Мой личный демон или сага о том, как белая пешка стала черным королем...

Очередное жаркое и душное лето. Англия погрузилась в сонную негу, подставляя свои изрядно промерзшие за зиму бока ласковому солнцу. Школьники возвращаются домой на каникулы, радостно предвкушая долгожданный отдых.

Семейство Дурслей, должно быть самое нормальное и добропорядочное семейство в Англии, в очередной раз прибыло на вокзал Кингс-Кросс, чтобы встретить нежеланного гостя — Гарри Поттера, племянника Петуньи Дурсль. Виновник этой безрадостной поездки, лохматый зеленоглазый подросток, кажущийся до нелепого хрупким в мешковатой и потрепанной одежде, «великодушно» пожертвованной ему родственниками, появился, когда терпение Дурслей уже готово было закончиться.

Подзатыльник от дяди Вернона, раздраженный взгляд и поджатые губы тети Петуньи, громогласное требование немедленно убрать в багажник громоздкий чемодан и птичью клетку — этот ставший привычным ритуал повторялся из года в год. Однако поведение самого Гарри сильно отличалось от обычного: не было ни дерзких взглядов исподлобья, так раздражавших Вернона, ни снисходительных улыбок, заставлявших Дадли снова и снова яростно набрасываться на кузена.

Сложно было найти людей, ненавидящих Поттера больше, чем его собственные родственники. Но даже Дурслей, никогда не интересовавшихся самочувствием подростка, поразил его нездоровый вид: лихорадочный румянец, сухие, потрескавшиеся губы, бледная до синевы кожа, покрасневшие, опухшие глаза.

Гарри не обратил внимания на странные взгляды, которыми одаривали его Дурсли. Юноша замкнулся в себе, и ему не было дела до людей, самой большой проблемой которых была неудачная сделка главы семейства. В его собственном маленьком мирке были только боль, ненависть и обида. Обида на весь мир, что тот так жестоко обошелся с ним, лишив самого дорогого.

Поттер в очередной раз должен был провести лето в знакомой до боли комнате. Он безмолвной тенью скользнул за дверь и запер ее, чтобы Дурсли хоть ненадолго оставили его в покое. Теперь, узнав, что его «уголовник» крестный убит, они могли безнаказанно оскорблять Гарри и загружать его работой по дому. Хотя это не имело теперь ни малейшего значения … Его не трогали больше ни крики, ни побои, ни голод…

Стоило, конечно, разобрать вещи, но на это не было ни сил, ни желания. Гарри выпустил в окно Хедвиг и упал на пыльную кровать. Сделать здесь уборку и, тем более, сменить постельное белье, никому не пришло в голову.

Гарри лежал и разглядывал трещины и пятна на некогда белом потолке. Мысли метались, лихорадочно сменяя друг друга. Голова нещадно болела. Хотелось забыться, хотелось уснуть и больше не просыпаться. Но сон не шел… В каждой тени, в каждом отсвете — везде юноше мерещилось лицо Сириуса в момент, когда его поразило заклятие Беллатрикс Лейстранж… А смех этой твари все еще звенел в ушах, эхом отражаясь в каждом уголке комнаты.

Хотелось выть, кричать, разгромить дурацкий ухоженный дом Дурслей, сделать хоть что-нибудь... Но Гарри мог лишь лежать, бесконечно перебирая мысли и воспоминания и все глубже погружаясь в депрессию.

«Интересно, а кто создал этот мир?.. Уж явно не дядечка с длинной бородой и добрыми глазами — этакий всеобщий дедушка. Тот, кто это сделал, наверняка обладает извращенным чувством юмора и изрядно повеселился, представляя, как мы будем разгребать последствия его глупой шутки. Этот мир не мог появиться иначе, кроме как из-за неудачной, злой шутки.

Или, может, я чего-то не понимаю? Куда уж мне — даже шестнадцати еще нет. Я всего лишь подросток. Самый обычный. Но, видимо, там наверху так не считают, и я из года в год нахожу себе неприятности на одно место… Из года в год мне приходиться спасать кого-то, и никому не интересно, хочу ли я этого. Хочу ли я быть избранным и верить во всю ту чушь, что выдумало себе магическое общество, пытаясь найти, на кого бы свалить все свои проблемы. На меня возложили слишком большую ответственность. Я с ней не справлюсь. Из-за того, что меня переоценивают, уже пострадало слишком много людей. Черт, ненавижу жалеть себя…

И Сириус… Сириус! Я не могу не думать о нем! Мои мысли неустанно возвращаются к крестному… Стоило только получить шанс обрести семью, и снова у меня все отобрали. Ох, как же я устал от одиночества! Я словно плаваю в океане наполненном ненавистью, презрением, поклонением, завистью, ревностью, злостью… столько чувств испытывают ко мне люди, но ни один не любит и не дорожит. Неужели я хочу слишком многого, иметь хотя бы одного любящего человека?!

Я становлюсь похожим на слабонервную девицу. Я опять, опять жалею себя…

Даже мои друзья... Я не могу понять, почему эти люди рядом со мной. А ведь раньше мне казалось, что это я слишком многого требую, что это я слишком эгоистичен, ожидая от них искренности и понимания... Нет, единственным человеком, которому я был дорог сам по себе: не как «Надежда магического мира», не как «Мальчик-который-выжил», а просто как Гарри — был Сириус, и именно его у меня отобрали. Теперь-то я это понял.

Единственное, что я могу — лежать и жалеть себя. Нет. Нет! Еще есть месть. Пусть не сейчас, пусть не скоро, но я отомщу, и месть эта будет самым желанным, самым лучшим и нужным, что будет в моей жизни…»

Шли дни, недели. Гарри все больше походил на призрак. Появились темные круги под глазами, щеки ввалились, кожа приобрела неприятный сероватый оттенок. На лице застыло бессмысленное и безразличное выражение. Юноша почти не ел, плохо спал — ему постоянно снились кошмары.

Поттер с каждым днем выглядел все хуже, и Дурсли уже мысленно хоронили «ненормального». Впрочем, это не помешало им свалить на племянника всю домашнюю работу. Теперь, зная, что крестный Гарри мертв, они больше не опасались и беззастенчиво эксплуатировали подростка. Монотонная, нудная и тяжелая работа вынуждала его двигаться и хоть иногда бывать на свежем воздухе, но не могла ни отвлечь его от депрессивных мыслей, ни вывести из состояния апатии.

В один из дней, по обыкновению наполненных сожалениями и горечью, юноша занимался любимым садом тети Петуньи. Солнце нестерпимо пекло, загоняя людей в дома, поскольку безумец, решившийся прогулять в такую жару, наверняка получил бы солнечный удар. Но для Гарри, совершенно равнодушно относящегося к своему состоянию и к происходящему вокруг, это не было помехой. Поттер, которому «любимая тетушка» поручила самые тяжелые и муторные обязанности по рыхлению, прополке и удобрению цветочных клумб, работал в саду с самого утра.

Около полудня супруги Дурслей отбыли в гости к такому же «благочестивому и добропорядочному семейству», оставив своего дорогого и обожаемого сыночка присматривать за домом и «ненормальным» племянником. Дадли не упустил возможность тут же созвать своих приятелей и как следует развлечься, закатив вечеринку в стерильной гостиной своей матушки.

Ближе к вечеру изрядно подвыпившая компания высыпала во двор, оповестив об этом всю улицу пьяными криками. Большому Ди уже надоели танцы и выпивка, и он решил поискать себе развлечения где-нибудь в другом, более интересном месте. И, видимо, судьба была снова за что-то обиженна на Гарри Поттера, поскольку его кузен не нашел ничего лучше, чем поиздеваться над «ненормальным родственничком»:

— Эй, Поттер! Нравится копаться в грязи? Там тебе самое место, вместе с твоим гребанным уголовником — крестным!

Юноша еле удержался, от того, чтобы не запустить граблями в мерзавца, посмевшего оскорбить память о Сириусе. Да, это было бы по-маггловски, зато действенно.

— Дидиткин, а ты только и можешь, что оскорблять меня? Так ничего нового я не услышал. Твои шуточки устарели, Большой Ди! Придумай что-нибудь новое! Ой, прости… твой мозг же не способен на такие сложные операции! — Гарри, старательно изображая сожаление, смотрел на своего кузена. Дадли, казалось, онемел от такой наглости. Он мог лишь злобно сверкать маленькими поросячьими глазками и нервно дышать, судорожно сжимая и разжимая огромные кулаки.

Гарри безразлично смотрел на то, как рядом с его кузеном собирается вся честная компания, как они все ободряюще хлопают его по плечу и говорят, что нужно наказать зарвавшегося уродца. Мысли лениво плескались в голове: «Я когда-нибудь перестану нарываться?.. Ну вот зачем я огрызаюсь, от этого ведь только хуже будет… Но он же посмел заикнуться о Сириусе… О Сириусе! Эта тупая туша и мизинца крестного не стоит…»

— Поттер, а ты не боишься, что за такую наглость ты намного ближе познакомишься со своей естественной средой обитания — дорожной пылью?

— О! Дадли, я удивлен! Какие ты сложные слова знаешь! Долго учил, или тебе кто-то по слогам диктовал, пока ты говорил?

— Ах, ты гаденыш…

Большой Ди с бешеным воплем сорвался с места, и уже через мгновение Гарри познакомился-таки поближе, правда не с дорожной пылью, а с не менее отвратительной садовой грязью. Очки в который раз треснули, нос был разбит, а все лицо залито кровью. Злость и обида медленно заполняли сознание. Волны еле сдерживаемой магии заставляли дрожать стекла. Дадли, не обратив внимания на происходящее, склонился над Гарри и процедил:

— Поттер, не наглей… Уголовник-крестный тебе больше не поможет. Он сдох! И если будешь продолжать в том же духе, то скоро с ним встретишься!

Слова отдались острой болью, горечь и злоба накатили с новой силой:

— Дадли, заткнись! Если ты скажешь еще хоть слово о моем крестном…

— То что? — кузен Гарри все еще не замечал ни трескающихся оконных стекол, ни значительно усилившихся порывов ветра, — Ты, маленький ненормальный урод, ничего не сможешь мне сделать, иначе тебя выпрут из твоего гадюшника. И псих, что за тобой охотится, отправит тебя к твоему обожаемому придурку, как там его… Да пофиг! Грязь под ногами не достойна имени…

Это стало последней каплей. Гарри молча встал, мгновенно отросшие волосы закрыли глаза, по щекам потекли злые слезы. Окна во всем доме с резким звуком разлетелись на сотни мелких осколков. Испуганные девушки прижались к парням, а те в свою очередь отошли за спину Дадли. Гарри тихо заговорил, но, несмотря на завывания ледяного ветра, его голос, казалось, слышала вся улица:

— Я тебя предупреждал, тварь! Ты, мелкое человекоподобное с мозгом меньше куриного… Жирный маменькин сынок, которому впору еще сопли подтирать, как ты посмел говорить о Сириусе, ты, который ногтя его не стоит?! Что ты знаешь о смерти, чтобы так легко говорить о ней? Но ничего, я покажу тебе, что такое смерть!

Дадли вскрикнул и упал на колени, из его глаз полились слезы, он пытался схватить что-то, но руки, бесцельно шарившие в воздухе, не находили опоры… Он рыдал и неразборчиво шептал:

-Нет… не надо, я не хочу… не надо… прошу, не надо… не убивайте… я исправлю все… я все исправлю, только не надо…нет… НЕТ!... — последнее слово он уже выкрикнул и согнулся, корчась от боли.

Присутствующие, не смея даже пошевелиться, заворожено следили за тем, что происходит с их другом. Наконец, одна из девушек, пересилив себя, смогла подойти к Гарри и, тихонько тронув за плечо, попросила его остановиться. Поттер, очнувшись, взглянул на перепуганную девушку. Ужас в ее глазах, на удивление чистых и светлых, заставил его почувствовать себя по меньшей мере чудовищем. Гарри прерывисто вздохнул. Ветер прекратился и Дадли обессилено упал в ту самую грязь, с которой грозился познакомить кузена.

Гарри развернулся и направился к дому, но, не дойдя пары шагов до крыльца, он обернулся:

— С этого момента, Дидиткин, ты забудешь о моем существовании. И передай своим родителям: если они не хотят, чтобы я довел до конца то, что ты сейчас имел честь лицезреть, они поступят также!

Юноша зашел в дом и закрылся в своей комнате, к счастью окно там почти не пострадало.

Поттер не знал, что именно его кузен сказал старшим Дурслям, но родственники теперь решили игнорировать его и даже не возмущались по поводу разбитых окон, замена которых наверняка обошлась недешево. Они будто действительно забыли, что в доме живет еще один человек, словно племянник стал для них невидим.

Теперь Гарри часами лежал на кровати, не утруждая себя поисками какого-либо занятия. Он еще сильнее осунулся и похудел, а по ночам его все так же мучила бессонница. Иногда днем он забывался коротким беспокойным сном, но даже тогда его преследовали все те же кошмары: смех безумной пожирательницы, удивленные глаза крестного, арка… и огромный черный ворон, неотрывно смотрящий на него антрацитовыми глазами. Время, казалось, замкнулось в кольцо: бесконечные бессонные ночи неизменно сменялись проведенными в полубреду днями.

Была уже середина июля. Солнце все так же нещадно палило, ухоженные садики Литл–Уиннинга из последних сил боролись с засухой, а жители городка старались лишний раз не выходить на улицу. Жара держалась и после наступления сумерек.

Гарри, в очередной раз вынырнув из кошмара, бессмысленно рассматривал потолок и тщетно пытался согреться. Подростка сильно лихорадило и знобило. Глаза слезились от солнца, неожиданно решившего перед закатом заглянуть в вечно мрачную комнату. Юноша чертыхнулся и с головой завернулся в одеяло. Его снова одолевали мрачные мысли, подталкивая к грани, за которой начиналось сумасшествие: «Может мне на роду написано быть одному?.. Сомнительное утешение... Черт! Правду говорят: физическую боль не сравнить с душевной. Я узнал это на собственной шкуре... Единственное, чего я жажду — это месть. Бесплодная и разрушающая, она не приведет ни к чему… Сириусу уже не помочь. Но я хочу помочь хотя бы себе! Я хочу знать, что все, кто причинил мне боль, испытали такую же боль. Я хочу, чтобы они долго и мучительно агонизировали. Я хочу отплатить им за все, что они сделали сторицей». Гарри в порыве отчаянья закусил губу и еще плотнее закутался в тонкое старое одеяло. «Ненавижу жалеть себя! Ненавижу этот чёртов мир!.. Ненавижу!.. Ненавижу!.. Ненавижу!.. Интересно, а ненависть имеет вкус?.. Да, и она горькая, ведь это единственное, что я ощущаю — горечь. Она отвратительна, но без нее я все забуду, а я не хочу забывать. И, клянусь, я заставлю врагов почувствовать эту же горечь! Я бы, наверное, отдал все, что имею, лишь бы отомстить всем, кто виновен в гибели моих родителей и Сириуса», — это было последнее, что мелькнуло в его голове, перед тем как Гарри забылся, проваливаясь в неглубокий, лихорадочный сон.

Полная луна заглянула в открытое окно, в ее неровном свете стал отчетливо виден силуэт сидящего на столе черного ворона. Непрошенный гость, отошел в тень, брезгливо царапнув длинными когтями столешницу. Возмутиться его присутствием было некому — Букли не было уже пять дней, с тех пор, как Гарри выпустил её поохотиться. Ворон какое-то время внимательно рассматривал юношу. Наконец, вдоволь налюбовавшись спящим, птица пронзительно каркнула. На улице заскулили собаки, а луна, будто испугавшись, спряталась за тяжелыми темными тучами. Ночного гостя окутал сизый клубящийся туман. Повеяло холодом и промозглой сыростью. Туман потянулся к спящему подростку и словно впитался в бледную, покрытую испариной кожу. Гарри заметался на кровати: недолгое забвение сменилось очередным кошмаром.

Снова Зал Пророчеств, вспышки проклятий и пронзительный смех Лейстранж… Веселый Сириус что-то кричит своей сестре… Красный луч… Безвольное тело крестного мучительно долго падает за арку … Ты видишь его недоумевающий взгляд и опять ничего не успеваешь сделать… Ужас. Отчаяние. Беспомощность. Картинки мелькают одна за другой, снова и снова…

Видение оборвалось, и Гарри погрузился в блаженную тьму. Он чувствовал, что парит в невесомости, и нет ничего кроме пьянящего чувства свободы и не менее дурманящей жажды мести. Оглядевшись, подросток увидел жёрдочку, на которой сидел чёрный ворон, тот самый, что в последнее время являлся ему в кошмарах. Птица внимательно разглядывала Поттера, и юноша в ответ невольно залюбовался ее красотой, не сразу заметив, что птица заговорила. Хотя клюв ворона не двигался, Гарри был уверен, что мягкий, словно сочащийся медом и вином голос принадлежит ему:

− Ты потерял всё: веру, надежду и тех, кого любил. Теперь ты алчешь мести. Это стало целью и смыслом твоей жизни. И я спрашиваю, готов ли ты подтвердить слова, что говорил на протяжении всех этих недель? Я спрашиваю, готов ли ты добиться возмездия любым путем? Я спрашиваю, готов ли ты отдать все, что у тебя есть, за возможность отомстить?

Гарри не мог отвести глаз от черных перьев, от огромных когтей, от гипнотического, пронизывающего насквозь взгляда внимательных глаз-бусинок. В голове крутились хаотичные обрывки мыслей, но единственная, за которую он смог уцепиться: «Это возможность отомстить! Исполнить то, чего я так жажду!»

− Да, готов! — слова так легко слетели с губ. Гарри хотел подойти к птице, но тело не слушалось. Вместе с осознанием того, что ворон, чем или кем бы он ни был, мог дать ему многое, пришло понимание того, что многое потребуется и взамен.

Птица тихо рассмеялась, и смех этот был мелодичен и мягок, и никакая, даже самая прекрасная музыка не могла сравниться с ним.

− Ты ведь ищешь не просто мести — ты хочешь, чтобы они ощутили твою горечь, твою боль, чтобы они страдали больше, чем ты. Ты желаешь получить то, что твое по праву — наслаждение от мести? − слова проникали в самое сердце, обволакивая его раны и питая полыхающее там пламя. Поттер не понимал, чего добивается незнакомец, но его слова слишком точно отражали мысли юноши…

− Да! ДА! − кричал Гарри в исступлении, так, словно от этого слова зависела его жизнь.

− Чего вы хотите взамен? − Поттер чувствовал, что цена исполнения желаний будет непомерно высока, но это уже не могло остановить его.

− Я хочу заключить с тобой контракт. В обмен на то, что я дам тебе сполна насладиться местью, я хочу получить твою душу и невинность, − бархатный голос действовал умиротворяющее, но изредка в нем слышалась снисходительная усмешка. Остатки здравого смысла вопили, что Гарри не должен даже говорить с незнакомцем, но искушение было слишком велико… Отчего-то вспомнив про маггловскую веру, Гарри спросил:

− Ты дьявол?

− Возможно. Но я не имею отношения к выдумкам тех, кого ты называешь магглами, — и в голосе снова проскользнула та же усмешка.

После недолгой паузы ворон спросил:

— Ты согласен? И помни — обратной дороги нет!

− ДА! — выкрикнул Гарри, отбросив все сомнения.

− Хорошо…

Дальше была боль. Сухая и шершавая. Она вгрызалась в тело и в душу. Время остановилось, а пространство полностью заполнила эта бесконечная, всепоглощающая боль.

Проснувшись утром, впервые за долгое время в прекрасном самочувствии, подросток испытал непреодолимое желание немедленно вымыться и одеть что-то чистое и приятное глазу. Одежда, служившая пижамой, помялась, пропахла потом и, соприкасаясь с кожей, вызывала брезгливость и раздражение. Выбирать Гарри было особо не из чего — пришлось брать на смену старые штаны Дадли, которые были явно широки и коротковаты, и растянутую, некогда черную футболку. Задумавшись о смене гардероба и попутно удивившись, откуда взялись такие мысли в его лохматой голове, Гарри направился в ванную. Приняв душ и уже заканчивая вытираться, юноша, наконец, взглянул в зеркало… по дому разнесся полный недоумения крик:

− Что это такое?! — внизу живота, на бледной коже обнаружилась странная не то татуировка, не то ожог в виде шестигранной звезды, заключенной в два круга.

− Я бы посоветовал Вам не кричать столь экспрессивно, поскольку Ваши родственники могут быть крайне недовольны. А мне не хотелось бы калечить этих милых людей, господин.

Гарри обернулся. Увиденное привело его в еще большее замешательство:

− Ты кто? И как ты сюда попал? − хриплым голосом спросил Поттер. Перед ним стоял высокий молодой мужчина в строгом черном костюме-тройке, подчеркивающем идеальную осанку, в белоснежной рубашке и … перчатках? Точеные черты лица, светлая матовая кожа, длинные темные волосы, собранные в небрежный хвост и вежливый интерес во взгляде темно-карих глаз — вместе детали складывались в образ, воплощающий идеал мужской красоты, но красоты опасной и греховной.

− О… Во время ритуала Вы потеряли сознание, и я, увы, так и не смог представиться. Впрочем, Вы вправе назвать меня, как Вам заблагорассудится, поскольку мой родной язык людям недоступен, и Вы все равно не сможете произносить мое имя. К тому же, данное мне Вами временное имя только закрепит контракт.

Гарри в смятении смотрел на незнакомца, а память тем временем услужливо подкидывала картинки не то сна, не то яви… Неужели он действительно заключил контракт с демоном?! Вскоре подросток припомнил и подробности: да, пункт об имени тоже был. Что ж, придется поднапрячь фантазию. Гарри хотелось, чтобы имя ненавязчиво напоминало ему о Сириусе и о том, для чего демон здесь, — «Значит, пусть будет имя на «С». Сильвестр? Саймон? Соломон? Бред! Ммм… нет. Себастьян. Возможно…»

− Отныне тебя зовут Себастьян, − тон Гарри был властным и, казалось, заставлял безоговорочно выполнять все, что прикажут, — «А не слишком ли быстро я вживаюсь в роль?»

Глаза демона сверкнули, а губы искривила странно знакомая усмешка. Себастьян склонился на одно колено и произнес:

− Да, мой лорд.

ИЩУ БЕТУ, все кого заинтерисовало пишите в личку.

Несколько следующих дней прошли для Гарри как в тумане. Дурсли продолжали игнорировать его, и он с радостью отвечал им тем же. Себастьян же тенью следовал за своим господином, не оставляя его одного ни на минуту. Поттер, привыкший к одиночеству, удивлялся тому, что это его совершенно не раздражает. Напротив, после нескольких дней, проведенных рядом с демоном, юноша стал чувствовать себя увереннее и спокойнее. Себастьян немедленно выполнял каждый его каприз, не задавая лишних вопросов. В ответ на любое пожелание Гарри слышал только короткое: «Да, мой лорд!» Гарри мог спокойно обдумывать свои планы на будущее, не заботясь о еде, чистой одежде — ни о чем, что могло бы ему понадобиться. Себастьян словно читал мысли хозяина, зачастую предугадывая его желания.

Теперь, имея реальный шанс отомстить, Гарри хотел все тщательно обдумать. Возможно, шляпа была права, предлагая Слизерин. До того, как начать действовать, Гарольд собирался все скрупулезно проанализировать: настало время разобраться в сложившейся ситуации и, что важнее, в окружающих его людях.

Каждый день юноша неизменно уходил в маггловский Лондон и, пристроившись где-нибудь в уютном кафе или парке, пытался продумать свои действия на ближайшее будущее: «Итак, что мы имеем? С одной стороны — Дамблдор, Орден Феникса и все им сочувствующие, с другой — Волдеморт и Пожиратели Смерти. Все поделились на два лагеря, и помимо гоблинов официально нейтралитета никто не придерживается. Следовательно, найти союзников мне будет крайне тяжело: мало кто оценит мое желание стать третьей стороной в этой войне.

Пока я считаюсь символом «Света», играть в открытую определенно нельзя, иначе старый интриган и сумасшедший лорд прихлопнут меня сообща, сразу позабыв о том, что они непримиримые противники. С тех пор, как умер Сириус, я перестал верить в то, что Дамблдор «борется за идею». У старого маразматика есть цели куда как более приземленные, нежели «справедливость» и «светлое будущее». А пророчество… А что, собственно, пророчество?! Они всерьез считают, что я поверю бредням из стеклянного шарика?.. Да уж! Значит, Ордену доверять опять же нельзя. Следовательно, нельзя им показывать, что я догадываюсь об истинной подоплеке игры директора… Нужно поддерживать имидж пай-мальчика и втихую пытаться найти союзников.

Поехали дальше. Мои так называемые друзья: Рон, Гермиона плюс остальное семейство Уизли… Ох, и неспроста Ронникин тогда подсел ко мне в купе и «случайно» узнал, что я «тот самый Гарри Поттер», да и Гермиона оказалась в туалете с троллем слишком уж удачно… Что ж, я их не виню. Они действительно старались быть мне друзьями и, может быть, в итоге прониклись ко мне искренними чувствами. Но изначально они искали только выгоду, так что посвящать их в мои планы однозначно не стоит. И уж тем более никто не должен знать правду о Себастьяне.

Далее. Если избавиться от предрассудков, очевидно, что Ремус Люпин и мой ужасно обожаемый профессор зельеварения не в курсе всех планов старого интригана . Люпин относится ко мне как к ребенку и искренне обо мне заботится, хотя иногда эта его забота переходит границы. А Снейп… он и без того ведет двойную игру, но… Как же мне не нравится это «но»! Они шпионы Ордена, и поэтому доверять безоговорочно нельзя и им тоже. Люпин в силу своей недальновидности может растрепать все Дамблдору, будучи при этом в полной уверенности, что действует мне во благо. Снейп… он при любом раскладе остается «темной лошадкой». Впрочем, поговорить с ним, возможно, стоит — вдруг из этого выйдет что-то дельное. К тому же он близко знаком с Малфоем–старшим, а Люциус, несмотря ни на что, вызывает у меня уважение. Вместе с таким союзником и воевать было бы в удовольствие.

Интересно, когда это я начал так полагаться на логику? Еще пару недель назад мне бы просто в голову не пришла мысль о союзе со Снейпом и уж тем более с Малфоем…»

Юноша был рад, что наконец смог хоть что-то изменить в своей логике и жизни. Ему казалось, что он наконец увидел, то, что от него так долго скрывали. Как жаль, что он был слишком юн и пока слеп, чтобы подвергнуть свои выводы критике и сомнениям...Как жаль, что он даже не подумал о том, что все может быть не так как ему кажется...

Гарри задумчиво взглянул на Себастьяна, спокойно стоявшего позади лавочки, на которой он сидел.

— Знаешь что, дорогой мой Себастьян? Ты, определенно, влияешь на меня положительно. В кои-то веки я думаю, прежде чем что-то сделать.

— Я рад услужить Вам, мой лорд!

Поттер слегка улыбнулся:

— А почему, собственно, ты называешь меня лордом? Мне это напоминает об одном человеке, жизнь которого закончится весьма печально, как и моя, впрочем… Но это не столь важно.

— Простите, господин, но я не могу ответить на Ваш вопрос сейчас — еще не время.

— А если я прикажу? — Гарри вопросительно приподнял брови.

— В таком случае я вынужден буду ответить, однако не думаю, что ответ необходим Вам именно сейчас.

— Что ж, как знаешь, Себастьян, как знаешь… Дождь начинается, — Себастьян раскрыл зонт над своим молодым господином.

Гарри снова погрузился в свои мысли. Слишком много вопросов и задач перед ним стояло, а ответов и решений, напротив, было слишком мало: «Чтобы отомстить всем, кто поломал мне жизнь, нужна Сила . Иметь в слугах демона, конечно, хорошо, но одного этого не достаточно. Нужно иметь определенный вес в обществе и заручиться поддержкой влиятельных людей, да и самому не помешало бы приобрести какие-нибудь полезные навыки и умения. Сейчас я просто обычный шестикурсник, и мои знания оставляют желать лучшего. Нельзя и дальше полагаться только на удачу. Значит, нужно как можно скорее попасть на Диагон Аллею и в Лютный переулок и прикупить кое-каких книг. И в банк заглянуть не мешало бы — денег у меня осталось маловато. К тому же пора бы покинуть моих «ласковых» и «гостеприимных» тетушку с дядюшкой, что-то я сильно сомневаюсь, что эта самая «защита крови» существует на самом деле».

Гарри встал с лавочки и направился в сторону дома, Себастьян безмолвно следовал за ним. Обернувшись, Поттер не терпящим возражений тоном заявил:

— Мы уезжаем из дома Дурслей. Найди приличную гостиницу на Диагон Аллее и забронируй номер. Переправь туда все мои вещи. Как закончишь, скажешь, и мы отправимся в банк, а затем мне нужно сделать кое–какие покупки.

— Да, мой лорд! — после небольшой паузы Себастьян добавил, — Господин, прошу простить меня за бестактность, но разрешите дать Вам совет.

— Что еще? — Гарри вопросительно взглянул на слугу.

— Я бы настоятельно рекомендовал Вам запросить выписки со всех Ваших счетов и узнать, в каком состоянии находится Ваше прочее имущество. С учетом сложившейся ситуации я осмелюсь предположить, что существуют люди, которые захотят воспользоваться Вашим безразличием к материальным благам.

— Ты что-то знаешь? — скорее утверждение, чем вопрос.

— Нет, господин. Я всего лишь Ваш слуга, — Себастьян склонил голову в легком полупоклоне. Поттер на это ничего не ответил, но едва заметная усмешка свидетельствовала о том, что он ни капли не поверил слуге.

Прейдя домой, Гарри сразу же поднялся в свою комнату. Он намеревался отправить письмо с сообщением о том, что сегодня же уезжает от Дурслей. Но стоило ему взять в руки перо, как стало понятно, что писать ему, собственно, некому. Не далее как сегодня, в парке он решил, что доверять никому не может и… тут же собрался рассказать о своих планах. Кому? Ни Рону, ни Гермионе, ни уж тем более кому-то из Ордена писать было нельзя — все сразу же стало бы известно старому интригану.

Гарри наблюдал за собиравшим вещи Себастьяном, мысленно иронизируя над собой: «Мог бы сразу Волдеморту написать, чего уж там… Писать кому-то из знакомых, чтобы те донесли все Дамблдору, а тот в свою очередь тебя, свою любимую пешку, со всеми полагающимися предосторожностями передвинул бы на нужную ему «клеточку», и только тогда, глядишь, и до Тома бы дело дошло. К чему такие сложности?» Поттер направился вниз вслед за закончившим сборы Себастьяном.

Дурсли настороженно смотрели вслед уходящему Поттеру, но ни один из них так и не проронил ни слова.

Гарри шел по знакомой с раннего детства аккуратной улочке и понимал, что вряд ли он еще сюда вернется: «Нет, ну как покойника провожают! Хотя почему «как»? Я и есть покойник…

Ладно, не будем о грустном. Значит так: аппарировать мне нельзя, потому как толком не умею, Ночной рыцарь вызывать тоже нельзя — доложат старому маразматику, и на метле нельзя — слишком плохо знаю чары невидимости. Балбес, учиться надо было лучше! Что ж, выбирать мне не из чего, остается только обычное маггловское такси».

Уже через несколько часов Гарри получил ключи от номера в одной из лучших гостиниц на Диагон Аллее. Поначалу он хотел упрекнуть Себастьяна в ненужном расточительстве, но номер был настолько красив, что юноша, не привыкший к подобным изыскам, решил, что имеет право немного побаловать себя. Тем более что, как выяснилось, когда хозяин гостиницы зашел лично поздороваться с «дорогим гостем», вся эта роскошь досталась Поттеру за полцены. «Хоть какая-то польза от того, что я мальчик-который-таки-не-сдох!» — вслух Гарри этого, разумеется, не произнес — он коротко поблагодарил мужчину и, оставив Себастьяна улаживать прочие вопросы, начал внимательно осматривать свое новое пристанище.

Апартаменты представляли собой двухуровневый люкс с гостиной на первом этаже и двумя спальнями с примыкавшим к одной из них кабинетом — на втором. Обе спальни имели выход в отдельные ванные, а из гостиной можно было попасть на просторную террасу. Классический интерьер, выполненный в холодных оттенках бежевого; изящная, обитая кремовой кожей, мебель из темного дерева; облицованный светлым мрамором огромный камин; различные колонны, портики, лепнина, плафонная живопись, наборный паркет, светильники из хрусталя; тяжелые портьеры и балдахины с затейливыми драпировками — все эти и другие детали, названий большинства из которых Гарри попросту не знал, странным образом сочетали изысканность и правильность форм с мягким, ненавязчивым уютом. Но больше всего юноше приглянулся небольшой кабинет, дверь в который вела непосредственно из его спальни, и потому никто не мог попасть туда без его ведома.

Осмотревшись, Гарри похвалил Себастьяна за работу и направился в спальню, параллельно дав новые указания:

— Через полчаса отправляемся в банк. Затем пройдемся по магазинам. Я в душ, приготовь мне чистую одежду и отошли в банк запрос на предоставление мне полного отчета о состоянии дел Поттеров и Блэков.

— Да, мой лорд, — Себастьян тотчас направился выполнять требуемое, однако Гарри все же успел заметить промелькнувшее в глазах демона удовлетворение: «Знает ведь, что я его послушался, нет ну каков …»

Диагон Аллея, несмотря на жуткую жару, была все так же полна народа. Почтенные волшебники и волшебницы спешили по своим, только им известным делам, не забывая благоразумно обновлять охлаждающие чары на одежде. Изнывающая от жары молодежь предпочитала проводить свое время в компании мороженого и прохладительных напитков — даже такая погода не могла помешать им весело проводить время. Разнообразные кафе и ресторанчики были переполнены.

В витринах магазинов были выставлены разнообразные новинки, вывески пестрели красками, рекламные плакаты обещали, что предлагаемые товары все до единого самые качественные и эксклюзивные.

Гарри хмуро смотрел на все это балаганное великолепие, чувствуя себя совершенно чужим на этом «празднике жизни». Он благодарил небеса, что Гринготтс находится в самом начале Аллеи, и ему не придется брести в банк через всю эту шумную и многолюдную улицу.

В банке было не менее оживленно, чем снаружи: кто-то хотел обменять галеоны на маггловские деньги, кто-то — забрать сбережения из сейфа, кто-то — получить оплату по счетам, и все пришедшие по этим или каким-либо еще поводам, суетясь и переговариваясь, ожидали своей очереди.

Гарри в сопровождении Себастьяна направился к ближайшей стойке, молясь, чтобы его никто не узнал — лишнее внимание ему было ни к чему. За стойкой сидел довольно старый гоблин, настолько ссутулившийся и длинноносый, что убедиться в наличии у него рта можно было не раньше, чем он заговорит. Гоблин пристально оглядел странную парочку: тощий подросток в затрапезного вида маггловском тряпье и высокий холеный мужчина в дорогущем фраке и белых перчатках (и это в такую-то жару!). Впрочем, Гарри не было дела до настороженных взглядов сотрудника банка — сейчас требовалось поскорее разобраться с делами и вернуться, наконец, в гостиничный номер :

— Добрый день, Вы должны были получить от моего имени требование о предоставлении отчетов о делах Поттеров и Блэков, помимо этого я хотел бы изъять некоторую сумму денег из своего сейфа.

За все время этой импровизированной речи юноша с подчеркнутым безразличием смотрел мимо старого гоблина: «Опять этот мой тон, словно он мне по гроб жизни обязан… Похоже, я привыкаю к статусу хозяина… Нет, Себастьян определенно хорошо на меня влияет, только вот говорить каждый раз ему об этом необязательно…»

Как ни странно, гоблин отнесся к словам молодого человека вполне одобрительно. Этот народ ценил уверенных в себе деловых людей:

— Мистер Поттер, запрошенные отчеты будут Вам предоставлены старшим управляющим банка, он предупредил меня о Вашем визите и ожидает Вас, — гоблин указал на небольшую неприметную дверь в углу зала.

— Благодарю Вас. Гарри нарочито небрежной походкой отправился в указанную сторону: «И перед кем я, интересно, паясничаю? Надо прекращать этот цирк!»

В небольшом, довольно уютном кабинете их ожидал еще более старый гоблин, такой ж длинноносый и абсолютно седой. Он поприветствовал посетителей и предложил им присесть в кресла, стоящие напротив огромного письменного стола, полностью заваленного какими-то папками, бумагами и пергаментными свитками:

— Итак, мистер Поттер, меня зовут мистер Йодж, я главный управляющий банка. И веду дела наших самых уважаемых клиентов.

«Самых богатых, хочешь сказать», — мелькнуло в голове у Гарри.

— Согласно завещанию мистера Сириуса Блэка Вы стали единственным наследником всего состояния Блэков, которое оценивается в сумму порядка семидесяти восьми миллиардов галеонов, кроме того, Вы, разумеется, являетесь наследником состояния Поттеров, которое, в свою очередь, оценивается в сумму порядка шестидесяти семи миллиардов галеонов. Наиболее ликвидные активы, такие как наличные деньги, артефакты, ювелирные изделия и драгоценные камни, а также бумаги, удостоверяющие имущественные права, хранятся в отделениях Гринготтс в Англии, Франции, Италии и, конечно же, Швейцарии. Помимо этого часть средств вложена в недвижимость, произведения искусства…

Гарри не дал гоблину продолжить:

— Недвижимость? Артефакты, ювелирные изделия, камни? Потрудитесь объяснить, почему я ничего не слышал об этом раньше?

Гоблин цветом лица стал неотличим от бумажных залежей на столе:

— Простите, но нас заверили, что Вы лично санкционировали все операции, проведенные с вашим имуществом…

— Кто Вам дал такую информацию?

— Вы лично. Мы получили совиной почтой письмо с распоряжением разрешить определенному кругу лиц проводить любые операции с Вашим имуществом…

— Довольно, — Поттер зло оборвал оправдывающегося управляющего, — предоставьте мне список этих лиц, а также потрудитесь впредь обращаться с моей собственностью должным образом. Доступ к сейфам должен быть только у меня, и без моего личного присутствия Вы не имеете права открыть доступ кому бы то ни было. Это в равной степени касается всего имущества! Вам все ясно?

Гоблин кивнул, признавая, что в произошедшем есть доля вины банка, он был благодарен клиенту за то, что тот не стал устраивать публичный скандал.

— Прошу Вас продолжать, мистер Йодж…

После часа утомительных разъяснений, пересмотрев кипу различных бумаг, Гарри уже имел примерное представление о том, что именно скрывается за словами «состояние Поттеров и Блэков». Йодж ознакомил Поттера с перечнем имущества, находящегося в его собственности, а также с содержанием финансовых отчетов за последние четырнадцать лет. Выяснилось, что за это время из его сейфов куда-то уплыло более ста миллионов галеонов, были проданы два из трех особняков Поттеров, а третий — разрушен четырнадцать лет назад, кроме того, был изъят ряд ценных бумаг и ювелирных украшений. Лица, имевшие доступ к деньгам Гарри, само собой оказались подставными — так что выяснить, куда делись деньги, не представлялось возможным. Оставалось радоваться, что все наследство целиком не растащили по кусочкам, а главное, что магические артефакты и ценнейшие книги, которые Гарри сразу же захотел забрать для изучения, остались нетронутыми.

Помимо книг Поттер забрал с собой оба родовых перстня и еще одно кольцо, очень необычное: черный, матовый и абсолютной гладкий металл обрамлял огромный магический бриллиант необычной огранки. Такой камень, как утверждал гоблин, должен быть способен накапливать магию своего хозяина и в случае необходимости заживлять даже глубокие раны и усиливать заклятия. Однако никто в банке не смог ему объяснить, что это за кольцо, и только в одной из книг упоминалось, что такие перстни носили наследники монарших фамилий еще до революции в магическом мире, которая, к слову сказать, произошла более тысячи лет назад. Тем не менее, все, что было до этой самой революции, до сих пор считалось темными временами, и на обсуждение этой темы в обществе сохранялось негласное табу.

После посещения банка Гарри несмотря на изрядную усталость отправился покупать книги и учебники: нужно было наверстать упущенное, заполнить пробелы в своих знаниях и учиться дальше. Ведь в итоге ему придется сражаться, а это потребует незаурядных знаний и тщательной подготовки.

Поттеру пришлось изрядно попотеть, обходя несметное количество книжных магазинов, начиная с обычных, торгующих стандартными учебниками, и заканчивая полулегальными лавочками в Лютном переулке, предлагающими запрещенные темномагические фолианты. В итоге он накупил такое количество книг, которого бы хватило, чтобы заполнить средних размеров семейную библиотеку. Большинство покупок представляло собой редкие издания по всем областям знаний, которые могли бы в последствии потребоваться Гарри — от боевых заклятий до медицины и истории.

Поттер уже собирался уйти из Лютного Переулка, когда его внимание привлекла вывеска ранее не замеченного им магазинчика: «Тёмный магический зверинец». Подстрекаемый неуемным любопытством, он толкнул небольшую тяжелую дверцу и оказался в огромном помещении, буквально переполненном разнообразными магическими животными, о существовании большинства из которых Гарри и не подозревал. Побродив между стеллажами, заставленными аквариумами, террариумами и различными клетками со всяческой живностью, Поттер обратил внимание на небольшой стеклянный ящик в самом углу магазина. Там сидел огромный скорпион, размером в две мужские ладони. Абсолютно черная броня слегка поблескивала в свете лампы, на спине причудливым узором сплелись руны, прочесть которые Гарри, разумеется, не смог.

Возможно, юноша все-таки потерял рассудок или же его инстинкт самосохранения безвозвратно покинул хозяина, но Гарри откинул крышку ёмкости и взял скорпиона в руки. Продавец, наблюдавший за ними, пришел в ужас и попытался было остановить Поттера, но Себастьян был быстрее и мгновенно скрутил незадачливого мужчину. Тогда торговец начал вопить, что эта тварь жутко ядовита и агрессивна. Гарри заворожено разглядывал скорпиона и не мог отвести взгляд. Повинуясь странному чувству, он неотрывно смотрел в шесть пар маленьких глаз, которые были еле приметны на огромном теле. Скорпион напрягся, его жало взметнулось, с самого кончика закапал яд. Тем не менее, он так и не посмел ужалить Гарри, по-видимому, признав его своим хозяином. Поттер усадил животное себе на плечо и приказал Себастьяну отпустить продавца.

— Скажи, что это за животное и сколько оно стоит?

Продавец испуганно уставился на странных посетителей и, запинаясь, затараторил:

— Это Diplocentrus spitzeri, он похож на обычных маггловских скорпионов, но это очень древнее и опасное существо. Его яд не уступает яду Василиска, а встречается и того реже. Он очень ценен, поскольку при правильном применении яд может моментально убить или же, наоборот, излечить рану любой степени тяжести. Их осталось не более десяти во всем магическом мире. Они очень своенравны и откладывают одно яйцо раз в десять лет. Но в неволе они вообще не размножаются. Очень агрессивны… Мы держали его в специальном ящике, только это могло сдержать его. Также они понимают человеческую речь. Был всего один случай, когда скорпион подпустил к себе человека, да и тот умер, пытаясь взять немного яда. Я, вообще, удивляюсь, что вы до сих пор живы…

Гарри лишь усмехнулся и обратился к животному, так и сидящему у него на плече:

— Слушай, а ты тяжелый! Не беспокойся, вреда я тебе не причиню. Я хочу тебя забрать отсюда, и, если захочешь, будешь жить со мной. Я никогда не попрошу у тебя яда и буду заботиться о тебе.

Диплоцентрус замер, но уже через несколько секунд уменьшился в размере и спустился по телу Гарри, устроившись на брючном ремне и став похожим на элегантную пряжку. Поттер лишь усмехнулся и уточнил цену животного.

— Вообще-то он стоит около пяти миллионов галеонов, но я отдам его вам за два при условии, что вы иногда будете мне рассказывать о его поведении. Этот вид считается почти вымершим и практически не изучен.

Юноша выписал продавцу чек и без промедления покинул Лютный, он и без того привлек к себе слишком много ненужного внимания.

На Диагон Аллее было все так же людно. Гарри с завистью смотрел на безмятежных людей, лакомящихся мороженным в каком-то небольшом кафе в самом конце Аллеи. Решив, что можно немного побаловать и себя любимого, он отправил Себастьяна с покупками в гостиницу, приказав ему вернуться как можно скорее, а сам устроился за самым дальним столиком в компании кофейного мороженного и вишневого сока. «Кто бы мог подумать, что ходить по магазинам так утомительно? И это всего лишь книги, не одежда и не обувь, которую надо примерять… Спаси меня Мерлин, когда-либо шататься за шмотками! Тем более что такие мешковатые вещи поддерживают образ пай-мальчика, а это мне как раз и нужно. И где носит Себастьяна? Отсюда до гостиницы десять минут ходу, следовательно, ему на дорогу нужно двадцать минут, плюс еще пять на то, чтобы закинуть вещи в номер? А его нет уже около получаса? — Гарри весело улыбнулся сам себе, — Мистер Поттер, да Вы тиран! …впрочем, его работа очень высоко оплачивается».

Гарри уже начал терять терпение, ожидая Себастьяна, когда заметил, что за ним внимательно наблюдает маленькая девочка, сидящая за соседним столиком. На вид ей было не больше лет трех: каштановые кудрявые волосы чуть ниже плеч, огромные карие глаза, слегка припухшие от слез, довольно правильные для ребенка черты лица, простое белое платье, белые же гольфы и черные башмачки на шнуровке. Девочка была очень хорошенькая, и единственное, что выбивалось из образа ангелочка с рождественской открытки — огромный медальон с гравюрой на черной матовой поверхности. Поттер улыбнулся ребенку и заметил, что девчушка неотрывно смотрит на его мороженое. Юноше сразу вспомнилось собственное детство, в котором мороженое отсутствовало напрочь, он подозвал официанта и попросил принести ребенку пирожных, конфет, сока и, конечно же, мороженого. Ребенок недоверчиво покосился на все это великолепие, а Гарри, приветливо улыбнулся и, расплатившись с официантом за себя и девочку, направился к Себастьяну, который показался в дверях кафе.

— Господин, позвольте поинтересоваться, что это за ребенок, которого Вы столь любезно снабдили сладостями?

— Не знаю, Себастьян, просто мне захотелось, и я купил ей немного пирожных. Это проблема, которая стоит внимания?

— Нет, господин, но…

— Никаких «но», Себастьян, закрыли тему!

— Как Вам будет угодно, господин.

— Знаешь, что… меня вот что волнует… что мы будем делать в Хогвартсе? Как объясним всем твое присутствие? Я думал над тем, чтобы сделать тебя преподавателем по ЗОТС, но опоздал, на эту должность уже кого-то назначили! Ума не приложу, что делать…

Гарри так и не нашел ответа на этот вопрос и решил, что займется этой проблемой немного позже. В гостиницу они пришли изрядно уставшие, вернее устал, похоже, только Гарри, Себастьян же шел легко и ровно, словно не было целого дня беготни по Диагон Аллее и Лютному Переулку.

— Приготовь мне ванну и…— Поттер осекся на полуслове. Возле двери номера их ждал небольшой сюрприз: та самая маленькая девочка, которую Гарри угостил в кафе пирожными, сидела прямо на полу и тихо плакала. Юноша оцепенел, он и понятия не имел, что делать с плачущим ребенком, но малышка не дала ему подумать. Ребенок, заметив двух взрослых, со всех ног кинулся к Гарри и обнял его за ноги, доверчиво заглядывая в удивленные зеленые глаза. Себастьян, заметив растерянность хозяина, хотел было взять ребенка на руки, но девочка расплакалась еще сильнее и спряталась за спину Поттера.

— Господин, похоже, этот ребенок доверится только Вам. Я могу предположить, что она прониклась к Вам симпатией после того, как Вы накормили ее, и теперь ищет в Вас защитника. Судя по тому, в каком состоянии ее одежда, — Себастьян ненавязчиво указал на грязь и дыры на белом платьице, — за ней давно не ухаживали, и, следовательно, ребенок потерялся.

До Гарри не сразу дошел смысл слов слуги: «Ребенок потерялся… Но разве такое возможно в магическом мире? Есть же следящие чары. И вообще, может, она просто убежала…»

Юноша взял перепуганную малышку на руки, погладил спутанные каштановые кудри и как можно мягче спросил:

— Как тебя зовут и где твои родители?

Девочка всхлипнула и еле выдавила:

— Меня зовут Софи, а родители… я не помню…

Глаза девочки наполнились слезами, и она уткнулась в плечо Гарри, судорожно всхлипывая. Юноша гладил ее по спинке и качал, ожидая, когда Себастьян откроет номер и впустит их всех внутрь.

Гарри успокаивал малышку, пока Себастьян искал, во что бы ее переодеть, и готовил ванную для ребенка. Девочка благодарно смотрела на своего нежданного спасителя и старалась вести себя как можно тише. Но сколько бы Поттер ни пытался выяснить у нее что-нибудь о родителях и их местонахождении, Софи отвечала, что ничего не помнит.

Гарри с ребенком на руках устроился в кресле. Глядя на заплаканные глазки и расчесанные ладошки, он все больше жалел ребенка. Чтобы как-то ее отвлечь, он начал рассказывать ей сказки, которые тут же выдумывал. Через несколько минут вернулся Себастьян и сообщил, что ванна для юной леди готова. Он попытался забрать девочку, чтобы искупать, но та захныкала и сильнее прижалась к Гарри, обвив маленькими ручонками шею юноши. Гарри лишь тяжело вздохнул и понес малышку в ванную, решив попытаться искупать ее самостоятельно.

Ребенок весело плескался в ванне, хлопая крохотными ладошками по поверхности воды. Уже через пару минут Гарри был весь мокрый и в мыльной пене. Он и не заметил, как его пряжка в виде скорпиона увеличилась и перебралась на плечо хозяина, снова став агрессивным животным. Девочка, заметив диковинку, потянулась к скорпиону, но тот настороженно не то зашипел, не то засвистел, подняв в предупреждающем жесте ядовитое жало. Поттер осторожно, чтобы не напугать ребенка и не раздразнить скорпиона, снял животное со своего плеча и, ласково гладя холодную броню и снова смотря прямо в глаза, мягко заговорил:

— Это Софи, она не причинит тебе вреда. Я прошу, не нападай на людей без моей просьбы.

Руны на панцире засветились и из белых стали зелеными, а к круговороту узора добавилась еще одна.

Девочка, все это время внимательно наблюдавшая за Гарри, весело захлопала по воде, разбрызгивая ее по всей ванной. Несколько капель попало и на скорпиона, тот, недовольно вздернув хвост с жалом, залез на плечи хозяина и спрятался в немного отросших волосах, насколько позволило его массивное тело.

— Так значит, ты воду не любишь? Вот тебе и грозное животное, — Гарри мягко засмеялся.

София в ванне тоже зашлась смехом:

— Юнона водички боится!..

Гарри озадаченно посмотрел на девочку:

— Кто такая Юнона?

Девочка перестала смеяться и указала на скорпиона, спрятавшегося в волосах Поттера.

— А, скажи мне, пожалуйста, с чего ты взяла, что ее так зовут и что это, вообще, она…

София испуганно зажалась в угол ванны и захныкала. Юноша слегка растерялся, но вода уже остывала, и он и, видимо, девочка уже замерзали. Укутав малышку в полотенце, Гарри вынес ее из ванной и, усадив возле камина, принялся одевать в детскую пижаму, трансфигурированную из его футболки.

— Так ты объяснишь мне Софи, почему «Юнона»?

— А мне нельзя говорить о том, что я могу видеть то, что внутри людей и животных!

— То, что внутри? — Гарри с интересом смотрел на девочку, не переставая при этом расчесывать ей волосы. Девочка поняла, что сболтнула лишнего, и снова захныкала. Гарри усадил скорпиона на журнальный столик. Тот пробежался по столешнице и умостился на ближайшем к камину уголке стола. Поттер вновь взял малышку на руки и, укачивая, начал успокаивать:

— Не бойся, я не обижу тебя. Я хочу помочь! Объясни, что значит: «ты можешь видеть то, что внутри»?

Софи доверчиво посмотрела на Гарри и тихо зашептала, видимо боялась, что кто-то еще может их услышать:

— Я не понимаю, что это значит, но когда мне страшно или радостно, или больно, я вижу внутри людей других людей, а у животных — других животных… Бывает, что внутри одного человека много людей и все они разные… Вот только у тебя внутри я никого не вижу… Не знаю почему!

Гарри с недоверием посмотрел на девочку: «Выдумать такое невозможно… А что, если она видит душу или что-то в этом роде? Тогда понятно, почему она была одна и в таком состоянии: видимо, ее дар нужен Пожирателям… Но возникает еще больше вопросов! Кто ее родители, где они? Почему она убежала или ее бросили?»

Пока Поттер размышлял, девочка уютно устроилась у него на руках и, засыпая, пробормотала:

— Вот в твоей зверушке спрятана девушка… Я думала, мне кажется… Но в ней человек… И зовут ее Юнона…

Юноша так и остался сидеть в кресле с девочкой на руках, размышляя над тем, что услышал. Глядя на огонь в камине, мягкими бликами плясавший на панцире Юноны, на сонное личико Софии, он и сам не заметил, как уснул…

Летнее солнце совсем расшалилось, пуская наглые солнечные лучики в окна еще сонных домов. Один из таких солнечных зайчиков устроился на носу темноволосого юноши, сладко спящего в уютной кровати в гостинице на Диагон Аллее. Гарри поморщил нос и закутался в одеяло с головой. Но, вспомнив о событиях вчерашнего вечера, Поттер вскочил как ошпаренный — он был в своей комнате, хотя вчера уснул в кресле вместе с Софи, которую сейчас не мог нигде найти. Гарри выбежал в общую гостиную, зовя Себастьяна, тот появился незамедлительно, и на него тут же обрушился темноволосый вихрь:

— Где Софи? Что произошло?!!!

— Мой лорд, успокойтесь, пожалуйста, юная леди спит в моей комнате. Поскольку я вполне способен обойтись без сна, я посчитал, что в кресле Вам будет неудобно, и наутро Вы будете не выспавшимся, и девочке также был нужен здоровый сон.

Гарри немного успокоился и только сейчас заметил, как на него смотрит Себастьян. Ведь единственным, что было на него надето, были пижамные штаны, которые чудом держались на бедрах и грозились вот-вот упасть. Юноша покраснел, смуглая кожа и длинные волосы могли бы это скрыть… но не от Себастьяна. Тот улыбнулся одними уголками губ и посоветовал господину переодеться — вид полуобнаженной, слегка угловатой, но по-девичьи изящной и подтянутой фигуры ловца вызывал мысли вполне определенной направленности. Поклонившись, демон удалился, оставив Гарри в недоумении и еще большем смущении.

Наверное, только нечеловеческая реакция спасла голову Себастьяна от вазы, пущенной ему вслед: в последний миг он просто чуть отклонился, и фарфоровая безделушка вдребезги разлетелась, ударившись о стену. Когда демон обернулся, чтобы спросить в чем дело, то встретил спокойный взгляд зеленых глаз, говорящий: «Да, это был я, но попробуй, докажи». Поттер был сама невозмутимость и, коротко пожав плечами в знак того, что он вообще здесь ни при чем, удалился в ванную.

«Это становится все интереснее и интереснее», — демон улыбнулся своим мыслям и отправился заказывать еду своему хозяину и его юной гостье.

Днем Гарри вместе с Софи и Юноной, снова превратившейся в пряжку, отправился на прогулку, отправив Себастьяна на поиски родителей или каких-либо родственников девочки. Они обошли множество магазинов: накупили малышке одежды и игрушек, зашли в кондитерскую и в книжный магазин, чтобы купить книгу со сказками — везде их принимали за брата и сестру. Гарри очень нравилось общество этого маленького ангелочка, такого безмятежного и радующегося любым мелочам.

Поттер и не заметил, как они оказались возле магазина близнецов Уизли, Гарри уже собрался повернуть обратно, чтобы уйти подальше от нежелательных свидетелей, когда Софи заметила в витрине фейерверки. Она так жадно смотрела на то, как другие дети взрывают хлопушки, что юноша не выдержал: взяв малышку за руку, он зашел в магазин, проклиная то, что не может совладать со своими эмоциями. Вид магазина привел малышку в неописуемый восторг. Поттеру оставалось лишь молиться, чтобы его не заметили шумные близнецы. В принципе, они, наверное, были единственными, кому Гарри мог бы сейчас доверять. Эти двое никогда не верили Дамблдору и редко общались со своей семьей. Они даже как-то заявили, что будут только на его стороне… он тогда, глупый, не понял, посчитал, что они всегда будут с Орденом и сражаться за Свет, и только сейчас до него дошел смысл их слов: «Возможно, не так уж и плохо будет, если они наткнутся на меня, тогда можно будет рассказать жалостливую историю о том, как тяжело мне жилось у родственников, к которым меня отослал Дамблдор. А Софи послужит фактором доверия — я, такой весь из себя добрый, подобрал маленького ребенка и помогаю ему… Должен же кто-то сообщать мне о том, что происходит в мире, пока я буду в школе…»

Наметив для себя определенный план действий, Гарри навесил на лицо маску «я всем верю и всех спасаю» и двинулся в глубь магазина, где предположительно должны были быть близнецы. Его ожидания оправдались: Фред и Джордж, усиленно жестикулируя, что-то рассказывали покупателю. Гарри осмотрел полки, которые были недалеко от братьев, в поисках того, чтобы могло заинтересовать Софи. Нужно было поддерживать легенду о том, что он в тайне сбежал от родственников и боится, что его заставят туда вернуться, а, следовательно, ему бы не хотелось попадаться никому на глаза. Все же в этой легенде большая часть была правдой, а, как известно: лучшая ложь — наполовину истина.

«Так, что у нас тут есть? Подсушивающие устройства, немного разномастных сладостей для отлынивания от уроков и хлопушки …бинго!»

— Ой, Софи, смотри какие хлопушки, — юноша указал девочке на нижние полки за спинами близнецов. Девочка с восторженным криком кинулась к ярким безделушкам, а Поттер, уповая на свое актерское мастерство, бросился за ней.

Рыжие близнецы и понять толком ничего не успели, когда мимо них пронеслись два вихря: маленький с каштановыми волосами, и большой — с черными. Гарри подхватил девочку у самых полок и, тихо ее журя, хотел было «убежать», но Фред и Джордж вовремя его заметили:

— Гарри, что ты тут делаешь? Тебя все ищут, а ты тут…

— …прохлаждаешься, и что это….

— …за юная леди…

— ...которой так понравились наши хлопушки?

Поттер так и не привык к манере общения близнецов. Но делать было нечего, они были нужны ему:

— Фред, Джордж, как я рад вас видеть! — Гарри застенчиво улыбнулся, смущенно посмотрев на близнецов снизу вверх, что придало ему вид раскаивающегося пай-мальчика.

— Мы тоже, Гарри…

— …но все же, где тебя носило? — близнецы встали с двух сторон от Поттера, совершенно не оставив ему путей к отступлению, которые, впрочем, ему были не нужны.

Тяжело вздохнув, Гарри начал долгий рассказ о злых родственниках, у которых он жил как домашний эльф, о том, что живет теперь в гостинице, что девочка эта потерялась, и он из доброты душевной таскается с ней по городу и ищет ее родителей или кого-то из родственников. Что зашли в магазин они случайно — Гарри пошел с ребенком за покупками, а Софи ну очень понравились хлопушки. И вообще, он не хотел никому показываться на глаза, чтобы его не заставили вернуться в дом, где юношу все ненавидят, но малышка «выдала его с потрохами»…

Гарри смотрел на бледнеющие и вытягивающиеся лица близнецов и старался выглядеть как можно жалостнее, изо всех сил демонстрируя картинку «не погубите бедную сиротинушку». «Мда… В тебе, Поттер, явно погибает талант… Я сейчас прям расплачусь… Близнецы, похоже, поверили… Отлично, они недолюбливают Дамблдора, а значит, я давлю на правильные точки…»

Следующие пару часов он слушал грандиозные планы Фреда и Джорджа по убийству противных стариков и спасению всеобщих героев, наблюдал за тем, как балуется Софи с изобретениями близнецов, и откровенно скучал. Он, разумеется, навесил на лицо выражение «как я вам благодарен», но мысленно давно уже был в полюбившемся номере в своем кабинете и планировал свои дальнейшие действия: «Это все, конечно, хорошо, но близнецы слишком слабая поддержка. Мне нужны сильные союзники, которые имеют влияние и статус в обществе. Но такие в большинстве своем уже определились со стороной… Они не встанут на третью сторону, которая не может обещать им ничего сверх того, что уже пообещали Волдеморт или Дамблдор… В принципе, и у того и у другого цели и будущие награды слишком эфемерны… После того, как Лорд воскрес, многие его бывшие подчиненные были, мягко говоря, не рады… но у них есть метка, а следовательно, чтобы переманить кого-то из пожирателей на свою сторону, нужно иметь способ избавиться от нее… Значит, все опять-таки упирается в знания. Что ж, в ближайшие пару лет я должен буду узнать столько, чтобы по умственным способностям превзойти Величайшего мага столетия… Сложно, но исполнимо. Надеюсь.

Далее, те, кто находится на стороне Дамблдора, сражаются скорее за идею, чем за что-то более материальное… Тут будет сложнее — к каждому нужен индивидуальный подход… Нет людей, которые не продаются, просто у каждого своя цена… А чтобы мне ее узнать, нужно быть как минимум великолепным психологом… А с моей-то прямолинейностью…

Что в итоге: чтобы переманить кого-то на свою сторону, мне надо превзойти в умении манипулировать людьми и в прочих знаниях сильнейших волшебников современности… Мда, это будет интересно…»

— Поттер, ты долго будешь витать в облаках? Твоя маленькая подружка хочет есть и спать! Ты вообще помнишь, что ей всего три годика?

Гарри с трудом вынырнул из своих мыслей. Последние полчаса он совершенно не замечал, что творится вокруг. Себастьян еще не вернулся, а Софи сонно хныкала на руках у одного из близнецов. Поттер, извиняясь, улыбнулся, зная, что его виноватая улыбка на пару с большими наивными глазами действуют безотказно. Совершенно одинаково сердитые выражения лиц Фреда и Джорджа смягчились, голубые глаза перестали метать молнии. Близнецы, нагрузив Гарри подарками, отправили его в гостиницу, клятвенно пообещав, что ни одна живая душа не узнает, где он, и что отныне они будут рассказывать ему о том, что происходит в мире без купюр одного небезызвестного директора…

Поттер шел мимо разнообразных магазинов, думая о том, чем бы накормить малышку, когда к нему подошла молодая пара: высокий мужчина, от которого за милю несло благородством и чистотой крови и хрупкая, красивая женщина с не менее благородными лицом и осанкой. И только ее достающие до талии, распущенные каштановые локоны несколько выбивались из образа аристократки, что, впрочем, придавало ей пикантности.

Женщина то и дело подносила к глазам кружевной платочек, а мужчина покусывал нижнюю губу и хмурился. Они внимательно разглядывали Поттера и Софи. Игра в гляделки не затянулась надолго — аристократка подбежала к Гарри и, разрыдавшись над малышкой, запричитала:

— Доченька моя милая, солнышко мое… где же ты была родная?..

Мужчина одернул женщину:

— Анжела, что ты делаешь... На нас люди смотрят… Прошу прощения, мистер…

Он дал Поттеру возможность представиться. К счастью, волосы теперь скрывали половину лица Гарри, и его было тяжело узнать.

— Мистер Льюис, сэр.

Мужчина кивнул в знак приветствия:

— Позвольте представиться, я лорд Баррет, а это моя жена, — он жестом указал на плачущую женщину, — а у Вас на руках наша дочь, София Баррет. Она потерялась несколько дней назад, случайно наткнувшись в поместье на порт-ключ. Мы искали ее, в нескольких магазинах Вас видели с нашей дочерью и сообщили, что возможно Вы живете в гостинице на Диагон Аллее. А там нам сообщили, что вы ушли утром и не возвращались, мы ждали вас в кафе на первом этаже, и вот только что моя жена заметила Вас… Простите ее за бестактность, но и Вы поймите — она мать, у которой пропал ребенок…

Гарри хмуро смотрел на пару, вроде бы не было ничего необычного, но что-то очень смущало его в их виде. И дело было не в заносчивом поведении лорда и не в слишком уж громких рыданиях миссис Баррет…Что-то совсем неуловимое… Но понять юноша ничего не успел, Софи, все это время робко молчавшая, удивленно спросила:

— Мамочка? Папочка?

Поттер отбросил все свои сомнения, так как ребенок узнал родителей. Сейчас малышка выглядела безумно счастливой.

Гарри какое-то время выслушивал благодарности за то, что присмотрел за малышкой и позаботился о ней. Барреты порывались отблагодарить юношу, но тот благоразумно отказался, посчитав, что их помощь, возможно, понадобится ему впоследствии. Распрощавшись с родителями и грустной Софи, не желавшей расставаться с другом, Поттер направился в гостиницу. Ощущение, что он что-то упустил, не покидало его. В номере его ждал Себастьян с полным докладом о семье Софи:

— Господин, я узнал, что родители девочки были убиты пожирателями — пару дней назад этому была посвящена передовица в Ежедневном Пророке. Она единственная дочь и наследница семьи Барретов, у нее остался только дед, которого мне удалось разыскать. Эта семья обладает даром видеть настоящую суть живых существ.

Себастьян умолк, наблюдая за своим господином, взгляд которого лихорадочно метался по комнате.

«Ежедневный пророк… как же я мог забыть?! Когда мы только прибыли в гостиницу, я видел статью о зверском убийстве семьи Барретов и о том, что только маленькую Софию удалось спасти — мать в последний момент дала ребенку порт-ключ, который перенес девочку в неизвестном направлении… Медальон! Мозаика сложилась… теперь ясно, зачем она нужна пожирателям: настоящая суть человека — его самое слабое место. А девочка его видит… Вот, что мне не нравилось в этой паре… запах Многосущного зелья, он почти неуловим, но я до сих пор его помню, его не отбить никакими духами, а их на женщине было просто море…» — Гарри попытался продумать свои действия и понял, что никакой план им не поможет — придется наобум идти в логово пожирателей…

— Себастьян, вычисли, куда отправилась пара, забравшая у меня Софи. Немедленно!

Надо отдать демону должное: он не стал задавать лишних вопросов, лишь попросил указать, где точно это произошло. Около пяти минут он смотрел на дорогу, а затем Гарри увидел легкие, голубоватые, светящиеся следы и точку, в которой они заканчивались:

— Что это?

— Мой господин, эта способность сродни вашей беспалочковой магии. Но сейчас это не столь важно, они аппарировали, и в течение нескольких минут след исчезнет. Мы должны пойти за ними немедленно!

— Я не умею аппарировать, — Гарри с каждой секундой все острее осознавал, как же ему не хватает знаний и умений.

— Господин, если Вы позволите, я умею!

— Себастьян, что ж ты тогда время тянешь? Немедленно аппарируем!

— Да, мой лорд.

Глава 3

Гарри и Себастьян оказались в холле заброшенного, ветхого особняка. Части крыши, которого отсутствовала, ворота, ведущие в холл, были поедены вековой ржавчиной, и от былого их великолепия не осталось и следа. Огромная, когда-то белая мраморная лестница, уходящая на верхние этажи, была вся в мелких трещинах и выбоинах. Выцветший красный ковер, по которому когда-то ходили знатные гости, приглашенные на великолепные баллы, устраиваемые хозяевами, валялся у самого ее подножия неряшливой грязной кучей. Гарри оглянулся, и хотел было что-то сказать, но демон, не дав вымолвить и звука, схватил хозяина, и, прикрыв ему рот рукой, спрятался в нишу. В которой, по всей видимости, раньше стояли статуи или дорогие доспехи. Поттер зло сопел, но не вырывался. В комнату вошло несколько людей в черных плащах и белых масках. Они, о чем-то тихо переговариваясь, нырнули в арку, ведущую в другие комнаты на первом этаже. Себастьян отпустил своего хозяина, стоило только им скрыться в дверном проеме. Гарри лихорадочно соображал, куда могли деть Софи, и старался продумать план их дальнейших действий. Ничего кроме как ломиться наобум в голову не приходило:

-«Когда же я научусь думать, а потом делать?» — Хоть шляпа и настойчиво отправляла юношу когда-то в Слизерин, разглядев в нем задатки Змейки, ум мальчика зачерствел на Грифиндоре, где ценилась храбрость, а не продуманная стратегия. Единственное, на что мог рассчитывать при таком раскладе юноша, так это на свою феноменальную удачливость и глупость пожирателей.

-«Для начала необходимо знать, где они держат ее, а потом уже решать, как выбираться».

Себастьян, словно прочитав мысли Гарри, жестом указал на неприметную дверь напротив их ниши. Видимо никто из слуг Волдеморта и подумать не мог, что ребенка стоит спрятать понадежнее. Кроха сама не смогла бы выбраться, а какому сумасшедшему придет в голову сунуться в кубло с Пожирателями смерти? И они как всегда ошиблись, не взяв во внимание человеческий фактор — камень преткновения многих великих диктаторов.

Прислушавшись, Поттер уловил детский плач. Растеряв последние остатки самообладания — он кинулся к двери, но та естественно была заперта и никакие чары не помогали.

Гарри снова вернулся к нише, пытаясь придумать, что делать:

-«Поттер, я никогда не сомневался в том, что ты еще в лет этак пять остановился в своем умственном развитие. Но теперь, увы, у меня есть подтверждение — это надо, же сунуться в логово пожирателей, имея в запасе несколько стандартных боевых заклятий, удачу с извращенным чувством юмора и одного слугу».

Прежде чем начать биться головой об стенку и так не пышущую силой и надежностью в глазах юноши словно загорелась лампочка с надписью «придумал». Возможно, еще не все было потерянно:

-« Себастьян обязан выполнить мое задание, иначе контракт будет расторгнут, это конечно полное безрассудство, но возможно стоит попробовать…»

Гарри повернулся к демону:

-Я приказываю тебе,— глаза Себастьяна полыхнули красным огнем,— убей всех пожирателей и их приспешников, найди того кто запер дверь и приведи его ко мне…

Мерзкий холодок пробежал по спине юноши, когда он взглянул на лицо своего слуги.

Демон был доволен приказом своего хозяина, более того — он наслаждался возможностью убивать. Его лицо осталось бесстрастным, но глаза — в них плясало предвкушение и легкая улыбка, в которой невероятным образом сочетались радость, злость и наслаждение была тому свидетельством.

В горле запершило, а рот наполнился противным горьковатым привкусом. Гарри отвернулся, понимая, что только что приказал убить несколько десятков человек:

-«Я приказал убить…мерзко…противно,…но так должно быть…или ты или тебя…нужно спасти Софи, а моя душа и так заложена,…так что если она сгниет к чертовой матери ничего страшного».

Гарри унял дрожь в руках и снова посмотрел на Себастьяна — Чего ты ждешь, выполняй мой приказ!

Демон улыбнулся и, поклонившись, открыто вышел из ниши не забыв добавить свое:

-Да, мой лорд…

Себастьян скрылся в комнате, куда ушли пожиратели. Гарри не пошел за ним — колени предательски подгибались и почему-то тошнило.… Тошнило от самого себя, от своей ничтожности и беспомощности, от того, что он фактически приложил руку к убийству огромного количества людей, от того, что вынужден полагаться лишь на умения демона, и ничего не может сам. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем юноша смог заставить себя сдвинуться с места. Он не знал где сейчас Себастьян и просто блуждал по дому. Пройдя две комнаты, он обнаружил несколько трупов в неестественных позах, словно кто-то с очень извращенной фантазией вывихнул все их суставы, валявшихся на полу в столовой. Чем дальше Гари шел, тем больше убитых находил — Себастьян не гнушался любых методов, кого-то он просто ранил кухонными ножами, кому-то свернул шею, а на некоторых людей нельзя было смотреть без позывов расстаться с обедом. Поттер еле сдерживался, чтобы не упасть прямо тут, среди горы мертвецов. Чем дальше он шел, тем больше их было. Вскоре он услышал звуки битвы — кто-то выкрикивал заклятья, кто-то пытался просто отбиться…

Гарри, переборов страх, зашел в последнюю комнату на его пути. Около десятка пожирателей со стеклянными глазами лежали в разных углах огромного зала, бездыханные и искаженные ненавистью, непониманием и страхом лица пугали своей восковой бледностью. Столько же еще пытались сражаться, но Себастьян легко уклонялся от их заклятий. Гарри зажмурился и привалился к стенке, еле держась на ногах, а когда нашел в себе силы открыть глаза, в живых осталось всего несколько человек. Среди них он узнал Малфоя — старшего. Даже кровь, пропитавшая его волосы, не могла спрятать их платиновый блеск, рядом с ним отбивался от нападения и рикошетивших заклятий Снейп. Недалеко валялся Хвост, он лежал на животе и Гарри мог только видеть огромную лужу крови медленно расползающуюся под ним. Предатель пока еще был жив, он с ненавистью смотрел на Гарри, рука Крысы потянулась к палочке, но Снейп наступил ему на пальцы, уходя от очередной вспышки проклятий. Сам того не ведая он спас Поттера от смерти, Питер никогда бы не оставил Гарри в живых. Он умирал, и с радостью захватил бы с собой мальчишку.

Снейп и Малфой потеряли свои маски, да и не до них им было… Себастьян, словно чувствовал, что за заклятие будет следующим и, играя, уходил от них. От вида растерзанных трупов Поттера все — таки стошнило, он перестал понимать, где находиться и равнодушно смотрел, как какому-то пожирателю снесло голову заклятием, пущенным в демона. Осталось всего двое, и, когда его слуга хотел убить и их, Гарри нашел в себе силы сделать шаг и приказать:

-Себастьян, этих людей ты должен отпустить! — демон остановился и удивленно взглянул на своего господина.

Голос Поттера был надломленным и осипшим, но властные нотки резали по слуху не хуже лезвия по венам:

-Я сказал отпустить их, но для начала пусть откроют дверь, за которой находиться Софи, у меня есть подозрения, что скоро сюда явиться Волдеморт, в таком состоянии нам не следует с ним встречаться. Насколько бы сильным не ты был, нам сейчас его не победить, да и к тому, же я не хочу просто убить его… это было бы слишком милостиво для этого ходячего трупа…

Люциус и профессор зельеварения с недоверием смотрели на хрупкого юношу который так легко командовал тем, кто только что перебил больше полу сотни пожирателей не получив при этом ни одного ранения.

Демон отступил, давая пройти мужчинам. Малфой с интересом и удивлением разглядывал Поттера, тот равнодушно смотрел в ответ. Когда они уже хотели аппарировать Гарри окликнул Северуса:

-Профессор, как открыть дверь?

Снейп недовольно посмотрел на своего ученика, который скорее не спрашивал, а приказывал. Оставалось загадкой то, как Северус понял, о чем идет речь, но он кинул Себатьяну, небольшой зачарованный ключ и вместе с Малфоем — старшим аппарировал.

Как только мужчины исчезли, Гарри позволил себе осесть на пол, все это было слишком для него. Но юноша отдавал себе отчет в том, что ему нужно привыкать — он на войне, где жизнь человека не стоит и гроша…

Он не мог понять, почему отпустил этих двоих. Но какое-то шестое чувство подсказало, что в будущем эти двое мужчин еще пригодятся для осуществления его планов.

Забрав Софи, они вернулись назад по тому же магическому следу от аппарации, благодаря которому попали в особняк. Малышка рыдала на руках у Гарри и отказывалась слазить с них.

Себастьян немедленно отправился на поиски деда Софи, единственного из живых родственников малышки. Через пару часов, сидения на руках Поттера, который всеми правдами и не правдами пытался развлечь и успокоить малышку, Софи проголодалась и наконец, оставила объятия юноши, тем не менее, стараясь не выпускать его из виду. Гарри и сам проголодался. Вызвав домовика, служившего в отеле, он заказал еду. Обед был поистине роскошным: для малышки он заказал фруктового пюре, молока и булочек с разномастной начинкой. Себе же Запеченную рыбу по-гречески, к ней в гарнир Алиго и тушеные овощи. Домовик, как знаток, посоветовал к рыбе немного белого вина. На десерт подали Девонширский медовый пирог, фруктов и пирожных.

Софии с удовольствием уплетала кулинарные изыски, а Гарри с трудом осилил половину того что заказал. Потом, разглядывая блюда, он улыбался от того, каким еще ребенком был. Раньше ему никогда не приходилось есть такие блюда. А теперь, получив свободу, он пил ее большими, жадными глотками стараясь попробовать все, чего ему раньше так не хватало. Отметив про себя, что впредь нужно трезво оценивать свои силы (как не странно такой глубокомысленный вывод он сделал именно объевшись), юноша уложил девочку спать, а сам принялся за изучение книг, которые недавно приобрел.

Поттер даже растерялся от того разнообразия знаний, что несли в себе древние фолианты. Хотелось прочесть все и сразу, но когда он вынул свертки из Гринготса, его внимание привлек очень старый, в кожаном, когда-то белом, а теперь потертом и грязно— сером переплете, толстый манускрипт. Он был очень большим и пыльным. На обложке не было никаких надписей и рисунков. Просто, старая, белая кожа. Гарри открыл первую страницу, язык книги был очень древним. На шелковых, плотных страницах причудливыми росписями сплетались в узор заглавные буквы страниц. Они были выполнены в виде миниатюрных рисунков: драконов, цветов, птиц… Гарри как завороженный рассматривал все это великолепие. Разобрать древний язык не представлялось возможным, но благо Гарри купил универсальный переводчик, в виде прозрачной пластины сделанной из магического стекла, которую нужно было всего лишь положить на страницу и буквы тот час ставали понятными…

«Летопись истории благороднейшего и древнейшего из всех ведомых семейств — рода Аберкорн» — гласила заглавие книги. Гарри немало удивило, то, что история чужой семьи находилась в сейфе Поттеров. Да и слышал он как-то эту фамилию. Она принадлежала одной из дворянских семей времени монархии в магическом мире. Он никак не мог вспомнить, каким титулом они обладали. В школе слишком мало уделяли этим «темным», по мнению большинства, временам. Так как монархия в магическом мире считалась чем-то сродни рабовладельчеству. Монарха не смел ослушаться не один из магов, его слово было законом. Гарри задумался: — «Часто приказы короля казались непонятными, иногда даже эгоистичными. Люди, которые должны были их выполнять, считали себя несчастными и обделенными. Поскольку, по их мнению, власть досталась не тому человеку, не такому умному, сильному и великому как они сами. А тех, кто поддерживал короля, чаще всего пользовались его властью и доверием. Каждый из нас эгоистичен и не видит общей картины. Он видит только часть мозаики, и она кажется ему неприглядной и уродливой. Допустим приказано было уничтожить вражескую армию, вернее е остатки взятые в кольцо, помниться слышал я о таком, не разбить и взять в плен, а именно уничтожить… Людям кажется — жестокость, зачем…Они все равно разбиты, их можно пленить — рабочая сила никогда не будет лишней… Но, это — вражеская армия…они никогда не смиряться с тем, что проиграли, а значит есть опасность бунта и потери собственных людей.

Также во всем — в экономике, политике, социальной жизни. Монарх должен думать обо всем и сразу, заботясь о своей стране, но при этом, не забывая про себя. Те же, кто его окружал, и кому давались поручения в той или иной сфере, видели все однобоко, и им казалось, что все что делается — делается ради самого короля, а не страны в целом. Естественно любой человек думает о себе и своей семье, но короли обеспечивали себя через могущество своей страны… Однако, людям это невдомек, низшие сословия подняли бунт, а за ним и последовала революция… Семьи аристократии — цвета магического мира, людей с великими знаниями и традициями, просто вырезали как скот… И дальше наступили «светлые времена». Только мизерной крупице удалось выжить…Все это произошло еще до появления основателей, примерно 1100 лет назад…да давненько это было …» — Гарри улыбнулся сам себе — «Дорогой мистер Поттер, да вас за такие речи на гильотину отправят… и откуда, только такие мысли… Думаю, книга об истории древнего рода будет интересна, стоит ее прочесть,… Возможно, я узнаю, для себя что-то полезное».

Гарри вновь взялся за чтение:

«Род Аберкорн уходит корнями своими к первым правителям Королевства Английского. Многие века назад, когда страна наша была разбита, и правители ее не могли прийти к миру, мудрейший из них предложил объединить земли, дабы защититься от угрозы внешней и истребить раздор внутренний. Предложил сей муж для Англии единого правителя — монарха, слово которого решать все будет. Мудрым он должен быть и великим в деяниях своих. Уставшие от распрей и войн, многочисленных и кровавых, мужи сие согласились с предложением мудрого правителя. Единогласно было решение их — первым королем Англии, королевства великого, стал сей доблестный муж, что предложил мысль сию — Виктор Аберкорн. Отцы нарекли его в честь великой богини — Виктории, чье имя значило победа. С тех пор правил он мудро страною, укрепляя ее и возвышая над всеми другими странами да территориями. Но другие правители власти хотели такой, же и славы, и не меньше. Пришли они к мудрому правителю и рассказали о желаниях своих да и о том, что неверно, что один правит всем. Сэр Аберкорн и тут проявил свой ум светлейший и тончайший. Дал он каждому по месяцу править, да только правители те через семь дней и ночей отказывались от трона его — ибо тяжкий труд и бремя взял на себя Мудрейший Аберкорн — земли свои в мире и благоденствии содержать, да твердо и непоколебимо от врагов оборонять. Правители преклонились пред Сэром Аберкорном, и от тех веков повелось, что дети его мудро страной правили, возвеличивая ее. А соратники те и дети их, и внуки всячески помогали Монарху своему, поддерживая его и возвеличивая. С тех пор прозвали их Лордами, что отделяло их и семьи их от крестьянина простого, или ремесленника трудолюбивого, от всякой твари и сущности магической…»

Гарри слишком увлекся чтением и не заметил, как в номер вернулся Себастьян, приведя с собой незнакомого мужчину. Он был высок и строен, лицо его было красивым, хотя прожитые годы оставили отпечаток на его лице в виде проявляющихся морщин возле карих глаз. В коротких, жестких волосах мелькала седина, на вид ему было лет пятьдесят. Одет он был в элегантную мантию, черного цвета с серебряными пуговицами в виде маленьких гербов. В руках была трость из черного дерева с круглым серебряным набалдашником. Поттер вопросительно посмотрел на Себастьяна и встал поприветствовать гостя:

-Добрый вечер, что привело вас ко мне?

Незнакомец протянул руку для рукопожатия,— Меня зовут Джерард Баррет. Сегодня днем, ко мне в Баррет — мэнор явился ваш слуга и сообщил, что у вас находиться моя внучка. София.

Поттер пожал руку гостя и предложил ему сесть в кресло:

-Мистер Баррет, ваша внучка действительно тут, она спит в моей спальне и как бы вам не хотелось ее увидеть, я не намерен будить ребенка. Она слишком много перенесла и устала. Может пока Софи отдыхает, вы мне все же расскажите, что произошло с малышкой и зачем она нужна Пожирателям, впрочем, на этот счет у меня есть кое — какие соображения.

Лорд Баррет кивнул и, усевшись поудобнее, спросил:

-Что именно вы хотите знать? О родителях или о том, как она попала в переулок… Или о ее даре?

Гарри не удивила готовность мужчины все ему рассказать — у него его внучка, и Баррет будет готов на все, чтобы получить ребенка живым и здоровым, он же не догадывался, что юноша, сидевший перед ним уже дважды спас девочку…

-Себастьян, приготовь нам чаю, — отдал приказ Гарри слуге,— Я хочу знать все от начала и до конца!

Мужчина кивнул и начал свой рассказ:

Род Барретов один из древнейших родов в Англии. Этот род занимается тем, что изготавливает различные металлы и их сплавы, а так же выращивает редчайшие растения для зелий. Сейчас, Лорд является владельцем нескольких десятков руд и купален, заводов и оранжерей, и территорий, где растут эти самые растения. Род Барретов, всегда был влиятельным и могущественным ,не только благодаря их деятельности. У них иногда рождались дети, с даром видеть истинную суть всего живого и их слабые места. Этот дар проявлялся не часто, и Софи стала одной из таких детей. К тому же ее дар проявился особо ярко — она словно в душу заглядывает. Такое умение невероятно полезно при поиске слабых сторон противника… Родители девочки, всячески скрывали от всех, что она обладает такой способностью. Мне до сих пор не известно кто предал нас, но четыре дня назад на дом моего сына и его жены напали. Их убили, но я знал, что внучка спаслась, ведь сработал один из аварийных порт-ключей который я оставил на такие случаи. Он должен был перенести ребенка ко мне в Баррет — мэнор, но что-то пошло не так. Софи пропала. Я пытался ее отыскать, и вот сегодня ко мне пришел ваш слуга…Естественно я сразу же пошел за ним. Не могли бы теперь вы рассказать, что произошло с моей внучкой, и как она оказалась у вас?

Гарри, по мере рассказа Лорда, все больше хмурился, — «Похоже старик знает кто предал их, но почему-то не говорит мне… Не думаю, чтобы Себастьян ошибся, не распознав Пожирателя под многосущным…»

-Прежде чем я все вам расскажу, я хочу удостовериться, что у вас нет метки и вы не приспешник Волдеморта!

Баррет удивился просьбе Гарри, но возражать не стал. Мужчина спокойно снял свою дорогую мантию и поднял рукав белоснежной рубашки, что была под ней. Метки не было…

-Прошу извинить меня за столь грубое обращение, но в наше неспокойное время я не доверяю никому.

Лорд Баррет оделся, и вернулся в уютное кресло, где сидел прежде:

-Не стоит просить извинений мистер Поттер, я одобряю такую осторожность. Вы определенно интересный молодой человек. И очень проницательны. Вы правы я рассказал вам не всю историю, но у каждой семьи есть свои скелеты в шкафу и мне бы не хотелось доставать их оттуда. Поверьте мне, я ненавижу и призираю Волдеморта не меньше чем вы…

-Но, тем не менее, вы не боитесь его имени, это радует. — Гарри постепенно успокаивался и теперь пытался оценить этого человека: — «Определенно, если я заполучу такого союзника как он, это будет большой удачей… Что ж, надо сделать так, чтобы он мне доверял…»

Баррет лишь улыбнулся на реплику юноши:

-Стоит бояться не имени, а хозяина, да и судя по его методам, Волдеморт после того как воскрес окончательно сошел с ума. В Первой магической войне Пожиратели были мощной силой, хорошо организованной, в жестких руках великолепного лидера. Даже если Волдеморт — темный маг, и наш враг, не стоит умалять его достоинств. Он действительно гений, но вот то, что вы сделали с ним почти пятнадцать лет назад явно не пошло ему на пользу. Он свихнулся, но власть из рук выпускать не хочет!

Гарри улыбнулся, этот мужчина с каждой минутой нравился ему все больше и больше. А с такой точкой зрения. Это готовый союзник для его стороны:

-Лорд Баррет я рад слышать, что вы это осознаете, вы, словно прочли мои мысли. И раз уж судьба свела нас — я бы хотел поговорить с вами о делах. Обещаю, я не буду вас задерживать долго, но Софи проспит еще около часа, думаю, мы можем за это время с вами обсудить кое какие вопросы и предложения, что я хотел сделать вам…

-Я не против, тем более вы вызываете у меня уважение. Вы совсем не такой как вас представляет магическое общество — вы гораздо лучше, и в вас есть определенные задатки. Возможно, прозвучит глупо, но вы мне напоминаете меня самого в вашем возрасте…

Гарри улыбнулся про себя,— «Рыбка клюнула».

-Как вам известно, в этой войне все поделились на два лагеря. Грубо говоря, на «Свет» и «Тьму». Кроме гоблинов никто не поддерживает нейтралитет. Это приведет только к резне. Люди не могут понять, что в войне нет ни белых, ни черных, все мы одинаковы, так как проливаем кровь и не важно, за что мы боремся. С недавних пор я получил информацию, которая помогла мне понять, что так называемая светлая сторона, идеалом которой я всегда следовал, далеко не такая, как хочет казаться. Большинство людей по эту сторону баррикад борются за идею. Но вот лидеры Света преследуют совсем не патриотические цели. Могу также сказать вам, что все, что пишут в газетах и сообщают людям не просто вершина айсберга, а лишь его осколок. И этот айсберг сломал жизнь многим, под девизом— « во имя добра!». Я не стал исключением, но нашел в себе силы проанализировать свое положение и решил, что создам третью сторону в этой войне. Может звучать глупо, но мне не нравиться, что каким бы ни был итог войны, к власти придут корыстные лицемеры, которые вдоволь будут наслаждаться победо,й построенной на горе трупов и сломанных судеб. Не скрою — я заинтересован в победе, но, ни как не тех лидеров, что представляют собой на данный момент противоборствующие стороны. Для «оппозиции», которую я хочу создать, мне нужно союзники и не просто союзники, а люди имеющие вес и влияние в обществе. Такие как вы Лорд…

Гарри внимательно наблюдал за мужчиной во время своего монолога. Тот ни разу не перебил его и слушал внимательно. Но лицо оставалось непроницаемым — «Этих аристократов с детства этому что ли учат?»

Лорд задумался и погодя минуту ответила:

-Я так полагаю это предложение стать вашим союзником? Признаюсь заманчиво, тем более что ваше мнение о войне практически полностью совпадает с моим, но уж простите за банальность — где мне тут выгода?»

— Мистер Баррет, а как вы думаете, кто будет управлять страной после уничтожения лидеров обоих сторон, которые занимают практически все самые высоки посты в министерстве и в обществе. К тому же многие Пожиратели, да и Светлые тоже, далеко не бедные люди, но если обнародовать их деятельность, им придется отправиться в Азкабан, а я, увы, так плохо разбираюсь в финансах, ведь их состояния отойдут к победителям…

Мужчина улыбнулся, он понял намек, и предложение было уж слишком заманчивым, чтобы от него отказаться:

-Что ж мистер Поттер, я согласен на сотрудничество с вами. И постараюсь оказать вам посильную помощь в войне.

-Спасибо Лорд Баррет. Единственная просьба — никто не должен знать на кого вы работаете и то, что вообще существует третья сторона. Я и дальше играю свою роль Спасителя Мира — вы безутешного старика, потерявшего детей и любящего дедушку. Когда понадобиться ваша помощь я сообщу вам.

-Хорошо, мистер Поттер.

Гарри и Баррет пожали друг другу руки в знак союза. В эту минуту в комнату вошла заспанная Софи. Малышка сонно терла глазки и удивленно смотрела на Гарри и своего дедушку. Когда до девочки дошло, кто сидит рядом с Поттером, она со счастливым криком кинулась к креслу, но на полпути остановилась и спросила:

-Деда, а это точно? Ты потом не станешь другим как папа и мама?

Лорд улыбнулась, и взял Софию на руки:

-Нет, солнышко, это точно я! И я обещаю тебе, что никто больше нас не разлучит. Мы с тобой будем жить в твоем любимом поместье, и выращивать цветы. Все как ты хотела милая…

Девочка улыбнулась еще шире, но посмотрев на Поттера, погрустнела:

-Дедуля, а как же Гарри? Он останется один? Тогда я не хочу в поместье…

Юноша и лорд улыбнулись:

-Нет, зайка, я не один. Со мной Себастьян, да и к тому же мне скоро в школу. Я не смогу быть с тобой. Но обещаю я приеду к вам на каникулах, если Лорд Баррет не будет против.

Малышка с надеждой посмотрела на деда:

-Естественно я не против. Я буду рад вас видеть в Баррет — мэнор в любое время мистер Поттер. Я обязан вам внучкой и не только. Ну, а теперь прошу прощения, но вынужден откланяться, я не могу надолго оставлять дела.

-Не смею вас больше задерживать. Только попрошу Вас забрать подарки, что мы приобрели с Софи в Диагон — аллеи.

Гарри приказал принести Себастьяну уменьшенные свертки с игрушками, сладостями, книжками и одеждой. Лорд Баррет аппарировал прямо из номера гостиницы, в котором был, еще раз поблагодарив Поттера. А Гарри тем временем устало повалился в кресло, но, не смотря на то, что очень вымотался его основательно, юноша остался доволен результатами сегодняшнего разговора:

-«Вот и первый, сильный союзник. Что ж еще бы несколько таких людей в моем окружении и исход войны ясен. Хотя нельзя быть таким самоуверенным, мистер Поттер»,— съязвил Гарри про себя и отправился в ванную. Этот трудный день, наконец, подходил к концу.

Следующий месяц Гарри посвятил тому, чтобы составить для себя персональный учебный план. Ему требовалось не только узнавать новое, но и устранить пробелы в старых знаниях. Случай с Софи показал, насколько юноша слаб. Многие книги, весьма ценные и полезные, были на иностранных и старинных языках. Поттера не прельщала мысль всю жизнь пользоваться переводчиками, поэтому он занялся изучением французского, немецкого языков и латыни. Если первые два не вызывали у юноши особых трудностей, то латынь — язык мертвых заставлял его потеть не хуже древних рун, над которыми приходилось сидеть по несколько дней. Он изучил множество заклятий, от обычных бытовых до мощнейших щитов и проклятий. Многие из них требовали банальной физической выносливости, и Поттеру пришлось заниматься своей формой. Иногда Себастьян обучал его самообороне и фехтованию, поскольку это развивало не только силу и ловкость, а также реакцию.

Гоблины из банка восстановили прежний бизнес Поттеров и Блэков — несколько шахт по добыче драгоценных камней, прииски золота и серебра — не огромные, но доход должны приносить стабильно. Несколько ювелирных магазинов (к слову управляющие которых считали себя давно полноправными хозяевами этих самых магазинов, и никак уж не ожидали появления наследника в лице Поттера). Поля, где выращивают лен, ткацкие фабрики, которые считались в свое время одними из лучших, особенно славился шелк, а также мастерские, которые производили аксессуары для одежды. Несколько мастерских по работе над деревом и камнем. И это была лишь малая часть того, что удалось сохранить, спасибо бережливым гоблинам. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы поставить Гарри в тупик. Ему срочным делом пришлось обучаться не только зельям и атакующим заклятьям, но и таким банальным вещам как экономика, право (нужно было обезопасить свой бизнес, слишком много желающих было поживиться его деньгами) и конечно же психология. Для осуществления целей Поттера требовалось умение манипулировать людьми, а также Гарри, не заметно для себя самого увлекся историей, причем настолько, что за несколько недель изучения этого предмета он смог бы даже дать фору профессору Бинсу, хотя с его манерой преподавания это не так уж и трудно. К тому же, это была не та история, которую преподавали в Хогварсте — эта была захватывающей и интересной, а если правильно сопоставить некоторые факты, то можно было заметить такие вещи, что были не видны на первый взгляд, но могли помочь понять истинную суть вещей. Гарри старался получить как можно больше знаний — ему предстоит превзойти двух гениев, что является не самой легкой задачей. Но все, что делал Поттер, не обременяло его. Он быстро привык жить в бешеном ритме, за книгой или тренировкой, забывая иногда даже поесть.

Гарри просто диву давался, как маги не замечают многих вещей. Сколько знаний было утеряно, и каких! Древние маги могли исцелить без всяких зелий, они понимали язык животных, известным остался лишь серпентанго, по лицу могли прочесть все тайны человека, знали, что вода имеет память и могли такой водой, над которой несколько дней читали сложные заклятья поднять смертельно больного. А чего стоили палочки волшебников — этот кусок дерева легко могут выбить из рук, но колдовать можно и с помощью других проводников магии — кольца, кулоны, браслеты, да что угодно могло быть таким проводником. Поттер дал себе обещание добыть один такой, а палочка в бою будет прекрасным отвлекающим маневром. Где-то в конце июля Гарри смог снять все ограничители со своей палочки и теперь мог спокойно колдовать, не опасаясь, что его выследят.

За учебой Гарри даже не заметил, как пришло его День Рожденье, он так и просидел весь день с книгой по арифмантике, пытаясь вычислить сложнейшую формулу. Теперь он жалел, что не выбрал в свое время этот предмет. Он оторвался от книги лишь, когда Себастьян принес в номер праздничный обед и подарки от близнецов и мистера Баррета. Юноша с удивлением смотрел на торт с шестнадцатью свечками, и на свертки. В них оказались все новинки магазина Уизли, а также сообщение о том, что о Волдеморте пока ничего не слышно, что Орден не оставляет попыток найти Гарри — от близнецов. В другом свертке — редчайшие ингредиенты для зелий и котел со всеми предлагающимися приспособлениями для зельеварения, из металла увеличивающего концентрацию и качество действия любого зелья, которого в нем варят — подарок от мистера Баррета. Гарри был польщен таким сюрпризом, но больше всего его удивил Себастьян, который сыграл ему на скрипке. Поттер несколько часов сидел, слушая чарующие звуки, и не мог оторваться. Музыка проникала в самую душу и завораживала. Гарри решил для себя, что обязательно научиться играть на ней, ведь это не просто забава, а то, что поможет сделать тонким его слух и предупреждать об опасности — как сам себе утверждал Гарри.

Дальше дни шли по привычному режиму, только вот ко всем предметам, что изучал Гарри добавилась Логика, Нумерология и уроки скрипки — первые два для развития интеллекта, поскольку Поттер стал замечать, что иногда упускает сложные моменты в Рунах, Зельях и формулах сложных заклятий, а последнее для души. Гарри также занялся каллиграфией, поскольку иногда сам не мог разобраться в своих записях. Сотрудники отеля только диву давались количеству книг в номере юноши, но он им хорошенько заплатил, чтобы к нему никого не пускали без его ведома, а также, чтобы никто из служащих не входил в номер. Уборкой отныне занимался Себастьян.

Дни сменились неделями, и Поттер не заметил, как практически окончился август. Он как раз упражнялся, качая пресс, когда в номер влетела сова с письмом. Себастьян открыл окно назойливой птице и, угостив ее печеньем, отправил во своя оси. Демон всегда читал вслух корреспонденцию Гарри, поскольку тот был всегда чем—то занят:

-Господин, письмо из министерства!

-Читай…

-«Уважаем мистер Поттер.

Министерство ежегодно, проводит Ритуал Выявления Крови, для того, чтобы обнаружить наследников-лордов, которым будет предоставлена возможность обучаться в престижнейшей школе страны — Высшей Школе Лордов. Все юноши шестнадцати лет должны явиться в министерство тридцать первого августа для прохождения ритуала.

Ритуал не несет вреда ни физическому, ни духовному здоровью мага и является безопасным.

Ждем вас в 12.00, 31 августа 199* года в Министерстве Магии, в отделе образования

С ув. Министр магии Корнелиус Фадж.»

Себастьян закончил читать, и на его лице заплясало удовлетворенное выражение. Это не укрылось от Поттера:

-Ты что-то знаешь об этом ритуале? И, что эта за школа?

-Господин я думаю, все ответы вы получите в Министерстве, любопытство приведет вас туда. А если я вам все расскажу, захотите ли вы туда поехать? Возможно, вас ждет ваша судьба…

Поттер недоверчиво покосился на демона:

-Ведь знаешь же, что я спрошу или прикажу. Так отчего таишь? Хотя возможно ты прав — мне стоит показаться в министерстве, как всякому порядочному и доверчивому герою. Какое у нас сегодня число?

-Тридцатое господин.

-Боги, куда вы деваете время?! Особенно когда оно так необходимо? Пакуй вещи Себастьян мы едет в Министерство. Книги берем с собой. Предупреди гоблинов, что они занимаются моими делами — я не смогу больше являться лично. Распорядись о номере недалеко от вокзала. И пошевеливайся. Как я сказал — времени у нас в обрез!

-Да, мой лорд,— Себастьян с той же ухмылкой удалился, а Гарри вернулся к прерванному занятию.

Тридцать первого августа, ровно в полдень Гарри был в министерстве. Но чего ему стоила эта пунктуальность:

Он до сих пор не научился аппарировать, а лететь на метле, даже под чарами невидимости, которые он теперь знал, было слишком утомительно. Поэтому ему вновь пришлось воспользоваться маггловским такси. Как назло водитель ему попался жутко болтливый и любопытный. Он всю дорогу рассказывал о своей жене и о любимых дочках, коих у него было целых пять. О том, как тяжело живется честному человеку и все пытался выяснить, куда это направляются его странные, молчаливые пассажиры. Гарри никогда не отличался особой выдержкой и через полчаса дороги попросил остановить у ближайшей обочины и вышел вместе с Себастьяном и кучей вещей, благо все они были уменьшены и помещались в один сундук. Как назло пошел дождь, и Поттеру в срочном порядке пришлось укрывать от него Юнону, которая в виде пряжки сидела у него на ремне. Она, как оказалось, на дух воду не переносит, и, стоит хоть капле попасть на панцирь, превращается обратно становясь жутко агрессивной и слушаясь лишь Гарри. Им пришлось зайти в ближайшую забегаловку, гордо именуемую «Царская обитель». В помещение было жутко темно и грязно. Гарри заказал чашку чая, но вместо нее получил грязную кружку с мутноватой жидкостью, слишком напоминающую помои. Он не рискнул пить сию отраву. Как назло, он послал Себастьяна найти такси, так как вышли они в жутком глухом районе. Тот долго не возвращался, а когда пришел, сказал, что таксисты тут слишком большая редкость, и если они не поторопятся и не сядут на метро, то есть угроза остаться без всего своего имущества, так как большинство местных жителей промышляют кражами. Сообщил он это, в свойственно только ему манере, стоя в полупоклоне с циничной улыбкой на лице, что еще больше взбесило Гарри. Юноша расплатился за «чай» и ушел.

Поттер в метро бывал довольно часто, когда ездил в младшую школу. Но за время учебы в Хогвартсе успел отвыкнуть от вечной толкотни и давки. К тому же раздражало, что все на них глазеют. Ну, что неужели вы впервые видите бедно одетого в мешковатую, потертую одежду юношу, в старых очках и гнездом на голове которому прислуживает элегантный мужчина, в дорогом фраке? К тому же они опаздывали, так как выходили, не планируя такого длительного путешествия. От метро они уже бежали. И только в лифте министерства Себастьян позволил себе удивиться, почему хозяин не потребовал, чтобы он аппарировал их обоих. Гарри просто взбесился. Он клял себя за тупость и злился на демона, за то, что тот забавлялся, смотря на его мучения.

В отделе образования собралось около двух десятков человек. Гарри ожидал гораздо большей толпы. Впрочем, количество присутствующих его сейчас не волновало. Себастьяну пришлось ожидать хозяина в другом месте, а разъяренному юноше предстояло играть роль Пай-мальчика — всеобщего героя. Масло в огонь подливало присутствие слизиринцев, которых хотелось придушить лишь за одну едкую ухмылку их принца.

К слову Драко Малфой немало был удивлен присутствием тут Поттера, что не преминул ему сообщить:

-Не знал, что на такие серьезные ритуалы приглашают полукровок. Хотя постой — ты же любимчик нашего директора. Любимая домашняя зверюшка, естественно он за тебя похлопотал, не так ли Потти?

-А за тебя, небось, просил отец? Ну и скольким пришлось дать взятки, чтобы ты оказался тут, а хорек? «Как же вовремя Малфой подвернулся под руку. Будет на ком пар спустить»— Гарри уже готовился получать удовольствие от злобной мины своего заклятого врага, но тот лишь довольно ухмыльнулся в ответ:

-В отличие от некоторых, я тут по праву.

-По какому такому праву? — Поттера злило спокойствие Малфоя, он все больше и больше заводился.

-По праву крови Потти. Или ты живешь в такой дыре, что ничего не слышал о Ритуале Выявления Крови и о Высшей Школе Лордов, куда тебе даже с тем, что ты всеобщий герой не попасть. Туда попадают действительно избранные и достойные, а не тупые грифиндорцы которым вечно все помогают, а потом носят на ручках, называя героями…

Впервые за долгое время слова Малфоя действительно задели Поттера. Он готов был плюнуть на все и применить парочку новеньких заклятий, но внезапно появившийся Рон немного успокоил пыл юноши. Он в сотый раз напомнил себе, что нужно быть сдержаннее иначе весь его план коту под хвост. Рыжий радостно бросился обнимать друга. Но тут, же посуровел:

-Скажи на милость, где ты был? Мы все лето тебя ищем! Все ноги себе истоптали, бегая по Лондону. Мама нас так вообще извела причитаниями…

Пока Рон рассказывал о летних поисках, Гарри быстро соображал, что ему делать с «другом»:

-«Радость при виде меня была искренней…кажется, он действительно считает меня другом. Это нужно использовать, как — придумаю потом, а сейчас нужно поддержать свой имидж…Боги, если вы есть благословите того, кто придумал психологию..»

Гарри одел на лицо выражение «Искренне раскаиваюсь» и завел ту же историю, что рассказывал летом близнецам, только с видоизменениями, сделанными под Рона. В итоге Уизли готов был ковром стелиться под ногами Гарри и грозился прибить уродов — магглов при первой же возможности. Поттеру только и оставалось, что мило смотреть из под челки. Как всегда виноватая улыбка и глаза сделали свое дело.

Но вот жаль, что на пресловутого слизиринца это не действовало, одарив «друзей» насмехающимся взглядом он продолжил раздражать Гарри:

-Я вот еще могу понять, что тут делает Уизли. Он хоть и нищеброд, но чистокровный, — Поттеру с трудом удалось сдержать Рона, не хватало драки под носом министра, а Малфой казалось, не замечал и продолжал — Школа Лордов принимает в свои ряды лишь наследников истинных аристократов. Чья кровь древнее, чем, чья либо из живущих на земле. Ритуал выявляет наследников Родов. Только старшие сыновья Лордов, которым исполнилось 16, могут учиться в этой школе. Там они получают такие знания, что и нашему директору не снились. А кто вы, чтобы удостоиться такой чести?

Гарри еле подавил ядовитое замечание, вертевшееся на языке, и удержал Рона от рукоприкладства: Малфой выдавал сейчас ценную информацию, нельзя было его спугнуть. Но Слизеринский Принц вовремя замолчал, осознав, что и так слишком много наговорил. К тому же в коридор, где все они собрались, вышла старенькая волшебница. Она назвала фамилию какого-то старшекурсника с Пуффендуя, Гарри знал его, поскольку тот был загонщиком в команде по квидиччу. Отчего-то их вызывали, основываясь не на алфавитный список, а в разброс. — «Вероятно по чистоте крови», — мелькнула догадка в голове Гарри. Рон уже давно прошел ритуал, но рассказать ничего не мог, так как все участники давали Нерушимую Клятву о том, что никогда и, ни при каких обстоятельствах никто от них не узнает, что произошло сегодня. Гарри мог только наблюдать, как из комнаты, куда вызывали всех вышел гордый Бейз Забини и тихо шепнул друзьям — «виконт», но натренированный слух Гарри смог уловить это. Также он видел, как из комнаты вышел злой до чертиков Малфой, и как насмешливо на него смотрит Забини. Но подумать об этом Гарри не успел, так как прозвучало его имя.

В комнате, в которую он вошел, находилось три человека: Дамболдор, который добродушно улыбнулся ему (Гарри захотелось убить директора за эту его улыбку), явно нервничающий Фадж и какой-то мужчина. Все говорило о том, что он не просто богат, а и невероятно благороден. Неброская, темно-синяя мантия из ткани высшего сорта, отделанной вручную, с некоторых пор юноша великолепно разбирался в тканях, — бизнес обязывал. Воротник этой мантии был застегнут брошью — булавкой с сапфиром, примерно в шесть карат (да, да и в камнях Гарри научился разбираться по той же причине). Лакированные, кожаные туфли, элегантная прическа — мужчина был одет со вкусом и явно очень дорого. Гарри хватило скользкого взгляда, чтобы сказать, что этот человек не просто богат, он баснословно богат, а поза, в которой он стоял — небрежная и в тоже время защищенная, а надменное выражение лица говорили о его влиянии. Да и лебезивший перед ним Фадж убеждал Гарри в его выводах.

Посреди комнаты стоял стол и большая чаша, даже скорее амфора, сделанная из малахита, инкрустированная по кайме черными камнями, происхождение которых Гарри как не пытался определить не мог. Рядом лежал небольшой стилет выполненный из того же материала что и чаша.

Фадж дрожащим голосом сообщил Гарри, что прежде чем он приступит к ритуалу нужно дать Нерушимую клятву о неразглашении. Когда все формальности были улажены юноша подошел к столу, как ему объяснили, нужна капля его крови, которая должна попасть в амфору. Поттер уколол палец и думал над тем как бы ему быстрее освободиться, когда капля коснулась стенки чаши, амфора засветилась, и в ней появился свиток, перевязанный темно-синей ленточкой. Гарри хотел было поинтересоваться, может ли он быть свободен, когда заметил, как ошарашено на него смотрит Фадж, недоверчиво — директор и заинтересованно — незнакомец. Мужчина, которого Гарри недавно оценивал, взял в свиток в руки и произнес:

-У простых людей — красная. У чистокровных, но не Лордов-наследников — зеленая, у Лордов — наследников голубая, а у вас мистер Поттер темно — синяя.

Гарри отрешенно подумал: «Ну и в какое ….. я опять вляпался?»

Мужчина, похоже, ничего не собирался объяснять, он развернул свиток и прочитал:

Макс-Гарольд-Виктор принц Аберкорн. Сын и наследник Графа Антуана — Джеймса — Ричарда и принца Максимильяна — Макса — Виктора Аберкорна. Выношен магглорожденной Лили Эванс.