Петля судьбы

Корень мандрагоры оказался испорченым. Зелье, как следствие, тоже. Нет, разумеется, Северус не добавил туда негодный ингредиент — не даром же он Мастер Зелий — просто без мандрагоры оставалось только вздохнуть и произнести "Эванеско!". Что Снейп и собирался сделать в тот момент, когда раздался звук, сообщающий об активации камина.

— Нет, Альбус, зелье не готово, — не оборачиваясь, произнес зельевар, — Мандрагора, которую мне подсунула ПРОФЕССОР Спраут, недозрелая.

— Смею тебя разочаровать, братан, но я убежден, что меня зовут Маркус.

Вздрогнув, декан Слизерина обернулся.

— Что с вами случилось, Мерлинову мать?.. Эрика, ты цела?

— Да, отец, со мной все в порядке.

С облегчением выдохнув, Северус указал брату и дочери на дверь в свою комнату, бывшую и спальней, и гостиной:

— Идите туда, а я сейчас все уберу и тоже приду.

Когда за нежданными гостями закрылась дверь, Снейп подошел к единственному портрету в лаборатории и тихо произнес "Позови Альбуса, кажется, у нас проблемы", после чего резко развернулся и последовал за своими братом и дочерью.

Маркус, высокий, широкоплечий, обритый налысо и одетый как маггловский байкер, сидел на столе, закинув ногу на ногу, и вертел в руках статуэтку дракона (которой это очень не нравилось, но тяпнуть за палец Снейпа-старшего не получалось — у него оказалась слишком хорошая реакция). В комнате своего младшего брата, ровно как и в любой другой части Хогварца, он казался неуместным, как Темный Лорд на собрании Ордена Феникса или Рон Уизли в Слизерине. Сходство между братьями, на самом деле, могло бы быть потрясающим, если бы Северус тоже побрился налысо, пару лет плотно позанимался боди-билдингом и... и, наверное, вернулся в прошлое и попал на Гриффиндор. Эрика же на своего отца была не похожа ничем — точная копия матери. Невысокого роста и хрупкого телосложения, сероглазая, с красивыми чертами лица; единственное различие заключалось в том, что Йохан Грейберг стриглась коротко, а прямые волосы пепельного цвета у ее дочери доставали до бедер.

— Марк, что произошло?

— Появились Пожиратели, — усмехнувшись, отозвался Снейп-старший, — Я вспомнил, зачем мне нужна палочка, правда, уже после того как их главный, такой белобрысый гомосек, познакомился с моим ботинком, взял Эри под мышку и переместился сюда.

— Белобрысый гомосек?.. — ошалевшим голосом переспросил зельевар.

— Длинные волосы. Говорит еще так мааанерно. Он мне палочкой в нос ткнул, у него ногти полированные... Ты чего ржешь, я серьезно!..

Несмотря на серьезность ситуации, Северус с хохотом сполз по стенке. Прошло около минуты, прежде чем дар связной речи вернулся к нему.

— Это не гомосек, Марк, это Малфой, помнишь, ты учился с ним на одном курсе? Его сын, кстати, на год старше Эрики.

— А, Малфой... Наш АРИСТОКРАТ... — он фыркнул и оставил наконец в покое статуэтку, — Знал, что из этой белобрысой швабры ничего нормального не получиться. Надо же, так это я ему в челюсть съездил?

От продолжения беседы, в которой Маркус явно планировал, как обычно, выпендриваться перед младшим братом (была у него такая мерзкая, с точки зрения Северуса, привычка), зельевара спасло появление директора. Дамблдор внимательно посмотрел на декана Слизерина, как бы вопрошая: "Ну, что за проблемы?"

— Здравствуйте, Альбус, — Снейп-старший мгновенно убрал с лица выражение Сириус-Блэк-на-фоне-любимого-мотоцикла-и-новой-красивой-девушки-позирует-фотографу и слез со стола, — Рад вас снова видеть.

— Добрый вечер, мистер Дамблдор.

У Северуса сложилось впечатление, что Альбус заметил Эрику только тогда, когда она поздоровалась с ним.

— Да, Альбус, вечер, но, кажется, не очень добрый. Если я что-то правильно понимаю, меня раскрыли, — будничным тоном сообщил зельевар, — Сегодня на Марка и Эрику напали Пожиратели во главе с Люциусом Малфоем.

— Маркус, мальчик мой, когда ты колдовал последний раз?

— Еще до рождения Эри, — немедленно ответил Снейп-старший.

— Эрика?

— Я сквиб, мистер Дамблдор.

Мысль о том, что Темному Лорду мог понадобиться Маркус сам, лично, а не просто как родственник Северуса Снейпа, несомненно, была здравой. Зельевар знал, что его гриффиндорский братец в свое время, пока еще не ушел в маггловкий мир, успел неслабо насолить Тому-Кого-Нельзя-Называть и, возможно, знал больше, чем последнему хотелось. Однако, по прошествии шестнадцати лет, которые Маркус Снейп провел в маггловском мире под именем Марка Робертсона, его вряд ли считали настолько важной птицей, чтобы посылать самого Малфоя... или вообще хоть кого-то.

— Ты узнал кого-то, Маркус? — продолжал спрашивать директор.

— Знаете, Альбус, — Снейп-старший снова широко ухмыльнулся, — Я так понял, что главным был Люциус Малфой, но если даже я ошибся, вы легко опознаете его по следу от ботинка на челюсти, полированным ногтям и зализанной блондинистой шевелюре. Еще там был Крэбб, его сложно не узнать хотя бы по росту, он разбил мне головой люстру... что тоже показатель. Остальных, честно говоря, не узнал: последний раз видел на выпускном, а то и раньше, а никого больше сильно запоминающегося Темный Лорд ко мне не послал.

Вздохнув, Дамблдор кивнул, посмотрел на часы и обрадовал всех новостью, что почти полночь и пора спать, а обсудить все можно завтра утром — и удалился. Северус тоже вздохнул и вызвал домового эльфа: принести чего-нибудь перекусить и приготовить две постели в лаборатории.

— Ты хочешь сказать, что мы будем спать в лаборатории? — возмутился Маркус.

— Именно. Мы будем спать в лаборатории, а Эрика ляжет в моей комнате, — Северус широко ухмыльнулся, пародируя брата, и добавил, — В отличие от тебя, она не домогается до моих статуэток.

Некоторое время Эрика сидела тихо, даже не шевелясь. Наложить на дверь заглушающие чары ни ее отцу, ни дяде в голову не пришло — зачем? — и девочка (впрочем, не знающий, что ее пятнадцать, мог бы назвать ее и девушкой: при совсем не выдающемся телосложении и маленьком росте юная мисс Снейп имела достаточно взрослое лицо, манеры и характер) слушала, как они лениво переругивались. Потом что-то упало, Марк зло зашипел, а отец фыркнул... Прошло около получаса и стало совсем тихо.

Убедившись, что все уснули, Эрика осторожно, стараясь не издать ни звука, достала из кармана небольшой стеклянный шарик, похожий на уменьшенную копию тех, на которых гадали предсказатели. Едва оказавшись в ее ладони, шар слабо засветился.

— Гэл?..

— Привет, Эри, — раздался из шарика шепот, не громче ее собственного, — В чем дело?

— Я у отца. В комнате. Есть книги и ингредиенты... Все спят.

Шар вспыхнул ярче.

— Книги? Скажи мне их названия... Только не трогай! Наверняка на них охранные заклятия.

Сжимая шарик в руке, девочка тихо подошла к шкафу:

— Их тут много, Гэл. Около двух сотен. Что тебе нужно?

— Самые старые из них. Назови...

Эрика медленно оглядела все стоящие перед ней книги. Среди них было не так много совсем новых, но и тех, что выглядели старыми — не больше двух десятков.

— "Алхимическая астрология", — начала девочка, — "Свойства крови единорога", "Зелья-проклятья", "Ритуалы на крови"... Остальное на латыни...

— Значит, не у него... — задумчиво отозвался Гэл, — Ладно, тут ничего нужного. Есть готовые зелья?

— Сейчас посмотрю...

На полках стояли только ингредиенты и колбочки разных форм и размеров. В одном из шкафчиков обнаружилось нижнее белье и всякие мелочи вроде запасных перьев, клочков пергамента с записями и свечек. В большом шкафу висели мантии. Тогда Эрика толкнула неприметную дверь рядом со шкафом, не слишком рассчитывая, что она откроется, но, вероятно, отцу не приходило в голову запирать что бы то ни было, если туда можно пройти только через его спальню, а сейчас просто вылетело из головы...

— Да, Гэл, есть... Только я...

— Зуб даю, подписаны! — перебил ее голос из шарика, — Подойди поближе. Нам нужен Веритасиум, Амортенция и еще некоторые... Я тебе скажу. Ищи колбы с прозрачной жидкостью.

Колбочек с различными зельями на полках, тянущихся вдоль стен небольшого чуланчика, было много. Часть из них стояли группками и были абсолютно одинаковы. После недолгих поисков Эрика наконец увидела маленькие пузырьки, наполненные бесцветным зельем. Они действительно оказались подписаны — мелким, корявым подчерком отца, разобрать который в полутьме было совсем непросто.

— Нашла.

— Много? И что именно?

— Пять штук. Ве-ри-та...

— Понял, — шарик издал звук, похожий на смешок, хотя, возможно, Гэл просто кашлянул, — Позаимствуй у отца несколько пустых склянок. Маленьких. И отлей по чуть-чуть зелья из каждого флакончика.

Кивнув, словно ее собеседник мог это увидеть, девочка вернулась в спальню и взяла с полок шесть пустых пробирок: их было больше всего и эту пропажу сложнее было обнаружить. Положив все, кроме одной, на кресло, чтобы случайно не звякнуть и не разбить, Эрика снова вошла в кладовую и осторожно взяла первый пузырек с прозрачным зельем, вытащила пробку и отлила немного, так, чтобы было почти незаметно, в пробирку. Глазомер у девочки оказался хороший, и, когда она закончила, разницы между пятью флакончиками отца не было заметно, и, если не знать, то можно было и не понять, что раньше зелья в них было больше.

Закупорив пробирку, Эрика положила ее в сумку, которую успела захватить с собой, на всякий случай завернув в носовой платок.

Выполняя указания Гэла, она так же набрала понемногу зелий со странными названиями: Амортенция, Глоток живой смерти, золотистый Феликс Фелицск и некоторые еще, названия которых не смогла ни запомнить, ни выговорить. Все они были спрятаны в сумку — для последнего носового платка не хватило, а класть просто так девочка не решилась (мало ли, звякнет или, не дай бог, разобьется), и Эрика завернула пробирку с трусы, взятые из шкафчика отца.

— Отлично, Эри, — довольно прошептал шар, — Ты надолго в Хогварце?

— Не знаю. А что?

— Просто скажи, когда узнаешь. У тебя есть с собой своя еда?

— Ну... — растерянно отозвалась девочка, — Времени не было собраться. Пачка леденцов есть.

Гэл ненадолго замолчал.

— Ничего не ешь и не пей в Хогварце... Стой. Ты уже ела?

— Да... Отец позвал... такое существо... Оно принесло бутерброды и какао.

— А, — шар издал явственный вздох облегчения, — Домовой эльф. Это ничего, если он профессорский... В общем зале в еду и питье добавляют зелья. Не то чтобы они опасны, это просто способ уследить за кучей подростков... Короче, лучше не стоит. Тем более если ты не маг. Постарайся оказаться подальше от отца. Тогда завтра ночью я покажу тебе свой тайник с деньгами... и не только.

— Спасибо, Гэл...

— Спасибо тебе, Эри. Ты делаешь для меня больше, чем я могу тебе отплатить...

Фыркнув, девочка села обратно в кресло и, поднеся шар к самым губам, прошептала даже тише, чем говорила до этого.

— Ты мое Предназначение. Я люблю тебя. Нет ничего, чтобы я для тебя не сделала.

— Я тоже тебя люблю, Эри.

— Не лги мне. Мне не нужна твоя ложь. Может, я и сквиб, Гэл, но я не дура. Спокойной ночи. Завтра ночью я с тобой свяжусь.

— Спокойной ночи, зайка.

Девочка уже собиралась привычно возмутиться, но шарик погас раньше, чем она успела ответить. Вздохнув, она сунула в рот один леденец из пачки и, раздевшись, залезла под одеяло. Не прошло и десяти минут, как она уже крепко спала.

Пятому курсу Гриффиндора и Хаффльпаффа сегодня не повезло особенно. Первая пара в понедельник у Снейпа — уже сложно назвать везением, но именно в этот понедельник Ужас Подземелий был особенно не в духе.

Утром, чуть позже шести, его и Маркуса разбудил директор. Около десяти минут зельевар будил дочь, которая упорно отбивалась, лягаясь. И все это затем, чтобы еще раз в обществе Дамблдора услышать рассказ брата о нападении, узнать, что Эрика, "в отличие от него", нуждается в комнате, где есть свет и свежий воздух (ладно бы от Альбуса — от нее самой), а вот Маркус — нет; что директор с мнением самого Северуса считаться в этих вопросах не собирался ("Северус, мальчик мой, ну ты же понимаешь, что Эрика права, ребенку не дело жить в Подземельях... Да и что с ней случиться в Хогварце?") и что "он сейчас не успеет позавтракать". В половину седьмого утра. Разумеется, декан Слизерина абсолютно не обрадовался подобному...

Сняв по паре десятков баллов с обоих факультетов за разговоры, за забытые перья, за слишком маленькие эссе, заданные на дом, Северус сел за стол и задумался, снова проигрывая в голове события сегодняшнего утра. Разумеется, зачем теперь директору считаться с мнением шпиона, которого раскрыли?..

От мрачных мыслей профессора оторвало подозрительное бульканье. По его разумению, до того момента, как зелье надо доводить до кипения, оставалось около десяти минут и трех ингредиентов...

— Мисс Уизли, — вкрадчиво произнес Снейп, подходя к парте задумавшейся рыжей гриффиндорке, — Вы случаем не встречаетесь с мистером Лонгботтомом?

— Нет, сэр, — тут же вскинулась девчонка, зло глядя на зельевара, — А вы беспокоитесь, как бы талант портить зелье не передался вам половым путем?

— Десять баллов с Гриффиндора, мисс Уизли. Я беспокоюсь, не предается ли это каким-либо другим... Очень сомневаюсь, что на мистера Лонгботтома польстилось такое количество учеников, которое этот талант проявляет. Эванеско!

Получив порцию морального удовлетворения и едва успев вовремя уничтожить готовое вылезти из котла зелье (можно было, конечно, заставить потом Уизли оттирать парту после уроков, но видеть сегодня кого-то из гриффиндорцев еще и на отработке у Северуса не было никакого желания), профессор резко развернулся, заставив мантию эффектно взметнуться позади него, и гордо прошествовал обратно к учительскому столу.

Ученики, словно чувствуя, что сегодня Ужас Подземелий жаждет крови и баллов, сидели тихо... даже гриффиндорцы, хотя раньше Снейп полагал, что они на это просто не способны, если, конечно, ничего не замышляют. Декан Слизерина вновь погрузился в свои мысли, не забывая периодически обводить класс строгим взглядом. Чтобы не расслаблялись.

Эрику директор поселил в Восточной башне, недалеко от комнат Минервы и чуть дальше — от Филча. Ни слизеринцев, ни гриффиндорцев в той части замка в больших количествах никогда не было: что им там делать? Конечно, Альбус был прав, девочка в безопасности, и придраться не к чему. От этого становилось еще противнее.

* * *

Новость, ожидавшая Северуса в Большом Зале во время обеда, не прибавила ему хорошего настроения.

Альбус, после того, как летом не смог уговорить Слагхорна вернуться в Хогварц, в самом конце нанял на место профессора ЗОТС молодого аурора, ходившего по школе с видом старосты, впервые надевшего свой значок — всем было очевидно, что это временное решение. И теперь директор объявил, что нашел нового преподавателя Защиты.

Маркуса Робертсона.

Когда Дамблдор объявил его, Снейп-старший эффектно появился на стуле за столом преподавателей. Любому, кто был старше третьего курса, было очевидно, что он просто снял с себя чары невидимости, но, благодаря неожиданности подобного трюка, получил порцию ахов от учеников. Трелани, непонятно зачем впервые за долгое время спустившаяся на обед в Большой Зал, разумеется, никто не предупредил. Предсказательница взвыла, прижала руки к груди и упала в обморок. Хагрид любезно подхватил коллегу.

Слушая хохот и аплодисменты, которыми ответили ученики на дурацкую выходку его старшего брата, Северус уныло ковырял вилкой свой обед и радовался только одному: что директор не стал афишировать настоящую фамилию Маркуса.

Оглядывая зал, декан Слизерина внезапно увидел среди сидящих за столом Райвенкло девочку с длинными пепельными волосами. "Эрика? Альбус же приставил к ней домового эльфа! Что она здесь делает?!". От удивления Северус даже забыл донести вилку до рта...

Но девочка встала и вместе с несколькими райвенкловцами направилась к выходу. Лица с такого расстояния было не видно, но по множество ярких и нелепых украшений Снейп почти мгновенно узнал Луну Лавгуд.

— Тьфу ты, Мерлиновы подтяжки тебе под хвост... — едва слышно пробурчал зельевар.

Следующим в расписании, как назло, был шестой курс Райвенкло и Слизерина. Плохое настроение Снейпа никуда не делось и даже стало еще хуже — по сравнению с утром. Снимать баллы со Слизерина не хотелось, а с Райвенкло было не за что (да и зельевар обычно был склонен "не замечать" пару нарушений у последних), поэтому профессор просто сидел за столом и следил, чтобы никто ничего не взорвал и не расплавил.

Лавгуд склонилась над книгой, вчитываясь в рецепт. Декан Слизерина подавил желание помотать головой, настолько ярким было наваждение. Пепельные волосы, серые глаза, тонкие руки с длинными пальцами, пухлые губы, высокие скулы, родинка на левой щеке... У Эрики не было такой родинки.

Зато она была у ее матери…

Из лаборатории валит клубами черный дым. Жуткая вонь. Дверь болтается на одной петле.

Как будто это еще могло что-то изменить.

Прозвенел звонок. Снейп все же мотнул головой, отгоняя воспоминания.

— Сдайте образцы зелья и свободны. Домашнее задание — эссе о Зелье Штайсберга.

Усилием воли зельевар отвел взгляд от Луны и тихо вздохнул. Раньше он никогда не замечал этого сходства: возможно, за это лето Лавгуд выросла, а возможно, просто не обращал внимания на странную райвенкловку — как на большинство не слишком выдающихся учеников, не создающих проблем…

Хорошее настроение Маркуса продлилось недолго: ровно до того момента, как он выяснил на практике, что учитель должен еще и проверять домашние работы. Глядя на огромное количество пергаментов с эссе, Снейп-старший даже заподозрил, что его предшественник просто решил сделать гадость напоследок, задав всем курсам с первого по седьмой включительно на дом письменную работу.

— Семь кругов ада, — пробурчал новоиспеченный профессор ЗОТС, — Пошли они...

Уже твердо приняв решение, что завтра объявит, что отныне уроки — это практика Защиты, а не чистописания и грязносписывания, Маркус все же пододвинул к себе стопку работ шестого курса. Просто из интереса: в конце концов, Гарри Поттер и Малфоевский отпрыск...

Эссе оказались о непростительных. Поттер — еще бы — выбрал Аваду Кедавру и вдохновенно переписал текст учебника, меняя местами слова. После упорных поисков нашелся и пергамент Малфоя-младшего (Драко, как выяснилось). Слизеринец про свой Империус не то что слов не переставил — содрал с книги Копировальными чарами. Маркус хмыкнул и покачал головой.

Среди свитков обнаружился один, выглядящий определенно более объемным, чем другие. Заинтересовавшись, Снейп-старший развернул его.

О чем конкретно писала некая мисс Грейнжер (кажется, кудрявая гриффиндорка), новый профессор так и не понял: его терпения хватило дочитать только историю непростительных и половину законов о них. Пожав плечами, "Робертсон" сдвинул все пергаменты в сторону и закинул ноги на стол.

Ему было о чем подумать, кроме как о эссе шестнадцатилетних раздолбаев (и одной трудоголички, видимо, влюбленной в свой подчерк). Маркус медленно оглядел кабинет, пытаясь выбрать, что обдумать первым. Нужно было выбраться в маггловскую часть Лондона, купить Эрике какие-нибудь книги: девчонке наверняка абсолютно нечем заняться. Еще надо было поболтать с девочкой из Райвенкло, Луной Лавгуд. "Профессор Робертсон" полагал, что, возможно, она двоюродная сестра Эрики или что-то подобное: если у Йохан был брат или сестра без магических способностей, это многое объяснило бы. Маркус на самом деле даже не знал, училась ли женщина его брата в Хогварце и англичанкой ли она была, не говоря уж о ее родственниках, а спрашивать Северуса было как-то нехорошо.

Ход мыслей Снейпа-старшего прервал стук в дверь. Мужчина неохотно снял ноги со стола и заклинанием отпер дверь.

— Я что, назначил вам отработку? — с недоумением поинтересовался Маркус, разглядывая стоявшего на пороге высокого, немного нескладного подростка в мантии с гриффиндорской эмблемой, — Нет, если отработка, это, скорее, через дверь дальше по коридору, к профессору Снейпу.

— Н-нет, сэр, — парень упорно буравил взглядом пол, — Я хотел... поговорить с вами.

— Тогда заходи, что стоишь?

Взмахнув палочкой, Снейп-старший невербальным заклинанием трансфигурировал один из стульев в кресло и пододвинул к своему столу.

— Присаживайся. Прости, не узнаю.

— Невилл Лонгботтом, — представился гриффиндорец, и Маркус едва не ляпнул в ответ "Наслышан". Последние пять лет не было ни разу, чтобы Северус, появляясь в их с Эрикой доме, ничего не сказал про "выдающиеся" таланты этого мальчишки в зельеваренье.

— И о чем же будет разговор?

— Я хотел попросить вас... Вы не могли бы помочь мне... я хочу стать аурором, но... ЗОТС...

Глядя на попытки сидящего на краешке кресла гриффиндорца объяснить, что он хочет позаниматься дополнительно, Маркус силился вспомнить, что еще он знал про Лонгботтомов. "А, конечно! Алисия и Фрэнк... И та стервозная мадам, как ее, Августа... Да, и Альбус с этим пророчеством все никак определиться не мог...".

У Снейпа-старшего с Томом Реддлом были свои счеты. С Альбусом Дамблдором — тоже. И насчет пророчества свое мнение — подавно. В мозгу Маркуса блеснула идея, показавшаяся ему гениальной.

— Стоп-стоп-стоп, молодой человек, — строгим голосом произнес профессор ЗОТС, — Ноги на стол.

— Что, сэр? — с абсолютно ошалевшим видом переспросил Невилл.

Сохраняя совершенно серьезное выражение лица, "Робертсон" снова закинул ноги на стол:

— Так же. Ну?

Взгляд Лонгботтома наглядно проиллюстрировал любимый смайлик Маркуса — О_о. Но все же, после небольшого промедления, парень послушался. Профессор закинул руки за голову и ухмыльнулся:

— Итак, ты хочешь, чтобы я занимался с тобой индивидуально. Я правильно понял?

Определение "китайский болванчик" в данный момент было первым, что пришло Снейпу-старшему на ум.

— Так вот, Невилл. Нет. Да подожди ты, дослушай!.. Я знал твоих родителей... и знал Поттеров. И я убежден, что Альбус носиться не с тем Избранным.

— Что?!..

— Именно то, что я сказал, — Маркус вздохнул, — Я не буду обучать тебя ЗОТС, потому что это абсолютно бесполезная вещь и малая часть того, что я знаю. До появления магических школ была распространена традиция ученичества, когда один взрослый маг обучал от одного до четырех учеников...

Договаривать не пришлось: гриффиндорец снова повторил сценку "китайский болванчик".

— Тебя это устраивает?.. Отлично. В таком случае у меня к тебе три требования. Во-первых, об этих занятиях ты можешь рассказать только тому, кого желаешь видеть своим соучеником. Во-вторых, ты не применяешь без необходимости то, что не сможешь объяснить, откуда знаешь. И в-третьих, называешь меня Марком или Маркусом.

— Спасибо, сэр!.. То есть... Маркус. Я...

— Сегодня у меня много дел. Приходи завтра, ровно в пять. Я назначу тебе отработку, чтобы не пришлось объяснять. Все, брысь отсюда.

Невилл с видимым облегчением снял ноги со стола и, еще раз поблагодарив, ретировался.

Снова ухмыльнувшись, Снейп-старший тоже встал и направился к племяннице: узнавать, что ей купить в маггловском Лондоне.

* * *

Спустя час Маркус шел по оживленным шумным улицам. Он уже успел зайти в книжный, взяв там шесть книг обожаемой Эрикой фантастики, и в булочную, за круассанами для нее же. Еда в Хогварце девчонке чем-то жутко не нравилась: "какой-то мерзкий привкус". Подумав, Снейп-старший решил купить еще и фруктов. Его племянница своими вкусами пошла в отца: кошмарная привереда и сладкоежка, но всегда ела очень мало. Северус Снейп бы скорее удавился, чем признал, что это относиться и к нему, конечно.

Как же, страшный Ужас Подземелий ("Летящий на крыльях ночи" — некстати вспомнилась фраза из мультфильма, который раньше смотрела Эри) — и сладкоежка...

Неожиданно впереди "Робертсон" увидел кого-то подозрительно белобрысого. Этот кто-то был одет в маггловский серый свитер и джинсы, волосы были собраны в хвостик — но Маркус готов был поклясться, что, каким бы абсурдным это ни казалось... "Малфой. Что Малфой здесь делает? В таком виде? Какого?.."

Снейп-старший ускорил шаг, стараясь нагнать белобрысого; тот свернул в ближайший переулок. Когда Маркус последовал за ним, то уже никого не обнаружил, однако, пока мужчина поворачивался, "Робертсон" успел рассмотреть его профиль.

Даже спустя шестнадцать лет с того момента, как профессор ЗОТС последний раз видел Люциуса без маски, не узнать этот профиль было невозможно.

— Слинял, гад... — зло пробурчал себе под нос Маркус.

Шагая в сторону винного магазина (Снейпу-старшему внезапно пришло в голову купить что-нибудь покрепче и под это дело попробовать разговорить брата, чтобы узнать о Лонгботтоме и пророчестве побольше), "Робертсон" пообещал себе, что ничего никому не скажет про то, что видел сегодня, пока сам не разберется, что к чему...

Эрика лежала на кровати, глядя в потолок. Книги, принесенные Маркусом, стояли стопкой на полу нетронутые; страшно болела голова и ничего не хотелось делать. Шар в ее руке был холодным и казался обычным стеклом.

Часы пробили полночь.

— Эри? Зайка, ты спишь?

— Не называй меня зайкой, Гэл, — без особого энтузиазма отозвалась девочка, — Нет. Я не сплю.

— Где ты сейчас?

— Восточная башня. Третий этаж. У меня своя комната.

Ей показалось, что шар засветился ярче.

— Отлично, Эри. Выйди в общий коридор, там... направо, кажется. Лестница одна, не запутаешься. Поднимись на восьмой этаж. В правой части коридора есть стена между двумя арками. Трижды пройди мимо нее, думая "Я хочу найти".

— Гэл, я не маг... — начала было Эрика, но голос из шарика ее прервал:

— Это и не нужно. Иди. Будешь там, скажи.

Пожав плечами, девочка торопливо натянула принесенную отцом мантию ("Тут все так ходят, нечего в маггловском...") — под ней было легко скрыть сумку — и, осторожно приоткрыв дверь, выскользнула из комнаты.

О том, что этажом ниже комната кого-то из учителей, Эрика помнила, а потому старалась идти как можно тише. От каждого шороха замирало сердце, каждый звук казался оглушительным... В темноте девочка несколько раз спотыкалась, едва не падая, но, убедившись, что никого не разбудила, шла дальше.

Лестница действительно была справа. "А Гэл хорошо помнит Хогварц", — мелькнула мысль в голове Эрики, но обдумывать это, поднимаясь по крутым ступенькам в полной темноте, было совсем неудобно.

На восьмом этаже запыхавшаяся девочка обнаружила длинный коридор. Разглядеть в темноте, где были арки, о которых говорил Гэл, не представлялось возможным. Немного отдышавшись, Эрика, как он и сказал, пошла направо и вскоре обнаружила, что в конце коридора есть две стены, подходящие под такое описание.

— Гэл, тут две, — тихо прошептала она.

— Левая.

Чувствуя себя полной идиоткой, Эрика трижды прошлась туда-обратно мимо этой стены, стараясь как можно отчетливее думать "Я хочу найти".

Пару секунд ничего не происходило. Затем каменная кладка задрожала, как изображение в телевизоре, когда кошка на крыше решает почесаться от антенну, и в середине стены появилась небольшая деревянная дверь. Эрика взялась за ручку и потянула ее на себя.

То, что было в комнате, не поддавалось никакому описанию. В некоторых книгах и фильмах в замках были чердаки, заваленные всяким хламом — но все эти выдумки были жалким подобием зрелища, представшего глазам девочки.

Комната — нет, зал — была огромна и забита разнообразнейшими вещами. Эрика неуверенно вошла внутрь и закрыла за собой дверь.

— Я уже тут... Здесь столько всего, Гэл! Как мне найти то, что тебе нужно?

— Так ты можешь увидеть и взять только вещи, которые сунули сюда идиоты, — самодовольно ответил голос из шара, — Я, разумеется, поставил пароль. Скажи "Легенда Барда".

— Легенда барда... — послушно повторила Эрика, — Ух!..

Куча вещей в углу задрожала, и из-под нее вылетел большой сундук. Он опустился на пол у ног девочки; крышка откинулась сама по себе.

На фоне множество ярких, разнообразных и блестящих предметов ничего из содержимого не бросалось в глаза. Тонкая тетрадь в бурой кожаной обложке, туго набитый черный тканевой мешочек размером с кулак взрослого мужчины, закрытая картонная коробочка...

— В мешочке немного денег... По моим меркам немного. Возьми его. Тетрадь тоже. Спрячь, если ее найдут, у тебя будут проблемы. Она очень важна. Не трогай коробку, если хочешь жить, то, что там, очень опасно, — торопливо заговорил Гэл, — Больше мне отсюда ничего не нужно, но... возможно, нужно тебе. Ты можешь брать что хочешь, потому что то, что ты сможешь найти, их владельцы уже никогда не отыщут.

Торопливо убрав в сумку мешочек и тетрадь, Эрика захлопнула сундук, и он просто исчез. Пожав плечами, она, придерживаясь за шкафы и наиболее устойчивые на ее взгляд вещи, стала пробираться вглубь комнаты.

На самом деле девочка сама не знала, что ищет. Вокруг было много разнообразных интересных вещей, но когда она брала их в руки, то понимала, что они ей не нужны. Вероятно, большую часть вещей прятали ученики: пару раз она натыкалась даже на завернутые в салфетки бутерброды. Свежие, хотя едва ли спрятанные вчера. Удивленная, она спросила об этом у шарика.

-А, — Гэл рассмеялся, — Эта комната сохраняет все очень хорошо... Кстати, зелье в них уже, скорее всего, не действует, и их можно есть.

У Эрики не было ни малейшего желания есть это, но на всякий случай она запомнила. Не гонять же Маркуса каждый раз за едой в маггловскую часть Лондона...

— Подожди... Кажется, я забывчивый дурак. У меня есть для тебя подарок. Скажи "Геката".

Когда девочка произнесла это, к ней в руки опустился серебряный медальон, сделанный в виде замысловато свернувшейся змейки.

— Спасибо, Гэл... — растерянно произнесла Эрика, разглядывая украшение, — Такой красивый...

— Надень.

Она послушалась и, едва застегнув цепочку на шее, ахнула. В одно мгновения одежда Эрики превратилась в длинное серебристо-белое платье с пышной юбкой.

— Ч-что это было? — потрясенно прошептала девочка.

— Ты про платье? Этот медальон древняя реликвия моего рода... он передается жене старшего сына уже много поколений. Магглы обычно дарят кольца... — голос в шарике усмехнулся, — Но вроде бы ни ты, ни я не маггл.

— Ты имеешь в виду?..

— Именно, Эри. А ты не согласна?

— Согласна, но...

Внезапно раздался громкий звук. Вздрогнув, девочка обернулась и увидела позади себя часы, стрелки которых показывали ровно час ночи.

— Я возвращаюсь или тебе что-то еще нужно?

— Возвращайся, конечно, — довольно отозвался Гэл, — Ты второй раз из-за меня не высыпаешься...

Фыркнув, Эрика сняла медальон и убрала в сумку. Сунув шарик в карман, девочка вернулась в комнату тем же путем, что и пришла сюда. Спускаться по лестнице было значительно легче, чем подниматься; обратная дорога прошла без приключений, только, уже подходя к входу в башню, дочь зельевара услышала в дальнем конце коридора чьи-то шаги.

Войдя в комнату и заперев дверь, она сняла мантию и аккуратно положила вместе с сумкой на кровать. Не удержавшись, достала медальон, надела его и подошла к зеркалу.

Отражение — бледная девушка с убранными в сложную прическу волосами, в свадебном платье и с серебряным медальоном на шее — слегка улыбнулось кроваво-красными губами.

— Спасибо, Гэл... — еще раз прошептала Эрика, хотя он уже не мог ее слышать.

Вновь сняв медальон, девочка занялась поиском удачных тайников для принесенных вещей. Кучка блестящих золотых монеток из черного мешочка была перемещена в носки, убрана в самый дальний угол комода и сверху завалена бельем. Тетрадь Эрика свернула трубочкой, перевязала резинкой для волос и, встав на стол, укрепила за карнизом. Пробирки с зельями были спрятаны, как и деньги, но в нижний ящик, а медальон, после недолгих раздумий — в лифчик, через небольшой разрез, сделанный маникюрными ножницами. Кому придет в голову осматривать ее бюстгальтер с внутренней стороны?..

Шарик вдруг снова засветился.

— Что?

— Ты уже открывала тетрадь? — поинтересовался Гэл.

— Нет, а что?

— Там есть все, что нужно, чтобы меня воскресить. Заклятье, рецепт зелья, схема пентаграммы...

— Гэл, — Эрика тяжело вздохнула, — Сотый раз, я не маг.

Голос из шара издал негромкий смешок:

— Ты — нет. Зато вокруг тебя больше тысячи магов...

Ровно в пять в дверь постучали. Маркус подавил улыбку и крикнул, что открыто.

Невилл смотрел на профессора ЗОТС с некоторым подозрением; Снейп-старший решил, что парень, видимо, прикидывает, что на этот раз идиотское придется делать.

— А, привет. Заходи, садись куда хочешь, и слушай. ЗОТС это полная ерунда. Ни один нормальный темный маг не будет швырять в тебя ватноножным заклятием, пока у тебя есть палочка. И обиваться от него подобным тоже глупо.

— И как тогда? — поинтересовался гриффиндорец, усевшийся на одну из парт.

— Темного Лорда надо что? Заавадить. Светлая магия? Да даже не темная, а непростительное заклятие. А раз к нему можно применять непростительные...

— ...то можно и темную магию.

Отметив про себя, что на этот раз мальчишка гораздо спокойнее и догадливее, "Робертсон" кивнул.

— Именно. Если твой враг Вольдеморт, то действовать против него надо темной магией... — Маркус вспомнил про то, чем для Малфоя-старшего закончилось нападение, и добавил, — ...и неожиданными для него средствами. Позже я тебя научу и блокам, и самим темным заклятиям, но темная магия требует сильного ума, если, конечно, не хочешь сбрендить, как Лестрейнж.

При упоминании сумасшедшей Пожирательницы Невилл стиснул челюсти и резко выпрямился. "Робертсон" не случайно упомянул именно ее, хотя сам точно не знал, зачем. Просто интуиция подсказывала, что это нужно сделать.

— А потому первое, чем мы займемся, это окклюменция. У тебя хорошо с фантазией, Невилл?

Парень пожал плечами.

— Для примитивного блока нужна какая-то картинка, которую ты сможешь удержать перед глазами. Знаешь, как бывает навязчивая дурацкая мелодия, — Маркус в притворной задумчивости постукивал палочкой по столу, — А!.. Нечего тратить время. Направь на меня палочку и скажи "Легилименс".

Около двух секунд снова ушло на "синдром смайлика О_о", еще полминуты на торопливое доставание палочки... Маркус терпеливо ждал, стараясь сохранить как можно более серьезное лицо.

— Легилименс! — наконец произнес Невилл.

Картинка, которую профессор ЗОТС поставил как блок, была одновременно и маленькой личной местью, и почти гарантированно подходящей гриффиндорцу...

Сеанс легилименции был окончен по причине того, что Лонгботтом уронил палочку.

— Это что, правда?.. — выдавил мальчишка. Маркус с преувеличенной серьезностью кивнул.

— Да, Невилл, это правда. Анимагическая форма профессора Снейпа — лемур... А это просто середина процесса превращения... Только я тебе этого не говорил. Теперь удерживай эту картинку перед глазами, а я попытаюсь проникнуть в твое сознание.

— Да я глаза с мылом от этой картинки не отмою...

Сделав вид, что не услышал бормотания Лонгботтома, Маркус направил на него палочку и вполсилы попробовал проникнуть в сознание. К радостному удивлению "Робертсона", либо мальчишка оказался способным, либо образ действительно настолько ярким, что пробить блок удалось далеко не сразу и уже давя на полную. Едва человекообразное с крючковатым носом, черными волосами, выпученными огромными глазами, хвостом и прочими лемурьими признаками (на самом деле, это был немножко не тот Снейп и совсем не в процессе превращения анимага, а сам Маркус, который пару лет назад не без помощи младшего брата выпил оборотное зелье с шерстинкой лемура — и не лень же было гаду такую редкую в Англии зверину искать!) исчез и стал сменяться чем-то другим, профессор ЗОТС опустил палочку.

— Очень хорошо для первого раза, Невилл, — искренне сказал Снейп-старший, — Отдохни, если хочешь, и попробуем еще...

Дверь внезапно распахнулась (Маркус запоздало вспомнил, что забыл ее запереть), и в комнату вошла Эрика, несущая перед собой поднос с едой.

— Марк, я слышала, что тебя не было на обеде и решила... Ой, я помешала?

Невилл переводил недоуменный взгляд с "Робертсона" на Эрику и обратно. Втянув носом воздух, Снейп-старший торопливо замотал головой:

— Нет-нет, Эри, ты очень кстати. Может быть, составишь нам компанию?

— С удовольствием. А...? — девочка выразительно посмотрела на Лонгботтома.

— Точно, вы же не знакомы. Эри, познакомься, это Невилл, мой ученик. Невилл... Эрика, моя племянница.

Дочка Северуса разрезала яблочный пирог и разлила чай по принесенным Маркусом чашкам. Гриффиндорца долго уговаривать не пришлось. Вскоре "Робертсон" заметил, что Лонгботтом не сводит с девчонки взгляда.

Когда пирог был доеден, профессор ЗОТС позвал домового эльфа забрать грязную посуду, а Эрика, которую, похоже, нервировало пристальное внимание парня, скомкано попрощалась и ушла. Гриффиндорец проводил ее слегка затуманенным взглядом.

— Она очень красивая, — неожиданно сказал Невилл, — Почему я раньше ее не видел? Или она не учиться в Хогварце?

— Эрика сквиб. Она здесь потому, что здесь безопаснее... — Маркус усмехнулся, — Но ты прав, она действительно красивая.

* * *

Эрика вышла из комнаты Маркуса и, едва оставшись одна, бегом бросилась к себе. Эмоции переполняли ее, и девочка затруднялась сказать, чего было больше: ликования, страха или чего-то еще. Оказавшись в своей комнате, она бросилась на кровать и торопливо достало из-под подушки свой шар.

— Гэл!..

— Что-то случилось?

— Да, Гэл! Я это сделала, слышишь? Я... я как почувствовала, что сегодня надо это сделать, я пошла отнести Марку ужин, там был еще его ученик, и я подлила ему то зелье, которые ты назвал приворотным...

Прошло около минуты, но шарик не отвечал.

— Гэл?

— Сдается мне, Эри, что ты не сквиб, а предсказатель, — медленно произнес ее собеседник, — Это часто блокирует магические способности... Так что ты сообщила мне две потрясающе хорошие новости. Раз твой дядя взял его в ученики под носом у Альбуса, скорее всего, это того стоит...

Вздохнув, Эрика отложила неожиданно погасший шарик и, не менее неожиданно для себя, расплакалась.

Прошло чуть больше недели. Маркус ломал голову над тем, как вывести Малфоя на чистую воду, никак не мог застать чем-то крайне занятого брата, чтобы все же выполнить свой план по применению "маггловского веритасиума" и занимался с Невиллом. Гриффиндорец невероятно быстро освоил окклюменцию — уже через пять дней у мальчишки получалось подсовывать своему наставнику ложные воспоминания, не слишком качественные, конечно, но сам факт... Однако и Лонгботтом прибавлял проблем: во-первых, сколь бы талантлив он ни был в ментальной магии, заклятия с волшебной палочкой шли из рук вон плохо, а во-вторых...

А вторая проблема с Невиллом именовалась Эрика. Точнее, нет, проблемой был Северус. Сам профессор ЗОТС абсолютно ничего не имел против того, чтобы его племянница и Лонгботтом сочли, что будут неплохой парой... Вот только когда об этом узнает зельевар, прыгать по Хогварцу кенгуру Невви и какому-нибудь утконосу Марки.

Третья проблема заявилась сама, в одиннадцатом часу ночи и, кажется, немного поддатом виде, ввергнув "Робертсона" в полный ступор...

...Когда Невилл ушел, Снейп-старший уже собирался заняться написанием учебного плана для третьего курса, когда в дверь снова постучали. Отпирая, Маркус ожидал увидеть кого угодно, но только не Малфёныша.

— Мистер Малфой? — не торопясь пропускать позднего гостя, сказал профессор ЗОТС, соображая, что от него может быть надо Люциусовскому сыночку, — Вам что-то нужно?

— Да, — поднырнув у "Робертсона" под рукой, слизеринец нетвердой походкой подошел к креслу и сел, — Я следил за вами. Ученичество запрещено уже больше чем полтора века.

— То есть вы хотите, чтобы я стер вам память или это способ самоубийства?

— Возможно, последнее... Но в принципе это шантаж.

Маркус с интересом рассматривал Малфоя-младшего. Нет, несомненно, слизеринец что-то выпил ("Для храбрости, что ли?") или ограбил теплицы профессора Спраут и что-то выкурил: руки трясутся, зрачки расширены (еще немного — и фамильный цвет глаз Снейпов), физиономия глупее обычного...

— Шантаааааж... — протянул Снейп-старший, усмехаясь, — Что ж, я вас внимательно слушаю, мистер Малфой.

— Не шантаж. Сделка, — тут же исправился слизеринец, — Вы ведь можете взять и второго ученика, профессор СНЕЙП?

Сделав вид, что не заметил, "Робертсон" ответил:

— Я могу, мистер Малфой. Но зачем это нужно вам?

Малфёныш молча задрал левый рукав мантии.

— Понятно. И что, по вашему, я могу для вас сделать, мистер Малфой?

— Взять в ученики, — как маленькому ребенку, медленно повторил слизеринец и добавил, — Я хочу надрать красноглазому уроду задницу.

"Ух ты. Видимо, все же ограбил Спраут. Или даже моего братца, на листья Хищного Дуба... Или росянку с южных болот...".

— Хорошо, мистер Малфой. Идите проспитесь, а я подумаю. И если завтра, на трезвую голову, вы еще не передумаете, то поговорим.

— Я не пьян, сэр, — злобно сверкнув глазами, заявил парень, тем не менее, вставая и подходя к двери, — Но, если вы настаиваете, я прийду завтра.

Сын Люциуса ушел, а Маркус сел за стол и подпер голову рукой. Он решительно не знал, что со всем этим делать.

* * *

По удивительному совпадению, в то время, когда Маркус разговаривал с Малфоем-младшим, к Эрике тоже заявилась нежданная гостья.

— Я случайно узнала, что ты племянница профессора Робертсона, — неуверенно начала она, дергая себя за длинный каштановый локон, — Я... Ты наверно очень хорошо его знаешь, да?

"Случайно узнала", как же. Девочка вздохнула и кивнула. Гэл предупреждал, что под действием любовного зелья люди могут становиться неадекватными и их сложно заткнуть, когда они говорят о предмете своего воздыхания. А это кудрявое чудо в форме с эмблемой Гриффиндора и значком старосты, вероятно, его однокурсница...

— Да, я хорошо знаю Маркуса. Кстати, меня зовут Эрика.

— Прости, я забыла представиться. Я Гермиона.

— И что ты хотела? — спросила дочка зельевара, уже догадываясь, что услышит.

Гриффиндорка смущенно разглядывала пол.

— Видишь ли... Я... мне очень нравиться профессор Робертсон... я влюбилась в него. Вот только я совсем не знаю, как... И я подумала, может, ты мне посоветуешь что-нибудь...

Первой мыслью Эрики было послать гостью куда подальше. Девочка уже подбирала вежливый вариант отказа, как вдруг вспомнила. Гермиона. Грейнжер, гриффиндорская отличница и подруга Гарри Поттера, парня со шрамом на лбу, вокруг которого столько шумихи...

— Хм... — Эрика улыбнулась, — Никогда не думала о том, как влюбить в себя Маркуса, но, полагаю, я смогу тебе помочь. Есть только одна проблема... я сквиб.

— А...

— Ты знаешь о зелье обмена телами? Оно лучше, чем оборотное, потому что у меня будет тот же голос, способности и даже слова-паразиты... Но я сама не могу его сварить.

Девочки хитро переглянулись. Гермиона выглядела немного потрясенной.

— Мой дядя любитель разгадывать загадки и сам устраивать что-то тайное и всяческие авантюры... — дочка зельевара взяла лист пергамента и маггловскую гелиевую ручку, торопливо написала несколько строк и отдала гриффиндорке, — Напиши ему что-то вроде этого, не подписывая, и отправь с совой. Будь уверена, он ответит.

Вскоре Эрика попрощалась с благодарящей ее и обещающей сказать, как только получит ответ, Гермионой, закрыла дверь и с облегчением плюхнулась на кровать.

— Гэл, ты не представляешь, во что я ввязалась, — почти с восторгом прошептала девочка.

Рано утром Эрику разбудил Маркус. Девочка с недоумением посмотрела на своего дядю, неохотно высунув нос из-под одеяла.

— Эри, извини, что разбудил... — Снейп-старший сел на край ее кровати, — Но у меня тут полный... как бы сказать... Большая сложная ситуация.

— Хмммммм? — заинтересованно отозвалась дочка зельевара.

— Просто скажи мне, это ведь мужской подчерк?

Взяв из рук Маркуса пергамент, Эрика едва не расхохоталась. Разумеется, ну разумеется...

— Марк... — девочка все же не сдержала улыбки, — Это написано левой рукой. Даже папа не способен так накалякать правой. И, если хочешь, чтобы я тебе что-то посоветовала... Ответь. И попроси писать нормально, потому что все равно не способен помнить по подчерку всех девушек с пятого по седьмой курс.

— Думаешь, это ученица? — удивился профессор ЗОТС.

Вздохнув, Эрика кивнула. Когда дело касалось чего-то подобного, Маркус иногда внезапно начинал проявлять редкостную тупость... обычно такое длилось недолго и заканчивалось воплем "Ну я дурак! Все, старческий маразм!".

— Конечно. Иначе зачем ей прятать свой подчерк?

— А точно не первый курс какой-нибудь?

— Откуда я знаю? Но если предлагает встретиться, вряд ли, — пожав плечами, ответила девочка.

— Ну я дурак! Все, старческий маразм! — с широченной улыбкой заявил Снейп-старший, чмокнул племянницу в нос и едва ли не вприпрыжку удалился. Эрика со стоном уткнулась лицом в подушку и натянула одеяло на голову.

* * *

На этот раз урок ЗОТС проходил не так скучно для Маркуса, как обычно. По причинам, для него неочевидным, директор поменял для слизерина и хаффльпаффа расписание, и теперь в классе сидел шестой курс слизерина и гриффиндора.

Во-первых, в целях вполне очевидных, Снейп-старший перед тем, как дать всем на уроке отрабатывать какое-то заклятие, стал давать Невиллу на занятиях немного попрактиковаться. Внезапные успехи Лонгботтома, как выяснилось, стали появляться не только на ЗОТС, но и в трансфигурации, чарах и даже зельях. Правда, Северус ходил мрачнее тучи, а МакГонгалл поделилась по секрету, что Снейп ругался ей, что Лонгботтом периодически начинает смеяться на уроках (видимо, эффект лемура и как бы случайных размышлений Маркуса вслух, что непонятно, почему хаффльпаффцы бояться Снейпа — баллы все равно снимет, а зелья в любом случае только на Тролль тянут). По зельям Невилл вылез с "Отвратительно" на "Слабо".

Во-вторых, на первой парте сидел Малфой-младший. И тщательно старался развести профессора ЗОТС поиграть в гляделки. Точнее, просто пялился.

Ну и в-третьих, Снейп-старший оглядывал всех девочек в классе, прикидывая, кто же из них мог быть автором вчерашней записки. Вот одна из близняшек Патил поймала его задумчивый взгляд, улыбнулась и отвернулась. Симпатичная блондиночка, как ее, Лаванда Браун — посмотрела, захихикала и что-то зашептала соседке. Нет, эта вряд ли. Иначе бы был розовый надушенный пергамент с сердечками и романтичный текст с кучей сантиментов, а не загадочно-дерзкая записка...

— Твою мать!!..

— Мистер Малфой, — "Робертсон" наконец обратил свой взор на поднимающегося с пола белобрысого, — Мне, несомненно, приятно ваше трогательное внимание к моей персоне, хотя я и не по этой части, но вы не могли бы смотреть на своего партнера, когда отрабатываете блок от сбивающего с ног заклятия?

Как это часто получается у светловолосых и светлокожих, слизеринец от переполнявших его эмоций аж весь пошел красными пятнами. "Вот сейчас пар из ноздрей, кольцо в нос, а мне — красную тряпку... хотя нет, он и без тряпки обойдется..". На пару мгновений Снейпу-старшему даже показалось, что Малфой сейчас запустит в него каким-нибудь проклятием, но вместо этого парень развернулся и, резко взмахнув палочкой в сторону своего партнера, Симуса Финниганна, рявкнул нужное заклятие.

"Ну надо же. Не совсем в папочку пошел", — с легким удивлением подумал профессор ЗОТС, облокачиваясь на стол и лениво наблюдая за всеми сразу (у класса более-менее получалось, оставалось только тренироваться), — "Люциус, был бы бабой... звался бы истеричкой... Маг, конечно, хороший, но нервишки подлечить бы...".

— Профессор Робертсон, вы не могли бы мне немного помочь?

— Да, конечно, мисс Грейнжер... — Маркус встал и подошел к гриффиндорке, — Все правильно, только палочкой надо взмахивать чуть-чуть резче и под другим углом... Вот так.

Без всякой задней мысли профессор ЗОТС взял руку девушки, сжимающую палочку, и провел по нужной траектории.

— Спасибо, сэр, — слегка изменившимся голосом отозвалась Гермиона.

Уже возвращаясь к своему столу, Снейп-старший подумал, что вот как раз она могла быть той таинственной незнакомкой. И, хотя знал, что скорее всего ошибается, почему-то решил, что обязательно ответит. Просто так, разумеется. Просто от скуки...

Прозвенел звонок. Невилл и Малфой синхронно принялись что-то искать в своих сумках, кидая друг на друга неприязненные взгляды. Пока все остальные выходили, Маркус с неподдельным интересом наблюдал за этой сценкой и боролся с соблазном не вмешиваться и посмотреть, чем в результате это закончиться.

— Парни, хватит разводить цирк. Мистер Малфой, вы все же проспались?

— Нет. То есть да. Но не передумал, — зло отозвался слизеринец.

Лонгботтом непонимающе посмотрел сперва на белобрысого, потом на Маркуса.

— В таком случае, Невилл, хорошо, что ты тоже задержался. С сегодняшнего дня мистер Малфой будет моим вторым учеником.

— Но... — гриффиндорец явственным усилием воли сдержался и сказал совсем не то, что собирался сначала, — Хорошо, профессор Робертсон.

Такой разумности от своего ученика Маркус не то чтобы не ожидал, но все равно был приятно удивлен. Слизеринец же был поражен до глубины души.

— Ладно. И, Невилл, Мм... Драко, чтобы никаких склок и подобного. Договорились?

— Не первый курс, Маркус. Сами знаем, — неожиданно ответил Лонгботтом, — Дружбы навек не обещаю, но без убийств и увечий как-нибудь обойдемся.

— По крайней мере, очень постараемся, — тихо пробурчал себе под нос Малфой. Профессор ЗОТС сделал вид, что не услышал.

* * *

"Милая загадочная незнакомка! Я перечитывал Ваше послание много раз прежде чем сумел разобрать, что там написано и был невероятно заинтригован. Ваше предложение о встрече кажется мне заманчивым. Что Вы думаете о том, чтобы встретиться в субботу, в полдень, на Астрономической башне и провести первое свидание в маггловской части Лондона? P.S. Понимая, что Вы, скорее всего, ученица, я предлагаю такое решение, чтобы не скомпрометировать и Вас, и себя..."