Pulvis et umbra sumus

Темнота. Свет. Темно. Ночь. Опять свет. Благословенная тьма.

Свет режет глаза, ослепляет, впивается маленькими жужжащими осами в глаза. Вынуждает испытывать слепоту.

Темнота обволакивает, заставляет чувствовать себя живым. В отличие от света, тьма всегда ласкова, она дает отдых измученным глазам и погружает в спасительный сон.

Гарри Поттер проснулся в своей кровати в доме №4 на Прайвет-Драйв. Голова болела ужасно, попытка подняться с постели принесла с собой жуткое головокружение. Шатаясь, он открыл дверь комнаты и пошел по направлению к ванной. Коридор то удлинялся, то уменьшался в глазах.

— Поттер! — внезапно выскочил из своей комнаты Дадли Дурсль. — Явился! Ну как поездочка в сумасшедший дом?

Гарри попытался повернуться в сторону говорящего. Внезапно накатившая слабость подкосила ноги мальчика и он кулем свалился у двери Дадли.

— Мама! Мама! — истошно завопил Дурсль.

Петунья взбежала по лестнице и уставилась на потерявшего сознание Поттера.

— Что с ним?

— Я его не трогал, — жалобно замычал Дадли. — Он просто упал.

— Да помолчи ты! — резко прикрикнула женщина.

Дадли опешил, глядя на мать непонимающим взглядом. Она никогда не позволяла себе не то, что кричать на него, даже хмуро взглянуть в его сторону. Ее поведение так выбило Дадли из колеи, что он молча прижался к стене коридора и, ничего не понимая, наблюдал за действиями матери.

— Мальчишка! — Петунья присела рядом с Гарри и попыталась привести его в чувство. — Вернон!

Тяжелая поступь шагов мужчины эхом отозвалась в тишине дома. Он медленно поднялся по ступенькам и подошел к жене и сыну.

— Что произошло?

— Помоги мне, — сказала Петунья. — Нужно отнести его в комнату.

Огромными от удивления глазами Дадли смотрел, как отец, не говоря ни слова, поднял ненавистного Поттера на руки и отнес в его комнату. Мальчик решительно ничего не понимал. Что произошло? Почему с этим очкариком так возятся?

Петунья зашла за мужем в комнату и прикрыла дверь. Дадли на цыпочках подошел к маленькой спальне и попытался расслышать приглушенный разговор.

— Когда он появился?

— …не знаю…делать?

— Как…чить…?

— …сообщить…

Внезапно разговор прервался, и Дадли отчетливо услышал слабый голос Поттера, спрашивающий, в чем дело.

— Мальчишка! Мало того, что ты явился на месяц позже положенного срока, так еще и умудрился заболеть! Ты думаешь, нам тут делать нечего, как тебя дожидаться? И скажи мне, почему это тебя не вылечили в твоем дурдоме? — загромыхал бас Вернона.

— Месяц? Какой месяц? — даже в тихом голосе Поттера можно было услышать неподдельное удивление.

— Тот месяц, который тебя якобы лечили неизвестно от чего! Надеюсь, ты не заразный? — ворчливо спросила Петунья. — Мне бы не хотелось, чтобы Дадличек подхватил от тебя какую-то … вашу болезнь!

— Лечили? От чего лечили? Какое сегодня число? — панический шепот Гарри пробирал до дрожи.

— 18 июля! — рявкнул Дурсль. — И хватит задавать глупые вопросы! Пойдем, Петунья!

Дадли, несмотря на свою полноту, на удивление ловко отскочил от двери и опять прилепился к стене коридора. Мать с отцом вышли из комнаты Поттера, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Щенок! — прорычал Вернон. — Ненормальный!

— Дадличек! — Петунья подошла к сыну и, обняв, поцеловала в макушку. — Пойдем завтракать. Мама сделала твои любимые оладьи с джемом.

Услышав о еде, все мысли Дадли выветрились из его головы, оставив место громкому урчанию в животе.

«18 июля! Как же так? Я отчетливо помню, третий тур Трехмудрого Турнира. Волдеморт возродился. Седрик…А потом этот лже-Хмури и поцелуй дементора. Тысячу галеонов и больничное крыло, мадам Помфри…» Гарри пытался восстановить цепочку воспоминаний, но никак не получалось. Он где-то потерял месяц времени….Но ведь дядя забирал его с вокзала, Гарри помнил, как перед этим отдал свой приз близнецам, а дальше пустота. Нет, не пустота. Свет, яркий свет, смешавшийся с черной ночью. «Может, меня похитили Пожиратели? Хм…Но они вряд ли бы оставили меня в живых. Нет, это что-то другое. Что?» Страх разливался по телу, заставляя чувствовать себя еще хуже. Липкая невидимая грязь никак не хотела отдираться от тела Гарри. Она укутывала его своей паутиной, покачивая на волнах паники. «Месяц. Где я был месяц? Что произошло? Тетя говорила про какое-то лечение. Может, я просто не помню, что провалялся месяц в больнице? Может, написать Сириусу? Нет, он не поможет. И вообще, кто мне может помочь? Я сошел с ума!» — грустно констатировал Гарри. Идей, как вспомнить прошедшее время, у него не было. Внезапно он улыбнулся, и, превозмогая слабость, встал с кровати и уселся за стол. Достав из ящика небольшой огрызок бумаги и карандаш, он принялся писать. Окончив, Гарри подозвал Буклю, неподвижно сидевшую на карнизе.

— Отнеси это, пожалуйста, Гермионе, — ласково прошептал мальчик и распахнул окно.

Немного поправившись, (надо отметить, что тетя Петунья все-таки приложила к этому усилия), Гарри принялся гулять по улицам Литл Уингинга. Ожидая ответа, он пытался найти в газетах и по телевидению факты, которые должны были сопутствовать возрождению Волдеморта. Крадя газеты и подслушивая новости, Гарри раздражался все больше и больше. Необъяснимых исчезновений или загадочных инцидентов не было. Всего лишь засуха, советы поливки лужаек и остальные бредовые новости. Где смерти? Где катастрофы? Или возвращение Волдеморта было всего лишь юношеской фантазией? А смерть Седрика привиделась во сне? Седрик.. «Не думай об этом», в сотый раз за лето приказал себе Гарри. «Неужели тебе мало того, что каждую ночь ты оказываешься на том кладбище в своих кошмарах, неужели нужно думать об этом ещё и наяву?»

Теплым вечером августа Гарри отправился на ежедневную прогулку. Кругом было так же пустынно, как и на окрестных улицах. Он дошёл до площадки с качелями, сел на те единственные, которые ещё не были сломаны Дадли и его приятелями, обвил одной рукой цепь и мрачно уставился в землю. Обида на несправедливость всего мира переполняла Гарри, и ему хотелось кричать от ярости. На фоне его нынешнего бездействия и мрачных мыслей о Волдеморте, месяц, так внезапно исчезнувший из его жизни, уже не казался таким важным. Хотелось кричать, выть, сломать что-нибудь! Но не бездействовать! За все лето он не получил ни единой весточки от друзей, не говоря уже о крестном. Гарри писал им каждый день, вначале это были просьбы узнать какое-нибудь заклинание, возвращающее память, потом призывы поделиться новостями. В последнем письме обида Гарри кричала сама за себя. Его забыли, отдали родственникам и отбросили, как ненужную вещь!

Шумные выкрики каких-то мальчишек прервали грустные размышления Гарри. Он пригляделся и узнал Дадли с компанией. В прошлом он бы попытался сбежать побыстрее, пока они его не увидели, но сейчас ярость и злость требовали выхода и Гарри решил дать им это. После взаимных подколок и гнева на Дадли, посмевшего упомянуть имя Седрика, Гарри внезапно осознал, что они находятся в темном закоулке, где он первый раз увидел Сириуса.

Происходило что-то непонятное. Усыпанное звёздами небо цвета индиго внезапно почернело и наступила кромешная тьма — исчезла и луна, и звёзды, и мерцающий свет фонарей. Не стало слышно шелеста листвы и далёкого рокота автомобилей. Тёплый, душистый вечер сделался пронзительно холодным. Гарри и Дадли окружила абсолютная, непроницаемая, чёрная тишина, словно бы чья-то гигантская рука накрыла всё вокруг плотной ледяной накидкой, не пропускавшей ни звука, ни света.

— Дементоры, — прошептал Гарри.

Дальнейшее он помнил плохо. Свой патронус, получившийся с третьего раза, тяжесть обмякшего тела Дадли, причастность миссис Фигг к магическому миру и сов. Внезапная корреспонденция потрясла его больше, чем появление дементоров на Прайвет-Драйв. Будущий суд, дисциплинарное слушание, появление колдунов, сопровождающих его в штаб квартиру Ордена Феникса, рассказ Рона и Гермионы.

Пятый курс Гарри Поттера начинался успешно.

Гарри сидел на подоконнике и вглядывался в темнеющее небо. Меньше всего на свете ему хотелось идти на прощальный пир. Боль от потери Сириуса, злость на свою глупость не давали ему покоя. Казалось кощунством веселиться и радоваться окончанию пятого курса, зная, что Сириус Блэк больше никогда не напишет ему, никогда не поздравит с окончанием учебного года. Он больше не увидит полночно синие глаза и задорную улыбку на изможденном Азкабаном лице. Слышать хриплый, лающий голос теперь можно будет только во сне.

Гарри встал с подоконника и подошел к кровати. Хотелось или нет, но ему все равно пришлось бы идти на пир. Наверняка Дамблдор в своей речи скажет что-нибудь про него и про Волдеморта. Он наклонился и стал вынимать из сундука скомканные робы, чтобы найти праздничную мантию, и вдруг заметил в уголке плохо упакованный свёрток. Он наклонился, достал свёрток из-под кроссовок, посмотрел...

И сразу вспомнил: это дал ему Сириус перед самым отъездом с площади Гримм после Рождества. Хочу, чтобы ты этим воспользовался, если я тебе понадоблюсь…

Гарри очень медленно опустился на кровать и развернул упаковку. Из свёртка выпало маленькое квадратное зеркальце. Он вспомнил, что это, с надеждой глядя на блестящую поверхность и поднеся ее к лицу, громко и четко сказал: «Сириус».

От дыхания гладкая поверхность затуманилась. Гарри поднёс зеркальце ближе и, очень отчётливо выговаривая каждую букву, так что слова звонким эхом разносились по комнате, позвал:

— Сириус Блэк!

Ничего. Из зеркала смотрела разочарованная физиономия, определённо, его собственная…

У Сириуса не было с собой этого зеркальца, когда он ушёл в арку, сказал тихий голосок в голове. Поэтому ничего не получается…

Разочарование жгло горло; Гарри встал и принялся как попало бросать свои вещи в сундук, поверх зеркальца…

И тут ему в голову пришла одна мысль… Гораздо лучше зеркала… много, много лучше… как же он раньше не додумался… почему раньше не спросил?

Он выскочил из спальни и понёсся вниз по винтовой лестнице, стукаясь на бегу о стены и не замечая этого; пролетел по общей гостиной, быстро пролез в отверстие и помчался по коридору.

— Эй! Эй, Ник! НИК!

Сэр Николас де Мимси Дельфингтон обернулся, просунув сквозь стену ненадёжно сидящую на шее голову в экстравагантной шляпе с пером.

— Добрый вечер, — церемонно поздоровался призрак, вытягивая из стены все тело.

— Ник, можно тебя кое о чём спросить?

— Э-м… сейчас, Гарри? — в явном замешательстве спросил Ник. — А подождать нельзя? Может быть, после пира?

— Нет… Ник… пожалуйста, — взмолился Гарри. — Мне очень нужно. Пойдём сюда.

Гарри открыл дверь в ближайший кабинет.

— Ну хорошо, — вздохнул Почти Безголовый Ник, смиряясь со своей участью. — Не могу сказать, что я этого не ждал.

Гарри вежливо открыл перед ним дверь, но призрак проскользнул сквозь стену.

— Ждал чего? — спросил Гарри, закрывая дверь.

— Что ты придёшь ко мне, — Ник подплыл к окну и посмотрел на тёмный двор. — Это случается время от времени… когда кто-то переживает… потерю.

— Значит, — сказал Гарри, не давая увести разговор в сторону, — ты был прав. Я пришёл.

Ник промолчал, грустно глядя на мальчика.

— Ник, ты ведь умер. Но.. ты можешь ходить и разговаривать, так ведь?

— Да, — еле слышно подтвердил Почти Безголовый Ник. — Могу ходить и говорить, да.

— Значит, ты вернулся оттуда, да? — напористо продолжал Гарри. — Люди могут оттуда возвращаться, верно? В виде привидений. Полностью исчезать необязательно. Да? — нетерпеливо прибавил он, поскольку Ник молчал.

— Да, Гарри, но Сириус Блэк не вернется.

— Почему? — спросил Гарри.

— Оттуда не возвращаются, — грустно сказал Ник. — Маги, узнавшие тайную сторону Арки, не возвращаются, Гарри. Мне жаль.

— Но…— быстро забормотал Гарри. — Но ведь должен быть выход!

— Гарри, — мягко произнес призрак. — Никто не знает, что такое Арка и как она устроена. Она появилась ниоткуда и, наверное, также исчезнет — в никуда.

— Способ, способ…должно же быть хоть что-нибудь! — в отчаянье стукнул кулаком по парте Гарри.

Ник задумчиво глядел на стену, словно решая в уме сложный вопрос.

— Есть кое-что, — тягуче растягивая слова, произнес Почти Безголовый Ник.

— Что? — Гарри поддался вперед, призрачная надежда окрасила светло-зеленые глаза в более темный оттенок.

— Понимаешь, Гарри, Хогвартс хранит много секретов. В его стенах спрятаны многие забытые знания и неизведанные артефакты.

Ник замолчал, мечтательно смотря впереди себя.

— Ну? — поторопил Гарри.

— Однажды в далекой юности, когда я еще был жив, существовала легенда. Легенда о комнате, в которой все секреты становятся гласными, в которой можно получить ответ на любой вопрос. Я искал ее все семь лет учебы и, наконец, судьба мне улыбнулась. На третьем этаже, в западном крыле, висит портрет Слизеренского Дракона. Если пароль не изменился, то он звучит так — Qui habet aures audiendi, audiat[1].

— Qui habet aures audiendi, audiat. Qui habet aures audiendi, audiat. — повторял Гарри пытаясь запомнить латинскую фразу.

— Но, Гарри, я советую тебе точнее формулировать вопрос. Иногда неправильно сказанное слово может изменить жизнь далеко не в лучшую сторону.

— Спасибо, Ник! — обрадовано сказал Гарри, развернувшись к двери. Рванув на себе ручку, он внезапно затормозил и обернулся. — Ник, а что ты хотел узнать?

Призрак грустно посмотрел на него.

— Что я хотел узнать? Это уже не важно, Гарри. Мое знание дало мне лишь боль и страх, который я пронес через всю жизнь. Желаю тебе не испытывать судьбу. Потому что иногда знание оказывается ужасным, а жизнь, Гарри, очень длинной.

Ник развернулся и уплыл сквозь стену, оставив мальчика в замешательстве.

Сумасшедший бег по ступенькам принес собой затрудненное дыхание и подкашивающиеся от напряжения ноги.

Гарри медленно брел по коридору третьего этажа, скользя взглядом по картинам. Он остановился в изумлении, замечая желанный портрет. Пораженный величественностью картины, Гарри замер перед ней, вглядываясь в детали. На иссиня-черном фоне был нарисован замок, напоминавший Хогвартс. На полночном небе сверкала полная луна, искрились звезды. Окна замка попеременно загорались и тут же гасли, стоило мальчику перевести на них взгляд. Вокруг замка, обвивая его, был нарисован спящий дракон. Его зеленая чешуя сливалась с фоном, делая его незаметным для человеческих глаз. Лишь пристально вглядываясь в картину, можно было увидеть переливы и отблески на теле зверя. Гарри подошел ближе, собираясь с мыслями.

— Qui habet aures audiendi, audiat, — тихо прошептал он.

С минуту ничего не происходило, тишину коридора нарушало только прерывистое дыхание мальчика. Дракон пошевелился, разминая затекшее тело, ярко желтые глаза зло уставились на нарушителя. Он привстал на лапы, оказываясь с высоту замка и громко рыкнул. Гарри пораженно смотрел, как картина меняет свой фон. Сначала преобладавший черный цвет сменился темно-серым, потом серым, пока, наконец, не застыл на цвете весеннего дня. Луна и звезды померкли, на их место пришло яркое солнце. Низ картины позеленел, то там, то тут вырастали цветы. Не изменился только замок. Громадное средневековое творение оставалось на месте, столь же величественное, как и прежде. Четко прорисованные двери замка распахнулись и из них вышел колдун. Не обращая внимания на Гарри, он подошел к дракону и, пристально глядя ему в глаза, указал палочкой на замок. Теперь уже ярко зеленое, с блестящими чешуйками, животное заняло свое исконное место, обвиваясь вокруг замка. Колдун молча смотрел на дракона, и только после того, как он закрыл глаза, обернулся к мальчику.

— Зачем Вы нас потревожили, юноша?— раздался хриплый голос.

Гарри, глядя во все глаза на разворачивающиеся перед ним действие, даже не понял, кому адресован этот вопрос.

— Юноша, Вы слышите меня? — отчетливо выговорил колдун.

— А? Ммм…да, — промямлил Гарри.

— Зачем вы пришли сюда? Вам нечего здесь делать.

Гарри смотрел в строгое лицо колдуна, пытаясь правильно сформулировать объяснение своему приходу.

— Кто вы? — внезапно выпалил мальчик, не придумав ничего стоящего.

— Я? — удивленно переспросил колдун. — Знаете, юноша вы первый, кто спросил мое имя. Я Годрик Салазар Слизерин.

Колдун гордо выпрямился и взглянул на Гарри.

— Вы потомок Слизирена?

— Я его сын! — презрительно хмыкнул колдун.

— Сын?

— А что вас удивляет, юноша? — надменно спросил маг. — Вы считаете, что у Слизерина не было наследников? Могу вас заверить, были.

— А что вы здесь делаете? — спросил Гарри, в душе ругая себя за глупость. Ну что он, не мог спросить чего-то более важного? Или, хотя бы, попросить впустить его в тайное помещение?

— Что я здесь делаю? Здесь? Делаю? — недоуменно проговорил колдун. — Я охраняю Сердце Хогвартса.

— Сердце Хогвартса — это та комната, в которой можно узнать все тайны?

— К вашему сведению, юноша, Сердце Хогвартса — это не комната. Замок хранит многие секреты, но Сердце открывается лишь страждущему истины, — нравоучительно проговорил маг.

— Но если Сердце это не комната, то как оно может открываться?

— Страждущий да обрящет. Ищущий да найдет..

— И что это должно значить? — раздраженно спросил Гарри.

— Кто Вы, юноша? — внезапно спросил маг, всматриваясь в лицо мальчика. — Я вижу в Вас знакомые черты.

— Гарри Джеймс Поттер.

— Поттер, Поттер… — забормотал колдун. — Не состоите ли вы в родстве с Элоизой Амелией Поттер?

— Я не знаю.

— Как? — удивление на лице мага было красноречиво. — Вы не знаете своих предков? Это стыдно, это позор! Как можете Вы учиться в Хогвартсе, если не знаете свой род? Кто докажет чистоту Вашей крови, чем Ваши предки?

— Причем здесь чистота крови? Зачем Вам знать мою родословную?

— Только юноше с чистой кровью и помыслами откроется Сердце Хогвартса, — выговорил колдун, с недоумением глядя на Гарри. — Если Вы не знали этого, то как же Вы нашли меня?

— Мне подсказали, — смущенно проговорил Гарри.

— Вот как... — колдун задумчиво перевел взгляд в сторону. — Так что Вы ищете здесь, Гарри Джеймс Поттер?

— Я хочу знать правду!

— Какое непосредственное желание! — рассмеялся Слизерин. — Этого хотят все, но дано не каждому.

— Мне надо знать, как воскресить человека, — тихо сказал Гарри.

— Это невозможно! — отрезал колдун.

— Он упал в Арку. И больше не появился.

— Ах, в Арку? Ну, тогда, быть может...

— Вы пропустите меня?

Маг отошел от края картины, в задумчивости блуждая возле дракона. Казалось, молчание длилось вечность. Наконец, Слизерин повернулся и подошел ближе к Гарри.

— Ваше желание достойно, помыслы искренни, но достойны ли Вы сами?

Гарри молчал, не зная, что ответить на этот вопрос. В голове роились тысячи доказательств его достойности, доблести. Разве не он на первом курсе совладал с желанием и не стал отдавать философский камень Волдеморту? А на втором победил василиска? Спас крестного и выиграл Тремудрый Турнир, попутно успев сразиться с Волдемортом на кладбище? Но бахвалиться событиями прошлого было недостойно.

— Я не знаю, — обреченно вздохнул Гарри.

Слизерин улыбнулся и ласково взглянул на мальчика.

— Ваше достоинство — это молчание, юноша. Я открою Вам проход. Но берегитесь, знание не всегда приносит пользу.

Картина задрожала и начала медленно отодвигаться в сторону. Миллиметр за миллиметром глазам Гарри открывался темный проем.

— Ищите да обрящите, — послышался голос колдуна.

Гарри закрыл глаза, прислушиваясь к бешеному стуку сердца. «Я верну тебя, Сириус, верну». Сделать шаг вперед оказалось не страшно, Гарри вошел в темный коридор, ведущий к неизведанному, к самому Сердцу Хогвартса.

[1]Имеющий уши, чтобы слышать, да услышит.

Евангелие от Матфея, 11,15.

Темнота коридора, по которому шел Гарри, пугала его. Это была не ночная тьма, наполненная звуками, но все-таки она казалась завораживающе живой. Вязкая, густая тишина наполняла легкие привкусом первобытного страха. Теперь Гарри мог понять, почему пещерные люди жались к огню, пытаясь уйти от темноты. Ночь превзошла саму себя, она впитывалась в поры кожи, заставляя сердце сжиматься от ужаса. Каждый шаг был шагом во тьму, каждое движение несло леденящий холод в кровь. Гарри остановился, не в силах продолжать идти, вокруг была пустота. Тьма и пустота, пустота и тьма — две составляющие одного слова: ужас.

Дыхание Гарри стало прерывистым, легкие отказывались работать на переизбытке адреналина. Подкашивались ноги, дорога в никуда не имела конца. Он забыл, кто он, забыл, зачем он здесь и что ищет. «Ищите да обрящите». Знакомая фраза, возникшая в голове, вытолкнула наружу воспоминания о происходящем. «Сириус». Боль от имени, от воспоминаний вернулась, но Гарри радовался ей, теперь он знал, зачем он здесь.

Яркий свет полыхнул по глазам. После ночной тьмы он ослеплял, но также как и темнота, не давал видеть. Если ночь несла с собой леденящий ужас, то свет ничем от нее не отличался. В ярком белом нигде страх снова пришел к Гарри, словно перчатка, облепляя тело, сковывая движения, сгущая кровь.

Чувство дежавю, что-то такое уже происходило с ним. Свет. Тьма. Ночь. Яркий день. Забытые, глубоко похороненные воспоминания о предыдущем лете, возникли в голове туманными образами. Слепящий, режущий глаза свет нес с собой что-то важное, незримо ускользающее от мальчика. «Вспомни… Вспомни». Гарри попытался напрячь память, но единственное, что удавалось разглядеть — это был яркий свет. Стоп. Голос. Чей-то голос всплывал в кошмарно-белом тумане. Слова…Кто придумал слова? Зачем? Так хорошо ничего не слышать и не видеть, но… «Как он?» Кто он? О чем говорят эти люди… Люди?! Воспоминания становились четче, можно было слышать некоторые отдельно произносимые фразы. «Его состояние…» «Пульс в норме…»

Голоса в голове слились в гудящий шум — наступила ночь. Или то, что мозг Гарри называл ночью.

Выныривание и погружение, бодрствование и сон, свет и тьма.

— Правда…Я хочу знать правду! — крик Гарри утонул в белом нигде. Картины памяти сменяли друг друга так быстро, что мальчик не успевал рассмотреть детали.

Внезапно вязкая тишина нарушилась сотнями, нет, тысячами звуков. Шипение змеи, крик орла, рев льва, глухое ворчание барсука — слились воедино. Многогранная мелодия жизни звучала громче и громче. Свет понемногу меркнул, становясь мягче, приглушенней. Вот это уже не день, а вечер, сменяющийся ночью. На небе, если пустоту можно назвать небом, появились слабо искрящиеся звезды. Всплыла луна, озаряя пространство бледным светом, как раз таким, когда можно видеть.

Гарри, приоткрыв глаза, смотрел на сменяющиеся картины. Весенняя ночь — аромат ландыша, жимолости; лето — влажная жара окутала тело мальчика; осенняя темнота — запах прошедшего дождя проникал в легкие, наполняя их свежестью; зима — появился снег в тон искрящийся звездам.

Голос возник ниоткуда, исполненный величия, он проникал в самое сердце.

— Правда многогранна. Хотеть знать правду — не обязательно уметь видеть ее. Но пусть будет так…

Свет мягкого бра осветил пространство. Гарри посмотрел по сторонам, не веря своим глазам. Он находился в маленьком уютном кабинете. У стен стояли огромные шкафы, наполненные пергаментами и книгами. В центре стоял резной стол из красного дерева, каждую ножку обвивал символ Основателей. Возле стола был придвинут стул, обтянутый кожей. Мальчик подошел ближе, попеременно оглядываясь по сторонам. Это было не то, что он ожидал увидеть, хотя Гарри и сам не знал, чего ждать. Уют комнаты, приглушенные тона постепенно стирали боль от яркого света и непроглядной тьмы.

Он подошел к столу, всматриваясь в его поверхность.

— Мерлин, что это? — на столе лежал обычный магловский портфель, с таким его дядя Вернон ходил на работу.

Гарри несмело отодвинул стул и сел на него. Он рассматривал портфель с возрастающим страхом, словно чувствуя, что содержимое изменит его жизнь. Наконец, решившись, мальчик протянул руки и открыл замки, вытаскивая истину на свет. Красная папка, синяя папка, зеленая, черная…

— По очереди, — подбодрил себя Гарри.

Завязки красной папки скрывали в себе…

— Что? Что это???

Протокол операции

Под ингаляционным наркозом рассечена кожа головы по верхнему краю лобной кости и сухожильный шлем головы. Обнажена надкостница, рассечена, сдвинута распатором на 0.5см латеральнее разреза. Высверлено пять трепанационных отверстий с использованием копьевидного и булавовидного сверла последовательно. Пилой Джигли пересечена кость между отверстиями и откинута назад на кожно-надкостничном лоскуте. Фенестрирована твердая мозговая оболочка. Определены точки имплантации. Под контролем ЭЭГ вживлены электроды имплантанта. Твердая мозговая оболочка ушита, налажен дренаж. Костный фрагмент уложен на место, сухожильный шлем ушит одиночными узловыми швами. Кожа головы ушита непрерывным вворачивающимся швом. Пациент выведен из наркоза.

Гарри замотал головой, пытаясь вникнуть в суть написанного. Единственное, что он понял в бессвязном для него тексте, было слово операция.

— Операция? — удивленно спросил Гарри. — Какая операция?

Раскрывая следующую папку, он готовился опять увидеть непонятный набор слов.

Послеоперационное обследование (через день)

Сознание спутанное. Дезориентирован во времени, пространстве и собственной личности. Интеллектуально мнестически сохранен. Вкус, зрение сохранены. Слух не снижен. Зрачки округлой формы, D=S, фотореакции живые. Реакция на конвергенцию с аккомодацией живая. Надбровные и корнеальные, рефлексы живые, симметричные. Движения глазных яблок в полном объеме. Нистагма и диплопии нет. Лицо симметричное, язык по средней линии. Глотание и фонация не нарушены. Симптом Маринеску-Радовича отрицательный с обеих сторон. Движения и сила в верхних конечностях сохранены. Глубокие рефлексы с верхних конечностей D=S, живые. Коленные рефлексы D=S, живые. Патологических рефлексов не выявлено. Координационные пробы выполняет правильно. Менингеальные симптомы отрицательны.

Не понимая ни слова из написанного, Гарри взялся за зеленую папку. Это было письмо.

— Ну, хоть что-то прояснится, — обрадовался Гарри. Какие-то научные термины вгоняли его в непонятное состояние. Единственное, что он понимал, это то, что где-то слышал эти слова.

Уважаемый Альбус Персиваль Дамблдор!

С уважением, премьер-министр Англии, Ричард Спендер.

— Угроза? Устранена? — прошептал Гарри Поттер. — О чем это он? Что это вообще за документы?! Где информация про Арку?!

Мальчик в бешенстве смахнул бумаги со стола. Нет, он решительно не понимал ничего. Какое отношение имеет министр к Дамблдору? Причем здесь он, Г.Дж. Поттер? Нет, где-то здесь должна быть информация о том, что приключилось с Сириусом. Все остальное не важно.

Он встал и подошел к шкафу, заглядывая внутрь.

— Может здесь?

Гарри протянул руку, намереваясь открыть стекло, скрывавшее книги.

— Нет! Это не имеет к тебе отношения, — раздался голос, идущий ниоткуда и отовсюду.

— Что значит не имеет отношения? — зло переспросил Гарри. — Мне нужна информация о Арке и упавших за нее магах. А это… — он махнул рукой на стол, — Мне не надо!

— Ты просил правду, а теперь боишься ее узнать?

— Я не боюсь. Просто меня это не интересует.

— Ты получил то, что хотел. Или бери, или уходи, — голос не раздражался, не веселился. В нем не было не больше эмоций, чем в говорящем камне.

Гарри упрямо махнул головой и протянул руку к дверце шкафа. Резкая боль в руке, заставила его отскочить. Он посмотрел на свою руку, там красным пятном расплывался ожог.

— Да что же это такое?! — возмущенно завопил Гарри, — Я хотел узнать о воскрешении Сириуса, а вынужден читать какие-то магловские документы!

— Ты получил, что хотел, — равнодушно ответил голос.

Гарри в бессильной злости забегал по комнате. В голове крутились тысячи вопросов, и ни на один из них не было ответа. Стоп. О чем я думал, попав сюда? Гарри остановился, вспоминая свои бессвязные воспоминания.

— Лето…

Он подошел к столу и уставился на единственную нераскрытую папку.

— Ответы на пропавший месяц… — задумчиво протянул Гарри.

Он поднял разлетевшиеся по полу бумаги и бегло пробежал их глазами, останавливаясь на своем имени.

— Угроза? Г.Дж. Поттер — пациент? — неясные образы опять возникли в голове. Свет. Тьма. Голоса.

Внезапно разнервничавшись, Гарри со страхом посмотрел на черную папку.

— Ответы…

Протянув руки, он развязал завязки, вытаскивая содержимое.

— Дневник? Дневник Дамблдора? — Гарри неверяще уставился на красную книгу, подписанную витиеватым почерком Дамблдора.

Раскрыв его, он начал просматривать страницы, задерживаясь на знакомых именах.

— Гриндевальд…Том Риддл…Снейп…Лили и Джеймс Поттеры????

…Мое деяние причиняет мне боль, но я даже не могу описать чувство облегчения, после того как я совершил предначертанное. Это ужасно, но мир будет в большей безопасности…

Гарри молча перечитывал запись, датированную 1 ноября 1981 года, следующий день после смерти его родителей. Не понимая смысла написанного, он все же чувствовал тревогу, нарастающую с каждым мгновением. Повинуясь интуиции, Гарри быстро перелистал дневник и нашел запись от августа прошлого года.

Бедный Гарри. Пришлось обратиться к помощи магллов, из-за того, что он научился сопротивляться заклинанию Империус. Я не хотел прибегать к грубому механическому исправлению, но у меня, к сожалению, не осталось другого выхода. Врачи магллов были в бешенстве, когда я пришел забирать его из клиники. Но заклинание Забвения решило эту маленькую проблему. Надеюсь, я не оставил следов, которые могут возбудить ненужные подозрения у Отдела Магического Правопорядка. Хотя… они вряд ли свяжут это со мной.

Гарри Поттер никогда не узнает, кто он; и ничто не сможет даже намекнуть ему о об этом.

Гарри молча вникал в суть написанного директором.

— Этого не может быть… Империус? Я находился под Империусом? Все это время…Ложь…Операция? Что он сделал со мной? Кто я?— в отчаяние шептал Гарри.

Мысли путались, разум отказывался верить в происходящие. Перечитывание снова и снова не вносило ясности. Шатаясь, Гарри встал со стула и негнущимися руками принялся собирать бумаги.

— Нет, это останется здесь… правда открывается только в этом месте.

Гарри сморгнул слезы и, ни говоря ни слова, побрел к выходу, ну или то что он считал выходом. Ему нужно было осмыслить прочитанное, понять, что же с ним сотворили…

Жизнь…это бесконечная череда дешевых шоколадных конфет. Отвратительный вкус шоколада изредка смешивается с клубничными или банановыми наполнителями. Но в большинстве своем — тягучее, противное желе и каменные орехи. Съев до конца всю коробку, ты опять получаешь новую, вручаемую тебе с торжественным видом. Оскомина на зубах, тяжесть внутри — вот, что есть жизнь. И сейчас Гарри вытащил очередной противный грильяж.

Над Прайвет-Драйв встало солнце, и Гарри Поттер открыл глаза. Казалось, что сама природа радуется лету, но для молодого гриффиндорца это было лето мрачных мыслей. Те бумаги, которые он нашел в Сердце Хогвартса… Поначалу он даже не знал к кому обратиться по поводу своих сомнений. Если поверить бумагам… Гарри отталкивал от себя эту мысль. Этого просто не может быть, это какая-то ошибка!

За дверью на лестнице загрохотали шаги, и раздался насмешливый крик:

— Эй ты, придурок очкастый! Ты там голодом решил себя уморить или еду все никак не наколдуешь?

Дадли (а это был именно он) заржал над собственной шуткой и вскоре его тяжелые шаги затихли. Гарри, вскочивший на ноги при звуках голоса, обессилено прислонился к стене.

В чем-то его братец (даже, несмотря на отсутствие родственных отношений, это обращение как-то приросло к Дадли) был прав.

Гарри не спускался с чердака уже третий день. Букля носила ему еду из Дырявого Котла, но даже она начала неодобрительно коситься на него. Долго так продолжаться не могло, дядя и тетя, конечно, только рады тому, что он сидит, не высовываясь, но и они могут заподозрить неладное.

Когда Гарри спустился вниз, Дурсли уже закончили свой завтрак и расположились перед телевизором в гостиной. Появления осунувшегося после бессонной ночи молодого волшебника, казалось, никто не заметил. Гарри попытался незаметно пробраться на кухню, но, потеряв равновесие и споткнувшись о забытый Дадли плеер, скатился со ступенек с ужасающим грохотом. Громкий стук упавшего с лестницы тела заставил Дурслей обратить внимание на источник шума, а когда Гарри поднялся с пола и под ним обнаружился злосчастный маггловский плеер, то крик поднялся невообразимый.

— Мама! Он!.. Мой плеер!.., — Дадли от злости стал заикаться, взглядом сверля родителей в надежде на последующее наказание для Поттера. Но, к сожалению, Петунья не проявила должного внимания к молчаливым призывам сына. Ее короткий окрик на племянника заставил усомниться Дадли в том, что это его родители.

— Ты что, явился ломать всё?! Иди лучше в свою комнату и не высовывайся! Совсем от рук отбился! — взвизгнула тетя Петуния.

— От мальчишки вообще никакой пользы,— пробурчал сквозь усы Вернон. — Не то, что наш Дадлик.

Последний, услышав похвалу (хоть что-то утешающее, если уж не удалось посмотреть на избитого Поттера), надулся от гордости. Гарри сделал шаг назад и бросился бежать вверх по лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Еще не хватало вступать с ними в долгую и бессмысленную дискуссию. Может, рассказать Дамблдору?

Нет. Гарри не верил прочитанному, но, если все окажется правдой… Его желание обсудить все с директором может привести к негативным последствиям. Но если нельзя обратиться к Дамблдору, то…

Гарри вздрогнул, испугавшись пришедшей в голову мысли. Нет! Никогда! Он не станет писать человеку, убившему его родителей и в свое время предпринявшему попытки убить его самого!

Голос разума фыркнул: там же было сказано — Том Риддл. Гарри помотал головой и повернулся к клетке с Буклей.

— Как думаешь, что мне делать?

Белоснежная сова ухнула и расправила крылья; неужели она ждет, что он отправит ее с письмом?

— Хорошо, если ты так считаешь,…

Гарри достал кусок пергамента, перо и начал писать:

«Темный лорд…»

Нет, не так.

«Дорогой Том…»

Еще хуже. Лучше вообще не показывать, что это просьба. Гмм… Гарри прикусил кончик пера и задумался: а зачем вообще он это делает?

Волдеморт знает ответ на мучивший его вопрос, равно как и Дамблдор, но кому верить? Волшебник окунул перо в чернила и вновь начал писать:

«Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос: что ты знаешь об операции? Поттер».

Вот так: если не поймет, значит, Сердце Хогвартса солгало ему. Гарри скатал пергамент в трубочку и начал привязывать к лапе совы.

— Отнеси это Волдеморту, хорошо?

Букля возмущенно ухнула и клюнула его за палец.

— Да, он — враг, но мне необходимо, чтобы он ответил. Пожалуйста.

Сова взмахнула крыльями и, сердито ухнув, вылетела в открытое окно. Теперь осталось только ждать. Гарри упал на кровать и принялся наблюдать за раскачивающимся на своей паутинке восьмиглазым паучком.

Букля вернулась глухой ночью, когда Гарри уже спал, с собой она принесла запечатанный пергамент.

— Что???

Сова ухнула, и внизу с громким скрипом заворочался в своей постели Вернон. Гарри вскочил с кровати, стараясь унять бешеное сердцебиение.

— Он... ответил?

Волшебник отвязал пергамент и протянул Букле кусок совиной вафли; сова легонько клюнула его за палец и принялась за еду.

Не может быть!

Гарри развернул письмо Темного Лорда, разломав сургучную печать, и прочел:

«Откуда ты узнал? Нам необходимо встретиться».

Волшебника будто огрели по голове котлом.

Он знает.

Это ложь!

Это не может быть правдой!!!

Но, тем не менее...

Волдеморт просит встречи. Скорее всего, это ловушка, но... Он просит? Не приказывает, не угрожает, а просит??? Гарри почувствовал, что у него начала кружиться голова. Слишком много информации, слишком много необычного, слишком много…всего.

В ту ночь он не смог заснуть, мысли роились у него в голове. Все, что он знал и во что верил, перевернулось с ног на голову. Получается, что... Нет, еще рано делать выводы. В конце концов, неизвестно, что именно знает Волдеморт. А тут эта встреча... Стоит ли соглашаться на нее? Странно, странно, очень странно. Может, спросить совета у Гермионы? Гарри представил ее лицо и мысленно покачал головой: конечно, она скажет, что это обман.

Как же ему сейчас не хватает Сириуса!

При мысли о крестном волшебник почувствовал, как ему на глаза наворачиваются слезы; боль от его потери все еще была очень острой. Он бы согласился помочь.

В любом случае, как поступить?

Гарри сдавил виски, и ответ появился перед ним: он придет, несомненно. Но прежде, необходимо кое-что сделать.

Волшебник достал три пергамента и положил их на стол перед собой: Рону, Гермионе и Волдеморту. Темному Лорду...

Еще полгода назад Гарри не мог даже предположить, что он будет писать ему и, тем более, просить о чем-то. Но из-за произошедшего в Сердце Хогвартса, его душа наполнилась самым опасным в мире ядом — ядом сомнения.

Итак, сначала — письма друзьям.

«Я вынужден отправиться к Волдеморту. Если со мной что-то случится, поставьте в известность Дамблдора и Орден. Гарри».

Кратко, но они будут в курсе происходящего, если эта встреча окажется ловушкой. Дальше.

«Я согласен. Учти, друзья знают, с кем я встречаюсь. Где?»

Гарри свернул пергаменты и поманил к себе Буклю. Та, настороженно ухнув, покосилась на волшебника.

— Вот эти два — Рону и Гермионе, а это отнесешь после первых двух, оно опять Волдеморту. Не сердись, — добавил он, увидев, что при слове "Волдеморт" сова распушила перья, — надеюсь, что это в последний раз.

Спустившись вниз, он наткнулся на Дадли. Тот, при виде Гарри, радостно хрюкнул.

— Вылез из своей норы, очкарик?

— Отвали, не до тебя.

— С каких это пор ты стал таким смелым, Поттер?

— Не твоего ума дело. Иди, вон, со стеной пообщайся — она подойдет тебе по уровню развития, — с этими словами Гарри, поднырнув под руку братца, направился к лестнице. За его спиной раздалось сопение, свидетельствовавшее о напряженной работе мыслей. Ну что за идиот? Волшебник успел спуститься вниз, когда услышал рев обиженного бегемота — ну наконец-то, дошло. Правда, теперь пришла пора делать ноги.

Гарри выбежал на улицу и увидел сидевшую на газоне незнакомую угольно-черную сову.

Когда сердитое сопение Дадли затихло позади, Гарри позволил себе остановиться, отдышаться и прочитать письмо, принесенное черной совой. Волшебник развернул пергамент и увидел короткую строчку, написанную уже хорошо узнаваемым мелким почерком:

«В Лютном переулке в девять. Приходи один».

Вот и развязка. Чего я добиваюсь? Даю Волдеморту убить себя без каких-либо усилий?

Логика утвердительно кивала головой, но сердце сомневалось. А ответил бы Лорд вообще, если б хотел убить его? Да, возможно ответил бы, но записка была бы другого стиля, а в том первом письме чувствовалась напряженность и удивление. Если Волдеморт планировал сбить его с толку, заманить в ловушку, разве бы он удивлялся пришедшему письму?

Черт, что я делаю?

Гарри посмотрел на часы и удивленно поднял бровь. Восемь сорок? Если он идет на встречу, то уже опаздывает.

Стряхнув с себя липкий ступор, волшебник вышел на улицу. Подойдя к дороге, он поднял вверх руку с зажатой в кулаке волшебной палочкой и взмахнул ею.

Мгновенно материализовавшийся из воздуха автобус "Ночной рыцарь" взвизгнул тормозами и остановился. Гарри вошел внутрь и произнес:

— Лютный переулок.

Холодный вечерний ветер заставлял поплотнее закутываться в куртку и стучать зубами. Ссейчас Гарри очень не хватало его мантии. Но, увы, времени возвращаться за ней не было. Юноша медленно шел по переулку, то и дело оглядываясь по сторонам. В какой-то момент ему вспомнились слова Хагрида: «Там и сгинуть недолго!» В наступивших сумерках слова полувеликана казались Гарри не лишенными смысла.

Дурсли, наверняка, заметят его отсутствие... Но не об этом сейчас стоило беспокоиться. Внезапно, с громким хлопком трансгрессии, в нескольких метрах перед ним появилась закутанная в мантию тень. Гарри поднял палочку и крикнул:

— Кто ты? Покажись!

Незнакомец расправил плечи, ссутуленные от долгого ожидания. Сверкнули столь знакомые щелки кроваво-красных глаз, и резкий голос произнес:

— Здравствуй, Гарри Джеймс Поттер. Я знал, что ты придешь.

Гарри и Волдеморт молча смотрели друг на друга; атмосфера в темном переулке накалилась до предела. Проходившие мимо люди, незаметно для себя, обходили стороной двух магов. Купол невнимания, наложенный Лордом на маленький пятачок, сделал свое дело. Подходившие слишком близко прохожие внезапно чувствовали жгучее желание отойти, сходить за покупками, навестить родственников, в общем, то, что не давало им приблизиться к заколдованному месту.

Сверля друг друга глазами, непримиримые враги сохраняли воинственное молчание. Первым не выдержал Поттер.

— Зачем ты позвал меня сюда?! И почему, черт возьми, не предпринимаешь попыток убить меня?! Я пришел, ожидая схватки или засады. Что происходит?!

Темный Лорд улыбнулся и покачал головой.

— Ох, Гарри, ты никогда не понимал, что твоя смерть не доставит мне удовольствия, — Волдеморт посмотрел на юношу. — Я никогда не хотел тебя убивать.

— Как же! На первом курсе ты, наверное, просто хотел посмотреть на меня, а на втором — проверить мои магические способности, а тогда, на кладбище, ну конечно же, как это мне сразу в голову не пришло, ты просто пытался выжить! — зло выпалил Гарри. Внезапно в голову пришла мысль, что вот, сейчас всё случится. Сейчас Риддл поднимет палочку и… Гарри закрыл глаза, готовясь к быстрой смерти.

— Посмотри на меня. Открой глаза, Гарри Поттер, я не собираюсь убивать тебя. Разве ты не видишь, как мы похожи?

— Мы не можем быть похожи! Я — не ты! И никогда не буду таким!

— Это тебе только кажется, — Темный Лорд внимательно наблюдал за Гарри, отмечая бурю эмоций, так ярко видимую на лице мальчика. Сменяющиеся ненависть, злость, отчаянье, попытки поиска истины — легко читались.

— О чем ты? — с подозрением уставился на мужчину Поттер.

— Не кажется ли тебе, мой мальчик…

— Я не твой мальчик! — резко прервал его Гарри.

— Хорошо, — покладисто согласился Лорд. — Но все-таки, может, мы перейдем к делу? Ты писал мне об операции. Операции имплантации какого-то устройства, блокирующего твою память.

Гарри похолодел: значит, все это правда?! Волдеморт насмешливо улыбнулся и погладил подбородок.

— Я ждал этой минуты с самого твоего рождения. Может продолжим наш разговор в другом, более тихом, месте?

Юноша машинально кивнул, погруженный в свои мысли. Темный Лорд протянул ему руку.

— Тогда вперед.

Гарри, не думая о последствиях (будь что будет!) стиснул ледяные пальцы своего злейшего врага, и мир вокруг сжался, заставив желудок волшебника подкатиться к горлу.

Когда Гарри открыл глаза, то понял, что находится в полутемном парке. В отдалении стоял роскошный особняк, украшенный старинными гербами. Мальчик начал осматривать пространство на поиск враждебных лиц, но затем вспомнил, что все еще держит руку одного их них, Волдеморта, и с отвращением отпустил ее.

Резные мраморные лавочки, стоящие вдоль аллеи, манили к себе, цветущие деревья дарили успокоение расшатанным нервам Гарри. «Мило, очень мило… Блин! О чем я думаю?! — мысленно отругал себя юноша, — Я стою непонятно где вместе со своим врагом, и нахожу это милым?! Меня сейчас убьют, а я на природу глазею! Но осмотреться, пожалуй, не мешает». Гарри стиснул зубы, злясь на себя и на свой внутренний голос.

Вечнозеленые кипарисы, величественные столетние дубы, испуганные ивы, трясущие ветками при виде редких прохожих, тонкие березы — да, определенно, тут было чем гордиться. А если принимать во внимание огромный цветник и наверняка имеющийся зимний сад, то можно было сделать вывод, что поместье принадлежит небедному семейству. "Готов поспорить, что это родовое поместье Малфоев. К кому еще он мог так просто трансгрессировать?"— подумал юноша и посмотрел на Риддла.

— Что теперь? — настороженно спросил Гарри.

— Теперь — поговорим.

— Начинай.

Волдеморт кивнул головой и подошел к лавочке, усаживаясь на ней с царственным видом. Гарри фыркнул.

— Всю свою жизнь ты ошибался, считая меня врагом.

— Разве не ТЫ пытался убить меня?!

— Я, — покаянно склонил голову Лорд. — Но это в прошлом. Тогда я был уверен в… Гарри, Альбус Дамблдор предал тебя.

— Ты лжешь! Не смей так говорить о нем!!! — выкрикнул Гарри. Ну не могло быть так и всё! Голос разума, напоминающий ему о Сердце Хогвартса и о бумагах, находящихся там, ошибается!

— Просто кое-что вот здесь,— с этими словами Темный Лорд встал, протянул руку и прикоснулся двумя пальцами к голове Гарри, отчего тот вздрогнул,— затуманивает твой разум. Я должен помочь тебе.

— Мне ничего не нужно от убийцы моих родителей!!!

— Тогда зачем ты обратился ко мне? — насмешливо улыбнулся Волдеморт. Молчание Гарри затягивалось, и мужчина решил прояснить ситуацию.

— Ты полагаешь, что это сделал я? Какая ирония судьбы... Сильнее ты ошибиться не мог. Впрочем, с учетом того, что тебе говорили всю твою жизнь...

— Я не верю тебе, ты врешь!!! — ступор закончился. Гарри и сам не знал, зачем позвал на встречу злейшего врага и слушает его, мало того, он даже трансгрессировал с ним в неизвестном направлении. Знать — значит выжить. Именно поэтому надо обуздать гнев и ненависть и попытаться вникнуть в смысл происходящего.

— Ты должен был стать моим союзником, Темной Тенью, самым сильным черным магом в истории волшебного мира!

— Нет!!!

Волдеморт с тяжелым укоризненным вздохом взмахнул рукой, и перед Гарри появился лист бумаги, один в один похожий на маггловский документ, который он видел в Сердце Хогвартса.

— Вот доказательство моих слов. Письмо премьер-министра маглов.

— Откуда мне знать, что это не подделка? — бегло просмотрев документ, спросил Гарри.

— Посмотри в глаза правде, Гарри! Мы с тобой союзники!

— Никогда!

— Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? — с еле заметным отчаяньем произнес Волдеморт. Он столько сил потратил, чтобы забрать свое, принадлежащее ему по праву, оружие, а если не получится — то уничтожить. В последнее время считая, что бессмысленно пытаться вырвать Поттера из-под влияния Дамблдора, Лорд пошел по простому пути — убить, чтоб никому не достался. А потом письмо… его письмо. Надежда, потерянная на кладбище, когда он смотрел в глаза Поттеру и понимал, что так или иначе придется убить пацана, теперь расправляла затекшие крылья, намереваясь взлететь. Но…этот мальчишка опять не верит ничему, хоть подсунь ему под нос доказательства предательства Альбуса — все равно отмахнется. К счастью, Поттер не догадывается, насколько сильно он нужен Волдеморту и на что последний готов пойти ради этого.

А Гарри в это время придумывал невозможное. На что готов Лорд ради его доверия? Пожалуй… Не, это жестоко, но все же это его право, его вендетта… Юноша горько усмехнулся.

— Отдай мне Беллатрису Лестрейндж!

Волдеморт улыбнулся, правильно поняв мысли Поттера. «Мстить собрался, мой мальчик, — мысленно произнес Лорд, — Ну что ж, невелика потеря. Хотя у меня есть идея получше».

— Хорошо, Гарри. Но прежде, чем ты убьешь мою последовательницу, я хочу предложить тебе нечто иное.

— Ты не отдашь ее мне? — глаза Гарри сузились в щелки, ожидая этого. Он был уверен, что именно на убийство преданной Пожирательницы Волдеморт никогда не пойдет. Разбрасываться слугами в такое время было бы беспечно и неосмотрительно, тем более, такими как Белла. Верная женщина предпочла сойти с ума в заточении, чем отказаться от своего Лорда. Но теперь, хорошенько подумав, Гарри больше ничего не хотел от Волдеморта. Или он отдаст ему Лестрейндж, или… Гарри был не прав, позволив себе на минуту усомниться в Дамблдоре.

— Я предлагаю тебе вернуть к жизни твоего крестного, Сириуса Блэка, — неожиданные слова мага всколыхнули затихшую боль в груди Гарри.

Юноша изумленно смотрел на Риддла, не веря своим ушам. Не может быть, чтобы злейший враг давал такую обманчивую надежду. Зачем ему смерть Беллы, если он сможет получить Бродягу? Перед глазами Гарри всплыло лицо Сириуса и он, сдержав дрожь в руках, иронично с вызовом произнес:

— Верни мне моего крестного, Риддл, и я поверю всему, что ты мне только что сказал!

Волдеморт кивнул.

— Договорились, Гарри.

Юноша почувствовал, что у него перехватило дыхание. Неужели?

— Ты… Ты правда можешь?

— Да. И Дамблдор мог бы, но в силу своих заблуждений и старческой глупости не пошел на это.

— Это невозможно!— потрясенно прошептал Гарри, глядя на появившуюся улыбку Темного Лорда. Но может… вдруг… получится? Ради Сириуса можно пойти на многое, и если цена этому — предательство Ордена Феникса, то что ж, так тому и быть. То, что Сириус может быть не рад такому повороту событий, Гарри не учитывал.

— Почему же? В мире можно все, особенно… — Лорд прервался и серьезно взглянул на Гарри. — Но для этого нам придется вернуться в Министерство. И я даже исполню твою просьбу.

— Какую? — все еще пребывая в изумлении, юноша не слишком вникал в слова Риддла. Всё не важно, ведь когда Сириус вернется, мир станет лучше, а остальное… оставьте.

— Мы возьмем с собой Беллу.

— Зачем?

— Кровь, Гарри, всего лишь кровь.

Внезапная догадка пришла мальчику в голову, и его прошиб холодный пот. Не смотря на то, что совсем недавно он собирался окончить свою вендетту, мысль о предстоящем убийстве Беллы не радовала его.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да. Равноценный обмен. Кровная родственница в обмен на второй шанс твоего крестного.

— Но ты же лишишься своей незаменимой последовательницы, — Гарри смотрел на Волдеморта, ища следы лицемерия. Может, это все ложь? И Риддл хочет убить его на глазах Министерства? Пусть будет так! Если есть шанс вернуть Сириуса, то им нельзя не воспользоваться.

— Незаменимых нет, Гарри, ты должен уяснить эту вещь, — Лорд улыбнулся. — Кроме того, мы ведь с тобой будущие союзники и мне надо заслужить твое доверие.

Гарри, Волдеморт и Беллатриса незамеченными пробрались в Отдел Тайн и сейчас стояли перед Аркой. После признания о возвращении Волдеморта министерство внимательно следило за своим имуществом. Но, как сказал Волдеморт, невозможного не бывает. Охранные ловушки, призванные защищать Министерство от врагов, не реагировали на черного мага. Это было удивительно, но магия, настроенная воспринимать малейшие колебания темной силы, молчала. Быть может, Риддл не такой уж Темный Лорд? Или его защищает какой-то артефакт? Нет, наверное, новое маскирующее заклинание. Гарри перебирал варианты, так и не остановившись ни на одном. Как они прошли — не имеет значения, главное — что они уже на месте.

Белла всю дорогу поочередно косилась то на Темного Лорда, то на молодого волшебника. В ее мыслях не смог бы разобраться и сам Мерлин. Появляющаяся на губах злорадная ухмылка сменялась настороженным безумием. Женщина оглядывалась по сторонам, выискивая врагов, молчание угнетало ее.

— Вы все-таки захватили мальчишку, мой Лорд? — решилась спросить Белла.

— Тише! — шепотом приказал Волдеморт, не поворачиваясь в ее сторону.

Такое пренебрежение кольнуло женщину: разве не она самая верная из его слуг? Она защищала его на протяжении всего срока в Азкабане, храня и пестуя его тайны. О да, Белла знала много, но рассказать кому-то хотя бы маленькую толику не приходило ей в голову. Именно поэтому Лорд так доверяет ей. А ее безумие… Она признавала его и даже гордилась им. Не каждый может пройти Азкабан и остаться жив. Главное, Белла не сломалась, не превратилась в беспомощную подстилку, каким был ее двоюродный братец. Она слышала, как Блэк стонет и воет в своей камере, как сходит с ума от одиночества. Безумная улыбка женщины выдавала, насколько ей приятно это воспоминание. Она была сильней. Ни разу, слышите, ни разу не заплакала, не закричала! Белла выдержала, ее внутренняя сила осталась непоколебима, как и вера в Темного Лорда!

— Так что же, вы захватили Поттера? — тихо переспросила она.

— Да. И сейчас я хочу избавиться от него.

— Но зачем всё усложнять, мой Лорд? Зачем пробираться в Министерство, где мы нежеланные гости, рискуя выдать себя? Вы могли бы убить его у Малфоев.

— Ты пытаешься спорить со мной, Белла?— вкрадчиво спросил Волдеморт, обращая взгляд на женщину.

— Нет, мой Лорд, нет, — испуганно проговорила Беллатриса и решила помалкивать, неспешно предаваясь мечтаниям о скорой смерти Поттера.

Да, это будет замечательно! Сначала Блэк, потом Поттер, а потом… Нужно кого-нибудь еще убить, для устрашения. Она негромко рассмеялась своим мыслям. Для устрашения? Тьфу! Когда умрет, этот грязный полукровка бояться больше будет нечего! Весь мир будет принадлежать им! Но… Есть еще Дамблдор, он может помешать их планам. Вот кто станет следующей жертвой Беллы. Будет интересно поиграть с ним. Белла перевела затуманенный взгляд на Поттера, глядя, как он в тишине подходит к Арке. К Арке?! Неприятное чувство кольнуло в груди. Зачем они здесь? Быть может, Лорд собирается убить Поттера также, как она убила этого чертова предатель великого рода Блэков? Да, наверное, так и есть. Белла успокоилась, уверенная в непогрешимости Лорда и собственной значимости в его глазах. «Именно меня он взял с собой! — злорадно подумала Пожирательница. — Именно я удостоена чести присутствовать при возвышении моего Лорда!»

Гарри вопросительно посмотрел на Темного Лорда, тот кивнул и взмахнул палочкой. Из воздуха появился черный канат, скрутивший Беллатрису с головы до ног. От неожиданности она визгнула.

— Что вы делаете, мой Лорд?

— Ченгосемпра вива!

Арка ярко вспыхнула, и в воздухе раздалось потрескивание.

— Фато!

Раздался неясный шепот, и из Арки клубами начал появляться туман. Сгущаясь, он подкрадывался к беспомощной жертве. Миллиметр за миллиметром, дюйм за дюймом он сокращал расстояние. Женщина громко закричала, пытаясь освободиться от пут.

— Нет!!! Что вы делаете, мой Лорд? Нет!!

— Благодарю тебя, Беллатриса, за прекрасную службу! К сожалению, мы вынуждены расстаться, — усмехнулся Волдеморт.

— Нет!!! Вы не можете так поступить со мной!

— Могу, Белла, и делаю, — Волдеморт подошел к женщине, заглядывая в испуганные глаза. — Мне жаль, Белла. Но за свою ошибку ты должна ответить.

— Какую ошибку?! Я всегда преданно исполняла Ваши приказы! Не раздумывая, бросалась за Вами в гущу войны, слепо верила Вам, — прорыдала Белла. Слезы отчаянья быстро стекали по щекам, уступая дорогу новому потоку влаги, на этот раз от обреченности, от вида в глазах Лорда собственной смерти.

— Ты промахнулась, Белла. Сириус Блэк — твоя единственная и неисправимая ошибка. Месть позволительна тем, кому терять нечего. Не ту конфету взяла, — Лорд скривился, с отвращением глядя на плачущую женщину. — Да, ты никогда не умела с достоинством проигрывать.

Волдеморт отошел в сторону, открывая дорогу холодным пальцам тумана. Ему было жаль терять Беллу, но таких преданных «Белл» будет еще больше, как только Поттер присоединится к нему. Густые клубы ледяного воздуха вплотную приблизились к Беллатрисе и начали обвивать ее тело. Впиваясь в кожу, утаскивая за собой, в бездонную пропасть вечности.

— Почему?! — простонала женщина, в бессилии глядя на Лорда. Конец. Это невозможно! Она должна жить! Она будет бороться!

Внезапно комнату озарила вспышка, ослепляя присутствующих. Дикий женский визг, еще вспышка. Гарри раскрыл глаза, угадывая мгновение: пальцы Беллатрисы исчезали за краем Арки. Визг затих, будто его и не было. Гнетущая тишина нарушилась красноватыми отблесками — цвет Арки постепенно менялся с алого на багрово-красный. Темный Лорд вытянул вперед руки и прокричал:

— Сириус Блэк!

По Арке пробежала рябь, и в ней появились смутные очертания человека, тот приближался. Гарри затаил дыхание. Неужели…

Сириуса выбросило на каменный пол, он закашлялся.

— Сириус!!!

Гарри бросился к крестному и обнял его. Блэк потряс головой, не понимая, что происходит.

— Гарри. . . Гарри. . . Как. . .

А в следующую секунду он заметил Темного Лорда и замолчал, не веря своим глазам. Пытаясь понять, неужели смерть могла так затуманить рассудок? Гарри и Волдеморт? Это невозможно. Нет, это действительно невозможно! Наверняка, обман зрения. Сириус отстранился от крестника, вглядываясь в фигуру Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Он спас тебя! Ты вернулся! — обрадовано сказал Гарри. Смерть Беллатрисы Лейстрендж оказалась маленьким черным пятнышком на цветущем поле радости. Сириус жив! Остальное не имеет значения.

— Он? — шокировано переспросил Блэк.

Волдеморт ухмыльнулся, глядя на счастливое воссоединение. Если теперь мальчик не начнет доверять ему, значит, тут уже ничего не поможет.

— Не веришь этому, Блэк? Гарри, вот, тоже мне не верит.

— Но… — Сириус замолчал, не находя слов для разговора с врагом №1.

— Министерство — не лучшее место для душевных бесед, особенно учитывая то, что меня ищут все авроры Англии. Давайте убираться отсюда, — рассудительно проговорил Лорд, — Поговорить можно и в более приятной обстановке.

Гарри кивнул и помог Сириусу подняться с пола. Безропотное подчинение Блэка можно было списать на шок и на год, проведенный в не существующем нигде.

Что же задумал Волдеморт? Даже сейчас Гарри не оставляла мысль, что все это — одна большая западня. Но факт возвращения Сириуса нарушал стройные умозаключения Гарри. Если Риддл говорит правд, то Дамблдор предатель и воскрешение Сириуса, так сказать, дар ему, Гарри, в счет будущего союзничества. А если нет? Если все подстроено и он слепо идет на поводу у Волдеморта, не зная, что его ожидает?

Поместье Малфоев встретило их возбужденным гомоном собравшихся там Пожирателей Смерти. На этот раз Волдеморт трансгрессировал троих в главный зал имения. Он с наслаждением вглядывался в изумленные лица слуг, не имеющих никакого представления о происходящем. Тишина в зале обостряла обстановку, а появление Поттера и умершего Блэка не способствовало умиротворенным беседам.

— Покиньте зал! — приказал Волдеморт, лишая своих последователей возможности прояснить ситуацию. — Лестрейндж! Долохов! Останьтесь.

Два названных Пожирателя замерли у двери, не понимая, что их ожидает. Это могло быть развлечение в виде пытки Поттера или наоборот, наказание за какую-то провинность.

— Да, мой Лорд? — тихо спросил Долохов, подходя ближе к Волдеморту и склоняясь в глубоком поклоне.

Темный Лорд не обратил никакого внимания на действия Пожирателя, смотря сквозь него на другого своего приспешника.

— Рудольфус, друг мой, — проникновенно начал Лорд. — Мы скорбим вместе с тобой! Добровольная жертва твоей жены бесценна для нашего дела.

— Белла? — заикаясь, спросил мужчина. Его синие глаза распахнулись от страха. Белла… Его безумная жена… Глядя на ничего не понимающего Блэка, Рудольфус осознал, какой именно была ее жертва. Бедная Белла, искренне верящая и слепо следующая за хозяином! Что ж такова ее судьба. Он, конечно, будет скорбеть по ней, но в душе — радоваться нежданному освобождению. Ее сумасшествие приобретало грандиозные масштабы. Оно могло смести с пути его, Рудольфуса, словно не заметив. Горько сознавать, но годы, проведенные в Азкабане, разлучили их как супружескую пару. Они остались верны своим убеждениям, но той искорки, из-за которой они столь скоропалительно поженились — не было. Пожиратель смерти пристально посмотрел на Блэка: «Лучше уж пусть он живет, чем она существует». Решив для себя дилемму под названием Белла, он успокоился.

— Да, — выдержав паузу, сказал Волдеморт. — Она помогла воскресить Блэка, но ценой своей жизни. Мне жаль, Рудольфус.

— На все воля ваша, — заискивающе ответил Лестрейндж.

— Ты безусловно прав, на все моя воля, — внимательно посмотрел на него Лорд и не найдя ничего угрожающего своему спокойствию, он перевел взгляд на Долохова. — Где сейчас находится Чердан?

Долохов недоуменно взглянул на Лорда и пожал плечами. Волдеморт поднял волшебную палочку и прошипел:

— Спрашиваю второй раз: где Чердан?

— Говорят, что он в Азкабане, мой Лорд.

— Ложь! — из палочки Темного Лорда вырвался огненный хлыст и наотмашь ударил Долохова по лицу. — Его там нет, и вы оба об этом знаете! Кто видел его последним?!

— Люциус Малфой, мой Лорд, — потирая побагровевший рубец на щеке, ответил Пожиратель.

— Где он?! Где Люциус?

— Отправился по Вашему приказанию в…

— Стоп! — рявкнул Волдеморт. — Я прекрасно помню, куда отправил Люциуса. Он ничего не передавал?

— Нет, мой Лорд.

— А кто такой, этот Чердан?— осторожно поинтересовался Гарри.

— Специалист по маггловским высоким технологиям, оборотень. Он вытащит из твоей головы эту штуку, когда мы найдем его, — бездумно глядя в потолок, сказал Волдеморт.

— Что?!

— То, что блокирует твои силы и воспоминания. Впрочем, мы отвлеклись,— с этими словами Темный Лорд вновь повернулся к Пожирателям,— найдите его, где бы он ни находился! Меня не волнует, что вы будете делать, но местонахождение Чердана должно быть мне известно в ближайшее время. Ступайте!

Гарри повернулся к обомлевшему от происходящего Сириусу и прошептал:

— Я сам не понимаю до конца, что здесь происходит.

— Ты что, заключил какую-то сделку с Волдемортом?

— И да, и нет: между нами перемирие, причем, скорее всего, не временное, а постоянное, — задумчиво ответил Гарри.

— Ты, наверно, шутишь! — в шоке сказал Сириус.

— Нет.

— Этот человек убил Лили и Джеймса, Гарри! Почему ты веришь ему?!

Юноша улыбнулся и прошептал:

— Потому что он вернул мне тебя.

Когда Пожиратели трансгрессировали, Волдеморт устало повернулся к Гарри и Сириусу.

— Идиоты. Временами мне кажется, что они бесполезны.

— Они помогли тебе воскреснуть, помнишь? — ухмыльнулся Гарри.

— Всего один, и тот сделал это больше из страха.

— Что ты хочешь от меня?

— Я уже говорил, вернуть тебе твою истинную сущность. Темного Поттера.

— А почему даже не спросил у меня, хочу ли я этого?

— Твой критический настрой был навязан тебе, Гарри. Когда ты вспомнишь, то сам все поймешь.

— Я могу вставить слово?— поинтересовался Сириус, неверяще глядя на мирно беседующих врагов. — Как ты можешь, Гарри?! Ты стоишь тут с ним, беседуешь о темной магии и … Как ты можешь?!

— Постой, Сириус, не торопись с выводами, — успокаивающе проговорил Гарри. — Ты не видел того, что видел я, после твоей смерти.

Блэк резко взмахнул руками. Шок прошел, уступая место бешенству, непониманию и нежеланию понимать.

— Какой сегодня день? Число, Мерлин вас возьми, какое?! — заорал Сириус.

— 12 июля 1996 года, — мирно ответил Волдеморт.

— Месяц, Гарри, прошел всего месяц с моей смерти, а ты тут разводишь шашни с врагом! Что произошло такого за этот чертов месяц, что ты так кардинально поменял взгляды?! — орал Сириус, — ты под Империусом!

— Я был в Сердце Хогвартса, — тихо сказал Гарри. — И ты прекрасно знаешь, что Империус уже на меня не действует.

— Так вот где…. — понимающе пробормотал Волдеморт.

— Ты был в Сердце?! — Сириус обхватил руками голову. — Ты хоть понимаешь, где побывал? Ты мог остаться там навсегда! Даже Джеймс не позволял себе настолько безрассудных поступков!

Гарри склонил голову, выслушивая слова крестного. Но ведь он пошел туда за ним, как Сириус этого не понимает.

— Что ты там искал? — спросил Блэк, понемногу успокаиваясь. Если Гарри действительно нашел что-то в Сердце, то понятно, что могло так повлиять на него. Но связываться с Волдемортом?!

Вместо ответа, Гарри подошел к Волдеморту и протянул руку. Лорд похлопал себя по мантии, ища то, что так понадобилось Поттеру.

— Вот, читай, — Гарри протянул лист бумаги, взятый у Риддла. — Читай. Это лишь малая часть того, что я видел в Хогвартсе.

Сириус развернул листок бумаги, бегло проглядывая его.

— Письмо? Это подделка!

— Ты являешься подтверждением правдивости моих слов, более тебя здесь ничто не задерживает, если ты, конечно, не захочешь остаться добровольно, — ответил на обвинение Волдеморт. — Я обещал Гарри спасти тебя в обмен на его доверие. — Сириус покачал головой.

— Нет. Это невозможно.

— Что именно? Твое чудесное воскрешение или предательство Дамблдора? — фыркнул Лорд.

— Твое слово ничего не стОит! — резко бросил Сириус. — Пойдем отсюда, Гарри. Гарри?

Юноша отвернулся от Волдеморта и взглянул на Сириуса.

— Я остаюсь здесь.

— Но Дамблдор же...

— Он обманул меня, Сириус. Предал!

— Может, ты просто не понял его.

— А что он сказал тебе о Пророчестве?— ехидно вставил Темный Лорд.

— Молчи, Гарри, молчи! — умоляюще прошептал Сириус.

— Что я должен уничтожить тебя. Ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой. И что ты отметил меня, как равного тебе по силе, — не обращая никакого внимания на крестного, ответил Поттер.

— А почему ты не поинтересовался, о каком же темном маге идет речь?

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросил Сириус. — Все прекрасно знают, о ком идет речь!

— Нет ни одного свидетеля произошедшего в Годриковой Впадине, Гарри, только я и Альбус. Ему было очень удобно свалить все на меня, тем более, что я сам разыскивал тебя.

Гарри почувствовал, как все поплыло у него перед глазами, горячие слезы обожгли щеки и упали на пол.

— Нет…

— Да. Альбус Дамблдор убил твоих родителей, чтобы не дать мне заполучить тебя. Именно он держал тебя под заклятием Империус четыре года, а поняв, что ты можешь ему сопротивляться (мой верный слуга позаботился об этом), прибег к помощи маглов, напугав их рассказами о том, что если ты выйдешь из-под контроля, то уничтожишь Британию.

Колючие слова раскаленным железом вонзались в уши Гарри, и он почувствовал, как теряет сознание от боли и напряжения. Мир заволокло пеленой, и юноша провалился в спасительную темноту.

Когда он очнулся, то обнаружил, что за то время, пока он был без сознания, кто-то перенес его в одну из спален особняка. Интересно, кто? Сириус? Волдеморт? Как знать, может и он. Внезапно в коридоре послышались чьи-то шаги, и Гарри затаил дыхание, накрывшись с головой. Неизвестный подошел к кровати и сдернул покрывало, под которым затаился волшебник.

Несколько секунд Драко и Гарри смотрели друг на друга, а потом слизеринец спросил:

— И какого черта ты здесь делаешь, Поттер?

— Я пришел к Волдеморту.

Малфой задохнулся от изумления.

— Ты?!

— Удивлен? И, вроде как, мы теперь союзники. Впрочем, я не уверен, что хочу быть твоим союзником.

Драко покраснел от злости.

— Темный Лорд не стал бы оставлять тебя в живых, Поттер!

— А откуда ты знаешь? Возможно, он просто не считает тебя достойным знать всю правду, как ты думаешь, а, хорек?

— Перестаньте, — холодно произнес появившийся с громким хлопком Волдеморт. Драко вытянулся, стараясь не глядеть на Лорда.

Не обращая ни малейшего внимания на Малфоя, Темный Лорд посмотрел на Гарри.

— Ты должен вернуться на Прайвет-Драйв до того, как возникнут подозрения. Как только мы найдем Чердана, я пришлю тебе сову.

— Ты уверен, что я тебе верю?

Волдеморт улыбнулся.

— Тебе придется, Гарри, придется.

— Где Сириус?

— Он пока побудет моим гостем, это мой гарант твоего доверия.

— Где он?

— Не беспокойся, Гарри, Блэк будет в полной безопасности. Как только ты окажешься на Прайвет-Драйв, я порталом отправлю его за тобой. Но он должен будет вернуться в течении часа, я не хочу терять последний шанс на союз между нами, — рассудительно ответил Волдеморт.

Гарри не мог не отметить, что это справедливо. Если он не верит Риддлу, то и Риддл может не верить ему.

— Хорошо, я согласен. Но учти, если что-то случится с Сириусом… — Гарри прервали. Темный Лорд щелкнул пальцами, и юношу утащило в темноту трансгрессии.

Прайвет-Драйв встретила Гарри настороженным молчанием. Он трансгрессировал недалеко от дома, но идти туда не спешил. Такое количество свалившейся на него информации нужно было переварить. К сожалению, времени на раздумья оставалось не многим больше минуты — Сириус скоро прибудет порталом, а им многое нужно обсудить.

Ему до сих пор не верилось, что Сириус жив. Жив! Хотелось кричать, радоваться, и наплевать, что из-за этого погибла женщина. Белла Лейстрендж не была женщиной в полном смысле этого слова. Безумное чудовище, причинившее много боли — вот кем была Беллатриса Лестрейндж в понимании Гарри.

Он неспешно подошел к крыльцу дома, поднялся по ступенькам и протянул руку, чтобы открыть дверь. Но отшатнулся назад, не успевая это сделать. Рыжее создание, выпрыгнувшее из кошачьей дверцы, с громким урчанием приземлилось ему на грудь, впиваясь в нее когтями. Пока Гарри приходил в себя от такой наглости, дверь открылась, и кота отодрали от его груди.

— Фу, Косолапус!

Еще не пришедшего в себя Гарри крепко стиснули в объятьях, словно пытаясь переломать ребра.

— Отодвинься, Рон, ну же, быстрей! — густые волосы залепили лицо Гарри, не давая нормально дышать.

Он попытался отодвинуться, но потерпел неудачу. Гермиона обнимала его двумя руками, не давая отстраниться. Гарри смирился и молча ждал, когда иссякнут слезы, пропитывающие его футболку.

Девушка отодвинулась и посмотрела ему в глаза.

— Ну, ты и идиот! — она размахнулась и влепила Гарри пощечину.

Ошалевший от такого приема, юноша молча смотрел на друзей, не совсем понимая, что они делают у Дурслей.

— Ты вообще понимаешь, что ты сделал? — зло выговорила Гермиона, размахиваясь во второй раз.

Рон, стоявший позади девушки, подскочил к ней и перехватил руку.

— Хватит, — тихо произнес он. — Давайте пройдем в дом, там поговорим.

Гермиона недовольно фыркнула и, развернувшись, прошла мимо друга. Рон, пропуская девушку, остался посмотреть, как Гарри пытается придти в себя.

— Да, дружище, ты попал, — констатировал он.

— Как вы здесь оказались?

— А ты как думаешь? Гермиона была у меня в гостях, когда Букля принесла твои письма. Как, по твоему, мы должны были отреагировать на твое сообщение о свидании с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — со злостью сказал Рон. — Это чудо, что ты остался жив.

— Рон, — устало проговорил Гарри. — Я вам все объясню, только не сейчас, прошу тебя.

— Что ты объяснишь? Гарри, какого Мерлина ты поперся туда один?! Если тебе так уж надо было с ним встретиться, неужели не мог позвать меня…

Закончить свою гневную речь Рону не удалось, из дома донесся женский крик. Друзья переглянулись и побежали в дом.

— Гермиона! — закричал Рон, увидев девушку, лежащую на полу без сознания. Он бросился к ней, не замечая никого вокруг. — Что с ней?

Гарри молча стоял на пороге, глядя за спину Рона. На его губах расплывалась идиотская улыбка радости. Уизли обернулся и вскрикнул от потрясения.

— Только давай без хлопанья в обморок, — ухмыльнулся мужчина, радостно сверкая синими глазами.

— Ты… Но как…

— Это ты у Гарри спроси, — внезапно посерьезнел Сириус.

Рон послушно обернулся и посмотрел на друга. Но потом вдруг подскочил к Сириусу, стискивая его в объятиях.

— Ты, правда, жив! — обрадовано произнес Рон и отступил в сторону, поворачиваясь к Гарри, с вопросом в глазах.

— Я же сказал, я все объясню, — радость ушла, уступая место усталости. Слишком уж насыщенный был вечер у Гарри Поттера.

— Да уж, пожалуйста, — с иронией произнес Блэк.

Гарри прошел в комнату, уселся на кресло и недоуменно огляделся по сторонам.

— Где Дурсли?

— Мы воспользовались трюком Грюма, — усмехнулся Рон.

— В смысле?

— Я попросил Джорджа наколдовать идиотское магловское приглашение на розыгрыш призов.

— Каких призов, Рон? Ты можешь по-человечески объяснить?

— Ну, этих… как его, — наморщил лоб друг. — А, вспомнил! Приз за лучший ландшафтный дизайн лужайки в Литл-Уингинге.

— Ясно.

— Это Гермиона придумала, — с гордостью посмотрел на не очнувшуюся подругу Рон.

— Ты б лучше водички принес ей, — сказал Сириус, усаживаясь на диван напротив Гарри. Он проводил глазами Рона и перевел взгляд на крестника. — У меня к тебе очень много вопросов. Но думаю, задать их лучше, когда Гермиона придет в себя, чтобы не повторять дважды. У меня не так много времени.

Гарри кивнул и углубился в свои мысли. Как же лучше рассказать друзьям о том, что произошло? Как донести до них предательство Дамблдора? И вообще, было ли оно? Что, если Волдеморт солгал? Разум отказывался верить, что директор убил его родителей, но сердце подсказывало обратное. Почему нет? Ведь Дамблдор мог обречь его на несчастливое детство у Дурслей? Или позволить двенадцатилетнему мальчику сражаться с василиском? А отправить его спасать Сириуса, попутно пытаясь отразить нашествие дементоров? Но эти поступки ничего не доказывали. От небрежного обращения с его, Гарри, жизнью до убийства далекий путь. А Империус? Неужели он до 5 курса пробыл под заклятием подчинения? Столько вопросов и ни одного ответа. Поиски истины привели его совсем не туда, куда он надеялся попасть. Гарри грустно улыбнулся своим мыслям. Прав был Ник, знание — это тяжелая ноша. И теперь зная правду, он плохо представлял, что с ней делать. Все перевернулось с ног на голову. Белое оказалось черным, ночь оказалась днем. Кто враг? Кто друг? Кому теперь верить?

— Гарри! — занятый своими невеселыми мыслями, Гарри пропустил момент, когда очнулась Гермиона.

— Да? — приходя в себя, ответил юноша.

— Мы ждем объяснений, — девушка устроилась на диване рядом Сириусом, а Рон сел в соседнее кресло.

Гарри напряженно смотрел на друзей, не зная с чего начать. Со смерти Сириуса? Или с прошлого лета?

— Гермиона, помнишь, я писал тебе письмо прошлым летом? Насчет заклинания восстановления памяти?

— Восстановление памяти? — удивилась девушка. — Ты в прошлом году спрашивал только о Волдеморте, а Дамблдор запретил нам отвечать тебе, помнишь? Мы тебе всё объяснили, когда ты прибыл на площадь Гриммо.

Гарри изумленно смотрел на подругу, не получившую его письмо. Первое время он так ждал ответа, а потом… Наверное, Волдеморт все-таки был прав.

— В прошлом году я куда-то исчез на месяц. Тетя Петунья сказала, что я был в какой-то больнице. На самом деле я ничего не помню.

— А почему ты мне об этом не сказал? — Сириус внимательно посмотрел на крестника.

— Вылетело из головы, — махнул рукой Гарри. — Тогда столько всего произошло. Возвращение Волдеморта, дементоры, суд, Амбридж.

— Как мог месяц жизни вылететь у тебя из головы?! — Гермиона пораженно уставилась на юношу. — Месяц, Гарри! Это не несколько минут или даже часов, это дни, Гарри, недели!

— Будто я сам этого не знаю, — сыронизировал Поттер. — Поверь, я все понимаю, просто не до того было. А потом, когда умер Сириус, я обратился к Нику.

— К призраку Гриффиндора?

— Да. Он рассказал мне о комнате, где можно было получить ответы на любые вопросы. Я хотел воскресить тебя, Сириус, — смущенно взглянул на крестного Гарри. — Я не мог спокойно пережить твою смерть.

Гермиона пораженно охнула и прикрыла рот рукой.

— Ты побывал в Сердце Хогвартса, — скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла она.

— Где? — Рон озадаченно переводил взгляд с друзей.

— Рон Уизли! Ну надо же хоть иногда заглядывать в книги! В дополненной Истории Хогвартса написано об этом.

— Это что-то типа Выручай Комнаты?

— Ох, Рон, — вздохнула Гермиона. — Выручай Комната служит для материальных целей, а Сердце Хогвартса — это сам замок, хранящий множество сведений, видевший много событий. Он живой, Рон.

— Кто живой? — глупо улыбнулся Уизли. — Хогвартс?

— Иногда ты поражаешь меня своим незнанием очевидных вещей, — разозлилась девушка. — Как ты мог расти в семье магов и не знать об этом! Хогвартс — одушевленный предмет, имеющий свой разум, а Сердце — это его средоточие, в которое попасть может только нуждающийся в помощи. Оно открывает истину, дает ответы, разглашает тайны..

— Ладно, хватит, Гермиона, — прервал Гарри увлекшуюся историей девушку. — Я многое узнал там, но выйдя оттуда, нуждался в еще большем знании. Мне нелегко было обратиться к Волдеморту, но он единственный, кто мог пролить свет на ситуацию.

Пока Гарри рассказывал, Сириус молча глядел на него, предаваясь своим мыслям. Неужели он говорит правду и не находится под каким-нибудь заклятием? Дамблдор предатель? Если допустить, что Волдеморт не солгал, то многие пробелы заполняются. Дамблдор мог в любое время прервать его пребывание в Азкабане, стоило лишь настоять на применении Веритасерума или воспользоваться легиллименцией. Первое время он каждый день ожидал сотрудников Аврората с зельем. Но по истечении года понял, что надеяться не на что. Его оставили гнить в тюрьме за убийство, которого он не совершал. А когда его поймали после побега (спасибо сальноволосому ублюдку), директор отправил двоих детей на призрачные поиски Петтигрю. Разве он сам не мог воспользоваться хроноворотом, если так желал помочь? Это было бы намного безопасней и… Тут еще много всяких «и», но поверить в виновность Дамблдора в убийстве Джеймса и Лили было тяжело. Не вязался как-то образ убийцы с благодушием и дружелюбием директора. Петтигрю… Вот кто может помочь! Разве не он выдал местонахождение Поттеров Волдеморту? И если он сказал своему хозяину, то почему не мог сказать и Дамблдору? Да уж, в гостях у Волдеморта Сириусу теперь есть чем заняться. В гостях… Смешно подумать, но такое решение было наиболее правильным, если он не хочет подставлять своего крестника под удар. Тем более, Блэк же мертв в глазах общества, куда ему податься? Для Сириуса решиться на какой-либо серьезный поступок всегда было тяжело, но приняв решение, он чувствовал облегчение и никогда не отступал от намеченной цели. А цель — она у него появилась. Кто, как ни он, единственный друг семьи Поттеров, должен докопаться до истины?

— Твоих родителей убил Дамблдор? — пораженно выдохнула Гермиона, она и сама не заметила, как затаила дыхание, слушая рассказ Гарри.

— Так сказал Волдеморт, но я не уверен, что ему стоит верить.

— И у тебя какой-то имплантант в голове?

— Да.

— А что такое этот самый имплант? — спросил Рон.

— Не имплант, а имплантант. Это устройство, моделирующее поведение человека, — скороговоркой выпалила Гермиона, не обращая на рыжего внимания, и снова задала вопрос: — Ты был под Империусом все это время?

— Ну не всё, только до прошлого лета.

— Во дела! — ошарашено покачал головой Рон. — Ну умеешь же ты вляпываться по самые уши!

— Ну извини, такова уж моя судьба, — негромко рассмеялся Гарри и посмотрел на задумавшегося крестного. — Сириус, а ты почему молчишь?

— А? — встрепенулся Блэк. — Извини, Гарри. Просто слишком много информации.

— Значит, Дамблдор — предатель, Волдеморт — друг, и все, чем мы жили в последние время, ложь, — подвела итог Гермиона. — Да, веселая намечается ситуация. Что будем делать?

— Я бы попросил вас не вмешиваться в это дело. Оно касается только меня. Это моя война так или иначе, и я не хочу, чтобы вы погибли по моей вине. Одну смерть я уже пережил, — Гарри покосился на Сириуса.

— Нет уж, дружище! Мы с тобой! Раз ты не взял меня на встречу с… — Рон запнулся, его лицо озарила решительная улыбка — Волдемортом, то от этого точно не заставишь отказаться. Будем расхлебывать вместе.

— Я должен вас отговаривать, но не буду. Не знаю, как бы я прошел через это один, — Гарри улыбнулся, с нежностью глядя на друзей. — Спасибо вам.

— Гарри, ты должен обещать мне, что ни в коем случае не будешь доверять Волдеморту! — строго посмотрел на крестника Сириус. — Я постараюсь разузнать все, что смогу, пока буду… в гостях у него, но пока мы не знаем правды, у нас нет права на ошибки.

Гарри согласно кивнул и посмотрел на друзей.

— Что будем делать с Дамблдором?

— Пока ничего, — ответил Гарри. — Давайте подождем. Пусть сначала вытащат эту штуку из моей головы.

Сириус поднялся и подошел к Гарри.

— Ты держись, ладно? — он обнял крестника и улыбнулся ему. — Мне пора. Я напишу тебе.

Гарри улыбнулся в ответ, чувствуя, как его опять охватывает радость при взгляде на такого живого, настоящего Сириуса Блэка.

— А ты береги себя, Бродяга. Еще неизвестно, что там тебя ожидает.

— Ну, об меня они зубы обломают, — засмеялся Сириус и схватился рукой за медальон на шее. Он посмотрел на Рона и Гермиону, кивнул им на прощанье и перевел взгляд на Гарри. С грустью вглядываясь в глаза юноши, замечая там усталость и еле видное отчаяние, он подумал, что тот неплохо держится. Сам Сириус не представлял, как бы реагировал на столь чудовищную ситуацию. Он грустно улыбнулся и прошептал: — Спасибо тебе, Гарри. Огромное спасибо!

Когда Сириус исчез, Гарри посмотрел на друзей, подмечая все еще присутствующую бледность на их лицах. Гермиона сидела на диване, поджав под себя ноги и что-то негромко бормотала себе под нос. Внезапно она выпрямилась, резко вскидывая голову.

— Как? — неожиданно спросила она.

— Что как? — переспросил Гарри.

— Как ты воскресил Сириуса?

Рон заинтересованно встал и пересел к девушке, внимательно глядя на друга.

— Равноценный обмен, — покраснел Гарри.

— Я так и думала, — Гермиона пристально смотрела на юношу ничего не выражающим взглядом. — Кто?

— Беллатриса Лестрейндж.

— Вы о чем? — недоуменно спросил Рон.

Девушка тряхнула волосами и повернулась к нему.

— Понимаешь, Рон, — со злостью начала говорить она. — Для того, чтобы вернуть к жизни человека, упавшего в Арку, нужна равноценная замена. Так сказать, круговорот жизни и смерти. Причем, замена должна состоять в родстве с умершим.

— Гарри убил Беллатрису Лестрейндж, чтобы вернуть Сириуса? — Рон открыл рот и посмотрел на друга. — Ты правда сделал это?

— Я никого не убивал! Волдеморт сам провел ритуал, — Гарри тоже начал злиться. — Она убила Сириуса! Око за око!

— Гарри, нельзя забирать жизнь у одного, чтобы отдать другому!!! Может, Сириус, должен был умереть?

— Как ты можешь так говорить! — все больше распаляясь, ответил Гарри. — Ты считаешь, что Сириус должен быть мертв, а это безумное чудовище, по ошибке родившееся женщиной, жить?!

— Пойми, Гарри, ни ты, никто другой, не имеет право решать кому жить, а кому нет! — нотки осуждения в голосе девушки больно кололи Гарри в сердце. — Это не правильно!

— Нет! Это ты не понимаешь! — усталость и злость сделали свое дело. Теперь Гарри был в ярости, непринятие друзьями его поступка раздражало. Как они могут так думать, не говоря уже о том, чтобы так говорить! — Я сделал свой выбор, когда отправился в Сердце Хогвартса. Я хотел вернуть Сириуса во что бы то ни стало. И меня не интересует, что вы думаете по этому поводу.

— Успокойся, Гарри. Не надо на нас срываться, — устало проговорила Гермиона. — Мы все равно твои друзья и примем любое твое решение. Просто я хотела, чтобы ты знал. Я не одобряю этого и Рон, наверняка, тоже. Да, Рон?

До этого молчавший, не вступающий в перепалку друзей, юноша поднял голову и посмотрел на Гермиону.

— Нет, Гермиона, я с тобой не согласен, — с вызовом произнес он. — Скольких людей убила Беллатриса Лестрейндж? Скольким семьям искалечила жизнь? Ты разве не помнишь, что она сделала с родителями Невилла? Я бы убил ее сам, не раздумывая. Это война, Герми, и на войне убивают. Если не ты, то тебя. А Гарри совершил подвиг. Он вернул хорошего человека и отнял жизнь у мрази.

Гермиона в шоке смотрела на Рона, а тот продолжал говорить.

— Я с тобой, Гарри. Что бы ни случилось, я буду на твоей стороне, — Рон смущенно улыбнулся. — Просто хотел, чтоб ты знал это и рассчитывал на меня.

Злость Гарри исчезла, он с благодарностью смотрел на неожиданно повзрослевшего юношу. Не рассчитывая, что Рон примет его сторону, готовясь вдрызг разругаться с друзьями, он обрадовался такому подарку судьбы.

— Гермиона, пойдем, нам пора. Тем более, скоро Дурсли приедут, — Рон поднял опешившую девушку с дивана и подтолкнул к двери. Уже у выхода парень обернулся и подмигнул Гарри, — Ничего, она примет это, ей просто надо время. А ты, дружище, не переживай, мы с тобой!

Несколько дней прошло в постоянном напряжении. Гарри вздрагивал от любого шороха, ожидая письма от Волдеморта. От безделья и скуки произошедшее с ним казалось сном. Кошмаром, увиденном наяву. Если бы не короткие записки от Сириуса, Гарри подумал бы, что все это ему привиделось.

Дурсли вели себя на удивление покладисто. Ни дядя Вернон, ни тетя Петунья не шпыняли его. Они просто не замечали юноши, даже Дадли, и тот притих.

На третий день от встречи с Волдемортом наконец прилетела сова с письмом и маленьким свертком, привязанным к лапке.

«Я нашел его. Портал сработает в 12.00 дня.

Л.В.»

Тяжелые, свинцовые тучи скрывали небо, не давая солнечным лучам ни единого шанса. Гарри и Волдеморт уже целый час стояли, переминаясь с ноги на ногу, на серой безжизненной пустоши. Надвигающаяся гроза, молнии, сверкающие вдалеке, придавали ожиданию мрачный оттенок. Холодный пронизывающий ветер старался разорвать их на части, и юноша не понимал, чего же они ждут. Вначале часа он пытался выяснить, зачем они здесь, на что Темный Лорд ответил ему коротко: "Ждем". Ничего не поняв, Гарри кутался в мантию, пытаясь согреться. Погода ни как не соответствовала летнему вечеру. Минуты сменяли друг друга, складываясь в пятерки, десятки... Гарри чувствовал, как его пробирает мелкая дрожь, но не мог утвердительно сказать самому себе, что было ее причиной — ужасный холод или страх неизвестности. Внезапно Волдеморт поднял руку и указал перед собой.

— Видишь?

Мальчик прищурил глаза, но пейзаж в его глазах не изменился.

— Что я должен увидеть?

Риддл промолчал, продолжая указывать на невидимое впереди себя. Гарри всматривался в воздух, пробегал глазами по пустоши, замечая редко растущий вереск, но видел того, что могло привлечь внимание Лорда. Может, это какая-то шутка? Вряд ли, Волдеморта вообще сложно назвать человеком, который любит шутить, не говоря уже о том, можно ли называть его человеком... Внезапно раздался громкий хлопок, и перед Гарри словно вспыхнуло маленькое слепящее солнце, заставив его зажмуриться. Когда через несколько секунд сияние померкло, он открыл глаза и увидел одноэтажное строение, его контуры казались размытыми. Здание вибрировало, словно стремясь раствориться. Мальчик посмотрел на Волдеморта и увидел, что тот держит в руках палочку, на конце которой горит синий огонек, а на его лице отражается страшное напряжение. Заметив, что Гарри смотрит на него, он прошипел:

— Внутрь! Быстрее!

Кивнув, мальчик поежился и, распахнув дверь, шагнул внутрь.

Помещение встретило его тихим гулом множества непонятных устройств и резким запахом спирта, заставившего его поморщиться. За его спиной хлопнула дверь, Волдеморт вошел в странный дом и облегченно вздохнул. Что заставило великого мага современности так переживать? Гарри решительно не понимал, что происходит. Сначала портал перенес его в поместье Малфоев. Из короткого разговора между Люциусом и Волдемортом он не смог ничего уяснить. Затем, решительный взгляд Лорда, короткое: «Нам пора» и трансгрессия на пустошь где-то в глубине Йоркшира. Часовое ожидание, непонятно откуда взявшееся здание и испуганное напряжение Волдеморта. Что же здесь происходит?

Взгляд Гарри упал на окно, и в первую секунду он даже не понял, что видит. Пейзаж за окном менялся с бешеной скоростью, причем, это были абсолютно разные места. Солнечный пляж, высокие горы, зеленый луг, темный лес... Дикий калейдоскоп заставил мальчика почувствовать тошноту, и он отвернулся от окна. Какое странное место! Увидев замешательство на его лице, Волдеморт вымученно улыбнулся.

— Не обращай внимания. Этот дом непрерывно трансгрессирует по всему миру, и делает это в абсолютно хаотическом порядке.

Гарри изумленно изогнул бровь. Трансгрессия человека была уже знакома ему, а вот про неодушевленные предметы он слышал впервые. В голову пришла мысль: "Странные у Риддла союзники... Хотя, чему тут удивляться?» Впрочем, юноша решил не зацикливаться на происходящем. События последних дней заставили его отказаться от многих вещей, которые раньше он считал нормой. Эти документы, неожиданное перемирие, Сириус... Бродяга (Гарри мысленно улыбнулся) всегда одобрял риск, правда, в разумных пределах, так что он всецело следует его заветам, расставляя границы дозволенного самостоятельно.

Лорд огляделся по сторонам, что-то (или кого-то) выискивая взглядом.

— Чердан! — крикнул Волдеморт.— Покажись!

Раздался тихий свист, неясный скрежет, а затем голос, шедший откуда-то из глубины помещения, при первых звуках которого мальчик вздрогнул.

— И кто это ко мне пожаловал?

— Твой хозяин,— ответил Риддл, и внезапно Гарри понял, что слышит в этих словах... Страх? Испуг? Он что, боится этого Чердана? Следующая мысль заставила его похолодеть. Кто же он, этот таинственный Чердан, если заставляет бояться себя даже Темного Лорда?

Чердан еще некоторое время чем-то гремел, а затем, словно из воздуха, возник перед своими гостями. От его внешнего вида у Гарри начали дрожать ноги, и от поспешного бегства его остановила лишь близость могущественного волшебника, который, наверняка, мог бы защитить его. Впрочем, Волдеморт сам чувствовал себя очень неуютно в обществе хозяина дома.

Чердан не был человеком. Он был животным…

Хотя, волком его назвать было тоже нельзя.

Наполовину обратившийся, оборотень был покрыт спутанными проводами, которые брали свое начало в его теле и уходили в странные металлические конструкции, намертво присоединенные к собственным конечностям. Густая рыжая шерсть была аккуратно вычесана, что, в сочетании с покрытыми запекшейся кровью руками (которые застыли в промежуточном положении между человеческими и волчьими), давало весьма тошнотворный эффект. Насладившись произведенным впечатлением, оборотень склонился в насмешливом поклоне.

— Приветствую, мой Лорд. Что привело Вас в мою скромную обитель?

Волдеморт стряхнул с себя секундное оцепенение, и кивком показал на Гарри.

— Ты знаешь, кто это?

— Конечно. Гарри Джеймс Поттер, Мальчик Который Выжил. Ваш несостоявшийся союзник.

— Отлично. У него в голове есть какая-то вещь, которую поместили туда помощники Дамблдора.

— Ох уж этот Альбус! Все ему неймется! Все норовит сунуть нос не в свои дела! — Чердан кровожадно щелкнул челюстями и расхохотался.— Я прекрасно помню его. Он как-то приходил ко мне, пытаясь восполнить пробелы в знании маггловских технологий.

— Что? Когда это было? — удивленно спросил Волдеморт.

— Ну… — Чертан нахмурился. — Может год назад или чуть больше.

— Ты помог ему? — с угрозой спросил Лорд.

— Что вы, хозяин! — иронично усмехнулся оборотень и мечтательно закатил глаза, вспоминая. — У нас с ним разные дорожки. Он очень быстро вымелся из моего дома…испытав на себе мои новые изобретения.

— Да… — Лорд задумался и внимательно посмотрел на Чердана. — Ты же можешь вытащить эту штуку?

— Конечно, мой Лорд.

— Тогда приступай, — Волдеморт обхватил Гарри за плечи и подтолкнул к оборотню, но Поттер помотал головой и остался на прежнем месте.

— Не бойся его.

— Сам-то не боишься?! — прошипел мальчик сквозь зубы.— Почему именно он?

— Чердан — лучший знаток маггловских технологий в волшебном мире, (при этих словах оборотень, ухмыльнувшись, кивнул головой) а еще он единственный, кто может выполнять подобные операции.

Юноша отрицательно покачал головой. Всё, чего ему хотелось на данный момент, это забыть происходящее, как страшный сон. Пусть этого не будет!

— Ну же, Гарри! — ласково улыбнулся Волдеморт. — Это единственная возможность для тебя понять все самому, вспомнить...

Гарри раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он узнает все, что скрыл от него Дамблдор, но, с другой ... Этот оборотень вызывал у него инстинктивный страх, заставлявший кровь застывать в жилах, а сердце — заходиться в бешеном галопе. Это был сам ужас в чудовищном обличье, если уж его боялись Волдеморт и Дамблдор, убежавший от него… Словно прочитав мысли Гарри, Чердан фыркнул.

— Я тебя не обижу. Ты станешь лучше.

В глазах оборотня читалось наслаждение происходящим и по телу мальчика пробежала дрожь. Нет, нет, ни за что! Он не мог даже представить себе, что все повернется подобным образом!

— Нет!

— Гарри, ты действительно боишься? — насмешливо спросил Волдеморт. — Я никогда не поверю в это. Не ты ли храбро шел ко мне, ожидая смерти?

— Я не боюсь! — в запале ответил Гарри. — Просто не хочу, чтобы вот это…существо прикасалось ко мне.

— Поверь мне, другого выхода нет. У меня есть основание доверять ему. Не спрашивай почему, сейчас это не имеет значения. — Лорда передернуло от воспоминаний.

Юноша с удивлением посмотрел на Риддла. Интересно, что же это было за основание, при малейшем воспоминании о котором его так коробит? Ладно, суть не в этом. Гарри задумался, как бы ему не хотелось, да что там говорить, как бы он не боялся, но сделать это нужно, как нужно было отказаться от всего и поверить словам Риддла.

— Я... Я согласен.

— Отлично! — Чердан, как ни в чем не бывало, словно не его только что оскорбили, повернулся к Волдеморту и, предвкушая удовольствие, спросил: — Желаете присутствовать, мой Лорд?

Мужчину передернуло от отвращения. Гарри еще раз задумался в правильности своего решения.

— Нет. Когда ты закончишь?

— Ну, может, день...

— А на самом деле?

— Двенадцать часов, и получите его в лучшем виде.

Волдеморт кивнул и ободряюще улыбнулся Гарри.

— Ничего лишнего, Чердан! — с угрозой сказал Лорд и с хлопком трансгрессировал, оставив Гарри наедине с Черданом.

Мальчик, полностью раздетый, лежал на операционном столе, чувствуя спиной холод стали, и с дрожью следил за действиями оборотня. Тот достал целую гору жутко выглядящих инструментов, и сейчас пощелкивал по ним когтями, что-то негромко насвистывая. Наконец, он взял из-под стола шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и, наклонившись, вкрадчиво спросил:

— Хочешь смотреть или спать?

— Спать,— ни секунды не сомневаясь, ответил Гарри. Следить за операцией, оставаясь в сознании, было выше его сил. Чердан ухмыльнулся и всадил шприц в локоть мальчика: тепло разлилось по телу, и Гарри провалился во тьму.

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Сперва возникла тяжелая ноющая боль во всем теле, а затем, большим спутанным клубком появились мысли. "Что со мной?" — подумал Гарри и попытался пошевелиться. Каждое его движение отдавалось гулкими ударами в висках, разливалось острой болью по телу, и Гарри решил оставить эти попытки. Память пришла внезапно, заставляя холодеть от ужаса. Что сделал с ним этот зверь? Он обещал только удалить имплантант, но мальчик явственно чувствовал бинты не только на голове, но и на шее, лице, на руках. Какая боль! Гарри приоткрыл глаза, но увидел лишь тьму.

— Эй!

— Уже проснулся?— раздался из темноты хриплый и насмешливый голос оборотня. Юноша резко повернул голову на звук и вскрикнул от дикой боли во всем теле.

— Тихо, тихо. Мои маленькие друзья уже латают твои раны, но еще час шевелиться тебе нельзя.

Гарри немного расслабился и замер на операционном столе. О чем говорил этот маньяк? Маленькие друзья? Внезапно до мальчика дошло, что колдовать Чердан вряд ли умеет, значит, здесь должно быть нечто другое, помогающее ему. Какие-то магловские приспособления? Он знал, что наука в Англии продвинулась далеко, но не следил за ее новинками. Конечно же он прекрасно умел пользоваться телевизором и микроволновкой, но это однозначно не то.

— Я тут еще кое-чем тебя наградил, — внезапно произнес оборотень.

— Чем? — прохрипел Гарри. От малейшего произнесенного звука его грудь начинала ныть, будто неведомая сила сжимала ее.

— Увидишь. А сейчас спи.

Мальчик почувствовал укол и отправился навстречу знакомому ощущения полета в пустоте.

Когда Гарри очнулся снова, то первым, что он услышал, был разъяренный голос Волдеморта:

— Наглая скотина, как ты посмел ослушаться меня?!

Чердан захихикал.

— На все воля Случая, мой Лорд.

— Ты заслуживаешь смерти за самоуправство! Авада Кедавра!

Даже сквозь закрытые веки Гарри увидел зеленую вспышку. Повисла тишина, а потом раздался оглушительный хохот. Странно, но этот голос не принадлежал Риддлу. Неужели… Словно в подтверждение его слов, неизвестным образом избежавший смерти оборотень громко фыркнул:

— Вы же знаете, что не можете убить меня этим способом.

Не веря собственным ушам, Гарри открыл глаза и сквозь мутную пелену наркоза увидел Чердана, живого и невредимого. Как такое возможно? Еще никому не удавалось пережить это заклинание (он был первым, как сказал ему Дамблдор). При мысли о директоре Хогвартса в его груди появилось клокочущая, бурлящая ярость. Странно, раньше он никогда не чувствовал ничего настолько сильного, даже по отношению к ненавистному учителю зельеварения Снейпу и прежде ненавидимому Волдеморту.

— О, кто очнулся!

Гарри почувствовал, как его лица коснулись когти оборотня, и вздрогнул от неожиданности.

— Неплохо, неплохо. Ну же, вставай.

Мальчик свесил правую ногу со стола и поразился стремительной резкости своих движений. Это что, последствия операции? Нет, не похоже...

— Что ты со мной сделал, чудовище?

— Кучу разных интересных вещей, мистер Поттер. У тебя такой приятный молодой организм… Ммм!. . Просто сказка.

Не успев осознать, что он делает, Гарри с быстротой молнии спрыгнул со стола, схватил оборотня за горло и рявкнул:

— Отвечай!!!

— Отпусти, — прохрипел Чердан. Мальчик разжал пальцы, и оборотень отскочил от него, потирая шею.

— Быстро же ты освоился.

— Я жду,— процедил Гарри сквозь зубы и поразился сам себе. Откуда в нем все это? Гнев, ярость, холодный расчет — раньше все это проявлялось гораздо меньше, если возникало вообще. И уж точно практически никогда не доходило до реализации. Вот она, значит, какова его истинная сущность? Мальчик поймал себя на мысли, что новое положение начинает нравиться ему. Нет, конечно, старые чувства сохранились, но сейчас они как будто отошли на второй план. Он изменился... Так, не отвлекаться.

— Ну?

Оборотень поднял руку и начал загибать когтистые пальцы.

— Во-первых, убрал имплантант. Во-вторых, увеличил скорость твоих синоптических реакций. В-третьих, усилил твой слух. В-четвертых, ввел в твой мозг модуль, блокирующий магические воздействия. И, наконец, в-пятых, в твоей правой глазнице мое лучшее творение — глаз Мага Вечности, как я его назвал.

Гарри потребовалось множество мгновений, чтобы переварить услышанное. Да он просто ненормальный, этот оборотень! Кто его, черт возьми, просил об этом?! Кто Гарри теперь? Робот, как те, что в детстве покупали Дадли? Мальчик повернулся с Волдеморту, стоявшему молча, и, нахмурившись, спросил:

— И что теперь со всем этим делать?

Риддл пожал плечами и вздохнул. Чердан, безумный гений, не всегда подчинялся его приказам. Естественно, он не сказал Гарри об этом, но ожидать, что этот маньяк напихает в него столько железа. . . Хотя, может оно и к лучшему?

— Потом решим. Самое главное — ты вспомнил?

Мальчик задумчиво посмотрел в глаза Волдеморта, а потом на его лице появилась улыбка, становящаяся шире с каждой секундой, и он кивнул.

Пасмурная погода продолжалась уже не один день. Из-за холодного дождя и ветра, взметавшего ввысь клубы дорожной пыли, нельзя было сказать, что на улице лето. Зарядившие ливни пропитывали землю грязновато-серой водой. Но лужи быстро высыхали под порывами пронизывающего ветра.

Глухой хлопок трансгрессии не был слышен из-за стука капель о землю. Мужчина закутался в мантию, спасаясь от дождя, и вышел из-за дерева, под которым столь внезапно объявился. Не обращая внимания на ледяные объятия ветра, так неприятно холодившие кожу, он стремительно прошествовал по направлению к виднеющемуся невдалеке дому. Хотя домом это строение было тяжело называть. Неопрятно построенное, оно напоминало курятник или сарай, к которому в спешке пристраивали этажи. Неизвестно каким чудом держалась сия конструкция, не развалившись, как было бы положено такому строению. Второй этаж был скошен, выступая углами за нормы, зато третий непонятно как держался на столь маленьком каркасе здания. Длиннее первого и второго этажей, он напоминал крыши китайских пагод, правда, без рисунка и барельефа. Здание было окружено деревянным забором, больше похожим на частокол. Деревянные столбы воткнуты в землю под непонятным углом и с разнившейся частотой заполнения. На некоторых из них висели кастрюли и горшки. В середине была покосившаяся калитка. Забор пытался скрыть неопрятный двор и сад. Выстиранное белье покачивалось на веревках в середине двора. Неизвестно что здесь делающая курица, нахохлившись, сидела под крыльцом, изредка приподнимаясь, чтобы стряхнуть с себя капли дождя.

Именно к этому «величественному творению» и шагал благообразный седовласый мужчина. Подойдя к калитке, он наклонился и прошептал что-то деревянному подобию арки. Через несколько секунд дверцы калитки распахнулись, приглашая посетителя пройти. Мужчина размашисто прошагал расстояние от забора до дома и, зайдя на крыльцо, постучался в дверь.

— Альбус, проходите, — гостеприимно распахнулась дверь, открывая глазам ярко освещенную кухню. — Мы Вас не ждали, но это очень приятный сюрприз. Чаю?

Дамблдор переступил порог, закрывая за собой дверь и повернувшись к хозяевам, кивнул головой.

— Спасибо. Не откажусь.

— Что привело Вас в столь поздний час? — спросила Молли Уизли, палочкой зажигая огонь под чайником.

Альбус стряхнул капли дождя с мантии и сел на ближайший к нему стул.

— Молли, Артур, — начал он. — У меня неприятное известие. Но перед началом нашего разговора я хотел бы, чтобы вы позвали вашего сына, Рона. Он может помочь прояснить возникшее недоразумение.

— Он что-то натворил? — Молли поменялась в лице. Проблемы с ее сыновьями уже давно стали притчей. Мало ей близнецов, так теперь еще и Рон. — Рональд Уизли, быстро иди сюда!

— Нет, Молли, успокойся, — Дамблдор добродушно усмехнулся в бороду, прекрасно понимая, какие мысли крутятся в голове у покрасневшей женщины. — Он ничего не сделал, просто мне надо спросить его кое о чем.

Улыбка исчезла с лица директора, он задумчиво уставился на поданую чашку чая. Артур смотрел на смену настроений Дамблдора, не очень понимая, что произошло. Если Рон ничего не натворил, то зачем он так понадобился директору? И почему это не могло подождать до завтра? Столь позднее время визита Альбуса не предвещало ничего хорошего. Неужели…

— Гарри? — охнула Молли. В ее голове возникла такая же цепочка рассуждений, как и у мужа.

— Давайте подождем, — устало сказал Дамблдор. — Может, Рон прояснит ситуацию.

Напряженное молчание густым туманом повисло в маленькой кухне Норы. Зашедший на кухню Рон удивленно уставился на визитера.

— Профессор?

— Здравствуйте, мистер Уизли.

— Рон, подожди. Что случилось? — запыхавшаяся Гермиона вбежала следом. Она уставилась на директора и затормозила, наталкиваясь на юношу. — Профессор?

— Мисс Грейнджер. Как удачно, что вы оба здесь.

— Что случилось, профессор Дамблдор?

Директор откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на своих студентов.

— Как давно вы виделись с Гарри Поттером?

— С Гарри? — переспросил Рон. — Ну…

— В поезде, профессор Дамблдор. Мы попрощались в поезде, — пришла на выручку Гермиона.

— То есть, в июне?

Девушка согласно тряхнула головой.

— А что произошло?

— Когда он в последний раз вам писал? — не обращая внимания на вопрос, продолжал Дамблдор.

— Недели две назад, — Рон пристально посмотрел на директора, пытаясь выяснить причины такого допроса.

— Альбус, что же все-таки случилось? — Молли встревожено не сводила глаз с Дамблдора. — Что с Гарри?

Директор переводил взгляд с одного на другого члена семьи Уизли, подмечая недоумение Рона, тревогу Молли и Гермионы, волнение Артура.

— Гарри пропал.

Какофония голосов на миг оглушила Альбуса. Как? Куда? Почему? Когда? Если бы он знал!

— Что он писал вам, мистер Уизли? Может, он рассказывал о своих планах?

Рон озадаченно посмотрел на девушку, молчаливо прося о помощи. Та не замедлила прийти.

— Он спрашивал, как у нас дела. И когда мы можем встретиться.

— Что он рассказывал о себе? — Дамблдор смотрел на Гермиону, сочтя неважными сведения мистера Уизли. Мисс Грейнджер более точно сможет передать необходимую информацию.

— Что? — задумалась Гермиона. Главное, не думать о недавнем вечере, она понимала, что Дамблдор, как легиллимент, сможет все вытянуть из ее головы, да так, что никто ничего не заметит. — Он писал о Дурслях и их новой линии поведения с ним.

— Вот как?

— Да, они даже не замечают его.

— А еще его тревожило бездействие Того-Кого-Нельзя-Называть, — встрял Рон. — Он просматривал газеты, но все они умалчивали о загадочных происшествиях. Там не было никаких странных случаев. Гарри попросил нас узнать, что происходит сейчас в Ордене Феникса.

Дамблдор озадаченно посмотрел на юношу. Бездействие Тома? Озабоченность делами Ордена? Неужели. Он думал, что избавил Гарри от привычки совать нос в чужие дела. Мальчик должен расти послушным исполнителем, а не думающим активистом. Ведь не мог же Гарри от недостатка новостей пытаться узнать, что в действительности происходит в магическом мире! Или мог? Гарантировали ли изготовители магловского устройства полное подчинение приказам Дамблдора? Или это распространялось только на прямые и непосредственные слова директора? Может, Гарри смог обойти действие имплантанта, ведь он не приказывал мальчишке сидеть тихо и не высовываться. Последнее напутствие перед летом прозвучало совсем иначе. Пожелание хорошего отдыха и просьба не нарываться на неприятности…

— И что вы ему ответили?

— Ничего, — грустно проговорила Гермиона. — Мы же сами ничего не знаем. А миссис Уизли не поделилась с нами сведениями.

Девушка укоризненно посмотрела на мать Рона. Молли не смущаясь, с вызовом ответила на взгляд Гермионы.

— Вы еще малы, чтобы знать о делах Ордена.

— Мама!

— Не спорь со мной, Рон. Мало того, что Фред и Джордж вступили в Орден, так теперь еще и ты! Нет! Пока ты не станешь совершеннолетним, я запрещаю тебе даже спрашивать об этом!

Дамблдор задумчиво погладил бороду, не обращая внимания на семейную перепалку.

— Альбус, — спросил Артур. — Куда же делся Гарри?

— Я не знаю. Но могу предположить, что, не получив сведений от своих друзей, он отправился на их поиски самостоятельно.

— А как Вы узнали о его исчезновении?

Дамблдор горько усмехнулся. Ничего не ответив, он встал со стула и отправился к двери.

— Спасибо вам за помощь, — дверь закрылась, оставляя семейство Уизли в беспокойстве об участи Гарри Поттера.

Трансгрессировав на площадь Гриммо, Дамблдор задумчиво прошел в центральную комнату, по пути успокоив завизжавший портрет Вальбурги Блэк.

Что же произошло? Как мог Поттер вырваться из дома? Дурсли сообщили Дамблдору, что их племянник уже с неделю не ночует там. Возможно ли, что он действительно отправился на поиски Тома? Негодный мальчишка! Неужели не понимает, что Том, не раздумывая, убьет его? Может, это уже произошло? Может, Гарри Поттер уже валяется в каком-нибудь подвале, успокоенный авадой?

Но тогда маленький приборчик маглов должен был бы показать нули на всех строчках и пронзительно пищать. Дамблдор достал пластиковый прямоугольник, напоминающий брелок для ключей с четырьмя переключателями по бокам, подписанными, соответственно "Активация", "Усиление", "Сброс" и "Передача", и весело помигивающий разноцветными лампочками, и принялся вглядываться в дисплей.

Активность — 20%

Система функционирует нормально.

Столь низкие показатели жизнедеятельности Поттера можно было объяснить поздним временем и вероятным сном. Где же его носит? Дамблдор еще пару минут рассматривал цифры на регуляторе и со вздохом засунул его в карман мантии. Придется созывать Орден, надо же найти этого Спасителя Мира.

К сожалению, Альбус в свое время не продумал быстрого зова своих соратников. Он долго завидовал Тому, придумавшему Черную Метку, очень удобно и просто. Придется рассылать сов, а пока он будет ждать, стоит начертать более убедительную причину для начала поисков Гарри.

— Альбус?

Первым появился Аластор Грюм. За ним подтягивались и остальные члены Ордена Феникса. Не было только семейства Уизли. Дамблдор не видел нужды призывать их во второй раз. Всю имеющуюся у них информации он уже выяснил.

— Друзья мои, — начал Дамблдор, дождавшись, пока члены Ордена Феникса рассядутся по местам. — У меня есть причины опасаться, что Гарри Поттер попал в плен.

— Поттер? — переспросил Аластор. — Но ведь он дома, у своих маглов-родственников.

— Два дня назад я получил письмо от его дяди и тети. Они интересовались, долго ли им ожидать прибытия Гарри с обследования, на которое я его забрал.

— Естественно, никакого обследования не было? — уточнил Кингсли.

— Разумеется.

— Но почему Вы решили, что он попал в лапы Пожирателям?

— Он ушел из дома, не сообщил ни мне, ни своим друзьям о направлении, — начал перечислять Дамблдор. — От него уже неделю не было никаких известий. Я думаю, лучше перестраховаться и попытаться быстрее его найти.

— А где Снейп? — спросил Люпин, до этого сидевший молча. — Давайте спросим у Снейпа, что творится в логове Пожирателей.

— К моему великому сожалению, сейчас невозможно пообщаться с Северусом. Он выполняет одно деликатное поручение и, попытавшись связаться с ним, мы рискуем погубить операцию.

— Что же делать? — нервно спросил Люпин. — Надо срочно выяснить, где находится Гарри. Дамблдор мягко улыбнулся и посмотрел на оборотня.

— Ремус, мальчик мой, у меня есть к тебе просьба. Ты помнишь, где находится тайный штаб оборотней, сторонников Темного Лорда в Лондоне?

Люпина передернуло, словно слова Дамблдора резко укололи его в едва начавшую заживать рану, но, через долю секунды, он ответил:

— Разумеется.

— Ты можешь отправится туда и аккуратно выяснить, скажем, у Фернира Сивого: не знают ли они что-либо о местонахождении Гарри?

Оборотень кивнул. Если Дамблдор считает, что это необходимо... Если бы директор только знал, как же ему не хочется туда возвращаться! Те оборотни были настоящими зверьми.Ххотя, надо отдать им должное, иногда встречались достаточно интеллигентные экземпляры. Почему же именно Фернир? Можно, например, поговорить с Ричардом Мэлисом.

— Нет, Ремус. Лучше не стоит этого делать,— в глазах Дамблдора блеснула искорка, и оборотень понял, что его собственные размышления принадлежали не только ему.

— Мне стоит отправиться прямо сейчас?

— Думаю, да. Чем быстрее мы получим информацию, а в том, что они что-нибудь да знают, я не сомневаюсь, тем скорее найдем Гарри.

Ремус кивнул и вышел из комнаты. На крыльце он представил себе площадь перед Тауэром и трансгрессировал.

Тауэр встретил Люпина пронизывающим ветром и немым безмолвием величественных каменных стен. Старинная крепость нависала над ним, заставляя затаить дыхание. О, да, Тауэр умел производить впечатление, и оборотень поймал себя на мысли, что за всю свою жизнь так и не смог привыкнуть к этому.

Он шел мимо каменной стены крепостной тюрьмы, откуда, в свое время, смог сбежать любовник королевы Изабеллы Роджер Мортимер, опоивший снотворным зельем косого коменданта Сигварда (Люпин всегда считал, что волшебники приложили к этому свою руку), и прислушивался к собственным ощущениям.

Задание Дамблдора не нравилось ему тем, что приходится идти на поклон к враждебной стае оборотней. Гарри… Куда же ты пропал? Если бы не война, если бы Гарри не был Принцем и Спасителем Светлой Стороны, если бы он был не Поттером… Слишком много если.

Ремусу всегда хотелось, чтобы его оставили в покое. Хотелось жить отшельником, заперевшись в каком-либо безлюдном месте для того, чтобы в полнолуние не бояться причинить вред окружающим. Для того, чтобы его не страшились, не испытывали отвращения ко второй звериной сущности или, того хуже, не жалели. Видеть жалость в глазах магов намного хуже, чем смотреть на их брезгливые лица. Ремус до сих пор вспоминал отчаянье родителей, постепенно сменявшееся жалостью. Жалостью к нему, к себе. Ведь они прекрасно понимали, какая жизнь его ожидает и что продолжить род Люпинов не кому. Какая девушка из благородного рода чистокровных согласится выйти замуж за оборотня? Не то, чтобы он озаботился чистотой рода, ведь он полукровка, но, в любом случае, какая девушка согласится на жизнь с оборотнем? Раньше эта проблема не вставала так остро, но чувствуя зловонное дыхание старости и недееспособности, Люпин начал понимать, что за судьба его ждет. Можно, конечно, было найти девушку-оборотня, но… Они не способны выносить ребенка. Растущая луна лишает их прелести материнства. И, будем честны, Ремус побрезговал бы такой девушкой. В глубине души он ненавидел свою вторую личность, ненавидел и страстно стремился полностью закончить превращение. Стать волком по-настоящему. Уйти из мира магов в девственную чистоту природы. Не волк, не человек — так, межрасовая смесь. Ублюдок, обреченный стать машиной для убийства и чудовище, не имеющее право на жизнь. Ремус не желал такой судьбы, не желал признавать себя таким, какой он есть. Умереть было единственным достойным выходом. Но смерть не спешила за Люпином, а самому ее искать было верхом глупости. Что-то, находящееся в глубине души, не давало ему желанного успокоения. Словно зверь внутри стремился прожить как можно дольше, паразитируя на теле человека. Остальным оборотням было намного легче. Они принимали себя, своего зверя и наслаждались этим приобретением. Ржавые пятна чужой крови, когти, в которых оставались лоскутки кожи…Чем вам не нравится такая жизнь? Звери манили и звали за собой на дорогу, с которой нет обратного пути. Там только мягкий свет луны, волчий зов и вкус соли, отдававший ржавчиной. Вкус крови, который, раз попробовав, невозможно забыть. Металлическая сладость на языке с изысканными пряностями, тягучесть жидкости, льющейся в глотку — кровь…

Люпин, погруженный в свои мысли, не заметил, как почти дошел до конца своего пути. Как выполнить поручение Дамблдора, не вызвав подозрений? Фернир может помочь, он всегда питал слабость к своим сыновьям. Так оборотень называл обращенных лично им. Если спросить его в лоб, он наверняка что-то заподозрит, но, начав ходить вокруг да около, он вызовет подозрения еще большие. И что теперь делать?

Дойдя до углового бастиона, оборотень нажал на неприметную царапину на стене, и камень перед ним с утробным хрустом ушел вниз, открыв лестницу, ведущую во тьму. Над ней тускло мерцал красный фонарь, затянутый паутиной, где обитал меланхоличный паук, поселившийся, наверное, еще со времен войны с нацистами. Люпин глубоко вдохнул и начал спускаться. Одна, две, три, четыре. . . пятнадцать. Ровно пятнадцать ступеней до железной двери со смотровой амбразурой и массивным замком. Оборотень собрался с духом и постучал в нее. Несколько секунд висела тишина, а потом окошко со скрежетом открылось, и в нем появились карие глаза, принадлежавшие Ульриху Кади, местному охраннику.

— Кто?

— Ремус Люпин.

— Сколько времени необходимо оборотню, чтобы трансформироваться?

— Двадцать девять секунд.

— Пароль?

— Viva la revolutia!

Окошко захлопнулось, через минуту раздался металлический стук, протяжный скрип, и дверь открылась.

Войдя в бункер, Люпин вдохнул запах тлена, бывший неизменным спутником этого места, и почувствовал, как у него защипало в груди. До него донеслись обрывки разговора: "...и тогда я почувствовал на языке вкус его проклятой крови...". Поморщившись, Люпин прошел в комнату к говорившим.

— Никогда не находил в этом вкусе ничего особенного. Привет, Кэссиди.

— Люпин! Давненько мы тебя здесь не видели,— ухмыльнулся один из оборотней и пожал протянутую ему руку. — Знакомься. Это Билл Флетчли, новый член нашего сопротивления.

Люпин кивнул.

— Очень приятно. Ты не видел Фернира?

Оборотень удивленно изогнул бровь.

— А зачем он тебе?

— У меня есть новости, которые ему могут пригодиться.

— Ну, так расскажи их нам.

Люпин негромко фыркнул и с презрением взглянул на темноволосого оборотня. Он никогда ему не нравился. Был слишком жесток, слишком труслив, отказывавшийся нападать впрямую, слишком лицемерен…очень много слишком.

— Вам?

— Нам, Ремус, нам. Мы же твои братья по лику луны.

— Братья? — Люпину даже не пришлось изображать брезгливое выражение лица. — Вы кучка тупых чудовищ, не знающих меры и мнящих себя всемогущими.

Молодой оборотень вскочил на ноги, его ярость помогла трансформировать человеческие руки в лапы зверя.

— О! — удивленно воскликнул Кэссиди, обращая внимание на Флетчли. — Далеко пойдешь, парень!

Он встал и подошел к рвавшемуся в бой оборотню. Положив руку на его плечо, он обернулся к Люпину.

— Попробуй спросить у Ричарда или Патрика. Они должны быть в курсе.

Люпин кивнул в знак благодарности и вышел из комнаты. Среди оборотней стычки случались часто и были обычным явлением. Они помогали выявить будущих вожаков и отделить слабаков, не способных на частичную трансформацию. Поэтому, вполне естественно, что Кэссиди не обиделся. Будущий вожак намного важнее, чем Люпин. Тем более, за его обнаружение оборотню давались привилегии. Какие именно, Ремус предпочитал не знать.

Главный зал (если, конечно, полуразрушенный командный пост можно было назвать залом) встретил его возбужденным гомоном собравшихся там оборотней. Однако, как только Люпин переступил порог, воцарилась мертвая тишина. Ремус быстро осмотрел собравшихся, но ни Ричарда Мэлиса, ни Фернира Сивого среди них не увидел.

— Здравствуйте и Счастливой Охоты.

— Пусть поможет тебе Луна, Ремус,— ответил низкорослый бородатый оборотень.— Зачем пришел? Странно это.

— Что странно?

— У нас есть серьезные основания предполагать, что ты — не тот, за кого себя выдаешь.

Люпина прошиб холодный пот, но, взяв себя в руки и гордо вскинув голову, он ответил:

— Чушь. Я, как и вы, служу Луне. И оказываю посильную помощь преклоняющимся перед ней.

— Я тебе верю, но вот остальные… — кивнул его собеседник и улыбнулся. Ремус заметил, что настороженно-проницательное выражение его глаз никуда не исчезло. Может, не стоит возбуждать лишних подозрений? Может, нужно развернуться и уйти? Такое начало не сулило благожелательного продолжения разговора.

— Вы знаете, где Фернир?

— Зачем он тебе? — Патрик повторил вопрос Кэссиди.

— У меня важное сообщение. Вы слышали о исчезновении Гарри Поттера? — Люпин решил идти ва-банк. Доброго оборотня Ричарда или покровительствующего Фернира можно искать всю жизнь без особой надежды найти.

— Конечно, это же новость первой полосы.

— И вы знаете, где он?

— Разумеется, нет, а может быть, и да. Постой, а с каких пор тебя стала интересовать судьба этого мальчишки? Или это твоя новость? — рассмеялся Патрик. — Ну, так я тебя огорчу, мой старый друг, все уже знают об этом. Если бы ты больше общался с нами, а не с так называемыми твоими друзьями, ты бы тоже знал, и возможно даже больше, чем мы.

Вкрадчивый голос одного из оборотней, идущий откуда-то из темноты, застал врасплох Ремуса.

— А зачем тебе знать, где он находится? Или ты пытаешься это выяснить для своих друзей? Разве отец этого мальчишки не был твоим лучшим другом?

Люпин прикусил губу, решение идти напролом было ошибочным, стоило потратить силы на поиски Ричарда или Фернира, но обратной дороги уже не было.

— Что ты ищешь здесь, Ремус? — Патрик внимательно посмотрел на Люпина.

— Я ничего не ищу, — надменно ответил Люпин, в его голове лихорадочно крутились варианты отступления. Идиот, какой же идиот! — Поттер враг номер один. Узнав о его пропаже, я поспешил поделиться этой новостью. Ведь, как говорят маглы, друзей надо держать близко, а врагов — еще ближе. Но, наверное, ошибся.

— Ремус, Ремус. Ты у Чердана набрался магловских пословиц? — засмеялся Патрик. Как только он произнес это имя, по собравшимся оборотням пробежал насмешливый шепот.

— Вижу, я не дождусь у вас ответа на свои вопросы, — презрительно скривился Люпин. — Конечно, такие мелкие сошки, как вы, не могут знать столь важной информации.

Оскорбленный гул голосов прорезал помещение, наполняя его возмущением и обидой.

— Не спеши, — Патрик взмахнул рукой, успокаивая собравшихся. — У меня есть кое-что интересное для тебя.

— Ну? — Ремус, идущий к выходу, остановился около двери и обернулся.

— Тебя видели с Аластором Грюмом в Дырявом Котле. Ничего не хочешь нам сказать, Ремус Люпин?

— Что, например?

— Ты член Ордена Феникса, Ремус. Шпион. Предатель. А знаешь, что мы делаем с предателями?

Раздался грохот отодвигаемых стульев, присутствующие вскочили на ноги. Люпин сгруппировался и выхватил волшебную палочку, еще есть шанс.

— Это ваши домыслы. Будь вы поумнее, наверняка, сообразили бы, что это часть моей работы. Но, — издевательски выдохнул Ремус, в глубине души замирая от страха, — вас ведь не посвящают в подробности моей миссии.

— Тогда почему Северус Снейп свидетельствует против тебя? Ты врешь нам, Люпин! А если и не врешь, то это можно выяснить прямо сейчас. Маркус! Тащи Веритасерум!

Оборотень похолодел. Как... Чертов Снейп, надо было прикончить его еще тогда, в Визжащей Хижине, или хотя бы дать Сириусу сделать это. Сириус... Имя, как всегда, ножом резануло по сердцу. Но речь сейчас не о нем, обстановка в бункере не сулила ничего хорошего, и нужно было готовиться защищать собственную жизнь. От зелья правды невозможно скрыть истину, она патокой выльется изо рта, губя и обрекая его на смерть.

Недавний собеседник Люпина взмахнул палочкой, и из нее вырвался красный луч оглушения (немногие оборотни умеют колдовать, но те, кто умеют, освоили искусство в совершенстве). Ремус увернулся и выскочил в коридор. Ублюдки, хотите знать правду? Не в этот раз. Люпин оглушил выскочившего вслед за ним молодого нахального оборотня и, не дожидаясь продолжения, трансгрессировал.

Немногим позже он, медленно шагая по улицам Лондона, размышлял. Гарри, Гарри... Что же с тобой произошло? И как это теперь выяснить? Преданность своим друзьям по Хогвартсу пережила смерть и разлуку. Он обязан помочь. В свое время Джеймс и Сириус показали ему, как можно жить, не будучи оборотнем. Они не отвернулись от этой ужасной правды, наоборот, незаконно превратившись в анимагов, скрашивали полнолуния Люпина. Сейчас Ремус понимал, что его друзьям, в силу молодости и неразумности, просто не хватило знания понять, что же он из себя представляет. Но теперь это было уже не важно. Сохатый и Бродяга были оплотом в мире магов. Его пристанью, на которой, покачиваясь, он спасался от штормов трансформации. Ремус молча благодарил Мерлина за годы учебы в Хогвартсе. Стоп. Люпин счастливо засмеялся, вспоминая недавний разговор со стаей Луны. Не желая, Патрик Оак (а именно так звали бородатого оборотня, возглавлявшего эту стаю) подсказал ему дельную мысль.

Чердан.

Он был пародией на оборотня (безумной, но гениальной, и с этим нельзя было не согласиться) и должен был знать о Гарри. К тому же, Чердан всё расскажет, не задавая вопросов. Неоплаченный долг жизни, вот звено, связывающее двух непохожих оборотней.

Они познакомились в те времена, когда Люпин начинал свой взрослый жизненный путь в качестве оборотня. После роковой встречи с Ферниром прошел уже десяток лет. Люпин только закончил Хогвартс и по нелепой случайности попал в больницу. Чердан был его соседом по палате (вот правдивое отношение магов к низшим существам — оборотням. Их отдельная палата, с решетками на окнах и стальной входной дверью, говорила сама за себя). Уже тогда он всерьез увлекался технологиями маглов и утверждал, что за ними — будущее волшебников. Именно благодаря своим опытам, Чердан очутился на койке в Святом Мунго.

Частые разговоры от скуки помогли им стать друзьями. Где-то через полгода после их первой встречи, Чердан попросил Люпина помочь ему в одном деле, делая при этом загадочные глаза и намекая, что это перевернет привычные устои магического мира, умоляя сохранить все в тайне. Люпин согласился. Как же долго он потом проклинал себя за это!

Чердан привел его в маленький подвал на окраине города, где царил запах спирта и каких-то растворов, что использовались маглами. "Вот это — моя лаборатория, — гордо сказал гений. — И я хочу немного модифицировать ее. Ты слышал о трансгрессии предметов и магов?" Люпин кивнул. "Я хочу заставить ее непрерывно трансгрессировать. Самостоятельно". "Это невозможно, — возразил Люпин. — Для того, чтобы трансгрессировать, нужно быть волшебником". Чердан загадочно улыбнулся и откинул клеенку с одного из столов. Люпин, потеряв дар речи, был вынужден ухватиться за стену, чтобы не упасть. На столе лежал человек, совершенно обнаженный, он казался беспомощным, лишь глаза молили о пощаде. Этот пронзительный взгляд до сих пор преследовал Люпина во снах. "Это — волшебник, — спокойно сообщил Чердан. — Благодаря ему, все будет работать". Он взмахнул волшебной палочкой, и... Люпин плохо запомнил, что было потом. Совершенно ясно было одно: Чердан допустил в чем-то ошибку. Мир перемешался — верх и низ, потолок и пол, небо, подвал, какие-то незнакомые места... Все расщеплялось в пыль, а затем собиралось вновь. Когда Люпин пришел в себя, то обнаружил, что лежит перед входом в подвал, а рядом с ним...

Эта окровавленная куча когда-то была Черданом, и как ни странно, он еще был жив. "Помоги мне, — прохрипел он. — Шприц в кармане халата". Подавив дрожь и естественное отвращение (но что еще более важно — жажду мяса, горячей крови), Люпин вытащил шприц и вонзил иглу в шею экспериментатору. Прошло несколько секунд, прежде чем Чердан шумно выдохнул. "Ничего, — улыбнулся он. — Первый блин всегда комом. Я залижу раны, и в следующий раз у нас получится лучше". Люпин покачал головой. "Больше не будет ни нас, ни следующего раза. Ты убил человека ради своей прихоти, вряд ли нам с тобой по пути". "Не знал, что ты такой чистоплюй, Люпин! Во имя Мерлина, ты же оборотень! — скривился Чердан и внезапно нахмурился. — Ты сообщишь о произошедшем в Министерство?" "Нет, — подумав ответил Люпин. — Мы оборотни, как бы мне этого не хотелось. И я не позволю Министерству ломать жизнь еще одного потомка Луны, пусть он и чудовище. Но, теперь мы не друзья, не ищи со мной встреч". Чердан, не обращая внимания на то, что у него сломаны практически все кости, встал. Увидев в глазах Люпина изумление, он расхохотался. "Это была лошадиная доза морфина и метамфетамина. Сейчас я мог бы бегать даже с оторванными ногами. Ты, конечно, понимаешь, что это метафора. Ты спас мне жизнь, Ремус. Я должен вернуть долг". "Мне ничего от тебя не нужно". "И, тем не менее, держи, — Чердан достал из кармана маленький золотой амулет, крест с головой волка, и протянул его Люпину, — Он скажет тебе, как меня найти, но! — только один раз. Если не воспользуешься им, знай, мне было приятно иметь с тобой дело. Ты удивительная смесь зверя с человеческими чувствами. Нелегко тебе придется в жизни, но это не мое дело. Прощай". Чердан подмигнул Люпину и с хлопком трансгрессировал.

Люпин никогда и никому не рассказывал об этом, но и амулет не выкидывал. Он всегда берег его на крайний случай, и вот этот случай настал. Последнее время, задумываясь о будущем, Люпин чувствовал, скоро ему понадобится помощь, поэтому амулет покоился во внутреннем кармане пиджака.

Оборотень достал золотой крест и сжал его в руке.

— Чердан! Ты мне нужен!

Амулет потеплел, и в голове Люпина раздался тихий шепот:

Станция Паддингтон. Через десять минут.

Оборотень стоял возле задней стены железнодорожного вокзала, поезда которого увозили жителей Лондона в сторону Уэльса и Бристоля. Интересно, как же он появится? Придет сам? Вряд ли, он же изуродован и побоится быть замеченным кем-либо. Может, Оборотное Зелье? Внезапно стена перед Люпином вспучилась, словно кто-то пытался прорваться наружу из нее. Оборотень оглянулся по сторонам, но, похоже, метаморфозы, происходившие со зданием, видел только он один. Честно говоря, и людей-то не замечалось в округе. Пузырь мелко задрожал и лопнул, после чего в стене появилась дверь, оборотень глубоко вдохнул и открыл ее.

— Чердан.

— Здравствуй, Ремус.

Дверь захлопнулась, дом мелко задрожал и вновь отправился в свое бесконечное путешествие.

Два оборотня сидели в креслах друг напротив друга и молчали, первым нарушил тишину Чердан.

— Ну, и что привело тебя ко мне, Ремус Люпин? Столько лет прошло...

— Мне нужна информация.

— Спрашивай.

— Гарри Поттер. Где он?

Губы Чердана тронула улыбка.

— О, Гарри... Аппетитный мальчик, а какой плацдарм для опытов!

— Ты что, видел его?!

— Даже больше. Они тут навестили меня недавно...

— Они?

— Гарри и мой Лорд.

Люпин почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Волдеморт!

— Что?!

— Ну да, тебя это удивляет? Ах, ты же не в курсе.

— Что ты хочешь сказать этим?

— Долго объяснять. Кроме того, ты хотел знать только, где он. Так вот, я тебе отвечу — в особняке Малфоев, вместе со своим... — Чердан осекся, понимая, что чуть не выдал тайну хозяина. Он посмотрел на Люпина, замечая тревогу и ужас в его глазах. Боится. Жаль, что в прошлом у них так все сложилось, быть может, в другом случае, не желая видеть такого выражения лица друга, он бы рассказал ему все. Но…

— Волдеморт схватил его?! Он в плену?! Вместе с кем?!

— Ты, как тот человек из магловского анекдота: "Три желания? Я хочу красивую жену, миллион фунтов и виллу на Мальдивах — это, значит, раз". Нет, мой друг. Одна просьба — и я выполнил ее. Более тебя ничто не задерживает. Да и оборотное зелье скоро закончит свое действие...

— Так ты — не Чердан?! — изумленно воскликнул Люпин, вскакивая на ноги и выхватывая волшебную палочку.

— Чердан, Чердан. Просто мне показалось, что мой нынешний, настоящий облик не поспособствует плодотворному разговору.

— Ты сумасшедший, — потрясенно пробормотал Люпин. Тревога снедала душу, заполняя все жидким огнем. Гарри у Волдеморта… Он понимал, что не добьется от Чердана ничего больше, но уходить просто так не хотелось. Ему были нужны ответы! Угрозами он ничего не добьется, у бывшего друга всегда был сложный характер.

— А я и не отрицаю этого. Ну все, счастливо оставаться, а теперь изыди. У меня дела.

— Подожди! Я тебя умоляю, во имя Мерлина, скажи мне, что с Гарри!

Чердан внимательно посмотрел на Люпина, взвешивая все «за» и «против». Его доброжелательность к оборотню, который помогал ему и не сдал Министерству, была в противоречии с теперешним равнодушием к окружающим. Боль во взгляде Люпина победила.

— Они с Лордом друзья, Ремус. И тебе, — Чердан ухмыльнулся, — советую поменять сторону. Всё, разговор окончен. Выметайся.

Он знает про Орден? Откуда? Что делать? Куда теперь? С докладом к Дамблдору? Тысячи вопросов, на которые не было ответов. Жизнь — сложная штука. Все время ты спрашиваешь себя: куда теперь, что делать, как бы,а в итоге кто-то делает выбор за тебя, не оставляя даже ощущения причастности к свершающемуся. Ну, нет. Если Чердан не обманул его, Гарри в руках Волдеморта, и его нужно спасать. Но последняя фраза о друзьях не укладывалась в голове Люпина. Как так? Гарри предал Дамблдора и Орден Феникса? Или это злая шутка сумасшедшего оборотня?

Решение пришло внезапно. Если Гарри и поменял сторону, то на это должны были быть причины. И он, Ремус, обязан их выяснить.

— Малфой Мэнор.

В зеркале отражалось убранство комнаты. Темно-бордовый кожаный диван соседствовал с журнальным столиком. Около окна стоял рабочий стол из темного дерева с придвинутым вплотную дубовым креслом. Свет, падавший из высоких стрельчатых окон, заливал поверхность стола красноватыми отблесками заката.

Юноша, разглядывавший остановку, насильно заставлял себя отводить взгляд от собственного отражения. Боязнь увидеть то, что навсегда изменило его жизнь, была сильнее любопытства. «Чертов оборотень! Драклы его за ногу!» Гарри еще раз обвел комнату взглядом, встречаясь глазами с стоявшим рядом него Лордом.

— Ну же, Гарри! — усмехнулся Волдеморт. — Ты же храбрый гриффиндорец! Неужели ты боишься собственного отражения?

— А ты бы не боялся? — огрызнулся юноша. — После работы этого придурка над тобой?

«Гриффиндорец! Я гриффиндорец!» Гарри, наконец, перевел взгляд на свое отражение и замер в удивлении. Что же этот сумасшедший с ним сделал? В ухе внезапно кольнуло, и Гарри, откинув волосы, дотронулся до него пальцами. Что это? Под тонкой кожей явно прощупывалась трехгранная полоска металла. Гарри повернулся к зеркалу в профиль и разглядел на ухе тонкий гребешок, бравший свое начало в его вершине уха и спускавшийся до мочки. Что за фигня? Его глаза… Гарри не надевал очки уже больше недели, совершенно не нуждаясь в коррекции зрения. Один глаз так и остался пронзительно зеленым, зато другой постоянно менял свой оттенок. Зелено-желтый, зелено-синий, зелено-красный… Гарри насчитал пять оттенков, прежде чем бросил это занятие. Что там делает этот глаз Мага Вечности или как там его? Для чего предназначен? Впрочем, пока это не важно. Ведь…

В глаза бросились шрамы — тонкие, вытянутые шрамы, покрывавшие его с головы до ног. «О, Мерлин! Мало мне одного зигзага на лбу! Нет, блин, теперь я полностью покрыт ими!» Чтобы убедиться в этом, Гарри отодвинул ворот футболки, потом снял ее полностью, оставшись в потертых джинсах. Бледная сетка изящных линий причудливо сплеталась в узор. Волдеморт, стоя позади него, ахнул от изумления.

— Ты знаешь, что за узор у тебя на спине?

— Нет, — недоуменно ответил Гарри, пытаясь увидеть, что так заинтересовало Лорда. Узор? Какой узор?!

— Это руна Ордена Драконов, — Волдеморт зашипел от удовольствия, которое доставило ему рассматривание печати магов Средневековья.

— Ордена кого?

— Молодежь! — закатил глаза Лорд. — Как ты учил Историю Магии, если не знаешь о великих магах мира сего?

— Ты можешь просто объяснить? — Гарри выворачивался перед зеркалом, пытаясь увидеть знаменитую печать.

— Испокон веков маги стремились к познанию истины — Изначального Начала. Некоторые в своих поисках заходили так далеко, что обратно уже не возвращались. Большинство пожертвовало своими жизнями, чтобы найти это знание. Многие семейства навеки лишились магической силы, превращаясь сначала в сквибов, а затем становясь маглами.

— А короче нельзя? — перебил Гарри.

— Короче нельзя! — Лорд хмыкнул, раздражаясь на юношескую нетерпеливость. — В 14 веке сообщество сильнейших магов основало Орден Дракона[1]. Под этой личиной они скрывались и от магического мира, и от магловской инквизиции. Драконы были законспирированы как обычный монашеский орден, сражающийся с неверными. Конечно, у них в подчинении было много несведущих маглов, действительно боровшихся за свою веру, но в большинстве своем это были могущественные маги.

— И что они искали?

— Истину, Гарри. Всего лишь истину. Они хотели знать, откуда возник наш мир. Что такое Изначальное Начало.

— Изначальное Начало? И что это?

— На этот вопрос еще никто не нашел ответа, — Лорд покачал головой и внимательно посмотрел на мальчика. — Древнейшее пророчество гласит, что найдется маг, ступивший на дорогу в никуда и не вернувшийся с нее. Верный помощник проведет его к истине, но не сможет вернуть обратно. Лишь через несколько поколений появится настоящий Наследник, без страха перешедший черту, отделяющую Изначальное от нашего мира…

Волдеморт замолчал, глядя на Гарри и не видя его. Мечты его юности о своей избранности не оправдались. Том Риддл не был наследником и никак не ожидал, что сможет встретить настоящего. Юный Поттер… Боясь поверить самому себе, своим глазам…отмеченный Изначальным… руна на спине Гарри… Мысли путались. Если Поттер наследник, нет, Наследник, то мир будет принадлежать ему. Разве не Милош Обилич, сербский князь, один из великих магов того времени, создавший Орден, был тем самым первым магом, познавшим Изначальное Начало? Легенды гласили, что Милош призвал Иаша, отправившись в никуда. Он никогда не вернулся с этой дороги, но Орден был уверен, что Милош нашел то, что искал.

— Том? — Гарри осторожно позвал Лорда. Задумчивость мужчины не несла хороших новостей.

— Так вот, — очнулся Волдеморт, решив на досуге перечитать биографию Обилича и найти родство с Поттерами, — Орден Дракона преуспел в поисках больше других. Они призвали Иаша.

— Кого??

— Иаш. Ни тень, ни существо. Проводник, оберегающий своего хозяина и ждущий его веками. Однажды прибывший в наш мир, он больше не покидал его. Слизерин и Гриффиндор, объединившись, написали заклинание призыва, поддавшись всеобщему порыву знаний. Но потом ужаснулись тому, что призвали, — Волдеморт замолчал, давая юноше время осмыслить сказанное. — Гарри, ты знаешь, кто такие дементоры?

— Да, — содрогнулся Гарри. Он ненавидел этих тварей, высасывающих радость, забирающих душу.

— Иаш был их прародителем. Он, так сказать, создал их, вылепил по своему подобию.

— И какой-то безумец вызвал его? — изумился Гарри. Кому понадобилось вызывать ужас, покрытый язвами, холодящий воздух и призывающий самые страшные воспоминания?

— Милош Обилич. Он был основателем Ордена, именно его печать ты носишь на спине и именно он был тем самым магом из пророчества.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Я думаю, что ты его наследник. Ведь не спроста Дамблдор столько лет скрывал тебя и твой знак. Я всегда подозревал, что то пророчество, которое подвигло Дамблдора на убийство твоих родителей, было не слишком правильно передано мне. Теперь, видя печать на твоем теле, я убеждаюсь, что слова «Отмеченный как равный» приобретают другой смысл. Альбус был возможным Наследником Обилича. Двоюродный правнук младшей сестры Милоша. И если в твоей биографии будет обнаружено более близкое родство, тогда я понимаю Дамблдора, — Волдеморт засмеялся. — О да, я прекрасно его понимаю. Если Дамблдор знал обо всем с самого начала, тогда все его действия приобретают смысл. Никогда не понимал, зачем он так тебя скрывает? Мальчишка, пусть и будущий могущественный маг, пусть даже темный маг, не требует таких усилий. А вот мальчишка, имеющий возможность призывать тень и менять судьбы мира — от такого подарка никто не смог бы отказаться. Именно поэтому Дамблдор так контролировал тебя, не давая мне малейшей возможности добраться до маленького Наследника. — Лорд радовался как дитя, получившее на Рождество тот самый подарок, о котором мечтал всю жизнь. Гарри изумленно смотрел на Риддла, смутно понимая причины такого восторга. Менять судьбы? Призывать тень? Он — Наследник? Изумление постепенно перерастало в раздражение, затем в отвращение при взгляде на хихикающего Волдеморта. «Вот если бы он еще руки потер в предвкушении…»

— Хватит! — заорал Гарри, обрывая радость Волдеморта. — Я — не подарок!

— О, конечно. Ты не «подарок»! Ты просто маленький ершистый Наследник, которому дозволено познать тайны Изначального. Понять, ради чего же мы существуем. Кто мы. Обрести такую силу, которая никому и не снилась! — вспышка гнева Гарри совершенно не впечатлила Лорда. Он был счастлив. Просто счастлив!!! Надо же, какое сокровище попало ему в руки! И если правильно разыграть карту, сданную судьбой, они возвеличатся, он и его маленький Наследник. Но надо держать себя в руках, не пытаясь так очевидно манипулировать мальчишкой, как это делал Дамблдор. Упустить такой шанс было бы очень глупо. — Так что именно ты вспомнил в лаборатории Чердана?

Гарри опешил от столь резкой смены разговора и настроения Лорда. Только что он чуть слюнями не захлебывался от восторга, а теперь с серьезным выражением лица интересуется его вновь обретенной памятью.

— Я вспомнил настоящий разговор с Дамблдором после твоего возвращения на кладбище.

— Вот как?

Гарри кивнул и погрузился в воспоминания. На ум пришла мысль, что пересказывать сейчас все было бы утомительно.

— Здесь есть Омут памяти?

— Конечно, — ответил Волдеморт и призвал резную каменную чашу, установив ее на столе.

Гарри подошел к ней и, сосредоточившись, палочкой вытянул из виска серебристую нить памяти, погружая ее в волшебный сосуд.

— Прошу, — он приглашающе кивнул Лорду.

«— Оживи!

Сын Крауча открыл глаза. На лице его не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Волдеморт вместе с Гарри наблюдали, как Дамблдор становится на колени перед Краучем.

— Ты слышишь меня? — тихо спросил Дамблдор. Мужчина моргнул.

— Да, — так же тихо ответил он.

— Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — спросил Дамблдор, — как ты оказался здесь. Как ты бежал из Азкабана?

Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил:

— Меня спасла мать. Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради нее. Он любил ее так, как никогда не любил меня. Отец согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью.

Лорд молча смотрел на преданного Пожирателя, не испытывая никаких чувств. Рассказ о спасении Барти Крауча из Азкабана не представлял для него ценности. Он уже слышал его.

— Мы остались в доме вдвоем с отцом. И тогда... и тогда... — голова Крауча качнулась, и по его лицу расползлась безумная улыбка. — За мной пришел мой хозяин. Он схватил Берту Джоркинс и пытал ее в надежде узнать нужную информацию…»

Гарри, до этого безучастно наблюдавший за происходящим, повернулся к Лорду.

— Ты, правда, пытал ее?

— Ну, пару Круцио любому развяжут язык. Мне нужно было узнать, как к тебе добраться без особых потерь для себя. У меня не было времени уговаривать ее рассказать все добровольно. Тем более, отец Крауча настолько сильно нарушил ее память, что единственным выходом была легиллименция.

— А Круцио тогда зачем?

— Ты забываешь, наверное, что я все-таки темный маг, не скрывающий этого, — усмехнулся Волдеморт. — Тем более, мне надо было еще больше запугать Хвоста, чтобы он и не подумал отвернуться от меня. И плюс ко всему, когда человек восстанавливается после пары Круцио, его мозг становится мягче масла и тратить силы на проникновение и снятие защиты не приходится.

«— И что лорд Волдеморт велел тебе сделать? — спросил Дамблдор. Гарри-воспоминание поддался вперед, желая лучше расслышать истину.

— Он приказал наблюдать за маленьким Поттером, проверить, нет ли на нем заклинаний. Я обнаружил многолетний Империус и всевозможные следящие и маскировочные заклятья.

— Что??? — четырнадцатилетний Поттер ошарашено смотрел на Пожирателя. — Империус?! О чем он, профессор?

Воспоминание-Гарри переводило изумленный взгляд с Дамблдора на Крауча, решительно ничего не понимая.

— Длительное применение оборотного зелья грозит потерей рассудка, — спустя минуту сказал Дамблдор. — Мы больше ничего от него не добьемся. Пора позвать Северуса и Фаджа.

— Погодите! — воскликнул юный Гарри. — Вы хотите сказать, что он сошел с ума?

— Да, Гарри, именно это я и хочу сказать.

— Я пытался разрушить Империус, пытался научить Поттера сопротивляться ему, — забормотал Крауч. — Мне практически удалось это. Нужно было привести мальчишку к хозяину для…

— Все! Хватит! — резко прикрикнул директор, накладывая на Пожирателя Силенцио и поворачиваясь к Гарри. — Пойдем, Гарри. Нам некогда выслушивать этот бред».

Теперь Гарри понимал, от чего так нервничал Дамблдор. Стоящий рядом Волдеморт жадно наблюдал за разворачивающимися событиями. Он смотрел, как четырнадцатилетний Поттер махнул рукой в сторону Дамблдора, заключая того в светло-голубой кокон. «Надо же! В четырнадцать лет применять такие заклятия, которые не всем взрослым удаются. Кокон непроходимости… Это ж сколько сил надо потратить на его создание, да еще и удерживать на месте!» Волдеморт восхищенно присвистнул, глядя на происходящее. В это время обессиливший Крауч заканчивал рассказ о принадлежности Поттера к Темной стороне, о настоящем убийце его родителей.

«— Так ты говоришь, что Волдеморт никогда не желал моей смерти? — задумчиво переспросил Гарри-воспоминание, крутя палочку в руках.

— Хозяин всего лишь хотел защитить вас, — ответил Крауч. — Защитить и уберечь от лап этой приторно-добродушной мрази…

— Силенцио! Профессор! — прервав Пожирателя, Гарри обернулся к светло-голубому шару, внутри которого находился Дамблдор, в бессильной ярости размахивавший ненужной палочкой. — Это правда, профессор?

Разглядеть скривившееся в гримасе презрения лицо Дамблдор, не составляло никакого труда. Четырнадцатилетний Поттер внимательно смотрел на смену эмоций, мелькающих на лице директора.

— Значит, правда. — Тихо проговорил Гарри.

Теперешний Поттер прекрасно помнил свои чувства: шок, боль предательства, зарождающаяся ненависть. Единственное, чего он не помнил и теперь во все глаза пытался рассмотреть, была вспышка черного цвета, возникшая в дальнем углу. Оттуда проступала черная тень, подбираясь к беснующемуся Поттеру.

«— Как вы могли! Я доверял вам! А Вы убили моих родителей, чтобы не дать Волдеморту добраться до меня! Я ненавижу вас! Вы украли у меня всё!»

Лорд молча, как и Гарри, смотрел не на подростка, заходящегося в истерике, а на приближающуюся огромную черную тень. По мере приближения можно было разглядеть остроконечные зубы, находящиеся в полости, где обычно располагается рот. Рук не было, также как и ног. Внизу тени клубился туман, а единственным цветным пятном на ней были ярко-желтые глаза.

— Иаш! — выдохнул Волдеморт. — Твоя ярость призвала Иаша…

Гарри смотрел на ничего не замечающего себя, кидающего обвинительные речи в испуганное лицо директора. Тогда он думал, что страх в глазах директора вызван его действиями. Теперь, со стороны наблюдая за происходящим, Гарри видел, как взгляд профессора прикован к тени за спиной мальчика. Иаш, подобравшись вплотную, стал еще больше. Тень обволакивала четырнадцатилетнего Поттера, всасывалась в его кожу, просачивалась в глаза.

Внезапно их выкинуло из воспоминаний Гарри. Тогда он потерял сознание, и магия, удерживающая Дамблдора, рассыпалась, позволяя тому навести порядок.

— Иаш… — в шоке прошептал Волдеморт, устало присаживаясь в кресло. — Значит, ты действительно Наследник, раз остался жив после слияния с тенью.

— Она что, во мне? — испуганно прошептал Гарри.

— Вряд ли, — Лорд внимательно взглянул на юношу. — Иаш проверял тебя, испытывал твою силу. Я тебе рассказывал, что это существо призвано из Изначального, но, будучи призванным, оно нуждается в хозяине.

— Зачем?

— Что зачем? Зачем ему хозяин? Или зачем ему испытывать тебя?

Гарри просто кивнул, предоставляя Лорду самому выбирать, на какой вопрос он будет отвечать.

— Иаш запоминал, так сказать, твой вкус. Чтобы найти тебя в любом месте, откуда ты призовешь его.

Юноша обхватил себя руками за плечи, с удивлением замечая, что до сих пор не надел футболку. Подняв ее с пола и натянув на себя, он подошел к Волдеморту, присаживаясь на подлокотник кресла. Мысли в голове путались, не желая собираться в связные предложения. Внезапно Гарри осенило, что он ни капли не боится. Что-то родное было в том ужасном создании, что-то неуловимое…

— Знаешь, — задумчиво протянул юноша, — Я уже видел его до этого.

— Когда? — удивленно спросил Лорд.

Гарри прикрыл глаза, пытаясь вспомнить.

«Нет! Только не Гарри! Возьмите меня!» «Уйди с дороги, глупая девчонка!» «Нет! Молю Вас! Только не Гарри!» Зеленая вспышка, выхватывающая сгусток тени, притаившийся в углу комнаты и бросившийся наперерез зеленому лучу смерти. Не успел… Лили Поттер упала перед кроваткой годовалого Гарри, ее глаза невидяще уставились в потолок. «Вот мы и встретились, Гарри Джеймс Поттер».

— Он защитил меня от Дамблдора той ночью! Его магия приняла на себя удар Авады.

— Вот как, — понимающе протянул Волдеморт. — Это вполне возможно. Наверное, именно тогда Дамблдор удостоверился в том, кто ты и решил использовать тебя в своих целях.

Шум за дверью помешал разговору. Не стуча, распахнув дверь, Люциус Малфой ворвался в кабинет.

— Милорд! — он окинул взглядом помещение находя хозяина. — Прошу простить меня за бесцеремонность!

— В чем дело, Люциус? — недовольно спросил Волдеморт, расстроенный невозможностью продолжить беседу с Гарри.

— Мы поймали Люпина.

— Ремус? — обрадовано вскочил с подлокотника Гарри.

— И именно поэтому ты ворвался ко мне, удосужившись забыть о правилах хорошего тона?

— Простите, милорд! Но Люпин…

— Что Люпин?! — раздраженно переспросил Лорд. Скудоумие слуг не имело границ. А ведь это был один из умнейших…

— Он увидел Блэка.

[1] — Орден Дракона не вымышленное название, так же как и его глава Милош Обилич. Был создан для охранения Креста Господнего и борьбе с язычниками, прежде всего, с турками.

После указаний и хлопка двери, закрывшейся за Малфоем, Волдеморт обернулся к юноше. Радость, светящаяся на лице Гарри, завораживала его. «Если бы…»

— А теперь мы все-таки можем договорить?

— Но, Том…

— Гарри, мы должны узнать больше о твоем наследии и желательно сделать это наедине. Или ты предпочитаешь оповестить всех о своем новом статусе? — иронично улыбнулся Лорд.

Гарри скривился и передернул плечами, представляя себе еще больший ажиотаж вокруг своей персоны. Он сел в кресло и выжидающе посмотрел на Лорда, соглашаясь на разговор.

— Значит, ты можешь призывать Иаша?

— Похоже на это.

— Интересно, а сможешь ли ты повторить свой фокус двухгодичной давности? — заинтересованно взглянул на Поттера Волдеморт.

Вместо ответа новоявленный Темный на саркастично ухмыльнулся и встав с кресла, по-турецки уселся на холодный пол. Гарри положил руки по обеим сторонам от ног и сосредоточился.

— Гарри, — позвал Лорд. — Вспомни, что в первый раз тебе помогла ярость. Может, стоит попробовать что-нибудь в таком же ключе?

— Что, например? — огрызнулся юноша. В его голове мелькали неясные обрывки воспоминаний, хотя, может, это были не воспоминания, а память… Чужая память, принадлежавшая человеку, жившему много веков назад. Ведь не мог же Гарри сам знать это:

— Именем пяти…

Стараясь дышать как можно тише, Темный Лорд наблюдал за Поттером. Что же знает Наследник? Какие силы ему подвластны? Что он сейчас вспомнил, а потом счел неподходящим? «Именем пяти…» Мерлин его подери, это же призыв Вербера Венторум, сдирающего мясо с костей, от которого не существовало защиты!!! Как он мечтал постичь его раньше! Но максимум, что смог сделать, так это разузнать первые слова: "Именем пяти я взываю к Основе, мельчайшим нитям всепожирающей силы…" Внезапно Волдеморт поймал на себе пристальный взгляд Гарри и сглотнул.

— Ты так и не узнал полное заклинание?

— Ты что читаешь мои мысли?

— Нет, просто на твоем лице все написано, — улыбнулся Гарри. — Ну, и Чердан все-таки гений. Когда ты начал вспоминать, слова ярко вспыхнули над твоей головой. Наверное, это и есть те самые улучшенные свойства моего нового глаза. Понимаешь, Том, я не понимаю еще, откуда мне знакомо это заклинание, но я бы мог показать его тебе. Правда, я не уверен, что сейчас подходящее место и время. К тому же, я видел, к чему приводят эти слова.

Гарри поморщился, вспоминая картинку, представшую перед ним на миг после того, как в его голове возникли слова. Поле обезображенных трупов с вывернутыми наизнанку внутренностями. Их кожа будто сползла с них, оставаясь сморщенной тряпкой обвиваться вокруг лодыжек. Хотя, назвать куски мяса лодыжками было очень … страшно. Глаза смотрели, но разум отказывался соединять части картины в целое.

— Тем более, для того, чтобы Вербера сработала, ее следует произносить на другом языке, Том. Я не хочу сейчас говорить об этом, но само заклинание, если тебе так не терпится узнать, могу перевести.

Волдеморт заинтересованно уставился на Гарри и согласно кивнул головой.

— Именем пяти, я взываю к Основе, мельчайшим нитям всепожирающей силы, что живет в отдаленных частях мира. Я жду тебя, Вихрь Разрушения, приди на мой зов! Ну и плюс несколько определенных взмахов палочкой.

— Каких?

— Нет, Том, не сейчас, — Гарри скривился, сознавая, что Волдеморта ничто не изменит. Он недавно начал надеяться, что где-то в душе Лорда остался мальчик, росший в приюте. Наивный, испуганный ребенок. Но, как показывает настоящее, это были всего лишь пустые надежды. Значит, нужно быть настороже. «Союзники мы с ним или нет, но безоглядно доверять тому, кто много лет подряд третировал общество своим присутствием, вряд ли безопасно».

Волдеморт пристально смотрел Гарри в глаза и с некоторой долей сарказма решил поинтересоваться, выводя юношу из состояния задумчивости:

— Ты, конечно, в курсе, что твой глаз, над которым поработал Чердан, сейчас желто-зеленого цвета?

— Что?

— Не важно, впрочем. Вернемся к изначальной теме. Ты будешь звать своего слугу или может для начала, мне приказать принести тебе зеркало, чтобы ты мог полюбоваться собой? — кое о чем Лорд, конечно, умолчал. Глаза Гарри были зелеными, цвет изменился лишь на долю секунды, как раз перед тем, как он произнес окончание заклинания. Чердан…

— И как я, по-твоему, смогу это сделать?

— Попробуй вспомнить, ведь если ты смог узнать заклинание Вербера Венторума, забытое много веков назад, то, видимо, сможешь и призыв Тени вспомнить? — Лорд задумался. — А если не сможешь, что ж, придется поставить тебя в безысходную ситуацию.

— Это какую? — подозрительно спросил Гарри.

— Я думаю, что когда ты злишься или твоей жизни что-то угрожает, ты можешь призывать свою Тень, сам того не ведая. Но в этом случае, ты не управляешь ею. Так что, я прошу тебя, Гарри, постарайся вспомнить.

Поттер уставился на пол перед собой. В голову ничего не приходило. «Очень смешно! «Вспомни»! Если бы это было так легко — вспоминать то, о чем даже не подозреваешь! Слова Верберы пришли к нему сами, а призыв…» Внезапно Гарри осенило и он, поднявшись с пола, улыбнулся:

— Все до боли просто.

— Да?

— Да. Очень, очень просто, — Поттер вытянул вперед правую руку. — Иаш, твой Повелитель зовет тебя!

С последними словами Гарри резко сжал пальцы в кулак, позволив ногтям впиться в кожу до крови. Когда первая капля упала на пол, в комнате внезапно потемнело и раздался тихий шепот множества голосов. Сквозь щели в полу начал просачиваться густой черный туман. Через несколько секунд он собрался в зубастую бесплотную фигуру, и на ней ярко вспыхнули два желтых глаза.

— Ты звал меня, Наследник?

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но сказал совсем не то, что хотел. Неведомые ему ранее слова обожгли губы, со свистом вырываясь изо рта:

— Эрго прилис гефордио атум перомар. Ты связан Клятвой, Иаш. Я возвратил тебе существование, помни об этом.

— Я всегда помнил, Повелитель, — Иаш подплыл чуть ближе и пальцы Гарри коснулись его черной холодной как лед кожи. Юношу сначала передернуло, но он поймал себя на мысли, что не чувствует отвращения. Скорее, нечто до боли родное. «Надо же, а я думал, он состоит из воздуха, бесплотный, как призрак».

— Приготовься, Повелитель, Милош ждет тебя. Он спешит передать тебе знания и могущество, которые обрел в скитаниях по Изначальному.

— Нет, — Гарри понимал, что не время сейчас идти в Изначальное. Он не готов. — Я не Милош и не попадусь в ловушку собственной гордости и жажды знаний. Я твой Повелитель и ты будешь моим Проводником, но не сейчас.

Улыбка Иаша обнажила острые, как бритвы клыки, и он прошипел:

— Ты дважды доказал, что достоин Наследия: в первый раз, когда выдержал слияние со мной, а второй — сейчас, не поддавшись искушению. Ты действительно мой истинный Повелитель, Гарри Джеймс Поттер.

Тень склонилась перед волшебником в величественном поклоне, и на губах последнего появилась улыбка.

— Я рад видеть тебя, Иаш.

— Я тоже рад, Повелитель.

Гарри повернулся к Волдеморту, замершему во время разговора Наследника и Проводника, и ехидно произнес, подмечая в глазах мужчины несвойственный ему страх:

— Темный лорд, это Иаш. Иаш, это Темный лорд. Теперь, когда все знакомы, позвольте поинтересоваться, что дальше?

— Орден уничтожен, Повелитель, но наши враги все еще живы. И те, кто стремится уничтожить Изначальное, еще настороже.

— Враги? — Гарри удивленно изогнул бровь и вопросительно посмотрел на Волдеморта.

— Розенкрейцеры, — нахмурившись, ответил Лорд.

— Кто?

— Я расскажу тебе позже. Прежде, нужно собрать Пожирателей, только так мы сможем защитить тебя, когда ты расскажешь о своем наследии.

Неожиданная мысль пришла Гарри в голову, и он покачал головой.

— Не стоит. Давай пока что сохраним все в тайне. Кто знает о моей новой роли?

— Пока только я. Но Люциус видел тебя, а зная его слизеринскую натуру, могу отметить, что печать Дракона он тоже разглядел. Я уверен, ему не составит труда сложить все воедино.

— Значит, Малфой тоже должен присутствовать.

— Зачем? — удивленно переспросил Волдеморт.

— Нужно собрать всех, кто на моей стороне. Но, для начала, только близких. Значит, Малфой, а еще Люпин, раз он здесь, Сириус, Рон и Гермиона. Я не хочу начинать открытую войну.

— Что тогда? Хочешь вернуться в Хогвартс? Пускать пыль в глаза Дамблдору? Вербовать сторонников?

Гарри улыбнулся.

— Не обязательно искать кого-то. Порой бывает достаточно все объяснить тем, кто и так на твоей стороне.

Поняв, к чему клонит волшебник, Волдеморт издал сердитое шипение.

— Уж не собираешься ли ты притащить сюда своих друзей и устроить ликбез?

— Именно так, почти все в сборе, надо только пригласить Рона с Гермионой. Поговорим, обсудим… Я уверен, что они все встанут на нашу сторону. Особенно после того, как ТЫ все объяснишь, — Гарри мило улыбнулся и повернулся к Иашу.

Темный Лорд промолчал, его лицо при этом выражало злость, но вместе с ней и усталую готовность принять решение Гарри, как неизбежность. В самом деле, как можно отказать тому, за чьей спиной возвышается сама магия в чистом виде…

— Иаш?

— Да, мой Повелитель.

— У меня есть одна просьба. Ты знаешь, где находится Нора? Гермиона гостит у Рона, так что можно будет убить двоих зайцев одним выстрелом.

— Что? — переспросил Волдеморт.

— Не важно, маггловская поговорка, — отмахнулся Гарри. — Так что, ты сумеешь доставить сюда моих друзей?

— Конечно, Повелитель.

— Превосходно. А как быстро?

Вместо ответа, Иаш плавно растаял в воздухе, на какую-то долю секунды в зале повисла тишина. Затем воздух взорвался визгом Гермионы и руганью испуганного Рона, пытавшегося дотянуться до кармана, в котором лежала палочка. Вид висевших в воздухе друзей заставил Гарри расхохотаться. Иаш аккуратно опустил их на пол и отодвинулся.

— Тише, тише, — проникновенно прошипел Волдеморт. Хоть он и не был в восторге от происходящего, однако испуг Уизли-младшего явно пришелся ему по душе.

— Кто…Что… — пробормотала приходящая в себя Гермиона, но тут ее взгляд наткнулся на Иаша, и она подавилась собственными, так и не произнесенными, словами.

— Все правильно, Повелитель, — прошипел тот. — Страх естественен. И еще: я позволил себе остановить время в Норе так, что никто ничего не заметит.

— Спасибо, Иаш.

В глазах черной, как сажа, тени появились веселые искорки.

— "И примет он своего слугу как равного себе…" Пифии успели сказать многое перед тем, как Вы появились на свет, Повелитель.

Гарри улыбнулся и повернулся к оцепеневшей Гермионе.

— Рад, что вы, наконец, здесь, я уже заскучал.

К Рону, наконец, вернулось спокойствие, обусловленное тем расстоянием, которое он счел безопасным, отодвинувшись от тени как можно дальше.

— А что вообще здесь происходит? — тихо поинтересовался Уизли.

— Не сейчас, дружище. Я гарантирую вашу безопасность, так что можете ничего не бояться. Сегодня будет созван Совет, на котором мы примем решение относительно возрождения Ордена и его дальнейших действий.

— Ордена ?

— Ордена? Возрождение…я читала о забытой группе магов, веривших в из… — начала говорить Гермиона, приходя в себя, но холодная ладонь Темного Лорда легла ей на губы, призывая к молчанию (сам он в этот момент боролся с сильнейшим искушением сказать этой маглорожденной волшебнице два слова, которые отправят ее так далеко, что даже Гарри не сможет ее оттуда вернуть). Девушка поперхнулась и со страхом уставилась в красные глаза Темного Лорда. Ужас, который он внушал ей, оказался сильнее жажды похвалиться своими знаниями. Тем временем Гарри, положивший руку на плечо (вернее, на то место, где оно должно было быть) Иаша, начал перечислять:

— Том, пригласи сюда, пожалуйста, Сириуса, Малфоя и Люпина. Иаш, ты сумеешь оградить нас от лишних ушей?

Тень кивнула и всосалась в пол. Волдеморт, брезгливо передернувшись, отошел от грязнокровки и прижав палец к Метке, едва видневшейся на ладони, что-то прошипел на серпентаго.

— Так вот, значит, какой ты придумал призыв! — Гарри рассмеялся, глядя на чуть смутившегося Лорда.

— Я и забыл, что ты понимаешь змеиный язык.

— Я никому ничего не скажу, — все еще улыбаясь, сказал Поттер, оставляя присутствующих в замешательстве относительно короткого разговора между ним и Лордом. Гермиона заинтересованно взглянула на Гарри, думая, что заставит рассказать его о загадочной фразе на серпентаго, с помощью которой Волдеморт созывал Пожирателей.

Несколько секунд ничего не происходило. А потом с громким хлопком появился Люциус Малфой.

— Вы звали меня, мой Лорд?

— Где наш пленник, Люциус?

— В подземельях. Сириус Блэк, — выплюнув это имя, Люциус скривился, будто его напоили жутко горьким зельем, — пытается вытащить его оттуда, а заодно скрашивает ему времяпровождение.

— Превосходно. Приведи их обоих сюда. Живо!

Непроницаемость лица Малфоя была безупречной, годы долгих тренировок давали о себе знать. Он не стал интересоваться, зачем Лорду вдруг потребовались оборотень и анимаг, а уж тем более, что здесь делают Рон Уизли и эта грязнокровка Грейнджер, и, коротко кивнув, аппарировал.

То, что произошло затем, заставило Гарри и Волдеморта расхохотаться. В глубине стены раздался пронзительный писк и из незаметной глазу щели выскочила крыса, за которой неотступно следовал большой бестелесный черный кот с ярко-желтыми глазами. Оказавшись на полу, крыса обернулась и убедившись, что противник все еще преследует ее, она бросилась к дверям.

— Иаш, стой,— крикнул Гарри, вытирая выступившие от смеха слезы.— это слуга Тома, Питер. Не трогай его, пусть бежит.

— Как скажешь, — ответил кот и, превратившись в зубастую тень, растворился в пространстве.

— Что в этом смешного?— негодующе воскликнула Гермиона, с силой всадив локоть под ребра не сумевшему сдержать ухмылку Рону.— Он же мог убить Петтигрю!

— Нет, — покачал головой Гарри. — Я не позволил бы.

— А как он узнал, что это необычная крыса?

— Об этом лучше спросить у него.

— Но что. . . или кто он? — с интересом поинтересовался Рон. Гарри хотел ответить ему, но его опередил, возникший из воздуха, Иаш.

— Ты правда хочешь знать, Рональд Уизли?

Рон еле заметно кивнул головой. Тень, так пугающая его, внезапно разрослась до размеров огромного шкафа, нависая над ним.

— Что ж, твоя храбрость похвальна, — заметил Иаш, глядя, как отчаянно Рон пытается оставаться на месте. — Я отвечу. Я тот, чье имя имеет право называть лишь мой Повелитель. Я — смерть, которая сегодня безоружна, но бойтесь, пришедшие сюда с не благими намерениями. Я — странник между временами, проводник между мирами. Я тот, что охраняет ваше существование и тот, кто не задумываясь, может прекратить его.

Иаш замолчал, съеживаясь до обычных размеров.

— Ну что, тебе еще интересно? — с удовольствием спросил Волдеморт. Вид испуганных друзей Гарри так же, как и запах страха, исходивший от них, возбуждал его. Навевал воспоминания о временах, когда от одного его имени маги дрожали и ужасались. А сейчас перед ним находятся два школьника, которые мало того, что не испытывают должного страха, так еще и позволяют себе расслабиться в его присутствии. Это ужасно раздражало, поэтому он был рад возможности понаблюдать за испугом, раз уж не имел сил вызвать его.

— Н-нет… — испуганно пробормотал рыжий волшебник и посмотрел на Гарри.

— Иаш, ты не мог бы в дальнейшем не пугать моих друзей?

— Конечно, Повелитель, — тень снова растворилась в воздухе, оставляя после себя неприятные воспоминания и мнимое чувство уединения.

Из груди Рона вырвался облегченный вздох, когда он заметил, что в комнате больше нет ужасающей тени.

— Это была просто шутка? Он ведь шутил, Гарри?

— Да, — устало ответил Гарри. Сбор друзей казался уже не такой хорошей идеей. «Но они все-таки имеют право знать прежде, чем решат идти за мной». — За исключением того, что все, что он сказал — чистая правда.

Повисла ледяная тишина, которую прервал лишь хлопок аппарации Люциуса, доставившего в зал Сириуса и Люпина.

— Ну что, мой блохастый друг, мы снова вместе, — еле слышно прошептал Люциус, все еще обнимая Сириуса за плечи после аппарации.

— Отойди от меня, придурок, или я за себя не отвечаю! Рем! — взбешенно проорал Блэк.

Люпин, стоявший рядом, ошарашено переводил взгляд с друга, до недавних пор считавшимся покойным, на холеного мужчину, хорошо знакомого по годам учения в Хогвартсе, не слишком понимая, что, собственно, происходит. Он пришел искать Гарри, а вместо это увидел живого Сириуса Блэка, спокойно пьющего огневиски в компании Пожирателя. Пока он пытался прийти в себя, Люциус куда-то исчез, в то время как Сириус настойчиво пихал ему в руку невесть откуда взявшийся стакан, а другой рукой хлопал по плечу: «Как я рад тебя видеть! Рем, я так соскучился! Ты не представляешь, что здесь твориться! Оказывается, Волдеморт ни в чем не виноват перед Гарри. Нет, он, конечно, подонок и мерзавец, но Лили и Джеймс умерли не от его руки! Ремус, ты меня слышишь? Оказывается, Дамблдор …» Люпин замотал головой от обилия свалившийся на него информации и одним глотком прикончил содержимое стакана. «Ну что, теперь ты все понял?» — участливо спросил Сириус, наклоняясь ближе к лицу оборотня и заглядывая в глаза. «Живой» — с этими словами Ремуса накрыла благословенная тьма. Свое последующее пробуждение он помнил смутно. «Энервейт! Псина! Ты что ему сделал? Лорд убьет нас, если этому полукровке будет плохо и он не сможет воспринять ситуацию. Мы уже несколько минут, как должны быть в покоях Лорда, а вместо этого я привожу в себя слабонервного оборотня вкупе с озверевшей шавкой!» «Заткнись! Он очнулся! Рем, Ремус…Как ты себя чувствуешь?» Из воспоминаний Люпина вырвал знакомый голос.

— Хватит! — зло прошипел Гарри.

Ремус резко обернулся и от увиденной картины ему стало еще хуже. «Нет! Мир все-таки перевернулся!» Гарри Джеймс Поттер, Мальчик Который Выжил И Пропал Без Вести стоял рядом со злейшим врагом магов Британии и спокойно при этом себя чувствовал!

— Гарри, — внезапно улыбнулся Волдеморт, глядя в расширенные зрачки оборотня. — Мне, кажется, тебе не мешало бы прояснить ситуацию своему другу.

— Ремус, садись, пожалуйста! Иаш!

— Да, хозяин!

— Это ччттто? — заикаясь, переспросил Люпин, указывая на внезапно возникшую тень.

Сириус оторвался от своих попыток добраться до горла Малфоя-старшего и обернулся посмотреть, что так заинтересовало друга.

— Экспекто патронум! — призрачная собака, копия анимагической формы Блэка, вырвалась с конца палочки и помчалась навстречу тени. Громкое шипение, раздавшееся из зубастой пасти, остановило Патронус на полпути, заставляя того истаять.

— Что за х…. — тихо прошептал Люциус, утратив все свои аристократические манеры.

Громкий смех, вырвавшийся из рта Волдеморта, заставил присутствующих еще более остолбенеть. Ему вторил звонкий юношеский хохот Гарри.

— Ладно, хватит, — пытаясь успокоиться, сказал Поттер. — Я прошу вас всех сесть и мы обсудим случившееся.

— Хозяин! Там за дверью…

— Сюда! — резко сказал Гарри, мгновенно подобравшись.

Тень растворилась, чтобы через секунду материализоваться рядом с Люциусом.

— А хорьков мы не звали, — зло сказал Рон, увидев вновь прибывшего.

— Хорек! Это ж надо! В точку, дружище, — рассмеялся Сириус.

— Ты кого хорьком назвал?

— А как тебя еще называть? Или ты забыл, чему тебя Грюм учил? Вверх, вниз, вверх, вниз! — Уизли подкрепил свои слова резкими движениями палочки.

— Рон, прекрати! — умоляюще проговорила Гермиона.

— Ты, рыжее недоразумение, да что ты понимаешь!

— Сын! Объясни мне, что ты тут делаешь? — за ссорами как-то мгновенно забылось, кто именно привел сюда Драко Люциуса Малфоя, и почему Патронус Блэка не подействовал, и почему Гарри стоит рядом с Лордом, и почему жив Сириус, а еще, откуда здесь взялись две части гриффиндорского трио.

— Но, я…

— Нет, объясни мне, отчего ты позоришь меня, тайком прокрадываясь туда, куда тебя не звали?!

— Битва хорьков! — откровенно ржал Сириус, тыча пальцами в двух представителей древнейшего рода Малфоев.

Гермиона чуть ли не плакала, глядя на разворачивающееся действие, Люпин тихо сползал по стенке, во все глаза рассматривая зависшую тень, Рон без устали выкрикивал оскорбления…

— ТИШИНА!!!

Слова, едва сорвавшись с губ Гарри, материализовались в голову огромного кроваво-красного дракона, древний змей оскалился и заревел. Потрясенный Сириус закрыл рот и шмякнулся на ковер, увлекая за собой Люциуса. Драко хлопнулся рядом, Рон, схватившись за Гермиону, пытался устоять на ногах. Стоило всем оказаться на полу, как чудовище исчезло и повисла тишина. "Мерлин его раздери!"— подумал Волдеморт. — "Это же…"

— Прошу меня извинить за это, — медленно произнес Гарри, тяжелым взглядом обводя присутствующих, заставляя усомниться, что он действительно жалеет об этом. — Тень Начал была неуместна.

— Это что за заклинание? — не удержалась Гермиона, но осеклась под пристальным взглядом Волдеморта.

— Тень Начал, что-то вроде заклинания Патронуса. Вот только защищает она не от дементоров, а от проявления человеческих эмоций. Скажу сразу, ни ты, ни кто либо другой в этой комнате, кроме Тома, не сможет воспользоваться этим заклинанием.

— Но почему?

— Во-первых, вы не обладаете достаточной магической силой, а во-вторых, это заклинание было создано специально для членов Ордена.

— Какого Ордена? Феникса, что ли? — недоуменно переспросил Рон, приходя в себя.

— Нет, друг мой, — рассмеялся Гарри, вновь возвращаясь в благодушное настроение. — Собственно, мы подошли к главному в обход сопутствующих бессмысленных пререканий. К слову, именно об этом я и хотел с вами поговорить. Но сначала нужно решить, что делать с неприглашенным членом собрания.

— А что тут решать? — удивился Лорд. — Пара «Круцио» и за дверь.

— Том, — укоризненно взглянул на него Гарри.

— Что? Если тебе не хочется, я вполне сам могу этим заняться.

— Простите, мой Лорд! Я не хотел!

— Драко, твои слова о прощении не могут излечить твою пакостную натуру. Я вот всегда удивлялся, откуда у тактичного и исполнительного Люциуса такой сын. Что ж, если ранее ты не давал мне веского повода себя наказать, то сегодняшнего проступка хватит на все прошлые разы. А возможно и будущие.

— Мой Лорд! — Люциус приподнялся с пола и склонился в изящном поклоне.

— Что, будешь просить за сына? Так и быть, но с одним условием.

— Все что угодно, мой Лорд.

— Ты займешь его место.

— Да, мой Лорд, — смиренно склонил голову Люциус, взглядом находя Драко и обещая тому всевозможные кары.

— Круцио!

Заклинание полетело в Люциуса, но внезапно изменив траекторию, попало в противоположную стену.

— Это что такое?! Гарри! — разозлено произнес Волдеморт. — Как ты смеешь мешать мне наказывать моих, прошу заметить, моих слуг!

— Прости, Том! — в голосе юноши не было ни капельки раскаяния. — Но время уходит, а мы еще даже не приступили к разговору. Вернемся к этому позже, прошу тебя, а пока пусть хорек…Малфой останется. В будущем он нам может пригодиться.

Волдеморт раздраженно смотрел на неугомонного мальчишку, в душе уговаривая себя не проклясть его. Это может помешать всем планам. Великим планам…в которых Поттеру отведена не последняя роль. Еще не время портить только начавшиеся отношения. Позже.

— Гриффиндорец, — выплюнул сквозь зубы Лорд. — Хорошо, я расскажу. Хотя, до сих пор не понимаю, зачем им это знать.

— Том, пожалуйста.

— Лучше будет, если они просто последуют за тобой без права выбора. Потом меньше грязи убирать придется…

— Я прошу тебя.

— Хорошо! — раздраженно выдохнул Лорд. Он действительно не понимал, зачем предоставлять магам право выбора. Достаточно того, чтобы знали лишь избранные, то есть он и Гарри, а остальные… Им бы пришлось слепо повиноваться суждениям и действиям знающих. Ведь, если судить по-другому, то зачем нужны предводители? Все-таки, у нас же не демократия, черная метка обязывает к послушанию. Но…раз Наследник хочет, то… Мелкие уступки никогда не приведут к большим потерям, наоборот, помогут выиграть.

— Я надеюсь, все присутствующие хоть немного знакомы с историей магов, — Волдеморт презрительно посмотрел на собранную компанию. — Но почему-то в это слабо верится. Впрочем, ваше невежество принадлежит лишь вам, а я всего лишь собираюсь пополнить скудную копилку обрывочных знаний. Еще до возникновения школ магов, призванных обучить юных волшебников, существовали другие организации. Я говорю о тайных обществах магов, насчитывающих тысячи лет. Их было не так уж и много, и принимали они не каждого, — Лорд, скривившись, посмотрел на Гермиону, — но знания, которыми они располагали — поражали. Так, во времена правления великого мага Тутмоса III… Видя, недоумение на ваших лицах, могу позволить себе еще раз восхититься нынешним образованием. Фараоны Древнего Египта были возведены к статусу богов, никто не задумывался, почему? Это были великие маги, расширившие сферу своего влияния и призвавшие простых маглов им поклоняться. В общем, для вас, невеж, это будет слишком длинная экскурсия в прошлое и вряд ли заполнит те нишы в голове, которые вы называете извилинами. Во времена правления Тутмоса III в Древнем Египте возникли школы мистерий. Жрецы Осириса — надеюсь, не надо объяснять, кто это — основали первое заведение, магическую школу, если вам так будет более понятно. Завуалированное под храм великого бога смерти, оно отбирало учеников посредством воспроизведения ритуальных драм. Людям, имевшим магические способности, могли быть открыты тайны первозданной магии. Мистические занятия имели закрытый характер и проходили в специально построенных, скрытых от магловского глаза, помещениях. К таким храмам относятся пирамиды, которые были не усыпальницами фараонов, но местами сосредоточения магической силы. Там юные маги познавали тайны бытия, учились обходить смерть и продлевать жизнь, там же им передавались легенды и мифы, рассказывающие об Изначальном.

Лорд замолчал, глядя на слушавших его. Он вспоминал, как сам искал подтверждение этим домыслам, вычитанным в одном старинном пергаменте времен Эхнатона, и как был рад, найдя его.

— Изначальное — чистая магия, не имеющая ни вкуса, ни запаха. Создавшая нас и наш мир, возможно, породившая также и другие миры. Никто точно не знает, что собой представляет Изначальное. Известно лишь, что оно было прежде всего, до всего…

— То есть, это…как Бог? — тихо спросила Гермиона.

— Ну…сравнение не ахти, — поморщился Волдеморт, — но можно и так сказать. Источники, на которых строились первые школы, позволяли магам творить необычные заклинания. Я говорю о том уровне магии, который трудно себе представить. Им не нужны были такие проводники магии, как палочки. Они не пользовались артефактами, сила текла в самих них и через них. Наиболее известным магом, черпающим силу из Изначального, но жившим намного позже, я надеюсь, что о нем вы слышали, был Мерлин. Правда, пока до времен Мерлина еще далеко. Словом, я могу передать вам всевозможные и невозможные поступки египетских магов, но думаю, что вам более будет интересен раскол в их кругу. Представьте ситуацию, когда маги могут делать, что хотят, не задумываясь о последствиях и не скрываясь от маглов. Как в этом случае будут вести себя противные людишки, лишенные магической силы?

— Восстание?

— Браво, мисс Грейнджер! Вижу, Ваши пробелы в знаниях не столь впечатляющи, как у остальных. Но не будем отвлекаться на пустозвонные похвалы. Во времена восстаний маги разделились. Одни защищали учения прошлого, учения будущего — Изначальное, другие — встали на защиту маглов. Вы не думали, почему на данный момент магическое общество на грани вымирания? Та, давняя война, подкосила нас, не думали же вы, что она происходила только в Египте? Спешу заверить, что битва шла везде, не исключая Британию. Мы пошли друг против друга, мы обратили свою магию на самих себя и ей это вряд ли понравилось.

— Почему Вы говорите о магии, как о живом предмете?

— Мисс Грейнджер, — Волдеморт раздраженно взглянул на девушку, — позвольте заметить, что спешка и неверно сделанные выводы никогда не приводили к истине. Ваша самоуверенная нахальность делает Вам честь, как маглорожденной волшебнице, но учитесь прежде думать, чем перебивать более компетентных магов и задавать правильные вопросы, если не хотите прослыть всего лишь неграмотной грязнокровкой, незнакомой с нормами поведения в обществе и живущей ради непонятного скопления знаний в голове! Сила, магия, если хотите — вполне может быть живой. Ведь не даром столько поколений магов и маглов поклонялись ей, искали ее. Это не доказано, но бытует мнение, что всякая энергия обладает собственным разумом. Иначе, как она выбирает достойных носителей, обходя менее удачливых и менее разумных? Впрочем, мы опять отвлеклись. После окончания великой, прошу заметить, бессмысленной войны, маги попытались затеряться в толпе маглов. Долгое время мы были беззащитны и лишены знаний, естественно, кроме примитивных. Наше слияние с миром маглов не прошло даром, маги стали слабы и подвержены человеческим порокам. Пытаясь отринуть прошлое, мы отрезали себя от того величия и стали тем, кто мы сейчас. Правда, не все. Теперь, после длинной предыстории, мы, наконец, подходим к тому, что касается меня, Гарри и вас. Сообщества и ордены магов не переставали существовать, они стали более законспирированы, особенно те, кто все еще стремился вернуть Изначальное в наш мир. Во времена основания Хогвартса Слизерин, так стремившийся к знаниям, уговорил Годрика Гриффиндора отправиться в Египет. Не знаю, что они нашли в той поездке, но по прибытию обратно разругались так, что Салазар Слизерин покинул Хогвартс. Хотя… То что они искали, нашло их самих. Гарри?

— Иаш! — темная тень, до этого бывшая незаметной, отделилась от стены и подплыла к Поттеру.

— Иаш. Ни тень, ни существо. Проводник, оберегающий своего хозяина и ждущий его веками. Однажды прибывший в наш мир, он больше не покидал его.

— Проводник? — переспросил Люциус. Внезапно в его глазах мелькнула тень понимания.

— Да, мой скользкий друг. Иаш способен путешествовать в Изначальное и обратно. Это чистое порождение магии. Правда, насколько я понимаю, те существа, которые служили египетским магам, были намного величественней. Ранее, до рождения Основателей, было сделано пророчество. Одна из пифий, жившая в Древней Греции, в минуту откровений напророчила возвращение Изначального. Я думаю, Слизерин считал, что именно он сможет исполнить пророчество. К сожалению, это было не так. Но прибытие Иаша в наш мир — это огромная услуга Салазара Слизерина будущим поколениям магов. Правда, есть и свои негативные стороны — дементоры.

Темный Лорд усмехнулся, глядя на потрясенные лица. Его самого дементоры не пугали, но для окружающих магов они были истинным воплощением кошмаров.

— Так, в 14 веке был организован Орден Дракона, стремящийся возвеличиться. Истина, скрытая от нас — вот что было целью его членов. Они стремились постичь ее, стремились вернуть в наш мир. Глава Ордена — Милош Обилич — смог призвать Иаша и стать первым, после многих веков, магом, прошедшим границу. Он не вернулся, но его наследники оказались более способными. Точнее, один наследник, истинный. И он перед вами.

Гермиона с ужасом взглянула на Иаша, а потом перевела взгляд на Гарри.

— Ты наследник? Ну, друг, ты как всегда! Когда кажется, что страшнее некуда, ты все равно находишь неприятности, — задумчиво сказал Рон. — Я так понимаю, что это не конец истории?

— Правильно, мальчик. Как я говорил ранее, война расколола сообщество магов на две группы. К одной принадлежал Орден Дракона, а к другой — Орден Розы и Креста. Розенкрейцы возникли не намного ранее, чем Драконы, но были более могущественны. Их поддерживало огромное количество магов, не стремившихся попасть в Орден, но желающих мира. Философия розенкрейцев сводилась к одному девизу: «Самая широкая терпимость при самой строгой независимости». Если брать более упрощенный вариант столь нелепого учения, то он звучит так: «Человек активный, прилежный, общительный, любимый всеми и любящий всех, способный показать вам в самой простой вещи мощь мироздания и не отринувший духовной науки — да будет назван розенкрейцем!» Ну, это, конечно, тоже не самый простой способ донести до вас всю глупость магов, создавших сей, с позволения будет назван, Орден. Их догматы, на первый взгляд, практически ничем не отличались от философий первых школ мистерии, но в то же время были диаметрально противоположными. Если ранее маги искали и стремились постичь истину, то розенкрейцы скрывали правду ото всех. Лишь немногие посвященные, верхушка, так сказать, знали о скрытой цели. Спрятать, запутать все следы, ведущие к познанию собственной природы. Их усилия в этом были достойны уважения. Как думаете, кто создал Инквизицию? Кто стремился уничтожить как можно больше магов, не думавших также, как они? Что, по-вашему, значит слово «еретик»?

— Отринувший господствующие взгляды, нормы, правила общества.

— Мисс Грейнджер, Вы не устаете поражать меня своими глубокими знаниями, — язвительно улыбнулся Волдеморт. — Но в целом, Вы правы. Маглы слегка переиначили смысл слова, подстроив его под свой жизненный взгляд, но, благодаря их усилиям, большинство инакомыслящих, ищущих истинное значение существования, было истреблено. Вспомните хотя бы тамплиеров.

— Но, маги, — начала Гермиона, — вернее, некоторые из магов, такие как, Вздорная Венделин, наоборот, любили попадать в руки инквизиторов.

— Это исключение из правила, — терпеливо начал объяснять Волдеморт. — Неужели Вы думаете, что при присутствии другой Инквизиции, магической, Венделин смогла бы выжить при предъявленных ей обвинениях? Фокус заключался в том, что любой маг смог бы отвести глаза, исчезнуть, использовать свою анимагическую форму лишь при магловской инквизиции. С розенкрейцами это бы не прошло. Так вот, стремление Ордена Розы уничтожить все доказательства существования Изначального привело к созданию оппозиции. Когда Милош Обилич, глава Драконов, отправился в свое путешествие и Орден остался без защиты, розенкрейцы уничтожили всех и всё. Этим показательным примером они предостерегли остальных волшебников не стремиться к постижению Начала, а жить так, как диктует им философия большинства. С тех пор, не осталось никого, кто бы рискнул повторить участь Тамплиеров и Драконов. Никого, до сих пор.

— Но почему? Почему они так боялись истины? Зачем прятать то, что все равно выйдет из небытия?

— Почему? Хороший вопрос. Может быть потому, что любовь к маглам вскружила им голову? Или потому, что обнаружить Изначальное и в полной мере владеть им может только один человек? А может, они просто боялись? Как бы там ни было, но их усилия дали свои плоды. Изначальное было скрыто на много веков и не находилось смельчаков, способных отправится на его поиски.

— Но зачем воскрешать то, что заранее будет подобно приговору к казни?

— Люциус, ты, как всегда, не подражаем! — улыбнулся Лорд.— Стремление к Началу есть не что иное, как разделение нашего общества. Я не имею в виду группы воюющих магов. Разделение на два мира, маглов и волшебников, отделенных друг от друга завесой, не позволяющей деградации и регрессии тупых коров проникать в святая святых. Неужели сквибы в семьях так приятны? Или волшебники с ничтожно малым потенциалом? Как ты не понимаешь, что соединение двух противоположных миров отрицательно действует не только на нас, но и на маглов. Вернемся к дементорам. Мы умеем их останавливать, умеем им противостоять, а бедные жалкие люди? Они чувствуют тоску и уныние, их светлый мирок заволакивает тьма, из которой только один выход. А помимо дементоров, сколько еще ужасов в нашем мире? Я не люблю маглов, более, я их ненавижу. Но это жестоко — заставлять бороться с тем, чего не видишь, чего не понимаешь!

Гарри удивленно смотрел на Лорда. Он никогда не представлял себе ситуацию в ТАКОМ аспекте. Если Том стремится не столько к власти, как к разделению, то его слова и прошлые действия приобретают некий извращенный смысл. Пусть его методы не отличаются чистотой и благообразием, но цель от этого не меняется?

— А как же маглорожденные волшебники?

— А что? Если будет существовать видимая магам завеса, отделяющая нас от них, то и полукровки смогут прийти к нам, в наш мир. Никто не стремится к полному истреблению человеческого общества, но банальное разделение должно произойти. А так же, — улыбка на губах Лорда стала пугающей, — существует такое понятие, как месть.

— И кто же эти розенкрейцеры? — осторожно спросил Люпин. Волдеморт поморщился.

— Сведений о личностях крайне мало. Члены их ордена скрываются, так как боятся вызвать гнев волшебного сообщества, которое может прознать о скрытой веками силе. И не каждый сможет от нее отказаться. А прибавьте к этому упадок магии в мире… Одного я могу назвать точно. Это…

— …Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — закончил за него Гарри.

— Дамблдор? Гарри, ты так и не объяснил, почему принял сторону Волдеморта, — озадаченно произнес Люпин.

— Понимаешь, Ремус, — Гарри скривился. — Меня всю жизнь держали во тьме. Ложь стала настолько необходимой, что отказаться от нее означало потерять часть себя. Я с трудом принял это решение и совсем не жалею. Том не убивал моих родителей. Это сделал Дамблдор.

— Но почему?

— Альбус Дамблдор убил родителей Гарри, чтобы не дать мне заполучить его, воспитать в своих идеалах, привить свои цели. Именно Дамблдор держал Гарри под заклятием Империус четыре года, а поняв, что Поттер может ему сопротивляться, прибег к помощи маглов, напугав их рассказами о том, что если ты выйдешь из-под контроля, то уничтожишь Британию.

— К какой помощи? — недоуменно переспросил оборотень.

— Ремус, сейчас все столь запутано, что я не могу рассказать тебе многое. Если ты веришь мне, ты пойдешь со мной. Через некоторое время ты обо всем узнаешь. Но…мой счет к директору — будет закрыт и оплачен.

При этих словах глаза Гарри пожелтели, а сам он как будто стал больше, утратив при этом четкость контуров собственного тела. Наблюдавший за метаморфозой крестника Сириус вздрогнул.

— Иаш, это уже лишнее,— фыркнул Гарри и мгновенно стал прежним.

— И что ты собираешься делать?— с усмешкой спросил Люциус. — Поговоришь с дедушкой и объяснишь ему, что он был неправ? Или вернешься в прошлое, истребив всех розенкрейцев прежде, чем они спрятали все концы в воду?

— Это касается только меня и его. А насчет Ордена Розы, я боюсь, что ты плохо слушал своего Лорда. Мне не нужно утраченное знание, я обрету его без вашей помощи. Я Наследник, я истинный Наследник, — холодно ответил Поттер и, встав с пола, обвел взглядом всех присутствующих. — Итак. Вы догадываетесь, почему я собрал всех вас здесь?

— Мы единственные, кто знает, что с тобой произошло,— произнесла Гермиона и тут же закрыла себе рот рукой, как будто только что позволила себе сказать то, что лучше было бы держать при себе.

— Правильно. И теперь я предлагаю вам два выхода. Первый, — с этим словом Гарри щелкнул пальцами и Иаш улыбнулся, продемонстрировав присутствующим кинжалы своих зубов, — вы идете со мной, до самого конца. Розенкрейцеры поплатятся за то, что сделали. Второй — вы отказываетесь. Тогда, увы, наши дороги на этом разойдутся.

— И что ты сделаешь в этом случае?— презрительно усмехнулся Люциус. — Убьешь нас? Скажешь Авада Кедавра, а твой питомец вынесет мусор?

— Никогда, — раздалось яростное шипение, и Иаш метнулся к побледневшему Пожирателю.— Никогда не называй меня питомцем, иначе даже Повелитель не сможет удержать меня.

— Да, Люциус, — тихо засмеялся Волдеморт. — Теперь я понимаю, откуда у Драко столько глупости.

— Иаш, довольно,— резко произнес Гарри. Тень лязгнула зубами перед лицом побелевшего Люциуса, заставив его вздрогнуть, и растаяла в воздухе. — Знаешь, Малфой, все гораздо проще. Я шепну пару слов Иашу, а он шепнет пару слов мне, правда, вернувшись перед этим в прошлое и — вуаля. Ты не забудешь — ты просто не узнаешь о произошедшем, так как нить твоего присутствия здесь будет выдернута из ткани настоящего и вплетена в другую, измененную действительность.

— А…мы примем Метку или что-то в этом роде? — спросил Рон и поморщился от ощутимого удара под ребра. Гермиона сердито на него смотрела и всем видом показывала, что в следующий раз, при попытке ляпнуть такую глупость, он просто так не отделается.

— Нет, — улыбнулся Гарри. — Есть гораздо более древняя и сильная магия. Том?

— Я ждал слугу, но приобрел союзника, — улыбнулся Волдеморт. — Ты знаешь мое решение.

— Мои методы будут отличны от твоих, ты готов к этому?

— Да.

— Прекрасно. Люциус, я надеюсь, прежде чем ты ответишь, ты взвесишь всё и примешь решение не только за себя?

— Сочту за честь последовать примеру моего Лорда, — немного поразмыслив, ответил Малфой.

— Правильный выбор. Ремус?

Оборотень задумчиво уставился на Гарри.

— Ты уверен в себе. Но не боишься ли ты, что обманувшись, не сможешь вернуть все, как прежде?

— Я не обманываю ни себя, ни других. То, что говорил Том, чистая правда. Я не могу верить директору, так как он не раз обманывал меня и ставил эксперименты над моей жизнью. Выбор за тобой, Ремус.

— Мне нужно время, я надеюсь, ты поймешь меня. Я верю тебе, но…предательство Дамблдора не укладывается у меня в голове.

— Иаш предоставит тебе неопровержимые доказательства, после которых ты больше не будешь сомневаться. Но сейчас ты должен принять решение. Ремус, поверь мне, поверь своему сердцу.

Оборотень задумчиво покачал головой.

— Рем, пойми, ты можешь сколько угодно не доверять Волдеморту, но Гарри… — Сириус с любовью посмотрел на крестника. — Он просит тебя сделать выбор. Ты обязан ответить.

— Я согласен. Но, Гарри, те доказательства, о которых ты говорил, я бы хотел увидеть.

— Отлично, — радостно улыбнулся юноша и перевел взгляд на крестного. — Как я понимаю, ты согласен. А ты, Рон?

Юноша открыл рот, намереваясь что-то сказать, но его опередила Гермиона:

— Мы согласны, Гарри.

— Превосходно. Назад дороги нет. А теперь приготовьтесь, будет немножко больно.

Юный Наследник поднял руки над головой и нараспев начал произносить:

— "Номинаго оккубо берентал...

Воздух в зале задрожал и начал нагреваться.

— ...примо дексин ортего прилис...

Слова Гарри как-будто высасывали из помещения свет. Бесшумно появился Иаш и положил руки на плечи своего Повелителя.

— ...кордес фато унигенс...провоко Драконис интра нос..."

В воздухе ярко вспыхнула уже появлявшаяся здесь голова дракона и начала таять, разделяясь на семь потоков дыма. Дым устремился к замершим вокруг стола волшебникам и всосался в их тела. Сердито зашипел Волдеморт, до крови прикусила губу Гермиона, тихо выругался Рон, лицо Люпина побледнело, а Люциус поморщился, Драко тихо охнул и впился ногтями в ладони, оставляя глубокие царапины. Лишь с лица Сириуса не сходила ухмылка, заметив это, Гарри улыбнулся.

— Каждый испытывает боль лишь настолько, насколько не верит в силу Ордена. Теперь мы связаны Великой Клятвой и освободит нас от нее — достижение Изначального.

После того, как новоявленные члены Ордена разошлись, (Люпин долго не хотел покидать зал, листая те самые доказательства причастности Дамблдора к убийствам Лили и Джеймса. Как Иаш достал копии документов, хранящиеся в Сердце Хогвартса, осталось загадкой), Гарри позволил себе немного расслабиться. Может, Волдеморт был прав, не желая рассказывать о причинах возникновения Ордена Драконов и давать его друзьям запретную информацию. А что если…что если кто-нибудь предаст их? Что если его цель, его поиски Изначального станут известны Дамблдору прежде, чем это будет выгодно? Кто может проговориться? Драко? Люциус? Вряд ли. Малфои последуют за своим Лордом без сожалений и раздумий. Гарри хотел надеяться, что методы Волдеморта отучили его слуг от нежелательных проявлений инициативы. А кто тогда? Сириус? Ремус? Про Рона с Гермионой даже думать не хотелось. Правда, перед своим уходом подруга подтолкнула Гарри на сомнительные раздумья. «Ты хочешь убить Дамблдора, Гарри? Так нельзя! Это неправильно». Неправильно… А правильно было убивать его родителей? Правильно было использовать Мальчика-Который-Выжил (причем по чистой случайности) в своих целях? Это все было правильно?!

— Что ты намереваешься теперь делать? — поинтересовался Волдеморт, глядя на хранившего злое молчание юношу.

— Если ты действительно преследовал те цели, о которых рассказывал, то я склонен согласиться с тобой и попробовать воплотить их в жизнь.

— Ты о разделении мира?

— Да. Это действительно хорошая идея. Но…как это сделать? Ничего в голову не приходит.

— В пергаменте, который доказал мне существование Изначального, была приписка.

— Какая? — заинтересовано спросил Гарри. Молчание затягивалось, и юноша поторопил Волдеморта. — Том!

— Мы не сможем этого сделать без дополнительных знаний.

— Это то, о чем говорилось в пергаменте? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Нет, там намекалось на существование неких артефактов, призванных помочь магу, затеявшему великое дело.

— Артефакты? Какие еще артефакты?

— А я откуда знаю?! — Волдеморт внезапно разозлился. — Неужели ты думаешь, я не искал упоминаний? Или ты считаешь, что все знания, стоит только захотеть, как оказываются перед тобой на тарелочке?! Я потратил кучу времени, чтобы отыскать всего лишь ссылку на существование Изначального, а ты хочешь, чтобы я сразу выложил тебе инструкцию о применении!

— Не злись, — примирительно проговорил Гарри. Столь явное выражение чувств для Волдеморта было чем-то необычным. Или это действительно так тяжело, или дело в другом.

— Я не злюсь! — резко ответил мужчина и повернулся в сторону Поттера. — Я просто устал. Сначала ты со своим недоверием и требованием доказательств, потом встреча с этим ополоумевшим оборотнем, теперь вот твое внезапное возвеличивание и какое-то уж слишком рьяное стремление потакать мне в моих планах. — Волдеморт внезапно оказался на расстоянии протянутой руки от Гарри и прошипел ему в лицо: — Неужели ты не думал, что я все это спланировал? Что таким образом я пытаюсь завлечь тебя в свои сети и сбить с истинного пути?

Гарри спокойно смотрел в красные глаза, думая, что Том таки действительно устал.

— Если ты все это спланировал и заставил обманом себе верить, то, значит, Лорд Волдеморт блестящий стратег, и я поплачусь за свои ошибки жизнью. Но мне почему-то кажется, что ты говорил правду.

— А ты не думал, что я сказал всего лишь часть правды? — Мужчину раздражало, что мальчишка не боится его, не склоняется перед ним в ужасе, как делают все остальные. Еще больше Волдеморта бесила внезапная сила Поттера, его беспрекословная уверенность, что они делают все правильно, доверие друзей к его словам и восприятие ими Волдеморта не как врага, а как союзника. Мерлин! Мужчину раздражало даже принятие Пожирателями Поттера, как его наследника и, что менее вероятно, как его друга! И плевать, что именно этого он и добивался. Почему все так верят этому малолетнему щенку? Почему так доверяют? Почему практически без раздумий следуют за ним, даже не зная, куда приведет этот путь?! Почему, в конце концов, именно Поттер Наследник, а не он?! Почему?!

— Потому что они знают меня, — тихо ответил Гарри. Только сейчас Лорд сообразил, что в гневе прошипел свою речь в лицо Поттеру и теперь, чувствовал…неловкость? — Мои друзья верят мне, потому что любят меня и доверяют моему суждению. А насчет наследника…так я сам не знал об этом, если ты забыл.

— Иди спать, — тихо сказал Волдеморт, отходя от мальчишки на безопасное расстояние, боясь, что гнев не стих и в ярости он сможет покалечить Поттера. «Хотя скорее теперь Поттер покалечит меня», — усмехнулся про себя Лорд, находя иронию забавной. В конце концов, его злость действительно нерациональна. Какая разница, кто проведет разделение, если оно все-таки произойдет? Если мечта всей его жизни исполнится, то так ли важно, кто ее осуществит? Но, пусть нерациональная, пусть неправильная и не вовремя появившаяся злость требовала выхода. Может, сейчас наведаться к своим Пожирателям? А то он совсем забросил дела и воспитание своих истинных последователей. — Иди спать, Гарри.

— Я бы, конечно, с радостью, — улыбнулся юноша, видя, что Волдеморт начинает успокаиваться, и с интересом гадал, что же тот думает. — Но, к сожалению, не имею ни малейшего понятия, как туда добраться.

— Сейчас! — Лорд хлопнул в ладоши, вызывая домовика. — Покажи мистеру Поттеру его комнату, ту, которая находится в левом крыле недалеко от зеленой гостиной.

Когда Поттер ушел, Волдеморт позволил себе позлорадствовать. Мелочь, но все же было бы приятно посмотреть на реакцию мальчишки, когда тот узнает, кому принадлежала его спальня. Да, Лорд довольно улыбнулся, предвкушая гнев Гарри, которому придется спать в комнате Беллатрисы Лейстрендж.

Когда захлопнулась дверь за постоянно кланяющимся домовиком, Гарри огляделся. Исполненная в зелено-черных тонах, комната напоминала о Слизерине. Неужели у Малфоев вся цветовая гамма поместья напоминает о факультете, в котором учились поколения предков и будут учиться еще нерожденные члены семейства? В стены были вделаны изящные серебряные подсвечники, отблески от которых придавали мрачное настроение и так уже мрачной обстановке комнаты. Недалеко от окна примостилась роскошная кровать, покрывало на ней было украшено изображением двух переплетенных змей и надписью на латыни. Что-то похожее Гарри уже видел на площади Гриммо. Девиз Блэков. Неужели… Юноша с поспешностью принялся более тщательно осматривать помещение. Перед трюмо он заметил расческу, на тумбочке у кровати стояла колдография, а на стуле лежал вычурный шелковый халат, женский.

— Скотина! Это ж надо было из всех комнат поместья запихнуть меня в обиталище этой суки, — раздраженно выругался Гарри и тут же рассмеялся, понимая, что желание Волдеморта досадить ему было похоже на трепыхание пойманной в паутину мухи. «Ничего, я не доставлю тебе удовольствия поиздеваться надо мной. Тем более, Белла — уже пройденный этап». — Иаш!

— Да, повелитель, — тень мгновенно материализовалась рядом.

— Ты можешь убрать напоминания о предыдущем хозяине этой комнаты?

— Конечно. Желаете сменить интерьер?

Дождавшись кивка Гарри, Иаш вихрем пронесся по комнате, меняя зеленый цвет на оранжево-красный и убирая вещи Беллатрисы.

— Так лучше, хозяин?

— Ага, — кивнул Поттер, с удовлетворением рассматривая льва на покрывале и представляя лица Волдеморта и Люциуса, узнавших, что в Малфой-Мэноре появился мини-Гриффиндор. — И я же просил, не зови меня хозяином.

— Хорошо, повелитель.

— И так тоже не надо!

— Но как тогда мне обращаться к Вам? — удивленно переспросила тень.

— Гарри и желательно на «ты». — Дождавшись согласия Иаша, юноша призадумался и решил продолжить разговор. А вдруг Волдеморт преувеличивал, говоря о трудности поиска дополнительных знаний? Вдруг Иаш ему сейчас все расскажет? — Ты знаешь, как произвести деление мира?

— Догадываюсь.

— И?

— Я не могу открыть тебе эту тайну.

— Почему?

— Ты должен сам узнать, показать, что ты достоин владеть Изначальным.

— Но…

— Не беспокойся, тебе помогут обрести знания, но дорогу должен пройти ты сам, — перебил юношу Иаш. — Она будет легка и трудна, далека и коротка, опасная и не представляющая трудностей. Этот путь — твой путь, путь Наследника.

— А кто мне поможет? — с надеждой на ответ Поттер уставился на тень. Поняв, что бесполезно ждать, он решил переключиться на другую тему. — Иаш, скажи, а ты как-нибудь…развлекаешься? Отдыхаешь?

Тень громко расхохоталась и медленно приподнялась над одним из светильников вверх по стене, создавая жуткое впечатление, подобно пустоте, из которой доносится звук.

— Я сказал что-то не то? — поеживаясь, спросил Гарри.

— Да нет, — отсмеявшись, Иаш громко фыркнул, сглаживая невольно навеянный страх. — Просто ты первый, кто поинтересовался этим. Первый, кто не относится ко мне, как к слуге, как к своей собственности.

Гарри смущенно улыбнулся и развел руками.

— Знаешь, Гарри? — Иаш подлетел вплотную к юноше и прошептал ему на ухо. — Ты именно такой, каким я тебя представлял во время ожидания твоего появления. Ты даже превзошел мои надежды. — Он резко отлетел в сторону и продолжил более серьезным тоном, будто спрашивая на что-то разрешения: — Я могу быть свободен на время твоего сна?

— Да, конечно, — Гарри показалось, что отпуская тень по ее делам, он пропустил нечто важное.

— В таком случае, спокойной ночи!

— А куда ты? — запоздало поинтересовался Поттер.

— В Азкабан… — донеслось из тающей дымки. Гарри удивленно вздернул брови, но, решив не лезть не в свои дела, отправился в кровать.

Только сейчас он понял, почему устал Волдеморт. Залезая под оранжевое одеяло, предварительно спихнув покрывало на пол, Гарри думал о том, сколько на него свалилось в последние дни. Предательство Дамблдора, встреча с Черданом, новые возможности, так до конца и не испытанные, Волдеморт, из врага превратившийся в союзника, непонятно каким образом возникающие, давно позабытые, заклинания и сила творить их. Откуда он их знает? Откуда они приходят?

Где-то на задворках своего подсознания Гарри расслышал голос.

Это память Ордена. То, что они смогли восстановить, и то, что они смогли отыскать. Столетия экспериментов, неудач и потерь.

Гарри распахнул глаза и неверяще уставился в темноту. Откуда этот голос? Ну вот, приехали, он начал сходить с ума.

Ты не сумасшедший, Гарольд.

Юноше показалось, что голос рассмеялся. Он помотал головой из стороны в сторону, словно пытаясь выкинуть из себя чужеродные звуки. Взгляд медленно скользил в темноте спальни. Стоп. Разве он выключал свет? Гарри ясно помнил, как забрался под одеяло, зажмуриваясь от мягких отблесков подсвечников. Сейчас же вся комната была погружена во мрак. В темноту, наполненную тихими шорохами и кажущуюся живой. Внезапно Гарри ясно представил, как из этой черноты выползает нечто… Страх сковал все его тело, заставляя напрячься и ожидать неизбежного.

Успокойся. То, чего ты боишься, не существует.

Голос мягко шептал, заставляя забыться, расслабиться. Принять неизбежное…погружаясь в пучину спокойствия.

— Да что это такое?! Том, это ты?! — Гарри рассерженно встрепенулся и опять услышал негромкий смех. — Иаш?

Где-то в глубине комнаты стал разгораться свет. От приглушенного сияния темнота начала приобретать черты. С удивлением Гарри понял, что он уже находится не в комнате, в которой лег спать. С нарастающей дрожью юноша принялся осматривать незнакомое помещение.

— Я сплю? — тихо спросил он у себя.

Да, Гарольд. Сон — это единственная возможность связаться с тобой.

— Кто ты?

Ты еще не догадался?

— Милош!

Браво, Гарри! По правде говоря, я думал, ты раньше поймешь в чем дело.

— Но если это сон, то почему я тебя не вижу, а только слышу? — недоуменно спросил Поттер.

Даже разговаривать с тобой во сне — это большая нагрузка для меня. Показываться же тебе в своем нынешнем виде я не рискнул, боясь, что ты испугаешься. В любом случае, на это нет времени.

Гарри ждал продолжения, но Милош молчал, будто ожидая реплики наследника.

Ну же, Гарольд. Ты ничего не хочешь узнать?

— Узнать? — переспросил Гарри. Точно! Он в сердцах хлопнул ладонью по одеялу, злясь на себя за то, что не вспомнил слова Иаша: «Тебе помогут обрести знания…» — Скажи, пожалуйста, ты знаешь что-нибудь о разделении мира?

Голос ободряюще зашелестел, уверяя Гарри, что он двигается в нужном направлении.

Да. Я знаю, как это сделать. Более того, я помогу тебе вначале этого пути, дав нужные подсказки и …

— И что? — нетерпеливо переспросил Гарри.

Молодость… Как я мог забыть, что она не отличается терпением? Я вижу, ты уже выбрал себе спутника.

— Спутника? Какого спутника?

Ну хорошо, пусть будет союзника. В любом случае, он уже избран. И именно поэтому, я жду вас в ближайшем времени.

В голосе зазвучали раздражительные нотки. Будто он не одобрял выбор Наследника.

— В каком смысле ждешь?

Призови Иаша и отправляйся ко мне. Нам есть о чем поговорить.

К концу фразы голос Милоша потух, превращаясь в еле слышный шепот. Гарри очнулся, сидя на кровати и с радостью обнаруживая привычную обстановку.

— Сплю? — юноша решил проверить теорию, благо сновидений на сегодня хватало, и больно ущипнул себя за руку. С удовлетворением наблюдая растущее красное пятно, Гарри перевел взгляд на часы. Четыре утра. Ему казалось, прошло намного меньше времени. — Что теперь?

Лечь обратно в кровать досыпать было самой привлекательной идеей. Но слова Милоша о встрече побудили его действовать. Спутник, союзник… Что он имел в виду? На ум не приходил никто, кроме Волдеморта. Но Иаш говорил, что этот путь он будет обязан пройти сам, тогда причем здесь Волдеморт? Так что? Последовать совету Милоша? Отправиться к нему?

— Иаш!

Тень мгновенно склонилась над кроватью, будто ждала этого зова.

— Мне сегодня приснился странный сон.

— Тебе приснился Милош, — утвердительно сказал Иаш.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил Гарри.

— Дело в том, что я заметил некое колебание в… — тень замялась, словно не находя слов, — в общем, я подозреваю, что он сказал тебе нечто важное.

— Да. — Гарри решил не заморачиваться странным поведением проводника. — Он сказал, что ждет меня.

— Что ж, если ты решил последовать его желанию, я перенесу тебя в Изначальное. Теперь ты готов к этому.

Гарри задумался, оценивая, правильно ли он поступает. В прошлый раз, когда Иаш предложил отправиться к Милошу — это была его проверка: чисты ли помыслы Наследника? Что, если сейчас это тоже своего рода ловушка? А вдруг он останется в Изначальном навсегда, как и его предок? Ну, если он там и останется, то не сам. Ведь Волдеморту тоже придется идти.

— А ты сможешь провести меня и Тома?

— Да — лаконично ответил Иаш.

— Что ж, так тому и быть.

У двери в личные покои Волдеморта, Гарри помедлил. Как ему сказать, что они прямо сейчас отправляются в Изначальное? А вдруг Том все же обманывает, а сам стремится лишь получить желаемое, после чего решит убить его? Гарри зажмурился, собираясь с мыслями, и открыл дверь.

В приглушенном свете были видны неясные очертания спальни Лорда. «Опять зеленый… Помешались они, что ли, на этом цвете?» Гарри улыбнулся и прошел в глубину комнаты, останавливаясь перед кроватью. Внезапно до его слуха долетел отчетливый стон. Поттер рванул к балдахину и резко отдернул его. Представшая перед ним картина заставила парня замереть на месте с раскрытым ртом. Том, стоя на коленях, врывался в распростертое под ним тело. Гарри не было видно кто это, но было очевидно — пара настолько увлечена процессом, что совершенно не замечает ни его, ни легкий сквозняк от приоткрытого окна, задуваемый в распахнутый полог.

— Да… — хрипло прошептал Волдеморт, впиваясь пальцами в бедра своего любовника.

То, что это был мужчина, Гарри понял сразу, но вот кто? Злость поднялась с глубины души, заполняя собой разум, выметая все лишние мысли из головы. Он взмахнул рукой, и Том отшатнулся от партнера, в недоумении озираясь по сторонам.

— Поттер?!

— Вижу, ты не теряешь времени даром, — процедил Гарри сквозь зубы. Еще один взмах и незнакомца резко швырнуло в стену, поворачивая лицом к Поттеру. — Лестрейндж… Смерть жены была для тебя утешением? Ведь теперь ты можешь забавляться с кем хочешь, не опасаясь мести сумасшедшей Беллы. Правда?

— Да как ты смеешь?! — рявкнул Волдеморт и обернувшись в Лестрейнджу, указал рукой на выход. — Выйди, Рабастан. Мы продолжим позже, когда я разберусь с этим наглым щенком.

Лестрейндж, не одеваясь соскользнул с кровати, мудро прислушавшись к приказу своего Лорда, мышкой шмыгнул в незакрытую Поттером дверь.

— Поттер…

— Как я смею?! Да как ты смеешь?! — Гарри почти кричал, уставившись в красные глаза Тома. — Теперь, когда у нас есть союзники, есть цель, есть… всё! Ты смеешь развлекаться?! И с кем? С этой продажной тварью — Лестрейнджем, который, не думал, что скажу это, не смог даже полгода траура по своей жене проносить. Прыгнул в постель к первому попавшемуся…

— Это я первый попавшийся?! Да я удостоил его великой чести — помочь мне расслабиться! — Волдеморт перешел на серпентаго от злости. — Какое право ты имеешь осуждать меня или препятствовать?! Ты! Мальчишка!

Гарри побледнел от ярости. Не совсем понимая, что именно делает, он взмахнул рукой, и Том замолчал. Вернее, он продолжал говорить, но из его рта не вырывалось ни звука. Поттер внезапно рассмеялся:

— Ты так забавно выглядишь, — сквозь нервный смех проговорил он.

Ярости Волдеморта не было предела. Вначале этот щенок прерывает его, потом кричит, как истеричная баба, затем затыкает Лорду рот да ещё позволяет себе смеяться над ним. «Все, допрыгался!» Невербальное «Круцио» и мальчишка корчится на полу, изнывая от боли. Еще раз. И еще. «Как он смеет указывать мне, могущественнейшему магу, наследнику самого Слизерина!» Том с наслаждением наблюдал за муками Поттера. Злость утихала прямо пропорционально струйке крови, стекающей из прокушенной от боли губы. Неожиданно Том почувствовал, как его проклятие спало, и в недоумении уставился на поднявшегося с пола Поттера.

— Хватит! — еле слышно сказал Гарри и взмахнул рукой, снимая «Силенцио». — Я был не прав, когда ворвался в твою спальню и начал орать. Меня извиняет лишь неотложное дело.

Волдеморт все еще в удивлении смотрел на Поттера, не понимая, как тот сбросил проклятье. Злость постепенно уходила, принося с собой понимание того, что если бы Гарри не смог прекратить действие Круцио, то Наследник Милоша был бы безвозвратно потерян для мира и для него. А это означало бы крах всех надежд. Следует следить за собой, чтобы ненароком не пришибить свой билет в счастливую жизнь. 

— Так что за срочное дело позволило тебе без позволения врываешься в мои комнаты? — более-менее успокоившись, спросил Лорд.

— Мне снился сон…

— Ты помешал мне меня из-за какого-то сна?! — с возмущением прервал Волдеморт.

— Ты не дослушал, — устало ответил Гарри. «Круцио» Лорда давало о себе знать. — Мне приснился Милош.

— Но как? — удивился Том.

— А я откуда знаю, — огрызнулся собеседник. — Мы говорили с ним о разделении мира. Он обещал помочь.

Волдеморт замолчал, осмысливая сказанное. Если Милош нашел способ помочь им, значит это все-таки реально. Но как он будет им помогать, запертый навеки??? в Изначальном? До Лорда вдруг дошло, как именно. Неужели это то, о чем он подумал?

— Как?

— Ты хочешь увидеть то, к чему стремился? –вдруг улыбнулся Гарри, глядя, на настороженно застывшего в ожидании, Лорда. — Да, Том. Мы должны пойти в Изначальное.

— Но это невозможно, никто кроме Милоша и его Наследника не может проникнуть туда.

— Не может, без приглашения, — поправил Гарри. — А Милош пригласил нас обоих.

— Ну так чего же мы ждем?! — спрыгивая с кровати и призывая халат, радостно сказал Волдеморт. Изначальное — предел его мечтаний, вот-вот будет перейден.

— Ты пойдешь в этом? — сощурив глаза, спросил Гарри.

— А что? — недоуменно оглядел свой вычурный, черный с серебром, халат Волдеморт.

— Ты хочешь, чтобы я появился перед моим предком с величайшим Темным Магом, одетым в халат???

— Для тебя все что хочешь, — издевательски отвесил поклон Лорд, про себя думая, что пойдет на все, лишь бы попасть туда, где сбываются мечты. Переодеться? Тьфу! Раз плюнуть! Угодить Поттеру? Мерлина ради! Он бы и не такое сделал, для осуществления своей мечты — хотя бы краем глаза поглядеть на то, что создало их мир.

— Иаш! — позвал Гарри, пока Лорд придирчиво перебирал одежду.

— Да, Гарри.

— Мы готовы. Что нужно сделать?

— Ничего сложно, Гарри, — улыбнулась тень. — Вот, возьми.

Иаш протянул хозяину странный предмет, напоминающий нож, но не являющийся таковым. Отличие было не слишком заметным, но рукоятки не было и лезвие, слишком широкое для обычного ножа, крепилось на сгустке тьмы.

— Что это? — удивленно спросил Поттер.

— Лезвие Теней. Предмет, созданный самим Изначальным и существующий в пустоте этого мира.

— Объяснил… — фыркнул Гарри, все еще не решаясь взять предмет в руки.

— Поверь мне, Гарри, эта вещь обладает уникальными свойствами и не причинит тебе вреда. Но другому…

— Что другому? — заинтересованно переспросил Поттер.

— Лучше тебе не знать. Бери же!

Гарри опасливо протянул руку, и Иаш вложил Лезвие Теней в его ладонь. Стоило Наследнику коснуться кинжала, как воздух вокруг задрожал, и послышался шепот многих тысяч голосов. Гарри уже разжал руку, намереваясь бросить злосчастный предмет, как вдруг Иаш прошипел:

— Не смей бросать! Ты должен показать, что достоин владеть этим предметом, иначе Изначальное поглотит тебя.

— Раньше не мог сказать?! — Гарри со злостью сжал пальцы вокруг призрачной рукоятки, пытаясь не обращать внимания на голоса, взывающие к нему.

— Гарри…

— Он пришел…

— Наследник…

— Истинный Наследник…

Внезапно все прекратилось и Гарри с удивлением отметил, что дрожь, пробегающая по телу при потустороннем шепоте, исчезла. Да и вообще, страх прошел, появилось чувство правильности, завершенности.

— Что это за голоса?

— Ты узнаешь потом, в свое время, — оскалившись в подобии улыбки, ответила тень.

— Хорошо. И что мне теперь делать?

— Нарисуй на полу руну Ордена Драконов — она и будет порталом, а дальше все просто. Я жду тебя там. — Иаш растаял в воздухе, оставив Гарри злиться и задумываться над его, Иаша, умственными способностями.

— Поттер? — Волдеморт подошел к юноше, вглядываясь в странный предмет в руках. — Что-то произошло?

— Произошло, — огрызнулся Гарри.

— Что именно? — казалось, Волдеморт вознамерился сравняться с Дамблдором по части сочувствия и участия.

— Иаш ушел, сказав, что я знаю, что делать. Но я ничего не знаю!

Лорд задумчиво посмотрел на расстроенного и пышущего злостью подростка и неожиданно улыбнулся:

— А ты попробуй!

Гарри с возмущением посмотрел на ухмыляющегося Тома и вдруг вспомнил, что все слова и заклинания приходили к нему сами собой, по мере нужды. Может и сейчас так будет?

Наклонившись, он принялся вырезать руну Дракона, благо, столько раз рассматривал ее в зеркале у себя на спине. Как только острие коснулось пола, реальность дрогнула. Чем дальше Гарри вырезал символ, тем шире становилась трещина в пространстве.

— Все готово, — оторвался от пола Поттер и вопросительно посмотрел на Тома. — Пойдем?

Тот согласно кивнул и протянул Гарри руку. Они шагнули в раскрывшийся проем, оставляя позади себя привычную, в зеленых тонах, спальню.

* * *

— Гарри.

Парень обернулся на голос, с удивлением обнаружив, что стоит в Большом Зале Хогвартса, а над головой сияет зачарованный, под звездное небо, потолок.

— Где я?

— В Изначальном, — рядом возник сгусток черной тени. — Для тебя оно выглядит так.

— Кто ты? — спросил Поттер.

Тень закрутилась вокруг собственной оси, словно пытаясь осмотреть себя.

— Не узнаешь? — донесся смешок из темноты.

— Иаш? — удивленно спросил Гарри.

— Да, Повелитель.

— Но… ты поменял свой облик…

— Нет, так я выгляжу в Изначальном, как несформировавшийся сгусток энергии, из которого можно вылепить все, что хочешь. — Иаш замерцал, меняя цвет с черного на белый. — Я могу быть светлым или темным, невидимым или материальным. Но главное, ты можешь изменить мою форму.

— Но как?

— Изначальное — чистая магия, которая подчиняется только Избранному, — ответил Иаш.

— И что мне надо сделать?

— Просто подумай о том, во что ты хочешь, чтобы я превратился.

Гарри зажмурился, представляя себе привычный облик Иаша, и открыл глаза. Тень увеличилась в размерах, и знакомые желтые глаза полыхнули светом. Поттер улыбнулся, глядя на нее, и, обернувшись, принялся осматриваться. Неужели Изначальное являет собой Большой Зал Хогвартса? Негромкий рык привлек его внимание, и парень обернулся, увидев лежащего позади себя огромного черного дракона. Таких ему встречать еще не доводилось. Невероятных размеров зверь лежал на паркетном полу Хогвартского зала, лениво помахивая хвостом. Каждая чешуйка отливала серебром, а из пасти при выдохе вырывался дым.

— Это что? — заикаясь, спросил Гарри.

Иаш подлетел к дракону и обернулся к хозяину.

— Знакомься, Гарри. Это Милош Обилич — твой давний предок и первый из магов, сумевших проникнуть в Изначальное.

— Милош? — все так же заикаясь, переспросил Гарри.

Дракон в ответ выдохнул струю огня, поджигая ближайший стол. В свете пламени, он казался, еще более устрашающим. Только сейчас, Гарри заметил, что глаза дракона были пронзительно синими. Между тем, пламя разгоралось ярче, грозя сжечь Большой Зал.

— Иаш! Сделай что-нибудь!

— Только ты, Гарри, можешь управлять Изначальным. Просто представь себе другое место, и мы все перенесемся туда.

Поттер решил попробовать, с трудом отводя взгляд от нежащегося в пламени зверя. Будто не огонь горел рядом с ним, а ласково припекало солнышко в июльский день. «Другое место! Другое место!» — Гарри зажмурился, изо всех сил пытаясь представить хоть что-нибудь, но перед глазами стоял черный дракон в окружении ярко-оранжевого пламени.

— Расслабься, Гарри.

— Расслабься, как же! Сначала Хогвартс, потом эта огромная зверюга, которую ты почему-то называешь Милошем, а теперь огонь, подбирающийся ко мне со всех сторон. Как же тут расслабиться?!

— Ты сможешь, Гарри. Именно для этого ты был рожден, — тихий голос Иаша нес успокоение испуганному Наследнику. Он наполнял его душу той твердостью, которая присуща только магам со столетним опытом, умеющих концентрироваться в любых ситуациях.

Пламя подобралось ближе, и Гарри мог чувствовать жар возле своих ног.

— И что мне представить? — даже сам Наследник поразился тому, как жалобно прозвучал его голос.

Громкий рык — и обжигающе горячее дыхание опалило ресницы Поттера. В панике, Гарри вспомнил о картинке из журнала тети Петуньи: прозрачно-голубое море, белый песок, пальмы. Стайку пестрых птичек.

Звонкая трель прервала его мысли. Он открыл глаза и увидел залитую солнцем бухту. Обернувшись, Гарри обнаружил радостно ухмылявшегося Иаша и угрюмо глядящего на него дракона.

— Так значит, ты говоришь, что это Милош? — в уютной обстановке, под солнцем, на берегу моря, Гарри чувствовал себя увереннее.

— Да, Гарри.

— Но почему он дракон? Или это тоже я виноват? — подозрительно поинтересовался Поттер.

— Нет. Когда Милош вошел в Изначальное, то не он его изменил, а оно его. Не являясь Истинным Ходящим, Милош не смог вернуть привычный облик, обреченный веками существовать в теле зверя с разумом человека.

— Ты хочешь сказать, что он в таком виде уже несколько веков? — ужаснулся Гарри.

— Да.

— А я могу ему помочь?

— Гарри ты можешь все, что захочешь. Тебе стоит только подумать об этом. Изначальное ждало тебя тысячелетиями…

Наследник закрыл глаза, представляя себе мужчину, который смотрел на него с книги по Истории Магии.

— Спасибо, Гарольд, — раздался незнакомый голос. — Ты не представляешь, как много сделал для меня.

— Милош? — приоткрыл один глаз Поттер и, увидев перед собой мужчину, а не говорящего дракона, свободно вздохнул и открыл второй.

— Здравствуй, Наследник, — улыбнулся тот, единственное, что напоминало в его внешности дракона — те же сапфировые глаза. В остальном он был в точности как на портрете. Иссиня-черные волосы были закручены в узел, черты лица — правильные, точеные. Средневековая одежда не портила внешности, скорее придавала ей тот шарм, который присущ аристократам в Мерлин знает каком поколении. — Но ты пришел сам, от чего же?

Гарри в недоумении огляделся по сторонам. «Том! — молнией пронзила его мысль. Как он мог забыть? — Где Том?!»

— Темный Лорд не смог пройти за тобой сквозь разлом. Только тебе было даровано право войти внутрь,— ответил Иаш, правильно истолковав вопрос в глазах мальчика. — Но ты можешь вернуться и провести его. В твое первое посещение Изначального — ты должен был быть один.

— Я сейчас схожу за ним, — пообещал Гарри.

— Не стоит, — остановил его Милош. — Мы должны обсудить кое-что наедине.

Разъяренный Волдеморт уставился на разлом над руной, где секунду назад исчез Поттер. Почему он не смог пройти? Почему мальчишка отправился без него? Или это была шутка, целью, которой было показать Лорду его место. Никчемный и жалкий маг по сравнению с величайшим Наследником Драконов? Или это была мелочная месть за «Круцио»?

— Ну, чего стоишь? — Гарри непринужденно выскочил из разлома. — Ты идешь?

— Почему ты бросил меня? — требовательно спросил Лорд.

— Я не бросал, — искренне улыбнулся Поттер. — Просто в последний момент ты выпустил мою руку из своей. Поэтому получилось, что я прошел, а ты — нет.

— Да? — подозрительно спросил Волдеморт. Отпустил руку? Могло ли такое быть? Вполне возможно.

— Да. Ну так что, ты еще хочешь увидеть начало начал?

Лорд молча протянул Гарри руку, на этот раз крепко обхватив ее пальцами. Закрыв глаза, они шагнули в разлом.

— Это Изначальное? — спустя мгновение благоговейно спросил Волдеморт.

Взгляду явилась невыносимо прекрасная синева ночи: холодный, бездушный свет разливался от умопомрачительного количества звезд, освещая темную равнину. Бледная луна, казавшаяся нереально большой, нависала над ними. Вдалеке виднелись очертания деревьев.

Лорд, отпустив руку Гарри, прошел вперед, жадно впитывая открывшуюся красоту. Ни малейшего дуновения ветерка. Ни единого звука, будь то одинокий крик птицы или тихое рычание зверя. Долина казалась безжизненной и ненастоящей.

Внезапно темный лес вдалеке озарила вспышка света. Затем еще одна. Волдеморт присмотрелся. Дальний край леса полыхал в ярко-оранжевом пламени, придавая темноте ночи тот единственно правильный оттенок, который наводит благоговейный ужас на людей. Заставляет замереть их на месте, не в силах шевельнуться, оторвать взгляд от безжалостного огня, съедающего непроглядную синеву неба.

— Что это? — шепотом спросил Лорд.

— Милош, — улыбнувшись, ответил Гарри.

— В смысле, Милош? — недоуменно переспросил Волдеморт.

— Сейчас увидишь.

Краснота пламени отвоевывала у ночи все больше места. Уже можно было различить первый ряд деревьев, над которым, словно, светлячки проносились искры огня. Оранжево-красная стена раздвинулась, пропуская огромную черную точку, по мере приближения становившуюся все больше.

— Дракон! — ахнул Волдеморт.

Гарри усмехнулся, думая, что они правильно обставили появление Милоша. Чем больше будет поражен Том, тем меньше вопросов будет задавать, ошарашенный красотой Изначального и пережитым страхом от появления дракона. Не то, чтобы Гарри не доверял своему союзнику, но некоторые детали, о которых сообщил ему Милош, должен знать только он. До поры.

Иссиня-черный зверь подлетел ближе и опустился на равнину, взмахнув напоследок крыльями. Склонив голову, он выжидающе уставился на Гарри.

— Том, пора уходить, — Поттер подошел ближе и дернул застывшего мага за рукав.

— Уходить? Куда? — очнулся Лорд, оглядываясь на мальчика.

— Здесь сейчас будет очень жарко, — Гарри указал рукой на подбирающееся к ним пламя.

Волдеморт еще раз оглянулся и, повернувшись к Поттеру, согласно кивнул головой. Спустя секунду он удивленно осматривал свой кабинет в Малфой-Мэноре.

— Мы больше не там?

— Там, — улыбнулся Поттер. — Я решил, что знакомая, привычная обстановка перестанет отвлекать тебя. Нам предстоит трудный разговор. Ведь так, Милош?

Лорд оглянулся и увидел незнакомого черноволосого человека, чертами лица отдаленно напоминающего Поттера.

— Да, Гарольд, — когда тот улыбнулся, сходство с Наследником возросло. — Я очень рад познакомиться с твоим спутником. Том.

Волдеморт недовольно встрепенулся, услышав ненавистное магловское имя, но решил не зацикливаться. Им предстояло решить будущее мира, что может быть важнее этого?

— Присаживайся, Том, — приглашающим жестом указал на стул Милош.

”Он еще приказывать мне будет? В моем-то доме?!” Лорд сжал зубы, напомнив себе, что он все же не в Малфой-Мэноре и что нет в мире ничего важнее сегодняшнего события. Попытавшись успокоиться, Волдеморт решил последовать приглашению.

— Значит, вы хотите разделить мир? — с места в карьер спросил Обилич.

— Разве это плохо?

— Нет. Это не плохо, но и не хорошо. Разделив мир маглов и магов, вы нарушите привычный уклад жизни обеих сторон.

— Что это значит? — спросил Гарри, присаживаясь на подлокотник кресла Волдеморта, тем самым, показывая, что заранее согласен со всем, что скажет его спутник.

— Я подозреваю, что твой уважаемый предок хочет сказать, что мы можем нарушить баланс в мире, что может привести к самым неконтролируемым последствиям.

— Да, — улыбнулся Милош. — Именно это я и имел в виду.

— Но что это могут быть за последствия? — удивленно спросил Гарри.

— Что? Трудно сказать, потому что до вас никто не пытался проделать подобного. Это может быть полное вымирание одного из видов, и я даже не знаю, кого именно. Магов? Маглов? Сместившийся баланс может помочь маглам превзойти волшебников во всем и, нарушив завесу, уничтожить их. Или, наоборот, ваша магия станет настолько сильна и неконтролируема, что, порвав границу, она вихрем пронесется по миру маглов, уничтожая все на своем пути.

— Все так плохо? — расстроено спросил Поттер.

— Ну почему же? — улыбнулся Волдеморт. — Твой уважаемый предок не упомянул о других вариантах. Например: миры маглов и магов будут существовать раздельно, не мешая друг другу, а дополняя, тем самым, поддерживая баланс мироздания.

— И такое может быть.

— Ты можешь нам помочь, Милош? — спросил Гарри.

— Да, я знаю, как это сделать, — довольно усмехнулся предок.

— И? — Волдеморт заинтересовано подался вперед.

— И… — Милош сделал вид, что задумался. — Не знаю, достойны ли вы? Насчет Гарольда — я не сомневаюсь, он чист душой и помыслами, иначе бы не был моим Наследником. Но ты, Том? Пусть Изначальное и не находится в вашем мире, но оно позволяет наблюдать за вами. Я много видел и много знаю о тебе. Твои поиски Изначального забавляли меня на протяжении пятидесяти лет.

— Рад, что смог развеять твою скуку, — огрызнулся Лорд.

— Не злись, — примирительно продолжил Милош. — Я видел твою жизнь, не скажу, что она была плоха, но и до совершенства ты не дотягиваешь. Тебе придется измениться, потому что этого требует ваша цель. Если ты захочешь остаться прежним, то никогда не достигнешь разделения. Мир может рухнуть.

— Что значит измениться? — требовательно спросил Лорд. Он подозревал нечто подобное, так как в злополучном пергаменте говорилось о «чистоте помыслов, невинности намерений…»

— Отринуть прошлое, отвергнуть свое имя — Лорда Волдеморта больше не будет.

— Да? — иронично спросил Гарри, оглядываясь на слегка побледневшего спутника. — А кто будет?

Милош загадочно улыбнулся и вопросительно посмотрел на Волдеморта:

— Ты согласен?

— А что мне это даст? Помимо призрачной возможности не угробить мир?

— Что? Я думаю, через некоторое время ты увидишь преимущества, — продолжая улыбаться, ответил Милош. — Вернув мой облик, Гарольд сделал нечто большее. Он даровал мне возможность колдовать, пользоваться теми знаниями, которые я смог накопить за время пребывания здесь. Так что, Том Марволо Риддл, ты согласен?

Волдеморт поморщился. Согласен ли он? Так уж ли важно разделить мир? Может, стоит вернуться к прежней цели — планомерному истреблению маглов? Измениться… Отторгнуть свою жизнь… Почему именно он должен это сделать? Почему не Наследник? После встречи с ним, Поттер так же грешил, как и сам Том, так почему же меняться должен именно Лорд Волдеморт?! Чем этот мальчишка лучше его? Чист душой?! А месть за убийство своих родителей — тоже входит в это понятие? Или уничтожение розенкрейцев, которое они спланировали? Кто вообще придумал это пафосное «чист душой?»

— Я согласен.

Милош довольно улыбнулся, будто и не ждал другого ответа, и взмахнул рукой, погружая комнату во мрак. Все-таки достойного союзника выбрал себе его наследник. Как они еще удивятся, узнав что именно им предстоит… удивятся и оценят его подарок Тому. Хорошо, наверное, быть живым. Чувствовать, наслаждаться, сожалеть, бояться… К сожалению, ничего из этого Милошу не предстоит. Быть может, Гарольд сможет избавить его от вечного проклятия? Быть может…

Когда вспыхнул свет, Гарри зажмурился. Эту часть разговора они с Милошем не обговаривали. Том должен измениться? Зачем? Ведь все сказанное между ними наедине было предельно ясным. Всё просто. Тогда зачем это изменение? Гарри открыл глаза и с легкой боязнью посмотрел налево.

— Соплохвоста мне в зад… — тихо прошептал Поттер.

На месте Волдеморта сейчас сидел красивый юноша лет семнадцати. Темноволосый, с карими глазами и мужественно очерченной линией подбородка. Он был очень похож на увиденного на втором курсе Тома из дневника. Но в это же время, этот Том был куда более красивым, той красотой, которая присуща юношам, уже перешагнувшим черту зрелости. Губы стали более пухлыми, а нос — тоньше. «Кого-то он мне напоминает… Точно! Малфоя! У того такой же изящный аристократичный носик и, будто вылепленные, скулы!» Гарри неподобающим образом заржал. «Прибавление в семействе хорьков!»

Юноша, сидевший рядом, подскочил от смеха Поттера и бросился к зеркалу.

— Чтоб я с дементором трахался…

— Фи! — скривился Милош. — Зачем так грубо?

— Посмотри, что ты со мной сделал?! — сорвался на фальцет бывший Лорд Волдеморт, отворачиваясь от зеркала и обличающе тыкая пальцем в сторону главы Ордена Драконов.

— Омолодил, предал тебе немного красоты, подправил черты лица, а и, конечно, убрал твои ужасные, змеиноподобные глаза, — перечислил Обилич, лукаво поглядывая на ошеломленного наследника. — Нравится?

— Еще бы! — выпалил Гарри и покраснел.

— Поттер! — зарычал Том.

— Ну чего ты бесишься? — ласково спросил Милош. — Твои знания и умения остались с тобой, так же как и несносный характер, — скривился он.

— Так это была шутка о чистоте души? — отходя от зеркала и садясь обратно в кресло, с угрозой спросил Том.

— Почему шутка? Нет. Просто в таком виде тебе будет труднее прибегать к разного рода гадостям, к тому же, омолодив твое тело, я омолодил и твою душу, стирая с нее все, запятнавшее тебя. На данный момент, ты юноша, который еще не совершал убийств и не прибегал к жестокости. Сколько ты останешься в таком состоянии — решать тебе. Единственное, на что я могу надеяться — это на то, что Гарольд все же сможет уравновесить тебя и не даст вновь вернуться к былому. Твоя жизнь сейчас — белый лист бумаги, ничем не исписанный. Такой шанс не каждому дается — будь благоразумен, Том.

Гарри смотрел на покрасневшего спутника, отмечая, что к тому, наконец, возвращается присущий рационализм и холодность.

— Тогда ответь мне на вот какой вопрос, — негромко начал Том, из всех сил сдерживаясь, — почему я, Мерлин тебя возьми, стал похож на отродье Малфоя?!

— Да? Не заметил, — улыбнулся Милош и внезапно продолжил уже серьезным тоном:

— Мы потратили чересчур много времени на ненужные споры, но так и не добрались до сути.

— Ты же говорил, что время в Изначальном течет иначе, — перебил его Гарри.

— Да, иначе. Но потратив столько силы, чтобы изменить Тома, я слегка нарушил привычный ход времени. Скоро рассветет и вас начнут искать. Так что, если не возражаете, я хотел бы начать рассказ.

Гарри с Томом переглянулись и, согласно кивнув, замолчали, ожидая начала повествования.

— Завеса… Граница, разделяющая два мира. Много веков назад одним магом было написано заклинание разделения. К сожалению или к счастью, он так и не смог применить его. Да и не получилось бы у него в тот момент.

— Почему?

— Для соблюдения всех условий процесса необходимо два мага с великой концентрацией силы, а также некие, призванные помочь, артефакты. Кинжалы, если быть точным.

— Мы, как бы, разрезаем мир? — догадался Том.

— Да. — улыбнулся Милош. — Правильно.

— Но где искать кинжалы? И заклинание? — спросил Гарри.

— Где… Хороший вопрос. Могу только дать подсказку, где находится первый. Когда я был жив, то даже не догадывался о возможности создания границы. Но пробыв несколько веков в Изначальном, я многое узнал. Маг, создавший заклинание разделения, был очень скрытным. Практически никто не знал о его трудах. Перед смертью он спрятал пергамент с заклинанием и кинжалы в разных местах, окруженных, как я подозреваю, сильнейшей защитой от незваных гостей. Правда, понимая, что когда-нибудь придет день и его творение пригодится, он оставил подсказки. «В оплоте Великих, глубже змеиной норы…» Впрочем, оставим лирику. Первый кинжал находится в Хогвартсе.

— Где?! — хором переспросили Том и Гарри.

— Вам не послышалось, мальчики. В Хогвартсе.

— Но…

— …как мы заберем его оттуда? — закончил мысль Поттера Том, решив пропустить мимо ушей резанувшее «мальчики».

— Как? — грустно улыбнулся Милош. — Не знаю. Я могу всего лишь указать приблизительное местонахождение первого кинжала. Насколько я понял из загадки Сли…

— Так это Слизерин создал заклинание? — догадался Том. «Ну конечно! Кто еще ненавидел маглов сильней, чем Великий Змееуст?»

— Да, Том. Салазар Слизерин вместе со своим другом Годриком Гриффиндором хотели разделить мир. Но Гриффиндор, узнав о возможности его уничтожения, отказался. Именно после этого дружба между Слизерином и Гриффиндором прекратилась. Салазар не простил Годрику малодушия. Теперь вы, представители двух этих домов, можете продолжить начатое великими магами.

Том с неким превосходством посмотрел на Гарри. Он и раньше знал, что его предок был величественным, но последние события — признание Поттером своего наследия, немного поколебали его самоуверенность в собственном происхождении. Теперь они с Поттером на равных.

— Где именно в Хогвартсе? — повернувшись обратно к Милошу, требовательно спросил Том.

— Точное место тебе не назовёт никто. Но приблизительное — Тайная Комната. Вы должны отправиться в Хогвартс, если, конечно, не захотите отказаться от своей затеи.

Том встал с кресла.

— Идем, Поттер. Мы узнали всё, что хотели.

— Как невежливо, Том, — укоризненно посмотрел на бывшего Лорда Гарри. — Ты даже не попрощался.

— До свиданья, — небрежно кинул через плечо Риддл. — Пошли, Поттер.

— Милош, ты нас извини, пожалуйста. Но, кажется, моему спутнику не терпится обсудить вышесказанное.

— Конечно, Гарольд. Обращайтесь еще, — иронично улыбнулся Милош и исчез.

Обстановка кабинета не изменилась, правда, как показалось, Тому, дышать стало легче. Руна на полу постепенно угасала, суживая разлом.

— Хогвартс… — задумчиво произнес бывший Лорд, опять падая в тоже кресло, с которого встал секунду назад в Изначальном.

— Дамблдор…

— Нам придется навестить старикашку, Поттер, — скривился Том. — Но как это сделать, чтобы не вызвать его подозрений?

Гарри внезапно почувствовал, как сильно устал. Путешествие в Изначальное вымотало его. Ему было необходимо поспать.

— Давай утром продолжим.

— Уже утро, — отмахнулся от него Том, но потом, глядя на юношу, заметил круги под глазами и посеревшую от усталости кожу. — Хорошо. Давай я провожу тебя и дам немного отдохнуть. Мне ещё есть над чем подумать.

Он встал с кресла и протянул Поттеру руку. Тот, ничего не сказав, облокотился об него. «Мальчишка действительно устал. Почему тогда я не чувствую себя так же? Может я более сильный маг, чем он?» — довольно думал Том, пока они вместе с Поттером поднимались по ступенькам.

Проходя около бильярдной, он вдруг услышал голоса. «Интересно, кому не спится в столь раннее утро?» Том потянул засыпающего Поттера к двери и легонько приоткрыл ее.

— Малфой! Это нечестно!

— А я говорил тебе, Блэк, что ты не умеешь играть.

— Играть? — презрительно скривился Сириус. — Так ты называешь свое жульничество?

— Не важно, псина, — зловеще прошептал Малфой, подходя к застывшему на другом конце стола мужчине. — Ты проиграл! И теперь я возьму свой выигрыш.

— Чего ты хочешь? — отбрасывая кий и принимая независимую позу, спросил Блэк.

— Сейчас узнаешь, — прошептал Люциус, прижимаясь к нему и впиваясь поцелуем в его губы.

Том ошарашено смотрел, как его самый близкий, если можно так сказать, друг, обняв, целует крестного Поттера. Не то, чтобы он ревновал, нет. Таких отношений у них с Малфоем не было. Просто это было как-то неожиданно, что ли. Том даже не подозревал, что его скользкий друг интересуется мужчинами.

— Там Сириус? — заикаясь, прошептал Гарри, во все глаза рассматривая пару.

Том как-то забыл о почти спящем на его плече Поттере, завороженный картиной. Белое и черное. Малфой и Блэк. Вместе.

— Они..

— Целуются, Поттер, — услужливо подсказал Том.

— Но…

— Но тебе пора спать, — тем же тоном продолжил Риддл и, взяв под руку несопротивляющегося Гарри, ошарашенного увиденным, повел его в спальню.

— Извращенец! Что ты себе позволяешь!

— Тебе ведь понравилось, Блэк? — доносилось им вслед.

Гарри Джеймс Поттер позволил себе закрыть глаза и предаться размышлениям, не обращая никакого внимания на возбужденное стрекотание первокурсников в соседнем купе.

Милош сказал, что первый нож находится в Хогвартсе, где-то недалеко от Тайной комнаты. Мерлин, ведь наверняка знал больше, но делиться информацией не захотел. Очередное испытание? Наверное. Надоели эти бесконечные проверки!

Мысли Гарри плавно перетекли к Волдеморту. Нет. К Тому Риддлу. Тёмный Лорд был погребён прошлым, и Поттер надеялся, там и останется.

Да… нелегко ему, Великому и Ужасному, конечно, будет. Несмотря на всю свою сложность, ситуация все же забавляла Гарри. С таким характером, с таким прошлым — всесильный Темный Лорд превратился в обыкновенного мальчишку. Более того, в родственника Малфоев! Абсурд? Естественно! Но как же весело наблюдать за Томом, пытающимся вжиться в роль, абсолютно чуждую ему.

Неожиданно резкий (Гарри еще не до конца привык к своему обострившемуся слуху) скрип двери заставил его вздрогнуть и открыть глаза.

— Гарри, привет! — на пороге купе стоял Невилл и лучезарно улыбался. — Ты не поверишь! Я только что видел профессора Стебль, и она сказала мне, что профессор Снейп в этом году не будет преподавать зелья!

Гарри улыбнулся:

— А что с ним случилось?

— Она не уточнила, но, похоже, что-то серьезное!

Гарри, не переставая улыбаться, чуть скосил глаза в бок и мысленно поинтересовался у пустоты:

— Том, а что произошло со Снейпом?

Несколько секунд он ждал ответа, а потом услышал в своей голове:

— Прекрати называть меня этим именем, дерзкий мальчишка!!!

— Ты уходишь от ответа.

— Я ничего не слышал о нем с лета, с тех пор как дал ему задание отправиться в Южную Америку на поиски кое-какого артефакта.

Тут Гарри заметил удивленный взгляд Невилла, обращенный на Риддла, старательно делавшего вид, что он дремлет. Поттер, глядя на ошарашенного сокурсника, решил внести некоторую ясность.

— Невилл, это наш новый ученик, Никола Мантикоре ди Малфой.

Прекрасно работавший магический имплантант Чердана донес до Гарри еле слышную, сдавленную ругань на серпентаго, превосходно иллюстрировавшую отношение Тома к своему временному имени. Подавив ухмылку Гарри продолжил:

— Он перевелся к нам из какой-то школы в Италии.

Услышав фамилию Малфой Невилл слегка изменился в лице. Гарри, тем временем, доверительно улыбаясь, продолжил:

— Знаешь, несмотря на краткость нашего с ним общения, могу предположить, что он совершенно не похож на своего родственника. Почему-то мне кажется, что он намного лучше... то ли в Италии климат мягче, то ли столь дальнее родство не влияет на умение быть занозой в зад…

Не выдержавший такого издевательства над собой Риддл решил вмешаться в беседу и громко зевнул, привлекая к себе внимание. Невилл, поняв, что весь их с Гарри разговор не был тайной для новенького, поменялся в лице.

— Никола, позволь представить тебе моего друга Невилла, раз уж ты не спишь. Невилл, это Никола. Никола — Невилл.

Лонгботтом осторожно протянул руку, не слишком, впрочем, ожидая ответного жеста. К его удивлению, через несколько секунд презрительного осмотра, блондинистый юноша все же ответил на рукопожатие. «Мерлин! За что мне все это? — тоскливо подумал Том. — Ну почему я должен изображать из себя незнамо кого и здороваться с полусквибом, напоминающим мамонта в брачный период?»

Наблюдая за этой картиной, Гарри мысленно улыбнулся, вспомная иллюстрацию из магловской энциклопедии, на которой были изображены удав и кролик.

— Очень приятно, — невнятно пробормотал Невилл. — Я, пожалуй, пойду. Увидимся в Хогвартсе, Гарри.

— Да, конечно. Пока, Невилл.

Риддл лишь коротко кивнул и отвернулся к окну.

Лонгботтом неловко повернулся и схватился за ручку купе. Распахнув дверь, он молча взирал на стоящих впереди и загораживающих ему выход, слизеринцев. Несколько секунд в купе висела мертвая тишина, которую прервал недавно упомянутый Драко Малфой, бесцеремонно отпихнув Невилла в сторону и ввалившийся в купе. Надменно оглядев собравшуюся компанию, он хмыкнул.

— Подвинься, Лонгботтом! Хочу поздороваться с нашей знаменитостью, а то все лето не виделись…

Гарри иронично поднял бровь, копируя всем известный жест Снейпа. Драко судорожно сглотнул, но не решился подначивать Наследника в открытую, опасаясь вполне очевидной расплаты. Вместо этого он повернулся к сидящему напротив Гарри юноше:

— Если бы ты даже захотел, вряд ли смог бы выбрать худшую компанию, чем эта! Меня зовут Драко Малфой, а это Кребб и Гойл, — небрежно взмахнув рукой в сторону преданно таращившихся на него гориллоподобных сокурсников, представился слизеринец.

Риддл насмешливо взглянул на него и отвернулся. От такого пренебрежения своей особой, Малфой вспыхнул. Два уродливо-красных пятна на лице совершенно его не красили.

— Кого-то не учили хорошим манерам, — сквозь зубы, процедил Малфой. — Ничего, сейчас мы это исправим.

— А разве вы не знакомы? — отлипнув от стенки, удивленно спросил Невилл.

— Что ты бормочешь, Лонгботтом? — не отрывая злющего взгляда от нахала, посмевшего его игнорировать, спросил Драко.

— Ты разве не знаком со своим кузеном?

— Чего ты объелся? У меня нет никаких… — в этот момент Драко встретился взглядом с нахмурившимся Риддлом, в глазах которого опасливо мерцнули красные огоньки, и его зрачки расширились, — вы... ты…

— Что, кузен, дар речи пропал? — с еле слышной угрозой спросил Том, про себя вспоминая всех злокозненных существ, помешавших ему напомнить Люциусу, чтобы тот предупредил своего щенка. Теперь вот жирный гриффиндорец с недоумением и удивлением взирает на сцену семейного воссоединения, совершенно не понимая, как это Малфой не признал своего родственника из солнечной Италии.

— О! Не ожидал вас… тебя здесь увидеть, — глупо улыбаясь, забормотал Драко. — Простите… прости, что потревожили. Счастливого пути. Увидимся-в-Хогвартсе, — выпалив скороговоркой слова прощания, Малфой повернулся к двери и расталкивая своих приятелей, ретиво потрусил в другой вагон.

Риддл довольно улыбнулся, радуясь, что щенок Люциуса все-таки сообразительностью пошел в папу, и опять отвернулся к окну, продолжая делать вид, что его здесь нет, а если и есть, то ему все фиолетово, ведь он смотрит на мир голубыми глазами сквозь розовые очки.

После этого короткого семейного разговора, Лонгботтом, казалось, расхотел уходить, принявшись пристально рассматривать новенького. Было заметно, что ему не терпится о чём-то спросить, но природная стеснительность боролась с любопытством. Несколько секунд Невилл решал, так уж ли человеку нужен нос или ему, как небезызвестной Варваре, на данный момент всё равно. Решив, что сей орган в крайнем случае можно отрастить, он спросил:

— Никола, а почему Малфой так боится тебя?

Риддл чертыхнулся сквозь зубы, посылая всех любознательных гриффиндорцев соплохвосту в зад.

— Между семействами Малфоев издревле ведется борьба за право называться главой рода. Последние несколько веков именно наша ветвь занимает главенствующее положение, поэтому Драко.. — Том выделил имя так называемого кузена, чтобы, не дай Мерлин, этот гриффиндорец не подумал чего лишнего. Кто знает, какие у него там в черепушке мысли бродят? — пытается задирать меня. Я дал ему понять, что в ближайшие время моя семья не собирается сдавать позиции. И главный тут я, а не он.

С чувством выполненного долга Том опять совершил вращательное движение в сторону пейзажа за окном, на этот раз уже не собираясь отвлекаться от созерцания прекрасного и реагировать на вопросы страждущих. Невилл помялся с ноги на ногу, но, так и не дождавшись продолжения рассказа, решил сменить тему. Мало ли, а вдруг новый нос не приживется?

— Гарри, а ты не видел Рона и Гермиону?

— Видел. Они сидят в третьем по счету купе справа, вместе с Джинни и Луной.

— А почему ты…

— Понимаешь, Невилл, мне просто надо время, чтобы обдумать кое-что. Поэтому…

— Ой. . . Извини, Гарри, — смущенно улыбнулся тот. — Я, наверное, пойду к ним.

Поттер улыбнулся в ответ и кивнул головой.

— Было приятно познакомиться, — проговорил Невилл и, уже закрывая за собой дверь, вдруг добавил: — Никола, мне искренне жаль, что у тебя такие родственники, — после чего скрылся за закрывающейся дверью.

Риддл остолбенело посмотрел в его сторону.

— Это что было?

— Сочувствие, — сквозь невольный смех, отозвался Поттер. — Невилл, сожалеет, что в твоей родословной имеется имя Драко Люциуса Малфоя.

— Хорош ржать! Давай лучше думать, что будем делать дальше.

— Иаш! — повелительно позвал Поттер, моментально меняясь в лице. От былой веселости не осталось и следа.

— Вы меня звали? — спустя несколько секунд, тень просочилась сквозь щель в окне.

— Да. Будь добр, запечатай дверь. Нам с Томом необходимо до прибытия в Хогвартс обсудить план действий.

Тень кивнула и растаяла в воздухе.

Гарри коротко выдохнул и достал из чемодана, лежавшего рядом, карту Мародеров. Наблюдавший за его действиями, Риддл усмехнулся.

— Если ты хочешь просветить меня, где находится Тайная комната, то в этом нет необходимости. Не знаю, помнишь ли ты, но именно я был первым человеком, открывшим ее после Салазара Слизерина.

— Клянусь, что замышляю только шалость и ничего, кроме шалости... Нет, конечно. Милош сказал "Где-то рядом с Тайной комнатой". И что из этого следует?

Том заинтересовано посмотрел на Поттера:

— В ней есть какие-то тайные входы-выходы?

Риддл покачал головой.

— Только два прохода: в комнату, в которой жил василиск и в туннели.

— А скрытые двери?

— Нет. Придется разбираться на месте. Может, я что-то пропустил. Кстати, что будем делать с Дамблдором?

При упоминании директора Хогвартса Гарри почувствовал, как к горлу подкатывает огромный ком злости. Не проглотить, не выплюнуть. Так, не время думать о мести, подождем маленько. Потом будет слаще.

— Я полагаю, он наверняка заинтересуется Никола Мантикоре ди Малфоем, не говоря уже о том, что будет пытаться залезть ко мне в голову и выяснить, что произошло летом. Гермиона уже сообщила радостную весть о поисках моей персоны.

— О моем происхождении можешь не беспокоиться. Мой скользкий друг Люциус подготовил все необходимые документы. Родословное древо семейства Малфоев слишком ветвистое. Альбус не сможет придраться, а если и не поверит, то Мерлина ради, мы там более недели и не задержимся. К тому же, после общения с твоим другом, — в голосе Риддла явственно прозвучала злость, — я стал так похож на представителей рода Малфоев, что грех усомниться в моем происхождении. А вот насчет тебя, сейчас проверим. Легиллименс!

Гарри с любопытством наклонил голову. Никакого постороннего присутствия в своем сознании он не чувствовал, а ведь Риддл — лучший в мире легиллимент. Ну, Чердан… Возможно стоило поблагодарить его? И, наверное, не быть таким уж резким при общении с ним…

— Ничего. Ни стены, ни заслона. Ни даже колодца, как у Снейпа. Просто — пустота. Для посторонних любопытных ментальных магов ты — труп. Причем, явно не первой свежести.

Гарри усмехнулся.

— Значит, здесь мне опасаться нечего?

Риддл покачал головой.

— Как раз наоборот. Если наш дорогой Альбус, столько лет читавший твое сознание как раскрытую книгу, внезапно наткнется на такое, как думаешь, его это не насторожит?

Улыбка исчезла с лица Гарри.

— Конечно, ты прав. И как быть?

— Мне кажется, я могу помочь вам, Повелитель, — прошипел внезапно материализовавшийся в центре купе Иаш, — поднимите правую руку и приложите её к своему виску.

Стоило Гарри сделать это, как тень стремительно рванулась к нему, в полете теряя свои очертания, и втянулась в его тело.

— Попробуй теперь, спутник Повелителя.

Риддл поморщился от данного ему прозвища, но все же вскинул палочку:

— Легиллименс! Грима мне в зад… Сознание появилось и, если верить ему, летом ты болел какой-то магловской болезнью — лихорадкой что ли? Твои родственнички быстренько сплавили тебя в больницу и не удосужились никому сообщить. Провалявшись практически все время без сознания под действием лекарств, ты очнулся уже в доме на Прайвет-Драйв. Оттуда тебя, не давая времени прийти в себя, отвезли на лондонский вокзал, где ты и познакомился со мной, заметив огромного полярного филина, сидевшего в моей клетке. А сейчас просто едешь в Хогвартс, продолжать свое обучение, радоваться новому учебному году и встрече с друзьями.

Заметив изумленные глаза Гарри, он улыбнулся:

— Я не лгу.

— Иаш, то, что он сказал — правда? — тихо поинтересовался молодой волшебник.

— Да, Повелитель.

— Но как?

— В вашей голове какой-то блок немагической природы… Я смог обойти его, а затем создал на основе ваших мыслей личность, подходящую для решения проблемы лучше всего.

— И все же, как ты это сделал?

Иаш, теперь уже возникший на сидении напротив Гарри, мягко, но зубасто улыбнулся.

— Магия Изначального — другая магия. Людям она чужда и непонятна.

Гарри переглянулся с Риддлом, но промолчал, решив не расспрашивать. Иногда Иаш вел себя так, будто его знания неподвластны жалким умишкам людей.

Звук мирно подрагивающей распечатанной дверь под ритмичный стук колес, навевал сладкую дремоту. Помня о том, что дремать лучше на полный желудок, Гарри купил у продавщицы, так вовремя проезжавшей со своей тележкой мимо их купе, шоколадных лягушек. Но, так как Риддл отказался от угощения скептически хмыкнув, а невидимый Иаш не нуждался в пище (во всяком случае, человеческой), съесть их ему предстояло в гордом одиночестве. Как-то сами по себе всплыли воспоминания о первой поездке в Хогвартс-экспрессе. Сейчас это все казалось таким далеким, призрачным, детским и счастливым… Не то, чтобы Гарри начал считать себя дряхлым и умудренным жизнью волшебником за прошедшие годы, но Наследие Милоша, которое было даже старше самого Хогвартса, наложило на юношу свой отпечаток. "Tempora mutantur, et nos mutamur in illis — Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними" — вспомнил Гарри фразу, сказанную ему однажды Ремусом. Интересно, кстати, как он там, в столь негостеприимном Малфой-Мэноре? А потом перед глазами возник Чердан. "Я улучшил тебя!" — с ухмылкой произнес кошмарный образ и растаял. Позже, возможно, появился бы Сириус, но не успел — молодой Наследник Ордена Драконов крепко спал.

— Гарри! Гарри!

Поттер недовольно поморщился во сне, словно отмахиваясь от столь дребезжащих над его ухом звуков.

— Гарри Джеймс Поттер!

— А? Что? — с неохотой разлепил глаза юноша.

— Ну ты и спать горазд! Я с трудом тебя растолкала! — с укором произнесла подруга. Гарри зевнул и поинтересовался:

— Мы уже приехали? Давно?

— Достаточно давно для того, чтобы иметь все шансы опоздать на церемонию распределения.

— Если хотите, Повелитель, я могу остановить время в Большом зале Хогвартса, чтобы вы успели, — прошипел невесть откуда взявшийся Иаш, заставив Гермиону вздрогнуть. Гарри повернулся к тени и с улыбкой ответил:

— Благодарю, но нет. Мы ведь должны придерживаться легенды, ведь так? — с этими словами он хитро подмигнул Иашу. Тот на долю секунды замер, а потом фыркнул:

— Если вам будет угодно.

Гермиона, в недоумении, дернула Гарри за рукав мантии:

— О чем вы?

— Иаш помог мне подготовить небольшой сюрприз Дамблдору, — ухмыльнулся Поттер.

Гермиона сначала в недоумении на него смотрела а потом, громко ахнув, в ужасе, закрыла рот руками.

— Неужели ты собираешься… прямо там… при учениках…

— О нет, — догадавшись о чем та думает, успокоил Гермиону Гарри. — Моя месть немножко подождет. Сейчас не место и не время. Наоборот, я буду делать вид, что не случилось ровным счетом ничего. Естественно, Дамблдор попытается проникнуть в мою память и самостоятельно найти там ответы на свои вопросы, но увидит лишь то, что я ему покажу — бедный мальчишка просто болел, — голос Гарри стал холодным, как лед, и он продолжил, — а сейчас маленький дурачок идет прямиком в сети старого паука, чтобы с улыбкой вложить в его лапы свои веревочки и продолжить потешную пляску.

— Гарри! Что ты делаешь?! Перестань!!!

Юноша вздрогнул, словно очнувшись от сна, и понял, что два дементора, возникшие из ниоткуда, неторопливо кружат у двери в купе.

— Иаш!!!

— Да, повелитель?

— Что здесь делают дементоры?!

— Они всего лишь откликнулись на вашу ярость, и пришли защитить вас.

— Но… — Гарри выглядел потрясенным, — они же не служат никому, даже Министерству!

— Они принадлежат мне, Повелитель, а я — вам, — просто ответила тень. Поттер покачал головой.

— Так вот зачем ты посещал Азкабан… — внезапно Гарри нахмурился. — А разве окружающие их не чувствуют?

— Окружающие? — хрипло поинтересовалась тень. — Во всем поезде нет ни души, кроме вас двоих. Все ушли к каретам, чтобы отправиться в Хогвартс.

— Не сказал бы, что мне необходимы подобные… соратники. Ты можешь отозвать их? — задумавшись, спросил Поттер.

Иаш кивнул и что-то прошипел. Дементоры прекратили свой хоровод и, с тихими стонами, исчезли. Гарри внимательно посмотрел на своего проводника.

— В следующий раз предупреждай меня по поводу подобных сюрпризов. Хорошо?

Тень согласно склонила голову:

— Больше никаких сюрпризов, Повелитель.

Юноша кивком принял обещание Иаша, и, удивленно оглядевшись по сторонам, спросил:

— Двое? А где Том?

Том Марволло Риддл, он же Никола Мантикоре ди Малфой, стоял неподалеку от причала озера, где восторженные первокурсники со смехом залазили в лодки, и рассматривал виднеющиеся вдалеке монолитные стены Хогвартса. Какое неожиданное возвращение. Ирония судьбы, так сказать. После того, как ему отказали в должности преподавателя Защиты от Темных Искусств, он ни разу не появлялся здесь. Забавно, но с тех пор тут не изменилось ничего. "Ну что ж, Хогвартс, пришло время раскрыть еще одну твою тайну"— подумал Риддл и поспешил к одной из запряженных фестралами и готовых к отбытию карет.