На Оксфорд-стрит, одной из главных улиц Лондона, постоянно царит суматоха. Шум автомобилей и множество голосов смешиваются в невообразимый гул, оркестр мегаполисов.
Здесь множество разнообразных магазинов, начиная от модных бутиков дизайнерской одежды и заканчивая лавкой дешевых сувениров. Роскошь и богатство спокойно соседствует с кичем и безвкусицей.
Яркие зазывающие витрины и рекламные щиты побуждают покупателей опустошить свой кошелек.
По широкой улице люди двигаются плотным потоком, пробегая по нужным магазинам с космической скоростью, и спешат дальше, увлекаемые бурным течением своей жизни. Казалось, в самом сердце этого водоворота не найдется островка спокойствия, однако это было не так.
На скамейке, расположенной недалеко от пустующего торгового центра, мирно сидели две старушки. Одна была маленькая, смуглая, в серой вязаной кофте, с лицом похожим на печеное яблоко. Другая, небрежно одетая, с забавным ежиком седых волос, держала в руках деревянную трость.
Подруги не разговаривали — их вниманием безраздельно владел невзрачный кирпичный универмаг, постоянно закрытый на ремонт. В витрине «Чист и Лозоход лимитед» не было ничего примечательного — всего лишь старый манекен в зеленом переднике, но старушки с непонятным блеском и даже каким-то охотничьим азартом в глазах взирали на магазин.
Легкая полубезумная улыбка изредка мелькала на губах у обеих.
— Вон, смотри! — внезапно воскликнула первая старушка, указывая на кого-то в толпе.
Наметанный взгляд подруги сразу вычислил мужчину в изумрудном плаще, который двигался как-то судорожно, словно сопротивляясь желанию встать на четвереньки. Через мгновение он растворился в пыльных стеклах заброшенного магазина.
Но это их не удивило. Они привыкли.
— Бедная малышка, — спустя некоторое время сказала вторая старушка, проводив взглядом маленькую девочку на руках у измученного мужчины. На плечи ребенка была накинута черная мантия, но она не могла скрыть топорщившиеся за спиной крылья. Девочка в своем красном комбинезончике напоминала яркий воздушный шарик, и отец крепко сжимал ее в объятиях, не позволяя взлететь.
Визг тормозов и, спустя пару мгновений, сирена скорой помощи. Очередная авария.
— Женщина в лиловом…
— Да, заметила. Она еще пытается прикрыть лицо остроконечной шляпой.
— А у этой стакан.
— Странно.
Полчаса томительного ожидания.
— Смотри, еще одна, — старушка указала тростью на женщину в голубой мантии, остановившуюся возле «Чист и Лозоход лимитед». В отличие от предыдущих двух, больная не скрывала лицо, поэтому старушки хорошо разглядели чашку с китайским орнаментом в левой ноздре. Взмахнув рукой, в которой была зажата тонкая деревянная палочка, она легко прошла через витрину.
— Три пациентки с одинаковым недугом за день!
— Да, дела!
В поле зрения старушек появился парень с перекошенным от боли лицом, который ежесекундно тоненько вскрикивал, а его ноги исполняли непонятные па. Шатаясь, он с трудом пробирался к «Чист и Лозоход лимитед» сквозь толпу.
Его судорожные и неконтролируемые движения вызывали смех у некоторых прохожих. Но старушки даже не улыбнулись.
— Он, кажется, уже приходил в прошлую пятницу.
— Видимо, недолечили.
Молчание. Но не напряженное и тягучее, как пастила, а спокойное и безмятежное. Молчание, когда собеседники полностью довольны друг другом
— Даже не догадался чем-нибудь прикрыться. Какая мерзость!
— Да, хобот и фиолетовые уши мужчин не украшают. Хотя может это такой способ соблазнить слабый пол?
Старушки прыснули. Правда у одной из дам скрипучий смех немедленно перерос в надрывный лающий кашель, и она тут же прикрыла рот маленькой крепкой ладошкой.
Дыхание улицы становилось все громче — день был в самом разгаре.
— У того типа так смешно трясется голова, как у бубенчика!
— Брось. Ему же очень плохо — вишь какой красный и пот на лбу выступил.
Вскоре бдительные наблюдательницы заметили медленно приближающуюся к магазину компанию. Шествие возглавляла полная рыжеволосая женщина, за ней шли четыре таких же рыжих подростка. Немного позади, держась особняком, низко опустив голову, шагал лохматый парень в очках. Процессию замыкали девушка с ярко-розовой короткой стрижкой и хромающий мужчина в лихо надвинутым на бровь котелке. И хоть на первый невнимательный взгляд они ничем не отличались от обычных людей, что-то неуловимое — то ли неловкие жесты, то ли растерянность и беспокойство во взгляде, а, может, и скованная походка выдавала их чужеродность.
— Спорим, что они в «Чист и Лозоход лимитед»?
— И не собираюсь. Я сама догадалась, хотя одежда на них нормальная.
Однако ни девушка с экзотической внешностью, ни взрослые, ни четыре возбужденных подростка не привлекли внимание старушек. Почему-то обеих заинтересовал понурый брюнет. Несмотря на почтенный возраст обе старушки смогли сохранить отличное зрение, поэтому, когда ветер раздул челку парня, они увидели странный зигзагообразный шрам, похожий на молнию.
— А паренек-то чем-то опечален.
— Причем он не притворяется, расстроен по-настоящему, чувствует себя виноватым.
— Интересно, что он натворил?
Старушкам нравится по косвенным признакам, по внешнему виду придумывать биографию проходящих мимо людей, угадывать характер. И, как ни странно, они редко ошибаются. Хотя об этом даже не догадываются.
Когда компания, непринужденно прислонившись к витринам, исчезла, старушки довольно переглядываются.
Они-то знают, что магия существуют, потому что каждый день видят волшебников — в «Чист и Лозоход лимитед» явно расположена больница для хворых чародеев.
Старушек считают городскими сумасшедшими. Никто им не верит, все соседи смеются над их рассказами, а маленькие детишки и подростки издевательски показывают пальцами.
Они тоже так думали, но потом, встретившись, поняли, что на двоих не бывает одинаковых галлюцинаций.
Еще подруги догадываются, что проблемы влияют на зрение. Потому что люди, согнувшись под тяжестью собственных забот, смотрят только под ноги и не видят чудес в паре шагов от них.
Старушки устали доказывать очевидное.
Ведь они просто обращают внимание на то, чего не замечают другие.
Vova
