Гермиона стояла на перроне и всматривалась в толпу. К ней то и дело подходили знакомые и приветствовали. Самые смелые чмокали в щеку. Гермиона лишь улыбалась в знак приветствия или целовала в ответ. Но взгляд ее обеспокоено скользил по толпе в надежде найти своего друга. Вдруг кто-то обнял ее за талию со спины.
— Я так по тебя соскучился! Ты даже не можешь себе представить! — тараторил Гарри, сжимая ее еще сильнее.
Гермиона простонала и выдохнула:
— Дышать нечем…
Гарри быстро отпустил Гермиону и повернул девушку к себе лицом.
— Так-то лучше. Я тоже по тебе соскучилась, Гарри. Ох, ты так подрос! Только посмотри, — Гермиона встала возле него, и Гарри с удивлением отметил, что выше нее на целую голову. — Ну что? Идем в поезд?
— Да, конечно.
— И знаешь, так непривычно без Рона. Он тебе хоть одно письмо написал? Лично мне он прислал какие-то каракули. Джинни прислала мне длиннющее письмо только сегодня, расписав всех мальчишек. И теперь я знаю, наверное, половину Франции. Мужскую половину.
— Мне он тоже написал какие-то каракули. И единственное, что я понял из его письма — это то, что он совсем не умеет их писать, — хмыкнул Гарри.
Гермиона быстро шла вперед, и Гарри почти потерял ее из виду. Быстро догнав девушку, он схватил ее за руку, чтобы не потерять. Теплая ладошка то и дело выскальзывала из его руки, и ему пришлось переплести пальцы. Обойдя все вагоны, они дошли до последнего. И там их ждал сюрприз. Возле окна сидел Малфой. В абсолютном одиночестве. Он смотрел в окно, и Гермиона не могла видеть его лица. Вся его поза выражала напряженность. Он был похож на пружину, которая вот-вот лопнет под тяжестью груза. Гарри нетерпеливо дернул Гермиону за рукав кофты.
— Идем, поищем другое купе, — произнес Гарри.
— Почему? — непонимающе спросила Гермиона и озабочено свела брови. — Что будет такого, если мы сядем в это купе?
— Там же Малфой! — возмущенно воскликнул Гарри. Он не понимал, почему Гермиона хочет сесть в купе к их… хм, а кто он им теперь? Не враг — это точно. Он просто не мог быть им врагом после того, что он для них сделал. А сделал он не мало. Ведь именно с помощью Малфоя они смогли найти Лорда. И за это он дорого поплатился.
— Ну и что? Что в этом такого? Он такой же, как ты! Он теперь… сирота, — выдохнула Гермиона. — Неужели ты не понимаешь? Ему нужна поддержка. Друзья.
Гермиона нерешительно открыла дверь купе.
— Можно? — дрожащим голосом спросила девушка.
Драко медленно повернул голову, и Гермионе захотелось закричать. Закричать от того, что она увидела в его глазах. Они были до краев наполнены болью. Глаза, некогда серебряные, сейчас были почти белые. Бесцветные. Гермиона могла бы долго смотреть на него, если бы он не сказал хриплым, как будто он не говорил долгое время, голосом:
— Можно.
И снова отвернулся к окну. Гермиона прошла в купе и села напротив Малфоя. Гарри на миг застыл в проходе, а потом сел рядом с девушкой.
Гермиона закусила внутреннюю часть щеки зубами. «Глупая привычка», — подумала Гермиона, но щеку не отпустила. Надо было что-то сказать, как-то начать разговор.
— Как ты провел лето… Драко? — спросила Гермиона.
Драко повернулся к Гермионе и рассеяно посмотрел на нее. Ее вопрос поставил его в тупик. После похорон матери, просидев все лето дома, Драко ни разу не вышел на улицу. Вот только вчера пришлось съездить за мантиями и книгами.
— Нормально, кажется… наверное…. Я не знаю, — выдохнул Драко. — А ты?
— Я? Вроде бы хорошо, — улыбнулась Гермиона парню, и ей на миг показалось, что уголки его губ дернулись в ответной улыбке.
Гарри с изумлением следил за их диалогом. Малфой еще ни разу не оскорбил Гермиону и был предельно любезен с ней. На него это не похоже. Он сам на себя не похож. Лицо бледнее обычного, синяки под глазами и глаза, полные боли. Гарри никогда не видел таких глаз. Будто он горел изнутри. Хотя чему он удивляется? Малфой пережил многое за время войны. Иногда Гарри просто не понимал, почему Драко перешел на их сторону. Шесть лет взаимной вражды не прошли даром. Малфой все так же не упускал случая задеть Гарри, но это было до того, как ему сообщили о гибели матери. После этого он замкнулся и почти ни с кем не разговаривал кроме Сириуса. Гарри не очень заботило это. В конце концов, он не единственный, кто потерял родителей. Тем более, его отец сам во всем виноват.
Гермиона в неловком молчание отвернулась к окну, чувствуя на себе пристальный взгляд Драко. Хотелось спросить, как он себя чувствует. Почему-то хотелось защитить его. Ведь он казался таким уязвимым и одиноким. Каким-то потерянным, затерявшимся в своих чувствах.
— Как ты себя чувствуешь? — выпалила девушка, прежде чем осознала, что именно она говорит.
Драко уставился на нее с непониманием и озадаченностью. Он не до конца понимал, что она имела в виду.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты себя чувствуешь после гибели матери? — осторожно спросила Гермиона.
Драко быстро поменялся в лице. Глаза стали жесткими, почти стальными. Он был похож на волка, который приготовился к обороне. Она задела его чувство. Дотронулась до раны, которая покрылась тонкой кожицей. До раны, которая только начала заживать.
— Не надо об этом, — попросил он голосом, который никак не вязался с выражением его лица.
— Хорошо. Просто я подумала…
— Не надо думать, Грейнджер! Это мои проблемы! — отрезал Драко.
Гермиона опустила голову, понимая, что не должна была так резко. Он ей не доверяет. Ну конечно! Как он может ей доверять после шестилетней вражды?! А она сделала ему больно, сама того не желая. Ведь знала, как это больно, когда кто-то напоминает о том, кого ты больше никогда не увидишь. Гермиона сама не понимала, почему не хочет делать ему больно. Он был сейчас так раним! Был похож на хрустальную статуэтку. Ей так хочется, чтобы он доверился ей. Так не хочется делать ему больно. Просто у нее такой характер. Она не может просто так смотреть на чью-то беду.
— Прости. Я понимаю, тебе сейчас больно, но я хочу помочь. Не хочу делать тебе больно. Если тебе будет нужен человек, с которым тебе бы хотелось поговорить, знай, я всегда буду рядом. Драко лишь кивнул, понимая, что она действительно хочет ему помочь. Просто у нее такой характер. Просто она любит людей. Такая мягкая и участливая, а он просто не хотел причинять ей боль. Почему-то не хотелось ее обижать. Шестилетняя вражда рухнула в один день. Нет, не сегодня. В тот день ее принесли в штаб-квартиру Ордена бездыханную. Драко тогда был на третьем этаже в комнате, которую ему отвели. Он писал письмо матери, когда услышал душераздирающий крик Поттера. Быстро сбежав по лестнице, он остановился возле Люпина. Сириус оттаскивал Гарри за плечи от тела девушки. Вся такая бледная, она была необыкновенно красива. И эти ее алые губы выделялись на бледном лице. Как будто два лепестка алой розы. Это была странность. Ее странность, как он заметил. Всегда падая в обморок или бледнея, ее губы почему-то становились алыми. А сейчас она была бледнее обычного. В тот миг внутри него что-то оборвалось. Он испугался, но глаза скользнули к ее горлу, и он почему-то почувствовал радость, когда увидел, как пульс бьется под тонкой кожицей ее мягкой шеи. Ее удалось спасти, но она еще долго лежала без сознания. В те дни он втайне от всех ходил к ней. Но его не было рядом, когда она открыла глаза, и это почему-то его расстраивало. Он часто следил за ней. Она была такой… настоящей и чем-то напоминала ему мать. Мама тоже никогда не стеснялась своих эмоций. Всегда выгораживала его перед отцом. Вся его жизнь была сложена из фальши. С самого рождения. Изо дня в день, из года в год он жил ложными чувствами и эмоциями. Драко понял это, когда отец впервые применил к нему Круцио. Тогда, сдерживая боль и тошноту, подступившую к горлу, он попытался вспомнить что-то счастливое, настоящее. На ум ничего не приходило кроме злого взгляда отца, криков матери и слез маленькой девочки, которую он так сильно обидел, впервые назвав грязнокровкой. Вместе с воспоминаниями о маленькой девочке вспомнилась пощечина девушки. Такое настоящее воспоминание, что только из-за него он не закричал.
Гарри воспринял все это с холодным спокойствием и пониманием. Это же Гермиона! Человек, который старается помочь каждому, кто в этом нуждается. Но Малфой в этом НЕ НУЖДАЛСЯ! Он не нуждался в жалости! Он был Малфоем! И этим все объяснялось. Просто Гарри было так проще думать. В его жизни его все устраивало, и менять что-то он просто не хотел. Просто боялся этих перемен. Но время — оно не подчиняется власти человека. Оно течет медленно, когда хочется, чтобы оно мчалось быстрее ветра. Оно летит быстрее ветра, когда хочется, чтобы оно замерло. И оно меняет свое направление, а вместе с этим и жизнь людей.
* * *
— Ты просто сходишь с ума, — подвел итог Гарри.
Он жутко устал. Эти первокурсники просто ужасно болтливые. Чтобы всех уложить, им пришлось потратить целый час. Сейчас они сидели в гостиной в полном одиночестве.
— Нет, Гарри. Я просто хочу ему помочь. Неужели ты не понимаешь? Ему сейчас нужны друзья, поддержка. В его жизни сейчас переломный момент. Если ему не помочь, он просто сломается. Нарцисса была для него единственным другом. На протяжении всей жизни она была для него всем. Она была для него смыслом жизни. И тут в один день он потерял ее. Он очень любил ее и…
— С чего ты это все взяла? — перебил ее Гарри.
Гермиона опустила голову. Ей было неловко говорить об этом с Гарри.
— Просто… Сириус раньше был в хороших отношениях с Нарциссой. До того, как его посадили, она навещала его пару раз. И в Азкабане тоже, втайне от всех приводя Драко. Мальчик очень любил Сириуса…
— Ты-то откуда знаешь? — беспечно спросил Гарри.
— Он мне сам рассказывал как-то вечером, — осторожно сказала Гермиона.
— Малфой? — не понял Гарри.
— Сириус, — выдохнула Гермиона. — Он и сейчас его любит. Да и Драко тепло относится к нему. Он очень изменился. Может быть, из-за того, что им больше не потакает отец. Он и раньше был хорошим парнем. Просто Люциус не давал ему… дышать полной грудью, что ли. Все время им потакал и сдерживал. А сейчас он свободный, но ему нужна поддержка. Иначе он просто сломается…
Гермиона устало откинулась на спинку дивана и подвинулась ближе к Гарри. Обвив руками его талию, девушка уткнулась носом ему в шею.
— Я не хочу его потерять, — прошептала Гермиона в шею Гарри.
— Почему ты такая? — спросил Гарри, успокаивающе поглаживая ее плечи.
— Какая? — спросила Гермиона и потерлась носом о шею Гарри.
Гарри задумался, нежно перебирая мягкие волосы Гермионы.
— Всем хочешь помочь. Никого не бросишь в беде, — наконец сказал Гарри.
— Не знаю. Просто у меня такой характер…
И закрыла глаза, слыша лишь треск дров в камине и стук чужого сердца, которое с каждым ударом стучало все быстрее. Оно билось в груди как птичка в клетке. Так трепетно. Так красиво.
Гарри долго смотрел на нее пристальным взглядом, а потом покачал головой и ушел к себе. Гермиона же оперлась локтями о колени и запустила пальцы в волосы. Так не хотелось о чем-то думать. Так хотелось просто уснуть. Но нужно было обдумать все, что произошло сегодня. Потирая виски, Гермиона крепко зажмурилась. Во взгляде Гарри появилось что-то новое. Что это, она пока не знала. Девушка не видела его все лето и не могла понять измены в нем. Он изменился. Очень. Она видела, каким взглядом провожают его девушки. Почему-то ей становилось неприятно от этих взглядов. Она заметила их только тогда, когда выходила из зала. Гарри всегда был для нее другом. Самым дорогим и любимым человеком для нее всегда был он — Гарри. Рон был не таким, он никогда не замечал перемен в ее настроение, а вот Гарри всегда подметит, как она себя чувствует и никогда не задает лишних вопросов. Весь ужин она следила за Драко. Он сидел в самом конце стола в полном одиночестве. Так хотелось пойти к нему, взять за руку и сказать, что он не один. Так хотелось прижать его к себе. Он уже ломался. Громадная трещина уже ломала его пополам. Но она спасет его. Не даст сломаться. Просто у нее такой характер…
22.06.2010 Ты ломаешь меня
Неделя учебы прошла слишком, как показалось Гермионе, быстро. На улице стояла невыносимая жара, от которой у девушки болела голова. Сегодня была суббота, и Гермиона сидела возле озера, опустив ноги в воду. До этого ей пришлось полчаса выслушивать нытье Гарри про то, что в гостиной невыносимая жара. Сейчас Гарри лежит возле нее, закинув руки за голову, и так же, как и она, опустив ноги в воду. Его потертые джинсы закатаны до колен, а белая хлопковая рубашка расстегнута на все пуговицы, что позволяло Гермионе лицезреть его накаченный торс. Она старалась не смотреть на эту часть его тела и нервно одергивала юбку, которую считала слишком уж короткой. Из магловской одежды она ничего не брала, а эту одежду ей, скорее всего, положила мама, так как считала, что ей ходить в Хогсмид можно и в этом.
— Что ты все ее одергиваешь, Гермиона? — спросил Гарри, с насмешкой глядя на девушку.
— Она жутко короткая, Гарри! — возмутилась Гермиона, снова дернув юбку вниз.
— Какая же ты все-таки… зануда! — выпалил Гарри и быстро вскочил на ноги.
— Что?! — пискнула Гермиона, вскочив за Гарри. — Ну, все, Поттер! Ты сам напросился!
Гарри побежал от Гермионы вдоль озера, а она за ним. Только уже через тридцать секунд бега Гермиона поняла, что лучше этого больше не делать. При беге и без того короткая юбка задиралась еще сильнее.
— Дай только до тебя добраться, Поттер! Я тебе такое устрою! — крикнула девушка вслед парню.
Злая и обиженная Гермиона вернулась на то место, где они сидели, и обнаружила, что кроссовки Гарри остались у берега. Злорадно улыбнувшись, Гермиона взяла их и, размахнувшись, кинула в озеро.
— Хорошо летят, — послышался голос за спиной девушки.
— Привет, Драко, — улыбнулась девушка, повернувшись к парню. — Да, летают они хорошо.
— За что ты так их? — спросил Малфой, скидывая рубашку.
«Господи, что за день сегодня такой», — обреченно подумала Гермиона, старательно отводя глаза от обнаженной груди блондина.
— За дело, — буркнула Гермиона, снова садясь на берег, с блаженством опуская ноги в прохладную воду. Рядом присел Драко в закатанных до колен светлых брюках. — Как у тебя дела?
— Вроде нормально. По крайней мере, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Всё как всегда, — задумчиво произнес Драко. — Чьи это были кроссовки?
— Гарри, — просто произнесла Гермиона. — Слушай, Драко… завтра Хогсмид, не хочешь пойти со мной?
— С тобой? — вскинул бровь Драко.
— Ну, да, — замялась Гермиона. — Я думаю, Гарри тоже захочет пойти.
Драко долго молчал, всматриваясь вдаль и хмуря брови. Гермиона внимательно следила за каждой переменой в лице парня. Его глаза были не голубые и не серые. Они были цвета осеннего тумана или пасмурного неба. И почему-то девушке они напоминали бушующее море. Только бушевала в нем не вода, а эмоции. Нескончаемый поток эмоций. Ярких, светлых. Совсем не таких, которые она привыкла видеть в его глазах. А он все молчал, всматриваясь вдаль и хмуря брови.
— Я думаю, это плохая идея, — наконец сказал Драко. — Это все как-то неправильно. Так не должно быть.
— Почему? — непонимающе спросила Гермиона, озадачено смотря на парня. Драко всё так же смотрел в сторону.
— Неужели ты не понимаешь? Ты же такая умная, Грейнджер! Все это просто-напросто притворство! Бред! То, что я сейчас сижу здесь с тобой — это просто стечение обстоятельств!
— Стечение обстоятельств? — вскрикнула девушка, вставая на ноги. — Я хочу тебе помочь! Неужели ты сам не понимаешь?! Ты ломаешься. Ты только посмотри на себя, Драко. Ты стал замкнутым, совсем ни с кем не общаешься, из гостиной выходишь только на уроки и в Большой зал. Ты одинок, Драко…
Гермиона присела возле него на колени, рефлекторно дернув юбку вниз. Протянув руку, она осторожно коснулась плеча парня, тот неотрывно следил за ее губами. Она была бледная, потому что поняла, что сказала слишком много, и знала, почему он так смотрит на ее губы. Эта странность у нее с детства.
— Почему так? — спросил Драко и дернул рукой, как будто хотел дотронуться до ее губ.
— Не знаю, — холодно произнесла Гермиона и отвернулась. — Ладно, я, пожалуй, пойду.
Гермиона встала с колен, попутно подхватив свои балетки. Она уже собиралась уходить, когда холодная ладонь Драко схватила ее теплую ладошку. Девушка повернулась к парню и натолкнулась на холодный взгляд серых, как туман, глаз.
— Ты обиделась? Как ты не понимаешь, меня ломаешь ты!
Гермиона непонимающе посмотрела на Малфоя, а потом, выдернув руку, быстро пошла в Хогвартс.
* * *
Гермиона только что села за стол и быстро его осмотрела. Гарри нигде не было. Она не видела его вчера, после того, как он ушел от нее на озере. Она нервно покусывала губу, и взгляд ее блуждал по слизеринцам. Малфой сидел между Панси и Блейзом лицом к Гермионе. Сегодня он увлеченно слушал рассказ Панси и мило улыбался Астории, которая сидела напротив. Гермиона отвернулась к выходу из Большого зала и простонала. В Большой зал заходил Гарри… босиком. Казалось, что его это вообще не волнует. Пройдя половину зала, громко топая босыми ногами, он сел возле Гермионы.
— Ты что творишь? — яростно зашептала Гермиона на ухо Гарри.
— А что? — спросил Гарри, намазывая тост джемом.
— Ты почему босиком?
— Ну, знаешь, Гермиона, вчера мои кроссовки таинственным образом исчезли. И я даже не представляю, куда они подевались.
Гермиона почувствовала стыд за свой тот глупый поступок. Это было просто ребячество.
— Гарри, прости меня. Я, правда, не хотела, просто ты меня разозлил тогда. Прости, — сказала Гермиона, не смотря на Гарри.
Гарри улыбнулся девушке. Он знал, что она за любой свой неправильный поступок будет просить прощенья, даже если в этом не виновата. А сейчас она так мило что-то лепетала и извинялась, виновато опустив голову, что он просто не мог скрыть улыбку. Она никогда не обвинит кого-то, она всегда будет винить себя, считая, что это она совершила ошибку. Она сегодня красивая. Эта ее белая майка с изображением какой-то группы и коротенькие джинсовые шортики. Такая милая!
— Успокойся, Гермиона. Я ни в чем тебя не обвиняю, сам во всем виноват. Не переживай ты так. У меня в спальне есть еще одни кроссовки. Просто я хотел позлить тебя, — сказал Гарри, игриво толкнув Гермиону локтем.
Девушка облегченно вздохнула и слегка улыбнулась. Он сегодня такой симпатичный и забавный, что Гермиона почти забыла про Малфоя. Почти. Как только Гермиона об этом подумала, раздался смех со стороны выхода. Компания слизеринцев как раз выходила из Большого зала в тот момент, когда Гермиона посмотрела в ту сторону. Малфой выходил последним, обнимая Асторию за талию.
«Недолго же ты был одинок, Драко, не долго», — грустно подумала Гермиона, отворачиваясь к Гарри, и печально улыбаясь на его вопросительный взгляд.
Гарри внимательно следил за Гермионой. Ее глаза были печальны и поблескивали от слез. Что ее могло расстроить? Гарри посмотрел в ту сторону, куда смотрела девушка, и увидел, как за дверью Большого зала скрылся Малфой, придерживая за талию Асторию Гринграсс. Так вот в чем дело! Ну что ж, для нее это даже лучше. Гермионе не следовало влюбляться в Малфоя. Он ведь разобьет ее маленькое, любящее сердечко. Он ведь Малфой. Человек, которому наплевать на чужие чувства. А Гарри не позволит никому причинить боль сердцу дорогой ему девушке.
— Ты в порядке? — заботливо спросил Гарри.
— Да, все в порядке. Только знаешь, я наверно не пойду сегодня в Хогсмид, — ответила девушка, вставая из-за стола.
— Почему? — нахмурился Гарри.
— Нет настроения, — произнесла Гермиона, незаметно кинув быстрый взгляд на слизеринский стол.
Девушка попрощалась с Гарри и отправилась в библиотеку. Ей нужно было отвлечься от глупых мыслей. Свернув за очередной поворот, она так и застыла на месте. На подоконнике сидела Гринграсс, а между её ног стоял Малфой. Руками он опирался об окно и жадно целовал девушку. Гермиона почувствовала, как обида огромными волнами накрывает ее сознание. Но она сильная, она справится. Гордо подняв голову и громка стуча маленькими каблучками балеток, она, как можно быстрее, прошла этот коридор, смотря прямо перед собой. Чувствуя, что еще чуть-чуть, и она расплачется, девушка зашла в первую дверь, которая попалась на пути. Она тихо ее закрыла и, повернувшись, сползла вниз. Теперь, когда она одна, можно дать волю эмоциям. Она не могла влюбиться в него! Это только влюбленность, которую следовало немедленно искоренить. Нужно убить в себе эти чувства. Чувства, которые не нужны ни ему, ни ей…
* * *
Бессонница. Раньше, когда Драко был маленький, он не понимал, почему мать долгими ночами сидела в гостиной возле камина и вышивала. Не понимал, как можно так долго без сна, а сейчас сам не может уснуть, рассматривая линии на своей руке. В голове стояли слова Грейнджер:
«…ты стал замкнутым, совсем ни с кем не общаешься…»
А ведь она права, он совсем ни с кем не общается в последнее время, кроме нее. Панси с Блейзом, наверное, на него обиделись. Ну что ж, Грейнджер получит то, что хочет. Может, тогда он сможет избавиться от мыслей о ней. О том, какие у нее теплые руки, и о том, насколько сладкими будут ее губы под его губами. Он не хотел влюбляться в нее, и пока он не сделал это, ему нужно оградиться от нее. Как можно дальше, как можно прочнее от этих чувств. Часы на тумбочке возле кровати показывали 06:30. Встав, Драко принял душ и принялся собираться. Выходя из гостиной, он наткнулся на Панси и Блейза.
— Привет, — дружелюбно сказал Драко.
Панси изящно вскинула идеальную бровь, кинула быстрый взгляд на Блейза и сказала Драко:
— С добрым утром, Драко. Идем, Блейз.
Панси потянула Блейза к выходу из подземелий.
— Подождите. Я хотел попросить прощения за то, что не общался с вами эту неделю, да и все каникулы. Просто понимаете… мне было тяжело.
Все до последнего слова, что сказал Драко, было правдой. Он искренне сожалел о своем поведении. Ведь они были друзьями с самого раннего детства, с самого первого слова, которое они сказали. Панси смотрела на него со смесью радости и понимания. Подойдя к нему, она крепко обняла его.
— Я знала, что ты рано или поздно придешь к нам, — счастливо улыбнулась она. — Я знала, что ты не можешь без компании.
Драко мягко улыбнулся девушке и перевел взгляд на Блейза. Протянув ему руку, Драко вздохнул, зная дурной характер своего друга. Панси сурово посмотрела на Забини и сверкнула глазами на Драко. Блейз, немного помедлив, обнял друга. Драко облегченно выдохнул. Ему вдруг стало так легко. Сегодня его окружали самые близкие и дорогие люди. Он почувствовал себя нужным. По пути в Большой зал к ним присоединилась Астория. Она всегда нравилась Драко как девушка. Сочетая в себе красоту и грацию, она была настоящей аристократкой: жесткой, властной, надменной. Вот такая девушка ему нужна, а не мягкая, добрая и понимающая. Мило улыбаясь ей весь завтрак, он старался не смотреть на гриффиндорский стол. Не смотреть на ту девушку, которая только что кинула на него быстрый взгляд.
— Не знала, что ты увлекаешься магловской одеждой, Астория, — сказала Панси.
Драко перевел взгляд на Гринграсс, и действительно, на ней были черные джинсы и белая блузка с коротким рукавом. Улыбнувшись девушке, он подумал, что старосте Гриффиндора такой наряд пошел бы больше.
— Это не какая-то магловская тряпка, это — дизайнерская штучка. Я увидела такие тряпки на Грейнджер в прошлом году и решила заказать своему дизайнеру что-то типа этого. И вот что получилось! — объяснила Астория, задумчиво смотря на Драко.
Скула на лице Малфоя непроизвольно дернулась, когда Гринграсс произнесла фамилию гриффиндорки. Это заметил Блейз, который весь завтрак внимательно следил за своим лучшим другом. Он явно что-то скрывает, не договаривает. После смерти отца в нем что-то сломалось, или это была стенка, ограждавшая его от остальных людей. Вот и сейчас он видел, как Драко иногда чуть прикрывает глаза и опускает голову. Он складывает кирпичики один за другим: раз… два… три… вот только от кого он ограждается? Зачем он строит эту громадную стену? Он, Блейз, должен это выяснить, иначе может потерять своего друга.
Драко тоже встал, за ним поднялся Блейз, а затем и Астория. Драко обнял последнюю за талию и мимолетно кинул взгляд на Грейнджер, она улыбалась Поттеру, даже не смотря в его сторону. Драко еле слышно прошипел, крепче сжав талию девушки. Панси с Забини под руку шли впереди по направлению к подземельям. Гринграсс потянула парня в другой коридор. Драко знал, что она хочет, и подумал, что ему именно это сейчас и нужно. Отвлечься от Грейнджер. Девушка тем временем забралась на широкий подоконник и поманила парня к себе. Драко подошел к ней и наклонился к ее лицу, в ноздри ударил противный запах пряностей. Губы ее были холодными и совсем не сладкими. Но он продолжал целовать ее, краем глаза заметив в начале коридора хрупкую фигуру девушки. Он хотел отстраниться от Гринграсс, но та не дала, а лишь еще сильнее вцепилась в его рубашку. Малфой видел, как Грейнджер быстро шагала по коридору, закусив губу и сжимая пальцы в кулаки. Она выглядела такой разбитой и потерянной. Сильнее вжав девушку в стекло, он зажмурил глаза, скользя руками вниз по стеклу, издавая противный скрежет. Как только звук шагов прекратился, он оторвался от девушки и отвернулся от нее, смотря в ту сторону, куда ушла Гермиона.
— Что с тобой, Драко? Что-то не так? Ты это из-за грязнокровки? Так она никому не скажет. Эта заучка теперь в библиотеку пошла. Что ее может интересовать кроме книг? Она же грязно…
— Заткнись! — прокричал Малфой. — Закрой свой поганый рот! Ты не смеешь так говорить о людях, когда сама ничуть не лучше их! Она прошла войну, сражаясь рука об руку с высоко обученными аврорами, в то время как ты отсиживалась во Франции, сидя в теплой ванной и потягивая мартини!
Гринграсс ошарашено смотрела на Малфоя. Он сам всегда втаптывал Грейнджер в грязь, сравнивая ее с мусором. А сейчас стоит и кричит во все горло, что какая-то грязнокровка лучше, чем она, потомственная волшебница одного из древнейших родов.
— Что с тобой, Драко? — прошептала Астория.
Драко ничего не ответил, а развернувшись, пошел в ту сторону, куда ушла Гермиона. Он хотел найти ее и поговорить. Та стенка, которую он строил всю ночь и сегодняшнее утро, рухнула, как только он увидел ее стеклянный взгляд. Господи, о чем он думал, когда целовал Асторию? Как только он завернул за угол, дверь в начале коридора скрипнула, и оттуда вышла Грейнджер. Все с таким же стеклянным взглядом девушка прошла мимо парня, не смотря на него. Драко открыл, было, рот, но Гермиона переведя тяжелый взгляд на парня, покачала головой, и он все понял. Понял, что все объяснения, разговоры, доводы не помогут. Что она все уже решила, и ее не переубедить. Она шла по коридору, чувствуя на себе тяжелый взгляд светловолосого парня. Так будет лучше для нее. Да и для него тоже.
— Гермиона… — прошептал Драко, сползая по стене. — Прости…
В самом конце коридора Гермиона остановилась, услышав слова Драко. Повернувшись к нему, она также тихо сказала:
— Тебе не за что просить прощения, Драко. Ты мне — никто, я тебе — никто. Мы ничего не значим друг для друга. А то, что я хотела тебе помочь… в общем, забудь. Я не имею на это право.
И чуть грустно улыбнувшись, Гермиона пошла дальше, чувствуя, как слезы текут по ее щекам. А он ничего не сказал, не остановил, он позволил ей уйти. Драко закрыл глаза. Он не плакал. Просто не умел, его этому не учили. Вздохнув, Драко направился в гостиную.
— Эй, Драко, нужно поговорить! Пойдем в комнату, чтобы нам никто не мешал, — сказал Блейз, хватая Малфоя за локоть и таща в комнату.
— Ну, и что ты хотел? — спросил Драко, вальяжно раскинувшись на кровати.
— Я хотел поговорить о тебе и о… Грейнджер, — осторожно сказал Блейз, внимательно следя за выражением лица друга. Ни одна скула не дернулась на лице Малфоя, а вот глаза на миг блеснули. Лицо холодное, бесстрастное…
— Я не понимаю, что может быть общего у меня и этой… Грейнджер, — с трудом выдохнул Драко.
Блейз неотрывно смотрел на Малфоя, почти не моргая. Он видел, что в нем что-то изменилось, что-то совсем неуловимое, но такое значительное.
— Видишь, Драко, ты больше не называешь ее грязнокровкой. Что с тобой?
Драко вздохнул.
— Ничего такого. Просто в начале года она села ко мне в купе и предложила свою помощь. Эта девчонка придумала себе, что я ломаюсь! Нет, ну ты представляешь?! — хмыкнул Драко, вскочив с кровати и отойдя к окну.
Блейз вдруг щелкнул пальцем. Его осенило! А Грейнджер оказалась не промах. Его друг и, правда, ломался. Он встал на распутье двух разных дорог. Одна вела его к прошлой жизни, другая — к новой. И он все больше клонился к старой. К надменной, бесстрастной… аристократичной. Из раздумий его вывел слегка взволнованный голос Драко:
— Блейз? С тобой все в порядке?
Вот он! Новый Драко! Заботливый, обеспокоенный, волнующийся. И Блейзу больше нравился такой друг. Как он мог этого не заметить?
— Драко, она права! Черт подери, как она права! Ты только посмотри на себя. Как тебе объяснить?
Блейз начал ходить по комнате, подбирая нужные слова. Драко смотрел на него удивленно и немного раздраженно. Он что, тоже клонит в ту сторону, что и Грейнджер?
— Забини, ты что, общался с Грейнджер? Она чихнула на тебя?
— Заткнись, Малфой! Она умнее нас всех, вместе взятых. Она заметила то, чего не замечал никто. Ты должен поговорить с ней. Немедленно! Пойдем, я помогу найти ее.
— Зачем тебе это, Блейз? — спокойно спросил Драко, садясь на край кровати.
— Я не хочу потерять друга. А если она заметила, значит, она может тебе помочь. Ну что ты сидишь? Идем! — Блейз открыл дверь и вопросительно посмотрел на Драко.
— Я не могу разговаривать с ней, — тихо произнес Драко.
Забини удивленно поднял брови и закрыл дверь. Пройдя в комнату, он сел напротив Драко и выжидающе посмотрел на друга. Драко молчал, сосредоточенно рассматривая свои ногти.
— Ну? Что на этот раз ты ей сделал? Она хотела тебе помочь, а ты ей опять нахамил. Ведь так?
— Блейз, мне кажется… что она в меня влюбилась, — быстро проговорил Драко, резко подняв голову, и посмотрел на своего друга.
— Ты сошел с ума, — медленно проговорил Блейз. — Ты просто ошибся, приняв поддержку за симпатию. А ты сам — то часом не влюбился? — в шутку сказал Забини.
— Что? Я? Нет… нет! Ты что? — занервничал Драко. Его начала бить мелкая дрожь, ладони вспотели, на лбу выступил пот.
— Малфой, ты попал, — прошептал Забини и вдруг счастливо улыбнулся. — Ты влюбился, Малфой! Влюбился, влюбился, влюбился!!!
— Ты что орешь?! Сядь на место и прекрати орать! — зло зашипел Малфой.
— Стоп! Так ты же сегодня с утра с Гринграсс уединялся и…
— Она видела нас. Видела, как я целовал Асторию, — сказал Малфой, глядя прямо перед собой. — А потом она сказала, чтобы я забыл про ее предложение. Господи, ты бы видел ее взгляд. Я ее так обидел. Она хотела мне помочь, а я…
Драко наклонился, оперся локтями на колени и запустил пальцы в волосы. Блейз слушал Драко со смесью ужаса и восторга.
— Малфой, ты думаешь, о чем говоришь? Ты — человек, издевающийся и ненавидевший ее шесть лет…
— Я ее не ненавижу… теперь. Пойми ты! Я сражался рука об руку вместе с ней. Я видел ее полуживой...
— Ты и вправду попал, Малфой…
22.06.2010 Предатель
Всю следующую неделю Драко пытался поговорить с Гермионой. Хотя сам не знал, о чем он будет с ней разговаривать. С понедельника по среду ее не было ни в большом зале, ни на уроках. По спокойному лицу Поттера Драко понял, что Гермионы нет в Хогвартсе вообще. Сначала его это пугало. Неужели она из-за него покинула школу. Но когда она зашла в Большой зал, в четверг, он почти был рад. Почти. Усталая и бледная, она тихо прошла до своего места рядом с Поттером. Она выглядела измотанной, будто не спала пару дней. Драко неотрывно смотрел на девушку. Он видел, как Поттер у нее что-то спрашивает и обеспокоено заглядывает в глаза, а она лишь устало качает головой, отворачиваясь от парня. Потом встает и что-то говорит Гарри, так ничего и не поев. Заметив это, Драко, встав, направился за девушкой. Поймав ее в коридоре, он собирался что-то сказать, но Гермиона, также, как и тогда, просто качает головой и отворачивается, закусив алую, как кровь, губу. А потом то столкновение в коридоре с Поттером, даже не столкновение, просто Гарри нашел Драко, неподвижно стоящего посреди коридора.
— Что с ней? Куда она пропадала? — спросил тогда Малфой.
— Родители, Малфой. Ее родители попали в аварию. И она теперь такая же, как ты. И я прошу, не лезь к ней пока. Ей сейчас очень тяжело.
После того разговора Драко больше не пытался поговорить с Гермионой. Просто наблюдал за ней. Следовал тенью. Следил, чтобы ее никто не обидел и не довел до слез. Хотя это и не нужно было. Гарри делал все это за него. Малфой почти никогда не видел девушку одну. Теперь он редко видел ее улыбку. Такую открытую и яркую. Вот и сейчас они сидели на Истории Магии, а она отстранено смотрит в окно. Написав ей записку, Драко мельком глянул на Поттера. Тот слегка кивнул на его вопросительный взгляд. Осторожно подкинув ей записку, Драко принялся наблюдать за ее действиями. Гермиона осмотрелась и, поймав взгляд Драко, хотела смять записку, но Драко одними губами прошептал:
«Пожалуйста».
Тонкие пальчики девушки развернули листочек. Хмуря брови, Гермиона быстро бегала глазами по строчкам. Ее щеки вдруг вспыхнули, и кровь отхлынула от губ. Гермиона перевела взгляд на парня, и тот ей улыбнулся. Уголки ее губ слегка дернулись в несостоявшейся улыбке. Но девушка вдруг резко отвернулась, и губы ее снова вспыхнули алым. Драко разочарованно вздохнул и опять поймал взгляд Поттера, тот покачал головой и поджал губы. Немой диалог не укрылся от Блейза.
— Ты что, с Поттером подружился?
Драко перевел взгляд на Блейза и слегка приподнял бровь.
— С чего ты взял? — озадаченно спросил Драко.
— Ты весь урок обмениваешься с ним взглядом, — хмыкнул Забини.
— Это насчет Гермионы. И тебя это не касается, — холодно отозвался Малфой.
— Кстати о Грейнджер, что с ней случилось? — не обратив никакого внимания на тон друга, продолжил Блейз.
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Драко, отвернувшись от друга.
Как только прозвенел колокол, Драко одним из первых вышел за дверь. Ему не хотелось сейчас все объяснять другу. Когда-нибудь потом. Он найдет способ решить эту проблему. Идя в подземелья по пустому коридору, мысли Драко занимал образ Гермионы. Ее алые губы, дернувшиеся в улыбке. Ее глаза, цвета расплавленного шоколада. Он был полностью погружен в свои мысли и не заметил, как к нему подошла девушка.
— Драко, — тихим шепотом позвала она.
Слегка вздрогнув от неожиданности, Драко резко повернулся к девушке. Она стояла неподалеку с бледным лицом и алыми губами. На ее лице не было и намека на улыбку. Было такое ощущение, будто ее глаза, напоминавшие горячий шоколад, покрылись ледяной, сверкающей, как хрусталь, коркой. Колючие и неприступные, никому не доверяющие. Такие глаза раньше были у самого Драко.
— Ты что-то хотела? — спросил парень, с трудом отводя взгляд от ее глаз-льдинок
— Я хотела поговорить, — вздохнула девушка.
— Говори, я тебя слушаю.
— Зачем ты так, Драко? Я же с тобой нормально разговариваю.
— Ну, хорошо. Что ты хотела?
— Я хотела извиниться, — произнесла Гермиона, сделав шаг к Драко.
Драко озадаченно сдвинул брови.
— За что?
Гермиона не смотрела на него, а изучала пуговицы его мантии. С ним стало так сложно и тяжело говорить, что она уже хотела развернуться и уйти, как вдруг почувствовала на своем плече его руку. Он шагнул к ней ближе и, нагнувшись, заглянул в лицо. Его серые глаза сегодня были бледно-голубыми, и в них читалось беспокойство со смесью отчаянья и заботы. Он заговорил, также глядя ей прямо в глаза, и голос его слегка дрожал:
— Ты такая бледная в последнее время. И знаешь, я за тебя переживаю. Я… я знаю, что случилось с твоими родителями. Не переживай, все будет хорошо. Я помогу тебе… если ты хочешь, — после недолгой паузы добавил Драко.
Гермиона быстро заморгала, когда Драко напомнил про родителей. Поняв, что совершил ошибку, парень быстро притянул девушку к себе. Она всхлипнула и тихонько заплакала.
— Прости. Я не хотел тебя задеть. Я понимаю тебя, сам через все это прошел.
Драко сильнее прижал девушку к себе, успокаивающе поглаживая ее по спине. Она дрожала в его руках.
— Ты бы видел их. Господи, как это было тяжело… моя тетя еле меня успокоила. Они мне даже ночью сняться. Я даже Гарри попросила, что бы он приходил ко мне. Мне очень страшно спать одной….
Она сильнее вжалось лицом в его грудь, а он почувствовал, что в сердце его как будто что-то кольнуло, когда она сказала, что Поттер ходит к ней ночью. В горле встал ком, а дыхание перехватило…
Гермиона отстранилась от него, и Драко, достав белоснежный платок, аккуратно стер оставшиеся слезы со щек девушки. Она грустно улыбнулась ему, и глубоко вздохнув, начала говорить.
— Прости за эту выходку. Я просто сорвалась, больше такого не повториться….
— Повториться, — перебил ее Драко. — И поверь мне, еще не раз.
Запястье девушки что-то обожгло и она, охнув, перевела взгляд на часы. Глаза ее расширились.
— Мы опоздали на урок Снегга, — догадался Драко.
— Да, — хрипло отозвалась Гермиона. — Идем скорей.
* * *
— И что это сегодня было? — спросил зашедший в ее комнату Гарри.
— Ты про что? — спросила Гермиона, складывая привезенные из дома вещи.
— Ты сегодня на зелья ворвалась в класс за пятнадцать минут до конца урока… вместе с Малфоем, — объяснил Гарри, садясь на край кровати.
— Мы просто разговаривали и совсем забыли про урок, — поморщилась девушка.
— Ты настолько заговорилась с Малфоем, что не слышала колокол? — удивленно поинтересовался Гарри.
— Мы были в дальнем крыле. И вообще, что это за допрос? Я не обязана перед тобой отчитываться.
Гарри задумчиво следил за Гермионой. Ее мягкие завитки были затянуты в небрежный пучок на затылке. Девушка задумчиво смотрела в окно, теребя в руках сарафан. Бледность с ее лица не сходила с тех пор, как она приехала из дома.
— Прости.
Гермиона повернулась к Гарри и вымучено улыбнулась ему.
— Ничего. Ведь это ты сказал Драко про… родителей?
— Да. Извини, просто он спросил, что с тобой происходит, вот я и рассказал ему. Не надо было? — обеспокоено спросил Гарри.
— Нет, нет. Так даже лучше, я бы не смогла объяснить. Спасибо.
— Идем на ужин?
— Да…
* * *
«Как так произошло, что я не могу без тебя дышать? Как так случилось, что ты стала моим воздухом? Я не знаю. Вот уже два дня я не чувствую твой сладкий аромат. Два дня прошло с того нашего разговора в коридоре. Если это можно назвать разговором. Я ведь хорошо тебя знаю. За шесть лет знакомства с тобой я выучил все твои повадки. Сам того не осознавая, я украдкой следил за тобой все те годы, что мы знакомы. На завтрак ты предпочитаешь тост с клубничным джемом и черный или малиновый чай. Когда ты задумываешься, то посасываешь кончик пера. Каждое твое движение такое милое и нежное. В последнее время твои руки такие бледные и слабые. Движения легкие, но неуверенные. Мне больно на тебя смотреть. У меня столько к тебе вопросов, которые, скорее всего, останутся без ответов. Я не понимаю себя, тебя, нас... Только теперь я понимаю, что ты больше никогда из мыслей моих не уйдешь. Наверное, это любовь. Только ты вызываешь во мне такие сильные чувства. Я чувствую себя влюбленным. И мне это не нравится. Я точно знаю, что не хочу этого чувства, оно делает меня беспомощным. Но я уже не могу скрываться под маской презрения и безразличия, потому что все это падает, как только я вижу тебя. И мне от этого еще хуже, потому что я знаю, что ты не моя. Что твоя мимолетная улыбка предназначена не мне, что твои глаза не блестят, когда я захожу в класс. Возможно, твоих алых губ касается кто-то другой, и это выводит меня из себя. Ревность. НЕ-НА-ВИ-ЖУ это чувство. Такое ощущение, что желудок сворачивают в тугой комок. Но я продолжаю тебя любить. Ловить каждую улыбку, предназначенную не мне. Смотреть украдкой, как ты читаешь в библиотеке, ловить твой направленный не на меня взгляд. Это все, что мне остается. Я не разговариваю и не обращаю на тебя внимания уже два дня, считая, что так будет лучше для тебя. Но, Мерлин, как это трудно! Как трудно проходить мимо тебя и не улыбнуться. Как трудно видеть твой непонимающий взгляд! Я не должен позволить тебе влюбиться в меня, потому что я не тот, кто тебе нужен. Я — не твой герой и никогда им не буду. Ты вбила в свою умную голову, будто я принц на белом коне, но я далеко не принц. Я не хочу тебя разочаровывать. Ты слишком мягкая и хрупкая для меня. У тебя сильный, волевой характер, но он не для меня. Ты не для меня. Эти слова стали для меня правилом, которое я повторяю каждый день, перед тем, как открыть глаза навстречу новому дню. Но как сделать так, чтобы ты не приближалась ко мне? Ведь ты сейчас такая хрупкая и ранимая, что я боюсь даже сказать тебе что-то не то. В последнее время ты стала чаще улыбаться. Но грусть в твоих глазах никуда не делась, и лицо все такое же белое с красными, как кровь, губами. Я даже не знаю, зачем я все это пишу. Просто мне нужно с кем-то поделиться. Можно было, конечно, поговорить с Блейзом, но он сейчас слишком занят. А Панси меня просто не поняла бы. А от переизбытка эмоций я боюсь взорваться….»
Драко посмотрел на пергамент, который был исписан мелким ровным подчерком. Он, сам того не осознавая, переписал все свои мысли. Вздохнув, Драко зажмурил глаза и потер виски. Голова ужасно болела еще с утра. Уроки сделаны еще час назад, а до отбоя уйма времени. Решив подышать свежим воздухом в надежде, что голова перестанет болеть, Драко, скомкав пергамент, вышел из библиотеки.
* * *
— Я все, — гордо произнес Гарри, протягивая Гермионе пергамент.
Гермиона, взяв пергамент, быстро пробежала глазами по строчкам. Гарри внимательно смотрел на девушку, зачарованно любуясь ее естественной красотой. Она слегка хмурилась, быстро бегая глазами по строчкам.
— Ну вот. Можешь же, когда хочешь, — улыбнулась Гермиона, протягивая эссе обратно парню.
— Все, уроки мы выучили, пойдем погуляем? — предложил Гарри.
Гарри взял Гермиону за руку и повел к выходу из гостиной. Ее теплая ладошка была такой маленькой в его руке, что парня захлестнула волна нежности к этой девушке. Захотелось ее защитить от всех. Ему было больно смотреть на ее слезы. А в первый раз, когда она попросила его остаться с ней на ночь, он так испугался за нее. Ночью она кричала и плакала, а он сжимал ее в объятиях…
* * *
— Я смотрю, ты, Поттер, время зря не тратишь, — послышался голос за спиной Гермионы.
Гарри выпустил руку Гермионы и повернулся к Малфоя. Тот стоял с каменным выражением лица, от которого по спине девушки пробежал холодок. Она давно не видела это прекрасное лицо, искаженное такими эмоциями, в груди что-то кольнуло.
— Да мне никакой, а вот ты мог бы найти кого-нибудь получше, чем жалкая гряз…
— Прекрати! — крикнула Гермиона, выходя из-за спины Гарри. — Ведь ты сам так не считаешь! Ты просто боишься своих чувств! Не хочешь признавать!!
— Ты сама придумала эти чувства, Грейнджер, — прошептал Драко на ухо Гермионе, и ей на миг показалось, что в его глазах промелькнула боль. Парень развернулся и зашагал прочь.
— Что это было? Про какие чувства говорил Малфой? Объясни мне! — требовательно сказал Гарри, разворачивая девушку к себе.
Как только парень заглянул в лицо девушки, он ужаснулся. По щекам девушки текли слезы. Она покачала головой и вывернулась из рук Гарри.
— Я… хочу побыть одна… прости…
Девушка развернулась и ушла вслед за Драко. Быстрым шагом, дойдя до замка, она быстро побежала в сторону подземелий.
-Драко! — крикнула она в пустоту и почувствовала на своем плече чью-то холодную руку.
— Не кричи. Всех перебудишь, — холодно произнес парень, обходя девушку и идя дальше по коридору.
— Я….
— Что ты, Грейнджер? — спросил Малфой, разворачиваясь лицом к девушке и замер. — Ты плакала?
— Какая тебе разница? — грустно спросила Гермиона, отворачиваясь. — Я ведь сама придумала эти чувства…
Драко подошел к девушке и посмотрел ей в лицо. Она опять плачет из-за него. Он опять ее обидел, довел до слез.
— Тебе не нужны эти чувства. Я — не принц, и не нужен тебе…
— Не тебе решать, кто мне нужен, — перебила Драко девушка.
— Но точно не я, — сдавленно произнес он, притягивая ее к себе и целуя висок.
— Зачем тогда ты сейчас со мной? — спросила Гермиона, обнимая парня за талию.
— Потому что я не могу… сопротивляться эти чувствам….
— Не надо…
— У тебя есть Поттер…
— Он не мой…
— Твой…
— Но он мне не нужен. Ты мне дороже, — вымолвила Гермиона, заглядывая в глаза парня.
Драко неотрывно смотрел в глаза девушке. Гермиона потянулась к губам парня и легонько коснулась их. Он схватил ее в охапку и сильнее прижал к себе, нежно оттягивая нижнюю губу девушки. Она застонала и подалась навстречу.
— Не надо, — выдохнул Драко. — Пойдем, я тебя провожу…
* * *
— Драко, я…
— Тише, — прервал девушку Драко, прижав кончики пальцев к ее губам.
Гермиона подалась навстречу парню и коснулась его щеки губами на прощание. Он чуть улыбнулся, прижимая свой лоб к её.
Девушка с большой неохотой высвободилась из объятий парня. Сказав пароль Полной даме, девушка неслышно скользнула в гостиную. Парень еще долго всматривался в портрет, а потом, слабо улыбнувшись, пошел вниз. Его губы все еще хранили ее вкус…
* * *
Гермиона тем временем сидела в любимом кресле в гостиной и смотрела на огонь. На ее лице сияла счастливая улыбка. Она впервые после похорон родителей была действительно счастлива. Она думала, губы его будут холодными, как лед, а они были такими горячими, как огонь в камине. Своими осторожными движениями он согревал ей душу, вызывая необычную нежность и трепет. Портрет неожиданно отъехал в сторону, пропуская парня с полными грустью и ненавистью глазами. Гермиона улыбнулась, вставая с кресла.
— О, Гарри, я так счастлива. Так счастлива….
Гарри ничего не сказал, даже не посмотрел в ее сторону, просто прошел мимо. Улыбка быстро слетела с лица девушки, она удивленно смотрела вслед парню и не могла вымолвить не слова. Когда шок прошел, девушка догнала парня, схватив за локоть, и развернув лицом к себе, она обеспокоено спросила:
— Что-то случилось?
— Какая тебе разница? — грубо ответил Гарри и вырвал локоть.
— Да что с тобой? — опешила староста.
— Это я должен у тебя спрашивать, — огрызнулся Гарри.
— Я не понимаю, о чем ты.
— А ты подумай. Ты же такая умная! Ну что же ты молчишь, Грейнджер? Нечего сказать?
— Гарри, — прошептала Гермиона, делая шаг назад.
— Что?! — прошипел Гарри и, не услышав ответа, ушел к себе, оставив растерянную девушку стоять посреди гостиной.
Гермиона в замешательстве смотрела на удаляющуюся спину парня. Что с ним такое случилось? Опустившись на пол возле камина, девушка обняла свои колени. Неужели он видел ее с Драко? Но Гарри — не Рон, зачем ему вести себя так, будто они… встречаются. Тяжело вздохнув, Гермиона поднялась к себе в спальню. Девушка долго не могла уснуть, вспоминая злой взгляд зеленых глаз. Казалось бы, она только что закрыла глаза, как вдруг будильник на прикроватной тумбочке противно задребезжал. Вставать не хотелось ужасно. Только холодный душ смог вывести Гермиону из сна. Когда девушка спустилась в гостиную, там повисла звенящая тишина. Староста в недоумении осмотрела комнату. Тишина, которую так любила Гермиона, сейчас резала слух. Еле касаясь пола ногами, девушка на носочках прошла по комнате. По пути до портрета она поймала на себе пару взглядов, и все они были разными и одинаковыми одновременно.
— Что?! — не выдержала девушка, развернувшись и осмотрев гостиную.
Молчали абсолютно все, смотря на нее, и только сейчас Гермиона заметила, что один единственный человек не смотрит в ее сторону. Это был Гарри, он сидел на диване возле камина и смотрел прямо перед собой. И девушка все поняла. Он рассказал всё всем. Он предал ее, даже не попытался выслушать. Не дал ничего объяснить.
— Как ты мог? — прошептала девушка и, сморгнув подступившие слезы, вышла из гостиной.
В голове металось миллион мыслей. Не понимала она одного, как он мог так с ней поступить? Ведь они были лучшими друзьями. Он был ее поддержкой и опорой. Налетев на кого-то в коридоре, девушка упала на холодный пол, больно стукнувшись головой. В глазах потемнело, и в затылок как будто вбили гвоздь. Она не могла открыть глаза. Она попыталась подняться, осторожно опираясь на локти, как вдруг почувствовала горячие руки на своей спине. Кто-то аккуратно поставил ее на ноги и отвел упавшую ей на лицо прядь.
— Ну что ты, малыш? Кто тебя об… Мерлин, у тебя кровь! Ну, открой же глаза, детка!
Гермиона открыла глаза и увидела взволнованное лицо Драко. Он осторожно придерживал ее за спину и пытался достать платок из кармана мантии. Девушка смотрела на парня из-под полузакрытых глаз. Вытащив, наконец, платок, парень осторожно прижал его к затылку Гермионы, и она поморщилась от резкой боли. Драко помог ей дойти до подоконника и осторожно посадил ее, все так же прижимая платок к ее затылку.
— Ты куда так летела?
— Он все рассказал, — прошептала Гермиона.
— Кто рассказал? Про что? — не понял Драко, заглядывая ей за спину, и Гермиона увидела, как он немного поморщился от увиденного.
— Гарри про нас все рассказал Гриффиндорцам. Ты бы видел, как они на меня сегодня смотрели, — Гермиона тихо всхлипнула, уткнувшись Драко в грудь.
Парень обнял ее одной рукой за плечи, а другой продолжал прижимать платок к голове девушки. Он смотрел в окно на серый дождь, который крупными каплями падал на землю.
— Сегодня первый дождь этой осенью, — вдруг произнес Драко.
Гермиона хотела повернуться посмотреть в окно, но Драко не дал.
— Не вертись, — а после недолгой паузы добавил. — Я же говорил, тебе это не нужно.
— Ты про что? — спросила девушка, заглядывая в нежно — голубые глаза парня.
— Я не нужен тебе. Давай, я отведу тебя в больничное крыло. Кровь никак не перестает.
-Стой! Ты хочешь бросить меня? От меня и так, я уверена, отвернулся факультет, а ты хочешь оставить меня одну?!
— Они — твои друзья и простят тебя! А я — переживу!
— Не смей! Слышишь?! Если ты меня бросишь, я этого не переживу! Они все верят Гарри, а он и слушать меня не захотел. Он разговаривал со мной вчера, как с пустым местом. Не уходи, пожалуйста, — последние слова девушка прошептала Малфоя в грудь, обнимая того за талию.
— Гермиона, пожалу…
— Молчи! Ты хочешь моей смерти?! — шутя, спросила Гермиона, голос ее звучал приглушенно, а пуговицы его мантии царапали щеку.
— Что ты такое говоришь? — в ужасе ответил Драко, аккуратно поглаживая спину девушки одной рукой. — Но в больничное крыло нам все-таки нужно заглянуть, а то платок весь промок твоей кровью. Неужели ты ничего не чувствуешь?
Как только Драко напомнил ей про рану, она заныла. Гермиона отстранилась от парня и потрогала свой затылок.
— Не надо. Идем.
Придерживая ее за талию, Драко довел девушку до больничного крыла. Там мадам Помфри быстро осмотрела голову девушки.
— Сотрясения нет, но тебе придется полежать здесь хотя бы до обеда, — серьезно сказала она.
— Можно мне здесь остаться? — спросил Малфой. — Сегодня все равно выходной.
— Только не долго, — сказала медсестра, уходя к себе.
— Я в последнее время плохо сплю. Я же говорила про кошмары. Да и Гарри теперь не будет ко мне ходить, — грустно произнесла Гермиона.
Драко долго молчал, смотря в окно на медленно капающий дождь и ласково поглаживая запястье девушки. Глаза Гермионы медленно закрывались. Звуки бьющихся о стекло капель убаюкивали девушку, и она медленно погружалась в сон. Этой ночью ей приснился кошмар, и она совсем не хотела опять его увидеть. Помотав головой, Гермиона резко открыла глаза.
— Поговори со мной, — попросила она Драко.
— Что? Прости, я задумался.
— Поговори со мной, о чем угодно, только не дай мне уснуть, — повторила она.
Драко скрылся за дверью кабинета медсестры и через пару минут вышел оттуда с колбой какого-то зелья. Он помог девушке подняться с койки и, придерживал за талию, чтобы она смогла идти.
— Что это за зелье? — спросила Гермиона, когда они шли по ступенькам в подземелья.
— Зелье Сна без Сновидений, — просто сказал Драко.
— Оно не поможет, — прошептала Гермиона.
— Ты так уверена в этом?
— Да. Я его уже пила, и из-за этого сны становились еще ужасней. И мне кажется, меня в последнее время кто-то преследует, — с дрожью произнесла девушка.
— Кто? Может Поттер? — предположил Драко.
— Гарри? Нет, это не он, — уверенно ответила девушка. — Это началось с сентября. С самого моего первого дежурства. На пятом этаже все время гаснут факелы, как только я захожу туда. И как будто на меня кто-то смотрит из тени. Я не знаю, что это. Наверное, у меня просто фобия. Гарри несколько раз проходил этот этаж вместе со мной, и ничего такого не было. Все факелы горели, и никого не было. Мне надо к психиатру, — хмыкнула Гермиона.
— Не знаю, — покачал головой Драко. — Хочешь, я с тобой буду дежурить? Ничего такого на пятом этаже я не видел.
— Я же говорю, это просто фобия. Последствия войны.
Как только они зашли в гостиную, все замерли. И Гермиона второй раз за день оказалась в центре внимания.
— Что уставились? — рыкнул Драко, и Гермиона увидела, какое влияние он имеет на своих сокурсников.
Тут к ним подскочил улыбающийся… Блейз Забини. Даже не обратив внимания на Драко, он галантно поцеловал руку девушки.
— Рад приветствовать вас, мисс Грейнджер, — промурлыкал он, ласково улыбаясь девушке.
— Панси тебе этого не простит, — предупредил друга Драко.
— Она об это не узнает, — ответил Забини, не отрывая взгляда от девушки.
— Идем, Гермиона. Нет, Блейз, тебе с нами нельзя.
Драко повел Гермиону к лестнице, а она на прощание кинула взгляд на парня и слегка улыбнулась ему, в ответ тот подмигнул ей….
23.06.2010 Бывает больно....
Это больше, чем сердце
Это больше, чем весь мир
Это дольше, чем вечность
Любовь без памяти.
Это выше, чем небо
Это дороже, чем жизнь.
Пронести через время
Любовь без памяти.
(Баста — любовь без памяти)
— Ты точно хочешь, чтобы я сегодня вечером остался с тобой? — уже в который раз спросил Драко.— Просто я могу переночевать в своей спальне. Правда, там Нотт жутко храпит, но жил же я там раньше.
— Нет, Драко, останься. Я не думаю, что зелье подействует, — попросила Гермиона, стягивая мантию.
Драко подошел к девушке и провел ладонью по щеке. Гермиона неотрывно смотрела в глаза парня, читая в них беспокойство и заботу. Он обхватил ее лицо ладонями и, наклонившись, слегка коснулся ее губ своими, потом отстранился и прижал свой лоб ко лбу девушки. Гермиона положила свои ладони поверх ладоней парня и, слегка склонив голову, уткнулась парню в шею. Драко обнял девушку за талию, поцеловал в плечо. Взгляд парня упал на часы.
— Пойдем на обед, ты ведь не завтракала, да? — спросил Малфой, отстраняясь от девушки.
— Да. Только мне не очень хочется туда идти.
— Нельзя бежать от своих страхов, — рассудительно сказал Драко.
— Я не боюсь, — упрямо сказала Гермиона.
— Боишься. Я это вижу по глазам. Я прошу, не обманывай меня, — попросил Драко, помогая девушке одеть мантию.
— Хорошо. А этот Блейз, он тебе друг? — спросила Гермиона, застегивая пуговицы мантии.
— А что? — настороженно спросил парень.
— Просто мне интересно. Я мало о нем знаю. Но он не Пожиратель, да?
— Нет, он не Пожиратель. Мы дружим с самого детства, так же, как и с Панси. Его родители никогда не были Пожирателями и считали ниже своего достоинства прислуживать этой змее. Как видишь, его родители оказались гораздо умнее моих, — грустно сказал Драко. — Но будь с ним поосторожней. Блейз, если ему это выгодно, бывает очень коварным. Настоящий слизеринец.
— Коварным? Мне так не показалось. Он был таким милым, — слегка улыбнулась девушка.
— Я повторяю, он может быть очень коварным. Меня поразило его сегодняшнее поведение.
Спустившись в гостиную, они обнаружили, что она пуста. Выходя в коридор, Гермиона убрала руку с талии Драко, но тот перехватил ее ладонь и сжал, не желая нарушать контакт. Гермиона хмуро посмотрела на парня, тот лишь ухмыльнулся, и девушке на краткий миг показалось, что она снова увидела того самого Малфоя. Но ухмылка быстро переросла в нежную полуулыбку. Поддавшись какому-то порыву, Гермиона поднялась на цыпочки и коснулась губ парня своими.
— Гермиона, я понимаю тебя, но думаю, сейчас не время для этого, — сдавленно произнес Драко.
— Хорошо, — весело улыбнулась Гермиона.
Было очень странно идти по коридору с Малфоем. Гермиона привыкла к тому, что когда она быстро проходила коридоры, на нее не обращали ровным счетом никакого внимания. Драко же шел медленно, как будто наслаждался вниманием, которое ему уделяли. Девушка ловила на себе разные взгляды: от непонимания до ненависти. Ей даже было в какой-то степени приятно. Зайдя в Большой зал, Гермиона хотела пойти к своему столу, но Драко потянул ее в другую сторону и посадил за слизеринский стол рядом с собой. Как только они сели, Драко осмотрел зал и понял, что, как минимум, ползала, смотрят на них с удивлением и ужасом. Гарри, который сидел точно посередине гриффиндорского стола, не смотрел в их сторону, разговаривая о чем-то с Симусом. К Драко и Гермионе подсела Панси с дружелюбной улыбкой. Сев возле Гермионы, она хитро посмотрела на Драко.
— Ну что? Вы вместе?
-Еще одна, — закатил глаза Драко, накладывая Гермионе какой-то салат.
— А что? Блейз уже вас видел? Вот маленький подонок, ничего ведь мне не сказал. Ну, так что? — спросила Паркинсон, внимательно следя за действиями парня. Тот заботливо наполнял тарелку Грейнджер всем, до чего мог дотянуться.
Гермиона и Драко посмотрели на Панси, и выражение их лиц было абсолютно одинаковым. Гермиона смущенно посмотрела на Драко, тот в свою очередь неотрывно смотрел на Панси.
— Да, — медленно согласился Драко. — Мы вместе, — перевел он взгляд на Гермиону. В его глазах стоял вопрос:
«Мы ведь вместе? Да?»
Гермиона ласково улыбнулась и охнула, увидев свою тарелку.
— Драко, что это? — с ужасом спросила девушка.
Ее вопрос был таким смешным, что Панси, сидевшая рядом, звонко засмеялась, привлекая к себе лишнее внимание. Следом за ней засмеялась Гермиона, а потом Драко. Это было так необычно — видеть ярко-красный галстук среди такого обилия зеленого. К щекам Гермионы подступил румянец, и губы приняли свой обыкновенный оттенок. Драко первым перестал смеяться, и взгляд его встретился с взглядом изумрудных глаз. Они выражали зависть и легкое презрение. Панси со смехом щелкнула пальцами, и тарелка Гермионы опустела.
— Ну что? Мне тебя теперь Гермионой называть? — насмешливо спросила Панси.
— Как тебе будет удобно, — пожала плечами Гриффиндорка и вдруг побледнела. Драко, заметив это, проследил за ее взглядом. Поттер неотрывно смотрел в глаза девушке.
— Не обращай внимания, — прошептал Драко, сжав ладонь девушки под столом.
Гермиона лишь кивнула и, осмотрев стол, поняла, что меню у Слизеринцев гораздо изысканней, чем у Гриффиндора и Когтеврана, за столами которых ей доводилось сидеть.
— Знаешь, Грейнджер, ты единственная девушка, которую он посадил за свой стол. Девушка из другого факультета, между прочим, — рассудительно сказала Панси и хитро улыбнулась Драко.
— А у него много девушек было? — удивленно спросила Гермиона, которая редко видела Малфоя с девушками.
— Ну, девушек не много, а вот шлю…
— Панси, мы за столом! — поморщился Драко.
— Хорошо. Девушек непорядочного поведения — много. Особенно на пятом курсе. Редко я могла застать Драко утром без очередной подстилки.
— Панси! Ты теперь Гермионе будешь рассказывать про меня всякие гадости?
— Да. А ты как думал? Я ей все про тебя расскажу, — Панси весело подмигнула Гермионе. — По утрам Драко лопает шоколад. Знаешь, такой горький-горький, — задумчиво произнесла Паркинсон.
Тут к ним подсел Блейз и, кивнув Драко в знак приветствия, ласково улыбнулся девушкам.
— Почему ты мне не сказал про Малфой и Грейнджер? Ты — просто маленький противный засранец, — сказала Панси и отвернулась от парня.
— Да, я такой, — улыбнулся Забини. — Ты меня сегодня накажешь? — игриво толкнув девушку в бок.
Панси рассмеялась и, повернувшись, чмокнула парня в щеку. А Гермиона услышала, как она прошептала: «Очень накажу».
— Блейз, ты невыносим, — прокомментировал Драко. — Ты все? — обратился он к Гермионе.
— Да. Пойдем, погуляем? — предложила Гермиона, вставая из-за стола.
Драко кивнул и, обняв девушку за талию, повел к выходу, а Гермиона снова кинула взгляд на Блейза. Он ей улыбнулся и отвернулся к Панси. Гермиона поймала на себе взгляд зеленых глаз. Гарри смотрел на нее, не моргая, а глаза его как будто покрылись льдом. Они выделялись из всех. Гарри очень изменился, стал более бледным, почти не улыбался. Хоть она и сидела за другим столом, но чувствовала его настроение.
— Гарри очень изменился, — сказала Гермиона, когда они выходили на улицу. Уже второй день погода мало радовала учеников. Вот и сегодня тучи все больше сгущались, и холодный ветер пробирал до костей. Гермиона посильнее прижалась к Драко, подумав, что гулять в такую погоду — не самая лучшая идея.
— Будем говорить о нем? Я думал, ты хочешь поделиться впечатлениями об обеде за столом, — слегка обиженно сказал Драко и отстранился от девушки.
Как только Драко убрал руку, Гермиона почувствовала холод и, не желая терять тепло, приблизилась к Драко, обняла его за талию. Драко остановился, заглядывая в глаза девушки. Она смотрела на него сверху вниз и слегка хмурила брови. Драко поднял руку и провел указательным пальцем по нижней губе девушки. Гермиона кинула взгляд на руку парня и снова подняла взгляд, смотря в глаза Драко.
— Ты все такая же бледная, — прошептал Драко и чуть наклонился к лицу Грейнджер. Она чувствовала его горячее дыхание на своем лице. — И губы все такие же алые. Мне трудно на тебя смотреть, Гермиона. Когда ты, наконец, будешь улыбаться? Сегодня я впервые за эту неделю слышал твой смех.
— Я не знаю, — тихо сказала Гермиона и подалась вперед, прижимая свои губы к его. Девушка обняла Драко за шею и запустила пальцы в его шелковые волосы. Рука Драко скользнула на её спину под рубашку. Теплая рука парня прошлась по позвоночнику, и его язык слегка погладил губы девушки. В ответ на это действие Гермиона приоткрыла губы и сильнее прижалась к парню. Он целовал ее нежно, с любовью и заботой, проводя языком по внутренней стороне щеки. Рука его все так же гладила ее спину, а другая лежала на затылке, сильнее прижимая к себе. Не открывая глаза, Драко оторвался от губ Гермионы и, нагнувшись, уткнулся холодным носом в шею девушки.
— У тебя руки теплые, а нос холодный, — улыбнулась Гермиона, ласково перебирая пряди волос на затылке парня.
— А ты вся дрожишь. Идем в замок, — сказал Драко, скользнув губами по шее девушки.
— Да, нужно уроки делать, — согласилась Гермиона.
— Ты не исправима, — ухмыльнулся Драко, ласково проведя рукой по щеке девушки.
* * *
Он не видит ее всего несколько часов, но ему уже трудно дышать. Весь завтрак, не отрываясь, он, смотрел на нее, стараясь поймать ее взгляд. А она смеялась. Смеялась так звонко и заразительно, что он почти улыбнулся. Она всегда была рядом. С самого начала. С самого первого радостного мгновения. А теперь ее нет. Он никогда не думал, что останется один. Он все теснее общается с Симусом, но он не сможет заменить ему Рона. Он сидит в гостиной и о чем-то разговаривает с Лавандой, а ее нет. Он настроил весь факультет против нее и теперь сомневался, что она надолго здесь появиться. А он так давно не видел ее. Ха, давно! С обеда прошло полчаса, а он соскучился. А что будет дальше? Она ведь его не простит. Он помнил, как она сказала, что не сможет пережить предательство друзей. Но она сама предала его. Она целовалась с поганым Слизеринцем у него за спиной. Ничего ему не сказав! Он ей ведь так доверял! Рассказав все сокурсникам, он думал, ему станет легче, а стало совсем наоборот….
* * *
День пролетел быстро. Уроки, прогулки, разговоры, поцелуи… За всем этим Гермиона не заметила, как наступил вечер. Сидя на широкой кровати Драко, Гермиона весело разговаривала с её обладателем.
— А это правда, что сказала Пэнси? — спросила Гермиона.
— Насчет чего? Если ты про то, что цвет моих боксеров зависит от дня недели, то нет, — ответил Драко, зажигая свечи.
— Нет, я про то, что ты по утрам лопаешь шоколад.
— О, это правда. Это последствия… маминого воспитания, — сдавленно произнес Малфой, и взгляд его погрустнел.
— Извини, — сказала Гермиона, вставая с кровати, и, обнимая парня со спины за талию, прижалась к нему.
— Ничего. Все хорошо, — ответил Драко, кладя свои ладони поверх ладошек Гермионы. Парень чувствовал ее дыхание на своей шее, и из-за этого по его спине пробежали мурашки и тепло. С ней все было как-то не так. Было слишком тепло, слишком уютно и так сладко-сладко. Он боялся этих чувств. Слишком они были положительными, и он боялся к ним привыкнуть. Все это было слишком.
За окном шел дождь. Крупные холодные капли, падая, разбивались обо все еще теплую землю. Листья на деревьях потихоньку желтели от нехватки тепла. Медленно природа погружалась в сон, лишая детей Бабьего лета. Смотря на капли, скользящие по холодному стеклу, у Гермионы закрывались глаза. Размеренные удары капель убаюкивали.
— Малыш, давай ты ляжешь? Уже поздно, — сказал Драко, поворачиваясь к девушке.
Гермиона потерла глаза, и устало улыбнулась. Кивнув, девушка направилась в ванную, как вдруг остановилась и со смущенным видом сказала:
— Мне нечего одеть. Не могу же я в мантии спать. Ты не проводишь меня до гостиной?
Драко задумался и, подойдя к шкафу, достал черную шелковую рубашку и протянул ее Гермионе. Та взяла холодный шелк и, прижав к груди и нежно улыбнувшись, скрылась за дверью. Потом послышался звук льющейся воды. Драко стоял, глядя в окно и слушая звук воды. Через некоторое время из ванной вышла девушка. Волосы ее были влажными. В руках она держала свои вещи.
— Я лягу на диване, — сказал Драко, с трудом отводя взгляд от тела девушки.
— Нет, ты ляжешь со мной. Не дури, Драко, — серьезно сказала Гермиона.
— Ну… хорошо, — ответил Драко, уходя в ванную и на ходу нервно расстегивая пуговицы.
Гермиона смущенно отвернулась, когда из-за двери показался Драко в одних черных
боксерах. Девушка слышала, как Драко ходит по комнате, гася свечи. Кровать прогнулась, и через пару секунд Гермиона почувствовала теплую руку у себя на животе.
— Можно? — горячий шепот возле уха заставил девушку вздрогнуть.
— Да…
Теплая сильная рука ласково рисовала узоры. Улыбаясь, Гермиона почувствовала, что медленно проваливается в сон, но вдруг почувствовала, как Драко напрягся.
— Что такое? Я что-то не так сделала? — спросила девушка, глядя на Малфоя через плечо.
Драко хмуря брови, смотрел на Гермиону.
— Поттер… он тоже…
— Нет, — перебила девушка, поворачиваясь лицом к парню. — Он обычно засыпал на кресле.
Парень коснулся губами виска Гермионы, и его рука скользнула чуть выше талии. Нежные пальцы разминали кожу, и Гермиона все медленней моргала. И буквально через пару секунд девушка уже крепко спала. Драко нежно коснулся губами её лба и ласково убрал непослушный завиток с лица.
— Спи, солнце, спи, — прошептал Драко…
Ночью Драко проснулся от резкой боли в боку. Открыв глаза, парень увидел искаженное болью лицо девушки, она впилась в его бок ногтями, и крик боли был готов вот-вот сорваться с ее губ. Драко легко ударил Гермиону по щекам, и она резко открыла глаза и вскочила с кровати. Как только ее шоколадные глаза встретились с серо-голубыми, она сильно прижалась к парню, обнимая его. Бок Драко немного покалывал, но это было неважно, парень аккуратно положил девушку на кровать, укрывая ее одеялом. Она что-то судорожно шептала, уткнувшись в его грудь, но уже через пару минут Малфой услышал мирное дыхание. Уснула…
* * *
— Не подходи ко мне! — крикнула девушка.
— Объясни мне! Не смей от меня отворачиваться! — крикнул Драко, хватая Гермиону за локоть и разворачивая к себе лицом. — Я требую объяснений!
Грейнджер с ненавистью в глазах неотрывно смотрела на лицо Малфоя. Он не понимал, что с ней. На протяжении всего прошлого месяца у них все было отлично. Даже слишком. А сегодня она ворвалась в комнату, собрала все свои вещи, даже не смотря в его сторону. Сейчас они стоят посреди гостиной Слизерина и кричат друг на друга до хрипоты, до боли в горле.
— Ты требуешь?! — пискнула девушка.
— Да, я требую! Ты вдруг врываешься в спальню, собираешь вещи и, ничего не объясняя, уходишь! И как мне это понимать?!
— Понимай, как хочешь! Меня это уже не касается! Знаешь что, Драко! Я могу простить многое, но не измену! — с яростью сказала Гермиона и, гордо подняв голову, направилась к выходу.
— Измену? — изумленно прошептал Драко. — Стоять! Я тебя не отпускал! — крикнул он, кинувшись к Гермионе.
— А мне не нужно твоего разрешения! Ты для меня — пустое место! Иди к своей Гринграсс, а меня не трогай!
— Причем тут Астория? — не понимая, спросил Малфой и тряхнул головой, откидывая непослушную челку.
— Ну, так это не я тискаюсь с ней по углам, Малфой! — зло сказала Грейнджер, а потом ее лицо вдруг поменялось, и в глазах застыла боль.
Глаза Драко вдруг стали жесткими, стальными. Выражения лица — надменное. Он смотрел на девушку так, словно она была грязью. Теперь она видела настоящего Малфоя.
— Ну, раз тебе уже все рассказали, я не буду отрицать этого. Знаешь, Грейнджер, с тобой было интересно поиграть. Ох, Драко, ты такой хороший! Ох, Драко, я тебя так люблю! — передразнил Малфой, на его лице сияла злая ухмылка. — Это было всего-навсего тупое развлечение. Но я не могу не признать, что тело у тебя — что надо. Если бы тебе рассказали, хоть на пару дней позже, может быть, я бы смог тебя поиметь.
Как только эти грязные слова слетели с его губ, девушка подскочила к Малфою и со всей силы дала ему хорошую пощечину. Его голова дернулась в сторону, и, когда он повернулся обратно, Гермиона поняла, что переборщила. Из уголка его губ потекла кровь. На какой-то краткий миг девушке стало его жаль. Но то, что он сделал потом, разрушило ее чувства вдребезги. Малфой сам достал платок, вытер кровь и, подойдя к девушке ближе, смотря ей в глаза, начал говорить:
— Видишь, Грейнджер! — произнес он, показывая ей красное пятно на белом шелке. — Это то, чем я отличаюсь от тебя. Знаешь, как это называется? Голубая кровь. Это то, что ты никогда не сможешь сказать про себя.
Его губы почти касались ее, и она чувствовала теплое дыхание на своем лице. Она зажмурила глаза. Так хотелось податься вперед и прижаться к этим теплым губам. Ужасно хотелось прижаться к такому родному телу. Но остатки гордости и его предательство держало девушку в клетке. Она не могла уйти, а все также стояла и смотрела в серые глаза. Драко поднял руку, и его холодные пальцы коснулись губ девушки. За последний месяц они приобрели нормальный оттенок, а сейчас снова стали алыми.
— Грязнокровка.
Это было больнее всего. Если бы он ее ударил, ей было бы гораздо легче. Этого она не могла терпеть. Отвернувшись, она быстро вышла из гостиной, судорожно глотая слезы. В замке было тихо, так как почти все были на ужине. Она шла и боялась рассыпаться от чувства боли. Ее сердце с каждым ударом рушилось, распадалось, рассыпалось. Зайдя в такую родную гостиную, она поплелась наверх в общую комнату. Спать одна в комнате для старост она не сможет. Слишком больно. Открыв дверь в спальню, Гермиона застыла на пороге. Девушка надеялась, что Парвати с Лавандой на ужине. Гриффиндорки повернулись на звук открывшийся двери, и их радостные улыбки быстро погасли, как только они увидели заплаканное лицо подруги. Гермиона опустив голову, прошла в спальню и, поставив чемодан возле своего шкафа, без сил упала на кровать. Ее плечи содрогались от рыдания. Девушки подскочили к ней и начали успокаивать. А Гермиона не могла даже сказать им что-то. Хотелось кричать до боли в горле. Хотелось вырвать осколки из своей груди. Все, что у нее осталось от сердца, это эти чертовы осколки, которые больно впивались во все органы. Которые не давали нормально дышать. И, что было самое ужасное, она все еще его любила. Всей этой хрустальной крошкой, оставшейся от сердца, она продолжала его любить…
— Все будет хорошо, — прошептала Парвати, успокаивающе поглаживая плечи девушки.
— Ничего не будет хорошо, — сказала Гермиона, когда немного успокоилась. — Он меня предал!
— Кто тебе это сказал? Ты видела, как он тебя предавал? — серьезно спросила Лаванда. — Хотя да, это же слизеринцы! О чем я говорю? Мы поможем тебе это пережить. Не волнуйся.
— Спасибо, — прошептала Гермиона.
— За это не благодарят. Мы не виним тебя. Малфой действительно красивый парень.
Как только Гермиона услышала его фамилию, на глаза навернулись слезы. Он был таким милым весь прошлый месяц. Она так привыкла к его теплым рукам и ласковым поцелуям. Как она будет без него, она не представляла. С самого начала года он ей показался таким милым. Она думала, он изменился. А это была всего лишь игра. Он просто с ней играл.
— Знаете, что самое ужасное? — тихо спросила Гермиона.
— То, что ты его все еще любишь, — насмешливо сказала Парвати.
— Ты откуда знаешь? — удивилась староста.
— Ты так устроена. Относишься к типу девушек: «Он меня предал, но я его все еще люблю». И с этим ничего нельзя поделать.
— Совсем ничего? — обреченно спросила Гермиона.
— Почему же совсем? Мы будем его ИГ-НО-РИ-РО-ВАТЬ! Во всех отношениях. Парни так устроены, что к хорошему привыкают быстро. Не пройдет и трех дней, как он сам придет просить у тебя прощения.
Парвати с Лавандой весело переглянулись и повели Гермиону в ванную приводить ее в порядок….
* * *
— Слушай сюда, поганка бледная! Если я еще раз увижу тебя возле нее, тебе мало не покажется! Ты меня понял?
Драко дернулся и, с ненавистью смотря на Гарри, произнес:
— Да нужна она была мне! Отпусти меня! Меня достала твоя Грейнджер!
Гарри отшатнулся назад, выпуская мантию Драко. Он был удивлен, шокирован, поражен. Что случилось с Малфоем? Месяц назад он готов был порвать любого, кто хотя бы зло посмотрит на Гермиону. А что сейчас? Все-таки люди не меняются. Но Малфой… Гарри казалось, что он изменился.
— Как ты можешь? — прошептал Гарри. — Она… она ведь тебя любит. Не любила, а любит. Малфой, ты придурок!
Малфою, казалось, это совсем не интересно. Он со скучающим видом слушал Поттера. В его глазах ничего не читалось.
— Ты разбил ей сердце, и она все равно продолжает тебя любить. Она еще ребенок, и ей хочется любви и тепла, а не этой муки.
— Она прошла войну! Какой из нее ребенок? — поднял бровь Драко и сложил руки на груди.
— В душе она ребенок! И ты ее сломал. Добил ее своей выходкой! Война, смерть родителей и ты еще. Знаешь, какое ее самое любимое занятие? Плакать. Она говорит, что ей так легче. Ты видел ее? Она почти ничего не ест и мало спит. Раньше ей снились родители, а теперь ты.
— И что мне теперь сделать? Что, Поттер? Она сама во всем виновата! Несла чушь про Асторию. Я с ней вообще не общался!
Малфой развернулся и пошел в сторону подземелий, оставив Гарри стоять посреди коридора.
* * *
— Гермиона, ты куда? — спросил Гарри, когда встретился с ней в коридоре.
Девушка пару секунд смотрела на парня, словно вспоминая, кто он такой.
— Привет, Гарри. Я пойду, погуляю.
— Хорошо. Ты только не задерживайся, — попросил Гарри.
— Да, конечно.
— Хочешь, я с тобой пойду? — спросил Гарри, делая шаг к Гермионе.
Девушка покачала головой, и Гарри разочарованно поджал губы. Гермиона шла по коридору к выходу из замка. Погода была отвратительная, прямо под стать настроению. Хотя оно сейчас всегда такое. Задумавшись, Гермиона налетела на кого-то и, не удержавшись на слабых ногах, полетела вниз.
— Грейнджер! Опять ты!
Этот голос. Зачем он здесь?! Подняться никак не удавалось. Сказывалось то, что она мало спит и плохо ест. Когда девушка встала, голова кружилась, и ноги подкашивались. Малфой все так же стоял здесь и с непониманием смотрел на Гермиону. Бледная, с кругами под глазами, она казалась такой слабой и хрупкой в этот момент. Он не подошел к ней, потому что знал: ей будет больнее. Он прошел мимо нее, не сказав не слова. Это ее добило…
Прошла неделя. Целую неделю он спит без нее. Она забрала все вещи, но сама комната как будто пропитана ей. Вон там валяется перышко из подушки. Наверное, эльфы не заметили его, когда убирались, а оно осталось после их бойни подушками. Недели две назад это было. На книжной полке отсутствует семейный альбом. Он лежит на стеклянном столики возле камина. Драко помнил, как он однажды вернулся с дежурства, а она сидит на диване и листает альбом. На ней был огромный свитер, который сползал с одного плеча, он тогда не удержался и, тихо подойдя к девушке, поцеловал в голое плечо. Шторы убраны не так, как обычно, и цвет их теперь серебристый, а раньше был зеленым. И это все из-за нее. А еще, здесь везде ее запах. Шелковые простыни как будто навсегда впитали его в себя. Он просил домовиков постирать их, как минимум, три раза. Но они все ровно пахли мускусом и капелькой меда. Ее запах. И была колдография. Он специально купил рамку. Ее сделал Нотт в начале октября. За два дня до их… расставания. Гермиона тогда громко смеялась и говорила, что Тед — просто замечательный фотограф. Сейчас она стояла на прикроватной тумбочке, и из-под разбитого стекла на Драко смотрел он сам и, смеясь, обнимал любимую девушку. Горькая усмешка появилась на лице парня, когда он встретился глазами с девушкой на колдографии. Ну и пусть! Пусть катится на все четыре стороны! Сама же во всем виновата! Надоело все это! Но, Господи, как же без нее плохо! Она снова такая бледная. И там, в коридоре, так сильно хотелось ее коснуться.
* * *
— Слышали новость? Грейнджер полуживая в больничном крыле, — сказала какая-то девчонка, садясь за стол.
— Что за глупости? — спросила Панси, осторожно глядя на Малфоя.
Драко спокойно водил по тарелке вилкой. Его казалось, вообще ничего не волнует. Панси абсолютно не понимала его. Он снова был прежним. Надменным, высокомерным, холодным. Он перестал разговаривать. На вопросы отвечал односложно или вообще не отвечал.
— Это не глупости! На нее этой ночью кто-то напал. Это произошло на пятом этаже. Говорят, все ее тело изрезанно и все кости сломаны. Ее нашла МакГонагалл.
— Грейнджер одна из лучших нашего курса, что, она не могла защититься? — вставил свое слово Блейз.
— Ты смеешься, Забини? Ты видел ее? Она ели ноги передвигает, а ты говоришь защититься! Она пролежит там как минимум месяц! Вы посмотрите на преподавательский стол! Нет МакГонагалл, Снегга и Дамблдора, они в больничном крыле.
Блейз и Панси посмотрел на стол преподавателей. Действительно там не было тех учителей, которых перечислила девушка.
— И Поттера нет.
И Поттера за своим столом не было. Панси переглянулась с Блейзом, и они вместе посмотрели на Драко, который сидел между ними. Малфой абсолютно их не замечал. Панси озадачено свела брови и вдруг ее глаза начали наполняться слезами. Она вскочила со скамьи и быстро вышла из зала. Блейз удивленно посмотрел ей в след, но не пошел за ней. Если будет нужно, она сама придет.
— Что ты думаешь насчет всего этого? — осторожно спросил Забини.
— Насчет чего? Насчет Грейнджер? Меня абсолютно не интересует все, что с ней связанно — холодно ответил Малфой.
Блейз хмуро посмотрел на друга и вдруг понял причину слез своей девушки. Холодом. Вот чем веяло всю эту неделю от Драко. Нет Грейнджер, нет тепла. Черт, он, Блейз, привязался к этой девчонке! Что уж говорить о Малфое!
* * *
— Прошу тишины! Я должен проинформировать вас о том, что сегодня ночью было совершено нападение на ученицу, — Дамблдор на мгновенья замолчал, ожидая, когда наступит тишина. — Я прошу вас, все кто знает хоть что-то, видел, кто напал на девушку на пятом этаже, прошу обратиться к своим деканам. И еще, пятый этаж закрыт, а старосты факультетов, прошу, пройдите после ужина к своим деканам и получите указания. Приятного аппетита.
Директор хлопнул в ладоши, и на столах появилась еда, но большинство учеников даже не посмотрели на еду. Панси посмотрела на Драко и снова, как на завтраке, вышла, ничего никому не сказав. Драко невозмутимо посмотрел на Блейза. Тот не разговаривал с ним весь день. Зло посмотрев на Малфоя, Забини вышел из зала вслед за Панси.
Поужинав, Драко направился в гостиную. Он не чувствовала ничего, кроме холода где-то глубоко внутри. Проходя очередной коридор, он хотел было завернуть за угол, как вдруг услышал знакомый голос, который явно говорил о нем.
— … я его не понимаю! Как он может быть таким холодным? Он слышал, как я рассказывала, что ходила в больничное крыло за зельем и видела там Грейнджер. А эта скотина даже не поинтересовалась, как она. Он не ходил к ней! Как он может быть таким!
— Она сама его довела, — тихо ответил Блейз.
— Она? Он сам мог все объяснить. Нет, он начал плести про какую-то игру. Он ведь ее любит! Я знаю и…
— С чего ты взяла? — перебил ее Блейз.
— Я видела их колдографию. Ту, что сделал Нотт, и мишка с их инициалами все еще стоит у него на книжной полке. Они ведь… она его так любит… и сейчас, и тогда. Я слышала, как Патил говорила своей сестре, что она часами сидит на подоконнике, сжимая какого-то медведя. Я уверено, что это тот же медведь, что и у Драко. Она даже не пытается его разлюбить. А он строит свои стенки, запираясь в комнате без окон. Снова, как тогда. Но зачем ему это сейчас, тогда это хотел Люциус. Я его ненавижу за это. А она сейчас лежит в лазарете. Я случайно увидела ее, когда Помфри отходила за зельем для меня. Это ужасно, все лицо изрезано, на пальцах нет ногтей совсем, и все ладони истыканы, знаешь, такими иголками… хотя нет, больше похоже на зубы…
Драко захотелось зажать уши, оказаться как можно дальше от этого коридора не слышать то, что рассказывала Панси. Он просто не мог представить этого. Весь день он сдерживался. Ему казалось, что если он с кем-то заговорит, то не сможет сдержаться и бегом побежит в лазарет. Она говорила ему про этот пятый этаж. Но за прошлый месяц ничего такого не было. Почему именно сейчас, когда она так слаба? Она пыталась попросить прощенья, но Драко только насмехался над ней и с каким-то больным удовольствием чувствовал, как сердце больно сжимается, когда он видел, как в ней что-то ломается. Он просто обожал смотреть, как она ревет, сидя в библиотеке, и чувствовать, как что-то острое ударяет в его грудь. С недавних пор он часами смотрел на дождь. Потому что помнил, как она однажды сказала, что его глаза похожи на дождь. Он тогда в шутку ответил, что она похожа на осень. Обожал запах мускуса, и каждый день ел мед. Он не мог выкинуть колдографию, не мог сжечь простыни, которые носили ее запах. Он стал мазохистом. Потому что все это вызывало боль. Ужасную боль. Он пытался с этим бороться, но все безуспешно. Все это было напоминанием о ней.
— Зубы? Какие зубы? У нас нет вампиров, — насмешливо спросил Блейз.
— Я не знаю, Блейз! У нее был такой след от клыков. Он шел от плеча к запястью...
— Прекрати, Панси! Я не желаю это слушать! — перебил ее Забини.
— Хорошо. Идем в гостиную. Кстати, Поттер от больничного крыла не отходит.
Драко прислонился лбом к холодной стене. Как только стук каблуков Панси исчез, он медленно пошел в подземелья. Остановившись возле кабинета Снегга, он без стука зашел. Пройдя к первой парте, он сел за нее, и молча стал смотреть на Снегга. Тот серьезно смотрел парню в глаза. Через пару минут профессор тяжело вздохнул.
— Я не знаю, Драко. Она может не прожить даже до утра. Я ничего не могу сделать. Ее раны ничего не воспринимают, пойми меня. Все, чем я ее мазал… ничего не помогает… вот, только мазь от шрамов помогла… такое ощущение, что этот… это… существо не хотело ее уродовать. Она сейчас спит, и мы не будем ее будить, пока все кости не срастутся и раны хоть чуть-чуть заживут. Иначе она просто умрет от боли, — устало сказал Снегг.
— Так вы считаете, что это сделал зверь? — серьезно спросил Драко.
— Скорее всего, — задумчиво ответил Снегг. — Это не мог сделать человек. Переломаны все кости, а раны… они не могут быть нанесены простым ножом или заклинанием. Да и не похоже. Это скорее когти или зубы.
— Вампиры у нас не водятся. Так кто это может быть?
— Я не знаю, Драко.
— А что думает директор? — нагло спросил Малфой.
— Он сказал, что ничего не знает, — ответил Снегг, не обратив внимания на тон ученика.
Драко вздохнул:
— Какие же вы учителя, если не можете защитить одну слабую девушку.
Драко встал и вышел из кабинета.
— Плохие, Драко, плохие, — тихо ответил Снегг.
* * *
Гарри устало прислонился лбом к холодному стеклу. Голова ужасно болела. Он уже не спит вторую ночь, сидя возле больничного крыла. Почему они не пускают его к ней? Кто на нее напал? На его вопросы никто не хотел отвечать. Директор сказал, что ничего не знает и что не собирается его туда впускать. Но Гарри не мог просто уйти к себе и спокойно спать. Кто на нее мог напасть? Замок был защищен. Что могло случиться?
— Мистер Поттер, идите к себе. Вас все ровно никто не пустит, — тихо сказала медсестра.
Гарри обреченно слез с подоконника и пошел к себе в гостиную. Ему действительно нужно поспать. Пройдя коридор, Гарри хотел было завернуть за угол, как вдруг послышался знакомый голос.
— Панси, отстань! — зло сказал Драко.
— Тебе нужно поспать! Пойми, ты ей ничем не поможешь! — услышал Гарри голос Панси.
— Панси… иди спать!
— Я буду сидеть здесь, пока ты не пойдешь спать.
— Ты как ребенок…
— Это ты ребенок! Ты любишь ее. Я же вижу. Кого ты хочешь обмануть? Пойми, сейчас нет твоего отца, который контролировал каждый твой шаг. Зачем ты скрываешь свои чувства? Я не могу понять тебя. Ты стал Малфоем.
— Я и есть Малфой, — тихо ответил Драко.
— Моего друга звали Драко, — прошептала Панси так тихо, что Гарри ели расслышал, что она сказала. — Ну что ж… значит таков твой выбор. Так почему же ты не выбросишь того медведя? Почему не сожжешь колдографию? Зачем тебе все это, если ты ее не любишь?
— Она нужна мне. Все эти дни… без нее… я… я не дышу. Мне больно смотреть на нее. Но я ничего не могу поделать!
— Зачем ты тогда над ней насмехаешься? Почему отвергаешь ее, когда она хочет с тобой поговорить?
— Просто во мне иногда просыпается Малфой, и я ничего не могу поделать. С одной стороны, я люблю ее безумно, до головокружения, а с другой… я ненавижу ее за этот ее поступок.
— Какой поступок? — не поняла Панси.
— Я не могу поверить, что она могла усомниться в моих чувствах. Меня это ужасно задело…
— Зачем ты наплел ей про то, что просто играл с ней? — серьезно спросила Панси.
— Я хотел, чтобы ей было также больно, как и мне, — грустно ответил Драко и Гарри услышал, как он спрыгнул с подоконника. — Идем спать.
Гарри услышал, как слизеринцы пошли вниз по ступенькам к подземельям. Он не мог поверить, что Малфой может испытывать такие чувства. Все проблемы этих двух дней навалились на Гарри в один момент, и он еле смог дойти до своей комнаты.
* * *
Драко шел к больничному крылу. Он хотел увидеть ее, какой бы она не была. Подходя к дверям, он хотел было открыть их, как вдруг на него вылетела мадам Помфри. Ее лицо было взволнованно и обеспокоено.
— Мистер Малфой! Немедленно сходите в подземелье и найдите профессора Снегга. Скажите, что это срочно. А я пойду к директору.
— Что случилось?
— Никаких вопросов. Не теряйте зря время.
Драко быстро зашагал в подземелье. Что могло случиться? Вдруг что-то с Гермионой? Он себе не простит, если с ней что-то случится. Если бы он мог, он забрал бы всю ее боль себе. Парень без стука зашел в дверь кабинета Снегга.
— Профессор, мадам Помфри просила немедленно зайти к ней в крыло. Сказала, что это срочно. Можно с вами?
— Что могло случиться? — бормотал Снегг, широкими шагами шагая по коридору.
Когда они зашли в больничное крыло, директор и МакГонагалл уже были там. Осмотрев койки, взгляд парня остановился на кровати, возле которой стояли учителя. Ему стало страшно. Профессор, стоявший рядом с Драко, резко побледнел. А на этой самой кровати сидела девушка. Абсолютно здоровая, не считая бледного лица. Она в непонимание смотрела на своих гостей. Дамблдор хмурил брови в непонимание, смотря на девушку. Бледная МакГонагалл с ужасом в глазах смотрела на бледные пальчики Гермионы, которые мяли одеяло. Снегг подскочил к девушке и, схватив ее за руки, осмотрел лицо и руки. Отдернул одеяло и с неверием смотрел на ноги девушки пару минут, пока она сердито не вырвала одеяло из рук профессора и прикрыла им свои ножки.
— Что здесь происходит? Как я тут оказалась? И что он тут делает? — серьезно спросила Грейнджер, указав на Малфоя. — Я не желаю его видеть!
Все повернули голову к Малфою. Он стоял с ошарашенным видом. Где порезы, переломы? Где то, о чем рассказывал Снегг? Но, похоже, учителя сами не знали ответы на эти вопросы.
— Мисс Грейнджер, вы не помните, кто на вас напал во время вашего последнего дежурства? — мягко спросил Дамблдор, меняя тему.
Гермиона на пару минут задумалась. Потом ее лицо побледнело, и на глаза навернулись слезы. Драко подошел к ней и хотел коснуться ее лица, но девушка не дала. Дернувшись от его руки как от змеи, она отвернулась от него. Драко в непонимание смотрел на Гермиону. Что же он сделал не так? Когда она дернулась от его руки, в груди что-то оборвалось. И это что-то причиняло ужасную боль.
— Я… я помню, как шла по коридору, — начала Гермиона, голос ее дрожал. — Зайдя на пятый этаж… я почти ничего не помню… факелы как всегда погасли… потом что-то выбило из руки палочку… а затем была боль… невыносимая… я не могла дышать… и закричать не могла. Дальше была легкость… такое невесомое ощущение… как первый вздох… и чистое как смех ребенка… ну а потом я проснулась. Что это было?
— Никто не знает. Ты точно ничего не видела? — с надеждой спросила МакГонагалл.
— Нет, — покачала головой Грейнджер. — Там было темно.
Пару минут все молчали, а потом Альбус тихо произнес:
— Северус, Минерва, пройдите в мой кабинет, а вы, молодой человек, идите к себе. Девушки нужен отдых.
* * *
— Что вы от нас хотите, Альбус? Мы знаем не больше, чем вы, — спросила МакГонагалл, садясь в кресло.
— Я хотел поговорить с вами о другом, — произнес директор.
— О чем же? — спросил Снегг.
— Я хочу отправить наших старост в заповедник. Я с начала года хотел это сделать, но все эти проблемы и этот случай…
— В какой заповедник, Альбус? Девчонка только оправилась, а вы хотите отправить ее черт знает куда!
— Наоборот! Там свежий воздух, природа! А мы сможем спокойно выяснить, что же напало на девушку...
25.06.2010 Заповедник
— Гермиона, ты точно хочешь поехать? — обеспокоено спросил Гарри смотря на то, как девушка складывает в чемодан вещи.
— Мне нужно отвлечься, Гарри.
— И тебя не беспокоит то, что Малфой тоже едет?
— Мне плевать на Малфоя, — сказала Гермиона.
— С каких это пор? — удивленно спросил Гарри.
— С тех пор, как он меня предал. Я не хочу об этом говорить, Гарри, — устало ответила Гермиона. — Я приеду только к рождеству, а ты меня даже не обнимешь?
— На три месяца? Я думал, ты на неделю туда едешь!
— На два с половиной месяца, — поправила Гермиона.
Гарри подошел к Гермионе и прижал ее к себе. Она уткнулась ему в грудь и почувствовала тонкий запах… лилий. Она никогда этого не замечала.
— Ты пахнешь лилиями, — прошептала Гермиона, голос ее звучал приглушенно.
— Я всегда ими пах, — ответил Гарри, поглаживая спину девушки. — А ты пахнешь мускусом и чем-то еще…
Гарри задумался, а Гермиона чуть вздрогнула, и плечи ее напряглись.
— Драко говорил, что медом…
Гермиона посмотрела в глаза парня и провела рукой по его волосам, заглянула в зеленые глаза и коснулась губами щеки. От всего этого сердце Гарри сделало тройное сальто и ухнуло в пятки. А потом он услышал шепот девушки:
— Мне пора.
— Я помогу с чемоданом. Тебе сейчас к МакГонагалл? — спросил Поттер.
— Нет не надо. Я сама справлюсь, — мягко сказала Гермиона.
— Я буду очень по тебе скучать, — грустно сказал Гарри.
— Я тоже.
Гермиона прошла до двери и, открыв, повернулась к Гарри. Тот печально ее улыбнулся, но потом весело подмигнул. Гермиона тяжело вздохнула и, закрыв дверь, направилась к кабинету директора.
* * *
Зайдя в кабинет, Гермиона увидела Малфоя. Он стоял возле стола директора и держал в руке чемодан. Когда девушка зашла, он даже не повернулся в ее сторону. Почему-то это отдавало глухой болью в груди.
— О, мисс Грейнджер, вы как раз вовремя. Прошу к моему столу. Вы будете отправлены в заповедник через портал, — профессор указал на расческу на столе. — Там вас должны встретить.
— А как мы вернемся обратно? — спросил Драко.
— Также. И еще, будьте осторожны. Там собраны почти все животные. Вы будете должны описать хотя бы двух животных за эти два с половиной месяца. Вам будут преподавать уроки два раза в неделю. Ну, на этом все. Желаю удачи.
Дамблдор ласково улыбнулся и чуть подвинул расческу к ученикам. Гермиона и Драко одновременно взялись за расческу с разных концов. Девушка почувствовала рывок в районе пупка, а уже через мгновение они оказались посреди поля, усеянного ячменем. Дул легкий ветерок и колосья покачивались в такт с ним. Стояла невыносимая жара.
— Где мы? — спросила Гермиона и повернулась к Драко. Он стоял так близко, что когда она повернулась, кончик ее носа уперся ему в грудь.
— От тебя пахнет лилиями, — тихо сказал Драко. — Так пахнет Поттер. Он трогал тебя?
Драко вдруг разозлила эта мысль. Как Поттер мог касаться того, что принадлежит Драко?
Гермиона отошла от него на шаг и с яростью посмотрела в его глаза.
— Как ты смеешь задавать мне такие вопросы? Если ты хоть…
Гермиона замолчала, смотря куда-то поверх плеча Драко. Парень обернулся, смотря в ту же сторону, что и девушка. Вдалеке показалось две фигуры, которые приближались к ним. Малфой выхватил палочку, но Гермиона покачала головой.
— Не надо, Малфой. Ты что, забыл, что сказал директор? Нас должны встретить, — сказала девушка, всматриваясь в фигуры. — Похоже это парень и девушка.
— Девушка? — приподнял бровь Драко, и тоже принялся всматриваться вдаль.
Гермиона хмыкнула и принялась осматривать местность. Кругом было одно поле. Какой здесь может быть заповедник? Девушка принялась всматриваться вдаль, и ей на краткий миг показалось, что она что-то видела.
— Привет, — послышался голос, напоминавший звон колокольчиков. Гермиона и не заметила, как к ним подошли парень и девушка. Они явно были брат и сестра. У девушки были светлые прямые волосы до пояса. Ярко-голубые глаза светились добротой. Она была похожа на ангела. У парня тоже были светлые волосы, только они были завязаны в хвост, а глаза были… фиолетовые. Мягкие черты лица внушали доверие. Оба радостно улыбались.
— Привет, — ответила Гермиона и покосилась на Драко. Тот стоял и неотрывно смотрел на девушку. — Я Гермиона Грейнджер, а это Драко Малфой. Мы из Хогвартса.
— Мы знаем, — произнес парень, и голос его был похож на густой, темный шоколад. — Я Атрий Гольд, а это моя сестра, Сьюзен Гольд. Мы ваши проводники на эти два с половиной месяца. А теперь идемте. Можно ваш чемодан, раз мистер Малфой не желает помочь такой очаровательной девушке? — обворожительно улыбнувшись, спросил Атрий, неотрывно смотря в глаза девушке.
Драко резко побледнел и зашагал рядом со Сьюзен, совершенно не обращая внимания на Гермиону. Атрий подхватил чемодан Грейнджер, и они направились в ту сторону, откуда пришли Гольды. Пока они шли по полю, Гермиона решила побольше узнать о своих новых знакомых.
— А кем вы здесь работаете? — спросила девушка.
— Проводниками, — ответила Сьюзен, кинув взгляд на Гермиону через плечо.
— А где учились?
— Тут мы и учились. Наши предки основали этот заповедник, и мы продолжаем их дело, — сказал Атрий и схватил девушку за локоть, так как она чуть не упала, запутавшись в траве.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась Гермиона и неосознанно кинула взгляд на Драко. Малфой даже не посмотрел на нее, он о чем-то увлеченно разговаривал с Сьюзен. Грустно улыбнувшись пустоте, девушка пошла дальше.
Оказывается, они стояли на холме, а внизу открывался замечательный вид. Гермиона замерла, смотря на эту красоту. Внизу стоял замок чуть больше, чем Хогвартс. Он был окружен лесом, а вдалеке виднелась широкая речка.
— Как здесь красиво, — произнесла Гермиона.
— И опасно, — тихо добавил Атрий. — Сейчас пойдем вон по той тропе к замку… через лес.
— А что в лесу, — спросил Драко.
— Чего только нет, — хмыкнула Сьюзен.
На удивление Гермионы, лес они прошли быстро. Вышли они к поляне возле замка. Он был хорошо обделан. Кусты цветов аккуратно подрезаны. Длинная аллея вела к входу в замок. Стояла непривычная тишина. Они остановились возле озера. Красивые, чисто-белые лебеди плавали по гладкой поверхности воды.
— Не так я себе представлял заповедник, — тихо сказал Драко.
— Я тоже, — ответила Гермиона.
Они переглянулись, и ей показалось что все, как и прежде. Что они вместе. Что не было той боли и… разочарования в нем. Она отвернулась, а Драко так и смотрел на нее, задумчиво склонив голову набок.
— Раньше так и было. Идемте, нам надо поспешить. Мы еще хотели показать вам ангар с драконами.
— С драконами? — в один голос спросили Драко с Гермионой.
Атрий переглянулся с сестрой и кивнул.
— Вам разве ничего не рассказывали про заповедник? — озадаченно спросила Сьюзен.
— Нам, конечно, рассказывали, что здесь собраны почти все животные мира, но драконы…
* * *
— Сьюзен, проводи гостей в их комнаты, а мне нужно к отцу.
— Зачем тебе к папе? — спросила девушка.
— За ключами от ангара и спросить, во сколько ужин. Может, мы еще что-нибудь успеем. Так, мне в правое крыло, а вам в среднее. Держи ключи от комнат. Удачи.
Драко, Гермиона и Сьюзен стояли возле дверей замка. Сьюзен перебирала ключи, слегка морщась. Драко снова смотрел на Гермиону. Она чувствовала себя неуютно под этим взглядом. Слишком пристальным он был. Наконец Сьюзен нашла нужный ключ и вставила в замок.
— Давно у нас не было гостей, — тихо сказала она, толкая дверь. Та протяжно скрипя, медленно открывалась. За дверью оказался большой холл, но он не был ничем освещен. Гольд достала из кармана джинс палочку и взмахнула ей. Факелы на стенах зажглись, освещая холл. Из холла вели три лестницы. Одна была прямо напротив входа. Вторая лестница вела в левое крыло, третья в правое. — Обычно мы не пользуемся главным входом.
— Значит так, — начала Сьюзен. — Старайтесь запомнить расположение комнат и коридоров. Ваши комнаты находятся в среднем крыле в самом начале коридора. Два раза в неделю наши преподаватели будут проводить занятия в правом крыле в пятой комнате слева. В левое крыло лучше не заходить. Там спальни профессоров. К ангарам можно подойти только со двора. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
Они поднялись по лестнице, и Сьюзен остановилась возле первой двери.
— Это комната твоя, Гермиона. Напротив, Драко, твоя. Так, что еще? — девушка задумалась. — Ах, да, ключи.
Гольд выбрала из связки два ключа и протянула Драко и Гермионе.
— Моя комната последняя по коридору со стороны Гермионы. Дверь Атрия напротив моей, — при этих словах Сьюзен подмигнула Гермионе. — Я зайду через час к Гермионе. Будьте готовы.
Сьюзен пошла дальше по коридору в свою комнату. Гермиона открыв дверь, замерла на пороге. Комната была просто огромной. Высокий потолок, с которого свисала люстра. Мягкая двуспальная кровать с черными шелковыми простынями, как поняла Гермиона, когда отодвинула темно-синий полог. Большой камин и диван, обшитый черным бархатом. Но самым главным украшением комнаты было большое окно с низким подоконником, которое открывало чудесный вид на задний сад…
* * *
— Ну и что вы мне скажете, Альбус? — спросил Снегг. — Я два дня патрулирую пятый этаж, и там абсолютно ничего нет. Может это всего-навсего ее психика?
— А эти шрамы, что мы видели? Это тоже ее психика? Вы противоречите сами себе, Северус. Я просмотрел книги и нашел весьма занятные сведенья. Переговорив с Министерством, я попросил, чтобы к нам из Трансильвании прислали вампира.
Снегг замер и с ужасом на лице посмотрел на директора.
— Альбус, вы что, совсем с ума сошли? Какие черт подери вампиры в нашей школе? Старшие курсы и так слишком распустились, так вы хотите, чтобы они вообще с катушек слетели?
— Успокойтесь, Северус, все будет хорошо. Я хочу, чтобы он или она осмотрели пятый этаж.
— Так вы все-таки считаете, что на Грейнджер напал вампир?
— Я не могу сказать точно. Но эти порезы на ее руках как от клыков. Как вы считаете, от чего еще могут быть такие порезы?
— Вам повторить мои слова? Я не знаю.
— Мы не можем подвергать опасности наших студентов, и я пойду на крайние меры.
* * *
Выйдя из ванной, первое, что увидела Гермиона, был Драко. он стоял возле окна и смотрел вдаль. На нем были надеты обычные темные джинсы и белая рубашка с короткими рукавами. Выглядел он почему-то усталым или грустным. Гермиона так и не поняла, потому что он неожиданно задал ей вопрос, который поставил ее в тупик:
— Какое мороженое ты любишь?
— Мороженое? — переспросила Гермиона.
— Да. За тот месяц, что мы встречались, я ни разу не накормил тебя мороженым. Я, к примеру, люблю шоколадное.
— Малфой, ты что, совсем с катушек слетел? Какое мороженое? — разгневанно спросила Гермиона.
— Шоколадное, Грейнджер, шоколадное, — грустно сказал Драко, поворачиваясь к девушке.
Гермиона хотела было что-то сказать, но в дверь постучались, и им пришлось прервать разговор. Драко снова отвернулся к окну, а Гермионе пришлось идти открывать дверь. На пороге стояла Сьюзен. На ней были светлые джинсы с порванными коленками и обычная темная майка. Светлые волосы она забрала в два высоких хвоста. Мило улыбнувшись, она заглянула в комнату.
— Можно? — спросила девушка.
— Да, проходи. Мне осталось только одеться.
— Одевай что-нибудь легкое. В ангарах жарко, — посоветовала Гольд.
Гермиона кивнула и достала из шкафа почти такие же джинсы, как и у Сьюзен, только порваны они были не на коленках, а выше. Подумав, она взяла хлопчатую светло-голубую рубашку.
Девушке хватило пары минут, и она уже выходила из ванной, закатывая рукава рубашки до локтей.
— Я готова, — уверенно сказала Гермиона.
Драко повернувшись к ней, оглядел ее с ног до головы и чуть улыбнулся. Грейнджер удивленно посмотрела на парня и вышла вслед за Сьюзен, которая ничего не сказала, а лишь кивнула.
Дорогу к ангарам Гермиона не запомнила. Ворота были огромными, и Гермионе пришлось поднять голову, чтобы увидеть, где они кончаются. Навстречу им шел Атрий и радужно улыбался. В руке он зажимал две связки ключей. Сьюзен удивленно приподняла бровь и спросила:
— Как ты их достал?
— Я сказал отцу, что наша очаровательная гостья очень хочет увидеть это существо. Ну, вот он мне и дал эти ключи.
— Так я и поверила. Давай мне мою связку и чеши, а то ничего не успеешь. Во сколько ужин, кстати?
— В шесть. Так что у нас пять часов. Я знаю тебя. Ты на ужен будешь час собираться, и не морщи нос, становишься похожей на прабабку. Ступай. Ну а мы с тобой, Гермиона, пойдем сюда. Прошу, — обратился Атрий к Грейнджер, открывая маленькую дверцу в больших воротах.
Гермиона зашла в ангар и замерла. Огромный в ширину коридор с множеством дверей. Высокий потолок уходил далеко ввысь. Атрий слегка подтолкнул Гермиону в спину и чуть улыбнулся, глядя на завороженный взгляд девушки.
— Идем сюда, — тихо сказал парень, отрывая очередную дверцу. — Ты только не кричи.
Гермиона осторожно шагнула в дверной проем и тихо охнула, так и застыв. Перед ней лежала… гора. Такая мысль пришла в голову Гермионе, когда она впервые увидела дракона. Он был больше похож на огромную змею или ящерицу. Это был первый дракон, которого Гермиона видела так близко. Он имел зеленую окраску, и его чешуя переливалась, когда на нее попадали лучи солнца из окна под потолком. Его голова мирно лежала на передних лапах. При каждом выдохе из широких ноздрей вылетали слабые струйки дыма.
— Валлийский зеленый обыкновенный, — раздался тихий шепот над самым ухом Гермионы. — Он сейчас спит. Рассказать тебе о нем?
Атрий взял ладонь девушки и повел ее ближе к дракону. Гермиона испуганно смотрела на парня. Он подвел ее к самой голове дракона, аккуратно положив ее ладошку на чешуйчатую морду, накрыл ее сверху своей ладонью и сжал. Чешуйки были холодными. Гермиона заскользила рукой по гладкой броне и ладонь Атрия все также накрывала ее. Девушке это придавала какую-то уверенность. Дракон вдруг вздрогнул, и Гермиона резко отпрянула назад, ударившись спиной о грудь Атрия.
— Не бойся, он смирный. Благодаря зеленой окраске этот дракон незаметен среди лугов своей родины, хотя предпочитает жить в горах. Жаль, что он спит. Он издает характерный, на удивление мелодичный рев. Его зовут Майн.
— Он красивый, — задумчиво произнесла Гермиона. — А чем он питается?
— Как и опаловоглазый антипод, этот дракон в пищу употребляет главным образом овец.
Гермиона задумчиво рассматривала дракона. Ей было немного страшно, но она старалась этого не показывать. Сделав шаг к Майну, она осторожно провела рукой по его чешуе на лапе.
— Только осторожно, — предупредил парень. — Чешуя здесь острее, чем на голове и если ты будешь гладить против нее, можешь получить довольно глубокий порез.
— А сколько вообще у вас драконов?
— Среди чистокровных драконов выделяются десять видов и все они у нас есть.
— Чистокровных? — озадаченно спросила Гермиона.
— Да. При скрещениях пород получаться гибриды. Они у нас в другом ангаре. Туда и пошли Драко и Сьюзен.
— Все как у людей, — грустно заметила девушка.
— Верно. Вот только драконы не так жестоки, как люди, — заметил Атрий.
— Я не знаю драконов и не могу судить.
— Ты очень умна, — улыбнулся парень. — Идем дальше.
Гермиона оторвала руку от чешуи дракона и, улыбнувшись парню, вышла за дверь. Они прошли пару больших дверей и остановились возле пятой и последней по правой стороне коридора.
— А какой здесь? — спросила девушка.
— Сначала зайди. Не трясись ты так! Я рядом, и не один дракон не тронет тебя.
Атрий подтолкнул девушку к двери. В помещение было темно и ничего разглядеть было нельзя. Ни одно окно не освещало помещение. Гермиона чуть вздрогнула, когда почувствовала, как ладонь парня легла ей на лопатки.
— Я ничего не вижу. Что здесь?
— Совсем ничего? Смотри чуть левее себя. Видишь?
Гермиона прищурилась, ее глаза медленно привыкали к темноте. Гриффиндорка вздрогнула, когда разглядела контуры тела дракона. Когда ее взгляд поймали желтые глаза, Гермиона испуганно сделала шаг назад.
— Тихо. Ты чего так испугалась? Я же сказал, что рядом. Закрой глаза. Маргарет, — последнее слово он произнес громко.
В темноте что-то быстро зашевелилось, и Гермиона резко закрыла глаза от чего-то яркого. Вдруг стало тепло, даже жарко. На лбу у девушки выступил пот толи от жары, толи от волнения.
— Можешь открывать,— услышала она тихий шепот Атрия.
Когда она открыла глаза, комната была ярко освещена факелами. На полу лежал дракон, который был очень похож на того дракона, который гонялся за Гарри на четвертом курсе. Внешний он был похож на ящерицу с черной чешуей, желтыми глазами, красновато-коричневыми рогами и такого же цвета шипами на длинном хвосте.
— Венгерский хвосторог? — предположила Грейнджер.
— Да. Только это девочка и к ней лучше не подходить. У нее за спиной яйца, и за них она прибьет любого, даже меня. Просто посмотри на нее и дай ей привыкнуть к тебе. Не дергайся от нее, если она подойдет.
Гермиона замерла, прижимаясь спиной к груди парня и наблюдая за самкой. Та настороженно наблюдала за девушкой, почти не моргая. Маргарет резко подвинула свою голову к девушке, и они оказалась буквально в нескольких дюймах друг от друга. От страха по спине девушки пробежали мурашки.
— Ты вся дрожишь. Не бойся. Подними руку и аккуратно коснись ее чешуи. Медленно и уверенно. Вот так.
Гольд переместил руку с лопаток на талию Гермионы и слегка прижал к себе. Дракониха отстранилась от девушки и ушла в дальний угол комнаты.
— Пора сматывать удочки, — тихо сказал Атрий.
Они быстро вышли из комнаты, и Гермиона облегченно вздохнула. Сердце у нее в груди глухо билось о ребра. Атрий, улыбаясь, смотрел на нее.
— Зря мы сюда пошли. Ну ладно. Дай подумать, кто у нас еще спит.
Атрий задумался, что-то шепча себе под нос. Прикусив губу, он внимательно посмотрел на Гермиону.
— Ты когда-нибудь была в Китае? — спросил парень.
— Нет. Только во Франции. А что? — не поняла Гермиона.
— Значит, нет? Ну что ж, идем в Китай! — уверенно сказал Гольд.
— В какой Китай? Атрий, ты что задумал?
Парень быстро подошел к двери напротив и открыл ее. Он выжидающе посмотрел на Гермиону. Та неуверенно шагнула за дверь. Это комната была обделана в восточном стиле. В дальнем углу, свернувшись клубком, лежал дракон. У него была поразительная внешность: все тело покрыто алыми гладкими чешуйками, морда тупорылая, обрамленная бахромой из золотистых шипов.
— Китайский огненный шар или дракон-лев, — тихо сказал Атрий, который встал за спиной девушки. — Это единственный из восточных драконов. Свое название дракон получил из-за пламени грибовидной формы. Его вес достигает от 2 до 4 тонн. Самки крупнее самцов. Это самец — Чайн-Хан. Можешь его погладить, он не проснется еще как минимум месяц.
— Нет. Идем дальше, — уверенно сказала Гермиона.
Парень лишь хмыкнул, открывая дверь. Они снова пошли в начало коридора. Остановившись возле первой двери, Атрий повернулся к Гермионе.
— Здесь дракончик. Он совсем еще маленький и очень озорной. Гебридский черный. Это второй из обитающих в Британии видов драконов. Магический клан МакФусти, много столетий живущий на Гебридах, по установившейся традиции заботится о них. Кстати, Кай на днях должен приехать к нам. Это парень из этого самого клана. Ну ладно, прошу!
* * *
Последние три часа Гермиона осматривала разных драконов. Она очень много узнала об этих существах. Любимцем девушки стал Шведский короткорылый. Этот маленький дракончик серебристо-голубого цвета самый спокойный из всех не спящих. Гермиона провела там больше всего времени. У него было такое смешное имя — Снежок.
— Это последний и самый красивый дракон. Он очень спокойный и очень нежный. С самого рождения мы воспитывали его сами. Романтик любимиц Сьюзен и даже наш сухарь отец к нему неравнодушен. Опаловоглазый антипод. Проходи.
Гермиона уверенно шагнула в дверной проем. Атрий был прав, это был очень красивый дракон. Это комната была похожа на стеклянный ящик. В ней было столько воздуха, а под ногами росла трава! На траве брюхом вверх лежал дракон. Его жемчужные чешуйки ярко сверкали на солнце. Как только дверь за парнем захлопнулась, Романтик быстро перевернулся и встал на лапы. Гермиона в удивление застыла. У этого дракона были самые красивые глаза на свете, они были многоцветными и переливчатыми, без зрачков. Дракон был не так велик, как остальные. Его можно было даже назвать маленьким. Романтик быстро подбежал к девушке и стал ее внимательно рассматривать. Гермиона подняла руку и провела по чешуйчатой морде дракона. Тот высунул язык и кончиком коснулся ее подбородка. Грейнджер испуганно смотрела на Романтика. Ни один дракон так с ней не поступал. Девушка глубоко вздохнула, а выдохнуть так и не смогла, заворожено смотря в глаза дракону.
— Не бойся. Это по сути даже не дракон. Он мясо не ест вообще.
— Не ест? А чем он тогда питается, раз такой толстый? — не поняла девушка, наконец, выдохнув. Дракон отошел от нее.
— Никто не знает. Он никогда не ест при людях, — хмыкнул Атрий. — Ты ему понравилась.
Гермиона улыбнулась, глядя в глаза парня. Примерно полчаса девушка и парень пробыли там. Романтик оказался просто феноменом. Он не выпускал пламени, не скалил зубы и не рычал. Дракон был похож на большого кота.
— Нам нужно еще в одно место успеть. Идем. Я обещаю, что ты сюда еще придешь, — произнес Атрий, поднимаясь с травы и протягивая руку девушке.
— Зайдешь, узнаешь. Мне с тобой нельзя. Зовут Лайм. У тебя есть пятнадцать минут, — ответил парень, открывая дверь. — Прошу.
Гермиона хотела спросить, почему ему нельзя с ней, но увидела странное свечение. Зайдя в комнату, она замерла. На сене в дальнем углу лежал… единорог. Когда дверь захлопнулась за спиной девушки, он изящным движением поднял голову. Его чисто белая грива мягко колыхнулась. Увидев девушку, Лайм быстро вскочил. Девушка испугано отшатнулась от животного. Единорог, четкими шагами ступая по каменному полу, подошел к девушке. Гермиона внимательно смотрела в глаза Лайма. Они были серыми.
«Такие же, как у Драко», — мелькнула не нужная мысль.
Гермиона подняла руку и провела по белоснежной гриве. Она была мягкой, даже нежной на ощупь. Единорог подался вперед и прижался шелковистой шерстью к щеке девушки. Гермиона закрыла глаза и замерла, подняв вторую руку и обняв шею Лайма. Ей казалось, что время остановилось, и она погрузилась в какой-то смутный сон. Это была утопия. Ее утопия.
* * *
Гермиона шла все время, спотыкаясь и чуть ли не падая. Она была погружена в мысли о Лайме. Он показал ее новый мир. Он открыл свой мир для нее…
— Что с твоими волосами? — услышала Гермиона вопрос Атрия и подняла голову. Оказывается, они уже стояли возле главных ворот. Длинные волосы Сьюзен сейчас были короткими. Выражение лица какое-то рассерженное или обиженное. Драко стоял за ее спиной и улыбался, глядя на Гермиону. Она не удержалась от ответной улыбки, а в груди что-то ухнуло вниз.
— Это все Маргарет, — сердито ответила девушка.
— А, понятно, — понимающий сказал парень, а потом шепнул Гермионе. — Это уже третий раз за месяц.
Гермиона посмотрела на парня через плечо и улыбнулась.
* * *
Следующие два дня прошли быстро. Гермиона для наблюдений выбрала Романтика и Лайма. С Драко она виделась только во время завтраков и ужинов. И вообще старалась с ним не общаться, надеясь, что боль в груди пройдет сама собой. Большую часть времени девушка проводила в ангаре с драконом. Атрий сказал, что через неделю они смогут пойти погулять в лес. Сейчас она сидела у себя в комнате на подоконнике и смотрела на чудесный вид. Подумав, она решила пойти спросить разрешения у Атрия погулять по саду. Тихо пройдя коридор, Гермиона осторожно постучала в дверь.
— Открыто.
Зайдя в комнату, девушка огляделась. Атрий лежал на кровати и читал книгу. Его волосы были распущены. Не отрываясь от книги, он спросил:
— Ты что-то хотела? В ангары я тебя не пущу. Хватит тебе там сидеть.
Гермиона улыбнулась и ответила:
— Нет, в ангары я не пойду сама. Я хотела бы пройтись по заднему саду. Ты меня не проводишь?
Парень оторвался от книги и посмотрел в глаза девушке. Потом встал с кровати, оставив книгу лежать на ней.
— Может, ты хотя бы рубашку оденешь?
— По идеи надо бы. Впрочем, я и из комнаты могу не выходить. Значит так: дверь в конце коридора выходит прямо на улицу. Ты вроде умная, не заблудишься.
Гермиона дала ему легкий подзатыльник и вышла. Дверь действительно вела в сад. Длинная, ярко-зеленая аллея вела далеко вдаль. От нечего делать Гермиона решила пройти ее до конца. Постепенно широкая дорога сужалась, а вскоре и совсем превратилась в маленькую тропинку. Гермиона задумчиво смотрела себе под ноги. Вдруг что-то быстро проскочило мимо ее головы. Подняв голову, девушка поняла, что сбилась с тропы…
* * *
Глубоко вздохнув, Гермиона старалась не поддаваться панике. Развернувшись, она посмотрела в ту сторону, откуда пришла. Ни замка, ни тропы видно не было. Девушка не понимала, как она могла зайти так далеко. Вдруг какой-то шорох раздался сзади. Когда девушка развернулась, какая-то ветка больно ударила ее по щеке. Охнув, она сделала шаг назад и спотыкнулась о какой-то сучок. Сильно стукнувшись локтем, девушка зажмурила от боли. Встав и отряхнувшись, Гермиона решила осмотреться. На улице уже стало темнеть. Вглядываясь в темные стволы деревьев, Гермионе показалось, что она видела черную фигуру человека. Она никогда не была трусиха, но оказаться одной посреди леса было действительно страшно. Сзади снова послышался шорох. Девушке совсем не хотелось получить еще раз по щеке, и она более осторожно развернулась. На краткий миг Гермионе показалось, что между деревьев спиной к ней стоял кто-то в черном. Как и всегда, обычная девушка в Грейнджер просыпается в самый неподходящий момент. И она сделала то, что на ее месте сделала бы обычная испуганная девушка — убежала. Ветки больно хлестали по лицу, но Гермиона на это не обращала внимания. Спотыкалась, падала снова, вставала и бежала вперед. Когда силы в конце оставили девушку, она задыхаясь, посмотрела назад. Никого не было, но между деревьев вдруг проскользнуло что-то, похожее на волка. Гермиона медленно делала шаги назад, внимательно всматриваясь в деревья. Вдруг что-то белое, холодное и мокрое медленно упало на нос девушки. Хмуро сведя брови, девушка сделала еще шаг назад и ее ладонь уколола еловая иголка, а потом что-то холодное упало с ветки на плечо Гермионе. Охнув, она сделала еще шаг назад и уперлась спиной во что-то теплое и мягкое. То, что упало ей на плечо, оказался снег. Медленно развернувшись, Гермиона поняла, что то, во что она уперлась, была чьей-то грудью. Подняв глаза, Грейнджер встретилась с взглядом ярко-желтых глаз.
— Что вы здесь дел.… Ох, у вас вся щека в крови. Как вы здесь оказались в таком виде?
Гермиона ничего не смогла ответить, только посмотрела на себя. Все ноги были изодраны, короткие шорты грязные, светлая майка разорвана в нескольких местах, а щека действительно вся в крови. Незнакомец достал из кармана платок и протянул его девушке. Гермиона неуверенно взяла белоснежную ткань из рук парня. На вид он года на два-три был старше ее. У него были спутанные темные волосы, прямой красивый нос и слишком пухлые для парня губы. А что больше всего поразило девушку, так это глаза — ярко-желтые с вертикальными, как у кошки, зрачками. Его широкие плечи закрывали все сзади него, но еловые ветки явно были в снегу. Но откуда он здесь? Посмотрев на платок, девушка увидела инициалы К. М.
— Вы Кай? — Неожиданно спросила девушка. — МакФусти?
Парень удивленно приподнял бровь, но ответил.
— Да. Откуда вы меня знаете?
— Атрий говорил, что вы должны на днях приехать, — спокойно ответила девушка.
— Так вы из заповедника?
— Откуда же еще? — Раздражено спросила Гермиона. — Я решила прогуляться по аллее и сама не заметила, как сбилась с тропы. Потом споткнулась, упала, и мне показалось, что кто-то стоял там между деревьев…
— Ага, а потом рванули в лес. Вы не подумали, что это искали вас? — Спросил Кай.
Гермиона стояла и впервые не могла ничего ответить. Парень стоял перед ней и внимательно смотрел в глаза.
— Ты наверно замерзла. Держи, — произнес он, резко переходя на «ты» и протягивая ей свой плащ. — Идем, мы совсем рядом с тропой.
Парень отошел и перед Гермионой открылся лес. Весь в снегу. Охнув, девушка поняла, почему было так холодно. Но как так может быть? Там за спиной летний лес, здесь без сомнений зима. Кай нетерпеливо потянул девушку за рукав к тропе.
— Как… как же так может быть? — Запнувшись, спросила Грейнджер.
— Ты, как я понял, здесь впервые? — Гермиона кивнула, а Кай продолжил. — Ну не все же животные приспособлены к теплой среде. Здесь наложены специальные заклинания.
Гермиона плотнее закуталась в теплую мантию, и ей в нос ударил запах хвои и лимона. Девушка ничего больше не спрашивала. Кай шел рядом, и Гермиона почувствовала себя более защищенной. Они шли в полной тишине, как вдруг сзади послышался треск сломанной ветки. Резко повернувшись, Гермиона вскрикнула. Сзади них стоял огромный волк.
— Не кричи, — тихо сказал Кай. — Это всего лишь Ваир. Мой пес. Он не сделает тебе ничего плохого, если даже захочет.
— Как понять «…если даже захочет»?
— Он заколдован. Не можем же мы оставаться спокойными, когда с нами рядом ходит такой монстр.
Кай улыбнулся Гермионе, а она решило побольше узнать о парне.
— Мне Атрий рассказал, что ваш клан занимается драконами, — осторожно начала Гермиона.
— Драконами? Не то чтобы мы действительно ими занимались когда-то… наш клан просто старается защититься от них. Мы всего лишь кормим этих тварей.
— Зачем тогда ты сюда приехал? — Не поняла Гермиона.
МакФусти хмыкнул и пошел чуть быстрее.
— Мне нужно проверить нашего дракона. Если ему здесь плохо, мы забираем его обратно. Правда, таких случаев еще не было.
— А где ты учился?
— А ты не хочешь представиться? — вопросом на вопрос ответил парень.
— Ох, а я разве не сказала, как меня зовут? Я — Гермиона Грейнджер, — спохватилась девушка.
— Грейнджер? — переспросил Кай.
— Да, а что?
— Нет ничего. Я учился в Дурмстранге.
— Дурмстранге? У меня там был знакомый, — ответила Гермиона, вспомнив Виктора.
— Крам? — неожиданно спросил Кай.
— Да. Ты откуда знаешь? — удивилась Гермиона.
Кай долго молчал, обдумывая ответ.
— Он, когда после Турнира приехал, всем наплел, что… переспал с тобой.
Гермиона замерла, изумленно распахнув глаза, она в замешательстве смотрела на Кая. С Виктором она только целовалась. И то это был настолько целомудренный поцелуй, что потом девчонкам она охарактеризовала его как «поцелуй слепого котенка».
— Почему ты так уверен, что он наплел?
— Я это понял, только когда увидел тебя…
* * *
— О господи, наконец-то! Ты нас жутко напугала.
Атрий быстро подошел к девушке и приобнял ее за плечи. Сьюзен встала с другой стороны. Глава семейства мистер Парис Гольд взволнованно смотрел на девушку. Матери у Сьюзен и Атрия не было. Она бросила их несколько лет назад. Предпочла шумный город вместо тихого леса. Парис перевел взгляд с Гермионы на Кая и сразу посерьезнел. Атрий проводил ее до дивана, закутал в теплый плед и сунул в руки чашку горячего чая. Рядом села Сьюзен. Драко присел в кресло возле дивана. Гермиона старалась не смотреть на него. Но краешком глаза заметила, что обычно идеально выглаженные рубашка и брюки сейчас были помяты, а волосы взъерошены.
— Расскажешь, что с тобой случилось?
— Я… я пошла, погулять по аллее и сама не заметила, как сбилась с тропы. Потом мне показалось, что кто-то стоял между деревьев. Ну, я и рванула в лес…
— Где же твоя Гриффиндорская храбрость, Грейнджер? — перебил ее Драко.
— Иногда обычная девушка во мне просыпается в самый неподходящий момент, Малфой. Так вот, я не знаю, сколько я так бежала, но потом мне показалось, что за мной гонится волк. Так я и встретила Кая. А там, в лесу, был снег.
— Ты так далеко зашла? — удивленно спросила Сьюзен.
— Я же говорю, я не знаю, как долго я бежала. Можно я пойду, посплю?
— Да конечно. Что за глупый вопрос? Драко, проводи Гермиону. А нам надо к отцу.
Гермиона встала с дивана и наконец посмотрела на Драко. По его глазам Гермиона ничего не поняла. Когда они подошли к двери ее спальни, девушка тихо спросила:
— Ты был бы рад, если бы я не вернулась?
Драко в изумление смотрел на Грейнджер. Он был поражен этим ее вопросом. Как она может так думать?
— Ты совсем чокнулась? Как я могу быть рад, если часть меня просто-напросто пропадет. Чтобы ты там себе не придумывала, мне будет больно, если с тобой что-то случится. Каким бы монстром ты меня не считала, я…
Драко замолчал, смотря в пол. Он не мог сказать этого. Даже когда они встречались, он не говорил ей этого.
— Что — ты? Говори, раз уж начал.
— Я любил тебя.
— А сейчас что? — Нескрываемая горечь слышалась в словах девушки.
— Тебе не кажется, что этот разговор неуместен?
— Ты не ответил.
— А тебе нужен мой ответ?
— Как никогда, — шепотом сказала девушка.
— Люблю, — послышался краткий ответ.
— А ты умеешь?
— Научился. А вот ты, похоже, нет.
Гермиона хотела было что-то ответить, но Драко развернулся и ушел в свою комнату. Предательские слезы не давали нормально видеть. Зайдя к себе в комнату, девушка положила плед и плащ Кая на кресло. Теплый душ. Вот что девушке сейчас нужно больше всего.
* * *
Драко в бешенстве разбил вазу с цветами, которая стояла на столике возле камина. Как она может так думать о нем? Черт бы ее побрал! Он ее любит! Любит так, что сердце сжимается от боли при одной мысли о ней. Глубоко вздохнув, Драко быстро заморгал, не давая слезам скатиться по щеке. Он никогда не будет плакать из-за какой-то девчонки! Не хочет — не надо! В конце концов, неужели свет клином сошелся на этой Грейнджер?! Как ему сейчас не хватает мамы. Она бы помогла решить эту глупую задачу!
26.06.2010 "Я не сильная..."
Уроки у Драко и Гермионы были такие же, что и в Хогвартсе. За одним исключением. У них, кроме основных уроков преподавали знания народов. Волшебники, гномы, эльфы, вейлы… Вел этот предмет старичок. Драко как-то шепнул Гермионе, что он чокнутый. В нем и, правда, что-то было. Он мог целый урок посветить своей троюродной бабке, которая два года назад забыла поздравить его с днем рождения. Кроме знания народов он был их наставником. По любым вопросом они могли обращаться к нему. По внешнему виду старик был похож на Дамблдора. В отличие от остальных уроков, которые были только два раза в неделю, урок у Орана был ежедневным. Гермионе он нравился.
— Вы довольно много узнали об эльфах. И на этой недели мы можем сходить к ним в селение, — произнес старый учитель.
— К ним в селение? — Удивленно произнес Драко. — Но, учитель, вы нам не говорили, что здесь есть эльфы!
— Что, правда? Ох, совсем замотался. Вы еще не ходили в эти леса?
— Нет. Атрий сказал, что мы можем пойти сегодня, — ответила Гермиона.
— Нет, — резко сказал старичок. — Вы не пойдете в лес без меня. Так, сегодня понедельник… значит, мы пойдем в пятницу. Мы выучим приветствие королеве. И еще… ваша одежда. Ты, Гермиона, можешь попросить какое-нибудь платье у Сьюзен или Елены…
— Елены? — В один голос спросили Драко и Гермиона.
Старичок поднял на них взгляд. Его ярко фиолетовые глаза были грустными. Тяжело вздохнув, Оран опустил взгляд и тихо прошептал:
— Совсем забыл, — потом грустно улыбнулся и добавил: — Оговорился.
Драко опустил глаза. Гермиона на это усмехнулась и ненадолго засмотрелась на точеный профиль слизеринца. Она скучала по нему. Скучала по поцелуям, по теплым губам. Но он не подходил к ней. Он не говорил ей ничего. Они вообще не общались. Девушка часто видела его в ангаре у Романтика. Но она не мешала ему.
— Еще, — продолжил наставник. — Мы выучим один танец. Твоим партнером, Гермиона, будет Кай…
— Кай? — Удивленно спросила девушка. — Почему не Атрий?
— Атрий недолюбливает эльфов. Говорит, что эти остроухие «существа» недостойны его внимания. Хотя они, как вы уже знаете, гораздо умнее всех нас. Так вот, твоим партнером, Драко, будет Сьюзен. А потом вы попробуете друг с другом.
Гермиона посмотрела на Драко. Тот смотрел в окно. Как поняла Гермиона, ему было абсолютно на все наплевать.
— Значит так, — задумчиво произнес старик. — Встаньте-ка. Мы сейчас попробуем отрепетировать приветствие. Гермиона, иди сюда.
Девушка подошла к учителю, и тот начел объяснять.
— Для начала ты должна покланяться, но не просто. На платье, которое ты возьмешь у Сьюзен, будет специальная петелька для руки. Ты низко поклоняешься, отводя руку с подолом платья как можно выше. Вот так. Да, все правильно. Теперь ты, Драко. Тебе гораздо проще. Левая рука прижата к груди, а правой ты держишь ладонь Гермионы…
* * *
— Привет. К тебе можно? — спросила Гермиона, заглядывая в комнату Сьюзен. За те две недели, что Грейнджер провела в заповедники, они мало общались. В основном ее сопровождали Атрий или Кай со своим псом.
— Привет. Конечно можно, проходи, — радостно улыбнулась Сьюзен и заправила за ухо белокурую прядь волос.
Комната мисс Гольд была обделана в белых тонах. Мягкий мохнатый ковер укрывал холодный каменный пол. Большая кровать с белоснежным пологом больше всего понравилась Гермионе. Стены у Сьюзен также как и у Гермионы были обтянуты бархатом. Сама Гольд сидела на кровати, держа в руке какую-то книгу. Гермиона присела на край кровати и выжидающе посмотрела на Сью.
— Я знаю про ваши уроки танцев. Кай довольно хорош. Тебе будет нужно два платья. В одном ты будешь ходить на уроки, а в другом пойдешь к эльфам. Минутку.
Сьюзен встала с кровати и открыла дверь, которую Гермиона прежде не замечала.
— Что там? — заинтересованно спросила Грейнджер.
— Мой шкаф! — торжественно произнесла Гольд. — Давай заходи! Я уже примерно знаю, что тебе подойдет.
Гермиона зашла в комнату, и ей в голову внезапно пришел вопрос. Она даже не посмотрела на бесконечные полки одежды.
— Кто такая Елена?
Рука Сьюзен замерла в волосах. Голубые глаза потемнели.
— Кто тебе про нее рассказал? — дрожащим голосом спросила Гольд.
— Учитель сегодня оговорился. Если не хочешь, не рассказывай.
-Пойдем в комнату.
Сьюзен вышла за дверь вместе с Гермионой, и они присели на диван возле камина. Глубоко вздохнув, Сью начала говорить. Голос ее звучал неуверенно.
— Ты знаешь, что мама бросила нас несколько лет назад? — Гермиона кивнула. — Елена была моей младшей сестрой. Она было очень привязана к маме, и наверно ее уход что-то сломал в ней. Прошло два месяца после ухода мамы, и Елена пропала. Она пошла гулять в сад и просто не вернулась… мы… мы подключили, кого только могли… маги, эльфы… но нам не удалось ее найти. С тех самых пор ее никто не видел.
— А поисковые чары? — тихо спросила Гермиона.
— Они не действуют в лесу. Ладно, это было в прошлом. Идем, я покажу, что нашла для тебя. Это мои самые красивые. Белое, которое ты оденешь к эльфам, оно мне немного маловато, а тебе будет в самый раз. Оно с открытой спиной. Что очень даже нравиться тамошнему принцу. А… — Сьюзен замялась, смущенно смотря на Гермиону.
— Что? — неуверенно спросила девушка.
— У тебя есть что-то с Драко?
Гермиона была ошарашена таким вопросом.
— Нет, — неуверенно произнесла девушка.
— Совсем ничего? — с сомнением спросила Гольд.
— Мы раньше встречались, — грустно сказала Гермиона.
— Прости, я не хотела тебя расстраивать. Ну что, как тебе вот это? — жизнерадостно спросила Сью, показывая девушке тяжелое, темно-синее бархатное платье. Оно было довольно простого фасона, с длинными широкими рукавами, с закрытой спиной и весьма откровенным декольте. Гермиона смотрела на платье и чуть улыбалась.
— Мне нравиться. Только не слишком ли длинный подол?
— Нет. Петелька для ладони и все отлично! Тем более с таким танцором, как Кай, тебе ничего не грозит. А вот это… самое восхитительное.
Девушка подала Гермионе что-то белое. Грейнджер повернулась к зеркалу и прижала платье к себе.
— Лучше примерь, — посоветовала Гольд.
Когда Гермиона надела платье и подошла к зеркалу, то не узнала себя. Ничего более красивого она не видела. Гермиона почти не чувствовала его веса, только немного тянуло в шее. Длинный подол был усыпан россыпью драгоценных камней, а спина была полностью открыта. Шлейф был гораздо длиннее, чем у синего платья.
— Не слишком ли откровенное? — обеспокоенно спросила Гермиона, глядя в зеркало на свою грудь, которая была прикрыта лишь двумя полосками белоснежной ткани.
— Оно великолепно на тебе сидит, — ответила Сью, а потом тихо добавила. — Ромул будет доволен.
— Ромул?
— Принц. И весьма красивый и обаятельный. Тебе пора к Романтику, — напомнила Сьюзен.
— Ох.. да. Я беру эти платья? Так?
— Конечно. Переодевайся и иди.
Когда Грейнджер снова посмотрела на свою спину, то улыбка быстро слетела с ее лица. Губы вспыхнули алым, щеки побледнели. Сью обернулась и удивленно приподняла бровь.
— Ты чего?
— Шрам, — дрожащим голосом произнесла Гриффиндорка. — У меня с восьми лет на спине был шрам. Я это точно знаю. Летом я каталась на роликах в парке и колесико отскочило. Я тогда упала и рассекла себе спину. И родинка на шее пропала. Что это все значит?
Сьюзен задумчиво провела рукой по тому месту, где, как сказала Гермиона, должен быть шрам.
— Такое бывает. У меня, например, над бровью тоже был шрам, но к пятнадцати годам он исчез. Не беспокойся, все это пустяки.
* * *
Эдвард тяжело вздохнул. Светлая челка упала на лицо. Она была настолько длинной, что закрывала красные как кровь глаза. Нетерпеливо откинув ее, парень уже в сотый раз осмотрел коридор. Ничего. Абсолютно ничего примечательного он тут не видел.
— Ну что, господа? — тихо спросил Альбус.
— Ничего, — тихо ответил парень. — Как у тебя дела, Лид?
Девушка стояла в дальнем конце коридора. Ее глаза были закрыты. Посреди темного коридора ярко-голубые волосы чуть-чуть светились. Когда Эдвард задал ей вопрос, она вздрогнула и быстро заморгала глазами.
— Здесь произошло что-то ужасное, — тихо начала она. — Девушка… вот тут… вся в крови. Совсем недавно. Страшное проклятье… она теперь обречена…
— На что?
— На вечную жизнь… но ее раны… бесконечно будут ее терзать. Бедная девушка…
— Ты ничего не путаешь, Лидия? Ты ведь понимаешь, что это значит? Вечно живем только мы и… эльфы.
Эдвард вдруг подскочил к Дамблдору и оскалил клыки. Казалось его красные глаза стали черными. Мраморная кожа парня слегка светилась в совете луны. Альбус не двинулся с места, смотря в пустоту. Лидия казалось, побледнела еще больше.
— Альбус, — тихо начала она. — Скажите мне… ведь туда, куда вы отправили ее… там ведь нет эльфов. Да? Господи, Альбус, скажите, что нет!
— Там леса Цианида, — ответил директор и повернулся к окну. — Скоро рассвет. Вам пора в путь.
— Мы не уйдем, пока не разберемся, кто это сделал, — твердо ответил Эдвард.
— Я не могу подвергать своих учеников такой опасности. Вы же понимаете, что вам здесь нечем питаться.
— У вас большой лес, — вкрадчиво ответила Лидия. — Мы должны узнать, кто сотворил такое чудовищное заклятие. Наш клан издавна помогает магам. Вдруг это повториться.
Альбус быстро развернулся и, хмурясь, потер виски.
— Так это заклятие? Не какое-то чудовище или монстр?
— Да, это волшебство. Мы, вампиры, видим гораздо больше вас, людей.
На пару минут в темном коридоре повисла тишина. Лидия задумчиво рисовала ногтем узоры на запотевшем окне. Эдвард мерил шагами коридор и что-то шептал себе под нос. Альбус устало смотрел на алую полоску рассвета. Тишину разрезал звонкий вскрик. Быстро обернувшись, директор увидел Минерву, которая стояла в начале коридора, схватившись за сердце. Глубоко вздохнув несколько раз, МакГонагалл тихо спросила:
— Ты все-таки пригласил их, Альбус? Как ты можешь подвергать учеников…
— Они остаются, — перебил ее директор.
— Остаются? — в ужасе переспросила Минерва. — Ты совсем спятил, Альбус!
Круто развернувшись, профессор трансфигурации быстро ушла из коридора.
— Похоже, нам здесь не все рады, — грустно сказала Лидия.
— Где нам бывают рады, сестренка? За столько лет пора было бы уже привыкнуть, — ответил Эдвард. Было странно слышать такие слова от шестнадцатилетнего подростка. — Альбус, вы слишком громко думаете. Никто не может защитить людей от того, о чем сам не знает ничего. Вы не предсказатель и не могли знать, что это произойдет. Может для нее это не проклятье…
— Если это проклятье, значит можно его обезвредить. Ведь так? Мы можем поискать в книгах. Это единственный выход. Поймите, это моя ошибка. Мое бремя. Я беру под свою опеку детей, и я обязан обеспечить им защиту.
— Мы поможем вам. Читаем мы гораздо быстрее любого смертного. Вот только нам нужно помещение, где мы могли бы заниматься в любое время суток.
— В подземельях. Я выделю вам комнату в последних ярусах. Идемте.
Альбус быстро зашагал по направлению к подземельям. Лидия задержалась на пару минут в коридоре, глубоко вздохнув пару раз, девушка постаралась навсегда запомнить этот запах….
* * *
Do you see what we’ve done?
We’ve gone and made such fools
Of ourselves
Do you see what we’ve done?
We’ve gone and made such fools
Of ourselves
How did we get here?
I used to know you so well, yeah
How did we get here?
Well, I used to know you so well
I think I know
I think I know
— Ох, Малфой! Я наверно попозже зайду.
— Нет, — быстро сказал Драко. — Нам надо поговорить.
— Нам не о чем говорить, Драко!
— Я больше так не могу. Ты делаешь вид, будто тебе не больно! Ты разрушала стенку, разбила принципы и сбежала, оставив меня расхлебывать эту чушь!
— Ты сам меня оттолкнул!
Ее звонкий голос звенел в пустом коридоре. Слезы в ее глазах неестественно блестели в полумраке. Он яростно прижимал ее к стене. Она испуганно смотрела на него.
— Отпусти меня, — тихо прошептала девушка.
— Я не могу. Ты нужна мне. Слышишь? Нужна. Мне тяжело дышать из-за того, что я не чувствую твой аромат. Мне так тебя не хватает. Ну что ты молчишь?
— А что я могу сказать? Ты мне не нужен! Тебе нужна очередная игрушка? Ты меня уже использовал. Что еще нужно от меня? Когда ты перестанешь делать мне больно? Я не хочу возвращать все назад. Ты слышишь? Не хочу! Больше ничего не будет! Просто все… просто уже поздно, — говорит все это, а у самой стекают слезы.
Гермиона из последних сил оттолкнула Драко от себя. Он был как кукла. Девушка уже хотела убежать, когда увидела, как парень быстро-быстро моргает. Он не хотел плакать при ней, но одна маленькая слезинка скатилась по белой как мрамор щеке. Девушка в шоке смотрела на Малфоя.
— Драко…
Он отвернулся от нее, не пожелав показать свою слабость к ней. Она ведь зареклась не делать ему больно.
— Драко, — снова прошептала девушка.
Он вдруг резко повернулся к ней.
— Что тебе еще нужно?! Ты добилась моих слез! Я никогда не плакал! Вали отсюда!
Поражённая его резким сменам тона, Гермиона застыла.
— Ты не слышишь, паршивая грязнокровка?
Давно он так ее не называл. Очень давно.
— Снова за старое? Вернемся к тому, с чего начали?
— Мы никуда не уходили! Это ты зачем-то зашла ко мне в купе! Я всю жизнь был один. Зачем? Скажи мне, зачем ты тогда зашла ко мне?
— Я… я не знаю,
— Убирайся! Убирайся из моей жизни! Из моих мыслей! Я ненавижу тебя за ту боль, которую ты мне причиняешь! Я не ангел и ты далеко не святая! А я хотел попробовать, хотел проверить. Твои принципы из железа, но оно ржавеет. Не надо учить меня, как жить правильно. Ты не королева, хоть тебе и идет корона…. Хочу открыть тебе секрет: ты есть у меня, меня у тебя нет.
Он говорил быстро. Речь его звучала местами не связанно, но Гермиона все понимала. Каждое слово.
— Что ты такое говоришь? — Дрожащим голосом спросила девушка.
— Ты играла мной!
— Нет! — Вырвалось у Гермионы. — Я… я никогда тебя не обманывала!
— Да? Я любил тебя, а ты трахалась с Поттером за моей спиной! Ты думаешь, я не чувствовал как от тебя пахло? Лилиями. Ненавижу этот запах. Ведь это правда? Хоть сейчас скажи мне правду.
Гермиона изумленно смотрела в глаза парню. Она ни разу не слышала от него таких гадких слов. Даже когда они ненавидели друг друга, он не говорил ей таких слов. Гермиона старалась не зареветь в голос от такого поведения бывшего парня. Девушка с размаху влепила парню пощечину.
— Легче? — Зло спросил Драко.
-Ненавижу тебя! Как ты можешь?! Ты опорочил святую память! Ты убил все светлое, что у меня было к тебе! Ты с мясом вырвал то чувство, которое я называла любовью. Ты был первым, кто коснулся моих губ, ты был первым в моем сердце. И я ненавижу тебя за это! ненавижу! Заешь, сколько я плакала из-за тебя? Ты считаешь меня сильной, а я никогда не была такой! Я пережила смерть родителей. Они умерли чуть больше месяца назад... Я так люблю тебя, Драко. Но я никогда не буду с тобой. Я не могу жить с человеком, который за два месяца причинил мне столько боли.
Драко внимательно смотрел на только что закрывшуюся дверь. Он чувствовал себя растерянным, подавленным и… грязным. Растерянным из-за того, что не знал, как на все это реагировать. Подавленным из-за того, что совершенно забыл про трагедию, что случилась в начале сентября. Грязным… из-за своих слов и боли, которую он причинил девушке.
* * *
— Можно? — Тихо спросил Драко, заглядывая в большую круглую комнату.
— Да-да, Драко. Ты как раз вовремя. Проходи, — ответил Оран.
Кай и Сьюзен уже были тут. Девушка было в длинном платье насыщенно красного света. Она кружилась по комнате в такт музыки и весело смеялась. Кай стоял в дальнем углу. Его желтые глаза были прикованы к природе за окном, а вертикальные зрачки сейчас были точь-в-точь как у кошки.
— Замечательно выглядишь.
— Спасибо, Драко. Тебе очень идет белый! — Радостно ответила Сьюзен.
— Где Гермиона? — Спросил Орин.
— Она скоро будет, учитель. Я помогала ей собрать волосы и затянуть петли на платье. Вы знаете, ей ужасно идет синий. Ох, я так долго не танцевала! Так долго!
Драко чуть улыбнулся, глядя, как белокурые завитки девушки разметаются при каждом ее шаге. Она так радостно улыбалась, и ее смех был настолько заразительным, что даже хмурый Кай чуть улыбнулся. Оран сидел на скамье и читал какую-то книгу. Все резко вздрогнули от чуть робкого стука в дверь. Сью радостно улыбнулась и быстрее всех кинулась к двери. Драко стоял, прислонившись к стене. Он боялся поднять взгляд на Гермиону. Боялся, что увидит заплаканные глаза и ярко-алые губы.
— Господи, как ты красива! Я даже не представляю себе, как ты будишь выглядеть в белом! — Воскликнула Сьюзен.
Драко быстро обернулся и тихо охнул. Губы действительно были алыми, а лицо неестественно бледным. Но глаза не выглядели заплаканными. Гермиона держала руку на животе так, будто он у нее болел или ей нечем было дышать. Ей действительно очень к лицу синий. И она действительно восхитительна. Бархат плотно облегал ее талию. Вот только широкие рукава не могли скрыть чуть дрожащие бледные пальчики.
— Действительно, Гермиона, ты сегодня замечательно выглядишь, — послышался мягкий обволакивающий голос Кая.
Гермиона лишь кивнула. Оран отложил книгу, и хотел было что-то сказать, но дверь резко распахнулась, и в комнату зашел Атрий. Гермиона, которая стояла около двери, от неожиданности чуть не упала, но только что зашедший парень схватил ее за локоть.
— Ты чего шатаешься? — Улыбаясь, спросил Гольд. — Восхитительно выглядишь.
— Спасибо, Атрий, — в ее голосе сквозился неприкрытый холод.
Драко обвел всех взглядом. Улыбка на лице Сью быстро сменилась тревогой. Кай прищурился, Атрий озадаченно смотрел на Гермиону. Только Гермиона и Оран выглядели невозмутимо.
— Пожалуй, начнем, — тихо сказал учитель.
* * *
— Почему ты ей не скажешь?
— Я поговорил с ней сегодня. Она тебе ничего не рассказывала?
— Рассказывала. И это мне не очень-то понравилось, Драко.
— Вы знаете про ее родителей?
— Мы знали об этом еще до того, как вы приехали. Ты думаешь, Кай здесь просто так?
— Причем здесь Кай?
— А ты никогда не чувствовал спокойствие, когда он рядом? Не задумывался, из-за чего у него такие глаза?
— Нет.
— Когда его мать была беременна, она совершенно случайно выпила кровь дракона…
— Случайно?
— Я не знаю, как это произошло. Мне это давно рассказывал отец. Так вот, с рождения у него такой талант и глаза дракона.
— Я думал кошки.
— Многие ошибаются.
Драко прищурилась. Эту фразу он мог истолковать по-разному.
— Ты все время смотришь на нее. Это все видят… Драко! Левая нога, а не правая. Это не вальс, как ты этого не можешь понять!
— Извини.
* * *
— Замечательно! Теперь прошу, Драко, Гермиона.
Кай отпустил еле теплую ладонь девушки и, улыбаясь, подошел к Сью. Драко же вначале положил руку на талию Гермионы, а потом осторожно сжал тонкие, бледные пальчики. Она не смотрела на него. Шаг в сторону, поворот, еще шаг…
— Пожалуйста, не бойся меня.
— С чего ты взял, что я боюсь?
— Тогда посмотри мне в глаза. Вот видишь. Я же знаю те…
— Нет. Ты меня совсем не знаешь.
— Гермио…
— Я тебе запрещаю называть меня так.
— А как? Как мне тебя называть? — Зло прошипел Малфой, сильнее сжимая хрупкие пальцы. — Грейнджер? Или тебе больше нравится грязн…
Он не договорил, потому что она перебила его:
— Людям плевать на меня. Их больше ничего не волнует. Они забыли, что мои родители… умерли, потому что у них своя жизнь. Весь мир живет дальше, а я не могу. Я не могу просто вычеркнуть их из памяти.
— Все будет…
— Хорошо? Ты смеешься? Скоро Рождество и мне придется остаться в Хогвартсе. Конечно, у меня есть моя тетя, и она меня любит.
— А ты представь, каково мне было. Все лето в этом чертовом поместье одному. Ни единой души, кроме домашних эльфов. Меня никто никогда не жалел. Мне никто не делал поблажек…
* * *
Выйдя из ванной и закутавшись в теплый халат, Гермиона увидела на столе конверт и букет лилий. Подойдя ближе, и взглянув на подпись на конверте, она улыбнулась. Милый, дорогой Гарри. Со всеми своими проблемами она совершенно забыла о нем. Быстро открыв конверт, девушка присела на стул и принялась читать.
«Здравствуй, Гермиона. Я понимаю, что у тебя сейчас много дел и тебе не до меня, но ведь ты уделишь мне пару минут? Я надеюсь, что у тебя все отлично и Малфой не достает тебя. Я очень за тебя переживаю. В Хогвартсе творится что-то странное. Недавно на карте Мародеров я заметил две незнакомые надписи. Некоторые в школе говорят, будто у нас… вампиры. Я понимаю, что это бред, но те два человека, похоже, вообще никуда не выходят. Мне не очень-то верится, что директор мог подвергнуть нас такой опасности. Тем более, после того что, случилось с тобой. У меня вроде все хорошо. Готовимся к матчу, и я исправно делаю уроки. Знаешь, без влияния Рона я даже стал лучше учиться. У него к слову, дела тоже нормально. Он мне вчера письмо прислал. Просил передать тебе привет. Я не прошу тебя писать мне ответ. Так что можешь не париться.
P.S.
Я по тебе очень скучаю и надеюсь, тебе понравятся мои цветы ».
— Вампиры? — Тихо прошептала девушка.
Достав чистый пергамент, Гермиона начала писать ответ:
«Здравствуй, мой дорогой Гарри! Как ты мог подумать, что у меня на тебя нет времени? Большое спасибо за цветы. Я очень рада, что ты мне написал. У меня все просто отлично. Здесь замечательна атмосфера, и Малфой меня не достает. Мы с ним почти не видимся. И прошу тебя, не переживай за меня. К Рождеству я обязательно вернусь. Насчет вампиров… не обращай на сплетни внимания, вот что я тебе посоветую. Можешь посмотреть в библиотеке что-нибудь про них, но мне кажется, директор не стал бы вас подвергать такой опасности. Все это очень странно. На этой недели мы пойдем к эльфам. Представляешь? Я тоже по тебе очень скучаю.
P.S.
Удачи в игре и постарайся не свалиться с метлы».
Запечатав конверт, Гермиона посмотрела на платье, которое лежало на кровати. После разговора с Малфоем на душе остался неприятный осадок. Она и не думала, каково ему было одному в его огромном поместье. Ей через пятнадцать минут нужно идти на ужин, а она все сидит. Взяв тяжелый бархат, девушка повесила платье в шкаф, задержав взгляд на белоснежной ткани, висевшей рядом. Теперь ей никуда не хотелось идти. Хотелось оказаться в милой, родной гостиной в башне старост. Хотелось завернуться в теплый плед и сидеть рядом с Гарри, пока он не поцелует в лоб и не скажет, что нужно идти спать.
А еще ужасно хотелось, чтобы Малфой навсегда исчез из ее жизни. Чтобы не надоедал своими упреками. Чтобы не было так больно. Гермиона знала, что у них никогда не будет так, как было прежде. Слишком много воды утекло. Слишком много боли они друг другу причинили. Достав из ящика шкафа легкое платье и посмотрев на себя, Гермиона устало улыбнулась. Ей надоело быть сильной. Ей надоело притворяться, что у нее все хорошо, что у нее ничего не случилось. Что мы делаем? Что она делает? Слезы навернулись на глаза. Она присела на край дивана и заглянула в камин.
— Не хочу никуда идти. И не пойду.
Ей не хотелось снова видеть его светлые волосы, серые глаза.
«Пожалуйста, не бойся меня…»
Эти его слова… как нож по сердцу. Нет, она его не боялась и не ненавидела.
«Мне все равно», — повторяла девушка.
Но почему? Почему тогда она сейчас не может встать и спуститься вниз? Почему не может холодно посмотреть в его серые глаза и сесть напротив, мило улыбнувшись Каю? Потому что ей все еще не все ровно. Встав с дивана, Гермиона подошла к окну. На улице было темно, но она смогла рассмотреть его светлую макушку. Он сидел на скамейке, опустив голову, и его плечи судорожно вздрагивали. Будто он плакал… или смеялся. В руках он сжимал палочку, на конце которой еле горел тусклый огонек.
— Видишь, что мы натворили? — Тихо спросила его девушка, как будто он мог ее слышать. — Мы больше не вместе. Что с нами стало, Драко? Что же мы наделали? Я действительно думала, будто знаю тебя…
* * *
— Я не могу поверить, что уже сегодня пятница. Господи, так много надо успеть!
— Не колотись, Сью! Мы никуда не опаздываем. До выхода еще два часа.
Гермиона вдруг резко побледнела.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Сьюзен.
— Туфли. Мне к этому платью нечего обуть.
Гольд тоже побледнела. В ее глазах появилась паника. Тяжело вздохнув, она быстро заморгала. Присев на край кровати, она глубоко вздохнула. В дверь постучали. Сью резко повернула голову к двери.
— Иди в ванну, тебя никто не должен видеть до выхода.
Гермиона сурово посмотрел на Гольд, но скрылась за дверью. Сью же подойдя к двери, открыла ее. За ней оказался Атрий.
— Что тебе нужно, братец? — Сурово спросила девушка, не пуская парня в комнату.
— Я принес Гермионе подарок.
— Что там у тебя? Давай мне, я ей передам.
— Точно передашь? Я бы хотел, чтобы она надела их сегодня. Тут… Еленины туфли и серьги. Я думаю, она была бы рада, если бы узнала о том, что Гермиона одела это к эльфам.
— Еленины? Туфли? — Суровость на лице девушки быстро сменилось радостью. — Как я люблю тебя, Атрий!
Парень лишь улыбнулся, отдал коробку и быстро зашагал по коридору. Сью радостно заулыбалась и захлопнула дверь.
— Гермиона! У меня радостная новость!
— Кто приходил? — Спросила Грейнджер, выходя из ванной и держа в руках подол платья.
— Атрий! Смотри, какая прелесть!
Сьюзен открыла белоснежную коробку. На темном бархате стояли туфли, а рядом лежала еще одна коробочка.
— Садись, я тебе помогу их обуть. Эти ленты очень сложно завязывать.
Гермиона присела на край кровати и приподняла подол. Сьюзен присела возле девушки и принялась аккуратно завязывать ленточки. Они доходили до колен и были сделаны из белого атласа. Когда все было готово, Гермиона посмотрела на себя в зеркало и чуть улыбнулась. Она уже хотела было спуститься вниз в холл, как вдруг Сьюзен схватила девушку за руку.
— Ты куда собралась?
— Вниз. Я же готова.
— Ты смеешься? Ты серьезно собралась идти по лесу в этом платье?
Гермиона озадаченно посмотрела на Гольд.
— Что ты мне предлагаешь?
— Мантию. Так, становись вот на этот стульчик. Мне так будет удобнее.
Сьюзен поставила на середину комнаты маленький стул. Гермиона аккуратно встала на него, боясь упасть из-за слишком высоких каблуков. Гольд тем временем что-то шептала себе под нос, водя палочкой в воздухе. Через несколько минут на кровати лежала чисто-белая ткань, алая лента и коробочка с булавками. Сьюзен довольно улыбнулась, взяв все это, она подошла к Гермионе. Та была ужасно бледная и кусала алые губы. Гольд принялась аккуратно прикреплять ленту к ткани, а ткань к платью, делая из нее плащ.
— Не вертись, испорчу прическу.
Гермионе совсем не хотелось ее портить. У них ушло полтора часа на то, чтобы собрать их и уложить. Сьюзен кружилась вокруг Грейнджер, быстро прикрепляя ленту. Это заняло всего несколько минут.
— Ну, вот и все! Стоит тебе только дернуть за край ленты вот здесь, на капюшоне, и плащ быстро превратиться в ненужную ткань.
— Почему лента красная?
— Под цвет твоих губ. Я думаю, ты еще долго будишь бледной. Ведь так? Ты красивее любой эльфийки, что я когда-либо видела. Посмотри на себя.
Гермиона тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу. Плащ надежно скрывал белое платье вместе с подолом. Алая лента отлично гармонировала с губами и шла по всему краю плаща вокруг капюшона, под которым не было видно ее высокой прически. Она ужасно волновалась…
* * *
Когда Гермиона спустилась вниз, в гостиную, Кай нервно расхаживал взад-вперед по комнате. Оран стоял у дальнего окна. А Драко лежал на диване, держа в руках гитару, перебирал струны и что-то тихо пел.
— Драко! Встань с дивана, помнешь рубашку!
— Ну и что? Все ровно мы уже никуда не идем.
-Как не идем? — не поняла Гермиона, переводя взгляд с Драко на Кая.
— Нам пришло письмо из Хогвартса. Директор сказал ни в коем случае не встречаться с эльфами. Они что-то нашли на счет того нападения на тебя.
-Кай! — Оборвал Оран.
— Что я такого сказал? Сейчас мы ждем указаний мистера Гольд. Присядь пока. И… ты сегодня очень красива.
Кай улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой, а Гермиона еле слышно прошептала:
— Спасибо.
Гермиона села в кресло около камина. Драко все также лежал на кровати. На нем была светлая рубашка и классические брюки. Длинные аристократичные пальцы медленно бегали по струнам, издавая только Драко понятный ритм.
— Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре, — произнесла Сьюзен, которая села в кресло напротив.
— Я аристократ, Сью. Меня учили культуре с детства. Вокал, гитара, скрипка, пианино или рояль к вашим услугам. Еще я учился на флейте, но к десяти годам сжег себе правое легкое.
Гермиона вздохнула. Оказывается, она совсем не знает его. Она не знает его предпочтения в музыке, литературе. Она ничего не знала о его детстве. Обычно они говорили о ней. О ее проблемах, о ее детстве и о ее предпочтениях.
— Спой что-нибудь, — внезапно попросила Гермиона.
— Да, спой! — подхватила Сьюзен.
Драко сурово посмотрел на девушек, но все же начал. Пальцы быстро перебирали струны. Парень все также лежал на диване, смотря прямо перед собой.
Tick tock goes the clock
Time is going so slow
And I'm supposed to be fast asleep
A couple hours ago…
Гермиона чуть вздрогнула от того как звучал его голос.
So I, I need to exercise
A right I've got to rest these eyes
And I, I need to knock on some doors
Then I won't have to lie here by myself anymore
Cause time isn't healing
Pretty sick of staring at my ceiling
And I, I can't help the way I feel about you
Cause time isn't healing
Pretty sick of staring at my ceiling
And I, I can't help the way I've fallen for you
I had to run to try to send me to sleep
But things aren't all that they seem
The end of time I seem to spend with you
Is all in My dreams
So I, I need to let her go.
Would it have worked, I guess I'll never know
And I, I need to hit the road,
If only to get out on my own
Cause time isn't healing
Pretty sick of staring at my ceiling
And I, I can't help the way I feel about you
Cause time isn't healing
Pretty sick of staring at my ceiling
And I, I can't help the way I feel about you
And I, I can't help the way I feel about you
And I, I can't help the way I've fallen for you
На последних аккордах голос его сорвался и чуть охрип из-за этого, последние слова он почти прошептал. Гермиона было удивлена. На языке так и вертелся вопрос, который задала Сью:
— Ты сам это сочинил?
— Да, вчера вечером, когда гулял, — ответил Драко, все также смотря перед собой. — Обычно я не сочиняю музыку, но так уж вышло. Тебе понравилось?
— Это восхитительно! — Восторженно ответила Сьюзен. — Ты замечательно поешь.
Гермиона ничего не ответила, а лишь из-под полузакрытых глаз…
29.06.2010 Господи… только этого мне и не хватало…
Гермиона ничего не ответила, а лишь из-под полузакрытых глаз медленно текла одна единственная слеза, которую девушка тут же вытерла. Ей надоело плакать. Кто сказал, что слезы могут кончиться? Они никогда не кончаются. Но ей совсем не хотелось плакать именно сейчас. Никто, похоже, не заметил слабости девушки.
— Мы едим в поместье МакФусти на два дня! — Торжественно произнес только что вошедший Атрий.
— К нам? — Удивленно спросил Кай.
— Да! Отец сказал, что Дамблдор не разрешил Драко и Гермионе идти в лес к эльфам. Ну а раз ты все ровно скоро едешь домой, мы решили ехать с тобой. Твой отец устраивает прием, Кай, вот и…
— Прием? Ты раньше не мог сказать? Мне надо бежать одеваться! — Воскликнула Сьюзен, гневно посмотрев на брата.
Сам Атрий был уже готов. Идеально выглаженная бардовая рубашка и необычного покроя темные брюки. Длинные волосы собраны в хвост. Ослепительно улыбнувшись сестре, которая быстро проскользнула мимо него, он перевел взгляд на Гермиону.
— Ты почему в плаще? Мне не видно твоих сережек, — укоризненно сказал парень.
— Сью сказала, что я не могу идти по лесу просто в платье. И сейчас мы ведь пойдем через лес, да, Кай?
МакФусти лишь кивнул, не поворачиваясь. На пару минут в комнате повисла тишина. Еще через пару минут в гостиную зашел Парис. Быстро оглядев всех, он задержал свой взгляд на Гермионе.
— Здравствуйте, мистер Гольд, — поприветствовала хозяина дома девушка.
— Здравствуй, Гермиона. Замечательно выглядишь. С каждым днем все красивее и красивее.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась Гермиона.
— Где Сьюзен? Что-то я ее не наблюдаю.
— Она ушла к себе, пап. Ты же ее знаешь, выход в свет для нее события года, — саркастически произнес Атрий.
— Не говори так о сестре, Ат, — серьезно произнес Парис.
— Хорошо, па, — Атрий не любил расстраивать своего отца.
Через пару минут спустилась Сьюзен. Ее ослепительно бирюзовое плате с открытым верхом и глубоким вырезом шло ей гораздо больше чем красное. Черную, короткую, кожаную куртку она держала в руках. Ее светлые локоны были идеально уложены.
— Я готова, — мило улыбнулась девушка. — Конечно я не такая сногсшибательная, как наша Гермиона, но что-то в этом платье есть.
— Ты как всегда неподражаема, дочка.
— Спасибо, папа. Я тебя люблю.
* * *
— Нам еще не много. Вон уже и замок виден. Сью, не ной, мы идем всего пятнадцать минут.
Они действительно шли всего пятнадцать минут по асфальтированной дороге среди чистого поля. Вдалеке виднелся огромный замок, в котором горели все окна. На улице было уже довольно темно. В поместье МакФусти они отправились через портал, а не шли пешком, как все ожидали. Ваир давно убежал в замок с разрешения Кая, конечно же.
— Я прошу извинить меня. Мне следовало написать отцу, что бы он послал за нами экипаж, — виновато произнес Кай.
— Ничего страшного, Кай, — ответил Парис.
— Действительно, Кай, не переживай так. Зато мы подышим свежим воздухом, — улыбнулась Гермиона, взяв парня за руку. Они шли последними, и никто не видел этого жеста. Кай сжал ладошку Гермионы на пару секунд, а потом выпустил ее.
— Ты любишь Драко, — прошептал он так, что его слышала одна Гермиона.
Девушка на миг замерла, а потом грустно улыбнулась и сморгнула подступившие слезы.
— Но я не хочу этого, — также тихо ответила Гермиона. — У нас с ним больше ничего не будет.
— Любовь не спрашивает, хочешь ты этого или нет.
— Он ко мне ничего не чувствует, Кай.
— Что за глупость? Я думал, ты умная. Неужели ты не поняла, кому он посветил ту песню, что он пел сегодня?
— Кай, я… не знаю… то есть… я не уверена…. Это не имеет значения. Уже, — горько ответила Гермиона.
— Ты потеряешь его.
— Мне все равно, — твердо произнесла Гермиона.
— Ты уверена в этом? Уверена, что готова пожертвовать своим счастьем?
— Найду другое. В конце концов, он не один такой.
— Я, наверно, никогда тебя не пойму.
— Наверно, — тихо ответила Гермиона.
— Я хотел бы представить тебя своей семье, — неожиданно сказал Кай.
— Оу, — все, что могла вымолвить девушка.
— Не волнуйся. Моя семья знает о тебе больше, чем ты думаешь.
— Что? В каком смысле?
— Скоро ты все узнаешь, — задумчиво произнес Кай.
— Я ищу ответы, а получаю все больше вопросов, — устало сказала Гермиона, потянув за алую ленту. Дунул сильный ветер и плащ улетел вместе с ним. Казалось, вместе с белой тканью унеслись оковы, которые сковывали разум девушки. Гермиона медленно открыла глаза и посмотрела прямо на Драко. Он стоял там, рядом со Сьюзен. Его лицо было холодным и непроницаемым, но вот глаза… в них было столько боли и тоски, что по оголенной спине девушки пробежал холодок.
— Ты прекрасна, — прошептал Атрий. — Нет, ты красивее Богов.
— Не говорит так, Ат. Не сравнивай меня с Богами, — попросила Гермиона и, как будто в подтверждение ее слов, ночную тьму разорвала яркая вспышка пламени.
— Это Лихнис. Наш лучший дракон. Его выпускают на время приемов, — объяснил Кай, не отрывая взгляда от Гермионы. Парень довольно улыбнулся, глядя, как белая ткань развевается на ветру, оголяя коленки девушки из-за переднего выреза платья. — Идемте скорей. Когда дракон освещает двор, объявляют начало приема.
— Вроде да, — смущенно ответил МакФусти и протянул ей ладонь. — Идем.
Гермиона чуть улыбнулась и на миг кровь отхлынула от губ. Драко холодно окинул их взглядом, и высоко подняв подбородок, зашагал вперед.
— Как маленький ребенок, — прошептала Гермиона.
— Что, прости?
— Ничего, Кай. Идем.
* * *
Огромный двор замка МакФусти был пуст. В дальнем его конце, сложив крылья, лежал дракон. Гермиона сильнее сжала руку Кая, когда Лихнис посмотрел ей прямо в глаза.
— Не бойся. Он смирный, — шепнул парень и потянул девушку к открытым дверям замка-поместья.
Большой холл так же, как и двор, пустовал. Тусклый свет факелов освещал помещение. Тяжелый бархат штор укрывал холодные стены. В холле было тепло, но здесь не было чего-то важного… чего-то, что было нужно больше всего. Гермиона остановилась возле одной из многочисленных картин. На ней был изображен мужчина лет тридцати. Высокие скулы, идеальный нос и такие же, как у Кая, чуть пухлые губы. Она долго стояла, всматриваясь в карие глаза мужчины. А когда сзади раздался голос Кая, Гермиона чуть вздрогнула и спросила:
— Кто это?
— Это мой дед. Он терпеть меня не мог за наше сходство. Ненавижу этот дом…
— У вас как будто чего-то не хватает. Я не знаю что это. Но чего-то нет…
— Нет любви, Гермиона. И ее никогда не будет. Когда ты увидишь моих родителей, не суди о них с первого взгляда. Они не те, кем кажутся.
Гермиона кивнула и, кинув на портрет последний взгляд, пошла за Каем.
* * *
В зале было полно народу, и на них никто не обратил внимания, кроме хозяев. Кай осторожно подвел Гермиону к своим родителям. Мать Кая, красивая, стройная и гибкая, как веточка ивы, женщина, улыбалась всем приветливо и радостно. Отец Кая, строгий, высокий и элегантный мужчина, держался холодно и как-то отрешенно.
— Мама, отец, разрешите представить вам Гермиону Грейнджер. Гермиона, знакомься, это моя мама, Камила МакФусти. И отец, Дин МакФусти.
— Мне очень приятно, — сказала Гермиона, стараясь, что бы голос не дрожал.
— Я тоже рада познакомиться с такой очаровательной девушкой. Прошу проходите и К…
— О, братец! Так вот как она выглядит! Наша таинственная Гермиона Грейнджер.
— А это мой старший брат, Дмитрий.
Гермиона осмотрела мужчину. Дмитрий был полной противоположностью своему брату. Светлые, спутанные, слега вьющиеся волосы были аккуратно причесаны. Серебряная рубашка и светлые брюки идеально подчеркивали его светло — голубые глаза. Скулы высокие, и он был не красивее Кая. Даже наоборот. У Дмитрия были тонкие невзрачные губы, и нос был немного курносым. Он больше походил на мать, чем на отца. Так же держался, говорил, смотрел. Но все в нем будто сквозило ложью, притворством. Он не внушал того доверия, которое исходило от Кая.
— Вы что-то задержались. Сьюзен и Драко уже давно здесь, — подозрительно прищурился Дмитрий.
— Меня заинтересовал один портрет, и я задержала Кая, — холодно ответила Грейнджер.
— Что может быть интересного в этих старомодных картинах?
— Просто я заметила поразительное сходство Кая и его, как я теперь знаю, дедушки.
— О да! Старый дед Чинитл терпеть не мог нашего Кая за это.
Разговор с Дмитрием для Гермионы был таким же неприятным, как и он сам. Девушка оглядела зал, ища глазами Драко. Он стоял неподалеку, держа в руке бокал с шампанским, и разговаривал с какими-то людьми.
— Можно пригласить вас на танец, Гермиона? — Противный голос Дмитрия вызывал в Грейнджер бурю негативных эмоций. Но она воспитана в хорошей семье и никогда не падет в грязь лицом.
— Конечно, — согласилась Гермиона, взглянув на Кая. Тот слегка ей кивнул и направился к Драко.
Что не говори, а танцевал Дмитрий лучше, чем говорил. Осторожно придерживая девушку за талию, он уверено вел ее по кругу в упоительном вальсе. В какой-то момент Гермиона потеряла связь мыслей и поняла, что начинает терять сознание.
— О, Господи, что с вами, Гермиона?
Девушка почувствовала, как ее ладонь выскальзывает из руки Дмитрия, а перед глазами все потекло. В самый последний момент она почувствовала, как чьи-то руки нежно подхватывают ее. Теплые ладони Драко скользят по голой коже на спине. И этими руками он как будто возвращает ее в сознание. А потом была боль. Невыносимая боль перекрыла все чувства. От этой боли она почти теряла сознание. Но голос почему-то шептал:
— Как больно, Драко… помоги мне… пожалуйста, Драко. Как больно! Помоги мне, Драко… как больно… Кай, где он… ой, как больно…
— Сейчас все кончиться, милая. Подожди, все будет хорошо… потерпи немного… сейчас, — шептал Драко, прижимая ее к себе. Вокруг них собрались люди. Сьюзен и еще какая-то светловолосая девушка сидели возле них на полу. Кая нигде не было видно, так же, как и его родителей и Орана. Драко чувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. За что ей все это? За что этому ангелу все эти мучения? Она сегодня такая красивая… он ее так любит… но причиняет только боль. Она уже потеряла сознания, когда к ним подбежали МакФусти, Оран и еще какой-то человек
* * *
Я НЕ говорила, что хеппи-энда не будет! Но он не будет таким, каким вы, скорее всего, подумали. Большое спасибо всем кто оставил отзывы и отдельное спасибо моим постоянным читателям.
Темную комнату, больше напоминавшую покои принцессы, освещала одна единственная свеча. На белоснежных простынях лежала юная девушка. Ее мертвенно-бледное лицо было спокойным и необыкновенно красивым, каким-то неземным. Возле широкой кровати, на которой она спала, с обеих сторон сидели два парня. Светловолосый, с бледно-голубыми глазами, он задумчиво водил пальцами по холодной ладошки девушки. Темноволосый, с вертикальными зрачками, не моргая, следил за лицом спящий. Чуть дальше от кровати стояли несколько человек и тихо переговаривались. Холодное и бесчувственное выражение на лице женщины пугало ее мужа.
— Камила, как ты можешь? — Сурово спросил Дин.
— Что в этом такого, Дин? Я не потерплю в своем доме полуживую девушку. Тем более, она сорвала мой прием.
— В жизни есть более важные вещи. По словам Альбуса, она встанет утром в полном порядке. Ты же не хочешь показаться негостеприимной? — С нажимом поинтересовался мужчина.
— Мы могли бы трансгесировать прямо сейчас, но я боюсь, это может повредить девушке, — тяжело вздохнул Оран.
— Ну что вы, Оран. Вы останетесь здесь на ночь, и если захотите, и на завтрашний день. В конце концов, это мой дом. Идем, Камила.
Женщина холодно кивнула Орану и перевела взгляд на сына.
— Кай, идем спать.
— Оставь его, — послышался голос мужа, и Камила быстро вышла за дверь. За ней вышел и Оран.
На пару долгих минут в комнате воцарилась умиротворенная тишина. Время тянулось медленно. Парни вслушивались в мирное дыхание девушки и молчали.
— Как это было в первый раз? — Нарушил тишину Кай.
— Ее нашел Снегг, наш учитель зелий в коридоре на пятом этаже. Она в самом начале года говорила мне, что видела что-то странное в том коридоре. Снегг говорил, что все ее тело было в кровавых царапинах и ногти были вырваны с кровью. А потом она проснулась, и все ее тело было абсолютно нормальным.
— Как-то это все странно. Сьюзен сказала, что у нее, Гермионы, пропал шрам со спины. Бедная девушка. И за что ей все это?
— Я тоже часто задаю себе этот вопрос. Чего только стою я. Люблю ее до безумия, а причиняю только боль. И знаешь… я тут подумал. Ты ведь умеешь контролировать чувства. Значит, можешь забрать ее боль.
— Я только дарю, — перебил Драко Кай. — Самое большое, что я могу для нее сделать, это дать ей немного спокойствия. Да и жизнь с нелюбимым гораздо труднее. Она любит тебя, а я для нее только друг. Любовь к тебе горит в ней как свеча. Но и она не вечна. Воск медленно плавится, а фитилек становится все короче. А своим безразличием и холодом ты сам тушишь огонек.
— Я не могу иначе. Она достойна большего, чем я.
— Ты не думал, что она в праве сама решать, кто ей нужен?
— Она тоже мне так сказала. Но я то знаю себя лучше, чем она. Со мной она не будет счастлива.
— Пусть она сама решает, с кем ей будет лучше, — твердо произнес Кай. — Не тяни ее вниз, Драко.
Драко замолчал, всматриваясь в такое любимое лицо девушки. Ее губы сегодня приобрели более темный оттенок красного, чем обычно. Волосы более крупными, темными локонами разметались по подушке. И вообще в ней что-то поменялось. Неуловимо, незаметно, но поменялось.
— Она сегодня другая, — сказал Кай. — И вообще какая-то странная. Волосы стали длиннее и локоны крупнее, кожа более бледная и глаза стали глубокого цвета. Может, это как-то связано с проклятьем?
— Может и связано, — тихо сказал Драко, и устало опустив голову на край кровати, шепнул.
— Мы никогда не будем вместе. Я тебе обещаю.
* * *
Эдвард глубоко вздохнул и убрал фотографию во внутренний карман.
— Ты все еще думаешь о ней? — тихо спросила Лидия.
— Я знаю тысячи людей, а из мыслей у меня не выходила она уже несколько лет. Но сейчас что-то изменилось. Я не знаю что это, Лид, но это странно. Может это из-за проклятья. Я ужасно хочу помочь этой девушке. Для меня больше ничего не существует кроме нее. Этой проклятой девушке. И Елена ушла от меня на второй план.
— Я почувствовала это. Еще тогда в коридоре. Я готова тебе помочь в этом. Ты же знаешь, ближайшие сто лет мне все равно нечем заняться.
Эдвард улыбнулся. Любимая и никогда неутомимая сестренка Лидия всегда поддержит.
— Я нашла тут кое-что интересное, — произнесла девушка, протягивая Эдварду старинный фолиант. — Смотри, тут написано, что в средние века находили тела девушек жутко изуродованными, а через несколько дней они просыпались в абсолютно нормальном состоянии. Но потом их сжигали на кострах, считая, что они ведьмы. Так как меньше, чем через месяц, становились прекраснее любой другой девушки.
Эдвард внимательно слушал сестру.
— Это были вампиры?
— В том то и дело, что не просто вампиры. Это были маги-вампиры.
— Маги-вампиры? Никогда о таком не слышал.
— Это те же самые вампиры, только до Превращения они были магами.
— И после Превращения они тоже могли пользоваться магией, — догадался Эдвард.
— Это точно не известно. Мы же не знаем, что случилось с Еленой после превращения.
В комнате повисла тишина и неловкое молчание.
— Прости, Эдвард, — тихо произнесла Лидия.
— Я же говорю, она для меня больше не имеет значения. Она не имеет значения для меня уже давно…
* * *
Гермиона встала, как только первый луч солнца коснулся ее лица. Открыв глаза, она осмотрелась. Небольшая комната в нежно-голубых тонах выглядела довольно уютно. Откинув одеяло, девушка увидела на себе свою любимую шелковую пижаму серебристо-голубого оттенка. Опустив ноги на теплый ковер, Гермиона подошла к большому зеркалу и пристально посмотрела на себя. Ее волосы стали гораздо длиннее и гуще, глаза стали темнее. И что-то изменилось во всем ее теле. Какое-то незнакомое ощущение холода. Откинув волосы назад, Гермиона вздрогнула. С правой стороны на ее шее с самого рождения была большая родинка. Все эти странности жутко пугали девушку.
«Что со мной происходит?», — подумала Грейнджер.
В дверь постучали и кто-то зашел. Гермиона посмотрела в зеркало, и с облегчением вздохнула.
— Привет, Сьюзен, — радостно сказала Гермиона.
— Как я рада, что с тобой все нормально! Ты так нас вчера напугала!
Гольд что-то положила на кровать, подошла к Гермионе и крепко обняла ее.
— Ты почему полуголая стоишь перед зеркалом? Ты только встала? Я принесла тебе одежду. Одевайся и спускайся вниз. Через час мы отправляемся в заповедник.
— Так быстро? — Удивилась Гермиона.
— А ты что хотела? Романтик, между прочим, сегодня засыпает, — деловито ответила Сью. — Ты какая-то сегодня рассеянная и… другая.
— Со мной что-то происходит, — произнесла Гермиона, закалывая волосы.
— Что?
Гермиона помолчала. Она совсем запуталась и ничего не понимала. Рассказать подруге или промолчать? Что вообще ей делать?
— Я не знаю, Сьюзен, — это была почти правда. — Что вчера произошло?
— Ты пошла танцевать с Дмитрием и грохнулась в обморок!
— Как это? — Не поняла Гермиона.
— Ты что, не знаешь, как падают в обморок? — Насмешливо поинтересовалась Гольд, открывая дверь.
Гермиона улыбнулась и вышла из комнаты вслед за Сьюзен. В замке было прохладно. Грейнджер поежилась и зашагала в ногу с подругой. После Хогвартса и замка Гольд поместье МакФусти казалось пустым и нежилым. Холодные стены без окон, обтянутые дорогой тканью. Все в коридорах было пропитано роскошью и нелюбовью. Как только Гермиона зашла в большую гостиную, то оказалась в крепких и теплых объятиях… Кая.
— Я так рад, что с тобой все в порядке, — шепнул он.
Гермиона посмотрела поверх плеча Кая на Драко, который… мило разговаривал с какой-то девушкой, даже не посмотрев на нее. Перед глазами вдруг все поплыло из-за слез. Уткнувшись в шею Кая, девушка всхлипнула. Ее пробила крупная дрожь, и чувство потери где-то в грудной клетке нарастало с каждой секундой. Почему все это происходит с ней? Она всего-навсего семнадцатилетняя девочка. Ну и что с того, что она прошла войну? Ее чувств это не коснулось.
— Ну что ты, милая? Давай присядем.
МакФусти посадил девушку на диван и взволнованно заглянул ей в глаза. Она чувствовала поддержку и спокойствие, которое исходило от него. Почему она не может любить его? Почему должна влюбляться в того, кому она безразлична?
— Ты ему не безразлична, — тихо, как маленькому ребенку, объяснил Кай. — Это Дездемона. Его двоюродная сестра, и он только два часа назад отошел от тебя. Никогда не смотри поверхностно. Не делай скоропостижных выводов, можешь потерять дорогое! А Дездемона вчера была у нас на приеме.
Гермиона улыбнулась и почувствовала, как кто-то мягко тронул ее за плечо. Повернувшись, она увидела такое любимое и дорогое лицо. Смущенно улыбнувшись, Драко присел возле девушки на колени. Чувство восторга и эйфории быстро заполнило сердце девушки. Она жутко скучала по нему.
— Мне тебя не хватало, — холодно прошептал парень.
* * *
Как только Гермиона ступила за дверь поместья, ее обдало теплым порывом ветра. По лицу сзади идущего парня ударили мягкие кудряшки девушки. А прямо перед ее лицом была морда черного как уголь дракона Лихниса. Его золотистые переливающиеся глаза внимательно смотрели в глаза Грейнджер. Она испуганно сделала шаг назад и почувствовала, как Драко осторожно положил руку ей на спину.
— Не волнуйся, — послышался тихий уверенный голос Кая. — Ты притягиваешь их. Я это давно заметил. Дай ему время понять тебя, убедиться, что ты не его враг. Дыши глубже, не нервничай.
Гермиона вслушивалась в слова МакФусти и глубоко дышала. Дракон еще пару мгновений смотрел на девушку, а потом, одобрительно фыркнув, взмыл в воздух. Гермиона же удивленно оглянулась назад. Все с непониманием смотрела на нее. Дездемона, стоявшая сзади Драко, схватила того за руку. За несколько минут общения с ней, Гермиона признала, что у нее довольно необычный склад ума и что она не одержима чистокровностью, как ее умерший дядя.
— Смотрите! — воскликнула Дездемона и указала куда-то поверх плеча Грейнджер. Повернувшись, Гермиона увидела… Лайма. Этот белоснежный единорог был всего в нескольких метрах от них. Он важно вышагивал по дороге, высоко подняв голову с белоснежной гривой.
— Лайм. Что он здесь делает?
— Он пришел за тобой, — тихо ответил Кай. Парень стоял самым последним за Сьюзен. Гермиона повернулась к нему и заглянула в его желтые глаза.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты связана с ним. Он ведь показывал что-то тебе? Какой-то другой мир, да? — Спросил он, делая шаг к ней.
— Да, — рассеяно ответила она.— В самый первый день. Это было странно и необычно. Но я не предала этому никакого значения. Это так важно?
— Это более чем важно, — серьезно сказал Атрий.
Гермиона перевела взгляд на него. Сегодня его светлые длинные волосы были распущены, и лицо было мертвенно бледным.
— Это очень-очень опасно. Такого не было много лет, и еще никто из обычных волшебников никогда не связывался с единорогом. Они ведь бессмертны и в случаи смерти одного умирает другой. Кай, ты точно уверен, что это именно та связь?
— Я чувствую это, Ат. Это сильнее любой другой человеческой связи.
Все замолчали, смотря на Гермиону. Она же гладила только что подошедшего Лайма. Единорог доверчиво прижимался к ней, будто она могла защитить его от всего мира.
— Он никогда ни к кому не шел, — удивленно прошептал Атрий. — Что вообще происходит с Гермионой? Она с каждым днем меняется.
— Альбус сказал, это последствие проклятья. Оран не считал нужным рассказывать тебе этого, да и Дамблдор тоже. Но это твоя жизнь. Они нашли что-то в книгах.
— Что? Что они нашли, Кай? Они знают, что это было?
— Это было проклятье. Тебя кто-то проклял, — ответила за Кая Сьюзен.
— Так ты тоже знала? — Взбесилась Гермиона. — Вы все знали и мне ничего не сказали? Я думала, вам можно доверять, а вы!
— Мы хотели тебе сказать. Правда хотели, но нам запретили, — произнес Драко, делая шаг к ней, но Лайм фыркнул и топнул копытом.
Гермионе было до слез обидно, что близкие ей люди скрыли от нее такие важные вещи. Но она вдруг вспомнила Гарри. Перед пятым курсом она ведь тоже ему ничего не рассказала про орден и Сириуса. Ей вдруг ужасно захотелось оказаться там, в Хогвартсе. До того нападения все было так ясно. Было ясно, где твои друзья, а где враги. Было ясно, кого она любит или кому доверяет. А сейчас все смешалось в бесформенный пучок и ей, Гермионе, приходиться его распутывать. Вся тяжесть минувших дней тяжелым бременем легла на плечи девушки, и она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, делая мир нечетким. Она снова повернулась к единорогу и, уткнувшись в его белоснежную гриву, заплакала. Никто не решился к ней подойти. Все понимали, что девушке нужно время. Гермиона не знала, как долго она так стояла, но когда она оторвалась от Лайма, сзади стоял только Кай.
— А где все? — Спросила девушка, беря из рук МакФусти платок.
— Они уже два часа как ушли, — ответил парень, обеспокоено смотря на девушку. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, — честно ответила Гермиона.
— Пойдем, я тебя налью чаю с булочками, — предложил Кай, обнимая Грейнджер за плечи.
— А как же Лайм?
— Он будет ждать нас здесь. Лайм понимает, что тебе нужно и старается смягчить твои страдания. Я прошу у тебя прощения за то, что не рассказал тебе, что знал.
— Не надо, Кай. Я сама когда-то была в таком же положении. Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?
— Чего?
— Мороженого… шоколадного.
— Ты серьезно? У меня есть мороженое… шоколадное.
— Правда? Никогда бы не подумала, что волшебники едят мороженое.
-А ты что, не волшебница? Тем более, мы такие же люди.
— Я просто родилась не в семье волшебников и поэтому много не знаю об обычаях таких, как, к примеру, Драко.
— Ты имеешь в виду аристократов?
— Ну да, — ответила Гермиона, стараясь придать голосу как можно более безразличный вид.
— Тебя это задевает? — Осторожно спросил Кай, заботливо гладя девушку по спине.
— Не то чтобы очень… но я хочу быть нужной хотя бы в этом мире.
— Что было до поступления в Хогвартс?
— Я училась в обыкновенной школе, но друзей у меня там не было. Мальчики смеялись над моими волосами и зубами, а девочки били за то, что хорошо учусь и… слишком много болтаю. Ты не думай, я не доносила на них, я просто умела за себя постоять.
Кай больше ни о чем не спрашивал, а просто обнимал девушку, передавая ей часть своего спокойствия. Они шли по холодным незнакомым для девушки коридорам. Столовая в поместье была большая. Над огромным столом висела великолепная хрустальная люстра. Все здесь, как и во всем поместье, было изысканным и холодным. Гермионе здесь не нравилось, и она не могла понять, как такой замечательный человек, как Кай, может жить здесь. Посадив девушку за стол, МакФусти скрылся за дверьми, пообещав вернуться через пару минут. Оставшись одна в комнате, Гермиона сразу почувствовала, как уверенность и спокойствие быстро покинуло сознание. Ей вдруг стало так тяжело от всего этого. От всех этих переживаний, потерь, разборок. Она понимала, что ее спокойствие зависит от Кая. Но она-то не хотела зависеть от него! Ей хватало Драко. Драко… Сейчас ей казалось, что любовь к нему всего-навсего чья-то злая шутка. Раньше ее сердце трепетало от одной мысли о нем. А что сейчас? Только боль и отчаянье. Да, она скучает по нему и возможно любит, но сейчас это все для нее на последнем месте. Самое важное для нее — это проклятье. От этого зависит ее жизнь, а не от Драко. Возможно, проклятье связанно с переменами в ее внешности. В задумчивости Гермиона накрутила себе на палец локон. Волосы были гущи, темнее и гораздо мягче.
— Мороженого у нас, к сожалению, нет, но я принес горячий шоколад, — произнес Кай, открывая дверь и заходя в столовую.
Поставив перед Гермионой бокал с шоколадом, он сел напротив. Стало гораздо спокойнее и теплее. Разъяренная таким бестактным манипулированием своими чувствами, Гермиона схватила бокал и с размаху разбила хрусталь об пол. Посмотрев на спокойно пьющего шоколад Кая, девушка сложила руки на столе, положила на них голову и заревела. Плакала она долго, а потом уснула…
* * *
Встала Грейнджер уже под вечер в незнакомой комнате. Хотя в принципе весь этот дом был ей незнаком. Но это комната была особенной. Здесь была… любовь. Было видно, что человек, живущий здесь, заботиться об этом помещение. Хоть она и была мрачной, и здесь преобладали черные тона, комната была живой. Безусловно, как и во всем поместье, мебель здесь была дорогая. Широка кровать из красного дуба, застеленная темно-алыми простынями, на которой и лежала девушка. Большой письменный стол и камин из черного мрамора. Кожаный диван и стеклянный столик, заваленный книгами в ярких обложках. И звездное небо вместо потолка. Тяжелые бархатные шторы плотно закрывали единственное окно. Гермиона почему-то вспомнила вампиров.
— Гарри…
Дверь в комнату вдруг открылась, и в нее зашел Кай. Присев на край кровати, он заботливо поинтересовался:
— Тебе что-нибудь нужно? Ты спала почти весь день, так что в заповедник мы пойдем завтра утро.
— Кай, скажи мне, пожалуйста, только правду, в Хогвартсе есть вампиры? — Обеспокоено спросила Гермиона.
— Я не буду тебе врать…. Да, в школе два вампира. Эдвард и Лидия. Брат и сестра. Они не опасны, я прошу тебя, не волнуйся.
— Там же Гарри... Там же мой Гарри…
— Не волнуйся, — повторил парень, беря руки девушки в свои. — Они из древнейшего рода и не тронут никого. Все будет хорошо. А Гарри, это твой друг?
— Самый лучший. У него же талант вляпываться во всякие неприятности. Его же одного вообще оставлять нельзя. Мне нужно написать ему. Срочно.
— Я пойду, принесу тебе чего-нибудь вкусного, а ты пока напиши ему письмо. Чернила, перо и пергамент я тебе сейчас дам, ты только не вставай.
— Хорошо.
Через несколько минут письмо уже было готово и плотно запечатано. Гермиона, как и просил Кай, не вставала с постели. Лежала она под теплым одеялом в своей любимой пижаме. В этой комнате она чувствовала себя уютнее. Как дома. Дом… ее дом сейчас пустует. И теперь всегда так будет. Нет больше ее любимых и дорогих родителей. Они больше никогда не поедут вместе во Францию, не пойдут гулять в парк, никогда не обнимут. Снова слезы, снова боль. Раньше рядом всегда был Драко, а сейчас нет и его. Она выиграла войну со злом, а в своей войне она проиграла. Она проиграла Ему и никогда больше не выиграет. Ему легче. Он сильнее. Совсем не любит. Ведь он не остался с ней здесь. Ведь его нет сейчас рядом, когда он так нужен. Как там говорил Кай? Не делай скоропостижных выводов? А если он сам их делает? Эти выводы.
* * *
— Он хочет, чтобы ты надела то белое платье, — произнес Кай, когда Гермиона завтракала на следующий день.
— Кто? — Не поняла девушка, дуя на горячий кофе.
— Лайм, — коротко ответил МакФусти.
— Он сам тебе сказал?
— Не конечно. Я это чувствую. Оно висит там, на стуле. Ты ведь сможешь сама его одеть?
— Да.
— Отлично. Одевайся и спускайся в гостиную.
— Подожди… а я что… поеду на… Лайме? — Заикаясь, спросила Грейнджер. Кай кивнул. — Но я не умею. Я вообще никогда не каталась на лошадях, а тут единорог. Ты хочешь, чтобы я себе все кости переломала? Нет, я серьезно.
— Все будет хорошо.
— Ты это моим нервам скажи, МакФусти!
— Успокойся. Вы связанны и это не просто слова.
* * *
Когда Кай и Гермиона уже были не далеко от замка Гольд, девушка почувствовала перемену в поведении Лайма. Попросив Кая снять ее с единорога, Грейнджер отшатнулась от него. Лайм возмущенно фыркнул и умчался назад.
— Что это с ним? — Спросила девушка, смотря на Кая.
— Он чувствует беду. Что-то происходит в замке, — ответил он, смотря на замок.
— Что?
— Я не знаю. Идем быстрее.
Гермиона лишь кивнула, снимая туфли.
— Что ты делаешь?
— Снимаю туфли. Что здесь непонятного? Тропинка все ровно чистая, а без каблуков я пойду гораздо быстрее.
Возле входа в замок их ждал сюрприз. Гермиона заметила этих людей, как только они с Кайем вышли из леса. Во всем белом, с заостренными ушами и длинными волосами они стояли возле главных ворот.
— Эльфы, — прошептал Кай.
— Эльфы? Что они здесь делают, Кай?
— Я не знаю. Они редко выходят из своих поселений. Сейчас у них война между кланами. К нам их может привести только Белый король.
— Белый король? Кто это?
— Их пророк. Нам нужно идти. Не бойся их, они тебя не тронут.
— А тебя? — Обеспокоено спросила Гермиона. — А Гольд? А Драко? они ведь их не тронут? Эльфы нападают только в том случаи, если им объявляют войну.
— Я не знаю, что их привело сюда.
Возле ворот эльфы на них даже не взглянули. Просто молча открыли двери. В замке было неестественно тихо. Большой темный холл выглядел сегодня мрачно, а не загадочно. Картины притихли и хмуро поглядывали на проходивших.
— Что-то мне не нравиться все это. Зачем здесь королева? — Тихо шептал Кай.
— Королева?
— Возле входа были королевские стражи. Чувствуешь, как изменилась атмосфера? — Гермиона кивнула. — Все в замке в ожидании. Все ждут нас.
В гостиной было тихо и холодно. Мистер Гольд нервно расхаживал по комнате. Бледный как смерть Оран сидел в кресле, широко раскрыв свои мутные глаза. Сьюзен и Атрий сидели на диване, смотря прямо перед собой. Дездемона присела в глубоком кресле, а сзади встал Драко и вид у него был такой, будто он готов прямо сейчас грохнуться в обморок. Здесь были и все учителя: профессор Аринина, их учитель по трансфигурации, всегда такая прекрасная, со здоровым румянцем, была такая же бледная, как и Оран. Гермиона смогла рассмотреть всех. И все они были одинаково бледные. Мистер Нельсон — профессор зелий, Мисс Кинатиния — профессор нумерологии, профессор Форбин — заклинания… Но в гостиной было еще трое. Они стояли на одном колене, склонив головы перед Грейнджер, и это были эльфы. Прямо посередине стояла женщина со светлыми волосами, кожа ее была белая, как полотно, и вся она как будто светилась. Справа от женщин стоял юноша с такими же светлыми волосами, а слева девушка, но волосы у нее были темные, как уголь. Когда они подняли головы, Гермиона охнула. Их лица были прекрасны, но вот глаза… они были белые, мутные, без зрачков и радужек.
— Меня зовут Анитисэя, — заговорила женщина, что стояла посередине, вставая с колен, — Я королева всех эльфов.
Гермиона широко распахнула глаза и хотела, было, поклониться, но Анитисэя схватила девушку за руку и в ужасе произнесла:
— Нет-нет, это совершенно лишнее, прошу вас, не надо. У нас не принято поклоняться нижестоящему.
Гермиона в растерянности посмотрела на Орана. Тот кивнул на немой вопрос девушки.
— Это моя дочь Ринита, — произнесла королева, кивнув черноволосой девушки. — И сын Ромул.
— Для нас большая честь быть принятыми Вами, — сказал Ромул.
— Мы надеемся Вас не разочаровать, — подхватила Ринита.
Они говорили как-то нараспев. Тянули гласные, и если бы так говорил простой человек, то это выглядело напыщенно и несколько смешно, но не у них. Их голос был тягучий, а слова сладкие, как мед. И все это ужасно не нравилось Гермионе. Что они вообще здесь делают? Что значат эти слова: «У нас не принято поклоняться нижестоящему»?
— Простите, но что здесь происходит? — Спросила Гермиона, переводя взгляд с одного лица на другое.
— Нас прислал к Вам Белый король. Мы должны направить вас на правильный путь. Вы часть нас, мы часть Вас, — произнес Ромул, касаясь руки Грейнджер, но она не почувствовала этого касания.
— Я все ровно не понимаю, — раздраженно ответила девушка. — Вы перепугали пол замка. Что Вам нужно?
— Белый король прислал нас, для того, чтобы мы выучили Вас. Как сказал Ромул: «Вы часть нас, мы часть Вас». Мы должны дать вам часть наших знаний. За такой короткий срок это совершенно невозможно. Но мы эльфы и должны. Передать наши знание другим — это самая великая честь. И я, как Королева всех эльфов, считаю за честь учить Вас.
— Но насколько я знаю, эльфы никогда не передают знания простым людям, — холодно ответила Гермиона. Ёе никто не поддержал. Учителя молча переглянулись.
— А никто не говорит здесь о простых людях, — улыбаясь, отозвался Ромул. — Вы что, действительно считаете себя простым человеком? Вы только посмотрите на себя! Неимоверно красивая… О, Боже, она холодная! Мама, она ледяная!
Откровенный ужас отразился на бледном лице эльфа. Анитисэя охнула и посмотрела на Риниту, та чуть заметно кивнула.
— Этого не может быть.
— Эти твари и сюда забрались! Я же говорил, нам нужно было прийти раньше!
— Нет, мой сын. Она и должна быть такой. Помнишь, как звучали слова Белого короля: «Ни человек, ни эльф, ни демон, но всех прекраснее она…». Ты понимаешь, Ромул? Она не просто маг-эльф. Она — новая раса.
— Стоп-стоп! Вы это сейчас говорите про меня? — Встревожено спросила Гермиона. Ей порядком надоела вся эта бессмыслица.
В комнате повисла тишина. Все взгляды были прикованы только к Грейнджер.
— Да, милая…
— Она не может здесь оставаться, — тихо, но твердо произнес Кай. Он стоял прямо за спиной девушки.
— Кай, рада видеть тебя во здравие, — Гермиона заметила, что МакФусти не поклонился, и никто ничего ему не сказал. — Позволь узнать, почему Избранная не может остаться здесь?
— Неужели вы не понимаете? — Раздраженно спросил Кай, выходя из-за спины девушки. — Вдалеке от Хогвартса ей плохо!
— Это не имеет значения, — спокойно ответила Ринита. — Она слабая, потому что не знает кто она. Я не могу понять, почему она не понимает. Ведь ей было послано столько знаков. Бледность, волшебство, смерть родителей….
— Что?! — В ужасе закричала Гермиона. — Что вы сказали про моих родителей?!
— Неужели Вы думали, будто ваши родители умерли случайно? — Холодно поинтересовался Ромул.
— Это была авария. Господи…
У девушки подкосились ноги. Ее родители… они умерли из-за нее. У Гермионы закружилась голова. Кай, стоявший рядом, аккуратно подвел ее к креслу. Его присутствие облегчало страдания. У кресла тут же оказался Драко. Он присел на корточки и взял ладошки Гермионы в свои. Она подняла на него свои глаза и всхлипнула. Сейчас все ее чувства обострились в несколько раз, и любовь к Драко заполнила ее сердце. Она понимала, что он ей нужен именно сейчас. Такой родной и любимый, ставший самым дорогим человеком на свете. Но родители….
— Они погибли из-за меня, Драко. Слышишь? Из-за меня! Что со мной не так? Кто такие эти «холодные»? Я хочу просто жить!
— Холодные — это вампиры. И Вы тоже вампир. Так же, как человек, так же, как эльф. Вы гибрид. Вы избранная, — объяснила королева.
— Вампир? Почему я избранная?
— В средние века существовали маги-вампиры. Их было немного, потому что мало кому удавалось выжить после превращения. Главной причиной этого была инквизиция. Их сжигали, считая порождением дьяволов. Они были очень красивы и имели неординарные способности. А Вы, Гермиона, не просто маг-вампир. Вы маг-вампир и эльф в одном лице. Вы это понимаете? Вы будете страдать от ваших ран, что получили при превращении. Но за это вы получили вечность. Вы можете прожить прекрасную жизнь.
— Жизнь? Вечность? Вы что, смеетесь? Я буду видеть, как все мои близкие умирают. Что может быть хуже?
— То, что у тебя никогда не будит своих детей, — как-то отстраненно ответил Оран.
Это просто убило девушку. У нее никогда не будит своих детей. Она никогда не почувствует это радостное предвкушение во время беременности. Под ее сердцем никогда не забьется чужое, но такое родное сердечко. Гермиона перевила взгляд с Орана на Драко. В его прекрасных серо-голубых глазах стояли слезы сочувствия. Она ждала от него это чертово: «Все будет хорошо». Но он молчал, все крепче сжимая ее хрупкие пальчики. Из ее груди рвался крик боли, но он застрял где-то в горле. Выдернув ладони из крепких рук парня, Гермиона увидела, как слезы покатились по белым скулам прекрасного лица. Ему снова больно. И все это делает она. Разбивает его чувства вдребезги, даже не задумываясь о последствиях. А он здесь, совсем рядом, и ему больно. Он ведь живой, он ведь любит. Его сердце бьется ради нее, а она пренебрегает этим, считая это лишним. Все эти сопли, слезы… она черствеет. Ее сердце холодеет с каждым днем.
— Почему? — Это все, что она могла вымолвить.
— Вампиры не могут иметь детей. Они не взрослеют.
— Но я не вампир!
— Но и не человек. Магов-эльфов на свете очень много, но их сущность не проявляется, — начала объяснять Ринита. — Ты уже была эльфом, но, то проклятье, оно… увеличило вашу эльфийскую сущность, а потом превратило в вампира. Но заклинание тогда еще действовало, и из-за этого Вы получеловек… полувампир… полуэльф….
* * *
— Ты чувствуешь это, Ромул? Какая у нее сила, ты только посмотри, — шептала королева.
Все это просто бесило Гермиону. Эти слезы Драко, эти непонятные разговоры. В конце концов, когда они от нее отстанут?!
— Мы отправляемся в Хогвартс. Немедленно, — произнес Кай. — Там представители древнего рода вампиров. Они тоже должны знать.
— Мы не ищем встреч с вампирами, — ответила Ринита. — Как вы не понимаете. Эта сила нас всех убьет. Она не может ее контролировать, она не может ей управлять.
— Мы научим.
— На это уйдут столетья. А наш век подходит к концу. Все, кто находится в этой комнате, под огромной угрозой. Ее нужно уничтожить. Мой вердикт — смерть.
Гермионе Ринита не понравилась с первого взгляда. Она была не похожа на Анитисэю и Ромула. Вела себя высокомерно и смотрела на всех, словно они были ее слугами. Из-за этого Гермионе захотелось хорошенько ей врезать. Было плевать кто она такая. Как только девушка об этом подумала, Ринита упала, схватившись за нос, из которого хлестала серебряная… кровь. Анитисэя охнула и кинулась к дочери. Гермиона видала, как она легонько касается ее лица. Крови было много, и восхитительные летящие одежды королевы запачкались этим серебром. Мистер Гольд перестал ходить из угла в угол. Сьюзен, казалось, была готова впасть в истерику. Драко, сидевший возле Грейнджер, внимательно смотрел в карие глаза девушки. Кай чуть сжал оголенное плечо Гермионы, от чего она почувствовала, как сильно он напряжён. Ромул остался стоять на своем месте и также как Малфой смотрел на гриффиндорку. Через несколько минут королева поднялась с пола, помогая встать Рините. Анитисэя несколько раз провела по белоснежным складкам своего платья и все пятна исчезли. Лицо ее стало жестким.
— Еще никто не смел поднимать руку на эльфа! Ведь вы только подумали об этом? Так? Необузданная сила…. Боюсь, Ринита права… мне очень жаль… смерть…
— Вы не смеете решать это без права голоса вампиров и людей! — Оборвал мистер Гольд.
— Мы отправимся в Хогвартс завтра утром, — ответил до этого молчавший Ромул. — Девушке сейчас лучше отдохнуть. Слишком сильный поток информации.
Гермиона с благодарностью посмотрела на эльфа и поднялась. Ладонь Кая скользнула с плеча девушки. Драко тоже поднялся, и Гермиона позволила себе заглянуть в его глаза. Он беспокоился за нее.
— Проводить тебя? — спросил он.
Гермиона отказалась. Тяжелее всего ей было разговаривать именно с ним. Она знала, что снова причинит ему боль. Ведь она не может без этого. Профессора так и остались безмолвно стоять. Гермиона быстро вышла из гостиной и направилась в свою комнату. Закрыв дверь, девушка скинула с себя платье и отправилась в душ. Оказавшись одна, она не смогла сдержать поток мыслей:
«Я не просто человек… Со мной опасно… Мои родители погибли из-за меня… Как же больно… Почему все это со мной? Почему именно я? Может покончить со всем этим? Я же опасна… Я опасна для моего Драко… для моего Гарри…».
* * *
Сьюзен не смогла сдержать крик, когда зашла в ванную Гермионы. Гольд два часа просидела в комнате Грейнджер, надеясь поговорить с ней. Потеряв терпение, она решила зайти в ванную. Картина, что предстала перед ней, была просто ужасной. Гермиона сидела на кафельном полу абсолютно голая и прижимала к лицу окровавленные ладони. Все ее руки были исцарапаны до крови. На крик Сьюзен из соседних комнат прибежали Кай и Драко. МакФусти не растерялся и, не стесняясь наготы девушки, поднял ее с холодного пола. Драко быстро расстелил постель и помог Каю уложить Гермиону. Она ревела, все также прижимая к лицу ладони.
— Помоги мне, Драко. Держи ее руки, их нужно перевязать. Глупая девчонка, что ты, черт возьми, наделала?
Драко схватил девушку за ладони, стараясь причинить как можно меньше боли. Гермиона билась в истерике, крича что-то невразумительное, пытаясь вырваться. Кай быстро достал свою палочку и принялся шептать заклинания. Бинты надежно скрыли жуткие царапины.
— Пусть она заснет, — произнес прибежавший Атрий. — Она поспит и с ней будет все хорошо. Давай, Кай.
МакФусти кивнул, произнес усыпляющее заклятие и натянул одеяло на обнаженное тело. Грейнджер тут же перестала брыкаться, лицо ее разгладилось. Мокрые кудряшки разметались по подушке. Она была бледна, и лицо было в крови. Ее кровь.
Драко захотелось заснуть. Также, как заснула Гермиона. Он не хотел ни о чем думать. Он не хотел ничего чувствовать.
Сьюзен захлебываясь слезами, накрыла Гермиону еще одним одеялом. Потом сходила в ванную и, принеся оттуда мокрое полотенце, принялась аккуратно вытирать кровь с лица гриффиндорки. Драко присел на край кровати и, посмотрев на Кая, спросил:
— Что это было?
— У нее сдали нервы. Чтобы отвлечься от душевной боли, она решила причинить себе физическую. Мы всего лишь дети. И я, и Атрий, и Сьюзен, и ты, Драко. Мы за всю жизнь пережили меньше, чем она за пару дней.
— Просто она дружит с Поттером. Тот вечно вляпывается, куда только может. Вот она от него и понабралась этой гадости. Герой… черт бы побрал этого героя…
— Гарри Поттер? Мальчик, который выжил?
— Лучше б он не выжил. Я понимаю — это грех, но мне бы было спокойно, если бы его вообще не было.
— Если бы его не было, не было бы нас, — рассудительно произнес Атрий.
Драко промолчал, не желая спорить.
* * *
Сын вампира
Спит Она в своей постели
Так спокойна и мила.
Годы, месяцы, недели
Он проводит у окна.
Он влюблённый Сын Вампира,
Охраняет её сон.
Нет его несчастней в мире,
Он влюблён в Неё, влюблён.
Красным молотом разбита
Его мёртвая душа.
Между ними дверь закрыта,
Дверь из тонкого стекла...
И настанет час рассвета,
Вот и солнце уж встаёт.
Вдруг дуэт зимы и лета
В его сердце запоёт.
Она встанет торопливо
Чтобы приоткрыть окно,
И увидев там вампира
Она спросит у него:
"Ты тот самый Сын Вампира?"
Он расскажет не спеша,
Как в ночном бездушном мире
Ожила его душа...
Когда Гермиона проснулась, то вначале не поняла, где она находится. Это точно не была ее комната в замке Гольд. Здесь было тепло и уютно… здесь пахло домом и Гарри. Все в таких знакомых алых тонах. В комнате горели свечи, и на прикроватном столике стоял букет с лилиями. В голове тут же всплыл образ Гарри. Хогвартс… любимый и дорогой. Улыбаясь так ярко, как никогда, Гермиона вскочила с кровати и… в ужасе села обратно. На подоконнике с другой стороны окна сидел какой-то парень. За окном было темно, но луна светила так ярко, что можно было хорошо рассмотреть лицо незваного гостя. Тонкая, почти прозрачная кожа светилась в лунном свете. Все в нем было холодно-прекрасным. Тонкие губы, прямой нос и глаза восхитительно-красного цвета. Он смотрел прямо на Гермиону. Все, что их разделяло — тонкое стекло окна. И Грейнджер знала, что сюда он войти не может. Эта башня была построена последней. Даже если его пригласили в замок, сюда он не зайдет.
От страха Гермиона сильно сжала кулаки и почувствовала резкую боль в руках. Только сейчас она заметила, что ее руки перебинтованы по самые локти. Почему же она в Хогвартсе? Как она здесь оказалась? Последнее воспоминание — это ужасная боль и холодный кафель. Из грустных мыслей ее вывел приглушенный, но все-таки такой завораживающий голос:
— Пригласи меня.
Гермиона поднялась с кровати и открыла окно. Вампир дернулся, будто хотел залезть в комнату. На улице было холодно. Скоро должен был пойти снег. Странно, что его еще не было. Обычно в Хогвартсе зима наступает быстрее.
— Ты тот самый вампир, которого пригласили к нам в Хогвартс?
— Да. Пригласи меня, — повторил он.
— Может ты назовешься? Для начала.
— Эдвард. Пригласи меня.
— Да что ты заладил, пригласи да пригласи. Может, я не хочу, чтобы ты в любой момент вспорол мне своими клыками горло?
— Я более чем на сто лет старше тебя. И если ты хочешь чувствовать себя хоть в относительной безопасности — пригласи меня.
Гермиона смотрела в кровавые глаза Эдварда и не могла понять, что ей мешает пригласить его. Ведь директор доверял ему.
— Проходи, — как только это слово слетело с алых губ старосты, ее обдало потоком ледяного ветра, от которого она зажмурилась. А когда девушка открыла глаза, Эдварда на подоконнике уже не было.
— Я тут, — послышался спокойный голос из самого темного угла. Парень вышел оттуда, вертя в длинных пальцах белоснежное перышко. Он двигался с таким изяществом, что Гермиона на миг почувствовала себя жутко неуклюжей. А еще у него были пальцы пианиста, и девушка просто на сто процентов была уверенна, что он на чем-нибудь играет.
— Не делай больше так, — попросила Грейнджер, присаживаясь на край кровати.
— Хорошо, — ответил вампир, не отрывая взгляд от девушки. — Ты прекрасна. Я не знал, что это ты. Ведь я следил за тобой с того случая во Франции. Вот только недавно потерял. Я не могу поверить, что это ты. Теперь ты одна из нас.
— Я не вампир! И что ты имеешь в виду, говоря, что следил за мной?
— Я встретил тебя одним летним вечером во Франции. Ты выделялась из тысячи людей. С тех пор я следил за тобой. Каждую свободную ночь я проводил возле твоего окна. Только летом.
— Так это был ты?
— Ты меня видела?
— Всего один раз. Почему ты это делал? Зачем тебе все это?
— Ты пахнешь по-другому. Солнцем, теплом. Ты любишь все это. Ты другая.
Гермиона молча смотрела на бледное лицо парня. Он был абсолютно другой. Не такой, как его сверстники. Такие мудрые и печальные глаза. В них было больно смотреть. Он не дышал. На нем была белая майка, плотно облегающая его мускулы. Но пульс не бился.
— Я умру?
В его глазах промелькнуло удивление. Он подошел и сел рядом с Гермионой. От него пахло… ночью и книгами. Эдвард нежно коснулся ладони девушки. Его пальцы были ледяными.
— Тебя никто не тронет. Я не позволю. Теперь ты моя.
— В смысле?
— Я имею в виду, что тебя кроме меня никто не укусит.
— Ты собираешься меня кусать?
— Нет. Я буду тебя охранять. Уже слишком поздно, тебе нужно поспать.
Гермиона посмотрела на улицу.
— Когда мы сюда приехали? Как давно мы тут?
— Вы прибыли сюда в полдень, — ответил Эдвард и пригладил светлые волосы. Вампир встал и принялся гасить свечи. Гермиона следила за ним и не переставала восхищаться. Он был красив и изящен. Он был идеален. Глубоко вздохнув, девушка залезла под одеяло.
— Жаль, что у тебя нет рояля, — сказал вампир, присаживаясь на край кровати.
— Я так и знала, что ты играешь на рояле. А мне можно обращается к тебе на ты? Ты же вроде как старше меня на пару сотен лет, — улыбаясь, ответила Гермиона. Эдвард нежно коснулся ее щеки и улыбнулся в ответ.
— Можно. Я прошу, поспи. Завтра тебя ждет много потрясений.
— Каких потрясений?
— Завтра нас ждет у себя вампирский совет. Будим решать, что с тобой делать.
Гермиона прикрыла глаза и опустила голову на подушку. Было просто ужасно жарко.
— Эдвард, открой, пожалуйста, окно.
— Тебе жарко? — Удивление сквозилось в его голосе. — Я могу тебе помочь. Температура моего тела около нуля. Я могу лечь рядом.
— Хорошо.
— Ты боишься меня. Твой голос дрожит как осиновый лист на ветру.
— Прошу, не надо этих пафосных речей.
— Тебя что-то гложет. Ты хочешь что-то спросить. Я отвечу на любые твои вопросы.
Гермиона закусила губу и привстала, опираясь на спинку кровати.
— Мне просто интересно как ты стал таким…
— Вампиром? Я почти ничего не помню. Когда меня и мою сестру нашел Константин, мне было шестнадцать. Мы были детьми греческого дворянина. У нас было все, чего бы мы не пожелали. Константин… Он был хорошим вампиром. Он не убивал, а искал людей для своего племени. И так случилось, что мы с Лидией встали на его пути. В тот день мы гуляли в полях и встретили его. Там было так красиво. Высокие желтые колосья под жарким солнцем. Мы часто там отдыхали… Вампирами мы стали прямо после захода солнца. Легенды гласят, что укус вампир сравнивается с горением заживо. Но это не правда. Укус… это жизнь… Лидия говорит, что когда Константин кусал ее, она видела водопады. Она очень любит воду.
— А ты? Что видел ты? — Спросила Гермиона, завороженная таким рассказом.
— Маму. Когда мне было одиннадцать, она умерла от лихорадки.
— Прости.
— Это было в той, другой жизни. А здесь у меня есть Константин и Анатея. Теперь они мои родители.
— Я не знала, что вампиры такие, — произнесла Гермиона, потирая глаза. Ей ужасно хотелось спать, но разговор с Эдвардом был слишком интересным.
— Тебе нужно поспать.
Гермиона лишь кивнула. Вампир осторожно опустился на подушку рядом с девушкой. Холод от его тела был… теплым, любящим. Если он вампир, то где жесткость и холодное дыхание смерти на лице? Где голод во взгляде?
— Ты питаешься людьми? — Неожиданно спросила девушка.
Эдвард расхохотался.
— Нет. Мы питаемся только их кровью. Она необходима нам для поддержания организма.
— Если вы не будете пить кровь, то умрете?
— Нет, мы просто иссохнем. Кровь для нас как эликсир жизни. Поглощая ее, мы возвращаемся в тот возраст, когда нас превратили, сколько бы крови мы не выпили. Из-за этого мы не стареем.
— Где вы ее берете?
— Там, в Трансильвании, мы что-то вроде полиции.
— Полиции? Как это? От чего вы их охраняете?
— От оборотней. Там самое большое их скопление. Мы убиваем только тех, кто подбирается слишком близко к людям. Взамен они раз в месяц дают нам кровь.
— А какая вкуснее?
— В смысле? — Не понял Эдвард.
— Ну, у младенцев или стариков?
— У стариков. Кровь для нас тоже вино: чем дольше выдержка, тем она вкуснее. Я стараюсь ограничить использование крови до минимума.
— А животные? С их кровью как?
— Она только приостанавливает ссыхание. Солнце для нас опасно, но мы не горим. Тебе лучше поспать. Завтра трудный день. А когда все кончится, я расскажу тебе все-все.
— Как я могу быть избранной?— После недолгого молчания спросила Гермиона.
— Ты не избранная. Ты просто проклятая. Не слушай эльфов. Им бы только найти избранного. Этот их Белый король — старый эльф-предсказатель. Он видит видения, но не всегда правильно истолковывает их. За всеми этими происшествиями кто-то стоит. Но я не понимаю, зачем все это. Запомни еще кое-что: не все вампиры такие, как мы. Есть дикие — вампиры, которые не придаются чувству морали. То есть, они пьют кровь людей, не давая ничего взамен. Встретить их — встретить смерть.
По спине Грейнджер пробежали мурашки.
«Он не такой… они все не такие. Все наши знания о вампирах основаны на легендах и сказках».
Легкое касание холода к своей щеке вывело девушку из раздумий. Поймав взгляд красных глаз, Гермиона напряглась. Он был обеспокоен.
— Что-то не так?
— На пятом этаже происходит что-то странное. Какое-то постороннее движение.
— На пятом этаже меня… прокляли.
— Я знаю, и поэтому мне нужно оставить тебя. Никуда не уходи.
— Я пойду с тобой, — твердо ответила Грейнджер.
Эдвард тяжело вздохнул и кивнул, понимая, что спорить с ней бесполезно. Гермиона быстро оделась, попросив вампира выйти из комнаты.
Коридоры любимого Хогвартса были теплыми и освещались факелами. На пятом этаже было темно. Когда они повернули в тот коридор, где больше месяца назад произошли события, которые привели Эдварда в этот замок, по коже Гермионы пробежали мурашки. Кроме них, здесь был кто-то еще. Девушка чувствовала это.
— Здесь кто-то есть, — пошептала она.
Эдвард прищурился и через мгновение уже был в конце коридора.
— Не оставляй меня одну, — вскрикнула Грейнджер.
Но вампир не вернулся. Девушка тяжело вздохнула и замерла на месте. Сзади нее кто-то был, и это точно был не Эдвард. А еще через мгновение, возле парня появилась какая-то девушка с ярко-голубыми волосами.
— Бог мой, Эд, посмотри, кто у нее за спиной, — сказала та самая девушка.
— Ты тоже видишь ее? — Спросил вампир, стеклянными глазами смотря за спину Гермионе.
Она не могла пошевелиться, как вдруг почувствовала на своей шее холодные пальцы. Кто-то крепко схватил ее за горло и провел чем-то очень острым.
— Ну здравствуй, Эдвард. О, малышка Лидия, ты тоже тут? — Раздался тихий надменный голос за спиной. — А где же наш любимчик Кай?
— Отпусти ее. Зачем она тебе? Что ты вообще здесь делаешь?
Грейнджер почувствовала, как обе ее руки сжали длинные, ледяные пальцы. Девушка за ее спиной глубоко вдохнула. А Гермиона вдруг почувствовала, как по ее шее потекла теплая струйка крови.
— Чувствуешь это, Эдвард? Как восхитительно, не так ли? — Спросила девушка. — Она так опьяняет. Ведь из-за этого ты следил за ней?
— Оставь ее,— зло зашептал Эдвард. Глаза его потемнели, и он глубоко дышал.
— Нет, Эд. Ты же хочешь узнать правду? Хочешь знать, почему все так? Почему она стала вампиром? Почему именно она? У меня есть ответы на все твои вопросы, — последние слова она прошептала.
— А если у меня нет вопросов?
— Они есть у каждого.
— Но у тебя нет ответов именно на мои вопросы.
— Я знаю, что ты хочешь знать, Эдвард. Ты хочешь узнать, почему я ушла… и почему я здесь.
— Мне плевать на тебя, Елена…
* * *
— Мне плевать на тебя, Елена. И на все, что ты тут говоришь. Отпусти ее.
— Ты выслушаешь меня, Эдвард! — Гневно прошипела Елена и вышла из-за спины Гермионы. Она была одета в атласное платье сочно-сапфирового цвета. Ее темные кудри рассыпались по бледным плечам. Она была красива и очень походила на своего отца. Такой же разрез глаз, такая же линия губ. Но в мистере Гольде было что-то теплое, живое… человеческое. Гермиона видела, как он переживал за нее. А Елена… такая холодная и надменная. Она не была похожа на остальных Гольд. Отойдя от девушки, вампирша танцевальной походкой двинулась к Эдварду. Но Гермиона не почувствовала спасительного расслабления рук. Наоборот, все ее тело сковали невидимые нити. Было тяжело дышать. Елена тем временем вплотную подошла к Эдварду и коснулась его руки. Он отшатнулся от нее, болезненно поморщившись, будто она ударила его.
— О, Эдвард, — приторность ее голоса бесила Гермиону. — Почему ты так со мной поступаешь? Все, что я делаю, я делаю для тебя. С тобой у нас ничего не вышло, но я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Я видела, как ты ночи напролет сидел возле ее окна. Я все знала, Эдвард. Все знала. Когда ты отверг и выгнал меня, я долго следила за тобой. А потом я почувствовала ее запах. Такой теплый-теплый. Она пахнет солнцем, Эдвард! И теперь она полностью в моей власти! Она моя! И если ты, моя прелесть, захочешь, я отдам ее тебе. Вот только, — Елена выдержала драматическую паузу. — Ты должен превратить ее в вампира… до конца.
Глаза Гермионы расширились. Эдвард на это не пойдет. Но девушка видела сомнение в его взгляде. Елена встала за спиной вампира и улыбнулась, обнажив два ряда белоснежных зубов. Кровавые глаза трех вампиров светились во мраке коридора.
— Ее ждет вечность, Эдвард. И эту вечность она проведет рядом с тобой. У тебя будет свое солнышко — произнесла Гольд.
— Так все это делала ты? — Спросил парень. Ему было противно разговаривать с ней. — Все эти беды из-за тебя? Смерть ее родителей, нападение в коридоре и превращение. Все это делала ты? Ради меня? Ты рушишь человеческие жизни. Для тебя люди — пешки в твоей шахматной партии. Я не виню тебя. Во всем виноват я. Мне не нужно было потакать тебе тогда. Не нужно было создавать тебя. Как я мог не заметить твоей лжи и притворства? Ты эгоистка, Елена.
— Эгоистка? — Ошарашено переспросила девушка. — Я делаю все ради тебя, а ты зовешь меня эгоисткой! Ты сам эгоист, Эдвард!
— Ты сбежала, как только я тебя превратил.
— Как я понимаю, она тебе не нужна, — голос ее стал злее. — Я заставлю тебя превратить ее.
Слова зазвучали в тишине, и уже через мгновенье Гермиона согнулась от ужасной боли в правом плече. На белой блузке появились красные пятна. Елена стояла тут же, и через мгновения появился Эдвард. Его красные глаза стали темно-малиновыми. Но он не дышал.
Лидия на несколько мгновений замешкалась, но уже через секунду в коридоре ее не было. На глаза Гермионе навернулись слезы от боли. Елена не отводила глаз от Эдварда. Тот все также не дышал.
— Как бы ты не сопротивлялся, как бы ты не хотел этого. Ты превратишь ее.
Вампир стоял молча, вглядываясь в кровавые пятна. Елена соблазнительно улыбнулась, обнажив теперь уже два острых клыка. Гермиона вскрикнула, когда ее дернули за волосы, наклонив голову так, чтобы Эдварду было удобнее кусать.
— Посмотри, Эдвард, — прошептала Елена, проведя по голубой вене. — Представь себе, каково это — пить ее кровь. Представь себе, как она течет по твоему горлу. Ее кровь такая же теплая как солнце.
Эдвард глубоко задышал и наклонился ближе к шее. Его клыки касались выступившей вены…
* * *
Тебе тяжело дышать. С одной стороны стоит Елена, крепко держа тебя за волосы. С другой Эдвард, нависший над твоим горлом. Твои ноги подкашиваются, и ты оседаешь на пол, увлекая за собой вампиров. У тебя нет никаких сомнений, через пару мгновений ты станешь одной из них. Ты больше никогда не увидишь солнце, не обнимешь Гарри, не поцелуешь Драко. Драко… тебе так много нужно ему сказать. Попросить прощения… у тебя не будет детей. Ты не увидишь свою любимую бабушку. Зачем тебе вечность?! Зачем тебе вечность без него?!
— Эдвард, — шепчешь ты, чувствуя его бархатный язык на своей шее. — Эдвард, пожалуйста,… неужели ты хочешь мне такой жизни?
— Это не жизнь, — прошептал он, заглядывая в твои полные слез глаза.
Его клыки готовы были проколоть твою плоть, но с другого конца коридора раздался пронзительный визг:
— Эдвард.
* * *
Для Гермионы дальше все было, как в тумане, она была на гране обморока. После крика Эдвард вскочил с пола и припечатал Елену к стене. Как после поняла Грейнджер, кричала Лидия, которая привела с собой директора и Снегга. Дальше словно белое полотно…
* * *
Проснулась Гермиона в Больничном крыле. Возле кровати сидел Гарри и как только он увидел, что Гермиона открыла глаза, кинулся ее обнимать. А девушка вдруг поняла, что он именно тот, с кем она должна быть. С ним все будет так, как подобает. Он для нее идеальный вариант. Поттер не читает ее мысли как Кай, с ним она не теряет голову как с Драко, и он не вампир как Эдвард. Но она не любила его. Единственный, кто ей действительно был нужен, это Малфой. Любимый, дорогой Драко…
Девушка собиралась что-то ответить, но горло ужасно болела. Дотронувшись до шеи, Гермиона поняла, что оно перевязано.
— Молчи. Только молчи, — сказал Гарри, отводя ладони девушки от горла. — Когда Елена вырывалась, то задела тебя рукой. Ты просто не представляешь, что там было! Они разнесли половину пятого этажа! Сейчас Эдвард и Лидия ждут, когда ты поправишься. Потом вы едете на вампирский совет, где будет решаться твоя судьба. К моему огромному сожалению, я не могу поехать с вами. Мне так жаль, Гермиона. Ох, милая моя!
Гарри снова крепко обнял ее.
-Эдвард, — хрипло прошептала Гермиона. — Где… он?
— С ним все хорошо. А вот Драко….
Внутри все похолодело, а по телу пробежала дрожь. Необычайный страх за его жизнь.
— Только не волнуйся. С ним почти все в порядке. У него легкое сотрясение мозга и сломано ребро, но он поправится. Ты только не волнуйся.
Гермиона кивнула и сморгнула слезы. Вдруг так сильно захотелось спать. Откинувшись на подушку и закрыв глаза, девушка моментально уснула. Гарри грустно улыбнулся и поцеловал девушку в лоб.
* * *
Сидя рядом с Эдвардом в удобном кресле самолета, Грейнджер задумчиво перебирала свои мягкие кудри. До Рождества остался всего какой-то месяц, а она так и не решила, поедет она домой или останется в Хогвартсе.
— Гермиона, — произнес Эдвард, коснувшись ее руки. — Мы скоро прибудем. Тебе нужно переодеться, и… сними, пожалуйста, свой крестик.
— Крестик? А что с ним? Ох, он серебряный. И все-таки я не понимаю, почему мы летим самолетом.
— Так надо. Иди. Лидия подобрала тебе платье.
— Платье? Надеюсь не белое?
— Почему бы и нет? Тебе очень идет этот цвет, — улыбнулся Эд.
— Да? А я в нем на приведение не похожа? — С сомнением спросила Гермиона.
— Любой призрак позавидует оттенку твоих губ.
05.07.2010 Я не хочу этого...
Когда самолет приземлился на частном аэродроме их уже ждали. Длинный черный лимузин стоял около аэропорта. Лидия шла первая и была просто очаровательна в своем длинном платье. За ней шел Эдвард в классических брюках и белоснежной рубашки. Гермиона шла, следом придерживая подол своего серебристого платья. Елену вели два мракоборца. Ее горло и руки были перевязаны тонкими, блестящими серебряными нитями. Она не вырывалась только из ее глас капали кровавые слезы. Гермиона отвернулась, не желая смотреть на это ужасное зрелище.
— Эдвард, Лидия, рад видеть вас снова, — произнес мужчина стоявший возле машины. Он был одет в дорогой черный костюм. На вид ему было лет тридцать. — Как я понимаю это и есть та самая Гермиона?
Ярко красные глаза вампира впились в лицо Грейнджер. Он был красив.
— Александр, рад приветствовать тебя. Да это Гермиона, — холодно ответил Эдвард.
— Рад знакомству. Совет уже ждет вас. Нам лучше поторопиться. Я думаю, Елену мы отправим другой машиной. Прошу вас.
Александр кинул быстрый взгляд на Гермиону и открыл дверцу. Приглушенный свет в салоне автомобиля благоприятно действовал на девушку. Лидия присела возле нее. Эдвард сел напротив. Как только машина мягко тронулась, вампир заговорил:
— Тебе нужно знать пару правил. Этот остров полностью принадлежит вампирам. Люди здесь только в качестве еды. Насчет совета…. В него входят двенадцать вампиров. Каждому из них около трех тысяч лет. Один вампир и одиннадцать вампирш. Самые главные у нас — Анна и Эрик. Король и королева. Они муж и жена.
— Муж и жена?
— Да. Они уже много столетий вместе и их союз самый крепкий. Каждый из членов совета обладает определенной способностью, которая развита у них гораздо больше других. Такие способности есть у каждого вампира, и каждый вампир закреплен за одним из членов совета. Говори только когда тебе дадут слово. Ни с кем не спорь.
Гермиона кивнула и глубоко вздохнула. Вампиры… такие таинственные и странные… у них тоже есть законы… есть власть…
— К кому прикреплен ты?
— К Актинии. Я не боюсь серебра.
— А ты, Лидия?
Вампирша на миг замешкалась, а потом смущенно произнесла:
— К королеве Анне.
— К королеве? Ого! И что ты можешь? Видишь будущее?
— Почти. Я вижу Прошлое. И мне кажется это более полезный дар. Будущее оно ведь изменчиво. А прошлое я вижу отчетливо. Но иногда у меня проскальзывает то, что будет. Это какие-то маленькие отрывки… совсем непонятные… Я пыталась контролировать их… ничего не получается… прошлое я могу увидеть в любое время.
— И ты увидела меня? Там в коридоре.
— Да. Но Елену я не увидела.
— А какие способности у нее?
— Мы не знаем, — ответил Эдвард.
— Но она не может сбежать. Да?
— У нее запястья, шея и ноги перевязаны чистым серебром. Так что она никуда не денется, — объяснила Лидия.
— А все вампиры плачут… кровью? — вопросы так и сыпались.
— Да. Ужасное зрелище, не так ли? — Поинтересовался Эдвард, смотря на великолепный пейзаж за окном. Улицы были оживленными. Здесь вампиры не скрывали своих клыков. Но и людей здесь было не так уж и мало…
* * *
Роскошный, громадный, трехэтажный особняк был залит светом ламп. Гермиона никогда не видела таких роскошных домов. К входу вела длинная аллея. Все было сделано в южном стиле. В светлых тонах и с неимоверной тонкостью.
— Осторожно девушки, — сказал Александр, когда они подошли к бассейну перед входом. — Не оступитесь.
Через бассейн вела дорожка из плит.
— А где Елена? — Внезапно спросила Гермиона.
— Она скоро прибудет. Не беспокойтесь. Динат, в каком зале совет?
— В дневном. Это и есть наши гости? — спросил вампир стоявший возле входа. — Позволь я сам их провожу, Александр.
— Нет! Ты знаешь свои обязанности, Динат! Не смей вмешиваться в дела совет!
— А ты рассчитываешь на похвалу? Дожидаешься повышения?
Александр схватил Дината за горло. Это произошло так стремительно что Гермиона этого даже не заметила и поэтому удивленно охнула когда вампиры пронзительно зашипели. Эдвард и Лидия заслонили собой девушку.
— Господа, вам не кажется, что сейчас не время устраивать разборки? — Послышался еще один голос.
Гермиона обернулась и увидела симпатичную рыжеволосую девушку. На ней было золотистое платье, струившееся до пола. Длинные волосы были почти до талии. Она была вампиром. Все обернулись к ней.
— Эдвард, Лидия, а это наверно Гермиона. Не так ли?
Гермиона кивнула и хотела, было спросить что-то еще, но Эдвард схватил ее за запястье.
— Я — Кира, — представилась вампирша и перевила взгляд на Александра и Дината. — Что я вам говорила, олухи? Сколько раз предупреждала, чтобы вы прекратили свое идиотское соперничество? Если еще такое хоть раз повторится, я сообщу Эрику. Александр, отпусти его. Я сама провожу гостей к совету. А ты жди здесь Елену.
Кира распахнула дверь и быстро зашла в большой, шикарный холл. Весь путь до третьего этажа они хранили молчание. А когда они зашли в дневной зал, Гермиона поразилась той красоте, что там была. Красивые мраморные полы, фрески на стенках, мозаики, диковинные цветы, множество зеркал, красивая дорогая мебель. Но самым главным украшением был большой бассейн. В зале было ровно двенадцать вампиров. Они сидели возле бассейна, на кушетках. Трое играли в карты Короля и королеву Гермиона узнала сразу. Анна лежала на небольшой софе и нежно расчесывала волосы Эрика, который лежал у нее на груди. Они были пугающе красивы. Анна была светловолосой девушкой лет двадцати на вид. У Эрика тоже были светлые волосы, но более глубокого оттенка. Когда золотой гребень Анны замер у него в волосах вампир недовольно приоткрыл глаза, и Гермиона судорожно втянула в себя воздух. У вампира были необыкновенно голубые глаза.
— Совет, — слегка дрожащим голосом произнесла Кира.
Все тут же повернули головы в ее сторону. Эрик встал с софы и ростом он оказался около двух метров. Анна незамедлительно последовала за ним.
— Кира? А где Александр? — Спросила королева, накидывая легкий полупрозрачный халат.
— Он пожелал остаться внизу. Подождать Елену, — соврала вампирша.
— Не смей нам врать, Кира! — Грозно произнесла девушка, что сидела возле бассейна. Она выглядела чуть старше Анны. У нее были светлые кудрявые волосы. На руках и ногах поблескивало серебро. Увидев Эдварда, она лучезарно улыбнулась и, подойдя к нему, крепко обняла.
— Я так рада тебя видит, Эдвард.
Казалось вампир был смущен. Его глаза внимательно смотрели на лицо вампирши. В них была нежность и преданность.
— Твоя привязанность ни к чему не приведет, Актиния, — сказала другая вампирша, что сидела с Актинией возле бассейна. Они были удивительно похожи.
— Просто я люблю своих детей, Ева! Я стараюсь оберегать их. И ты знаешь почему, — девушка заметно погрустнела. Эдвард взял ее за руку и сжал.
— Я люблю тебя, — услышала Гермиона тихий шепот. Казалось, на это никто не обратил внимания.
Анна кинула взгляд на Эрика. Тот кивнул, но брови его нахмурились. Уже через мгновение королева уже стояла возле Лидии. Они о чем-то тихо разговаривали несколько мгновения. Потом Анна поцеловала ее в лоб и вернулась к королю.
— Разобрались? — Спросил Эрик, притягивая к себе Анну за талию. Королева же смотрела на Лидию и улыбалась. — Теперь мы можем поговорить о проблеме?
В зале повисла тишина. А через мгновения зашел Александр и Елена. В ее руки серебро впилось намертво. Что случилось с ногами Гермиона не видела, но кровавые следы, тенившиеся за серебром, говорили о том, что с ногами дела ничуть не лучше чем с руками. Актиния потянула Эдварда к одному из диванчиков попутно кивнув Гермионе на соседний. Лидия присела возле гриффиндорки.
— Можешь быть свободен, Александр. И ты, Кира, ступай, — произнесла Анна.
Кира явно была расстроена. Александр, привыкший к такому отношению, смиренно вышел за дверь. Елена осталась стоять, вертя шеей в которую все больше впивалось серебро.
— Итак кто введет нас в курс дела? — Спросил Эрик.
— Можно я? — Привстала Лидия.
Гермиона заметила что Анна чуть улыбнулась и кивнула. Следующие пол часа сестра Эдварда во всех подробностях описывала что произошло. И что самое главное совет внимательно слушал ее.
— Чье оно дитя? — Спросила блондинка, что играла в карты с рыжеволосой девушкой, которой на вид было лет шестнадцать и необыкновенно бледной вампиршей. Блондинка была одета в легкое платье, а на шее у нее была массивная подвеска и в ушах тяжелые на вид серьги. Рыжеволосая девчушка была одета в простую майку и белоснежную юбку. Когда она повернулась Гермиона не смогла сдержать удивления. Все ее лицо было усыпано веснушками. Бледная вампирша была одета во все черное. И даже ее волосы имели такой же оттенок черного что и одежда. А красные глаза имели более глубокий оттенок, чем у других.
— Та блондинка что играет в карты — это Триша может без крови. Рыжеволосая — Денная у нее один из редчайших даров. Она может выходить на солнце. Вся в черном — Изабель создает иллюзию, — шепнул Эдвард, который во время рассказа пересел к Гермионе.
— Она мое дитя, — ответила другая блондинка.
— Это Валери. Она умеет управлять людьми. Вот мы и узнали что за дар у Елены.
Актиния кинула суровый взгляд на Эдварда, и тот сразу замолчал.
— Это многое объясняет, — ответил Эрик, шагая вдоль бассейна. — Ты была создана Эдвардом и должна была, как минимум год быть рядом с ним. Почему ты бежала?
Елена хотела, было что-то ответить, но серебро не давала ей даже открыть рот.
— Эдвард, не окажешь ли нам услугу? — поинтересовалась брюнетка сидевшая на одном из диванов. Она была красива какой-то средневековой красотой. Одета в черное обтягивающее платье до пола с большими проймами и воротником-стойкой она была как будто из другой эпохи.
— Шарлин. Читает мысли, — тихо сказала Лидия.
Эд в считанные секунды оказался возле Елены и аккуратно снял с ее шеи серебро. Кровавые следы стали медленно заживать.
— Он отверг меня, — хрипло ответила вампирша.
— Отверг? — переспросила Анна.
— Ложь, — внезапно произнесла девушка с мутно-рыжими волосами, что сидела рядом с Шарлин.
— Дедора. Видит эмоции, — пояснила Лидия.
— Нам бесполезно врать, Елена, — пригрозил Эрик. — Или ты рассказываешь нам правду или мы сами добьемся ее.
По щекам девушки покатились кровавые слезы. Она упала на колени и зарыдала в голос. Гермиона охнула и схватила Лидию за руку. Никто из совета не обратил на это внимания.
— Я… он… отверг мою любовь… я хотела как лучше… хотела чтобы он был счастлив… ему нравилась эта девчонка. Ну я и решила что она нужна ему…
— Зачем ты подстроила аварию ее родителей? — еще одна новая личность для Гермионы. Светловолосая женщина с тонкими пальцами сидела возле белоснежного рояля.
— Николь. Обладает всеми неординарными способностями. Поет, танцует, играет на любых инструментах. Знает все науки. А вон та самая тихая блондинка Борбина. Разговаривает только с помощью мыслей.
— А Эрик? Что он умеет? — прошептала Гермиона.
— Ты посмотри на его глаза. Мы внешне отличаемся от людей только глазами. Так что его запросто можно принять за человека.
Гермиона кивнули, и принялась слушать дальше.
— Мне нужна была жертва для заклинания и обряда. Жертвой должно было быть существо в чих жилах течет кровь проклятого.
На пару минут повисла тишина.
— Что будем делать? — спросила Изабель.
— Предлагаю выдернуть клыки, — предложила Дедора.
— Клыки это только за то, что она бежала от создателя. Я предлагаю и клыки и на мм… сорок лет в серебряный гроб, — произнесла Шарлин.
«В серебренный гроб и лишить ее клыков? Вы что серьезно?» — Гермиона вздрогнула когда в ее сознание раздался чужой голос. Эрик повернулся к Борбине и вопросительно поднял бровь.
— Что ты предлагаешь, Бор?
«Лишение клыков это как минимум. Я считаю ей нужно три деревянные пули в сердце. На два столетия. И это будет мягким наказанием. Она бежала от создателя, лишила жизни двух людей», — холодно произнесла вампирша.
— Отлично! Так мы и поступим! А что будем делать с человеком? — спросил Эрик, переведя взгляд на Гермиону.
— Ее можно превратить в вампира до конца. Как я поняла, эльфы отказались от претензий на нее. Возьмем ее себе, — радостно произнесла Изабель.
— Ты как всегда в своем репертуаре, — смеясь, ответила ей Триша. Ее серьги слегка поблескивали, а многочисленные браслеты звенели вместе с ее прекрасным смехом.
— У нас есть знакомая потомственная ведьма, — через пару минут сказала Анна. — Она поможет снять с тебя проклятье… если ты не хочешь, конечно, присоединиться к нам.
Гермиона тяжело вздохнула. Вечность или короткая, но счастливая жизнь? Что бы на ее месте выбрал кто-то другой?
Глава 24
— Я выбираю…
— Подожди, подожди! — внезапно закричала Актиния. — Пусть она подумает. До приезда Мари как минимум два дня. Тем более ей все ровно нужно присутствовать на суде.
— Я согласна с Актинией, — произнесла Денная.
Анна улыбнулась ей и кивнула Эрику.
— Что скажешь ты, Гермиона? Ты согласна с этим решением? — Поинтересовался король.
— Да. Мне нужно все обдумать. Мне нужно какое-то время.
— Отлично! А мы попробуем повлиять на твое решение. Мы вампиры умеем развлекаться, — подмигнула ей Дедора.
— Хорошо. Мы все решили. Кира! — Позвал Эрик. Через мгновение рыжеволосая вампирша стояла возле дверей. — Проводи нашу гостью в ее комнату.
— А, Эдвард и Лидия? — Растеряно спросила Гермиона.
— Сейчас ночь. Для нас это день. А вот тебе нужно поспать. Ты выглядишь уставшей, — мягко произнесла Анна, касаясь ее руки. Гермиона улыбнулась ей, и быстро пошла к выходу из зала, кинув взгляд на Эдварда, что стоял возле Елены. Вампирша была вся заревана. Когда Грейнджер проходила мимо нее она схватила ее за руку и сжала так сильно, что она хрустнула. Никто не ожидал такого поворота, но уже через мгновение клыки Елены вонзились в шею девушки. Гермиона закричала, а через секунду все исчезло. Когда девушка открыла глаза, нападавшая была прижата к полу Эриком.
— Как ты посмела? — Зашипел он. — Я думал, ты поняла нас. Эдвард, свяжи ей горло. И еще я думаю, за дерзость мы и в гроб тебя положим. Лет на двадцать.
— Это не к чему, Эрик. Девчонка еще совсем зеленая. Она до конца не понимает кто мы такие. Отпусти ее, — произнесла Денная, не отрываясь от карт.
Эрик перевел взгляд на Анну. Та кивнула. Эдвард быстро обвил шею Елены серебром и подскочил к Гермионе. Он коснулся пальцами ее шеи и поморщился. Девушка увидела на его пальцах кровь.
— Я теперь стану вампиром? — Произнесла она. Ее начала бить мелкая дрожь.
— Нет, она только куснула тебя. Для превращения она, как минимум, должна была выпить литр твоей крови. После нужно дать тебе крови вампира, — пояснил Эрик. — Наша кровь очень дорога. Поэтому мы редко кого превращаем. У вас, кровь восстанавливается мы же мертвые.
— Как все сложно, — ответила Гермиона.
— На самом деле все легко. А вот тебе лучше поторопиться. Ты истекаешь кровью. А в этой комнате четырнадцать вампиров жаждущие ее, — тихо сказала Анна. — Кира, на этот вечер ты свободна. Триша, проводи, пожалуйста, гостью.
Блондинка кивнула и поднялась. Ее многочисленные браслеты засверкал и зазвенели. Короткое черное платье облегало ее стройную фигуру. Такой же длинный полупрозрачный халат, что и у Анны. Она явно старалась угодить Эрику.
— Идем, солнце. Я позабочусь о тебе. Пусть они сами разбираются, — деловито сказала Триша, обняв девушку за талию и выводя ее из комнаты.
— Тебе никогда не хотелось крови? — Решила отвлечься Гермиона.
— Нет. Как только я превратилась, мне сразу стало ясно, что я не такая.
— А дар? Он наследуется от создателя? — Спросила девушка, осторожно ступая вниз по ступенькам. Ей действительно было интересно.
— Нет, дар непредсказуем. Он складывается как личность. Он зависит от твоих предпочтений, от того с кем ты общаешься, чем увлекаешься. Чаще всего вампирам наследуется дар Валери, Николь или Евы. Намного реже Анны, Эрика и Деннаи. Проходи, это твоя комната.
Гермиона зашла в открытую дверь и улыбнулась. Это комната не была похожа на те, в которых она жила раньше. Спальня больше напоминала ее собственную. Легкие черно-белые тона. Низкая кровать, большой шкаф, пушистый ковер, стол с дорогим компьютером, телевизор, много подушек заменяющие кресла и дверь в ванну. Все что нужно.
— В шкафу полно одежды твоего размера. Переоденься и подожди меня тут. Я пока схожу за аптечкой. Ты все еще истекаешь кровью. Можешь принять легкий душ, если хочешь. Только сильно не задерживайся там. Я скоро.
Триша улыбнулась и вышла. Грейнджер подошла к шкафу и открыла его. Там чего только не было. Начиная от нижнего белья и заканчивая элегантными вечерними платьями. Подумав Гермиона взяла чистый комплект белоснежного белья и поискав нашла шелковую пижаму которая была очень похожа на ее собственную. Ванна была сделана из чистого мрамора. Быстро приняв буш Гермиона одевшись, встала перед зеркалом. Кровь из раны на шее все еще текла. И правая кисть жутко болела.
— Гермиона!
— Я тут, Триша, — отозвалась девушка.
Вампирша зашла в ванну с небольшим чемоданчиком.
— О, отлично! Кровь еще течет? Это плохо. Нагни шею. Будет немного больно.
Триша положила аптечку на край раковины. Достав оттуда склянку, она капнула пару капель на ранку. Было ужасно больно, и Гермиона закусила губу, чтобы не закричать. Когда еще несколько капель упала на рану, девушка больше не смогла терпеть. Закричав в голос, она замахала руками.
— Боже, как больно! Как больно! Триша, хватит, умоляю, хватит!
— Я же сказала, будет больно! Не дергайся! — Зашипела вампирша и схватила девушку за правое запястье.
— А! Запястье! Оно тоже болит! Триша, как больно!
Вампирша быстро отпустила руку девушки и капнула еще на шею. Боль постепенно уходила.
— Успокоилась? Теперь дай посмотреть твое запястье. Елена наверно слишком сильно его сжала. Ну конечно всего-навсего сильный ушиб. Ну что ты! Все уже прошло, открывай глаза, солнце.
Шея оказалась перевязана и кисть тоже.
— Я же сказала, что будут больно, — виновато произнесла Триша.
— Что это было? — спросила Гермиона, выходя из ванны вслед за вампиршей.
— Сок танита. Это растение очень помогает от ядов. А в наших клыках его не мало.
— То есть?
— Мы же мертвые! Как тебе уже объяснил Эрик, сначала вампир должен укусить человека, а потом дать ему свою кровь. Вот наша кровь и оживляет. Ладно, хватит с тебя историй. Ложись спать, а завтра Денная погуляет с тобой по городу.
— А суд когда?
— После заката.
Триша улыбнулась на прощание и выскользнула за дверь. Постель была теплая и Гермиона уснула моментально…
* * *
— Доброе Утро! Вставай, вставай, Гермиона! Уже одиннадцать! Сколько можно спать?
— Денная, еще пять минут, — сонно ответила Гермиона.
— Какие пять минут? Вставай! Давай быстрей! Тебе еще завтракать.
— А тебе что? Ой, совсем забыла, — смущенно произнесла девушка, натягивая на голову одеяло.
— Э-э-э! Давай вставай! Ну, Гермиона!
— Хорошо, хорошо! Я встаю!
Денная улыбнулась и, подойдя к шкафу, распахнула его.
— Так! На улице сегодня жарко, так что мы идем на пляж. Сейчас посмотрим, что тебе надеть.
— На пляж? Но у меня нет купальника! — Запаниковала Гермиона.
— В этом шкафу есть все! Так держи вот этот сарафанчик.
Денная кинула ее сиреневый сарафан и, захлопнув шкаф выжидающий посмотрела на нее. В ее руках было два купальника. Один черный, другой под цвет сарафана.
— Ну? Какой ты выберешь?
— Давай сиреневый, — устало сказала Гермиона.
— Что ты так грустно? Сегодня будет весело! Я обещаю. Иди, одевайся, спустимся позавтракать, а потом на пляж! И тебе письмо от Гарри. Это Поттер? Да?
— Да. Ты знаешь кто это?
— Конечно. Мы много слышали о вашей войне. К нам приходили и Дамблдор и этот лорд. Мы посчитали неразумным вмешиваться в это дело.
— И правильно.
— А ты тоже была на этой войне? — Любопытно поинтересовалась Денная.
— Да. У меня орден Мерлина второй степени, — с гордостью ответила Гермиона.
— Клева! Ты классная…. Но столько пережила. Ладно, давай быстрей!
* * *
— У тебя есть парень? — Денная закидывала Гермиону вопросами пока они шли по улице. Остров больше напоминал дорогой, курортный городок. Людей здесь было много. Они гуляли по улицам заходили в магазины. Днем вампиров было не так много и всех Денная приветствовала. Они были ее детьми.
— Был. Мы с ним встречались, — грустно ответила Грейнджер, вспомнив Драко.
— Почему так грустно? Разошлись во мнениях?
— Скорее во взглядах. Он аристократ, а я в нашем мире что-то в виде отброса. У нас все сложнее. Я любила его. Да и сейчас люблю. Но между нами что-то сломлено. Что-то между нами разорвалось.
Денная слушала внимательно, не перебивая. Солнце светило ярко. Они шли по дорожке из плит.
— Странно у вас все тут. Люди, вампиры… где этот остров находится?
— Лучше тебе не знать.
— И много таких советов?
— Мы такие одни. Но в каждой крупной стране у нас есть так сказать шерифы.
— Шерифы? То есть?
— Вампиры которые отвечают за других вампиров. Если они не справляются, то отсылают их к нам. Все довольно просто.
— А люди? Как они сюда попадают?
— Те, кто узнают о нашем существовании, становятся перед выбором: забыть о нас или жить с нами. Так они и попадают сюда.
— Так просто? А что с советом? Как часто в нем меняются короли?
— Каждые тысячу лет. Следующими на трон выхожу я и Давид.
— Давид? Кто это?
— Этой мой муж, — улыбнулась Денная. — Ну как муж? Парень.
— Я его вчера не видела?
— Нет. Он держит клуб на другом конце острова. Давид сын Эрика. О наконец-то мы пришли!
Гермиона улыбнулась, глядя, как засветились красные глаза Деннаи. Все-таки в душе она еще совсем ребенок…
* * *
— Не плохо мы сегодня повеселились! — Радостно произнесла Денная. — Все-таки я ужасно люблю море!
Весь день они провели на пляже и вернулись только ближе к закату. Сейчас Денная сидела на ее кровати и болтала с Николь и Лидией. Блондинка делала ей прическу на вече. А Лидия пришла просто ради развлечения. Гермиона же не понимала к чем вся эта суматоха. После суда она собиралась лечь спать, потому что за целый день жутко устала.
— Сегодня будет шикарный вечер. Давид обещал итальянскую кухню, — произнесла Лидия.
— Он заходил? — Спросила Денная.
— Да, совсем недавно, — ответила Николь. — Прямо после заката. Он ушел, перед тем как вы зашли. Такой взлохмаченный ничего не успевает! Вы все? Готовы?
Гермиона ехала с Эдвардом, Лидией, Деннаей и Николь. Все остальные, включая Елену, уже были на месте. До места они добрались за несколько минут. Вышли они на широкую площадь в середине города. Там уже собралось много вампиров. Король и королева стояли в середине большого круга рядом с Еленой. Все расступились, пропуская Гермиону, Эдварда, Лидию, Николь и Деннаю. Встали они рядом с советом в первом ряду.
— И так! Сегодня на ваше обозрение представлена очередная виновная, — начал свою речь Эрик. — Этот вампир бежал от своего создателя! Подстроил смерть двух невинных людей и проклял девушку. Совет решил, что Елена должна лишиться клыков и в ее сердце будут вогнаны три деревянные пули на два столетия!
Народ подхватил речь короля одобрительными возгласами.
— Кира, ты можешь приступать, — произнесла Анна и сжала плечо Елены. Та осела на колени. Рыжая вампирша подскочила к ней и одним быстрым движение вырвала клык. Изо рта хлынула кровь, и Елена пронзительно закричала. Не дав ей опомниться, Кира быстро выдернула второй клык. Гермиона сразу не заметила, но в руке рыжеволосая держала пистолет и в считанные секунды в груди Елены оказалось три деревянные пули.
— Ей действительно так больно? — шепнула Гермиона Эдварду.
— Еще как, — тихо ответил тот.
Изо рта Елены все еще текла кровь, но она, не обращая на это внимания, рвала на себе одежду на груди. Когда ее грудь оголилась, Грейнджер тихо охнула и подавила подступающую тошноту. Место, в которое ей выстрелили, как будто выгорело, а из ранок текла кровь.
— Не смотри на это. Идем отсюда, — произнес Эдвард.
— А совет?
— Совет последует прямо за нами.
— И куда мы сейчас?
— В «Дыхание тумана». Клуб Давида.
— Это обязательно? — Без всякой надежды спросила Гермиона. — Я ужасно устала.
— Сейчас спросим у Эрика.
Возле машины они стояли несколько минут. Толпа быстро рассосалась.
— Эрик! Можно тебя на минуту!
Он и Анна направлялись к своему белоснежному «Ягуару» когда их окликнул Эдвард. Через секунду король стоял возле них. В его голубых глазах была забота. Он обеспокоено смотрел на Гермиону.
— Что-то не так? Ты какая-то бледная, — заботливо поинтересовался он.
— Она не хочет ехать в клуб. Можно я отвезу ее поспать. Она сегодня весь день на ногах, — попросил Эдвард.
— Да, конечно. Можно было и не спрашивать, — улыбнулся король и мимолетно коснулся щеки девушки. — И еще Мари прибудет завтра утром. Свое решение скажешь Деннае. Сладких снов…
— Ты ему понравилась, — сказал Эдвард, когда они ехали в машине.
— Эрику?
— Да.
— Что за бред? Он счастлив с Анной.
— Любовь между вампирами гораздо поверхностней человеческой. И чаще вампиры влюбляются в людей…
Гермиона тяжело вздохнула. Этого ей еще не хватало. В нее, похоже, влюбился король вампиров. Лучше не придумать…
* * *
Следующие утро было гораздо скучнее предыдущего. Проснулась Гермиона сама. Денная ждала ее в столовой. Вместе с ней за столом сидела женщина похожая на ведьм из сказок. Но больше всего она была похожа на цыганку. Темная кожа многочисленные кольца и браслеты.
— Здраствуй, Гермиона, — произнесла она и принялась раскладывать карты.
— Да и нам лучше поскорей закончить со всем этим. Что ты решила, девочка?
— Я хочу быть человеком, — просто ответила Гермиона…
Денная стукнула кулаком по столу так, что стакан с соком покатился по полу разлив содержимое. Гермиона вздрогнула. Мари даже глазом не моргнула.
— Почему? — Спросила Денная.
— Это моя жизнь. Я хочу быть человеком. Хочу любить. Хочу, чтобы у меня были маленькие дети. Ты представляешь, какое это счастье — маленький ребенок? Учить его говорить, ходить. Слышать его смех.
Денная быстро заморгала и ее глаза стали наливаться кровавыми слезами. Она встала и, извинившись, вышла из комнаты.
— Зря ты все это сказала. Хорошо, что здесь нет Актинии или Евы. Они бы тебе устроили. Ты думаешь, им легко? Ты думаешь, они все хотели этого? Ты не представляешь, какая это боль. Я намного старше тебя, а про них я вообще молчу. Не лезь в их дела, — укоризненно произнесла Мари.
— Простите, — ответила Гермиона, опустив голову.
— Иди, поговори с ней, — примеряющий сказала ведьма. — Она в ванной.
Грейнджер быстро добралась до нужной комнаты и постучав зашла. Денная стояла возле раковины, и все ее лицо было в кровавых слезах.
— Ну вот! Я испачкала свой любимый костюм, — раздраженно произнесла вампирша.
На ней был строгий мягкого покроя молочный костюм, состоящий из пиджака и юбки-карандаша.
— Прости меня, Денн. Я не хотела тебя обидеть. Просто… Моя жизнь… иногда мне кажется, что это чей-то неудачный роман. В последнее время я черствею. Все мои чувства… их как будто выключили. Оставили только боль. И я тону в этой боли… меня затягивает туда с каждым разом. И мне кажется, я падаю в бездну. Все что я строила годами… оно как будто исчезает. Меркнет… у меня не осталось ничего. Единственное что я хочу стать простым человеком. Мне это нужно. Я просто хочу любить… Драко. Хочу, что бы у нас все было хорошо. Что бы он всегда был рядом. Что бы у нас была большая семья. Хочу от него детей. Для меня это счастье. Тихое, любимое счастье.
— Мне так жаль тебя, — шепнула Денная, и обняла девушку. — Я так хочу, чтобы у вас с Драко все наладилось. Но ведь есть что-то еще. Ты чего-то не договариваешь.
— Есть еще Гарри, — тихо ответила Гермиона, заглядывая в красные глаза Деннаи.
— Твой друг? Любовный треугольник?
— Нет! Что ты! Только этого мне не хватало! У меня и там проблем выше крыши. Просто у него явно ко мне не только дружба. А я… я люблю только Драко. Я не хочу терять дорогого мне друга. Тем более после уезда Рона…
— Останься у нас еще на пару дней, — после недолгого молчания предложила вампирша. — Ведь тебе хорошо у нас. Просто попробуй отвлечься. Эрик тобой заинтересован. Попробуй присмотреться к нему. Он хороший.
Гермиона неуверенно улыбнулась, не понимая, зачем ей все это. Уже сегодня она может оказаться в Хогвартсе. Но здесь ей действительно было хорошо…
— На два дня. Не больше.
— Ура! Ура! Ты не представляешь как я рада! — Денная захлопала в ладоши и радостно улыбнулась. — А теперь идем. С тебя ведь еще проклятье снять нужно. Идем.
* * *
Ее вырвало уже в третий раз. Гермиона стояла возле раковины около получаса. Мари сидела за столом раскладывая карты. Она гадала Деннае на Давида.
— Это можно как-то остановить? — Спросила Денная, с сочувствием смотря на девушку.
— Проклятье нельзя снять безболезненно. Я думала, будет хуже. Это совсем малая плата. Если бы мы не сняли его сегодня, через пару дней она бы превратилась в кровожадную тварь с острыми ушами. Не в обиду вам всем, Денная.
— Ничего, Мари. Я уже привыкла к твоей прямолинейности, — ответила вампирша, протягивая Гермионе стакан с чистой водой и полотенце. — Ну что? Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно. Все тело ломит, — с трудом произнесла Гермиона.
— Это скоро пройдет. Возможны побочные эффекты, но не серьезные. Бледная кожа, холодные руки и возможно родинки и шрамы не вернутся. У тебя очень хорошая бабушка, — внезапно сказала Мари.
— Бабушка? Бабушка Линда? — Удивилась Гермиона. К сожалению, у нее осталась только одна бабушка. И последний раз она видела ее на похоронах. Бледную с дрожащими руками. Смерть дочери сильно прошлась по ее нервам.
— Конечно. Тебе нужно быть к ней повнимательней. Она очень тебя любить. Езжай к ней на Рождество. Она будет рада.
— Хорошо. Я поеду к ней, — пообещала девушка, задумчиво смотря на ведьму.
— Мне пара. А ты, Гермиона, ступай, поспи. Не о чем не волнуйся. Денная, проводи меня пожалуйста.
Вампирша кивнула Гермионе и вышла вслед за Мари.
* * *
Зайдя к себе в комнату, Гермиона легла на кровать и свернулась калачиком. Все мышцы ужасно болели. Голова раскалывалась на части, словно у нее был сильный грипп. Вот только рядом нет мамы с ее лекарствами. Девушке вдруг стало так одиноко. Так пусто в этой комнате. На этом острове. Во всем мире… судорожно вздохнув Гермиона вытирая слезы, встала с кровати, чтобы переодеться в пижаму. Весь этот день она рассчитывала провести в постели…
* * *
Проснулась Гермиона от того, что кто-то нежно перебирал ее локоны. Распахнув глаза, она увидела перед собой обнаженного… Эрика. Он лежал на животе, и его… заднюю часть тела прикрывала только шелковая простыня.
— Эрик? Что ты тут делаешь? — слегка хриплым ото сна голосом спросила Гермиона.
— Сплю… с тобой, — невозмутимо ответил тот.
20.07.2010 Говорят, вампиры не умеют любить...
Гермиона ошарашено уставилась на Эрика. Тот соблазнительно улыбнулся и, приподнявшись на локтях, заглянул в глаза девушке. Он словно кошка прильнул к ее щеке, вдыхая терпкий запах ее кожи. Такая невыносимо сладкая. По телу девушки прошелся разряд. Судорожно вздохнув, Гермиона прикрыла глаза. Все ее чувства были как будто не ее. Рука вампира легла на ее ногу с внутренней стороны, чуть выше калена. Воздух в комнате стал вдруг невыносимо плотным.
— Ты неприлично красива, — прошептал Эрик в ее губы.
Хоть холодная кожа вампира и прижималась к ее щеке, Грейнджер почувствовала, что ее кожа пылает. Это все как-то не правильно. Она сейчас должна быть с Драко.
— Драко, — прошептала Гермиона.
-Нет, нет! Все хорошо. Я рядом и мы вместе. Слышишь? Я тебя не брошу. Ты мое солнце, — тихий шепот успокаивал. Девушка медленно закрывала глаза, чувствуя, как губы вампира скользят по ее губам. Такие холодные, такие твердые. Она ели дышит. Ее сознание почти отключилось, как вдруг дверь распахнулась и в нее «влетел» Эдвард.
-Гермиона, я…
Он увидел Эрика и замер на пороге. Гермиона зажмурила глаза и натянула простынь до подбородка. Король грозно посмотрел на незваного гостя. Его голубые глаза были полны ярости.
— Пожалуй, я зайду попозже.
Как только дверь захлопнулась, девушка облегченно вздохнула.
— Какого черта ты делаешь, Эрик? — Зло зашипела Гермиона, вскакивая с кровати.
— Что? Что я такого делаю? Просто поцеловал тебя.
— Просто поцеловал? Ты смеешься? Я просыпаюсь, а у меня в постели почти незнакомый мне мужчина. Какой реакции ты ожидал? Если ты думаешь что я из таких тогда фик тебе! Пошел вон! — Гермиона говорила, не отдавая себе отчета.
Эрик встал с кровати. При этом простыня соскользнула с его бедер и девушка удивленно охнула. До этого ей никогда не доводилось видеть голого мужчину. Эрик был хорошо накачен, если не сказать отлично.
— Эрик, пожалуйста, уйди, — прошептала Гермиона, отворачиваясь к окну, которое было закрыто шторами.
Через секунду она ощутила холодные пальцы на своей талии. Вампир стоял совсем близко. Его губы касались виска девушки.
— Открой шторы.
Тихий шепот…
Гермиона устало раздвинула ткань слабыми руками. За оком было светло и… снежно. Весь двор и аллея были усыпаны белоснежным снегом. Он светился и сверкал в свете луны и фонарей.
— Дедора сказала, тебе понравится, — тихо произнес вампир. — У вас ведь там зима сейчас? Да?
— Середина декабря. Конечно, у нас снег и скоро Новый год. А потом Рождество, — сказала Гермиона, откинув голову назад, на грудь Эрика. Его руки тут же сильнее обвили ее талию.
— Останься со мной, — шепчет он в ее густые волосы.
— У тебя есть Анна, — также тихо отвечает она.
— Она моя жена. Но ты мои чувства. Только с тобой я живу. Пытаюсь жить. Прошу не гони меня прочь. Мне ты нужна. Останься у нас на недельку.
— Я же сказала на два дня не больше.
— Ты ведь на моем острове. Помнишь? Я могу тебе приказать. И я приказываю, — в его словах нет угрозы. Только грусть.
Гермиона тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Она обязана.
* * *
Гермиона перелистывает страничку книги и в ярости кидает ее к остальным. Эрик чуть улыбается и снова притягивает девушку к себе. Они сидят так уже несколько часов. За окном мирно падают снежинки. И ей здесь спокойно. Здесь она как будто дома. Кровать вампира мягкая и широкая. В комнате тепло даже жарко.
— Почему все заканчивается одним и тем же? Почему он превращает ее в вампира, и они живут вечность? Почему, к примеру, нельзя сделать так чтобы она превратила его в человека, и у них бы тогда было много детей и внуков? А потом они бы умерли в один день.
— Это было бы не интересно. А так у них целая вечность для любви, — отвечает Эрик, целуя девушку в висок.
— Это неправильно, — стоит на своем она.
Вампир пожимает плечами и опрокидывает ее на кровать. Его холодные губы такие сладкие. Но ей больно. Она ведь знает, что через три дня ей придется уехать. И наверно никогда больше его не увидит. Она привязалась к нему. Сильно. Никто никогда так о ней не заботился. Никто никогда не потакал всем ее прихотям. Здесь после недель одиночества она почувствовала себя нужной и любимой.
— Если захочешь, можешь остаться у нас навсегда, — шепчет Эрик.
Она молчит. Но для себя она уже решила. И это решение нисколечко ему не понравится. Она не хочет его расстраивать, но ей нужно домой. Её нужно к Гарри. Ей нужно готовиться к экзаменам. И плевать, что для других она пробыла здесь всего два дня. Время на острове проходит гораздо быстрее…
* * *
Гермиона надела свое новое белоснежное пальто, и в который раз осмотрела комнату. Небольшая сумка с рождественскими подарками в руках. Она купила их, когда поздними вечерами они гуляли с Эриком по заснеженным улицам. Здесь все так… привычно. Даже больно уезжать.
На стеклянном столике возле кровати лежит записка. Записка, которую она никогда не прочтет. Потому что и так знает что там написано. Он отпускал ее. Он дал ей выбор. И она его сделала. Сильнее закутавшись в теплый шарф, Гермиона плотно закрыла дверь. Она еще вчера ночью попрощалась со всем советом. Эдвард и Лидия уже уехали. Она их крепко обняла и обещала, что будет им писать. На прощание Эдвард подарил ей замечательное золотое колечко. А сейчас ее ждет машина. И уже через пару часов она будет в Хогвартсе.
* * *
«Останься со мной», — как заклятие, как мантру повторял Эрик. Он стоял возле окна, в дневном зале и выдел как девушка быстро прошла аллею на мгновение, задержавшись возле ворот. Он мог поклясться, что в то мгновение она посмотрела прямо на него. Как только ее темные волосы скрылись за темной дверью лимузина, окно в комнате разбилось вдребезги. Повернувшись, вампир вздрогнул. Из множества зеркал на него смотрел он сам, только вот по щекам текут кровавые слезы. Он никогда не плакал. Никогда!
В зал вошла Анна. Она чуть печально улыбнулась и встала на цыпочки, чтобы обнять Эрика за плечи. Ее ладошки теплые на его лопатках. Он сжимает ее крепко не боясь ранить. На ней белоснежное платье без рукавов и с открытым верхом, но на белой ткани уже появилось несколько кровавых пятин. Следы его раненого сердца.
— Почему все так? — Тихо спрашивает он.
— Просто ты любишь. Любишь всем сердцем, — отвечает она и плачет. Плачет вместе с ним, омывая его сердце.
Говорят, вампиры не умеют любить. Но что мы с вами об этом знаем?
* * *
Она снова дома. Прижимаясь спиной к холодной стенке замка, Гермиона прикрыла глаза. Так спокойно и тихо. За окном светит луна. Она отказалась от провожатого. Ей хотелось побыть одной. Тяжело вздохнув, девушка уже собиралась открыть глаза, как вдруг оказалась в чих-то теплых объятиях.
-Гарри, — шепчет она неосознанно.
— Какого черта, Грейнджер!
27.07.2010 Семья
— Какого черта, Грейнджер!
Слова зазвенели в ушах. А сердце пропустило удар. Драко… не Гарри. Это мысль пришла только после того как полы его мантии скрылись за поворотом. Потеряла… потеряла его окончательно. Слезы… бесконечный поток слез и проклятий. И в груди брешь. Такая странная ноющая боль… и жить совсем не хочется…
* * *
— Ты ничего не пропустила. Даже наоборот перегнала. Можешь пару дней не ходить на занятия. Сегодня четверг. С понедельника и пойдешь. Мистер Малфой тоже выходит на занятия в понедельник.
Минерва тепло улыбнулась Гермионе. Девушка кивнула. Взгляд ее печальных глаз скользнул по кабинету. Гарри сидел за третьим столом во втором ряду и серьезно смотрел на нее. Им предстоит большой разговор сегодня вечером. Очень большой. Утром они виделись мельком. Тогда Гарри крепко ее обнял, а она обещала все ему рассказать. И она расскажет. Про все расскажет. А пока ее ждет теплая постель.
Для нее начались дни. Эти самые редкие дни глобальной депрессии. Таких дней у нее было совсем немного. После и во время войны и когда ее родители погибли. А сейчас это дни разбитого сердца. Знаете, для Гермионы любовные депрессии это пустота. Для многих это боль, а для нее это глубокая пропасть без конца. Вначале больно, а потом ничего.
Как будто спотыкнулся, и розовые очки счастья слетели с лица, открывая пустоту. Для Гермионы это было именно так, а кто-то еще и разбивал коленки.
День прошел быстро и не заметно. Серый неприметный день. Таких у нее будет еще десятки. А потом Гарри… и долгий тягучий разговор. Бесконечный поток слов и изречений. И не одной слезы. Не одной. Долгое молчание и его слава:
— Забудь об этом. Вычеркни из памяти.
— Забыть? Пол года своей жизни? Я не смогу.
— Он чужой тебе. Малфой просто гад. Я бы понял тебя и я понимаю.
— Ничего не надо говорить. Он — это лучшее, что было со мной.
— И поэтому ты сейчас в депрессии. Езжай домой на каникулы. Или к бабушке.
— Поедешь со мной? — вырвалось непроизвольно. Просто захотелось быть рядом с кем-то из своего мира.
На пару минут повисла тишина. Он задумчиво смотрел ей в глаза, поглаживая ее ладонь. Девушка снова стала бледной, но губы не такие алые. Он очень хотел сказать да. Но понимал, это ее предложение ограниченно рамками дружбы. Ничего большего она ему не предложит. Но он ее друг и поможет ей. Он вытянет ее из этой жуткой депрессии.
— Тебе нужно побыть с родными, — отвечает он, прижимая ее к себе. Она обнимает его крепко-крепко, зная, что он будет всегда рядом.
— Я тебя так люблю, — шепчет она. — Ты самый-самый лучший друг.
Поттер зажмуривает глаза, чтобы она не видела его слез. Она любит его. Любит как друга. Как брата...
— Ты знаешь… он как будто не живой. Бледный такой. Помнишь его в начале года? Вот он и сейчас такой. Будто он с дементором повстречался.
— Что ты хочешь от меня? Я не желаю его видеть. Все решено…
* * *
Заснеженная дорога вела молодую девушку к большому дому. Вся улица была усыпана белоснежным снегом. Тихо. Совсем тихо. Ни единого голоса и только скрип снега под сапогами да машина что ехала вдалеке разрушала удивительную картину. Это пригород Лондона был одним из любимых мест Гермионы. Домой она даже не заезжала. Там наверно все не так. Пыль на полках, цветы завяли… все не так…
Бабушкин дом был одним из самых больших в округе. И в нем всегда было много народу. Особенно в канун Рождества. Но не в этот раз. В этот раз все будет по-тихому. Только близкие. И девушка была уверена, что в машине, что так медленно приближается к ним ее тетя.
Через несколько минут автомобиль затормозил возле нее и из черного BMW вышел мужчина лет тридцати. Одет мужчина был в теплый, вязаный свитер и светлые брюки. Его карие глаза лучились счастьем. Он с улыбкой смотрел на Гермиону. Та на несколько минут замерла, а потом с криком кинулась на шею мужчине.
Он подхватил ее и закружил. А она смеялась. Чисто и ярко. Впервые за эти недели. Вокруг них кружились тысячи снежинок. И он кружил ее как снежинку. И она была счастлива.
Поставив ее на землю, мужчина прижал Гермиону к себе. Она счастливо зажмурила глаза. Простояв так несколько минут, они отстранились друг от друга. И девушка наконец заглянула в глаза что были так похожи на ее собственные.
— Дядя Джем, что ты тут делаешь? Господи мы не виделись пять лет! Ровно пять лет назад в этот самый день мы гуляли с тобой по этой улице.
— Меня пригласила миссис Красс. Я тут уже два дня. Да мы не виделись пять лет, и я жутко по тебе соскучился. Как только я получил письмо с приглашением, тут же собрал вещи. Ты очень изменилась. Превратилась в настоящую принцессу.
— Принцессу? Помнишь, как ты со мной играл? Иногда мне безумно хочется все вернуть. Зачем ты тогда уехал? Как у тебя дела? Еще не женился?
Джем засмеялся, и в его смехе Гермиона уловила знакомые нотки.
— Давай свой чемодан и полезай в машину. Через пару минут мы окажемся у твоей бабушки. Она накормит нас, и я все тебе расскажу.
* * *
— Бабушка! — Пронзительный крик, а потом тепло. Пахнет лавандой и мамой. Пахнет домом… и слезы в глазах мешают думать и бабушкины руги что так нежно гладят по волосам. Все это так трогательно… и она плачет. Впервые после той ночи она снова плачет…
— Ну что ты, девочка моя? Все хорошо. Ты дома.
Девушка заглядывает в голубые глаза бабушки и улыбается. Ей всегда хотелось иметь глаза такого цвета. Пройдя в гостиную, Гермиона охнула. Все в ней было как всегда. Красивая аккуратная мебель. Большой телевизор, который редко кто включает. Клубки и спицы лежали на кресле, что стояло возле камина. Но скоро новый год и рождество, а елки нет. И гирлянд из омел нет. И пирогом не пахнет.
-Бабушка, а где все? Где елка, гирлянды, пирог? Почему нет родственников? Почему ты пригласила только нас двоих? Я хочу пирог! Я хочу тетю Кейт! хочу огромную елку! Бабушка, я хочу праздник! Хочу веселья! Хочу, что бы наши взбалмошные родственники веселили своими шутками. Впервые за долгое время я всего этого хочу!
— Родственников я тебе не обещаю. А вот елку, пирог и Кейт я устрою, — произнесла женщина, целуя внучку в лоб. — Я просто подумала, что тебе ничего этого не захочется. Видимо я ошиблась. Ты так выросла. Прям принцесса…
* * *
Вечер был теплым и снежным. Так всегда перед холодной ночью. Гермиона аккуратно ступала в глубокий снег.
— Вечно ты что-то не впопад говоришь, — бурчал Джек, проваливаясь в снег. — На какой черт тебе нужна эта елка? Тебе же не пять лет. Нет, я все понимаю Рождество и все такое, но мы могли бы купить елку завтра. Выехали бы в город и все спокойно приобрели.
— Я хочу сегодня! Тебе же не трудно? К тому же все что тебе нужно это дотащить елку до бабушкиного дома. Ты же знаешь — я все сделаю сама.
В семье у Гермионы про ее способности знали только родители, бабушка, тетя Кейт и дядя Джек. Во всех она была уверенна как в себе. И доверяла она им как себе.
На улице уже начало смеркаться, когда они усталые, но довольные вернулись дамой. Елка была поставлена, сушится в коридор, а на кухне их ждал вкусный пирог и горячий чай. Плохое настроение и депрессию как рукой сняло после душевного разговора с бабушкой. Потом был долгий домашний вечер перед камином и рассказ Джека о его жизни.
Ложась в теплую пастель в своей комнате, Гермиона почувствовала, что ей давно этого не хватало. Ей не хватало семьи. Любимой, дорогой семьи. Она знала что они всегда ее поддержат. Она знала, что они от нее не отвернутся. Все самое хорошее они отдадут ей. И именно сейчас для нее это самое важное. Быть кому-то нужной. Быть кем-то любимой. Вспоминая теплые объятия бабушки, и такую знакомую улыбку дяди, Гермиона впервые за долгое время спокойно заснула.
* * *
Время летело быстро и вот уже сегодня Рождество. В доме так знакомо пахнет пирогами и омелой. Даже со второго этажа Гермиона чувствовала этот запах. Внизу ее ждут тетя и дядя, а на кухне хлопочет бабушка. Под елкой в гостиной подарки от друзей и родственников. Все так привычно и кажется что ничего не менялось. Вот только пустота в душе никуда не делась…
— С Рождеством!
Кейт и Джек обняли ее крепко-крепко и сами вручили общий подарок. Это была очаровательного вида шкатулка. Она была сделана из хрусталя, а узоры на ней были покрытии серебром и золотом.
— Спасибо большое. Я думаю мои подарки ничто по сравнению с вашим.
— Ну что ты, — улыбнулась Кейт. — Твои подарки просто великолепны. Я давно хотела эти часы. Под елкой остались только твои подарки
Гермиона улыбнулась и судорожно вздохнула. Под елкой стояла внушительная гора коробок. Девушка решила, что разберет подарки потом, а сейчас лучше пойти и поздравить бабушку. Получить от нее чашку горячего чая и море безграничной нежности и любви…
После завтрака Гермиона отправилась открывать подарки к себе в комнату. Бабушка с Джеком уехали в магазин, а Кейт готовила на кухне. Вечером бабушка обещала много гостей.
Первый подарок был от Эрика. В коробке лежали теплые и необычно красивые белоснежные сапожки. Записка была короткой, но такой яркой и открытой что в глазах появились слезы:
«Мне ужасно тебя не хватает. Я дарю тебе эти сапожки и шарф (который ты, скорее всего еще не нашла) в знак моей любви. Ты — мои чувства. Знай это.
Навеки твой, Эрик».
Как только последние слова слетели с губ девушки, записка превратилась в теплые, белый шарф. Девушка прижала его к лицу и почувствовала запах Эрика. Она скучала по нему…
И по Эдварду, который прислал ей золотую цепочку. Скучала по Каю, Атрию и Сьюзен что подарили ей книгу о драконах…
Последний подарок был от Драко. Небольшая коробочка, в которой лежала серебряная брошка для галстука. Она была сделана в виде сердечка. Такое хрупкое волшебство. И всего одна фраза в записке:
Мое сердце навеки с тобой…
21.08.2010 "Я прошу у Тебя прощения..."
Я прошу у Тебя прощения
За слова, что не мною сказаны
Я прошу у Тебя прощения
За вчерашнее и за завтрашнее
Снова осень гитарой расстроенной
Нам поет о банальных прощаниях
Я прошу у Тебя прощение
За не данные обещания.
Я прошу у Тебя прощения,
Что обманы не получаются.
Я прошу у Тебя прощения и за то,
Что мечты сбываются.
Этой сказки конец заманчивый
Нас ласкает своею беспечностью.
Я прошу у Тебя прощения
За красивую, нежную, вечную.
Сделать шаг в темноту и раскаяться,
Как боимся мы бездны неведомой.
Я прошу у Тебя прощения
За те души, что верую бедные.
И устало зубрим мы, как школьники
Список длинный ошибок и подлостей.
Нам рассказанных как то знакомыми,
Знатоками всех жизненных горестей.
И трусливо косяся на прошлое
Мы как в саван цинизмом укутались.
Я прошу у Тебя прошения,
Что так странно все обернулося.
Вновь кичася культурой и знанием
Мы в своих предрассудках запутались.
Я прошу у Тебя прощения,
Что надежды еще не разрушились.
И в раздумье стоим на обочине,
Мимо нас мчатся замки воздушные.
Я прошу у Тебя прощения
За глаза, почему-то грустные.
И случайное серое облако
Нас остудит снежинкою первою.
Я прошу у Тебя прощение
За наивную и за последнею.
«… и я омываю слезами свою любовь. Ты для мены был и остаешься всем. Я прошу у тебя прощенья, хоть ты наверно меня не сможешь понять. Все это — неудавшийся роман. А я его главная героиня. Сегодня праздник, а я расстраиваю тебя. Понимаешь меня? … конечно нет. Ты не сможешь меня понять. Даже я не могу себя понять. Мы ведь больше не любим друг друга? Нет, не любим. Ты же знаешь ответ. И когда ты другую целуешь во мне что-то гаснет. А я наверно никогда больше не полюблю. Потому что знаю… так как с тобой больше никогда не будет… и я наверно еще люблю тебя… и всегда буду любить…»
Драко положил письмо на стол и посмотрел на элегантную серебряную цепочку с небольшим кулоном. Перед глазами еще стояли строчки из письма. Они могут все вернуть. Но для этого нужно переступить через гордость. Драко этого не сделает. Насколько бы больно ему не было, он был Малфоем. И это все решало. Было так просто — отказаться от всего. От любви, от счастья… от нее. Ему просто надоело все это. Ее неопределенность. Все эти ее ухажеры… вампиры…
Так хотелось на все плюнуть и просто жить дальше. Без каких любо проблем… просто любить ее… и быть рядом…
— Драко? К тебе можно?
Панси одна из немногих девушек, которая ему дорога. Она с Блейзом и Асторией остались с ним в школе на каникулы только ради него. И он был безумно благодарен им за это.
— Да, Панси. Чем я могу быть занят?
— Ну, мало ли, — улыбнулась девушка, проходя в комнаты.
Девушка оглядела комнату. Все как всегда. Шоколад на тумбочке, пастель заправлена, медведь на книжной полке…
— Не хочешь поговорить?
— О чем? — Настороженно спросил Драко.
— Не знаю. О Гермионе? — Предложила Панси, внимательно наблюдая за лицом Драко.
— Грейнджер? Я не намерен обсуждать ее.
— Мы не ее будем обсуждать, а тебя. Хочешь я расскажу тебе твое будущее? К Гермионе ты не подойдешь, потому что ты жуткий трус. Со временим, вы осознаете, что не любите друг друга. Но твое сердце при виде ее будет колотиться как ненормальное. И ты не можешь понять что это. После школы ты женишься на Астории. У вас будут все! Большой дом, хорошая работа, признание среди высшего света. Но не будет самого главного — любви. Астория она же холодная. Ее сердце покрылось ледяной коркой. Такой же коркой покроется и у тебя скоро. Ладно, я отвлеклась. Через несколько лет у вас родится замечательный сын. Он поступит в Хогвартс вместе с ее дочкой, и они полюбят друг друга. Но он не сделает той глупой ошибки что сделал ты! Потому что ты расскажешь сыну про свою несчастную любовь. И он будет готов. Он женится на ней. И ты почти каждый день будешь видеть то, что могло быть у тебя. Ты будешь видеть счастливую семью. А знаешь почему будет все это? Потому что ты трус.
Драко слушал Панси внимательно. Он понимал, что она была права. Она всегда права.
— Для чего все это? — Спросил он.
— Для того чтобы ты понял. Ты потеряешь ее навсегда. Астория не лучший для тебя выбор. Если ты не поговоришь с Гермионой… это сделаю я, — ответила девушка и встала с кровати. Драко схватил ее за руку:
— Ты не посмеешь.
— Не посмею? — Насмешливо переспросила Панси. — Ты меня плохо знаешь, Малфой….
* * *
Гермиона быстро катила свой чемодан к вокзалу. Каникулы пролетели просто незаметно. А из бабушкиного дома так не хотелось уезжать. Там было все, что ей нужно: любовь и забота. А в Хогвартсе холодный взгляд любимых глаз и призрение. И ничего больше. Впервые ей не хотелось обратно в школу. Ведь больше не будет этого сладкого предчувствия его тепла. Она больше не будет ждать его с дежурства. Они больше не будут гулять возле озера… все это было как будто в прошлой жизни. Может Гарри прав? Может нужно просто забыть про него? Вычеркнуть из жизни? Похоже это конец…
* * *
Поездка в поезде, а потом в карете немного успокоила Грейнджер. Идя к воротам школы, она не замечала ничего вокруг, пока кто-то не окликнул ее. Подняв голову, девушка сначала заметила белоснежного единорога, а потом парня что стоял рядом с ним. На нем была белая, теплая мантия, из-за этого он казался каким-то нереально сказочным. Длинные светлые волосы раздувал сильный ветер. Атрий приветливо улыбался Гермионе, гладя единорога по гриве. Девушка, не веря своим глазам, ускорила шаг. Подойдя к парню, она, кинув чемодан, крепко его обняла.
— Я так рада! Так рада снова видеть тебя, Атрий!
— А как я рад! Ты просто не представляешь, как я скучился. У меня столько новостей! Знаешь из-за кого я тут? Из-за Лайма!
— Из-за Лайма? — Удивилась Гермиона. Подойдя к единорогу, она крепко обняла его за шею. Он стоял смирно, и девушка чувствовала его любовь и преданность. Она очень по нему соскучилась. Цепочка на шее Лайма была очень холодной. Именно это заставило Грейнджер отстраниться. Она внимательно посмотрела на кулон, что висел на шее животного. Необычно красив с прозрачным кристаллом по середине.
— Что это у тебя на шее, Лайм?
— Это подарок для тебя. Из-за этого мы здесь. Снимай его. Идем в Хогвартс я тебе все расскажу.
Атрий подхватил чемодан девушки, и они вместе с Лаймом пошли к заму. Когда они пришли к воротам, Гермиона повернулась к Лайму и провела рукой по его белоснежной гриве.
— Ты ведь подождешь нас здесь? Мы сейчас отнесем чемодан и вернемся.
Атрий обнял девушку за плечи, и они зашли в холл. Там было полно народу. Все после каникул. Все соскучились. Гермиона мельком увидела белобрысую голову Драко.
— Так почему ты здесь? — Спросила Грейнджер.
-Ты наверно мне не поверишь. Несколько дней назад из загона пропал Лайм. Вскоре нам пришла весточка от эльфов, что он у них и что после единорог отправится в Хогвартс.
— Он сам сюда пришел? Но как? Это же остров!
— Никто не знает, — спокойно ответил Атрий. — Я здесь окала часа.
— И что же ты тут делал?
— Был у Альбуса. В заповеднике сейчас скучно. Почти все животные в спячке. Вот я и решил… остаться тут.
— Остаться? Как? На долго?
Атрий засмеялся:
— К чему столько вопросов? Я здесь буду не больше месяца.
— Ого! И что ты тут будешь делать?
— Не знаю. Буду помогать вашему лесничему. Гулять с тобой. Мы же с тобой найдем, чем заняться?
— Найдем, — уверила Гермиона Атрия.
С ним было легко. Так же как с Гарри. Все так просто. Не надо думать, что ты говоришь. Не надо думать, что ты делаешь. Он же все поймет. Что бы она ему не сказала.
— Ты видел Драко? — Внезапно спросила Грейнджер.
— Видел. Мы с ним минут пятнадцать болтали. Он какой-то... не живой. Вы так и не помирились?
— Нет, — тяжело вздохнула Гермиона. — А от кого хоть кулон?
— От Ромула.
— От принца? С чего ему делать мне такие подарки?
— Не знаю…
* * *
— Гарри! — Вскрикнула Гермиона, и кинулась на шею парню.
— Ох, Гермиона, — улыбнулся Гарри. — Как каникулы?
— Отлично! Ой, знакомься — это Атрий. Он был проводником в заповеднике.
Парни пожали друг другу руки. В гостиной никого не было. Все были на ужине.
— Рад знакомству, — произнес Поттер.
— Взаимно, — улыбнулся Гольд….
— Вы меня простите, но мне нужно к Снеггу. Наказание…
— Наказание? Когда ты успел?
— На каникулах. Он застал меня в запретной секции ночью, — пожал плечами Гарри. — Я расскажу тебе все после.
— Удачи. Идем ко мне, Атрий. Я сниму пальто и одену мантию.
* * *
— У тебя тут уютно. Столько фотографий, — сказал Атрий. Он стоял возле книжного шкафа, средняя полка которого была уставлена рамками. Кого там только не было…
Гермиона раскладывала вещи время от времени посматривая в окно. Там внизу школьники столпились возле единорога. Вешая пальто на вешалку в шкаф, девушка вспомнила, что в кармане лежал кулон, что подарил ей эльф. Достав его, она повернулась к Атрию.
— Что это за камень?
— Это камень могут найти только эльфы. Они называют его Свет дневной и ночной звезды. В этом камне заключены лучи солнца и луны. Из-за этого он всегда ледяной. Такую красоту могут сделать только эльфы. И они редко кидаются таким волшебством. Береги этот дар. Он поможет тебе в трудную минуту…
Гермиона кивнула и подала цепочку парню, чтобы он помог ей одеть ее. Серебро быстро потеплело. Повернувшись к парню лицом, Грейнджер заглянула в его фиолетовые глаза. Он коснулся ее щеки и грустно улыбнулся.
— Надеюсь, ему не придется защищать тебя от чего-то.
— Все будет хорошо?
— Да… пока есть надежда…
31.08.2010 колдографии
Мысли сводят с ума и печаль моя тоже.
5 минут без тебя словно год уже прожил.
5 минут без тебя превращаются в вечность.
5 минут без тебя все одна бесконечность.
Я смотрю на часы, стрелка дернулась, встала
Невесомая пауза снова настала.
Я кричу во все горло да крик мой не слышен.
Я бегу со всех сил только бег не подвижен.
Только слово скажи, разобьюсь я на части,
Ты в глаза загляни и умру я от счастья.
Дай мне руки свои — я теплом их согрею.
Если грустно тебе я тебя пожалею.
Как вернуть мне тебя? Мысли, думы, печаль и страданье.
Как вернуть мне тебя? Не могу выносить ожиданье.
Сделай шаг, не оступишься, знаю, я это предвижу.
Поддержу, я согрею и стану я ближе.
Что исправить скажи? Укажи на ошибки
Только ты не молчи…Ведь молчание — пытки…
«Все так сложно… и тебя нет рядом, чтобы решить наши проблемы. Да… они наши, а не мои. Ты же тоже страдаешь…»
Гермиона положила перо на стол и скомкала пергамент. Все это ей не нравилось. Не нравилось, что так все неправильно, что нет никого рядом, что нет Его рядом! Душа, она ведь плачет… она же живая…
Это уже не любовь…
Гермиона посмотрела на тот стол, за которым сидели Блейз, Панси, Астория и Драко. Вместо Астории там должна быть она. Блондинка заняла ее место…
И гриффиндорка знала, что так правильно. Так и должно быть. И то, что она сейчас сидит, глотая слезы, тоже правильно.
* * *
— Пойми, так будет лучше, — сказала Астория, остановившись возле ее стола. Они все вместе выходили из библиотеки, а блондинка задержалась, собирая книги в сумку.
— Для кого лучше? — спросила Грейнджер, поднимая голову.
— Для него. И для тебя тоже.
— Для меня? Да, конечно. Просто это так больно. Ты для него лучший вариант. Вы идеально подходите друг другу. Я надеюсь, он будет счастлив, пусть даже не со мной.
— Вот именно… он не будет счастлив без тебя. И я понимаю это, но не могу его отпустить. Со мной ему будет лучше. Он ведь не любит меня.
— Так даже лучше. Ему без меня будет лучше. Ты ведь не бросишь его?
— Я люблю его. Этого достаточно?
— Более чем, — произнесла Гермиона, прикрыв глаза и пряча слезы.
Астория на миг замерла, следя за маленькой слезинкой, что катилась по бледной коже девушки. Потом развернулась и пошла к выходу из библиотеки. Гермиона вытерла слезы и тоже встала. Для нее это конец…
* * *
После зимних каникул Гермиона перебралась к себе в спальню старосты. Сейчас она лежала в теплой кровати. Уроков не было. Атрий с Гарри где-то пропадают. А она одна… сейчас ей жутко не хватает Эрика. Его холодных губ и крепких объятий. С ним она чувствовала себя нужной. С ним все было не так, как с Драко. С Малфоем все нежно, заботливо и тихо. А с Эриком все как будто в последний раз. Все быстро, скоро. Но так страстно… она помнила, как они вместе ложились спать, как она засыпала, а он продолжал целовать ее. Тогда она почти перешла на ночной образ жизни. Днем она спала до трех часов дня, а засыпала около пяти утра в крепких объятиях вампира.
Перевернувшись на другой бок, девушка устремила взгляд на две такие разные колдографии. На первой был Малфой рядом с ней. Она знала, что у него есть такая же фотография. На другой был Эрик, который крепко прижимал Гермиону к себе. В альбоме есть такая же колдография, и еще двенадцать. С каждым из членов совета и все вместе. Это Денная придумала. Она кстати получилась лучше всех на колдографии. Грейнджер помнила этот день. В тот вечер она нашла еще одну причину, почему она не может быть с Эриком…
На часах уже восемь часов. За окном давно темно. Гермиона знала, что раньше десяти Эрик не придет, но все ровно ждала его. Их всех сегодня нет. Все на совете. В комнате тепло и уютно. Телевизор тихо бормочет новости. За окном падают снежинки. И все вроде бы хорошо, но чего-то не хватает. Не хватает тепла… душевного тепла…
— Гермиона, — тихий голос Деннаи похожий на легкий ветерок.
— Денн, ты чего не на совете? Время же еще рано, — удивленно спросила Гермиона.
Вампирша уже сидела на ее низкой кровати. На ней был белоснежный костюм. Ярко-рыжие волосы укрывали плечи. Она была прекрасна.
— Я слиняла. Просто там скучно. Ты последнее время все время проводишь с Эриком. Поговорим об этом?
— А о чем тут разговаривать?
— Ты не можешь быть с ним. Ты это понимаешь? — серьезно спросила вампирша.
— Да. Я же ничего не прошу, — грустно сказала Гермиона, расправляя складки пышной юбки.
— Уже через пару лет ты не будешь ему нужна.
— Прошу не надо, Денная. Я все это понимаю, — Грейнджер отошла к окну.
— Прости, — произнесла вампирша.
— Ничего. Все в порядке.
— Смотри, что у меня есть! — радостно вскрикнула Денная, показав Гермионе фотоаппарат. — Сегодня я тебя буду фоткать.
— О нет! Денная, прошу не надо!
— Ты от меня так просто не отделаешься! — улыбнулась вампирша.
Они долго сидели в комнате, разговаривая не о чем. Около десяти часов в комнату зашел Эрик. Во всем черном он был необычно красив.
— О, Эрик! Ты будешь первым!
Вампир подошел к Гермионе и обнял ее сзади за талию, прижав к своей спине. Его холодные губы на миг коснулись ее макушке. Девушка сильнее прижалась к нему. А Денная уже нажала на кнопку и через миг необычная любовь была запечатлена на пленку…
_____________
Я знаю что глава маленькая, но… сколько отзывав...
05.09.2010 Почти конец...
Глава 7
Глава 7
Я не умру без твоей любви
Но только что-то болит в груди
Наверно сердце мое не хочет тебя терять
Я не умру без твоей любви,
Прошу, ты только одно пойми
Я буду помнить тебя всегда и ждать
* * *
You're so super sonic
Wanna feel your powers, stumb me with your lasers
Your kiss is cosmic, every move is magic
Стук в дверь заставил Гермиону проснуться. Погрузившись в воспоминания, она и не заметила, как задремала. Зевнув и потянувшись, девушка встала с кровати. В последнее время она очень устает. Весь этот стресс…
Потирая сонные глаза, Грейнджер открыла дверь. За ней оказался Атрий с букетом белоснежных цветов. Его фиолетовые глаза светились беспокойством и заботой. Для Гермионы он стал как брат. Такой же родной. Такой же, как Гарри…
— Привет. Это тебе, — произнес парень, протягивая букет. — Я собрал их в лесу. Правда, они красивые?
— В лесу? Не стой на пороге, проходи. Так, стоп! В каком лесу? Зимой?
Гольд прошел в комнату и присел на диван возле камина. Гермиона уткнулась носом в бутоны и вдохнула сладкий аромат.
— Да. Я нашел полян с этими цветами сегодня, когда гулял по Запретному лесу.
— Будешь кофе или чай? — спросила Грейнджер, ставя цветы в вазу. — Спасибо за цветы.
— Нет, я ничего не хочу. Спасибо, — вежливо отказался Атрий.
Гермиона вздохнула и закрыла лицо руками.
— Господи, как все это неправильно. Все это какой-то бред. Мы как будто не мы. Откуда это пафосность? Откуда эта приторная вежливость?
Гермиона взглянула на Атрия. Тот чуть улыбнулся, понимая, о чем она говорит. Подойдя к девушке, он крепко обнял ее, прижав к себе. Она доверчиво прильнула к нему, осознавая, что Гарри тоже именно такой. Теплый, нежный, заботливый…
— Ты знаешь… Драко теперь с Асторией, — тихо произнесла она.
— С этой блондинкой?
— Да, — ответила девушка, отстраняясь от парня. Отойдя к дивану, она села на него. Гольд присел возле нее.
— И что ты будешь делать?
— Ничего.
— Ты не будешь бороться?
— Нет, я устала бороться, — Гермиона взмахнула палочкой, и огонь в камине вспыхнул ярким пламенем. — Они идеальная пара.
— Они идеальная пара для музея. Она — холодная и лживая. Она сделает его таким же. Она потушит в нем тот огонь, что зажигала ты…
— Может в душе она другая, — предположила Гермиона. Она смотрела на огонь пристально, подтянув колени к подбородку…
— В душе? У таких, как она — нет души, — тихо произнес Атрий…
* * *
Зайдя в гостиную, Драко отпустил ладонь Астории. Все думают, что они идеальная пара. Вот только Слизерин знал правду. Между ними не любовь. Все это знали, но не все понимали…
Иногда Драко сам себя не понимал…
Астория знала, что не сможет вытянуть его из этой тьмы. Со временем он привыкнет. Со временем все наладится. После школы у них все будет хорошо. Не так, как у ее родителей. У нее с Драко будет иначе. Она сама так решила. А любовь, она придет после.
Драко же… ему все было по барабану. Его как будто выключили. Нет ничего. Ни раздражения, ни печали, ни боли. Есть только фотография… есть только чувство опустошения. Как будто то место, где когда-то что-то стучало, выжгли. И было безразлично, кто рядом и что происходит.
Только вот что-то сжимает грудь при виде ЕЕ. Она проходит мимо и все.
* * *
Время летело быстро. В скором времени уехал Атрий, забрав с собой Лайма. Зима была долгой и холодной. Пасхальные каникулы у седьмого курса отменили, мотивируя это скорыми экзаменами. И ученики седьмого курса почти все время проводили в библиотеках и у учителей. Времени друг на друга почти не оставалось. Это помогало Гермионе не думать ни о Драко, ни о Эрике…
Девушка была уверенна, что сдаст все экзамены на отлично. Единственное, чего она не знала, это то, как она будет жить дальше. Ни в одной книге не написано про это. Ни один справочник не даст ответ на этот вопрос.
Гарри сказал, что поедет во французскую академию. А она… она не хотела ехать туда. Там много знакомых мест. Там много людей из прошлого, которого нет… В справочниках она нашла замечательный институт в Афинах. Греция — хорошая страна с большой историей. Там есть то, что ей нужно. Там есть покой. Там не будет ни одного человека из прошлого. Там ее ждет новая жизнь, к которой она не готова…
* * *
Идя по темному коридору, Гермиона никак не хотела понимать, что уже завтра она уедет и больше не вернется сюда. Экзамены сданы, чемоданы собраны. Перед сном Грейнджер решила в последний раз пройтись по любимым коридорам. Идя к выручай-комнате в полной тишине, Гермиона жутко испугалась, когда прямо перед ней из темноты вышел Драко.
— Гермиона, — прошептал он, и сделал то, чего она от него ожидала в последнюю очередь… он поцеловал ее. Руки обвили талию, сильнее притягивая к себе. Она не могла сопротивляться этому. Слишком сильно было это чувство. Желание...
Немного отстранившись, Драко аккуратно прикусил ее нижнюю губу.
— Гермиона, — выдохнул он.
— Драко… это не правильно… прошу тебя, отпусти…
— Ты же хочешь… так же, как я…
— А Астория? — вопрос потонул в поцелуе.
— Это всего лишь ложь… притворство…
Его рука открывает дверь в Выручай-комнату. Слегка толкая ее бедрами в комнату, парень даже не пытается отпустить ее губы. Они так долго не были вместе… он так долго не чувствовал этой дрожи в коленках… этой страсти… этой безграничной любви к ней…
Его поцелуи жгли сильнее огня. Его прикосновения вызывали бурю эмоций... и все это было волшебно. Все это было нереально…
Его руки аккуратно снимали одежду. Губы не отрывались от губ…
__________
Следующая глава будет последняя…
Я не знаю, будет ли это хэппи-энд. Но глава будет просто громадная!
— лю вас-
P.S.
Оставьте отзывы…
10.09.2010 Я не могу тебя не любить...
Просто "Здравствуй", просто "Как дела"
Наверно так начну при встрече я.
А пока смотрю издалека,
И слёзы не от ветра на глазах.
Уже второй месяц он каждое воскресенье ходит в этот парк. Осеняя аллея завалена золотистой листвой. За последние несколько дней сильно похолодало.
Но сегодня что-то было не так. Сегодня она не одна. Сегодня с ней он. Мальчик с платиновыми кудряшками. Он радостно шагал рядом с матерью, крепко держа ее за руку. Драко, широко распахнув глаза, смотрел на мальчика. Они стояли совсем недалеко от него.
А блондин уже сейчас очень похож на своего отца. Девушка присела на лавочку, мальчик же что-то спросил у матери. Она несколько секунд искала что-то в кармане, а потом, вытащив небольшую коробочку, мать протянула ее сыну. Тот улыбнулся, и его маленькие пальчики вытащили небольшой белый мелок. Положив коробку на лавку возле матери, он побежал дальше к фонтану, что был неподалеку. Девушка осталась сидеть, с легкой улыбкой на губах глядя вслед сыну. Но Драко этого не видел…
Будто на ватных ногах Малфой медленно подходил к скамье, на которой сидела Грейнджер. На ней было легкое, молочного цвета, пальто. Волосы были распущены, и сильный ветер путал с детства знакомые кудряшки. В ней все было так знакомо. В ней все было так нежно и доверчиво. Он жутко по ней скучал. Скучал по ее голосу. По ее глазам, по запаху, по рукам… по губам. Сейчас она так близко… всего пару шагов…
А что сказать? Как начать разговор? Ведь прошло пять лет. Это много? Нет, это ничтожно мало… всего каких-то пять лет. Что это по сравнению с нашей жизнью?
Остановившись возле девушки, Драко аккуратно коснулся ее плеча. Гермиона вздрогнула, но когда она заглянула в его глаза, он не увидел в них удивления.
— Здравствуй. Как дела? — это все, что он мог придумать. Такие простые слова положили начало чему-то новому.
— Здравствуй, Драко. Все хорошо, — ее голос остался таким, каким помнил его Драко. Легким, дарящим тепло и спокойствие.
Драко присел на холодную скамью возле девушки. Почему-то ее лицо, также как и голос, совсем не изменилось. Такая же красивая. Такая же родная и любимая. Пухлые губки, большие глаза, вздернутый носик.
* * *
На асфальте домик белым мелом
Он рисует неумело,
По дорожкам золотых аллей
Гоняет голубей.
* * *
Взгляд Драко метнулся к маленькому мальчику, что рисовал мелом на асфальте. Гермиона проследила за его взглядом. Крепко сцепив руки в замок, она произнесла:
— Только не ходи к нему. Я не хочу, чтобы он тебя увидел, — теперь ее голос дрожал. Сейчас Драко видел в ней мать. Мать его ребенка.
— Почему? — он смотрит на мальчика. И слезы не от ветра в глазах. В это время его сын топнул ногой возле голубя, который подошел к нему слишком близко. Мальчик еще не заметил, что таких птичек вокруг него собралось не меньше десятка. Но как только он увидел это, то бегом побежал вокруг фонтана, гоняя тех самых голубей. Драко вдруг очень захотелось обнять его. Ведь это его ребенок. Он его часть. — Я его отец.
Он переводит взгляд на Гермиону и видит, как она быстро вытирает слезы. Ее губы алые и дрожат.
— Я не буду спрашивать тебя, где ты был. Я не буду тебя в этом упрекать. Я рада, что ты нашел нас. Но пойми… пока не время. Скорпиус знает, как ты выглядишь и…
— Скорпиус? Его зовут Скорпиус? — удивленно спросил Драко. Именно так звали его прадеда.
— Да. Я просто просмотрела твое древо и подумала, что это замечательное имя для мальчика. А Андрею я назвала в честь своей прабабушки.
— Андрею? — пораженно спросил Малфой. Он чувствовал, как по его холодной коже течет горячая слеза.
— Да. У меня мальчик и девочка. И… они носят твою фамилию, Драко.
Парень несколько минут молчал, не зная, что сказать.
— Где вы были? Где вы были все это время? Я искал тебя везде!
— Послушай, Драко, нам пора идти.
— Но ты же обычно бываешь здесь по два часа, — Малфой прикусил губу, поняв, что сказал лишнего.
— Да, — просто ответила девушка, вставая со скамейки. Она явно не была удивлена. — Просто Андрея приболела и нам надо домой.
— Приболела? С ней все в порядке? Ничего серьезного? Где вы живете? Можно мне к вам прийти? — Драко цепляется за ее руку, заваливая ее вопросами.
Грейнджер несколько минут смотрит в его глаза. Потом достает листок и карандаш и что-то быстро на нем пишет. А потом протягивает его мужчине:
— Это мой адрес. Приходи завтра в семь вечера. Там и поговорим. А с Андреей все в порядке. Обычный грипп.
Гермиона на прощанье улыбнулась, а потом быстро зашагала к фонтану. Драко провожал ее взглядом. Он видел, как она присела на корточки возле мальчика. Они о чем-то недолго говорили. А после молодая женщина, взяв мальчика за руку, повела его к выходу из парка.
Драко на миг прикрыл глаза. У него есть наследники… у него есть семья… последние пять лет он чувствовал себя таким одиноким. Конечно, были друзья, были временные связи, но не было любви, тепла, заботы… не было ее…
Им еще столько предстоит наверстать. Столько узнать друг о друге. Оглядев парк и убедившись, что рядом никого нет, Драко положил в карман коробочку с мелками и трансгрессировал к себе в поместье.
* * *
Плачь и смотри, со стороны
Счастье босиком по ковру перед сном.
Плачь и смотри — у него глаза твои
И если бы не ты, мы бы были втроём.
Плачь и смотри, со стороны
Счастье босиком по ковру перед сном
Плачь и смотри — у него глаза твои
И если бы не ты...
— — — —
Не успев начать всё, мы всё тут же подытожили
То ли мы разные совсем, то ли слишком похожие
Мы прожили целую жизнь за 7 сумасшедших дней,
Но реальность оказалась сильней.
От любви до гроба — недалеко до гроба
Если ты слышишь это, знай — мы виноваты оба
В омут с головой — это про нас с тобой
Только вот чувства и слова снова в разнобой…
* * *
Дом, в котором жила Гермиона, был самым крайним и самым красивым на улице. Сложенный из белого камня, он утопал в золотой листве большого сада. Калитка еле скрипнула. Пройдя по дорожке к двери, Драко постучался и принялся ждать. Томительные минуты ожидания. Ночь без сна давала о себе знать. Наконец послышались шаги и дверь распахнулась. Перед ним стояла Гермиона. Она чуть улыбнулась, увидев Драко.
— Привет. Проходи.
— Здравствуй, — произнес Малфой, заходя в уютный коридор.
— Вешай пальто и проходи на кухню.
Кухня у Гермионы была большая и светлая. Девушка поставила на стол две чашки горячего кофе. Драко сел за стол и выжидающе посмотрел на Грейнджер. Она поставила на стол печенье и присела на стул.
— А где дети? — спросил Малфой.
— Они у моей бабушки, Драко. Я же говорила, что не хочу, чтобы они тебя видели, — Гермиона опустила голову.
— Хорошо. Расскажи мне о том, что с тобой было. Куда ты делась?
— Сразу после школы я уехала в Грецию, — Грейнджер замолчала, подбирая слова. Потом тяжело вздохнула. — Давай лучше ты, Драко.
— Если тебе так легче. После школы я поступил в академию Магии. Тут, в Лондоне. Астория переехала ко мне в поместье. Первое время я даже был рад, что у меня кто-то есть. Но потом все пошло наперекосяк. Каждый день споры не из-за чего. Астория понимала, что я не тот, кем она хотела меня видеть. Для нее все казалось таким легким. Она часто говорила, что любит меня. А я, глядя ей в глаза, только кивал и целовал в лоб. Через год совместного проживания она поняла, что так невозможно и ушла от меня. Мы даже не попрощались. Она просто собрала свои вещи и ушла. Не было никаких скандалов и ссор. Вот уже четыре года я живу один. Были, конечно, какие-то случайные связи, но ничего серьезного. Год назад закончил академию. Теперь работаю в Министерстве. Наверно все. Ах да! Я очень по тебе скучал.
Гермиона, наконец, подняла взгляд на Драко. Глаза, полные понимания. Почему-то именно в этот момент Малфой почувствовал острую необходимость узнать о ней. Протянул руку и сжал тонкие пальчики девушки. Она начала свой рассказ. Он был чуть горьким, с привкусом старой любви.
— В Афинах я поступила в колледж. Первое время я снимала квартиру, а потом… потом появился Эрик. И все перевернулось вверх дном. Он не мог быть всегда рядом, но Денная всегда была возле меня. Эрик снял мне огромный дом, в котором часто был сам. А Денная вообще переехала ко мне. Я была так рада. О своей беременности я узнала в сентябре. Это был шок. Знаешь, Драко, у меня даже не было мысли избавиться от малыша. Я просто понимала, что и сама справлюсь с этим. Тем более у меня есть Эрик и Денная. Да и Анна с Актинией часто бывали у меня во время беременности. Часто было очень сложно. Я могла просто взять и разревется. Могла наорать на преподавателя, если он меня просто перебивал. Первые месяцы были просто ужасны. Один раз я даже чуть не потеряла своих малышей. В колледже кто-то толкнул парня, и он налетел прямо на меня и его локоть ударил мне в живот. Я тогда так перепугалась за своих детей. После я пролежала в больнице около месяца. Эрик первый сказал, что у меня будет двойня. Я вначале не поверила ему. По врачам я ходила вместе с Деннаей. Ее глаза мы научились маскировать с помощью заклинания. Скорпиус и Андрея никогда ни в чем не нуждались. Никогда! Было такое счастье — воспитывать их. Ты бы видел нашу с Эриком и Деннаей радость, когда Андрея первый раз сказала слово «папа». Ты бы видел наш ужас тогда, когда она, произнося это слово, указала на твою фотографию, — на пару секунд Грейнджер замолчала. Драко видел, как ей трудно. — Я думала, ужаснее родов ничего не может быть… оказывается, может. Им сейчас по четыре года. Они очень смышленые, Драко. Ты не представляешь, что иногда происходит. Когда кто-то рядом, они отвлекаются, переключаются на них. Но… когда я остаюсь одна с ними… это так сложно. Особенно со Скорпи. Он часто задает вопросы. Они знают о том, что у них есть отец. Они знают, как ты выглядишь. Они любят тебя. Ты не представляешь, как это больно, когда Андрее снится кошмар, а потом она приходит ко мне в комнату, лезет под одеяло и шепчет: «Когда приедет папа? Я ведь так по нему скучаю?». И что мне отвечать? Что, Драко? Каждый раз мне приходится отворачиваться от нее, чтобы не испугать слезами, — она, встав, отошла к окну. Драко мельком увидел, как она ладонью вытирает слезы. Когда она продолжила, голос ее дрожал от слез. — В Лондон мы переехали этой осенью. До этого мы часто сюда приезжали. Дети очень любят мою бабушку. Этот дом, также как квартира в центре и коттедж в Афинах, принадлежит Эрику. Вот вся моя история.
Несколько минут стояла тишина.
— А где Поттер? — выдавил из себя Малфой.
— Он во Франции. Каждый месяц шлет мне письмо. Мы с детьми были на его свадьбе. Он женился на Флер. Они очень красивая пара.
— На Делакур? Вот это да! Как они оказались вместе?
— Гарри поступил во Франции в академию. А Флер в ней преподавала этику и эстетику. Вот так они и сошлись. Сейчас Флер ждет ребенка. Ты наверно знаешь, что Кай и Сьюзен тоже поженились? У них прелестная дочка Изабель. Они навещают нас. И мы пару раз у них были. Эдвард тоже заглядывает к нам.
— Ты не боишься оставлять детей наедине с вампирами?
Гермиона повернулась к нему лицом. Ее алые губы чуть подрагивали.
— Боишься? Эти вампиры любят и знают моих детей гораздо лучше, чем ты — их кровный отец. Ты должен быть благодарен им за то, что они не оставили меня. А ты? Ты даже не пытался искать нас!
Драко вскочил со стула и подошел вплотную к Гермионе.
— Не пытался? Да я обыскался тебя!
— Да что ты говоришь? Я всегда была у тебя под носом! Ты мог найти мою тетю или бабушку! Ты мог спросить у Кая, Атрия или Сьюзен. Ты, в конце концов, мог спросить у Забини. Они все знали!
— Блейз и Панси знали? — Малфой сделал шаг назад.
— Да. Я попросила их не говорить, если ты сам не спросишь, где я, — Грейнджер видела, как его ранило это признание. Снова молчание и его потерянный взгляд.
— У тебя есть колдография Андреи?
Девушка с облегчением вздыхает.
— Да, конечно. Идем в гостиную.
Гостиная была такой… домашней. Там было столько фотографий, и простых и волшебных. Гермиона подошла к большому книжному шкафу. Одна полка этого шкафа была полностью уставлена фотографиями. Взяв одну из них, она протянула ее Драко. Это была колодография. С нее улыбалась девочка лет четырех. Ее светлые волосы мягкими кудряшками спадали на плечи. Голубые глаза уже смотрели так серьезно. Легкое летнее платьице. Девочка стояла возле моря и ее ноги утопали в песке. Драко услышал, как за его спиной зазвенел телефон. Но он не оторвал взгляда от девочки. Она была очень похожа на Нарциссу в детстве. Соленая слеза медленно скатилась по щеке Драко.
— Плачь и смотри, со стороны. У нее глаза твои, и если бы не ты, мы бы были вместе, — Гермиона подошла тихо. — Мне нужно забрать детей. Тебе пора.
— Я хочу с тобой!
Она стоит в нескольких сантиметрах от него. Он чувствует ее легкое дыхание на своей щеке. Так близко и просто невозможно терпеть. Рывок, и она уже прижата к тебе так близко. Наклон, и его губы уже накрыли ее.
Одна ночь пылкой страсти. Месяц безграничной любви. Полгода боли и непонимания. Пять лет разлуки и неопределенности. Но сейчас… это все не важно. Не важно то, где и с кем они были. Важно то, что они сейчас вместе. За окном медленно падают капли дождя. Телефон выключен и брошен в дальнюю часть комнаты. Поцелуи все дольше. Руки все горячее. Пальцы переплетаются… шаги все медленней. Ее комната на втором этаже. Но это не важно. Ее кровать широкая и мягкая. Подушки с нее летят на пол…
* * *
А утро? Утро сладкое, чуть прохладное, но такое белое и пушистое. Полное любви и понимания. Он рядом и ничего не надо. Только его руки, что так крепко прижимают к себе. Его запах, который она так давно не чувствовала. Повернувшись в кольце его рук, она, заглядывая в его глаза, встречает свой же вопрос.
— Теперь все будет хорошо? — слова слетают с его губ раньше.
— Нам еще столько предстоит.
— Помнишь, я тебе как-то сказал, что ты есть у меня, меня у тебя нет? Так вот, все эти годы я был у тебя. Мои дети…
— Давай не будем об этом. Впереди у нас еще целая жизнь. Знаешь… я хочу настоящую свадьбу. Такую красивую… с белым платьем и фатой. Чтобы после венчания нас посыпали рисом. Я так завидовала Флер тогда. У нее было то, чего не было у меня…
— Я обещая что у тебя все это будет. Мы устроим великолепную свадьбу… я ведь так тебя люблю…
— Я не могу тебя не любить….
И они пока не вместе. У них пока нет семьи…но… все впереди…
— — — -
Вот и все)))
Надеюсь, вам понравилось. Я благодарна всем кто со мной был.
07.10.2010
914 Прочтений • [Я не могу тебя не любить ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
