Я всегда с тобой

Кто бы мог подумать?

Никто.

Правильно.

Только я заморачиваюсь.

А удивляться нечему. Драко Малфой встречает свой тридцатый день рождения в одиночестве в поместье. Хотя, почему в одиночестве? По дому разбросаны эльфы. Они создают эффект присутствия. В руке бокал красного вина. Счет бутылкам я уже потерял.

Ненавижу лето. Темнеет поздно, ветра нет, дышать трудно. Назойливые птички каждое утро, солнце в окно. Ненавижу. Так было хорошо осенью и зимой. Грязь, темнота, тучи, дождь. В ушах начинает звенеть. Кажется, это уже пятая бутылка. Когда же этот чертов запас отцовского вина закончится. Чертовых 13 лет я пытаюсь его опустошить. Главное, опять не заснуть прямо в столовой. Ненавижу свою жизнь.

В сотый раз фамильный перстень летит в стенку. Я связан с этим местом, с этим проклятым поместьем. Ненавижу.

Просил же пододвинуть диван ближе к столу. Стулья разлетаются по столовой. С таким же успехом хочется запустить бутылку в окно.

На диване гораздо удобнее. К черту бокал. Допита очередная бутылка.

Нежность. Тепло. Шоколад.

— Я скучаю, — в желтом свечении темные очертания лица и кудри. Шоколадные кудри.

Рука тянется к щекам и губам. Звон в голове перекрывает её голос. Она шепчет. Так тихо, медленно, спокойно.

Ненавижу пить. Ненавижу себя. Ненавижу жизнь.

— С днем рождения, — она наклоняется ближе.

Черт побери, я счастлив. В этот проклятый день я счастлив. Я давно уже не слежу за собой. Неужели ей приятно гладить мое, заросшее щетиной, лицо.

Улыбка сияет. Она сияет. Шоколадные глаза блестят, но блеск тусклый. Я скучал по ней. Я ненавижу себя за это. За то, что она завладела мной.

— Я хочу быть с тобой, — больно, слишком больно это говорить. Но у меня может не быть другого шанса.

И даже сейчас я не заплачу. Никогда, ни за что. Я никогда не позволю ей видеть мои слезы. Даже тогда я не проронил ни слезинки.

— Я всегда с тобой, — она улыбается. Воздушно, открыто. Когда-то я влюбился в эту улыбку. Ненавижу себя за слабость.

Она еще ближе. Так горько чувствовать её дыхание на своем лице. Но дышать легче всего на секунду. На долю чертовой секунды. Шоколадные кудри щекочут мой лоб. Давай же, идиот. Всего один рывок, и вы поцелуетесь. Затылок налился свинцом. Но она знает, чувствует, что мне необходимо почувствовать тепло её губ. Тепло и шоколад.

Еще ближе. Она уже катастрофически близко. Бутылка выскальзывает из руки. Звон стекла о деревянный пол. Чертова пьяница ты, Малфой.

Голова гудит как Хогвартс-Экспресс перед отправлением. Нужно открыть глаза. Нужно, я должен увидеть её. Я больше не чувствую её запаха, не чувствую кудряшек на лбу, руки на щеке.

— Хозяин, — раздается откуда-то из тумана.

Резко встать! И, Мерлин, лечь обратно.

— Хозяин, — уже громче и ближе.

Я открыл глаза. В голову врезался белый, ядовитый, ослепляющий свет.

— Доброе утро, Хозяин, — эльф поднимает с пола пустую бутылку вина.

— Где она? — еле-еле хриплю я.

— Кто, Хозяин? — эльф испуганно смотрит на меня.

— Где она? Говори, где Гермиона!!! — я что есть силы хватаю эльфа за простыню, которая служит ему одеждой.

— Мисс Грейнджер умерла, Господин, — шепчет эльф, — тринадцать лет назад на Войне, Хозяин.

Я тут же отпускаю его и пытюсь отриентироваться в пространстве. Ненавижу этот проклятый дом! Перед глазами все плывет, но я захожу в нужную дверь. Одним рывком вырываю ящик из стола и вываливаю содержимое на стол. Десятки бумаг, колдографий, рваный пергамент. Дрожащими руками нахожу маленькую колдографию. Это она. Её шоколадные кудри, её сияющая улыбка. В руках книги, на шее красно-желтый шарф, она машет рукой. Медленно переворачиваю фотографию, и тут же подкашиваются ноги. Мерлин, как я себя ненавижу. Как я ненавижу свою жизнь.

"Я всегда с тобой. Г.Г."

________________________________________

Оставляйте Ваши комментарии)