Твой личный кошмар

— Гарри Джеймс Поттер, за убийство двух маглов, вы приговариваетесь к высшей мере наказания — пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит. Однако, учитывая ваши предыдущие заслуги перед обществом, — рот пожилого судьи скривился, словно эти самые «заслуги» были ему неприятны, — вы будете проводить свой срок в Долито(1), — подумав полминуты, он добавил, — тюрьме, которая покажется вам сущим раем, по сравнению с Азкабаном.

Слова обрушились на него словно цунами на беззащитный остров в открытом океане. Смысл их доходил с трудом. Гарри с силой сжал руки за спиной. Это сон, просто кошмарный сон… Но к нему уже подошли двое Авроров с палочками. Их намеренно грубые действия, когда они застегивали волшебные наручники на Поттере, не оставляли сомнений в реальности.

Кто-то в зале суда вскрикнул, кто-то зло хмыкнул, волшебные перья журналистов застрочили по пергаменту с удвоенной силой. Гарри успел увидеть бледные лица друзей, когда его выводили. Рон обнимал беременную Гермиону за талию. Казалось, что если бы он этого не делал, то девушка бы просто упала на пол.

Звук сотни щелкающих затворов и вспышки камер ждали вчерашнего героя на улице. Толпа ринулась к нему в жажде подробностей. Двое Авроров, нехотя заслонили юношу своими спинами, просто по тому, что это их работа. Гарри низко опустил голову, так чтобы не было видно его лица. Вот шум исчез, и он смог спокойно вздохнуть. Его запихнули в огромный бронированный джип. Не слишком ли большая привилегия для преступника?

— Из-за тебя, Поттер, мы не можем аппарировать! Придется три часа трястись в пути! — сказал один из авроров, словно пытаясь что-то объяснить. Неприязнь в его голосе заставила Гарри напрячься.

Запрет на использование магии самим Поттером и в непосредственной близи от него был наложен два месяца назад. Палочку изъяли еще раньше.

— Жалко, что не Азкабан, — произнес второй аврор. — Этому ублюдку самое место там! А в Долито даже нет дементоров.

Хоть какая-то хорошая новость. Гарри устало закрыл глаза, рассчитывая немного поспать по дороге. Он был измотан морально и физически событиями последних месяцев.

Сначала все было прекрасно — после школы он волей судьбы стал актером. Как чаще всего и бывает, совершенно случайно, его заметил агент в кафе. И он решился — бросил волшебный мир.

Первый же фильм вызвал ажиотаж. Харизматичный и симпатичный юноша с неправдоподобно зелеными глазами был нарасхват. Второй вознес его к вершине Голливуда. Его приглашали участвовать в шоу, рекламе, вечеринках, церемониях награждения. Девочки и мальчики, женщины и мужчины, самых разных профессий и ориентации — все просто стонали, когда он появлялся на публике. Самый лучший, самый желанный, самый красивый…

Гарри упустил момент, когда понял, что ему безумно нравится все это и трясина порока засасывает его.

Он герой, он кумир, он Бог и сам Дьявол воплоти.

Постепенно его поглотила эта среда вечного веселья, напряжения, наигранной страсти. Дорогие вещи с последнего показа самых именитых модельеров, шикарные отели с президентскими апартаментами, всевозможные виды наркотиков, алкоголь без меры, развратные оргии — все было в этом кругу в норме вещей. Годы проносились с невероятной быстротой. Он не помнил, с кем спал вчера, не знал, сколько у него денег на счету, а самое страшное, что это его абсолютно не заботило. Жизнь была нескончаемым праздником. О том, что его детской мечтой было стать аврором, Гарри даже не вспоминал.

Перебрав на очередной вечеринке, Поттер сел за руль своей роскошной машины за четыреста тысяч долларов — ламборджини диабло. Это было последним, что он помнил. Очнулся юноша в камере, окруженной магическими заклинаниями. И началось… Бесконечные допросы и суды, копание в личной жизни, осуждающие взгляды и откровенное презрение. По версии следствия, он не справился с управлением, врезался в автобусную остановку. Погибло два человека, еще трое в реанимации. Гарри ничего не помнил, абсолютно. Не верил, что мог кого-то убить, ведь он всех спас от этого красноглазого маньяка! Это ошибка, дурацкая ошибка. Как после всего они могут посадить его за решетку на всю жизнь?

Толчок в плечо вернул к действительности. «Приехали», — буркнул один из авроров и выволок Поттера за шиворот на улицу. Перед ним было безликое серое здание, которое идеально подошло бы в качестве иллюстрации к слову «тоска». Несколько этажей, решетчатые окна, высокий забор в колючей проволоке, целый ряд сложных охранных заклинаний.

Тут Гарри предстоит провести всю свою жизнь. Ком подкатился к горлу. Юноша тяжело вздохнул.

Высокие ворота распахнулись, недружелюбно пропуская троих волшебников внутрь. Миновав небольшой двор, все они оказались в плохо освященном помещении, где их уже ждали несколько работников тюрьмы в серых мантиях. При виде всеобщего героя на их лицах появились одинаковые хищные ухмылки. Похоже, будет еще хуже, чем Гарри мог предположить. Авроры вытолкнули его на середину комнаты, так и не сняв наручников.

— Заключенный Поттер прибыл, — оповестил всех один из них, хоть это и так всем было понятно. Интересно, есть хотя бы один человек в этом мире, не слышавший о нем?

Дверь в глубине скрипнула и из темноты приближалась высокая фигура, полы мантии которой развивались. Все волшебники, как по команде, вытянулись. А Гарри подумал, что совершенно сошел с ума. Потому что перед ним возник ни кто иной, как Драко Малфой. Черная наглухо застегнутая мантия, светлые волосы, зачесанные назад, идеально ровная осанка, ледяной взгляд светло-голубых глаз.

— Поттер, — уголки тонких губ приподнялись, что совсем не означало улыбку. Скорее, оскал. — Рад тебя видеть в моем скромном царстве.

Гарри ничего не ответил, потому что просто не смог. Он почувствовал неприятный холод в районе позвоночника. Малфой — глава этой чертовой тюрьмы? Как это могло произойти? О, Боги! Лучше бы его отправили в Азкабан. Лучше бы сразу убили. Ведь теперь это будет делать Малфой. Наверняка изощренно и мучительно.

— Я смотрю, ты не очень рад, — произнес слизеринец, на секунду отвлекаясь, чтобы подписать пергамент аврорам. Которые, едва заполучив его подпись, трусливо ретировались, хлопнув дверьми. Не один Гарри чувствовал себя неуютно в компании Малфоя.

Светловолосый юноша снова обратил все свое внимание к новому заключенному. Медленно оглядел его с ног до головы. Достал палочку, испытывая удовлетворение от того, что Поттер напрягся, произнес заклинание, и наручники со звоном упали на бетонный пол. Гарри пошевелил отекшими запястьями, стараясь не смотреть на слизеринца. Потому что в его глазах читалось такое торжество, что тошнота подступала к горлу. Конечно, теперь Поттер полностью в его власти, и он будет мстить за все — унижения, смерть отца, потерю своего состояния. Хуже и не могло быть. Остальные волшебники в комнате замерли, предвкушая занимательное представление.

— Стоит объяснить тебе правила, чтобы ты, как обычно, ненароком их не нарушил, — едва слышно сказал Малфой, обходя вокруг Гарри. — Первое, не перечить, делать все, что приказывают. Ясно? В противном случае, наказание последует незамедлительно. Уж я постараюсь, — последнюю фразу слизеринец прошептал Поттеру прямо в ухо. Гарри вздрогнул. — Второе, даже не думать о побеге, — он сделал еще шаг и шепнул в другое ухо, — ты же не хочешь лишить меня удовольствия, а? Никому еще не удалось сбежать из Долито. Ты не станешь первым, обещаю. Третье, — Драко встал прямо перед ним, неотрывно глядя в зеленые глаза. Их разделял всего шаг. Гарри с удивлением отметил, что слизеринец выше его на целую голову. — Запомни, если вдруг ты попытаешься хоть кому-нибудь сообщить, что происходит за пределами этих стен, то я просто убью тебя.

Гарри сглотнул, чувствуя острое желание сделать несколько шагов назад, лишь бы оказаться дальше от Малфоя. Драко усмехнулся, как будто чувствуя его состояние, сделал неопределенный знак рукой своим подчиненным. Волшебники засуетились, некоторые куда-то вышли. Малфой отошел к стене, на время отвлекшись от нового заключенного, и тихо переговаривался о чем-то с одним из охранников. Его руки лениво игрались с волшебной палочкой. Поза была расслабленной, но от него исходила ощутимая сила. Которая заставляла подчиняться, слушаться… И не на одного Гарри она действовала. Все волшебники обращались к нему с почтением и раболепием. Когда это Малфой превратился из жалкого ублюдка в такого сильного мага? Последний раз Гарри видел его после окончания Хогвартца. Прошло уже семь лет. Долгий срок… Чему тут удивляться. Это только он тратил свою жизнь на развлечение и обожествление самого себя.

Шкафоподобный волшебник возник перед Гарри. Малфой отвлекся от разговора, прислонился к стене, без особого интереса наблюдая за происходящим. Понятно, представление начинается. Не терпится поиграть с новой игрушкой?

— Раздевайся.

Гарри сначала показалось, что он ослышался. Но по сдвинутым бровям «шкафа» перед ним понял, что это не шутка. Нет. Он не будет раздеваться. Здесь, перед этими уродами, застывшими в предвкушении. Никогда.

Первый удар сбил его с ног. Кровь хлынула из носа. Не дав опомниться, его снова ударили. На этот раз в солнечное сплетение. В глазах потемнело, дыхание сбилось. Потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Не передумал? — уточнил на всякий случай волшебник.

Юноша не ответил. Тогда к его избиению подключился еще один волшебник. Делали они это уверенно и размеренно, сказывались годы практики. Гарри сжал зубы и старался не издавать ни звука. Во рту была кровь, он захлебывался ей, но не мог открыть рот, иначе застонал бы. Боль, в конце концов, была слишком хорошо ему знакома. А, вот… Все стало расплываться, скоро он потеряет сознание, оставив этих ублюдков ни с чем…

— Хватит, — манерный голос совсем близко. Драко присаживается на корточки перед юношей на земле. Его лицо ничего не выражает. — Упрямый, да? А Империо ты все так же можешь сопротивляться?

Чужая воля проникает в сознание. Гарри зажмурился, пытаясь сопротивляться, но с ужасом понимает, что не может. Малфой спокойно приказывает встать и раздеться. Он делает это. Руки живут собственной жизнью, сами снимают одежду. Гарри смог только закусить губу.

— Очаровательная татуировка, Поттер, — произносит Малфой. В его голосе слышится раздражение. — В душ его, выдать новую одежду, старую сжечь, а потом в камеру. Проследи, Крис.

Молодой миловидный волшебник с кучерявой головой кивает. В его глазах видна радость оттого, что это задание поручено ему. Малфой, не оборачиваясь, уходит.

(1)dolito [лат.] — причинять сильную боль, сильно болеть.

* * *

Если закрыть глаза и очень напрячься, то можно представить, что это всего лишь дурной сон. Но стоит хоть немного пошевелиться на кровати, то тело отзывается болью. Мечтать становится значительно трудней. Гарри все-таки шевелится, и перед глазами вспыхивают искорки. Эти уроды не залечивают раны специально. Наслаждаясь его страданиями.

Кудрявый волшебник, которого звали Крисом, оказался еще достаточно гуманным. Он отвел Гарри в душ, даже включил теплую воду, терпеливо ждал, пока юноша не смоет всю кровь. Выдал одежду — ветхую и на несколько размеров больше кофту с длинными рукавами, растянутые на коленях тренировочные брюки, нижнее белье, носки и кеды в прорехах. Все это ужасно пахло хлоркой от дезинфекции.

— До следующего дня ты свободен, — говорил Крис, ведя Поттера по коридорам тюрьмы. — Подъем в семь утра, завтрак до восьми, потом работа. С часу до трех обед и прогулка на свежем воздухе. С трех до семи работа, в семь ужин. До десяти вечера свободное время, затем отбой.

Звучало не так уж плохо. Настораживало только слово — работа. Что, интересно, Малфой еще придумает? И Гарри очень сомневался, что ему это придется по душе.

Камера была одиночная. Маленькая комнатка с трудом умещала железную узкую кровать, тумбочку и стул. На кровати горкой лежали постельное белье, что-то вроде пижамы и полотенце. Под потолком было окошко с клочком неба. Стены выкрашены в угнетающий серо-черный цвет. Гарри вздохнул. На сердце было очень тяжело. Как он умудрился так влипнуть?

* * *

Громкий звук разбудил Гарри. Дверь распахнулась, и на пороге возник шкафоподобный волшебник, который вчера так искусно избивал его.

— Что развалился? Подъем! Ванна прямо по коридору, столовая налево. Ясно?

Он ушел. А Гарри не мог поверить — ему, что так свободно дадут ходить? Он представлял, что каждое его действие будет под неусыпным контролем. Поттер с трудом поднялся, хватаясь за ребра, и поплелся умываться. По коридору быстро сновали другие заключенные. Судя по всему, злить надзирателей никто не осмеливался. Многие останавливались, перешептывались и провожали взглядом Гарри. Но юноша настолько к этому привык за всю свою жизнь, что не обращал внимания. Благо, что вспышек камер не было. Дружить здесь он ни с кем не собирался. Он осторожно умылся и оглядел себя в зеркало. Лицо они не трогали, лишь крохотный синяк на скуле. Зато тело было сплошь в багровых кровоподтеках. Сейчас бы палочку, несколько зелий и все бы прошло…

Столовая представляла собой большой и на удивление светлый зал с высокими потолками. Все пространство было уставлено железными столиками и такими же железными стульями. Слева у стены была очередь перед окошком с раздачей еды. Гарри, подумав, встал за последним заключенным. Который тут же повернулся и улыбнулся ему:

— Привет! Я Макс! — на удивление дружелюбно поздоровался юноша. На вид ему было лет двадцать. Невысокий, худощавый, острые черты лица, озорные карие глаза и длинная челка.

Гарри кивнул и скривился от рукопожатия.

— Ой, извини! Тебе уже досталось? — Поттер даже не успел придумать ответ, как Макс продолжил. — Ты новенький? А, знаю! О тебе вся тюрьма говорит! Ты и есть тот известный волшебник? Что-то не больно грозно ты выглядишь!

Парень всерьез решил добить Поттера. Если бы у него самого жизнь разрушилась в одночасье? Если бы его избили, а потом бы он не спал от боли всю ночь, то грозно бы он выглядел?

Их очередь подошла. Макс на несколько минут замолчал, взял поднос. Гарри последовал его примеру. На поднос опустилась глубокая тарелка с чем-то жутким на вид. Клейкая, серо-зеленая субстанция. Омерзительно пахнущая. Юноша почувствовал рвотный позыв. Макс тем временем взял чашку с чем-то дымящимся с полки. Гарри тоже. Мутно-коричневая жидкость. Чай? Ужас. Новоявленный друг потащил его за локоть к ближайшему столику и радостно накинулся на еду. Ел он с аппетитом, запивая «чаем» непонятное блюдо. Гарри зачерпнул ложкой завтрак и с отвращением уставился на него. Нет, определенно, есть это было невозможно.

— Не голоден, Поттер? — язвительный голос прямо над ухом. Макс при виде Малфоя тут же подскочил по стойке «смирно». Гарри и не подумал так сделать, сверля глазами слизеринца снизу вверх. — Первое наказание, — усмехнулся Драко. — За не высказывание уважения своему начальнику.

Гарри не сдвинулся с места. Глаза Макса расширились от ужаса.

— Хочешь второе?

Подбежавшие охранники подняли юношу. Не слишком аккуратно, задев раны. Поттер едва не застонал, но Малфой успел разглядеть боль, пробежавшую по его лицу. Усмехнулся самодовольно. Некоторое время его рассматривал. В столовой воцарилась тишина, только охранники шумно дышали за спиной, готовые к любым приказам.

— Что ж, если ты находишь нашу стряпню непригодной для еды, то остальным тоже нечего мучиться. Завтрак окончен, господа, — Драко театрально развел руками.

Заключенные медленно повставали со своих мест, зло глядя на Гарри, и поплелись из столовой нестройной колонной. Макс тоже тихо прошмыгнул к выходу. Через минуту в зале уже никого не осталось, кроме Драко с Гарри и двух верзил. Хорошо придумал ублюдок, мысленно поздравил его Поттер. Теперь все наверняка возненавидят нового заключенного.

— Вечером займусь твоим наказанием, — пообещал Малфой. — А теперь, какую бы работу предложить нашему великому герою?

Охранники заржали.

— Я ничего не буду делать, — выплюнул Гарри.

Слизеринец рассмеялся в ответ:

— Знал бы ты, сколько раз я это слышал. Все рано или поздно ломались, и ты сломаешься, поверь мне.

Голос звучал уверенно и спокойно, как-то даже безразлично, словно для Малфоя это была рутинная работа. И в то же время ледяные глаза неотрывно следили за ним. У Гарри по спине побежали мурашки, сердце забилось быстрей, но он не позволил панике завладеть собой. Нужно бороться, он не сдастся.

— Так, пожалуй, тебе очень подойдет форма уборщика.

— Оглох, Малфой? Я не буду ничего делать.

Драко как будто подарок преподнесли, его губы расплылись в зловещей улыбке, не сулившей ничего хорошего:

— Люблю, когда люди сопротивляются, — кивнул своим верзилам, и пока они делали свое дело, голубые глаза ловили каждый стон, вырывающийся у Поттера.

* * *

В Долито, оказывается, есть больничное крыло. Лечили там редко, судя по слою пыли и пустым заправленным кроватям, но врач был. Еле живого Поттера приволокли ближе к обеду, оставив на несколько часов на полу столовой насладиться болью в луже собственной крови. Определенно, эти двое верзил были гораздо менее искусны в нанесении побоев и более жестоки. Болела каждая клеточка тела, казалось, что внутренности превратились в одно сплошное месиво. Удивительно как он вообще мог дышать.

Лечебные и восстанавливающие зелья помогли облегчить страдания. Врач смилостивился и дал снотворного. Гарри благополучно проспал до вечера. А когда открыл глаза, то первым кого он увидел, был Малфой. Он сидел на его кровати, слишком близко, касаясь бедром его ноги, задумчиво покусывая губу и поигрывая палочкой. Сейчас в теплом свете лампы он меньше всего был похож на неумолимого и беспощадного начальника тюрьмы.

— Очнулся, — констатировал Драко. Гарри закрыл глаза обратно. Мерлин, ему только стало лучше. Продолжения не хотелось. — Похоже, я погорячился, — тихий, завораживающий голос. И ни намека на раскаяние. — К сожалению, с тобой иначе нельзя, да, Гарри?

Собственное имя резануло по ушам. Какой на хрен тебе Гарри? Но тут неожиданно он почувствовал, как тонкий палец обводит контур его лица, спускается по шее вниз, задерживается на ключице. Тело отозвалось мурашками и дрожью. Зачем он прикасается к нему? Нет! Нет… Но Гарри был не в силах пошевелиться от страха. Тихий смешок вернул ему самообладание. Юноша смог отвернуть голову в противоположную сторону от Малфоя, еще крепче зажмурившись. Драко убрал руку. Скрипнула кровать, и шаги вскоре стихли.

Бешено колотившееся сердце Гарри долго не могло успокоиться.

* * *

— Одевай, — охранник швырнул Поттеру в лицо серую форму уборщика.

Чувствуя себя мерзко, словно предал сам себя, Гарри неспешно переоблачился в нее. Черт, какое же он ничтожество… Но как же ему не хотелось снова ощутить удары, превращающие его тело в мешок с костями. Да и дальнейшее выздоровление под руководством неопытного доктора было слишком болезненным. Ладно, есть вещи и похуже, чем мыть полы.

Юноша, скрипя сердцем, натянул перчатки и взял швабру. Ему предстояло вымыть столовую. К полу столько всего прилипло мерзкого на вид, что было очевидно — не убирали тут очень давно. Завтрак еще не кончился. Заключенные хмуро наблюдали за Поттером, а потом стали подходить и вываливать содержимое своих тарелок перед ним. Гарри тяжело вздохнул, но удивлен не был — он ожидал чего-то подобного.

В столовой появился Малфой с Крисом. Гарри напрягся, ожидая издевок с их стороны. Но Драко, лишь отвлеченно скользнув по нему взглядом, подошел к одному из завтракающих арестантов. Склонился, что-то тихо сказал. Крис улыбнулся, стоя рядом. Заключенный тоже. Это был седой старик с маленькими черными глазками. Малфой кивнул ему, и быстро покинул столовую, говоря что-то своему подчиненному. Опять не обратив внимания на Поттера в форме уборщика. Поборов любопытство и удивление, Гарри принялся за работу.

* * *

На обеде Макс сел с Поттером, словно не замечая свирепых взглядов, которые бросали на него остальные заключенные. Гарри подумал, что если бы на него с такой злостью смотрело столько людей, то он не смог бы ни куска проглотить. Максу ничего не мешало, он подцепил вилкой нечто похожее на пюре и отправил в рот, не переставая что-то рассказывать.

Гарри его почти не слушал, с тоской смотрел на поднос перед собой. Нет, это решительно нельзя было есть. Чувство голода мучило его еще со вчерашнего дня и только усиливалось. Пюре было серого цвета, больше похожее на клей. К нему, правда, добавили две ложки пожухлого зеленого горошка, по-видимому, всерьез рассчитывая, что это восполнит недостаток витаминов у заключенных. Два кусочка черствого хлеба и мутный напиток завершали картину.

— Что ты ничего не ешь? Нужно есть, ослабеешь. Другие начнут наседать, ешь! — протараторил Макс. — В еду кладут разные добавки, так что силы прибавятся, поверь мне, потом научишься это есть, — он облизал вилку от остатков пюре. Гарри содрогнулся.

Еще один взгляд на поднос. Нет, он не может. Просто физически не может. Лучше он умрет, но есть это это его никто не заставит. Гарри отгрыз кусочек хлеба и запил непонятным напитком, кислым на вкус. С трудом сглотнул, едва сдерживаясь, чтобы не стошнило.

— Ты не будешь свою порцию? — спросил Макс и радостно потянул поднос к себе.

* * *

Увидев голубое небо, затянутое легкими пушистыми облаками, и неяркое солнце, пытающее пробиться сквозь них, Гарри не смог сдержать улыбку. Ему уже казалось, что он никогда не выйдет на свежий воздух. Хоть один плюс есть в Долито. В отличие от других волшебных тюрем, здесь был величиной с футбольное поле двор, огороженный металлической сеткой под электрическим напряжением и охранными заклинаниями, где заключенным разрешалось проводить время. С башен неустанно наблюдали охранники, но все равно, манящее чувство свободы на пару мгновений было обеспечено.

В одном из углов дворика были лавочки и баскетбольная корзина. Там и толпилась основная часть заключенных. Гарри сел прямо на землю в противоположном углу. Макс опустился рядом с ним.

— Ох, сегодня хоть тепло! Будешь сигарету?

Гарри насторожился — так просто в тюрьмах никто ничего не предлагал.

— Ой, да не переживай ты! Ты ж мне порцию свою отдал! Больше ничего не нужно.

Ладно, с худым Максом он как-нибудь сможет справиться. Глубоко затянувшись, Гарри рассматривал остальных заключенных. Бывшие волшебники были очень разными — всех возрастов, всех цветов кожи, всех сословий. Большая тюрьма. И он уже успел отличиться, хоть, конечно и не без посторонней помощи.

— Здесь все пожизненно? — задал Поттер вопрос Максу, теребящему собственную футболку.

— Нет, конечно. Тут кого только нет.

— А ты на сколько?

— На десять лет.

— За что?

Юноша смутился, помялся, но так и ничего не ответил. Гарри затянулся в последний раз и решился:

— А Малфой давно тут главный?

— Мистер Малфой, — поправил его Макс. В карих глазах был страх, который заинтересовал Поттера. Все так боятся Малфоя? — Я тут пять лет, и все это время он главный.

Пять лет. Хм. Очень интересно. Значит, что-то произошло за эти два года с окончания Хогвартца. Из-за этого благородный Малфой выбрал непрезентабельную профессию главного тюремного надзирателя. Хотя все имущество его семьи конфисковало Министерство, но так просто работать в тюрьму не идут. Гарри подумал, что если бы смог узнать секрет Малфоя, то может, он бы меньше цеплялся к нему? Понятно, что слизеринец всегда будет ненавидеть Поттера, хотя бы потому, что тот убил его отца. Но вот провести всю свою жизнь в тюрьме с ним во главе — не очень радужная перспектива.

Тут же идея показалась невозможно глупой. Нет, Малфой не успокоится, пока не доведет его до самоубийства — это самое меньшее.

После обеда Поттера отправили мыть тюремные лестницы где-то в западном крыле. В Долито перемещению заключенных не препятствовали, создавая иллюзию свободы. Было четко отведенное время, когда нужно быть в камере, четко отведенное время для душа и еды, а так же свободное время. Многие предпочитали проводить его на свежем воздухе, поэтому после обеда в здании тюрьмы редко кого можно было встретить. Конечно, на некоторые этажи прохода не было, и многие двери были закрыты чарами. Но Гарри все равно думал, что это лучше чем безвылазно сидеть в камере в Азкабане в окружении дементоров. Однако на душе все равно было паршиво. Вся его жизнь пошла псу под хвост. И виноват в этом только он.

* * *

Прошла неделя. Малфой не появлялся. Но Гарри не тешил себя надеждой, что тот оставил его в покое. Тем более что Крис периодически бросал на него взгляды и скорей всего докладывал все начальнику о каждом его вздохе.

Единственным собеседником оставался Макс, который напоминал Гарри маленького воробушка. Юноша очень нехотя говорил о себе, еще меньше рассказывал о других обитателях тюрьмы, зато об остальном трещал без умолку. Он работал в библиотеке. Пыльная, но спокойная работа. У очень не многих здесь возникало желание почитать книгу в таком суровом месте.

Отношение других заключенных не изменилось, но конкретных действий они не предпринимали. Гарри старался раньше всех умыться с утра и позже всех принять душ вечером, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Еда оставалась такой же противной, чувство голода не уменьшалось. Гарри запихивал в себя только хлеб. А в субботу в дополнение к слипшемуся куску не проваренного риса дали помятое яблоко, но и это было вершиной блаженства. Гриффиндорец проглотил его целиком.

В воскресенье утром Гарри прошмыгнул в душевые ранним утром. Убедившись, что никого нет, он открутил горячую воду и подставил лицо струйкам. В камере было холодно, он уже начал кашлять и чувствовал первые признаки приближающейся болезни.

После душа стало немного легче. Поттер выключил воду, обернулся и испуганно замер на месте. Прислонившись к дверному косяку, стоял Драко Малфой собственной персоной. Сердце ушло куда-то в пятки. Слизеринец окинул его оценивающим взглядом, чуть усмехнулся и Гарри спешно обмотал полотенце вокруг бедер.

Малфой был безупречен — черная мантия, видневшийся из-под нее белоснежный воротник свежей рубашки, вычищенные до блеска каким-нибудь нерадивым заключенным ботинки.

— Соскучился?

Драко неспешно подошел к застывшему юноше.

— Не думай, что я забыл о твоем существовании, Поттер, — прошептал Малфой, глаза его опасно сузились.

— Я и не думаю, — ответил Гарри, все еще не шевелясь. Это как с опасной змеей или диким животным — не нужно двигаться, чтобы не спровоцировать.

— Хороший мальчик, — похвалил Драко. — Мне докладывали, что ты ведешь себя примерно.

Гарри не ответил, отвел взгляд в сторону. А Малфой протянул руку и собрал пальцем капельки воды с его плеча. Поттер не удержался и вздрогнул. Драко неприятно ухмыльнулся и что-то собирался сказать, но в коридоре послышались шаги, шум разговоров и в душевую ввалились несколько заключенных. Которые, замерли на месте при виде начальника тюрьмы.

Малфой смерил их презрительным взглядом и ушел.

Подозрительные косясь на несчастного гриффиндорца, осужденные стали умываться, а Поттер быстро оделся и бросился в свою камеру.

Что с ним происходит? Почему он испытывает такой безотчетный страх от одного присутствия Малфоя? Ведь он мальчик-который-выжил-и-победил-Волдеморта! Что за хрень тут происходит? Зачем Малфой постоянно дотрагивается до него? Определенно, это не нормально. Так не должно быть!

Воскресенье было выходным днем даже для обитателей Долито. Гарри тупо провел его в камере, не выходя ни на обед, ни на ужин.

* * *

Проснувшись утром, Поттер понял, что окончательно заболел. Во всем теле была слабость, и его знобило. Собравшись с силами, он пошел на завтрак. Макс скучный сидел за столиком, ковыряясь в еде, но помахал ему рукой. Получив свою порцию каши и бледный чай, Гарри плюхнулся к нему.

— Как дела? — спросил гриффиндорец, обжигая горло кипятком.

— Нормально, — протянул Макс. — Что-то меня остальные на дух не переносят.

Ну да, прошла целая неделя, а он только заметил. Потрясающая сообразительность.

— Это потому что ты со мной.

— Думаешь? — Макс поднял на него печальные глаза. — Но ты мне нравишься. В принципе, у меня и до этого тут не было друзей, а сейчас — то стекло в постели обнаружу, то измазанный дерьмом стул.

Поттер напрягся. Если они так мстят Максу, то почему его не трогают? Может авторитет сильного волшебника еще сохранился? М-да, с этой своей жизнью кинозвезды среди маглов в вечных вечеринках, Гарри растерял все свое былое мастерство… Хорошо, что это мало кому известно.

— Может тебе не стоит со мной общаться? — предложил он.

— Уже поздно, — вздохнул Макс и привычно взял порцию каши Гарри, что немного подняло ему настроение.

* * *

Уборку отменили, и перевели Гарри на кухню. Горы немытой посуды возвышались на столах и полу, запачканные противной стряпней кастрюли и черные от копоти сковородки. Маленький ершик и тряпка. Никакого средства для мытья. Замечательно. Как ему справиться со всем этим? Поттер, матерясь про себя, приступил к работе.

Кухня состояла из двух смежных довольно больших комнат. В одной из них хранились продукты, работали повара, а в другой, где сейчас был Гарри, производилась выдача еды заключенным и мытье грязной посуды ими же. Неплотная деревянная дверь разделяла два помещения.

Поттер, промучившись некоторое время, вдруг ощутил необыкновенно приятный запах съестного, доносящийся из другой комнаты. Желудок болезненно сжался. Как же давно он нормально не ел! Вспомнилось, как они отмечали премьеру очередного фильма с участием Гарри во французском ресторане. Чего там только не было на столе! Крем-суп из мидий с карри, таймень по-беарнски, страсбургский паштет из гусиной печени фуа-гра. И все необыкновенно вкусное.

Поттер почувствовал, как во рту собирается слюна, и отдернул себя. Не хватало еще, чтобы его застукали, тогда точно житья не будет. Но запах не исчезал, зато голоса поваров стихли. В голове вертелось только одно — пойти туда и съесть хоть что-нибудь. Ноги сами понесли его к двери. Гарри прислушался — тишина. И осторожно заглянул в другую комнату. Так и есть, никого нет. Зато на столе красуются только что испеченные булочки. Румяные и пышные. От них еще даже пар шел. Он схватил одну из них, укусил, обжег язык, и блаженно закрыл глаза. Вкуснее он ничего не ел за всю свою жизнь.

— Поттер, ты так предсказуем, — раздался насмешливый голос.

Вот же черт… В дверях стоит Малфой в сопровождении Криса. Оба ехидно ухмыляются.

— Собери всех в большом зале, — приказывает Драко своему подчиненному. — Думаю, тебе понравится, Поттер.

Его выводят из кухни, заломив руки, и ведут в большой зал, как и сказал начальник. Гарри здесь еще не был, но ничего нового не увидел. Прямоугольное помещение, привычные серые стены, высокие потолки. Несколько стульев у одной стены и какие-то оковы на противоположной.

Медленно зал заполнялся заключенными и всеми работниками тюрьмы. Гарри почувствовал, как его сердце забилось, словно в клетке, в предчувствии чего-то недоброго. Слишком пафосно, наверняка будет зрелищно… Как печально, что он является главным героем этой постановки.

Малфой появился последним и занял один из стульев. Крис опустился рядом. Их лица были обращены к бывшему герою волшебного мира. К Гарри подошел уже хорошо знакомый ему громила с длинной палкой в руках. Гарри сглотнул. Несколько охранников встали по бокам.

— Раздевайся, — приказали гриффиндорцу.

Сотни глаз вперились в него взглядом. Особенно светло-голубые, скованные вечным льдом. Гарри сжал руки в кулаки. Он не будет раздеваться на глазах у всех. Хотя прекрасно понимал, что его все равно заставят и воплотят в жизнь задуманное.

— Последний раз повторяю — раздевайся.

Гарри покачал головой. Тогда не особо церемонясь, с него грубо сдернули всю одежду, и приковали к стене руки над головой.

Свистящий взмах…

Такой боли он не ожидал. Мир взорвался перед его глазами. Сдержать крик он не смог. Сквозь кровавую пелену он слышал, как кто-то считает удары. Чувствовал, как боль с новой силой обрушивается на него, как забирает последние остатки человечности. Так еще он никогда не кричал в своей жизни. Слезы заливали лицо…

— Пять!

О, Мерлин… Только пять…

Гарри был в сознании до седьмого удара.

* * *

Возвращаться из мира грез не хотелось. Едва очнувшись, он снова закричал от боли. Голос был хриплым, измученным. Сколько это продолжалось? Гарри вздрогнул и понял, что лежит у себя в камере. Из крохотного окошка не пробивается свет, значит уже ночь. Спина, бедра и ноги пылают адским огнем. В ушах звенит, а в горле пересохло. И он все еще обнажен.

Гарри пробует встать, но малейшее движение отдается болью. Ему ничего не остается, как просто лежать и пытаться не стонать.

* * *

— Какого хера ты лежишь тут? — кричит охранник. — Вставай! Работать!

Удивительно, но он чувствует злость и это прибавляет сил. Гарри встает, медленно одевается и плетется в столовую. Нет, он не сломается. Малфой не сможет. Стоять в очереди за едой нет ни сил и ни желания. Макс испуганно смотрит на него, двигает к нему свою чашку с чаем. Дрожащими руками Гарри берет ее и делает глоток.

— Чем ты так разозлил его? — шепчет почти на ухо Макс.

Гарри пожимает плечами, тут же жалея о содеянном — новая вспышка боли. Чашка падает из ослабевших рук и разбивается. Макс бледнеет. Рядом с ними оказывается охранник, грозно переводит взгляд с одного на другого:

— Кто это сделал?

— Я, — быстро отвечает Макс. Голос его дрожит. Гарри даже не успевает открыть рот.

— Хорошо, — охранник хватает единственного друга Поттера за плечо и бросает последнему:

— Иди работай!

Руки не слушаются, посуда выскакивает из непослушных мокрых пальцев. Господи, как же больно… Перед глазами все расплывается.

— Как самочувствие, Поттер?

Как он ненавидит этого ублюдка. Гарри поворачивает к нему, готовый совершить самую большую, наверное, ошибку в своей жизни — послать в очень далекое и занимательное путешествие Малфоя. Но от новой вспышки боли теряет равновесие, падает прямо в руки слизеринцу и не может сдержать жалобный стон. Неожиданно Малфой легко дотрагивается до его лба, все еще удерживая юношу.

— Ты весь горишь!

Голос звучит как-то странно. Как будто в глыбе льда появилась трещина. Малфой зовет Криса, что-то быстро говорит, но Гарри уже ничего не понимает и проваливается в бездну.

* * *

Сон был непонятным. Гарри снова был актером, играл вампира, бегал по съемочной площадке и пытался укусить бутафорскими клыками всех без разбору. В крови были наркотики, вокруг сияли радуги. Потом появился Малфой во всем черном, и все в миг исчезло. Гарри стало страшно. Его противник замыслил что-то плохое, и Гарри как последний трус умолял его не делать этого. С тихим стоном он очнулся. Он лежал на животе на кровати, на спине компресс. Не в своей камере. Значит, в больнице. А рядом на стуле опять сидел Малфой. Гарри снова застонал и уткнулся лицом в подушку, лишь бы не видеть ненавистное лицо.

— Да, Поттер, я твой личный кошмар. Я тебе уже снюсь? Ты умолял меня что-то не делать во сне. Жаль, что в реальности твои мольбы ни к чему не приведут. Хотя, ты можешь попробовать.

Жесткий и презрительный голос, заставляющий вздрагивать. Ему что делать нечего, кроме как сидеть у его кровати и ждать, когда Гарри очнется? Ему настолько нравиться издеваться над ним?

В глубине комнаты спасительно скрипит дверь, и врач тихо говорит:

— Мистер Малфой, я приготовил зелье, но почему-то оно не такого цвета, как в книге.

— Какого же оно цвета? — раздраженно спрашивает Драко.

— Темно-синего, а должно…

— Придурок! Нужны были цветки ромашки!

Гарри вспоминает, что у слизеринца всегда было «отлично» по зельям. Драко встает с намерением разобраться с глупым врачом. Это дает Поттеру пару минут, чтобы снова заснуть. Потом сквозь сон он чувствует, как компресс со спины снимают и аккуратно втирают лечебное зелье, которое пахнет ромашкой.

Следующая неделя была первым кругом ада. Едва Гарри поправился, его снова отправили на кухню. Правда, он успел повидаться с Максом, глаз которого заплыл. Чувствуя свою вину, Гарри отдал ему свою порцию, тем более он так и не научился есть эту смесь, называемую «завтраком». Но друг был искренне рад видеть его.

Перемыв часть тарелок, Гарри почувствовал, как за ним кто-то наблюдает. Обернулся — так и есть. Крис глумливо смотрит на него.

— Ты плохо работаешь, так не аккуратно.

Кучерявый юноша с мерзкой ухмылкой подходит к стопке тарелок на столе, и они со звоном падают, черепки рассыпаются по всей кухне. Гарри сжимает зубы. Его снова наказывают, приговорив к пятнадцати ударам.

Шоу в этот раз не делают, лишь пара охранников, без эмоций слушавших каждый его вскрик. Он снова теряет сознание, но приходит в себя в своей камере. Казенная кофта противно прилипла к спине. Гарри с трудом добирается до душа и становится под ледяную воду. Немного становится легче. Прикусив губу, он смотрит на розовую от крови воду, исчезающую в сливе.

* * *

Обед он пропустил, но на ужин идет. Макс машет ему рукой, Гарри привычно берет поднос с едой и садится с ним. От одного вида еды мутит. Ну, как можно есть это? Больше похоже на испражнения слона. Он даже не притрагивается к ужину. Макс не успевает помочь ему расправиться с ним, так как появляется Малфой. Гарри чувствует его приближение даже спиной.

— Нет аппетита, Поттер? — интересуется глумливо слизеринец. — Или что-то не устраивает? — Гарри не смотрит на него, выбрав точку на стене. Сжимает руки под столом. — Хорошо. Тогда все лишаются ужина. Спасибо скажите Поттеру.

Недовольный ропот быстро стихает под тяжелым взглядом светлых глаз.

— А ты, Поттер, иди на кухню и до полуночи исполняй роль судомойки.

Ему приходится подчиниться. Спина еще слишком болит. К концу срока он еле стоит на ногах, но Крис пристально за ним следит и отпускает только после двенадцатого удара часов. Без сил Гарри падает на свою кровать.

* * *

Разбитый и не выспавшийся, Гарри упрямо идет на завтрак. Макс едва кивает ему, умоляя хоть что-то съесть.

— Они же смотрят, Гарри, за тобой! Пожалуйста, ешь!

— Снова, Поттер? Послушай своего маленького дружка.

Это не Малфой, это Крис. Его голос не такой устрашающий. Но он тоже опасен. Гарри долго держит у рта ложку с кашей и не может заставить себя проглотить ее, в бессилии опускает руку.

— Отлично, — улыбается Крис. — Все лишаются завтрака, обеда и ужина по вине мистера Поттера. Время, отведенное на прием пищи, теперь будите работать.

Заключенные в негодовании что-то кричат, Макс сжимается на стуле, а Гарри мрачно вздыхает.

Нет, они не оставят его в покое.

И так продолжается еще три дня.

Голодные, озлобленные заключенные подкарауливают Гарри в коридоре. Их удары не такие четкие, как охранников, но тоже весьма болезненные. Они оставляют его лежать на холодном полу, уверенные, что Поттер все понял, пообещав, что в противном случае завтра все повториться.

Гарри через полчаса с трудом удается привстать и облокотиться спиной о стену. Голова кружится от боли и голода. Из носа, не переставая, течет кровь, заливая и без того грязную одежду. Физическая боль стала привычной, но хуже то, что теперь твориться в душе. Гарри чувствует себя слизняком. Мерзким и противным. Он ничтожество. У него почти не осталось сил. Он не хочет бороться. Пусть они делают все, что хотят, и этот белобрысый ублюдок, ему уже все равно. Словно по мановению волшебной палочки появляется Малфой. Гарри едва не стонет. Именно этого ему сейчас и не хватает. Чертового садиста. Прикончить его. Смешать с дерьмом.

Драко с непроницаемым лицом с минуту рассматривает юношу, затем протягивает ему свой белоснежный носовой платок. Гарри отворачивается, понимая, что сделает только хуже и разозлит слизеринца. Но тот лишь криво усмехается:

— Твоя гордость тебя погубит. Ах, ну да, ты же герой, гриффиндорец, благородный и великий. Если б ты знал, как сейчас жалок, Поттер.

Гарри привычно не отвечает. Старается не замечать Малфоя. Но его слова против воли отпечатываются в сознании. И сам слизеринец это прекрасно знает.

— Как думаешь, что скорее случиться — ты умрешь от голода или тебя убьют остальные? Я поставил на второе. Так что не подведи, не хотелось бы проигрывать сто галеонов.

— Для тебя это забава, да? — не выдерживает Гарри.

Светлые глаза жадно вспыхивают. Он ведь только этого и ждал.

— Да, — честно отвечает Драко, насмешливо глядя на него сверху вниз. — Ты моя игрушка. Но мы ведь только начали. Ты думаешь, всему сможешь противостоять? — Драко присаживается перед ним на корточки и неожиданно сам прижимает платок к разбитому носу юноши. Гарри дергается, но его сил мало, чтобы вырваться. Ненавистное лицо совсем близко, а безжалостный взгляд гипнотизирует. — А что ты скажешь, если я из тебя сделаю местную шлюху? Сначала развлекутся все охранники, потом ты пойдешь по заключенным… Тебя будут трахать во все дырки, во всех позах. У меня даже есть потрясающее зелье, если хорошо попросишь, ты будешь даже получать от этого удовольствие. Что скажешь?

Внутри все онемело от страха. Но Гарри смог ответить:

— Что ты ублюдок, Малфой.

Оскорбление звучит слишком жалко. В зеленых глазах явно видны непрошенные слезы. Гарри ни секунды не сомневается, что если Малфой захочет, то так и сделает. Драко видит его насквозь — страх в его душе, слабость, поэтому предпочитает не замечать оскорбление, лишь улыбается. Почти ласково и даже как-то невинно.

— Ты ведь заслуживаешь всего этого, Поттер.

Конечно. Ему же это решать. Теперь он его царь и Бог. И волен делать все, что только пожелает. Гарри понимает, как в его душе рвется какая-то очень важная струна.

— Да, Поттер, ты ведь и сам все знаешь. М-да, — протягивает Драко и стирает платком кровь на щеке. — Жалко они подпортили такое смазливое личико.

Его осторожные прикосновения, холодный и бесчувственный голос, неутихающая боль, безотчетный страх… Гарри глухо стонет и опускает голову на колени. Его плечи начинают вздрагивать. Он не может. Больше не может. Господи, как же он противен сам себе… Он плачет на глазах у Малфоя. Дерьмо, он сам дерьмо.

— Иди в камеру, Поттер, на сегодня с тебя хватит.

* * *

Но он бредет в душ, когда Малфой уходит. Долго стоит под струями воды, прислонившись лбом к шершавому кафелю. Потом пытается отстирать кровь с одежды, но это бесполезно. Так и одевает ее мокрую и в пятнах. Еле доходит до камеры.

На тумбочке его ждет стопка чистой одежды и пузырек с зельем. Гарри, не задумываясь, выпивает его. Если бы его хотели убить, то наверняка сделали каким-нибудь более изощренным способом. Потом переодевается, вдыхает запах хлорки и стирального порошка. С удивлением понимает, что чувствует себя лучше. Зелье помогло. Падает на кровать и засыпает.

* * *

Теперь он возненавидел утро. Открываешь глаза и думаешь, что же сегодня еще будет? Что-то новое? Или по привычной схеме?

Сегодня не по привычной. На завтрак он вообще решил не идти, поэтому не удивился, когда дверь распахнулась, и на пороге возник Крис.

— Пошли.

Гарри уныло бредет за ним. Крис ведет его по незнакомым лестницам и коридорам, пока не останавливается у дубовой двери. «Обращайся почтительно, не зли его», — раздраженно шепчет он Поттеру, стучит и распахивает перед ним дверь. Гарри оказывается в небольшом кабинете. Не трудно догадаться, кому он принадлежит, даже если сам обладатель уже сидит за письменным столом, и, не поднимая головы, что-то пишет.

Все в комнате просто кричит о принадлежности к слизерину и древней аристократической семье. Стены, обшитые шелком глубокого зеленого цвета с набивным рисунком, ковры с коротким ворсом и тяжелые портьеры на окне в той же цветовой гамме, три картины, очевидно, представляют прародителей древнего рода. Камин, обложенный темным мрамором, два глубоких кожаных кресла перед ним, низкий журнальный столик между ними. Большой письменный стол из черного дерева, стеллажи с бумагами и книгами позади.

Идеальный кабинет для Малфоя. Который уже дописал письмо и едва кивнул пессимистично настроенному Гарри, приросшему к полу.

— Я вижу у тебя хорошее настроение, Поттер? — иронично заметил Драко, прекрасно понимая, что хорошее настроение в этих стенах невозможно. Особенно, если ты заключенный, а твой враг начальник тюрьмы. Гарри как всегда и не пытался ответить, чтобы не превратить монолог Малфоя в беседу. — Мне тут сказали, что ты пропустил завтрак. Знаешь, нужно хоть иногда что-нибудь есть.

Какая трогательная забота. Гарри про себя фыркнул, размышляя, сделаны ковры из настоящей шерсти или нет?

— Садись у камина, — приказал Драко.

Гарри подчинился, уставившись на горящие поленья, а слизеринец через минуту, чиркнув пером по пергаменту, сел напротив. Вдруг вошел Крис с подносом в руках, поставил его на журнальный столик перед Поттером и исчез. Так, ясно, зачем его позвали — поиздеваться. На подносе в красивых и тонких тарелках, не шедших ни в какое сравнение с теми из которых ели заключенные, были салат из овощей и рис со стэйком. Как будто только что из ресторана. Пахло необыкновенно. Гарри удрученно отвернулся. А он гадал, что же такого может придумать Малфой. Оказывается, ничего сверхъестественного. Напомнить ему в каком он тут положении, подразнить всласть.

— Ну и что ты сидишь, как истукан? — недовольно спросил Малфой. Гарри недоуменно на него уставился. — Это тебе. Ешь.

Абсолютно ничего не понимающий и голодный Гарри покачал головой.

А, понятно, оно отравлено.

— Нет, не отравлено, никто туда не плевал, и вообще это готовили для меня. Если ты сам откажешься есть, то сделаешь это под империусом.

По безжалостному тону Поттер понял, что Малфой не шутит. Юноша опасливо поставил тарелку с салатом себе на коленки и попробовал кусочек. Отвратительный лимонный соус. А в целом не плохо. Он расправился с салатом за пару минут и приступил ко второму блюду, пока Малфой не передумал. Но Драко, казалось, и не собирался мешать ему. Смотрел на него с едва заметной усмешкой.

— Ну и что? — спросил Гарри, отставляя пустую тарелку. — Чего ты хотел добиться?

— Напомнить тебе, как бывает хорошо, — проникновенно улыбнулся Драко.

— Отлично. Было вкусно. И что?

— Да ничего, Поттер, расслабься. Считай это моей маленькой прихотью.

Нет, что-то тут не чисто. Пробует метод кнута и пряника? Гарри напряженно ждал.

— Эта суббота день свиданий, — как бы между прочим бросил Драко. — Тебя хотят видеть грязнокровка и Уизел.

На лице гриффиндорца расцвела улыбка. Его друзья! Они хотят его видеть! Несмотря на сложные отношения между ними, то есть, на полное наплевательство Гарри на них последние семь лет, Рон и Гермиона поддерживали его на суде, выступали в его защиту и вот теперь придут навестить. В своих размышлениях Гарри не заметил, как хищно сузились голубые глаза. А потом понял — он сам своим радостным видом показал свое больное место.

— Ты вел себя очень плохо, Поттер, и не заслужил свиданий, — уничтожающе произнес Малфой, наслаждаясь его реакцией.

Да, теперь Гарри понял, зачем нужна была уловка с хорошей едой. Теперь было значительно тяжелее. Во рту он почувствовал привкус горечи.

— Малфой…

— Мистер Малфой, — поправил Драко, беспощадно ухмыляясь, зная, что Поттер полностью в его власти.

— Мистер Малфой, — выдавил Гарри, сдерживаясь. — Для меня очень важно увидеть друзей и не могли бы вы разрешить мне это свидание. Пожалуйста.

Слизеринец ответил не сразу, как-то скучающе понаблюдал за язычками пламени, лижущими бревна в камине.

— Почему вдруг это стало так важно для тебя? Семь лет ты не вспоминал о них. Даже не отправил открытку на рождество. А сейчас, оказавшись в Долито, вдруг потянулся к ним? У них уже трое детей, ты знал об этом? А первенца, знаешь, как зовут?

Слова были словно пощечины. Лучше бы его снова избили. Гарри прикусил губу. Он не задавался вопросом, откуда Малфою все это известно. Обиднее всего, что слизеринец как никогда прав.

Гарри действительно забыл о своих старых друзьях, когда его актерская карьера пошла в гору. Сначала они изредка встречались, потом гриффиндорцы стали чужими в тусовке звезд. У них не было столько денег, не было желания столько пить и так прожигать жизнь, потом появились дети. Они честно пытались образумить самого Гарри и исправно присылали подарки к рождеству и его дню рождения. А он даже не отвечал им. Ни разу.

Когда его арестовали, он был настолько напуган, что позвонил Рону, забыв о гордости. И друг приехал, стал помогать, нашел хорошего адвоката… А теперь даже они хотят навестить его! Гарри должен их увидеть.

— Малф… Мистер Малфой, пожалуйста, я должен их увидеть.

— А на что ты готов, ради этого? — задумчиво спросил Драко. Создавалось такое впечатление, что разговор ему не интересен, но внимательные глаза говорили об обратном.

Ну вот. Этого и следовало ожидать. Малфой подошел к тому ради чего был весь этот спектакль.

— На многое, — Гарри пристально посмотрел в его глаза.

— Гордость и честь в расчет не брать? Ладно, тогда у меня есть идейка. Через месяц будет профессиональный праздник у всех работников Долито, и я хочу, чтобы ты нам прислуживал. В одном лишь фартуке.

Да, определенно, лучше бы его избили до полусмерти, а не накормили этой вкуснотищей, от которой почему-то тошнит. Гордость и честь Малфой взял в расчет, чтобы кольнуть посильнее. Унизить, опустить… Но Гарри должен увидеть друзей…

— Решай быстрей, Поттер. У меня много дел.

— Я согласен, — голос дрожит.

Малфой никак не отреагировал на его слова, кивнул сам себе, надолго задумался. Он с самого начала знал, что Поттер согласится. Брезгливо поморщился, заметив все еще сидящего перед ним Поттера, махнул рукой, чтобы тот уходил. Выходя, Гарри понял, что на лице Малфоя было разочарование.

* * *

С этого дня все стало намного хуже. Крис свирепствовал. Если раньше перед другими заключенными он не осмеливался отвешивать оплеухи Поттеру, то теперь делал это все чаще и чаще, с каким-то особым остервенением. Наказания росли в геометрической прогрессии. Малфой не появлялся, но Гарри чувствовал его незримое присутствие повсюду.

Нужно продержаться еще два дня… И он увидит друзей. Каждый раз, когда он об этом думал, сердце радостно подпрыгивало. Но так же падало вниз, когда он понимал, на что согласился. Прислуживать тюремщикам голым в одном лишь фартуке? Извращенная же у Малфоя фантазия… И чем это кончится…

Его снова и снова заставляли мыть нескончаемые горы посуды, не разрешая перерывов на еду. Снова и снова назначались наказания в виде количества ударов. За день их столько собиралось, что к вечеру Гарри и не надеялся, что выживет.

Однако выживал.

Лежал в своей камере, постанывая от боли, и думал, что, может быть, он это все заслужил… С каждым днем уверенность в этом лишь возрастала. Это его заслуженное наказание. Это карма. Это плата за все. Когда Гарри убедил сам себя в этом, то на него опустилось меланхоличное безразличие. К издевательствам, к своему жалкому положению, к своей дальнейшей судьбе. Оставалось только увидеть друзей. Последний подарок Богов мальчику-который-никак-не-умрет.

* * *

Суббота была долгожданней каникул в Хогвартце. Гарри улыбнулся, едва проснувшись, несмотря на непрекращающуюся боль. Медленно умылся, стараясь не замечать косых взглядом и гнусных перешептываний за спиной. Пошел на завтрак. Макс жевал черствый хлеб, намазав на него кашу, которая по идее, носит название «овсянка», но только этот ком коричневатого цвета никак не был на нее похож.

— Привет.

— Привет, Гарри, — Макс украдкой улыбнулся ему. — У тебя хорошее настроение?

— Да, сегодня я увижу друзей!

— С чего вдруг? — удивился юноша, отложив еду.

— Сегодня же… день свиданий? — желудок Гарри стянуло от нехорошего предчувствия.

— Вообще-то, — осторожно заметил Макс. — Это было прошлое воскресенье…

Поттер обреченно закрыл глаза, чувствуя черную ненависть в сердце к одному известному слизеринскому ублюдку. Как он мог поверить? Как он мог терпеливо сносить все побои и издевательства? Как он мог жить надеждой эти дни? Смешно, наверное, было за ним наблюдать… Какой же он идиот… Просто нескончаемый идиот. Игрушка в руках Малфоя. Как он сразу не понял…

Гарри не заметил, как напрягся Макс, как подошел Крис и уже в третий раз ему что-то повторял. Он открыл зеленые глаза и решительно сказал:

— Мне нужно видеть Малфоя.

— Размечтался, — фыркнул Крис. — Иди работай, все равно сидишь без толку.

— Я сказал, мне нужно видеть Малфоя.

Гарри встал, сжимая кулаки, твердо намереваясь добиться справедливости или хотя бы съездить пару раз по идеальному аристократическому лицу кулаками. Крис напускной с жесткостью смотрел на бывшего героя, но Гарри успел заметить тщательно скрываемую нерешительность на его лице. Крис волшебник. Он помнит, чем так знаменит мальчик-который-выжил, значит, есть надежда. Гарри упрямо стоял перед ним.

— Поттер, десять ударов. Доволен?

— Мне нужен Малфой.

— Еще десять.

— Мне. Нужен. Малфой.

— Ладно, — вдруг согласился Крис, нервно дернув головой. — Пошли.

* * *

— Ты соврал!

— Десять ударов, Поттер. За неподобающее обращение.

Удивительно, но спокойный голос Малфоя отрезвил. Вся решительность Гарри исчезла. Он снова стоял в его роскошном кабинете, беспомощный и слабый. Драко смерил его тяжелым взглядом и тихо произнес:

— В чем дело, Поттер?

— Ты… Вы обманули меня на счет свидания.

— Хм, еще десять ударов за клевету.

— Что?

— И еще десять за тупость, Поттер. Ты забыл, что ты наш великий герой? — Драко манерно вскинул руки. — Тебе же всегда дают то, что другим не доступно. И правил для тебя не существует.

— Что? — совсем растерялся Гарри.

— Других слов в лексиконе нет? — голос Малфоя звучит раздраженно. — Специально для тебя, Поттер, нашего самого почетного заключенного, разрешено свидание в неподобающий день.

— О, — только и смог сказать Гарри, чувствуя себя идиотом.

— Мерлин, ну и зачем я только трачу свое время, объясняя тебе это? — разозлился Драко. — Еще десять ударов.

— Уже пятьдесят, — заметил Гарри. — Я не выживу.

— Черт, — выругался Малфой. — Откуда еще двадцать?

— Крис.

— Не смей его так называть, Поттер. Для тебя он мистер Сандерс. Плюс десять ударов.

— Шестьдесят.

— Могу еще. Хочешь?

— Нет.

— Иди. Скажи Крису, что у тебя тридцать ударов плетью.

Гарри, стараясь сдержать глупую улыбку, вышел.

* * *

Конечно, он не сказал Крису, сколько ему причитается ударов. Плеть, кстати, это что-то новенькое. Но так не хотелось пробовать ее прямо сейчас, перед свиданием с друзьями… Мерлин, только сейчас Гарри понял, как много они для него значили. Только сейчас он понял, что они никогда его не бросят и не оставят.

— Рон! — Гарри бросился ему на шею и долго не отпускал, пытаясь справиться с непрошенными слезами.

Гермиона смущенно улыбалась. Большого живота не было, значит, девушка уже родила. Гарри обнял ее тоже, вдохнув запах фруктового шампуня и детского питания. Рон похлопал его по плечу. Вероятно, выражая недовольство, что Поттер так долго прижимает к себе его жену.

— Я так рад вас видеть! — Гарри улыбнувшись, сел на стул напротив друзей.

Гермиона несколько неловко примостилась на краешке лавочки, Рон обнял ее за плечи.

— Поздравляю, — прошептал Гарри, вдруг осознавая, что он толком даже не помнит имена их детей. А если честно, даже их пол.

— Спасибо, — Рон покраснел до ушей.

— Это мальчик, — скромно улыбнулась Гермиона. Выглядела она очень уставшей.

— Чудесно, — только и смог произнести мальчик-который-выжил.

— Гарри, как ты? — спросил Рон, очевидно, переводя тему. — Мы очень переживали. К тебе не просто пробиться.

Наверняка Малфой постарался, подумал Гарри. Но вслух ничего не сказал, лишь снова счастливо улыбнулся. Сколько же их трио пришлось пережить… Как он мог так поступать с ними? Вдвойне было больней из-за того, что гриффиндорцы не отвернулись после всего, пришли к нему сейчас… Гарри почувствовал, как глаза защипало.

— Все хорошо, — с трудом улыбнулся он. — Все отлично, я рад вас видеть.

— Мы тоже, Гарри, — вымученно произнесла Гермиона. Лицо ее было пепельно-белым. Похоже, оно не совсем оправилась после родов. Юноше стало ужасно стыдно.

— Простите, — прошептал Поттер и уронил голову на руки.

Рон сразу подбежал к нему, стал ободряюще похлопывать по плечу, что-то несвязное говорить… Но тут вошел Крис, кивком головы указал на выход. Рон поднял слабую жену, потащил к выходу. Гарри, не в силах пошевелиться, сжал челюсти из последних сил и помахал друзьям рукой.

— Мы еще придем, Гарри! — неуверенно пообещал Рон и скрылся за тяжелой дверью.

— Как трогательно, Поттер, — прошипел Крис, когда гриффиндорцы ушли. — За работу.

* * *

Почему стало только хуже? Он не достоин этого. Не достоин доброты в глазах Рона, не достоин жертв со стороны совсем слабой Гермионы. Как он мог… Семь лет… И он даже не удосуживался отвечать им на подарки. Всего пара строк, сова… Ну что может быть проще? У них уже четвертый ребенок. Ну почему тогда они пришли? Зачем? Он же полное ничтожество… Похороните его и живите спокойно. Семь лет прошло с победы над Волдемортом. Все. Хватит. Почему этот долбанный волшебный мир до сих пор о нем помнит? Он так старался отвлечься… Все эти чертовы роли… Кого он только не играл… Смазливых мальчиков-подростков с трудной судьбой, супергероев, даже Бога Солнца в древнеегипетской постановке. Сколько сценариев не перечитал… Приключения, детективы, экшн, трэш. А сколько наркотиков он перепробовал… Экстази, кокаин, героин. О, боги… Каким сейчас это кажется мелочным и неважным, по сравнению с теплым измученным взглядом Гермионы и несмелой улыбкой Рона. Какой же Гарри идиот… Как он мог так легко променять настоящих друзей на это жалкое подобие свиты? Они же сразу от него отвернулись, едва он угодил за решетку. Ненавижу….

— Проникся, Поттер?

Гарри совсем не удивился Малфою в своей крохотной камере. Просто спрятал заплаканное лицо в подушку, не сомневаясь, что Драко увидел, что хотел.

— Смотрю, да. Надолго хватит?

Если бы мог, Гарри бы хмыкнул в ответ его сарказму. Ну почему этот урод всегда появляется в самый неподходящий момент? И почему как будто оборотень вгрызается в его душу?

— Поттер, а Уизли-то плодятся. Я начинаю переживать, как скоро они заполонят планету.

Гарри рывком поднялся с кровати и ненавидяще уставился на Малфоя:

— Не смей так говорить!

— А то что? — как-то устало спросил Драко. В его руках была волшебная палочка.

Поттер не ответил, зажмурился и отвернулся к серой стенке. Пусть он уйдет… Оставит его…

К сожалению, так Драко и поступил.

Начался следующий круг ада. Гарри как мог, старался припомнить, сколько их всего. Но так и не смог. Шесть или семь? Ну, во всяком случае, ему это еще предстоит узнать.

Малфой сдержал свое слово — он увидел друзей, теперь Поттеру нужно сдержать свое. Думать об этом совсем не хотелось. Слава Мерлину, осталось чуть меньше месяца…

Бесконечные побои, наказания, которые почему-то Гарри стал выносить, не теряя сознания, бесконечная работа, голод, потускневший взгляд Макса, который стал тише воды и ниже травы… От всего этого становилось так тошно, так противно, так тяжело… Гарри и сам понимал, что осталось чуть-чуть и он сломается…

* * *

Целую неделю Гарри только и делал, что терпел наказания, с каждым днем становившиеся все более изощренными. Крис, не доверяя охранникам, сам избивал его злощасной палкой (которая, судя по всему, была зачарованная, иначе, откуда такая боль?), потом взялся за кнут, который, казалось, сдирал остатки кожи вместе с мясом на теле. Затем ему это надоело, и кучерявый волшебник подключил особые зелья, со злорадством вливая их в рот бывшему герою, у которого уже просто не было сил сопротивляться. Зелья действовали одинаково. Раздирали все внутренности, сжигали их, испепеляли, заставляли корчиться от боли на глазах у всех, кричать, стонать, забыв о гордости, о чувстве собственного достоинства.

Ночь стала любимым временем суток.

Но ненадолго, пока не появился Малфой.

— Отдыхаешь, Поттер?

Этот голос он сможет узнать из тысячи. Господи, какую же ненависть он испытывает… И в то же время, чувствует себя беспомощным, как нежелательный новорожденный котенок у бездомной кошки. Гарри давно стал противен сам себе, теперь он просто старался выжить. Просто жить ему уже не позволяли.

— Вставай, герой, я тут подумал, а не плохо ли было бы прогуляться.

Гарри встает. Он уже давно не перечит. Боль во всем теле стала его вечным спутником. Спина, бедра… Синяки, ссадины, раны… Запах крови ему даже начинал нравиться. Если кровь — значит, они добились, чего хотели. У них приказ — не убивать. Вот они и стараются изо всех сил. Не убивают, но и жить не дают.

Малфой выводит его на площадку для прогулок. И плевать, что уже два часа ночи. Идет дождь, все в тумане. Драко садится на мокрую скамейку, плюя на свою дорогую мантию, достает сигареты и закуривает. Гарри молча стоит, почти засыпая на ходу, даже не пытаясь представить, что еще его ждет.

— Поттер, пора занять твоей физической подготовкой.

Как тривиально. Он спит несколько часов в сутки, его тело уже не воспринимает физические раны, которые так упорно ему пытаются нанести. Он почти ничего не ест, он почти не думает, потому что на это не остается сил. Физическая подготовка? Очень оригинально.

— Десять кругов бегом по полю, — говорит Малфой и глубоко затягивается.

Запах сигарет достигает Гарри. Который просто стоит как зомби.

— Ты оглох, Поттер? — странно, но Малфой быстро выходит из себя. Достает палочку и произносит:

— Круцио.

О, это его любимое запрещенное заклятие. Гарри падает на мокрую землю. Остатки гордости позволяют ему сжать зубы, чтобы не стонать. Малфою это не нравится. Он снова произносит Круцио. Почему в этот раз больнее? Гарри весь сжимается в тугую пружину. В голове творится что-то странное… Мозг, кажется, начинает плавиться…

— Черт! Поттер! — вскрикивает Малфой.

Подбегает к нему, скорчившемуся на земле, с размаху бьет ногой по животу. Вспышка разноцветных искр перед глазами и острая боль по всему телу.

— Блядь, ты же мог сопротивляться! Давай же!

Гарри сквозь красную пелену видит озлобленное лицо Малфоя. Да, Гарри когда-то с легкостью сбрасывал с себя запрещенные проклятия. А теперь не может. Как он, наверное, жалок. Поттеру хочется рассмеяться, но получается только некрасивое бульканье. Кровь течет изо рта, капает на землю. Она такая красная… Как он еще может различать цвета? Может, это конец? Так он умрет? Мальчик-который-победил-того-кого-нельзя-назвать?

Какая глупая мысль. Малфой еще не закончил. У него впереди целая жизнь.

* * *

Безысходность. Боль. Бесконечность.

Целых три слова, начинающихся с одной буквы, описывают существование Гарри.

Он лежит на кровати в своей холодной камере. Абсолютно равнодушный и безразличный ко всему.

Что ж, Малфой, молодец, добился желаемого.

Макс несмело заглядывает к нему, садится перед ним на грязный пол, с непонятной гримасой тихо спрашивает:

— Ты как?

Поттер не отвечает. Смотрит в потолок. Макс понимает, что они добились желаемого.

* * *

Крис смог заставить его подняться. Его крики мешают. Гарри вяло моет полы в столовой. Заключенные обходят его стороной. Но он этого даже не замечает. Монотонно водит тряпкой по кафелю, забыв одеть перчатки.

Кажется, рядом Малфой, что-то говорит, но это за гранью понимания. Гарри даже не отвлекается, елозит шваброй. Голоса громче, вроде, Крис оправдывается, потом все вдруг становится слишком светлым, как будто кто-то намеренно увеличивает яркость. Гарри падает на колени, трет глаза, и надеется, что это конец.

* * *

В крови зелья. Разные по составу и назначению. Он легко может это понять. Сколько раз он чувствовал их обжигающее действие в венах. Гарри долго спит и не может понять, где же конец этого сна. Его преследует кошмар. Поднимая тяжелые веки, он уверен, что увидит Малфоя. Так и есть. Его личный кошмар. Драко сидит, сгорбившись над книгой, в тусклом свете лампы. Сразу замечает, что Поттер очнулся и обращает все свое внимание к нему.

— Я умер?

— В мечтах, — саркастически усмехается Драко. Но что-то в его усмешке уже не то. Что-то решительно поменялось. Но Гарри слишком слаб, чтобы понять что. — Ты такой нежный, Поттер. С тобой даже не интересно. Я столько всего заготовил, а ты уже решил отправиться в царство Аида.

Гарри чувствует обрушивающуюся тяжесть и не слышит непривычно глухой голос своего мучителя.

* * *

Он резко открывает глаза и понимает, что он в своей камере. Он еще не умер. Он еще жив. Ну почему он еще живет? Гарри еле сдерживает слезы. Черт! Ну почему?..

— Ты как, Гарри? — тихий голос только что вошедшего Макса.

Боли нет. И, в принципе, ничего нет.

— Хорошо, — вдруг отвечает Гарри и поднимается со своей кровати. Голова кружится, но быстро проходит.

— Ох, — облегченно произносит юноша. — Ты несколько недель болел!

Болел? Это теперь так называется? Гарри нерадостно улыбается. В конце концов, он жив.

Они идут на завтрак. Ничего не изменилось. Косые взгляды, дрянная еда.

— Ну, съешь хоть что-нибудь! — умоляет Макс. — Ты так похудел!

Гарри безразлично кладет в рот ложку с пюре. Неприятная еда быстро проваливается в желудок. Незамедлительно следует рвотный позыв. Он не сдерживается и его тошнит. Мгновенно подходит охранник.

— Поттер, что за грязь! Убери потом!

И уходит. Макс ошарашено смотрим ему вслед, и пододвигает другу чай. Гарри молча пьет его. Кислый, противный, но с сахаром.

— Гарри, тебя от работы освободили. Пошли ко мне в библиотеку?

Гриффиндорец согласно кивает. Почему бы и нет?

— Тебя оставили в покое? — Макс сразу накидывается на него в родных стенах.

— Сомневаюсь, — Гарри садится на первый попавшийся стул, чувствуя себя дряхлым стариком. — Скорее, на время.

— Ну, хоть так, — здраво рассуждает юноша и принимается за работу.

Протирает пыль на стеллажах с книгами, расставляет в правильно порядке тома, заполняет бланки. Гарри зевает, кладет голову на руки и засыпает. Ему снова снится Малфой.

* * *

Целая неделя проходит спокойно. Но ему уже все равно. От работы его освободили, так что все время он проводил у Макса в библиотеке. Как оказывается там много дел. Вдвоем они быстро справлялись, и часть дня Поттер посвящал чтению книг. В читальном зале было тихо, редко, кто заходил. Гарри устраивался за дальним стеллажом и спокойно читал. На удивление, Макс знал много хороших произведений. Все книги, которые он советовал, стоили того, чтобы их прочесть. Гарри понимал, что это лишь временное затишье. Перед бурей, если так можно сказать. Однако так хотелось, чтобы это длилось вечно.

— Интересная книга? — Драко возник из ниоткуда. В такой же идеальной мантии, с таким же безразличным выражение лица, как и раньше.

Гарри, не отвечая, отложил свою книгу «Рейгетские сквайры», которая неизвестно как оказалась в Долито, и равнодушно посмотрел на слизеринца.

— Думаю, Поттер, я смогу тебя развеселить. Письмо!

Он помахал конвертом перед носом Гарри. И последний сразу почувствовал интерес, злость и дрожь. Поттер понял, что письмо от Рона и Гермионы. Это единственные, кто могли ему написать. Чертов Малфой! Как ему удается так играть на его чувствах? Ведь уже несколько недель он не испытывал ничего ярче благодарности к Максу за то, что тот его не трогал. А сейчас от одного присутствия Малфоя…

— И что ты хочешь?

— Не много, Поттер, как обычно.

«Не много» — значит все без остатка.

— И что же?

— Хочу, чтобы ты вел себя примерно и всем видом показывал, что ты исправился и будешь хорошим и пушистым. Через пару дней проверка.

Гарри моргнул. Это слишком мало для целого письма от друзей. Малфой мог просить что угодно. Что-то тут не так.

— Хорошо, — кивнул Поттер.

— Молодец, — Малфой швыряет перед ним конверт и уходит.

Ровный знакомый почерк. Обнадеживающие слова. Глаза заволакивает пелена слез. Как же он им благодарен.

Макс садится рядом. Он нахмуренный. Совсем как маленький птенчик.

— Тебе письмо? — зачем-то спрашивает он, хотя и так видно.

Его тон настораживает Гарри.

— В чем дело?

— С каких это пор сам Малфой разносит письма?

Слишком подозрительный тон. Гарри не по себе.

— Я не знаю, он сказал, что скоро будет проверка. Я всего лишь должен быть незаметным.

— Гарри, а ты ни на что не соглашался?

— Ну… — гриффиндорец смущается. — Да.

Он был не в силах продолжать дальше. Глаза Макса расширяются, а потом выражение лица становится обреченным:

— Дай угадаю… Прислуживать в одном лишь переднике? — Когда Гарри кивает, Макс тяжело вздыхает. — И ты не знаешь, что это значит? Как ты мог согласиться!

— Подожди, это, конечно, унизительно, но…

— Гарри! Подумай головой! Двадцать пьяных человек у которых власть над тобой! А если ты Гарри Поттер!

Голова пошла кругом. Какой же он идиот! Гарри сглотнул. Он сам подписался на это. А если ты Гарри Поттер, продолжил он мысль друга, которого все вокруг ненавидят, то конец будет печальным. И тут до него доходит совсем другое. Обреченность Макса значит, что…

— Ты… тоже? Ты поэтому знаешь, что будет?

Его худое личико бледнеет. Но он кивает головой. А потом выкрикивает:

— Да! Да, меня точно так же загнали в ловушку. Но я знал, на что иду. Я ждал насилия. И поэтому мне хватила ума не сопротивляться. Я хочу жить! Я хочу выйти отсюда! Ну и что, что меня трахнуло столько человек? Мне плевать! Они же не душу мне трахали! Я не сломался!

Гарри потрясенно молчал. Руки его дрожали. Он опять повторяет свои ошибки, опять думает только о себе. Если бы он не был сосредоточен на своей личности, то давно бы понял неприязнь других заключенных к Максу, его одиночество и страх перед охранниками. Его работа в библиотеке. Самая тихая и спокойная во всей тюрьме. Гарри было невыносимо жаль, что его единственному другу здесь пришлось такое пережить. Он не мог не сломаться, гриффиндорец его не винил. Одно было не понятно — почему тот все еще тянется к жизни, продолжает питаться этой невыносимой едой, думать о свободе?

— Теперь и ты от меня отвернешься? — Макс пристально посмотрел на него. В его больших глазах была надежда.

Вот откуда его одиночество. Все остальные знают…

— Нет, не отвернусь.

— Спасибо.

— Скажи… а другие это делали?

— Да… Не все, конечно. Просто периодами у охранников возникает желание… Или им просто скучно. Гарри, не сопротивляйся, будет только хуже. Уже двое погибли. Здесь жизнь ничего не стоит.

Гарри закрыл лицо руками. Он знал, что будет сопротивляться до конца. А если потом будет смерть… Что ж, тем лучше.

* * *

Ночью не спалось. Гарри, не мигая, уставился в потолок. Мысли текли медленно, тягуче, словно патока. Он размышлял о словах Макса. Если он это пережил, то, быть может и Гарри сможет?.. Нет, такого унижения он не выдержит. Нужно как-то… Отказаться он не посмеет, потому что пообещал. И Малфой позволил ему встречу с друзьями. Гордость он потеряет в последнюю очередь. Это единственное, что у него осталось. Министерская проверка. Гарри усмехнулся сам себе. Его попросили быть «мягким и пушистым», но ведь каждый понимает это по-своему?

* * *

— Ударь меня, — сказал Гарри Максу, когда они убедились, что одни в библиотеке.

— Что? С ума сошел!

— Просто ударь! По лицу, чтобы было видно синяки!

— Нет, ты что!

Макс опасливо попятился. Гарри раздраженно выдохнул. Он не хотел втягивать друга в задуманное, но, похоже, выбора не было.

— Я хочу предстать перед проверкой с разбитым лицом.

Больше объяснять ничего не нужно было. Последние дни заключенных не трогали, еда стала заметно лучше, а вспыхивающие периодически конфликты сразу же успокаивались карцером. Его друг отрицательно покачал головой:

— Ты точно сошел с ума! Тебя убьет Малфой.

Гарри спокойно смотрел на него. Макс через мгновение понял:

— Ты ведь этого и хочешь? О, Гарри…

— Просто ударь!

— Я не могу.

— Прошу тебя, Макс, давай же! Я же не могу себя сам ударить! Представь, что я один из самых противных тебе людей.

Худые плечи вздрогнули. Но Поттер понял, что его друг решился. Он сжал кулачок, замахнулся и ударил по лицу Гарри. У последнего даже голова не дернулась. Больше было похоже на неуклюжую пощечину.

— Мне нужны синяки и кровь! Давай же, Макс!

Юноша замахнулся еще раз и ударил. Лучше, но никакого видимого результата.

— Ну что ты за размазня! Придурок! Ты ни на что не способен! — заорал на него Гарри, специально провоцируя.

Макс почти сразу вышел из себя. Накинулся, замолотил по нему, как по груше. Гарри вытерпел нужное количество ударов и понял, что хватит, когда лицо вспыхнуло от боли, а во рту появился привкус крови. Он попытался что-то сказать, чтобы остановить Макса, но тот ничего не слышал. В глазах был какой-то безумный блеск. Гарри слабо заслонялся от ударов, не соображая, что же ему делать. Макс, воспользовавшись заминкой, попал ему по солнечному сплетению. Гарри задохнулся, потерял равновесие и упал. Макс оседлал его, намереваясь продолжить избиение. Гарри ухитрился поймать его за запястья, едва дыша, и прокричал:

— Все, Макс, все! Успокойся!

Юноша вздрогнул, дернулся, глянул на окровавленное лицо друга и разрыдался. Он упал на грудь Гарри и тихо всхлипывал. Сердце Гарри разрывалось от жалости. Бедный маленький мальчик… Гарри, помедлив, стал гладить его рукой по голове. Надеясь, что он не поймет это превратно. Вскоре Макс затих. Потом поднялся, вытирая слезы.

— Прости…

— Все хорошо, — улыбнулся Гарри. Выглядело это зловеще с разбитым лицом. Макс подскочил, достал застиранный платок и протянул ему, но Поттер только размазал кровь. Отражение в окне обрадовало. Именно этого он и добивался. Теперь главное, чтобы охранники этого не заметили и не вылечили, прежде времени.

* * *

Опустив голову, Гарри стоял позади Макса в очереди за обедом. Сердце его быстро билось. Охранники не обращали на него внимания. Друг, как мог, старался его закрыть своим тщедушным тельцем.

В меню были непривычные пирожки, картофельный суп и даже кусочек мяса. В столовой царило необычное оживление. Гарри молил небеса о том, чтобы комиссии пришло в голову проверить прямо сейчас быт осужденных и посмотреть за их обедом.

Они с Максом уже получили свои порции. Кареглазый юноша так радовался новым блюдам, что аж дрожал в предвкушении. Гарри осторожно поднял глаза и увидел, как в дверь входит Малфой в сопровождении Криса и четверо нахмуренных волшебников в мантиях министерства. Следом вошли несколько охранников и незаметно рассредоточились по стенам. Сердце сделало пируэт и замерло.

Важная процессия сразу же была замечена. Все замолкли и замерли. Крис в раздражении дернул головой. Подразумевалось, что осужденные должны себя вести, как ни в чем не бывало. Малфой ничем не выдал эмоций, громко сказал:

— Продолжайте обед, господа.

Заключенные, не издавая ни звука, как роботы на конвейере по одному подходили к окошку, получали свой обед, садились за столики, жевали. Один из четверых волшебников нахмурился. Слышался лишь звук шагов и скрип стульев. Малфой снова решил спасти ситуацию:

— Как видите, дисциплина в Долито идеальная.

— Да, это точно, — сказал кто-то из Министерства с не скрываемой иронией. — Они боятся.

— Чего им бояться? — встрял Крис. Поманил к себе осужденного из поблизости сидевших. Бедняга на негнущихся шагах подошел к ним. — Ты боишься нас?

— Нет.

— Видите? — победно обернулся Крис к волшебникам из Министерства.

— Тогда почему все такие тихие? — спросил у заключенного один из них.

— Не хотим вам мешать, — ответил мужчина, сжимаясь под взглядом Малфоя.

— Как похвально! Ну, ладно. А кормят вас хорошо?

— Да, очень! — соврал заключенный. — Я всем доволен.

— Что ж… Тогда вопросов больше нет. Иди. Мистер Малфой, — высокий волшебник повернулся к слизеринцу. — Остается лишь осмотреть камеры, и мы сможем написать положительное заключение.

На лице Драко промелькнула довольная улыбка.

— Благодарю. Пройдемте…

Он не смог договорить. Раздался шум падающего подноса, звук разлетающихся по полу тарелок. Чей-то тихий вскрик, и мертвая тишина. Все присутствующие в зале, как один, повернулись к Поттеру, который гордо стоял рядом с остатками своего обеда, размазанными по полу. Выглядел он не лучшим образом — разбитое и опухшее лицо, запекшаяся кровь. Заключенные попятились от него как можно дальше, как от прокаженного. Он лишь усмехнулся. Малфой на секунду прикрыл глаза, пытаясь справиться с яростью. Никто этого даже и не заметил. Мгновение и его взгляд снова бесстрастен.

— Вы говорили, что в вашей тюрьме не практикуют телесные наказания, — холодно заметил тот самый высокий волшебник из Министерства и направился к Поттеру. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ним.

Он остановился в трех шагах от золотого мальчика. Внимательно его рассматривал.

— Что с вами произошло, мистер Поттер?

— Охранники меня избили.

Малфой сжал зубы, венка на его шее бешено запульсировала. Крис прикусил верхнюю губу, совсем как маленький мальчик, но быстро взял себя в руки и нацепил надменную маску, скопированную у начальника. Остальные трое волшебников неодобрительно хмурились.

— Охранники? Кто конкретно?

— Я не могу сказать, — ответил Поттер, притворно ужасаясь. — Они потом убьют меня. Лишь намекну — это все исходит от их начальника.

Министерские работники уставились на Малфоя, который был невозмутим.

— Это правда, мистер Малфой?

— Нет. Это абсолютная чушь. Поттер эмоционально не стабилен, как вы знаете. Он уже не в первый раз наносит себе увечья. Мы к этому уже привыкли. Это есть в его личном деле.

Прозвучало настолько уверенно, что не могло быть неправдой. Волшебники смутились.

— Нет! Он врет! — воскликнул Гарри, срываясь на крик. Этим лишь подтверждая слова Малфоя.

— Спросите любого в этой тюрьме, — парировал спокойно Малфой. — Хоть его, — он указал на побледневшего Макса, пытавшегося слиться со стеной. — Насколько я знаю, это единственный человек, с которым общается Поттер в Долито.

Гарри радостно обернулся. Малфой идиот. Макс его друг. Он скажет правду и тогда в Министерстве поймут, что устроил чертов слизеринец вместо тюрьмы. Но жалобный взгляд и затравленное выражение на лице друга насторожили.

— Отвечай, — приказал Крис, делая шаг в его сторону. Макс побледнел еще больше.

— Это он сам… так делает…

На голову как будто со всей силы обрушился молот. В ушах зазвенело. Гарри только и смог отвернуться от Макса, не в силах его видеть.

— Вы уверены? — строго переспросил высокий волшебник. Который, по-видимому, был главным.

— Да, точно.

— Хорошо. Тогда вопрос снят. Мистер Малфой, пройдемте дальше.

Их процессия направилась к выходу и скрылась. Еще некоторое время никто не решался пошевелиться, потом вдруг в одно мгновенье все заговорили. Двое охранников подошли к Поттеру и толкнули его на стул. Как будто он мог куда-то убежать. Юноша безучастно сел. Макс, понурив голову, занял место в противоположном конце зала. Гарри уставился в одну точку и почувствовал тупое равнодушие ко всему, что с ним будет дальше.

* * *

Он сплюнул кровь. В сотый раз, наверное, за сегодняшний вечер. А потом снова поднял голову.

Упрямец.

Крис снова ударил.

Голова метнулась в сторону, перед глазами возникли черные круги.

Грудь Криса тяжело вздымалась, волосы прилипли ко лбу. Он бил Гарри уже долгое время со звериной злостью и никак не мог остановиться. Двое охранников стояли позади, не мешая процессу, без эмоций наблюдая. Малфоя не было.

Гарри, теряющий сознание, подумал с радостью сумасшедшего, что это конец. Но его снова привели в чувство ведром ледяной воды. Боль вспыхнула с новой силой.

— Какого черта, Крис? — вдруг раздался раздраженный голос. Послышался звук пощечины. Гарри даже поднял голову — он не мог такое пропустить, и увидел Малфоя, лицо которого покрылось красными пятнами, а так же Криса, прижимающего руку к щеке. — Я сказал его не трогать без меня!

— Драко, я…

— Идиот! — Малфой снова вскинул руку, Крис сжался, и неожиданно с кровожадной ухмылкой, слизеринец схватил подчиненного за горло. — Что тебе не понятно в моих словах?

Крис захрипел, не пытаясь сопротивляться. Гарри даже открыл рот из-за сцены, развернувшейся перед ним. Малфой взъелся из-за него на своего любимчика?

Драко разжал руку, Крис прижал руки к горлу, тяжело дышал. Малфой повернулся к Поттеру, брезгливо поморщился и приказал охранникам:

— Этого в больничное крыло, а потом в карцер. А этого, — он указал на Криса. — Сразу в карцер.

— Драко, ты не посмеешь!

— Уже посмел, Крис, — отрезал Малфой и вышел.

Поттер расхохотался, давясь кровью. Крис с диким криком кинулся к нему, но его успел удержать один из охранников. А Гарри почувствовал, как темнота сгущается, и закрыл глаза, в надежде, что больше их не откроет.

* * *

Карцер представлял собой комнату метра два на полтора. Голые кирпичные стены, голый бетонный пол. В углу дырка для испражнений, от которой жутко несло. Кромешная тьма. И жуткий холод.

Забрав всю его одежду, оставив лишь трусы, охранники впихнули Поттера сюда. Когда глаза привыкли к темноте, он смог различить смутные очертания стен. Юноша медленно ощупал их, надеясь найти хоть какой-нибудь откидной стул или что-то вроде, куда можно было бы присесть. Но, не найдя, сел на пол, подальше от вони.

Стены были покрыты инеем. Гарри решил не прислоняться к ним спиной. Он прижал колени к груди, хоть как-то пытаясь сохранить тепло.

Время замерло. Ничего не происходило, в комнату не доносилось ни одного постороннего звука. Он слышал только свое дыхание и стук сердца.

Не смотря ни на что, Поттера мучил один вопрос — что дальше? Чем эта пытка отличается от остальных? Холодно, неудобно, противно. Но это лучше избиения. И зачем его лечили перед карцером? Кинули бы сюда и забыли.

Он старался не думать о Максе, но мысли упорно возвращались к нему. Теперь Поттер чувствовал себя настоящим дураком. Как он даже смел надеяться на чужую помощь? Он подставил бы Макса. Часть Гарри еще злилась на предательство, а другая часть понимала, что по его вине пострадал бы человек. Их и так было слишком много в его жизни. Он убийца. Гарри вздрогнул. Впервые он так подумал о себе. Но ведь это правда. Он не мог понять только, как это получилось… Как вся его жизнь в один миг стала такой никчемной и бессмысленной?

Сколько он сидит в карцере? Час, два, сутки?

Ему хотелось пить и есть. Ему хотелось одеться в тюремное тряпье, чтобы хоть как-то согреться. Ему хотелось увидеть хоть кого-то, услышать хоть какой-то звук…

Внезапно смерть в этой отвратительной комнате перестала казаться прекрасной идеей. Гарри с разочарованием понял, что не готов. Он не хочет умирать, именно поэтому, он до сих пор и жив. Именно поэтому он терпит все унижения и издевательства.

Холод пробрался до костей. Гарри трясло крупной дрожью. Он попытался согреться в движении — прыгая или меряя комнату шагами, но места не хватало.

Тогда он вернулся в прежнюю позу и стал считать удары сердца, чтобы отвлечься. Это его ненадолго убаюкало. Через какое-то время он очнулся от забытья, и, обнаружив, что все еще сидит в карцере, едва не расплакался. Поттер подскочил и забарабанил в дверь кулаками, а потом стал пинать ее ногами, кричал, чтобы его выпустили. Плевать, что его скорей всего до смерти побьют, зато он увидит человека, поймет, что о нем не забыли.

Ответом ему была тишина.

Гарри опустился на пол и разрыдался. Он не хочет здесь сидеть, он не хочет! Он больше не будет, будет хорошим, только выпустите отсюда…

Он снова уснул? Или ему показалось? Было непонятно. Ничего не происходило. Снов не было, реальности тоже. Только пустота и одиночество. На фоне этого холод уже не ощущался так сильно. Поттер уже не дрожал. Он произносил свои мысли вслух, и слышать свой самого себя было почти высшим наслаждением. Голос становился все более осипшим, горло начинало болеть.

Только сумасшедшие разговаривают сами с собой. Гарри засмеялся своему умозаключению. Тогда он псих! Это так смешно. Он потер закоченевшие руки друг о друга. А может, ему все это приснилось? Тогда, если он проснется, с какого момента начнется жизнь? С самого начала? Он не будет Гарри Поттером? А если это и есть жизнь — разум, заключенный в четырех стенах? Если так будет всю жизнь?

Ну, хоть кто-нибудь! Скажите, что это не так! Кто-нибудь!..

* * *

Наконец ему приснился сон. Дверь открывается с жутким скрипом, и его вытягивают в коридор. Он щурится от яркого света, долго не может к нему привыкнуть. Безумно смотрит на Малфоя снизу вверх, у ног которого сидит. Слизеринец хмыкает и что-то спрашивает у охранника. Гарри не может разобрать ни слова. Охранник кивает, а потом отвешивает Поттеру сильную оплеуху. Он слишком слаб. Не удерживается и падает, больно ударяясь головой о пол. И тут понимает, что это не сон. Боль слишком реальна. Поттер, шатаясь, поднимается на ноги.

— Пришел в себя? — интересуется охранник.

Гарри кивает. Он замечает, что в коридоре гораздо теплей, чем в камере, и от этого дрожит.

— Как тебе карцер, Поттер? Понравилось? — издевается Малфой. Ему нравится растерянное, испуганное выражение лица золотого мальчика. Он кивает в ответ, как будто проглотив язык. — Снова хочешь? — Сразу же отрицательно качает головой и почти умоляюще смотрит. — Значит, урок ты усвоил? И это не самое страшное, что может быть, Поттер.

Он знает. Он верит ему.

* * *

Когда в камере выключают свет, становится страшно. Поттер лежит на кровати, закутавшись в одеяло, внутри жар от перцового зелья. Он боится закрыть глаза. Потому что тогда он снова окажется в карцере. Он снова путает реальность с забытьем.

Глаза уже болят от напряжения. Ощущение, что прошло несколько месяцев. Гарри зевает. Сначала он все чаще моргает, а потом усталость берет свое и юноша засыпает с мыслью, что через секунду откроет глаза.

День совершенно никчемный. Завтрак Поттер пропускает из-за нежелания видеться с Максом. Бесцельно сидит в своей камере. На обед не идет по той же причине. Пока все в столовой, пробирается в библиотеку, потому что в тюрьме нечего делать, кроме как читать, удостоверившись, что она пуста, берет книгу с полки и спешит к себе в камеру. Однако, сделав три шага, Гарри останавливается. Он сходит с ума. Как вор тащит книги. Забивается в свою камеру. Пропускает еду. Это все глупо. Получается, что его сломали. Нет. Гарри берет со стола листик с карандашом, пишет записку Максу, что это он взял книгу. Ведь у него могут быть проблемы, если недосчитаются хоть одного экземпляра при ревизии. Хоть их, по словам Макса, и редко проводят, но все же, неизвестно, что придет в голову Малфою.

Поттер с книгой бредет на улицу. Сегодня пасмурно и ветрено. Заключенных немного. Все они с лютой ненавистью смотрят на золотого мальчика. Гарри делает вид, что ничего не замечает и стоит подальше от всех, читая книгу. Тут они ничего не смогут сделать, охранники пристально следят за происходящим.

Продрогнув, Гарри возвращается в здание и тут у него на пути вырастает Крис.

— Кто тебе разрешал выносить книгу из библиотеки? — зловеще спрашивает юноша, выискивая повод к чему бы придраться. Выглядит он очень бледным, под глазами черные круги, волосы в беспорядке. Гарри не отвечает. — Ты заноза в заднице, Поттер, знаешь об этом? Ты бесишь меня! — Юноша стал распаляться. — Думаешь, Малфой и здесь спасет тебя от меня? — он замахивается и бьет Поттера наотмашь по лицу. Очень чувствительный удар. Прямо по скуле. Гарри падает, но не издает ни звука. Крис приближается к нему, с яростью лупит по ребрам, животу.

Кто-то спустя пару минут оттаскивает Криса, который брыкается и рычит. Гарри на мгновение удается сделать вдох, один, второй. Он пережидает, пока беснующаяся боль внутри не утихнет, и поднимается. Главное в тюрьме — не лежать как беспомощная жертва на полу.

Крис ругается с одним из охранников. На крик прибегает еще один. Они пытаются образумить любимчика Малфоя, доказывают ему, что без прямого приказа начальника трогать всеобщего героя запрещено. Гарри чувствует поднимающийся страх. Он в полной власти Малфоя. Если он прикажет, то они убьют его. Если прикажет, то они не будут трогать. Только Крис почему-то не хочет подчиняться этим приказам. Малфой же тоже отправил его в карцер. Злится? Но почему на Гарри?

Влетает очередной охранник. Смотрит на ругающихся товарищей, на застывшего Поттера.

— Вы с ума сошли? — орет он. — Поттер! К мистеру Малфою, быстро!

Гарри не заставляет себя упрашивать, быстро следует за охранником. Крис мстительно кричит ему вслед ругательство и обещает, что доберется до него.

Малфой строго отчитывает охранника за то, что ему пришлось так долго ждать. Оставшись наедине с Поттером, с недовольством смотрит на его лицо. Поздно спохватившись, Гарри понимает, что на щеке алеет след от удара.

— Кто? — зловеще тихо задает вопрос Малфой, скрестив руки перед собой.

— Никто, я упал, — зачем-то врет гриффиндорец.

— Как трогательно, ты его теперь покрывать будешь? Как ты меня достал, Поттер! С тобой столько проблем! Как ты умудряешься сделать так, чтобы все вокруг ненавидели тебя? — Драко с раздражением садится с кресло. Не предлагает Гарри сесть в соседнее. Гриффиндорец, разумно рассудив, что злить и без того недовольного начальника тюрьмы не стоит, остается стоять.

— Мне уже все это надоело! Из-за тебя мне пришлось посадить в карцер лучшего сотрудника Долито!

— Зачем? — вдруг вырывается у Гарри. Но Малфой отвечает:

— Ты думаешь, что должность подразумевает власть? Нет, страх и уважение — вот что такое власть. Кто бы не совершил ошибку, он должен быть наказан. Они должны знать свое место. Хоть ты, хоть Крис. Думаю, пары часов ему вполне хватило. До сих пор прийти в себя не может.

— А я сколько сидел?

— Не твое дело, — отрезает Малфой. Но затем нехотя добавляет, — почти три дня. И нечего гордиться. Видел бы ты, как жалко и отвратительно выглядел, когда тебя только достали оттуда.

Он замолкает, о чем-то думая. Неосознанно трет виски. Гарри не решается ничего произнести. Он пытается вспомнить, так ли он был ужасен, когда его освободили из карцера. Все как будто в тумане, но он снова ощущает непередаваемую радость от одного вида человека, пусть это был даже Малфой. Да, наверное, это именно жалко и отвратительно.

— Ты же не хочешь вернуться? — елейный голосом говорит Драко, видя, как Гарри вздрагивает и усмехается. — Тогда ты должен выполнить обещание. Завтра вечеринка.

Гриффиндорец снова вздрагивает. Вечеринка… Он чувствует головокружение и тут же поднимающийся страх.

— Ты же не выкинешь какой-нибудь фокус? Правда, Поттер?

Дыхание сбивается. Гарри физически чувствует собственную беспомощность. Малфой отличный психолог и манипулятор. Значит, завтра он отдаст всеобщего героя на волю его тюремщиков?

— Я должен, Поттер, — как будто читая его мысли, произносит Малфой уничтожительно. — Ты и так слишком влияешь на мой авторитет. Твоя гриффиндорская гордость исчезнет, ты станешь безвольным и покладистым. Как и должно быть.

Гарри опускает голову. Половина его хочет умолять Малфоя не делать этого, а другая половина не позволяет даже открыть рот. Зачем он все это время сопротивлялся? Выживал? Безжалостный слизеринец добьется своего. Вопрос был лишь в том — раньше или позже.

— Знаешь, — вдруг задумчиво протягивает Малфой, откидываясь на кресло. — А у меня есть альтернатива. — Надежда вспыхивает, но сразу же гаснет, когда в мозгу отпечатывается услышанное, — ты отсосешь у меня, вместо того чтобы быть оттраханным несколькими десятками человек.

Он откровенно издевается. Знает, что Поттер ни за что на это не согласится. Зеленые глаза вспыхивают яростью.

— Никогда.

— Ну да, лучше стать шлюхой. Тут ты прав, Поттер. Что ж, до завтра. Проваливай.

* * *

Ему страшно. Не по-гриффиндорски страшно. Где же вся отвага и храбрость? Где все его силы? Забившись в угол камеры, он считает минуты до полуночи. Он дрожит. Он ненавидит сам себя. Его сердце бешено стучит уже несколько часов подряд. Может он умрет от сердечного приступа? Нет, конечно, нет. Боги не пошлют ему такой легкой смерти. Он думает о самоубийстве, но страх парализует его. А потом понимает — он не хочет терять свою жизнь, какой бы никчемной она не была.

Он не спит всю ночь. Ближе к утру слышит, как тюрьма начинает просыпаться, как стены наполняются звуками. Время неумолимо несется вперед. Вот уже полдень.

— Поттер, на выход! — рявкает на него охранник. Сегодня они нарядно одеты. Белые воротнички, новые мантии.

Гарри уныло плетется позади него, сцепив руки за спиной. Все заключенные в своих камерах, хотя время только послеобеденное. С интересом смотрят, ухмыляются. Они все понимают. От этого еще хуже. Стыд смешивается со страхом. Сердце трепещет, замкнутое в клетке.

На кухне охранник швыряет ему в лицо фартук.

— Снимай все и одевай. Или я это сделаю.

Фартук — это цветастый кусок ткани с рюшечками и пристроченными по краям лентами.

— Что ты застыл? — охранник похабно усмехается, и Гарри понимает, что он уже начал праздновать. Его зрачки неестественно расширены.

— Я сам, — произносит он еле слышно, стягивая кофту.

К счастью, охранник выходит. Из соседнего зала доносятся крики, а потом дружный смех. Похоже, веселье в самом разгаре. Гарри тупо смотрит на свое отражение в эмалированной дверце холодильника. Выглядит он в фартуке в высшей степени глупо. Ягодицы едва прикрывают две ленты, которые Гарри завязал на крепкий узел, чтобы его единственная «одежда» ненароком не упала. Липкий пот покрыл все тело. На кухне жарко, но он дрожит. Сбежать нет возможности — охранник запечатал дверь заклинанием. Все вилки и ножи исчезли. Плита не включается. Больше у него не осталось ни единого варианта.

Наконец наступает неизбежное. За ним приходит тот же охранник и выволакивает Поттера, не смотря на слабые протесты, в зал. Раздается дружный гогот. Гарри краснеет. Это кто-то замечает, комментирует, и все снова смеются.

Тот самый зал, где проходили его наказания. Сейчас он украшен шарами и задрапирован серебристой тканью. Под потолком плавают свечи, откуда-то льется музыка. Посередине зала стоит большой стол, ломящийся от еды, за которым собрались человек тридцать работников тюрьмы. Не все, как смутно замечает гриффиндорец, несмотря на свое отчаянное положение. Врача нет, некоторых тюремщиков тоже.

Малфой сидит во главе стола. На его губах застыла снисходительная улыбка. Казалось, он и не обратил внимания на Гарри. Рядом с ним раскрасневшийся Крис, который злорадно ухмыляется. Похоже, что их отношения наладились.

Охранник сует в непослушные руки гриффиндорца тяжелый поднос с бокалами.

— Дорогие коллеги! — гикает он. — Сам Гарри, чертов, Поттер пришел вас поздравить! Иди!

Он толкает гриффиндорца в спину и тот едва не падает, вызвав новый приступ смеха. Гарри медленно приближается к столу и протягивает поднос ближайшим тюремщикам. Они, усмехаясь, берут бокалы. Один из них звонко шлепает его по обнаженным ягодицам. Гарри вспыхивает, идет дальше. По хищной маске на лице Криса понятно, что он задумал какую-то гадость. Но выбора у Гарри нет. Он выставляет поднос перед собой. Малфой даже не глядя на него, легко вскидывает руку, показывая, что не будет. Зато Крис берет бокал, отпуская грязную шуточку в адрес гриффиндорца, и едва Гарри делает шаг назад, ставит ему подножку. Поттер падает. Бокалы разбиваются. Все снова хохочут и лишь Малфой брезгливо морщится.

— Убери, — шипит Крис.

Гарри, стиснув зубы, начитает собирать осколки на поднос. Малфой швыряет ему полотенце. И на том спасибо. Наконец Поттер справляется с задачей. Осторожно, обходя Криса, несет поднос на кухню. Едва дверь закрывается, он обессилено прислоняется к ней. Ему противно. Так противно, что он чувствует тошноту. Предчувствие недоброго только усиливается. Поттер некоторое время проводит на кухне, мечтая, чтобы он нем забыли. Лишь когда до него доносится собственная фамилия, скандируемая недружным хором голосов, он выходит, понимая, что выбора у него нет.

— А вот и наша красавица!

— Поттер, не хорошо заставлять так ждать!

— Иди ко мне!

Каким образом они все вдруг сделались за полчаса такими пьяными и неуправляемыми? Гарри не верит своим глазам. Это все стало действительно опасным. Красные лица, похабные шутки. Поттер ощущает ужас, леденящий кровь. Вот она безысходность. Все тюремщики это чувствуют. У них есть живая игрушка. Сам Гарри Поттер, мальчик-который-выжил. Нужно наиграться вдоволь. Несколько человек встают и окружают Гарри. Он даже не может сопротивляться. Он беззащитен. Их слишком много. Они звери. Они чудовища.

Со стола летят тарелки и приборы прямо на пол. Его кладут на спину, с силой прижимают плечи, чтобы он не дергался. Все сливается в одно размытое пятно.

— Посмотрите, какой очаровательный мальчик! — кричит кто-то, смеется высоким голосом, и пытается облобызать его. Гарри кусается и тут же получает затрещину. Безжалостные руки беспорядочно шарят по его телу, щипают, оставляя царапины и синяки. Омерзение, беспомощность. Гарри задыхается. Из последних сил он умудряется вывернуться из хватки, кубарем скатиться на пол и побежать. Он падает перед Малфоем на колени, хватает его ледяную руку. Неумолимый взгляд светло-стальных глаз предостерегает, лишает последней надежды, но Гарри, захлебываясь, произносит:

— Пожалуйста, Малфой, умоляю! Не это, только не это… Я согласен! Согласен! Ты говорил, тогда в кабинете... Я согласен!

Малфой безразлично выдергивает свою руку и отворачивается.

Гарри закрывает глаза. Все кончено. Через секунду его душу растопчут, а над телом будут издеваться. Это плата за грехи.

Его снова хватают. Тащат обратно, чтобы совершить над ним насилие. Он почти теряет сознание от происходящего кошмара.

Внезапно все замирает. Без поддержки он сползает на холодный пол. Гарри приходит в себя, когда цепкие пальцы тянут его вверх. Он смотрит на Малфоя, который почему-то слишком близко к нему. Он даже чувствует в его дыхании нотки алкоголя. Музыка стихла, и все молчат.

— Ты уверен? — тихо уточняет слизеринец, читая ответ в мутных от страха зеленых глазах. Но ему нужно, чтобы услышали остальные.

— Да.

Голос не дрожит. Это меньшее из зол.

Драко кивает коллегам, которые неестественно застыли, с недовольством глядя на шефа, и уводит Гарри из зала. Когда они проходят коридоры, оказываясь все дальше от страшного места, тело гриффиндорца начинает сотрясать крупная дрожь. Драко не обращает на это внимания, лишь тянет вперед, заставляет подняться по лестнице. Они останавливаются перед незнакомой Гарри дверью. Малфой достает палочку, произносит заклинание, и она распахивается. Затем толкает вперед безвольного Поттера, заходит сам и произносит новое заклинание.

Комната небольшая. Паркет, темно-зеленые обои. Посередине кровать с бархатным балдахином, слева софа, а справа, ближе к окну, небольшой туалетный столик с пуфом перед ним.

Гарри все еще дрожит. Малфой подошел к окну, отодвинул штору. На подоконнике стояла бутылка виски и несколько стаканов. Он от души плеснул в один из них и протянул Поттеру.

— Пей.

Гриффиндорец ничего не понимая смотрит на него. Он все еще находится во власти шока. Драко отвешивает ему пощечину свободной рукой. Не помогло. Гарри лишь помотал головой, тогда слизеринец насильно прижал к его губам стакан. Содержимое мягко влилось в рот и рефлекторно пришлось глотнуть. Алкоголь обжег горло. Гарри закашлялся.

— До дна.

Он подчинился. В несколько глотков осушил стакан. Драко молча пил из своего, рассматривая узоры на паркете. Через пару минут щеки гриффиндорца порозовели, он перестал дрожать.

— Успокоился?

Поттер опасливо кивнул.

— Ты уверен в своем решении?

Он снова кивнул.

— Тогда чего ты ждешь?

— Только ты не… не обманешь? Это… Все? — его речь все еще была бессвязной.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, Поттер. Нет, на твою девственность я покушаться не собираюсь. Давай же, или я передумаю.

Гарри сглотнул. Лучше Малфой. И пара минут унижения. Выражение лица Криса лучше слов говорила, что он сделает все, чтобы унизить и смешать с дерьмом непокорного гриффиндорца. Он сделал пару шагов и почти вплотную подошел к слизеринцу.

— И чего ты ждешь? — недовольно спросил Малфой. — На колени и действуй.

Пара минут, напомнил Гарри себе и послушно опустился на колени. Малфой скинул мантию и остался в белой рубашке и темных брюках. Гарри потянулся к ширинке, запутался со змейкой. Драко раздраженно выдохнул, начав терять терпение. Наконец, гриффиндорец справился с одеждой и достал расслабленный член Малфоя. Зажмурился, подавил рвотный позыв, и взял его в рот. Ошеломленно замер. Он думал, что это будет крайне неприятно и омерзительно, но ничего такого не почувствовал. Драко что-то прошипел, потому что он опять медлил, и Гарри провел по члену губами. Плоть сразу отозвалась. С удивлением юноша почувствовал, как член у него во рту становится тверже. Драко выругался и двинул бедрами, глубже вталкиваясь в рот Поттера. Стараясь дышать носом, Гарри стал посасывать член, не зная, что еще делать. Однако, судя по тому, как Драко напрягся, делал он все правильно. Член стал твердым, как будто из камня, и уже не помещался полностью во рту. Гарри стал чуть быстрее посасывать его, надеясь, что так все скорее кончится.

Дыхание Малфоя сбилось, он шумно сглотнул.

— Черт... Поттер… Ты так…

Затем вдруг подхватил Гарри подмышки, притянул к себе и поцеловал. Гарри опешил. Он чувствовал, как чужой язык раздвигает ему губы, ласкает его язык, и не мог пошевелиться. Не получив отклика, Малфой с разочарованным стоном отстранился от него, толкнул на кровать и достал из-под подушки какой-то флакон. Поттер заворожено смотрел, как слизеринец густо покрывает свои пальцы его вязким содержимым. И тут до Гарри дошло. Лицо вспыхнуло.

— Ты… Что ты делаешь?!

— Принимаю меры, чтобы не порвать тебя.

— Нет! — Гарри вскрикнул, попытался сползти с кровати, но Малфой быстро схватил его и, не смотря на сопротивление, ловко подмял под себя. Так, что Гарри оказался лежать на животе. Намасленные пальцы смело коснулись ягодиц, раздвинули их.

— Ты же обещал! А-а! — он не ожидал такой боли, когда палец проник в него.

— Я соврал, — усмехнулся Драко, все еще крепко удерживая гриффиндорца одной рукой поперек спины. Он добавил второй палец, Поттер снова дернулся. — Черт! Да успокойся ты! Хуже будет!

— Пошел ты! Ненавижу тебя! — заорал Гарри, извиваясь как змея.

Малфой быстро растер остаток крема по напряженному члену и прижал его ко входу. Поттер стал еще яростнее вырываться. Малфой чертыхнулся и рывком вошел в него. Раздался полный боли крик, и Гарри замер. Его плечи вздрагивали, а головой он уткнулся в одеяло. Малфой не двигался некоторое время, чувствуя, как туго его обхватывают мышцы юноши и едва сдерживая стон от этого. А потом медленно-медленно подался назад. Стон гриффиндорца заглушила подушка. Но Драко видел сжатые кулаки, комкающие одеяло. Он снова с осторожностью вошел в Поттера. Он сдерживался из последних сил. Помимо того, что Поттер как и все девственники был восхитительно тесным и обжигающе-горячим, каким-то образом он до безумия возбуждал его. Малфой совершил еще несколько фрикций. Потом позволил себе удовлетворить свое желание. Кончая, он крепко сжал зубы, чтобы не застонать.

Тяжело дыша, он сполз с не шевелящегося тела. Пару секунд приходил в себя. Голова шла кругом. Только что он испытал самый сильный в жизни оргазм. Гарри не двигался. Даже его плечи уже не вздрагивали. Драко осмотрел его задницу. Из растянутого отверстия сочилась кровь. Похоже, что он погорячился. Он не хотел так поступать, он действительно был уверен, что апогеем всего станет полное унижение Гарри в сексуальном плане. Но когда чертов золотой мальчик приступил к минету, Драко забыл обо всем. Он хотел Поттера. До боли хотел. И Малфой просто не смог сдержаться, когда юноша и так был полуголым перед ним.

Слизеренец снова посмотрел на Гарри. Кровь все еще шла. Не хватало еще, чтобы Поттер долгое время не смог сидеть. К счастью, это поправимо, у него есть чудесное средство. Малфой быстро привел в порядок свою одежду и достал мазь. Тут слабо застонал гриффиндорец. Выходит, он и правда потерял сознание. Гарри поднял голову. Его лицо было мокрое от слез, а нижняя губа распухла.

— Не шевелись, я нанесу мазь, — прошептал Малфой, чувствуя неловкость за свои действия. Потерял голову, как школьник...

Но стоило ему прикоснуться к гриффиндорцу, как Поттер вздрогнул и выплюнул ему в лицо:

— Да пошел ты!

Подскочил, скривившись от боли в заднице, и заметался по комнате. Кинулся к двери, понял, что не сможет выйти, подскочил к окну, а потом выбрал как можно более дальнее расстояние от Малфоя в углу и замер там.

Глядя в блестящие зеленые глаза, Драко лишь выдохнул сквозь зубы. Поттер был унижен и испуган. Драко, не делая резких движений, встал с кровати. Гарри с таким опасением на него смотрел, что казалось одним неловким движением его можно убить. Драко не собирался еще больше травмировать его психику. По крайней мере, сегодня.

— Расслабься. Я тебя больше не трону.

Он не поверил. Глупый мальчик. Малфой прямо из горла глотнул виски, Поттер исподлобья наблюдал за ним.

— Хочешь? — Ответа не последовало. Ладно. Он поставил бутылку обратно на подоконник. — Я сейчас уйду проверить как там вечеринка. Ты останешься здесь. До утра. Понял? Я не вернусь. Можешь расслабиться.

— Я хочу в камеру, — вдруг произнес Поттер. Малфой догадался, что ему неприятно было находиться в этой комнате. К сожалению, распоясанные наркотиками тюремщики не лучшая компания бывшему герою.

— Нельзя. Вот часы, — Малфой указал на стену. — В восемь я вернусь и выпущу тебя. Глупостей не делать. Ясно?

Привычное молчание вместо ответа. Драко снял заклинание и вышел. Гарри прислушался, но из коридора не доносилось ни звука.

Опасно? Он издевается. Опасно находится с ним в одной комнате. Опасно было играть с огнем. Гарри хотел в свою камеру. Ему не нравилась эта комната в слизеринском стиле. От одного вида кровати внутри что-то неприятно пульсировало. Он еще некоторое время постоял, а потом кинулся к бутылке с виски.

* * *

Как и обещал, Малфой появился в восемь утра. Обнаружил Поттера, спящего на софе, закутавшегося в одеяло. Рядом валялась пустая бутылка из-под виски. Драко хлопнул в ладоши и громко сказал:

— Подъем, Поттер.

Никакой реакции. Малфой сердито повторил сказанное. Тот же эффект. Тогда он подошел к гриффиндорцу и потряс его за плечо.

— Просыпайся, Поттер!

Зеленые глаза медленно распахнулись, сфокусировались на Малфое, а потом испуганно сузились. Перегар от юноши был ужасным.

— Восемь утра, — указал Драко на часы.

Гарри встал, покачнулся, схватился за голову. Тут же согнулся, и его стошнило.

— Вот блядь. Дотерпеть не мог? Проваливай, Поттер!

Повторять было не нужно.

* * *

Первым делом, Гарри пошел в душевую и долго умывался. Завтрак кончился, заключенные разбрелись по своим работам. У него оставалось два варианта. Первый остаться в камере. Но Гарри выбрал второй. Подходя к библиотеке, он прислушался — нет ли там посторонних. Тихо. Вообще, весь Долито сегодня был подозрительно тих. Гарри не встретил ни единого охранника.

Макс сидел прямо на столе, и уныло глядел в окно. При скрипе двери встрепенулся, но, увидев Гарри, расслабился. А потом смущенно улыбнулся другу. Под его правым глазом красовался огромный синяк, а веки припухли.

— Что случилось? — спросил Гарри, подходя к другу.

— Не важно. Я рад тебя видеть! Ты не сердишься?

— Нет. Так что случилось?

Послышался тяжелый вздох. Макс решался.

— Вчера, когда с тобой обломилось, они решили, что я могу быть хорошей заменой.

— О, Господи… — ахнул Гарри.

— Ничего не было, — упокоил его Макс. — Только ударили пару раз. Мистер Малфой вмешался.

— Малфой? — Гарри не поверил своим ушам.

— Да. Не знаю, что точно произошло, но они были в ярости. Особенно Крис. Им нужно было отыграться. Вот и выбрали меня. Но когда они только начали, появился Малфой и быстро разогнал их. Они принимали что-то запрещенное. Потому что были просто невменяемыми. Какой-то наркотик. А ты как?

Он сразу не ответил. Обдумал сказанное. А потом сообразил и тихо спросил:

— Тебе известно, что Малфой был со мной? — Макс кивнул. Щеки гриффиндорца окрасил румянец. Следовало ожидать.

— Тебе нечего стыдиться.

Гарри сглотнул. Ему сразу захотелось уйти, чтобы не разговаривать об этом. Перевести тему было проще. Поэтому он с преувеличенным энтузиазмом спросил, что ему почитать. Макс все понял и увлекся описанием книг. До обеда они проговорили о приключенческих романах и детективах, старательно избегая болезненной темы.

В столовую идти не хотелось, но Макс настаивал.

— Они не должны видеть тебя сломленным, Гарри.

В принципе, он был прав. Часть гордости еще с ним.

Охранники как призраки маячили возле входа. Хмуро смерили Поттера взглядом, но ничего не сказали. А вот от заключенных исходил поток неприкрытой злости. Пока они с Максом дошли до окошка с раздачей еды, их раз десять «случайно» толкнули. Макс сгорбился, а Гарри зло выдохнул. Перед ними в очередь становились все новые и новые арестанты, намеренно провоцируя на конфликт. Макс сжал руку друга и предупредительно покачал головой. Выход один — делать вид, что ничего не происходит. Наконец, они получили свой незамысловатый обед, оказавшись самыми последними.

— Если так будет каждый раз, то я умру с голода, — попытался пошутить Макс. Гарри даже не улыбнулся. Он с отвращением разглядывал «бульон». Мутная вода, кусок не проваренного лука и серой картошки. На второе слипшиеся макароны. Бонус — стакан водянистого молока. Гарри уже так похудел, что тюремная одежда висела на нем.

Поведение заключенных не радовало. Чего они так взъелись? И без того все паршиво. Чертов Малфой, который изнасиловал его. Кто он теперь? Может поэтому все так себя ведут?

— Гарри, все могло быть хуже, — прошептал Макс, заметив его грусть.

— Угу, — согласился гриффиндорец, безрадостно ковыряясь в комке макарон.

— Просто взгляни на это с другой стороны.

— Угу.

Какая есть еще сторона, чтобы взглянуть с нее?

— Оплакиваешь потерю девственности, Поттер? — насмешливый голос Малфоя раздался прямо над ухом.

Лицо вспыхнуло от стыда. Все в радиусе нескольких метров слышали фразу. Малфой самодовольно улыбался, позади него стояли двое шкафов. Криса не было.

— Ублюдок, — прошипел Поттер, ни о чем не заботясь.

— Ночью ты так не считал, — парировал Малфой.

Заключенные даже приподнялись со своих мест, чтобы не пропустить ни слова. Это будет новость дня. Не пройдет и часа, как все обитатели Долито будут знать, что бывший герой спал с начальником тюрьмы. Малфой, добившись своего, отсалютовал ему, и ушел. Макс сочувственно посмотрел на Гарри.

— Ты это имел в виду по словом «хуже»? — раздраженно спросил Поттер, отшвыривая ложку.

— Вообще-то, — как-то странно улыбнулся Макс. — Это было хорошо.

— Что хорошего в том, что Малфой всем растрепал, что трахнул меня?

— Теперь тебя никто не посмеет тронуть.

— Что?

— Теперь считается, что ты его любовник. И никто не посмеет тебя тронуть.

— И это лучше? — невесело засмеялся Гарри.

— По сравнению с сегодняшним днем, да.

* * *

Это было удивительно, но Макс оказался прав. Заключенные с того самого злополучного дня обходили Поттера стороной, хоть и в их взглядах не прибавилось тепла. Охранники тоже стали более церемонными. Работой его не обременяли, так что он был предоставлен сам себе.

— Охренеть, я его еще и благодарить что ли должен? — возмутился Гарри, когда они с Максом сидели в библиотеке.

— Можешь попробовать, — хмыкнул его друг, перебирая книги.

— Идиотизм!

— Это тюрьма, Гарри. Ты же знаешь. Причем образцово-показательная. У Малфоя лучшие результаты, чем где бы то ни было.

— Мои поздравления, — скривился Гарри.

И подумал, почему в последнее время все их разговоры склонялись к чертову слизеринцу? Макс был не против. Однако по нему было заметно, что к Малфою он относится с языческим страхом. Узнать «почему» Гарри так и не решился. Сам начальник Долито уже две недели не вспоминал о его существовании.

К Максу благосклонность небес не относилась. Стоило ему остаться без компании Поттера, начиналось. Его то и дело пытались задеть заключенные. Охранники срывались на нем как будто по чьему-то приказанию. Юноша не унывал, и Гарри обо всем этом узнал совершенно случайно. Когда зашел в библиотеку, а Макса душил охранник. Он кинулся к ним, но тюремщик сам при виде Поттера выпустил казавшуюся хрупкой шею юноши по сравнении с огромными ручищами. Не произнеся ни слова, скрылся.

— Макс, ты как? — Гарри помог подняться, чувствуя под руками острые ребра друга. Странно, почему он такой худой — он же столько ест.

— Все хорошо.

Ему даже удалось вымучить улыбку.

— Что случилось?

— Я сам виноват. Грубо ответил.

По избегающим прямого взгляда глазам, Гарри понял, что друг врет.

— Что он хотел в библиотеке?

— Книгу.

— Он и читать-то скорей всего не умеет!

— Гарри, послушай, не вмешивайся в это! Хоть ты и под покровительством Малфоя, но помочь мне не сможешь.

Прозвучало так безысходно, будто человеку сказали о неизбежной смерти, и он давно с этим смирился. Макс не хотел ему что-то говорить, хоть они и друзья. Поттер кивнул. Со временем, которого у них еще полно, все встанет на свои места.

Безумие, но Поттеру каждую ночь снился Малфой. Эти сны были полны боли и страха. В его снах были демоны. Много. Уродливых и некрасивых. Они мучали его, упиваясь страданиями. Он часто просыпался от собственного крика и всегда его щеки были мокрыми от слез.

Через пару дней он снова застал Макса с тем же охранником, который отвешивал ему оплеухи, такой силы, что голова мальчика металась из стороны в сторону. Не думая, Гарри кинулся на помощь другу. Охранник легко отшвырнул его, но гриффиндорец схватил книгу и зашвырнул в верзилу. Очень удачно попав в висок. Макс успел отползти к другу. Охранник пошатнулся и с бешенством посмотрел на Гарри:

— Ты ответишь за это, Поттер.

Ничего не произнося более, он потащил Гарри к начальнику тюрьмы.

В кабинете было светло и, не смотря на жару, горел камин. Малфой опершись о свой письменный стол, изучал вошедшего гриффиндорца.

— Я все гадал, когда же ты осчастливишь меня своим присутствием. Соскучился, Поттер?

Саркастический тон был прежним. Но… Сам Малфой выглядел таким изнуренным, что Гарри изумленно застыл. Землисто-белое лицо, покрасневшие раздраженные глаза, глубокие морщинки на лбу. Он заметно похудел, мантия не первой свежести. Пустые чашки кофе по всему кабинету, груды пергамента повсюду, запах сигарет в застоявшемся воздухе.

— Что случилось? — сам не зная, почему спросил Поттер.

— Я так жалок? — Драко с усмешкой всплеснул руками. — Твои козни Поттер. Министерство еще раз хочет проверить тюрьму. Плюс потребовало денежные отчеты за последние десять лет. То, что я тут гораздо меньше в роли начальника их не волнует. Приходится поднимать архив и переделывать все.

Не смотря на развернутый ответ, Гарри почувствовал, как слизеринец что-то не договаривает.

— А тебе что спокойно не живется? Наказания захотелось?

— Нет. Я вступился за Макса.

— Как благородно, — Драко зевнул и глотнул из стоявшей недалеко чашки остывший кофе. Поморщился. — А что с Максом?

— Его достают другие заключенные. И охранники.

— Жалуешься?

— Нет. Я не пойму, почему меня все оставили в покое.

— Врешь, — Малфой вздохнул. — Все ты понимаешь, или твой Макс тебе объяснил.

— Мне спасибо сказать?

— Можешь показать делом.

Намек был очевиден. Гарри напрягся, а Драко рассмеялся:

— У тебя туго с юмором. Ты, конечно, ничего, но прошлый раз был ужасным. Повторения мне не хочется.

— Может потому что это было насилием?

— Ну, у тебя есть предложения, как это исправить?

— Ты только что сказал…

— Мы не переходили на «ты», — неожиданно резко произнес Малфой. И Гарри понял, что шутки кончились. Слизеринец все так же остался начальником тюрьмы, а он заключенным.

— Мистер Малфой, я бы хотел узнать, почему Макса все достают, — сказал Поттер с плохо скрытой иронией на первых словах.

— Тебя сложно переделать, да, Поттер? Ладно, я и так потратил на тебя слишком много времени. Пара минут ничего не изменит. Садись, — он указал на кресло, а сам сел в противоположное. — Ты сам спрашивал Макса? — Гарри кивнул. — И, как я понимаю, он ничего не сказал? Тогда зачем лезть ему в душу?

— Мне нужно знать, — упрямо. — Просто нужно и все.

— Ладно. Крис его любовник.

— Что?

— Про вечеринку с фартуком тебе Макс рассказал, потому что ты знал чего ожидать. Так? Но ты не знаешь, что в самую первую вечеринку, когда Макс был игрушкой, Крис сам его подложил подо всех. Больше всех издевался, бил. Вставлял разные вещи во все отверстия мальчика, — Малфой говорил все это абсолютно равнодушно, даже немного скучающим тоном. — Макс потом несколько месяцев приходил в себя. Крису нравится причинять боль человеку, который ему не безразличен. А вообще, это жестокая и бездушная скотина. Да, Поттер, как и я.

— Нет… — гриффиндорец побледнел и вцепился в подлокотники. На его лбу выступили капельки пота, но не от жары.

— О, что это я. Конечно, я хуже. Ты это имел в виду?

— Нет, — слабо отмахнулся Гарри. Он не мог поверить. — Это правда?

— Я буду тебе лгать, Поттер? После того, что между нами было?

— Ну, хватит, Малфой. Если Крис… То почему он все еще работает здесь?

— А какое мне дело до этого? Я не могу контролировать все. И потом, у ребят должна быть отдушка. Работа сложная.

— Работа сложная? — вскричал Поттер. — Да ты…

— Заткнись, — мгновенно голубые глаза стали ледяными. — Вы все сами заслужили свои наказания. Кто просил тебя убивать маглов? Твой срок самая меньшая кара из всего. Так и с остальными. Наказания. Иначе нельзя, все выйдет из-под контроля. Нужна жестокость. Чтобы все знали свое место.

— Ты тварь, Малфой! — Гарри подскочил с кресла. — Ты еще хуже, чем я думал! Подонок! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Он выбежал из кабинета, а слизеринец, просидев неподвижно минут десять, спрятал лицо в собственных руках.

* * *

Гарри метался в крошечных четырех квадратах собственной камеры. Он был безумно зол, раздосадован. Он чувствовал себя преданным. Причем самим собой. Как он мог вообще испытать к этому чудовищу, Малфою, хоть одну положительную эмоцию? Как он мог подумать, что этот урод поможет ему с Максом? Он знал, какие ужасы происходят в его тюрьме, но молчал. А значит, содействовал этому. Гарри плюхнулся на кровать. Его руки дрожали. То, что он сейчас узнал о друге, было по-зверски дико. Настолько, что не могло быть правдой. Настолько, что не могло быть реальностью. Он сжал голову руками. Если Крис такой ублюдок… То почему Макс… Худое, бледное, всегда настороженное. Животный страх в глазах. Дрожь от каждого шороха. Гарри зажмурился. Он думал, что ему единственному судьба щедрой рукой отвесила все возможные испытания. Но сейчас он понимал, что не испытал и толики того, что его друг. Поттер решительно встал и направился в библиотеку.

Макс барабанил карандашом по столу одному ему известный ритм. При виде Гарри он криво усмехнулся и в лоб задал вопрос:

— Ты был у Малфоя?

Не имело смысла отпираться здесь, где каждый твой вздох достояние общественности. Гарри кивнул. Макс ощетинился и вперился в него несвойственным ему жестким взглядом:

— Узнал, что хотел? — Гарри не шелохнулся, но его сердце сжалось. Он не понимал враждебного настроения друга. — Зачем, Гарри? Легче стало? Ты теперь все обо мне знаешь? Что я шлюха, я блядь?! И что?!

— Ничего, Макс…

— Заткнись! — вскричал юноша и подскочил к нему, схватил за грудки. Гарри замер в растерянности. — Он тебе все рассказал? И про мою семью, и про моего брата?

Недоуменное лицо Поттера немного отрезвило Макса. Он опешил. Рассеянно отпустил друга. Прикусил губу, и горько усмехнулся:

— Не рассказал? Малфой, ебаный урод! Мог бы и сам все рассказать! Но, Поттер, — он первый раз обратился к другу по фамилии, — тогда, слушай, если уж ты так хочешь добраться до истины.

Макс сел на стол, бездумно взял первую попавшуюся книгу в руки и стал теребить. Гарри молчал и не шевелился. Он знал, что услышит что-то очень неприятное, и выбора у него не было.

— Начну с начала. Ты на никогда не замечал сходства между мной и Крисом? — Гарри отрицательно покачал головой, а потом его волосы поднялись дыбом. Он идиот. Те же глаза, тот же нос, тот же цвет волос. — Мы братья. Хоть и сводные. Но от одного отца. История долгая, не буду углубляться. Моя родная мать умерла. Оставила огромное состояние. Грешки молодости не забываются, мой биологический отец стал ухаживать за моей опекуншей и вынудил ее выйти за него замуж. На свадьбе я познакомился с Крисом, моим очаровательным братиком.

Макс сжал книгу в руках так, что его костяшки побелели.

— Через неделю после свадьбы я оказался в тюрьме. Здесь, Гарри. Ничего не сделав. По обвинению в убийстве собственной матери, — Гарри ошеломленно уставился на друга, не в силах поверить. Части головоломки неуклюже складывались в картинку. — Да, ее убил мой папаша. Засадил меня сюда, чтобы я не претендовал на наследство. А Крис всегда был психом, садистом, уродом… И он.. Кстати, мой папаша главный меценат Долито. Ты знал? Нет, конечно, ты слишком занят собой, Гарри. — Поттер выдохнул, ничего не отвечая. Он не в первый раз это слышит. — Поэтому и Крис здесь работает. С самого первого дня моего заключения. С одной лишь целью убить меня.

Перед глазами все кружилось. Гарри еле дышал. То, что он услышал, было кошмаром. Не замечая его реакции, уставившись в одну точку, Макс продолжил:

— Как оказалось, убить меня не просто! — он горько усмехнулся. — Сука, я живучий. И все эти пять лет они пытаются меня свести с ума, забить до смерти, затрахать… Ты бы знал, что я только вытерпел. Какие только унижения… — Макс сглотнул, отшвырнул книгу в угол, и судорожно схватился за голову, еле сдерживая слезы. — И мне все по хую! Я жив! Именно по этому, Крис так свирепствует. Сейчас… Прошло время, и благодаря Малфою я получил работу в библиотеке, где меня никто не трогал. Братик затих, перестал заебывать. Когда ты появился, все поменялось. Ты каким-то образом влияешь на Малфоя. И Крис это видит. Знает. Он тебя боится. В общем, как только мы стали дружить, появился приказ убить меня любой ценой, а еще лучше, чтобы я сделал это сам. Самоубийство! Ты меня уже раз пять спасал, сам не понимая того. Я должен быть тебе благодарен, Поттер? Ни хуя! Ты просто жалкий человек, которого по ошибке называют самым великим волшебником современности! Ты тень, нет, ты даже полутень! Ты — ничто! Ты сам разрушил свою жизнь, ты сам не хочешь жить дальше! А я хочу! И мне плевать на все, но я выйду! Выйду отсюда! Я выживу! Выйду! Выйду!

Худые плечи Макса затряслись, и он разрыдался. Огромные слезы, как горошины, катились по его щекам. Он стирал их рукавом, с безнадежностью глядя на друга. А Гарри просто прирос к месту. В его горле стоял противный ком. В ушах звенело. Сердце сжималось. Как никогда в жизни. Жалость, боль, сочувствие… Гарри не мог и представить, что такое возможно. Собственный брат трахает тебя и подставляет под других, пытается убить… Это в его жизни было много боли? Чушь. Он и не может себе представить, что чувствует Макс. Пять лет… Он целых пять лет терпит все это. И все еще хочет жить. Гарри, сам не замечая того, едва сдерживал рыдания. Все слова Макса…

Он кинулся к Максу, крепко обнял его, чувствуя, как вздрагивает худое тельце. И сам заплакал. Юноша доверчиво прильнул к нему, так же с силой прижимая к себе. Бешено бившееся сердце причиняло боль. Оно так и норовило выпрыгнуть из грудной клетки. Как будто бы это помогло… Макс ни в чем не виноват. Гарри чувствовал такую жгучую ненависть к Крису, что если бы сейчас он возник перед ним, то он убил бы его всеми возможными способами.

Теплые слезы стекали по шее Гарри к ключице, а потом ниже, по груди, впитываясь в футболку. Сдавленные рыдания, тяжелые всхлипы — были самым ужасным, что слышал в жизни Поттер. Он сжал голову друга так крепко, как смог. Макс дернулся, его пальцы скользнули по спине гриффиндорца, но тут же затих. Гарри чувствовал запах кожи и волос друга. Легкий, невесомый, почти не ощутимый. И даже в запахе был страх…

— Какая очаровательная сцена!

Громкий, неприятный голос. Оба юноши вздрогнули. Их застали врасплох. Гарри отстранился, все еще сжимая друга в объятиях, и увидел Криса. На его лице была жесткая ухмылка. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, поигрывал с палочкой. Макс сжался, испуганно всхлипнул. Гарри заслонил его спиной, и смело повернулся к Крису. Последний весело засмеялся.

— Не ждали, голубки? Думали, что я навсегда исчез? Ошибочка вышла, да, братик?

Макс еще больше съежился. Гарри почувствовал это даже спиной. Кровь прилила к его лицу, а в голове была одна лишь невыразимая ненависть к этому уроду, который прекрасно знал, что останется безнаказанным, так как единственный здесь обладал палочкой и как следствие властью.

— Поттер, каким-то непостижимым образом ты смог узнать то, что знать запрещается.

— Ты просто тварь! — прошептал Гарри, замечая, как холеные пальцы обхватили сильней палочку.

— Я слышал и по страшней обвинения, Поттер! — радостно ответил Крис. Ему нравилось чувствовать себя Богом, видеть страх юношей. Гарри в бессилии сглотнул. Опасность. Мурашки пробежали по телу. Макс, уткнувшийся ему в лопатки, не помощник. Сам он ничтожество по сравнению с палочкой. Но Гарри упрямо стоял прямо, не сводя глаз с противника. Как называют таких людей? Камикадзе.

Крис почти ласково произнес:

— А какое тебе вообще до этого всего дело, Поттер? Знаешь, иди-ка ты в свою камеру, а мы с братом обсудим наши дела.

Гарри покачал головой. Он не оставит Макса.

— Тебя не спасет даже Малфой.

— Мне плевать.

— Поттер, а ты забияка! — восхитился Крис и тихо произнес хорошо известное запрещенное проклятие «Круцио».

Вспышка боли. Тело немеет, каждая клеточка вспыхивает адским огнем. Он падает на пол, задыхаясь. Мышцы сворачиваются в тугой клубок. Перед глазами все темнеет, звуки отступают, совсем исчезают. Он остается один на один со своей болью в темноте. Она мучает его, добирается до сердца, заставляет его неровно стучать. Тьма почти поглощает его, когда Гарри слышит жалобный писк. Макс. Его друг. Гарри собирает остатки сил для одного рывка. Последнее усилие. Он справляется с заклинанием. Чары нехотя рассеиваются. Гарри распахивает глаза и видит хрипящего Макса, лежащего на спине, и ногу Криса в грубом ботинке у него на горле.

Бросок. Он сбивает с ног мучителя друга. Макс откашливается и сразу заползает под стол. Замешательство. Крис легко откидывает с себя тело гриффиндорца, со злостью сжимает палочку и…

— Хватит!

Звонкий, взбешенный голос.

Малфой.

Гарри с огромным трудом удается сесть. Он чувствует, что едва может дышать. Воздуха слишком мало, голова кружится. Последствия запрещенного проклятья. На этот раз они сильны как никогда.

Крис спокойно встает, оттряхивает мантию. Макса так и не видно из-под стола.

— Какого черта? — едва слышно интересуется Малфой, крепко сжимая палочку.

— Поспорил с братиком, — отвечает Крис, глядя прямо в серо-голубые глаза.

— Крис, — выдавливает Драко. В его голосе слышна угроза. — Ты еще три дня в отпуске.

— Соскучился.

— Убирайся отсюда, — шипит Малфой. Выглядит он разъяренным. Даже его любимчик не решается с ним спорить. Трусливо прошмыгивает к выходу.

Дышать все так же трудно. Гарри хватается за грудную клетку и стонет. Малфой внезапно опускается перед ним прямо на грязный пол своей безупречной мантией. Хватает его за плечи. Спрашивает, и в его голосе можно различить беспокойство:

— Круцио?

Гарри бессильно кивает.

— Сейчас.

Тихий голос произносит незнакомое заклинание. Гарри обволакивает непонятный туман. Мышцы расслабляются, сердце замедляет темп, легкие расправляются. Поттер делает глубокий вздох полной грудью. Почти блаженство.

— Ты не можешь без приключений, Поттер? — с облегчением.

Золотой мальчик слабо улыбается. Драко все так же поддерживает его за плечи. Это не правильно, но в эту минуту, это самое верное решение. Макс выглядывает из-под стола, затравленно смотрит на друга и склонившегося над ним главу тюрьмы. Малфой, заметив это, рывком понимается. Гарри, которого никто не поддерживает, падает и громко стукается головой о пол, тихо ойкает.

Малфой смеряет странным взглядом Макса и уходит.

— Гарри? — голос друга дрожит, но он выбирается из своего укрытия.

— Все в порядке.

Поттеру удается подняться и сесть, правда, с поддержкой Макса. Друг трясется, как бумажная кукла на ветру. Гарри пытается ему обнадеживающе улыбнуться, понимая, что улыбка выйдет все равно слишком кривой. Но это лучше, чем ничего.

* * *

Макс ничего не ест уже второй день. Гарри беспокоится. Поговорить они не решаются — рядом все время маячат охранники. В библиотеке тоже. Ни на секунду не оставляют их наедине. Быть может, это по распоряжению Малфоя? Но существует вариант, что по распоряжению Криса. Рисковать не хочется. Гарри вымученно улыбается, пытаясь приободрить друга, который совсем раскис. Всегда худой, он стал в одно мгновение просто щемящее-тощим. Бледный, как смерть, бескровные губы, лишь яркие черные глаза на лице.

— Макс, ну съешь хоть что-нибудь! — упрашивает Гарри, смутно понимая, что они поменялись ролями.

Слабое покачивание головой. Которое значит «нет». Гарри опускает руки на стол. Ну почему именно сейчас Макс решил сломаться? Второй день от него не слышно ни слова. Лишь эти дурацкие покачивания головой. Ни да, ни нет. Боль от не способности помочь. Боль от собственного идиотизма. Боль от собственной никчемности. Гарри сглатывает, относит оба нетронутых подноса и плетется на улицу.

Холодно, морозно, неуютно… Последнее слово смешит. Где он в Долито видел уют? Гарри смеется. Постепенно его смех переходит в хрип. Становится больно. Где-то в области легких. Он долго кашляет, закрывая рот рукой. Потом тяжело дышит, приходя в себя после непонятного головокружения. Что-то липкое. Он вытирает рот. На его ладони кровь.

* * *

Неудивительно, что снова работа. Начищать полы в столовой. Не очень изобретательно. Гарри без вопросов и пререканий (на которые так рассчитывали стражники), трет пол мокрой тряпкой, старясь сдержать кашель. Минуты выливаются в часы. Спина ноет. Руки размокли и чешутся от хлорки. Он прикидывает время. Вроде часа полтора до ужина. Это хорошо. Скоро его выпроводят, вне зависимости закончил он или нет. В первом случае, его просто пнут. Во втором, побьют. В принципе, разница не большая.

Охранник нахмурено смотрит на результат работы. По его лицу видно, что он разрывается. Какому приказу следовать — Криса или Малфоя.

— Поттер, пошел отсюда.

Значит, последнего. Что ж, Малфой может гордиться собой. Его влияние до сих пор сохраняется.

* * *

На кровати в камере лежат осколки разбитого зеркала. Ой, как символично! Гарри хмыкает и опускается на пол. Хочется разрыдаться. Сил нет, как и желания. Ради чего он живет? И жизнь ли это? Все опять перевернулось с ног на голову. Макс. Крис. Малфой. Жестокость, насилие, боль. Вот и вся его жизнь. Или те осколки, в которые она превратилась. Символично. Гарри захлебывается сумасшедшим смехом. Снова кровь изо рта. Ему уже все равно кто это сделал — Крис или Малфой. Оба будут правы.

* * *

В столовой омерзительно пахнет. Странно, но он заметил это впервые. Макс сидит перед своей порцией еды в полной прострации. Гарри тоже.

Потом уборка тюрьмы. Где сегодня — он даже и не помнит. Вроде кухня…

Обед. Камера. Уборка. Ужин. Уборка. Отбой.

Стало легче. Стало по-настоящему безразлично.

— Почему не объявил официальную голодовку, Поттер? — безрадостно задает вопрос Малфой, впрочем, и, не надеясь на ответ. Вид бывшего всеобщего героя не радует. Хоть именно он и стремился сделать из юноши этакую безвольную куклу со стеклянным взглядом.

В его кабинете тепло. В камине трещат дрова, пахнет стоящими на столике перед ним блюдами. Но Поттер апатично смотрит перед собой. И дрожит, сам того не замечая.

Драко, поборов порыв встряхнуть его изо всей силы, достает палочку:

— Империо. Садись и ешь.

Из зеленых глаз исчезают последние остатки воли, и они становятся мутными. Тело само делает все за гриффиндорца. Но так же безысходно. Он послушно садится в кресло. Берет вилку, накалывает кусочек мяса, отправляет в рот. Медленно жует. Смотрит на огонь, как будто наблюдая за отблесками пламени, хотя Малфой уверен, что он ничего не видит перед собой.

— Черт! Фините Инкатем! — выкрикивает Драко и Поттер опускает вилку.

Малфой садится перед ним на стол и сжимает в руках его лицо:

— Поттер, приди в себя! Это тюрьма. Так бывает.

Гарри апатично смотрит перед собой, как будто не замечая Драко.

— Поттер… Ну, хватит. Ты как зомби. Даже меня это начинает бесить. Потому что это не мой план. Да, Крис урод. Да, Макс жертва. Но это жизнь. Ты ничего не можешь сделать. Такая тут жизнь.

Никакой реакции. Он даже не моргает. Драко скрипнул зубами, ощущая возрастающую злость. Чертов гриффиндорец! Вечно с ним проблемы… Ну почему его, начальника тюрьмы, который еще недавно так хотел смерти своего вечного врага, теперь так беспокоит его состояние? Малфой взглянул на него еще раз. Бледное лицо, бледные глаза, как пустые бутылки из-под вина. Хрупкая ключица видна из-под бесформенной кофты. Отблески пламени на его коже. Так захотелось коснуться его… Драко провел кончиком пальцев по шее гриффиндорца. Он даже не вздрогнул. Драко обводит контур его лица. Зарывается рукой в его волосы и прижимается к губам. На удивление, они теплые и податливые. Рот легко раскрывается, позволяя чужому языку все исследовать. Противореча себе, Драко нежен и терпелив. И ему плевать. На все. На все свои принципы в том числе. Он неторопливо целует Гарри, углубляет поцелуй, склоняет его голову вниз, обхватывая руками. В поцелуе нет желания. Только тепло и сочувствие. Понимание и ласка.

Когда становится тяжело дышать, он отстраняется. Смотрит на Гарри. По его щекам скатываются слезы. Драко зажмуривается, прижимает юношу к груди, чувствует его биение сердца. Напуганное, срывающееся.

— Гарри, — сглотнув прошептал Драко. — Ты…

Черт… Он всегда красноречивый, так и не смог оформить мысль в слова. Он только смотрел в бездонные глаза и не мог соврать. Внезапно он понял, что перед ним больше не безразличный человек — на лице гриффиндорца были эмоции. Целая палитра. Он открыл рот, но тут же закрыл спустя пару мгновений. Как рыба на берегу.

Драко все еще сжимал его лицо в своих руках. И не мог оторваться. Не мог разжать руки, выпустить его.

— Гарри. Скажи хоть что-нибудь…

Звучит почти умоляюще. Слишком. Особенно для начальника тюрьмы. Но все становится неважным, когда Гарри произносит:

— Поцелуй меня еще…

Губы мягкие, правдивые. Руки нетерпеливые, застенчивые. Дрожь от страха, от возникшего желания.

Драко понимает, что слишком нежен. И понимает, что это ему сейчас нужно. Он не торопится, ни к чему не принуждает. Однако Гарри сам обхватывает его плечи, с силой прижимает. Совсем не безразлично. Требуя. В голове как будто звенит звоночек. Хватит. Драко отстраняется. Видит растерянного Поттера. Еле сдерживает улыбку.

Гарри с минуту приходит в себя, потом вздыхает. Он привык не задавать вопросов. Драко, поправляя мантию, садится в противоположное кресло.

— Что ты хочешь? — тихо спрашивает Поттер. Его голос сер.

Малфой вздыхает про себя. Он многого хочет. И многое не может сказать вслух. Сейчас его волнует, чтобы Гарри Поттер остался жив в его тюрьме. Хотя бы на время грядущей проверки. Это он и озвучивает. Приправив сарказмом. Гарри кивает. У него распухшие губы. Ярко-красные. От их поцелуя. Драко встряхивает головой.

— Поттер, долго ты ничего не будешь есть?

— У меня нет аппетита.

— Не важно. Я хочу, чтобы ты съел все это, — Драко показывает на пару тарелок на столике. Тушеное мясо с пюре, запеканка из творога. Знал бы Поттер, что он жертвует своим ужином. Заказывать еще порцию было бы опрометчиво, учитывая, насколько Крис разошелся.

Гарри не противится. Берет вилку и приступает к мясу. Малфой уныло думает, что хоть что-то он смог сделать. По крайней мере, он не умрет с голода.

* * *

Камера стала почти родной. Гарри знает каждую трещинку в потолке, каждую скрипучую досочку на полу. Именно здесь он проводит большую часть времени. После поцелуя с Малфоем его вдруг оставили в покое. Совпадение? Он давно в них не верит, еще со времен Воландеморта. Он даже не выходит. Зачем размениваться по пустякам? Еда? Аппетита эта противная дрянь никогда не вызывала. Макс? Он весь в себе. И почему-то Гарри корит себя за обреченность в его глазах. Малфой? Он и не появлялся. Вот уже две недели. Какая-то заколдованная цифра. Гарри с непонятным шевелением в груди вспоминал легкие касание губ, ласковые, трепетные… Как будто Малфою было дело до него, до его чувств, до его души… Но юноша знал, что он всего лишь игрушка в жестоких руках. Он бессилен. Он преступник. Крис? Он тоже не появлялся. Как-то вечером Гарри слышал его крики в коридоре, вздрогнул от страха, что он может наведаться к нему в камеру… Крис так и не появлялся. Наверное, были дела поважней.

* * *

Сегодня Гарри впервые задался вопросом какое число. Неспособность вспомнить его развеселила. А сколько он вообще в Долито? Месяц, два, год? От этой мысли почему-то стало тоскливо. Вот так бездумно течет его жизнь. Он просто сидит в камере и ничего не делает. Гарри, до этого сидевший с закрытыми глазами, вдруг широко их распахнул. Он ли это? Человек, отказавшийся от всего, даже от своего единственного друга в этой дыре, потому что его было очень сложно понять… Безвольное существо. Это и правда он победил Воландеморта? Кажется, что это было в другой жизни. Кажется, что это было даже не с ним. Нет. Хватит. Гарри сжал кулаки и подскочил с кровати. Голова тут же отозвалась сильным головокружением. Но он терпеливо с ним справился. С удивлением оглядел свои руки — они вдруг сделались тонкими. Сколько же он просидел в своей камере? Какое же он ничтожество.

Умылся он вместе с другими заключенными, которые презренно молчали, маяча у него за спиной. Лишь когда Гарри выходил из душевой, один здоровяк задел его плечом. С нахальной усмешкой посмотрел на бывшего героя, напрашиваясь на продолжение. Гарри выдержал взгляд и медленно пошел в столовую, слыша за спиной злые перешептывания.

В столовой было пусто. Несколько заключенных за столиками, никакой очереди к окошку с раздачей. Гарри бордо взял поднос и даже поздоровался с тюремным поваром, который в ответ с раздражением швырнул ему на тарелку кусок слипшейся каши. Что ж… Поттер сел на их обычное с Максом место. Вздохнул, понимая, что съесть хоть что-нибудь нужно. Поковырялся в каше, которая тут же вызвала неприятный рвотный позыв. Гарри глубоко вздохнул. Ладно, тогда чай и… эти сухарики, которые давали вместо хлеба. Он отгрыз кусочек, сразу же запил тем, что тут называли «чаем». Теплая жидкость поспособствовала, и он смог проглотить. Долго сидел, прислушиваясь к организму. Не стошнило. Хорошо. Он повторил. Кусочек хлеба запил этой мутной жидкостью. Снова подождал. Тепло достигло желудка, который радостно забулькал. Давно в нем ничего не было. Гарри с облегчением выдохнул. Отлично. Можно продолжать.

В двери возникла знакомая мордашка. Такая же унылая как и прежде. От чего сердце сдавило. И желание пичкать себя этой дрянью под названием «еда» пропало. Макс еще больше похудел. Все его косточки так и выдавались из-под изорванных тюремных обносок. Не замечая ничего, он прошел к окошку, взял поднос, подставил свою тарелку под раздачу. Убрал раньше времени, каша капнула на пол, за что и получил гневную тираду от местного повара. Но не обратил на это внимания. Медленно прошел к первому попавшемуся столику и сел за него. И не попытался сделать вид, что ест.

Гарри решительно взял свой поднос и подсел к другу. Он посмотрел на него бесцветными глазами и снова уткнулся в кашу, которую и не попробовал. Честно говоря, нормально человека от одного ее запаха стошнило бы.

— Доброе утро, — поздоровался Поттер. Отсутствие реакции не удивило. — Сегодня удивительно вкусный завтрак, да? — Макс даже не поднял взгляд. — Давно хотел тебе сказать — это не я убил Воландеморта.

Макс вздрогнул (волшебники до сих пор не привыкли к его имени), ложка выпала из слабых рук, громко стукнувшись о медную столешницу. Беспомощно уставился на друга, словно не понимая, каким образом его это касается.

— Знаешь, — продолжал Гарри, хитро прищурившись, — я думаю, это ты его убил.

Сдавленный кашель. Макс еле отдышался и с недоумением смотрел на друга.

— Так все говорят! — развел руками Поттер. — Теперь ты герой!

— Ты с ума сошел? — еле слышно прошептал Макс, вытирая выступивший пот со лба тыльной стороной ладони.

— Почему это? Ты должен радоваться! Ты же теперь звезда!

— Гарри, замолчи. Хватит… Что с тобой? — Макс был очень бледным. И испуганным.

— Со мной ничего. Просто теперь я персона нон грата. А к тебе у остальных претензии.

— Стой… Гарри… Я сошел с ума или ты?

— Решай сам, Макс, — Поттер самодовольно ухмыльнулся и взял с его подноса сухарик. Откусил, еле сдержав отвращение, и быстро запил чаем. Макса это повергло в еще больший шок, чем все до этого.

Он сжался, отодвинул от себя поднос и не сводил взгляда с Гарри. Не в силах что-либо понять.

— Га… Гарри, что происходит? — прошептал Макс белыми от страха губами. И тогда Поттер подумал, что перестарался. Но… Его друг, по крайней мере, ответил. У них был диалог. Хоть какое-то существенное достижение. Нужно продолжать. Хватит Максу изображать из себя призрака.

Народу в столовой уже собралось порядочно. Почти все на них косились. Охранники, изображая из себя дементоров, окружили их столик в кольцо. Макс нервно повел головой. Сглотнул. Совершенно растерянно посмотрел на друга:

— Гарри, я ничего не понимаю…

— Ну… И что?

— Я… Ты… Может… Объяснишь?

Неприкрытое недоумение и страх. Сердце сжалось. Не переиграл ли он?

— Библиотека.

Макс кивнул. Выбросил еду с подноса, скрылся в коридоре, а Гарри еле подавил кашель, уткнувшись в свой завтрак.

* * *

В библиотеке было как обычно тихо и пусто. Пахло пылью и затхлостью. Макс сидел на столе и болтал ногами, кусая ногти. Гарри вошел, хлопнул дверью, чтобы привлечь внимание. Друг вздрогнул и вдруг улыбнулся:

— Ты специально, да? Ты все придумал? Эту чушь? Чтобы я заговорил с тобой?

Поттер кивнул. Так и было. Это, наверное, самое глупое, что он мог придумать. Но подействовало же… Макс говорит с ним.

— Ох, Гарри… Ну что ты от меня хочешь?..

Гарри подошел к юноше. Взял его руки в свои, сжал. Жест был слишком интимным. Но интуитивно Гарри понимал, что именно это сейчас и нужно.

— Я хочу, чтобы ты жил.

— Зачем? — Тихо и обреченно. Без интереса. — Зачем мне жить?

— Ты нужен мне, Макс. Ты мой единственный друг.

— Гарри… Ты даже представить себе не можешь…

— Знаю, что не могу, — перебил Поттер. — Но все-таки. Макс, ты не должен сдаваться. Ты столько пережил. И теперь…

— Я больше не могу.

Жалобно.

— Черт, Макс, ты должен! Ты должен доказать этому уроду, что он тебя не сломит!

— И что? И что дальше? Я столько лет только и делаю, что борюсь за свою жизнь. И что? Мне не легче. Мне не лучше. Я больше не хочу…

— Макс! — в отчаянии выкрикнул Гарри. — Не сдавайся! Теперь есть я! И я тебя не оставлю.

— Правда? — огонек надежды был ли в его глазах?

— Правда. Макс, мы должны быть вместе. Ты мой друг. Я буду стараться.

— Ох… Гарри…

Макс выдохнул, расплакался. Поттер все так же сжимал его ладони в своих. Его друг такой хрупкий, и такой сильный, что столько времени противостоял этому. Он должен делать это и дальше.

— Макс, прошу тебя, не сдавайся. Я не брошу тебя.

— Я… Гарри, спасибо.

Он с силой сжал его руки. Улыбнулся. Его улыбка на миг стала прежней. Гарри с облегчением выдохнул. Хоть какой-то вопрос решился. Странно, но на сердце потеплело. Вроде бы зажегся какой-то огонек надежды во всем этом сумасшествии.

Кровавый кашель не проходил. Обычно он начинался ночью. Приступами. Совершенно не давая возможности спать. Как-то у Гарри мелькнула мысль сходить в больничное крыло. Однако, поразмыслив, он решил, что это плохая идея. О том, что он болен будет знать вся тюрьма. Это будет его слабостью.

Макс начал есть. Изредка улыбался в ответ на несмешные шутки Гарри. Самого Поттера все так же заставляли перемывать всю тюрьму с утра до ночи. Он терпеливо делал это. Он понял, чем меньше он будет говорить, тем меньше возможностей будет у охранников к нему привязаться. Крис хищно кружил над ним и периодически придирался. Пару раз Гарри даже избивали по его приказу. Но с опаской, несильно. Крису это мало доставляло удовольствия, а сам он действовать не решался.

Малфой как обычно исчез. Так как Гарри потерял счет во времени, то не мог сказать, сколько он его не видел. Долго…

— Как думаешь, почему Малфой стал начальником Долито? — как бы, между прочим, спросил Гарри друга, откладывая книгу. Был вечер. Они сидели в библиотеке и читали каждый свою книгу. На самом деле, Поттер уже давно не читал, а витал в своих мыслях, которые неизменно возвращались к слизеринцу.

Макс пожал плечами:

— Я не знаю. Но у него какая-то веская причина была — это точно. Он очень стремился именно сюда.

— Понятно, — кивнул Гарри, и друг снова принялся читать. Хотя на самом деле ему было ничего не понятно. Весь из себя благородный Малфой, всегда кичившийся своим происхождением, выбрал самую непрезентабельную профессию из всех возможных. Интересно, какая тут могла быть причина?

* * *

Следующим вечером, когда Гарри уже лежал в кровати и ждал когда выключат свет, дверь распахнулась, и охранник с глумливой ухмылкой попросил юношу на выход. Гадая, что же его еще может ждать, Поттер угрюмо поплелся за верзилой, надеясь, что тот подчиняется Малфою, а не Крису.

Ему повезло. Знакомая дверь, знакомый кабинет. Охранник тут же скрылся. Малфой приветственно улыбнулся. Гарри вздохнул.

— Я так соскучился, Поттер! Мы давно не виделись, — Драко раскинул руки, предлагая юноше сесть в кресло напротив. Гарри молча сел. На столе перед слизеринцем стояла полупустая бутылка с коньяком, бокал и коробка шоколадных конфет. Малфой пьян. Это плохо. Однако выглядел слизеринец посвежевшим, мантия была идеальной и чрезвычайно ему шла. Впрочем, как обычно. Не было еще такой вещи в мире, которая не была бы к лицу Малфою.

— Спроси меня, что я праздную, Поттер.

— Что празднуешь, Малфой?

— О, как замечательно, что ты спросил! — засмеялся с собственной шутки Малфой. — Проверка прошла удачно. Это очень хорошо, Поттер. Я остаюсь здесь главой.

— И что здесь хорошего?

— Хм, — нахмурился Драко притворно, как будто обижаясь, что Поттер не понимает своего счастья. — Мы будем видеться каждый день!

— Не вижу ничего хорошего в этом.

— Ты решил быть сегодня дерзким и испортить мне настроение? Не советую тебе этого делать, дорогой.

Веселье Малфоя как ветром сдуло. Зато в воздухе возникло напряжение. Насмешливый взгляд стал жестким, уверенным. Драко поставил бокал на стол и, не сводя глаз с юноши, стал расстегивать свою мантию, затем рубашку. И тогда Гарри понял истинную причину своего столь позднего визита. Он сжал зубы, чувствуя пробежавшие мурашки по спине. Драко встал и протянул руку Поттеру. Последний не пошевелился, лихорадочно думая, как ему избежать дальнейшего. Малфой не стал долго ждать, с легким выдохом раздражения притянул юношу к себе и произнес, глядя прямо в зеленые глаза:

— Не сопротивляйся, Гарри...

В его тоне вроде бы появились просящие нотки. Его рука ловко проскользнула под тюремную одежду и ласково погладила напряженную спину. Поттер с шумом вобрал в себя воздух, думая, что сопротивляться было бы совершенно бессмысленной затеей. Требовательные губы оказались совсем рядом, и Гарри еле успел повернуть голову в сторону, чтобы не встретиться с ними. Выглядело это со стороны, наверное, забавно.

— Малфой, послушай… — Поттер вывернулся из объятий и отступил на несколько шагов назад.

— Да, милый? — Драко скинул мантию и обольстительно улыбнулся. Ему нравилось происходящее. Попытка Поттера избежать неизбежного была забавной. Но это лишь усиливало сладостное желание обладать им.

— Мне очень интересно… — Гарри запнулся, так как Малфой сбросил рубашку и сделал к нему шаг. Поттер тут же еще отступил назад. — Ты… я не пойму… — Драко за мгновение сократил разделяющее их расстояние, прижал его к стене и легонько прикусил зубами его ухо. Гарри еле сдержал стон. Настойчивые губы опустились ниже, медленно, наслаждаясь, оставляли поцелуй на каждом миллиметре шеи. Поттер почти лишился возможности говорить. Но когда рука Малфоя опустилась ниже пояса, Гарри выпалил:

— Почему ты глава тюрьмы?

Малфой не особо довольный, что его прерывают глупыми вопросами, чуть отстранился от него и ответил:

— Потому что это моя работа.

— А почему это твоя работа? — Гарри попытался выскользнуть, но Драко лишь крепче прижал его к стене. На его лице было написано легкое недоумение и настороженность.

— В каком смысле — почему?

— Ты же аристократ. Такая работа не для голубой крови.

— Ах, вот ты о чем! На все есть причины, Поттер.

— Какие? — не сдавался юноша.

— Ты вечно все портишь! — прорычал Малфой и отстранился от юноши. Гарри облегченно выдохнул. Напряжение спало.

Драко плеснул себе в бокал еще коньяка и залпом его выпил. Потом обернулся к юноше.

— Хочешь узнать, почему я стал начальником этой дыры, Поттер? Хорошо!

Малфой накинул на себя мантию, даже не удосужившись ее застегнуть, схватил Гарри за руку и потащил куда-то по коридорам тюрьмы. Поттер едва поспевал за ним, гадая, что же еще могло прийти в голову слизеринцу. Они перешли по переходу в северное крыло, ни на одного охранника Драко не обращал внимания. Зато они провожали странную парочку расширившимися глазами. Наконец, они остановились у запечатанной массивной двери. Малфой выпустил руку юноши и стал рыться в карманах мантии. Достав палочку, он произнес заклинание, и дверь распахнулась, открывая узкий коридор. Драко уверенным шагом прошел к самому его концу, и остановился у безликой двери. Снова произнес заклинание и с усмешкой протолкнул Гарри вперед.

Он оказался в небольшой комнате. Решетчатое окно, по обе стороны от него стоят кровати, а между ними тумбочка на которой стояли розы в стеклянной вазе. В комнате было темно, никого не было, и Гарри совершенно не понимал, зачем Малфой притащил его сюда.

— Люмос, — прошептал Драко позади.

Тусклый свет чуть озарил комнату, и Поттер заметил, что на одной из кроватей кто-то лежит. Он осторожно сделал несколько шагов вперед и смог различить идеальный профиль лежащего. Гарри тихо вскрикнул и повернулся к Драко.

— Да, Поттер, — невесело кивнул он его догадке. — Теперь ты понимаешь мою причину?

Гарри едва кивнул. И снова повернулся к кровати. Он не мог поверить — на ней лежал Люциус Малфой.

* * *

— Я думал, он мертв, — прошептал Гарри. Теперь, когда они сидели на кровати напротив Люциуса в темноте, Поттеру совсем стало не по себе.

— Все так думали. Ты не убил его. Уж не знаю почему, но он погрузился в кому.

— Он не приходил в себя?

— Нет.

— И не придет?

— Откуда мне знать? — разозлился Малфой.

— А врачи?

— Что врачи? Самые лучшие. Его осматривали тысячи. Без толку. Все это время он как овощ. В моей тюрьме один из лучших специалистов, — Гарри вспомнил, как Малфой еще в самом начале его заключения разговаривал с каким-то седовласым заключенным. Было видно, что он к нему относится иначе, чем к остальным. — И ничего.

Гарри замолчал, он просто не знал, что еще сказать. Ведь это он причина такого состояния Люциуса.

— Не нужно было тебя сюда приводить, пойдем, — вздохнул тяжело Драко.

Он поправил одеяло отца, что-то прошептал и вышел. Гарри последовал за ним. Он чувствовал, что должен что-то сказать, только не знал что. Малфой медленно шел по коридорам, думая о чем-то своем. Затем рассеянно указал Поттеру на лестницу вниз и скрылся в своем кабинете.

* * *

— Гарри! — Взволнованный Макс вбежал в библиотеку. Поттеру всю ночь не спалось, он все думал о Люциусе и Драко. — Гарри, Малфой уехал.

— И что?

— Его срочно выхвали в Министерство,

— И?

— И, похоже, это надолго!

— И что, Макс? — Гарри стал терять терпение.

— Теперь главным будет Крис, и он уже что-то задумал!

— Откуда ты знаешь?

— Случайно подслушал разговор охранников. И, Гарри, все знают, что ты вчера был у Малфоя.

— Черт!

Вот откуда ветер дует. Поэтому Крис бесится. Новости были плохими. И плохими — это мягко сказано. Макс мерил шагами библиотеку и бормотал что-то вроде «что нам делать». Гарри пытался сообразить что-нибудь, но не мог. Забаррикадироваться? Без толку. С палочками они быстро взломают дверь, и будет только еще хуже, появится повод для наказания. Убежать или спрятаться? Некуда. Гарри был уверен, что Крис по камешкам разнесет Долито, но его найдет даже под землей. Оставалось одно — ждать. «Нужно быть сильным», — сказал сам себе Гарри. Бывало и хуже.

От нервов начался приступ кашля. Макс остановился, с жалостью посмотрел на содрогающегося друга, и протянул ему не первой свежести платок с застиранными пятнами. Гарри, не в силах ответить, взял его и приложил ко рту. Он тут же окрасился новыми пятнами свежей крови.

— И давно у тебя такой кашель? — обеспокоенно спросил Макс, когда Гарри приступ миновал и сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене.

— Нет, недавно, — соврал Гарри. — Это не важно. Макс, тебе нужно спрятаться. Крису нужен я, а попадет еще и тебе.

— Нет!

— Макс, пойми, ты для меня самый близкий человек тут. Я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно.

— Гарри! Нет! — карие глаза друга заблестели. — Я твой друг.

— Именно поэтому я прошу тебя спрятаться. Ты маленький, это легко получится даже тут, в библиотеке.

Гриффиндорец поднялся и осмотрелся. Крису нужен именно он. Если повезет, про Макса забудут на время. Стеллажи в конце комнаты привлекли его внимание. Гарри подошел к ним, попробовал их пошевелить.

— Отлично, если их отодвинуть, то ты вполне можешь залезть за них, и никто и не заметит.

— Гарри! Я не буду этого делать.

— Макс, прошу тебя, если я тебе не безразличен, то спрячься.

Мальчик всхлипнул. Но Поттер был непреклонен. Они вдвоем с трудом отодвинули стеллажи и выровняли по линейке. Со стороны и не догадаешься, что за ними еще сантиметров тридцать пространства.

— Пролезай!

— Гарри, — Макс почти повис у него на шее. — Мне страшно за тебя!

— Все будет хорошо.

В коридоре послышались крики и шум.

— Быстрей! — Гарри толкнул друга, и он забился в самый угол между стеллажами. Он едва сдерживал рыдания, и закрывал рот руками. Поттер схватил первую попавшуюся книгу и кинулся к столику ближайшему ко входу. Нацепил на себя маску чрезвычайной заинтересованности книгой и пытался унять дрожь в руках.

— Поттер, Гарри Поттер, — протянул Крис манерно. — А где мой мелкий братик?

Гарри с первого взгляда понял, что Крис под действием запрещенных зелий. Зрачки были настолько расширенными, что глаза казались черными. На лице застыло выражение злости. В руках подрагивает палочка. За своим начальником маячили охранники, похоже, тоже под действием наркотиков.

— Не знаю где он, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Гарри, сложив руки на столе. — Я его с утра не видел.

— Врешь. Охранники видели, как он бежал в библиотеку.

— Значит, не добежал.

— Хм. С ним я разберусь позже, — Крис криво ухмыльнулся. — Ты — главное блюдо.

— Да ну? Стал храбрым, когда Малфоя нет? — не стоило этого говорить. Грудь Криса заходила ходуном, а глаза бешено завращались.

— Да как ты смеешь! Круцио!

Что-что, а «круцио» у Криса выходило отменное. Такой всепоглощающей боли Гарри давно не чувствовал. Он почти перестал дышать, мыслить, существовать… Все вокруг стал заволакивать туман, уносящий в темноту. Над собой он слышал чьи-то крики, потом ощутил соленый вкус во рту. Кровь. Значит, его снова избивают. Как тривиально. Нужно будет сказать Крису спасибо, когда сознание вернется. Ведь если б не он, то боль от сломанных костей была бы невыносимой.

Ведро ледяной воды отрезвило. Гарри помотал головой и увидел, что он лежит на полу в большом зале в окружении охранников под руководством Криса с бутылкой водки в руках.

— С возвращением, Поттер. Ты заставил нас ждать, что очень, очень нехорошо.

Сказано было как можно устрашающе. Охранники заржали, как и сам Крис. Гарри тем временем попытался подняться, и ему это почти удалось, как быстрый удар одного из верзил вернул его на пол. Юноша еле сдержал крик, но тут огромная ножища с силой опустилась ему на живот. Послышался зловещий хруст. Слезы сами брызнули из глаз, и Гарри заорал. Мир сузился до уничтожающей изнутри боли.

— Черт, ты торопишься! — послышался издалека не очень-то и расстроенный голос Криса. — Поттер же наш почетный гость, с ним нужно быть почтительными. Поднимите его.

Новая вспышка боли, когда его схватили и рванули вверх.

— Эй, Поттер, не такой-то ты и храбрый без своего любовника?

Лицо Криса было совсем близко. Насмешливое, издевающееся. Гарри заставил себя открыть глаза и ответить:

— Пошел ты.

Все снова заржали. Им нравилось происходящее.

— Как ты относишься к спиртным напиткам, Гарри? Думаю, после этого вечера, если ты останешься жив, то ты их полюбишь.

Он помахал перед его лицом полной бутылкой водки и кивнул охранникам. Они запрокинули голову юноши и ручищами грубо разжали его челюсть. Крис отрыл бутылку и со смешком стал вливать водку в рот Гарри. Алкоголь обжег горло, вызвал рвотный рефлекс, но Поттер даже не мог пошевелиться в стальных тисках охранников. Он чувствовал, как горячо становится в желудке, как кружится голова, как полыхают огнем сломанные ребра, как дышать становится все трудней и трудней.

— Так, пока хватит, — скомандовал Крис.

Охранники тут же отпустили юношу, и он безвольно упал на пол, кашляя. Внутри все пылало, ужасно тошнило.

— Ну как, Поттер? Ты еще спасибо скажешь за это. Можно сказать, я гуманно облегчаю тебе боль, — с этими словами Крис каблуком наступил на его ладонь. Гарри взвыл. — Не так больно, Поттер? — издевающийся садист перенес весь свой вес на ногу, прижимающую руку несчастного юноши. Но тут какое-то шевеление в конце зала его отвлекло, и он отступил. Гарри схватил свою истерзанную руку и прижал к груди.

— Что вы здесь делаете? — недоуменный голос Криса заставил поднять голову. Зал заполняли заключенные. Они рассредоточились по стенкам, и высокий мужчина вышел вперед:

— Мы хотим поучаствовать.

Крис на мгновение задумался, а потом расцвел ослепительной улыбкой:

— Конечно, чем больше соучастников, тем лучше. У вас свой зуб на Поттера? — заключенные кивнули. А Гарри стало по-настоящему страшно. Да здесь полсотни человек и каждый хочет «поучаствовать»? — Отлично. Только с одним условием. Вы будете пользоваться им после нас, — согласные кивки. — Видишь, Поттер, как многим ты не нравишься.

Тут раздался крик и один из заключенных вывел вперед дрожащего Макса. Гарри с силой прикусил губу.

— Братик! Родной! — Крис кинулся к мальчику и с размаху ударил его по лицу. Из носа Макса сразу потекла кровь. Гарри дернулся, рывком встал, но тут же был отброшен ногой охранника обратно. Они не спускали с него глаз. — Где ты был, Макс? Я так искал тебя.

— Пошел к черту, урод!

— Какой ты не вежливый, — покачал головой Крис, нехорошо усмехаясь. Он поднял взгляд, обвел всех присутствующих и остановился на одном из охранников. Поманил его к себе. — Ты хорошо работал, Джон, и давно просил его. Он твой.

Глаза Макса расширились от ужаса.

— Держите его! — приказал заключенным Крис.

Они мгновенно подчинились. Несколько рук крепко схватили Макса, стащили с него одежду. Охранник развернул его к себе задом, стал стаскивать с себя штаны. Гарри заорал, кинулся к другу, но его крепко схватили.

— О, Поттер, ты хочешь посмотреть?

— Отпусти его! Отпусти!

— Поздно, Поттер, — засмеялся Крис и в это время охранник пронзил Макса своим членом. От звонкого крика заложило уши. Гарри задрожал от ужаса и безысходности, не в силах смотреть, как насилуют его друга. Зато все остальные с жадностью следили за каждым движением насильника, подбадривали его, свистели и советовали что-то вроде «отодрать этого пидара как следует».

Макс снова закричал. Раздавались ужасающие хлюпающие звуки. Гарри пытался вырваться, кусался, но его лишь били наотмашь по лицу и сильней держали. Постепенно крики друга превратились в хриплые стоны, а затем он и вовсе затих.

— Молодец, Джон, — похвалил Крис, а остальные зааплодировали. — Черт, уберите это отсюда.

Гарри от страха перестал соображать. Крис что-то говорил, обращаясь к нему, не в силах отказать себе, лишний раз в удовольствии унизить Поттера, а юноша лишь стоял с серым лицом, поддерживаемый охранниками, и ни слова не понимал.

— Раздевайте его!

Одежда с треском порвалась, Гарри остался стоять перед всеми обнаженный. Сердце бешено билось, но мозг отказывался принимать происходящее. Он как будто со стороны видел, как заключенные притащили стол, как его кинули на него. Он почувствовал, что столешница просто ледяная, когда его спина коснулась металла. Как решается, кто будет первым. Наконец, Крис остановил выбор на низкорослом охраннике, мотивировав это тем, что у него самый большой член, и он сразу порвет Поттера. Гарри, не отрываясь, смотрел, как этот самый охранник подходит к нему, самодовольно ухмыляясь, доставая свое орудие, как жестоко усмехаются все остальные, а затем все озарила слепящая зеленая вспышка. И стало так тихо, что зазвенело в ушах.

Сначала Гарри подумал, что умер. А потом понял, что его больше никто не держит. Заключенные и охранники жались к стене, а перед ними весь в черном стоял, словно ангел смерти, Малфой с палочкой в вытянутой руке.

— Поднимайся! — рявкнул он, и Гарри повиновался, неуклюже встал и, шатаясь, подошел к Малфою, обходя труп охранника на полу.

— Ты пожалеешь, Драко, что сделал это, ты пожалеешь! — прошипел Крис, как змея, разбрызгивая слюну.

— Всем ни с места, — произнес Малфой с ледяным спокойствием, не сводя взгляда с толпы, подмечая каждое движение. — Это моя тюрьма. Здесь столько скрытых заклинаний, что вы и пикнуть не успеете, как будете мертвы. Не заставляйте меня активировать их.

Как ни странно, но никто не шелохнулся. Слизеринец толкнул Гарри к выходу, а сам все еще держал наготове палочку. Едва они вышли из зала, Малфой молниеносно запечатал дверь, схватил юношу за предплечье и потащил куда-то. Гарри не сопротивлялся. Он послушно бежал вслед за слизеринцем, послушно сел в машину, послушно пристегнулся, когда Малфой рванул с места.

За окном мелькали огни автострады в бешеном водовороте, а Драко все давил на газ. Мотор рычал, но тоже послушно набирал обороты. Гарри невидящим взглядом смотрел перед собой. Он даже не замечал, что до сих пор обнажен. Происходящее казалось настолько нереальным, что не укладывалось в голове. Чувства как будто атрофировались, мозг временно перешел в ждущий режим. Внезапно, Гарри вздрогнул. А затем ошарашено посмотрел на Малфоя. Его белые губы зашевелились, и он произнес:

— Ты спас меня.

— Да, Поттер, — Драко позволил на секунду себе отвлечься от дороги и взглянуть на юношу. Выглядел он так, будто только что вернулся с того света, но более всего пугали его огромные пустые глаза. — Все хорошо, ты в безопасности.

— Я в безопасности, — повторил за Малфоем Гарри, а потом замолчал, лишь для того, чтобы через минуту заорать, — Макс! Он остался там! Мы должны вернуться!

— Ты рехнулся? Тогда нас точно убьют.

— Мы должны!

— Поттер, приди в себя!

— Но там Макс…

— Там так же и мой отец, — отрезал жестко Драко. — Так что заткнись.

Гарри замолчал. Как же медленно смысл сказанного достигал его сознания. Голова кружилась то ли от спиртного, то ли от пережитого шока. Внезапно давящая усталость навалилась на него. Веки сами собой закрылись. Он что-то успел пробормотать и отключился.

* * *

Драко осторожно тормошил Гарри. Они четыре часа мчались по ночной трассе. Теперь пришло время пересесть на другую машину и снова в путь.

— Гарри, Гарри, — мягко произносил Драко, стараясь не испугать юношу. — Очнись.

Зеленые глаза в недоумении уставились на него, потом в них появилось понимание, а затем страх.

— Тише, тише, все хорошо. Мы только поменяем машину. Послушай меня, ты сейчас пойдешь в туалет, там никого нет, сейчас глубокая ночь, переоденешься, умоешься, хорошо? Вот, молодец, пока закутайся в мою мантию, пошли, — Драко разговаривал с Гарри как с маленьким ребенком. Но смысл до гриффиндорца мог дойти только так. Он вылез из машины и потрусил за Драко.

Малфой сотни раз бывал в этом придорожном кафе. Тут обычно останавливались дальнобойщики и туристы. За зданием был неприметный сарай, а в нем под ворохом соломы новенький форд. Драко еще несколько лет назад купил эту машину и сполна заплатил хозяину кафе за молчание. Малфой надеялся, что его отец когда-нибудь очнется, и они уедут как можно дальше от тюрьмы.

Теперь он вряд ли когда-нибудь увидит отца живым. Крис первым делом убьет его, а лишь потом обратится к аврорам. Драко все еще сам не мог поверить в то, что сделал. Он смотрел, как Поттер медленно умывается дешевым мылом, морщась от боли, а потом так же медленно одевается, и был не в силах его поторопить. Малфой вдруг понял, что сделал свой выбор и почему-то выбрал чертового гриффиндорца, которого еще несколько месяцев назад хотел уничтожить, опустить, смешать с грязью.

Кто-то настойчиво тарабанил в дверь туалета, Драко послал его в очень дальний путь, но сжал палочку в кармане. Стало тихо. Раздавалось лишь сопение Поттера и шорох одежды. Юноша с трудом надел свитер, а когда нагнулся завязывать шнурки на кроссовках, то застонал от боли. Малфой тут же подошел к нему. По тому, как Гарри прижимал руку к животу, Драко понял, что ребра у него сломаны.

— Потерпи, — попросил слизеринец, опускаясь перед Гарри на колени и завязывая последнему шнурки. Он сам себе хмыкнул — кто бы мог подумать, что он будет делать это. А сейчас это не казалось даже унизительным.

— Все? — удостоверился Драко. — Пошли.

Он осторожно обнял юношу за плечи и повел к сараю с машиной.

* * *

Начало светать. Драко потер глаза. Они болели от напряжения — он всю ночь был за рулем. Теперь он не гнал машину, осторожно соблюдал скоростной режим и предписания знаков, стараясь быть самым незаметным водителем на дороге. Поттер ни слова не произнес с самого придорожного кафе. Сидел, вперившись взглядом, в одну точку на приборной панели. Драко мучительно хотелось заговорить с ним, узнать, о чем он думает, но он не смел.

Машины встречались все чаще, они приближались к городу. Драко сверился с часами. Скоро они будут на месте, там снова поменяют машину, и если повезет, к вечеру будут на месте.

— Ты умеешь водить машину? — вдруг задал Гарри нелепый вопрос. Хотя ответ был очевиден.

— Да, — осторожно ответил Драко, радуясь, что юноша произнес хоть что-то. — Возле тюрьмы действует защита от аппарации.

— Понятно. — Гарри помолчал некоторое время, а потом снова спросил:

— Но ведь здесь не действует?

— Нет, но если мы будем использовать магию, то нас легко вычислят.

Гарри согласно кивнул. Снова помолчал. Потеребил рукав большого ему свитера.

— А куда мы едем?

Драко порадовала постановка вопроса. «Мы». Это уже хорошо.

— На севере от Лондона есть небольшой городок, там уж нас точно никто искать не будет.

— Почему именно туда?

— Просто как-то рассматривал карту, и мне понравилось название. Потом, он достаточно близко к Лондону, а нас будут искать как можно дальше от него. Туристы там редкость, так как ни одной достопримечательности там нет, и трасса не проходит. И еще там нет волшебников.

— Почему ты помешал им?

Малфой ждал этого вопроса, но не был готов к нему. Он не отвечал некоторое время, собираясь с мыслями.

— Я не мог позволить им сделать это с тобой.

— Почему?

— Потому что не мог.

— Ты убил охранника. Если тебя поймают, то приговорят к смерти?

— Да.

Гарри отвернулся к окну и больше никаких вопросов не задавал. Постепенно он уснул. Во сне он то и дело вздрагивал. Драко думал об их недолгом разговоре и ругал себя. Выходит, он осел. Не нужно было упоминать тюрьму, и нужно было ответить откровенно на самый главный вопрос, а он так и не смог.

* * *

Следующая машина ждала их на подземной автостоянке. Это был старенький Мерседес. В багажнике у него были канистры с бензином, чемодан с самым необходимым и деньги. Драко все очень хорошо продумал. И как кстати все это оказалось теперь!

Поттер еле залез на пассажирское сидение. То как он сжимал зубы от боли, невозможно было не заметить. С ним нужно было что-то делать, он не протянет еще двенадцать часов езды. В больницу идти опасно, а аптека подойдет. Лекарства хоть на время облегчат боль.

Драко изучал карту. Если они остановятся через час в небольшом городке и найдут аптеку, то потратят время, которое можно наверстать, поехав по платной трассе. Малфой сообщил все это молчавшему Поттеру, который даже не кивнул в ответ.

Вскоре они подъехали к нужному городку. Население у него было всего пять тысяч жителей. Драко внимательно изучал вывески и вскоре увидел большой красный крест.

— Я в аптеку, постараюсь что-нибудь купить, чтобы облегчить тебе боль, — сообщил он Гарри, но тот лишь вздохнул в ответ.

Пожилая аптекарша читала бульварный роман в потертой обложке за прилавком. Похоже, наплыва посетителей тут не намечается.

— Здравствуйте, — Драко выдал свою самую ослепительную улыбку. — Моему другу вдруг стало плохо, не могли бы вы посоветовать какое-нибудь обезболивающие?

— Здравствуйте, молодой человек, — женщина внимательно его оглядела и улыбнулась в ответ. — Вам лучше обратиться к врачу.

— У нас очень мало времени, мы спешим. Обезболивающее, а потом конечно мы посетим врача.

— Что ж… — аптекарша нырнула под прилавок. — Вам, пожалуй… нет, не то… А. Вот единственное, что я могу продать без рецепта.

Она поставила оранжевый пузырек на прилавок.

— Оно хорошее?

— Конечно, мы торгуем только качественным товаром.

Драко перегнулся немного через прилавок и заговорщицки прошептал:

— Пожалуйста, дайте лучшее, моему другу очень плохо. Я заплачу вдвойне.

Женщина прицокнула. Минуту поколебалась, а потом махнула рукой:

— Не могу не помочь такому очаровательному молодому человеку, — она скрылась в подсобке и вышла с прозрачным пузырьком. — Вот. В день не больше четырех таблеток.

— Спасибо. Еще бинты и мазь от растяжения мышц.

Когда все требуемое было упаковано в пакет, Драко положил на прилавок сто фунтов, и, не слушая причитания аптекарши, что это очень много, вышел.

— Выпей.

Драко протянул Гарри сразу две таблетки и бутылочку воды. Юноша без вопросов проглотил лекарство.

— Ты голоден? — отрицательное мотание головой. — Пойдем в туалет, я перевяжу твои ребра.

Гарри молча выбрался из машины и пошел за Малфоем. Они заперлись в туалете одного из кафе городишка. Драко аккуратно стянул с юноши свитер. Бардовые кровоподтеки украшали его живот, на плече была большая ссадина, а спина усеяна синяками.

— Приподними руки, — сказал Драко. — Мне нужно наложить тугую повязку.

— Когда это ты стал врачом? — буркнул Гарри, но послушно сделал требуемое.

Выдавив мазь от растяжений себе на руки, Малфой сначала погрел ее в своих руках, а затем со всей осторожностью нанес ее на кровоподтеки. Гарри поморщился от боли. Драко взял бинты и стал обматывать вокруг талии юноши, постепенно делая повязку крепче. Гриффиндорец охнул, но терпеливо пережидал.

— Все, — Драко выкинул остатки бинтов и помыл руки от мази. — Тебе не лучше? Обезболивающее не действует?

Глаза Гарри вдруг сверкнули.

— А твое какое дело? С чего вдруг ты стал таким заботливым? Разве не ты хотел сделать из меня свою марионетку?

Малфой растерялся от такого напора и злости в каждом слове. Он чертовски устал и никак не ожидал от слабого и измученного гриффиндорца истерики.

— Гарри, я…

— Какой я на хрен тебе Гарри?! Урод! Ты во всем виноват!

Самое ужасное, что сам Драко так и считал.

— Пусть так, но послушай…

— Заткнись, сволочь! — Поттер полез в карман брюк и вытащил палочку Драко. Криво усмехнулся. Когда он успел ее стащить? — Что теперь скажешь? Давай посмотрим, как ты можешь сопротивляться «Круцио»?

Малфой замер. Непонятно, что можно было ожидать от юноши в таком состоянии. Он мог и убить его.

— Я не хотел, чтобы так вышло, Поттер.

— Да? А вышло! Там остался Макс! Они убьют его!

Неожиданно Гарри отшвырнул палочку. По его лицу пробежала тень, сам он в одно мгновение как будто сдулся. Его плечи затряслись, и он разрыдался. Он бормотал что-то бессвязное, постоянно повторяя имя друга. Драко растерянно смотрел на него. А потом преодолел разделявшее их расстояние и крепко обнял Гарри. Он даже не попытался отстраниться, обхватил его за талию и уткнулся в теплую шею, все еще всхлипывая.

— Поттер, мне очень жаль. Если бы я мог, то я бы все исправил. Но я не могу. Нам нужно жить дальше. Уехать, спрятаться. В конце концов, ты на воле.

Гарри поднял залитое слезами лицо и странным голосом спросил:

— И что дальше? Ты все так же… — он не договорил. А Малфой не сразу сообразил, что он имеет в виду.

— О… Нет! Я не буду… Теперь я не твой начальник. Мы… партнеры по несчастью. Ты не в состоянии сейчас здраво мыслить и ты в плохом состоянии. Когда ты придешь в себя, то можешь делать что хочешь, даже уйти.

Конечно, притянутая за уши причина, но Поттер кивнул. Главное получил заверение, что Малфой не будет к нему приставать. Вытер лицо рукавом и сделал шаг назад.

— Спасибо за перевязку и таблетки. Значительно лучше.

Драко слабо кивнул ему, поднял свою палочку с пола и сказал:

— Пошли, нам еще долго ехать.

Они вышли из туалета, чувствуя некоторую неловкость. Драко погрузился в свои мысли, а Гарри разглядывал пейзаж — давно он не видел зданий, аккуратно подстриженных клумб, луж на ровном асфальте. Запах свежеиспеченных булочек, доносящийся из кафе, опьянял, а ветер стирал остатки слез. Малфой вдруг резко остановился (Поттер не успел затормозить и стукнулся лбом о его спину) и грязно выругался. Гарри не мог и подумать, что воспитанный слизеринец знает такие слова. А потом и сам открыл рот, но не в силах что-либо произнести. Машины не было. Вместо нее на асфальте виднелись лишь черные следы от покрышек.

— Там были все наши деньги… — прошептал Драко.

— Вот же… А сколько осталось?

Малфой вывернул карманы, и они пересчитали. Оказалось чуть больше двухсот пятидесяти фунтов. Драко кусал губы. Что теперь делать? Еле стоящий на ногах Поттер, и копейки за душой. Определенно, их преследовал рок.

— Нам хватит на автобус до пункта назначения? — неуверенно спросил гриффиндорец.

— Хватит-то хватит. А дальше? И ты доедешь?

— Я доеду!

— Да уж, — Драко смерил юношу взглядом и вздохнул. — Здесь оставаться нельзя. Слишком близко к Лондону. Тратить деньги на автобус…

— Давай автостопом?

— Что?

— Автостоп. Это когда просят бесплатно подвезти.

Не в духе Малфоя кого-то просить, но выбора не было.

На этот раз им повезло. Бородатый и молчаливый дальнобойщик согласился подвести их почти до нужного места. Гарри с трудом забрался в кабину грузовика, чувствуя себя измотанным. Едва они тронулись, как он заснул. Его голова сама опустилась на колени замершему Малфою. Водитель недружелюбно покосился на двух юношей, но ничего не сказал. Драко сжал палочку в кармане. Он бы и сам не прочь вздремнуть, но расслабляться нельзя ни на минуту.

* * *

— Спасибо! — прокричал Гарри водителю, который даже не кивнул в ответ и скрылся за поворотом под рев двигателя. — И что теперь?

Драко пожал плечами. Он просто падал от усталости. Уже смеркалось. Дальнобойщик высадил их на пустынной остановке на трассе. До города оставалось каких-то тридцать километров. Но пройти их не представлялось возможным, а дорога была пустой.

— По крайней мере, мы живы, — утешил Поттер.

Малфой хмыкнул в ответ. Он сел на лавочку, облокотился спиной о пластмассовую стенку остановки и закрыл глаза. Он чертовски вымотан. Когда все это кончится? Вдалеке раздался шум двигателя, Гарри выскочил на дорогу, одной рукой хватаясь за ребра, а другой голосуя, но машина, не замедляя ход, проехал мимо. Гарри удрученно вздохнул. А потом заорал, тут же схватившись за свои ребра обеими руками:

— Автобус! Автобус!

И, правда, на горизонте виднелся старенькое чудо автопрома. Драко поднялся и подошел к Гарри.

— Вот видишь! — Поттер повернулся к юноше, несмело улыбаясь. А Малфой подумал, что во всем мире только он может так улыбаться.

* * *

Уже совсем стемнело, когда они, наконец, добрались до пункта назначения. За билеты в автобусе пришлось отдать по десять фунтов за человека, так что именно настолько уменьшился их бюджет. Позволить себе гостиницу они не могли, искать квартиру в полночь стал бы только полный дурак или самоубийца, поэтому юноши решили переждать ночь на скамейке в парке.

Малфой купил в закусочной два стаканчика кофе, один протянул Поттеру. Юноша тут же его выпил. И до Драко только дошло, что они целый день ничего не ели.

— Ты голоден?

— Не очень, — смущенно сказал Гарри, но по выражению его лица было видно, что он обманывает.

— Пошли, найдем какую-нибудь забегаловку и отпразднуем то, что мы живы.

Во всем городишке только одна кафешка, где можно было перекусить, работала в это время. Она была на заправке и в зале была только парочка подростков с молочными коктейлями. Драко взял меню и про себя вздохнул. Он, наследник древнейшего рода, вынужден питаться в какой-то забегаловке. Что он натворил… Зачем он убил человека? Почему он спас Поттера? Ответ был так близко и так далеко. Его жизнь давно перевернулась с ног на голову, еще, когда его отец стал овощем, но сейчас казалось, что весь мир сошел с ума. Перед ним сидит его враг Поттер, опустившийся герой, и выбирает себе сэндвич с такой сосредоточенностью на лице, будто решает уравнение по тригонометрии.

Подошла заспанная официантка в грязном переднике.

— Я буду ройал бургер и картошку. И колу! — сказал Гарри, совершенно забыв о том, что нужно экономить.

Драко об этом не забыл, поэтому быстро подсчитал сумму его заказа и выбрал себе самое дешевое блюдо — омлет. Гарри по привычке теребил салфетку, когда официантка ушла, и между юношами повисло молчание. У Драко даже не было сил разговаривать. Он равнодушно смотрел в окно, чувствуя себя выжатым, как лимон. До рассвета осталось пять часов. Их нужно было просто пережить.

Поттер быстро наелся, так что большая часть бургера осталась на тарелке. Драко чертыхнулся, как он об этом не подумал? Ведь в тюрьме Гарри ничего не ел, и глупо было бы ожидать от него этого сейчас.

— Ты выглядишь усталым, — нарушил возникшее между ними молчание Поттер.

Малфой по привычке хотел ответить колкостью, но даже на это не было сил. Поэтому он без выражения ответил:

— Потому что я устал.

— Я тоже, — признался Гарри и прикусил губу.

Драко вздохнул.

— Потерпи. Когда рассветет, я пойду искать нам жилье. Все будет хорошо.

— Окей, — кивнул Гарри, не очень-то веря, что так и будет.

* * *

Едва солнце выглянуло из-за горизонта, Драко отправился на поиски, оставив Поттера на лавочке в парке. Он собрал все объявления с фонарных столбов, опросил всех дворников, когда стали открываться магазины, опросил всех служащих. Ничего. Он уже совсем отчаялся, когда задал вопрос хрупенькой старушке о жилье, и она ответила, что как раз сдает квартиру. Драко призвал все свое обаяние, чтобы сбить цену. Вместо ста пятидесяти фунтов, старушка согласилась на сто и повела юношу показывать комнаты. Тут Малфой пожалел, что не сбил цену до пятидесяти фунтов — больше это «жилье» не могло стоить и в год.

На самом верху четырехэтажного старого дома в мансарде у старушки была квартирка. Крошечная спальня, в которой помещалась только кровать, правда двуспальная, пустая гостиная с одним лишь диваном и ванная, совмещенная с туалетом. И это называется «с мебелью»? Обои в мелкий цветочек были поклеены еще лет двадцать назад и пожелтели, на полу были какие-то выжженные в ковролине пятна, сквозь пыльные окна с трудом проникал свет. Драко повернулся к хозяйке:

— Это все, что у вас есть?

— Милый, это лучшее, что ты найдешь за такую цену, — прищурилась старушка.

— Но здесь нет мебели! Постельного белья!

— Хм, ну ладно, белье я дам. Могу еще дать столик, комод, и…— старушка поколебалась, — даже телевизор.

— Нужен еще шкаф, — вставил Драко, правда не представляя зачем, ведь вещей у них нет, а старушка усмехнулась, поняв, что он согласился.

— Ладно, ладно. Оплата за три месяца вперед!

— Ну уж нет, вот сто фунтов, и буду платить каждый месяц.

— Ох, ну хорошо. Только потому, что ты такой смазливенький мальчик. Я живу на первом этаже, пошли, я выдам тебе постельное. Но столик и комод сам будешь таскать!

Старушка стала спускаться по ступенькам, держась за поясницу и покряхтывая. Внезапно она обернулась:

— Кстати, меня зовут миссис Бинз.

— Дра… Драко Блэк, — имя он не успел придумать другое и назвал настоящее.

— Хм, какое необычное имя.

— Да, мама любила читать.

* * *

В парке Поттера не обнаружилось. Сердце Малфоя ушло в пятки. Он стоял на дорожке из гравия, окруженной искусно подстриженными кустами, и только в бессилии открывал рот. Дул ветерок, вдалеке слышался детский смех. Их выследили? Куда они забрали Гарри? Малфой в этот момент был готов на все, лишь бы вернуть гриффиндорца.

— О, ты вернулся! — раздался позади знакомый голос.

Драко резко развернулся на каблуках, увидел, что Гарри не пострадал и вообще один, и тогда закричал на беспечного гриффиндорца:

— Какого черта?! Где ты был?

— Ноги затекли сидеть, я прошелся.

— Мерлиновы яйца! Ты можешь думать головой хоть иногда? Я пришел, а тебя нет!

— Прости, — только и смог ответить Гарри спустя некоторое время и насупился. Злость сразу испарилась, и Малфой почувствовал себя виноватым. Он вздохнул. Это нервы и усталость.

— Ладно, пошли.

— Ты нашел квартиру?

— Да, не самое лучшее, что можно было, но…

* * *

Поттер замер на пороге спальни. Его глаза сузились, а в голосе чувствовалась дрожь, когда он спрашивал:

— Здесь одна кровать?

— О, — Драко чертыхнулся. — Я буду спать на диване в гостиной. Ты здесь, не переживай.

— Может, я буду спать на диване? — не смело предложил Гарри, потупив взгляд.

— Со своими сломанными ребрами? Конечно, — усмехнулся Драко. Провел по лбу рукой. — Поттер, я просто без сил. Миссис Бинз дала нам два комплекта постельного белья и полотенца. Бери свое, а я в душ и спать.

— Это кто?

Драко вздохнул. Нет сил объяснять.

Вода в душе шла с перебоями, но и это было блаженством. Драко немного постоял под теплыми струями, закутался в полотенце и без сил повалился на диван. Через секунду он уже спал. Гарри на цыпочках прошел мимо него в ванную, затем вернулся и зачем-то накрыл слизеринца одеялом. Постоял, прислушиваясь к его ровному дыханию. Потом вздохнул и пошел в свою спальню, намереваясь спать. Душ может и подождать. Ложась, он с трудом придвинул кровать к двери, чтобы ее было тяжело открыть с другой стороны.

* * *

Перед пробуждением его охватила дрожь. Так бывает, когда ты еще толком не проснулся и не уверен в каком мире ты находишься. Сон или реальность? В каждом варианте и свои плюсы, и свои минусы. И в каждом он…

Драко потянулся. Незамедлительно острая ржавая пружина дивана впилась ему в ребро. Забавно, но он лишь слабо улыбнулся. Он чувствует боль — значит, он жив. Его не коснулся поцелуй дементоров или, того хуже, авада. Он здесь. Он жив. Даже после того, что произошло. А произошло очень многое. И очень важное. И самое важное сейчас спит в соседней комнате. Мучительные минуты осознания. Драко медленно встал со своего неказистого ложа и замер, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. Там спал великий Гарри Поттер и беспокоить его сон не хотелось. Тихо, никаких звуков. Слизеринец выдохнул и на цыпочках прошел в ванную. Запер дверь и сполз по ней на пол, сжимая свою светловолосую голову. Мерлин всемогущий, что же он наделал… Он, потомок древнейшего рода, теперь преступник. Нет, быть преступником ему не привыкать. Но то, что он сделал, это Преступление с большой буквы. Повода, чтобы его спасти не найдут ни свои, ни чужие. Только смерть. Он нарушил самое страшное правило. Ради чего… Вернее, ради кого. Ради него. Драко зажмурился. Ясный взор, неровная черная челка, легкая полуулыбка, словно он хранитель тайны над разгадкой которой безуспешно бьются лучшие умы вот уже многие века. Таким он его запомнил еще со школы. Сколько сильных волшебников, наверняка, его проклинало! И ни одно проклятие не дошло до адресата. Что ж… Слизеринец с трудом встал. Мысли его ни к чему не привели. В его сердце была лишь сумятица и нелепая уверенность, что он теперь ответственен за Поттера.

Взбодрившись после душа, он сел на единственную доступную в комнате мебель — диван, и задумался. Они сбежали. Это плюс. Денег у них в обрез. Это минус. Гарри плох. Это тоже минус. Драко почесал лоб. Магию применять категорически нельзя. Остается только один выход — устроиться на какую-нибудь работу. Без паспорта, без остальных документов это представлялось сомнительным. Однако выхода просто не было.

Чуть слышное шуршание и тихий, исполненный боли вздох, заставил его оторваться от раздумий. В сердце что-то екнуло. В ушах зазвенело лишь одно имя. Гарри… Драко подавил в себе порыв ринуться к двери, скрывающей от него гриффиндорца, и остался сидеть на месте. Только руки сложил на коленях.

Всклокоченная темноволосая голова через минуту появилась в дверном проеме. Поттер, кутаясь в простыню, недружелюбно взирал на слизеринца, что-то решая внутри. Драко про себя вздохнул. Подумав, сказал:

— Доброе утро.

Гарри лишь хмуро кивнул, подбирая смятую простыню.

— Ванная свободна.

Гриффиндорец снова кивнул и опасливо протопал босыми ногами по ковролину. Хлопнул дверью. Послышался шум воды. Драко вздохнул. И оборвал сам себя. А что, собственно, ему еще ожидать? Он поднялся, достал из пакета два пластиковых стаканчика, бутылку молока, кексы, печенье и сыр, нарезанный кусочками. Все в упаковке. Как будто завод, производящий продукты, собрался законсервировать их навеки. Слизеринец наскоро сорвал упаковку, разложил все на столике. Скромно, без вкуса. Но выбора не было. Хорошо вообще, что ему пришла мысль в голову купить это вчера.

Шум воды стих. Драко выжидательно замер, схватив зачем-то печенье, хотя был совершенно не голоден. Через минуту показался Поттер. Его волосы были влажные от душа и от этого казались еще черней. По телу, неловко завернутому в ту же простыню, рассыпались капельки воды, которые блестели в свете несмелого солнца, пробивающегося сквозь немытые окна. Губы сжались в тонкую полоску и стали почти белыми от напряжения.

Повисло молчание.

Драко тысячу раз собрался прервать его и тысячу раз не мог решить с какой фразы лучше начать. Секунды неумолимо отсчитывали минуты, и слизеринец чувствовал себя полнейшим идиотом. Никогда в жизни ему не было так сложно завести разговор.

— Молоко? — тихо спросил Гарри.

— Да! — быстро и радостно, совсем как дурак, воскликнул Драко. Гарри, однако, не сдвинулся с места.

— Тут есть печенье и кексы. Э-это все, что есть.

Драко замолчал, чувствуя себя наиглупейшим из всех на свете магов. Теперь он еще и заикается.

— Неплохо.

Гарри вдруг смущенно улыбнулся. И Драко почувствовал, что в стене, которую он воссоздал с таким усердием между ними, возникла крошечная трещинка. Поттер сел на краешек дивана. Слизеринец поспешил отодвинуться. Взял кекс. Под пристальным взглядом откусил его и запил молоком. Потом вдруг поперхнулся и, откашлявшись, произнес:

— Ты так смотришь…

— О, прости!

Драко тут же увлекся неровной паутинкой в углу. И какого Мерлина он так таращился на Поттера? И вообще, все это так глупо. Хватит вести себя как идиот. Он встал и стал собираться.

— Ты куда?

— Я? Искать работу.

— Хм.

— Оставайся здесь. Ладно? Никуда не уходи.

— Хорошо, — Гарри пожал плечами и тут же скривился.

От Драко это не ускользнуло. Он напомнил себе, что нужно сменить повязку и снова обработать ребра мазью. Поттер тем временем закончил завтрак и направился в спальню.

* * *

Весь этот день Драко потратил на поиски работы. Начал он с того, что просмотрел бесплатные объявления в газете и хоть примерно определил в какой области ему искать. Выходило, что он, один из лучших учеников своего факультета, годен лишь для обслуживающего персонала. Однако сейчас он был согласен на все что угодно. Мысль о том, что у них почти нет денег, вызывала отчаяние, от которого хотелось громко выть.

К полудню слизеринец обошел все места, заявленные в газете. Обычно разговор кончался на словах: «Ваши документы». Никто не хотел связываться с юношей без удостоверения личности. Ни отель, ни ресторан, ни даже заправка. Надежда таяла, как мороженое на солнце летним днем. Драко хотелось что-нибудь сломать. Например, челюсть, этому жирному борову, который отказал ему на заправке. В последний момент его что-то удерживало.

В конце дня, юноша усталый, в дурном расположении духа, уже шел в свою квартиру, как его взгляд упал на объявление в витрине бара. Сам он выглядел так, что Драко очень сомневался, может ли кому-то прийти в голову пропустить в этом клоповнике по стаканчику. Решив попытать удачу, Малфой толкнул скрипучие двери и оказался в прокуренном помещении.

Посетителей не было, зато за барной стойкой, лениво протирая стаканы, стоял мужчина брутальной наружности. Он был высок и в теле. Он сразу обратил свое внимание на вошедшего юношу и вопросительно поднял брови.

— Мне нужна работа, — заявил Драко. Потом вздохнул — это явно не его день. Ладно, хватит мучиться, ему пора домой. — Документов у меня нет, так что я пошел.

— Далеко?

— Что?

— Далеко собрался? Если тебе действительно нужна работа, то я готов предложить тебе кое-что.

— Да? — Драко просто не верил своим ушам.

— Нам требуется разнорабочий.

— А это что?

— Будешь помогать всем, кому это потребуется. Разгружать фургоны с провизией, убираться, вкручивать лампочки, в конце концов. Я заплачу… Хм, дай подумать, — мужчина оценивающим взглядом окинул юношу. — Долларов двести пятьдесят. И не спрошу про документы. По молодости я и сам попадал в разные ситуации, так что прекрасно понимаю тебя. По рукам?

— Хорошо, — кивнул Драко. У него не было выбора.

— Я — Билл, хозяин этого кафе.

— Дрэйк.

— Рад познакомиться, Дрэйк, — Бил протянул руку. Она была у него большой, с обкусанными желтыми ногтями.

Слизеринец протянул руку в ответ.

— Приступай.

— Что, прямо сейчас? — удивился Драко. Он был измотан и хотел лишь упасть на скрипучий диван в своем жалком жилище.

— А когда еще? Топай в подсобку, а хотя… — Билл помедлил и почесал грудь, из-под майки было видно густую поросль на ней. — Пошли, познакомлю с ребятами.

Бар имел не мудрёное название «У Билла». Работало там, вместе с самим Биллом, пять человек. Два повара — сухонький Кайл и толстый-претолстый Брэд, официантка Лиззи — задорная девушка с длинными черными волосами, и Фил — бармен. Весь персонал в это время был на кухне и с удовольствием поглощал приготовленную похлебку. Повара были рады помощнику, Лиззи с улыбкой ему кивнула, задержав на нем взгляд, дольше, чем это принято, а вот Фил нахмурился и не подал слизеринцу руки.

Билл сразу дал Драко уйму поручений — разгрузить фургончик со спиртным, помыть посуду, подмести в подсобке. На выполнение всего этого ушло много сил и времени.

Малфой вернулся домой уже за полночь. В комнате Гарри горел свет и Драко легонько постучался. За дверью раздались скрипы и охи, как будто кто-то перетаскивал с места на место что-то очень тяжелое. Затем на пороге возник взъерошенный Поттер, держащийся за ребра.

— Куда ты пропал? — сразу накинулся он, уперев руки в бока.

— О, Поттер, мы не женаты, — Драко отодвинул его и плюхнулся на кровать.

— Тебя долго не было!

— Я же говорил тебе куда собираюсь. Я нашел работу.

— Да? — заинтересованно спросил Гарри, садясь рядом. Драко отметил, что он уже не так боится его, как раньше. Или уставший Драко Малфой представляет собой жалкое зрелище, что никого не может напугать? — И где же?

— «У Билла».

— А это кто?

— Билл — хозяин бара. А «У Билла» — его название.

— Только не говори, что ты устроился работать официантом.

— Хуже, Поттер, хуже… Я устроился разнорабочим.

Гарри засмеялся.

— Что веселого?

— Я думаю, теперь ты поймешь, каково было твоим заключенным выдраивать тюрьму.

Туше.

— А так же, — продолжил Поттер, — я начинаю верить в существование высших сил. Зло возвращается.

У Драко даже не было сил опровергнуть слова гриффиндорца или просто что-то ответить на них. Он просто смотрел на самодовольного Гарри и вспоминал, зачем же все-таки он пришел к нему в комнату. А, точно.

— Тебе нужно сменить повязку. Давай покончим с этим скорей и я пойду спать.

По лицу Поттера было видно, что у него много возражений, и он совсем не хочет, чтобы слизеринец к нему прикасался. Все же боль от сломанных ребер пересилила, и он безрадостно стянул с себя футболку. Драко как можно более осторожно размотал бинты, полюбовался на синяки, нанес мазь и завершил все это тугой повязкой.

— Все. Ты пьешь обезболивающее?

— Да, — Гарри не поднимал глаз.

— Сколько ты выпил таблеток за сегодняшний день? — Драко уже поднялся и стоял у двери.

— Десять.

— Ты с ума сошел?! Поттер, это огромная доза!

— Мне больно, я ничего не могу поделать, — юноша все так же не поднимал глаз.

— Ох, — Драко почувствовал раздражение. Самым простым решением было бы забрать таблетки, но тем самым слизеринец бы показал свое превосходство над юношей. Гарри только начал оттаивать. — Хорошо, ты сам понимаешь, что это вредно? — слабый кивок. — Тогда обещаешь себя ограничивать? Не более четырех… ладно, пяти таблеток. Договорились?

Гарри лишь молча кивнул. Драко завалился на свой диван, подумав, что ему абсолютно все равно в данный момент, где спать, он бы уснул и на скале.

* * *

Следующие три дня слились в один. Драко просыпался, перевязывал Поттера (он решил, что лучше это делать с утра, пока у него есть силы), все три раза они завтракали порознь. От слизеринца не ускользало, что юноша почти ничего не ест. Он поскребся в дверь спальни Гарри и вошел. На лице гриффиндорца он сразу прочел неприязнь.

— Гарри, — позвал Драко. Поттер нехотя поднял глаза. — Ты должен хоть что-нибудь съесть.

— Я не хочу.

— Но ты…

— Я сказал — я не хочу! — вскричал Гарри и подскочил на месте. Конечно, мгновенно скривившись от боли и схватившись за ребра.

— Поттер, ты… — начал было Драко, но осекся. До него дошло, что они больше не в тюрьме, и он не имеет права приказывать гриффиндорцу. Он глубоко вздохнул и вышел из комнаты.

К его перепадам настроения он начал привыкать. Гарри то держался отстраненно, то просто полыхал неприкрытой злобой по отношению к слизеринцу. Однако его можно было понять. Драко понимал, что сам виноват. А как Поттер мог еще себя вести? После того, что было? Когда-то он мечтал стать его ночным кошмаром, а теперь слыша стоны Гарри во сне даже сквозь плотно закрытую дверь, он разрывался от боли и мечтал, что бы хоть одну ночь Поттер проспал спокойно.

У чертовки судьбы извращенное чувство юмора. Надо же…

Драко нужно было работать, и он шел в бар к двум часам дня и возвращался к часу-двум ночи.

В баре работать было тяжело, особенно к вечеру, когда на удивление Драко, от посетителей не было отбоя. Тогда и повара становились требовательными, вечно гоняли юношу в подсобку и холодильник, тогда и Фил орал на него, когда он вовремя не успевал принести из погреба виски, тогда и Билл отчитывал его за нерасторопность. Одна лишь Лиззи посылала Малфою улыбки и подбадривала его.

Самочувствие гриффиндорца улучшалось, синяки сходили, правда ему все еще требовалась тугая повязка. Целыми днями, пока Драко был на работе, юноша спал, как будто стараясь отоспаться на всю оставшуюся жизнь.

Заходила миссис Бинз, под предлогом занести еще постельного белья, но на самом деле ее разбирало любопытство, да и поговорить ей давно уже было не с кем. Гарри проболтал с ней три часа, как никогда радуясь собеседнику. Старушка была хоть и в преклонном возрасте, но очень живенькая. Именно она подкараулила возвращающегося с работы Драко и заставила его забрать телевизор. Гарри был рад этому приобретению, теперь ему было чем заняться. Еще старушка натащила юноше книг, к которым он так пристрастился в тюрьме, совершенно не понимая, как раньше у него не было желания читать.

Медленно-медленно жизнь двух юношей, связанных волей судьбы, входила в мирное русло.

* * *

Непонятный звук разбудил Драко. Холодный пот мгновенно выступил у него на лбу. Он мигом нащупал палочку и прислушался. Звук доносился из ванной, а дверь в комнату Поттера была открыта. Все ясно. Драко облегченно выдохнул, вернул палочку под подушку и попытался уснуть. Звуки из ванной затихли, слышался лишь шум воды. Что Поттер там так долго делает? Драко снова напрягся. Медленно встал с дивана, стараясь, чтобы пружины не заскрипели. Подошел к двери в ванную. Снова раздался этот непонятный звук, но теперь Драко дернул дверь на себя.

Гарри, согнувшись над раковиной кашлял, закрывая рот полотенцем. Оно все было в крови. Как и раковина, как и майка гриффиндорца. Драко сглотнул возникший ком и тихо спросил:

— Давно с тобой это?

Помолчав, юноша ответил:

— Месяца два, — и снова закашлялся, сплевывая кровь в раковину.

Это был очень плохой знак. Драко знал. Он уже видел такое. Жуткий кашель кровью. Чахотка, испанка или что похуже? Воображение слизеринца нарисовало самые страшные картины. В тюрьме можно подхватить и не такое, сколько бы они не уделяли внимание дезинфекции.

Гарри перестал кашлять и, пользуясь передышкой, стал застирывать полотенце. Драко подошел к нему и молча взял полотенце в свои руки. Намылил его, сполоснул, наблюдая, как красная вода исчезает в сливе. Ситуация была безвыходная. Драко стало по-настоящему страшно. У них почти нет денег, нет документов. Они не могут пойти в больницу, не могут вызвать врача. Впервые с побега он почувствовал тягучее отчаяние из-за которого стало трудно дышать. И подумал, что это конец.

Гарри постояв немного, вернулся к себе в спальню. А Драко закончив со стиркой, сел на диван и не шевелился до рассвета.

* * *

— Плохо выглядишь, Дрэйки, — проговорила нараспев Лиз, ставя поднос со стаканами на барную стойку.

Не обратив внимания, что девушка исковеркала его мнимое имя, Драко молча стал перекладывать стаканы в шкафчик.

— Ну что ты молчишь? Что случилось?

Юноша покачал головой.

— Так, Дрэйк, — девушка решительно обогнула стойку и встала напротив коллеги, уперев кулачки в бока. — Я не отстану. Что случилось?

И Драко Малфой, который никогда ни у кого ничего не просил, который никогда никому не раскрывал свое сердце, который никому не доверял в этой жизни, почему-то рассказал о болезни Гарри и о невозможности помочь ему. Его голос был глухим, безрадостным, это придавало его рассказу оттенок безысходности. Девушка покачала головой:

— Да уж, ужасная ситуация. Однако… Шанс есть.

Драко недоверчиво посмотрел на нее.

— Я знаю одного доктора, который не спросит ни паспорт, ни полис. Правда он берет по сто долларов за визит.

Это все их оставшиеся деньги. Драко сглотнул. Лиз нацарапала на салфетке телефон.

— Его зовут Джек.

— А дальше?

— А дальше не нужно. Сам понимаешь.

— Спасибо, Лиз. Я твой должник.

— Ну что ты, — смутилась девушка. — Ты ничего мне не должен! Пусть твой друг поправляется. Иди звони, я закончу в зале.

— Спасибо! — прокричал Драко, скрываясь в подсобке, где был единственный телефон в баре. Его сердце быстро билось.

* * *

Уговорив Билла отпустить его пораньше, Драко примчался домой.

— Ты так рано? — удивился Гарри. Он бледный лежал в кровати, рядом было полотенце, испачканное в крови. Увидев это, Драко почувствовал, как его сердце сжимается от страха. А если уже поздно? Гарри не должен увидеть его тревогу.

— Я договорился, сейчас придет доктор, — Драко присел на краешек кровати. Он боялся, что стоит ему уйти хотя бы в другую комнату, с Гарри что-то случится.

— Доктор? Но как? У нас же…

Голос гриффиндорца стал хриплым, поэтому Драко его перебил:

— Тсс, не думай ни о чем. Все будет хорошо.

Больше они ни о чем не говорили. Отсчитывали минуты в ожидании. Гарри даже не попросил слизеринца уйти из спальни. Тишина, возникшая между ними, уже не напрягала, как раньше. Это был так естественно просто сидеть рядом, молчать.

Стук в тишине показался очень громким. Драко кинулся к двери. На пороге стоял лысоватый сгорбленный мужчина, одетый чуть ли не в лохмотья. Первой мыслью Драко было прогнать бродягу, но потом он заметил у гостя в руке потрепанный чемоданчик.

— Вы врач? — изумленно спросил Драко.

— А ты кого-то еще ждешь?

Доктор без приглашения вошел в квартирку. Хмыкнул, оглядывая спартанскую обстановку.

— Ну и где больной?

Драко молча указал на спальню. Мужчина прошел туда и поздоровался с Гарри. Глаза последнего стали как две тарелки, но он ничего не сказал. Доктор открыл свой чемоданчик, достал градусник. Сразу дал его юноше. Потом достал стетоскоп и долго слушал его, периодически хмурясь.

— Как долго ты болеешь?

— Около двух месяцев, — ответил за Гарри Драко. Поттер вскинул на него глаза, на всем его лице было написано, что он и сам умеет говорить.

— Хм, — многозначительно изрек врач.

Юноши так и не поняли, что означало это «хм». Доктор изучил показания на градуснике и покачал головой.

— Бронхит, запущенный, — вынес он вердикт.

— Это лечится? — зачем-то спросил Драко, хоть и сам прекрасно понимал всю серьезность проблемы. Уже то, что это ни чахотка, ни испанка радовало.

— А что сейчас не лечится? — ухмыльнулся мужчина и стал копаться в своем чемоданчике. Драко облегченно выдохнул. — Но долго.

Из чемоданчика доктор извлек упаковку ампул, пару шприцев, коробочку с таблетками.

— Так. Это, — он указал на таблетки. — По одной три раза в день. А это, — он указал на ампулы, — раз в день. Смотри, показываю один раз как делать укол.

Доктор набрал в шприц лекарство и скомандовал:

— Больной, на живот.

— Стойте. Может, вы хоть руки помоете? — воскликнул Малфой.

Мужчина хмуро посмотрел на Драко:

— Если такой умный, то зачем врача звал? — но покопался в своем саквояже и протер руки спиртом.

Гарри перевернулся на живот, чувствуя неловкость от того, что Драко смотрит, и спустил штаны. Доктор провел холодной ваткой по ягодицам юноши, дезинфицируя поверхность. Иголка кольнула его, лекарство было очень болезненным, но он сжал зубы, чтобы не издать ни звука.

— Готово, — доктор убрал шприц и хлопнул юношу прямо по месту укола. Гарри от неожиданности и боли взвыл, а Драко едва не кинулся на мужчину с кулаками. Мужчина лишь поднял руки в шутливом жесте. — Тихо-тихо, голубки. Где мои сто долларов?

— Понимаете, — этой части визита доктора Драко боялся больше всего. Ему стало жутко неловко. — У нас нет всей суммы.

-Я не лечу в кредит.

— У нас есть девяносто семь долларов и шестьдесят центов, — произнес Драко, чувствуя себя жалким нищим. Кровь прилила к щекам от стыда. Это он, наследник древнейшего рода, стоит сейчас пунцовый перед не вызывающим доверия человеком, который называет себя «доктором»? У него вообще есть лицензия? Он вообще учился где-нибудь?

Мужчина с недовольным видом протянул руку, и юноша вложил в нее деньги. Гарри тихо вздохнул, потирая место укола. Доктор пересчитал деньги, стряхнул монеты на кровать и, подумав, добавил туда же пять долларов, словно делая величайшее одолжение.

— Не болей, — он подмигнул Гарри и ретировался.

* * *

После ухода врача, Драко долго был не в своей тарелке. Как он мог позволить этому непонятному самозванцу осматривать Гарри и даже что-то вколоть? И еще отдал за это все их деньги. Да уж, спасибо, Лиззи, помогла. Оставалось лишь надеяться, что Поттеру не навредит его лечение. Сам гриффиндорец уже спал, по-видимому, подействовал укол. Драко поправил сползшее с него одеяло и принес стакан воды. Во сне Гарри выглядел таким невинным и юным, что казался подростком. Словно и не было в его жизни бремя славы, наркотиков, пьяных оргий и новых партнеров каждую ночь. Малфой знал о бывшем герое почти все. Он читал каждую заметку о нем, смотрел все фильмы с его участием, как-то в непонятном порыве нанял частного детектива. Получил через неделю фото, которые во всех красках показывали, как Поттер прожигает жизнь. Именно тогда Драко решил, что гриффиндорец должен заплатить за все, если вдруг ему представится возможность. За боль, которую он причинил семье Малфоев. За оскорбления. За безнаказанность и всеобщую любовь. Казалось, это было тысячу лет назад.

А сейчас Драко понимал, что он ничуть не жалеет о том выборе, что ему пришлось сделать. Он никогда не верил в судьбу, однако сейчас был готов поверить во что угодно, лишь бы Гарри выздоровел.

* * *

Вечер в баре выдался трудным. Драко то и дело дергали с приказами сделать то одно, то другое. Лиз несколько раз пыталась завести с ним разговор, а юноша собирался высказать ей все, что думает о предложенном ею «докторе», но их все время прерывали нелюбезные посетители или Билл. Народу было много. Официанты едва справлялись, а бармен так вообще не присел за смену.

— Мусор! — заорал Билл, указывая Драко на плотно набитые черные пакеты.

Вздохнув, юноша взял их, поборов брезгливость, и потянул к баку. Который, конечно же, по закону подлости, стоял в полукилометре от здания.

— Дрэйк! — позвал его Билл, стоило вернуться. — Иди помоги повару. И если уж ты сегодня отпрашивался, то останешься после работы и уберешь зал.

В ответ Драко лишь кивнул. Лиз, слышавшая распоряжение шефа, состроила сочувствующую гримасу.

* * *

Впервые в жизни Малфой проспал до обеда. Он всегда придерживался режима, хоть и бывали в его жизни бессонные ночи вечеринок, но самоконтроль превыше всего. Вставать ужасно не хотелось. Не хотелось идти умываться, одеваться. Драко выругался про себя. Он осознавал, что проработал всего неделю, а уже так измотан. Это ему ужасно не нравилось. Не в его правилах тушеваться при первых же трудностях. Чего стоило ему стать начальником Долито, а уж тут. Драко приказал себе собраться и не поддаваться унынию. В конце концов, он жив. И Гарри жив. А это главное. Слизеринец потянулся и услышал тихое:

— Привет, проснулся?

Взъерошенный Гарри стоял возле его дивана.

— Привет, — поздоровался в ответ Драко, отмечая, что Гарри выглядит намного лучше.

— Ты вчера поздно вернулся.

— Да уж. Работа. Я захватил тебе парочку изысков нашего повара.

— Спасибо, я уже попробовал.

Он стоял перед ним такой растрепанный, такой смущенный, такой несмелый, что сердце сделало изящный пируэт в грудной клетке. Драко провел по волосам и понял, что совершенно не знает, что еще можно сказать Гарри. Он так боялся не подумав ляпнуть что-нибудь и предпочитал отмалчиваться. Поттер помялся немного, а потом спросил:

— Ты сделаешь мне укол?

Драко кивнул. Лечить несчастного гриффиндорца нужно. Вот только руки дрожали, когда он взял шприц и набрал в него лекарства. Гарри едва приспустил штаны и напряженно замер. Драко выругался. Идея с уколами казалась абсолютно безумной. Ему до жути не хотелось прокалывать этой хрупкой на вид иголкой такого же хрупкого на вид гриффиндорца. Гарри поерзал, ему совершенно не нравилось лежать с полуобнаженной задницей перед Малфоем, который к тому же почему-то медлил.

— Ну? — все-таки произнес Гарри, не выдержав. Он извернулся и посмотрел на юношу. — Эй, ты чего?

— Я не могу, — Драко опустил руки.

— Что? Это почему? — удивился Поттер.

— Просто не могу и все.

— Да почему же?

— Я… не хочу делать тебе больно, — выдавил Драко из себя.

— Что? — сначала юноша подумал, что Малфой над ним издевается. Только вот его лицо говорило об обратном — бледное и расстроенное. — Ты шутишь? Избивать меня, трахать — это нормально. А сделать укол, чтобы помочь мне выздороветь — это «не хочу делать тебе больно»?

В глазах Драко что-то промелькнуло, он вперился в гриффиндорца взглядом, собираясь что-то сказать, но передумал, швырнул шприц на кровать и буквально вылетел из квартиры. Не преминув воспользоваться возможностью хлопнуть дверью. Недоумевающий Гарри остался сидеть на кровати. Он решительно ничего не понимал. И злился по этому поводу. Малфоя как будто подменили. Он боялся даже заговорить с ним, Гарри же не слепой, все видел. От властного начальника Долито мало что осталось. Конечно, такой Малфой намного больше нравился гриффиндорцу, ему только была не понятна такая резкая перемена.

Буркнув себе под нос ругательство, Гарри взял шприц и, глубоко вздохнув, вонзил иглу себе в мягкое место. И тут же взвыл от боли. Это было в десятки раз больнее, чем вчера укол доктора! А ведь он даже еще лекарство не ввел! Гарри дернул шприц и отшвырнул его подальше. Нет, он не будет себя мучить. Тем более добровольно. Но посидев немного, гриффиндорец понял, что ему придется сделать этот чертов укол, если он хочет выздороветь. А этого он очень хотел. С силой закусив губу, Гарри снова всадил себе шприц в ягодицу и ввел лекарство. Следующие пять минут он матерился, как сапожник, от боли в ягодице, уткнувшись в подушку. К счастью, укол подействовал быстро и он уснул.

* * *

Драко, изо всех сил стараясь не шуметь, пытался попасть ключом в замочную скважину. Сделать это было в высшей степени сложно, так как он был чертовски пьян. После утреннего происшествия с уколом для Поттера, слизеринец долго бродил по городу, чувствуя пустоту внутри себя. Не найдя ничего лучше, как заполнить эту пустоту алкоголем, Малфой направился в известный ему бар «У Билла». Сам хозяин этого заведения был немало удивлен, увидев своего сотрудника в его законный выходной на рабочем месте, но проникся, когда Драко сообщил о своих планах напиться.

В понедельник посетителей было мало, поэтому Билл отпускал работников. В баре был только он и Фил, который больше по привычке сидел на своем месте. Малфой потребовал бутылку лучшей водки, однако в виду того, что оплатить он ее не смог бы, Билл выдал ему самую простую. Драко щедро разлил спиртное по рюмкам, две из которых протянул шефу и бармену. Фил одобрительно закивал головой, а Билл ухмыльнулся. Они выпили, потом еще раз и еще. Плавно потек разговор. Бармен сбегал на кухню и соорудил нехитрую закуску.

По прошествии трех часов Драко был чертовски пьян. Он спотыкался на словах, повышал голос, беспричинно смеялся. Его собутыльники, имея гораздо больший опыт, были в лучшем состоянии. Еще пару часов спустя Малфой рассказывал о своей жизни заплетающимся голосом. Выходил очень грустный рассказ: жил-был мальчик, имел хорошую работу, но тут все испортил другой мальчик, к которому он очень неравнодушен. Фил хлопал его по плечу, а Билл наливал полные рюмки.

Когда Драко не мог и трех слов связать, шеф решил, что ему хватит. Он предложил юноше заночевать в баре в подсобке, так как очень сомневался в его возможности найти дорогу домой, но слизеринец стал настаивать на обратном, мотивируя свои слова тем, что «Гарри будет волноваться». Фил и Билл довели его до снимаемой юношей квартирки, поддерживая с двух сторон, так как сам он бы идти не смог, а потом удалились, горланя на всю улицу песни и пугая бродячих кошек.

Отдельная история, как Драко поднимался по лестнице. Он пять раз споткнулся, три раза упал, и даже едва не заснул на одной из ступенек. Минут двадцать он искал ключ в карманах, и столько же открывал дверь, пока она неожиданно не распахнулась.

— Оп, — сказал Драко на это и засмеялся.

— Малфой, ты пьян? — с подозрением спросил голос откуда-то сверху.

Слизеринец озирался по сторонам. Кто бы это мог быть? Сначала он увидел ноги, потом смутно-знакомые пижамные штаны, и лишь потом понял, что перед ним Поттер в дверном проеме. Значит, это он открыл дверь? Драко задумался, почему увидел сначала ноги и понял, что сам едва не лежит на полу. Он громко икнул. Гарри что-то зашипел на него по поводу того, что он всех соседей перебудит. Малфою было все равно. О чем он и сообщил. Гарри втащил его в квартиру. Едва гриффиндорец усадил его на диван, он обнял его за талию и положил голову на его колени.

— Гарри, — совсем пьяно пробормотал Драко. — Ты сводишь меня с ума… Ну почему ты такой…

— Какой? — тихо спросил юноша, помолчав.

— Ну… — Драко задумался. Голова здорово шумела, но он так хотел все сказать Поттеру. — Ты необычный… Нет, этот… как его… Необыкновенный!

— Тише, точно всех разбудишь.

— Гарри! — Драко подскочил и уставился на Поттера. — Я не хочу тебе зла. Ты веришь мне?

Долгое время гриффиндорец молчал, а потом прошептал:

— Верю. Но… ты и так столько всего сделал, что уже…

— О, нет, Гарри, нет! — Драко приложил палец к его губам. Гарри даже не вздрогнул, продолжал смотреть на него с болью в глазах и чем-то новым, непонятным. — Я хочу… Мы… Я… я… я забыл, что хотел сказать.

Гарри тихо засмеялся и покачал головой:

— Малфой, ты идиот.

Драко с готовностью закивал. И, совершенно обнаглев, коснулся губами губ юноши. Он был готов, что Поттер его оттолкнет, разразится ругательствами, но никак к тому, что Гарри ответит ему на поцелуй. Воздуха стало мало и он даже как будто сгустился. Слизеринец боялся пошевелиться. Что-то нежное коснулось его волос и зарылось в них, лишь пару секунд спустя Малфой понял, что это рука Гарри, что он притягивает его к себе. Не в силах поверить в это, Драко выдохнул и почувствовал, что голова идет кругом. Все поплыло перед глазами, он отстранился от Поттера, и отключился до следующего утра.

Сотни, нет, тысячи кошек, как будто помочились у него во рту. Это он осознал, придумав столь незамысловатую метафору, прежде чем открыть воспаленные красные глаза. Сразу после этого, его замутило, словно проехал кругов десять на карусели. Драко сглотнул и почти на ощупь добрался до ванной. Он долго-долго умывался и чистил зубы. В голове проносились обрывки вчерашнего дня. Вот он отказывается делать укол Поттеру, вот он напивается со своим шефом и Филом, который, кстати, оказался достаточно приятным в общении, вот они ведут его домой, вот он целует Гарри…

Мерлин дорогой, что же он наделал?.. Как же ему стыдно. Драко ясно вспомнил свое состояние — как он болтал без умолку, ругался, доказывал свое мнение… Как полный идиот. А поцелуй… Что это вообще было? И как так получилось? Малфой не представлял, как посмотрит в глаза гриффиндорцу. Все произошедшее после того, как его под руки вывели из бара, он помнил очень смутно. Чертов замок, который никак не хотел открываться, тихий Гарри с блеском в своих зеленых глазах, мягкие объятия дивана, когда он отключился. Драко подумал, что он не удивится, если Поттер решит сбежать после этой ночи. Ведь он же обещал его не трогать. И зачем он столько выпил?..

На цыпочках Драко вышел из ванной, тихо прикрыл дверь и намеривался проскользнуть на работу, но стоило ему обернуться, как он натолкнулся на Гарри, угрюмо наблюдающего за его действиями. Щеки Малфоя вспыхнули. Он подавил дурацкое желание вернуться в ванну и запереться там, произнес:

— Доброе утро.

Гарри лишь кивнул. Его руки были сложены на груди.

— Я на работу, — сообщил Драко и съежился от осуждающего взгляда. Черт! Нужно решать, иначе он больше не увидит Поттера. — Э… Я хотел попросить прощения за вчерашнее. Этого больше не повториться.

Слова давались ему с большим трудом, во рту пересохло. Поттер поменялся в лице, но затем сухо кивнул. Драко быстро собрался и сбежал.

* * *

Весь день он только и делал, что корил себя. Тупица, чертов тупица! Как можно было все так испортить? Гарри только перестал дрожать при виде его, а он не смог придумать ничего лучше, чем поцеловать его. Одна мысль не давала Драко покоя. Интересно, это ему показалось, или Поттер действительно не сопротивлялся поцелую? Проклятье. Драко решительно тряхнул головой. Такого не может быть. Мерлин, ну кто виноват, что Поттер так заводит его? Чертов мальчик-который-выжил.

Билл был весь день раздражен, Фил напротив, источал дружелюбие. Лиз посмеивалась над Драко, когда он спустя пару часов после начала работы был выжат, как лимон. Посетителей было немного, поэтому случилось то, что в принципе происходило редко — хозяин бара распустил всех по домам пораньше.

На сердце было тяжело. Драко никогда не был паникером, но сейчас его сердце билось в районе желудка. Он боялся, что квартира встретит его унылой пустотой, что Гарри исчезнет. Хрупкое равновесие реальности только начало восстанавливаться. Самое забавное, что именно сейчас, в этом богом забытом городишке Малфой чувствовал себя нужным, на своем месте. Он привык к знанию, что кто-то его ждет даже за столь короткий срок. Много лет он жил лишь с одной безумной мыслью — вернуть к жизни отца, разумом понимая, что это не возможно. Драко еще с детства уяснил, что чудес не бывает. Люциус, несмотря на свою надменность и высокомерность, всегда был очень ласков с сыном. Он потакал любому его капризу, исполнял любое его желание. Когда мальчик подрос, отец стал его лучшим другом и советчиком. Однако стоит отметить, что на публике отец был неизменно отстранен и жёсток с ним.

Драко тяжело переживал трагедию, случившуюся с отцом. Он применил все свои врожденные и неврожденные способности, чтобы стать начальником тюрьмы, где «отбывал» срок Люциус. Находил новых врачей, консультировался со специалистами из других стран, тратил все деньги на новые лекарства. Раздражение, боль, чувство вины и безысходности заполняли его до краев. И они нашли выход в тот день, когда в Долито появился Гарри Поттер.

Вот только с течением времени все поменялось с ног на голову. Драко, не думал ни о чем, когда убивал своего сотрудника. Его охватило безумие, когда он увидел голого распластанного гриффиндорца и толпу как будто выживших в один миг из ума людей, собирающихся его изнасиловать. Он бы убил каждого. Разрезал по кусочкам, утопил в кислоте. Каждого, кто посмел бы принести хоть какой-то вред Гарри.

Уже в машине, с дрожащим от шока Поттером, до Драко дошло, что он фактически отказался от отца. Крис не оставит его в живых — в этом слизеринец ни секунды не сомневался. Ему захотелось тупо зареветь. Но он не смел. У него на руках был израненный Гарри и гроши в кармане.

Сейчас Малфой знал, что если бы у него был шанс все поменять — то он бы снова спас Гарри. Иначе просто нельзя.

Набравшись смелости, Драко открыл дверь в квартиру и вошел. Что-то теплое, еле уловимое, затопило его, а сердце вернулось на свое место — гриффиндорец был в своей комнате и смотрел телевизор. Малфой подошел к нему, собираясь, что-то сказать, но замер в шаге от юноши. Он спал. Так сладко спал, как спят только дети. Как будто все плохое в мире куда-то исчезло и наступило добро и покой. На губах Гарри блуждала полуулыбка, и Драко стало обидно от того, что он не знает о чем его сны.

Выключив ненужный телевизор, Малфой осторожно поправил одеяло, но гриффиндорец тут же встрепенулся.

— Ты вернулся… — пробормотал он и снова погрузился в сон.

Его ровное дыхание успокаивало. Драко не хотелось уходить. Он присел на пол и взял руку юноши в свою. Пальцы были тонкими и длинными, как у аристократа, а ладошка теплой и нежной. Драко легко коснулся кожи губами и прижался к ней щекой. Так он просидел, пока не стемнело, совершенно не чувствуя времени. Лишь усталость заставила его занять свой скрипучий диван и уйти от Гарри.

* * *

Прошел целый месяц. Наступило самое настоящее лето. Было жарко и невыносимо душно. Ветер заблудился где-то в южном полушарии, и тешить себя надеждой о его приходе не приходилось.

Лечение малопривлекательного доктора помогло. Кашель совсем исчез, Гарри впервые за долгое время смог вздохнуть полной грудью. Ребра почти срослись и болели лишь при резком движении. Юноша хорошо питался, в основном принесенными его невольным соседом по квартире блюдами из бара, и набрал недостающий вес. Он хорошо высыпался, никто его не трогал, опасности не предвиделось. На его щеках появился румянец, а в глазах блеск.

Вечером, когда усталый Драко завалился на диван, Гарри подошел к нему и начал разговор, к которому долго готовился:

— Как дела? Как твоя работа?

Они общались редко, в основном потому, что Малфоя почти никогда не было дома. Все свое время он с маниакальным упорством посвящал работе. У него не было выходных, он часто задерживался. Правда они заплатили за квартиру, и купили многие нужные вещи, но Гарри решительно надоело находиться одному. Пожилая хозяйка их квартиры не в счет.

— Все хорошо, сегодня замотался.

— Понятно. Знаешь, я хотел с тобой поговорить, — Драко немного напрягся и со всем вниманием посмотрел на юношу, — мне чертовски надоело сидеть дома. Я уже здоров и хорошо себя чувствую. Я хочу работать. С тобой. В баре.

Светлые брови Драко поползли вверх. Такого он уж точно не ожидал.

— Ты понимаешь, что я не могу взять тебя на работу? Я и сам там на достаточно шатком положении.

— Можно же попробовать?

— Можно, но…

— Ты не хочешь, что бы я работал с тобой?

— Хочу, но…

— Тогда решено. Согласен?

Слизеринцу, скрипя сердцем, пришлось согласиться. Спорить с Поттером он как будто разучился. С крошечной надеждой, что Гарри до утра передумает, он уснул.

Но упрямый гриффиндорец не передумал ни с утра, ни когда они подходили к бару, ни когда увидел его потрепанную обстановку и внушительного начальника. Когда Драко, запинаясь, высказал ему идею Гарри о работе, Билл надолго замолчал. А потом сурово заметил:

— Может, ты еще всю свою семью приведешь, Дрейк?

— Это и есть моя семья, сэр.

Глаза Гарри удивленно расширились, но ему хватило ума промолчать.

— Ладно! — буркнул Билл. — Только платить я ему буду на пятьдесят долларов меньше, чем тебе. А ты… — он обратил свое внимание к новенькому, — станешь официантом, а то Лиз совсем в запарке.

На лице Поттера была такая неподдельная радость, что Драко только покачал головой. Он познакомил его со всеми сотрудниками. Лиз щебетала как птичка и не отходила от нового работника ни на секунду, чем очень раздражала Малфоя. Они втроем пересчитывали стаканы и рюмки, потому что Биллу взбрело в голову провести ревизию. Лиз, запрыгнув на барную стойку, болтала ногами и записывала результат в большую и пыльную тетрадь. Гарри стоял рядом с ней под предлогом того, что он учится. А Драко, согнувшись в три погибели, доставал из самых нижних ящичков посуду.

— Знаешь, Гарри, ты очень похож на южанина. У тебя смуглая кожа и темные волосы. Ты откуда? — задала очередной вопрос девушка.

Драко с опозданием подумал, что сглупил, позволив Поттеру представиться собственным именем.

— Я не с юга, — просто ответил Гарри и быстро перевел тему, задав вопрос:

— А ты откуда?

Минут десять Лиз рассказывала, что она родилась в Чехии, а потом ее родители иммигрировали в Англию, периодически перескакивая на посторонние темы. А потом вдруг запнулась и пристально посмотрела на Поттера:

— Слушай, у тебя такое знакомое лицо! Ты нигде не снимался?

— Нет! — быстро выпалил юноша. Его щеки залил румянец. Слизеринец чертыхнулся. Ладно, Лиз не опасна.

— Тридцать три глубоких бокала, — оповестил Драко, распрямляясь. Интересно, зачем в этом заведении глубокие бокалы для вина, если местный контингент заказывает только пиво и виски?

Лиз что-то чиркнула в тетрадке. Поттер заулыбался глядя на Драко:

— Ты весь в паутине, — Гарри коснулся светлых волос, снимая с них пыльные нити. — И даже здесь.

Его руки коснулись шеи слизеринца, чуть провели по нежной коже, а затем испуганно исчезли, но Драко успел почувствовать пробежавший по телу разряд. Судя по тому, что Гарри прирос к месту, он тоже что-то почувствовал. Они смотрели друг другу в глаза и, как в глупых романтических книжках, все остальное отошло на второй план. Не было ни обшарпанного бара, ни все еще что-то болтающей Лиз. Были лишь они — два человека, крошечные крупинки среди океана жизни, которых против всех законов притягивало друг к другу.

— Эй! — девушка щелкнула пальцами и наваждение исчезло. — Вы что застыли?

Гарри повернулся к ней и несмело улыбнулся:

— Загляделся просто.

— Ох, ну вы даете… Странная вы парочка.

— Мы не парочка! — поспешил сказать Малфой, стряхивая с футболки паутину.

— По виду так не скажешь, — хмыкнула Лиз.

Предпочитая не отвечать на провокацию, Драко оставил Поттера с девушкой продолжать ревизию, а сам ретировался на кухню, убеждая сам себя, что идет туда потому, что обещал помочь поварам начистить картошки.

* * *

Гарри легко влился в коллектив. Через пару дней они и не представляли, как он без него работал. Он всегда был готов помочь, всегда оптимистичен и никогда не спорил. Билл не уставал его нахваливать. Клиенты новым сотрудником были очень довольны и частенько звали его посидеть с ними за кружечкой пива и поболтать. Лиз стала его лучшей подругой, они постоянно бегали покурить к черному выходу.

Драко делал вид, что его это ни сколько не беспокоит. Но что-то внутри протестовало, когда он видел улыбку Гарри, обращенную к девушке. Он старался заняться работой, причем делал это как можно дальше от гриффиндорца.

— Бокалы на полку выше, — бросил Драко, замечая, что Поттер опять все делает неправильно.

Гриффиндорец покорно кивнул и сделал, как ему сказали.

Через десять минут:

— Пиво не так наливают! — Драко оттолкнул Гарри и наполнил бокал сам. Зеленые глаза сузились, но Поттер промолчал.

Через полчаса:

— Черт, Гарри, грязные тарелки не ставь сюда!

Невинные тарелки стояли на столике в подсобке. Поттер просто не успел их донести до кухни, занятый новым поручением шефа.

— Знаешь что, Малфой? — Гарри был раздражен. — Умный такой? Делай сам!

Появившаяся в проеме двери Лиз поспешила скрыться. Юноши стояли друг напротив друга.

— Вообще-то я здесь больше работаю, чем ты, Поттер, — заявил Драко, опасно усмехаясь.

— И что, лучше все знаешь?

— Да.

— А знаешь ли ты, Малфой, что ты урод?

Сначала Драко показалось, что он ослышался. А потом он почувствовал, как ярость накатывает на него волной. Он не произнося ни звука, сгреб все тарелки со столика на пол. Они тут же разлетелись черепицами по полу. Гарри побледнел, так как на знакомый звук вычета из зарплаты прибежал Билл.

Мужчина медленно обвел взглядом всю картину и отчеканил, не став ни в чем разбираться:

— Двадцать долларов минус. Все убрать. Быстро.

Шеф не стал задерживаться, уверенный в том, что его не ослушаются. Гарри опустился на пол и стал собирать осколки тарелок. Драко растерянно стоял рядом. Ярость улетучилась, и осталось только чувство вины.

— Гарри, я…

— Проваливай, Малфой… — глухо сказал Поттер, не подняв головы.

Сглотнув противный ком, Драко вышел. Он шагнул в смежный коридор и распахнул дверь туалета. Лиз сидела на краешке унитаза и втягивала через свернутый доллар белые дорожки кокаина, выложенные на стеклянной полке. Застигнутая врасплох, девушка лишь хмыкнула и произнесла:

— Хочешь?

Слизеринец отрицательно покачал головой. Лиз спокойно закончила свое дело и продемонстрировала ему сложенный в трубочку доллар:

— Это мой счастливый талисман.

Юноша кивнул.

— Ты ведь никому не расскажешь? — Лиз встала и отряхнулась. Ее зрачки были расширены. Она сделала пару шагов и почти прижалась к Драко. — Билл меня сразу уволит.

— Зачем ты делаешь это?

— А почему нет? — девушка пожала плечами. — Жизнь у меня хреновая, парень бьет, — она убрала волосы с плеч и шеи, и слизеринец увидел там синяки, — никто меня не ждет и никому я не нужна. Пусть лучше я от этого умру раньше.

— Ты не должна... — начал Драко, но девушка грубо его прервала:

— Тебе ли судить? Не лезь в мою жизнь!

В дверь постучали. Лиз вздрогнула, а потом засмеялась:

— Что они подумают, а?

За дверью был Фил. Он хмуро посмотрел на выходящих Драко и девушку. Потом покачал головой. Юноша почувствовал жгучий стыд. Да что же это такое? Дурацкий день. Перед барменом ему было особенно стыдно.

* * *

Он и сам замечал, что придирается к Гарри по пустякам, но ничего не мог с этим поделать. Как будто кто-то в нем сидел и если гриффиндорец был рядом, а еще хуже что-то делал, то Драко просто не мог его не поправить.

Лиз, невольным свидетелем тайны которой он стал, молчала, но по ее виду можно было многое понять. Билл делал вид, что ничего не видит. Зато повара вечно журили Драко и подкармливали худого Гарри. Порой Малфой недоумевал, как в Поттера столько влезает — он мог спокойно съесть две порции и десерт. Это тоже был повод придраться к нему, кстати.

Была пятница. Народу было много. Драко едва успевал помогать с заказами. Его то и дело дергали. Гарри стоял в сторонке с Лиз, и они о чем-то беседовали, склонив головы, чтобы лучше слышать друг друга. Это привело Малфоя в бешенство. Нет, не то, что они стояли так близко. А то, что он надрывался — а они ничего не делали. Слизеринец швырнул перед Гарри кучу грязных полотенец, Поттер поднял глаза и в них зажегся вызов.

— Убери.

— Ты приказываешь? — спокойно спросил Гарри.

Лиз перевела взгляд с одного юноши на другого и, покачав головой, кинулась разносить заказы.

— Убери, — повторил Драко, не отрывая взгляда.

— Нет.

— Делай!

Неожиданно Гарри крепко схватил слизеринца за предплечье и потащил к черному выходу. Драко даже пискнуть не успел. Фил проводил их раздраженным взглядом, Билл только пожал плечами.

Оказавшись на улице, Поттер намеренно с неведомой силой впечатал Малфоя в стену и сказал ледяным тоном:

— У тебя есть ко мне претензии? Тогда говори все сейчас. Меня достало уже твое — то не так, это не так.

Слишком поздно Драко понял, что ему не стоило провоцировать Поттера. Сейчас он видел перед собой мальчика-который-выжил. Того самого героя, сумевшего победить Вольдеморта. Вся приобретенная Драко с годами уверенность в себе куда-то испарилась. Он стоял как будто голый и убежденный в том, что сейчас золотой мальчик «надерет ему задницу». Слов, что бы их произнести, не было. А Гарри ждал. Потом покачал головой и сказал:

— Трус.

Просто сказал, почти без эмоций. Но это было именно то, что нужно. Именно это задело Драко. Он с глухим рыком кинулся на Поттера, совсем забыв про его ребра. Далее все замелькало у обоих перед глазами, потому что они покатились по мокрому асфальту. Они оба пытались ударить, обоим это не удавалось. Кончилось тем, что Драко оказался придавленным сверху Поттером. Он был так близко, что перехватило дыхание. Малфой часто заморгал и ошарашено замер. Их лица разделял всего лишь сантиметр. И больше ничего не было — ни злости, ни обиды, ни боли. Все осталось далеко в прошлом. Гарри улыбнулся. Такая улыбка дарится только избранным. Глупые эпитеты вроде «солнце вышло из-за туч» не способны ее описать. Она была теплая, проникновенная, особенная. Кажется, Драко прошептал что-то, а гриффиндорец произнес что-то в ответ. Все было настолько неважным, пустым. Все до этой самой секунды. Мир переменился. Драко тоже изменился, потому что понял одну важную вещь.

Услышав приближающиеся звуки, Гарри легко подскочил и помог встать Драко. На улицу высыпали все служащие «У Билла», одни спешащие насладиться дракой, другие ее предотвратить. Сам шеф с подозрением смотрел на юношей, Фил ухмылялся, Лиз подмигнула им, повара разочарованно цокали языками. Ведь они рассчитывали на драку и уже успели сделать ставки.

Хоть и ни в баре, ни по возвращению домой Гарри не произнес ни слова, Драко знал, что все хорошо.

С того дня все переменилось. Особенно большие изменения произошли с Драко. В присутствии Гарри он как будто лишался возможности говорить, а если Поттер задавал ему вопрос, или кивал, или выдавливал из себя что-то односложное. Работу он выбирал самую трудную и неизменно подальше от гриффиндорца. Гарри недоумевал. Когда он поделился своими сомнениями с Лиз, девушка только покачала головой и посоветовала самому подумать, желательно головой.

Дни шли неспешно, загруженные работой. Гарри настолько привык ко всему, что и не помнил другой жизни. Тюрьма казалась просто кошмаром (пусть и его главный герой был все время рядом с ним, только вот он оказался не таким уж и плохим), а его карьера актера дурным сном. Все это было неправильным, такого не могло с ним произойти.

Однажды днем Лиз пришла заплаканная на работу. По ее лицу была размазана вся косметика. Посетителей было мало, Гарри потащил девушку в туалет и выслушал ее невеселый рассказ, прерываемый всхлипами. Оказывается, она поссорилась со своим парнем, и он ее выгнал из дома. Идти девушке было некуда, деньги все остались у него, и она просто не знала, что делать. Поттер успокоил, как мог, девушку, пообещав что-нибудь придумать.

— О, спасибо, Гарри! — девушка кинулась к нему на шею. В ее голосе было столько благодарности, что теперь юноша просто не мог ей не помочь.

Он заставил ее умыться холодной водой и отправил работать, а сам пошел искать Драко. Слизеринец нашелся на кухне. Он сидел с отсутствующим видом перед тарелкой с картофелем фри и салатом. Повара возились возле плиты в дальнем конце помещения. Они приветливо помахали Гарри, который помахал им в ответ, жестами показывая, что он к Малфою, а не перекусить. Юноша сел напротив Драко на пластмассовый стул, который рассеянно поднял глаза, а затем вздрогнул, когда понял, кто перед ним.

— Ты как? — спросил Гарри, решаясь как подступиться к разговору.

Драко ответил:

— Хорошо, — и принялся с усердием пережевывать салат.

Что ж, даже к лучшему, если он не сможет ответить сразу. Гарри выпалил:

— Лиз оказалась на улице, ее выгнал парень. У нее нет ни денег, ни знакомых. Я предложил ей пожить у нас.

Салат едва не оказался на лице гриффиндорца. Драко сильно закашлялся и несколько минут приходил в себя. Гарри заботливо пододвинул к нему стакан с водой и подал салфетки с конца столика.

— Ты сошел с ума? — обретя дар говорить, заорал Малфой. Он уже знал, что если Гарри что-то придумал, то его не отговорить. — Как у нас?

— Ей некуда больше идти.

— Но это безумие. Нам и так негде размещаться! Квартирка крохотная. Где она будет спать?

— Этот вопрос я тоже решил. Мы положим ее на твоем диване.

— Ха, а меня куда денешь?

Драко решил, что Гарри хочет от него избавиться и почувствовал горечь во рту от обиды. Настроение и без того плохое упало до самой нижней отметки. Жить расхотелось. Он все время ждал этого, боялся, что рано или поздно Поттер скажет ему убираться. Вот и дождался, Драко уже решал, куда ему податься, представляя свою одинокую фигурку на пустынной дороге, когда услышал спокойное Поттеровское:

— Ты будешь спать со мной.

Бледность мгновенно покрыла его лицо, и Драко с недоверием уставился на Гарри, который продолжал:

— А что? Кровать большая, мы поместимся.

Это Поттер сейчас предложил ему спать в одной кровати? Тот самый человек, которого он мучил в Долито? Драко опешил. А Гарри пользуясь моментом безмолвия, умоляюще смотрел на него, стараясь вместить во взгляд все возможные чувства.

— Ты согласен?

Конечно. Разве у него был выбор?

— Отлично! Пойду, порадую Лиз!

* * *

Весь оставшийся вечер Гарри с Лиз щебетали у стойки бара. Драко пару раз появился в зале и каждый раз гриффиндорец бросал на него благодарные взгляды. От этого Драко бросало в жар. Он понимал на что подписался — спать в одной кровати с человеком, который его так волнует и к которому он даже не смеет прикоснуться. Малфой даже задумался о том, что с Поттером не бывает все гладко — он обязательно найдет себе приключений. А нужны ли ему такие приключения? Получается, что да.

У Билла было обыкновение не закрывать бар пока не уйдет последний посетитель. Сейчас Драко радовался этому как никогда. Он протирал в сотый раз деревянное полотно бара, расставлял бокалы, сдувал с них каждую пылинку. Сам вызвался обслуживать того самого последнего посетителя — мужчину лет сорока, угостил его за свой счет и даже завел с ним разговор по душам.

Двое друзей — Гарри и Лиз — стояли в одинаковых позах, опершись о барную стойку, скрестив руки на груди, и хмуро наблюдали за Драко. Девушка периодически произносила какие-то короткие реплики, а гриффиндорец кивал в ответ. Билл через некоторое время присоединился к ним. Он уже отпустил весь остальной персонал.

— Что он делает? — донеслось до Малфоя, который закивал в ответ на какую-то реплику посетителя.

— Общается, — фыркнула Лиз. — Не пойму только с какой целью.

— Хм, — Билл задумался, а потом сказал:

— Ладно, ребятки, вы идите домой, а я останусь.

Драко аж подпрыгнул на месте. Ему именно этого и не хотелось! Но Гарри уже подошел к нему, потянул наверх, поднимая со стула.

— Я не могу… я должен дослушать… — пролепетал Малфой, понимая, что это глупо.

— Я тебе и не таких историй расскажу! — пообещала Лиз, беря его под другую руку.

Они помахали Биллу на прощанье, Драко с выражением вины посмотрел на посетителя, и они пошли домой.

На улице господствовала ночь. Фонари светили тускло, распространяя желтые кольца света, как будто были газовыми. Ребята о чем-то негромко переговаривались, Драко по привычке молчал. Он чувствовал горячую руку Поттера на своей руке, ощущал запах духов Лиз. На мгновение ему показалось, что он в какой-то старинной сказке. Что Гарри и Лиз — это духи ночи, которые ведут заблудшего во снах мальчика домой, в теплую постельку.

Знакомое здание никак не отреагировало на их приход. Ни в одном окне не было света. Ребята тихо поднялись по шаткой лестнице, стараясь не наступать на стонущие ступеньки, и Гарри, как самый большой специалист, бесшумно открыл скрипучую дверь.

— Наше скромное жилище, будь как дома, — произнес Поттер, подмигивая подруге.

Малфой про себя фыркнул. Тоже мне образец манер. Пока гриффиндорец расшаркивался и показывал свою воспитанность, Драко достал чистое постельное белье девушке и полотенце, заметив, что у нее с собой никаких вещей нет.

— Ванна тут, если захочешь перекусить, — Гарри указал на коробку у окна, где у юношей был просто склад печенья и соков, — не стесняйся, бери, что хочешь.

Почему-то Драко подумалось, что Лиз не из стеснительных. Он не стал слушать больше Поттера, тот мог говорить бесконечно, а прошел в спальню. Кровать была действительно большой. Однако это дела не меняло. Малфой отчетливо понял, что совершенно не хочет спать вдвоем с Гарри. В комнату проскользнул герой его мыслей и спросил прямо в лоб:

— В чем дело?

— Э, да ни в чем.

— Мне надоело, — зашептал Гарри, — ты избегаешь меня, практически не говоришь со мной!

Кончики пальцев Драко почему-то онемели, и дышать стало трудно. Решив, что действительно глупо бегать от судьбы, слизеринец спросил:

— А ты… Ты хотел бы, чтобы я с тобой общался?

— А что не заметно?

— Я не знаю.

— Может, все-таки скажешь мне, в чем дело?

Признаться ему во всем? Что он готов ловить каждый его вздох, что он счастлив просто знать, что он спит в соседней комнате? Нет, Драко даже под пытками не выдаст этого никому. Вот только понимающие зеленые глаза совсем близко и, кажется, что они тонко уловят любую фальшь. Малфой решил применить извечный прием всех лгунов — сказать только часть правды:

— Мне кажется, ты уйдешь.

— Что?

— Или прогонишь меня. В принципе, ты будешь прав, но…

— Ты не пил? — уточнил Гарри сощурившись. Драко с раздражением покачал головой. Он что издевается — он тут перед ним душу выкладывает, а Поттер еще и шутить вздумал? — Послушай, Драко, мы вроде все решили. Теперь все по-другому, разве ты не почувствовал? — Почувствовал, конечно. Гарри из затравленного зверька стал королем джунглей. — Я не собираюсь ни уходить, ни тем более прогонять тебя. И не сделаю этого. Ты веришь мне?

Юноша кивнул. В этот момент Гарри Поттеру было невозможно не поверить. У него прямо-таки был дар убеждения.

— Вот и хорошо. Давай спать? — гриффиндорец плюхнулся с левой стороны кровати, предоставив Драко правую.

Опускаясь словно на минное поле, слизеринец лег на светлые простыни. Тут же подсчитав в уме, что до Гарри примерно десять сантиметров. Если пошевелить рукой, как будто невзначай… Дотронуться до этой кожи, вдохнуть ее запах… В груди стало разливаться тепло и опускаться ниже. Драко мысленно нецензурно выразился.

— Гарри, — позвал он в темноту.

— А.

— Я хотел еще кое-что тебе сказать.

— Да? — голос прозвучал напряженно.

— Ты знаешь, что Лиз наркоманка?

— Что?

— Я видел в туалете, как она употребляет кокаин.

Молчание. Драко успел подумать, что «употребляет», возможно, самое глупое слово из всех возможных.

— А что ты делал с ней в туалете?

— Я случайно там оказался.

— Угу, — недоверчиво. — Ладно, я поговорю с ней завтра. Но думаю, ты что-то напутал.

Малфой хотел возмутиться — как тут можно что-то напутать? Однако промолчал. Он еще долго прислушивался к еле слышному дыханию Гарри. Когда дыхание стало глубоким и юноша засопел, Драко придвинулся к нему почти вплотную. Он совершенно не чувствовал возбуждения. На него накатилось какое-то удовлетворение, покой. Малфой и не заметил, как сам заснул.

* * *

Два дня Лиз ночевала у юношей. Оказалось, что первая ночь была самой простой. Драко был вымотан за день и почти сразу уснул. Вторая ночь была сущим адом. У них был выходной, и Гарри с Лиз отправились в парк. Драко предпочел остаться, почитать книгу. Удалось ему осилить только три страницы. Одна из них была титульной. Он все время думал, не случится ли что с Гарри, не узнает ли его кто-нибудь и прочее в том же духе. К счастью, все было хорошо, ребята вернулись усталые и довольные.

Ложась спать, гриффиндорец снял футболку, потому что было жарко. Было жарко не только ему, Драко просто горел, лежа с почти обнаженным Поттером в одной кровати.

— Что ты вертишься? Я не могу уснуть! — через час пожаловался Гарри, и Драко пришлось отвернуться от него к стене и заставить себя не шевелиться пока дыхание юноши не выровнялось.

Представляя, что с ним будет этой, третьей ночью, потому что становилось только хуже, Драко мрачно разносил посетителям пиво. В этот самый момент в бар влетел молодой мужчина в черных джинсах и косухе в такую жару. Он сразу же обратил все свое внимание к Малфою, у которого в руках был поднос с бокалами пива.

— Ты! — завопил он. — Ты спишь с ней?

Даже не поняв кто с кем спит, Драко открыл рот, но не успел что-либо сказать, а так же хоть как-то среагировать. Кулак врезался ему прямо в лицо, отбросив его назад. Он сразу почувствовал вкус крови во рту, перед глазами вспыхнули искры. Посетители кинулись оттаскивать парня от слизеринца, подоспевшие Билл и Фил выпроводили его за дверь. Подбежал Гарри, держа в одной руке фартук, а в другой яблоко. Нелепо замер, не зная, что делать. Лиз с воплем понеслась на улицу.

— Драко, пойдем! — Гарри мгновенно пришел в себя, когда увидел кровь, и помог подняться юноше.

Он дотащил его до кабинета Билла и усадил на продавленный кожаный диванчик. Потом кинулся на кухню, вернулся с пакетиком замороженных овощей и салфетками. Сел рядом и скомандовал:

— Положи мне голову на колени.

Драко повиновался. Лицо от удара очень болело. Ему казалось, что сломан нос и вывихнута челюсть, как минимум. Осторожными движениями, Поттер промокнул кровь с его лица, прижал салфетки к носу, а затем опустил сверху пакет с овощами. Стало еще больней. Слизеринец застонал и дернулся, но Гарри удержал его, положив руку попрёк груди.

— Потерпи чуть-чуть, — попросил он. В его голосе были тревожные нотки. А так же что-то бесконечно теплое, бархатное. Пульс Драко сразу подскочил.

В ответ Малфой что-то невнятно пробормотал. Боль отступила, стало просто неприятно. Во рту все еще сохранился вкус крови, перед глазами все плыло, но Гарри был рядом, и все остальное было второстепенным.

Потом прибежала счастливая Лиз, что задело Драко — ведь он тут фактически умирает лежит. Это был ее парень, он очень сильно приревновал ее к другу-официанту, поэтому они и поссорились. А сейчас помирились. И Малфой подумал, что нет худа без добра — девушка больше не будет у них ночевать.

* * *

Если задуматься, то Гарри был доволен сложившимся течением жизни. Будние дни они работали. Порой было очень сложно, да и характер у Билла не сахар, зато мужчина был справедлив и не давал в обиду своих подчиненных. У них сложились очень хорошие отношения. Гарри много общался с людьми. Что ему больше всего нравилось — он был для них незнакомцем. Не мальчиком-который-выжил, не высокооплачиваемым актером, а просто человеком. Среднего достатка, в дешевой футболке и джинсах. Он выслушивал их нетрезвые истории, иногда давал советы, иногда спорил, когда сказанное задевало его за живое. Ему по-настоящему нравилась эта работа.

В выходные они с Драко и Лиз ездили по окрестностям на попутках, устраивали пикники в самых привлекательных уголках живописной местности, плавали до дрожи от холода в лилово-голубых озерах. Потом долго лежали на солнышке и смеялись просто потому, что им было хорошо.

Дождливыми днями или когда Лиз оставалась со своим парнем (который почему-то сразу невзлюбил юношей), Гарри с Драко оставались дома и читали. Иногда Драко настолько погружался в свои мысли, что не переворачивал страницу часами. Поттер всегда удивлялся — как можно так долго о чем-то думать? Всегда в этот момент на безупречно-ровном лбе возникала крохотная складочка. Однако гриффиндорец ни о чем не спрашивал. Часто он ловил на себе тоскливые взгляды Драко, особенно когда тот думал, что его не видят. Часто хотел спросить, что они значат, но его каждый раз что-то останавливало. Хрупкость воссозданного ими мира на осколках прошлого было легко разрушить. Оба это понимали.

* * *

Удушливое лето прошло, подул свежий ветер, принесший затяжные дожди и тяжелые свинцовые тучи. Листья с поразительной быстротой поменяли свой цвет, а затем и вовсе исчезли. По утрам замерзала роса и пахло приближающимися холодами.

Малфою и Поттеру удалось скопить денег, и на выходных они отправились за покупками. Их гардероб значительно расширился. Теперь у них была зимняя одежда, а также много мелочей, без которых невозможна жизнь.

Дела у Билла пошли в гору, поэтому он решился открыть еще один бар в другом конце города. Помещение он подыскал, теперь все занимались его благоустройством. Сначала полностью перекрасили, заказали новую барную стойку и красивые стеклянные полочки. На блошином рынке отыскали разнообразные стулья и столики, привели их в приличный вид, покрыли лаком и получился прекрасный и неизбитый интерьер. Гарри, общавшийся со своей арендодательницей, раздобыл полезный адрес одной из ее подруг, которая вот уже десять лет посвящала свободное время рисованию. Ее пейзажи весеннего леса, полей и городка были чудесны. Она с радостью подарила их бару. Они как нельзя лучше вписались в обстановку и внесли нужные нотки уюта. Фил, от которого никто не ожидал творческих способностей, нарисовал вывеску. Теперь бар назывался «У Билла и его друзей». Все были тронуты. Заведение по уровню превосходило своего предшественника.

Увлекшись созданием нового бара, Гарри почти не появлялся в старом. Там оставались только Лиз и Драко, который теперь был и барменом, и поваром, и администратором. Получив распоряжение забрать бумаги из кабинета шефа, гриффиндорец направился в бар «У Билла». Промокнув по дороге под проливным дождем, он наконец-то добрался. Посетителей было немного, Малфой за стойкой лениво пересчитывал запасы спиртного, а Лиз сидела рядом, уронив голову на сложенные перед собой руки.

— Привет! — поздоровался Гарри, разглядывая девушку.

Она изменилась. Только вот как — юноша понять не мог. Вроде тот же человек, ну немного поправилась или это бесформенная черная одежда делает ее такой, усталое бледное лицо, черные круги под глазами. И все-таки она как будто стала другой.

Драко кивнул в ответ, поинтересовавшись по каким делам тут Поттер. Лиз поздоровалась и отвернулась. Удивленный Гарри, стянул мокрую куртку, повесил на стул рядом, и напрямую спросил у девушки:

— Что с тобой?

В уме Поттер быстро перебрал возможные ответы. Она могла обижаться — ведь им вот уже месяца полтора так и не удавалось выбраться куда-то вместе, могло что-то опять случиться с ее придурком-парнем, могло быть просто плохое настроение, как и у всех девушек.

— Да толком ничего, Гарри, — она вздохнула. — Дай соку, — это она уже обращалась к Драко. Юноша налил ей требуемое и поставил стакан перед ней. Едва девушка сделала пару глотков, как согнулась и побежала по направлению к туалету.

Гриффиндорец удивленно посмотрел ей вслед.

— Что с ней?

Драко пожал плечами и воспользовался тем, что его отвлекли посетители. Они заказали сэндвичи, Гарри пришлось остаться за стойкой, пока слизеринец готовил еду. Лиз, вышедшая из туалета, едва взглянула на него и прошмыгнула в подсобку. Удивление сменилось растерянностью. Что он такого сделал? Драко долго не возвращался с сэндвичами, а потом долго разговаривал с посетителями, обсуждая какую-то спортивную игру. Едва Гарри получил свободу, то кинулся в подсобку. Девушки там не было. В итоге он нашел ее на улице у черного выхода. Она курила, не обращая внимания на то, что по щиколотку стоит в дождевой воде.

— Лиз! — Гарри схватил девушку за плечи и повернул к себе. — Что с тобой? Ты обижаешься на меня?

Девушка посмотрела на него пустыми глазами, а потом вдруг зарыдала:

— Он меня бросил, Гарри, навсегда бросил! Он ушел… Уехал… Я не знаю, где он…

Поттер прижал подругу к себе и гладил по голове.

— Лиз, милая, тебе не стоит так убиваться, ведь…

— Ты не понимаешь!

Она буквально отскочила от гриффиндорца. Ее лицо блестело от слез, а глаза полыхали. Руки сжимали пачку сигарет и зажигалку.

— Я беременна!

Это был один из таких моментов в жизни, когда Гарри не знал, что сказать. Он понимал горе девушки и ее положение, но никак не мог помочь. Капли воды стукались об асфальт, девушка вся промокла, выбежав из-под защитного навеса, но ее это мало тревожило. Гарри рассмотрел под намокшей тканью очертания выпуклого живота. Черт, на каком же она месяце? Беременность было отчетливо видно.

Решительно обхватив подругу за плечи, Гарри увел ее с сырой улицы. Усадил на кухне, приготовил чай, принес полотенце и стал вытирать ей волосы. Лиз всхлипнула и прижалась к нему.

— Зачем ты куришь? — тихо спросил юноша.

— Он мне не нужен. Это чертов ребенок мне не нужен! — ответила девушка с остервенением. Гарри сел перед ней за стол, пододвинув чашку к ней поближе.

— Почему тогда…

— Почему я не избавлюсь от него? Потому что уже поздно! Я на шестом месяце.

— Но как?

— О, Гарри, если б я знала как… — слезы снова потекли из глаз Лиз, и она вытерла их рукавом. — Сначала я и не догадывалась, что беременна. У меня и раньше были проблемы со здоровьем. Лишь когда стал расти живот, я поняла. Купила тест… Он сразу бросил меня, сразу… Сказал, что я шлюха, нагуляла его… А это не так. Гарри, ты же знаешь? — Юноша кивнул. — Правда, за дом оплачено за несколько месяцев, я могу там оставаться. Но денег на аборт у меня не было. Пока я насобирала, пошла… а там сказали, что слишком поздно. И теперь я не знаю, что делать. Я такая дура…

— Почему ты не обратилась ко мне? Я бы помог.

— Гарри, ты и так слишком добр ко мне. Я… Мне было стыдно.

— О, Лиз, — Поттер подошел к ней и обнял. — Не переживай, успокойся, все будет хорошо. Я не оставлю тебя. Мы вместе справимся. Обещаю тебе.

Он гладил девушку по спине, пытаясь успокоить. Почувствовав взгляд, Гарри обернулся и увидел прислонившегося спиной к стене Драко, который, наверное, слышал весь их разговор. На его лице застыла непонятная маска. Голубые глаза казались как никогда холодными. Сжав губы, слизеринец вышел. Гарри тяжело вздохнул.

Гарри пришлось остаться (позвонив Биллу, что он сегодня не придет, который был совсем этому не рад) и проводить подругу до дома. После того как девушка выплакалась и все рассказала, силы покинули ее. Она с трудом шевелила ногами и сразу завалилась на кровать. Гарри обратил внимание на то, что у нее грязно и не прибрано. На кухне громоздилась гора немытой посуды, на полу обертки от шоколадок, скомканные счета и старые газеты. Чмокнув девушку в щеку, Поттер поспешил обратно в бар. Но там Драко уже справился и сидел прямо на стойке, погрузившись в мысли. В поздний час посетителей не было, и Гарри понял, что Малфой ждал только его. Несмело приблизившись к нему, гриффиндорец в который раз за день стянул мокрую куртку. Драко ничего не говоря, глотнул виски из бутылки, которую он не выпускал из рук.

— Ты все слышал? — уточнил Гарри, имея в виду их с Лиз разговор. Его собеседник равнодушно кивнул. — Ты знал, что она беременна?

— Догадывался, — нехотя ответил Драко.

— Почему ты не сказал мне?

— А что бы это изменило? Ты бы опять кинулся всех спасать?

Это было жестко. Гарри почувствовал, что стал раздражаться. И потом его жутко доставало, что Малфой выше него, потому что сидит на стойке, и гриффиндорцу приходится задирать голову.

— Ты должен был мне рассказать, Лиз моя подруга.

— Как здорово, что ты об этом вспомнил, — хмыкнул Драко. Намекая на постоянное отсутствие Гарри.

— Я это и не забывал! А у тебя есть друзья?

— Они мне не нужны. Я не доверяю ни одному человеку, Поттер.

Во внезапном порыве злости Гарри дернул за ногу слизеринца и потянул на себя, чтобы, наконец, сбросить его с «пьедестала». Драко, не ожидавший такого, не удержался на месте. Бутылка выскользнула из его рук. Он обхватил Поттера ногами и руками, повиснув на нем. Гарри пошатнулся, и они упали с жутким грохотом.

— Идиот! — выпалил Драко, пытаясь подняться, но юноша ловко завалил его на лопатки и оседлал сверху. Поза была двусмысленной, о чем слизеринец незамедлительно подумал. Только вот грозное выражения лица Гарри не соответствовало общей картине. Он прижал своим телом Малфоя, не давая ему вырваться.

— Так ты, значит, не доверяешь мне? — спросил он, тяжело дыша.

— Я этого не говорил.

— Ты сказал, что никому не доверяешь!

— Да. Но ты же особенный. Допустим, тебе я доверяю наполовину.

— Малфой, ты… ты… ты… — с каждым словом «ты» Гарри как будто сдувался. В третий раз он произнес его вообще еле слышно. А затем его хватка ослабла и он уткнулся Драко куда-то в район ключицы, спрятав лицо. Он вздрагивал от душивших его слез. Помедлив, слизеринец прижал юношу к себе, терпеливо ожидая, когда он успокоится.

— Драко, — через некоторое время прошептал ему прямо на ухо Поттер, так и не подняв голову. — Мы должны ей помочь… Я не помог Максу, но Лиз должна…

Он захлебнулся и всхлипнул.

— Тише, тише, — Малфой гладил его спину. Сокрушенно выдохнув, он произнес:

— Хорошо.

— Мы поможем Лиз?

— Да.

— Ты не оставишь меня?

— Нет.

— Спасибо.

— Слезь с меня, Поттер.

* * *

Как Драко не ругал про себя Поттера, результата это не принесло. Он все так же оставался чертовым и благородным гриффиндорцем. Брал на себя проблемы всех остальных, даже находясь в каком-то захудалом городишке, работая официантом и деля одну квартиру с бывшим врагом.

Все деньги, которые им удалось накопить, и которые Драко хотел потратить на приобретение документов, теперь пришлось отдать Лиз. У девушки не было страховки — вся медицина была платной, анализы и лекарства ужасно дорогими.

Гарри сам поговорил с Биллом и рассказал о положении Лиз. Шеф хоть и ругался по поводу бестолковости девушки, но оплатил ее дом на год вперед. Остальные помогли кто чем смог — кто детской кроваткой и вещами, кто деньгами, кто продуктами. Все они постоянно передавали девушке фрукты и разные вкусности. Билл оставил Гарри, Драко и Лиз в старом баре, и они прекрасно справлялись. Хоть толку от девушки стало мало.

Периодически Поттер помогал подруге с уборкой ее дома, следил за ее питанием, правда пару раз заставал ее с сигаретой, но она каждый раз клялась, что это последний и при нем выкидывала всю пачку. Он открыто поговорил с ней, и она призналась, что имела дело с наркотиками, но как только узнала, что беременна — бросила.

Со временем девушка повеселела, черные круги исчезли. Она заметно округлилась. Оставалось совсем немного до родов, она была беспечна и улыбчива.

Хоть Драко и ворчал, что на таком сроке ей не место в баре среди подвыпившей публики, девушка отвечала, что дома в одиночестве ей еще хуже. Посетителям тоже пришлось терпеть одно неудобство, связанное с ее беременностью — курить в помещении запретили.

Как-то она сказала Гарри, что счастлива хоть все так и получилось. Так счастлива, что готова умереть.

* * *

Этот день Гарри не забудет никогда. Была суббота, на улице было совсем холодно, снег уже покрыл все тонкой пеленой. В баре отмечал свой день рождения одни из постоянных посетителей. Компания была большая и шумная. Гарри с Драко еле справлялись — то выпивка кончалась, то еда, то требовались салфетки, то разбили стакан. Зачем-то пришла Лиз, кособоко ввалившись в бар. Малфой не воспылал радостью при ее появлении, но промолчал, видя беззвучную просьбу Гарри. Который кинулся к девушке и помог раздеться.

— Ты зачем пришла? Тебе нужно быть дома, я же обещал зайти.

— Гарри, мне так там одиноко, так плохо, — Лиз надула губки и погладила свой большой живот.

— Ладно, — он просто не мог спорить с беременной подругой. — Тогда посиди здесь, сейчас я освобожусь и мы поболтаем.

Освободился Гарри только к двенадцати, когда ушла компания. Драко устало плюхнулся на соседний стул и зевнул. Убирать не хотелось, но было нужно. Билл любил нагрянуть в самый неподходящий момент и пожурить сотрудников за нерадивость и неисполнение должностных обязанностей.

— В общем, я еще не выбрала имя, — продолжила Лиз. Она вот уже несколько месяцев пыталась придумать имя, но все никак не могла. Были и Бритни, и Лолита, и Сесилия.

Драко хмыкнул и потянулся. Пора было заняться уборкой. Он собрал всю посуду, вместившуюся на поднос, отнес на кухню, намереваясь помыть, как услышал громкий крик Гарри. Забыв обо всем, слизеринец схватил в руки первый попавшийся нож и кинулся в зал. Но там были лишь белые Гарри и Лиз, которая держалась за живот. На полу под ней была бесцветная лужа.

Объяснять больше ничего было не нужно. Малфой кинулся в подсобку к телефону, схватил трубку, но гудков не было! Он в панике выбежал обратно в зал, где Поттер уже усадил подругу обратно на стул и неубедительно успокаивал. Девушка вскрикивала от боли.

Выбора не было. Нужно было бежать за помощью. Слизеринец схватил с вешалки свою куртку и распахнул входную дверь. В которую тут же ворвались тысячи колких снежинок и пронзающий ветер. На улице разыгралась настоящая буря. Но еще десять минут назад все было нормально!

Натянув воротник до носа, Драко отважно бросился на улицу. Ветер был таким сильным, что он едва мог дышать. Но все же он умудрился несколько раз прокричать «помогите». Никто ему не ответил. Вообще на улице не было ни одной души. Свет от фонарей был таким тусклым, что его едва хватало. Внезапно и он погас. Весь город погрузился во мрак. Тогда Драко стало по-настоящему страшно. Он понял, что ждать помощи неоткуда. Все же нашел в себе силы дойти до телефона-автомата и убедиться, что и он не работает. Как можно быстрей он добрался до бара. Гарри уже переместил Лиз на пол, подложив гору полотенец, повсюду горели свечи. Девушка кричала от боли. Она была мертвенно-бледна и плакала.

— Гарри, Гарри, я не хочу умирать! — повторяла она как заведенная.

— Все будет хорошо, — шептал Поттер, сжимая ее руку. — Драко!

В его голосе была мольба. И страх.

Слизеринец опустился на колени перед лежащей девушкой. Обхватил ее лицо ледяными руками:

— Послушай внимательно. Гарри прав, все будет хорошо. Ты поняла? Успокойся. Ты должна думать о ребенке. Что ты читала о родах?

— Я не помню!

— Хорошо, не важно, я помню.

Драко и правда попалась на глаза ее книга о беременности и он ее пролистал.

— Главное дышать, дыши!

Лиз задышала, а потом закричала:

— Как больно! Так и должно быть больно? А-а!

Гарри вдруг побледнел еще сильней. Малфой проследил за его взглядом и увидел, что полотенца под девушкой стали красными. Это было очень плохо. Они оба это знали. В немом бессилии гриффиндорец уставился на Драко.

— Принеси еще полотенец, Гарри! И аптечку! — хотя он сомневался, что найдет там что-то полезное, кроме бинта.

Сам слизеринец расположился у ног девушки и приказал ей тужиться. Никогда в жизни он не думал, что будет принимать роды. Было море крови, страха и отчаяния. Драко понимал, что девушку уже не спасти, видел, что ребенок застрял в родовых путях. Лиз кричала так страшно, что даже от запрещенного проклятия так не кричат. Силы покидали ее, она почти бредила, беспрестанно что-то говоря.

— Гарри, — Драко сглотнул. — Проверь, вдруг телефон заработал.

Поттер кинулся в подсобку. Малфой, решившись, схватил ребенка за головку и потянул на себя. Девушка издала какой-то булькающий звук и закрыла глаза.

Он держал на руках маленькое перемазанное существо и не чувствовал ничего, кроме неприязни и усталости. Ребенок не плакал. Драко интуитивно наклонил ее и шлепнул. Раздался тихий писк и громкий вскрик. Первый принадлежал девочке. Она все-таки была жива. Второй Гарри, который вернулся. Телефон естественно не работал.

Словно во сне гриффиндорец опустился рядом с Малфоем и взял девочку в свои руки. А затем заботливо стал обтирать полотенцем. Малышка хныкала.

— Лиз, только посмотри какая у тебя красавица! — Гарри повернулся к подруге, но она была без сознания. — Лиз!

Он дотронулся до ее ноги и испуганно отдернул руку. Кожа девушки была холодной. Вернув ребенка Драко (который тут же положил ее на груду полотенец рядом), Поттер подполз к девушке и проверил пульс. Затем повернулся к Малфою и прошептал с ужасом:

— Она мертва…

Драко устало выдохнул. Малышка тут же заплакала, звонко и громко, словно почувствовав горе. Гарри склонился над ней и неотрывно смотрел на кроху. Держал он ее на руках трепетно-нежно, как величайшую драгоценность. Девочка перестала хныкать и с серьезным выражением на крохотном личике глядела на юношу. Драко накрыл тело Лиз полотенцами и поднялся с пола. Он был весь перепачкан в крови. Ее запах доводил до тошноты. Нужно было срочно ее смыть. Малфой пошел на кухню к раковине и долго намыливал руки. Смыть кровь никак не удавалось. Руки дрожали, и мыло все время выскальзывало.

Следом вошел Гарри с ребенком на руках и встал у него за спиной. Драко, даже не поворачиваясь, чувствовал его присутствие. Ему не хотелось разговаривать. Ему хотелось оказаться как можно дальше от этого места.

— Она уснула, — коротко сказал Гарри.

Малфой кивнул, вытер руки и обернулся к юноше. Он мгновенно разглядел странный блеск в глазах Гарри.

— О, нет, Поттер, нет! — в бессилии произнес Драко.

Без лишних слов он понял, что хочет гриффиндорец. Этот блеск он уже видел столько раз.

— Мы не можем.

— Драко… — зеленые глаза молили, как никогда в жизни.

— Нет.

Слизеринец постарался сказать это как можно тверже.

— Это ребенок наркоманки и неизвестно кого!

— Она не была наркоманкой, — тихо сказал Гарри. — Драко…

— Нет! — выкрикнул Драко из последних сил и малышка захныкала.

Он сокрушенно выдохнул. Гарри одарил его укоряющим взглядом и принялся укачивать ребенка.

— Ты сошел с ума, Поттер. Никогда. Мы не можем оставить девочку себе!

— Можем. У нее никого нет.

— Ты понятия не имеешь, что делать с маленьким ребенком!

— Мы научимся.

Драко зажмурился. Его трясло как в лихорадке. Поттер совсем сошел с ума. Маленький ребенок. Чужой маленький ребенок. О, Боги… Это огромная глупость, нет, они не могут.

— Только посмотри на нее, — попросил Гарри и Драко не смог ему отказать.

Малышка была насупленной. Ее надутые губки как будто выражали обиду на этот мир, который так жесток к ней, хотя она только появилась в нем. В ее глазках была такая же мольба, как у Гарри, и надежда. Это окончательно сразило слизеринца. Он сглотнул и просто посмотрел на юношу. Слов было не нужно. Поттер облизал пересохшие губы и беззвучно произнес «спасибо».

* * *

Дальнейшие события можно сравнить с бесконечным водоворотом. Билл, полиция, социальная служба. Каждая организация интересовалась смертью девушки, появлением на свет нового человечика и тем, что делали в этот момент Гарри с Драко. Одинаковые вопросы задавались им сотни раз, и они ровно столько же на них отвечали. Они несколько раз были в участке, заполнили кучу бланков. Билл раз десять по одному вызывал юношей к себе в кабинет и долго разговаривал с ними, пытаясь прояснить картину случившегося.

Вскрытие показало, что девушка умерла от внутреннего кровотечения, и счастье, что ребенок остался жив. Это оправдало Поттера и Малфоя, которые были под подозрением.

Малышку сразу забрали врачи, и она оставалась в больнице долгое время, как Гарри не пытался ее забрать. В итоге помог Билл. Он каким-то чудесным образом смог сделать юношам за пару дней новые документы, нанял юриста, который подал от их имени заявление об опекунстве девочки и оплатил все требуемые сборы.

Потом были похороны Лиз. Ужасный холод опустился на город в этот день. Девушка лежала в гробу в светлом платье, на ее белом лице блестел иней, и она казалась драгоценной фарфоровой куклой, неосторожно забытой на улице.

Собрались все ее коллеги, немногочисленные друзья. Гарри плакал, уткнувшись Драко в плечо. Он весь продрог от холода и дрожал, но уходить до конца церемонии отказывался. Билл и Фил сказали много теплых прощальных слов, остальные молча положили на могилу цветы, которые так было сложно достать зимой.

В бар с остальными Гарри и Драко не пошли. Они уже взяли у шефа отпуск на две недели. Юноши были измотаны и морально и физически. Гарри тяжело переживал смерть подруги и плохо спал. Чувство вины мучило его. Драко же не мог успокоиться из-за появления в их мирке нового человека. Он не понимал гриффиндорца и не был согласен с его решением взять девочку. Они балансировали на грани — у них не было ни документов, ни прошлого, ни статуса. Непонятно каким образом удалось отвоевать малышку. Которая сейчас безмятежно спала в кроватке и не знала, что они час назад были на похоронах ее матери.

Гарри у дверей тихо благодарил миссис Бинз, любезно согласившуюся побыть с ребенком. Потом устало прислонился к ней спиной. Вся комната была завалена детскими вещами. Хоть они и перенесли из дома Лиз только самое нужно, но и этого было слишком много для их маленькой квартирки. Драко спихнул одеяльца с дивана и сел на него.

— Как мы ее назовем? — спросил Гарри, склоняясь над кроваткой, где спала девочка.

— Аманда.

— Почему?

— Это означает «достойная любви».

— О, — только и смог выговорить Гарри, с благодарностью глядя на слизеринца.

Малфой слабо улыбнулся ему и тяжело вздохнул.

Тысячу раз Драко пожалел, что они взяли девочку себе. Малышка, не переставая, плакала. Он просыпался от детского крика, засыпал с ним. Вообще, она только и делала, что спала и плакала. Кушала она с неохотой, почти все срыгивала. Драко стал подозревать, что девочка просто больна и из нее вырастет в лучшем случае какая-нибудь невростеничка, в худшем — даун. Когда он поделился своими опасениями с Гарри, то последний лишь фыркнул:

— Ты преувеличиваешь, все маленькие дети плачут.

Но темные круги и воспаленные глаза говорили за него. К девочке в основном поднимался Гарри, чувствуя себя обязанным Драко или, что скорей всего было ближе к правде, не доверяя ребенка слизеринцу. Особой нежности Малфой к крошке не высказывал, пару раз покормил ее, брезгливо морщась на то, что она срыгнула, пару раз уложил спать и принес требуемое — детскую смесь или полотенце. Менять подгузники он напрочь отказался, как и делать многое другое. Поттер понимал, что насильно полюбить девочку невозможно, но недоумевал, как можно не питать теплых чувств к этому крошечному существу. Аманда была для него сокровищем. Он и не представлял, как мог жить без нее раньше. Когда он прижимал девочку к груди, напевая спокойную мелодию, чтобы она уснула, он чувствовал себя счастливым. Да, малышка почти не давала ему спать, и он очень беспокоился за ее здоровье, но был твердо уверен, что с ней все хорошо. Просто период такой, она повзрослеет и перерастет.

Успокоив, наконец, Аманду, Гарри сел рядом с Драко, который только вернулся с работы и теперь без интереса листал газету, забравшись с ногами на диван. Недавно Поттер отметил, что прошел почти год с его появления в Долито. Целая маленькая жизнь. Все переменилось так быстро. Из жестокого начальника тюрьмы Драко превратился в терпимого и выдержанного соседа по комнате. Это если не говорить правду. А если правду — то, как всегда запутавшийся в своих чувствах гриффиндорец просто не хотел торопить события и признаваться себе, что Малфой вызывает у него совсем недружеские чувства.

— Как дела? — спросил Гарри.

Они очень мало общались в последние дни, потому что любую свободную минуту гриффиндорец старался поспать. Он так и не вышел на работу — оставить ребенка было не с кем. Драко ничего не сказал по этому поводу, но теперь задерживался значительно дольше. Конечно, он выслушал от начальника гневную тираду, над ним даже возникла угроза увольнения, но слизеринец оставил Гарри в счастливом неведении по этому поводу.

— Неплохо. Билл устроил вечеринку по случаю открытия нового бара. Собралось полгорода.

Гарри подумал, что сейчас не время для вечеринок: ведь всего несколько недель назад умерла Лиз, но промолчал. Он понимал, что бизнес есть бизнес. Билл и так помог им, они до конца дней будут его должниками.

— А первый бар закрыли?

— Пока да. Но Билл хочет оставить там меня и Фила. Надеется, что пока зима и посетителей меньше, то мы справимся. А к весне еще кого-нибудь наймем.

— Да, это правильно. Драко, знаешь, я подумал… Через десять дней Рождество. Я бы хотел отметить его.

В голубых глазах появилось недоверие, и слизеринец зачем-то переспросил:

— Да?

— Ага. Мы можем купить елку, украсить ее, фонарики развесить. Аманде понравится.

— Аманде всего месяц от роду, — заметил Драко. — Не думаю, что она что-нибудь поймет.

— Ну, — смутился Гарри, — если не хочешь — не надо.

— Я не сказал, что не хочу, — тихо произнес Драко. — Просто Рождество отмечают в семье.

— А у нас не семья?

Сказав это, гриффиндорец сделался пунцовым от смущения. Но Драко выглядел очень серьезным, когда спрашивал с придыханием:

— Ты так считаешь?

— Да, — Поттер почувствовал, как стало жарко и его щеки заливает еще больший румянец от пронзительного взгляда Малфоя.

— Хорошо. Значит, празднуем Рождество.

* * *

Как и хотел Гарри, Рождество было тихим и уютным. За окном, словно по заказу, проплывали большие хлопья снега. В их крошечной квартирке было прибрано, в углу стояла невысокая ель, украшенная несколькими десятками разноцветных шариков и свечами, на низком столике (который они приобрели в подарок себе на праздник) стояли нехитрые блюда вроде канапе и фруктов. Аманда была очень тихой, посапывала в кроватке, Гарри был свеж и весел. Драко не нужно было работать, поэтому он тоже был в приподнятом настроении.

Ровно в полночь они сели на пол перед столиком, наполнили бокалы шампанским и выпили. Гарри смущенно улыбнулся и вдруг потянулся к слизеринцу. Обхватил его плечи и притянул к себе, чтобы поцеловать. Драко замер, не смея поверить в происходящее. Поцелуй получился невесомым и полным невысказанных чувств.

— Ты не должен… — прошептал Малфой, крепче прижимая к себе гриффиндорца. Он чувствовал, как сердце вырывалось из груди.

— Это не потому, что я должен, просто я хочу сказать тебе спасибо.

— Интересный ты выбрал способ для этого.

Гарри насупился:

— Если тебе не нравится — только скажи.

— О, да, ты первый об этом узнаешь.

Малфой со смешком притянул его к себе. В этот раз в поцелуе было намного больше страсти. Руки сами спустились на обтянутую джинсами упругую задницу Гарри, который в ответ протестующе замычал. Конечно, Драко слишком торопится. Он поднял руки выше, на талию юноши и там их и оставил. Позволить себе нечто большее он не решался, поэтому наслаждался подаренными поцелуями и сумасшедшими ощущениями во всем теле.

Случайно глянув на часы, Малфой ахнул — они целовались несколько часов подряд. Никогда у слизеринца не было такой долгой прелюдии без секса. Однако это было прекрасно. Чисто, застенчиво, возбуждающе. Когда он думал, что сильнее хотеть человека невозможно, осмелевший Гарри оседлал его и запустил руку в его волосы, прижимая сильнее к себе. Слизеринец явно ощущал, как юноша плавится от наслаждения, впиваясь в его губы, как в нем горит желание. Каждый его тихий стон был просто верхом эстетического удовольствия. Вместе с тем Драко понимал, да и не хотел именно сейчас секса. Он хотел заняться любовью с Гарри. Хотел впитать в себя каждый его вздох, каждый его просящий взгляд, услышать, как сбивается его дыхание и трепещет сердце. Драко знал, что все это будет, но не сегодня. Ему было достаточно происходящего. Он столько ждал, мечтал, сдерживался. Этот момент был незабываем. Хотелось ущипнуть и себя, и Гарри, но в Рождество слизеринец был готов поверить в чудеса.

Они потом долго лежали в темноте на кровати гриффиндорца, не нарушая тишину, и смотрели друг на друга, словно никогда до этого не встречались. Так юноши и заснули, держась за руки.

* * *

В дверь требовательно постучали. Драко замер на полпути в ванную, а Гарри прислушался. Было светлое утро, прекрасное в своей неторопливости. Вариантов, кто бы это мог быть, очень мало. Но, в любом случае, если бы это были враги, то они бы не стали стучаться. Решившись, Поттер распахнул дверь и тут же оказался в кольце рук. Он успел заметить рыжую шевелюру и услышал знакомый голос.

— Рон! — вскричал Гарри, обнимая друга. — Рон!

Драко застыл на месте, словно превратившись в статую. На воссоединение двух друзей он смотрел без малейших эмоций.

Отдышавшись, посмеявшись и всячески выразив свою радость, гриффиндорцы обернулись к Малфою. Драко стоял в той же позе, только сцепил руки на груди. Выражение его лица заставило Гарри побледнеть. Отчуждение.

— Привет, Малфой, — выдавил Рон. На нем было потертое серое пальто и забавная черная шапка с ушами.

— Как он здесь оказался? — спросил Драко, отчеканивая каждое слово.

— Я по… — начал Рон, но Гарри перебил друга и сбивчиво затараторил:

— Драко, так получилось, понимаешь, мы гуляли с Амандой, я увидел почту, подумал, ведь Рождество скоро, а Рон и Гермиона поддержали меня… Я отправил открытку. Но не указал обратный почтовый адрес!

— Знаешь ли, в волшебном мире этого и не нужно, — сухо произнес Малфой.

В его голосе было презрение. Тон был таким же, как и в тюрьме. Гарри отшатнулся. Как он отличался от притягательно-нежного Драко этой ночью…

— Я был очень осторожен, никто, кроме Гермионы, не знает про твою открытку и про то, что я собрался к тебе. Я не воспользовался ни камином, ни порт-ключом, а долетел на метле, — сказал Рон, переводя взгляд с одного юноши на другого.

— Как ты мог, Гарри? Так подставить нас?

— Я не…

— Никто не знает, Малфой, — вклинился Рон, защищая друга.

— Если узнал даже ты, то узнают и другие.

— Нет, — Рон проглотил обидную шпильку. — Гермиона знает тысячи заклинаний, она уничтожила открытку без возможности ее восстановления.

В комнате повисло молчание. Драко выдохнул со злостью. Гарри устал переминаться на одном месте, указал Рону на диван, и они оба сели. Гриффиндорцам явно было неуютно под недружелюбным взглядом Малфоя, но выбора у них не было.

— Гарри, послушай, ты должен знать, — начал Рон, и на его веснушчатых щеках Поттер узнал знакомый румянец. — Месяц назад мы обследовали маггловский дом, — Гарри вздохнул — в отличие от него, Рон не изменил своей мечте. — В числе прочих конфискованных вещей мы нашли видеокассеты. Их просматривал Джек, мой коллега по аврорской службе, но он сразу примчался ко мне. Это была съемка с видеокамер на улице. Там запечатлена твоя авария. Ты ехал правильно, а потом была магическая вспышка, и ты потерял сознание. Твоя машина понеслась сама на магглов. Это было заклинание! Кто-то намеренно подставил тебя. Ты не виноват!

Совершенно ошарашенный Гарри боялся вздохнуть. Даже Драко был заметно удивлен.

— Конечно, я сразу помчался к своему начальнику, а он к министру… Только понимаешь, для них «маггловские штучки» не доказательство. Я начал собственное расследование, у меня даже есть кое-какие мысли и тут я получаю твою открытку. Гарри, мы должны вместе докопаться до истины!

Рон наконец снял свою шапку и выжидательно уставился на друга. Конечно, он ожидал, что Поттер бросится сломя голову на поиски негодяя, подвергшего его такому унижению и повлекшего тюремное заключение. Только Рон не знал, что теперь у Гарри были обязательства. Маленькая Аманда спала в колыбельке, а Драко с безразличием смотрел на ковер, который он тысячу раз до этого видел. Вот только… Сердце Поттера пело. Он и не смел мечтать о таком. Он не убийца, он не виноват. Это просто подарок судьбы! Все может наладиться, он не будет больше преступником. Это было лучше самых смелых мечтаний. В нем все бурлило. Он был готов сорваться с места и кинуться в исключительно-интересное расследование, как и все приключения славных гриффиндорцев до этого.

— Драко, — во рту пересохло. — Можно тебя на минуту?

Малфой, помедлив, кивнул. По его лицу было видно, что он если произнесет хоть слово, то вряд ли это будет что-нибудь хорошее. Они вошли в спальню, и Гарри сам прикрыл дверь. Выигрывая время, собираясь с мыслями.

— Драко, ты понимаешь, что это для меня значит? — хоть он и старался не показать свою радость, она сквозила в голосе. Сквозила, как вездесущий ветерок ледяным потоком проникает в жилище через крошечную щель, разрушая созданное человеком тепло. Эта радость была неудержимой. Нет такой силы, которая могла бы с ней соперничать. Восторг, возбуждение, предвкушение. Это все так открыто читалось в зеленых глазах, что Драко почувствовал, как внутри что-то сжимается и удерживать лицо с каждой минутой сложней.

— Да, — глухо ответил слизеринец.

— Я не могу отказаться от такого шанса. Я все понимаю, все… Но я не могу, просто не могу. Мы сможем вернуться, представляешь, не будем преступниками!

— Ты забываешь, Поттер, что я всегда буду преступником.

В голубых глазах было разочарование. Это больше всего задело Гарри, и он мучительно хотел это исправить, но не знал как, да и сейчас самым главным для него стало то, что сказал Рон.

— Пожалуйста, Драко. Я должен.

Почему-то это «я должен» добило больше всего. Драко опустился на кровать и отвернулся. Он не мог смотреть в эти сияющие глаза. Гарри больше не интересовало все остальное. Словно и не было вчерашней ночи, словно и ребенок отошел для него на второй план.

— Иди, — смог выдавить из себя Малфой.

— Я ненадолго, — прошептал восторженный Гарри ему в спину.

«Я ненадолго». Так говорят, когда идут в булочную за хлебом. А не когда бегут разыскивать таинственного врага. Драко слышал, как гриффиндорцы что-то радостно обсуждают, но не разбирал ни слова. Слышал, как Гарри впопыхах собирает вещи, носясь по квартирке и сшибая все на пути. Они вроде даже попрощались с ним, затем слизеринец услышал топот ног на лестнице, и наступила тишина. Которую через десять минут нарушило хныканье Аманды.

* * *

Из Драко как будто вытянули душу дементоры. Чувство собственной не значимости и обиды заставляло опустошенное сердце болеть. Он позвонил Биллу и наплел что-то совершенно несуразное по поводу своей болезни. Пару дней без работы ему были обеспечены. С кем дальше оставить девочку слизеринец не знал. Деньги скоро кончатся, работу, полученную с таким трудом, терять он не хотел. Малфой просто не представлял, что делать. Он стоял перед кроваткой, смотрел, как малышка шевелит ручками и ножками и чувствовал обиду на целый мир в лице зеленоглазого гриффиндорца.

Он знал, что никому нельзя доверять. Всегда держался отстраненно от своих подчиненных на работе, от других слизеринцев в школе. Единственным человеком, достойным его чувств, был отец. Которого Драко сам обрек на смерть ради Поттера. Ему вдруг стало трудно дышать, а слезы сами выступили на глазах. Он опустился на пол, прижался к деревянным поручням кроватки, пытаясь справиться с душившими его рыданиями. Нет, он не будет плакать из-за Поттера. Не будет. Драко выпрямился, Аманду пора было кормить.

Пара дней прошли быстро, так и не принеся ему душевного облегчения. Каждое утро Драко просыпался с одним желанием: чтобы ему стало легче, но каждое утро понимал, что ему только больней. Сегодня он покормил девочку, дал ей срыгнуть, уложил обратно в кроватку. Было так невыносимо одиноко сидеть в четырех стенах, поэтому Малфой решил прогуляться полчасика, рассудив, что за это время ничего с Амандой не случиться.

Просто одевшись — джинсы, рубашка, куртка — юноша запер дверь и спустился на улицу. Было хмуро, небо в тяжелых облаках, грозивших снегопадом. Не успел Драко сделать и пары шагов, как вдруг дорога, покрытая грязной коркой снега, оказалась совсем близко от его лица. Перед глазами все потемнело, прежде чем он смог понять что-либо, и юноша провалился в темноту.

* * *

Ведро ледяной воды, вылитое на него, привело юношу в чувство. Он сидел на стуле со связанными сзади руками. Драко с трудом сфокусировал взгляд и едва не закричал — сказались годы выдержки — перед ним был Крис. На его лице застыла очень недобрая усмешка. Он ее видел сотни раз, только обращенную к заключенным, и знал абсолютно точно, что ничего хорошего не последует. За год, что они не виделись, парень изменился. Сейчас он казался выше и статней, чем когда был его правой рукой в Долито. Он состриг свои кудри, оставив буквально пару сантиметров волос. Черты его лица заострились, а глаза казались черными.

— Привет, Драко. Рад тебя видеть.

Драко не ответил. Капли воды падали с волос на лицо, неприятно щекоча.

— Тебя было так сложно разыскать. Но, к счастью, твой тупоголовый любовник сам привел нас к тебе.

Малфой стиснул зубы. Все-таки эта чертова открытка навлекла на него беду. Гриффиндорский идиот.

— Чего ты хочешь? — четко спросил слизеринец.

— Тебя, Драко.

Весь вид юноши говорил о том, что он абсолютно серьезен. Драко засмеялся. Такого он точно не ожидал.

— Ты сумасшедший.

— Возможно.

— Никогда.

— Никогда не говори никогда, — философски отметил Крис. Щелкнул пальцами, и в комнату вошел мужчина, по всей видимости, являющийся охранником. В его руках была Аманда. Драко почувствовал, как все внутри сжимается. Он ни секунды не сомневался, что Крис может покалечить ребенка. И вдруг неожиданно понял, что не может позволить ему этого. Девочка была ему совсем небезразлична, как он думал раньше. На лбу выступил пот, и Драко был уверен, что стал бледным, как полотно. Этим он выдал свое больное место и создал простор для действий Крису.

— Это меняет дело, правда, Драко?

— Не трогай ее, — как можно более твердо сказал Малфой, напуская на себя невозмутимый вид. Пытаясь показать Крису, что он не боится. На самом деле внутри все трепетало, а в горле появился неприятный ком.

— Решай, Драко. В любом случае, я получу тебя. Будет ли жив ребенок — меня не волнует.

Драко опустил голову, успев заметить торжество в глазах Криса. Он не может рисковать Амандой.

— Я… я… — как же тяжело было это сказать. — Не трогай ее. Я на все согласен.

Крис кивнул. Теперь Драко ответит за все. У него были большие претензии к слизеринцу. Крис указал охраннику на дверь, и он вышел, оставив юношей вдвоем. Находясь в ловушке, слизеринец пробежался взглядом по комнате. Он даже не догадывался, где находится, но шестое чувство подсказывало, что достаточно далеко от дома. Обстановка была на удивление роскошной. Это была со вкусом обставленная спальня. Что совсем не порадовало. Крис медленно подошел к Драко и схватил за волосы, вынуждая поднять голову. Ему понравилась не потухшая гордость в глазах слизеринца, его нескрываемая злость, его бессилие.

— Драко, а ты все так же хорош. Запомни, — Крис приблизился к его уху и зашептал в него:

— Любое сопротивление — и твой щенок будет мертв.

Он повел палочкой и освободил Драко от пут.

— Раздевайся. И не заставляй меня повторять.

Драко даже не потрудился растереть запястья, хоть они и очень затекли. Он чувствовал себя словно пойманный зверь, с которого вот-вот снимут шкуру. Клетка захлопнулась. Выхода нет. Слабая и безумно глупая надежда, что появится Поттер и спасет их, исчезла. Драко один на один остался с реальностью. Крис не торопил его. Он замер в кресле почти с безразличным видом. Выдавал юношу только блеск глаз. Драко крепко зажмурился, пытаясь унять дрожь внутри себя. Его пальцы медленно коснулись пуговиц на рубашке и стали их расстегивать. Сердце бешено билось. Хотелось заорать, ударить самодовольного Криса по лицу. Хотелось просто сопротивляться. Но он не мог. Была Аманда. Угроза исходящая от юноши была вполне реальной. Крис все равно воплотит в жизнь задуманное. Драко как никто другой знал, как может быть сильна затаенная жажда мести. А Крис почти год тешил себя мыслями об этом. Малфой вполне мог представить, что если сопротивляться, то его мучитель не погнушается отдать его охранникам. Это было бы гораздо хуже. Он не хотел, чтобы над его телом надругались. Уж лучше Крис…

Крис пошевелился и встал. А Драко испуганно встрепенулся. Мало ли что придёт ему в голову. Ведь он и так застыл на месте, как соляной столп. Он был растерян. Но Крис лишь демонстративно положил палочку на туалетный столик, тем самым лишь утверждая свое главенствующее положение.

Драко скинул с себя последний предмет одежды и стоял ровно, упорно стараясь не замечать, с каким выражением лица рассматривает его юноша. Насладившись вдоволь видом своей жертвы, Крис достал из кармана мантии пузырек с зельем и протянул Драко. Малфой открыл его и понюхал. В недоумении поднял глаза на Криса.

— Пей.

У него не было выбора. Недооценил он Криса. Думал, что последнему хватит и простого траха. Руки задрожали.

Зелье было с кислинкой, но Драко даже не поморщился. Через пару секунд он уже чувствовал, как кровь бежит быстрей, как мурашки пробегают по его телу. Стало не по себе.

— Ложись на кровать.

Драко подчинился. Он вытянулся на роскошном шелковом одеяле. Крис сел рядом. Драко хотел отвернуться, но с трудом пересилил себя. Он не будет прятать голову в песок, как страус. Он же представитель древнего рода. Пусть Крис видит, что его не сломить. Малфой скосил глаза на юношу и увидел, что в его руке пушистое перо. Драко едва не закричал от бессилия. Как глупо было с его стороны надеяться, что Крис ничего не выдумает, чтобы сильней унизить. Конечно, теперь, когда его тело будет отзываться на каждую ласку, ублюдок будет медленно его дразнить. Наверняка, он собирается довести его до исступления, заставить умолять о сексе. Нет, этого не будет. Драко с силой стиснул зубы, замечая, что голова стала как будто ватной — побочный эффект зелья. Что ж, даже лучше, когда разум затуманен. Можно убедить себя, что это всего лишь кошмарный сон.

Пером Крис коснулся груди слизеринца. Пришлось стиснуть зубы так сильно, что заболела челюсть, чтобы не издать ни звука. Мягко, нежно, как будто даже с наслаждением, юноша водил пером по телу Драко, прислушиваясь к его тяжелому дыханию. Малфой обладал чертовской выдержкой. На его лице была написана мука, по нему было видно, что он с трудом сдерживается. Но он не издавал ни звука. Был весь напряжен, дрожал, но все еще делал вид, что он пассивная жертва происходящего. Доза зелья была такой, что блондин уже давно должен был ползать и умолять, чтобы его трахнули. Крис зло выдохнул. Даже в таком положении слизеринец умудрялся испортить ему всю игру. Что ж, нужно переходить к более решительным действиям.

Драко почувствовал, что перо исчезло, и облегченно вздохнул. Он понимал, что это только небольшая передышка. Перед глазами была пелена. Все тело пылало. Он был на грани, был готов на все, чтобы прекратить эту пытку, и ненавидел себя за это. Даже просто лежать, когда внутри все горит, было ужасно сложно. Его грудь тяжело вздымалась, воздуха не хватало, он как будто стал густым. Крис переместился вниз и сжал рукой его член. Драко был не в силах сдержать стон. Все расплывалось, тело жило своей жизнью. Оно молило о прикосновении, об удовлетворении. Крис лег рядом с юношей, не прекращая своих манипуляций с его членом. От одного прикосновения обнаженной кожи о жесткую ткань мантии, Драко выгнулся навстречу ему. Ощущения были сродни того, как если бы его щекотали острым ножом. Пронзительные, опасные. Драко открыл рот в беззвучном крике удовольствия, услышал тихий смешок Криса, но ему было уже все равно. Губы юноши накрыли его собственные, погрузили в поцелуй. Драко ответил ему, теряя остатки разума. Все сделалось неважным, кроме страсти, объявшей его тело. Почувствовав отклик, Крис тут же отстранился. Ему нравилось то состояние, в котором находился Драко. Широко распахнутые глаза, дрожащие руки, стиснутые зубы. Он пытался сопротивляться. Это заводило сильней. Нужно его сломать. Раз и навсегда. Больше он не взглянет на него со своей аристократической гордостью. Никогда.

Подняв колени юноши, Крис облизал палец и ввел в него. Ему было не до смазки, хотя флакончик был недалеко. Драко шумно выдохнул. Крис чуть пошевелил пальцем. Драко почувствовал, как исходящий снизу жар с новой силой охватывает его тело. Он с трудом отдернул себя от того, чтобы не насаживаться на палец, от того, чтобы не умолять во весь голос своего мучителя продолжать. Он ненавидел себя. Он дрожал от желания. Он содрогался от стыда.

К первому пальцу добавился второй. Крис умело нашел нужную точку. Драко всхлипнул. Его руки крепко сжимали простыню. Его тело было напряжено. Его всегда уложенные волосы растрепались. Его вечная надменная маска исчезла. Было лишь желание. Пусть и вызванное зельем. Такой он больше нравился Крису. Таким он всегда будет его видеть.

Крис резко вошел в него. Смазки было недостаточно. Было сухо. Драко вскрикнул от боли и тут же закрыл рот ладонью. В ответ на это, его мучитель молча отвел его руки за голову и стал длинными толчками проникать в него, наслаждаясь каждой секундой. С каждым движением Драко все больше выгибался навстречу члену. Боли больше не было. Он просил, он кричал в экстазе. Слезы обожгли лицо. Он кончил первый. Почти сразу. Теплая сперма разлилась по животу. Крис кончил через пару секунд. Его дыхание почти не участилось. Юноша встал, оправил одежду и оставил Малфоя наедине с самим собой.

У Драко зуб на зуб не попадал — еще один знакомый побочный эффект от зелья. Он свернулся калачиком и залез под одеяло, стараясь ни о чем не думать. Внутри была пустота.

Почему у него такое чувство, будто он предал не только себя, но и Гарри?..

* * *

— Как спалось, дорогой? — поинтересовался Крис, входя в комнату.

Было позднее утро, но Драко смог заснуть только пару часов назад и чувствовал себе паршиво. Крису он предпочел не отвечать. Юноше это было и не нужно. Он с легкой улыбкой посмотрел на своего любовника. Скоро он будет молить о пощаде… Теперь без зелий.

— Иди умывайся, можешь даже принять душ.

Драко поспешил скрыться за дверью, на которую указывал Крис. Он и не ожидал, что за ней будет небольшая ванная комната. Унитаз, раковина, душевая кабинка. На полочке перед раковиной была запечатанная зубная щетка, бритва и новая упаковка зубной пасты. Еще Драко нашел новый шампунь, мыло и пять свежих полотенец.

Забравшись под теплые струи воды, он позволил себе расслабиться. Голова гудела от вчерашнего зелья, а тело в особенных местах очень явно болело. Что Крису придет в голову сегодня? Думать об этом не хотелось. Ничего хорошего его не ждет. Если ему дали бритву, то явно не переживают, что он покончит с собой. Драко насухо вытерся, натянул на себя свои джинсы и футболку (он в них и спал), потом почистил зубы, расчесал волосы. Оставаться дольше в ванной было бы глупо. Слизеринец смело вышел из своего убежища и замер.

Белье на кровати поменяли, на столике стоял поднос с завтраком и кувшинчиком кофе. Крис расслабленно сидел в кресле, читая какой-то свиток. Он оглядел Драко, заметив непривычный румянец на щеках, который появлялся только после душа. Жестом пригласил его к столу. Малфой не дал упрашивать себя, сел на краешек кресла, сам взял тост и налил себе кофе. Крис дочитал свиток, пока он завтракал, задумчиво почесал лоб и хмыкнул:

— Что ж, решим этот вопрос потом. У меня хорошие новости, Драко, — Малфой нехотя поднял глаза, понимая, что для него эти новости хорошими не будут. Однако, в душе он надеялся, что сейчас Крис скажет, что Гарри их ищет. Тогда бы Драко точно знал, что он придет. Вот только сможет ли он посмотреть ему в глаза после всего? Но Крис произнес:

— Сегодня я весь день проведу с тобой.

Это означает, что сегодня его весь день будут трахать. Потрясающе. Драко тяжело вздохнул:

— Я хочу увидеть дочь.

— Я тоже много что хочу.

Драко сжал зубы. Спорить с ним было бесполезно, а выполнить то, на что он намекает…

— Ладно, — вдруг сказал Крис. — Увидишь. Только будь паинькой.

Юноша вышел, забрав с собой свиток. Его некоторое время не было, затем он вернулся с Амандой на руках. Драко кинулся к ней, прижал к себе. Девочка была сонная и тихая.

— Что ты с ней сделал?

Положив ребенка на кровать, слизеринец дрожащими руками стал снимать с нее теплый комбинезончик. Девочка была в порядке. Лишь на правой ручке была маленькая гематома. Аманда была непривычно вялая, все время закрывала глаза.

— Что ты с ней сделал?! — вскричал Драко и кинулся на юношу с кулаками.

Крис ловко перехватил его руки, завел за спину и прижал к себе. Драко задыхался от злости и бессилия. Он не мог позволить, чтобы с его ребенком так обращались. Но он ничего не мог сделать. Сейчас, стоя прижатым к телу своего мучителя, он с трудом сдерживал слезы. Крис поймал его подбородок и заставил посмотреть ему прямо в глаза:

— Ты больше не будешь повышать на меня голос, понял?

Чужие губы накрыли губы Драко, чужой язык вторгся в его рот. Слизеринца едва не затошнило. Он вывернулся, но Крис лишь сильней прижал его, лишая возможности дышать. Малфой почувствовал эрекцию юноши, услышал его частое дыхание и все понял. Из последних сил высвободившись, он прошептал:

— Только не в присутствии малышки, — и стянул с себя футболку.

Крис кивнул, не отрывая взгляда от Драко, отдал девочку кому-то за дверью, и приблизился к слизеринцу, на ходу срывая с себя одежду. Затем он хрипло прошептал:

— На колени, обопрись на кровать.

Сглотнув, Драко повиновался. Повернулся к нему спиной, встал на колени и уперся локтями о кровать. Крис провел костяшками пальцев по его позвоночнику, спустился до упругих бедер, сжал их. Малфой дернулся, но тут же замер. В голове его проносились сотни мыслей, было противно и стыдно, но он знал, что в соседней комнате спит Аманда и не мог иначе. Он почувствовал, как холодный, скользкий из-за смазки палец проникает в него, растягивает. Буквально секунду спустя к нему присоединился второй, а потом и третий. Драко прикусил губу от боли. Крис не заботился о его комфорте, он хотел лишь унизить сильней.

— Тебе хорошо, Драко? — усмехнулся Крис и приставил головку к отверстию, а затем вошел одним махом.

Малфой вскрикнул, выгнулся, но его мучитель был к этому готов и надавил рукой на его шею, не давая пошевелиться. Драко почувствовал слезы на щеках и еще глубже уткнулся в одеяло на кровати, так, что ему почти нечем было дышать. Крис потянул его бедра на себя и слизеринец едва удержался от повторного вскрика. Член был обжигающим, в резком контрасте с холодными пальцами.

— Драко, поверь мне, ты будешь наслаждаться этим, так же, как и я.

Он потянул Драко за волосы, заставив подняться, и отпустил только тогда, когда голова слизеринца лежала у него на плече. Крис коснулся губами его щеки, стер дорожки слез. Одной рукой он прижимал к себе бедра юноши, а другой нашел его член и стал двигать по нему рукой в такт своим движениям. Даже сквозь сжатые зубы Драко вырывались стоны. Крис наслаждался этим и был готов кончить в ту же секунду, но сдерживался до тех пор, пока ему в руку не выстрелила густая сперма слизеринца.

Они повалились на кровать: Драко, содрогающийся от рыданий, и Крис, дрожащий от охватившего его оргазма. Отдышавшись, юноша притянул к себе Малфоя, и долго-долго целовал его.

* * *

Еще в полусне Драко почувствовал, что Крис обнимает его. От этого он почувствовал себя грязным. Слизеринец прислушался к его дыханию. Оно было размеренным и спокойным. Юноша спал. Малфой медленно, миллиметр за миллиметром выскользнул из кровати. Замер и на время перестал дышать от страха. Крис не проснулся. Его грудь ровно вздымалась и опускалась. Драко, не переставая наблюдать за спящим юношей, наклонился и поднял свои джинсы, валяющиеся на полу еще со вчерашнего дня. Сердце стучало так громко, что казалось невероятным, как Крис все еще спит. Стараясь не шуршать одеждой, слизеринец натянул джинсы на себя, морщась от того, что его бедра и живот были испачканы спермой. Одна мысль, что он стоит в этой комнате голый, была ему неприятна. Бросил быстрый взгляд на постель. Крис все так же спал. Драко кинулся к его одежде в поисках его палочки. Мантия, брюки, рубашка… Нигде нет. Да где же этот урод хранит палочку?

— Ты случайно не это ищешь? — холодный голос, полный нескрываемой ярости, близко.

Драко вздрагивает, медленно поднимает глаза. Он стоит перед ним на расстоянии вытянутой руки. Как, великий Мерлин, Крис смог бесшумно встать и подойти к нему за пару секунд? Двумя пальцами юноша держит палочку, его губы шевелятся, и тело слизеринца ломает боль. Он кричит. Лицо Криса не меняется, пока он наблюдает за его страданиями.

По щекам текут слезы. Это реакция организма на боль. И от этого еще хуже. Слезы — это слабость. Сколько раз он сам добивался этих слез от своих арестантов, подчиненных… А сейчас он корчится на полу, позорно не может сдержать крика и плачет. Это хуже всего. Это, а не заклятие, не садистская усмешка его мучителя.

— Ты был очень плохим мальчиком, Драко, — произносит Крис и по его голосу понятно, что он что-то задумал. Он натягивает мантию и зовет охранника.

Драко видит каждую ворсинку на ковре, под кроватью комок салфеток. Ему страшно. Боль уже отступила, по телу выступила испарина. Жарко. Самые ужасные его мысли подтверждает появляющийся охранник с Амандой на руках. Не в силах сдерживаться, Малфой кидается к ней, но сильный удар вновь возвращает его на место. Кровь потоком льется из носа, Драко судорожно прижимает к нему руку, стараясь прекратить кровотечение. Теперь ему вдвойне страшнее. Малышка кажется крошечной на руках этого верзилы.

— Крис, Крис, — хрипит Драко. Кровь попадает в рот. От нее тошнит. — Пожалуйста, я умоляю тебя…

— Заткнись, — холодно обрывает юноша. Хотя в его глазах появляются искорки заинтересованности. — Ты на все готов?

— Да, да! Не трогай ее, пожалуйста!

— Хорошо.

Он делает знак, и Малфой не верит своему счастью — охранник исчезает с девочкой и оставляет их наедине. Цепкие пальцы хватают его за волосы и тянут его лицо к свету.

— Ты хотел сбежать? Отвечай!

— Да.

Ему приходится говорить правду, иначе будет только хуже.

— Ты хотел убить меня?

— Да, — тихо, совсем тихо. Этим «да» он подписал себе смертный приговор.

— Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?

Сил отвечать нет. Драко зажмурился и кивнул.

— Ты мой, Драко, запомни это. Ты будешь делать все, что я скажу. И если ты будешь послушным, то все будет хорошо. А сейчас я должен тебя наказать.

Крис наотмашь бьет его по лицу. Это почти не больно. Затем он брезгливо отталкивает юношу от себя, произносит заклинание, и палочка превращается в кнут, увидев который Драко похолодел от ужаса. Кнут состоял из короткой, толстой деревянной рукоятки, к которой прикреплялся плетеный кожаный столбец, с медным колечком на конце; к этому колечку привязывался ремешком хвост, сделанный из широкого ремня толстой сыромятной кожи, выделанного желобком и загнутого на конце когтем. Этим-то хвостом, твердым как кость, наносились удары. Каждый удар пробивал кожу, кровь лилась ручьями. Драко не мог представить, что так может быть. Боль затопляет все в этом мире, и нет ничего больше. Ни тебя, ни души, ни Бога.

Отголосками сознания Малфой подумал, что Гарри в тюрьме держался очень храбро. Крис наносил нескончаемые удары с точностью, которой позавидовал бы любой снайпер. Время превратилось в вечность. Все поплыло перед глазами. Драко так кричал, что в горле пересохло. Все кончилось непонятно. Он лежал на полу, находясь в полубессознательном состоянии, но услышал, как уходя, Крис склонился над ним и произнес:

— Я не буду тебя лечить. Испытаешь на своем прекрасном аристократическом теле, что значит боль . И каждый раз, когда ты будешь смотреть на себя в зеркало и видеть эти шрамы, ты будешь вспоминать меня.

Драко сжался в крохотный комочек и позволил себе застонать, когда услышал, как хлопнула дверь.

Сердце Гарри трепетало от счастья. Когда он летел на метле позади Рона, когда они приземлились возле их с Гермионой дома, так похожего на Нору, когда он обнимал саму Гермиону, пышная грива волос которой со времен школы совсем не изменилась.

Друзья радушно приняли Гарри и проболтали с ним до самой ночи. Рон с Гермионой деликатно избегали щепетильных тем и ничего не спрашивали про тюрьму и Драко. Вечером девушка приготовила чудесный ужин, Поттер был приятно удивлен ее кулинарными способностями. Ближе к десяти Гермиона ушла заниматься детишками, которые были будто уменьшенными копиями друзей, этакой забавной смесью Уизли-Грейнджер, и юноши смогли поговорить. Гарри даже не удивился наличию видео-плеера у друга, и они еще раз вместе посмотрели кассету с записью аварии. Странно, но никаких чувств, кроме легкого интереса, это не вызвало. Конечно, видео было не из приятных — фактически убийство, но ощущение было такое, будто на пленке не Гарри, а кто-то другой.

— Смотри, — Рон подал Поттеру пухлый конверт с увеличенными фотографиями, — это запись с другой видеокамеры. Вот человек, — Уизли указал на размытое пятно под навесом вдалеке. — Вот тут можно рассмотреть его ноги.

Честно говоря, Гарри абсолютно не понимал, зачем это делать, но пригляделся. Ботинки как ботинки. Судя по блеску из какой-то кожи.

— И?

— Это ботинки из драконьей кожи.

Это многое объясняло. Насколько Гарри знал, делать из драконов ботинки строго запрещено. И лишь немногие смогут себе их позволить. Очень богатые «немногие».

— В Англии всего одно место, где можно купить такого рода вещи, — Рон подал Гарри еще одну фотографию. На ней было изящное двухэтажное строение с величественными башенками по углам. — Это Комптон Кастл. Место в предместьях Лондона, где так любят развлекаться богачи. Именно там периодически проводится аукцион, где, как я выяснил, и могли быть куплены эти ботинки.

— Ты хорошо поработал, Рон, — похвалил Гарри. — Как нам попасть туда?

— А вот это уже проблема. Попасть туда очень сложно. Каждый человек, входящий в ворота, должен иметь длительное членство в закрытом клубе.

— Хм. И что же делать?

Идея была стара, как мир. Когда-то давно они уже проделывали этот фокус. В прошлый раз им нужно было попасть в Министерство, и они добились своего. Многосущное зелье.

— Вот список членов клуба.

Гарри пробежал глазами по пергаменту с именами. Ни одного человека он не знал.

— Завтра вечером очередной аукцион.

Юноши посмотрели в глаза друг другу, и Рон увидел знакомую ему хитрую усмешку, предвещающую большие проделки.

* * *

Это было настолько легко, что даже вызывало подозрения. Гриффиндорцы, позавтракав и еще раз обсудив все с Гермионой, отправились по двум адресам. Первой своей целью они выбрали плотного мужчину с пышными усами. Судя по крупицам информации, раздобытой Роном, его можно было найти в субботнее утро дома за чашечкой чая и свежей газетой. Так и оказалось. Экономка открыла двери и проводила мистера Уизли к мистеру Блэквуду в гостиную. Статный немолодой мужчина недоуменно-вежливо смотрел на него, не понимая причину столь раннего визита этого юноши. Мгновенно оглушив ни в чем не повинного волшебника, Рон тихо спустился к входной двери и впустил друга.

— Готово? — Гарри прошмыгнул внутрь. Как не хватало мантии-невидимки.

— Ага.

Они вместе вернулись в комнату. Гарри достал зелье из кармана и опустил туда волосок, который он успел вырвать у мужчины. Как никогда Поттер был рад предусмотрительности Гермионы, у которой каким-то чудом было готовое Многосущное зелье. Зажмурившись, Гарри сделал несколько глотков и почувствовал, как сжимается горло. Все затуманилось перед глазами, что-то негромко захрустело. Привычная боль от перевоплощения незаметно подкралась и заставила все тело скрутиться в тугую пружину. Через несколько минут, вместо себя Гарри увидел в зеркале над камином мистера Блэквуда в одежде, явно малой ему. Рон захихикал.

— Ты странно выглядишь.

— Да уж, — услышал Гарри раскатистый баритон и поежился.

— Нужно переодеться, пошли, — друг потянул его на второй этаж, где по идее должна была находиться спальня мистера Блэквуда.

Ребята уже поднялись до конца лестницы, как вдруг их окрикнули:

— Папа.

Гарри с опозданием сообразил, что это к нему обращаются. Рон ткнул его под ребра, намекая, что неплохо было бы что-нибудь сказать в ответ. Не придумав ничего лучше, Поттер произнес:

— Э, привет.

Молодой человек, стоявший внизу лестницы, стал подниматься к ним. Он был высокий и темноволосый, и в нем угадывались родственные черты Блэквудов. Его брови были сдвинуты, на лбу застыли морщинки.

— Это кто? — стоя на ступеньке ниже, задал вопрос юноша, недружелюбно глядя на Рона.

— Друг, — сказал Гарри. Рон едва не закатил глаза — можно быть таким олухом? Блэквуд-младший сразу раскроет подмену.

— Ха, — фыркнул молодой человек. — Я знаю всех твоих друзей, а его впервые вижу.

Гарри с Роном переглянулись. Первый действительно не знал, что сказать, словно все слова из его словарного запаса куда-то исчезли, второй сглотнул, ожидая от друга действий. Молодой человек ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по перилам лестницы. Внезапно нашелся Рон, и Гарри проникся уважением к нему:

— Не смейте дерзить отцу, юноша. Вы не можете знать все.

Ощутимый толчок под ребра, и Гарри с готовностью закивал, при этом напоминая китайского болванчика. Юноша явно стушевался и попытался исправить положение:

— Брэндан Блэквуд, — представился он, склонив голову.

— Рон Уизли, — Рону ничего не оставалось, как представится настоящим именем.

— Очень приятно, — галантно кивнул Брэндан и обратил все внимание к отцу:

— Могу я поговорить с тобой наедине?

— Не сейчас, я…

— Папа, это важно.

— Ладно, пошли, — про себя Гарри выругался. Он стал подумывать, не оглушить ли надоедливого и высокомерного юношу.

Следуя за Брэнданом, Гарри оказался в малой гостиной. Это была небольшая комната с небогатой обстановкой, состоящей из всего лишь двух пестрых кресел и столиком между ними. Вероятно, помещение служило чем-то вроде проходной. Юноша повернулся к нему спиной, обдумывая что-то. Потом с решительным лицом повернулся и начал заготовленную речь:

— Отец, с тех пор как умерла мама, ты очень строг со мной, — что-то неприятное защекотало внутри Гарри. Слова плохо скрывали боль в голосе юноши, что могло значить только одно — он еще не совсем оправился от потери. Невольно Поттер вспомнил Макса, Лизу и у него сдавило сердце. Юноша тем временем продолжил:

— Сегодня аукцион, — Гарри удивился — значит, юноша тоже член клуба? — Одним из лотов будет старинное кольцо с топазом. Я помню, мама продала его, когда у нас не было денег. Но теперь-то мы можем его выкупить?

Гарри молчал. Он не знал, что сказать. Надежда и боль в глазах Брэндана заставляли почувствовать себя подонком. Он не мог пообещать кольцо: не знал — могут ли Блэквуды позволить себе такую покупку, не мог приобрести его сам — у него не было денег.

— Ты всегда так! — закричал молодой человек, неправильно истолковав молчание отца. Его щеки покраснели. — Ты черствый, как сухарь! Ненавижу тебя!..

Неожиданно Брэндан осел на пол, закатывая глаза. Гарри обернулся и увидел Рона с палочкой, который виновато развел руками:

— Я слышал весь ваш разговор. Это удача — под его видом туда попасть могу я.

С этим нельзя было не согласиться, но отчего-то возникло чувство, будто делаешь что-то неправильное. Друзья отлевитировали два тела в спальни наверху. Гарри переоделся и глотнул оборотного зелья, так как его действие кончалось. Рон в свою очередь вырвал волосок с темноволосой головы Брэндана и добавил в свою флягу.

— Должно хватить, — проговорил он и отпил немного ее содержимого. Через несколько минут отец с сыном смотрели друг на друга. Их копии лежали на кроватях тут же.

— Странное чувство, — пробормотал Рон, неловко ежась в своей одежде. Она ему была впору, вот только чувство, что эта мантия теперь чужда ему, не проходило.

— Да уж, — согласился Гарри и указал ему на гардероб. Для аукциона следовало подобрать что-нибудь более нарядное.

Уизли переоделся, а Поттер тем временем заколдовал Блэквудов, чтобы они не проснулись раньше положенного, и рыскал в бюро, ища перстень — пропуск на аукцион.

— Нам нужно два перстня или один?

— Понятия не имею, — буркнул Рон, осматривая себя в зеркало. На нем была мантия цвета спелой сливы. — Не могу я быть им. Гарри, давай поменяемся?

Гарри только пожал плечами и вернулся к поискам перстня. Ему и правда было все равно кем быть — отцом или сыном. Перерыв все бумаги, он таки нашел старинный перстень, который вполне мог бы быть пропуском на аукцион. Затем они занялись поиском перстня сына, обошли все комнаты на втором этаже дома, но так ничего и не нашли. Они натолкнулись на экономку, и Гарри со спокойной душой дал ей выходной. Женщина была несказанно счастлива, что-то забормотала насчет того, что так давно просила этого и ей так нужно проведать свою тетушку, находящуюся при смерти. Тогда Поттер дал ей еще один день отдыха, а Рон спросил:

— Вы не видели мой перстень? — он подробно описал его.

— Ну как же, мистер Блэквуд, вы все украшения храните в ванной в медной шкатулке, — всплеснула руками женщина, улыбаясь, и поспешила к выходу, пока хозяин не передумал с ее выходными.

Перстень был там, где экономка и сказала. Рон и Гарри сидели на кровати, ожидая пока пройдет действие зелья. Было два часа дня. До аукциона оставался час. Удивительно, как много заняли все их действия времени.

— Нам повезло, да, Гарри? — спросил Рон, почесывая лицо. У Гарри оно тоже здорово чесалось, возвращаясь к первозданному виду.

— Точно. Думаю, мы бы не успели со вторым адресом. Да и потом, мало ли что могло случиться там.

— Это хорошее начало. Гарри, я рад, что мы снова вместе.

Прозвучало действительно радостно.

— Спасибо, Рон, спасибо тебе за все.

— Да не за что, — Уизли смутился. — Жаль, Гермиона не сможет с нами, она очень хотела.

Гарри кивнул. Подруги здорово не хватало.

Ребята поменялись флягами, и выпили из них. Вкус у Блэквуда-младшего был такой же, как и у старшего. Это позабавило Гарри, и он рассмеялся. Рону было не до смеха — превращение уже началось.

* * *

Попасть на аукцион ребятам удалось без проблем. Ворота пропустили их, двое хмурых волшебников на входе мельком взглянули на их перстни. Гриффиндорцы прошли внутрь поместья и раскрыли рты от окружавшей их роскоши — все в золоте, из натурального дерева, везде лепнина и греческие статуи обнаженных богов. Рон покачал головой и почесал усы. Они поднялись по огромной лестнице из белого мрамора наверх и оказались в просторном зале с накрытыми столами. Здесь столпилась основная масса народу. Волшебники пили, ели, смеялись. Гарри смотрел по сторонам, но никого не узнавал. Рон нахмурился и схватил с подноса проходившего мимо официанта бокал с вином.

— Пошли на террасу? — шепнул ему на ухо Гарри, ощущая подавляющее великолепие этого безумного, кричащего богатства.

— Да, по… — Рону не дала договорить спешащая к ним полная волшебница в алой мантии, обтягивающей ее нескромные формы.  

— Рэджинальд! — воскликнула дама, залилась румянцем и расцеловала смутившегося Рона в обе щеки. — Мы так тебя ждали! Пойдем же, нам столько нужно обсудить!

Женщина потянула своего собеседника за собой. Рон сделал жалкую попытку противостоять даме, но это было заранее обречено на провал:

— Но, как же Га… Мой сын!

— О, Брэндан уже взрослый мальчик. К тому же, бывал здесь тысячу раз, — дама, не слыша возражений, потащила беспомощного Рона в другую сторону, подальше от гостей.

Гарри только и смог махнуть ему рукой. Оказаться в толпе волшебников, пусть и с волшебной палочкой Гермионы, было равносильно кошмару. Юноше было неуютно. Как в страшных снах. В горле пересохло. Он дергался, то и дело слыша восклицания или громкий смех, боялся своего разоблачения. Выдохнув, он взял со столика незамысловатую закуску — тарталетку с креветкой и прошел на террасу. Радовали глаз волнистые холмы и овцы, пасущиеся на пастбищах, ограждённых низкими каменными стенами. Свежий воздух чуть привел в чувство. Не успел Гарри восхититься великолепием пейзажа, как его кто-то схватил за руку и потянул в темноту арки. Так и не съеденная закуска выпала из рук на начищенный пол. Чужие губы накрыли его рот и принялись жадно целовать. Из-за охватившего его оцепенения Поттер не мог пошевелиться. Тем временем руки призывно заскользили по его телу, опустились на причинное место, стали его поглаживать. Из горла Гарри, наконец, вырвался хриплый вздох, вернувший ему самообладание. Он смог схватить наглеца за плечи и разглядеть. Это был незнакомый ему смуглый юноша, арабской внешности.

— Какого черта?!

— Брэндан, ты все еще дуешься? — юноша покачал головой, отстраняясь и качая головой.

Гарри опомнился — он же Блэквуд-младший. Кто бы мог подумать, что он встретит тут его дружка? Самым лучшим вариантом было подыграть.

— Я не хочу тебя видеть, — бросил Гарри юноше, выворачиваясь из его объятий.

— О, Брэн, ну прости! Я уже тысячу раз извинился. И потом — у меня ничего не было с тем официантом.

Юноша выглядел настолько раскаявшимся, что ему невозможно было не верить.

— Ладно, — буркнул Гарри, но когда новоявленный дружок потянулся к нему, он оттолкнул его. — Не здесь.

— Хорошо, ты прав, — он убрал руки и отошел на шаг назад. — Ну, скажи, твой папаша раскошелится? Ведь он сорвал такой куш.

— Не знаю.

— Черт, Брэн, ну почему ты не позволишь мне купить кольцо для тебя?

— Нет, — Гарри покачал головой. Раз Блэквуд-младший не хочет, то и он не будет.

— Ты не выносим. Встретимся на аукционе, — бросил юноша, уходя, и Гарри понял, что тот очень недоволен. Лишь бы он ничего не понял о подмене.

Постояв немного на террасе, Гарри вернулся в зал и выпил бокал вина. Волшебников стало значительно меньше.  

— Где все? — спросил Гарри у официанта.

— На аукционе, — удивился последний и прищурился.

— Э… спасибо.

Наугад Гарри выбрал дверь и пошел к ней, под пристальным взглядом официанта. Внезапно к нему подлетел Рон, отдуваясь.

— Фух, ну и фурия, — зашептал он. — Она пыталась меня соблазнить!

— Фу, — поморщился Гарри, представляя картину.

— Аукцион проводится там, иди, — Рон указал дверь.

— А ты?

— Я узнал кое-что и хочу проверить, нет времени объяснять. Гарри, кто-то из нас должен быть на аукционе. Это правило.

— Ладно!

Рон почти запихнул его в залу и исчез. Гарри сел в кресло на заднем ряду. Недалеко сидел его недавний знакомый, который сделал вид, что не узнает его. Гарри вздохнул — тем лучше. Начались торги. Они были достаточно скучны. Гриффиндорец никогда не испытывал трепета перед антикварными вещами, и ему было все равно. Ровно до того момента, пока не выставили ранее известное ему кольцо с топазом. Ставки сразу взлетели до небес. Непонятно почему, за безделушку, ничем не примечательную для других, давали целое состояние. Гарри с замиранием сердца следил, как цена на кольцо росла, и понимал, что не стоит ему вмешиваться в это, но не мог. Как будто во сне он поднял руку, и все взгляды обратились на него. Аукционист переспросил:

— Вы даете озвученную цену, мистер Блэквуд?

Гарри кивнул, не в силах говорить. Он даже не помнил цену.

— Продано!

Зал зашумел. Юноша арабской внешности, так пылко целовавший его в укромном уголке, с настороженностью смотрел на него сквозь толпу. Гарри решил, что лучше ему уходить. Он стал пробираться к выходу, замечая, что за ним кто-то устремился. Гарри прибавил шагу, но преследователь не отставал. Многие стали недоуменно переглядываться. Гарри со всей силы рванул по лестнице и тут натолкнулся на Рона.

— Га… Ты здесь! — произнес он в возбуждении. — Я все узнал, пошли!

— Быстрей.

— Что случилось?

— Потом!

Гарри схватил друга за руку, и они побежали по ступенькам, не заботясь о том, кто что подумает. Волшебник, преследовавший его, потерявший всякую надежду их догнать, вдруг окрикнул их:

— Господа! Мистер Блэквуд!

Все замерли — официанты, снующие с подносами, поднимающиеся и спускающиеся по лестнице волшебники, небрежно ведущие светскую беседу, застигнутые Гарри и Рон. Выбора не было. Гарри сжал палочку и повернулся. Сердце бешено билось. Если их раскрыли, то он будет идти до конца.

— Вы забыли сказать, куда доставить кольцо.

Гарри выдохнул. Напряжение мгновенно спало.

— На мой адрес и мое имя. И… припишите на записке — «со всей любовью». Можно?

— Конечно. Всего доброго.

Через несколько минут они с Роном были уже дома.

Гермиона накормила их ужином, конечно, чуть не отправив на тот свет внезапно появившихся Блэквудов в своем доме. Ребята рассказали ей о своих приключениях. А так же Гарри узнал куда отлучался Рон во время аукциона. Ему удалось узнать адрес человека, купившего драконьи ботинки и его имя — Адам Сент. Он жил в тихом районе Лондона. К счастью для гриффиндорцев, на всех членов клуба были заведены личные карты, где отмечалась разного характера информация и совершенные ими покупки на аукционе.

Они долго думали, что же делать. Адрес-то есть, а что толку? Вот так просто заявиться к человеку и спросить — это вы подставили Гарри Поттера? Глупо. Гриффиндорцы перебрали десятки вариантов, но ни один не подходил. Рон пообещал найти что-нибудь на Адама Сента в Министерстве. Гарри было этого мало. Он шагами мерил комнату, нервничал, хоть и понимал, что Рон ввязался из-за него в авантюру, за которую может попасть в Азкабан или, еще хуже, в Долито.

— Гарри, сядь, — сказала Гермиона, уже раздраженная мельтешением друга.

Юноша подчинился, плюхнулся в кресло и выдохнул с отчаянием:

— Что делать?

— Думаю, только одно, — ответил Рон. — Действовать по обстоятельствам. Прийти к нему и в лоб обо всем спросить.

— Можно захватить сыворотку правды, — прибавила девушка, улыбаясь. Муж с любовью посмотрел на нее. Конечно, это расценивается как разбойное нападение, но Гарри уже все равно, а друзьям не привыкать рисковать ради Поттера.

Идея невесть какая, но самая лучшая. Они еще немного поговорили, обсудив подробности, а потом Гарри поднялся к себе в комнату, не в силах смотреть на нежности Рона и Гермионы, которая очень гордилась отвагой мужа, проявленную им в доме Блэквудов и на аукционе. Он попытался заснуть. На удивление, ему это не удалось. Поттер вспомнил Драко, Аманду, и сердце защемило. Невозможно сильно захотелось к ним. Перед глазами стояла их квартирка, неудобный диван, колыбелька малышки. Такая уютная и неуютная одновременно. Драко, проводящий рукой по отросшей челке, заводящий ее за ухо. Как всегда белокожий, с непривычной теплотой во взгляде. Гарри скучал. Сильно скучал. Чувствовал себя виноватым. Но не мог иначе. Он должен узнать правду. Если он сейчас бросит все, то не сможет жить. В его жизни появилась цель, которую он достигнет любой ценой, а уж потом разберется со всем остальным.

День не задался. Это Гарри понял, едва маленький Хьюго вылил на него чашку свежесваренного кофе. Пару взмахов палочки — и красочное пятно исчезло, но не неприятное ощущение. Наоборот, оно только росло. Неудача. Как Поттер не старался взбодриться, ему это не удавалось.

Гарри и его друг пришли к дому по обозначенному адресу. Ничем не примечательное строение, таких тут сотни. Рон постучал в дверь, велев Поттеру ждать поодаль. Никто на стук не ответил. Уизли постучал еще несколько раз, но ответ был неизменным. Неожиданно из соседнего домика выглянула женщина, одетая в пестрый домашний халат и пушистые тапочки на босу ногу. Она, подозрительно прищурившись, осмотрела Рона и прокричала:

— Вы к Сентам?

— Да.

— К сожалению, они уехали.

— О. А когда вернутся?

— На днях. А вы кто?

— Я их родственник, — не растерялся Рон.

— Родственник, который не знает, что они уехали? — недоверчиво спросила женщина. На ее лице ясно читалось, что она думает о Роне. Бандит или вор.

— Дальний родственник. Хотел сделать сюрприз, — Рон улыбнулся и заговорщески произнес:

— Не говорите им, что я приезжал. Я еще зайду через пару дней.

— Хорошо, — женщина кивнула, смерила взглядом рыжеволосого Уизли и скрылась в своем доме. По ее виду было понятно, что она точно первым делом скажет объявившимся Сентам, что какой-то незнакомец, вызывающий подозрения, пытался проникнуть к ним.

Рон подошел к Гарри, стоящему в тени дерева.

— Ну и что ты думаешь?

— Не знаю, — Гарри правда не знал, но чувствовал, что ему нужно поговорить с этим человеком.

Ребята решили проследить некоторое время за домом. Во-первых, кто-то мог появиться, во-вторых, может там кто-то все-таки жил. Они спрятались в небольшом полисадничке напротив, и Рон наложил все возможные заклинания, чтобы их не заметили. День прошел, не принеся новостей. Никто не входил и не выходил. Дом казался нежилым. Но Гарри упорно говорил, что нужно продолжать следить. Вот они и следили. День, два, три. Неделю, вторую, третью. Время утекало сквозь пальцы. Гарри казалось, что еще капелька, еще секунда, и что-нибудь точно произойдет, но ничего не происходило. Гарри становился все угрюмей. Рон смотался в Министерство и лишь подтвердил, что по такому адресу проживают Сенты, больше ему выяснить не удалось. Эти волшебники мало с кем общались. Ребята без толку толклись возле дома, не переставая смотрели в его черные окна. С каждым днем надежды становилось все меньше. С каждым днем Гарри становился все дальше от Драко. С каждым днем желание увидеть его лишь росло.

Однажды, совсем отчаявшись и решив, что это последняя попытка, как и десять раз до этого, Гарри привычно спрятался в палисаднике. Через некоторое время к нужному им дому подъехала машина, и из нее вышла молодая девушка с короткими волосами в кожаной куртке, усыпанной заклепками, с плетеной корзиной в руках, из которой выглядывал жирный кот. Рон и Гарри переглянулись. Едва девушка скрылась за дверью, гриффиндорцы уже стучали в нее.

— Да? — девушка вновь показалась на крыльце. Куртку она успела снять, на ней был ярко-красный топик. Открытый и провоцирующий.

— Э, мы хотели бы поговорить с вами, — сказал Рон.

Девушка без эмоций посмотрела на юношей. Ее взгляд задержался на шраме Гарри, и друзья поняли, что она тоже волшебница. Она вздохнула и посторонилась, пропуская ребят в дом. Едва они оказались в гостиной, как девушка начала:

— Если не ошибаюсь, мистер Поттер, вы должны сейчас отбывать свое заключение.

Она уперла руки в бока.

— Да, — не стал отрицать Гарри. — Мы как раз по этому поводу пришли к вам.

— Интересно. И чем я могу вам помочь?

— Скажите, — вклинился Рон. — Кем вы являетесь Адаму Сенту?

— Я его дочь. Амалия Сент.

Лицо девушки не выражало приязнь. Она вообще не понимала, что в ее доме делал преступник. Но ее это ничуть не смущало. Казалось, что у нее в жизни были приключения и по круче.

— Очень приятно, Амалия. Я задам вам странный вопрос — у вашего отца есть ботинки из драконьей кожи?

— Нет, — сразу отрезала девушка. Гарри сокрушенно выдохнул — столько времени и они без толку его потратили. — Но у его друга есть.

* * *

Как бы не хотелось Амалии Сент этого делать, ей пришлось поделиться сведениями с юношами. Гарри подробно рассказал ей о своей ситуации, и девушка пообещала молчать. Она оказалась довольно сговорчивой, но прибавила, что если бы Гарри не был Поттером, то они не услышали бы от нее ни слова. Она вспомнила все, что могла, о друге своего отца, у которого видела ботинки из драконьей кожи. Его зовут Боу Грей. И он перебрался жить в Париж.

Ободренные хоть каким-то продвижением в делах, гриффиндорцы вернулись домой, рассказали обо всем Гермионе и стали решать, как быть дальше. Выхода не было. Нужно было ехать в Париж. Амалия любезно поискала в записях своего отца адрес Грея и нацарапала его на листке нежно-розовой бумаги, который совершенно не вязался с дерзким образом девушки.

— Гарри, я считаю опрометчиво тебе так подставляться. Она видела тебя, — сказала Гермиона, закусив губу. У нее было очень сосредоточенное личико.

— Мне кажется, она никому не расскажет, — неуверенно ответил Поттер, стараясь не встречаться с взглядом подруги.

— Было бы хорошо. Почему вы не наложили на нее Обливиэйт?

Рон смутился, Гарри тоже. Девушка была слишком хорошенькой, чтобы так с ней поступать. И потом, она же им помогла — подсказала адрес нужного человека. Гермиона лишь вздохнула на это, пообещав мужу долгий разговор вечером наедине. Гарри не удержался от смешка и получил разъяренный взгляд в ответ от миссис Уизли.

* * *

Дальнейшие приключения гриффиндорцев носили разъездной характер. Гарри и Рон, оставив Гермиону в Англии с детьми, отправляются в Париж. Они решают воспользоваться поездом, поразмыслив и придя к выводу, что это наиболее безопасный и быстрый вид транспорта для них. Без лишних трудностей они добираются во Францию. Легко находят нужную улицу и дом. Но их снова ждет разочарование — мистер Грей только что отбыл в Чехию, на похороны своего горячо любимого дядюшки. Это гриффиндорцам сообщил ассистент Грея, не задавая никаких вопросов. По-видимому, он достаточно часто имел дело с людьми, которые ищут его хозяина. Ребята решили поехать вслед за нужным им волшебником в Чехию. Однако и тут их ждало нерадостное известие — похороны прошли, и мистер Грей сразу исчез. У него появились неотложные дела в Германии.

— У меня такое ощущение, что нас водят за нос, — пробурчал Рон.

Они шли по мощенным узким улочкам, окруженные симпатичными домиками с черепичной крышей, где-нибудь, то и дело, показывалась притаившаяся церквушка в готическом стиле.

— И у меня, — вздохнул Гарри. — Почему его ассистент так легко нам все рассказал?

— Может, этот Грей добропорядочный волшебник и ему нечего бояться? — предположил Уизли.

— Знаешь, давай-ка мы с тобой все-таки поедем в Германию. Тем более, адрес у нас есть.

Поездка была не утомительной. Гарри так хотел докопаться до истины, что не замечал ничего вокруг. Ни того, что его друг за все платит, ни того, что Рон заметно подрастерял свой энтузиазм и запал. Его чутье говорило, что скоро им улыбнется удача и это вело его вперед.

— Это смешно! — вскричал Рон, когда они услышали объяснения немецкого клерка. Грэй опять опередил их — уехал обратно во Францию.

— Извините, — растерялся клерк. — Вы опоздали ровно на пять минут, он только отъехал в аэропорт.

— Аэропорт? — переспросил Гарри и потянул Рона за рукав.

Едва они отошли, он начал:

— Почему чистокровный волшебник пользуется маггловским транспортом?

Уизли задумался и стал размышлять вслух:

— Несколько вариантов. Или он обожает магглов, как папа. Быть может… а, нет, на это уже не нужно получать лицензию. А вот если у него нелады с законом, и он не хочет светиться на границе стран, то это идеальный и быстрый способ.

Друзья переглянулись и кинулись ловить такси. Через час, миновав все пробки, они были в аэропорту. Гарри бегло просмотрел табло, и ребята кинулись к стойке. Регистрация еще не началась, люди выстроились в очередь и терпеливо ждали. Никого похожего на мистера Грея не было. Гриффиндорцы спрятались за киоск с газетами и переминались с ноги на ногу. Прошло полчаса, регистрация началась. Люди подходили, сдавали свой багаж, а нужного человека не было. Гарри занервничал. Рон не переставая вертел головой. Прошел еще час, регистрация подходила к концу, а Грея не было.

— Черт, и где же он? — прошипел Гарри. — Может мы что-то напутали?

— Вроде нет, — Рон сверился с табло. — Сегодня единственный рейс во Францию.

Гарри выругался. Ну почему ему не везет?

Очередь перед стойкой исчезла, через некоторое время регистрация закончилась, служащие ушли. Поттер схватился за голову. Они опять упустили Грея! Черт, черт! Тысячу раз черт! Гарри был готов рвать волосы на голове.

— Гарри, делать нечего, — похлопал его по плечу друг. — Не переживай, мы поедем за ним, нам точно улыбнется удача.

Поттер уныло кивнул. Ему захотелось побыть одному.

— Я отлучусь?

Уизли кивнул, пообещав ждать его на этом же месте. Шумный аэропорт раздражал. Люди сновали туда-сюда не переставая, суетясь и спеша. На душе было паршиво. Гарри шел, не глядя по сторонам, угрюмо размышляя о своей нелегкой судьбе. Почему ему всегда так не везет? Стоит ему только что-нибудь начать, как конец предсказуем и его всегда преследует неудача. Внезапно, он столкнулся с кем-то, поднял голову и глубоко вздохнул, чтобы вылить на голову неповинного человека все, что скопилось у него на душе. Но вместо этого глаза Гарри расширились от удивления и он быстро-быстро заморгал. Перед ним стоял Макс. С лучистой улыбкой до ушей, которой он никогда не видел у него в тюрьме, с блестящими глазами, в которых больше не было ни намека на прежнюю затравленность. Посвежевший, возмужавший.

— Гарри! — Макс кинулся к нему и стиснул его в объятиях.

Поттер только ахнул.

— Как? Что?.. Как ты здесь оказался?

Макс засмеялся:

— Мы летим отдыхать.

Только сейчас Гарри заметил, что в двух шагах от них стоит высокий, крепкого телосложения мужчина и внимательно наблюдает за ними. В его глазах что-то промелькнуло, когда он узнал Поттера. Макс, заметив это, прильнул к нему, как котенок, напрашивающийся на ласку, и затараторил:

— Понимаешь, Гарри, так получилось… Я не хочу ни о чем вспоминать. Просто теперь мы вместе. Чарли, он…

— Он охранник Долито! — произнес Гарри в ужасе, и ничего не понимая. Мужчина тут же напрягся. Макс издал натужный смешок и повернулся к нему:

— У нас есть минутка? Я хочу поговорить с Гарри.

Получив сухой кивок, Макс отвел Поттера к окну, подальше от толпы и сказал:

— Гарри, ты ничего не понимаешь. Чарли спас меня.

— Но он из Долито…

— В том-то и дело. Он все знает. Все, — прибавил юноша и в одно мгновение помрачнел, вспомнив все ужасы тюрьмы. А потом со слезами на глазах продолжил, — но он не отвернулся от меня. Он со мной. Он лю… любит меня.

Макс произнес это слово с усилием, как будто впервые в жизни. Гарри сглотнул. Нескольких минут было не достаточно, чтобы понять друга, но цветущий вид Макса лучше всего говорил, что он в хороших руках.

— Как же ты спасся? — тихо спросил Гарри.

Но юноша не захотел отвечать. Он нервно дернул головой в сторону мужчины:

— Мы опаздываем, прости, Гарри. Мы обязательно встретимся еще. Вот, — Макс похлопал себя по карманам. Вытащил какую-то рекламку и нацарапал на ней номер телефона. — Обязательно позвони. А ты-то как? Я уж и не знал, что думать.

— Я хорошо, — почему-то Поттер почувствовал вину и жуткую неловкость.

— Что ты тут делаешь?

— Мы… мы ищем кое-кого.

— С Малфоем?

Лишь одно упоминание о нем больно кольнуло. Гарри нашел в себе силы отрицательно покачать головой.

— Ну, — Макс понимающе кивнул и обнял его на прощание. — Я был безумно рад увидеть тебя.

Он помахал ему рукой и побежал к бывшему охраннику из Долито, ожидавшему его в стороне. Смотрелись они забавно: хрупкий юноша и крепкий мужчина, больше его раза в два. Гарри только покачал головой, совершенно ничего не понимая. Он был рад, что Макс спасся, но не понимал причину своей неловкости. Вздохнув, Поттер направился туда, куда собирался, — в туалет. Он располагался этажом ниже, в подвале. Помещение пропахло дезинфицирующими средствами так, что сразу затошнило. Но Гарри прошел к умывальнику и открыл холодную воду. Радость от встречи с другом померкла перед настоящим. Он столько не видел Драко, и, самое обидное, что нет никаких результатов. Плохие из них сыщики. Все не получается. Он подставляет друга, поставляет подругу. Имеет ли это смысл? Гарри взглянул на себя в зеркало и чуть не закричал — рядом с ним стоял мистер Грей. В данную минуту мужчина торопливо расчесывался и не обращал на него ни малейшего внимания. Не дыша, медленно, Поттер достал палочку и направил ее на волшебника, который только через некоторое время заметил это и побледнел.

— Ми… мистер Поттер, — произнес он и дернулся, но Гарри был готов и произнес обездвиживающее заклинание, а потом запечатал дверь, чтобы никто не смог войти. По счастливой случайности, кроме них в туалете никого не было.

Пульс Гарри подскочил, а самого его охватила злость. За несправедливость судьбы, за ускользающую возможность выпутаться, за причиненную ему боль.

— В ваших интересах, Грей, рассказать мне обо всем, — отчеканил юноша, держа волшебника под прицелом палочки, хотя надобности в этом уже не было.

— Я не знаю о чем в-вы.

Заикался Грей всегда или только от волнения, но бегающие глаза его выдали. Он лгал.

— Мне нечего терять, — развел Поттер руками. — Я могу вас убить прямо сейчас.

— Вы не посмеете! — визгнул мужчина.

— Хотите проверить?

— Вы, вы…

— Я слушаю. Зачем вы подставили меня? Ведь именно вы были тогда на остановке. Именно вы наложили заклятие, что привело к аварии и, как следствие, заключению меня в тюрьму.

Волшебник изменился в лице и затрясся.

— Откуда вам это известно?

Гарри на секунду закрыл глаза. Так он ничего не добьется. Как же ему все надоело… Он еле сдерживался от ярости.

— У вас один шанс. Я считаю до трех, — юноша был настроен очень решительно и верил, что действительно сможет произнести «Авада Кедавра». Именно эта решимость в его зеленых глазах и сыграла главную роль. Мужчина испугался и спешно заговорил:

— Мне приказали это сделать. Я не хотел, не хотел, мистер Поттер, я даже не знал, что это вы!

— Кто приказал?

— Я не знаю, не знаю, инструкции пришли в конверте, а на нем ничего не было.

— И как же вы согласились обречь человека на жизнь преступника? Даже не зная от кого инструкции! — саркастически заметил Гарри, а потом сообразил: — Деньги? Вам заплатили большую сумму?

Грей обреченно кивнул.

— Я вам не верю, — ледяным тоном произнес Поттер и еще выше поднял палочку. Мужчина занервничал.

— Я и правда не знаю ничего больше! Лишь… — волшебник задумался, стоит ли ему сообщать столь ценную информацию, за которую можно потом поплатиться, но настоящее положение перевесило. — Когда я получал деньги — их мне передавал человек — мне удалось разглядеть фамильный перстень на его руке.

— И чьей же семье этот перстень принадлежит?

— Малфоев.

* * *

Гарри вот уже несколько дней отказывался от еды. У него совершенно не было аппетита, как, впрочем, и желания жить. Он лежал на кровати в гостевой комнате, которую ему выделили Рон с Гермионой, и практически ни о чем не думал. Он не мог поверить. Не мог осознать. Малфой его подставил? Он специально сделал так, чтобы Гарри оказался в его тюрьме? Как это было похоже на прежнего высокомерного ублюдка. И как не похоже на теперешнего нежного Драко. Нет, этого не может быть. Это просто невозможно после всего. Драко бы не поступил так. В крайнем случае, он бы рассказал ему все, когда они сбежали. Было бы хоть не так больно. Поттер остро чувствовал собственную беспомощность, его снова предали. Гарри сжал голову. Если Малфой во всем виновен, что ему делать дальше? Слизеринец умудрился разрушить его жизнь дважды — первый раз тогда и второй сейчас. У него больше не было семьи.

Раздался тихий стук, и в комнату вошла Гермиона. Она сочувствующе посмотрела на друга и села рядом на кровать. Несколько минут она молчала, а Поттер боролся с желанием попросить ее уйти, но затем девушка произнесла:

— Может быть, ты мне все расскажешь? — ответом девушке были скривившиеся губы. — Ладно, тогда я буду говорить, а ты поправь меня. После побега из тюрьмы ты сблизился с Драко?

Гарри замер, не зная, что Гермиона подразумевает под словом «сблизился», но осторожно кивнул. Выкручиваться не было смысла.

— А сейчас ты узнал, что кто-то с перстнем Малфоев заплатил этому Грею и решил, что это Драко?

— А что мне еще думать? Сама подумай — у него был мотив.

— Какой?

Брови девушки приподнялись, а на лице было шутливо-удивленное выражение. Поттер сел в кровати и терпеливо, как ребенку, стал объяснять:

— Во-первых, я убил его отца. Второе, мы со школы были врагами, если ты помнишь. Третье, его имущество конфисковали…

— А тут-то ты причем?

— Ну, тоже моя вина.

— Гарри, послушай, в конфискации твоей вины нет. Нельзя так сразу обвинять человека. Грей видел лишь перстень. Его мог одеть кто угодно.

— И это говорит мне человек, зазубривший «Историю Хогвартса»?

— Причем здесь это?

— Фамильный перстень может носить только член рода.

— Я это знаю, но есть множество способов его отдать. Например, принять в семью. Или с разрешения члена семьи.

— Гермиона, — Гарри устало откинулся на подушки. — Это лишь догадки.

— Это могла быть Нарцисса Малфой, — предположила девушка, не отступая от своей теории.

— Не-а, — покачал головой юноша, — Рон вчера проверил — Нарцисса с момента смерти мужа где-то во Франции.

— Что мешает ей вернуться?

— А мотив?

— Да зачем нужен мотив, чтобы вернуться домой? Конечно, лучше обвинять Драко.

— С каких это пор ты называешь его по имени?

— С тех самых, как он изменил тебя. В лучшую сторону.

— Что? — это Гарри точно не ожидал услышать от девушки.

Гермиона в возбуждении подскочила. Ее жутко злило, что Поттер кажется таким тугодумом и хочет верить лишь в самое черное в людях. Девушка чувствовала, что Драко не виновен. Не мог человек, так положительно повлиявший на ее друга, искалечить этому другу жизнь. По ее мнению, Гарри, прожигавший жизнь, уверенный в своей неотразимости, был гнилым человеком. А теперь перед ней прежний Гарри, благородный и не возомнивший себя богом. Все это девушка обрушила на друга, приправив парой-тройкой крепких словечек. Юноша был приятно удивлен словарным запасов девушки и не нашелся, что сказать. Напоминание о днях звездной карьеры умерило его пыл.

Спор друзей решил Рон, вернувшийся с работы (которую он все-таки решил посетить, не обращая внимания на затянувшийся отпуск) раньше с новостями. Сегодня с утра в Азкабан доставили женщину, которая говорила, что участвовала в заговоре против Поттера. Никто этому не поверил, а Рон сумел пробраться к ней, пользуясь служебным положением работника Министерства, и выяснить, что женщина, во-первых, не в себе — последствия сильного заклятия, а, во-вторых, близкая подруга Нарциссы Малфой.

— Вот видишь, Гарри, что я говорила? — не упустила возможности напомнить, кто самый умный, Гермиона.

— Это еще ничего не доказывает, — не удержался Гарри, чтобы вколоть шпильку подруге.

— Как раз наоборот, — Рон был всегда за жену. — Нам нужно выяснить, где Нарцисса. И я это уже сделал.

— Да?

— Где она?

— Она в Англии. В Комптон Кастле.

— Что? — в один голос воскликнули Гарри и Гермиона.

— Она под защитой лорда Анкастера, хозяина и владельца Комптон Кастла.

— О, — разочарованно протянула Гермиона. — Не очень хорошо.

— Почему? — заинтересовался Гарри.

— Лорд Анкастер один из самых влиятельных волшебников в Англии. Почему, ты думаешь, еще не закрыли этот аукцион? — торопливо пояснила девушка. — Потому что он посылает самые щедрые пожертвования Министерству. И располагает десятком компроматов на всех чиновников. Только он может дать защиту человеку от властей, хотя и обычные люди об этом не знают.

— Дело — труба, — прибавил Рон.

— Но что-то же можно сделать?

— Что? Прислать официальное письмо лорду Анкастеру, можно ли увидеться с Нарциссой Малфой? — с иронией произнес Рон.

— Рон! Ты гений! — воскликнула Гермиона.

На лице ее мужа застыло недоуменное выражение. На лице Гарри такое же, только с примесью недоверия. Глаза девушки горели:

— Как-то раз мы встречались на Министерском приеме, и лорд Анкастер сказал мне, что я могу обращаться к нему в любой момент.

— Что? — взревел Рон и даже покраснел. — Это когда еще?

— Ой, Рон, это было пару лет назад, ты еще потащил меня на это скучнейшее сборище. Там мы и познакомились. Это было, когда ты отошел к Лаванде Браун на целый час, — едко прибавила девушка.

Рон покраснел еще больше. Гарри понял, что это их давний спор. Он перевел тему, и они занялись составлением письма.

Через полчаса филин семьи Уизли летел в Комптон Кастл. Ответа пришлось ждать три дня. Гарри помогал Гермионе на кухне, нарезая овощи, когда в окно влетел орел. Птица была очень красива и высокородна. Она как будто с презрением оглядела небогатую обстановку дома и выставила лапку с привязанным к ней письмом. На идеально гладком пергаменте было написано, что лорд Анкастер примет миссис Гермиону Уизли завтра в полдень. Девушка запрыгала — она не верила, что получится.

Рону это естественно не понравилось. Он до последнего сопротивлялся, пытаясь придумать другой способ пробраться к Нарциссе, но все его идеи были бредовыми. Гермиона с Гарри, который превратился в своего рыжего друга благодаря одному очень полезному зелью, аппарировали к воротам Комптон Кастла. Их встретил слуга в красной ливрее и проводил в кабинет лорда. Гарри ожидал, что мужчина будет выглядеть как истинный аристократ, гордый своим происхождением, уже одетый в смокинг с утра, но не думал, что их встретит немолодой волшебник в длинном бархатном халате с небрежно расчесанными волосами.

— Гермиона, я рад вашему визиту, — он галантно поцеловал руку девушки, от чего она зарделась, и очень недовольно посмотрел на Гарри, то есть Рона. — Я думал, вы будете одна.

— Простите, наша встреча нужна в большей степени моему мужу, который сейчас как раз расследует одно дело и ему нужно задать вам пару вопросов.

Мужчина заметно помрачнел. Прошел к своему креслу, выглядевшему как трон, и сел в него, небрежным жестом указывая на места перед собой. Гарри и Гермиона поспешили сесть.

— Что ж, моя милая, вы меня разочаровали, — будничным тоном произнес лорд, но Поттер сразу понял, почему Министерство закрывает глаза на его аукцион и дела. В его голосе сквозило столько власти, сколько нет и у королевы Англии, к тому же мужчина умел придать любой оттенок произнесенному слову, чем мог вогнать собеседника в краску или поставить на место.

— Вам что-нибудь известно о заговоре против Гарри Поттера? — задал вопрос юноша, думая, что забавно говорить о себе в третьем лице.

Настроение мужчины тут же изменилось. Он устремил все свое внимание на юношу. Буквально вперился в него взглядом, выстукивая какой-то мотив по дубовому подлокотнику своего кресла.

— Мистер Уизли, мне ничего не известно о заговоре, и я не понимаю, почему вы пришли с этим вопросом ко мне.

— Вы покрываете Нарциссу Малфой. Именно она основное подозреваемое лицо.

— Если Министерство знает об этом, то почему ко мне не явятся с обыском и обвинениями? Это чушь, я не покрываю Нарциссу Малфой.

— Вы прекрасно знаете, почему вас не трогает Министерство. Лорд Анкастер, я пришел как частное лицо. Гарри наш друг.

— Это известно всем, мистер Уизли, и даже за пределами Англии. И? Поттер — преступник.

— Нет! — Гарри так яростно воскликнул, что лорд и девушка вздрогнули, Гермиона успокаивающе положила руку на плечо своего «мужа».

— Вы уверены? — негромко задал вопрос мужчина, заинтересовавшись, и чуть склонив голову на бок, словно разрешая продолжать.

Вкратце друзья пересказали все, что им известно. Лорд внушал доверие, и почему-то казалось, что он не мог обмануть. После услышанного, он некоторое время раздумывал и даже перестал постукивать пальцами. Гермиона воспользовалась моментом, чтобы осмотреть обстановку. Она была роскошной. Длинные стеллажи книг, среди которых она заметила редчайшие экземпляры, средневековые полотна в обрамлении золотых багетов, расписной потолок и витражные окна. Все говорило о том, что у хозяина чудовищно много денег и он этим гордится.

— Что ж, должен признать, ваша история меня заинтриговала. Я всегда считал, что Гарри Поттер оказал нам неоценимую услугу, уничтожив Темного Лорда, и готов помочь ему. Только в обмен на небольшую услугу с вашей стороны, мистер Уизли.

Гарри напрягся, а мужчина елейным тоном продолжил:

— Мне нужно досье из Министерства на некоторые семьи.

Гермиона побледнела. Поттер скосил на нее глаза и увидел, как она обреченно кивает ему. Рон достанет эти сведения. Сердце Гарри застучало сильней. Опять он подставляет друзей. Хватит, он больше не причинит им неприятности.

— Нет.

Он сказал это твердо и с уверенностью. Есть и другой способ. Уизли и так здорово рискуют. Гарри встал. Им пора идти, тем более действие зелья закончится через двадцать минут. Гермиона, как приросшая, осталась сидеть.

— Вы отказываете мне? — лорд Анкастер не мог поверить. Не часто ему отказывали.

— Да. Я не предоставлю вам никаких досье даже взамен оправдания моего друга.

— Вы удивляете меня, мистер Уизли, — юноше показалось или в голосе мужчины проскользнуло уважение. — Не ожидал от вас такого поступка. Тем не менее, я помогу вам. Следуйте за мной.

Он вышли из кабинета и поднялись вверх по золоченой лестнице, миновали три залы, выполненные в разных цветах, но с неизменными роскошью и богатством, поднялись еще на этаж вверх и очутились в длинном коридоре. Лорд распахнул вторую дверь слева и вошел в комнату. Она была окрашена в бледно-лиловый цвет, подчеркнутый белоснежной лепниной. Комната была чем-то вроде гостиной. Бюро в углу, несколько кресел, а между ними стеклянный стол с вазой лилий. В одном из кресел сидела женщина. Гарри сразу узнал ее — это была Нарцисса Малфой. Она сильно постарела, в ее тщательно уложенной прическе была видна седина. При виде мужчины на ее лице расцвела улыбка, и даже Поттер, не отличавшийся проницательностью, понял, что их связывает некоторого рода близость.

— Милая, мистер и миссис Уизли хотят знать, не участвовала ли ты в заговоре против Поттера.

Женщина вздохнула и просто ответила:

— Нет, — Гарри сник, подумав, что зря они потратили столько сил, но следующие слова его оживили. — Но я знаю, кто участвовал.

* * *

Сильные мира сего любят игры. Когда обладаешь властью, деньгами и положением, так легко возомнить себя богом. С Гарри такое было. Он был востребованным актером, героем магического мира. Общаться с простыми людьми, как Рон и Гермиона, было ниже его достоинства. Всеобщее внимание вскружило ему голову. Когда обладаешь всем и нечего пожелать, что остается? Скука. Которую как-то нужно развеять. Это была глупая, нелепая случайность. Несколько волшебников, представляющих верхушку аристократии Англии, перебрав с коллекционным коньяком и высшим сортом опиума, решили, что могут творить судьбы. Выбор на человека, судьбу которого они кардинально изменят, был сделан просто — ежедневный «Пророк» с фотографией Гарри на первой полосе. Так как юноша уже имел все, было решено его низвергнуть, окунуть в темную пучину страданий и показать изнанку жизни.

Нарцисса входила тогда в эту верхушку, как любовница одного из мужчин. Ссылка во Францию для нее прошла тяжело, и она тайком вернулась в Англию. Сначала эта забава казалась смешной, но на следующее утро в бледном свете утреннего солнца уже нет. Она попыталась отговорить своего любовника от этой затеи, но ему вскружила голову власть, и данное слово друзьям он нарушить не мог. Чтобы женщина никому ничего не рассказала, было решено использовать ее перстень, чтобы сделать соучастницей. Так и было подстроено убийство магглов и последующий арест Поттера. Нарцисса не хотела больше иметь с той компанией ничего общего и обратилась к лорду Анкастеру за защитой. Он с радостью взял женщину под свое крыло, конечно же, имея какие-то далеко идущие планы насчет нее.

Гарри, услышав все это, долго молчал. Он не мог поверить, что так просто, одним лишь нетрезвым решением, ради забавы можно было испортить его жизнь. Гермиона крепко держала друга за руку, пытаясь тем самым выразить свою поддержку. Он уже поменял свой облик и стал собой, но лорда и миссис Малфой это почему-то ничуть не удивило. Нарцисса проводила юношу в смежную дверь, где была ее спальня. Там на комоде стоял думоотвод. Женщина с готовностью подтвердила свои слова и даже отдала эти воспоминания Гермионе, сообразившей, что это может понадобиться для оправдания друга.

Гермиона задумалась — не слишком ли легко согласилась помочь миссис Малфой. Наверняка она все уже просчитала и нашла какую-то свою выгоду, быть может, в дальнейшем. Но узнать, что у Нарциссы на уме не представлялось возможным.

Девушка смогла найти в себе силы поблагодарить лорда и миссис Малфой и потащила друга к выходу. Больше задерживаться им не было смысла. Дома Поттер долго не мог найти себе место, а потом едва не расплакался при друзьях, в последний момент, успев убежать к себе в комнату. Через некоторое время пришла Гермиона. Она гладила друга по вздрагивающей спине и говорила, что все будет хорошо.

Самое трудное, однако, оставалось впереди. Теперь нужно было оправдать Гарри официально. Рон развил бурную деятельность в Министерстве, смог пробиться на встречу к самому Министру и представить доказательства — показания мистера Грея и воспоминания Нарциссы Малфой.

Дело затянулось. Всех поочередно вызывали в Министерство для допроса. Под прицел попали и Гермиона, и Рон, и остальные члены семьи Уизли, которые даже не ведали, что гриффиндорцы помогают Поттеру, и очень обиделись на них за сокрытие этого факта. Порой Гарри даже был не рад, что ввязался во все это. Он ужасно переживал за друзей, за их семью. Единственное, что он мог сделать — это сидеть с детьми в их отсутствие, они все еще скрывали местоположение Поттера. Он боялся каждого стука, вздрагивал от каждого шороха. Ведь это могли прийти за ним и снова вернуть в Долито.

Спустя два месяца невосполнимого количества потерянных нервов Гарри Поттера признали невиновным в смерти магглов и сняли все обвинения. Сам министр настаивал на встрече с ним, и Поттер, задумав кое-что, согласился. Были созваны репортеры всех печатных изданий, публично министр признал свою неправоту и извинился перед всеобщим героем, вернув ему прежний статус. Гарри так же вернули палочку, при встрече с которой он испытал необъяснимый трепет, словно встретил давнего друга. Оставшись наедине с министром, Гарри потребовал вместо извинений существенные действия — то есть снятие всех обвинений с Драко Малфоя. Это было сложно, министр долго сопротивлялся, но удача снова вернулась к золотому мальчику.

На следующее утро в «Пророке» всю первую страницу занимала статья о невиновности Гарри Поттера, где весьма едко критиковалось Министерство, учитывая его ошибочные действия и бездействие в этой ситуации. На последней странице было крошечное сообщение о том, что с Драко Малфоя сняты обвинения в убийстве охранника тюрьмы Долито, где он являлся начальником. Министерство не стало объяснять свои действия, просто поставило всех в известность.

Этим же вечером Рон с Гермионой устроили вечеринку, где собрались все Уизли. Женщины долго колдовали на кухне, и в итоге стол ломился от обилия вкуснейших блюд. Детишки носились веселой гурьбой, совершенно не понимая, что за праздник. С Гарри хотели все поговорить, поэтому под конец у него уже не было сил отвечать на вопросы. Он танцевал с Гермионой под хмурым взглядом Рона и чувствовал себя почти счастливым. Его мечта сбылась. Осталась еще одна, имя которой Драко. Произошедшее с ним научило Гарри тому, что нужно беречь то настоящее, что есть у тебя сейчас. Хватит лгать себе, он давно неравнодушен к слизеринцу. Он до боли в сердце соскучился по Аманде. Сейчас на празднике в честь себя у него одно желание — чтобы они оказались рядом. К сожалению, это невозможно, но завтра все станет возможным.

* * *

Сердце бодро стучало. На душе было ясно и хорошо. Гарри с нетерпением преодолевал то небольшое оставшееся расстояние до места, которое теперь он вполне мог назвать домом. Воображение услужливо рисовало ему картины радостной встречи. Он представлял, как Драко кинется к нему, а он его обнимет и больше никогда не отпустит. Аманда наверняка подросла, и он ее с трудом узнает. Возьмет на руки, расцелует. Гарри почти взбежал по знакомым скрипучим ступенькам, распахнул дверь и замер. Квартира была пуста. Спертый воздух давно не проветриваемого помещения, дорожки пыли на полу. Ни одной вещи, которая бы дала ему повод задуматься или понять эту молчаливую пустоту. Юноша недоуменно тряхнул головой. За несколько секунд он испытал целую гамму чувств — недоумение, досаду, злость. Гарри прошел в спальню — она тоже была пуста. Он почувствовал, как ему становится страшно. Радостное возбуждение сменилось тупым отчаянием. Он почувствовал как квартира, ранее такая уютная и дорогая сердцу, давит на него, вызывая приступ удушья. Повинуясь инстинкту, Гарри прошел в ванную и нащупал отходящую плитку прямо под раковиной. Там Драко хранил палочку. Его удивлению не было предела — там палочка и была. Почувствовав небольшое облегчение, гриффиндорец задумался. Палочка могла значить одно — Малфой ушел не по своей воле. Ни один волшебник не оставил бы свою палочку. На лбу выступил пот. Гарри убрал прилипшую челку и вздрогнул от своих мыслей. Как давно это было? Могло пройти время. Драгоценное время, когда он еще мог помочь. А вдруг помогать уже некому? Прошло почти полгода. Он крепко сжал чужую палочку. Он не будет Мальчиком-Который-Выжил если не узнает правду. Гарри понимал, что опоздал. Сильно опоздал, но наивно верил, что все еще можно исправить.

* * *

Ему понадобилось два часа, чтобы узнать, что произошло с Драко и Амандой за время его поисков загадочного врага. Ровно через два часа он шел по городку Марлоу, в котором находилось фамильное поместье Криса Сандерса. Это был чудесное типично английское предместье Лондона, убаюканное спокойствием Темзы. Марлоу сохранил очарование доброй старой Англии, с ее георгианской архитектурой и увитыми плющом каменными домами, восходящими к средневековью. Только Гарри было не до великолепия местности. Он ровно шел к своей цели. В голове не было ни единой мысли, пульс был ровный. Он не знал, что сделает с Крисом. Пока не знал. Но желание уничтожить его превосходило все остальные.

Поместье ничем не отличалось от остальных в Марлоу. Двухэтажный каменный дом без лишних излишеств. Глубоко вздохнув, Гарри открыл дверь, и оказался в узком темном коридоре. Его удивило, что никто не кинулся к нему — он был готов отразить любой удар. Было темно, но в конце коридора виднелся луч света, и доносились негромкие голоса. Не раздумывая, Гарри направился туда, резко распахнул дверь и оказался в гостиной. Крис сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Он чуть изогнул губы в подобии улыбки при виде Поттера. Удивленным он не выглядел. Справа от хозяина дома стоял Драко, положив руку на спинку его кресла и даже не взглянув на ворвавшегося Гарри.

— Поттер, — Крис улыбнулся. — Мы заждались.

— Я пришел за Драко, урод. Отпусти его по-хорошему.

Юноша чему-то засмеялся и ответил:

— А с чего ты взял, что Драко кто-то держит?

В комнате повисло молчание. Краем глаза Гарри заметил, что в левой руке Криса, не смотря на расслабленную позу, палочка, что в камине пляшет пламя, что Драко вздрогнул при звуках его голоса.

Но что значат слова Криса? По спине пробежал холодок.

— Драко, — позвал Поттер. — Драко, пойдем.

Малфой не пошевелился. Он так и не посмотрел на гриффиндорца. Он был как будто незнакомец. Крис усмехнулся.

— Драко, я заберу тебя отсюда, — Гарри сделал шаг к нему, когда голубые глаза остановили его на полушаге. В них не было ничего, кроме усталости и пустоты.

— Я никуда не пойду, Поттер.

Уверенно, твердо.

— Но… Я пришел, Драко. За тобой.

Лицо слизеринца никак не изменилось. Он даже не считал нужным отвечать гриффиндорцу, равнодушно скользнул по нему взглядом. Гарри не верил в происходящее. Его руки задрожали, он с трудом не выронил палочку. Малфой был чужим, далеким. Их разделало не пять шагов, а пропасть. Тон слизеринца был безразличным, и это равнодушие убеждало в действительности происходящего лучше всего.

— Что ты с ним сделал? — пересохшими губами, прошептал Гарри, чувствуя, что теряет равновесие. Лишь усилием воли он заставил себя стоять ровно.

— Ничего, Поттер, ничего, — пожал плечами Крис. — Драко сам сделал свой выбор.

— Я не верю. Я не уйду без него.

— Тебе придется, Поттер.

Спасительная мысль промелькнула у Гарри в голове, и он сказал:

— Оставь нас с Драко наедине.

Голова слизеринца дернулась, он с раздражением выдохнул, понимая, что Поттер так просто не отступится.

— Ты согласен? — удостоверился Крис у Малфоя, уже вставая.

То, что Сандерс так легко уходит, оставляя их наедине, не порадовало Гарри. Это значило одно — он не сомневается в Драко. И все же шанс должен быть. Быть может, Драко просто запуган, опоен зельями, тогда он уведет его прямо сейчас из этого дома и скажет то, что так давно хотел сказать. Крис скрылся за дверью и даже плотно прикрыл ее, словно показывая, что он уверен в слизеринце. С минуту Гарри стоял как истукан, а потом кинулся к Драко. Обнял, прижал к себе. С таким же успехом он мог обнимать дерево. Драко никак не отреагировал, а лишь безучастно стоял с выражением терпимости на лице. Как в кабинете у стоматолога. Избежать нельзя, нужно лишь подождать. Это разбивало всю решительность Гарри, но он не сдавался. Схватил слизеринца за руку, потянул к дивану, усадил, пытаясь поймать его взгляд. Но Драко упорно смотрел в сторону. На его лице отражались отблески огня в камине, и от этого оно казалось ненастоящим, как кукольная маска.

— Драко, — прошептал Гарри, внезапно ощущая бесполезность всего происходящего. Он видел эту маску Малфоя, знал его тупое упрямство. А самое страшное, мысль о том, что произошло действительно что-то непоправимое, закралась к нему в душу.

— Драко, — попробовал снова Поттер. Его голос дрожал. Он чувствовал, что пальцы слизеринца в его ладони, ледяные. — Я пришел за тобой. Я заберу тебя от Криса. Пойдем со мной.

Безучастно вздохнув, блондин произнес, как будто заранее заготовленную фразу:

— Я никуда не пойду. Это мое решение.

— Но как же мы?

— Нас никогда и не было. Все изменилось, Поттер, все по-другому. У меня теперь другая жизнь.

— Но… Но… Как же Аманда?

— О, ты вспомнил о ней? — впервые за весь разговор на аристократическом лице появились какие-то проявления чувств, пусть слизеринец всего лишь поморщил нос, выражая свою неприязнь. — А где ты был все эти полгода? Дети быстро растут. Аманда уже и не вспомнит тебя. Ты чужой.

Не в силах ничего сказать, Гарри молчал. Огонь по-домашнему уютно пощелкивал поленьями в камине. Драко сидел идеально ровно, как на экзамене. На нем была черная водолазка и черные брюки. У Гарри создалось ощущение, что он специально отгораживается от мира, и черный цвет как нельзя лучше подходит для этого..

— Уходи, Гарри, — вдруг ровно произнес Малфой и посмотрел ему прямо в глаза. — Я не хочу тебя видеть. Никогда.

Он не мог этого произнести. Просто не мог. Все перед глазами расплывалось. Гарри часто заморгал. Твердость, с которой были произнесены эти слова, сражала наповал. Последние остатки надежды исчезли. Драко сделал свой выбор. И сделал его давно. Гарри понял, что слишком задержался. Прошло полгода, как справедливо заметил Малфой. И действительно, он даже не имеет права на малышку. На Гарри опустилось так хорошо знакомое ему чувство необратимости. Сколько раз уже так было… Он опять был занят только собой. Он понимал, что у него нет ни единого шанса все исправить, и сердце разрывалось, как будто монстр, сидящий глубоко внутри с кровожадным наслаждением рвал его на части. Такой боли он не испытывал никогда. Ни проклятья, ни разнообразные удары, испытанные им за всю жизнь, ни издевательства. Счастливых концов не бывает. Почему только сейчас, в чужом доме своего врага, Гарри понял, что для него самое важное в этом мире? Ни обрести вновь свое светлое имя, ни вернуться в волшебный мир, ни получить вновь палочку. Самым главным для него был Драко. Он глубоко вздохнул. И только заметил, что все еще сжимает руку Драко. Гарри едва коснулся тонких пальцев губами и прошептал: «Прости». Через пару секунд его уже не было в доме.

* * *

Крис появился, едва Гарри рванул к двери, как будто за ним гнался бенгальский тигр. Хотя Драко его понимал. Он был полностью опустошен. Разговор с Поттером дался ему с трудом. Он и не думал, что будет так больно. Он был уверен, что спрятал все свои чувства глубоко в чулане сердца и запер на большой замок. Было грустно, обидно, неуютно. Удивило, что прежнего трепета не было.

— Ты как? — спросил Крис, Драко не ответил, и юноша требовательно поднял его подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— В норме.

— Драко, у тебя действительно есть выбор. Я не буду тебя останавливать.

В его тоне была искусно скрытая тревога. Малфой уже давно научился чувствовать ее, поэтому вымученно улыбнулся и произнес:

— Нет, Крис, я останусь с тобой. Это давно решено.

Юноша ничуть не расслабился. Помедлив, Драко прижался к его животу, так как он все еще стоял, а слизеринец сидел. Крис вздохнул. Доверять в этой жизни он так никому и не научился. Он не хотел терять Драко и злился на Поттера за боль в любимых глазах. Хотя тут он был солидарен с любовником — выяснения отношений с Мальчиком-Который-Выжил избежать было нельзя. Крис до последнего сомневался в Малфое: думал, что он сорвется, поддастся на уговоры Поттера, уйдет с ним. Для него было удивительно, что золотой мальчик выбежал с нескрываемыми слезами на глазах. Он почувствовал удовлетворение.

Драко принадлежит только ему.

Только к вечеру Драко удалось остаться одному. Крис не выпускал его из рук, словно боялся, что он сбежит. Это вызывало только раздражение. Малфой посидел немного с Амандой, малышка играла под присмотром нянечки. Она действительно подросла, уже самостоятельно сидела и проявляла живейший интерес к ярким вещам. Юношу она узнавала и всегда радовалась его появлению. Затем Драко вернулся в свою спальню и без сил повалился на кровать. Он чувствовал непроходимую тяжесть на сердце и злился, потому что понимал, что она вызвана Поттером. Он видел, как расширились его глаза, когда он понял, что Драко с Крисом. Ему этого не понять, Драко и сам не понимал. Это не поддается объяснению. Из чудовища Крис превратился в чуткого, заботливого любовника. Он оградил Драко от всего. Юноше не нужно было думать о своей безопасности и безопасности девочки, не нужно было думать о деньгах, о бытовых проблемах. Не сразу Драко понял, что Крис влюблен в него, и поддался его чувству. Он устал. Устал скрываться, думать о завтрашнем дне, одному справляться со всеми проблемами. Крис требовал лишь близости, Малфой давал ему это. Он простил причиненную ему боль, простил шрамы, которые Крис при первом подходящем случае исцелил. Поттера нужно было вычеркнуть из жизни. Драко не мог забыть обиду, свое раненное сердце. И не мог перестать думать о нем сейчас. Он почти забыл, как Гарри мил. Что-то было в нем детское, непосредственное, не зря он был актером, очаровывал тысячи женских сердец.

Этой ночью Крис был жестким и холодным, он не мог поверить, что Драко остался с ним. Слизеринцу пришлось приложить все свои силы, чтобы юноша успокоился. Когда он, наконец, удовлетворенный уснул, Малфой долго лежал с открытыми глазами в темноте.

* * *

Так плохо Гарри не было никогда. Его жизнь кончилась. И теперь это не просто слова. Ему хватило сил вернуться к Роне и Гермионе, которые видя его состояние, не задали ни одного вопроса. Весь день он провел в комнате, а когда стемнело, оставаться там сил не осталось. Гарри вышел во двор и лег прямо на траву. Он осознавал, что сам виноват во всем, и нет пути назад. Вот так вот он загубил свою жизнь. Вернул одно, зато потерял самое главное.

— Гарри, что ты здесь делаешь?

Гермиона. Добрая и все понимающая. Юноша уткнулся в подол ее платья и расплакался как ребенок. Он плакал очень долго, вспоминая все обиды и боль в своей жизни. Потом рассказал обо всем подруге, он не мог держать это в себе.

— Мне очень жаль, Гарри, что так произошло, но ты должен жить дальше.

Юноша лишь тяжело вздохнул. Сделать это было сложней, чем говорить. Поттер не представлял, чем будет заниматься дальше, что делать.

На следующее утро Гарри остался с детьми один. Гермиона исчезла по своим очень важным делам, Рону по работе срочно понадобилось навестить Билла. С детьми проблем не было: мальчики были заняты игрой, малыш спал в колыбельке, а юноша лежал на полу и рисовал вместе с Розой. Малышка то и дело просила Гарри поменять цвет рисунка с помощью магии.

— Почему бы тебе не определиться с цветом? — посоветовал ей юноша.

— Зачем? Мне так нравится.

Они рисовали еще некоторое время, Гарри тяжело вздыхал, думая о Драко.

— Почему ты расстроенный? — вдруг спросила девочка и уперла руки, испачканные краской, в бока.

— Потому что я люблю одного человека, а он меня нет.

— Почему?

— Потому что я сделал ему больно.

— Почему?

Юноше уже надоели эти «почему» любознательного ребенка, но он терпеливо ответил:

— Потому что я дурак.

— Ой! Мама запрещает говорить это слово!

Гарри едва не стукнул себя по лбу. Влетит ему от Гермионы.

— Мы же не скажем это маме?

— Может быть, — маленький бесенок улыбнулся. — Вчера мама читала мне книжку, как один принц обидел принцессу, женившись на ее сестре. Потом понял, что она плохая, похитил хорошую принцессу, потому что она не хотела с ним разговаривать, и они поженились.

— Прям сразу и поженились? — недоверчиво спросил юноша, сдерживая смешок.

— Почти! — гордо ответила Роза. — Может, и ты похитишь ее?

Девочка в своем юном возрасте не знала, что любовь распространяется на всех людей, независимо от половой принадлежности, и порой подносит ошеломляющие сюрпризы. Гарри не стал ее разубеждать. Он задумался и вдруг заулыбался. Он не будет Мальчиком-Который-Выжил, если не попробует еще раз. Если задуматься, то это отличная идея. Он закружил девочку по комнате, она счастливо смеялась, а мальчишки не могли понять, в чем дело.

Вечером Поттер обсудил все с друзьями (Гермиона была не в восторге, а Рон вообще ничего не понимал) и приступил к выполнению задуманного.

* * *

Гарри бережно положил Драко на кровать. Убрал волосы с его лица и улыбнулся. Слизеринец во сне был похож на мраморную статую, выдавало его только легкое дыхание и едва вздымающаяся грудь. По подсчетам Поттера юноша должен был очнуться где-то часа через два. Было время, чтобы подготовиться и обезопасить дом от незваных гостей.

Похищение было спланировано идеально. Гарри пробрался в поместье Криса, глубокой ночью, с легкостью расправившись с охранными заклинаниями. Его порадовало, что Драко спал не с ним, а в другой комнате. Он не стал оглушать блондина, лишь капнул несколько капель особой эссенции в его рот. Этого хватит для нескольких часов сна. С хозяином дома он церемониться не стал, применил заклинание, как и с некоторыми слугами. Поттер нашел детскую и бережно взял малышку на руки. Он так был рад ее видеть, чувствовать ее у себя на руках, что едва не закричал от переполнявших его чувств. Аманда заметно подросла и сейчас по-детски сладко спала, прижимая ручку к щечке. Первым делом он переместился с малышкой к Гермионе и Рону и оставил девочку на их попечение. Затем он вернулся за Драко и аппарировал вместе с ним в укромный уголок на юго-востоке Англии. Крошечный домик, бескрайние поля, разноцветные леса вдалеке. Это место подсказала Гермиона. Когда-то они с мужем провели здесь незабываемые дни. Место уединенное, населенные пункты находятся сравнительно далеко и, соответственно, возможность сбежать куда-либо отсутствует. Идеально для плана Гарри.

Поставив все возможные заклинания, он вернулся в дом к Драко, который все еще спал. Солнце медленно вставало из-за горизонта, окрашивая комнату в нежно-лиловый с оттенками оранжевого цвет. Гарри подошел к кровати и опустился на колени перед ней. Он ласково провел по щеке Драко, чувствуя, как сердце затопляет радость от того, что он рядом. Слизеринец пошевелился и открыл глаза. Сначала его губы тронула легкая улыбка при виде юноши — он подумал, что все еще спит. Но потом, заметив чужую обстановку, он дернулся и понял, что больше не в поместье Криса. А Поттер перед ним самый что ни на есть настоящий. Он задохнулся от охвативших его эмоций и только через минуту смог закричать:

— Какого Мерлина? Где я? Что здесь делаю? Поттер! Ты за все ответишь! Немедленно верни меня обратно!

Гарри предусмотрительно отошел к стене, пережидая пока буря в виде гнева Малфоя стихнет. Драко кинулся к двери, но она была заперта, а ехидно усмехающийся гриффиндорец поиграл палочкой в руках, показывая, что он причастен к этому самым наглым образом.

— Так значит? Немедленно открой дверь.

Ни грозный тон, ни ярость в голубых глазах не возымели ровно никакого действия.

— Поттер! Я предупреждаю тебя. Немедленно открой дверь. И вообще, лучше верни меня обратно.

— Нет.

— Это похищение? — поинтересовался Драко, уже взявший себя в руки и представляющий собой ледяное спокойствие.

— Можно сказать и так.

— И чего ты хочешь?

— Я хочу поговорить.

— А я нет, — елейно улыбнулся Драко. Не будет этот чертов Поттер диктовать ему свои правила.

— Тогда мы в затруднении.

Малфой пожал плечами и сел на кровать. Которая к слову была единственным предметом из мебели в комнате. Зато она была огромная. На ней спокойно могло спать человек пять и не мешать друг другу. Этакий сексодром. Малфоя обожгла и смутила эта мысль. Зачем Гарри притащил его сюда? Драко сложил руки на коленях и молчал. Терпения у него не занимать, Поттер первый не выдержит. Но последний оказался не так прост. Через полчаса Гарри надоела игра в молчанку, он осведомился у слизеринца, не надумал ли тот поговорить с ним, и, получив парочку проклятий в ответ, покинул комнату. Малфой тут же кинулся к двери, потом к окну, но они были прочно закрыты сильной магией. Драко припомнил всю родню Поттера, прокляв еще и их впридачу.

Каждая минута казалась вечностью. Сначала Малфой изучил пейзаж за окном. Он был привычным, и Драко решил, что они в Англии. Потом он лег на кровать и принялся считать в уме. На пятой тысяче он сбился и разорвал в клочья подушку. В этот момент вернулся Гарри. Присвистнул, увидев комнату в пуху, и задал ожидаемый вопрос:

— Не надумал поговорить?

Драко не удостоил его ответом.

— Может, в туалет хочешь? Или покушать?

Принять помощь из рук похитителя равносильно отречению от собственных принципов. Малфой отвернулся. Гарри, пожав плечами, вышел.

Вернулся он лишь под вечер. Драко сразу накинулся на него:

— Это твоя тактика? Заставить меня умереть от скуки?

— А ты скучал по мне? — засиял Поттер. Слизеринец чертыхнулся.

— Нет. Послушай, Поттер, ты не заставишь меня ничего делать.

— Да? — Гарри усмехнулся и жестко добавил: — А Крис же заставил.

Драко чуть изменился в лице и отчеканил:

— Тебя это не касается. Ты бросил нас. Кстати, судьба Аманды тебя тоже не интересует? Что с ней сейчас?

Не удалось сыграть на чувствах к ребенку — у гриффиндорца был ответ:

— Она в надежных руках. А твой любовник думает, что ты сбежал. Я оставил ему записку.

— И ты горд собой? — со всем возможным отвращением произнес Драко, чтобы уязвить юношу.

Гарри подошел к окну и долго смотрел на догорающий закат. В его позе было что-то такое непривычное, несовместимое с его молодым возрастом, как будто на плечах юноши лежали все заботы мира. Пререкания со слизеринцем ни к чему не приведут. Гермиона была не права, когда посоветовала дать ему остыть. По мнению Поттера, Малфой лишь сильней разозлился за день заточения. Гарри устал. Ему было больно. Нужно было решать. Он будет разговаривать с Драко, откроет ему свое сердце. Хватит этих игр. Сейчас или никогда. Ведь у гриффиндорцев отвага в крови. Полный решимости юноша повернулся к Малфою.

— Ты должен меня выслушать. Драко, я скучал, невозможно скучал, — слизеринец вскинул руки, словно защищаясь от слов, которые он никогда не ожидал услышать, но Гарри продолжил, делая к нему крошечные шаги, — я дурак, мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять — ты и Аманда для меня самое главное в жизни. Я знаю, я виноват, я не смогу искупить свою вину, но скажи мне, есть хоть один шанс, что я смогу это сделать?

Горло Малфоя сдавило. Гарри стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки. С опущенной головой, со слезами на глазах, полный раскаяния и понимания своей неправоты. Но… Драко не мог. Что-то сидевшее глубоко в нем не давало ему протянуть руку, коснуться желанного Гарри и умолять, чтобы он заставил поцелуем все забыть. Драко зажмурился, а потом с трудом произнес:

— Ты бросил нас… Меня и Аманду. Как ты мог? Ты хоть представляешь, что я вытерпел у Криса?

— Я… я думал, вы с ним неплохо спелись, — гордость и обида говорила в Потере. Он не понимал и не хотел понимать, что, быть может, Драко был вынужден жить с Крисом.

Эти слова вызвали бурную реакцию в душе Малфоя. Этот непроходимый придурок, коим сейчас слизеринец считал всеобщего героя, никогда не поймет его. Драко вскочил и ткнул его в плечо:

— Если хочешь знать, я ждал тебя! Каждую гребаную ночь, когда Крис приходил ко мне, я надеялся, что появишься ты! А нет, ты же великий Поттер, у тебя были великие дела, верно? Ты бросил нас! Ты не пришел нам на помощь! Что мне еще было делать?

Ошарашенный Гарри был прижат к стене в прямом и переносном смысле. На щеках слизеринца выступили красные пятна, а сам он явно едва контролировал себя. Поттер не ожидал, что их разговор войдет в такое русло. Он не ожидал, что Драко скажет ему все это. Он и сам не знал, чего ожидал… Думал они поговорят, помирятся, все станет как раньше. Гарри почувствовал себя полнейшим идиотом. Он только смог произнести тихое «прости». Это разозлило слизеринца еще больше:

— Ты думаешь, извинился, и все стало на свои места? Что я все забуду? Нет, Поттер, никогда. Открой дверь!

Приказной тон. Голубые глаза полные холода и презрения. Гарри слабо пошевелил палочкой и снял все заклинания. Драко пулей вылетел из комнаты. Теперь он никогда больше не увидит его. Эта мысль заставила согнуться гриффиндорца пополам. Он уже давно понял, что душевная боль в десятки раз сильнее физической. Хотелось плакать, но слез не было. Хотел кричать, но силы покинули его. Он пытался вздохнуть, но не мог. Перед глазами была пелена. Гарри сполз по стене на пол и обнял колени руками. Казалось, что сердце не выдержит этого. Ему ничего не оставалось. Он и сам уже не остался. Его больше не было.

Нарочито грубо его тянут за волосы вверх. Это больно. Странно, что он до сих пор может ощущать боль... Он не удерживает равновесие, неловко двигается, но вторая рука держит его за предплечье. Пальцы так сильно впиваются в кожу, что он знает наверняка — завтра останется синяк. Он стоит на коленях перед Драко, невозмутимым и властным, который все еще держит его за волосы. Гарри выгибает шею, чтобы облегчить боль: это все на что парень способен, встать с колен он не смеет. На глазах выступают слезы, и он не сдерживает всхлип. И тут же щеку опаляет удар от пощечины. Затем Драко отпускает его волосы и молниеносно впивается в его шею. Он прикусывает зубами нежную кожу, чуть отстраняется, чтобы убедиться, что там осталась красная отметина. Гарри тяжело дышит, дергается в сторону, когда чувствует боль, но слизеринец лишь сильней прикусывает кожу в следующий раз. Вся шея горит. Укусы весьма болезненны. Гарри пытается вырваться, но Драко с силой прижимает его к себе и целует. Это наказание. Это чувствуется в каждом движении его губ, языка. Осознание того, что они целуются, обжигает. Но это нельзя назвать лаской. Драко доминирует. Драко требует. Его руки пробираются под свитер, и он с наслаждением, заглушая стон боли губами, проводит ногтями по спине юноши. Они острые, как бритва. И наверняка оставляют за собой кровавые полосы. Гарри не выдерживает, он отталкивает Драко, лишь для того, чтобы понять, что он парализован чужой волей и не может уйти. Внутри него происходит нечто невообразимое. Ему страшно, неприятно, горячо. Он, покоренный, кладет голову слизеринцу на плечо. Драко проникновенно усмехается. Стягивает с него свитер и майку, оказавшуюся под ним. На этот раз он более нежен. Его зубки не такие острые, а отметины, оставляемые ими, не такие чувствительные. Он не пропускает ни одного сантиметра, и это заставляет Гарри выгибаться навстречу ему. Боль, смешанная с удовольствием и желанием — дьявольское сочетание. В джинсах становится тесно, и Драко, замечая это, специально трется о выпуклость юноши, дразня его еще больше. Он никуда не торопится. Ему нравится видеть горящие глаза Гарри, слышать его шумное дыхание, ловить стоны боли и наслаждения. Он позволяет ему коснуться себя и расстегнуть рубашку. Он даже позволяет снять ее, но едва Гарри тянется к нему, он ловит его руки и больно скручивает их. Гарри задыхается, он что-то бормочет.

— Не слышу, Поттер, повтори, — прямо на ухо произносит Драко, оттягивая его голову за волосы в сторону. Он заметил на шее гриффиндорца участок, которые еще не коснулись его отметины.

Проходит некоторое время, за которое Гарри вскрикивает от боли и хватает слизеринца за плечи, чтобы не упасть. Его глаза закрыты. Он с трудом собирается с силами и говорит:

— Драко, я сейчас умру… Я не могу больше…

— Можешь, — безаппеляционно заявляет Малфой, однако, делая небольшую поблажку — он стал расстегивать ремень на джинсах гриффиндорца, делая это нарочно медленно, касаясь его возбужденной плоти. Гарри охает и закусывает губу. Его сердце так стучит, что это отдается в ушах. Голова идет кругом, и он хочет только одного. Но Драко превращает расстегивание трех пуговиц на джинсах в целое действо. Его тонкие пальцы как будто не справляются с жесткой тканью, пуговицы кажутся Гарри намертво пришитыми. Он едва не рычит и пытается стянуть джинсы не расстегивая, но Драко не позволяет ему. Мучительно долго он борется с каждой пуговицей, празднуя каждую победу долгими поцелуями тела гриффиндорца, не забывая оставить на нем свои отметины.

Когда джинсы оказались сняты, Драко принялся за трусы. Гарри едва не взвыл — зачем он одел именно те, на которых оказалось еще несколько пуговиц? Хоть они и предназначались больше для красоты, слизеринец отдал им немало времени. Малфой ухмыльнулся, наслаждаясь видом возбужденного члена юноши, который абсолютно не скрывала тонкая ткань. Он хотел его. Так сильно, что эта мысль затмила все остальные, отбросив все обиды на второй план.

— На кровать, — бросил Драко ему, вставая и снимая с себя остатки одежды.

Гарри недоуменно замер, не понимая, почему слизеринец встал, и Драко дважды пришлось повторить свой приказ. Гриффиндорец подчинился. Лег, но так и не решился сам стянуть свое нижнее белье. Он с жадностью смотрел, как Драко разоблачается. Его мысль в этот момент была банальна — он думал о том, насколько Малфой красив. У Драко не заняло это много времени — через пару мгновений он растянулся рядом с гриффиндорцем и требовательно притянул его к себе для поцелуя. Его руки пробегали по его телу, исследуя следы от его же укусов.

Кровать была огромная. Как будто специально созданная для любовных утех. Драко целовал Гарри, поглаживая его член. Он видел, что юноша был на грани, что он почти ничего не соображал. Он и сам был почти в таком же состоянии. Внезапно он отстранился и хрипло сказал:

— Смазка.

— Что? — это был именно тот момент в жизни, когда тебе могли говорить все, что угодно, а ты бы согласился на все, лишь бы вернуться к прерванному занятию.

— Смазка! У нас нет смазки. Мы не сможем…

Гарри замер. Честно говоря, он слабо представлял себе, как происходит это у мужчин. Конечно, он помнил кое-что с прошлого раза, но где сейчас брать смазку абсолютно не знал.

— Палочка… Где твоя палочка? — Драко подцепил его подбородок и заставил смотреть на себя.

— Там.

В ворохе одежды. Драко спрыгнул с кровати, откидывая джинсы, свитер, рубашку. Палочка оказалась в самом дальнем углу. Больше медлить он не мог. Драко пробормотал заклинание и неожиданно руки гриффиндорца оказались прикованными к изголовью кровати.

— Что ты делаешь?

— А как ты думаешь?

Даже сквозь пелену жара и возбуждения, Гарри почувствовал холодок. Он не знал, что Драко мог задумать, и это пугало его. И он был так похож на начальника Долито, вызывавшего из глубины души самые неприятные образы.

— Отпусти.

— Нет, — Драко улыбнулся и провел по его груди рукой. — Ты же не отпустил меня, когда я просил утром.

— Драко…

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

— Драко, пожалуйста…

— И мне нравится, когда ты просишь меня. Но сейчас мы сыграем в другую игру.

С Гарри в одно мгновение были стянуты трусы. Он заметил, что движения Драко торопливы и быстры. Он вздрогнул, когда чужая рука уверенно сжалась на его члене, и поймал взгляд слизеринца. Его глаза потемнели. Но Гарри удивился, заметив в них нежность и желание. Его пронзила какая-то безумная уверенность, что Драко неравнодушен к нему. Гарри улыбнулся. Теперь он ничего не боялся. Слизеринец не сможет больше причинить ему боль.

Драко умудрился связно произнести заклинание, и рука, сжимающая член гриффиндорца, заскользила быстрей. Все мышцы Гарри напряглись. Он хватал ртом воздух и молился о том, чтобы не кончить. Почему-то ему хотелось сделать это с Драко. Вдвоем. Одновременно. Это было жизненно важно. Он стал умолять Драко прекратить, и, к его удивлению, Драко остановился. На лбу слизеринца выступили капельки пота, и он сам тяжело дышал.

— Драко… — прошептал сраженный Гарри.

— Ты уверен? — задал ненужный вопрос Драко, намекая, что у юноши есть свобода выбора.

Но это не так. Ее нет. С того самого момента, как они впервые поцеловались. Нужно быть самым большим в мире идиотом, достичь так многого и все потерять, а затем вновь обрести, чтобы понять, что он любит Драко Малфоя. Гарри улыбнулся.

— Я хочу тебя.

Он никогда не думал, что произнесет это Малфою. Но сейчас, говоря эти слова, почувствовал некоторую гордость. Больше он не будет убегать от своих чувств, мчаться за мечтой, которая была составляющим его эгоизма. Это все в прошлом. Его настоящее и будущее сейчас перед ним.

Драко, сохраняя остатки контроля, четко произнес заклинание и отшвырнул палочку. В другое время Гарри бы был недоволен — нельзя так обращаться с магическими вещами, но сейчас был вполне солидарен со слизеринцем. Одной рукой поглаживая член юноши, другую, пачкая простыни смазкой, Драко просовывает под юношу и находит его вход. Один палец легко входит в него. Отверстие тугое и горячее. Драко сглатывает и понимает, что на грани. Он с огромным трудом сдерживается. Он не хочет причинять Гарри боль, хочет доставить ему наслаждение.

— Драко.

Требовательно-просяще, полушепотом, от которого кружится голова.

Драко поднимает его ноги к себе на плечи и тяжело вздыхает.

— Ну же, — умоляет Гарри, дрожа всем телом. Ему так неудобно, руки заведены за голову и уже отекли, мучительно хочется коснуться слизеринца, но он даже и не думает просить об освобождении.

— Тебе невозможно отказать.

Его голос больше не подчиняется ему. Он хриплый, чужой. Бедра сами подаются вперед, и головка прижимается к отверстию. Гарри даже не вскрикивает, когда Драко входит сразу на всю длину. Он не дает ему ни секунды, чтобы опомниться. Он заполняет его целиком, и это чувство для обоих верх наслаждения. Гарри тянется к Драко, его ноги соскальзывают с плеч партнера, и слизеринец удерживает их у своих бедер, нагнувшись к Гарри и даря ему обжигающий поцелуй. Потом касается лбом его плеча и убыстряет темп. Тела живут своей жизнью. Уже сложно различить, где чей стон. Гарри тихо вскрикивает, слышит такой же тихий вскрик, и мир становится ослепительно-белым. Через секунду он медленно обретает краски, но вспышка как будто ослепляет. В глазах слезы от вспышки или удовольствия — неизвестно.

Драко тяжело дышит, навалившись на него, но это одно из самых приятных чувств за всю жизнь Гарри. Они приходят в себя долгое время. Поттеру хочется глотнуть свежего воздуха, открыть окно, но, во-первых, по телу разлилась такая нега, что совершить хоть какое-то действие кажется невозможным, а, во-вторых, тревожить Малофя совершенно не хочется. Он чувствует, как из него вытекает сперма, как слипаются его бедра от смазки, но лишь улыбается. Почему-то сейчас это кажется забавным.

Драко шевелится, поднимает голову и замечает эту улыбку. У него нет сил улыбнуться в ответ. Он перекатывается в сторону и засыпает. Гарри прижимается к его телу, втягивает его запах и через мгновение тоже погружается в сон.

* * *

Гарри всю ночь чувствовал, что Драко рядом. Это вселяло тепло и уверенность. Это было так правильно. Перед рассветом он провалился в глубокий сон, а когда открыл глаза, то слизеринца уже не было в постели. Что-то неприятное закрадывается в душу, Гарри неспешно одевается, понимая, что торопиться ему некуда, и идет на поиски Драко. Дом не большой, искать тут человека, который к тому же не прячется, не вызывает затруднения. Слизеринец сидит на кухне. Перед ним чашка с чаем. Он сосредоточенно помешивает в ней сахар. Гарри прислонился к дверному косяку и долго-долго смотрел на него, пытаясь запомнить каждую черту. Сердце подсказывало ему, что ничего хорошего этим утром он не услышит. Драко поднял глаза, заметил его, и выжал из себя жалкое подобие улыбки. Они оба почувствовали неловкость за то, что было ночью. Говорить нет возможности, в горле огромный ком, но Драко понимает, что нужно, он не может лгать Гарри после всего.

— Может, ты сядешь? — спрашивает Драко, уверенный, что юноша откажется.

— Нет.

— Я… Прости, этого не должно было произойти.

— Ты жалеешь? В этом дело?

— Да. Нет. Не знаю… Гарри, я не могу дать тебе того, что ты хочешь. Прости. Я не могу остаться с тобой. Я не могу простить тебя. У нас ничего не получится.

Гарри ничего не говорит, лишь кивает. Как-то даже равнодушно. Словно его это не трогает, словно он и ждал чего-то подобного. Но Драко не проведешь так просто, он понимает, что это способ самозащиты. Сжатые губы, морщинка на переносице. Он хотел бы, чтобы все было иначе, но это не возможно. Он не хочет больше врать себе, он не хочет жить, под кого-то подстраиваясь. Его чувства к Гарри, даже если они и были, догорели, как догорает свеча.

Драко встает и подходит к Гарри, смотрит ему в глаза и видит там неприкрытую боль.

— Я не могу иначе.

— Знаю, — голос гриффиндорца едва слышно. — Аманда у Гермионы и Рона.

Он достает из кармана порт-ключ, потрепанный блокнотик, и палочку слизеринца, которую он забрал из их бывшей квартиры. Драко чувствует, что должен что-то сказать, но не находит слов. Он выходит из дома, ему нужно немного пройтись, прийти в себя и слышит вслед тихое: «Спасибо, Драко». Это ранит не хуже ножа в спину. Драко бежит по полю, ветер бьет в лицо, он ощущает запах вереска, а потом, не думая, касается порт-ключа. Дышать, зная, что неподалеку Поттер, ужасно тяжело.

* * *

Ему казалось, что забрать Аманду у Уизли будет самым трудным, но Малфой ошибался. Гермиона и Рон как будто ждали его. Едва он постучал в дверь их небольшого дома, обложенного камнем, гриффиндорцы тут же появились на пороге. В руках Рона был пухлый конверт, а на руках Гермионы спала малышка. Девушка без слов протянула Драко ребенка, а Рон конверт, даже не попытавшись пронзить его презрительным взглядом, как раньше. Аманда зашевелилась и захныкала.

— Тебе лучше идти, — сказала Гермиона и прибавила, — не потеряй конверт.

Решив последовать ее совету, Драко аппарирует в Марлоу. Девочка плачет все громче и громче. Никакие укачивание на нее не действуют. Слизеринец бегом добирается до известного ему поместья Сандерсов и врывается в дом. К нему спешит нянечка Аманды и берет девочку к себе на руки. В доме сумрачно, свет нигде не горит.

— Где хозяин?

— В спальне.

— Проверьте, в порядке ли девочка.

Он не доверял этим Уизли.

Ему нет необходимости включать свет, он знает этот дом как собственный. Охранников нигде нет, что удивляет Драко. Конечно, после того, как его оправдали, Крис расслабился, но у него самого было столько врагов, что предосторожности были не лишними. Он взбегает по лестнице наверх в такую знакомую спальню. Сердце трепещет, но он не может иначе.

Юноша сидит на подоконнике и курит самокрутку. Характерный запах ударил в ноздри, едва Драко вошел в комнату. Не часто он это делает.

— Крис.

— Драко, — юноша концентрирует взгляд на нем и грустно улыбается. Во всем этом есть что-то театральное. — Я не думал, что увижу тебя.

— Я… — голос предательски пропал, но слизеринцу удалось взять себя в руки. — Я пришел попрощаться.

— Вот как, — Крис глубоко затянулся и выпустил клубы дыма, которые не рассеивались и затягивали всю комнату. — Мог и не приходить.

— Крис, — Драко подошел к нему и обвел контур его лица. — Я не могу больше оставаться с тобой.

Карие глаза затуманены, но они останавливаются на бледном лице слизеринца и некоторое время его изучают.

— Ты спал с ним.

Драко ничего не отвечает. Он недоумевает, как Крис понял, да и это не важно. Ему нужно идти.

— Я уезжаю. Далеко. Больше мы не встретимся.

— Драко! — Крис кидается к нему, падает перед ним на колени и цепляется за него, как за последнюю надежду. — Ты не можешь оставить меня!

— Я должен, я не могу иначе.

— Пожалуйста, не бросай меня, пожалуйста.

Трудно сказать, что в тот момент чувствовал Драко. Легкое отвращение и презрение, смешанное с жалостью. Это унижение Криса... Он не понимал, к чему это. Их ничего не связывало. Ни тогда, ни сейчас. Это просто жест хороших манер — самолично сообщить обо всем юноше.

— Прости.

Слизеринец вырвался из его объятий и без лишних слов вышел из комнаты. Он нашел Аманду с нянечкой и приказал ей собираться. Сидя в кресле, нервно подергивая ногой, он вспомнил про конверт, который ему дала Гермиона. Раскрыв его, Драко обомлел — он был до отказа набит деньгами. Это наводило на печальные мысли. Знал ли Поттер, что он уйдет? Поразмышлять на эту тему Драко не дали — нянечка собралась. Через два часа Малфой вместе со своей дочкой Амандой и их прислугой покинули Англию навсегда. Если бы он остался в Англии, то завтра прочитал бы в «Пророке», что Крис Сандерс покончил жизнь самоубийством, вскрыв себе вены.

* * *

Местом своего жительства Драко, не став сильно мудрствовать, выбрал Францию. Он остановился на северо-западной территории, где преобладают холмистая местность, песчаные пляжи и маленькие портовые города. Здесь до сих пор ощущаются кельтские корни этого региона. Необычайное гостеприимство и дружелюбие жителей были критичны. Он остановился в небольшом городке, затерянном даже на карте страны. Драко удалось снять дом, построенный в колониальном стиле. Небольшой, но очень уютный, утопающий в зелени. Его преимуществом были высокие потолки, свет, солнце и тишина.

Самой большой проблемой было найти работу. Сначала он решал, стоит ли входить в общество волшебников (для этого нужно было писать официальное письмо местным властям), ведь он уже оправдан и мог рассчитывать на какую-нибудь работу от Министерства. А потом понял, что не хочет больше иметь с этим ничего общего. Он будет жить как обычный человек, изредка для своего удобства пользующийся магией.

Драко приглядывался к местным жителям, смотрел, чем они живут и чем занимаются. Становиться снова официантом он не хотел, а вот стать кем-то вроде администратора или распорядителя был не против. Однако вскоре эта идея показалась ему абсурдной. Зачем тратить свою жизнь на такое бесполезное времяпрепровождение?

Аманда в связи с переездом сильно капризничала, к тому же она простудилась. Драко с нянечкой поочередно успокаивали малышку, стараясь отвлечь, пытались запихнуть в нее лекарства, что было практически невозможно.

Лишь по вечерам, когда он оставался наедине с собой, на слизеринца нападала въедавшаяся все глубже тоска. Он пытался не думать о Гарри, но это было равносильно тому, чтобы запретить себе дышать. Со временем ему начало казаться, что он совершил ошибку, отказавшись после той ночи от Поттера. Однако не затянувшаяся рана в сердце говорила ему, что это не так. Конверт с деньгами не давал ему покоя. Поттер знал, что он уйдет, и все равно провел с ним ночь? Этого знаменитого гриффиндорца невозможно понять. Нет, он решительно невыносимый дурак.

Драко постоянно чувствовал себя изнуренным, взвалившим на себя непосильный груз, давивший на сердце, и даже выздоровление Аманды его не обрадовало.

Вечером в пятницу он твердо решил напиться. Дал распоряжения нянечке, предупредил, что, возможно, будет поздно. Он зашел в первый попавшийся бар, сел за барную стойку, не глядя на бармена, заказал себе стопку водки. Тоска съедала его изнутри. Когда перед ним поставили долгожданную выпивку, он залпом осушил ее и зажмурился. Напиток был очень крепким и неприятно опустился в желудок. То, что нужно. Вдруг...

— Еще что-нибудь, Малфой? — произносит знакомый голос.

Драко медленно, не веря в происходящее поднял глаза и увидел в форме бармена сияющего Гарри Поттера, который не смог сдержать улыбку. У слизеринца вырвался тяжкий вздох. У Поттера просто дар — постоянно разрушать его планы. Почему-то Драко был уверен, что теперь так будет всегда.

Конец.