Вот он снова ушел. Поцелуй в щеку, хлопок двери. И я все время боюсь, что это было последний раз. Но вечером он возвращается, уставший, грязный, весь в крови, со свежими, хоть и мелкими ранениями или синяками... Но с улыбкой. И еще один поцелуй... Потом он идет к твоей кроватке, целует тебя в лоб и уходит спать. А на твоей коже остается грязный развод, я его вытираю, ты смеешься и тянешь ко мне свои пухленькие ручки... Какие маленькие пальчики! Я их целую, и ты улыбаешься еще шире. Я беру тебя на руки и снова начинается наш мысленный разговор...
Помню, когда я тебя увидела в первый раз, моя радость, мой светлый ангел счастья! Какой ты был маленький, забавный... Недоуменно оглядывался... Сейчас ты подрос. И все равно я тебя так же люблю... Если не сильнее. Я даже не знала, что кого-то можно так сильно любить, как тебя! Знаешь, когда война кончится, ты сможешь проводить с папой целый день. Пока что он может лишь изредка с тобой побегать, поиграть и развеселить тебя... Но я обещаю тебе, что когда все закончится, когда теплое и согревающее солнышко будет приветливо светить в окошко, когда расступятся тучи страха, когда кончится ливень войны, мы сможем сходить к твоему ровеснику Невиллу — малыша Фрэнка и Алисы. Или к Молли Уизли... У них ты не заскучаешь! Ты сможешь познакомиться с младшеньким — Роном. Ты на несколько месяцев его старше...
Ну, ну, мой ангел, не плачь! Мне тоже не нравится, что мы прячемся... Дамблодор говорит, что это необходимо. Помнишь Дамблодора? Когда он рассказывал нам о пророчестве, ты с восхищением перебирал его длинную белую бороду, а он иногда посмеивался. Быть может, как сказал Дамблодор, Тот, Кого Нельзя Называть решит, что под пророчество подходишь ты, а не Невилл? Как я боюсь, мой ангел! Ты даже не представляешь, как мне страшно... Но ты не плачь, не плачь! Не перенимай моего настроения, солнышко мое! Ведь на меня так успокаивающе действует твоя улыбка, твой смех, твои радостные глазки. Вот так, мой малыш, вот так... Спасибо... Я целую тебя в щеку, а ты неумело стараешься погладить меня по голове. Я прижимаю тебя к себе, а ты так тяжело вздыхаешь, будто все понимаешь... Мой дорогой, я надеюсь, что когда ты вырастешь, что ты ничего не будешь помнить, и мы все вместе поедем в маггловский парк развлечений. Тебе там понравится! Интересно, осталось ли там то колесо?..
А когда ты поедешь в Хогвартс, то ты будешь весь в отца — станешь капитаном команды по квиддичу, будешь постоянно ерошить себе волосы, девочки будут считать тебя красивым и интересным, а за свою любовь ты будешь бороться несколько лет... И я тебя тогда даже буду любить... Я ВСЕГДА тебя буду любить.
Знаешь, что я сейчас вспомнила? Когда ты родился, Джеймс сказал, что у тебя мои глаза. А я ему ответила, что это не мои глаза. А глаза ангела. Нашего ангела. Он улыбнулся... А сейчас он отдыхает. Пусть поспит, завтра у него снова тяжелый день... А вот и твои глазки закрываются. Ну, спи мое солнышко, а я буду дальше с тобой разговаривать. Засыпай.
Сегодня заходил Питер. Питер Петтигрю. Помню, он произвел на тебя плохое впечатление, мой ангел. Но не надо так. Джеймс ему доверяет, поэтому Питер — наш Хранитель Тайны, только он знает, где мы прячемся. Прячемся... все никак не могу привыкнуть к этому слову. Он очень за нас волнуется, иначе бы не пришел. Ты спал, пока он здесь был. Поэтому ты не видел, как он нервничал. На нем большая ответственность. Питер немного посидел — минут пять, сказал, что бы никто из дома сегодня не выходил и ушел. Мне бы радоваться, что Джеймс, твой папа, останется дома, но меня это только встревожило. У меня сегодня вообще какое-то странное чувство. Ты даже не представляешь, мой ангел, как мне страшно. Всю трясет, я даже сегодня ничего не ела. Папе я ничего не сказала, он и так переживает.
Знаешь, было так забавно наблюдать, как вы играете! Я рада что тебе понравилась игрушечная метла, присланная в подарок Сириусом, твоим крестным. Я даже сфотографировала вас — тебя и папу, когда вы играли. Ведь фотография — это память. Когда-нибудь, через несколько лет, мы сядем на диване, откроем в фотоальбом, а тебе в глаза сразу бросится фотография — ты на игрушечной метле и ноги Джеймса, который за тобой бегает. Ты рассмеешься и попытаешься вспомнить этот момент, но это было давно, и у тебя не получится. На самом деле, я этому даже обрадуюсь. Ведь ты тогда и не вспомнишь скрытой тревоги на моем лице, усталости на лице Джеймса, папы...
Вот уже вечереет, а я все еще мысленно с тобой разговариваю... Джеймс поел, сидит в гостиной, смотрит телевизор. Он так восхищался, когда впервые его увидел! Но сейчас это для него уже так же привычно, как волшебная палочка. Ты спишь... Спи, мое солнышко, спи. А я спущусь к Джеймсу. Я целую тебя в лоб и спускаюсь...
Мы сидим и смотрим телевизор, ты спишь на верху. Тревожное чувство вновь дало о себе знать. Но теперь оно сильнее. Оно просто раздирает сердце на миллиарды осколков. Джеймс клюет носом, потому ничего не замечает. Я поближе к нему прижимаюсь и ложу голову на его плечо. Вдруг мне показалось, что снаружи захрустели осенние листья. Неужели сюда кто-то идет? Как странно, мы ведь никого не ждали! Джеймс тоже открыл глаза, в них, как и в моих, блестит тревога. Вдруг дверь распахивается и входит ОН... Мой кошмар. НАШ кошмар. Кошмар всего волшебного народа. Он уничтожил так много людей, будет продолжать их уничтожать!
— Лили, беги! Спасай Гарри, беги! Я задержу его!
Я бросаюсь к лестнице. Я понимаю, что он его не задержит. Ведь он в сто тысяч раз сильнее твоего папы... Бросив прощальный взгляд на мужа, я бросаюсь в детскую, ты все еще спишь. Даже мои быстрые шаги не заставили тебя открыть свои глазки, солнышко... Ну, ты спи. Надеюсь, что ты не проснешься. Я буду защищать тебя. Ты не умрешь, я не дам тебя убить! Я сама умру. За тебя. За Джей... За Джеймса, которого только что не стало. Его жизненный путь прервался. И мой прервется. Потому что это чудовище уже поднимается сюда. Надеюсь, что мне хватит времени, что бы передать тебе всю свою защиту, всю, до последней капли — любовь. Я прижимаю тебя к себе изо всех сил. Ты улыбаешься. А я чувствую, как любовь будто переливается в тебя. Создается впечатление, что мы два сосуда... Ну так пей же, мой хороший, пей любовь, ибо только этот напиток тебя защитит. Вот дверь распахнулась, зашел ОН. Он хочет, что бы я тебя ему отдала. Но я этого никогда не сделаю! Никогда я тебя не предам!!!
— Пожалуйста, возьмите лучше меня! — кричу я, отвлекая его, что бы любовь до конца передалась тебе. Он смеется. Он кричит, что бы я отдала его тебе. Но любовь уже вся твоя. Я быстро, но нежно ложу тебя в кроватку и загораживаю тебя.
— Нет, умоляю вас, не надо! Возьмите меня вместо Гарри, пожалуйста! Возьмите лучше меня, меня!
— Отойди, глупая девчонка! — ему смешно. Его данная ситуация забавляет. Ему нравится причинять боль и мучение. Он — чудовище. И он умрет!
— Прошу вас! Пожалуйста!
Он направляет на меня палочку. Ну что же, прощай, мой ангел. Я буду наблюдать за тобой с небес. А через много-много лет мы встретимся там.
Vova
