Алкоголь

Темнота. Везде темно при темно. Даже в голове темно и пусто. Будто Обливейт наложили. Хотя если открыть глаза будет немного посветлее. Голова как будто набита свинцом. Девушка поморщилась. По телу, словно гиппогрифы прошлись. По привычке Гермиона потянулась за Живоглотом, который обычно спал справа от хозяйки. Однако Живоглота не было. Там было, что-то побольше, и это «что-то» сладко спало, судя по ровному дыханию. Боясь повернуться, девушка продолжала ощупывать существо. Вскоре она наткнулась на что-то странное, мягкое, длинное, по структуре напомнило нити шелка. Взяв пучок этих нитей, Гермиона удостоверилась, что это волосы. Волосы были очень длинные и темно рыжего цвета. На ум приходили представители семейства Уизли, только не у кого таких длинный волос не было, даже у Джинни. Да и волосы эти были почти темно красные. Глубоко вздохнув, Гермиона зажмурила глаза и стала медленно поворачиваться к спящему. Досчитав до десяти, девушка открыла глаза…

Рудольфус проснулся от того, что кто-то прохаживался по его телу рукой. Рука скользила по животу, груди, потом спустилась и сцапала прядку волос. Так как левый глаз у него вообще ни чего не видит, ему пришлось повернуть голову и узреть голую спину какой-то девушки с длинными каштановыми волосами. Волосы доходили ей до лопаток и были сильно спутаны. Девушка рассматривала прядь его волос. Рудольфус боролся с желанием провести рукой по ее спине. Тут он понял, что даже вспомнить, кто это и что вчера было и самое главное, где он, не может. Тут девушка стала медленно поворачиваться. Мысленно молясь, что бы она не была уродиной Рудольфус посмотрел ей в лицо…

Шок который испытала Гермиона, не испытывает даже кот, которого первый раз ведут к ветеринару. Рот сам собой открылся. Отвернувшись, Гермиона отсчитала шесть раз и снова повернулась. Сомнений не было. Рудольфус Лестрейндж лежал рядом с ней и слабо пытался сдержать смех. В конце он бросил свои попытки и стал громко, заливисто смеяться. Как будто смехом закрывал тот вопль ужаса, который по идее должен был прозвучать из его уст. Даже смех его наводил страх, собственно как и сам Лестрейндж. Картины произошедшего навязчиво лезли в голову. Девушка вздрогнула. Ладно, был бы это Рон, Гарри даже Малфой,… но Лестрейндж! Пожиратель смерти. Страшное чувство безысходности и стыда собралось и сжалось в комок, обещая вылиться в слезы. Проглотив этот комок, Гермиона осмотрела комнату в поисках одежды. Слава Мерлину, долго искать ее не пришлось. Почти вся одежда (и ее и Лестрейнджа) была на видных местах. Правда, разбросана по всей комнате. Лестрейндж обернул вокруг ног одеяло и решил собрать детали своего туалета. Гермиона поняла, что та часть одеяла, которая прикрывала ее, выскальзывает из рук.

— Эй, стой!

— Чего тебе?

— Одеяло верни!

— Ага, сейчас! Вот только все вещи найду и верну,— с этими словами Лестрейндж сильно дернул одеяло. Гермиона не успела, и пискнуть, как осталась без последней «защиты». Прикрывшись рукой, она взяла подушку и крепко прижала ее к груди.

— Гад! Мерзкий, ползучий гад!

— Не очень-то изобретательно.

— Правда всегда неказиста!

— Поговори мне еще тут! Я и подушку у тебя отниму!

— Только попробуй, — пробормотала Гермиона.

Хмыкнув Лестрейндж, продолжил поиски вещей. В итоге он нашел чулки и палочку Грейнджер и парочку своих вещей. Гермиона уже успела одеться. Наполовину. Ее блузка так и не нашлась. На глаза попалась рубашка Лестрейнджа. Лестрейндж потянулся уже к ней, но Гермиона оказалась быстрее. Буквально вырвав рубашку из пальцев мужчины, Гермиона одела ее и с гордым видом покинула комнату. Тихо прорычав какое-то ругательство, Лестрейндж ринулся следом. Он оказался в каком-то коридоре. Там же стояла Грейнджер. Тут до него дошло, что это за место. Это был Малфой-Менор.

Гермиону передернуло. К ее большому сожалению, она узнала помещение. Малфой-Менор. Жуткие воспоминания заставили вздрогнуть девушку. Рядом встал Лестрейндж. Гермиона почти не знала замок, но Лестрейндж наверняка знал.

— Как отсюда выбраться?

— Пешком.

— Я оценила юмор. Серьезно, как отсюда выбраться?

— Идем.

Везде было пусто и немного холодно. Посмотрев на девушку, Лестрейнджу в голову пришла очень интересная идея. Правда, врятли, Люциус ему спасибо скажет, обнаружив еле живую грязнокровку, распростертую на полу в корридоре третьего этажа. На лице Лестрейнджа появилась кровожадная улыбка, которая не ушла от внимания Гермионы.

— Маньяк.

— Приятно слышать,— улыбка на лице Лестрейнджа стала шире.

— Да еще и извращенец…, — тихо-тихо сказала Гермиона.

— Грейнджер я все слышу.

— И что же ты мне сделаешь?

— Помнишь Кети Белл?

Естественно Гермиона помнила этот ужасный случай, потрясший всю Англию. Лестрейндж, Яксли, еще парочка Пожирателей каким-то чудом отвертелись от Азкабана. Только теперь Кети лежит в палате Святого Мунго, и колдомедики четвертый год не могут ни чего сделать с ее психическим состоянием. Гермиона, Рон, Гарри и еще половина Хогвартса ходили навещать ее. Воспоминания вызвали у девушки слезы.

-Тварь!— взвизгнула Гермиона и побежала вперед.

Гермиона бежала по коридорам настолько долго, что она потеряла счет во времени. Вскоре она устала и уже медленно плелась в неизвестном направлении, как вдруг встретила Луну Лавгуд.

— Привет Гермиона, а ты куда?

— Да я сама не знаю, лишь бы подальше от этого дома.

— Да мне это место тоже не очень нравится. Вот будь тут обои желтого цвета, было бы повеселее…

— Скажи, Луна, а как ты тут оказалась?

— Так мы же вчера сюда приехали все вместе…

— Подожди, ты сказала мы?

— Ну да. Ты, я, Гарри, Рон и Джинни. Нас пригласил Драко Малфой. Они с Гарри хотели, что подписать, а нас пригласили в качестве свидетелей.

— Так, а дальше, что произошло?

— Ой, как тут много мозгошмыгов!— это была жалкая попытка перевести разговор в другое русло.

— Луна!

— Я не думаю, что ты хочешь это знать. Ты мне друг, я не хочу тебя огорчать. Поэтому, прости, я ничего не скажу. Давай вместе попытаемся найти остальных.

— Ладно, давай.

Тем временем Рудольфус Лестрейндж шел по темному коридору в гордом одиночестве. Единственным его собеседником были его мысли, которые наперебой указывали ему повороты и «нужные» двери. Наконец Рудольфус признал, что он заблудился. Поскольку выхода другого у него не было он начал бесцельно бродить по Малфой-Менору. Прошел час, а может два. Вдруг он услышал шаги. Навстречу ему шли трое человек. Лестрейндж ускорил шаг и наконец, понял кто перед ним. Джинни Уизли, его брат Рабастан Лестрейндж и молоденький Пожиратель Смертию-Эван Розье.

— Ну-ну. Похоже, не я один проснулся в компании, а Рабастан?

— Да, уж. Врагу не пожелаешь. Проснуться с Уизли и Розье в одной постели.

— Все ж немного лучше, чем у меня…

Хотя при воспоминании об обнаженной Грейнджер он облизнул губы. Тут Розье заржал.

— В чем дело? — раздраженно спросил Лестрейндж.

Розье все еще улыбаясь, постучал пальцем себе по шее. Рабастан видимо тоже, что-то заметил и тоже стал ржать. Мелкая Уизли спросила.

— А с кем ты проснулся?

— С Грейнджер.

Уизли прижала ладонь ко рту. Было непонятно, смеется она или пытается не закричать.

— Уизли у тебя зеркало есть?

— Нету. Но я тебе и так могу сказать, что там. След... от поцелуя.

— ЧТО?!

— Тебе по буквам сказать? З-а-с-о-с!

— Хорош ржать идиоты! — Рудольфус схватился за шею.— Соизвольте объяснить, что вы здесь делаете?

— Никто, ничего, не помнит,— смеясь, ответил Розье. Рудольфус глухо застонал.

Гермиона с Луной почти час ходили по коридорам, как вдруг они вышли на большую лестницу, ведущую вниз. Девушки спустились по лестнице и оказались в огромном зале. На стенах висели картины, изображавшие представителей старинного рода Малфоев. Посреди комнаты стоял журнальный столик, два зеленых кожаных дивана и такое же кресло. В кресле сидел Драко Люциус Малфой.

— О-о! Уже проснулись! Лавгуд, Грейнджер присаживайтесь.

— Малфой, скажи ты кого-нибудь из наших видел?

— Видел, Поттера. Если сказать точнее проснулся с ним.

— Что?!

— У нас такая же реакция была, Грейнджер. Кстати ты не помнишь, что вчера было?

— Нет, зато Луна помнит. Правда она отказывается говорить.

— Почему?

— Не знаю.

Девушки сели на диван и стали чего-то ждать. Вдруг раздался голос Гарри.

— Гермиона! Луна! Господи, как я рад вас видеть! Кто-нибудь из вас, что-нибудь помнит?

— Я уже спрашивал Поттер. Лавгуд помнит, только говорить отказывается.

— Почему, Луна?

— Я подумала, что лучше я расскажу всем сразу, чем буду тратить много времени, которое я могла бы посвятить ловле мозгошмыгов в корридоре третьего этажа…

— Ладно, все равно скоро все придут.

— С чего ты взял Малфой?

— Так устроен этот дом. Все дороги ведут в гостиною.

Тем временем два Лестрейнджа, Розье и младшая Уизли спускались по лестнице на второй этаж.

— У кого-нибудь есть предложения, что нам делать? — подал голос Рабастан.

— Молчи, щенок! У меня голова болит.— Рудольфусу явно было нехорошо.

— Что с тобой? — спросила Уизли.

— Старинное заболевание, свойственное всем чистокровным представителям рода Лестрейнджей…

— Похмелье,— закончил за него Розье.

— На мой взгляд, это слишком вульгарно звучит.

— Правда всегда глаза режет. А Рудольфус?— невозмутимо сказал Рабастан.

— Ты, что меня не слышал? Заткнись! — Рудольфус опять схватился за голову.

— Уверен, что тоже вчера пил, только меня «старинное заболевание, свойственное всем чистокровным представителям рода Лестрейнджей» не мучает, — пробормотал Рабастан.

— Я всегда был уверен, что тебя нам подбросили…

Прошло много времени. Наконец они наткнулись на какую-то дверь. За ней были слышны голоса.

— Дамы вперед! — сказал Рудольфус.

— Что, страшно Лестрейндж?

— Ничуть Уизли. Элементарное чувство вежливости.

Джинни открыла дверь и вошла. Мужчины остались.

— Ты глухой Розье? Я же сказал дамы вперед!

— Я не глухой Лестрейндж, а тебе похоже оба глаза повредили.

Зашли они разом (немного потолкавшись в дверях) и оказались в огромном зале с двумя диванами, креслом и журнальным столиком. На диване сидели Грейнджер, Уизли, Поттер, мелкая Уизли, старший и младший Малфои. За диванами маячила Луна Лавгуд.

-Ну, раз все в сборе. Лавгуд, во-первых, скажи, почему ты одна все помнишь и второе, что вчера случилось,— сказал Малфой младший.

— Я наверно все помню потому, что я не пью. В алкоголе бывают целые колонии нарглов…— своим потусторонним голосом завела Луна.

— Луна, давай по существу!— подал голос Гарри.

— Так я по существу. Только я не знаю с чего начать… Просто, столько вещей сразу произошло. Наблюдать за вами всеми было легко, а вот обо всех рассказать сразу, я наверно не смогу…

— Хорошо начни с нас с Малфоем — прервал ее Гарри.

Драко Малфой и Гарри Поттер.

Как только пришли все приглашенные на подписание какого-то документа (какого Луна не знала) Драко Малфой предложил всем выпить. Эльфы принесли вино. Все сели за стол и стали между собой переговариваться. Ждали Люциуса Малфоя. Прошел час, потом два, три. Малфоя старшего не было. Тем временем все уже успели выпить очень много. Гарри с Драко уже пили на брудершафт. Прошел еще час и Гарри с Драко в обнимку сидели и очень мило разговаривали. Драко все время наливал Гарри, а Гарри наливал Драко. Это было так мило с их стороны (по мнению Луны). Драко вдруг разрыдался на плече Гарри и громко кричал на весь зал, что всегда хотел быть с Золотым Трио. Гарри успокаивал его, шептал, что-то на ухо, потом взял и поцеловал в лоб. Драко как маленький белый мышонок сжался на груди у Гарри, а Гарри стал гладить его по голове. Так прошло еще два часа. Когда Луна оторвалась от созерцания Рудольфуса Лестрейнджа с Гермионой, она увидела, что Драко мирно лежит на животе у Гарри, который лежит на диване. Вдруг к ним подлетела Джинни, стащила Драко с Гарри и стала громко и визгливо, что-то кричать (что именно Луна не разобрала), а потом влепила Драко пощечину. Джинни выбежала из комнаты, а Драко остался лежать на полу, все еще держась за щеку. Гарри подошел к нему и стал осторожно гладить Драко по щеке. Потом он встал вместе с Драко, и они ушли куда-то. Больше их Луна не видела.

— Что?! Я лежал на груди у этого извращенца, Поттера!!!

— Я его гладил?!!!

— Лавгуд ты сошла с ума!!!

— Луна ты уверена, что все так и было?

— Абсолютно. Кстати вы, вместе, очень мило выглядели.

— Лавгуд!!! Ты, что больная на голову?!!! Я с ним?!!! Я не мог быть с ним вместе!!! Не мог его обнимать!!! Не мог лежать на нем!!! Не мог!!! Не мог!!! Не мог! Не мог. Не мог…— последние слова Малфой произнес почти шепотом.

— Драко, не обижайся. Я правду сказала. Мне тебя очень жаль, но я говорю абсолютную правду.

— Заткнись Лавгуд.

Драко обхватил голову руками. В этот момент Гермионе стало его очень жалко. Лестрейнджы прикрывали руками рты, что бы не заржать. Джинни сочувствующе смотрела на Драко. Розье делал вид, что его тут нет. Рон и Люциус обменивались убивающими взглядами.

— А теперь я наверно расскажу про Гермиону и Рудольфуса Лестрейнджа. Я правильно произнесла фамилию?

Гермиона Грейнджер и Рудольфус Лестрейндж.

С самого начала вечера Гермиона много не пила. Пару бокалов шампанского и все. Потом появились Лестрейнджы, и Гермиона стала пить уже коньяк (сорокалетней выдержки: примечание Луны) К ней подсел Рудольфус, и они завязали разговор. Сначала все было нормально, но потом начался разговор на повышенных тонах. Они сначала просто орали друг на друга, потом они стали угрожать друг другу. Потом Гермиона встала и стала наступать на Лестрейнджа. Лестрейндж тоже встал. Ор их стал еще громче, и Луна смогла различить несколько фраз. Правда они все нехорошие и Луна не хочет их говорить, что бы на нее не напали потом морщерогие кизляки. Потом Луна стала замечать, что с каждым словом Рудольфус подходит все ближе и ближе к Гермионе. Наконец они встали почти вплотную. Видимо у Лестрейнджа заболела голова, и он решил прервать Гермиону, только не знал как (версия Луны). Видимо она очень проникновенные вещи говорила, раз Лестрейндж поцеловал ее, что бы она замолчала. Видимо Рудольфус подумал, что Гермиона испугается и убежит, потому он ее очень крепко держал за талию и одну руку он положил ей на затылок. Целовались они долго. Правда поначалу Гермиона попыталась вырваться, но потом она поняла, что уже устала и не вырвется (по версии Луны). Похоже, она настолько устала, что стала держаться за плечи Лестрейнджа. Прошло минут семь (а ни чего не изменилось в положении Гермионы и Рудольфуса) и Луна решила посмотреть как там дела у Гарри и Драко. Вернувшись обратно к Гермионе и Лестрейнджу, Луна обнаружила, что Рудольфус поднимает Гермиону на руки и куда-то несет. Луна находила эту картину очень красивой и романтичной. Они куда-то вы шли, и больше их Луна не видела.

Гермиона с Джинни синхронно упали в обморок.

-Кто-нибудь принесите воды,— раздался голос Гарри, прямо над головой Гермионы. Девушка чуть приоткрыла глаза и встретилась взглядом с ярко голубыми глазами Лестрейнджа. Вздернув бровь и скрестив руки на груди он, не отрываясь, смотрел на нее, будто о чем-то думал касательно нее. Хотя, про себя Рудольфус размышлял, какой же документ собирались подписать Поттер и Малфой. Домовик вручил Гермионе бокал с водой. Гермиона поблагодарила его и немного отпила. Взгляд девушки упал на лежащую в кресле Джинни.

— А ней, что?

— Она тоже в обморок упала, когда услышала историю Лавгуд.— ответил ей Рабастан Лестрейндж. Тут Гермиона впала в ступор. До нее сейчас дошло, что говорила Луна. Правда оказалась чудовищной. Лестрейндж и она. Это как Лили Эванс жена Волдеморта. Нереально! Невозможно! Такого не должно быть! Так неправильно! Розье ей протянул платок. Зачем? Гермиона коснулась рукой своей щеки и почувствовала, что щека мокрая от слез. Промокнув слезы, она вернула платок владельцу.

— Грейнджер, я же не реву! Хотя, поверь, ощущение у меня такое же! — раздался голос Лестрейнджа старшего.

— Лестрейндж, ты бессердечная тварь! Как таких только земля носит!

— Знаешь Уизли, будь я, таким как вы, меня бы в Пожиратели не взяли…

Гермиона молча, встала, подошла к Лестрейнджу и… влепила ему звонкую затрещину. Наступила тишина. Гермиона осталась стоять перед Лестрейнджем, который держался за ушибленную щеку. В глазах обоих стояла слепая ярость. Сидящий слева от Рудольфуса, Рабастан смотрел на Гермиону с некоторым благоговением. Розье, поджав губы, наблюдал за Лестрейнджем страшим, ожидая его реакции. У младшего Малфоя от удивления открылся рот. Джинни, Гарри, Рон готовы были в любой момент пустить заклятием в Рудольфуса, стоило ему только шевельнуться. Старший Малфой и Луна делали вид, что ничего не произошло. Лестрейндж потянулся в карман, за палочкой. Положив ее рядом с собой, он вытащил пару белых перчаток. Он встал, подошел ближе к Грейнджер и со всего размаху, перчаткой, дал ей пощечину. Гарри с Роном уже рванулись к нему, но их остановил Малфой младший.

— Сегодня, вечером, Грейнджер, в коридоре третьего этажа. Только ты и я. Только на волшебных палочках,— тихо и четко сказал Лестрейндж.

— Идет.

Они сели на свое место и стали слушать Луну.

Рабастан Лестрейндж, Джинни Уизли и Эван Розье.

Лестрейнджы прибыли позже всех, поэтому Джинни и Розье успели приглушить бутылку красного вина. Рабастан сначала молча, стоял и наблюдал за ними. Потом, по настоятельной просьбе Розье, он к ним присоединился. Очень быстро Луна поняла, что Рабастану пить было нельзя. Захмелел он примерно за три минуты. Джинни уже удобно устроилась на коленях у Розье, который явно был не против. Рабастан, который был до этого очень угрюм, стал веселее. Похоже, он стал уделять внимание больше Джинни, чем Розье. Прошло много времени, может часа три, а они все еще переговаривались. Сочтя их не самыми интересными во всей собравшейся компании, Луна переключила свое внимание на Рона и мистера Малфоя. Услышав звук разбитого бокала, она повернулась обратно к этой троице и узрела следующую картину. Розье и Рабастан громко орали друг на друга, а между ними стояла Джинни и пыталась их успокоить. Видимо потому, что Джинни ни когда не отличалась особой изобретательностью, она дала подзатыльник обоим, сразу, и громко выразила свое желание удалиться. Розье с Рабастаном как будто шарахнули Империо. Они, молча, подошли к ней, Розье положил ей руку на плечо, а Рабастан на талию. И они ушли в неизвестном Луне направлении.

Рудольфус к середине рассказа Луны не мог сдержать смех. Розье наколдовал уже себе пятый стакан воды. У Рабастана был такой вид, как будто он готов был убить брата голыми руками. Джинни наоборот вела себя очень спокойно.

— Хорошо хоть в одежде проснулись.— сказала младшая Уизли, на что Гермиона громко шмыгнула носом.

— Остались только Рон и мистер Малфой…— начала Луна.

— НЕТ!— разом сказали Рон и Малфой.

— Давайте потом,— согласился Гарри.

— Трусы, — сказал Рабастан.

— Поверь мне Лестрейндж, ты легче всех отделался. Я бы даже с младшим Малфоем переспал, чем этим… моральным уродом.

— Заметь Уизли, ты сказал моральный, а физический, — сказал Рудольфус.

— Да он урод во всех смыслах этого слова!

— Вы не представляете как мне приятно, как хозяину дома, слышать от флобберчервей такие проникновенные речи. А теперь, дамы и господа, я предлагаю вам пройти в «свои» комнаты. Вам туда подадут завтрак. После чего Драко с мистером Поттером попытаются вспомнить, какой же документ они хотели подписать, раз наша трезвенница Луна Лавгуд не обратила свое внимание на этот момент нашей встречи. Рудольфус ваша с мисс Грейнджер комната находится на третьем этаже, в левом крыле. Восьмая дверь. Мистер Поттер, Драко вас проводит в вашу комнату. Рабастан, Эван и мисс Уизли, ваша комната находится на четвертом этаже, в правом крыле. Четырнадцатая дверь. Мистер Уизли ваша комната находится на втором этаже, левое крыло. Пятая дверь. Если, что я в своем кабинете. Второй этаж, третье крыло слева, вторая дверь. Ах, да мисс Лавгуд вы помните, где находится ваша комната?

— Да мистер Малфой. Третий этаж, левое крыло, четвертая дверь. Простите мистер Малфой, а как вы узнали, где комнаты остальных?

— Карта показала. Карта Малфой-Менора.

Все разошлись по комнатам.

Гермиона и Лестрейндж старались не говорить друг с другом вообще. Рудольфус, как только зашел, лег на кровать и закрыл глаза. Гермиона стала осматривать комнату в поисках своей сумочки, которую она всегда брала с собой. Сумочку она не нашла, зато нашла свою рубашку. Только сейчас она вспомнила, что на ней рубашка Лестрейнджа. Девушка быстро стащила ее с себя, и швырнула в лицо владельцу. Рудольфус без слов посмотрел на девушку, которая полуобнаженная, нагибалась за своей рубашкой. Жаль, самого интересного он не увидел, так как она стояла к нему спиной. Гермиона повернулась к нему, когда уже почти застегнула все пуговицы. Рудольфус разочарованно вздохнул. Девушка, что-то пробормотав, продолжила поиски своей сумки. Наконец она ее нашла. На шкафу. Дотянуться до нее Гермиона не могла значит, ее туда положил Лестрейндж. Подставив стул, Гермиона попыталась ее достать.

— Вот, у вас грязнокровок странные привычки. Как будто волшебной палочки в руках не держали,— подал голос Лестрейндж. Гермиона запустила руку в карман. Но палочки там не было. Она точно помнила, что сегодня брала ее и даже думала о том, что бы прикончить Лестрейнджа.

— Что-то ищешь, Грейнджер?— опять раздался голос Рудольфуса.

— Верни, мне, мою палочку!

— Я подумаю над этим…

— Лестрейндж!

— Да?

— Отдай палочку или я…

— Или ты… побьешь меня, что ли?

— Нет, я тебя просто убью. Голыми руками.

Рудольфус засмеялся. Воспользовавшись моментом, Гермиона с громким рычанием кинулась на него. И, кстати, очень глупо поступила. Что может хиленькая, молоденькая девушка против высокого, сильного, матерого Пожирателя Смерти. Короче после недолгой борьбы, Гермиона была помята под тело Рудольфуса. Лестрейндж одной рукой держал Гермионины запястья у нее над головой, а во второй руке держал ее палочку.

— Ну и чего ты добилась, Грейнджер?

— Пусти меня!— девушка забилась под ним.

— Ну, уж нет. Судьба мне такой шанс посылает. Грех отказываться.

— Тебе вчерашнего не хватило? Пусти, гад!

— Ну, понимаешь, проблема в том, что я не помню, что было вчера. И хотелось бы вспомнить… — Лестрейндж положил палочку Гермионы и провел ладонью по щеке девушки. Гермиона забилась сильнее. Лестрейндж нагнулся ближе к ее лицу.

— Пора бы тебе, грязнокровка, понять свое место в жизни,— выдохнул он ей в губы и поцеловал. Жестко, неприятно, вливая в этот поцелуй всю свою ненависть к ней. Кусая губы до крови. Гермиона попыталась вырваться, но хватка Лестрейнджа оставалась железной. Желая ее наказать за это, Рудольфус больно укусил ее за шею. Девушка всхлипнула. Лестрейндж провел языком по укусу, немного успокаивая боль. Вернулся к губам. Погладив их языком, он снова набросился с жестким поцелуем. Девушка перестала вырываться и предпочла закрыть глаза. Рудольфус оторвался от ее губ и прошептал.

— Я тебе не давал разрешения закрывать глаза. Смотри на меня, грязнокровка.

Гермиона открыла глаза. Слезинка скатилась по ее щеке. Лестрейндж довольно улыбнулся. Он ее сломал. Его рука скользнула по шее девушки, спускаясь ниже. Оголив плечо, Лестрейндж прикусил нежную кожу на ключице. Гермиона дернулась. Что-то включило ее сознание. Девушка изловчилась и зарядила Рудольфусу промеж ног. От неожиданности он ослабил хватку и девушка вырвалась. При этом она прихватила палочку. Направив ее на Лестрейнджа, Гермиона стала медленно отходить к двери. Шаг, второй, третий. Как вдруг дверь открылась, сбив девушку с ног. В проеме стоял Розье.

— Лестрейндж, Грейнджер. Люциус просил всех спуститься вниз, в гостиную.

Сказав это, Розье ушел, даже не заметив, лежащую па полу, Гермиону. Лестрейндж чинно прошел мимо, больно задев девушку ботинком.

Глава 4.Документ.

Гермиона стала спускаться в гостиную. Места, где прикасался Лестрейндж, горели огнем. Девушка шла и держалась за укушенное плечо. Противно, мерзко, отвратительно. Глаза закрыла пелена слез. Гермиона остановилась, что бы вытереть слезы. Кто-то тронул ее за плечо. Гермиона обернулась и обнаружила перед собой Розье. Чуть склонив голову на бок, мужчина смотрел ей в глаза. Девушка мысленно молилась, что бы он не видел ее слез. Он, чуть улыбнувшись, сказал.

— Знаете, Грейнджер, первый раз встретил Рудольфуса Лестрейнджа, я поверил в существование дьявола. Я думал сам Волдеморт по сравнению с ним невинный младенец. Но поверьте мне и моему опыту, и у этого человека есть слабые места.

— К чему вы это мне говорите?

— К тому, что слабость таких как он, это казаться слабым. Подчеркиваю, казаться слабым.

— Но причем тут я?

— При том, что если он опять попытается вас изнасиловать, то у вас будет шанс уцелеть, зная его слабое место.

— Спасибо, Розье.

— Гермиона я бы предпочел, что бы вы звали меня Эван. Ладно?

— Договорились,— улыбнувшись, сказала Гермиона.

Они вместе дошли до гостиной. Там уже были Лестрейнджы, Рон, Джинни, Гарри и Малфой старший. Луна маячила за диваном. Гермиона села рядом с Роном и Джинни. Розье устроился между Лестрейнджами, которые рьяно о чем-то спорили. Вскоре пришел Малфой младший с огромной стопкой бумаг.

— Итак, дамы и господа. Я перерыл большую половину архива Малфоя-Менора и еще всю особую секцию. Я предлагаю следующее. Я делю эту стопку на равные части, и мы все ищем нужный нам документ.

— А как мы поймем, что это тот самый документ? — задал вопрос Рабастан.

— Все очень просто, дубина, мы ищем самый недавний документ, — отозвался Рудольфус.

Все взяли по стопочке и стали искать. Гермиона по доброте душевной отобрала стопки у Гарри и Рона.

— Грейнджер, ты и домашнюю работу за них всегда делала? — спросил Малфой.

— Да, приходилось иногда.

Девушка приступила к работе. Все документы были годовалой давности. Иногда попадались и помладше. Это, девушка откладывала в сторону. Некоторые были вообще смехотворны. На пример документ о вступлении в действие закона, запрещающего гоблинам Гринготтса курить в банке.

Прошло много времени. Домовики принесли им на подносах обед. Гермиона только выпила чай и попросила у домового эльфа зеленое яблоко. Жуя яблоко, девушка вернулась к работе. Гермиона и не заметила как стало вечереть. Она перевела взгляд на Лестрейнджа. Тот смотрел на нее в упор.

— Малфой, мне надо идти…

— Да, я помню. Идите. Волшебная дуэль-дело святое.

Гермиона и Лестрейндж поднялись и пошли к двери. На третьем этаже было немного холодно и пусто. Лестрейндж встал у лестницы, а Гермиона пошла в конец коридора. Согласно этикету они подошли к друг другу, подняли палочки строго по вертикали, повернулись спиной, пошли на свои места, встали в боевую позицию.

— Раз,— начал Лестрейндж.

— Два,— продолжила Гермиона.

— Три! Круцио!— выкрикнул Лестрейндж.

— Импедимента!

— Сектусемпра!

— Протего!— «Еще бы чуть-чуть…» успела подумать Гермиона.

— Круцио!

Заклинание пробило щит. Ощущение как будто тысячи острых предметов вонзились в тело девушки. Гермиона упала на пол. Сильно закусив губу, она пыталась не произнести ни звука. Губу она прокусила до крови, он звука не издала. Лестрейндж подошел ближе. В голову Гермиона пришла идея. Незаметно для Лестрейнджа она приподняла палочку и прошептала.

— Остолбеней.

Лестрейндж без чувств упал на пол. Гермиона поднялась на ноги и все еще пошатываясь, подошла к телу Рудольфуса. Неожиданно для себя, Гермиона залюбовалась им. Темно рыжие волосы разметались по полу, глаза прикрыты темными веками, руки согнуты в локтях и прижаты к груди, рот чуть приоткрыт. Гермиона присела на корточки.

— Ну и слабак же ты Лестрейндж,— прошептала она, подняв с пола его палочку. Не удержавшись от искушения, Гермиона провела рукой по его волосам, напоминавшие нити красного шелка.

И только когда шаги Гермионы стали затихать, можно было увидеть, как Лестрейндж улыбнулся.

Тем временем вся компания в гостиной перебрала почти все документы из стопок. Драко снял пенсне и потер переносицу. Гарри проверял еще несколько документов одновременно гладя по голове, мирно спящую у него на плече, Джинни. Рон у полулежащем состоянии пытался разобрать буквы на листах бумаги. Рабастан спал на плече Розье, который тоже спал, положив голову на спинку дивана. Гермиона присела на диван рядом с Роном.

— А где Лестрейндж?— спросил Рон.

— Лежит в коридоре третьего этажа.

— В крови?— спросил Малфой.

— Нет. Оглушен.

Раздались шаги. В комнату вошел Лестрейндж.

— Грейнджер, отдай мою палочку.

— Я подумаю над этим, Лестрейндж.— очень мило улыбаясь, сказала Гермиона.

Рудольфус явно хотел, что-то сказать, только его прервал возглас Малфоя старшего.

— Я нашел! Вот он, тот самый! На нем и дата вчерашняя 07.08.01.

— А что там? — спросил Рудольфус.

— Э-э-э… всего лишь бумажка, которая указывает на то, что Драко выражает благодарность мистеру Поттеру за освобождение из Азкабана некоторых личностей. Присутствие этих личностей, а так же четырех свидетелей со стороны мистера Поттера обязательно. Подписи не поставлены.

— А в чем смысл «бумажки»? Просто выражение благодарности?— спросил Рон.

— Не простое, а денежное… — ответил Малфой старший.

— Мистер Малфой, дайте мне, пожалуйста, документ, — попросила Гермиона.

— Зачем мисс Грейнджер?

— Я посмотрю на его условия… — сказав это, Гермиона выхватила у него, из рук, документ. Документ действительно свидетельствовал о том, что Драко Люциус Малфой выражает свою «благодарность» мистеру Гарри Джемсу Поттеру в размере семнадцати миллионов галеонов наличными.

— Постойте мистер Малфой это не настоящий документ. Точнее он настоящий только на нем чары.

— У вас есть доказательства мисс Грейнджер?

— Есть. Откройся.

Буквы сами собой стали переставляться местами, формируясь в новые слова и полностью изменяя текст документа.

— Здесь написано:М-р Поттер добровольно обязуется выплатить м-ру Драко Малфою денежное вознаграждение за поимку трех сторонников темного мага, именуемого Темным Лордом или Волдемортом. Их имена представлены ниже. Так же денежное вознаграждение обязуются выплатит четверо свидетелей м-ра Поттера, имена и подписи которых представлены ниже. Обязательным условием договора еще является выпуск из-под стражи и надзора м-ра Люциуса Малфоя. Так же следует отметить, что все имущество м-ра Рудольфуса Лестрейнджа и м-ра Рабастана Лестрейнджа переходит во владение м-ра Люциуса Малфоя, а все имущество м-ра Розье переходит во владение м-ра Драко Малфоя.

Свидетели м-ра Поттера:

Луна Лавгуд.

Гермиона Гренджер

Рональд Уизли

Джинерва Уизли.

Могу только поздравить вас мистер Малфой. Ваша афера почти удалась. Только вы допусти очень много ошибок в составлении иллюзии документа. Во-первых, Гарри бы никогда не взял бы с Драко деньги. Во-вторых, если бы Гарри освободил бы кроме Драко еще и других Пожирателей, то он бы никогда не освобождал бы Лестрейнджей и Розье. Вас, вашу жену, но никак не этих троих. И мою фамилию вы не правильно написали…

— Что ж мисс Грейнджер, вы действительно очень умны для вашего возраста и количества опыта. Но у вас нет доказательств, что это моя работа.

— В этом вы правы. Но мистер Малфой, будь на моем месте авроры, они бы взяли бы вас по подозрению в мошенничестве, так как условия договора самые выгодные для вас.

— Это почему же? Согласно тому, что вы прочитали, я могу сделать вывод, что договор более выгоден для Драко, чем для меня.

— Нет, мистер Малфой. Драко переходили бы только деньги, а Вам три поместья с прочими вещами Лестрейнджей и Розье.

-Вообще-то Грейнджер у меня у одного четыре поместья, у Рабастана, по-моему, пять, а у Розье…— начал Рудольфус.

— У меня шесть поместий. А у Эвана… — продолжил Рабастан.

— Три поместья, четыре загородных дома и примерно семь квартир в самом центре Парижа. И еще домик в Хогсмите. — закончил Розье.

— Ладно, господа я предлагаю вам поужинать. Поскольку уже поздно можете и переночевать у меня, — сказал Люциус.

— Клянусь вам, я этого не делал,— добавил он, увидев, как на него посмотрели окружающие.

— Мистер Малфой, я предлагаю провести расследование следующие три дня. Если конечно вы не против. Просто все подозреваемые здесь и это очень удобно. Если всех отпустить, преступник успеет сбежать. Вы же держите над зданием купол с антиаппарацоинными чарами. Если преступник попытается сбежать, у него не получится, разве, что, только пешком. А это потребует много затрат и к тому же это очень рискованно, вокруг Малфой-Менора глухой лес.— предложила Гермиона

— Я согласен с вами мисс Грейнджер. К тому же тот, кто не согласится, сразу будет первым подозреваемым, — ответил Малфой.

Несмотря на поздний час, все с удовольствием съели ужин и отправились спать.

Гермиона с Рудольфусом поднялись к себе, и тут перед ними встала интересная задача. Кровать одна — их двое. Спать друг с другом не хотелось (во всяком случае, Гермионе). Девушка попыталась трансфигурировать кровать, но видимо какие-то чары не давали разделить одну кровать на две. Гермиону осенило. Поставив магический щит, ровно делящий кровать на две части, Гермиона легла спать. Лестрейндж последовал ее примеру и лег поближе к щиту. Коснувшись кончиком пальца невидимой защиты, он глубоко вздохнул. И тихо-тихо прошептал (так, чтоб Гермиона не слышала).

-Вот эгоистка. Мне же холодно. Ну, ни чего через час защита спадет, и я немного согреюсь…— с мечтательной улыбкой на губах Лестрейндж закрыл глаза.

Глава 5. Утро, день, вечер, ночь.

Утро у Гермионы прошло хуже не бывает. Она про себя хотела пометить этот день как самый не удачный в году. Все-таки если вы просыпайтесь утром и чувствуете, что вас кто-то обнимает за талию, а засыпали вы с Рудольфусом Лестрейнджем, то в голову начинают лезть неприятные мысли. Девушка начала оценивать ситуацию. Она лежит и не может пошевелиться из-за хватки Лестрейнджа. Дотянуться до сумки, где лежит палочка, возможности не было (сумка лежала на стуле у двери). Если она дернется, то когти Лестрейнджа (которые были длиннее и острее, чем у самой Гермионы) вопьются в ее кожу, что наверняка очень не приятно. В крайнем случае, можно закричать, но тогда получится, что она поступает как трусиха. Можно было бы развернуться и ударить Рудольфуса, только вчерашний случай доказал ей, что это не только бесполезно, но и представляет серьезную угрозу изнасилования. Вот с такими глупыми мыслями Гермиона до сих пор лежала и ни чего не хотела предпринимать. Тем временем Рудольфус проснулся и подумывал над тем, какая будет у Грейнджер реакция, когда она проснется. Прейдя к выводу, что по любому это может вылиться во что-нибудь интересное, Лестрейнджрешил ускорить процесс пробуждения и прижал девушку к себе, задев кожу ногтями. Гермиона издала какой-то очень жалобный звук, который удивил и ее, и Лестрейнджа. На свой страх и риск Гермиона развернулась к нему лицом и проговорила.

— Лестрейндж если ты меня сейчас не отпустишь, я обещаю что-нибудь тебе сломать. Например, судьбу,— на лице девушки появилась очень коварная улыбка

— Не стоит, ты мне в прошлый раз ее сильно повредила.

— Ну, так ты меня отпустишь?

— При условии, что ты отдашь мне мою палочку…— с этими словами рука Лестрейнджа нырнула под свитер девушки и стала что-то выцарапывать у нее на спине.

— Хорошо я отдам, но для начала отпусти меня…

— Ну, так не интересно... — надежда на небольшую войну (в которой он был бы победителем в любом случае) не исчезла,— Я вот тут подумал, я ведь тебе еще за ту дуэль должен, правильно? Я не люблю оставаться должником и поэтому я с тобой «расплачусь» прямо сейчас,— с этими словами он прижал Гермиону к кровати своим весом, при этом устроился так, что бы девушка не смогла ему зарядить как в прошлый раз. Лестрейндж опять схватил ее запястья и завел их над головой Гермионы. Он задумался. Одной рукой действовать было неудобно, надо было как-то привязать девушку к кровати. Тут ему на глаза попалась его палочка, которая лежала на тумбочке Грейнджер. Пробормотав что-то похожее на « Да, как же все просто», он попытался с помощью заклинания привязать девушку, но Гермиона вдруг стала вырываться. Рудольфус сильнее сжал ее запястья, от чего девушка пискнула от боли.

— Будешь вырываться или попытаешься закричать, будет больнее,— прошептал он. Руки девушки Лестрейндж привязал к спинке кровати, а ноги пришлось связать вместе и привязать к низу кровати. Гермиона все еще пыталась вырваться, хотя ее внутренний голос кричал, что это бесполезно. Закончив с грязной работой, Лестрейндж решил немного подразнить девушку. Он просто сел рядом и нахально улыбнулся. Гермиона прекратила вырываться и посмотрела ему в глаза. Рудольфус глубоко вздохнул и стал легкими движениями поглаживать щеку девушки. Гермиона попыталась отстраниться, и Лестрейндж перешел рукой на шею девушки. Приблизив свое лицо к ее он прошептал.

— А еще я тебе должен один след на шее, — сказав это, он приник губами к шее девушки, больно покусывая ее. Гермиона опять попыталась вырваться, за что Лестрейндж укусил ее еще больнее. Девушка всхлипнула. Что бы не довести ее до истерики Рудольфус остановился. На мгновение. Потом прижался губами к ее рту и стал, нежно целовать. Гермиона совсем перестала вырываться. Какое-то слепое отчаяние вызвал у нее этот поцелуй. Наверно, потому, что нежность Лестрейнджа говорила о том, что ей уже не вырваться, и что все кончено. Рудольфус заставил себя оторваться от губ Гермионы. Он коснулся губами ее лба. Только сейчас Гермиона почувствовала слезы на своих щеках. Лестрейндж видимо тоже заметил, что девушка плачет и прошелся пальцем по мокрой дорожке на ее щеке. Он провел языком по своему пальцу, ощутив солоноватый вкус ее слез. Вдруг он отстранился он ее лица, как-то странно улыбаясь. Потом встал, расправил невидимою складку на пиджаке и пошел к двери. У проема он остановился и сказал.

— Доброго вам утра, мисс Грейнджер.— и ушел, закрыв за собой дверь.

Гермиона громко и отчаянно зарычала.

Тем временем Лестрейндж спустился вниз, в гостиную. Там уже собралась вся честная компания, включая Лавгуд, которая очень мило общалась с Розье. Рудольфус не удержался от смешка, когда увидел блеск в глазах Розье. Через минут семь подали завтрак. Уизли старший задал давно терзавший его вопрос.

— А где Гермиона?

— Ну, я не обязан за ней следить Уизли, но могу только сказать, что когда я уходил, она спала,— с нехорошей усмешкой сказал Лестрейндж.

— Может пойти ее проведать… — предложила Луна.

— Давай Луна, а то, что-то не похоже, что бы она так долго спала,— сказала Джинни, косясь на Рудольфуса. Хмыкнув, Лестрейндж потянулся к кофейнику.

Прошло время. Гермиона придумывала планы спасения. Один ненормальней другого. Смирившись с мыслями, что спасенья нет, и не будет, Гермиона решила подумать, кто подделал документ. Мысли все равно возвращались к тому, что Лестрейндж гад и, что когда он ей попадется на глаза она ему волосы повыдирает. Там прошло минут восемь. Вдруг дверь открылась в комнату вошла Луна. Гермиона завизжала от счастья.

— Луна! Господи как хорошо, что ты пришла! Отвяжи меня, пожалуйста!

Луна, чуть улыбнувшись, стала отвязывать Гермиону. Через минут пять Гермиона была на свободе.

— Спасибо Луна! Я думала, что я тут до вечера лежать буду! Спасибо!— девушка обняла подругу.Только сейчас Гермиона заметила, что с Луной, что-то не так. Глаза нежно серого цвета теперь блестели каким-то странным, живым огоньком.

— Луна, а, что случилось? — не много нахмурившись сказала Гермиона.

— Знаешь Гермиона я тоже заметила что со мной что-то не так. У меня такое состояние, когда сердце парит вне твоего тела, когда видишь кого-то и этот, кто-то прекрасен для тебя во всех смыслах, когда мозгошмыг не может залезть в голову…

— Короче, ты влюбилась.— на лице Гермионы появилась улыбка,— Ну и кто он. Рон? Гарри?

— Нет и нет. Ни Рон и не Гарри.

— Луна ты меня пугаешь!

— Это Эван Розье.

Гермиона впала в ступор. Эван? Розье? На девушку напал приступ истеричного смеха. Кое-как, успокоившись, она сказала.

— Луна, прости, пожалуйста. Я не хотела смеяться. Я не знаю почему…

— Гермиона, не беспокойся. Если бы ты призналась бы в своих чувствах к одному человеку Гарри или Рону они бы тоже смеялись бы. Людям, которые никогда не ели уху из заглотов, свойственны такие странные поступки…

— Какие чувства Луна? К кому?

— К Рудольфусу Лестрейнджу конечно.

— К кому?

— К Рудольфусу Лестрейнджу.— спокойно ответила Луна.

На Гермиону еще раз напал приступ истеричного хохота. Луна спокойно смотрела на согнувшуюся пополам от смеха подругу. Гермиона успокоилась и молча пошла в гостиную. С Луной она больше не говорила. В гостиной все сидели и завтракали. Рон и Гарри поинтересовались, как она себя чувствует. Ответив классическое «нормально» девушка пошла к свободному месту за столом. По дороге она как бы случайно, но сильно дернула Лестрейнджа за прядь волос. Рудольфус вскрикнул и схватился за голову. Все удивленно посмотрели на него. И только Джинни заметила, что Гермиона наматывает на палец что-то почти не видимое, тонкое и темно красного цвета. Когда все отвлеклись и стали обсуждать между собой документ, Рудольфус послал Гермионе ненавидящий взгляд. Девушка насмешливо улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

День прошел почти не заметно. Все излагали свои варианты, как поймать преступника. Хотя это было бесполезно, ведь преступник их слышал и принимал участие в разговоре. Наконец все расселись по отдельным углам и стали размышлять поодиночке. Все, кроме Луны и Розье которые по-тихому ушли в сад Малфой-Менора. Так прошел почти весь день. Гермиона решила попросить мистера Малфоя показать ей, где находится библиотека. Оказавшись в огромном книгохранилище замка, девушка почувствовала то странное возбуждение, которое испытывала когда решала какую-то задачу непосильную Гарри и Рону, когда требовались только знания, и взять их можно былотолько из книг. Что хотела здесь найти Гермиона, она не знала, но что-то внутри говорило, что ответ на вопрос надо искать здесь. Девушка обошла всю библиотеку примерно за час и вернулась к входу. Прямо над дверью висел огромный гобелен. Примерно такой же она видела в доме на площади Гриммо. Только этот более чистый, ухоженный и побольше размером. Золотые и бронзовые нити тянулись от имени к имени. Золотые — те кто жив, бронзовые — те кто умер. Гермиона долго изучала гобелен и тут ее осенила одна мысль. Блэки были в роду с Малфоями, а в роду с Блэками были Пруэтты. А фамилия миссис Уизли до замужества была Пруэтт, значит, если Драко и Люциус Малфои умрут, не составив завещания, единственными наследниками останутся Рон, Джинни, Джордж, Перси, Билл, Чарли и их дети. Круг подозреваемых сузился…

В это же время Лестрейндж просто не знал чем ему заняться, и от скуки стал доставать Розье (который уже успел вернуться) и Рабастана который пытался прочитать какую-то книгу. Розье доставалось за поход по саду Малфоя-Менора, а Рабастану за то, что он в своей жизни таких походов не совершал.

— Лестрейндж вот ты издеваешься, а сам просто трус.— не выдержал Розье

— Любопытно, почему же я трус? — округлил глаза Рудольфус.

— Может потому, что боишься признаться, даже самому себе, в симпатии к … — начал Розье.

— Продолжай раз начал.— Рабастан оторвался от книги и теперь внимательно слушал.

— К Гермионе Грейнджер.— закончил свою мысль Розье.

Наступила тишина. У Рабастана открылся рот, а сам Рудольфус насмешливо улыбался, глядя прямо в глаза Розье. Прошла минута, потом он сказал.

— Знаешь Розье, не будь я воспитан, я бы тебе врезал , — все так же улыбаясь, сказал Лестрейндж.

— Да ладно тебе Рудольфус. Только слепой не увидит, как ты на нее смотришь. Она тебе явно нравится, — подал голос Рабастан.

— Дорогой мой братец, не надо путать симпатию с похотью,— уже жестче ответил Рудольфус.

— Что ж, не нам тебя судить. Только заметь, ты до сих пор Люциуса не просил вас расселять,— сказал Розье.

— А вы все еще втроем живете и ничего.— Лестрейндж уже злился.

— Не кипятись, брат, просто я бы на вашем месте давно бы жил отдельно, — проговорил Рабастан.

— Пойти к Люциусу это все равно, что громко, на весь Менор, заорать « Меня добила грязнокровка, спасите меня от нее»! — отчеканил Рудольфус.

— Что и требовалось доказать… — тихонько пробормотал Розье.

Вскоре все разошлись по спальням.

Гермиона стояла перед кроватью и опять думала над тем как бы разделить ее на две части. Опять перепробовав все заклинания и ни чего, не добившись, Гермиона наколдовала себе плед и устроилась в кресле рядом с камином.

— У тебя же ноги и шея затекут,— сказал Лестрейндж, который лежал на кровати, положив ногу на ногу.

— С чего бы вдруг такая забота? К тому же, пусть лучше у меня атрофируются конечности, чем я опять с тобой лягу спать, — пробурчала девушка.

— Это не забота, просто, если у тебя действительно конечности атрофируются, мне твое лечениепридется оплачивать,— сказал Рудольфус, кутаясь в одеяло.

Подождав пока девушка заснет, он встал и подошел к креслу. Скрестив руки на груди, Лестрейндж рассматривал скорчившуюся в кресле Гермиону. Аккуратно, что бы не разбудить ее, Рудольфус поднял девушку на руки и положил на кровать. Лег рядом и с мыслями о том, что он идиот и о том, что он непонятно зачем это делает, Лестрейндж заснул.

Глава 6 Открываем карты, господа.

Проснулась Гермиона в предвкушении затекших конечностей и боли в суставах. Но «надеждам» не суждено было воплотиться в реальность. Поэтому проснулась она без боли, зато с Лестрейнджем, который нашел себе весьма странное развлечение. Он пускал Авадой в мух, не вставая с кровати. «Боевые трофеи» были маленькими кучками разбросаны по полу. Гермиона приподнялась на локтях.

— Вот псих… — тихо пробормотала девушка.

— Пожила бы ты пятнадцать лет в Азкабане, ты еще бы не то делала. Каждый, кто хоть два года провел в камере этой милой тюрьмы, обязательно приобретает такие же милые привычки. Вот, например Розье имеет очень, на мой взгляд, странную привычку. Он каждую пятницу выходит в ночной, магловский Лондон, идет под землю, где куча шумных поездов ходит, садится на лавку и начинает пялиться на маглов. А мой дорогой и горячо любимый брат в своей комнате, на стене любит рисовать пентаграммы и магические формулы. Потом стирает их и снова пишет, в основном одни и те же…

— Все! Я поняла, все кто сидел в Азкабане становятся психами.— прервала его Гермиона.

— Ну, не скажи. Вот Крауч он и до Азкабана был не много не в себе…

— Ему было всего лишь двадцать, если не меньше. Я тоже бы свихнулась…

— Если уже не ,того…-пробормотал Лестрейндж пуская заклинанием в муху.

— Это я «того»? Мне говорит это человек, который убивал тысячи тысяч людей и даже и не думал раскаяться…

— Хватит! — резко прервал ее Рудольфус.

— А почему хватит? Что правда глаза режет…

— Грейнджер если тебе захотелось умереть от моей руки, то у тебя очень много шансов.

— Я лучше выпью яд мантикоры, чем умру от руки такого поддонка как ты.

— Вот и славно. А теперь если ты не возражаешь, я выйду,— с этими словами Рудольфус направился к двери ванной.

Гермиона уже полчаса стояла у двери и ждала, пока Рудольфус освободит ванную. Лестрейндж явно решил ей отомстить и просидеть там до следующего утра. Раньше он отказывался мыться в одной ванне с грязнокровкой и поэтому шел в отдельную, в дальнем конце коридора. Наконец не выдержав, Гермиона постучалась. Молчание. Еще раз постучалась. Опять тишина, только звук воду слышался за дверью. Гермиона глухо застонав прислонилась к двери спиной и стала размерено, через секунду стучать в дверь. Неожиданно открылась дверь, сильно ударив Гермиону. Вышел по пояс голый Лестрейндж, в руках которого была его рубашка и пиджак.

— Можно было бы и не стучать столько. Я с первого раза понял.

— Можно было бы и одеться. Мне и первого раза хватило,— сказала Гермиона, с грохотом закрыв дверь.

— Я не думаю, что Люциус тебе спасибо скажет за сломанную дверь,— крикнул ей вдогонку Лестрейндж.

Ответа не последовало.

Все «обитатели» замка, как по традиции, собрались в гостиной. Только вид у всех был напряженный. У всех, кроме Луны и Розье. Им похоже на всех было глубоко плевать. На документ, на вероятность того, что они могут оказаться подозреваемыми, на измотанные нервы остальных и так далее. Короче все собрались за столом, что бы выслушать Гермиону. Девушка встала во главе стола и начала свою речь.

— Дамы и господа, я бы хотела начать рассказ с того, что изложу вам события, которые престали предо мной в течение трех дней, проведенных в Малфой-Меноре. Так вот, в первый день мы проснулись в спальнях этого замка, абсолютно не осознавая, что мы тут делаем и как тут оказались. Но два человек прекрасно знали, что случилось тем вечером, когда мы собрались тут подписать документ. Первый человек как мы все знаем это Луна. Второй это преступник, который обманом собирался присвоить себе огромное состояние. А может и в не далеком будущем этот человек стал бы убийцей, но мне удалось это предотвратить. Вернемся к первому вечеру. Меня удивили две вещи того дня. Первое. Джинни очень спокойно себя вела, узнав от Луны о том, как себя вела тем вечером.В о время как Рабастан явно хотел убить Рудольфуса за то, что тот не сдержал своего смеха, а Розье явно старался успокоиться, наливая себе воды. Второе что мне показалось странным это,то как рассказывала Луна. Она спотыкалась и старалась сократить рассказ до минимума. Короче было видно, что она врет. Или что-то не договаривает. На следующий день мы нашли документ. И здесь была одна странность. Иллюзия была поставленная не качественно и учитывая прошлое не которых личностей я могу сделать вывод, что не Лестрейнджи и не мистер Малфой. Особенно не мистер Малфой. Я уверена, что всем им приходилось подделывать документы, а человек подобные чары, похоже, создает в первый раз. И еще этот человек допустил глупости, в том числе написал мою фамилию неправильно. Я знаю только двух человек, которые допускали ошибку в моей фамилии. Возвращаемся к третьему дню. На третий день я обнаружила то, что окончательно подтвердило мои догадки о преступнике. В библиотеке Малфой-Менора висит гобелен с родословной Малфоев. Из всех людей, представленных на генеалогическом древе, в живых остались только Драко Малфой, Люциус Малфой, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи и нынешние представители семейства Уизли (несчитая Молли и Артура). Если Драко и Люциус не составили завещание, то в случае их смерти замок, и все остальное вместе с ним переходят Уизли. Получается, что преступник один из них. Теперь смотрим на то, кому нужны деньги в семействе Уизли. Чарли Уизли. Он занимается селекцией драконов и очень неплохо зарабатывает. Он не подходит. Билл Уизли. Он живет во Франции со своей женой и деньги ему тоже не нужны. Перси Уизли. Заведует отделом магического правопорядка в Министерстве, и он правая рука Министра. Он неплохо зарабатывает и ему хватает на проживание и содержание жены и двоих детей. Джордж Уизли и Рон Уизли работают в «У.У.У», который процветает и приносит огромный доход. Джинни Уизли. Не замужем, работает в маленькой компании по производству котлов, живет в съемной комнатушке в Дырявом Котле. Ей, несомненно, нужны деньги. Джинни видимо узнала от Перси, что вступает закон о запрете Пожирателям Смерти (даже бывшим) передавать по наследству свое имущество. Следовательно, Малфой-Менор переходит, после смерти Люциуса, к государству. Значит, выпросить у Перси замок для Джинни будет проще простого. Но ей видимо оказалось этого мало. Если гулять то по крупному. Она и решилась на аферу с документом. Она подсунула документ Драко. Она прекрасно понимала, что Малфой захочет поскорей избавиться от общения с Поттером и естественно не читая, что ему надо будет сделать, он исполнит условие касающееся того как надо подписать договор, лишь бы подписать его побыстрей. Расчет оправдался. Все шло плану. Джинни подсыпала в алкоголь какую-то отраву, что бы мы побыстрей потеряли голову от алкоголя. Видимо она понимала, что иллюзия на документе у нее получилась слабая. Меня сильно удивило в рассказе Луны то, как быстро захмелел Рабастан. Судя по его телосложению, алкоголь не должен был так быстро добраться до мозга. Похоже, и это учла Джинни и перестаралась с отравой. Но кое-что пошло не так. Сначала удалились мы с Лестрейнджем, а потом и Драко с Гарри, затем Люциус и Рон и Джинни пришлось тоже уйти, что бы не вызвать подозрений у не пьющей Луны которая наблюдала за происходящим. Похоже, пока я с Рудольфусом выясняла отношения, Луна с Джинни успели переговорить, и Джинни уговорила не говорить Луну, что она на самом деле не пила алкоголя. Видимо под предлогом того, что влюбились в Розье или Рабастана. Окончательно испортило планы Джинни то, что я решила начать расследование. И наконец, только Джинни и Рон неправильно пишут мою фамилию.

— У тебя нет доказательств, что это я!— крикнула Джинни.

— Как видишь, есть, но они не настолько существенный, что отдать тебя под суд и надеюсь, ни мистер Малфой, ни Драко, ни Гарри этого не сделают,— спокойно ответила Гермиона. Джинни встала из-за стола, и направилась к выходу из замка. Вдруг она остановилась, резко развернулась, кинула в Гермиону Круцио и выбежала. Гарри, Драко, Розье и Рабастан кинулись за ней, Рон сидел как громом пораженный, Малфой старший как-то странно дернулся, но остался на месте. Лестрейндж старший молча встал, подошел к Гермионе. Желание Джинни причинить боль Гермионе было настолько сильно, что от заклинания девушка потеряла сознание. Лестрейндж возвел глаза к небу, глубоко вздохнул и поднял девушку на руки. Люциус посмотрел на него как ненормального. Пришлось положить ее на диван, пробурчав.

— А что она на полу лежать будет… — Лестрейндж сел рядом с телом девушки. Вскоре вернулись Розье, Уизли, Поттер и Рабастан.

— Не догнали, она добежала до ограды и трансгрессировала. Как Гермиона, что с ней?— спросил запыхавшийся Поттер.

— Она без сознания, Уизли сильно шибанула ее Круциатусом.

Гарри с Роном пошли ближе. Поттер присел на корточки и погладил Гермиону по голове. Над головой раздался голос Лестрейнджа.

— Насмотрелись? А теперь принесите успокаивающее зелье и обезболивающее.

— Ты тут не командуй, Лестрейндж!— подал голос Рон.

— Хорошо, Уизли. Только если ей плохо будет, когда она очнется, это будет на твоей совести.

— Если такой умный, сам бы и пошел.

— А ей не друг, что б лекарства таскать.

Гермиона вдруг застонала. Рона и Гарри как ветром сдуло. Рудольфус убедившись, что все тоже куда-то разошлись, стал аккуратно гладить девушку по голове. Ощутив, как чьи-то холодные пальцы касаются ее головы, Гермиона приоткрыла глаза. Лестрейндж глубоко вздохнул, прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана, но гладить не перестал. Девушка попыталась незаметно подвинуться ближе. Но Лестрейндж видимо заметил, потому что он усмехнулся и прекратил поглаживания. Пришли Рон и Гарри с зельями. Послушно выпив успокоительное Гермиона покосилась на Рудольфуса, который усмехаясь, косился на нее. Слава Мерлину, Гарри и Рон ни чего не заметили.

Поскольку причин на то, что б оставаться в Малфой-Меноре не у кого не было уже через час Розье, Луна, Гарри, Рон, Гермиона и оба Лестрейнджа шли к воротам с территории замка. Рон и Гарри разговаривали о Джинни, Луна и Розье шли, обнявшись, Рабастан и Рудольфус уже переругивались, а Гермиона замыкая эту процессию, шла сзади. Подойдя к воротам все стали прощаться. Гарри обратился к Гермионе.

— Я переночую у Рона, а завтра если хочешь, прогуляемся все вместе по Косому переулку?

— Хорошо, Гарри. До завтра.

— До завтра.

Гарри и Рон трансгрессировали. Обернувшись Гермиона, увидела, что трансгрессирует Рабастан. Луна и Розье стояли вместе. Розье вдруг обнял ее и поцеловал. Гермиона грустно вздохнула. Пошел дождь. Сзади раздался голос Рудольфуса Лестрейнджа.

— А Розье прав.

— То есть?

— Я трус.

— Почему?

— Может поэтому…— он резко подошел к Гермионе и поцеловал. Что-то выключилось в девушке (прим автора: наверно это был разум). Она обвила шею Лестрейнджа руками и прижалась сильней к нему. Улыбаясь ей в губы, Рудольфус углубил поцелуй. Дождь превратился в ливень. Мокрые, темно рыжие волосы Лестрейндж прилипли к лицу Гермионы. Черные отметины под его глазами смыл дождь. Вдруг у Гермионы в голове что-то щелкнуло. Она оторвалась от губ Рудольфуса.

— Так не должно быть… ну, неправильно это… я и ты … это не возможно…

— Скажи, ты в школе нарушала правила? — вдруг спросил Лестрейндж. Он погладил ее по шеке.

— Старалась не нарушать, но иногда…

— Вот, именно этим «иногда» и живи, Грейнджер… — сказав это, Рудольфус опять припал к губам девушки. Гермиона попыталась вырваться, но видимо Лестрейндж это предвидел и прижал ее к себе сильнее.

А Розье с Луной не куда не ушли. Луна улыбаясь, смотрела на целующихся Гермиону и Рудольфуса. Розье стоял сзади и обнимал Луну за талию. Луна сказала.

— Какая красивая из них пара…

— Ненадолго,— тихо сказал Розье.

— Почему?

— Ни один нормальный человек не сможет терпеть Рудольфуса больше четырех дней…

— Я так не думаю. Если их сердца нашли друг друга, то их любви уже ни чего не грозит.

— У тебя странная логика, Луна.

— Мне все так говорят. Правда потом мне говорят, что я была права, но кто знает…

Дождь усилился. Луна и Розье трансгрессровали. Не прекращая поцелуй Рудольфус снял с себя пиджак и накинул на Гермиону, обняв ее за плечи. В голове девушки, что-то настойчиво говорило о том, что это не правильно и что их не примут вместе, но другой голос орал, что есть сил, что надо жить этим «иногда» о котором говорил Рудольфус Лестрейндж.

Эпилог.

Свадьба. На верно самый счастливый праздник в мире (не считая Дня Рождения и Рождества). Самые несчастные люди на празднике это жених и невеста. Хотя нет самый несчастный это подружка невесты. Вроде бы ты на свадьбе, идешь по ковровой дорожке, красивая ухоженная, в золотом платье, только на самом деле ты всего лишь свидетель, который должен радоваться за брачующихся, поздравлять их и главное не обращать внимание на то, что у тебя от этих туфель затекли ноги. Примерно с такими мыслями Гермиона одевалась на свадьбу. Платье было ей несколько мало и сильно давило на грудь. Волосы с годами объявили ей бойкот и в наглую сопротивлялись укладке. Гордо плюнув на прическу, Гермиона прикрепила кремовую розу за левым ухом. Схватив сумку, она трансгрессировала.

Дом Лавгудов стал более красочным. Цапень с дорожек был убран, яблони украшены лентами и цветами. И даже конус дома был красиво расписан золотистыми завитушками. Не большая толпа стояла у шатра, рядом с домом. Все напоминало свадьбу Билла и Флер, хотя наверно Гермиона не так часто была на свадьбах волшебников. Сам процесс еще не начался, и Гермиона решила проведать Луну и Розье. Розье был на первом этаже. Он сидел за столом и о чем-то говорил с каким-то мужчиной. Мужчина был одет в светло бежевою мантию, волосы были длинные и темно рыжего цвета, завязаны в низкий хвост. Под глазами были две длинные, черные отметины. Лицо худое и смертельно бледное. Розье и его собеседник повернулись к Гермионе. У девушки открылся рот. Один глаз собеседника Розье был светло серый с маленькой точкой вместо зрачка. Второй глаз был приятного зеленого цвета. Улыбаясь во все тридцать два зуба, на нее смотрел Рудольфус Лестрейндж. Как завороженная Гермиона подошла к нему, осмотрела со всех сторон и даже взяла за руку, что бы убедиться, что на руках длинные ногти. Девушка впала в ступор, до сих пор держа кисть Лестрейнджа. Тем временем пальцы Рудольфуса стали прохаживаться по ладони Гермионы, переходя на кисть и отправляясь дальше по всей руке. Поняв, что Гермиона сама из ступора не выйдет Лестрейндж больно поцарапал ногтем по плечу девушки. Гермиона вздрогнула и резко от него отошла. Также резко развернувшись, девушка кинулась наверх к Луне.

— Ну, ну, Рудольфус. Мне кажется или я чего-то не знаю?— спросил Розье.

— Я же не знаю, что ты знаешь а что нет, поэтому на твой вопрос ответить не могу.

— Лестрейндж, я серьезно. У вас в очередной раз, что-то случилось?

— С чего ты взял?

— Потому, что у вас обязательно, что-то случается.

— Ну, это не значит, что и в этот раз, что-то случилось. Розье ты нелогичен.

— Давай рассказывай.

— Ну, повздорили немного, ну и что?

— Как «ну и что»? Мы с Луной за весь год ни разу не ругались…

— Прости за вульгарность, но мы не только углам лобзаемся.

— Понятно. Опять она задала вопрос про ваше будущее.

Лестрейндж промолчал. Розье рассмеявшись, продолжил.

— Подумай, тебе всего лишь тридцать восемь лет, ей восемнадцать. Вы вполне можете пожениться и жить свою долгую и счастливую жизнь вместе...

— Тебе легко говорить. Тебе всего тридцать два.

— Знаешь, разница невелика…

— Я знал, что ты меня не поймешь… который час?

— Половина первого.

Тем временем Гермиона и Луна говорили по поводу свадьбы и счастливого будущего четы Розье.

— Луна, не представляешь, как я тебе завидую. У тебя не жизнь, а сказка получается. Любящий муж, дом во Франции…

— Гермиона, мне кажется, что тебе не чему завидовать. У тебя все тоже самое. Рудольфус тебя очень любит и дом у вас тоже есть. Часто люди не видят того, что у них уже есть…

— Луна, он просто не хочет, что бы наши отношения были серьезными. Так будет проще от меня отвязаться…

— Ты не права. Если бы он хотел от тебя отвязаться, он бы это сделал уже давно.

— Я не знаю, Луна. Я вообще никогда не знаю, что от него ожидать…

— А разве это плохо?

-Согласен ли ты Эван Юдес Розье взять в жены Луну Лавгуд?…

Гермиона стояла за Луной и затылком чувствовала как взгляд Рудольфуса (колючий, жадный и властный) скользит по ее телу. Девушка вздрогнула и обернулась. Глумливо улыбнувшись, Лестрейндж отвернулся.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней.

Раздались аплодисменты. Гермиона обняла Луну. Слезы текли по ее щекам. От радости и еще из-за кое-чего. Она даже Розье обняла от нахлынувших на нее чувств. Воспользовавшись моментом, Эван прошептал ей в ухо.

-Если этот трус не женится на тебе в течение трех месяцев, напиши нам, и я ему постараюсь волосы отстричь.

Девушка улыбнулась сквозь слезы.

Вечер выдался теплым. Все гости разошлись, кроме Гермионы и Лестрейнджа. Розье и Луна провожали их у выхода.

— Знаешь Лестрейндж, когда Гермиона на свадьбе меня обняла, я обещал ей одну вещь, которая целиком и полностью зависит от того, хочешь ты ходить с длинными волосами или нет.— улыбаясь, тихонько сказал Розье

— Я тебя понял. Но знаешь, должен сказать, что в тот момент у меня появилось жгучее желание тебя убить.— так же тихо сказал Лестрейндж.

— Луна, вы, когда вернетесь из Франции?— спросила Гермиона.

— Наверно в Августе…— сказала Луна.

— Значит через три месяца. Увидемся, Луна, еще раз поздравляю, Эван.

— Гермиона, если что, приезжай. Даже если ты убьешь Лестрейнджа, и тебя будет искать весь Аврорат Англии, мы тебе дадим укрытие,— напоследок сказал Розье.

Рассмеявшись Гермиона пошла вперед, что бы трансгрессировать. Лестрейндж подошел ближе к Луне и Эвану.

— Свадьба в конце Августа. Приглашения вышлю во Францию с точным указанием даты.

Быстро сказав это, Рудольфус догнал Гермиону. Тихий хлопок аппарации разнесся по участку Лавгудов-Розье.

Smail-forever

Конец.