Дневник убийцы

Пролог

В день моего одиннадцатилетия, когда я узнала, что существует Мир Магии, к которому я имею непосредственное отношение, не было ощущения безграничной радости и счастья. Да, я была ещё совсем ребёнком, но даже в том возрасте мне уже была известна одна простая истина: за всё в этой жизни приходится расплачиваться. За те месяцы, прошедшие от конца февраля и до конца августа, моя жизнь изменилась полностью. Если говорить более точно, то передо мной открылась новая дверь, за которой совершенно другая «вселенная», а, шагнув туда, ты уже никогда не сможешь повернуть назад. Но этот шаг показался мне тогда единственным верным поступком, и я его сделала.

Родители всегда считали меня странным ребёнком: я была замкнутой девочкой, читающей только фантастику, в то время как другие дети просили рассказывать им сказки, и избегала общения с моими одногодками. О, они были очень впечатлены и рады, что их дочери тоже нашлось место в этом мире. Единственное, что послужило причиной беспокойства, была долгая разлука. Я, конечно, их тоже любила, но точно знала, что скучать по ним не буду.

В первый раз, увидев красный поезд, я подумала: «Почему именно красный?». И ничего больше. Странно? Вы можете подумать, что я совершенно бесчувственна. От части, это так. Но я — просто спокойный человек. За время сборов я уже достаточно узнала о новой школе и о факультетах, на которые распределяются ученики, и была подготовлена почти ко всему увиденному.

Ах, да! Меня зовут Джейн Эйр. Кто хоть чуточку знаком с миром маглов, догадается, в честь кого меня назвали. Сейчас я учусь на факультете Гриффиндор уже седьмой год, и до сих пор не понимаю: какого чёрта шляпа отправила меня на факультет храбрецов, когда я жуткая трусиха? За все шесть лет у меня не появилось ни одного друга, о чём родители не знают, принимая всю навешанную им мною лапшу. Это неплохо, ведь я в них не нуждаюсь. Но знала я всё и обо всех, пока меня никто не замечал.

Тихая и невзрачная девчонка, с длинными тёмными волосами и жёлто-зелёными кошачьими глазами. Никогда не скрывала своих недостатков, никогда не старалась показаться лучше, чем кажусь. Поэтому все меня сторонились, скорее всего, инстинктивно. И только Панси Паркинсон, как ни странно, смотрела на меня понимающим взглядом. Иногда, встретившись в коридорах, мы даже перебрасывались несколькими фразами, и даже тот факт, что я — грязнокровка, её не смущал.

С первого года в Хогвартсе училась я стабильно хорошо, стараясь не сильно выделяться из толпы, хотя, впрочем, я могла бы с лёгкостью переплюнуть Грейнджер. Единственным моим хобби стало наблюдение за сокурсниками, такими как: знаменитый Гарри Поттер, целомудренная Гермиона Грейнджер, неудачливый Рональд Уизли и другими интересными личностями. Их жизни стали для меня интересной игрой, их тайны стали моими загадками, а их судьбы — моим наваждением.

Меня зовут Джейн Эйр. И это история о том, как мне пришлось расплачиваться за пропуск в Мир Волшебства.

Глава 1

* * *

Всё началось после гибели директора Дамблдора.

Вся школа скорбела, особенно выделялось Золотое Трио во главе с Поттером. Этот парень часами просиживал в своей комнате и выходил только на завтрак и ужин. А учителя прощали ему пропуски уроков. Так продолжалось до самого отъезда на каникулы.

Два месяца этих самых каникул пролетели быстрее, чем обычно, хоть мне и пришлось каждое утро прятать от родителей свежий выпуск «Пророка» с именами новых жертв Пожирателей, среди которых было много знакомых фамилий. Поэтому, поезд Хогвартс-Экспресс был для меня, как спасательный билет из ада. Ну, это я, конечно, преувеличиваю. Ехала в вагоне с младшекурсниками, как всегда: они мне не мешают, и я им. Только вот чувство того, что этот год будет не совсем учебный, точнее совсем не учебный, не отпускало меня. Казалось, начинается борьба за выживание. Какой бы надёжной школа не была, но свою поддержку и опору в лице директора она потеряла. И от одной этой мысли мурашки по коже бегут.

Что бы ни случилось со мной в ближайшем будущем, умирать я пока не собиралась. Поэтому, по приезду в Хогвартс, я проглотила речь МакГонагл про трудные времена вместе с ужином и направилась в гостиную. Какие у меня были планы на вечер? Да, никаких особенных планов: узнать, что с кем летом было и сделать из этого выводы. За ужином мне уже стало известно, что сестёр Патил в этом году не будет, так как их семья мигрировала на родину. Об этом свидетельствовал унылый вид Лаванды Браун, молчаливо ковырявшейся в тарелке с едой. Но осталась одна очень интересная деталь — Поттер. А именно: его поведение. В отличие от Гермионы и Рона, спокойно болтавших с друзьями, этот парень ни с кем не разговаривал, а лишь сверлил взглядом стол. Я подумала, что он смотрит на нож, но, скорее всего мне просто показалось. Потом же, Гарри просто встал и ушёл из Большого зала. А через некоторое время ушла и я.

Когда я пришла в гостиную и разместилась на самом удобном месте (в тёмном закутке, на подоконнике, за шторой). Я услышала и увидела вполне привычную картину, как для меня, так и для других гриффиндорцев: Рон и Гермиона снова ссорятся:

— Сделай же что-нибудь! Ты что, не видишь, что с ним происходит? Это — ненормально! Человеку нужно общение, иначе он просто сума сойдёт, — обеспокоенным голосом молила Грейнджер, схватив парня за руку, когда он стоял уже у самого порога своей комнаты.

— Что? Что ты хочешь, чтоб я сделал? Прекратил его страдания? Ты хоть понимаешь, о чём просишь, Гермиона? — прокричал Рон, вырвал свою руку, и, одарив девушку полным неприкрытого гнева взглядом, захлопнул дверь у неё перед носом.

Гермиона не в силах ничего сделать, а ещё больше, напуганная поступком своего друга, в слезах выбежала из гостиной. Как только за ней захлопнулся проход, по помещению пронеслись озабоченные шепотки, а ещё через пару минут все загалдели, что тоже было для меня не ново.

Я старалась не прислушиваться к тому бреду, который они говорят, и, абстрагироваться от шума, чтобы погрузиться в собственные мысли о произошедшем. Скорее всего, речь шла о Гарри Поттере, чьё молчание стало невыносимым для его же подруги. По-моему, это — вполне нормальная реакция. А вот Рональд, наверное, уже пытался поговорить, поэтому так взбесился. Я не видела в этом ничего особенного. Мне казалось, что парень просто ещё не отошёл от смерти наставника, и, как многие подростки, замкнулся в себе. Ох, как я ошибалась, когда думала, что всё просто…

* * *

Что может быть хуже, чем проснуться рано утром? Конечно же: проснуться утром под крики девчонок! Привыкшая всегда быть бдительной, я схватила палочку и, напрягшись, рывком подскочила на кровати.

— Что случилось? — спросила я Милинду, мою соседку, которая, забравшись на кровать с ногами, прыгала и визжала. — Мышь увидела?

— Здесь был тёмный призрак! Он приходил ночью. Я думала, что это сон и только бросила в него подушкой. А вот она теперь на полу валяется, значит, он всё-таки приходил! — заикающимся от испуга голосом протараторила она.

— Ты что, Почти Безголового Ника в первый раз увидела? — поморщилась я, нацепив халат поверх пижамы.

— Я не вру! Он был здесь! Я видела его стеклянные глаза, — оправдывалась Милинда, рыдая взахлёб, и, сползя по стенке, села и принялась раскачиваться, прижимая колени к груди.

Только я хотела сказать что-то утешительное своей однокурснице, как крики послышались в другой женской комнате и они были гораздо громче. Милинда Кларк на моих глазах вжалась в стену, прикусив край одеяла, которым вытирала прежде слёзы с румяных щек. Я глубоко вздохнула и, направляясь к выходу, прошептала:

— Наверняка, кто-то неудачно пошутил, и всё!

Но, как только я пересекла порог соседской спальни, мой скептический настрой исчез моментально, а в голове пронеслось: «Боже мой». Следом за мной в комнату вбежала Джинни Уизли, которая уже узнала от кого-то о том, что здесь случилось.

Когда мне попалась на глаза эта ужасная картина, мои ноги на пару секунд подогнулись, а дыхание перехватило. Раньше я видела такое только в фильмах: Гермиона Грейнджер, которую ещё вчера я видела в совершенно нормальном состоянии, сейчас лежала на своей кровати, как Белоснежка в хрустальном гробу. С той лишь разницей, что ее, скорее всего уже не разбудить. Это не было бы столь страшным, если бы её лицо не было бы искажено гримасой страха и непонимания. Крови не было, точнее не было много! Была только маленькая струйка высохшей на подбородке, стекшая с губ, и пару капель в уголках глаз, как невыплаканные слёзы. Глаза оставались открытыми, но в них уже не горела жизнь, а читалась лишь смерть, забравшая девушку.

Джинни с воплем подбежала к подруге и упала возле её кровати на колени, взяв Гермионину холодную руку:

— Нет! Этого не может быть! Гермиона, проснись! Пожалуйста, проснись! — кричала она, тряся безжизненное тело за плечи.

— Уизли, перестань! Ей уже ничем не поможешь, — почему-то меня разозлила истерика младшей девушки, я решила обратиться к другим. — Как это произошло? Я так понимаю — яд?

— Самоубийство? — предположила Лаванда, на лице которой не было ничего кроме дикого звериного испуга. А я подумала о том, что жаль, что тут никому не известно про такую вещь, как отпечатки пальцев.

— Нет! — снова закричала Джинни. — Она не могла, да и повода не было! Не из-за ссоры же с Роном, в конце то концов?

— Кто-нибудь видел или слышал ночью что-нибудь? — снова спросила я, умалчивая о тёмном призраке, который привиделся моей соседке, но все лишь качали головой. — Ладно, я побегу за МакГонагл.

— Кто это вообще такая? — услышала я, перед тем как захлопнулась дверь.

— Кажется её фамилия — Эйр.

После смерти Дамблдора, пост директора, как и предполагалось, заняла профессор Трансфигурации. Кого назначили новым деканом Слизерина, и новым старостой этого факультета вместо сбежавших Снейпа и Малфоя, я пока не знала, но их это дело и не касалось. Несмотря на ранний час, в коридорах было много студентов, и я решила, что утренние новости уже многим стали известны. Хорошо, что я не блещу популярностью, иначе бы мне и фута от гостиной пройти не дали. А так я уже стою у горгульи и не знаю, как поступить дальше. Но, буквально через пару минут, горгулья отодвигается и из директорской вылетает взволнованная Минерва.

— Мисс Эйр, что вы тут делаете? — удивилась женщина, оглядывая меня с ног до головы. А я так и была в пижаме и халате.

— Вы уже слышали о том, что произошло, госпожа директор? — спросила я, пытаясь скрыть своё волнение и не взволновать сильнее женщину в возрасте.

— Неужели это правда? — дрогнувшим голосом поинтересовалась она.

— Вы сами всё увидите, — ответила я, и мы с профессором Трансфигурации направились к гриффиндорской башне.

В тот момент я подумала примерно следующее: ужасное начало, ужасного года! Вздрогнув от своих же мыслей, я продолжила путь.

* * *

Пятью часами ранее, человек, лицо которого было скрыто капюшоном тёмной мантии, уверенно и медленно шагал по коридорам спящего Хогвартса. На губах его играла жестокая улыбка, а руки, на которых блестели чёрные перчатки, были сжаты в кулаки. В его душе чуть утихла жажда, бушующая уже пару месяцев, после услышанного им разговора в Хогмиде. Преступление, совершенное им этой ночью первое, но далеко не последние. И это известно только ему и его дневнику, спрятанному в Выручай комнате, куда он как раз и направлялся. Там же он спрячет улику, оставленную сентиментальным убийцей на память. Пальцы твёрдо сжимали прядь каштановых волос, а по телу разливалось удовлетворение. Ему было жаль, что из-за оглушающего заклятия, никто не услышал этот прекрасный предсмертный, леденящий кожу вопль непонимающей жертвы, когда он вливал яд в глотку девушки, и, который он накрыл последним поцелуем.

А вот память девчонки, в чью комнату он сначала попал по ошибке, он сотрёт чуть позже…

Первая неделя не принесла ничего нового, кроме как новостей: профессор Зельеварения — Слизнорт (по-моему, не очень приятный человек), профессор ЗОТИ — уже знакомый нам Люпин. Прошло ещё несколько недель, но шумиха в связи с произошедшим инцидентом, так и не утихла до конца. Джинни Уизли была на грани нервного срыва несколько дней, но потом потихоньку успокоилась. А Рон во всём винил себя, в то время как Гарри всё так же молчал. Версию про самоубийство посредством яда посчитали самой верной и на этом, так сказать, дело закрыли. Но мне от этого спокойнее не стало, а поведение Милинды, да и сама девушка раздражали меня больше прежнего. Как так могло случиться, что она не помнит никакого «тёмного призрака»? Всё очень просто: ей изменили память. И именно это было ненормально.

Именно это не давало мне спать ночами и не относиться ко всем и каждому, как к потенциальным убийцам. К концу сентября у меня развилась такая паранойя, что я решила закрыть для себя это дело, с тем же выводом — самоубийство. Но моя новая теория просуществовала ровно до матча по квиддичу Гриффиндор/Рейвенкло. Рановато, конечно, его решили устроить. Но директрисе казалось, что так все быстрее отойдут от случившегося.

В этот день погода выдалась отличная, а вот настроение команды — паршивое. Что тут уж говорить о победе, при общем то настрои людей и совершенной неподготовленности к матчу. Бладжеры носились, как ненормальные, стараясь вывести из строя тех, кто хотя бы участвовал в игре. Квофл с регулярной частотой залетал в наши кольца, пока Рон, неловко скорчившись на метле, старался удержаться в воздухе. А Гарри в это время наворачивал мягкие круги вокруг поля, создавая видимость того, что выполняет свою обязанность — ищет снитч. Выглядел он, как раньше, но я заметила лёгкую расслабленность в его теле и улыбнулась. Значит, любовь к полётам у него ещё осталась. Это радовало, как и непонятно откуда возникший энтузиазм Джинни, что носилась по полю с бешеной скоростью и отвоевывала очки, пытаясь сравнять счёт. Все взгляды были прикованы к ней. Я же смотрела куда угодно, только не вниз. Слишком уж высоко было, слишком уж опасной считала я эту игру. И мои убеждения таки оправдывались каждый раз.

Услыхав громогласные охи и ахи, я подняла глаза от дощатого пола и посмотрела на поле. Там творилось нечто невообразимое: метла Джинни, которая ещё пару минут назад ещё летела к квофлу, пикировала вниз на большой скорости. И была уже недалеко от земли, когда комментатор воскликнул:

— Прыгай, Джинни!!!

И она прыгнула, столкнувшись на большой скорости с поверхностью земли, вскрикнула и потеряла сознание. А вот её метла разлетелась на тысячи мелких щепок, едва коснувшись земли. Я подумала о том, что с девушкой могло произойти то же самое, прыгни она минутой позже. Что произошло, так никто и не понял, но мадам Помфри уже бежала к пострадавшей.

— Несколько переломов и ушибов. Потеря сознания, — прокричала она, даже не применив заклятия повышающего силу голоса, а все облегченно выдохнули. По крайней мере, мне казалось, что все…

Игру отменили, а может просто перенесли, что для меня было не суть важно. То, что произошло на поле, поставило меня в тупик. Ведь и дураку понятно: метла сама себя заколдовать не может! Или это — нелепая случайность? Отсеяв эту мысль сразу, как в корне неверную (я же не верю в случайности), я продолжила размышлять. Но мои мысли меня ни к чему не приводили, и я решила ночью прокрасться в больничное крыло и попытаться что-нибудь выяснить.

* * *

Каким полезным свойством оказалась моя способность видеть в темноте. Никогда не понимала, почему темнота может быть пугающей только из-за того, что ты не видишь ничего у себя перед носом. Я всегда считала, что в этом страхе виновато разгулявшееся воображение человека. Вот откуда берётся страх перед неизвестным, если оно неизвестное? Как можно бояться то, чего не знаешь? Зачем человек сохранил тот животный испуг, прописавшийся в генетической памяти предков. Я согласна, что в некоторых ситуациях испуг срабатывает, как самозащита. Но в ещё больших случаях он ослабляет волю и подавляет голос разума. Мне же темнота представлялась этаким лоскутом, накрывающим глаза, через который, при желании, можно что-то увидеть или хотя бы различить.

Шагала я, как можно тише, но каждый шорох отдавался в ушах звоном. Я не боялась попасться, просто не хотелось терять возможность разобраться хоть в чём-то. Я даже не была уверена, что, если Джинни будет в состоянии говорить, будет ли она говорить со мной? Я ей чужой человек, да и она мне тоже. Но мне это было нужно, и я шла к больничному крылу, то и дело, оглядываясь по сторонам. Чувство слежки не покидало меня всё время, на протяжении пути от гостиной, но я списала его на свою паранойю. Мой дед всегда говорил: «Меньше знаешь, крепче спишь». А я недоумевала, потому что жить, не зная чего-то важного и касающегося твоей жизни — это одно и то же, что делать шаг в пропасть, не проверив, а есть ли там мост на другую сторону. Во всяком случае, мне так казалось в детстве.

Потом же я поняла, что есть вещи, знание которых ни к чему хорошему не приведет. Как, например подслушанный мною разговор у полуоткрытых дверей больничного крыла:

— Поппи, я уже не контролирую ситуацию. Год только начался, а это — уже второй случай. Ведь ты же понимаешь, что девочка чудом осталась жива? — снимая очки с носа, проговорила директриса.

— Да, Минерва. Я всё понимаю, и это ужасно. Только прошу тебя, моя дорогая, не вини себя ни в чём. Сейчас я принесу тебе одно зелье, успокаивающее, — ответила мадам Помфри, отходя, а вернулась уже со стаканом в руках.

— Неужели кто-то в Слизерине пошёл стопами Драко Малфоя и подался в Пожиратели? — глубоко вздохнула МакГонагл и осушила принятый из рук другой женщины стакан до дна. — Они ведь совсем дети, и всё это…

— Остаётся только верить в пророчество и в силы Гарри! — заметила женщина в белом халате и потёрла переносицу, пытаясь прогнать обступившую её усталость.

На этом моменте разговора я чуть ли не выдала себя, облокотившись на скрипучую дверь. Но, похоже, этого никто, кроме меня, не заметил. Я уже слышала раньше про пророчество, но считала все эти предсказания несерьёзными. Как бы то ни было, человек может сам изменить будущее, тогда и пророчество не сбудется. Однако я не ожидала услышать об этом от этих двух женщин.

— Я уже ни во что не верю, Поппи. Гарри Поттер сломался, да и надежда стала слишком хрупкой! — эти слова профессорши по Трансфигурации повергли меня в шок. Возможно ли, что она уже сдалась и не может найти выход. И отчего то, мне было страшно слышать, как человек, в чьи силы ты веришь больше, чем в свои — сдается.

Дальше слушать уже не было желания, но пришлось ждать до конца разговора, чтобы выполнить задуманное и поговорить с Джинни. Я уже не вникала в смысл разговора, доносящегося из-за двери. Зато последнюю фразу, сказанную Минервой МакГонагл, я расслышала совершенно чётко и запомнила её.

— В Хогвартсе появился паук, плетущий свою паутину. Все мы тут, как в коконе — всего лишь приманки. И никто ничего не может сделать, пора увозить отсюда детей! — с этими словами, уставшая и изможденная женщина направилась к двери, где стояла я, совершенно сбитая с толку. Ведь пока ничего не произошло такого, чтоб закрывать школу. Отравления ядом и другие подобные вещи случались тут на протяжении веков, но похоже директриса не считала это чем-то обычным.

Успев отпрыгнуть на несколько шагов, я вжалась в холодную каменную стену, когда послышалось заклинание люмос, и свет на мгновение ослепил меня. Но за этим ничего не последовало, и лишь быстрые удаляющиеся шаги заполняли гулом коридор. Выдохнув, я вошла в лазарет и не без труда отыскала койку с девушкой. К моему изумлению, глаза её были открыты, грустно смотря на потолок.

— Джинни? — прошептала я, тем самым напугав её до дрожи. — Это я, Джейн.

— Джейн? Что ты тут делаешь? — спросила она и сразу отмахнулась от своего вопроса, прикусив губу. — Слава богу, что хоть кто-то пришёл. Мне так страшно! Ты слушала разговор профессора МакГонагл и мадам Помфри?

— Да, — кивнула я, опускаясь рядом с ней. — Я понимаю, мы друг друга не очень хорошо знаем, но это важно!

— Что? — чуть хрипло поинтересовалась рыжеволосая девушка, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце и вытерпеть боль от костероста. По лбу её побежала маленькая капелька пота.

— Что произошло на поле и почему? Ты что-нибудь знаешь? — я пропускала слова, пытаясь догнать время, ускользающее от меня.

— Я ничего не знаю. Но я чувствую, что я следующая, — вздрогнула Джинни, и слёзы потекли из её глаз.

— О чём ты говоришь? Опомнись, ничего ещё не случилось. Ты просто упала с метлы и всё, — я пыталась успокоить её теми байками, в которые сама не верила, но сейчас это казалось мне самым правильным. — Ты думаешь, Гермиону убили?

Я сглотнула, сложно было говорить об этом, как о реальности. Не нужно было играть чувства, как в спектакле. Сейчас они были натуральными, хоть и не такими яркими, как на сцене. Жать из себя слёзы, смелость и уверенность в завтрашнем дне я не умела. Так что в этом спектакле под названием жизнь, у меня было лишь место зрителя. И эту особенность я сама ещё толком не понимала.

— Да, — ответила Джинни, отвлекая меня от мыслей. — Я уверена в этом, как и в том, что со мною сегодня, должно было случиться то же самое.

— Но кому это нужно? У тебя есть предположения? — выпытывала я у девушки.

— Я не знаю, я ничего не знаю! — ответила та, и я поняла, что у неё снова начинается истерика.

— Ладно, я пойду. Завтра загляну к тебе днем ещё раз, после обеда! — встала я, и, взяв её за руку, проговорила. — Всё будет хорошо.

— Нет, стой! Не уходи, пожалуйста! Мне страшно, — пролепетала она, сжав мою руку.

— Всё будет хорошо, — снова сказала я и быстро вынырнула из больничного крыла, мечтая как можно быстрее оказаться у себя в комнате.

* * *

Наблюдая за тем, как из лазарета выходит девушка, человек, чьё лицо снова было скрыто от глаз посторонних, притаился за одной из тёмных ниш коридора. Он выжидал, как зверь ждёт нужного момента перед тем, как напасть на добычу. А добыча его сейчас находилась совсем близко, через стену он уже мог почувствовать, как бьётся девичье сердце: медленно и ровно, как у любого спящего человека.

«Как же легко расправиться с человеком, когда он спит. Такая трогательная беззащитность, которой грех не воспользоваться», — подумал человек, усмехаясь.

Войдя в помещение, где лежала спящая девушка, он замер и, ничего не почувствовав, продолжил свой путь. Его сердце сжималось в предвкушении сладостного момента убийства, а руки тряслись от возбуждения, беря с близлежащей кровати подушку. Подушка. Ещё год назад он и подумать не мог, что такой предмет может стать орудием убийства. Да и вообще, прошлая жизнь казалась ему никчемной растратой времени, ведь он мог бы уже многого добиться. Но и сейчас он стремился к своей цели, шаг за шагом приближаясь к ней. Наложив на девушку заклинание частичного обездвиживания, он рывком накрыл её лицо подушкой и придавил, закрывая доступ кислороду. Руки и ноги, скованные невидимыми цепями не могли ему помешать, зато тело девушки забилось, как в агонии. Сначала в помещение раздавалось громкое мычание, но с каждой секундой оно утихало, угасая вместе с жизнью Джинни Уизли, молодой девушки, так и не узнавшей имя своего убийцы.

Чувствуя под собой судороги бьющегося под ним тела, убийца был на грани блаженства. Его завораживала тонкость сего процесса, когда жизнь вместе с магической силой вытекали из человека и терялись в просторах вселенной. Но он-то знал, что эта энергия ещё вернется к нему и ликовал, ощущая детский восторг в холодном сердце.

Покидая больничное крыло, он испытывал приятное чувство омерзения к самому себе и упивался им. Рука вновь сжимала трофей — рыжий локон девушки, чью жизнь он выпил этой ночью. А путь его снова лежал к Выручай комнате, где изольёт душу своему дневнику и поделится дальнейшими планами. Но полностью насладиться содеянным ему мешал образ темноволосой девушки, выходящей из лазарета. Это воспоминание прочно засело у него в голове, и одурманивало разум. Чуть позже, в его дневнике появится такая запись: «Я не буду её убивать, но заполучу ей любой ценой!».

Уже есть первый коллаж: http://vkontakte.ru/photo-17689005_167787955

Я была не готова услышать это уже утром, хоть и догадывалась, что так оно и будет. Никто ничего не пытался скрыть, просто за завтраком директор встала и объявила: «Джинни Уизли была убита этой ночью. Задушена подушкой». После услышанного во мне вскипела такая злость на всех взрослых, на их бессилие и безразличность, что хотелось разрушить всю эту школу к чёртовой матери. Как можно быть настолько равнодушными в такой ситуации? Разве можно было вываливать такую информацию на неподготовленных людей, особенно на родственников. Мне было крайне жаль Рона, который затрясся уже только при услышанном имени сестры, а потом растеряно потерял сознание, упав со скамьи. Жестокость, именно это слово подходит. Взрослые были жестоки с нами, они сами разрешили хаосу разразиться в стенах школы. А та паника, охватившая пусть даже немного каждого ученика — была уже хаосом. Тут же вспомнились вчерашние слова МакГонагл о том, что пора увозить детей. Значит, она решила, что паника разгонит их? Ох, зря! Я думаю, что всё будет с точностью да наоборот. Паника заставит их, оцепенев, забиться в укромные места, здесь же, в школе. И это, с большей вероятностью только раздразнит человека, который стоит за этими преступлениями. Подогреет его интерес. Поставьте себя на его место, разве ни так? Сама же я стала мысленно просчитывать личность следующей жертвы, поставив себя не место безжалостного убийцы. Как это ни пугающе, но я сочла забавным перебирать в голове различные коды убийства. Но в голове постоянно кружил вопрос: почему Гермиона, почему она первая? Почему Джинни? Может, кто-то намерено убивает гриффиндорских девушек, начиная с самых популярных. В любом случае мотивы этих убийств известны только самому убийце. Я же только пыталась рассчитать исход будущего, если то наступит. Однако в голове отчётливо стучало: Лаванда, Лаванда, Лаванда! Отложив эту мысль подальше в закрома разума, я постаралась впихнуть в себя завтрак, понимая, что мне ни к чему доводить себя до нервного истощения. Но и тут мне не удалось довершить дело до конца: на ладонь приземлилась маленькая записка. Почерк был незнаком мне, но и так можно было догадаться от кого она.

«Нужно поговорить. Срочно. Астрономическая башня!» — гласили строки записки, и я, не поднимая глаз от стола, встала и направилась к выходу. Не обратив внимания, что я так и иду, вперившись в пол, я налетела на Поттера, который странно на меня посмотрел и продолжил путь, даже не дав извиниться. Я хмыкнула, но ускорила шаг, дабы скорее оказаться на башне, где меня уже ждала Панси Паркинсон.

— Ты хотела о чём-то поговорить? — начала я, обходя её со стороны и, обратив внимание на её спокойствие и холодность, так же присущие и мне.

— Уж есть о чём, — заметила она, быстро посмотрев мне в глаза, как бы рывком уловив мои мысли.

— Легилимент, — сухо констатировала я. — Ну как, выяснила что новое?

— Не особо. Вижу, ты тоже страдаешь недостатком информации, — подметила слизеринка, грустно вздохнув. — Почему Браун?

— Понятия не имею, всего лишь предположила! — чуть разозлено ответила я, мне совсем не нравился напор Панси, правда я и сама нуждалась в таком разговоре — Сама то, что думаешь?

— Я думаю, что пора сваливать из Хогвартса. Всё равно ничему путёвому не научат за этот год, — пожала она плечами. — А лишний раз подставляться — не в моем стиле. Я ещё пожить хочу. А доучиться я и потом успею, как всё наладится.

— Кто же сомневается, — парировала я, понимая, что мысли Паркинсон абсолютно здравы, за исключение пары моментов. Вот только куда ты собралась сваливать? Есть куда?

— Есть, могу и тебе предложить местечко под солнцем, — рассматривая ногти, проговорила она.

— Нет, я как-нибудь тут попробую остаться. Попробую, как минимум, что-то выяснить. А как максимум — во всём разобраться! — упёрто ответила я, сложив на груди руки.

— Ну, как знаешь. Вот, если что случится, адрес, по которому ты сможешь меня найти, — сказала Панси, протягивая кусочек пергамента. — И ещё: если в школе станет слишком жарко, не спеши к родителям, лучше вообще о них забудь. А ещё лучше будет, если они о тебе забудут. Ведь ты не забыла, что за этими стенами разгуливает ещё один убийца, в чьи ряды я сама чуть не попала.

— Ещё не ясно, кто из них большее зло. А может это вообще Тёмный Лорд промышляет, — шепотом проговорила я, закрыв глаза.

— Какая разница, где большее зло! Лучше его вообще избегать, — направляясь к выходу с башни, ответила она. — Сегодня вечером уезжаю. Удачи.

И так она ушла. Ушёл единственный человек, с кем я могла поговорить о происходящем. И в этот момент я осознала, что нуждаюсь в таком человеке — в друге, если его можно так назвать. Как бы это глупо ни звучало, но я начала поиски подходящего человека. Таким человеком мне показался Гарри Поттер… Ну у меня и замашки!

* * *

Снова шли дни, текли минуты, и снова наступили выходные. Ничего не происходило. Паника, захватившая учеников первые несколько дней, быстро схлынула, вместе с парой десятков учеников. Три факультета ополчились на Слизерин, упорно скашивая на них глаза, что вполне понятно — надо же кого-то винить. Так ведь всегда проще, чем когда ты не знаешь от кого и чего ожидать. Уизли уехал на время с родителями, чтобы помочь им подготовить похороны, но сказал, что вернется. А мне как раз это и было нужно.

Выбрав подходящий момент, когда в гостиной вечером почти никого не было, а Поттер сидел в кресле, задумчиво поглядывая на пламя камина, я решила рискнуть. Почему то в тот момент я напрочь забыла, что вот уже несколько месяцев никто не слышал от этого парня ни слова, ни звука. Я просто подошла и, беспардонно плюхнувшись в кресло напротив, уставилась на него, как будто он мне галеон должен. Некоторое время ничего не происходило, но когда он, наконец, заметил меня, то вздрогнул и отвёл взгляд. Так прошло ещё пару минут, пока он снова на меня ни посмотрел, и я решила, что уже пора:

— Привет, — мягко проговорила я, пытаясь, чтобы это не прозвучало так, как у Колина Криви.

Гарри помедлил немного, но тоже заговорил:

— И тебе. Ты ведь Джейн Эйр? — спросил он, заинтересованно оглядывая меня так, как будто видел впервые.

— Да, а ты ведь Гарри Поттер? Я не ошибаюсь? — пошутила я, на самом деле не понимая, откуда он знает моё имя.

— Вроде так меня зовут, — пожал плечами парень, чуть грустно улыбнувшись, а я вспомнила, что уже давно не видела, как он улыбается. — Завтра все идут в Хогсмид, поёдешь?

— Нет, мне там делать нечего, — сказала я, убирая волосы с лица. — Да и тут, в школе, я чувствую себя более уверенно. А ты поёдешь?

— Не с кем. И желания особого нет. Пойду лучше прогуляюсь у озера. Не хочешь составить мне компанию? — поинтересовался Гарри, а я была совсем не против.

— С удовольствием, — улыбнулась я, вставая. — Ладно. Пойду, пожалуй, спать. Спокойной ночи.

— Спокойной, — кивнул он, провожая меня взглядом. — Она и будет спокойной.

Уже лёжа в постели, я подумала о том, что ему, наверное, сейчас нелегко: он же двух друзей потерял. И наверняка страдает, хоть и скрывает это очень тщательно. Зато я продвинулась на пару шагов в своем плане по «захвату мира», а точнее по захвату общества Избранного, как его называли весь прошлый год. Мы уже знакомы — это плюс. Я безмозглая дура — это минус. Разве мне это нужно? И что вообще у меня на уме? На улице война, в школе маньяк-убийца, а я валяюсь в кровати и улыбаюсь при мысли о том, что завтра буду гулять с Гарри Поттером. А потом захочу излить ему душу, по поводу того, что я думаю о всяких маньяках. Лучше бы дневник завела, честное слово. А то так и сума сойти можно. Хотя, дневник — это тоже опасная вещь. Вдруг он попадет в чужые руки. А информация в дневниках часто бывает занятной, такой занятной, что всем надо сразу показать находку. Да и с другом такое не всегда можно избежать, ведь не все могут держать себя в руках и не болтать лишнего. А вот Гарри, как я знаю, может. Ну, вот опять, лежу и глупо улыбаюсь. Я же говорю — дура!

* * *

Проснулась я рано, так как выспалась. Вот только настроение было ни к черту. Мне первый раз в жизни приснился настоящий кошмар, а не те сны с пауками и змеями, заползающими мне под одеяло. Мне приснился Он — убийца. Во сне я бежала по тёмным коридорам, таким же бесконечным, как просторы моей фантазии, но не отдалялась от него ни на шаг. Я пыталась сломать клетку, в которой оказалась, но она только увеличивалась в размерах и крепла. Я хотела увидеть Его лицо, но всё без толку. Абсолютная беспомощность, абсолютная никчемность. Мне было страшно, по-настоящему страшно. Я старалась спрятаться сама в себе, но страх сковал меня сильнее, чем это мог бы сделать Он. Кричать было бесполезно, никого не было вокруг, совсем никого. Только густая тишина повисла в воздухе и душила меня. Бездействовать я тоже не могла, я всё бежала и бежала, пока не увидела призрачный свет, а за ним стояла моя мама и протягивала мне руку. Я остановилась, как вкопанная, во сне мне вспомнились слова Панси про то, что я могу подвергнуть родителей ещё большей опасности, чем саму себя. Я не оступилась. Не сделала шаг назад. Не сделала шаг вперёд. Я побежала своей дорогой, по диагонали, и проснулась!

Вот такой вот многообещающий и значимый сон мне приснился. А чтобы смыть с себя его оставшиеся следы, я направилась под холодный душ. Колючие ледяные струйки прогнали усталость и рассеяли дрему. Когда я вышла из ванной комнаты, Милинда уже не спала, а сидела на кровати и расчесывала волосы. Настроения не было даже на то, чтобы пожелать ей доброго утра, да и не в моих принципах было это делать — она уже привыкла. И потому, я быстро оделась и вышла в гостиную. Тут уже собралось много суетящихся подростков, которые делились своими планами на выходные. Раньше я бы остановилась, прислушалась бы к этим разговорам, поставила бы мысленные галочки возле личности каждого из этих людей, и, улыбнувшись своей превосходности над ними, осталась бы в одиночестве, представляя, как все пройдет на самом деле. Но вот уже прошёл месяц, как моё хобби изменилось, а может просто отошло на второй план. А что теперь стоит на первом — пока не ясно. Быть может, прогулка у озера с Гарри. Только вот я до сих пор не уверена в том, что делаю. А что именно я делаю, я уверена на сто процентов: я меняюсь, причём быстро и кардинально.

Будь я сейчас дома, папа бы назвал моё состояние «переходным возрастом», но я не дома. И название у моего состояния совсем другое, гораздо проще и понятней — выживание. Чувствую себя, как животное, которое приспосабливается к новой среде обитания. А эта самая среда у меня изменилась ещё в первую ночь пребывания в Хогвартсе. С первой смерти у меня на глазах, которая не всколыхнула во мне ничего, кроме инстинктов. Но сейчас не об этом.

Спускаясь в Большой Зал, я поняла, что вновь всё нормально, и ночью ничего не произошло — это порадовало. Всё спокойно. Надолго ли? Какая мне разница, всё равно от меня ничего не зависит. Поэтому я, как обычно, села на своё место за столом, предварительно ответив на чуть заметный кивок Гарри, и, позавтракав пошла к выходу из Зала. Всё в точности, как раньше. За исключением того, что по спине снова проскользнуло противное чувство из сна, но я сразу подавила его в себе, не давая неосознанному страху места. И пошла дальше, но меня остановила рука, опустившаяся на плечо. Я вздрогнула и обернулась, это оказалась всего лишь Милинда:

— Ты пойдешь в Хогмид? — спросила она меня, потупив взгляд. Эта девушка всегда пыталась завязать со мной дружбу, ну или хотя бы укрепить добрые соседские отношения.

— Нет, прости. Я лучше прогуляюсь у озера! — виновато улыбнулась я, совсем не чувствую себя виноватой в чём-либо, и продолжила путь, но видно дойти до гостиной мне было не судьба.

— Джейн, — окликнул меня кто-то, вновь обернувшись, я увидела запыхавшегося Гарри, эта картина вызвала у меня приступ истерического хохота, но я быстро взяла себя в руки. — Ох, и быстро ты идешь!

— Ох, и смешно ты выглядишь, — прокомментировала я.

— Ты не передумала? — поинтересовался он, нагнав меня. — На улице холодно.

— Отлично! Значит, оденусь потеплее, — развела руками я, показывая, что не вижу в этом особой проблемы.

— Ну, тогда пошли за мантиями? — сказал парень, поправляя каким-то детским жестом очки на носу. Разве можно не доверять такому человеку?

Мы гуляли чуть ли не до самого заката. Просто бродили по окрестностям, просто разговаривали ни о чём и обо всём. Мне было спокойно и хорошо, я даже ощущала некую защищенность, которое мне придавало присутствие однокурсника. Даже за такой маленький промежуток времени общения с ним, я поняла, все те знания, заполученные мною раньше, в корне неверны. Этот Гарри Поттер, уверенно вышагивающий по сыроватой от прошедшего ночью дождя земле — другой человек. Быть может, после событий прошлого года с ним произошло тоже, что и со мной, и он изменился. Спросить я, конечно, не решилась, но внимание этому уделила. Не хотелось лезть в душу пока ещё чужому человеку. В наших разговорах мы ни разу не затронули происходящего в школе или же кончину директора. Мы просто сделали вид, что всё нормально. И это было даже неосознанно, но как я решила, правильно. И та короткая прогулка с Гарри поселила у меня в душе умиротворенность. Даже если ложную, на сердце было легко и спокойно. А это чувство прожило со мной ровно до следующей ночи.

* * *

Последняя запись в дневнике:

«Нужно подождать. Ещё немного. Не торопить события.

Осталось совсем чуть-чуть, и Хогвартс будет подчинён мне.

Люди будут бояться меня, думать обо мне, бежать от меня, как крысы, не понимающие, что везде уже расставлены мышеловки. А ведь они даже не замечают меня, проходят стороной.

Но, когда я стану новым кошмаром Лондона наравне с Волан-

де-Мортом, обо мне заговорят. Моё имя будут проклинать. Разве это ни прекрасно?

Этим маленьким людишкам никогда не понять и не познать этого чувства, когда становишься вершителем чужих судеб, отбирая жизни.

Завтра! Да, я сделаю это завтра. Какое прекрасное продолжение уикенда».

Ещё одна неспокойная ночь и этап спасительного пробуждения. И так далее, только сегодняшний день я решила провести не в компании интересного юноши, а в компании библиотечных складов. Появилась у меня вчера одна идея, если не назвать её теорией, что у убийцы есть конкретная цель, которую он преследует. Только вот, что именно искать и где? Было ясно только то, что поиски надо проводить среди книг по Тёмной Магии. В Светлой такого не будет уж точно. А кто же мне даст пропуск в Запретную секцию? Нет, тут вопрос надо поставить по — другому: буду ли я искать себе пропуск или же постараюсь выкрутиться и без него. А вот как именно, мне и предстояло узнать. Пока же я просто нежилась в кровати и строила свои «коварные» во всех смыслах планы по штудированию знаний.

Добрых полчаса прошло, пока я наконец встала и направила своё тело в сторону умывальника и других принадлежностей. Такие обыденные вещи, как умывание, одевание и трапеза, всегда тяготили меня. Ну не вижу я в этом ничего полезного для себя! Именно для себя, а не для моего тела. Тело — это уже другой разговор. Но всегда приходиться выполнять эти незамысловатые действия, дабы отдать должок этому самому телу. Впрочем, я уже привыкла к этому, но всё равно тяготит…

Надев вчерашние джинсы и чистую майку, я накинула лёгкую куртку на молнии. Система отопления не как у маглов, поэтому в это время года в коридорах школы уже бывает прохладно. Собралась я довольно — таки быстро и прямиком направилась в библиотеку. Да, да. Не позавтракав. Была у меня такая особенность или скорее недостаток, что когда я увлечена каким-то делом, то про еду просто забываю. А вспоминаю уже потом, ощущая некий внутренний дискомфорт. Так что, воспользовавшись моментом, когда все были на завтраке, я незаметно проскользнула в библиотеку. В воздухе витал едва заметный аромат чёрного чая, значит, мадам Пинс тоже завтракает. Что ж, это мне на руку. Подойдя к дверям Запретной Секции, и, открыв его обычным заклинанием «Алохомора», я слегка офигела от такой организации охраны помещения. Сюда любой ребёнок может пробраться, не то, что какой-то сумасшедший. И я поспешила внутрь, понимая, что времени у меня в обрез. Вдруг старушка Пинс решит протереть пыль прямо тут, в разделе тёмной магии, перед которым я как раз остановилась, пытаясь охватить взглядом все те книги, которые мне предстоит проверить? А их немало, возможно сам Снейп расширил этот раздел для своих любимых Слизеринцев, у каждого их который есть несгораемый пропуск в это книжное хранилище с запретными знаниями.

Ну, что ж, приступим за работу. Первый почти неподъемный том с говорящим названием «Основные мотивы Тёмной Магии», оказался чуть ли не стандартным пособием для начинающих. В нём я вычитала следующее: Тёмная Магия сильнее Светлой, так как рамок, ограничивающих свободу выплеска магии, у неё нет. Короче говоря, делай что хочешь, и тебе за это ничего не будет. Разве что путевка в Азкабан. Так же там говорилось, что занятия этой самой магии — не для слабонервных, и море всякой бессмысленной чуши. Захлопнув её, и, поставив на место, я вытащила следующую, корешок гласил: «Сложнейшие и мощнейшие заклятия и яды». В ней я и не думала найти что-то стоящее, просто заинтересовало содержание. Ох, уж эта тяга к знаниям.

Достав из сумки, прихваченной мною из гостиной, письменные принадлежности, я выписала пару интересных заклятий и рецепт яда, о котором хотела узнать поподробней. Вряд ли, конечно, но это мог быть именно тот яд, которым была отравлена Грейнджер. Полностью погрузившись в чтение совершенно не той литературы, что я искала, я закусила перо и склонилась чуть ли не вплотную к книге. Как вдруг со мной начло происходить невероятное: меня начало затягивать прямо в книгу. Сначала я собиралась захлопнуть и откинуть её в сторону, но любопытство побороло страх, и я дала себя затянуть. Я рискнула, глупо и совершенно по–детски. Но по-моему, это того стояло.

Влившись в том о сложнейших заклятиях, я оказалась на пустой трибуне, созерцая магическую дуэль двух взрослых волшебников. Они громко выкрикивали различные неизвестные мне заклинания, направляя палочки друг на друга, и выделывали невероятные пируэты, чтобы избежать летящих проклятий, совершенно не замечая меня. Пару заклятий я даже запомнила!

«Фолос Фаленес» — что-то типа зыбучих песков, возникающих прямо в полу, либо земле. Как только жертва проваливается, пути назад нет. Человек будет погребен заживо. Конечно, маг, в которого послали это заклятие, отразил его, но вот участь лавочки, стоявшей неподалеку от меня, была именно такой, как я описала. Движения рукой при выкрике этого заклятия должно быть четким и быстрым. Само же оно — очень сложное. Я попыталась воспроизвести это движение, но у меня получилась только корявая дуга, ну да ладно.

Второе же заклятие, заинтересовавшее меня, было — «Делайн». Я так поняла, что переводится, как devil line или же дьявольская черта. Что-то типа невидимых стенок с огнем внутри появляется вокруг человека. И человек, собственно, сгорает, тоже заживо. Оно показалось мне более простым, и я повторила его, произнеся слова вслух. Тут — то меня и заметили волшебники, прервав свой поединок.

— Хэй, ты, что тут делаешь? А ну-ка быстро закрой книгу! — прокричал один из них, и меня словно вытолкало из того мира обратно в библиотеку.

— Вау! — вздохнула я, по мне, так я бы почитала такую книгу ещё на досуге. Прямо не чтение, а настоящее приключение. Вот только я совсем забыла, где нахожусь, а вспомнила только когда услышала приближающиеся шаги. Кажется, кто-то меня застукал…

* * *

— Гарри? — удивилась я.

— Джейн? — удивился он.

— Вот и поговорили, — покачала я головой, закрывая спиной книгу, которую ещё не успела поставить на полку. И как назло, парень успел это заметить и, немного отодвинув меня, спросил:

— Что ты тут делаешь? Ищешь что-то?

— Этот же вопрос могу задать и тебе, — усмехнулась я, убирая злополучную книгу.

— У меня пропуск, — улыбнулся он, показывая мне красную карточку с гербом факультета, подписанную МакГонагл, которая ещё оставалась деканом Гриффиндора.

— А у меня срочные обстоятельства! — сказала я, показывая пустую ладошку.

— Помощь не нужна? — спросил Поттер, бросая сумку на пол, рядом с моей.

— Помогай, раз уж пришёл, — пробурчала я и вкратце рассказала, что и зачем ищу. На что парень закатил глаза и прошептал: «Юный детектив». Но всё равно помог, ведь ему тоже небезразлично это дело.

Прошло ещё минут сорок, когда среди горы перебираемых книг Гарри нашёл что-то стоящее:

— Смотри! Книга называется «Обряды по увеличению магических способностей». Может тут будет полезная информация?

— Дай-ка я посмотрю, — протянула я руку.

Быстро просмотрев материал, изложенный на страницах, я решила, что эту книгу лучше прочитать в комнате, в одиночестве и спокойной обстановке. Уговаривать Гарри взять эту книгу на своё имя долго не пришлось. Пока я кралась к выходу из библиотеки, он на полных правах подошёл к стойке мадам Пинс и зарегистрировал выбранную книгу. Старая женщина записала имя и название книги в список, особо не задумываясь. Этой старушке, по правде говоря, уже поздно думать, да и вредно. Тем не менее, вышла я из библиотеки с ценной ношей в руках и одухотворенная тем фактом, что всё же занялась важным делом.

Ещё раз поблагодарив Поттера за помощь, предложила после ужина выпить по бутылке сливочного пива, которое благополучно позаимствую у Милинды. Моя соседка любит баловать себя запасами сливочного пива и огневиски. Вот такая молодая алкоголичка. Шутка, конечно, но выпить она и вправду любит, а пропажу двух маленьких бутылочек не заметит. Гарри, между прочим, согласился. Правда, ненадолго, так как у него ещё не доделана работа по ЗОТИ на завтра. Как и у меня, но мне всё равно! Я не собираюсь тратить время на уроки, когда у меня в руках лежит путь к разгадке тайны. А в том, что это он, я почти уверена.

Побыстрее скрывшись у себя в комнате, я забралась на кровать и раскрыла книгу, предварительно заперев дверь. Когда я пробежала глазами по оглавлению, то мой внимание приковал заголовок: «Высасывание жизни». Справилась я с этой статьей довольно быстро, а вот оправилась от её содержания не сразу. Речь шла о ритуале убийства мага другим магом, который присваивает себе его магические способности. Должно быть восемь убийств, ни больше, ни меньше. Ещё целых шесть, если это всё именно так. Ужас! Восемь убийств и по частичке от каждой жертвы (волосы, ногти, кожа). Убийство должно совершаться непосредственно руками того человека, который мечтает заполучить огромную мощь. Суть очень проста, и, тем не менее, от этого не легче: из тех частичек, отнятых у убитых, варится зелье. Процесс самого варения очень сложен, и не каждый зельевар способен на это, даже в этом процессе задействована Тёмная Магия. Сила, ушедшая из тел убитых, как жизненная, так и магическая, стекается по каплям в это зелье. А когда человек выпивает его, то становится всемогущ, а победить его сложно. Лично для меня это — настоящий парадокс! Если человек мёртв, в нем нет ни капли жизни. Ну мертв он, просто труп! Как можно ещё что-то от него получить? Скорее всего, ту «частичку» нужно забрать ещё до наступления смерти, иначе смысла нет. Но точно я сказать не могу.

Да и вообще, какой тут, твою мать смысл? Убить восемь невинных людей, отобранных на свой личный вкус, а потом, сварив какое-то зелье, стать повелителем мира? Тогда почему даже Темный Лорд до этого не додумался? Неужели, в действительности действует поговорка «всё гениальное — просто» работает? Нет, я не верю в сказки! Тот, кто задумал всё это, если это не просто способ развлечься какого-нибудь юного Пожирателя, то у него есть своя стратегия с конечной целью. Ничего, у меня скоро будет своя.

Просидев до самого вечера, выискивая подобную информацию, я вышла из комнаты с отличным настроением и двумя бутылками сливочного пива. А в комнату вернулась уже через час. Поболтав с Поттером, я приобрела ещё большую решительность. И сегодня я ложилась спать, чувствуя своё превосходство над противником, то есть над убийцей. Мне известна одна из его тайн, а он об этом даже не подозревает. Я даже пожелала приятной ночи Милинде! Ох, я правда меняюсь…

* * *

Девушка вышла из своей комнаты и направилась к портрету-проходу, задумчиво улыбаясь.

— Лаванда, ты куда? — спросил Дин Томас у неё, сам же он уже шел спать.

— Я в совятню, письмо нужно срочно отправить, для Парвати! — подмигнула она парню, выходя за портрет.

— Осторожно смотри, там Филч иногда дежурит, — предупредил Дин, зевая.

— Не волнуйся, я сейчас же вернусь, — ответила девушка и побежала по темным коридорам к ближайшей башне с совятней, застёгивая по дороге тёплую мантию. Её волосы развивались, а на губах играла задорная улыбка. Она всегда улыбалась, когда представляла удивление подруги от полученных новостей.

Она бежала и бежала, легко переступая ногами, и не замечала тени, следующей за ней. Тени, с жестокими горящими глазами. Тени, что станет её последней тенью!

* * *

Убийца ждал. Нет, жаждал этого момента и медленно приближался к ней, подбирая ключи к собственному замку желания, которое он сдерживал. Никогда ещё ему не было так забавно, как сейчас. Игры со спящими куклами совсем не те, что с двигающимися. Он бежал вместе с ней и дрожал от томительного счастья, которое вот-вот заполнит его грудь. Ему хотелось засмеяться на весь коридор, представляя испуг девушки. Но нужно было довести дело до конца, а уж потом давать волю эмоциями. Ведь именно он посмеется сегодня последним.

Переступив порог совятни следом за Лавандой, тот, чье лицо легко угадывалось в лунном свете, подкрался совсем близко к ней и шепнул на ухо: «Бу!».

— Ох, привет. Зачем же так пугать? Тоже срочно нужно отправить письмо? — спросила она, отвернувшись, выбирая сову.

— Нет, — послышался гулкий ответ, — Прекрасный вид открывается с этой площадки, не находишь? — голос вроде бы знакомый, но в то же время создалось впечатление, что слышишь его впервые. Быть может, другие интонации тому виной?

— Да уж, — восхищенно прошептала девушка, подойдя к окну вплотную,и, выглянув наружу, чтобы полюбоваться видом.

Тут всё происходило быстро. Очень быстро.

Схватив Лаванду за волосы, и, выдрав приличный клок, убийца прижал растерянную девушку к себе и вдохнул её запах в последний раз. Легко коснувшись губами её щеки, он резко толкнул её в оконный проем.

Она бы не смогла удержаться, она бы не смогла не разбиться.

Она вообще ничего не могла в тот момент, так как была не готова. Справедливо ли?

Какая ему разница? Он смотрит за полетом белокурого ангела. Полетом смерти. Смотрит и наслаждается моментов глухого удара тела о землю. Ему было жаль, то с Джинни так не вышло. Она ведь так любила полеты, в отличие от Лаванды. Но даже малая капля этой жалости не портила настроения, разве что чувство нехватки чего-то. Чувство того, что он что-то не доделал. Он не сразу понял, что именно. Но всё оказалось просто: его сущность хотела получать от жертвы по максимуму. И он устроит это, в следующий раз, он исправит ситуацию.

Он достигнет того, чем одержим, что снится ему ночами, что скребется в его душе, прорезая путь к свободе. И он совсем не псих, как могло показаться. Он знает, чего хочет и контролирует себя полностью. Он получает удовольствие от того, чем занимается, а потом делится им с дневником. Верным другом и хранилищем тайн его души, пустой и черствой. Не всегда убийца был таким. Раньше он был совсем другим человеком. Это люди сделали из него монстра. Люди получат то, что хотели, даже если они уже передумали.

Опустившись на холодный пол, он достал из кармана дневник, который обычно хранит в Выручай комнате, и сделал пару записей. На полу, возле него, валялось так и не отправленное письмо Лаванды. Человек, выходящий из совятни в спущенном на глаза капюшоне, оставил его там. Оно ему было не нужно, даже в качестве трофея. Зачем? Ведь он уже получил от той девушки всё, что она могла ему дать — её жизнь. А сейчас он спокойно вернется в себе в комнату и ляжет спать. И никакие муки совести не будут его мучить!

Затуманена реальность,

Но я должна выжить!

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя, сукин сын или дочь. Я готова биться головой об стену, лишь бы не выслушивать сдавленный рассказ Милинды о произошедшем. Почему так быстро? Я ведь ещё ничего не успела… Ох, не могу больше думать о фантомном убийце. Не могу, и точка! Я найду его, во что бы то ни стало. Ведь я могла предупредить Лаванду, как бы глупо это ни звучало, но могла. Так больше не может продолжаться. Поговорю об этом с Гарри, да хоть с той же Милиндой. Какая тут учёба? Сами идите и учитесь, а я сделаю за вас грязную работу.

Ещё и Рон вернулся, не знаю точно когда. Бедный малый: сначала подруга, потом сестра, теперь ещё и бывшая девушка. Он еле держится, это видно по синякам под глазами, по скованной походке и отрешенности, которая раньше была свойственна Поттеру. Милинда сидит на кровати и грызет ногти, меня это раздражает. Хочу наорать на неё, но сдерживаюсь. Слишком уж я стала эмоциональной и несдержанной в последнее время. Люди стали обращать на меня излишнее внимание, а дружба с Гарри только усиливает эффект. А мне как раз этого и не нужно. Мне нужно, чтобы ОН не замечал меня, не интересовался и недооценивал. Это было бы идеально!

Кручу серебряное кольцо на пальце — ещё одна вредная привычка, которым у моей персоны нет ни конца, ни края. Зато помогает разрядиться, расслабиться. Кровь стучит в висках, хватаю вчерашнюю записку с рецептом зелья и протягиваю её соседке, не в силах сдержать себя.

— Милинда, ты ведь разбираешься в зельях? — спросила я, нервно покашливая. — Посмотри на это.

— Хм, видела такое, где-то раньше. По-моему, несложное. По крайней мере, смогла бы такое сварить. А что? — она посмотрела мне в глаза полным любопытства взглядом, собираясь сказать что-то ещё.

— Нет, просто научный интерес! — я глупо похлопала ресницами, что почти всегда срабатывает. Прервала я её потому, что мне в моих делах не нужен чужой нос. Уж, такой как у неё, точно не нужен. Но, по большому счету из-за того, что её писклявый голос коробит слух. Боже, какая я злюка. Прямо бестия, вырвавшая из рук соседки записку, и, вылетевшая за дверь, при этом громко хлопнув ею. И замерла. О-о-о, да! Я замерла, так как все люди, находящиеся в гостиной, затихли и уставились на девушку, что наделала много шума. То есть на меня:

— Извините, — прошептала я, юркнув обратно за дверь, чтобы услышать лекцию Милинды по поводу нервных срывов и о способах их устранения.

Мне впервые захотелось домой. Чтобы залезть на подоконник, надеть наушники старого кассетного плеера и, не прекращая, смотреть на происходящее за окном. Этакая жизнь сомнамбулы. Мне захотелось сесть у колен матери и пошутить о папиных возмущениях из — за прошедшего футбольного матча. И как больно и холодно мне стало от мысли, что я никогда не вернусь туда. Я не могу, не должна подставлять их.

Всю мою злобу вместе с истерикой как рукой сняло. Да и вообще, всё… Всё прошло, остался только трезвый разум с нехилой интуицией, которую я обязана направить в нужное русло. Я пока не могу сделать ничего особенного, кроме как ещё одного предположения о личности новой жертвы. Ещё я решила написать Панси письмо и вернуть книгу Гарри.

Кстати о книге, разве я её на стол положила, а не в сумку? Совсем рассудок помутился, скоро галлюцинации начнутся. Например: Гарри, с топором. Очень смешно. Ничего, я уже большая девочка, как-нибудь справлюсь. Мне бы только достать оружие. Помимо палочки. Палочку можно выбить из рук простым «Экспилиармусом», а вот нож или, быть может пистолет. Фу, какая гадость. Что за бред я несу, точнее думаю.

* * *

Раздался колокольный звон. Все ушли, и я ушла. Ушла туда, где сегодня ночью состоялось преступление, которое я могла предотвратить. Мне хотелось посмотреть на это место Его глазами, да и письмо Паркинсон уже написано. Был бы только ответ.

Иду не торопясь, а в голове пересчитываю шаги, которые вчера сделала Лаванда от жизни до смерти. И опять ничего не чувствую — пустота. Это, наверное, к лучшему. Да и вполне объясним этот факт: я никогда не любила погибшую девушку. Но и смерти ей не желала.

В совятне тихо. Ни одна сова не двигается, но и не спит. Смотрят, наблюдают и молчат. Они сохранят тайну убийцы надежней любого свидетеля. Кстати о свидетелях, вроде Дин видел Лаванду последним. Нужно его спросить, не видел ли он, чтобы кто-то ещё выходил или заходил в гостиную.

Ноги довели до нужного места и остановились, в лицо подул прохладный ветер, а по коже пробежали мурашки. Я стояла перед окном, из которого по чужим словам выпала девушка. И оно, то есть окно, ничем не отличалось от всех тех окон, которые я видела раньше. Никакой мрачности, следов ногтей на камне или же крови. Короче говоря, не было никаких указателей типа «Здесь было совершено убийство». И улик никаких не было. Хотя, постойте. Вот это перо — совсем не совиное. А хорошее перо для письма, которое каждый может купить в магазине. Лежит себе в тени стены, кем-то забытое. Я слышала, что Лаванда собиралась отправить письмо Парвати и его нашли здесь, на пару. Нет, не думаю, что она брала с собой письменные принадлежности, ведь письмо уже было готово к отправке.

Значит, либо кто-то из учеников забыл его тут уже давно, а я только заметила, либо его тут оставил кто-то другой. Я решила забрать его и посмотреть, что будет дальше. Оно довольно-таки приметное. Вдруг хозяин решит его вернуть, или же выдаст чем-то свои эмоции. А я только этого и буду ждать. Мне только это и остается делать: ждать и следить, за всеми и каждым.

И ещё кое-что. Потом пойду, поищу Луну Лавгуд. Что-то мне подсказывает, что она будет следующая, ведь она общалась с прошлыми жертвами. Постараюсь её предупредить и уберечь, но это будет сложно, думаю. Ведь она даже не на моем факультете. Но я обещаю сама себе, что сделаю всё, что в моих силах, только бы не допустить следующей смерти.

Сейчас, наверное, пойду на Трансфигурацию: лучше не пропускать уроки своего декана. Как раз засвечу новое перо перед Гриффиндором и Слизерином, хотя… Кто обратит на меня внимание? Я ведь всего лишь Джейн Эйр.

* * *

Новая запись в дневнике:

«Опять она. На этот раз в её руках улика. Безликая улика, безликого убийцы. Как всё просто, аж тошнит. Весь день ходила с моим перышком, по неосторожности забытым в совятне. Хотела разозлить меня? Не получилось! Даже совсем наоборот. Теперь у неё есть сувенир от меня. Подарок, который она бы никогда не приняла из моих рук. Хотя бы только из-за того, что он ей не нужен.

Сколько раз она могла бы повернуться и поймать на себе мой взгляд. Сколько раз, проходя мимо, она могла бы почувствовать легкое прикосновение руки к мантии. Могла бы, если бы хотела.

Что она придумала? Что новенького придумала малышка Джейн? В какую игру решила со мной поиграть? В любом случае я буду подыгрывать ей, чтобы растянуть удовольствие от победы. Пока же, просто наблюдаю. Ведь мне некуда торопиться. У меня ещё весь год впереди. А это значит, что до зимы можно отдыхать, и дать отдохнуть суетной публике моего личного театра. Потом же, сделаю себе подарок на Рождество и осчастливлю новую жертву. Как бы мне хотелось не писать эти строки в дневнике, а выкрикивать на весь мир. Нет уж, так безопаснее. Ох, до Рождества ещё столько времени, придушу, наверно, кошку Филча!»

Прошло два месяца. Два самых скучных месяца в моей жизни, за которые я успела пережить настоящую депрессию. У меня не было ничего, абсолютно ничего, никакой зацепки, и я кусала локти от бездействия. Может быть, погода на меня влияла или регулярные тренировки полета на метле под дождем, которыми Гарри пытался отвлечь меня от реальности, что у него иногда получалось. Ещё за эти два месяца я ближе сошлась с Роном, но он до сих пор не в себе из-за случившегося. А забыть такое сложно, даже мне. И вот ещё, снова начались мои кошмары, только уже совсем с другим содержанием. В них я постоянно перебираю листки пергаментов, и с каждого из них стекает кровь. А я всё перебираю и перебираю, очень быстро, как будто куда-то тороплюсь. Если честно, то такие сны сильно выматывают, и потом уже весь день в голове ни одной здравой мысли, одна каша. Печально, и так все время.

Побыстрее бы Рождество. Точнее побыстрее бы оно прошло, потому как я терпеть не могу этот праздник. В детстве меня сильно напугал напившийся Санта Клаус, выпрыгнув из-за угла с огромным мясным ножом. Мне было шесть, я спотыкнулась об табуретку и упала на неубранные осколки от елочного шара. На память мне остался только шрам на левой ноге, хотя я и так этого дня никогда не забуду. Весело: у кого-то воспоминание — это первый поцелуй, а у меня — бородатый дядька с ножом и кровь, капающая с ноги на белый ковер. Красный и белый, на самом деле очень красивое сочетание.

Да и с подарками у меня никогда не было приятных воспоминаний, просто потому, что мне никогда не дарили того, чего я хотела. К тому же, дарить было некому. Кроме родителей и бабушки, которая меня всё время строила. Выпрями спину, Джейн! Не высовывайся в окно Джейн! Включи свет, зрение испортишь, Джейн! Тем не менее, бабушку я люблю очень сильно. Есть же такое чувство, как благодарность. Правда, путать её с любовью нельзя, а вот мешать — пожалуйста.

На Рождество мы решили остаться в Хогвартсе: Я, Рон и Гарри. Нет, я не заменила Гермиону. Золотого Трио уже никогда не будет. Я просто заполняю проем, временно. Причем так, чтобы было не очень заметно. Хоть Гарри и считает всю мою скрытность бредом, но каждые выходные провидит со мной. Когда в библиотеке, когда у озера, если погода удачная, а когда просто в гостиной у того самого камина, где мы познакомились. Иногда мне кажется, что он меня охраняет, но думаю, что бред всё это.

Совместное молчание стало коньком нашей общей программы и очень удобным и приятным времяпровождением, ведь людям не всегда обязательно разговаривать. О чем Милинду, наверное, никто не предупредил. Поттер всё так же был молчалив и задумчив, как в начале года, за исключением редких моментов.

А моё хобби вновь возвратилось ко мне, с одной лишь поправкой, что теперь я следила более тщательно за всем, что происходит вокруг. И больше всего внимания я уделяю Лавгуд, этой странной девушки с запудренными мозгами. Этакая Алиса в стране чудес, только кролика не хватает, даже часы есть. Один интересный факт даже приметила: она каждый вечер идёт одна к опушке Запретного Леса, чтобы накормить фестралов, которых я даже не вижу. Мне это совершенно не нравится, о чем я и попыталась ей сообщить, выпрыгнув как-то из-за дерева. На что она мне ответила, сверкая своими огромными голубыми глазами: «Здесь безопасно. Каждый, кто нуждается в помощи, найдет её. А тот, чей час уже предписан, должен смириться. Он не сможет убежать!».

Думаю, она сказала что-то в этом роде, но что это точно значит, я так и не поняла. Зато сама Лавгуд явно всё понимало, но мне от этого не легче. Я как мамаша, бегающая за непослушным ребенком. Только прав на этого «ребенка» у меня нет, как и большого желания бегать.

Тешу себя мыслью, что ничего не происходит и можно, и нужно расслабиться. В газетах, что, по-моему, очень странно, также ничего нет. Как будто Волан-де-Морт взял тайм аут вместе со школьным маньяком. Или они заодно? Опять одно и то же! Бесконечные вопросы, ответы на которые совершенно не представляется реальным найти и твердая подушка под головой. Не кровать, а какой-то гроб, с тем преимуществом лишь, что чуть удобней. И всё равно чувствуешь себя паршиво.

Завтра последний день занятий, потом поход в Хогсмид и каникулы. Будет ещё скучнее, чем сейчас. Хотя нет, не то слово подобрала. Спокойнее — это подходит. Пускай мальчишки играют в шахматы, девчонки сплетничают о парнях, а я собираюсь на выходных посетить Лютный переулок. Уж очень сильные пробелы информации у меня с темной магией в голове, а кошелек полный не потраченными деньгами. Надо бы исправляться, только без подстав! Приготовлю ка себе портключ, всё равно не спиться. Лишь бы только Милинда не проснулась, а то подумает, что я лунатик. Ух, долбанная кровать, так и пальцев лишиться можно.

* * *

Неплохое это развлечение — делать хоть что-нибудь. Даже очень занятное. Портключ в виде помады Милинды, давно мечтала выкинуть это розовое убожество, также послужит обратным порталом. А этот Лютный переулок ничего так местечко. Прям для меня: ни души на улице, только я быстро вышагиваю по направлению «Горбин и Берк», рассуждая о том, какой мне продавец попадется. Воображение рисовало мне в ярких красках горбатого уродливого старика, наподобие Филча, только с длинной палочкой и быстрой реакцией. Я же убедила себя в том, что за деньги можно купить всё и всех, хотя бы в этом случае и потянула на себя ручку тяжелой двери. Быстро посмотрев по сторонам, я прошмыгнула внутрь, где мой приход был отмечен противным звуком, как в обычных магазинах звенит колокольчик. В нос сразу ударил отвратительный запах, если не сказать вонь, присущая обычно подвальным помещениям вследствие высокой влажности. От неё же, в смысле от вони, заслезились глаза. Я отметила преимущество противника в этой ситуации. Если они хотели вывести меня из строя хотя бы на минуту, то у них это получилось замечательно.

Протерев тыльной стороной ладони глаза, я прошла вглубь помещения, крепко сжимая палочку другой рукой. Споткнувшись о красивый кроваво-красный камень, лежащий прямо на проходе, я громко выругалась, потерев ушибленное место, когда произошло следующее:

— Осторожнее, это очень ценный камень! — послышался голос позади меня. И голос, кстати, совсем не старческий, а молодой и очень приятный, если не обращать внимания на повышенный тон.

— Нечего было его бросать посередине дороги, — в тон ему ответила я и обернулась. Лицо, которое я увидела, было мне знакомо, хотя что-то в нем изменилось. Этот парень, скорее уже не парень, а мужчина. Молодой и очень красивый. А ведь я его всего полгода не видела.

— Мистер Малфой, — решила начать я, всё равно я не собиралась отказываться от своей затеи. Даже находясь перед одним из Пожирателей, а вдруг мне это только на руку? Хм, интересно, а кто-нибудь знает, что он тут работает? И как это допустил его отец?

— Мы знакомы? — спокойно поинтересовался он, заинтересованно всматриваясь в черты моего лица, чуть прикрытого капюшоном.

— Не совсем, но раньше уже встречались. Моё имя Джейн, — протянула я руку в чёрной кожаной перчатке. Хорошо, что я догадалась их одеть, иначе бы сейчас блондин бы принял замерзшую и красную руку. Если бы я в тот момент могла посмотреть на себя со стороны, я бы смеялась весь остаток жизни. Это было как вырезанный кусок из старого фильма, где знакомятся аристократы.

— Очень приятно, Джейн! — Драко принял мою ладонь и, едва коснувшись губами, выпустил её из руки. — Чем могу помочь?

— Я бы хотела узнать всё, что только можно вот об этом зелье, — проговорила я серьезным голосом, протягивая листок пергамента с моим ровным почерком. Не моим, конечно, а почерком Милинды, переписавшей рецепт, но ровным.

— Это будет нелегко и займет некоторое время, — просматривая рецепт, заключил Малфой.

— За определенную плату, разумеется! — быстро добавила я, откидывая капюшон. В нем уже не было нужды, Малфой не узнал меня, да и так гораздо удобнее.

— Вы хотели бы иметь образец? — спросил парень, на что я кивнула. — Одну минуточку.

Он отошел в другое помещение. Могу предположить, что в подсобное. За книгами, наверное, или ещё за чем-то. И я не смогла побороть любопытство и с жадностью принялась всё рассматривать. Кое-что я решила приобрести сразу, кое о чем ещё спросить у «эксперта» с голубыми глазами. Сейчас мне моя затея уже не казалась столь глупой, как раньше. К слову сказать, я, похоже, принюхалась, или вонь действительно исчезла. Ладно, оставим обоняние в покое, пусть поработает интуиция хоть немного. Но она спит и не желает просыпаться. А в это время, Малфой уже вернулся со склянками в руках и парой талмудов подмышкой.

— Давайте, я буду готовить и попутно рассказывать? — спросил он, убирая отросшие волосы с лица.

— Отлично, — согласилась я, усаживаясь на подобие табуретки.

— Нет, нет! Туда лучше не садиться. В сидение встроены шесть тонких шипов. Думаю такой массаж не для вас. Сюда, пожалуйста! — пояснил он, показывая на стул, стоящий поблизости от стойки.

— Это очень древнее и опасное зелье. Как бы это ни звучало по магловски, но вы слышали про Ромео и Джульетту?

— Да, — ответила я, пытаясь подавить интонации, выражающие моё негодование. Отчего-то я думала, что эту повесть знают все. Но и представить не могла, что это слизеринец её знает.

— Так вот, этот яд похож на тот, что был использован в сюжете книги. Точнее даже не яд, а зелье вечного сна.

— Я не пойму, к чему вы клоните? — поинтересовалась я, сосредоточенно наблюдая за каждым движением Драко, который готовил зелье.

— Не перебивайте, и тогда всё поймете, — так же спокойно заметил он. — Дело в том, что при одних и тех же ингредиентах, эффект бывает разным. Всё зависит от концентрации зелья и количества выпитого. Если концентрация слабая, а выпито немного, то это будит где-то двухдневный сон, без показателей жизнедеятельности. Если концентрация сильная, а выпито немного, то человек уже никогда не проснется. А если и концентрация сильная, и выпито много, человек умирает почти сразу. На вкус и запах зелье сильно смахивает на уже знакомое всем зелье «Сна без сновидений». Но мы-то знаем, что внешность обманчива, и лучше не пить что попало.

— А у вас такое продается уже готовое? — спросила я, пытаясь сохранять ледяное спокойствие, в то время как внутри меня беспокойный ребенок требовал ответы на все вопросы.

— Нет, — покачал он головой. — Есть масса отличных ядов мгновенного действия и из более дешевых ингредиентов. Зачем кому-то возиться. Тем более что рецепт действительно старый и редко где встречается. А по памяти тут почти никак нельзя. В таких делах нужна точность во всем.

Я смотрела на уверенного в себе юношу и видела в нём моего бывшего профессора зельеварения — Снейпа, которого всегда уважала. До его побега, конечно. Именно Снейпа, а не Малфоя старшего, чьё лицо постоянно мелькало в газетах с первых лет моей учебы в Хогвартсе. И я не видела в нем убийцу, совсем нет. Конечно он гад и последний подонок, каких поискать надо, но никак не убийца. Парень заметил, что я за ним наблюдаю и поднял на меня глаза, поймав мой взгляд.

— А зачем оно вам, Джейн? Только не говорите, что просто интересуетесь! Я на такие уловки не покупаюсь, — взмахнул он рукой.

— А вот именно так оно и есть. Видите ли, один человек, знакомый мне человек, был отравлен зельем. И мне кажется, что именно этим. Вот я и решила узнать о нем как можно больше.

— Что ж, вполне возможно, что так оно и есть! — пожал плечами Драко. — Всё, я закончил. Ещё что-то хотите?

— Да, — кивнула я. — Пару флаконов сыворотки правды и вот этот порошок.

— Порошок мгновенной слепоты — отличный выбор. Но если вы не хотите, чтобы противник совсем ослеп, хотя это тоже неплохо, то не переборщите! — пошутил парень, подсчитывая сумму моих покупок.

— Сколько с меня? — спросила я, извлекая из кармана кошелек.

— Двадцать пять галеонов, и не забудьте ваш рецепт, — усмехнулся он.

— Спасибо, — я собрала свои покупки и, расплатившись, отправилась к выходу. Расслабленно покрутив шеей.

— Ох, совсем забыл! — догнал он меня. — Как так Панси.

— У неё всё отлично, она писала мне недавно! — протараторила я, и только потом осознала, что взболтнула лишнего и выдала себя. Поэтому палочка блондина была уже у моей шеи.

— Вот ты и попалась, грязнокровка! — прошипел Малфой, приближаясь вплотную.

— Ещё увидимся, Драко! — подмигнула я ему, прикоснувшись к порталу в кармане мантии, и, мгновенно оказавшись у ворот школы.

Как я только не растерялась, непонятно. Может, сработал всплеск адреналина в крови, подстрекнув меня даже пошутить в опасной ситуации. Но главное, я получила всё, что хотела: зелье — на всякий случай; сыворотку правды — для поиска улик, а именно для Дина и Милинды; и наконец, как оружие — этот чудо порошок. Вот это я понимаю подарки на Рождество. Пойду поскорее спрячу свои покупки, пока никто не заметил. И, пожалуй, не буду рассказывать Гарри и Рону о своем маленьком приключении.

* * *

Ночные коридоры школы. Разве не самое удачное место для прогулки. Этот человек думал, что удачней не бывает и не собирался менять свое мнение. Канун Рождества, поэтому можно разгуливать где угодно и наслаждаться одиночеством, не опасаясь быть пойманным. Оставшиеся ученики либо празднуют в гостиных, либо уже легли спать.

Руки мечтали быстрее сжать новое перо в руках и написать строки, прочно засевшие в голове. Так же, как и всегда, дневник был надежно спрятан в Выручай комнате, куда как раз и лежала дорога человека. Он хорошенько всё спланировал и обдумал за эти два месяца. И мог со стопроцентной точностью сказать самому себе, что всё так и будет. Так как он решил, и никак иначе. У него есть огромное преимущество — маска. Внешняя оболочка никогда его не выдаст. Не выдаст внутреннего содержания полностью, разве что частично. Как, например, у его следующей жертвы — Полумны Лавгуд. Нет, он, то есть убийца, не сам выбрал новую жертву. Выбор пал на ненормальную девчонку только из-за того, что он заметил чрезмерное внимание со стороны Джейн к этой особе. И убийца решил сделать подарок обеим девушкам, подарок-сюрприз, так сказать.

Но для начала он должен поделиться своими планами с дневником, поэтому решительно прибавил шагу, скрываясь за одним из поворотов. Как вдруг услышал приглушенные голоса парней, идущих в его сторону. Наверное, именно назло ему, в этом коридоре не оказалось возможным нормально спрятаться. А парни, оказавшиеся Дином Томасом и Симусом Финиганом, всё приближались, цокая бутылкой огневиски. Они шли медленно, чуть покачиваясь, и распевали рождественские песни.

«Жалкое зрелище», — подумал человек и, решив изменить тактику, направился им навстречу. Шаги его приобрели едва различимый гул, а также стали различимы звуки, присущие каждому человеку. Такие как: дыхание, шорох одежды, взмахи рук при каждом шаге. Каким-то мистическим образом убийца мог сдерживать все эти звуки, ничем не нарушая тихую идиллию, которой себя окружал.

— Хэй, не спиться? — окликнул его Дин, явно не узнавая в темноте лица человека.

— Да, как и вам, — просто ответил человек, замедлив шаг ровно настолько, чтобы не выходить из тени до последнего.

— Опасно в одиночку сейчас по школе бродить, — сказал Симус таким голосом, как будто посвятил его в какую-то страшную тайну. — Мы вот с Дином вдвоем и нам ничего не будет!

— Вы действительно так считаете? — презрительно фыркнул убийца, сделав едва заметное движение палочкой, вместе с которым с голов парней на пол опустилось по пряди твердых локонов. Никто ничего не заметил.

— Очень смешно, — передразнил его Дин, и они с Симусом продолжили путь.

— Не так быстро, — преградил им дорогу человек, выкрикивая усовершенствованное им заклятие. — «Редукциомос»!

Парни на глазах начали уменьшаться, а уже через минуту были зажаты в кулаке убийцы, поднявшего их с пола. Ох, и зря судьба столкнула этих людей в одном из коридоров огромного здания. Убийца мог бы всего лишь сжать кулак посильнее, чтобы лишить этих двоих жизни, но не хотел пачкать руки. Он утопил их в одной из раковин ближайшего туалета. Какая глупая смерть, зато очень страшная. Даже самому убийце было противно, но он быстро выкинул это из головы. Убрав за собой все улики, он захватил бутылку огневиски с пола в коридоре, допив её содержимое. Осталось только два маленьких трупа, всего два. Бутылка пригодилась, она стала стеклянным гробом для двоих лучших друзей, которые ещё некоторое время назад строили планы на будущее и пели песни. Он спрячет её там же, где и дневник, чтобы никто не нашел. Убийца совсем не этого хотел, теперь его план пошел соплохвосту под хвост. И всё это дрянь Джейн. Он решил винить во всем её…

"Несколькими часами ранее"

Это действительно первая факультетская вечеринка, которую я соизволила посетить. И всё только из-за того, чтобы не слушать на следующий день рассказов Милинды о том, как ей было весело. Возможно, это и было бы весело даже для меня, если бы не было так шумно и не было бы такой суеты. Праздничное возбуждение, охватившее почти всех моих однокурсников, совсем мне не передавалось. Даже когда мы с «подружкой» наводили марафет. Точнее, в особенности в этот момент. Я даже приготовила по такому случаю несколько подарков, один из которых поспешила сразу вручить Милинде, которая подарила мне какие-то приторно-сладкие духи — в её репертуаре. Я же, как самая порядочная сволочь, купила ей новую помаду, на что она завизжала от восторга. Гарри, весьма банально — новую книгу о квиддиче, а Рону шарф «Пушки Педдл», вроде так их команда называется. Да, это не простой шарф болельщика, он ещё и с подогревом, как сказали его рыжие братья. Надеюсь, он его не задушит, а то меня потом обвинять. А это, между прочим, совсем не смешно, но я всё равно истерически хихикаю, запечатывая этот подарок.

Думаю, зря я злилась на свою соседку раньше, так как оказалось что у неё для меня два подарка. И один из них представляет даже для меня кое-какую ценность. Это браслет, который становится очень холодным, если хозяину грозит опасность. Сомневаюсь, конечно, что Милинде было это известно, когда она покупала красивую побрякушку. Да и я не совсем уверена в этой штуке, но с кольцом смотрится.

Обкрутив новым браслетом запястье, я вышла в гостиную, где было вполне мило. Только мило, и всё! Никаких Санта Клаусов, слава богу. Шутки прочь и ближе к делу. Финиган с Томасом явно постарались, обеспечивая вечеринку напитками — бутылки были расставлены почти везде. Ну конечно, какая же вечеринка без хорошенькой медовухи или огневиски. Но мне кажется для такого количества людей всё равно многовато алкоголя: всего то человек двадцать осталось — седьмой курс почти в сборе. Как же, нужно сделать последний год незабываемым. Может и глупо, но во мне тоже заиграла некая ностальгия. Казалось, что я вижу всех этих людей в последний раз. Не прям в последний, разумеется, но всё равно взгрустнулось.

Кто-то уже впихнул мне в руку стакан с огневиски, который тут же плавно переместился на ближайший стол. Не люблю алкоголь. Никакой пользы, никакой долговременной «радости», а просто кнопка выключения мозга. А мне это не нужно, вроде. Замечаю Гарри, и пытаюсь пробраться к нему через толпу. Вручу подарки, и можно будет вернуться обратно в комнату. Наконец подойдя, улыбаюсь и протягиваю ему первый сверток, как вдруг глаза ослепляет вспышка.

— Таинственная подруга Гарри Поттера — Джейн Эйр! — провозглашает Колин Криви, самодовольно ухмыляясь, и бежит дальше. Когда только этот мальчуган успел стать таким придурком?

Я тут же даю себе твердое обещание поймать этого гаденыша и разбить его надоедливый аппарат. Откуда он только знает меня, да, похоже, меня уже все тут знают… Так, так, так. Криви, где-то я тебя уже отмечала в этом году. Ах, точно! Был комментатором на матче, когда чуть не погибла Джинни Уизли, и первым обнаружил Лаванду Браун. Ну что ж, могу поздравить себя — первый подозреваемый есть.

— Джейн? — пытается привлечь мое внимание Гарри. Оказывается, я всё это время твердо сжимала протянутый сверток.

— Ой, извини. Задумалась, — обронила я, непроизвольно заглядываясь на своего собеседника. Изящная мантия, наподобие той, что он надел на четвертом курсе на Святочный Бал, придавала его облику некую загадочность. Но в это же время, он выглядел как сильный и уверенный в себе мужчина. И совершенно не к месту вспоминаю Малфоя.

— Я как раз собирался купить эту книгу, — улыбнулся он, а я радостно пожала плечами. Только радость была не совсем искренней, мне просто было приятно, что я угадала. Я ощущала себя не в своей тарелке, даже в компании этих парней. Одной мне было легче, наедине со своими мыслями. Легче, но не безопасней. Рону тоже протянула подарок, пытаясь не рассмеяться при виде его скривившегося лица.

— Ужас. Если это работа моих братьев, то я это не надену. Даже если пойду на матч любимой команды! — парень притворно разочаровался, но с улыбкой добавил. — Спасибо.

— У нас для тебя тоже кое-то есть, — объявил Гарри, извлекая из-за спины новехонькую метлу, чуть ли не последней модели.

— Не может быть, — тихо ахнула я, а вся толпа в гостиной, внимание которой было приковано ко мне, зааплодировала. Я же так и стояла, не зная смеяться или ещё что-то делать. Я уже упоминала, что мне никогда не дарили желаемого. Не то, чтобы я мечтала о собственной метле, но у меня была эта идея в проекте. Поэтому я растерялась, не зная как отреагировать. Пока же я пыталась собраться с мыслями, толпа начала скандировать:

— Попробуй! Попробуй! Попробуй!

Хорошо, раз все так просят, то мне терять нечего, только бы в стену не вписаться. Сажусь на метлу и, оттолкнувшись от земли, наворачиваю пару кругов под потолком. Публика радостно визжит, а я качаю головой, опускаясь снова на твердую почву. От высокой скорости меня слегка покачивает, но все равно тело не покидает безрассудная эйфория. Весело обнимаю парней, благодаря их за замечательный подарок — весьма искренне. Плюхаюсь на свободно место на диване, чуть не раздавив кусок пирога, лежащий тут же.

Но на месте мне не сидится: чмокаю Гарри в щеку и собираюсь в комнату, чтобы отнести метлу. Встаю и направляюсь в нужную сторону, но снова мне навстречу бежит Криви, сшибая меня с ног. Уже плюхнувшись на пол, я чувствую тупую боль в руке. Осколок — снова наступила на те же грабли. Колин, к моему глубочайшему удивлению и раздражению, затормозил и помог подняться.

— Прости, я тебя не заметил, — пробубнил он, мгновенно достав палочку и извлекая осколок из ладони.

— Да уж точно, — фыркнула я, отдергивая излеченную руку. Хорошее настроение испарилось вместе с детской радостью из-за метлы.

— Красивый браслет, — кидает он напоследок, а я мысленно посылаю его куда подальше.

Заперев за собой дверь, опускаюсь на пол. На тело накатывает волна отвращения ко всему, что происходит вокруг и к себе в частности. Окошко внутри снова захлопнулось — вот и славно, а то я совсем перестала себя контролировать. В комнате уже слишком темно, но я совсем не хочу зажигать свечи. Свечи — жалкий призрак одиночества, как мне говорила моя няня в далеком детстве. Опускаюсь на пол у самой двери, и сижу какое-то время, сжав древко метлы напряженными пальцами. Этот предмет сейчас символизирует для меня свободу. То, то я могу всё бросить и сбежать ото всех, от всего мира. Именно поэтому не хочется выпускать её из пальцев. Но пустым надеждам нельзя долго придаваться: поднимаюсь, оставляю метлу у кровати, садясь на неё.

Мне не сразу попадается на глаза серый сверток, лежащий на моей тумбочке. Подумав, что это какая-то ошибка, я беру его в руки и рассматриваю, всё таки пользуюсь палочкой, зажигая на кончике «Люмос». На нём мое имя. Пальцы быстро разрывают бумагу, пытаясь прочувствовать, что там внутри. Тонкая книжица в темно-красной обложке и записка. Почерк не знаком, чернила тоже красные:

«Джейн,

С Рождеством, и спи спокойно…»

Омерзение и страх в бешеном коктейле захлестывают меня. Я прямо тону в этих эмоциях, откидывая дневник в сторону и пятясь от него назад. Невероятно и невозможно поверить, что этот человек был в моей комнате, причем, скорее всего, не в первый раз. Может даже трогал мои вещи. Когда он успел? Да! Он! Я теперь точно знаю что это — Он. Фраза «буду рад» сама его раскрыла, хотя, я не думаю, что он так сильно скрывался.

О, Мерлин! Убийца был в моей комнате, и он знает меня, он знает все. Больше никаких передышек, нужно действовать, что-то предпринимать. В тумбочке спрятаны две бутылочки сыворотки правды, пора бы найти им применение. Я найду, я должна его найти и уничтожить. Я должна выжить, я не дам ему себя обыграть, И особенно не дам себя запугать.

* * *

Торжество в самом разгаре, и от этого тошнит. Неужели один из этих людей убивает девушек? Неужели я следующая? Я, а не Лавгуд, не эта наивная дурочка. Но чем я лучше неё, раз уж так же наивно предполагала, что меня всё это не коснется. Сто раз говорила, и скажу в сто первый: я умирать не собираюсь! Поступлюсь всем своими принципами ради так называемой победы. О чем я вообще думаю? Всё-таки я схожу сума. А может я и есть убийца? Что тут такого, ложусь спать и ночами убираю конкуренток, которые мешали мне пробраться к Гарри. Отлично, значит, мне не нужно ловить убийцу и бояться, что он убьет меня раньше. Такой расклад я бы приняла, как ни эгоистично.

Начну, пожалуй, с Милинды. Тут всё очень просто — завлекаю какой-то глупой сплетней про её подружек, а потом предлагаю уже готовый стакан с сывороткой. Пару пустяковых вопросов, чтобы убедится в действии зелья и можно приступать к основному. Спрашиваю в лоб, тихо, но четко, знает ли она убийцу. Милинда качает головой, а стеклянный взгляд направлен сквозь меня. Я оборачиваюсь, слегка вздрагивая, как будто ожидая, что Он стоит позади меня. Ещё один вопрос, уже про свой неожиданный подарок. И это оказывается не её шуткой — она качает головой, хихикая и призрачно намекая на тайного поклонника. Вовремя вспоминаю начало года и интересуюсь, помнит ли она первую ночь, проведенную в школе. На этот раз Милинда кивает и говорит, что ей снились кошмары, какие — не помнит.

Как об стену, какой-то замкнутый круг. Как тут что-то сделать? И вот ещё чего не понимаю, неужели всё это только мне одной нужно? Или все полагают, что все три смерти, за три месяца произошли в результате самоубийства? Три человека, за три месяца, а они празднуют Рождество. Супер вообще. Действительно, когда мне все осточертеет, брошу всё и улечу на метле в деревню к маглам. Отсутствие прогресса такое же, как у волшебников, только список опасностей не так велик. Куда мне, трусихе, тягаться с сумасшедшим маньяком. Разве что в сумасшествии. Откуда только берется этот сарказм…

Да, всё к черту! И черта к черту! Пойду хорошенько напьюсь, и плевать мне будет на всех маньяков мира с Астрономической башни. Лишь бы только лишнего никому не взболтнуть. А Дин? С Дином потом разберусь, никуда он от меня не убежит.

* * *

Ох, ох, ох. Пить, я очень хочу пить. Я в пустыне? Мерлиновы кальсоны, где я вообще и почему так холодно? Глаза не открываются, а под телом ощущается противно ровная поверхность. Голова не раскалывается, и ничего не болит. В голове вообще такое чувство, что ничего нет. Конечно, инопланетяне прилетели и выкачали мо мозг, а мое тело левитировали на крышу Хогвартса. Иначе, почему так холодно?

Надо встать и мне это кое-как удается. Перед глазами первое время все плывет, а когда всё становится на свои места, меня совсем не радует увиденное — я в совятне. Как я здесь оказалось, а главное зачем? Явно не сама пришла. После случая с Лавандой я старалась избегать этого места, и даже большое количество выпитого не изменило бы моего решения. Только Империус.

По телу пробегает дрожь, а тут ещё и браслет становится холодней ледышки. Что это интересно с ним?

— Наконец то, Джейн! — воскликнул кто-то позади меня, я вздрагиваю уже не от холода, но тут же успокаиваюсь, узнавая голос и интонации Гарри. — Я тебя уже несколько часов ищу! Ты куда пропала? Милинда говорит, что ты не ночевала в комнате. И откуда у тебя кровь на руке.

— Не знаю, Гарри! Я уже ничего не знаю, — вздыхаю я, а он мягко обнимает меня, прижимая к груди. По щеке скатывается слеза. Чего это я. Даже не заметила, как разревелась.

— Тише, тише. Всё хорошо. Но больше ни глотка огневиски ты не получишь, — шутит он, и я смеюсь. Смеюсь сквозь слезы.

Во что же я ввязалась?

Кровь свинцовым вкусом манит,

Но не двигаются ноги...

«По-моему, моя жизнь попахивает мыльной оперой. Но надеюсь, только попахивает», — первая запись в новом дневнике, ничего незначащая подборка слов, вполне выражающих мои мысли.

И даже для этих пары строк мне пришлось копить смелость несколько дней. Я совсем потерялась после того случая на совятне, но старалась держаться. За что? Хм, за плечо Гарри, если это можно взять в счет. И вообще, у меня в кои-то веки появилось чувство юмора, я должна радоваться, наверное. Но мне не до этого, дневник отвлекал все эти дни внимание только на себя, книжица в кожаном переплете и с девственно-чистыми страницами внутри как будто умоляла меня взять её в руки. А затем, шелест этих самых страниц одурманивал слух, жажда написать хоть строчку крепла день за днем. И я решила, что лучше будет отпустить её с цепи, пока она сама не сорвалась, снося мне при этом крышу, причем полностью.

Поначалу я хотела написать Их имена, потому как слишком трудно было держать их в себе. Меня больше пугал, чем огорчал тот факт, что двое парней с нашего факультета пропали в ту же ночь, когда я оказалась в противном до дрожи мне месте. Дин и Симус. А я так и не успела поговорить с одним из них. И глубоко в душе, до боли в груди глубоко во мне оставалась надежда, что парни просто решили «загулять». Так бы мне было легче, так было бы спокойнее. Но мало, что в этой жизни идет по моему желанию в последнее время, даже наоборот. Именно поэтому хотелось написать два имени и тупой как доска стола, на котором лежит дневник, вопрос — почему? Но уже то, что это было бы слабостью, уступкой, и вообще могло означать то, что я сдалась, останавливало меня, как и то, что дневник мог быть заколдован так, чтобы его могли прочитать, пока я пишу. И такое бывает — Гарри мне рассказывал когда-то. Нет, вру! Ничего он мне не рассказывал, информация от подслушанного разговора с Роном, когда на втором курсе была открыта Тайная Комната. Это не суть важно, важно только то, что я никому про этот дневник никогда не расскажу, а перо я уничтожила в то же утро, выместив на нем все то, что хотелось бы показать его бывшему хозяину. И все же…слишком сильным был страх, и слишком жгучее любопытство.

И вот, пожалуйста. Две строки в дневнике, в запертой комнате, уже сидя на кровати, чтобы хоть как-то расслабиться. Лживая защищенность убаюкивала совесть, пока крестики и нолики моих собственных букв плясали у меня перед глазами, и ничего не происходило. Ничего! Меня не затянуло внутрь, я ещё жива и слова не исчезли в никуда. Пришлось подождать ещё чуток, не верить же первому впечатлению. Четверть часа ещё прошла, пока я не вырвала-таки эту злосчастную страницу, испорченную моим неаккуратным почерком.

А он был так прекрасен, как только может быть прекрасна редкая, и от того ценная, книга. Я была восхищена им, я завидовала сама себе, ругала себя и снова вдыхала запах кожи, обтянувшей обложку. Мне не казалось это ужасным, или даже странным. Да, я давно заметила, что я «нечто», ну или «что-то с чем-то», с дурацким пристрастием к запаху книг. Меня взбесил мой собственный почерк, испортивший первую страницу. Быть может, это какие-то чары, и дневник просто выпивает из меня эмоции, ну тогда пусть глотает их, не жуя, пусть вообще подавиться! Вот именно, пускай хоть душу забирает, лишь бы всегда был рядом. Загвоздка одна все же есть, а именно: рисовать я не умею, писать что-то умное тоже, даже простой стих вымучить не могу. А просто держать в руках — для меня уже недостаточно. Не могла я так же написать что-то особо важное, риск очень велик. Тем более что я даже Панси в своем «еженедельном отчете» ничего не говорила, почти ничего. Так получилось что это — только моя тайна, моя, с убийцей.

При таких мыслях во мне разгорается что-то непонятное, в смеси радости, ярости, собственного превосходства и эйфории, смешанной со страхом. И это настолько захватывает, поглощает и ласкает разум, что я схожу сума, подавляя противоречивые чувства в сторону человека, подарившего мне этот дневник. Я не знаю, кто он, и не хочу знать. И хочу, ужасно хочу: увидеть, рассмеяться, обнять и убить. Я перестала бояться его, перестала искать встречи с ним, но никогда не переставала думать о Нем. Пусть я становлюсь фанатичкой своей идеи, пусть получаю удовольствие от запаха простого дневника, побывавшего в его руках, но пока моя плоть вмещает мою кровь, я буду ждать момента встречи, просто ждать. Пальцы методично сминают итак уже помятую простыню, а по телу пробегает дрожь негодования, когда рука тянется к перу, а потом погружает его в чернила. И следующие несколько часов я выкладываю в дневник всё самое сокровенное, рвущееся наружу, вопреки своим собственным мыслям. А, уже на всё плевать, я — потерянный для общества человек. И для себя, кто знает…

* * *

Исписав добрую половину дневника, я отодвинула мой личный ящичек стола, в котором ещё год назад ничего не хранилось. Сейчас на дне ящичка одиноко лежал браслет, поблескивая в пламени свечи, руки потянулись к нему, и сковали запястье тонкой металлической цепочкой. Почему бы и нет. Только нужно поскорее со всем закончить, скоро придет Милинда с очередного свидания и мне лучше претвориться спящей, чем выслушивать влюбленные бредни этой девушки. Это и неплохо: глаза устало смыкаются, а рука совсем затекла при неудобном письме. К тому же каникулы плавно подходят к концу, необходимо выспаться вволю, чтобы не жалеть потом. И как всегда сложно быстро уснуть, и так легко проснуться.

Никаких кошмаров или же звуков, которые могли бы так бесцеремонно вырвать меня из сна. Да и не вырвал меня никто, меня как будто вытолкали изнутри. Брр, противное ощущение, ничего не скажешь. Особенного в этом ничего и нет, со мной происходило тысячи раз, но не было непонятно откуда возникшей паники. Пришлось лежать, глядя то в пол то в потолок, успокаивая расшатавшиеся нервы. Заснуть не получалось, одеяло давило на меня так, как будто я лежу под каменной плитой весом в тонну. Зато появилось желание пролистать дневник, а может даже засунуть под подушку, прямо как в детстве.

Когда я только свесила ноги с кровати, ничего «такого» не произошло. Всё ровным счетом как всегда: Милинда разбросала свои вещи по всей комнате, и, упав на кровать, сразу уснула. Казавшаяся на первый взгляд маленькой, комната приобретала в темноте необъятные взглядом пространства, простор прямо-таки для мысли. Только не хватало свежего воздуха, глоток которого я сразу получила, притворив окно наполовину. Мне его абсолютно хватило, поэтому окно сразу же было возвращено в прежнее положение. И снова чего-то не хватает, и в голове раздается стук часов, которых в этой комнате никогда и не было (единственное условие, предъявленное Милинде в первый же год). Этот раздражающий звук движущихся стрелок всегда погружал меня в растерянность, всегда служа напоминанием о том, что время летит очень быстро. Отстанешь — не догнать! И совсем не глуп был человек, придумавший их, но так ли его осчастливило собственное изобретение? Отчего-то я совсем в этом не уверена.

Но именно сейчас мне показалось, что время убежало от меня, остановившись и обернувшись, чтобы помахать на прощание отодвинутым ящиком стола. Абсолютно пустым ящиком! Первым порывом было закричать, но с пугающе — греющей отрешенностью я прошествовала к кровати, и автоматически укрывшись, снова погрузилась в сон, в виде засасывающей всё в себя черной дыры.

Когда же в следующий раз мои глаза распахнулись вновь, я помнила всё, как будто это было пару секунд назад. Было страшно вставать и проверять свою догадку, но это единственное, что мне под силу в этом случае. Поэтому я подскочила сразу же к закрытому ящику стола, выдвинула его, и мысленно ахнула. Дневник лежал на месте в точности так, как я его туда вчера положила.

Списав неприятное видение на новенький ночной кошмар, я быстро оделась в спортивный костюм, и, воспользовавшись тем, что соседка в душе, выбежала в гостиную. Потом так же быстро прошмыгнула в проход, а уже через пару минут, справившись с теплой зимней мантией и шарфом, выбежала на улицу. В небе зависли снеговые тучи, а ветер яростно дул в лицо, щипая за не спрятанные щеки. И это было идеально для моего настроения. Дневник теперь был со мной, и можно было не о чем не волноваться. Только придумать место, где было бы удобно его припрятать.

— Акцио, метла! — уверенно прокричал мой голос в утренней тишине. Теперь у меня есть план.

Новая запись в дневнике убийцы, написанная на скорую руку бесстрастным почерком: «Луна Лавгуд. Сегодня. Вечером».

Свежий воздух отрезвил мысли и полностью рассеял ночную панику, оставив взамен чувство легкой сонливости. Поэтому я никак не могу перестать зевать, а веки так и стремятся спрятать от меня дневной свет. Замерзнуть я не успела за тот короткий промежуток времени, когда чуть не была прибита — именно прибита — Гремучей Ивой. Но игра стоит свеч, я в этом уверена. Надежней спрятать дневник просто невозможно, разве что унести его с собой в могилу, но этого я себе не могу позволить. Даже если произошедшее ночью мне только приснилось. Кстати об этом, надо бы расспросить Милинду, вдруг она что-то заметила, а может именно она читала мой дневник. Да нет, тогда бы она просто пустила в меня Аваду, пока я спала. Я бы именно так и поступила, а что — это выход. Убить сумасшедшую девчонку, которая вполне может быть настоящей убийцей. Тем не менее, разговор откладывать не стоит.

Только коснувшись ногами земли, я крепко сжала древко метлы в руках и побежала в замок: всё-таки замерзла. План. Как часто я слышала это слово от своей матери. Что нужно всё планировать и продумывать, и тогда новый шаг будет не такой опасный, а предугаданное падение не таким страшным. Не про меня ли эти строки? Куда бы я ни шагнула — может случиться всё что угодно. За этим шагом обязательно последует следующий, так как я уже просто не могу остановиться. А затем «бац!», эффект бабочки — вот тебе и падение. Глупости! От того что я буду думать об этом, это ничего не изменит. Так нужно ли мне лезть в новое дерьмо.

Сейчас я полагаюсь только на «сейчас», другого не дано.

Коридоры школы до неприличия пусты, хотя сейчас, наверное, только время завтрака, и сони должны подтягиваться к Главному Залу. Возможно, там я смогу найти Милинду. Вот только что-то здесь не так. Двери Главного Зала закрыты, как и все другие. Внеплановый выезд в Хогсмид? Срочная эвакуация? Чтобы я не заметила толпы людей, покидающих приделы Хогвартса — быть такого не может! А почему так щиплет в носу…

Руки медленно поднялись и стерли с верхней губы кровь. Волнение. Мне не нужно волноваться. Мне просто нужно подняться наверх, заглянуть в гостиную, а потом спокойно всё обдумать, если даже там никого не окажется. Доверившись лестницам я, как и следовало ожидать, в незнакомой части замка. Но, что тогда тут делает портрет Полной Дамы? Я окликаю её, но она всё время смотрит отрешенным взглядом куда-то позади меня.

— Извините, — снова пытаюсь привлечь её внимание.

— Что? — вздрогнула женщина, удивленно захлопав ресницами. — Прости, дитя моё, входи.

— А как же пароль? — прохрипела я, когда дверь бесшумно отворилась передо мной, а в лицо ударил теплый затхлый воздух. Это уж точно не гостиная. Темное пыльное помещение больше похоже на камеру, так как окон здесь нет. Здесь нет ничего. Только мягкие стены, как будто обитые плюшем, и деревянный пол, скрип которого невозможно услышать.

Я не успела опомниться, когда дверь за моей спиной захлопнулась, оставив меня пленницей больше моих фантазий, нежели ещё чего-то. Но темная комната полная чужих секретов, не мой страх. Темнота — мой союзник. Но в том, что никто не хочет, чтобы их секреты узнали, я тоже уверена. Тем не менее, факт остается фактом: то я здесь делаю? Почему не произношу «Люмос», вертящийся на языке? Почему не пытаюсь открыть дверь и не бегу со всех ног подальше от этого места? И где я, в конце концов, бросила метлу?

Истерически смеюсь, опускаясь на прохладный и источающий легкий приятный запах пол. Кровь над губой подсохла, образовав корочку, поэтому движение губ причиняет неудобство. Да и мне уже совсем не хочется смеяться, мне ничего не хочется. Поэтому я сяду, и буду просто сидеть. А здесь так спокойно, так привычно, как на чердаке моего дома, только вот недостает маленького окошка с рамой, в щели которой посвистывает ветер. Старушка ностальгия в последнее время стала слишком часто меня посещать. В голове творится черт знает что, ощущаю себя как Луной Лавгуд, вот уж чего я совсем не ожидала.

Чувство голода не приходит, тревога постепенно отступает. Место, которому я дала название «Колыбель Единения», поглотило меня полностью. Поразмыслив здраво, я вспомнила о такой вещи, как Выручай Комната, о которой много слышала ранее. Только вот комната не должна вроде как путешествовать по этажам. И я способна найти её только когда нуждаюсь в ней. Неужели я так сильно в ней нуждаюсь, что она сама пришла ко мне. Старый замок явно издевается надо мной. Бред всё это: и комната, и я, и убийца.

Дальше мысли в моей голове хаотически перемешались и понеслись в неизвестном мне направлении, так что я даже не пыталась фиксировать их. Не уверена сколько прошло времени с того момента, как я очутилась в этой комнате, но думаю сейчас уже время обеда, а мне все никак не хочется уходить отсюда, зато ужасно клонит в сон. И я уснула, быстро, без усилий. Просто заснула, облокотившись спиной об стену и закрыв глаза.

Проснулась же оттого, что в лицо бил яркий свет, как потом оказалось из окна, которое ни с того, ни с чего возникло в стене. Свет же исходил от полной луны, висевшей высоко в небе и ухмыляющейся самой настоящей Малфоевской ухмылкой. Подойдя к окну, я увидела мерцающий темно-зеленой, если ни сказать синей листвой Запретный лес и хижину Хагрида, дружелюбного, но глупого полувеликана. Больше ничего, кроме Лавгуд, медленно бредущей в сторону леса, я не заметила. Стоп! Лавгуд! Какого черта делает эта чокнутая лунатичка?

Вобрав в легкие побольше воздуха, как будто мне нужно совершить заплыв на дальнюю дистанцию, я открыла обычную деревянную дверь и со всех ног побежала к главным воротам, там беспечно оставленных кем-то открытыми. Специально или нет, мне было не до этого. Перво-наперво мне нужно найти эту глупую девчонку и отвести её обратно в школу, пока она не наделала глупостей. И пока я не попалась в чужую ловушку.

* * *

— Рон Уизли, что вы делаете здесь в такой поздний час? — строгим голосом поинтересовалась Минерва МаКгонагл, оглядывая полностью одетого и серьезно настроенного юношу.

— Мне. Нужно. Поговорить. С Вами, директор, — отчеканил гриффиндорец, пытаясь сдержать дрожь во всем теле. Уж слишком серьезным было дело. Слишком опасны были знания, почерпнутые из дневника Джейн. И слишком ценны были его догадки на этот момент. Он не имел возможности поговорить с директрисой весь день, пока в принудительном порядке, в закрытом Главном Зале всех учеников школы учили трансгрессии на случай срочной эвакуации. Но сейчас он здесь. Он расскажет все. Выслушает все. А потом сотрет пожилой женщине память.

* * *

Терпению убийцы с каждой минутой, проведенной в заточении с толпой галдящих и никчемных волшебников, пришел конец сразу, как только всех распустили по комнатам. Все планы полетят к чертям, если только Лавгуд сама не приплывет к нему в руки. Ещё и Джейн весь день не было видно. Прячется? От кого?

Губы убийцы сжались в тонкую полоску, не давая крику вырваться наружу. Крику ярости, которую он так долго контролировал, сдерживая на лице неизменную маску другого человека. И хоть такое бывает часто, сегодня это оказалось сложнее, сильнее его. Выбежав на улицу, он как дикий зверь заревел на луну, но опомнившись, сразу спрятался в тени. Но никто итак его не услышал.

Решив, что свой шанс на сегодня он уже упустил, человек накинул капюшон и пошел на прогулку к Запретному лесу, чтобы собрать некоторые полезные ингредиенты для зелий. Примерно на секунду ему показалось, что он услышал чьё-то тихое пение. Но списав всё на стресс, пошел вглубь леса, где выучил уже каждое дерево, каждую сухую веточку на земле, способную наделать много шума.

Вот только он не догадывался, что может найти в лесу более ценный объект, нежели листва какого-то колючего куста.

Мне бы сейчас запереться в комнате, да залезть под одеяло! Вот только я, легко одетая, бегу, спотыкаясь обо все, что только попадается мне на пути, и, остервенело, пытаясь отыскать в этих бездонных карманах палочку. Жесткая листва деревьев царапает мне лицо, а ветки безжалостно хлещут по щекам, и вырывают волосы, но я просто не имею права опаздывать. Ещё не заходя вглубь леса, я поняла, что за мной кто-то идет, и ничего с этим не сделала. Все очень просто — адреналин не давал моим страхам захватить меня, а времени на то, чтобы оглядываться назад, у меня не было. Пару выстрелов заклятием «Остолбеней», и все дела, даже не нужно тренировать непростительные. Но мне всё-таки пришлось замедлить шаг, потому что слишком много шума я создаю, шаркая ногами по сухой листве, и слишком неосторожно веду себя, мечась между деревьями, как птица в клетке.

Резко замерев на месте, я попыталась прислушаться, но услышала только мое учащенное сердцебиение. Это не дело, нужно брать себя в руки! А в лесу не так уж и тихо, как показалось мне на первый взгляд. Ветер колышет лысые кончики деревьев и переносит листву, чуть припорошенную снегом, которая темной рекой течет по земле. Лунный свет едва может осветить клочок земли, где стою я, но я могу с уверенностью сказать, что вблизи меня никого, ни души. Птицы, лесные животные, насекомые — никого не видно и не слышно, и сомневаюсь, что они все легли в спячку или попрятались в своих норках. Бежать. Они убежали отсюда, из этой части леса. Что же их гнало? Инстинкт самосохранения? Но здесь же никого нет…

Значит что-то должно произойти, и я надеюсь, что не прямо сейчас, и не со мной.

Свист, это всё, что я успеваю заметить, падая ничком на землю, перед тем как над моей головой пролетела вспышка. Выплюнув изо рта землю с листьями, я быстро ползу к ближайшему кусту, чтобы хоть как-то укрыться за ним и определить — откуда летело заклятие. Долго думать не приходится, так как вслед за первым в меня летит следующее, пролетая в нескольких сантиметрах от моего лица, и, отрезая прядь растрепавшихся волос.

— Какого хрена? — вырывается у меня прежде, чем я успеваю закрыть рот руками.

И эти слова разрезают тишину импровизированного поля боя и отдаются эхом в поредевших кронах деревьев. Осознав, что ошибку я уже совершила, я, недолго думая, выпалила первое пришедшее на ум заклинание: — «Экспекто Патронум»!

То ли от страха, то ли у меня в запасе было счастливое воспоминание, но из моей палочки таки вылетел святящийся сгусток энергии, сформировавшийся в красивую гибкую птицу, летящую на моего врага, которым оказался…

— Рон?— конечно я не поверила своим глазам. И у меня было несколько причин на это: он не мог быть убийцей, не мог он убить свою младшую сестру; и конечно это может быть оборотное зелье. Но всё равно эта встреча стала для меня неожиданностью, как и для него, судя по выражению его лица.

— Джейн? Ты что тут делаешь так поздно? Да и вообще, где ты была весь день? — выпалил он, опуская палочку, но снова посмотрев на меня, поднял опять. — А чего бы мне быть уверенным что ты — это ты?

— То же самое могу сказать и о тебе, — это уже вторая истерическая усмешка за сегодняшний день. Многовато для меня.

— И что же мы будем делать? — спросил он, подходя поближе и всматриваясь в мое лицо.

— Не знаю как ты, а мне вот срочно нужно кое-кого найти. И я надеюсь, ты не будешь мне мешать мне в этом, — я резко вскочила на ноги, и, пошатываясь, добрела до парня, всё так же направляющего на меня кончик своей палочки. — И если ты — Рональд Уизли, тогда скажи где твой Гарри Поттер, когда он так нужен мне?

Мой вопрос явно сбил парня с толку, да и я от себя такого не ожидала. Но зато я теперь точно уверена, что это Рон — так широко открывать рот, когда задумывается, может только он! Поэтому я, схватив его за руку, тяну за собой.

— Стой, Джейн. Подожди же! — сопротивляется он. Только этого мне не хватало, когда каждая минута на счету. Разворачиваясь, я прожигаю его самым злым взглядом, на который только способна.

— Ну что ещё? — непонимающе спрашиваю я. — Ну я это! Я! Что тебе ещё сказать?

— Нет, дело не в этом, — покачал он головой, потупившись в землю. — Я читал твой дневник…

— Хорошо, — быстро ответила я, пропустив сказанное им мимо ушей. — ЧТО???

— Я читал твой дневник. Прости, я знаю, что не должен был. Но я заметил, что ты чего-то недоговариваешь и решил…

— Нет времени на оправдания, Рон, — тихо проговорила я, оглядываясь вокруг. — Даже хорошо, что ты в курсе, сейчас нам срочно нужно найти чокнутую Лавгуд. Она в беде!

Я снова потянула его за руку, но он не поддался:

— Ну что опять? — раздраженно поинтересовалась я.

— Ты мне сейчас так напомнила Гермиону, — грустно и мягко улыбнулся он, а с меня полностью спало раздражение.

— Пойдем же, — прошептала я, сжав крепко его ладонь.

За эти пару минут я поняла этого парня как никто другой. Я подпустила его ближе и надеюсь, не разочаруюсь в этом решении.

* * *

Нам нужно было бы разделиться, но я не хотела отпускать Рона, потому как одной мне всё равно не справится, случись чего. Поэтому мы просто пошли вперед, прислушиваясь к каждому звуку, и постоянно озираясь в поисках призраков.

«Может мне это только приснилось, и в лесу никого нет?» — пронеслось у меня в голове. Но я привыкла говорить правду самой себе, а правдой было то, что мы с моим сокурсником в лесу не одни. И теперь мне это стало полностью известно. Я услышала звуки, похожие на пение. Человеческое пение. Это продолжалось недолго, но я успела понять, в какую сторону нам следует двигаться, и возможно не только я.

— Бежим, — крикнула я Рону, срываясь с места по направлению к Луне. Я была уверена в том, что это она. Никто другой бы не додумался ночью распевать песни в Запретном лесу. Только вот для кого-то это песня, а для кого-то сигнал к действию. Та связь, которая была между мной и убийцей все это время, та привязанность, которой я так боялась — вот оно. Отчетливо стучит по моим венам желание убить, не моё желание, но это не меняет сути. Связь есть, и я молю бога, в которого никогда не верила, что это поможет мне спасти невинную девушку даже ценой моей жизни.

Нет, пусть лучше до этого дело не дойдет!

Мы первыми достигли поляны, посредине которой стояла босая девушка с закрытыми глазами, ночную рубашку её трепал ветер, а с неба на неё падали маленькие снежинки, тая на её ещё теплой коже. Это завораживало и сковывало. Это было настолько же красиво, как и опасно. Он мог быть здесь. Стоять прямо передо мной, скрытый заклятием невидимости. И время снова остановилось, и снова тикают часы, не предвещающие ничего хорошего. А я, истошно закричав, повалила девушку на землю прямо в тот момент, когда зеленый луч пролетел, готовый забрать чью-то жизнь. И я услышала стон позади меня. И звук тела, оседающего на землю. И я боялась оборачиваться, боялась увидеть то, что не смогла остановить. Передо мной стояло только моргающее лицо Лавгуд и в глазах темнело. Но я не дала себе упасть в обморок.

— Рон, — хриплым голосом позвала я, отыскивая взглядом его фигуру. Он лежал недалеко, в метре от меня.

— Гермиона, — шепотом откликнулся он, не открывая глаз.

— Куда? — только и спросила я. Жив, слава богу, жив!

— В плечо, — кашляя, ответил он. — Но я теряю сознание. Ты должна знать. Я знаю кто убийца! Это…

— Кто? — но Рон не ответил, — Кто? Ну, кто же? — трясла я его за плечи, пока по моей щеке катилась слеза, и только тихий детский голосок, окликнувший меня, послышался позади меня.

— Ему нужно в Мунго, срочно, иначе он умрет, — сказала девушка, отправляя кому-то «Патронус». А я уже просто не могла удерживать себя в сознании, в глазах помутилось, и я вырубилась, так и не узнав финал этой истории, с моим участием.

* * *

Минерва МаКгонагл всё чаще мечтала уйти в отставку, так как ноша, которую нес Альбус Дамблдор, была просто непосильной для неё. Проснувшись посреди ночи, разбуженная «Патронусом», извещающим о том, что в Запретном лесу лежит два ученика без сознания, и один ранен смертельным заклятием, женщина с трудом могла вспомнить, как её зовут, не говоря уже о том, что делать с учениками. Но паника, захлестнувшая её в первый момент пробуждения, отступила, а в голове прояснилось, и вот уже женщина, накинув на плечи мантию, берет в руки щепотку темного порошка и кидает в камин. За вспышкой зеленого пламени показалось лицо преподавателя ЗОТИ:

— Ремус, — обратилась к нему директриса. — Три ученика в Запретном лесу. Один серьезно ранен. Его нужно в Мунго, остальных в лазарет. Устрой это, хорошо? И постарайся сделать всё как можно тише. А я пока попытаюсь узнать, что там произошло.

— Будет сделано, профессор МаКгонагл, — ответил мужчина и скрылся из вида. Старая привычка называть женщину профессором немного успокоила её, но Минерве ещё многое предстояло сделать для того, чтобы единственная крепость, оберегающая учеников, не рухнула. Школу могут закрыть в любой момент, а многим ученикам некуда идти. Что же случилось в лесу? Первое, что приходит на ум — нападение Пожирателей, «Империус».

Но это не может быть правдой, Пожиратели бы наделали шума. И всё-таки, почему она не помнит, как легла спать, и что делала до этого?

Ненавижу белый цвет!

Яркий и пронзительный, он не дает мне сосредоточиться, не дает мыслям выстроиться в правильном порядке, когда я уверена, что мне это очень нужно, что для меня это важно. А я лежу, и это всё, что могу сделать на этот момент, поэтому я вновь закрываю глаза. И слышу чьи-то приближающиеся шаги. Скорее всего, это пришли по мою душу.

— Минерва, девочка ещё спит. Неужели это так срочно? — услышала я приглушенный голос, и решила, что если речь идет обо мне, бесполезно притворяться спящей.

— Да, Поппи. Мне обязательно нужно поговорить с мисс Эйр, — послышалось в ответ, а я в это время пыталась принять вертикальное положение и скинуть с себя все эти теплые одеяла. У меня получилось вполне прилично, вот только я охнула, когда босые ноги коснулись холодного каменного пола, что сразу было отмечено двумя женщинами, отодвинувшими полог ширмы, закрывавшей меня от них.

Я мысленно сказала женщинам «салют», так же мысленно помахала им ручкой, улыбнувшись слишком уж фальшиво.

— Мисс Эйр! Хорошо, что вы пришли в себя, вы-то как раз мне и нужны! — более официальным и строгим голосом обратилась ко мне директриса. Мне незачем было делать вид, что я не понимаю, о чем она говорит, или что её не касается произошедшее, тем более произошедшее с Роном. Роном…

— Рон? — резко перебила я женщину, взволнованным голосом. Вот только волновалась я совсем не за его состояние, как бы это было не бездушно с моей стороны, волновалась я за информацию, которую просто обязана получить. Выражение лица женщины не обещало ничего хорошего, и я, чтобы не смотреть ей в глаза, отвела взгляд и заметила на тумбочке кое-что интересное, но акцентировать на этом внимание взрослых слишком опасно.

— Он жив. Ранение было не смертельное, но довольно-таки серьезное, поэтому мальчик находится в глубокой магической коме, — МаКгонагл произнесла именно то, что я больше всего не хотела услышать, но меня уже волновало другое…

— Вы поставили у его палаты охрану? — спросила я, как само собой разумеющееся.

— К чему это? Он в больнице, в безопасности. Никто посторонний не сможет проникнуть в палату, — ответила она, чуть сдвинув брови, и, поправив очки.

— Вот именно, — вознегодовала я, повышая голос. — Никто посторонний не сможет, а убийца — не посторонний, это факт! Раскройте же вы, наконец, глаза!

Я, конечно, осознавала, что кричать на директора школы Хогвартс в мои права не входит, но не могла с собой ничего поделать. Как они не видят очевидного?

— С чего вы это взяли, или вам что-то известно? — директриса проигнорировала мой выпад и перешла сразу к делу.

— Мне известно ровно столько, сколько и вам, за исключением того, что у меня есть одно предположение. Я думаю, что убийца мой сверстник и учится либо в Гриффиндоре, что наиболее вероятно, либо в Слизерине, — более ровно сказала я, пытаясь не смотреть в сторону моей тумбочки, хотя меня больше всего на данный момент интересовало именно то, что на ней лежит.

— У всех есть предположения на счет убийцы, но нет доказательств, так что эта информация не является такой уж ценной, — взмахнула рукой женщина, Расскажите мне лучше по порядку, что произошло вчера ночью?

— А сколько я спала? — уточнила я, отмечая свою помятость и переизбыток энергии в теле.

— Вы спали ровно сутки, что совсем не радует, так как о произошедшем можно узнать только от вас. Завтра за этим же придут мракоборцы, и лучше до этого нам с вами все выяснить.

Болтовня, болтовня, болтовня — бесполезная, скучная, неуместная. Такая, что голова идет кругом, и снова перед глазами прошедшая ночь. И снова я не успеваю узнать у Рона имя убийцы. И снова чернеет перед глазами, потому как я их закрываю, чтобы меня оставили, в конце концов, в покое. Притворяюсь спящей, теперь это именно то, что нужно, чтобы от меня отстали. Именно то, что нужно, чтобы остаться наедине и подумать о том, что мой дневник сейчас лежит на тумбочке передо мной, а рядом с ним мои любимые цветы — ромашки.

От запаха цветов голова идет кругом, а по коже бегут мурашки, когда рука тянется за тоненькой книжицей в кожаной обложке. Пальцы быстро листают страницы, все так же, как и было, только под моей последней записью мне оставлено короткое послание. Почерк как всегда незнаком мне:

«Не надо стоять на моем пути!»

Это все. Немного, немало — просто все. И этого хватает, чтобы ненависть во мне вскипела ещё сильней, а планы на ночь резко изменились. Я беру с той же тумбочки свою палочку, и от моего дневника остается только труха, но затем и её не остается. Возможно прилежностью в учебе я не отличалась, но книги из библиотеке брала, и к счастью, кое-какие из них были сильных заклятиях и последствиях от них.

Кстати нужно быть готовой применить заклинания темной магии, разученные мной «внутри книги», так как мало ли что может случиться. Как я вообще собираюсь посреди ночи попасть в Мунго, ещё и после того, как сама лично сказала выставить перед дверью Рона охрану. Беру свою мантию и одеваю её поверх пижамы, но заметив, что мои вещи лежать здесь же рядом, скидываю мантию и собираюсь переодеться, когда слышу тихий глухой удар, при прикосновении мантии к спинке кровати. Наверное, что-то лежит в кармане, подумала я, но не придала этому особого значения. Мало ли что там лежит, наверняка мусор, который давно пора выкинуть. Для начала мне нужно выбраться из школы.

* * *

Проскользнув мимо комнаты старушки Помфри, я без труда преодолеваю расстояние до выхода из школы, дверь открыта, а ворот мне издалека пока не видно. Но это не мешает мне, больше мешает хорошая освещенность местности вокруг, чего вчера не было, к сожалению, или к счастью. Я бегу, как можно быстрее, стараясь держаться в тени деревьев, щеки мерзнут, а засохшие царапины на них чешутся. Мне было бы все равно, как я сейчас выгляжу, только если не нужно было бы быть незаметной, хорошо, что на мне мантия с капюшоном, которая у меня одна.

Мне осталось до ворот совсем немного, но уже отсюда ясно, что они закрыты. Тем не менее, я уже не могу остановиться, потому что слышу что-то позади себя. Кто-то идет за мной, медленно, и не скрывая себя. Все что мне нужно, чтобы узнать кто это — просто обернуться, но мне слишком страшно, по мне, так лучше неожиданный удар в спину. Я продолжаю бежать, не удерживая на голове капюшона, и засовывая руки в карманы, как вдруг меня резко дергает, в животе сжимается тугой комок, и меня тошнит на асфальт, как я понимаю уже не на территории Хогвартса.

Губная помада Милинды… я уже совсем не считаю её бесполезной, хотя странно, что портал сработал повторно, я вроде способна создавать только одноразовые. Всё-таки полезно иногда проверять карманы, так как элемент неожиданности был мне не на руку — слишком уж я ослаблена из-за резкого перемещения, еле на ногах держусь. Но хоть никого вокруг нет, да и не преследует меня уже никто, что утешает.

А где я там должна была оказаться? Ах, да! Лютный переулок. Не лучшее место для меня, даже по среди ночи. Нужно достать палочку и держать её наготове, только вот где она, надеюсь, что я её не потеряла где-то по пути, потому как без неё мне автоматически можно приписать смертный приговор. Вроде я её положила в карман джинсов, или внутренний карман кофты. Да где же она?

Скрип открывшейся двери невдалеке перепугал меня не на шутку, но быстроту реакции мне не занимать — я сразу вжалась в стену и постаралась не шевелиться, чтобы не наделать лишнего шума. Человек, задержался там ненадолго, а потом торопливо зашагал как назло именно в мою сторону. Шаги приближаются, и вот уже человек находится в полуметре от меня, как я чувствую, что по моему левому боку что-то медленно, но верно сползает вниз. Не успеваю я и глазом моргнуть, как моя палочка с грохотом ударяется о землю, а человек, уже отошедший на несколько шагов вперед, разворачивается на шум и стреляет в меня заклинанием. В этот же момент я понимаю, что полностью обездвижена…

— Да почему же мне так везет на тебя, грязнокровка, — скорее более усталым голосом, чем раздраженным прошептал Драко Малфой, подходя ближе. Я бы с удовольствием ответила что-нибудь язвительное, если бы могла. И, похоже, он это заметил, потому как следующее что он сделал, вернул мне способность двигаться.

— Спасибо, — фыркнула я, привалившись к стене спиной, и, сдувая челку с лица. Сделав вид, что перевожу дыхание, я попыталась поднять палочку с земли, но встретила сопротивление со стороны аристократа, ногой оттолкнувшего её.

— Я вот одного не пойму, тебе совсем своей жизни не жалко, что ты так запросто прогуливаешься по улице, где только Пожиратели и снуют? — усмехнулся блондин.

— Нет, но я и не прячусь за чьей-то спиной, как некоторые, — ответила я первое, что пришло мне в голову. И как следовало было ожидать — пожалела об этом.

— Да уж, что же мне ещё делать, как не прятаться, — с сарказмом бросил мне в ответ Малфой. — Я же сбежал из Хогвартса, не смог убить Дамблдора, ещё пару Пожирателей подставил. Фиговый из меня слуга Лорда, а в лавке от меня хоть какая-то польза.

Я не знала, что нужно говорить, да и нужно ли. Подняв голову и посмотрев юноше в глаза, я вздрогнула, в них была пустота. Пустота вперемешку со жгучей печалью, прикрытой серой дымкой. Мне захотелось убежать, остаться одной, поплакать, только бы не видеть больше такого взгляда.

— Мне очень нужно попасть в Мунго, — без прикрас выдала я. — И если ты собираешься убить меня, то сделай это попозже, пожалуйста. Мне нужно закончить одно дело.

Я поднимаю свою палочку и снова накидываю капюшон на голову, окидывая взглядом безлюдную улицу. Одна единственная лампа, освещавшая дорогу, светила тусклым желтым светом, но глаза все равно слезились. Я понимала, что не ведаю, что творю, и что одной мне никак не справится, но другого выхода не было. Либо сейчас, либо никогда!

— А ещё лучше, если ты, Драко Малфой, проведешь меня туда без лишних усилий.

Империо!

— Ха, ха, ха! — рассмеялся мне блондин в лицо. — Да знаешь ли ты, Джейн Эйр, сколько я тренировался, чтобы на меня не действовало это заклинание? Но попытка хорошая, похвальная даже. На один шажок меня хватило бы.

— Тогда я буду повторять до тех пор, пока ты по одному шагу не доведешь меня до больницы Святого Мунго, — отчеканила я, крепче сжав палочку в моих руках.

— А вот это совсем необязательно, — развел руками парень. — Тут недалеко, могу и проводить. Не я, так кто-нибудь из мракоборцев убьет тебя за проникновение.

— А вот это нежелательно, — передразнила я его. — Мне нужно попасть в палату Рональда Уизли, и что-нибудь, чтобы вывести его из комы хотя бы на несколько минут. Я тут думала легилименцию использовать, но по-счастью мне выпала куда лучшая возможность. Есть какое-нибудь зелье на примете?

— С чего ты решила, что я буду тебе помогать? — удивленно поинтересовался Малфой.

— Ты слишком любопытный, такой же, как и я! А мне нужна помощь.

— Это уж точно, что нужна, — усмехнулся парень, доставая ключи от дверей своего магазина, — Вот только психиатрическая.

* * *

На то, чтобы Малфой взял зелье, наиболее подходящее, по его мнению, понадобилось несколько минут. Я в это время не осмелилась стоять у входа и зашла внутрь, тут мне вспомнилось ещё кое-что, и я снова запустила руку в глубокий карман мантии. На месте, там же, куда я его и положила, лежал порошок мгновенной слепоты.

— Он тебе может пригодиться, — сказал парень, заметив то, что я держу в руках.

Я надеюсь, что без этого обойдется. Да и лучше бы у меня был порошок невидимости, потому как сейчас мы слишком заметные: ночные посетители больницы, один из которых вообще в розыске, по приказу мракоборцев. Но думаю, Драко понимает, чем рискует и ради чего. Тем более что от него ничего не требуется, кроме зелья и указания правильного направления. И он молчит, когда мы подходим к витрине магазина, где как я понимаю и есть проход. Никаких черных ходов, либо зайти внутрь, либо развернутся и уйти, больше никогда не предпринимая попытку попасть сюда вновь. Я прохожу сквозь витринное стекло и оказываюсь в просторном светлом помещении, следом за мной из ниоткуда появляется Малфой, и вот чудо — никого нет. В зале совсем никого, что само по себе странно.

— Значит где-то срочный вызов, — озвучил вслух мои мысли парень. — Или нападение Пожирателей.

— Тем лучше будет для нас, если это правда — прошептала я вслух, пробежав по нескольким коридорам. Ну не верю я такому, не может быть, чтобы главную больницу Магического Мира Лондона оставили без присмотра, и я не ошиблась. У каждой палаты дежурил мракоборец с палочкой.

— Нехилая охрана, интересно, кому такое пришло в голову? — чуть не присвистнул блондин, выглянув за угол, а я икнула.

— У меня есть одна идея! — вслух высказалась я. — Вот в этом коридоре палаты идут на удалении друг от друга, и мракоборцы не видят, что происходит у соседних дверей. Я ослепляю мракоборца, ты обездвиживаешь. Тактика понятна?

— Да, но что тебе даст устранение одного единственного мракоборца? — спросил он, неуверенно оглядывая количество коридоров и палат в них.

— Увидишь!

Дело прошло, как говорят без сучка, без задоринки. Только вот на Малфоя свалился массивный дяденька, и чуть не пригвоздил его к полу. Палата наподобие тех, что в магловском мире, да как, в общем-то, и везде. За ширмой кто-то похрапывает, но все, что мне нужно, это халат больного и его тапочки. Быстро переодевшись, и отдав ненужные вещи Драко, я рассказала, что намерена делать дальше.

Дальше я уже могу пойти только сама. Да и Малфой сделал все, что было в его силах.

— Ну а как, скажи на милость, ты вернешься обратно в Хогвартс, да ещё и без своих вещей? — поинтересовался он, на что я только развела плечами. — Сдался тебе вообще этот рыжий недоумок, что вы в нем все находите?

С этими словами Драко достал из своего кармана склянку с зельем и какую-то коробочку.

— Что в ней? — спросила я, разглядывая черный бархат с непонятным вензелем.

— Там портал, чтобы вернуться в Хогвартс. Мне часто приходилось раньше пользоваться таким, но теперь он мне не нужен. И ещё кое-что: учти, Джейн Эйр, с тобой мы ещё поквитаемся.

* * *

Последняя запись в дневнике:

«Несколько шагов.

Пусть в игре сейчас ведешь ты, но правила задаю я, так что пеняй на себя!»

Пустующие коридоры скорее пугали, чем успокаивали, когда я в халате пациентки больницы шагала мимо дверей запертых и занятых «камер» для больных. Драко напоследок мне сообщил, что пациентов с тяжелыми ранениями держат в дальнем отсеке, ближе к врачам, что совсем не облегчало задачи. Тусклое ночное освещение мягко падало на светлый ковер под моими ногами, и мне уже начало казаться что я — призрак, воспаривший над полом и летящий в неизвестном направлении, когда я услышала шум, который по мере моего приближения к повороту становился все громче. Меня это остановило, и я не решалась завернуть за угол и только выглянула из-за него. То, что я увидела, поразило меня: где-то десять человек в форме колдомедиков столпились у дверей одной палаты и рвали волосы у себя на голове, тараторя все разом. Действительно здесь творилось что-то непонятное, и я опять скрылась за углом, чтобы обдумать свою так называемую тактику, которая пока заключалась в двух словах — «не высовываться». В это время голоса магов чуть поутихли, и это вновь привлекло моё внимание, но я не сдвинулась с места, когда твердый мужской голос утихомирил людей и сказал: «Пациент мертв! Вызывайте мракоборцев, дальше пускай они разбираются, так как причину смерти мы так и не смогли выяснить».

Когда я услышала эти слова, мое сердце забилось медленнее обычного, так как мне не нужно было знать имя убитого, я и так догадывалась кто это. Мне больше нечего было здесь делать, сейчас сюда нагрянет отряд мракоборцев, а, затем, если я правильно предположила, то и сама МаКгонагл. В кармане я меланхолично нащупываю коробочку, мне уже ничего не хочется, мне просто-напросто страшно. Страшно жить, когда вокруг умирают. Страшно умирать, когда хочется жить.

Но больше нельзя было медлить, кто-то уже направляется в сторону этого коридора, и может обнаружить здесь меня. Черный бархат коробочки скрывал простенькое серебряное колечко, что вызвало на моих губах ироничную улыбку, коснувшись его кончиком пальца, я ощутила прилив магии и снова резкое перемещение. Оно не было столь неожиданным как первое, но всё равно выбило меня из колеи, а точнее выкинуло непонятно где. Первое что я увидела в кромешной тьме, это каменную стену перед собой, к которой меня сразу кто-то прижал, приставив палочку к моей шее:

— Ну что? Сделала что хотела? — ударившись головой об выступающие камни, и сконцентрировав все внимание на боли в затылке, я не сразу поняла, с кем разговариваю, но, тем не менее, стала кое-что различать.

— Так ты обманул меня? Мы не в Хогвартсе, не так ли? — немного успокоившись, ответила я вопросом на вопрос. Это всего лишь Малфой, а не какой-то страшный маньяк — убийца.

— Почему же сразу обманул? Мы сейчас находимся на несколько метров глубже, под уровнем подземелий Слизерина. И я говорил, что мы вскоре увидимся, так что принимай гостей. Мне нужны сведения, все, которые только тебе известны о чудовище, поселившемся в этом замке. Уизли мертв, это было первое, что я узнал, покинув больницу. У меня свои источники, но на известии о смерти информация заканчивается. И как ни странно, именно в этот вечер, и именно тебе нужно было к нему попасть! Успела? Или может это твоих рук дело?

— Не говори глупостей, — угрожающе прошептала я. — Я оставалась там на пять минут больше твоего, когда узнала новость, которая и тебе уже известна. Зачем мне это было нужно? Да затем, что Рональд Уизли был единственный человек, которому было известно имя убийцы. И теперь его больше нет, черт возьми. И если я буду следующая, это будет только моя вина.

— Успокойся, — оборвал меня парень, крепко сжав мое запястье, на котором болтался браслет, подаренный соседкой по комнате. Это немного удивило меня, так как сама я не помню, как надевала его. Я вообще не помню, с каких пор он на мне. Может Милинда приходила в лазарете пока я спала и в целях предосторожности нацепила на меня эту штуковину. Если так, то надо будет поблагодарить её за это.

Помня занимательное свойство браслета, я обратила внимание на его температуру. Он не был холодным, даже слегка теплым, что меня успокоило, а не слова Драко — мне ничего не грозит.

— Я не знаю ничего, что могло бы мне помочь не стать следующей жертвой. Я только знаю, что мне нужно валить отсюда поскорее, только пока не знаю куда. Панси вроде предлагала мне «убежище» на крайний случай…

— Знаю, она мне про тебя рассказывала, как ты уже поняла, — ослабив хватку, и, отступив на пару шагов, ответил он, сверля меня пытливым взглядом. — Но я вижу, что тебе известно больше, чем мне. И я думаю, тебе пригодится и моя помощь, если что. По-моему обмен рациональный: ты мне информацию, я тебе помощь. Да и что ты теряешь? Убивать я тебя не собираюсь, я не убийца, да и со времен побега из школы мои взгляды на все немного изменились.

— Я один раз тебе уже поверила, — неуверенно пробубнила я. С моей стороны это было бы большой ошибкой доверить всю известную мне информацию Пожирателю. Но это настолько съедало меня изнутри, да и то, что я сегодня обнаружила в дневнике, местонахождение которого было известно мне одной, все это пугало меня, все это я хотела бы забыть как страшный сон. Хобби наблюдать за чужими жизнями? Теперь моё хобби следить, чтобы ничего не произошло с моей.

Я сползла по стене на пол, что стало уже для меня обычным проявлением безграничной усталости, и попыталась встреться взглядом с глазами беглого аристократа. В нем читалось вся присущая делу серьезность и терпение. Я начала:

— Я начну с самого начала, только ты не перебивай. Рассказывать буду кратко, но емко, — заметила я, и тут же продолжила. — Всё началось ещё первого сентября. После праздничного ужина в гостиной, у Рона с Гермионой произошла стычка, но в этом случае это не особо важный факт. На следующий день меня разбудила соседка, которая уверяла меня в том, что ночью к ней приходил темный призрак с налитыми кровью глазами. Через несколько минут выяснилось, что Гермиона была отправлена. Да, да. Вижу, ты уже догадался каким именно зельем — тем самым, которое ты приготовил по моему рецепту у себя в магазине. Через некоторое время был матч по квиддичу, на котором Джинни Уизли чуть не разбилась на метле. Той ночью я разговаривала с ней, той ночью её задушили подушкой. Рон был настолько подавлен, что подозрение не могло пасть на него.

— Я всё-таки перебью тебя, — прервал меня Малфой, внезапно опустившись на пол рядом со мной, он слушал рассказ очень внимательно. — Зачем ты к ней приходила? Что она тебе рассказала? Что твоя соседка может сейчас сказать о том призраке, она запомнила как он выглядел?

— Отвечаю по порядку. Я пришла к ней просто из любопытства, что вполне мне свойственно. Она мне рассказывала как ей страшно, и просила не уходить, но я только успокаивала её. И нет, соседка не может ничего рассказать — ей стерли память прежде, чем я успела что-то заподозрить.

— Ошибся комнатами, значит, — хмыкнул парень. — Продолжай!

— Затем Лаванда Браун. Выпала из окна совятни. А я на Рождество получаю странный подарок от таинственного незнакомца, — на этих словах я вздрагиваю так, как будто снова возвращаюсь в тот вечер.

Затем же рассказываю уже все итак известное мне, ну и моему бывшему дневнику, точнее его останкам.

— Так Рон читал твой дневник? — с заинтересованным видом спросил Драко. — И он догадывался о ком идет речь?

— Да. Но теперь уже не к чему говорить об этом. Сейчас, что у меня есть, так это то, что я помню почерк, которым была сделана запись в моем дневнике. Может пригодиться.

— И у тебя с Гарри Поттером роман? — если Малфой так попытался разрядить обстановку, то у него это не получилось, но отвлек он меня хорошо.

— А вот это уже не твое дело. Но никакого романа нет. Меня такие вещи не интересуют, для меня ценна только моя жизнь и информация, ну и помощь, конечно. А ещё то, что мне пора возвращаться к себе в кровать, пока не заметили мою пропажу. Тюремщик собирается отпустить заключенную?

— Тебя никто и не держит, вон дверь ведет в коридор и на лестницу. Дальше разберешься сама, — приподнимаясь, блондин подал мне руку, от которой я отказалась. — Как только тебе что-то станет известно, ты знаешь, где меня найти. В крайнем случае, пиши Паркинсон, а она уже свяжется со мной. И не лезь на рожон!

— Тебе то что? — фыркнула я, уже отвернувшись по направлению к двери.

— Действительно, мне то что? — прошептал он так тихо, что я едва могла разобрать то, что он сказал, но смысл до меня дошел. Обернувшись, в помещении я уже никого не обнаружила и заторопилась скорее покинуть прохладное место, вернуться в свою больничную койку, где мне и нужно сейчас находиться.

Чувство того, что я потеряла что-то ценное, но и нашла кое-что ценное, не давало мне покоя. Да и плохие предчувствия одолевали меня. Но в то же время я нутром чувствовала, что развязка уже близко, что скоро я узнаю имя убийцы. Скоро я отомщу.

* * *

По дороге мне никто не встретился, да и вряд ли я могла дать кому бы то ни было отпор, так сильно я хотела спать. Достигнув, наконец, больничного крыла, я кое-как скинула с себя одежду и забралась под давно остывшее одеяло в надежде обуздать усталость. Мои глаза закрылись мгновенно, а тело быстро расслабилось и вместе с сознанием ушли на временный покой. Не могу сказать точно сколько я спала, так как мне не известно во сколько я вернулась, но проснулась я примерно через пару часов от резкой боли в запястье. Браслет жег кожу холодом, я с вскриком привстала на кровати и, открыв глаза, увидела перед собой такое же удивленное и испуганное лицо Невилла. Быстро расстегнув замочек, я скинула тонкую цепочку на простыню, лишь бы она снова не коснулась кожи и снова уставилась на Долгопупса. Он, молча, но с интересом разглядывал меня, как непонятную зверюшку, но во взгляде его сквозила грусть с непониманием. Я не решалась заговорить с ним первой, и он не собирался. Мне было уже понятно, что он пришел ко мне, чтобы сообщить то, чем занята сейчас вся школа — ночной смертью:

— Ты хочешь мне что-то сказать? — прошептала я, не выдержав напряжения, повисшего в воздухе.

— Да, — сглотнув, кивнул он, уже отводя глаза в сторону.

— Так говори! — поторопила я его, свесив ноги с кровати, и протерев ещё заспанное лицо руками, которые оказались далеко не чистыми. Тазик с водой, стоящий неподалеку, стал моей первой достигнутой целью за сегодня.

— Я не могу, в этом-то все и дело. Я не могу произнести это, мне даже страшно думать об этом, — пробубнил он, теребя руками сумку на своем плече.

— Не можешь говорить, так напиши! — сказала я первое, что пришло мне в голову, хорошенько умывшись прохладной водой.

— А ведь и правда, это выход! — спохватился сокурсник, скидывая сумку с плеча.

— Угу, — только и ответила я, с интересом разглядывая самого парня. С чего это он сюда пришел? Почему именно он? Да и что творилось с браслетом?

Через несколько минут безуспешных попыток отыскать что-то в бездомной сумке, Долгопупс таки нашел письменные принадлежности и ещё через пару минут протянул мне листок, на котором было написано:

«Гарри просил меня передать тебе очень важную новость, так как сам он сейчас не может ни с кем разговаривать. Произошло страшное несчастье, Рона убили прямо в его палате при Святом Мунго…»

На этом сообщение прерывалось, а я подняла глаза на мальчишку, руки которого явно дрожали при написании этого. Он не смотрел на меня, он только смотрел на лист пергамента в моей руке.

— Это все, Гарри больше ничего мне не передавал? — Невилл качнул головой из стороны в сторону. — А как Луна? С ней все в порядке? Я её не видела с того самого вечера!

— С ней всё хорошо. Вчера её из школы забрал отец, чего я своей бабушке не смог позволить. В след за Луной уехал почти весь её факультет. А сегодня, думаю, и подавно все разъедутся. Только вот я не считаю побег выходом.

— Вот и зря, — беззлобно бросила я, положив листок на тумбочку, туда же куда и браслет.

— Единственное, чего я сейчас боюсь — так это остаться наедине с собой. Мне уже не хочется прятаться ото всех, бежать в Выручай комнату, где я когда-то прятался от Снейпа. Я хочу лишь, чтобы все закончилось так же резко, как и началось.

— Так не бывает, — прервала я его затянувшийся монолог, который меня совсем не заинтересовал, кроме слов о Выручай Комнате. — Слушай, а где можно найти эту Комнату? Мне сейчас как раз только и нужно, что уединится.

— Если хочешь, я тебя покажу, так лучше запомнишь, только не забудь одеться.

— Да сейчас, пару минут, подожди меня у выхода, — заторопилась я, хватая вещи с тумбочки, с которой листок упал на пол. Издалека я заметила что-то неладное с этой запиской. Конечно же, как я могла не узнать этот почерк, почерк, которым была написана заметка в моем дневнике. Из моих рук сразу все выпало, а на руках выступил холодный пот. Первым порывом было бежать, но бежать было некуда, разве что в окно выпрыгнуть. Ноги резко подкосило, и я рухнула на кровать, громко всхлипнув от этой неожиданной слабости. Приближающие шаги подсказали мне, что снова я сама выдала себя.

— Что-то случилось? — спросил Невилл, стеснительно подобрав упавшие на пол вещи.

— Этого просто не может быть, — прошептала я сама себе. — Надо проверить, я не верю, не может быть…

— Джейн? — парень помахал у меня перед лицом рукой, и выглядел при этом очень глупо, что я не могла не отметить в моем объявившемся противнике.

— Ты всегда так коряво пишешь? — спросила я, обращая внимание на записку, так и лежащую на полу. Чтобы скрыть мое нервное напряжение я сдула челку с лица и попыталась изобразить подобие улыбки.

— Сколько себя помню, — только и ответил он, не понимая, к чему я клоню. — Нормальный почерк. Так ты идешь?

— Дневник, я веду дневник, — выдала я, пытаясь спровоцировать хоть какую-то реакцию.

— Дневник? Хорошо, мне-то какое дело? Я не пойму что ты хочешь Джейн, я пришел к тебе не чтобы развлекать тебя. Я тебя не знаю, ты мне не друг, а просто сокурсница. Между прочим, моих друзей сейчас убивают, и мне плохо, если ты не видишь сама. И хоть кто-нибудь бы меня поддержал, а всем плевать! Все только и думают, что о своих пустых жизнях! — сорвался брюнет, с каждой минутой краснея все больше, он сбросил вазу с цветами с моей тумбочки, и звон разбивающего стекла отрезвил нас обоих.

— Репаро! — только и сказала я.

— Восьмой этаж. Напротив портрета Варнавы Вздрюченного. Дверь найдешь сама. Точнее она тебя найдет, — отвернувшись прошептал он и удалился, как будто и не было его в этой комнате. А я так и сидела на кровати, с перемешавшимися в голове мыслями.

Не выдержав такой обстановки, и после угнетающей речи Долгопупса, я оделась в единственный набор одежды, который был у меня под рукой, и накинула на плечи мятую пыльную мантию. Я направлялась на поиски Выручай комнаты.

* * *

Как только моя нога переступила порог двери лазарета, то меня буквально захлестнуло волной шума, и поток носящихся по коридорам учеников подхватил и понес меня по течению. Я понимала, насколько страх может ослеплять людей, но эти дети были не только слепы, но и глухи. Все разом говорили одно и то же, исполняя при этом кучу ненужных дел типа перебирания листов или заточки карандашей. Это было тоже самое, что я застала в Св. Мунго прошлой ночью, но у меня не было времени понаблюдать за этой интересной процессией, как бы я сделала это раньше. Мне нужно на восьмой этаж, и в этом нет ничего проще — потайные коридоры, показанные мне Гарри.

Пока я твердо шагала к своей цели, в душе у меня творилось нечто странное, напоминающее помешательство. Мной овладевала безумная радость, но в то же время щупальца страстной ненависти сжали мое сердце, в предвкушении сладостной пытки, в виде встречи с убийцей. Во мне обуревала злость, и кулаки сжимались с периодической частотой, и я только и мечтала о мести за отнятое у меня спокойствие. Я считала себя гением, я считала себя дурой. Я чувствовала бурю в теле, и была готова упасть от бессилия. Плоть и пепел. Бог и смертный. Джейн и Эйр. Я, наверное, действительно схожу сума. Поэтому мой хохот совершенно соответствует этому статусу. А смеюсь я потому, что я на восьмом этаже, и передо мной дверь, такая же реальная как палочка в моей руке, как порошок слепоты у меня в кармане, как призрак, преследовавший меня все эти бессонные ночи, все эти бесконечные дни.

Рука, коснувшись холодной ручки, резко надавила на неё, чтобы передо мной распахнулась дверь в огромный зал с «несметными сокровищами». Мои ноги завели меня внутрь, я не сопротивлялась, я была поражена тем, что мне представила эта комната. Разве мне нужен весь этот хлам? Разве именно в этом я сейчас нуждаюсь больше всего? Я снова засмеялась, только на этот раз по щекам потекли слезы, старые ранки намокли и защипали. Застелившая глаза пелена, наскоро стертая рукавом, выбила меня из колеи. В этом помещении, чуть пройдя между кучами безделушек, я обнаружила удобный стул, на который тут же опустилась. Мне нечего было делать, и времени было хоть отбавляй — всё равно никто меня не сможет здесь обнаружить, если я этого не захочу. Достаточно просверлив взглядом пол, я оглядела пространство вокруг, и первое, что попалось мне на глаза — была потерянная мною метла. Где-то забытая, где-то брошенная мною, она теперь стояла невдалеке от меня, как бы с укором поглядывая на меня. Галлюцинации? Так же на расстоянии вытянутой руки я обнаружила какую-то тоненькую книжку, старые письменные принадлежности, пыльную сумку, наверняка забитую каким-нибудь мусором.

Мне хотелось что-нибудь сломать, но вставать со стула было лень, так что я просто протянула руку за книжицей, и, пролистав на первый взгляд ветхие страницы, обнаружила, что это чей-то дневник, с проставленными на страницах датами. Открыв примерно посередине, я прочитала следующее:

«Скучно. Скучно. Скучно.

Убить может кого-нибудь. Я, конечно, шучу. Ни в коем случае нельзя отступать от плана. Только в задуманном порядке и строго нужное число».

Первое что я ощутила после прочтения, что написанное — полный бред, но на этот момент чтиво показалось мне вполне увлекательным. Напоминает что-то, а может кого-то. Поэтому я решила начать с конца, всегда же интересно знать, чем дело закончилось. Снова пролистав желтые страницы, испещренные черными чернилами, я открыла его на последней странице и прочитала вот что:

«Ох, не хотел я этого. Но ты меня сама на это подтолкнула, дуреха. Что же тебе не сидится на месте? Неужели так мечтаешь увидеть лицо, всегда скрытое черным капюшоном. Так вглядись, я везде вокруг тебя. Может даже сейчас за твоей спиной…»

Резко обернувшись, я ничего не увидела. Все как всегда. Усмехнувшись про себя, читаю дальше, пытаясь понять, про кого пишет этот человек:

«Нет, к сожалению, такого не может быть. Так как я пишу дневник, а ты спокойно спишь сейчас на койке в лазарете. Я уже пожелал тебе приятных сновидений. Ты вернулась ни с чем, ведь это так? Я сам все устроил. Мне пришлось-таки убить «лучшего друга», чтобы наша с тобой игра чуточку затянулась. Прости меня, Рон Уизли… Вечная память этому бедному неудачнику!»

На этих строчках все моё тело сжалась, как будто под круциатусом. Я была не права, найдя развлечение в чтении того, что мне было запрещено читать. Что обречет меня на смерть, возможно вторичную, если такое бывает. Мне было страшно открыть глаза, поэтому я зажмурилась сильно-сильно и почти не дышала. Мне казалось, что холодные руки заковали мои плечи, но это была лишь игра воображения. Тем не менее, мне хватило смелости раскрыть глаза, чтобы пролистать дневник до начала и подтвердить свои подозрения насчет хозяина дневника. На первой странице красивой гравировкой были начертаны инициалы.

— Гарри Поттер, — сами собой зашевелились мои губы, а волосы по всему телу стали дыбом от переполнившего меня звериного ужаса. Рука выронила дневник, который с глухим стуком упал на пол.

— Джейн, — прошипел голос, казавшийся мне до этого мелодичным, сейчас это было шипение змеи перед броском. — Не ожидал тебя тут увидеть.

Я промолчала, повернувшись лицом к этому демону, которого я считала ангелом. Внешне он ничем не отличался от того Гарри, которому я доверяла, только вот в глазах блестело безумие. Сердце билось так громко, что я едва могла услышать собственный голос, безмолвно повторяя: «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!».

— Зачем? Или может мне следует спросить кто ты? — прокашлявшись выдавила я из себя, глазами исследуя каждый путь, который может спасти мою жизнь. — Оборотное зелье? Перемещение душ в чужое тело?

— Слишком банальный ответ на такой занимательный вопрос, — обходя меня вокруг, проговорил он. — Я — это я. Просто чуточку умнее себя прежнего. И — нет, я не из будущего.

— Что ты хочешь со мной сделать? Убить? Так же как и остальных? Зачем нужно было играть в эти игры? — пыталась я потянуть время, крепко сжав палочку, вспоминая все самые мощные заклятья, которые мне только известны. Установка «Я должна выжить!» работала как часы, не давая панике разбить меня.

— Не много ли вопросов за один раз? Я никуда не тороплюсь, — спокойно опустившись на стул, на котором я только что сидела, он смотрел на меня снизу вверх, но мне казалось, что он нависает надо мной. — Да, мне по-любому придется тебя убить, потому как тебе слишком много известно. И, поверь, мне очень жаль, что придется так поступить с тобой. Ты спрашиваешь зачем играть? Ты сама виновата! Влезла, куда не следовало, а ведь за прошедшие шесть лет обучения я тебя даже ни разу не заметил. Все это могло обойти тебя стороной. Я не фанатик и не убиваю всех подряд.

Исповедь убийцы была бы мне так же интересна, как и его дневник, если бы в моей голове не просчитывались тысячи планов побега. Но взгляд этого больного человека не давал мне сдвинуться с места. Этот взгляд завораживал, пленял, и жертва ничего не могла сделать, кроме как обороняться единственным доступным сейчас средством — словами.

— Я не понимаю одного. Почему меня так тянуло к тебе? Я знала кто ты такой, я ненавидела тебя, я не знала только твое имя, но до безумия жаждала встречи, — мой голос звучал вполне правдоподобно, так как правду говорить легче всего, а она у меня очень убедительна.

— О да, — с легким стоном вздохнул он, вставая и приближаясь ко мне, — ты не представляешь, какой мукой было не раскрыться перед тобой все это время. Эта жажда съедала меня изнутри. Но сейчас, ты так близко.

Он подошел ко мне вплотную, мой пульс участился вместе с дыханием. Жертва была готова пасть у ног такого красивого и страшного охотника. Но ноги твердо стояли на ровном полу, найдя максимальную точку опоры. Ноги знали свою установку, в то время как у меня мутилось в сознании, обдавая тело то жаром, то холодом.

— Слишком близко, — прошептала я, и его дыхание опалило мои губы, накрывая их животным поцелуем, который точно запомню на всю жизнь. Мое тело горело, я была сама огнем, разрывающимся на части в руках убийцы, который насладившись, погасит мою жизнь кончиками пальцев. Я пыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен, и под его напором я отступала назад, пока мои ноги не налетели на преграду в виде стеклянной бутылки, разлетевшейся на осколки, в которых я заметила нечто похожее на восковых куколок. Мой палач, никак не могу назвать его по имени, оторвался от меня и тоже обратил свое внимание на осколки. Губы его озарила дьявольская улыбка:

— Узнаешь дружков? — прошептал он мне на ухо, а я в ужасе отшатнулась назад и упала на пол, в нескольких шагах от двух маленьких трупиков Дина и Симуса. Отползая назад, я кричала, я истошно кричала, пытаясь выкинуть из головы жуткую картину увиденного. Я качала головой, а он только смотрел на эти осколки взглядом полным призрения. Он был ужасен, я уже не видела в нем никакой красоты. Я решила действовать!

— «Фолос Фалеленес», — выкрикнула я, элемент неожиданности сработал только на половину, убийца по пояс погрузился в пол, но успел выкрикнуть антизаклинание, которое мне было не известно. Этой задержки мне хватило, чтобы подскочить на ноги и нащупать в кармане то, что нужно.

— «Делайн»! — выкрикнула я, зрительно измеряя расстояние до метлы и до двери. Метла неоспоримо выигрывала.

— «Протего», — в свою очередь выкрикнул парень. — А интересные ты заклинания знаешь! Что, арсенал закончился?

— Нет, есть что получше, — ответила я, рывком вынув из кармана порошок и кинув ему в глаза.

— АЙ! Мои глаза! Вернись, сука, — порошок достиг цели, а я метлы, пока рев безумца раздавался эхом по помещению. — «Авада Кедавра»…

Услышав за спиной смертельное заклятие, я вздрогнула, но Гарри не видел куда стрелял, поэтому я, вскочив на метлу, понеслась к двери. Времени на то, чтобы открыть её у меня не было, так как действие порошка недолгое. Налету я решила выбить дверь заклинанием:

«Бомбардо Максима».

Дверь разлетелась в щепки, а я полетела по коридору, и вылетела в ближайшее окно. Ледяной воздух колол щеки, руки быстро окоченели, но я крепко сжимала древко метлы, улетая все дальше и дальше от школы. Меня колотило от нервного напряжения, и сердце никак не унималось. За мной не было преследования, но я все равно каждый раз оглядывалась, боясь пропустить зеленый луч, летящий в мою спину.

Теперь я знаю кто убийца. Я не знаю, что мне делать. Но Я ЖИВА!

Жаль, я не могу навечно зависнуть в воздухе и следовать ветру, сгоняющему пушистые облака в серые грозные тучи, ведь это кажется таким правильным по сравнению со всем, что я делаю. Но так мне нельзя, так я не умею, и ещё одна проблема возникает у меня на пути — мне нужно убежище, и не только чтобы укрыться от надвигающегося дождя, а может и снега.

Далеко улететь за такой короткий промежуток времени я физически не могла, зато уже успела устать. Мест «парковки» было не так уж много, и мой выбор пал на незнакомую поляну с одиноким деревом. Знаю, что если гроза — дерево не самый лучший вариант, но мне нужно не больше десяти минут, чтобы отдышаться. Как только ноги коснулись земли, я не просто упала, я буквально рухнула на холодную сыроватую землю. Мне было ужасно жарко и хотелось сбросить с себя мантию, ощутить дуновение ветерка на раскаленной коже. Дыхание постепенно выравнивалось, и сердце забилось более спокойно. Казалось ещё чуть-чуть, и я усну прямо на этой сырой земле, как если бы лежала в кровати у себя дома. Единственное, что не давало мне сделать это, так это внезапно вспыхнувшая жажда. Во рту было так сухо, как будто внутри меня образовалась маленькая пустыня. Тут мне сразу вспомнилось дребезжание в моем кармане, которым сопровождался полет на метле. Рука, в надежде получить желаемое, отодвинула край потайного отделения в мантии и извлекла на свет маленький флакончик с ледяной прозрачной жидкостью. Вздох облегчения сорвался с моих губ, и я тут же опустошила склянку, наполнив рот спасительной влагой. Я помнила где-то там на грани сознания, что это склянка именно из-под того зелья, что дал мне Драко, тогда, в Св. Мунго. Поскольку я не в коме, да и вообще моё состояние критическим не назовешь, во вред мне это мне точно не пойдет, даже скорее на пользу. Насладившись всласть моментом спасения от обезвоживания, я снова проверила карманы моей чудо мантии. Коробочка от портала — кольца, оказалась пуста, значит, я обронила его тогда в подземелье. Пустой пакетик от порошка слепоты — на память о произошедшем. Палочка, к счастью целая и невредимая, всё-таки Оливандер качественный производитель. И это всё, времени на то, чтобы забрать вещи у меня не было. На то, чтобы написать письмо Панси, с просьбой уточнить тот адрес, который она мне дала, тоже. Слава богу, адрес я этот запомнила так же хорошо, как запомнила каждую черточку лица Гарри.

Не знаю точно почему, но ему я так и не рассказала об этом. Интуиция или привычка держать всё в секрете? Тем не менее, факт остается фактом, улица находится в почти нежилой части Лондона, магловского Лондона, а до этого я ещё хочу заскочить в «Горбин и Берк». Поэтому, поднявшись уже на твердые ноги, я беру метлу в руки, касаюсь губами древка наудачу и взмываю так высоко, как только мне позволяет моя до конца не рассеявшаяся боязнь высоты. Впереди лишь заданная координата, а позади точка отправления. Ведь именно так легче, не правда ли?

* * *

Вторая часть моего пути далась более тяжело.

Напряжение в теле совсем рассеялось, но бесконечная слабость, занявшая её место, не давала мне твердо держаться на метле. Так я и долетела до нужного мне места, качаясь из стороны в сторону с легким головокружением и накатывающей тошнотой. Короткие дни на этот раз сыграли мне на руку, укрыв моё прибытие на Косую Аллею темнотой. Раньше, пользуясь порталом, я и не обращала внимания на такое большое расстояние от школы до этого места, а в поезде мне было о чем подумать и так. Сейчас же мне казалось, что я летела целую вечность и, приземлившись в самом безлюдном и темном закоулке, я прильнула спиной к стене, жадно втягивая ртом воздух. Ватные ноги едва могли сделать шаг, но я, пересилив себя, пошла дальше, скрыв лицо потрепанным капюшоном. В глазах двоилось, и я уже не знала от чего — от усталости, или от голода. По дороге мне встречались разные маги, который я обходила на таком расстоянии, чтобы никто не заподозрил неладное, и все принимали меня за пьяную. Дойдя, наконец, до заветной двери, я ввалилась внутрь, даже не подумав, что там может быть кто-то помимо Драко, и именно так и оказалось.

Возле Малфоя, стоявшего поодаль от двери, ведущей в «служебное помещение», как я это называю, стоял молодой темноволосый мужчина и взволнованно что-то рассказывал. Как только он увидел меня, покачивающуюся даже на ровном месте, то сразу замолк, выразительно посмотрев на Драко:

— Вы за супермощным антипохмельным зельем, да? Подождите минуточку, пожалуйста, — как ни в чем небывало сказал блондин, и я отвернулась, делая вид, что рассматриваю товары. На самом деле я пыталась расслышать, что говорил мужчина в мантии Пожирателя, которую я не сразу узнала.

— Это пока все. Сам понимаешь, что информация весьма скудная, но очень важная для Лорда. Твое содействие было бы высоко оценено, так что не теряй зря время, если у тебя есть там свои источники, — сказав это, брюнет пошел прямиком к выходу из магазина, не удостоив меня даже взглядом, что было и к лучшему.

— Что случилось? — стряхнув с себя оцепенения, я поняла, что возле меня стоит бывший слизеринец и трясет за плечи.

— Попробуй трансгрессировать в Хогвартс. Если получится, то узнай, что там происходит, и сразу возвращайся, — проговорила я слабым голосом, и рухнула на уже знакомый мне стул.

Малфою два раза повторять не пришлось, он исчез сразу, как услышал мои слова. А я застыла на месте в мучительном ожидании новостей. Долго ждать он себя не заставил:

— Там творится непонятно что. Полнейший хаос. Я такого даже при нападении Пожирателей не видел, — запыхавшийся блондин, размахивал руками, а расширенные зрачки свидетельствовали о его замешательстве. — Директор пытается проводить срочную эвакуацию, но дети в панике не слышат ни чьих приказов. Я встретил пару Слизеринцев — первогодок, они сказали, что какая-то девушка, дико крича, проносилась по школе, обстреливая всех, кто попадался ей на пути очень темными заклинаниями, по сравнению с которыми, Авада покажется тебе чудом.

— Ничего не пойму, не пойму, не пойму, — повторяла я, пока моё тело трясло мелкой дрожью, а в голове вспыхивала одна и та же картинка, ухватится за которую я так и не могла. В голове вспыхивали образы знакомого места, но происходящее было мне незнакомо, перед глазами мутилось все сильнее и сильнее. Я уже не могла различить, кто стоит передо мной — Драко или Гарри. В страхе из-за последней мысли я истошно закричала, когда холодная ладонь зажала мой рот.

— Джейн, что, черт возьми, с тобой происходит? — голос Малфоя, значит все в порядке. — Да ты же вся горишь. Ты что-то съела? Выпила? Заклинание?

Я только качнула головой вверх-вниз, не в силах открыть рта и разжать сжавшиеся зубы. Голова раскалывалась так, как будто кто-то изнутри вскрывает мне череп.

— Зззелье. Коммма, — прошипела я сквозь зубы, сжав свои плечи руками.

— То самое зелье? Зачем? У него же полно побочных эффектов! Что ты чувствуешь, постарайся описать, это важно! — опустившись передо мной на колени, он смотрел мне в глаза, в которых от острой боли выступили слезы.

— Голова. Больно, — всхлипнула я. Вспышки задерживались уже дольше, чем раньше, и я поняла, что место, которое я вижу перед глазами — совятня.

— Значит это воспоминания, которые ты забыла. Но боль не должна быть такой сильной, разве только… разве только кто-то не стирал тебе память. Твой мозг пытается пробить щит на воспоминании. Знаю, что звучит глупо, но попытайся расслабиться. Расслабь тело, позволь боли свободно проходить по тебе.

Я не слушала его, мне становилось всё хуже и хуже, я начала раскачиваться взад-вперед, пытаясь угасить боль.

— Твою мать, Эйр. Сделай хоть раз, как тебе говорят! — крики парня пробились ко мне в сознание, и я расслабила тело, хоть от этого мне легче не стало. — Вот так, умница. А теперь потерпи немного, сейчас я дам тебе одно зелье.

Мне не хотелось, чтобы Малфой от меня отходил. Когда он был рядом, мне становилось спокойнее на душе, но я не могла сказать ему этого, я почти уже не чувствовала реальности, которая ускользала от меня. Я только почувствовала теплое прикосновение к губам, похожее на нежный поцелуй, которым оказалось зелье, а потом по мне заструилось теплая жидкость с цитрусовым вкусом. Легче стало почти сразу, и реальность отступила, отдав меня во власть сна.

Это Рождественский вечер. Все веселятся. Только мне ужасно противно находится среди этих людей, так как я уже понимала, что убийца, скорее всего кто-то из наших. Рон, уже сполна навеселившись, впал в состояние полнейшей меланхолии, заняв мое излюбленное место на подоконнике. Гарри же наоборот не отходил от меня и пытался хоть как-то взбодрить, на что я ему ответила, что единственное, чего хочу — напиться.

Тело замерло и ослабело, разум погрузился в глубокий сон, чтобы облегчить тяжесть дыры в воспоминаниях. Сквозь призрачную дымку я почувствовала жаркое дыхание на своем ухе и шепот: «Сладких снов, Джейн».

Реальность накатила так внезапно, что я с жадность втянула ртом воздух, как будто вынырнув из воды. Перед глазами было ещё темно, но в сознании светло как никогда:

— Я знаю — кто та девушка в Хогвартсе, — мой твердый голос разрезал долгую тишину. — Это — я. Джейн Эйр.

* * *

— Что? — первая реакция Драко на мои слова. — Ты совсем рехнулась?

— Проанализируй цепочку: убийца, Гарри Поттер, оборотное зелье, Джейн Эйр, — проговорила я, устало потирая виски.

— Постой, а Поттер тут вообще причем? — парень недоуменно покосился на меня.

— Ох, я же тебе ещё не рассказала новость дня!— за этими словами последовал подробный пересказ произошедшего со мной в Выручай комнате. Я не просто рассказывала, из меня прямо хлынули потоки информации, мыслей, эмоций. Не смогла удержать в себе, для меня это слишком.

— Ладно, — только и ответил он на мой монолог.

— Ладно? — вознегодовала я. — И это все что ты можешь сказать?

— Нет, не все. Но пока достаточно, — спокойным голосом пояснил он. — У меня тут есть комната на всякий случай. И там есть кровать. Тебе не мешало бы лечь спать.

— Да. Определенно, сон точно не помешает, — не в силах уже ничего сделать, я позволила блондину довести меня до кровати, и напоследок сказала. — Учти, Малфой, если со мной что-то случится, я буду преследовать тебя вечно!

— Хорошо, — улыбнулся он, а я опустилась на прохладное одеяло и закрыла глаза.

— Вечно, — тихо повторила я, засыпая.

Утром, открыв глаза, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Я с трудом могла вспомнить вчерашний день вообще. Темно зеленые обои в маленькой комнате с красивыми золотыми шторами на окне и небольшая кровать с покрывалом чуть темнее цвета стен, свидетельствовали явно не о том, что я нахожусь у себя в комнате, в гостиной Гриффиндора. Скорее Слизерина, если поменять золото на серебро.

Кровать тихо поскрипывала под моим весом, когда я, свесив ноги, доставала из-под неё туфли. Тихонько отворив дверь наружу, я огляделась в поисках другой двери, ведущей в магазин изнутри, так как вчера я не запомнила дорогу. Её я определила почти сразу — именно из-за неё раздавались голоса:

— Доброе утро, мистер Малфой, — проговорил старческий голос. — Вы уже читали утреннюю газету?

— Здравствуйте, господин Джакони. Нет, ещё не успел. А что, пишут что интересного? — послышался ответ Драко.

— Да, я вот вам оставлю, сами посмотрите, а мне пора. За зельем подойду вечером.

— Зелье будет в лучшем виде, можете не сомневаться, — ответил парень.

Послышались удаляющиеся шаги, и я выглянула наружу. Малфой стоял с «Ежедневным пророком» в руках, слишком бледный, даже для самого себя. Я резко распахнула дверь и выбежала к нему, сжимая от нетерпения кулаки.

Он мне показал обложку газеты, на которой крупным планом была моя фотография. Я впервые видела свое лицо, искаженное такой сильной яростью. На фотографии я стреляла заклинаниями во все стороны, как мне до этого рассказывал Драко. Буквы заголовка поплыли перед глазами, а сердце сделало кульбит в груди:

— Что там?

— Джейн Эйр, теперь ты новая угроза Магического Мира.

Звук бьющегося стекла раздался в моей голове — именно так разбилась моя спокойная жизнь, раз и навсегда. Теперь больше не будет ни одного человека, который бы не узнал моего лица. Теперь я не смогу спокойно затеряться в толпе и наблюдать за чужими пороками. Это всё — конец всему, что связывало меня с прежней Джейн. Кто я теперь? Что за человек? Вола-де-Морт в юбке? Этому не бывать, пока я знаю правду и буду бороться за неё. Я ставлю на кон все, так как у меня уже не осталось ничего кроме моей жизни. Страх, переживания — все эмоции, абсолютно все, уходят. По телу разливается холодное равнодушие ко всему происходящему, месть уже не чувство для меня, а весомый аргумент для того, чтобы продолжать жить, невзирая ни на чье мнение. Да плевать я хотела на всё и всех с Астрономической башни. Сколько можно терпеть это «хирургическое» вмешательство в мой мозг? Отныне и навеки не будет ни одного человека, способного повлиять на мое решение. Они хотят угроза Магического Мира — они её получат!

Приблизившись к парню вплотную, я выхватила из его рук газету и зачитала вслух статью примерно следующего содержания:

— Правда ли, что ученица школы Магии и Волшебства решила пойти войной на войну? Что вызвало агрессивный протест с её стороны? За что погибают наши дети? — я возмущенно фыркнула. — Что за бред вообще они пишут?

— Это только начало, — пояснил Драко, вглядываясь в мое ничего не выражающее лицо. — Середину лучше опусти и прочитай концовку. Там очень интересная теория насчет «твоих» мотивов.

— Девушка, рожденная в семье маглов, решает доказать Тому-кого-нельзя-называть, что тоже может постоять за свою кровь, хоть она и не чиста, — чтобы не засмеяться, я прикусила губу. — Интересно, как понравится такая статья Темному Лорду. Думаю, он первым делом порвет газету, а потом убьет гонца. Или же наоборот, кому какое дело. И почему интересно они не написали про то, что Гарри Поттер пропал без вести.

— Я поражаюсь твоему хладнокровию! Ты хоть понимаешь что теперь ты цель номер один у обеих сторон? — Малфой сделал характерное движение пальцем по шее. — Да я бы на твоем месте…

— Но ты не на моем месте, — резко перебила я его. — Лучше дай какое-нибудь зелье, или придумай, как сделать меня неузнаваемой. Мне нужно попасть в одно место в магловской части Лондона.

— Ты сумасшедшая! Я на такое не подписывался. Мне лишние проблемы не нужны, у меня своих хватает, — он подошел к двери, вывесил табличку закрыто и выглянул в окно.

— Знаешь кто ты, Малфой? Ты — трус, был и остаешься им, — возможно, я погорячилась, сказав такое, но рано или поздно я все равно сделала бы это.

— Быть может и так, но смелости на то, чтобы признать это, у меня хватает, — вздохнул он, облокачиваясь на прилавок. — Какой же у тебя план, позволь узнать?

— Так, ничего особенного. Для начала я хочу обосноваться в квартире, о которой мне говорила Панси. Проверить там все. Ещё мне нужно встретиться с ней самой, потому что мне будут нужны её волосы для оборотного зелья. Потом же, самая интересная часть сегодняшнего дня: мне нужно пробраться в издательство «Пророка», и написать пару ласковых моим доброжелателям. Потом заглянем в книжный магазин, чтобы купить литературу про бессмертие.

Последний пункт этого плана я давно собиралась сделать, да все времени не было. Сейчас же у меня времени предостаточно — в школу ходить не надо, к тому же заняться мне теперь больше нечем. Пока парень раздумывал над моим планом, я обнаружила интересную вещицу, весящую на стене:

— Это что? Какое-то супер уродующее зеркал? — спросила я, разглядывая свое отражение.

— Вообще-то, Джейн, это самое обыкновенное зеркало. Просто ты выглядишь сейчас не самым лицеприятным образом, — усмехнулся он, оборачиваясь в поисках чего-то. — Но это поправимо. У меня есть здесь парочка женских мантий, ну и остальное всё, что нужно.

— Интересно откуда… от матери? — поинтересовалась я, приподнимая одну бровь.

— Не совсем, — многозначительно ответил Малфой. — Если тебе нужны вещи, то это не имеет значения. Там, возле комнаты, в которой ты спала, есть такая же маленькая ванная. Ты пока приведи себя в порядок, а я занесу тебе в комнату вещи.

— Отлично, — на этих словах я последовала в уже знакомый мне коридор и открыла дверь с правой стороны от моей комнаты, но за ней оказался чулан. С левой же стороны, чуть поодаль, было именно то, что мне нужно.

Раковина и ванна, втиснутые сюда явно магическим образом, выражали гостиничную скромность, но в тоже время аристократический изыск. Большое количество банных косметических средств показывало, что хозяин любит наводить лоск. А я не могла не воспользоваться ситуацией: набрав полную ванную горячей воды, я нахлобучила туда пузырек с пеной. Зрелище было прекрасное, поэтому я поторопилась скинуть с себя грязную потрепанную одежду и не без наслаждения забралась внутрь. Вода быстро остывала, поэтому долго сидеть не было смысла, но этого хватила телу, чтобы снять нагрузку, смыть грязь и успокоить кожу. Хорошенько умывшись, я снова окинула глазами ванную в поисках полотенца. Оно оказалось только одно, висело на крючке возле двери. Хорошенько просушив полотенцем волосы, я завернулась в него и вышла из ванной.

С удовольствием вдохнув свежий воздух, я босиком, на носочках, добежала до двери в комнату и зашла, закрыв за собой дверь. Обернувшись, я столкнулась лицом к лицу с Драко.

— Ой, извини, я тебя не заметила, — проговорила я, обходя его со стороны, чтобы не смотреть на это взволнованное лицо. — Что-то случилось?

— Нет, ничего. Вещи на кровати, — покашливая, ответил он. — Я попробую связаться с Панси, пока ты одеваешься. И, между прочим, это моё полотенце.

— Ага! Знаешь, оно очень мягкое и приятное, — подмигнув, сказала я.

— Знаю, — буркнул он себе под нос, захлопывая дверь.

* * *

Одежда была чуть великовата, но мантия, которая выглядела как самый обыкновенный плащ, в самый раз, чтобы скрыться под ней полностью. Тут же стояли и черные высокие сапоги без каблуков, вот они уже были впритык, однако модель очень удобная, как раз для бега. Ещё слегка влажные темные волосы падали на плечи, а отросшая челка накрывала глаза, и хотя раньше я бы просто посчитала это неудобным, сейчас это стало довольно заметной приметой, по которой меня можно запросто узнать. Порывшись в ящиках деревянной тумбочки, которая стояла рядом с кроватью, я достала оттуда ножницы и снова прошмыгнула в ванную. Челка заняла не больше минуты, но длинные пряди было жалко. Тем не менее, ножницы сделали свое дело — длина волос укоротилась почти в два раза. Теперь у меня было аккуратное, может не совсем и ровное, но каре. Осталось только изменить цвет. Рыжий я выбрала как самый нейтральный, и, воспользовавшись палочкой, окрасила волосы в огненный цвет. Спасибо Милинде, что она все уши прожужжала мне косметическими заклинаниями. Пару штрихов, чтобы выделить глаза, и теперь меня уже никому не узнать. В зеркале отражается девушка с застывшей улыбкой на губах, и пляшущими чертиками во взгляде:

— А что, мне идет! — провозгласила я, убирая палочку в карман.

Драко ждал меня в магазине, сидя за столом в углу, и внимательно разглядывая пергамент, который крутил в руках. Моих шагов он, похоже, он не услышал, и чтобы привлечь внимание, мне пришлось изобразить покашливание:

— Хм, хм, — вышло не очень убедительно, но своего я добилась. Малфой обернулся и… закашлялся по-настоящему. Не знала я, что будет так легко удивить аристократа, поэтому мысленно поставила себе плюсик чаще менять внешность — жизнь станет веселее, разнообразнее.

— Ничего себе, — воскликнул он, подскакивая с места, и, оббегая вокруг меня. — Да тебя теперь родная мать не узнает.

— Именно этого я и добивалась, — с чувством полного собственного достоинства произнесла я. — Как считаешь, на кого я теперь похожа?

— На родственницу Уизли из Парижа, — ответил он, а я сдвинула брови. — Да я серьезно. Я слышал, что у них есть там родственники. Да и ты себя так подаешь! Теперь я понимаю Панси. Ты уверена, что родители тебя не удочерили?

— О, господи. Опять эти вопросы чистоты крови. Да плевать я хотела на то, какая у меня кровь. И нет, не удочерили. Я проверяла.

— Проверяла? — недоверчиво переспросил он.

— Да. Уж очень я была не похожа на них. Сначала, проверила все насчет удочерения. Но тут все прекрасно сходится. Потом подумала, что может мама врет насчет отцовства, и отец у меня совершенно не тот человек, который выдает себя за него. Но и тут все прошло гладко. ДНК тест показал стопроцентную совместимость, — пояснила я, всматриваясь в окно, за которым проходило много людей.

— Ясно, — сухо проговорил блондин, передавая мне из своих рук пергамент. — Вот ответ Панси насчет встречи. Кстати, думаю, тебе уже не нужно оборотное зелье.

— Нужно, не нужно, сама потом решу. Ты лучше скажи: ты со мной или нет? — спросила я его напрямую, глядя в глаза, которые он не отвел.

— Иду, — только и ответил он, проворачивая фамильный перстень на пальце.

— Тогда пошли, — сказала я, уверенными шагами направляясь к выходу. В письме было указано только время, и им нужно было прибыть на место ровно в полдень.

Чтобы быть неузнанными в магической части Лондона, нам нужно было сразу попасть в магловскую. Это оказалось не так сложно, как я думала. Маги, встретившиеся нам по дороге, вели себя так, как будто вообще не замечают нас, и я уже подумала, не сделал ли Малфой нас невидимыми, но на мой вопросительный взгляд он только качнул головой. Холодный ветер все также переносил тучи по небу, но снег так и не шел. Я вновь вспомнила про свою метлу и пожалела о вредной привычке бросать вещи, где попало. Заклинание призыва, пришедшее в голову раньше всех, не помогло. И я мысленно простилась с выручившим меня дважды предметом.

Узкие улочки, по которым мы шли, были забиты людьми, спешащими на работу, и не ведающими, что рядом с ними находится другой мир, в котором происходят страшные вещи. Со стороны мне их заботы казались такими нелепыми, но в тоже время было обидно, что я уже не могу так же как они слепо шагать по улице. Стирание памяти не поможет — тело будет помнить, ноги будет тянуть на знакомые улицы магических переулков, руки будут выводить движения заклинаний. Толпа подростков, примерно моего возраста, пронеслась мимо. Их голова забита любовью и всякими глупостями, в то время как я пытаюсь обезопасить свою жизнь, жажду мести, и делаю все возможное, чтобы осуществить свои планы. Несправедливо. Но такова жизнь! Двигаться дальше? Так я и делаю, проходя мимо, продолжая шагать к своей цели, как будто ничего особенного и не происходит.

Я все иду и иду, погрузившись в свои мысли, не обращая внимания на происходящее вокруг, когда кто-то останавливает меня, кладя руку на плечо. Я оборачиваюсь, сжимая палочку в кармане, готовая защищаться, но это всего лишь Драко. Я без слов понимаю, что мы уже пришли. Старое пятиэтажное здание дома выглядело довольно-таки мило, несмотря на то, что в любой момент может рухнуть. Возможно, магия поддерживает его, а может быть он не такой хилый, как кажется на первый взгляд. Пройдя внутрь, вслед за Малфоем, я оглядываюсь вокруг. Первый этаж кажется слишком тихим, а воздух, пахнущий сыростью слишком тяжелым. Перед нами цокает лифт, и двери со скрипом раскрываются молодой паре, выходящей из него. Молодые люди настолько увлечены друг другом, что совсем не обращают внимания на парня и девушку, занявших их место в лифте. Драко нажал на кнопку конечного этажа:

— Странное место, — произнес он тихо, как будто нас могут подслушивать. — Тебе не кажется?

— У тебя паранойя, Малфой, — бросила я в ответ, опершись на стенку лифта. — Мне здесь нравится, чувствую себя в своей тарелке.

Парень промолчал, вынимая из кармана ключи, которые наверно пришли вместе с письмом. Характерно цокнув, двери лифта открылись в коридор, полы которого были устланы желтым ковром с красивыми золотистыми и оранжевыми узорами. По коридору с разных сторон находились однотипные двери с номерами квартиры. Я хорошо помнила номер и первой дошла до середины коридора.

— Квартира номер тринадцать. Прямо-таки мое счастливое число! — пробубнила я себе под нос, ожидая, когда Драко провернет первый, а затем и второй ключи в замках. На всякий случай я приготовила палочку, чтобы быть готовой к любой неожиданности. Но к такой неожиданности я была не готова: Паркинсон в магловской джинсовой юбке и черной толстовке с золотым драконом на спине.

— Чего уставилась? — ухмыльнулась она, точно так же разглядывая меня. — Сама-то себя в зеркало видела?

Что-то в груди кольнуло, и я бросилась обнимать девушку. В глазах предательски заблестело, а ведь я думала, что стала ко всему равнодушна. Панси обняла меня в ответ, но вслух озвучила:

— Ой, начались телячьи нежности!

— Уж лучше это, чем её безумные планы и ноль реакции на угрозы, — прокомментировал это Малфой, а я успокоилась и вернулась на место. — Я её два или три раза угрожал убить, а ей хоть бы хны.

— Узнаю характер, — кивнула головой брюнетка, всё также улыбаясь, но вдруг посерьезнела. — Давайте рассказывайте, что за проблемы. Почему, Джейн, твоё лицо смотрит на меня с каждой газеты?

Я, так как мне надоело рассказывать, отдала эту возможность Драко, проходя мимо большой кровати к окну. Широкая скрипучая рама открылась вполне легко, и ветер, найдя новую лазейку, просочился в квартиру. По коже побежали мурашки, и холодный лучик коснулся щеки. Моргнув пару раз, я наконец поняла, что было его источником — на улице пошел снег. На долю секунды мне показалось, что я снова дома, бегу в магазин за забытыми салфетками перед днем рождения, но голоса за спиной вернули меня к реальности.

Плотно закрыв окно, я осмотрела комнату критическим взглядом. В ней было по минимуму мебели и прочей мишуры, но здесь царило спокойствие — это главное. Я села на кровать и задумалась над тем, как бы мне найти новых союзников. А ведь это не помешало бы. Я не обратила внимания, сколько так просидела, но когда я поняла, что в комнате тихо, то подняла голову. Парень и девушка смотрели на меня так, как будто я сказала что-то несуразное:

— Что? — спросила я, поднимаясь и поправляя мантию.

— Ты совсем рехнулась? Какое издательство? Тебя надо запереть здесь, и чтоб вообще не выходила, пока у этого маньяка не иссякнет запас твоих волос, — голос Панси перешел с шепота на крик. — Придумала тут. Тебе жизнь твоя недорога.

— Залечь на дно — это не выход, в моем случае, — спокойно пояснила я, проверяя ящички в столе. — А жизнь дорога, вот я и пытаюсь поправить свое положение хоть как-то. Это лучше, чем ничего. Слушай, а этот адрес ты больше никому не говорила?

— Нет, — буркнула она, сложив локти на груди. — И не меняй тему, пожалуйста. Ты хоть знаешь, где находится издательство «Ежедневного пророка»?

— Ты же знаешь, мне этого вполне достаточно, — ответила я, пытаясь угадать какой будет реакция на мое заявление-предложение.

— Ладно, — неожиданно сказала она. — Вот так повеселимся, особенно если туда вдруг пожалуют мракоборцы.

Подходя к двери, и сняв с крючка мантию, она обернулась и спросила:

— Чего расселись? Время только зря теряем! — и вышла за дверь.

— Узнаю характер, — сказала я, выходящему вслед за мной парню.

* * *

Оказалось, что издательство находится впритык к зданию Министерства — чтобы оперативно добывать свежую информацию. Наше трио, конечно, как нельзя лучше подходило для проникновения внутрь, учитывая то, что нас с Драко разыскивают, а Панси просто уже успела засветиться. Тем не менее, настрой был самый какой ни на есть позитивный, так как план состоял лишь из четырех пунктов: черный ход, вырубить несколько магов, сделать дело, и по-тихому слинять оттуда.

Дверь черного хода была завалена каким-то мусором, что говорило о том, что ей давно никто не пользовался. Мы стояли чуть в отдалении, пытаясь выждать момент, когда на улице будет как можно меньше магов, чтобы проникнуть в переулок незамеченными. А я стояла, зажав рот рукой: мне ужасно хотелось заржать. Я вроде как понимала, что это не детские игры, что все серьезно, но ребенок во мне проснулся в самый неподходящий момент. Тихо поскуливая, я терпела шиканье со стороны Панси, которая явно не разделяла моего веселого настроения. Драко же, такое чувство, что вообще дезориентирован — настолько у него был взволнованный взгляд. Подав нам знак рукой, он первым добежал до переулка, и, достав палочку, начал настраивать щит, а ля «Не вижу зла. Не слышу зла. Значит, никому ничего не скажу».

Мы с Паркинсон, которая брезгливо отдергивала руку в сторону, только прикоснувшись к мусорному баку, пытались отодвинуть его. Это заняло некоторое время, но и этого оказалось недостаточно, так как дверь была ещё и заколочена.

— Отойдите, уж с этим я справлюсь, — Малфой отодвинул нас в сторону и, проведя палочкой что-то вроде креста, убрал с двери доски. Я дернула пару раз за ручку, и дверь поддалась, с противным скрипом отъехав в сторону. За ней оказалось большое помещение с высокими потолками.

— Склад, — отметил парень, пропуская нас внутрь. — Остается надеяться, что изнутри он так же хорошо открывается, как и снаружи.

Через несколько минут мы уже стояли у двери, по бокам от которой громоздились большие стопки бумаги. Надежды не оправдались. Дверь открывалась только снаружи.

— Придется ждать, — озвучила я общую мысль и прошла по ряду, заставленному шкафами с разными канцелярскими мелочами. — Зачем им магловские фломастеры?

— Представь себе, это магическое изобретение, только оно почти сразу просочилось в ваш мир, — тоном, не принимающим никаких возражений, заявила она, стоя у двери с палочкой наготове. — Кажется, кто-то идет! Прячьтесь.

Она оказалась права. Буквально через несколько минут в двери провернулся механизм, и она распахнулась, чуть не стукнув меня по лбу. В помещение зашел мужчина маленького роста, лысый и в очках. Не обратив на нас никакого внимания, он прошел вперед, напевая себе под нос незнакомую мне песенку.

«Остолбеней»! — в воздухе прогремел звонкий голос Паркинсон, и тело только что бодро направляющееся к одному из шкафов, осело на пол. Я подбежала к нему, и, прощупав карманы, вынула палочку и карточку:

— Ух, ну и жирная рыбешка нам досталась. Это же срочный корреспондент, как раз то, что нам надо. Жаль, только у нас нет оборотного зелья, — сказала я, засовывая палочку обратно в карман.

— Есть, — улыбнувшись, блондин засунул руку в карман и извлек на свет маленькую фляжку. — Прихватил на всякий случай.

— Постой, а он же лысый! Что теперь делать? — растерялась я.

— Ещё можно взять ноготь, — напомнила мне Панси, опустившись рядом со мной, и проведя палочкой по длинному ногтю жирной руки. — Фу, сама бери эту гадость в руки.

Ноготь упал в жидкость, которая от этого зашипела, и у нас на глазах хлебнувший зелье парень преобразился в толстого лысого карлика. Действовать нужно быстро, пока никто не понял подмену и не забил тревогу. Мы вышли, и, плотно закрыв за собой дверь, чинно прошествовали по коридору. Я и Панси делали вид, что заявляем о чем-то очень важном, а Драко с хмурым видом уточнял, чуть ли не каждое слово. Его напускной возмущенный вид был так смешон, что едва ли мой серьезный голос мог скрыть проскальзывающие в нем веселые нотки. Люди вокруг обращали на нас внимание, только чтобы быть в курсе кто ходит и зачем, а в основном же каждый был занят своим делом: кто-то бегал по коридорам из кабинета в кабинет; кто-то изучал полученную только что информацию; а кто-то, как мы это и изображали, выслушивал информацию из уст очевидцев. Указанный на карточке номер кабинета состоял из набора цифр, и для нас представляло сложность понять, куда именно следует идти. Но нам снова повезло, и выход из ситуации нашелся молниеносно:

— Мистер Бакет, у вас в кабинете ожидает человек, а ещё вам пришло срочное письмо, — окликнул нас молодой юноша, чуть заикаясь. Очки все время съезжали на кончик его крючковатого носа, а он их поправлял.

— Хорошо, хорошо, — с деланной серьезностью ответил Малфой, а сам обернулся к нам в поисках поддержки. — Идите вперед, а мы будем следовать за вами.

Юноша кивнул, поправив стопку папок подмышкой трясущимися руками, и пошел в совершенно противоположную сторону от того пути, которым мы шли.

— Что делать с посетителем? — прошептал мне на ухо Драко.

— На месте разберемся, — ответила я, заговорщицки улыбнувшись.

Когда, дойдя до нужной двери, парень в очках отварил её перед нами, сердце в груди застучало гулко и медленно, а ноги не хотели двигаться с места. Посетителя со спины было плохо видно, но даже отсюда я поняла, кто это и догадалась, зачем он здесь. Панси пихнула меня вперед, но я чуть дрогнувшим голосом сказала:

— Нам, наверное, лучше выйти, чтобы не мешать вашему разговору, — я отступила на шаг, отдавив ногу всхлипнувшей брюнетке.

— Да, я прошу вас об этом, — сказал обернувшийся Ремус Люпин. Я отвела глаза, чтобы не быть узнанной по так и не измененной примете.

— Подождите меня в коридоре, обещаю постараться разрешить вашу проблему, — сказал нам Малфой, но в глазах его в это время читалась мольба остаться.

Но тут перед нами вклинился этот заикающийся юноша, и захлопнул дверь перед моим носом прежде, чем я успела что-то решить. Осмотрев меня внимательным взглядом, он пошло ухмыльнулся и прошел на свое место. Как я и думала, он был секретарем. Перед кабинетом стоял маленький и жесткий диванчик для ожидающих, на который мы и опустились. Часы тикали, и я насчитала уже пятнадцать минут, когда распахнулась дверь, и Малфой вышел вслед за Люпином.

— Ещё раз прошу меня извинить, но без весомых доказательств я не могу опубликовать эту информацию. Это слишком важно, и касается не только вас. Но я приму к сведению и попытаюсь лично что-нибудь выяснить, — извиняющимся тоном проговорил Драко.

— Я понимаю, — грустно улыбнувшись, ответил мой бывший учитель. — Спасибо, что хоть выслушали.

И, отвесив учтивый поклон корреспонденту и нам, Люпин удалился.

— Заявлял о пропажи Гарри Поттера? — спросила я, когда за нами захлопнулась дверь в кабинет.

— Да, и не только. Ещё он уверял меня в том, что та Джейн Эйр, которую он знал, неспособна на такие страшные вещи, как те, в которых её обвиняют.

— А вот это неожиданно, — прошептала я себе под нос, а вслух сказала следующее. — Нам нельзя терять время, где тут пишут статьи, а потом отправляют в печать?

Взяв в руки перо и чернила, я села за пергамент и написала следующую заметку:

«В деле об убийствах учеников в школе Хогвартс замечено несколько грубых ошибок, не совпадающих с фактами очевидцев. А именно таких как: Полумна Лавгуд, Невилл Долгопупс и Милинда Коннор. Со слов очевидцев, Джейн Эйр, обвиняемая в многочисленных преступлениях, по чистой случайности оказывалась на месте происшествия.

Обратив внимание на другие факты, можно предположить, что мисс Эйр была соучастницей преступлений. Большое количество человек пострадало от её палочки за прошедшую пару дней. Может быть, так оно и есть. А что если использовалось оборотное зелье? Неужели никому не приходила в голову такая идея? И что делать, если это правда? Вот какой я задаю себе вопрос. А так ли виноват обвиняемый? Юг или север выбрать? Тем ли путем мы идем?!»

Когда я поставила току и прочитала, я поняла, что это именно то, что нужно. Довольная своей работой я протянула лист Панси.

— Ага, текст выдержан в стиле шифровки первой буквы нового предложения, — заметила она.

— Молодец, — кивнула я, становясь рядом, и, всматриваясь из-за её плеча в написанный мною текст. — Что написано?

— Вас обманывают! — прочел Драко. — Отлично, а теперь давай отдадим это в печать и свалим отсюда.

— В срочную печать! — заметила я, заглядывая под стол и в ящички. — Тут где-то должна быть какая-нибудь штука, чтобы сделать это не вставая с места.

— А вот и она, — ответил Драко, наблюдая за нашей реакцией, когда он резко распахнул дверь. — Майерс! Отнеси это в срочную печать, сейчас же.

Сложив листик вдвое, и завернув в бумажный конверт, он передал его в руки секретаря.

— И дайте, пожалуйста, письмо, о котором вы говорили, — добавил он, выставив вперед короткую морщинистую руку. Юноша метнулся к своему столу и вбежал обратно с большим конвертом в руках.

— Вот ваше письмо, сер, — вручая конверт проговорил он, вспотев от волнения. Наверное, ему обещали повышение, вот он так и старается.

— Чего стоишь? Беги скорей и отдай в печать то, что я тебе дал! — поторопил его Малфой, и как раз в этот момент я заметила, что на его лысой голове начали появляться белые волосы.

— Нам тоже пора, — спохватилась я, потащив вон из кабинета Пасни с Драко.

Мы как сумасшедшие пролетели несколько пролетов и вбежали в помещение склада, где до сих пор лежало тело обездвиженного корреспондента. Блондин был снова блондином, а я, подлетев к работнику издательства, вернула его к движению и стерла память.

Выход нам показывать было не нужно, мы выбежали из него сразу же, как только я покончила с памятью мужчины. Пробежав ещё несколько кварталов, мы свернули на магловскую улицу и вздохнули спокойно: нас никто не преследовал, и вроде никто не заметил. Мы пошли быстрым шагом пересекли ещё несколько улиц и вконец успокоились.

— Дело сделано, — вздохнул парень, убирая волосы с лица. — Только вот стоило ли оно того, Джейн?

— Да, — ответила я, сверкнув злым взглядом. — Для меня это было важно!

— Хорошо, хорошо, — поднимая руки вверх, в сдающемся жесте, согласился он.

Мы дошли до дома, где находилась теперь уже моя квартира. Но вдруг, Малфой застонал. Обернувшись, я увидела, что к нему на плечо спикировала дикая сова, и вонзила острые когти в плечо. Сквозь дырки в мантии и рубашке под ней я разглядела выступившую кровь. На лапке у неё было привязано послание. Драко попытался отвязать его, но сова больно клюнула его в руку. Я подошла, и протянула руку к ней. Не касаясь пергамента, я заглянула ей в глаза, и так же, не отрывая взгляда от её желтых пронзительных глаз, я отвязала обрывок пергаменты и отдала его блондину. Сова тут же оттолкнулась от его плеча и вспорхнула, улетая в неизвестном направлении.

— Что там? — спросила я, уже второй раз за день.

— Темный Лорд хочет меня видеть завтра вечером, — сглотнув, произнес он. Слова явно дались ему с трудом, а в глазах застыл безотчетный страх.

— Отлично, я как раз собиралась с ним встретиться! — заявила я, проходя в подъезд. — А ещё нам нужно в магазин за книгами, как я уже говорила.

Лицо Драко вытянулось так, что смотреть на него без смеха было просто невозможно. Панси же, как всегда, пошла по пути наименьшего сопротивления: порылась у меня в голове, и я ей в этом даже не думала мешать. Я, если сказать на чистоту, сама не ожидала услышать это от себя, но хорошенько всё взвесив, решила, что именно так мне и следует поступить.

Завтра.

До завтра слишком мало времени, только вот я уже не знаю, сколько всего времени мне осталось. Медлить нельзя точно. Мои биологические часы работают только потому, что я заставляю себя действовать. Но, на самом деле, трудно остановиться, когда знаешь, что тебе дышат в спину.

— Панси, ты это слышала? — голос парня прервал мои раздумья.

— Она же шутит, разве нет?

Мы обменялись с моей старой знакомой многозначительными взглядами, после чего она отвернулась и зашагала внутрь здания.

— Идем! Таким разговорам не место на улице, — бросила она через плечо.

Я кивнула Драко на дверь, а сама помедлила на пороге, кинув беглый взгляд за спину.

— Идите, я буду через пару минут. Хочу обдумать кое-что, — растягивая слова в такой манере, будто нет ничего предосудительного в том, что я задержусь на улице, где каждый прохожий может быть не тем, кем кажется, я подмигнула Малфою и, развернувшись на девяносто градусов, направилась к пешеходному переходу.

— Сумасшедшая! — бросил он мне вслед.

Да, именно так. Или чем тогда ещё можно объяснить то, что я думаю только об одном и том же? Зеленые глаза, кровь, холодный воздух при полете на метле, смерть Рона, которую я могла предотвратить, поцелуй в Выручай комнате, страшное воспоминание о Рождественской ночи, которое казалось нереальным…

Глубоко вздохнув, я, наконец, позволила мыслям плыть в произвольном направлении. Мне нужно расслабиться, мне так это нужно! Но со мной точно что-то не так.

Я думала, что знаю Гарри. Я думала, что сблизилась с кем-то больше, чем делала это раньше. Но я сблизилась не с добрым мальчиком-героем, а с жестоким убийцей. И от этого у меня перехватывает дыхание, а на глазах наворачиваются слезы. Завороженно прокручивая в голове странный ритуал, который он провел в рождественскую ночь, я все больше думаю о том, что он привязал меня к себе. Потому как я не могу найти разумное объяснение тому, что мне нравится то, что я чувствую. Я никогда ещё до этого не чувствовала себя настолько живой! Это приятно. Неправильно, но приятно.

Теперь, когда до меня наконец начало доходить, что все это, все происходящее — вовсе не игра, я не собираюсь сидеть и ждать. Я собираюсь действовать. Представляю, как он разозлиться, когда я нанесу первый удар. Эх, дожить бы мне до этого момента. Я им всем покажу! Моё имя будут помнить ещё долго.

Джейн Эйр. Девушка, которая…

Порывом ветра к моим ногам принесло листок бумаги. Отвлекаясь от своих раздумий, я протянула к нему руку и подняла. И не раздумывая ни минуты, скомкала его, собираясь выбросить в урну, как вдруг что-то в этом листке показалось мне уж больно знакомым. Непослушные пальцы слишком медленно расправляют листок моего дневника, где я вижу запись, датированную днем смерти Рона, точнее за день до этого, как раз тогда, когда он его прочел…

«Я задыхаюсь от бездействия и ненавижу саму себя за мысли об этом. Да, я действительно сглупила, ввязавшись туда, куда не следовало. Так бы сейчас и сидела на своем любимом подоконнике, или ещё лучше дома, уехав подальше от этой суеты. Только вот что-то подсказывает мне, то, что я делаю — не все, конечно — правильно, несмотря на абсурдность моего положения. А уж оно у меня плачевное. Но до тех пор, пока я дышу, здраво мыслю(хотя насчет этого со мной ещё можно поспорить)и двигаюсь, я буду делать все возможное для того, чтобы остановить то, что творится в моем чертовом мире!»

Только вот теперь предложения, написанные моей рукой на вырванной из уже не существующего дневника странице, по диагонали пересекала будто выжженная сверху надпись: «Я тоже».

Дрожь пробегает по всему телу. Рывком поднявшись с лавочки, на которой так мирно устроилась, я оглядываюсь по сторонам. И, как ни странно, не вижу никого. То есть совсем никого. На улице было так много прохожих каких-то пару минут назад, а сейчас я одна. И на потемневшем небе изредка сверкают молнии.

— Пора бежать, — пролепетала я сама себе. И быстрым шагом перейдя дорогу, кинулась к спасительной двери, ведущей в нужное мне здание.

Казалось, что кто-то наблюдает за мной, и это добавило мне уверенности, что это не просто случайный обрывок какой-то фразы. Это было послание, адресованное именно мне. Друг или враг? Мне не нужен ни тот, ни другой! В этом нет смысла.

Когда дверь лифта захлопнулась за мной, я улыбнулась, переводя дыхание.

Так угроза или возможная помощь? Стоит ли мне беспокоиться ещё из-за одной вещи? Сходила проветриться, называется. Думаю, что не стоит рассказывать пока Драко и Панси. Но им грозит опасность из-за меня. Я обязана их защитить! Двери лифта распахнулись передо мной, и я быстро убрала бумажку в карман.

Время решать пришло…

— Так, — сказала я первым делом, входя в квартиру номер тринадцать. — На чем мы там остановились?

* * *

Усталость. Все что я почувствовала, опустившись на пол ванной комнаты квартиры №13. Я устала от этих нудных разговоров, которые все равно ни к чему не приводили, от постоянных мыслей, не покидающих меня даже во время сна, построений различных планов, что у меня все равно не выходило. Я как будто пытаюсь убежать из тупика — сделать невозможное.

Хотя, конечно, если взглянуть на ситуацию со стороны, то я ничего такого ещё и не делала. Встреча с Темным Лордом действительно равносильна самоубийству, в чем не могу ни согласиться с Панси и Драко. Так зачем я это делаю? Неужели я правда решила найти союзника в лице этого…этого…да ну его! Господи, если ты есть там наверху, дай мне хоть немного передохнуть?!

В тишине, окружившей меня, убаюкивающей своими маленькими радостями, вроде тихой мелодии капающей из крана воды, я пытаюсь вспомнить себя прежнюю. Сколько я себя знаю, никогда у меня на душе не было так хреново.

5 лет. Пошла на площадь, где всегда так много разнообразного народа, чтобы посмотреть на этих смешных визжащих детей, требующих купить им воздушный шар или же сладкую вату. На огромное голубое небо и одинокого хромого голубя, который был здесь достопримечательностью. Одна, разумеется. И без разрешения родителей.

Тогда мне казалось, что целый огромный мир открыт только для меня одной и что у меня есть достаточно времени для того, чтобы насладиться своей маленькой свободой. Но они нашли меня быстро, даже очень. Родители были в ярости. А я только со слезами на глазах и громким истерическим криком настаивала на том, чтобы мы забрали одноногого голубя домой, пока его не затискали до смерти пухлощекие дети, своими перепачканными в шоколаде ручонками. Мне было жаль его до глубины души и омерзительно смотреть на то, что с ним вытворяют эти тупые жирные карапузы.

Я ушла оттуда с пустыми руками. А на следующий день этот голубь умер. Его переехали коляской… Какая глупая смерть!

Тогда мне было очень плохо, но я справилась. Я даже решила, что это к лучшему. Смерть была быстрой, и ему не пришлось мучиться ещё несколько месяцев до того, как сдохнуть зимой в лапах какой-нибудь жирной котяры.

8 лет. Первый класс начальной школы. Сборище детей, полностью копирующих характеры своих родителей. Перерыв на ленч дал им время поболтать всласть и перекусить заодно. Богатенькие хвастались, умники умничали: в общем, все как всегда. Только ода девочка привлекла моё внимание. Это маленькое хрупкое создание больше было похоже на цветок, чем на живого человека, а веснушки, рассыпанные по всему лицу, казалось скрывают грустит она или просто мечтает. Я просто сидела и рассматривала её, как интересный объект для моих мыслей, но потом она тоже обратила на меня внимание. Её губы ненадолго дрогнули, но потом расплылись в незнакомой до этого мне улыбке.

Неуверенно потупив глаза, я тоже улыбнулась, но когда подняла голову, в меня летел огромный красный помидор. Это было первое в моей жизни маленькое предательство. И урок о том, что первое впечатление не всегда бывает верным.

Я чувствовала себя уязвленной, оскорбленной. Мне было больно. И эта была душевная боль, ведь даже эти дети понимали, что я какая-то ненормальная! Все вокруг громко смеялись и хвалили рыжую за находчивость. А она, гордо вскинув подбородок, уже держала в руках второй помидор, приготовленный для неё заботливыми родителями в коробочке для школьного завтрака.

Я не расплакалась, а просто недрогнувшей рукой выдрала у этой рыжей приличный клок волос. После этого меня перевели в частную школу, где никаких казусов уже не происходило.

Пожалуй, это и все. Больше я не позволяла себе пустых привязанностей или глупых эмоций. До этого года. До этого момента. До этой дрожи во всем теле.

— Да что такое, — негодующе промямлила я, и не узнала своего тихого слабого голоса.

— Хэй, соня! Это же надо было додуматься уснуть в ванной, да ещё и в таком скрюченном положении, — прочла мне нотацию Панси, помогая подняться мне с пола.

— Что? А как вы сюда попали? — сразу спросила я, когда на меня накатило осознание того, что мне могла угрожать опасность, а я была так уязвима.

Панси покачала у меня перед носом ключом, у которого был такой же брелок, как у моего, только не желтого, а синего цвета.

— Долго вас не было? — я просто не могла не спросить, а то вдруг я проспала весь вечер и всю ночь, и вот уже наступил день встречи с Волан-де-Мортом.

— Нас не было примерно пару часов, — махнув рукой на огромную груду толстых потрепанных книг, сваленных на моей кровати, она добавила. — Знаешь ли, пришлось повозиться, чтобы найти хоть чуточку настоящей и нужной информации.

— Ого, — только и выдохнула я, так как у меня действительно не было слов. — И мне нужно все это прочитать к завтрашнему дню?!

— Не тебе одной, подруга, — устало промямлила Паркинсон, скинув куртку и опустившись на ковер. — До того как ты спросишь, Драко пришлось вернуться к себе в магазин. Он, знаешь ли, не был обязан возиться вот со всем этим.

— Да, он не обязан, — хмыкнула я. — Просто я назвала его трусом.

После этих слов брюнетка подняла на меня глаза и грустно покачала головой:

— А ты жестокая, Джейн. Ты хоть представляешь, сколько раз пришлось ему это услышать из уст его собственного любимого папочки, когда младший Малфой не смог укокошить Дамблдора?

В данном случае я предпочла промолчать, и, взяв самый верхний огромный талмуд в руки, опустилась рядом с Панси.

— Что-то есть хочется, — пробубнила я себе под нос, переворачивая одну за другой страницы.

— Малфой захватит с собой наш ужин, — отозвалась на это моя соседка.

— Лишь бы только там не было ничего ядовитого, — я мысленно усмехнулась, взглянув на слишком серьезное лицо Панс.

— А вот этого я обещать не могу…

* * *

Глаза болят от такой нагрузки, а никто из нас так и не удосужился встать и включить свет, когда стемнело. Поэтому мы сидели, склонившись над желтоватыми страницами с «люмосами» на концах палочек, то и дело откладывая очередную книгу в сторону со вздохом разочарования: ничего! Совершенно ничего такого, чего мы бы не проходили в школе. Тот же философский камень, та же кровь единорога и многие другие мелочи, которые ни в какое сравнение не идут с тем, что я слышала, подслушивала, читала, выведывала о настоящем бессмертии.

В случае с Гарри… Нет, лучше так: в случае с Поттером я уже знала, что примерно нужно искать, но только сейчас я вспомнила, что ту информацию подсунул мне он сам. Стоит ли верить ей? Или же он сам отвел меня в сторону от реальности. Хотя, скорее всего, стоит, ведь чокнутый Поттер все равно собирался меня убить. Разве не так?

Стук в дверь выводит меня из состояния глубокой задумчивости, и я, резко подскочив, хватаюсь за голову от того, что она сразу закружилась. Неуверенными шагами я дошла до двери и открыла дверь, за которой с пакетом в руках стоял Малфой. Опять в магловской одежде, что для меня все равно непривычно:

— Какой длинный день, — сказал он чуть громче, чем следовало. Потом закрыл за собой дверь, скинул ботинки и прошел в комнату, где все в такой же позе сидела Панси.

Я в ответ на его реплику лишь пожала плечами и поплелась следом, включая при этом свет везде, где только можно: в коридоре, в гостиной, в ванной комнате.

— Черт, — выругалась Паркинсон, прикрывая глаза ладонью. — Могла хотя бы предупредить, Джейн. О, Драко. Как прошел рабочий день? Точнее вечер…

— Не самым лучшим образом, — боковым зрением я увидела, как парень едва заметно вздрогнул, опускаясь в кресло. — Ко мне заходил отец. Проведать, как он это назвал. Я бы сказал так: ещё раз напомнить мне, каким ничтожеством он меня считает. А ещё то, что если завтра я не явлюсь на встречу с Лордом, то он меня убьет.

— Ну, что я могу сказать. Насчет этого он точно может не переживать, — заметила я, облокотившись о стену. Я пыталась сделать это как можно небрежней, чтобы никто из них не обратил внимания на то, как у меня трясутся руки, когда я сложила их на груди.

— А я бы и рад не пойти, — едко ответил мне блондин, костяшками пальцев сжимая ручки кресла. — Это тебе не вечерняя прогулка, или не пляжная вечеринка, Джейн. Он чуть ли не каждый день убирает по одному Пожирателю, и завтра я могу стать этим одним.

— Не станешь, — уверенно кивнула я. — А за то, что ты снабдишь его важной информацией, которая будет чуть ли не на половину правдива, он тебя ещё и вознаградит. К тому же…

— Подожди-ка, — он поднял ладонь вверх, останавливая мою речь. — Можно поподробней, пожалуйста, про ту часть, касающуюся правдивости той информации, которую я собираюсь ему открыть?

— Мне тоже это интересно, — вставила свое слово Панси. — Только давайте отложим эту тему на завтра. Сегодня итак все устали и вымотались. А мне пора к себе.

— Золотые слова! — развеселилась я, когда не пришлось затрагивать ту тему, которую я ещё для себя не до конца раскрыла.

— Рада, что ты так думаешь, — по глазам девушки я видела, что она итак прекрасно понимает мое положение, без слов. Я подошла к ней, и благодарно пожала её руку, мягко улыбнувшись:

— До завтра.

— До завтра, Джейн. До завтра, Драко, — выпустив из своей ладони мою, она трансгрессировала в пустоту, и передо мной никого не осталось. Только вот Малфой неуверенно мялся в кресле, будто желая что-то сказать.

— А ты Малфой? Далеко живешь? — поинтересовалась я, убирая книги с кровати на пол. — Пешком пойдешь или тоже трансгрессируешь.

— Если ты не против, то я хотел бы остаться у тебя, — увидев моё замешательство, он объяснил. — Живу я в своем магазине, как раз в той комнатушке, в которой ты провела вчерашнюю ночь. Пешком идти все-таки далеко, да к тому же я слишком устал.

— А что насчет…

— Трансгрессировать я не умею! — перебил он меня, явно расстроенный и раздраженный тем фактом, что пришлось мне выдать это.

— Ок, — я подняла две ладони в примирительном жесте. — Кровать большая, как-нибудь уж поместимся.

— Да я могу и в кресле, — тихо проговорил Драко. Я на это, кинув в него подушкой, направилась в ванную, чтобы умыться и принять теплый душ.

— Даже не выдумывай, — сказала я, захлопывая за собой дверь.

Когда я вышла из запаренной ванной в одном из белых халатов, которые там висели, я застала очень трогательную картину: Малфой мирно посапывал, лежа на одной половине кровати в позе эмбриона. Он так и лег, как был, в магловской одежде. Судя по всему, в полный рост он не помещался, потому как был очень длинный, поэтому пришлось подогнуть под себя ноги. Тихо хмыкнув, я накрыла его одеялом, а сама легла рядом и почти мгновенно погрузилась в сон.

* * *

Последняя запись в дневнике Гарри Поттера:

Весь мой план провалился к чертям из-за тебя, моя дорогая Джейн. И будь я проклят, если не отомщу тебе за это. О, да! Я найду тебя, маленькая дрянь, где бы ты ни была. Найду. Но теперь, перед тем как умереть, тебе придется здорово помучиться. Жаль ты не слышала крики тех детей, которых я убил из-за тебя. Зачем надо было портить такое веселье в Выручай Комнате своим побегом? Ну ничего, игра продолжается. Я чувствую запах твоего страха, и я найду тебя по нему. Найду! Ведь мы связаны, Джейн. Мы так крепко связаны друг с другом, что ты даже представить себе не можешь. Твоя кровь, моя кровь. Ты же чувствуешь это, не правда ли? Эту дрожь во всем теле, это желание, мое желание убивать. Жаль ты не почувствуешь то наслаждение, которым я буду упиваться, медленно уничтожая тебя. Скоро, совсем скоро, моя дорогая Джейн.

Ночь пролетела так быстро, что я даже не успела толком отдохнуть. Открыв глаза, я первым делом поняла, что не одна и схватила палочку, которую положила под подушкой перед тем, как уснуть. Но тревога оказалась ложной. Это был всего лишь Малфой, и сейчас он издевательски усмехался над тем, как я подскочила за какие-то пару секунд:

— Хорошая реакция, — сказал он мне, облокотившись на подушку. — Только спишь ты все равно, как убитая. А вдруг кто захочет воспользоваться положением?

— Интересно, на что ты намекаешь, — проворчала я, кинув в него своей подушкой. — И давно ты бодрствуешь?

— Достаточно давно, — он кивнул на одноразовые стаканчики с кофе и булочки, лежащие на тумбочке возле кровати.

— О, Мерлин! — я рывком поднялась с кровати и налетела на поднос с булочками, схватив первую попавшуюся и засунув тут же в рот, я промычала. — Я шэ вшэра так и не поела!

Голод был и вправду зверский, поэтому особыми манерами я не отличалась, пока не запихнула в себя третью булку и не запила её добрым глотком кофе. Потом я вдруг вспомнила, с кем вместе нахожусь в комнате и, проглотив последний кусочек, подняла на Драко взгляд:

— Извини, — каким-то слишком виноватым голосом проговорила я, и, не дожидаясь ответа, спросила. — А ты позавтракал?

— Нет, но я и не голоден, — покачал он головой, а потом встал и, подойдя ко мне вплотную, убрал с лица прядку снова темных волос. — Такой цвет тебе больше идет, а то с рыжими ты слишком взрывоопасная.

— И не противно тебе притрагиваться к грязнокровке? — я не знаю, с чего вдруг я так разозлилась на него и на себя. Нельзя, блин, было промолчать? Не-е-ет! Мне обязательно нужно было у него спросить то, что мне хотелось узнать меньше всего!

— О, нет. Я ошибся. Ты всегда взрывоопасная, — он отступил от меня на пару шагов, будто я представляла для него реальную угрозу, и, помедлив немного, ответил. — Нет, не противно. Потому что в первый раз вижу грязнокровку с таким характером, что самому не по себе. То, что я чувствую к тебе можно охарактеризовать как уважение.

— То-то же! — вздернув подбородок, я прошла в ванную комнату, где умылась и переоделась. А ещё глядя в зеркало, и, включив полный напор воды, чтобы не было слышно, устроила себе перепалку сама с собой. — Возьми себя в руки, в конце то концов. Что с тобой происходит? Ведешь себя как полная дура! Тебе плевать, что думает о тебе Малфой ли кто-нибудь другой. На тебя ведет охоту маньяк-убийца, а ты даже по отношению к нему испытываешь неправильные чувства. Ты собираешься заключить договор с тем, кого знает и боится каждый человек в Магическом Лондоне. Так какого черта ты вытворяешь?

После этого монолога я была немногословна. Совсем! Изменив внешность, я вышла из ванной и сразу направилась к двери, ведущей из квартиры в «большой мир». Малфой пытался там что-то возразить, но в итоге молча последовал за мной, предварительно заперев квартиру на ключ.

— Может, ты хоть скажешь, куда мы идем? — ох уж эта обреченная нотка в голосе парня, как не ответить?!

— Мне нужны защитные артефакты, как можно больше, — ответила я ему завернув за угол в переулок, ведущий в магловский центр города. — Но для начала мне нужно снять деньги с моего о счета в магловском банке и приобрести пару интересных вещичек. Думаю, они тебе понравятся.

— Что-то я в этом сильно сомневаюсь…

* * *

На удивление в этот зимний день стояла теплая и ясная погода. Мне даже показалось, что пришла весна, только редкий морозный ветерок говорил мне об обратном. Застегнув молнию на магловской куртке, которую я купила первым делом после того как сняла деньги со своего личного, а главное секретного счета (спасибо любимой бабушке), я достала из рекламной подставки листик с отмеченными магазинами и бутиками центра Лондона и пробежала по нему глазами. Малфой, кстати говоря, все это время хмуро оглядывался по сторонам и по возможности закрывал меня ото всех и каждого, хотя в этом не было необходимости. Я не узнаваема. Для всех, кроме этого человека, который подбросил к моим ногам записку с посланным сообщением, которое прямо вопила: «Я все знаю, я все видел, и ничего хорошего!» Примерно так. Ой, а вот это кажется именно то, что нужно. Палец остановился ровнехонько на строчке с надписью «Магазин с товарами для экстримного отдыха приглашает вас.

Это было совсем недалеко отсюда, всего то в паре кварталов. Только вот я уже успела пожалеть, что взяла с собой Драко. Это было «не в моем стиле», как сказала бы сейчас Милинда. Интересно, как она там… Так вот этот блондин только путался у меня под ногами, мешая нормально думать и быстро передвигаться, о чем я решила непременно ему сообщить, когда мы завернули в безлюдный переулок:

— Да что ты так дергаешься, как будто мы можем застать Волан-де-Морта в магловском магазине мороженого?!

— Знаешь что? В этом нет ничего невозможного! Ведь твой этот Поттер был героем, стал маньяком. Хочешь сказать, это было вполне ожидаемо?

— Во-первых, он не мой Поттер, — сквозь зубы прорычала я. — А во-вторых, я не нуждаюсь в твоей помощи и в твоей опеке. Иди лучше в «Горбин и Берк» и делом займись. Я и сама прекрасно справлюсь.

— Отлично! — он покачал головой, словно опровергая только что сказанное. — Наверное, так и следует мне поступить. И когда от тебя останется лишь мокрое место, я, наконец, порадуюсь тому, что избавился от одной большой проблемы, имя которой Джейн Эйр!

Что именно произошло в следующий момент, я так и не смогла понять, как уже неподвижно лежала на земле, а из рассеченной брови на глаз стекала кровь. Тело не было парализовано, нет. Я чувствовала стягивающую всю тело боль и пыталась отбиться от неё, извиваясь на грязном асфальте тихого, на первый взгляд переулка.

Веревки! Точно это были они. Мыслительный процесс отзывался болью в пульсирующих висках, но я не переставала думать даже в такой момент. Две вещи я поняла точно. Это маги, я даже сейчас слышу, как свистят заклинания у меня над головой. Значит, Малфой пытается отбиваться. А ещё я уверена на все сто процентов, что кто бы это ни был, убивать они меня не хотели. Иначе мое скрюченное тело уже бы лежала на этом, будь он трижды проклят, асфальте! Мои выводы прибавили мне смелости, и я попыталась достать свою палочку.

— Ради всего святого? — мой крик, кажется, отвлек всех от дела. — Какого черта здесь происходит?

— Малфой, отдай нам Джейн и мы не станем убивать тебя, — услышала я строгий, а главное знакомый голос. Только эти странные нотки. Наверное, я ошибаюсь, но, по-моему, это…

— Черта с два, Долгопупс! — откликнулся на это Драко. — Ты и твоя команда, проваливайте с дороги, пока я не запустил в вас чем-то посерьезней Авады.

— Невилл? — сказать, что я была в шоке от подтверждения своей гипотезы — ничего не сказать. — Ты что тут делаешь? И кто там с тобой?

Я попыталась сдвинуться с места, и у меня получилось отползти на несколько градусов влево, чтобы я смогла разглядеть всех нарушителей моего спокойствия, ну и конечно разбивателей бровей!

— Господи, боже, — пролепетала я себе под нос. — Луна, Милинда, Колин Криви. Вы что тут все делаете?

— Мы же послали тебе сообщение, и собирались вырвать тебя из рук этого Пожирателя, пока он не сдал тебя своему Хозяину или властям Магического Мира, — будто оправдываясь, ответила Милинда.

— Что за бред вы тут несете? — Малфой явно не понимал, что к чему. И в этом есть отчасти моя вина.

— Развяжите меня и мы мирно разберемся, — мне не терпелось кому-нибудь врезать, но на душе стало как-то легче что ли. Настроение точно подскочила. Может это от того, что я встретила старых знакомых, может от того, что я мазахистка, и у меня идет кровь. В любом случае меня моё нынешнее состояние вполне устраивает. Состояние, а не положение, в котором я тут развалилась.

* * *

Через какие-то десять минут мы сидели в магловском ресторанчике, и, перебивая друг друга, громко тараторили не пойми что. После того, как меня развязали и остановили кровь, я здорово посмеялась над тем, как ребята нелепо выглядели в магловской одежде. Был уже полдень, и людей сновало по улицам все больше, поэтому мы решили убраться из этого переулка, пока на нас не обратили внимания. Я мысленно поставила себе крестик — напоминание о том, что мне на самом деле некогда праздно проводить время и что до полуночи осталось какие-то жалкие двенадцать часов. И отложила эту мысль подальше, хотя бы на час.

— Стоп, стоп, стоп! — утихомирила я разбушевавшуюся гвардию.

— Объясните мне все по порядку. Медленно и членораздельно, пожалуйста.

Невилл взял на себя инициативу, а я ещё раз подумала о том, как жизнь быстро меняет людей:

— Всё началось в самом начале сентября. После смерти Гермионы, мы решили возобновить тренировки в Отряде Дамблдора. Мало кому понравилась эта идея, но мы решили от неё не отказываться и собирались такой группой: Я, Полумна, Колин, Милинда, — помедлив, парень продолжил, но уже совершенно другим голосом, твердым. — Лаванда, Джинни, Дин и Симус. Поскольку предложение было моё, на меня легли и обязанности тренера-наставника, из-за чего я часто стал проводить утро перед завтраком в библиотеке, где так тихо и спокойно в это время. В тот день, когда умерла Лаванда, я решил задержаться и пропустить завтрак.

— Постой-ка, — перебила я его. — В тот день я как раз во время завтрака прокралась в запретную секцию!

— Да, хорошо, что ты помнишь этот день, но я запомнил его ещё лучше, потому как в тот день у меня появился первый подозреваемый. Ты, Джейн. Из чистого любопытства я решил проследить за тобой. Нечасто, знаешь ли, увидишь, как посреди бела дня туда забираются за легким чтивом. И я оказался прав в своих подозрениях. Ты подошла к разделу Темной магии и стала что-то увлеченно вычитывать и записывать. Я надеялся копнуть чуть глубже и дождаться того, что ты можешь чем то, какой-то мелочью, выдать себя. Но тут вдруг как из под земли появился Гарри, и мне пришлось ретироваться. Потом ты довольно странно себя вела на протяжении некоторого времени. А если быть точным, то до Рождества. Я с помощью Милинды решил подсунуть тебе один довольно сильный магический артефакт.

С этими словами, Невилл протянул мне мой «леденящий» браслет, который я с радостью приняла из его рук.

— Да, я только сейчас вспомнила, что забыла его на кровати в ту нашу встречу в Лазарете, — кивнула я надевая на запястье серебристую цепочку. Сейчас она была теплая.

— Да, эта вещь, как тебе, наверное, сообщила Мил, предупреждает о любой опасности. О той, которая грозит тебе, и ещё о той, которую ты представляешь для окружающих. Тогда ничего особого не случилось. И мы решили на время снять с тебя подозрения. А потом произошло примерно следующее. Возвращаясь с поздней тренировки Отряда Дамблдора, Милинда перепутала ящики в столе и, открыв твой, нашла там дневник с очень интересным содержанием, как потом оказалось. Она догадалась аккуратно вырвать листик с доказательством твоей невиновности и спрятать его. Но решила все-таки прочесть его полностью в гостиной Гриффиндора.

— Все сходится, — прошептала я себе под нос, а потом чуть громче обратилась к Милинде. — Но я же видела, как ты спишь. Тогда, когда мой дневник ненадолго пропал из тумбочки. Я почти уверена, что видела тебя в кровати, а дневника не было на месте.

— Это простой обман зрения, — отмахнулась девушка рукой на мои слова. — Вроде косметических чар, понимаешь?

— А ты умнее, чем кажешься, — улыбнулась я и кивнула Невиллу головой. — Продолжай.

— Теперь мы решили следить за тобой, чтобы уберечь, если придется, от угрожающей тебе опасности. А ты, как не странно, стала следить за Луной. Мы видели, куда ты полетела, и Милинда знала, что ты взяла с собой дневник. Сложив два полюс два, мы поняли, что ты решила его очень хорошо спрятать. Что было потом, трудно припомнить, потому что это был настоящий хаос. Сначала ты пропала на весь день, но мы не стали бить тревогу. Потом Луна поступила ужасно глупо, отправившись в лес, о чем даже нам не сказала. Смерть Рона. И, я решил тогда поговорить с тобой, раздобыв перед этим дневник. Но у меня не вышло, и я соврал тебе про послание Гарри. А не вышло по следующим причинам: твоя мантия вся была пыльная и потрепанная, ты и сама была сонная и грязная. Это говорило о том, что ты ночью где-то была. А ведь именно ночью Рона убили. Я струсил. А потом ты проснулась, когда я стоял рядом, собираясь свалить оттуда, и скинула с руки браслет, будто он ошпаренный. Но ты чем-то переубедила меня. Не знаю почему, но тогда я точно понял, что ты — не убийца. Только слежка не отменялась. Дальше было так: ты, Выручай комната, Гарри, Бомбарда Максима и Авада Кедавра. Я увидел его прежде, чем он выпит Оборотное зелье. Это было страшно, даже сейчас мурашки по коже.

— И как же вы нашли меня, а главное зачем? — удивилась я, после долгой паузы.

— Газеты. Черт, да твое послание вышло буквально через пять минут после отправки в срочную печать. И через ещё пять молодой паренек орал на всю округу: «Свежий выпуск пророка. Сенсационные новости. Новый взгляд на новую угрозу Магического Мира», — объяснил мне Криви, а остальные закивали.

— Мы трансгрессировали к издательству в момент, — добавила Луна. — А потом решили разделиться, в надежде, что ты не ушла недалеко. И если бы ты не задержалась на улице, нам бы пришлось худо. Невиллу как всегда повезло! Это он слевитировал тебе записку.

— Голова идет кругом от всей этой истории, — я потерла виски, чтобы хоть как-то снять зарождающееся во напряжение — Вы, ребята, совсем сумасшедшие.

— Что будем теперь делать? — вмешался в разговор Драко, а я уже забыла о том, что он сидел рядом.

— Ты проводишь моих друзей в квартиру №13, а я сделаю то, что собиралась и присоединюсь к вам, — заключила я, забирая новую куртку со спинки кресла.

Это будет определенно длинный день!

И опять я ошиблась! День пролетел слишком быстро, и сейчас для меня все произошедшее было как в тумане.

После того, как я покинула своих новоявленных сторонников, мне пришлось здорово попотеть, чтобы быстро и качественно закупить самый важный «инвентарь» для вечерней встречи. Сначала в магловских магазинах, а потом в паре магических которые располагались, в моем понимании, в очень подходящем месте: в самом конце Косой аллеи. Правда пришлось снова переодеваться из куртки в мантию, которую мне дал Малфой и чуть больше похимичить над своей внешностью. Но все прошло без сучка, без задоринки! Пожилые маги смотрели не на мое лицо, а на мой кошелек, а получив свои драгоценные галеоны, немедленно выпроводили меня на улицу.

Тяжесть пакетов в руках придавала мне немного уверенности, но даже этой крохе я несказанно радовалась, когда направлялась домой. Домой. Теперь мой дом — эта небольшая квартирка в магловском районе. Надолго ли? Или, быть может, я сегодня в последний раз пытаюсь наслаждаться жизнью, с улыбкой на лице покупая большую коробку пончиков в шоколадной глазури и внушительную бутылку содовой, ехидно представляя себе, как Луна делает большой глоток и газы бьют ей по носу, как мне когда-то. Ох уж эта моя сентиментальность. Откуда ты взялась?

Перейдя улицу, я на мгновение остановилась, чтобы полюбоваться закатом. Именно за это я так люблю зиму: солнце садится рано. А потом мне на глаза попался информационный щит, на которых всегда высвечиваются, время, дата и температура воздуха.

Уже второе февраля. Надо же. А ведь именно сегодня у меня день рождения.

Грустно улыбнувшись, я быстрым шагом направилась в направлении дома, где будто приглашая меня скорее зайти, с открытыми створками меня ждал лифт.

* * *

Буквально обрушив тяжелые пакеты на пол, я проворачиваю ключ в двери, и она с легким скрипом открывается. И тут вдруг я вижу стаю палочек, направленных на меня, и, не выдержав, начинаю смеяться в голос. Со вздохом облегчения Отряд Дамблдора отступил на пару шагов от двери, давай мне войти.

— Могла бы просто постучать, — обиженным голосом буркнула Милинда, плюхаясь на кровать.

— Извините ребята, — успокаиваясь, я покачала головой. — Как-то не подумала об этом. Вы чего такие пугливые то?

— Именно благодаря этому качеству мы ещё живы, — пожал плечами Колин.

— Тогда не имею ничего против. Там в коридоре остались пакеты, тащите сюда, будем разбирать, — я медленно опустилась в кресло, обводя взглядом комнату. — А где Малфой?

— Если ты про младшего, — сказал Невилл, извлекая наружу содержимое продуктового пакета. — То он отчалил в свой магазин с этой …как там её…Паркинсон. Вот.

— Панси была здесь? И вы её не поубивали? — мой нарочито удивленный голос привлек внимание всех. — Ага, вижу! Значит, были близки к этому.

— Мы же не можем никому доверять! Ты понимаешь это, Джейн? — ответила Лавгуд, извлекая на свет, пожалуй, самое тяжелое из моих сегодняшних покупок. — Ой, это что? Бронежилет?

— А ты откуда знаешь? — теперь я была по-настоящему удивлена, только девушка стыдливо отвела взгляд в сторону, и я решила отложить этот разговор. — Да, и не просто бронежилет, а зеркальный.

Гордость в том, что это правда так, прямо распирала меня. До того, как купить эту вещичку, я видела её только в фильмах.

— И что же он делает? — Милинда с интересом постучала по блестящей металлической поверхности жилета.

— В магловском мире защищает от магловского оружия, — сложив пальцы домиком, я положила на них голову. — Жаль, нет таких штучек на все тело, я бы…

— Ты же сказала в магловском, — прервал ход моих рассуждений Криви. — А насчет магического мира? Слизеринец, кстати говоря, рассказал нам о том, что ты задумала. Это же просто идиотизм!

— Да нет, Колин, это даже больше, чем идиотизм! — поправил паренька Долгопупс.

— Ладно, ладно, — оборвала я их, поднимаясь из кресла. — Завтра послушаю ваши нотации, сегодня у меня нет на это времени.

— Чем же ты планируешь заняться сейчас? — услышала я голос Паркинсон, которая будто притаившись, стояла позади толпы, рядом с Малфоем. — Кстати, дверь вы так и не закрыли!

— Есть у меня кое-какие планы, — хитро улыбнулась я, направляясь к большой холщевой сумке, в которой была гора магических мини фейерверков. — У меня сегодня день рождения. И я собираюсь праздновать.

Что ж, да начнется веселье!

* * *

Несколькими часами позже я уже стояла в каминном зале Лондона вместе с Драко и Панси. Совершенно неузнаваемые, конечно.

Мы действительно здорово погуляли. Я даже не могу припомнить того, чтобы за эти восемнадцать лет моей жизни я когда-нибудь праздновала день моего рождения так убойно. Собрав все нужное снаряжение в маленький черный рюкзак, и, надев под мантию бронежилет, я сказала ребятам, что они могут оставаться у меня столько, сколько захотят. Паркинсон на это только пожала плечами: «Твое убежище, что хочешь с ним, то и делай». Только эти взгляды, в которых читалась жалость, когда нас провожали. Они не верили в меня. Что поделаешь, я сама в себя почти не верю, но стараюсь держаться готового, наконец, в моей голове плана.

— Ты хоть знаешь, куда нам нужно попасть? Какова конечная координата? — неуверенным голосом поинтересовалась я.

— Конечно знаю! Я там родился и рос на протяжении всей моей жизни, — взяв в руки горстку летучего порошка, Малфой зашел в камин, мы последовали его примеру, а он громко и четко произнес. — Малфой-Менор.

Первый раз я оценила прелести такого путешествия: неприятное ухающее ощущение в теле, будто лифт срывается в шахту и вот-вот разобьется; кашель, сдавливающий горло; и конечно меньшее из зол — испачканная одежда. Хотя для сопровождающих меня аристократов последнее было самым неприятным.

Сделав шаг вперед навстречу «своей судьбе», я оказалась в просторном зале с тусклым освещением и неприятным холодком, пробирающем до дрожи. Для помещения, имеющего вес в огромном замке, эта комната была слишком скудно обставлена, да и окон здесь не было, поэтому я решила, что, скорее всего это что-то типа холла. Застланные ковром полы скрадывали звуки наших шагов как нельзя кстати. Я не хотела своим прибытием наделать шума и очень радовалась тому, что нас никто не встречал.

— Прибавьте шагу, — почти шепотом проговорил Драко. — Нас ждут. И мы не должны опаздывать.

Сердце застучало быстрее, но я только сжала кулаки и двинулась вслед за слизеринцами. Будто в замедленной съемке я глядела вглубь коридора и думала о своей бабушке. Она ведь часто останавливала меня от опрометчивых поступков, предугадывая мои внезапные решения. Хотя было странно представлять её в таком месте, как это.

Через несколько минут я поняла, насколько мерзко чувствую себя в этом нескончаемом коридоре. Мне не были интересны картины и детали интерьера. Я всего лишь пыталась взять себя в руки, но в руки получилось взять только палочку.

Решив больше не медлить, я остановилась и достала из бокового кармана рюкзака склянку с зельем. Быстро выдрав из неё колпачок, я в мгновение ока поднесла её к губам и вылила все её содержимое, до последней капли, себе в рот. В тот же момент по телу разлилось тепло, усталость и неуверенность как рукой сняло, и я ускорила шаг.

— Что это ты только что выпила? — преграждая мне дорогу, поинтересовалась Паркинсон.

— Феликс Фелицис.

— Что??? — в один голос воскликнули они. Ох, и шумные со мной ребята!

— Немного лишней удачи мне не повредит, — подмигнула я им обоим и, обойдя Панси, и с быстрого шага переходя на бег, я им прокричала. — А теперь давайте наперегонки! Кто первым найдет Лорда, тот и выиграл!

Мне действительно нравились произошедшие во мне перемены. Эта лихорадочная скорость, свобода…и человек, в которого я врезалась на повороте.

— Упс, — ойкнула я, падая на пол. Посадочка была довольно мягкой. Все дело, наверное, в этих волшебных коврах. Надо спросить у мамы Малфоя, где они такие берут, и прикупить себе один.

— Вот уж точно, — тихим твердым голосом ответил возвышающийся надо мной Люциус Малфой. А я тихо хихикнула, поняв всю комичность сказанной мною фразы. «Упс» — упивающийся смертью.

Но только теперь я заметила позади старшего Малфоя человека, из-за капюшона которого выглядывали красные глаза. А уж я была наслышана про такого человека, такого темного мага. Волан-де-Морт собственной персоной, а я тут на полу развалилась. Черте что происходит. Там ещё несутся галопом мои сопроводители.

— Так, так, так, — этот вкрадчивый змеиный шепот восставшего из мертвых я не скоро забуду, даже с везением всего мира. — Малфой, Паркинсон и какая-то рыжая девчонка, смахивающая на Уизли. Кто же ты, дитя мое?

Я слушала его и удивлялась вскипающему в моих жилах гневу. Да он просто урод какой-то. Издевательский тон и нацеленная на меня палочка не помогали мне отвлечься от неестественно блестящих глаз. Я уже видела раньше такой. У Гарри, и могу сказать одно точно: зуб даю на то, что у Поттера они блестят сильнее, а у Темного Лорда какие-то уж слишком тусклые.

— А вы приглядитесь повнимательней, — сказала я и дотронулась до волос и до лица палочкой. — «Фините Инкантантем»!

Точно не могу сказать, что именно придавало мне уверенности в этот момент, когда я стояла лицом к лицу с этим сумасшедшим убийцей, новоявленным диктатором, который так держался за чистоту крови, при отсутствии таковой у себя (этот секрет мне раскрыл Драко). Может зелье, а может та свобода, которую я чувствовала, скинув груз страха перед этим, как я теперь ясно понимала, не-человеком.

— Что? — Волан-де-Морт откинул с лица капюшон и я увидела, как яростно раздуваются его ноздри в этот момент. — Мерзкая грязнокровка! Как ты посмела явиться сюда?

Мне не терпело выкинуть что-нибудь интересненькое, чтобы повеселить Драко и Панси, которые как-то слишком скучно стояли в сторонке.

Господи Боже! Что со мной происходит? То ли зелье справлялось хорошо, толи плохо. Но мое сознание буквально раскалывалось надвое. Одна моя часть яростно рвалась в бой и хотела выцарапать глаза этому гаду, посмевшему назвать меня грязнокровкой. А другая часть говорила, что все в порядке, и даже хотела выдать Пожирателям, что у меня сегодня день рождения, так что я заскочила совсем ненадолго. Моя родная половина таки прорвалась наружу и я, решив не медлить не секунды, резко выхватила магический порошок из кармана мантии, я с размаху кинула его в сторону двух Пожирателей.

— Авада Ке… — успел произнести отец Драко, когда мой порошок обездвижил его самого и его Хозяина.

— Делайн, — этот яростный крик прорвался из самой глубины моей души, и я лишь жалела о том, что на месте Волан-де-Морта не Гарри.

Будто вырвавшись из моей палочки, дьявольская огненная клетка заключила в свои жаркие объятия обездвиженных людей. А ведь Темный Лорд в тот же момент начал что-то нашептывать и уже вернул себе способность двигаться, как вдруг увидел огонь, полыхающий со всех сторон, и ринулся подальше от него, будто пытаясь спрятаться за своим верным подданным. Я слышала змеиное шипение и не верила своим глазам. Я действительно сделала это. По крайней мере, я пока не мертва. Разве не удача?

— Как все оказалось просто, — услышала я свой уверенный голос и поднесла руку ко рту, чтобы убедиться в том, что эти слова действительно произношу я. — «Экспеллиармус».

Палочки вмиг оказались в моей руке, и засунула их за лямку рюкзака так, чтобы в любой момент можно было достать.

— Успокойтесь, — повышая тон, сказала я этим двум крысам, метающимся по клетке. — Я усовершенствовала тот порошочек и только благодаря нему вы остаетесь живы.

— Джейн, — мне на плечо легла чуть дрожащая рука Паркинсон. — Давай быстрей делай свои дела, и валим отсюда. Через пару минут этот замок будет кишеть Пожирателями.

— Она права, грязнокровка, — жутким скрипом раздался по помещению смех Волан-де Морта. — Пора прощаться с жизнью.

И он кончиком пальца, будто палочкой коснулся страшной метки на своей руке, нашептал что-то, и поднял взгляд своих красных глаз на меня и усмехнулся.

— Так, — сказала я, извлекая из кармана оставшийся порошок, я собрала его на ладони и подошла вплотную к клетке, чтобы как следует дунуть. — С меня хватит всей этой гадости.

Обездвижив Темного Лорда вновь, я почувствовала себя немного поуверенней и принялась за работу:

— Теперь слушайте меня сюда, вы оба! — переходя на крик, я стащила лямки рюкзака на пол и достала пистолет. Настоящий магловский пистолет (чего только тебе не продадут, когда у тебя есть деньги), а лишние палочки бросила ребятам, чтобы они были готовы, когда сюда прибудут приспешники Лорда.

— Я вас ещё не убила только потому, что вы мне нужны, — действие зелья явно подходило к концу и у меня начали подгибаться ноги. — Я хочу, чтобы вы как можно скорее разыскали и уничтожили Поттера. Этот мальчишка куда-то пропал после нашей перепалки в Хогвартсе. Ох, и страшно же я тогда разозлилась.

Удивленные лица Драко и Панси явственно показывали мне, что они мало понимают, что тут происходит. А дело в том, что я решила подыграть сама себе. Почему бы не воспользоваться новым имиджем маньячки?

Сжав покрепче в руках пистолет, я неуверенно сняла курок с предохранителя и направила дуло прямо в лицо Темного Лорда, который собирался мне что-то ответить.

— ТИХО! — проорала я, и мой крик эхом разнесся по коридору. — Сейчас я говорю. И я предлагаю вам сделку. Этакое сотрудничество. Я помогаю вам выследить Поттера, вы его убиваете, и мы объединяемся для захвата всего мира. Заманчиво звучит?

— Да кем ты себя вообще возомнила, мерзкая грязнокровка? — вмешался Люциус Малфой.

— Меня зовут Джейн Эйр, — яд в моем голосе звучал неподдельный, я была просто в бешенстве. — И я надеюсь, что впредь вы запомните это. Иначе мне придется вырезать свое имя в ваших тупых головах.

— С чего вдруг такая малявка как ты, решила, что ей будет помогать сам Темный Лорд, — с поддельной скукой, Волан-де-Морт рассматривал свои ногти, но я видела его волнение, я чувствовала запах его страха. Он как никто другой боялся смерти. Хотя нет. Он боялся её так же, как я. И ни в коем случае не хотел мириться с происходящим.

— Неужели вы хотите отказаться от такого сильного союзника, только из-за того, что у меня кровь не такая уж и чистая, — передразнила я манеру Панси разговаривать со всякими отбросами общества. — К тому же, это единственный вариант, после которого вы остаетесь живы!

Я слышала, как воздух вышел из легких Темного Лорда, и поняла, что он верит в мой блеф. Верит по-настоящему. Значит согласиться. Он не может не согласиться!

— Гарри Поттера я убью в любом случае, — я поразилась этому примирительному тону, с которым он шел на уступку, и ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Для меня имеет значение только время, — прервала я его, услышав хлопки трансгрессии, где-то в глубине коридора, за огненной клеткой.

— Тогда я согласен принять эту сделку, сперва уточнив несколько деталей, — растягивая слова, медленно проговорил он.

— Тогда, по рукам, — нервно улыбнувшись, я отступила в сторону на пару шагов и тут из-за поворота увидела двух Пожирателей, которые неслись прямо на меня, уже занося палочки, чтобы произносить заклинание.

— Круциатус, — крикнул один из них, но промахнулся, я же дрожащей рукой спустила курок один, второй раз, моя рука резко ослабила хватку и из рук на пол вывалился пистоле. Кажется, я таки попала ему в ногу.

В это время второй Пожиратель решил не допускать больше ошибки своего товарища и резко затормозив, прокричал: «Авада Кедавра»!

Не знаю, как мне удалось так быстро среагировать. И я, наверное, потом помолюсь богу, за то, что руки у меня оказались свободны: я рванула тонкую ткань мантии на груди, а в следующую секунду заклинание угодило прямо в мой зеркальный бронежилет. Я резко выдохнула и сердце где-то там внутри меня ухнуло, но ничего не почувствовала и лишь увидела вспышку зеленого света, которая летела в никуда.

Тут меня за руку схватила Панси и мы трансгрессировали, а в следующий момент меня вывернуло на асфальт возле большого величественного здания, до которого мне совсем не было дела.

— Черт, черт, черт, — я увидела как Малфой младший рвет на голове волосы, наворачивая круги вокруг того места, где мы оказались. — Да что только что произошло? Неужели ты, девчонка из мира маглов, смогла одурачить самого Темного Лорда.

— И не только, — переводя дыхание, сказала Панси. — Она убила Лестрейнджа, и своим этим оружием повредила ногу Эйвери.

— Что? — негодующе подняла голову в ответ на эти слова я и поднялась с земли, отряхивая колени. — Я никого не убивала.

Мой голос был очень слабым, и я поняла, что не только он.

Ноги еле держали меня в вертикальном положении, а перед глазами все мутилось.

— Как бы ни так! — хмыкнула брюнетка на мои слова. — Похоже, что ты выжала из «Феликса» все до последней капли, так как Авада, отскочив от твоей груди, направилась прямиком в этого придурка. Он явно не ожидал такого конца для себя, от девчонки, которая в три раза младше него.

— Отлично, — я подняла большие пальцы вверх. — Просто рехнуться можно от этого всего…

Не успев договорить, я почувствовала, как земля уходит у меня из под ног, и погрузилась в глубокий и нескончаемый мрак.

При пробуждении ощущения были не самые лучшие. Определенно! Во всем теле ныло, как будто меня долго избивали ногами. В голове гудело. И слабость не давала мне найти в себе волю, чтобы открыть глаза. А, может, я все-таки умерла и попала в ад? Потому что так ужасно я себя не чувствовала за всю свою жизнь.

Губы пересохли и я, облизывая их, делала только хуже. Под спиной ощущался твердый и пружинистый матрас моей кровати. Теперь я точно знала, что лежу на своей кровати. Значит, я дома!

Из закрытых глаз внезапно хлынули слезы, и я не могла себя остановить. Я зарыдала взахлеб, не думая о том, что в комнате может быть кто-то ещё. Что мне не следует так бурно проявлять свои чувства. Но слезы все текли и текли, и мне становилось легче.

Кто-то заботливо погладил меня по голове и опустился рядом со мной на кровать.

— Тише, тише, — услышала я тихий голос, с легкой ноткой таинственности. Ох, как я была рада этому голосу. Как я рада Луне Лавгуд, которая пыталась меня успокоить. На самом деле, я и не замечала все эти дни, как вымоталась. Это хождение по лезвию ножа не убило меня, но раны нанесло. Как физические, так и душевные. Теперь мне кажется, что смерть — это самый легкий выход. Подумаешь, всего-то какие-то два слова, а зато потом покой вечный. Но это, конечно, не мои мысли. Потому, что, когда мне было одиннадцать, я пообещала себе, что не сдамся ни за что! Что куда бы меня ни занесла жизнь, я буду держаться за своё. За свой маленький и такой противоречивый мир. За то, что мне на самом деле дорого.

Я все так же лежала: не вставая, не двигаясь, не открывая глаз. Но этот странный водоворот перед глазами не останавливался, а только набирал темп. Как меня тому учили, я глубоко дышала и старалась как можно сильнее расслабиться, но…

Не успев понять, что толком произошло, я схватилась руками за голову и истошно закричала. У меня в голове будто сработал часовой механизм, и, испытав неимоверную боль, я отключилась. Когда боль резко отступила, мой организм погрузил меня в режим ожидания. И все пустые заботы и тревоги отступили. Осталась я одна, наедине со своим сознанием. Странно, разве я не в обмороке…

— Ну, здравствуй, Джейн, — распахнув глаза, я рывком приподнялась на кровати. Все, что я увидела, был бесконечный и беспросветный мрак. Мое дыхание участилось, а сердце уже пустилось в быстрый бег. Этот голос, который раньше я считала приятным и мелодичным, был вкрадчивым и ледяным. Таким, что мне казалось, по моему телу поползли тысячи маленьких пауков. Горло же будто сдавила змея, и теперь я не могла закричать, даже если бы захотела.

— Где я? — откашливаясь и подавляя в себе озноб, спросила я у голоса Гарри.

Ничего не было видно, и я решила зажмуриться и представить себе что-нибудь приятное, чтобы не было так страшно. Только в голову лезло лишь тело убитой Гермионы Грейнджер, лежащей на кровати с застывшим страхом в глазах. При виде такой картины, мои руки затряслись сильнее, и когда я попыталась схватиться за кровать, я поняла, что подо мной больше её нет. Покачнувшись, я упала на твердую и холодную поверхность и больно ударилась коленками. Судя по размеру, напоминает кровать, только каменную.

— Но, но, дорогая Джейн, — я почти видела, как Гарри качает головой, как его рука тянется ко мне, но так ничего и не почувствовала.

— Ты…Ты не реален! Ты всего лишь галлюцинация, — дрогнувшим голосом запротестовала я, обхватывая руками колени, я начала раскачиваться взад-вперед, как Милинда когда-то.

— Что же ты Джейн, — хмыкнул призрак. — Сама не в ладах со своей головой? Ай-я-яй.

— Заткнись! — громко и яростно проговорила я, подскакивая. И руками, словно слепой котенок, начала прощупывать себе путь из этой неволи. Вокруг было совершенно пусто и совершенно темно, и я беспомощно заскулила.

— Что? Больше не любишь темноты? — громкий смех заставил меня чуть ли не подскочить на мете, я стала оборачиваться и смотреть по сторонам. Он был везде и нигде.

— Катись к черту, — крикнула я ему в ответ, прокусив нижнюю губу до крови. Сейчас, именно в этот момент, я ненавидела себя за свою беспомощность. Больше не было рядом ни Драко с Панси, ни Выручай комнаты, ни Невилла с его чудо браслетом. Чувствую себя полнейшим ничтожеством.

— Ты можешь в любой момент включить свет, малышка Дженни, — этот почти неслышимый шепот казалось, раздался у самого уха.

— Только подними руку вверх и дерни за веревочки. Даже для тебя это будет не так сложно!

Как только он это произнес это, я подняла обе руки вверх и одна из них действительно нащупала, что-то вроде цепочки. Мягко потянув за неё, я тут же зажмурилась от пронзительного света, в который погрузилось все вокруг. Только каменный прямоугольник стоял чуть в отдалении от меня, выделяясь своей чернотой.

— Нравится? — почти нежно пропел голос позади меня, и, обернувшись, я, в конце концов, увидела его. Казалось, ничто не изменилось в нем, все от того же мальчишки, что бегал хвостиком за Дамблдором в прошлом году. Но теперь она точно знала, что от того мальчишки больше ничего не осталось. Перед ней стоял самоуверенный, жестокий и хладнокровный убийца.

— Что это, — облизнув пересохшие губы, спросила я. Затем медленно отодвинулась в сторону и вновь бросила взгляд на черный прямоугольник.

— Это — мраморная колыбель, — будто на распев произнес Поттер, во мне все обмерло. Затаив дыхание я ждала, я с жадностью ждала его следующих слов и готовилась к самому худшему.

— Только не надо сразу паниковать, — играя палочкой в руке, он задумчиво посмотрел на пол. — Он не для тебя, а от тебя.

— Как, — начала я, но поперхнулась своими словами. — Как это понимать?

— Видишь ли, моя дорогая Джейн, — он поднял глаза, и я увидела злую усмешку, играющую во взгляде зеленых глаз. — Вчера вечером, я от нечего делать решил порыться в голове у Волан-де-Морта. Ты же знаешь, эта наша с ним связь и прочее. Представь себе моё удивление, когда я увидел в его мыслях тебя. Вот уж везение, как везение. Ты воистину была очаровательна в образе дьяволицы, несущей пламя из самого ада. И я решил тебе помочь, потому, как мне доставляет особое удовольствие видеть то, что теперь наш любимый Том Риддл боится двух людей, а не одного.

Он сделал шаг мне на встречу, протянув руку вперед, я резко отшатнулась назад и спиной почувствовала холод камня, который секунду назад находился на расстоянии метра от меня.

— О, — его пальцы коснулись моей щеки, и он мягко погладил кожу. — Не волнуйся, я не собираюсь тебя убивать. По крайней мере, сейчас. Новая игра мне кажется куда забавней старой, и мне не терпится принять в ней участие. Смотри, какой подарок я решил для тебя сделать.

Он быстрым движением коснулся кончиком волшебной палочки моего лица и я увидела то, что не только больше никогда не уйдет из моих ночных кошмаров, но так же будет преследовать меня и при свете дня.

Я видела все их смерти.

Семь целенаправленных убийств.

Смерть бедной Гермионы. Которая так доверчиво дала ему пароль от своей спальни, в надежде, что когда-нибудь он решиться поговорить с ней.

Смерть Джинни. Которая так и не узнала имени своего убийцы. И, слава богу. Иначе этот, последний удар был бы во много раз больнее для её сердца.

Смерть Лаванды. Её недолгий, но красивый полет. И страшный звук бьющегося о землю тела.

Смерть Дина и Симуса. Настолько ужасная, что я стала вырываться из этих воспоминаний, которые показывал мне Гарри. Но все без толку.

Смерть Рона. Пожалуй, на эту смерть мне было больнее всего смотреть. Ведь я могла, я могла его спасти. А если бы я вообще не писала тот дурацкий дневник, он бы не пошел в Запретный Лес и не умер бы!

И последняя смерть. Самая страшная. Но он заставил меня досмотреть её до конца, я вырывалась, как могла, но он лишь шепнул мне:

— Это ещё не конец, Джейн.

* * *

Рывком глотая воздух, будто только что вынырнула из воды, я вернулась в реальность и тут же отскочила от злосчастной кровати и прижалась спиной к стене. Перед газами у меня ещё пылали эти жуткие картины. А из глаз текли жгучие слезы. Я почти задыхалась в рыдании. Но теперь, мне от них становилось только хуже.

— Джейн, — проговорил чей-то взволнованный голос, а я в панике вжалась подальше в угол, отгородившись ото всех руками. — Джейн, успокойся. Все в порядке, это я, Паркинсон.

— Панси, — от души мгновенно отлегло, и я кинулась в её объятия, как в единственно надежное укрытие. — Он…он

— Тсс, — погладила она меня по голове. — Успокойся, а потом все нам расскажешь. Полоумная Лавгуд вызвала нас, как только у тебя случился приступ, но мы не смогли так быстро добраться сюда, как хотели бы.

— Её зовут Полумна, — заметила я, выравнивая дыхание.

— Это ничего, Джейн, я уже привыкла, — из-за спины Панси появилось слегка расплывчатое лицо девушки и я, одной рукой стерев слезы с глаз, обратила внимание на её бледное лицо. Неужели она чувствовала, что со мной только что произошло?

— Он всё ещё ищет меня, — больше не в силах держать это в себе, пролепетала я. — Гарри всё ещё ищет меня. И он знает. Знает про сделку с Лордом.

— Откуда ты это узнала? — серьезным голосом задал вопрос Малфой, стоя невдалеке от окна и поглядывая за занавеску штор на главную улицу, ведущую к нашему дому.

— Он был у меня прямо здесь, — я прикоснулась пальцем к своему виску и заметила, как кивнула Луна.

— Я слышала, как ты бормотала что-то, будто в бреду. Но ты была слишком взволнована и напряжена для обычного обморока, — пояснила девушка.

— Как же он смог установить с тобой ментальную связь? — настороженным голосом поинтересовалась слизеринка.

— Думаю, все дело в том Рождественском ритуале, — задумчиво проговорила я. — Я последние несколько дней много раз думала о том, что он связал нас Темной магией. Поэтому меня тянуло к нему. Поэтому я чувствую то, что он чувствует. Поэтому он может проникнуть в моё сознание, когда я слишком слаба, чтобы защищаться. А я ведь защищалась, все это время. Подсознательно, но защищалась.

— Что случилось, пока ты была без сознания? Он тебе что-нибудь сделал?

При воспоминании о тех бесконечных минутах, когда я отчетливо видела каждую смерть, как будто сама была там, на глазах навернулись предательские слезы, в прокушенной губе защипало.

— Я видела как он убивал их, — чуть дрожащим шепотом начала я. — Каждого. Семь человек, шесть из которых мне и вам хорошо знакомы. Но седьмая…

Не в силах больше переживать это в одиночку, я подняла взгляд к Малфою, который с каким-то ледяным спокойствием взирал будто сквозь меня. От этого становилось ещё больнее, ведь они не понимают. Они не видели!!!

— Драко, — окликнула я его, чтобы привлечь внимание к тому, что скажу. — Он воткнул ей палочку прямо в сердце!

На меня вновь накатил приступ паники, и меня начало трясти, но Паркинсон дала мне звонкую пощечину, после чего все стало на место.

— Свою волшебную палочку, — взахлеб проговорила я, стирая с глаз предательские соленые капли. — Прямо. В сердце!

— Кто это был? — спросила Панси, помогая мне подняться на ноги.

— Это была Беллатриса Лестрейндж.

* * *

Примерно в это же время черный мраморный гроб, с телом вышеупомянутой Пожирательницы внутри, появился из ниоткуда, и оказался на полу парадной гостиной Малфой-Менора.

Гравировка на крышке гласила:

«Надеюсь, вы оцените мой скромный подарок и примите условия сделки, о чем сообщите в самое ближайшее время.

Всегда Ваша, Джейн Эйр».

Через некоторое время после того, как поток моих эмоций иссяк, я уединилась в ванной комнате и поняла, что простое умывание холодной водой мало помогает тому, что я чувствовала внутри. Эту мерзость просто невозможно смыть с себя.

Рассудив, что это единственно верное решение, я поднесла палочку к собственному виску и заставила себя забыть все пережитое, впредь до того момента, когда мы трансгрессировали из Малфой-Менора.

— «Обливиэйт»!

Пенная ванна была просто божественна. С веселой улыбкой я представляла себе, что думают соседи по комнате, которым приходится слушать моё фальшивое пение. Но как можно не прибывать в таком добром расположении духа, когда вчера все прошло так потрясно!

— Ля–ля–ля, — мурлыкала я себе под нос, расчесывая волосы. — Я гуляла с гиппогрифом!

Наведя марафет и изменив внешность к уже привычным рыжим волосам и яркому макияжу, я распахнула дверь из запаренной ванной и увидела ошарашенные лица Драко и Панси, Лавгуд же тихо напевала мой мотивчик.

— Вы чего так уставились на меня? — ребята так и стояли молча, пока я, пританцовывая, продвигалась к кровати, где лежали мои чистые вещи. Мне было несказанно весело, как будто настало похмелье от жидкой удачи, только в обратную сторону. То есть, не похмелье, а …А-а-а, кому это вообще нужно.

Делая плавные движения плечами в разные стороны, теперь я проигрывала плей-лист своего старого магловского плеера. Кинула на плечо чистые вещи и тут к движениям подключились бедра.

— It’s a kind of magic! It’s a kind of magic, magic, magic! Magic! — щелкая средним и большим пальцами, я направилась обратно в ванную, чтобы переодеться, но тут опять эти недоуменные лица. — Да что с вами такое, ребята? Только не говорите, что вы уже позавтракали, а мне не оставили. Я вам этого не прощу!

— Джейн, с тобой все в порядке? — поинтересовалась Паркинсон, едва касаясь ладошкой моего лба, будто у меня температура.

— Вы что, не видите ничего? — теперь быть недоуменной была очередь Полумны. — Это же очевидно! Раз она не переживает, значит ничего не знает. А раз ничего не знает, значит ничего не помнит.

— Чушь собачья! — съязвила на это слизеринка.

— А, по-моему, логично, — обронила я, сдерживая истерический хохот. — А к чему такие скучные разговоры? Или вы уводите меня от темы о моем завтраке.

— Стерла себе память, значит, — Малфой обреченно покачал головой, будто говорил о чем-то теперь очевидном. — Ладно, сейчас это уже не суть важно.

— Нет, мне кто-нибудь вообще здесь объяснит, что происходит?

— Метка, Джейн, — взволнованно проговорила Панси. — Мы должны что-то сделать с меткой Драко, пока он не умер от этой боли.

Ну вот! Не успела я расслабиться и почувствовать себя более или менее удовлетворенной, как опять накатило это чувство тяжести, ответственности за происходящее и страха за собственную шкуру. Песни из головы выветрились так же мгновенно, как там и появились, и я слегка вздрогнув, повела плечами. Не самое приятное ощущение, когда тебя возвращают с небес на землю. Но сейчас хоть твердая почва под ногами.

— Постойте-ка, — до меня только дошел смысл последнего слова и я насторожилась. — Умрет?

— Да, но сначала сойду сума или таки подчинюсь приказу разозленного Лорда и сам приду к нему умирать, — голос Драко был слабым, но на лице читалась твердая решимость не допустить выше сказанного.

Мне совсем не улыбались такие перспективы, но я даже понятия не имела о том, как удалить метку с его руки. Здесь не справятся обычные заклинания и зелья. Её может удалить только очень сильный маг, знакомый с этим родом черной магии. Из самых сильных магов современности на ум приходит только Дамблдор, но старик мертв, а мертвые своих тайн не раскрывают. Хотя…

— Соберите всех. Нам нужно вернуться в Хогвартс!

* * *

Никто не обрадовался моей затее, но сидеть на месте так же никто не пожелал. Оставалось лишь надеяться, что наше маленькое путешествие не пройдет зря, и мы найдем нужную нам информацию, или же хотя бы узнаем об источнике такой информации. В нашем распоряжении было все. Запретная секция библиотеки, кабинет директора и Выручай комната с её тайнами, которые могут стать явными только потому, что мы этого пожелаем. Все мы.

Перед тем, как отправится в путь, мы обзавелись портключами туда и обратно на каждого, потому как если что случиться, то каждый будет сам за себя. И захватили несколько одноразовых мантий невидимок на случай, если мне, Драко и Панси «посчастливиться» встретить людей из министерства.

В мгновение ока мы оказались в уже знакомых мне подземельях глубоко под уровнем Хогвартса. Пока поднимались наверх, никто не проронил ни звука, лишь я тихо подошла к Полумне и попросила рассказать подробней о моей памяти. Я знала и понимала, что делаю, и обдуманно пошла на этот шаг. И сделала так ещё раз, если бы пришлось. Только сейчас у меня в голове пульсировала мысль, что в связи с потерей тех воспоминаний, я упускаю одну очень важную деталь. Какие-то цифры, очень важные для меня. Но не одна мысль надолго в голове не задерживалась, потому что я постоянно отвлекалась на Малфоя, чьё лицо с каждой минутой все сильнее искажалось гримасой боли, а пальцы то и дело взлетали к вискам.

Тишина становилась все тягостней, когда мы добрались до нужного прохода и распахнули дверь в один из коридоров школы. Неприятный скрип несмазанного металла отразился от стен и оглушающим эхом ударил по ушам, будто преграждая нам дорогу дальше. Только мы не собирались отступать.

Самая большая школа Магии и Волшебства сейчас представляла собой жалкое зрелище. Нет, не потому что все разрушено или сгорело дотла, как бывает в книжках о старых замках. Школа стояла на своем месте так же твердо, как и сотни лет до этого. Просто вся магия ушла отсюда. Теперь это место — закрытая территория, а не убежище для добрых волшебников. После срочной эвакуации людей, здесь царил тихий хаос, а темнота поглощала все помещения до одного, будто солнце больше не светило для этого места.

— Я не верю своим глазам! — прошептал Долгопупс, озираясь по сторонам. — Это больше похоже на склеп.

— Так оно и есть, Невилл, — ответила на это Милинда, ободряюще сжав его ладонь.

Все остальные молчали, не в силах вымолвить ни слова. И когда мы дошли до крыла библиотеки, собственная идея уже не казалось мне такой хорошей, как раньше: все полки пустовали. Только кое-де можно было увидеть старые свитки пергамента на полу и журналы, похожие на те, в которых ученики расписывались за книги.

— Они забрали с собой все, что смогли, — заключила Паркинсон, будто именно этого она и ожидала.

— Но, зачем? — громко и разочарованно выдохнул Криви, и его голос прокатился по всему пустому помещению.

— Этим знаниям сотни и тысячи лет, идиот! Кто будет разбрасываться такой ценностью, особенно сейчас?! — наехала на него брюнетка, а я в это время обернулась на Драко, который тихо стоял позади нас, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза.

— Сейчас не время ссорится, — поторопила я их, направляясь к выходу. — Если мы здесь ничего не найдем, придется воспользоваться планом Б. А вот он вам точно не понравится!

На самом деле не было у меня никакого плана Б, но им это знать не обязательно. Я так и не поняла, зачем Отряд Дамблдора разыскал меня. А спросить в лоб, что им от меня нужно, как-то не хватало времени. Но они следовали за мной как стадо цыплят, и эта слепая верность грела мне душу. Казалось, что я стала для них новым Гарри Поттером. Предводителем. Девочкой, которая выжила, и продолжает выживать вопреки всему.

Глупо, конечно, с их стороны ждать от меня чего-то особенного. Но я готова стараться, не ради них, ради себя, чтобы избавить мир от двух фанатичных убийц. Как бы высокопарно это ни звучало, так оно и есть. По крайней мере, я так думаю.

Целью номер два являлся кабинет директора. И нам не понадобилось много времени, чтобы до него добраться. Зато понадобилось много сил, чтобы не смотреть по сторонам на сваленные у стен доспехи, на перекошенные и пустые рамы от картин, на распахнутые двери кабинетов. Казалось, что здесь давным-давно не было ни души и новые гости побеспокоили вековой покой, поселившийся в этом месте.

Когда перед нами оказался проход, все резко затормозили, будто в ожидании, что он сам раскроется прямо в кабинете директора. Никто из нас даже не подумал о том, что надо бы знать пароль.

— Ягодный щербет, — начала я, но ничего. — Лимонные дольки. Драже Берти Боттс.

— Подожди, — отодвинул меня рукой в сторону Невилл. — Эти пароли были при Дамблдоре, а профессор МакГонагл уже давно поставила свои. Один из них я знаю, надеюсь, что он не изменился.

— Ну, давай же, — подгоняя шептала я. — Чего ты медлишь?

— Гарри Поттер, — громко произнес Долгопупс, и у меня все сжалось внутри, будто меня сдавили невидимые дьявольские силки.

Я обернулась назад, но никого не увидела и лишь услышала шорох трущегося об стенки камня. Проход открылся для нас.

Это действительно был верный пароль!

— Он был её последней надеждой, — пояснил мне парень, глядя в мои обезумевшие от страха глаза. — Но нам повезло, что она не успела сменить пароль.

— Надеюсь, нам так же повезет, не столкнуться с этим паролем лицом к лицу, — прошипела я себе под нос, ступив под крыло большой птицы на каменные ступени.

* * *

Я никогда не была здесь раньше, но с первого взгляда кабинет директора показался мне чем-то особенным. Старинные вещи, расставленные по полкам, картины старых директоров, большой резной стол. Помещение больше походило на музей, чем на рабочее место профессора Дамблдора. Здесь он, наверное, проводил собрания старост. Здесь он разговаривал с Люциусом Малфоем, когда закончилась эпопея с Тайной Комнатой. Здесь же он ускользнул от министерских работников, когда я училась на пятом курсе.

Да, настоящий музей. Но абсолютно никчемный!

При более тщательном осмотре магические артефакты оказались самыми обычными для мира магов предметами. Книги, стоявшие на полках, не несли в себе ценную информацию. Портреты только сурово поглядывая на нас, как на непрошенных гостей. И только один портрет смотрел на нас совершенно спокойно.

Это был портрет самого Альбуса Дамблдора. На какой-то момент мне даже показалось, что старик подмигнул мне. Но, скорее всего, это был просто обман зрения.

Подойдя к письменному столу, я взяла в руки рамку:

— Кто это? — спросила я, проведя пальцем по покрывшейся пылью колдофотографии молодого и красивого юноши.

— Это Геллерт Гриндевальд, — отозвался Драко, взглянув на ухмыляющееся лицо через мое плечо. — Один из самых сильных волшебников современности и старый друг Дамблдора.

— А ты откуда знаешь? — удивленно уставилась я на него. О таком волшебнике я слышала впервые, не то, чтобы о его дружбе с бывшим директором школы Хогвартс.

— Прочитал книгу Риты Скитер, — пожал плечами парень и все остальные кивнули на это так, будто сами прекрасно знали это. Меня же моя неосведомленность расстроила.

— Отлично, — проговорила я, поставив рамку на место. — Расскажите мне о нем по пути обратно.

— Ладно, — кивнул слизеринец, медленно подходя в двери.

— Как твоя рука? — спросила я его чуть тише, чтобы только он услышал.

— Все так же, — ответил он в тон мне.

Я покачала головой, тяжело вздохнув. Время все шло, а выхода мы так и не находили. Оставалось надеяться только на Выручай комнату. Мы с каждым поворотом коридора всё ускоряли темп, стараясь при этом двигаться как можно бесшумней. Милинда телепала медленней всех, и мне приходилось постоянно оборачиваться и проверять, не отстала ли она.

На очередном повороте коридора я обернулась, чтобы поторопить её и тут произошло то, чего я опасалась. Я скорее сначала почувствовала это, а потом только увидела. Вот только увиденное оправдало мои предчувствия и пригвоздило меня к месту. В другом конце коридора, в сторону противоположную нашей, медленным и уверенным шагом шел Гарри Поттер.

Я задержала дыхание, наблюдая за тем, как он идет спиной ко мне, как Милинда озадаченно останавливается передо мной, и, как будто почувствовав меня, на месте застывает Гарри.

Будто предвидев поворот его головы, я во весь голос закричала: «Бежим»! И коснулась портключа прежде, чем столкнуться глазами со своим самым страшным кошмаром.

В этот же момент мой желудок скрутило и я оказалась в своей магловской квартире. Почти сразу за мной из пустоты возникли Драко, Панси, Луна, Невилл и Криви. Я с трудом глотнула воздуха и проговорила:

— Где Милинда, черт возьми?!

— Я тут, Джейн, — только сейчас я заметила, как девушка возникла позади всех и спокойно выдохнула. — Я была на волосок от смерти! Я почти чувствовала, как в мою спину летит Авада Кедавра!

Невилл подошел к девушке, чтобы её успокоить. А я поднялась с колен и оперлась плечом о стену.

— Ну что ж, зато теперь мы знаем, где можно найти Гарри Поттера, — задумчиво проговорила я, глядя в пустоту. В голове у меня все четче начинал проявляться план мести, в который я уже включила громкое имя Темного Лорда.

— Зачем это нам? — с удивлением воззрился на меня Колин.

— Узнаешь, — ответила я ему на это, скидывая мантию и натягивая теплую зимнюю куртку. — Я схожу на улицу, проветрюсь, а вы пока отдохните. Сегодня нам предстоит ещё разыскать этого вашего Гриндевальда.

— О-о-о, — обреченно вздохнул Малфой, падая в кресло. — Джейн в своем репертуаре!

Как только за мной захлопнулась дверь, весь мой решительный настрой мгновенно улетучился. Мне казалось, что именно сейчас, когда, по сути, мне ничего не грозит и я в безопасности, я слаба и беззащитна как никогда. С грустной улыбкой я мысленно похвалила себя за одно вернувшееся воспоминание. Цифра. Семь.

Что бы я там не говорила, какие бравады бы не зачитывала, все так и остается на своих местах. А именно: я остаюсь на своем месте, в списке Гарри Поттера, в очереди за получением своей долгожданной смерти. Он очень доступно дал понять мне это в наш последний разговор, который просто невозможно полностью стереть из памяти, что я буду последней и самой желанной жертвой в поставленной им цели. Так что, моя смерть — только дело времени.

Что ж, этого и следовало ожидать. Ведь так? Было наивно с моей стороны полагать, что я так и буду ускользать, каждый раз, прямо из под падающей гильотины.

Тогда почему я до сих пор чувствую в себе силы бороться? Почему не плыву по течению? Зачем усложняю остатки своей жизни и жизни других людей? Почему Малфой должен из-за меня страдать, Панси меня терпеть, а Отряд Дамблдора мне покланяться? Кто я, черт возьми, чтобы указывать им, что делать? Пуп земли что ли?

Обреченно вздохнув, я подхожу и опускаюсь на уже знакомую мне лавочку на другой стороне дороги. Пальцы плавно скользят по облупившемуся лаку на деревяшках, и я закрываю глаза, внимая мелодии шумного города. Настоящая мелодия жизни, такая правильная и нужная моим ушам, как стук собственного сердца. Точно знаю, что не хочу этого лишиться!

Губы слегка подрагивают, и я сжимаю их, закрывая глаза и накрывая руками уши, пытаясь утихомирить подкатывающую истерику. Все. Для меня это все слишком. Глупо вспоминать об этом сейчас, но я ещё ребенок. У меня есть мама и папа. Может в этом, а может в следующем году у меня появится братик, а может сестричка. Разве можно быть готовой к концу, к тому, что все оборвется?

Рядом со мной на скамейку кто-то опустился. Я открываю глаза и недоуменно гляжу на парня, примерно моего возраста, который заинтересованно меня разглядывает:

— С тобой все в порядке? — до меня доноситься его мягкий голос, но я подскакиваю со скамейки и отхожу в сторону.

Он магл, точно магл, поэтому мне не нужно его бояться. Но эти нотки жалости в его голосе. Неужели я выгляжу так же, как и чувствую себя? Раздавленной.

— Нет, — будто выплевываю ему в лицо. — Но это не твое дело!

Я отворачиваюсь и собираюсь уходить, но он в мгновение ока настигает меня, ладонью сжав мой локоть. Пытаясь вырвать у него свою руку, я запутываюсь в ногах и какие-то пару секунд чувствую свободное падение, а потом больной удар спиной об асфальт. Слышу какой-то гул, чьи-то крики, но не понимаю, что происходит. Солнце слепит так, что я не могу разглядеть предмет, который с большой скоростью летит прямо на меня. Но тут до меня вдруг доходит: это машина. Я упала прямо на проезжую часть и сейчас меня собьет машина.

Только я приготовилась распрощаться с жизнью, и обрадовалась, что её отнимет у меня не Поттер, а обычная машина, которой это не доставит особого удовольствия, как вдруг сильные руки схватили меня и откинули в сторону, а потом на меня навалилось что-то тяжелое.

— Идиотка, — услышала я злое шипение парня прямо над ухом. — Мы чудом остались живы!

Часто-часто моргая глазами, я глупо улыбнулась своему спасителю, спихнула его с себя, поднялась и направилась домой, кинув ему на прощание: «Спасибо».

Это случилось опять. И знаете, что самое интересное? Мне нравится обставлять смерть! Нравиться ускользать от неё в последнюю секунду, только поманив пальчиком. Знаю, что я невозможная, знаю, что это игры в Бога. Но ощущения просто не передать словами. Сердце в груди замирает, а потом бьется с такой силой, что кажется, я заново родилась.

Ключи я не брала, поэтому дойдя до нужной двери, я подняла кулак и громко забарабанила по ней. Мне почти сразу открыла Панси, и, приложив палец к губам, прошептала:

— Тише ты, а то Драко разбудишь! — она прошла в глубь комнаты и показала ладонью на раскинувшегося на кровати Драко. Его лицо то и дело омрачала гримаса боли, но он спал глубоко и не слышал нас.

— Что с ним? — тихо спросила я, обводя взглядов людей, которые как пугливые звери разбежались по углам, там и схоронившись.

— Я дала ему зелье сна без сновидений, — объяснила брюнетка, опускаясь на кровать рядом с парнем и беря его руку в свою маленькую ладошку. — Он очень устал, хоть и не подавал виду. Мы останемся дома, потому что когда он спит, мне легче держать ментальный блок на его мыслях. Ему может стать ещё хуже, в зависимости от того, насколько слаб он и насколько ослабну я.

— Хорошо, оставайтесь, — кивнула я, чувствуя как кольнуло в груди от того, что им бы не пришлось страдать, если бы не я. — Невилл, Милинда, Криви и Луна, на выход. Живо!

Я не стала менять куртку на мантию, но последнюю захватила с собой на всякий случай. Ребята поступили так же. Мы не знали, с кем столкнемся, с магами или маглами, в любом случае надо быть готовыми ко всему. Ещё мы не знали кое-чего важного, о чем я не торопилась говорить, пока все не покинули квартиру.

Перед тем как закрыть за собой дверь, я услышала усталый голос Паркинсон:

— Возвращайтесь поскорее, — проговорила она обреченно. — И с решением, пожалуйста.

* * *

— Ну, так что, люди? Кто-нибудь из вас в курсе, где искать Гриндевальда? — первым делом спросила я, когда наша спасательная группировка высыпала на улицу.

— Может быть, он так и сидит в тюрьме Нурменгард? — обронила Милинда, рассматривая свой маникюр.

— Не думаю, что он до сих пор там, — опроверг её предположение Невилл. — Сейчас, во времена беспорядков, добрая половина заключенных покинула тюрьмы и разгуливает на свободе. А Гриндевальд не стал бы упускать такого шанса!

— Тогда где же нам его искать? — взмахнула руками я, напряженно вглядываясь в лица своих товарищей в ожидании просветления.

— Я знаю, — уверенно улыбнувшись, Полумна подошла ко мне вплотную и шепнула на ухо так, что все так или иначе расслышали то, что она сказала. — Он в Годриковой впадине. Это место знакомо и дорого ему. Маги склонны к ностальгии даже больше, чем маглы. Он точно там.

— И как нам туда попасть, если никто из нас там раньше не был? — с нотками иронии в голосе проговорила я.

— Я там была и знаю, где жил Дамблдор, где временно обитал Гриндевальд, когда приезжал к нему погостить, а где жили родители Гарри.

— Что же ты там делала? — поинтересовался Колин, озвучив нашу общую мысль.

— Гуляла, — пожала плечами девушка, отстранившись от меня и дотронувшись до плеча Долгопупса. — Я там искала удивительные растения, редкий вид, о котором я тебе рассказывала. Они называются…

— Достаточно, — прервала я поток её медленной речи. — Трансгрессируем!

Все восемь рук легли на плечи русоволосой девушки, и она перенесла нас.

Место, в котором мы оказались, всколыхнуло во мне удивительный поток силы. Будто сам Гриффиндор прикоснулся ко мне и дал своё благословение на свершение добрых подвигов. Усмехнувшись своим мыслям, я опустила руку и посмотрела на место, куда мы прибыли. Небольшая деревенька, казалось, полностью лишена бурлящей жизни, которую я получасом ранее лицезрела в городе. Маленькая церквушка невдалеке, красивая стела прямо перед нами, и одинокие маленькие домики, будто в спешке покинутые их обитателями.

Наверное, так оно и было. Двери этих домов нараспашку открыты. Везде царит опустение и тишина, будто смерч налетел на этот город и унес с собой все живое. Когда я заглянула в первое попавшееся на глаза здание, мои опасения подтвердились. Здесь действительно что-то произошло, и маги поспешили покинуть свои дома как можно скорее, оставив все свои вещи на местах.

— Что же здесь произошло? — пробубнил себе под нос Криви, обводя взглядом все близлежащие дома. Но как раз сейчас это интересовало меня меньше всего. Я не сразу смогла отыскать Луну глазами, потому что она будто спряталась от меня за мрачным памятником. Подойдя к ней, я ласково потрогала завитки светлых волос, от чего девушка заметно напряглась.

— Что-то не так? — спросила я, опуская подмерзшую ладонь в карман.

— Нет, просто так всегда делала моя мама, — Лавгуд мне ободряюще улыбнулась и пошла вперед, в направлении подмеченной мною церквушки. — Следуй за мной.

Я поспешила именно так и поступить, оставляя позади себя увлеченных парней и Милинду, которая глубоко задумавшись, стояла на расстоянии метра от стелы и смотрела на неё глазами полными горечи. Подметив, куда я смотрю, Полумна пояснила:

— Её родители тоже погибли в те времена, — увидев, как у меня вытянулось лицо, она добавила. — Странно, что ты этого не знаешь, ведь вы почти семь лет провели бок о бок друг с другом.

— Куда мы идем? — резко сменила тему я, чтобы не пришлось объясняться насчет того, какие именно чувства я питала к Милинде все эти годы.

— К дому Батильды Бэгшот, — услышав, как я хмыкнула на её слова, она удовлетворительно кивнула. — Да, той самой, которая написала «Историю Магии».

— Что бы у неё мог забыть бежавший из тюрьмы волшебник? — съязвила я, но все равно ловила каждое слово это странной девушки.

— Батильда — его двоюродная бабушка, — услышала я в ответ голос Невилла, который быстро нагнал нас и достал из кармана свою волшебную палочку.

— Вряд ли она тебе понадобится, — сказала Милинда. — Если даже он здесь, он стар и пуглив как дряхлая крыса.

Больше никто не произнес ни слова, потому как мы оказались у ветхого двухэтажного здания, которое и домом можно было назвать с натяжкой. Сколько лет оно здесь простояло, трудно было сказать. Может даже ещё со времен основателей. Хотя нет, это я уже сильно загнула. В отличие от других домов, у этого была закрыта дверь и полностью занавешены окна. Потянув пару раз за ручку, я убедилась, что та закрыта достаточно хорошо.

— Тут, скорее всего, не обошлось без магии. «Алохомора»! — прошептал сбоку от меня Долгопупс, направив палочку на замок, но тот никак не отреагировала.

Тогда я решила сделать все старым магловским способом, который так часто применяли в фильмах. Я со всей силы размахнулась и ударила локтем по стеклу, которое разлетелось вдребезги от моего удара, вонзив маленькие осколки мне в кожу. Не обратив внимания на выступившую на руке кровь, я просунула руку в проделанное в окне отверстие и, нащупав дверной замок, потянула его на себя. В этот же момент дверь скрипнула и распахнулась перед нами.

Я самодовольно посмотрела на шокированных гриффиндорцев, а Луна подошла ко мне и залечила ранки на руке, предварительно извлекши оттуда стекло. Мне уже не вспомнился случай с Санта Клаусом, и не было этой неприятной дрожи внутри. Просто по телу пробежала теплая волна осознания того, что я лишилась своих старых страхов. Излечилась от них.

Сделав шаг вперед, я переступила порог, но со всей силы врезалась в невидимую преграду. Все тело будто закололо маленькими иголочками, и я поторопилась отскочить подальше, пока боль не достигла своего апогея.

— Что за…? — растирая пылающую изнутри кожу пальцами, я в ужасе уставилась на дверной проем, в темноте которого разглядела старое испещренное морщинами лицо.

— Проваливайте отсюда, безмозглые детишки, — прогнусавил тихий мужской голос, и я с надеждой уставилась в это лицо, пытаясь узнать в нем хоть единственный намек на того симпатичного юношу с колдофотографии. И я нашла. Эти глаза, в которых смешано самоуверенность, трусость и любовь к власти. Да, эти глаза невозможно спутать ни с чем другим.

— А он не такой уж безобидный, — уже чуть успокоившись, кинула я стоящим позади меня ребятам. — Мистер Гриндевальд, рада видеть вас на свободе и в полном здравии.

* * *

Кажется, он не узнал меня, хотя магия, скрывающая моё истинное лицо, давно выветрилась, а новые чары я ещё не успела наложить. Как ни странно, этот неприветливый мужчина оказался довольно гостеприимным хозяином. Правда перед этим пришлось его заверить, что мы пришли только для того, чтобы поговорить. Пока мы это не выяснили, он буквально был готов застрелять нас «Круциатусами». Но увидев, что мы по сути своей безобиднейшие существа, смилостивился и, послав нам пару старых магловских проклятий, пригласил в дом.

Как всегда это со мной бывает в напряженные моменты, окружающая обстановка не привлекала моего внимания. А вот все остальные с жадным интересом осматривали каждый предмет, словно попали в музей необычайно ценных вещей. Гриндевальд же, проводив нас в свою гостиную, остановился и уставился на деревянную резную шкатулку, точно нас и не было здесь, а был только он, и эта загадочная шкатулка.

Я громко покашляла, тем самым привлекая его внимание и внимание всех окружающих.

— Что именно вы хотите узнать, юная леди? — встретившись со мной взглядом, он точно пригвоздил меня к креслу, в которое я опустилась, а сам присел напротив. — И какая мне от этого польза?

— А что бы вы хотели получить за информацию, которую мне поведаете? — тем же тоном ответила я ему вопросом на вопрос. Колин смотрел то на меня, то на Гриндевальда. Невилл следил за каждым движением старого волшебника, тем самым пытаясь предупредить опасность, которая может нам угрожать. Милинда не осмеливалась поднять голову, и только перебирала в руках полы мантии, в которые мы все облачились по прибытии в Годрикову впадину, а Луна все так же увлеченно, как и минуту назад старый маг, разглядывала шкатулку, с замысловатым значком в виде треугольника, кружка в нем и прямой линии.

— Для начала я хотел бы получить волшебную палочку, — либо мне показалось, либо я действительно услышала смущение в этом твердом голосе. — Кроме собственной защиты дома, которую установила при жизни ещё бабушка, мне больше нечего предложить незваным гостям вроде вас.

— Не проблема, — ответила я, извлекая из просторного кармана мантии, темный и тяжелую волшебную палочку. Я пару секунд посмотрела на неё, а потом протянула темному волшебнику.

Мужчина с интересом и даже каким-то благоговением принял из моих рук магический предмет и поинтересовался:

— Чья она, если не секрет? И почему вы так легко с ней расстаетесь?

— Ох, эта палочка Волан-де-Морта, — звонким голосом пропела я, и, подметив, как помрачнело его лицо, добавила. — Но вы не бойтесь, она больше ему не принадлежит, и принадлежать не будет. Вы что-то ещё хотели?

— Кхм-кхм, — прокашлялся он в кулак, уставившись на меня, будто я прибыла с другой планеты. — Я, конечно, никогда не был поклонником Того, Кого Нельзя Называть. Но как вам удалось?

— Это уже неважно, — поспешила заверить его я, наиболее серьезным тоном. — Главное, что у вас теперь есть палочка, и если больше пожеланий не последует, мы может сразу приступить к делу. Ну, так что?

— Нет, пожалуй, с меня пока хватит, — удовлетворенно хмыкнув, он удобнее расположился в своем кресле и перевел взгляд с меня на Луну Лавгуд, которая так и не отвела взгляда он таинственного символа. — Тебя что-то заинтересовало, девочка?

— Да, последний раз я видела знак даров смерти, только у своего отца, — по лицу хозяина дома, сразу стало понятно, что он пожалел о том, что затеял этот разговор. А вот мой интерес к этой шкатулке только распалился.

— Что такое дары смерти? — сразу поинтересовалась я. И старик, скорчив недовольную гримасу, принялся за долгий рассказ о трех братьях, их встрече со смертью, о её дарах, и о том, как каждый брат распорядился ими.

Более интересной истории я ни разу в жизни не слышала. Только в убеждения волшебника о том, что эта не сказка, а сущая правда, я едва ли поверила. Но все равно решила поинтересоваться тем, не сталкивался ли он сам хоть с одним из даров. На удивление мне, старик ответил вот что:

— Я лично держал в руках великую бузинную палочку, — гордость в голосе никак не могла заглушить тупой обиды в глазах волшебника. — Но после магической дуэли, по праву победы она перешла к Альбусу, после чего так и оставалась у него. Сейчас, полагаю, палочка находиться у Снейпа, раз тот убил старого маразматика. А ведь я его предупреждал, что человек, который ведет двойную игру, может вести и тройную!

— Постойте-ка, — прервала я его гневную тираду. — Что вы только что сказали про Снейпа? И как вы могли его о чем-то предупреждать, если виделись с ним только в молодости, а все остальное время провели в тюрьме?

— О-о-о, девочка, — как у мартовского кота, у мужчины голос забурлил терпкой сладостью. — Я видел его ещё очень много раз, после нашей с ним дуэли. Альбус Дамблдор был единственным человеком, который навещал меня в моем заточении. И он не просто навещал меня, как старого друга. Он исповедовался мне, как священнику. Раскрывал все тайны своей черной душонки.

От услышанного, во мне все закипело. Вот он, момент, когда я могу узнать то, что никому доселе неведомо. Момент настоящей, даже может страшной, истины. Тайны мертвых и живых.

— Расскажите мне все, что знаете про Дамблдора и Снейпа, — протараторила я на одном дыхании. — А я найду, чем отплатить вам за это.

Повествование было долгим, но таким насыщенным, что от потока полученной информации голова шла кругом. Но я ловила каждое слово старого волшебника, раз за разом прокручивала его реплики в голове и не могла поверить в то, что мне открылось. Оказывается, этот Дамблдор был той ещё штучкой. Жаль, что я позволила себе такую серьезную оплошность: упустила из виду самый прекрасный экземпляр для наблюдений. Ведь это не какой-то там глупый ребенок, совершивший пустяковый проступок. Это взрослый человек, со своей большой историей, который плел интриги и доверял свои тайны только двум магам, один из которых в данный момент сидит прямо передо мной.

Романтичная история о любви Северуса Снейпа к Лили Поттер. Темный Лорд, Пожиратели Смерти, пророчество. Смерть родителей Гарри. Снейп — двойной агент. Неотвратимая смерть Дамблдора от проклятого кольца. Все это казалось до ужаса простым понятным и доступным. Как будто я взяла с книжной полки роман, прочла его, и, поставив его на место, подумала: «А ведь такое вполне может происходить на самом деле». Кое-что, безусловно, вызвало у меня сомнения:

— Подождите, — остановила я его, замахав перед собой руками. — Вы хотите сказать, что Дамблдор умер бы, так или иначе? Без вмешательства Снейпа или кого-либо ещё?

— Да, — ответил мне на это Гриндевальд, меняя позу в кресле на более удобную. — Именно это я и хочу сказать.

— И вы считаете, что он не соизволил сказать об этом своему верному другу, Снейпу? — я приподняла брови, всем своим видом показывая, что считаю сию мысль полным бредом. — Вы думаете, он «исповедовался» только вам? Как же глупо!

— Не тебе судить меня, девчонка! — голос разозленного старика на меня никак не подействовал. Я так и сидела, уперев свой взгляд в его глаза и показывая, что он жалок в своем гневе. Да, это не самый удачный момент для таких эмоций и таких слов, но во всем моем теле бушевало такое возбуждение, что я просто не знала, куда его девать.

— То есть, вам Дамблдор не сказал о том, что известил о своей грядущей кончине кого-то ещё, — решил взять ситуацию под контроль Невилл. Его надломленный голос привлек моё внимание, и я бросила на него один единственный взгляд, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на рассказчике. Но этого взгляда вполне хватило, чтобы убедиться: всё, что он сейчас здесь услышал, совсем выбило парнишку из колеи.

— Нет, мне он ничего такого не рассказывал, — более спокойно ответил ему Гриндевальд, и, холодно посмотрев на меня, заметил. — Я рассказал вам все. Больше мне ничего неизвестно, а свои догадки и мысли я навсегда оставлю при себе. Это все что вы хотели узнать?

— Вообще-то нет, — пытаясь стряхнуть с тела напряжение, я передернула плечами. — Я хотела бы спросить вас о том, как Снейп справлялся с меткой? Что он делал, что испытывал, когда его призывали, а он не мог или не хотел явиться?

— То, что делает и думает Снейп, теперь известно только самому Снейпу, — с мерзкой улыбкой на губах отчеканил старик, после чего поднялся и указал нам на дверь. — Так что спросите его самого.

— Так и сделаем, — бросила я ему. Не знаю почему, но этот человек вызывал у меня достаточно противоречивые чувства. Я была ему благодарна за информацию, и восхищалась его знаниями. Но меня раздражала его манера мнить себя Мерлин знает кем, и указывать мне и моим друзьям, что мы глупые и ничего не смыслящие в таких делах дети.

Когда все уже вышли за дверь, я вновь столкнулась с невидимым барьером. Снова горящая боль разлилась по телу, отчего я тихо застонала, и, тяжело дыша, откатилась к стене, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Боль быстро проходила, но я даже не могла заставить свою руку вновь опуститься в карман и достать отдула свою палочку.

— Не так быстро, мисс Эйр, — раздался надо мной злой строгий голос, и стеклянные глаза Гриндевальда оказались на расстоянии вытянутой руки от меня. Он опустился рядом со мной, направив мне в лицо подаренную мной же палочку. Я не сразу сообразила, что именно испугало меня в произошедшем. Но потом в моей голове эхом отдалась сказанная мужчиной фраза.

— Вы знаете меня, — выдохнула я, пытаясь вернуть себе контроль над собственным телом. Я уже слышала неразборчивые крики Милинды и Невилла, заклинания, которые с грохотом отскакивали от дверного барьера и тихий шепот Луны, будто напевающей песню на странном, но красивом языке. Чем громче и уверенней становился её голос, тем сильнее становилась вибрация в воздухе примерно там, где была невидимая преграда, задержавшая меня в этом доме.

— Конечно, знаю! — протянув руку ко мне, Гриндевальд коснулся шершавыми холодными пальцами моего подбородка, чуть поворачивая голову в сторону, будто пытаясь осмотреть моё лицо во всех деталях. — Только слепой теперь не знает, как выглядит новая угроза Магического Мира.

— Что вам нужно? — твердо прошептала я, сжимая зубы, мне не нравилось, что себе позволял этот старый индюк! Мне не нравилось чувствовать его прикосновения к моему лицу и силу, разлившуюся по его телу синим мерцанием. Этой силы было слишком много, она казалась неукротимой, пока моя дрыхла где-то там, на глубине сознания. Господи, какая сила? О чем я вообще думаю? Может это никакое не свечение вовсе, а просто все размыто перед глазами от испытанной боли?

— Ты кое-что пообещала, забыла? — цокнув языком, он покачал головой. — А обещания надо выполнять!

— Так что же вы хотите? — сообразив, что это об обещанной мною оплате, я с нетерпением ждала его слов. Не попросит же он, в самом деле, продать мою душу дьяволу!

По сравнению с вибрацией, исходящей от всего дома, и громким голосом Полумны (никогда бы не подумала, что она может так закричать!), мой вопрос прозвучал совсем тихо.

— Я хочу получить один из трех Даров Смерти, — он не шутил, он явно не шутил, но с моих губ сорвался истерический смех.

— У тебя есть две недели.

— Но с чего вы решили, что я их найду? — мой голос прозвучал так плаксиво, что я тут же поправила себя, со всей холодностью отметив. — И почему вы решили, что если я найду один из них, то обязательно принесу его вам?

— А вот с чего, — почти над самым ухом прорычал голос Гриндевальда, когда он схватил мою руку и, выставив её вперед внутренней стороной ладони вверх, коснулся палочкой и зашептал. — Te obligo me stipulatus est, qua me tibi creditus est, secus youll 'exsisto me servumsempiternum.*

— Что? — голос не подчинялся мне, когда я увидела, что темный поток энергии, вызванной заклинанием на таком же языке, на каком вещала Лавгуд за дверным проемом, потек из кончика палочки старика прямиком в мою ладонь. — Что вы делаете?

Как я не пыталась вырываться, он держал меня крепко, пока чернота не всосалась полностью в мою ладонь, тогда он сказал:

— Теперь ты не сможешь нарушить обещания, иначе поплатишься своей жизнью, — удовлетворенно хмыкнув, старик поднялся с коленей и только собирался ещё что-то добавиться, когда огромный толчок, будто начавшееся землетрясение, затряс доски дома у нас под ногами. И с треском рухнула защита, через которую сразу прорвались ребята. Но Гриндевальда уже и след простыл.

— Что это только что было? — я ошалело уставилась на Луну, которая стояла позади всех, со странной враждебностью взирая по сторонам.

— Мне пришлось разрушить защиту этого дома. По-другому мы не смогли бы сюда проникнуть, — я не узнавала этот уверенный и спокойный голос. Что-то резко изменилось в девушке, которая до этого только и делала, что витала в своих облаках, да говорила о всякой несуществующей фигне. — Только все без толку! Мы не успели предотвратить то, что он с тобой сделал!

— А что он с ней сделал? — испуганный и расстроенный голос Криви отвлек меня от мыслей о переменах в Луне. И я сразу вспомнила о потоке черной магии, о своей руке и о словах, сказанных Гриндевальдом перед тем, как он исчез.

— Дай мне свою руку, Джейн, — командовала Луна, опустившись на место, на котором минуту назад сидел этот свихнувшийся старик. Я ещё сильнее вжалась в стену и сжала кулак у себя за спиной. Мне было плевать на то, что они скажут. Я не хотела смотреть на неё, на свою руку и на то, что с ней теперь случилось. — Дай мне, пожалуйста, свою руку.

Смягчившийся тон девушки немного успокоил меня и я закрыв глаза, протянула ей ладонь. Все сдавленно ахнули. Но это было не испуганное ах, или ах удивленное. Такое чувство, что они увидели там нечто красивое, что сразу поспешила сказать Милинда, подтверждая мою догадку:

— Какая красивая!

Я открыла глаза и увидела черную розу, расцветающую прямо у меня на ладони. Её стебельки с шипами извивались вокруг моих пальцев, поднимались выше к запястью и там останавливались

— И очень опасная, — добавила к словам моей бывшей соседки по комнате Лавгуд. — Черт! Как же глупо все получилось! Как мы это допустили?

— Постой, Полумна, — попытался угомонить её Невилл, видимо не я одна была озадачена поведением девушки. — Что случилось? О чем ты вообще говоришь? И какого черта ты вытворяла там, на улице?

— Вы что, все совсем ослепли? — накинулась на ребят блондинка, и я увидела в ней что-то такое знакомое и родное, чего раньше не замечала.

— Что случилось то, ё-моё? — даже Колин не мог ничего понять, с его пристрастием вникать во все детали и констатировать факты.

— Да на ней печать Годрика Гриффиндора, — как будто пережевывая глупым детям, отчеканила она. — Мы все должны защищать её!

* * *

Что там дальше происходило, помню все как в тумане. Кто-то что-то кричал. Кто-то кому-то что-то доказывал. И все размыто, будто пленку зажевало. Мысли странным образом перепутались, и я думала, что мне сниться сон с бессмысленным содержанием. Непонятные печати, Годрик Гриффиндор, на чей факультет для храбрецов я по ошибке попала, черные розы. Все такое красивое и глупое, что мне хотелось расхохотаться прямо там, на полу, в том же скрюченном положении, в каком я сидела у стены. Но сделать этого я не успела.

Почти в мгновение ока мы оказались у нас в квартире, где оставались наедине Драко и Панси. Ясное дело от шума они оба встрепенулись и проснулись. Драко выглядел свежим и отдохнувшим, а Панси же наоборот, казалась выжатой как лимон. Она обессилено сидела в кресле. Её посеревшее лицо ничего не выражало, будто моя прострация передалась и ей, но тут дело обстояло совсем иначе.

— Пожалуй, пойду в ванную, умоюсь, — будто под гипнозом пролепетала я, мечтая поскорее уйти от этих шумных людей и подумать в одиночестве. Как же я по нему соскучилась, по этому одиночеству.

— Ну уж нет! — проговорила Полумна, хватая меня за запястье, подводя и толкая в кресло. — Опять, небось, память себе сотрешь. Нам на данный момент меньше всего нужна твоя амнезия.

Я опять удивилась тому, сколько всего вещей из магловского мира ей известно, но промолчала. Все словно по непроизнесенному вслух приказу замолкли, только растрепанный и сонный Малфой не понимал что происходит:

— Я что-то пропустил? — поинтересовался он таким тоном, будто действительно так считает. Я посмотрела на зашторенное окно и на миг задержала взгляд на щели, открывающей мне вид на заход солнца. Предоставив слово великой сплетнице Милинде, я откинулась на спинку, закрыла глаза, и в момент уснула.

Как я потом поняла, меня никто не стал будить, за что я всем премного благодарна. Впервые за долгое время я хорошенько выспалась. Только вот из-за того, что сидела в кресле, тело затекло и ужасно ныло. Но это ничто по сравнению с тем, что я сразу вспомнила. В темноте трудно было разглядеть розу на руке, но я чувствовала, как она пульсирует, как на тонких стебельках появляются новые бутоны и щипы.

Когда глаза привыкли к темноте, я увидела, как вся небольшая комнате заставлена небольшими койками, чем-то смахивающими на те, что стояли в лазарете Хогвартса. Ребята мирно спали, только Паркинсон на кровати тихо скулила во сне. Подойдя к ней, я присела на корточки и убрала мокрую от пота прядку волос с её лица. У неё был жар, а ещё скорее всего мучили кошмары. Неужели такова цена помощи лучшему другу?

— Она обессилена, организм истощен, — услышала я тихий шепот Драко. Значит, ему тоже не спиться. Интересно, вызывает ли его ещё Темный Лорд?

— Неужели нельзя дать ей зелье, или какое-нибудь магловское лекарство, — грустно вздохнула я, мне было неприятно вновь осознавать, что я втянула в это свою первую и единственную подругу. — Почему она должна мучиться?

— Так надо, — только и ответил парень. — Она должна сама с этим справиться.

Мне захотелось его ударить, да так, чтобы побольнее. Но я этого не сделала, только подхватив сброшенную на пол мантию, направилась к выходу, поманив его за собой.

— Ты знаешь, где живет Снейп? — поинтересовалась я у него, как только мы оказались в тени деревьев на ночном морозном воздухе. Парень кивнул. Теперь он был в курсе дела, и не спрашивал меня, зачем мне нужен Снейп. Судя по решительному выражению лица, Драко сам хотел с ним увидеться.

— Тогда опиши мне это место как можно подробней, и мы туда трансгрессируем, — прошептала я, увидев ночного прохожего на другой стороне дороги.

Я совсем не была уверена в том, что только по описанию дома смогу представить его и переместиться именно туда, куда нам нужно. Но Малфой вдавался абсолютно вовсе подробности, поэтому, когда описанный им дом предстал перед нами, мне казалось, что я знаю в нем абсолютно все.

Глухой стук в дверь эхом разнесся по небольшой пустынной улице со скудным освещением, спугнув птиц с раскидистого дерева, красовавшегося рядом с домом. Только хозяин дома, наверное, не услышал стука, или его просто-напросто нет дома. Я уже занесла руку над дверью для повторного стука, как та со страшным скрипом отварилась, и перед нами сам профессор Снейп во всем своем черном облачении и с сальными волосами, спадающими с двух сторон вдоль лица.

— Входите, — проговорил он, освобождая для нас проход. После чего вышел на улицу, посмотрел по сторонам и движением руки вернул птиц, которые в момент вспорхнули и уселись обратно на ветки старого дерева.

Он был спокоен и холоден, будто сам пригласил нас и ждал встречи с нетерпением. Но это спокойствие было обманчивым, я точно это чувствовала. Теперь, когда я знала его тайну, мне ничего не стоило понимать его самого. Только я все равно чувствовало это благоговение в груди перед профессором зельеварения. Я его уважала, как ни уважала больше никого взрослого человека на этой планете.

— Чем могу быть вам полезен? — с тонкой иронией в голосе спросил он, и я бросила быстрый взгляд на Драко. Лицо его ничего не выражало, но неприветливый взгляд был прикован стене за спиной профессора.

— Пожалуй, вы должны быть в курсе того, что ваш подопечный Гарри Поттер теперь само исчадье ада, — я не знала с какой стороны зайти, но решила начать с самого главного. На чьей он стороне?

— Не понимаю, о чем вы, — лицо мужчины не дрогнуло, но в глазах на какие-то доли секунды промелькнуло грустное понимание.

— О том, крестный, что ты предатель! — тихим холодным голосом ответил Малфой.

Крестный? Подождите-ка! Ничего не понимаю…

— Драко, — маска отчуждение слетела с лица Снейпа и теперь на этом лице сквозила только боль, как от пощечины.

— Я даже не знаю, с какой стороны посмотреть на это! Но с любой стороны понятно одно: ты предатель! — Драко повысил голос и больше не скрывал гнева в голосе. — Ты предал маму! Ты предал Дамблдора! Ты даже предал женщину, которую любил! И что теперь? Ты предаешь меня? Так я понимаю?

— Нет, не так! Успокойся, и тогда мы сможем поговорить.

Я конечно мало в таких вещах понимаю, но, не смотря на всю свою далекость от чувств (как я считала раньше), Северус Снейп любил своего крестника, и такие слова ранили его.

— Да не о чем нам с тобой разговаривать, — сжимая кулаки, продолжил парень. — Из-за тебя я лишился всего, что имел. Крохи внимания отца, любовь матери, да даже надежды Темного Лорда. Но это все пустяки, по сравнению с тем, что ТЫ убил собственного ДРУГА!

— Я и не ожидал, что ты сразу поймешь меня, но не делай поспешных выводов, — теперь на крик переходил Снейп. Они, похоже, совсем забыли о моем существовании. — Ты был ещё совсем ребенком, и твой выбор ограничивался тем, какую метлу купить: новую или самую новую. А ты хоть знаешь какие выборы приходилось делать мне? Я выбирал между белым и черным почти каждую минуту прожитой жизни. Не всегда мои решения были верны, и в смерти Лили Поттер я могу винить только себя, если ты об этом говорил. Но Дамблдора я убил из-за тебя!

— Что? — опешил Драко, я бы присвистнула, ноне хотела отвлекать их от занятной беседы.

— Я дал непреложный обет твоей матери, что буду защищать тебя. Я пообещал Дамблдору, что не допущу, чтобы ты превратился в убийцу. Да я собой был готов пожертвовать раньше времени, чтобы уберечь тебя.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Малфой, делая пару шагов назад.

— То-то же, мальчишка, — устало вздохнул зельевар, подойдя поближе к Драко, он крепко взял его за плечи, а потом прижал к себе.

Эти объятия были так интимны, что я отвернулась в сторону, боясь увидеть то, чего не хотелось видеть никогда: мужские слезы. Но их и не было. Две фигуры, словно высеченные из стали, уже стояли чуть поодаль друг от друга и смотрели друг другу в глаза, когда я обернулась.

— Так зачем вы пришли сюда? — услышала я вопрос адресованный мне.

* * *

Эта беседа много времени не заняла. Снейп оказался не таким болтливым, как Гриндевальд, поэтому на вопросы отвечал коротко и ясно. Он не знал точно про Гарри, но догадывался, что с тем что-то произошло. Так же мужчина сказал, что был точно уверен в моей невиновности до инцидента с Волан-де-Мортом и смертями нескольких Пожирателей. Драко взял на себя объяснять мои поступки, которые до этого момента я считала не подвластными объяснению.

Потом мы дошли до сути:

— Так вы с нами? С Отрядом Дамблдора? — поинтересовалась я, рассматривая при этом карман своей мантии, куда была спрятана ладонь с черной розой.

— Как именно понимать «с вами»?

— То есть не с Орденом Феникса, но и не против них. Против Волан-де-Морта и Гарри Поттера, — пояснила я, пытаясь отвлечься от кармана.

— Тогда да, с вами, — он долгим взглядом посмотрел на Драко. — Что-то ещё?

— Да, я хотел спросить тебя насчет того, как ты справляешься с меткой, — нерешительный тон Малфоя позабавил меня, но я сидела в предвкушении. Наконец мы нашли кому задать этот вопрос, и кто даст нам достойный ответ.

— Терплю, — это всё, что сказал Снейп, и от одного этого слова разочарование чуть не задушило меня. Я так хотела помочь Малфою, так хотела, и теперь выясняется, что все напрасно?

— Это и все? — выдала я, ошалело уставившись на зельевара. — Вы верно шутите! Нет, вы точно шутите.

— Нет, я не шучу.

Дорога до дома была слишком быстрой, если трансгрессировать, поэтому мы решили прогуляться. Мне надо было подумать. Драко надо было подумать. Да и вообще…

День был длинным, даже слишком длинным. Пожалуй, я должна наслаждаться этим, учитывая, что мне немного осталось. Если Гарри Поттер или Волан-де-Морт первыми меня не убьют, то это сделает черная роза. У меня есть две недели на то, чтобы найти Дары Смерти, хотя до сегодняшнего дня я даже не знала, что это такое. Но мне надоели эти гонки с препятствиями. А ведь так хотелось, что бы все оставили меня в покое.

Молчаливый парень, идущий рядом, только нагнетал обстановку, будто напоминая мне, что я так и не могу остаться в одиночестве. Теперь это для меня непозволительная роскошь.

— О чем думаешь? — решила нарушить молчание я.

— О том, что с твоим появлением, моя жизнь кардинально изменилась, — чисто Малфоевская усмешка, такая, какой я её помню ещё со школы, исказила его бледное лицо.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовалась я, поймав на себе его пристальный взгляд. Изобразив неподдельную серьезность на лице, я отметила, что мы зашли в переулок, где из освещения присутствует только луна.

— Пока не решил, — пожал плечами он, и пнул небольшого размера камешек у себя под ногами.

— Как узнаешь, обязательно мне сооб…

Договорить начатое я не успела. Я даже не заметила, как он так быстро приблизился ко мне, но теплое дыхание на своем лице и мягкие губы на своих губах я не могла не почувствовать!

Это был не такой горячий поцелуй, как когда меня поцеловал Гарри. Тогда я будто обожглась об его губы, но тело колотило от холода и ужаса. Сейчас мне было тепло и хорошо, как никогда. Я почувствовала поддержку, и мне от этого стало в сотни раз легче. А от такой поддержки ещё и приятней.

— Что ты делаешь? — отрываясь от его губ, прошептала я.

— Говорю спасибо, — улыбнулся он, взяв меня за руку.

И плевать на то, что я проклята и скоро умру. Плевать, что я каким-то образом меченая самим Годриком Гриффиндором. Плевать...А-а-а, на все плевать!

*С латыни: Я привязываю тебя к себе договором, по которому ты мне должна принести то, что тебе я вверил, иначе ты навеки станешь рабой мне (прим. автора: переведено через гугл).

Трое парней и три девушки стояли у меня за спиной с наставленными на противника палочками. Они были под прицелом десятков Пожирателей, но на лицах их было лишь точное подобие моей уверенной усмешки, с которой я взирала на их вожака.

Волан-де-Морт напрягся, словно змея перед броском и сделал пару небольших шагов в моем направлении. Казалось, он пробует почву на твердость у себя под ногами, настолько нерешительными были его движения. Каждый поворот головы, каждое движение тела: он боялся и ненавидел меня с такой же силой, с какой я жаждала расправиться с Гарри Поттером. Красные глаза почти кричали о том, что он уже струсил, пригласив меня сюда, но при любом удобном моменте готов всадить нож мне в спину.

Я тоже сделала шаг вперед, после чего на месте замер Темный Лорд. Такое чувство, что у нас тут шахматная партия, и белый король боится черной королевы:

— Я так понимаю, что вы принимаете мои условия сделки, — во всеуслышание заявила я. Возня вокруг прекратилась, будто тишина накрыло куполом фехтовальный зал.

— Смею заметить, что я счел данную сделку вполне выгодной для себя, поэтому решил принять ваши условия, — поспешил отметить Волан-де-Морт, делая вид, что рассматривает свою новую палочку. По залу прошли шепотки, но когда я вновь взяла слово, помещение снова погрузилось в молчание.

— Неужели? — эту ядовитую интонацию я переняла у Панси, уж она-то умеет ставить людей на место. — Как недальновидно!

— Как это понимать? — повысил голос Темный Лорд, пока я сделала ещё несколько шагов к нему навстречу. Нагайна у его ног злобно зашипела, но я проигнорировала это. Боковым зрением я увидела, как завозился Криви, и как Невилл вышел вперед, чуть отодвинув парня в сторону.

— Неужели вы не предложите свои условия, ещё более выгодные? Если вас уж так интересует фантомная выгода, — покачала я головой, встряхивая темными волосами, как красной тряпкой перед быком. — Потому как, если вы ещё не поняли, выигрываю по всем раскладам я. Мне не важно, сделаете ли вы ход, или ход сделает кто-то ещё. Это важно для вас! Вы ведь хотите сохранить те крохи вашей жалкой жизни, которые у вас ещё остались?

Сдавленно сглотнув, Волан-де-Морт сделал попытку найти поддержку хотя бы в одном из взглядом его приспешников, но того, кого нужно, в его рядах не было.

— Куда подевался этот чертов Снейп?! — прозвучал вопрос, адресованный стоящему по правую руку от него Люциусу.

— Не имею понятия, моя Лорд, — потупив взгляд, ответил отец Драко.

— Ох, — с притворной грустью вздохнула я, привлекая внимание всех и каждого в этом зале. — Совсем забыла сказать, что Северуса Снейпа я позаимствовала у вас на некоторое время. Мне как раз нужен был хороший зельевар. Надеюсь вы не против?

Завидев, как на лице Волан-де-Морта закипает гнев, я поспешила добавить:

— И не волнуйтесь. Перед тем, как подчиниться мне полностью, он несколько раз испытал на себе силу заклятия Круциатус, после чего был повержен Империо. Не спорю, пришлось повозиться. Но дело того стоило!

— Как ты смеешь смеяться надо мной, дрянь! Да как только я захочу, ты и вся твоя шайка оборванцев будете подчиняться мне! — хоть он и находился в расстоянии метра от меня, но мне пришлось прикрыть уши.

— Так захотите! Или у вас даже на это сил не хватает? — я своего добилась. Вожак Пожирателей дошел до такой кондиции, что уже не в силах контролировать свой гнев, отодвинув в сторону страх и здравый смысл.

— Авада Кедавра, — прогрохотал голос на всю комнату, и я только почувствовала сильнейший толчок со стороны.

Это Криви оттолкнул меня в сторону. Палочка отлетела от меня расстояние нескольких шагов, но я силой мысли заставила её вернуться к себе в руку, и моментально подскочив, направила свою палочку на змею Лорда.

— Випера Эванеско, — быстро взмахнув палочкой, я прибавила к потоку магии ещё одно разрушающее заклинание. — Дифиндо!

Стоп! Отмотаем чуток назад и посмотрим, как я дошла до жизни такой…

* * *

Рассвет настиг нас только на пороге дома, куда мы возвращались после длинной ночной прогулки. Усталость я совсем не ощущала, и, казалось, что тех пары часов сна в неудобном кресле вполне хватило мне для подзарядки и бодрого расположения духа. Хотя, может и не во сне дело, а в том, что было после. Но это не суть важно.

В данный момент важно то, что я хочу сказать «своим» ребятам, и то, что хочу от них услышать. Поэтому первым делом, открыв своим ключом дверь, я со звоном кидаю брелок на тумбочку и чуть ли не ору:

— Подъем!

Ошарашенные гриффиндорцы заметались на своих койках со словами: «Что такое? Что случилось». Луна только мягко зевнула, прикрыв рот ладонью, и, свесив ноги с кровати, сладко потянулась. Подмигнув ей, я обратила свое внимание на посвежевшую Панси, которая как раз в этот момент выходила из ванной комнате, облаченная в махровый халат.

— У нас какие-то проблемы? — вскидывая брови, поинтересовалась слизеринка.

— Почему же сразу проблемы? — поинтересовался Драко, прошествовав к пустой кровати.

Я посмотрела на сонное царство, где Милинда, Колин и Невилл не могли прийти в себя, после сна, и из небольшого картонного пакета извлекла на свет свежий кофе в специальной подставке.

— Крепкий кофе для тех, кто крепко спал в эту ночь, — предложила я, опуская «поднос» со стаканчиками на тумбочку, сдвинув при этом в сторону ключи.

Лавгуд решительно отказалась от горького напитка в пользу бутылочек с чистой водой из того же пакета. Остальные взяли картонные стаканчики в руки, и расселись по своим местам, медленно потягивая горячий напиток. Мы же с Драко только терпеливо ждали, когда все будут достаточно бодры для серьезного разговора. Черная роза на моей руке выросла: вчерашние бутоны расцвели, а на отросшем почти до самого плеча стебле уже появились новые. Странно ещё, что никто даже слова ни сказал про это, хоть я и видела, что все заметили. Может, когда я вчера уснула, они уже обсудили этот вопрос. В любом случае, я это сейчас узнаю:

— Так много ли я вчера пропустила? — добродушно поинтересовалась я, опустившись в уже привычную мне кожу кресла.

— Совсем нет, Джейн, — ответила мне на это Полумна. — Мы только вкратце посвятили Драко и Панси в суть дела. Остальное оставили на утро.

Этот уверенный и твердый голос, манера, с которой она как бы отрезала каждое слово от предыдущего. Неужели под маской свихнувшейся девочки действительно прятался этот сильный и храбрый воин? Как такое может быть?

— Могу я тебя кое о чем спросить, Луна? — обратилась я к ней, чтобы высказать вслух те самые вопросы, которые крутились на уме.

На лице девушки промелькнуло понимание, и она уверенно кивнула мне, добавив при этом слова:

— Без сомнений, ты можешь задавать мне любые вопросы, — сказала она, обратив свой взгляд к солнечному лучику, пробившемуся сквозь занавеску. — А я постараюсь на них ответить.

— Скажи, почему ты так резко изменилась? И что ты имела ввиду под словами «печать Годрика Гриффиндора»? И с какой стати они должны защищать меня? — я указала рукой в сторону Милинды, Колина и Невилла. Все молча уставились на Луну, ожидая ответов так же, как и я.

— Всё началось очень давно, — начала свой рассказ девушка. — Я тогда была совсем малышкой, когда мама не пришла, чтобы прочитать мне сказку на ночь, но на утро встретила с таким серьезным лицом, будто я в чем-то провинилась. Это выражение лица мне совсем не понравилось, и я ударилась в слезы, не слушая слова мамы о том, что я должна быть сильной. Успокоившись, я сказала маме, что готова её слушать, но она возразила. С грустью в голосе мама прошептала мне на ушко: «Нет, деточка моя. Ты ещё не готова». Тогда она поцеловала мои соленые от слез щеки, и я на несколько лет забыла об этом неудавшемся разговоре. Когда мне только исполнилось девять, в нашей семье случилось несчастье. Я была на улице, когда в одной из комнат на втором этаже прогрохотал взрыв. Прибежав туда в мгновение ока, я увидела тело матери, распростертое на черном от взрыва полу. Она еле дышала, но успела сказать мне все самое главное. В ту ночь, когда матери не было у моей кровати, она была в гостях у Сивиллы Трелони. Тогда-то мне и была предсказана моя судьба.

— Ты хочешь сказать, что Трелони сделала специальное предсказание? — уточнила я, вспоминая зал с хрустальными шарами в отделе тайн, про который я много слышала.

— Да. Причем это предсказание не стало достоянием общественности только потому, что услышав его, моя мама твердо решила никому об этом не рассказывать, — ответила на это Лавгуд, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

— Что же там было? — поторопил девушку Криви.

— Дословное содержание давно смылось из моей памяти, но суть я помню. Примерно так: «Когда из пепла возродится вновь злая плоть и кровь. Когда нависнет над миром угроза, и воспылает черная роза. Тогда надежду нельзя терять и посланника оберегать». В общем, там говориться о возрождении Темного Лорда, как я это уже потом поняла. О Гарри, и о тебе, Джейн. Про тебя были мне даны особые указания. В пророчестве говорилось о том, что когда всему миру будет грозить опасность, у нас будет единственная и последняя надежда: посланник, отмеченный знаком одного из основателей. Посланник, обладающий куда большей силой, чем наделены все мы от рождения. Посланник, которому мы, потомки основателей, должны всячески помогать и защищать даже ценой собственной жизни. Может мамой, а может самой судьбой, мне была вверена тайна, которая должна спасти всех нас. С этой тайной я прожила на протяжении нескольких лет. И именно тайна закалила меня и сделала не такой беззащитной, какой я кажусь на первый взгляд.

— То есть, ты хочешь сказать, что этот особенный посланник — я? — мои глаза были готовы вылезти из орбит, чтобы поскорее увидеть, как улыбается Луна и говорит, что она пошутила. Но этого не произошло.

— Да, именно ты, Джейн Эйр, — утвердительно ответила девушка и рукой указала на мою руку. — А теперь, когда на тебе черная роза, у меня совсем не осталось сомнений.

— Что за знак? Какая сила? В чем смысл? — один за другим из меня непрерывным потоком потекли вопросы.

— О, это очень хитрая штука, этот знак или печать, — прикусывая губу, проговорила она. — Я разглядела это только тогда, когда захотела увидеть. Первый раз это случилось тогда в лесу, когда ты хотела спасти меня от Гарри. Тогда, когда я стояла босиком на снегу и прислушивалась к звездам. До этого мне приходилось ходить к Флоренцу и другим кентаврам, чтобы узнать, когда мне ожидать свершения пророчества. Но все, что они мне объясняли, было так размыто и непонятно. Значение слов «в скором времени» особенно раздражало! Как скоро? Насколько скоро? Но перед тем вечером я почувствовала, что мне нужно пойти в лес. Я как будто призвала силу леса и попросила привести ко мне посланника. И тогда пришла ты, но ты была не одна…

— Я была с Роном, — вновь вспоминая все случившееся, я закрыла глаза и потерла лицо ладонями, пытаясь таким образом расслабиться.

— Да. Но именно в тебе я увидела этот бурлящий поток силы. Ты светилась, словно ярко горящая свеча. Но я не поверила своим глазам и решила оставить пока все как есть.

— Так из-за этого вы начали меня искать после того, как я пропала из Хогвартса и появилась вся эта чушь в газетах?

— Да, — теперь отозвался Невилл. — Поиски предложила Луна. И, хотя я не понимал, зачем нам это нужно, согласился. Так мы и оказались здесь.

— Если сложить все вышесказанное, — начала я рассуждать вслух. — Я — супер сильный маг. Ваша последняя надежда. Вы должны защищать меня. И этой гадости на моей руке самое место. Я правильно тебя поняла, Полумна?

— Все верно. Что думаешь об этом?

— Отлично! — выдала я. — Теперь пора сменить тему. А то что это мы обо мне, да обо мне! Давайте лучше про Снейпа поговорим! Он теперь в нашей команде и знает, как победить Волан-де-Морта, который бессмертен!

— Ого, — Милинда была немногословна, но именно это междометие выражало отношение всех находящихся в этой комнате людей к тому, что я только что сказала.

— Пожалуй, я возьму слово, — заговорил Драко, значит это ненадолго. Прекрасно, потому как нам ещё нужно разобраться с письмом, которое мы получили, пока гуляли. — Чтобы стать бессмертным Темный Лорд расколол свою душу на несколько частей, и вложил части своей души в различные предметы, которые называют крестражами. Эти предметы профессор Снейп много раз видел, тайно проникая в голову змееподобного урода. Именно эти предметы искал в прошлом году Дамблдор, и должен был искать Гарри.

— И что теперь делать? — спросила Панси, перебирая рукой ещё влажные после душа волосы.

— Нам? Ничего! — ухмыльнулся Малфой. — Это самая приятная новость. Потому что поиском этих крестражей уже занялся мой крестный.

— То есть, нам главное просто убить Волан-де-Морта и Гарри? — неуверенность в голосе Долгопупса была вполне понятной мне, поэтому я первой откликнулась на его вопрос.

— Нет, не просто. Нам нужно убить Гарри до того, как он убьет меня, иначе он станет всемогущ и совсем неуправляем.

— Что-то ещё? Или можно переваривать все только что услышанное? — к кому именно обращалась Милинда, было трудно понять. К Луне ли? К Драко ли? Но ответила ей, опять-таки, я.

— Да. Мы через пару часиком должны нанести визит Темному Лорду.

* * *

И вот сейчас, на моих глазах один из крестражей Волан-де-Морта обратился в пепел, и все Пожиратели застыли от истошного крика их вожака. Ликующая улыбка озарило моё лицо, когда я подала руку упавшему рядом со мной Колину. Сейчас я была сильна, как никогда. Я пользовалась своей силой и не чувствовала липкого страха.

Сама. Без Феликс Фелицис. Я могу справиться с каждым, кто станет у меня на пути.

Я — посланница Годрика Гриффиндора!

Бах! И весь «мыльный пузырь» происходящего лопнул прямо у меня перед глазами.

Я надеюсь вы никогда не почувствуете эту боль и горечь от осознания того, что всё, чем ты был, чем хотел быть – ломается. Просто, тупо, сгибается стальной стержень. И ни хрена не понятно: кто ты теперь? Сам себе говоришь: «Прошлый я — умер». И даже не оплакиваешь эту смерть. Не отнесешь цветы к надгробию собственного я. Но что бы, черт возьми, не происходило в моей жизни, я не должна меняться, прогибаться. Девочка – тень. Девочка – невидимка. Где же ты?

Я всё ещё тут, на задворках этого героического сознания, пытаюсь отсюда, как могу, прикрывать свои тылы. Выходит, конечно, не ахти как, потому как большая и глупая часть меня явно жаждет моей смерти.

Боюсь ли я смерти? Да, определенно. Но ещё больше я боюсь при жизни потерять себя.

О, боже ты мой. Что за розовые сопли я тут распустила?

— Вот именно! Может, ты перестанешь ныть, и дашь мне, наконец, возможность всё объяснить?

Знаете выражение «Я — не я, и жопа не моя!». Так вот, это как раз про мой случай. Правда, немного другая разновидность. Что тут творится вообще?

— Я всё ещё тут, всё ещё жду, — женский настойчивый голос в моей голове был не особо похож на голос совести и прочую чушь из разновидности «раздвоение личности».

— Ты где? – всё, что смогла выдавить я. А потом подумала, а я сама-то, где нахожусь? Обернулась по сторонам. Темно, пусто. Только все-таки ощущается постороннее присутствие.

— Я в тебе, если ты ещё не заметила, — насмешливый женский тон взбесил меня, но колесики в моей голове закрутились.

— В данный момент, я собой не управляю, так? – спросила я то, что интересовало меня больше всего.

— Да, все именно так. И поверь мне, это лучше для нас обеих, — от родительской мудрости в этом голосе аж тошно становится.

— А это не тебе решать. Верни мне моё тело! Сейчас же! У меня и без тебя хлопот полон рот, – Кстати, об этом, я ещё не решила, что делать с этими Гриффиндорскими штучками, но может с их помощью я смогу выкинуть это нечто из себя.

— Не глупи, девчонка, — женский голос звонко рассмеялся в моей голове. – Я слышу все твои мысли, тем более, что в этих твоих «штучках» Годрик совсем ни при чем. Скажу даже больше, это не твоя сила, а моя.

— Да кто вы, черт побери, такая? – ситуация, конечно, странная, но моя гостья мне даже нравится. Есть в ней что-то стоящее внимания.

— Спасибо за такую высокую оценку, Джейн. Моё имя Ровена.

Эээ, как много информации, я сейчас лопну:

— Ровена, которая Рейвенкло? Которая давным-давно должна быть на том свете?

— Именно так, — в голосе послышалась издевка, и я начала закипать.

— Так, давайте по порядку. Почему вы не покоитесь с миром, что вы забыли в моем теле, причем тут Гриффиндор и вообще…

— Не так много вопросов для начала. Если бы ты меньше думала о себе и о том, что тебе любимой делать со своей жизнью, я бы давно рассказала тебе все.

— Ах, значит давно. И как долго вы у меня «тут» загостились?

— Имей хоть каплю уважения к Основателю, Эйр! Это тело приглянулось мне с самого начала, потому как я знала, что Салазар даже не посмотрит на маглорожденную девчушку вроде тебя, а образ жизни, который ты вела, подходил мне как нельзя кстати.

— Слизерин тоже возродился? – с каждой минутой всё чудесатее, и чудесатее.

— Уже знакомый тебе Гарри Поттер был очень слаб духом, после смерти великого директора Дамблдора и, сам того не желая, заключил сделку с дьяволом. В образе дьявола на этот раз предстал Салазар Слизерин. Видишь ли, этот год не совсем обычный для всех нас, Основателей. Это год, когда призраки далекого прошлого могут принять телесный облик, чтобы за один день, за 24 часа исправить свои давние ошибки и покоиться с миром.

— И Слизерин, конечно, совсем исправился, стал белым и пушистым, — ну как же тут удержаться от комментария.

Ровена проигнорировала мою реплику, и молчание немного затянулось, но потом она продолжила голосом, полным грусти:

— Он сделал свой выбор мгновенно, и закрепил его сильной магией, известной только нам четверым. Узнав о его поступке, мы не смогли просто уйти и обрести наконец свой покой, оставив мир, погрязнувший в хаосе. И мы подобрали себе тела.

— Подождите, что значит мы?

— Я, Годрик и Хелена.

— Так они тоже здесь? Но кто…

— А ты подумай, ты должна была чувствовать сквозь телесные оболочки наше родство, нашу связь друг с другом.

— Луна, — первое, что сорвалось с моих губ. И я сразу поняла, что это правда.

— Хелена выбрала её, и я одобрила её выбор в первую же минуту. А вот выбор Годрика я долго не могла понять и принять.

— Неужели, — комичность ситуации помогла мне немного скинуть напряжение. – Малфой?

— Да, мальчик из Слизерина стал избранником Гриффиндора. И, как оказалось, он и правду заслужил оказанное ему доверие.

— Но почему я? – замешкавшись, я попыталась продолжить. – Вы ведь понимаете, что я я всегда была никем, за маской зацикленной на себе девушки.

— Ты прекрасно знаешь, что это неправда, хотя сейчас, ты, может и забыла об этом. Ты всегда была сильной личностью, но никогда не выбирала сторону. Оставаясь на грани: зло и добро, белое и черное, ты теряла саму себя и свою жизнь тратила впустую. Но в тебе были зачатки добродетели, и в переломный момент ты начала взращивать их в себе. А мне становилось все свободнее в этом теле. Ты должна знать, что я, Годрик и Хелена, мы не управляем вами, не даем вам какую-то особую силу. Мы направляем вас, легонько подталкиваем в нужную сторону, поддерживаем в вас веру в себя и свои силы. Ну и конечно, даем вам новые знания, без которых в данный момент не обойтись. Я надеюсь, что ты понимаешь, почему мне пришлось использовать тебя. Только за одно я хочу попросить прощения. Я не должна была допустить, чтобы на тебя наложили проклятие.

— Я справлюсь с этим как-нибудь сама, не беспокойтесь. А теперь скажите, что именно вы хотите, чтобы я сделала и верните мне власть над мои телом.

* * *

Подскочив на кровати в магловской квартире Панси, я уже точно знаю, что это был не сон. Это знание стучит в моей крови и кричит в моей голове о том, что надо действовать.

Быстрый взгляд в окно. Только начинает расцветать.

Драко, Луна и другие спят после бурной ночи, проведенной в гостях у Волан-де-Морта. С приятной грустью, отзывающейся в груди, я в последний раз смотрю на людей, подаривших мне надежду и стены, укрывших ото всякого зла.

— Ну что ж, Гарри, — тихо прошептала я сама себе, когда за мною тихо затворилась дверь. – Говорят, что в любви и на войне все средства хороши. Поживем – увидим!

Дом, милый дом.

Это были мои первые мысли, когда передо мной предстало здание великой впредь до этого самого года школы. Хогвартс, окруженный свинцовыми тучами сверху и «непроходимым» барьером снизу так манил к себе своим грустным брошенным видом. Только он был не совсем заброшен, если пребывание в нем одного человека можно так охарактеризовать.

Волнение мое увеличилось мгновенно, и я почувствовала ту самую связь, про которую мне говорила Ровена. То самое родство, что Гарри укрепил ритуалом, увеличив при этом в несколько раз. Стало легче дышать, когда я поняла, что уже бежать некуда. Адреналин подстегивал меня, и каждый шаг я делала все уверенней. Ночная тьма не могла скрыть мое присутствие так, как это могла сделать мантия невидимка, но скрываться уже нет смысла – барьер пройден, а значит, хозяин уже извещен о приходе незваных гостей.

— У меня все получится! У меня все получится! – сжимая кулаки, я проговаривала свою мантру вслух, раз за разом, пока не достигла ворот замка.

Ровена не заявляла о себе весь день, пока я готовилась к этой встрече и добиралась до Хогвартса, но я чувствовала её поддержку, её веру в меня и была благодарна, что хотя бы в этот раз я не буду одна.

Мне не пришлось искать его, он встречал меня у самого входа с распростертыми объятиями:

— Джейн, Джейн, Джейн, — сладко запел знакомый голос в ночной тишине. – А я уж думал, что этот момент никогда не наступит.

— Как видишь, Гарри, — натянуто улыбнувшись, я пожала плечами. – Он все-таки наступил. И я, между прочим, надеялась на более теплую встречу.

— Прости, дорогая. Я был слегка занят в последнее время, — он жестом пригласи меня войти в замок, затем осмотрелся и закрыл ворота. – Столько всего в мире твориться, Поттер пропал без вести, никому не известная мисс Эйр стала злым волшебником года, ещё и Волан-де-Морт своим возрождением кучу проблем принес, но я так понял, что над последней проблемой ты уже работаешь.

— Как и над первой, — так странно было поворачиваться к нему спиной, зная, что в следующую минуту можно получить в неё любое непростительное. Но нужно было показать ему, что я контролирую ситуацию. Ноги были свинцовыми, а сердце билось так, как будто хотело вырваться из моей грудной клетки прежде, чем его остановят. Мысленно я убивала его прямо сейчас и чувствовала облегчение. Я отдалась этому чувству, и стало немного легче, но это осталось в той, другой реальности, когда он снова заговорил:

— Не кажется ли тебе, что глупо так просто заявиться на собственные похороны? – стальная решимость покончить со мной ясно звучала в его голосе. Но я не собираюсь так просто сдаваться.

— Так ли тебе нужна моя смерть? – последнее слово далось особенно тяжело, но я продолжила. – Потому как у меня есть к тебе более выгодное предложение.

Мы как раз дошли до гостиной Гриффиндора, дверь в которую была открыта настежь, а портрета Полной Дамы и след простыл. Гарри как ни в чем не бывало плюхнулся на диван и указал мне на кресло напротив: Валяй, у меня есть немного времени на беседу с очаровательной дамой.

Сделав глубокий вдох, я опустилась в кресло, как будто нырнула под воду.

* * *

Это было несложно, убедить его в том, что я говорю правду, потому как это и была правда. Не вся, немного не в той последовательности, но все-таки правда.

— Ох, Джейн, — Гарри поднялся и подошел ко мне, затем медленно взял мою руку и поцеловал ладонь. – Ты постоянно меня удивляешь. Где же ты была раньше? Мне следовало подружиться с тобой с самого начала. Опасно быть с таким человеком врагами.

— У меня не бывает друзей, — отчеканила я, выдернув руку, но уже через мгновение я вспомнила о выбранной тактике, и медленно провела холодными пальцами по его небритой щеке. – Но это не значит, что мы не поладим.

— Отличный план уничтожения Волан-де-Морта с присвоением его жизненной силы в обмен на твою, — Гарри достал волшебную палочку, и серый сноп искр опоясал наши тела. – Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю условия сделки, но добавляю свои условия. Ты останешься со мной.

— Я, Джейн Элизабет Эйр, принимаю условия сделки с новыми условиями, — прошептала я дрожащими губами. Серый дым, словно веревками крепко привязал нас друг к другу, а потом растаял в воздухе. Только перед глазами все было затуманено.

— Это слишком сильные темные чары для тебя, — знакомый заботливый тон казался обманчивым, но Гарри подтолкнул меня к диванчику и уложил на него. – Отдохни немного, я скоро вернусь. Нужно кое-что проверить.

Дожидаясь его прихода, я не сразу заметила, что уснула.

* * *

Что же я наделала? Так ли все должно быть? Какого хрена я согласилась на это условие?

Как только я проснулась, в голове все стало ясно, как день. И глупость собственного поступка больно резанула по самолюбию. Я ударила кулаком по обивке дивана, но не почувствовала от этого облегчения. Все тело ныло так, как будто меня избили, точь-в-точь как в Рождественскую ночь на совятне. Темная магия точно не для меня. Гарри ещё не вернулся, значит можно особо не спешить и подумать, с чего начать.

Особого плана я не продумала, так что приходилось импровизировать.

Найти и уничтожить зелье – не подходит, меня связывает договор. Найти и уничтожить Гарри – тоже заданье не из легких. А вот найти и уничтожить диадему Ровены Рейвенкло, тем более что сама владелица сможет мне подсказать, если что, где точно её надо искать. Это мне подходит!

Не успев покинуть пределы гостиной, я услышала быстрые шаги Поттера. На этот раз я даже обрадовалась его присутствию, так как не хотелось снова «случайно» столкнуться с ним в Выручай-комнате.

Хотя… Идея мгновенно пришла ко мне в голову, когда я вспомнила про один из козырей у меня в рукаве.

— Ты чем-то расстроен? – спросила я, увидев вспышку гнева в его глазах.

— Пара шпионов Волан-де-Морта решили, что со мной очень просто можно разделаться прямо на моей же территории, — судя по тону, с которым он это произнес, эти шпионы больше так не думают. – Вижу, что ты подумала. Нет, я не убил их, по крайней мере, собственноручно. Как ты знаешь, обряд высасывания силы налагает на меня некоторые рамки, так сказать, диету. Так что, я всего лишь проследил, как Империус сделал свое дело.

— Ну, раз ты уже со всем разобрался, — я извлекла из кармана мантии палочку и наколдовала нам два хрустальных бокала, а потом с помощью Акцио призвала бутылку хорошего огневиски из запасов Милинды. – То предлагаю выпить за успешное заключение сделки.

— Ты ведь понимаешь, что споить меня, а потом сбежать, у тебя не получиться, — с ухмылкой сказал парень, принимая один из бокалов.

— Безусловно, — подмигивая ему, ответила я, запуская свободную руку в карман, где лежал пузырек с заранее приготовленной мною Амортенцией.