Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари

Рейтинг: PG, чтоб наверняка.

Персонажи: собственно, почти все канонические (даже Лили Поттер затесалась) и новые.

Отказ: Роулинг Роулингово

Аннотация: план Волдеморта по возрождению срывает некий неизвестный волшебник. Гарри ждет очередное лето на Тисовой улице, но он даже представить себе не мог, какие события начнут происходит вокруг него и в магическом мире вообще.

Warning: Гарри тут с признаками Мери… тьфу, Марти-Сью. Новых персонажей довольно много, хоть они и играют больше второстепенную роль. И, наконец, здесь AU и ООС, который я все же пыталась не взять с бухты-барахты, а более-менее оправдать, но получилось это или нет, судить вам.

Предупреждаю, что фанфик будет отредактирован: этот текст пестрит мелкими недочетами и поначалу хромает по стилю на обе левые. Так что если читаете, будьте готовы к тому, что будут встречаться некоторые несуразности. Я вас предупредила)))

…Гарри перевёл взгляд с Седрика на Кубок. На один-единственный лучезарный миг он представил, как появляется из лабиринта, держа его в руках, и поднимает над головой. Услышал восторженный рёв толпы, увидел восхищённое лицо Чжоу, увидел так ясно, как никогда прежде... потом прекрасная картина исчезла, и он снова посмотрел в скрытое тенью, упрямое лицо Седрика.

— Вместе, — сказал Гарри.

— Что?

— Возьмём его одновременно. Всё равно это будет победа Хогвартса. Победим вместе.

Седрик поглядел на Гарри. Расцепил руки.

— Ты... уверен?

— Да, — ответил Гарри. — Абсолютно... Мы же помогли друг другу, правда? И оба добрались сюда. Давай возьмём его вместе.

Седрик постоял с таким видом, словно не верил своим ушам. А затем расплылся в широкой улыбке.

— Идёт, — согласился он. — Давай сюда.

Он подхватил Гарри под руку и помог ему допрыгать до постамента, на котором стоял Кубок. Оказавшись рядом, каждый протянул ладонь к одной из сияющих ручек.

— На счёт три, хорошо? — предложил Гарри. — Раз... два... три...

Они с Седриком схватились за ручки одновременно.

В ту же секунду Гарри почувствовал, как что-то с силой дёрнуло его за пупок. Ноги оторвались от земли. Он не мог разжать пальцы, державшие Кубок, тот тянул его ввысь, в водоворот ветра и цветовых пятен — и Седрика вместе с ним.

Гарри почувствовал, как его ступни с силой ударились о землю; повреждённая нога подогнулась, он упал лицом вперёд, ладонь разжалась, и он выпустил, наконец, Кубок. Гарри поднял голову.

— Где это мы? — пробормотал он.

Седрик помотал головой. Он встал и помог Гарри подняться. Они стали осматриваться.

Определённо, это не территория Хогвартса. Они, видимо, пролетели многие мили — а может быть, сотни миль — не видно даже гор, окружающих замок. Ребята стояли на мрачном заброшенном кладбище; справа, за тисом, вырисовывался чёрный силуэт небольшой церквушки. Слева возвышался холм. Наверху можно было различить очертания красивого старого особняка.

Седрик посмотрел на Кубок, потом на Гарри.

— Кто-нибудь предупреждал тебя, что Кубок — это портключ? — спросил он.

— Нет, — ответил Гарри. Он беспокойно осматривал кладбище. Вокруг царило зловещее безмолвие. — Это что, часть испытания?

— Не знаю, — пожал плечами Седрик. Он немного нервничал. — Надо бы достать палочки, как ты считаешь?

— Да, — согласился Гарри, радуясь, что предложение исходит от Седрика, а не от него.

Они вытащили палочки. Гарри постоянно оглядывался. Опять это странное чувство, что за ними следят...

— Кто-то идёт, — вдруг увидел он.

Напряжённо вглядываясь в темноту, они следили, как к ним тяжёлым шагом, уверенно пробираясь между могил, приближается какая-то фигура. Лица было не различить, но по походке, по тому, как этот человек держал руки, Гарри догадался, что тот что-то несёт. Кто этот человек, понять было невозможно — лицо скрывалось под капюшоном плаща, но он был невысокого роста. Потом — ещё несколько шагов по направлению к ним, расстояние между идущим и мальчиками неуклонно сокращалось — Гарри увидел, что человек несёт на руках... ребёнка?.. или это какой-то свёрток?

Гарри чуть-чуть опустил палочку и покосился на Седрика. Тот ответил недоумевающим взглядом. И они снова стали следить за приближающимся человеком.

Тот остановился возле высокого мраморного надгробия, примерно в шести футах от них. В течение секунды Гарри, Седрик и невысокий человек просто смотрели друг на друга.

И вдруг, совершенно неожиданно, шрам Гарри взорвался невыносимой болью. Подобных мук он не испытывал никогда в жизни. Он схватился руками за лицо, и палочка выскользнула из ослабевших пальцев, колени подогнулись — Гарри упал на землю, ослепнув от боли, голова грозила вот-вот расколоться пополам.

Где-то далеко, над головой, послышался высокий, холодный голос, равнодушно сказавший:

— Лишнего убей.

Свистящий шелест и второй голос, визгливо выкрикнувший в ночь:

— Авада Кедавра!

— Нет! — закричал Гарри, распахивая слезящиеся от боли глаза, и увидел, как смертоносный луч летит в Седрика. Еще мгновение, и…

…и луч растворился в клубах непонятного тумана цвета ночного неба. Седрик с шумом выдохнул.

— Кубок — портключ обратно. Уходите отсюда, живо! — раздался справа смутно знакомый голос.

Седрик машинально обернулся в ту сторону и увидел человека, закутанного в черную мантию с закрывающим лицо капюшоном.

— Не стой столбом! — рявкнул тот, сплетая целую сеть заклинаний.

Седрик вздрогнул и бросился к Гарри, помогая ему встать.

— Идти можешь? — горячее дыхание Седрика обожгло ухо.

— Могу, — прохрипел Гарри, нашаривая в траве палочку. — Но я почти ничего не вижу, — перед глазами у него словно плясали звезды, а горящий шрам, казалось, грозил расколоть голову надвое.

— Я доведу, — Седрик практически потащил Гарри к поблескивающему невдалеке Кубку, то и дело оглядываясь назад. Их странный спаситель уже обезоружил и связал противника и теперь направлялся к свертку.

Гарри сощурил глаза, пытаясь разглядеть Кубок. Нога, раненная во время третьего испытания, быстро немела, и он с ужасом думал о том, что станет вообще неподъемным балластом на шее Седрика и того, другого.

Тускло блеснуло в траве.

— На счет «три»! — скомандовал Седрик. — Раз, два, три!..

— Бездна!!! — раздался вдруг громкий негодующий крик незнакомца.

Уже чувствуя знакомый рывок, Гарри успел обернуться и увидеть, как непонятный сверток, обвитый огромной змеей, исчезает.

В следующее мгновение хогвартских чемпионов выбросило в центре лабиринта. Гарри не удержался на ногах и упал ничком, а Седрик в изнеможении сполз по стене.

Некоторое время они неподвижно сидели на одном месте, приходя в себя после пережитого ужаса и только смутно догадываясь, что же могло с ними приключиться, не приди к ним помощь.

— Что за чертовщина!.. — прохрипел, наконец, Седрик.

От его слов Гарри вздрогнул и сказал будто в пустоту:

— У меня шрам начало жечь, когда тот человек подошел к нам…

— И что? — Седрик недоуменно посмотрел на Гарри, явно не понимая, причем здесь это.

— Дамблдор говорит, что такое происходит, когда Волдеморт, — Седрик вздрогнул, — находится где-то поблизости.

— Ты думаешь, что там был, — хаффлпаффец сглотнул, — Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Почти уверен. В конце концов, я не знаю больше никого, кто с такой маниакальной настойчивостью пытался бы прикончить меня, — Гарри невесело усмехнулся.

Седрик вспомнил зеленый луч, летящий прямо в него, и поежился.

— Гарри? — позвал он.

— Ммм?

— Ты не знаешь человека, который спас нас? Мне его голос показался знакомым.

— Мне тоже, — кивнул Гарри. — Но я не знаю, кто это. И я не припомню никого, кто мог бы отразить Убивающее проклятье.

— Ты же смог.

— Не думаю, что это была моя заслуга, — Гарри ненадолго замолчал, а потом продолжил с горечью: — Мама умерла, защищая меня, и эта жертва сохранила мне жизнь. Нам надо выбираться отсюда, — резко сменил он тему. — Только вот ногу я совсем не чувствую.

— Ничего, я помогу. А там уже мадам Помфри обязательно вылечит. Кстати, что нам делать с Кубком? — Седрик с некоторой опаской покосился на тускло-золотой трофей.

— Давай оставим его здесь. Не хотелось бы опять оказаться Мерлин знает где, — почти неслышно пробормотал Гарри и поднялся на ноги, тяжело опираясь на плечо Седрика.

* * *

Зрители взволнованно перешептывались: прошло уже больше полутора часов после того, как из лабиринта вынесли Виктора Крама. Дамблдор бросал обеспокоенные взгляды на уже пришедшего в себя дурмстранговца — на него было наложено Проклятье Подвластия, и это не могло не встревожить.

— Там кто-то идет! — раздался крик с трибун.

Все напряженно уставились в темноту прохода… и облегченно вздохнули, когда оттуда появились Гарри Поттер и Седрик Диггори — потрепанные, в обожженных мантиях. Даже издалека было видно, что Гарри едва может передвигаться самостоятельно — он практически повис на своем спутнике.

Толпа, ненадолго замолкшая, загудела с новой силой. Зрители пытались пробиться к своим героям, но были оттеснены аврорами, которые по указанию Дамблдора моментально оцепили небольшой пятачок перед выходом из лабиринта. Директор первым оказался около хогвартских чемпионов: Гарри был серьезно ранен, кроме того, оба они выглядели напуганными.

— Профессор, — прохрипел Гарри, — Кубок был порталом…

— Естественно, порталом, — бесцеремонно перебил его непонятно как оказавшийся рядом Снейп. — Он и должен был перенести победителя сюда. А вы опять отличились, Поттер!

— Он перенес нас на кладбище, где нас чуть не убили, — хмуро ответил Седрик, неприязненно покосившись на зельевара

— Что конкретно произошло? — быстро спросил Дамблдор, опередив Снейпа, который уже собирался что-то сказать.

— Мы добрались до Кубка вместе, — торопливо начал рассказывать Гарри, — и решили взять его одновременно. А когда дотронулись до него, нас перенесло на какое-то кладбище. Мы даже подумали, что это очередное испытание или что-то в этом роде. А потом появился какой-то человек со свертком, и шрам начал болеть. Как тогда, — Гарри не сомневался, что профессор поймет, что речь идет о первом курсе и Квирелле. — А потом он приказал убить Седрика. Только проклятье рассеялось в каком-то тумане, а потом появился еще один человек и велел нам уходить оттуда, — скомканно закончил Гарри. Сейчас, в безопасности, ему казалось, что все произошедшее было просто кошмаром, галлюцинацией. И только серьезное лицо Седрика и некое немое понимание, установившееся между ними, говорили о том, что все произошедшее — реальность, и притом весьма пугающая. Гарри начала бить дрожь, еще сильнее заболела нога, и последние силы, которые придал выброс адреналина, его покинули.

— Мистер Поттер, вы бредите! Убивающее проклятье невозможно отразить! — возмутился Фадж и тут же смущенно умолк, вспомнив, кому он это говорит.

— Оно, скорее, просто растворилось, — тихо заметил Седрик.

— Это невозможно! — упрямо повторил Фадж.

— Ну почему же, министр? Ведь Седрик Диггори жив! — раздался насмешливый голос от выхода из лабиринта.

Дамблдор, Снейп, Грюм и авроры среагировали еще до того, как прозвучало последнее слово, нацелив палочки на давешнего незнакомца. Тот бросил на землю перед ошеломленными волшебниками обездвиженную фигуру и брезгливо отряхнул руку.

— Что, никто не хочет взглянуть, кто же пытался убить ученика Хогвартса прямо во время Турнира Трех Волшебников? — наигранно удивленно спросил он. — Тогда я сам…

— Не двигаться! — пророкотал Грюм, упреждающе вскидывая свою палочку. Его волшебный глаз начал вращаться в глазнице с пугающей скоростью.

— Стою, стою! — издевательски протянул незнакомец, медленно поднимая руки — он был безоружен.

— Северус, посмотри, кого нам столь любезно доставили, — в голосе Дамблдора появились редкие для него стальные нотки.

Гарри и Седрик молча наблюдали, как мрачный зельевар подошел к распростертому на земле телу и осторожно откинул капюшон. Гарри изумленно вскрикнул — он мгновенно узнал Питера Петтигрю: на обездвиженном лице застыла маска первобытного ужаса, только глаза метались от одного волшебника к другому. Он наткнулся взглядом на Грюма и, казалось, хотел закричать.

Следующее мгновение, словно в замедленной съемке, Гарри наблюдал, как его учитель ЗОТИ, выкрикивая два страшных слова, взмахивает палочкой, и зеленый луч ударяет предателя в грудь, навсегда лишая его возможности что-либо рассказать. А сам Грюм стискивает трость и исчезает за доли секунды до того, как в него должен был ударить луч из палочки неизвестного.

«Портключ», — пронеслось в голове.

На секунду Гарри показалось, что он оглох. Давящую тишину разорвало яростное ругательство — незнакомец проверил пульс у Петтигрю и сокрушенно покачал головой.

«Что ж, — отстраненно подумал Гарри, — двух чудес за один раз не бывает».

— Объяснитесь, что происходит! — довольно громко потребовал Фадж, но голос его предательски сорвался в конце. На лбу министра выступили крупные капли пота, которые он торопливо промокнул белым носовым платочком.

— Перед вами Питер Петтигрю — тот самый, который был Хранителем тайны Поттеров и выдал их Волдеморту, — незнакомец, моментально подавив поднявшуюся ярость, окинул министра цепким взглядом. — К сожалению, допросить его с Сывороткой правды теперь невозможно, так что придется довольствоваться свидетельскими показаниями Блэка. Кстати, надеюсь, что теперь его оправдают и возместят ему ущерб — все-таки он отсидел двенадцать лет в Азкабане за преступление, которого не совершал, — под конец в голосе незнакомца пробилось раздражение, заставившее Фаджа проглотить готовый сорваться с языка приказ об аресте.

Гарри замер, не веря своим ушам: этот тип знает о Сириусе! Но откуда?!

— Блэк — убийца! — справился, наконец, с собой министр.

— И кого же он убил? Петтигрю, которого только что прикончили на ваших глазах? — в этот момент глаза самого незнакомца опасно блеснули из-под капюшона, и от него настолько ощутимо повеяло силой и могуществом, что Фадж, нервно сглотнув, отступил назад.

— В-ваши слова бездоказательны….

— Вы не верите своим глазам, министр? — презрительно фыркнул Незнакомец и продолжил, обращаясь уже к Дамблдору: — В любом случае, в свете открывшихся фактов вы можете пересмотреть дело Блэка. И хотелось бы верить, что в этот раз расследование все же проведут по всем правилам.

Директор кивнул:

— Разумеется. Уверен, Визенгамот оправдает его.

— А что делать с этим? — один из авроров с отвращением кивнул на тело Петтигрю и вопросительно посмотрел почему-то на незнакомца.

— А что вы делаете с мертвыми Пожирателями? — пожал тот плечами.

— Бывшими Пожирателями, — важно поправил Фадж: к нему возвращалось обычное самодовольство.

— Да ну? — ядовито усмехнулся неизвестный. — И почему же у него Метка яркая, как в былые годы?

— Волдеморт набирает силы, — Дамблдор утверждал, а не спрашивал.

— Да что вы несёте?! — гневно воскликнул Фадж, снова краснея и становясь похожим на перезрелый помидор. — Тот-Кого-Нельзя-Называть мертв уже много лет!

— И вы, наверно, лично видели его тело? — вкрадчиво поинтересовался Незнакомец.

— Нет, но…

— Вот и не говорите ерунды! — довольно грубо обрубил его Незнакомец. — Волдеморт еще не вернулся, но это лишь вопрос времени. И Поттер для этой цели ему не столь необходим, как могло показаться.

Фадж только хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

— А профессор Грюм? — напомнил Гарри. У него возникло подозрение, что убийца — иначе и не назовешь — Петтигрю, опасался разоблачения и ареста и именно поэтому заставил Питера замолчать навсегда прежде, чем тот скажет хоть слово. Но мысль о том, что герой Первой войны перешел на сторону Пожирателей Смерти, казалась кощунственной.

— Настоящий Грюм сидит сейчас в собственном сундуке. А весь этот год в школе вместо него был Барти Крауч-младший, один из самых верных последователей Волдеморта. Кстати, — обратился Незнакомец к Дамблдору, — Аластору наверняка требуется медицинская помощь.

— Разумеется, — кивнул директор, не сводя глаз с неизвестного. — Северус, будь любезен.

Зельевар неохотно кивнул — ему очень хотелось дождаться окончания этой сцены, но «просьбы» директора выполняются беспрекословно. Авроры молча расступились, пропуская его, а потом вновь замкнули круг. Кто-то успел наложить чары против подслушивания и подглядывания, и зрители теперь изнывали от любопытства. Гарри заметил Рона и Гермиону, которые пробились почти к самому оцеплению и застыли в напряженном ожидании.

А на площадке перед выходом из лабиринта повисла звенящая тишина. Все с любопытством и настороженностью вглядывались в незнакомца, не обращающего внимания на эти взгляды. Его, казалось, совершенно не волновал тот факт, что на него нацелено больше десятка палочек.

«Вот бы сюда настоящего Грюм с волшебным глазом», — подумал Гарри, в данный момент больше всего на свете желающий увидеть лицо неизвестного, скрытое густой тенью капюшона. Ему тоже было до ужаса интересно, что же это за волшебник, который не боится имени Волдеморта; который, верилось, знает все обо всем; который по могуществу, наверно, не уступает самому Дамблдору. Или даже превосходит его: он ведь сумел нейтрализовать Аваду, а на это даже директор Хогвартса не способен!

— Кто вы? — спросил, наконец, Гарри, проиграв в неравной борьбе с собственным любопытством.

— Надо же, — хмыкнул Незнакомец, — я начинаю понимать Снейпа — более глупого вопроса и не придумаешь. Лучше спроси, каким образом Волдеморт собирается вернуться.

Авроры при этих словах заметно напряглись, а один, самый молодой из них, побледнел до синевы. Фадж негодующе крякнул, а Дамблдор одарил говорящего долгим испытующим взглядом.

— И каким же? — спросил старый волшебник.

— Кость отца, плоть слуги и кровь врага. Думаю, вы найдете описание ритуала, требующего этих компонентов, в каком-нибудь особо темном, — на этом слове неизвестный презрительно фыркнул, — трактате. Кстати, мой вам совет — оцепите кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Сомнительно, конечно, что Волдеморт еще не позаимствовал кость из могилы, но присмотреть за тем местом все же стоит.

— У него был отец? — Фадж выглядел так, будто ему сообщили, что солнце встает на западе.

— Конечно, был. Не в капусте же его нашли!

В этот момент присутствующие, кроме Дамблдора, явно задумались о том, что Темный Лорд тоже когда-то был ребенком.

— Что ж, мне пора. Надеюсь, вы предпримите необходимые меры.

— Ни с места! — «проснулся», наконец, один из авроров.

Незнакомец усмехнулся, отступил в тень и растворился в воздухе.

Растерянность и какая-то детская обида проступили на лице Фаджа:

— Я думал, на территории Хогвартса невозможно аппарировать!

— Невозможно, — задумчиво покачал головой Дамблдор. — Но и Убивающее проклятье отразить невозможно, а этот человек, судя по рассказу мальчиков, именно это и сделал.

— Ну, знаете ли, Альбус! — разъярился Фадж. — Их слова ничего не доказывают! А весь этот спектакль вы устроили специально! Подумать только, пытаться убедить нас, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся! — он обвел взглядом авроров, ища поддержки и не находя ее.

— Что ж, — кашлянул Фадж, — надо объявить имя победителя, — он вопросительно уставился на Гарри и Седрика.

Они переглянулись и одновременно выпалили:

— Победил Гарри!

— Победил Седрик!

— Ясно, — кисло ответил Фадж, — даже здесь покрываете друг друга.

— Корнелиус! — предостерегающе сказал Дамблдор.

— Победил Хогвартс, — с явной неохотой уступил Фадж. — Кубок достанется школе, а приз поделите пополам. Поздравляю, — бросил он и двинулся к судьям.

Авроры, переглянувшись, остались на своих местах. Через оцепление они по настойчивой просьбе Дамблдора пропустили подошедших МакГонагалл, Амоса Диггори с женой и — к всеобщему недоумению — большого черного пса, до дрожи напоминающего Грима. Пес с громким лаем бросился к нетвердо стоящему на ногах Гарри и на радостях повалил его на землю.

— О, Бродяга! — простонал гриффиндорец, потирая ушибленный затылок, — Ты явно хочешь закончить то, что не удалось сделать акромантулу!

Пес виновато тявкнул и опустил голову, пристыженно поджав хвост. Седрик, увидевший эту картину, настолько удивился осмысленному взгляду «Грима», что пропустил какой-то вопрос, заданный встревоженным отцом. Он бросил еще один задумчивый взгляд на гриффиндорца и странного пса — Гарри левитировала в больничное крыло МакГонагалл, а «Грим» — Седрик мог поклясться! — улыбался жуткой собачьей улыбкой, радостно прыгая вокруг мальчика.

Гарри уложили на койку, на которой он частенько отлеживался после своих приключений. Неподалеку от него, слева, была занята еще одна койка, отделенная от остальной комнаты ширмой. Там, понял Гарри, лежал настоящий Аластор Грюм. Очень хотелось взглянуть на него, но мадам Помфри уже суетилась вокруг самого Гарри, возмущаясь столь безответственным отношением к здоровью студентов и обеспечению их безопасности во время участия в Турнире. Гарри не особо вслушивался в ее слова, чувствуя опустошенность и усталость, а после очередного зелья, влитого в него медсестрой, уснул. Бродяга улегся рядом с койкой, угрожающе скалясь на все попытки мадам Помфри выпроводить его.

Проснулся Гарри только на следующий день и обнаружил, что Грюма уже нет, зато по соседству с ним лежит Седрик.

— Привет, — улыбнулся хаффлпаффец. — Меня тоже отправили на принудительное лечение.

— А для меня окончание года в больничном крыле стало чем-то вроде традиции, — хмыкнул Гарри. — Происходило что-нибудь важное, пока я был в отключке?

— Фадж заходил сегодня с утра, принес наш выигрыш, — Седрик кивнул на два бархатных мешочка, лежащие на тумбочках. — Они с Дамблдором поругались прямо тут, я даже удивился, что ты не проснулся от их криков. Министр ушел в бешенстве, — Седрик неожиданно едко ухмыльнулся. — Вчера вечером заходили твои друзья, но мадам Помфри их почти тут же выставила. Дамблдор забрал твоего пса. Тот долго упирался, но в конце концов директор что-то тихо ему сказал, и он уступил. Подозрительно умный пес, — как бы между прочим заметил Седрик и выжидающе покосился на Гарри. Впрочем, тот никак не отреагировал, и Седрик продолжил: — А еще Дамблдор обещал заглянуть, когда ты проснешься, и рассказать что-то о произошедшем. Он выглядел обеспокоенным.

— Еще бы — Волдеморт чуть не вернулся, нас чуть не убили, и вообще весь мир сходит с ума! — искренне возмутился Гарри. — И, Седрик, я думаю, что выигрыш должен достаться тебе целиком. Все-таки ты вытащил меня оттуда, сам бы я не выбрался.

— Ты что, Гарри! — изумился Седрик. — Это выигрыш за Турнир, а мы победили вместе, ты сам так сказал.

— Но…

— Никаких но!

— В таком случае спасибо за спасение — я так и не успел поблагодарить тебя вчера. Странно, что ты не в Гриффиндоре… — задумчиво закончил Гарри, погружаясь в свои мысли.

Дамблдор, как и обещал, навестил ребят в больничном крыле сразу после обеда. Гарри, ожидавший подробного рассказа о случившемся, разочарованно вздохнул, когда директор лишь подтвердил слова незнакомца о Барти Крауче-младшем и вскользь упомянул о том, что ритуал, который собирался провести Волдеморт, относится к самой Темной магии. Дамблдор мягко, но непреклонно пресек все попытки узнать побольше и, напомнив ребятам о необходимости быть бдительными и объединяться против общего врага, ушел.

Зато через пару минут в больничное крыло влетели Рон с Гермионой, спеша урвать пару минут, пока мадам Помфри не выгонит их снова — медсестра была категорически против посещений, но Гарри таки упросил ее позволить ему поговорить с друзьями.

— О, Гарри! — воскликнула Гермиона, поздоровавшись с Седриком. — Мы так волновались за тебя! Дамблдор ничего не объяснил, только повторил несколько раз, что ты в порядке.

— А потом пришел Снейп и вообще выгнал нас из кабинета директора! — пожаловался Рон. — Но с тобой же, правда, все в порядке?

— Да, все нормально, — улыбнулся Гарри: у него на душе посветлело, когда он увидел друзей.

— Расскажешь нам, что же произошло?

— Рон! — шикнула на него Гермиона. — Ты же слышал, что говорила мадам Помфри: никаких волнений!

— Не думаю, что разговор с вами навредит мне больше, чем встреча с Волдемортом, — тихо заметил Гарри.

Рон и Гермиона потрясенно замолчали.

— Не возражаешь, если я расскажу им все? — обратился Гарри к Седрику.

— Нет, конечно. Люди должны знать, что происходит. Из спора Дамблдора и Фаджа я понял, что Министерство не собирается признавать возможность его возвращения.

— Что? — Гарри на секунду лишился дара речи. — Но почему?

— Без понятия, — пожал плечами Седрик и поправил подушку, устраиваясь поудобнее.

На Гарри уставились три пары глаз, и он начал рассказывать обо всем с момента входа в лабиринт. При словах о портале Гермиона охнула, а Рон даже рот открыл от удивления. Седрик все больше хмурился, явно сопоставляя слова Гарри с собственными воспоминаниями. Он болезненно поморщился, но все же промолчал, когда дошли до того момента, когда в него запустили Авадой. Зато Рон с Гермионой наперебой начали задавать вопросы; не дожидаясь ответов, принялись рассуждать вслух, а потом смущенно замолкли под укоризненными взглядами. Гарри, стараясь не упустить никаких деталей, закончил рассказ, не умолчав и о поведении Фаджа. Некоторое время Рон и Гермиона молчали, осмысливая услышанное.

— Значит, Тот-Кого-Нельзя-Называть все-таки вернется, — нахмурился Рон.

— Так считают и Дамблдор, и тот человек. Интересно все-таки, кто он, — вздохнул Гарри.

Гермиона смешно наморщила лоб.

— Говоришь, его голос показался вам обоим знакомым? Ума не приложу, кто из известных нам волшебников может обладать таким могуществом!

— Мы тоже ломали над этим головы, — несколько покровительственно усмехнулся Седрик, — но так ничего путного и не надумали.

Ребята еще некоторое время проговорили, а потом мадам Помфри все же попросила Рона с Гермионой удалиться.

Гарри снова задремал и проснулся, когда солнце уже село. Седрик, кажется, спал, а медсестра куда-то отлучилась. Было тихо. Гарри уставился в окно, снова и снова прокручивая в памяти недавние события.

Седрик шевельнулся и открыл глаза. Потянулся.

— Кажется, я выспался на неделю вперед, — пробормотал он.

— Ты, видимо, впервые попал в цепкие руки мадам Помфри, — усмехнулся Гарри.

— Ну да. Я же не герой, чтобы влипать в истории, и не любитель набедокурить, чтобы страдать от последствий своих же шалостей.

— А меня ты к какой из этих категорий относишь? — полюбопытствовал Гарри. Ему оказалось неожиданно легко общаться с Седриком.

— К обеим. Но ты гриффиндорец, тебе по статусу положено.

— Гриффиндорец… Скажи, а если бы я попал, скажем, в Слизерин, то мне полагалось бы быть хитрым?

— Наверно, — пожал плечами Седрик. — Шляпа же распределяет по факультетам в зависимости от характера и склонностей.

— Она хотела отправить меня в Слизерин, — вырвалось у Гарри.

— Да? — искренне удивился Седрик. — Никогда бы не подумал. Ты же постоянно ссоришься со слизеринцами.

— Ну да. А сейчас я подумал, а что бы было, если бы я тогда не начал с ней спорить, а согласился бы? Неужели меня бы тоже считали Темным магом? Я… извини, — смутился Гарри. — Не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного. Честно говоря, я не думаю, что Слизерин плохой факультет. Просто он ставит во главу угла хитрость и хладнокровие.

— Абсолютно верное замечание, — в тишине больничного крыла негромкий голос показался раскатом грома.

Седрик и Гарри машинально нацелили палочки и облегченно вздохнули, когда увидели, что перед ними стоит знакомый Незнакомец. Он усмехнулся, но не зло, а как-то по-доброму, понимающе:

— Постоянная бдительность! — он вздохнул и продолжил с неподдельным сожалением: — Досадно, что занятия у вас вел не настоящий Грюм. А теперь он вряд ли согласится остаться в Хогвартсе.

— А почему бы вам не учить нас, сэр? — осторожно спросил Гарри и внутренне напрягся, ожидая отповеди.

— Не думаю, что Дамблдор допустит типа вроде меня обучать детей.

— Снейпа же допустил, — тихо проворчал Седрик: ему тоже доставалось от желчного зельевара.

Незнакомец хохотнул:

— Десять баллов Хаффлпаффу! Но одно дело Снейп, а другое — я. Вы ведь даже лица моего не видели — вдруг я вообще Пожиратель Смерти?

— Тогда вы могли бы убить нас еще там, на кладбище.

— О да! Победитель Мальчика-Который-Выжил и Того-Кого-Нельзя-Называть! Сомнительная слава, Гарри, не находишь? Впрочем, — резко посерьезнел он, — вы правы. На этой войне я против Волдеморта и его прихвостней.

— То есть вы за Дамблдора? — обрадовался Гарри. Ему становилось жутко от одной мысли о том, что столь могущественный волшебник может быть его врагом.

— Нет, я просто против Волдеморта. Третья сторона, если угодно. Хотя в сложившейся ситуации скорее четвертая, — Незнакомец опустился на кровать Гарри, закинув ногу на ногу.

— Четвертая?

— Волдеморт, ему противостоит Дамблдор, Министр пытается усидеть в кресле… Три стороны уже есть.

— Но разве мы не должны объединяться против общего врага?

— Должны, Седрик, должны. Однако я далеко не всегда одобряю методы… уважаемого директора. Но это уже совсем другой разговор, а сейчас я пришел, чтобы вкратце рассказать о произошедшем. Думаю, Дамблдор, как всегда, решил, что детям лучше дать строго отмеренную порцию информации?

Седрик и Гарри дружно закивали. И если хаффлпаффец еще мог узнать что-либо от родителей, то гриффиндорцу светила пространная лекция о добре и любви, не содержащая никаких фактов.

— Так вот, — собрался с мыслями Незнакомец. — Барти Крауч-старший во время Первой войны с Волдемортом весьма активно боролся с Пожирателями, быстро шел вверх по карьерной лестнице и очень скоро стал главой аврората. Его методы были, мягко говоря, негуманными — Азкабан при малейшем подозрении, зачастую без суда и следствия. Однако в то неспокойное время такое поведение было редкостью, все панически боялись Волдеморта, Министерство кишмя кишело вольными и невольными предателями, и, разумеется, агрессивная борьба приветствовалась обывателями. Краучу даже прочили пост Министра магии. Но в один далеко не прекрасный день его сына поймали во время нападения. И Крауч-старший упек в Азкабан собственного ребенка. Репутация, естественно, была безнадежно испорчена, в должности его понизили, в общем, он потерял почти все, — Незнакомец остановился перевести дух и каким-то очень знакомым жестом поднял руку к голове, будто собираясь поправить волосы. Однако в следующее мгновение он опомнился и лишь еще больше надвинул капюшон, явно не желая быть узнанным. — Около двух лет назад выяснилось, что его жена больна и умирает. И он не смог отказать любимой женщине в ее последней просьбе — освободить сына. Барти с женой навестили его в Азкабане: там миссис Крауч выпила Оборотное зелье и заняла место своего сына; позже ее похоронили под его именем. Дементоры слепы: они лишь почувствовали, что вошли в тюрьму и вышли из нее два человека: один здоровый и один умирающий. Крауч-младший освободился из Азкабана, но попал под домашний арест — отец держал его под Империусом. Однако фанатичный Пожиратель смог-таки сбросить проклятье, это случилось на матче по квиддичу, помните? — дождавшись утвердительных кивков, Незнакомец продолжил: — Через некоторое время он нашел своего хозяина и весьма удачно вписался в план, придуманный Волдемортом: под Оборотным зельем занял место преподавателя в Хогвартсе. Это было несложно, учитывая, что настоящий Грюм параноик и всегда пьет из своей личной фляжки. Но то, как он провел Дамблдора, заставляет задуматься. Его едва не сгубил прокол с Картой, когда ты, Гарри, увидел Барти Крауча в хранилище Снейпа. Но связать эти две личности, естественно, не догадался. Да и никто не догадался бы, — Незнакомец печально вздохнул. — Пожиратель подбросил твое имя в Кубок. Кстати, мне очень любопытно, каким образом он сумел обмануть артефакт, так, чисто академически… Ну а дальше он помогал тебе, Гарри, пройти Турнир — подкинул мысль об умениях на первом испытании, на втором дал дельный совет Седрику, — быстрый взгляд на хаффлпаффца, — зная, что он обязательно поделится им с тобой. И, наконец, зачаровал Кубок, ведь именно он вызвался доставить приз в центр лабиринта. Только, как всегда, вмешался случай — с тобой на кладбище попал Седрик.

— И вы, — тихо отметил Гарри.

— А я там оказался вообще чудом, говорю без преувеличения, — невесело усмехнулся Незнакомец.

— Сэр, а вы и вправду блокировали Убивающее проклятье? — задал Седрик давно мучивший его вопрос.

— Да, — просто ответил неизвестный. — Только этому нельзя научиться, с этим надо родиться.

— Как Гарри? — Седрик переглянулся с изумленным гриффиндорцем.

— Видите ли, — Незнакомец встал и начал нервно вышагивать из стороны в сторону, — случай Гарри беспрецедентный. Но это долгая история и сейчас для нее точно не время и не место, потому что если я скажу «А», то придется перечислять все буквы алфавита. К тому же, в этой странной истории очень много предположений и догадок. Впрочем, — он издал короткий отрывистый смешок, — многие из них подтвердились на опыте. Теперь что касается главного вопроса — зачем ты, Гарри, вообще сейчас понадобился Волдеморту. Вот на него я могу ответить с полной уверенностью. Только… — он остановился, и, хотя лицо его было скрыто капюшоном, Гарри почему-то был абсолютно уверен, что Незнакомец впился в Седрика внимательным, испытующим взглядом. — Седрик, ты обещаешь не разглашать ничего из того, что сейчас услышишь? Я думаю, ты имеешь право знать, из-за чего едва не расстался с жизнью. Но если не хочешь, можешь отказаться.

У Гарри после этих слов возникло отвратительное, грязное ощущение, что он, именно он едва не стал причиной гибели товарища. Захотелось оказаться в душе и смыть с себя это гадкое, липкое чувство.

— Я… я хотел бы знать. Тем более, — уже увереннее продолжил Седрик, — если это даст информацию о том, как бороться с… — он нервно глотнул, — В-волдемортом.

Незнакомец удивленно и, как показалось Гарри, одобрительно хмыкнул.

— Похвально, — заметил он. — Странно, что ты не в Гриффиндоре, Седрик.

— Гарри сказал так же.

— Да? — задумчиво протянул Незнакомец.

Гарри не видел его взгляда, но чувствовал его — оценивающий и… подтверждающий? Что подтверждающий?

— Так вот, — очнулся тот от размышлений. — Волдеморту для возрождения требовалось три компонента для ритуала: кость отца, которую он собирался эффектно призвать из могилы; плоть слуги, которую «любезно» предоставил бы ему Хвост, и кровь врага. Вообще-то подошел бы любой волшебник, но ему приспичило получить именно твою, Гарри, кровь и вместе с ней защиту твоей матери. Честно говоря, довольно умно, даже и не скажешь, что он маньяк-психопат. Только провалилось все, — незнакомец развел руками, вызвав истерические смешки.

— А как же теперь он получит эти компоненты? Кладбище ведь наверняка оцепили по приказу Дамблдора, — успокоившись, спросил Гарри.

— Ну, зная Тома, уверен, что он приготовил резервный план. Наверно, кость отца у него имеется в наличии, а весь этот спектакль с кладбищем разыгрывался для Гарри. Плотью может поделиться Крауч, он же, скорее всего, должен будет разыскать достаточно сильного волшебника… Что-то не так? — поинтересовался Незнакомец, заметив испуганные лица студентов.

— Вы сказали: «Зная Тома…» — нахмурился Седрик.

— Ну да, — кивнул собеседник. — Волдеморт — это анаграмма из его настоящего имени: Том Марволо Реддл. И, да, я сталкивался с ним и не раз. Так что можно сказать, что я знаю эту тварь, — он с презрение выплюнул последнее слово.

Повисло молчание: Гарри и Седрик осмысливали сказанное этим странным человеком, а сам он погрузился в воспоминания.

— Ладно, — словно очнулся Незнакомец. — Вы отдыхайте, а мне пора. Еще увидимся! — он улыбнулся, зная, что его улыбку хоть и не увидят, но почувствуют. — И, кстати, если не знаете, что делать с заслуженным призом, вложите деньги в какое-нибудь предприятие. Например, в разработки близнецов Уизли, — и растворился в полумраке, в который раз забыв о том, что на территории Хогвартса невозможно аппарировать.

Гарри и Седрик ошеломленно переглянулись, не зная, чему удивляться больше — такой осведомленности неизвестного волшебника или же его способности совершать невозможное.

* * *

Ребят выпустили из больничного крыла на следующий день ближе к вечеру. Распрощавшись с Седриком, Гарри поднялся в башню, где коротали свободное время гриффиндорцы. При его появлении все замолчали, уставившись на вошедшего с неприкрытым любопытством.

— Привет, Гарри! — завопил Колин Криви, от избытка чувств свалившись с кресла.

Это словно прорвало плотину: все начали что-то говорить, то ли приветствуя Гарри, то ли поздравляя, то ли чему-то возмущаясь. Близнецы откуда-то достали бутылки сливочного пива и теперь громко предлагали отметить победу Хогвартса в Турнире непосредственно с одним из чемпионов; Колин лихорадочно защелкал фотоаппаратом, стремясь запечатлеть Гарри со всех ракурсов; остальные гриффиндорцы, оттеснив Рона с Гермионой, обступили его, требуя рассказать о произошедшем на третьем испытании и, главное, о том, что произошло после того, как ребята вышли из лабиринта: все видели разъяренного министра и обеспокоенного Дамблдора и теперь жаждали узнать, что же произошло. Рон и Гермиона насилу пробились сквозь толпу к ошарашенному таким напором Гарри и, подхватив его под руки, уволокли из гостиной, не обращая внимания на возмущенные крики гриффиндорцев.

— Чего это они? — растерянно спросил Гарри.

— Жаждут услышать о произошедшем, — фыркнула Гермиона. — Все эти дни только и обсуждали Третье испытание и строили догадки, что же там случилось.

— Только никому и в голову не пришло, что Сам-Знаешь-Кто может быть в этом замешан, — Рон был непривычно серьезным.

Троица гриффиндорцев выскользнула из замка и направилась к Озеру.

— У нас для тебя хорошая новость, — Гермиона задорно улыбнулась, стараясь приободрить Гарри. — Мы поймали того, кто шпионил за нами.

— Точнее, это Гермиона поймала, а я только подыграл ей.

— И кто же это?

— Вот! — девушка вытащила из складок мантии пузатую банку. Гарри пригляделся и увидел в ней крупного жука. — Это Рита Скитер собственной персоной! Незарегистрированный анимаг, — она прямо светилась от удовольствия.

— Как ты догадалась?

— «Жучок», Гарри. Но раз маггловская техника здесь не действует, то должно было быть что-то другое. И я вспомнила, что при всех разговорах, сведения о которых просачивались в прессу, где-то рядом сидел вот этот самый, — она потрясла банкой, — жучок. Я рассказала об этом Рону, пока ты лежал в больничном крыле, и мы решили ловить ее на живца. Мы нарочно выбрали для якобы важного разговора о тебе кабинет чар, а Скитер, естественно, не могла пропустить такое. Подобралась слишком близко, потому что мы говорили очень тихо, и попалась, — по губам Гермионы скользнула довольная улыбка. — Я наложила на банку заглушающие чары, чтобы она не услышала чего-нибудь важного.

— И что ты с ней будешь делать?

— Отпущу на собственных условиях. Кто знает, нам может пригодиться даже ее помощь.

— Я восхищен! — искренне улыбнулся Гарри.

Еще какое-то время они болтали ни о чем, а потом медленно побрели обратно в замок. В гостиной Гриффиндора было шумно — предложение близнецов отметить победу, пусть даже и без самого виновника торжества, приняли на ура и теперь бурно праздновали: кто-то (ребята могли поспорить, что это Фред с Джорджем) умудрился протащить в Башню несколько бутылок огневиски, и школьники, захмелевшие от спиртного, радостного гомонили. Вернувшегося виновника торжества они в этом шуме даже не заметили. Гермиона неодобрительно покачала головой и отправилась в спальню девочек, а Гарри и Рон потихоньку пробрались к себе. В спальне, как и ожидалось, никого не было — даже Невилл присоединился к празднику, — так что они без опаски еще раз обсудили случившееся, гадая о личности таинственного незнакомца. Когда поздно ночью их изрядно захмелевшие соседи вернулись, Гарри и Рон уже крепко спали.

Церемония награждения, состоявшаяся на следующий день, была довольно скучной: министр произнес пространную речь и с видимым неудовольствием вручил Кубок Гарри и Седрику. Их поздравили с победой директора и другие чемпионы. Сириус, все еще в облике черного пса, радостно лаял, а сами виновники торжества недоумевали, почему Дамблдор ни словом не обмолвился о произошедшем после Третьего испытания. Впрочем, как шепнула Гарри Гермиона, ситуация была слишком двусмысленной и подозрительной, а возвращение Темного Лорда как таковое не состоялось. При таком раскладе было слишком рискованно рассказывать историю о неком волшебнике, который мало того что сорвал планы Волдеморту, так еще и отразил Убивающее проклятье. Слишком фантастичным казалось произошедшее, и только Рон и Гермиона, после событий этого года, безоговорочно верили Гарри. Ребята не были уверены, но, кажется, Дамблдор рассказал полную версию старшим Уизли (Молли при последней встрече бросала на Гарри сочувствующие взгляды) и Сириусу, но пес, естественно, не мог высказать свое отношение к происходящему. Временами Гарри начинал сомневаться, а действительно ли директор верит их истории, или же просто делает вид?

После церемонии Гарри и Седрик, улучив момент, отловили близнецов Уизли и передали им свой выигрыш, взяв с них клятвенное обещание переплюнуть по размаху и полету фантазии «Зонко».

Школьники меж тем уже начали собирать чемоданы, а пяти— и семикурсники с головой погрузились в учебу — готовились к приближающимся экзаменам. Седрик, которого должны были аттестовать автоматически, решил помочь с учебой Чжоу, вызвав у Гарри приступ жгучей затаенной ревности.

Через два дня гриффиндорскую троицу вызвали в кабинет директора. Там они к своему удивлению увидели Артура и Молли Уизли, чету Диггори с сыном, МакГонагалл, Снейпа и Сириуса в человеческом облике, причем последние двое бросали друг на друга взгляды, полные непримиримой злобы.

— Гарри! — подскочил к нему Сириус, сжимая крестника в крепком объятии.

— Тебя оправдали? — радостно спросил Гарри.

— Вчера днем состоялось слушание. Оправдан по всем статьям!

— Значит, я теперь смогу жить у тебя?

Сириус помрачнел, бросив недовольный взгляд на директора:

— Дамблдор хочет, чтобы ты сначала отправился к Дурслям.

— Что? — растерянное моргнул Гарри. — Но почему?

— Попытка Волдеморта вернуться провалилась, но теперь его возрождение лишь вопрос времени. В сложившейся ситуации ты подвергаешься огромной опасности, а защита матери сможет оградить тебя от Пожирателей и самого Волдеморта, — мягко ответил Дамблдор, лукаво блестя глазами. — Министерство не собирается признавать угрозу, нависшую над нашим обществом, поэтому нам придется бороться самостоятельно.

Гарри почувствовал, что Сириус крепче сжал его плечо.

Ему вспомнились несколько статей, поливающих грязью Дамблдора и его самого, в некоторых даже Седрику досталось. Тем не менее, все же появилось и несколько заметок о неизвестном волшебнике, присутствовавшем на Турнире и спасшем школьников от какой-то смертельной опасности. Откуда такая информация стала известна журналистам, так и осталось тайной, но магическое общество начало бурлить: намеки Дамблдора на возможность возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть вкупе с этими заметками заставили некоторых людей засомневаться.

— Я надеюсь, — продолжил директор, сцепляя кончики длинных пальцев, — что нам удастся убедить если не всех, то хотя бы некоторых волшебников в вероятности возвращения Волдеморта. Теперь мы все должны быть предельно осторожны.

После этого школьников выпроводили, а между оставшимися взрослыми началось бурное обсуждение.

Ребята, возмущенно пыхтя, отправились в Большой Зал на обед. Гарри и Седрик, почему-то не рассказавшие никому о визите Незнакомца в больничное крыло, размышляли о том, что узнали от него. При их появлении в Зале на мгновение стало очень тихо: студенты откровенно пялились на Гарри, а потом снова загомонили, тыча пальцами в лежащие перед ними газеты. Гермиона бесцеремонно отобрала «Пророк» у Симуса и быстро пробежала глазами очередную лживую статейку о якобы ненормальности Гарри. Сам он молча накладывал себе пюре, игнорируя косые взгляды со всех сторон и насмешки, доносящиеся от слизеринского стола.

Травля в газетах стала совсем уж откровенной.

В то же самое время в небольшом особняке на севере Англии еще один герой газетных статей презрительно кривил губы, читая очередную выдумку про себя: неизвестного волшебника называли то массовой галлюцинацией, то уловкой Дамблдора, то — в самых фантастических предположениях — новым Темным Лордом. Но ни одна из этих догадок даже близко не подходила к истине.

В обществе намечался раскол на сторонников министра и сторонников Дамблдора.

А Гарри Поттера ждало очередное лето на Тисовой улице.

— …А теперь о погоде. Лето в Англии в этом году обещает быть необычайно жарким, синоптики прогнозируют аномально высокие температуры… — звонкий голосок молоденькой дикторши доносился до слуха Гарри, занявшего стратегическую позицию на клумбе с пожухлыми цветами под окном гостиной.

— Вернон, ты не знаешь где мальчишка? — тонким, почти визгливым голосом спросила тетя Петунья, гремя чем-то на кухне.

— Шляется где-то, как всегда, — пробасил дядя.

Гарри поморщился: родственники опять беспокоятся, что он сделает что-нибудь необычное. Например, начнет смотреть новости, как неделю назад, только прибыв из «этой своей… школы». А никакой нормальный подросток, по мнению дяди и тети, не может интересоваться новостями. Разумеется, образцом «нормальности» они считали своего обожаемого сыночка Дадли, который за минувший год собрал некое подобие банды и теперь задирал тех, кто помладше или послабее. За прошедшие после начала каникул семь с половиной дней Гарри уже несколько раз приходилось убегать от них, чтобы не нарваться на неприятности: даже предупреждение, сделанное его родственникам, не спасло бы его от битья.

Гарри тяжело вздохнул и осторожно вылез из кустов: если бы тетя Петунья увидела его здесь, то одним выговором дело бы не ограничилось.

Палящее солнце размеренно ползло на запад, лениво освещая сонные улочки Литтл-Уингинга и одинокую фигурку, медленно бредущую через лысый от засухи парк. Откровенно говоря, Гарри был зол, обижен и растерян: он отправил уже несколько писем Рону, Гермионе и Сириусу, но получил всего по одному ответу от каждого, причем суть всех трех сводилась к тому, что Гарри должен сидеть тихо и не высовываться. А учитывая, что после встречи с Волдемортом он пережил стадии страха, апатии и беспокойства и как раз сейчас вошел в стадию безумной и, скорее, бездумной активности, то ему очень хотелось что-то делать, быть полезным. А тут будто стукнули по голове дубиной, обмотанной тряпьем: мягко, но оглушающе. Он, тот, кто пережил столько опасностей, должен отсиживаться, как крыса в норе, как… как… Как Петтигрю!

От этой мысли Гарри окончательно рассвирепел и со всей силы пнул жестяную банку из-под пива, валяющуюся на тротуаре. Металл противно заскрежетал по асфальту, а злость Гарри не только не утихла, но, казалось, потребовала немедленного выхода. В этот момент он отчаянно желал встретить банду Дадли, чтобы хоть как-то выпустить пар, но подростки, наводящие страх и ужас на местную малышню, в это время торчали у кого-то дома.

Поэтому Гарри все так же, нарочито медленно, брел по улице, снова и снова предаваясь жалости к себе, обиде на друзей, которые, судя по всему, скоро собирались встретиться, и злости на весь мир в общем и Волдеморта в частности.

Гарри дошел до давешней банки пива и остановился, раздумывая: пнуть или не пнуть? «Пнуть», — решил он и уже занес ногу…

— Эй, банка не виновата!

Гарри вздрогнул и обернулся: метрах в двух от него стоял какой-то парень, чем-то отдаленно напоминающий Локхарта — такая же смазливая мордашка, которую все девушки считают безумно привлекательной, чуть вьющиеся светлые волосы, джинсы, рубашка с коротким рукавом, солнцезащитные очки с очень темными стеклами. Внешность его была совершенно незнакома, но голос! О, этот голос, странно знакомый и в то же время никогда ни от кого до него не слышанный, Гарри узнал бы из тысяч, нет, из миллионов!

Голос незнакомца с кладбища.

Того, кто спас их с Седриком.

Кто блокировал Аваду.

Кто дал пинка Волдеморту с его желанием вернуться в мир живых.

Гарри много раз пытался представить лицо Незнакомца, каким оно могло бы быть. И сейчас, увидев парня немногим старше себя, он испытал странную смесь разочарования, удивления, восхищения и… зависти. Гарри никогда бы не признался в этом даже самому себе, но ему действительно на какой-то миг страстно захотелось стать таким же: всемогущим.

Разумеется, этот неизвестный волшебник не был всемогущим, хотя и был на порядок сильнее большинства известных Гарри магов. Но люди склонны преувеличивать способности — иногда свои, иногда чужие — особенно, если есть тайна.

— Узнал? — голос Незнакомца звенел весельем, но Гарри уловил в нем и тщательно скрываемое напряжение и мимолетно удивился: раньше он не обращал внимания на такие мелочи.

— Узнал, — короткий кивок. — Только я вас по-другому представлял.

Незнакомец заразительно расхохотался, вызвав у Гарри улыбку.

— Наверняка сделал из меня какого-нибудь полудемона с рогами, крыльями и клыками?

— Нет, — Гарри не удержался и хихикнул, живо представив себе эту картину, — я просто думал, что вы… старше, наверно.

— Ну да, — Незнакомец со странным выражением взглянул на свои руки. — Хотя возраст, знаешь ли, не главное.

— Не скажите! — с обидой протянул Гарри. — Меня вот все еще считают ребенком!

— Ну, думаю, что в этот раз они правы, — парень вздохнул и неуловимо знакомым жестом взъерошил светлые пряди. — Ты стоишь на пустой улице и разговариваешь неизвестно с кем, и это в то время, когда Волдеморт почти вернулся!

— Но вы же не сделаете мне ничего дурного, — Гарри постарался изобразить уверенность, которая куда-то моментально улетучилась после слов Незнакомца.

— Я-то не сделаю. А вот какой-нибудь пьяный не в духе, или вор, или… Да мало ли кто! Не говоря уже о Пожирателях.

Гарри промолчал: он действительно настолько упивался собственной обидой, что не потрудился подумать о возможных последствиях своей прогулки. Представить только, Мальчика-Который-Выжил пырнули ножом, и он умер посреди бела дня от потери крови… Да Волдеморт помрет со смеху!

— Ладно уж, не грусти, — улыбнулся Незнакомец, подходя к Гарри. — Хотя это лишнее доказательство того, что у Дамблдора не все так просто, как кажется на первый взгляд.

— Что вы имеете в виду, сэр? — тут же ощетинился Гарри.

— Только то, что если поручать тебя охранять, то ответственным людям, а не тому, кто бросит надежду магического мира и бросится скупать котлы по дешевке! — с какой-то странной злостью процедил Незнакомец.

— Охранять? Меня? — ошеломленно переспросил Гарри, аж остановившись.

— Не замечал, что вокруг тебя постоянно вертятся незнакомые люди?

— Замечал, но мало ли…

— О, Мерлин, — простонал Незнакомец, страдальчески запрокинув голову, — как же я понимаю Снейпа! Гарри, тебе не приходило в голову включить мозги и подумать?

— А вам какое дело? — рявкнул Гарри, снова моментально заводясь.

— Гарри! — Незнакомец схватил его за плечи и внимательно посмотрел в глаза. — Помимо того, что только ты можешь прикончить Волдеморта, у меня в этом вопросе шкурный интерес.

— Я… что? — хрипло переспросил Гарри.

— Так… — парень на мгновение замер, раздумывая. — Ты мне веришь?

— Какое значение…

— Веришь?

— Ну… да.

— Хорошо. Тогда давай я расскажу тебе всю историю, по возможности представив доказательства своих слов, а потом мы уже решим, что со всем этим делать.

— Какую историю? — беспомощно спросил Гарри, чувствуя себя так, будто теряет опору под ногами.

— Очень интересную и поучительную, — ухмыльнулся Незнакомец: к нему возвращалось привычное легкое ехидство. — Завтра воскресенье, так? Тогда утром… скажем, часов в десять, я зайду к тебе домой на чашку чая. Заодно сделаю внушение твоим родственникам.

— Внушение? Зачем? Вы же не собираетесь их…

— Нет, я просто поговорю, — заверил его Незнакомец и на мгновение задумался. — И обращайся на «ты». А то я с ума сойду, — пробормотал он себе под нос, но Гарри все равно услышал его, хотя и не подал вида.

— И расскажете… расскажешь мне некую историю?

— Совершенно верно.

Гарри хотел было поинтересоваться, почему не сегодня, но решил не злить нового знакомого и задал актуальный вопрос:

— А как вы… то есть ты узнаешь, где я живу? Дамблдор говорил…

— Да знаю я, что говорил Дамблдор, — бесцеремонно оборвал его Незнакомец. — Только я не Пожиратель и уже тем более не Волдеморт, так что эти фокусы на меня не действуют. Впрочем, — смягчился он, — завтра ты сам все поймешь. А сейчас иди домой, а то твой соглядатай вот-вот должен вернуться. Не хотелось бы стирать ему память.

— А как тебя зовут? — спохватился Гарри.

— Завтра узнаешь! — усмехнулся Незнакомец и растворился в тени раскидистого дерева.

Этой ночью Гарри долго не мог заснуть, снова и снова вспоминая разговор: Незнакомец вызывал необъяснимую симпатию, от него веяло чем-то… родным?

Эта мысль поначалу показалась Гарри абсурдной, но чем дольше он ее обдумывал, тем более вероятным ему казалось, что это какой-нибудь его родственник. Тогда становятся понятны его слова о «шкурном интересе» — месть. Но такие рассуждения упирались в тупик — из Поттеров он последний, а Эвансы… Они же магглы? Или нет? Измученный бесплодными размышлениями, Гарри заснул далеко за полночь, чутко реагируя на малейший шорох — он панически боялся проспать.

Утро в доме номер четыре по Тисовой улице для него началось вполне обычно — со стука в дверь и визгливого крика тети Петуньи:

— Вставай, мальчишка!

Он разлепил веки и тут же испуганно посмотрел на часы: было почти девять утра, в честь выходного ему дали поспать чуть подольше. Он быстро умылся, оделся и спустился готовить завтрак: яичницу с беконом. Через полчаса аппетитные ароматы из кухни разбудили дядю Вернона и, как ни странно, Дадли, который обычно не спускался раньше одиннадцати.

Семья завтракала, а Гарри бросал быстрые взгляды на большие часы на стене: девять сорок две… девять сорок девять… девять пятьдесят пять… десять.

В дверь позвонили.

— Я открою, — кивнула Петунья.

Гарри продолжил мыть посуду, прислушиваясь к происходящему в коридоре.

— Здравствуйте… Да, здесь, а что…

— Идите в гостиную, — белая как мел Петунья, обвела взглядом домочадцев. — Там вол-волшебник, — выдавила она. — И он хочет поговорить с нами. Со всеми, — убито закончила она.

— Ты! — угрожающе поднялся дядя. Стул жалобно скрипнул.

— Вернон! — испуганно пискнула Петунья.

Холодный голос, донесшийся из гостиной, хлестнул Вернона, будто плетью:

— Держите себя в руках, мистер Дурсль.

От этого тона дядя словно сдулся и первым вышел, напоследок зло глянув на племянника своими маленькими поросячьими глазками.

Гарри, заинтригованный, шел последним, замыкая цепочку обитателей дома на Тисовой. На диване, устроившись с максимальным комфортом, сидел тот самый парень. Гарри тихонько перевел дух — в какой-то момент он испугался, что события вчерашнего дня ему привиделись.

— Садитесь же, я вас не съем, — устало вздохнул Незнакомец, подвигаясь так, чтобы места хватило еще для одного.

Гарри поспешил устроиться на диване. Дурсли переминались с ноги на ногу: Дадли пытался прикрыть руками стратегически важное место — полушария, обычно закрытые штанами; Петунья с каждой секундой все больше бледнела, переходя в странный серо-голубой оттенок, и нервно мяла в руках кухонное полотенце; Вернон же, наоборот, краснел, но никаких попыток шевельнуться не предпринимал.

— Да сядьте же наконец! — прикрикнул Незнакомец и удовлетворенно кивнул, когда семейство заняло места на втором диване и в креслах. — Прежде всего, хочу вас успокоить: я не собираюсь заколдовывать вас или же причинять какие-либо неприятности, — он чуть помолчал, давая время осознать сказанное. — Я пришел только поговорить. О Гарри. Точнее, о вашем отношении к нему.

Дурсли сжались. Каждый из них, видимо, вспомнил о не самом лучшем отношении к мальчику.

— Историю его появления в вашей семье я знаю лишь в общих чертах: однажды утром на пороге своего дома вы обнаружили ребенка и записку, что его родители погибли. Вы не дали ему ни тепла, ни заботы, хотя прекрасно знали, что остались его единственными родными людьми, — слова тяжело падали в тишине. — Я не могу наказывать вас за это — Бог вам судья. Но сейчас хочу рассказать кое-что, что Альбус Дамблдор так и не потрудился сообщить. Так вот. Вы помните теракты, что происходили лет восемнадцать-двадцать назад каждый год? Взрывы, убийства… Сотни жертв, — он на секунду замолчал, дожидаясь неуверенных кивков со стороны старших Дурслей. — Все эти люди были убиты одним весьма могущественным волшебником или же его последователями. Он желал захватить власть и истребить или поставить на колени всех магглов… неволшебников! — пояснил он, к удивлению Гарри, ничуть не раздражившись. — На его счету столько страшных деяний, что почти все волшебники боятся одного его имени. Однако четырнадцать лет назад, в Хэллоуин, он отправился в дом Поттеров и исчез, когда пытался убить Гарри. Магическое общество праздновало победу, и многие семьи были бы счастливы взять на воспитание осиротевшего мальчика — национального героя. Однако он попал к вам. Как я сказал, тот маг исчез на долгие годы, но этим летом он попытается вернуться в мир живых, и ему это удастся. Мы не сможем предотвратить это, так что скоро начнется Вторая война. В связи с этим Гарри необходимо учиться, так как он станет целью номер один для Лорда и его приспешников. За свою безопасность вы можете не волноваться — этот дом защищен едва ли не лучше Министерства, так что вам ничего не грозит. Все, что от вас требуется, — это относиться к Гарри по-человечески и не мешать ему учиться. И если я узнаю, — голос упал до едва слышного свистящего шепота, — что вы его… обижаете, то одними словами не ограничусь. Это предупреждение первое и последнее, учтите это. Вопросы есть?

— Зачем этому вашему… нужен Гарри? — спросила Петунья, бросая взгляд на племянника. И едва ли не впервые в жизни в ее глазах был намек на настоящее беспокойство о нем.

— Он победил сильнейшего темного мага столетия. Естественно, что Лорд его боится и хочет уничтожить, — ответил Незнакомец, будто объясняя прописные истины.

— Но если он такой сильный, то почему…

— Почему его победил младенец? Это сложный вопрос, и ответа на него никто не знает. Есть несколько правдоподобных версий, но не думаю, что это важно сейчас для вас.

— Что вы хотите от нас? — пропыхтел Вернон.

— Я только что сказал: нормального отношения к Гарри и нашего беспрепятственного общения. Мы обговорим с ним детали и сообщим вам. Но никаких неудобств это вам не доставит.

— Мы не будем платить за его учебу! — счел нужным уточнить дядя.

— Разумеется, — кивнул Незнакомец. — Вряд ли вы сможете оплатить стандартный котел и несколько десятков мозгошмыгов, — на полном серьезе закончил он.

Гарри с трудом удержался от хихиканья — он ясно видел, что Незнакомец просто издевается над Верноном и получает от этого несказанное удовольствие.

Несколько секунд было настолько тихо, что отчетливо слышалось тиканье настенных часов. Все, кроме Незнакомца, подпрыгнули, когда раздался звонок в дверь.

— О, — радостно облизнулся он, — это, должно быть, пицца, — и пошел открывать дверь.

Дурсли и Гарри переваривали только что услышанную фразу, силясь понять, кто же все-таки спятил: они или этот парень?

Тем временем означенный субъект расплатился с курьером, оставив приличные чаевые, и внес три коробки.

— Надеюсь, вы не против, что я заказал пиццу на дом? Здесь она, конечно, не как в Италии, но вполне ничего. И, кроме того, — со знанием дела заметил он, — нет ничего более нормального, чем молодой человек, заказывающий пиццу, — говоря это, он прошел на кухню и разложил на столе коробки. — Гарри, присоединяйся. И вы тоже, если хотите, — неожиданно дружелюбно обратился он к Дурслям.

Дадли, учуявший запах выпечки, уже собрался следовать за кузеном на кухню. Удерживало его лишь воспоминание о «лакомстве» от братьев Уизли.

Незнакомец на секунду выглянул в гостиную, с аппетитом жуя:

— Да не бойтесь вы, она не отравлена, не заколдована и вообще безопасна с точки зрения магии.

Больше Дадли вытерпеть не мог и резво выскочил на кухню, отхватывая кусок побольше. Петунья сдавленно ахнула, Вернон побагровел, а сам Дадли надкусил горячий ломтик и… причмокнул от удовольствия: пицца ассорти была его любимой.

— Вот видите, — насмешливо заметил Незнакомец, — все в порядке. Я бы предложил заколдовать ее, чтобы не остывала, но, боюсь, вы не оцените моих благородных порывов.

* * *

— Здесь немного тесно, — смущенно пробормотал Гарри, пропуская Незнакомца в свою комнату. Накануне он постарался хоть чуть-чуть прибраться и запихал почти все свои пожитки в школьный сундук.

— Я и забыл, как все это было, — тихо, чтобы его не услышали, вздохнул Незнакомец, обводя взглядом комнатку: обшарпанные обои, узкая кровать, раскрытый сундук, возле которого были разбросаны некоторые вещи.

Хедвиг радостно ухнула, приветствуя его.

— Привет, девочка, — улыбнулся Незнакомец, поглаживая сову. Она ласково ущипнула его за палец. — Я тоже рад видеть тебя.

— Сэр? — настороженно уставился на эту картину Гарри. Сова — его сова! — отнеслась к Незнакомцу так, словно это был сам Гарри.

Вдруг в голове у него словно что-то щелкнуло, и все встало на свои места: привычные жесты, манера говорить, обращение с Дурслями, странное взаимопонимание… И голос! Гарри наконец-то понял, почему он казался таким знакомым — это был его голос, только грубее, как если бы Гарри был на несколько лет старше.

На несколько лет старше.

Мысль, пришедшая ему в голову, казалась абсурдной, но в то же время единственно верной.

— Вижу по твоему потрясенному лицу, что у тебя появились какие-то соображения относительно того, кто я такой? — улыбнулся Незнакомец.

Гарри кивнул, вглядываясь в собеседника: черты лица совершенно незнакомы, но…

— Оборотное зелье? — выпалил он. И тут же снова растерялся: — А как же голос?

— О, — с удовольствием протянул Незнакомец, — это маленькая поправка, разработанная специально для нашей ситуации. Все-таки хорошо, когда у тебя есть знакомый Мастер Зельеварения.

— Я не понимаю, — сел на кровать Гарри. — Это ведь невозможно… Маховики времени… Гермиона говорила…

— Да, я помню, — усмехнулся Незнакомец. — Но попал я сюда не с помощью Маховика, а… Впрочем, — он сел к Гарри, — для начала немного теории. Время — материя очень тонкая и капризная. Когда человек отправляется в прошлое с помощью Маховика, он разрывает ткань пространства-времени, дублируя самого себя. И когда течение времени восстанавливается, он просто возвращается в тот момент и в то место, откуда уходил. Именно поэтому при использовании Маховиков нельзя ничего менять — иначе тебе будет просто некуда возвращаться, потому что твоего будущего уже не будет. Собственно это относится к любым путешествиям во времени, но только теоретически, поскольку до сего момента никому не удавалось по-настоящему отправиться в прошлое без Маховика.

— Без? — недоверчиво переспросил Гарри, покосившись на… самого себя?

— Ага. Видишь ли, в данный момент мне тридцать пять лет, и я работаю… работал в Отделе Тайн. — Гарри удивленно вскинул брови. — Мы разрабатывали способы перемещения во времени. Наши изыскания основывались на Свитках Мерлина, в которых он отмечал возможность уйти в прошлое и изменить будущее. Изменить ход истории, понимаешь? — закончил Незнакомец отчаянно-страстно.

— Но… зачем? Неужели, — в горле Гарри пересохло, — неужели Волдеморт победит?

— Не совсем. Мы уничтожили его, но было слишком поздно, — Незнакомец сгорбился под грузом воспоминаний и сразу стал похож на дряхлого старика. — Погибло очень много людей во время этой войны. А потом… Потом какой-то чокнутый умудрился раскрыть существование волшебников. Началась паника, потом настоящая охота на ведьм. Чудом выжившие бежали из страны, но магическая война переросла в маггловскую — Третью Мировую. К тому моменту я уже довольно долго работал в Отделе Тайн и занимался разработками для перемещения во времени. Наша лаборатория находится глубоко под землей, думаю, именно это спасло нас во время взрыва. Выходы на поверхность перекрыли: никакая магия не способна была защитить от излучения, — под конец голос его упал до шепота. — Можно сказать, нам повезло — к тому времени теоретическая база была практически готова, остались лишь некоторые неясности. Мы прекрасно понимали, что идем на огромный риск, но это было оправданно — человечество на тот момент было уже обречено. Мы провели ритуал, призывая древнейшую магию, и создали своеобразный проход во времени — так я оказался здесь.

На некоторое время они замолчали. Гарри вникал в смысл сказанного, все больше и больше запутываясь. Наконец, он задал самый закономерный, на его взгляд, вопрос:

— А разве нельзя было попасть в то время, когда Волдеморт только начал набирать сторонников?

— Я знал, что ты это спросишь, — вздохнул Незнакомец. — Этот ритуал позволял вернуться назад максимум на двадцать шесть лет и пару месяцев — на большее даже объединенных наших сил не хватало. Но в таком случае проход становился нестабильным, и мы решили не рисковать: рассчитали безопасный порог, и я пришел сюда, чтобы не дать убить Седрика. Я чувствовал себя виноватым в его смерти, — тихо закончил он.

— Я… понимаю, — выдохнул Гарри. — Значит, ты знаешь будущее?

— Нет, — усмехнулся тот. — Я не знаю того будущего, которое будет теперь, хотя могу предположить, что ключевые события все же произойдут.

— Почему?

— Мы вмешались в ход истории, это как если бы изменили кусочек узора на огромном ковре мироздания — разница есть, но несущественная. Пока несущественная, — веско добавил он.

— Не могу поверить, — вздохнул Гарри. — Я сижу в доме Дурслей и разговариваю со своим будущим «я» о теоретических аспектах путешествий во времени.

— А представь, каково мне, — наигранно возмущенно ответили ему.

Они рассмеялись.

— А когда прекратится действие зелья? — поинтересовался Гарри, утирая выступившие от смеха слезы.

— С минуты на минуту. Что, — поддразнили его, — интересно посмотреть на себя любимого?

— А то! Не каждый день представляется такая возможность!

И, действительно, через несколько секунд внешность блондина начала меняться: волосы потемнели (Гарри заметил несколько седых прядей), лицо приобрело знакомые черты, только более жесткие, возле крыльев носа залегли горькие складки, приметный шрам спрятался под растрепавшейся челкой. Только глаза сияли, наводя на мысли о сбывшейся мечте.

Гарри-из-будущего достал из кармана футляр с неизменными круглыми очками и надел их:

— Ну как, похож?

— Ага, — потрясенно выдохнул Гарри. Он жадно всматривался в лицо сидящего напротив человека, удивляясь, насколько он был похож на того, кого Гарри видел на первом курсе в зеркале Еиналеж. — Расскажешь мне о… себе? В смысле, что с тобой происходило. Если это не запрещено, конечно, — стушевался он.

— Не запрещено, но… — Гарри-из-будущего рассеянно взъерошил волосы. — Я просто не знаю, что тебе рассказать. Ведь эти события не происходили и могут вообще не произойти, а ты можешь начать судить о людях, исходя из моего рассказа. Я не хочу влиять на тебя слишком сильно, ведь никто не знает, к чему это может привести.

— Ясно, — расстроился Гарри. — А… много людей там вели себя не так, как я себе представляю?

— Вижу, ты не успокоишься, пока не разузнаешь хоть что-то, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — Да, многие люди удивляли меня. Знаешь, — внезапно решился он, — я лучше расскажу тебе вкратце обо всем. Потому что в прошлый раз все эти недоговорки привели к большим неприятностям.

Гарри весь обратился в слух. А его будущее «я» начал длинный рассказ о своем пятом курсе в Хогвартсе: о долгом одиноком лете, о нападении Дементоров, о слушании в Министерстве, о травле в газетах, об ОД, о видениях, о Волдеморте, о пророчестве, о смерти Сириуса…

— Тот год был для меня очень тяжелым, я винил себя в смерти крестного. И сейчас я получил шанс все исправить, понимаешь? — он едва ли заметил кивок и продолжил: — Поэтому я и хочу, чтобы этим летом ты занимался. Я расскажу тебе о силе из пророчества, о которой не знает Темный Лорд, но понять и принять ее ты должен самостоятельно.

— То есть мне действительно предначертано победить его, да?

— Да. Дамблдор как-то сказал мне, что пророчества сбываются, если в них верить, и я верю, что победа будет за нами. Снова, — он горько улыбнулся.

— Постой, ты ведь говорил, что ты не за Дамблдора.

— И это так. Но о причинах я тебе расскажу в следующий раз, сегодня я вывалил на тебя и так слишком много всего. Хотя, — он хитро прищурился, — я готов устроить одну встречу.

— С кем? — загорелся Гарри.

— Сядь и смотри. Только в обморок не падай, а то Снейпа мы полчаса в чувство приводили…

— Снейпа? — растерянно моргнул Гарри, для которого было странно упоминание ненавистного учителя из уст собственного «я», да еще и в таком… неругательном контексте.

— Снейпа, Снейпа, — кивнул Гарри-из-будущего, отступая в тень и делая странные пассы руками.

Воздух перед ним странно сгустился, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Еще несколько мгновений, и Гарри смотрит в изумрудные глаза Лили Поттер.

— Мама?.. — выдохнул он. — Но… как? — неверным шагом он подошел к женщине и замер. Она протянула руку и коснулась его щеки — легко и невесомо. Но Гарри ощущал это прикосновение.

— Гарри… — прошептала она, а у него из глаз брызнули слезы.

— Ты… привидение?

— Нет, — она несмело улыбнулась. — Я Тень.

— Это как? — завороженно спросил Гарри, жадно впитывая ощущения.

— Это значит, что ты видишь перед собой некую проекцию Лили в нашем мире, — совсем непонятно объяснил Гарри-из-будущего. — Это не привидение, не полтергейст, а нечто более… сильное и материальное. Но это вовсе не значит, что она жива, — уточнил он.

— Но ты же настоящая?

— Конечно, настоящая, сынок. Просто… я даже не знаю, как объяснить тебе.

— Не надо сейчас ничего объяснять, — улыбнулся Гарри. — Лучше просто поговори со мной. Как папа? Я так хотел увидеться с вами…

Гарри-из-будущего, улыбаясь, наблюдал за ним и матерью. Он тоже всегда хотел увидеть родителей, но для него это чудо стало возможным много позже. Быть может, есть некая высшая справедливость, и то, что он здесь и, главное, сейчас, — не просто удача отчаявшихся людей, но и шанс.

Шанс на жизнь для тысяч.

* * *

Гарри, блаженно улыбаясь, рассказывал Лили о своей жизни, перескакивая с одной мысли на другую, путая последовательность событий и не замечая этого. А она молча кивала, держа его за руку.

Гарри-из-будущего деловито перебирал школьные учебники, что-то бормоча себе под нос. В итоге образовались две стопки: в одной те книги, которые еще пригодятся в обучении, а в другой — которые можно убрать. Он еще раз окинул взглядом увлеченных беседой Лили и Гарри и растворился в густой тени в углу комнаты — ему предстоял важный разговор.

— Дэн! Генри! У меня новости! — он выступил из тени в холле старого особняка.

— А, Гарри, это ты, — приветливо улыбнулся немного болезненного вида светловолосый парень, в которого «обращался» Гарри-из-будущего сегодня и накануне. — Мы с отцом настроили защиту, как ты показывал, так что теперь тебе не удастся испугать нас внезапным появлением.

— Настроили по всему дому? — живо заинтересовался Гарри. — Генри, а ты не переутомишься? Я все-таки не колдомедик.

— Нашел, с чем сравнивать! — фыркнул тот. — Они не могут вылечить последствия Круциатуса, а ты…

— А я лишь оказался в нужное время в нужном месте, — вздохнул Гарри.

Он познакомился с Дэниэлом Астер во время работы в Отделе Тайн; со временем приятельские отношения переросли в крепкую дружбу. Когда встал вопрос о том, где жить путешественнику во времени в прошлом, было решено обратиться именно к Астерам: во-первых, убедить в правдивости Гарриной истории Дэниэла было легче, чем кого бы то ни было — он и сам был ученым и повидал немало невероятного на своем веку; а во-вторых, его сын, Генри, в будущем был одним из ближайших друзей и соратников Гарри. И, несмотря на замечание, сделанное своему прошлому «я», Гарри все же воспринимал этих людей в прошлом как надежных и верных товарищей.

Кроме того, он был в курсе болезни Генри: молодой человек работал аврором и во время одной из операций попал под длительное воздействие Круциатуса, отчего у него случилось психическое расстройство. Отец забрал его из Св. Мунго, как только ему сообщили, что надежды на выздоровление нет — как в случае Фрэнка и Алисы Лонгботтомов.

Однако во время войны в будущем совершенно случайно обнаружили способ излечения: для допроса одного из Пожирателей из Внутреннего круга пригласили легиллиментора, дабы извлечь из поврежденной пыточным проклятьем памяти хоть какую-то информацию. Каково же было удивление целителей, когда после нескольких сеансов Легиллименции Пожиратель начал приходить в себя! Тогда эта случайность подарила шанс на выздоровление десяткам жертв.

А Гарри, попав в прошлое, решил не ждать, пока обнаружат эту возможность, а почти сразу приступил к лечению Генри. Будучи опытным легиллиментором, он смог собрать по кусочкам воспоминания, и через две недели Генри уже почти полностью восстановился — все-таки его случай был не настолько сложен, как у Лонгботтомов. Только некоторая бледность и впалые щеки напоминали о недавнем недуге. В планах Гарри было и излечение родителей Невилла, но конкретно сейчас было слишком рискованно наведываться в Св. Мунго, пусть даже под покровом теней.

— Я переговорил с Гарри, — сообщил Гарри-из-будущего, входя вслед за Генри в уютную гостиную, где уже сидел Дэниэл. — Он отреагировал на удивление адекватно. Даже сам догадался, что я — это он. После пары подсказок, конечно, но все же…

Дэн по-доброму усмехнулся:

— Гарри, ты так говоришь, будто сомневался!

— Мало ли…

— Да брось, вы ведь действительно один человек! Только тебя жизнь основательно потрепала, а он еще верит в чудеса.

— Знаешь, Дэн, — пробормотал Гарри, устраиваясь поудобнее в кресле, — сейчас я тоже верю в чудеса. В конце концов, мы сделали невозможное и пока не получили за это по мозгам.

— Ты все еще беспокоишься об откате? — задумчиво потер подбородок Дэниэл. — Это, конечно, нельзя сбрасывать со счетов, но уже три недели прошло, а ты это время не сидел без дела. По вашим… нашим… в общем, по расчетам, опасность миновала.

— Теоретически, — вздохнул Гарри. — Сравнивать нам не с чем. Ладно, как продвигается работа с поиском рыцарей? Кристалл еще не зарядился?

— Нет, Генри проверял уже несколько раз.

— Значит, пока нам остается только ждать.

Повисло молчание. Каждый думал о своем.

— Кстати, — очнулся Гарри, — я хочу начать обучение уже завтра.

— Уверен? Может, дать мальчику время привыкнуть к мысли о том, что он теперь существует в двух экземплярах? — чуть нахмурился Дэн. Глаза его, тем не менее, тут же загорелись азартом исследователя.

— Хотелось бы, но нельзя терять время. Тренировочный зал здесь уже готов, у Дурслей в подвале или в чулане я устрою лабораторию для практики по Зельеварению. Лили будет его курировать.

— Что? — поперхнулся Генри. — Ты вызовешь Тень? А не боишься свалиться от истощения?

— Нас же теперь двое, — хмыкнул Гарри. — Половину нагрузки он берет на себя. К тому же это может спровоцировать Инициацию: мальчик пробужден в обоих проявлениях, только не может контролировать себя. А так гарантированно не будет взрыва.

— Тебе виднее, — пожал плечами Генри, впрочем, все еще не выглядя убежденным.

— Ну да… Ладно, мне пора в Косой переулок за книгами. Ваше здоровье, — Гарри-из-будущего отсалютовал фляжкой с Оборотным зельем и сделал несколько больших глотков. — Генри, могу тебя поздравить — на вкус ты гораздо лучше Гойла.

* * *

— …а деньги за выигрыш мы с Седриком отдали близнецам Уизли, теперь они смогут продолжить свои исследования и открыть собственный магазин приколов! — Гарри остановился, чтобы перевести дух.

— Вижу, ты уже просветил Лили относительно событий на Турнире? — хмыкнул незаметно вернувшийся Гарри-из-будущего.

— Ага. А почему «Лили», а не «мама»?

— Мы впервые встретились, когда мне было двадцать с небольшим, а называть мамой девушку, выглядящую моей ровесницей было… странно. Вот мы и решили ограничиться именем. Я принес учебники, — невпопад добавил он.

— Высшие Чары, Трансфигурация… Ух ты, а эту я видел в Запретной секции! Думаешь, я успею освоить все это за лето? — недоверчиво поинтересовался Гарри, перебирая книги.

— Если не все, то многое. Для практики выделим два дня в неделю: я договорился с друзьями, они предоставят нам тренировочный зал. Что не успеем, будешь отрабатывать в школе. А вот изучить — заметь, не прочитать, а изучить! — все эти книги, — Гарри-из-будущего указал на внушительную стопку, — ты должен. Я набрал необходимый минимум, а дальше уже сам разберешься, чему следует уделить больше внимания.

— А Зельеварение мне зачем?! — воскликнул Гарри, наткнувшись на потрепанный фолиант по высшим зельям, и недоуменно уставился на свое будущее «я».

— Гарри! — возмутилась Лили. — Это же один из самых важных предметов!

— Вот именно! — со знанием дела кивнул Гарри-из-будущего. — Как ты будешь залечивать раны и переломы, если не умеешь варить нужные зелья? А яды и противоядия?

— Я это все понимаю, — Гарри убито посмотрел на «Зелья для жизни и смерти» в трех томах, — но где я их буду варить? Не на кухне же?

— Насчет этого не беспокойся: я немного поколдую над чуланом, там все и устроим. А Лили заменит Снейпа.

Троица переглянулась и рассмеялась, представив эту картину.

— Думаю, мне пора уходить, — грустно улыбнулась Лили.

— Но почему?

— Гарри, я ведь действительно мертва. И чтобы находиться в этом мире, мне нужна подпитка из твоей магии и силы. Однажды мы переборщили с общением, и Гарри чуть не умер, — она бросила чуть виноватый взгляд на «старшего» сына. — А ты еще даже не прошел Инициацию, я боюсь навредить тебе, хоть мне и очень хотелось бы остаться.

— Я… как скажешь, — осекся Гарри под строгим взглядом своего взрослого «я». И тут же звонко рассмеялся: — Я так мечтал о семье, и вдруг получил маму и, — быстрый взгляд, — почти старшего брата.

— Ох, Гарри! — Лили широко улыбнулась: она была счастлива видеть своего мальчика таким радостным, ведь ему — им — столько еще предстоит пережить!

— Миссис Дурсль! — Гарри-из-будущего, снова в облике красавчика-блондина, осторожно заглянул на кухню. — Вам не нужен ваш старый чулан? Тот, в котором раньше жил Гарри.

Петунья побледнела, потом покраснела:

— Н-нет, не нужен.

— Отлично! — просиял он. — Тогда я немножко поколдую, чтобы Гарри мог заниматься там. Не волнуйтесь, это абсолютно безопасно и никакого беспокойства вам или вашим соседям не доставит. — Идем, Гарри! — позвал он, распахивая небольшую дверцу.

В чулане сейчас хранились разные моющие средства, несколько швабр и садовые принадлежности. Они быстро освободили каморку и теперь стояли внутри, пригибаясь под низким потолком.

— А теперь, — торжественно произнес Гарри-из-будущего, — фокус-покус! Этому я учился почти год! — он взмахнул рукой, и короткие тени, которые отбрасывали их фигуры, начали расти, пока не погрузили всю каморку во мрак.

К своему удивлению, Гарри обнаружил, что прекрасно видит в этой темноте. Слева от него Гарри-из-будущего взмахнул палочкой, и он теперь изумленно наблюдал за тем, как стены расступаются, потолок поднимается, и вот уже через пару секунд они стояли не в тесном чулане, а в просторной комнате без окон. Еще взмах — и пол и стены выложены легко моющейся плиткой, а в комнате появились стеллаж, шкаф для ингредиентов, письменный стол и два стула.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Гарри-из-будущего. — Теперь здесь можно учиться.

— А свет? — неуверенно спросил Гарри, которого вновь захватило уже позабытое ощущение сказочности.

— А, ну да, забыл, — взмах палочкой, и под потолком зависли два светящихся шара.

— По-моему, — ошеломленно проговорил Гарри, — в последний раз волшебство меня так удивляло во время первой встречи с Хагридом. И в первый день в Хогвартсе, — подумав, добавил он.

— Высшая Трансфигурация, — улыбнулся Гарри-из-будущего. — И кое-что особенное.

— Особенное?

— Временная магическая изоляция, чтобы Министерство не засекло акт колдовства. Они и так на тебя зуб имеют — думают, что ты по приказу Дамблдора рассказывал о возрождении Волдеморта. Фадж настолько ослеплен боязнью потерять власть, что не хочет ничего видеть и слышать, — вздохнул он.

— Но разве Дамблдору нужна власть? Ему, я слышал, раньше предлагали стать Министром магии, а он отказался.

— Верно. Но Фадж уперся, и все тут. Ладно, ты перенеси сюда книги, а я еще раз наведаюсь в Косой переулок за котлом и ингредиентами, — Гарри-из-будущего ухмыльнулся и исчез.

А Гарри-из-настоящего в длиннющий список вопросов к своему будущему «я» добавил еще один: как он перемещается?

Мальчик вышел из чулана и аккуратно притворил дверь.

— А где… этот? — с подозрением спросила тетя.

— Ушел. Вернется где-то через час, наверно.

— Гарри?

Он удивленно посмотрел на тетку: она довольно редко называла его по имени. Пересилив себя, она спросила:

— То, что рассказал этот человек, — правда?

— Что скоро начнется война? Правда.

— Нет, я имела в виду, что… что тебя хотят убить.

— Тоже правда, — кивнул он и прошел мимо застывшей женщины. А она, кажется, начала понимать, что в один день может узнать о смерти племянника. И это понимание испугало ее.

* * *

Гарри уже в третий раз понимался на второй этаж в свою комнату: ему осталось забрать последние четыре книги, среди которых были три тома «Зелий». Монотонная работа помогла немного привести мысли в порядок и обдумать случившееся.

Во-первых, именно он должен победить Волдеморта. Подсознательно Гарри об этом догадывался и раньше — не зря же именно ему постоянно выпадала сомнительная честь сталкиваться с этим чудовищем. Но одно дело догадываться и совершенно другое — знать наверняка. Говоря откровенно, Гарри боялся. Что может противопоставить он — подросток-недоучка — одному из сильнейших магов? Пророчество? Но это же не гарантия, тем более что там не говорится, что именно он, Гарри, победит. Силу? Живой пример будущего «я» обнадеживал, но все же ему с трудом верилось, что и он сможет когда-то достичь такого же уровня.

Во-вторых, этот самый будущее «я»: судя по всему, этот человек (Гарри даже в мыслях не мог сказать про него «я») обладает могуществом, и странной силой, и знаниями. Но можно ли доверять ему? Хотелось крикнуть «да!» — но урок, полученный от лже-Хмури, Гарри усвоил очень хорошо: даже если кто-то кажется другом, нельзя терять бдительность. Так и не надумав ничего путного, он перешел к следующему вопросу: мама.

Внешне это, безусловно, была Лили Поттер, такая, какой он видел ее в Зеркале Еиналеж. Но Дамблдор говорил, что никто и ничто не в силах воскресить мертвых. С другой стороны, ни она, ни «второй Гарри», как окрестил его мальчик, не утверждали этого. Более того, они сами сказали, что Лили мертва, а здесь ее… проекция?

Решив, что этот вопрос тоже относится к проблеме доверия, Гарри постарался выкинуть эти мысли из головы, открыл первую попавшуюся книгу — старинный на вид трактат о Высших Чарах — и углубился в чтение. Он удивился, заметив абзац о том, что Патронус относится к чарам, и решил внимательнее изучить написанное.

Получалось, что Патронус является некой квинтэссенцией положительных эмоций («Ну, это я и раньше знал», — хмыкнул Гарри), материальным проявлением Света, в то время как Дементоры — творения Бездны. Гарри удивился: ему казалось, что Дементоры должны быть порождениями тьмы, раз несут печаль и отчаяние. А что такое эта самая Бездна? Он пролистал книгу, но так и не нашел ответа на этот вопрос, поэтому взялся за другие учебники и труды, но тщетно — ни одного упоминания о ней больше не встретилось.

— Заскучал? — веселый голос Гарри-из-будущего заставил его подскочить на месте.

— Уф, ты меня напугал!

— Что читаешь? Высшие Чары? Неплохо, — Гарри-из-будущего быстро разгружал сумки, сразу расставляя купленные ингредиенты. Под конец он вытащил баночку с волшебным огнем и осторожно водрузил ее на стол.

— У меня тут вопрос возник…

— Да? Какой?

— Здесь написано, — Гарри указал страницу, — что Патронус является материальным проявлением Света, а Дементоры — в противовес ему — порождениями Бездны. Только вот пояснения, что же это за Бездна такая, нигде нет.

— О, — заинтересованно уставился на него Гарри-из-будущего. — Когда я покупал эту книгу, то как-то не обратил на это внимания. Ладно. Бездна — это… хм… довольно абстрактное понятие. Видишь ли, Гарри, — он взъерошил волосы, — вам это никогда не рассказывали, но Свет и Тьма относятся к шести Созидающим Стихиям и являются базовыми, некой первоосновой. А магия в привычном для нас виде — это преобразованная энергия этих самых стихий. Например, когда ты используешь заклятье Агуаменти, то получаешь почти не преобразованное материальное выражение стихии воды. А когда используется, скажем, Империус, то на сознание одного человека воздействует воля другого, а своего рода проводником выступает преобразованная энергия Света и Тьмы, потому что в… хм… душе каждого человека есть и то, и другое. А Бездна — это противовес шести стихиям. Как Порядок и Хаос, Созидание и Разрушение. Бездна — это как раз обратная сторона магии, жизни. Но это не только некое определенное место или явление, но и просто понятие, улавливаешь?

— Не совсем, — честно признался Гарри.

— Ну, смотри, объясняю на конкретном примере: Патронус действительно квинтэссенция положительных эмоций, а они — материальное воплощение Света как стихии, а Дементор — некое олицетворение его отсутствия, если можно так выразиться. Теперь понятно?

— Более-менее. А почему Бездна, а не тьма?

— О, вот мы и подошли к самому интересному, — Гарри-из-будущего немного поколебался, но все же продолжил: — Лекцию на эту тему я собирался прочитать тебе завтра, но раз уж мы затронули эту тему… Тьма, как и Свет, относится к Созидающим Стихиям, хоть в это и сложно поверить. И является неотъемлемой частью мироздания. Неправильно отождествлять Тьму и зло, ведь тени — материальное воплощение этой стихии — получаются от людей, животных, растений, окружающих нас предметов. Это лишь некоторый противовес Свету, его обратная сторона. На антагонизме именно этих двух стихий и строится наша магия.

Гарри озадаченно посмотрел на него:

— То есть тьма не есть зло?

— Именно.

— А как же тогда Темные искусства? — растерянно спросил он, а в памяти всплыл тот момент, когда лже-Хмури демонстрировал им действие Непростительных.

— А это отголосок давних событий. Ты знаешь, от кого происходят чистокровные семьи? — задал Гарри-из-будущего совершенно неожиданный вопрос.

— Эээ… нет.

— Тогда устраивайся поудобней и слушай, потому что все это имеет непосредственное отношение к происходящему, — Гарри-из-будущего уселся на один из стульев и кивнул на второй. — Так вот. Как я уже сказал, есть Созидающие Стихии и есть Бездна, и они должны находиться в равновесии, иначе начнутся необратимые изменения в мироздании. Но все в мире пребывает в постоянном движении, а потому всегда возникают небольшие перевесы в ту или иную сторону. Как правило, если перевес возникает в сторону Созидания, то активизируются процессы Разрушения, но это происходит довольно редко — волшебники бдительно следят за этим. А вот если возникает перевес в сторону Бездны, то в этот мир приходят некие… регулировщики, что ли. Это маги, которые могут обращаться напрямую к Созидающим Стихиям, причем только к Свету или Тьме. Их называют Рыцарями, всего их приходится по двенадцать на каждую из этих двух стихий. Рыцари делятся на триады по степени приобщенности к стихии — своеобразная иерархия по силе, но она, впрочем, не обязывает к подчинению. Обычно Рыцари пробуждаются по одному во время незначительных отклонений, чтобы восстановить равновесие. Однако случается и так, что перевес слишком большой, и тогда пробуждаются все рыцари и, скажем, военачальник, тринадцатый Посвященный. Большинство записей об этом относятся к Средним Векам и были найдены на территории России, возможно, именно поэтому Посвященного чаще всего именуют Князем стихии. Князь Тьмы, звучит, а? — он весело улыбнулся. — И эти рыцари в полном составе приводят мироздание в равновесие, залатывают «дыры». Последнее полное пробуждение произошло во времена Мерлина — он был Князем Света и Тьмы по рождению, отсюда его колоссальная сила. Вместе с ним пробудились все двадцать четыре рыцаря. С чем они тогда боролись, правда, неясно, но это к делу не относится. Факт в том, что для этих целей и были придуманы три заклятья, которые сейчас называют Непростительными. Каждое из них сочетает в себе Свет и Тьму, и никто, кроме самих Рыцарей, не может отразить их. Очевидно, что в том противостоянии Мерлин и его сторонники победили, но удержать новоизобретенные заклятья в тайне они не смогли — через несколько десятков лет записи о них всплыли в дневниках одного из потомков рыцарей Тьмы. Началась паника, а эти заклинания стали именоваться Темными. Дальше — больше, и все заклятья, которые причиняли вред, стали относить к Темным. Хотя то же Секо — Свет в чистом виде.

— Хочешь сказать, что Авада — не Темное Проклятье?! — Гарри чувствовал себя так, будто ему сказали, что Земля квадратная.

— В этом проклятье есть не только Тьма, но и Свет.

— Я… — Гарри помотал головой. — Мне надо обдумать все это.

— Конечно. Я и сам долго не мог принять это, так что вполне тебя понимаю, — Гарри-из-будущего с некоторым сочувствием смотрел на него: он помнил собственное смятение, когда впервые призвал силу Тьмы. Помнил, каково это — узнать, что Свет и Тьма, оказывается, не добро и зло, а просто часть чего-то большего.

— Ага… А что ты говорил про рода чистокровных?

— Я как раз к этому подвожу, — снова оживился Гарри-из-будущего. — Так называемые чистокровные семьи и ведут свои рода от рыцарей, которые пробудились вместе с Мерлином. Конечно, многие семьи исчезали во время войн, или мельчали, или теряли фамилию. Но, так или иначе, все чистокровные имеют в предках рыцаря. И зачастую рыцари пробуждались в одном и том же роду по несколько раз. Вообще, насколько я знаю, вопрос наследования в этом плане очень спорный. Рыцари пробуждаются, то есть проявляют свою силу, если равновесие нарушено, а потом проходят Инициацию. Основываясь на нескольких конкретных примерах, могу предположить, что если смерть рыцаря наступает после его пробуждения, то сила передается ближайшему кровному родственнику.

— А что за примеры? — заинтересовался Гарри.

— Первый пример — семейство Блэков. Регулус — младший брат Сириуса, но ты, наверно, еще не слышал о нем — был инициированным рыцарем Тьмы. Это довольно-таки запутанная история, потому что он некоторое время был сторонником Волдеморта… Так вот, после его смерти сила перешла к Сириусу, но пока что спит в нем. Я говорю это, основываясь на событиях будущего: там Сириус пробудился и прошел Инициацию незадолго до смерти. К сожалению, это не спасло его от падения в Арку, — Гарри-из-будущего тяжело вздохнул.

— Но мы же теперь все исправим, правда? — ободряюще улыбнулся ему Гарри. — Предупрежден — значит вооружен! И я обязательно научусь закрывать свое сознание, чтобы не подвергать никого опасности.

Гарри-из-будущего чуть улыбнулся в ответ.

— А второй пример? — полюбопытствовал Гарри.

— А второй, — резко подхватил вопрос Гарри-из-будущего, — это как раз ты. То есть я. То есть мы… Короче, ты понял. Дело в том, что Лили была Княгиней Тьмы по рождению, то есть тринадцатой Посвященной. Учитывая, что Волдеморт разрушал сами основы магии, нет ничего удивительного в том, что равновесие опасно пошатнулось. Как следствие, Княгиня пробудилась, но так и не успела пройти Инициацию — что это такое, я объясню позже. Однако она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя, а это действительно одна из самых древних и могущественных форм магии. Была ли причиной эта жертва, или же так и было уготовано судьбой, но после того, как Волдеморт убил Лили, все ее силы перешли к тебе — защищая и оберегая. Думаю, сейчас стоит сделать еще одно небольшое отступление и углубиться в теорию.

Видишь ли, Свет и Тьма имеют неодинаковую природу, и это чувствуется. С помощью Тьмы рыцарь может создать щит, который рассеет атаку. А вот щит, созданный посредством Света, может не только рассеять, но и отразить наподобие зеркала, как и произошло в твоем случае.

— Стоп! — потряс головой Гарри. — Ты говоришь, что мама была Княгиней Тьмы. И тут же говоришь, что только Свет может отразить атаку.

— Именно! Какой из этого вывод?

— Что, папа тоже обеспечил мне защиту? — недоверчиво поднял брови Гарри.

— Ответ неверный. Ладно, не гадай. Ты сам обеспечил себе защиту.

— То есть?

— То есть ты Князь Света по рождению, — с некоторой торжественностью заявил Гарри-из-будущего. — И после смерти матери ты получил ее силы и стал Князем Тьмы по праву. Думаю, в тот день совпало сразу несколько событий, и в тот момент, когда в тебя ударило Убивающее Проклятье, произошел всплеск магии: все-таки слияние Света и Тьмы не могло не спровоцировать стихийный выброс. Это только теория, разумеется, но весьма правдоподобная. В итоге Волдеморт стал бесплотным духом, а Свет и Тьма в тебе замерли до подходящего момента.

— И теперь я должен пробудиться и пройти Инициацию? — в голосе Гарри явственно слышался скептицизм.

— Пробуждение уже произошло: помнишь, как ты умудрился разогнать сотню дементоров на третьем курсе? Возвращаясь к нашим оленям… В общем, Патронус действительно материальное выражение Света, а тогда так полыхнуло! Уверен, что пробуждение этой стихии произошло именно тогда.

— А Тьма?

— А она, кажется, и не засыпала, а лишь дожидалась проявления своей «второй половинки», — сказал Гарри-из-будущего и вдруг чуть нахмурился, задумавшись о чем-то.

На некоторое время воцарилась тишина.

— Кстати, Гарри, тебе пора ужинать — обед ты пропустил — и читать, а я сейчас пойду отсыпаться. Завтра в девять будь готов, мы начнем заниматься.

— Практикой? — загорелся Гарри.

— Нет, пока что разберемся, где у тебя пробелы, я-то уже не помню таких подробностей. А после обеда начнешь практиковаться в Зельях, раз тебе так хочется. Скажу по секрету — Лили придирается к качеству почище Снейпа! — заговорщически прошептал Гарри-из-будущего.

А Гарри радостно рассмеялся — он и не надеялся увидеть маму в ближайшие дни.

— Кстати, — посерьезнел Гарри-из-будущего, — не сообщай никому о происходящем. Дамблдор и Снейп очень сильные и опытные легиллименторы, и глас совести о том, что нехорошо лазить в головах детей, их вряд ли остановит.

— Хорошо, — кивнул Гарри.

Улыбнувшись на прощание, Гарри-из-будущего исчез, а Гарри-из-настоящего отправился на кухню — совмещать поздний обед и ранний ужин.

На следующее утро Гарри проснулся рано и некоторое время просто лежал в постели, вспоминая события, произошедшие накануне.

В доме было тихо. Вернон и Петунья молча завтракали, когда Гарри спустился на кухню. Они сухо кивнули ему, приветствуя. Большие часы на стене показывали половину девятого: дяде уже пора было выходить на работу, а самому Гарри — готовиться к первому занятию.

Дверь, ведущая в чулан, бесшумно отворилась, и он шагнул внутрь. Краем глаза он заметил, как тетя Петунья наблюдает за ним со странной смесью раздражения, брезгливости и любопытства.

В комнате никого не было. Гарри подошел к письменному столу, разглядывая банку с волшебным огнем.

— Доброе утро!

Совершенно неожиданно раздавшийся голос заставил его подпрыгнуть.

— Привет. Как ты так незаметно появляешься?

— Одна из привилегий рыцаря Тьмы. Ты тоже научишься, это даже легче, чем аппарирование, — как само собой разумеющееся ответил Гарри-из-будущего.

— Честно говоря, — решил поделиться своими опасениями Гарри, — мне не верится, что я когда-то смогу стать таким же, как ты. Я никогда не замечал за собой никаких особых способностей.

Гарри-из-будущего ободряюще улыбнулся:

— Все придет со временем. Я говорил — тебе нужно понять и принять ту силу, которая есть в тебе. Я могу помочь тебе немножко развить ее и научиться контролировать, но Инициацию ты должен пройти самостоятельно.

— Ты обещал объяснить, что это такое, — напомнил Гарри, загоревшийся жаждой узнать как можно больше.

— Ну… это приобщение к Стихии, — Гарри-из-будущего неопределенно махнул рукой, словно не зная, как это можно объяснить. — Осознание и принятие ее. Но тебе пока можно не думать об этом — ты почувствуешь, когда придет время. А пока начнем обучение!

В последующие пару часов Гарри рассказывал обо всех известных ему защитных и атакующих чарах и заклинаниях. Гарри-из-будущего кивал, время от времени делая какие-то пометки в блокноте.

— В общем неплохо, — подвел он итог. — Все в рамках школьной программы, совсем немного сверх нее, видимо, Турнир не прошел даром. Тогда, я думаю, нам стоит сосредоточиться в первую очередь на щитах и атакующих заклинаниях выше второго уровня. Кроме того, я помогу тебе немного разобраться со Стихиями и преподам основы традиционной Окклюменции.

— Традиционной? — переспросил Гарри недоуменно.

— Той, которой тебя будет учить Снейп. Видишь ли, Тьма и Свет для рыцарей тоже могут быть ментальным щитом, но он будет выглядеть несколько… необычно. Так что придется пойти на хитрость и закрыть все твои опасные воспоминания Стихией, а остальное будешь защищать самостоятельно традиционным способом. Конечно, я обучу тебя и ментальной магии Стихий, но этот раздел очень энергоемкий, так что не советую увлекаться им. Что касается твоей связи с Волдемортом, то он не сумеет подчинить тебя, хотя и доставит много неприятностей. Кстати, ты почувствуешь, когда он возродится.

— А ты?

Гарри-из-будущего передернул плечами.

— А я — уже нет. Связь между вами поддерживается из-за кусочка души Волдеморта, который есть в тебе, — заметив, как побледнел Гарри, он со вздохом начал рассказывать ему о крестражах.

— … так что ты неожиданно стал седьмым — и последним — сосудом, — закончил он.

— Значит, я должен умереть в конце? — тихо спросил Гарри, глядя куда-то поверх собеседника.

— Разумеется, нет! Я ведь жив. Умрет лишь частичка Волдеморта в тебе. Но это вовсе не значит, что ты можешь подставляться под каждую Аваду, — предостерег его Гарри-из-будущего, заметив шальной огонек, зажегшийся в зеленых глазах.

— Но я же смогу создать щит, как ты!

— Гарри, — мужчина серьезно посмотрел на мальчика, — эти щиты очень энергозатратны: ты можешь качественно создать их два, три, пять раз, а на шестой либо свалишься от истощения, либо заклятье достанет тебя. Магия Стихий — это не панацея и, тем более, не всемогущество. Пусть это прозвучит пафосно, но это большая ответственность, нельзя злоупотреблять ею!

Короткий перерыв на обед, и первый опыт в Окклюменции.

— Тебе необходимо очистить сознание, — вещал Гарри-из-будущего, обходя по кругу Гарри, сидящего по-турецки на специально созданном для этого коврике, и останавливаясь перед ним, — услышать магию внутри себя. Сосредоточься. Мне будет гораздо легче пробить твою защиту, чем кому бы то ни было, потому что мы думаем на одной волне. Раз, два, три… Легиллименс!

Перед глазами Гарри замелькали картинки: письмо из Хогвартса, первое счастливое рождество, песня Фоукса… десятки Дементоров, мрачное кладбище, зеленый луч…

Он широко распахнул глаза, ловя ртом воздух.

— Как видишь, легиллиментор может отыскать любое воспоминание, но эмоционально окрашенные все же находятся быстрее, — объяснил Гарри-из-будущего. — Поэтому я предлагаю тебе выбрать какое-то одно нейтральное воспоминание и постараться удержать меня в нем.

— Что для этого подойдет?

— Например, воспоминание о том, как пишешь лекцию у Биннса, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — Полное безразличие.

Они рассмеялись.

— Подобрал подходящее воспоминание? Тогда продолжим. Раз, два, три… Легиллименс!

В этот раз перед Гарри проносились воспоминания о школе. Стараясь отрешиться от мельтешащих картинок, он сосредоточился на воспоминании о том, как пишет сочинение по Зельеварению . Посторонние образы помутнели, и перед внутренним взором предстал пергамент, исписанный знакомым немного корявым почерком. Секунда, две… И снова его подхватывает вихрь картинок.

— Для первого раза недурно, — улыбнулся Гарри-из-будущего. — Продолжим.

Несмотря на ободряющие реплики своего старшего «я», Гарри больше не продвинулся ни на йоту, зато чувствовал себя так, будто прошел все испытания Турнира зараз.

— Не представляю, — пропыхтел он, — как Дамблдор мог поручить обучать меня Окклюменции Снейпу! Он бы наверняка после первой же неудачи поднял меня на смех!

— Вообще-то так и было, — глубокомысленно заметил Гарри-из-будущего. — Наши занятия походили на пытку. Впрочем, — вздохнул он, — именно благодаря им я впоследствии смог воспользоваться связью с Волдемортом и сорвать ему множество планов.

— Ты так говоришь, будто это заслуга Снейпа, — Гарри с любопытством посмотрел на него.

— И его в том числе. Снейп, хоть и производит впечатление неприятного и зловредного типа, на самом деле всегда помогал нам.

— Из-за него сбежал Петтигрю, а Сириус вынужден скрываться! — с искренним возмущением воскликнул Гарри.

— Снейп, как и все, думал, что Сириус предатель. К тому же, у них довольно натянутые отношения еще со школы.

— Я вконец запутался, — Гарри потер лицо. — Снейп, который меня ненавидит, и Снейп, который помогал тебе, которого ты так рьяно защищаешь. В голове не укладывается!

— Я предупреждал. Но уж лучше пусть будет так, чем ты будешь подозревать его.

— А что, есть повод? — удивился Гарри.

— Дамблдор, скорее всего, предложит Снейпу стать двойным агентом. А отказ от такого предложения, сам понимаешь, чреват последствиями, — Гарри-из-будущего произнес это таким тоном, что поневоле закрадывалась мысль, что «последствия» обеспечит именно Дамблдор. — А мы, в смысле, Рон, Гермиона и я, подозревали его в измене. Честно говоря, до сих пор немного стыдно за это.

Они замолчали. Гарри обдумывал неожиданно открывшиеся факты из прошлого-будущего, стараясь определиться в своем отношении к Мастеру Зелий. Ненавидел ли он его раньше? Да. Во всяком случае, был близок к этому. А сейчас? Тихое, полное раскаяния откровение стоящего рядом человека подействовало на него гораздо сильнее всех увещеваний директора.

— Снейп изобрел «поправку» для оборотного Зелья, да? — спросил он, пытаясь связать полученные сведения.

— Что? А, нет, не совсем. У него были некоторые наработки, но воплотить их в жизнь он так и не успел. Заканчивал за него один из рыцарей.

— Вы боролись все вместе?

— Можно сказать и так. Снейп знал о рыцарях, хотя и не входил в Орден Стихий. Мы так называем себя, — пояснил Гарри-из-будущего на вопросительный взгляд. — Кстати, сейчас я ищу рыцарей, чтобы возродить, или правильнее сказать, создать новую оппозицию. Раз у нас есть второй шанс, мы должны воспользоваться им в полной мере.

— Я могу чем-то помочь? — тут же не то предложил, не то потребовал Гарри.

— Пока ты должен учиться, — безапелляционно ответил Гарри-из-будущего. — Ну и сообщишь, когда возродится Волдеморт. Не думаю, что он будет с этим затягивать. Я постараюсь держать тебя в курсе происходящего в волшебном мире и заодно буду рассказывать о том, что происходило со мной в будущем. Надеюсь, ты сумеешь извлечь уроки и не наступишь на те же грабли, — он взлохматил волосы, снова почти ускользая в собственные воспоминания. — А пока позовем Лили, и она проверит твои навыки в Зельеварении.

Через полтора часа Гарри убедился, что его будущее «я» не шутил, когда говорил о том, что Лили Поттер придирается к вареву почище самого великого и ужасного Снейпа.

— Гарри, — под ее чересчур внимательным взглядом ему становилось немного не по себе, — ты совершенно бездумно следуешь инструкциям, так нельзя! Ты должен чувствовать магию в зелье, это же не просто экзотический суп! Сосредоточься и прислушайся к себе: не хочется ли тебе добавить что-либо или помешать лишний раз?

Гарри попытался, и ему показалось, что в Успокаивающее зелье стоит добавить веточку дуба. И, прежде чем Лили успела остановить его, бросил означенный компонент в котел. Зелье, бывшее не идеального, но вполне приемлемого бледно-розового оттенка, покраснело, забурлило и выкипело из котла — Гарри едва успел отпрыгнуть.

Послышался оглушительный хохот — Гарри-из-будущего не смог сдержаться, увидев его ошеломленно-обиженное лицо.

— О-опять, — икнул он. — Помнишь, я… я тоже добавил этот злосчастный дуб, когда ты заставила меня «прислушаться к себе»? Вот что значит — одинаково мыслим!

Теперь к нему присоединились и Лили с Гарри. Отсмеявшись, Лили серьезно заметила:

— Правило номер один: даже если тебе вдруг показалось, что стоит добавить тот или иной компонент, ты должен вспомнить о его взаимодействиях с теми ингредиентами, которые указаны в рецепте. А то в следующий раз можешь устроить полноценный взрыв.

— О, — мечтательно протянул Гарри, — я теперь понимаю, почему у Невилла вечно ЧП происходят — он пытается импровизировать!

Комната снова потонула в веселом смехе.

Разобравшись с Правилом Номер Один, Гарри обнаружил существенную проблему: как ему очищать котел? Магией-то пользоваться нельзя. Он поделился своими соображениями с новоявленными учителями.

— Мда, — взъерошил волосы Гарри-из-будущего, — об этом мы как-то не подумали. Придется перво-наперво учить тебя использовать магию Стихий, чтобы прикрывать мелкое колдовство. Слушай…

Суть лекции сводилась к тому, что Гарри должен был представить, как его палочка обволакивается Тьмой — или Светом, — которая становится прочным коконом, за который не выходит никакое магическое излучение. Потом сосредоточиться и открыть проход для энергии, высвобождаемой заклинанием — получится, что в Министерстве не засекут использование палочки, а отслеживать беспалочковую магию практически невозможно — только если на конкретного волшебника навесили соответствующее следящее заклинание. Но вряд ли в отношении Гарри могли быть приняты такие меры предосторожности.

— Этот способ мы попробуем завтра на практическом занятии, а пока что… Эванеско! — Гарри-из-будущего взмахнул палочкой, и полузасохшее красное варево исчезло.

Гарри, внимательно наблюдавший за ним, заметил, что палочку и вправду будто окружил кокон из тьмы.

— Отлично! — обрадовался Гарри-из-будущего. — Значит, ты действительно пробужден в обоих проявлениях! Скажи, ты видел что-нибудь еще, когда я применил Очищающее заклинание?

Гарри отрицательно помотал головой.

— Не страшно. В следующий раз попробуй понаблюдать повнимательнее, и ты сможешь увидеть структуру заклинания, а это очень поможет в дальнейшем обучении.

Напомнив о необходимости очищать разум перед сном и побольше читать, Гарри-из-будущего и Лили растворились в густой тени в углу комнаты.

Следующим утром Гарри был непривычно задумчив, вызвав подозрительные взгляды со стороны тети с дядей. На самом деле он просто нервничал: каким бы глупым это ни казалось, он очень боялся ударить в грязь лицом перед… самим собой. Гарри переживал: хоть знаний в области ЗОТИ у него было больше, чем у любого его ровесника, в мозгу вертелась подлая мыслишка, что в самый неподходящий момент он забудет нужное заклинание.

А он панически боялся не оправдать ожиданий.

Гарри молча вымыл посуду и теперь задумчиво смотрел в окно: дядя Вернон только что уехал на работу, на улице под раскидистым деревом стоит незнакомый тип, видимо, один из тех, кто «присматривает» за ним; вот миссис Фигг идет за покупками и здоровается с ним… Стоп, здоровается? Гарри вплотную подошел к окну, надеясь, что его не заметят. Действительно, старая кошатница перекинулась парой слов с незнакомцем и пошла дальше, как ни в чем не бывало. Гарри ошеломленно смотрел ей вслед, чувствуя, как в привычном мире в очередной раз что-то перевернулось. Он припомнил рассказ своего будущего «я»: кажется, он упоминал о том, что в суде после нападения дементоров в его пользу свидетельствовал какой-то сквиб. А раз так… Получается, миссис Фигг прекрасно осведомлена о происходящем! Гарри изумленно помотал головой — за ним что, всю жизнь вот так «присматривали»? И никто ничего не сказал?

— Гарри? — немного испуганный голос Петуньи вернул его к действительности. — Что-то случилось?

— Нет, тетя, все в порядке, я просто задумался, — поспешно ответил Гарри, отворачиваясь от окна. — Кстати, меня сегодня заберут на весь день, не знаю точно, когда вернусь. И, — он внимательно посмотрел на нее, — если вдруг кто-то («Например, миссис Фигг», — добавил он про себя) спросит обо мне, не говорите, что со мной кто-то занимается, ладно? — и, дождавшись утвердительного кивка, пошел в «лабораторию».

Там его уже ждал Гарри-из-будущего.

— Проблемы? — поинтересовался он, заметив хмурый вид Гарри.

— Нет. Просто я не понимаю, почему Дамблдор держит меня в изоляции? Ведь миссис Фигг в курсе того, что за мной… приглядывают, — он скривился. — Так почему бы не передавать новости через нее, раз уж почта небезопасна?

— О, я вижу, ты засек бравых орденцев? А заодно и миссис Фигг. Похвально, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — Что касается твоего вопроса, думаю, Дамблдору сейчас не до тебя. К тому же, он, скорее всего, опасается, что ты начнешь геройствовать, если узнаешь какие-нибудь тревожные вести.

— А, — Гарри сглотнул, — такие есть?

— Пока что нет. И, откровенно говоря, я не понимаю, почему Дамблдор так ведет себя: Лорд еще не вернулся, опасности, большей, чем обычно, нет. Если в моем случае существовал какой-то дополнительный риск, то сейчас ничего подобного не предвидится. Но это все пустое, мы вряд ли сможем понять логику директора. А пока нам пора идти — время не ждет. Давай руку и следи за ощущениями, я постараюсь пройти помедленнее, — Гарри-из-будущего крепко сжал ладонь Гарри-из-настоящего. В следующее мгновение они растворились во мраке.

Гарри видел, как очертания знакомой комнаты смазались, растворяясь, становясь… тенями? И вот перед его взором уже не привычные стены, а некая сюрреалистическая картина: тени, накладываясь друг на друга, пересекаясь и расходясь, образовывали причудливые переплетения путей: слева, справа, вверху и внизу, впереди и сзади, убегая так далеко, насколько хватало глаз, и подходя так близко, что казалось, будто они проходят через него. Гарри широко распахнул глаза, боясь моргнуть лишний раз. Но рассмотреть это очарование ему не удалось: через мгновение тени смазались, а окружающее пространство стало комнатой — большой, с высоким потолком. И в ней уже находились два человека: тот парень, под личиной которого он впервые увидел Гарри-из-будущего, и немолодой мужчина, судя по сходству — отец этого юноши.

— Итак, Гарри, позволь тебе представить Дэниэла и Генри Астер — моих друзей и соратников, бывших, будущих и настоящих.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулся Гарри.

— Поразительно! — выдохнул Дэниэл вместо приветствия.

— Он хочет сказать, — вмешался Генри, — что до сих пор не может поверить в то, что приложил руку к прорыву в науке. Добро пожаловать, Гарри! Я уговорил… эээ… Гарри позволить мне протестировать тебя, надеюсь, ты не против?

— Конечно, не против! — заверил его Гарри, улыбаясь услышанному каламбуру.

— Отлично. Тогда мы начнем? — обратился Генри к Гарри-из-будущего.

— Конечно-конечно. А мы, Дэн, будем судьями, — улыбаясь, тот уволок что-то бормочущего Дэниэла к выходу.

— Рядом находится комната, из которой можно наблюдать за происходящим здесь, — пояснил Генри.

— А как вы избавились от слежки Министерства?

— О, мы с Гарри поддерживаем изоляционный купол, пока ты здесь, — Генри по-детски радостно рассмеялся.

— «Мы»?

— Ну да, — чуть смущенно улыбнулся Генри. — Я один из рыцарей Света, так что вношу посильный вклад.

— Правда? — восхитился Гарри. — Вот здорово! Тогда ты тоже сможешь рассказать мне о магии Стихий?

Генри чуть смутился:

— Честно говоря, я и сам толком еще не разобрался — Инициацию я прошел всего неделю назад.

— Вы собираетесь начинать? — прокатился по залу громкий голос Гарри-из-будущего.

— Да-да! — отозвался Генри и прищурился: — Готов? Тогда вперед! Ступефай!

Гарри отбивал несложные заклятья, отчетливо понимая, что это только цветочки. И действительно, дальше в ход пошли более сильные чары и заклятья, так что ему пришлось уйти в глухую оборону. Впрочем, пару раз ему удалось-таки провести контратаки, но они были с легкостью отражены. Видимо, противнику надоело развлекаться, потому что он послал два сногсшибателя подряд, которые Гарри с трудом, но блокировал, и следом тут же разоружающее, отбить которое не удалось.

— Ну надо же, — восхитился Генри, возвращая палочку, — и не скажешь, что только четвертый курс закончил!

— Я даже десяти минут не продержался, — расстроено пожал плечами Гарри.

— Ерунда! Ты отлично держался, уж поверь! Во время подготовки в Аврорате на первых порах многие мои сокурсники сражались хуже.

— Ты — аврор? — удивился Гарри.

— Был. Потом попал под Круциатус, колдомедики только руками развели. А потом к нам пришел Гарри, который и вылечил меня. И рассказал свою историю, так что, естественно, мне сейчас не до службы в Министерстве.

— Но ты такой…

— Молодой? Мне двадцать четыре.

Гарри окинул парня недоверчивым взглядом — больше двадцати ему никак не дашь, хотя глаза были действительно не по возрасту серьезные.

— Итак, каков вердикт? — наигранно деловито поинтересовался Гарри — его будущее «я» с Дэниэлом уже вернулись.

— В целом весьма неплохо, — резюмировал Гарри-из-будущего, — но слишком мало заклятий в арсенале. Надеюсь, ты читал оставленные мною книги? Отлично, тогда рассказываю вкратце о щитах…

Этот день длился долго. Сначала щиты несложные, потом из раздела Высшей магии; несколько редких, а оттого коварных атакующих заклятий, практика по трансфигурации, чарам… Небольшой перерыв на обед, и снова щиты — атаки — трансфигурация — чары… К концу этого дня Гарри чувствовал себя так, будто выдраил весь дом на Тисовой вручную, перед этим устроив забег вокруг Хогвартса.

— Замечательно! — радовался Гарри-из-будущего. — Ты сумел-таки разглядеть несколько плетений в щитах и атаках! Еще несколько тренировок, и сможешь на автомате защищаться и атаковать, выискивая наименее защищенные точки в обороне противника. А к концу лета, возможно, научишься комбинировать заклятья. Ты просто молодец!

— Ага, — то ли вздохнул, то ли простонал Гарри. Ему казалось, что такими темпами до конца лета он просто не доживет.

— Сильно устал? — участливо поинтересовался Генри.

Сил у Гарри хватило только на кивок.

— Не волнуйся, к завтрашнему дню восстановишься.

— А у него магического истощения не случится после такого? — Дэн обеспокоенно смотрел на Гарри-из-будущего.

— Не должно, он же подсознательно обращается к Стихии, чтобы восстановить силы. Но если что, я устрою ему переливание энергии.

— Что за переливание? — Гарри едва шевелил языком от усталости.

— Если переутомишься, поделюсь силой. Хотя тебе это не грозит.

Оказавшись дома, Гарри сразу уселся на ближайший стул.

— Что, все так плохо?

Он только обессилено кивнул.

— Ладно, тогда доставлю тебя прямо в спальню, — Гарри-из-будущего сжал его плечо, и снова комната поплыла. — Ну вот, теперь… Эй, Гарри?

Но мальчик его уже не слышал — он спал. Понимающе усмехнувшись, Гарри-из-будущего театрально щелкнул пальцами, трансфигурировав одежду Гарри в пижаму, и накрыл одеялом.

— Миссис Дурсль! — Гарри-из-будущего, глотнув Оборотного зелья, спустился по лестнице и зашел на кухню. — Гарри уже в своей комнате — спит, так что не волнуйтесь.

Женщина сухо кивнула и отвернулась, показывая, что больше общаться не намерена. Блондин усмехнулся и растворился в тени: ему предстоял ночной визит в Св. Мунго — разведать обстановку.

* * *

Гарри снился какой-то непонятный сон: он убегал от кого-то, потом сам стал преследователем, а потом в него запустили каким-то чересчур ярким сносшибателем… Проснулся он от того, что в глаза бил свет, и он уже испугался, что виденное было не сном, но напрасно — всего лишь солнечный луч, пробиваясь сквозь занавески, бродил по лицу. Гарри потянулся, чувствуя, что от вчерашней усталости не осталось и следа, и бросил взгляд на часы.

— Вот черт! Проспал! — он кубарем скатился с кровати и замер, услышав знакомый смех.

— Доброе утро, — поприветствовал его Гарри-из-будущего. — Я решил переночевать здесь для подстраховки. Но, очевидно, моя помощь не понадобится.

— Почему ты не разбудил меня, ведь уже почти десять? — взволнованно-виновато буркнул Гарри.

— Вчера мы, кажется, и вправду немного переборщили, так что я счел вполне оправданным дать тебе полностью восстановиться. Зато теперь можем продолжить обучение, не опасаясь, что ты свалишься в обморок!

В качестве компенсации за издевательства накануне Гарри-из-будущего повел свое прошлое «я» завтракать в одно кафе неподалеку от дома Астеров. Шаг в тень — и в следующее мгновение они стоят в холле старого особняка, а оттуда уже можно отправляться куда угодно, не опасаясь слежки.

— Что скажешь о Дэне и Генри? — поинтересовался Гарри-из-будущего, ожидая заказ.

— Милые люди, — пожал плечами Гарри. — Генри сначала показался мне несерьезным, но потом я понял, что он просто не заморачивается на мелочах и живет настоящим. Наверно, он так ведет себя после… эм, болезни.

— Он рассказал тебе об этом? — неподдельно удивился Гарри-из-будущего.

— Да. Сказал, что ты вылечил его. А, — Гарри помедлил, — ты можешь вылечить родителей Невилла?

Его будущее «я» откинулся на стуле, раздумывая над ответом.

— Скорее всего, да, хотя в тот раз этим занимался другой человек. Я был у Лонгботтомов этой ночью, осмотрелся. Охраны там практически нет, так что постараюсь приступить к лечению как можно скорее. Я сделаю все, что в моих силах, но процесс займет немало времени: во-первых, я не колдомедик, а во-вторых, их случай изначально гораздо сложнее, чем у Генри.

Принесли заказ, и некоторое время они только молча ели.

— Сегодня займемся магией Стихий, — сообщил Гарри-из-будущего. — Окклюменция — это, конечно, хорошо, но у тебя не получится за лето достичь такого уровня, чтобы с легкостью отражать ментальные атаки Волдеморта. А стихийные щиты он при всем желании обойти не сможет. К тому же, их гораздо легче ставить.

Они вышли из кафе, прошли несколько сот метров, свернули в переулок и вернулись через тень в дом на Тисовой.

Как и предсказывал Гарри-из-будущего, стихийные щиты давались Гарри гораздо легче обычных. Легкая темная дымка, окутавшая сознание, и даже его будущее «я» видит мыслеобразы искаженными, нечеткими. Или сияющая стена из света, слепящая «глаза» и не позволяющая ничего рассмотреть.

— Стихия — часть тебя, — объяснял Гарри-из-будущего такие успехи. — Здесь все зависит от силы воли и степени приближенности к Свету или Тьме. Ты — Князь, а потому твои щиты будут крепче, чем у кого-либо другого. Даже сейчас, до Инициации, ты не позволишь Волдеморту пробиться через эти заслоны.

— А Легиллименция стихийной бывает? — спросил Гарри, которому не терпелось выучить все и сразу.

— Бывает. Здесь тоже все зависит от степени приобщенности к Стихии. В душе каждого человека есть и Свет, и Тьма, и ты можешь взывать к ним, обходя любые блоки. Но здесь есть весьма коварная ловушка: чем более крепкий щит стоит у человека, тем больше сил потребуется для его нейтрализации. А так как стихийная Легиллименция сама по себе очень энергозатратна, то у легиллиментора может случиться истощение. Так что не вздумай лезть в голову к Снейпу, Дамблдору или Волдеморту.

— Да не то чтобы я собирался, — ответил, краснея, Гарри.

Следующие пару часов он практиковался в использовании стихийной магии, пока не почувствовал, что его начинает подташнивать от усталости.

— Перерыв на обед, — объявил Гарри-из-будущего, и они снова ушли в кафе.

Послеполуденное время, как и два дня назад, должно было быть посвящено зельеварению. Гарри замер рядом с котлом, ожидая, когда его будущее «я» позовет Лили.

— Так дело не пойдет, — хмыкнул Гарри-из-будущего. — Я не смогу быть постоянно рядом с тобой, когда тебе понадобится ее помощь, так что попробуй позвать ее самостоятельно. Ее жертва связала нас прочными узами, такими, что даже смерть на время отпускает Лили из своих чертогов. Я расскажу тебе об этом позже. А пока что сосредоточься на ее образе и позови ее.

Гарри, не особо надеясь на успех, покорно прикрыл глаза и представил Лили Поттер, стараясь воссоздать в воображении мельчайшие детали. «Мама?» — мысленный зов в темную пустоту. Нет, не в пустоту, а… в проход?

От удивления Гарри распахнул глаза и увидел, как из густой тени соткалась фигура Лили.

— Мама? — растерянно переспросил он.

— Ты же звал меня, — улыбнулась она.

— Да, но… Но Гарри в прошлый раз делал какие-то пассы руками, я думал, это какой-то ритуал…

Лили строго посмотрела на подозрительно притихшего Гарри-из-будущего:

— Пассы руками? Позёр!

— Извини, — пожал тот плечами, но раскаяния в голосе и в помине не было, — не удержался.

Лили фыркнула, но скорее для порядка, а не потому, что по-настоящему сердилась.

— Подождите, — вмешался Гарри, — так я действительно могу вызывать маму, просто сосредоточившись?

— Не вызывать, а звать, — поправила его Лили. — Наша связь, плюс магия Тьмы и Воскрешающий камень открыли для меня стабильный проход сюда.

— Что за камень? — сел на стул Гарри, чувствуя, что опять не знает чего-то очень важного.

— Ты не рассказал ему о Дарах Смерти? — в этот раз Лили действительно рассердилась.

— Просто не успел еще, — пожал плечами Гарри-из-будущего. — Столько происходило, всего и не упомнишь. Расскажи сама, — он достал одну из книг и демонстративно углубился в чтение.

А Лили, покачав головой, начала говорить:

— Дары Смерти в волшебном мире считаются мифом, но это не так. Почитай как-нибудь «Сказки Барда Биддля», там описана легенда о них. Три предмета: волшебная палочка, воскрешающий камень и мантия невидимка, — которые якобы были получены от самой Смерти. Дело в том, что в будущем Гарри наткнулся на упоминание о Старшей палочке, которая является самой сильной волшебной палочкой на свете и может помочь победить любого волшебника. И он, — Лили бросила чуть неодобрительный взгляд на Гарри-из-будущего, — начал искать ее параллельно с крестражами, надеясь с ее помощью одолеть Волдеморта. Выяснилось, что Палочка принадлежит Дамблдору, — Гарри удивленно хмыкнул, — Мантия-невидимка — тебе. Да-да, та самая, — подтвердила она, видя недоверие в глазах сына. — А Камень оказался одним из крестражей. Гарри его обезвредил, а камень оставил у себя на всякий случай. На тот момент я могла появляться в мире живых лишь на очень короткий срок — час от силы, — а с помощью камня нам удалось стабилизировать проход и сделать меня более материальной — раньше я была совершенно бесплотной. И теперь я могу появляться здесь в любое время, но стараюсь не приходить без «приглашения», чтобы не обессиливать Гарри, а теперь и тебя.

— Ясно, — пробормотал Гарри. — А что с Палочкой и крестражами?

— Палочка у Дамблдора, — тут же отозвался Гарри-из-будущего. — А крестражи сейчас находятся на своих местах и ждут своего часа. На них стоит очень сложная защита[1], одному мне не справиться. Мы начнем обезвреживать их, когда соберутся рыцари.

— Кстати, Гарри, — Гарри-из-настоящего немного замялся — ему было непривычно обращаться к самому же себе по имени, — а почему ты не уничтожил Волдеморта на кладбище? Ведь у тебя была такая возможность.

— Хм, — Гарри-из-будущего отложил книгу. — Во-первых, я бы его не уничтожил, а лишь временно развоплотил. А во-вторых, неизвестно, через сколько лет он бы вернулся снова, а сейчас у нас есть преимущество в виде знаний о будущих событиях. Не факт, что все повторится, но это лучше, чем ничего.

Гарри понимающе кивнул, обдумывая услышанное. Впрочем, долго отлынивать от учебы ему не удалось: Лили распорядилась разводить волшебный огонь и начинать готовить очередное зелье.

Тем же вечером Гарри получил два письма: от Рона и Сириуса. Оба были «ни о чем», хотя в послании крестного явно угадывалось недовольство тем, что Гарри опять оставили у Дурслей. Гарри быстро нацарапал ответы в стиле «у меня все нормально, что у вас происходит?» и завалился спать.

Потянулись насыщенные, но однообразные дни: с утра практика по Окклюменции и Стихийной магии, потом обед, потом Зелья — с каждым разом все более сложные. Следуя советам матери и своего будущего «я», Гарри понял-таки принципы составления зелий. Но в его знаниях было слишком много пробелов, которые пришлось экстренно ликвидировать, так что успехи на этом поприще были довольно скромные. Но дело все же сдвинулось с мертвой точки: теперь изготовляемые им снадобья тянули на твердое «Выше ожидаемого», хотя и не обходилось без казусов: после очередного «эксперимента» волосы Гарри стали насыщенного рыжего цвета, как у семейства Уизли. Через пару дней он сошел, но Гарри в очередной раз уверился, что зря недооценивал Зелья — сколько пакостей можно было устроить тому же Малфою, зная действие того или иного состава!

А вот с практикой по заклятьям дела шли лучше: понимание того, что эти знания могут спасти жизнь самому Гарри или же кому-то из его товарищей или, быть может, просто талант, но он схватывал на лету изучаемый материал, стараясь довести свои атаки и щиты до совершенства. Не обращая внимания на увещевания старших, он с остервенением отрабатывал на практике теорию, а по ночам в неверном свете волшебной палочки выискивал какие-нибудь редкие мощные заклятья. Результат такой одержимости не заставил себя долго ждать: через полторы недели Гарри «поймал» несколько мелких, но зловредных проклятий на практике. Истощенный организм не выдержал таких издевательств, и Гарри упал в обморок, провалявшись в беспамятстве добрых полдня. Пробуждение было не из приятных: во рту стоял металлический привкус — он прокусил губу до крови, — голова трещала, а руки противно тряслись. Вопреки ожиданиям, Гарри-из-будущего не стал ругаться, а ограничился лишь короткой лекцией о том, что принцип «сила есть — ума не надо» в корне неверен, потому что эта сила в самый неподходящий момент может дать осечку.

С тех пор Гарри старался следовать советам своих наставников и не загонять себя до смерти. Кроме того, он уяснил одну простую, но очень важную истину: будь он хоть трижды Избранным, одному ему со всем не справиться — масштаб не тот. Так что он попросил поставить его в пару с Генри, чтобы выработать навык ведения боя с напарником.

Гарри-из-будущего довольно улыбался, наблюдая за стараниями и прилежанием своего прошлого «я». Он терпеливо дожидался, когда зарядится кристалл, который поможет ему отыскать рыцарей — в «прошлый» раз, то есть в будущем, они слишком поздно объединились. Теперь же он собирался изменить историю, чтобы избежать многочисленных жертв. Разумеется, будет достаточно сложно убедить в правдивости его истории людей, которые видят его впервые в жизни, но это — единственный шанс.

Между тем в магическом мире вновь воцарилось спокойствие: волнения после Турнира стихли, Дамблдор на контакт с Министерством не выходил, Пожиратели затаились.

«Затишье перед бурей», — констатировал Гарри-из-будущего. Он ожидал скорого возвращения Темного Лорда, и это показное спокойствие настораживало.

Событие «икс» произошло в середине июля. Гарри привычно концентрировался, готовясь к ментальной атаке. Но внезапно шрам взорвался дикой болью, перед глазами все поплыло, а Гарри мимолетно удивился: никогда еще его учитель не начинал без предупреждения.

Когда ему удалось сфокусировать взгляд, видение окружающего мира было каким-то странным, непривычным. Он оказался в полукруглом затененном зале без окон, а перед ним, сгорбившись, стояла на коленях на каменном полу какая-то фигура.

— Одень меня, — высокий, холодный голос, слышанный на кладбище, эхом отразился от стен.

Шевеление справа, и Гарри почувствовал, как ему на плечи (а ему ли?) опустилась мягкая ткань.

— Руку, — повелительно произносит голос, и Гарри видит, как стоящий на коленях вздрагивает и протягивает вперед левую руку, на предплечье которой уродливым пятном горит Метка. Бледная ладонь, принадлежащая тому, чьими глазами Гарри видит происходящее, накрывает Метку, и человек кричит от боли.

— Мерзсский чшшервяк! — шипит кто-то справа, но Гарри не видит его — он поднимает голову и прислушивается к тишине.

Время тянется, как резиновое. Гарри начинает чувствовать чужую бешеную ярость, которая пробивается сквозь все щиты… и тут раздаются сухие хлопки аппарации: Пожиратели Смерти прибывают на зов своего хозяина и сразу же падают на колени. Один хлопок, три, семь, десять... И вот полукругом стоят девятнадцать коленопреклоненных фигур в черных балахонах и серебряных масках.

— Приветствую вас, друзья мои, — высокий голос звучит властно и холодно. Внушает страх и омерзение. — Я вижу, ряды ваши значительно поредели. Но теперь, когда я вновь с вами, мы это исправим. Темный Лорд помнит преданных ему людей. И помнит предателей, — угрожающе тихо проговорил Волдеморт, в упор глядя на стоящего перед ним человека.

Тот понимает голову, и Гарри с ужасом узнает в нем Игоря Каркарова.

— Предатель заслуживает медленной и мучительной смерти. Палочку! — властно бросает Волдеморт, и стоящий справа протягивает ему ее. — Круцио!

Крик Каркарова отражается от стен, постепенно переходит в хрип.

— Фините! — Гарри смотрит на скорчившегося на полу человека и переводит взгляд на одну из фигур в балахоне: — Северус!

Пожиратель склонился:

— Мой Лорд…

— Мне сообщили, — многозначительный взгляд вправо, и Гарри на секунду видит лицо Барти Крауча, — что ты предпочел нам шайку магглолюбцев во главе с Дамблдором…

Гарри отчаянно хотел услышать ответ Снейпа, но его уже неумолимо вытягивало обратно, в комнату в доме на Тисовой.

— Гарри?! Ты меня слышишь?! — донесся будто издали встревоженный голос.

— Волдеморт, — прохрипел Гарри, — вернулся… Он… пытал Каркарова… И Снейп… Он…

— Тише, тише, — Гарри-из-будущего поднес к его губам склянку с Успокаивающим зельем. — Мы ждали этого, помнишь?

Гарри кивнул. Его трясло после случившегося: все-таки побывать в шкуре Волдеморта — занятие не из приятных.

— Надо сообщить Дамблдору, — слабо пробормотал он.

— Конечно, сообщим, но сначала тебе надо прийти в себя.

Очередная порция зелья. Гарри проглотил ее, даже не заметив мерзкого вкуса.

— Мне… уже лучше. Я в порядке. Почти.

— Хорошо. Сможешь сам написать письма? Думаю, Сириусу, Рону и Гермионе тоже надо сообщить о случившемся.

Гарри кивнул и только сейчас понял, что находится в собственной спальне. Он сел на кровати, судорожно вцепившись в простыни. В ушах противно зазвенело, ладони вспотели, к горлу подкатывала тошнота.

— Ложись-ка обратно, — скомандовал Гарри-из-будущего, обеспокоенно глядя на него. — Возвращение Волдеморта ударило по тебе гораздо сильнее, чем мы предполагали, ты должен отдохнуть.

— Я в порядке, — вяло запротестовал Гарри.

— Я вижу, в каком ты порядке, — хмыкнул Гарри-из-будущего, укладывая его обратно в постель. Осторожно вытер со лба выступивший пот и заботливо накрыл одеялом. — Выставь стихийные щиты и попытайся заснуть, так быстрее восстановишься. Я напишу письма, а потом отлучусь ненадолго — попробую раздобыть Омут Памяти. Лили! — негромко позвал он. — Посиди с ним, только силы используй мои.

Лили, охнув, села на край постели и положила прохладную невесомую ладонь на горячий лоб Гарри:

— Волдеморт?

— Вернулся, — подтвердил Гарри-из-будущего.

Он сел за старенький письменный стол, вытащил перья и пергамент и быстро нацарапал:

Профессор!

Гарри

Сириус!

Гарри

Похожие письма были написаны и Рону с Гермионой. Гарри-из-будущего привязал к лапке Хедвиг послания:

— Доставь эти письма Дамблдору, Сириусу, Рону и Гермионе. И будь осторожна, ладно?

Сова ухнула, слегка ущипнула его за палец и вылетела из комнаты, быстро затерявшись в пушистых облаках.

Сам Гарри-из-будущего, бросив взгляд на бледного Гарри-из-настоящего, забывшегося беспокойным сном, растворился в тени.

* * *

Гарри проснулся через несколько часов. На его кровати сидела Лили, не отрывавшая от него взгляда.

— Мама? — прохрипел он.

— Все хорошо, — прошептала она, бережно убирая с его лица прядь волос. — Гарри еще не вернулся. Хедвиг принесла ответы, я их положила на стол.

— Что они пишут? — Гарри резко сел и поморщился от легкой мигрени.

— Не знаю, — пожала плечами Лили. — Я не читала.

Гарри встал и под ее немного обеспокоенным взглядом прошел к столу, сгреб письма. Повернулся к сонной Хедвиг и ласково погладил ее по белоснежным перьям:

— Спасибо.

Сова ухнула и прикрыла глаза. Это лето было для нее не особо обременительным: Рон и Гермиона почти не писали Гарри, следуя настойчивой просьбе директора, а сам Гарри настолько изматывался на тренировках, что был не в состоянии строчить письма друзьям чаще раза в неделю. К тому же, он не хотел врать им, а однообразные записки вроде «учусь, налаживаю отношения с Дурслями, гуляю» не представляли особого интереса. Гарри было чуточку обидно, что его не принимают во внимание, но, слушая рассказы своего будущего «я», он понимал, что директор, в общем-то, действительно пытается держать его, Гарри, подальше от магического мира из лучших побуждений. А Рон и Гермиона… Ну, в самом-то деле, не могут же они нарушить прямой приказ Дамблдора! Временами Гарри испытывал некое злорадное удовлетворение: он-то знал на порядок больше всех них, вместе взятых. Но тут же укорял себя за такие мысли: он тоже держит их в неведении, а ведь они друзья…

Гарри все больше и больше запутывался, стараясь балансировать на тонкой грани: с одной стороны, ему хотелось раскрыть правду, сказать, чтобы они не беспокоились. Нет, он вовсе не желал показать свое превосходство — такие мысли ему даже не приходили в голову. Но держать секреты от лучших друзей было омерзительно. С другой стороны, происходящее сейчас с ним было настолько необычно и опасно в глобальном масштабе, что он панически боялся нечаянно раскрыть секрет того, другого Гарри, Дамблдору или Снейпу. Он до сих пор не добился ответа, отчего его будущее «я» не особо доверяет директору, ведь сам Гарри, окажись он в подобной ситуации, первым делом обратился бы к Дамблдору. Но раз уж тот Гарри так поступает, значит, у него есть на то основания.

Сам того не замечая, Гарри начал терять свою веру в директора. Происходило то, чего опасался Гарри-из-будущего — он слишком сильно начал влиять на свое прошлое «я».

Гарри вернулся на кровать и вслух прочитал ответ Дамблдора:

Здравствуй, Гарри!

Альбус Дамблдор

— И все? — Гарри перечитал текст, надеясь отыскать в нем хоть какую-то информацию, которую он не заметил в первый раз. — Да если бы не я, они бы даже не были в курсе, что он вернулся!

— Не кипятись. Лучше посмотри, что там от Рона и Сириуса.

Гарри покосился на сидящую рядом Лили — так непривычно было все происходящее.

Привет, Гарри!

Спасибо, что написал — если бы не ты, нам, думаю, не сообщили бы о произошедшем, а так, сопоставив твое письмо с переполохом в доме, мы поняли, что это действительно случилось. («О, — подумал Гарри, — до этого вывода наверняка додумалась Гермиона!») Мы бы очень хотели рассказать тебе все, но Дамблдор запретил.

P.S. И все остальные Уизли тоже!

Последняя строчка явно была приписана под давлением близнецов и Джинни.

Последнее письмо, от Сириуса, было чуть информативнее:

Привет, Гарри!

Бродяга

Гарри чуть улыбнулся: он тоже соскучился по друзьям, хоть у него и не оставалось времени, чтобы как следует подумать об этом.

— Сириус стал более ответственным, — задумчиво отметила Лили. — Раньше он наплевал на опасность и постоянно лез в самое пекло.

— Он и сейчас такой, — отозвался Гарри. — Просто за меня волнуется, вот и старается не делать ничего, что может хоть как-то навредить мне.

Лили пристально посмотрела на сына и совершенно неожиданно выдала:

— А ты вырос, стал по-настоящему взрослым. Я горжусь тобой. И Джеймс тоже.

— Ты чего, мам? — смутился Гарри, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

Тени в комнате чуть задрожали — значит, тот Гарри возвращается. И действительно, он выскочил из особо густой тени, раздраженно фыркая и пыхтя; в руках он держал какой-то непонятный крупный сверток.

— Столкнулся с какими-то бандитами в Лютном, — пожаловался он. — Омут Памяти чуть не разбили, дилетанты, ей-богу! — с этими словами он водрузил на письменный стол сверток и принялся распаковывать его. — Ты как, в порядке?

Гарри кивнул и приподнялся, с любопытством наблюдая: через пару минут на столе стояла большая чаша, сделанная из какого-то странного материала: не то камня, не то металла. Гарри удивился: как можно было дотащить такую махину?

— Чары левитации, — будто читая его мысли, пояснил Гарри-из-будущего. — Что такое Омут Памяти, знаешь? — на утвердительный кивок довольно продолжил: — Мы можем просмотреть воспоминания сейчас или же отложить это на завтра, пока ты полностью не восстановишься.

Гарри уже открыл было рот, чтобы предложить сделать это сейчас, но Лили, яростно сверкая глазами, набросилась на Гарри-из-будущего:

— Сейчас?! Ты с ума сошел! Он только-только очнулся, а ты опять хочешь устроить ему встряску!

Гарри-из-будущего смущенно потупился, а Лили, распалившись, продолжила:

— Ты совсем как Джеймс, честное слово! Он тоже ввязывался во всевозможные истории на пару с Сириусом, втягивая в свои приключения Ремуса и… — она осеклась.

— И Петтигрю, — зло закончил за нее Гарри-из-будущего. — Но ты права, не стоит сегодня продолжать. Может, сходим в кино? — предложил он, стараясь сгладить неловкость.

— Давай, — кивнул Гарри.

Лили, бросив чуть виноватый взгляд на Гарри-из-будущего, попрощалась и ушла.

Ради маскировки, чтобы не вызывать подозрений у орденцев, Гарри позаимствовал несколько волос с расчески Дадли — и вот через полчаса по улице идут двое мальчишек: невысокий худой паренек с растрепанными черными волосами и тучный блондин. Они шутят и смеются, но веселье это кажется слегка натянутым.

Семейство Дурслей ужинало, когда Гарри и «Дадли» вернулись. Дядя и тетя переводили взгляд с одного «сына» на другого и, кажется, думали о том, что сходят с ума.

— Это кто? — ошеломленно спросил Дадли, рассматривая свою копию.

— Это тот человек, который учит меня, — пояснил Гарри. — Просто если бы я гулял по городу один или в компании с неизвестным, это вызвало бы подозрения, а так никому и в голову не придет, что что-то происходит.

— Что?! — взревел Вернон, багровея на глазах. — Ты прикрываешься моим сыном для своих делишек?! Да я тебя…

— Успокойтесь, мистер Дурсль, — властно сказал «Дадли». Дядя осекся — прежде он никогда не слышал таких интонаций от сына. — Вам, как я уже говорил, ничего не грозит, так что не разводите панику, иначе мне придется вас успокаивать, — он нарочито небрежным жестом достал палочку из заднего кармана джинсов.

Вернон побагровел, но промолчал. А Гарри и «Дадли» поднялись на второй этаж. Гарри дал почитать ответы от друзей и директора своему будущему «я». На лице «Дадли» застыла странная смесь тоски и счастья.

— Я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что они живы, — прошептал он. — Оказывается, я так и не смог смириться с этой потерей, — голос странно дрогнул. — Мне пора, до завтра, — он тяжело поднялся, заставив кровать скрипнуть, и, уже улыбаясь, заметил: — Больше никогда не буду «Дадли» — слишком трудно передвигаться!

* * *

На следующее утро отдохнувший Гарри встал пораньше, позавтракал и теперь сидел в своей комнате, ожидая свое будущее «я». Тот явился в девять утра, как обычно. Поздоровался и деловито спросил:

— С чьего воспоминания начнем?

— Давай с твоего, — благоразумно предложил Гарри, решив не высовываться.

— Тогда приступим, — Гарри-из-будущего прикоснулся палочкой к виску, вытянул серебристую нить, похожую на паутинку, и стряхнул ее в Омут. — Это воспоминание, касающееся возрождения Волдеморта тогда, — пояснил он на всякий случай. — Но раз уж мне удалось раздобыть столь полезную вещицу, то, думаю, потом я покажу тебе и другие свои воспоминания. А теперь вперед, — он склонился над Омутом.

Гарри последовал его примеру. Краски смазались, как при переходе через тени, и вот он стоит на кладбище рядом со своим будущим «я». Впереди стоят Гарри и Седрик из воспоминаний.

— Авада Кедавра! — тело Седрика мешком падает на землю, а второго мальчика привязывают к надгробию.

Борясь с тошнотой, Гарри наблюдал, как Петтигрю проводит ритуал: призывает кость из могилы, отрубает себе руку, берет кровь врага… Как из котла появляется отвратительная безносая голова с горящими красными глазами, а потом и все тело — неестественно худое, сероватого оттенка. Как Лорд призывает своих слуг, а потом устраивает «дуэль» и… проигрывает. И вот уже Гарри — тот Гарри — появляется в лабиринте, сжимая одной рукой тело Седрика, а другой — Кубок…

Очнулся Гарри в знакомой комнате и несколько секунд невидящим взглядом смотрел вперед.

— Это… отвратительно, — прошептал он, имея в виду воскресшего Лорда Судеб.

— Не спорю, — кивнул Гарри-из-будущего. — Зрелище не из приятных.

Он объяснил Гарри, что следует делать, чтобы извлечь воспоминания: ничего сложного, в общем-то, лишь концентрация. Они вторично склонились над Омутом. Увиденное не произвело особого впечатления на Гарри-из-будущего, он лишь повторил, что Волдеморт жуткий любитель всяческих спецэффектов и садист, и вскользь заметил, что Снейпу Дамблдор все же сделал «предложение, от которого невозможно отказаться».

Гарри, сопоставив оба виденных воспоминания, поинтересовался, почему в этот раз он не увидел ни слуги, ни тела врага.

— Возможно, — пожал плечами его будущее «я», — тело осталось где-то сзади, как и котел. А слуга… Думаю, это был Барти Крауч. Хотя вполне вероятно, что Каркаров согласился поучаствовать в обряде, чтобы вымолить прощение.

— Но ведь Волдеморт пытал его! — удивился Гарри.

— Он не прощает предателей. А порция Круцио от господина достается Пожирателям почти на каждой встрече с ним, — Гарри-из-будущего говорил отрывисто и холодно, не скрывая презрения. Гарри-из-настоящего невольно поежился.

[1] В этой истории крестражи те же, что и в каноне, но спрятаны он будут в других местах, и защита на них будет стоять более сильная.

Пожиратели смерти, как и предсказывал Гарри-из-будущего, не спешили проявить себя. Казалось, ничего вообще не изменилось, но каждый день Гарри узнавал от своего будущего «я» о незаметных, незначительных происшествиях. По отдельности они ничего не значили, а вот если связать их друг с другом, то получалась неутешительная картина: Волдеморт начал потихоньку восстанавливать былые позиции — пока что только перехватывая через своих пешек обрывочные сведения, продвигая своих людей в некоторые отделы Министерства, благо, с такой финансовой поддержкой, какую ему оказывали, можно было провернуть и не такое. Но никаких нападений, никаких оплошностей: Темный Лорд проявлял осторожность, не желая раньше времени раскрывать себя: ему было невдомек, что его главные враги — Дамблдор и Орден Феникса и Гарри Поттеры, собирающие свою оппозицию — осведомлены о его — сказать по правде, не слишком триумфальном — возвращении.

На фоне этих тревожных вестей успехи Гарри в учебе стали по-настоящему важны. Теперь он не загонял себя до полусмерти в тренировочном зале, а придерживался составленного плана. Практику увеличили, и ее курировал Генри; Зелья по-прежнему были в ведомстве Лили, которая во время занятий успевала рассказывать сыну байки о школьных похождениях Мародеров вообще и его отца в частности, причем она частенько упоминала о разных случаях, когда Джеймс и компания попадали впросак. Гарри-из-будущего продолжал натаскивать его в Окклюменции и Легиллименции — теперь Гарри мог держать довольно сносный блок и чувствовал, когда его сознание пытаются просканировать, а при некоторой концентрации даже считывал чужие поверхностные мысли. Стихийные же щиты стали непробиваемыми даже для Гарри-из-будущего. Можно было с уверенностью сказать, что все «опасные» воспоминания надежно закрыты, и когда Снейп пробьет стандартные блоки, то ничего из ряда вон выходящего не увидит.

Между тем продолжать изучение Стихийной магии Гарри пришлось самостоятельно: поисковый кристалл, наконец, зарядился, и Гарри-из-будущего много времени проводил в бдениях над огромной картой мира: рыцари были раскиданы по всему свету, хотя большинство из них находились в Европе. Гарри-из-будущего рассказывал, что рыцарей тянет туда, где равновесие нарушено сильнее всего, так что рано или поздно они все соберутся в Британии. Естественно, вариант «поздно» не устраивал путешественника во времени, а потому он проводил непонятные Гарри манипуляции, пытаясь ускорить процесс.

— Понимаешь, — объяснял он, — я знаю, кто они, но не могу отправиться к ним, потому что не знаю, где в данный момент каждый из них находится. Переход по теням сродни аппарированию: ты можешь пойти в то место, которое видел, или в то, где бывал раньше. Можно, конечно, уйти по одной из дорог, но Мерлин знает, куда попадешь в итоге. Так что нам остается только разыскать их местоположение по карте и провести ритуал призыва — он усилит тягу до такой степени, что даже неинициированные рыцари получат сигнал.

Наряду с приготовлением к обряду и прочими мелкими делами Гарри-из-будущего показывал Гарри некоторые наименее опасные воспоминания, кое-где корректируя внешность окружающих — они с Дэниэлом опасались, что чрезмерное влияние на видение мира Гарри может привести к неприятным последствиям. А может, и не повлияет ни на что вовсе, но тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть.

За этими хлопотами месяц пролетел, и вот уже завтра юному герою магического мира исполняется пятнадцать лет.

День 31 июля был пасмурным, облака грозили вот-вот разразиться настоящим летним ливнем.

— К счастью, — коротко прокомментировал погоду Гарри-из-будущего, сидя на узкой кровати в спальне в доме на Тисовой. Лили устроилась рядом с ним, и они оба с интересом наблюдали за хозяином этой комнаты.

Гарри распаковывал подарки: волшебное расписание от Гермионы, чудесная выпечка от Молли Уизли, приколы от близнецов (пробная партия), сувенирный альбом колдографий лучших ловцов от Рона; от Хагрида, как ни странно, была только простая открытка, принесенная какой-то дивной птичкой.

— Дамблдор попросил его и мадам Максим наведаться к великанам, — сообщил Гарри-из-будущего. — Вот он и ограничился открыткой.

Сириус подарил зачарованную кобуру для волшебной палочки — в сложившейся ситуации весьма и весьма полезную вещь. К огромному удивлению, Гарри обнаружил среди прочих и подарок от Седрика — старинного вида книгу в изрядно потрепанной обложке. К ней прилагалась записка:

С Днем Рождения, Гарри!

Седрик

Гарри пролистал справочник, и у него вырвался невольный возглас изумления: некоторые заклинания он не встречал даже в книгах, которые ему любезно предоставил из своей библиотеки Генри! Многие из них относились к светлой магии только условно, предполагая возможность нанести противнику раны если не смертельные, то серьезные однозначно. Гарри-из-будущего присвистнул: на него этот подарок тоже произвел впечатление.

— Признаться, не ожидал такого от Седрика, — пробормотал он, вертя хрупкую на вид книгу. — Хотя мы и знакомы-то практически не были…

Лили ткнула его локтем в бок, возвращая на грешную землю.

— Да, — очнулся он, — у нас для тебя тоже есть подарок. Вот, — он протянул руку в тень и достал оттуда фотоальбом в кожаном переплете. — Мы наведались в Годрикову Лощину и еще кое-куда, чтобы собрать эти фотографии. Надеюсь, тебе понравится.

Гарри благоговейно принял подарок и осторожно пролистал альбом: со страниц ему улыбалась маленькая Лили, на колдографиях махал рукой Джеймс Поттер в годы учебы в школе, мелькали свадебные снимки и семейные, на большинстве которых был и сам Гарри. На последней странице была прикреплена фотография, украдкой сделанная Гарри-из-будущего во время одного из летних уроков зельеделия: Лили и Гарри, замершие около дымящегося котла, счастливо улыбались.

— Спасибо, — неожиданно хрипло поблагодарил Гарри, чувствуя, как глаза защипало. — У меня тоже есть для тебя подарок, — он отложил альбом и прошел к шкафу, достал оттуда коробку и протянул ее своему будущему «я».

Тот вытащил из нее перчатки из змеиной кожи, пропитанные особым составом, который делал эти перчатки неизнашиваемыми и чрезвычайно прочными. Рецепт этого состава Гарри и Лили откопали в одной из книг по Зельям (приготовить его правильно удалось только с третьей попытки), а сами перчатки заказали волшебной почтой.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри-из-будущего, — обоим.

В этот день решено было отдыхать, ведь день рожденья бывает только раз в году. Дэн и Генри долго ломали головы над тем, что же можно подарить двум Гарри, и в конце концов решили устроить праздничный пикник. Генри потратил несколько дней на поиски подходящего местечка и наложение на него всевозможных чар: от магглоотталкивающих до щитовых. И теперь они вчетвером аппарировали на берег небольшого озера, затерянного в горах Шотландии, где к ним снова присоединилась Лили: ради такого случая они с Гарри уговорили Гарри-из-будущего позволить ей остаться на весь день. Лето в этом году было действительно очень жарким, так что после обеда вода нагрелась достаточно для купания. Оба Гарри и Генри устроили заплыв на длинные дистанции, а потом принялись топить друг друга. Дэн с Лили, наблюдая за ними, только посмеивались — Астера тоже пытались втянуть в эту авантюру, но после нескольких чар щекотки, насланных им на шутников, отстали.

К восторгу Гарри, его будущее «я» прихватил пару метел, так что, обсохнув, неугомонная троица нарезала круги в воздухе, соревнуясь друг с другом в скорости и ловкости. Под конец, обессиленные, они развалились на мягкой траве и начали рассказывать разные истории из жизни, лениво щурясь на заходящее солнце.

Домой Гарри вернулся уже глубокой ночью (благо, родственникам не было до него дела) усталый, но совершенно счастливый. Последняя мысль перед сном была о том, что это его самый лучший день рожденья.

* * *

Августовские деньки летели так же быстро, как и июльские: только что Гарри встал, а вот уже и время обеда; не успел оглянуться — пора ужинать. Вечерами он гулял по Литтл-Уингингу, который оживал только с наступлением сумерек: изнуряющая жара разгоняла по домам не только жителей городка, но и их домашних любимцев. Его сопровождал Гарри-из-будущего, надежно укрытый от посторонних глаз мантией-невидимкой. Ее, как и несколько других вещиц вроде волшебной палочки, удалось вытащить в прошлое. Дэн, узнав об этом, громко ругался, называя Гарри и самого-себя-из-будущего безответственными и недальновидными. Впрочем, долго злиться он не мог, и через некоторое время с увлечением истинного ученого изучал удивительную мантию, которая за столько лет не потеряла волшебных свойств. Сам Гарри посмеивался, вспоминая рассказы Лили о проделках отца с помощью этой мантии и свои собственные похождения.

Вот и сегодня Гарри брел по знакомым улочкам, лениво рассматривая редких прохожих. Ни он, ни его будущее «я» не заметили никакой слежки, исходя из чего Гарри-из-будущего выдвинул предположение, что может повториться нападение Дементоров. Они не сильно переживали по этому поводу: если Гарри не справится сам, у него есть надежная подстраховка.

— Жаль, что я не обратил внимания на выражение лица этой старой жабы Амбридж, когда меня оправдали, — тихо вздохнул Гарри-из-будущего, а Гарри лишь незаметно кивнул.

Ноги вывели их на пустую детскую площадку. Они устроились на скрипучих качелях, изредка переговариваясь.

Через некоторое время где-то неподалеку послышались голоса: «на охоту» вышли Дадли с компанией.

— Видимо, этот момент повторится, — фыркнул невидимка, бесшумно отходя на некоторое расстояние: было бы неприятно, если бы кто-нибудь столкнулся с воздухом или, хуже того, ненароком повредил мантию.

Гарри остался сидеть, с некоторым любопытством ожидая развития событий.

Меньше чем через минуту на площадку ввалилась толпа из пяти подростков с Дадли во главе. Увидев одиноко сидящего Гарри, они предвкушающее загоготали и целеустремленно двинулись к нему, только кузен побледнел до синевы и старался держаться ближе к хвосту процессии — он-то знал, что «ненормальный» теперь редко бывает один.

— Кого мы видим! — наигранно радостно воскликнул Пирс — долговязый паренек, похожий на тощую облезлую крысу.

— На ловца и зверь бежит, — ухмыльнулся Малкольм.

— Эй, парни, — решил вмешаться, пока не поздно, Дадли, — оставьте вы его, он же чокнутый!

Гарри едва сдержался, чтобы не фыркнуть — так жалко выглядел кузен в своих попытках предотвратить назревающий конфликт и при этом не потерять авторитет.

— Да брось, Большой Дэ! Что этот хлюпик может сделать? Разве что оглушит нас своим визгом! — подмигнул приятелям Пирс, и те угодливо заржали.

— Я серьезно, парни, — Дадли с опаской косился на злящегося Гарри, уже сжимающего кулаки.

— Ты что, трусишь? — подозрительно осведомился Гордон.

— Что? Нет, конечно! Просто… просто, вдруг это заразно! — выпалил кузен первое пришедшее в голову оправдание.

— Дад, — хрюкнул Пирс, — ты чего? Обкурился?

— Я…

Закончить мысль Дадли не удалось — на площадку внезапно набежала тень, стало очень холодно и тихо — даже птицы замолкли.

— Это что? — промямлил Гордон, враз растеряв всю свою спесь.

— Пойдемте-ка отсюда, — прошептал Дадли, которого начало трясти от страха.

Он неуверенно попятился, споткнулся о бордюр и растянулся на земле, в ужасе оглядываясь по сторонам. Его дружки разбежались, и не подумав прийти на помощь.

Гарри соскочил с лавочки и, то и дело озираясь, подбежал к кузену:

— Дадли, поднимайся! Ну же, шевелись!

— Ты де-делаешь э-это?..

— Нет! Вставай, идиот, а то нам обоим не поздоровится! — Гарри подавил желание надавать рассевшемуся толстяку пощечин, чтобы привести его в чувство. — Ну же!

Дадли, повинуясь властному окрику Гарри, неуклюже встал и теперь трясся, как осина на ветру.

— Бежим домой! — рявкнул Гарри, сообразив, что кузен в данный момент способен лишь тупо выполнять команды, отданные приказным тоном.

Дадли развернулся и припустил в нужном направлении, а Гарри, чертыхнувшись, бросился за ним, надеясь, что Дементоры не будут отвлекаться на других людей, если таковые им встретятся. Пару раз он оглядывался, но ничего, кроме нагоняющего их тумана, не заметил. До заветной цели оставалось всего два поворота и каких-то жалких двести метров, когда Дадли, запутавшись в собственных ногах, рухнул на жесткий асфальт. Гарри, ругаясь про себя, вытащил палочку.

Вовремя.

Дементоры — двое, как и говорил Гарри-из-будущего, — скользили над землей, уверенно следуя за своей целью. У Гарри по спине потек холодный пот, а в ушах начало звенеть. Он знал: твари приблизятся еще на пару метров, и он снова увидит самые страшные воспоминания в своей жизни.

— Экспекто Патронум! — выкрикнул он, вспоминая уроки Зельеварения с Лили Поттер. Ее глаза, смех, улыбка… Мама.

Ослепительно сияющий олень прогарцевал, разгоняя туман и холод. Дементоры шарахнулись в разные стороны, но Патронус — воплощение света и радости — нацелился рогами и проткнул одного из них. Леденящий душу вой — и поглотитель душ рассеялся, как предрассветные сумерки в солнечных лучах.

«Второй, слева!» — мысленно крикнул Гарри, и олень направляется ко второму Дементору.

Вой, вспышка света — и на пустынной улице остались два подростка и невидимка.

«Вот это да, — ошеломленно подумал Гарри-из-будущего, сжимая в руке палочку, — я и не подозревал, что в пятнадцать лет был способен создать Патронуса настолько сильного, чтобы он был в состоянии уничтожить Дементоров — двух!»

Откуда-то сзади послышался сдавленный возглас — это к месту происшествия бежала миссис Фигг. Гарри мельком взглянул на нее и продолжил тормошить кузена:

— Дадли, ты меня слышишь? Дадли! Да приди же в себя! — он размахнулся и влепил толстяку звонкую пощечину, мимолетно удивившись: «Столько лет хотелось дать ему в глаз, и вот — сбылась мечта». Мысль отдавала истерикой.

— Ч-что? — очнулся Дадли. — Что произошло?

— На нас напали. Вставай, надо дойти до дома, я там все объясню, — Гарри помог кузену подняться, про себя костеря на чем свет стоит «заботливость» тети Петуньи, доведшей сына до состояния молодого слоника.

Миссис Фигг оказалась гораздо проворнее, чем могло показаться на первый взгляд: к моменту возвращения к Дадли способности соображать она уже оказалась возле подростков, бормоча под нос ругательства в адрес какого-то Мундугуса Флетчера.

«Тот, кто должен был сегодня «присматривать» за мной», — сообразил Гарри, разыгрывая удивление от столь «неожиданной» встречи:

— Миссис Фигг?

— Да не убирай же палочку, — взвизгнула она, когда Гарри собрался засунуть означенный предмет в карман джинсов. — Вдруг Дементоры вернутся!

— Вы знаете о магии? — Гарри искренне надеялся, что в таком состоянии она не заметит его слишком ненатурального удивления.

— Я сквиб! — она сорвалась на фальцет, оглядываясь по сторонам.

— Эээ, понятно. Идем, Дадли, — скомандовал Гарри.

Двое подростков и престарелая кошатница двинулись неверным шагом к дому номер четыре по Тисовой.

— Я должна сообщить обо всем Дамблдору. Не высовывайся на улицу, мало ли что!

— Конечно, миссис Фигг, — покорно согласился Гарри и потащил Дадли домой, раздумывая, что сказать тете с дядей.

Он не особо волновался во время столкновения с Дементорами, потому что знал: он справится. А если и нет, то тот Гарри его подстрахует. Не переживал он и сейчас: Дамблдор не позволит исключить его из школы или выгнать из дома, а даже если это и произойдет, он сможет отправиться в семейной поместье Астеров — Генри и Дэн всегда рады его видеть.

Гарри-из-будущего, все так же укрытый мантией, неслышно двигался вслед за подростками. Пока что общая картина была такой же, как в прошлый раз, за исключением времени нападения: сегодня было двадцать первое августа, а тогда это событие произошло несколько раньше.

Гарри распахнул дверь, пропуская вперед Дадли — кузен уже немного пришел в себя, но все еще выглядел жалко: бледный, с всклокоченными волосами, казалось, он даже похудел.

— Диди! — Петунья выронила из рук стакан сока, увидев сына в таком состоянии. — Дадличек, что случилось? Дадлик!!!

— Пет, что ты кри… Дадли! Сын!

Дурсли тормошили Дадли, который лишь беспомощно хлопал глазами. И вот, когда Гарри почти улизнул, прохрипел:

— Он… Он… — глядя прямо на кузена.

— Ты! — взревел Вернон, впиваясь в Гарри взбешенным взглядом. — Что ты сделал?!

— Всего лишь спас душу вашего сына, — с сарказмом ответил Гарри.

— Что за чушь ты несешь? — побагровел Вернон, и на виске у него вздулась вена.

— Никакая это не чушь! — огрызнулся Гарри. Он чувствовал накатывающую слабость — последствия нервного потрясения, все-таки встреча с Дементорами кого угодно выбьет из колеи. — На нас напали Дементоры, и мне пришлось использовать магию, чтобы отбиться.

— Какие деметроны, парень?! Это приличный город, а не какое-нибудь… ваше селение! — вид у Друсля был такой, словно ему пришлось высказать вслух какое-то особо грязное ругательство.

— Да откуда мне знать, как они здесь очутились! — Гарри врал: он-то прекрасно знал, что этих тварей послала по его душу его же будущая преподавательница.

Вернон набрал воздух для новой тирады, но в этот момент в окно влетела коричневая сова и, бросив в руки Гарри конверт, умчалась обратно. Дядя, опешивший от такой птичьей наглости, побагровел, не в силах подобрать слова. А Гарри тем временем распечатал конверт и вынул ожидаемое послание:

"Уважаемый мистер Поттер!

Министерство Магии"

Гарри скомкал бумажку, закипая: одно дело слушать рассказ о том, как тебя подставила министерская жаба, и совсем другое — почувствовать это на собственной шкуре.

— Ты! — завопил Вернон, оправившись от изумления. — Немедленно! Объяснишь! Что! Происходит!

— Прекрасно! — проорал Гарри, ему хотелось выплеснуть гнев хоть на кого-то, а тут так удачно дядя сам нарвался на отповедь. — На меня и вашего сына напали Дементоры! Я применил магию, чтобы спасти его шкуру, и теперь у меня неприятности! Все ясно?! — он тяжело дышал, сверля дядю яростным взглядом.

— Кто такие эти твои деметроны? — прорычал дядя, видимо, силясь определить долю правды в словах Гарри и степень опасности.

— Они охраняют волшебную тюрьму Азкабан, — прошептала Петунья и тут же закрыла рот руками, будто хотела запихнуть вылетевшие слова обратно.

— Что? Пет, откуда…

— Она рассказывала… И тот ужасный мальчишка…

Гарри удивленно слушал тетю Петунью: для него было новостью, что она знала кого-то, кроме сестры, принадлежащего магическому миру. А его будущее «я» молча наблюдал за происходящим, испытывая столь знакомое теперь чувство дежавю.

На кухне повисло гнетущее молчание: видимо, не только для Гарри этим летом земля и небо менялись местами.

В распахнутое окно ворвалась еще одна сова и неловко пролетела по комнате, задев крылом по лицу Вернона. Но тот был настолько ошеломлен словами жены, что даже не обратил на это внимания. В сове Гарри узнал Сыча и торопливо отвязал привязанный к лапке кусок пергамента, на котором немного неровно было написано:

"Гарри!

Артур Уизли"

Гарри хмыкнул: все шло так, как они предполагали. Дамблдор, естественно, отстоит своего ученика, а потом и вытащит на слушании. Тем не менее, какая-то часть Гарри вздохнула с облегчением: в глубине души он все же боялся оказаться вне закона.

— С какой стати деметроны оказались здесь? — очнулся Вернон. — Они пришли за тобой, да? Ты преступник? Отвечай!

— Я уже говорил, — прошипел Гарри, — что понятия не имею о причинах! И я не преступник!

— Хватит дурить нам головы, парень! — перешел на свистящий шепот дядя. — Сначала ты говоришь, что чему-то должен обучаться летом, и мы это терпим. Потом в нашем доме чуть ли не прописывается один из твоих дружков. И теперь из-за тебя подвергся опасности мой сын! — он говорил все громче и громче. — Я не собираюсь больше терпеть тебя. ВОН ОТСЮДА!!!

— Вернон… — пискнула Петунья, наблюдая за безмолвным поединком взглядов.

Гарри ощутил глухой укол вины — все же в словах дяди об опасности была немалая доля истины, — но отступать не собирался:

— Я. Никуда. Не пойду. По крайней мере, сейчас.

— Да как ты…

В этот момент Петунья вскрикнула: прямо ей в руки из воздуха упал конверт, который тут же начал дымиться.

— Лучше откройте, — безучастно посоветовал Гарри. Им овладело чувство, что он лишь смотрит хорошо поставленный спектакль, лишь время от времени становясь его участником. — Это громовещатель.

— Петунья, брось его!

Конверт задымился еще сильнее, и тетя выпустила его из рук. Но до пола злополучная бумажка не долетела: она взмыла в воздух, остановившись на уровне лица женщины, и пророкотала смутно знакомым грозным голосом:

— Вспомни свое обещание, Петунья! — и мгновенно сгорела в ярком необжигающем пламени.

На секунды повисла звенящая тишина.

— Вернон, — голос тети был чуть испуганный, но непреклонный, — мальчик остается.

— Что?

— Остается, Вернон! — прикрикнула она и тут же сурово добавила, обращаясь к Гарри: — А ты марш в свою комнату, и чтобы до утра я тебя не видела!

Гарри коротко кивнул и ретировался, краем глаза заметив, что Петунья уже обхаживает Дадли, а Вернон, пыхтя, пытается ей помочь. Он зашел в спальню и нарочито аккуратно прикрыл дверь, поборов желание хлопнуть ею со всей дури.

— Не нервничай ты так, — заметил Гарри-из-будущего, стаскивая мантию. — Этот раунд ты выиграл.

— Мы выиграли, — веско поправил его Гарри, разваливаясь на кровати. — У меня стойкое ощущение, будто все это какой-то фарс.

— Так и есть, — кивнул Гарри-из-будущего, устраиваясь на стуле. — Откровенно бездарно придуманная подстава со стороны Министерства, хоть это и была личная инициатива Амбридж; легкая паника и «помощь» со стороны Дамблдора и неплохая практика в ЗОТИ для тебя. Ты молодец, — похвалил он, — я даже представить не мог, что был в состоянии сотворить такое в пятнадцать лет.

— Постой, — оборвал его Гарри, — ты же говорил, что победил Дементоров тем летом.

— Победить и уничтожить — разные вещи, — возразил Гарри-из-будущего, задумчиво щурясь. — Я тогда победил, а ты сегодня уничтожил. Поэтому я и так удивлен.

— Но, — в горле Гарри пересохло, — разве может такое быть? Я думал, что лишь повторяю твои действия…

— И да, и нет. Я уже говорил, что будущее не есть данность, оно меняется, — Гарри-из-будущего нетерпеливо махнул рукой. — Пусть даже в мелочах вроде этой. А что касается твоей сегодняшней победы… Ты знал, что у тебя все получится, и не сомневался в своих силах. Просто верь в себя, Гарри, ты гораздо сильнее, чем думаешь. И дело не только во владении магией Стихий, но и в тебе самом. Дамблдор всегда был прав в одной вещи: любовь помогает победить. И она же не позволяет встать на путь Бездны.

— Я не понимаю, — честно признался Гарри.

— Значит, еще не время. Знаешь, — рассмеялся Гарри-из-будущего, — я даже немного неловко себя чувствую, говоря тебе все это — чувствую себя бессовестным хвастуном!

— Нет, — серьезно ответил Гарри. — Если ты хвастун, то я не знаю скромных людей!

Осознав сказанное, они дружно расхохотались — дурное настроение растворилось без следа.

— Я теперь примерно представляю, что такое шизофрения, — всхлипывая, пробормотал Гарри.

— Не то слово, — подтвердил его собеседник.

В открытое окно влетела очередная сова и бесцеремонно бросила конверт — к удивлению обоих — на колени Гарри-из-будущего.

— Вот и говори после этого, что животные и птицы ничего не понимают, — проворчал он, протягивая письмо своему прошлому «я». — Их самих никто не понимает!

Гарри рассеянно кивнул, разворачивая сложенный листок:

"Уважаемый мистер Поттер!

Министерство магии"

— Вот и Дамблдор подсуетился, — протянул Гарри-из-будущего, даже не интересуясь содержимым письма.

— Ага. Как думаешь, после слушания меня отправят в Штаб?

— Не знаю, — взъерошил волосы Гарри-из-будущего. — Хотя это и самый вероятный исход, мы должны быть ко всему готовы.

— Ты о чем? — нахмурился Гарри.

— Просто подумал, что как-то слишком подозрительна такая секретность. Мы же предполагали, что они заберут тебя хотя бы в середине августа, а уже почти конец.

Гарри хмыкнул: он вспомнил, как на такой случай они впятером — Дэн, Генри, Лили и оба Гарри — придумывали отмазки. Дошли даже до того, что Гарри якобы подружился с Дадли и хочет в общении с кузеном наверстать упущенное за долгие годы. Как оказалось, суетились они зря — до сегодняшнего дня не было даже намека на то, что Гарри заберут от «любимых» родственников пораньше.

— Всё с Орденом разбираются? — предположил Гарри.

— Наверно. Надо полагать, до прибытия в школу мы не увидимся, так что наслаждайся свободными деньками.

— Ты придешь в Хогвартс? — от удивления Гарри даже сел.

— Загляну пару раз, — хитро прищурился Гарри-из-будущего, — проверю оценки. Смотри, не позорь нас!

— Так точно, сэр! — Гарри шутливо отдал честь.

— И последнее, — посерьезнел Гарри-из-будущего. — Я на девяносто девять процентов уверен, что тебя оправдают, но если вдруг что-то пойдет не так, воспользуйся этим, — он вынул из кармана небольшой перстень, сделанный, видимо, из серебра. — Ты не можешь самостоятельно ходить через тени, пока не пройдешь Инициацию, а этот перстень выведет тебя ко мне. Что-то наподобие портключа, только действует везде, где есть хоть малейшее воплощение Тьмы. Мы пользовались такими, чтобы рыцари Света могли уйти в критической ситуации.

— А разве они не могут перемещаться? — с любопытством спросил Гарри, разглядывая перстень: то тут, то там по нему пробегали искры и тени, гипнотизируя.

— Увы, это доступно только рыцарям Тьмы. Сам удивляюсь, с чего такая дискриминация, — шутливо развел руками Гарри-из-будущего. — Носи его всегда. По крайней мере, пока не сможешь делать такие же самостоятельно.

— Так это ты сам сделал? — Гарри широко распахнул глаза от изумления.

— Перстень сделан на заказ у одного волшебника-ювелира, а вот на дополнительные функции я зачаровал его лично.

— Научишь? — выпалил Гарри, прикидывая, сколько таких понадобится, чтобы обеспечить всех друзей.

— Научишь! — передразнил его Гарри-из-будущего. — Ты сначала основам научись.

— Я и учусь, — притворно насупился Гарри.

Следующее утро наступило… быстро. Гарри помнил, что шутливо пререкался со своим будущим «я», а потом раз — и уже просыпается. На тумбочке он нашел записку:

«Привет, соня! Я решил не дожидаться твоего пробуждения и сейчас, вероятно, сплю сам. Желаю удачи в предстоящей комедии, хорошо сыграй свою роль. И перстень надень. Забыл вчера сказать: его никто, кроме инициированных рыцарей, не увидит, а таковых в Хогвартсе пока что нет. Не снимай его даже во сне — он никаких неудобств не доставит.

Ни пуха, ни пера!»

— К черту, — пробормотал Гарри, перечитывая послание.

«…Таковых в Хогвартсе пока что нет. Но скоро будут», — ухмыльнулся он, неспешно умываясь.

— Доброе утро, тетя, — вежливо поздоровался Гарри, проходя на кухню.

Петунья вздрогнула: она так привыкла, что племянник либо завтракает раньше, либо не ест вовсе, что его появление было как гром среди ясного неба.

— Приготовь себе что-нибудь сам, — бросила она, спеша скрыться от чуть насмешливого взгляда таких знакомых зеленых глаз.

Гарри, и не ждавший радушия, привычно загремел сковородкой: война войной, суд судом, а голодным ходить не хочется. За это лето благодаря обедам у Астеров или же в кафе он отвык от постоянного чувства голода и набрал в весе. Поправиться он не смог бы при всем желании — Генри на тренировках гонял его нещадно. Возможность передохнуть перепадала только во время попыток овладения беспалочковой магией — довольно успешных для школьника. Зато теперь он немного оброс мышцами и больше не походил на тощего уличного щенка.

— Мам, что на завт… — Дадли осекся, увидев на кухне вместо матери кузена. — Эээ, привет, — промямлил он.

— Привет, — удивленно отозвался Гарри: он не ожидал, что Дадли встанет так рано, и тем более не ожидал, что тот поздоровается с ним.

Не рассчитывая на продолжение этого, с позволения сказать, диалога, он отвернулся к плите, следя, чтобы завтрак не подгорел. Дадли мялся в проходе.

— Что-то случилось? — поинтересовался Гарри, просто чтобы не молчать.

— Эээ… нет. Я просто… Я, — набрав в грудь воздуха, Дадли выпалил: — Яхотелпоблагодаритьтебязавчерашнее!

— Извини, что? — Гарри от удивления чуть не выронил кухонную лопаточку.

— Я хотел поблагодарить тебя за вчерашнее, — членораздельно повторил Дадли, глядя в пол.

— Эм… не за что. В смысле, на здоровье, — поправился Гарри, решив, что ответ «не за что» может быть расценен как издевательство.

— Я имею в виду… я, правда, благодарен, — все-таки поднял глаза Дадли. Говорил он очень искренне. — Ты же… ну… мог бросить меня и сбежать, а ты спас. И теперь у тебя проблемы.

— Я тронут, — пробормотал Гарри.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? Ну, там, свидетельские показания дать или что-нибудь такое? — с надеждой предложил Дадли.

— Нет, Дадли, не стоит. Но спасибо, что предложил.

— Я… ну… это… пойду тогда.

— Ага.

Гарри вернулся к своему подгорающему завтраку, не в силах поверить в происходящее. Чтобы Дадли, ДАДЛИ, благодарил его, а потом еще и предлагал помощь? Предлагал помощь ненавистному волшебнику, он, маггл до мозга костей?! Гарри даже засомневался, а не попал ли дорогой кузен под Империо? Покачав головой, он наполнил тарелку и уселся напротив окна.

Ни Гарри, ни Дадли не заметили Петуньи, стоящей за дверью и беззвучно рыдающей.

* * *

Был уже почти полдень, а за Гарри все никто не приходил. Он бесцельно слонялся по дому, боясь, что если зайдет в бывший чулан, то волшебники его обыщутся, поднимут панику или, того хуже, обнаружат заветную комнатку. Читать какую-нибудь волшебную книгу опасался: во-первых, не хотелось вызвать на свою голову гнев тети Петуньи; во-вторых, увидь его со «Справочником» или «Зельями» кто-нибудь из мало-мальски образованных волшебников, вопросов не оберешься. А простой учебник прочитать он еще успеет.

Часы показывали ровно двенадцать.

В прихожей раздались характерные хлопки аппарации и какой-то грохот. Гарри метнулся туда: в вылизанной чуть ли не до блеска комнате находились пять волшебников в мантиях, причем четверо из них с неодобрением косились на девушку с малиновыми волосами, пытавшуюся водрузить на прежнее место вешалку для верхней одежды. Ее падение, видимо, и было источником шума. Гарри сопоставил необычный цвет волос и феноменальную неуклюжесть и пришел к выводу, что эта девушка — Нимфадора Тонкс, аврорша, ненавидящая собственное имя.

— Привет, Гарри! — отвлек его от созерцания этой забавной картины бодрый голос Сириуса.

— Привет, — хищно улыбнулся Гарри, нащупывая кончик палочки в кобуре. Разумеется, он знал, что стоящие перед ним люди настоящие, но не мог отказать себе в удовольствии «проявить бдительность» и ткнуть их носом в собственную промашку. — А теперь докажи, что ты — это ты!

— Эээ… Гарри? — растерялся крестный, а стоящий за ним Грюм одобрительно крякнул.

— Задай мне какой-нибудь вопрос, — справился с удивлением Сириус.

— Какой Патронус был у моего отца?

— Олень. Как и твой.

— Верно, — Гарри демонстративно поправил рукав рубашки, на секунду показав палочку. — Рад вас видеть, — он улыбнулся по-настоящему.

— А ты не промах, парень, — прокаркал Грюм, косясь волшебным глазом на спрятанную палочку. — Только докажи и сам, что ты — это ты. Не хотелось бы притащить какого-нибудь Пожирателя.

— Аластор, ты что?! — возмутился Сириус.

— Нет, он прав, — вмешался Гарри. — Постоянная бдительность! — гаркнул он, удачно спародировав старого автора.

Тонкс звонко рассмеялась, снова роняя вешалку, а остальные улыбнулись: то ли ее неуклюжести, то ли словам Гарри.

— Ну, раз ты не против, — наморщил лоб Сириус. — Когда ты меня впервые увидел?

— Летом перед третьим курсом, — ни секунды не раздумывая, ответил Гарри. — Ты в собачьем облике прятался в кустах в одном из местных скверов, а я в темноте принял тебя за Грима.

— Это он, — подтвердил Сириус. — Гарри, позволь тебе представить: Нимфадора Тонкс — аврор и, кстати, моя родственница.

— Рада познакомиться, — казалось, шире улыбнуться невозможно, но Тонкс это удалось.

— Аластор Грюм, на этот раз настоящий.

Грозный Глаз кивнул.

— Мундугус Флетчер.

— Привет, Гарри!

— Ну а Рема ты и так знаешь.

Люпин тепло улыбнулся.

— Пошли собирать твои вещи, а остальные подождут нас здесь, — Сириус, как и остальные, с любопытством осматривал прихожую.

— А у меня все уже готово, — усмехнулся Гарри.

— Ты уверен, что это точно настоящий Поттер? — вмешался Грюм, внимательно глядя на Гарри. — Что-то он слишком предусмотрительный.

— Между прочим, — обиделся Гарри, — я вас со вчерашнего вечера жду! Так что ничего удивительного.

— Извини, — покаялся Сириус, — но вчера все были в такой панике, что…

— Да ладно, я понимаю, — махнул рукой Гарри. — Лучше помоги спустить сундук.

Они поднялись на второй этаж в спальню. Хедвиг мирно дремала в клетке, вещи большей частью были на своих местах — Лили заставила сына убраться перед отъездом.

— Локомотор! — взмахнул палочкой Сириус, и сундук поплыл к лестнице.

— Тетя, я ухожу! — заглянул в гостиную Гарри.

Петунья кивнула, усиленно делая вид, что ничего особенного не происходит.

— Я наложу на тебя Чары Невидимости, — пророкотал Грюм, — так что не дергайся.

Взмах палочкой, и Гарри будто окатили холодным сиропом — значит, заклинание подействовало. Он передернул плечами, и неприятное ощущение исчезло.

— Поедешь со мной на моем мотоцикле, — инструктировал его Сириус, — а сразу за городом взлетаем. Остальные будут страховать нас, тоже под Чарами Невидимости. Тонкс остается здесь и будет изображать тебя, пока мы не доберемся до места назначения.

— Я метаморфомаг, — задорно подмигнула Тонкс . Черты ее лица начали меняться, и через несколько секунд Гарри смотрел на почти точную копию себя.

— Ух ты! — восхитился он. — И никакое Оборотное зелье не нужно!

Тонкс польщенно улыбнулась.

— А почему мы не аппарируем? — спросил Гарри скорее для приличия. На самом же деле ему очень хотелось прокатиться на настоящем летающем мотоцикле.

— Аппарацию могут отследить, — пояснил Люпин.

— Ясно, — кивнул Гарри, выходя из дома и усаживаясь на чудо техники вслед за крестным.

Они со свистом сорвались с места. Гарри искренне понадеялся, что Тонкс все-таки не разрушит дом на Тисовой целиком.

Волшебники приземлились перед крыльцом «Норы» и вошли в затененную прихожую. Гарри мельком подумал о том, как хорошо быть рыцарем Тьмы — не нужно тратить время и силы на перемещения, не нужно беспокоиться о слежке. Да и возможности для переходов практические безграничные: сложно найти место, в котором не было бы теней.

В «Норе», как всегда, было шумно. В прихожую доносились приглушенные голоса: кажется, миссис Уизли опять за что-то отчитывала близнецов. Гарри, не оглядываясь на своих сопровождающих, толкнул дверь на кухню. Там в уголке шушукались Рон, Гермиона и Джинни, а Фред и Джордж мужественно терпели речь родительницы о собственной безответственности. Появившийся в дверях Гарри, видимо, показался им спасителем, потому что близнецы расплылись в абсолютно одинаковых улыбках и, не успела миссис Уизли спросить, чему же это они так обрадовались, хором воскликнули:

— Гарри пришел!

Миссис Уизли, вздрогнув, обернулась:

— Гарри!

К нему тут же бросились Рон, Джинни и Гермиона, но замерли, не решаясь слишком бурно приветствовать его после летнего молчания. Гарри сначала хотел закатить им хороший скандал, но в последний момент передумал, увидев на их лицах такое виноватое выражение, что злиться уже не мог.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — облегченно отозвался Рон, пожимая другу руку.

— Гарри! — Гермиона все же не выдержала и крепко обняла его, вызвав сдавленный возглас:

— Не задуши меня!

— Ой, извини. Просто я… мы так волновались за тебя!

— Теперь же все хорошо. Привет, Джинни, — кивнул Гарри. — Жаль только, что вся эта ваша секретность оказалась напрасной — меня, а заодно и Дадли, чуть не обездушили, — он намеренно сгущал краски.

— Ох, дорогой… — начала было Молли, но ее перебил Сириус:

— А я говорил вам, что надо ему все рассказать и перевезти в Штаб как можно быстрее! Все-таки именно он…

— Сириус! — сердито оборвала его миссис Уизли. — Что бы ты ни говорил, он, как и все они, еще ребенок! И ты не можешь…

Гарри вполуха слушал их перепалку, не особо вникая в смысл. Рон, покосившись на спорящих, тихо произнес:

— Сириус чуть не убил Флетчера, когда узнал, что на тебя напали.

— У семи нянек дитя без глазу, — хмыкнул Гарри. Именно в этот момент Молли с Блэком замолчали, и в установившейся тишине реплика прозвучала очень отчетливо.

— Ты о чем? — Мундугус неудачно сделал вид, что не понимает, в чем дело.

— Как о чем? — деланно изумился Гарри. — О вашей слежке, естественно. Вас бы только слепой не заметил. В смысле, всех наблюдающих за мной, — он обвел присутствующих насмешливым взглядом, искренне забавляясь их замешательством. «Хотя, — подумал он, — если бы не тот Гарри, я бы, наверно, и не обратил на это особого внимания.»

— Ты же понимаешь, это делалось для твоей же безопасности, — Флетчер беспомощно смотрел на Гарри, чувствуя себя немного неуютно под его пристальным взглядом.

— Понимаю. Жаль только, что не сработало. Даже странно, что Пожиратели не напали на меня летом — с такой-то «охраной»! — в голосе Гарри появились ядовитые нотки, частенько проскальзывающие у его будущего «я».

— Тебя невозможно найти с помощью магии, — вмешался Люпин, нутром чуя назревающий конфликт. — Поэтому мы и…

— Облажались, — любезно подсказал Гарри. Происходящее его и злило, и смешило. — Ладно, я же уничтожил Дементоров, так что сочтем произошедшее несчастным случаем.

— Как всегда самоуверенны, Поттер? — в пылу разборок никто и не заметил появившегося на кухне Снейпа. — К вашему сведению, не каждый взрослый волшебник в состоянии сотворить настолько сильного Защитника, чтобы он смог уничтожить Дементоров. Не говоря уже о неуче вроде вас.

— Наверно, вы огорчитесь, профессор, но я именно уничтожил их, — упрямо возразил Гарри.

Повисла тишина. Все присутствующие уставились на него: кто с удивлением, кто с восхищением, кто с недоверием.

— Вы принимаете желаемое за действительное, Поттер, — ледяным тоном отозвался Снейп. — Но в этом нет ничего удивительного. Ваш отец…

— Только попробуй сказать что-нибудь плохое о Джеймсе! — рыкнул Сириус.

— Не указывай мне, что делать, псина! — огрызнулся Снейп.

Гарри, знавший от своего будущего «я» об особо напряженных отношениях между этими двумя, с интересом слушал их диалог. Остальные, уже привыкшие к подобным перепалкам, возвращались к прерванным делам.

— А ты вообще Пожиратель! — выкрикнул Сириус и тут же испуганно уставился на крестника.

— Шпион, Блэк! — рявкнул Снейп, покосившись на Гарри.

Все помнили истеричное письмо Гарри после возрождения Волдеморта, в котором он недвусмысленно заявлял, что считает Снейпа Пожирателем Смерти. Дамблдору (и по его просьбе Сириусу и Рону с Гермионой) пришлось написать ему несколько раз, убеждая Гарри в том, что Снейп на их стороне. Гарри, конечно же, сделал вид, что согласен поверить на слово друзьям и директору, а потому сейчас из-за неосторожных слов Сириуса присутствующие ожидали с его стороны нового потока обвинений. К их удивлению, Гарри не закатил истерику и вообще остался подозрительно спокойным. Только чуть приподнял бровь, обозначая интерес.

— Двойной агент, — миролюбиво заметил Дамблдор, входя в уже и так битком набитую кухню. — Рад видеть тебя, Гарри.

— Здравствуйте, профессор.

— Сириус, Северус, я же просил вас оставить прежнюю вражду — мы все сейчас союзники.

Было видно, что Сириусу хочется сказать пару (или больше) ласковых своему школьному недругу, но, сделав над собой усилие, он все же промолчал. Снейп демонстративно от него отвернулся, сохраняя на лице равнодушно-презрительное выражение.

«Интересно, — мелькнула у Гарри мысль, — мы с Малфоем тоже так нелепо выглядим, когда ругаемся?»

Дамблдор вздохнул, взглянув на непримиримых, и обратился к ребятам:

— Думаю, вам хочется поговорить?

— Да-да, — поддержала его Молли, — идите наверх. Я позову вас к обеду. Вы, должно быть, соскучились друг по другу за лето.

Гарри так и подмывало спросить, а кто же виноват в этом? Кто запрещал им общаться и запер его самого у «любимых» родственников почти на три месяца? Но он лишь коротко кивнул, поднимаясь по лестнице вслед за Роном.

— Гарри? — робко обратилась к нему Гермиона, как только закрылась дверь комнаты. — Ты сердишься, да?

— Нет, не сержусь. Хотя следовало бы. Ну, — преувеличенно бодро продолжил он, — что же такого сверхсекретного происходит?

Троица переглянулась: они ожидали, что Гарри будет ругаться, кричать, а тут такое… спокойствие.

Рон, многозначительно посмотрев на девушек, выглянул в коридор, а потом вернулся, плотно притворив за собой дверь. Гарри, не понимая, в чем дело, с удивлением наблюдал за ним.

Раздались два хлопка, и в комнате появились встрепанные близнецы.

— Мы почему-то не слышали криков…

— …и никто ничего не разбил о голову Ронни…

— …поэтому у нас возникло подозрение…

— …что скандала не будет, а значит…

— …можно без опаски зайти.

Гарри, растерянно хлопая ресницами, спросил:

— Да что происходит?

Фред (или Джордж?) взмахнул палочкой, накладывая Заглушающие чары. Гермиона, взглянув на него с одобрением, ответила:

— Дамблдор просил, чтобы мы ничего тебе не рассказывали, но мы решили, что это будет совсем уж несправедливо. Вот и приходится конспирироваться.

— Вы что, идете против приказа Дамблдора? — неподдельно удивился Гарри.

Рон пожал плечами:

— Мы и так все лето покорно молчали, чтобы не навлечь на тебя опасность. А что в итоге? Дементоры в маггловском городе! Да в Штабе Ордена ты бы в любом случае был в большей безопасности, чем у своих родственников!

— К тому же, — немного мрачно заметила Джинни, — у тебя больше всех прав знать, что происходит.

Гарри переводил взгляд с одного человека на другого, чувствуя, как в груди поднимается тепло:

— И что же?

Гермиона коротко и по-деловому отрапортовала:

— Дамблдор созвал Орден Феникса, это организация, которая и в прошлый раз боролась с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Штаб Ордена сейчас находится в доме Сириуса. После того твоего письма они развернули бурную деятельность: все время кто-то куда-то отправлялся на задания, на дежурства, — она бросила виноватый взгляд на Гарри, — говорили о каком-то оружии, но мы не в курсе — нас не пускают на собрания Ордена. Ничего особенного, как видишь, но Дамблдор почему-то велел нам молчать.

— Понятно. А вы все лето были здесь?

— Нет, — ответил Рон, — мы только сегодня утром сюда вернулись, а до этого были в Штабе Ордена.

— Да? И почему же не меня отправили туда, а вас вызвали сюда?

— Мы и сами удивлены, Гарри. Мы думали, что тебя вообще заберут от Дурслей в начале июля, но Дамблдор сказал, что это будет небезопасно. Сириус закатил грандиозный скандал по этому поводу, но Дамблдор был непреклонен. Я и не знал, что он может быть таким, — Рон чуть поежился.

— Ага, — рассеянно кивнул Гарри, задумавшись. Поведение директора ставило его в тупик. — Но странно, что Дамблдор считал, что я буду в полной безопасности у Дурслей, вы не думаете? Я имею в виду, — пояснил он на недоуменные взгляды, — что меня можно было найти там безо всякой магии. Помните, Сириус пару лет назад, только сбежав из Азкабана, приходил в Литтл-Уингинг? («И если бы он действительно был преступником, от Мальчика-Который-Выжил остались бы рожки да ножки», — мрачно добавил он про себя) Не мог же Дамблдор забыть об этом?

— Думаешь, это был просто предлог? — Гермиона выглядела обеспокоенной.

— Похоже на то, — кивнул Гарри. Ему вновь вспомнилось отношение его будущего «я» к директору.

— Но для чего? — растерянно спросил Фред. Близнецы были настолько удивлены высказанным предположением, что даже оставили свои шуточки.

Гарри пожал плечами:

— Без понятия.

Комната погрузилась в напряженное молчание. Поведение Дамблдора было странным, необъяснимым. Настораживающим.

Что-то громыхнуло.

— Черт! — переглянулись близнецы. — Наш проект!

Они с легкими хлопками исчезли, не забыв снять Чары.

— Опять приколы?

Рон радостно закивал, Джинни издала скупой смешок, а Гермиона сердито воскликнула:

— Ты зря радуешься, Рональд Уизли! Как староста ты обязан будешь пресекать распространение их… изобретений!

— Староста? — спросил Гарри. Он припомнил, что его будущее «я» говорил об этом.

Рон чуть смутился:

— Ну да.

— Правда? Поздравляю! А почему мне ничего не сообщил? Гермиона еще в начале августа написала, что ее назначили старостой.

— Сова мне значок только вчера вечером принесла, я сам удивился. Хотел написать, а тут Сириус рассказывает, что на тебя напали. Естественно, не до того стало.

— Вообще-то странно, что значок прислали так поздно, — вмешалась Гермиона. — Это не по правилам!

— Кто бы говорил о правилах, — усмехнулся Рон, а Гермиона покраснела.

— Гарри? — вырвал его из раздумий о поведении Дамблдора немного взволнованный голос Джинни. — А ты и правда уничтожил Дементоров?

— Правда, — кивнул он. — Я и сам удивился.

— А вот я совершенно не удивлена, — авторитетно заявила Гермиона. — После того случая на третьем курсе я уверилась, что ты можешь творить великое волшебство! Если бы ты еще учился, — добавила она, вздыхая.

— Гермиона! — простонал Рон. — Гарри только что прибыл, а ты уже пытаешься засадить его за учебники!

— Она права, Рон, — вмешался Гарри. — Без знаний мы не сможем отбиться от врагов. Школа существует не только для приключений и квиддича; мы должны учиться, чтобы быть в состоянии бороться!

Повисла тишина, на Гарри изумленно уставились три пары глаз.

— Что? — смутился он под этими ошеломленными взглядами.

— Кто ты такой и что сделал с Гарри Поттером?! — шутливо воскликнул Рон.

— Гарри абсолютно прав! — сердито оборвала его Гермиона. — И тебе, между прочим, тоже следовало бы взяться за ум: первое сентября через неделю, а в сочинении по Зельям у тебя только заголовок написан!

— Гарри тоже еще не сделал его! — защищался Рон. — Правда же, Гарри?

— Вообще-то сделал. Три фута, как и было задано.

Рыжик рухнул на кровать:

— Эй, приятель, ты меня пугаешь!

— Да ну? — ядовито ответил Гарри. — Этим летом, знаешь ли, мне пришлось повторить всю программу по Зельеварению, начиная с первого курса.

Гарри, конечно же, имел в виду занятия с Лили, но друзья решили, что это лето было настолько невыносимым, что их другу пришлось учить Зелья, лишь бы не загнуться от скуки.

— Мы и правда думали, что незнание может оградить тебя, — еще раз извинилась Гермиона, умоляюще глядя на Гарри.

— Ребята, обедать! — ввалилась в спальню сияющая Тонкс. — Что-то случилось? — забеспокоилась она, увидев три виноватых лица и одно — она могла поклясться! — ехидное.

Вслед за Тонкс ребята отправились на кухню. Гарри успел изрядно проголодаться во время пути и выяснения отношений с присутствующими. За столом уже сидели мистер Уизли, видимо, вернувшийся недавно, Сириус, Флетчер и Люпин; в коридоре тихонько что-то обсуждали Снейп и Дамблдор, причем лицо у зельевара было крайне недовольное. Он что-то отрывисто сказал и тут же аппарировал, а директор присоединился к остальным на кухне.

Общая беседа за столом быстро распалась на несколько: Сириус и Люпин вполголоса пытались что-то доказать Дамблдору — Гарри их не слышал, Флетчер слушал лекцию мистера Уизли о маггловских приборах; Гермиона, Джинни, Рон и Гарри наблюдали за Тонкс, которая корчила смешные рожицы, время от времени пародируя их общих знакомых.

В чашках дымился ароматный чай, когда Сириус, прищурившись, сказал:

— Я думал, Гарри, что ты начнешь задавать вопросы, как только окажешься здесь.

— Я и задавал, — кивнул он. — Но ребята сказали, что профессор Дамблдор запретил им что-либо мне рассказывать, и я решил, что стоит подождать, пока вы сами мне все не объясните, — Гарри обвел враз замолчавших взрослых неожиданно тяжелым взглядом, подавляя желание вскочить и закричать, что он знает о пророчестве и что вместо того, чтобы разводить совершенно бесполезную секретность, им стоило бы учить его ЗОТИ.

Дамблдор встретил его взгляд:

— Сейчас не самое лучшее время для объяснений: завтра у тебя слушание в Министерстве, и мне бы хотелось, чтобы ты шел туда спокойным.

— Ну конечно! — Гарри не сдержался и фыркнул. — После свидания с Дементорами, а до этого воочию увиденного возвращения Волдеморта, — почти все сидящие за столом вздрогнули, — от меня ждут спокойствия! Вам не кажется, профессор, что молчание в течение всего лета было как минимум несправедливым? А молчание сейчас вообще нонсенс! — Гарри проигнорировал выражение шока на лицах окружающих, вперив в директора обвиняющий взгляд.

— Я понимаю твое возмущение, мой мальчик, но сейчас действительно не время…

— А когда оно наступит, это время? Когда Волдеморт убьет меня или заманит в ловушку, воспользовавшись тем, что я не в курсе происходящего? — продолжал возмущаться Гарри.

Сириус от удивления выронил ложку:

— Гарри, откуда у тебя такие мысли?

Гарри, метнув на него взгляд, заставил себя успокоиться. Было бы ужасно глупо выдать себя сейчас.

— С учетом того, — ровно ответил он, — что в прошлом учебном году нас с Седриком прямо из Хогвартса доставили пред красны очи Волдеморта, у меня есть все основания опасаться, что подобное может повториться. И мне бы очень не хотелось попасться в какую-нибудь хитроумную ловушку.

— Мы обсудим все завтра после слушания, — веско сказал Дамблдор, на мгновение продемонстрировав свою светлую ауру… которая, как оказалось, может очень неприятно обжигать и подавлять. Стало понятно, что разговор окончен.

Гарри, нахохлившись, замолчал. Не то чтобы он всерьез рассчитывал узнать от Дамблдора все прямо сейчас, но в любом случае было неприятно.

Остаток дня ребята старались развлечь Гарри, думая, что он нервничает из-за слушания в Министерстве. Немного поиграли в квиддич на полянке неподалеку, а потом Гермиона заставила-таки Рона сесть за сочинение по Зельям. Гарри, решивший не бросать друга, время от времени помогал, вогнав тем самым друзей в ступор. Через полтора часа сочинение все-таки закончили, и ребята ушли в разросшийся сад. Там к ним присоединились Джинни и подозрительно довольные близнецы. Начались бурные обсуждения, затронувшие и Дамблдора, и стычку с Дементорами, и происшествие на Турнире, и таинственного спасителя (Гарри-из-будущего дал своему прошлому «я» полный карт-бланш относительно того, кому и что рассказывать, только напомнил еще раз о присутствии в Хогвартсе двух сильных легиллименторов) — Молли насилу дозвалась их на ужин.

На следующее утро Гарри встал в полшестого, умылся, оделся и спустился на кухню, где уже хлопотала миссис Уизли.

— Ты так рано, дорогой! — взволнованно воскликнула она, решив, Гарри не спится из-за слушания.

На самом же деле он просто знал из рассказа своего будущего «я», что это самое слушание перенесли на три часа раньше, вот и решил назло министру явиться вовремя. Через полчаса спустился Артур Уизли, который и должен был сопровождать Гарри. Он сообщил, что они через камин переместятся в один пустующий маггловский дом в Лондоне и уже оттуда будут добираться маггловским способом. Гарри про себя отметил, что, несмотря на конспиративность летом, сейчас его отправляют безо всякой охраны, и это еще больше укрепило его во мнении, что дело было вовсе не в его безопасности.

Перспектива перемещения через камин после опыта комфортных переходов через Тени не вызывала особой радости, но не спорить же, в самом деле.

Мистер Уизли и Гарри оказались в небольшой запыленной гостиной.

-Хозяева этого дома уехали на лето, так что мы ничем не рискуем, — мимоходом заметил Артур, направляясь к входной двери.

Они вышли в серый рассвет под покровом Маскирующих чар и направились к ближайшей станции метро. Мистер Уизли с горящими глазами разглядывал турникеты и эскалаторы, восторженно шепча:

— Просто великолепно… Удивительно изобретательно…

Он несколько раз сверялся с картой, и все равно они чуть не пропустили нужную остановку.

Мистер Уизли повел Гарри к обшарпанной телефонной будке, притулившейся в тупиковом переулке. Гарри, уже знавший от своего будущего «я», что это и есть вход в Министерство Магии, зашел в нее первым и почти прилип к стеклянной стенке. Мистер Уизли набрал номер 6-24-42 и сообщил цель визита. Из желобка со звоном вывалился квадратный серебряный значок с надписью «Гарри Поттер, дисциплинарное слушание», который Гарри тут же прикрепил к футболке.

Спуск в Атриум, проверка палочки, удивленный взгляд охранника — Эрика, кажется, — и поездка в лифте… Гарри уже видел все это в Омуте Памяти и потому испытывал чувство дежавю.

— Мистер Уизли, — тихонько прошептал он, решив, что пора вмешаться в ход событий, — вы не могли бы уточнить, где и во сколько будет слушание?

Тот удивился:

— Тебе же все сообщили…

— Да, но мне как-то неспокойно. Мистер Уизли, пожалуйста, сделайте это, — Гарри серьезно посмотрел ему в глаза, и тот уступил:

— Ладно.

Они вышли на втором уровне, и мистер Уизли повел его по коридору, остановившись у одной из дверей. Постучал и заглянул:

— Здравствуй, Перкинс…

— Артур, слава Мерлину! — закричали из кабинета. — Только что сообщили, что поменяли время и место слушания по делу Поттера, оно начинается в восемь часов, внизу, в старом десятом зале суда. Мальчик с тобой? Идите туда скорее!

Мистер Уизли, схватив Гарри за руку, бросился обратно к лифту.

— Еще успеваем, — пробормотал он, нажимая кнопку под номером девять и поглядывая на часы. — Как ты узнал?

— Почувствовал, — пожал плечами Гарри, состроив невинное лицо.

— Хорошо… Странно, эти залы не использовались годами…

— Отдел Тайн, — произнес приятный женский голос.

Гарри с Артуром вывалились из лифта, и мистер Уизли потащил его налево, вниз по лестнице. Они достигли подножия и помчались по коридору, очень похожему на тот, что вел в подземелья Снейпа в Хогвартсе — с грубыми каменными стенами и факелами в скобах. Двери, мимо которых они пробегали, здесь были окованы железом, с засовами и тяжелыми замками.

— Зал суда… десять… Думаю… мы близко…

Мистер Уизли остановился перед мрачной темной дверью с огромным замком и подтолкнул Гарри вперед:

— Тебе туда, мы как раз вовремя. Удачи.

Гарри кивнул и недрогнувшей рукой повернул тяжелую железную ручку, входя в зал суда. Фадж не сумел скрыть изумления и досады, а Амелия Боунс удовлетворенно кивнула.

Помещение, знакомое из воспоминаний Дамблдора и Гарри-из-будущего, произвело на него удручающее впечатление. На секунду захотелось развернуться и убежать, но, бросив взгляд на поблескивающий в свете факелов перстень, Гарри подавил нервную дрожь и прошел к креслу в центре зала. Цепи угрожающе звякнули, но не связали его.

История повторялась.

Как во сне Гарри слышал голос Фаджа, потом Дамблдора, отвечал на вопросы дознавателей, путаясь, где заканчиваются воспоминания и начинается реальность…

Все обвинения были сняты. Гарри, вспомнив брошенную вскользь реплику своего будущего «я», посмотрел на лицо Долорес Амбридж — оно выражало досаду и ничем не прикрытую злость. Гарри, встретившись с ней взглядом, насмешливо улыбнулся, заставив жабу заскрипеть зубами от ярости. Он собирался довести ее до белого каления и выставить из школы, отомстив за все неприятности, что она причинила тому Гарри, и не важно, что эти события сейчас еще не происходили. Война министерской жабе была объявлена.

Дамблдор, как и в воспоминаниях Гарри-из-будущего, сразу исчез, а сам Гарри, чувствуя непомерную усталость, вышел из зала суда, зная, что никто его не остановит.

К нему тут же бросился сияющий мистер Уизли:

— Дамблдор сообщил, что тебя оправдали. Поздравляю!

— Спасибо, — удивленно моргнул Гарри: он и не думал, что этот момент изменится.

Из зала стремительно вышел Фадж, за ним гордо вышагивал Перси. Ни тот, ни другой не обратили внимания на Артура и Гарри и скрылись за поворотом.

— Я сейчас отвезу тебя домой, а потом вернусь сюда, — сказал Артур. К радости от вести об оправдании Гарри примешивалась горечь из-за поведения сына.

Они, не дожидаясь судей, стали подниматься наверх. Гарри напряженно прислушивался, ожидая вот-вот увидеть беседующих Фаджа и Малфоя. Те обнаружились в коридоре девятого уровня. Гарри внутренне напрягся, приготовившись к словесным баталиям, но Люциус, окинув его цепким взглядом, лишь равнодушно бросил:

— Мои поздравления, Поттер, — и тут же отвернулся к министру, продолжая прерванный разговор.

Гарри, решив больше ничему не удивляться, двинулся за мистером Уизли. Он лишь мельком посмотрел на дверь, за которой прятались секреты Отдела Тайн, и подумал, что все-таки пойдет работать именно сюда. Если даже не брать в расчет разработки путешествий во времени, он сможет исследовать магию Стихий: Гарри не сомневался, что здесь о ней знают, все же на то он и Отдел Тайн.

Возвращение в «Нору» было триумфальным: все бросились его поздравлять, а близнецы даже устроили фейерверк на радостях. Гарри, отговорившись головной болью, ушел наверх немного поспать, попросив Рона разбудить его, как только появится Дамблдор: Гарри не собирался откладывать объяснения с ним, но при этом хотел отдохнуть — разговор предстоял сложный. Директор появился к трем часам, и к тому времени Гарри уже проснулся самостоятельно. Обед, на котором присутствовали Уизли, Сириус, Ремус, Гермиона, Дамблдор и Гарри, проходил в непринужденной обстановке: шумно радовались ребята, довольно сверкал ярко-синими глазами Сириус, переговариваясь со старым школьным товарищем. Только Дамблдор и Гарри внутренне готовились к предстоящему разговору: один — потому что собирался сообщить неприятные новости, а второй — потому что чувствовал неладное в поведении директора.

И снова, как и накануне, в чашках дымится чай. Молли в честь оправдания Гарри испекла пирог и теперь раскладывала его тарелкам, отрезав виновнику этого почти торжества самый большой и красивый кусок.

Гарри, которому надоело терять время, поднял голову:

— Вы кое-что обещали вчера, профессор, — он посмотрел прямо в глаза директору и не заметил в них привычных веселых искорок.

— Это будет тяжелый разговор, мой мальчик, — ответил Дамблдор, осторожно кладя ложечку на блюдце. Он видел, что Гарри вырос, что он больше не тот нетерпеливый мальчишка, каким был еще в начале этого лета. И Дамблдор со вчерашнего дня напряженно думал, что же сказать ему, а для чего время еще не пришло. — Возможно, нам стоит подняться наверх и обсудить все с глазу на глаз?

Присутствующие затаили дыхание. Почему-то никто не сомневался, что Дамблдор именно спрашивает, а не отдает завуалированный приказ. И сейчас с некоторым трепетом они ждали ответа Гарри.

Он откинулся на спинку стула:

— Не думаю, профессор. Я считаю, что все здесь присутствующие, — он обвел волшебников взглядом, — достойны доверия. И правды.

— Что ж, это твое решение. Но если кто-то хочет уйти, — Дамблдор сделал многозначительную паузу, но никто не шелохнулся. Директор тяжело вздохнул, и, казалось, постарел на добрый десяток лет. Ему не хотелось сообщать эти сведения стольким людям: он боялся, что из-за услышанного кто-то может отвернуться от Гарри, а это станет тяжелым ударом для него. С другой стороны, он чувствовал вину перед Гарри за прошедшее лето и решил уступить ему в этом. — Хорошо. Речь пойдет о тебе и Волдеморте.

Тишину, казалось, можно было резать ножом.

— Ты наверняка задумывался, почему я так уверен в том, что он вернулся, а то твое видение не было кошмаром или галлюцинацией. Дело в том, что между тобой и им существует некая ментальная связь, побочный эффект от неудавшегося проклятия. Именно с этим связаны боли в шраме и твое видение. На какое-то время ты оказался в мыслях Волдеморта.

— Но это же хорошо! — воскликнул Рон и тут же получил пинок от Гермионы и сердитый взгляд от матери.

— Не думаю, — покачал головой Дамблдор. — Волдеморт в любой момент может обнаружить эту связь и воспользоваться ею.

Все переводили изумленно-испуганные взгляды с директора на Гарри, будто ожидая, что тот прямо сейчас превратится в Темного Лорда и набросится на них.

— И что, с этим ничего нельзя сделать? — хрипло спросил Сириус. Он уже справился с собой и теперь лихорадочно думал, как можно уберечь крестника.

— Можно, — ответил Дамблдор. — Я хочу, чтобы ты, Гарри, начал изучать Окклюменцию — искусство защиты сознания. Это позволит тебе спастись от атаки Волдеморта. Занятия начнутся с первого дня в Хогвартсе, и вести их будет профессор Снейп.

— Что? — поперхнулся Блэк. — Да он тут же сдаст Гарри Волдеморту!

— Сириус! — грозно оборвал его старый волшебник.

Гарри выпрямился:

— Простите, сэр, а почему только после начала учебы, а не с сегодняшнего дня? Ведь профессор Снейп был здесь вчера.

— Тебе нужно вернуться к своим родственникам, Гарри, — мягко, но непреклонно ответил Дамблдор. — Здесь ты не будешь в полной безопасности.

— Или вы не будете, — хрипло ответил Гарри. С его глаз словно спала пелена. — Ведь так, профессор? Вы опасались, что Волдеморт вломится в мою голову, и поэтому держали в неведении?! ТАК?!

И, смотря прямо в глаза Дамблдора, как можно «громче» подумал: «Хорошо, что Волдеморту не пришло на ум сделать это летом, а то было бы у вас два Темных Лорда вместо одного». Директор, уловивший эту мысль, отвел взгляд.

И в этот момент Гарри почувствовал, как где-то глубоко-глубоко внутри него, на самом краю сознания, что-то завозилось, нашептывая: «Он лгал… Предал… Отомссссстим ему… Он зассссслуживает ссссссмерти….»

Гарри, стиснув зубы, сконцентрировался, представляя, как сажает это что-то в неразрушаемую клетку и возводит вокруг нее стены до небес, широкие, крепкие, а потом укутывает их Истинной Тьмой и ставит вокруг решетки из Света. Что-то умолкло, а ярость, разливавшаяся внутри раскаленной лавой, исчезла.

— Вы заперли меня с магглами, — продолжил Гарри. — Меня, возможно, одержимого Волдемортом, заперли в доме с беззащитными людьми! А если бы я убил их?! Не то чтобы я переживал за Дурслей, — голос упал до шепота, — но это низко, профессор.

Гарри встал, с грохотом отодвигая стул, и стремительно вышел. Ему стало противно находиться в одном помещении с тем, кто, зная об опасности, ничего не предпринял. Даже не попытался помочь, бросив его, Гарри, разбираться с проблемами самостоятельно.

Хотелось плакать, кричать, ломать и крушить.

«Неужели он всегда был таким? — яростно думал Гарри, взбегая по лестнице и врываясь в спальню. — Неужели он, не задумываясь, мог подвергать опасности невинных людей?»

Он упал на кровать лицом вниз, вцепившись в подушку.

Тяжело, когда рушатся идеалы.

Дверь тихонько скрипнула, открываясь. Несколько человек зашли в комнату.

Гарри замер, ожидая, что сейчас его закидают заклятьями. Или начнут проклинать. Или…

Кровать чуть прогнулась, когда кто-то сел на нее. Гарри почувствовал, как теплая рука коснулась его плеча, и тихий, но твердый голос Гермионы произнес:

— Что бы ни происходило, мы с тобой. И даже если, — она чуть запнулась, — В-волдеморт попытается залезть тебе в голову, мы тебя не бросим. Ты наш друг, Гарри.

В этот момент ему больше всего на свете захотелось рассказать им все: о Гарри-из-будущего, о своих навыках в Окклюменции, о стихийных щитах, — убедить в том, что он не опасен, что никакому Волдеморту не позволит залезть в свою голову и подвергнуть его близких риску.

Однако вместо этого он медленно перевернулся и обвел взглядом присутствующих: Гермиону, сидящую на кровати и не убравшую руку с его плеча; Рона, во взгляде которого читалась решимость идти с ним, Гарри, до конца; непривычно серьезных близнецов; Джинни, в глубине глаз которой на мгновение отразился испуг одиннадцатилетней девочки, не помнящей, как оказалась перед исписанной кровью стеной.

«А ведь она действительно была одержима Волдемортом», — мелькнула мысль.

— Вы… серьезно? — Гарри не узнал собственный голос — слишком хриплый и напряженный.

— Абсолютно, — кивнул Рон. — Мы не оставим тебя. И если Дамблдор, — он нахмурился, — когда-либо начтет действовать против тебя, мы будем на твоей стороне. Мы пойдем за тобой. Против всех, если это понадобится.

Гарри сглотнул комок в горле, глаза защипало. Он сел на кровати и почувствовал, как его обнимают.

Друзья.

Дверь снова скрипнула, и Гарри увидел, что в комнату вошли Сириус и Ремус и ошеломленно замерли.

— Эй, вы же не думали, что мы бросим Гарри из-за того, что сказал Дамблдор? — возмутился их изумлению один из близнецов.

— Мы, пожалуй, оставим вас, — сообразила Гермиона и поволокла к двери Рона. Вслед за ними выскользнули остальные.

— Я рад, что у тебя такие преданные друзья, — тихо произнес Сириус, садясь к Гарри на кровать. — И я хотел сказать, что мы с Ремом тоже никогда тебя не бросим.

— Что бы ни случилось, — подтвердил Люпин.

Оборотень. Узнав о его сущности, люди разбегаются с криком, а Сириус и Джеймс когда-то не отвернулись от него из-за этого. Наверно, господин Лунатик лучше всех сейчас понимает Гарри.

— Спасибо вам. Я рад, что у меня есть вы, — Гарри закусил губу, чтобы не заплакать — то ли от счастья, что его окружают такие замечательные люди, то ли от горечи осознания того, что Дамблдор не добрый и светлый, а… словно заляпанный грязью. Такой же, как многие и многие другие.

— Если хочешь, — с воодушевлением продолжил Сириус, — переезжай ко мне!

— А как же Штаб? — удивился Гарри.

— Эй, ты же говорил, что тебе ничего не рассказали!

— Не мог же я выдать друзей, — пожал плечами Гарри, улыбаясь. — Спасибо за предложение, Сириус, но я все-таки вернусь к Дурслям. Осталась всего неделя до начала учебы. К тому же, — он усмехнулся, — они знают, что я переписываюсь с крестным, который сидел в тюрьме за убийство тринадцати человек и сбежал. Я совершенно забыл сообщить им, что тебя оправдали.

Сириус оглушительно расхохотался лающим смехом, а Ремус широко улыбнулся.

Когда Гарри спустился, Дамблдор уже ушел. Он зашел на кухню выпить воды и увидел там Молли и Артура.

— Гарри, — начала миссис Уизли, взглянув на мужа. — Мы хотели предложить тебе остаться у нас и потом все каникулы проводить здесь же.

— А как же… — Гарри убрал со лба челку, открывая шрам.

— Честно говоря, я возмущена поведением Дамблдора! — решительно сказала Молли. — Он должен был в первую очередь позаботиться о твоей безопасности, а потом уже созывать Орден… — она осеклась. — В общем, мы с Артуром хотели бы, чтобы ты гостил у нас как можно больше.

— И потом, — вмешался мистер Уизли, — Снейп наверняка поможет тебе с этой… проблемой.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Сириус тоже предлагал мне поехать к нему, но я уже решил вернуться к Дурслям. Но я рад, что вы… не отвернулись от меня.

— Ох, дорогой! — миссис Уизли со слезами на глазах обняла его.

Гарри поднялся в спальню, чтобы покидать обратно в сундук те вещи, которые уже успел вытащить. Вслед за ним вошел Рон:

— Ты точно решил уехать?

— Да. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Ты мог бы подумать здесь.

Гарри выпрямился и посмотрел прямо в глаза другу:

— Я знаю, Рон. И для меня, правда, очень важно то, что вы не бросили меня, несмотря на все, что… что узнали. Но какое-то время мне надо побыть одному, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул рыжий, садясь на кровать и наблюдая за сборами. Он углубился в какие-то свои мысли и не заметил, как Гарри закончил.

— Рон?

— А? — он растерянно моргнул.

— Я хотел спросить… — замялся Гарри. — Ну… почему ты… сейчас до такой степени доверяешь мне?..

«…ведь в прошлом году ты обвинил меня во лжи», — повисло невысказанным в воздухе.

— Потому что ты всегда поступал так, как должно, а не так, как легче. И, по-моему, — набравшись смелости, продолжил Рон, — в прошлом году, не поверив тебе, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Вместе до конца? — спросил Гарри, протягивая руку.

— Вместе до конца, — подтвердил Рон, пожимая теплую ладонь.

* * *

Петунья Дурсль испуганно ойкнула, когда в ее почти стерильной прихожей с легкими хлопками материализовались трое волшебников, одним из которых был ее племянник.

— Не передумал? — с надеждой спросил один из них Гарри.

— Нет, — помотал тот головой.

— Тогда мы заберем тебя первого сентября утром, — вмешался второй.

— Буду ждать.

Первый вздохнул и повернулся к застывшей в дверях Петунье:

— Миссис Дурсль? Я Сириус Блэк, крестный Гарри. К сожалению, ему пришлось вернуться к вам на неделю, оставшуюся до конца каникул. Очень надеюсь, — с нажимом произнес он, — что вы будете хорошо к нему относиться. Пиши мне каждый день, — улыбнулся он крестнику.

— Обязательно, — кивнул тот.

Они втроем поднялись на второй этаж в маленькую спальню, левитируя перед собой сундук Гарри.

— Не понимаю, — поморщился Сириус, — почему ты захотел вернуться сюда!

— Мне надо подумать, — в десятый раз повторил Гарри.

— И мозговая деятельность активизируется у тебя именно здесь? — чуть насмешливо спросил Люпин.

— И это тоже, — таинственно улыбнулся Гарри.

Не мог же он сказать, что ему надо поговорить со своим будущим «я», а сделать это незаметно в переполненном доме крайне затруднительно.

— Тогда мы пойдем?

— Ага, — кивнул Гарри. — До встречи.

Сириус и Ремус, улыбнувшись на прощание, аппарировали.

Гарри посмотрел на часы: почти девять вечера. Дядя, видимо, смотрит телевизор в гостиной, вот и не заметил его возвращения, а Дадли либо гуляет, либо играет в стрелялки в своей комнате. Вот сюрприз им завтра будет…

Гарри перевел взгляд на перстень, размышляя, воспользоваться им или же пораскинуть мозгами и найти другой способ связаться с Гарри-из-будущего. Только как? Разве что через маму… А это мысль!

Он сосредоточился на образе матери, зовя ее.

— Гарри? — Лили выглядела взволнованной. — Что-то случилось? Почему ты здесь?

— У нас с Дамблдором состоялся «тяжелый разговор». Я не хотел бы рассказывать одно и то же дважды, так что не могла бы ты позвать того Гарри? Или передать ему, чтобы пришел завтра.

— Я вам что, посыльная? — шутливо проворчала Лили. — Сейчас сделаю, — и она растворилась в тени.

Гарри присел на кровать, дожидаясь ее. Все-таки ему и вправду надо было подумать. Что-то в разговоре с Дамблдором насторожило его, но он никак не мог уловить, что именно. Мысль крутилась где-то рядом, дразня и не даваясь в руки.

Лили вернулась через пару минут и сообщила, что тот Гарри зайдет завтра с утра, потому что сейчас ему надо идти в больницу к Лонгботтомам. Этот Гарри вздохнул и ушел в душ и переодеваться. Когда он вернулся в комнату, Лили все еще была там, листая его школьные конспекты по Зельям.

— Не могу представить Северуса в роли преподавателя, — смешливо фыркнула она.

Гарри удивился:

— Ты с ним знакома?

— Конечно, — кивнула Лили. — Мы учились вместе, да и до поступления в Хогвартс общались.

— Что? — поперхнулся Гарри.

— Ну да. Он жил неподалеку от нас.

Они проговорили почти полночи. Сначала речь шла о Снейпе, а потом переключились и на других преподавателей и школьные темы. Гарри узнал, что его мать Шляпа хотела отправить в Рейвенкло, а сам рассказал ей, что его собирались отправить в Слизерин. В глубине души он боялся, что Лили осудит его за это, но она лишь рассмеялась и невинно поинтересовалась, не пожалел ли он о своем решении идти в Гриффиндор.

Проснувшись следующим утром, Гарри обнаружил в комнате свое будущее «я». Тот сидел за письменным столом и читал какую-то книгу.

— Доброе утро. Что читаешь? — зевнул Гарри.

— Трансфигурацию. И тебе, кстати, советую, тогда сможешь стать анимагом.

— Что? — сон как рукой сняло.

— Не знал? — хмыкнул Гарри-из-будущего. — Анимагия — одна из ветвей трансфигурации, самая сложная. Отец с Сириусом стали анимагами в пятнадцать, так что у тебя есть все шансы.

— А ты? — полюбопытствовал Гарри. — Ты во сколько стал анимагом?

— В двадцать пять или двадцать шесть, не помню точно.

— И какая же у тебя… в смысле, у меня анимагическая форма?

— Ворон, — гордо откликнулся Гарри-из-будущего. — Так что повторюсь: изучай трансфигурацию, и сможешь летать без метлы. А пока выкладывай, что там у вас вчера случилось.

Гарри сразу помрачнел и начал рассказ.

— Впечатлен, — поднял брови Гарри-из-будущего. — Значит, ребята, не зная реакции родителей на такое шокирующее известие, встали на твою сторону?

— А что, — настороженно ответил Гарри, — в твоем случае они вели себя по-другому?

— В моем случае была другая ситуация. Но, нет, они тогда тоже встали на мою сторону. И, Гарри, — серьезно посмотрел он в глаза своему прошлому «я», — они действительно шли со мной до конца, когда я ушел от Дамблдора.

— Ты, — голос сел от напряжения, — никогда не говорил об этом.

— Я не мог, — прикрыл глаза Гарри-из-будущего. — Но Дамблдор поступил со мной очень… нехорошо. И я постараюсь, чтобы в этот раз тебе не пришлось проходить через подобное.

— Да что он тебе сделал?! — воскликнул Гарри.

— Не могу рассказать сейчас, просто не могу. Для меня это было ударом, потому что я верил ему во всем, а он… В общем, не сейчас.

Гарри мрачно задумался. Дамблдор — оплот света и добра — открывался ему совершенно с другой стороны. Нет, он не злой, а… обычный. Обычный человек, совершающий ошибки и низкие поступки.

Не идеал.

Не Добро…

— Что так хмуришься? — вернул его к действительности голос Гарри-из-будущего, который вновь звучал привычно оптимистично. Даже слишком оптимистично.

Гарри задумался, а о скольком же еще не рассказал ему этот таинственный человек? Он… и не он одновременно. И как ему хватает мужества после всего пережитого бороться, идти вперед? И хватит ли ему, Гарри, мужества так же с улыбкой встречать новый день после окончания этой войны? После потерь, если таковые будут?

— Просто у меня такое ощущение, будто я упустил что-то важное во время этого разговора, — Гарри свесил ноги с кровати. — Какая-то мысль крутится в голове, а я никак не могу уловить ее, — он раздраженно взлохматил волосы.

— Ну, думай, — хмыкнул Гарри-из-будущего. — У меня вот тоже головная боль: как рассказать Сириусу о рыцарях, при этом уговорив его не сообщать эту новость Дамблдору?

— Насчет того, что сообщит Дамблдору, не переживай: после вчерашнего он вряд ли так же безгранично верит директору, — хмыкнул Гарри. — А насчет рыцарей… Думаешь, он тебе не поверит?

— Не знаю. Если бы Сириус не сбежал в юности из дома, ему бы наверняка рассказали обо всем этом. А теперь…

— Кстати, ты так и не сказал, кто же стал рыцарем после смерти Сириуса.

— Ммм? — Гарри-из-будущего удивленно моргнул. — И правда, не рассказывал. Это Нарцисса Малфой.

— Что? — поперхнулся Гарри.

— Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк. Она, к счастью, оказалась в курсе маленькой семейной тайны.

— Но ведь ее муж — Пожиратель?

— Пока — да, — согласился Гарри-из-будущего, словно не было в этом ничего особо страшного. — Хотя в данный момент я уже не уверен в этом. Видишь ли, — он сложил руки на столе, — Люциус Малфой присоединился к Волдеморту по двум причинам: во-первых, как он сам мне когда-то признался, он боялся за свою семью. А во-вторых, это я уже сам домыслил, и эта причина кажется мне более вероятной с учетом его характера, он стремился оказаться на стороне сильнейшего. И если бы Волдеморт не сгинул четырнадцать лет назад, то Люциус оказался бы в выигрыше. А сейчас, я более чем уверен, он уже в курсе, что первая попытка его господина вернуться окончилась провалом. Так что, скорее всего, он начнет потихоньку искать пути отступления.

— Ну это сейчас. А тогда? — не сдавался Гарри.

— А тогда Нарцисса перетащила его на нашу сторону.

— А Драко?

— А он один из рыцарей.

— Что?! — вскочил Гарри. — Этот хорек — из наших? Ты упоминал только о Гермионе!

— Ага. Из наших. Причем из светлых. Видел бы ты его лицо, когда Нарцисса сообщила ему об этом!

— Я представляю, — кисло ответил Гарри. У него в голове не укладывалось, что Малфой — Малфой! — хорек, напыщенный осёл, будет его соратником.

— Вот поэтому я и не хотел рассказывать тебе о взаимоотношениях с людьми в будущем, — вздохнул Гарри-из-будущего. — Ты ведь оцениваешь его, основываясь на ваших взаимных пакостях, а я оцениваю, зная, что он делал в той войне.

— Наверно, ты прав, — вздохнул Гарри.

Они замолчали. Мысли Гарри вертелись вокруг открывшихся фактов: Малфой — один из них! Сложно было представить избалованного аристократа, который не упускает шанс подстроить ему, Гарри, гадость, в роли боевого товарища.

Постепенно мысли вернулись к разговору с директором, и беспокойство, казалось бы, отступившее, накатило с новой силой.

«Ну рассказал он мне, что есть эта пресловутая связь, — размышлял Гарри, — так я об этом и раньше знал. Понадобилось же этой твари разрывать душу на части! Мало того что уничтожает ни в чем не повинных людей, так еще и к Бездне обратился, идиот. А я получаю сомнительное удовольствие от пребывания в его голове. Да и кусок Волдеморта таскать в себе… Угораздило же его сделать меня крестражем!..»

И тут в мозгу вспыхнула догадка.

— Дамблдор знал! — потрясенно выдохнул Гарри, вскидывая взгляд. — И про душу, и про крестраж, про все… Знал! Ты ведь поэтому недолюбливаешь его, да? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, поэтому! Да как же ему хватает наглости говорить мне о безопасности, зная, что он отправит меня на смерть в конце?!

— Гарри!

— Естественно, мне надо сидеть дома, — истерически рассмеялся Гарри, — чтобы не попасть под какую-нибудь шальную Аваду, ведь тогда все полетит к чертям…

— Успокойся! — прикрикнул Гарри-из-будущего. — Хватит истерить.

— Поэтому, да? — Гарри успокоился так же внезапно, как разбушевался.

— Не совсем.

— Что…

— Не перебивай! — властно велел Гарри-из-будущего. — Да, Дамблдор действительно знает. И тогда знал. И предполагал, что я должен буду умереть, наверно. Точно не знаю — в голове у директора не ковырялся. Но к тому времени, когда наступил решающий момент, я уже знал обо всем этом. И, отвечая на твой вопрос, это не главная причина, по которой я не доверяю директору. Понимаешь, — уже мягче продолжил он, — ты сейчас видишь мир черно-белым: это добро, а это зло; это правильно, а это неправильно. Но на самом деле каждый поступок можно рассматривать как минимум с двух точек зрения. Дамблдор решил, что можно пожертвовать жизнью одного человека ради спасения тысяч. И его, в принципе, можно понять: если бы мне тогда рассказали обо всем, я бы тоже выбрал спасение тысяч. В его поступке отвратительно то, что он лгал, или недоговаривал, или запутывал… Но он думает, что действует во имя всеобщего блага.

— Ты оправдываешь его? — неверяще прошептал Гарри.

— Я лишь хочу, чтобы ты поставил себя на его место: как бы ты поступил?

— Я… — Гарри сглотнул. — Наверно, я постарался бы спасти как можно больше людей. Но я бы не стал врать, не стал бы использовать человека, который верит мне! Это… это низко, — убито закончил он.

Мир в этот раз не перевернулся, но основательно пошатнулся.

Весь день Гарри ходил как пришибленный и даже не замечал, как на него со странной смесью брезгливости и тревоги косится Петуния, когда он появлялся на кухне. Ни Дадли, ни Вернона дома не было, но Гарри и не было до них никакого дела. Он то брался за книги, то пытался сотворить заклинания… но буквы плясали перед глазами, не желая складываться в слова, а из палочки вырывались какие-то искры вместо положенного луча. И вот сейчас Гарри уже пять минут пялился на одну и ту же страницу учебника по Трансфигурации, не видя написанного. Мысли вертелись вокруг разговоров с директором и самим собой.

«Неужели, — размышлял он, — надо было обязательно лгать мне? Неужели я не заслуживаю доверия? Скажи Дамблдор мне, что я должен победить Волдеморта, но ценой этого, возможно, будет моя жизнь, разве я бы струсил, сбежал?»

И тут же тоненький голосок, который именуют совестью, прошептал: «А разве нет? Разве ты, узнав об этом, не стал бы искать другой способ победить — не умирая?»

«Конечно, стал бы! — возмутился Гарри. — Я хочу жить. И я могу победить, не умирая!»

«Но ведь Дамблдор этого не знает, верно?» — еле слышно пробормотал голосок и замолк.

А Гарри раздраженно захлопнул книгу и уставился в окно.

Был уже вечер: Гарри-из-будущего, видя такое его состояние, не стал настаивать на занятиях, а оставил его в одиночестве — разобраться со своими мыслями. И Гарри был благодарен ему за это: становилось отчего-то невыносимо стыдно под взглядом собственных зеленых глаз. Как будто от него ожидали чего-то, а он… не справился?

«Я лишь хочу, чтобы ты поставил себя на его место: как бы ты поступил?»

Действительно, как?

Он бы рассказал… Объяснил… Убедил…

«Убедил в том, что нужно умереть?» — проснулся голосок.

«В том, что так надо», — неуверенно ответил Гарри.

«А чем ты тогда был бы лучше него?» — вопросил голосок и замолк.

«Действительно, чем?»

Все вопросы и сомнения, возникавшие на протяжении этого лета после рассказов или обмолвок Гарри-из-будущего, снова замаячили перед ним, требуя осмысления. Дамблдор оказался не таким уж и светлым, ненавистный Снейп, как выяснилось, защищал его все время, что Гарри находился в Хогвартсе, а Малфой… а этот… хорек вообще будет союзником… Уютный мирок, в котором есть Добро и Зло, черное и белое в незамутненном виде, рухнул, как карточный домик под порывом ветра, и Гарри пытался найти что-то незыблемое, опору, на основе которой можно было бы собрать себя по кусочкам. Друзья и… семья. Те, кто не бросил, когда его фактически объявили опасным для общества. И те, кто не позволил ему потерять веру. Кто помог, даже не знаниями, хотя и это нельзя не учитывать, а поддержкой и теплом.

И сейчас Гарри панически боялся потерять этих людей, боялся потерять их одобрение. Его немного успокаивало то, что мать будет на его стороне в любом случае. Может и отругать, конечно, но все равно не бросит. Даже если он неправ. А тот Гарри оставался загадкой. Он и не он одновременно. Образец для подражания, не идеал — в них Гарри не верил после всего случившегося, — но некто, очень близкий к этому. И где-то в глубине души он боялся разочаровать этого странного человека, боялся хоть немного оступиться. Конечно, можно сделать вид, что он все понял и принял, но это так… неправильно! Нельзя лгать самому себе. Нет, не так. Нельзя так бездумно следовать чужому мнению, даже если его высказывает непререкаемый авторитет. Возможно, когда-нибудь Гарри полностью поймет директора и простит его, но не сейчас.

Хедвиг, радостно хлопая крыльями, аккуратно приземлилась на кровать. К лапке были привязаны два письма: сова, возвращаясь из Норы, принесла и послания от Рона и Сириуса. Гарри сейчас больше всего хотелось рухнуть на кровать и забыться, но он не мог заставлять друзей и крестного попусту волноваться.

«Я в порядке. Просто хочу спокойно все обдумать»

Он посмотрел на неровную строчку и криво усмехнулся: «Уж лучше ничего не писать, чем это. Прямо страдания невинно обиженного».

«Привет!

Гарри»

«Немного натянуто, но сойдет», — решил он.

«Привет, Сириус!

Гарри»

Он отправил оба ответа с Хедвиг, которая недовольно ухала и даже ущипнула его за палец, и улегся на кровать, стараясь ни о чем не думать. Но слова его будущего «я» снова и снова звучали в ушах, заставляя чувствовать дискомфорт.

«Ладно, — сердито подумал Гарри, — Дамблдор в чем-то прав, но это вовсе не значит, что он имел право так поступать со мной!»

Не то чтобы эта мысль принесла успокоение, но перемирие с совестью было установлено.

Гарри покосился на часы: было почти восемь. Можно позвать Лили — после разговора с ней становится легче на душе, да и возможности перемолвиться парой слов с матерью Гарри старался не упускать. Он сосредоточился на образе Лили. Странное дело: он предпочитал звать ее мысленно, про себя, а тот Гарри — вслух.

— Привет.

Он распахнул глаза, резко садясь на кровати.

— Привет, мама, — Гарри с особенным удовольствием произнес последнее слово, будто снова пробуя на вкус. После стольких лет одиночества хотелось повторять и повторять его, зная, что теперь ему есть, к кому так обращаться. — Я так рад тебя видеть!

— Я тоже рада, — немного удивленно ответила она. — Слышала, ты вчера устроил скандал Дамблдору?

Гарри помрачнел:

— Не сдержался. Но знаешь, — он нервно хихикнул, — если бы до меня во время этого разговора дошло, что он готовит меня на заклание, то это вышел бы настоящий скандал. А так… всего лишь высказал часть наболевшего.

— И что ты решил теперь делать?

— Пока что ничего. Гарри говорит, что Дамблдора можно понять, — неожиданно вырвалось у него.

— Наверно, можно, — кивнула Лили, глядя в окно. — Но лично мне очень хотелось придушить его, когда я узнала, что произошло. Тогда.

— И что же произошло? — осторожно спросил Гарри, кляня себя за любопытство.

— Пусть Гарри тебе сам расскажет. Это только его история, ведь именно он пережил все те события. И этого ему еще больнее: помнить то, что не происходило, но что оставило незаживающую рану в душе... — с печалью ответила Лили. — Не думаю, что у меня есть право рассказывать кому бы то ни было о том, что было в будущем. Даже тебе... Особенно тебе! — Лили, все это время смотревшая невидящим взглядом в окно, вдруг встрепенулась и нежно взглянула на сына. — Гарри сделает все, чтобы тебе не пришлось переживать то, что выпало на его долю. И вы справитесь, обязательно справитесь со всем!

— Но он… кажется, недоволен мной, — пробормотал Гарри.

— С чего ты взял? — Лили удивленно посмотрела на него.

— Я… злюсь на Дамблдора, а он… В общем…

— Гарри, — она мягко улыбнулась и ласково взъерошила его волосы, — мы всегда на твоей стороне: и я, и Джеймс, и он. Просто тебе еще не хватает опыта, чтобы во всем разобраться, а Гарри пытается помочь тебе и при этом не сломать. Ему тоже странно происходящее — учить уму-разуму самого себя. И я хочу, чтобы ты знал, — Лили внимательно посмотрела сыну в глаза, — что мы тебя не оставим, что бы ни случилось. Даже если ты откажешься бороться.

— Я не откажусь, — хрипло, но твердо произнес Гарри.

— Рад это слышать, — Гарри-из-будущего выступил из тени. — Я знал, что ты справишься с этим, вопрос был лишь в том, сколько времени для этого потребуется.

Гарри криво улыбнулся:

— Я уложился в срок?

— Более чем. Признаться, я даже не ожидал, что ты подумаешь над моими словами, а не обзовешь меня предателем, — было непонятно, шутит он или же говорит всерьез.

— Не иначе, чье-то влияние сказывается, — усмехнулась Лили.

Гарри-из-будущего многозначительно фыркнул, давая понять, что оценил высказывание.

— Во всяком случае, — продолжил он, — у тебя больше нет желания при встрече наорать на Дамблдора и наслать на него проклятье поковарнее. Значит, в Хогвартс можно ехать без опасений. Кстати, во всеобщем переполохе мы совсем забыли про учебники, надо будет наведаться в Косой переулок.

— Оборотное зелье?

— Именно. Прогуляемся по магическому Лондону, а то я совсем тебя загонял с учебой.

— Здорово! — воодушевился Гарри. — Может, увидим кого-нибудь из знакомых!

— В школе еще всех увидишь, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — До конца каникул осталось всего несколько дней.

— А… я смогу видеться с мамой во время учебы?

Лили улыбнулась:

— Конечно! Если сама Смерть отпускает меня, то защита Хогвартса и подавно не задержит.

— Только никому на глаза не попадитесь, — усмехнулся Гарри-из-будущего. — А то такой переполох будет!

Гарри расхохотался:

— Я представляю!

— Помнишь, как мы Снейпа в чувство приводили? — обратился Гарри-из-будущего к Лили.

— А то, — хмыкнула она и пояснила на вопросительный взгляд сына: — Он решил, что Гарри использовал ритуал некромантии, мы его еле-еле переубедили. Так быстро прийти в себя ему помогла только многолетняя привычка шпиона держать себя в руках.

— Кстати, о шпионах! — воскликнул Гарри. Он наконец-то уловил мысль, которая в последние дни вертелась где-то на задворках сознания и упорно не желала даваться в руки. — Раз у меня с Волдемортом есть ментальная связь, то я могу наблюдать за ним, узнавать замыслы, так?

Его собеседники тревожно переглянулись, и непривычно серьезный Гарри-из-будущего ответил:

— Можешь, но делать этого не советую. Пребывание в голове у психа не самое приятное занятие, уж поверь. Да и Волдеморт не каждую минуту обдумывает свои великие и коварные планы, а вероятность того, что тебе посчастливится угадать со временем, крайне мала.

— Но ты же говорил, что воспользовался этой связью и сорвал ему множество планов! — горячо возразил Гарри.

Гарри-из-будущего взъерошил волосы:

— Видишь ли, я некоторое время… не имел возможности сражаться. И в тот период действительно практически безвылазно сидел в голове у Волдеморта, научившись обходить его блоки с помощью стихийной легиллименции. Но это было очень неприятно и в плане того, что я видел, и в плане магического истощения. Так что впоследствии я залезал в его мысли только тогда, когда проводились собрания Внутреннего круга, о которых нам сообщали Снейп и Малфой.

— Но это же все равно важный источник информации!

— Я не против того, чтобы ты следил за Волдемортом, просто не вижу смысла в том, чтобы сейчас тратить силы понапрасну.

— И все же я хочу попробовать, — упрямо ответил Гарри.

— Пробуй, — пожал плечами его будущее «я».

Гарри удивленно моргнул:

— В смысле — можно?

— А почему нет? У тебя же своя голова на плечах, так что дерзай, если считаешь нужным. Только взвесь все «за» и «против» и подумай о последствиях: достаточно ли у тебя выдержки, чтобы не выдать себя?

— А что ты предлагаешь? Ждать, пока у нас появится шпион? А вдруг будут нападения, которые мы могли бы предотвратить?!

— Волдеморт сейчас затаился, — вмешалась Лили, опасаясь конфликта, — так что в ближайшее время все будет спокойно. Но, — она бросила осторожный взгляд на Гарри-из-будущего, — может, Гарри действительно стоит попробовать проникнуть в сознание Лорда? Чтобы он знал, чего потом ожидать. А ты смог бы проконтролировать первый раз, чтобы не было неприятностей.

Гарри-из-будущего скептически посмотрел на нее, а потом встретил умоляющий взгляд своего прошлого «я».

— Ладно, — сдался он. — Уговорили.

— Когда начнем? — у Гарри аж глаза заблестели.

— Только не сейчас, — решительно сказал Гарри-из-будущего. — Мы оба уже уставшие, подождем до завтра. Все равно ничего важного не узнаем.

— Ну а вдруг? — заупрямился Гарри.

— Тогда обоснуешься у Волдеморта в голове и будешь доставать его глупыми вопросами! — прикинулся раздраженным его будущее «я».

Гарри поразмыслил, решил, что лучше подождать пару часов, чем неудачно «нанести визит» Волдеморту, и согласно закивал:

— Завтра так завтра.

— Вот и чудно, — резюмировал его будущее «я». — Всем спокойной ночи, мне еще в св. Мунго надо.

— К родителям Невилла? Как они?

— Изменения начались, теперь все зависит от них. Я могу лишь поддерживать импульсы. Все-таки я не профессионал и даже не любитель в этой области.

— Но ты же поставил на ноги Генри всего за две недели, хотя на его излечение тоже не надеялись! — воскликнул Гарри.

— Его случай не был настолько запущенный, — серьезно ответил Гарри-из-будущего. — Генри даже года не провел в таком состоянии, а Фрэнк и Алиса такие уже больше тринадцати лет. К тому же, я видел воспоминания Генри в Омуте Памяти в будущем, так что в его случае мне было проще найти ниточку, за которую следует тянуть.

— Но ты же их вылечишь, правда? — с надеждой спросил Гарри. Ему очень хотелось, чтобы и Невилл получил свой заслуженный кусочек счастья.

— Сделаю все, что в моих силах, — ободряюще улыбнулся его будущее «я». — Просто нужно время, а его у нас как раз таки может и не быть.

Гарри похолодел:

— Что ты имеешь в виду?

— Неизвестно, что произойдет со мной: я могу остаться жить здесь, и тогда будет два Гарри Поттера. Но это маловероятно. Отправившись в прошлое, я нарушил одну из форм Равновесия, и оно стремится восстановиться. То, что по нам не ударило откатом, чудо.

— Но Маховики времени…

— Это совсем другое! — воскликнул Гарри-из-будущего, и глаза его странно замерцали. — Мы использовали качественно иной способ. Думаешь, почему именно я отправился в прошлое? Не Дэн, не другие Невыразимцы, а именно я? — он взбудоражено взлохматил волосы. — Дело в магии Стихий. Наши изыскания основывались на Свитках Мерлина, а он, если помнишь, был Князем. Не знаю, опробовал ли он свой способ перемещения во времени на практике, но у меня получилось. Мы провели ритуал, и я ушел по Тропе Тьмы. Только не в пространстве, а во времени, понимаешь? Думаю, сама Магия вела меня, чтобы я сумел сделать то, что задумал. Иначе я бы затерялся в клубке дорог, каждая из которых манит, обещая невиданные возможности: победить смерть, обрести вечную жизнь или безграничную силу. И стоит оступиться, как потеряешься навеки. Конечно, — уже спокойнее продолжил он, — это не распространяется на обычные пространственные переходы через Тени, которыми мы пользуемся. Здесь ты можешь пройти по одной из дорог и просто оказаться где-нибудь в Африке, а не попасть в безвременье и пустоту. Хотя экспериментировать все же не советую.

— Звучит жутко, — поежился Гарри.

— Идти по Пути гораздо страшнее, — отстраненно откликнулся его будущее «я». — Идти и видеть мириады вариантов бытия: где Волдеморт никогда не рождался, где Том Реддл не стал убийцей, где родители живы… Видеть это и идти дальше к своей цели, потому что все это — иллюзия, которая манит, чтобы погубить идущего. Никому не дано права менять мир по своему разумению, и я боюсь, — голос упал до шепота, — что наказание за гордыню настигнет меня прежде, чем я выполню то, что должен.

— Но раз у тебя получилось, значит, тебе дали «добро», — возразил Гарри, отчаянно желая верить в правдивость своих слов.

— Возможно, — хрипло проговорил Гарри-из-будущего. — Но мы же не знаем этого наверняка.

Лили сидела на кровати, молча наблюдая за ними. Разумеется, она знала об опасениях «старшего сына» и знала, что они вполне обоснованны. Но никакие силы мира не смогли бы ее заставить признаться в этом. Кто сказал, что умершие не могут чувствовать? У нее сердце разрывалось, когда она думала о том, что за наказание может постигнуть Гарри. Но это ее крест: переживать молча и поддерживать сына, что бы ни случилось.

— Но ведь должен же быть способ выжить! — Гарри от волнения начал ходить по комнатушке. — Должен! И мы обязательно найдем его! И ты… — голос сорвался, — ты сможешь вернуться в новое будущее, где все будет хорошо!

«Какой же ты еще наивный, — радостно-горько подумал Гарри-из-будущего, — конечно, такой способ есть. Но я никогда не воспользуюсь им. Мое прошлое будущее не должно коснуться тебя, не в этот раз!»

— Конечно, найдем, — преувеличенно бодро сказал он, чувствуя вину перед этим мальчиком… перед самим собой, которому он осознанно лгал сейчас: он-то еще тогда знал, что другого способа нет и быть не может. Но важно убедить Гарри в обратном, а самому улыбаться через силу и идти дальше. Как всегда.

— Обязательно найдем, — натянуто улыбнулась Лили, отводя взгляд. Ей было слишком стыдно смотреть в глаза младшего Гарри и слишком больно — в глаза старшего. Что делать, когда не можешь спасти сына?..

— Ладно, мне пора, — все так же неестественно радостно изрек Гарри-из-будущего, но его прошлое «я», кажется, не заметил ничего странного и рассеянно кивнул:

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, — и Гарри-из-будущего растворился в тени, а вслед за ним ушла и Лили, которая опасалась, что разрыдается прямо при мальчике.

А Гарри и правда не заметил переглядываний своих собеседников и повисшей в воздухе безысходности. Он думал о том, в каких книгах стоит поискать информацию, могущую помочь его будущему «я», и как выпросить пропуск в Запретную Секцию. Пробираться туда ночью под мантией-невидимкой ему совершенно не улыбалось.

Гарри улегся в кровать со Справочником, подаренным Седриком, рассчитывая немного почитать перед сном. Но мозг, и без того перегруженный в последнее время, отказался воспринимать что-то новое. И через пару минут Гарри так и заснул с книжкой в руках.

* * *

Предрассветные сны всегда самые-самые: самые странные, самые удивительные, самые страшные… Тот сон, который в данный момент видел Гарри, с полным правом можно отнести к категории самых приятных: он шел по невыразимо красивому парку, крепко сжимая в своей руке изящную ладонь Чжоу Чанг. Они смеются, они — счастливы. Они останавливаются под раскидистым дубом и говорят. О чем, Гарри не особо волнует. Он видит ее сияющие глаза, ее лицо все ближе и ближе, еще мгновение, и…

…и Гарри разбужен самым наглым образом.

Сова, мгновением позже идентифицированная как Сыч, неловко приземлилась на прикроватную тумбочку, скинув ее содержимое на мирно спящего Гарри, что его и разбудило. Гарри вслепую нацелил палочку на источник шума, нашаривая очки. Увидел сову, вполголоса выругался. Бросил взгляд на часы и чертыхнулся еще раз: было без трех минут пять.

— Что там, Волдеморта победили и решили сообщить мне эту новость? — проворчал он, стараясь подавить поднявшийся в душе страх.

Сыч принес послание, нацарапанное корявым почерком Рона:

«Гарри!

P.S. Никогда бы не подумал, что Грим с оленем могут подружиться»

Прежний Гарри, получив это письмо, несомненно, бросился бы с гиканьем собирать свои пожитки: волшебную палочку, карту Мародеров, немного денег и, конечно же, мантию-невидимку, по уши радуясь избавлению от родственников.

Но не теперешний.

Этот Гарри, помня рассказы своего будущего «я», да и учитывая собственный опыт, полученный летом, внимательно перечитал послание, прокрутил в голове момент его получения. Бросил цепкий взгляд на сову: это, несомненно, Сыч, неуклюжий и взъерошенный. Пожалуй, только не такой наглый, как обычно, и немного заторможенный. Еще один взгляд на письмо: почерк Рона, манера изъясняться Рона, даже ошибка в слове «непредвиденный», за которую рыжика вечно ругает Гермиона, — Ронова.

Но что-то было не так. Нет, все логично и понятно: событие — опасность — план — сообщение. Даже то, что письмо прислали в такую рань, говорит в пользу его правдивости. И последняя строчка явно намекает на Сириуса и Джеймса. Но интуиция вопила благим матом, а паранойя, расцветшая буйным цветом после памятного разговора с директором, настоятельно требовала все еще раз перепроверить: лучше показаться паникером, чем лезть волку в пасть.

Поэтому Гарри вынул два листа пергамента и, прикусив губу, быстро вывел на первом:

«Привет, Рон!

P.S. Жаль, что Грим не загрыз крысу»

Перечитал, кивнул своим мыслям и привязал бумагу к лапке совы. Сыч тут же улетел, а Гарри, провожая его долгим взглядом, незаметно осмотрел окрестности, но так никого и не заметил. Быстро вернулся к столу, по пути машинально подняв упавшую книгу, и написал на втором пергаменте:

«Привет, Рон!

P.S. Ход конем на первом курсе»

Гарри перечитал это письмо, надеясь, что Рон поймет последнюю строчку. И еще больше надеясь на то, что у него все-таки паранойя.

«Вот и настал момент истины: сейчас проверим, насколько хорошо я овладел магией Стихий», — взволнованно подумал Гарри, окутывая Хедвиг маскирующей сетью из Тьмы. Она развеется минут через десять, к тому времени сова всяко должна вылететь за пределы наблюдаемой зоны. Он также наложил обещанные Чары Невидимости для подстраховки и привязал к лапке Хедвиг пергамент:

— Доставь это Рону так быстро, как только сможешь. Проследи, чтобы он прочитал письмо как можно скорее и обязательно написал ответ, клюнь его, если что. Это очень важно, поняла? Лети быстрее!

Хедвиг, словно осознав всю серьезность ситуации, ухнула и выпорхнула в окно, стопроцентно невидимая для всех, кроме рыцарей Тьмы. Сам Гарри бросил очередной взгляд на часы: 5:08. Рано, конечно, но он решил, что случившееся все же стоит немедленно рассказать Гарри-из-будущего — у него все-таки опыта побольше. Он посмотрел на перстень, сконцентрировался на своем будущем «я» и почувствовал, как окружающий мир смазывается и снова обретает четкость: он оказался в небольшой спальне под прицелом палочки.

— А, это ты, — выдохнул Гарри-из-будущего, опуская оружие. — Что случилось?

Гарри торопливо пересказал события этого утра и показал прихваченное с собой письмо. Гарри-из-будущего внимательно прочитал послание и нахмурился:

— Придраться, конечно, не к чему, даже фирменная Ронова ошибка есть. Но ты молодец, что не растерялся. Сейчас я предупрежу Дэна и Генри, а ты пока сделай кофе, ладно? — он наспех натянул джинсы и рубашку и умчался будить хозяев дома, а сам Гарри направился на кухню.

Решив, что времени на варку нет, он быстро вскипятил воду и щедрой рукой насыпал в чашки растворимого кофе. Не фонтан, но, чтобы проснуться, сойдет.

— Привет, — сел за стол Генри, сонно потирая глаза и прихлебывая горячий кофе.

— Привет, — кивнул Гарри, чувствуя некоторую неловкость: а вдруг он все-таки зря паниковал?

— Да не переживай ты так, — будто читая его мысли, зевнул Генри. — Даже если ложная тревога, нам все равно полезно время от времени устраивать боевые учения. Сейчас отец с Гарри спустятся, и расскажешь все подробнее, ладно? А то меня растормошили, ничего толком не объяснив.

Через пару минут Гарри пересказывал недавние события, добавляя свои комментарии.

— …надеюсь, я все же ошибся, — закончил он.

Пара секунд звонкой тишины, пока присутствующие обдумывали сказанное.

— Сейчас мы вернемся в Литтл-Уингинг, — взял в свои руки инициативу Гарри-из-будущего, — и дождемся ответа. Если ложная тревога, то мы можем расслабиться, и я спокойно пойду досыпать, а если подозрения подтвердятся, то вместо Гарри отправлюсь на встречу. Оборотное зелье без «поправок» есть? Хорошо. Гарри, поделишься волосом.

— Эй, — перебил его Дэн, — а ты не боишься, что зелье подействует не так, как обычно, ведь вы же один человек.

— Вот и проверим, — махнул рукой Гарри-из-будущего. — Я бы отправил Генри, раз перстень есть, но не могу отказать себе в удовольствии утереть носы Дамблдору и Волдеморту оптом.

— А мне что делать? — вмешался Гарри.

— А тебе сидеть дома, обеспечивая себе любимому алиби. Если будут жертвы, — Гарри чуть вздрогнул, — тебя первого будут подозревать. Я потом покажу это воспоминание в Омуте, договорились?

— Договорились, — быстрый кивок.

Прежний Гарри, несомненно, попытался бы напроситься на эту встречу, если таковая состоится. Зачем? Принять участие, проверить силы, доказать, что он чего-то стоит. Но этот Гарри понимал, что происходящее — уже не игра. И раз ему говорят, что надо остаться и не лезть, значит, так действительно надо.

Через двадцать минут они стояли в маленькой комнатке в доме на Тисовой. Было 5:42.

— Помнишь, сколько до того пустыря добираться?

Гарри наморщил лоб:

— На машине минут пять-шесть, мы проезжаем мимо него, когда направляемся в Лондон.

— Значит, пешком не меньше двадцати минут, для верности возьмем тридцать. Плюс надо попасть туда раньше Дамблдора и орденцев, а они тоже не будут тянуть до назначенного времени.

— Тогда, — прикинул Гарри, — выйти надо за час, — быстрый взгляд на часы, — через шестнадцать минут.

Гарри-из-будущего достал фляжку с Оборотным Зельем и вылил ее содержимое в наколдованную склянку. Туда же бросил несколько волосков своего прошлого «я», и жидкость, смахивающая на болотную жижу, приобрела теплый золотистый цвет.

— Всегда хотелось попробовать себя на вкус, — немного нервно пошутил он, поднимая склянку. — Наше здоровье!

Он выпил несколько глотков и поставил бутылек с оставшимся Зельем на стол. Замер, ожидая эффекта. Пару секунд ничего не происходило, и Гарри подумал было, что Дэн оказался прав, и Зелье не сработает, как черты лица его будущего «я» начали смягчаться, из шевелюры исчезли седые волоски, фигура стала чуть тоньше и изящнее. Через минуту на него смотрела его точная копия.

— Сработало! — выдохнул Гарри, обходя по кругу другого точно такого же Гарри. — Знаешь, — хихикнул он, — так странно видеть самого себя в полном смысле этого слова.

— Почему же, — ухмыльнулся второй, — очень даже представляю. Надо будет потом повторить этот эксперимент перед Дэном, его наверняка гложет любопытство.

— Как думаешь, у него есть теория, почему Зелье сработало?

— Уверен в этом. Наверно, что-нибудь связанное с генетикой и ДНК.

Гарри удивился:

— Это же маггловские науки!

— И что? Магглы, знаешь ли, идут вперед семимильными шагами, так что грех не воспользоваться их наработками. Да и в Отделе Тайн — скажу по секрету! — не только магию изучают.

— Ну и ну, — потер макушку Гарри.

— Ты только у Дэна об этом не вздумай спрашивать, — посоветовал Гарри-из-будущего, роясь в шкафу в поисках подходящей одежды. — А то он тебе выдаст такую лекцию!

— Дэн, как и все ученые, немного помешан на науке, да? — хихикнул Гарри.

— Ага, — подтвердил тот Гарри, натягивая футболку. — Когда я появился у них со своей историей, он, вместо того чтобы требовать доказательства, начал задавать вопросы о том, как мы это провернули. Глянь, не вызываю подозрений? — он взлохматил волосы для пущего эффекта.

— Нет. Только… — Гарри встал, подошел к своему будущему «я», снял с него его очки, надел свои и отступил на пару шагов. — Вот теперь вообще придраться не к чему!

Гарри-из-будущего неопределенно хмыкнул:

— Осталось только надеяться, что назначенная встреча — ловушка. Будет жаль, если все это, — он выразительно развел руками, — пойдет псу под хвост!

— Слышал бы тебя Сириус, — шутливо проворчал Гарри.

Они рассмеялись. В соседней спальне недовольно заворочался Дадли.

Гарри-из-будущего перелил оставшееся зелье обратно во фляжку и пристегнул ее к поясу джинсов. Бросил взгляд на часы: 5:58. Пора бы выходить.

Минуты текли, а сова все не возвращалась.

6:02…

Разговор не клеился.

6:05…

Мантия-невидимка лежит на кровати.

6:08…

Послышалось хлопанье крыльев, и в комнату ворвался порыв ветра.

— Фините! — взмахнул палочкой Гарри-из-будущего, и перед ними появилась взъерошенная и уставшая Хедвиг.

Один Гарри тут же отвязал от ее лапки письмо и начал читать вслух, а второй капнул в поилку Восстанавливающее зелье.

«Гарри! — гласило послание. — Это ловушка! Ни в коем случае не выходи из дома! Дамблдор и орденцы отправятся на пустырь, чтобы все выяснить, но это наверняка Пожиратели! Как только станет что-нибудь известно, мы тебе напишем, только Сыча нет (он улетел на охоту и не вернулся, теперь понятно, почему), так что будет другая сова.

P.S. Вместе до конца»

— Отлично, — Гарри-из-будущего возбужденно вскочил. — Я забираю свою мантию-невидимку и ухожу, пока не поздно. Если случится какое-нибудь ЧП, воспользуйся перстнем. Только Лили не зови: сейчас мне понадобятся все силы.

Гарри-из-настоящего кивнул.

Через минуту дверь парадного входа дома номер четыре по Тисовой улице демонстративно широко распахнулась, но на улицу никто не вышел. Точнее, так могло показаться несведущему наблюдателю, но Пожиратели Смерти, притаившиеся под Маскирующими Чарами, знали, что из дома выскользнул Гарри Поттер под мантией-невидимкой.

Но они не знали, что это не тот Поттер, которого ждали.

* * *

На пустыре за Литтл-Уингингом в это утро происходили странные события.

В 6:09 с легкими хлопками появились девять волшебников в темных мантиях. Они настороженно осмотрелись и замерли в ожидании, изредка переругиваясь друг с другом.

В 6:25 они все, как один, достали фляжки, отхлебнули по несколько глотков и снова застыли, на этот раз соблюдая тишину.

В 6:32 на пустыре появилось новое действующее лицо, но его пока никто не видел.

Гарри Поттер бесшумно ступал по потрескавшейся земле, запахнувшись в мантию-невидимку. Было немного непривычно быть таким… молодым. Он остановился за несколько метров до стоящих кругом волшебников и окинул их внимательным взглядом: как и ожидал, не увидел ни одного члена Ордена Феникса. Значит, это все-таки Пожиратели под Оборотным Зельем.

Он скинул капюшон мантии. Один из волшебников, выглядящий как мужчина лет тридцати, ойкнул, увидев висящую в воздухе голову. Это привлекло внимание остальных. Пару секунд они таращились на жутковатое зрелище головы без тела, а потом один из них, очевидно, главный в группе, расплылся в улыбке:

— Здравствуй, Гарри!

— Здрасьте, — небрежно поздоровался Поттер. Он переводил взгляд с одного волшебника на другого, гадая, кого же из Пожирателей послали по его душу.

— Не снимешь мантию, а то странно видеть тебя таким…

— Конечно, — скупое движение плечами, и легкая ткань, серебрясь в нежных солнечных лучах, скользнула вниз и… провалилась сквозь тень, отбрасываемую юношеской фигурой.

Волшебники ошеломленно вглядывались в место, где пропала из виду мантия, силясь понять, с помощью какого заклинания можно сделать такое.

— Что-то не так? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Гарри.

— Что? Нет. То есть да.

— Так да или нет? — проснувшаяся зловредность требовала немножко помучить этих незадачливых похитителей.

— Этой ночью напали на маггловский район, поэтому Дамблдор поручил нам перевезти тебя в более безопасное место, — проигнорировав подколку, ответил главный.

— Что, еще более безопасное? — саркастически поинтересовался Гарри.

— Эй, парень, не наглей, — грубовато ответил тот, который испугался головы. — Ты должен идти с нами, не задавая всяких глупых вопросов.

— Нет.

— Что?

— Я никуда с вами не пойду. И вы, — Гарри расплылся в неожиданно хищной улыбке, — никуда отсюда не уйдете.

Главный, нервно сглотнув, отступил на шаг назад. По спине побежали мурашки от спокойного тона и оскала стоящего перед ним мальчишки. Хотя… какой же это мальчишка? Это взрослый маг, настроенный на то, чтобы «поиграть» со своими противниками. Стало страшно. Даже стоя перед Темным Лордом — сильнейшим волшебником современности, одного имени которого боятся до дрожи, — когда тот не в духе, он не испытывал такого ужаса. Такого желания пасть на колени и молить о пощаде.

— Авада Кедавра! — сорвавшимся голосом выкрикнули сзади. У кого-то явно не выдержали нервы из-за такого давления.

В этот момент главный молил всех известных ему богов, чтобы Убивающее проклятье сработало, как надо. Уж лучше потом получить наказание от Темного Лорда, чем сейчас…

Что сейчас, додумать он так и не успел. Он увидел, как зеленый луч, летящий прицельно в сердце Поттера, просто… исчез. Пропал. От удивления он растерял все мысли, ощущая только какой-то животный страх.

Сработали рефлексы. Поднялась рука с палочкой, а голос — его голос — будто сам по себе воскликнул:

— Авада Кедавра!

Девять криков слились в один, девять смертоносных лучей устремились в Поттера.

«Будь ты хоть сам дьявол, — с отчаянием подумал главный, — после такого не выжить!»

Но лучи — восемь лучей — исчезли, а девятый отразился и полетел обратно в пославшего его. На свое счастье тот потерял сознание, и его тело мешком рухнуло на землю за мгновение до того, как в него должно было попасть Непростительное.

Звонкая тишина. Секунда… Две…

— Круцио!

— Ступефай!

— Экспеллиармус! — полетели заклинания. Никто больше не рисковал использовать Убивающее проклятье.

Поттер («А Поттер ли?» — мелькнула мысль) смазанными движениями уклонялся, исчезая с траекторий атак в самое последнее мгновение, а сам насылал заклятья, о некоторых из которых главный даже не слышал. А остальные в большинстве своем относились к Темным, причем Высшим Темным.

Прошли четыре минуты, пять, а на Поттере ни царапины, зато Пожирателей осталось только трое.

Крик сзади.

Главный развернулся, надеясь, что в чертова Поттера попало Круцио, но увидел, как мальчишка ударил неизвестным заклинанием подобравшегося к нему со спины Пожирателя. В метре от него лежало неподвижное тело, и главному даже думать не хотелось, что Поттер мог бы использовать невербальное Убивающее.

Восемь тел на земле и главный один на один с Поттером.

— Ты не он, — язык еле ворочался.

— Какая проницательность, — язвительно отозвался тот.

— Дамблдор, оказывается, бережет мальчишку лучше, чем мы ожидали, — главный старался потянуть время, надеясь, что случится чудо, и к ним подоспеет подкрепление. Или же что один из этих недоумков, с которыми его послали на задание, очухается.

— Да-да, — глумливо закивал «Поттер», — как зеницу ока.

Главный не понял, в чем соль шутки, но и не до того стало: он увидел, как один из Пожирателей приходит в себя, и решил отвлечь внимание противника, чтобы получить хоть малейший шанс на спасение.

— Ступефай!

Луч отразился и ударил в самого главного. Уже падая в темноту, он заметил, как очнувшийся Пожиратель набрасывается на Поттера — без волшебной палочки, голыми руками. Как обычный маггл.

Гарри, потративший слишком много сил на щиты против Непростительных, не успел среагировать вовремя, и Пожиратель достал его тяжелым ударом, отбросив к одиноко стоящему дереву. Гарри ударился спиной о могучий ствол, в глазах потемнело, а из легких будто вышибло весь воздух. Палочки в руке не было.

Пожиратель метнулся к нему, еще сильнее впечатав в шершавую кору.

— Ну что, сволочь, — прошипел он, — наигрался в героя?! Порву тебя собственными руками, щенок, и скажу, что так и было!

— Не думаю, — прохрипел Гарри, собираясь с силами. Он посмотрел куда-то за плечо Пожирателя, чуть улыбаясь.

— Старый фокус, — фыркнул тот.

И почувствовал, как по его ногам и шее скользнуло что-то холодное.

«Змея!» — в ужасе подумал он, вспомнив, что Поттер — змееуст. Инстинктивно обернулся и увидел… тень. Собственную тень, которая начиналась от подошв ботинок и трепетала в воздухе параллельно материальному телу. Повинуясь воле Гарри, она заключила Пожирателя в стальное объятие — ледяное, пугающее — и резко дернула на себя, заставляя упасть на землю.

— Инкарцеро! — и невидимые веревки обвились вокруг Пожирателя, а тень покорно улеглась на землю, вновь мирно повторяя очертания своего хозяина.

Гарри поднялся и прохромал пару шагов — ногу ему все-таки повредили — в сторону лежащей невдалеке волшебной палочки. Отстегнул фляжку, сделал несколько глотков, взглянул на часы: 6:43.

— Девять Пожирателей за десять минут — неплохо, правда? — ухмыльнулся он, стараясь, чтобы голос звучал бодро: Пожиратели должны были видеть только всемогущество, а то, что внутри все дрожит от напряжения, а в глазах двоится, им знать совершенно ни к чему.

— Ты теперь убьешь нас? — хмуро поинтересовался пришедший в себя главный.

— Зачем? — пожал плечами Гарри, надеясь, что голос не дрогнет. — Сдам вас Дамблдору, только сначала посмотрю, кто вы. На будущее, — оскалился он.

В этот момент с легкими хлопками начали появляться волшебники: Дамблдор, Сириус, Люпин, Артур Уизли, а за ними, с отрывом в пару секунд, Фадж и авроры, среди которых были Грюм, Кингсли и Тонкс. Прибывшие в немом удивлении уставились на привязанных к дереву девятерых людей и Гарри, улыбка которого из хищной стала предвкушающей.

— Что происходит? — недоуменно спросил Фадж. — Альбус, ты же говорил, что на мальчишку напали!

— А что, по-вашему, здесь произошло? — насмешливо отозвался Гарри.

Дамблдор, в этот момент выглядящий не добрым дедушкой, а самым настоящим Волшебником, сурово спросил:

— Гарри, что ты здесь делаешь?

— А вы уверены, что я ваш Гарри? — вкрадчиво спросил мальчишка, сверкая неестественно яркими изумрудными глазищами за круглыми стеклами очков.

— Где Гарри?! — взревел Сириус, взмахивая палочкой. — Петрификус Тоталус!

И снова никакого эффекта.

— Кхм, — спародировал Амбридж Гарри-из-будущего, — на мне они, — кивок в сторону связанных Пожирателей, — только что пытались практиковать Непростительные. Не думаю, что после них твоя атака, Сириус, произведет на меня впечатление.

— Где Гарри, отвечай! — закричал Блэк, готовый броситься на того, кто покусился на его крестника, и разорвать его голыми руками. Или превратиться в пса и пооткусывать все, что можно, если обидчик не признается.

Люпин, звериным чутьем уловивший зашкаливающие эмоции друга, вцепился в него мертвой хваткой, его примеру тут же последовали Артур и Кингсли, не понаслышке знавшие о вспыльчивом характере бывшего гриффиндорца.

Сириус вырывался, даже не сознавая этого. В голове билась мысль: Гарри! Хотелось подскочить к этому типу и вытрясти из него, что с Гарри, где он… Хотелось… Хотелось… присоединиться к этому человеку… потому что он не чужой… свой…

Эти мысли пронеслись в голове за какие-то доли секунды. И мир перевернулся. Сириус замер, с изумлением глядя на «Гарри». «Не враг! — набатом прозвучало внутри головы и одновременно со всех сторон. — Свой!» И Сириус каким-то необъяснимым образом понял, что это действительно не враг, а… соратник?

Родственная душа.

И словно в ответ на это осознание внутри поднялась волна терпкой, густой силы. Не сметающей все на пути, но гармоничной и цельной, дарующей могущество. И накладывающей обязательства…

Сириус помотал головой, возвращаясь на землю. Ему показалось, что прошло, как минимум, несколько минут, но все стояли в точно таких же позах, а «Гарри», бросив на него, Сириуса, какой-то чересчур внимательный взгляд, произнес:

— Надо полагать, что он остался дома, как ему и велели. Кстати, — насмешливо заметил он, — хороша же защита у национального героя, если никому не составляет труда незаметно взять у него заключительный компонент для Оборотного Зелья, — он на мгновение прикрыл глава будто от усталости. Но в это как-то не верилось. — Думаю, дальше вы сами разберетесь. Так что позвольте откланяться. Да, чуть не забыл, — обернулся он к Пожирателям, — не вздумайте сбегать из Азкабана — целее будете.

И Поттер, проигнорировав нацеленные на него палочки, исчез в тени.

А Сириус, совершенно сбитый с толку своими чувствами, растерянно смотрел на то место, где только что стоял неизвестный. Любому из присутствующих было ясно, что скрутить в одиночку девятерых взрослых волшебников, даже не запыхавшись при этом, а потом еще и вот так изящно исчезнуть может только очень могущественный маг. Дамблдор, Тот-Кого-Нельзя-Называть на это способны, но кому еще хватит сил на такое?! Многим вспомнились события в день последнего испытания Турнира и слова Диггори и Поттера о том, что их неизвестный спаситель сумел отразить Убивающее проклятье. Те, кто не присутствовал при возвращении студентов из лабиринта, считали их утверждения не самой удачной попыткой привлечь к себе внимание, но сейчас, видя воочию даже не саму битву, а лишь ее последствия, многие засомневались.

— Альбус, — ледяным тоном произнес Фадж, — это переходит все границы. Сначала ты утверждаешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался вернуться, и не можешь предъявить никаких доказательств, кроме бредней двух мальчишек. Теперь ты сообщаешь, что на Поттера готовится покушение, а тут выясняется, что некто под личиной этого самого Поттера напал на людей, — он кивнул на связанных. — Что дальше? Ты заявишь, что я новый Темный Лорд, а авроры — новые Пожиратели Смерти?

Дамблдор, вокруг которого еще витала почти осязаемая Сила, сдержанно ответил:

— Ты не видишь очевидного, Корнелиус. Волдеморт, — многие вздрогнули, — уже вернулся, и сегодняшнее происшествие тому доказательство: эти люди хотели похитить Гарри, и нам очень повезло, что ему хватило сообразительности распознать ловушку и дать нам знать. А этот неизвестный, — Дамблдор чуть нахмурился, — снова оказался на шаг впереди.

Фадж вкрадчиво улыбнулся:

— Как складно. И Поттер у вас резко поумнел, и неизвестный спасатель уже второй раз появляется. А не вы ли, дорогой директор, стоите за происходящим?

— Министр! — ахнула Тонкс.

— Это глупо, Корнелиус. Вы не желаете видеть правду, а когда вас заставят ее увидеть, будет уже поздно.

— Вы мне угрожаете, Дамблдор?!

— Никоим образом, я лишь хочу, чтобы вы перестали верить в иллюзию безопасности.

— Это вы, — закричал Фадж, — вы верите в какую-то несуществующую угрозу! Вы пытаетесь взбаламутить общество! Но вам это так с рук не сойдет, Дамблдор! Я более не намерен терпеть ваши возмутительные выходки и выходки вашего любимчика! С этого года в Хогвартсе будет находиться наблюдатель от Министерства, и если будет замечен хоть один компрометирующий поступок с вашей стороны, со стороны преподавателей или учеников, я подниму вопрос о вашем увольнении!

— Смотрите! — вдруг воскликнула Тонкс, привлекая внимание спорщиков к связанным.

Действие Оборотного Зелья закончилось, и черты их лиц начали меняться, возвращаясь к первозданной форме. И вот перед волшебниками сидят Малфой, Эйвери, МакНейр, Нотт, Селвин и четверо неизвестных присутствующим — из новой гвардии, как предположил про себя Люпин.

— И вы хотите сказать, — свистящим от злости голосом произнес Фадж, — что эти всеми уважаемые люди, представители древних чистокровных фамилий, напали на Поттера?

— Их обвиняли в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть! — взъярился Сириус.

— Вас тоже, мистер Блэк, — едко парировал министр. — И, как выяснилось, безосновательно, так что поумерьте свой пыл — не вы один были жертвой хитрости и коварства!

— А как же вы тогда объясните присутствие чистокровных волшебников в маггловском пригороде в семь часов утра?!

— Действительно, как? — хрипло прокаркал Грюм, неодобрительно глядя на министра. Если до этого момента у старого аврора и были какие-то сомнения относительно окончательного возвращения Волдеморта, то сейчас они рассеялись.

— Думаю, я смогу объяснить, — медленно произнес Люциус Малфой, обводя взглядом авроров и орденцев. Даже сидя на земле связанным, он умудрялся сохранять гордый, невозмутимый вид. — Только освободите нас сначала.

— Еще чего, — рявкнул Грюм, опередив Фаджа. Тот недовольно зыркнул на него, но промолчал.

Малфой состроил мину оскорбленной добродетели:

— Прекрасно. Мало того, что мы пострадали, когда пытались спасти национального героя Британии, так нас еще и обвиняют невесть в чем. Куда же смотрит Министерство? — он выразительно глянул на Фаджа.

Тот закашлялся, не зная, что предпринять: то ли освободить связанных и навлечь недовольство Грюма и Дамблдора, которых министр, признаться, побаивался, то ли оставить, как есть, но вызвать неудовольствие Малфоя и компании.

— Мы перехватили письмо Поттера, — произнес Люциус, освободив Фаджа от необходимости выбирать, — в котором он обещал младшему Уизли прибыть на этот самый пустырь якобы по просьбе директора Хогвартса. И решили опередить его, дабы уберечь от возможных неприятностей, ведь всем известно, — он едва заметно усмехнулся, — что мистер Поттер жить не может без приключений. Письмо вы можете найти в кармане мантии.

Один из авроров молча подошел к Малфою, вытащил сложенный пергамент и передал его Фаджу. Тот внимательно прочитал и кивнул:

— Немедленно освободить их! Взгляните, Альбус, — он протянул записку Дамблдору. Тот пробежался глазами по неровным строчкам и спросил:

— Откуда у вас это?

— Я же говорил, — процедил Люциус, потирая затекшие руки, — что мы перехватили это письмо. А перед этим было еще одно, в котором говорилось, что Поттеру грозит опасность, и вы, — с нажимом произнес он, — велите ему идти на пустырь.

— Да кто вам дал право отслеживать переписку Гарри? — зло спросил Сириус.

— А вы считаете, что лучше было бы оставить его без присмотра вообще? Знаете ли, — высокомерно продолжил Малфой, — мы заботимся о безопасности Мальчика-Который-Выжил и считаем, что лучше ограничить его свободы, нежели подвергать риску. К тому же, — ядовито улыбнулся он, — все мы только что видели его точную копию, и этот человек сам признался, что беспрепятственно достал частичку Поттера для Оборотного Зелья, так что его безопасность явно стоит под вопросом.

— Сами-то вы почему были под действием этого зелья? — резонно поинтересовался Люпин.

Малфой деланно сокрушенно пожал плечами:

— У мальчика предубеждения против нас. Он мог не понять, что происходит, и подвергнуть себя опасности.

— Можем мы взглянуть на первое письмо? — ровным голосом спросил Дамблдор.

— Его мы отправили адресату, — ответил Эйвери, которому надоело молчать. — Министр, надеюсь, мы можем быть свободны?

— Конечно-конечно! — засуетился Фадж. — Мы приносим вам извинения и выражаем благодарность, — он жалко улыбнулся, вызвав презрительные ухмылки в ответ.

Пожиратели Смерти аппарировали.

— Корнелиус, — сухо обратился к нему Дамблдор, — значит ли это, что вы отрицаете возвращение Волдеморта?

— Именно так, — кивнул Фадж.

— Тогда, боюсь, наши пути расходятся. Мы начнем борьбу, пока не стало слишком поздно. Сириус, Ремус! — повернулся он к соратникам, — Отправляйтесь за Гарри. Этот порключ, — он протянул им теннисный мячик, — перенесет вас прямо в Большой Зал, вас там встретит Минерва. Пароль, — понизив голос, произнес он, — мармеладные тараканы. Портключ активируется в 8:30. И не забудьте, что вокруг дома Гарри может стоять антиаппарационный барьер. Удачи.

Сириус взял мячик, и они с Люпином, коротко кинув, аппарировали.

— Я слышал, — процедил Фадж, — что в Хогвартсе все еще вакантно место преподавателя ЗОТИ. Наш наблюдатель будет вести этот предмет, чтобы должным образом обучить студентов. Вы хотите возразить? Нет? Прекрасно. До встречи, Альбус. Необходимые бумаги вам перешлет мой секретарь. В Министерство! — скомандовал Фадж и аппарировал, а вслед за ним и авроры. Последними исчезли Кингсли, Тонкс и Грюм.

— Боюсь, мне тоже пора, — напряженно сказал Артур.

— Разумеется, — кивнул Дамблдор. — О времени проведения следующего собрания я сообщу.

Мистер Уизли попрощался и аппарировал в Нору, а сам директор отправился в школу — предупредить преподавателей о скором прибытии Гарри Поттера и сообщить тревожные вести.

Первый раунд между Пожирателями Смерти и Орденом Феникса вышел вничью. Но и тех, и других очень беспокоило, что ключевую роль сыграл никому не известный, но, без сомнения, очень могущественный волшебник.

* * *

Гарри нервничал. Головой он понимал, что его будущему «я», в общем-то, ничего не грозит: щиты даже против Непростительных он выставить сумеет, а в случае чего просто уйдет через Тени — никакой барьер ему не помеха. Но глухое беспокойство ворочалось в груди, заставляя его то вскакивать и метаться по комнате, то падать на кровать.

6:30…

Он, должно быть, уже на месте…

6:45…

Пора еще раз пить Оборотное Зелье…

7:00…

«Официальное» время встречи…

Было 7:12, когда тени затрепетали и в комнате появился Гарри-из-будущего — бледный, с горящими глазами.

— Девять Пожирателей, — сказал он, падая спиной на кровать и прикрывая глаза. — Четверо из Внутреннего Круга, среди них я узнал и Малфоя. Видно, не созрел еще для смены сторон.

— Ты ранен? — тревожно спросил Гарри, вглядываясь в усталое лицо.

— Ногу задели, — поморщился его будущее «я». — Большей частью я истощился магически: сначала щиты, а потом еще и Живую Тень призвал. Восстановлюсь полностью часа через два.

Гарри, вспомнивший, что такое Живая Тень и сколько сил она забирает, пришел в ужас:

— Я могу отдать тебе часть своей энергии!

«Второй Гарри» приоткрыл один глаз:

— Не стоит, я же не при смерти. К тому же, за тобой вот-вот должны прийти.

— Дом и так оцепили почти сразу, как ты ушел. Видимо, опасаются открытого нападения.

— Не думаю, что Волдеморт пойдет на такой шаг. Основной упор делался на то, чтобы получить преимущество в количестве. Да и если бы им удалось похищение, то Волдеморт в первую очередь заставил бы тебя достать пророчество, не самому же ему идти в Министерство.

Гарри припомнил, что недели две назад в Отделе Тайн нашли одного из министерских работников. Дэн, очень удачно ставший очевидцем этого происшествия, был уверен, что Райт — тот служащий — был под Империо, а потом потерял рассудок, коснувшись чужого пророчества. Гарри-из-будущего потом наведался в св. Мунго и как раз перехватил какое-то хищное растение, которое подсунули в палату неудачливого вора. Волдеморт тогда убедился, что заветный шарик взять может либо он сам, либо Гарри. Собственно, из-за этого, как понял Гарри, Темный Лорд и решился на такой шаг, как похищение. Да и спланировано все было, надо признать, очень тщательно: знали, что этим летом Гарри по идее должен был испытывать информационный голод и страдать от бездействия, а значит, должен был сломя голову броситься прочь из маггловского дома. Да и письмо Рона подделали мастерски, вплоть до фирменной ошибки, значит, переписку и раньше перехватывали… или же кто-то позаимствовал бумаги из школы. А кто там мог незаметно получить образцы писем Рона? Либо кто-то из учеников, либо Снейп, что вероятнее. Гарри на секунду представил себе лицо зельевара, когда великий и ужасный Волдеморт попросил его стащить переписку младшего Уизли или принести его письменные работы. Не иначе, зельевар решил, что мозг у Лорда возродился тоже того, с дефектом.

Но надо признать, что, если бы не необычные события этого лета, Гарри проглотил бы эту наживку. А самому ему было бы ни за что не отбиться от девятки Пожирателей Смерти. И — финита ля комедия — пророчество было бы у Волдеморта, главный враг — Гарри — тоже.

— Думаю, эту идею подал Крауч, раз уж в моем случает ничего подобного не было, — заметил Гарри-из-будущего. — Интересно только, почему его не было там, он наверняка рвался реабилитироваться в глазах хозяина.

— Может, это что-то вроде наказания? — предположил Гарри.

— Может, — рассеянно согласился Гарри-из-будущего. — Ладно, я пойду к Астерам, отдохну. Да и Дэна с Генри успокою, они уже извелись, наверно. Я попрошу Лили зайти к тебе, когда буду в состоянии подпитывать ее. С ней же передам все новости, договорились?

— Договорились.

— Тогда до встречи, — улыбнулся Гарри-из-будущего на прощание и исчез.

А Гарри-из-настоящего решил пока собрать все самое необходимое, чтобы не задерживаться.

Тени дрогнули, предупреждая о том, что в дом вошел кто-то из волшебников — защита, поставленная Гарри-из-будущего, сработала безукоризненно. Гарри отложил книгу, которую читал, ожидая визитеров, и вышел в коридор. По лестнице уже поднимались Сириус с профессором Люпином, провожаемые недовольно-испуганным взглядом заспанной Петуньи.

— Сириус, Ремус, наконец-то! — убедительно разыграл обеспокоенность Гарри. — Что произошло? Там были Пожиратели?

— Они, — кивнул Блэк, испытующе глядя на крестника.

А Гарри почувствовал, как внутри него что-то откликается на присутствие Сириуса. Будто кто-то прошептал: «…свой…».

«Инициация!» — вспыхнула в мозгу догадка. Гарри внимательнее пригляделся к крестному: действительно, от него едва ощутимо веяло Стихией. «Нет, еще не Инициация», — понял он, вспомнив рассказы своего будущего «я» и собственные ощущения, когда тот находился поблизости: от него прямо-таки несло мощью Стихий. Конечно, излучение от Сириуса после Инициации было бы слабее, ведь он рыцарь, а не Князь, но в разы сильнее, чем сейчас. Сам Гарри, с каждым днем все острее чувствовавший связь со Стихиями, мог с уверенностью сказать, что Инициация его крестного не за горами. «Наверно, переживал за меня, — с запоздалым раскаянием подумал Гарри, — поэтому и призвал Тьму. Вот и чувствуется отпечаток Силы».

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Люпин, переводя взгляд с Сириуса на Гарри, застывших друг напротив друга.

— Да-да, все нормально, — отозвался Блэк.

Он мог поклясться, что крестник заметил изменения, произошедшие в нем около часа назад. На мгновение в голову закралась крамольная мысль, что на пустыре был сам Гарри, но Сириус отмел ее как совершенно бредовую. Но — он украдкой бросил взгляд на крестника, приставшего к Люпину с расспросами, — Гарри явно что-то почувствовал. Но что он мог почувствовать, если Сириус и сам еще толком не разобрался, что же все-таки произошло? Или же ему мерещится то, чего нет? Может, у него просто развивается паранойя, как у Грюма?

Сириус помотал головой, отгоняя мысли одна другой фантастичнее.

— …и он просто исчез, представляешь? — возбужденно рассказывал Люпин. — Несмотря на то, что там был сразу после нашего прибытия установлен мощнейший антиаппарационный барьер!

— Ну, если он в состоянии защититься от Убивающего проклятья, то нет ничего удивительного в том, что и барьер обходить может, — резонно заметил Гарри.

Сириусу показалось, что в голосе крестника прозвучала… гордость? За кого?

— Да, ты прав. Но это же удивительно! — в глазах Люпина зажегся огонек, а Гарри вспомнил рассказы матери о школьных годах, когда Ремус не упускал ни единой возможности узнать что-то новое, интересное, необычное. А ту такой вызов его любознательности!

— Ребята, нам пора, — Сириус, бывший все еще немного не в себе после утренней встряски, выразительно покосился на часы.

— Куда мы? — с любопытством спросил Гарри.

— В Хогвартс, это самое безопасное место сейчас. Да и ты сможешь начать учиться Окклюменции на практике. Кстати, — Блэк злорадно ухмыльнулся, — если Снейп хоть что-то сделает не так, сразу скажи мне.

— Сириус! — закатил глаза Люпин. — Да сколько вам можно ругаться?

— Некоторые вещи, Лунатик, — торжественно ответил Бродяга, — должны оставаться неизменными.

Гарри мысленно согласился с ним: что-то должно быть постоянным. Хотя ссоры — не лучший выбор, но раз уж обе стороны получают от этого удовольствие…

Люпин выхватил у Сириуса мячик-портключ и сверился с часами:

— Через четыре минуты портал активируется. Его сделал лично Дамблдор, так что мы перенесемся прямо в замок.

— Со школы сняли защиту ради этого? — удивился Гарри.

— Я же сказал: Дамблдор лично сделал его, — улыбнулся Ремус.

— И что? — все не мог понять Гарри.

— Директор — это не просто должность, но и степень связанности со школой. Замок просто согласился помочь.

— Как на Турнире?

Сириус помрачнел:

— Как на Турнире. И Крауч ловко воспользовался этой возможностью, ведь никому и в голову не могло прийти, что Грюм может что-то подстроить!

— Да ладно тебе, Сириус, — ободряюще улыбнулся Гарри, — Крауча все равно поймают рано или поздно, да и сегодняшних похитителей арестовали. Ведь арестовали же? — настороженно уточнил он, заметив переглядывания собеседников.

— Понимаешь, — замялся Ремус, — Фадж готов поверить во все, что угодно, лишь бы иметь возможность отрицать возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть. А Малфой всегда умел изворачиваться, вот и… — он виновато посмотрел на Гарри, будто сам был причастен к освобождению Пожирателей.

— Ладно, не страшно, — пробормотал Гарри, прикасаясь по команде к мячику. И почувствовал до боли знакомый рывок.

«Отвратительный способ перемещения», — подумал он. И в следующее мгновение оказался в Большом Зале под прицелом палочек преподавателей.

— Пароль? — грозно спросила МакГонагалл.

— Мармеладные тараканы, — брякнул Гарри и тут же прикусил язык.

Профессор Трансфигурации удивленно моргнула:

— Верно. Вы что, разболтали пароль?! — набросилась она на застывших Сириуса и Люпина.

— Простите, профессор, — поспешил вмешаться Гарри, — я просто так это сказал, не подумав. Наверно, перенервничал, вот и не сдержался, — он выдавил вымученную улыбку.

МакГонагалл посмотрела на него:

— В следующий раз, мистер Поттер, постарайтесь держать себя в руках. Это не шутки.

— Конечно, профессор. Я могу идти?

МакГонагалл кивнула, и Гарри поспешил ретироваться, чувствуя, что вот-вот начнут выяснять, что же именно произошло. И все вопросы будут в первую очередь к нему. А Гарри очень хотелось спать: напряжение, благодаря которому он держался эти часы, спало, и глаза закрывались сами собой. Он доплелся до родной спальни, рухнул, не раздеваясь, на кровать и моментально заснул.

Люциус Малфой, шатаясь, прошел несколько шагов, на ходу стягивая маску Пожирателя и бесформенный балахон, и рухнул в кресло. Дрожащей рукой плеснул в бокал виски и выпил залпом, даже не поморщившись. Приятное тепло разлилось по телу, немного снимая напряжение. Люциус закрыл глаза и откинулся на спинку, стараясь расслабиться: мышцы еще сводило судорогой. Шутка ли — Круцио от взбешенного Лорда! Впрочем, Люциус был несказанно рад, что вообще убрался от него живым: один из его подельников умудрился брякнуть что-то об абсолютной непобедимости неизвестного волшебника и схлопотал Аваду прямо в лоб. Остальным, к счастью, хватило ума придержать свое мнение при себе, иначе было бы девять трупов вместо одного.

Признаться, Малфой тоже считал неизвестного если не непобедимым, то, как минимум, более могущественным, чем Лорд, а может, даже и Дамблдор, и был напуган. Можно было предположить, что он на стороне Поттера, ведь уже второй раз спасает мальчишку. Откуда только знает, что что-то готовится? И как ему удалось получить волосы Поттера, если за мальчишкой все лето следили люди Дамблдора, а в последние две недели и сами Пожиратели? Вопросы, вопросы…

Малфой, в отличие от многих сотоварищей, знал о первой сорвавшейся попытке Лорда вернуться. Он давно уже привык не пропускать мимо ушей неясные слухи, шепотки в Министерстве: в каждой сплетне есть хоть маленькое зернышко правды. А потому кулуарные разговоры — обсуждать это вслух чиновники не решались, опасаясь навлечь недовольство самодура-министра, — о странностях на Турнире не прошли мимо Малфоя. Из кучи совершенно бредовых предположений удалось-таки вычленить правду: со слов мальчишек выходило, что Кубок был порталом, перенесшим их на кладбище, и там Темный Лорд приказал убить Диггори, что, в общем-то, было вполне логично. Но вот тут-то и начинались странности: оба в один голос утверждали, что Убивающее проклятье нейтрализовал какой-то неизвестный волшебник, и он же приволок Хвоста пред ясны очи Дамблдора, министра и авроров. Судя по тому, что Блэка оправдали, последнее — сущая правда. А отсюда следует, что и попытка вернуться предпринималась, но провалилась. Малфоя передернуло при мысли о том, в какой ярости, должно быть, был Темный Лорд, когда едва не попался в руки неизвестного. Но вот поверить в то, что кто-то мог переплюнуть Дамблдора и Темного Лорда — они-то при всем могуществе не могли отразить Аваду, — Малфой не мог. До сегодняшнего дня.

Он как главный в группе был ответственен за результат. Крауч рвался на его место, да вот только Лорд решил не доверять ему такое важное задание после провала на Турнире. А сам Малфой, наоборот, всеми правдами-неправдами пытался отвертеться от участия: знаменитое чутье, не раз спасавшее ему жизнь, свободу и репутацию, настойчиво требовало не высовываться. Но Лорд поставил его перед выбором: либо он идет сам, либо ему окажут моральную поддержку в виде пыток Нарциссы и Драко. Несмотря на то, что Малфой был скользкой сволочью, свою семью, вопреки сложившемуся в обществе мнению, он любил и ни за что не подставил бы под удар. Так что, скрепя сердце, пришлось отправляться на задание. План, конечно, был хорош: не зря Пожиратели пол-лета собирали сведения о жизни Поттера у родственников, о его привычках, друзьях… Снейпу даже пришлось принести школьные сочинения младшего Уизли, чтобы Малфой, как самый опытный, смог скопировать его почерк и манеру изъясняться. И вот — все летит к Мерлиновой бабушке! Мало того, что Поттер умудрился-таки, судя по всему, учуять ловушку, так еще и этот неизвестный опять объявился! Люциус невольно поежился, вспомнив, как стоял перед тем, кто выглядел точной копией Поттера, — как кролик перед удавом.

К счастью, Фадж настолько боится потерять свое кресло, что в упор не видит происходящего. Да и некоторые суммы, которые Малфой «простил» ему, не прошли даром, так что арест никому из Пожирателей не грозит. Вот только в мозгу вертелась мыслишка о том, что, может, лучше было бы сидеть в Азкабане и не высовываться, чем в один «прекрасный» день опять оказаться по разные стороны баррикад с этим неизвестным?

Или же сменить сторону? Лорд запытает до смерти, если узнает об этих сомнениях, но такая перспектива все-таки пугает меньше, чем очередное столкновение с неизвестным. Вот только на чью сторону переходить? Дамблдор, кажется, знает о незнакомце не больше остальных. Хотя… Малфой не особо удивился бы, если бы выяснилось, что Фадж попал-таки пальцем в небо, и неизвестный действительно человек Дамблдора: директор, несмотря на кажущуюся простоту, всегда был горазд на хитроумные планы, одна заковырка с Философским Камнем в Зеркале чего стоит! Но все же, все же… Вдруг неизвестный играет по своим правилам и к старику не имеет никакого отношения? Нет, маловероятно, чтобы кто-то пытался собрать еще одну оппозицию прямо под носом у двух сильнейших и, надо признать, очень неглупых волшебников. Значит, все-таки Дамблдор. Но как прийти к нему после сегодняшнего? Сказать: «Меня заставили»? Директор, в отличие от Фаджа, не дурак, и в такую очевидную, пусть даже и правдивую отговорку не поверит. Ох, чувствовал же Люциус, что нельзя соваться на этот пустырь!

Малфой резко выпрямился и глухо забарабанил пальцами по столу. Обычно он не позволял себе столь явное выражение напряженных раздумий, но сейчас ничего дельного в голову не приходило, а вопрос был первостепенной важности.

Нет, можно, конечно, действовать через Драко, благо сын кретинизмом не страдает и справится с этим. Но тогда придется ему что-то объяснять, а Снейп — чертов двойной агент! — наверняка пролегиллиментит его. Для него щиты Драко как бумажные: сметет и не заметит. Если Северус на стороне Дамблдора, то это, конечно, не страшно, а вот если на стороне Лорда… Люциус чуть поежился. Для него Снейп был загадкой, как и для всех, хоть они и назывались друзьями. Но надеяться на такое эфемерное понятие, как дружба слишком рискованно. Кто знает, что у Снейпа на уме? Вдруг решит выслужиться и сдаст его, Люциуса, Лорду со всеми потрохами? Так что вариант с Драко отпадает.

Тогда что делать? Видимо, остается только ждать шагов со стороны Дамблдора, Лорда и, что важнее всего, неизвестного волшебника. А до тех пор…

— Тинки! — резко позвал Люциус и велел появившемуся эльфу: — Скажи Драко, что я жду его. Пусть поторопится.

— Да, хозяин, — эльф с хлопком исчез.

«Что ж, — Малфой пригубил виски, ожидая сына, — раз нельзя подобраться к ключевым на данный момент фигурам, то стоит попробовать наладить контакт с тем, кого так ревностно оберегают.»

— Здравствуй, папа, — Драко нерешительно замер на пороге: обычно отец вызывал его в кабинет только «на ковер», но сейчас явно повода для этого не было.

— Здравствуй. Присядь, — Люциус кивнул на кресло и чуть поморщился от боли, сдавившей виски — последствия Круцио за провал. — У меня для тебя поручение.

Драко подался вперед, заблестев глазами:

— Поручение?

Он, как и многие подростки, жаждал действий, желал доказать всему миру, что он уже не ребенок. А потому слова отца вызвали бурную радость.

— Именно. Ты должен наладить отношения с Поттером. На дружбу между вами я не надеюсь, но как минимум вежливое перемирие с ним ты должен установить.

— Что? — Драко чувствовал себя так, будто его оглушили бланджером. — Подружиться с Поттером? Это поручение? Да это же… Да он же…

— Ты считаешь, что не справишься? — голос Люциуса похолодел на добрый десяток градусов. Он вовсе не хотел обидеть сына, но события этого дня: сначала катастрофическая неудача на пустыре, потом разбор полетов у Лорда и наказание от него — не способствовали установлению хорошего настроения и даче терпеливых объяснений, что да как.

— Справлюсь, — кисло ответил Драко.

Ему снова вспомнился тот день, когда Поттер отверг его — Драко Малфоя! — дружбу. По здравому размышлению он, конечно, понял, что в некоторой степени сам был виноват в этом, но ущемленная гордость требовала мщения, чем он, собственно, и занимался с первых дней в школе. Стремление ужалить побольнее распространилось и на друзей Поттера — Уизли и Грейнджер, а со временем и на весь Гриффиндор. Где-то в глубине души Малфой-младший смутно сознавал, что вся эта вражда между факультетами и собственно между Поттером и им, Драко, надуманна, но упускать отличную мишень для насмешек и «выпускания пара» не собирался. И вот — теперь собственный отец велит ему подружиться с Поттером! Что завтра — жениться на грязнокровке Грейнджер?!

— И Грейнджер постарайся не задевать, раз уж она так дорога Поттеру.

Драко уставился на отца, испугавшись, что последнюю мысль ляпнул вслух. Потом сообразил, что ничего лишнего не сболтнул, и решил, что пора бы уже уйти и спокойно все обдумать.

— Что-то еще? — спросил он, втайне надеясь, что ему все-таки поручат что-нибудь важное.

— Нет, ничего, — рассеянно отозвался отец. — Можешь идти.

Драко кивнул и неспешно направился к выходу. У самой двери он обернулся, собираясь что-то уточнить, и увидел, как Люциус резким рывком ослабил галстук, одним глотком допил содержимое бокала и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Лицо у него осунулось и заострилось, а обычно незаметные морщины резко обозначились. Драко тихонько вышел, аккуратно притворив дверь, и направился в свою комнату. Юношеский максимализм уступил место слизеринскому хладнокровию, заставляя шестеренки в мозгу прийти в активное движение.

Отец велел ему помириться с Поттером. А мать не далее чем накануне настойчиво советовала придерживаться в школе нейтралитета. Что из этого следует? А следует то, что произошло нечто непредвиденное, что заставило его родителей начать менять курс. Проблема в том, что Люциус и Нарцисса, судя по всему, о поползновениях друг друга не знали, и это было более чем странно: все важные решения принимались ими совместно, а тут… И опять все упирается в Поттера!

Драко заскрипел зубами от злости: он был свято уверен, что Золотому Мальчику все выкладывают как на духу, а тот потом только корчит из себя ничего не знающего. А ему, Драко, и слова не говорят, мол, не дорос еще! И на Турнир Поттера пустили, да потом еще и победителем признали, хотя любому другому это бы так с рук не сошло!

Застарелые обиды с новой силой всколыхнулись в душе. Драко никогда бы не признался в этом, но он отчаянно завидовал Поттеру: его удачливости, его смелости. Завидовал, что у него такие верные друзья: даже во время Турнира, когда всем было очевидно, что Поттер схитрил, поместив свое имя в Кубок, и ни с кем не поделился секретом, как ему это удалось, его простили! Простили и помогали ему, хотя с полным правом могли отвернуться. А он, Драко, всегда был один. Слизеринский Принц, аристократ и баловень судьбы — просто одинокий человек. И временами он был готов обменять все, что у него есть: славу, богатство, — только чтобы оказаться на месте Поттера: в окружении настоящих друзей.

* * *

Почти в это же самое время в Штабе Ордена Феникса шло бурное обсуждение случившегося. Очевидцы событий, кроме Сириуса и Дамблдора, оживленно дискутировали, выдвигая самые разные предположения относительно того, что произошло и кто же все-таки был на пустыре. Большинство склонялись к тому, что это был тот самый неизвестный с Турнира, кто-то (кажется, Тонкс) высказал робкое предположение, что это сам Гарри сумел со всем справиться — он же все-таки Избранный. Но это высказывание потонуло в дружном хохоте: Поттер, конечно, талант в ЗОТИ, но в одиночку раскидать девятерых Пожирателей Смерти ни за что бы не смог.

Если бы они только знали, как близко Тонкс подобралась к истине!

Сириус и Дамблдор хранили молчание. Блэк напряженно раздумывал над происходящим. Гарри неуловимо изменился. Повзрослел, что ли... Приобрел уверенность в себе, которой ему раньше все-таки не хватало. И, самое важное, он сумел-таки понять, что с Сириусом что-то произошло, теперь Блэк был в этом уверен. Доказательств, конечно, нет, но об этом говорило пресловутое шестое чувство, особо развитое у анимагов. «Обязательно нужно будет наведаться в Хогвартс и поговорить с Гарри, — решил Сириус. — Но сначала надо все-таки разобраться, что произошло со мной, вдруг это опасно.»

Дамблдор молчал, пытаясь вспомнить некую мысль, промелькнувшую у него после рассказа Гарри и Седрика о событиях на кладбище. Мысль была очень важной и — директор чувствовал — могла дать ключ к разгадке личности неизвестного. Но сколько ни напрягал память Дамблдор, ничего вспомнить не мог. И ведь Омутом Памяти не воспользуешься — невозможно найти нужное воспоминание!

Был еще один человек, не принимавший участия в обсуждениях, — Северус Снейп. Он молча слушал, стараясь собрать воедино все факты, которые удалось узнать. Картина получалась неутешительная: защита Поттера совершенно неблагонадежная, неизвестный так и остается неизвестным, а сам он, Снейп, на блюдечке преподнес Темному Лорду сведения о друзьях Поттера. Но кто же мог подумать, что готовится похищение? И, главное, зачем? У Снейпа начинал дергаться глаз, когда он думал о том, что задумка Лорда могла окончиться успехом: все-таки спланировано все было до мелочей. Как же Поттеру, у которого мозгов кот наплакал, а гонора больше, чем у отца, удалось увидеть подвох? Снейп сомневался, что сам в подобной ситуации сообразил бы, что к чему, но признаваться в этом, естественно не собирался. Даже Поттеру. Особенно Поттеру. И все же, как мальчишке удалось выкрутиться? И как ему удалось незаметно отправить письмо?

— Прости, Северус, что? — МакГонагалл смотрела на него немного удивленно.

Снейп понял, что последнюю фразу произнес вслух и чертыхнулся про себя: вдруг он при Лорде умудрится так облажаться? Чертов Поттер, зельевар так перенервничал из-за мальчишки, что перестал следить за собой!

— Я спросил, — с расстановкой сказал Снейп, — как Поттеру удалось незаметно отправить письмо, если за домом велось наблюдение?

Волшебники растерянно замолчали, переглядываясь друг с другом: в поднявшейся суматохе действительно никому не пришло в голову задаться таким вопросом. Дамблдор поднял голову и с одобрением посмотрел на Снейпа, словно сам собирался спросить то же самое.

— Наложил Чары? — неуверенно предположила Тонкс.

— Сразу после слушания? Он, конечно, идиот, но не до такой же степени!

— Снейп! — рявкнул Сириус. — Думай, когда и что говоришь!

— Скажешь, я не прав? — яд так и сочился из голоса.

— Гарри сумел распознать ловушку, устроенную Волдемортом, который далеко не дурак, хоть и псих!

— Поттеру просто повезло, как и всегда! — Снейп, хоть и спорил, про себя все же согласился с Сириусом.

— Так что насчет письма? — напомнила Тонкс, опасавшаяся, что начнется очередная пикировка.

— Наложил Чары с помощью беспалочковой магии, — раздраженно отозвался Сириус. — Я у него в комнате видел книгу по этой теме.

— Блэк, ты совсем свихнулся? — Снейп искренне удивился. — Твой Поттер такие Чары даже с помощью палочки наложить не сумеет!

— А что, есть другие варианты? — едко поинтересовался Сириус.

Других вариантов не было, но и поверить в то, что школьник, еще даже не сдавший СОВы, может овладеть беспалочковой магией за лето, было невозможно.

Грюм, как аврор со стажем, сразу задал актуальный вопрос:

— А откуда у него вообще такая книга взялась?

— Заказал, — пожал плечами Сириус. — Во «Флориш и Блоттс» оказывают такую услугу.

— По-моему, ты ошибаешься, — покачала головой миссис Уизли. — Гарри, конечно, талантливый, но не до такой же степени!

Снейп выразительно фыркнул, показывая, какого он мнения о «талантах» Поттера.

— Может, спросим его самого? — предложил Кингсли, которого тоже грызло любопытство.

— Обязательно, как только он проснется, — кивнул Дамблдор. — Мальчик должен отдохнуть, ведь он с пяти утра на ногах.

Снейп скривился, а Сириус с прохладцей взглянул на директора: после недавних откровений такая лицемерная забота вызывала отвращение. Понятно, что на войне все средства хороши, но когда этот принцип применили к его крестнику, Блэк словно с цепи сорвался: после отбытия Гарри он закатил Дамблдору грандиозный скандал и теперь держался с директором подчеркнуто вежливо.

— Рон с Гермионой хотят присоединиться к Гарри в Хогвартсе, — подал голос Люпин.

— Да, они говорили мне, — Дамблдор задумчиво посмотрел на оборотня. — Думаю, это возможно.

— Да эти трое за оставшиеся дни всю школу разнесут по камешку, — проворчал Снейп. Но на самом деле он чувствовал облегчение от того, что Поттер будет теперь перед глазами: застарелое чувство вины перед Лили начало грызть его снова, когда мальчишку чуть не умыкнули.

— На себя посмотри, — не преминул съязвить Сириус. — Как бы сам не подорвал школу во время экспериментов!

— Не тявкай, псина. Ни один мой эксперимент не вызовет таких разрушений, как зелье, сваренное совместно Поттером и Лонгботтомом!

Орденцы, посмеиваясь, начали расходиться: многие тоже были на ногах с пяти утра, и им хотелось урвать пару часов сна до допроса Гарри. Каждому хотелось лично услышать, каким образом мальчику удалось раскрыть замысел Того-Кого-Нельзя-Называть и как же он отправил это письмо.

* * *

-…пусть сам проснется!

— Гермиона, — отозвался шепотом голос Рона, — он так до вечера продрыхнет!

— Ну и пусть!

— Ребята? — Гарри нашарил на тумбочке очки, надел их и увидел возле своей кровати Рона и Гермиону. — Вы откуда тут взялись?

— Дамблдор разрешил нам приехать к тебе, — ответила Гермиона, недовольно поглядывая на Рона. — Ты в порядке? Мы так переживали за тебя!

— Да-да, я в порядке. Не волнуйтесь, все нормально.

— Нормально?! — взвилась Гермиона. — Тебя чуть не похитил Тот-Кого-Нельзя-Называть, а ты говоришь — нормально?!

— Эээ… Гермиона? — осторожно спросил Гарри, не понимая причины злости подруги.

— Мы очень испугались за тебя, — вмешался Рон. — И, честно говоря, мы не понимаем, как Дамблдор мог допустить такое. Вся эта секретность летом оказалась совершенно бесполезной! И охрана, и…

— Рон! — оборвал его Гарри. — Эта охрана была не для меня, а от меня! Вы что, забыли, что Волдеморт имеет прямой доступ в мою голову? Орденцы находились в Литтл-Уингинге, чтобы в случае чего остановить меня!

— А как же твоя б-безопасность? — с запинкой произнес рыжик. — Ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть охотится за тобой!

Гарри раздраженно пожал плечами, вставая:

— Без понятия. Может, Дамблдор решил убить двух зайцев одним ударом: и меня от опасности оградить, и людей от меня.

— А не проще ли было забрать тебя в Штаб Ордена? — озадаченно спросила Гермиона.

— А если бы Волдеморт залез мне в голову, когда я был там? Никто ведь не знает, насколько сильная связь установилась между нами. Вдруг, оказавшись в моей голове, он бы тоже получил возможность узнать местоположение Штаба?

— Чары Фиделиуса так просто не обойти, — возразила Гермиона, но без особой уверенности в голосе.

— Кто знает, — Гарри взлохматил волосы. — Ладно, Мерлин со всем этим! Я хочу перекусить, прежде чем меня потащат на допрос.

— Гарри, — вкрадчиво произнес Рон, — ты должен еще и нам объяснить, что же там все-таки произошло.

В этот момент желудок Гарри громко заурчал, явно протестуя против всяких разговоров до еды.

— Ой, — смутилась Гермиона, — ты же, наверно, голоден, а мы пристали с расспросами…

— Ну, я бы не отказался пообедать, — осторожно ответил Гарри. Он чувствовал, что ступает на зыбкую почву: объяснения давать надо, более того, очень хочется все рассказать друзьям, но нельзя. — И потом, мне наверняка устроят допрос с пристрастием, слишком уж странно все выглядит.

— Странно — не то слово, — мрачно ответила Гермиона, первой выходя из спальни и направляясь в Большой Зал.

— Что-то случилось? — Гарри бросил на нее любопытный взгляд.

— Не то чтобы случилось, — неопределенно пожал плечами Рон, — просто странно все происходящее. Дамблдор как-то непонятно ведет себя, уровень секретности в Штабе взлетел до небес… Тут нападение на тебя Пожирателей.

— Такое ощущение, — подхватила Гермиона, — что что-то важное затевается или уже происходит, а от нас это скрывают. Я, конечно, понимаю необходимость конспирации и все такое, но… после того твоего разговора с Дамблдором мы хотели бы все-таки быть в курсе происходящего. Ведь, как ты сам сказал, нашим незнанием чего-то могут воспользоваться, чтобы устроить ловушку. И события сегодняшнего дня — яркий тому пример. Это просто чудо, что ты сообразил, что что-то не так, иначе страшно представить, что бы произошло!

— Интересно, почему Тот-Кого-Нельзя-Называть вообще охотится за тобой с такой настойчивостью? — нахмурился Рон.

Гарри промолчал, радуясь, что они уже почти подошли к Большому Залу: врать друзьям не хотелось ни в коем случае, но и сообщать что-то важное перед «допросом» было нельзя: Гарри не сомневался, что в случае, если он будет недостаточно убедителен, к его друзьям применят Легиллименцию, и тогда — пиши пропало.

— Ребята, — тихонько сказал он, входя в большие резные двери, — постарайтесь не смотреть в глаза Дамблдору и Снейпу, они владеют искусством чтения мыслей.

— Что? — Рон резко затормозил.

— Они владеют Легиллименцией, — четко произнес Гарри. — Но для этого нужен зрительный контакт.

— Откуда…

— Снейп будет заниматься со мной Окклюменцией, забыл? — прошипел Гарри, подталкивая друга в спину.

Рон и Гермиона недоуменно посмотрели на него, переглянулись между собой, но все же старательно уставились себе под ноги.

В Большом Зале было непривычно тихо, факультетские столы пустовали, половина учителей отсутствовали. Рон и Гермиона неотрывно смотрели в пол, опасаясь поднять глаза и встретить взгляд Дамблдора или Снейпа, а Гарри, вежливо поздоровавшись со всеми, сел на привычное место. На него бросали любопытные взгляды, но, следуя приказу Дамблдора, молчали.

Гарри украдкой оглядывался по сторонам, словно ожидая увидеть что-то новое в этом до боли знакомом месте. Казалось, что прошли года с тех пор, как он в последний раз был здесь. Впрочем, он, можно сказать, пережил в воспоминаниях своего будущего «я» несколько лет, да и прошедшие два месяца сами по себе были богаты на события и информацию.

Гарри наложил себе пюре, ничуть не удивляясь тому, что уже время обеда: он проспал несколько часов, но теперь чувствовал себя более-менее готовым к допросу. В том, что это будет именно допрос, он не сомневался: слишком уж подозрительно все выглядит, да и сам Гарри повзрослел, причем не только внешне, что наверняка не укрылось от директора. А самым очевидным объяснением будет то, что он, Гарри, попал-таки под влияние Волдеморта. Остается только надеяться, что дальше Легиллименции дело не зайдет: никакие щиты не помогут противостоять Сыворотке Правды.

Обед проходил в молчании. Рон и Гермиона уткнулись в свои тарелки, изредка переглядываясь между собой и с Гарри. Домовые эльфы наверняка очень бы расстроились, узнай они, что их старания прошли даром: ни один из трех гриффиндорцев не чувствовал вкуса еды.

Гарри время от времени ощущал на себе цепкие взгляды Дамблдора и машинально передергивал плечами.

— Во мне сейчас дырку взглядом протрут, — вполголоса заметил он, прихлебывая тыквенный сок.

— Дамблдор встал, — тихо предупредила Гермиона, резко заинтересовавшись куском ягодного пирога на своей тарелке.

Гарри поднял голову и увидел, как директор кивнул ему.

— Ну все, — пробормотал он, — меня вызывают на ковер.

— Удачи, — напряженно сказал Рон, а Гермиона закусила губу.

Гарри встал и направился к выходу из Зала, где его дожидались Дамблдор, МакГонагалл и Снейп.

— У нас возникли к тебе вопросы в связи с недавними событиями, — дружелюбно обратился к Гарри директор.

— Конечно, профессор, — кивнул он и направился вслед за Дамблдором к директорскому кабинету. За ними, отставая на шаг, шли Снейп и МакГонагалл.

— Сахарные перья, — назвал пароль Дамблдор, и горгулья послушно отпрыгнула в сторону.

В кабинете уже находились Сириус, Люпин, Артур Уизли, Грюм и Кингсли, и почти одновременно с вошедшими из камина выпорхнула Тонкс, опять с приметной малиновой шевелюрой.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнула она.

— Добрый день, — немного напряженно поздоровался со всеми Гарри.

— Присаживайся, — Дамблдор кивнул на кресло и сел сам. — Мы хотели бы узнать подробнее о событиях этого утра.

Гарри бойко отбарабанил отредактированную версию: как получил письмо, как заподозрил неладное, как отправил два ответа, а потом получил указания сидеть дома, чем, собственно, и занимался.

— И как же вам удалось отправить письмо, если дом был под наблюдением? — вкрадчиво спросил Снейп.

— Наложил Чары невидимости с помощью беспалочковой магии, ответил Гарри как само собой разумеющееся.

— И где же вы этому научились?

— Читал книгу, — не моргнув глазом соврал Гарри. Впрочем, он не столько врал, сколько недоговаривал: книгу-то он, конечно, читал, вот только обучиться беспалочковой магии без помощи Генри и своего будущего «я» он бы ни за что не смог. — Заказал ее во «Флориш и Блоттс» еще в начале лета.

— Я же говорил! — торжествующе воскликнул Сириус и украдкой перевел дух.

— И много заклинаний освоили? — продолжил Снейп, проигнорировав высказывание Блэка.

— Не очень, — пожал плечами Гарри. — Люмос, Фините… а после того, как профессор Грюм, — названный чуть ухмыльнулся такому обращению, — применил ко мне Чары невидимости, решил выучить и их — очень полезная штука.

— И все же, Гарри, — вмешалась Тонкс, — как тебе удалось раскусить ловушку?

— Интуиция, — пожал плечами Гарри, не сумев сдержать и довольную ухмылку.

— Как тогда в Министерстве? — улыбнулся мистер Уизли и пояснил на недоуменные взгляды: — Гарри настоял, чтобы я уточнил время слушания. Если бы не он, мы бы наверняка опоздали, и страшно представить, что было бы в этом случае!

— Поразительное везение, — процедил Снейп.

— Я могу идти? — неловко спросил Гарри, которому стало неуютно под почему-то восхищенными взглядами волшебников.

— Да-да, иди, мальчик мой. И, чуть не забыл, завтра у тебя начинаются занятия с профессором Снейпом.

Гарри бросил быстрый взгляд на скривившегося зельевара. «Что ж, — подумал он, — теперь понятно, почему Снейп был так недоволен в тот день.» Он вежливо попрощался и ушел, по пути раздумывая, как же случилось, что Дамблдор отпустил его просто так. Даже Легиллименцией проверять не стали. Боятся разбудить его личного демона? Или же просто отложили дознание на потом, что вероятнее.

— Гарри? — среагировала на шум открывшейся двери Гермиона.

— Все в порядке. Просто расспрашивали о произошедшем и о том, как мне удалось отправить письмо.

— И?

— Я сказал, что воспользовался беспалочковой магией, но мне, кажется, не поверили.

— Что возвращает нас к нашим баранам, — Гермиона отложила книгу и решительно встала. — Не подумай, что мы не доверяем тебе, но все это так странно и…

— Подозрительно, — закончил за нее Гарри.

— Да, — нехотя согласилась Гермиона. — Мы беспокоимся за тебя.

— Надеюсь, что смогу вас успокоить. Рон! — закричал он.

— Гарри? Ты уже вернулся? — рыжик вывалился из мальчиковой спальни. — Как все прошло?

— Нормально. Э, может, сядем? — неловко предложил Гарри, стараясь разрядить обстановку.

Взмах палочкой, и три кресла стоят кругом. Еще взмах, и на гостиную наложены самые мощные Заглушающие чары.

— Гарри, ты чего? — в некотором замешательстве спросил Рон.

— Не хочу, чтобы нас подслушали. Вам я расскажу немного больше, чем остальным.

— Если что-то происходит, ты не должен это скрывать! — решительно сказала Гермиона, в ее голосе послышались знакомые командные нотки. — Тем более что Тот-Кого-Нельзя-Называть может залезть тебе в голову! Вдруг твои мысли — это его происки?

Гарри с некоторым удивлением посмотрел на нее:

— И вы, зная о моей потенциальной опасности, решили все же приехать сюда, чтобы не оставлять меня одного?

— Ты наш друг! — смущенно-сердито ответила Гермиона. — И, по-моему, мы уже обсуждали этот вопрос!

— Так что, — подхватил Рон, — тебе от нас не отделаться. Будем вместе бороться против раздвоения личности, если такое у тебя случится.

Гарри улыбнулся. Ему даже думать не хотелось о том, что бы с ним было, если бы друзья отвернулись от него.

— Меня разбудил Сыч. Он принес письмо от тебя, Рон, в котором говорилось, что я в опасности. Не знаю, почему, но мне оно показалось подозрительным, и я решил перестраховаться и отправил два ответа: один с Сычом, в котором обещаюсь прийти, а второй с Хедвиг. И я действительно наложил Чары невидимости.

— Но как? — потрясенно выдохнула Гермиона.

Гарри криво улыбнулся:

— Я учился этим летом, много и упорно. Знаете, — он резко вскинул голову, — охотящийся за тобой маньяк как ничто другое способствует усилению мозговой активности.

— Но беспалочковая магия — это совершенно иной уровень волшебства! — воскликнул Рон. — Ею могут овладеть только единицы взрослых магов, а ты еще только школьник! Сильнее многих, но школьник, Гарри!

— Так я и не говорю, что стал асом в этой области. Просто научился некоторым заклинаниям, которые могут пригодиться в экстренной ситуации.

— Гарри, ты уверен, что ты — это только ты? — осторожно спросила Гермиона. — Я хочу сказать, — уточнила она под пронзительным взглядом зеленых глаз, — что Тот-Кого-Нельзя-Называть наверняка владеет беспалочковой магией, и ты… в общем, ты уверен, что ты сам справился?

— Хочешь сказать, что на меня влияет Волдеморт?

— Да, Гарри, именно это я и хочу сказать, — Гермиона выдержала его взгляд, хотя ей отчаянно хотелось отвести глаза.

Повисло молчание.

— Гарри, — неловко сказал Рон, — если с тобой что-то происходит, мы постараемся помочь тебе. Не может же быть такого, чтобы эта ваша связь ничем не блокировалась!

Вместо Гарри ответила Гермиона:

— Окклюменция — наука о защите сознания. С ее помощью и можно закрываться. Я нашла в библиотеке книгу по этой теме после того разговора с Дамблдором, — пояснила она на удивленные взгляды.

— Ну вот, — вздохнул с облегчением рыжик, — все будет хорошо.

Гарри переводил взгляд с Рона на Гермиону. «Они думают, что я опасен, и полагают, что Волдеморт уже влияет на меня, и все равно не бросают.»

— Ребята, — хрипло произнес Гарри, — я должен кое-что вам рассказать. Только не сейчас, а позже. Не думайте, что я вам не доверяю, просто Дамблдор и Снейп очень сильные легиллименторы, и они наверняка прочитают вас.

— В каком смысле — прочитают?

— Мыслеобразы. Они наверняка просмотрят ваши мыслеобразы, чтобы узнать, не говорил ли я вам что-то важное.

— Но ведь ты уже много чего важного рассказал нам, — севшим голосом сказала Гермиона. Мысль о том, что она невольно может подставить друга, вытеснила даже возмущение тем, что кто-то может копаться у нее в голове.

— Я лишь сказал, что учился летом беспалочковой магии. А вот у кого учился…

— Что? — ошарашенно переспросил Рон.

— Я даже не знаю, с чего начать, — замялся Гарри. Он так и не решил, что же именно рассказывать, но чувствовал острую необходимость убедить друзей в том, что он не опасен для общества. — Наверно, стоит в первую очередь упомянуть того волшебника, который спас нас с Седриком на Турнире. Он появился в Литтл-Уингинге во вторую неделю моего пребывания у Дурслей и… хм… предложил обучать меня.

— Но зачем? — удивленно спросила Гермиона.

— Чтобы я смог победить Волдеморта, — Гарри смотрел в камин, не решаясь взглянуть в глаза друзьям.

— Но причем здесь ты? Я хочу сказать, ты, конечно, молодец, но это же не дело — отправлять школьника побеждать сильнейшего темного мага столетия!

Гарри криво усмехнулся:

— Вас не заинтересовал тот факт, что именно я год за годом сталкиваюсь с ним? Наводит на размышления, не так ли?

Рон с Гермионой переглянулись.

— Ну не Дамблдор же стоит за всем этим?.. — неуверенно произнесла Гермиона.

Гарри воззрился на нее с неподдельным удивлением:

— Дамблдор?! Нет, он, конечно, не святой, но и рисковать жизнями сотен учеников ради того, чтобы организовать мне встречу с личным Темным Лордом, не станет. Думаю, сама магия сталкивает нас. Что-то вроде борьбы противоположностей, — Гарри был не совсем доволен такой формулировкой, но не смог подобрать ничего лучшего, чтобы донести до друзей эту идею.

— Это сказал тот незнакомец?

Гарри кивнул:

— Не совсем это, но суть та же.

— Знаешь, приятель, я бы на твоем месте не стал верить на слово человеку, которого совсем не знаю, — скептически отнесся к его уверенности Рон. — Вдруг он сам сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Нет, Рон, он на нашей стороне. И у меня есть тому доказательства, но я не могу их вам предоставить. Просто прошу поверить мне на слово.

— Но почему ты не сказал ничего Дамблдору?

— Видишь ли, Гермиона, — медленно, взвешивая слова, произнес Гарри, — этот человек рассказал мне многое из того, что, по мнению Дамблдора, нам знать необязательно. И то, что произошло между мной и директором несколько дней назад, лишь подтверждает его слова. Дамблдор считает, что я еще не готов знать важные вещи. А то, что из-за такой секретности я не могу сделать правильные выводы, он как-то не учитывает. И теперь уже я не хочу, чтобы он вмешивался. Тем более что Волдеморт не сумеет пробраться в мою голову, уж об этом я позаботился: я все лето занимался Окклюменцией, так что мои мысли — это только мои мысли.

Рон и Гермиона молчали. Гарри понимал их: он только что в завуалированном виде обвинил Дамблдора в бездействии, а ребята, несмотря на некоторое недовольство директором, все же продолжали верить в него.

— Я могу принести Непреложный Обет, — негромко сказал Гарри.

— Мы тебе верим, но… — Гермиона вскочила и начала ходить туда-сюда. — Но твои слова… Ты понимаешь, что фактически переходишь на некую третью сторону, которая неизвестно что скрывает! Это безрассудно, Гарри! — воскликнула она.

— Я уже решил для себя.

«Вопрос теперь в том, как поступите вы», — повисло невысказанным в воздухе.

Гермиона открыла рот, закрыла. Резко вздохнула и рухнула в кресло. Рон сидел молча, осмысливая услышанное.

Тишина давила на уши.

— Вместе до конца, — услышал Гарри голос Рона. — Я тебя не оставлю.

— Вместе до конца, — глухо откликнулась Гермиона. Было видно, что это решение далось ей нелегко. — И, Гарри, — продолжила она уже деловым тоном, — ты должен научить нас Окклюменции. Я не хочу невольно выдать твою тайну. И до тех пор, пока у нас не будет получаться более-менее крепкий блок, ничего нам не рассказывай.

Гарри кивнул, внутренне расслабляясь. Он боялся, что эта тайна могла разрушить их дружбу.

— И научишь нас беспалочковой магии? — влез Рон. — Я тоже хочу колдовать без оглядки на Министерство!

Троица рассмеялась. Остаток дня они болтали ни о чем, старательно избегая опасных тем: и Гермионе, и Рону еще надо было обдумать случившееся, пусть даже они и не собирались отступаться от своего решения.

На следующее утро Гарри проснулся рано и несколько мгновений удивленно моргал, видя перед собой расплывчатый красно-золотой полог. Соседние кровати пустовали: Рона МакГонагалл вчера настойчиво препроводила в спальню старост. Гарри решил, что это перестраховка: вдруг Волдеморт все же влезет ему в голову и заставит сделать что-нибудь… нехорошее. Он мимолетно удивился: как же его не боятся оставлять в одной спальне с другими студентами? Могли бы переселить в отдельную комнату…

Гарри при этой мысли замер с зубной щеткой во рту: конечно, почему же ему это раньше в голову не пришло?! Дамблдор, видимо, хотел на ночи изолировать Гарри, сделав его старостой, но в последний момент почему-то передумал, вот поэтому значок и пришел Рону с таким опозданием! Гарри остервенело тер лицо полотенцем, размышляя над причинами странного поведения директора. То, что Дамблдор что-то задумал, было очевидно, но что именно?..

Он вернулся в спальню, решив разобрать свой чемодан, пока есть время. Хорошо, что он так и не распаковал его после возвращения к Дурслям. Хотя и распаковывать было особо нечего: учебников у него нет, а вытащить мантии было минутным делом.

Теперь, когда дела были переделаны, его снова начали одолевать раздумья: как там тот Гарри, восстановился ли он уже… И кто же именно из Пожирателей был на пустыре? Может, позвать маму и расспросить ее? Мысль была соблазнительная, но Гарри практически сразу отбросил ее: не хватало еще навредить своему будущему «я». Посмотрев на часы, Гарри вздохнул: за это насыщенное лето он настолько привык вставать не позже восьми утра, что даже в эти дни просыпался рано, будто по сигналу будильника. Чем бы заняться, раз до завтрака еще целый час?

Гарри покосился на перстень и подавил желание смотаться к Астерам на полчасика. Несмотря на то, что он знал этих людей всего-навсего три месяца, Гарри привязался к ним. Наверно, сказывалось влияние его будущего «я»… Или же Астеры сами по себе вызывали доверие, все-таки они были хорошими, пусть и несколько своеобразными людьми.

Гарри еще раз посмотрел на перстень, вспомнил изможденный вид своей копии после возвращения… и решил, что лучше позвать-таки маму и узнать, как себя чувствует герой. А силы она может полностью у него брать, ему все-таки сидеть в Хогвартсе абсолютно безвылазно несколько дней под защитой замка и Дамблдора. Директор, хоть и вызывал некую неприязнь, все же был восстановлен в звании Мудрого и Предусмотрительного.

«Мама?»

Тень дрогнула, тягуче перетекая в человеческую фигуру.

— Привет, — улыбнулась Лили. — Беспокоишься о Гарри? С ним все в порядке, просто спит еще. Зайдет сюда вечером.

— Он точно в норме? — обеспокоенно переспросил Гарри.

Лили весело улыбнулась:

— Конечно! Иначе я бы сразу позвала тебя, чтобы привести его в чувство. Просто он много сил тратил на стихийную Легиллименцию, чтобы ускорить процесс лечения Фрэнка и Алисы, а потом еще и эта стычка… Переутомился, вот и все.

— Хорошо, — вздохнул Гарри с облегчением. — А как Дэн и Генри?

— Отлично! — откликнулась Лили, с любопытством рассматривая мальчиковую спальню. — Знаешь, никогда прежде не бывала здесь, — доверительно поделилась она.

— А разве Гарри…

— Нет, — покачала она головой. — Мы встретились много позже того времени, когда он жил здесь. Но теперь, — ее глаза весело блеснули, — я наверстаю упущенное. Зови меня в любое время, я покажу тебе кое-какие секреты замка, обнаруженные еще Джеймсом с друзьями.

— Секретные ходы?

Лили усмехнулась:

— Эти ходы — только малая часть тайн замка. Вспомни хотя бы Выручай-комнату!

Гарри припомнил рассказы своего будущего «я» и слова, вскользь брошенные директором в прошлом году. И решил, что стоит наведаться в эту чудо-комнату в ближайшее время, да и встречи с матерью лучше проводить там, риск быть замеченными меньше. Лили идею сына одобрила и вскоре ушла. А сам Гарри поспешил вниз. В гостиной он встретил Рона и Гермиону, и они вместе пошли на завтрак. Преподаватели уже не косились на них, но Гарри чувствовал на себе пронзительные взгляды Дамблдора, Снейпа и МакГонагалл. Он задался вопросом, а как много рассказал орденцам директор? От этих раздумий его отвлекло хлопанье крыльев: прямо к нему летела встрепанная сова, сжимая в когтях сверток. Она скинула свою посылку на скамью рядом с Гарри и, громко ухая, улетела. Гарри развернул сверток и увидел, что ему прислали «Ежедневный пророк» и письмо. На пергаменте смутно знакомым почерком было написано:

«Привет, Гарри!

Седрик»

Гарри неверяще перечитал письмо и бросился к преподавательскому столу:

— Профессор Дамблдор! Взгляните!

Директор взял письмо и пробежался глазами по строчкам.

— Я отправляюсь в Министерство. Северус, занятия с Гарри начинаются сегодня, — напомнил он и стремительно вышел из Зала.

— В чем дело, мистер Поттер? — взволнованно спросила МакГонагалл.

— Они собираются снова прислать Дементоров, — хрипло ответил Гарри.

— Что? — декан вскочила.

— Якобы из-за Барти Крауча, — уныло сказал Гарри. Ему вспомнился третий курс и куча тварей из Бездны, пытавшихся вытянуть душу его крестного. — О нем сообщили в прессу. Вот Министерство и собирается «обезопасить» учеников.

— Мало им того, что было два года назад?! — гневно воскликнула МакГонагалл.

Гарри бросил на нее удивленный взгляд: на его памяти профессор Трансфигурации никогда еще бывала в такой ярости.

— Поттер, — вернул его к действительности желчный голос Снейпа, — что бы ни происходило за пределами школы, вы обязаны сегодня явиться на занятия. Так что заканчивайте завтрак и спускайтесь в Подземелья. Надеюсь, дорогу туда вы еще не забыли.

— Как же, забудешь после стольких лет отработок, — проворчал Гарри, возвращаясь к гриффиндорскому столу.

— Гарри, взгляни! — взволнованно воскликнула Гермиона, всовывая ему в руки «Пророк».

«Хогвартс снова небезопасен! — гласил жирный заголовок.

Министерство Магии сообщило нашему корреспонденту, что закончено расследование странных происшествий, произошедших в прошлом учебном году в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Выяснилось, что под личиной известного аврора Аластора Грюма ЗОТИ студентам преподавал Барти Крауч — сбежавший из Азкабана сумасшедший Пожиратель Смерти. Об этом сообщил неизвестный волшебник (статью о нем см. на странице 8), спасший Гарри Поттера (статью о Мальчике-Который-Жить-Не-Может-Без-Славы см. на странице 13) и Седрика Диггори от этого сумасшедшего. К сожалению, Краучу удалось сбежать, но, учитывая его фанатичность, нельзя больше считать Хогвартс безопасным местом. Альбус Дамблдор явно теряет хватку!»

Дальше шли рассуждения о якобы некомпетентности Дамблдора. Гарри из любопытства открыл восьмую страницу и пробежал глазами статью о «неизвестном волшебнике»: Министерство подтверждало, что именно он разоблачил Крауча, и тонко намекало, что этот неизвестный поддерживает политику властей. Гарри выразительно фыркнул, вспомнив нелицеприятные отзывы своего будущего «я» о нынешнем Министерстве вообще и о Фадже в частности.

— Представляю себе его реакцию, когда он прочитает эту статью, — вполголоса сказал Гарри. Что пишут о нем самом, читать совершенно не хотелось.

— Хорошо было бы, если бы он разгромил Министерство, — мечтательно сказал Рон, сообразив, о ком идет речь.

— Да уж, хорошо бы, — задумчиво протянула Гермиона, вызвав ошарашенные взгляды. — Что? — фыркнула она. — Фадж, сам того не понимая, играет на руку Тому-Кого-Нельзя-Называть и при этом усиленно делает вид, что все под контролем!

— Уж лучше вообще без Министерства, чем с таким…

— Нет, Рон, ты не прав! — тут же возразила Гермиона. — Людям нужен лидер, и лучше, если это будет официальный глава страны. За Гарри, конечно, пойдут, но это не совсем то. Так что министр — это тоже некий символ стабильности. Жаль только, — тише добавила она, — что сейчас это Фадж. Вот если бы кресло занял кто-то адекватный…

— Например? — хмыкнул Гарри.

— Пусть даже этот неизвестный, — неуверенно предложила Гермиона.

— И тебя не смущает, что он именно неизвестный?

— Если ты говоришь, что он против Того-Кого-Нельзя-Называть, — вскинулась Гермиона, — то так оно и есть! И он явно не стал бы бездействовать!

— Он и так не бездействует, — брякнул, не подумав, Гарри.

— Ты что-то знаешь? — заблестел глазами Рон.

— Он собирает ту самую третью сторону, — решил не темнить Гарри.

— И своего самого важного сторонника он уже завербовал, — улыбнулась Гермиона.

Гарри неопределенно хмыкнул, чувствуя странность этой фразы.

Рон еще раз посмотрел на газету:

— Странно, что они не сообщили об убийстве Петтигрю. Тогда бы у Министерства был железный повод отстранить Дамблдора от руководства школой.

— Они бы подставили сами себя, — покачала головой Гермиона. — Ведь убийство произошло при Фадже и аврорах, а именно они, как ни крути, обязаны заботиться о правопорядке. Так что вместе с Дамблдором они потопили бы и свою лодку.

— Снейп встал, — кисло сказал Гарри.

Несмотря на летние занятия Окклюменцией, сама мысль о том, что зельевар будет просматривать его воспоминания, вызывала злость. Но пришлось затолкать глухое недовольство куда подальше и, распрощавшись с друзьями, отправляться в Подземелья.

— Итак, Поттер, — отрывисто начал Снейп, едва за ним закрылась дверь, — многоуважаемый директор просил меня обучать вас Окклюменции, дабы вы смогли защитить свое сознание от Темного Лорда. О причинах своего решения он вам сообщил, так что я не вижу смысла повторяться и пытаться донести до вас всю важность наших занятий, — Снейп ненадолго замолчал, ожидая вопросов или возмущений. Не дождавшись ни того, ни другого, он заметил: — Лично я не считаю, что это была удачная идея, но идти против воли директора не могу. Окклюменция, — продолжил он лекторским тоном, — это искусство защиты сознания. В противовес ей существует Легиллименция, дающая возможность извлекать чувства и воспоминания из головы другого человека. Приготовьте палочку, — бросил он, отворачиваясь к Омуту Памяти.

Снейп извлек несколько серебристых нитей и поместил их в Омут, а Гарри, наблюдая за его действиями, клятвенно пообещал самому себе, что никогда и ни за что не полезет в воспоминания профессора Снейпа.

— Итак, — резко развернулся к нему зельевар. — Ты можешь использовать палочку, чтобы попытаться разоружить меня, или защищаться каким угодно способом, пришедшим тебе на ум. Я попытаюсь проникнуть в твое сознание. В первый раз я не буду заходить далеко, чтобы ты понял, чего следует ожидать в дальнейшем. Легиллименс!

Гарри, приспустивший для правдоподобия свои щиты, увидел мельтешащие перед глазами картинки: темный чулан, им самим давно уже позабытый, огромную пасть дракона, мрачное кладбище и зеленый луч, летящий в Седрика…

«Хватит!»

Гарри резко распахнул глаза, хватая ртом воздух. Атака Снейпа была гораздо грубее проникновений Гарри-из-будущего, кроме того, и сам профессор не вызывал особого доверия. Несмотря на то, что в неприязненном отношении Гарри к зельевару появилась трещина, до доверия или хотя бы вежливого нейтралитета было далеко. Нет, Гарри честно старался взглянуть на профессора по-новому, но ядовитые реплики последнего сводили на нет все усилия.

— Очень неплохо для первого раза, — с некоторым удивлением и затаенным одобрением отметил Снейп. — Вы сумели-таки вытолкнуть меня, причем без особых усилий. Я слышал о ваших успехах в противостоянии Империусу, так что надеюсь, что вы и на наших занятиях приложите максимум усилий. Постарайтесь очистить свое сознание от эмоций и попытайтесь противостоять мне силой мысли. Ясно?

Гарри кивнул, ожидая повторной атаки.

— Легиллименс!

Очень хотелось выставить щиты и вышвырнуть профессора из своих мыслей, но…

Снова замелькали картинки: вот он лежит на клумбе под окном, слушая новости, вот идет по сонной улочке Литтл-Уингинга, пинает пустую банку из-под пива… и идет дальше.

Гарри почти инстинктивно вытолкнул чужака из своих мыслей и незаметно перевел дух: он до последнего боялся, что стихийные щиты его, мага-недоучки, не выдержат напора опытного легиллиментора, но — хвала Мерлину! — обошлось.

— Легиллименс!

Гарри не успел сосредоточиться и опустить щиты, а потому Снейп наткнулся на неожиданно мощный блок. Он усилил напор, а Гарри, сообразивший, что к чему, убрал щиты, обнажая свои мысли. И снова хоровод картинок: жестяная банка, бубнеж дикторши… фигуры в черных балахонах и белых масках и высокий, холодный голос, звучащий, как наяву: «Северус!»

Гарри, запоздало испугавшись реакции Снейпа на это воспоминание, выставил блоки, закрывая мысли.

Профессор несколько мгновений ошеломленно молчал, а потом деланно безразлично спросил:

— Последнее видение — это момент его возвращения? — кажется, он даже позабыл о чересчур мощных для Поттера щитах.

Гарри кивнул, испытывая какое-то иррациональное чувство вины: на самом деле он очень не хотел напоминать Снейпу о его шпионской деятельности. Все-таки зельевар действительно работает во благо Ордена, а слова Гарри-из-будущего о том, что Круцио вместо приветствия на сходках Пожирателей — вполне обычное дело, глубоко запали в душу.

— Вам надо как можно скорее научиться противостоять ментальным атакам, — серьезно, без намека на язвительность сказал Снейп. — Наше счастье, что Темный Лорд еще не знает о вашей связи, иначе… Продолжим, — резко оборвал он себя. — Легиллименс!

Через два часа Гарри мутило, а слово «Легиллименс» стало ассоциироваться с «Круцио». Он теперь в полной мере понимал стремление своего будущего «я» обучить его Окклюменции. Становилось дурно от одной мысли о том, что было бы, будь он неподготовлен к таким «занятиям». Снейп не щадил его, атакуя в полную силу, и Гарри, за лето научившийся различать степени ментального воздействия, даже не успевал удивляться такой жёсткости методов. Зельевар старался просматривать воспоминания, касающиеся событий на кладбище и прошедшего лета.

«Искал следы присутствия Волдеморта в моей голове», — вяло размышлял Гарри по дороге в гостиную. Ноги были как ватные, голова гудела: Снейп не зря слыл в узких кругах одним из лучших легиллименторов современности.

— Гарри?! — вскочила Гермиона при виде друга: бледного, растрепанного, с испариной на лбу. — О, Мерлин, что он с тобой делал?!

Она усадила несопротивляющегося Гарри в одно из кресел и налила ему воды из графина, по пути умудрившись высказать все, что думает плохого о Снейпе, и позвать Рона, который по привычке опять оккупировал мальчишескую спальню.

— Гарри? — ошарашено спросил рыжик, не веря своим глазам: он, конечно, знал, что профессор зельеварения не любит его друга, но чтобы настолько…

— Я в норме, — слабо отбивался от суетящихся друзей Гарри.

— В норме?! — взорвалась Гермиона. — Да такими темпами Снейп тебя вгонит в гроб раньше Волдеморта!

В запале она даже не заметила, как произнесла вслух страшное имя. А, может, на нее просто подействовало спокойствие, с которым Гарри неизменно говорил о своем злейшем враге.

— Ничего не случится, правда, — слабо улыбнулся Гарри, мечтая как можно скорее добраться до кровати и завалиться спать, пусть даже пропустив при этом и обед, и ужин.

— Гарри, — обманчиво спокойно сказала Гермиона, — а этот твой… новоявленный учитель тоже доводил тебя до состояния полутрупа?

Гарри, вспомнив летние занятия, отрицательно помотал головой.

— Я сам себя доводил, — брякнул он и понял, что сделал Очень Большую Глупость: лицо Гермионы стало до ужаса напоминать лицо МакГонагалл в гневе.

— Сам. Себя. Доводил? — раздельно спросила она.

— Я не так выразился, — Гарри беспомощно посмотрел на Рона, но тот только пожал плечами: мол, умудрился ляпнуть такое, теперь получай. — Я просто много занимался, иногда сильно уставал. Но сейчас до кондиции трупа точно не дойду.

— Так что с твоими занятиями со Снейпом? — рыжик решил все-таки не бросать друга на растерзание рассерженной старосте.

— Он просматривал преимущественно воспоминания о лете, — быстро ответил Гарри, косясь на Гермиону. Но та, кажется, передумала его «воспитывать». — Искал следы пребывания в моей голове Волдеморта, я думаю.

— И?

— Он у меня в голове никогда не бывал, — с некоторым самодовольством ответил Гарри. — А Снейп видел подложные воспоминания, поэтому я и такой измученный: два часа подряд держать блок под его атаками в полную силу!

— По-моему, — немного неуверенно, что странно само по себе, сказала Гермиона, — тебе стоит попросить его снизить интенсивность нагрузок. Или сообщить Дамблдору. Ты, конечно, молодец, но долго так не протянешь.

— У меня есть кое-какие идеи на этот счет, — хитро улыбнулся Гарри. — Так что все будет хорошо, не волнуйтесь. И давайте попросим Добби принести нам еду сюда: я сейчас не в состоянии идти куда-то.

На ужин они тоже не пошли: Гарри достал несколько заколдованных книг, привезенных с собой из дома, и Рон с Гермионой углубились в чтение, позабыв даже о почти нетронутых блюдах. И если было привычно видеть фанатичный блеск в глазах Гермионы, то восторженное выражение лица Рона, появившееся, когда он увидел «Справочник» от Седрика, наводило на размышления о том, что в Запретном лесу сдох кто-то большой.

Гарри незаметно задремал. Рон, все же ненадолго отвлекшийся от чтения, чтобы поделиться своими восторгами с другом, заметил это, отлеветировал его в спальню и вернулся к книге. Он начинал понимать, почему же Гермиона окопалась в библиотеке: если хотя бы половина находящихся там книг настолько же интересны и полезны, то Рон сам будет дневать и ночевать в святая святых мадам Пинс. «Впрочем, — подумал рыжик, — этот «Справочник» наверняка находился бы в Запретной Секции. Откуда он вообще у Гарри? Не иначе, его «учитель» принес».

Ребята просидели полночи, перелистывая страницы. Утром они, естественно, проспали, а потому завтрак опять попросили принести в гостиную. Добби, совершенно счастливый от того, что оказался полезным обожаемому Гарри Поттеру и его друзьям, натащил им столько еды, что ее хватило бы на неделю.

На тумбочке возле кровати Гарри обнаружил короткую записку от матери, в которой говорилось, что визит его будущего «я» повторится сегодня и чтобы Гарри не смел спать, иначе его будут будить каким-нибудь особо коварным способом. От такой перспективы Гарри, вспомнивший близнецов Уизли и тот факт, что в будущем очень тесно общался с ними, содрогнулся. Потом неожиданно вспомнил, что так и не ответил Седрику и быстро нацарапал:

«Привет!

Гарри»

«Натянуто получилось», — краснея, подумал Гарри: ему совсем некстати вспомнился сон про Чжоу, а ведь она, по идее, девушка Седрика.

Дамблдор совершенно неожиданно (хотя такое совпадение наводило на размышления) встретился Гарри, когда тот шел на занятия со Снейпом. Директор сообщил, что Министерство действительно пришлет Дементоров, но они будут патрулировать окрестности школы, а в самом Хогвартсе будут дежурить небольшие отряды авроров. Во время этих объяснений Гарри почувствовал мягкое проникновение в свое сознание: Дамблдор действовал практически незаметно даже для него, хотя Гарри выставил «сигнализацию» из Стихий. Гарри из упрямства выставил хлипкий блок, показывая, что понимает, что его «читают». Дамблдор почти сразу прекратил свои поползновения, а на прощание бросил на него чересчур проницательный и отчего-то очень довольный взгляд.

«Что ж, — в растерянности от поведения старшего волшебника думал Гарри, спускаясь по каменной лестнице, — зато теперь я понимаю, зачем директору понадобилось лично сообщать мне эту новость. Интересно только, почему он меня поймал в коридоре, а не вызвал к себе.»

А потом снова Окклюменция. Но в этот раз Снейп, как, впрочем, и в дальнейшем во время их занятий, относился к Гарри на удивление терпимо. Конечно, «терпимо» с поправкой на его характер и патологическую нелюбовь к Поттерам. Так что Гарри под конец каждого занятия кипел, как самовар.

Рон и Гермиона тоже пытались научиться ставить блоки, но в этой области учитель из Гарри, скажем прямо, был неважный, так что ребятам пришлось самим изучать теорию. Зато Гарри обнаружил в себе талант преподавать ЗОТИ. Тут же вспомнились слова его будущего «я» об АД, и Гарри задумался, ждать ли, пока Гермиона выдвинет эту идею, или же взять инициативу в свои руки и самому предложить? Нет, лучше все-таки подождать, а там видно будет. Тем более что будущее уже могло поменяться. Единственное, что Гарри все же воплотил в жизнь, это идею с Выручай-комнатой: именно там троица проводила свои занятия. Рон и Гермиона пришли в совершеннейший восторг от такого полезного во всех отношениях помещения и едва ли не ночевали там, пользуясь возможностью без оглядки на других студентов перемещаться по замку. Впрочем, к началу учебы запал ребят немного спал, да и Гарри, помня собственный горький опыт, заставлял их отдыхать.

Меж тем уже заканчивался день 31 августа. И назавтра в Хогвартс прибывали студенты.

Драко Малфой стоял в вагоне Хогвартс-экспресса и демонстративно высокомерно оглядывал платформу 9 и ¾: он искал взглядом Гарри Поттера. Вопреки ожиданиям, его среди присутствующих волшебников не наблюдалось, также Драко не заметил и Грейнджер с младшим Уизли. Остальные представители рыжего семейства — близнецы и девчонка — зашли в поезд одними из последних, как, впрочем, и всегда. Драко с неудовольствием поморщился и вернулся в купе, где сидели Крэбб, Гойл и Забини. Паркинсон на правах старосты сразу упорхнула в отдельное купе, а Драко для начала хотел перекинуться парочкой традиционных колкостей с Поттером — налаживанию отношений они точно не повредят, а настроение улучшат. Только вот Мальчик-Который-Выжил опять умудрился сломать Драко все планы, на этот раз одним своим отсутствием.

На мгновение в голову закралась мысль о том, что Поттера вообще в поезде нет, но Драко отбросил ее как маловероятную. Однако факт оставался фактом: ни в одном из купе, в которые Малфой заглядывал по дороге к купе для старост, его не было.

«Ладно, — зло подумал Драко, — раз не могу найти Поттера, отыграюсь на Уизли и Грейнджер. Тоже мне, старосты!»

К своему безмерному удивлению, их он в купе не обнаружил, там сидели только Паркинсон, Эббот и Макмиллан, Патил и Голдстейн.

— Гриффиндорские старосты считают ниже своего достоинства являться в наше купе? — процедил Драко в бешенстве.

— Их нет в поезде, — растерянно ответила Эббот.

Малфой от удивления даже немного поостыл:

— Как — нет?

— Вот так, — развел руками Макмиллан. — Мы обошли все купе, но так и не нашли их.

— Надеюсь, с ними все в порядке, — озабоченно вздохнула Ханна.

— Да что с ними случится! — поморщилась Панси.

«Ну ты и дура! — раздраженно подумал Драко. — С ними вечно что-нибудь случается!»

Он вышел из купе, решив еще раз проверить поезд: проснувшееся любопытство вкупе со зловредностью требовали выяснить точно, едет Поттер со всеми или нет. «И если нет…» — Драко предвкушающе ухмыльнулся: настроение медленно поползло вверх.

— …нуюсь за него!

— Мы все волнуемся, — ответил голос Фреда (или Джорджа?)

— Как Дамблдор вообще мог допустить такое! — зло воскликнула Джинни.

Драко, проходивший мимо очередного закрытого купе, услышал это и заинтересованно замер, но тихого ответа не расслышал.

— А если бы им все-таки удалось его похитить?! — возмущенно воскликнула младшая Уизли.

— Джинни, сядь!..

— И успокойся!..

— Мы не меньше твоего переживаем, но с Гарри все в порядке! Рон и Гермиона с ним, и они уж точно не позволят…

Драко почти прилип к дверце, но так больше ничего и не услышал. Либо рыжие наложили Чары (что маловероятно), либо просто успокоились. Он разочарованно вздохнул, остро жалея, что без сопровождения сейчас: соваться к Уизли в одиночестве, помня об их взрывном характере, он ни за что не станет.

«И что же стряслось с Поттером на этот раз? Золотого Мальчика чуть не похитили? Но кто и зачем?»

Как-то некстати вспомнился изможденный вид отца несколько дней назад и черный балахон, лежащий на одном из кресел.

«Пожиратели Смерти?»

Несколько дней назад Драко узнал о возвращении Темного Лорда: отец сообщил ему об этом, строго-настрого наказав никому не говорить об этом. Но зачем Лорду сразу после возрождения понадобился Поттер? Или же он вернулся значительно раньше, просто Пожиратели не распространялись об этом даже членам семей? Но все равно, зачем ему Поттер?!

…А ведь в ходили слухи, что Диггори и Поттер прямо посреди Третьего испытания подверглись некой смертельной опасности, и их спас какой-то неизвестный волшебник. А что, если Темный Лорд и был этой самой опасностью? Да нет, бред! Откуда ему было взяться в Хогвартсе прямо под носом Дамблдора, учителей и авроров? А как складно получается…

Драко вернулся в купе для старост, раскладывая мысли по полочкам. Панси с жаром втолковывала остальным что-то о необходимости снять Грейнджер и Уизли с должностей старост, на что слизеринец только усмехнулся: в свете услышанного становилось понятно, что вся гриффиндорская троица спокойненько сидит себе в школе с разрешения директора. Драко, конечно, раздражал такой фаворитизм, но, с другой стороны, если Поттера действительно пытались похитить, то решение спрятать его в Хогвартсе было самым верным. Странно, что после нападения Дементоров так не поступили. Драко чуть поежился, вспомнив рассказ отца о том, как на Поттера летом натравили этих тварей, причем сделал это кто-то из Министерства. Не то чтобы Драко сочувствовал Поттеру, но становилось жутко при мысли о том, что могли сделать двое Дементоров с пятнадцатилетним мальчишкой. Как он только умудрился отбиться?

«Стоп! — оборвал свои мысли Драко. — Не хватало только начать им восхищаться! У него и без меня клуб почитателей есть!»

— Панс, успокойся, — лениво протянул он, выныривая из размышлений, — в Гриффиндоре больше все равно некого назначать старостами: Поттер вечно влипает в истории, а остальные никого другого слушать не станут.

Паркинсон поджала губы, неудачно скопировав МакГонагалл: крыть было нечем. Привыкшая оставлять последнее слово за собой, она решила перевести беседу в другое русло, и некоторое время старосты обсуждали вопросы, связанные с их назначением, а точнее в сотый раз повторяли школьные неписанные правила. Драко время от времени вставлял едкие комментарии, но в общем разговоре не участвовал: ему было просто неинтересно.

Через пару часов старосты разошлись. А на выходе из поезда Драко на всякий случай внимательно всматривался в толпу студентов, но, как и ожидалось, ни один из гриффиндорской троицы не появился. Зато Уизли шли всем скопом, что для них, в общем-то, не характерно. Младшая отшила кого-то из рейвенкловцев… Ах да, она же влюблена в Поттера… Драко мазнул взглядом по рыжеволосой девчонке, мимоходом отметив, что та какая-то слишком уж дерганая.

Большой Зал был празднично украшен. Студенты, весело переговариваясь, рассаживались по привычным местам. То и дело слышались приветственные крики: приятели с разных факультетов здоровались друг с другом чуть ли не через весь Зал. Драко занял место за слизеринским столом, небрежно кивнув сидящим. Первокурсников еще не было… Зато на противоположном конце Зала за гриффиндорским столом сидел Поттер собственной персоной в окружении Уизли и Грейнджер, сердито зыркающих на всех, кто осмеливался приблизиться или — хуже того! — пытаться заговорить с Золотым Мальчиком.

Поймав взгляд Драко, Поттер несколько мгновений смотрел ему прямо в глаза, и слизеринец совершенно неожиданно для себя сухо кивнул. Гриффиндорец чуть улыбнулся, слегка наклонив голову.

«А это точно Поттер?..» — удивленно подумал Драко, отворачиваясь.

А сам Гарри в этот момент подумал о том, что, в общем-то, не так уж плохо общаться со слизеринцами, тем более что его хотели отправить именно туда. Он посмотрел на стул, на который только что водрузили Шляпу, и испуганных первокурсников и улыбнулся своим мыслям.

— Ты чего? — шепотом спросил Рон.

— Вспомнил наше распределение, — ответил Гарри. — У меня такое чувство, что с тех пор прошла тысяча лет!

— У меня тоже, — закивал рыжик, расплываясь в ответной улыбке. — А помнишь…

— Тише! — шикнула на него Гермиона.

Гомон в Зале смолк, и прореха на Шляпе-сортировщице раскрылась наподобие рта, и из неё полилась громкая песня:

Все это было так давно: была я молода:

Тогда распределение начну сейчас.

Шляпа смолкла и замерла. Зал на мгновение погрузился в изумленную тишину, и только потом раздались аплодисменты — впервые на памяти Гарри перемежаемые бормотанием и шепотком. По всему залу школьники делились впечатлениями со своими соседями, и Гарри, хлопавший вместе со всеми, догадывался, о чём они говорят: статьи в «Пророке», поливающие грязью Дамблдора и самого Гарри, начавшие выходить несколько дней назад, всколыхнули и летние пересуды и споры о возможности возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть. Министерство, само того не желая, напомнило обывателям о вероятной опасности. И пусть большинство волшебников не верило Дамблдору, предпочитая сладкую ложь Фаджа, без внимания его слова не остались. И в глубине души многие начинали опасаться, что мудрый директор Хогвартса и в этот раз может оказаться прав.

МакГонагалл, взглянув на список, громко назвала первое имя:

— Андерсен, Питер!

— Рейвенкло! — закричала Шляпа, едва коснувшись его головы.

Послышались овации: студенты «умного» факультета бурно приветствовали новенького, их поддерживали дружественные Гриффиндор и Хаффлпафф, даже от стола Слизерина доносились хлопки.

— Брук, Кэссиди!

— Слизерин!

Девочка, чуть не плача, сняла Шляпу и понуро поплелась к столу зеленого факультета. Слизеринцы аплодировали, но, скорее, просто из солидарности новенькой своего факультета. Гарри, вспомнив свое распределение, вдруг тоже захлопал, стараясь приободрить девочку: в конце концов, Слизерин — не приговор и не зло, как думают многие. Рон, с удивлением посмотрев на друга, перевел взгляд на девочку и, как ни странно, тоже захлопал, а вслед за ними Гермиона и многие гриффиндорцы. Девочка, наслышанная о межфакультетской вражде и не ожидавшая такой поддержки от «львов», удивленно замерла. Гарри поймал ее взгляд и ободряюще улыбнулся. Новоиспеченная слизеринка просияла и теперь уже чуть ли не вприпрыжку побежала к факультетскому столу, напоследок оглянувшись на Гарри.

— Вандер, Эллис!

— Бедная, не повезло же попасть в Слизерин, — с некоторым сочувствием прокомментировал Рон предыдущее решение Шляпы.

— Если она чистокровная, то ей там плохо не будет, я думаю, — вполголоса отозвался Гарри.

— Эй, очнись! Это же Слизерин! — воскликнул Рон с возмущенным недоумением.

— И что? — пожал плечами Гарри. — Там же не априори злодеи учатся, туда попадают просто хитрые и хладнокровные.

— Апри… что?

— Это значит, что не все, кто попал на Слизерин, обязательно становятся темными магами, — по привычке объяснила Гермиона.

— Что? — ошарашенно моргнул Рон. — Гарри, ты чего? На Слизерине всегда учились те, кто шел по кривой дорожке! Тот-Кого-Нельзя-Называть оттуда!

— И что? — постепенно раздражаясь, ответил Гарри. — Это не причина вешать на всех студентов этого факультета ярлык злодеев!

— Очнись, Гарри! — воскликнул Рон, привлекая к ним внимание. — Ты забыл, что происходило все эти четыре года?! Забыл, кто вечно подставлял нас?!

— Потише нельзя?! — прошипела Гермиона, чуть поеживаясь под суровым взглядом МакГонагалл. — На нас уже пол-Зала пялится! Начните еще обсуждать, в чем именно нас подставляли!

— Проехали! — махнул рукой Гарри.

— Где ты таких выражений нахватался?! — возмутился рыжик, все еще злой от того, что его друг защищает Слизерин.

— Летом у Дурслей, — многозначительно понизил голос Гарри.

На лице Рона застыло удивленно-растерянное выражение от мысли, что могущественный волшебник, коим ему представлялся неизвестный, выражается, как магглы.

— Гарри, — тихо спросила Гермиона, — ты не знаешь, почему Хагрида нет?

— Официально — не знаю. Но если тебе действительно интересно... Его и мадам Максим Дамблдор попросил отправиться к великанам, налаживать отношения.

— Тебе это сказал твой Учитель?

— Именно, — кивнул Гарри. Он посмотрел на преподавательский стол и увидел нечто в розовом. — А вот и Амбридж, — хищно улыбнулся он.

Девочка-первокурсница, увидевшая его оскал, испуганно шарахнулась и начала что-то шепотом тараторить своей соседке.

— Амбридж?

— Она присутствовала на летнем слушании в Министерстве и больше всех пыталась потопить меня. Скользкая жаба! — будто выплюнул Гарри с презрением.

— А здесь она что забыла? — удивился Рон.

— Только не говори, что именно она будет вести у нас ЗОТИ! — ужаснулась Гермиона, недосчитавшаяся преподавателя по этому предмету.

— Хорошо, не буду, — покладисто «согласился» Гарри.

Рон с Гермионой переглянулись и с кислыми минами посмотрели на преподавательский стол.

— Что-то мне не верится, что она нас чему-то научит, — пробормотал Рон.

Гарри красноречиво промолчал.

Дамблдор встал из-за стола, чтобы поздравить учеников с началом учебного года.

— Всем новичкам, — звучным, чуть звенящим голосом заговорил директор, радостно улыбаясь и широко разводя руками, будто хотел обнять разом весь Зал, — добро пожаловать! Добро пожаловать и всем старым знакомым! Бывают обстоятельства, при которых уместны длинные речи… Однако сейчас не тот случай. Поэтому — ешьте!

Раздался одобрительный смех и взрыв аплодисментов. Дамблдор с достоинством опустился в кресло и перекинул через плечо длинную бороду, чтобы та не мешала есть, — ибо на столах неожиданно появились всевозможные кушанья: жаркое, пироги, овощи, хлеб, разнообразные соусы, кувшины с тыквенным соком...

— Обожаю, как готовят Хогвартские эльфы! — воскликнул Рон, разом позабыв и об Амбридж, и об обиде на друга.

Гермиона только закатила глаза на это и вполголоса обратилась к Гарри:

— Думаешь, слова Шляпы заставили хоть кого-то задуматься о том, что он мог вернуться?

— Не знаю, — пожал плечами тот, накладывая себе котлеты. — Надеюсь, что да, потому что в противном случае нам придется туго…

— Ты о чем? — подозрительно сощурилась Гермиона.

— Сама подумай, — начал терпеливо объяснять Гарри, — у него, считай, развязаны руки: Министерство все отрицает, а ты сама сказала, что люди охотнее верят официальной власти; шпионов как таковых у нас нет: нельзя же бездумно рисковать Снейпом. Так что мы не в курсе происходящего.

— Эй, Гарри! — Рон, озаренный идеей, чуть не подавился соком. — А почему бы тебе не быть шпионом? Ну, сам-понимаешь-из-за-чего! — горячо зашептал он, махая ложкой.

— Я уже пробовал, — Гарри чуть позеленел и отодвинул от себя тарелку, — и лишний раз повторять это не хочу.

— Ты — что?! — ахнула Гермиона. Ее глаза от удивления стали круглыми, как галеоны.

— Уже пробовал, — мрачно повторил Гарри. — И то, что я… увидел, не похоже на мысли нормального человека. Это… как комок шипящих змей, — он передернул плечами.

Рон тоже отодвинул тарелку, а Гермиона, так и не притронувшаяся к еде, нахмурилась:

— Когда это ты успел?

— Буквально на днях, — поморщился Гарри, вспоминая…

Ретроспектива

Он шел по коридору под мантией-невидимкой. Сумеречный полумрак надежно защищал Князя Теней от посторонних взглядов, но мантия — его давняя помощница во всех проделках — вселяла уверенность почище любого другого способа укрыться.

— Вот кто подкинул Волдеморту мысль о том, что еще есть возможность узнать полный текст, — терпеливо пояснила она. — Дамблдор времени зря не теряет…

Гарри неосознанно поморщился.

— И я не горю желанием повторять это без надобности.

— Надо полагать, твой Учитель тебе помог? — как-то слишком спокойно поинтересовалась Гермиона.

— Ну не самому же мне было лезть! — содрогнулся Гарри.

— Я даже не знаю, что и думать о нем, — в растерянности пробормотала Гермиона.

— Да ладно тебе! — с энтузиазмом воскликнул Рон и уже тише продолжил: — Разве плохо, что у Гарри есть такой могущественный наставник?

Гермиона окинула его скептическим взглядом:

— А вам не кажется странным, что он, при всем своем могуществе, не идет разбираться с Тем-Кого-Нельзя-Называть сам?

— На это есть причины, — коротко отозвался Гарри. — Но сейчас не время обсуждать это…

Дамблдор поднялся из-за стола. Разговоры сразу же стихли, и все головы повернулись к директору.

— Разрешите мне на несколько минут отвлечь ваше внимание от этого великолепного пиршества и сказать то, что я всегда говорю в начале учебного года, — обратился он к школе. — Во-первых, первоклассникам следует усвоить, что лес, окружающий школьную территорию, является запретной зоной для всех учащихся... Позволю себе также выразить надежду, что к настоящему моменту этот факт дошёл и до сознания некоторых старшеклассников.

Гарри, Рон и Гермиона обменялись понимающими улыбками.

— Кроме того, все вы, наверно, слышали о Барти Крауче. В связи с этим Министерство направило в окрестности школы Дементоров… — зал загудел, как разворошенный улей, и директору пришлось немного повысить голос: — …но в школе они не появятся. Для обеспечения безопасности сюда направили авроров для патрулирования замка по вечерам и ночью, так что я прошу вас соблюдать правила и не покидать свои гостиные после отбоя, — при этих словах Дамблдор посмотрел на Гарри. — Далее. Школьный смотритель, мистер Филч просил меня напомнить вам, как он уверяет, в четыреста шестьдесят второй раз, — многие школьники не удержались от ехидных смешков, — что вам запрещено колдовать во время перемен в школьных коридорах, а так же запрещен и ряд других действий, список которых висит на двери кабинета мистера Филча. Кроме того, в этом году в нашей школе произошли некоторые изменения в преподавательском составе. Мы очень рады вновь приветствовать в этих стенах профессора Грабли-Планк, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами, а также счастливы представить вам профессора Амбридж, нового преподавателя Защиты от Темных Искусств.

Раздались вежливые, но не слишком активные аплодисменты, во время которых Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

Дамблдор продолжил:

— Испытания для желающих попасть в квиддичные команды будут проводиться...

Он неожиданно прервался и вопросительно посмотрел на Амбридж. Поскольку из-за её роста трудно было определить, стоит она или сидит, то на протяжении некоторого времени никто не мог понять, почему Дамблдор замолчал, но когда профессор Амбридж откашлялась: «Кхе-кхем», — всем стало ясно, что она, оказывается, поднялась со своего места с намерением произнести речь.

Дамблдор растерялся лишь на мгновение, а затем элегантно опустился в кресло и воззрился на Амбридж с таким горячим энтузиазмом, словно для него не было в жизни большего счастья, чем слушать её выступление. Остальной преподавательский состав не сумел столь ловко скрыть своё удивление. Брови профессора Спраут уползли под разлетающиеся во все стороны волосы, а губы профессора МакГонагалл сжались в тончайшую полоску. Никогда раньше новый учитель не осмеливался перебивать директора. Многие школьники усмехались: эта женщина явно не знакома с порядками в Хогвартсе.

— Благодарю вас, директор, — жеманно заулыбалась Амбридж, — за тёплые слова приветствия.

Гарри скривился, но демонстративно продолжил смотреть на нее. Амбридж на мгновение столкнулась с ним взглядом, и Гарри вдруг почувствовал, как внутри него что-то заворочалось, искушая: «Мерзсская жаба… Посссмела навредить… Убить ее…» Гарри почувствовал, как его затапливает бешеная ненависть и ярость; он крепко-крепко зажмурился, вцепившись в столешницу так, что побелели пальцы.

Создать стены до небес… и нерушимую клетку из Света… и укутать все Тьмой…

Гарри почувствовал, как ярость отступает, а желание вскочить и собственными руками придушить министерскую чиновницу уходит. Он судорожно вздохнул, обнаружив, что не дышал почти минуту.

Его трясли бледные Рон и Гермиона:

— Гарри, что с тобой?

— Все нормально. Теперь все нормально, — хрипло пробормотал он. Поднял голову и увидел, как на него с испугом смотрят гриффиндорцы, а Джинни, белая, как мел, стискивает волшебную палочку. Посмотрел на преподавательский стол: Дамблдор чуть привстал, Снейп и МакГонагалл смотрели на него с таким ужасом, будто он превратился в Волдеморта. Гарри затылком чувствовал, что на него направлены взгляды всех студентов, но никто толком не понимал, что происходит. И только Амбридж продолжала вещать что-то о Министерстве…

— Все хорошо, — твердо повторил Гарри и прямо посмотрел в глаза Дамблдора, словно приглашая проверить, все ли с ним в порядке. Директор, к его удивлению, только коротко кивнул, но не предпринял ни малейшей попытки проникнуть в его сознание.

Гриффиндорцы, недоумевая, что произошло, начали обсуждать Гарри (Амбридж никто не слушал), а Джинни, чуть покраснев, убрала палочку.

— Ты молодец, что не растерялась, — шепнул ей Гарри, и она скорее угадала, чем услышала его слова.

Джинни отвернулась к однокурснице и преувеличенно бодро начала обсуждать с ней Амбридж.

— Что произошло? — почти неслышно прошептал Рон. — Это?..

— Потом, — помотал головой Гарри.

«Что происходит? — немного испуганно думал он. — Неужели Волдеморт обнаружил эту связь и может влиять на меня, несмотря на все щиты?!»

Он почувствовал, как кто-то тянет его за рукав.

— Все уже расходятся, — сказал Гермиона. — Идем, — и она пошла вперед, громко зовя первокурсников.

Гарри чувствовал, как на него бросают взгляды, полные любопытства, но игнорировал их. Он остановился возле выхода из Большого Зала, ожидая, пока Рон и Гермиона соберут новеньких. Мимо него прошла стайка первокурсников-слизеринцев, и та самая девочка, Кэссиди, кажется, робко улыбнулась. Гарри почувствовал, как губы сами собой расплываются в ответной улыбке. Плевать на все эти взгляды и шепотки! Пока есть хоть кто-то, кто верит ему, он не один. А у него таких людей немало!..

Словно из-под земли перед ним выросла МакГонагалл:

— Мистер Поттер, вас ждет директор. Следуйте за мной, — и она стремительно вышла из зала, бросив на Гарри внимательный взгляд. Он заметил мелькнувшее в глубине ее глаз странное выражение и невесело усмехнулся: «Боится меня и за меня… Удивительная женщина!» Уже выходя, он услышал громкий голос Гермионы:

— Первокурсники, за мной!

Оглянувшись, поймал напряженный взгляд Рона и кивнул ему.

МакГонагалл шла очень быстро, но натренированный за лето Гарри без труда поспевал за ней.

— Сахарные перья, — назвала она пароль, и горгулья отпрыгнула в сторону, открывая проход.

Гарри вошел в кабинет и замер. Дамблдор, вполголоса что-то обсуждавший со Снейпом, тут же замолчал и внимательно посмотрел на вошедшего. МакГонагалл отошла в сторону, словно не желая становиться на сторону директора.

— Гарри, мальчик мой… — начал Дамблдор и нерешительно замолк — впервые на памяти Гарри.

— Что с вами произошло сейчас? — отрывисто спросил Снейп, и Гарри, почти рефлекторно воспользовавшийся стихийной Легиллименцией, уловил исходящие от него напряжение и… беспокойство?

— Я не знаю, — ответил Гарри, не отводя взгляда от черных глаз зельевара.

— Боюсь, нам нужно проверить тебя, мой мальчик. Волдеморт мог…

— Я понимаю, — оборвал его Гарри, удивляясь собственной наглости. А что-то внутри снова довольно заворочалось, словно напоминая о себе.

— Не дерзи, мальчишка! — рявкнул Снейп. — Ты даже представить себе не можешь, на что способен Темный Лорд! И если он доберется до тебя, то все…

— Северус! — осадил его Дамблдор, и из глаз его исчезли веселые огоньки.

Снейп резко отвернулся к окну, заложив руки за спиной. МакГонагалл смотрела на Гарри осуждающе, и именно из-за этого взгляда он почувствовал себя неловко. Действительно, чего это он? Гарри почувствовал, как краска заливает лицо и опустил голову.

— Простите, профессор, — пробормотал он. — Не знаю, что на меня нашло…

— Ничего, мой мальчик, — устало ответил Дамблдор, и Гарри понял, что он действительно не сердится на него.

— Думаете… это Волдеморт, — МакГонагалл чуть вздрогнула, услышав страшное имя из уст своего студента, — так на меня влияет?

— Боюсь, что так, — не стал темнить директор, помня о сказанном Гарри в «Норе». — Опиши свои ощущения.

— Я встретил взгляд Амбридж, — Гарри мимоходом отметил, что никто не упрекнул его в неуважении к преподавателю, — и почувствовал, как внутри меня словно что-то поднимается… и захотелось наказать ее… даже убить.

МакГонагалл сдавленно ахнула.

— Но, — сглотнув, Гарри посмотрел прямо в глаза Дамблдора, хотя отчаянно хотелось вообще убежать из этого кабинета, чтобы не озвучивать то, что он собирался сказать, — это были мои чувства и мысли. Многократно усиленные, но — мои…

Дамблдор нахмурился, Снейп окинул его каким-то странным взглядом, а МакГонагалл опустилась в кресло, словно ноги ее не держали.

— Твои? — переспросил директор.

— Мои.

— Но разве у тебя были причины желать… зла профессору Амбридж?

— Были, — недобро усмехнулся Гарри. — Хотя бы за то, что именно она на слушании больше всех старалась засудить меня. Даже Фадж не проявлял такого рвения! И, кроме того, — все-таки не сдержался Гарри, — мне кажется, что именно она причастна к тому летнему происшествию с Дементорами!

— У вас есть доказательства? Нет? Тогда держите свое мнение при себе! — отрезал Снейп.

Гарри бросил на него злой взгляд, подавляя гнев. Он понял, что его отрицательные чувства — ярость, боль, обида — подпитывают что-то внутри него. Ему не хватало духу сказать или даже подумать об этом не «что-то», а «кусок души».

«Странное совпадение, — не к месту подумал он, — что крестражам, взывающим к Бездне, что Дементорам — творениям этой самой Бездны — требуются души…»

— Открой свое сознание, — услышал Гарри голос Дамблдора. — Я буду осторожен и не причиню тебе неудобств.

«Как можно «не причинить неудобств», ковыряясь в чужой голове?» — хмыкнул про себя Гарри, но сознание послушно открыл. И почувствовал, как директор легким, невесомым движением скользнул по самому краю сознания, не затрагивая ничего лишнего, а просто ища.

«Щекотно!» — с каким-то странным весельем подумал Гарри.

«Уже заканчиваю», — тут же отозвался в его голове голос Дамблдора.

В следующее мгновение Гарри почувствовал, как чужак покинул его сознание.

— Вау, я и не знал, что можно поддерживать мысленный диалог! — воскликнул он с восторгом, присущим только неискушенным.

Снейп фыркнул, а Дамблдор улыбнулся, и глаза его весело заблестели.

— Магия хранит в себе множество тайн, — лукаво заметил он.

«Это точно», — согласился про себя Гарри.

— И у меня хорошая новость, — довольно произнес директор. — Гарри вполне в состоянии справиться с влиянием Волдеморта.

— Что? — Снейп так резко развернулся, что полы его мантии взметнулись. — Вы уверены?

— Абсолютно, — сощурился Дамблдор. — Но я все же попрошу вас продолжить занятия Окклюменцией, чтобы закрепить успех. Например… — он выжидающе посмотрел на зельевара, и тот недовольно буркнул:

— По средам и пятницам, — и почти неслышно добавил: — К тому времени Поттер непременно умудрится заработать взыскание.

Дамблдор, все-таки расслышавший это замечание, снова довольно улыбнулся, словно знал о Снейпе что-то, не известное никому другому, даже самому профессору зельеделия.

А Гарри, не веря своим ушам, счел нужным уточнить:

— То есть я совершенно точно безопасен для окружающих?

— Да, мой мальчик. И я очень сожалею, что сомневался в тебе. Боюсь, мы так и не заметили, как ты вырос и стал таким сильным и самостоятельным.

Гарри подумал, что ослышался:

— Профессор?

— Иди, мой мальчик. Тебе еще многому предстоит научиться и многое понять, — ответил Дамблдор, и глаза его вновь потускнели.

— До свидания, — покорно попрощался со всеми Гарри и вышел из кабинета совсем оглушенный.

«Только Дамблдор может сказать так много и не сказать ничего при этом!» — думал он со смесью возмущения и восхищения.

Гарри дошел до портрета Толстой Леди и растерянно замер.

— Пароль? — грозно вопросила изображенная дама.

— Я не знаю.

— Тогда стой тут!

— Я и стою, — пробормотал Гарри, досадуя на собственную глупость: как можно было забыть узнать пароль?! Но не возвращаться же теперь к директору. Оставалось только надеяться, что кто-то из гриффиндорцев еще не вернулся в Башню…

Гарри покосился на портрет: Толстая Леди бдительно следила за ним, будто не знала, что он — это он и живет здесь.

— Гарри?! — услышал он через некоторое время чуть удивленный возглас и обернулся: к нему по коридору шел Невилл, сжимая в руках горшок с растением. — Я знаю пароль! Знаешь, что это? То, что я наконец-то смогу запомнить!.. — он помахал своим низеньким кактусом. — Мимбулус мимблтония!

— Правильно, — сказала Толстая Леди, и портрет открылся, обнаружив за собой круглую дыру в стене, куда и полезли Гарри с Невиллом.

В гостиной сидели гриффиндорцы, делясь друг с другом новостями и летними впечатлениями. Гермиона что-то рассказывала первоклашкам, а Рон просто стоял рядом с ней и — видно было — маялся от скуки.

— Гарри! — встрепенулся он, завидя друга. — Наконец-то!

Гермиона подняла голову и кивнула, всем своим видом показывая, что Гарри придется объясняться с ними, как только она закончит инструктаж.

— Она сейчас напоминает гремучую смесь из мамы и МакГонагалл, — тихо заметил Рон, подходя к другу.

Гарри улыбнулся: сравнение было на редкость удачным.

Через пару минут в гостиную вошли Дин и Симус.

— Эй, Гарри, что это с тобой было? — с жадным любопытством и в то же время некоторой опаской спросил Симус.

— У меня, кажется, жуткая аллергия на нашу новую преподавательницу ЗОТИ, — отшутился Гарри. — Видеть ее не могу!

— Это точно! — скривился Дин. — А ее мантия? Розовая! Фе!

— Абсолютная безвкусица, — защебетала Лаванда, стреляя глазками.

Гарри поспешил утащить Рона, который уже собрался принять участие в обсуждении Амбридж.

— Эй, ты чего? — возмутился рыжик. — Там же… эээ…

— Тебе нравится Лаванда? — Гарри от удивления даже остановился.

— Эм… ну… она… — замялся Рон. — А тебе самому будто никто не нравится! — выпалил он, и уши у него густо покраснели.

Гарри задумался: после того сна он как-то и не думал о Чжоу… и сегодня не смотрел на нее… но ведь это же не значит, что она перестала ему нравиться! Или значит?..

— Что это с вами? — подозрительно спросила Гермиона, переводя взгляд со смущенного Рона на растерянного Гарри.

— Ничего, — хором ответили они.

Гермиона окинула обоих взглядом ну-и-молчите-раз-хотите и решительно уволокла их в дальний уголок гостиной, где они коротали вечера в последние дни каникул. Взмахнула палочкой, ставя Заглушающий купол, и уселась в «свое» кресло. Гарри и Рон последовали ее примеру.

— Что произошло? — спросила она, в упор глядя на Гарри.

— Не знаю, — он взлохматил волосы. — Я думаю, что это Волдеморт. Он… будто усилил мою ненависть к Амбридж до такой степени, что мне захотелось… убить ее, — шепотом закончил он.

— Ну не убил же, — неуверенно возразил Рон.

Гермиона метнула на него сердитый взгляд и собралась что-то ответить, но Гарри опередил ее:

— Важно то, что каким-то образом он все же влияет на меня… Но Дамблдор сказал, что я достаточно силен, чтобы сопротивляться ему, так что ничего такого я не сделаю.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся, как обычно, рано. Дин, Симус и Невилл еще спали, и Гарри некоторое время смотрел на их кровати, чувствуя неимоверно облегчение от того, что и в самом деле не опасен. Только… почему же на него Волдеморт влияет, несмотря на все щиты? Или так и должно быть?

Гарри умылся, оделся и уселся на свою постель, листая «Справочник» — несмотря на то, что эту книгу он изучил вдоль и поперек, она оставалась его любимой, потеснив с почетного первого места «Квиддич сквозь века».

Через полчала начали просыпаться и остальные обитатели комнаты.

— О, Гарри, ты уже встал? — зевнул Дин. — Что читаешь?

Поттер показал ему заколдованную обложку, на которой было написано «Лучшие ловцы Британии».

— А, опять квиддич, — усмехнулся Дин.

На завтрак Гарри шел в приподнятом настроении. Гермиона втолковывала сонному Рону что-то об обязанностях старосты, но тот ее не слушал.

В Большом Зале было, как всегда, шумно. Гарри наложил себе оладий с вареньем и принялся уплетать их за обе щеки: ничто так не способствует улучшению аппетита, как хорошее настроение. Гермиона незаметно выскользнула из-за стола и через пару минут вернулась, неся расписание.

— Гарри, ты только взгляни! — простонал Рон. — Сдвоенные зелья со слизеринцами, потом с ними же ЗОТИ! И Прорицания! О, Мерлин, да как можно было поставить все эти предметы в первый же день?!

Невилл смотрел на расписание, бледнея; Дин скривился, а Лаванда и Парвати дружно фыркнули.

— Убийственное расписание, — согласился Гарри.

Поток сов, ворвавшихся в этот момент в Зал, добавил гама. Почти перед каждым студентом упали газеты, а многим первокурсникам в первый же день пришли письма из дома. К огромному удивлению присутствующих, в Зал вместе с совами влетел и большой черный ворон. Многие тут же уставились на необычного посыльного, который подлетел прямо к Гарри Поттеру и уселся тому на плечо, хрипло каркнув.

— И тебе привет, — отозвался Гарри, отвязывая прикрепленный к лапке конверт. — Есть хочешь?

Ворон посмотрел на стол и с довольным видом подцепил кусочек бекона с тарелки Рона.

Гарри распечатал конверт и вынул из него два листа пергамента: один исписанный знакомым кривоватым почерком, а второй абсолютно чистый.

— Это же!.. — громко начал Рон и тут же ойкнул, получив тычок от Гарри и пинок от Гермионы. — Больно же! — прошипел он, потирая ушибленную ногу.

— Ты бы еще громче говорил! — шикнула на него Гермиона. — И так пол-Зала за нами наблюдает!

— Да ладно вам ругаться! — взбудораженно прошептал Гарри, вчитываясь в послание.

«Привет! Если ты это читаешь, то вокруг Хогвартса опять нет защиты от вторжений анимагов. Радует только, что Петтигрю уже не сможет пробраться в замок.

P.S. Насчет оценок я не шутил: приду, проверю!»

Гарри прочитал последнюю строчку и закашлялся, подавившись соком. Письмо выскользнуло из пальцев, растворяясь легкой темной дымкой. Гарри заинтересованно наблюдал за происходящим, зная, что никто, кроме него, этой дымки не увидит. Она поплыла прямо к преподавательскому столу.

— Гарри, ты чего? — встревожено спросил Рон, проследив за взглядом друга в пустоту.

— Тише, — шикнул тот. — Смотри, — кивнул на профессора ЗОТИ.

Рон и Гермиона, недоуменно переглянувшись, все же посмотрели в указанном направлении. Тем временем дымка уже окутала голову Амбридж и немного уплотнилась. Секунда, две…

Гриффиндорцы, следуя примеру Золотого Трио, тоже смотрели на преподавательский стол, вслед за ними туда же уставились почти все остальные студенты. На какое-то мгновение они замолчали, а потом все, как один, расхохотались: на голове Амбридж сидела, важно надуваясь, огромная жаба. Профессора, заинтересовавшиеся причиной такого веселья, взглянули на свою новую коллегу: от увиденного у МакГонагалл очки сползли на кончик носа, Флитвик и Спраут прыснули в кулачки, Снейп фыркнул, будто пытаясь удержаться от смеха. Даже Дамблдор спрятал лукавую улыбку за бокалом.

— Что-то не так? — слащаво спросила Амбридж, поднимая руки к прическе.

Студенты замерли, ожидая продолжения шоу в виде гневных воплей министерской жабы — после вчерашней своей речи она вызывала жуткую антипатию. Вот она бросила подозрительный взгляд, причем почему-то именно на Гарри, и… поправила волосы. Рука прошла сквозь жабу, словно той и не существовало вовсе, зато земноводное, возмущенное такой наглостью, недовольно квакнуло и надулось настолько, что казалось, вот-вот лопнет.

— Иллюзия! — хором прошептали близнецы, благоговейно взирая на голову преподавательницы ЗОТИ.

Флитвик тоже чрезвычайно заинтересовался жабой и бросал на нее любопытствующие взгляды, украдкой вытащив палочку и начиная незаметно водить ею под столом. Некоторые студенты уже медленно сползали под столы, а более стойкие то и дело посматривали на близнецов: все были уверены, что это именно их проделка.

А жаба все надувалась и надувалась, пока не лопнула с громким «хлюп!»

— Мерлин, почему мы до такого не додумались?! — в голосе Джорджа слышалась такая мука, что сидящие рядом не выдержали и рассмеялись.

Ворон на эти слова многозначительно каркнул, и у Гарри появилась мысль относительно того, какой же умник подкинул его будущему «я» идею этой проделки.

— У меня возникли кое-какие проблемы, — спохватившись, прошептал он птице.

Ворон каркнул, показывая, что понял, и, легко сорвавшись с плеча, улетел.

— Странный у тебя Учитель, — задумчиво пробормотала Гермиона, провожая взглядом птицу.

— Самый лучший, — расплылся в улыбке Гарри.

В подземелья он едва ли не впервые в жизни спускался с легким сердцем: домашнее задание выполнено, все прочитано и даже усвоено, а Волдеморт все-таки сам по себе, и в голову к нему не залезет! Гарри плюхнул сумку на привычное место и достал учебник, пергамент и перья. Рон с Гермионой тоже готовились к уроку, но лица у обоих были нерадостные.

Гарри уселся на стул, с некоторым любопытством озираясь по сторонам, будто попал в этот кабинет впервые. Впрочем, раньше ему было не до окружающей обстановки на уроках Зелий…

Снейп стремительно вошел в класс, хлопнув дверью. Полы его мантии эффектно развевались, наводя на мысли о том, что анимагическая форма профессора зельеварения — летучая мышь. Снейп остановился у кафедры, резко развернулся, складывая руки на груди, и обвел притихший класс зловещим взглядом.

— Прежде чем приступить к сегодняшнему уроку, — негромко, но внятно начал Снейп, — мне кажется уместным напомнить, что в июне вам предстоит очень важный экзамен, где вы должны будете показать, насколько хорошо научились готовить и использовать волшебные снадобья. И хотя, бесспорно, некоторые из вас отличаются редкостным слабоумием, я надеюсь, что при сдаче экзаменов на СОВ вы все сумеете получить как минимум «Удовлетворительно». В противном случае я буду... крайне вами недоволен.

Его взгляд задержался на Невилле. Тот судорожно сглотнул.

— Разумеется, по окончании этого года многие из вас закончат изучение моего предмета, — продолжал Снейп. — ЖАБА по Зельеварению будут сдавать только самые лучшие ученики, а это, как вы понимаете, означает, что со многими из вас нам придётся проститься.

Его глаза остановились на Гарри, губы изогнулись в ядовитой улыбке. Гарри уставился на учителя, испытывая мрачное удовольствие при мысли, что после летних уроков с Лили он сможет сдать даже ЖАБА если не на «Превосходно», то на «Выше ожидаемого» точно.

— Впрочем, до момента расставания у нас остаётся ещё целый год, — вкрадчиво продолжал Снейп. — Поэтому, вне зависимости от того, намерены вы сдавать ЖАБА или нет, я рекомендую вам сосредоточить все усилия на том, чтобы в конце этого года получить наивысший возможный балл, ибо даже при сдаче экзамена на СОВу я привык ожидать от своих учеников соответствия определённым стандартам. Сегодня же мы проверим, как хорошо вы выполнили свое домашнее задание. Поттер! — резко произнес он. — Что вы можете сказать о Каплях Кеплера[1]?

— Это универсальный антидот для простейших ядов, — незамедлительно ответил Гарри. — По стандартному рецепту готовится семьдесят минут. Жидкость ядовито-зеленого цвета, не имеет вкуса и запаха. В состав входят…

— Достаточно! — с недовольством оборвал его Снейп. — Сегодня вы будете готовить это противоядие. И это, — он достал из рукава мантии маленький, плотно закупоренный флакончик с жидкостью бледно-малинового цвета, — должно быть достаточным стимулом, чтобы вы приготовили Капли Кеплера без ошибок. Их последствия могут быть… фатальными, — вкрадчиво закончил он, отчего у студентов поползли мурашки по коже, а Невилл так вообще покрылся испариной. — Приступайте! — скомандовал Снейп, пряча флакончик обратно в рукав.

— Он же это не серьезно? — пропыхтел Рон, водружая котел на стол.

— Ах да, совсем забыл, — добавил профессор, бросив на рыжика презрительный взгляд, — каждый варит зелье самостоятельно.

Рон при этих словах слегка позеленел и чуть ли не первым бросился в кладовку за ингредиентами. Гарри, чуть улыбнувшись, отправился за ним…

…Через шестьдесят две минуты в его котле булькала ядовито-зеленая жидкость.

— Как ты умудрился это сделать? — вполголоса спросила Гермиона, возмущенно глядя на Гарри.

— Немного модифицировал рецепт, — улыбнулся он. — Помешивал три раза против часовой стрелки каждые две минуты между добавлением листьев златоцвета и корня подорожника.

— В учебнике написано, что надо помешивать по четыре раза каждую минуту!

— Это замедляет реакцию, — ответил Гарри, снимая котел с огня, — и зелье готовится на восемь минут дольше.

— Нельзя менять рецепты! — гнула свое Гермиона.

— Можно! — спорил Гарри. — Нужно прислушиваться к себе, к собственной магии, ведь зелье — это не просто экзотический суп! — повторил он слова матери.

Снейп, слушавший их перепалку, чуть вздрогнул.

— Неужели в вашей голове, Поттер, появилась хоть одна дельная мысль? — едко произнес он.

Слизеринцы захихикали, гриффиндорцы насупились, а Гарри начал считать про себя до десяти, чтобы не сорваться.

— Вы уверены, что правильно «прислушались к себе»? — вкрадчиво продолжил профессор, в упор глядя на Гарри.

— Уверен, сэр, — сухо ответил он.

— Тогда устроим проверку, — Снейп достал флакончик и протянул его Гарри.

В классе повисла звенящая тишина.

Гарри недрогнувшей рукой взял склянку, откупорил ее и одним глотком выпил содержимое. Потом трансфигурировал флакончик в маленький черпак, зачерпнул им свежеприготовленные Капли Кеплера и выпил ядовито-зеленую жидкость. Секунда, две…

Гарри как ни в чем не бывало продолжал стоять, а класс следил за ним, затаив дыхание.

— Вижу, вы сварили зелье правильно, — кисло заметил Снейп. — Сдайте домашнее задание и можете быть свободны.

В гробовой тишине Гарри достал из сумки пергамент и положил его на преподавательский стол. Потом, вежливо попрощавшись, вышел из кабинета и уже в коридоре услышал грохот взрыва и взбешенный вопль Снейпа:

— Лонгботтом!!!

Чуть улыбнувшись — хорошо, когда есть что-то неизменное, — он неспешно направился к кабинету ЗОТИ. Он оказался закрыт, и Гарри пришлось ждать в коридоре. Буквально через пять минут к нему подбежали запыхавшиеся Рон и Гермиона.

— Ты… в порядке?.. — тяжело дыша просил рыжик.

— Конечно. А в чем дело?

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Снейп напоил тебя ядом! А вдруг твой антидот, сваренный авторским способом, не подействовал бы? Мы сразу помчались за тобой!

— Снейп вообще совесть потерял! — зло сказал Рон. — Травить тебя прямо посреди урока! Пожиратель — он Пожиратель и есть!

— Он же на нашей стороне, — чуть иронично напомнил Гарри.

— После сегодняшнего я в этом сомневаюсь, — мрачно заявила Гермиона.

— Да бросьте! — рассмеялся Гарри. — Он же не ядом меня поил, в самом-то деле! Уж ты, Гермиона, должна была об этом догадаться: он хранил флакончик в рукаве, а все простейшие яды при повышении температуры меняют свой цвет! Их поэтому и не подливают в еду — очень легко распознать. А жидкость во флакончике как была бледно-малиновой, так и осталась.

— Но… — растерялась Гермиона, — что ты тогда пил?

— Судя по вкусу, — скривился Гарри, — раствор марганцовки.

Гермиона хихикнула: она-то знала, в каких случаях пьют такой раствор. А главное — перманганат калия нейтрализовывал действие Капель Кеплера!

— А почему ты нам не сказал, что все в порядке? — надулся Рон: он и вправду очень переживал за друга.

— Думал, догадаетесь, — покаянно потупился Гарри.

— Ладно, хорошо все, что хорошо кончается! — резюмировала Гермиона, мило оскалившись подходящим слизеринцам во главе с Малфоем.

— Поттер, ты не помри прямо в школе, — надменно сказал он. — А то с твоим-то везением…

— Спасибо за заботу, — ядовито ответил Гарри, внутренне подбираясь: будущее будущим, а сейчас они явно не союзники.

Намечавшуюся ссору предотвратила Амбридж.

— Ах, ребята! — слащаво воскликнула она. — Как хорошо, что вы так рветесь к знаниям!

Гарри и Драко синхронно скривились и, заметив такое единодушие между собой, демонстративно отвернулись друг от друга.

В кабинете Гарри внаглую уселся прямо перед жабой, достал учебник, чернила, перья и пергамент и показательно правильно сложил руки на парте.

«Раз уже ей так хочется помучить меня, — мстительно подумал он, — то я не дам ей для этого ни малейшего повода. И пусть лопнет от злости!»

— Ну-с, здравствуйте! — воскликнула Амбридж, когда все, наконец, расселись.

В ответ раздалось недружное «здравствуйте».

— Ц-ц-ц, — поцокала она языком. — Так дело не пойдёт. Прошу вас, хором и громко: «Здравствуйте, профессор Амбридж!». Итак, ещё разочек, дружно. Здравствуйте, ребята!

— Здравствуйте, профессор Амбридж! — пропел класс.

— Так-то лучше, — сладко мурлыкнула профессор. — Совсем не трудно, правда? А теперь уберите палочки и достаньте перья, — она бросила взгляд на образцово-показательного Гарри и, сделав над собой усилие, улыбнулась еще шире. — Я вижу, вы уже приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

Класс утвердительно загудел.

— Думаю, вам придётся это повторить, — качнула головой профессор Амбридж. — Когда я задаю вопрос, то хочу слышать чёткий и внятный ответ, «да, профессор Амбридж» или «нет, профессор Амбридж». Итак, все приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

— Да, профессор Амбридж, — зазвенело в классе.

— Прекрасно, — сказала она. — А теперь откройте страницу пять. Глава первая, «Основы для начинающих», — Амбридж открыла сумочку, вынула свою палочку — необычно короткую — и крепко постучала ею по доске. Там мгновенно появились слова: «Защита от Темных Искусств. Повторение базовых принципов». — Читайте про себя. Объяснения не потребуются.

Гарри открыл страницу, делая вид, что читает, а на самом деле размышляя, каким образом можно вывести жабу из себя, но так, чтобы придраться ни к кому было нельзя. В какое-то мгновение он поднял голову и встретился глазами с профессором: она смотрела на него с такой ненавистью, что, владей она беспалочковой магией, этого заряда наверняка хватило бы, чтобы убить Гарри или хотя бы покалечить.

— Вы закончили, мистер Поттер? — слащаво спросила она, враз изменившись в лице.

— Да, профессор, — в тон ей ответил Гарри и чуть не скривился от этого.

— В таком случае поясните, в каких случаях несовершеннолетним волшебникам разрешено применять магию?

— В случае угрозы жизни или здоровью волшебника или тех, кто находится рядом с ним, — подчеркнуто вежливо ответил Гарри. — Например, при нападении Дементоров.

— Вы забываетесь, мистер Поттер, — на одной ноте, не переставая улыбаться, произнесла Амбридж.

— Почему же, профессор? — «удивился» Гарри. — Автор этого учебника, — он кивнул на раскрытую книжку, — говорит, основываясь на примерах из собственной жизни, и рекомендует поступать так же, если есть возможность. А у меня, как вы знаете, всего две недели назад был такой опыт, — Гарри сделал над собой усилие и улыбнулся ей открыто-радостно, отчего профессора перекосило.

— Продолжайте читать, — бросила она. — Да, мисс?..

— Грейнджер, Гермиона Грейнджер. Скажите, профессор, как скоро мы перейдем к практике?

— К практике? Но зачем вам практика на моих уроках, мисс Грейнджер? — театральным жестом приподняла брови Амбридж. — Разве на вас здесь кто-нибудь нападает?

«Прости, Гермиона, но так будет лучше», — подумал Гарри, накладывая на подругу невербальное беспалочковое Силенцио.

— Но профессор, — сказал он, игнорируя яростный взгляд, буравящий затылок, — на нас ведь могут напасть и за пределами вашего кабинета или школы.

Амбридж стала похожа на змею, готовящуюся к броску:

— Кто же, мистер Поттер?

— Грабители в темном переулке, — не моргнув глазом произнес Гарри. — Как от них отбиваться?

— Не ходить по темным переулкам, мистер Поттер! — скрипнув зубами, процедила профессор. Она чувствовала, что над ней издеваются, но придраться было не к чему. — Продолжайте читать!

Рон недовольно буркнул: «И это — защита?»

Амбридж, услышавшая таки эти слова, с нескрываемым удовольствием воззрилась на рыжего:

— Минус двадцать баллов с Гриффиндора за посторонние разговоры во время урока, — сладко пропела она, и маленькие глазки ее торжествующе блеснули.

Остаток урока студенты пялились в книгу, не видя написанного, но молчали: за разговоры Амбридж нещадно снимала баллы как с Гриффиндора, так и со Слизерина. Вожделенный звон колокола пробудил школьников от полудремы, и они на всех парах выбегали из постылого кабинета.

— До свидания, профессор, — голос Гарри источал мед.

— До свиданья, мистер Поттер, — Амбридж держалась из последних сил, чтобы не запустить в изворотливого гаденыша каким-нибудь проклятьем. Он целый урок портил ей нервы, и за это даже баллы с него снять не удалось!

А Гарри выходил из кабинета ЗОТИ в на редкость приподнятом настроении: ему удалось вывести жабу из себя. Все-таки он выбрал правильную линию поведения: вежливость на грани хамства.

Рон, ждавший его снаружи, выглядел хмурым.

— Что-то случилось? — спросил его Гарри.

— Что с Гермионой?

Гарри, уже и забывший о произошедшем, растерялся. Вся радость куда-то испарилась, а грудь сдавило чувство вины: раз подруга не ждет его, значит, он действительно ее обидел.

— Где она? — тихо спросил Гарри. — Я хочу извиниться.

— Не знаю, — мрачно ответил Рон. — Но надеюсь, что мы найдем ее, и ты сделаешь то, что собираешься.

Они, не сговариваясь, двинулись в Большой Зал — было время обеда — в угрюмом молчании. Гермиона сидела на своем обычном месте, но прибытие друзей проигнорировала, обсуждая ЗОТИ с Невиллом.

— …она нас ничему не научит, — подавленно закончил Лонгботтом начатую ранее фразу.

— Боюсь, ты прав… — согласила Гермиона, и не думая отвлекаться на Гарри, переминающегося с ноги на ногу:

— Гермиона…

-… с такой преподавательницей мы к концу года растеряем все имеющиеся знания и навыки…

— Гермиона?

-… и страшно представить, что с нами будет в… темном переулке! — яростно закончила она, глядя по-прежнему на Невилла.

Тот переводил растерянный взгляд с разгневанной старосты на красного, как помидор, Гарри:

— Ребята?..

— Гермиона-прости-меня-пожалуйста! — выпалил Гарри, нервно теребя рукав мантии. — Прости. Я… Я не хотел… То есть, хотел как лучше, а получилось… Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть!

Гермиона сердито посмотрела на него:

— Не знаю, чего ты хотел, но твой поступок… возмутителен!

Гриффиндорцы, почуявшие очередное шоу, навострили уши.

— Я думал… Я хотел… Ты права, — вздохнул Гарри, ссутуливаясь. — Я решил, что знаю больше всех… и заигрался. Прости меня, — он просительно заглянул ей в глаза.

— Осталось только добавить: «Я больше не буду», — фыркнула Гермиона, но уже без прежней враждебности.

— Не буду, — помотал головой Гарри.

— А если будешь, мы тебя пнем хорошенько, чтоб не задавался, — Рон, облегченно улыбнувшись, хлопнул друга по плечу.

— Благими намерениями… — неожиданно произнес Невилл, о котором троица позабыла.

— …вымощена дорога в Бездну, — автоматически продолжил Гарри.

— Не в Бездну, а в Ад, — поправила его Гермиона.

Инцидент был исчерпан.

— Почему в Ад? — не понял Рон. — В Бездну, так всегда говорят.

Невилл согласно закивал. Гарри с интересом прислушался: раньше он не встречал упоминаний о Бездне или рыцарях в речевых оборотах. Или же просто не знал, о чем именно идет речь.

— Бездна? Это аналог маггловского Ада? Места для грешников, — пояснила Гермиона.

— Нет, не совсем, — Рон переглянулся с Невиллом, не зная, как объяснить.

— Это как бы пустота… противовес магии, — путано начал объяснять Лонгботтом. — Другой план бытия или что-то такое… Это миф, — совсем стушевался он под конец.

— Я ни разу не встречала упоминаний о Бездне, — с сомнением сказала Гермиона.

— Ба говорила, что это вроде как тайна, — пожал плечами Невилл.

— Точно! — воскликнул Рон. — Мне дед об этом рассказывал, только сначала взял обещание не болтать об этом. И знаете, что самое странное? — он плюхнулся на лавку, подвигая Гарри. — Я и вправду не могу никому ничего рассказать из того, что он мне поведал! — Рон начал накладывать себе овощи. — Как будто дед меня какой-то клятвой связал! Ушивышевно, пвада? — спросил он с набитым ртом.

Гермиона чуть поморщилась:

— Ты преувеличиваешь, Рон. Зачем связывать тебя клятвой, рассказывая сказку? Наверно, ты просто слишком впечатлился и принял шутку за чистую монету.

Рыжик что-то несогласно промычал, но ввязываться в дальнейшие споры не стал.

После обеда Рон, Гарри и Невилл отправились на прорицания, а Гермиона умчалась на Нумерологию. Гарри, припомнив летние попытки составлять заклинания, решил тоже взять факультативом Нумерологию. И Руны. Интуиция интуицией, а научный подход все же лишним не будет.

В святая святых Трелони, как обычно, стоял густой, тяжелый аромат благовоний. Плотно задернутые шторы создавали таинственный полумрак, а разнообразные предметы — от хрустальных шаров до изящных кофейных сервизов — наводили на мысли о маленьком маггловском антикварном магазинчике, чей владелец увлекается мистикой.

— Добрый день, — заговорила профессор Трелони загадочным, мечтательным голосом. — Я очень рада вновь приветствовать вас на занятиях по прорицанию. Конечно, во время каникул я пристально следила за вашими судьбами, и мне отрадно видеть, что все вы возвратились в Хогвартс целыми и невредимыми... Разумеется, я знала, что так и будет, — Гарри с Роном переглянулись и опустили головы, пряча усмешки. — На столах перед вами находится книга Иниго Имаго «Оракул сновидений». Толкование снов играет принципиально важную роль в предсказании будущего, поэтому, скорее всего, именно это вас и попросят продемонстрировать при сдаче экзаменов на СОВ. Вы, конечно, понимаете, что, когда речь заходит о священном искусстве прорицания, результатам экзаменов не стоит придавать ни малейшего значения. Для того, кто обладает Даром, дипломы и оценки — пустой звук. Однако, коль скоро директору нужно, чтобы вы сдавали этот экзамен, то...

Её голос стих, фраза деликатно повисла в воздухе, но ни у кого не осталось никаких сомнений, что профессор Трелони считает свой предмет выше таких низменных материй, как экзамены.

— Откройте, пожалуйста, введение и прочитайте, что говорит Имаго о толковании снов. Затем разделитесь на пары и с помощью «Оракула сновидений» разберите самые недавние сны друг друга. Приступайте, прошу вас.

Единственно хорошим в уроке прорицания было то, что он не был сдвоенным. К тому времени, как они прочитали введение, на толкование осталось всего десять минут. Дин, сидевший за соседним столиком, выбрал себе в пару Невилла, и тот незамедлительно пустился в пространное повествование о своём кошмаре, в котором гигантские ножницы надели лучшую шляпку его бабушки.

Гарри с Роном лишь мрачно переглянулись.

— Начинай ты, — предложил Гарри, потому что единственным сном, который он запомнил за последние месяцы, был сон о Чжоу, но он, естественно, не собирался разбирать такое интимное сновидение на уроке прорицаний, пусть даже ему поставили бы за это «Превосходно» сразу за экзамен.

— Лучше ты, — стал отнекиваться Рон, и уши у него подозрительно порозовели.

— Нет, ты, — упорствовал Гарри.

— Я не помню своих снов! — воскликнул рыжий, привлекая к ним внимание преподавательницы.

Трелони же не могла упустить шанс нагадать Гарри Поттеру очередную мучительную смерть.

— У вас проблемы? — отрешенно спросила она, подходя к их столу.

— Нет-нет, никаких проблем, — быстро ответил Гарри, пихнув Рона. — Мы… эээ… как раз разбирали мой сон о… о веревке висельника, — выпалил он и сам испугался.

— О, бедный мальчик! — взвыла Трелони, а гриффиндорцы с изумлением уставились на Гарри: они и вправду подумали, что ему снятся такие оригинальные сны. — Тебе грозит страшная, страшная опасность! — продолжала профессор таким тоном, будто Гарри уже умер, и она теперь его оплакивает. — Ты умрешь таким молодым! Ты… — в этот момент глаза ее странно застекленели, а от фигуры пахнуло какой-то странной силой, что Гарри невольно вздрогнул. На лице Трелони застыло такое выражение, будто она всматривается в какие-то неведомые дали, и профессор заговорила низким, словно потусторонним голосом: — Мойры ткут новое полотно. Стоя на перекрестье дорог, выбери правильный путь, иначе Бездна поглотит все сущее. Abyssus abyssum invocat[2], — выдохнула она, и взгляд ее странно расфокусировался на мгновение.

Трелони обвела притихший класс недоуменным взглядом: Парвати и Лаванда смотрели на нее, открыв рты; Невилл уронил учебник Дина, но тот, кажется, и не заметил этого; Рон вжался в спинку стула, словно пытаясь отодвинуться подальше от преподавательницы.

— Что с вашим сном, вы говорили? — спросила Трелони, как ни в чем не бывало.

— П-петля висельника к тому, что скоро я буду на распутье. И если ошибусь, то умру мучительной смертью, — проговорил Гарри, все еще в шоке от услышанного. Теперь надо было как-то убедить учеников в том, что это было очередное шарлатанское выступление, а не подлинное пророчество. Только как это сделать? На массовый Обливиэйт не хватит ни сил, ни умений, а рисковать здоровьем стольких людей…

— Сочувствую, — довольно произнесла Трелони и отошла, исполненная чувства собственного достоинства.

— А она делает успехи, — пробормотал Рон достаточно громко, чтобы его услышали однокурсники. — Раньше предсказывала смерть только тебе, а теперь грозится концом света…

Лаванда бросила на него яростный взгляд, и Рон замолк, поняв, что сделал глупость, начав критиковать любимую учительницу своей пассии. На выходе он сокрушенно вздохнул, когда Браун, гордо задрав нос, прошла мимо него, не удостоив даже взглядом.

— И как она может верить этой шарлатанке? — вполголоса возмущался рыжик по пути в гостиную.

— На этот раз Трелони не жульничала, — кисло ответил Гарри, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто их не услышит.

— Ты о чем?

— Это было самое настоящее пророчество, Рон! У Трелони действительно есть дар предвидения, просто он срабатывает довольно редко! В прошлом году она предсказала возвращение Волдеморта — и он вернулся!

— И что же она предсказала сейчас?

— Боюсь, что-то не совсем приятное, — обеспокоенно ответил Гарри.

В гостиной Гермиона пыталась отчитывать Фреда и Джорджа, которые начали проверять свои изобретения на младшекурсниках, но близнецы только ухмылялись в ответ, а завидя вошедших брата и Гарри, вообще ускользнули.

Рассерженная Гермиона тут же напустилась на Рона:

— Как ты можешь так безответственно относиться к своим обязанностям старосты?! Фред и Джордж устроили тут масштабный эксперимент, а ты не сделал им ни единого замечания!

— Мы же только вошли, — Рон, ошарашенный таким напором, удивленно моргал.

— Все равно — ты должен следить за порядком! — сказала — как отрезала Гермиона.

— Гермиона, — тихонько позвал ее Гарри, — у нас есть новости.

Она, однако, со скептицизмом отнеслась к предсказанию.

— Знаете, — поморщилась Гермиона, выслушав Гарри, — слова Трелони вполне могут оказаться ошибочными. Будущее не есть данность, оно постоянно меняется.

«Это точно», — согласился про себя Гарри. Но беспокойство из-за пророчества начало грызть его, отвлекая от всех других мыслей.

«Обязательно сегодня встречусь с тем Гарри, — решил он, — слишком уж много вопросов возникло…»

Вечером, дождавшись, пока все разойдутся, а Дин, Симус и Невилл заснут, Гарри накинул мантию-невидимку и, прихватив Карту, выскользнул из гостиной.

На втором этаже прохаживалась группа авроров… На четвертом и шестом тоже… Филч у себя в кабинете, Амбридж у Дамблдора («Что это она там делает?» — удивился Гарри), а Снейп в своих подземельях.

Путь к Выручай-комнате был свободен.

* * *

Этим вечером профессор Северус Снейп проверял летние домашние задания. Сочинения пестрели ошибками и недочетами, предложения студенты размусоливали, стараясь наскрести необходимые три фута объема.

Стопка пергаментов медленно таяла.

Снейп закончил проверять очередную работу, которая на общем фоне выглядела едва ли не шедевром. На всякий случай он посмотрел на подпись: Гермиона Грейнджер, как и ожидалось. «Неплохая студентка, — лениво размышлял Снейп, — только способностей к Зельям маловато. И слишком уж к книгам привязана. Слепое следование инструкциям, никакой инициативы. Впрочем, — Снейп криво усмехнулся, — как и у всех. То ли дело Лили», — он тоскливо вздохнул и посмотрел на дверь, словно ожидая, что зеленоглазая гриффиндорка вот-вот заглянет в его мрачные подземелья.

Грейнджер он поставил «Выше ожидаемого», хотя вполне мог натянуть и «Превосходно». Но любовь к предмету не позволяла ставить высший балл при полном отсутствии творческого подхода к работе. В конце концов, не его вина, что никто из студентов не в состоянии включить мозги и излагать собственные мысли, а не скатывать из учебника или у соседа.

Хотя Поттер сегодня удивил его. Профессор еще не решил, приятно или неприятно, но однозначно удивил. «Зелье — не просто экзотический суп!» — всплыли в памяти слова гриффиндорского выскочки. Неужели действительно поумнел?..

Следующая работа — Лонгботтом. Вот он, яркий пример того, что и среди чистокровных бывают бездари! Не то чтобы Снейп всерьез недолюбливал Невилла, но его откровенная бесталанность в Зельях убивала. Профессор мазнул взглядом по исписанному чуть корявым почерком листу пергамента и резким движением черкнул: «С» — «Слабо».

Следующей была работа Поттера. Снейп чуть поморщился: он до сих пор в глубине души не мог смириться с тем, что у талантливой Лили такой сын-оболтус.

Копия отца.

Снейп пробежал глазами первые строчки, собираясь поставить, как обычно, низкий балл, и удивленно замер. С занесенного пера на пергамент упала жирная клякса. Профессор торопливо убрал ее, отложил перо и принялся внимательно читать. Конечно, он заметил, что Поттер изменился, но даже подумать не мог, что эти изменения могут затронуть и его мыслительный процесс. В сочинении длиной ровно в три фута, ни больше, ни меньше, лаконично излагались основные принципы составления некоторых простых противоядий: коротко и ясно, без «литья воды» и ошибок. И — самое удивительное — Снейп, часто работавший в школе в паре с Лили, узнал ее стиль. И если бы она была жива, Снейп был бы уверен, что Поттер некоторые мысли позаимствовал именно у нее.

Но ведь это невозможно!

Он еще раз посмотрел на подпись, надеясь, что обознался, но нет: знакомым почерком было выведено: «Гарри Поттер».

Снейп еще раз перечитал работу. Нет, он не мог ошибиться, здесь явно угадывалось влияние стиля Лили Эванс! Может, Дамблдор был прав, и мальчишка действительно что-то перенял от матери?

Рука сама собой вывела: «Превосходно».

Снейп несколько секунд удивленно смотрел то на оценку, то на собственную руку.

«В конце концов, — успокоил он себя, — работа и правда тянет на высший балл. А очки снять я и на уроках успею.»

[1] Вообще-то Иоганн Кеплер был ученым в области точных наук (особенно астрономии). Но это имя так навязчиво преследовало меня в последние дни, что я решила включить его в название зелья.

[2] «Abyssus abyssum invocat» — «бездна взывает к бездне» (лат.)

В данном контексте трактоваться может двояко: в буквальном смысле, т.к. крестражи взывают к Бездне, являясь малой ее частичкой, и в переносном — «зло порождает зло».

Гарри, сверяясь с картой, чтобы не наткнуться на авроров, бесшумно скользил по коридорам Хогвартса, уже не задумываясь, прикрываясь Тьмой. В голове оформились самые важные на данный момент вопросы. Во-первых, что происходит с этой треклятой связью, почему через нее, несмотря на все щиты, Волдеморт влияет на него?! Во-вторых, пророчество Трелони: однажды эта шарлатанка уже напророчила — до сих пор разобраться не могут…

Гарри прошел три раза по коридору на восьмом этаже, и в стене появилась большая дверь. Он оказался в аскетически обставленной комнате и сразу же позвал Лили.

Тени соткались в женскую фигуру.

— Здравствуй, Гарри, — ласково произнесла она.

— Здравствуй, мама, — счастливо улыбнулся Гарри, на мгновение даже позабыв о том, зачем он вообще сюда пришел, но почти сразу спохватился: — У нас, кажется, проблемы. Позови, пожалуйста, того Гарри.

Лили, мгновенно посерьезнев, кивнула и исчезла. Долгая-долгая минута томительного ожидания — и тени всколыхнулись, предупреждая юного Князя о пришедших.

— Привет, — скупо улыбнулся выскользнувший из полумрака Гарри-из-будущего, вслед за которым появилась и Лили. — Что за проблемы?

Гарри коротко и ясно обрисовал случившееся на распределении, потом пересказал и разговор с директором. Его будущее «я» рассеянно взлохматил порядком отросшие волосы, отчего стал похож на участника какой-нибудь маггловской музыкальной группы.

— Думаю, — задумчиво произнес он, глядя куда-то в пространство, — что это и есть некое подобие отката. Мое присутствие нарушило Равновесие, и та самая Магия, которая вела меня по Тропе Тьмы, теперь восстанавливает баланс сил. Говоришь, «будто усилил твои эмоции»? — уточнил он.

Гарри кивнул:

— Я уверен, именно усилил мои эмоции, а не внушил свои.

Гарри-из-будущего посмотрел на него со странным удовлетворением:

— Очень хорошо. Тем более, раз даже Дамблдор считает, что ты можешь сопротивляться, то особой катастрофы в происходящем не вижу. Конечно, тебе теперь постоянно надо быть начеку и контролировать свои чувства, но это гораздо лучше, чем если бы Волдеморт мог транслировать тебе свои эмоции, мысли или фальшивые образы.

— Одно другому не мешает, — возразил Гарри.

Его будущее «я» окинул его внимательным взглядом и медленно произнес:

— Думаю, ты не совсем прав. Природа связи, которая была между мной и Волдемортом, и той, которая сейчас существует между тобой и им, очевидно, различна. Конечно, это только предположения, но, основываясь на словах Дамблдора и собственных наблюдениях, могу сказать, что в тот раз мы были связаны куда крепче: в его жилах текла моя кровь, и это истончало границы между нашими сознаниями, — он по привычке растрепал волосы. — И мне кажется, что это же послужило причиной некоторого ослабления нас обоих…

Гарри и Лили переглянулись, не совсем понимая, что он имеет в виду. А Гарри-из-будущего вскинул голову и начал рассуждать вслух, словно и не замечая их недоумения:

— Раз Стихии призваны сдерживать Бездну, то вполне вероятно, что моя кровь в некотором смысле ослабляла Волдеморта: скорее всего, приглушала его энергообмен с крестражами и, как следствие, с самой Бездной. А раз часть моих сил уходила на это… — он посмотрел на свое прошлое «я» и Лили. — Вот и ответ на вопрос, почему Гарри сильнее меня и острее чувствует Стихии — ему просто ничего не мешает!

Лили озабоченно нахмурилась:

— Но тогда выходит, что и Волдеморту тоже ничего не мешает.

— Равновесие восстановлено, — подвел итог Гарри, уловивший ход ее мыслей. — И если энергообмену с Бездной ничего не мешает, то нам следует ждать крупных неприятностей.

— Вот тебе и последствия, — невесело усмехнулся его будущее «я». — Впрочем, мы изначально предполагали не только положительные изменения от моего вмешательства. В любом случае, нельзя терять время, — сощурился он. — Раз все так повернулось, надо поторапливаться с обезвреживанием крестражей, пока их воздействие не стало необратимым. Ритуал призыва рыцарей проведем на этой же неделе.

— На выходных?

— Да. Завтра я отправлюсь к Сириусу, так что будь готов к его визиту.

— Что именно ты собираешься ему рассказать? — счел нужным уточнить Гарри.

— Что я — Гарри Поттер, вкратце о крестражах, а остальное пусть уточняет у тебя или как-нибудь потом.

Гарри немного поразмыслил:

— Я могу рассказывать все, что считаю нужным?

— Разумеется. В конце концов, что бы ни говорил по этому поводу Снейп, голова у тебя работает, как надо.

— Я польщен, — усмехнулся Гарри, вспомнив сегодняшний случай на Зельях, но тут же посерьезнел: — Но это не единственная проблема. Трелони выдала очередное пророчество, — и он слово в слово повторил сказанное прорицательницей.

— Даже так, — задумчиво протянул Гарри-из-будущего. — Про полотно понятно: судьбы людей меняются. Интересно, кому именно из нас она делала предупреждение о распутье…

Парень пожал плечами:

— Мне, надо полагать. Тебя-то нигде поблизости не было.

— Вспомни случай с министерской совой, — серьезно сказал его будущее «я». — Письмо, адресованное Гарри Поттеру она бросила мне, так почему бы и Трелони не видеть в тебе — меня?

— Ох, кажется, я забыл, — покаялся Гарри. — Просто до сих пор не могу принять, что ты и я — один человек.

Гарри-из-будущего промолчал, но Гарри показалось, что у него та же проблема.

«Наверно, это слишком странно даже для него — учить самого себя», — сочувственно подумал он.

— Как родители Невилла?

— Борются, — отозвался Гарри-из-будущего. — Теперь я уверен, что они выкарабкаются. Думаю, на все про все уйдет около двух-трех месяцев, а может, и меньше.

— А целители не замечают изменений в их состоянии?

Лили покачала головой:

— Они проводят только «дежурные» проверки таких пациентов один — два раза в год. А Легиллименторы, как правило, не частые гости в св. Мунго. Тебе уже пора спать, — мягко улыбнулась она. — Вряд ли профессора будут рады, если ты будешь сонным на уроках.

— Амбридж была бы рада, — немного зловеще усмехнулся Гарри. — Это был бы замечательный предлог снять с меня баллы!

Его будущее «я» окинул его оценивающим взглядом и задумчиво произнес:

— Ох, как не завидую этой жабе…

Распрощавшись, Гарри благополучно вернулся в Башню и моментально уснул. Однако полночные шастанья по замку не прошли даром, и утром третьего сентября он проснулся невыспавшийся и оттого несколько не в духе. Во время завтрака он вяло ковырял омлет, не обращая внимания на окружающих. Многие студенты косились на него, явно ожидая, что и сегодня Поттеру неизвестно от кого придет послание с вороном или еще каким-нибудь экзотическим посыльным. Однако их ожидания не оправдались: завтрак проходил тихо-мирно.

Гарри механически жевал, когда его внимание привлек сдавленный возглас Гермионы. Она, мертвой хваткой вцепившись в газету, с невероятной скоростью читала какую-то статью.

— Что там? — без особого энтузиазма поинтересовался Гарри, думая, что вышла очередная лживая статейка о нем или о Дамблдоре.

Гермиона сунула ему «Пророк»:

— Взгляни сам!

Гарри перевел взгляд на газету, и с него мигом слетела вся сонливость: на две полосы шла статья, перемежаемая колдографиями, под огромным заголовком:

«МАГИЧЕСКИЕ АНОМАЛИИ НА ЮГЕ БРИТАНИИ!»

Гарри впился глазами в текст, чувствуя, что это и есть те самые неприятности, которых они опасались.

«Накануне вечером работниками Министерства были зафиксированы странные колебания магического фона в графстве Уилтшир. Высланная на место происшествия группа специалистов не смогла пробиться сквозь магический заслон, природа которого неизвестна. Кроме того, в указанном районе наблюдаются аномалии при применении волшебства: безобидные заклинания вроде «Люмоса» вызывают взрывы и локальные землетрясения, об искажениях более сильных заклинаний и чар ничего не известно: исследователи не рискуют применять их в аномальной зоне, опасаясь масштабных разрушений.

Причину возникновения выявить не удалось, однако ученые склоняются к мнению, что это вызвано опытами магглов — их «программы» по разработке оружия и проч. весьма неблагоприятно влияют на окружающий мир (статью об этом см. на странице 12). По мнению же нашей газеты, близость Стоунхенджа к месту происшествия наводит на мысли о том, что возникновение аномалии должно быть связано именно с этим сооружением, назначение которого до сих пор неизвестно. Напоминаем, что Стоунхендж был возведен Мерлином и его последователями, однако никаких сведений о его предназначении не было обнаружено…» — Гарри пропустил большую часть статьи и перескочил на последние строчки: «Исследователи не дают подтверждений нашей версии, однако и не опровергают ее. Нам же остается лишь выразить надежду на то, что Альбус Дамблдор не свяжет это происшествие с неким Темным волшебником, которого многоуважаемый директор видит в каждой тени.

Специальный корреспондент, Аделла Марш»

— Ну надо же, — фыркнул Гарри, — «Пророк» в кои-то веки высказал более-менее справедливую догадку, однако и тут умудрились в конце написать очередную глупость!

Гермиона посмотрела на него с легким испугом:

— Это действительно происки Того-Кого-Нельзя-Называть?

Сидящий слева Рон тоже замер, ожидая ответа: сведения Гарри теперь являлись самыми достоверными.

— Не то чтобы происки, — покачал головой Гарри, — скорее побочный эффект от некоторых его… экспериментов, скажем так.

Гермиона чуть вздрогнула:

— Если у него побочные эффекты такой силы, то каковы же тогда желаемые результаты? — прошептала она, и в голосе ее промелькнула паника.

— Успокойся, это все исправимо, — так же тихо отозвался Гарри. — Только надо поторапливаться… Я все объясню потом, когда вокруг не будет лишних ушей, договорились?

— Выручай-комната? — неуверенно предложил Рон.

Гарри согласно кивнул: он расскажет друзьям все, что сможет, а заодно они потренируются. Он обвел Большой Зал внимательным взглядом: вон Захария Смит и Эрни Макмиллан спорят над «Пророком»… Чжоу увлеченно читает письмо («Наверно, от Седрика», — безо всякого сожаления или ревности подумал Гарри)… А Малфой внимательно смотрит на него самого. Гарри сухо кивнул, и Малфой слегка наклонил голову и еще несколько мгновений смотрел ему в глаза, словно ожидая чего-то.

— Что это Малфой так на тебя смотрит? — воинственно произнес Рон, отвлекая на себя внимание Гарри. — Небось, опять какую-нибудь гадость замышляет!

— Не обязательно, — осторожно ответил Гарри. — Может, он, наоборот, хочет перейти на нашу сторону и ищет способ…

С вилки Рона сорвался кусочек бекона, но он не заметил этого. Он во все глаза смотрел на Гарри, словно тот публично признался, что переходит на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Гарри, ты меня пугаешь, — натянуто рассмеялся Рон. — Сначала защищаешь Слизерин, теперь Малфоя…

— А я считаю, что Гарри прав, — решительно вмешалась молчавшая до этого Гермиона. — То, что Малфой сволочь, еще не значит, что он пойдет по стопам отца.

— Да вы оба чокнулись! — зло воскликнул Рон, вскакивая. — Это же… это же Малфой, хорек!

— Рон!

— Ладно, Гарри, но ты, Гермиона!.. — и Рон, не оборачиваясь на окрики друзей, выскочил из Зала, по пути чуть не отфутболив миссис Норрис, непонятно как оказавшуюся у него на пути.

Гарри и Гермиона, переглянувшись, бросились за ним. Миссис Норрис, ошалевшая от такой суеты, ни с того ни с сего кинулась прямо под ноги Гермионе, и она, едва не споткнувшись о кошку, с трудом подавила желание запустить в нее проклятьем, окрасившим бы шкурку в ядовито-лимонный цвет.

Студенты в замешательстве молчали. Сегодняшнее шоу было едва ли не лучше вчерашнего: Золотое Трио рассорилось прямо во время завтрака, хотя обычно ребята предпочитали не выносить сор из избы. Жаль только, что никто, несмотря на то, что разговор шел на повышенных тонах, не понял, из-за чего весь сыр-бор. Слизеринцы выходили из Зала, довольно посмеиваясь, и только Малфой, натянуто улыбаясь, не отпускал скользких шуточек: его не покидало ощущение, что эта ссора гриффиндорцев как-то связана с ним. Но чтобы Поттер из-за него, Драко Малфоя, поругался со своим лучшим другом?! Что за бред! И Драко выкинул эти опасные мысли из головы, прислушиваясь к разговору Забини и Гринграсс: что бы ни происходило, он должен быть в курсе настроений факультета.

А Гарри и Гермиона так и не смогли найти Рона до начала урока. Гарри даже пытался искать его через Тени, но своенравная Стихия упорно не желала выдавать беглеца. Или, возможно, это сам Рон каким-то образом сумел закрыться…

Опоздавшие на Травологию Гарри с Гермионой обнаружили Рона уже работающего в паре с Невиллом. Все их попытки дозваться до него разбивались о глухую стену, а Невилл только беспомощно пожимал плечами. Профессор Спраут, которой надоели-таки их переглядывания и перешептывания, сняла с Гриффиндора пять баллов. Мрачные Гарри и Гермиона, удобряя драконьим навозом растения, вполголоса обсуждали, как им можно переубедить Рона.

— Я, конечно, не верю, что Малфой открыто встанет на нашу сторону, — шептала Гермиона, брезгливо морща нос от запаха и накладывая заклинание, устраняющее вонь, — но он явно изменился.

— Возможно, Люциус, — Гарри по летней привычке назвал его по имени, — решил сменить сторону.

— Он считается одним из самых верный Пожирателей! — прошипела Гермиона и недовольно фыркнула, когда часть удобрений просыпалась ей на обувь.

— Вот именно — считается! — горячо зашептал Гарри. — Он же в первую очередь преследует свои интересы, а позиции Волдеморта после двух летних неудач наверняка пошатнулись!

— Хочешь сказать, он готовит почву, образно выражаясь? — Гермиона взглянула на драконий навоз, смешанный с землей, и хихикнула: видно, на ум ей пришла какая-то презабавная ассоциация.

— Вроде того, — кивнул Гарри. — Кстати, почему ты согласилась со мной? Ведь Малфой… Я имею в виду…

— Я поняла, — оборвала его Гермиона. Она некоторое время молчала, собираясь с мыслями, а потом чуть смущенно заговорила: — Понимаешь, этим летом мама принесла с работы книгу по психологии. А ты ведь знаешь, как я люблю читать! Вот и позаимствовала ее ненадолго. И увлеклась. Психологией, — нервно пояснила она, словно ожидая, что Гарри засмеет ее. Но он слушал внимательно, про себя отметив, что это лето не только для него было полно неожиданностей. — И мне стало любопытно, — уже спокойнее продолжала Гермиона, — как с точки зрения психологии можно трактовать поведение окружающих. Естественно, поведение Того-Кого-Нельзя-Называть я разбирать не стала, оно слишком уж… нестандартно. — Гарри кивнул, вспомнив собственный визит в голову красноглазого. — А вот поведение некоторых других, в том числе и Малфоя, попыталась проанализировать. И знаешь, что получилось? — Гермиона развернулась к Гарри, возбужденно блестя глазами. — Получилось, что он страдает комплексом зависти[2] и пытается своими вечными придирками убедить окружающих и, в первую очередь, себя в том, что он — не хуже тебя, понимаешь? А это значит, что все его напыщенные речи — просто шелуха, которая легко снимается!

Гарри, продолжая пересыпать навоз, шепотом поинтересовался:

— А что по этому поводу говорит… как его там… Фрейд?

Гермиона, странно покраснев, опустила голову, позволяя волосам закрыть лицо наподобие занавеса:

— Лучше тебе не знать, что обо всем этом говорит Фрейд, — она нервно хихикнула. — Спокойнее спать будешь!

Гарри промолчал, так как профессор Спраут прошла мимо, бросив на них неодобрительный взгляд.

— И все же, — зашептал он, как только профессор отошла на приличное расстояние, — как нам поговорить с Роном?

— Может, дать ему время подумать? — с сомнением спросила Гермиона. Она подняла голову и встретилась взглядом с Роном, который поспешно отвернулся. — Он, кажется, уже и сам не рад, что так вскипел.

Гарри, проследив за ее взглядом, только вздохнул. На Трансфигурацию они с Гермионой шли вдвоем, вслед за Роном и Невиллом, которые что-то негромко обсуждали. Возле входа в кабинет они встретили Джинни и чуть не столкнулись с Малфоем, который, к всеобщему удивлению, не стал отпускать шуточки насчет ссоры гриффиндорской троицы. Он, казалось, вообще ее не заметил, хотя это было настолько же вероятно, как и Волдеморт, решивший поздравить Поттера с днем рождения.

Профессор МакГонагалл начала урок с речи о предстоящих экзаменах.

— Вам не удастся сдать экзамены на СОВ, — с мрачной суровостью изрекла она, — без серьезного отношения к занятиям, как теоретическим, так и практическим. Однако при условии, что вы будете работать добросовестно и с полной отдачей, я не вижу никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать успешному достижению вами совершенно обычного волшебного уровня. — Невилл издал тихое восклицание, выражавшее недоверие. — Да-да, я говорю и о вас, мистер Лонгботтом, — сказала профессор МакГонагалл. — Ведь вы всё делаете правильно, вам лишь не хватает уверенности. Итак… Сегодня мы начинаем изучать исчезательные заклинания. Они несколько проще созидательных, соответствующих уровню ЖАБА, но, тем не менее, относятся к разряду наитруднейшей магии, владение которой вам предстоит продемонстрировать при сдаче экзаменов на СОВ.

Гарри, бросив последний взгляд в спину севшего с Невиллом Рона, приступил к выполнению задания. Как говорили Генри и Гарри-из-будущего: определить намерение, сосредоточиться на конечной цели… Взмахнуть палочкой, вкладывая в это движение свою внутреннюю силу, соединяя ее с магией окружающего мира…

И улитка исчезла. С первого раза.

Гарри удивленно моргнул: он не ожидал, что первая же попытка увенчается таким блестящим успехом.

— Замечательно, мистер Поттер! — удивленно-восхищенно воскликнула МакГонагалл. — За такое исполнение вам бы выставили «превосходно»! Пять баллов Гриффиндору!

Класс загудел: каждому захотелось повторить подвиг Гарри. И — самое удивительное! — почти у всех к концу урока получилось испарить улиток, даже у Невилла.

— Знаешь, Гарри, — шепнула ему чрезвычайно довольная Гермиона, — тебе обязательно надо учить других! Твой пример вдохновляет как ничей другой!

— К чему ты клонишь? — подозрительно сощурился Гарри, уже догадывающийся, какое предложение за этим последует.

И Гермиона оправдала его ожидания.

— Почему бы тебе не учить ЗОТИ не только нас с Роном, но и остальных? Ведь Амбридж, — она болезненно поморщилась, — только порочит звание преподавателя!

Гарри вспомнил рассказы своего будущего «я»… Вспомнил бледное лицо Джинни, которая не впала в ступор на ужине после распределения, а приготовилась биться… Вспомнил фигуры в черных балахонах…

— Я согласен, — сорвалось с губ, прежде чем он успел обдумать ответ.

Рон напряженно замер, уловив перешептывания друзей, и, казалось, даже спина его излучала любопытство.

— Правда? — просияла Гермиона. — Я думала, тебя придется уговаривать!

— Я тоже так думал, — усмехнулся Гарри. — Но, знаешь, — улыбнулся он, — я действительно буду рад учить ребят защите. Пусть они и не верят сейчас в возвращение Волдеморта, зато потом смогут если не победить Пожирателей, то хотя бы потянуть время, чтобы к ним успели прийти на помощь.

После Трансфигурации студенты весело гомонящей толпой отправились на обед. И что странно: ни одной серьезной стычки между слизеринцами и гриффиндорцами не произошло. А перепалки не в счет.

— Рон!

Молчание.

— Рон!

Молчание.

— Рон-прочисть-свои-уши-а-то-все-пропустишь! — рявкнула Гермиона, которой надоели бесплодные попытки Гарри дозваться друга.

Рон возмущенно развернулся к ней, явно собираясь выдать отповедь, но замер на полувздохе: такое выражение лица у Гермионы бывает только тогда, когда замышляется нечто грандиозное. Гарри, сидящий рядом с ней, облегченно улыбнулся, и глаза его хитро заблестели.

— В чем дело? — Рон безуспешно пытался скрыть за недовольством острое любопытство.

— У нас… ладно, у меня появилась идея, как нам можно учиться ЗОТИ. Нас будет учить Гарри! — авторитетно заявила Гермиона и несильно пнула Гарри под столом, вынуждая его согласно закивать.

Невилл и Рон заинтересованно посмотрели на него, Джинни подвинулась ближе, сидящие неподалеку Парвати и Лаванда навострили уши.

— Гарри лучший по защите, — продолжала Гермиона, — и он владеет такими заклинаниями, который даже не входят в школьную программу!

Гарри изображал каменного истукана под восхищенно-любопытными взглядами одноклассников, сердясь на Гермиону за столь явную рекламу. Он поймал взгляд Амбридж и сладко улыбнулся ей, подавляя всколыхнувшееся желание вскочить и наорать на нее. Профессора перекосило.

— Под его руководством, — вещала Гермиона, стараясь особо не расходиться, чтобы ее не услышал никто лишний, — мы сможем достигнуть уровня, необходимого для сдачи СОВ и, — она вздохнула, собираясь с духом, — для того, чтобы мы смогли защищаться в случае опасности.

Гриффиндорцы начали взволнованным шепотом пересказывать ее слова своим соседям, и вскоре все сидящие за столом замолчали, во все глаза глядя на старосту. Гермиона вызывающе вскинула голову.

Неожиданно для всех первым высказался Невилл:

— По-моему, это отличная идея!

— Просто превосходная! — подхватил Джордж.

— Гениальная! — закивал Фред.

— Мы — за! — переглянувшись, синхронно выдали они.

— И я! — выпалила Джинни.

— И мы! — закивали Парвати с Лавандой.

Гарри и Гермиона выжидательно уставились на Рона.

— Вы же знаете, — проворчал тот, — я с вами, даже если вы начнете революцию в Хогвартсе. И — да, даже если вы пойдете мириться со всеми слизеринцами разом!

Гриффиндорцы на эти слова дружно рассмеялись, и Рон в создавшемся шуме прошептал:

— Хоть я и не одобряю этой дружбы!

Гарри кивнул. Он и сам не особо доверял слизеринцам вообще и Малфою в частности, но считал, что можно прекратить распри. По крайней мере, до тех пор, пока они не вышвырнут жабу за стены школы.

После обеда Гарри поймал близнецов и, воровато оглядываясь, попросил их об одолжении.

— О, сам Гарри Поттер обращается к нам! — подмигнул Фред.

— Тебе нужны рвотные пастилки, нуга-носом-кровь или обморочные конфетки? — подхватил Джордж.

— Вообще-то мне нужна бутылка огневиски, — пробормотал, чуть краснея, Гарри.

Близнецы расплылись в одинаковых коварных ухмылках.

— Гарри Поттер решил…

— …нарушать правила?

— Нет, мне просто… — Гарри оглянулся на преподавательский стол и совсем тихо зашептал: — Мне на сегодняшний вечер срочно нужна бутылка огневиски, а то кое-кого может хватить удар.

— По-моему, — тем же заговорщическим тоном ответил Фред, — этого кое-кого хватит удар, если ты предложишь ему огневиски в стенах школы…

— Но мы тебе все равно поможем! — пообещал Джордж, и близнецы поспешили выйти из зала, пока им не начали читать мораль.

На Чары троица гриффиндорцев шла в полном составе, к ним же присоединился и Невилл.

— Вы здорово придумали с ЗОТИ! — возбужденно говорил он, широкими шагами идя слева от Гарри.

— Это все Гермиона, — улыбался Гарри. — Все хорошие идеи, как правило, ее!

— Ох, Гарри, ты мне льстишь! — закатила глаза Гермиона, но было видно, что ей приятно.

На Чарах Рон снова сел с Невиллом, а Гарри и Гермиона примостились за ними.

Профессор Флитвик посвятил как минимум пятнадцать минут лекции о важности экзаменов на СОВ.

— Вы должны помнить, — проскрипел крошечный профессор Флитвик с книжной стопки, на которую он всегда забирался, чтобы его было видно из-за письменного стола, — что эти экзамены оказывают решающее влияние на всю вашу дальнейшую жизнь! Тем из вас, кто ещё не думал о будущей карьере, самое время о ней задуматься. И, чтобы вы достойно проявили себя на экзаменах, нам придётся очень много работать — больше, чем когда-либо прежде!

Они начали с повтора призывного заклятья и занимались им больше часа. А под конец урока Флитвик задал столько, сколько еще ни разу не задавал за все годы их учебы.

— Уф, — возмущенно пыхтел Рон, — они все с ума посходили! Когда мы успеем сделать все домашние задания?!

— У нас экзамены, если ты забыл, — строгим голосом напомнила Гермиона.

— В конце года! — с жаром воскликнул Рон. — А нас заваливают заданиями уже сейчас!

Невилл вполголоса поинтересовался у Гарри:

— А они всегда так?

— Не, — помотал тот головой. — Обычно еще хуже, — «успокоил» он Лонгботтома.

К середине дня установилась прохладная, ветреная погода, и, когда четверка гриффиндорцев спускалась по склону холма к хижине Хагрида, на лица им падали редкие капли дождя. Профессор Грабли-Планк ждала учеников ярдах в десяти от двери хижины. Перед ней стояли длинные деревянные козлы, заваленные обрезками веток.

— Все пришли? — отрывисто бросила профессор Грабли-Планк, когда все ученики Слизерина и Гриффиндора собрались у козел. — Тогда начнём. Кто знает, что это такое? — она показала на груду веток.

Рука Гермионы сразу взметнулась вверх. Кто-то из слизеринцев ехидно захихикал, но быстро умолк, напоровшись на стальной взгляд Малфоя. Рон, заметивший это, переглянулся с Гарри и отвернулся от него с видом возможно-Малфой-и-не-законченная-сволочь.

Кто-то сзади взвизгнул от страха, когда древесные обрезки резко встрепенулись и оказались не ветками, а маленькими, похожими на эльфиек, деревянными человечками. У них были шишковатые ручки и ножки, по два пальца-веточки на каждой руке и забавные, плоские, будто покрытые корой личики с блестящими коричневыми глазами, напоминающими крошечных жучков.

— О-о-о-о-о! — воскликнули Парватти и Лаванда, чем заставили Гарри поморщиться. Можно подумать, Хагрид не показывал им ничего интересного! Разумеется, флоббер-червей занимательными не назовёшь, но зато саламандры и гиппогрифы!.. Не говоря уже про соплохвостов. Просто потрясающая… мерзость!

— Девочки, пожалуйста, потише! — прикрикнула профессор Грабли-Планк и разбросала между палочными человечками горстку чего-то, похожего на коричневый рис. Человечки немедленно набросились на еду. — Итак... Кто знает, как называются эти существа? Мисс Грейнджер?

— Лечурки, — ответила Гермиона. — Они — хранители леса, и обычно живут на деревьях, которые используются для изготовления волшебных палочек.

— Пять баллов Гриффиндору, — кивнула профессор Грабли-Планк. — Совершенно верно, это лечурки. Они, как справедливо сказала мисс Грейнджер, обитают в основном на тех деревьях, древесина которых подходит для изготовления волшебных палочек. Кто знает, чем они питаются?

— Мокрицами, — быстро ответила Гермиона, и это объяснило Гарри, почему зерна, которые он принял за коричневый рис, непрерывно шевелились. — Но больше всего они любят яйца пикси.

— Умница, ещё пять баллов. Итак. Если вам нужна листва или древесина дерева, на котором обитает лечурка, то, чтобы отвлечь и успокоить его, разумно принести с собой немного мокриц. На вид лечурки неопасны, однако, если их разозлить, они могут попытаться выколоть человеку глаза — как видите, пальцы у них очень острые, и их соседство с глазным яблоком в высшей степени нежелательно. Теперь подойдите поближе, возьмите горстку мокриц и лечурку — здесь хватит по одному на троих — и подробно его рассмотрите. К концу урока каждый должен зарисовать это существо и сделать подписи под всеми частями его тела.

Ребята устремились к деревянным козлам. Гарри незаметно обошёл вокруг стола и оказался рядом с профессором Грабли-Планк.

— А где Хагрид? — спросил он, решив, что будет слишком подозрительно, если никто из друзей не поинтересуется, куда исчез полувеликан.

— Тебя это не касается, — безапелляционно заявила профессор Грабли-Планк.

Драко Малфой, необычайно серьезный и сосредоточенный, перегнулся через Гарри и схватил самого большого лечурку.

— Все с ним в порядке, — сказал он вполголоса, так, чтобы только Гарри мог его слышать. — Доказательств у меня, естественно, нет, так что придется поверить мне на слово.

— Тебя это удивит, Малфой, — так же тихо ответил Гарри, — но я тебе действительно верю на этот раз.

Гарри пошел к Рону и Невиллу, потому что Гермиона почему-то присоединилась к Парвати и Лаванде.

— Чего хотел этот хорек? — мрачно спросил Рон, бросая в сторону слизеринцев мрачные взгляды исподлобья.

— Он любезно сообщил мне, с Хагридом все в порядке, — ответил Гарри, прикидывая, как бы поудобнее перехватить лечурку.

— И ты ему поверил? — удивился Невилл.

Гарри с Роном переглянулись, и Рон осторожно ответил:

— Мы и так знаем, что с Хагридом все в порядке. Просто странно, что Малфой не стал шутить по этому поводу.

— Он вообще какой-то странный в этом году, не заметили? — сказал Невилл, рассматривая лечурку.

— Заметили, — отозвался Гарри.

Рон так и не ответил: он уже рисовал человечка, от усердия высунув кончик языка.

В замок студенты вернулись озябшими, стуча зубами. Горячий ужин помог согреться, однако и стянул все силы организма в район желудка, так что пятикурсники расходились сытыми и разомлевшими. Гарри возле самого выхода перехватили близнецы, передав ему загадочный сверток под любопытные (Рона) и недовольные (Гермионы) взгляды.

— Смотри не разбей, вторую мы так быстро не достанем! — напутствовал его с ухмылкой Фред.

— Ну и как это называется? — сузила глаза Гермиона. — Гарри, как ты можешь у этих оболтусов, — она кивнула на близнецов, состроивших вид оскорбленной добродетели, — покупать их изобретения?!

— Это не наши изобретения, Гермиона, — замогильным голосом возвестил Джордж.

— Это гораздо, гораздо хуже! — взвыл Фред в лучших традициях Трелони.

Рон под шумок пытался вытащить у Гарри сверток, а Гермиона смотрела на него с таким порицанием, будто он самолично помогал близнецам создавать их Забастовочные завтраки. Мысль о том, что так оно, по сути, и было, Гарри затолкал подальше.

В этот момент к ребятам подошел сияющий Ли Джолрдан и с радостной улыбкой спросил:

— Ну как, Гарри, тебя такая бутылка устроит?

— Бутылка?! — ахнула Гермиона, а Ли получил два подзатыльника от близнецов и взгляд чтоб-тебя-мантикора-за-язык-укусила от Гарри.

Рон с удвоенной силой возобновил попытки вытащить сверток.

— Бутылка огневиски, — мрачно пояснил Гарри, ожидая от Гермионы получасовой лекции о вреде алкоголя.

— Так, пошли отсюда! — скомандовала Гермиона и решительно уволокла остальные две трети Золотого Трио из Зала, оставив близнецов и Ли Джордана в полнейшем недоумении.

— Так зачем ему понадобился огневиски? — с любопытством спросил Ли, когда спина гриффиндорской старосты исчезла из зоны видимости.

Близнецы только пожали плечами.

Меж тем Гермиона, затащив в пустой класс Рона и Гарри и наложив Заглушающие чары, задала тот же вопрос.

Гарри молчал.

Рон бочком-бочком переместился к Гермионе и теперь оба они буравили друга взглядами.

— Это для Сириуса, — сдался наконец Гарри.

— Что? — Гермиона решила, что ослышалась.

— Это для Сириуса, — повторил Гарри. — Он сегодня придет. И, хм, узнает кое-что. А это, — он потряс свертком, внутри которого забулькало, — чтобы Сириуса не хватил удар.

— С чего ему приходить сюда в самом начале учебного года? — изумилась Гермиона.

— И что ты собираешься ему рассказать? — влез Рон.

— Я ему расскажу о своей летней учебе. А придет он, чтобы проверить слова моего… Учителя.

Рон потряс головой:

— Так, еще раз и попонятнее.

— Мой Учитель встретился с Сириусом и кое-что ему рассказал. И теперь Сириус наверняка примчится в Хогвартс, чтобы получить от меня подтверждение или опровержение его слов.

«А еще будет рвать, метать, ругаться и плеваться магией так, что школа будет трястись», — добавил Гарри про себя, вспомнив о взрывном характере крестного.

— Но… зачем твоему Учителю Сириус? — не понял Рон.

— Чтобы получать информацию об Ордене Феникса, — решил идти ва-банк Гарри. — Он же не может прийти к Дамблдору и вежливо попросить его докладывать о своих действиях!

— Но это…

— Диверсия и шпионаж, — потрясенно закончила за Рона Гермиона. — И ты думаешь, что Сириус согласится на такое?!

— Вот сегодня и узнаю, — задумчиво проговорил Гарри, извлекая бутылку. — И потом, мы сами почти диверсанты, разве нет? — он весело улыбнулся.

— Мы твои сторонники, — все же возразила Гермиона.

— Я и говорю: шпионы и диверсанты!

Рон и Гермиона переглянулись: а ведь Гарри прав!

В гостиную они пришли последними, потратив время на то, чтобы зайти в Выручай-комнату и оставить там огневиски, и тут же уселись за уроки. Гарри перво-наперво написал сочинение для Снейпа о свойствах лунного камня и использовании его в зельеделии, мысленно готовясь к завтрашнему уроку Окклюменции, а потом уже приступил к Чарам. Гермиона смотрела на него с явным одобрением, а Рон нет-нет, да и вставлял едкие замечания о том, что любовь к учебе заразна.

Но в этот раз делать домашнее задание было весело.

Гарри почти закончил, когда послышался звук отъезжающего портрета, и в гостиную вошла МакГонагалл.

— Мистер Поттер, — позвала она, бросив неодобрительный взгляд на часы: было почти восемь, — к вам пришли.

Гарри вышел вслед за ней в коридор, где его ждал крестный, как всегда красивый и веселый. Однако Гарри, научившийся различать оттенки эмоций, уловил и тщательно скрываемые беспокойство и нервозность.

— Привет, Сириус! — радостно поздоровался он.

— Привет, Гарри! Спасибо, Минерва, — искренне поблагодарил Сириус МакГонагалл.

Профессор Трансфигурации сухо кивнула и удалилась, напомнив напоследок:

— Отбой в десять, мистер Поттер. Не задерживайтесь.

Гарри и Сириус проводили долгими взглядами ее строгую, прямую фигуру.

— Столько лет прошло, а она все такая же, — усмехнулся Сириус.

— Да, мне рассказывали, — улыбнулся Гарри и посмотрел на крестного в упор. — Здесь говорить неудобно, так что пойдем в Выручай-комнату.

— О, — заинтересованно протянул Сириус, следуя за ним, — и когда же ты ее нашел? Мы с твоим отцом слышали о ней, но так и не нашли, — сокрушенно вздохнул он.

— Нашел? — задумался Гарри. — Кажется, наткнулся на необычную комнату курсе на третьем. А вот узнал, как она работает, и пользоваться начал только сейчас. И то, только потому что кое-кто рассказал мне, как ее вызывать.

— А этот кое-кто будет присутствовать при нашем разговоре?

— Как хочешь, — пожал плечами Гарри. — Можем и позвать его. Защита Хогвартса для него не помеха.

Сириус промолчал, окинув крестника испытующим взглядом.

Большая дверь, появившаяся в стене. И за ней — уютная комната с горящим камином и четырьмя креслами, стоящими кругом.

— А почему четыре кресла? — поинтересовался Сириус, нащупывая палочку в рукаве. На всякий случай.

— Если присоединится кое-кто. А встречу с еще одним человеком я хочу устроить в любом случае.

— И кто же это? — любопытно улыбнулся Сириус.

— Сначала сядь, — решительно ответил Гарри. — А то еще хлопнешься в обморок.

Сириус искренне возмутился:

— Я?! В обморок?! Я, один из Мародеров?! — но послушно сел.

Гарри нервно улыбнулся и враз охрипшим голосом позвал:

— Мама?

[1] 220 ярдов = примерно 200 метров

[2] Комплекса зависти в научной терминологии нет, но я позволила себе ввести это название, чтобы не углубляться в психологию.

Первая половина дня третьего сентября для Сириуса Блэка выдалась чрезвычайно хлопотной. В восьмом часу утра он вернулся домой с очередного ночного разведрейда — промокший, озябший и мечтающий о глинтвейне и теплой постели. В доме находился один только Кричер, который и приготовил глинтвейн, пока Сириус отогревался в душе и переодевался в сухое. Машинально проверив напиток на яды и прочие неприятные добавки с помощью фамильного артефакта, Сириус глотнул пряное вино, зажмуриваясь от удовольствия. Внутри разлилось приятное тепло, тело налилось сладкой, сонливой истомой, веки отяжелели… Так и хотелось приказать Кричеру принести сюда одеяло и заснуть прямо в кресле. Но мысль о том, в каком состоянии в таком случае он проснется, выдернула Сириуса из блаженной полудремы.

— Кричер! — негромко позвал он. — Приготовь мою постель.

Эльф, кротко поклонившись, с хлопком исчез, а Сириус лениво прикрыл глаза. В голове проплыла мысль о том, что Кричер в последние дни ведет себя, как и подобает домашнему эльфу, тихо и послушно: не ругается себе под нос, не оскорбляет Ремуса и орденцев, даже готовить стал лучше…

— Сириус, ты здесь? — громкий голос Люпина вернул снова задремавшего Блэка в реальность. И спустя пару секунд в гостиную вошли оборотень и Тонкс. — Привет.

Сириус вяло поднялся с кресла им навстречу:

— Доброе утро. Я только вернулся. Что-то случилось?

Спрашивал он скорее для проформы, потому что, случись что-нибудь действительно важное, никто бы не стал тратить время на расшаркивания.

— Подмора арестовали за попытку несанкционированного проникновения в Отдел Тайн, — привычно отрапортовала Тонкс. — И хотят отправить на несколько месяцев в Азкабан, — она чуть нахмурилась.

— А я здесь причем? — не понял спросонья Сириус. — Дамблдор так все и планировал, разве нет?

— Он планировал только, что это убедит Пожирателей Смерти в том, что мы не смогли изъять Пророчество, а получилось, что Подмора могут отправить к Дементорам, — мрачно пояснил Ремус.

— И я, некогда невинно осужденный, нужен сейчас, чтобы «отмазать» его от Азкабана? — уточнил на всякий случай Сириус.

Тонкс кивнула и уставилась на него, словно он мог отказаться. Впрочем… Отказаться он, конечно, мог, но это было чревато последствиями: ни одна «просьба» Дамблдора, прямая или, как сейчас, косвенная, не должна оставаться невыполненной.

— Во сколько начнется слушание? — устало спросил Сириус.

— В девять. Через сорок минут.

— Тогда я пошел одеваться…

— Подожди, — остановил его Ремус. — Вот, держи, — и протянул флакончик.

— Бодрящее зелье от Снейпа? — подозрительно принюхался, откупорив склянку, Сириус, словно собирался распознавать добавленный зловредным зельеваром яд.

— А от кого ещё-ооооо? — зевнула Тонкс, потягиваясь. — Но на меня оно, кажется, не дееееействует…

— Чему ты удивляешься — три дня на одних зельях! — проворчал Ремус, но в голосе его проскользнуло неподдельное беспокойство.

Сириус хитро улыбнулся, пригубляя «Бодрилку», как он окрестил про себя это зелье. Несколько глотков — и от сонливости и усталости не осталось и следа, зато появилась жажда деятельности.

Через десять минут он вернулся в гостиную, облаченный в костюм и мантию.

— Пошли, — скомандовал Сириус, первым устремляясь к камину.

В Малом зале слушаний они встретили Люциуса Малфоя, неизвестно как оказавшегося в Министерстве в такую рань. Сам Малфой, как всегда надменный и похожий больше на глыбу льда, чем на человека, подчеркнуто вежливо поприветствовал Блэка; будто пересилив себя, кивнул Люпину; иронично заломил бровь, но все-таки поздоровался с насупившейся Тонкс.

Вызволить Подмора оказалось подозрительно просто, Сириусу даже не пришлось особо напрягаться с речью. Кроме того, на их сторону встал и Малфой, что только добавило вопросов. Однако переговорить с среброволосым Пожирателем не удалось: он позволил увести себя Фаджу, лепетавшему какие-то бессвязные извинения. Так что орденцы вернулись в дом на Площади Гриммо озадаченные и обеспокоенные: сегодня министр как никогда производил впечатление безвольной куклы и тряпки, значило ли это, что он тайно перешел на сторону Волдеморта?..

Тонкс, Ремус и Стерджис задержались ненадолго, зато почти сразу после их отбытия в Штаб начали заглядывать члены Ордена, желающие поздравить Подмора с освобождением и почему-то решившие, что он будет в доме на Гриммо. Сириус поначалу встречал всех приветливо, потом раздражался от того, что его каждые пять минут отвлекают хлопки входной двери, а под конец и вовсе решил наплевать на все приличия, и пусть сами разбираются!

Так что он не отвлекся от бифштекса, когда в очередной раз мягко захлопнулась дверь парадного входа.

Сириус насторожился, когда не услышал шагов: обостренный слух анимага позволял различать и более тихие звуки…

Вытащил палочку и замер за архитектурным выступом в стене, когда портрет миссис Блэк продолжил хранить молчание…

Наставил палочку на замершего в дверях человека в мантии с надвинутым на лицо капюшоном и замер сам, ошеломленный почти физически ощутимой магической мощью вошедшего. И почувствовал, как внутри поднимается волна терпкой, тягучей силы…

Сириусу не надо было спрашивать, кто стоит перед ним: очевидно, Незнакомец собственной персоной решил посетить благороднейший дом Блэков.

— Как вы сюда попали и что вам нужно? — отрывисто спросил Сириус, не опуская палочки, хотя внутри все вновь буквально вопило о том, что Незнакомец — не враг.

— Я пришел поговорить.

Неизвестный медленно поднял руки, показывая, что безоружен, на что Сириус только усмехнулся про себя: волшебнику, обладающему таким могуществом, палочка вряд ли так уж необходима для колдовства. Но свою палочку не опускал, невербально выставляя еще несколько мощных щитов. Не то чтобы Сириус всерьез рассчитывал, что они помогут, но пару секунд выиграть позволят…

— В некоторой степени это касается Гарри, — проронил Незнакомец.

Сириус опасно сузил глаза:

— Где он и что с ним?

Произнося это, он отчего-то почувствовал себя невыразимо глупо. Как… как если бы заподозрил крестника в попытке самоубийства…

— В Хогвартсе, где еще ему быть?.. — иронично ответил Незнакомец.

Сириус вглядывался в тень, скрывающую лицо неизвестного, мучительно стараясь определить, откуда он может знать этот голос — такой странно знакомый и в то же время никогда ранее не слышанный… Так похожий на…

— …и он в полном порядке, — продолжал Незнакомец. — По крайней мере, еще вчера ни на что не жаловался.

…на голос Джеймса!

Сириус, оглушенный собственной догадкой, не понял смысла слов неизвестного.

— Джеймс?! — вырвалось у него, и Сириус не узнал свой голос — хриплый, донельзя удивленный…

Незнакомец пару секунд молчал и, наконец, ответил, медленно стягивая капюшон:

— Я не Джеймс. Я — Гарри…

Сириус не поверил своим глазам: перед ним стоял… нет, действительно, не Джеймс. Но некто, очень похожий на него, только линия подбородка мягче, в волосах то тут, то там серебрились седые прядки, а глаза…

А глаза были точь-в-точь, как у Лили.

— Доказательства? — выдавил Сириус, и веря, и не веря.

Из прихожей донесся рассерженный крик портрета миссис Блэк:

— Сириус! Ты, конечно, всегда презирал родовую магию, но не мог же ты не признать Князя?!

— Миссис Блэк, — вежливо, но холодно ответил «Гарри», — вы и сами не признали Леди…

Конец фразы многозначительно повис в воздухе, и Сириус мог бы поспорить на тысячу галеонов, что в этот момент его матушка сердито поджала губы, как всегда бывало, когда она чересчур увлекалась критикой магглорожденных, а дед Сириуса по отцовской линии осаживал ее.

— Доказательства, — твердо повторил Сириус. Он был готов поверить, что этот человек и есть Гарри, пусть это и противоречило всем известным законам магии, но подозрительность, присущая всем Блэкам, а потом еще и усилившаяся за годы службы в Ордене Феникса, за годы Азкабана и просто за последние месяцы, требовала чего-то более надежного, нежели интуитивное понимание.

— Экспекто Патронум! — громко и четко произнес «Гарри», даже не достав волшебную палочку.

И прямо из воздуха между ним и изумленным Сириусом материализовался ослепительно сияющий олень, притопнул копытцем и растаял серебристой дымкой.

Сириус медленно опустил палочку, но в любой момент готовый защищаться или атаковать.

— Гарри?.. Но… как? Откуда?

— Из 2015 года. А «как» попытаюсь объяснить, — Гарри-из-будущего по привычке взъерошил волосы.

А Сириус вдруг расхохотался своим особенным лающим смехом — немного истерично, но все же от души.

— Вот теперь я могу поверить, что ты — Поттер, — отсмеявшись, криво улыбнулся он. — Только Джеймс и Гарри могут так непринужденно устроить воронье гнездо на голове!

— Потрясающе, — шутливо проворчал Гарри-из-будущего, — меня уже в который раз признают только благодаря этой привычке!

Сириус спрятал палочку и жестом пригласил присаживаться.

— Кричер! Подай обед и принеси бутылку вина! — Подумав, Сириус добавил: — И закрой эту комнату для посторонних, а если кто-то придет, скажи, что я сплю и велел не беспокоить.

Эльф бросил на Гарри-из-будущего полный обожания взгляд, поклонился обоим мужчинам и исчез. Сириус удивленно приподнял брови, но решил разобраться с поведением домовика позже.

— И все же, как ты очутился здесь? И зачем, ведь прошлое нельзя менять?

— Можно, — Гарри-из-будущего откинулся на спинку стула и пояснил в ответ на недоверчивый взгляд: — История уже изменилась. Мы использовали не Маховики времени, а качественно иной способ перемещения.

— Мы? — переспросил Сириус.

— В прошлое отправился только я, но работали над проектом порядка десяти человек. Предупреждая твой вопрос: я объясню, как мы это проделали, но сначала расскажу то, зачем вообще сюда пришел, договорились?

Сириус кивнул.

— Если опустить подробности, то в будущем мы победили Волдеморта, а потом из-за одного из фанатиков-Пожирателей развязалась маггловская Третья Мировая война. В результате человечество было обречено, а мы — работники Отдела Тайн, — Сириус удивленно присвистнул, — спаслись, так как наши лаборатории находятся глубоко под землей. Так что я здесь очутился не только для победы над Волдемортом, но и для того, чтобы предотвратить катастрофу: никакая магия не способна защитить от излучения. И первым шагом стало спасение Седрика и срыв плана Волдеморта по возрождению.

— А вторым, — прищурился Сириус, — обучение Гарри. Он, конечно, талант, но овладеть беспалочковой магией по одним только книгам ни за что бы не смог — опыта не хватило бы, — он откинулся на спинку стула и изучающее уставился на собеседника. — Надо полагать, ты превосходный легиллиментор, раз сумел еще и обучить Гарри Окклюменции за одно лето.

— И это тоже, — Гарри-из-будущего задумчиво вертел бокал. — Но его щиты непробиваемы за счет некой силы. Той самой, о которой говорится в Пророчестве, — он поднял глаза и встретил напряженный взгляд Сириуса.

Сириус же подобрался, словно перед прыжком. Он чувствовал, что сейчас узнает нечто очень важное…

— И эта сила, — медленно продолжил Гарри-из-будущего, — сделала его единственным человеком, который может победить Волдеморта.

Сириус сузил глаза:

— Ты говоришь так, будто сам не сможешь его победить.

— Думаю, именно так. Последствия моего перемещения во времени могут быть самыми разными, — Гарри-из-будущего чуть нахмурился, словно вспомнил нечто неприятное, но важное, — и одним из них является то, что я стал некой переменной величиной. Сегодня я есть, завтра меня может уже и не быть. Но не это главное, — он вскинул руку, заставляя Сириуса слушать дальше. — Главное, что я не имею права совершать ключевые деяния. Уничтожить Волдеморта, обезвредить его… оружие, созвать союзников… Я могу лишь помочь, но Магия не отзовется на мой призыв в полной мере, ведь есть Гарри — величина в этом времени постоянная, некая константа.

Сириус поперхнулся:

— Хочешь сказать, что Гарри сильнее тебя?

— Именно так, — кивнул его собеседник. — Причем сильнее и в плане сырой силы, и в плане возможностей.

— А он знает?

— Естественно, знает, — чуть удивленно ответил Гарри-из-будущего. — Он вообще много чего знает…

Сириус нахмурился, прокручивая в голове события последних дней и поступки крестника, вгонявшие его в ступор.

— И, судя по всему, он знает нечто неприятное о Дамблдоре, так?

— Так, — кивнул Гарри-из-будущего. — И это имеет непосредственное отношение к Волдеморту… Что ты знаешь о крестражах? — внезапно спросил он.

Сириус побелел, но взял себя в руки и ответил спокойно:

— Крестраж — сосуд для хранения кусочка души. Я встречал упоминание об этом в одной из книг семейной библиотеки. И это, — он сглотнул, — это даже не Темные Искусства, а нечто противоестественное самой Магии. «Окно в Бездну», — процитировал он особо запомнившуюся фразу. — Неужели Волдеморт?..

— Создал крестражи, — кивнул Гарри-из-будущего. — Целых семь.

Сириус так сильно стиснул бокал, что тот не выдержал и лопнул, а острые осколки больно впились в ладонь, распарывая кожу.

— Вот Бездна! — выругался Сириус, резко отдергивая руку.

— Не шевелись, — велел Гарри-из-будущего, проводя рукой над окровавленной кистью. Осколки исчезли, а раны затянулись на глазах.

Сириус ошеломленно рассматривал собственную руку.

— Как ты это сделал?

— Я же говорил, что сила из Пророчества действительно существует. А ты тоже имеешь к ней отношение, вот я и смог «перелить» часть своей энергии тебе, а она пошла на заживление тканей. Но об этом можно поговорить и позже, а сейчас вернемся к крестражам и Бездне.

— Бездне? — немного удивленно приподнял брови Сириус. — Я думал, это просто выражение такое.

— Как правило, такие выражения имеют под собой некую основу, — усмехнулся Гарри-из-будущего и начал повторять сказанное Гарри-школьнику еще в начале лета: о Свете и Тьме, о рыцарях, о Бездне…

Сириус слушал внимательно, время от времени задавая вопросы и хмурясь услышанному. Он никоим образом не напоминал того безбашенного гриффиндорца, каким его считали многие. Нет, сейчас это был серьезный, умный человек, привыкший собирать и анализировать сведения и делать выводы.

— Получается, — уточнил он, сопоставив узнанные факты, — что изначально крестражи — не сосуды для хранения души, а некие проводники энергии Бездны? И, более того, частички Бездны, копящие в себе ее разрушительную силу?

— Именно, — кивнул Гарри-из-будущего. — Это, естественно, не афишируется, ведь такой путь обретения якобы всемогущества был бы очень заманчив. Как правило, волшебники, узнавшие об этом и решившиеся создать крестраж, думали, что сумеют совладать с Бездной. Наивные! Призывая такую силу, они считали, что обретут бессмертие, принеся в дар частичку собственной души и магии, а на самом деле открывали в наш мир путь самым различным тварям. А потом сами умирали или их личности растворялись в Бездне, а тела становились лишь носителями разрушительной силы. История до этих пор знала лишь шесть магов, которые сумели сохранить себя, но у каждого из них был лишь один крестраж. А у Волдеморта их было целых семь! Правда, три из них неполноценные…

Сириус подался вперед:

— То есть как — неполноценные?

— Для создания крестража необходимо провести ритуал, стирающий грани между нашим миром и Бездной, и, пока завеса приоткрыта, совершить убийство, потому что, когда человек отнимает чужую жизнь, его собственная душа рвется на части от боли, — объяснил Гарри-из-будущего. — И если есть намерение и желание самого человека, то от души действительно откалывается кусочек. В школе у Тома Реддла не было возможностей провести ритуал… или, быть может, ему просто не хватило духу в шестнадцать лет покуситься на само мироздание. Как бы то ни было, первые два крестража — дневник и кольцо — стали сосудами для хранения осколков души и очень слабыми проводниками, энергию Бездны они практически не накапливали. Поэтому Гарри и удалось уничтожить дневник — на нем не было специфической защиты. Кольцо тоже не проблема, а вот с остальными крестражами придется повозиться, — Гарри-из-будущего болезненно поморщился.

— Ты назвал только два «неполноценных», — заметил мрачный, как грозовая туча, Сириус. — Третий из них — это сам Гарри, верно?

— Верно.

— Но если крестражи надо уничтожить… — медленно произнес Сириус. Глаза его полыхнули неистовой яростью, но он сдержал себя и спросил почти спокойно: — Стало быть, Дамблдор все уже просчитал? Не поверю, что этот… хитрец не сообразил еще, что к чему!

— Да, он уже понял, что Реддл создал крестражи и что одним из них является Гарри Поттер. Но еще не знает, какие именно предметы являются сосудами. И, кроме того, — чуть нахмурился Гарри-из-будущего, — ему пока не хватает сведений, чтобы связать крестражи с Бездной. Но, учитывая его опыт и проницательность, много времени ему для этого не понадобится.

— И тогда он поймет, что Гарри имеет отношение к рыцарям, так?

— Да. Но Гарри не просто рыцарь, он — Князь Стихий, тринадцатый посвященный с обеих сторон.

— Крестник, ты не перестаешь удивлять меня, — иронично заметил Сириус. — И, раз уж мы заговорили об этом, то какое отношение к рыцарям имею я? Ты же не просто так пришел, — он чуть улыбнулся одними губами.

— Ты — рыцарь первой триады. Самой могущественной после Князя. И фамилия у тебя, — сделал Гарри-из-будущего многозначительную паузу, — «говорящая».

— «Блэк» значит «темный», — словно смакуя, произнес Сириус. — Рыцарь Тьмы, стало быть? А что? — неожиданно весело усмехнулся он. — Мне нравится! А ты? — спохватился он. — Князь Тьмы и Света? — Гарри-из-будущего кивнул. — Хм, — расплылся Сириус в хитрой улыбке, — а Волдеморт, оказывается, не настоящий Лорд Тьмы!

— К истинной Тьме он имеет такое же отношение, как Фадж к ядерному оружию магглов. То есть сугубо отрицательное, — фыркнул Гарри-из-будущего.

Сириус расхохотался, выплескивая в этом смехе напряжение, копившееся с момента последней встречи с Незнакомцем. Который, как оказалось, очень даже знакомый.

Смех оборвался так же резко, и он серьезно спросил:

— А Гарри знает, что я — один из рыцарей?

— Естественно. Он, между прочим, почувствовал в тебе всплеск Тьмы в тот день, когда его пытались похитить. Что удивительно, ведь он не прошел Инициацию.

— Ты же сам говорил, что он сильнее тебя, — заметил Сириус, уже расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Да, но это все равно странно! — с жаром воскликнул Гарри-из-будущего. — Сила силой, а законы магии никто не отменял!

— Кто бы говорил, — иронично проронил Сириус. Он смотрел на сидящего напротив него человека и видел в нем одновременно и Гарри, и Джеймса… — Ты сам прошел сквозь время, изменил прошлое, отразил проклятье, которое невозможно блокировать.

— Я же говорил, — буркнул Гарри-из-будущего, — что все рыцари способны на это.

— Что-то не верится, что любой из рыцарей может пережить девять Убивающих, посланных, наверняка, одновременно, — хмыкнул Сириус. — Или что кому-то удалось бы уйти на двадцать лет назад, при этом не угробив все сущее, — он знал, о чем говорит: некоторые книги из семейной библиотеки предупреждали об опасностях, связанных с перемещением во времени.

— Я бы не сказал, что мое появление здесь прошло совсем уж без последствий, — возразил Гарри-из-будущего. — Читал утренний «Пророк»? Нет? Вот, седьмая страница, — и он вытащил из тени, отбрасываемой собственной фигурой, сложенную газету.

— Как ты это сделал? — ахнул Сириус.

— Достал из… хм… одного места, где тоже есть тени.

— Я тоже так хочу! — почти по-ребячески заявил Сириус, листая газету. Несколько минут он молча читал, а потом положил ее на стол и внимательно посмотрел на сидящего напротив: — Крестраж?

— Именно. После обретения Волдемортом тела они перестали «переливать» энергию Бездны в него и теперь сами «подзаряжаются» и активируются в обратном от создания порядке. — Сириус поморщился от режущих слух волшебника маггловских словечек. — Первым в этой цепочке должен был стать Гарри, но так как он в принципе не может принимать в себя эту энергию, то она целиком перешла на следующий по счету крестраж — диадему Рейвенкло, которую Реддл спрятал неподалеку от Стоунхенджа. Несколько успокаивает лишь то, что остальные сосуды не активируются столь же быстро и мощно. Мы успеем собрать рыцарей и обезвредить предметы до того, как случится нечто непоправимое. Кстати говоря, — осторожно сказал Гарри-из-будущего, — один из крестражей находится в этом самом доме.

Сириус нахмурился, и в глазах его промелькнула печаль.

— Регулус?

— Он, — кивнул Гарри-из-будущего. — Он узнал о крестраже-медальоне и решил обезвредить его. Но Регулус не знал, что только рыцари Света могут уничтожать «окна в Бездну», а потому защита медальона выжгла его дотла. И рыцарем стал ты, — тихо закончил он.

— Регулус даже после смерти продолжает удивлять меня, — горько произнес Сириус, опустив голову.

— Хозяин! — появился внезапно в гостиной Кричер. — Вернулся оборотень!

— Не говори ему ничего, — торопливо проговорил Гарри-из-будущего, поднимаясь. — Дамблдор и Снейп превосходные легиллименторы. Твои щиты они не пробьют, а вот Люпина прочитают на «раз»! Гарри в Хогвартсе, все возникающие вопросы к нему! Кстати, — вспомнил он, — ему наверняка захочется устроить тебе встречу кое с кем, так что будь готов к приятным сюрпризам. До скорого! — и исчез, словно и не было вокруг дома охранных чар и антиаппарационного барьера.

— Открой комнату и прибери здесь все, — отрывисто приказал Сириус Кричеру. — Рем, это ты? — крикнул он, спешно выходя в коридор.

— А ты кого ждал? — удивился Люпин, с отвращением стягивая промокшую мантию.

— Думал, еще кто-то пришел поздравить Подмора с освобождением, — проворчал Сириус, радуясь удачно изображенному недовольству.

Впрочем, вскоре действительно явились Подмор и еще несколько орденцев, так что Сириусу пришлось отложить обдумывание своих мыслей на потом. Единственное, что он решил твердо, это что он должен сегодня же встретиться с Гарри и услышать все от него. Осталось только придумать предлог для Дамблдора…

* * *

Сириус вышел из камина в директорском кабинете, отмахиваясь от настырных зеленых искорок.

— Добрый вечер, профессор! — поздоровался он, стараясь не выказывать неприязни к старому волшебнику.

Дамблдор весело блеснул глазами:

— Здравствуй, мой мальчик! Чаю?

— Да, спасибо, — кивнул Сириус, понявший, что его неспроста ненавязчиво пытаются оставить в кабинете. Судя по всему, директор решил не откладывать какой-то разговор на потом. Сириус присел в кресло и взял предложенную чашечку с горячим чаем.

— Лимонных долек? — лукаво спросил Дамблдор.

Сириус, вежливо улыбнувшись, отказался и сделал крохотный глоток: вряд ли в чай добавлена Сыворотка правды, а вот обжечься не хочется.

— Я очень рад, что ты решил навестить Гарри, хотя и удивлен: вы ведь совсем недавно виделись, — бросил Дамблдор пробный камень, не забывая о несколько натянутых отношениях с Сириусом в последнее время.

— Вы же помните, Гарри все лето жил у своих маггловских родственников, — прохладно ответил Сириус. — Нет ничего странного в том, что мне хочется наверстать упущенное в общении с ним. Тем более, — он поставил чашку на стол, — что у него могут быть некие… трудности.

— О, нет-нет! — улыбнулся Дамблдор, сразу поняв, к чему клонит Сириус. — Боюсь, я несколько ошибся с выводами. Гарри ничего не грозит, хотя… — он многозначительно замолчал, словно задумавшись о чем-то.

— В чем дело, профессор? — насторожился Сириус.

— Меня удивляют его успехи в обучении, — медленно ответил Дамблдор. — Гарри, конечно, необычайно талантлив, но все же за одно лето изучить теорию высшей магии и смочь применять эти знания на практике… — он едва заметно нахмурился.

Сириус решил не изображать из себя дурачка:

— Вы думаете, его кто-то учил?

— А разве тебе не приходила в голову такая мысль?

— Приходила, — нехотя признался Сириус, у которого первые подозрения насчет этого действительно возникли в тот день, когда он увидел в комнате Гарри книги по беспалочковой магии: ну не мог подросток овладеть даже основами этого раздела самостоятельно за одно-единственное лето!

Дамблдор ждал продолжения, но Сириус упорно молчал, и директор со вздохом произнес:

— Мне кажется, его учил тот самый неизвестный.

— Разве плохо, что он теперь владеет основами беспалочковой магии? — вскинулся Сириус. — И мне кажется, что его наверняка учили и сражаться. А в свете того, что Волдеморт не прекращает попыток добраться до него, это жизненно необходимо. Раз уж вы, — не сдержался Сириус, — упорно не желаете учить его защищать свою жизнь!

— Я понимаю, что ты зол на меня, — чуть сгорбился Дамблдор, — но я поступал так, стараясь обезопасить Гарри. Ведь, пойми Волдеморт, на что Гарри на самом деле способен, сколь могущественен, он бы объявил на него целую охоту!

— Можно подумать, — съязвил Сириус, — что сейчас он в безопасности! Да его едва не умыкнули прямо из-под носа членов Ордена!

— Что опять возвращает нас к неизвестному, — гнул свою линию Дамблдор. — Меня беспокоит, что он столь сильно влияет на Гарри. Кто знает, не является ли он частью очередного плана Волдеморта?

Сириус скептически хмыкнул: даже параноик Грюм не додумался бы заподозрить неизвестного в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть!

Дамблдор, словно прочитав его мысли, заметил:

— Разумеется, это звучит странно, но разве не кажется тебе подозрительным, что Гарри доверил свою жизнь и мысли совершенно незнакомому человеку? — Сириус сдержал смешок от комизма ситуации, а директор продолжил: — Я обнаружил, что некоторые мысли Гарри скрыты каким-то неизвестным способом, и меня это всерьез обеспокоило: Волдеморт мог воздействовать на него в течение всех этих четырнадцати лет, и Гарри может начать исповедовать его идеологию, не понимая, что это некое внушение.

— Вы же сами говорили, что ошиблись с выводами, — неприязненно заметил Сириус.

— Я лишь уверен, что Волдеморт не может заставить Гарри делать что-либо против его воли, более того, мальчик способен сопротивляться неким… неким импульсам с его стороны, — выкрутился Дамблдор. — Но я не могу гарантировать, что длительные незаметные подталкивания со стороны Волдеморта прошли даром. Как известно, капля камень точит. А человеческие мысли — далеко не камень, — Дамблдор умолк, давая Сириусу домыслить все, что осталось несказанным.

— И что теперь делать? — хмуро спросил Сириус, поняв, что Дамблдор решил посеять семена сомнений в прозрачности намерений неизвестного. Вот только директор опоздал. Всего на пару часов, но опоздал: Сириус уже определился, что будет на стороне Гарри. На стороне обоих Гарри.

— Бороться, мой мальчик, — будто невпопад ответил Дамблдор и снова лучезарно улыбнулся. — Иди, Минерва проводит тебя.

Внизу Сириуса действительно ждала МакГонагалл. Приветливо поздоровавшись, она повела его в Башню Гриффиндора, будто Сириус сам не знал туда дорогу. Однако уже через несколько десятков метров им встретилась группа хмурых авроров, бросавших на Сириуса подозрительные взгляды. Их же присутствием объяснялась необычайная даже для МакГонагалл молчаливость: Хогвартс теперь имел министерские уши.

МакГонагалл попросила его подождать ее снаружи, а сама вошла в гриффиндорскую гостиную и меньше, чем через минуту, вернулась с Гарри.

— Привет, Сириус! — радостно поздоровался он.

— Привет, Гарри! Спасибо, Минерва, — искренне поблагодарил Сириус МакГонагалл.

Профессор Трансфигурации сухо кивнула и удалилась, напомнив напоследок:

— Отбой в десять, мистер Поттер. Не задерживайтесь.

Гарри и Сириус проводили долгими взглядами ее строгую, прямую фигуру.

— Столько лет прошло, а она все такая же, — усмехнулся Сириус, припомнив годы своей учебы.

— Да, мне рассказывали, — улыбнулся Гарри и посмотрел на крестного в упор. — Здесь говорить неудобно, так что пойдем в Выручай-комнату.

— О, — заинтересованно протянул Сириус, следуя за крестником, — и когда же ты ее нашел? Мы с твоим отцом слышали о ней, но так и не нашли, — сокрушенно вздохнул он.

— Нашел? — задумался Гарри. — Кажется, наткнулся на необычную комнату курсе на третьем. А вот узнал, как она работает, и пользоваться начал только сейчас. И то, только потому, что кое-кто рассказал мне, как ее вызывать.

— А этот кое-кто будет присутствовать при нашем разговоре?

— Как хочешь, — пожал плечами Гарри. — Можем и позвать его. Защита Хогвартса для него не помеха.

Сириус промолчал, окидывая крестника испытующим взглядом: Гарри стал увереннее и спокойнее, даже в голосе появились новые интонации; повадками он стал напоминать того человека, который нанес сегодня Сириусу визит. Приглядываясь к идущему рядом Гарри, Сириус удивлялся, как он мог не заметить столь очевидных изменений в нем? Или же теперь он просто знал, что они есть, потому и увидел их?

Большая дверь, появившаяся в стене. И за ней — уютная комната с горящим камином и четырьмя креслами, стоящими кругом.

— А почему четыре кресла? — поинтересовался Сириус, нащупывая палочку в рукаве. На всякий случай.

— Если присоединится кое-кто. А встречу с еще одним человеком я хочу устроить в любом случае.

— И кто же это? — с любопытством улыбнулся Сириус, вспомнив предупреждение о «приятных сюрпризах». Но сколько ни гадал, так и не смог определиться, кого же (да и как?) позовет Гарри.

— Сначала сядь, — решительно ответил Гарри. — А то еще хлопнешься в обморок.

Сириус искренне возмутился:

— Я?! В обморок?! Я, один из Мародеров?! — но все же сел, чувствуя, что этот Гарри просто так стращать не будет.

Гарри нервно улыбнулся и враз охрипшим голосом позвал:

— Мама?

Сириус подумал, что ослышался. А в следующее мгновение совершенно не к месту порадовался, что сидит, потому что ноги не удержали бы его: из теней соткалась столь знакомая женская фигура…

— Лили?.. Лили?! Я что, спал четырнадцать лет и проснулся?! — он вскочил и схватил ее за плечи, заглядывая в глаза. — Вы живы?! Где Джеймс?! О, я ему все рога поотпиливаю за такой жестокий розыгрыш! — простонал он, отпуская женщину.

Она переглянулась с сыном, и сердце у Сириуса заныло: Джеймс никогда бы не поступил так с Гарри, с Ремом, с самим Сириусом…

— Его нет, да? — хрипло спросил он, не заметив, как в эту фразу вложил безумную надежду на то, что его друг все-таки жив.

— Сириус, сядь, — мягко попросила Лили.

Он почти рухнул в кресло, не отрывая взгляда от стоящей перед ним женщины. Глаза, голос, манера говорить… Нет, это действительно Лили! Такая, какой и была четырнадцать лет назад.

Гарри подошел справа, протягивая пузатый бокал:

— Выпей.

Сириус, даже не поинтересовавшись, что это, залпом осушил бокал и закашлялся: крепкий огневиски обжег внутренности, вышибив все мысли из головы. Он поднял заслезившиеся глаза на Гарри, и тот поспешно проговорил:

— Это настоящий, не наколдованный.

— Естественно, — просипел Сириус. — Еда является одним из пяти исключений в законе Гампа о Трансфигурациях, уж его мы выучили наизусть! И эта комната не может предоставлять еду, насколько я помню из слухов.

— Ну да, — кивнул немного озадаченный Гарри. — Это моя заначка.

— «Заначка»?! — возмутилась Лили. — Гарри, тебе не рановато?

— Это специально для Сириуса, — оправдывался тот. — Я близнецов попросил достать, чтобы его отпаивать.

— Мог бы попросить что-нибудь не такое крепкое, — для порядка проворчала Лили, а Гарри чуть смущенно пожал плечами, бросив на нее взгляд, полный обожания.

У Сириуса дыхание перехватило: он, конечно, понимал, что Гарри тяжело расти без родителей, но даже представить не мог, что на смену вечной тоске в его глазах может прийти такое искреннее, ничем не замутненное счастье при виде матери.

— Лили? — еще раз переспросил он. Первый шок прошел, и теперь мозг лихорадочно начал просчитывать, что происходит.

— Не-живая и не-во-плоти, — усмехнулась она столь знакомо.

А у Сириуса по спине побежал холодный пот.

— То есть как — неживая? — обмерев, спросил он: семейная библиотека обогатила его знаниями о некромантии и прочих «науках», позволяющих вернуть (или, скорее, создать видимость, что вернули) умерших, причем, как правило, против воли самих умерших, тяготящихся вынужденным пребывание в чуждом им мире.

— Нельзя вернуть единожды ушедшую жизнь, — словно читая его мысли, сказала Лили, усаживаясь в кресло. Гарри занял еще одно.

— То есть это не некромантия? — облизнул пересохшие губы Сириус.

— Да что вы так к этой некромантии прицепились? — проворчал неожиданно выступивший из тени Гарри-из-будущего. — Что ты, что Снейп… — он уселся в последнее свободное кресло, улыбнувшись встрепенувшемуся при его появлении Гарри.

— Что?! — подскочил Сириус. — Вы рассказали Сопли… ой, извини, Лили, Снейпу обо всем?!

— Нет, конечно, — поспешил успокоить его Гарри-школьник. — Он имел в виду будущее.

— А, ну да, — растерялся Сириус. — Надеюсь, там я не ляпнул такой глупости про некромантию? — он чуть виновато покосился на Лили.

Троица Поттеров переглянулась.

Сириус замер, догадавшись:

— Я умер, да?

— Убит Беллатрикс Лестрейндж, — ожесточенно ответил Гарри-школьник. Блэк, метнув на него взгляд, едва не пожалел кузину: при их встрече, если таковая состоится, ей явно придется ох как несладко!

Сириус, к своему глубочайшему удивлению, уловил веющее от Гарри могущество. Прямо как от взрослого Гарри, только слабее.

Слабее, но не на много.

— А Лили?.. — напомнил он.

— А она Тень, — весело, на взгляд Сириуса, даже неестественно весело, ответил Гарри-из-будущего. И вкратце рассказал о Воскрешающем камне, о жертве, о том, что Лили — магглорожденная Лили! — Княгиня Тьмы. — …А так как мы связаны слишком крепко, то она переместилась в прошлое вместе со мной.

— А как же Лили, которая была здесь? — спросил сбитый с толку Сириус.

— А мы… — замялась Лили, бросив на Гарри-школьника виноватый, как показалось Сириусу, взгляд, — мы стали единым целым.

— А почему… — начал было Сириус, но напоролся на предостерегающий взгляд Гарри-из-будущего и растерянно замолчал.

Гарри-школьник посмотрел на него недоуменно:

— Что? — и Сириус понял, что Гарри рассказали далеко не все.

— Нет, ничего, — натянуто улыбнулся он и взглянул на Гарри-из-будущего: тот смотрел на свое прошлое «я» с такой печалью, будто им вот-вот прощаться навсегда.

В душу заползли холодные щупальца страха. Отчего-то Сириусу отчаянно не хотелось, чтобы этот странный человек уходил, потому что что-то подсказывало, что возвращаться ему в будущее — некуда…

— Сириус, тебе до Инициации всего ничего осталось, — сказал вдруг Гарри-школьник, приглядываясь к крестному.

— Что? — поперхнулся Сириус. — Из объяснений, — он кивнул на Гарри-из-будущего, — я понял, что для Инициации необходимо осознание и принятие Стихии, а за собой я как-то не замечал ни того, ни другого!

Лили чуть насмешливо спросила:

— А разве тебе никогда не приходила в голову мысль, что ты согласен быть даже Темным, лишь бы иметь возможность остановить бойню, которую устроил Волдеморт?

Сириус неуверенно кивнул. Да, сидя в Азкабане, он действительно часто думал, что согласен быть хоть малиновым в синюю крапинку, лишь бы отомстить за Джеймса и Лили и помочь Гарри.

— А раз так, — подхватил Гарри-из-будущего, — то принятие на сознательном уровне ты прошел. На подсознательном прошел тогда, на пустыре. Осталось осознанно воззвать к Тьме, открыться ей.

Сириус невольно поежился:

— Звучит жутковато.

— Только звучит, — успокаивающе махнул рукой Гарри-из-будущего. — На самом деле — ничего страшного или неприятного. Скорее наоборот, — он ностальгически улыбнулся, — пьянящее ощущение всемогущества, особенно в первые часы.

— То есть, Инициация — всплеск силы? — живо заинтересовался Сириус.

— Не всегда, — пожал плечами Гарри-из-будущего. — У каждого она проходит по-своему. У кого-то — всплеск или даже своеобразный взрыв силы, у кого-то просто плавный переход… Кому-то для этого требуется эмоциональное потрясение, кому-то — осознание… Все индивидуально.

— А ты? — с жадным любопытством спросил Гарри. — Как у тебя она проходила?

Его будущее «я» обменялся быстрым взглядом с Лили, что навело Сириуса на нехорошие подозрения, что его крестнику в будущем пришлось пережить не самые приятные события, причем дело не только в войне.

— Я прошел Инициацию, когда узнал о смерти Рона Уизли, — спокойно (неестественно спокойно!) сказал Гарри-из-будущего. — Волдеморт убил его. Лично.

— Рона?! — неподдельно изумился Сириус. — Я не хочу сказать ничего плохого, но он не производит впечатления настолько сильного волшебника, чтобы Волдеморт заинтересовался им лично! — он обеспокоенно взглянул на Гарри.

Тот сидел бледный, стиснув зубы настолько сильно, что губы превратились в тонкую полоску, а глаза горели таким гневом, что Сириус невольно отвел взгляд. Внезапно Гарри резко выдохнул, сжимая кулаки. Лили успокаивающе накрыла его руку своей ладонью. И когда через несколько долгих-долгих секунд он снова открыл глаза, в них не осталось даже следа бушевавшей ярости.

Гарри-из-будущего смотрел на него сочувственно и понимающе, но — Сириус был в этом уверен — внутренне он был напряжен.

— Снова всплеск?..

Гарри кивнул, переводя дух.

— Что за всплеск? — всполошился Сириус, не на шутку встревоженный реакцией Гарри-из-будущего: раз уж он не сохранил спокойствие, то дело плохо!

— Частичка Волдеморта усиливает его отрицательные эмоции, — глухо ответила Лили, прикусывая губу от волнения — что бы кто ни говорил о безопасности таких всплесков, сердце у нее было не на месте, когда Гарри — ее сын — вот так бледнел и боролся с врагом внутри себя.

— Так что с Роном? — хрипло спросил Гарри, не давая увести себя от темы.

Гарри-из-будущего чуть помедлил перед ответом.

— Рон — Хранитель семьи Уизли. Тот, кто должен помочь рыцарям и передать знания о них следующему Хранителю.

У Сириуса мелькнула какая-то смутная догадка, но тут же растворилась среди прочих мыслей.

— Но зачем убивать Хранителя?! — отчаянно-зло воскликнул Гарри.

— Потому что они хранят не только знание, но и само Равновесие, — объяснил Гарри-из-будущего. — Они — те самые наблюдатели. И пусть Хранители не могут оперировать чистой, непреобразованной энергией Стихий, они все же враги для всех созданий Бездны.

Гарри мрачно молчал, обдумывая какие-то свои мысли. Лили не сводила с него глаз, то и дело порываясь обнять и не решаясь. Гарри-из-будущего тоже молчал, и, хотя лицо его не выражало никаких эмоций, было понятно, что он переживает. А Сириус отчего-то почувствовал себя неловко, будто увидел что-то, не предназначенное для чужих глаз.

— Ты тоже член семьи, Сириус, — словно читая его мысли, сказал Гарри-из-будущего и улыбнулся — едва ли не впервые — по-настоящему. Но в то же время немного печально, словно сожалея о чем-то. Впрочем… ему и правда было, от чего грустить.

Гарри-школьник от этих слов встрепенулся и тоже улыбнулся, но — будто в противовес своему будущему «я» — одними губами.

«Из-за Рона», — понял Сириус.

— Папа знал, кого нужно делать моим крестным, да?

Лили шутливо закатила глаза:

— О, Джеймс был уверен в этом всю жизнь!

Сириус, будто колеблясь, спросил:

— А… вы сейчас можете общаться? — и замолк, ожидая ответа, как вердикта.

— Конечно! — немного удивилась Лили. — И, кстати говоря, — спохватилась она, — Джеймс просил извиниться перед Северусом от его имени, — под конец она не сдержалась, и ее губы растянулись в торжествующей улыбке.

Сириус посмотрел на ее радостное лицо, на Гарри, изо всех сил сдерживающегося, чтобы не расхохотаться, на понимающую усмешку Гарри-из-будущего…

— А, ну и Мерлин с вами! — махнул он рукой. — В любом случае пришлось бы с ним мириться, так почему бы не сейчас?

«Все равно никто не заподозрит, что я и сам хотел это сделать», — с толикой чисто слизеринского злорадства добавил он про себя.

— С первой волной вопросов разобрались, — довольно подвел итоги Гарри-из-будущего, сощуриваясь, как сытый кот. — Что скажете, если я предложу выбраться из замка и провести этой ночью Инициацию Сириуса?

— Я — за! — радостно воскликнул Гарри, которому не терпелось увидеть воочию, что же представляет собой эта самая Инициация.

— А это возможно? — удивился Сириус, и не рассчитывавший на столь скорое вхождение в Дюжину Тьмы[1].

— Мальчишки! — усмехнулась Лили. Но, вроде, она тоже была не против.

— Замечательно! — оживленно воскликнул Гарри-из-будущего. — Тогда сейчас расходимся, а через полчаса мы с Гарри прибудем в дом на Площади Гриммо.

Гарри хихикнул:

— Вам не кажется, что это очень похоже на иронию судьбы: как только Дамблдор особо попросил не нарушать дисциплину, я постоянно шастаю после отбоя!

* * *

Сириус сидел в кресле перед горящим камином, обдумывая все, что он сегодня увидел и услышал. Дамблдор решил сделать ход первым, подкинув мысль о том, что Незнакомец может играть и на стороне противника, а вся его помощь — хорошо поставленный спектакль. Что ж, в сложившейся ситуации действия не неожиданные: слишком уж восторженно о неизвестном отзывались очевидцы событий на пустыре и после Турнира.

Гарри… А Гарри счастлив. Рядом с ним обожаемая мама, почти идеальный взрослый, который всегда поможет советом или делом, а теперь и Сириус может официально навещать его.

Все хорошо. Главное, чтобы ситуация не сменилась на прямо противоположную, как это часто бывает. Увы, Сириус слишком хорошо познал, как изменчива Фортуна…

Шорох за спиной. Сириус обернулся, уже поняв, что таким образом его извещают о прибытии.

Гарри стоял возле своего будущего «я», оглядываясь по сторонам с любопытством и легкой настороженностью, ранее совершенно для него несвойственной. А вот Гарри-из-будущего лишь окинул гостиную быстрым, цепким взглядом, удостоверяясь, что ничего опасного и никого лишнего в комнате нет. («По привычке», — подумал Сириус.) Его, казалось, совершенно не интересовало, где именно он оказался. Впрочем… он либо осмотрел все днем, либо просто жил здесь в будущем. Сириуса слегка покоробило от собственных запутанных мыслей о «прошлом будущем», и он проникся сочувствием к Гарри-из-будущего: нелегко, должно быть, помнить то, чего еще не происходило и, возможно, никогда не произойдет…

— Как тебе благороднейший, — Сириус на этом слове позволил себе едва заметную усмешку, — дом Блэков?

— Эээ… красиво… — вежливо ответил Гарри.

Да уж, отсутствием вкуса его матушка, обустраивавшая эту комнату, не страдала. Зато была помешана на символике Слизерина: зеленые с серебром тяжелые портьеры, зеленая обивка дивана и кресел, зеленый с серым узором пушистый ковер, серебряные безделушки на камине, — и только изящная мебель темного дерева да одежда троих присутствующих выделялись на общем холодном фоне.

— Мне нравится зеленый цвет, — неожиданно высказался Гарри-из-будущего.

Из коридора донеслось польщенное:

— У вас замечательный вкус, молодой человек!

— Это портрет моей матушки, — на всякий случай пояснил Сириус, на что Гарри лишь утвердительно кивнул и пошел в коридор.

Сириус и Гарри-из-будущего, озадаченно переглянувшись, двинулись за ним.

Гарри остановился перед портретом и обозначил легкий полупоклон, как принято нынче приветствовать даму у чистокровных.

— Позвольте представиться: Гарольд Джеймс Поттер. Я счастлив познакомиться с вами, миссис Блэк, — он очаровательно улыбнулся.

— Взаимно, — благосклонно кивнула изображенная на портрете дама и метнула на сына победный взгляд.

Сириус сдержанно улыбнулся матери, решив не ломать крестнику планы. В том, что таковые были, он не сомневался: даже учась на Гриффиндоре, Блэк всегда остается Блэком и умеет видеть скрытые мотивы окружающих.

— И зачем тебе понадобилось расположение моей дражайшей матушки? — с интересом спросил он, когда троица вернулась в гостиную.

Гарри мило улыбнулся:

— Разве я не мог просто поприветствовать свою дальнюю родственницу?

Сириус удивленно приподнял брови:

— Интересно, какого Дементора Шляпа отправила тебя в Гриффиндор? С таким мышлением прямая дорога на Слизерин!

— Шляпа придерживалась того же мнения, — усмехнулся Гарри, хитро блестя глазами. — Но я ее переубедил, проявив истинно гриффиндорское упрямство!

Гарри-из-будущего хмыкнул, а Сириус понимающе улыбнулся:

— Я тоже спорил со Шляпой. В пику семье поступил на Гриффиндор, хотя она настойчиво рекомендовала мне Слизерин.

— Да? — искренне удивился Гарри-из-будущего. — Я и не подозревал об этом.

— Будем знакомиться заново, — криво ухмыльнулся Сириус.

— А сейчас — отправляемся подальше от Хогвартса и крестражей, — Гарри-из-будущего протянул руки, за которые схватились Гарри и — по его примеру — Сириус.

В то же мгновение их будто поглотила тьма, а потом рассеялась так же неожиданно…

— Люмос! — прошептал Гарри, и на конце волшебной палочки зажегся холодный огонек.

Они стояли на аккуратной полянке, надежно скрытой от чужих глаз деревьями и колючим кустарником. В неверном свете убывающей луны различались очертания гор на севере.

— А невербально?! — неожиданно строго сказал Гарри-из-будущего, на что Гарри только чуть виновато пожал плечами:

— Привычка.

Сириус решил даже не напоминать о запрете на колдовство для несовершеннолетних и тоже достал палочку.

— Что теперь? — он вопросительно уставился на Гарри-из-будущего.

— Теперь мы, — он кивнул на Гарри, — призовем Тьму, а ты постарайся почувствовать ее. Делай то, что подскажет тебе интуиция.

И двое Гарри синхронно отступили на пару шагов и замерли в совершенно одинаковых позах. А потом…

А потом Сириус почувствовал, что от них будто волнами исходит Сила — тягучая, теплая, словно укутывающая в непроницаемый кокон… Сириус прикрыл глаза, позволяя этой силе омывать себя, как морские волны омывают скалистый берег в безветренную погоду. И зная — чувствуя, — что это море может штормить, а гнев Стихии страшен…

Тьма кругом, Тьма внутри… Такая разная, такая мощная… Начало и конец, альфа и омега…

Сириус и сам не заметил, как потянулся к этой силе, будто мотылек к свету. И почувствовал, как становится частью бушующей вокруг Стихии.

«Наверно, именно поэтому Инициацию Тьмой надо проходить ночью», — мелькнула мысль, тут же растворяясь в череде образов, закруживших Сириуса в хороводе. Он видел полянку и одновременно видел Хогвартс, укутанный тенями, а за ними — будто мираж — дом на Площади Гриммо… Целый мир будто на ладони! То тут, то там мерцали крошечные точки — это Стихия напитывает мир силой, уравновешивая яркий дневной свет.

И, будто червоточины, зияют провалы — иначе и не назовешь — крестражей. Сириус задохнулся от боли, будто почувствовал, как его самого оплетают тонкие хищные нити, разъедающие привычный мир.

Вдох-выдох… Открыть глаза…

Перед Сириусом стояли оба Гарри. Старший выглядел довольным и немного усталым, а младший — восторженным и чуть испуганным. Самую капельку.

— Вау, Сириус! — воскликнул он, захлебываясь словами от избытка эмоций. — Это было потрясающе! Как… как… как огромный фонтан, бьющий до самого неба! У меня аж волосы дыбом встали от такого выброса Силы!

Сириус, улыбаясь, кивнул, наслаждаясь пьянящим ощущением всемогущества. Свернуть горы, повернуть реки вспять — нет ничего невозможного!

В этот момент он поймал взгляд Гарри-из-будущего, от которого его словно окатило ледяной водой, отрезвляя. Действительно, его ведь предупреждали об эйфории, так что нельзя терять голову!

— Это… действительно потрясающе! — выдохнул Сириус.

Он теперь видел… нет, не видел, а чувствовал Гарри-из-будущего — от него веяло чем-то до боли родным и знакомым. «Самой Тьмой», — понял Сириус, купаясь в живительной силе ночи. И если Гарри-взрослый походил на камин, от которого исходило тепло — стабильно, надежно, то Гарри-младший напоминал неконтролируемое пламя — пока что только разгорающееся, но уже способное как греть, так и сжигать.

— Вот и вся Инициация, — улыбнулся Гарри-из-будущего. — Пора возвращаться, уже полночь.

— Полночь? — неверяще переспросил Сириус. — Ведь только что было одиннадцать!

Гарри хихикнул:

— Но ты же не пару минут стоял здесь!

Сириус только вздохнул, решив не портить момент расспросами. В конце концов, у них еще вся жизнь впереди, чтобы разобраться со всем!

Гарри-из-будущего напустил на себя важный вид.

— А теперь, — торжественно произнес он, — ты можешь ходить через тени. Сосредоточься на Выручай-комнате, как при аппарировании, и следуй за нами! — и он легко сжал плечо Гарри-школьника, растворяясь во Тьме.

Но теперь Сириус ясно видел, что они будто ушли по призрачному пути. И шагнул вслед за ними, ориентируясь на знакомую ауру, чтобы не потеряться в запутанном клубке дорог. У Сириуса возникло ощущение, будто он прошел через приподнятый специально для него занавес, и через мгновение он уже стоял в Выручай-комнате рядом с обоими Гарри.

— Поразительно! — восхитился он. — Даже Дамблдор не может так запросто перемещаться в Хогвартс и за его пределы!

Гарри-из-будущего скептически хмыкнул, но возражать не стал.

— Не удивлюсь, если окажется, что может, — зевая, заметил Гарри. — Он все-таки великий волшебник, — признал он с таким видом, будто выпил на редкость полезное и совершенно омерзительное на вкус зелье: неприятно, но надо.

А Сириус в очередной раз удивился реакции крестника и его не по-детски зрелым суждениям: мало кто смог бы назвать великим человека, который готовит его на роль смертника. Да и сам Сириус, чего уж греха таить, не мог пересилить себя — какое-то затаенное, будто отдающее гнильцой презрение к директору проскальзывало в мыслях с момента, когда Сириус понял, что кредо Дамблдора «для достижения всеобщего блага все средства хороши».

— Спокойной ночи, — сонно улыбнулся Гарри.

— Доброй ночи, — отозвался Гарри-из-будущего.

— Хороших снов! — пожелал Сириус.

И Гарри тихонько вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

— А он не попадется? — спросил на всякий случай Сириус, хотя понимал, что Гарри не стал бы рисковать просто так.

— Нет, конечно! Он уже научился прятаться под покровом Тьмы, а уж она-то его не выдаст точно.

— Удивительно! — вырвалось у Сириуса, на что Гарри-из-будущего только улыбнулся.

— Тебя в Штабе не хватятся?

— Нет. Там уже привыкли, что меня не всегда можно найти дома.

— Тогда как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с рыцарем Света и просто моим другом? — предложил Гарри-из-будущего.

— Согласен! — оживился Блэк.

— Тогда за мной! — скомандовал Гарри-из-будущего, скользнув в тень.

Сириус, не раздумывая, шагнул за ним.

— Занавес — это охрана Хогвартса? — поинтересовался он, когда они оказались в тускло освещенном холле.

— Да. Как видишь, ее вполне можно обойти. Кроме того, сам знаешь, в школе есть потайные ходы, так что войти в Хогвартс или выйти из него при желании можно и так, — говоря это, Гарри-из-будущего толкнул одну из дверей.

В комнате стояли три кресла возле камина, низкий столик, несколько стеллажей с книгами. В одном из кресел сидел очень красивый светловолосый юноша лет двадцати, который тут же поднялся навстречу вошедшим.

— Добрый вечер, — поздоровался Гарри-из-будущего. — Генри, это Сириус Блэк. Сириус, это Генри Астер — мой друг и соратник.

— Приятно познакомиться, — сдержанно улыбнулся Сириус.

А блондин широко улыбнулся, снова напомнив Локхарда:

— Взаимно, мистер Блэк! Я столько слышал о вас!

— Просто Сириус, — немного оттаял тот.

— Просто Генри. Будьте как дома! Вилли! Принеси бутылку вина.

Троица с комфортом разместилась в креслах. Сириус скользил взглядом по корешками книг: ЗОТИ, Чары, Трансфигурация, Зелья…

— Я работал аврором, — пояснил Генри, разливая по бокалам темно-красное вино.

— А сейчас?

— Сейчас уже нет, — коротко ответил Генри, и Сириус понял, что из этого инфантильного на первый взгляд человека лишнего слова клещами не вытянуть.

— А где Дэн? — лениво спросил Гарри-из-будущего, потягивая пряный напиток.

— Спит уже. Ему завтра рано в Министерство — он продолжает агитировать сослуживцев «за Гарри Поттера».

— Твой отец работает в Министерстве?

— В Отделе Тайн, — кивнул Генри.

Сириус откинулся на спинку кресла. Что ж, теперь понятно, почему Гарри-из-будущего не побоялся рассказать всё этим людям…

Слово за слово, они разговорились. За одним бокалом последовал другой, после вина пошло огневиски…

Домой Сириус вернулся под утро, пройдя через тени: по пьяне аппарировать он не решился. Люпин, кажется, отчитывал его за безответственность, но Сириус его не слушал: мысли у него в голове смешались, восторги от встречи с Лили и после Инициации поутихли, оставив после себя умиротворение. Ремус, видя такое его состояние, только махнул рукой.

К обеду Сириус спустился гостиную, выпил приготовленное Кричером антипохмельное зелье. Миссис Блэк на портрете загадочно улыбнулась при виде сына, а Сириус ответил ей поистине Блэковской ухмылкой, но ни криков, ни ссор не было.

Ремус, попытавшийся было узнать у Сириуса, где тот пропадал всю ночь, получил в ответ только многозначительный взгляд и прекратил расспросы: Лунатик знал, что Бродяга мог молчать, как могила.

[1] Дюжина Тьмы. Рыцарей, если помните, по двенадцать на каждую Стихию.

— Гарри! — кто-то тормошит его за плечо.

— Гарри! — в другом голосе звенит беспокойство.

— Эй, приятель, подъем! — проорал кто-то до боли знакомым голосом прямо над ухом.

Гарри что-то невнятно промычал и разлепил глаза: перед ним маячили четыре неясные фигуры. Он нашарил очки на тумбочке, надел их, и мир обрел приятную четкость. А перед ним стояли Рон, Невилл, Дин и Симус. Они облегченно вздохнули, когда Гарри проморгался и спросил хриплым ото сна голосом:

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, — нервно улыбнулся Рон, переводя дух: он испугался, что Гарри снова попал под влияние Того-Кого-Нельзя-Называть. — Просто тебя не могли добудиться почти полчаса. Ребята даже меня позвали.

Невилл и Дин согласно закивали, все еще сбитые с толку странностями Гарри: каждое утро он просыпался с трудом, будто по полночи не спал. А Симус смотрел на него с опасением и подозрением: последние выпуски «Пророка» недвусмысленно намекали на ненормальность Гарри Поттера.

— Я… не мог заснуть ночью. Не выспался, — объяснил Гарри, вставая.

— Да-да, я слышал, как ты ворочался! — горячо поддержал его Невилл, активно кивая.

Дин и Симус переглянулись, но возражать не стали: сами они заснули мгновенно.

Гарри чуть улыбнулся Невиллу, раздумывая, с какой стати Лонгботтом, обычно такой тихий и правильный, покрывает его. Гарри понял, что Невилл, иногда страдающий бессонницей, слышал, как он возвращался ночью в гостиную. Невилл вернул ему улыбку и чуть кивнул.

Неудивительно, что на завтрак пятикурсники-гриффиндорцы дружно опоздали, получив от Гермионы укоряющий взгляд. Гарри приглядывался к Невиллу, но тот делал вид, что не замечает пристального внимания к своей персоне. Или и вправду не замечал.

— Как все прошло? — вполголоса спросил Рон, потянувшись за хлебом.

— Нормально, — так же тихо ответил Гарри, намазывая маслом бутерброд. — Только я, кажется, переутомился.

— Оно и видно, — хмыкнул Рон. — Мы тебя еле разбудили, я уж подумал было, что опять… ну, вы поняли, — он неопределенно махнул рукой.

Гермиона задумчиво посмотрела на Гарри.

— Ты уходил из школы?

— Что? — поперхнулся тот. — Я… С чего ты взяла?

— Ты сказал, что переутомился. А это может быть только магическое истощение, но защита замка не сработала. Значит, ты уходил! — чуть торжествующе закончила она, явно довольная смущением друга: она оказалась права, а ведь у нее были лишь догадки.

Гарри сдался:

— Не знаю, где именно мы побывали, но это было познавательно, удивительно! — местательно прошептал он, усердно кромсая омлет на мелкие кусочки, явно не замечая этого. Рон и Гермиона недоуменно переглянулись, почти одновременно покосились на преподавательский стол и решили пока воздержаться от вопросов. Гарри тоже метнул внимательный взгляд на лучезарно улыбающегося Дамблдора; на Снейпа, похожего на коршуна в своей извечной черной мантии; на МакГонагалл, благосклонно слушающую розовощекую Спраут. Наконец глаза его остановились на Амбридж, и губы изогнулись в предвкушающей улыбке. Он еще не решил точно, какую именно пакость устроит министерской жабе этим утром, но не сомневался, что придумает нечто изящное и коварное.

«В духе Слизерина», — мелькнула отчего-то мысль.

Рон, заметивший хищный блеск в глазах друга, деликатно кашлянул, привлекая внимание однофакультетников и, в первую очередь, Гермионы.

Тем временем Гарри, решивший совместить приятное с полезным, украдкой достал палочку и слегка взмахнул ею под столом, накладывая иллюзию. Гриффиндорцы, дружно уставившиеся на Амбридж, прыснули: на голове чиновницы живописно возлежала кучка драконьего навоза, того самого, которым накануне удобряли растения на Травологии. Фред и Джордж, явно решившие не отставать от Гарри по части террора «жабы», вырастили на ее голове изящную Венерину мухоловку, которая тут же начала хищно клацать своеобразной пастью, будто пытаясь поймать несуществующую муху.

Близнецы хитро подмигнули ухмыляющемуся Гарри. Гриффиндорцы хихикали, и даже Гермиона безуспешно пыталась спрятать улыбку за бокалом с тыквенным соком. Преподаватели усиленно делали вид, что ничего не происходит, хотя МакГонагалл и Снейп, безошибочно вычислившие шутников, бросали на близнецов и Гарри взгляды, не предвещавшие ничего хорошего. Зато студенты вовсю потешались над нелюбимой учительницей: Амбридж за прошедшие три дня успела настроить против себя почти всех школьников, и даже слизеринцы, обычно выделявшиеся из общей массы своими убеждениями, на этот раз поддержали шутку гриффиндорцев.

Гарри состроил невинное личико и принялся уплетать омлет. Краем глаза он заметил, как Амбридж снова пытается разузнать причину всеобщего веселья.

В Зал ворвался поток сов с утренней почтой. Перед Гермионой упал пухлый сверток с «Ежедневным пророком», а перед Гарри — запечатанный конверт.

— Это от Седрика! — обрадовался он, вскрывая конверт и доставая письмо.

«Привет!

Седрик»

Гарри, чуть улыбнувшись, сложил листочек.

— Что там? — спросил Рон, впрочем, без особого интереса.

— Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. — Обычная переписка.

— Зато взгляните, что пишут в «Пророке»! — взволнованно воскликнула Гермиона, всовывая раскрытую газету в руки Гарри.

Тот пробежал глазами по статье, ухмыльнулся и передал «Пророк» Рону. Тот торопливо вытер руки о салфетку, подхватил газету и углубился в чтение.

— Вот это да! — потрясенно выдохнул он. — Это ж какой силы должно быть излучение!

Гермиона сидела мрачнее тучи.

— И каким образом, — медленно произнесла она, нервно помешивая чай, — его можно будет нейтрализовать?!

Гарри бросил еще один взгляд на злосчастную газету.

«Аномалия остается загадкой! — гласил жирный заголовок.

Исследования аномалии близ Стоунхенджа не могут пролить свет на тайну ее возникновения. Известно, что внешний круг вызывает неконтролируемые изменения в структуре заклинаний и чар, отчего возникают неожиданные эффекты. В этой зоне находятся несколько очагов инфракрасного излучения. Однако «внутренний круг» аномалии — своеобразное «слепое пятно». Невозможно пробиться туда и невозможно призвать оттуда какие-либо предметы. Кроме того, специалисты Отдела Тайн, который подключился к исследованиям, утверждают, что невозможно получить никакой информации из этого «слепого пятна» ни с помощью магии, ни с помощью маггловской техники…»

— Все образуется, — уверенно сказал Гарри, хотя по спине то и дело пробегал холодок: он лучше прочих знал, чем чревата эта «аномалия».

Гермиона после этих слов вздохнула чуть свободнее: раз Гарри говорит, что все будет хорошо, значит, так и будет.

Первым уроком, к всеобщему неудовольствию, была ЗОТИ. Школьники медленно плелись к ставшему ненавистным кабинету, возмущаясь. В классе Гарри снова сел на первую парту, раскрыл учебник на домашнем задании и показательно правильно сложил руки. Амбридж, вошедшая вровень со звоном колокола, скривилась при виде его, будто проглотила лимон, но тут же слащаво улыбнулась.

— Здравствуйте, ребята! — пропела она, оскалившись. Пальцы ее сомкнулись на волшебной палочке, будто она собиралась отбиваться от врагов. — Сегодня мы продолжаем повторение…

Гарри этот урок собирался добросовестно проспать, но не получилось. Минут через десять после начала, когда школьники погрузились в сладкую дремоту, наверстывая упущенное ночью, в спину ему ткнулось что-то острое. Гарри почти на автомате выставил невербально самый мощный щит, и неприятное покалывающее ощущение исчезло. Он взглянул на Амбридж — та изучала какие-то бумаги. Гарри обернулся и увидел, что в спину ему клюется бумажный «самолетик». Он подхватил его, окинув одноклассников взглядом: Гермиона едва заметно кивнула, Рон клевал носом над учебником, Невилл что-то писал, Малфой смотрел на Гарри с непередаваемым выражением на лице. Было видно, что белобрысому ужасно любопытно, но он лишь презрительно фыркнул и отвернулся, едва поймал взгляд Поттера. Гарри чуть ухмыльнулся и осторожно развернул под столом записку. Знакомым аккуратным почерком было написано:

«Сегодня же пойдем к МакГонагалл за разрешением.»

Гарри чуть кивнул. Прошло еще некоторое время, и он уже собирался закрыться учебником и подремать, когда в спину снова ткнулся острый кончик записки. Мысленно чертыхнувшись, он развернулся и поймал заколдованный листочек, бросив на Гермиону сердитый взгляд. Но та только пожала плечами, мол, не от меня. Заинтригованный, Гарри развернул записку. Почерк был аккуратный, даже чем-то похожий на Гермионин, но совершенно незнакомый ему.

«Ты совсем обнаглел, Поттер. Если профессор тебя поймает, у тебя будут неприятности.»

Гарри, сообразивший, от кого записка, чуть развернулся и посмотрел в упор на Малфоя: тот сидел, гордо выпрямившись, и, казалось, только и ждал, когда Гарри посмотрит на него. «Неприятности, Поттер», — прошептал он одними губами, на что Гарри только пожал плечами.

Через минуту в спину Гарри постучалась новая записка, на сей раз снова от Гермионы.

«Чего хотел Малфой?»

«Ничего. Предупреждал о неприятностях, если попадусь Амбридж.»

Гарри отправил записку. Через несколько секунд сзади раздалось едва слышное недоверчивое хмыканье, но записок больше не было.

Следующий урок — Прорицания — был ничем не примечателен. Школьники все так же пытались разгадать тайный смысл своих сновидений, Трелони все так же порывалась нагадать Гарри скорую и мучительную смерть. О предсказании, сделанном на прошлом уроке, никто не вспоминал, и у Гарри возникло смутное подозрение, что гриффиндорцам просто-напросто подчистили память.

Перед обедом троица отправилась к МакГонагалл за разрешением на проведение занятий по ЗОТИ. Декан их просьбу восприняла без энтузиазма.

— Вы должны понимать, — строго проговорила она, — что подобные собрания будут восприняты как вызов Министерству.

— Но профессор! — горячо воскликнула Гермиона. — Ведь если все будет продолжаться в таком же духе, мы растеряем даже те знания, которые у нас есть сейчас!

— Я понимаю ваше волнение об экзаменах и оценках, мисс Грейнджер, — сдвинув брови, сухо ответила МакГонагалл, — но преподавание — это огромная ответственность, и я не думаю, что у мистера Поттера при сложившейся ситуации будет достаточно времени и сил, чтобы еще и вести занятия.

— Я справлюсь, профессор, — неожиданно сказал молчавший до этого Гарри. — К тому же вы и сами понимаете, что это разрешение лишь облегчит нам жизнь, но мы и без него будем проводить занятия. Я не хочу, чтобы кто-то погиб, потому что Амбридж нас ничему не научила! — жестко закончил он.

МакГонагалл открыла было рот, чтобы возразить, но в последний момент передумала. Обвела взглядом лица стоящих перед ней гриффиндорцев…

— Вы получите разрешение на следующей неделе, — негромко сказала она, приняв какое-то решение. — И, мистер Поттер, ваши шутки могут повлечь за собой последствия, не забывайте об этом. А теперь идите на обед! — под напускной суровостью она старалась скрыть гордость за своих студентов.

— Спасибо, профессор! — восторженно воскликнула Гермиона. — Простите, что мы так задержали вас. Спасибо! — сияя, она выбежала из кабинета, за ней поспешили и Рон с Гарри.

— Не могу поверить, что она согласилась! — прошептал Рон по пути к Большому Залу.

— Полдела сделано! — счастливо улыбалась Гермиона. — Теперь нам нужно найти место для проведения занятий и собрать желающих. И я думаю, — она осторожно покосилась на друзей, — что нам стоит сказать об этом и студентам с других факультетов, как вы считаете?

— Согласен, — кивнул Гарри.

— А что будем делать со слизеринцами? — поморщившись, спросил Рон.

— Там видно будет, — вздохнул Гарри и взлохматил волосы.

Остаток дня прошел быстро, и вот он уже спускается в подземелья. Мрачные стены, освещенные неверным светом факелов, тени, густеющие в углах, — теперь подземелья не давили на Гарри, а, наоборот, будто приобрели своеобразное очарование. Мягкий полумрак, вечно царящий здесь, окутывал, словно опьяняя…

— Что ты здесь делаешь, Поттер? — знакомый негромкий голос еле слышным эхом отразился от стен. Тени играли на аристократическом лице Малфоя, стоящего на пути Гарри.

— Иду на отработку к Снейпу, — ровно ответил Гарри.

— К профессору Снейпу, Поттер, — прошипел Малфой. — И когда же ты умудрился заработать взыскание?

— Не твое дело! — фыркнул Гарри, лихорадочно раздумывая, какой же предлог придумать. Ведь Малфой вполне мог «сдать» его, а заодно и Снейпа отцу, а тот — Волдеморту. Самому-то Гарри от этого не жарко не холодно, а вот профессору наверняка не поздоровится, если откроются их занятия. «И зачем Дамблдору понадобилось поручать именно Снейпу обучать меня Окклюменции? — мелькнула сердитая мысль. — Ведь он окажется под ударом в случае чего!»

— Не зарывайся, Поттер, — процедил Малфой, сузив глаза. — То, что ты любимчик директора, вовсе не значит, что и все остальные будут тебя покрывать.

— Любимчик?! — горько и зло усмехнулся Гарри. — Да я врагу не пожелаю такой «любви»! — он медленно вздохнул, подавляя поднимающийся гнев: не хватало еще сорваться на Малфое или, того хуже, дать подпитку кусочку души Волдеморта внутри него.

Гарри еще раз глубоко вздохнул и, не дожидаясь, пока Малфой переварит сказанное им, стремительно прошел мимо. Если бы Гарри оглянулся, то увидел бы, что Драко долго смотрел ему вслед со странным выражением.

— Вы опоздали, Поттер! — отрывисто сказал Снейп, не отрываясь от лежащих перед ним пергаментов, едва за Гарри закрылась дверь.

— Простите, профессор. Я встретил Малфоя в коридоре.

Зельевар поднял голову и окинул Поттера изучающим взглядом, будто ожидая заметить следы дуэли или банальной драки. Черные глаза блестели в свете факелов, будто искусно ограненные ониксы.

— Вы тренировались эти дни? — наконец спросил он, вставая из-за стола.

— Да, профессор, — покладисто ответил Гарри и добавил про себя: «Еще бы не тренироваться, когда Дамблдор каждый раз в Большом Зале норовит словно невзначай окунуться в мои мысли и перетасовать их, как бывалый шулер — колоду карт».

— Тогда вы должны быть в состоянии пресекать мои попытки просмотреть ваши воспоминания. Впрочем, — ядовито улыбнулся Снейп, — учитывая ваши «таланты», не удивлюсь, если даже через двадцать лет вы не сумеете закрываться. Легиллименс!

Снейп наткнулся на неожиданно крепкий блок и сумел лишь увидеть обрывок давешнего разговора с Малфоем. А в следующее мгновение его уже вытолкнуло из воспоминаний.

— Не так отвратительно, как обычно, — ровно произнес Снейп. А про себя подумал: «Удивительно, как мальчишка умудрился за лето настолько овладеть искусством Окклюменции! Даже с учетом того, что его наверняка учил этот неизвестный». — Продолжим.

Через час Гарри выходил из кабинета зельевара с гудящей головой. Мысли расплывались, реальные и подложные воспоминания путались, будто клубки ниток, и сложно было понять, где настоящие, а где — фикция.

Снейп смотрел вслед медленно плетущемуся Поттеру, и в душе его шевельнулось что-то вроде уважения. Он не понаслышке знал, как изматывают занятия Окклюменцией, особенно когда атакуют в полную силу. Признаться, он ожидал нытья от избалованного мальчишки, или угроз пожаловаться Дамблдору или Блэку, или банальных скандалов… Но нынешнее поведение Поттера ставило в тупик и — Снейп все-таки признал это — вызывало уважение.

Глухо захлопнулась дверь, и он тяжело вздохнул. Вечно у этого Поттера все не как у людей! И после Убивающего проклятья выжил, и умудрился обратить на себя взор Дамблдора, который взял мальчишку в оборот… А Снейп по собственному горькому опыту знал, как нелегко вырваться из цепких рук директора Хогвартса. Но Поттеру, видимо, удастся и это: Снейп чувствовал, что его отношение к Дамблдору изменилось, стало более прохладным. Удивительно, но мальчишка, судя по всему, научился думать своими мозгами, а не смотреть в рот директору. Интересно, кто же этот неизвестный… И почему Поттер ни с того ни с сего вдруг доверил ему и жизнь, и сознание, ведь для занятий Окклюменцией требуется мысленный контакт. Но Дамблдор не прав, нет: Темный Лорд, имей он такого союзника (Снейпу и в голову не пришло сказать про такого человека «слуга»), просто выкрал бы Поттера, а не стал бы разыгрывать такой грандиозный спектакль! Подобное терпение не числится в списке добродетелей Темного Лорда.

Тем временем Гарри медленно поднялся в Башню Гриффиндора и назвал пароль Толстой Леди. Та чопорно кивнула, и портрет отъехал в сторону. Гарри пролез в открывшийся ход и внезапно будто наткнулся на невидимую стену. Полшага влево, полшага вправо — большего ширина прохода не позволяла, — но пройти невозможно. По спине пробежал холодок, от волнения в голове прояснилось. Гарри всматривался в темноту прохода, но ничего не мог увидеть, будто кто-то зачаровал гостиную от нежеланных посетителей… Точно! Гарри перевел дух: ведь Гермиона собиралась сегодня объявить однофакультетникам о дополнительных занятиях ЗОТИ. Вот они, видимо, и заколдовали гостиную, чтобы Амбридж ни о чем не прознала.

Из любопытства Гарри решил попробовать разглядеть структуру наложенных чар. Нужно сконцентрироваться, «увидеть» Тьму и Свет вокруг, и…

Гарри замер в восхищении, любуясь ажурным плетением чар. Прямо перед ним смутно вырисовывалась своеобразная дверь, похожая на творение искусного мастера: причудливые завитушки (если бы это была настоящая дверь, Гарри счел бы их ковкой) испещряли всю поверхность, то тут, то там мерцая переливами Тьмы.

«Наверняка работа Гермионы», — подумал Гарри, бережно проводя пальцами перед собой. Плетение чуть дрогнуло, и Тени, изредка вкрапленные в него, будто прильнули к руке. Улыбнувшись, Гарри чуть толкнул «дверь», прося впустить его. «Дверь», дрогнув, открылась, и он вошел в гостиную, а за его спиной вновь сомкнулась сплошная завеса чар.

Гарри сразу услышал звонкий уверенный голос Гермионы. Она, по-видимому, заканчивала начатую ранее фразу:

— …Эти занятия помогут нам не только при сдаче экзаменов, но и в случае опасности… Гарри? — она запнулась, глядя на бледного как полотно Поттера. — Ты вошел без проблем?

— Меня же твои чары пропустили, — пожал плечами Гарри, будто это было само собой разумеющееся. Он обвел взглядом гостиную: кресла стоят почти кругом, занятые гриффиндорцами, на некоторых сидели даже по двое; на полу были разложены подушки, на которых с комфортом разместились те, кому не хватило места. Гермиона стояла между креслами на свободном кусочке, слева от нее на подлокотнике сидел Рон.

— Ты сумела поставить «распознающие» чары? — ошарашенно округлил глаза Ли Джордан. — Это же программа ЖАБА!

Гермиона, чуть покраснев, вздернула подбородок:

— Это не столь важно. Мы ведь должны научиться заклинаниям такого уровня, чтобы суметь отбиться от врагов!

— Да от каких врагов?! — немного истерично воскликнул Симус. — У вас паранойя!

По гостиной прокатился шепоток, и Гарри понял, что царящее сейчас спокойствие установилось совсем недавно.

— Паранойя?! — не на шутку рассердился Рон, вскакивая. Уши у него порозовели. — По-твоему, Гарри летом пытались похитить не Пожиратели Смерти?!

— Похитить? — с каким-то неуместным восторгом переспросил Деннис Криви, с обожанием глядя на Гарри.

Все остальные гриффиндорцы тоже с интересом смотрели на него, явно ожидая услышать продолжение истории. Гарри, однако, подошел к Гермионе, бросив на Рона укоряющий взгляд, на что рыжик только засопел: он уже и сам был не рад, что не сдержался.

— Это не шутки, Деннис, — серьезно сказал Гарри,. Он обвел одноклассников внимательным взглядом, замечая на детских лицах любопытство, недоверие, восхищение и снова любопытство. — Стычка даже с одним Пожирателем Смерти для любого из нас почти наверняка окончится серьезными ранениями, и это в лучшем случае. А в худшем, сами понимаете… — он многозначительно замолчал, надеясь, что до гриффиндорцев дойдет, что война — это смерть, а не романтика.

— Но зачем тебя похищать? — почему-то шепотом спросила Лаванда.

— Им отдали приказ, — в напряженной тишине негромкий голос Гарри звучал очень отчетливо. — Министерство не признает этого, но Волдеморт, — по гостиной прокатился испуганный вздох, почти все вздрогнули, — вернулся.

Ребята несколько секунд молчали, а потом разразились криками, и невозможно было разобрать, кто верит, а кто называет Гарри лжецом.

За спиной его — по левую и правую стороны — встали Рон и Гермиона, показывая, что они на его стороне.

— А я верю Гарри! — решительно отрезал Невилл, сердито блестя глазами на Симуса. — Уж ему-то точно нет никакого смысла врать об этом! — его громкий серьезный голос перекрыл неопределенный гул, и все замолчали — в гостиной будто выключили звук.

— Спасибо, Невилл, — тепло улыбнулся Гарри. — Я знаю, — уже более холодным и ровным голосом продолжил он, отчего у многих возникло желание вскочить и встать по стойке «смирно», — что многие не хотят верить в то, что скоро начнется Вторая война. Но это действительно произойдет, и мы должны быть готовы к этому, — он замолчал, снова обводя взглядом одноклассников: Невилл смотрел прямо и открыто, Джинни выпрямилась, Симус прятал глаза…

— Почему ты так уверен в этом? — немного настороженно спросил Дин.

— Волдеморт, — гриффиндорцы опять вздрогнули, — вернулся, и это я знаю точно. Не думаете же вы, что теперь он станет терпимее или добрее?

Этот вопрос не требовал ответа, он был всем очевиден. Гостиная погрузилась в угрюмое молчание. Гарри не торопил одноклассников. Он задумчиво смотрел в огонь, горящий в камине, и пытался поставить себя на место Симуса или Дина — да любого гриффиндорца! Поверил бы он? Что бы сделал? Гарри думал и не мог найти однозначного ответа: с самого первого дня в Хогвартсе, да что там — с самого первого дня после того злополучного Хэллоуина! — он был не таким, как все, от него ждали большего, великих свершений… И с первого курса он послушно оправдывал эти ожидания. Но разве это нормально — отправлять одиннадцатилетних детей спасать Философский камень?! Разве это нормально — позволять им влезать во всевозможные опасности?!

Гарри выдохнул сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Ладно, рисковал Дамблдор его жизнью — директор с самого младенчества готовил его на роль смертника, — но как он мог подвергать опасности других студентов?! Гарри почувствовал закипающую злость и подавил ее усилием воли. На плечо ему легла теплая рука — Рон смотрел серьезно и понимающе. Гермиона ободряюще улыбнулась.

Близнецы Уизли, переглянувшись, хором сказали:

— Мы — за то, чтобы Гарри учил нас! — они одновременно соскочили с кресел и встали за Гарри.

— Я тоже буду заниматься! — Невилл поднялся и обвел остальных взглядом. — И я верю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся! — он немного неуклюже подошел к Гарри и встал рядом с Роном.

— Чушь! — вскочил Симус. — Ты видел, как он вернулся? Нет? Тогда откуда такая уверенность?!

— Мы с Седриком видели его во время Третьего Испытания на Турнире! — ответил Гарри. — И он был не человеком, даже не духом, а… даже не знаю, как назвать его.

— Ты точно чокнутый! — испуганно воскликнул Симус, отступая на пару шагов.

Среди гриффиндорцев наметилось шевеление: кто-то отступал вслед за Симусом, а кто-то, наоборот, подходил к группе, возглавляемой Гарри.

— Что ж, — произнес Гарри, обводя тяжелым взглядом тех, кто не присоединился к его группе (некоторые младшекурсники тоже прибились к желающим заниматься, хотя Гермиона настаивала, чтобы это были ребята старше третьего года обучения), — занятия начнем со следующей недели. Если кто-то передумает и присоединится — мы будем только рады.

Этим вечером Гарри лег спать очень рано, твердо решив выспаться и больше не пугать однокурсников своей бледной сонной физиономией. Посреди ночи, когда на небе поднялся золотистый серп полумесяца, а Хогвартс погрузился в тишину, его разбудила неясная тень, проскользнувшая мимо кровати. Гарри резко сел, нацеливая палочку («Становлюсь параноиком», — констатировал он), и увидел в лунном свете, как полупрозрачная Лили исчезает в густой тени. Напоследок она ему подмигнула, улыбаясь, и кивнула на его прикроватную тумбочку. Гарри перевел взгляд и увидел хрустальный флакончик, заполненный серебристыми нитями — воспоминаниями. Он встал, повертел в руках флакончик, бросил тоскливый взгляд на теплую, уютную постель и вышел из спальни. Полог на кровати Невилла колыхнулся.

Гарри уверенно шел по тихим коридорам, стараясь не выходить на свет, льющийся из окон: луна, как назло, сияла необычно ярко. Торжественную тишину ничто не нарушало — Тьма поглощала звук шагов, Тьма скрывала легкий шорох ткани при ходьбе. По пути Гарри встретилась группа сонных авроров, мимо которых он проскользнул, даже не сбавив скорости. В одном из коридоров навстречу ему вылетел Снейп. Зельевар, будто в противовес аврорам, выглядел бодрым и шел широким летящим шагом, окидывая коридоры мимолетными, но от этого не менее внимательными взглядами. Гарри замер в самой темной тени, и Снейп не заметил его, хотя Гарри казалось, что стук его сердца невозможно не услышать.

Дверь Выручай-комнаты мягко захлопнулась и тут же слилась со стеной, так что посторонний наблюдатель, забреди он в этот коридор на восьмом этаже, увидел бы сплошную стену, выложенную потемневшими от времени камнями. Гарри подошел к столику, на котором стояла оставленная в прошлый раз чаша Омута Памяти, и вылил в нее серебристую жидкость. Глубоко вздохнуть — и унестись в хороводе образов и звуков…

* * *

Сириус завернулся в темную мантию и накинул на голову капюшон. Мать на портрете напоследок царственно улыбнулась ему и пообещала не ругаться, когда вернется Люпин или прибудет кто-то из Ордена.

— О, она на многое способна, — заверил его Гарри-из-будущего, чему-то улыбаясь. И вдруг сказал: — Гарри, предупреди Гермиону, что Скитер напишет статью для нас, хорошо? Завтра утром она выйдет в «Придире».

Гарри вынырнул из воспоминаний Сириуса.

«Оригинальный способ передавать сообщения!» — усмехнулся он.

Гарри собрал воспоминания обратно во флакончик и плотно закупорил его. Опутал сетью Света и Тьмы — флакончик на мгновение вспыхнул радугой красок и будто растворился. Только прохладная тяжесть хрусталя в руке говорила о том, что флакончик все еще существует.

Гарри вернулся в башню Гриффиндора, спрятал склянку, достал листок пергамента и вышел в гостиную. Там он быстро нацарапал записку и зачаровал ее — листок, подрагивая, взмыл в воздух и поплыл по направлению к спальне девочек, проскользнул под дверью…

Через несколько минут в гостиную спустилась сонная Гермиона, кутаясь в халат.

— Что случилось, Гарри? — спросила она, прикрыв зевок ладошкой. — И где Рон?

— Рон спит. Я просто хотел спросить: ты не возражаешь, если Скитер напишет некую статью в «Придире»?

Сон с Гермионы мигом слетел, и она с любопытством взглянула на Гарри.

— Статью о чем? — выбрала она самый важный вопрос из полусотни, что тут же возникли у нее в голове.

— Этим вечером в Лютном переулке произошло столкновение… ммм… идейных противников. Короче, Пожирателей Смерти поймали с поличным: у каждого на предплечье горела Метка. Из этого получится хороший пинок Министерству вообще и Фаджу в частности. Он задолжал нам еще с летнего происшествия, — Гарри хищно улыбнулся, и Гермиона поймала себя на мысли, что, пожалуй, такой Гарри действительно сможет повести за собой людей и одержать победу.

— Твой Учитель поучаствовал? — спросила она, остро жалея, что ее ментальные щиты недостаточно крепкие: ей было очень интересно знать, что же это за таинственный волшебник.

— Он, — кивнул Гарри. — И еще кое-кто. Они втроем раскидали десяток Пожирателей.

Гермиона усмехнулась.

— После того случая летом даже не удивляюсь этому. Но почему «Придира»? Там ведь вечно пишут всякую ерунду! — она чуть поморщилась.

— Не знаю, я не читал, — пожал плечами Гарри. Ему вспомнилось, что Гарри-из-будущего что-то говорил об этом журнале… Но что именно, он никак не мог припомнить.

— Когда выйдет статья? — деловито поинтересовалась Гермиона, но очередной зевок испортил все впечталение.

— Завтра утром.

— О! — оживилась Гермиона. — Значит, завтрак будет интересным.

Гарри мстительно ухмыльнулся:

— Представляю себе выражение лица Амбридж…

— Гарри, — Гермиона тревожно взглянула на него, — тебе не кажется, что ты… ну, перегибаешь палку с ней? Она ведь просто министерская жаба, а не какая-нибудь Пожирательница?

— Она натравила на меня Дементоров, — сухо ответил Гарри. — Этого вполне достаточно для того, чтобы ненавидеть ее.

— Но ведь есть что-то еще? — проницательная Гермиона не упустила, что ее друг всегда говорит об Амбридж таким тоном, будто она его кровный враг. Это и многое другое складывалось в общую картину, но как только у Гермионы появлялась более-менее правдоподобная версия о том, что происходит и кто этот неизвестный, всплывал какой-нибудь новый факт, который никак не укладывался в мозаику. Будто она собирала картину из паззлов, и в последний момент, когда панно почти готово, обнаруживалась спрятавшаяся под диваном новая деталь, из-за которой приходилось все начинать сначала. Ее лишь грела мысль, что и директор, похоже, не может разгадать эту загадку. Пока не может.

— Не отвечай, — вздохнула Гермиона, когда Гарри уже открыл было рот. — Раз ты так поступаешь, значит, у тебя есть причины для этого.

Гарри смотрел на нее с таким видом, будто его разрывало надвое от противоположных желаний: рассказать обо всем и умолчать, чтобы уберечь. Гермиона, будучи неглупой девушкой, понимала, что, обладай она или Рон сведениями, их бы тут же начали допрашивать, на войне ведь не до соблюдения неприкосновенности мыслей. Она подавила горькую иррациональную обиду, что лениво растекалась внутри, как смола, и искренне улыбнулась.

— Мы же договорились, что сначала освоим Окклюменцию хотя бы на базовом уровне. А вот завтра я жду разгромную статью! — звонко сказала она.

Гарри с облегчением улыбнулся.

— Доброй ночи, — пожелала Гермиона и скрылась в спальне.

— Доброй ночи, — прошептал ей вслед Гарри.

Он тихонько вернулся к себе и тут же уснул.

* * *

— Энервейт! — глухо прошептал чей-то голос, и Гарри тряхнуло, будто ударило током. Он подскочил на кровати, выпучив глаза и судорожно хватая ртом воздух. С кончиков пальцев сорвался ярко-алый луч и ударил вперед. Что-то (или кто-то?) с тяжелым звуком упало возле кровати.

Гарри нацепил очки и увидел, как с пола поднимается Невилл, потирая ушибленный локоть.

— Ты параноик почище Грюма, — проворчал тот.

— Прости, Невилл, — искренне покаялся Гарри. — Я просто подумал… ну, мало ли…

Лонгботтом махнул рукой:

— Ладно, забыли. А тебя опять было не добудиться, вот мне и пришло в голову использовать заклинание.

— Спасибо, — поблагодарил его Гарри, застилая постель. — А где Дин и Симус?

— Умываются, — отозвался Невилл, уже стоя в дверях. — Я подумал, что не стоит привлекать их внимание к тебе. Вчера и так многие решили, что ты… ну…

— Вру? — мрачно подсказал Гарри. Они с Невиллом вышли из спальни и направились в ванную.

— Да, — неохотно подтвердил Невилл, хмурясь. — Это все очень странно, понимаешь! — воскликнул он, словно хотел оправдать гриффиндорцев. — Догадки, намеки… Все боятся, что что-то происходит. Мне даже кажется, что многие в глубине души верят в то, что Вол… — Невилл сглотнул и с трудом заставил себя продолжать: — Волдеморт вернулся или может вернуться, но никто не хочет говорить об этом вслух. Как будто если они скажут об этом, то он выскочит из-за угла! — с отвращением закончил Невилл свою обличительную тираду. И тут же смущенно ссутулился, словно опасаясь, что Гарри засмеет его мысли.

— Но ты ведь не боишься, — то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Гарри вполголоса, потому что они вошли в ванную, где уже умывались гриффиндорцы. — А пока есть такие, как ты, как Рон, Гермиона, мы можем победить. И мы сделаем это! — Гарри заговорщически улыбнулся Невиллу и направился к освободившемуся умывальнику.

Когда они вернулись в гостиную, там почти никого не было, только Рон и Гермиона терпеливо дожидались проспавшего друга.

— Привет, Невилл, — поздоровалась Гермиона и требовательно уставилась на Гарри, но тот только пожал плечами, мол, статью еще не видел. — Ладно, идемте! — скомандовала она и первой устремилась к Большому Залу: ей не терпелось увидеть статью. Может быть, она узнает из нее что-то о Незнакомце, что позволит вычислить, кто же он.

— Как спалось? — неловко спросил Рон, спускаясь по лестнице.

— Опять бессонница, — тяжко вздохнул Невилл.

— Э, у меня тоже, — закивал Гарри. Что ж, намек понят.

Невилл не сумел сдержать смешок. Гарри и Гермиона понимающе переглянулись, а Рон, сощурившись, посмотрел на Лонгботтома. Они вчетвером остановились посреди одной из двигающихся лестниц и представляли собой довольно странную группу — выросший и похудевший за лето Невилл был окружен: перед ним ступенькой ниже стоял долговязый Рон, но даже при таком раскладе он смотрел глаза в глаза своему однокласснику; справа застыла Гермиона, и лицо ее, обычно такое живое, стало похоже на восковую маску; Гарри же оказался слева и чуть сзади — ступенькой выше.

Повисла напряженная тишина, которую разорвал негромкий, непривычно серьезный голос Гарри, который встал на одну ступень с Невиллом:

— Спасибо, что не выдал, — произнес он, глядя прямо в глаза однокласснику.

Лонгботтом улыбнулся:

— Раз ты уходишь, значит, на это есть причины. И потом, я помню, из-за чего на первом курсе вы сбегали ночью.

Гермиона при этих словах залилась краской: ей до сих пор было немного стыдно за то, что она обездвижила его тогда.

— Забудь, — махнул рукой Невилл, заметив ее заалевшие щеки. — Я все понимаю. Действительно понимаю, — добавил он многозначительно, взглянув на Гарри.

Эта фраза, сказавшая так много троице друзей, вызвала облегченные улыбки. Напряжение, витавшее в воздухе и бывшее почти осязаемым, рассеялось без следа. Четверка гриффиндорцев направилась в Большой Зал, болтая ни о чем.

А у Рона мелькнула мысль, одновременно и напугавшая его, и вызвавшая какое-то изумленное удовлетворение: он действительно был готов идти за Гарри, даже если бы тот решил стереть память Невиллу. К счастью, до этого не дошло (все-таки Рону стало немного не по себе при мысли, что нечто в этом роде, если не хуже, и вправду придется делать — не сегодня, не завтра, так через год…), но сам факт… Да, Гарри действительно сможет повести за собой…

Когда ребята оказались возле массивных дверей Большого Зала, сзади послышался мечтательный девичий голос:

— Гарри Поттер?.. — причем непонятно было, спрашивает голос или утверждает.

Гриффиндорцы обернулись и увидели перед собой светловолосую девушку с огромными серебристо-серыми глазами, в которых будто отражался зачарованный потолок Большого Зала. В ее ушах болтались сережки в форме редисок, а на шее красовалось ожерелье из пробок из-под сливочного пива.

«Полумна Лавгуд», — сразу сообразил Гарри и вспомнил, что она, по словам его будущего «я», дочь главного редактора «Придиры». Да, и именно в этом журнале в тот раз печаталось интервью Гарри Поттера, в котором он говорил о возрождении Темного Лорда и обличал Пожирателей Смерти.

— Это я, — выступил вперед Гарри, уже догадываясь, зачем она подошла.

— Да, я вижу, — улыбнулась Луна, скользнув взглядом по его лбу, прикрытом вечно растрепанной челкой. Если бы так сказал кто-то другой, то Гарри, наверно, разозлился бы, но ее простота и какая-то удивительная, почти волшебная искренность, сквозящие во всем ее облике, настолько обезоружили Гарри, что его губы сами собой растянулись в ответной улыбке.

— Тебе просили передать… — сказала Луна, доставая из своей сумки толстенький журнал. — Сам знаешь, от кого, — произнесла она обыденно, будто каждый день передавала посылки Мальчику-Который-Выжил.

— Да, знаю, — неожиданно для себя согласился Гарри. — Спасибо, — добавил он, принимая журнал.

— Хорошая статья, — сказала Луна задумчиво. — В Министерстве хотели умолчать об этом происшествии, вы знали? — вдруг обратилась она одновременно ко всем и будто к каждому в отдельности.

— Не получилось, — криво усмехнулся Гарри.

— Да, теперь разразится скандал, — спокойно отозвалась Луна. Она оценивающе посмотрела на журнал в руках Гарри. — Наверно, он даже дотянет до скандала, который разразился после статьи о морщерогих кизляках, напечатанной в июле.

Рон закашлялся, причем его кашель подозрительно смахивал на полузадушенный смех. Брови Невилла удивленно поползли вверх, а Гермиона, сердито фыркнув, сказала непререкаемым тоном:

— Таких существ не бывает. Их нет в перечне справочника «Магические существа и где их искать».

Луна посмотрела на нее с легким удивлением, будто для нее стало сюрпризом, что Гермиона могла сказать такую глупость.

— Разве в книгах записано абсолютно все? — спросила она мечтательным голосом. — Ведь книги пополняются по мере того, как совершаются открытия.

На это Гермионе возразить было нечего, и она только возмущенно поджала губы.

Повисла неловкая тишина, но она, казалось, совершенно не трогала Луну. Девушка обвела взглядом гриффиндорцев и бледно улыбнулась Гарри:

— Еще увидимся.

— Подожди! — дернулся тот, будто очнувшись. Луна остановила на нем немигающий взгляд и замерла в ожидании. — Мы собираем группу для дополнительных занятий ЗОТИ. Присоединишься?

Луна расцвела настоящей улыбкой, и глаза ее будто засияли.

— Конечно! — с радостью согласилась она.

— Тогда увидимся? — Гарри опять почувствовал, как широкая улыбка расплывается на лице.

— Да. До встречи! — Луна махнула рукой и быстро вошла в Большой Зал, отчего ее светлые волосы разлетелись за спиной наподобие чудесного сияющего плаща.

— Странная какая-то, — прокомментировал Рон новую знакомую. Однако в голосе его была благожелательность.

Гриффиндорцы, переглянувшись, двинулись в Зал и заняли привычные места за столом. Гарри раскрыл журнал на статье под жирным заголовком «Пойманы Пожиратели Смерти!» и начал читать вслух:

— Этой ночью в Лютном переулке произошло столкновение, в котором участвовали тринадцать волшебников. Отряд авроров, прибывший по анонимному сигналу, обнаружил десять обездвиженных магов. У каждого из них было оголено предплечье, на котором горела небезызвестная Метка. В связи с этим возникает закономерный вопрос: почему у этих людей стоит знак Того-Кого-Нельзя-Называть, если большинство из них не могли получить его пятнадцать лет назад просто в силу возраста? И что значит фраза одного из них «Мы идем к своему господину»?..

Гарри привлек внимание всех сидящих за столом, и даже студенты Рейвенкло, чей стол стоял рядом с гриффиндорским, беспокойно ерзали на своих местах, силясь вытянуть шеи как можно дальше, чтобы услышать побольше.

А Рита, видимо, все больше распалялась, пока писала, и уже в середине статьи завуалированно обвиняла Министерство в бездействии и попытке сокрытия факта поимки Пожирателей. Причем каждая фраза была безупречно ядовитой и била в самые больные места. Рита ассоциировалась со змеей, которая раз за разом жалит свою жертву, не давая ни малейшего шанса на спасение. Гарри позволил себе получить удовольствие от того, что Фадж получил такой грандиозный пинок, хотя и самому ему Рита попортила немало нервов.

— …и я хочу спросить, — с выражением читал Гарри, стараясь особо не расходиться, — как долго Министерство будет отрицать очевидное?! Неужели недостаточно свидетельств школьников, которые чудом избежали смерти? Как долго министр будет покрывать настоящих преступников, в то время как в Азкабан отправляют невиновных? Как долго…

— Мистер Поттер! — отчетливо скрипнув зубами, процедила подошедшая Амбридж, похожая на огромную липкую конфету в приторно-розовой обертке. Она пыталась угрожающе нависнуть над Гарри, но на самом деле выглядело это так, будто жаба пытается напугать готовую к атаке кобру.

— Да, профессор? — слащаво ответил Гарри и даже выдавил из себя улыбку.

— Отдайте журнал с этой лживой статьей! — приказала она, злобно сверля его маленькими глазками, и вытянула руку.

— Лживой? — наигранно удивился Гарри, и не думая подчиняться. — Вы и вправду считаете, что мисс Скитер до сих пор врет в своих статьях? Я думал, она исправилась с прошлого года, — деланно сокрушенно вздохнул он. Его слова были достаточно громкими, чтобы их услышали все сидящие в Зале.

Преподаватели спокойно сидели на своих местах, и только МакГонагалл напряглась, готовая в любой момент прийти на помощь Гарри, если это понадобится. Хотя при виде его хищной улыбки у нее мелькнула мысль, что помощь, скорее, понадобится самой Амбридж. Похожие мысли пронеслись и в голове у Снейпа, но он, в отличие от профессора Трансфигурации, сохранял абсолютно равнодушное выражение лица.

— Журнал, Поттер! — рявкнула Амбридж, и ее вытянутая рука с коротенькими кривыми пальцами начала мелко подрагивать.

Гарри молча протянул ей требуемое, постаравшись, чтобы все увидели крупную надпись «ПРИДИРА» на обложке. Амбридж грубо выдернула журнал у него из рук и прижала к себе, словно опасаясь, что Гарри отберет его обратно. Она обвела всех сидящих в Большом Зале злым взглядом и громко, чтобы все ее услышали, сказала:

— Любой, у кого обнаружится эта статья, будет вышвырнут из школы! — она круто повернулась и засеменила прочь из Зала, словно сбегала с поля боя. Если бы Амбридж оглянулась, то увидела бы торжествующий блеск в глазах Гарри и едва заметную усмешку, скользнувшую по его губам.

— Даже самому рекламировать не пришлось, — весело прошептал он, чтобы его услышали только сидящие рядом Рон, Гермиона и Невилл.

— Приятель, я и не подозревал, что в тебе дремлет слизеринец! — хмыкнул Рон. Было видно, что он, в общем-то, и не против этого. Если только «слизеринец» в Гарри и дальше будет портить нервы Амбридж.

После первых двух уроков, во время обеденного перерыва, студенты Хогвартса толпились перед доской объявлений. В толпе то и дело слышались возмущенные возгласы и недовольное бормотание.

— Что там? — с любопытством спросил Рон, когда увидел такое оживление.

Остальные недоуменно переглянулись.

— Давайте посмотрим, — предложил Гарри и первым пошел к доске объявлений. Остальные тут же двинулись за ним.

«Долорес Джейн Амбридж назначается Главным Инспектором Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — было написано огромными буквами. — Наделяется полномочиями для проверки преподавательского состава и студентов. Всякое сопротивление ей приравнивается сопротивлению Министерству.

Декрет об образовании №23 Министра Магии Корнелиуса Фаджа

— Главный Инспектор? — со скепсисом спросила Гермиона. — Ты знал? — обратилась она к Гарри.

— Ага, — машинально ответил он, не отрывая глаз от доски объявлений. — Ты посмотри приписку внизу.

Гермиона вновь обратила взор на листки пергамента, прикрепленные к доске. Ей с трудом удалось разглядеть, что в конце листочка не странный узор, а текст, написанный совсем маленькими, сливающимися буковками в самом низу. Гермионе пришлось пробиться сквозь толпу вплотную к доске, чтобы разглядеть, что именно там написано. Она начала читать вслух:

Главный Инспектор обладает полномочиями отчислять студентов, если возникнет подозрение, что они вносят смуту и раздоры в школьный коллектив. Главный Инспектор также обладает полномочиями налагать взыскания; степень вины школьника определяется единолично Главным Инспектором.

После этого на мгновение воцарилась тишина, пока школьники переваривали услышанное.

— Отчислять за ссоры?! — неверяще воскликнул какой-то хаффлпаффец.

— Единолично определять вину? — переспросил слизеринец-младшекурсник. Он, кажется, даже забыл, что Гермиона нечистокровная, и обратился именно к ней.

— Гарри, ты влип! — одновременно с ними пробормотал Рон.

Гарри только мрачно кивнул. В душе у него снова поднялась волна гнева на эту безмозглую жабу, которая наверняка попытается выкинуть его из школы. Внутри противно завозилось что-то, нашептывая: «Убить… Разссорвать… Жшшабу…». Гарри тряхнул головой, от чего челка снова упала на глаза.

— Прорвемся! — решительно сказал он.

В Большом Зале стоял шум: школьники из уст в уста передавали слова из приписки, добавляя к ним и свои комментарии. Когда Гарри с друзьями вошел, на него тут же устремились сотни сочувственных взглядов. Малфой, читавший до этого какой-то журнал (у Гарри возникло стойкое подозрение, что это был «Придира», только заколдованный, чтобы Амбридж не увидела), поднял голову и посмотрел на него не со злорадством, как ожидалось, а с каким-то удивлением.

На следующий день у каждого школьника был номер «Придиры». Студенты пересказывали друг другу отрывки из статьи, кто-то, у кого родители работали в Министерстве, добавлял таинственным шепотом, что накануне действительно случилось нечто неординарное.

На этот раз Гарри Поттер не стал центром всеобщего внимания. На него хоть и бросали любопытные взгляды, но не более обычного. Гермиона же на волне изумления, вызванного статьей, объявила о дополнительных занятиях ЗОТИ, но лишь немногие студенты отозвались: видно, реальная угроза вылететь из школы пугала гораздо больше абстрактной угрозы повторения войны.

— Мы договорились со старостами Хаффлпафа и Рейвенкло, что встретимся сегодня вечером в коридоре на восьмом этаже. Мы покажем им вход в Выручай-комнату, а они потом приведут туда остальных. Только… — Гермиона замялась. — Я не знаю, как мы сможем такими толпами пробираться по замку незаметно, — она сцепила руки в замок и виновато взглянула на Гарри.

— Думаю, я сумею помочь, — улыбнулся он. — Ни авроры, ни Амбридж никого не заметят, если только ребята не будут шуметь и пойдут через самые темные коридоры.

Гермиона просияла.

— Еще я подумала, что стоит придумать какой-нибудь способ сообщения. И вот, — она достала из кармана мантии большую монету. — Смотри, — она протянула монету Гарри под удивленным взглядом Рона. Монета выглядела как обычный галеон, но Гарри, уже знавший о ее секрете, прочитал надпись на ребре: «Суббота 7, 18:00».

— Протеевы чары? Я не устаю восхищаться тобой! — улыбнулся он, возвращая монету. Гермиона осталась приятно удивлена его познаниями.

Вечером, после уроков, она и Рон отправились на восьмой этаж, а Гарри решил наведаться в библиотеку и поискать там что-нибудь новенькое. Школьники уже разошлись по своим гостиным, и в пустом коридоре стояла глубокая тишина. Шаги Гарри эхом отражались от каменных сводов.

Внезапно он услышал, что кто-то идет ему навстречу. Через несколько мгновений Гарри остановился, потому что из-за поворота показался Малфой. Слизеринец, завидев гриффиндорца, тоже остановился. Пару секунд они стояли молча, сверля друг друга взглядами. Гарри за прошедшие дни уже несколько раз порывался завязать разговор со своим старым недругом, но все время вокруг было многолюдно, а так подставлять Малфоя и подставляться самому Гарри не хотелось. Но сейчас был просто идеальный момент.

— Малфой, я хотел сказать… — начал Гарри.

— Знаешь, Поттер… — одновременно с ним сказал Драко.

Они оба сердито-смущенно замолчали, не зная, как повести себя.

— Поттер, будь так добр не перебивать меня, — наконец сказал Малфой с холодком. — Я не собираюсь перекрикивать тебя.

— Взаимно, — сдержанно ответил Гарри и замолчал, ожидая, что слизеринец заговорит первым. Малфой, видимо, ожидал инициативы от Поттера, а потому тоже молчал.

Снова тишина.

— Я…

— В общем… — снова одновременно начали они и снова одновременно замолчали, нетерпеливо сверкнув глазами.

Внезапно из стены прямо между ними высунулась голова Пивза. Полтергейст плутовато ухмыльнулся и резво ринулся к доспехам, стоящим аккурат посередине между слизеринцем и гриффиндорцем. Он с силой пнул их и, наслаждаясь грохотом и звоном падающей груды металла, несколько раз перевернулся в воздухе, заливисто хохоча. Гарри и Драко, не сговариваясь, одновременно достали палочки. Пивз, заметивший это, показал студентам язык и просочился сквозь стену, в которую с опозданием в доли секунды ударили два одинаковых сиреневых луча.

Не успев удивиться такому единомыслию, Гарри и Драко так же синхронно мысленно выругались: в коридоре, словно по мановению волшебной палочки, показались МакГонагалл и Снейп. Деканы подошли к своим студентам и сурово оглядели их.

— Поттер, вы снова устраиваете дуэли в школе? — резко сказал Снейп, с какой-то непонятной злостью взглянув на Малфоя. — Хотите вылететь отсюда?

МакГонагалл, метнув на него сердитый взгляд, сухо произнесла:

— Вы должны быть предусмотрительнее, молодые люди. Оба! — веско добавила она, посмотрев на Гарри, а потом на Драко.

— Это не мы!

— Это Пивз! — одновременно воскликнули школьники и, переглянувшись, фыркнули.

— Профессор Снейп, — отчетливо и внятно начал Малфой, — мы встретились здесь совершенно случайно и ни о какой дуэли речи не было. Пивз свалил доспехи, и мы хотели ударить его заклинанием, но промахнулись.

— Мистер Малфой, — с раздражением изрекла МакГонагалл, — с вашей стороны очень непорядочно сваливать свою вину на Пивза.

— Но это действительно он! — воскликнул Гарри.

— Вас не спрашивали, Поттер! — рявкнул Снейп.

— Мы вынуждены назначить вам взыскание, — сказала МакГонагалл, разочарованно взглянув на Гарри.

— Почему бы вам не назначить им совместные отработки? — раздался внезапно голос Дамблдора. Директор подкрался настолько тихо и незаметно, что у Гарри возникло ощущение, будто он прошел через тени. — В целях примирения факультетов, — лукаво улыбнулся Дамблдор, весело поблескивая глазами.

Снейп и МакГонагалл изумленно переглянулись, кажется, даже позабыв о «провинившихся» при таком экстраординарном предложении.

— По-моему, это неплохая мысль, — с нажимом сказал Дамблдор.

— Разумеется, — вздернув подборок, изрек Снейп. Его бледное лицо застыло наподобие маски, которую еще не раскрасили.

— Вот и замечательно, — радостно подвел итог директор. — Думаю, вы как раз сейчас сможете обсудить время отработок у меня в кабинете.

Дамблдор улыбнулся Гарри и Драко, вызвав в ответ вымученные улыбки, и увел деканов.

— Просто чудно, — ядовито сказал Малфой, складывая руки на груди. Он уставился на Гарри, словно именно тот был виноват в том, что им назначил отработки сам директор.

Гарри, однако, остался равнодушен к его обвинительному тону.

— Тебе не кажется странным, что МакГонагалл, Снейп и Дамблдор появились так вовремя? — задумчиво спросил он, будто забыв, что рядом с ним — Малфой, давний недруг. — Как раз, когда в руках у нас палочки.

Малфой с веселым изумлением посмотрел на него.

— Ты сомневаешься в добродетельности пресветлого Дамблдора? — издевательски спросил он. Но было видно, что за сарказмом он скрывает острое любопытство.

— Почему же сомневаюсь? — в тон ему ответил Гарри. — Я знаю, что ее у него кот наплакал.

Брови Малфоя удивленно взметнулись вверх. А Гарри нетерпеливо сказал:

— Мне нужно идти. До встречи! — он дружелюбно махнул рукой, в который раз удивив Малфоя.

— Пока, — сказал ему уже в спину Драко и, сбитый с толку, направился в подземелья.

Гарри же, в рекордное время дошедший до Башни Гриффиндора, нарезал круги по гостиной, доводя до тика своих недоверчивых одноклассников. Он то и дело бросал нетерпеливые взгляды на вход, но Рона с Гермионой все не было и не было.

В гостиной из близких друзей Гарри была только Джинни. Невилл пропадал в теплицах, близнецы тоже куда-то ушли («Наверно, угощают своими «завтраками» студентов других факультетов», — решил Гарри).

— Что-то случилось? — Джинни подошла к нему сбоку, тревожно заглядывая в глаза.

— Нет, все в порядке, — тепло улыбнулся Гарри. — Просто хочу поговорить с Роном и Гермионой.

Джинни чуть улыбнулась.

— У тебя что-то в волосах запуталось, — смущенно сказала она и протянула руку. Гарри удивленно замер, а Джинни достала из его волос какой-то зеленый листочек.

— Наверно, после Травологии, — сказал Гарри и по привычке взъерошил и без того встрепанные волосы. — Спасибо.

— Не за что, — снова улыбнулась Джинни. — Я хотела… — она внезапно замолкла и опустила взгляд.

— Что? — не понял Гарри, озадаченный таким странным поведением девушки.

— Н-нет, ничего, — пробормотала Джинни. Щеки у нее порозовели, и она, на мгновение заглянув Гарри в глаза, отвернулась и ушла.

— Что это с ней? — удивился незаметно подошедший Рон. Они с Гермионой выглядели очень довольными.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. Гермиона на это фыркнула и пробормотала что-то, подозрительно похожее на «мальчишки!».

— Я хотел кое-что обсудить с вами, — сказал Гарри, вспомнивший, что его насторожило в недавнем инциденте. — Помните, из-за чего мы на первом курсе свернули в запретный коридор? — вполголоса спросил он, усаживаясь в кресло в дальнем уголке гостиной.

Рон и Гермиона озадаченно переглянулись.

— Ну, мы вроде от Пивза убегали, — неуверенно сказал Рон, и Гермиона согласно кивнула.

— А потом? — настойчиво спросил Гарри.

— Потом он улетел. А мы встретились с Пушком, — на лице рыжика расплылась ностальгическая улыбка.

Гермиона, однако, сразу сообразила, к чему клонит Гарри.

— Хочешь сказать, — недобро сощурившись, произнесла она, — что нас специально туда завели?

— Именно! — воскликнул Гарри, и на его голос оглянулись несколько человек. Он продолжил гораздо тише, так что Рону с Гермионой пришлось наклониться к нему, чтобы услышать: — А сегодня Пивз свалил доспехи, после чего тут же появились Снейп и МакГонагалл. А кто мог послать деканов в коридор, ведущий в библиотеку? И кого, кроме Барона, слушается Пивз?

— Дамблдор?! — громким шепотом то ли спросил, то ли подсказал Рон. — Но зачем?

— Чтобы Гарри влез в ту историю с Философским Камнем, — произнесла Гермиона. Она выглядела потерянной. — И в Запретный Лес нас отправляли с его ведома… Но профессор… он же всегда оберегал нас? — сказала она, стараясь скорее убедить в этом себя, чем кого-либо еще.

— Не то слово — оберегал! — горько усмехнулся Гарри. — Всегда давал нам влезть, куда студентам лезть не стоит, а потом появлялся в последний момент, будто случайно. Как же это в его духе — дать понять, что смерть — не самое страшное, что Волдеморта нужно остановить любым способом… Лицемер! — Гарри стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

Гермиона чуть не плакала: ее вера в Добро, раньше такая незыблемая, дала трещину. Сразу вспомнились десятки моментов, которые настораживали ее, которые она пыталась объяснить, и не могла…

Рон вдруг зло усмехнулся:

— А он хорошо придумал с шахматами на первом курсе. Как раз вывел меня из игры. А потом и Гермиону. Ты знал? — внезапно спросил он Гарри.

— Только сегодня дошло, — мрачно ответил тот. — И то, если бы не Пивз и отработка с Малфоем…

— Погоди-ка, какая отработка? — удивился Рон.

— Столкнулись с ним в коридоре. Пивз свалили доспехи, а виноватыми посчитали нас. Дамблдор решил, что стоит назначить нам совместные отработки. «В целях примирения факультетов»! — передразнил он директора. — Ладно, мне пора к Снейпу, — вздохнул Гарри, взглянув на часы.

Однако занятие не состоялось: зельевар встретился Поттеру в одном коридоре, в котором как назло прохаживались двое авроров.

— Поттер, вы закончили свое домашнее задание? — резко сказал Снейп, остановив Гарри. — Уверен, что нет. Почему бы вам не вернуться и не сделать его, как положено? — он многозначительно посмотрел на Гарри.

— Да, профессор. Я как раз возвращался к себе, — ответил тот и поспешно ретировался.

Снейп, вздохнув с облегчением (все-таки Поттер не совсем дурак), вышел из замка и направился к границе антиаппарационного барьера. Сверкнула белизной маска Пожирателя Смерти…

Гарри вернулся в Башню Гриффиндора в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ясно как божий день, что Снейп отправился к Волдеморту! Видимо, у них будет совещание или что-то в этом роде!

Гарри назвал пароль, и Полная Дама, недовольно пробурчав что-то о современной молодежи, открыла проход. В гостиной Рон и Невилл играли в шахматы, и, судя по лицу Невилла, он в очередной раз проигрывал. Гермиона устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и изучала журнал. Меж ее бровей залегла морщинка: она о чем-то сосредоточенно размышляла. Гарри собирался проскочить мимо них, чтобы не пропустить ничего из беседы Пожирателей со своим господином, но Гермиона, будто почувствовав его присутствие, резко подняла голову и увидела его.

— Гарри?.. — удивленно-отстраненно спросила она, не отойдя еще от своих дум. — Ты уже?..

— Снейп встретился мне в коридоре и настойчиво порекомендовал перечитать и доработать мое домашнее задание, — многозначительно ответил Гарри, но Гермиона, видимо, слишком увлеклась своими мыслями и не заметила намек.

— Я хотела спросить тебя… — проговорила она медленно, опустив взгляд в журнал. И тут же продолжила быстро, отрывисто: — Не сочти меня кровожадной или жестокой… Но почему в этой стычке обошлось без жертв? Все-таки война есть война. А это были Пожиратели!

Гарри присел на подлокотник кресла и мельком глянул на статью, пальцы мелко подрагивали от нетерпения. Но, пожалуй, пару минут потратить можно.

— Я думаю, он просто создает себе репутацию. Сама посуди, является этакий Герой, который не вершит самосуд, а сдает негодяев властям. Мало кто помнит резню, что была пятнадцать-двадцать лет назад, а для обывателей, у кого еще не убивали близких, гораздо более привлекателен образ законопослушного Героя. К тому же, пресса не посмеет его ни в чем обвинить, ведь все Пожиратели были просто оглушены. Наши Непростительные не использовали, а всю остальную Черную магию, — на этих словах Гарри презрительно фыркнул, — в Министерстве засечь не могут — слишком слабый всплеск получается.

— Хочешь сказать, что Незнакомец не гнушается Темными Искусствами? — встрял заинтересованный Невилл. Они с Роном даже прекратили игру и с любопытством слушали Гарри.

— Разумеется, нет! — снова фыркнул Гарри, но на этот раз возмущенно.

— В смысле — нет? — не понял Невилл.

— В смысле — не гнушается. Использует, — пояснил Гарри. Откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза, он внимательно наблюдал за реакцией на такое провокационное заявление.

Гермиона закусила губу, было видно, что внутри нее идет борьба. Рон вообще не отреагировал, снова устремив взор на шахматную доску: его в кои-то веки сумели поставить в затруднительное положение. А вот Невилл немало удивил Гарри, уверенно заявив:

— И правильно! Не все же время их разоружать и оглушать!

— Хочешь сказать, что ты не против такого? — громким шепотом спросила Гермиона, которую тоже выбили из колеи и, чего уж греха таить, смутили эти слова. Уж от Невилла-то она никак не ожидала такого! Ладно, Гарри, который по натуре сильный, но Невилл…

— Не против! — отрезал Невилл.

Рон отвлекся от шахмат, прислушиваясь к тихому спору, который грозил вылиться в совсем не тихий. К компании уже пробирались близнецы, слишком довольные, чтобы это прошло незамеченным, и Джинни с Дином.

А Гарри потихоньку ускользнул в спальню, оставляя ребят спорить о позволительности применения Темных Искусств. Самого его этот спор навел на неожиданную идею…

Гарри улегся в кровати, задернул полог и наложил Заглушающие чары. Он сконцентрировался и снова увидел воображаемый коридор, что будто соединял сознания его и Волдеморта. В конце его тускло вырисовывалась запечатанная дверь, и Гарри, чуть поколебавшись, снял с нее печати и, глубоко вздохнув, мягко толкнул ее. Дверь неслышно отворилась, и Гарри неясной тенью проскользнул туда, за дверь, в сокровенные помыслы своего злейшего врага. Его снова подхватил жалящий вихрь картинок и звуков, скулы свело, по телу пробежала мелкая дрожь, будто он услышал противный звук, как если бы по стеклу скребли длинным ногтем.

Гарри видел глазами Волдеморта. Вот Нагайна плотными кольцами обвилась вокруг прохладной колонны и сыто блестела глазами, лениво ощупывая застоявшийся воздух длинным раздвоенным язычком. Гарри предпочел не думать о том, кем обедала любимая змеюка Волдеморта: если десятком крыс, то ничего, а вот если кем-то покрупнее и почеловечнее… Гарри передернуло.

Будто в ответ на это Волдеморт перевел взгляд вправо, и Гарри увидел девять фигур в темных балахонах. Их лица скрывали сияющие ослепительной белизной, будто фосфоресцирующие, маски. Эти светлые пятна смотрелись так же неуместно и нелепо в этом полутемном зале, как обезглавленный труп — на мирной лесной опушке.

Раздался сухой щелчок, и появился еще один Пожиратель. Гарри украдкой перевел дух: опоздавшим, к счастью, был не Снейп.

— Эйвери… — обманчиво-ласково произнес Волдеморт, отчего остальные вздрогнули и синхронно отступили на шаг назад. А Гарри судорожно сглотнул, вспомнив свою реакцию на пытки Каркарова. — Эйвери… — задумчиво повторил Волдеморт, небрежно вертя в руках палочку. — Порадуй меня хорошими новостями.

— М-мой Лорд, — поспешно склонился в глубоком поклоне Пожиратель, кинув один-единственный затравленный взгляд в сторону своих товарищей по несчастью. — Из-за вмешательства прессы дело замять не удается. Суд будет через месяц.

— Сссуд, говоришшшь?! — в ярости прошипел Волдеморт. — Круцио!

Эйвери скрючился на холодном полу; давящую тишину зала разорвал страшный, полный неизбывной боли вопль: Темный Лорд явно вложил в проклятье часть своей злости. Секунд через десять голос Пожирателя сорвался, и он издавал только мучительные хрипы. Гарри, которого передергивало от садистского удовольствия, испытываемого Волдемортом, подавил поднимающуюся жалость: он помнил рассказы о том, как сам Эйвери пытал ни в чем не повинных магов и магглов.

— Фините! — взмахнул палочкой Волдеморт, но Эйвери еще несколько мгновений судорожно дергался, как курица, которой отрубили голову.

Зал вновь окутала зловещая тишина. Ее, кажется, даже не нарушало ничье дыхание: каждый из Пожирателей Смерти боялся лишний раз шевельнуться и привлечь внимание разъяренного Лорда именно к своей персоне. Нагайна мерно качала плоской головой, словно наслаждаясь страхом, веющим от десяти фигур в темных балахонах.

В голове Волдеморта беспорядочно проносились смазанные картинки не то воспоминаний, не то просто мыслей. Гарри попытался было ухватиться за одно из них, чтобы рассмотреть подробнее, но его будто ударило неслабым разрядом тока, и ему оставалось только беспомощно наблюдать за сумасшедшим вихрем образов.

— Сссеверуссс, — взгляд Темного Лорда, а вместе с ним и Гарри, впился в прямую фигуру, почти неотличимую от остальных, — ты чем меня порадуешшшь?

— Мой Лорд, — Снейп склонился в глубоком, но настороженном поклоне. — Дамблдор ничего не знает о личности Незнакомца и даже не имеет догадок по этому поводу.

— Не имеет догадок или не делится ими ссс тобой? — вкрадчиво уточнил Волдеморт, все так же вертя в руках палочку. Его длинные тонкие пальцы скользили по отполированному дереву, и палочка слабо отзывалась на эти прикосновения теплом.

— Не имеет догадок, мой Лорд, — твердо ответил Снейп. — Дамблдор считает меня самым преданным сторонником.

— И его не сссмущает тот факт, что ты — двойной шшшпион?

— Дамблдор верит, что люди меняются.

Если бы Гарри не был абсолютно уверен в преданности Снейпа, то наверняка после этих его слов бросился бы к Дамблдору, крича благим матом: «Измена-а-а!», — такое презрение и высокомерие звенели в холодном голосе профессора зельеварения.

— Да-да… — задумчиво протянул Волдеморт, и на мгновение его голос утратил свистяще-шипящие нотки. В голове вспыхнул и тут же погас образ директора. — Что скажешшшь о мальчишшшке? — внезапно сменил объект обсуждения Темный Лорд. — Его обучают или он до сссих пор не умеет даже сражаться на дуэли? — он ядовито усмехнулся. Его гнев постепенно стихал, а вместе с ним исчезал и отвратительный змеиный присвист в речи.

— Дамблдор считает, что сила мальчишки — любовь…

Зал заполнился жёстким шуршанием, как если бы разворошили гнездо гремучих змей. Смех Темного Лорда отразился от голых каменных стен, и Нагайна, уловившая вибрацию в воздухе, заинтересованно подняла голову.

— Любовь, — успокоившись, повторил Волдеморт, и Гарри почувствовал злорадное веселье своего врага: эта новость его изрядно позабавила. — А сам ты как считаешь, Северуссс? — вопросил он, и Гарри понял, что мнение Снейпа по этому вопросу действительно интересно Темному Лорду.

— Я бы сказал, что ему невероятно везет. Но вряд ли он обладает каким-либо могуществом, — сдержанно ответил Снейп. В его голосе не было привычного ехидства, но и никаких эмоций разобрать было невозможно. Только равнодушие. — Во всяком случае, во всех «подвигах» ему помогали.

На некоторое время вновь воцарилось молчание. Только тихое поскуливание, раздававшееся время от времени из того угла, куда отполз Эйвери, нарушало давящую тишину.

Измученный увиденным и почувствованным, Гарри подавил малодушное желание сбежать из сознания врага и тоже замер, боясь, что Волдеморт в минуту задумчивости сможет обнаружить его присутствие в собственной голове.

Внезапно раздался еще один хлопок, и в комнате появилось новое действующее лицо: некто в черной мантии с глубоко надвинутым капюшоном с достоинством поклонился и встал в ряд к остальным Пожирателям Смерти. Белая маска на мгновение выглянула из складок темной ткани. Гарри не мог понять, кто это, а суматошные мысли Волдеморта не давали ни единой зацепки.

Темный лорд, к огромному удивлению Гарри, не наказал опоздавшего, а лишь с легким намеком на интерес взглянул на него. Тот скинул капюшон, и из прорезей маски блеснули ярко-голубые, похожие на цветной лед глаза.

Прибывший не проронил ни слова, зато Волдеморт широко взмахнул палочкой. Он (а вместе с ним и Гарри) ворвался в мысли стоящего перед ним человека, перелопачивая целые пласты воспоминаний: «Отдел Тайн», — произносит приятный женский голос… «Папа! Папа!» — кричит сзади кто-то смутно знакомым голосом…

О, а вот и нужное воспоминание! Волдеморт резко остановился в нем, и Гарри будто с силой ударило о невидимую стену. Перед глазами внезапно возник исписанный мелким аккуратным почерком кусок пергамента. «Гарри Поттер организовывает кружок для дополнительных занятий ЗОТИ, — гласило, судя по всему, письмо. — Он собирается обучать студентов с четвертого по седьмой курсы. Завтра, в субботу, седьмого сентября, будет первое собрание, на котором он объявит о месте и времени занятий. Как только получу эти сведения, сразу сообщу. Жду инструкций: стоит ли сдать Поттера Амбридж, или оставить все, как есть?

P.S. Не знаю, важно ли это, но Поттер посещает дополнительные занятия по зельеварению.»

Волдеморт разорвал зрительный контакт, и Пожиратель, стараясь унять дрожь, опустил голову. Гарри стало дурно от ярости, в которую пришел Темный Лорд. Он резко взмахнул бледной худой рукой и прошипел:

— Ссссеверуссс, оссстаньсссся. Всссе оссстальные — вон!

Тут же раздались сухие испуганные хлопки: Пожирателей Смерти будто ветром сдуло. В зале остались только Волдеморт и Снейп, который замер и словно старался слиться с окружающей его темнотой.

— Ссскажи мне, Сссеверуссс, — вкрадчиво обратился к нему Темный Лорд. Палочка в его руках нагрелась, странным образом реагируя на зашкаливающие эмоции хозяина. — Не потому ли тебе так доверяет Дамблдор, что ты и в сссамом деле переметнулссся на его сссторону?!

— Я не понимаю, о чем вы, мой Лорд, — с достоинством ответил Снейп. — Мне удалось втереться в доверие к нему, но у меня и в мыслях не было предать вас.

— В таком ссслучае, — зловещая пауза, — почему я уссснаю о дейссствиях Поттера не от тебя?! КРУЦИО!

Снейп дернулся от накатившей, словно гигантское цунами, боли, но устоял на ногах и не издал ни звука.

— Ты сссабыл мой прикассс шпионить ссса мальчишшшкой?! — гневно продолжил Темный Лорд, усиливая атаку. Снейпа начала бить мелкая дрожь, но он упорно продолжал молчать. Волдеморта, казалось, слегка позабавило такое проявление мужества, и он снова взмахнул палочкой, снимая проклятье.

— Поттер органисссует какой-то кружшшок. Какой? Сссачем?

— Я… я не знаю, мой Лорд, — ответил Снейп, тяжело дыша.

— Так уссснай, — злобно прошипел Волдеморт. — Мне нушшшны всссе сссведения о мальчишшшке, какие только мошшшно расссдобыть!

— Но мой Лорд, Поттер полная бездар… Ааа-а!

Снейп рухнул на колени. Он подавил рвущийся из горла крик, сотрясаясь всем телом в агонии. Казалось, что его разорвали на части, облили кислотой, подожгли, и все это — одновременно, такой силы была боль! Маска слетела на холодный пол, который в этот момент казался Снейпу раскаленным железом, открывая искаженное мукой лицо. Черные глаза были похожи на остывающие угольки, вытащенные из погасшего костра.

Гарри закрыл рот руками, чтобы не завопить: яркое, ничем не замутненное наслаждение Волдеморта пытками било по нему, причиняя боль едва ли не более сильную, чем Второе Непростительное.

Волдеморт неслышно прошептал:

— Легиллименс! — и Гарри почувствовал, как вся мощь разъяренного волшебника обрушивается на щиты его учителя.

Из горла Снейпа вырвался какой-то странный булькающий звук, как будто он захлебывался. Его мыслеблок, похожий на каменный монолит, дрогнул, но устоял. Минута, две, пять… Гарри показалось, что еще секунда — и Снейп сломается, он был уже готов вмешаться, и будь что будет… Но внезапно Волдеморт одновременно отменил оба заклятья. Снейп задышал тяжело и часто, пытаясь подняться с колен, но безуспешно. Было видно, что ему в высшей степени неприятно выказывать даже такую слабость. А Гарри ощутил удовлетворение и даже некое подобие уважения Волдеморта: все-таки больше никто из известных Лорду волшебников не мог выдерживать такой атаки.

— Крауч, отправь его обратно в Хогвартс, — бросил Волдеморт, отворачиваясь.

«Будет жаль, если он не переживет эту ночь, — Гарри «услышал» вдруг эту равнодушную мысль с легким налетом недовольства необычайно четко и ясно, будто Темный Лорд вкрадчиво прошептал ее вслух прямо над его ухом. — Трудно найти Мастера Зелий его уровня.»

Гарри скатился со своей кровати, закашлявшись. И Волдеморт, и намертво запечатанная дверь остались позади, но его все еще била дрожь, а к горлу подкатывала тошнота. В спальне, на его счастье, было пусто, и Гарри жадно напился воды прямо из графина, половину вылив на себя. Он выхватил из чемодана мантию-невидимку и выскользнул из спальни, а потом и из гостиной. Только два человека обратили внимание, что последовательно открылись и закрылись две двери.

Гарри бежал по темным коридорам. К счастью, в спешке он не забыл наложить Силенцио на обувь, и его шаги были совсем беззвучными. А иначе авроры непременно обратили бы внимание на звуки из ниоткуда…

Он едва не поскользнулся на лестнице, ведущей к комнатам Снейпа, но скорости не сбавил. Мантия сползла с одного плеча. Гарри в замешательстве остановился перед большой окованной железом дверью: пароля он не знал. Да и потом, как сам Снейп отреагирует на его визит?

А если обратиться к Дамблдору? Нет, не пойдет. Тогда придется объяснять, откуда ему все стало известно.

Гарри зажмурился и отчаянно позвал: «Мама!» Тени — вечные обитатели мрачных слизеринских подземелий — задрожали и через мгновение приняли очертания женской фигуры.

— Гарри?.. — обеспокоенно дернулась в его сторону Лили.

— Снейпа пытали, ему нужна помощь! — выпалил он, стараясь отдышаться после бега. — А я не знаю пароля, чтобы попасть в его комнаты. Зато тот Гарри может знать!

— Не знает, — покачала головой Лили. — И в комнатах Северуса он не бывал и переместиться туда не сможет.

— Малфой! — осенило Гарри. — Снейп вроде его крестный, так что он может знать пароль!

А про себя додумал: «Да и на Малфоя профессор вряд ли будет сильно злиться. Ну, уж во всяком случае, не убьет!»

Гарри взмахнул палочкой, сотворив прямо из воздуха листок бумаги. Правда, он был слегка помятый, но это не столь важно. Еще взмах, и на пол с тоненьким звоном упала шариковая ручка. Гарри торопливо поднял ее и, используя шершавую стену вместо стола, быстро нацарапал: «Малфой, профессору Снейпу срочно требуется помощь. Жду тебя в коридоре. Гарри Поттер». Он передал записку заметно нервничающей Лили, которая тут же исчезла. А сам, поправив мантию-невидимку, бросился вверх по лестнице, потом влево и вниз, смутно припоминая маршрут, которым они с Роном пробирались в гостиную Слизерина на втором курсе. Он остановился перед стеной, покрытой потеками, и непроизвольно поморщился. Гарри показалось, что прошло, по меньшей мере, полчаса, когда через пять минут вход открылся, и в коридор, настороженно оглядываясь, выступил Малфой.

Гарри скинул капюшон мантии, и Малфой, чуть вздрогнув от неожиданности, отпрянул. В одной руке он сжимал записку, а во второй — волшебную палочку.

— Ты знаешь пароль в комнатах Снейпа? — тут же зашептал Гарри.

— Что происходит, Поттер? — так же шепотом рявкнул Драко, что в итоге получилось вовсе не таким угрожающим, как задумывалось.

— Снейп вернулся от Волдеморта. Ему требуется помощь!

— И ты думаешь, что я тебе поверю? — презрительно протянул Малфой.

— Можешь не верить, — зло проговорил Гарри, сжимая кулаки, — но в таком случае его смерть будет на твоей совести!

— С каких это пор ты так беспокоишься о профессоре?! — вскипел Драко, абсолютно уверенный, что это какой-то дурацкий розыгрыш.

— Ты знаешь пароль или нет? — еще раз спросил Гарри, держась из последних сил, чтобы не дать в нос белобрысому гаденышу.

— Знаю, — поколебавшись, ответил Малфой. Его явно впечатлило перекошенное от ярости лицо Гарри. — Но учти, если это очередная твоя выходка…

— Пошли! — прошипел Гарри не хуже Волдеморта, отчего Драко передернуло.

Поттер, а за ним и Малфой, рванули в сторону комнат Снейпа, отчаянно надеясь, что они не опоздают.

— Может, отвернешься? — ядовито предложил Драко, когда они достигли цели. Массивная железная дверь сурово возвышалась над головами школьников, будто осуждая их подозрительное хождение.

Гарри, фыркнув, развернулся на сто восемьдесят градусов. Через несколько секунд он услышал испуганный голос Драко:

— Поттер?..

Гарри развернулся и увидел застывшего в дверях Малфоя. Тот стремительно бледнел, переходя в синеву.

Профессор Снейп обнаружился лежащим на спине почти сразу за дверью. Его лицо было желтоватым, закрытые глаза ввалились, под ними отчетливо виднелись зеленовато-лиловые тени, больше похожие на застарелые синяки. Дыхание профессора было тяжелым и прерывистым, будто при лихорадке, а на лбу блестели мелкие капельки пота.

Гарри втолкнул несопротивляющегося Драко в комнату и запечатал дверь — от греха подальше. Он снова посмотрел на профессора и, взяв себя в руки, твердо сказал:

— Нужно перенести его на диван и дать зелье…

— Да какое зелье, Поттер?! — воскликнул Малфой, стараясь унять нервную дрожь. Он подошел к Снейпу, испуганно вглядываясь в осунувшееся лицо. — Тут нужна помощь колдомедиков, а не двух спасателей-недоучек!

— Ты соображаешь, что несешь? — разозлился Гарри. Он метнулся к профессору и осторожно вытер ему пот со лба платком, лихорадочно вспоминая, что применяют в подобных случаях. — Того, что Снейп в таком состоянии, никто, кроме Пожирателей Смерти и нас, не знает! Думаешь, ему просто окажут помощь и отпустят подобру-поздорову, не задавая никаких вопросов?! — Гарри наколдовал небольшой тазик с холодной водой, смочил в ней платок и положил его на горячий лоб профессора. У того началась лихорадка: верный признак того, что организм борется. — Где у Снейпа хранятся зелья? Нужны обезболивающее, жаропонижающее и восстанавливающее.

Малфой молча скрылся в соседней комнате, и через несколько секунд послышалось веселое звяканье стеклянных склянок.

— Вот, — он поставил два почти полных пузырька и один полупустой — с обезболивающим — на низенький столик рядом с диваном. — Что нужно делать?

Гарри бросил на Драко удивленный взгляд: тот, хоть и был белым как смерть, явно взял себя в руки и был теперь полон решимости помочь своему декану, пусть даже под руководством Поттера. А все ответы он из него потом вытрясет.

— Сначала обезболивающее, чтобы снять остаточную реакцию организма, — распорядился Гарри. — Этого должно хватить, — кивнул он на склянку с нужным зельем.

Они с Малфоем осторожно приподняли голову профессора и влили ему в рот розоватую жидкость. Ни у одного, ни у другого не было опыта в подобных делах, а потому они отчаянно надеялись, что все делают правильно.

— Не меньше, чем через пять минут восстанавливающее, потом жаропонижающее. И потом каждые полчаса восстанавливающее по двадцать капель, — в голове Гарри всплывали прочитанные летом строчки из одной из книг, принесенных Гарри-из-будущего, и он проговаривал их вслух, стараясь лучше запомнить.

Следующие два часа для Поттера и Малфоя слились в бесконечную череду: дать капли — сменить компресс — сменить воду — снова компресс — снова воду… потом опять капли — компресс — вода… Разговаривать как-то не хотелось, смотреть друг другу в глаза — тоже.

Около полуночи Снейпу стало лучше, и школьники вздохнули с облегчением: они до последнего боялись, что не справятся.

Профессор на мгновение открыл глаза и тут же со стоном закрыл их. Ему показалось, что за ним ухаживают Поттер и Малфой, а в уголке, в тени, нервно теребя рукав блузки, стоит Лили, с беспокойством наблюдая за ними. И чего только не увидишь в бреду!

— Ну, Поттер, а теперь объясни мне, какого Дементора здесь происходит! — сощурился Драко, устало садясь прямо на пушистый ковер.

— Мы оказываем помощь профессору Снейпу, — бледно улыбнулся Гарри. Он тоже оценил мягкость ковра, но все-таки примостился на диване.

— Это я понял, — вкрадчиво произнес Малфой. — Но не понимаю, почему этим занимаешься ты? И откуда узнал, что профессора… что ему требуется помощь?

— Ты и вправду думаешь, что я тебе все расскажу? — зло отозвался Гарри.

— Но ты ведь не хочешь, чтобы кто-то узнал о сегодняшнем инциденте?

Гарри хрипло рассмеялся:

— Разве ты так подставишь Снейпа?

— Я могу рассказать все ему самому! — из вредности возразил Малфой.

— Не расскажешь, — взгляд Гарри внезапно стал тяжелым, предостерегающим. Он поднялся с дивана гибким движением. — По крайней мере, не сейчас. Я тебе еще не доверяю, уж извини. Обливиэйт!

Глаза Малфоя расфокусировались. Когда он пришел в себя, ему показалось, что он лишь ненадолго задремал.

— Драко? — послышался сиплый шепот с дивана.

— Профессор Снейп! — вскочил на ноги Малфой. — Вы очнулись!

— Как ты здесь оказался?

— Я… я хотел спросить о домашнем задании, — неуверенно ответил Малфой, словно сомневаясь в собственных словах.

* * *

Гарри проснулся поздно. Спальня мальчиков уже была пуста, завтрак он безбожно проспал.

В гостиной, куда он спустился, отчаянно зевая, царило оживление. Гриффиндорцы, разбившиеся на небольшие группки, шумно обсуждали недавнее предложение Гермионы по занятиям ЗОТИ. Каждый хотел и одновременно не хотел участвовать в этой авантюре, печась о собственном благополучии.

Гарри подошел к друзьям: Рон и Невилл снова играли в шахматы; Гермиона делала домашнее задание, но то и дело отвлекалась на собственные размышления. Джинни удобно устроилась на подушке, почесывая за ухом разомлевшего Живоглота. Она следила за игрой, время от времени вставляя комментарии, но при появлении Гарри чуть смутилась, мило покраснев.

— Привет, — улыбнулась она.

— Привет, — поздоровался со всеми Гарри, усаживаясь на пол рядом с Джинни.

— Ну и где ты вчера был? — поинтересовался Невилл, потягиваясь.

— Много, где, — вполголоса рассеянно отозвался Гарри. Он взмахнул палочкой, накладывая чары, чтобы их одноклассники не услышали ничего лишнего. — Ребята, у нас завелся крот.

— Кротов не разрешают брать с собой в Хогвартс, — возразил Рон. — Или это опять Хагрид?

Гермиона захлопнула книгу и немного раздраженно ответила:

— Крот — имеется в виду шпион. Да?

— Да, — подтвердил Гарри. — И этот крот явно находится в школе и следит за мной, — он пересказал содержание подсмотренной записки. — Как думаете, кто это может быть?

— Кто-то из слизеринцев? — неуверенно предположила Джинни.

— Но они же не знают о нашей задумке, — рассудила Гермиона.

— Невозможно держать в секрете предприятие, в котором участвует столько человек. Кто-нибудь обязательно проболтается, — мрачно заметил Невилл. — И, Гарри, откуда ты вообще узнал об этом?

Остальные четверо переглянулись, и Гарри осторожно ответил:

— Понимаешь, Невилл… Когда я получил этот шрам, — он откинул волосы со лба, — то в дополнение получил возможность бывать в голове у Волдеморта.

Невилл вытаращил глаза, рот у него забавно приоткрылся, однако Гарри было не до смеха. Он продолжил, тщательно выбирая слова:

— Это хорошая возможность для шпионажа, но сам процесс очень неприятный. Но я не опасен для окружающих.

— А… а Дамблдор знает?

— О связи? Знает.

— А о шп-пионаже? — обреченно уточнил Невилл, уже догадываясь, какой ответ получит.

И Гарри решился — как в омут с головой:

— Не знает. И надеюсь, что не узнает.

— Так ты и вправду перешел на сторону этого Незнакомца?

— Что? — шокированно воскликнули четыре голоса.

— Как ты догадался? — ошеломленный Гарри.

— С чего ты взял? — фальшиво улыбнулся Рон.

— Такое предположили в газете… — убито Гермиона.

— Только не говори никому! — испуганно Джинни.

— Эээ, — растерянно заморгал Невилл. — Да, об этом в газетах писали. Может, Гарри Поттер поддержит Незнакомца или что-то такое. И я никому не скажу, честно.

— В газетах? — удивленно обратился Гарри к Гермионе.

— Да, — немного замялась она. — В «Пророке» сегодня утром была статья о Незнакомце. Тебя, естественно, тоже затронули.

— Ясно, — кисло ответил Гарри. — Но с этим мы еще разберемся. У меня идея насчет конспирации…

Остальные заговорщически наклонились к нему.

Вечером того же дня в гостиных факультетов, кроме Слизерина, собирались группами студенты. Младшекурсники с любопытством наблюдали за старшими товарищами, недоумевая по поводу их некоторой нервозности. То тут, то там слышалось:

— А вдруг поймают?..

— А кто, кроме Поттера сможет нас научить?..

— А может, не надо?

— Если трусишь, сиди здесь, идти никого не заставляют!..

Несмотря на явные опасения, в коридор на третьем этаже, подгоняемые старостами пятого курса, подтягивались некоторые студенты, бросая друг на друга настороженные взгляды. Там их ждали Рон и Гермиона как главные организаторы, они же следили за порядком и соблюдением относительной тишины: хоть Золотому Трио и удалось выбить разрешение на проведение этого собрания, светиться перед министерской жабой не хотелось. Студентов они отправляли через маленькую дверцу, ведущую прямиком в Выручай-комнату.

В этом и состоял план Гарри: сам он заранее зашел в Выручай-комнату, попросив предоставить место для занятий и сделать дополнительный вход на третье этаже. При всем желании «крот» не сможет указать, где они занимались, ведь в следующий раз эта дверь появится в совершенно другом месте.

— Привет всем, — негромко, но внятно начал Гарри, когда дверь за Роном закрылась и исчезла. Он обвел внимательным взглядом собравшихся: школьники сбились в группы по факультетам, только Луна беззаботно устроилась на подушке на полу между Невиллом и Джинни. — Для начала я хочу, чтобы каждый из вас спросил себя, готов ли он пойти на некий риск и заниматься в этом кружке. Не будет трусостью или слабостью, если кто-то уйдет сейчас, беспокоясь о своем благополучии, ведь чьи-то родители работают в Министерстве, — он посмотрел в упор на Мариэтту Эджком, одну из подружек Чжоу Чанг.

Мариэтта не выдержала его пронизывающего взгляда и опустила глаза, стремительно бледнея. Она нервно сжимала и разжимала кулаки, и на коже ладоней оставались четкие красноватые отпечатки-полумесяцы от ногтей.

— Я… я… я хочу уйти, — выдавила она, уткнувшись взглядом в пол. — У меня мама в Министерстве работает… Я…

— Я понимаю, — мягко прервал ее Гарри. Он не сердился. — Рон тебя проводит.

— Мариэтта?.. — подавленно позвала ее Чжоу.

— Извини, — Мариэтта встала и, не поднимая взгляда, пошла к Рону. Они скрылись за каким-то выступом в стене, и меньше чем через минуту он вернулся один.

— Остальные уверены в своем решении? — спросил Гарри. Ребята закивали. — Тогда начнем с организационных вопросов. Я предлагаю составить список участников, чтобы мы все были абсолютно уверены друг в друге. Гермиона? — он повернулся к однокласснице и та встала рядом с ним.

— Мы зачаровали пергамент таким образом, — начала объяснять она, продемонстрировав всем чистый лист бумаги, — чтобы никто не смог прочитать его, не назвав специального пароля. В целях безопасности, сами понимаете.

По комнате прокатился одобрительный гул. Саму идею пароля Гарри позаимствовал у Мародеров, твердо решив не наступать на те же грабли, что и его взрослое «я».

— Каждый подпишет свое имя в этом пергаменте, — продолжила Гермиона, когда вновь воцарилась тишина.

— Не кровью, надеюсь? — весело выкрикнул Фред, за что тут же получил легкий подзатыльник от сестры.

Гермиона сердито зыркнула на него, словно говоря «не смешно», а затем вновь обратилась к ребятам:

— Только нужно придумать название для нашего кружка. Есть предложения?

— Группа Гарри! — восторженно воскликнул Колин Криви, уже готовя фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот поистине исторический момент.

— Отряд Поттера! — воодушевился Ли Джордан.

Посыпались предложения, причем в каждом из них так или иначе упоминался сам руководитель.

— Стоп, стоп, стоп! — потряс головой Гарри, которого привел в ужас такой энтузиазм. — Не думаю, что назвать нашу группу моим именем справедливо. Возможно, нам стоит таким образом поблагодарить директора Дамблдора? — он вопросительно поднял брови.

Гермиона неожиданно поддержала его:

— Гарри прав. Ведь профессор Дамблдор столько для нас сделал! — с жаром воскликнула она, заработав несколько ошарашенных взглядов от всех Уизли и Невилла.

— Отряд Дамблдора? — предложила Луна, хитро сверкнув глазами в сторону Гарри.

— Все согласны? — обвел взглядом ребят Гарри, дожидаясь утвердительных кивков. — Тогда решено! — торжественно произнес он и взмахнул палочкой. На пергаменте, который все так же держала Гермиона, выступила причудливая вязь слов «Отряд Дамблдора», на мгновение вспыхнула алым и застыла. По буковками пробегали золотые искры, отчего черные чернила загадочно мерцали.

Гарри первым поставил свою подпись, за ним Гермиона, а потом и все остальные. Если кому-то и пришлось не по вкусу такое, он благоразумно придержал недовольство при себе. Через пятнадцать минут на пергаменте красовались двадцать девять имен, написанных разным почерком: от ровного и четкого до откровенно кривого (Колина).

Гарри свернул пергамент и передал его Гермионе, которая сделала несколько пассов палочкой.

— Пароль — «Не будите спящего дракона», — процитировал он девиз Хогвартса. — Связываться будем через фальшивые галеоны, — он продемонстрировал монету, похожую как две капли воды на настоящий золотой галеон. — На ребре будут появляться дата, время и место следующего собрания. Когда эти сведения сменятся, монета нагреется, так что вы ничего не пропустите.

— Ты наложил Протеевы Чары? — ошеломленно спросил Терри Бут, рейвенкловец. — Это же уровень ЖАБА!

— Это Гермиона, — улыбнулся Гарри явно польщенной девушке.

— Правда? — недоверчиво уставился на нее Терри. — И как ты с такими мозгами не попала к нам на факультет?

— Хочешь сказать, на Гриффиндоре одни безмозглые учатся? — тут же набычился Рон.

— Эй, ребята, не ссорьтесь! — вскинул руки Гарри. Его тон явно охладил пыл одноклассников. — В конце концов, мы должны объединяться, помните песню Шляпы? А деление по факультетам очень условное. Наверняка многим из вас подошел бы еще какой-нибудь, кроме вашего.

— Например, Слизерин? — ехидно уточнил Джордж.

— Пусть даже Слизерин, — твердо ответил Гарри. Он бы добавил кое-что еще, но решил не ввязываться в пустые споры. — Еще вопросы?

— Правда, что ты на втором курсе победил василиска? — неожиданно спросил Терри, враз позабыв о недавнем разногласии. — Мне об этом Шляпа рассказала в прошлом году, когда я был в кабинете у профессора Дамблдора.

Все взгляды, кроме Джинни, которая стыдливо опустила глаза, устремились на Гарри.

— Правда, — нехотя признал он. — Еще вопросы?

— Почему ты так уверен, что Темный Лорд вернулся? — прозвенел нежный голосок. Это была Лиза Турпин, рейвенкловка, тоже с пятого курса. Ее темные глаза уставились на Гарри, который даже опешил от такой прямолинейности.

Стало тихо.

— Я знаю об этом, — твердо ответил Гарри. — Вы можете верить мне, можете и не верить. Но я очень хотел бы, чтобы вы смогли защитить себя и своих близких в случае опасности. А заодно и к экзаменам на СОВ подготовимся, — вдруг улыбнулся он, разряжая обстановку. — Еще вопросы?

Больше вопросов не было, по крайней мере, их не задавали. Поэтому Гарри набрал побольше воздуха и начал говорить лекторским тоном, больше подходящим профессору, знатоку своего предмета:

— Чтобы сдать СОВ и суметь защищать себя, я думаю, мы должны в первую очередь отработать щиты и элементарные атакующие заклинания, такие как Экспеллиармус…

— Но Гарри! — перебил его Майкл Корнер, которого на эту встречу чуть ли не силком притащила Джинни. — Мы ведь уже проходили их… — его голос становился все тише и тише под суровым взглядом Гарри и под конец совсем затих, растворившись в неодобрительном молчании остальных.

— Никогда не знаешь, какое заклинание спасет жизнь тебе или твоему товарищу, — выдержав паузу, ответил Гарри. — Или что попросят продемонстрировать на экзамене. Кто абсолютно уверен, что его щит отразит любые простейшие заклятья? — Ребята переглянулись между собой, но кивнуть в знак согласия почему-то никто не спешил. — На самом деле Протего может защитить даже от некоторых традиционно Темных проклятий, а если вложить в него достаточно сил, то и от некоторых заклятий Высшей магии. — По комнате прокатился вздох недоверия…

Пожалуй, этот вечер был для Гарри одновременно самым длинным и самым коротким во всей его жизни. Оказалось неожиданно трудно не просто рассказать о заклятьях и чарах, но и вдохновить ребят, убедить их в том, что у них все получится.

«Ни за что не стану преподавателем», — устало подумал он перед сном.

На следующий день Гарри стал неожиданно популярным: все члены новоиспеченного ОД здоровались с ним, девушки строили глазки, вызывая у Джинни ревнивое рычание. По примеру товарищей многие полузнакомые Гарри школьники здоровались с ним в Большом Зале, в библиотеке, где он делал домашнее задание, в коридорах… Пару раз он ловил на себе задумчивые взгляды Малфоя: он сосредоточенно морщил лоб, стараясь понять, откуда у него стойкое чувство благодарности Поттеру. И странного, почти дружеского доверия.

Гарри всласть отоспался днем. В ожидании ночного ритуала он немного нервничал.

Поздно вечером, когда в спальне гриффиндорцев-пятикурсников стало тихо, Невилл осторожно распылил в воздухе несколько капель сока Волшебного хмеля, который славится своими усыпляющими свойствами, и тихонько выскользнул в гостиную. По пути он подхватил маленький смятый листок пергамента, вывалившийся из мантии-невидимки ушедшего Гарри.

— Инсендио! — едва слышный шепот, и листок, брошенный в потухший камин, ярко вспыхивает. Жизнь этого пламени недолговечна, но порядком уставший Невилл заснул в кресле еще до того, как осыпался седой пепел.

* * *

Гарри крался по ночному Хогвартсу в Выручай-комнату. За окном жалобно и недовольно поскрипывала сучьями Гремучая Ива в предчувствии зимней спячки; в Запретном Лесу подвывал кто-то тонко и высоко, и в ответ ему тут же раздавались такие же жутко-печальные голоса не то диковинных чудищ, не то неупокоенных душ… И в этой странной, завораживающей и пугающей торжественности совсем не к месту грубовато шептались патрульные авроры. Гарри с трудом сдержал негодующий фырк и устремился дальше. Колыхнулись тени, предупреждая о том, что впереди кто-то есть, и он поплотнее запахнул мантию и сложное плетение Тьмы, на несколько мгновений полностью окунувшись в такую знакомую, даже ставшую родной стихию. Дежурный преподаватель свернул в другой коридор, и Гарри беспрепятственно проскользнул на восьмой этаж. За спиной мягко и совершенно бесшумно закрылась массивная дверь, тут же слившаяся со стеной.

В центре комнаты стоял высокий черноволосый человек. Его руки были воздеты к потолку, но казалось, будто совсем и нет этой хрупкой преграды, а само ночное небо — глубокое, синее-синее, темное — глядит на него с высоты, ласково-снисходительно вслушивается в биение сердца. Потрескивающее пламя факелов дрожало, как дрожал от нагнетания магии воздух. Тени в комнате будто загустели и ластились к этой фигуре, до дрожи напоминая огромных черно-черных пантер.

— Что ты делаешь, Сириус?

Человек резко развернулся, пряча руки за спиной совершенно ребяческим жестом, как мальчишка-шутник, которого поймали с поличным.

— О, привет, Гарри! Я как раз ждал тебя, — Сириус улыбнулся искренне и тепло.

— А почему ты, а не… В смысле, что-то случилось? — поправился Гарри, заметив, как улыбка от этих слов застыла на губах безжизненной маской.

— Нет, ничего, — все так же доброжелательно ответил крестный, пряча руки в карманы.

Гарри стало стыдно.

— Прости, Сириус, я не хотел обидеть тебя. Просто настолько привык, что тут бывают либо он, либо мама… — он состроил такое невинно-раскаивающееся лицо, что Сириус, частенько прибегавший к такого рода уловкам, чтобы растопить ледяную броню на сердце своего декана и избежать тем самым очередной отработки, расхохотался.

— Пошли уж! — Сириус протянул руку, за которую Гарри с готовностью уцепился.

«Хитрец» так и осталось невысказанным.

* * *

В особняке Астеров было, как обычно, тихо. Царил мягкий полумрак, будто приглашая рыцарей Тьмы заглядывать сюда почаще.

Гарри не узнавал бывший летний «полигон». Пламя свечей в комнате трепетало, создавая маленькие оазисы неестественно яркого света, выхватывающие куски стен или пола из непроглядной темноты. На столике — единственном предмете мебели — была расстелена карта, приобретенная совсем недавно в Лютном переулке. Она удивительно преобразилась: на старой, пожелтевшей от времени бумаге горели ярким ровным светом маленькие точки — ровно двенадцать. И — будто в противовес им — чернели еще двенадцать точек, похожие на миниатюрные черные дыры. Но самой странной была двадцать пятая, самая большая и яркая точка: она мерцала белым светом, а внутри нее, в самой глубине, будто притаился кусочек Тьмы.

— Впечатляет, да? — раздался неожиданно голос.

Гарри, очарованный волшебством и подошедший вплотную к карте, подскочил на месте. За его спиной будто из ничего возник Генри. Его лицо в неверном свете свечей казалось восковой маской, а глаза лихорадочно блестели в предвкушении. От него едва ощутимо фонило чем-то до боли родным и знакомым, и Гарри поймал себя на мысли, что совсем не знает истинную степень могущества этого человека. В том, что это могущество существует, он более не сомневался: не зря же Генри входил в первую триаду Рыцарей Света.

— Впечатляет, — почти прошептал Гарри, снова разглядывая карту. Первое очарование прошло, и теперь он анализировал местоположения этих точек: вот около десятка сгрудились на западе Евразии, мерцали две на востоке, а остальные были рассеяны по другим материкам. — Сколько времени понадобится, чтобы они прибыли?

— Все зависит от тебя, — отозвалась темнота за спиной голосом Гарри-из-будущего. — Может, неделя, а может, и год.

Гарри быстро обернулся и встретил взгляд зеленых глаз. Очень усталый взгляд.

— Давайте начинать, — предложил Гарри-из-будущего, не давая Гарри ни малейшего шанса удовлетворить свое любопытство.

Гарри безропотно проследовал за ним в центр комнаты, так что карта теперь казалась размытым чуть светящимся пятном. Слева и справа от него на расстоянии пары шагов встали Сириус и Генри. Они, по всей видимости, точно знали, что должны делать. Сам Гарри внезапно ощутил напряжение — именно в этот момент, такой торжественный, он ощутил свою ответственность не только перед этими людьми, но и еще перед многими и многими…

И именно в этот момент Гарри-из-будущего звонко чихнул, сводя на нет всю торжественность. Так подозрительно вовремя чихнул, не дав Гарри возможности упорхнуть в размышления о высоком.

— Итак, начнем! — преувеличенно бодро возвестил Гарри-из-будущего. — Гарри, помнишь уроки Окклюменции? — Он дождался уверенного кивка и продолжил: — Тогда сконцентрируйся, как тогда, и позови рыцарей.

— И все? — недоверие пополам с удивлением обиженного ребенка в голосе Гарри было столь явным, что никто не удержался от улыбки.

— И все. Но не думай, что это будет легко, — предупредил его вмиг посерьезневший Гарри-из-будущего. — Тебе нужно будет дозваться их, почувствовать их. И не стесняйся использовать силы Сириуса и Генри — они здесь именно для этого.

Немного нервный смешок, и Гарри усилием воли взял себя в руки. Не время расслабляться, сейчас не время.

Он закрыл глаза, чтобы чувствовать себя увереннее. И вдруг замер, поняв, что совсем не знает, как именно следует звать рыцарей. Но в этот момент воздух будто дрогнул, в груди разлилась теплая волна, и Гарри словно увидел сквозь сомкнутые веки, что его окружили прямо противоположные по сути Стихии: слева — Тьма, а справа — Свет. А прямо перед ним, на расстоянии пары шагов, слепил переливами силы и могущества Князь. Если бы можно было зажмуриться еще раз, Гарри обязательно сделал бы это, едва в силах переносить это прекрасное, завораживающее и… убийственное сияние.

Они трое были такими яркими, такими теплыми, такими… живыми. Вопрос о том, как звать рыцарей, отпал сам собой: Гарри просто потянулся к этим комкам тепла, лишь смутно ощущая присутствие Генри и Сириуса. Он побоялся сгореть в пламени Гарри-из-будущего, а потому попытался дотронуться до того слепяще-темного сияния, которое мерцало слева. Он почувствовал ответную волну дружелюбия и чего-то еще, не совсем понятного, но очень теплого и родного. Теперь Гарри точно знал, что это сияние и есть Сириус. В некотором роде. Из груди будто потянулась нить к этой живой Тьме, соединяя их чем-то гораздо большим, чем просто дружба или долг. Гарри на мгновение задохнулся от опьяняющей волны странной заполненности, будто он только что вернул частичку себя — давно потерянную, но не забытую. Нить, соединившая его и Сириуса, представлялась Гарри будто спряденной из самой первозданной Тьмы. Ему даже показалось, что возьми он ее в руки, то ощутит пальцами мягкость черно-черной шерсти…

На смену удивлению пришло любопытство, и Гарри потянулся ко второму рыцарю, что был сейчас рядом с ним. Свет, исходящий точно от Генри, но будто живущий сам по себе, не ослеплял, а лишь странно согревал. Еще одна нить — на этот раз похожая на раскаленное добела железо — вырвалась из груди, навеки связывая Гарри и Генри прочнейшими узами. И снова ощущение, будто он обрел недостающую частичку, будто еще один кусочек мозаики встал на место.

Гарри теперь ощущал и Сириуса, и Генри. Он не мог сказать, о чем они думают и какое у них настроение, но точно знал, что они есть и с ними все в порядке.

Что теперь?

Гарри чувствовал, что чего-то не хватает. Или кого-то. Он доверился своим ощущениям и словно превратился в ту тьму, что укутала землю, и в тот свет, что дарят звезды и Солнце, ослепительно сияющее на небе на другой стороне планеты. Его душа, его магия стремились куда-то, и Гарри ничего не оставалось, кроме как подчиниться этом странному зову.

Дленннннь! — и охранные чары Хогвартса сомкнулись где-то далеко позади, будто завеса из звонких бусинок. Гарри стремился к темному сиянию, что черным маревом Тьмы переливалось в Башне Гриффиндора, в спальне девочек-пятикурсниц.

Гермиона.

Она не была инициирована, но она была Леди — Леди Теней, Леди Тьмы. Леди первой триады.

Гермиона судорожно вздохнула, не открывая глаз и даже не просыпаясь, и, сама того не сознавая, потянулась к странной силе, что замерла возле нее и одновременно очень далеко от Хогвартса. Миг — и темная нить, что крепче зачарованных цепей, соединила Гарри и Гермиону, вырвав из груди девушки еще один удивленно-радостный вздох. Она ничего не почувствует, пока не придет ей пора пробудиться. Просто будет знать, что Гарри никогда ее не оставит в беде и что сама она никогда не бросит его.

В подземельях Слизерина Драко Малфой не спал. Он думал о Потере, старинном недруге и сопернике, и все больше запутывался: приказ отца был, конечно, хорошим прикрытием, чтобы даже самому себе не признаваться в том, что Поттер заслуживает уважения и даже дружбы. В какой-то момент Драко судорожно вздохнул, почувствовав, как что-то внутри него изменилось. Нет, не изменилось, а появилось. И это что-то явно не было враждебным. Скорее наоборот — что-то дружественное и… родное.

Гарри счастливо улыбнулся, когда понял, что Драко не оттолкнул его, хотя мог бы. Пожалуй, Гарри-из-будущего был прав, когда просил не судить этого слизеринца слишком предвзято.

Теперь Гарри «видел» четверых из их замечательной компании, но их он знал, а потому смог найти относительно легко. Но как же быть с остальными?

Мерцающие звездочки других рыцарей и леди ощущались слабо, но все-таки ощущались. Они были словно бы тихим отголоском, эхом, которое донес до путника легкий горный ветер. И Гарри, мало надеясь на успех, потянулся ко всем разом, стараясь донести до них то чувство родства и близости, что владело им. И ему пришел ответ. Сначала один, потом второй, третий… И скоро из его груди тянулись словно в пустоту двадцать четыре нити — двенадцать ослепительно-белых и двенадцать полночно-темных. И каждая нить слегка подрагивала, словно по ней до Гарри доносились удары сердец людей ему еще не знакомых, но уже бесконечно близких и дорогих. Самыми прочными ему казались те четыре нити, что связали его с Гермионой, Сириусом, Генри и Драко, они походили на толстые корабельные канаты, а все остальные — на тонкие шелковые ниточки, больше напоминающие удивительную паутинку, чем что-либо еще.

И снова ощущение цельности и родства, будто он и впрямь обрел частичку себя, ту, что была доселе ему неведома и недоступна.

«Как, как я мог раньше жить без этого?!» — мысленно воскликнул Гарри, снова пробегая по этим нитям.

Наверно, он бы еще долго простоял вот так, но Гарри-из-будущего, бдительно следивший за точками на карте, окликнул его, вырывая из состояния транса. Вдох-выдох, и Гарри открыл глаза, с сожалением выпуская нити. Теперь они подрагивали где-то в глубине его сущности, в самом сердце.

Он бросил взгляд на карту, которая все так же светилась в мягком полумраке. Возле нее стоял очень довольный Гарри-из-будущего; казалось, он аж светится от радости.

— Молодец, Гарри! — искренне воскликнул он, едва удержавшись от порыва обнять мальчика. Он справился, справился!

Сириус и Генри тоже подошли к столику, заинтересованно глядя на карту. Их лица были покрыты испариной, под глазами залегли едва заметные тени, но они явно были довольны.

Гарри улыбнулся одновременно всем, испытывая невероятное облегчение.

На карте точки будто засияли ярче прежнего, почти все окружило слабое, едва заметное марево. Только две точки — одна черная и одна белая — продолжали мерцать крохотными огоньками.

— Это Гермиона и Драко? — сообразил Гарри. — Они такие… ну, потому что не прошли Инициацию?

— Верно, — кивнул Гарри-из-будущего. — Но не волнуйся, они, похоже, скоро пробудятся, раз уж ты так отчаянно пытаешься подтянуть их до своего уровня.

Понедельник — это зло. Эту простую истину Гарри осознал, когда Невилл в очередной раз разбудил его с помощью заклинания. Кажется, это становится традицией…

— Гарри, поторопись! — донесся издалека недовольный голос Гермионы, когда он одновременно пытался чистить зубы и хоть как-то пригладить волосы.

— Ижите беж меня! — выкрикнул он в ответ, едва не подавившись собственной зубной щеткой. — Я догоню!

Невилл, как-то подозрительно хрюкнув, ушел. В гостиной Гриффиндора воцарилась тишина: видимо, они с Роном и Гермионой справедливо рассудили, что будет лучше, если Снейп снимет баллы с одного только Гарри, а не сразу с четверых гриффиндорцев.

Завтрак подходил к концу, когда за Гарри закрылся вход в гостиную факультета. Он вздохнул было с облегчением, и уже собрался бежать к кабинету зелий, но в этот самый момент прочная, казалось бы, ткань сумки с громким треском разошлась по швам, и на каменный пол с приглушенным грохотом свалились учебники, прошелестели свитки пергамента и перья, чернильница с жалобным звоном покатилась к стене…

Ну что за невезенье-то?!

Гарри, чертыхаясь, починил сумку заклинанием и покидал в нее кое-как свое имущество. Бесценные полторы минуты утекли, как вода сквозь пальцы, и Гарри, уже представляя себе радостный оскал Снейпа, бегом бросился вниз по лестнице. Вот когда он порадовался, что все лето тренировался не только в области магии… Он едва вписался в последний поворот перед нужной дверью, когда краем глаза заметил, что Снейп идет позади него. Профессор был еще достаточно далеко, и Гарри успел проскочить в кабинет и даже выложить впопыхах учебник, когда профессор фирменным летящим шагом вошел в класс, мазнув по самому нелюбимому ученику полным досады взглядом. Потом он посмотрел куда-то в угол комнаты, и в черных глазах зажегся недобрый огонек. Гарри с трудом подавил желание оглянуться и остался сидеть смирно, не желая привлекать внимание Снейпа к своей почти опоздавшей персоне.

— Вам невероятно везет, Поттер, — тихо заметил зельевар, останавливаясь возле своего стола. И, конечно же, все в классе его услышали. — Сегодня вы будете готовить обезболивающее зелье, — продолжил Снейп гораздо громче. — Оно не слишком сложно в приготовлении и использовании, однако я не тешу себя надеждой, что хотя бы половина из вас, — его взгляд остановился на мгновение на Невилле, — получит в итоге что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее требуемое зелье. Рецепт на доске, — он взмахнул палочкой, и на темной матовой поверхности появились четкие инструкции. — Приступайте.

— Кхе, кхем, — раздалось из угла, когда школьники собрались вставать.

Гарри оглянулся и увидел Амбридж, которая притаилась за последним столом. Перед ней лежал блокнот, в котором уже чернело несколько строчек.

— Что она здесь делает? — шепотом спросил Гарри у Рона.

— А, ты же не знаешь! Она теперь имеет право инспектировать учителей. Начала со Снейпа. Хотя мне кажется, что она заявилась сюда, только потому что мы здесь.

Из легкого ступора Гарри вывел тихий, почти ласковый голос профессора зельеварения:

— Кому-то что-то не ясно?

От этого простого вопроса, заданного вкрадчивым тоном, всем мигом стало не по себе, и пятикурсники, несильно толкаясь, направились к шкафу с ингредиентами, заглушив покашливание Амбридж. Они вполне здраво рассудили, что учитель ЗОТИ почти наверняка сменится через год, а вот Снейп останется с ними до конца. И раздражать желчного зельевара ой как не хотелось!

Сухо зашуршали ингредиенты, загремели водружаемые на огонь котлы… Снейп с легким злорадством наблюдал за белеющей от ярости «коллегой», которая с умопомрачительной скоростью начала строчить что-то в своем блокноте. Ни одна жаба, будь она хоть трижды Главным Инспектором, не имеет права командовать на его территории! Кажется, Амбридж тоже это поняла, потому что затихла, и только ее маленькие глазки метались по сосредоточенным лицам учеников, все чаще задерживаясь на Потере. Ну разумеется, мальчишка, как всегда, первым вляпался в неприятности!

Снейп прохаживался вдоль рядов, то и дело отпуская тихие язвительные комментарии по поводу зелий. Лонгботтом медленно, но верно белел, что было вполне предсказуемым: в его котле снова булькало нечто грязно-коричневое, хотя на данном этапе зелье должно было быть прозрачно-желтым. Снейп брезгливо поморщился и на всякий случай отошел от потенциально взрывоопасного котла: быть обрызганным такой гадостью…

Зелье Поттера было идеального оттенка и консистенции. Заинтересованный Снейп подошел к мальчишке со спины, наблюдая за процессом. Поттер сосредоточенно перебирал компоненты на столе и, найдя искомый, еле слышно хмыкнул. Снейп промолчал, когда он добавил в зелье измельченные когти летучей мыши, хотя рецепт этого точно не предусматривал, и прошел мимо, делая вид, что ничего не заметил. Хм, и что же мальчишка хочет получить в итоге?..

Амбридж, которой явно надоело сидеть на месте, тихонечко подкралась к Гарри сзади и привстала на цыпочки, стараясь заглянуть ему за плечо. В этот момент упал учебник, мальчишка наклонился поднять его и совершенно случайно задел какую-то колбочку с прозрачной бесцветной жидкостью. Колбочка упала в кипящий котел, Уизли вдруг рыбкой нырнул под стол… а Амбридж окатило брызгами от взорвавшегося зелья — почему-то они были ужасно холодными и липкими.

На мгновение в классе повисла тишина, только в котлах булькало. И вдруг…

— ААААА!!! — завопила Амбридж скорее от шока и злости, чем от боли. — ПОТТЕР, ЭТО ПОКУШЕНИЕ!!!

— Простите, профессор! — чересчур искренне раскаялся вылезший Гарри. — Я и не подозревал, что вы рядом!

— Это… Это… Ты ответишь за это, Поттер!!! — орала Амбридж, оттирая с лица быстро испаряющиеся капельки. — Ты будешь отчислен, ты…

Тихий голос Снейпа, о присутствии которого Амбридж позабыла, подействовал как ушат ледяной воды:

— Уверяю вас, уважаемая коллега, Поттер настолько несведущ в области зелий, что даже при огромном желании не смог бы покуситься на вашу драгоценную жизнь на моем уроке. — И уже обращаясь к Гарри, голосом, полным фальшивого участия, продолжил: — Снова фиаско, Поттер. Ноль за сегодня, — взмах палочкой, и остатки варева исчезают, не оставляя ни малейшей надежды на идентификацию зелья.

На мгновение взгляды зеленых и черных глаз скрестились.

— Расписание дополнительных занятий все то же, — и Снейп отошел от стола, моментально подавив слабый намек на улыбку: мальчишка нарочно выставил себя идиотом, зато и жабу довел, и предоставил замечательный предлог для занятий Окклюменцией.

— Вы что, даже не накажете его?! — послышался за спиной сдавленный рык Амбридж.

— Отработок за тупость еще не придумали, — криво усмехнулся Снейп. — Лонгботтом, вам тоже ноль.

* * *

— Гарри, это было нечто! — захлебывался хохотом Рон, когда они выбежали из кабинета зельеварения в коридор. — Какой было лицо у этой жабы! Ты специально все рассчитал, да?

— Так получилось, — давясь смехом, ответил Гарри. — Я собирался испортить зелье и решил совместить приятное с полезным.

Догнавшая одноклассников Гермиона недовольно поджала губы и тут же спустила его с небес на землю:

— А совместил глупость с глупостью! Ты не забыл, что вторым уроком ЗОТИ?! Ну, конечно, забыл! — закатила она глаза при виде стремительно меняющегося выражения лица друга.

— О, черт… — простонал Гарри. — Когда же я научусь думать, а уже потом делать?!

— Ну, все не так уж и плохо, — робко попытался подбодрить его Рон, но тут же заткнулся под тремя неодобрительными взглядами.

— Хочешь, сходим к профессору Спраут, у нее есть растение, от которого повышается температура? — предложил Невилл. — Пересидишь грозу в больничном крыле.

— Нуу…

— А что, неплохая мысль! — поддержала его Гермиона. — Зато точно избежишь отработки.

Гарри уныло посмотрел на нее: перед глазами встал образ Кровавого Пера, которого, по счастью, еще не применяли. Интересно, что бы в этом случае заставила писать его Амбридж? «Я не должен покушаться на жизнь жаб»?

От этой мысли стало чуть веселее, и будущее перестало видеться непроглядно черным.

— Гарри! — послышался громкий оклик. К ребятам шел Эрни МакМиллан, рассекая поток студентов, как рассекает волны пароход — уверенно и степенно. — Профессор Дамблдор велел передать, чтобы ты зашел к нему до второго урока. Пароль тот же. Что-то произошло? — с любопытством спросил он, заметив хохочущих студентов, выходящих из подземелий.

— Произошло, — всхлипнул Рон, едва сдерживаясь от смеха. — Зелье Гарри взорвалось, окатив Амбридж брызгами!..

Гермиона страдальчески вздохнула и повернулась к Гарри:

— Встретимся в Большом Зале. Скажем Амбридж, что тебя забрали на весь урок, — дождавшись утвердительно-благодарного кивка, она устремилась к уже успевшим отойти Рону, Невиллу и Эрни — гриффиндорцы хором рассказывали хаффлпаффцу о происшествии на зельях и, судя по изумленному лицу Эрни, явно преувеличивали.

* * *

— Профессор? — Гарри негромко окликнул смотрящего в окно Дамблдора, едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться: если уж директор его ждет, зачем устраивать этот маленький спектакль с глубокой задумчивостью? Чтобы распоясавшийся в последнее время ученик проникся важностью момента и слушал внимательнее?

— Гарри, мальчик мой, — Дамблдор слегка вздрогнул, будто и впрямь глубоко задумался. Гарри на мгновение даже стало стыдно за собственные крамольные мысли. — Садись.

Гарри послушно опустился в кресло перед широким директорским столом, гадая, что нужно изобразить: интерес или все-таки раскаяние?

— Надеюсь, профессору Амбридж ничего не грозит? — с намеком, но предельно дружелюбно поинтересовался директор, складывая руки так, чтобы соприкасались только кончики пальцев.

— Думаю, профессор Снейп что-нибудь предпринял бы, — натянуто улыбнулся Гарри, вконец растерявшись.

— Верно, — блеснул ярко-голубыми глазами Дамблдор, всколыхнув воспоминания о таинственном Пожирателе. Немного помолчал. — Профессор Снейп заметил, что твои познания в зельях улучшились, — бросил он пробный камень.

— Ну что вы, профессор! — широко и чересчур весело улыбнулся Гарри, чувствуя себя бабочкой, которую придирчиво разглядывает цепким взглядом опытный коллекционер. — Я просто хорошо подготовил летнее домашнее задание, догадываясь, что Снейп… профессор Снейп, — поправился он, — решит проверить мои знания таким… действенным способом. Или, быть может, это мама помогла мне, — мстительно добавил он, — ведь она пожертвовала собой, чтобы я жил долго и счастливо.

Выражение лица Дамблдора исказилось лишь на долю секунды, но и этого Гарри хватило, чтобы понять: слова угодили в цель. Вроде бы ничего и не произошло, но теперь директор выглядел необычайно старым и усталым.

— Я понимаю, как тебе тяжело, мой мальчик… — начал он, но осекся под взглядом зеленых глаз. Глаз Лили Поттер, перед которой волшебник чувствовал себя бесконечно виноватым.

Повисло многозначительно молчание. В нем можно было угадать тоску, сотни невысказанных вопросов, глубокую печаль, немую просьбу о прощении… Гарри не решался нарушать эту тишину, а Дамблдор, казалось, и вправду ушел глубоко в себя. Фоукс тихо сидел на спинке директорского кресла, и его блестящие черные глаза казались крошечными зеркалами.

— Можешь идти, — от негромкого голоса Гарри подпрыгнул в кресле, едва не атаковав профессора от неожиданности. — Завтрак ты пропустил, так что отправляйся в Большой Зал. С профессором Амбридж я сам поговорю.

— Да, профессор… сэр, — неловко пробормотал Гарри и направился к выходу. Его так и подмывало обернуться и посмотреть на директора, но он пересилил себя и толкнул резную дверь.

Всю дорогу Гарри размышлял, и с каждой секундой запутывался все больше. Чего хотел Дамблдор? Почему так внезапно отпустил? Неужели действительно совесть замучила? Да нет, бред!

До обеда было еще далеко, поэтому Гарри решил отправить письмо Седрику: что-то ему подсказывало, что его будущее «я» не упустит возможности завербовать еще одного сторонника. Несколько строк, торопливо чёркнутых на пергаменте — не время и не место писать длинные послания, ведь почту наверняка проверяют, причем не единожды. Интересно, а как же тогда «крот» передает свои донесения?..

Гарри поднялся в совятню, жалея, что не догадался прихватить что-нибудь вкусненькое для Хедвиг. Ладно, вернется, и тогда он устроит ей настоящий пир!

Белоснежная сова коротко, отрывисто ухнула, приветствуя его, и Гарри ласково погладил ее по гладким, будто глянцевым перьям.

— Отнеси это Седрику. Если будут проверять, сильно не сопротивляйся, все равно ничего важного там нет, — в ответ на эти слова Хедвиг будто бы снисходительно ухнула, легонько ущипнула за палец и вылетела в распахнутое окно.

Гарри провожал ее взглядом, пока крошечная точка совсем не затерялась в небесах. Дверь тихонько скрипнула, заставив его оглянуться: на пороге совятни стояла Лиза Турпин, причем лицо ее выражало такую смесь изумления и замешательства, что Гарри невольно улыбнулся.

— Привет, — поздоровался он, когда молчание несколько затянулось.

— Привет, — пролепетала она, нервно вертя в руках пухлый конверт.

Гарри был одновременно и позабавлен, и удивлен ее реакцией.

— Не буду мешать, — снова улыбнулся он, направляясь к двери.

— Нет-нет, все в порядке! — поспешно ответила Лиза. — Я… я как раз хотела кое-что спросить. Не подождешь меня? — она кокетливо поправила выбившийся темный локон и немного смущенно продолжила, будто оправдываясь: — Родители беспокоятся, приходится писать им почаще. Все эти слухи о Том-Кого-Нельзя-Называть и этом странном Незнакомце, — она чуть передернула плечами. — Ну, сам понимаешь…

— Ты поэтому решила вступить в ОД? — полюбопытствовал Гарри, наблюдая, как она ловко привязывает письмо. У нее были тонкие и длинные пальцы, как у пианистов.

Лиза на мгновение замерла.

— Не только… Хотя, конечно, хотелось научиться защищаться. Мало ли, вдруг придется столкнуться с темными, — она произнесла это слово с такой ненавистью и презрением, что Гарри даже стало не по себе. — Доставь это папе, — велела она сове — совсем непримечательной коричневой сове, которая ничем не отличалась от своих товарок.

— Школьная? — неожиданно для себя спросил Гарри.

— Нет, — рассмеялась Лиза. — Моя. Идем? — она первая вышла и уверенно направилась вперед, будто наверняка знала, что Гарри следует за ней.

— У тебя вроде вопрос был? — напомнил он, ступая на лестницу.

— Я хотела спросить… эээ… по каким книгам ты занимался?

— Учебники и материалы по теме, — озадаченно ответил Гарри: у него возникло впечатление, будто вопрос был придуман только что. Но зачем?..

— Ой! — Лиза неловко оступилась и наверняка пересчитала бы все ступеньки этой лестницы, если бы Гарри не подхватил ее. Теплое дыхание мазнуло по его щеке, заставив замереть.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила его Лиза, заливаясь краской. Гарри даже подумал, что в этот момент ее лицо могло бы осветить темноту не хуже пылающего факела. Он улыбнулся, заставив девушку покраснеть еще больше, и подал ей руку:

— Пошли, обед вот-вот начнется.

Она неловко сжала его ладонь холодными пальцами.

Пожалуй, это был самый необычный путь до Большого Зала за всю его учебу: было очень странно и непривычно идти не с Роном или Гермионой, а с чужим, казалось бы, человеком, болтая о всякой ерунде. Лиза больше не смущалась, а уверенно спорила с ним, утверждая, что квиддичная команда Рейвенкло в этом году обязательно победит. Двери Большого Зала были широко распахнуты, и некоторые студенты уже рассели и теперь с нескрываемым любопытством наблюдали за входящей парочкой. Лизу такое пристальное внимание явно смутило, и она убежала за свой стол, где ее тут же взяли кольцо любопытные подружки. Гарри только усмехнулся и занял привычное место.

В Большой Зал стекались студенты, вот только пятых курсов Гриффиндора и Слизерина не было: видно, Амбридж решила отыграться на них. Вот ведь жаба болотная!

— Эй, Гарри!..

— Мы уже наслышаны…

— …о твоем подвиге на Зельях!

— И вам привет!

— Жаль, что нас там не было! — сокрушенно вздохнул Фред, плюхаясь за стол.

— Но ничего, у нас тоже кое-что есть! — воодушевленно воскликнул Джордж, примостившись рядом с братом.

— И что же? — осторожно спросил Гарри, приготовившись ничему не удивляться.

— Ооо, ты скоро увидишь! — таинственно протянул Фред и замолк, всем своим видом показывая, что большего от них не добиться.

Гарри даже стало немного жаль жабу, но не до такой степени, чтобы отказаться от мести. Он приветственно помахал Рону, Гермионе и Невиллу, появившимся в дверях.

Оставалось надеяться, что после этой шалости близнецов школу не закроют.

* * *

К обеду весть о посрамлении ненавистной преподавательницы разлетелась по всей школе. Студенты сбивались в кучки, хихикая при ее появлении и едва ли не показывая пальцем. Амбридж скрипела зубами от ярости, но поделать ничего не могла: Дамблдор, естественно, встал на сторону мальчишки, а Фадж — бесхребетный слизняк! — даже не смог поставить зарвавшегося старика на место!

Амбридж вошла в Большой Зал, стараясь сохранить хоть крохи собственного достоинства, и села на свое место. Она от души пожелала Поттеру несварения и взяла в руки бокал…

* * *

Гарри весь обед краем глаза следил за близнецами и именно поэтому маневр Фреда не остался незамеченным: он наклонился под стол, якобы подобрать салфетку, губы неслышно шепнули пару слов, и…

Признаться, Гарри ожидал всего, чего угодно: что на голове нелюбимой преподавательницы вырастет какой-нибудь прожорливый цветок, или на лбу появится какая-нибудь оригинальная и обидная надпись, или даже что она превратится в жабу, придя к полному соответствию внешности и внутреннего содержания. Но… но не этого же!!!

Когда Фред выпрямился и с видимым удовольствием воззрился на Амбридж, с той начало происходить что-то непонятное: она вся стала будто бы усыхать, превращаясь из взрослого человека в… в ребенка?! Маленькие ручки и ножки, маленькое худое тельце, утонувшее в слишком большой одежде… И лишь голова оставалась прежней да лицо — словно в насмешку! — старым и морщинистым.

Звуки в Большом Зале постепенно стихали, и в какой-то момент у Гарри даже возникло ощущение, будто кто-то наложил Силенцио на всех присутствующих. Из чьей-то руки выпала вилка и с жалобным звоном скрылась где-то под столом.

* * *

— Это немыслимо! Это покушение! — вопила Амбридж, брызгая слюной. Ее голос периодически срывался на фальцет, придавая происходящему оттенок нереальности и какой-то комичности.

Гарри поднял глаза на тощенькую профессоршу с детским телом и непропорционально огромной головой, закутанную в мантию: других подходящих вещей просто не нашлось, а трансфигурировать что-то Амбридж в таком состоянии не рискнула. Это было бы смешно, если бы не было так грустно: Гарри и близнецов приволокли в директорский кабинет, и вот уже почти два часа они слушали яростные переругивания Дамблдора, Фаджа, Амбридж и МакГонагалл. Помимо них в комнате присутствовали Флитвик и Снейп — они безуспешно пытались расколдовать коллегу с помощью чар или зелий или хотя бы определить причину столь странных метаморфоз; а еще несколько хмурых авроров, истуканами застывших по углам. Одного из них Гарри узнал — он присутствовал при той сцене после Третьего Испытания.

— Покушение, Дамблдор! — в последний раз взвизгнула Амбридж и замолчала, чтобы перевести дух. Кинула на Гарри злобный испуганный взгляд и поплотнее запахнула мантию, так и норовившую сползти.

— Долорес, это просто несчастный случай, — повторил директор, стараясь не показывать накопившейся за этот бесконечно длинный день усталости с доброй долей раздражения. — Никто же не знал, что результатом комбинации неудавшегося зелья и безобидного заклинания, — на этих словах его голос похолодел, заставив школьников поежиться, — приведет к таким последствиям.

— Я требую допроса, — процедила Амбридж. Она зыркнула на министра, и тот сбледнул.

— Альбус, Долорес права, — встрял Фадж, вытаскивая носовой платок — второй за этот вечер. — Мы должны провести допрос. Если мальчики не виноваты, им ничего не грозит, — он нервно промокнул вспотевший лоб и собрался было убрать платок обратно, но в последний момент передумал. Его взгляд метнулся к Гарри, словно бы министр искал у него одобрения и поддержки.

«И чем же Фадж так напуган?» — удивился Гарри, скромно потупив взор. Не то чтобы его действительно заботило здоровье или сохранность профессора ЗОТИ, но в его планы никак не входило подставлять близнецов и подставляться самому.

— Мы согласны, — тихо ответил он, и эти слова словно упали тяжелым молотом на камень. Снейп изумленно оглянулся, МакГонагалл побледнела, Дамблдор нахмурился. — Мы согласны на допрос с сывороткой правды, — громче повторил Гарри, бросив короткий предупреждающий взгляд близнецам. Только бы они смогли довериться ему…

— Согласны, — после непродолжительного молчания в унисон ответили близнецы, и Гарри с трудом сдержал торжествующую улыбку.

— Северус, у тебя должна быть сыворотка… — начал Дамблдор, но Амбридж, ошалевшая от неожиданной удачи, перебила его:

— Не нужно! У авроров все с собой.

Один из служителей правопорядка сухо кивнул и достал откуда-то из складок мантии плотно закупоренный флакончик.

— Позволите проверить? — спросил Снейп и, не дожидаясь разрешения, мгновенно выхватил из рук аврора пузырек и капнул капельку бесцветной жидкости на какую-то бумажку. Откуда она взялась у зельевара и куда пропала после, никто так и не заметил. — Это Сыворотка правды, — неохотно подтвердил он, отступая.

Три капли в стакан, для подростка этого вполне достаточно. И — допрос, который проводил тот самый полузнакомый аврор.

— Ваше имя?

— Гарри Поттер.

— Вы желали причинить вред профессору Амбридж сегодня на уроке зельеварения?

— Нет. — «Неприятности — да, но не вред», — мысленно прокомментировал Гарри, напоминая себе, в чем заключается правда. Его правда, во всяком случае.

— Вы подговаривали других студентов причинять вред профессору Амбридж?

— Нет. — «Неприятности, но не вред.»

— Вы когда-либо предпринимали попытки покушения на жизнь профессора Амбридж? — с неудовольствием спросил аврор под тяжелым взглядом чиновницы.

— Нет, — с чистой совестью ответил Гарри.

— Возможно, вы состоите в какой-либо нелегальной организации, Поттер? — сладко пропела Амбридж, хищно стиснув мантию в детских пальчиках. — Или… возглавляете ее? — она подалась вперед, ожидая ответа.

— Это лишнее!.. — воскликнул Дамблдор.

Снейп, стиснув зубы, пытался прожечь дыру в своей «коллеге». МакГонагалл и Флитвик уже потянулись за палочками…

— Не состою и не возглавляю, — легко ответил Гарри. «ОД — официальная и вполне легальная организация», — напомнил он себе, когда вновь всколыхнулось желание сболтнуть лишнего под действием Сыворотки.

— Ты лжешь! — рявкнула Амбридж.

— ДОСТАТОЧНО!!! — прогремел Дамблдор, угрожающе поднявшись. Его ярко-голубые глаза метали молнии, и Гарри невольно порадовался, что не испытывал на себе гнева директора. Наверняка это по меньшей мере неприятно…

Снейп быстро сунул Гарри стакан, и он залпом осушил его. В голове прояснилось, а неприятный зуд в голове от невысказанных честно мыслей растворился, будто его и не было.

— Полагаю, допрос мистера Поттера окончен, — отчеканил Дамблдор. — И так как вы выяснили все, что было необходимо, то мы можем отпустить мальчиков.

— Еще двое недопрошенных, — с вызовом ответила Амбридж, но ее голос больше походил на писк.

— Я думаю, они не скажут ничего нового, Долорес, — почти робко произнес Фадж, снова промокая лоб платком. — Мистер Поттер невиновен, ты же слышала. Да и зачем школьникам строить тебе козни? — он жалко улыбнулся, снова покосившись на Гарри. — Можете идти, — то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Фадж, убирая платок.

— Идите, — кивнул Дамблдор, и мальчики поспешно ретировались.

Гарри показалось, что аврор, проводивший допрос, заговорщически подмигнул ему… Нет, наверно, показалось.

— Пронесло, — простонал Фред, когда они оказались на безопасном расстоянии от продолживших разбирательства взрослых.

— Да уж, — криво усмехнулся Джордж. — Кто бы мог подумать, что неудачные зелья могут так менять эффект от заклинания! — продолжил он с подозрительным воодушевлением.

Близнецы переглянулись, явно обдумывая возможности применения таких эффектов на практике.

— А что за заклинание вы использовали? — осторожно поинтересовался Гарри.

— А, кое-что из экспериментального!.. — махнул рукой Фред.

— Немножко подправили, немножко додумали…

— Она должна была позеленеть на время обеда…

— …а оно вон как вышло… — задумчиво протянул Джордж и хитро ухмыльнулся: — Гарри, как, говоришь, ты готовил это зелье?

«Пожалуй, стоит поумерить пыл», — уныло подумал Гарри, отвечая на вопрос. Ему становилось неловко при мысли, что теперь Амбридж будет зверствовать еще больше. Да и так проколоться! Маячившие отработки, конечно, радости не доставят, но как-то слишком стыдно, что он позволил мелочной мести так увлечь себя. «Непредусмотрительно», — звенело в голове. Гарри даже в какой-то миг померещилось, что он увидел осуждающее лицо Гарри-из-будущего в тенях.

* * *

Амбридж исчезла из школы на неделю. ЗОТИ замещали то Снейп, то Флитвик, и студенты радовались этой короткой передышке, когда можно было отрабатывать практику, а не тупо читать учебник. Для Гарри и близнецов эта неделя была не особо приятной: Амбридж хоть и не рискнула применять Кровавое Перо в таких шатких условиях, но сполна отыгралась, сняв с Гриффиндора полторы сотни баллов и назначив отработку. Что именно она назначила, не знал никто, кроме Гарри, близнецов и преподавателей… И на все вопросы Гарри просто отмалчивался, а близнецы рассказывали такие небылицы, что становилось понятно: отработка была суровой. Или, скорее всего, унизительной.

Зато школа разделилась на три лагеря: тех, кто поддерживал ребят (и их было, к сожалению, меньшинство); тех, кто яростно осуждал их и нейтральных. Гермиона побушевала, но в конце концов успокоилась и теперь защищала Гарри, стоило кому-то заикнуться о его проступке. Рон и Невилл были «за», потому что знали, что это действительно было стечение обстоятельств. Ну а глупости… Кто же их не совершает?

Но больше всего Гарри удивила реакция Малфоя.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, — прохладно попривествовал их Снейп, не отрываясь от проверяемых бумаг. — Приготовьте полный котел обезболивающего зелья и можете быть свободны.

Гарри и Драко недоуменно переглянулись: они ожидали отмывания котлов без магии, расчленения тушек грызунов или чего-нибудь еще более мерзкого, но никак не приготовления зелья!

— Вам что-то не ясно? — спросил зельевар, заметив заминку. Студенты одинаково покачали головами. — Тогда почему вы еще не начали выполнять задание?

Мерно полыхал огонь, тихо булькало в котле… Снейп оторвался от домашних работ, бросил задумчивый взгляд на провинившихся и неслышно вышел. Гарри сосредоточенно измельчал очередной ингредиент, пока Драко перечитывал вслух инструкцию:

— Помешать дважды по часовой стрелке и оставить кипеть на пятнадцать минут… — он выполнил указанное действие и уставился на полупрозрачную сиреневую жидкость, задумавшись.

— Поттер, а ты молодец, — наконец, произнес он, по-прежнему глядя в котел. — И зелье правильно взорвал, и от наказания ушел… Изящно. По-слизерински.

На мгновение Гарри замер, удивленный услышанным. Но потом как ни в чем не бывало продолжил шинковать корень:

— Это комплимент или такое изысканное оскорбление?

— Как хочешь, Поттер, — усмехнулся Малфой. — Как хочешь…

* * *

— Правильные движения палочкой помогают сконцентрировать внутреннюю магическую энергию, чтобы в результате получить то, что нужно вам, а не то, что может в принципе получиться, — рассказывал Гарри на третьем собрании ОД. Скованность, царившая на первых занятиях, растворилась без следа, будто ее и не было. — Однако в экстремальных условиях на это может банально не хватить времени. Я говорю сейчас даже не о дуэли, а о бытовых ситуациях: например, если кто-то попадет под машину или упадет с Астрономической башни, — раздалось скептическое хмыканье, — у вас вряд ли будет время на размахивания палочкой и произнесение заклинаний. Поэтому очень важно владеть невербальной магией, потому что в этом случае движения палочкой тоже не играют особой роли — импульс идет из сознания, из души, если угодно. Но здесь есть подводные камни — нужно четко знать и представлять, чего ты хочешь, иначе легко вместо левитации устроить взрыв.

Гарри обвел внимательным взглядом своих подопечных, будто пытаясь прочитать по лицу, кто из них «крот». После очередного визита в голову Волдеморта у него не осталось сомнений, что это кто-то из ОД: слишком подробно было описано второе занятие. Гарри было мерзко подозревать хоть кого-то, но его приводила в ярость сама мысль о том, что в их коллективе может обретаться гнусный предатель.

— Разделитесь на пары и потренируйте атаки и щиты невербально. Основной упор делайте на желание обезоружить противника или защититься от атаки. Не нужно произносить про себя заклинания, это не поможет. Маленькая подсказка: щиты ставить легче, потому что можно представить кокон вокруг себя, который отражает или поглощает магию.

Гарри остановился возле пары Луна — Невилл, задумавшись, а правильно ли он поступает, открываясь перед врагом.

«Нет! — тряхнул он головой, прогоняя непрошеные мысли. — «Крот» рано или поздно узнал бы, что я владею невербальной магией, раз уж так пристально следит за моей учебой», — он усмехнулся, вспомнив отчет о происшествии на Зельях с Амбридж. Снейп перед Волдемортом назвал его неучем и дубиной, ничего не смыслящим в Зельях. «Поттеру невероятно везет, — презрительно цедил зельевар. — Но чтобы он сумел сделать самостоятельно хоть что-то мало-мальски приличное?!»

Что ж, зато это позволяет полностью снять подозрения с Драко: не то чтобы Гарри всерьез думал, что белобрысый слизеринец мог сливать информацию Волдеморту, но все равно удостовериться не помешало. Но кто же, кто?..

Гарри снова и снова вглядывался в лица дуэлянтов, которые пыхтели и краснели от натуги. Он машинально двигался между парами. Может, попробовать стихийную Легиллименцию? Нет, тут ему опыта не хватит. А если хоть кто-то заподозрит, что он не настолько безнадежен в ментальной магии…

— Ой, у меня получилось! — звонко воскликнула Лиза, бросив на Гарри радостный взгляд. Он поощрительно улыбнулся ей, перехватив немного огорченный взгляд Гермионы: подруга явно расстроена, что в этот раз оказалась не первой, кто блестяще справился с заданием.

— Превосходно, Лиза! Не объяснишь, как ты действовала, чтобы ребята прониклись? — Гарри еще раз улыбнулся, отчего девушка покраснела, но начала бойко рассказывать:

— Я представила, что нахожусь в центре шара, который отражает магию. С десятого раза Экспеллиармус Колина действительно отразился, — она смущенно улыбнулась, ожидая реакции.

— Ты действительно молодец! — Гарри хоть и удивился, но не подал вида. Странно, конечно, что у девочки, которая раньше не особенно увлекалась ЗОТИ, вдруг получился хороший отражающий щит. Впрочем, мало ли, какие таланты она скрывает…

К концу занятия дело сдвинулось с мертвой точки. Пусть с пятой или двадцать пятой попытки, но щиты — хотя бы слабые! — получились у всех. С атаками было гораздо хуже, но Гарри не унывал: если ребята поверят в свои силы, то смогут насылать невербально не только простейшие заклинания, но и кое-что посерьезнее.

— Отлично! — Гарри звонко хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — На сегодня хватит, уже поздно. Время и место следующей встречи, как всегда, отразятся на монетах. Потренируйтесь в невербальных чарах в течение недели, я надеюсь, что в этот раз не придется ждать так долго.

— Мы тоже надеемся, — хмыкнул Дин. — Хорошо, что Амбридж больше к тебе не придирается.

— Просто не к чему, — фыркнула Гермиона. Уж она-то по достоинству оценила терпение и выдержку Гарри на уроках ЗОТИ и во время «инспекций» — Амбридж после выписки из Св. Мунго только и искала повод, чтобы зацепить его. Но безуспешно — Гарри лишь мило улыбался ей в ответ, не реагируя на ядовитые реплики. Впрочем, Гермиона ясно видела, что терпение его на исходе, а потом грянет взрыв… — И потом, то был несчастный случай. Стечение обстоятельств.

Ребята согласно загудели — черт с ними, с баллами, зато неделю чувствовали себя свободными людьми, а не заключенными под надзором.

Гарри свернул список членов ОД и спрятал его в карман. Амбридж рано или поздно решится открыть на него охоту, и ему очень не хотелось подставлять других.

Он оглянулся: Рон и Гермиона терпеливо ждали его, Невилл и Луна тихо переговаривались возле двери, что вела в крыло Рейвенкло. Его взгляд упал на маленькую фигурку возле той же двери: это была Лиза. Она нервно кусала губы, бросая на парочку гриффинддорцев странные взгляды. Гермиона, будто почувствовав это, оглянулась. Ее брови удивленно взлетели вверх, когда она посмотрела на Гарри, а потом снова на Лизу. Она потащила Рона к выходу, а когда тот начал упираться, шепнула что-то. Рон от удивления приоткрыл рот, переводя взгляд с Лизы на Гарри, но покорно вышел. Невилл с Луной тоже исчезли.

— У тебя талант к ЗОТИ, — произнес Гарри, когда молчание стало неловким.

— Просто это ты хороший учитель, — улыбнулась Лиза. Ее темные глаза блестели, и Гарри на мгновение показалось, что она сдерживает слезы. — Гермиона тоже схватывает все на лету. Да?

— Да, она умница, — с затаенной гордостью отозвался он. Лиза сникла. — Но ты тоже молодец! — поспешно заверил ее Гарри, заметив такой перепад настроений. — Не зря же учишься в Рейвенкло.

— Спасибо, — пробормотала она. — Мне, наверно, пора…

— Я провожу тебя, — сказал Гарри. На Карте Мародеров возле крыла Рейвенкло двигали три черные точки — авроры. Не хотелось бы, чтобы Лиза попала в неловкую ситуацию.

Повинуясь его желанию, появилась еще одна, совсем маленькая дверца.

— Идем! — заметив, что Лиза колеблется, он протянул ей руку и увлек в живую темноту открывшегося прохода.

Они оказались в каком-то незнакомом Гарри коридоре. Он мельком глянул на Карту, которую держал в одной руке. Другой крепко стискивал ладонь Лизы: он боялся, что она может ненароком выдать их аврорам. Тени сгустились, укрывая их, и Гарри уверенно двинулся вперед.

— Ты знаешь, куда идти? — шепотом спросила Лиза, семеня за ним.

— Конечно, — так же тихо ответил Гарри. Безмолвный коридор не располагал к громкому разговору.

Они свернули налево, на секунды разминувшись с аврорским патрулем, и вышли к двери, закрывающей вход в башню Рейвенкло.

— Спасибо, — снова смущенно пробормотала Лиза. Гарри улыбнулся и в следующий момент оцепенел: Лиза порывисто встала на цыпочки, чмокнула его в щеку и опрометью бросилась к двери. Орел, в виде которого была выполнена ручка, задал ей какой-то вопрос и, удовлетворившись быстрым неразборчивым ответом, впустил припозднившуюся студентку. Дверь бесшумно закрылась, и Гарри показалось, что орел лукаво подмигнул ему. Он задумчиво приложил ладонь к щеке, хмыкнул и двинулся к своей гостиной, периодически сверяясь с Картой: двери, открывшейся из Выручай-комнаты, уже и след простыл.

Тени дрожали, приветствуя своего друга и повелителя, разбегались во все стороны, меняли привычные предметы, ведь ночь — это их время, их царство.

Гарри замер на мгновение, а потом ринулся вперед с такой скоростью, будто за ним гнался взбесившийся гиппогриф. Он увидел на Карте, что впереди — в тенях — стоят двое. Кровь стучала в висках, страх гнал вперед, ведь Гарри знал, что до отбоя каких-то две минуты, не больше. Он свернул за угол и немного притормозил. А если они просто договорились встретиться? Он глубоко вдохнул и сделал пару шагов вперед. До слуха донеслось:

— …усти! …вое дело…

— …зание…

— … Пусти! — воскликнула Джинни, ее голос дрогнул.

— Да не дергайся ты! — прошептал Драко. — Тут кто-то есть…

— Джинни! — Гарри выступил из тени, не совсем понимая, что происходит. Малфой пристает к Джинни?! Нет, бред!

— Гарри! — она сдавленно всхлипнула и бросилась к нему. Драко скривился.

— Да что здесь происходит? Он тебя обидел? — Гарри чуть встряхнул Джинни за плечи, требуя ответа.

Она замотала головой.

— Нет! Нет. Просто я… просто…

— Шла одна по пустому коридору, — ледяным голосом подсказал Драко. — Хорошо, что напоролась на меня, а не на кого-нибудь еще. Неужели тебе не рассказывали, что Хогвартс ночью небезопасен?

Гарри чуть сжал ее плечи:

— Почему ты одна? Джинни, ты хоть понимаешь…

— Понимаю?! — взорвалась она. — Что я должна понимать?!

— Что ночью ходить одной небезопасно, — угрожающе тихо проговорил Гарри. — Если тебе понадобилось куда-то пойти, нужно было попросить Рона или Гермиону проводить тебя. Или меня…

— Тебя! — горько усмехнулась Джинни. — Ты, кажется, был занят.

— Джинни, не глупи! — он прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Вот ведь вредная девчонка! — Не мог же я позволить Лизе идти одной.

— Кхм, — кашлянул Драко, о котором как-то позабыли. — Жаль прерывать вас, но это не лучшее место для выяснения отношений.

Гарри взглянул на него с благодарностью:

— Да, ты прав. И… спасибо, что присмотрел за ней.

Драко сдержанно кивнул. Джинни собралась что-то сказать, но Гарри чуть сжал ее локоть, заставив замолчать. Вдруг он вздрогнул и толкнул Джинни в густую тень, что чернела в углу в нескольких шагах от него. Джинни замерла, скованная магией Тьмы, не в силах ни пошевелиться, ни издать ни звука.

В коридор вплыла Амбридж, постукивая палочкой о ладонь.

— Так-так-таааааак! — протянула она, с удовольствием разглядывая стоящих друг против друга Гарри и Драко. — Поттер, вы находитесь вне своей гостиной после отбоя, — она сладко улыбнулась. — Я, конечно же, понимаю: молодость, гормоны и все такое, но ваше поведение… аморально! — она произнесла это с таким осуждением и прискорбием, будто застала его и Драко за каким-нибудь непотребством.

По лицу Драко пошли красные пятна от ярости, а сам Гарри почувствовал, как у него горят уши.

— Что вы имеете в виду, профессор? — процедил Драко, стискивая палочку настолько сильно, что побелели костяшки пальцев. Гарри даже испугался, что хрупкая вещица не выдержит такого обращения.

— В самом деле, что? — вопросил Снейп. Он выступил из темной ниши за спиной Амбридж, сложив руки на груди, и весь его облик так и излучал презрение вперемешку с брезгливостью.

— Я застала этих двоих в темном коридоре. Одних! — Амбридж произнесла это столь многозначительно, что у Гарри зачесались руки запустить в нее проклятьем поковарнее. Например, чтобы квакала, когда попытается заговорить!

— И что же вас удивляет? — холодно поинтересовался Снейп, скользя взглядом по участникам этой странной сцены. Джинни, спрятанную в тенях, он не заметил. — Поттер был у меня на дополнительных занятиях. И мистер Малфой как староста должен был проконтролировать его возвращение в гостиную.

— Вы их покрываете! — разозлилась Амбридж и разве что ногой не топнула для пущей убедительности.

— Бросьте, коллега! — скривился Снейп. — Поттеру просто необходима тренировка в Зельях. Впрочем, в этом вы уже убедились на собственном опыте, — хотя тон его был предельно вежлив, Гарри мог бы поклясться, что зельевар получает удовольствие, унижая Амбридж.

Видимо, уже наученная горьким опытом общения со Снейпом, она промолчала. Или, быть может, просто не могла придумать достойную ответную гадость.

— Вы можете идти, — обратился к ребятам Снейп. Драко и Гарри быстро переглянулись, но с места не сдвинулись.

— Сэр, мы хотели узнать… — неуверенно начал Гарри.

— Что с нашими совместными отработками? — быстро сориентировался Драко.

— До конца месяца постарайтесь не поубивать друг друга, — губы Снейпа дрогнули в легком намеке на улыбку.

— Ооо, — неопределенно протянул Драко и переминулся с ноги на ногу. Бросил на Гарри красноречивый взгляд, призванный, по-видимому, пробудить его мозги.

— Это… очень хорошо, — пробормотал Гарри, не зная, как лучше отреагировать.

— Да-да, профессор! Вы же знаете, мы с Поттером друг друга терпеть не можем! — с излишней, как показалось Гарри, горячностью воскликнул Малфой.

Повисло какое-то вязкое молчание. Гарри отчаянно пытался придумать, что теперь делать, Малфой, вопреки обыкновению, нетерпеливо мялся на месте, словно бы не решаясь на какой-то поступок. Снейп с нескрываемым любопытством наблюдал за ними. «Решил, видимо, что мы дуэль хотели устроить!» — с мрачным весельем подумал Гарри.

— Свободны! — процедила Амбридж. — Живо отправляйтесь в свои гостиные. И если еще раз такое случится, — она перешла едва ли не на шипение, — вам даже воскресший Мерлин не поможет!

— Мы сегодня же вернемся, правда, Малфой? — дерзко ответил Гарри, покосившись в сторону Джинни.

— Да прям через полчаса! — ядовито отозвался Драко.

Они обменялись странными взглядами и поспешно разошлись в разные стороны.

Через пару минут Гарри, решивший не изобретать велосипед и просто-напросто притаившийся в соседнем коридоре, с удовлетворением увидел на Карте, что Амбридж, устав топтаться на месте, удалилась к Гриффиндорской башне, а точка с подписью «Северус Снейп» достигла апартаментов директора. Интересно, а как Дамблдор отслеживает его, Гарри, перемещения и так вовремя предупреждает конфликты с жабой?..

Он спрятал Карту и двинулся к Джинни: Малфой тоже был на подходе.

Они оказались в том коридоре одновременно. Малфой лишь изумленно вскинул бровь, когда Джинни — раскрасневшаяся от гнева, с горящими глазами — возникла будто из неоткуда.

— Гарри, ты просто скотина! — яростно прошипела она, растирая онемевшие руки. Это заявление лишило речи обоих парней, уже готовых отчитать ее. — Знаешь такое заклинание и ни словом не обмолвился!

Малфой издал короткий смешок, глядя на остолбеневшего Гарри.

— Вот она, женская благодарность! — лениво протянул он, глаза его смеялись.

— Да не говори! — согласился Гарри, изображая оскорбленную добродетель. — Рискуешь попасться Злобной Жабе, несешься по темным коридорам, едва не сворачивая себе шею, — и в итоге даже на «спасибо» не рассчитывай!

— Спасибо, — буркнула Джинни, заливаясь краской — то ли от стыда за неблагодарность, то ли еще от чего.

— Действительно спасибо, Драко, — вдруг серьезно произнес Гарри и протянул руку.

Малфой несколько мгновений смотрел на протянутую ладонь, а потом решительно пожал ее:

— Сочтемся, — со странной усмешкой ответил он.

Джинни, наблюдавшая за этой удивительной сценой, замерла: она никогда еще не видела Малфоя таким… человечным. Как будто на мгновение маски спали, обнажая лица людей без всяких ярлыков — «слизеринца», «Мальчика-Который-Выжил». Как будто она увидела прежних, но в то же время совершенно иных Гарри и Драко. Она с удивлением взглянула в серые, обычно холодные глаза и не увидела в них привычной насмешки. Но и понять, что же именно она увидела, Джинни так и не смогла — нечто большее, чем смелость и долг, чем решимость и даже честь… Или все это вместе?..

Но это закончилось так быстро, что показалось лишь игрой лунного света, льющегося из окна.

Она смущенно отвернулась, боясь увидеть что-нибудь совершенно лишнее, что заставило бы ее перестать видеть в нем слизеринского хорька и сволочь. Но — если быть честной с самой собой — Джинни не могла не признать, что этот вечер уже что-то изменил в ее отношении к Малфою, да и к людям вообще. Но прежде всего — к Малфою… к Драко.

Она смутно помнила путь в Башню. Помнила лишь теплую ладонь Гарри, в которую вцепилась, как утопающий в спасательный круг. Ей казалось, что он знает слишком много, что берет на себя слишком много обязательств… И понимала в то же время, что по-другому он просто не может. Что значит эта глупая выходка на зельях, если он сумел взять на себя ответственность за почти тридцать человек и — более того! — сумел вдохновить их, заставил поверить в себя? Тысячу раз права была Гермиона, когда сказала, что Гарри Избранный судьбой. Правда, хорошо, что сам Гарри этих слов не слышал — иначе обязательно начал бы спорить.

Она украдкой глянула на него и еще крепче сжала его ладонь. Пусть он не питает к ней романтических чувств, зато она безмерно счастлива, что они друзья…

— Где вас носило?! — гневно зашептал Рон, вскочивший при их появлении. — Мы думали, что вы попались Амбридж!

— Вроде того, — не стал отпираться Гарри. Он устало рухнул в кресло и машинально потер шрам. — Случайно вышло.

Гермиона скептически хмыкнула и присела на подлокотник. Невилл просто стоял рядом, сгорая от любопытства.

— Я на Малфоя наткнулась, — беспечно пожала плечами Джинни, проходя ко второму креслу. Словно это было в порядке вещей — сталкиваться после занятий в полулегальном кружке со старостой змеиного факультета.

Рон, взглянув на Гарри, поперхнулся гневной тирадой: и так понятно, что его друг на белобрысом живого места бы не оставил, если бы тот посмел обидеть Джинни.

— А причем тут Амбридж? — удивленно спросил Невилл.

— Да пока я разобрался, что к чему, она как раз и объявилась, — поморщился Гарри. — Потом еще и Снейп…

— Снейп?! — перебил его Рон. Гермиона сердито цыкнула на него.

— Снейп, Снейп. Уж не знаю, как он так очутился, но если бы не профессор, Амбридж бы наверняка устроила какую-нибудь подлянку.

— Погоди-погоди! — затряс головой Рон. — Ты хочешь сказать, что Снейп — СНЕЙП! — вас вытащил из передряги?!

— Он, кажется, тоже особой любви к Жабе не питает, — злорадно улыбнулся Гарри. — К тому же Джинни… — он взглянул на нее, — я ее спрятал, чтобы не вмешивать.

— Как спрятал? — тут же поинтересовалась Гермиона. — Какое-то особое заклинание?

— Не совсем, — покачал Гарри головой. — Знаете, ребята, у меня к вам предложение. Только сначала обдумайте его, а потом уже ругайтесь, договорились? — Он дождался настороженных кивков и наложил чары против подслушивания. Глубоко вдохнул, как перед прыжком в глубину. — Я предлагаю изучать Темные Искусства!

На несколько мгновений повисла тишина, а потом…

— Я так и знала, что ты об этом рано или поздно заговоришь! — изрекла Гермиона.

— И откуда же? — иронично поинтересовался Гарри.

— Откуда, откуда! — сердито тряхнула она головой. — А то стал бы ты говорить, что Тьма не есть зло и все в этом духе!

Гарри покаянно опустил голову: ох как далеко ему до уровня Дамблдора!

— Но ты прав, — неожиданно продолжила Гермиона и с вызовом посмотрела на остальных. — Я много думала об этом, и… И лично я — за! — она положила руку на плечо Гарри и чуть сжала.

— Ну, мы, в общем-то, тоже, — сказал Невилл, имея в виду всех остальных. Видимо, тот разговор много прояснил. — Но я так понимаю, что ты не намерен вовлекать в это ОД?

Гарри кивнул.

— Во-первых, у многих предубеждение против Тьмы. Мало кто помнит о Стихиях, у всех на слуху Темный Лорд, Темная магия, Темные ритуалы! — он скривился. — И во-вторых, «Крот» ни в коем случае не должен узнать об этом, иначе мы потеряем даже это маленькое преимущество. Да и Дамблдор вряд ли придет в восторг от этой идеи!

— И как планируешь отбирать членов новой тайной организации?

— Думаю, они сами нас найдут, — ни секунды не сомневаясь, ответил Гарри. — Хотя я уверен, что Фред и Джордж и Луна будут с нами с самого начала. А дальше… видно будет.

— А как же Лиза? — осторожно поинтересовалась Гермиона.

— А что — Лиза? — устало вздохнул Гарри. — Она ненавидит Тьму, так что об этом пока и речи быть не может.

* * *

В это же самое время, пока школьники обсуждали свои великие тайные планы, в Штабе Ордена Феникса разгорелись жаркие споры. Очередное собрание, обещавшее быть если не откровенно скучным, то хотя бы обычным, внезапно растормошило всех. И было, отчего!

Дамблдор, всерьез обеспокоенный тем, что Гарри так резко и совершенно не вовремя повзрослел, отчаянно пытался вернуть все под контроль. Но как это сделать, если мальчишка умудряется связываться с Незнакомцем, хотя вся почта тщательнейшим образом проверяется?! Пожалуй, только одним: отвлечь его внимание на кого-либо еще.

— Нет, Альбус! — рыкнул обычно такой спокойный Люпин. — Гарри не представляет опасности, ты сам это подтвердил! Так зачем приставлять к нему шпиона?

— Ремус, мальчик мой, пойми, — мягко увещевал директор, — мы не знаем, какие цели преследует Незнакомец. Возможно, он решит использовать Гарри.

— Но это просто смешно! — кипятилась Тонкс. — Он же на нашей стороне, вы же собственными глазами видели, как он расправился с Пожирателями!

— Возможно, он преследует свою выгоду! — настаивал Дамблдор. — А Гарри, хоть и очень способный мальчик, еще слишком неопытен и наивен! Он может, сам того не желая, стать шпионом врага!

«Не в ту степь думаете, Альбус, ох, не в ту!» — думал Сириус, украдкой наблюдая за орденцами. Ремус и Тонкс явно вознамерились защищать частную жизнь Гарри; МакГонагалл и Снейп молчат, а остальные, естественно, поддерживают Дамблдора. Хотя нет, Кингсли, вон, недовольно хмурится. Жаль, Грюма нет, он бы смог поспорить с директором, а так…

— Я думаю, Дамблдор прав, — негромко вмешался Сириус, вставая. — Гарри действительно не стоит оставлять одного. Это… нехорошо, — он запнулся, подбирая по возможности нейтральное слово. — Думаю, мне все же стоит присматривать за ним. Это не будет столь подозрительно для посторонних, как чья-либо другая кандидатура.

Тонкс подавилась гневным возгласом, когда Люпин несильно пнул ее под столом. Снейп скривился и едва ли не сплюнул. Дамблдор удовлетворенно вздохнул, блеснув стеклами очков-половинок.

— Это, несомненно, мудрое решение, — он улыбнулся, однако никакой фамильярности себе не позволил — Сириус, разумеется, еще не забыл об их размолвке, а терять такой источник косвенного влияния на Гарри неразумно.

На этом Альбус закончил собрание, и орденцы поспешили разойтись.

Снейп, вопреки обыкновению, не ушел первым, а задержался. Уже когда почти никого не осталось, он подошел к Сириусу и прошипел сквозь зубы:

— Поттер наверняка в гробу переворачивается. Второй предатель в одной компании — это чересчур! — и аппарировал, одарив напоследок Сириуса неприязненным взглядом.

Ремус и Тонкс — единственные оставшиеся — раскрыли рты от удивления.

— Сириус, ничего не хочешь нам объяснить? — вкрадчиво спросила Нимфадора, угрожающе меняя цвет шевелюры с малинового на желто-черный, как у осы.

— Насчет Гарри? Охотно. Выпьете?

— Чаю, — ответил за обоих Ремус: сам он не пил, а Тонкс еще предстояло дежурство в Аврорате.

— Кричер! — зычно позвал Сириус. — Приготовь нам три чашки чая.

Эльф поклонился и исчез, не промолвив ни слова протеста.

— Однако! — удивленно протянул Люпин.

— Все меняется, — философски заметил Сириус.

— Конечно-конечно! — нетерпеливо перебила его Тонкс. — Но что насчет Гарри? Ты же ведь не всерьез?..

— Не всерьез согласился шпионить за ним? Всерьез, разумеется, — с усмешкой ответил Сириус. — А Гарри будет всерьез рассказывать мне необходимый минимум информации. Ну, или будем вместе придумывать, — он отхлебнул горячего чая.

— Ты так уверен, что он согласится? — с подозрением поинтересовался Люпин.

— Уверен, — твердо ответил Сириус. — Гарри гораздо взрослее и умнее, чем кажется. И он в достаточной степени слизеринец, чтобы извлечь для себя выгоду из сложившейся ситуации.

Тонкс и Ремус озадаченно переглянулись: обнадеживает, конечно, что у Сириуса и в мыслях не было предавать крестника. Но, с другой стороны, вопросов и тайн стало гораздо больше…

* * *

Заканчивалась четвертая неделя сентября, когда Гарри навестила Лили и таинственным шепотом поведала, что прибыли первые рыцари. И что он должен будет с ними познакомиться. Выручай-комната, ставшая своеобразным перевалочным пунктом, встретила Гарри прохладой и темнотой. А как же иначе, если музыку заказывал Сириус!

В холле поместья Астеров царил, как всегда, полумрак. Тени скользили по стенам, ластились к Сириусу и Гарри, приветствуя их. Несколько шагов вперед, толкнуть дверь, не слыша ничего, кроме собственного бешено колотящегося сердца. И только незримое присутствие крестного за спиной да твердая уверенность в Гарри-из-будущего позволяют идти, не спотыкаясь и даже не краснея, ибо взгляды всех присутствующих в комнате мгновенно обратились на него.

В комнате находились трое: Генри и еще две девушки, полные противоположности. Одна была ярко-рыжей (пожалуй, даже ярче Лили или Джинни), теплые отблески света от больших зачарованных шаров, играющих роли лампочек, скользили по ее волосам, вспыхивая мириадами искорок при малейшем движении девушки, отчего казалось, что ее голова объята живым пламенем. Гарри не разглядел цвета ее глаз, но был почему-то твердо уверен, что они темно-синие, как густая гуашь. Она была одета в потертые джинсы и ярко-фиолетовый полосатый свитер: увидишь такую на улице, ни за что не подумаешь, что она принадлежит магическому миру.

Другая же терялась на ее фоне. У нее были огромные карие глаза и совершенно белые, будто первый снег, волосы. На ней была простая серебристо-серая мантия, и Гарри она до ужаса напомнила Снежную Королеву.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он и на всякий случай отвесил легкий полупоклон.

— Приветик! — радостно воскликнула рыжая, окинув его цепким взглядом. Пожалуй, эта девушка не страдала от недостатка внимания противоположного пола. — Меня зовут Эшли, а это, — она дернула вторую за рукав, — Катерина. Она из России, — доверительно сообщила Эшли, как будто это все объясняло. И тут же очаровательно улыбнулась, но скорее по привычке, чем из настоящего желания пококетничать.

— Гарри, — против воли губы сами собой расползлись в ответной улыбке.

«Снежная Королева» только сдержанно кивнула. Гарри ощутил какое-то едва уловимое не то беспокойство, не то сочувствие, исходящее от Сириуса, но это прошло настолько быстро, что он даже подумал, что ему лишь показалось.

— Мы знаем, — звонко рассмеялась Эшли. — Гарри рассказывал… Ой, ты извини, что тут только мы! — вдруг затараторила она. — Просто не ожидали, что вы так рано прибудете. Сейчас все придут!

«Снежная Королева» чуть слышно хмыкнула и отошла в сторонку. Сириус и Генри, кажется, хотели пойти за ней, но в этот момент послушались голоса, и они остались возле Гарри молчаливой группой поддержки. Дверь распахнулась, и в комнату вошли еще пять человек: четверо мужчин и женщина.

— Гарри Поттер? — вежливо, но неискренне улыбнулся высокий темноволосый мужчина лет тридцати. — Я Эммет Браун. Свет, вторая триада.

— Рад встрече, — дружелюбно ответил Гарри, но внутренне подобрался: не понравилось ему такое официальное начало.

— Эдриан. Просто Эдриан, — ухмыльнулся второй, одарив его ну очень понимающим взглядом проницательных глаз. Гарри поневоле перевел дух: глаза были тускло-зеленого цвета, а не голубыми льдинками, что преследовали его в последнее время в кошмарах.

— Эээ…

— Я тоже рад, — еще шире улыбнулся он, блеснув неожиданно белоснежными зубами. Очень похожими на клыки. Или это игра света?..

— Джеймс Уайт, — представился третий. На вид ему было под тридцать. — Моя жена Эмили, — он привлек к себе женщину, которая, как понял при ближайшем рассмотрении Гарри, оказалась весьма миловидной девушкой.

— Привет, — тепло улыбнулась она. — Извини, мы не знали, что вы прибудете так рано.

— Ничего страшного, — искренне заверил ее Гарри.

— Даже не отругаешь нас за опоздание? — насмешливо поинтересовался Эммет, и в его словах Гарри послышался подвох.

— Разве ругают за недоразумения? — удивился Гарри. — И потом, если кто и может поучать, так это вы меня, а не наоборот.

— Один-ноль в пользу Гарри! — хохотнул Эдриан. Взгляд его значительно потеплел. — Я же говорил тебе, Эм, что он нормальный человек. Стоит только на старшего посмотреть!

Сириус хмыкнул.

А мысли Гарри понеслись вскачь. Так значит, не все ладно в рядах рыцарей. Как минимум один недовольный есть, а остальные? Притворяются? Проверяют? Или искренне рады? Хотя чему тут радоваться: объявился Князь, еще даже не достигший совершеннолетия. Как там говорил Гарри-из-будущего? Иерархия по силе не обязывает к подчинению? Ну да, а Князь, естественно, то самое исключение. Но теперь хотя бы понятно, почему его старшее «я» оставил его одного, оставив только Сириуса и Генри для подстраховки. Ладно, первую проверку Гарри прошел, а следующие?..

От этой мысли стало нехорошо. Ведь он просто Гарри-подросток, он не привык быть лидером! Лет этак через -дцать, по-видимому, все будет по-другому, но не сейчас.

Он проглотил комок в горле и расправил плечи. Сириус и Генри здесь, они помогут в случае чего.

Эшли, словно прочитав его мысли, лукаво улыбнулась и заговорила о квиддиче. Гарри это помогло: знакомая тема вернула пошатнувшееся душевное равновесие, да и сама Эшли оказалась интересной собеседницей. Оказалось, что она играла в школьной сборной в Америке и даже была капитаном два года.

— А ты, я слышала, стал ловцом в одиннадцать лет? — с любопытством спросила она.

— Да. Случайно вышло.

— Ой, не прибедняйся! — воскликнула она, махнув рукой. — Я видела, как летает тот Гарри. Это просто восторг!

— Кстати, где он? — осторожно спросил Гарри, окинув быстрым взглядом комнату. Сириус, Генри и Эдриан о чем-то шептались в уголке, супруги Уайты просто сидели рядышком, и Гарри поспешил отвести от них взгляд, словно увидел что-то, не предназначающееся для чужих глаз. Катерина сидела в кресле, а возле нее на диванчике расположился Эммет. Кажется, она его слушала, но совершенно не слышала: таким отрешенным и безразличным было ее лицо.

«Точно Снежная Королева», — подумал Гарри.

— Он вот-вот должен прийти, — прощебетала Эшли. — А ты не боишься?

— Чего? — не понял Гарри и даже моргнул от удивления.

— Ну как — чего? — закатила глаза Эшли. — Охоты за крестражами, а потом и битвы с Вол… Волдемортом, — запнулась она.

«Бравирует, потому что сама боится», — понял Гарри и почувствовал симпатию к этой девушке: не ханжа и не трусиха.

— Боюсь, — честно ответил он. — И ведь есть, чего бояться, верно? — грустно произнес он.

— Это точно! — закивала Эшли. — Я еще никогда не участвовала в настоящих сражениях, — доверительно сообщила она. — И предстоящий поход за диадемой для меня… ну…

— Первый опыт?

— Ага, — с облегчением подтвердила она.

— Для меня тоже, — признался Гарри, снова оглядываясь. На мгновение он встретился глазами со «Снежной Королевой»: она казалась чрезвычайно чем-то расстроенной. «Уж не обществом ли Эммета?» — ехидно подумал Гарри.

— А как же твои предыдущие столкновения с Волдемортом? — округлила глаза Эшли.

— Тогда это был просто сильный волшебник, а не порождение Бездны, — передернул плечами он и вдруг замолчал, словно прислушиваясь. — Гарри идет, — сообщил он, и, прежде чем Эшли успела сказать хоть слово, в комнате материализовался его будущее «я».

— Всем добрый вечер! — бодро поздоровался он.

— Привет! — ответили одновременно Гарри и Катерина. Она бросила на него чуть сердитый взгляд.

— Уже познакомились? Отлично. Тогда сразу перейдем к обсуждению первой операции? Прошу! — он взмахнул рукой. Стены вдруг раздвинулись, и комната, и так немаленькая, стала вдвое больше. Прямо из воздуха материализовался огромный круглый стол, навеявший ассоциации о короле Артуре и Мерлине.

— Вот это класс! — восхищенно вздохнула Эшли. — Я и через двадцать лет не смогу так управлять пространством!

Гарри благоразумно промолчал, хотя его терзали те же сомнения.

Вокруг стола появились двадцать пять абсолютно одинаковых стульев с мягкими сиденьями. Гарри быстро посмотрел на Сириуса и Генри, но те были так же растеряны, как и остальные. Он поймал взгляд своего будущего «я» — чуть насмешливый, выжидательный — и первым сел на облюбованный стул. Чем он отличался от остальных, было непонятно, но понравился Гарри именно этот. Он снова глянул на Гарри-из-будущего: тот одобрительно кивнул, задумчиво глядя на Гарри.

Остальные заняли свои места. Гарри удивился странному, на его взгляд, расположению рыцарей и леди: по левую руку рядом с ним сел Сириус, по правую — Генри. Через место от Астера расположилась Катерина. Джеймс и Эмили Уайты сели почти в противоположном конце от него, но не рядом друг с другом: их разделяло четыре места. Эммет сидел по правую сторону: чуть ближе к Гарри, чем к Джеймсу. Эшли заняла место напротив Брауна, недовольно морщась.

Гарри еще раз окинул взглядом стол. Вспомнились вдруг слова Эммета о его ранге в иерархии… Вот, значит, почему его привлекло именно это место — место Князя. Взгляд его снова скользнул по лицам присутствующих. Сириус выглядел беззаботным, как и Генри. Эшли недовольно косилась на Эммета, Уайты словно бы вели безмолвный диалог, а Катерина бросала быстрые взгляды из-под ресниц на Гарри-из-будущего. Он, к слову, за стол не сел, а лишь небрежно облокотился о стену, разглядывая рыцарей и леди Стихий и, казалось, прикидывая, что теперь с ними делать.

— Первый крестраж — диадема Ровены Рейвенкло — активизировался в начале сентября, — негромко начал Гарри-из-будущего, подойдя к столу. — Реддл спрятал его неподалеку от Стоунхенджа, и это дает нам маленькое преимущество: в том месте когда-то Мерлин и рыцари проводили один любопытный обряд. В этот раз слабость Волдеморта к исторически и магически значимым местам сыграла с ним дурную шутку, — презрительная усмешка искривила его губы. — Стоунхендж фокусирует нашу магию и усиливает ее в разы, а в некоторые дни и в десятки раз. Но крестражи — порождения Бездны, а потому чужды магии этого мира. Так что наша первая вылазка не должна доставить особых хлопот — защита на этом крестраже будет несколько ослаблена. — Он расстелил на столе карту, и Гарри удивленно моргнул: он не заметил, когда его будущее «я» вообще успел ее достать. — На этой карте отмечены места, в которых спрятаны все крестражи, а еще те места, в которых наша сила будет действовать особенно эффективно. Но это так, на будущее, — он неопределенно махнул рукой. — Ближайший магический всплеск произойдет в канун Дня всех святых, так что это будет веселенький Хэллоуин.

— А разве не лучше было действовать в день осеннего равноденствия? — спросила Эшли, разглядывая карту с детским любопытством. — Это же один из четырех ключевых моментов в году!

Гарри-из-будущего скупо улыбнулся:

— Верно. Но мы не знали точно, как отреагируют крестражи на всплески магии теперь. Пришлось перестраховаться.

— Нет, я все равно не понимаю! — Эшли энергично тряхнула головой. — Ты же знаешь, где крестражи, и скоро узнаешь, как они реагируют на нас, так почему же не расправиться с ними со всеми разом? Неделя или две — и все, финита! У Волдеморта не будет подпитки из Бездны, мы на коне…

Гарри-из-будущего слушал ее с искренним интересом.

— Эшли, ты же еще никогда не сталкивалась с подобным, верно? — она неуверенно кивнула. — Дело в том, что такие столкновения отнимают очень много сил. Бездна поглощает нашу магию, как голодное чудовище поглощает пищу. Поэтому лишь пятьдесят процентов — и это в лучшем случае! — пойдет на пользу, все остальное растворится бесследно. Коэффициент полезного действия слишком низкий… После на полное магическое восстановление уйдет от нескольких суток до недели. И это с учетом того, что в обезвреживании каждого крестража будет участвовать по пять-шесть человек и не возникнет никаких форс-мажоров.

— Пять человек вместе с тобой? — басовито спросил Эммет.

— Нет, — Гарри-из-будущего чуть отошел и встал так, что его лицо наполовину утонуло в густой тени. — Я теперь побочный элемент, лишний винтик в системе. Мое вмешательство в такие серьезные дела может окончательно нарушить равновесие. Или просто убьет меня, — закончил он, легко пожав плечами

— Не говори так… — едва слышно взмолилась Катерина.

— Так что я не могу участвовать, — проигнорировав ее шепот, закончил Гарри-из-будущего. Однако поза его стала напряженной, а глаза словно утратили блеск. — Контролировать, наблюдать, но не более.

— Извини, — пробормотала Эшли, не сводя с него встревоженного взгляда.

— Все в порядке, — ободряюще улыбнулся он. — Я знал, что ты спросишь.

— Все-то ты знаешь! — добродушно проворчал Эдриан, разряжая обстановку.

— Что поделать, — развел руками Гарри-из-будущего. — Опыт обязывает.

— Насчет знаний! — вмешалась Эмили. — Что помешает Волдеморту перепрятать крестражи? Ведь рано или поздно он догадается о том, что происходит. Если уже не догадался.

— Не думаю, что он решится на подобное, — покачал головой Гарри-из-будущего. — Крестражи будто бы врастают в ткань мироздания на манер паразитов, оплетают все вокруг своими невидимыми щупальцами. И каждый перенос их с места на место значительно ослабляет контакт с Бездной. А после активации находиться вблизи таких мест опасно и для Волдеморта — высока вероятность того, что его тело не выдержит такого потока энергии. Он просто сгорит заживо синим пламенем.

— Почем именно синим? — не понял Гарри.

— Не знаю, — пожал плечами его будущее «я». — Я встречал упоминание о таком явлении в одном из трактатов. Там речь шла о волшебнике, создавшем два крестража и имевшем глупость проверить одну из своих «игрушек».

— Ужас какой! — поежилась Эмили.

— Глупость человеческая не имеет границ, — философски заметил Эдриан. — Ведь, насколько я понял из досье на Тома Реддла, ему прочили кресло Министра магии лет через десять после окончания школы?

— Вероятно, — согласился Гарри-старший. — Амбициозный, умный, талантливый… Думаю, он с легкостью выиграл бы на выборах, но вместо этого он предпочел идею единоличной власти. И бессмертия, — он задумчиво замолчал.

— А разве такое в принципе возможно? — неуверенно спросила Эшли.

— Философский камень дает бессмертие, — заметил Джеймс.

— Но Волдеморт стремится к абсолютному бессмертию, не зависящему ни от эликсиров, ни от чего-либо еще, — сказал Гарри. — Думаю, даже крестражи виделись ему лишь отсрочкой.

Все посмотрели на него.

— А ты неплохо изучил Темного Лорда, да? — с толикой удивления сказал Эммет.

— Пришлось, — коротко ответил Гарри. Ему было не очень-то приятно вспоминать о своих визитах в сознание Волдеморта или о встречах с ним.

— Хм, — Эммет еще раз взглянул на него с интересом, будто впервые увидел.

— Так что мы будем делать с диадемой? — напомнила Эшли. — Ну, план надо составить или что-нибудь такое…

— Кто-нибудь хочет не принимать участия в этом?

Таковых не нашлось.

— Тогда в полночь с тридцатого на тридцать первое октября собираемся здесь и отправляемся все вместе к Стоунхенджу. Рыцари Света с Гарри будут обезвреживать крестраж, а темные — держать щит.

— Он пойдет с нами? — изумилась Катерина.

Гарри невольно хмыкнул: надо же, «Снежная Королева» едва ли не впервые продемонстрировала эмоции! С чего только ей так остро реагировать на эту новость?

— А почему нет? — с мягкой усмешкой сказал он. — Если мне все равно предстоит столкнуться с этим, то лучше рано, чем поздно, как ты считаешь? — было очень легко и комфортно обратиться к ней на «ты».

— А если с тобой что-то случится? — сердито сказала Катерина. — Вряд ли у нас будет время возиться с тобой!

— Со мной не нужно возиться, — ровно ответил Гарри, стараясь унять злость. — Я вполне в состоянии позаботиться о своей безопасности. Кроме того, — уже спокойнее продолжил он, — разница между нами не так уж и велика.

— Только в возрасте, — высокомерно ответила Катерина и демонстративно отвернулась.

Озадаченный Гарри взглянул на свое взрослое «я».

— Думаю, Гарри прав, — примирительно заметил тот. — Чем раньше, тем лучше.

— Тогда ты будешь следить за тем, чтобы он не путался под ногами, — вынес вердикт Эммет.

— Чтобы не путался под ногами? — с подозрительной веселостью уточнил Гарри-из-будущего. — Легко!

Гарри вспыхнул, но промолчал — толку сейчас возмущаться?

— В таком случае собрание окончено? — он взглянул в искрящиеся смехом глаза Сириуса и невольно тоже улыбнулся.

— Окончено, — кивнул его будущее «я». Он отошел в тень и словно бы пропал, но Гарри остро ощущал его присутствие, а потому не торопился уходить.

Карты на столе уже не было.

Рыцари разошлись, негромко переговариваясь. Сириус остался сидеть и заговорил лишь после того, как Генри плотно прикрыл за собой дверь.

— Я теперь шпионю за тобой по приказу Дамблдора, представляешь? — он рассмеялся лающим смехом. — Но что самое забавное — Снейп меня чуть на части не разорвал, когда я согласился!

— Может, вам уже пора помириться? — вкрадчиво предложил Гарри, усаживаясь на свое место.

— Да что вы заладили — помириться, помириться! — Сириус удачно спародировал голос Гарри-из-будущего, вызвав у крестника веселый смешок. — Мы, собственно, уже и так помирились. Ну, почти, — поправился он под ироничным взглядом.

— Мама будет рада узнать об этом, — произнес Гарри и нетерпеливо оглянулся.

Из теней соткалась женская фигура. Гарри и Сириус поднялись, приветствуя ее.

— Мама! Рад тебя видеть! — искренне сказал Гарри.

— Здравствуй, Лили! — Сириус отвесил ей шутливый полупоклон, весело улыбаясь.

— Ну как тебе рыцари? — поинтересовалась она, потрепав сына по волосам.

— Нормально, — пожал тот плечами. — Эммету я, кажется, не нравлюсь, Катерина считает меня ребенком, а остальные — очень милые люди.

— Все будет хорошо, — ободряюще сказала Лили. — Они обязательно примут тебя, им надо лишь немного времени и терпения.

* * *

— Итак, Поттер, — отрывисто начал Снейп на очередном занятии Окклюменцией. — Ваши успехи неожиданны… — он скривился и продолжил через силу: — И с учетом вашего возраста — и характера, разумеется! — довольно значительны. Поэтому с сегодняшнего дня будем отрабатывать элемент неожиданности — Темный Лорд не станет ждать, пока вы соберете свои мысли в кучу. Легиллименс!

Первым порывом Гарри было, конечно же, воспользоваться силой Князя, но это было бы нечестно. Потому он, сконцентрировавшись, заставил Снейпа на мгновение задержаться в одном из воспоминаний — кажется, профессор угодил куда-то в зону сентиментальщины, потому что перед внутренним взором Гарри мелькнула фотография матери, — а потом вытолкнул чужака из своего сознания, немало гордясь своим достижением: все-таки «по-честному» справиться со Снейпом было сложно!

Впрочем, сам профессор особенно радостным не выглядел.

— Неплохо, — странным голосом произнес он. — Что это за воспоминание?

— Что, простите? — растерялся Гарри.

— Легиллименс! — было ему ответом.

«Ах да, элемент неожиданности», — досадливо подумал Гарри, проваливаясь в собственные видения. Кажется, в этот раз Снейп устраивал ему нечто вроде профилактической встряски — чтобы не зазнавался. Череда картинок проносилась мимо него с пугающей скоростью, и среди них все чаще и чаще мелькали рыжие волосы…

— Отвратительно, Поттер, — как будто издалека услышал Гарри ледяной голос Снейпа.

Оказалось, что профессор стоит над ним с палочкой наизготовку, а сам он лежит на полу в кабинете: видимо, его только что привели в чувство с помощью заклинания. Гарри, осознав свой полный провал, глухо застонал, уронив голову обратно на холодный каменный пол.

— Поднимайся, иначе последние мозги застудишь, — бросил Снейп, отворачиваясь.

Гарри медленно встал, следя за профессором, как коршун, и в каждую секунду ожидая атаки. Зельевар, однако, медлил.

— Среди ваших воспоминаний очень мало тех, что связаны с Темным Лордом, — наконец сказал он, все так же стоя спиной.

— Я мало о нем думаю, — осторожно ответил Гарри и тут же поспешно добавил: — Сэр.

— И никаких снов, видений и прочего? Шрам не болит? — Снейп в конце концов развернулся к нему лицом и вперил в него прямой взгляд черных глаз.

— Нет, сэр.

— Хм… — задумчиво протянул Снейп.

— А должны быть? — спросил Гарри, надеясь, что его любопытство в этом случае вполне объяснимо.

— Темный Лорд готовит что-то грандиозное, — медленно проговорил Снейп, не отводя взгляда. — И он вполне может воспользоваться вашей связью… для своих планов. Легиллименс!

Гарри, ожидавший чего-то подобного, среагировал моментально: Снейп едва успел заметить обрывок какой-то ссоры с Дадли, когда перед его носом словно с грохотом захлопнули дверь.

— Не так отвратительно, как ожидалось, — процедил Снейп. — Но недостаточно быстро! Темному Лорду хватит всего мгновения промедления, и вы — в его власти.

— Профессор Дамблдор ведь говорил, что я не опасен, — напомнил ему Гарри.

Губы Снейпа изогнулись в знакомой ядовитой полуулыбке.

— Когда находитесь на расстоянии от него — возможно, — сладко протянул он. От таких интонаций в голосе Снейпа Гарри передернуло. — Но что будет, когда вы встретитесь? — мрачный взгляд был ему ответом. — Кроме того… — внезапно он дернул левой рукой, словно обжегшись. — Свободны, Поттер, — процедил Снейп сквозь зубы. — Идите отсюда!

Гарри не надо было просить дважды. Он пулей вылетел из кабинета и помчался в гриффиндорскую башню. Раз Волдеморт вызывает шпиона, значит, намечается что-то важное.

— Рон! — громко позвал он, оглядываясь в поисках друга.

— Его нет, они с Лавандой ушли, — услышал он голос Невилла. — Что-то случилось?

— Нет… то есть да… Снейпа вызвали, — прошептал Гарри, поравнявшись с Невиллом. — Я должен знать, что там будет происходить.

— Тебя подстраховать?

— Если тебе не сложно, — выдохнул Гарри.

Он с содроганием толкнул «дверь»: ничего хорошего от этой сходки Пожирателей Смерти ждать не приходилось.

Кажется, все были в сборе, потому что кто-то уже начал докладывать. Гарри, видящий глазами Волдеморта, разглядывал Внутренний Круг. Впрочем, смотреть было особо и не на кого: кроме того, «новенького», Пожирателя с глазами-льдинками его никто не интересовал. Однако конкретно этого типа как раз и не было.

Раздался характерный хлопок, и в круг, отвесив сидящему на троне поклон, ступила еще одна фигура. «Эге, да это же Снейп!» — подумал Гарри, поеживаясь. Настроение Волдеморта, насколько он понял, было далеко не благодушным, а смотреть на то, как пытают зельевара…

Темный Лорд, однако, на опоздавшего никак не отреагировал. Он слушал докладывающего (кажется, это опять был Эйвери), вертя в руках палочку. Новости для него были неутешительными: суд на Пожирателями, так глупо попавшимися в Лютном переулке Незнакомцу (палочка мгновенно нагрелась), состоялся сегодня. Им, конечно же, вынесли обвинительный приговор: наличие Меток вкупе со ставшим маниакальным стремлением Фаджа (а хорошенько его припугнули!) к справедливости давно уже предопределили исход дела. По мере того, как Эйвери съеживался, рассказывая плохие новости, палочка в руках Волдеморта нагревалась все больше и больше и под конец пылала, как раскаленный добела металл, впрочем, не причиняя ни малейшего вреда своему хозяину.

— Круцио! — прошипел Темный Лорд, не дав Эйвери закончить. Тот зашелся диким воплем и рухнул как подкошенный, судорожно дергаясь. — Фините. Этот Нессснакомецсс сслишшком часссто путается под ногами, — взгляд кроваво-красных глаз остановился поочередно на лицах всех присутствующих. — Северуссс! — тот поклонился и выступил на полшага вперед. — Надеюсссь, ты выяссснил у ссстарика, кто это мошшшет быть? Мне недоссуг исскать ссамену нерадивому сслуге…

— Дамблдор не знает, кто конкретно это может быть. Однако, — поспешно добавил Снейп, когда рука Волдеморта с палочкой дернулась, — он нашел упоминания о волшебниках, которые могли блокировать Убивающее проклятие, — поняв, что гроза миновала, Снейп продолжил немного спокойнее и увереннее: — Это некие Рыцари Стихий. О них известно в магическом мире, но лишь на уровне легенд и сказок. — Волдеморт чуть кивнул: да, он тоже слышал кое-что об этих Рыцарях. — И Дамблдор полагает, что они… пробудились… в связи с последними событиями, — деликатно закончил Снейп.

— А Поттер?..

— Дамблдор не исключает возможности, что мальчишка принадлежит кругу Светлых Рыцарей. Но все же ему больше по душе версия, что его спасла жертва матери.

Голос Снейпа при этих словах стал настолько безучастным, что даже Гарри — не говоря уже о гораздо более опытном Волдеморте — понял, что зельевар далеко не так равнодушен, как хочет казаться.

— Прекрасссно, — настроение Волдеморта немного улучшилось, и Пожиратели Смерти чуть расслабились. — Вы долшшны найти сссведения об этих рыцсссарях. Черессс неделю я хочу сснать о них вссе, что только мошшно.

Пожиратели Смерти зашевелились.

— Люциуссс!

— Да, мой Лорд, — склонился тот.

— Твой ссын хотел стать моим приближенным?

По обрывочным картинкам в голове Волдеморта Гарри понял, что Малфой никогда даже не намекал на возможность подобного. Однако тот склонился еще глубже — так, что взгляд Темного Лорда останавился на беловолосой макушке, — и проговорил с почтением, почти благоговением:

— Он мечтает об этом, мой Лорд!

— Тогда скоро его мечта исполнится, — благосклонно произнес Волдеморт…

Собрание продолжалось, но Гарри выскользнул из сознания Темного Лорда. Руки его тряслись так, что вода из стакана, поданного Невиллом, наполовину расплескалась. Он жадно осушил его и снова наполнил.

— Что произошло? — почти с испугом спросил Невилл, видя такое его состояние.

— Он… он хочет сделать Малфоя Пожирателем Смерти, — побелевшими губами ответил Гарри.

Волдеморт впитывает в себя энергию Бездны через крестражи и прорывы в материи реальности, как сухая губка впитывает воду. А Драко наполнен силой Света, даже если и сам пока что этого не осознает. Стоит ему принять Метку, и… и всё…

* * *

Гарри всю следующую неделю был как на иголках. Он, конечно же, сообщил все Лили, а она передала тому Гарри, но… О, Мерлин, он впервые так боялся за кого-то! Что, если они не успеют?... Если Волдеморт поторопится?.. Если… Господи, сотни таких «если»!

На занятиях ОД уже отрабатывали Патронуса, но Гарри с трудом мог контролировать процесс обучения. Он то и дело подходил к Карте Мародеров, встревоженно искал точку с подписью «Драко Малфой» и успокаивался — ненадолго! — только тогда, когда обнаруживал ее: то в гостиной Слизерина, то в библиотеке, то где-то в коридорах… Иногда ему начинало казаться, что Малфой нарочно мечется туда-обратно.

Наконец в конце учебной недели — в пятницу, если точнее, — Лили передала ему весточку от того Гарри: Люциуса будут ждать в Лютном переулке сегодня вечером.

— Малфой!

Драко медленно обернулся, борясь с желанием дать в лоб нахалу и хоть так сорвать злость.

— Чего тебе? — бросил он, не заботясь о приличиях.

Гарри подошел к нему ближе и проговорил чуть слышно:

— Твой отец может встретиться с интересующим его человеком сегодня в семь вечера в магазине «Горбин и Беркс», — он вдруг порывисто оглянулся, словно бы почувствовал на себе чей-то взгляд. — И Дамблдору в глаза не смотри, он не особенно заботится об этичности, когда добывает сведения, — добавил он с язвительной усмешкой.

— Тебе-то какая выгода помогать мне?

— Ты же не останешься в долгу, верно? — чуть улыбнулся Гарри и исчез в толпе школьников.

Малфой пару секунд смотрел невидящим взглядом куда-то вперед, а потом тряхнул головой и устремился в слизеринскую гостиную: если Поттер сказал правду, то у них появился шанс унести не только голову, но и незапятнанное имя из этой заварушки!

* * *

— Гарри!

Он обернулся, и теплая улыбка появилась на губах: к нему спешила Луна Лавгуд, упрямо пробираясь через несущийся ей навстречу поток школьников. Какой-то первоклашка нахально дернул ее за светлую прядь и с хихиканьем побежал дальше.

— Эй! — крикнул ему вслед Гарри.

— Не стоит, — остановила его Луна, поправляя пробковое ожерелье. — Ты же идешь завтра в Хогсмид?

— Да, конечно.

Луна посмотрела на него неожиданно серьезно.

— Тогда будь осторожен, хорошо? — прошептала она. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза: Луна — встревожено и немного печально, а Гарри — озадаченно. Внезапно Луна моргнула, еще шире распахнула свои и без того огромные глаза и заговорщически проговорила: — Иначе тебя могут застать врасплох мозгошмыги!

* * *

— Эй, Поттер!

Гарри обреченно обернулся. Этот выходной в Хогсмиде он собирался провести с Сириусом, а потом улизнуть и встретиться с матерью и Гарри, но все с самого начала пошло наперекосяк.

Лиза, застенчиво улыбаясь, ненавязчиво пригласила его погулять. То ли ее просящие, всегда влажно блестящие темные глаза так на него подействовали, то ли просто гормоны взыграли, но он согласился. И тут же ужаснулся, но отступать было уже поздно.

Потом внезапно выяснилось, что Рон и Лаванда умудрились поругаться прямо с утра, а потому идти рыжику было не с кем. Гарри, не горящий желанием давать Лизе несбыточные надежды, пригласил его с собой. Гермиону при таком раскладе, естественно, тоже.

Впрочем, такому его поведению было еще одно объяснение, которое Гарри упорно гнал от себя: слова Луны звучали у него в ушах, вызывая озноб. Он был абсолютно уверен, что она знает что-то очень, очень важное, но не может прямо сказать об этом. А потому, доверяясь интуиции и Луне, Гарри вознамерился не отпускать от себя друзей надолго.

Лизу новость о прогулке «большой дружной компанией», как выразился Гарри, явно не вдохновила, но спорить было поздно: Рон и Гермиона уже вышли из школы, а потом в самом Хогсмиде еще и Невилл к ним присоединился.

О Сириусе и прочих планах пришлось забыть.

Впрочем, они и так неплохо проводили время: посидели в кондитерской, выпили сливочного пива, а потом прошлись по магазинчикам, разбившись на две группы: чуткая Гермиона уволокла с собой Лизу, избавив Гарри от навязчивого чувства вины. Эх, и зачем он только согласился?..

А потом они собрались все вместе и решили просто направиться куда глаза глядят. Лиза, однако, довольно настойчиво намекала, что хотела бы поближе посмотреть на Визжащую хижину, а раз особых планов ни у кого не было, то всем скопом двинулись к северной окраине Хогсмида.

Тут-то их и настигла еще одна компания — чисто слизеринская, возглавляемая Драко Малфоем.

Гарри страдальчески поморщился: ну не хотелось ему ругаться сегодня, не хотелось! Однако Малфой, по-видимому, хотел сообщить нечто стоящее, а потому пришлось останавливаться и выдерживать бессмысленный спор, силясь отделить правду от шелухи ненужных, но в то же время и необходимых обидных фраз. Что ж, зато теперь Драко знает, что они на одной стороне — в данный момент, к тому же, самой сильной.

— Малфой?

— Не боишься гулять так далеко от школы, а, Потти? — издевательски растягивая гласные, пропел Драко. Гарри на мгновение даже поверил в его неприязнь и неосознанно сжал кулаки.

— Чего мне бояться?

— Кошмаров, Поттер, кошмаров…

И снова — бесполезные препирательства, и через каких-то пять минут они уже вовсю ругаются, со стороны кажется, что они готовы вцепиться друг в друга, как коты, не поделившие территорию. А их сопровождающие, естественно, не могут остаться в стороне.

— …И вообще, Малфой, катился бы ты со своими… — Гарри, оборвав себя на полуслове, медленно, словно во сне, обернулся. И замер: на горизонте тонкой ниточкой чернела полоска не то облаков, не то… По спине пробежали мурашки, и желудок будто ухнул вниз. Гарри почувствовал жуткий холод, пробирающий до костей, и обжигающую, словно крутой кипяток, ненависть: к Хогсмиду направлялись Дементоры.

В горизонт тревожно вглядывались и Гермиона с Драко, ощущая безотчетный гнев и страх. Черная полоска медленно, но неумолимо ширилась, заглатывая миллиметр за миллиметром чистое осеннее небо — будто мифическое чудовище пожирало небесную синь.

Гарри стряхнул с себя оцепенение и на автомате задвинул Гермиону себе за спину.

— Это Дементоры, — голос его был низким и хриплым от зашкаливающих эмоций. — Голодные.

— Н-но они же н-не нап-падут? — пискнула Панси, вцепившись в мантию Малфоя как утопающий в спасательный круг.

— Не нападут?! — с сарказмом переспросил Гарри. — Они голодны! А ты разве забыла, какое любимое лакомство у этих тварей? — он сглотнул, отгоняя подступившую тошноту. — Быстро уводим всех в Хогвартс! Рон, ты открываешь ход в «Сладком королевстве», Лиза, предупреди своих старост и уводи рейвенкловцев. Паркинсон и Забини — Слизерин, Гермиона — Гриффиндор, Драко — Хаффлпафф. Давайте же, быстро!

— А ты? — выдохнул Рон.

— Я позову помощь и предупрежу жителей, пусть они уходят вместе со студентами. Не буду никуда вмешиваться без надобности! — пообещал он.

Ребята, не споря, бросились к башенкам магазинчиков на центральной улице Хогсмида. Гарри, переведя дух, резко вскинул палочку и громко и четко произнес:

— Экспекто Патронум!

Серебристый олень прогарцевал по мостовой, и Гарри даже показалось, что он слышит веселый цокот копыт: цок-цок, цок-цок!

— Дементоры напали на Хогсмид. Студенты и жители эвакуируются в Хогвартс через ход в «Сладком королевстве», выход в школе на третьем этаже возле статуи Одноглазой Горбуньи. Требуется помощь! — Олень проскакал по воздуху в направлении Хогвартса, напомнив о Санта-Клаусе.

Еще взмахнуть палочкой, вложить в заклинание все свои счастливые воспоминания, чтобы вызвать второго Патронуса, снова опровергнув магические законы…

— Дементоры напали на Хогсмид! Всем студентам и жителям собраться возле «Сладкого королевства», старосты проведут вас в Хогвартс! Владеющие чарами Патронуса, задержитесь и прикройте остальных!

Гарри проводил взглядом второго оленя и развернулся лицом к приближающейся туче — иначе и не скажешь! — Дементоров. Они были уже недалеко, как будто близость невинных детских душ заставляла их двигаться все быстрее и быстрее, и отдельные фигуры теперь явственно очерчивались на фоне общей размытой массы.

Гарри убрал палочку и вскинул руки. Он не был уверен, что сумеет полностью претворить свою задумку в жизнь, зато точно знал, что иначе поступить просто не сможет.

«Патронус — квинтэссенция Света…» — всплыли в памяти слова.

Гарри еще раз глубоко вздохнул, призывая все свое самообладание. С его ладоней сорвались яркие светящиеся шары и закружились вокруг него, будто спутники вокруг планеты. Еще два шарика. И еще… Они сливались друг с другом и в какой-то момент сомкнулись вокруг своего создателя ослепительной сферой. И она все ширилась и ширилась, подпитываемая силами Гарри, и со стороны могло бы показаться, что это огромный шар из толстенного матового стекла. От напряжения у Гарри на лбу выступил пот, а ладони казались объятыми огнем, и все же он упорно продолжал увеличивать сферу, а потом вдруг резко развел руки в стороны, и сфера с легким звоном растянулась тончайшей пленкой практически над всем Хогсмидом, закрыв деревню щитом. Долго он не продержится, зато позволит выиграть время.

Гарри бросил последний озабоченный взгляд на Дементоров — близко, слишком близко! — смахнул пот со лба и бросился по узким улочкам — необходимо проверить, все ли ушли. Где-то внутри него натянулись, словно струны, связующие его с рыцарями ниточки, по которым прокатилась волна гнева, страха, просьбы о помощи, тревоги… Они задрожали, передавая его не то приказ, не то мольбу.

* * *

Гермиона стояла возле входа в «Сладкое королевство». Она то и дело поднималась на цыпочки и напряженно, до рези в глазах, вглядывалась вдаль, силясь увидеть наконец-то Гарри. Но его все не было и не было, а уже прошло несколько мучительно долгих минут. Авроры оцепили широким плотным полукольцом площадку перед входом в кондитерскую, чуть позади них полукругом стояли члены ОД, владеющие чарами Патронуса: из-за глупости и вредности Амбридж ни один студент, не состоящий в их кружке, не умел обороняться от Дементоров.

В какой-то момент Гермионе показалось, что она услышала какой-то странный звук, будто тренькнула туго натянутая струна. Она вскинула голову: над Хогсмидом что-то блеснуло, и деревня словно оказалась внутри гигантского мыльного шара. Прошло несколько мгновений, и ей на лицо упала тень — это Дементоры парили над ними, пытаясь пробить защитный купол. Но тщетно.

Бледный Рон поймал ее встревоженный взгляд и покачал головой: он тоже все не видел Гарри. Только серебристый олень, стоявший, будто на страже, возле них, немного успокаивал: его создатель еще жив.

Гарри, где же тебя носит, герой недоделанный?!

Гермиона закусила губу, подавляя порыв броситься на поиски запропастившегося друга. В ее душе будто смешались ее гнев и страх и чьи-то еще чувства, такие мощные и чистые, что ей казалось, будто она слышит зов о помощи. Она сжала палочку еще крепче.

Гермиона оглянулась на башни Хогвартса и вдруг увидела развевающиеся мантии преподавателей: Снейп, МакГонагалл и Дамблдор, сопровождаемые Патронусами, спешили к «Сладкому королевству». На мгновение у нее остановилось дыхание, а потом сердце забилось с удвоенной силой: они спасены!

— Где Поттер? — требовательно спросил Снейп; его глаза горели каким-то мрачным, сумасшедшим огнем.

— Не знаю, — она покачала головой, опасаясь, что разъяренный профессор не поймет смысла слов.

— Как не знаете, Грейнджер?! — взорвался он. — Где вы видели его в последний раз?

— На северной окраине. Он… он хотел сделать что-то, чтобы выиграть время.

Снейп рванулся мимо нее, причем Гермиона услышала, как он что-то процедил сквозь зубы — и вряд ли приятное.

Третьекурсники скрывались в проходе — торопливо, но без давки и суматохи. Появление преподавателей, казалось, успокоило их, и они уже не оглядывались на старост с таким отчаянием.

Сначала ушли рейвенкловцы, за ними пуффендуйцы. Гриффиндорцев уводили третьими, а слизеринцев — последними: у них пропал один из студентов.

Гермиона дернулась было, чтобы предложить помощь, но в этот момент почувствовала, как вокруг все мелко-мелко задрожало, а потом будто задребезжала туго натянутая струна. Щит, который она обозвала про себя мыльным пузырем, лопнул, и теперь они оказались совсем беззащитными. Патронусы преподавателей, авроров и студентов взмыли в воздух, но Гермиона ясно видела, что это лишь попытка спастись. Причем попытка, заранее обреченная на провал: Дементоров было слишком много, а Патронусов — слишком мало.

Внезапно в ушах у нее странно зазвенело, как если бы где-то рядом раздался вопль на очень высокой частоте. С отчаянным криком «ГАРРИ!!!» она бросилась куда-то вперед, ведомая шестым чувством или чем-то подобным, но уж никак не холодным рассудком. В толпе возле нее мелькнули платиновые волосы, но Гермиона не заметила этого, она вообще ничего вокруг не видела, лишь бежала так быстро, как только могла — вперед, туда, где был Гарри.

Поворот, и она видит жуткую картину: Гарри, ее друг, соратник, защищал одну из студенток. Гермиона не разглядела, из какого она факультета, да и не до того было: небольшой серебристо-белый мерцающий щит, поставленный Гарри, держался едва-едва, готовый вот-вот лопнуть под натиском нескольких десятков Дементоров. Она с трудом различала лицо друга — бледное, напряженное. Было видно, что ему необходима хоть небольшая передышка, как необходим пловцу глоток свежего воздуха перед очередным нырком в темную глубину.

— Экспекто Патронум! — завопила Гермиона не своим голосом, и с кончика ее палочки сорвалась выдра.

Откуда-то сбоку выстрелил луч света — не Патронус, но нечто очень близкое к нему и даже — она почувствовала это — более сильное. Луч света врезался в щит Гарри, но не разрушил его, а, наоборот, заставил сиять ярче и чище. Гарри взмахнул палочкой, и его щит растянулся, захватив Гермиону и… Драко Малфоя, который прикрывал ее сзади.

— Экспекто Патронум! — яростно выкрикнула Гермиона. Ее единственным желанием в этот момент было спасти друзей и спастись самой и уничтожить мерзких тварей, посмевших напасть. Из-за охватившего ее гнева она даже не удивилась, когда ее палочка выстрелила густой, вязкой, будто бы живой темнотой, которая вмиг опутала сверкающий щит наподобие частой сетки.

В голове было пусто и странно легко. Ее не возмутило присутствие Малфоя, наоборот, оно казалось ей таким естественным и правильным! И поведение Гарри — его стремление защитить их — казалось само собой разумеющимся, как и ее собственное желание уберечь его и Драко любой ценой.

Всхлип девочки выдернул ее из состояния эйфории. Она резко обернулась и наткнулась взглядом на заплаканные синие глаза. Готовые сорваться с языка слова упрека застряли в горле.

— Сможете удержать щит сами хотя бы пару минут? — хрипло спросил Гарри. Он прислонился к стене и дышал тяжело и часто, будто пробежал стометровку за рекордно короткий срок.

Гермиона почувствовала, как по спине поползла струйка холодного пота. Мерлин, ведь Гарри не переносит близости Дементоров!

— Сможем, — она с трудом узнала в этом твердом, решительном голосе свой собственный. Действительно смогут, должны смочь!

— Хорошо. Тогда я отправлю девочку к «Сладкому королевству», там ее встретит кто-нибудь из преподавателей.

Гермиона только кивнула — все вопросы потом, потом!

— Приготовьтесь. На счет «три» я прекращаю питать щит, — скомандовал Гарри. — Раз, два, три!

Гермионе показалось, что она тоненько пискнула, когда на нее навалилась невиданная, небывалая тяжесть — словно весь мир теперь лежал на ее плечах. Она задохнулась и согнулась, судорожно схватившись за какой-то выступ в стене. Господи, как только Гарри мог держать такой щит один?!

Она чувствовала, как ее магия хлещет мощным потоком будто откуда-то из самой ее сущности, из души. Ей сейчас не нужна была палочка, она сама словно бы стала проводником чистой, первозданной магии. Но как тяжело, Мерлин, как тяжело!..

Гермиона с трудом подняла голову и увидела, как Гарри усаживает девочку на серебристого оленя, и глаза ее широко распахнулись: ни в одной книге не упоминалось о магии столь мощной, чтобы можно было сотворить полностью материального Патронуса! Девочка вцепилась в сияющие ветвистые рога, и олень понес ее вперед с умопомрачительной скоростью. Дементоры шарахались в стороны, не в силах перенести воплощение Света, в которое Гарри вложил всю свою силу Князя Стихии. Всю, без остатка.

Он почти стек по стене, едва дыша. Гермиона подползла к нему, краем глаза заметив скорчившегося Драко, который пытался встать с колен. Он рухнул в очередной раз и, видимо, плюнув на все, подполз к ним и уселся рядом с Гарри с другой стороны. Они, не сговариваясь, сузили щит в несколько раз. Вроде немного полегчало, но Гермиона ясно понимала, что это ненадолго.

Дементоры, будто почувствовав, что жертвы ослаблены, стали наседать на щит с удвоенной силой. Гермионе начало казаться, что все до единого эти твари теперь кружат возле них, терпеливо дожидаясь, когда последние силы их покинут.

«Ну уж нет! — с яростью подумала она. — Нас найдут, а до тех пор мы непременно продержимся!»

Гарри вздохнул и поднял голову. У Гермионы возникло такое чувство, будто кто-то снял с нее половину ноши. Она чуть сжала руку Гарри, выражая этим жестом благодарность и сожаление, что не может взять на себя хоть чуточку больше. Гарри слабо улыбнулся и замер, прикрыв глаза. Его вторую руку сжимала бледная ладонь Драко Малфоя.

Гермиона не знала, сколько прошло времени — пять минут, десять, час… А, может, и целый год, хотя ее рассудок отрицал возможность подобного. Дементоры живым облаком окутали их, и теперь казалось, что наступила непроглядная ночь — холодная и до жути опасная. И были только смертельная усталость, долг держать щит, ведь от этого зависели две другие жизни — бесценные жизни! — да теплая ладонь Гарри.

— Все будет хорошо, — хрипло прошептал он.

Гермиона не могла даже кивнуть или улыбнуться, поэтому лишь чуть крепче сжала его руку. Перед глазами все расплывалось, реальность начала казаться просто кошмарным сном, который вот-вот закончится… Сейчас… Просто еще чуть-чуть продержаться…

В какой-то момент (через час? два? три?) темную массу разрезал яркий луч света. Послышались голоса, показались силуэты волшебников. Что-то грохотнуло, и Дементоров словно развеяло по ветру. Гермиону будто хорошенько встряхнули — перед глазами прояснилось, а тяжелая пустота в голове сменилась привычной ясностью. Ладонь чуть покалывало, и она вырвала ее, запоздало сообразив, что это Гарри отдает ей свои силы. Но каким образом, она понять не могла.

— Гарри? — она встала на колени перед ним и дрожащими руками отвела черные пряди со лба. Малфой судорожно сжал его плечо, словно опасаясь, что Гарри может не открыть глаза.

— Я в порядке, — прошептал Гарри и сделал попытку выпрямиться, но тут же обессилено откинулся на стену, крепко сцепив зубы, чтобы не застонать.

— Гарри!!! — к нему вихрем подлетела рыжеволосая девица, нечаянно оттолкнув Гермиону. Та пошатнулась и наверняка упала бы, если бы ее не подхватил незнакомый светловолосый парень.

— Я не собираюсь умирать, — еле ворочая языком, пробормотал Гарри. Он приоткрыл глаза и уставился на девицу зелеными глазищами, которые (Гермиона могла поклясться!) сами по себе светились мягким зеленоватым светом, будто неоновые лампочки. — И я не читаю мысли, просто у вас на лицах все написано.

— Шутишь, значит, жить будешь, — с облегчением выдохнула рыжая. Гермиона посмотрела на нее со смесью любопытства и неприязни: когда, интересно, эта ведьмочка успела познакомиться с Гарри?

— Но недолго, — вдруг усмехнулся Гарри, смотря куда-то через ее плечо.

Гермиона тоже посмотрела за спину рыжей и увидела фигуру в темном плаще. «Незнакомец», — с облегчением подумала она. Уж он-то точно не позволит ее другу умереть!

— Гарри? — слабым голосом позвала она, и сама не зная, зачем.

— Да в порядке я, в порядке! — устало улыбнулся он.

Гермиона перехватила скептический взгляд Малфоя и мысленно с ним согласилась. Гаррины слова не произвели на нее должного впечатления: лицо у него было белым, как мел, а руки мелко-мелко дрожали. И потом, насколько Гермиона знала своего друга, он обязательно попытался бы встать, если бы мог.

Тем временем Незнакомец подошел к ним и остановился на расстоянии пары шагов. За его плечом застыла тоненькая фигурка, которую Гермиона сперва и не увидела — это была молодая девушка, почти девочка, с растрепанными белыми волосами. «Неужели седая?» — с невольным сочувствием подумала Гермиона. От нее не укрылся и полный тревоги и затаенной боли взгляд, который девушка не сводила с Гарри. Да оторвись же ты от этой рыжей, балбес!..

Тем временем Незнакомец деловито осведомился:

— Все целы?

— Да, — кивнул Малфой.

— Ну и чудненько! — с энтузиазмом воскликнула рыжая. — Тогда отправляйтесь в Хогвартс, только про нас особо не распространяйтесь, лады?

— Боюсь, что нас могут прочитать без нашего согласия, — осторожно возразила Гермиона, не зная точно, что можно сообщать этим странным людям. Она с подозрением покосилась на светловолосого, что продолжал стоять возле нее и еще не проронил ни слова.

Гарри медленно встал. Чуть покачнулся, но устоял на ногах.

— Вряд ли сегодня будет до вас, — миролюбиво заметил Незнакомец. — А потом мы что-нибудь придумаем, — Гермионе показалось, что он издал короткий смешок, но она не была в этом уверена. Да и с чего бы ему веселиться?..

— Возвращайтесь в Хогвартс, — уже серьезным голосом продолжил Незнакомец. — Вас наверняка обыскались.

Гермиона чуть поежилась: ей казалось, что этот странный волшебник смотрит на нее в упор, и от этого становилось не по себе. Судя по тому, как застыл изваянием Малфой, он ощущал нечто подобное.

— Да и на ногах вы еле стоите.

Гермиона, впрочем, могла бы поспорить с последним утверждением. Она чувствовала, как в нее понемногу вливаются силы, и с подозрением покосилась на Гарри. Но тот стоял очень спокойно; бледность стремительно покидала его лицо, уступая место здоровому румянцу.

— Будешь устраивать головомойку? — уныло поинтересовался Гарри.

— Ну что ты! — со вкусом произнес Незнакомец. — На мне лишь разбор ошибок, а выволочку тебе кое-кто другой устроит!

— Доктор Джекил[1] отдыхает, — пробормотал Гарри, а потом вдруг резко мотнул головой: — Подожди-ка, ты что, все рассказал ма… Эээ… Ей?!

— У нее свои источники, — туманно ответил Незнакомец. — Идите, — вдруг скомандовал он изменившимся голосом, завершая странный диалог.

— Спасибо, — искренне проговорил Гарри, и Гермиона, наконец, сообразила, кто же делился с нею силами.

— Может, стоит их проводить? — с сомнением спросил светловолосый. У него оказался неожиданно низкий, будто бархатный голос, который никак не вязался с его смазливой внешностью.

— Не думаю, — покачал головой Незнакомец. И исчез.

Парень усмехнулся и отошел на несколько шагов.

— Ну, до встречи! — попрощался он тепло и тоже будто бы растворился в воздухе.

Рыжая подмигнула всем и словно бы каждому в отдельности, помахала рукой и аппарировала с легким хлопком.

— Ну и знакомые у тебя, Поттер! — растерянно проговорил Малфой, явно ошарашенный таким странным и бесцеремонным поведением.

— Привыкай, — коварно усмехнулся Гарри и первым двинулся к «Сладкому королевству».

* * *

Северус Снейп застыл возле входа в Большой Зал, который временно переоборудовали в пункт первой помощи: студентов отпаивали и откармливали шоколадом, так что несчастные домовые эльфы сбились с ног, разнося трясущимся детям сладости. Просто чудо, что обошлось без жертв!

Снейп бросил беглый взгляд на неестественно прямую спину Блэка, стоящего в одиночестве в тени. «Как заключенный», — мрачно подумал он и отвел глаза. Но его взгляд словно магнитом тянуло к Блэку, ведь именно тот как-то ухитрился уговорить Снейпа не метаться по деревне в поисках Поттера, а остаться рядом с детьми и поддерживать щит, пока их эвакуировали. И теперь Снейп не мог отделаться от чувства, что это именно он повинен в том, что мальчишки до сих пор нет! Однако Блэк был необычайно спокоен, будто точно знал, что с Поттером все в порядке.

Нервы Снейпа не выдержали, когда в тенях возле Сириуса ему почудилась мелькнувшая рыжая шевелюра.

— Блэк! — прошипел он, подойдя к давнему недругу. — Где носит твоего больного на голову крестника?

— Вместе с твоим, ты хочешь сказать? — отозвался Сириус.

— Вместе… Что? — Снейп был ошарашен. Он ведь был абсолютно уверен, что Драко покинул деревню одним из первых!

— Они втроем — Гарри, Гермиона и… Драко вытащили девочку-третьеурсницу, как ее… Энни?

— Забини, — машинально кивнул Северус.

— Вытащили ее из самой гущи Дементоров и просидели почти десять минут, дожидаясь помощи. Вот-вот должны прийти, — Сириус бросил взгляд на двери, но троица все не появлялась.

— Ты пренебрегаешь своими обязанностями, — отчеканил Снейп, с ненавистью глядя на безбашенного, безответственного Блэка.

— А ты — своими! — огрызнулся тот. — Мы даже представить не могли, что Дементоры нападут на Хогсмид!

— Уж извини, Темный Лорд не делится со мной всеми своими гениальными злодейскими планами! — ядовито ответил Снейп.

Сириус благоразумно промолчал, хотя внутренне кипел от злости. Мерлин, да если бы Малфой не предупредил их, что намечается штурм Азкабана, они едва ли успели бы так быстро среагировать! Сам Сириус едва не заработал инфаркт, когда по нему шарахнуло эмоциями Гарри. Надо будет обязательно обучить его правильно пользоваться своей связью с рыцарями, иначе еще одна такая встряска…

Люциус Малфой накануне успел сообщить, что Темный Лорд планирует освободить из Азкабана своих сторонников — после обвинительного приговора попавшимся в Лютном он более не мог ждать. Сам Сириус предупредил о готовящемся штурме Орден Феникса, а потому все силы были брошены на то, чтобы предотвратить массовый побег. И вот, когда сидящим в засаде орденцам и рыцарям (первые, естественно, даже не подозревали о присутствии последних) уже начало казаться, что в последний момент все отменили, Дементоры покинули пределы магической тюрьмы. Но никому и в голову не могло прийти, что эти твари отправятся в Хогсмид, где были в этот день беззащитные дети!

Надо признать, Темный Лорд в этот раз переиграл их всех.

Рыцари, получив от Гарри сигнал SOS (который был больше похож на хороший удар по голове), первыми покинули свои посты и переместились в Хогсмид. Их сил хватило на создание нового, гораздо меньшего, зато не в пример более прочного щита взамен лопнувшего, который и установили вокруг «Сладкого королевства», захватив и несколько соседних домов — так, чтобы прикрыть всех собравшихся там волшебников. Дамблдор и МакГонагалл руководили эвакуацией снаружи, а Флитвик и прочие принимали детей в школе. Сириус, получивший четкие инструкции от Дже… Гарри-старшего, с трудом разыскал в создавшейся суматохе Снейпа, который как раз снимал с оленя-Патронуса перепуганную заплаканную слизеринку. Девочка и рассказала, что Гарри Поттер спас ее и отправил в Хогвартс, а сам остался. Она сказала, что ему пришли на помощь, и Сириус решил, что это кто-то из рыцарей: Гарри, при всем его могуществе, не потянул бы такие энергозатраты в одиночку. К тому же, слабые успокаивающие импульсы, шедшие от крестника (тьфу, от обоих крестников!), окончательно убедили его в том, что с Гарри все в порядке. Они со Снейпом увели детей и ушли последними.

А потом грянул взрыв — это Катерина, Генри и Дже… Гарри-старший шарахнули по Дементорам силами Стихий — благо детей и жителей уже увели из потенциально взрывоопасной зоны.

И теперь Сириус едва удерживался, чтобы не начать метаться как лев в клетке. Лили, разгневанная как незнамо кто, сообщила, что Гарри, Гермиона и младший Малфой направляются в Хогвартс.

Сириус тайком покосился на Снейпа: интересно, с чего б ему так волноваться о Гарри? Он же его терпеть не может…

— Гарри! — воскликнул вдруг кто-то.

Сириус резко вскинул голову и увидел крестника — живого и невредимого. Рядом с ним по обе стороны шли Гермиона и младший Малфой. У Сириуса словно гора с плеч упала, губы сами собой расползлись в улыбке, а сердце захлестнула гордость — Гарри смог, сумел!..

— Поттер!!! — завизжала Амбридж, волею судьбы оказавшаяся ближе всех к нему. — Ты с ума сошел! Где тебя носило?!

Гарри, ошарашенный таким приемом, недоуменно моргнул, а потом разозлился.

— Спасал одноклассников, — отчеканил он. — Ведь вы, — он обвиняюще повысил голос, — первой сбежали, как крыса с корабля!

Амбридж подавилась гневной тирадой и смешно выпучила глаза. Дамблдор улыбнулся в бороду, предоставив Гарри возможность самому разобраться с чиновницей — мальчику необходимо выпустить пар.

— Впрочем, — продолжил Гарри убийственно вежливым тоном, — это в вашем духе — оставить детей на растерзание Дементорам.

— О ч-чем ты говоришь? — проблеяла Амбридж, отступая на шажок. Ее маленькие водянистые глазки забегали. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу быть виновной в нападении на тебя летом? Это просто смешно! — она жалко хихикнула.

— Ваше поведение говорит само за себя, — отрезал Гарри и отвернулся, чтобы перевести дух. Нет, прав был тот Гарри — слишком много сил забирает стихийная Легиллименция, если даже такой слабенький посыл говорить правду заставляет почувствовать головокружение.

Лицо Амбридж пошло красными пятнами, и она завопила в ярости, позабыв обо всем на свете:

— Да что ты понимаешь, глупый мальчишка! Твои бредни ставили под угрозу стабильность в стране! А теперь, когда совершено нападение, ты — надежда магического мира — лезешь на рожон! Какая была необходимость спасать девчонку, когда тебя самого едва не убили?!

Гарри слушал ее, открыв рот от изумления. Кажется, он переборщил с внушением говорить правду…

— Незнакомую девчонку! — кипятилась Амбридж. — Отродье кого-то из Пожирателей Смерти!

— Отродье Пожирателей Смерти? — тихим от ярости голосом произнес Гарри. Его лицо страшно побелело, а глаза будто полыхнули зеленым огнем, заставив стоящих поблизости отпрянуть. — Они просто дети! И вы, мадам Жаба, обязаны были заботиться о всех нас и нашей безопасности, а не делить на своих и чужих! — его слова гремели в тишине Большого Зала подобно грому в горах. — А вы вместо этого гонялись за фантомными заговорщиками! Из-за вас мы оказались беззащитными перед лицом настоящего врага!

Гарри чуть вздрогнул и оглянулся, когда на плечо ему опустилась теплая рука — Дамблдор стоял за его спиной как последний оплот добродетели. Гарри нашел бы много не очень приятных слов в адрес и дражайшего директора тоже, но в его планы не входил конфликт, тем более на людях. Разгромить в пух и прах Амбридж, смешать ее с грязью, вытащив на свет божий ее сомнительные делишки, — да, но Дамблдор был ему не по зубам.

— Я понимаю твое волнение, Гарри, — успокаивающе произнес директор, — но тебе необходимо отдохнуть… И рассказать нам, что произошло.

Гарри взял себя в руки и покорно кивнул:

— Да, профессор.

Через полчаса он сидел в таком знакомом кабинете и пил крохотными глоточками крепкий сладкий чай, заедая его шоколадом. Дамблдор должен был вот-вот прийти, а Сириус, Снейп и МакГонагалл уже были тут. Гарри посмотрел на очередной кусочек шоколада, почувствовал легкую тошноту, вздохнул и отодвинул от себя опустевшую чашку.

Снейп в очередной раз окинул его цепким взглядом, удостоверяясь, что все в порядке. Гарри порадовался, что уже не пьет чай, иначе непременно поперхнулся бы.

Дамблдор вошел неслышно и с достоинством опустился в свое кресло.

— Никто из учащихся не пострадал, — сказал он мягко. — Думаю, это отчасти и твоя заслуга, Гарри?

Тот только пожал плечами: не давать же подробный отчет о своих действиях.

— Расскажи нам, что произошло, — произнес Дамблдор, так и не дождавшись внятного ответа. — Поскольку мисс Грейнджер и мистер Малфой сейчас не в состоянии ничего сообщить…

— Что с ними? — встрепенулся Гарри, бывший на сто процентов уверенный, что они в порядке.

— О, ничего страшного, мой мальчик, — успокаивающе поднял руку директор. — Они в больничном крыле под крылышком Поппи. Спят.

— Ааа, — с облегчением протянул Гарри. До него только сейчас в полной мере дошло, какой опасности они все подвергались. Адреналин схлынул, и во всем теле разлилась неприятная ватная слабость.

— Так что же произошло? — напомнил Дамблдор.

Гарри с трудом отвел взгляд от его глаз и начал рассказывать слегка подправленную версию событий:

— Мы были на северной окраине Хогсмида, когда увидели Дементоров. Я попросил ребят предупредить старост, а сам применил чары Патронуса. Одного отправил в Хогвартс, а второй должен был оповестить жителей…

— Второй? — сдавленно уточнила МакГонагалл. Ее глаза расширились в безмерном удивлении, а очки даже сползли ниже обычного. — Но… Гарри, невозможно вызвать двух Патронусов одновременно!

— Ты не совсем права, Минерва, — мягко произнес Дамблдор, задумчиво глядя на несколько сбитого с толку Гарри. — В некоторых старинных трактатах есть упоминания о волшебниках, обладающих почти безграничной силой… Которые достаточно могущественны, чтобы вызывать двух или даже трех Патронусов. И они могут отражать Убивающее проклятие, — глаза директора заблестели почти лихорадочно.

— Тогда почему ко мне все так прицепились? — жалобно спросил Гарри. Из-за игры света и теней его лицо казалось почти детским, и Дамблдор едва ли не смущенно отвел взгляд.

— Такие истории считают выдумкой, мой мальчик. Красивой легендой. А ты… ты — живое доказательство.

Гарри ответил ему непонимающим взглядом, вырвав тяжелый вздох у Снейпа.

Дамблдор слегка улыбнулся.

— Мы обязательно поговорим об этом, но позже. А пока расскажи, что было дальше.

— Я попробовал вызвать как можно более мощного Патронуса, — с новыми силами начал вещать Гарри, — как на третьем курсе, помните? Но почему-то получился щит.

На этот раз МакГонагалл издала лишь невнятное изумленное восклицание.

— Но этого вам показалось недостаточно, и вы решили погеройствовать? — желчно произнес Снейп.

— Если вы о той девочке, сэээээр, — сердито протянул Гарри, — то я просто не мог бросить ее!.. Они бы… А она совсем еще ребенок, — пробормотал он.

— Ты тоже ребенок, Поттер! — рявкнул Снейп, яростно сверкая глазами.

— Я нес ответственность за нее! — повысил голос Гарри. — Она младше и точно не смогла бы защититься! Вы что же думаете, я смог бы бросить ее умирать?

— А если бы твою собственную душу высосали? — тихо, вкрадчиво спросил Снейп. — В этом случае ты лишил бы надежды тысячи и тысячи человек!

— Я знал, что делал! — упрямо вздернул подбородок Гарри.

— Вы поступили безответственно, Поттер! — отрезал Снейп. — Впрочем, как и всегда, — ядовито добавил он.

— Ты преувеличиваешь! — запротестовал молчавший доселе Сириус. — Гарри в состоянии оценивать свои возможности и действовать соответственно. Кроме того, он знал, что помощь на подходе, — Сириус благоразумно умолчал, что имеет в виду отнюдь не членов Ордена Феникса.

— И снова эту помощь оказал Незнакомец, — задумчиво произнес Дамблдор. — Он не пытался поговорить с тобой, Гарри? — внезапно спросил он в лоб.

— Пытался, — пробормотал тот, ошарашенный такой прямолинейностью. — Спросил, как мы. И велел возвращаться в школу.

— И все?

— Все, — честно ответил Гарри. — А должен был что-то еще сказать? — полюбопытствовал он.

— Ничего, мой мальчик. Совершенно ничего, — задумчиво проговорил Дамблдор. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, будто какая-то с блеском выведенная теория с треском провалилась, и теперь необходимо выяснить причину этого. — Думаю, тебе стоит отправиться в Больничное Крыло, иначе Поппи будет в ярости. Сириус тебя проводит, — Дамблдор ободряюще улыбнулся, лукаво блеснув стеклами очков-половинок.

Сириусу и Гарри не оставалось ничего другого, кроме как выйти из кабинета.

— По-моему, он что-то подозревает, — негромко сказал Гарри, когда они оказались в надежном полумраке коридора. Не пришлось даже накладывать никаких чар — тени сами скрывали их от чужих глаз и ушей.

— Кажется, он считал тебя Князем одной из Стихий, — хмыкнул крестный. — И сейчас сбит с толку.

— Да уж, — невесело улыбнулся Гарри. — Радует только, что после сегодняшнего он окончательно уверился в том, что Незнакомец, — тут он не сдержал ехидного смешка, — это Князь обеих Стихий. Только вот как долго мы сможем водить его за нос? — задумчиво проговорил он.

— Думаю, достаточно долго, — уверенно ответил Сириус. — Мы должны успеть обезвредить все крестражи, а уже потом можно будет раскрывать инкогнито. Волдеморт ведь придает большое значение суждениям Дамблдора?

Гарри кивнул:

— Да. Как бы он ни относился к нему, но нельзя не признать выдающихся способностей Дамблдора, — в его тоне странным образом смешались презрение и неприкрытое восхищение.

Сириус скривился, но промолчал. Они шли медленно, наслаждаясь возможностью поговорить, не возбуждая ничьих подозрений.

— Как думаешь, Амбридж наконец-то выкинут из школы? — спросил вдруг Гарри с надеждой.

— Может быть, — пожал плечами Сириус. — Хотя я бы на это очень-то не рассчитывал: по-моему, Фадж все-таки побоится оставлять школу без присмотра. Гарри, кажется, хорошенько припугнул его, а министр свято верит, что он действует по указке Дамблдора.

— Забавно, правда? — весело рассмеялся Гарри. — Фадж думает, что Незнакомец — человек директора, Волдеморт наверняка думает так же. А потом — бац! — и все в шоке.

— В шоке — это точно! — поддержал его Сириус. — Да если бы не Патронус, я бы наверняка принял его за Джеймса! Вы так похожи, — грустно сказал он.

— Только глаза мамины, да? — улыбнулся Гарри несмело. Он хорошо понимал, что мать его отругает за то, что он заставил ее волноваться, а потому старался оттянуть момент встречи с ней как можно дальше. Пожалуй, он впервые испытывал подобное. — Она такая красивая! — вздохнул Гарри. — Неудивительно, что папа сразу в нее влюбился.

— Да, Джеймс все годы в Хогвартсе грезил о ней, — оживился Сириус: он любил рассказывать об их школьной жизни. — Но Лили, такая кроткая и тихая на первый взгляд, на проверку оказалась тверже каменной скалы! Ей не нравилось откровенное позерство Джеймса, а он отчаянно старался привлечь ее внимание, безумно ревнуя ее к Снейпу.

— Папа ревновал к Снейпу? — неверяще переспросил Гарри, изумленно распахнув глаза. Он даже сбился с шага.

— Еще бы, — снисходительно хмыкнул Сириус. — Лили ведь почти все свое время, даже в Хогвартсе, проводила с Сопли… Северусом, — с трудом поправился он.

— А Снейп?..

— А он любил ее, — тихо ответил Сириус. — И, кажется, до сих пор любит… — он вздохнул. — Лили невозможно было не любить, — негромко проговорил Сириус, и было видно, что мысли его очень и очень далеко.

Гарри в замешательстве молчал. Он уже клял себя за любопытство, ему казалось, что он вмешался во что-то, совершенно его не касавшееся. Но ведь сказанного не воротишь…

* * *

— Мадам Помфри, я так хотел хоть один курс в Хогвартсе провести без отдыха в лазарете! — Гарри умоляюще сложил руки, глядя на медсестру огромными сияющими глазищами, и сердце ее дрогнуло.

— Ладно, — проворчала она. — Но при малейшем недомогании сразу же придешь сюда!

— Да, мадам! — Гарри шутливо отдал честь и выскочил из кабинета.

Мадам Помфри если и была удивлена его неожиданно хорошим состоянием после сегодняшней стычки (да и после летнего «отдыха» у Дурслей), ничего не сказала. Но с чего бы ему чувствовать себя плохо, если его хорошенько накачали свежими силами: что-что, а энергообмен между ним и вторым Гарри был почти естественным! А вот Гермионе и Драко пришлось полученные силы «переваривать».

Гарри сразу же свернул в просторное помещение, в котором провел немало времени, восстанавливаясь после своих приключений и — как ни горько это было сознавать — совершенных глупостей.

— Эй, ребята, вы как? — задорно спросил он, аккуратно прикрывая дверь — мадам Помфри не терпела небрежного отношения к казенному имуществу.

Гермиона и Драко лежали на соседних койках и, судя по их лицам, были отнюдь не в восторге от этого.

— Чудно, — язвительно ответил Малфой. — Мы проспали все на свете!

— Не драматизируй! — фыркнула Гермиона. Видимо, это был отголосок ее недавних споров со слизеринцем. — Тебя же от допроса с пристрастием избавили, к чему это показное возмущение?

— С тобой посоветоваться забыл, — ядовито откликнулся Малфой, настороженно следя, как Гарри садится на койку Гермионы. — Что происходит, Поттер?

— Ну… Меня допросили, — весело ответил Гарри.

— Я не о том! — раздражился Драко. — Что происходит вообще? Только не вздумай угощать меня сказками и… — он глубоко вздохнул. — Да что происходит? — растерянно пробормотал он.

Гарри с удивлением оглянулся на Гермиону. Та полусидела, сердито нахохлившись, будто часть злости Малфоя передалась ей. Или наоборот.

— Эй, вы точно в порядке? — осторожно переспросил он, чувствуя какой-то подвох в происходящем.

— Да в порядке, в порядке, — лениво отмахнулся Малфой. Его злость как рукой сняло.

— А ты, Гарри? — тихо позвала его Гермиона.

— Со мной все хорошо, — тепло улыбнулся он. — Там же был мой Учитель, а уж он-то ни в коем случае не допустил бы ничего плохого!

— Тебе Дамблдора было мало, и ты решил еще кому-то слепо поверить? — ядовито процедил Малфой, натягивая чуть повыше одеяло — будто замерз.

— Не кому-то, — поправил его Гарри. — Этот человек никогда — слышишь, никогда! — не предаст и не подведет меня. Ему я верю как себе, — с непонятной интонацией усмехнулся он.

— Хорошо-хорошо, — поспешно заверил его Драко. — Верь, кому хочешь. Только объясни, что произошло в Хогсмиде. По мне будто бланджером заехали! — капризно заявил он.

— А ты чего ожидал? Выложиться на полную и через пять минут быть как огурчик?

— Не понимаю, причем тут огурцы, но ты выглядишь явно лучше нас!

— Да вы тоже не полутрупы, — усмехнулся Гарри.

— Это ведь твой Учитель, да? — спросила Гермиона.

— Учитель? — удивленно переспросил Малфой.

— А ты что же думал, меня Дамблдор Высшей магии обучает? — развеселился Гарри. — Как бы не так!

— Ты же вроде как Избранный… Люби-и-имчик, — протянул Драко.

— Ага, любимый козел отпущения, — мрачно отшутился Гарри. Он взмахнул палочкой, накладывая чары. — Кстати, как ты относишься к Темным Искусствам?

Малфой несколько мгновений смотрел на него как на умалишенного, а потом гордо вскинул голову и медленно, четко выговаривая каждое слово, произнес:

— Темные Искусства — бесценное наследие предков. И если ты собираешься спорить по этому поводу, то даже не трать на это мое время!

Гарри удовлетворенно кивнул.

— Тогда приглашаю тебя в наш кружок по интересам — будем изучать Темную магию.

— Поттер, ты спятил? — снисходительно ухмыльнулся Драко. — Дамблдор мигом прикроет твой кружок!

— А кто ему об этом скажет? — в тон ему возразила Гермиона.

Малфой удивленно переводил взгляд с одного гриффиндорца на другого.

— Вы что, серьезно? — неверяще спросил он.

— Такими вещами не шутят, — без тени улыбки ответил Гарри.

— И где же вы… мы будем заниматься?

— В Тайной Комнате.

Гермиона и Драко воззрились на Гарри с одинаковым изумлением.

— Поттер, ты либо чокнутый… либо гений, — потрясенно проговорил Малфой.

Гермиона в кои-то веки с ним согласилась.

Гарри покидал Больничное Крыло с удовлетворенной улыбкой на губах. Все живы-здоровы и даже счастливы, Малфой окончательно в их рядах, и вырвать его из лап Волдеморта они как-нибудь смогут. Что еще для счастья надо?..

Он неторопливо поднялся в гриффиндорскую башню. В гостиной уже собрались почти все его одноклассники и теперь обсуждали произошедшее, но при появлении Гарри все как один замолчали.

— Эээ… Гарри? — неуверенно обратился к нему Симус. — Мы… знаешь… извиниться хотели, вот, — виновато проговорил он, опуская взгляд. — Мы должны были поверить тебе, ты ведь… ну, всегда старался защищать нас.

Гриффиндорцы зашевелились, по гостиной прокатился гул одобрения.

— И если тебе не сложно… Мы бы хотели вступить в ваш кружок для изучения ЗОТИ.

Гарри выглядел слегка удивленным.

— Если Амбридж оставят на посту преподавателя, то, конечно, приходите. А если нет, думаю, необходимость в таких занятиях сама собой отпадет.

Рон поймал его взгляд и улыбнулся. Гарри протиснулся через толпу и сел напротив друга: тот играл сам с собой в волшебные шахматы.

— Расслабляешься? — поинтересовался Гарри, поудобнее разваливаясь в кресле.

— Да. После сегодняшнего хочется куда-то деть себя.

— Ты о чем?

— Нервы, — коротко ответил Рон, не отводя взгляда от шахматной доски. — Как там Гермиона? Меня к ней не пустили.

— Уже лучше. Думаю, завтра утром мадам Помфри уже позволит ей вернуться к учебе. Они с Драко снова поцапались, — усмехнулся Гарри.

— Так он же слизеринец, — заметил Рон таким тоном, будто это все объясняло.

— Ты несправедлив…

— Я несправедлив?! Тебе не кажется, что это ты чересчур яро заступаешься за него?

— Он спас мне жизнь сегодня! — с жаром возразил Гарри.

— А ты спас сестру его одноклассника, — буркнул Рон.

— И что ты предлагаешь — вести счет? Кто кому задолжал жизнь — и сколько раз?

— Я предлагаю тебе быть осторожнее: за тобой следят, и мы не знаем, кто это!

— Но не Малфой же!

— Ты в этом так уверен? — кажется, в голосе Рона прозвучала обида.

— Конечно, уверен, — отрезал Гарри. Разговаривать с Роном совершенно расхотелось.

Он пытливо посмотрел на Рона. «А ведь глаза у него ярко-голубые», — появилась кощунственная мысль, и Гарри поспешно отвел взгляд. Нет, нельзя так думать! Рон его друг, они прошли вместе огонь, воду и трубы подземелий Слизерина, а это что-то да значит!

— Пойду еще раз проведаю Гермиону и Драко, — пробормотал он, боясь ляпнуть что-нибудь непоправимое.

— Иди-иди, тебя наверняка заждались! — фыркнул Рон и демонстративно начал заново расставлять шахматные фигурки.

Гарри, поколебавшись, встал и направился к выходу. Идти в Больничное крыло ему вообще-то не хотелось, и он свернул к лестнице, ведущей на восьмой этаж. Хотелось дать волю скопившемуся напряжению, а что для этого подходит больше, чем выматывающая тренировка?..

А Рон Уизли сидел в гостиной Гриффиндора и смотрел невидящим взглядом на шахматную доску. Его душила горькая обида.

Гарри, с которым они дружили столько лет, теперь стал таким чужим и далеким! Нет, Рон прекрасно понимал необходимость хранить в тайне дела с Незнакомцем, ведь Дамблдор — тут рыжик поморщился — не преминет воспользоваться столь полезным знакомством своего подопечного. Да и вообще с некоторых пор директор вызывал у Рона исключительно противоречивые чувства: с одной стороны, усвоенное с детства правило «Дамблдор всегда прав», а с другой — реальность, которая заставляла волей-неволей поскрипеть мозгами. Что бы кто ни говорил, а Рон прекрасно играл в шахматы, и стратегическое мышление у него было на высоте. И ему не давали покоя все те мелочи, нестыковки, которые то и дело проскакивали в последнее время.

И, разумеется, Рон, вопреки всем сетованиям Гермионы на его толстокожесть, заметил, что взаимоотношения Малфоя и Гарри как-то неуловимо изменились. И все это началось задолго до их совместных отработок. Стоить только вспомнить, с каким жаром Гарри защищал белобрысого в первые дни учебы! Впрочем — губы Рона искривились в какой-то горькой улыбке, — Гарри всегда старался искать в людях хорошее… Уж не прав ли Дамблдор — не промыли ли его другу мозги? А что, вполне вероятно… На кладбище мало ли что могло случиться…

Нет, нет и нет! Нельзя так думать. Гарри это Гарри, его друг.

Но все же червячок сомнения продолжал подтачивать его веру.

Даже если Гарри чист, то с какой стати Малфою так меняться? Годы вражды и соперничества, а тут — на тебе! Мир, дружба, сахарные перья… Может, это именно он — крот? Охмурил какую-нибудь девчонку из ОД, и та с радостью все ему рассказывает. Взгляд Рона невольно переместился на ярко-рыжую макушку Джинни, склонившуюся над домашним заданием. Она, вон, тоже с того вечера, как они столкнулись в коридоре, нет-нет, да и поглядывает на Малфоя, будто раздумывает над чем-то. Рон вообще-то был рад, что она перестала грезить о Гарри — она ведь для его друга как младшая сестра. Но Малфой-то, Малфой!..

Рон со вздохом выпрямился и немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Почти машинально переставил коня на «G-3» и едва сдержал горький смех — Гарри, Гарри, неужели все эти годы дружбы и та памятная шахматная партия для тебя теперь лишь пустой звук?..

Рону казалось, что ответ на все его вопросы где-то рядом. Стоит только оглянуться вокруг, чтобы понять… Но нет.

Да еще и слова деда весь вечер звучат в ушах, будто кто-то сидит у него на плече и неустанно шепчет их. Эти слова будто выжжены каленым железом у него на сердце.

«Настанет день, — прохрипел дед перед самой смертью, — когда ты по-другому взглянешь на своих друзей и врагов. Только после не перепутай первых со вторыми. И не забывай, что семь осколков Бездны сотворят чудовище… Семь осколков…»

Рон нахмурился. Какие семь осколков? Может, Гермиона была права, и он просто принял сказку за чистую монету?..

За такими невеселыми мыслями его и застал Колин Криви.

— Эй, Рон! — позвал он, озираясь по сторонам, словно высматривая кого-то. Впрочем, почему кого-то? Наверняка опять бедолагу Гарри выслеживает. — Тебя профессор Дамблдор к себе вызывает. — Рон поморщился. — Пароль «мятные леденцы».

— Прямо сейчас? — обреченно уточнил он.

— Ага, — закивал Колин. — А Гарри где?

— Откуда мне знать, где твой Гарри! — с раздражением отозвался Рон. Он соскочил с кресла и быстро вышел из гостиной, провожаемый недоуменным взглядом Колина.

«И что могло потребоваться от меня Дамблдору? — сердито думал он. — Я не Гарри, от меня проку нет…»

— Профессор? — он осторожно постучал и вошел, с любопытством озираясь по сторонам.

— Здравствуй, Рональд, — приветливо улыбнулся сидящий за широким столом директор и указал на кресло напротив себя.

Рон сел и с преувеличенным интересом стал изучать какие-то странные приборы, стоящие на столе. Хм, и с чего бы профессору называть его по имени, а?..

— Надеюсь, с тобой все в порядке? — хитро блеснул глазами директор. Рон кивнул. — Ты повел себя как настоящий гриффиндорец в Хогсмиде, — дружелюбно продолжил Дамблдор, пытаясь поймать взгляд рыжика. Но тот с глупым выражением лица продолжал таращиться на окружающую его обстановку.

— Просто нужно же было что-то сделать, — пробормотал он, скромно потупившись.

— Ты действительно молодец. И мисс Грейнджер с мистером Малфоем, — Дамблдор заметил, как при имени слизеринца Рон дернулся, как от удара. — И, естественно, Гарри. Хотя он и поступил несколько безответственно, — сокрушенно вздохнул он, наблюдая за реакцией. Рон несколько напрягся, но не более. Директор вкрадчиво продолжил: — Если бы мистер Малфой не успел прийти к нему на помощь, думаю, все могло закончиться трагедией. — Рон застыл, опустив голову еще ниже, но Дамблдор видел, как его уши стремительно краснеют, и уже мысленно потирал руки. — И этот Незнакомец… Я так беспокоюсь о Гарри. Ведь он еще очень юн и неопытен, а так легко поверить красивым словам…

Уши Рона приблизились по цвету к оперению Фоукса.

— П-профессор… — еле слышно проговорил он. — Гарри, он… Разве можно доверять слизеринцам? — выпалил он, сжав кулаки.

— На Слизерин попадают хитрые и коварные, — уклончиво ответил Дамблдор. — Боюсь, как бы Гарри не угодил в расставленные сети…

Рон молчал. Директор, досадливо дернув рукой, произнес:

— Мистер Малфой-младший — истинный сын своего отца. Боюсь, он может с легкостью предать дружбу Гарри.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

— Он Гарри не друг! — с яростью воскликнул Рон, на мгновение подняв взгляд.

Дамблдор успел ухватить обрывок недавних мыслей: младший Уизли действительно был обижен. Возможно, играть на таких чувствах и не честно, но что поделать: как говорят магглы, нельзя хранить все яйца в одной корзине. А Сириус слишком уж предан своему крестнику…

— Не друг, — мягко произнес Дамблдор. — Но, боюсь, Гарри слишком… хорошо относится к людям, чтобы видеть их скрытые намерения. А я не могу быть рядом с ним, чтобы предотвратить... Но, возможно, ты сможешь…

— Я… я смогу, — прошептал Рон, не поднимая глаз.

Рыбка заглотила крючок. Дамблдор был уверен, что вспыльчивый и обидчивый Рон в ближайшие несколько дней не будет общаться с Гарри, как прежде, а потом… а потом ему будет слишком стыдно, чтобы признаться во всем. Некоторое время, разумеется. Но этого должно будет хватить, чтобы выведать те детали, которые наконец-то прольют свет на происходящее.

Дамблдор задумчиво смотрел вслед медленно плетущемуся гриффиндорцу, не чувствуя триумфа или хотя бы удовлетворения от хорошо проделанной работы. Что же творится вокруг? Рональд оказался более мелочным, чем ожидалось, узнать о намерениях Люциуса Малфоя даже через Снейпа не представляется возможным, а ведь он ведет какую-то свою игру! И этот Незнакомец… вернее, Князь. Князь обеих Стихий!

Дамблдор устало откинулся в кресле и помассировал виски. Даже Омут Памяти не помогает освободиться от груза этих мыслей!

Мерлин, да что же происходит, если в мире появляется столь могущественный волшебник? Неужели это крестражи Тома оказывают столь губительное воздействие? Но Гарри уже уничтожил один. Тогда сколько же их всего создано? Два? Три? Но это уже забота рыцарей Стихий во главе с Князем. Но Гарри какое отношение имеет к этому? В лучшем случае он Рыцарь одной из Стихий, в худшем — просто Мальчик-Который-Выжил. И это новое пророчество Трелони… «Мойры ткут новое полотно». Как это понимать? Пробудился Князь, и теперь узор судьбы изменился? А то, первое пророчество, из-за которого погибли Поттеры, потеряло силу? Лили, милая, добрая Лили… Конечно, твоя любовь сыграла свою роль, но Гарри, должно быть, все-таки был рожден Рыцарем, иначе у него не было бы ни малейшего шанса выжить.

Дамблдор устало прикрыл глаза. Ему было безумно жаль, что все случилось так, как случилось. Если бы можно было вернуться во времени назад… Но даже Маховики не дают возможности исправить прошлое… Эх, да что об этом говорить! Была бы такая возможность, Северус всю Землю перерыл бы, но нашел ее… Он столько лет упорно считал Гарри Поттером, что неожиданный успех мальчика в зельях заставил увидеть в нем сына Лили и разбередил старые, но так и не зажившие раны.

Лили, ты бы меня убила, если бы узнала, какую судьбу я готовил для Гарри…

[1] Имеется в виду персонаж из книги Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», страдающий раздвоением личности.

Гарри возвращался в башню Гриффиндора поздно ночью совершенно измотанный, еле-еле передвигая ноги. Тренировка с манекенами перешла в тренировку с Гарри-из-будущего, который гонял его, словно позабыв о недавней встрече с Дементорами. По сравнению с этим летние тренировки казались детской разминкой. Впрочем, Гарри не жаловался: он ясно понимал, что его мастерства явно не хватает для встречи с Волдемортом или хотя бы с несколькими Пожирателями из Внутреннего круга, а потому выкладывался на полную, стиснув зубы.

Соседи по комнате уже спали, и сам Гарри провалился в царство Морфея, едва его голова коснулась подушки.

Следующее утро началось обычно: Невилл и Рон вдвоем растолкали друга и всю дорогу до Большого Зала подгоняли его.

— А где Гермиона? — не понял Гарри, сонно оглядывая стол.

— Все еще в Больничном Крыле, — буркнул Рон. Он вообще был какой-то непривычно тихий и задумчивый. — Я успел заскочить к ней, но мадам Помфри тут же меня выставила.

— Что-то не так? — холодея, спросил Гарри.

— Нет, все в порядке… — поспешно пробормотал Рон, отводя взгляд. — Или ты про Гермиону? Нет, с ней тоже все хорошо. Вот-вот должна прийти. Сам знаешь, она пропустит уроки только после свидания с василиском, — он нервно улыбнулся, все так же упорно глядя куда-то в сторону.

Гарри такая реакция показалась странной, но все-таки он промолчал, занявшись завтраком.

Утренняя почта запаздывала, и Гарри даже догадывался, почему. Наконец послышалось хлопанье крыльев, потом грозный клекот… Гул, создаваемый почтовыми совами, перекрыл даже гомон студентов, перед каждым из которых упало по номеру экстренного выпуска «Пророка». Зашуршали переворачиваемые страницы, громко зашептались ученики, нервно оглядываясь то на преподавателей, то на Гарри.

«СОВЕРШЕН ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА! — гласил огромный жирный заголовок. — МИНИСТЕРСТВО ПРИЗНАЕТ: ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ!»

— Долго же они думали, — мрачно заметил Гарри, разворачивая свой экземпляр «Пророка». О побеге в общих чертах он уже знал от Гарри-из-будущего, так что просмотрел газету только для проформы. Так, интервью с Фаджем — ерунда… Статья про самого Гарри — «Почему Мальчика-Который-Выжил не слышали?» — поздновато спохватились… Нет, ничего существенного.

— Гарри, это правда? — с дрожью в голосе окликнул его кто-то из рейвенкловцев.

— Что вернулся? Правда!

— И что же теперь?.. — всхлипнула какая-то младшекурсница.

— Война, я полагаю, — коротко ответил Гарри и встал. Аппетит отбило напрочь.

Втроем — он, Рон и Невилл — они вышли из Зала, провожаемее испуганными взглядами. Даже слизеринцы нервно жались друг к дружке: видимо, вчерашняя встреча с Дементорами до сих пор отдавалась дрожью в коленках.

— Гарри! — Гермиона вихрем налетела на него в одном из коридоров, крепко обняла и тут же отстранилась. — Я уже видела газету… Это… да как они могли специально натравить Дементоров на учеников?! Ведь вчера в Хогсмиде были и их дети тоже! Это… это просто уму непостижимо!

— Зато отвлекающий маневр удался на славу. Черт, надо было предвидеть такое!

— Предвидеть?! — взорвалась Гермиона. — Да ни один человек в здравом уме не пошел бы на такое! Рисковать детьми, детьми, Гарри! В том числе и столь драгоценными чистокровными! Да это… это… чудовищно!

— Грейнджер, прекрати истерику! От этого голова раскалывается, — Малфой нагнал их и теперь шагал вровень с гриффиндорцами, массируя виски.

Гермиона зло посмотрела на него, но все же замолчала, сурово поджав губы.

— Чего тебе? — недружелюбно бросил Рон.

— Мне? Ничего, — ядовито отозвался Малфой. — А вот вам не помешало бы знать, что Амбридж сняли с должности преподавателя. Она теперь гордо именуется «инспектором» и имеет право вести расследования в школе на предмет лояльности студентов Темному Лорду.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Невилл.

— Лонгботтом, мой отец, к твоему сведению, довольно часто бывает в Министерстве!

— Я думал, ее вообще выгонят из школы, — кисло протянул Гарри.

— Держи карман шире! — фыркнул Рон. — Чтобы Фадж отказался от шпиона в стане врага?

— Кстати, о шпионах, — перебил его Малфой. — Надеюсь, вам хватит ума не трезвонить обо мне на каждом углу? — и он прибавил шагу, резко увеличивая расстояние между собой и озадаченными гриффиндорцами — как и положено истинному слизеринцу.

— Это он намекнул, что теперь на нашей стороне? — ошарашенно уставился ему вслед Рон.

Гермиона бросила на него раздраженный взгляд:

— Рон, если бы он был не на нашей, — она выразительно глянула на Гарри, — стороне, то вчера в Хогсмиде не стал бы рисковать!

— Да-да, святой Малфой, как я мог забыть?!

— Но он и правда на нашей стороне, — устало сказал Гарри.

— А разве я спорю? — угрюмо ответил Рон.

За следующим поворотом уже показались нужные двери, и разговор сам собой затих.

Атмосфера в кабинете зельеделия этим утром была, мягко говоря, напряженной. Слизеринцы и гриффиндорцы словно бы провели невидимую черту посередине кабинета и теперь не переступали через нее: ало-золотые шушукались о чем-то между собой, то и дело оглядываясь на извечных противников, а те лишь яростно сверкали глазами, напоминая загнанных зверьков.

К моменту, когда Гарри с друзьями вошли в класс, напряжение достигло своего апогея.

— Гарри, наконец-то! — с облегчением воскликнул Симус. — Мы уж думали, что эти, — он презрительно кивнул в сторону слизеринцев, — что-то вам сделали!

— Дался нам ваш Поттер! — брезгливо повела плечиком Дафна Гринграсс.

— Дался или нет, а он победил Того-Кого-Нельзя-Называть!..

— Откуда столько уверенности, Браун?..

— Стоп!!! — прокричал Гарри. Все моментально замолкли. — Во-первых, не надо никого ни в чем обвинять, а во-вторых, Снейп идет.

Гарри и Рон сели вместе, время от времени недоуменно поглядывая на одноклассников. Ненадолго воцарившаяся тишина наполнилась шепотом.

— Мне кажется, или вы что-то задумали? — вполголоса обратился Гарри к Дину.

— В стадии разработки идеи, — криво ухмыльнулся тот.

— Вы что, и впрямь собрались объявить охоту на слизеринцев? — не поверил ушам своим Рон.

— Вроде того, — пробормотал Дин и поспешно отвернулся: в класс вошел профессор Снейп.

Он окинул студентов внимательным взглядом черных глаз, словно бы заглядывая в самую душу, и заговорил ледяным тоном:

— Тема сегодняшнего урока — Умиротворяющий бальзам. Кто-нибудь знает, что это такое?

Гарри знал, но руку поднимать не спешил. Гермиона, вопреки обыкновению, тоже, хотя Гарри был уверен, что она давным-давно выучила и рецепт этого зелья, и его свойства.

— Никто не знает? — спокойно произнес Снейп, но от его слов у всех пробежали мурашки. — Мисс Грейнджер?..

Гермиона уставилась куда-то в район груди профессора и заговорила лишенным эмоций голосом:

— Умиротворяющий бальзам Валерика, в народе — Успокоительное зелье, помогает бороться с тревогой и страхом. В готовом виде это светло-фиалковая прозрачная жидкость, хранить которую необходимо в плотно закупоренных хрустальных сосудах в сухом месте…

Внимание Гарри незаметно перетекло на собственные мысли. Снейп наверняка утроит ему встряску за вчерашнее. И вряд ли будет так уж неправ. Гарри чуть поежился, вспомнив, какой разнос ему устроила Лили. Сначала были крики, потом всхлипы, перемежаемые робкими попытками Гарри оправдаться… Его будущее «я» наблюдал за этой занимательной сценой со снисходительностью умудренного житейским опытом человека, не предпринимая ни малейшей попытки вмешаться и остановить ураган под названием «Лили». Гарри даже начал подозревать, что он просто-напросто боится попасть под горячую руку разгневанной родительнице…

— Поттер, вам требуется особое приглашение? — выдернул его в реальность негромкий язвительный голос.

— Нет, профессор, — замотал он головой, вызвав сдержанные усмешки у слизеринцев.

— Тогда чего же вы ждете?

Гарри не ответил, только проскользнул мимо учителя к шкафчику с ингредиентами.

Умиротворяющий бальзам… Нет, все-таки Гермиона права: надо быть психом, чтобы отправить голодных Дементоров в Хогсмид!.. По три унции мяты… А если бы помощь не подоспела? Пострадали бы не только магглорожденные, но и драгоценные чистокровки… Где же беличья кровь? А, вот, третья полка… Хотя Реддл, судя по всему, не очень-то и ценит их. Седрика приказал убить, Поттеров едва ли пытался переманить, почти сразу решил убрать… Куда делся порошок из костей пикси?..

— Он у меня.

Гарри, вздрогнув, оглянулся.

— Порошок я уже взял, — повторил Рон, потрясая колбой из темного стекла.

— А… ну тогда пошли…

Они развели огонь под котлами и принялись готовить ингредиенты. Гарри время от времени оглядывал класс: какое-то неприятное тревожное чувство скреблось в душе. Но, вроде, все тихо: Снейп, как ни странно, не язвит, слизеринцы не бросаются издевками… А вот гриффидорцы переглядываются и перемигиваются, и у всех такое… предвкушающее выражение. Только Гермиона хмурится, недовольно морщит лоб, словно бы о чем-то раздумывая, и постоянно косится в сторону Драко… Интересно…

— Рон, ты добавил слишком много беличьей крови, — тихо подсказал Гарри, когда зелье в соседнем котле приобрело темно-синий цвет вместо прозрачно-голубого.

— Опять все испортил? — страдальчески поморщился тот.

— Ну… попробуй добавить желчь саламандры. Она, вроде, нейтрализует действие крови.

— Вроде?!

— Уизли, в кои-то веки Поттер прав. Желчь найдете в шкафчике с ингредиентами. И поторопитесь, я не собираюсь терпеть в своем классе второго Лонгботтома!

Рон рванул в подсобку, а Снейп обвел притихших учеников ледяным взглядом.

— Ваши зелья уже готовы? Так чего вы ждете!

Студенты поспешно уткнулись носами в котлы, так что со стороны казалось, будто они собираются в них нырнуть — подальше от разозленного профессора.

К концу урока только у Гарри, Гермионы и Драко получились светло-фиолетовые зелья, да еще у Рона в котле булькала голубовато-сиреневая субстанция. Зельевар скривился, но никак не прокомментировал это.

— Что это со Снейпом сегодня? — удивлялся Рон по дороге к кабинету ЗОТИ.

— Старается сгладить конфликт, — объяснила, как всегда, Гермиона.

— И, похоже, безуспешно, — удрученно сказал Невилл, заметив сцепившихся возле входа слизеринцев и гриффиндорцев.

— Немедленно прекратите! — гневно воскликнула Гермиона, устремляясь к готовым загрызть друг друга Забини и Финнигану.

— Ты заступаешься за этих мерзавцев?! — возмутился кто-то из гриффиндорцев.

— Я ни за кого не заступаюсь, — отчеканила Гермиона. — Но если увижу что-то подобное, сниму баллы не только со Слизерина, но и с собственного факультета!

Блейз и Симус с недовольным видом отступили друг от друга на пару шагов: все знали, что гриффиндорская староста слов на ветер не бросает.

— Мерлин, такими темпами скоро начнется настоящая межфакультетская война! — взволнованно зашептала Гермиона, зорко следя за входящими в кабинет одноклассниками. — Малфой!

Драко с фирменной усмешкой подошел к четверке гриффиндорцев, взглядом отослав неизменных Крэбба и Гойла.

— В чем дело? — презрительная усмешка сползла с его лица, едва только он отступил в спасительный полумрак.

— Мы должны это как-то остановить!

— Как старосты?

— Как разумные люди, Малфой! — рассердилась Гермиона. — Еще немного, и кто-нибудь устроит дуэль прямо в Большом Зале!

— И что же ты предлагаешь? — растягивая гласные, поинтересовался Драко. Гарри, однако, ясно видел за наигранным безразличием беспокойство.

— Что насчет показательной защиты? — вклинился Рон. Все уставились на него, явно удивленные тем, что рыжик вообще снизошел до разговора с ненавистным Малфоем. — Я имею в виду, можно разыграть сцену, где Гарри будет защищать слизеринцев.

— И кто же будет «обвинителем»? — лениво сощурился Драко.

— Я, — коротко и лаконично ответил Рон.

— Это… очень неплохая идея, — задумчиво сказала Гермиона, смешно наморщив лоб. Казалось, если прислушаться, то можно будет услышать слаженный перестук шестеренок в ее голове.

— Рон, тебе вовсе не обязательно…

— Я знаю, Гарри. Но я все равно это сделаю.

— Какая тебе выгода от этого, Уизли? — с подозрением уставился на него Малфой. И получил в ответ многозначительную усмешку:

— Просто не хочу, чтобы Гриффиндор терял баллы ни за что.

— Мне интересно, Рон, с какого перепоя Шляпа отправила такого интригана, как ты, не в Слизерин? — рассмеялся Гарри.

— Тебя она тоже туда не отправила, — хмыкнул Рон и первым вошел в класс.

Кабинет ЗОТИ стал… другим. Не было фарфоровых тарелочек с кошечками, розовеньких занавесочек и прочей дребедени. Зато на стенах висели плакаты, изображающие различных темных существ; на преподавательском столе остро поблескивали вредноскопы и какие-то еще странные металлические предметы, явно предназначающиеся для борьбы с нечистью. В углу снова стоял шкаф, как при Люпине, только гораздо больше. Время от времени в нем кто-то жалобно скребся и тихонечко подвывал.

Гарри с некоторой опаской сел за первую парту, гадая, на кого же сменили Амбридж. Обстановка кабинета и атмосфера, царящая в нем, представляли собой нечто среднее между кабинетами лже-Грюма и Люпина.

Сзади послышался шорох мантии и хлопок закрывшейся двери. Гарри, как и все, оглянулся на нового преподавателя и обомлел. Тот тем временем стремительно прошел к кафедре, мантия его при этом слегка развевалась за спиной, словно бы вкрадчиво предупреждая студентов не делать глупостей. Профессор чуть облокотился о стол, обвел учеников внимательным взглядом и улыбнулся — достаточно приветливо, чтобы расположить их к себе, и достаточно сдержанно, чтобы соблюсти субординацию.

— Здравствуйте, класс! — голос у него был неожиданно низкий и чарующий.

Студенты, выдрессированные Амбридж за этот месяц, хором пропели:

— Здравствуйте!

Профессор если и удивился такому, вида не подал.

— Меня зовут Генри Астер. До конца года я буду вести у вас Защиту от Темных Искусств.

— А потом? — немного неуверенно спросил Рон, не зная еще, как держать себя с новым преподавателем.

— А потом, возможно, останусь еще на год. Если, конечно, проклятье этой должности обойдет меня стороной, — пошутил Астер, и напряжение, витавшее в воздухе, немного рассеялось.

— Еще вопросы? — Генри обвел класс внимательным взглядом, чуть дольше задержавшись на Гарри. — Тогда начнем с проверки ваших навыков. За этой дверью, — он взмахнул палочкой, и в дальней стене все увидели дверь, которая до этого была скрыта чарами, — находится тренировочный полигон. Прошу всех туда. Вещи можете оставить здесь, кабинет запечатан от проникновения.

Студенты, перешептываясь, начали подниматься со своих мест. Генри приглашающе распахнул широкую дверь и вошел в нее первым, потом Гарри, а следом за ним и остальные. Они оказались в большой комнате без окон: пол был вымощен каменными плитами, на каждой из которых слегка светились руны защиты, потолок уходил куда-то ввысь настолько, что казалось, будто он упирается в небо. Голые стены не были украшены ни гобеленами, ни картинами.

— Это помещение разделено на двадцать изолированных друг от друга секторов, — по полу зазмеились и почти сразу потухли кривые узоры, очертив края этих секторов. — Ваши заклинания не смогут пробить защиту, поэтому можете не опасаться зацепить кого-то по неосторожности. Однако Непростительные практиковать все же не советую.

Школьники, сочтя эти слова очередной шуткой, дружно рассмеялись. Гарри же, поймав взгляд Генри, только криво усмехнулся: судя по всему, защиту накладывали рыцари, и ее даже Авада Кедавра вряд ли пробьет. Но рисковать действительно не стоило.

— Урок будет проходить в форме дуэли. Ваша задача — победить противника, поймав при этом как можно меньше заклятий. Единственное условие — выберите себе партнера из своего же факультета. В конце урока подведем итоги, и я выслушаю ваши предложения относительно занятий. Вопросы есть? Тогда приступайте!

Гарри встал в пару с Гермионой — с ней было интереснее всего тренироваться, это он выяснил еще на первых занятиях в ОД. Легкий поклон, и…

— Экспеллиармус!..

— Петрификус Тоталус!..

— Ступефай! Инкарцеро!..

— Ты поддаешься! — обвиняюще воскликнула Гермиона, уклоняясь от очередного ярко-алого луча.

— Еще чего! — Гарри совершил невероятный кульбит, так что изжелта-зеленое коварное проклятие Гермионы (и где только вычитала?!) пронеслось в опасной близости от носа.

— Ты… Ступефай!.. Проиграл!..

В этот момент Гарри ощутил, как какая-то неведомая сила вздергивает его в воздух. Рефлексы, вдалбливаемые на протяжении всего лета тем же Генри, сработали раньше, чем мозг успел обработать информацию: Гарри резко выкинул руку в сторону, как будто хватаясь за опору, и приземлился на ноги, развеивая воздушную петлю, что сотворила Гермиона. Ему до сих пор было проще представлять какую-нибудь опору при использовании беспалочковой магии: после детства у магглов было слишком тяжело и непривычно воспринимать воздух в качестве поддерживающего объекта. А вот у Гарри-из-будущего таких проблем уже не было…

— Инкарцеро! Ты в плену, — улыбнулся Гарри, подходя к сердито сверкающей глазами подруге.

Гермиона привалилась к стене, чтоб не упасть.

— Ты боец от Бога, — пробормотала она, хватаясь за протянутую руку. Веревки исчезли.

Гарри и Гермиона огляделись: вот Невилл ловко уклонился от Ступефая Рона, а Малфой очень изящно отбил атаку Нотта — в самого нападающего… В этот момент защита пропала, и они услышали восторженный гул одноклассников.

— Возвращаемся в лекционную! — разнесся над ними голос профессора, и школьники, любовно поглаживая палочки, поспешили рассесться по своим местам.

— Довольно неплохо, — резюмировал Генри, оглядывая учеников. — Сразу видно, кто занимался дополнительно. Мисс Грейнджер, — вдруг обратился он к Гермионе, — начнем разбор ошибок с вас. Что вы сами скажете?

— Думаю, я была чересчур самоуверенной, профессор, — четко ответила Гермиона, будто отчитывалась перед начальником. — Следовало Гарри обездвижить, а для надежности еще и оглушить, прежде чем позволять себе хоть немного расслабиться.

— Самокритично, — одобрительно кивнул Астер. — И абсолютно верно, мисс Грейнджер. Сперва следует окончательно убедиться в том, что противник повержен, иначе можно… потерпеть неудачу. Вы, я вижу, занимались в небезызвестном кружке?..

— Да, профессор, — уверенно и даже с каким-то вызовом в голосе ответила Гермиона. Гарри глянул на нее с удивлением: определенно, он влияет на свою «правильную» подругу пагубно!

— Ваша техника говорит сама за себя, — еще раз кивнул Астер. — И двадцать баллов Гриффиндору за блестящее исполнение проклятья Двенадцати кинжалов и чар Воздушной петли! Мисс Паркинсон, что скажете о своих ошибках?..

До конца урока Генри устроил разбор полетов. Больше всех досталось слизеринцам — у них-то никто дополнительно ЗОТИ не занимался — и, как ни странно, Гарри. Профессор из него едва душу не вытряс, по шагу разбирая все использованные комбинации и не упуская ни малейшего допущенного им промаха.

— Что ж, в целом гораздо лучше, чем я ожидал, — с удовлетворением заключил Генри, оглядывая студентов еще раз. — Практики недостает, естественно, но это поправимо. Я так понимаю, вы не собираетесь прерывать свои занятия? — спросил он Гарри.

— Мы бы хотели продолжить их. Сэр, — добавил он, едва сдерживая улыбку.

Глаза Генри в ответ сверкнули мириадами голубых смешинок. Прямо как глаза того Пожирателя, только живые, а не словно скованные вечными льдами. Кто же крот, кто?..

— Тогда мы можем полностью легализовать эти занятия! — воодушевленно предложил Астер. — Все желающие — занесите свое имя в список, — на столе появился чистый лист пергамента. — Надеюсь, мистер Поттер, вы не в обиде?

— Ну что вы, профессор! — давясь смехом, подыграл ему Гарри. — Я буду только рад, если учить нас будет кто-то по-настоящему квалифицированный, — он первым поставил свое имя, а затем листок пошел по кругу, и вскоре в нем чернело ровно шестнадцать подписей: после Драко даже колебавшиеся слизеринцы решили пополнить собой ряды охотников за знаниями по ЗОТИ. Или, быть может, каждый из них вспомнил свое худшее воспоминание и решил бороться с собственной беспомощностью.

— О времени занятий я сообщу вам позже, как только обговорю детали с директором Дамблдором, — произнес Генри, взмахом палочки отсылая пергамен куда-то себе на стол.

— Простите, профессор… сэр… — робко вклинился Невилл. — А как часто у нас будут проходить практические занятия?

— Так как уроки у вас сдвоенные, то, думаю, каждую неделю. Кроме того я хочу организовать дуэльный клуб, — по классу пронесся восторженный шепоток, — чтобы вы не ударили в грязь лицом, если вам когда-то случится участвовать в подобном. Да, мисс?..

— Браун. Лаванда, — она кокетливо стрельнула глазками. — А вы не проведете для нас мастер-класс? Чтобы мы видели, к чему стремиться.

Генри сдержанно улыбнулся:

— Разумеется, мисс Браун. Еще вопросы? Тогда записывайте лекцию. Темные искусства уходят корнями в глубь веков…

Почти час в классе был слышен лишь скрип перьев, перемежаемый время от времени удивленными шепотками: Астер рассказывал интересно, иногда создавая простенькие иллюзии — для наглядности своих слов. И когда он отпустил их пораньше, в счет пропущенного перерыва, студенты лишь разочарованно вздохнули.

— Он такой красивый! — мечтательно протянула Парвати. Уже в двенадцатый раз за время обеда.

Лаванда согласно захихикала. Рон бросил на нее жгучий взгляд, и она смущенно умолкла, виновато глядя на него.

— К тому же знает предмет, — веско добавила Гермиона, подцепляя вилкой овощи.

— А вдруг он как Локхард? — возразил Симус, которому порядком надоели эти восторженные оды в честь нового преподавателя. — Теорию, положим, знает, а в практике — полный ноль?

Невилл его одернул:

— Это мы скоро выясним. Он же обещал мастер-класс, верно?

— Да!.. — выдохнули девчонки и совершенно по-девчоночьи захихикали. Даже Гермиона.

* * *

Занятия Окклюменцией со Снейпом, как ни странно, помогали Гарри сосредоточиться и разложить мысли по полочкам. То ли из-за острой необходимости вытаскивать наружу всякие мелочи и прятать под ними по-настоящему важные воспоминания, то ли просто благодаря усидчивости, что появилась у Гарри после лета, но он достиг определенных успехов. До уровня самого Снейпа ему было, конечно, как до Луны, но теперь он хотя бы не опасался неожиданного вторжения в свою голову. И хотя могло показаться, что отношение к нему Снейпа ни на йоту не изменилось — ибо он так же придирался по любому поводу — что-то все-таки произошло. Неуловимое, почти незаметное изменение — не то в мимике, не то в тоне…

— Что ж, Поттер, я тешу себя надеждой, что не зря тратил на вас свое личное время, — сказал ему Снейп после внепланового занятия в понедельник. Гарри подозревал, что это своеобразное наказание ему за то, что он опять сунулся в самое пекло. — Жду вас в среду. И не забудьте получить взыскание.

— Да, сэр! — Гарри выскочил из кабинета, даже не сдерживая широкую улыбку. Мерлин, Снейп только что похвалил его! В своей, снейповской манере, но — похвалил!

Именно такую счастливую мину и увидел Блейз Забини. Гарри тут же попытался состроить расстроенное выражение, но слизеринец вдруг усмехнулся:

— Я подозревал, что ты относишься к профессору Снейпу гораздо лучше, чем все привыкли думать.

— Это преступление? — тут же ощетинился Гарри, нащупывая палочку. Мир, дружба и все такое, конечно, хорошо, но Обливиэйт как-то понадежнее будет.

— Нет. Конечно же, нет, — задумчиво ответил Блейз. — Я хотел поблагодарить тебя, Поттер, — внезапно сказал он каким-то странным голосом, сверкнув темными, как ночь, глазами. — Ты спас мою сестру в Хогсмиде, и я… Спасибо тебе.

— Я… рад, что сумел помочь, — осторожно ответил Гарри.

— Забавно, правда? — с горечью усмехнулся Забини. — Тот, кто проповедует неприкосновенность чистокровных, поставил всех нас под удар… А ты бросился спасать.

— Это что-то значит?

— Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Для меня, по крайней мере. Спасибо тебе, Поттер… Гарри, — и Блейз быстро ушел, не дожидаясь ответа.

Впрочем, сам Гарри не был уверен в том, что сумел бы найти подходящие слова. Он изумленно потряс головой, затолкал подальше в кобуру палочку, которую почти вытащил, и направился к своей гостиной, бездумно глядя куда-то перед собой.

— Гарри!

Он оглянулся. Лиза. Одна. О, черт, мало ему было странной встречи с Забини!

— Привет, — вежливо улыбнулся он.

— Привет, — застенчиво пролепетала она. — Я хотела узнать, как ты. Мы же не виделись после того, как… как… — ее глаза заблестели еще сильнее обычного, и Гарри испугался, что она вот-вот расплачется. Потому он так мягко, как мог, сказал:

— Все хорошо, Лиза. Правда. Я жив и здоров, если ты об этом.

Она закивала, быстро-быстро моргая:

— Да. Я… я беспокоилась о тебе.

— Все хорошо, — повторил Гарри.

Повисло неловкое молчание.

— Я, наверно, слишком навязчива, да? — с несчастным видом пробормотала Лиза.

— Нет-нет, — поспешно заговорил Гарри, но осекся под взглядом темных глаз. — Я… понимаешь, я как-то не думал об этом. Летом не до того было, да и сейчас…

— Но ведь мы можем попробовать, правда? — робкая улыбка.

«А что, собственно, я теряю?» — пронеслось в голове Гарри.

— Можем…

Хм, а у Лизы явно богатый опыт в области поцелуев…

Лихорадочно блестящие глаза и горящие щеки сказали друзьям гораздо больше, чем Гарри хотел бы. Рон понимающе хмыкнул, глянув на Лаванду — та шушукалась о чем-то с Парвати, время от времени посылая рыжику пламенные взгляды. Невилл немного смущенно улыбнулся, а Гермиона едва оторвалась от книги, чтобы снова в нее уткнуться. Гарри с трудом удержался, чтобы не присвистнуть: это был его «Справочник». Но обычно его штудировали Рон или Невилл, но уж никак не пацифистка Гермиона!

— Впечатлилась новым преподавателем? — негромко поинтересовался Гарри.

Он уже перестал надеяться на ответ, когда Гермиона подняла голову и чуть недоуменно нахмурилась:

— Впечатлилась?..

— Ты раньше не жаловала наше увлечение боевой магией.

— Ах, это! — казалось, Гермиона едва сдержала готовый сорваться с губ истеричный смешок. — В свете происходящего это не будет лишним. Кстати, что насчет дополнительных занятий?

Рон и Невилл оторвались от шахмат, прислушиваясь.

— Тайная комната подойдет по всем параметрам, я полагаю, — Гарри проигнорировал ошарашенные взгляды. — Там стоит прекрасная защита, вход может открыть только змееуст, так что можно будет не опасаться нежелательных гостей. Заэкранировать нас сможет мой Учитель…

— Он и такое может?! — недоверчиво воскликнул Рон.

— А ты думаешь, как бы я мог учиться летом?

— Но Гарри, зачем в таком случае ты подставился с Дементорами? — изумленно спросила Гермиона, чуть подавшись вперед.

— Это была часть Большого Плана, — усмехнулся тот. — И теперь у нас есть, чем прижать Амбридж, если она выйдет за рамки допустимого.

— Поверить не могу, что ты такой интриган! — рассмеялся Рон.

Невилл усмехнулся:

— Кто бы говорил! Не ты ли предложил идею показательной ссоры? Кстати, на когда намечается это эпохальное событие?

— Пожалуй, на завтра или послезавтра, — задумчиво сказал Гарри. — Подождем, пока ребята дойдут до кондиции, чтобы эффект был максимальным.

— Тоже мне, гении манипулирования! — фыркнула Гермиона, снова утыкаясь в «Справочник».

— Между прочим, мы заметили твою попытку сменить тему, — вкрадчиво произнес Рон.

— Без комментариев! — послышалось приглушенное из-за книги.

Гарри, Невилл и Рон переглянулись, но промолчали. И пока Гермиона изучала различные проклятья, они втроем корпели над домашним заданием, не раз помянув незлым тихим словом Снейпа.

— Гарри?

— Ммм?

— Ты знаешь, что Дамблдор шпионит за тобой?

Гарри оторвался от эссе по Зельям и немного озадаченно посмотрел на Рона.

— Знаю. Ему Сириус «докладывает», — он хихикнул, вспомнив, как они вместе сочиняли очередную байку — достаточно правдоподобную, чтобы директор в нее поверил. — А тебя что, тоже привлекли к этому нелегкому делу?

Рон, не отводя взгляда, кивнул.

— Вчера, после Хогсмида… Я подумал… Лучше я, чем кто-то еще.

Гарри прикусил губу.

— Ну что ж… будем придумывать «дезу» и для тебя… Только как же защитить сознание от Легиллименции?

Они вчетвером мрачно переглянулись. Нет, кое-чему Гарри смог-таки научить друзей, но этого было слишком мало.

* * *

К концу недели Гарри уверился в том, что помешательство может передаваться воздушно-капельным путем. Или просто — воздушным, ибо вся женская часть Хогвартса — включая Плаксу Миртл и миссис Норрис — души не чаяла в Генри. Студентки сплетничали исключительно о нем, профессора так и норовили выказать ему свое одобрение, даже привидения кокетливо улыбались, то и дело поправляя призрачные складки на платьях. Реакция мужской части разнилась: к шестому дню пребывания в Хогвартсе Генри Астера не один молодой человек оказался брошен ветреной возлюбленной, которая внезапно воспылала страстью к новому преподавателю.

Однако Генри неизменно удавалось заинтересовать в предмете даже абсолютно индифферентных студентов, так что ни один злой язык не мог сказать, что он некомпетентный преподаватель. А потому субботы — дня, на который была назначена первая встреча дуэльного клуба, — все ждали с нетерпением. Кто-то язвительно предрекал профессору полный провал — воспоминания о Локхарде еще не изгладились; кто-то, наоборот, с томной улыбкой мечтал о его победе. А лучше — о собственной победе над ним.

Самому Гарри такая шумиха вокруг другого человека была только на руку: занятые сплетнями и вздохами студенты и преподаватели хотя бы временно оставили его в покое. Поэтому на неделе он тайком наведался в Тайную Комнату — проверить, нет ли каких препятствий для занятий там.

Гарри поплотнее запахнул мантию, вслушиваясь в оглушительную тишину. Он порадовался, что заколдовал свою обувь еще в гостиной, потому что окружающая обстановка до жути напоминала декорации к фильмам ужасов, а уж звук собственных шагов вряд ли успокаивал бы. Гарри продвигался вперед медленно, убеждая себя, что это лишь из опасения поскользнуться и свернуть себе шею ненароком, но уж никак не из-за страха. Нет, ему вовсе не мерещатся всякие глупости, и уж точно не подрагивает вцепившаяся намертво в палочку рука!

Тем не менее, он не сдержал облегченного вздоха, когда по коже прокатилось привычное уже легкое покалывание — это к нему присоединился Гарри-из-будущего.

— Привет, — шепотом поздоровался Гарри.

— Привет, — так же шепотом отозвался его будущее «я», вытаскивая собственную палочку. — Жутко здесь, правда?

— Не то слово, — согласный кивок.

— Как твоя учеба?

— О, не будь занудой! — закатил глаза Гарри.

— И все же?

— Догоняю класс по Рунам и Нумерологии. От Прорицаний я отказался, потому что слушать каждую неделю о собственной неминуемой гибели невыносимо!

— Все мы когда-то там будем, — философски изрек Гарри-из-будущего.

— Да, но это не значит, что мне должно быть приятно слушать эту стрекозу! — сердито отозвался Гарри. — Я и так каждый раз с ужасом ожидаю ее очередного «озарения», будь она не ладна!

— Ну-ну, не кипятись, — весело рассмеялся Гарри-из-будущего. — Порой на ее уроках было весело. Хотя, конечно, они были лишь пустой тратой времени. Но я рад, что ты взялся за учебу.

— Имея перед глазами такой пример, как ты… — протянул Гарри многозначительно.

Они снова рассмеялись.

— Мы начали кампанию по объединению факультетов.

— И как успехи?

— Ну… мы с Роном демонстративно разругались прямо в Большом Зале, Гермиона и Драко так же демонстративно намекнули на необходимость перемирия…

— Юные революционеры… Налево.

— Гриффиндор после недавних событий целиком и полностью на моей стороне, хотя я и не ожидаю от них постоянства, — горький смешок. — Рейвенкло и Хаффлпафф больше не держат нейтралитет, хотя, как мне кажется, еще и сами до конца не осознают этого. В Слизерине раскол. Драко убеждает всех, что заключить перемирие — тактический ход, но я боюсь, что его могут обвинить… в предательстве.

— А сам он что?

— Сказал, что рисковать собственной головой может без моего на то разрешения. Люциус, похоже, промыл ему мозги.

— Скорее наоборот, — фыркнул Гарри-из-будущего. — Драко все-таки рыцарь, а потому для него само собой разумеется быть на твоей стороне. Пришли… Откройтессссь!

Труп василиска, об убийстве которого Гарри теперь искренне сожалел, громадиной темнел в туннеле — от чудовища остались, что называется, кожа да кости. Может, где-то сохранились и фрагменты плоти, но у Гарри не было ни малейшего желания проверять. Он непроизвольно поежился, вспомнив о событиях трехлетней давности, и придвинулся к своему взрослому «я» поближе.

— Одно из величайших изобретений магглов — противогаз! — прогундосил Гарри, зажимая нос. Они одновременно взмахнули палочками, накладывая заклятье Головного пузыря. — Куда отправим все это?

— В лабораторию. Нечасто нынче попадаются василиски.

— Меня и так мучает совесть, не сыпь соль на рану, — пробурчал Гарри. — Как его… хм… расчленять?

— Секо! — часть шкуры мягко блеснула, падая на каменный пол.

— Секо! После смерти василиска на его останки действует магия, да?

— Верно. Видишь, сохранились только кости и чешуя? Большинство магических существ после смерти не разлагается, а иссыхает. Давай невербально.

Молчание.

— До меня только недавно дошло — а у Дамблдора нет чего-нибудь типа Карты Мародеров?

— Хороший вопрос, — смешок. — Что навело тебя на эту мысль?

— Слишком часто Снейп появлялся вовремя. Да и просто… ну… я бы на его месте обязательно обзавелся такой.

— Двадцать баллов Гриффидору, — явное одобрение в голосе. — Я своими глазами не видел, но почти уверен, что есть. Однако Рыцарь Теней может спрятаться так, что его никто не найдет… За исключением его Князя, конечно же.

— То есть тебя на Карте можно не искать? — хитрая усмешка.

— В точку!

Молчание.

— А есть способы обмануть такой артефакт?

— Можно воспользоваться магией крови, но это… незаконно, мягко говоря.

— Почему? — удивление. — Меня же у Дурслей защищала кровная магия!

— Одно дело — сказка о материнской любви и совсем другое — реальное применение древней магии. Когда-то на крови проводились очень… сомнительные ритуалы. Вплоть до вызова из Бездны какой-нибудь твари, которую гордо именовали «демоном». Заканчивалось такое, как правило, плачевно, и кровную магию объявили незаконной.

— Но?..

— Но всегда существовали вполне разумные ритуалы. Например, во времена Инквизиции под шумок некоторые магглы выслеживали волшебников с помощью волшебных же карт, опаивали их и приносили в жертву — они верили, что таким образом магическая сила убитого перейдет к убийце. — Потрясенное «Ох». — И чтобы запутать погоню, волшебники создавали кукол, которых обмазывали своей кровью. Читали длинное зубодробительное заклинание, и — вуаля! — карта принимала куклу за живого человека, а сами волшебники скрывались с помощью амулетов.

— И ты дашь мне текст заклинания?

— А куда я денусь? — веселое хмыканье.

* * *

В субботу почти все студенты и преподаватели остались после обеда в Большом Зале. Столы были убраны, а вдоль стены был возведен длинный широкий помост — место для непосредственно дуэли.

— Я раз объявить вам, друзья, — глубоким, зычным голосом начал Дамблдор, встав посередине помоста, — что Дуэльный клуб объявляется открытым! Со следующей недели каждый вторник в этом зале будут проводиться дуэли — сначала внутрифакультетские, а потом, когда выявятся лучшие из лучших в каждой возрастной группе, и межфакультетские. Для победителей с пятого по седьмой курсы мы устроим отдельные соревнования, дабы узнать, кто же является чемпионом Хогвартса по дуэлингу! И для победителя будет приготовлен сюрприз! — глаза директора сияли теплыми голубыми искорками, пока он говорил. — А сегодня профессор Астер, чьей инициативой и было открытие Клуба, проведет мастер-класс для вас. Ассистировать ему в этом нелегком деле согласился профессор Снейп, — Дамблдор зааплодировал, к нему присоединились студенты и преподаватели, и Большой Зал утонул в овациях.

Директор спустился по неприметной лесенке и с довольным видом прошептал что-то МакГонагалл. Та рассеянно кивнула, глядя на двух совершенно разных людей, которые поднялись на помост и застыли друг против друга. Генри Астер — в летящей серебристой мантии, светловолосый и кажущийся до безобразия юным и прекрасным — как ангел, и Северус Снейп — с горящими мрачным огнем глазами, излучающий решимость и опасность. Они казались совершеннейшими антиподами, будто свет и тьма решили схлестнуться и выбрали этих двоих для своего воплощения.

Гарри следил за ними, затаив дыхание. Положа руку на сердце, он вынужден был признать, что противники равнозначны. По магическому потенциалу Генри, безусловно, превосходит Снейпа: он ведь Рыцарь, тем более принадлежит Первой триаде. Но на стороне Снейпа — многолетний опыт и знания. Хоть Гарри-из-будущего и тренировал Генри по «программе Пожирателей», как он шутливо обозвал этой действо, два месяца — ничто по сравнению с двадцатью годами.

Тем временем Астер и Снейп поклонились друг другу — подчеркнуто вежливо. И снова замерли. Каждый ждал, пока другой проявит себя — свои сильные и слабые стороны — а потому не спешил. Гарри отметил про себя, что отношение Снейпа к его нынешнему противнику разительно отличается от отношения к Локхарду.

— Экспеллиармус! — не выдержал первым Генри.

— Протего! — Снейп с легкостью отбил Разоружающее и еще несколько одновременно выпущенных невербальных заклятий.

— Инкарцеро! — из палочки Генри вырвались с перерывом в доли секунды три разноцветных луча, но Снейп отразил два из них и уклонился от третьего, посылая в ответ что-то темное — Гарри почувствовал, как волна магии окатила его, отозвавшись легким покалыванием на кончиках пальцев. Он едва успевал подмечать вспышки невербальных проклятий, что сыпались из палочек как из рога изобилия.

В Большом Зале звучали лишь голоса дуэлянтов, все остальные же следили за ними с немым восхищением. Гарри поймал себя на том, что не дышал почти минуту, и поспешно перевел дух. Редкие слова, взрывавшие тишину, были скорее отвлекающим маневром, чем по-настоящему необходимым элементом. В какой-то момент Гарри почувствовал, как защитное поле резко отделило зрителей от помоста. Украдкой оглянувшись на Дамблдора, он вплел в него несколько угольно-черных нитей — для надежности.

— Секо! — Генри явно не брезговал «темной магией», однако остальные преподаватели не выглядели шокированными этим. Снейп — тем более, ибо он использовал проклятья столь изощренные, что Гарри начал всерьез опасаться за сохранность Астера.

Внезапно дуэлянты замерли, а потом нарочито медленно опустили палочки. Поклонились друг другу, но уже не просто отдавая дань вежливости, а выражая уважение чужим мастерством.

— Ничья! — громко возвестил Дамблдор.

Гарри едва не оглох, когда грянули аплодисменты. Он хлопал едва ли не громче всех, переводя восхищенный взгляд с одного профессора на другого, и даже не смутился, когда встретился с непроницаемо-черными глазами Снейпа. «Потрясающе!» — прошептал он одними губами, не сдержавшись. Профессор вздернул бровь и отвернулся.

Дамблдор вновь поднялся на помост и оглядел собравшихся. В Зале моментально воцарилась тишина.

— А сейчас я бы хотел, чтобы студенты также показали, на что они способны. Мистер Астер, Северус, выберите участников.

— Гарри Поттер, — незамедлительно откликнулся Генри.

— Драко Малфой, — сдержанно произнес Снейп.

Такой выбор никого, конечно же, не удивил.

Гарри и Драко поднялись на помост с разных концов и поклонились друг другу. Каждый вспомнил их второй курс и мысленно пообещал себе не делать глупостей.

— Экспеллиармус!

— Протего! Ступефай! — отбивался Малфой. Он, как и Гарри, решил не выпендриваться, а потому использовал простые вербальные заклинания.

После феерического действа, что наблюдали до этого, их дуэль была… невпечатляющей. Впрочем, был в ней и несомненный плюс: объявленная «ничья» словно бы поставила жирную публичную точку в многолетней вражде. Всем стало ясно: лидеры Гриффиндора и Слизерина заключили если не мир, то перемирие точно.

И никто не услышал тихого шепота: «Сегодня в семь, восьмой этаж…»

* * *

Выручай-комната в этот раз была уютной: каждый входящий видел ярко горящий камин, три диванчика, расположенных полукругом, а еще большую дверь слева от входа.

Первыми пришли, конечно же, Гарри, Гермиона, Рон и Невилл. Они расположились напротив камина и следили по Карте Мародеров за преподавателями, студентами и аврорами, патрулирующими коридоры. Джинни и близнецы покинули гостиную… Луна поднимается по лестнице… Малфой еле отцепился от Паркинсон…

— Идем! — скомандовал Гарри, когда они все собрались в Выручай-комнате. Он первым скользнул во мрак, увлекая за собой остальных. Они оказались в туалете Плаксы Миртл, и Гарри, прежде чем кто-либо успеет отпустить ехидный комментарий по этому поводу, прошипел: — Откройсссся!

Он первым прыгнул в открывшийся проход. Малфой, к вящему удивлению остальных, помог спуститься Джинни и нырнул вслед за ней.

Внизу оказалось сухо, прохладно и темно, поэтому все зажгли магические огоньки и двинулись вслед за Гарри.

— Здесь же был только один василиск? — запоздало поинтересовалась Гермиона.

— Очень своевременный вопрос, Грейнджер! — фыркнул Малфой.

— Тут безопасно, мы проверяли, — вставил Гарри.

— Мы? — выразительно выгнул бровь Драко.

— Мой Учитель. И я, конечно же. Ребята, я собираюсь рассказать вам кое-что, по возможности ответив на возникающие вопросы. Только давайте доберемся до места, идет?

В ответ он получил многозначительное молчание — редко представители разных факультетов бывали так единодушны.

Наконец, миновав еще один поворот, они увидели перед собой гладкую стену, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками; вместо глаз у них блистали огромные изумруды.

Гарри подошел вплотную.

— Откройтесссь! — приказал он низким, тихим шипением.

В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны.

Они оказались на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак.

— О, Мерлин! — потрясенно выдохнул Невилл, осматриваясь.

— А где василиск? — дрогнувшим голосом спросила Джинни. Она вцепилась в рукав мантии Гарри, и казалось, не отпустит его даже под угрозой страшной смерти.

— Мы убрали его останки, — негромко ответил Гарри, снова оглядываясь. — И привели тут все в порядок… относительно.

Гермиона поднесла ладонь к одной из каменных змей, но тут же испуганно отдернула ее.

— Не представляю, каким могуществом надо обладать, чтобы сотворить такое! — благоговейно прошептала она. — Тем более чтобы оно держалось веками!

— Раньше волшебники были сильнее, — без обычного легкомыслия заявил Фред.

— А многие знания сейчас утеряны, а половина из сохранившихся — под запретом, — привычно закончил мысль брата Джордж.

— Вот уж не думал, что услышу такое от Уизли! — усмехнулся Малфой. Он не отходил далеко от Гарри, как, впрочем, и остальные.

— Придержи язык, хорек! — сузил глаза Фред. — Мы доверяем суждениям Гарри, и только поэтому ты до сих пор не проклят!

— Хватит уже! — устало оборвал его Гарри. — Сюда в любом случае я бы привел только тех, кому безоговорочно доверяю. А потому прошу всех, — он заглянул каждому в глаза, — оставить прежние ссоры и обиды. Если вы не заметили, вы выступаем на третьей стороне, а потому внутренние распри неприемлемы!

Близнецы переглянулись и расплылись в одинаковых ухмылках:

— Гарри наконец-то признал…

— …Что ему не отвертеться от должности военачальника!

— Военачальника?..

— Серьезно, Поттер, — поддержал близнецов Малфой. — Лидером этой третьей стороны являешься ты, по крайней мере — для нас. Не знаю уж, кто твой Учитель и откуда он взялся, но тут мы — исключительно из-за тебя. Так что кончай изображать невинного гриффиндорца!

Гарри, несколько ошеломленный такой отповедью, оглянулся на остальных: Джинни едва ли не кивает, Невилл смущенно пожимает плечами, Гермиона улыбается той самой улыбкой а-я-знала-что-все-кончится-этим, а Луна… Ее глаза светились настолько глубоким пониманием, что Гарри снова задумался, что такого знает эта девочка, что недоступно всем остальным — и ему в том числе.

— Кхм, ну ладно, — прочистил он горло. — Сначала — объяснения? — он взмахнул палочкой, и в самом освещенном месте материализовался круглый стол, вокруг которого расположились девять стульев. — Прошу!

Луна, загадочно улыбаясь, села почти напротив Гарри.

— Возрожденный Круглый Стол?.. — не то спросила, не то констатировала факт она.

— Это же сказки, — возразил Джордж, но без особой уверенности.

— Не скажи, — безмятежно отозвалась Луна, вперив него немигающий взгляд огромных серебристых глаз. Джордж невольно поежился. — Мир призывает всех своих защитников, потому что угроза слишком велика.

— Верно, — единственное слово, сказанное негромким тоном, тяжело упало в тишине. — Верно, — уже громче продолжил Гарри, когда все взоры обратились на него. — Старая легенда о Рыцарях оказалась более чем правдивой. Пробудился Князь Стихий, и сейчас он собирает рыцарей.

— Всех? — со страхом переспросил Невилл. — Но… такое в последний раз было при самом Мерлине!

Гермиона ахнула.

— Я… никогда не читала о подобном, — выдавила она, словно признавалась в совершении смертного греха.

— О таком никогда не пишут в книгах, Грейнджер, — с некоторым сочувствием сказал Драко. — Это часть того, что передается с кровью, что впитывается с молоком матери, понимаешь?

— Хочешь сказать, что магглорожденные хуже…

— Нет! — сердито перебил он ее. — Среди магглорожденных тоже попадались Рыцари и Леди Стихий, и им все объясняли Хранители. Однако просто так рассказывать… только в форме преданий и сказок. Дабы враг не знал всей мощи Защитников, — явно процитировал он.

— И кто же считается врагом? — тут же спросила Гермиона. Ее, очевидно, покоробило незнание чего-то столь существенного, и она вознамерилась в ближайшем будущем восполнить этот пробел.

— Тот, кто пытается — пусть даже неосознанно — пошатнуть Равновесие, — ответил ей Гарри, вновь переключая внимание на себя. Он узнал, что хотел, но ему вовсе не улыбалось выслушивать пространную лекцию о Рыцарях. — В данном случае это Волдеморт… и не надо вздрагивать от этого имени! Он разрушает наш мир, творя дела, противоестественные самой магии.

— Но это не объясняет, почему призваны все Рыцари, — напомнил Джордж.

— Объясняет, — Гарри откинулся на спинку стула, собираясь с мыслями. — Он открыл врата для Бездны.

— Что?! — раздались испуганные, изумленные крики, Драко даже привстал.

— Аномалия, о которой писали в «Пророке», лишь одна из нескольких.

— Нескольких? — с ужасом переспросил Рон.

Гермиона непонимающе нахмурилась:

— А чем они вызваны?

— Крестражи, — ответил Гарри. — Осколки Бездны, питающиеся силой пожертвованных им частей души?

— Ч-частей? — заикаясь, переспросила Гермиона.

— Именно. Волдеморт разделил свою душу на восемь частей.

— Семь осколков Бездны сотворят чудовище, — пробормотал Рон.

— Как? — переспросил Гарри с удивлением.

Рон ответил ему ошеломленным взглядом.

— Дед… Он рассказывал мне о Бездне и Рыцарях, а перед смертью произнес эту фразу. Я еще не понял тогда, решил, что это, ну… галлюцинации или что-то такое.

— Не знала, что дед был провидцем, — с сомнением покачала головой Джинни.

— А я думаю, что он был одним из Истинных Хранителей, — возразила Луна. — Все-таки Уизли древний чистокровный род, а именно такие волшебники следили за Равновесием.

— Теперь Рон — Истинный? — спросил Гарри.

— По сути да, — кивнула Луна. — Но формально еще нет. Ты ведь тоже не Инициирован.

— Так-так-так! — сощурился Драко. Близнецы обменялись коварными ухмылками. — С этого места, пожалуйста, поподробнее.

Луна, как и остальные, уставилась на Гарри с самым невинным выражением, будто не она только что сообщила такую волнующую новость.

— Я действительно Князь Стихий, но, как заметила Луна, не Инициированный. Предупреждая дальнейшие расспросы — нет, двух Князей одновременно быть не может.

— Но он… ты… — растерянно пробормотала Гермиона.

— Один человек, — раздался голос. Такой знакомый и в то же время чужой.

Из теней выступила фигура.

— Г-гарри? — заикаясь, спросил Рон. Все выглядели ошеломленными, даже Луна смотрела на прибывшего с неподдельным изумлением.

— Рад видеть вас, — тепло улыбнулся Гарри-из-будущего. Он по привычке взъерошил и без того растрепанные волосы, вызвав у Гермионы какое-то сдавленное восклицание.

— М-мы тоже рады, — выдавил Невилл, во все глаза глядя на пришельца. Как и все остальные.

Тот, впрочем, не возражал, давая детям время рассмотреть себя и повторить несколько раз про себя мысль, что в волшебном мире нет ничего невозможного. Поза его была нарочито расслабленной, хотя на лице лежала печать усталости. В волосах серебрились седые прядки, в уголках губ пролегли горькие морщинки. И только глаза были ярко-зелеными, как в юности. Нет, даже ярче!

— Убедились? — немного нервно поинтересовался Гарри-школьник.

Гермиона перевела растерянный взгляд с мужчины на него и обратно.

— Мерлин… Как ты… то есть вы…

Гарри-из-будущего поморщился:

— Никаких «выканий»! Я все-таки не старик, да и друг другу мы не чужие, верно?

— Да… да, конечно… Гарри…

— Мое почтение Князь, — с нескрываемой гордостью произнесла Луна, встав и чуть склонив голову.

— Мое почтение, Князь! — раздалось вразнобой.

— О, Мерлин! Не надо никаких формальностей!

— Ну не каждый же день…

— … Встречаешь ожившую легенду, верно?

Школьники снова замолчали, переводя взгляды с Гарри на Гарри-из-будущего, явно сравнивая их.

— А неплохо сохранился, — наконец со смешком сказал Драко.

— А как там, в будущем? — нерешительно спросила Джинни, когда старший Гарри наколдовал себе стул и уселся рядом со своим молодым «я».

— Не так хорошо, как хотелось бы, — поспешил с ответом Гарри. — Волдеморт повержен, развязалась маггловская война, мир погибает. И в наших силах изменить это. Вы со мной?

— Вместе до конца, — улыбнулся Рон.

— До конца, — эхом повторили семь голосов.

Гарри-из-будущего, скрывая улыбку, наблюдал за ребятами. Признаться, он скучал по ним. По веселым, бесшабашным близнецам, по Рону и Гермионе, что всегда были рядом… По Джинни и Луне, по всем…

— Ты выглядишь таким счастливым, — прошептал Гарри.

— А я и есть счастливый, — умиротворенно ответил Гарри-из-будущего. Он еще раз оглядел каждого и выпрямился на стуле, привлекая к себе внимание. — Как вы уже поняли, рыцари Ордена Стихий возвращаются в мир. Война, что начал Волдеморт, затронет всех живущих, потому что он по незнанию открыл врата для Бездны — в слепом стремлении обрести бессмертие и могущество. Проблема в том, что на его стороне выступают многие волшебники, а рыцари просто физически не в силах противостоять тысячам противников.

— Но вы же… — Гермиона запнулась. — Развеяли сотни Дементоров одним ударом…

— Лишь потому что они изначально лишние, — Гарри-из-будущего откинулся на спинку стула. — Им позволено находиться в нашем мире, чтобы провоцировать рождение Хранителей и поддерживать достаточный энергообмен с Бездной. Но они перешли границу — и мы были вправе изгнать их. А волшебники принадлежат этому миру, и мы должны защищать их, а не убивать. Задача рыцарей не казнить виновных, а оберегать невинных.

— Но это же война! — с жаром воскликнул Невилл.

— К сожалению, — кивнул Гарри-из-будущего. — Поэтому мы собираем сопротивление. Рыцари будут разбираться с Бездной, а необремененные такими разрушительными силами волшебники — с Пожирателями Смерти. Наши души очень чувствительны к несправедливому убийству, очень тонка грань между правосудием и безнаказанностью, — он пытливо посмотрел на Драко и Гермиону. — Мы не имеем права вмешиваться более, чем требует долг.

— Значит, вы не будете сражаться против Пожирателей Смерти? — горько спросил Джордж.

— Мы не будем убивать их, — поправил его Гарри-из-будущего. — Но по мере сил будем срывать операции. Однако основная наша задача — крестражи.

— А что требуется от нас? — задала Джинни терзающий всех вопрос.

— Вы ведь не останетесь в стороне, — печально произнес Гарри-из-будущего. — Была б моя воля, я бы всех вас отправил в какое-нибудь защищенное место, но… — он покачал головой. — Я хочу научить вас сражаться и защищаться. Чтобы вы выжили и изменяли этот мир к лучшему.

Эта отповедь вызвала множество вопросов о будущем, на которые как-то совершенно не хотелось получать ответы. Да и стоит ли спрашивать о смертях, что еще не произошли и, возможно, не произойдут?..

— Мы почтем за честь учиться у тебя, — тихо сказала Луна. — И сражаться с вами обоими плечом к плечу.

Остальные молча кивнули, а Гарри не смог сдержать светлой благодарной улыбки.

— А как же Дамблдор? — немного неуверенно спросил Рон. — Он же наверняка попытается воздействовать на тебя через нас.

Гарри-из-будущего заговорщически улыбнулся:

— Не думаю. После происшествия в Хогсмиде мы нашли средство для защиты вашего сознания от вторжения. Только, — он выдержал паузу, — боюсь, вам придется принести клятву верности.

— Тебе?

— Ордену Стихий, — успокоил Гермиону Гарри. — Хотя формально клятва приносится Князю, да.

— Да, — сладко улыбнулся Гарри-из-будущего. — Вот только полноправным Князем являешься ты, а потому и клятвы принимать тебе.

Гарри едва сдержался, чтобы не поморщиться, а близнецы хором воскликнули:

— Да ты теперь будешь самым настоящим военачальником! — и потом подмигнули Гарри-из-будущего.

— А что это за клятва? — полюбопытствовала Гермиона, которая меньше всех разбиралась в происходящем.

— Более древняя модификация Непреложного Обета, — с кислой миной ответил ей Гарри. — Она использовалась, когда в Орден вступали не-рыцари. Или когда рыцари рассказывали о себе родным и близким. — Его слушали внимательно и все остальные, хотя в объяснении нуждалась только Гермиона. — Эта клятва — исключительной магической силы. Если Непреложный Обет еще можно обойти, пусть даже заплатив за это жизнью, то такую клятву верности нарушить невозможно.

— Для нее нужно жертвоприношение? — дрогнувшим голосом спросила Гермиона.

— Нет, конечно! — с удивлением сказал Гарри. — Магия Стихий вообще отрицает жертвоприношения. Это удел Бездны.

— Ааа, — с облегчением протянула Гермиона. — Просто я читала, что такая мощная магия должна обязательно скрепляться чем-то… ну…

— Эта клятва скрепляется силой Князя. Но вы можете отказаться, никто неволить не будет, — Гарри посмотрел на каждого, но все были тверды в своем решении. И он преувеличенно бодро воскликнул: — Ну, и кто первый?

Первым стал Рон.

Они преклонили колени и взяли друг друга за запястья — традиционное начало любого Обета.

— Клянешься ли ты, Рональд Биллиус Уизли, хранить верность Магии, Ордену Стихий и Князю?

— Клянусь, — их руки засветились мягким серебристым светом.

— Клянешься ли ты хранить в тайне все свои знания об Ордене Стихий?

— Клянусь, — свет стал ярче.

— Клянешься ли ты защищать и оберегать магию этого мира?

— Клянусь, — свет стал почти нестерпимо ярким.

— Да будет так! — провозгласил Гарри.

В этот момент их обоих объяло сияющее, ослепительное белое пламя — клятва была принята и засвидетельствована.

Гарри не удержался и крепко обнял Рона.

* * *

— Эти перстни, — Гарри-из-будущего положил на стол восемь практически одинаковых колец, — универсальные порталы. Они перенесут вас к одному из Рыцарей Тьмы из любого места, но желательно, конечно, быть в это время в тенях. Используйте их только в самом крайнем случае.

Ребята разобрали перстни и теперь разглядывали их с огромным любопытством.

— А к кому конкретно они нас будут переносить? — спросила Гермиона, надевая кольцо.

— Зависит от того, сколько времени вы готовы прождать, — ответил Гарри. — Представь, что ты находишься в комнате, из которой ведут двенадцать дверей. Ты стучишь в нужную и ждешь, пока она не откроется, если есть время. А если надо срочно уносить ноги, то ломишься в первую попавшуюся.

— О, — протянула Гермиона. — А после Инициации я смогу и без перстня перемещаться?

С грехом пополам разобравшись, кто есть кто, она почти с легкостью приняла мысль о том, что принадлежит Тьме.

— Конечно, — ободряюще кивнул Гарри-из-будущего. — К тому же, переход по теням гораздо легче аппарирования и безопасней.

— А что еще эти перстни могут?

— Защищать сознание. Хотя эту функцию мы добавили буквально на днях, — с непонятной усмешкой сказал Гарри-из-будущего. — Генри, — ребята с удивлением оглянулись на возникшего из ниоткуда Астера, — поставит специальные блоки на воспоминания, связанные со мной, и завяжет их на себя. Я могу в любой момент исчезнуть, а Гарри еще не достаточно поднаторел в ментальной магии. Вопросы?

Вопросов, конечно же, возникло немало. Но, как это часто бывает в подобных ситуациях, никто ничего спрашивать не стал, понадеявшись на беседу с Гарри-школьником: его будущее «я» все-таки смущал умы даже привыкших ко всяким чудесам волшебников.

— Просто расслабься и позволь Генри создать хранилище для воспоминаний и закрыть его на ключик, — мягко увещевали Гарри Гермиону, которая ни в какую не хотела впустить Астера в свое сознание. — Он просто выцепит нужные, не просматривая остальные…

— Мисс Грейнджер, — устало потер глаза Генри, когда у Гермионы не получалось выполнить требуемое целых полчаса, — если вас это успокоит, то мы попросим Гарри наложить на меня Обливиэйт после того, как закончим. Но уверяю вас, я никоим образом не собираюсь вмешиваться в вашу личную жизнь.

Вспыхнувшая до корней волос Гермиона замотала головой.

Но блок ей в конце концов поставил Гарри-из-будущего, которого она по какой-то причине совершенно не стеснялась.

* * *

Гарри казалось, что после той памятной встречи в Тайной Комнате словно кто-то невидимый нажал кнопку Faster, и время понеслось вперед с бешеной скоростью.

Сложный разговор, состоявшийся между юными членами воссозданного Ордена Стихий (куда вошли не только рыцари, но и все остальные) на следующий же день после первого собрания, расставил все точки над «i». Гермиона и Драко смирились со своей «странной», как они сами выразились, принадлежностью к Стихиям — ибо поначалу оба полагали, что произошла ошибка. Рон и Луна на почве общей миссии общались все больше, вовлекая в свои беседы неплохо ориентировавшегося в происходящем Невилла. Как пояснил Гарри-из-будущего, Невилл, хоть и не был Истинным Хранителем, был просто в курсе — не зря же он чистокровный в энном поколении! Джинни и близнецы довольно быстро привыкли к мысли о том, что теперь являются членами настоящей тайной организации — пусть далеко не самыми сильным, зато, безусловно, талантливыми и нужными.

Для самого Гарри оставшиеся до Хэллоуина недели слились в одну бесконечную гонку: занятия Окклюменцией, встречи в Дуэльном Клубе, занятия их тайного сообщества, которые обыкновенно вел Генри или Гарри-из-будущего… А между делом квидичные тренировки — ибо бросать любимую игру не хотелось, да и Дамблдору не стоило давать лишних зацепок — и встречи с Лизой, где он мог немного расслабиться и оглядеться вокруг, чтобы убедиться — жизнь продолжается. И еженедельные визиты Сириуса, во время которых Гарри с друзьями пытались освоить анимагию.

Гарри должен был изматываться, но чувствовал себя, вопреки мрачным прогнозам Гермионы, на удивление хорошо. У него будто открылось второе дыхание. Его будущее «я» вскользь оборонил, что это благодаря установившейся связи — после случившегося в Хогсмиде Драко, Гермиона и Гарри «подпитывали» друг друга. И это было очень кстати.

Со взрослыми рыцарями Гарри виделся всего несколько раз, но эти встречи неизменно повышали ему настроение. Даже суровое лицо Эммета и странный блеск глаз Катерины доставляли ему удовольствие, чего уже говорить о неизменно жизнерадостной Эшли и приветливых Уайтах!

А потому Хэллоуин подкрался незаметно.

* * *

— Готовы? — обвел взглядом собравшихся в особняке Астеров рыцарей Гарри-из-будущего. — Тогда я ухожу первым, а вы переместитесь с помощью перстней, — он исчез, растворившись во мраке. Гарри переглянулся с бледной Эшли и последовал за ним — по зыбкой, изменчивой, но все-таки самой надежной тропе.

Они оказались на холме, покрытом пожухлой желтоватой травой. То тут, то там виднелись тонкие, уродливо скрюченные деревца — все, что осталось от некогда большого леса. Невдалеке высился курган — цель вылазки.

Эшли, появившуюся мгновением позже, заметно передернуло от открывшейся картины.

— Мертвая зона, — пробормотала она, застегивая куртку наглухо. Даже теперь она не изменила своей привычке шокировать волшебников маггловской одеждой.

— Все здесь? — привлек их внимание серьезный голос Гарри-из-будущего. — Тогда пошли! Но будьте внимательны — здесь все отравлено и враждебно нам.

Гарри оказался между Сириусом и Эшли, сзади осторожно ступал Генри. Остальные двигались за ними.

Мертвая зона… Гарри понял, что имела в виду Эшли: не было слышно ни звука, даже ветер не свистел, и за те несколько минут, что они шли, им не встретилось ни одного живого существа.

— Слева! — раздался резкий окрик.

Гарри быстро повернулся и едва не выронил палочку — на них с умопомрачительной скоростью двигалось нечто прямо под землей, оставляя за собой шрамы-бугры.

— Бомбарда! — раздалось несколько криков, в том числе и Гарри.

Комья земли и куски чего-то склизкого взлетели в воздух и осыпались омерзительным дождем, отскакивая от защитного купола, который успел сотворить Эммет.

— Фууу! — скривилась Эшли, глядя на то, что осталось от гигантского червя.

«Воспользуемся заклятьем Воздушной подушки», — прозвучало в ушах у Гарри. Он оглянулся на Гарри-из-будущего и кивнул, взмахивая палочкой. Дальше они шли будто по воздуху, чтобы как можно меньше тревожить обитателей этого жуткого места.

Гарри постоянно оглядывался, ожидая нападения в любое мгновение. Но прошла минута, другая, третья… Курган был уже в каких-то десяти метрах, а ничего не происходило, и это заставляло Гарри сжимать палочку все крепче и крепче.

Послышалось тихое шипение, заставившее Гарри недоуменно заозираться. Вся их группа остановилась, напряженно вслушиваясь.

— Пришшшельцссы, — разобрал Гарри с трудом. Как будто шипели с акцентом. — Пришшшельцссы…

— Кто сссдесссь? — потребовал он ответа.

— Говорящщщий? — раздалось со всех сторон удивленное шуршание. — Помоги, Говорящщщий! Больно… Больно, Говорящщщий!

Гарри с ужасом увидел, как к нему — к ним — живыми ручейками стекаются разноцветные ленты, бесшумно скользя по холодной земле. Змеи — сотни или, быть может, тысячи змей — ползли к ним, извиваясь, холодно поблескивая чешуей.

— Больно… Больно… — шипели они, перекрывая друг друга, и Гарри казалось, будто это трещит неработающий телевизор. — Больно…

— Оссстановитесссь! — приказал он, но змеи будто не слышали его. Гарри взмахнул палочкой, создавая щит.

Мелькнуло гибкое тело — будто распрямилась сжатая пружина. Первая змея ударилась о щитовое поле и отлетела назад, издав разъяренный свист. Потом другая, третья… Они ударялись плоскими головами о щит, отлетали назад и снова пытались пробиться, так что через несколько секунд ошеломленные волшебники были окружены извивающейся, копошащейся массой.

— Инсендио! — воскликнула Эмили. Полыхнуло пламя, но змеи остались невредимыми, только разъярились еще больше. Теперь в их шипении Гарри ничего не мог разобрать.

— Секо!

— Бомбарда! — полетели заклинания, но они словно просачивались сквозь змей, не причиняя им вреда, но зля их все сильнее.

Сбоку вспыхнул Свет, и змей словно отбросило от щита.

Полыхнуло с разных сторон Тьмой, раздался взрыв, в воздух взметнулись ошметки травы и земля. Когда все улеглось, Гарри огляделся — и ужаснулся. Это были не совсем змеи, потому что у многих было по две, а у некоторых и по три головы, теперь уже потухшие кроваво-красные глаза и длинные-длинные тела самых разнообразных расцветок.

— Это и есть охрана? — хрипло спросил Эдриан, не опуская палочки.

— Скорее малая ее часть, — напряженно ответил Гарри-из-будущего. Он вышел из круга, окружив себя мерцающим щитом, и поддел одно из покореженных тел. — Мертвы, — с уверенностью заключил он, но на всякий случай провел палочкой в нескольких миллиметрах от треугольной головы. — Эшли, забери одну из этих красавиц на анализ.

— Сделано, шеф! — с привычной полуулыбкой отозвалась Эшли, взмахивая палочкой. Змея исчезла.

— Почему они напали на змееуста? — негромко спросила Катерина, следуя след в след за Гарри-из-будущего.

— Им было больно, — задумчиво ответил тот. — Я с таким не сталкивался, но мне кажется, что близость к активному крестражу вызвала мутации. Животные, особенно змеи, более чувствительны к магии. Думаю, они так защищались.

Не замедляя шага, Гарри принялся словно бы вытаскивать тонкие темно-темные ниточки-паутинки из теней и слепяще-светлые — из скудного солнечного света. Он переплел их между собой и получил своеобразный кнут, который свернул в несколько раз. Сириус одобрительно хмыкнул.

Они подошли к кургану и замерли, прислушиваясь к ощущениям. В воздухе явственно витало что-то враждебное и настолько мощное, что мороз продирал по коже.

— Куда теперь? — хрипло спросил Эммет.

— Внутрь, — коротко ответил Гарри-из-будущего.

Он прошел еще несколько шагов и замер, прислушиваясь. Потом чуть слышно хмыкнул и опустился на колени. В руке остро блеснуло лезвие кинжала, и в следующее мгновение кровь из раны стекла на землю. Откуда-то снизу послышался неопределенный гул, нарастающий с каждой секундой.

Вдруг все стихло, а перед поднявшимся на ноги Гарри-из-будущего в буквальном смысле разверзлась земля, явив взору напряженных волшебников неширокую лестницу.

В полном молчании они спускались вниз, с каждым шагом все острее ощущая явную враждебность, направленную на них.

— Мерлин, я и представить себе такого жуткого места не могла! — шепнула Эшли, оглядываясь. Хотя смотреть особо было и не на что: земляные стены, из которых то тут, то там торчали корни. — Когда Гарри рассказывал о нем, оно казалось… не таким страшным.

Гарри только молча кивнул. Внутри нарастало напряжение, а чужеродное существо, поселившееся в нем четырнадцать лет назад, возбужденно завозилось. Близость активного крестража нервировала Гарри и радовала осколок Волдеморта, подпитывая его похлеще любых эмоций. Гарри позволил себе чуть отвлечься от высеченных ступеней и сосредоточиться на внутренней борьбе. Хоть он и был предупрежден, оказалось очень сложно усмирить взбунтовавшийся осколок. И больно.

— Эй, ты в порядке? — взволнованно дотронулась до его плеча Эшли, вглядываясь в побледневшее лицо.

— Да, — выдохнул Гарри. — Просто… неуютно, — он поймал ободряющий взгляд Гарри-из-будущего и чуть улыбнулся в ответ. По крайней мере, его взрослое «я» не испытывает дискомфорта.

— Если почувствуешь неладное, сразу скажи, — в очередной раз напомнил Сириус.

Гарри кивнул, не оборачиваясь: они достигли подножия лестницы и оказались в большой пустой комнате, утопающей в беспросветной темноте. И эта мелочь заставила волшебников насторожиться еще больше: то была не знакомая им Тьма, а пустота, в которую медленно, по капле утекала магия. На конце палочки Эдриана зажегся и тут же потух огонек.

— Как ты и говорил, — мрачно сказал он Гарри-из-будущего. — Работают только Стихии, всё остальное поглощается моментально.

— Стихии тоже работают не в полную мощность, — мягко поправил его Гарри-из-будущего. Он двинулся вперед.

— Поэтому уворачиваемся, а не выставляем щиты, — пробормотала Эшли, напоминая себе инструкции.

— Именно, — с едва заметной усмешкой кивнул Гарри-из-будущего.

Вокруг волшебников мерцали магические огоньки, будто звезды на ночном небе. Их скудного света хватало, чтобы видеть происходящее на расстоянии пары шагов, но рыцари больше полагались на интуицию и своего Князя, который, казалось, чувствует себя здесь как рыба в воде.

— Алтарь.

Гарри приподнялся на цыпочки, выглядывая из-за плеча Генри. Впереди брезжил свет, и чем ближе волшебники подходили к нему, тем ярче он становился, пока, наконец, не стало видно, что это светится большой плоский камень, похожий на правильной прямоугольной формы кристалл.

— Красиво, — прошептала Катерина.

— А для чего он? — поинтересовалась более прагматичная Эшли.

— Не знаю, — ответил Гарри-из-будущего, останавливаясь. Он немного помолчал, прислушиваясь, а потом заговорил тем командным тоном, что Гарри слышал от него лишь однажды — на кладбище в Литтл Хенглтоне: — Берем камень в двойное оцепление. Гарри, ты стоишь рядом со мной и если почувствуешь что-то странное, то сразу сообщаешь об этом.

— Я помню, — кивнул Гарри, перехватывая поудобнее одной рукой палочку, а второй — «кнут».

Он и его будущее «я» остались на месте, в то время как остальные заняли строго определенные позиции. Эшли, Эмили и Сириус образовали равносторонний треугольник, внутри которого кругом встали Эммет, Эдриан, Джеймс Уайт, Катерина и Генри.

Мерцание оказавшегося в центре алтаря стало чуть ярче и хаотичнее.

— Эммет, Эдриан, Джеймс, на счет «три» разбиваете алтарь Светом. Диадема находится внутри. И… будьте готовы к тому, что все окажется сложнее, чем мы предполагали. В случае чего уходим отсюда, главное — избежать потерь.

Гарри при этих словах вздрогнул, вскинув взгляд на бледное лицо Гарри-из-будущего.

— Раз… два… три!

От объединенной атаки получилась невероятно мощная вспышка — Гарри никогда еще не ощущал такого накала магии. С громким «хррррст!» алтарь треснул, а потом и вовсе раскрошился. Среди осколков остро и как-то по-особенному хищно блеснули камни в диадеме Ровены Рейвенкло.

— Так просто? — выразил общую мысль Эдриан.

В это мгновенье все вокруг резко потемнело, камни вспыхнули кроваво-алыми огнями — как глаза Волдеморта, — рассыпались огнем фейерверков… И земля ушла из-под ног…

* * *

Гарри со стоном открыл глаза. Все расплывалось.

— Ты очнулся! — воскликнули с явным облегчением.

На нос ему нацепили очки, и Гарри увидел перед собой взволнованное лицо Катерины.

— Что… — он прокашлялся. — Что произошло? Где все? Что с крестражем?

— Все в порядке, успокойся, — она ласково провела пальцами по его щеке, заставив замереть.

— Что ты делаешь? — шепотом спросил Гарри, еле удерживаясь от того, чтобы не замурлыкать от удовольствия.

— Я просто рада, что с тобой все хорошо, — так же шепотом ответила она и убрала руку.

Гарри остро ощутил смесь разочарования и какого-то странного облегчения.

— Так что случилось? — напомнил он, глядя ей в глаза.

— Мы уничтожили его, — ответила Катерина. — Тебя задело, Гарри едва успел прикрыть.

— И долго я валялся без сознания?

— Неделю, — шепотом ответила она, прикрыв глаза. — Мы думали поначалу… что ты… и не очнешься уже. Все-таки Инициация в пятнадцать…

— Какая Инициация?! — перебил ее ошарашенный Гарри. — Я же… ничего ведь не произошло!

Катерина чуть улыбнулась.

— Тебе все объяснят. Спускайся, я соберу всех. Ванная — следующая дверь направо.

Она вышла, оставив совершенно сбитого с толку Гарри в одиночестве. Он с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы, и встал. Его вещи, аккуратно сложенные, лежали на стуле. Гарри, чувствуя себя словно во сне, привел себя в порядок.

Широкая лестница. Он спускался осторожно, словно опасаясь чего-то. Странное зудящее беспокойство заворочалось где-то внутри, но Гарри отмахнулся от него. Все будет хорошо. Иначе и быть не может, правда?..

Гарри толкнул тяжелую дверь и часто-часто заморгал: после полумрака коридора яркий свет в просторной гостиной неприятно резал глаза.

— А вот и виновник торжества!!! — радостно воскликнул Сириус. Он заключил крестника в крепкое объятие, вызвав полузадушенный писк.

— Наш герой! — грубовато хохотнул Эммет, салютуя бокалом.

— Герой? — не понял Гарри.

— Я ему ничего не говорила, — заявила Катерина, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Тогда я скажу! — завопила Эшли. — Ты победил Волдеморта! — она подлетела к Гарри, расцеловала в обе щеки, заставив его залиться румянцем.

— К-когда? — он с нарастающей паникой оглянулся на Гарри-из-будущего.

— Когда мы уничтожали крестраж! — незамедлительно отозвался тот. — От такого эмоционального всплеска ты прошел Инициацию. Выброс силы при этом был настолько огромен, что сжег Волдеморта заживо, а заодно и все полноценные крестражи. Пока ты приходил в себя, мы уничтожили оставшиеся. Все кончено, Гарри, — улыбнулся он радостно. — Ты победил.

— Мы победили, — поправил его Гарри. Он оглянулся, всматриваясь в лицо каждому и ожидая, что кто-то сейчас скажет: «шутка!» — до того странным и неправдоподобным казалось происходящее.

Однако все молчали, только смотрели на него с нескрываемым счастьем.

Смущенный Гарри оглянулся на Сириуса, тот ответил ему ослепительной улыбкой.

— Думаю, ты хочешь поделиться этой новостью с друзьями? — спросил Гарри-из-будущего. — Тогда предлагаю отправиться в Хогвартс!

— Ты тоже пойдешь?

— Конечно, — кивнул он. — Все закончилось, можно больше не скрываться.

Гарри, отбросив прочь сомнения, кивнул. Когда мечты сбываются, нужно этим наслаждаться, верно?

— Иди за мной след в след, — велел Гарри-из-будущего, отступая в тень.

Окружающий мир смазался, и на первый план выступили мириады троп, каждая из которых вела в неизведанные дали. Гарри шагнул на одну из них, еще шаг — и он оказался в Выручай-комнате.

— Странное ощущение, — чуть поежился он. — Как будто в холодный кисель окунули.

Гарри-из-будущего и Сириус недоуменно переглянулись.

— По-моему, ничего странного, — пожал плечами Сириус.

Гарри промолчал.

Они шли по пустым школьным коридорам, в окна заглядывала неполная луна… Но чего-то не хватало.

— Сейчас около девяти вечера, — бодро произнес Сириус. — До отбоя еще долго, так что мы и к Дамблдору успеем.

Еще не до конца пришедший в себя Гарри не возражал.

Они поднялись по лестнице, прошли по коридору и подошли к горгулье, охраняющей вход в директорский кабинет.

— Мармеладные тараканы, — назвал пароль Сириус, и горгулья отпрыгнула в сторону.

Из кабинета Дамблдора доносились возбужденные голоса.

— …могу поклясться!

— С чего мы должны тебе верить, Снейп? — хрипло прокаркал Грюм.

— Не веришь мне, поверь собственному глазу!

Вошедшие Сириус и оба Гарри увидели, как Снейп показывает собравшимся левое предплечье — без Метки. Раздались изумленные возгласы, и их не сразу заметили.

— Кхм, — привлек внимание Гарри-из-будущего. Он снова надел капюшон.

Члены Ордена Феникса нацелили на него палочки, но смотрели при этом на Гарри.

— У нас замечательные новости! Волдеморт побежден! — с места в карьер начал Сириус.

Тишина стала почти осязаемой.

— Гарри? — обратился к нему вопросительно Дамблдор.

— Я… это случайно вышло, — пробормотал Гарри. Снейп саркастически вздернул бровь.

— Мы проводили операцию по обезвреживанию крестража, — взял огонь на себя Незнакомец. — Гарри… хм… прошел Инициацию и по связи с Волдемортом уничтожил и его, и крестражи. Все кончено.

— Чем докажете? — пророкотал Грюм. Он единственный еще не опустил палочку.

— Метка Снейпа — раз, шрам Гарри — два, — охотно пояснил Незнакомец.

— А что со шрамом? — дернул Гарри Сириуса за рукав.

— Он исчез! — восторженно прошептал Сириус. — Вот, гляди! — он наколдовал небольшое зеркальце.

Гарри с бьющимся сердцем откинул волосы назад. Лоб был чист — никакого шрама.

— Сбылась еще одна мечта, — улыбнулся он, развеивая зеркальце.

Неприятно царапнула какая-то смутная, неясная мысль, но Гарри отмахнулся от нее — он был слишком счастлив!

— Если это правда… мы поздравляем тебя, мой мальчик! — открыто улыбнулся Дамблдор, вставая.

— Спасибо. Я теперь, пожалуй, пойду к друзьям, — пробормотал Гарри и выскочил из кабинета, пользуясь тем, что волшебники все еще пребывали в шоковом состоянии. Он без зазрения совести скинул все объяснения на Сириуса и Гарри-из-будущего и едва ли не вприпрыжку бросился к башне Гриффиндора.

— Ребята! — он влетел в гостиную и тут же оказался в медвежьих объятьях Рона.

— Ты где был? Мы волновались! — накинулась на него Гермиона, одновременно и обнимая, и выговаривая за безответственность.

— Мы победили! — восторженно воскликнул Гарри. — Волдеморт мертв!

Лица Рона и Гермионы выражали одинаковое безграничное счастье.

— Ох, это замечательно! — воскликнула Гермиона, даже не поинтересовавшись, а как, собственно, это произошло. Гарри очень не хотел говорить об этом, но все же такое равнодушие было… странным. Не обидным или оскорбительным, а именно странным, ибо Гарри наверняка знал, что Гермиона скорее нарочно завалит все экзамены, чем не побеспокоится о нем.

— Вы… как? — немного настороженно спросил Гарри. Смутное ощущение беспокойства, тщательно подавляемое им, вновь всколыхнулось. Гарри отступил на шаг. Что происходит?!

Внутри вдруг что-то остро кольнуло, голова взорвалась дикой болью, и Гарри рухнул как подкошенный, не сумев сдержать крика. Он сжал ладонями виски, будто пытаясь вырвать эту боль из своей головы.

Он не слышал собственного крика, не видел сбежавшихся на Патронус Гермионы Гарри-из-будущего, Сириуса, Дамблдора, Снейпа…

Чьи-то прохладные пальцы легли поверх его ладоней, и боль отступила. Она не ушла полностью, а лишь отошла на пару шагов, затаилась где-то внутри, готовая в любой момент вновь наброситься на него. Гарри ни секунды не сомневался, что эта боль была вполне разумной, хотя и не смог бы внятно объяснить причины своей убежденности.

Гарри поднял голову и как сквозь пелену увидел лицо Гарри-из-будущего, смутно белеющее в тени капюшона.

— Что это было? — хрипло спросил он, даже не пытаясь встать.

Молчание.

— Это Волдеморт? — Гарри постепенно повышал голос. — Он жив?!

— Разве ты хочешь, чтобы он был жив? — тихо, как-то печально спросил Гарри-из-будущего.

— Нет… Конечно, нет! Я… — Гарри осекся, увидев тонкий, побледневший шрам-молнию на лбу своего будущего «я».

К горлу подступила тошнота, голова снова взорвалась болью, но Гарри каким-то чудом ускользнул через тени в другой угол комнаты. Через мгновение он стоял, упираясь спиной в стену, нацелив палочку на своих друзей и наставников. А на них ли?..

— Кто вы такие? — срывающимся голосом потребовал он ответа.

— Гарри, это же мы, — растерянно ответил Сириус, даже не пытаясь вытащить палочку.

— Вы лжете, — Гарри наконец-то сумел справиться с собой, голос его звучал твердо и холодно. — Я повторяю вопрос. Кто. Вы. Такие. И где мои настоящие друзья?

— Мальчик мой, ты пугаешь нас, — мягко начал Дамблдор. Он попытался было чуть шевельнуться, но палочка Гарри недвусмысленно выплюнула яркий светящийся луч, предупреждающе пролетевший в нескольких дюймах от головы директора.

— Не дурите, Поттер, — резко сказал Снейп. — Вам не справиться со всеми нами. Объяснитесь нормально, что происходит?

— Ваше странное поведение, — ответил Гарри, чувствуя себя донельзя глупо. Но палочку он не опускал. — Вы… не спросили меня ни о чем, просто… просто делали все так, как мне бы того хотелось. И шрам, — теперь палочка указывала точно в грудь Гарри-из-будущего. — Как он мог исчезнуть у меня и остаться у тебя?

Ответом ему было тягостное молчание.

— Что происходит? — спросил Гарри. Он уже смутно догадывался, каков правдивый ответ, но не хотел верить.

— А чего ты хочешь? — раздался печальный голос.

Палочка в руках Гарри дрогнула.

— Мама… — прошептал он.

Снейп и Сириус расступились, и между ними показались Лили и… Джеймс.

Гарри сглотнул, но так и не смог нацелить палочку на мать. «На ту, что лишь изображает мать!» — поправил он себя.

— Все, что ты пожелаешь, Гарри, — мягко проговорила Лили, делая ему навстречу еще один маленький шажок. — Идеальный мир… Где нет войны, где не нужны никакие жертвы… Где мы все будем счастливы, — еще шаг.

— Остановись, — прошептал Гарри. Щекам стало влажно и горячо.

— Мы любим тебя, — так же тихо ответила Лили. — Мы хотим быть с тобой. Разве ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

«Хочу», — едва не сорвалось с искусанных губ.

— А как же те, кому я нужен? — вместо этого сказал Гарри. — Как же мои друзья?

— Они справятся и сами. В конце концов, у них есть Избранный, — уверенно ответила Лили.

А Гарри вспомнил ошалело-счастливый вид Гарри-из-будущего, доверившихся ему друзей и просто людей, за которых он был в ответе, — живых, настоящих!

«Я не сдамся», — необычайно ясно и четко вспомнилось собственное обещание.

— Я не сдамся, — вслух повторил Гарри, вскидывая палочку. — Я сам построю идеальный мир. Я не брошу тех, кто поверил мне.

Лицо Лили исказилось гримасой ярости, прекрасные зеленые глаза сверкнули багрянцем…

— Авада Кедавра! — Гарри в последний момент зажмурился, не в силах видеть, как зеленый луч ударяет в рыжеволосую женщину.

Мир снова завертелся и рассыпался осколками…

Гарри с трудом разлепил веки. Было такое чувство, что в глаза тонну песка насыпали.

Справа полыхнуло чем-то настолько мощным, что волосы на голове дыбом встали. Это было лучше любого Энервейта — Гарри подпрыгнул, готовясь защититься или нанести удар. Последствия галлюцинации — или что это было? — как рукой сняло.

Гарри пришел в себя как нельзя кстати. Рыцари окружили его плотным кольцом, их главной целью было отбиться от атакующих, при этом не задев его самого. Задачка была не из легких: нападающие — какие-то странного вида твари, жуткая помесь оборотней в полнолуние и ящериц — целились именно в него как в самого беззащитного.

Гарри без промедления влился в круг рыцарей. Его «кнут» со свистом рассекал воздух, впиваясь в уродливые тела врагов, и каждая такая рана начинала медленно разрастаться, наживо разъедая плоть. Остальные рыцари били чистой Стихией, не размениваясь на создание заклинаний.

Катерина и Генри, двигаясь синхронно, шаг за шагом начали отступать к диадеме. Гарри прикрывал их с правой стороны, не выпуская из виду Гарри-из-будущего: того оттесняли от рыцарей, медленно, но верно. Гарри не сомневался, что это часть плана или же только что родившийся план, но не понимал, зачем так рисковать.

«Щ-щ-щух!» — хлестнул он кнутом, и две твари отлетели куда-то далеко назад. Гарри поймал благодарный взгляд Катерины, которая, впрочем, тут же сосредоточилась на крестраже. Сириус кивнул Гарри, и тот начал отступать к диадеме, готовясь в случае чего подстраховать Генри и Катерину: вероятность еще одного «сюрприза» была очень даже высока.

Сириус и Эшли тоже понемногу отступали, а Гарри-из-будущего оказался на расстоянии уже двух десятков метров от крестража. В дрожащем свете летящих энергошаров его лицо казалось совершенно белым, как у мертвеца. Гарри сглотнул и отвернулся, гоня прочь такие мысли.

Несмотря на то, что основные силы были сосредоточены на защите Генри и Катерины, они никак не могли заняться, наконец, диадемой: каждый раз, стоило им начать сплетать узоры из Света, как несколько тварей, словно чуя угрозу, набрасывались на них с остервенением.

Магия утекала… не по каплям, нет! Целыми струйками вытекала она и тут же жадно поглощалась Бездной. Несмотря на то, что рыцари уничтожали странных тварей пачками, тех не становилось меньше. Наоборот, Бездна будто выплевывала в их мир все больше и больше своих детищ, и те, словно обезумевшие звери, бросались на волшебников, защищая крестраж. И ни на что больше не отвлекаясь.

Но вдруг что-то изменилось.

Твари, поводя ушами, поворачивали безносые плоские морды в сторону Гарри-из-будущего, а потом прерывали уже начатые атаки и бросались к нему… На него. А в воздухе разливалась Сила — неповторимая, непокорная, но в то же время ласковая и родная. У Гарри мурашки по спине побежали: никогда еще он не ощущал такой мощи. Да что там говорить! Он даже представить себе не мог, что в хрупком человеческом теле может быть сокрыта такая сила! Это был не разрушительный боевой заряд, а растекающаяся в воздухе чистая магия, которая окутывала рыцарей теплым, уютным облаком. А для тварей из Бездны она была желаннейшим лакомством — слаще меда и крепче вина. Непреодолимое искушение, которому вечно голодные создания не могли противиться. Их главной целью стало испить, иссушить эту силу, хоть немного утолить извечную жажду!

Гарри, кляня свое взрослое «я» и его самоубийственные идеи, оставил его на попечение остальных рыцарей, а сам бросился к Генри и Катерине. Они, воспользовавшись моментом, начали выплетать ажурную сеть, которую и набросили на диадему. Сириус и Эшли заволокли небольшой участок вокруг крестража чистой Тьмой и теперь стояли, не шевелясь. Они были в эти мгновенья совершенно беззащитны.

Гарри, ощущая чужую усталость, подошел вплотную в крестражу. Его «кнут» преобразовался в сияюще-белоснежный меч, по которому пробегали темные всполохи. Катерина и Генри потянулись к Гарри через нити связи, по которым потекла чистая, незамутненная Стихия — так ручьи вливаются в полноводную реку, становясь частью бурного потока. Меч с каждой секундой сиял все ярче и ярче, хотя это казалось невозможным. Гарри чувствовал, как наполняется силой, еле сдерживая рвущуюся наружу магию. Но еще рано… рано… Пора!

Он замахнулся и ударил мечом по диадеме.

Камни вспыхнули и треснули — каждый ровно посередине, а сама диадема распалась на две равные части. Из нее будто со стоном выплыло странное темное облако — часть души. И эта часть явно хотела жить, ибо тут же начала разрастаться и деформироваться, принимая очертания человеческого тела. Гарри, наученный горьким опытом Тайной Комнаты, громко и четко скомандовал:

— Бьем изо всех сил!

Он выпустил собственную магию, которая рвалась защитить своего хозяина и рыцарей. С обоих боков ярко-ярко вспыхнул Свет, но Гарри не надо было зажмуриваться — он сам в этот момент был частью Стихии, ее проводником, ее аватарой. Ее фокусом. Через его тело прошел заряд магии настолько мощный, что Гарри показалось, будто он увидел рождение новых звезд и галактик. Он был вселенной, ее частью и в то же время сердцем… И мощь этого мира, приветствуя своего защитника и избранника, с радостью подчинилась ему.

Энергопоток страшной силы обрушился на искалеченный, изуродованный кусок души, переплавляя его, растворяя в себе — в мире.

Облако растаяло, как утренний туман, но поток энергии и не думал иссякать. Он вливался в Гарри, лишая его возможности думать, чувствовать, быть собой. В эти мгновенья он был миром, магией, чистой силой! И это было прекрасно.

Гарри как сквозь дымку видел искаженное ужасом лицо Катерины, Генри что-то беззвучно кричал… Генри? Катерина? Кто это?

Он посмотрел на них с легким недоумением, не понимая, чего хотят от него — мира — эти крошечные звездочки силы. Такие яркие, такие чистые… Такие слабые по сравнению с ним.

Он протянул руку и коснулся щеки девушки. Она замерла, почувствовав отголоски мощи и радости, что наполняли сейчас Гарри.

Вдруг он нахмурился. Что-то было не так. Внутри него притаилось что-то чуждое, странное… Отвратительное. Он потянулся к этому «нечто», а потом и к другим подобным изъянам, что зияли дырами в гладком, прекрасном полотне мироздания.

Осколки Бездны. Крестражи. И внутри у него тоже сидит такая мерзость, а он… Кто он?

— Гарри.

Он обернулся к мужчине, что стоял прямо за его спиной. Хотя какая спина может быть у мира?..

— Ты — Гарри, — уверенно, но мягко повторил мужчина, глядя на него странными, чересчур яркими зелеными глазами.

Эти глаза… были знакомы. Да, он видел их раньше. У женщины с медными волосами…

«Так похож на Джеймса, а глаза как у Лили», — всплывают в памяти чьи-то слова.

Лили. Мама. Лили Поттер. А он — Гарри. Гарри Поттер. Не целый мир, а просто Гарри!

Он потряс головой, отгоняя навязчивое видение. Какие звезды, какие галактики?!

— Что произошло? — и это хриплое карканье — его голос?!

Гарри-из-будущего выглядел странно сконфуженным.

— Похоже, мое… гм… самоуправство все-таки спровоцировало появление побочных эффектов, — он машинально взъерошил волосы, хотя они после всего произошедшего и так смахивали на воронье гнездо. — Но об этом позже. Ты как, вернулся на грешную землю?

Гарри кивнул:

— Да. Нам нужно уходить, — он нервно огляделся. — Тут еще не все сюрпризы явили себя во всей своей красе.

Гарри-из-будущего удивленно выгнул бровь, но промолчал. Его лицо заливала все та же восковая бледность, но он оглядел их небольшой отряд и уверенно кивнул:

— Уходим.

Они медленно взбирались по ступеням, не рискуя пользоваться тенями в аномальной зоне. Гарри, украдкой осмотревший всех, пришел к неутешительному выводу: дезактивация крестражей стоила им гораздо дороже, чем они предполагали. Рыцари выдохлись как в плане магии, так и в плане физических сил. Зато все были живы. А сам он… Гарри не мог выразить словами то, что произошло, но чувствовал, что едва избежал очередной крупной неприятности. Если бы Гарри-из-будущего не появился так вовремя… Он передернул плечами.

Надо бы спросить, почему крестраж так странно среагировал, но сил нет. Потом, всё потом!

Они выбрались на поверхность и вдохнули терпкий осенний воздух полной грудью — такой свежий и живительный после подземелья!

— Последний рывок, — сказал Гарри-из-будущего.

Рыцари подобрались, собирая в кулак все силы. Нужно лишь выбраться отсюда.

Они вновь шли по воздушной подушке, молясь, чтобы ни одна из «зверушек» их не почуяла. Видимо, Фортуна была в этот день на их стороне: им попались лишь два гигантских червя, которых, не мелочась, разнесли сдвоенной Бомбардой.

— Ненавижу всяких ползающих гадов, — поморщилась Эшли. — А меня в лаборатории еще дожидается одна из «змеек»…

— Может, я смогу тебе чем-то помочь? — предложил Гарри, которого, сказать по правде, уже шатало от усталости.

Эшли только вяло отмахнулась:

— Сама справлюсь. Надо же мне как-то развеяться после сегодняшнего, — она покосилась на Гарри, который, кажется, и не понял толком, что едва не потерял себя, свое «я» под натиском мощи магии.

— Угу, — промычал он и шагнул в тень — к Гарри-из-будущего. И оказался в Выручай-комнате, где уже стояли две удобные кровати. Он махнул палочкой, очищая одежду от грязи, и рухнул на близстоящую кровать, застонав от удовольствия.

Гарри-из-будущего, закаленный жизнью, устроился на соседней кровати и прикрыл глаза. Спать, впрочем, не хотелось, да и от вопросов уходить он не собирался.

— Так что произошло? — еле шевеля языком, спросил у него Гарри.

— Крестраж определил тебя как самую большую угрозу и атаковал. Ты погрузился в навеянный сон, в котором исполняются все желания. Что-то вроде зеркала Еиналеж, только в твоей же голове, — он зевнул. — Я слышал о подобном, хотя на себе и не испытывал. Возможно, из-за кровной связи между мной и Волдемортом… Хотя странно это.

— А потом? — спросил Гарри, в котором любопытство победило усталость.

— А потом ты сфокусировал магию Катерины и Генри и пропустил ее через себя, усилив. И в результате чуть было не растворился в чистой магии.

— А почему? — почти засыпая, спросил Гарри.

— А вот этого я не знаю. Возможно, ты просто не можешь уйти из-за пророчества. А возможно, ты просто достаточно силен, чтобы противостоять искушению. Или… Эй, ты заснул, что ли?

Ответом ему было сопение.

Когда Гарри проснулся, в комнате он был уже один. Он взмахнул палочкой и подскочил как ужаленный: до праздничного ужина оставалось совсем немного. Выручай-комната предоставила ему ванную, где он наскоро привел себя в порядок, и Гарри опрометью бросился в Большой Зал. На входе он едва не столкнулся с Малфоем.

* * *

Снейп в последний раз внимательно посмотрел на крестника.

— Драко, если ты не уверен…

Тот решительно мотнул головой.

— Все будет хорошо, крестный, — сказал он, стараясь убедить в истинности этих слов скорее себя, чем кого-то еще.

«Что же ты наделал, Люциус? — с бессильной злостью думал Снейп, глядя, как Драко плотнее запахивает мантию и надвигает поглубже капюшон. — Что мы наделали?!»

— Идем, — привычным сухим тоном скомандовал Снейп и первым двинулся к границе антиаппарационного щита, как никогда остро сожалея об ошибках юности. — Готов?

— Да, крестный, — голос Драко предательски дрогнул в конце.

Хлопок, премерзкое ощущение, будто тебя протянули через узкий резиновый шланг — и они оказались в затененной округлой зале.

— Мой Лорд, — глубоко, почтительно склонился Снейп, про себя с облегчением отмечая благодушное настроение Волдеморта.

— Мой Лорд, — упал на одно колено Драко, низко опустив голову. Щиты щитами, а смотреть в алые глаза страшно до дрожи в коленках.

— Юный Малфой, — с удовольствием протянул холодный, высокий голос. Драко не решился поднять взгляд. — Твое рвение служить мне похвально… Встань. Люциуссс, ты воспитал достойного наследника.

— Благодарю, мой Лорд, — услышал Драко за спиной.

— Однако, — голос Волдеморта приобрел нарочито мягкие, вкрадчивые интонации, от которых побежали мурашки, — многие сомневаются в прозрачности твоих намерений, юный Малфой. Твои взаимоотношения с Гарри Поттером… навели их на неприятные мысли.

Драко вскинул голову, открыв взору Волдеморта фанатично горящие глаза.

— Я делал это специально, мой Лорд! — воскликнул он с такой пылкостью, что стоящая невдалеке Белла удовлетворенно улыбнулась. — Друзей надо держать близко, а врагов еще ближе!

— В сссамом деле? — поощрительно оскалился Волдеморт.

Драко, словно опомнившись, начал говорить степенно и размеренно:

— Да, мой Лорд. В Хогсмиде… его бы все равно спасли. А что доказывает преданность Свету лучше, чем помощь Гарри Поттеру — безрассудный, самоотверженный поступок?.. Он теперь на полном серьезе считает, что я отринул все свои убеждения и принципы, — Драко коварно, совершенно по-малфоевски усмехнулся. — Он даже со своим магглолюбивым дружком разругался из-за этого, — в его голосе проскользнули самодовольные нотки. — А уж после того, как проверил мои руки, вообще заставил Уизела извиниться…

— И ты готов делом подтвердить свои… убеждения? — немного насмешливо оборвал поток его красноречия Волдеморт.

Драко почтительно кивнул.

— Готов, мой Лорд. Только… могу я попросить?

Волдеморт заинтересованно кивнул.

— Могу ли я выбрать свою первую жертву сам? Мне…

— И кого шшше? — сухо произнес Волдеморт, вытащив палочку.

Снейп едва держался, чтобы не наорать на глупого мальчишку.

— Семью грязнокровки Грейнджер! — ответил Драко с такой ненавистью в голосе, что Темный Лорд рассмеялся. — Это… было бы намеком для друзей Поттера…

— Мне нравится ход твоих мыслей, Драко, — одобрительно кивнул Волдеморт. — Думаю, я могу удовлетворить эту твою просьбу, — он вдруг замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. — Можете идти. Драко, продолжай общаться с Поттером. Люциуссс, останься.

Снейпа дважды отпускать не надо было — он крепко ухватил Малфоя-младшего за плечо и аппарировал.

— Праздничный ужин через полчаса, — процедил Снейп сквозь зубы, как только они оказались неподалеку от Хогвартса. — Ты обязан присутствовать.

— Да, крестный, — выдохнул Драко, распахивая ворот рубашки и потирая плечо — наверняка будут синяки.

Снейп молча проследил за тем, как Драко скрылся в замке, а потом и сам поспешил к Дамблдору. Он с трудом представлял, как будет смотреть в глаза Гермионе Грейнджер после «посвящения» Драко.

Спустя тридцать минут Снейп, сжимая зубы, явился в Большой Зал — одним из последних. Он окинул неприязненным взглядом директора, чей цветущий вид был лишь очередной маской; слизеринский стол, где в последний месяц безраздельно царил Драко Малфой; а потом и гриффиндорцев — Поттер и компания о чем-то шушукались, то и дело поглядывая на преподавательский стол. Золотое Трио как-то незаметно для всех превратилось в квартет, а сам Поттер стал школьным лидером. Негласным, разумеется, но Снейп кожей чувствовал, как от мальчишки веет властностью и силой. Если бы он еще включал мозги почаще и не доверял кому ни попадя…

Снейп с трудом сдержал готовое сорваться с языка ругательство: Поттер и Малфой переглянулись с каким-то особенным выражением. Черт побери, мальчишка и вправду доверяет Драко!

Оставшуюся до «посвящения» неделю Снейп зверствовал. Факультеты — включая Слизерин! — теряли баллы такими темпами, что остальные преподаватели считали своим долгом поинтересоваться у Северуса, что же все-таки происходит. Малфой ходил с таким надменным, самодовольным видом, что Снейпу до боли хотелось встряхнуть мальчишку, заставить его раскрыть глаза на реальность! Но — невозможно…

Иногда Драко пропадал куда-то, и пару раз за всего лишь эту неделю Северус замечал его в компании Поттера то в пустом кабинете, то в каком-нибудь малолюдном коридоре… Казалось бы, все очевидно: Драко наконец-то сумел подобраться к Золотому мальчику и втереться в доверие… Но было в происходящем что-то, смущавшее зельевара, необъяснимое словами, так что даже с Дамблдором не поделиться…

Омут Памяти раз за разом наполнялся серебристыми нитями воспоминаний, но это не приближало к разгадке. Что-то витало в воздухе… Особенное. Настораживающее.

— Я готов, — почти привычно произнес Драко, в пятый раз поправив капюшон.

Снейп сухо кивнул, подавляя желание взвыть: как же он не хотел, чтобы крестник шел по его стопам!

— Аппарейт, — холодно произнес он, чтобы не отвечать. Хлопок — и они оказались в маггловском районе.

Тихая сонная улочка была пуста: в такую непогоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит. Пожирателям Смерти, однако, проливной дождь помехой не был. Возле одного из безликих домов-коробок Снейпа и Драко уже ждали еще трое приспешников Темного Лорда. Очевидно, Волдеморт устроил из этого посвящения проверку не только младшему Малфою, но и самому Снейпу.

Северус скривился, как от зубной боли, благо, под маской выражения лица не видно. Они подошли к остальным Пожирателям и поздоровались кивками.

— Ну что, Драко, пришла пора показать свою верность идеалам нашего господина! — с придыханием произнес женский голос.

Беллатрикс Лестрейндж. Снейп почувствовал, как внутри что-то словно застыло: он бы никому не пожелал встречи с этой сумасшедшей маньячкой, а уж беззащитным магглам!.. Темный Лорд, видимо, до сих пор сомневается в его лояльности, раз для контроля отправил свою самую верную последовательницу.

— Я готов, тетушка, — спокойно ответил Драко. — Но, надеюсь, ты помнишь, что эти магглы — мои? Я не потерплю, если кто-то посягнет на мою собственность. Даже ты, — с прохладцей закончил он.

Беллатрикс расхохоталась, перекрывая своим визгливым смехом шум ливня.

— Следовало бы проучить тебя за дерзость, но Блэки всегда были… собственниками. Идем! — повелительно сказала она, а Снейп немного расслабился: он был готов дать отпор этой чокнутой, если она посмеет причинить Драко вред. Хотя сам он в этот момент горел желанием хорошенько выпороть мальчишку!

— Алохомора! — негромко произнес Драко, и дверь бесшумно отворилась.

Снейп вошел в дом последним, на ходу доставая палочку. Они оказались в полумраке уютной прихожей и неторопливо двинулись к двери, из-за которой слышались приглушенные голоса.

Видимо, это была гостиная. Грейнджеры были поглощены просмотром телевизора и даже не сразу заметили, что что-то не так. Мужчина — Джон, кажется, — оглянулся и замер от удивления. Женщина — Джейн? — негромко вскрикнула.

— Что вам нужно? — сурово спросил мужчина, поднимаясь.

— Всего лишь показать миру, насколько жалки магглы, — с презрением выплюнул Драко, поднимая палочку.

Джон сдвинулся на пару шагов, закрывая собой дрожащую жену.

— Вы… Пожиратели Смерти? — спросил он севшим голосом.

— Грязнокровка рассказывала о нас? — промурлыкала Беллатрикс, любовно поглаживая палочку. Глаза ее горели тем самым безумным огнем, что отличает фанатиков и сумасшедших.

— Что с Гермионой? — испуганно спросила женщина.

— Она жива… — сухо ответил Драко. Он поднял голову, и Снейп едва удержался, чтобы не зажмуриться — лишь бы не видеть этот огонь фанатизма в серых глазах!

— Она будет по вам скучать, — таким же безразличным тоном добавил Драко. — Круцио!

Мужчина… Нет, Джон, упал на пол, захлебываясь криком. Женщина рухнула на колени рядом с ним, от ужаса лишившись дара речи.

— Нет!!! Пожалуйста, не надо!!! Перестаньте, прошу!!! — в отчаянии всхлипывала она, но оранжевый луч, ударивший ей в грудь из палочки Драко, превратил мольбы в вопли.

Снейп почти отрешенно наблюдал, как его крестник пытал магглов добрых полчаса, то снимая проклятье, то вновь накладывая… Заставляя магглов сорвать голос, и хрипеть, и молить о смерти… Наблюдал за злорадством Беллы, которая от происходящего пришла в экстаз…

— Авада Кедавра, — и два изломанных тела застыли в нелепых позах с перекошенными от боли лицами.

Драко поморщился.

— Уходим, — скомандовал он, и на этот раз его не спешили осадить.

Снейп в последний раз взглянул на мертвых родителей Гермионы Грейнджер и вышел вслед за крестником. За чудовищем.

— Конфринго, — взмахнул палочкой Драко, когда волшебники оказались на улице. Раздался взрыв, и ядовито-оранжевое пламя начало жадно пожирать развалины дома, ничуть не страшась проливного дождя. — Морсмордре!

Высыпавшие на улицу магглы с ужасом взирали то на горящий дом соседей, то на странной формы завихрения дыма — в форме черепа с выползающей изо рта змеей.

Для авроров и стирателей это был долгий вечер и не менее долгая ночь.

А для Снейпа — очередной день из бесконечной вереницы, когда хотелось сброситься с какой-нибудь скалы. Не только потому что снова гибли люди, но и потому что его крестник добровольно погубил себя. И то, что Темный Лорд не спешит одаривать его меткой, чтобы не потерять возможности шпионить за доверчивым идиотом Поттером, почти ничего не значит… Выбор сделан, а метка — лишь клеймо.

* * *

— Разве ничего нельзя было сделать, профессор? — тихим голосом спрашивала Гермиона, не поднимая заплаканных глаз. — Они же… специально напали на м-моих род-дителей, — ссутуленные плечи задрожали, и Поттер, которого зачем-то тоже пригласили, обнял ее.

— На их месте могли быть родители любого магглорожденного, мисс Грейнджер, — печально произнес Дамблдор.

— Н-но п-почему вы их не спрят-тали? — всхлипывала девочка. — Вы же знали, что Пожиратели Смерти в первую оч-чередь будут мстить друзьям Гарри… Вы не могли не знать! — в отчаянии воскликнула она, захлебываясь рыданиями.

Снейп, которого Дамблдор заставил присутствовать, впихнул ей стакан с успокоительным. Руки у Грейнджер дрожали, а потому донести стакан до потрескавшихся искусанных губ, не расплескав содержимого, ей помог Поттер.

Сам Снейп снова отошел в угол директорского кабинета, в самую темную его часть, с обреченностью ожидая обвинений. И не ошибся.

— Ведь профессор Снейп был там! Его не было вчера вечером в Хогвартсе! Мы пров-веряли… — Гермиона уткнулась в плечо Гарри, размазывая слезы по щеками.

— Мисс Грейнджер, мы не могли спасти ваших родителей, — очень тихо, почти сдавленно произнес Дамблдор. — Мы не могли раскрыть шпиона.

…От выброса стихийной магии в кабинете директора царил погром, не осталось ни одной уцелевшей вещи. Потерявшую сознание Гермиону Гарри отнес в Больничное Крыло, весьма недвусмысленно послав и директора, и Снейпа.

Сам Северус в тот день — благо, была суббота, — заперся в подземельях с бутылкой огневиски.

Грейнджер за завтраком не притронулась к еде, как, впрочем, и Поттер с Уизли и Лонгботтомом. Они окружили заплаканную, бледную до синевы подругу, готовые отгонять от нее любопытных. Но никто не лез с вопросами, и так все знали, что случилось — в «Пророке» напечатали большую статью. Скитер обвиняла Министерство и Дамблдора в бездействии и халатности, однако благодаря ей — как ни странно! — Грейнджеры были представлены мучениками, как и Поттеры.

Кажется, затея отпугнуть этой акцией народ от Мальчика-Который-Выжил провалилась — наоборот, множество волшебников и ведьм прислали письма, в которых обещали поддержку Гарри Поттеру.

Понедельник для Снейпа начался с головной боли. Зелье должно было помочь, но он все равно морщился во время завтрака из-за слишком шумных студентов. Первыми в расписании были слизеринцы и гриффиндорцы — взрывоопасная смесь. В последнее время Снейпа утешало едва ли не официальное перемирие, заключенное между факультетами, но сегодня он был слишком зол, чтобы радоваться тишине и спокойствию на уроке. Он устроил внеплановую контрольную и за все два с лишним часа ни разу не встал из-за своего стола.

Грейнджер снова сдала свою работу первой и покинула кабинет, не поднимая головы. Вслед за ней вышел Драко, потом Поттер… Снейп почти привычно отметил обмен взглядами между этими двумя и какую-то безмолвную договоренность.

Остаток дня для него пролетел почти незаметно. Уроки, на которых взрывались самые, казалось бы, безобидные зелья, обед, на котором отсутствовал Дамблдор, снова уроки… Снейп почти с облегчением водрузил на огонь котел: в последнее время и Орден Феникса, и Темный Лорд требовали от него готовить в огромных количествах зелья — кроветворные, обезболивающие… Те, которые будут необходимы во время военных действий. А еще нужно было пополнять запасы школьного лазарета, и Снейп разрывался между этими заданиями. Варку зелий попроще он перепоручил старшекурсникам, а вот с особенными, сложными в приготовлении составами приходилось возиться самому. На сон у него оставалось совсем мало времени, а потому под глазами залегли тени, щеки ввалились сильнее обычного, и даже нос стал казаться больше. Снейп не в первый раз за последнее время пожалел, что не взял ученика, хотя и была возможность.

Он быстро нарезал ингредиенты, размышляя над сложившейся ситуацией. Очевидно, что Дамблдор не контролирует ситуацию. Более того, директор, вопреки сложившемуся у всех мнению, не владеет информацией в полной мере. Снейп не сомневался, что рано или поздно Дамблдор сложит-таки все кусочки мозаики в единую картину, но пока… Пока Незнакомец — вернее, Князь, — имеет на руках все козыри. Из того, что разузнали Пожиратели Смерти и сам Снейп, выходило, что из-за каких-то действий Темного Лорда пробудились полумифические Рыцари Ордена Стихий — волшебники, обладающие невиданным могуществом, способные блокировать Непростительные проклятья и вообще на порядок более сильные, чем обычные маги. Вот и вся информация о них. Больше ничего: ни о количестве рыцарей, ни об иерархии, ни о самой их силе, — разузнать не удалось. Темный Лорд, естественно, был недоволен таким поворотом событий, а потому Пожирателям Смерти здорово досталось.

Единственное, в чем сошлись-таки Дамблдор и Волдеморт, так это в заключении, что Поттер все же принадлежит Ордену Стихий. Дамблдор по каким-то причинам опасается давить на мальчишку, предпочитая собирать по крупицам сведения от Блэка и — Снейп презрительно скривился — Уизли. Он поверить не мог, что фанатично преданный крестнику Блэк мог предать его, но факт оставался фактом: чертов пес еженедельно наведывался в Хогвартс, по душам беседовал с Поттером, а потом отчитывался Дамблдору. Снейп склонялся к мысли, что Блэк все же умалчивает кое о чем, выдавая полуправду. Но вкупе с жалкими потугами Уизли «защитить друга» эта полуправда дает Дамблдору достаточно фактов.

Снейп тяжело вздохнул.

Поттер, кажется, пытается вести свою игру, даже не замечая, что снова становится шахматной фигуркой на доске войны. Не пешка, а ферзь… Которого все равно двигает гроссмейстер.

Вот только кто гроссмейстер — Князь, Дамблдор, Темный Лорд?..

От раздумий его отвлек требовательный стук в дверь и громкий голос:

— Именем Министра Магии, откройте!

В замешательстве Снейп распахнул дверь и узрел престранную группу: Инспектора Амбридж, трех авроров, одним из которых был уже известный ему Итан Финн, и Драко, державшегося с достоинством оскорбленной невинности.

— Мистер Снейп, вы подозреваетесь в причастности к нападению на магглов Джона и Джейн Грейнджеров, состоявшемуся в субботу, восьмого ноября сего года, в служении Тому-Кого-Нельзя-Называть, в измене Министерству Магии, — на одной ноте отчеканил Финн. — Мы прибыли, чтобы допросить вас и ученика вашего Дома, мистера Драко Малфоя. Пока без применения Сыворотки правды, — зачем-то добавил он.

— При подобном допросе должен присутствовать директор школы, если мне не изменяет память, — прохладно ответил Снейп.

Амбридж слащаво улыбнулась.

— К нашему огромному сожалению, профессор Дамблдор отбыл в Министерство по неотложному делу, — пропела она. — Но вы можете пригласить заместителя директора.

— Где будет проходить… допрос? — спросил Снейп с ноткой презрения.

— В вашем кабинете, если не возражаете, — опередил с ответом Амбридж Финн.

Снейп, уловивший некий намек, кивнул:

— Пройдемте.

В своем кабинете он через камин вызвал МакГонагалл, которая, судя по ее удивлению, и понятия не имела о «допросе». Однако она быстро справилась с собой и обратилась к Финну:

— Могу я увидеть разрешение на допрос преподавателя и несовершеннолетнего учащегося Хогвартса? — она внимательно прочитала переданный ей лист пергамента с печатью министра и нехотя кивнула, возвращая разрешение.

Финн прокашлялся.

— Известно, что вас, мистер Снейп, как и мистера Драко Малфоя, не было в прошедшую субботу на ужине. В это же время было совершено нападение на семью магглов. Вы можете объяснить, где находились восьмого ноября в период с шести до восьми вечера?

От ответа Снейпа избавил настойчивый стук в дверь.

— Не возражаете, если открою я? — спросил Финн. — Возможно, это вернулся директор Дамблдор.

Снейп только кивнул, уповая на чудо.

— Профессор? — встрепанный, как воробей, Гарри почти ввалился в кабинет, вызвав у Амбридж презрительную усмешку.

— Чем обязаны чести лицезреть вас здесь, мистер Поттер? — слащаво поинтересовалась она.

— Как — чем? — удивленно моргнул Гарри. — Я… на отработку. Нам же с Малфоем опять совместные отработки назначили. А профессора Снейпа в лаборатории не было, вот я и пришел сюда… А что-то случилось? — невинно захлопал он глазами.

— А в субботу тоже была… отработка? — вместо ответа немного насмешливо поинтересовался аврор. Тот самый, полузнакомый. Гарри решил, что непременно узнает его имя.

— Да, сэр, — закивал он, как болванчик. — Мы даже ужин пропустили.

— И вы готовы подтвердить свои слова под Сывороткой Правды? — влезла Амбридж.

Снейп будто окаменел, Драко побелел до синевы. А Гарри вмиг изменился в лице, позволив своей слизеринской части выйти наружу.

— А вы до сих пор склонны подвергать сомнению мои слова? — промурлыкал он, щурясь. — Я, кажется, уже достаточно натерпелся от вас… И потом, с чего мне покрывать Малфоя? — он пожал плечами, а дьявольский огонек в его глазах потух.

— Вы готовы поручиться, мистер Поттер, что мистер Снейп и мистер Малфой не имеют отношения к нападению на Грейнджеров, которое состоялось в эту субботу? — спросил Финн.

— Да, сэр, — уверенно ответил Гарри. — Они не делали этого, голову даю на отсечение!

«Лучше бы ты голову по прямому назначению почаще использовал», — тоскливо подумал Снейп.

— Что ж, в таком случае мы приносим извинения, — Финн кивнул Снейпу и Малфою. — Инспектор Амбридж, вы, думаю, тоже могли бы принести извинения…

— Извинения?! — прохрипела Амбридж, задыхаясь от злости. — Да Поттер выгораживает их!

— Не вижу никаких причин не доверять человеку, который неоднократно доказывал, что не лжет, — твердо ответил Финн. — Прошу извинить нас, — еще раз кивнул он недавним подозреваемым и мягко вытолкнул несопротивляющуюся Амбридж за дверь.

— Поттер, надеюсь, вы объясните свое поведение? — прошипел Снейп.

— А что объяснять? — пожал плечами Гарри. — Мы же были у вас на отработке.

У Снейпа дернулся глаз.

— Прекратите ерничать, Поттер! Только такой идиот, как вы, мог солгать при допросе!

Гарри уставился на него с неподдельным изумлением.

— Солгать? Но мы же действительно были на отработке… Кроветворное зелье варили… — он беспомощно оглянулся на Драко.

МакГонагалл вымученно улыбнулась:

— Мы верим вам, мистер Поттер. Можете идти, на сегодня ваша… отработка отменяется.

— Хорошо, профессор, — не скрывая удивления, ответил Гарри.

Он быстро вышел из кабинета, но Снейп успел заметить зажатый у него в руке чистый лист пергамента, подозрительно похожий на небезызвестную Карту.

— Вы тоже свободны, мистер Малфой, — строго сказал МакГонагалл. Драко как ветром сдуло. — Ну и что это значит? — потребовала она у Снейпа ответа.

— Либо Поттер совсем потерял голову и выгораживает нас, рискуя собственной свободой… Либо кто-то грамотно подправил ему память.

— Но его действительно не было на ужине, — напомнила Минерва.

— Тогда в замке есть неизвестный шпион, который очень ловко все обставил, — задумчиво ответил Снейп.

Они встревоженно переглянулись. Нужно срочно сообщить Дамблдору!

Гарри же без проблем добрался до туалета Плаксы Миртл, где прождал Драко пару минут. Они увеличили зачарованные метлы и осторожно спустились по расширенной с помощью магии трубе. Сколько они ни искали, другого входа так и не нашли. Пришлось приспосабливаться к этому, что вызвало явное неудовольствие брезгливого Драко.

Они вдвоем вошли в Тайную Комнату и начали с легкой разминки: несложные невербальные заклятья, простенькие щиты — для «разогрева». Спустя четверть часа подтянулись и остальные члены их тайного сообщества, а потом появились и Генри с Гарри-из-будущего.

— Так, сегодня устраиваем пробную дуэль! — хлопнул в ладоши Гарри-из-будущего.

Ребята возбужденно загомонили: это будет пятая подобная дуэль, и каждый искренне надеялся продержаться против Генри хотя бы минуту. О том, чтобы пытаться всерьез противостоять Гарри-из-будущего и речи не шло: после нескольких демонстраций ребята — во главе с Гарри — прониклись к нему не просто уважением, а трепетом.

Первым в очереди, как всегда, был Гарри.

Они с Генри встали друг напротив друга и вскинули палочки. Поклонились.

— Экспеллиармус! — начал Генри, не давая противнику шанса как следует сориентироваться. Одновременно с разоружающим полетели еще несколько заклятий, которые Гарри отразил с помощью стихийного щита. Его силы росли, и, пусть на щит от Непростительных его еще не хватало, такие простенькие заклятья отразить он вполне мог. Генри пришлось уклоняться от своих же атак: он не использовал силу Рыцаря во время таких дуэлей, чтобы создать иллюзию битвы с Пожирателем Смерти.

— Редукто, — выдохнул Гарри.

Проклятье ударило в защитный экран за спиной ускользнувшего Астера, который поглотил его, замерцав.

Генри атаковал цепочкой взаимодополняющих чар, загоняя Гарри в ловушку. Тот в последний момент исхитрился увернуться — сказывались рефлексы ловца — и насыщенно-синий луч пролетел в каких-то дюймах от его головы. Фред (или Джордж?) изумленно присвистнул: это была весьма коварная модификация Конфудуса, лишавшая жертву возможности адекватно воспринимать действительность. Это проклятье должно быть снято только более сильным волшебником, чем тот, кто его наложил… или же развеяться самостоятельно.

Гарри ответил Империусом, заставив Генри замереть. Борьба длилась несколько минут, в течение которых ни один из них не шелохнулся, а потом глаза Генри затуманились, рука с палочкой плавно опустилась и вся его фигура расслабилась.

— Брось мне свою палочку, — приказал ему Гарри, у которого выступили от напряжения капельки пота над верхней губой.

Генри послушно выполнил сказанное и снова замер, ожидая дальнейших указаний.

Гарри судорожно вздохнул и прикрыл глаза, невербально снимая действие проклятья.

— Как личное достижение — неплохо. Но в бою тебя успели бы десяток раз убить, — прокомментировал Гарри-из-будущего.

Остальные ошеломленно молчали: одно дело знать о Непростительных и совсем другое — видеть одно из них в исполнении друга.

— Но это было нечестно! — первой обрела дар речи Гермиона. Она свирепо уставилась на бледного Гарри, который пытался отдышаться. Генри, впрочем, выглядел не лучше. — Гарри, ты же знаешь, что Князь сильнее Рыцаря, особенно когда дело касается Непростительных!

Генри улыбнулся, глядя на нее.

— Благодарю за такую заботу, мисс Грейнджер, — произнес он, а Гермиона отчаянно порозовела.

— Но все-таки Гарри победил! — восторженно воскликнула Джинни. — Генри, ты же не обижаешься на него?

— Ни в коем случае. Наоборот, я очень рад, — искренне ответил тот.

Генри еще раз глянул на Гермиону. Она единственная по-прежнему называла его «профессор» или «мистер Астер» во время занятий в Тайной Комнате.

* * *

Ретроспектива

Гарри сконцентрировался на образе Гарри-из-будущего и скользнул в тень. На мгновение окружающий мир смазался, чтобы вновь обрести четкость. Гарри оказался в незнакомой комнате, где уже собрались все известные ему рыцари и еще больше десятка других волшебников, среди которых он с облегчением заметил Седрика и с удивлением — Люциуса Малфоя.

— Раз такой умный, думай сам, — усмехнулся Гарри-из-будущего. Это было сказано тем самым тоном, что Гарри понял: думать действительно придется самому.

* * *

Собрание Ордена Феникса — а точнее, своеобразного «внутреннего круга», — проходило в кабинете Дамблдора. Присутствовали Снейп и МакГонагалл — «правая» и «левая» руки директора — и Хмури — генерал местного масштаба, прибывший вместе с Дамблдором из Министерства.

— Альбус, это необходимо прекратить! — рокотал Хмури, очень неодобрительно отнесшийся к известию о последних событиях. — Я не понимаю, почему ты позволяешь мальчишке такие вольности! Сегодня он покрывает это отродье Малфоя, — со стороны Снейпа весьма отчетливо послышался зубовный скрежет, — а завтра вообще переметнется на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Не думаю, Аластор, — мягко улыбнулся Дамблдор. Он поднялся из кресла и принялся неторопливо расставлять чашки для чаепития. — Я уверен, что Гарри — Рыцарь Стихии, — «Только неясно, какой конкретно», — добавил он про себя. — А они пробудились именно для борьбы с Волдемортом. Гарри неоднократно доказывал, что обладает достаточной внутренней силой, чтобы противостоять искушению. Да и Князь не позволит ему сорваться… — последние слова он пробормотал себе под нос, очень удачно прогремев чашкой о блюдце.

— Но Альбус! — воскликнула пораженная до глубины души МакГонагалл. — Ведь мистер Малфой убил этих магглов — родителей Гермионы Грейнджер! Как ты можешь…

— А убил ли? — хитро блеснул стеклами очков Дамблдор, разливая ароматный чай.

— Я это сам видел, — мрачно донеслось со стороны Снейпа.

— О, я не подвергаю сомнению твои слова, Северус! — примирительно произнес Дамблдор. Он взмахнул палочкой, и на столе появились вазочки с печеньем и другими сладостями. Из потайного ящичка выплыла коробка с лимонными дольками и плавно опустилась перед директором. — Угощайтесь, — поощрительно улыбнулся Дамблдор и первым сделал крохотный глоток. — Но я так же не сомневаюсь, что Гарри сделал все возможное… и даже невозможное, чтобы спасти родителей мисс Грейнджер.

— Хочешь сказать, что Поттер и Малфой устроили грандиозную фальсификацию? — сощурил Хмури свой единственный глаз. Волшебным глазом он покосился на предложенную ему чашку чаю и достал неизменную фляжку. — Неужели ты думаешь, Князь и вправду так потакает мальчишке?

— Почему бы и нет? — задумчиво оветил Дамблдор. — Мы не знаем наверняка, какая роль им отводится для Гарри. Возможно, ему требуется безоговорочное доверие мальчика.

— Поттер и так доверяет, кому попало! — ожидаемо процедил Снейп.

— Ты все переживаешь по поводу его дружбы с младшим Малфоем? — Дамблдор загадочно и многозначительно улыбнулся, отчего Снейп скривился, будто съел целый лимон.

— Я тоже переживаю! — строго заметила МакГонагалл. Ей от волнения кусок в горло не лез.

— Мне кажется, вы слишком предосудительны к этой дружбе…

— Да-да, пусть Мальчик-Который-Выжил дружит с отродьем Пожирателя Смерти! — хрипло закаркал-засмеялся Хмури, не скрывая сарказма. — Из этого наверняка выйдет что-то путное, как же!

Глаза Дамблдора утратили привычный блеск и будто подернулись корочкой льда. В комнате ощутимо похолодало.

— Я бы попросил выбирать выражения, Аластор, — сухо произнес директор, вперив немигающий взгляд в Хмури. — Дети не отвечают за грехи своих отцов.

— Но Альбус! — почти с отчаянием воскликнула МакГонагалл. — Как ты вообще можешь быть уверен, что он невиновен? Что он не использует наивность Гарри, чтобы подобраться к нему поближе?!

Снейп молча уставился на Дамблдора, тоже ожидая ответа.

— Потому что я стараюсь видеть в людях не только навешанные ярлыки. Мистер Драко Малфой никогда не ненавидел Гарри. И в душе он вовсе не плохой человек, способный на бессмысленные убийства. Люциус же слишком умен, чтобы объявлять войну такому могущественному волшебнику, как Князь. Скорее уж он переметнется на эту новоявленную третью сторону… Я прав, Северус?

Снейп медленно кивнул:

— Вполне в духе Люциуса…

Хмури презрительно скривился и едва ли не сплюнул:

— Скользкий гад!

— …Хотя я сомневаюсь, что Драко смог бы преодолеть многолетнюю вражду и искренне помогать Поттеру, — закончил Снейп, проигнорировав старого аврора. — Разве что действительно по настоянию Люциуса.

— А если ты ошибаешься, Альбус? — тихо спросила МакГонагалл.

— Тогда… тогда нам необходимо усилить наблюдение за Гарри, — вздохнул Дамблдор. — Тем более что этот новоприобретенный информатор Волдеморта, — Снейп непроизвольно дернул левой рукой, — явно получает сведения от кого-то из студентов. Ты еще не выяснил, кто это может быть?

Снейп покачал головой:

— Этот Пожиратель никогда не снимает маски и капюшона. Темный Лорд подозревает утечку информации, а потому перестраховывается. Тем более что этот человек явно опасается Князя. Впрочем, как и все, — суховато закончил он.

— Хоть какая-то польза от этого Князя, — буркнул Хмури. — Хотя интересно, почему он до сих пор не отправил этого выродка к Моргане, раз такой могучий!

— Действительно, интересно, — пробормотал задумчиво Дамблдор. В его голове снова начали выстраиваться логические цепочки, но в каждой не хватало какого-то звена. Допустим, Князь сперва уничтожает крестражи — «окна в Бездну», как сказано в той книге… кстати, надо вернуть ее Фламелю… Но как во всем этом замешан Гарри? Неужели Князь решил свалить конечный удар на Мальчика-Который-Выжил? Или это запасной вариант? Или просто отвлекающий маневр?..

— А что Блэк? — спросил Хмури. — Пропадает где-то целыми днями и никому ничего не говорит. Наслаждается свободой, как же!

— Ищешь повод снова засадить его в Азкабан? — ехидно произнес Снейп.

— Я бы много кого засадил! — рыкнул Хмури, бешено вращая волшебным глазом. — Да только покровительствуют им!..

— Аластор, прекрати! — одернул его Дамблдор. — И ты, Северус, тоже. Сириус доставляет нам важные сведения. И за Гарри приглядывает.

— Да врет все твой Блэк! — фыркнул Хмури. — У него же собачья преданность, а Поттер — единственное, что осталось от Джеймса и Лили.

— Раньше надо было вспоминать об этом, а после двенадцати лет Азкабана многое могло измениться, — неприятно ухмыльнулся Снейп.

— Он говорил, что к нему приезжает родственница из Америки, — напомнила МакГонагалл, надеясь предотвратить очередную ссору.

— Сейчас — в разгар войны? — изумился Хмури, распахнув глаза. Зрелище было жуткое. — Да Блэк окончательно свихнулся!

— Проблема в том, что ее присутствие поставит под угрозу Орден, — устало прикрыла глаза МакГонагалл. — Предполагается ведь, что эта родственница будет жить в доме на Площади Гриммо?

— А Блэк не может запретить ей приезжать? — прагматично поинтересовался Снейп.

— Увы — нет, — развел руками Дамблдор. — Она полукровка, сами понимаете, Нарцисса и Беллатрикс не будут рады ей.

— Да зачем вообще приезжать в Англию, когда тут война идет! — рявкнул Хмури.

МакГонагалл поджала губы.

— В Англии дается лучшее образование, — чопорно ответила она. — А девочка, насколько я поняла, именно за этим и приезжает.

— Даже не взрослая ведьма, а ребенок? — скривился Снейп, как от зубной боли. — Всегда знал, что у пса не все дома!..

Дамблдор снова улыбнулся, но скорее по привычке — радоваться было нечему. Сириус уперся, как баран, и ни в какую не хочет отказывать девочке в гостеприимстве. А куда ее деть, спрашивается? И ведь не прикажешь же ему, иначе вообще вспылит…

И Гарри стал таким… взрослым. С одной стороны, Дамблдор даже испытывал облегчение от того, что не приходится больше подталкивать его, но с другой… Политическое и моральное влияние Мальчика-Который-Выжил и раньше было достаточно велико, ведь яркий, сияющий символ — это уже какой-то процент победы, а что же будет, когда мальчик пройдет Инициацию и получит власть над первозданной Стихией?

Мерлин великий, ну почему же так мало информации о Рыцарях!

Если бы было чуть больше сведений… Чтобы можно было делать предположения, основываясь на мало-мальски достоверных фактах, а не на легендах и сказках, ведь они столь часто противоречат друг другу! Вот скажите на милость, правда ли, что Князь бессмертен?.. И если да, то потому что его охраняет сама магия или потому что он провел ужасный ритуал?.. Или все это просто романтическая чушь?

Дамблдор рассеянно погладил перелетевшего к нему Фоукса, отчего феникс довольно курлыкнул. Снейп окинул жадным взглядом эту летающую мечту любого зельевара и наконец-то хлебнул чаю — уже остывшего и почти невкусного.

Дамблдор коротко взглянул на него и вновь подавил тяжелый вздох: как же ему донести до своих сторонников мысль о том, что Гарри Поттер — крестраж? И обречен… Даже пресловутый Князь не сумеет ему помочь — да и будет ли он вообще пытаться?

Но пока что опека Князя над Гарри очевидна — и этим нельзя не воспользоваться.

Фоукс сердито встрепенулся и вернулся к себе на насест.

* * *

Гарри же, не подозревающий еще о своей роли в очередном плане Дамблдора, продолжал учиться и развлекаться — когда было время для этого. Впрочем, уготованная ему на этот раз роль была непривычно скромна — просто стать приманкой для более крупной рыбы.

В среду он спустился в подземелья, не зная еще точно, чего ожидать. Ну, помимо очевидно более мощной атаки на свое сознание.

— Профессор? — он осторожно заглянул в класс зельеварения, когда никто не ответил на стук.

Снейп поднял голову от стопки бумаг — эссе, видимо, — и окинул Гарри неприязненным взглядом.

— Поттер? Зачем явились?

— Сегодня же среда, сэр. День наших занятий Окклюменцией.

Снейп сжал губы и оглядел его еще раз. Потом резко откинул перо и встал. Гарри, сочтя это приглашением, плотно притворил за собой дверь и наложил простенькие оповещающие чары — если кто-то приблизится к ней ближе, чем на метр, он узнает. А раз уж личность «крота» до сих пор остается загадкой, то перестраховаться не помешает.

От Снейпа это его действие не укрылось. Он выразительно выгнул бровь и ядовито поинтересовался:

— Становитесь параноиком, Поттер? Не переживайте, кабинет и так запечатан от проникновения.

Гарри пожал плечами:

— Лишним не будет. Сами знаете, кто-то из студентов шпионит.

— И вы, конечно же, подозреваете слизеринцев? — яду в голосе Снейпа стало еще больше.

Гарри взглянул на него с сомнением, прикусив губу.

— Н-нет, не думаю, — наконец пробормотал он, отводя взгляд. — Во-первых, это было бы слишком очевидно…

— А во-вторых? — с легким любопытством спросил Снейп.

— А во-вторых, ни одного слизеринца в Отряде Дамблдора не было, — тихо ответил Гарри и поднял глаза.

Снейп саркастически ухмыльнулся:

— Ах да, ваше нелегальное сборище!..

— Это не сборище! — предсказуемо разозлился Гарри. — И тем более не нелегальное! Дамблдор сам выписал нам разрешение!

— Разумеется, он же во всем потакает вам… Золотой мальчик.

Если бы взглядом можно было убивать, то от профессора остался бы холодеющий труп.

— Он не потакает мне, — процедил Гарри. — А если и делает это, то исходя из своих интересов!

— Вы противоречите сами себе, Поттер, — ледяным тоном отозвался Снейп. — Хотя чего еще ожидать от вас? Вы такой же наглый, безмозглый идиот, каким был ваш отец! Ваша голова, по всей видимости, нужна вам лишь как носитель вашего знаменитого шрама!

— Прекратите!!! — заорал Гарри, сжимая в бешенстве кулаки. Склянки на полках зазвенели, готовые вот-вот полопаться. Это немного отрезвило Гарри, и он судорожно вздохнул, стараясь успокоиться. — Прекратите оскорблять моего отца, — очень тихо, но отчетливо повторил Гарри. — Возможно, он и не был тем идеальным героем, каким его описывают… и был в некоторой степени таким, как о нем говорите вы… Но не надо поливать его грязью, его уже давно нет среди живых… Будьте так добры, профессор Снейп, — вдруг холодно усмехнулся он, — выбрать другую тему, чтобы доводить меня. От слепого бешенства я ряд ли начну разбалтывать вам конфиденциальную информацию. Скорее уж все ваши зелья перепорчу.

Снейп смерил его презрительным взглядом.

— Очевидно, вы и вправду стали параноиком Поттер, — с неприятной улыбкой процедил он.

— Уж лучше буду живым параноиком, чем мертвым идиотом, — мрачно ответил Гарри. — И, профессор… я действительно не могу разглашать информацию о рыцарях и о Князе… Клятва не позволит… Дамблдор знает об этом, потому и не настаивает…

— Зачем ты это объясняешь мне, Поттер?

— Вы… вы столько раз спасали меня, и я очень благодарен вам… хоть вы и не верите мне, — грустно добавил Гарри, заметив скептический взгляд Снейпа. — Я бы хотел помочь, правда… но не могу. Я не могу ничего рассказать вам о рыцарях, а ведь Дамблдор именно это вам и поручил разузнать. Не отрицайте, я знаю об этом. Но я не могу. Мне жаль, профессор…

— С чего ты взял, что это поручил мне Дамблдор? — бесстрастно произнес Снейп. — А не Темный Лорд?

— Потому что Вол… ой, простите, Темный Лорд, — быстро поправился Гарри, метнув виноватый взгляд на левую руку профессора, — при всей его проницательности не заподозрит, что вы действительно можете вытягивать из меня сведения — слишком уж наслышан о том, что мы… ну… не в ладах, — смущенно закончил он, рискнув взглянуть на Снейпа. — А вот Дамблдор, наоборот, видит гораздо больше, чем нужно.

— Саботируете, Поттер? — вкрадчиво мурлыкнул Снейп. Кажется, он разозлился. — Решили поднять бунт в Хогвартсе?

— Мерлин с вами! — натянуто рассмеялся Гарри. — Я только хотел сказать, что не могу ничего сообщить вам — ни специально, ни непреднамеренно. Я не сошел с ума, чтобы нарушать такую Клятву!

— Вы, кажется, уже сообщили мне достаточно.

Гарри взглянул на него неуверенно.

— Я просто хотел… чтобы вы знали, — сказал он совсем не то, что собирался. — Дамблдор знает, но вряд ли поделится этими сведениями, а вы… ну… сможете сказать Темному Лорду, что ничего узнать нельзя. А то он так и будет наказывать всех без разбору, — с явственным отвращением закончил Гарри.

— С чего такая забота, Поттер? — подозрительно сощурился Снейп.

— Я благодарен вам за все, что вы делали для меня, профессор. И мне бы хотелось отплатить вам тем же. И если вы… — Гарри запнулся, — если вам потребуется помощь, клянусь, я сделаю все, что будет в моих силах!

— Сколько пафоса, Поттер, — устало вздохнул Снейп. — Все еще не наигрался в героя?

— Наигрался до конца жизни, — горько улыбнулся Гарри. — Да только кто меня отпустит?

Снейп смерил его долгим пронизывающим взглядом.

— Иди, Поттер. Занятие отменяется. — Гарри сник. — Но в пятницу чтобы был здесь, и без опозданий!

Гарри просиял.

— Конечно, профессор! — он не сдержал широкой улыбки.

— И никаких совместных отработок! — донеслось в спину, когда он уже закрывал дверь.

Снейп присел на краешек парты, задумчиво глядя на каменную кладку стены. Что ж, на Поттера благотворно влияет общение с Князем, раз уж он начал мыслить. Только вот зачем ему понадобилось почти открыто предлагать перемирие?

В бескорыстие Снейп не верил. Хотя и очень хотелось.

* * *

Денек для тренировки выдался что надо: солнце было скрыто за легкими облаками и не слепило глаза, погода была сухая и безветренная. Довольно странно для конца ноября в Шотландии, но школьники были рады с пользой провести последние погожие деньки. Команда Гриффиндора легко взмыла в воздух, полетели коварные бланджеры, блеснул золотистым росчерком юркий снитч…

Трибуны были почти пусты: лишь несколько гриффиндорцев да первокурсники-слизеринцы (среди которых была обожающая Гарри Поттера со времен Распределения Кэссиди Брук) наблюдали за тренировкой, то и дело взвизгивая от восторга или от страха.

Гарри рухнул вниз в головокружительном пике и успел выровнять метлу в паре дюймов над землей, едва-едва избежав столкновения. Со стороны трибун послышался дружный вздох, на который, впрочем, он не обратил внимания.

— Это просто невероятно!!! — разнесся на квиддичным полем звонкий вопль.

Гарри развернулся на сто восемьдесят градусов и устремился к колоритной паре: возле выхода к трибунам стояли Эшли и Сириус. Эшли наконец-то изменила своей привычке носить маггловскую одежду и сейчас кокетливо поправляла насыщенно-синюю мантию, которая делала ее глаза еще ярче. Пышные рыжие волосы блестели, будто в них запутались солнечные лучи. Сириус же нарядился во все черное и был похож на мрачного злодея из сказки. Правда, все впечатление портила широкая улыбка, царящая на красивом лице.

Гарри спрыгнул с метлы и последние несколько шагов пробежал по инерции. Сзади-сверху послышалось улюлюканье: это близнецы Уизли выражали бурный восторг молодой симпатичной ведьмочкой.

— Привет! — радостно поздоровался Гарри. — Какими судьбами вы здесь?

— Ты же приглашал меня посмотреть на твою игру, — улыбнулась Эшли, поправляя волосы.

— Но не на тренировку же!

— Невелика разница! — отмахнулась Эшли, возбужденно блестя глазами. — Зато я увидела финт Вронского в таком великолепном исполнении!

— Жаль, что ты не видела его первую игру, — пролаял Сириус. — Он поймал снитч ртом!

— Что, правда? — не поверила Эшли. — Обязательно покажи мне это воспоминание!

— Эээ, хорошо…

— Обещаешь?!

— Обещаю, — рассмеялся Гарри. Возле его уха с легким жужжанием пролетел снитч и завис прямо над макушкой. Эшли, закусив губу, резко выбросила руку и поймала золотой мячик, который возмущенно зашелестел крылышками.

— Вы обыграли непревзойденного Гарри Поттера!..

— …Позвольте выразить восхищение вами, миледи!

Близнецы спрыгнули с метел и синхронно отвесили Эшли шутливые поклоны.

— Ах, вы мне льстите! — весело улыбнулась она. — Я лишь скромный загонщик, а не великий ловец!

Близнецы расплылись в одинаковых ухмылках: Эшли признали «своей».

— Тогда вы составите нам…

— …Конкуренцию на тренировке?

— В следующий раз, ребята, — обломал им Сириус всю малину. — Мы сейчас к Дамблдору. Гарри, ты с нами.

— Ага, — Гарри совсем не удивился. Близнецы переглянулись с ним и, сделав какие-то известные только им выводы, синхронно кивнули:

— Мы продолжим тренировку без тебя… — многообещающе подмигнул Фред.

— …Только не гарантируем, что шальной бланджер не угодит в Филча! — подхватил Джордж.

Они запрыгнули на метлы, сделали круг почета вокруг смеющихся Эшли, Сириуса и Гарри и взмыли вверх.

— Классные ребята! — продолжала хихикать Эшли по дороге.

— Это Фред и Джордж Уизли — главные заводилы и шутники Хогвартса, — отрекомендовал их Гарри.

— Чувствую, мы подружимся, — предвкушающе протянула Эшли, получив наигранно-испуганные взгляды.

— После этого Хогвартс будут по камушку собирать! — в притворном ужасе заломил руки Сириус.

Гарри откровенно хохотал.

Так, с шуточками и беззлобными подколами, они и дошли до горгульи.

— Мятные леденцы, — назвал пароль Сириус, и они втроем встали на верхнюю ступеньку. Лестница поехала вверх, вызвав у Эшли почти детский восторг.

Они вошли в кабинет, где их уже ждали Дамблдор, МакГонагалл и Снейп. При виде последнего Эшли впала в ступор и только и могла ошеломленно хлопать глазами. Сириус чуть подтолкнул ее вперед, и она неуверенно улыбнулась, вмиг став похожей на застенчивого ребенка. Дамблдор и МакГонагалл не сдержали ответных улыбок, а вот Снейп еще крепче сжал губы, одарив Эшли неприязненным взглядом.

— Здравствуйте, — поздоровалась она, но снова наткнулась на взгляд непроницаемо-темных глаз и окончательно стушевалась.

— Добрый день, — блеснул стеклами очков Дамблдор, кивая. — Вы, должно быть, мисс Эшли Уилкс?

— Да… Да, это я, — уже увереннее ответила она и снова, не сдержавшись, глянула на Снейпа.

— К сожалению, вы прибыли в Англию в не самое спокойное время, мисс Уилкс, — с сожалением покачал головой Дамблдор. — В стране сейчас… небезопасно.

— Сириус говорил мне об этом, — спокойно ответила Эшли.

Гарри только удивился тому, как быстро она окончательно взяла себя в руки.

— И вы все равно приехали, несмотря на очевидную опасность? — вздернул бровь Снейп, вся фигура которого излучала презрение.

— А жить вообще опасно, мистер Снейп, — обворожительно улыбаясь, сказала Эшли.

Зельевар от такой наглости сощурил глаза, одарив ее своим самым убийственным взглядом. Улыбка Эшли несколько увяла.

— Что ж, мисс Уилкс, — заговорил Дамблдор, — в свете сложившихся обстоятельств я предлагаю вам жить в Хогвартсе, поскольку это одно из самых защищенных мест в Англии. Вы ведь собирались изучать зельеварение? — Эшли кивнула. — Профессор Снейп согласился взять вас в ученики… если вы не против, конечно, — добавил Дамблдор, заметив диковатый взгляд, который Эшли бросила на Снейпа.

— Я, конечно, не против… То есть, это такая честь — учиться у самого мистера Снейпа… Только… — она почти беспомощно глянула на зельевара. — Вы ведь никогда не брали ученика, и я…

— И вы должны показать блестящие результаты, — процедил Снейп.

— Я имела в виду, что вам вовсе не обязательно брать меня в ученики! — выпалила Эшли. — Я не хочу стеснять вас, мистер Снейп.

Взгляд зельевара едва заметно потеплел.

— Вы не стесните меня, если будете хорошо выполнять свои обязанности, — сухо сказал он.

Глаза Эшли распахнулись еще шире, и она снова улыбнулась:

— Да. Конечно, мистер Снейп!

— Замечательно, — довольно произнес Дамблдор и едва в ладоши не хлопнул. — Вижу, вы, мисс Уилкс, уже знакомы с Гарри…

— Да, нас познакомили, — кивнула Эшли, пребывающая в состоянии эйфории.

— Тогда ты, Гарри, возьмешь на себя роль экскурсовода для мисс Уилкс?

— Конечно, профессор.

— Ваши комнаты находятся в подземельях, неподалеку от апартаментов профессора Снейпа, — вмешалась МакГонагалл, ласково глядя на Эшли: та для нее стала еще одним котенком, за которым нужен глаз да глаз. — Я отведу вас туда… А мистер Поттер покажет все остальное, — МакГонагалл двинулась к двери, и Эшли с Гарри, кивнув напоследок оставшимся, вышли за ней.

— Вот все и разрешилось, — улыбнулся Дамблдор, глядя на Сириуса. — Думаю, в Хогвартсе твоя родственница будет в безопасности. Да и Северусу помощница не помешает, верно? — он проницательно посмотрел на Снейпа и улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Откуда эта девица знает Поттера? — резковато бросил Снейп. — Очередная его поклонница?

— Если и поклонница, то, скорее, твоя, — ухмыльнулся Сириус. — Эшли просто помешана на зельях, а ты ее кумир.

* * *

МакГонагалл привела Эшли и Гарри к картине, изображающей бледную как моль пожилую ведьму.

— Не буди спящего дракона. — Картина отъехала в сторону. — Это дежурный пароль, вы можете его сменить, — пояснила МакГонагалл и бросила предупреждающий взгляд на Гарри. Тот состроил самую невинную мордашку. — Если вам что-либо понадобится, вы можете обратиться ко мне, профессору Снейпу или нашему завхозу, мистеру Филчу.

— Или ко мне, — добавил Гарри.

— Или к мистеру Поттеру, — согласилась МакГонагалл. — Устраивайтесь, мисс Уилкс. Директор представит вас на ужине.

— Спасибо, мадам, — улыбнулась Эшли.

МакГонагалл чопорно кивнула и удалилась.

— Я ему не понравилась, да? — убито спросила Эшли у Гарри, едва она скрылась из виду.

— Я так не думаю, — слабо улыбнулся тот. — Скорее, ему не понравилась необходимость брать ученика по настоянию Дамблдора. Так что готовься к проверке на прочность.

— Думаешь, все будет так плохо?

— Даже еще хуже, — искренне ответил Гарри и сочувствующе похлопал ее по плечу.

Гермиона во время ужина многозначительно поглядывала то на Гарри, то на сидящую за преподавательским столом Эшли, но помалкивала: было бы очень глупо выдать всех из-за банального любопытства. Гарри же, который весь день показывал Эшли замок и рассказывал байки из школьной жизни, просто-напросто не успел все как следует объяснить друзьям — только перемолвился с ними парой слов.

— Минуточку внимания! — громко произнес Дамблдор, вставая. В Зале постепенно все стихло, и директор доброжелательно продолжил: — У нас пополнение в преподавательском составе. Мисс Эшли Уилкс, — та встала и ослепительно улыбнулась всем и каждому в отдельности, — с этого дня становится ассистентом профессора Снейпа и наделяется теми же полномочиями, что и преподаватели. Прошу любить и жаловать!

Зал взорвался аплодисментами: Эшли была очень симпатичной и не выглядела на свои двадцать. Многие студенты сочли ее вполне достойной внимания, а близнецы Уизли вообще устроили за гриффиндорским столом импровизированный фейерверк.

Дамблдор лукаво улыбнулся и с достоинством опустился в свое кресло: эльфы как раз подали сладкое.

Гарри после ужина задержался в дверях, дожидаясь Эшли. Рон и Невилл на прощание послали ему ободряющие взгляды: слух о том, что Гарри «курирует» новенькую ассистентку невесть как разнесся по Хогвартсу уже к концу дня. Гермиона лишь негодующе фыркнула: она считала, что между Гарри и Эшли что-то есть. И, видимо, не она одна: Лиза опалила его яростным взглядом и прошла мимо с самым что ни на есть гордым и неприступным видом. Гарри сокрушенно вздохнул: Лиза нравилась ему, несмотря на некоторую ее навязчивость. С ней было легко и весело, но… Чего-то все-таки не хватало, и поэтому Гарри не мог с чистой совестью сказать, что влюблен в нее.

Он помахал Эшли, привлекая ее внимание. Несколько выходящих старшекурсников-рейвенкловцев отпустили пару шуточек по этому поводу.

Эшли бросила напоследок взгляд на мрачного Снейпа и подошла к Гарри, пряча за наигранным энтузиазмом смущение и нервозность.

— Не обращай внимания, — шепнул ей Гарри. — Он всегда такой.

Эшли вымученно улыбнулась: она ведь была так рада увидеть наконец-то гения зельеварения!.. И тем горше была ее почти детская, иррациональная обида на Снейпа.

— Как думаешь, он будет пытаться меня завалить на проверочном испытании? — спросила она.

— Каком еще испытании? — не понял Гарри. — Он ведь уже взял тебя в ученики!

— Это старинная традиция, — терпеливо разъяснила Эшли, — кандидат в ученики должен пройти испытание — сварить зелье, выбранное Мастером. И если мистера Снейпа что-то не устроит, то он с полным правом откажет мне!

— Не откажет, не переживай, — вздохнул Гарри, перепрыгивая исчезнувшую ступеньку. — Во-первых, ему и вправду помощь не помешает — сама же видела, как кошмарно он выглядит из-за недосыпания! А во-вторых, Дамблдор ему не позволит, ведь в этом случае ты будешь жить у Сириуса…

— …А там Штаб вашего Ордена Феникса, я помню, — кисло сказала Эшли. Она совершенно не опасалась быть подслушанной портретами, привидениями или кем-то еще, ведь коридоры Хогвартса изобиловали дрожащими тенями.

— И Шеф знал, что делал, когда отправлял тебя сюда, — продолжил подбадривать ее Гарри. Он легко перенял манеру Эшли называть Гарри-из-будущего Шефом.

— Угу, — промычала она, останавливаясь перед портретом. — Зайдешь? — предложила с надеждой.

— А это не будет неудобно? — засомневался Гарри.

— Не боись, приставать не буду! — фыркнула Эшли, втаскивая его внутрь.

Гарри хихикнул.

Оставшийся до «испытания» час они провели, придавая комнатам Эшли приемлемый вид — и для Гарри тренировка, и ей веселее. К теме Снейпа они не возвращались, равно как и к мало-мальски значимым событиям последнего времени.

* * *

Эшли, собравшись с духом, решительно постучала.

— Войдите! — раздалось немного приглушенное из-за двери.

Эшли проскользнула внутрь, аккуратно притворив за собой дверь.

Снейп едва взглянул на нее и бесстрастно произнес:

— Я выбрал для вас Зелье Адама Сойера. Надеюсь, не нужно объяснять вам, что это такое?

Эшли искренне оскорбилась.

— Зелье Адама Сойера — сильнейшее обезболивающее, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — При правильном приготовлении оно становится бледно-зеленым, густой консистенции. Применяется наружно, при попадании внутрь вызывает отравление. Существуют два варианта его приготовления. Каким я должна воспользоваться?

Снейп едва заметно ухмыльнулся: он был приятно удивлен небезграмотностью своей «ученицы». Возможно, идея Дамблдора не столь уж и сумасшедшая…

— Вы можете воспользоваться любым вариантом, мисс Уилкс. Главное, чтобы в итоге вы не получили яд, — он бросил на нее взгляд, от души насладившись ее изумленным видом.

— Как скажете, мистер Снейп, — ответила несколько растерявшаяся Эшли. — Я могу приступать?

— Ингредиенты в подсобке, — кивнул в нужную сторону Снейп. — Начинайте.

Эшли, возблагодарившая Мерлина за свою хорошую память, выбрала необходимые компоненты и вернулась в класс зельеварения. Снейп был там: он стоял возле преподавательского стола, сложив руки на груди и завернувшись в свою черную мантию — и до ужаса напоминал летучую мышь в спячке. Эшли подавила неуместный нервный смешок и поставила котел на огонь. Привычные действия немного успокоили и отвлекли ее, так что она почти забыла о присутствии Снейпа. И, наверно, забыла бы вообще, если бы не ощущала на себе постоянно проницательный взгляд черных глаз.

— Вы выбрали вариант с поправкой Джеккинса? — негромко спросил Снейп, когда Эшли засыпала в котел толченые цветки кувшинки.

— Мне он больше нравится, — ответила она, помешивая запустевающее на глазах зелье.

— Предпочитаете экономить время? — поинтересовался Снейп, подходя почти вплотную к котлу.

— Времени всегда слишком мало, — улыбнулась Эшли каким-то своим мыслям. Она начала быстро-быстро шинковать молочно-белый корешок, не позволяя себе оглядываться на Мастера.

— Весьма странно слышать подобное из уст столь юной ведьмы, — заметил Снейп, следя за реакцией Эшли.

Вообще-то ему было очень неприятно вот так пытаться поймать на слове девчонку, которая в такие игры играть еще не умеет. Но — надо… Чертов Дамблдор, чертов Блэк, чертов Темный Лорд!..

Эшли неопределенно пожала плечами.

— Вы же сами говорили, что идет война. Так что — ничего странного.

— И вы, несмотря ни на что, остаетесь в Англии? Неужели учеба настолько важна для вас?

— Я всегда хотела заниматься зельеделием, — честно ответила Эшли, не отвлекаясь от котла: пришло время засыпать нарезанный корешок. — А после Высшей Школы в Америке я могла только пойти в ученичество…

— Вы заканчивали Высшую Школу Зелий? — бесстрастная маска на мгновение слетела с лица Снейпа: он был искренне удивлен. — Неужели настолько плохо, что не смогли найти Мастера в Америке? — съязвил он скорее по привычке, чем из искреннего желания ужалить. Девочка все-таки заслуживала шанс.

Эшли, памятуя о предупреждении Гарри, совсем не обиделась.

— Вообще-то я была лучшей в выпуске, — произнесла она с тщательно скрываемой гордостью. Которая от Снейпа, конечно же, не укрылась. Он хмыкнул, задумчиво провел пальцем по губам и настойчиво повторил:

— Так почему же Англия, мисс Уилкс?

Эшли вздохнула.

— Здесь готовят лучших Мастеров…

Снейп удивленно выгнул бровь: вспомнились слова Блэка, которые он поначалу принял за очередную мародерскую шуточку.

— …Гораций Слизнорт, Аделия Свифт-Блэк, вы… — продолжала Эшли, не видя его насмешливо-снсходительной гримасы. — Европа славится своими Мастерами…

— И Темными Лордами, — словно бы невзначай бросил Снейп. Он замер, как змея, готовая к атаке.

Эшли звонко рассмеялась:

— Ага, и Темными Лордами. Сириус рассказывал о вашей борьбе с Вол… то есть, с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — поспешно поправилась она и бросила быстрый взгляд на Снейпа из-под ресниц: заметил ли он ее почти оговорку?

Снейп сделал вид, что не заметил.

— Блэк несдержан на язык, — суховато заметил он.

— К сожалению, вы правы, — сокрушенно кивнула Эшли. — Сириусу нельзя доверять важных тайн — он обязательно кому-нибудь, да проболтается.

Снейп сдержал ехидный смешок: кажется, болтливость у Блэков черта фамильная!

* * *

— Итак, мой мальчик, что скажешь о мисс Эшли Уилкс? — доброжелательно спросил Дамблдор.

— Действительно талантливая девочка. Признаться, я удивлен тем, что у родственницы Блэка может быть дар к зельям. Но она блестяще прошла испытание…

— Это, конечно, замечательно, Северус, — прервал его Дамблдор, довольно блестя глазами. — Но я имел в виду, что тебе удалось выяснить о ее лояльности.

Снейп пожал плечами.

— Полукровка, причем хорошо знакома с маггловским миром. О войне ей рассказывал Блэк, но она не кажется особо обеспокоенной этим, — Снейп фыркнул, выражая свое отношение к такой беспечности. — С Поттером познакомилась недавно, опять же, Блэк постарался. К мальчишке явно относится хорошо, — Снейп с содроганием вспомнил о том, как Эшли почти десять минут расписывала его достоинства как квиддичного ловца.

— Она может иметь отношение к рыцарям? — тихо спросил Дамблдор.

Вообще-то Снейп и сам не сбрасывал со счетов такую возможность, но это предположение, высказанное сейчас вслух, вдруг показалось ему совершенно нелепым.

— Не думаю, — немного помедлив, ответил Снейп. — Не безумец же этот Князь, чтобы отправлять в Хогвартс девчонку, которую разговорить проще простого?

— Не безумец, — задумчиво согласился Дамблдор. — Но что-то в происходящем меня сильно смущает, Северус, — он перевел взгляд на окно. — Как будто Князь оплетает паутиной всех нас, а мы этого в упор не видим.

* * *

— Ты слишком много думаешь, — раздалось за спиной нараспев.

Гарри-из-будущего обернулся и вежливо кивнул:

— И вам добрый вечер, Зельда.

Ведьма подошла к нему и встала рядом, тоже глядя в звездное небо.

— Кентавры скоро передадут второе предупреждение, — сказала она негромко.

— А вы уже знаете о первом?

— Все пророки знают о нем.

— Вы же отрицаете свой дар, разве нет?

Зельда мелодично рассмеялась.

— Я лишь не делюсь своими видениями, Князь. Ибо каждое произнесенное вслух пророчество становится предначертанием.

— Вы никогда не упоминали об этом.

— Возможно, потому что было не время, — она усмехнулась двусмысленности этой фразы.

— Значит, происходящее неизбежно?

Зельда покачала головой, плотнее закутываясь в мантию.

— Был предречен лишь приход Князя в этот мир. Все остальное творимо нами.

— И если бы Волдеморт выбрал не меня…

— Но он выбрал тебя, — тихо прервала его Зельда. — Прошлое не имеет сослагательного наклонения. Ты принял свое предназначение, так к чему этот вопрос?

— То, что его принял я, еще не значит, что его примет он, — возразил Гарри-из-будущего.

— Ты настолько не доверяешь себе, Князь? — в ее спокойном голосе чудился упрек.

— Доверяю, — почти беззвучно.

— А мальчик — это ты, не забывай об этом. Он справится. Даже когда ты уйдешь.

— Это пророчество? — слабо улыбнулся Гарри-из-будущего.

Зельда снова тихо рассмеялась.

— О, нет. Просто я верю в него, — и она растворилась в сумраке.

Ошарашенный Гарри-из-будущего несколько мгновений смотрел на опустевшую террасу, а потом улыбнулся — светло и почти счастливо.

— Гарри! Ты где! Гарри… Ну наконец-то, я тебя по всему дому ищу! — ворчал Сириус. — Чему так радуешься? — заинтересовался он, занимая место Зельды.

— Не знаю, — ответил Князь, вдыхая полной грудью свежий осенний воздух.

— Говорят, у каждого есть своя путеводная звезда, — осторожно произнес Сириус, которого беспокоило состояние Гарри-из-будущего в последнее время.

— Наверно, моя звезда после того, как все закончится, уйдет в отпуск — нервы подлечить, — рассмеялся тот.

— Или будет светить и дальше, еще ярче, — улыбнулся ему Сириус.

— Или так, — не стал спорить Гарри-из-будущего. — Ты ведь тоже звезда, Сириус… Свети Гарри, ему это нужно. И пообещай мне, что позаботишься о нем, хорошо? — прошептал Гарри-из-будущего, все так же неотрывно глядя в темное ночное небо.

— Конечно, позабочусь, — недоуменно ответил Сириус, с тревогой вглядываясь в его лицо. — Но с чего ты вообще взял, то это понадобится? Все обойдется…

Гарри-из-будущего покачал головой, грустно улыбаясь.

— Не обойдется…

— Да с чего ты взял? — к стыду своему, Сириус услышал, как его голос дрогнул.

— Звезды нашептали, — тихо произнес Гарри-из-будущего. Улыбка стала по-настоящему искренней.

— Гарри Поттер уходит за снитчем в отвесном пике! — разнесся восторженно-испуганный голос Эшли над стадионом. — Только не разбейся, ты мне на отработках нужен!!! — воскликнула она и даже привстала, когда Гарри почти врезался в землю. Он выровнял метлу, пролетел несколько метров, тормозя, и поднял руку с зажатым в ней золотым мячиком. — Гарри Поттер поймал снитч! — выдохнула Эшли, мертвой хваткой вцепившись в подлокотники кресла. — Гриффиндор побеждает Рейвенкло со счетом 360:140!

Счастливого Гарри команда почти несла на руках: это был один из ужаснейших матчей за все время его учебы. Не успели они начать игру, как зарядил противный моросящий дождик, и через каких-то полчаса все игроки еле держались на ставших скользкими метлах, а промокшая насквозь форма камнем тянула их к земле. Снитч, как назло, не появлялся почти час. И под конец Чжоу и Гарри были почти готовы уступить мячик друг другу, лишь бы прекратить эти мучения.

Продрогших игроков мадам Помфри, охая и ахая, насильно отпаивала Перечным зельем.

— Ну как же так! — причитала колдомедик. — Такая ужасная погода, а вас все равно выпустили на поле! Куда только смотрит Дамблдор! Хвала Мерлину, мисс Уилкс только вчера принесла мне свежесваренное зелье, а то бы все заболели! Ну, пей-пей, не надо морщиться! — прикрикнула она на Чжоу, у которой аж слезы на глаза навернулись.

— Ой, какое острое! — пискнула Чжоу, отчаянно моргая.

— Зато действенное, — ободряюще улыбнулся ей Гарри. — Эшли знает свое дело.

— Да, и она такая классная! — улыбнулась Чжоу. — Вот уж не подумала бы, что можно так хорошо разбираться в зельях, но при этом еще и настолько любить квиддич!

Гарри усмехнулся:

— Это же Эшли. Взрывная смесь из противоположностей.

— А вы хорошо знакомы, — многозначительно протянула Чжоу, глядя на него с любопытством. И — совсем чуть-чуть — недовольством.

— Она родственница моего крестного, так что ничего странного, — с раздражением ответил Гарри.

Его уже порядком достали постоянные двусмысленные высказывания на этот счет. Эшли провела в Хогвартсе лишь две недели, но она и Генри перетянули на себя внимание всех обитателей школы, так что Гарри наконец-то почувствовал себя в относительной безопасности: даже преследовавший его годами Колин Криви поддался всеобщему ажиотажу и переключился на Эшли и Генри. Пожалуй, только Амбридж все еще следила за ним, но это нисколько не мешало Гарри пользоваться Хроноворотом, ускользая прямо у нее из-под носа.

Ясным декабрьским утром, которое казалось еще более светлым из-за выпавшего накануне снега, во время завтрака Гарри получил письмо, присланное с обычной, ничем не примечательной совой. Он быстро просмотрел написанное, широко распахнул глаза и перечитал еще раз.

— Невилл! — воскликнул он радостно. — Взгляни!

Недоумевающий Невилл как можно аккуратнее взял лист пергамента.

Лонгботтомы пришли в себя.

Эти слова, торопливо чёркнутые явно в спешке, заставили Невилла побледнеть, потом покраснеть и захлебнуться воздухом. Он неверяще перечитал корявую строчку, потом еще раз, и еще.

— Это… Он… Спасибо, Гарри! — выдохнул Невилл, глядя на одноклассника абсолютно счастливыми глазами. Он снова перечитал записку и сжал ее в руке, как талисман. — Ба наверняка сегодня или завтра заберет меня, — пробормотал он. — На пару дней, не больше!

— Все в порядке. И я очень рад за тебя, — прошептал Гарри. Он переглянулся с Роном и Гермионой, которые молча кивнули, а потом бросил быстрый взгляд на преподавательский стол. Нет, никто не обратил на них особого внимания: Эшли втянула вездесущего Снейпа в общую беседу, Дамблдор что-то объяснял МакГонагалл, а Генри с очаровательной улыбкой слушал профессора Синистру. Ему, пожалуй, не повезло даже больше, чем Эшли: девушки в Хогвартсе оказались гораздо настойчивее юношей, а потому он вынужден был спасаться бегством от чересчур навязчивых студенток. Эшли не уставала подтрунивать над ним из-за этого, хотя на людях они, разумеется, соблюдали дистанцию.

Гарри поймал взгляд темных глаз Лизы и тепло улыбнулся ей: Турпин подулась немного из-за Эшли, но в конце концов он был прощен. Хотя Гарри так и не понял, за что именно его простили.

— Ты пригласил ее в Хогсмид? — толкнул его острым локтем Рон.

— Какой Хогсмид, — вздохнул Гарри, — когда я каждую свободную минуту посвящаю либо тренировкам, либо учебе! Уроки и домашние задания ведь никто не отменял, верно?

— Да ты и так давно стал лучшим на курсе. На тебя уже профессора косятся с подозрением!

— Рон!!! — возмутилась Гермиона. — Если ты не можешь понять всю важность образования, это не значит, что ты и Гарри должен тянуть за собой!

— Я не говорю, что это не важно! — защищался Рон. — Я имел в виду, что и отдыхать надо, он же загонит себя!

Невилл и Гарри обреченно переглянулись: они уже давно бросили попытки вмешиваться в подобные перепалки, но сейчас это было чревато опозданием на Чары.

— Эм, ребята, может, пойдем? — вклинился Невилл, за что и получил два сердитых взгляда. — Время уже…

Гермиона с паникой оглянулась на преподавательский стол.

— Ой, профессор Флитвик уже ушел, а я хотела спросить у него насчет домашнего задания! — она вскочила и поспешно запихала в сумку выпуск недочитанного «Пророка». — Рон, это ты виноват! — прошипела она напоследок и вылетела из Большого Зала.

— Я виноват?! — возмутился Рон. — Да она… Я же о тебе забочусь, Гарри!

— Я знаю, — улыбнулся тот. — Но на Чары надо поспешить: я не хочу потом сидеть лишний час в библиотеке.

— Да в преддверии СОВ все как с цепи сорвались, — буркнул Рон.

Счастливый Невилл только кивал, мыслями он был очень далеко.

* * *

Гарри часто появлялся в Штабе Ордена Стихий. Этот дом располагался неподалеку от Стоунхенджа. После уничтожения крестража аномалии в этой зоне сошли на нет, что вызвало новую волну пересудов и слухов. Волшебники чувствовали, что что-то происходит, витает в воздухе — почти осязаемое — но никто, конечно же, не знал, в чем дело. Впрочем, Гарри знал наверняка, что Волдеморт уже в курсе уничтожения крестража — эхо неконтролируемой ярости донеслось до него даже через все ментальные щиты. Гарри задавался вопросом, почему Темный Лорд не почувствовал этого, а лишь вычислил, исходя из донесений и отчетов. Возможно ли, что часть души, заключенная в теле, теряет связь с тем кусочком, который оторвали? Или же это влияние эманаций Бездны, которая все-таки разрушает не только ткань мироздания, но и кусочки души — медленно, но неотвратимо?

Можно было бы, конечно, все выяснить у Гарри-из-будущего, но самому Гарри не хотелось чересчур полагаться на него: тот памятный разговор что-то изменил в нем, заставил посмотреть в лицо проблеме, а не прятаться за спину, пусть даже за такую надежную. Все-таки Гарри-из-будущего прав: это его, Гарри, битва, его война. И нельзя убегать от ответственности.

— Привет, — весело улыбнулась ему Катерина.

— Привет. Гарри здесь?

— В кабинете, как обычно, — вздохнула она. — Знаешь, я беспокоюсь за него — он слишком много взвалил на себя в последнее время.

— По-моему, он с самого начала взвалил на себя слишком много, — пробормотал Гарри.

— Может, ты сможешь отговорить его?

Гарри дернул уголком губ:

— Уверяю тебя, Кати, если он что-то вбил себе в голову, то его даже ядерный взрыв не переубедит!

Катерина нахмурилась.

— Я знаю, но… Они с Зельдой постоянно что-то обсуждают, и это странно.

— Почему? — удивился Гарри. — Зельда все-таки Провидица, хоть и предпочитает не оказывать влияния на будущее.

— Вот и я о том же, — задумчиво произнесла Катерина. — Может, они нашли способ узнать, изменилось ли что-либо, и эти изменения неутешительны?

— Считаешь, что он стал бы скрывать что-то настолько важное? — скептически спросил Гарри.

— Не скрывать, а пытаться решить самому, — немного раздраженно уточнила Катерина.

— Нет! — решительно мотнул головой Гарри. — Тут что-то другое. Вот только что… — он взлохматил волосы. — Ладно, а кто еще здесь?

— Да почти все, — пожала плечами Катерина. — Мистер Малфой связался с Сириусом часа два назад, сказал, что есть какие-то новости.

— Очередное нападение на магглов? — нахмурился Гарри.

За прошедшие с Хэллоуина пять недель Рыцари сорвали уже три атаки на маггловские поселения и две — на семьи волшебников. Волдеморт, казалось, таким способом проверял их силы и возможности: в атаках участвовали новички, которыми руководили один-два Пожирателя из Внутреннего Круга. Пока обходилось без жертв, нападающие обыкновенно сдавались, когда видели, что Непростительные не срабатывают. Разве что Пожиратели из Внутреннего Круга всегда ускользали каким-то странным способом — наверняка связанным с Бездной — и докладывали об увиденном Волдеморту. Гарри с досадой вынужден был признать, что его визиты в голову Темного Лорда не давали того объема информации, на который он сперва рассчитывал. Впрочем, даже эти скудные сведения обычно бывали поистине бесценны — они давали ему возможность немного лучше понять извращенную логику Волдеморта, его странные, но в чем-то поистине гениальные тактические замыслы.

— Не знаю, — вздохнула Катерина. — Но он выглядел взволнованным, я его никогда таким не видела.

— Странно, — пробормотал Гарри.

— А ты пришел поучаствовать в обсуждении нейтрализации следующего крестража? — спросила она.

— Да, последние мелочи. Основной план ведь уже утвердили.

Катерина улыбнулась.

— Знаешь, я совсем не ожидала, что ты окажешься таким ответственным. Думала, ты просто зарвавшийся мальчишка, который сломается раньше, чем произойдет что-то серьезное.

— И что же заставило тебя передумать? — выгнул бровь Гарри. Его очень удивило это неожиданное признание, тем более что его отношения с Катериной были самыми странными, слишком уж неопределенными: вроде она более чем тепло относилась к Гарри-из-будущего, но почти всегда игнорировала его самого. А Гарри неизменно чувствовал смущение, стоило ему встретиться с ней глазами: вспоминался тот момент в видении, навеянном крестражем, когда он жаждал ее прикосновений. И странное поведение Эшли, которая постоянно намекала, что он может обращаться к ней за советом, не прибавляло уверенности.

— Ты, естественно, — с легким раздражением ответила Катерина. Они неспешно шли в большую гостиную, которая стала залом собраний. — Я совсем не ожидала, что ты можешь быть настолько сильным духовно.

— Отчего же? — немного сердито поинтересовался Гарри. — Ведь ты ни на секунду не усомнишься в том Гарри!

— Да, но…

— Но? — подбодрил он ее, чувствуя острое любопытство и что-то еще, не совсем понятное.

— Но он старше, и опытнее, и… Ну не знаю! — воскликнула она, непривычно эмоционально взмахивая рукой.

— Надежнее? — подсказал Гарри.

— Наверно… не знаю, — ответила Катерина, и по ее тону Гарри понял, что она уже и сама не рада, что подняла эту тему.

Дальше они шли молча, потому что Гарри пытался разобраться в природе собственных эмоций, а Катерина вообще замкнулась в себе — как это частенько с ней случалось.

В гостиной собралось четырнадцать человек. Люциус Малфой (с которым Гарри держался подчеркнуто вежливо — ни один из них не забыл о былых разногласиях) беседовал с Сириусом и Эдрианом. Он коротко кивнул вошедшим, одарив Гарри одним из тех колюче-оценивающих взглядов, от которых всегда становится не по себе.

— А Эшли?.. — рассеянно спросил Гарри, скользя взглядом по лицам ставших почти родными волшебников. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.

— Осталась в Хогвартсе, как и Генри, — с непонятным раздражением ответила Катерина.

— Я ее редко вижу, — зачем-то начал оправдываться Гарри. — Она постоянно пропадает в подземельях, даже на обед не всегда приходит.

— А чего ты ожидал? Снейп ее просто так не отпустит, — раздался сзади голос Гарри-из-будущего.

Люциус, увидев его, склонил голову с гораздо большим уважением.

— Добрый вечер, — поздоровался со всеми Гарри-из-будущего, улыбаясь. От него, как всегда, веяло магической мощью, и Гарри-из-настоящего позволил себе на мгновение окунуться в этот живительный водоворот силы.

— Боюсь, что не настолько добрый, как того всем хотелось бы, — произнес Люциус. — Темный Лорд… нашел какое-то новое оружие.

После этих слов стало тихо-тихо, рыцари переглянулись с беспокойством.

— У меня мало сведений, но и они весьма… неутешительны. На собрании, которое закончилось только что, присутствовал Барти Крауч — а он, если помните, был занят какой-то важной миссией. И вел он себя несколько необычно. Я оставил копию воспоминаний мисс Беловой, — Катерина кивнула, — но почти уверен, что это как-то связано с Меткой. И, — он вздохнул, — Лорд прозрачно намекнул, что вскоре получит оружие, против которого Рыцари Стихий будут бессильны.

— Ожидаемо и неожиданно, — пробормотал Гарри-из-будущего. — Спасибо, Люциус. Думаю, мы что-нибудь придумаем, — он задумчиво посмотрел на его левую руку, словно видел под одеждой Метку. — Можно взглянуть?..

Люциус явно был не в восторге, но безропотно обнажил предплечье. Метка казалась просто татуировкой, но Гарри, уловивший замысел своего будущего «я», сконцентрировался и сумел увидеть окружающий мир в виде переплетений магических нитей… И задохнулся от отвращения и жалости, когда увидел, что же представляет собой Метка на самом деле: она походила на огромного жирного полупаука-полупиявку, который оплел своими тонкими лапками всю руку. Метка казалась по-настоящему живой и… голодной. Она будто присосалась к самой сути Люциуса и ни в какую не хотела отцепиться. Наоборот, она стремилась разрастись, поглотить волшебника, но что-то сдерживало ее.

Гарри осторожно подхватил тонкую, но сильную руку, не видя удивления в глазах Люциуса, и провел пальцами в дюйме от Метки. Кончики пальцев неприятно закололо — будто в них впились чьи-то маленькие, но острые зубки.

— Радует, что для большего требуется добровольное согласие волшебника, — тихо проговорил Гарри-из-будущего, внимательно разглядывая Метку.

— Мистер Малфой, — севшим голосом произнес Гарри, отпуская его руку, — ни за что не соглашайтесь ни на какие предложения Вол… Лорда. Особенно если он пообещает вам силу, — он глубоко вздохнул и невольно снова глянул на предплечье Люциуса. — Он модифицировал Метки, они теперь паразитируют на волшебстве. Мерлин, он сумел сделать так, что сможет поглощать чужие силы, взамен даруя частички Бездны!

От этих слов все побледнели, а Люциус дернул рукой, будто пытаясь стряхнуть Метку.

— Но для этого требуется добровольное согласие? — уточнил Малфой.

— Да, — кивнул Гарри. — Это будет что-то вроде ритуала Добровольной жертвы. Все жертвы Бездне должны приноситься волшебником добровольно, эта такая своеобразная защита для нас. Другое дело, что можно заставить сделать это обманом.

— Это и есть его оружие? — побелевшими губами спросил Сириус у Гарри-из-будущего.

— Возможно, это лишь часть, — задумчиво ответил тот. Пронзительно посмотрел на Малфоя. — Говоришь, Барти стал странно вести себя?

— Подопытный? — спросила Катерина.

— Подходит по всем параметрам: имеет Метку, фанатично предан Лорду, — кивнул Гарри-из-будущего. — Люциус, будь осторожен. Думаю, тебе стоит как можно меньше появляться здесь: Дом пропитан волшебством Стихий, тебя могут «учуять».

* * *

— Нет, нет и нет! — рявкнул Гарри. — Ни один из вас не будет в этом участвовать! Это слишком опасно!

— А тебе, значит, не опасно? — сквозь зубы процедила Гермиона.

Гарри уставился на нее в немом изумлении.

— Не думал, что скажу это, но поддерживаю Грейнджер, — лениво растягивая слова, произнес Драко.

— Не думали, что скажем это, но согласны с Малфоем! — синхронно фыркнули близнецы.

Гарри бросил на них раздраженный взгляд.

— Я понимаю, что вас тянет присоединиться к борьбе, — медленно, с расстановкой сказал он, — потому что такова ваша — наша — сущность. Но вы не прошли Инициацию и от выброса силы от уничтожения крестража можете серьезно пострадать. Не говоря уже о том, что сам поход в такое гиблое место — не приятная прогулка.

— Послушай, Поттер…

— Я. Сказал. Нет, — повторил Гарри, и Драко умолк на полуслове. — Еще будет возможность проявить себя и внести посильный вклад, но до тех пор, пока я не буду уверен, что вы сможете защитить себя, ни о каких подобных эскападах и речи быть не может.

— Ты похож на наседку, — съязвил Фред.

— Уж лучше буду наседкой, зато с живыми вами, — огрызнулся Гарри. — Продолжаем тренировку!

Близнецы недовольно фыркнули, но спорить не стали.

Тайная комната снова наполнилась шумом: кто-то выкрикивал заклинания, одновременно с этим невербально сплетая цепь чар, кто-то ругался сквозь зубы, когда не удавалось увернуться от атаки или блокировать ее. Сам Гарри внимательно наблюдал за ребятами, иногда давая советы. Его тренировка должна была начаться через полчаса, а потому он берег силы.

Гермиона и Драко атаковали вместе, комбинируя силы Стихий. Невилл, вовремя заметивший их маневр, в последнюю секунду сумел извернуться и ускользнуть; Луна просто ничком бросилась на пол, так что заклятье пролетело над ее головой; Рон и Джинни, проворонившие момент, застыли статуями самим себе; а вот Фред и Джордж разделились и провели контратаку. Драко выставил щит, о который светло-сиреневый луч отразился и вернулся к отправителю, а Гермионин щит лишь поглотил атаку. Брошенный ей в спину Невиллом Ступефай вывел ее из игры.

Теперь Драко остался один против троих. Гарри не вмешивался, с интересом наблюдая за разворачивающейся битвой. Надо признать, Драко гораздо быстрее Гермионы учился контролировать свои способности, да и росли его силы заметно быстрее. Гарри полагал, что это связано с неким внутренним протестом Гермионы: ведь ей столько лет вбивали в голову, что Тьма — это плохо. Возможно, она и сама еще не осознает этого до конца… Хотя, зная Гермиону, можно с уверенностью сказать, что она уже докопалась до сути проблемы и даже составила план по ее решению.

Невилл махнул рукой, и они втроем: Фред, Луна и он, — одновременно бросили три разных, но довольно сильных проклятья. Драко предсказуемо выставил отражающий щит, ребята уклонились от вернувшихся к ним же разноцветных лучей, но уже в следующий момент Фред и Луна атаковали Драко с боков, а Невилл — сзади. Сил на щит у неинициированного Рыцаря уже не хватило. От двух атак он увернулся, а вот третье заклятье — опять банальный Ступефай Невилла — достало его. Драко упал на вовремя наколдованный Гарри матрац.

Победившая троица довольно ухмылялась.

— Мы вас сделали, ребята! — с широкой улыбкой заявил Фред пришедшим в себя Гермионе и Драко.

— Мы вас тоже — частично, — с фирменным высокомерием заявил Малфой.

— А чуть-чуть не считается, — не растерялся рыжий. — Правильно я говорю, а, Гарри?

Тот кивнул:

— Увы, но тут либо победа, либо поражение. Хотя идея со Стихиями была хорошая. Если бы вы не побоялись навредить, то наверняка одержали бы победу.

Гермиона недовольно поморщилась.

— Жаль, что моя Стихия не Свет, — произнесла она с легкой завистью. — Насколько было бы проще!

— Не скажи, — покачал головой Гарри. — Отражающие щиты хороши, когда вокруг много врагов. Иначе высока вероятность того, что под удар попадет кто-то из своих. К тому же, — он вздохнул, — Свет гораздо резче и жёстче.

— Что ты имеешь в виду? — тут же заинтересовалась жадная до знаний Гермиона.

— Как бы объяснить… Тьма — она похожа на мягкое пуховое одеяло, в которое можно завернуться и ничего не бояться. Тьма может защитить. А вот Свет, наоборот, очень резкий, жёсткий, острый. Свет призван атаковать. Светлого Князя в некоторых летописях даже называют «карающим мечом Света».

— Я всегда думала, что должно быть наоборот, — пробормотала Джинни, с интересом глядя на Гарри.

Стоящий рядом с ней Драко презрительно фыркнул:

— Типичные предрассудки!

Гарри только закатил глаза: ну не могут гриффиндорцы и слизеринцы прожить и дня, не поцапавшись!

Когда Тайная Комната опустела, а окропленные кровью куклы были заменены живыми людьми, Гарри достал из-под свитера Хроноворот и прокрутил его четыре раза. Перед глазами будто промотали на бешеной скорости пленку маггловского видеомагнитофона, а потом видение рассеялось. Он вернулся назад во времени на четыре часа. Через пятнадцать минут в Тайную комнату спустится его альтер-эго, так что не стоит распотякивать. Он сконцентрировался на образе Гарри-из-будущего, невидимый перстень на пальце потеплел, и в следующее мгновение мрачное подземелье сменилось на светлый тренировочный полигон Выручай-комнаты.

Гарри-из-будущего улыбнулся приветливой, но немного усталой улыбкой и кивнул на полосу препятствий. Что ж, да начнется тренировка!

* * *

Нельзя сказать, что Гарри совсем уж не вылезал из учебы. Как-то (при помощи Хроноворота, не иначе) удавалось выкроить время и на квиддичные тренировки, и на редкие свидания с Лизой, которые больше походили на дружеские посиделки. Гарри давно обещал себе навестить Эшли (она его уже несколько раз приглашала), но все не до того было. А тут нежданно-негаданно выдался целый свободный вечер, чем Гарри и решил воспользоваться.

В личных комнатах Эшли не оказалось, и предполагавший подобное Гарри отправился в подземные лаборатории, которые при других обстоятельствах обходил десятой дорогой. Чтобы не заблудиться и не тратить время понапрасну, он решил немного сжульничать и найти Эшли по ее специфической магической подписи. Работала она, как выяснилось, в одной из самых дальних лабораторий.

Как только он вошел, нос защекотал какой-то очень приятный запах, но слишком тонкий, чтобы разобраться, что это.

Эшли рассеянно кивнула, не отрываясь от разделения каких-то молочно-белых засушенных соцветий. Хотя, может, это и не цветы вовсе — Гарри пусть и подтянул зельеварение, но фанатом этого предмета точно не стал и сверх положенного узнавать не стремился.

Запах усилился…

— Амортенция? — с некоторым удивлением принюхался к зелью Гарри. — Ты что, собралась влюбить в себя профессора Снейпа?

— Не говори глупостей! — не на шутку рассердилась Эшли.

Гарри поднял руки и зачастил:

— Ладно-ладно, извини, это была неудачная шутка! Я помню, ты честная, принципиальная, и Амортенция только имитирует любовь, а не создает ее.

— Хоть что-то осталось в твоей бедовой голове, — проворчала Эшли, попеременно то кидая в зелье по одному те белые цветки, то помешивая его. По часовой стрелке по три раза.

— И все-таки, зачем оно тебе?

— Не мне — мистеру Снейпу.

— А ему-то зачем?! — в шоке спросил Гарри, отодвигаясь от котла.

— Поручили сварить, очевидно, — с сарказмом ответила Эшли. Видимо, тесное общение с желчным профессором без последствий не проходит.

— Но зачем? — недоумевал Гарри. — Что можно сделать с помощью приворотного зелья?

Эшли взглянула на него с жалостью — как на клинического идиота. Тяжело вздохнула и попросила:

— Расскажи все, что тебе известно об Амортенции.

— Это самое сильное любовное зелье. Иллюзия чувства настолько реальна, что распознать фальшивку практически невозможно.

— Ну?

— Что — ну?

— Да подумай же, Гарри! — в отчаянии от его непробиваемости воскликнула Эшли. — Кому человек доверяет больше всего? Родным, друзьям и любимому! А теперь представь, что тебя опоили Амортенцией и попросили… ну… отправиться в Хогсмид на романтическую прогулку. Улавливаешь?

— Ага, — кивнул Гарри, отступая еще на шаг.

Эшли прыснула.

— Не боись! Никто не сможет тебя приворожить, уж об этом я позабочусь!

— Нет, я не об этом… — помотал головой Гарри. — Просто до меня только сейчас дошло… Эшли, ты гений!

— Разумеется, — самодовольно ответила она. — А что случилось?

Гарри ухмыльнулся с каким-то мрачным предвкушением:

— Наш «крот», — протянул он. — Это Лиза Турпин. Я раньше не особо подозревал ее, потому что она была навязчива, но ничего не выспрашивала. Да и Шеф тысячу раз повторял, что все может измениться. А вот ты с Амортенцией… Это же было так очевидно! — он взлохматил волосы. — Я могу рассчитывать на тебя?

— Конечно, — весело улыбнулась Эшли. Она не совсем поняла странноватую логику Гарри, но поверила ему на слово.

— Тогда сезон охоты на «кротов» объявляется открытым, — сощурился он.

— Мне уже страшно, — хихикнула Эшли. Она достала из шкафа небольшой стеклянный пузырек и наполнила его полуготовым зельем. — На всякий случай, мало ли что, — пояснила она на недоуменный взгляд.

— Ты же не собираешься на самом деле опоить Снейпа? — встревоженно спросил Гарри, наблюдая за ее манипуляциями.

Эшли сердито зыркнула на него.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — буркнула она, отворачиваясь.

— Я имел в виду… Черт, просто иногда мне кажется, что на него ничего, кроме его обожаемых зелий, не подействует, — стушевался Гарри, снова взъерошивая волосы.

— Иногда мне кажется, что вы с мистером Снейпом имеете гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд, — непонятно ответила Эшли и гаденько хихикнула.

* * *

Йоль — праздник зимнего солнцеворота. Самый короткий день и самая длинная ночь — ночь силы для Рыцарей Тьмы.

Двадцать первого декабря Гарри кусок в горло не лез. Он очень хорошо помнил прошлую вылазку за крестражем-Диадемой, и, надо сказать, хорошего настроения ему это не прибавляло. Каждая собственная мелкая ошибка вдруг стала казаться очень серьезной, едва ли не фатальной, и только знаменитое гриффиндорское упрямство не позволяло ему вывалить все свои сомнения на друзей.

Без четверти одиннадцать он растворился в сумраке спальни гриффиндорцев-пятикурсников, устремляясь к источнику странного, но приятного притяжения — к магии Гарри-из-будущего. Хотя в ту ночь, понял Гарри, он был в первую очередь Князем — могущественным, сильным, опасным — и только потом уже человеком со своими страхами и радостями.

Гарри прибыл одним из последних. Эшли нервно улыбнулась ему, Сириус лукаво подмигнул, Зельда коротко кивнула. В эту ночь основной упор делался на Рыцарей Тьмы, из Светлых участвовали только Катерина и Генри. И сам Гарри, естественно.

Прохлада и сумрак подземелий Гринготтса подействовали на него неожиданно отрезвляюще. Все сомнения, вся неуверенность в собственных силах ушли куда-то на задний план, уступая место собранности и сосредоточенности. Гарри не был уверен, его ли это чувства, или же его будущее «я» так ненавязчиво оказывает моральную поддержку. Впрочем, это было и не настолько важно.

Рыцари Тьмы укутали их небольшую группу плотным покрывалом, которое примет на себя первый удар и даст возможность выиграть несколько секунд в случае чего.

Они шли мимо высоких створчатых дверей, намертво запечатанных магией. В голове Гарри навязчиво крутились строчки стихотворного предупреждения, выбитого над входом в Гринготтс. Единственное, что успокаивало, это договоренность с гоблинами: Рыцари забирают или уничтожают на месте опасный предмет, и им в этом не препятствуют, но взамен они не вовлекают гоблинов в свои разбирательства. Гарри-из-будущего обмолвился, что только прямая угроза со стороны Бездны заставила гоблинов согласиться на подобное. Обратись к ним обычные волшебники — получили бы от ворот поворот.

Гарри осторожно следовал за Сириусом, за ним шла Катерина, прикрываемая с двух сторон Зельдой и Эшли.

Чем ниже они спускались, тем отчетливее слышался неясный гул, как будто где-то там, впереди, низвергался водопад. Или сопел дракон.

Гарри сглотнул, припомнив свою встречу с Венгерской Хвосторогой — а она вряд ли была злее нынешних охранников. И уж точно не была подвержена пагубному влиянию Бездны. Этот крестраж активировался совсем недавно, но вполне возможно, что за прошедшие годы успел-таки напитать окружающее пространство своим ядом. К тому же, на этот раз на стороне Рыцарей не было преимущества в виде алтаря Мерлина.

Реальность оказалась даже хуже предположений. Гарри знал, что хранилища на этом уровне охраняют особо тщательно, но все же не сдержал невольной дрожи, когда увидел двух огромных, изуродованных влиянием крестража драконов. Один из них — Венгерская Хвосторога, злющая, как тысяча чертей. А вот насчет второго Гарри не был уверен: у него было три головы на длинных шеях, и каждая будто жила сама по себе. От драконов веяло опасностью и почти физически ощутимой болью — как будто их ежесекундно прижигали каленым железом, не давая покоя.

Гарри передернуло.

Ему было невероятно жаль убивать таких древних, прекрасных, могущественных созданий, но иного выхода не было — вкусивший отраву Бездны единожды более не может вернуться к изначальному.

Рыцари рассредоточились, скрадывая пока свое присутствие. Драконы, однако, их почуяли и недовольно завозились, гремя грубо коваными цепями. В их желтых глазах с вертикальными зрачками плясали багровые отблески — будто кто-то разбрызгал кровь.

По знаку Гарри-из-будущего рыцари одновременно атаковали силами Стихий, стараясь не причинить драконам излишних страданий. Стражи взревели, выдохнули черное пламя, едва не опалившее рыцарей даже через щиты.

Ослепительно-сияющая вспышка Света — единый удар двух Гарри, Генри и Катерины — и один из драконов падает безжизненной грудой, свет в его глазах гаснет, и Гарри-из-настоящего крепко-крепко сжимает зубы, чтобы не застонать: он неожиданно остро почувствовал боль и ужас, сковывавшие драконов. Первый — мертвый — не сопротивлялся атаке, стремясь воссоединиться с магией этого мира, вернуться к первоисточнику, чтобы прекратить свои страдания и переродиться, обновиться, смыть с себя позор причастности к Бездне.

Гарри внезапно с пугающей ясностью осознал, что он сам — носитель частички Бездны. Этакая бомба замедленного действия, которая может в любой момент взорваться — стоит Волдеморту сообразить, что к чему. От этого осознания стало страшно, жутко, так что кончики пальцев похолодели.

Второй дракон, видимо, полностью порабощенный крестражем, яростно отплевывался сгустками черного огня — всеми тремя головами, — разбрасывал огромные осколки скалы, бил хвостом по земле, отчего все вокруг содрогалось, будто началось землетрясение.

«Китайский Огненный Шар», — вдруг узнал это изуродованное создание Гарри.

Дракон с неожиданной прытью уворачивается от атак, а сам метит именно в него.

Катерина коротко вскрикнула, когда горячее дыхание опалило ее руку, и секунда для атаки снова была упущена.

В голове все путалось, то и дело вспыхивали обрывки воспоминаний — такие яркие, что отвлекали от происходящего в настоящем. В душе горькими волнами поднималась обида: на родителей — за то, что оставили, не защитили, не сумели… На Дамблдора — за то, что растоптал детство и юность… На Гарри-из-будущего — за то, что втянул его во все это, заставил смотреть проблеме в лицо… На Сириуса, на Снейпа, на Рона и Гермиону, Невилла, на… на всех и вся!

Захотелось свернуться в клубочек и горько-горько разрыдаться — как в детстве, когда его несправедливо наказывали.

Гарри отступил на шаг, смаргивая злые слезы.

Правая драконья голова звучно клацнула челюстями, Эшли пронзительно взвизгнула, с головой укрываясь непроницаемо-черной дымкой.

Сириус каким-то чудом оттолкнул с линии огня застывшую Эмили.

Катерина отчего-то оглянулась на Гарри, отчаянно-зло сверкнув темными глазами, в которых отражалось черное пламя. В этот момент дракон изловчился, и все три головы метнулись к ней с явным намерением оборвать жизнь.

Гарри-из-будущего что-то прокричал, и через доли мгновения оказался между Катериной и драконом; сверкнул нестерпимой белизной щит, и дракон взвыл, пребольно ударившись о препятствие. Пару секунд ничего не было видно из-за плывущих перед глазами кругов, но, проморгавшись, Гарри с ужасом увидел, как черное пламя несется прямо на Князя — и нет возможности увернуться, а сил на очередной щит катастрофически не хватает.

Ему словно отвесили звонкую пощечину, от которой в голове прояснилось. Гарри выплеснул накопленную за этот промежуток времени энергию, преобразовывая ее в мерцающий щит, который укрыл Князя. Огненное дыхание не сожгло его, но основательно потрепало. Отголосок боли, тут же подавленный, резанул по нервам фальшивой нотой. Кажется, эта вспышка отрезвила и остальных.

— Эшли, забери его! — выкрикнул Гарри, в руке его остро сверкнул сияюще-белый меч. Подавляемая магическая мощь, которую он побаивался выпускать после прошлого раза, всколыхнулась гигантской волной.

Эшли тут же без протестов унесла раненого Князя, а Гарри махнул рукой, давая сигнал Рыцарям Тьмы сплетать сеть — иначе они снова могут попасть в ловушку собственного подсознания. Вот только силы утекают в жадный зев Бездны. Нужно выиграть время. Просто отвлечь.

Три рыцаря — три головы. Зазвенели, запели призрачные клинки, и они окунулись в слепящий водоворот магии. В этот момент Гарри остро сожалел, что не прошел еще Инициацию — насколько легче было бы им сейчас!

Дракон не мог погнаться сразу за всеми, зато его головы развернулись в разные стороны. Рыцарям Света постоянно не хватало каких-то долей секунды, чтобы атаковать всем вместе — и расправиться с врагом.

Рыцари Тьмы окружили дракона, стягивая сети, сплетенные из чистой, первозданной Тьмы. Мгновение, еще одно — и дракон забился в ловушке.

Гарри, Катерина и Генри ударили одновременно, потоки Света озарили на мгновение все уголки обширного подземелья. Дракон дернулся в последний раз и затих.

— Сириус, Зельда, снимите защиту с хранилища, — севшим голосом сказал Гарри. Он старался не смотреть на тело поверженного дракона, абстрагируясь от очередного приступа боли. Он только сейчас заметил, что ногу саднит — один из осколков скалы оставил неглубокий порез, тянущийся от колена до лодыжки. Кажется, акромантул тем летом (а кажется, что века назад!) ранил его в этом же месте.

Гарри потянулся по нитям связи, удостоверяясь, что с остальными все в относительном порядке. Только от Гарри-из-будущего доносились какие-то смутные волны боли и тревоги, тщательно приглушаемые им же самим. Если бы они не были так тесно связаны, Гарри бы ничего и не заметил.

Тихо щелкнул замок, и дверь в хранилище Лестранжей открылась.

Чаша Хельги Хаффлпафф заманчиво поблескивала золотыми боками, притягивая взгляды. Гарри был почти уверен, что других «сюрпризов» быть не должно, но медлить все же не стоило.

— На счет «три».

Катерина, Генри и он снова преобразовали свою силу Света в мечи и занесли их над драгоценным артефактом.

— Три!

Они одновременно обрушили удары на крестраж. Чаша раскололась на три части, которые тут же почернели и покрылись какой-то маслянистой пленкой. И как в прошлый раз, над крестражем сформировался плотный туман, в котором подрагивали странные искорки.

— Еще раз!

Клинки вошли в этот туман, будто в живую плоть.

То, что осталось от крестража, взвыло, сжалось в комочек, а потом словно взорвалось — сквозь тело прошла волна враждебной магии, отчего рыцари попадали на колени. Однако щит, поддерживаемый Рыцарями Тьмы, впитал остатки ее в себя и тут же рассеялся.

Крестраж был окончательно уничтожен.

— Уходим, — хрипло скомандовал Гарри, помогая подняться Катерине.

Они растворились в тенях, оставляя гоблинам восстанавливать хранилище.

Гарри-из-будущего, лежащий на широкой постели, попытался слабо улыбнуться им, но лицо его тут же свела болезненная судорога. Эшли сердито прикрикнула на него, продолжая обрабатывать ожоги каким-то резко пахнущим раствором.

— Вы бы хоть вымылись, — нервно хихикнула она, оглядывая вернувшихся.

И правда, они были перемазаны сажей и копотью, волосы всклокочены, а у кого-то и явно укорочены драконьим огнем. Впрочем, сама Эшли выглядела не лучше.

Через четверть часа, когда Гарри толкнул дверь в спальню, переоборудованную в лазарет, он увидел Катерину, сидящую на краешке постели и держащую Гарри-из-будущего за руку.

— Успокойся, Кати… Не плачь… — прошелестело в полумраке, и Гарри с горящим лицом предельно аккуратно притворил дверь.

В гостиную постепенно подтягивались остальные. Эшли примостилась на подлокотник Гарриного кресла и мелкими глоточками цедила какой-то травяной настой. Видимо, слабое успокоительное или тонизирующее.

Сириус пытался поймать его взгляд, но безуспешно.

А вообще настроение было препаршивое.

— Мне пора возвращаться в школу, — наконец произнес Гарри, вставая.

— Я с тобой, — тут же отставила чашку Эшли.

Они быстро попрощались с остальными, и Эшли перенесла обоих в Выручай-комнату. Кажется, она хотела что-то сказать, но потом махнула на все рукой и ушла в подземелья.

А Гарри доплелся до своей кровати в Гриффиндорской башне и тяжело рухнул на нее, даже не раздеваясь.

«Вот дожил, — подумал он, утыкаясь лицом в подушку, — я ревную к самому себе!»

Последние школьные дни перед каникулами оказались богатыми на события.

В дуэльном клубе подвели итоги первого этапа соревнований. Конечно же, Гарри с друзьями прошли во второй тур, но в этом никто и не сомневался: слишком очевидна была их превосходная подготовка. Впрочем, члены ОД тоже не подкачали, так что Гарри вполне заслуженно мог гордиться собой.

Занятия Окклюменцией со Снейпом больше не были для него пыткой. Скорее наоборот, он даже получал какое-то удовольствие, когда скупой на похвалы зельевар одобрительно хмыкал.

Незримое присутствие Эшли в лабораториях даже сами уроки зельеделия сделало не такими страшными. В конце концов, ни она, ни Снейп не возражали, когда школьники обращались к ней с просьбами проконсультировать их. А на последнем сдвоенном уроке зелий Слизерина и Гриффиндора она вообще замещала профессора.

— Так, тишина! — звонко хлопнула Эшли в ладоши, как только отгудел школьный колокол. — Сегодня я заменяю мистера Снейпа. Учтите, он разрешил снимать баллы, если я посчитаю это нужным… А я постараюсь оправдать звание его ученицы!

Несмотря на столь грозное заявление, баллов она практически не снимала. Да и школьники, проникшиеся духом Рождества, старались сделать все как можно лучше, чтобы не заработать взысканий (а то мало ли что!).

— Мистер Малфой, объясните классу, зачем в Уменьшающем зелье нужен лист лопуха!

— Он играет роль катализатора в составах с подобными свойствами…

— Именно! Все запомнили? Да, пять баллов Слизерину!..

— …Мисс Патил, какого цвета должно быть зелье на этом этапе?

— Э… светло-фиолетового?

— А почему у вас оно розовое? Не знаете? Кто-нибудь подскажет мисс Патил?.. Мистер Уизли?

— Ну… наверно, переборщили с коготками летучей мыши?

— Верно, пять баллов Гриффиндору. Как можно исправить эту оплошность? Мистер Гойл?.. Нет, мистер Гойл, в этом зелье вообще не используется беличья кровь. Мисс Паркинсон?.. Да, после добавления цветков герани помешать три раза против часовой стрелки… Лонгботтом!!! Куда вы собрались добавлять иглы дикобраза?! Откуда они вообще у вас на столе?! О, Мерлин великий, Невилл, когти летучей мыши и иглы дикобраза это совершенно разные вещи!

В котле Невилла утробно заурчало, но взрыва не последовало.

— Свободны. Образцы своих зелий оставьте на столе, — немного ошалевшая Эшли опустилась на краешек стола, квадратными глазами глядя на очередное произведение Невилла. — Мистер Лонгботтом, вам надо быть внимательнее… Или подпольно работать на врага…

Покрасневший Невилл что-то смущенно пробормотал.

— Нет, дело не в косорукости, — перебила его Эшли. — Просто… внимательнее нужно быть. Хотя… Вы, я слышала, хорошо разбираетесь в Травологии? — Невилл растерянно кивнул. — Тогда вырастите вот эти растения, — она быстро набросала список, — и мы с вами попробуем сварить экспериментальное зелье.

Снова прозвенел колокол, и четверка гриффиндорцев рванула на Трансфигурацию.

— Что за список? — шепотом спросила Гермиона. Профессор МакГонагалл, к счастью, сама опоздала, так что нагоняй они не получили.

Невилл молча протянул ей пергамент.

— Но… это же компоненты для простейшего зелья от простуды, — удивленно пробормотала Гермиона.

Невилл пожал плечами.

МакГонагалл сердито посмотрела на них, и все обсуждения пришлось перенести на потом.

— И все-таки, Эшли классная! — в очередной раз повторил Рон, накладывая себе десерт. Он до сих пор лелеял воспоминание о том, что получил баллы на Зельях. А то, что баллы эти присудил не Снейп, особой роли для него не играло.

— Угум, — кивнул Невилл. — И не такая страшная, как Снейп, — он тут же испуганно оглянулся, будто опасался увидеть злобного профессора прямо у себя за спиной.

— И красивая, — мечтательно вздохнул Рон.

— Тебе все равно ничего не обломится, братец… — с ухмылкой хлопнул его по плечу один из близнецов.

— …Сердце нашей ненаглядной мисс Уилкс давно и прочно занято, — подхватил второй.

— Это кем же? — немедленно заинтересовалась Лаванда. Они с Роном успели уже трижды расстаться и дважды снова сойтись.

— Секрет фирмы, — усмехнулся Фред.

— А фирма веников не вяжет! — подмигнул Джордж.

— Фи, и откуда они только этих маггловских выражений нахватались? — поморщилась им вслед Лаванда.

Гарри спрятал улыбку за бокалом с тыквенным соком.

* * *

— Хей, Рон, просыпайся — с Рождеством! — Гарри сдернул одеяло с мирно сопящего друга.

— И тебя… Рождество?! — Рон подскочил, словно ужаленный, и натянул халат.

Они бросились вниз в гостиную дома Блэков, как будто были первокурсниками.

Под огромной пушистой елью была разложена целая груда подарков в ярких обертках. Заглянувшего на шум Сириуса Гарри едва не сбил с ног, но тут же сжал в крепких объятиях.

— С Рождеством! — воскликнул он, стремясь поделиться своей радостью со всем миром.

— Ты такой счастливый, прямо как никогда, — немного сонно пробормотала Гермиона, которую тут же закружили. — Поставь меня на пол, сумасшедший! Уронишь! — засмеялась он, вцепившись в Гарри.

— С Рождеством! — от обилия чувств он расцеловал ее в обе щеки.

— Да что с тобой сегодня?

— Смотрите, — Гарри показал всем кольцо с невзрачным черным камнем.

Реакция последовала только от Сириуса: он с изумлением рассматривал вещицу, словно увидел призрак Мерлина.

— Это же… — пробормотал он, не веря глазам своим.

— Воскрешающий Камень, — благоговейно прошептал Гарри. — Из него Волдеморт сделал крестраж, но неполноценный. А Гарри с рыцарями вернули его в исходное состояние, даже не знаю, как… Это их подарок мне, представляете?

— А он и правда может возвращать мертвых? — с любопытством спросил Рон, не рискуя, однако, брать кольцо в руки.

— Насчет мертвых вообще — не знаю. А вот для мамы проход открывать может. Хотите, я познакомлю вас с ней? — Гарри надел кольцо на безымянный палец и тихо позвал: — Мама?

Тени сгустились, затрепетали, и перед изумленными подростками появилась Лили Поттер.

— Мама, я хотел бы познакомить тебя с моими друзьями: Гермионой Грейнджер и Роном Уизли. Ребята, это моя мама.

Гермиона и Рон круглыми от изумления глазами смотрели на нее, от шока и неожиданности позабыв даже правила приличия.

— Рады познакомиться с вами, миссис Поттер, — пролепетала наконец Гермиона.

Рон согласно закивал, все еще не в силах вымолвить ни слова.

— Зовите меня Лили, — светло улыбнулась она. — Гарри много рассказывал о вас. И с Рождеством!

— С Рождеством, — выдохнул Сириус. Он-то в полной мере понимал, как важен был для Гарри этот камень: одно дело, когда он мог просто позвать её, и совсем другое, когда на руке ощущалась тяжесть кольца — его кольца, — будто доказательство, что все взаправду.

Гермиона, естественно, тут же загорелась желанием узнать, что такое Воскрешающий Камень и что точно он делает. Правда, объяснения пришлось отложить: в доме на Площади Гриммо стали собираться члены Ордена Феникса, которым, конечно же, не следовало встречаться с давно покойной ведьмой.

Зато вечером, запершись с друзьями в одной из пустующих комнат, Гарри рассказал им о Дарах Смерти. Джинни и близнецы, которых тоже посвятили в эту тайну, убежденно заявили, что Гарри похож на мать не только глазами. А еще Фред с Джорджем очень просили передать привет господину Сохатому и огромное спасибо ему же за Карту Мародеров.

А на следующий день Сириус привел чету Лонгботтомов с леди Августой и Невиллом. Они от всей души поблагодарили Гарри, который то краснел, то бледнел от смущения (Гарри-из-будущего с чистой совестью свалил все разговоры на него), а под конец заявили, что твердо намерены вступить в Орден Стихий. Тем более что Невилл уже состоит в нем (леди Августа на этих словах прямо-таки раздулась от гордости за внука).

Дамблдор, надо сказать, тоже был несказанно рад чудесному выздоровлению Фрэнка и Алисы и их возвращению в ряды Ордена Феникса. Он небезосновательно подозревал, что и здесь без Князя не обошлось, тем более что разрыв во времени между выздоровлением Лонгботтомов и Генри Астера составлял всего несколько месяцев. Значит, новоявленный преподаватель ЗОТИ тоже имеет отношение к пресловутым Рыцарям Стихий. Впрочем, чему удивляться — Князь планомерно опутывал своими сетями всех и вся, начиная с Хогвартса и Министерства и заканчивая умами обывателей: неясные слухи о могущественном волшебнике распространялись со скоростью лесных пожаров, и ни Орден Феникса, ни Пожиратели Смерти ничего не могли с этим поделать. Рядовые волшебники жаждали узнать, кто же этот таинственный маг, каковы его силы, что он собирается делать дальше… И отсутствие какой бы то ни было достоверной информации только еще больше подстегивало их воображение. Его считали едва ли не вторым Мерлином и верили, что он сможет избавить магический мир от Того-Чье-Имя-Нелья-Называть. А Гарри Поттер… что ж, никто ведь наверняка не знает, что там произошло в Годриковой Лощине, верно?

* * *

Как и все хорошее, каникулы закончились слишком быстро.

Хогвартс встретил вернувшихся школьников наполненными светом коридорами и заснеженным двором, который тут же оккупировали младшекурсники.

Гарри с наслаждением вдыхал воздух, который казался особенным — напоенным магией и силой. Он перебросился парой фраз с Малфоем по пути в Гриффиндорскую Башню, пообещав ему кое-какой сюрприз. Впрочем, самого его тоже ожидал сюрприз: возле портрета Полной Дамы стоял Блейз Забини.

— Привет, Поттер, — поздоровался он нейтральным тоном.

— Забини, — кивнул ему Гарри.

— Слышал слухи о Князе Стихий?

— Что, прости? — переспросил Гарри, которому показалось, что он ослышался.

— Смотри, — Блейз протянул ему воскресный выпуск «Пророка», на передовице которого красовался заголовок: «Князь Стихий: началось второе пришествие Мерлина? Будет ли возрожден Круглый Стол?»

— Не понял, какая связь между Круглым Столом и Мерлином? Там же король Артур за главного был? — пробормотал Гарри, просматривая статью.

Блейз воззрился на него с неподдельным изумлением.

— Постой-ка, ты разве ничего не знаешь?

— Ты о чем? — с раздражением ответил вопросом на вопрос Гарри.

— Как же… о том, что Мерлин и был Артуром!

— Забини, ты головой ударился? Артур же был магглом, а Мерлин — волшебником!

— Ну ты даешь, Поттер, — потрясенно потряс головой Блейз. — Я думал, ты знаешь… Раз уж Князь пришел…

— Тшшш! — зашипел Гарри. — Причем тут Князь и откуда ты все это знаешь? — свистящим шепотом потребовал он ответа.

— Третий глаз и все такое… Понимаешь?

— Мне только еще одного пророка для полного счастья не хватает! — простонал Гарри. — Так… Тебя в ближайший час не хватятся? Отлично, тогда пошли.

Он привел Блейза в туалет Плаксы Миртл. Забини если и удивился происходящему, вида не подал и безропотно спустился вслед за Гарри в открывшийся проход.

— Так это и есть знаменитая Тайная Комната Слизерина? — благоговейно прошептал он, с любопытством оглядываясь.

— Она самая. Располагайся, — Гарри указал жестом на удобные стулья-кресла, расставленные вокруг круглого стола.

— О, в чем-то газетчики угадали, — усмехнулся Блейз. Он создал себе отдельный стул, на который и уселся. — Не имею права занимать чужое место, — объяснил он.

— Ну? — прищурившись, впился в него взглядом Гарри.

— Моя мать принадлежит к касте Провидцев. Естественно, это не афишируется.

— И что?

— Она прозрачно намекнула, что мое место возле Князя. И «случайно» обмолвилась о Мерлине и Артуре. Мерлин был Князем Стихий по рождению. Что-то там такое ужасное случилось, что он решился вернуться в прошлое и все изменить. Сведения, естественно, не для всех.

— Мерлин был старцем, — прервал его Гарри, который со здравым подозрением отнесся к появлению Блейза.

— Нет, он просто был седым, — усмехнулся Забини. — А простенькая иллюзия морщин не представляла для него проблемы. Ты ведь знаешь, кто и когда придумал Непростительные?

— Мерлин и его Рыцари, — прошептал Гарри.

— Да. Проклятье Подчинения, чтобы отправлять восвояси тех тварей, что послабее. Проклятье Изгнания — Круциатус[1] — для тех, кого можно изгнать, но нельзя подчинить. И Проклятье Смерти — для тех, кто не пожелает убраться из нашего мира подобру-поздорову.

— Причем здесь мы?

— Поттер, все Провидцы знают, что кто-то осмелился пройти назад. Мойры ткут новое полотно, — вдруг произнес он такую знакомую фразу. — А кто, кроме тебя, может оказаться Князем двух великих Стихий?

— Польщен оказанным мне доверием, — саркастически усмехнулся Гарри.

— Как бы то ни было, я готов принести клятву верности Ордену Стихий или лично тебе.

Гарри пару мгновений всматривался в его лицо.

— Зачем тебе это?

— Я же сказал, — пожал плечами Забини, — мое место рядом с Князем. Либо, — он выдержал эффектную паузу, — в аду.

* * *

Едва подошла к концу первая неделя учебы, а Гарри успел вернуться в прежнюю колею, как в Тайной Комнате прямо посреди тренировки появилась Лили собственной персоной. Блейз, которого еще не посвятили во все секреты, едва не остался заикой. Лили же передала ребятам настойчивую просьбу Гарри-из-будущего передохнуть пару дней, потому что он собирался принести в Хогвартс крестраж-медальон, чтобы они уничтожили его, раз уж им так хочется попробовать свои силы. Гарри страдальчески поморщился: у него не было никакого желания сталкиваться с Бездной в ближайшее время.

С другой стороны, уничтожение еще одного крестража на шаг приближало к победе над Волдемортом. Гарри старался особо не задумываться о том, что ему до семнадцатилетия — возраста Инициации — еще целых полтора года. С другой стороны, Катерина ведь прошла Инициацию до этого рубежа и осталась жива. Отделалась, если можно так сказать, лишь седыми волосами. Но кто знает, что Магия может потребовать в уплату за самовольность у него? Слезы? Любовь? Или что-то еще? Гарри-из-будущего тоже не знал ответа на этот вопрос, ведь он прошел Инициацию, когда ему было за двадцать. И потерял бесценные несколько лет, из-за которых, возможно, и пошло все наперекосяк…

* * *

— Ну, Гарри, ну что ты такой зануда? — ныла Лиза, почти повиснув у него на руке.

— Я не зануда, просто Снейп мне голову оторвет, если я допущу неточности в этом эссе, — взглянув на ее скептическое лицо, он поправился: — Ладно, голову не оторвет, но баллы точно снимет и отработки до конца семестра назначит. А семестр только начался!

— Да ты и так лучший на курсе, — капризно протянула Лиза и поправила выбившийся из прически локон.

— Ты разве Снейпа не знаешь? Да его хлебом не корми, дай только возможность испоганить мне жизнь!

— Ну…

— Да и холодно для прогулки в Хогсмид, — воспользовался последним аргументом Гарри. Теплолюбивая Лиза ни за что не захочет мерзнуть на улице. Если только не поступит приказ «сверху».

— Не так уж и холодно… — беспомощно возразила она. Тоскливо взглянула на кружащий за окном снег и неосознанно теснее прижалась к нему.

— Весна уже скоро, тогда и нагуляемся, — улыбнулся ей Гарри.

Лиза тихонько вздохнула, но спорить не стала.

* * *

— Это и есть крестраж? — с некоторым разочарованием Рон разглядывал поблескивающий в свете факелов Тайной Комнаты медальон. Он ожидал чего-то более… внушительного.

Гермиона же смотрела на вещицу с неприкрытым ужасом, ясно ощущая не просто исходящую от неё опасность, а словно бы гнилостный, тлетворный запах, который наподобие ядовитых паров разъедал саму магию. Блеск полированной крышки казался ей хищным и будто бы голодным. Она отошла от медальона подальше, чувствуя, как чуть покалывает ладони.

— Не будем тянуть, — сказал Гарри-из-будущего. Он коротко кивнул Эдриану, Эммету и Джеймсу, и они окружили столик с лежащим на нем медальоном. — Драко, Гермиона, вы уверены, что хотите принимать в этом участие?

Малфой ответил ему красноречивым взглядом и встал между Эдрианом и Джеймсом. В глубине души он надеялся, что если что-то пойдет не так, то Гарри сумеют исправить положение.

Гермиона же отошла во внешний круг, образованный Зельдой, Эмили, Эшли и еще двумя волшебниками, странноватых имен которых она никак не могла запомнить. Они были рыцарями третьей и четвертой Триад, и этого пока было достаточно.

— На счет «три», как обычно, — скомандовал Гарри-из-будущего.

Гермиона бросила на него последний взгляд и сосредоточилась на крестраже.

— Раз… два… Три!

Резкая вспышка света на мгновение ослепила, но Гермиона крепко держала в руках колышущееся марево Тьмы. Наверно, со стороны это было очень красиво: белый цветок в обрамлении черной дымки. Но Гермиона не оценила бы этого в тот момент, даже если бы и увидела: силы стали таять так быстро, что мир качнулся перед глазами. Если бы ее магию можно было представить как тени на черно-белом карандашном рисунке, то Гермиона сказала бы, что кто-то невидимый словно стирает этот рисунок, уничтожает света, тени и полутона, оставляя за собой лишь грязное пятно пустоты.

Еще одна вспышка света — рыцари ударили во второй раз.