Старый добрый праздник

Профессор Дамблдор собрал преподавателей в своем кабинете вечером тридцатого октября. Откашлявшись, он поправил очки и деловито начал:

— Итак, уважаемые коллеги, на носу День всех Святых. А потому надо как-то организоваться и, гм, достойно его отметить.

— Но, сэр, это же маггловский праздник! Может, просто обойдемся торжественным ужином? — без особой надежды спросила мадам Хуч.

— Дети любят праздники, Роланда, и им неважно, маггловские они или нет, — возразила ей хогвартская колдомедичка.

— Вы абсолютно правы, мадам Помфри. Поэтому я с удовольствием выслушаю ваши предложения по поводу праздничной программы, дорогие коллеги, — директор с любопытством оглядел мрачных преподавателей.

Практически ни у кого из них идея праздника восторга не вызывала. Разве только мадам Помфри сияла улыбкой восторженного зрителя, похрустывая лимонными дольками, — Дамблдор в отчаянии наблюдал за исчезновением лакомства, — да МакГонагалл задумчиво прищурилась, словно перебирая варианты сценария предполагаемого мероприятия. Остальные недовольно переглядывались. Мадам Хуч и Флитвик шептались о последних новостях из Министерства, Сибилла Трелони явно прикинулась, что пребывает в предсказательском трансе и, кажется, дремала. Слагхорн дремал, не скрываясь, Хагрид пока не осознал сам факт грядущего праздника и мысленно был где-то рядом со своими любимыми соплохвостами. А Снейп так вообще что-то сосредоточенно строчил на крохотном листе пергамента, изредка презрительно зыркая по сторонам из-под немытой шевелюры. Но Дамблдор не отчаивался. Не в первый раз он сталкивался со скептицизмом коллектива, особенно, когда от них требовалось проявить творческую инициативу.

— Что ж, если у вас пока нет никаких идей, хочу предложить вам следующее. Первое. Мы задействуем весь состав привидений, пусть они разыграют сцены, скажем, своей гибели…

Профессор Снейп страдальчески возвел очи горе. Впрочем, патетический жест не возымел никакого эффекта. Но это было неважно. Дальнейшее развитие сюжета зельевар мог предсказать с точностью до реплики, и получше Трелони: каждый год было одно и то же. Сейчас преподавателям будет предложено разобрать роли всяких монстров, и ему традиционно достанется образ Смерти. Отвратительно.

— …а вы, уважаемые, могли бы изобразить каждый кого-нибудь страшного. Для детей. Кстати, а где Помона? Что-то она задерживается.

— В теплицах, где же еще? Скоро корни там пустит, — язвительно ответила Мастер Полетов. Отчего-то она недолюбливала толстенькую деканшу. Впрочем, та, опровергнув ее инсинуации, как раз появилась в дверях кабинета и торопливо прошла к свободному стулу, по пути отряхивая мантию от налипшей земли.

— Отлично, все в сборе, и я продолжу, с вашего позволения, — улыбнулся Дамблдор. — Я остановился на распределении персонажей. Думаю, никто не будет возражать, если Роланда Хуч сыграет роль вампира.

— О, что вы, мы все просто сгораем от желания поголовно быть вампирами, — не удержался от ехидного комментария Снейп. Роланда обреченно кивнула: каждый год именно она была вампиром.

— А деканы факультетов, как, впрочем, и всегда, изобразят четырех всадников Апокалипсиса.

— О нет… — едва слышно простонала МакГонагалл. Хотя она и поддерживала идею Альбуса о том, что детям нужны праздники, эти роли уже порядком поднадоели.

— Минерва, мне кажется, вам прекрасно удается образ Войны, — улыбнулся директор, — похоже, в вас просыпается кровь воинственных шотландских предков , когда вы в образе. Филиус, вас я, как обычно, попрошу быть Голодом, Помону — Чумой, а Северус будет отлично смотреться в образе Смерти.

— Сэр, а может, я лучше вампиром? — безнадежно поинтересовался зельевар, поднимая голову от своего пергамента.

— Не спорь, мальчик мой, у тебя великолепно получается. Продолжаем. Горациус!

— А? Что? — вскинулся Слагхорн. — Э-э, Альбус, видишь ли, завтра мне необходимо будет смотаться в Прагу на пару дней, важная конференция, так что извини, меня не будет. Сам понимаешь…

— Господин директор, я хотела бы заметить, что на своем посту, пожалуй, принесу больше пользы, нежели восседая за столом в Большом Зале в каком-нибудь ужасающем образе, — как всегда дипломатично заявила мадам Помфри.

— Поппи, вы же только что активнее всех нас поддержали идею директора? — недоуменно повернулась к ней МакГонагалл.

— И что? Я же не говорила, что собираюсь принимать в этом непосредственное участие, — и она потянулась за последней лимонной долькой в вазочке, оставив директора ни с чем.

— Допустим, — вздохнул Дамблдор. — Значит, остаются Хагрид и Сибилла.

— Нет-нет, сэр, я вижу… — встрепенулась прорицательница, — я вижу, что мне предстоит всю ближайшую неделю провести в уединении у себя в комнатах. Мне жаль… — и она развела руками, с извиняющейся улыбкой на лице. Профессор Снейп покосился на нее и скептически покачал головой.

— Северус, что вы пишете? — обратился к нему директор.

— Ничего особенного, сэр. Ничего особенного. Так, план по уничтожению Темного Лорда, — зельевар выразительно посмотрел на седобородого профессора. — А может, вместо меня вы на роль Смерти возьмете Хагрида?

— Знаете, а это идея, — оживился Флитвик. — Если его закутать в черную мантию, получится о-очень большая Смерть… Мне нравится предложение профессора Снейпа.

Тот кинул на него взгляд, который в системе желчного и вреднющего профессора Зельеварения можно было бы, пожалуй, принять за признательный.

— Рубеус! Ты будешь играть Смерть на празднике Хеллоуина! — повернулась к лесничему довольная жизнью и собой Помфри. — Я завтра загляну к мадам Малкин, чтобы она сшила для тебя черную мантию.

— Этта, что, правда что ль? Профессор Дамблдор, вы хотите, чтобы я сыграл в вашем спектакле?

— Ну, это не совсем спектакль, даже совсем не спектакль, просто небольшой выход в костюмах… Все, как обычно, Рубеус. Я не возражаю — если Северус уверен, что готов уступить тебе свою роль.

— Да-да, конечно, господин директор! С неземным удовольствием! А теперь простите, меня ждут студенты для взыскания, — Снейп вскочил, залпом допил свой чай и в мгновение ока вылетел из кабинета.

— В таком случае, коллеги, я вас больше не задерживаю, — и Дамблдор поерзал в кресле, давая понять, что экстренный педсовет закончен.

Темный Лорд лениво развалился в кресле в поместье Малфоев, меланхолически поигрывая волшебной палочкой. Его терзала жесточайшая тоска, которую он от скуки заливал коллекционным малфоевским коньяком. С приближением зимы он хандрил все чаще и чаще. Верные упиванцы в такие минуты старались не попадаться на глаза хозяину.

— Белла! — позвал Волдеморт слегка заплетающимся языком — коньяк он сегодня уже дегустировал.

— Да, мой лорд, — женщина заискивающе воззрилась на него.

— Скажи мне, милочка, — зевнул он, — что у нас слышно нового?

— Э-э, пока ничего, мой лорд. Разве что… Завтра — Хеллоуин.

— Вот как? — оживился скучающий Темный волшебник-на-данный-момент-умирающий-от-скуки. — Это хорошо. Будем праздновать. Всем быть в костюмах. А я на вас посмотрю.

— А какие костюмы надевать? — встрял Петтигрю, совершенно случайно околачивавшийся неподалеку.

— Какие, какие, будто не знаешь, — проворчал Волдеморт, — страшные!

— О, я буду дьяволицей! — обрадовалась Беллатрикс.

— Тебе для этого даже наряжаться не придется, — буркнул анимаг.

— Круциатну, — с глухой угрозой в голосе пообещала мадам Лестрейнж. Петтигрю взвизгнул, мигом перекинулся в крысу и на всякий случай спрятался под креслом Темного Лорда, чем вызвал его ленивую улыбку.

— Ладно, всех ко мне, надо организовать этот праздник, — распорядился Волдеморт, обращаясь к Белле. — А потом уже я решу, чего делать с Поттером, — кажется, жизнь начала налаживаться…

* * *

В поместье Малфоев было тесно: собрался практически весь круг приближенных упиванцев. Не все выглядели довольными, но роптать, естественно, никто не посмел. Перед Лордом стояли навытяжку, ожидая распоряжений. Один Снейп сидел в уголке и что-то ожесточенно строчил на маленьком пергаменте.

— А ну, всем тихо! Лорд говорить будет! — заорал Петтигрю непонятно зачем, ведь все и так молчали, только зельевар скрипел пером.

— Завтра — так называемый Хеллоуин. Я хочу, чтобы вы, мои верные слуги, повеселились на этом маггловском празднике, — бодро вещал Волдеморт из облюбованного кресла. — Непременное условие — всем быть в костюмах. Можно в непристойных. Хочу увидеть несколько качественных пыток, парочку смертей, желательно детских, потом можно оргию. Потом, если время останется — танцы. Вопросы есть? Так, Северус, а чего это ты там пишешь?

— Ничего особенного, Ваше Темнейшество, ничего особенного. Так, план по уничтожению Дамблдора. — Стоящие рядом с ним упиванцы уважительно покосились на зельевара.

— Это хорошо. Завтра… Нет, послезавтра хочу видеть его законченным.

— Будет исполнено, мой Лорд, — наклонил голову Снейп, втайне надеясь, что на этом интерес Темного Лорда к нему закончится. Но не тут-то было.

— Вот что еще. Мне плевать, во что именно будет одета массовка. Но вот на тебе, Люциус, непременно должен быть костюм вампира. Отрастишь за ночь клыки подлиннее, и, в общем-то, больше ничего и не надо. Будешь весь такой белый…

— …и совсем горячий, — пробормотал себе под нос Малфой.

— …и зубастый! Красота! А ты, Северус, будешь Смертью. Тебе для этого образа тоже не надо искать костюм, и так похож! — и Волдеморт расхохотался, явно довольный своей шуткой. Снейп на это ничего не сказал, но как-то нехорошо позеленел.

* * *

Тридцать первого октября, в День всех Святых зельевар Северус Снейп не вышел в Большой Зал ни к завтраку, ни к обеду, что было для него вполне нормально, когда он работал над очередным сверхсложным зельем. Но когда он не появился и к ужину, преподавательский состав встревожился. В качестве делегации в его личные покои отрядили Флитвика и мадам Помфри, как лиц, с которыми у пропавшего зельевара были наименее конфликтные отношения.

Его комнаты были пусты. Только на столе валялся клочок пергамента, густо исписанный с обеих сторон. Повертев его так и сяк, мадам Помфри протянула его декану Рэйвенкло. Тот сокрушенно покачал головой и оба вышли из кабинета зельевара, плотно прикрыв за собой дверь. Пергамент остался лежать на столе.

К слову, на праздновании этого же праздника в поместье Малфоев зельевар тоже не появился. Засланный в Хогвартс на разведку анимаг Петтигрю без особых проблем добрался до слизеринских подземелий. Очутившись в комнатах Снейпа, он облазил каждый угол, но Снейпа не нашел. Догадавшись посмотреть на стол, он обнаружил тот самый кусочек пергамента. На одной его стороне бесконечное (на самом деле, разумеется, конечное) число раз значилось: «Альбус — козел», а на другой: «Том — придурок».

А Снейпа с тех пор никто не видел.