Яд Любви

— Привет. Здесь свободно?

Он медленно поднял взгляд, скользивший от изящных ножек в темных туфельках на невысоком каблуке до непослушной гривы рыжих... нет, не рыжих, медных волос. Вопрос, что она тут делает неуместен, но это не мешает спросить: почему сюда?

— Садись, если хочешь.

Она опустилась, поправляя ручкой юбку.

— Надеюсь, что я не помешаю?

— Как сказать, — усмехнулся он. — Почему ты не сидишь с Поттером?

— Он не пошел. У него и без меня полно дел, — просто ответила она.

Он прекрасно понимал ее, хоть и не показал этого. Однако ему показалось, что от темно-карих глаз все равно это не ускользнуло. Ее уголки губ чуть дрогнули.

В "Трех метлах" было тепло и уютно, не хотелось вставать и вообще что-то делать. Она только смотрела на него из под волны медных волос, подперев голову ладошкой и потягивая через трубку коктейль. А он смотрел в ответ, иногда отводя глаза на время от времени открывавшуюся дверь паба. Между ними вскоре завязалась беседа. Беседа дружеская, тихая... Вдруг обычный гул прорезал тихий визг и какой-то вихрь очутился рядом с ними.

— Солнышко, мог бы подождать. Я тебя по всему Хогсмиду искала! — Адель надула губки.

Скорпиус, на миг закатив глаза, повернул голову к ней и постарался улыбнуться.

— Привет. Я думал, что ты пошла за мной, — солгал он.

Роза лукаво прищурилась. Адель, увидев это, презрительным голосом спросила:

— Скорпи, что это лохматое чучело тут делает?

Роза поднялась. Тряхнув головой она вышла из трактира. Скорпиус с сожалением смотрел вслед девушке, которая невероятным образом уже давно из однокурсницы стала другом. Адель выглядела довольной. Еще бы... В последнее время произошло много такого, что выводило ее из себя. Но ее никто не оправдывает.

— Я сейчас, хорошо? — она поцеловала Скорпиуса в щеку и отошла к барной стойке. Парень с отвращением вытер щеку салфеткой, которую тут же выкинул в стоящее рядом мусорное ведро. А вот если бы он вместо этого украдкой проследил за Адель, то он бы увидел нечто такое, что могло его очень заинтересовать.

Я могу предоставить читателю возможность узнать о том, что делала Адель у стойки и какие обстоятельства заставили девушку ЭТО сделать...

* * *

— Адель, у тебя все в порядке? — спросила Диана.

— Да-да, — рассеяно ответила ей девушка, ковыряя вилкой в омлете.

— Ты мне не дури, я же вижу, не слепая. Если это опять из-за Малфоя, то мой тебе совет: перестань за ним бегать, ты только себя унижаешь! Погоди годик, два и ты увидишь — он пойдет по стопам своего папаши, который не успевал девушек в постелях считать!

Адель подняла красные от еще не высохших слез глаза. Диана еле заметно вздрогнула.

— Адель, ты посмотри на себя. Ты не видишь, что он с тобой делает?

— Диана, ты хочешь, чтобы я была счастлива? А я буду счастлива только тогда, когда Скорпиус поймет, что я люблю его! — девушка серьезно взглянула на подругу.

— Ты что-то решила? У тебя есть идея? — Диана подалась вперед.

— Да. Я все продумала. Видит Бог, не хотела я этого делать... Но Уизли вынудила. Ты не видишь, как он в последнее время смотрит на нее? А она на него? Жуть! Диана, ты не понимаешь... — Адель всхлипнула. — Я теряю его. Теряю! Начинаю чувствовать себя ему ненужной. Уже.

— Теряешь? Ха, подруга моя, ты его и не приобретала! У тебя иллюзия, ты что, не видишь? Он на всех так смотрит. Ты ему безразлична. Он тебе нет, но не наоборот.

Слеза оставила черную дорожку от туши на красивом лице Адель. Диане стало неловко. Она обняла подругу и, наклонившись к ней, прошептала:

— Говори, какая у тебя была идея. Какой бы безумной она не оказалась, я обещаю тебе помочь.

— О, Диана!

Девушки не пошли на уроки. Надев маску плохого самочувствия они направились в свою комнату. Очутившись там, Адель, вытирая полотенцем лицо, рассказала о своей идее. Рассказ был торопливый, так не терпелось девушке приняться за дело.

— Я около года назад, когда все это начинало приедаться — я имею ввиду, короткие переглядки Узли и Скорпиуса — заподозрила неладное и решила поискать кое-что в библиотеке. Но ничего нужного я не нашла. Тогда я подошла к Лонгоботтому и попросила выписать мне разрешение... ну, ты понимаешь — Особая секция. Благо, что по предмету его у меня хорошие оценки, а может быть, он был слишком занят и взвинчен — не знаю, но он подписал бумагу. Около пяти дней я рылась в различных книгах, ища то, что мне нужно. Когда я уже отчаялась, мне попалась она, эта книга. Сначала я намеревалась найти рецепт Амортенции. Но нашла нечто лучшее. Это зелье называется Яд Любви. Рецепт сложный, но я много знаю и хорошо умею приготавливать зелья. Так вот, это зелье нужно давать раз в месяц. У него эффект значительно сильнее и признаки того, что зелье пили, почти незаметны. Возможна недолговременная амнезия — на секунду, две, в крайнем случае, на минуту; немного мечтательный вид. Чем дольше его пить, тем меньше будут заметны такие признаки. Думаю, такое даже Уизли раскусить будет не по зубам! Она ничего не заподозрит, а для окружающих будет ясно, что он влюблен! Все будет выглядеть естественно донельзя.

Адель радостно засмеялась. Однако Диана не спешила с тем же.

— Допустим. А где мы будем готовить зелье?

Адель растерянно заморгала.

— Где... готовить? Я даже не подумала... Ну, ладно. Это не важно. Я найду. И я даже знаю, кто мне в этом поможет. Жди здесь, я скоро.

Девушка выскочила из комнаты. Адель направилась к кабинету Зелий, где должен был только что заниматься ее курс. Она увидела Уизли в окружении друзей и брата, которым она что-то говорила.

— Вот эта болтливая дрянь мне и поможет!

Девушка подошла чуть ближе. Немного поболтав о всякой ерунде, Уизли сообщила то, что Адель было нужно.

— ...ротное, какое же еще? Мама говорила, что они варили его в туалете! — Уизли улыбнулась, как бы гордясь догадливостью своей матери. — Ладно, мне нужно отойти; вы идите, я догоню.

Вскоре Уизли осталась одна. Поглядев по сторонам, она улыбнулась и направилась к...

Уизли остановилась рядом со Скорпиусом и завязала с ним непринужденный разговор. Вскоре он улыбнулся, а она засмеялась.

— Я знаю, любовь моя, ты не станешь прежним... — пробормотала Адель. Она увидела достаточно для того, чтобы стремглав броситься в комнату, схватить вещи для приготовления зелий и вместе с ними и лучшей подругой спрятаться в неработающем туалете для девочек.

Там их встретила Плакса Миртл своими жалобными воплями и рассуждениями о смерти. Правда, девчонки не обращали на нее ровным счетом никакого внимания, поэтому Миртл побуйствовала, побуйствовала вдоволь, а после затихла.

— Адель, ты еще не передумала? — серьезно глядя на подругу, спросила Диана.

Та отрицательно покачала головой, открыла книгу и внимательно принялась читать. Далее, открыв сумку, Адель доставала ингредиенты. Увидев вопросительный взгляд Дианы, Адель ответила, устанавливая в правильной позе котел и разводя под ним огонь:

— Ничего особенного. Кое-что взяла в школьном инвентаре, а кое-что стащила из запасов Лонгоботтома. Эх, чего только не сделаешь, ради... — она замолчала, не закончив мысль и, как бы оправдывая это молчание, произнесла заклинание. — Ну вот, процесс пошел, — довольно добавила она, снова пробежав взглядом по пыльной книге.

— Мы на краю, — каким-то трагическим голосом произнесла Диана. Адель удивленно взглянула на нее. — Ты не понимаешь? Делая вот это, — она кивнула на котел и ингредиенты. — Ты делаешь первый шаг к... пропасти. Адель, я боюсь.

— Боишься — не делай. А сделал, — Адель бросила какие-то листики в котел и тот тут же забурлил, — не бойся.

Адель не боялась, но тревога, мимолетная, иногда озаряла ее лицо. Диана это видела, но не подавала виду. Хоть ей это все и не нравилось. Она понимала, что Яд Любви, каким бы Ядом и для какой Любви он бы не предназначался, он не заставит полюбить по-настоящему. Это будем обман, ложь, но Адель... Сейчас ее глаза блестят азартом и она похожа на одержимую. На нее смотреть страшно...

Адель подняла голову и бодро улыбнулась подруге. Диана ответила тем же.

— Могу я помочь? — спросила она.

— Пока не нужно. Придем сюда вечером, подмешаем некоторые ингредиенты. А сейчас обратно в комнату.

Адель поднялась, отряхнула себя от разных сучков, травинок и прочих ингредиентов, протянула руку Диане, и девушки быстро направились к себе в комнату.

— Ну что, все. Теперь бояться поздно. Диана, милая моя, не дрожи ты так! У нас... гм... у меня все получится, все будет хорошо. То есть, я, конечно, понимаю, что полностью его в себя не влюблю...но я буду хоть немного, но счастлива, а ему будет хорошо со мной. И никакая заучка Уизли или любая другая стерва из нашей школы его у меня не уведет!

Диана всхлипнула. Ей было страшно. Но она взглянула в лицо подруге, которая светилась, и улыбнулась ей. Все таки очень хорошо, когда твои близкие счастливы...

Проходили дни, шли недели. Через три месяца зелье было готово к употреблению. Миртл обещала всем рассказать, но Адель и Диана только улыбнулись — ведь та все время выдумывала про студенток различные гадости такого рода, потому этим сказкам и верить-то уже перестали. Однако по лицу Уизли стало ясно, что ей было не до улыбок — она явно насторожилась,когда Миртл исполнила свое обещание. Уизли стала чаще встречаться с однокурсником, на уроках они иногда садились вместе, все время шептались или переписывались, что на девушку было совершенно непохоже. Адель понимала, что та просто постепенно влюбляется в Скорпиуса и боялась с его стороны взаимности. Зелье было готово, но Адель решила дать его в марте — нужно было, чтобы оно хоть пару месяцев настоялось, для более сильного эффекта. Но колбочку с Ядом Любви она всегда носила при себе. Когда выдалось теплое январское воскресенье(что редкость), и Адель договорилась со Скорпиусом пойти в Хогсмид, стал решающим днем. Как уже было упомянуто, Скорпиус не стал утруждать себя тем, чтобы ждать Адель и ушел без нее, в душе надеясь на встречу с гриффиндоркой, что для слизеринца было необычно. Но было. Адель, не найдя парня ни в замке, ни в Хогсмиде, проверила наличие бутылочки и пошла в то место, которое она еще не проверяла. Да, он был там, сидел с Уизли и переговаривался. Девушке показалось, что в сердце втыкают иглу; стало больно, и Адель, запустив руку в карман, сжала бутылочку с Ядом Любви. В мыслях стало пусто, но лишь на миг. Адель за секунду оказалась рядом со Скопиусом и, стараясь чтобы голос звучал ласково, сказала:

— Солнышко, мог бы меня подождать. Я тебя по всему Хогсмиду искала!

Она увидела, как он закатил глаза, поворачивая свое лицо к ней с явной неохотой. Он солгал. Он действительно солгал, и не надо было быть гением для того, чтобы понять это. В сердце воткнули еще раз иголку; Адель сморгнула, чтобы слезы не обнаружили себя. Тут она заметила, что Уизли тоже поняла ложь Скорпиуса, и Адель с плохо скрываемым презрением, спросила:

— Скорпи, а что это лохматое чучело тут делает?

Уизли, явно расстроившись, резко поднялась и выскочила из трактира. Адель не без злорадства ответив это, чмокнула в щеку Скорпиуса, сказала ему уже известные нам слова и отошла к барной стойке. Она видела, что ее поцелуй, который она старалась сделать нежным, был для него неприязнен, как он с отвращением вытер щеку. Слезы полились, Адель их быстро вытерла кружевным белым платочком. Девушка решила, что пора. Она заказала два сливочных пива и незаметно капнула в кружку Скорпиуса нужное количество капель для первой пробы. Расплатившись, она вернулась к столу, поставила две кружки и улыбнулась:

— Вот, держи. По глоточку?

Я знаю, ты не станешь прежним,

Я развею это страх.

— Нет, — отказался Скорпиус и поднялся.

— Пожалуйста! — Адель схватила его за рукав и быстро заморгала, опасаясь, как бы слезы опять не брызнули.

Увидев, очевидно, на них намек в глазах однокурсницы, он опустился, чокнулся с Адель кружкой и осушил весь стакан. Адель последовала его примеру.

Тут в паб ворвалась Уизли — щеки красные — наверное, бежала, — волосы растрепаны — наверняка, бежала, — сама запыхалась — точно бежала.

— Скорпиус! — крикнула она. Все присутствующие трактира удивленно оглянулись на нее, но та ни на кого не смотрела, кроме слизринца. Потом она перевела взгляд на улыбающуюся Адель. Уизли подошла к ней и сказала так тихо, чтобы только она ее слышала:

— Приворотные зелья запрещено как варить, так и давать студентам в стенах школы независимо от того, кто это делает — ученик или учитель.

— А что ты скажешь насчет Оборотного зелья? — Адель примерно догадывалась, какое зелье имела ввиду Уизли при разговоре с друзьями.

— Моя мать закончила школу, — невозмутимо продолжила Уизли. — А ты — нет. Так что...

— Так что не кипятись, потому что доказательств у тебя нет никаких. — С милой улыбочкой сообщила Адель. — А теперь можешь идти! Пока.

Сладкой болью в душе

Чувства из пепла вновь оживи!

И покатилось... Новость о том, что НСП (Новый Слизеринский Принц) встречается с СП (Слизеринской Принцессой) мгновенно разнеслась по всей школе и стала новым предметом для сплетен. Некоторые удивлялись (потому что Адель и Скорпиус в последнее время плохо ладили, а последний вообще стал "заглядываться на гриффиндорок"), другие огорчались (в частности, девочки, и причина понятна — такой парень достался не им!), третьи насмехались ("идеальная пара, ха-ха, как же!"), четвертые бесились (тут уже о парнях, потому что Адель была первой красавицей школы), пятые оскорбляли и радовались(ну, тут уже дело воспитания и характера — "черные" сплетники(в смысле, которые не только обсуждают, но и сами приписывают разные гадости) оскорбляли как можно и как нельзя новую парочку Хогвартса, а радость объяснима — такой простор для выдумок!), а шестые просто обсуждали такую резкую перемену. Из всех людей Хогвартса, пожалуй, только двое знали о причине этой резкой перемены, и только один человек не относился ни к какой из перечисленных нами групп — он искал доказательства своей теории, прекрасно зная, что прав. Первыми двумя, конечно, были Адель и Диана; а последней Роза Уизли. Потеря друга могла тяжело на ней отразиться внешне, если бы не актерский талант. Последние несколько дней, проведенные в муках и ожидании неизвестного девушка придумывала, с какими словами попытаться достучаться хотя бы до памяти Скорпиуса и как лучше при разговоре с ним незаметно поискать разные призраки. Может, окажется, что она знает этот приворотный напиток? А можно тщательно обыскать туалет для девочек. Если Забини слышала про Оборотное зелье, значит и про туалет тоже! На следующий же день Роза — благо был выходной — провела около двух часов, осматривая пол, раковину, пока чуть не свалилась в унитаз — сзади подкралась (если такое слово уместно по отношению к призракам) Плакса Миртл и сообщила, что Роза не найдет ничего, потому что "они все тщательно убрали". Когда девушка попросила рассказать о тех, кто все убрал и о том, что они хотели этой уборкой скрыть, Миртл аж взвизгнула от восторга и во всех подробностях описала процесс приготовления зелья.

— Они пришли с котлом, каким-то пакетом и здоровенной толстой книгой. Одна студентка уже приходила с такой книгой и со своими двумя дружками готовить у меня Оборотное зелье ("Вот и мама появилась", улыбнулась Роза). Так вот, эти две девчонки читали ее, готовили... около четырех месяцев, примерно так. — Роза начала догадываться о том, какое зелье решила приготовить Забини, но требовалось подтверждение догадки, а потому девушка спросила Миртл, не называли ли название зелья посетительницы ее туалета. — Конечно, называли, — с жаром ответила Миртл. Неудивительно, что ее в школе не любили правда?) — Какой-то там Яд!

— Яд Любви? — ахнула Роза. Да это зелье по рецепту не проще, чем Оборотное!

— Да-да, вот так оно называлось! — закивала Миртл.

— Спасибо, ты мне очень помогла, правда. Как только смогу тебя отблагодарить, сразу это сделаю. — "Напишу эпитафию на дверце кабинки"...

— Постой, а чего это тебя так... — крикнула вслед Миртл, но Роза быстро захлопнула дверь туалета.

Теперь она знала все, что ей нужно было. Если зелье было дано во время январской вылазки в Хогсмид, точнее, пятого января, то его нужно будет дать через месяц — пятого февраля. Может, написать письмо дяде Гарри с просьбой о том, чтобы прислать девушке мантию-невидимку? Тогда она смогла бы (в смысле — Роза смогла бы, а не мантия))) проследить за Адель и стащить у нее запас Яда Любви? Идея не плохая, но низкая и подлая в своем роде...

А в это время, во время уже достаточно позднего вечера, Адель, счастливая, как никогда, тянула за рукав улыбающегося Скорпиуса на восьмой этаж. Пробежав мимо одной стены три раза и повторяя про себя заветные слова, она остановилась. Появилась дверь. С радостным смехом девушка повлекла парня за собой. В комнате стояла большая двухспальная кровать, широкое окно, в которое светила луна, хотя ей время еще не пришло, на маленьких полочках горели красные восковые свечи, создавая приятный аромат и интимную атмосферу. И там молодые люди отдались друг другу. Одна — под властью чувств, другой — под властью Яда, но все же единые, хоть и на время, хоть и обманом. Девушка быстрыми движениями расстегивала непослушные пуговицы рубашки, он развязывал галстук. Уже через минуту одежда была раскидана по всей комнате, а два разгоряченных тела прижимались друг к другу. Им никто не помешает. Их никто не потревожит. О них никто не узнает. Их никто никто не увидит. Лишь серебристая луна простодушно взирала на все происходящее, но она не могла сделать более этого ничего...

Мы обретём своё забвение

В каждом вздохе только ты!

Вот только Адель совсем забыла, что ночь эта заветная выдалась на пятое февраля...

Поэтому утро вышло совсем не таким, как она предполагала. Скорпиус проснулся сразу, быстро. Он быстро огляделся и почувствовал на спине чьи-то пальцы. Он оглянулся — это была рука Адель, которая, очевидно, лежала у него на плече. Скорпиус ничего не соображая, выскочил из постели и тут же почувствовал желание залезть обратно. Как уже догадались наши читатели, он был полностью обнажен. За несколько минут он оделся и направился к двери, на ходу поправляя галстук и воротник рубашки, но вдруг его окликнули. Скорпиус обернулся и увидел Адель. Он намеревался побыстрее уйти, чтобы избежать всяческих объяснений и постараться вспомнить, как он оказался в постели с девушкой, которой никогда не симпатизировал, только не вышло. Адель немного недоуменно глядела на него.

— Скорпиус, ты куда?

— Куда я? — переспросил он. — Попытаться вспомнить, что я делаю в НЕ своей спальне с НЕ своей девушкой.

— Что значит "НЕ с своей девушкой"? — Адель смертельно побледнела. До Скорпиуса постепенно долетали воспоминания о том, что он встречался с этой особой. И хотя ему было совершенно ясно, что эти воспоминания правдивы, они проглядывались как будто сквозь какой-то туман.

— А то и значит. Не ты моя судьба. Вот и все.

— Но как! Ты сам признавался мне в любви! Ты сам на переменах и вечерами водил меня в пустые аудитории и темные кабинеты! Ты сам целовал меня, ты сам дарил мне цветы и конфеты в течении этого месяца! Ты сам предложил пойти со мной и сделать то, к чему, как ты сказал, готов...

— Я... готов? То есть мы и в правду...

— Да!!! Да, Скорпиус, у меня... нет, у нас будет ребенок, ты представляешь! — глаза Адель вдруг радостно заблестели.

— Прости, но... Дай мне подумать.

И Скорпиус вышел из спальни, оставив девушку наедине со своими мыслями и слезами, которые не лились из ее глаз в течении месяца...

Сладкой болью в душе

Остался страсти след...

Весь этот месяц Роза твердила Лонгоботтому о том, что в школе было сварено приворотное зелье — Яд Любви, а тот так же упорно твердил обратное. в конце концов, преподавателю надоело это и он пригрозил тем, что если Роза от него не отстанет, то при всей его любви к ней он не допустит ее к экзаменам. Девушка, оскорбленная, больше не заговаривала с преподавателем и старалась его не замечать, не думая о том, как она ведет себя со старшими. Ее голова была забита Скорпиусом. Он ей стал даже сниться. А покоя не давали цветы, конфеты, поцелуи, предназначенные для Адель. Она сама теперь чувствовала то, что испытывала слизеринка, видя девушку в обществе Скорпиуса — как будто в сердце иголкой тыкают. Роза, однако, узнала, что у Адель кончается запас зелья. Так же выяснилось, что в эту ночь — в ночь пятого февраля — Адель хочет заманить Скорпиуса в Комнату-Так-и-Сяк и провести все это время там с ним... Роза, узнав это, покопалась в памяти и для подтверждения обратилась к лучшим друзьям — к книгам. Догадка оказалась верна. В книге было написано что-то вроде того, что оплодотворение невозможно, если один из партнеров находится под воздействием Яда Любви, так как багрянки не дают... В общем, ясно. Розе нужно было только потерпеть эту ночь — Адель наверняка забудет под впечатлением о Яде — и тогда она, Роза, сможет найти Скорпиуса и рассказать о том, как его девушка стала его девушкой! Несмотря на всю эту уверенность, Роза не могла заснуть. Она говорила себе, что причина тому яркая луна. Но ведь луна не могла проникнуть за полог, верно? Поэтому Роза просто придумывала слова поубедительнее для того, чтобы завтра поговорить со Скорпиусом. Ночь кончилась медленно, Роза поднялась очень рано и пошла прогуливаться по замку. За одним из углов она услышала бормотание и торопливые шаги; когда девушка завернула за этот угол, то врезалась прямо в Скорпиуса. И это был ОН, настоящий!

— Скорпиус, это ты! Это ТЫ! — радостно воскликнула девушка и обвила руки вокруг его шеи.

Тот ответил тем, что положил свои ладони ей на талию.

— Прости. Я вспомнил, что ты пыталась мне сказать о том, что я нахожусь под воздействием приворотного зелья, а я тебя не слушал.

— Да потому и не слушал, что действительно находился! Это меня окончательно убедило! — улыбнулась Роза. Ей было очень хорошо от того, что она могла разговаривать с настоящим Скорпиусом, с ее другом, а не искусственно влюбленным мальчишкой...

— У меня проблема. Я проснулся в Выручай-Комнате, но не один. Я думаю, что мы с Адель...

— Ничего страшного, она не...

— Почему?

— Потому что если один из партнеров находится под воздействием Яда Любви, то женщина не заберемене...

— Ну это же здорово! — улыбнулся Скорпиус и прижал Розу к себе.

— Хорошо, что ты уже не отравлен, — пошутила Роза.

Тут Скорпиус отстранил ее от себя и серьезно взглянул ей в глаза.

— Роза, ты станешь моей девушкой?

— Сначала с той расстанься, а потом подумаю, — снова улыбнулась Роза и, поцеловав Скорпиуса в уголок губ — а хотела в щеку))) — помахала ему рукой на прощание и убежала.

Ты сгорал изнутри,

Чувства из пепла вновь оживи!

— Ты сгорал изнутри. Ты БЫЛ отравлен Ядом Любви... — прошептала себе Роза, прислоняясь к стене в Общей комнате Гриффиндора. — Но теперь я никому не позволю тебя отравить, любовь моя...