−Люди часто бывают неразумными, нелогичными и эгоцентричными. Все равно прощай их. Если ты добр, люди могут обвинить тебя в эгоистичных и скрытных мотивах. Все равно будь добр. Если ты честен и искренен, люди могут обмануть тебя. Все равно будь честным и искренним. То добро, что ты сделал сегодня, люди часто забудут завтра. Все равно делай добро.
− Именно так он и сказал?!
− Да, Сио. Именно так.
− Смешно. Нельзя прощать непростительное. Интересно, если я сейчас подойду к нему и скажу два слова, он меня простит потом?
− Два слова это «Авада Кедавра»?..
* * *
Недалеко от Литтл-Хэнглтона проживала семья: старик, его сын и дочь. Чтобы найти их дом, нужно было или жить в Литтл-Хэнглтоне и лазить по всем закоулкам, или быть волшебником.
Мужчина, шедший по узкой тропинке, никогда здесь не был, но ориентировался прекрасно, из чего можно было сделать вывод, что он чем-то отличается от людей. Да и выглядел он до неприличия странно: невысокий, полный, в очках с невероятно толстыми линзами (тогда как все жители Литтл-Хэнглтона были высокими стройными людьми с отличным зрением), вдобавок ко всему, он был одет в гетры и сюртук, надетый поверх полосатого трико. Этого человека звали Боб Огден, и сегодня ему надо было разобраться с нарушением магического правопорядка, совершенного неким Морфином Мраксом. Он не был сумасшедшим, как могли бы подумать в маленьком городке, к которому он сейчас направлялся, он был магом-аврором.
Не дойдя до Литтл-Хэнглтона, мужчина свернул на узкий проселок. Тропинка была извилистая, каменистая, вся в рытвинах, она вела к темной группе деревьев. Огден остановился и вытащил волшебную палочку.
На небе не было ни единого облачка, но деревья отбрасывали сплошную темную тень холодную тень, и мужчина не сразу различил среди тесно растущих стволов какое-то строение. Домик был полуразрушенным, и было непонятно, живет ли здесь кто-нибудь вообще. Но Огдену было дано задание, и он не мог его не выполнить. Тем более, что координаты были достаточно точными.
Тихо, осторожно и бесшумно Огден двинулся вперед, не сводя глаз с двери домика, к которой была прибита мертвая змея.
Послушался шорох и с ближайшего дерева спрыгнул человек, одетый в лохмотья, и приземлился прямо перед Огденом. Тот отскочил назад так быстро, что чуть было не потерял равновесие.
− Вас сюда никто не звал.
У стоявшего перед ним человека были густые коричневые волосы (по другому и не скажешь — именно коричневые) и какие-то пустые серые глаза. Его можно было бы назвать красивым, если бы он не вселял такой страх в сердце.
− Э-э… Доброе утро. Я из Министерства магии…
− Вас сюда никто не звал.
− Э-э… Прошу прощения, но я вас не понимаю… − нервно проговорил Огден.
Между тем оборванец двинулся на Огдена, нацелив на него нож и волшебную палочку.
− Морфин! — послышался новый голос.
Из домика вышел пожилой человек, с такой силой захлопнув за собой дверь, что злосчастная змея закачалась туда-сюда. Этот человек ростом был чуть ниже первого и обладал довольно интересной внешностью. Он был жилист, широкоплеч, с небольшой ассиметрией в лице, блестящими серыми глазами и короткими жесткими волосами. Человек остановился возле Морфина и положил ему руку на плечо.
− Из Министерства, значит? — сказал пожилой, посмотрев на Огдена сверху вниз.
− Совершенно верно! — ответил Огден чуть испуганно, утирая пот с лица. — А вы, как я понимаю, мистер Мракс?
− Точно, − ответил Мракс. — Испугались, что ли?
− Он на меня напал! — возмутился Огден.
− Надо было предупредить, − агрессивно ответил Мракс. — Это частное владение. Вы вломились без предупреждения, а теперь удивляетесь, что мой сын защищается.
− От чего защищается-то? — буркнул Огден.
− О посторонних. Любопытствующих. Маглов и всякой разной дряни. — Мистер Мракс обратился к Морфину, почти не разжимая губ:
− Ступай в дом. Не спорь.
Морфин ухмыльнулся и зашагал к хибарке.
− А я как раз приехал поговорить с вашим сыном, мистер Мракс, − сказал Огден. — Это ведь был Морфин, верно?
− Ну да, это был Морфин, − равнодушно ответил старик. — Вы чистокровный? — вдруг с вызовом спросил он.
− При чем здесь это? — холодно ответил Огден.
Внезапно раздавшийся шум за домиком прервал их разговор, и Мракс, кинув Огдену: «Стойте здесь!», направился к источнику шума.
− Тварь! Сквиб несчастная! — через несколько мгновений Огден услышал голос Мракса, а затем увидел и его самого. Тот тащил за волосы симпатичную голубоглазую девушкой, в руках которой были черепки, а по щекам текли слезы.
− Магловское отродье! Бестолочь неповоротливая! — вопил Мракс. — и это моя дочь Меропа, одна из наследниц Слизерина?! Сквиб поганая! Почини горшок, дылда безмозглая, почини сейчас же!
Девушка уронила черепки на землю, трясущейся рукой вытащила из кармана волшебную палочку и чуть слышно пролепетала заклинание, от которого черепки рассыпали на мельчайшие кусочки, почти в пыль.
− Ах ты, осквернительница крови, я сказал починить! — казалось, еще чуть-чуть, и Мракс сорвет голос.
Меропа, всхлипывая, направила палочку на то, что ранее было горшком, но Огден опередил ее. Он взмахнул волшебной палочкой и произнес:
− Репаро максима!
Горшок мгновенно стал целым. У Мракса внезапно потемнели глаза и он крикнул:
− Морфин!
Окончательно потеряв над собой контроль, старик кинулся на Огдена. Тот, не растерявшись, поднял волшебную палочку и выкрикнул:
− Релашио!
Мракса отбросило назад, он налетел на дерево и, ударившись головой, упал. Разъяренный Морфин, выскочив из домика, бросился на Огдена, размахивая ножом и выстреливая заклятьями. Одно из них попало аврору прямо в грудь, и он упал на спину. Тут встал Мракс и подошел к мужчине:
− Вот тебе и конец, грязнокровка сопливая!
Последним, что видел в своей жизни Боб Огден, была зеленая вспышка проклятья, и золотой блеск волос Меропы, убегающей в лес…
* * *
Через три дня, утром, Меропа вернулась домой. Девушка, зайдя в дом, улыбнулась и прошептала:
− Наконец-то! Теперь я смогу осуществить предначертанное!
Все так же улыбаясь, Меропа прошла в кухню, подошла к гобелену, на котором был изображен Салазар Слизерин и тихо сказала:
− Я готова, великой предок!
Мужчина на портрете ухмыльнулся и гобелен отъехал, за ним оказалась лестница, по которой и не преминула спуститься девушка. Лестница заканчивалась тупиком, но Меропа Мракс достала из складок платья серебряный нож и порезала ладонь, которую после приложила к стене. Через мгновение девушка исчезла.
* * *
− Боже, какая жара! — Том Риддл поправил шляпу и расстегнул две пуговицы на белоснежной рубашке. — Как жаль, что я не волшебник!
С утра было прохладно, но к обеду, когда мужчина уже довольно далеко отъехал от друга, начало парить. Решив доехать до дома, Том отправился дальше. Проезжая мимо дома Мраксов, молодой человек услышал красивую песню и повернул туда коня. Он точно знал, что в доме этих сумасшедших не было женщин, и также точно знал, что голос принадлежал женщине.
* * *
− Ведьма! Тварь! Убирайся! — Том вытолкнул беременную жену из дома. — Вот значит как! Околдовала! И только из-за того, что я предок какого-то Гриффиндора!
Том хлопнул дверью и в бессилии ударил кулаком стену. Успокоения это не принесло, и мужчина снова сорвался на крик:
− Ненавижу! — Он ненавидел всех: жену, которая его обманывала и которая была на восьмом месяце беременности; предков, которые виноваты в том, что эта ведьма на него позарилась; себя, наконец, потому что он ничего не понял сразу…
…В это время на пороге дома плакала Меропа Мракс. Она знала, что не может вернуться домой и знала, что ей нужно отсюда уйти.
Вскоре в голове появилась мысль: «Главное — исполнить мое предначертание!». Затем всплыли слова Салазара Слизерина: «При смешении крови двух сильнейших магов получится величайший волшебник, который сможет перевернуть мир! И тебе, Меропа, уготовлена великая честь: ты станешь матерью этого человека. Нужно только…»
Меропа кивнула, улыбнулась своим мыслям и трангрессировала. Том Риддл, которому в голову пришла мысль сказать жене что-нибудь еще, вышел на порог и понял что Меропа исчезла. Он опоздал.
− Исчезни отсюда! — миссис Коул была не в настроении, и поэтому внезапно заявила, глядя в лицо златовласке:
− Попрошайка!
Лицо Меропы вспыхнуло и она тихо заявила:
− Я не попро… — тут она схватилась за живот и застонала.
* * *
31 декабря 1926. 23:59
− У вас двойня, миссис. Мальчик и девочка. Как вы их назовете?
− Д-двойня?!
− Да, миссис. Так как их записать?
− Мальчика — Томом в честь отца, и Марволо в честь моего отца. А девочку — Кассиопеей в честь бабушки, и Меропой в мою честь. А фамилия у них должна быть Риддл…
Через пол часа Меропа Мракс скончалась, оставив двух малышей-волшебников, которым было суждено изменить мир…
05.06.2010 Глава 2
Миссис Коул не любила этих двоих. Они были… неправильными. Они никогда не плакали и всегда защищали друг друга. Иногда, когда они злились, а Мадалина смотрела им в глаза, ей казалось, что ее засасывает в засасывающую пустоту, в ад. Они это Том и Сио. Брат и сестра. Невозможные дети…
1933 год.
− Смотри, куда прешься, Риддл! — Толстый русый мальчик, чем-то похожий на кролика, только что так толкнул Тома, что тот чуть не упал. — Извинись!
Кассиопея, шедшая около Тома, осторожно сжала брату руку и безмолвно посмотрела ему в глаза. Черноволосый мальчик, только что сжимавший кулаки, расслабился и, ухмыльнувшись, кивнул. А Билли Стаббс с ненавистью посмотрел на девочку и фыркнул:
− Что, Риддл, можешь только прятаться за юбкой сестры? Да ты даже рот без нее открыть не можешь! Урод!
Ответом ему было молчание. Риддлы ушли.
* * *
В темной холодной комнате сидели два ребенка — мальчик и девочка. Их, выпоров за оскорбление Билли Стаббса, посадили сюда. Дети уже привыкли, что их не любят другие ребята, но до такой откровенной лжи еще никто не доходил. Воспитателей бесили еще и то, что Риддлы ни слова не говорят в свою защиту. «Они закончат свою жизнь в тюрьме» — говорили все. Брат с сестрой лишь молчали на все шепотки за спиной. Но вернемся в комнату. Мальчик сидел напротив девочки, и они пристально, словно читая мысли , смотрели друг другу в глаза. Обычно спокойные, голубые (у Сио) и темно-зеленые (у Тома) глаза сейчас были совершенно черными.
Брат с сестрой взялись за руки и около них появилась… еще одна Кассиопея! Том придирчиво сравнил сестру с двойником и, ухмыльнувшись, прошептал:
− Главное — не перепутать.
Настоящая Сио хмыкнула, улыбнулась, обняла брата и… прошла сквозь стену!
Том обнял двойника сестры и они в обнимку заснули. По крайней мере сделали вид.
«Маленькая тюрьма» располагалась около зверинца, и девочка, пройдя через стену, оказалась именно там. Она прошла мимо аквариума с рыбками, клетки с хомячком, аквариума с ежиком, подошла к клетке с белым красноглазым кроликом, который принадлежал Стаббсу и взяла его за уши. С омерзением подумав, что животные похожи на хозяев (или наоборот), Сио посмотрела ушастому недоразумению (как она сама его называла) в глаза и почувствовала все его чувства и желания. Девочка улыбнулась, посадила кролика на пол и прошептала:
− Прыгни вперед! — убедившись, что зверь повинуется, Кассиопея приказала ему прыгнуть на стропила (это удалось кролику только с пятой попытки), а затем просунуть голову под веревку, лежащую там, и перекувырнуться два раза. Девочка с некоторым опасением посмотрела на кролика и отдала ему последний приказ:
− Прыгни ко мне.
Зверек, в глазах которого не мелькнуло ни одной мысли, прыгнул. Сио отвернулась и закрыла глаза.
Она не сожалела — брат и месть за него было главным в ее жизни. Они не могли друг без друга, и мстили уже не первый раз. Первый раз был, когда им было по три года — когда у Кассиопеи украли игрушку, а Том создал какого-то монстра и испугал вора до заикания. Риддлы все понимали с полугода, и в год они решили — «Никто не увидит наших слез. И эмоций. Мы сильнее их.». Это была первая заповедь. Вторая появилась в два года и гласила: «Молчание — знак сильнейших», а третья — «Уничтожить за брата / сестру».
Сио вернулась к брату, и они, вновь взявшись за руки, уничтожили двойника. Затем ребята обнялись (так было теплее и помогало почувствовать, что ты не один) и, опершись на стену, заснули. А за стенами вставало солнце. Именно оно первым заглянуло в зверинец…
* * *
1934 год
В этот день всех детей подняли в часов утра и, ничего не объясняя, повели на улицу. Там их встретила миссис Коул и какой-то страшный мужчина. Они начали говорить, и Сио с Томом поняли — у них будет новый руководитель (как фыркали брат с сестрой — «руками водитель», потому что когда что-нибудь происходило, все вначале разводили руками. А потом начинали ими махать), которого будут звать Джейксоном Фловером. Собственно тот толстый, очкастый мужчина и был мистером Фловером.
Затем детей начали вызывать по очереди в кабинет (остальные мерзли на улице, хотя и был май, но с утра было холодно). Вызвали и Сио с Томом, но не по очереди, как всех, а вместе. Брат с сестрой, ни капли не волнуюсь как остальные, взялись за руки и вошли.
Миссис Коул волновалась, называя эту фамилию — вдруг ребята что-нибудь натворят? А мистер Фловер с интересом наблюдал за этими двоими. Он их сразу заметил — они стояли в стороне и чем-то отличались от других детей. Брат с сестрой вошли в кабинет, подошли к столу, за которым сидел Фловер, и остановились, продолжая держаться за руки. Джейксон заметил, что мальчик стоит на полшага впереди сестры, и мысленно ухмыльнулся «Защитничек». Мужчина решил проверить детей на любопытство, считая, что они сейчас что-нибудь спросят. Молчание затягивалось, через десять минут Фловер понял, что больше не может молчать и спросил первое, что пришло на ум:
− Как вас зовут? — он очень удивился, когда дети в один голос ответили:
− Наши имена уже звучали. — Брат с сестрой научились разговаривать друг с другом через прикосновения, а ведь год назад они общались через прямой взгляд (что гораздо легче).
− Назовите их еще раз.
− Том Риддл и Кассиопея Риддл. — Дети не собирались давать о себе никакой информации, не содержащейся в досье.
− Сколько вам лет?
− Семь.
− Как вы оказались в приюте?
− Родились. — все ответы были лаконичными и говорились одновременно.
Через полчаса Джейксон Фловер сдался и отпустил ребят, так и не узнав ничего нового.
Ребята, уйдя от всех, завернули за угол, и подошли к норе под приютом. Никто не знал, что там жили змеи, которые просто обожали Риддлов, которых называли «говорящими».
* * *
1935 год.
− Ведьма! Сжечь тебя надо! Ненормальная! — Эми Бенсон и Деннис Бишоп ненавидели Кассиопею. В этот раз они, увидев, что Тома позвали к мистеру Фловеру, решили обрезать той волосы. У Сио они действительно были знатными — длинными, волнистыми, золотыми.
Деннис украл ножницы, передал их Эмили и схватил Сио за руки. Когда Эми попыталась отрезать Риддл волосы, один золотой локон внезапно поднялся и щелкнул ее по носу! Эми бросила ножницы и внезапно крикнула:
− Ведьма!
− Тварь! — поддержал ее Деннис, а когда его глаза встретились с двумя парами черных, он понял что влип. На него с яростью смотрели Том и Сио.
* * *
− Может быть объяснишь? — Фловер грозно навис над Томом, но тот и ухом не повел. — Зачем ты повел детей в пещеру?
Молчание. Джейксон уже полчаса пытался вытянуть из мальчика хоть слово, но все впустую.
Мужчина уже не на шутку рассердился и ударил «этого упрямого Риддла» по лицу. В тот момент, когда ладонь Фловера уже приблизилась к мальчику, он отшатнулся, и рука до него не достала. Взбешенный воспитатель внезапно встал и зарычал:
− Нет, ты мне скажешь, тварь! Скажешь!
Толстяк приблизился к Риддлу и ударил его по голове. Ребенок упал и испуганно вскрикнул. В следующий момент Фловер наступил Тому на руки, и та хрустнула. Крик мальчика еще не затих, когда мужчина внезапно пошатнулся и упал. За его спиной оказалась Сио, которая бросилась к брату.
− Сио! Что ты сделала?
− Я его отключила. — Девочка тихо вздохнула. — Сильно болит?
− Нет. Она… − дети одновременно посмотрели на руку Тома и воскликнули: − Она цела!
На следующий день ребята со страхом наблюдали за мистером Фловером, боясь, что он вновь нападет на Тома. Все их опасения оказались напрасны: воспитатель ничего не помнил.
* * *
1928 год.
Кассиопея с Томом сидели в своей комнате и тихо кого-то ждали. Они узнали, что сегодня пришел «врач». Специально для них. Чтобы не потеряться перед незнакомым человеком, брат с сестрой решили объединить свои усилия и взялись за руки. Они могли говорить и без этого, но «способ прикосновений» отнимал меньше времени.
* * *
У Альбуса Дамблдора было отличное настроение с самого утра. И даже задание профессора Диппета не понизило его. Альбус оделся в свой любимый темно-лиловый бархатный костюм причудливого покроя. Затем мужчина вспомнил, что идет в приют магглов, но решил не переодеваться. Он расчесал свои длинные каштановые волосы и такую же бороду (без бороды он был бы похож на женщину, поэтому пришлось ее носить), и. выйдя из замка, трангрессировал. Альбус оказался около довольно унылого квадратного здания, окруженного высокой решеткой, и, пройдя через чугунные ворота, оказался в пустом голом дворике. Дамблдор ускорил шаг (ему категорически не понравилось это место), взлетел… хмм… быстро поднялся на крыльцо и стукнул в дверь. Через минуту дверь открыла неряшливая девица в фартуке привела мистера Фловера.
− Эти дети, − через полчаса, икая, говорил Фловер. — ничем не отличаются от других, но что-то меня беспокоит… Давайте я отведу вас к ним, и вы сами разберетесь.
Счастливый (от того, что его наконец отведут к детям) Дамблдор пошел за мистером Фловером, и тот отвел его к какой-то серой двери. Открыв ее, воспитатель заявил:
− Том, Кассиопея, к вам пришел мистер Данбердон… мистер Дамвертон… короче… он пришел чтобы… впрочем он сам вам расскажет. Входите.
Альбус вошел в комнату и огляделся. В серой маленькой комнате было две низкие кровати, маленький шкаф и два стула. На маленьком окошечке была решетка. После осмотра комнаты мужчина обратил внимание на ее жильцов. Их было двое: высокий для своих 11-и лет темноволосый, зеленоглазый мальчик, который, не мигая, смотрел на посетителя; около него сидела миниатюрная златовласая девочка, ее глаза внимательно осматривали волшебника; кроме того дети крепко держались за руки. Дамблдор решил, что им страшно, поэтому спокойно взял один из стульев и сел напротив них:
− Здравствуйте, Том и Кассиопея. Я профессор Дамблдор.
− Профессор? Вы хотите… − начал мальчик.
− …сказать доктор? Это… − продолжила девочка.
− …он вас послал? — презрительно спросил мальчик и кивнул синхронно с сестрой на дверь.
Альбус изумленно моргнул. Обычно друг за друга продолжали речь близнецы, а по этим было видно, что они никак не близняшки. Мужчина решил применить к детям легименцию и… наткнулся на блок! Дамблдор попытался проломить его, когда блок исчез. Через мгновение Альбус понял, что попал в пустую комнату и огляделся. Когда находишься в чужом разуме, ты как будто идешь из комнаты в комнату. Он еще раз огляделся и с ужасом понял, что дверей нет. Вообще! Он застрял в разуме…
05.06.2010 Глава 3
Это была идея Сио, а Том не возражал. Если кто-то пытается «прочесть» тебя, то он заслуживает наказания. Ведь так? Дети десять минут создавали ловушку, и еще двадцать — готовились. Том беспокоился о сестре — он знал, как сложно быть в чужой голове. Сам же Том должен был сдерживать мага, и хотя это задание было не легче, он боялся за сестру. Дико боялся.
* * *
Альбус всегда был спокойным, хладнокровным и… спокойным. Но когда перед его глазами начали пролетать картины прошлого, он забил тревогу. Дамблдор кинулся на одну стену (перед глазами проплывало детство), на другую, но те не поддавались. После пяти часов бесплодного метания от одной стены к другой, он увидел разговор с Диппетом:
«− Сэр, вы что-то от меня хотели? — он вошел в кабинет директора.
− Да, Альбус, садись. Недавно в городе Д. произошел мощный всплеск природной магии. В приюте находятся двое чистокровных волшебников.
− Что? Но…
− Альбус, не перебивай. Возможно ты не знаешь, но и у Гриффиндора, и у Слизерина были потомки. Эти дети сильнейшие. Их ждет великое будущее, Альбус. Расскажи им про Хогвартс, все объясни…»
Волшебник чуть не застонал. Сильнейшие. Как он мог забыть про это? Его прощупывали дети. А он ничего не мог поделать.
* * *
− На счет «три» ты стираешь ему память, а я заполню ее новыми воспоминаниями. Сио, ты готова? — Том внимательно посмотрел на белую, как мел сестру.
— Конечно, Том, − не смотря на усталость, девочка хмыкнула и улыбнулась.
* * *
− Здравствуйте, Том и Кассиопея. Я профессор Дамблдор.
− Профессор? — обеспокоено повторил мальчик. — Это что-то вроде доктора?
Она указала пальцем на дверь, за которой только что скрылся мистер Фловер.
− Нет-нет, − улыбнулся Дамблдор.
− Я вам не верю, − заявил Риддл. — Он хочет нас проверить, так ведь? Говорите правду!
Он с такой силой произнес последние три слова, что они зазвенели, почти сотрясая все вокруг. Это был приказ и звучал так, словно мальчик уже отдавал его много раз. Альбусу стало не по себе от такого тона, но он лишь продолжил мило улыбаться в ответ. Через несколько секунд Риддл перестал на него так смотреть, хотя выглядел, пожалуй, еще более настороженным.
− Кто вы?
− Я же вам сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, и я работаю в школе под названием Хогвартс. Я пришел предложить вам место в моей школе… вашей новой школе, если вы согласитесь пойти.
Реакция мальчика на это заявление была просто удивительной. Он соскочил с кровати и с яростным видом закрыл сестру от Дамблдора.
− Вам меня не обмануть! Вы из психушки, вот вы откуда! «Профессор», да, как же… так вот, мы никуда не пойдем, слышите?
− Я не из психушки, − настойчиво сказал Дамблдор. − Я учитель, и если ты сядешь и успокоишься, я расскажу тебе о Хогвартсе. Разумеется, если ты не захочешь идти в школу, никто тебя туда не силком потащит.
− Пусть только попробуют, − презрительно усмехнулся Риддл и оглянулся на сестру.
− Хогвартс, − продолжил Дамблдор, словно не расслышав последних слов Тома, — это школа для людей с необычными способностями…
− Мы не сумасшедшие!
− Я знаю, что вы не сумасшедшие. Хогвартс — школа не для сумасшедших. Это школа магии.
Наступила тишина. Брат с сестрой застыли, их лица не выражало совершенно никаких эмоций, но глаза метались.
− М-м-магии? — шепотом повторила девочка.
− Совершенно верно, — сказал Дамблдор.
− Это… так это значит магия — то, что мы умеем?..
* * *
− Сио, подожди меня немного, я сейчас приду. — Том открыл перед мужчиной дверь и сказал ему:
− Выйдем, профессор.
Закрыв дверь, мальчик спросил:
− Сэр, а заикание можно вылечить?
− Нет, Том. −Голос его звучал небрежно, но его глаза внимательно рассматривали лицо Риддла. Мгновение они так и стояли, мужчина и мальчик, внимательно глядя друг на друга. Затем Дамблдор направился к двери.
− До свидания, Том. До встречи в Хогвартсе.
* * *
I курс.
Том и Кассиопея никогда до этого не видели поездов и сейчас, оказавшись около этого «чуда» (как его окрестил Том), просто застыли.
− Эй, вы, грязнокровки, что уставились? — позади них раздался злой голос.
− А ты имеешь что-то против? − Том резко, не отпуская руки сестры, обернулся и вперился взглядом в толстого белобрысого мальчика.
Тот ухмыльнулся, обнажая зубы:
− Имею! Поэтому, маггл, заткнись и вали отсюда!
− И это называется аристократией, − фыркнул Том. — Да у меня змея интеллигентней!
Как будто в доказательство его слов из корзины, которую держала в руках Кассиопея, донеслось шипение Шами, любимой змеи Риддлов:
− Когда ш-ш-ше вы меня уж-ш-ше выпустите?
Том с Сио улыбнулись, и в один голос ответили, глядя на голову змеи:
− Как только, так сразу.
Оглянувшись, Том увидел мальчика, до этого обзывающего их, и ухмыльнулся: тот был совершенно белым, и со страхом смотрел на брата с сестрой.
− Надеюсь, ты понимаешь, что об этом никто не должен знать? — повернувшись к обидчику спиной, Том поднял сумку и зашел в первый попавшийся вагон. Сио по пятам следовала за братом.
* * *
− Амордей, Бьянка! — девочка, стоявшая за Сио, грубо ее оттолкнула и поднялась к табурету.
− Гриффиндор!
− Грей, Денис!
− Слизерин! — Альбус Дамблдор объявлял первокурсников, с нетерпением ожидая фамилии «Риддл».
− Макгоннагал, Минерва! — каштановолосая девочка быстро взбежала к стулу, одела шляпу и, получив свой вердикт: «Гриффиндор!», села за свой стол.
− Парконсон, Соломон! — Сио и Том внимательно смотрели на мальчика, с которым поругались на перроне.
− Слизерин! — на пути к столу, Соломон запнулся об деревяшку (неизвестно как попавшую в зал), рухнул на пол и разбил нос. Том и Кассиопея мысленно ухмылялись — месть (пусть маленькая, но все же месть!) свершилась.
− Риддл, Кассиопея! − Сио отпустила руку брата, мысленно ему шепнув: «Встретимся на Слизерине», и прошла к стулу. Через минуту шляпа заявила:
− Слизерин!
А еще через минуту довольный донельзя Том (внешне совершенно спокойный) сидел около сестры и гипнотизировал тарелку.
* * *
− Вингардиум Левиоса! — перо Тома поднялось над партой.
Сио, игравшая заику, не могла правильно произносить заклинания, поэтому перед уроком она поговорила с профессором Лаугтом, веселым старичком и договорилась с ним о занятиях по невербальным заклинаниям (для Тома тоже, за компанию). Девочка ушла в библиотеку, изучать родословную Салазара Слизерина, потому что на истории магии им рассказывали об основателях, и ребята узнали, что Годрик умел разговаривать с хищниками, Хельга − с мелкими зверьми, Кандида — с птицами, а Салазар — с водными животными и змеями. У Риддлов зародилось подозрение, постепенно переходящие в уверенность, что они — потомки Слизерина.
Сегодня было третье сентября, но брат с сестрой уже покорили сердца многих преподавателей, частично — из-за трудолюбия, частично из-за заикания Сио. Единственный учитель, с которым Риддлы не спешили налаживать контакт, был профессор Дамблдор — ребята прочли у него слишком много мыслей (и эти мысли им отнюдь не понравились…). Именно поэтому они заменили ему память, и Сио (по настоянию Тома, опасавшегося за сестру) начала играть заику. Ну кто может подумать что-либо на тихую, скромную, трудолюбивую, больную девочку?...
* * *
II курс.
− Слушай, Шами, ты ведь иногда гуляешь. Тут есть еще змеи?
− Да, С-с-сио. Король змей ходит по трубам.
− Король змей? Что ты хо… прячься. — Сио услышала, как кто-то входит в гостиную, прервала разговор со змеей и обернулась:
Vova
