На платформе 9¾ стояла обычная первосентябрьская суета. Дети, родители, совы, беспокойно ухающие в своих клетках, разноцветные чемоданы — в такой толпе было нетрудно потеряться. Именно поэтому Беллатрикс Блэк, слизеринка-четверокурсница, крепко держала за руку свою младшую сестру, Андромеду. Дома Белле велели присматривать за ней, и юной волшебнице пришлось подчиниться. Ей это совершенно не нравилось, но, зная, что, если она нарушит родительский приказ и предоставит Андромеду самой себе, то второкурсница непременно вляпается в какую-нибудь неприятность. У средней из сестёр Блэк был прирождённый талант — находить себе неподходящую компанию и заниматься просто непристойными, по мнению её родных, вещами, например, тайком читать маггловскую литературу. Поэтому Беллатрикс продиралась сквозь пёструю толпу, таща за собой младшую сестрёнку. Наконец, девушка увидела знакомые лица. Братья Лестрейнджи стояли в глубине арки, спрятавшись от шума и гама, и о чём-то разговаривали. Рудольфус, увидев Беллу, приветственно помахал рукой.
— Пошли быстрее, — ускорила шаг Беллатрикс. Андромеда едва успевала за ней.
— Мы вас уже заждались, — улыбнулся Рабастан, старший брат Рудольфуса, шестикурсник.
— Я с трудом вас нашла, — заявила Белла, поправляя на себе мантию, — такое чувство, что с каждым годом учеников в Хогвартсе всё больше и больше.
— Так и есть, — мрачно подтвердил её слова старший Лестрейндж. Внезапно он осёкся, заметив, с каким вниманием слушает его девочка, стоящая рядом с Беллой.
— Так, малявка, иди-ка отсюда. Иди-иди, — он, чуть ли не силой, оторвал руку Андромеды от края одежды Беллатрикс и отправил её к младшекурсникам.
— Так вот, учеников действительно становится больше. Но ты только посмотри, каких учеников, — он выразительно кивнул.
Белла взглянула в указанном направлении и скривилась от отвращения. Она увидела довольно большую группу детей и родителей, которые с удивлением оглядывались по сторонам. С первого взгляда было понятно, что это магглы.
— Не понимаю, зачем им вообще присылают письма? Что хорошего они могут привнести в наш мир? — презрительно произнёс доселе молчавший Рудольфус.
— Вместо совы Министерство могло бы присылать к ним отряд авроров или, ещё лучше, дементоров, — добавила Беллатрикс.
— Какая ты кровожадная, — рассмеялся Руди, а Белла в ответ гордо вскинула голову и самодовольно произнесла:
— Но ведь именно такой я тебе и нравлюсь, верно?
Рудольфус покраснел, а Рабастан расхохотался.
— Так, начались любовные разборки, мне пора уходить. Пойду, пообщаюсь с Томом.
— С Томом? — переспросила Белла.
— Да, Том Риддл, наш новый староста. Вон он, видишь? — Рабастан указал рукой в направлении Хогвартс-Экспресса. Девушка напрягла глаза и разглядела высокого молодого человека, разговаривавшего со своими однокурсниками. Она вспомнила, что пару раз видела этого парня в общей гостиной Слизерина, но больше не могла припомнить ничего интересного. В отличие от большинства её однокурсниц, Беллу не привлекали парни-старшекурсники, она предпочитала проводить время за книгами и за практикой особо сложных заклинаний. Том, словно почувствовав, что на него смотрят, обернулся. Рабастан помахал ему, и тот кивнул в ответ. Потом его взгляд переместился на Беллу. Том окинул девушку изучающим взором, немного задержался на её фигуре, и слегка наклонил голову. Беллатрикс не поняла, узнал он её или нет, но улыбнулась в ответ.
— Засмотрелась, Белла? — язвительно спросил старший Лестрейндж. Девушка тут же отвела глаза от Тома Риддла и наградила Рабастана испепеляющим взглядом. Тот, усмехнувшись напоследок, зашагал к толпе семикурсников.
— Тебя заинтересовал наш новый староста? — голос Рудольфуса был несколько напряжён.
— А что? — пожала плечами Беллатрикс. — Это запрещено законом?
— Говорят, он полукровка, — как бы невзначай обронил Руди.
— А про меня говорят, что я практикую запрещённые заклятия на бродячих кошках, — хмыкнула Белла. — И что, ты веришь этим сплетням?
Рудольфус промолчал. Он видел, что его слова задели слизеринку за живое и очень надеялся, что они произведут нужный эффект. Лестрейнджу внезапно очень захотелось, чтобы Белла забыла о существовании Риддла.
— Смотри, Малфой, — вдруг сказала Беллатрикс.
По перрону действительно шагал одиннадцатилетний наследник Малфоев. Белокурый мальчик пытался держаться как можно более независимо, но мать крепко держала ребенка за руку, не давая идти самостоятельно. Из-за этого выражение лица Люциуса было совсем невесёлым.
— Да… — протянула Белла. — Думаю, он будет рад отдохнуть от Нарси. Она может быть ужасно назойливой.
— Знаешь, я был бы не прочь, если бы ты была хоть капельку похожа на Нарциссу, — голос Лестрейнджа стал серьёзным и он взглянул Беллатрикс в глаза. — Мы бы могли проводить вместе больше времени, а то мне иногда кажется, что ты общаешься со мной просто из скуки… — он попытался взять Беллу за руку, но она вовремя спрятала её в складках мантии.
— Не говори ерунды, ты же знаешь, что я не люблю всех этих разговоров о чувствах, — резко ответила она. Девушка почувствовала, что краснеет и спешно отвернулась.
— Пошли в купе, — бросила она на ходу. Рудольфус, вздохнув, пошёл за ней следом.
* * *
Ученики постепенно заполняли вагоны. Белла и Руди присоединились к своим однокурсникам и теперь шли по узкому коридору своего отдела поезда. Беллатрикс нарочно шла медленно, она хотела ещё хотя бы один раз увидеть нового старосту. Девушка говорила себе, что она должна найти в нём отвратительные черты полукровки, ускользнувшие от неё поначалу.
— Белла, ну что ты плетёшься? — возмутился Рудольфус. — Сама же звала!
— Я хочу ещё подышать свежим воздухом, — соврала она. — Постою у открытого окна. А ты ступай в купе.
— Ладно, — недоверчиво покачал головой Руди и скрылся за дверью.
Белла осталась одна в пустом коридоре. Ни Тома Риддла, ни прочих старшекурсников видно не было. Где-то вдалеке послышался детский смех и мелькнул гриффиндорский шарф. Волшебница скривилась.
«Чёрт, куда все подевались?!» — мысленно выругалась она и со злости стукнула кулаком по стене.
— Белла, не круши Хогвартс-Экспресс, он ещё твоим детям пригодится! — раздался насмешливый голос Рабастана.
Беллатрикс обернулась. Старший брат её друга с интересом рассматривал её, не скрывая усмешки.
— А я думал, что Блэки умеют контролировать свои эмоции! — заявил он.
— Блэки, — с нажимом произнесла девушка, — делают то, что хотят и не спрашивают разрешения.
— Ладно-ладно, — Рабастан шутливо поднял руки вверх. — Какая ты колючая, Белла!
Он засунул руки в карманы и зашагал прочь. Беллатрикс взглянула ему вслед и вдруг спросила:
— Послушай, это правда, что Том… что новый староста — полукровка?
Рабастан остановился. Он ответил не сразу, и Белла уже успела пожалеть о своём любопытстве. Наконец, он обернулся и задумчиво спросил:
— А зачем тебе это знать?
— Просто интересно! — вспыхнула девушка. — До чего же докатился Слизерин, если на должность старосты назначают непонятно как здесь оказавшегося полукровку!
— Ну-ну! — усмехнулся Рабастан.
— Послушай, меня бесят твои вечные ухмылки! Ты можешь просто ответить, да или нет? — Белла чувствовала, что стремительно теряет последние остатки терпения.
— Какая тебе разница, полукровка он или нет? Пройдёт год, и ты больше никогда его не увидишь! Он лучший ученик Слизерина, поэтому его и назначили старостой. Мне плевать на его происхождение, веришь? — Лестрейндж резко повернулся и вошёл в своё купе. Белла снова осталась одна в пустом коридоре. Поезд тронулся.
— И правда, что это я так разволновалась? — прошептала она. — Рабастан прав, этот Риддл для меня ничего не значит.
Она дошла до своего купе и потянула дверь на себя.
— Я уже хотел идти тебя искать, — на полном серьёзе заявил Рудольфус, когда Белла уселась напротив него.
— Я вполне самостоятельная ведьма и вряд ли потерялась бы в поезде, — холодно ответила она.
— Я за тебя волнуюсь, — Руди потянулся к руке Беллы, но девушка убрала её со стола.
— Извини, я хочу почитать книжку, — она поспешно вынула из сумки какой-то роман и уткнулась в него. Рудольфусу оставалось лишь вздохнуть и устремить свой взгляд в окно, изредка бросая отрывистые взоры на однокурсницу, которая не отрывала глаза от книги всю поездку до школы.
* * *
Слизеринцы не следили за распределением первокурсников. Только один раз, когда вызывали Люциуса Малфоя, они отвлеклись от своего разговора. Сортировочная Шляпа, едва коснувшись белокурой головы, закричала: «Слизерин!». Мальчик, заметно повеселев, направился к своему столу.
— Кто бы сомневался, — фыркнула Беллатрикс.
— В следующем году у нас на Слизерине будет парочка блондинчиков — Люци Малфой и Нарси Блэк! — заржал кто-то. Белла одарила его убийственным взглядом. Ей не нравилось, что её младшую сестрёнку воспринимают исключительно как бесплатное приложение к наследнику Малфоев. Беллатрикс вообще не одобряла политику её матери, которая предпочитала подыскивать своим дочерям подходящих женихов с самого детства. Самой Белле достался Рудольфус Лестрейндж, а вот Нарси с малых лет играла с Люциусом. «Впрочем, они хорошо смотрятся вместе, — подумала Белла, отправляя в рот кусочек бекона. — Одна Андромеда у нас без пары». Девушка устремила взгляд на третьекурсников и быстро отыскала среди них свою сестру. Девочка была невероятно похожа на саму Беллатрикс, но сходство было только внешним, Андромеда была тихой и спокойной, совсем не заносчивой и капризной, какими были Беллатрикс и Нарцисса. «И в кого она такая уродилась?» — задалась вопросом Белла, но найти на него ответ не удалось. Кэтрин Дилтей толкнула её в бок и прошептала:
— Смотри, как на тебя уставился наш новый староста!
Белла повернула голову слишком быстро и Кэтрин глупо захихикала. Беллатрикс столкнулась глазами с Томом. Он пронзительно глядел на неё, совершенно не обращая внимания на что-то говорившего ему однокурсника. Девушка держалась стойко, но всё же первой отвела взор. Она не заметила, как по лицу Тома скользнула мимолетная улыбка.
— Что это ты так на него смотришь, как будто хочешь заклятием ударить? — не унималась Кэти.
— А я не желаю, чтобы на меня пялились всякие полукровки! — достаточно громко ответила Белла. За слизеринским столом стало непривычно тихо. Однако Том Риддл никак не отреагировал. Беллатрикс, как ни в чём не бывало, продолжила есть. Больше занимать свою голову мыслями о старосте она не собиралась.
* * *
Поздно вечером, когда все уже разошлись по спальням, Белла, лёжа в постели, с тоской представляла себе очередной бесцельный учебный год. Хогвартс казался ей скучным учебным заведением, слишком правильным и слишком открытым для всяких отбросов общества. Всё, что необходимо было знать ведьме, Беллатрикс постигала дома. Там её учили тёмной магии, не защите от Тёмных Искусств, а самим Искусствам. Девушка иногда грустила из-за того, что невозможно было показать свои знания в школе.
«Ещё четыре года учёбы, — мрачно размышляла она. — Потом брак с каким-нибудь волшебником, может быть, даже с Руди. Потом дети, которых надо вырастить, выучить, найти для них подходящую пару… не хочу! Нехочунехочунехочу! — она перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. — Ну, пусть что-нибудь случится! Пусть не сейчас, пусть потом… когда я вырасту, стану совершеннолетней ведьмой, пусть тогда случится то, что не позволит мне прожить такую же никчемную жизнь, как у матери! Пожалуйста…»
Белла с головой укрылась одеялом и свернулась на кровати клубочком. Поэтому она не увидела, как в ночном небе что-то блеснуло — упала звезда.
24.05.2010 Глава 2. Тайна
Дверь в тайну открыть не так трудно, как думают невежественные люди. Наоборот, страшно то, что трудно её закрыть. Лучше не касаться таких вещей.
Рюноскэ Акутогава «Из записок Ясукити»
Три года спустя на платформе 9¾ стояла такая же суета, и разноцветная толпа всё также шумела. Слизеринцы-старшекурсники нашли себе укрытие в одной из арок, где можно было поболтать и посплетничать до отхода поезда. Новый староста Слизерина, Рудольфус Лестрейндж, обнимал свою давнюю подругу, Беллатрикс Блэк. Он не скрывал своей радости от того, что девушка наконец-то позволила ему официально ухаживать за собой. Конечно, Руди был бы не прочь, если бы Белла выражала свои чувства сильнее и позволяла бы ему чуть больше, чем объятия на виду у посторонних и лёгкие поцелуи. Однако он списывал некоторую холодность своей девушки на её неопытность и гордость. Если бы парень узнал, каковы истинные чувства Беллатрикс, он бы очень огорчился. Девушка просто смирилась с выбором своей матери. Друэлла Блэк хотела видеть свою старшую дочь замужем за Лестрейнджем и Белла смирилась. Руди не вызывал у неё отрицательных эмоций, он был красив, неглуп и хитёр. А главное, его семья была идеальной — чистокровная, богатая, со связями. Лучшей партии для дочери миссис Блэк найти не могла. А вот самой девушке хотелось выть от такой перспективы. Она видела, какова была семейная жизнь её матери и прочих почтенных матрон магического общества. Скука и обыденность, то, что Беллатрикс ненавидела больше всего в жизни, маячили перед ней в ближайшем будущем. Иногда она завидовала Нарциссе, которая с самого детства была влюблена в Малфоя и буквально считала дни до своего совершеннолетия и свадьбы с Люциусом. Белла нашла в толпе белокурую голову своей сестры. Нарцисса стояла рядом со своим другом и робко поглядывала на него. Однокурсники Малфоя по-доброму подшучивали над третьекурсницей, называя её «малышкой», но никто не осмеливался прогнать девочку, потому что всем было известно, что у Люциуса сильные кулаки и обширные познания в тёмной магии.
«Они будут счастливы, — подумала Белла. — А я буду притворяться, как это всю жизнь делала мама». Девушка часто размышляла о том, что лучше — быть замужем за нелюбимым человеком или вовсе не выходить замуж. Последнее, возможно, грозило её средней сестре, Андромеде. Она была уже на пятом курсе, а никаких романтических увлечений у неё до сих пор не было.
— Белла… — прошептал ей на ухо Рудольфус, обдавая её кожу горячим дыханием, — о чём ты задумалась?
— О жизни, — тяжело вздохнула девушка.
— Хмм, — понимающе кивнул Руди, на самом деле думая, что Беллатрикс надо поменьше думать о серьёзных вещах, а побольше о чем-нибудь весёлом, например, о том, как они будут вместе ходить в Хогсмид.
К арке приблизился Люциус. Он поманил рукой Рудольфуса, но Белла прикрикнула на четверокурсника:
— Тебе чего? Не видишь, что здесь собрался седьмой курс?
Малфой смерил девушку презрительным взглядом и обратился к Лестрейнджу:
— Рудольфус, пойдём. Нам надо поговорить.
— О чём? — лениво произнёс Руди. Ему не хотелось покидать Беллу.
— О том, — с нажимом ответил Люциус.
По лицу Лестрейнджа пробежала тень. Он выпустил Беллатрикс из своих объятий и направился к Малфою.
— Руди! — раздражённо крикнула Белла. — Ты куда?
— Я скоро вернусь, — бросил он ей на ходу.
Беллатрикс осталась одна. Девушка прислонилась к стене и стала молча ждать возвращения парня. Какие у него могут быть общие дела с четверокурсником, она не могла себе представить.
— Что, тебя тоже бросили? — улыбнулась Кэтрин Дильтей, подходя к Беллатрикс.
— Просто Руди надо кое-что обсудить с Малфоем, — высокомерно ответила Белла. Она терпеть не могла недалёкую Кэти, которая всё время вертелась возле неё.
— Да знаю я, что они обсуждают, — фыркнула Кэтрин. — Мой Теодор тоже с ними.
— С ними? Их много? — как можно более непринуждённым голосом осведомилась Беллатрикс.
— Очень много. Мальчишки посещают какое-то тайное общество. Тео рассказал мне, что оно очень секретное, вот они и шепчутся по углам, — девушка кивнула в сторону довольно большой компании слизеринцев всех возрастов.
— Если оно тайное, то почему же ты о нём знаешь? Может Теодор наврал тебе? — усмехнулась Белла.
Кэтрин взглянула на однокурсницу, как на маленькую девочку, которой надо объяснять очевидное.
— Он проболтался об этом в постели, Белла, — сказала она. — Ты даже не представляешь, как много можно выведать у парня после того, как… ну, ты понимаешь! Мой тебе совет — если хочешь узнать об этом побольше, соблазни Рудольфуса…
— Благодарю, — холодно прервала её Беллатрикс, — обойдусь и без твоих советов. Я могу всё узнать, просто спросив.
С этими словами она повернулась на каблуках и направилась к Рудольфусу. Протиснувшись между парнями, она обратилась к нему:
— Пойдём со мной.
— Белла, что ты здесь делаешь? Уйди немедленно! — зашумели со всех сторон, но девушка никого не слушала. Она с нажимом повторила:
— Руди!
— Ладно, парни, до вечера, — Лестрейндж схватил Беллатрикс за локоть и потащил за собой.
— Я же сказал, что скоро вернусь! — укоризненно произнёс он.
— О чём это вы шептались? — набросилась Белла на Рудольфуса. — У вас какое-то тайное общество?
— Какое общество, о чём ты? — он попытался отмахнуться, но Беллатрикс было не провести.
— Послушай, Лестрейндж! Я очень хорошо тебя знаю, поэтому мне не составляет никакого труда выяснить, врёшь ты или нет. Сейчас ты обманываешь меня, а я хочу знать правду. Ты дорог мне и я должна быть уверена, что ты не ввязался в какую-то неприятную историю! — напор девушки был весьма сильным. Рудольфус понял, что не отвертится. Он отошёл на пару шагов и напряжённо стал что-то обдумывать. Наконец, он обернулся и произнёс:
— Зачем тебе это знать? Не женское это дело…
— Так ты, значит, взялся решать, что моё дело, а что нет? — взорвалась Беллатрикс.
— Но тебе это, правда, будет неинтересно.
— Ах, вот как? Хорошо, Руди, — Белла нервно облизала губы, — можешь не говорить. Но, имей в виду, у тебя был шанс показать, насколько доверяешь мне и что готов делиться секретами, но ты его не использовал. Что ж, я это запомню. И у меня будут свои тайны, Рудольфус! — она развернулась и пошла прочь.
— Белла, ну куда ты? — окликнул её Лестрейндж, но девушка не ответила.
«Чёрт, её только там не хватало!» — мысленно выругался Рудольфус. Каким-то образом Беллатрикс узнала о том, о чём категорически нельзя было разговаривать с непосвященными. Зная характер подруги, Руди понимал, что рискует нарваться на стену холодности и безразличия, если не выполнит желание Беллы. Поэтому слизеринец с неудовольствием признал, что ему всё-таки придётся посвятить Беллатрикс в свою тайну.
Белла сидела в купе и бесцельно рассматривала пейзаж за окном. Поезд уже давно тронулся с места, а Рудольфуса всё ещё не было. «Когда он нужен, его не дождёшься, а когда видеть его не можешь, он так и вьётся вокруг!» — раздражённо подумала девушка.
Тут дверь купе отворилась, и Лестрейндж зашёл внутрь.
— Белла…
— Я тебя не звала, — ледяным тоном ответила она.
— Ну что ты как маленькая, из-за какой-то ерунды устраиваешь скандал, — произнёс Руди, усаживаясь рядом.
— По-твоему, тайное общество — это ерунда? — хмыкнула Беллатрикс.
— Да кто тебе вообще сказал, что это тайное общество?
— Нашлись добрые люди, — отрезала девушка.
— Да мы просто основали мужской клуб, знаешь, есть такие… — он попытался выпутаться из ситуации, но неудачно. Белла сверкнула глазами и сказала:
— Я уже говорила, что вижу, когда ты врёшь!
Рудольфус вздохнул. Разговаривать с Беллатрикс было просто невозможно. Но Лестрейндж успел привыкнуть к ней за долгие годы общения. Он решил зайти с другой стороны.
— Белла, ты же знаешь, что я люблю тебя…
Она лишь хмыкнула в ответ.
— Ну, прости меня, — он поцеловал её руку. — Простишь? — Руди потянулся к её губам, но Белла оттолкнула его.
— Расскажешь, что это за общество — сможешь меня поцеловать. По-настоящему, — глаза девушки хитро блеснули, и она в ожидании уставилась на парня.
Сердце Рудольфуса забилось сильнее. С одной стороны — тайны, манящие идеи и харизматичный наставник, а с другой — девушка его мечты, живая и горячая. И всего-то и нужно, что рассказать ей о том, что ей, наверняка, понравится. Соблазн для семнадцатилетнего юноши был слишком велик.
— Это тайное общество за чистую кровь, — тихо произнёс он.
Глаза Беллатрикс расширились.
— Там собираются слизеринцы. Где-то с четвёртого и по седьмой курс. Всё началось уже давно, ещё, когда в школе учился Рабастан, — быстрым шёпотом рассказывал Рудольфус. — А этим летом он посвятил в это меня, я рассказал Малфою и остальным. Рабастан хорошо знает главу общества.
Белла слушала, затаив дыхание.
— Глава общества? Кто он? — спросила она.
— Т… — Руди осёкся. — Его называют Лорд Волдеморт.
— Что, правда, Лорд? — усомнилась Беллатрикс.
— Не совсем. Это псевдоним, понимаешь? О нём нельзя говорить с кем попало. Лорд — самый сильный волшебник современности.
— Расскажи о нём! — потребовала девушка.
— Я больше ничего не знаю. Я видел его только один раз, летом.
— Ну, и как он выглядит? Он молодой? — нетерпеливо выпалила Белла.
— Он ненамного старше нас. Послушай, я буду тебя ревновать, если ты продолжишь расспрашивать о Лорде, — улыбнулся Руди. — К тому же, ты обещала… — он слегка покраснел.
Беллатрикс опустила глаза. Полчаса назад она гордо заявила Кэтрин Дилтей, что использует другие методы и вот…
Руди придвинулся ближе. Осторожно взял её лицо в свои руки. Его глаза слегка потемнели, дыхание участилось. Белла с неудовольствием отметила, что волнуется. Парень уже почти коснулся губами её рта, как девушка остановила его.
— Это не опасно?
— Что, поцелуй?
— Дурак, общество!
— А… нет. Для нас — не опасно.
Беллатрикс кивнула. Руди осторожно поцеловал её. Постепенно, лёгкими ласками, он смог приоткрыть её губы. Девушка привыкала к новым ощущениям и стала отвечать ему. Рудольфус прижал Беллу ближе к себе и скользнул рукой по её спине. Девушка тут же отпрянула от него и, схватив за руки, покачала головой.
— Не надо, ты что, — прошептала она.
— За все семнадцать лет нашего знакомства, я впервые вижу Беллатрикс Блэк покрасневшей, — прерывисто произнёс Рудольфус.
— Можешь гордиться тем, что заставил меня покраснеть, — волшебница гордо вскинула голову, и Руди невольно съёжился под её пронзительным взглядом.
— Я хочу пойти на это собрание, — твёрдо произнесла Белла.
— Ты уверена? Пойми, это не баловство, — Руди не хотел, чтобы его девушка участвовала во всём этом. — Пути назад уже не будет.
— Ты думаешь, я не понимаю? Я не боюсь. Помнишь девиз Блэков — чистота крови навек? Я просто обязана быть в этом обществе. Руди! — глаза девушки блестели, голос был напряжён, она часто дышала — было видно, что предмет разговора ей небезразличен. Ты же сам ненавидишь грязнокровок и магглов! Тебе противно учиться с ними в одной школе, жить в одном мире. Неужели ты не позволишь мне бороться против них? Вместе с тобой! — она сжала его пальцы в своих.
— Я согласен, Белла! Они должны исчезнуть, все до единого, — горячо зашептал Рудольфус. — Но я всё-таки считаю, что это не женское дело. Это может быть опасно. Среди нас нет ни одной девушки…
— Ну, так я буду первой! — усмехнулась девушка. — Когда собрание?
— Сегодня ночью, — окончательно сдался Лестрейндж. — В Выручай-комнате.
— Отлично, — Белла сглотнула и отвернулась от Руди. Не видя его, можно было попытаться разобраться в себе. В голове смешалось столько всяких мыслей, да ещё и тело, которого недавно касался Рудольфус, ныло и, как будто, требовало продолжения ласк. Беллатрикс не знала, чего хочет больше — нырнуть в холодную воду или позволить Лестрейнджу снова поцеловать себя. Девушка сравнивала свои ощущения с теми, о каких ей рассказывали более продвинутые в этом плане однокурсницы. Нет, она не поднялась на вершину блаженства. Нет, она не парила в невесомости. Да, ей было приятно. Но это не было то томление, о котором ей с восторгом говорили подружки.
— Белла, о чём ты задумалась? — Рудольфус осторожно обнял её. — Я люблю тебя.
К горлу девушки подступил комок. «Только бы не заплакать!» — твердила она себе.
— Да, — дрожащим голосом ответила она. — Да, конечно, милый.
Рудольфус промолчал. Он не то чтобы не поверил, но любящая девушка, наверное, должна была ответить как-то по-другому.
Оба слизеринца долго молчали. Они думали о том, что им предстоит ночью. Тайное собрание — у Беллатрикс оно вызывало предвкушение, тайна и загадка привлекали её, а вот у Рудольфуса что-то ныло внутри. Появилась тоска, которой он не знал раньше.
* * *
Поздно вечером, когда ученики, наконец, разошлись по своим спальням, Белла сделала всё так, как ей велел Рудольфус — легла в постель, не раздеваясь, укрылась по шею одеялом и стала ждать, пока её соседки по комнате не улягутся спать. Когда в комнате погасла последняя свеча, Белла на цыпочках прокралась в гостиную. Там её уже ждал Лестрейндж.
— А где остальные? — прошептала девушка.
— Мы разделились. Толпа привлечёт к себе внимание. Мы с тобой — последняя пара. Дай мне руку, Белла.
Она послушалась.
Слизеринцы благополучно миновали выход из гостиной и лестницу, ведущую прочь из подземелий.
— Так, осталось преодолеть восемь этажей и мы на месте, — сосредоточенно прошептал Руди.
Они осторожно передвигались по замку короткими перебежками. Ночной Хогвартс был достаточно пугающим местом, каждый шорох и скрип заставляли вздрагивать. Но Рудольфус уверенно вёл Беллатрикс за собой. Благодаря его ловкости, они добрались до Выручай-комнаты, ни разу не наткнувшись на патрулирующих школу преподавателей и старост.
— Готова? — Рудольфус не мог скрыть своё волнение.
— Да, — последовал решительный ответ. Сердце Беллатрикс колотилось в десять, в сто раз сильнее обычного.
— Тогда… добро пожаловать в наш клуб! — нервно усмехнулся Руди и толкнул дверь комнаты.
24.05.2010 Глава 3. Цель
Каждый следует за той волною мрака, в которой ему суждено погибнуть.
Паскаль Киньяр «Терраса в Риме»
Собравшиеся в Выручай-комнате слизеринцы обернулись, услышав шаги. Белла увидела почти всех своих однокурсников, а так же нескольких человек с шестого и пятого курсов. Самым младшим был Люциус Малфой. Девушка скользила по находившимся в комнате взглядом и пыталась сориентироваться в ситуации. Взоры же, обращённые на неё, вовсе не были благожелательными. Рудольфус, выйдя немного вперёд, кашлянул и произнёс:
— Среди нас пополнение. Беллатрикс Блэк пожелала к нам присоединиться.
Послышался шёпот, мальчишки переглядывались между собой и, наконец, Малфой встал и неприязненно сказал:
— Ты уверен, что она надёжна, Рудольфус? Она же девчонка, разболтает всё ужё за завтраком!
— Люциус, я знаю, что делаю, — поспешил ответить Лестрейндж, но Белла перебила его. Она высокомерно взглянула на Люциуса и проговорила:
— Если кто-то из присутствующих здесь и должен внушать опасения, то это ты. Сколько тебе лет, тринадцать? Ах, нет, четырнадцать, — усмехнулась она. — Скорее это ты всё выболтаешь мамочке!
Люциус сжал кулаки и с ненавистью взглянул на Беллу. Ей удалось задеть его за живое, Малфой комплексовал из-за того, что он младший в компании.
— Послушай, Лестрейндж, — обратился он к Руди, — разве ты сам не говорил, что сюда нельзя приводить, кого попало?
— Белла не кто попало, — повысил голос Рудольфус, — она моя девушка и, более того, она из рода Блэков. Чистота её крови даёт ей все основания находиться здесь.
Лестрейндж мог сколько угодно уговаривать Беллатрикс оставить эту затею, но позволять четверокурснику унижать его девушку он не собирался.
— Знаете, мне надоело, — намеренно ленивым тоном произнесла Белла. — Я думала, у вас тут серьёзное общество, а на самом деле тут собрались напыщенные мальчишки. Так что, мне действительно нечего здесь делать, — усмехнувшись, она уже хотела развернуться и уйти, как Руди поймал её за локоть и почти умоляюще попросил:
— Нет, Белла, останься. Всё более чем серьёзно. А Малфой перед тобой извинится, правда? — с нажимом обратился он к Люциусу.
— Прошу прощения, — сквозь зубы пробормотал тот.
Беллатрикс лишь хмыкнула в ответ и уселась в ближайшее свободное кресло. Конфликт был исчерпан и Лестрейндж решил, что пора начинать собрание. Он жестом пригласил всех подойти поближе и торжественно произнёс:
— Итак, сегодня мы собрались, чтобы сделать первый шаг к очищению нашего мира. Здесь присутствуют представители лучших магических семейств. Тут все — чистокровные. И в наших силах изменить мир, — он перевёл дыхание и продолжил:
— Многие из вас знают, что наш лидер — это Лорд Волдеморт.
По комнате пробежал шёпот.
— Лорд Волдеморт, — прошептала Белла, пробуя это странное имя на вкус, обкатывая его на языке.
— Сейчас он собирает сторонников за пределами Хогвартса, — говорил Руди, — и в этом ему помогает мой старший брат, Рабастан. — Парень гордо вскинул голову, давая всем понять, насколько его семья близка к Лорду. — А мне поручено найти сторонников среди вас. Слизеринцы, самые чистокровные ученики Хогвартса! Оглянитесь вокруг, кого вы видите? Повсюду грязнокровки! Магия постепенно утрачивает ореол избранности, из-за того, что каждый грязный маггл имеет доступ к нашим тайнам. Не знаю, как вы, — обвёл он рукой зал, — а я намерен бороться! Кто со мной? Кто последует за Лордом? — Лестрейндж закончил свою речь и стал ждать. Школьники начали переговариваться. Поначалу тихо, а затем всё громче и громче. Белла нетерпеливо глядела на них. Она не знала, что тут думать. Вперёд, в бой! Девушка встала с кресла и громко спросила:
— А можно подробнее узнать о Лорде Волдеморте?
Разговоры прекратились. Все взгляды устремились на Беллатрикс, а Рудольфус, вздохнув, спросил:
— Что же ты хочешь узнать?
— Хотя бы его настоящее имя, — чуть прищурив глаза, ответила она. — И откуда он взялся?
— Меня тоже это интересует, — подал голос Малфой.
— Я не имею права говорить о Лорде, — отрезал Лестрейндж. — Он слишком велик, чтобы трепать его имя на каждом углу. — К тому же, — он сделал выразительную паузу, — лучшие из нас смогут лично познакомиться с ним.
— Когда? — в ту же секунду вырвалось у Беллатрикс.
— Когда это будет угодно Лорду, — последовал ответ. — Конечно, это не будут посиделки в «Трёх мётлах», так что вы все должны быть готовы.
— Это опасно? — послышался чей-то вопрос.
— Я пригласил сюда тех, кто, как мне кажется, не боится опасности и риска, — подумав, ответил Руди. — Но, если кто-то уже успел испугаться, то пусть покинет это собрание сейчас. Уходите, но потом не сетуйте на судьбу и на засилье грязнокровок! У вас был шанс всё изменить, которым вы не воспользовались, — с каждым словом его голос звучал всё увереннее. Глаза Рудольфуса блестели, а поза выражала решимость. Белла невольно залюбовалась своим парнем. Раньше она никогда не видела в Руди столько страсти.
Слизеринцы притихли. Слова Лестрейнджа произвели впечатление, никто не ушёл.
— Мы все согласны идти за Тёмным Лордом, — громко произнёс Люциус.
— Хорошо, — кивнул Рудольфус. — А теперь нам пора расходиться. Помните, что теперь мы едины.
Школьники зашумели, задвигали мебелью, зашуршали краями одежды. Длинной вереницей они потянулись к выходу и, так же, как пришли, уходили — парами. Последними были Белла и Руди. Когда в комнате уже никого не осталось, она тихо спросила:
— Ты видел его?
— Лорда?
— Да.
— Один раз, летом. Нас познакомил Рабастан. Я загорелся его идеями, сказал, что обязательно буду с ним и постараюсь найти сторонников в Хогвартсе.
— А откуда Рабастан его знает? — не унималась Беллатрикс.
— Он… — Рудольфус тут же прикусил себе язык. Старший брат строго настрого запретил ему выбалтывать информацию о прошлом Волдеморта. Да и сам Рудольфус не хотел бы говорить Белле, что Лорд — это тот самый полукровка Риддл, которого она заметила на перроне три года назад.
— У тебя от меня столько секретов, Руди, — обиженно произнесла девушка. — Что же, я тоже заведу свои.
Парень не ответил. Он взял её за руку и, отведя взгляд, пробормотал:
— Пошли.
До гостиной Слизерина они добирались молча. Беллатрикс чувствовала, что обидела Руди и даже ощущала себя немного виноватой. «Но это всё из-за него! — говорила она себе. — Он постоянно что-то недоговаривает, скрывает от меня важные вещи!»
Оказавшись в подземельях, Руди, наконец, выпустил руку Беллы и сказал:
— Ладно, я пойду к себе. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила она.
Девушка следила глазами за Рудольфусом и в последний момент окликнула его:
— Руди?
— Да? — обернулся он.
— Ты потрясающе говорил, — улыбнулась она. — Зацепил всех.
Рудольфус смущённо улыбнулся.
— Я рад, что тебе понравилось. Эээ… ну… спокойной ночи?
Беллатрикс кивнула. Она тихонько прокралась к своей постели, бесшумно скинула одежду и нырнула под одеяло. «У меня теперь есть цель! — возбуждённо думала она. — Она вытащит меня из болота, куда меня хотят бросить родители. Теперь есть цель… и Лорд… Лорд…» — мысли бессвязно путались, слова перемешивались с яркими образами, созданными воображением и Белла, наконец, уснула беспокойным сном.
* * *
Первая половина седьмого курса была временем, когда Беллатрикс впервые по-настоящему увлеклась учёбой, понимая, что каждое новое заклинание могло пригодиться для будущей борьбы. Общих собраний больше не происходило, да в них и не было никакого смысла. Кучка школьников ничего не могла предпринять самостоятельно, они должны были ждать, когда Лорд призовёт их к себе. Белла часто пыталась выведать у Рудольфуса какую-нибудь информацию о Волдеморте, но тот упорно отмалчивался. Собственно говоря, младший Лестрейндж и сам толком ничего не знал. Только один раз ему пришла короткая записка от Рабастана, в которой говорилось, что всё в порядке. Руди раздражала такая заинтересованность Беллатрикс, он видел, что загадочный Тёмный Лорд вызывает у девушки гораздо больше эмоций, чем он сам. Отношения между слизеринцами оставались прежними. Иногда, если у Беллы было хорошее настроение, она позволяла обнимать и целовать себя, играть с её волосами и говорить нежности, но принимала эти знаки внимания весьма прохладно. Девушка не любила Рудольфуса и даже не пыталась взглянуть на него по-новому. Он был старым другом, которого она знала всю жизнь. Слишком знакомый и понятный — не такого человека хотела любить Беллатрикс. Поэтому её постоянно преследовал загадочный образ Тёмного Лорда. Белла очень надеялась, что на рождественских каникулах наконец-то произойдёт их встреча. Её надежды сбылись — вечером, накануне отъезда домой на каникулы, Рудольфус поведал ей, что Волдеморт хочет их видеть.
— Он дал понять, что согласен принять у себя старшекурсников, тех, кого я и мой брат, сочтём достойными, — прерывистым шёпотом сообщил он Белле, когда они сидели в углу слизеринской гостиной.
— Где, во сколько? Не томи, Руди! — глаза девушки заблестели.
— Лорд снимает особняк неподалёку от нашего дома. Всё будет происходить ночью. Так что ты должна будешь выбраться из дому так, чтобы твоя мамаша тебя не поймала.
— Я сделаю это, — кивнула Беллатрикс. — А ты будешь ждать меня?
— Встретимся на углу, — подумав, произнёс Рудольфус.
— А кто ещё будет?
— Рабастан, Крэбб, Гойл, Нотт, — принялся перечислять парень. — Всего не более дюжины человек. Брат передал мне, что Лорд хочет сформировать Ближний круг из самых отважных.
— Ближний круг… — зачарованно повторила Белла.
Руди взглянул на мечтательное выражение лица своей девушки, и парню стало совсем тоскливо. Беллатрикс и раньше не принадлежала ему, а теперь стала совсем далёкой.
— Ещё рано! Посиди со мной, завтра выспишься, поезд в полдень, — Рудольфус не желал выпускать Беллу из своих объятий.
— Пусти, Руди, — она попыталась вырваться, но он крепко держал её.
— Ну, хотя бы поцелуй меня перед сном! — шутливо взмолился он.
Беллатрикс не оставалось ничего другого, кроме как на несколько секунд прижаться к губам Лестрейнджа.
— Всё, пусти меня, — она вырвалась и буквально бегом отправилась в свою спальню.
В гостиной послышались приглушённые смешки. Немногочисленные ученики с интересом наблюдали за этой увлекательной сценой. Рудольфус окинул их злым взглядом и, поднявшись, пошёл к себе. Его бесило, что Белла выставляет его дураком перед однокурсниками. Они были единственной слизеринской парой, отношения которой были настолько целомудренными. Поначалу Руди думал, что эта холодность присуща всем девушкам из рода Блэк, но позже, наблюдая за тем, как Нарцисса смотрит на Люциуса, как разговаривает с ним, он сделал вывод, что это не так, что Блэки умеют любить. Бедный Лестрейндж не смог понять только одну вещь — что женщины этого рода своенравны и сами выбирают себе возлюбленных.
* * *
На следующий день, уже сидя в купе поезда, Рудольфус продолжал думать о своих непростых отношениях с Беллой. Девушка сидела напротив него и рассеянно смотрела в окно. Лестрейндж понимал, что мысли Беллатрикс сейчас где-то далеко и, скорее всего, они связаны с предстоящей встречей с Лордом.
— Белла! — позвал он её.
— А? — очнулась девушка. — Что?
— Поговори со мной. Мы же вроде встречаемся, а иногда мы словно чужие…
— Руди, — Беллатрикс взяла его за руку и улыбнулась, — не говори ерунды.
Парень крепко сжал её ладонь. Чуть наклонился вперёд, взглянул на полураскрытые губы Беллы…
— Слушай, я хотела тебя спросить, — внезапно произнесла она, — а Малфой там будет?
Рудольфус подавил появившуюся внутри него злость. Он проклинал тот миг, когда посвятил Беллатрикс в свои тайны.
— Нет, — холодно сказал он и откинулся на спинку сиденья. — Я пригласил только семикурсников, ну, и знакомые Рабастана тоже будут.
Девушка довольно усмехнулась. Она терпеть не могла Люциуса. Пока он был маленьким, она воспринимала его как дружка младшей сестрёнки и относилась добродушно, но за последние несколько лет Малфой стал, по мнению Беллатрикс, слишком высокомерным и слишком заносчивым, а уж, после их ссоры на сентябрьской встрече он и вовсе потерял вес в глазах Беллы.
— Он был ужасно зол, когда я сказал ему, что его не будет на рождественском собрании, — добавил Руди. — Люциус, конечно, рвал и метал. Кричал, что он чуть ли не самый чистокровный среди нас, поэтому он обязан быть там. Пришлось приструнить его, сказав, что он проведёт каникулы не в Лондоне, а в Уилтшире, и, даже если мама с папой не ходят за ним следом, аппарировать ему всё равно не удастся. А мы не будем мотаться туда-сюда, чтобы привести Лорду маленького бунтаря.
— Представляю выражение его лица, — зло усмехнулась Беллатрикс, — но так ему и надо.
— Ты так не любишь Малфоя?.. — задумчиво произнёс Рудольфус.
— Мне не за что его любить. Да и уважать тоже, — отрезала Белла. — Он из тех, кто много кричит и ничего не делает. А я человек дела, — она больше не улыбалась, голос был совершенно серьёзным. — А ты, Руди?
— Да, конечно. Я тоже, — поспешил заверить подругу Лестрейндж. Ему очень не хотелось, чтобы Беллатрикс плохо о нём думала.
— Ну, вот и прекрасно, — подытожила она.
Поезд наконец-то тронулся. Он стал быстро набирать скорость, увозя слизеринцев-семикурсников прочь от Хогвартса, в их последние школьные каникулы.
30.05.2010 Глава 4. Рождество
I’ve been waiting for someone like you...
Within Temptation «What Have You Done»
Ты смотришь мне в глаза, страшись, дитя, их взгляда:
То взгляд змеи, в нем смерть невинности твоей.
Чтоб жизни не проклясть, беги, беги скорей,
Пока не обожгло тебя дыханьем яда.
А. Мицкевич «К...»
У Блэков было принято отмечать Сочельник в кругу семьи. Празднично украшенная столовая, торжественный ужин, неспешные разговоры — всё было, как обычно. Сёстры Блэк давно привыкли к тому, что за ужином им надо было рассказывать о своей школьной жизни и послушно отвечать на расспросы родителей. Белла много говорила о своей учёбе и почти ничего — о личной жизни, хотя миссис Блэк постоянно упоминала в разговоре «милого Руди». Андромеда же, наоборот, почти все время молчала, да её и спрашивали мало, отношения между родителями и средней дочерью год от года становились всё прохладнее. И только младшая, Нарцисса, щебетала без умолку. Ей хотелось рассказать родным обо всём — и как она получила высший балл за контрольную по трансфигурации, и как однокурсницы завидовали её новой шубке, и как они ходили вместе с Люциусом в Хогсмид… Кигнус и Друэлла одобрительно переглядывались. Они не скрывали, что Нарси была их любимой дочерью. Своенравная Беллатрикс доставляла немало хлопот, а Андромеда и вовсе была белой вороной в семье.
— Завтра к нам придут Лестрейнджи, — обратилась миссис Блэк к старшей дочери.
— Как и всегда, — пожала плечами Белла. Ни одно Рождество не обходилось без визита близких друзей семьи.
— Надеюсь, ты будешь приветлива и обходительна с дорогим Руди, — тон Друэллы не подразумевал возражений.
— Да, мама. Как всегда, — послушно кивнула Беллатрикс.
— А тебя, Дромеда, я попрошу присутствовать во время всего вечера, — волшебница переключила внимание на среднюю дочь. — К нам придёт ещё и Рабастан.
Белла поперхнулась. Старший брат Рудольфуса никогда даже не смотрел в сторону Андромеды. Идея матери сосватать их показалась ей совершенно безумной.
— Как угодно, мама, — тихо ответила девушка. Ей было нетрудно посидеть вместе со всеми у камина, но очаровывать самовлюблённого и полного предрассудков Рабастана она не собиралась.
Друэлла ещё раз окинула взглядом дочерей. Три очаровательные девушки, которым надо было найти достойных мужей. Другого пути для женщины миссис Блэк не знала, да и не могла знать, ведь её выдали замуж за Кигнуса в семнадцать лет, а в восемнадцать она была уже матерью. Друэлле было только тридцать пять лет, но выглядела она намного старше, настоящая мать большого семейства. «И, похоже, только Нарцисса согласна пойти по моему пути, — подумала волшебница. — Конечно, удачно вышло, что она влюбилась в Люциуса, да и он, кажется, неровно к ней дышит. Но вот Беллатрикс… с неё нельзя спускать глаз. Но она выйдет за Лестрейнджа, силой притащу к алтарю! — глаза волшебницы сердито блеснули. — А насчёт Андромеды… попробую убедить Розу, что для Рабастана не найти лучшей жены, чем Дромеда», — определив, таким образом, судьбу своих дочерей, Друэлла обратилась к супругу:
— Кигнус, что там слышно о Гойлах? Они решили свои финансовые проблемы?
— Да куда им, — усмехнулся маг, — я слышал, Абраксас ссудил им большую сумму…
Поняв, что разговор переключился на светские сплетни, Белла решила, что пора выходить из-за стола. Часы недавно пробили десять, значит, у неё оставалось чуть больше, чем полтора часа, чтобы подготовиться к встрече с Тёмным Лордом.
— Можно я пойду к себе? — ангельским голосом спросила она.
— Ступай, если хочешь, — милостиво позволила Друэлла.
Беллатрикс вышла из комнаты, поднялась к себе, заперла дверь сложным заклинанием и распахнула свой шкаф. Она критически оглядела все наряды, и остановилась на чёрном бархатном платье и тёмно-зелёной мантии.
— Теперь в ванную, — прошептала она, — потом причесаться, чуть-чуть накраситься и ждать!
Белла нырнула в тёплую ванную и закрыла глаза. Она попыталась представить, как будет выглядеть эта встреча, что собой представляет Волдеморт, но тщетно. Девушку немного трясло от волнения. К тому же, ей предстояло незаметно выбраться ночью из дома.
* * *
Уже полностью одетая и готовая к выходу, Беллатрикс сидела на кровати и отсчитывала минуты. Стрелка на часах лениво ползла, секунды казались вечностью. Вот половина двенадцатого, вот тридцать пять минут, а вот и сорок. Пора! Девушка закуталась в мантию и осторожно выглянула в коридор. Темнота и тишина. Белла выскользнула из комнаты. Она шла очень медленно, постоянно останавливалась и прислушивалась к шорохам. Сердце колотилось как сумасшедшее, нечто подобное Беллатрикс испытывала, когда кралась по ночным коридорам Хогвартса вместе с Рудольфусом. Но тогда они были вдвоём, а теперь вся ответственность ложилась на её плечи. Девушке казалось, что, пока она добралась до двери, прошла целая вечность, но, на самом деле, это заняло только 10 минут. Оставалось выйти на крыльцо и аппарировать.
— Всё! — прошептала Беллатрикс, оказавшись на улице. С лёгким хлопком она исчезла и появилась за много кварталов от своего дома, неподалёку от особняка Лестрейнджей. Оглядевшись по сторонам, Белла побежала к перекрёстку, где её должен был ждать Руди.
Парень стоял в назначенном месте уже десять минут. Втайне он надеялся, что Белла не придёт. Но, услышав за своей спиной шаги, он обернулся, и увидел Беллатрикс.
— Я не опоздала? — произнесла она вместо приветствия.
— Нет, через две минуты мы уже будем на месте. Как дома? Всё нормально?
— Как всегда, скучно. Да, завтра мама ждёт в гости «милого Руди», — усмехнулась девушка.
Лестрейндж криво улыбнулся и повёл Беллу за собой. Вскоре они оказались около довольно большого и красивого особняка.
Руди поднял волшебную палочку и что-то прошептал. Из жезла выстрелила струя белых искр, обвила молодых волшебников, а потом исчезла в замочной скважине. Замок щёлкнул и дверь приоткрылась.
— Вперёд!
Рудольфус быстро вёл Беллатрикс по тёмным коридорам. Дом казался пустым, но не заброшенным. Белла еле успевала оглядываться по сторонам.
— Ты уже бывал здесь?
— Один раз, я ведь уже говорил, — отрезал Лестрейндж. — Так, это, должно быть, здесь
Они остановились возле одной из дверей. Рудольфус распахнул её и пригласил Беллу войти. Внутри было уже не так темно, горели свечи. В комнате находилось около десятка человек. Белла узнала своих однокурсников — Нотта, Крэбба, Гойла, Эйвери, а так же некоторых недавних выпускников Хогвартса. Ещё там было двое незнакомых ей волшебников, вероятно, знакомых Рабастана. Старший Лестрейндж подошёл к новоприбывшим и поприветствовал их.
— Садитесь рядом со мной, — предложил он. Белла и Руди послушно присели.
— Вы последние, — приглушённо произнёс Рабастан. — Теперь все приглашённые в сборе.
«Я здесь единственная девушка», — внезапно подумала Беллатрикс.
В комнате было тихо, никто не решался разговаривать. Вдруг отодвинулась портьера, служившая потайной дверью, (запятая) и из-за нее показался Тёмный Лорд. Он почти бесшумно вышел из тёмного коридора и проследовал в центр гостиной. Шуршание его мантии привлекло внимание, и все взгляды устремились на мага. Белла вздрогнула, увидев Волдеморта. Это был молодой, высокий мужчина с полудлинными волосами. Рассмотреть черты его лица не удавалось, в помещении было слишком мало света. Волшебник оглядел присутствующих и произнёс:
— Приветствую вас.
Беллатрикс снова вздрогнула. Ей показалось или она уже где-то слышала этот голос?
— Здесь собрались представители самых выдающихся чистокровных семейств, — продолжил Лорд, — и я рад видеть среди вас не только взрослых волшебников, но и, — он резко повернулся, и Белле показалось, что он смотрит прямо на неё, — старшекурсников Хогвартса. Только сделав ставку на молодых и амбициозных, можно что-то изменить в этом мире.
Волдеморт продолжал произносить свою пламенную речь, прохаживаясь между рядами, и иногда на его лицо падал отблеск свечи. В такие моменты Беллатрикс казалось, что у неё кровь стынет в жилах. Она определённо где-то видела эти пронзительные глаза и эти тонкие, поджатые губы. Но где? Из глубин памяти нехотя поднимался давно забытый образ…
— Вместе мы достигнем величия! — увлечённо вещал Волдеморт. — Миром станут править чистокровные волшебники. Мы выйдем из укрытия, куда нас загнали грязные магглы. Статус о секретности, глупейшая вещь! Мы — истинные хозяева этого мира и все подчинятся нам, будьте уверены! — голос волшебника был ровным, он говорил уверенно и заразительно. Все внимали ему. А Белла, наконец, вспомнила.
«Не может быть? — с ужасом подумала она. — Это Том? Том Риддл?!»
Стоило ей мысленно задать себе этот вопрос, как Лорд метнул на неё пронзительный взгляд. Беллатрикс показалось, что в её сознание врезается острое лезвие, а мысли безжалостно расшвыриваются и перетряхиваются. Девушка ещё не знала, что именно так чувствует себя тот, кто подвергается легилименции. Когда Тёмный Лорд разорвал мысленную связь, на его губах играла зловещая усмешка.
«Да я душу продам, чтобы увидеть, как он улыбается!» — пронеслось в голове у Беллы.
Маг ещё долго рассказывал о чистоте крови, власти, борьбе. Беллатрикс слушала, и у неё в голове не укладывалось, что о таких вещах может рассуждать полукровка. «Он ведь полукровка?» — спрашивала она себя.
Когда собрание было окончено, Волдеморт поблагодарил всех за то, что они пришли, пообещал, что следующая встреча не за горами и что вскоре они перейдут от слов к действиям. Волшебники потянулись к выходу, и лишь Белла продолжала сидеть, не отрывая взгляда от Тома Риддла. Когда он прошёл мимо и поманил за собой Рабастана, у девушки перехватило дыхание, но Лорд не обратил на неё никакого внимания. Рудольфусу пришлось буквально за руку вытаскивать невесту из комнаты, а потом осторожно вести за собой на улицу, потому что Белла шла почти вслепую, настолько велик был шок.
— Это он? — ошарашено прошептала она, когда холодный зимний воздух немного отрезвил её. — Это ведь он?!
— Да, Белла, — кивнул Руди, — это тот самый староста Слизерина, но не смей показывать, что ты помнишь это!
— Почему?
— Потому что он теперь другой человек, Белла! Он Лорд Волдеморт, а не… Том Риддл! — еле слышно прошептал последние слова Лестрейндж.
— Но… — Белла совсем ничего не понимала.
— Всё, Белла, не задавай никаких вопросов! Просто слушай его, слушай и запоминай! — Рудольфус схватил девушку за руку и притянул к себе. — Только помни, что он не человек и тебе будет легче.
— Не человек? А кто же? — удивлённо пробормотала Беллатрикс.
— Полубог, — на полном серьёзе ответил Лестрейндж.
Они молча дошли до перекрёстка, где расстались. Каждый аппарировал к крыльцу своего дома. Снова оказавшись в тёмных коридорах особняка Блэков, Беллатрикс, будучи в смятении, налетела на какую-то вазу. Девушка успела поймать её, но шуму наделала достаточно.
— Явилась! — раздался резкий голос Друэллы и тут же зажёгся свет.
— Где ты была? Два часа ночи!
— Мама… — Белла спешно пыталась что-то придумать, но голова отказывалась думать.
— Я стучусь в дверь своей старшей дочери, — продолжала бушевать миссис Блэк, — а она не открывает. Более того — дверь заперта! А после того, как я взломала заклинание, меня ожидал ещё один сюрприз — моей дочери вовсе нет в доме! В последний раз, спрашиваю тебя, Беллатрикс, где ты была?! — Друэлла угрожающе нависла над Беллой и та испуганно пискнула:
— Я была с Руди.
— Ах… — отпрянула волшебница. Конечно, она всё ещё была разозлена, но младший Лестрейндж вызывал у неё симпатию. — Всё равно, это плохо, слышишь? Хоть ты и совершеннолетняя ведьма, но всё ещё учишься в школе и живёшь в родительском доме…
— Не переживай мама, мы просто гуляли по зимнему парку, — потупив глаза, сказала Беллатрикс.
— Ладно, ступай к себе, — махнула рукой Друэлла, — но больше никаких ночных вылазок!
— Да, мама, — послушно кивнула девушка и быстро побежала к себе в спальню.
«Всё-таки хорошо, что у меня есть Руди, — думала она, переодеваясь, — в случае чего, можно прикрыться им, а он не выдаст».
Белла нырнула под тёплое одеяло и свернулась клубочком. Только сейчас она начала приходить в себя. Волдеморт, Том Риддл, рассуждения о чистой крови и о власти — и знание о том, что Тёмный Лорд на самом деле — полукровка. Беллатрикс не знала, как на это реагировать. У неё не было причин не верить идеям и словам Волдеморта. «Может быть, я не всё знаю, — рассуждала она. — Я не должна верить слухам. Даже, если он полукровка — он говорит правильные вещи. Мне ничего не известно о его жизни, семье. Вполне возможно, он не такой, как все эти, с грязной кровью?..»
Белла долго не могла уснуть. Она воссоздавала в памяти лицо Тома Риддла, вспоминала его острые взгляды, его ровный голос. Девушка точно знала, что последует за ним, что не испугается. Но она была совершенно не уверена в том, что сможет выполнить то, о чём просил её Рудольфус — не воспринимать Лорда как человека. Слишком уж человеческим был его голос, человеческими были взгляды, человеческим было его дыхание, которое Белла буквально ощутила на себе, когда он прошёл мимо.
«Нет, — думала она, засыпая. — Он не полубог. Он — человек».
07.06.2010 Глава 5. Падение в пропасть
Не знаю, кто кому принадлежит — от Вас уже мне никуда не деться.
Ваш взгляд непринуждённо говорит — меня застрелят при попытке к бегству.
Гедда Габлер «Вы…»
Рождество, Новый год, хождения в гости, приём гостей — для Беллы всё прошло, словно в тумане. Она могла думать только о Лорде и об их короткой встрече. Девушку смущало, что тот, кто сейчас практически полностью занимал её мысли, оказался тем самым полукровкой, о котором она так презрительно отзывалась несколько лет назад. Том Риддл стал Лордом Волдемортом? Беллатрикс понимала, что с волшебником должно было произойти что-то невообразимое, чтобы он так изменился. Она пыталась разговорить Рудольфуса, даже пустила в ход всё своё обаяние, но так ничего и не добилась. Лестрейндж просто ничего не знал, а постоянные расспросы Беллы о Волдеморте его очень раздражали.
Конечно, Беллатрикс могла выяснить все, что ее интересовало у Рабастана, который был явно ближе к Лорду, чем его младший брат. К тому же, он был однокурсником Риддла и в школе парни общались довольно тесно, но она не хотела обращаться за помощью к старшему Лестрейнджу. Он не нравился Белле. Рабастан был слишком язвительным, часто отпускал в адрес Беллатрикс плоские шуточки и откровенно издевался над влюблённостью своего младшего брата. Поэтому лишний раз обращаться к парню Белла не спешила. В результате чего, вопросов у девушки день ото дня становилось все больше, а образ Тома Риддла постоянно маячивший перед глазами, прочно обосновался в душе юной ведьмы. Маг почти не смотрел на неё во время собрания, не сказал ей ни одного слова, но девушка была уверена — он узнал её. В глубине души Белле было немного страшно, что Волдеморт может отомстить ей за прошлое презрение. Но откуда ей, четырнадцатилетней девчонке, было тогда знать, кем станет их староста-полукровка? Беллатрикс понимала надуманность своих оправданий и боялась возмездия. Кроме того, ей было стыдно из-за того, что она никак не могла выбросить из головы нечистую кровь Лорда. Остальным это вовсе не казалось странным. «Когда я снова увижу его, — рассуждала Белла, — я наберусь смелости и спрошу его о чём-нибудь. Он будет вынужден говорить со мной и тогда я пойму, что он думает обо мне!» Наивная школьница полагала, что сможет понять Тома Риддла с той же лёгкостью, с какой она понимала Рудольфуса.
* * *
Вернувшись в Хогвартс, Белла сразу почувствовала, каким уважением на Слизерине стали пользоваться те, кто удостоился встречи с Тёмным Лордом. Она гордилась тем, что входила в число избранных. Конечно, девушка не преминула кольнуть Люциуса, а он, естественно, не остался в долгу и огрызнулся в ответ. Белла за словом в карман не полезла, и дело могло дойти до настоящей дуэли, если бы вовремя не появился Рудольфус и не разнял их.
— Ты с ума сошла! — гневно воскликнул он, затащив Беллатрикс в пустынный закоулок. — Неужели так сложно просто игнорировать Малфоя?
— Руди, не кипятись! — рассмеялась она. — Ну, поцапались немного, что тут такого?
— Что такого? Да ты чуть не выболтала при всех нашу тайну!
— Какую тайну? Да весь Слизерин в курсе…
— И о чём же в курсе весь Слизерин, мисс Блэк? — внезапно раздался спокойный голос.
Белла резко повернула голову и застыла. Перед ней стоял профессор Трансфигурации. Дамблдор внимательно разглядывал слизеринцев, которые никак не ожидали подобного вмешательства.
— Профессор… — Беллатрикс решила потянуть время, — вы нас подслушивали?
— Коридор пуст, а вы говорили достаточно громко. Услышать вас было несложно, — голос Дамблдора был ровным, но голубые глаза пронзали насквозь. — Так о чём шла речь? Судя по вашему тону, это было нечто очень важное.
— Послушайте, мы не обязаны отчитываться о своих разговорах перед каждым преподавателем! — вспылила Белла. — Если хотите, можете отвести нас к профессору Слагхорну!
— Мисс Блэк, вы забываетесь! — прозвенел голос Дамблдора.
— Простите нас, профессор, — выступил из тени Рудольфус. На его щеках были странные красные пятна, на лбу — капельки пота, а взгляд метался по сторонам. — Дело в том, что мы говорили о личном… мы говорили о нашей свадьбе! — неожиданно быстро выпалил он.
— Ах, вот как? — профессор отпрянул и окинул внимательным взором странную парочку — покрасневшего Лестрейнджа и побледневшую Беллатрикс.
— Да. Именно так, — повторил Руди.
Дамблдор натянуто улыбнулся и отступил.
— Что же, в таком случае, простите меня, молодые люди, — он вежливо кивнул и удалился прочь.
— Не поверил ведь, пень гриффиндорский! — выругался Лестрейндж.
— Руди, что ты сказал? — прошептала Белла. — Что за свадьба?
— Слушай, я сказал первое, что мне пришло в голову. Иначе он бы не отстал. К тому же… я не думал, что это для тебя такой уж сюрприз. Между нашими семьями давно существует уговор, да и… мне казалось, что ты не против.
— Да, но… — Беллатрикс прислонилась к стене и с отчаянием взглянула на Рудольфуса. — Всё настолько серьёзно?
— Если ты не хочешь, то силой я тебя к алтарю не потащу! — зло выплюнул Руди. — Белла, что происходит? Я спас нас обоих, а ты устраиваешь сцену!
— Хорошо, я поставлю тебе памятник за то, что ты так мастерски отшил Дамблдора! — огрызнулась девушка. Она резко развернулась на каблуках и чуть ли не бегом бросилась прочь.
— Белла! Не веди себя как ребёнок! — крикнул ей вслед Руди, но она уже не слышала его.
«Вот дура! Истеричка! — парень со всей злости пнул стенку. — Вечно ей что-то не так. Вроде бы она раньше не знала, что наши родители мечтают поженить нас. Как будто и не догадывалась о свадьбе…»
Нет, Беллатрикс догадывалась. Она даже знала, что, для того, чтобы ей не стать миссис Лестрейндж, должен был случиться, по меньшей мере, Апокалипсис. Брак с Руди — был решённым делом, и Белла почти смирилась. Но сейчас это будущее так ясно представилось ей, что девушку охватила паника. Беллатрикс примчалась в слизеринскую гостиную и без сил упала на диван. Её не душили рыдания, но в горле стоял ком. «Нет, нет, никогда! — бились в голове слова. — Не хочу выходить за него замуж. Я же не люблю его, Мерлин, не люблю!»
* * *
Прошло несколько месяцев, и в один прекрасный день Беллатрикс снова стала разговаривать с Рудольфусом, как прежде, как будто между ними и не произошло никакой размолвки. Лестрейндж предпочёл не напоминать девушке о причине их ссоры. Если бы он не изучил Беллу вдоль и поперёк, то мог бы подумать, что девушка всё забыла. Но старшая Блэк ничего не забывала. Она поклялась себе, что непременно поговорит с матерью, когда встретится с ней. «А если это не поможет, то я убегу из дома. Но никто, никто не заставит меня выйти за Руди!»
А в марте произошло знаменательное событие. Волдеморт решил провести собрание своих сторонников в Хогсмиде. Когда Беллатрикс узнала об этом, то поначалу даже не поверила. Неужели она снова увидит его? На этот раз на мероприятии присутствовало немного больше людей. Своего приглашения дождался и Люциус Малфой. И вот, сидя в одном из номеров хогсмидовской гостиницы, молодые волшебники, затаив дыхание, ожидали своего Лорда. Беллатрикс была в первом ряду, рядом с ней находился Руди, который поминутно пытался взять её за руку или обнять за талию. Дверь отворилась, и в комнату стремительно вошёл Тёмный Лорд. Он встал в центре помещения и окинул собравшихся уже знакомым Белле пронзительным взглядом.
— Приветствую вас. Сегодня вас больше, — констатировал он, присаживаясь в глубокое кресло. — Это хорошо. Нам ведь небезразлично наше будущее?
«Конечно!» — Беллатрикс хотела воскликнуть это вслух, но не смогла. Во рту внезапно пересохло, а где-то внутри материализовалось странное ощущение — одновременно похожее на страх и на влечение.
Волдеморт продолжал говорить, периодически задавая вопросы. Слизеринцы, поначалу смущавшиеся, начали активно отвечать, завязалась дискуссия. И только Белла молчала. Она просто не могла заставить себя сказать хоть что-то. Весь её план по обращению на себя внимания стремительно рушился. Тёмный Лорд откровенно игнорировал девушку, он даже ни разу не взглянул на неё, хотя Белла была буквально в двух шагах от него.
— Чтоб успешно сражаться, необходимо хорошо владеть магией. Тёмной магией. — Лорд сделал акцент на последней фразе. — Что вам рассказывали о ней в школе?
— Что она опасна и губит душу волшебника, — ответил Рудольфус.
По губам мага пробежала усмешка.
— Не верьте. Учителя обучают вас только крохотной части магии. Они пытаются обуздать вас, не дать развиться вашим способностям. Они боятся, что вы станете слишком сильными. — Лорд сделал паузу, но мгновение спустя, продолжил: — Для нашей победы нужно владеть сильными заклинаниями. Вы должны практиковаться в таких заклятиях, как Империо, Круцио и… Авада Кедавра.
По комнате пробежал шёпот. Эти названия нельзя было даже произносить в пределах Хогвартса, что уж говорить о практике.
— Кто хочет попробовать? — Лорд обвёл взглядом собравшихся и внезапно остановился на Беллатрикс.
— Прошу, — Волдеморт жестом пригласил её подойти ближе. Девушка шла, не чувствуя под собой пола. Несколько шагов и она уже стояла рядом с волшебником. Лорд призвал из дальнего угла какую-то коробку и вынул из неё банку, в которой сидела лягушка.
— Ваш выход, мисс! — он полушутливо поклонился и отступил, предоставив Беллатрикс действовать самостоятельно.
Она достала палочку. Посмотрела на лягушку. Потом украдкой бросила взгляд на Волдеморта. Тот выжидающе глядел на неё. Ждать помощи было неоткуда. Беллатрикс направила палочку на несчастное земноводное и нерешительно произнесла:
— Круцио!
Лягушка лишь слабо дёрнулась. Белла в отчаянии оглянулась. Волдеморт лишь усмехнулся.
— Попробуй ещё.
— Круцио! — на этот раз лягушка забилась в судорогах, но всего лишь на несколько секунд.
Тёмный Лорд приблизился к девушке и осторожно взял её за руку. Белла вздрогнула от неожиданности. Том Риддл повернул её кисть, вытянул руку вперёд, сам встал позади девушки. Белла чувствовала, что по всему её телу бежит нескончаемая дрожь. Том стал тихо говорить:
— Вложи в заклятие всю свою силу, Белла. Вспомни все свои отрицательные эмоции, всю боль, которую тебе доводилось испытывать в жизни. Всё, что ты хочешь — это причинить боль. Замучить почти до смерти. Посмотри на это жалкое существо — оно заменяет твоего злейшего врага. Маггла, грязнокровку. Накажи его, Белла. Накажи за дерзость, за наглость, за то, что он существует на этой земле…
Голос Лорда проникал внутрь Беллатрикс, растекался по венам, пульсировал в артериях. Ей казалось, что они стали единым целым, что его магия вторгается в её сознание, придавая ей силы и наполняя невиданной доселе энергией.
— Круцио!
На этот раз у неё получилось. Словно заворожённая, Белла смотрела на бьющуюся в агонии лягушку. Ещё одну секунду Том Риддл держал её за руку, а потом резко разжал пальцы. И тут Белла словно очнулась. «Это сделала я? — недоумённо спросила она саму себя. — Нет, невозможно… это как будто был кто-то другой…»
— Вы видите, на что способен волшебник! — объявил Лорд. — И каждый из вас может совершить нечто подобное.
— Министерство фиксирует каждое Непростительное, — подал голос Малфой, — как же мы сможем практиковаться?
— Министерство? — презрительно хмыкнул Волдеморт. — Забудьте о нём. Неужели вы думаете, что я не позаботился об этом? На дом наложено сильнейшее защитное заклинание, так что здесь мы в безопасности.
— Не трусь, Люциус! — послышалась чья-то реплика.
— Продолжим занятие, — повелительным тоном произнёс Лорд. Он направил палочку в угол комнаты, взмахнул ею и ткань, покрывавшая нечто, упала. Слизеринцы увидели огромное количество банок с лягушками, подобными той, которую только что пытала Беллатрикс.
— Приступайте! — услышали приказ юные маги.
Целый час слизеринцы практиковались в Непростительных. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. Белла быстро поняла, что ей нравится больше всего. Круцио. Жестокая пытка, от которой жертва может сойти с ума. Каждый раз, выкрикивая заветное слово, она заново ощущала прикосновение Тома Риддла. Ведьма осознала, насколько велика его волшебная сила. Он больше не обращал на неё внимания, да и девушка не была уверена, что сможет снова выдержать это. Стоило ей припомнить теплоту его руки, его горячее дыхание на своей шее и уверенные движения, её бросало одновременно и в жар, и в холод. В тот день Беллатрикс уничтожила не одну земноводную тварь, да и её сокурсники не отставали. Пользоваться запрещёнными заклинаниями в двух шагах от школы — это приятно щекотало нервы. Когда собрание было окончено, Волдеморт объявил, что через неделю они снова встретятся. Ещё вчера Белла была бы счастлива услышать это, но теперь всё было не так однозначно. Девушка поняла, что внутри неё поселилось необычное чувство. Вряд ли преданная сторонница должна была испытывать в присутствии повелителя то, что ощущала Беллатрикс. Она не была такой уж наивной, чтобы не знать, как это называется. «Он мне нравится, о, Мерлин, он мне так нравится!» — с ужасом констатировала Белла. Когда она вернулась в Хогвартс, то была настолько потрясена, что практически тут же отправилась спать. Девушка чувствовала невиданную доселе усталость. Кто в этом повинен — Непростительные заклятия или Том Риддл — она не могла разобраться. Скорее всего, и то, и другое.
Неделя до новой встречи стала для Беллатрикс вечностью. Она не могла практиковать Непростительные в школе, ей не с кем было поговорить о Лорде, о своих странных чувствах. Ведь не рассказывать же Руди о том, как это одновременно приятно и страшно — ощущать, как пальцы Волдеморта переплетаются с твоими, как его магия сливается с твоей! Лестрейндж и так несколько дней ходил хмурый и почти не разговаривал с Беллой. «Со стороны выглядело, как будто вы любовники!» — зло бросил он ей, когда она попыталась завести разговор. Беллатрикс не стала устраивать сцену. Слова Рудольфуса привели её в ещё большее смятение. То, что она выглядела в тот момент глупо и странно, было понятно. Но Лорд? Белла бы многое отдала за возможность узнать, что за мысли скрываются за его непроницаемой внешностью.
Когда настал день новой встречи, Беллатрикс ужасно нервничала. Она пыталась успокоиться, говорила себе, что, чем нестабильнее будет её душевное состояние, тем хуже для неё самой, что для встречи с Лордом надо имеет трезвую голову, но всё безрезультатно. Как только Белла снова увидела его, то почувствовала знакомую дрожь в теле. Перед глазами всё поплыло, чётко она видела только его лицо, тонкие губы, изгибающиеся в полуусмешке и пронзительный взгляд. «Я люблю тебя!» — пронзила сознание девушки неожиданно чёткая мысль.
Эта встреча стала для Беллы настоящим адом. Она, как и в прошлый раз, пытала и убивала лягушек, а в голове билось: «Люблю… люблю… люблю…» Девушка была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила внимательного взгляда Тома Риддла, который не спускал с неё глаз во время всей встречи. Маг прекрасно видел, в каком состоянии находилась Белла, к тому же ему, как сильному легиллименту, не составляло ни малейшего труда прочитать её мысли. Слово «люблю» было, как будто написано у неё на лбу. Тёмный Лорд довольно усмехнулся. Это было его целью — довести Беллатрикс до белого каления, заставить почти потерять рассудок, и всё ради него. Риддл чувствовал, какие потаённые силы таятся в этой хрупкой девушке и решил, во что бы то ни стало использовать её в своих интересах. Он узнал её с первой секунды их встречи в Сочельник. Том помнил чистокровную гордячку-младшекурсницу, посмевшую оскорбить его перед всеми.
«Мы с тобой поговорим, Белла Блэк, — размышлял он, глядя на то, с какой яростью девушка пытает животное, — но позже».
А пока что надо было подбодрить Беллатрикс, показать ей, что она для него не пустое место.
Прелесть договора с дьяволом в том и состоит, что, подписывая, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело.
У. Эко
Эта весна была одновременно самой ужасной и самой прекрасной для Беллатрикс. Она видела Тома Риддла почти каждую неделю, и это было для неё настоящим счастьем. Смотреть на него, слушать его пламенные речи, ощущать его энергию, когда он случайно проходил мимо… Но не чувствовать больше его прикосновений, хотя бы секундных, не слышать слов, обращённых именно к ней, было пыткой. Тёмный Лорд, как будто нарочно, доводил Беллу до исступления. Он время от времени хвалил её за успехи в тёмной магии, но никогда не обращался напрямик. «Берите пример с мисс Блэк», «посмотрите, как это делает Беллатрикс». Но ни разу больше не произнес: «Молодец, Белла». Девушке казалось, что все вокруг видят, как глупо она себя ведёт, как нежно смотрит на Лорда, но она ошибалась. Эмоциональное состояние остальных слизеринцев было немногим лучше. У всех перехватывало дыхание, а к щекам подступал румянец, когда они произносили очередное Непростительное. Только Рудольфус замечал, что с Беллой происходит что-то странное. Лестрейндж безумно ревновал Беллатрикс. Если осенью это была ревность только к образу Волдеморта, то теперь, когда образ обрёл плоть, Руди остро почувствовал, как быстро отдаляется от него Белла. В Хогвартсе она, если не сидела за учебниками, то бродила в одиночестве по отдалённым уголкам школы или подолгу молча смотрела в окно, погрузившись в свои мысли. Они больше не гуляли вместе, даже выходные уже не принадлежали им, двоим. Тёмный Лорд безжалостно забрал у Рудольфуса всё, что у того было. Но отступить было нельзя. К тому же Лестрейндж полностью разделял убеждения Волдеморта и был намерен отстаивать их до конца, даже ценой собственной жизни. Но Белла… Беллой Руди не был готов делиться.
Занятия с Лордом пошли слизеринцам на пользу. Они почувствовали доселе скрытую силу. Юные волшебники стали по-новому относиться к урокам, особенно к ЗОТИ. Теперь, слушая, как профессор объясняет, как блокировать то, или иное тёмной заклинание, они напряжённо размышляли, какую магию нужно применить, чтобы отразить блокировку. Волдеморт учил их самой разнообразной магии и обещал рассказать ещё больше после того, как они закончат школу. Вырваться из стен Хогвартса хотелось всем и как можно скорее, во многом, из-за того, что большинству из них казалось — за ними следят. Слишком уж часто профессор Трансфигурации Альбус Дамблдор прохаживался мимо компаний слизеринцев-старшекурсников, слишком подозрительно глядел на них. Беллатрикс с содроганием вспоминала, как Дамблдор едва всё не узнал. Она бы умерла, если бы из-за неё Лорду грозила бы опасность. Девушка не собиралась сдаваться без боя. Том Риддл должен был обратить на неё внимание. Пусть не как на девушку, но как на лучшего бойца! Поэтому Белла с особенным усердием практиковалась в заклинаниях, когда была такая возможность.
* * *
А Волдеморт в это время планировал боевое крещение своих соратников. Он специально решил вербовать их в школе, потому что семнадцатилетние подростки гораздо легче поддавались его обаянию, чем взрослые маги. Конечно, Риддл постепенно втирался в доверие к чиновникам и прочим влиятельным волшебникам, но это был достаточно трудоёмкий процесс. К людям, которые не смотрели восторженно к нему в рот, маг относился настороженно. Он решил создать Ближний круг из школьников и придумал красивое, интригующее название — Пожиратели Смерти. Любитель всевозможных знаков и символов, Том Риддл решил навеки привязать к себе слизеринцев, поставив им свой знак — Чёрную Метку. Никто ещё не знал о его планах, даже ближайший, на данный момент, соратник — Рабастан Лестрейндж. Первую вылазку Волдеморт запланировал на июнь. Он говорил школьникам, что они должны вначале сдать все экзамены, а потом, накануне выпускного, показать, на что способны. Он не раскрывал подробностей операции, потому что хотел оценить, насколько дисциплинированными и решительными стали будущие Пожиратели. А они, тем временем, сидели за школьными партами, сдавали экзамены и считали последние дни до конца учёбы.
* * *
В тот день несколько семикурсников Слизерина пребывали в крайне возбуждённом состоянии. Они были лучшими из лучших, Волдеморт отобрал их для участия в первой акции. Беллатрикс, Рудольфус, Нотт, Эйвери — будущий Ближний Круг. Никто из них впоследствии не помнил этот день, потому что мысли были только о ночи. Молодые волшебники знали, что им предстоит совершить что-то невероятное — ночью выбраться из Хогвартса. Как и прежде, они разделились на пары и Белла, как обычно, была в последней паре, вместе с Руди. Слизеринцы осторожно выскальзывали из своих подземелий и крались вдоль стен замка, вздрагивая при малейшем шорохе и крепко сжимая свои волшебные палочки. Волдеморт подробно объяснил им, как добраться до нужной стены и как войти в потайной ход. Сам Том Риддл обнаружил его ещё во время своей учёбы в Хогвартсе. Когда Беллатрикс и Рудольфус добрались до нужного места, Лестрейндж сделал всё так, как велел Лорд — нащупал третий от угла камень, потом подвинул второй — камни в стене бесшумно разошлись, открывая взорам узкий, тёмный коридор. Рудольфус нерешительно заглянул внутрь. Пахло сыростью, а пол был покрыт огромным слоем пыли, на котором ясно были видны отпечатки ног недавно прошедших волшебников.
— Люмос, — прошептал Руди. Осветив путь, он оглянулся на Беллу. Та стояла, зачарованно глядя на таинственный проход в недрах замка, который должен был привести её к Лорду.
— Ты идёшь? — спросил парень. Он нервничал, боясь, что вот-вот их настигнет ночной патруль.
Беллатрикс смело шагнула вперёд и, обогнав Лестрейнджа, быстро пошла по коридору. Рудольфус стал спешно закрывать потайной вход, а затем побежал следом за подругой. Молча они дошли до конца длинного тоннеля и выбрались наружу. Оглядевшись, они поняли, что ход увёл их далеко от стен Хогвартса, очевидно, они шли под землёй и оказались уже вне территории школы. «Как же мало я знаю о Хогвартсе, — грустно подумала Белла. — А времени узнать все его тайны больше не будет». Остальные слизеринцы уже ждали их. Продолжая молчать, небольшая процессия двинулась в сторону окраины Хогсмида, где Тёмный Лорд назначил им встречу. По мере приближения к нужному месту, сердце Беллатрикс колотилось всё сильнее. Ещё несколько минут — и она увидит Тома Риддла.
В назначенном месте никого не было. Слизеринцы стали недоумённо озираться по сторонам. «Ну, где же он?!» — вихрем пронеслось в голове у Беллы.
— Я ждал вас, — внезапно раздался спокойный голос Волдеморта. Маг снял с себя дезиллюминационные чары и отошёл от дерева, к которому прислонялся.
Прибывшие склонили головы.
— Возьмитесь за руки, — приказал Тёмный Лорд, подходя ближе. Теперь он стоял почти вплотную с Беллой и Рудольфусом. Волдеморт как будто колебался, кого же из них взять за руку, чтобы аппарировать по одному ему известному направлению. Беллатрикс уже казалось, что она вот-вот упадёт в обморок от напряжения, когда волшебник окинул девушку пронзительным взглядом и отрывисто произнёс:
— Лестрейндж.
Рудольфус протянул ему свободную руку, и тут же всё вокруг закрутилось, завертелось… зловещая компания аппарировала в маггловский пригород Лондона.
— Где мы? — ошарашено озираясь по сторонам, спросил Теодор Нотт.
— Какая разница? — бросил Волдеморт. — За мной!
Они двинулись вперёд. Через какое-то время подошли к обычному дому. Дверь была открыта с помощью обыкновенной Алохоморы. Перед тем, как войти внутрь, Тёмный Лорд направил свою палочку в небо и прошептал длинное и непонятное заклинание. На секунду вокруг обречённого дома блеснул серебристый круг, а потом всё снова стало, как прежде. Но Белла мгновенно поняла, что это было — защита от слежения Министерства. Значит, они будут использовать Непростительные и уже не на лягушках. Девушка ещё крепче сжала свою волшебную палочку. «Будь, что будет!» — решила она. Лорд поманил их рукой. Тенями, будущие убийцы скользили по узкой лестнице. В доме было тихо и спокойно. Жертвы спокойно спали в своей постели.
— Бомбардо! — громко выкрикнул заклинание Волдеморт, и дверь спальни разлетелась в щепки.
Хозяева тут же проснулись. Это были обыкновенные магглы, молодые мужчина и женщина. Они соскочили с кровати и мгновенно схватились за ближайшие средства защиты — стулья, тяжёлые книги, бокалы, стоявшие на прикроватном столике. Но это было бесполезно, даже не утруждая себя взмахом палочки, Лорд отшвырнул эти жалкие предметы в противоположный угол комнаты с помощью невербальной магии.
— Кто вы такие? Что вам надо? — безуспешно пытаясь скрыть панику в голосе, спросил маггл.
— Действуйте! — приказал Волдеморт своим слугам. Но они оцепенели.
— Берите деньги, драгоценности и уходите! — в ужасе прошептала маггла.
— Действуйте! — с нажимом повторил Лорд. Конечно, он не боялся потерять контроль над ситуацией. Если бы парочка этих недоразумений вздумала, хоть шевельнуться, они тут же были бы обездвижены. Но сегодня это должны были сделать молодые волшебники, которых он так долго готовил. А они, казалось, испугались…
— Что они сделали? — чуть ли не заикаясь, спросил Эйвери.
— Они магглы! — с ненавистью прошипел Волдеморт. — Грязные, никчёмные людишки!
— Господи, они сумасшедшие! — прошептал мужчина.
Беллатрикс было страшно. В голове так некстати всплыли слова какого-то профессора о том, что убийство разрывает душу человека, совершившего его, на две части. Девушка оглядела друзей в поисках поддержки, но у всех на лицах была паника. То, что предложил им Лорд, было слишком неожиданно. Но тут Белла столкнулась с ним взглядом. Маг смотрел прямо на неё, тем самым словно вынуждая решиться действовать. «Ну же, Белла! — как будто читалось в его глазах. — Неужели и ты боишься? Ты?»
— Круцио! — решительно выкрикнула девушка, и маггл упал на пол, забившись в судорогах и заходясь криком. Его жена истошно завопила, но Лорд заткнул её Силенцио.
В первый раз Белла пытала человека. Он был живым, таким же, как и она, из плоти и крови, и он корчился от невыносимой боли у её ног. Взрослый мужчина смертельно боялся её, семнадцатилетней девушки, вчерашней школьницы, она буквально чувствовала, как его страх и боль сгущают воздух, как он, её палочка и она сама составляют единое целое, которое нельзя разорвать. Боль и крик, крик и боль… Превозмогая соблазн продолжить, Беллатрикс всё-таки прервала заклинание, чтобы самой не сойти с ума. Маггл захрипел, захлёбываясь собственной кровью. Для того, чтобы подняться и попробовать дать отпор, у него уже не было сил.
— Прекрасно, Белла, — одобрительно ухмыльнулся Волдеморт. — Ну, теперь вы! — приказал он остальным.
Пример Беллы был заразителен. Испугавшиеся быть первыми, парни теперь хотели отыграться за свою трусость. Они пытали несчастных магглов самыми изощрёнными заклятиями. В какой-то момент Беллатрикс потеряла чувство и пространства, и времени. Всё, что она ощущала и видела, были кровь, крики, разноцветные лучи и глаза Волдеморта, которые неотступно следили за ней этой ночью.
Жертвы валялись на полу в луже своей крови. На них не было живого места. Волшебники отступили, окидывая взором содеянное. Пока что осознание поступка ещё не пришло к ним, единственное, что они чувствовали — это усталость и, как будто, лёгкое опьянение. Лорд направил свою палочку на мужчину и спокойно произнёс:
— Авада Кедавра!
Вот тут слизеринцы вздрогнули. Пытки — это жестоко, но убийство…
— Кто из вас прикончит эту мерзость? — спросил Волдеморт, указывая на всхлипывающую женщину.
«Я должна сделать это! — пронеслось в голове у Беллатрикс. — Ради него, должна!»
— Позвольте мне, Милорд, — она сделала шаг вперёд.
Маг слегка прищурил глаза, а уголки его губ дёрнулись вверх.
— Прошу, — кивнул он.
Беллатрикс подняла палочку. Сосредоточилась. Как учил Лорд, постаралась направить в орудие смерти всю свою ненависть. Маггла из последних сил приподнялась и, отплёвываясь кровью и выбитыми зубами, прохрипела:
— Отличная работа, — произнёс Тёмный Лорд. — И кто бы мог подумать, что столь хрупкая девушка способна совершить такое. — Он приблизился к Беллатрикс, и она невольно вздрогнула под его взглядом. Несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга, а потом Лорд, резко повернувшись, бросил:
— Уходим.
Они подчинились. Покинув дом, они вновь аппарировали, на этот раз, на порог особняка, в котором проходила их рождественская встреча. Всё происходило невероятно быстро. Целью Волдеморта было не дать волшебникам осознать, что они только что совершили, до того, как он навеки привяжет их к себе. Поэтому он не стал произносить длинных речей, а, как только все расположились в гостиной, сразу приступил к делу.
— Вы славно потрудились сегодня. И я хочу вас за это вознаградить. Вы все, — обвёл он рукой собравшихся, — станете сегодня Пожирателями Смерти.
Белла почувствовала дрожь во всём теле. Предстояло что-то неведомое, страшное и одновременно притягательное…
— Вы получите знак, — торжественно объявил Лорд. — Мой знак на вашей руке, который будет всегда напоминать вам о том, какой путь вы избрали. Начнём, пожалуй, с… — он, наигранно долго рассматривал каждого, а потом повернулся к Беллатрикс, — с той, которая сегодня оказалась самой смелой.
Девушка на ватных ногах подошла к нему. Волдеморт взял её за руку и сам закатал рукав мантии. Его пальцы задевали кожу Беллы, посылая в её голову электрические разряды, один сильнее другого. Лорд приставил свою палочку к её кисти и произнёс заклинание:
— Морсмордре!
Сначала Беллатрикс не поняла, что происходит. Несколько секунд она ничего не чувствовала, но постепенно по телу пополз холод. Когда её уже била дрожь, холод вдруг сменился необычайным жаром. Внутри всё горело, Белле казалось, что её сжигает непонятный огонь, разгорающийся в душе. И тут её пронзила невероятная боль. Девушка стиснула зубы, но это не помогло сдержать хриплый стон. На белой коже стал проступать жутковатый рисунок. Череп с обвившейся вокруг него змеёй — метка Волдеморта на её левой руке. Боль всё нарастала, колени Беллы подкосились, и она упала на пол. Но Лорд продолжал держать её за вытянутую руку и смотрел прямо в глаза. Беллатрикс понимала, что надо держаться, что нельзя отводить взгляд и кричать, потому что тогда Волдеморт сочтёт её слабой, недостойной его, но это было невероятно сложно. Боль, боль, боль… полчаса назад Белла была палачом, а теперь уже жертвой. Она всё-таки не выдержала. Перед глазами всё поплыло, она пошатнулась, но, прежде чем окончательно отключиться, ещё услышала слова Тома Риддла:
— И запомни, Белла, последний же враг истребится — смерть!
20.06.2010 Глава 7. Новая жизнь.
Обещание — это, разумеется, не пустяк.
С. Кинг «Сияние»
Беллатрикс не помнила, как пришла в себя, как добралась до Хогвартса, как оказалась в своей постели. Всё слилось в единый миг. Девушка спала мёртвым сном и могла бы проспать, наверное, весь день, но однокурсница разбудила её.
— Проснись, соня! — весело кричала Кэтрин. — Ты так свой выпускной проспишь!
— А? — Белла вновь закрыла глаза и попыталась повернуться на другой бок. — Отстань, Кэти…
— Блэк, ты забыла, что сегодня у нас выпускной? Уже почти полдень, а ты всё дрыхнешь!
— Полдень? — Белла резко села и ошалело огляделась по сторонам. В спальне, кроме них, никого не было, а кровати соседок по комнате были заправлены… Похоже, она действительно проспала всё, что только можно.
— Все девчонки уже давно наводят красоту в Хогсмиде. Я тоже сейчас пойду, да и тебе советую, — Кэтрин критически осмотрела растрёпанную и бледную Беллатрикс и хмыкнула:
— Иначе Руди придётся танцевать с самой ненарядной выпускницей.
Белла снова зарылась лицом в подушку. Слушать Кэти было просто невыносимо. Девушка ждала, пока Дилтей уберётся из их спальни, а пока что пыталась вспомнить, что же было вчера. Постепенно к Беллатрикс возвращались жуткие образы прошлой ночи. Затхлый коридор, магглы, пытки, Метка и… убийство?
«Нет, это был просто сон, — подумала Белла. — Не может быть, чтобы я убила человека!» Девушка осторожно потянула наверх рукав ночной рубашки. Очень медленно, миллиметр за миллиметром обнажалась белая кожа. Белла уже облегчённо вздохнула, но тут показались очертания Чёрной Метки. «О, Мерлин!» — Беллатрикс резко дёрнула рукав вниз.
Хлопнула дверь, это означало, что Кэтрин, наконец-то, ушла. Белла встала с кровати и неторопливо, на негнущихся ногах, пошла в ванную. На её счастье, там тоже никого не было. Девушка взглянула на своё бледное отражение и по её телу пробежала дрожь. «Я ведь убийца! — пронеслось в голове. — Мне семнадцать лет, я только что закончила школу, и вчера я убила человека!» — Белла пошатнулась и схватилась за ближайшую горизонтальную поверхность.
«Нет, не человека. Маггла, — поправила она себя. — Милорд приказал и я исполнила. Так и должно было быть», — успокаивала себя ведьма.
Беллатрикс подошла близко к зеркалу и поднесла руку к лицу. Очертила пальцем его контуры.
«Я — убийца, — констатировала она. — Интересно, а это видно со стороны? Может, как только я зайду в Большой Зал, Дамблдор тут же обо всём догадается?» — Белла напряжённо разглядывала своё лицо, но не могла найти ни одного видимого изменения.
«Нет, ничего не изменилось. Только вот это, — она бросила беглый взгляд на свою левую руку. Тёмная Метка была очень яркой. — Теперь мне не носить кофты с короткими рукавами! — усмехнулась девушка. Беллатрикс пробежалась по Метке пальцами. Знак был тёплый, как будто живой. — Какой же он сильный маг, если способен на такое! — с восхищением подумала она. В памяти всплыли прикосновения Тёмного Лорда, боль, которая была одновременно ужасна и прекрасна, потому что причинил ее Он.
— Ты всегда будешь со мной, — прошептала Белла, с нежностью глядя на знак. — Даже если мы будем далеко друг от друга, ты всё равно будешь внутри меня. Навсегда, — она поцеловала Метку.
А в это время Рудольфус Лестрейндж мрачно разглядывал свой знак. В душе у парня были сплошные противоречия. Он был счастлив, что получил Метку. Убеждения и методы Волдеморта не вызывали у Руди ни малейших сомнений, но вот Белла… Лестрейндж был не слепой и видел, как его девушка смотрела на Тёмного Лорда. В глубине души Руди понимал, что если Волдеморт что-то потребует, то ему придётся уступить. При одной только мысли о том, что такое может случиться, кулаки у парня самопроизвольно сжимались. «Самое ужасное то, что она даже не скрывает, что он ей нравится, — мрачно размышлял Рудольфус. — А три года назад она презрительно называла его полукровкой. Чёрт, зачем я всё рассказал ей?» — настроение у Руди было совсем не праздничное. Но час начала выпускного вечера неумолимо приближался. Лестрейндж набросил на плечи мантию и направился в спальню девочек.
— Тук-тук, — постучал он в полуоткрытую дверь. — Можно?
— Заходи, — кивнула Беллатрикс.
— Похоже, мы сейчас в школе одни. Я имею в виду, из выпускников.
— Да уж. Только мы… Пожиратели Смерти, — приглушённо ответила Белла.
— С утра мне показалось, что это был просто сон, — признался Рудольфус.
— Мне тоже. Но вот это, — она дёрнула рукой, — меня отрезвило.
— Чувствуешь себя как-то особенно?
— Имеешь в виду, чувствую ли я себя убийцей? — усмехнулась девушка.
— Ну… — замялся парень, — в общем, да…
— Меня не раздирает на части, если тебя это интересует. Призрак той магглы не выглядывает из всех тёмных углов. Всё нормально, Руди.
— Я не думал, что ты осмелишься на это…
— Ну, кто-то ведь должен был исполнить приказ Тёмного Лорда! — гордо вскинула голову Беллатрикс. — Я не могла допустить, чтобы он счёл слизеринцев слабаками.
— Белла, — Руди сел рядом с девушкой и взял её за руку, — давай не будем сегодня говорить о Лорде. Проведём наш выпускной как обычные люди.
— Дурачок, — она резко вырвала руку и встала с кровати, — как ты не понимаешь, что мы теперь с ним неразделимы? Он всегда с нами, что бы мы ни делали!
Лестрейндж отвёл глаза. Он не хотел слушать. Не хотел даже думать о том, что его любимая девушка навсегда принадлежит другому мужчине. Рудольфус поймал себя на мысли, что воспринимает Волдеморта уже не как полубога, а как человека и своего соперника. «Нет, не может быть! — ужаснулся он. — Он убьёт меня, если узнает!»
— Руди, — нерешительно позвала Белла.
— Что?
— Не обижайся. Я знаю, что бываю резкой. Но, обещаю, к началу торжества я буду собранная и красивая. И мы будем развлекаться, вот увидишь. Это всё-таки наш день, — она уткнулась носом в его плечо. — По-прежнему друзья?
— Друзья, — с тяжёлым сердцем ответил Рудольфус. — Ладно, я пойду.
Он осторожно чмокнул её в щёку и пошёл прочь. Белла подождала, пока за ним закроется дверь и отправилась в ванную. В ее распоряжении было несколько часов, чтобы привести себя в порядок.
* * *
Выпуск 1969 года был воистину блестящим. Представители сразу нескольких десятков выдающихся магических семейств заканчивали школу в этом году. Самым аристократичным был, как всегда, Слизерин. Профессор Слагхорн не мог нарадоваться на своих учеников, когда они вошли в празднично украшенный Большой Зал. Первой парой шли Беллатрикс и Рудольфус.
— Ты очень красивая, Белла, — шепнул ей Руди.
— Я старалась, — улыбнулась девушка.
Слизеринцы проходили мимо колонны аплодирующих им преподавателей и тут, краем уха, Белла услышала слова: «Зверское убийство». Она вздрогнула и заметалась взглядом по профессорам, пытаясь понять, кто же сказал это. Остановиться было невозможно и, уже оборачиваясь, Беллатрикс заметила, какое серьёзное лицо было у Дамблдора, и как близко он наклонился к уху директора Диппета.
— Что случилось? — прошептал Рудольфус.
— Потом скажу, — отрезала Белла.
Молодые волшебники дошли до предназначенных им мест и расселись. Ещё предстоял выход Гриффиндора, а значит, можно было немного поговорить.
— Я слышала, как Дамблдор говорил Диппету про какое-то убийство, — зашептала Беллатрикс. — И я почти уверена, что это — то самое!
— Чёрт, — процедил сквозь зубы Лестрейндж.
— Не волнуйся, Руди, — она крепко сжала под столом его руку, — мы в безопасности. Лорд ведь обещал!
— К тому же, в этом и была цель, чтобы о нас узнали. Нет смысла в акциях, о которых никто не знает, — подумав, произнёс Лестрейндж.
— Руди! — просияла Белла. — Вот это слова, я тобой горжусь! — и она быстро поцеловала его в губы.
Рудольфус смущённо улыбнулся.
— Дорогие выпускники! — торжественно произнёс директор Армандо Диппет.
Белла с трудом сдержала зевоту. Пафосную речь директора она слушать не собиралась. Диппет говорил долго и нудно, потом настала очередь деканов факультетов. Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф… наконец, настала очередь Слизерина. Профессор Слагхорн встал, откашлялся, поправил мантию и начал говорить:
— Мои дорогие! Мои любимые ученики!
Слизеринцы наградили его шквалом аплодисментов. Слагхорн поднёс ладонь к лицу, то ли на самом деле вытирая слезу, то ли делая вид.
— Вот вы и выпускники. Взрослые колдуны и ведьмы. Я так привязался к вам за эти семь лет, мои дорогие! Вы стали мне родными, — он развёл руки в стороны, словно обхватывая всех своих учеников. — Знайте, что я всегда буду ждать вас в гости. У меня к вам только одна просьба, — он лукаво улыбнулся и шутливо поднял вверх указательный палец, — проживите свою жизнь достойно! Прославьте Слизерин, ведь он этого достоин. Вы сделаете это, мои дорогие?
— Да, вы о нас ещё услышите, обещаем! — поддержал подругу Рудольфус.
Слагхорн счастливо заулыбался. Он действительно верил в то, что выпуск шестьдесят девятого года будет великим.
— Интересно, он так же радовался бы, если бы знал, что именно мы имеем в виду? — прошептал Лестрейндж.
— Кто знает, — пожала плечами Беллатрикс, — хотелось бы в это верить.
Выпускной был поделён, как всегда, на две части — официальную, немного пафосную, с торжественными речами и напутствиями, и неформальную, где уже не надо было контролировать каждый свой шаг и каждое слово. Выпускники постепенно исчезали из Большого Зала и направлялись кто куда. Большие компании веселились во внутреннем дворе и около хижины лесничего, а парочки искали более уединённые места. Руди и Белла поначалу развлекались в компании однокурсников. Они вместе распили бутылку огневиски, заранее припасённую Ноттом. Волшебники веселились от души, даже Белла ни разу не вспомнила о ночных событиях, Лорде и получении Метки. Сегодня ночью она была обычной школьницей.
— У меня ещё есть виски, будешь? — спросил Рудольфус, вытаскивая из-за полы мантии маленькую фляжку. Он и Беллатрикс отошли довольно далеко от остальных, и присели отдохнуть под деревом.
— Нет, я и так уже пьяная, — отказалась девушка. — Мерлин, видела бы меня сейчас мама… — она закрыла глаза и улеглась на спину.
— Нет уж, миссис Блэк сюда точно не надо! — рассмеялся Руди. Он сделал большой глоток янтарного напитка и выкинул уже пустую фляжку. Рудольфус скользнул взглядом по распростёртому на траве телу Беллы. Длинное платье немного задралось, волосы в беспорядке лежали на плечах. Девушка казалась такой близкой и доступной, что парень решился. Он пододвинулся ближе, и Беллатрикс почувствовала его руки на своей талии.
— Белла… — горячее дыхание на лице заставило её открыть глаза. Рудольфус был близко, непозволительно близко.
— Ну, пожалуйста, Белла, — почти умоляюще прошептал он, прежде чем прижаться к её губам.
Беллатрикс протрезвела за несколько секунд. Она попыталась оттолкнуть парня, но безуспешно. Руки Рудольфуса беспорядочно блуждали по её телу, а губы терзали рот.
— Нет, Руди, пусти, пожалуйста, не надо! — задыхаясь от тяжести, прохрипела девушка, но её не слышали.
— Белла, я люблю тебя… хочу… Ааа! — Рудольфус взвыл от боли, когда Белла в отчаянии изо всех сил вонзила ногти в его левое запястье, как раз в то самое место, где была Метка.
— Никогда больше не смей меня трогать! — закричала Беллатрикс.
Пока Лестрейндж катался по траве, завывая от невыносимой боли, она вскочила и, на ходу одёргивая платье, бросилась бежать.
Если боги желают наказать человека, они исполняют его желания.
О. Уайльд.
Прошло около месяца после выпускного. Жизнь Беллы была скучна и однообразна. Девушка в основном сидела дома, по десятому разу перечитывая давно знакомые книги. С Рудольфусом она больше не общалась. Время от времени Беллатрикс становилось любопытно, как Руди провёл остаток выпускного вечера и праздничную ночь, но пересилить себя и пойти к нему в гости она не могла. Каждый раз, когда девушка вспоминала его жадные руки на своём теле и пьяное дыхание, её передёргивало. «А если мы поженимся, — говорила Белле рациональная часть её души, — то тебе придётся уступить ему. Нет, мы не поженимся никогда! — отмахивалась Белла от назойливой мысли. — Если бы мать действительно этого хотела, она бы давно сообщила мне!»
Бедная Беллатрикс не знала, что старшие Блэки и Лестрейнджи решили повременить с помолвкой своих детей до конца лета, а свадьбу сыграть ранней осенью. Друэлла, конечно, заметила, что между её старшей дочерью и Рудольфусом произошла размолвка, иначе с чего бы это Белла, с растрёпанной причёской и покрасневшими щеками, в самый разгар веселья, сообщила ей, что отправляется домой, так как выпускной ей надоел. Миссис Блэк подозревала, что именно стало причиной ссоры, но предпочла не вмешиваться. По её мнению, Беллатрикс была слишком строптивой и упрямой, поэтому основной мечтой Друэллы было как можно скорее выдать старшую дочь замуж. «А дальше пусть уже Лестрейндж с ней возится!» — так говорила она своему мужу и Кигнус неизменно с ней соглашался.
Жизнь Рудольфуса после окончания школы тоже не отличалась разнообразием. Каждый день он собирался пойти к Беллатрикс, и каждый раз откладывал визит. Парню было невероятно стыдно за своё поведение. В тот злополучный вечер, оклемавшись от боли и протрезвев, он кинулся искать Беллу по всей школе и прилежащим окрестностям, но безрезультатно. Потом кто-то сказал ему, что она, вместе с родителями, уже ушла. Рудольфус проклинал свою несдержанность. Он прекрасно понимал, что Белла не простит ему подобной выходки. Жизнь Руди отравляли и постоянные насмешки Рабастана. Старший Лестрейндж мигом догадался, что произошло между голубками и не упускал случая подколоть брата. Поэтому Рудольфус почти всё время проводил, заперевшись, в своей комнате или гулял по лондонским паркам. Но вот однажды его отец вызвал его к себе в кабинет.
— Рудольфус, ты уже взрослый мужчина и, думаю, понимаешь, зачем я тебя пригласил, — без лишних вступлений произнёс мистер Лестрейндж. — Недаром же и я, и твоя мать поощряли твою дружбу со старшей дочерью Блэков.
— С Кигнусом и Друэллой всё уже давно договорено. Теперь ты должен исполнить свой долг и сделать Беллатрикс предложение.
— Прямо сегодня? — голос Руди дрогнул.
— Ну… — помедлил Персеус, — зачем же сегодня? Через пару недель. Но сейчас ты можешь пойти к ней в гости и рассказать, что, да как. Мы же не магглы, — он презрительно скривился, — чтобы устраивать из церемонии помолвки сюрприз. Всё должно быть спланировано заранее.
— А если… если она откажется? — выпалил Рудольфус.
Его отец удивлённо поднял брови.
— То есть?
— Если Белла откажется выйти за меня?
— Рудольфус, не глупи. Как она может отказаться? Беллатрикс, конечно, своенравная девица, но умная и уважает обычаи чистокровных семейств. Она согласится. Всё, ступай, — взмахом руки он дал понять сыну, что разговор окончен.
Руди обречённо вздохнул. Похоже, за них действительно всё уже решили и перечить было бесполезно. Парень пошёл к себе в комнату, переоделся, захватил деньги, чтобы купить Белле букет и отправился в особняк Блэков.
Друэллы и Кигнуса не было дома и Лестрейндж очень обрадовался этому обстоятельству. Домовик пошёл наверх, сообщить Беллатрикс о приходе гостя, а Руди остался стоять в холле. Он бездумно скользил взглядом по обоям, когда его окликнул звонкий голос:
— Привет!
Он обернулся и увидел Нарциссу.
— Привет, малышка, — кивнул он. — Как дела?
— Отлично, — улыбнулась девочка. — Завтра я поеду в гости в Малфой-мэнор.
— Замечательно, — протянул Руди, а про себя подумал: «Похоже, она жить не может без Люциуса. Интересно, ему нравится такое обожание? Я бы точно рехнулся. Хотя… уж лучше так, чем как у нас с Беллой…»
— Это для сестры? — спросила Нарси, указывая взглядом на букет.
— Да. Как думаешь, ей понравится?
— Наверное, — Нарцисса критически оглядела цветы. — Хотя в последнее время она такая странная…
— Прекрати сплетничать, Нарси! — раздался сверху строгий голос. Рудольфус обернулся и увидел Беллатрикс, стоящую на лестнице. — Пошли, — она поманила его пальцем.
Лестрейндж кинул мимолётный взгляд в зеркало и последовал вслед за девушкой. Нарцисса, подождав, пока парочка скроется в темноте коридора, поспешила следом за ними. Она очень любила Беллатрикс, да и Руди ей нравился, но устоять перед соблазном подслушать разговоры старшей сестры и её парня, девочка не могла.
— Что ты хотел? — спросила Беллатрикс, усаживаясь в кресло.
— Во-первых, извиниться, — скомкано ответил Рудольфус, садясь напротив. — Это тебе, — он протянул букет.
Белла пожала плечами, но цветы взяла.
— Что-то ещё?
— Ты меня прощаешь?
— Ну… если обещаешь больше так не делать, то да, — равнодушно ответил девушка.
— Белла, мы всё равно поженимся, — открыто произнёс Руди.
Беллатрикс заметно напряглась.
— Откуда такие сведения?
— От отца. Он сам сказал мне об этом сегодня утром. А ещё сообщил, что помолвка состоится через две недели.
— А если я откажусь? — с вызовом сказала Белла.
Руди лишь покачал головой в ответ.
— Такой вариант не рассматривается.
Беллатрикс гордо вскинула голову, но Лестрейндж всё равно увидел слёзы в её глазах. Девушка резко вскочила на ноги и нервно зашагала по комнате.
— Всё решили, да? — дрожащим голосом произнесла она. — Ни разу в жизни я ничего не делала самостоятельно. За меня всегда думают мои родители! Единственное решение, которое я приняла сама, это вот это! — она закатала рукав и ткнула Руди в лицо свою Метку.
— Белла, у меня та же ситуация! — воскликнул он. — Но мы сможем вырваться только, если поженимся. Тогда нас оставят в покое и мы будем сами себе хозяева!
— Руди, я бы с радостью, но, как ты не понимаешь? — горячо зашептала ведьма, склонившись к Рудольфусу и взяв его лицо в свои ладони. — Я не хочу за тебя замуж! Я не люблю тебя, понимаешь?
Лестрейндж словно окоченел. Да, он осознавал, что Беллатрикс не питает к нему особо нежных чувств, но вот так бросить ему в лицо, что не любит… это было слишком жестоко даже для неё. Рудольфус осторожно оттолкнул от себя девушку, надел мантию и поднялся. Белла выжидающе смотрела на него. Лестрейндж молча подошёл к двери, взялся за ручку и, уже выходя, обернулся, чтобы холодно произнести:
— Ты всё равно не сможешь ничего изменить, Беллатрикс. Мы поженимся.
— Нет! — закричала она и кинула вслед закрывающейся двери подушку. Затем девушка бросилась на кровать и разрыдалась. Ей было больно, так больно, что она не сразу почувствовала, как кто-то гладит её по волосам.
— Руди?
Но это был не он, а Нарцисса.
— Не плачь, Белла, — прошептала она.
Беллатрикс лишь глубже зарылась лицом в подушку. Девушка не хотела, чтобы младшая сестра видела её в таком состоянии, но и успокоиться не могла.
— Вы поругались? — тихо спросила Нарси.
— Угу, — всхлипнула в ответ Белла.
— Но вы ведь помиритесь?
Рыдания Беллатрикс стали ещё громче.
— Белла, ну не плачь! А то я тоже заплачу! — нижняя губа Нарциссы предательски задрожала.
— Нет-нет, не плачь, глупая, — Белла повернулась, приподнялась и прижала к себе сестру. — Тебе не из-за чего расстраиваться. Нарси, ты даже не представляешь, как тебе повезло…
— В чём? — недоумённо спросила девочка.
— Во всём, милая, во всём… Вот увидишь — из нас троих у тебя будет самая счастливая жизнь, — шептала Белла, перебирая белокурые локоны сестры.
— Не говори так… ты тоже будешь счастлива, и Дромеда… Белла, ты такая странная в последнее время. Я совсем тебя не понимаю, — тихо произнесла Нарцисса.
— Нет, я не странная. Всё хорошо, — Беллатрикс уже спокойно дышала, слёзы почти высохли.
— А ты помиришься с Руди?
— Да, помирюсь. Конечно, помирюсь, — пообещала Белла. В конце концов, у неё было ещё две недели. А за это время могло случиться многое.
* * *
Вечером того же дня произошло нечто ужасное. Белла собиралась принять ванну, как вдруг её руку пронзила страшная боль. Девушка чуть не потеряла сознание, пока добиралась до ближайшего кресла. Она закатала рукав и с ужасом обнаружила, что её Метка двигается, словно живая. Боль была жуткой. «Что же делать, что же делать?!» — лихорадочно думала Беллатрикс. Всё это время она ждала известия от Лорда, злилась, что он больше не собирает их и, вот, кажется, он зовёт её. С трудом превозмогая боль, Белла наскоро оделась и, молясь, чтобы не нарваться в коридорах особняка ни на кого из родственников, выбежала на улицу. Затем Беллатрикс аппарировала к единственному месту, которое пришло ей в голову — к дому Волдеморта.
Адресом она не ошиблась — у дверей особняка её уже ждал Рабастан.
— Скорее! — он буквально потащил её вслед за собой.
Как только Белла оказалась в уже знакомой комнате, среди остальных Пожирателей, боль в руке тут же стихла. Краем глаза девушка заметила Рудольфуса. Он чуть заметно кивнул ей, но Белла, проигнорировав приветствие, уселась в ближайшее свободное кресло. Не успела она расправить складки на юбке, как двери вновь распахнулись и появился Тёмный Лорд. Беллатрикс устремила на него взгляд, полный надежды, но маг вновь игнорировал её. Как будто и не было того страшного нападения, как будто Белла не показала себя самой смелой и выдающейся среди Пожирателей, вроде бы и не она первой удостоилась чести получить Метку… К горлу девушки подкатил комок. «Нет, ему всё-таки плевать на меня», — с горечью подумала она.
Лорд планировал новую акцию. На этот раз жертвами должны были стать семьи полукровок, поэтому он предупреждал своих слуг о большей опасности. Теперь враги будут вооружены волшебными палочками, а, значит, борьба будет более жёсткой. Белла лишь мысленно усмехнулась. Что ей полукровки? Она была уверена, что сможет расправиться с любым, даже самым сильным волшебником, вот только, есть ли в этом смысл? Девушка не хотела убивать просто так, из любви к искусству — ей был нужен тот, кто оценит. А Лорду, похоже, было всё равно…
На этот раз собрание было недолгим. Волдеморт коротко поблагодарил волшебников за то, что они пришли и сказал, что о дате следующего нападения известит через некоторое время. Белла уже собиралась подняться, но её ожидал сюрприз.
— Вы все свободны, а мисс Блэк я попрошу остаться, — тихим, спокойным голосом произнёс Тёмный Лорд.
Беллатрикс оцепенела. Она почти не слышала перешёптываний, прокатившихся среди Пожирателей, не видела разъярённого взгляда Рудольфуса. Белла просто сидела на своём месте, невидящим взглядом уставившись в пол. Только, когда захлопнулась дверь, она очнулась. На негнущихся ногах она поднялась с кресла и приблизилась к Волдеморту, который приказал ей подойти ближе. Маг внимательно оглядел девушку. От нее волнами исходил страх.
— Я думаю, нам надо поговорить, Белла, — размеренно сказал он.
— Если вы пожелаете, Милорд, — пробормотала Беллатрикс.
— Милорд? — усмехнулся он. — Мне нравится. Только, помнится, в былые времена, ты называла меня несколько иначе?
Белла вздрогнула. «Он всё помнит!» — мелькнула у неё в голове мысль.
— Конечно, помню, — ледяным тоном продолжил Волдеморт. Прочитать мысли Беллы не составило для него труда, настолько явственными они были. — А помнишь ли ты?
— Что именно? — сдавленно спросила она.
— Например, как меня зовут. Ты помнишь моё настоящее имя, Белла?
Она кивнула.
— Так как же?
— Том, — губы Беллатрикс были сухими, горло тоже. Говорить было практически невозможно. — Том Риддл.
— Староста-полукровка довольно высоко взлетел, не правда ли? — довольно улыбаясь, спросил маг.
— О, Милорд, простите меня! — Белла наконец-то решилась поднять на него глаза. — Я была маленькая, глупая девчонка, я не понимала, что говорю…
— Ты и сейчас не понимаешь, — отрезал Волдеморт. — Тебе до сих пор непонятно, как полукровка может говорить о чистоте крови.
Глаза Беллы расширились от ужаса. Девушка никому не рассказывала о своих мыслях по этому поводу, но теперь она окончательно убедилась в том, что Лорд владеет легименцией. Она опустила голову, но Волдеморт схватил её за подбородок и заставил смотреть в глаза.
— Я избавился от прошлого, Белла, — прошипел он. — Я давно убил своего отца-маггла и тем самым очистил свою кровь!
Беллатрикс вздрогнула, услышав такую новость. Убийство собственного отца, пусть даже маггла, казалось ей чем-то страшным.
— Считаешь меня чудовищем, Белла? — усмехнулся Лорд.
— Я… я… нет… — замялась девушка.
— Понимаю, тебе пока что непривычно слышать спокойные разговоры об убийствах. У тебя ещё мало опыта и мне придётся много с тобой заниматься, чтобы ты забыла о глупых предрассудках, — он провёл пальцем по щеке Беллы, от чего у девушки кровь застыла в жилах. — Но у меня есть время.
Волдеморт убрал руку, но продолжал стоять очень близко. Беллатрикс чувствовала себя странно. Она так долго мечтала о том, что Лорд обратит на неё внимание, обратится к ней лично и вот теперь, когда это свершилось, ей было страшно и неуютно в его обществе. Но повернуться и уйти она не могла, понимая, что это вряд ли понравится Волдеморту.
— Я слышал, что Рудольфус Лестрейндж собирается на тебе жениться? — внезапно спросил Лорд.
— Да, это так, — Белле было непонятно, почему он интересуется этой темой.
— Почему же я не наблюдаю радости на лице невесты? — по лицу мага пробежала усмешка. — А, понимаю. Свадьба нежеланна?
— Если вы только прикажете, её не будет! — с горячностью выпалила Беллатрикс. Почему-то ей показалось, что Лорд может захотеть отменить свадьбу. Но он лишь пожал плечами в ответ.
— С чего бы это? Мне абсолютно всё равно, на ком женится Лестрейндж.
— Простите… — она вновь устремила глаза в пол.
— Но мне не всё равно, — продолжил Тёмный Лорд, — за кем будешь замужем ты.
«Почему?» — вопрос так и застрял в горле Беллы.
— Потому что твой муж должен быть всецело предан мне. Предан настолько, чтобы уступить мне самое дорогое, — голос Волдеморта стал тише и Беллатрикс была вынуждена напрягать слух. — Ты выйдешь за Лестрейнджа. Я приказываю тебе.
— Хорошо, — еле слышно прошептала Белла.
Она с трудом отдавала себе отчёт в происходящем. Казалось, что это какой-то сон. Девушка почувствовала, как руки Волдеморта скользнули по её спине и остановились на талии. Он придвинул её ближе и произнёс:
— Кроме нас троих никто не будет знать.
Белла ещё не успела сообразить, к чему были сказаны эти слова, как уже ощутила на себе его губы. Она поддалась мужчине. Том Риддл целовал её властно, почти грубо, совсем не так, как Рудольфус, но именно это и было нужно Беллатрикс. Поцелуй закончился так же резко, как и начался. Волдеморт отступил на несколько шагов и отрывисто произнёс:
— Ступай.
Белла повиновалась. Она схватила мантию и быстро покинула комнату, не сдержавшись, правда, и всё-таки один раз оглянувшись. Том Риддл стоял возле окна, его силуэт был ярко освещён луной. Волшебник не спускал с Беллы глаз. Она ещё секунду стояла на пороге, а затем растворилась в темноте пустынного коридора. Девушка быстро сбежала вниз по лестнице, выскочила на улицу. Она не смогла сдержать радостного смеха. Теперь уже не было чувства страха и скованности, только радость от того, что сбылись её самые смелые мечты. Внезапно кто-то схватил Беллатрикс за руку.
— Что?! — она резко обернулась и увидела перед собой Рудольфуса. Судя по выражению его лица, парень был явно рассержен.
— Что вы там делали? — напролом спросил он.
— Что ты себе позволяешь? — гордо вскинула голову девушка. — Отойди от меня!
— Ты моя невеста и я не хочу, чтобы ты по ночам оставалась наедине с другим мужчиной, пусть даже с ним! — кипятился Лестрейндж.
— Невеста? — иронично усмехнулась Белла.
— Да, невеста. Даже, если ты и не хочешь этого признавать.
— Ну ладно, — неожиданно улыбнулась Беллатрикс. — Невеста так невеста.
Рудольфус с удивлением воззрился на неё. Он окончательно перестал понимать Беллу.
— Я выйду за тебя замуж, милый! — расхохоталась она. — Хоть завтра! Можешь заявиться ко мне с кольцом в любое время, я соглашусь! — и, оставив взиравшего на нее в недоумении Лестрейнджа посреди пустой улицы, она аппарировала к себе домой.
06.07.2010 Глава 9. Накануне.
Ты закрыла сердце на замок,
Чтобы я в него войти не смог.
Или я взломаю твой секрет,
Или ты сама ответишь мне:
…
Если вдруг замучили тебя
Шорохи ночные в тишине,
Лучше помолись, ведь это я -
Это я уже иду к тебе.
Любишь, любишь, любишь, любишь,
Любишь, любишь, любишь или нет?
Агата Кристи, «Секрет»
Сказать, что родители Беллатрикс были счастливы, когда она спокойно сообщила им о том, что согласна стать женой Рудольфуса, значит не сказать ничего. У Друэллы камень с души свалился, когда она услышала эту новость. Кигнус был доволен тем, что всё пошло по заранее обговорённому плану. А Белла… Белла просто смирилась. Короткий разговор с Лордом смог переубедить её. Даже если бы он просто отдал приказ, она бы повиновалась. Но Лорд не только повелел ей выйти за Лестрейнджа, он говорил о тайне, которая будет связывать их троих, он поцеловал её. Беллатрикс была готова кричать от счастья, стоило ей только вспомнить об этом, но она сдерживалась. Лорд был её тайной. Она много думала над его словами о том, что её муж должен быть настолько предан ему, чтобы отдать самое дорогое. «Он хочет сделать меня своей любовницей? — размышляла она. — А Руди будет моим формальным мужем? Так?» Вопросов было очень много, и Белла сомневалась, что Волдеморт даст на них подробные ответы. Перспектива, обещанная им, одновременно страшила и притягивала Беллу. Всё-таки, в магическом мире, тем более в среде чистокровной аристократии, не было принято открыто изменять своим супругам. Браки заключались практически сразу после окончания школы и длились до самой смерти. Но быть его любовницей — это совсем другое, по крайней мере, так казалось Белле. «К тому же, Руди никому не расскажет! — убеждала она себя. — Он любит меня и предан ему. Он сохранит тайну».
Рудольфус же очень сомневался в искренности своей невесты. Он извёлся от ревности, ожидая её под окнами особняка Тёмного Лорда, а, увидев Беллатрикс, чуть ли не на крыльях выпархивающую оттуда, окончательно понял, что проиграл. Если бы у Руди был выбор, он бы отказался от свадьбы. Но он был такой же пешкой, как и Белла. Их семьи не приняли бы расторжения договора. Поэтому, когда Персеус Лестрейндж сообщил ему о дате помолвки, Рудольфус лишь обречённо вздохнул.
* * *
Известие о свадьбе Рудольфуса и Беллатрикс не произвело фурора. Множество семейств прислало формальные поздравления, самые избранные получили приглашения на вечеринку в честь помолвки. Белла была вежлива, спокойна и холодна. У гостей сложилось о ней приятное впечатление. «Настоящая светская дама», — слышала она за своей спиной. Девушка улыбалась, а на душе у неё кошки скребли. Если бы в её жизни не было Лорда, она бы точно повесилась от отчаяния.
Рудольфус во время всего торжества тщетно пытался поговорить с Беллатрикс. Она словно нарочно ускользала от него. Они станцевали один вальс, а потом Белла исчезла из его поля зрения. В тот день она вообще была странной. По мнению Рудольфуса, её словно подменили. Холодная, чопорная, она больше напоминала свою мать, чем себя. «Не о такой жене я мечтал», — мрачно думал Руди.
* * *
Через несколько дней после их помолвки планировалось очередное нападение. Беллатрикс и Рудольфус по отдельности аппарировали к месту встречи. Тёмный Лорд уже ждал их. Он кивнул им в знак приветствия, никак не выделяя Беллу. Она почувствовала укол ревности, но тут же укорила себя: «Мы не должны смешивать чувства и долг! К тому же, здесь полно народу, что я могу ожидать…»
— Что-то случилось, Лестрейндж? — Волдеморт поймал хмурый взгляд Рудольфуса, обращённый на него.
— Нет, мой Лорд, — смутился тот.
— Если тебя что-то гложет, лучше расскажи мне, — по лицу Лорда пробежала лёгкая усмешка, — не надо плести заговоров у меня за спиной…
— Что вы, Милорд! Какие заговоры?! — Руди не на шутку испугался.
— Успокойся, Лестрейндж. Я верю тебе. — В голосе Лорда слышались покровительственные нотки. — Верю, что ты предан мне, как никто другой.
— Конечно, мой Лорд, — Руди склонил голову.
Беллатрикс была вынуждена отвернуться, чтобы скрыть улыбку. Она поняла, что Лорд не забыл об их ночном разговоре. «Он заставит Рудольфуса отказаться от меня, я уверена!» — подумала она.
— Раз все собрались, то мы отправляемся. Вперёд! — скомандовал Волдеморт.
Пожиратели Смерти устремились следом за ним. Их целью был дом одного полукровки. Ему было около тридцати, он жил один и борьба с ним обещала быть напряжённой. Белла крепко сжимала в руках палочку. Девушка знала, что ей предстоит, и кровь от этого бурлила в жилах сильнее. Ожидание уже знакомых ощущений единения со своей жертвой заставляли тело изнывать от нетерпения. Перед тем, как войти внутрь дома, Белла бросила короткий взгляд на Волдеморта. Он улыбнулся ей. Это длилось всего секунду, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать необычайный прилив сил.
Это была жаркая ночь. По сравнению с ней, прошлый поединок с маггловской парой был детской игрой. Беллатрикс поняла тактику Лорда — каждая новая акция будет сложнее и опаснее предыдущей. Пытая жертву, она выложилась по полной. Хоть этот волшебник и сопротивлялся отчаянно, Пожиратели были моложе, быстрее и их было много. Волдеморт не принимал участия в пытках, он молча стоял в углу, внимательно наблюдая за происходящим. Временами уголки его губ изгибались в улыбке. В выборе Ближнего Круга он не ошибся.
— Он еле дышит. — Белла пнула кончиком туфли безвольно валявшееся на полу тело. — Пора его прикончить.
— Не будь столь кровожадной, Беллатрикс, — усмехнулся Лорд, выходя их тени. — Пусть это сделает кто-нибудь другой. Например… — он обвёл Пожирателей быстрым взглядом. — Лестрейндж.
Белла нехотя отступила. Рудольфус вышел вперёд, держа палочку наготове.
— Вперёд, — подбодрил его Лорд. — Это не так уж и сложно.
Руди напрягся. По его лицу было видно, насколько тяжело ему сделать то, что от него требуется. Белла поморщилась. «Ну давай же, скажи эти два слова и всё!» — мысленно кричала она ему.
— Авада Кедавра!
Лорд довольно улыбнулся. Ещё один перешагнул рубеж. Руди перевёл испуганный взгляд на Беллу, но та лишь пожала плечами. По её мнению, он выглядел жалко.
Когда они уже собирались расходиться, Лорд неожиданно произнёс:
— Насколько я слышал, грядёт радостное событие?
Белла застыла. В глазах Рудольфуса на секунду вспыхнули молнии.
— Надеюсь, семейная жизнь не отвлечёт вас от своих прямых обязанностей. Запомни, Лестрейндж, — Волдеморт смотрел прямо в глаза Рудольфусу, от чего лоб у того покрывался крупными каплями холодного пота. — Если ты будешь верен мне, я щедро вознагражу тебя за это.
— Да, мой Лорд, — кивнул Руди. Он был догадливым и в глубине души тут же понял, на что именно намекает Волдеморт. Подавив в себе желание броситься на Лорда с кулаками, он устремил взгляд в землю.
Беллатрикс в это время не отрывала глаз от Лорда. Чем больше она его узнавала, тем больше восхищалась. Теперь когда-то сказанные Рудольфусом слова о том, что Тёмный Лорд — полубог, уже не казались такими абсурдными.
— На сегодня я вас больше не задерживаю. — небрежным взмахом руки Волдеморт позволил Пожирателям покинуть его.
Перед тем, как аппарировать, Белла улыбнулась ему в последний раз. Она была счастлива, хотя Лорд не сказал ей сегодня ни слова, за исключением нескольких, ничего не значащих, реплик. Она понимала, что так будет всегда, что ей никогда не будет позволено публично взять его за руку или поцеловать. Но того, что она читала в его глазах, было достаточно, чтобы заставить её сердце биться сильнее.
* * *
Вечер накануне свадьбы Белла провела в обществе своих сестёр. Она отказалась от традиционного девичника. Подруг у Беллы не было, а строить перед бывшими однокурсницами счастливую невесту ей не хотелось. Поэтому она сидела в своей спальне вместе с Нарциссой и Андромедой.
— Я тоже хочу свадьбу, — мечтательно произнесла Нарцисса, глядя на свадебное платье Беллы, надетое на манекен.
— Цисси, ты можешь думать о чём-нибудь другом? — устало вздохнула Беллатрикс. — Чувствую ты окольцуешь своего Малфоя на следующий день после выпускного.
— Белла, ты злюка! — Нарцисса игриво ткнула Беллу под рёбра.
— Нет, она просто не хочет замуж, — покачала головой Андромеда.
Белла пожала плечами.
— Какая разница, хочу, не хочу. Зато, став женой Руди, я смогу вырваться из этого дома. Буду сама себе хозяйка.
— Но ведь это неправильно — выходить замуж не по любви! — продолжала убеждать её Андромеда.
— Тебе ли рассуждать о любви, Мед? — усмехнулась Нарцисса.
Она врала. Сна не было ни в одном глазу, но Белла хотела остаться одна.
— Спокойной ночи! — перебивая друг друга, произнесли Нарцисса и Андромеда, исчезая за дверью.
Белла с головой зарылась под одеяло. «Надо просто пережить завтрашний день, — говорила она себе. — Это будет нудно, противно, но не страшно. Это же Руди. Милый, добрый Руди». Дни до свадьбы пролетели гораздо быстрее, чем того хотелось Белле. Казалось, ещё совсем недавно был выпускной, потом помолвка… образы в её голове перемешались, она задремала.
Во сне ей казалось, что кто-то проводит рукой по её волосам, касается пальцами губ, шеи. Белла улыбнулась и повернулась на другой бок. Но ощущения не прекращались а, наоборот, становились всё более явственными. Беллатрикс открыла глаза. Первые несколько секунд она растерянно смотрела в темноту. Возле своей кровати она разобрала чей-то тёмный силуэт. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Белла почувствовала знакомый терпкий запах.
— Милорд? — прошептала она.
— Белла. — Он сделал шаг в сторону полоски лунного света, падающей через окно.
Она инстинктивно подтянула одеяло к плечам. В ответ на этот жест он лишь усмехнулся.
— Как вы здесь оказались?
— Я сильный маг, Беллатрикс.
— Да, конечно, — она смутилась. — Простите.
Лорд присел на край кровати и протянул руку, чтобы снова коснуться волос Беллы. Она еле дышала, боясь спугнуть волшебство момента. Волдеморт скользнул ладонью по её плечу и сплёл её пальцы со своими.
— Пойдём со мной, Белла, — потянул он её за собой.
— Куда? — сухими губами прошептала она.
— Не всё ли равно? — улыбнулся он. — Или ты не доверяешь мне?
— Нет, я вам верю. — Она вылезла из под одеяла. Лорд скользнул тяжёлым взглядом по её ночной рубашке, по соскользнувшей с плеча лямочке.
— Иди сюда. — Он притянул её к себе, не дав даже накинуть на плечи пеньюар. — Возьми это.
Белла прикоснулась к предмету, который протягивал ей Лорд и тут же всё вокруг закрутилось, завертелось… портал перенёс их в незнакомое Белле место. Это явно не был особняк Волдеморта — комната была слишком маленькой и, судя по виду из открытого окна, находилась в деревенском домике. Беллатрикс не решалась заговорить и только смотрела на Лорда. Он положил руки ей на талию и взглянул в её лицо.
— Я подумал, что тебе будет грустно перед свадьбой. — Он наклонился ближе, обдавая её шею горячим дыханием. — И ты захочешь, — его губы задели бьющуюся жилку, — чего-то нового. — Руки Лорда настойчиво спускали с Беллы ночную рубашку. Девушка не сопротивлялась, но и не помогала ему. Она стояла, словно оцепенев. Нет, она не ждала от Тёмного Лорда особой нежности, признания в любви, но он вёл себя слишком быстро, слишком решительно. Волдеморт почувствовал её страх, поэтому отпустил ткань, скрывавшую тело Беллы, и ласково погладил её по щеке.
— Ты получишь всё — власть, положение, силу, — с каждым словом он запечатлевал поцелуй на её коже. — Ты будешь самой близкой ко мне, Белла… — его голос перешёл в шёпот, а губы искали её рот. Беллатрикс подалась навстречу, целуя его. Она положила руки ему на плечи, в то время как он скользил пальцами по её спине, груди, бёдрам. Белла уже не помнила, как Том наконец-то стянул с неё рубашку, как взял на руки и отнёс в постель, как разделся сам — всё слилось в единый миг наслаждения. Он властно и подчас грубо ласкал её, безжалостно контролируя её неопытность. Белла расцарапала ему всю спину, пытаясь отплатить за ту боль, что он причинял ей, но его это только распаляло. Она хотела оставить след на его теле, пусть и не такой вечный и пугающий, как данная им Метка, но всё же что-то, что будет свидетельствовать о том, что Том Риддл принадлежит Белле. Красные следы от ногтей, губ, зубов — они вскоре исчезнут, но Беллатрикс всегда будет помнить, что они были, были…
— Беллатрикс, — прохрипел Лорд, обессилено сваливаясь на бок.
Она молчала, не зная, что ответить. Как его теперь называть — Том? Милорд? Белла была растерянна. Она мечтала об этом моменте, совершенно не думая, что он всё только усложнит.
— Ты не можешь остаться со мной на всю ночь, — спустя какое-то время сказал Лорд. — Завтра твоя свадьба, и ты должна вернуться домой.
— Да, конечно, — пробормотала Белла. Она не ожидала такого быстрого возвращения реальной жизни. Так хорошо было лежать в крепких объятиях Лорда. Вдвоём они составляли целую вселенную, которой не было дела до остальных. Зачем он так скоро сбросил её обратно на землю?
— Я не приду на завтрашний приём. — Лорд задумчиво накручивал на палец локон Беллы. — Не думаю, что в этом есть необходимость.
— Как вам будет угодно, Милорд, — дрожащим голосом произнесла Беллатрикс.
Лорд улыбнулся. Ему нравился её страх, её растерянность. Эти чувства как-будто подпитывали его изнутри.
— И помни, Белла, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её. — Кроме нас троих, никто не должен знать.
Она кивнула в ответ. Ей бы и в голову не пришло кому-то рассказывать об отношениях с Волдемортом. Разве кто-нибудь бы понял?
— Уходи, Белла, — он резко прервал поцелуй, отталкивая девушку от себя. — Уходи, — настойчиво повторил он, когда она несмело мотнула головой. — Я приказываю тебе.
Она покорилась. Лорд, с помощью невербального заклинания, подозвал её ночную рубашку, валявшуюся на полу и, пока Беллатрикс её натягивала, произнёс:
— Возьми портал.
Белла нерешительно протянула руку. Она не хотела уходить, не хотела возвращаться в свою комнату, но и ослушаться своего повелителя не могла.
— Подожди. — Он схватил её за руку. — Ты должна знать, что я не собираюсь тебя ни с кем делить. Ты можешь принадлежать только мне, поняла? — его пальцы настолько крепко сжимали запястье, что Белла была уверена — наутро у неё будут синяки.
— Да, Милорд, я поняла.
— Отлично. Теперь уходи. — Он разжал пальцы, и Белла наконец-то коснулась портала. Снова всё вокруг завертелось, и через несколько мгновений она уже была в своей спальне.
— Мерлин, это был как будто сон! — прошептала она, прислоняясь к стене. — Неужели я и правда была вместе с ним?
Белла с трудом добралась до кровати. Она упала поверх одеяла, забраться под него совершенно не было сил. О том, что всё, происходившее недавно, было не сном, напоминала ноющая боль внизу живота и синеватые отметины на запястье. Беллатрикс коснулась их губами. Она была благодарна Лорду за эти знаки. Даже если бы он превратил её тело в сплошную кровавую рану, она была бы счастлива.
— Милорд, — еле слышно прошептала она в темноту. — Я ваша. Я всегда буду вашей, клянусь.
15.07.2010 Глава 10. Свадьба.
Ты чужая, но любишь, любишь только меня.
Ты меня не забудешь до последнего дня.
Ты покорно и скромно шла за ним от венца,
Но лицо ты склонила — он не видел лица.
...
Ты и скрыть не умеешь, что ему ты чужда…
Ты меня не забудешь никогда, никогда!
И. Бунин, «Чужая»
Белла открыла глаза. Сквозь занавески ярко светило утреннее солнце. В углу комнаты белело свадебное платье. Несколько мгновений девушка разглядывала его, пытаясь припомнить события прошлой ночи. В памяти всплыл разговор с сёстрами, беспокойный и короткий сон, прерванный…
— О, Мерлин! — Белла резко села и вцепилась руками в одеяло. — Что же я наделала?
При свете дня всё казалось ужасающим. Беллатрикс с испугом взглянула на свой праздничный наряд. Она вспомнила Рудольфуса, его тихую, спокойную любовь к ней. «Я предала его!» — горестно подумала она. Белла осторожно вылезла из постели. Вся нижняя часть её тела болела, напоминая о том, что именно произошло ночью. «А мне сегодня ещё танцевать», — пронеслась в её голове мрачная мысль. Подойдя к окну, Беллатрикс быстро отворила его, вдыхая освежающий утренний воздух. Он помог ей почувствовать себя лучше. «Нет, это не предательство, — убеждала она себя, — Руди давно знает, что Лорд выбрал меня. Он должен, должен принять это!» Где-то в глубине души внутренний голос говорил Белле, что Рудольфус вряд ли будет счастлив узнать, что его невеста в ночь накануне свадьбы стала любовницей его господина, но Белла старательно запрещала себе слушать этот голос. Она ходила по комнате, то расчёсывая волосы, то снимая и вновь одевая кольца и серьги. Белла ужасно нервничала. Часы показывали чуть больше восьми утра, а церемония бракосочетания была назначена на три часа дня. При мысли о том, что ещё почти семь часов ей придётся провести практически в бездействии и в ожидании, Белла даже вздрогнула. Она бы хотела утонуть в какой-нибудь трудоёмкой работе, а создание причёски и макияжа явно не было той деятельностью, которая позволила бы забыться. Белла уселась на краешек кровати, обхватив себя руками. Она заметила синяки на запястье и тут же вспомнила причину их появления. По телу вновь пробежала дрожь, на этот раз приятная. Девушка закрыла глаза, представляя себя в объятиях Волдеморта. От этого стало теплее и волнение куда-то улетучилось.
— Том… — прошептала Белла. Она бы ни за что не решилась обратиться к Лорду по имени, но наедине с собой могла позволить себе эту маленькую слабость. — Мой Том.
Можно было ещё долго сидеть на кровати, вспоминая поцелуи и ласки Волдеморта, но Беллатрикс понимала, что, если она будет думать об этом, то точно не сможет заставить себя приготовиться к свадьбе. Поэтому она поднялась с кровати и направилась в ванную.
* * *
— Белла, Белла! — Нарцисса ворвалась в спальню старшей сестры, пользуясь тем, что Беллатрикс забыла запереть дверь прошлым вечером. — Белла, ты где?
Беллатрикс вышла из ванной комнаты. Один плюс от свадьбы, несомненно, был — она будет избавлена от назойливости младшей сестры и угрюмости старшей. Нет, Белла любила и Нарциссу, и Андромеду, но предпочитала не быть с ними откровенной.
— Что, Цисси? — она потянулась за палочкой, чтобы высушить волосы.
— Мама сказала, чтобы ты была готова через полчаса — придёт волшебница, которая будет делать тебе причёску. — Нарцисса забралась на кровать Беллы и обняла подушку. — Ты давно проснулась? — спросила она, глядя на зевающую сестру.
— Не очень. — ответила Беллатрикс. — Просто я всю ночь не спала.
— Ты волнуешься? — щёки Нарциссы залил лёгкий румянец. — Ну… — Она потупила глаза. — Из-за брачной ночи?
Белла презрительно фыркнула.
— Делать мне больше нечего, волноваться из-за таких пустяков!
— А у вас уже было? — шёпотом спросила Нарцисса. — Это?
Белла подавила смешок, представив лицо Нарциссы, слушающей об её ночных приключениях.
— Нет, не было. — Она повернулась к сестре спиной и села за свой туалетный столик.
— Белла, а ты мне расскажешь? — тон у Нарси был весьма заговорщический. — В подробностях?
— Думаю, я воздержусь. — улыбнулась Белла.
— Эй, я так не играю! — надула губы Нарцисса. — И почему ты такая скрытная?
— Ну, хоть кто-то из нас должен быть таким. — Белла подошла к сестре и обняла её. — Не дуйся на меня, Цисси, хорошо? И, пожалуйста, оставь меня сейчас одну. Мне нужно собраться с мыслями.
— Ладно. — Нарцисса поцеловала Беллу в щёку и упорхнула.
— Если кто и радуется этой свадьбе искренно, так это мама и Цисси, — усмехнулась Беллатрикс. Она заперла дверь, сбросила с себя пеньюар и подошла к зеркалу. Затем она вгляделась в отражение Чёрной Метки.
— Я уже всё равно, что замужем. — прошептала она. — Замужем за тобой. И это навечно. Пока смерть не разлучит нас.
* * *
— Белла… — Друэлла восхищенно оглядела свою дочь. — Ты красавица!
— Мам, скоро начнётся? — Беллатрикс уже устала стоять посреди комнаты, боясь сделать лишнее движение, чтобы не помять платье или не испортить причёску.
— Сейчас-сейчас. Ещё буквально две минуты! — миссис Блэк скрылась за дверью, из-за которой доносился приглушённый шум. Гостей было много и Белла с тоской подумала о том, что ей придётся натянуто улыбаться десяткам приглашённых, а возможности укрыться от назойливых взглядов не будет вовсе.
— Белла, мы пошли! — Нарцисса и Андромеда, исполнявшие роли подружек невесты, мелькнули перед её глазами и тут же исчезли. Беллатрикс напряглась. Сейчас должен был прийти её отец, взять под руку и отвести к Рудольфусу, который уже ждал её перед импровизированным алтарём.
Белла шла по проходу, глядя строго вперёд. Благодаря густой фате, она могла не бояться, что гости увидят её блестящие от слёз глаза. Даже подойдя к Рудольфусу, она едва повернула голову в его сторону. Мельком она заметила его натянутую улыбку. Во время всей церемонии Беллатрикс смотрела вперёд невидящим взглядом. Она с трудом улавливала обрывки торжественных фраз, потому что в её голове звучали совсем другие слова.
— Мы собрались сегодня здесь…
— Мне не всё равно, кто будет твоим мужем…
— Рудольфус Лестрейндж…
— Кроме нас троих, никто не будет знать.
— Согласен ли ты…
— Пойдём со мной, Белла.
— Беллатрикс Блэк…
— Ты получишь всё…
— Да.
— Да.
— Я не собираюсь тебя ни с кем делить.
— Вы можете поцеловать невесту.
Рудольфус коснулся губ Беллы. Это был формальный, короткий поцелуй. Она поймала выражение его глаз, которые он не закрыл даже на секунду. Оно было совсем не праздничным.
* * *
— Белла, принесли какой-то новый букет, — сообщила Андромеда. — Очень странного вида.
— Букет? От кого?
— Не знаю, там есть карточка, но я не стала читать.
Сердце Беллатрикс забилось сильнее. Она быстро покинула зал и направилась в холл.
— Кикимер, где букет, который только что принесли? — взволнованно спросила она у домовика.
— Вот он, мисс. — эльф хотел сам принести Белле цветы, но она жестом остановила его.
— Не надо, я сама. Ступай, Кикимер.
Оставшись одна, она взяла в руки букет тёмных, почти чёрных роз. Таких цветов ей раньше никто не дарил. Белла вытащила небольшую карточку, раскрыла её. Внутри острым, каллиграфическим почерком, было написано:
«Поздравляю, миссис Лестрейндж. Л.В.»
— Л. В. — прошептала Белла, прижимая открытку к груди.
— Это от него? — послышался резкий голос Рудольфуса.
— Руди, ты что, следишь за мной? — Белла вздрогнула от неожиданности. Она спрятала розы за спиной, но было слишком поздно.
— Можешь не скрывать от меня эту икебану, — зло усмехнулся Рудольфус. — И его карточку тоже можешь не прятать.
— Руди, ты меня оскорбляешь!
— Не больше, чем ты меня. — Лестрейндж резко повернулся, оставив Беллу в одиночестве.
* * *
— Руди, не пей больше! — шепнула ему Белла.
— Женился на зануде! — усмехнулся он, ставя на стол очередной пустой стакан от огневиски.
— Руди, я прошу тебя! — В голосе Беллы послышались умоляющие нотки. — Все же смотрят!
— А какая разница? Пошли потанцуем! — Он схватил Беллу за талию и потянул в центр зала.
— Руди, я тебя не узнаю! — Они кружились в очередном вальсе и Белла с трудом могла выносить запах алкоголя, исходивший от Рудольфуса.
— А я перестал узнавать тебя прошлой осенью! — зло ответил он, ещё теснее прижимая ее к себе.
* * *
— Белла, обещай, что не забудешь нас! — Нарцисса повисла на шее Беллатрикс.
— Цисси, не глупи! Я завтра же напишу тебе письмо! — улыбнулась Белла. — Но сейчас мне действительно пора.
— Беллатрикс, — Рудольфус потянул её за локоть. — Пошли.
— Да, Руди, сейчас. — Белла окинула взглядом просторный холл. Им предстояло отправиться в городской особняк Лестрейнджей. Персеус и Брунхильда решили переехать в загородное имение, оставив лондонский дом сыну и невестке.
— Белла. — Рудольфус был настойчив. — Сколько можно пялиться на стены.
— Да, идём. — сдалась она.
Около входной двери их ждали Кигнус и Друэлла.
— Мама, папа. — Белла по очереди обняла родителей.
— Беллатрикс. — Друэлла ласково потрепала дочь по щеке. — Будь умницей.
— Да мама, я буду, — послушно кивнула она.
— Береги её, Руди, — миссис Блэк перевела взгляд на зятя. — Она настоящее сокровище.
— Конечно, — лицо Рудольфуса исказила ухмылка.
— Ну всё, оставим их в покое, — Кигнус взял супругу за руку. — Белле пора покинуть наш дом.
Когда Беллатрикс и Рудольфус наконец вышли на улицу, он облегчённо выдохнул.
— Какое счастье, что всё закончилось, — пробормотал Руди. — Ещё пять минут и я бы поубивал всех твоих родственников. Благо, опыт в этом у меня есть.
Беллатрикс лишь укоризненно покачала головой в ответ. Рудольфус пугал её сейчас ещё больше, чем на выпускном. Мысль о приближающейся ночи заставила Беллу вздрогнуть. Она не собиралась позволять мужу касаться себя, но сама вероятность того, что он мог заявиться к ней в спальню, приводила ее в ужас.
Комнаты, приготовленные в особняке Лестрейнджей для молодожёнов, были раздельными, но соединялись общей дверью. Первое, что сделала Белла, оказавшись в своей новой спальне — наложила сильнейшие запирающие заклинания. Ей совсем не нравилось развязное поведение Рудольфуса и то, что он отправился в гостиную за новой бутылкой. Белла с наслаждением расстегнула тесный корсет и вылезла из платья. Отлевитировав его в ближайшее кресло, она направилась в ванную. Нырнув в тёплую воду, Беллатрикс расслабилась. Этот сумасшедший день стремительно подходил к концу. Девушка провалилась в приятное полузабытье, из которого её вырвали доносившиеся издали крики.
— Чёрт! — Белла выскочила из ванной, едва не поскользнувшись на скользком полу, наскоро вытерлась, накинула халат и осторожно высунула нос в спальню. Дверь дрожала от того, что Рудольфус продолжал в неё колотить.
— Он же всё тут разнесёт! — испуганно прошептала Белла.
— Беллатрикс Лестрейндж, немедленно открой, если не хочешь, чтобы я сломал эту чёртову дверь! — послышался крик.
Белла колебалась. Конечно, у неё была палочка, а Рудольфус был пьян и не мог в полной мере пользоваться своими магическими способностями. Наконец, она решилась отпереть дверь. Руди ввалился в комнату. Выглядел он ужасно. Рубашка полурасстёгнута, волосы взлохмачены, глаза покрасневшие.
— Белла… — он тут же навалился на неё, прижимая к стене.
— Пусти! — Она попыталась вырваться, но безуспешно. Рудольфус стал толкать её к кровати, попутно кусая за шею и плечи. Руки Беллы были тесно прижаты к телу так, что она даже не могла оттолкнуть своего мужа.
— Акцио… — закричала она, желая призвать свою палочку, но Рудольфус закрыл ей рот горячим, сухим поцелуем.
Он повалил её на кровать и, не прерывая поцелуя, принялся стягивать халат.
«Ты можешь принадлежать только мне», — внезапно прозвучал в голове Беллы голос Лорда. Он словно придал ей силы. Белле удалось отстранить от себя Рудольфуса на несколько сантиметров. Он немного ослабил хватку и этого хватило, чтобы Белла смогла ударить его коленом между ног. Руди взвыл от боли и перекатился на бок. Белла вскочила с постели и запахнула на себе халат.
— Я же тебе говорила, чтобы ты не смел меня трогать! — закричала она.
— Ты моя жена, — прохрипел Рудольфус, подползая ближе. — Ты должна!
— Я тебе ничего не должна! Я думала, ты понимаешь меня! — Белла утёрла ладонью слёзы. — Мне казалось, ты осознаёшь, что мы можем быть только друзьями!
— Друзьями? — расхохотался Лестрейндж. — Значит, со мной ты будешь дружить, а спать, — он побледнел, — спать будешь с ним?
Белла инстинктивно схватилась рукой за Метку.
— Ты не имеешь права обсуждать его решения.
— Конечно! — протянул Рудольфус. — Я должен быть благодарным за то, что он соизволил забрать у меня жену?
Белла нервно сглотнула. Такой реакции от всегда спокойного и рассудительного Рудольфуса она не ожидала. Он, тем временем, подошёл к ней пошатывающейся походкой и схватил за руку. Закатав рукав, он ткнул пальцем в синяки на запястье.
— Я сразу это заметил. Откуда? — Он ухмыльнулся. — Что, воспоминания о прошлой ночи? Хорошо было? Понравилось?!
— Пошёл вон отсюда! — Белла резко выдернула руку и указала на дверь. — Иди проспись, прежде чем разговаривать со мной!
Руди не стал спорить. Он подошёл к двери, взялся за ручку, но напоследок оглянулся.
— Я ненавижу тебя, Белла. Дьявол знает, как я тебя ненавижу.
— Ты слишком пьян. Утром тебе будет стыдно за эти слова.
— О нет, — усмехнулся он. — Вся проблема в том, что я всё ещё люблю тебя.
— Руди, уходи!
— Знаешь, однажды ты поймёшь, что я один люблю тебя. — безжалостно продолжал он. — Потому что он любить не умеет. Он бог, а богам несвойственны такие слабости. Но когда до тебя это дойдёт — будет слишком поздно, дорогая! А теперь — спокойной ночи! Приятных сновидений! — с этими словами Рудольфус скрылся в своей спальне, напоследок громко хлопнув дверью.
Белла тут же вновь заперла её. Слова мужа острыми ножами врезались в её душу. Она пыталась отогнать их от себя, но безуспешно. «Боже мой, как же мы теперь будем жить? — думала Белла, засыпая. — Что скажет Лорд? Как это всё скрыть? Как много вопросов…»
15.07.2010 Глава 11. Непоправимые потери.
О доблестях, о подвигах, о славе я забывал на горестной земле,
Когда твоё лицо в простой оправе передо мной сияло на столе.
Но час настал и ты ушла из дому. Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому, и я забыл прекрасное лицо.
А.Блок
Несколько месяцев спустя.
Предчувствие не подвело Лорда Волдеморта — Рудольфус смирился. Истерики и скандалы сменились апатией, а затем и безразличием. Лестрейндж уже не мыслил себя без Тёмного Лорда, он был предан ему, как верный пёс. Метка на его руке настойчиво напоминала ему о том, кому он принадлежит. После свадьбы Рудольфус больше не позволял себе напиваться, понимая, что такое поведение будет вызывать у Беллатрикс лишь презрение. Его отношения с женой стали очень официальными. Супруги встречались за завтраком, молча ели, а затем расходились на целый день. Иногда они посещали какие-то светские мероприятия, на которых вполне успешно изображали счастливых молодожёнов. Белле было грустно из-за всего этого. Она бы очень хотела, чтобы Рудольфус остался её другом. Она отчаянно скучала по их школьным дням, по непринуждённой болтовне и милым проказам. Временами Белла пыталась завести разговор на нейтральную тему, но Рудольфус всегда отвечал односложно и никогда не поддерживал беседу. Конечно, такая жизнь была лучше ежедневных скандалов, но Белле становилось тоскливо, когда она представляла, что именно так и пройдут все следующие годы.
Единственным смыслом жизни Беллатрикс были встречи с Тёмным Лордом. Иногда он вызывал её к себе на ночь и она покидала особняк Лестрейнджей, не зная, что эти ночи Рудольфус проводил в разнообразных лондонских борделях. Но были случаи, когда Лорд приказывал Беллле и её мужу задержаться после собрания. Тогда Рудольфус ждал, пока последний Пожиратель не покинет комнату и аппарировал сам. Он ненавидел эти моменты, ненавидел ухмылку на лице Волдеморта, ненавидел Беллу за то, что она позволяла унижать его, ненавидел себя за бесхребетность, но не мог ничего изменить. Рудольфус отдавал себе отчёт в том, что Тёмный Лорд имеет над ним безграничную власть.
Белла жалела мужа. Она бы и хотела, чтобы Лорд перестал так утончённо издеваться над ним, но каждый раз, когда Волдеморт наклонялся, чтобы поцеловать её, цепенела. Только после нескольких продолжительных поцелуев она словно пробуждалась ото сна и отвечала ему со всей страстью, на которую только была способна. Несколько часов в неделю Белла была счастлива. Ей казалось, что в эти моменты она видит Тёмного Лорда с другой, никому не известной стороны, и что рядом с ней он сбрасывает маску и становится Томом Риддлом. Возможно, в сладком забытьи она шептала ему: «Том...», но не была в этом уверена. Она вообще плохо помнила детали их близости, всё сливалось в единый миг экстаза. Белла приходила в себя лишь тогда, когда Том Риддл, снова надевший на себя непроницаемую маску Тёмного Лорда, осторожно, но крепко сжимал её плечо, тем самым давая знак, что пора уходить. Она молча одевалась и аппарировала к себе домой. Белле было неприятно такое отношение, но отказаться от встреч с Лордом она не могла, да и не хотела. Беллатрикс не знала, что он давал себе обещание, что каждая новая встреча с ней станет последней. Лорд презирал себя за слабость. Когда-то давно от поклялся себе, что любовь никогда не коснётся его, что это чувство — для слабаков. Том Риддл старательно убеждал себя и своих сторонников в том, что он бог, а боги слабостям не подвержены. И он, кажется, сам поверил в это. Но когда в его жизни снова появилась Беллатрикс Блэк, что-то внутри дрогнуло. Он захотел отомстить ей за презрение, с которым она отнеслась к нему три года назад, он довёл её до исступления и с лёгкостью влюбил в себя. Тут он хотел остановиться, но не смог. В тот вечер, когда он приказал Белле задержаться после собрания, когда велел выйти за Рудольфуса, он хотел окончательно унизить её, хотел заставить заплатить за собственные страдания, но не смог. Он говорил совсем не то, что планировал, а делал и вовсе что-то ужасное. Когда Том позволил их с Беллой отношениям перерасти в физическую близость, он стал уверять себя, что Беллатрикс для него — не более, чем игрушка в постели. Она была самой красивой, самой утончённой среди всех знакомых ему женщин, поэтому он и выбрал её — так говорил он себе. Тёмный Лорд ничего не боялся — даже смерть была ему не страшна — но возможность потерять над собой контроль была для него ночным кошмаром. Именно поэтому он выпроваживал Беллатрикс из своей постели через пять-десять минут после того, как они падали на смятые простыни, измотанные и удовлетворённые. Волдеморт ненавидел Тома Риддла, остававшегося где-то в глубине его, уже несуществующей, души, ненавидел Беллатрикс за то, что она вытаскивала Тома наружу, ненавидел и одновременно безумно желал её. Он видел, что она боится его, что страдает из-за его холодности, и это его радовало. Её чувства позволяли ему иметь над ней безграничную власть и ради этой власти он прощал и её и себя.
* * *
Беллатрикс сдержала обещание, данное сёстрам — она написала Нарциссе и Андромеде письма в Хогвартс. Конечно, она не описывала подробности её с Рудольфусом семейной жизни, она ни словом не обмолвилась о Тёмном Лорде. Это были короткие письма, в которых Белла писала о том, как она счастлива чувствовать себя свободной. В ответ она получила большое и восторженное письмо от Нарциссы, которая сообщала сестре, что безумно рада получать письма от миссис Лестрейндж, что её подружки просто млели, когда она рассказывала им о свадьбе и что она надеется, что Белла и Руди подарят ей маленькую племянницу. Прочитав эти строки, Беллатрикс лишь криво усмехнулась. Ни о каких детях, тем более, от законного мужа, она и не думала. Письмо от Андромеды было совсем другого рода. Средняя сестра писала, что она, конечно, рада, что Белла вышла замуж, но сейчас она просто не может думать о чём-либо радостном, потому что по Хогвартсу бродят нехорошие слухи — в последнее время участились нападения на магглов и полукровок. Конечно, такое случалось и раньше, но одно убийство за целый год и три за последние несколько месяцев, к тому же, совершённые с особой жестокостью — это экстраординарный случай. Андромеда писала, что учителя запрещают им говорить об этом, но сами очень взволнованны. В школе даже серьёзно задумываются над тем, чтобы улучшить качество преподавания защиты от тёмных искусств. Беллатрикс скомкала письмо в руке. О них узнали! О них заговорили! «И это только начало!» — возбуждённо думала она. На следующий день была назначена новая акция. На этот раз жертвами должны были стать четверо волшебников, семья, жившая в отдалённом пригороде Лондона. Белла никогда не спрашивала у Лорда, по какому принципу он отбирал жертв, считая, что это её не касается. Задачей Беллатрикс было замучить их до полусмерти, а потом подарить вечный сон — и она выполняла волю милорда на отлично.
* * *
— А потом она предложила menage a trois, — глупо хихикая, шептал Рабастан Рудольфусу, — и что ты думаешь, откуда ни возьмись, появились девчонки, по виду — ещё школьницы…
— Заткнись, родственничек! — презрительно бросила Беллатрикс. — Я не горю желанием слушать про твои грязные похождения.
— Ой-ой, какие мы высоконравственные особы! — съязвил Рабастан. — У тебя-то, наверное, нет вообще никакого желания, ни слушать, ни…
— Заглохни, придурок, — Рудольфус был не в настроении слушать плоские шуточки брата, тем более, затрагивающие Беллу. — Ещё раз услышу…
— Ну ладно, — Рабастан недовольно замолк. Он знал младшего брата как облупленного и через неделю после его свадьбы, заявившись к ним в дом, понял, что семейная жизнь молодожёнов не задалась. Но Рудольфус упорно отмалчивался, не желая говорить на эту тему.
— Замолчите все! — властный голос Волдеморта перекрыл все прочие разговоры. — Если, конечно, не хотите, чтобы эти отбросы обнаружили наше присутствие раньше времени.
Беллатрикс опустила глаза. Они разозлили его и они за это ответят. Совсем недавно было собрание, на котором Нотт осмелился сказать Лорду, что не готов убивать невинных женщин и детей. Волдеморт молча подошёл к нему, осторожно, почти что ласково приподнял его подбородок и нежным голосом произнёс: «Круцио!». Всех находившихся в комнате пробрал холодный пот. Никто даже не думал, что пыточное заклятие может быть применено и к ним. Когда Лорд покончил с Ноттом, то небрежным движением спрятал палочку в футляр и продолжил собрание, как будто ничего особенного не произошло. И теперь он снова накажет их, в этом Белла была уверена. Волдеморт не терпел разговоров не по делу. По её спине пробежала дрожь. «Неужели… неужели он применит Круцио и ко мне? — подумала она. — Хотя… чем я лучше других? Тем, что сплю с ним? Но он сам не раз говорил, что это не выделяет меня среди прочих, к тому же, об этом никто не знает…»
Размышления Беллы прервал голос Волдеморта.
— Мы на месте. Лестрейндж, освободи путь. — Он указал кивком на дверь.
Рудольфус направился вперёд. Одно заклинание — и она разлетелась в щепки. Пожиратели волной ринулись наверх. Их было двенадцать, не считая Лорда. Жертв — четверо. По трое на одного.
— Круцио! — Белла в очередной раз бросила пыточное проклятие в мужчину. — Круцио! — досталось и женщине.
— Импедимента! — развлекался Рабастан с девочкой лет десяти.
— Империо! — Рудольфус заставлял пожилого волшебника, вероятно, дедушку ребёнка, брать в руки нож и самому наносить себе удары по ногам, плечам, груди…
Комната была залита кровью. Двенадцать опьянённых вседозволенностью магов издевались над жертвами уже около получаса. Тёмный Лорд, как всегда, наблюдал за происходящим, стоя в стороне. Он внимательно следил за тем, чтобы Пожиратели не зашли слишком далеко. Жертвы должны были находиться в здравом уме, когда услышат два заветных слова, сопровождающихся зелёной вспышкой.
— Достаточно. — Он жестом приказал Рабастану прекратить. — Пришла пора прощаться с этими никчёмными людишками. Начнём… — Он ухмыльнулся. — С младших.
— Нет! — Женщина попыталась подняться с пола и броситься к дочери, но Белла наступила на её шею ногой. — Дженни! — хрипела, захлёбываясь кровью, несчастная мать.
— Жаль расставаться с тобой, крошка! — если бы лицо Рабастана не закрывала маска, то можно было бы увидеть его выражение, искажённое дьявольской усмешкой. — Эх, была бы ты хоть капельку постарше, мы бы ещё развлеклись. Но, увы… Авада Кедавра! — зелёный луч в одну секунду достиг тела ребёнка и свалил его на пол.
— Авада Кедавра! — Беллатрикс пустила заклятие в отца семейства, который рванулся вперёд. Он упал замертво.
— Неееет! — Пронзительный вопль женщины больно резанул по ушам. Белла даже удивилась, как у неё ещё хватает сил кричать.
— Пусти её, — приказал Волдеморт, — она устроит нам представление.
Беллатрикс повиновалась. Женщина бросилась к трупам своей дочери и мужа, заливая их кровавыми слезами. Пожиратели столпились вокруг. Эта сцена казалась им весьма забавной.
— Вы… сволочи, — изо рта женщины капала кровь, слизь и ещё что-то отвратительное, — вы заплатите.
Рабастан приглушённо рассмеялся.
— Ты… тварь, — она указала дрожащей рукой на Беллатрикс, — ты же женщина… как ты могла позволить… ребёнок…
— Твой ребёнок не имел права ходить по этой земле! — отрезала Белла.
Женщина напряглась. Она почувствовала, как внутри неё скапливается энергия. Обломки её палочки уже давно валялись на полу, в невербальной магии она никогда не была сильна, но вид волшебницы, спрятавшей лицо за маской, а фигуру — под мантией, и лишь выбившиеся из под неё непослушные чёрные локоны позволяли догадаться, что это она, а не он, её жестокие слова вызывали в женщине неведомую ей раньше волну ярости. Волна подступала всё ближе и ближе к горлу, заполняла собой руки, ладони, пальцы…
— Импедимента! — из последних сил закричала женщина, простирая руки вперёд.
Заклятие попало Беллатрикс в живот и последнее, что она увидела, прежде чем сильно удариться спиной о стену и потерять сознание, был зелёный луч, пущенный Тёмным Лордом и руки Рудольфуса, метнувшегося к жене, чтобы не дать ей упасть на грязный пол, залитый кровью.
* * *
Белла открыла глаза. Её слепил яркий свет и она тут же зажмурила их снова. Но Рудольфус, сидевший рядом с ней, заметил, что она пришла в себя и тут же схватил её за руку, облегчённо прошептав: «Слава Мерлину!»
Белла вновь попробовала осторожно приоткрыть глаза. Она разобрала светлые стены, яркий, белый свет, безликую мебель. Повернув голову, она столкнулась со взволнованным взглядом мужа.
— Белла, как ты себя чувствуешь? — его голос дрожал, на лице было неподдельное беспокойство.
— Не знаю, — её горло было сухим, губы — потрескавшимися. — Что произошло? Где я?
— Ты в больнице. — Руди сжал её руку в своей. — Эта психопатка ударила тебя Импедиментой с помощью невербальной магии. Лорд мгновенно прикончил её, а я доставил тебя сюда. Не бойся, я спрятал твою мантию и маску.
— А что ты им сказал…? — Белла пыталась напрячь мозг, пыталась начать думать, но безуспешно. Голова раскалывалась, а всё тело ломило.
— Я сказал, что мы возвращались домой и на нас напали какие-то неизвестные бандиты в масках. — зашептал Рудольфус. — Сказал, что мы успешно оборонялись, но один из них успел бросить в тебя заклятие, а потом послышался шум, и они аппарировали. Кажется, поверили.
— Если не поверили, то всегда можно стереть память… — пробормотала Беллатрикс.
— Белла, умоляю, не думай сейчас ни о чём. Скоро придёт врач, он всё объяснит.
— Что со мной, Руди? Почему мне так плохо? — прошептала она, закрывая глаза.
— Не знаю. Мне они ничего не говорят. Сейчас уже утро, тебя лечили всю ночь и только недавно принесли сюда.
Дверь палаты открылась и в неё зашёл колдомедик. Это был мужчина средних лет, приятной наружности.
— Миссис Лестрейндж, я смотрю, вы очнулись? — сказал он вместо приветствия. — Очень рад.
— Я скоро смогу вернуться домой? — превозмогая боль, спросила Белла.
Выражение лица врача стало очень серьёзным. Он присел на кровать и взглянул на Беллатрикс.
— Вы потеряли много крови, да и ваше общее физическое состояние оставляет желать лучшего.
— Крови? — переспросила Белла. — Разве при Импедименте…
— Увы. Удар был нанесён с огромной силой. Появились осложнения, к тому же, вы очень сильно ударились спиной… в общем, — колдомедик тяжело вздохнул, — сожалею, миссис Лестрейндж, но вы потеряли ребёнка.
— Ребёнка? — Белла сглотнула. — Я… была беременна?
— И это не всё. Скорее всего, вы больше не сможете иметь детей. Надо сделать ещё некоторые анализы, но я могу утверждать с уверенностью на восемьдесят процентов, что…
— Понятно, — прервала его Беллатрикс. — Оставьте нас, пожалуйста.
— Конечно, — Врач поднялся с кровати. — Я зайду к вам через полчаса.
Когда за ним закрылась дверь, Беллатрикс испуганно взглянула на Рудольфуса. Он стоял возле её кровати, совершенно растерянный и отчаявшийся.
— Руди… — Она протянула ему руку. — Я…
— Не говори ничего, — Он отвернулся лицом к стене и заговорил, глухо и сдавленно:
— Белла, я отпускаю тебя. Ты можешь делать со своей жизнью всё, что захочешь. Можешь идти к нему, я никогда не упрекну тебя в этом. Я буду хранить эту тайну. Я буду твоим другом и ты всегда сможешь найти у меня совет или утешение. Я буду верен ему и никогда не предам, как бы больно мне ни было видеть, как ночами ты исчезаешь из дома. Белла, я прощаю тебя за всё и сам прошу прощения.
— Руди… — глаза Беллатрикс блестели от слёз.
— Но, — он сглотнул и продолжил:
— Я хочу, чтобы ты помнила, что в тот момент, когда эта сука воспользовалась невербальной магией, я кинулся к тебе, не раздумывая. Он стоял на месте.
— Он убил её, — слабо запротестовала Белла.
— С ней всё равно бы расправились.
Белла отвернула голову. Рудольфус всегда указывал ей на то, что она не замечала или не хотела замечать. Так было в школе, так и теперь. «Это так жестоко!» — подумала она, сжимая пальцы под одеялом в кулаки.
— Я пойду, Белла, — произнёс Рудольфус, не поворачиваясь. — Он ждёт в коридоре.
Белла вздрогнула. Тёмный Лорд ждёт? Он здесь? Он позволил Рудольфусу быть с ней всё это время, а сам просто ждал в коридоре? Руди покинул её палату, не дожидаясь слов прощания. Беллатрикс попыталась как-то приподняться, но не смогла. От малейшего напряжения живота по телу растекалась новая боль. Пока она ёрзала на кровати, в палату вошёл Волдеморт. Он выглядел необычно. Вместо привычной Белле элегантной чёрной или изумрудной мантии с нарядной вышивкой, он был одет в простой серый костюм, подобный тому, который носили обычные волшебники среднего класса.
— Беллатрикс, — коротко произнёс он.
Она устремила на него взгляд. Они оба долго молчали, глядя друг на друга, и Белла могла только догадываться, какие мысли мечутся в его голове. Наконец, он тихо сказал:
— Я думаю, что это не так уж и ужасно. Нам не нужны дети. Нам нужен весь мир.
— Да, милорд, — прошептала Белла. Его жестокие слова булавками впивались в её сердце, но она была вынуждена сдерживаться. «Нельзя плакать, нельзя, нельзя, нельзя. Я сильная, сильная!» — говорила она себе.
— Я вижу, ты не согласна со мной. — голос Волдеморта был совершенно лишён эмоций. — Скажи, зачем тебе дети?
— Я… — Белла растерялась. — Дети, они… в них мы будем жить вечно… — она понимала, что несёт какую-то полную чушь, которую когда-то слышала от матери, а, может, от тёти…
— Чушь, — Лорд усмехнулся. — Я и так бессмертен.
— Что? — Белле показалось, что она ослышалась.
— Я никогда не умру, Беллатрикс. Поэтому мне не нужны дети.
Белла ничего не поняла, но предпочла не спорить. Ей было больно, так больно, она хотела, чтобы Лорд хотя бы взял её за руку, погладил по волосам, а он лишь безжалостно говорил о себе.
— Ты поправишься, Белла. Поправишься, и забудешь об этом случае. Поверь, у тебя так много всего впереди, что этот потерянный ребёнок отойдёт в глубины твоей памяти.
Она кивнула. Волдеморт приблизился к ней и протянул руку, словно желая дотронуться до её плеча, но в последний момент он остановился в миллиметре от цели.
— Тебя ждёт величие, Беллатрикс. Нас ждёт величие.
21.07.2010 Глава 12. Визит в прошлое.
Смотри на меня, слушай внимательно,
Делай, что я говорю сознательно.
И подчиняйся мне добровольно,
даже если от этого больно.
Я знаю все, о чем ты мечтаешь,
что ты стыдливо себе запрещаешь.
Мне бесполезно сопротивляться,
проще и правильней сразу же сдаться.
Otto Dix, «Война»
Год спустя.
Беллатрикс и Рудольфус обедали. Они болтали о всяких пустяках, Белла смеялась над шутками мужа. За последний год их отношения изменились в лучшую сторону. Существовала запретная тема — отношения Беллатрикс с Тёмным Лордом, но во всём остальном они были добрыми друзьями. И Белла, и Руди очень повзрослели за этот год. Они научились извлекать пользу из своего брака. Как и говорил Волдеморт, потеря ребёнка отошла в глубины памяти Беллатрикс и вот уже больше полугода ведьма не вспоминала об этом. Ей было некогда растравлять свои раны, каждый день был расписан чуть ли не по минутам. Было достаточно сложно совмещать обычную жизнь и службу Лорду. Днём Беллатрикс и Рудольфус были богатой светской парой, проводившей дни в развлечениях и блаженном ничегонеделании, а ночью превращались в хладнокровных убийц. Пожиратели давно потеряли счёт своим жертвам. Иногда они даже устраивали своеобразные развлечения, посещая маггловские деревеньки и не оставляя там камня на камне. Волдеморт благосклонно относился к этому, считая, что тем самым Пожиратели Смерти только приобретут дополнительный опыт в тёмных проклятиях. Его единственным условием было не оставлять в живых ни единой души. Белла убивала детей, стариков, младенцев… они были безразличны ей. Они были магглами, а значит — грязью, которую надо уничтожить. Её позицию разделял и муж. Рудольфус был почти так же жесток, как и Белла. Но ночь заканчивалась и с Лестрейнджами происходили невиданные метаморфозы — глядя на этих спокойных, глядящих чуть свысока людей, ни за что нельзя было догадаться об их тайне.
— Кстати, Руди, — заговорила Белла, делая глоток белого вина, — что там с твоей работой? Рабастан обмолвился, что тебе предоставили должность в Министерстве.
— Да, — кивнул он. — Буду заниматься финансами.
— Это хорошо, — задумчиво произнесла Беллатрикс. — Нам нужны деньги.
— Я посмотрю, что можно сделать. Возможно, попробую прощупать почву в Министерстве. Нам пора выходить из подполья.
— Это решать Лорду! — воскликнула Белла. — Даже не смей что-то предпринимать без его позволения!
Рудольфус сжал в руке вилку.
— Конечно, Белла. Прежде всего я сообщу о своих соображениях Тёмному Лорду. Не надо делать из меня идиота.
— Прости, — она опустила глаза.
— Ладно, забудем.
Некоторое время они молча продолжали есть, но потом в столовую вошёл домовик.
— Миссис, вам два письма. Одно от вашей сестры, второе от матери.
— Давай сюда. — Беллатрикс протянула руку.
Она распечатала первый конверт, пробежалась глазами по верхним строчкам.
— Это от Нарциссы.
— Твоя сестрёнка с каждым годом хорошеет. — заметил Рудольфус. — Малфою определённо везёт.
— Кхм, — неопределённо хмыкнула Белла.
— Кстати! — оживился Руди. — Ведь в этом году в Хогвартс отправился твой маленький кузен, Сириус. А ещё через пару лет и Регулус пойдёт в школу. Да уж, в Хогвартсе всегда есть кто-то из Блэков. Точнее, — он сделал глоток вина, — на Слизерине.
— Руди… — прошептала Белла, судорожно сжимая в руках письмо Нарциссы. — Цисси пишет, что Сириус… что он…
— Что случилось?
— Он попал в Гриффиндор!
Несколько секунд супруги смотрели друг на друга. Рудольфус не мог поверить в услышанное. Блэк на Гриффиндоре? В мире определённо случилась катастрофа.
— Наверное, письмо мамы о том же, — Белла быстро раскрыла второй конверт, просмотрела письмо и вскочила из-за стола.
— Куда ты? — крикнул ей вслед Рудольфус.
— Мама пишет, что у тёти Вальбурги истерика. Надо её успокоить. — бросила Беллатрикс, исчезая за дверью.
* * *
— Я уже устала слушать её вопли, — сообщила Друэлла дочери, — теперь твоя очередь успокаивать её.
— Хорошо, мама. — покорно согласилась Беллатрикс. Тётя Вальбурга ей нравилась гораздо больше, чем собственная мать, хоть они и общались очень мало. Белла помнила Вальбургу из своего детства, когда она и её муж жили в доме на площади Гриммо. Потом они переехали в Шотландию, затем во Францию, где, наконец, и родился долгожданный наследник. Через несколько лет появился и младший сын — Регулус, но сердце Вальбурги было отдано Сириусу. И вот теперь такой удар.
Женщина подняла на неё заплаканные глаза. Миссис Блэк не была красавицей, но лицо у неё было более приятное, чем у Друэллы.
— Беллатрикс? — нерешительно спросила она.
Белла кивнула.
— Я вас очень прошу, не плачьте. Разве можно так себя доводить… — Она подошла к тёте и обняла её за плечи.
— Беллатрикс, дорогая моя, — Вальбурга утёрла платком слёзы, — а ведь мы даже не смогли приехать на твою свадьбу с младшим Лестрейнджем, потому что Сириус заболел… О, Сириус! — её спина и плечи снова содрогнулись от рыданий.
— Тётя, прекратите плакать, — уверенно произнесла Белла. — Конечно, то, что произошло, ужасно. Но может всё образуется.
— Как, как образуется? — причитала Вальбурга. — Это же Гриффиндор, прибежище грязнокровок. Я знаю, мне писал Слагхорн, что в этом году там особенно много этих отбросов! И мой Сириус, мой наследник, Блэк, среди них! Как, как это могло случиться, Белла…
— У вас ведь есть и другой сын, тётя. Оставайтесь в Лондоне и мы поможем вам сделать из него слизеринца. Регулус поправит честь семьи, я уверена! — успокаивала её Белла.
— Да, Регулус, — при упоминании младшего сына Вальбурга успокоилась. — Регулус — это моя последняя надежда. О, Белла! — она крепко схватила её за руку. — Обещай, что поможешь мне! Я знаю, у вас с Рудольфусом нет детей, так пусть Регулус станет тебе как родной! Ты самая разумная из дочерей Друэллы, помоги мне, умоляю!
— Хорошо, тётя. Я вам помогу с Регулусом. Вы будете им гордиться, обещаю.
— Я распоряжусь насчёт чая, — сказала Белла, поднимаясь со стула. Вальбурга кивнула.
Белла вышла в коридор и буквально через несколько шагов натолкнулась на маленького мальчика, прятавшегося за углом.
— Ты Регулус? — сорвалось у неё с языка. Она разглядывала кузена, с которым встретилась впервые в жизни. Тёмные, чуть вьющиеся волосы и серые глаза, хрупкая фигура и болезненная бледность — он отличался от Сириуса, которого она видела на колдографии.
Мальчик кивнул.
— А вы мисс Беллатрикс? — ужасно стесняясь, спросил он.
Белла усмехнулась. «Ничего себе, мисс Беллатрикс! Хорошо, что не миссис Лестрейндж!» — подумала она.
— Да, я Беллатрикс. — Она ласково потрепала мальчишку по волосам. — Твоя кузина.
— Очень приятно. — Девятилетний Регулус учтиво поклонился. Белла не смогла сдержать улыбки.
— Мне тоже приятно. Мы с тобой подружимся, правда, Рег? — за одно мгновение она наклонилась к нему, по-дружески поцеловала в щёку и тут же выпрямилась и, не оглядываясь, поспешила вниз, отдать распоряжение по поводу чая. Белла не увидела, с каким восхищением покрасневший мальчик глядит ей вслед.
* * *
Ранним вечером Метка на руке Беллатрикс сильно заныла и ведьме пришлось аппарировать к особняку Лорда. Она удивилась столь раннему призыву, обычно Волдеморт звал её ближе к ночи, а сейчас на часах было около шести вечера.
— Милорд, — Она почтительно склонила перед ним голову.
— Белла, — коротко поприветствовал он её. — Подойди ближе, я хочу кое-что показать тебе.
Она приблизилась к Лорду. Он протянул руку к какому-то предмету, стоявшему на столе и сдёрнул с него ткань, покрывавшую его. Белла заинтересованно взглянула на открывшийся взору старинный кубок.
— Что это, Милорд?
— Неужели не узнаёшь, Белла? — усмехнулся Волдеморт. — Ну же, вспомни школьные уроки по истории магии!
— Не может быть! — Беллатрикс не смогла сдержать удивления. — Это кубок Хельги Хаффлпафф?
— Пусть это не заботит тебя, Беллатрикс. — Волдеморт провёл пальцем по ободку кубка и его губы дрогнули в мимолётной улыбке. — Я хочу, чтобы эта вещь хранилась в твоём сейфе в Гринготтсе.
— Что?
— Понимаю, эта просьба может показаться тебе странной, но, думаю, ты не откажешься исполнить мою прихоть, не так ли? — его тон не предусматривал отказа.
— Конечно, Милорд. Всё, что вы захотите, — произнесла Беллатрикс.
— Вот и хорошо, — кивнул Волдеморт. — Пойдём, попьём чая. — Он жестом позвал её за собой.
От этого предложения Белла удивилась ещё больше, чем от приказа взять кубок. Вот уже больше года они с Лордом были вместе, но ни разу не пили вместе чай, не разговаривали на какие-то отвлечённые темы.
Беллатрикс и Лорд оказались в небольшой и уютной комнатке, в которой Белла раньше никогда не была. На низком столике рядом с потрескивающим камином уже стоял поднос с сервизом и вазочкой конфет и печенья.
— Присаживайся, — то ли приказал, то ли предложил Волдеморт.
Белла села. Она пыталась унять волнение, но оно только увеличивалось. Некоторое время они молчали. Белла украдкой поглядывала на своего повелителя, а он, казалось, и вовсе забыл о том, что в комнате присутствует кто-то ещё, кроме него самого. Но Беллатрикс достаточно хорошо знала Тёмного Лорда, чтобы понять, что это всего лишь иллюзия. Она любовалась его остро очерченным профилем, затаивая дыхание в те моменты, когда он протягивал руку за конфетой или за своей чашкой. Белле казалось, что сейчас между ними происходит что-то настолько невероятное, что она не в состоянии постичь это до конца. Она была бы готова отдать всё, даже собственную душу, чтобы иметь возможность тихо наслаждаться обществом Лорда.
— Я слышал, вашу семью постигло несчастье, — неожиданно произнёс он. — Блэк на Гриффиндоре, как неожиданно.
— Да, Милорд, — Беллатрикс потупила глаза. — Это ужасно, но не смертельно, я так думаю.
— Действительно, смертельна только Авада Кедавра, — по лицу Волдеморта пробежала усмешка. — И то не всегда.
— О чём вы, Милорд? — переспросила Белла.
— Неважно, — отрезал Лорд. — Забудь.
Она прикусила губу. На секунду ей показалось, что Том Риддл приоткрыл ей дорогу к его внутреннему миру, но это было ошибкой. Лорд Волдеморт надолго замолчал. Молчала и Беллатрикс. Она не осмеливалась первой начать разговор. Наконец, тишину снова прервал голос Лорда:
— Ты делаешь успехи в тёмной магии, Белла.
— Я очень стараюсь, — просияла она.
— Но я думаю, что ты способна на большее. Я хочу дополнительно заниматься с тобой. С другими Пожирателями Смерти тоже. — Он допил свой чай и поставил чашку на стол. — Но тебя я хочу научить легилименции и окклюменции.
— Милорд… — только и смогла прошептать Белла. О таком она и не мечтала. Способность читать чужие мысли всегда манила её, но для постижения этой магии был нужен опытный наставник, которого у неё не было. До сих пор.
— Я хочу, чтобы ты попробовала поставить ментальный блок, — продолжил Лорд, доставая палочку, — знаю, что с первого раза у тебя не получится, но всё же попытайся. Представь, что все твои мысли и воспоминания скрывает кирпичная стена. Поняла?
— Да, Милорд. — пробормотала Белла.
— Сконцентрируйся, — Он встал из-за стола, жестом приказав ей остаться на месте. — И пытайся строить блок. — Свою палочку Волдеморт направил прямо на неё. По спине Беллы пробежала дрожь. Она вспомнила момент получения Метки.
— Готова? Легиллименс! — прозвучало заклинание и Белла невольно вскрикнула от того, как бесцеремонно в её сознание вторглось что-то постороннее. Она пыталась, честно пыталась строить блок, возвести перед собой стену, но её жалкие попытки терпели крах перед невероятной силой, расшвыривающей тайники её памяти. Перед глазами Беллатрикс проплывали все воспоминания, которые просматривал Тёмный Лорд. Вот она совсем маленькая, подходит к кроватке, в которой лежит только что родившаяся Андромеда. Вот ей одиннадцать, а на голове у неё Распределяющая Шляпа. Вот она что-то прилежно записывает в школьную тетрадь.
«Не то, всё не то!» — разъярённо думал Лорд, вороша образы прошлого. — «Это мне не надо!»
«Блок, блок, блокблокблок!» — твердила себе Белла. Они рисовала в своём воображении стену, но та рушилась, не достигнув и нескольких сантиметров.
Вот ей пятнадцать и она танцует вместе с Рудольфусом на каком-то рождественском балу. Вот первое сентября и Хогвартс-Экспресс… вот она и Руди в купе, а на ней та самая мантия, что была в тот раз, когда…
«Нет, нет, только не это!» — Белла похолодела от ужаса, когда представила, что именно может увидеть Лорд.
Он увидел первый поцелуй между ней и Рудольфусом. Увидел их ссоры. Увидел выпускной и неприглядную сцену под раскидистым деревом. Увидел истерику Беллы из-за неизбежности свадьбы. Увидел Беллатрикс в свадебном платье. Увидел её брачную ночь. Увидел…
— Это ты называешь защитой? — прогремел его яростный голос.
Белла испуганно подняла на Лорда глаза. Его лицо было перекошено от злости, палочку он продолжал держать, направленной на неё, и казалось, что с его губ вот-вот сорвётся какое-нибудь проклятие.
— Даже школьник справился бы лучше! Ты никчёмна!
— Не говорите так! — Белла вскочила на ноги. Терпеть оскорбления от Лорда было невыносимо. — Давайте попробуем ещё раз!
Волдеморт почти поддался. Беллатрикс уже была готова к новому удару по её сознанию, но Лорд внезапно опустил палочку. Он скользнул по ведьме взглядом, в котором явно читалась ничем не прикрытая ненависть и прошипел сквозь зубы:
— Убирайся.
— Что? Милорд, что я сделала не так? Простите, я… — Белла не на шутку испугалась, что он выгоняет её навеки.
— Пошла вон. Придёшь завтра и в твоих интересах будет научиться ставить элементарный блок. — Он отвернулся от неё и облокотился на каминную полку. Его плечи вздрагивали, а дыхание было тяжёлым. Таким Беллатрикс никогда его не видела. Она не решилась ничего спрашивать, просто подхватила мантию и бросилась прочь из комнаты. Когда её быстрые шаги затихли, Лорд с яростью запустил в стену чашкой. Она разбилась на множество мелких осколков. В эти осколки он хотел бы бросить сейчас Беллу, вжимать её прекрасное лицо в эти острые стекляшки, заставляя кричать от боли, умолять о пощаде, которую он бы ей не дал — всё из-за того, что она позволила ему увидеть эти сопливые сцены с Лестрейнджем. Да, он нарочно выбирал именно их, но он надеялся, он хотел, что Белла проявит силу и построит блок. Он заблуждался, она сдалась ему без боя.
— Ненавижу… — прошептал он, сам не зная, к кому обращено это слово.
Волдеморт засунул палочку обратно в карман и быстро вышел из комнаты. Он решил прогуляться по Лондону и люди, всё равно, магглы или волшебники, которые должны были ему встретиться, были обречены.
30.07.2010 Глава 13. Нескончаемая боль.
Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Анна Ахматова
Всё следующее собрание Беллатрикс просидела как на иголках. Она боялась лишний раз взглянуть на Лорда, потому что воспоминание о его странном поведении и необъяснимой вспышке ярости стояло перед её глазами. Белла так и не поняла, что именно вызвало этот приступ — её неспособность поставить блок или неприглядные воспоминания, в которых фигурировал Рудольфус. В глубине души ей было приятно думать, что Волдеморт ревнует её к мужу, но эту мысль она старательно прятала в глубины своего подсознания. «Нельзя, нельзя так думать о нём! — твердила она себе. — Он выше этих чувств!» Беллатрикс начала понимать, что попалась в ловушку, о которой её предупреждал Рудольфус, когда она только увидела Тёмного Лорда. Она не смогла провести чёткой границы между ними, не сумела создать себе образ живого бога. Белла наделила Волдеморта человеческими чертами, поверила в то, что под его хладнокровной маской скрывается живой и горячий Том Риддл, и теперь для неё было невозможно понять истинную сущность Лорда. Она проиграла эту битву, но разве у неё был выбор? Да, Рудольфус, Рабастан и прочие Пожиратели не сталкивались с таким выбором. Но ведь они и не ловили на себе пронзительные взгляды Волдеморта, не ощущали его обжигающих прикосновений и поцелуев. Разве Лорд не заставил её полностью капитулировать в тот вечер, когда впервые приказал задержаться после собрания? Все эти мысли мелькали у Беллы в голове, пока её повелитель вёл собрание. Лицо Волдеморта было непроницаемым. Он хладнокровно раздавал Пожирателям задания. К Беллатрикс Лорд обратился последней.
— Ты должна будешь напасть на заместителя министра, Белла. — Его голос и пронзительный взгляд заставил её съёжиться. — Завтра вечером он будет возвращаться домой с важными документами, информация проверенная. Твоя задача — отобрать их. Можешь использовать, что хочешь — Круцио, Империо, Обливиэйт. Только не убивай. Он нам ещё понадобится.
— Да, Милорд. — Белла склонила голову.
— А теперь перейдём ко второй части нашего собрания, — объявил Лорд. — Помните, я упоминал о том, что вы должны совершенствоваться в тёмной магии? — Ответом ему послужило гробовое молчание. — Начиная с сегодняшнего вечера, я буду индивидуально тренировать вас. Я вижу, какие таланты скрыты в каждом из вас и мне известно, как развить эти способности. Через полгода вы станете сильнейшими тёмными магами Британии, — тут он слегка усмехнулся, — разумеется, после меня.
— Это было бы прекрасно, мой Лорд, — произнёс Рабастан.
— Рад, что тебе пришлась по вкусу моя идея, — насмешливо ответил Лорд. — Ну что же. С тебя и начнём. И Рудольфус пусть тоже задержится. У вас двоих очень схожий потенциал. Остальные — свободны! — Он махнул рукой, отпуская своих приближённых.
Белла задыхалась от обиды. Как же так, ведь вчера вечером он сказал ей, что в следующий раз они продолжат занятия. Она была готова к защите от легилименции, она весь день представляла себе, как будет ставить блок, а теперь он предпочёл заниматься с её мужем и деверем, а она ему больше не нужна! «Неужели он разочаровался во мне? — напряжённо размышляла Беллатрикс. — Что мне сделать, чтобы вернуть его расположение? Знаю! Надо выполнить его задание без единой оплошности. Да! — воодушевилась она. — Милорд будет мной гордиться!»
Белла ещё не знала, что произойдёт на следующий день. Она легла спать, будучи в полной уверенности, что её ждёт триумф.
* * *
— Письма от твоей матери стали постоянной составляющей наших обедов, — неодобрительно произнёс Рудольфус, глядя на то, как Беллатрикс распечатывает конверт. Друэлла Блэк не часто баловала старшую дочь письмами, так что два письма за неделю — это было нечто из ряда вон выходящее.
— Надеюсь, в этот раз там будет написано что-то более приятное, чем в прошлый, — добавил Руди.
— Угу, я тоже, — пробормотала Белла, доставая само письмо. Она внимательно вчиталась в первые строчки. Рудольфус заметил, что у его жены на секунду перехватило дыхание. Она даже побледела, что с ней случалось нечасто.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.
Белла ему не ответила. Она поднесла письмо ближе к глазам, словно не веря тому, что было там написано.
— Белла! — позвал её Рудольфус. — Что происходит? Что пишет твоя мать?
— Она… — Беллатрикс подняла на мужа совершенно белое, испуганное лицо. — Мама пишет, что… я даже не могу повторить… возьми, прочитай сам, — она протянула ему записку. Рудольфус пробежался глазами по строчкам. Их было совсем немного, а суть была такова — младшая сестра Беллы, Андромеды, сообщила родителям, что влюбилась в маггла. Влюбилась в маггла. Руди несколько раз перечитал эти слова, прежде чем до него дошёл их смысл.
— Где она с ним познакомилась? — сказал он первое, что пришло в голову. Для Лестрейнджа магглы существовали где-то в параллельной вселенной, до того, как он примкнул к Тёмному Лорду и стал регулярно наведываться в маггловский мир для того, чтобы приносить в него страдания и смерть. Но откуда у тихой и незаметной сестры Беллатрикс могли быть такие знакомства, он не мог и представить.
— Откуда я знаю? — выплюнула Белла. — Она вечно водилась с рейвенкловцами, а они, хоть по-большей части чистокровные или, хотя бы, полукровки, всегда дружили с гриффиндорскими и хаффлпаффскими грязнокровками. О, Мерлин! — Она вскочила и стала нервно метаться по комнате. — Да если бы я знала, чем всё закончится, я бы глаз с неё не спускала в Хогвартсе! Да когда же, когда она успела… — Белла перебирала в памяти всё, связанное с сестрой и приходила к неутешительному выводу, что они ужасно мало времени проводили вместе. Хоть Беллатрикс и Андромеда и были погодками, их интересы были слишком разными, чтобы они могли дружить. Белла всегда предпочитала общество Нарциссы. Самая младшая и самая красивая, настоящая куколка — с ней можно было поиграть, поболтать о пустяках. А Дромеда, всегда серьёзная и слишком напоминающая саму Беллу, не нравилась старшей из сестёр Блэк.
— Что ты теперь будешь делать? — нерешительно спросил Рудольфус.
— Отправлюсь на площадь Гриммо и выбью дурь из этой курицы! — Белла буквально пылала праведным гневом. — А если она не образумится, клянусь, она пожалеет о своём решении!
— Может, мне стоит пойти с тобой? — предложил Лестрейндж. Он опасался, что Беллатрикс не сможет себя контролировать, до того взбешённой она выглядела со стороны.
— Нет, Руди, — секунду поколебавшись, ответила она. — это семейное дело. Блэковское.
— Как хочешь. Белла! — Он окликнул её, вспомнив нечто очень важное. — Не забудь, что вечером тебе надо отправляться на задание!
— Что? — Она остановилась возле двери. — Ах да, задание. Ну конечно. Я помню.
* * *
— Ты должна оставить его, Андромеда! — уже в который раз повторила Беллатрикс. Она сидела напротив сестры, за длинным обеденным столом. Вот уже битый час Белла убеждала непутёвую девчонку в том, что грязнокровка из Хаффлпаффа — это не тот человек, за которого должна выйти замуж девушка из семейства Блэк. Но ни уговоры, ни угрозы не помогали. Дромеда лишь качала головой и упрямо отвечала:
— Я люблю его и он любит меня. Что ещё надо для счастья?
— Ты надоела мне! — воскликнула Белла, поднимаясь со стула. — Ты упрямая, наглая, бессовестная дрянь! Как ты смеешь перечить нашим законам?
— Как ты смеешь приказывать мне, что делать! — Андромеда мгновенно встала и гордо вскинула голову. — Тебе ли говорить о любви и браке? Что ты об этом знаешь? Тебя продали Лестрейнджам, а ты покорилась!
— Не смей! — если бы они стояли ближе, Белла точно дала бы ей пощёчину. — Ты не имеешь права говорить о моём браке! Ты ничего не знаешь…
— Точно так же как ты ничего не знаешь о Теде! — вскричала Андромеда. — Он искренний, добрый, сердечный! Ты даже не знаешь, что есть такие люди. Знаю, мама спит и видит меня женой старшего Лестрейнджа, но я никогда не поддамся! Я скорее уйду из дома, чем уступлю вам!
Белла отшатнулась. Она никогда не видела сестру такой разъярённой. Казалось, всё, что долгие годы копилось в Андромеде, наконец-то взорвалось.
— Уйдёшь из дома? — переспросила Беллатрикс. — Ты серьёзно?
— Да!
— Ну так убирайся вон! — вырвалось у Беллы. — Иди к своему магглу, в его маленький, грязный дом! Посмотрим, что ты запоёшь через месяц такой жизни. Приползёшь сюда, поджав хвост!
Андромеда ничего не ответила. Она лишь глубоко вздохнула и пошла прочь из комнаты. Белла проводила её взглядом, а затем побежала следом. Она нагнала сестру только на лестнице.
— Куда ты? — схватила она её за рукав.
— Поговорить с родителями. Пусти, Белла.
— И что ты им скажешь?
— То же, что и тебе.
— Но они выгонят тебя из дома!
— Я бы сама ушла. Я давно знала, что не останусь здесь надолго, так же, как знала, что Нарцисса осуществит все мечты нашей матери и всегда будет её любимицей. Но вот о тебе, Беллатрикс, я думала иначе. — Андромеда положила руку на плечо сестры и тихо, серьёзно сказала:
— Я думала, ты тоже убежишь. Я до последнего не верила в твою свадьбу. Даже, когда ты стояла перед алтарём, я думала, что ты ответишь «нет». Я ждала этого до последней секунды. Но ты испугалась, Белла. Ты предпочла сдаться. Но я сильнее тебя. Я проживу свою собственную жизнь. — и с этими словами Андромеда повернулась к Белле спиной и пошла по направлению к отцовскому кабинету.
— Ты же ничего не знаешь, Энди! — в отчаянии крикнула Беллатрикс. Слова сестры произвели на неё неизгладимое впечатление. Белла даже не думала, что Андромеда считает её неудачницей. На один миг в её голове появилось безумное желание подскочить к сестре, задрать рукав своего платья и показать ей то, ради чего она живёт, рассказать ей о Тёмном Лорде и об её с Рудольфусом отношениях. Но она сдержалась. Она осталась стоять на лестнице, прислонившись к перилам и пытаясь подавить в себе комок рыданий, рвавшихся наружу. «Нет, я не буду плакать! — кричал внутренний голос Беллы. — Она этого не достойна, чёртова предательница!»
Андромеда недолго пробыла вместе с родителями. Спустя десять минут она вышла из кабинета, выражение её лица было спокойным и только сжатые до предела кулаки свидетельствовали об её напряжении.
— Что? — прошептала Белла, переводя взгляд с сестры на отца и мать.
— Андромеда приняла решение, — гробовым голосом произнёс Кигнус. — Она покинет наш дом и больше никогда сюда не вернётся.
— Отныне у нас только две дочери, — добавила Друэлла. На её лице не было написано ни капли сожаления.
— Энди, ты сошла с ума! — Белла предприняла последнюю попытку вернуть сестру в лоно семьи. — Неужели ты не понимаешь, что это… навсегда?!
— Я понимаю, Белла, — голос Андромеды дрожал, но она была непреклонна. — Что бы ты обо мне не думала, ты всё ещё моя сестра, так же, как и Нарцисса. А вы, — она повернулась к Кигнусу и Друэлле, — мои родители. Я не принимаю ваших убеждений, мне противны рассуждения о чистоте крови, но я продолжаю любить вас. Этого мне в себе не изменить.
— Вон, — отрывисто приказал Кигнус.
Андромеда молча пошла к себе в комнату, собирать вещи. Белла ошарашено глядела ей вслед. Она до последнего не верила, что это случится. Ведь можно запереть её в доме, отнять палочку, уничтожить этого Тонкса! Зачем прогонять Андромеду, если её ещё можно спасти?
— Я напишу письмо в Хогвартс, — произнесла Друэлла. — Нарцисса должна немедленно прибыть домой. Она обязана присутствовать при ритуале.
— Каком? — спросила Белла.
— Я выжгу изображение Андромеды с нашего фамильного древа, — решительно ответила миссис Блэк. — Она больше не одна из нас, и я запрещаю тебе и Нарциссе когда-либо упоминать о том, что у вас была сестра.
— Да, мама, — пробормотала Беллатрикс. — Ты права.
Она повернулась и пошла прочь. Ей надо было оказаться в каком-нибудь уединённом месте, где она могла бы нареветься вдоволь. Белла не знала, почему её душат слёзы — из-за предательства Андромеды или из-за того, что она больше никогда её не увидит. Несмотря ни на что, она по-своему любила сестру.
* * *
Беллатрикс пришла в себя буквально за полчаса до того времени, когда ей надо было отправляться на задание. Она еле успела аппарировать домой, спешно накинуть на себя пожирательский наряд, и перенестись в указанное Тёмным Лордом место. На улице было уже темно и вокруг никого не было, этот район вообще был весьма пустынным. Но Белла была в таких расстроенных чувствах, что никак не могла сконцентрироваться. Наконец показался чей-то силуэт. Беллатрикс затаилась. Силуэт приближался, приобретая очертания низкорослого пожилого мужчины. Это был мистер Дрейк, заместитель министра. В руках у него, как и говорил Волдеморт, был небольшой свёрток. «И как он только не боится открыто носить важные документы?» — удивилась Белла. Пропустив мужчину немного вперёд себя, она отделилась от стены и направила ему в спину волшебную палочку.
— Ступефай!
Волшебник соориентировался, едва услышав первые звуки. Он тут же развернулся и отразил заклятие. Оно пролетело в миллиметре от него.
— Инкарцеро! — выкрикнул он, но Бела отбила заклинание.
— Кто вы и что вам надо?
Белла не отвечала. Она молча кружила вокруг мага, прикидывая, как лучше выполнить задание.
— Империо! — Беллатрикс решила пойти наиболее лёгким путём, но всё было не так просто. Мужчина отклонился и заклятие не попало в него.
— Кидаешься Непростительными? — в его голосе послышалась ярость. — Может, ты и есть тот загадочный убийца магглов и полукровок? Импедимента!
Белла едва успела отбить заклинание. Она тут же бросила в противника очередное Оглушающее, но безуспешно. Несколько минут они дрались и преимущество явно было не на стороне Беллатрикс. Она постоянно промахивалась, сама с трудом успевая уклоняться от летящих в неё заклятий. Расшатанные нервы не позволяли сосредоточиться. За все полтора года служения Лорду у Беллы ещё не было такой провальной операции.
— Покажи своё лицо, трус! — проорал замминистра. Он направил палочку в лицо врага и крикнул заклинание.
Белла не успела отразить его. Она почувствовала, как маска Пожирательницы спадает с её лица.
— Что… — не мог поверить мистер Дрейк. — Как… — потеряв осторожность, он шагнул ближе, не веря в реальность происходящего. — Беллатрикс, это… ты? — из под низко надвинутого на лоб капюшона на него смотрели знакомые тёмные глаза, а эти выбившиеся локоны не узнать было невозможно. — Зачем? — Он подошёл так близко, что Белла смогла ткнуть палочкой ему под рёбра.
— Простите, мистер Дрейк, — произнесла она. — Это в мои планы не входило, но… Авада Кедавра!
Он свалился ей под ноги. Белла выхватила у него из рук свёрток и подобрала с земли свою маску.
— Чёрт, зачем я это сделала… — Она начала постепенно приходить в себя. — Ведь Милорд запретил! Я нарушила его приказ… — тут она испуганно отшатнулась от трупа, — Он накажет меня!
Метка на руке Беллатрикс заныла. Ведьму вызывал Тёмный Лорд. Ей пришлось аппарировать к нему, так толком и не придумав объяснения её поступку.
* * *
— Вижу, ты выполнила моё поручение, Беллатрикс, — Волдеморт протянул руку и Белла отдала ему документы. — Что же, я доволен.
— Милорд, — обречённо прошептала она, — я должна вам сказать…
— Что? — напрягся он.
— Я убила его. — Белла низко опустила голову, ожидая, что сейчас над ней разразится гроза. Но Лорд молчал. Если бы Беллатрикс подняла глаза, то увидела бы, с каким интересом он на неё смотрит.
— Так ты меня ослушалась? — наконец спросил он. В его голосе было скорее удивление, чем ярость.
— О, Милорд, я не хотела! Я долго не могла попасть в него каким-нибудь заклинанием, а он… он смог отбросить маску с моего лица и увидел… первое, что пришло мне в голову…
— Авада Кедавра? — Волдеморт схватил её за плечи и хорошенько встряхнул. — До чего же ты глупа, Белла! Ты ведь могла стереть память! Я запретил убивать Дрейка, как ты посмела сделать это?
— Простите меня... — по щеке Беллатрикс скатилась слеза. Лорд презрительно взглянул на неё, а затем с силой оттолкнул от себя, из-за чего Белла с размаху шлёпнулась в кресло.
— Ты сказала, что не могла справиться с ним. Почему? Ты всегда действовала чётко. Что произошло в этот раз? — Он требовал немдленных ответов и Белла заговорила, глотая слёзы.
— Я не могла сосредоточиться. Я знаю, что это не оправдание, но сегодня случилось нечто ужасное, я не могла забыть об этом и поэтому плохо сражалась…
— И что такого ужасного произошло в твоей никчёмной жизни? — прошипел Волдеморт.
Белла запнулась. В последний момент ей пришло в голову, что не стоит рассказывать повелителю всю правду об Андромеде, но было поздно. Лорд угрожающе навис над ней и схватил пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Говори!
— Моя сестра Андромеда спуталась с грязнокровкой и мать выгнала её из дома, — пискнула Беллатрикс. — Я пыталась её образумить, но тщетно. Милорд, я всё время думаю о ней и поэтому… поэтому…
Волдеморт отпустил Беллу. Он отошёл на несколько шагов и, подумав, произнёс:
— Если для твоей сестры принципы и честь — пустой звук, значит, она грязь и ты не должна думать о ней.
— Я знаю, Милорд… просто это так трудно…
— Ты понимаешь, что из-за отбросов ты нарушила мой приказ, Белла? — спокойным, негромким голосом спросил Лорд. Беллатрикс кивнула. — Значит, ты должна быть наказана.
Она устремила на него испуганный взгляд. Он усмехнулся и направил на неё волшебную палочку.
— Круцио.
Когда Белла применяла это заклятие к своим жертвам, какая-то часть её подсознания желала быть на месте того, кто извивался от боли у её ног и заходился нечеловеческим криком. Беллатрикс чувствовала, что в момент пытки срастается с жертвой в один организм. Она боялась своих потаённых желаний, но, видимо, они были настолько сильными, что небеса решили подарить ей возможность испытать эту боль. По сравнении с ней боль, которую она испытывала во время получения Метки, была детской игрой. У Беллы рвались вены, ломались кости, в кожу впивались тысячи, нет, миллионы, миллиарды отравленных иголок, из глаз, изо рта, ушей, носа текла кровь. Она сползла с кресла на пол, не будучи в силах сидеть. Её ногти царапали холодный пол, безразличный к её страданиям. Когда Лорд снял заклинание, Белла не сразу поняла это. Её тело продолжали дрожать из-за судорог и рыданий. Волдеморт поднял её наверх, позволив вцепиться руками в края его одежды.
— Ты не должна проваливать задания, если не хочешь больше испытывать это, — он ласково гладил её по волосам, вдыхая её боль и страх, наслаждаясь этим. Лорду нравилась такая Белла — в слезах, в крови, до смерти испуганная и тем не менее страстно желающая быть вместе с ним. О да, Тёмный Лорд чувствовал, до какой степени она сейчас хотела его. Но он не желал дарить ей счастье, иначе это не было бы наказанием.
— Уходи, Белла, — отстранил он её от себя, — или домой и приведи себя в порядок.
Она повиновалась, молча подхватив мантию и пошатываясь, вышла из комнаты. Белла с трудом ощущала под собой пол. Перед глазами до сих пор всё плыло, а внутри не было ни одной мысли, только звенящая, ужасающая пустота. Ведьма вышла на улицу, аппарировала к себе, совершенно не думая о том, что в таком состоянии процесс аппарации может закончиться весьма трагично. К счастью, ей удалось добраться до своего дома, не потеряв по дороге ухо, палец или целую руку. Оказавшись в особняке Лестрейнджей, Белла опустилась на стул, стоявший в холле и долго сидела, безучастно смотря в никуда. Постепенно сознание возвращалось к ней, а вместе с ним и понимание всего произошедшего.
— Надо добраться до спальни, — пробормотала она. — Только бы не наткнуться на Руди…
Белла встала и, цепляясь за стены, стала медленно подниматься к себе. Но она была просто не состоянии сдержать стоны, потому что каждое движение причиняло боль. Беллатрикс производила слишком много шума и Рудольфус, нетерпеливо ожидавший её в гостиной, услышал его. Он выбежал в коридор и увидел свою жену в ужасном состоянии. Через мгновение он уже был рядом с ней.
— Белла, что произошло?
— Ничего страшного…
— Ты вся в крови, в слезах и в какой-то грязи! Авроры? Министерство?
— Нет, Руди… не думай об этом.
— Это, — от ужаса у Рудольфуса перехватило дыхание, — это он сделал? Он что, наказывал тебя? Тебя?
— Это было заслуженно, — прошептала Беллатрикс, — я провалила задание…
— Как?
— Я не могу сейчас говорить… прости…
Она начала сползать на пол, но Рудольфус подхватил её на руки. Он отнёс жену в её спальню, стянул с неё мантию и перед ним предстала ужасная, окровавленная тряпка, в которую превратилось платье Беллатрикс. Лестрейндж с минуту медлил, а затем, удостоверившись в том, что Белла совершенно без сознания, избавился от него с помощью заклинания. Затем, надев на жену ночную рубашку, он сбегал в ванную, взял оттуда стакан с водой и платок, и стал осторожно стирать запёкшуюся кровь с лица Беллы.
— Я ведь говорил тебе, не вмешивайся, — горько шептал он, — но ты не послушалась. Ты никого не слушала, Белла, а ведь тебя предупреждали.
Беллатрикс застонала и дёрнула рукой. Рудольфус взял её ладонь в свою.
— Теперь ты видишь, какая жизнь тебя ждёт? Он никогда не полюбит тебя. Если бы он тебя любил, разве смог бы применить Круцио? — Он гладил её по волосам, вслушиваясь в прерывистое дыхание. — Белла, Белла… ты сломала жизни нам обоим.
Где-то в глубине души Рудольфусу было даже приятно видеть Беллатрикс в таком состоянии. Он ни за что бы не признался в этом сам себе, но то, что Белла получила наказание, тешило его самолюбие. Он был, в какой-то степени, отомщён. Наконец-то и Белла почувствовала боль и отчаяние. Но стоило Рудольфусу взглянуть на её бескровное лицо, почти серые, потрескавшиеся губы и кровавые подтёки на всём теле, как его заполняла нежность и сострадание, для прочих чувств не оставалось места.
— Я люблю тебя, Белла, — шепнул он ей, зная, что она не слышит его. — Какой бы ты ни была, я буду любить тебя до конца дней.
Она едва заметно улыбнулась сквозь забытье.
09.08.2010 Глава 14. Признания.
Как жаль, что тем, чем стало для меня твоё существование, не стало моё существование для тебя.
И. Бродский
1975 год
Окно в гостиной было открыто, несмотря на то, что на дворе была осень. Холодный и сырой ноябрьский ветер врывался в комнату, заставляя занавески подниматься и перекручиваться. Какие-то бумаги, лежащие на журнальном столике, вот-вот должны были сорваться и закружиться на ветру в необузданном танце. Но это совершенно не волновало женщину, неподвижно стоящую возле окна и жадно вдыхающую свежий воздух. Она была молода, но выглядела чуть старше своих лет. В двадцать четыре года обычно не бывает такого тяжёлого взгляда и тени отчаяния на лице. Но Беллатрикс Лестрейндж не была обыкновенной женщиной. Она не без оснований считала, что жизненного опыта у неё уже хватит на десять жизней. Белла закрыла глаза и представила себя одним из жухлых листьев, которые ветер беспощадно гонял по дорожке, ведущей к дому. В последнее время Белле всё чаще не хватало воздуха, она жаловалась мужу, что внутри её как-будто что-то душит, но что — объяснить не могла. Она постоянно открывала окна в доме, словно пытаясь надышаться, словно боялась, что у неё отнимут свободу. Когда это ощущение появилось впервые, Беллатрикс не помнила. За последние пять лет в её жизни не было ни одного дня, когда она бы не рисковала свободой или жизнью ради Тёмного Лорда. Акции стали такими частыми, что день, прожитый спокойно, воспринимался уже как-то не так. Пожиратели медленно, но верно выходили из подполья. Волдеморт продолжал оставаться в тени, действуя незаметно, но, как и раньше — невероятно эффективно. Он направлял своих сторонников в круги власти, подкупая министерских чиновников и уничтожая неподкупных. Братья Лестрейнджи, Нотт, Гойл, Эйвери и, недавно присоединившийся к Пожирателям, молодой и амбициозный Люциус Малфой — они все были в Министерстве и активно вербовали себе сторонников. Помимо Ближнего Круга теперь у Лорда был и Внешний — люди, которые толком и не знали, что из себя представляет их Повелитель, видевшие его пару раз в жизни, но верившие в его идеалы. Кроме них, были и те, у кого на руке не было Метки, но кого можно было считать союзниками. Волдеморт мечтал подчинить себе не только волшебников — в его грандиозных планах были переговоры с гоблинами, великанами… всеми, кто мог бы принести хоть какую-нибудь пользу в покорении мира. Беллатрикс рвалась в бой. Она всегда добровольно вызывалась принимать участие в самых опасных операциях, зная, что Лорд щедро вознаградит её за успех. Их отношения продолжались вот уже пять лет, и Белла многому научилась. Она смогла овладеть легилименцией и окклюменцией, стала непревзойдённым мастером тёмной магии, в особенности пыточных заклятий. Помимо Круцио, Беллатрикс могла применить сотню малоизвестных заклинаний, которым её научил Тёмный Лорд. Он вообще создал из Ближнего Круга выдающуюся армию убийц. Чутьём уловив их способности, он смог развить их до максимального уровня. Белла была благодарна ему за всё. За каждое сказанное ей слово, за каждую проведённую вместе ночь. О том, что они любовники, не знал никто. Казалось бы, странно, достаточно небольшое количество людей, постоянно общающихся друг с другом, рано или поздно должен был пойти какой-то слух, но этого не происходило. Ни Белла, ни Рудольфус словом не обмолвились о тайне своей семьи. Белла — потому что любила Волдеморта; Рудольфус — потому что любил Беллу. Он был её лучшим и, пожалуй, единственным другом. Только на его плече Беллатрикс могла позволить себе расплакаться после полученного от Лорда Круцио. Он не наказывал её часто, по сравнению с другими — почти не наказывал, но иногда ей не удавалось выполнить приказ именно так, как он того требовал, и тогда Белле приходилось расплачиваться. В её сознании любовь и боль переплелись так тесно, что она уже не могла разделить их. Сколько раз после пытки Волдеморт брал её на руки и относил в свою постель, где брал её, почти бесчувственную, снова и снова… иногда он развлекался по-другому. Он изобрёл какую-то странную, облегчённую форму Круцио, доставляющую лишь миллионную долю настоящей боли, и применял её к Белле в моменты близости. Ему нравилось её лицо, чуть искажённое болью, которую можно терпеть. Боль, перемешанная с наслаждением — для Беллатрикс это было самым лучшим подарком.
Но Белла не могла бы назвать себя счастливой. Её счастье измерялось часами, даже не днями. Когда он стал позволять ей оставаться с ним на ночь, она была на седьмом небе от счастья. Белле казалось, что счастье близко, что вот уже скоро она услышит от него заветные слова. Нет, не «я люблю тебя», но хотя бы, что он её ценит, дорожит ею… Напрасно. Пять лет без единого ласкового слова, за исключением: «хорошая работа, Беллатрикс». Она стала воспринимать эту фразу, как высшее проявление любви. Так было легче. Слишком горько было думать, что её используют как постельную игрушку, гораздо легче оказалось придумать миф и поверить в него. Беллатрикс цеплялась за свои иллюзии, чтобы не сойти с ума окончательно, а у Тёмного Лорда были свои мифы. Белла занимала гораздо больше места в его мыслях, чем ему бы хотелось. Он думал о ней даже тогда, когда убивал. Волдеморт помнил, какой прекрасной была Беллатрикс в моменты пыток и убийства. Он даже немного восхищался тем, как эта хрупкая ведьма чувствует магию. Сильные мужчины из его окружения уничтожали противников слишком просто, даже примитивно. Но Белла — это другое дело. Лорда пленяли её блестящие глаза, полураскрытые, искусанные губы, нездоровый румянец на щеках и всегда чуть растрёпанные волосы. Пленяли настолько, что он даже мог бы сказать, что любит Беллатрикс, если бы не считал любовь слабостью. «Я не люблю её», — говорил он себе, ночью целуя её в плечо. «Я не люблю её», — убеждал он себя, наблюдая, как она извивается под Круцио в его исполнении. «Я не люблю её!» — чуть ли не кричал он себе, когда не был в силах устоять и набрасывался на неё с жаркими ласками и поцелуями. И Волдеморт почти верил в то, что говорил себе каждый день. Почти.
* * *
— Миссис, к вам пришли, — доложил домовик.
— Кого ещё принесло? — с явным неудовольствием в голосе спросила Беллатрикс. Ей не хотелось никого принимать.
— Это мистер Малфой, госпожа.
— Хорошо, я приму его, — Белла закрыла окно, поправила растрепавшуюся от ветра причёску и отправилась в холл. По дороге она мысленно осыпала будущего родственника проклятиями. Через несколько дней должна была состояться свадьба её младшей сестры с наследником старого Абраксаса, и Белла не испытывала по этому поводу никаких радостных эмоций. Люциус со времён школы стал, по её мнению, только хуже. Он совсем недавно принял Метку и вошёл в Ближний Круг Тёмного Лорда, но так и не смог смириться с тем, что братья Лестрейнджи и Беллатрикс гораздо ближе Волдеморту, чем он сам. Люциус хотел всего и сразу и ужасно бесился из-за того, что пока что Лорд относился к нему настороженно.
«И что ему только надо? — думала Белла. — Он ведь меня терпеть не может, впрочем, как и я его…»
— Люциус! — поприветствовала она Малфоя.
— Беллатрикс, — кивнул он. — У меня к тебе разговор. Он касается Нарциссы.
— О Мерлин, только не надо впутывать меня в ваши семейные дела, — улыбнулась Белла, — этого я точно не выдержу.
— Прекрати язвить. Всё более чем серьёзно, — отрезал Люциус.
— Хорошо, слушаю.
— Я только что был у Лорда.
Беллатрикс еле заметно напряглась.
— Мы говорили о Нарциссе.
— С трудом могу поверить в то, что повелитель тратил своё время на обсуждение моей милой, но пустоголовой сестрёнки, — усмехнулась Белла.
— Я спрашивал, могу ли посвятить Нарси в нашу тайну, — Люциус пропустил издёвку мимо ушей.
— И что он? — Белла вмиг посерьёзнела.
— Он решил, что Нарциссе можно доверять. Сказал, что твоя сестра не может не быть на нашей стороне.
— И… он даст ей Чёрную Метку? — Белла почувствовала укол ревности. Она и только она может быть единственной женщиной среди Пожирателей Смерти! Конечно, были особи вроде Алекто Кэрроу, но назвать их женщинами… а вот Нарцисса — это серьёзно.
— Нет, — покачал головой Малфой, — он сказал, что не считает её способной на активные действия, а балласт ему не нужен.
— Отлично. — У Беллы отлегло от сердца. — Так… что ты от меня хочешь?
— Понимаешь, Беллатрикс, — он замялся, отвёл взгляд, — я бы хотел, чтобы ты рассказала Нарциссе о Лорде.
— Я?!
— Ты её сестра, ты ближе… она поймёт тебя.
— Не убедил. Она влюблена в тебя чуть ли не с первого дня вашего знакомства, а я никогда не была особо близка со своими родными.
— Белла, пожалуйста, — Малфой даже побледнел, — Я не смогу… я ведь никогда тебя ни о чём не просил…
— Боишься? — Глаза Беллы сузились, она с наслаждением упивалась беспомощным состоянием Люциуса. — Не хочешь, чтобы твоя будущая жена узнала о том, что ты убийца и мастер Непростительных? Думаешь, что что ей будет легче услышать это от сестры?
— Не знаю! — взорвался Малфой. — Нарцисса добрая, чувствительная девушка, я не хочу, чтобы она отменила свадьбу из-за того, что я… ну, ты понимаешь.
«Чувствительная» — нет, так Беллатрикс бы не охарактеризовала свою сестру. Обаятельная, милая, беззаботная — возможно. Но Белла помнила, каким суровым было лицо Нарциссы, когда их мать торжественно выжигала изображение Андромеды с семейного древа Блэков. Цисси не проронила ни слезинки и с тех пор ни разу не упомянула Энди в разговоре, даже случайно. Поэтому в особой чувствительности младшей сестры Беллатрикс очень сильно сомневалась.
— Ладно, — нехотя согласилась она. — Я поговорю с ней. Но учти, Малфой, когда-нибудь ты отплатишь мне за услугу. Даром я ничего не делаю.
— Всё, что угодно, Белла. Но в пределах разумного. — Люциус довольно усмехнулся и поднялся на ноги. — Что же, увидимся на свадьбе в Малфой-мэноре.
— Пока, — небрежно махнула рукой Белла.
Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Отправляться к Нарциссе прямо сейчас ужасно не хотелось, но выбора не было.
* * *
— Белла, я так рада тебя видеть! — воскликнула Нарси, бросаясь к Беллатрикс. — Представляешь, я так волнуюсь, ночами не сплю, всё представляю, какая будет свадьба… постоянно примеряю платье, мама говорит, что я ей уже надоела, а я…
— Цисси, — прервала Белла излияния сестры, — я, конечно, счастлива, что тебе есть чем заняться, но мне надо с тобой серьёзно поговорить.
— О чём?
— О твоём женихе.
Нарцисса резко отпрянула от Беллы. Она знала, что её сестра не ладит с её женихом, так что же Беллатрикс хочет рассказать о Малфое? В голове Нарциссы промелькнули десятки предположений, одно другого хуже. Самым ужасным был вариант романтических отношений Беллатрикс и Люциуса.
— Нарси, ты что-нибудь слышала о Тёмном Лорде? — напрямик спросила Белла.
— О ком? — Нарцисса немного подумала, а затем твёрдо ответила:
— Нет.
— Люциус никогда не упоминал в разговоре Лорда, Чёрную Метку или Пожирателей Смерти? — продолжила Беллатрикс.
— Нет, ни разу. Что это за странные названия? Ты меня пугаешь…
— Хочу тебе сразу сказать, что это Малфой попросил меня с тобой поговорить. Я считаю, что он сам должен был всё рассказать, но, очевидно, струсил, — Белла не могла не отпустить колкость в адрес Люциуса. — Твой жених — Пожиратель Смерти и служит Тёмному Лорду, так же, как и я.
— Что? — охрипшим голосом переспросила Нарцисса.
— Смотри. — Беллатрикс закатала рукав и показала сестре свою Метку. Нарси наклонилась, чтобы рассмотреть получше. Она протянула руку, желая прикоснуться к странным контурам на запястье Беллы, но та резко отдёрнула руку.
— Не трогай.
— Белла, — на глаза Нарциссы навернулись слёзы, — я ничего не понимаю! Что это? Кто этот Лорд? Во что вы ввязались? Родители знают?
— Успокойся, — приказала Белла. — Я попробую вкратце рассказать тебе, что к чему.
Около получаса она объясняла сестре, какой цели они все служат. Конечно, некоторые детали Беллатрикс опустила. Ни словом она не обмолвилась о том, что Волдеморта когда-то звали Том Риддл и что уже больше пяти лет они были любовниками. Нарцисса бледнела с каждой минутой. За всё время она не сказала ни слова и по её лицу нельзя было определить, как она воспринимает эти новости. Когда Белла закончила говорить, Нарцисса молчала ещё несколько минут. Наконец она спросила:
— И Люциус убивал?
— Мы все это делали, Цисси. И продолжим, в этом можешь не сомневаться.
— Я бы не смогла никого убить, — покачала головой Нарцисса. — Даже… грязнокровку.
— Тебе и не придётся, — поспешила успокоить её Белла, — Милорд не даст тебе Метку. Достаточно и того, что ты полностью разделяешь наши взгляды. Ведь ты с нами, Цисси?
— Да… — Она растерянно кивнула. — Конечно. Я же чистокровная.
— Я знала, что мы можем тебе доверять, — довольно улыбнулась Беллатрикс. — Только помни, что об этом нельзя говорить с непосвященными.
Нарцисса устремила на сестру обиженный взгляд.
— Я не дура, Белла.
— Нет, — Беллатрикс задумчиво скользнула взглядом по лицу Нарциссы. — Ты далеко не дура.
— Белла, ты не могла бы уйти? Я хочу побыть одна. Мне надо всё осмыслить и ещё я хочу поговорить с Люциусом, — попросила её Нарси.
— Ты же не отменишь свадьбу? — полушутя поинтересовалась Беллатрикс.
— Что? Какая глупость! — удивилась Нарцисса.
— Тогда увидимся в Малфой-мэноре, сестрёнка, — сказала Белла, обнимая сестру на прощание. — Через три дня.
— Пока, дорогая, — ответила Нарси.
* * *
Поздно вечером Беллатрикс пришла к Волдеморту. Он был благосклонно настроен и позволил ей остаться у него на ночь. Они лежали в постели, голова Беллы покоилась на груди Лорда, а он сам лениво перебирал пальцами её спутанные пряди волос. Это был момент абсолютного счастья. Беллатрикс слышала биение сердца своего повелителя и это давало ей веру в то, что он — тоже человек и испытывает обыкновенные человеческие чувства. Сейчас он мог бы нежно поцеловать её волосы, провести ладонью по спине и еле слышно прошептать: «Я люблю тебя, Белла…» Она снова и снова рисовала эту картину в своём сознании, она настолько верила в её вероятность, что когда Волдеморт действительно коснулся губами её головы и крепче прижал к себе, Беллатрикс не сразу смогла отделить свои фантазии от реальности. Но вместо заветных слов он тихо спросил:
— Люциус не говорил с тобой о Нарциссе?
— Что? — Она приподнялась и непонимающе взглянула на Лорда. Только через несколько секунд до неё дошёл смысл сказанной им фразы.
— Да, он просил меня всё рассказать ей, — ответила она.
— И ты сделала это? — безразличным тоном спросил Волдеморт.
— Да, — произнесла Белла и тут же осеклась. Она внезапно подумала, что повелителю это может не понравиться.
— Не посоветовавшись со мной?
— Я… — внутри Беллы всё сжалось, а кровь в жилах как-будто застыла. — Я не подумала…
«О, Мерлин, он же меня накажет! Нет, нет, только не Круцио, только не сейчас!» — взмолилась она про себя.
— Впрочем, — лениво пожал плечами Лорд, — у меня были подозрения, что Малфой побежит за помощью к тебе.
У Беллы словно камень с души свалился. Она взглянула на Волдеморта, который прикрыл глаза и, казалось, вовсе не был недоволен самовольностью её поступка. Тогда Белла решила задать мучающий её вопрос.
— Милорд… вы не дадите Нарциссе Метку?
Он усмехнулся, не открывая глаз.
— Уж не ревнуешь ли ты к своей сестре?
Беллатрикс смутилась. Она сжала пальцы в кулак и резко отвела взгляд.
— Я бы не посмела.
— Нарцисса не получит Метку. Она слишком занята собой и Люциусом, чтобы приносить мне пользу. Достаточно и того, что она не будет возражать против того, чем занимается её муж.
Белла кивнула. Да, у Нарси была своя жизнь, пусть, на взгляд Беллатрикс, довольно односторонняя, но у неё были какие-то интересы, друзья и приятельницы. Когда Белла познакомилась с Лордом, у неё не было ничего, кроме удручающей пустоты внутри, которую она с радостью заполнила идеями и убеждениями Тома Риддла.
— Я думаю посетить эту свадьбу, — неожиданно сказал Лорд, — настало время показать своё лицо миру.
— Вы придёте? — вырвалось у Беллы. О таком она даже и мечтать не могла — видеть своего повелителя на празднике.
— Не обольщайся. Ты миссис Лестрейндж и я не собираюсь портить твою репутацию. Она ведь безупречна, не так ли? — последние слова Волдеморт произнёс с усмешкой. Он потянул Беллу за плечи и заставил упасть на спину, а потом перевернулся и оказался сверху, вжимая её в кровать.
— На что ты надеешься, Белла? — поинтересовался он. — Почему ты так рада тому, что я приму приглашение Малфоя?
Лорд не отрывал взгляда от Беллатрикс, его пальцы впивались в кожу с такой силой, что могли оставить синяки. Белла была в замешательстве. Она чувствовала, как её целиком заполняет страх. Соврать Волдеморту было невозможно, а ответить правдиво значило навлечь на себя неминуемое наказание.
— Я хотела видеть вас, — она нервно сглотнула, — в домашней обстановке, не знаю, нет, я не могу этого объяснить! Просто мы всегда или обсуждаем новое нападение, или отправляемся на акцию, или, — её щёки залил румянец, — на несколько часов мы близки, и всё… и это…
— Мало? — закончил за неё Лорд. Он разжал пальцы и резко отпрянул. На его лице пылала ярость. — А чего же тебе не хватает, Беллатрикс? Разве не о такой жизни ты мечтала? Разве я не оказал тебе великую честь, выбрав тебя? Или что, — он снова схватил её за плечо, — ты думала, что я позволю тебе развестись с Лестрейнджем? Надеялась стать Леди?
— Никогда, Милорд, — прошептала Белла. Это была истинная правда. Ей в голову никогда не приходила подобная мысль. Уйти от мужа — зачем? Единственное, чего хотелось Беллатрикс — знать, что её любят в ответ.
Он побледнел. Искренность Беллы была настолько огромной, что тут даже не была нужна легилименция. Лорд отшвырнул свою любовницу прочь и встал с постели. Он подошёл к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвался ночной осенний ветер. Он был холодным и пронизывающим, но Волдеморту было плевать. Он с трудом сдерживал порыв схватить палочку и пустить в Беллу одно из Непростительных.
— Что ты испытываешь ко мне? — Ему было нужно, чтобы она сама это сказала. Он должен был услышать эти ненавистные и пугающие слова.
Белла молчала и испуганно смотрела на Лорда. Она закуталась в одеяло, но ветер всё равно пробирал её до костей. Ещё никогда между ними не происходило таких разговоров.
— Отвечай.
— Я очень уважаю вас, Милорд, — робко начала она, — считаю величайшим магом… Вы столького достигли, вы для меня как бог…
— Чушь! — прошипел он, поворачиваясь к ней. — Любой Пожиратель Смерти скажет мне то же самое! Но ведь ты особенная, Беллатрикс, — его глаза нехорошо блеснули, — я знаю, что это не вся гамма твоих чувств. Отвечай сама или признаешься под пыткой.
Белла обречённо уронила голову. Она была готова разрыдаться, ведь после её слов он бы всё равно наказал её за то, что она осмелилась…
— Я люблю вас, Милорд, — прошептала она.
В чувство её привёл хлёсткий удар по щеке. Волдеморт снова был рядом и на его лице была уже не ярость, а чистая ненависть.
— Как ты посмела? Как осмелилась любить меня? Любви не существует, слышишь? — Он схватил её за волосы и заставил смотреть на него. — Любовь — это маггловский миф, который надо уничтожить также, как и магглов, и ты не смеешь опускаться до их уровня! Поняла?!
Белла всхлипнула. Она не хотела понимать такое.
— Я с самого начала знал, что ты ни на что не способна, — шептал ей Лорд, в то время, как его руки жадно шарили по её телу, — ты жалкая, беспомощная девчонка, которой самое место сидеть дома и рожать детей! Зачем ты только появилась в моей жизни… — он грубо поцеловал её и Белла почувствовала вкус крови у себя во рту — он прокусил ей губу.
— Я выбью из тебя эту дурь, — пробормотал Волдеморт, отбрасывая Беллу на спину и разводя её ноги, — ты забудешь это слово раз и навсегда! И не смей отворачиваться! — Он схватил её за подбородок. — Я твой хозяин, слышишь? Хозяина боготворят, боятся, но не любят! Любовь рабы должны оставлять за порогом господского дома! Слышишь?! — его глаза горели воистину адским огнём, голос был хриплым, а руки нарочно причиняли Белле целое море физической боли без всякого Круцио. Он выкручивал ей суставы, оттягивал волосы, царапал лицо и кусал шею и плечи до крови. Беллатрикс была в панике. Она боялась, что Волдеморт просто убьёт её, он казался обезумевшим. Белле в голову не могло прийти, что слово «любовь» окажет на него такое разрушительное воздействие.
Лорд выгнулся в последний раз и с тихим рычанием рухнул на Беллу. Несколько минут они оба приходили в себя, и когда он перекатился на другую сторону кровати, его лицо было уже не искажённым от ярости.
— Убирайся отсюда, — тихо приказал он.
Белла поспешно потянулась за своей одеждой. Впервые в жизни она хотела как можно скорее покинуть апартаменты Волдеморта. Она быстро одевалась, не обращая внимание на кровь и синяки. Оказаться дома, принять ванну и забраться под своё одеяло, где она сможет почувствовать себя в безопасности –вот чего желала сейчас Беллатрикс.
— Если на свадьбе Нарциссы ты хоть на одну секунду покажешь, что знаешь меня, то пожалеешь, что родилась на свет, — бросил ей вслед Тёмный Лорд.
Она обернулась. Он лежал на постели и смотрел в открытое окно. Казалось, что холод его совершенно не трогает.
— Да, повелитель, — коротко ответила Белла. — Я всё сделаю, как вы прикажете.
Она скрылась за дверью.
Резким жестом Волдеморт заставил окно захлопнуться. Что это было? Как он мог так сорваться? Разве он не образец холодности и выдержки? Да, Белла оплошала, ляпнула что-то про любовь, но разве он не должен был образумить её, объяснить, что любви не существует? Он мог бы применить к ней Круцио или любое другое заклятие, но тому, что сделал, Лорд оправдания не находил. Он задыхался от наплыва эмоций, тогда ему казалось, что у него сердце разорвётся, если он не ударит Беллу, вот так, по лицу, почти по-маггловски. А потом она показалась ему настолько прекрасной и соблазнительной, что он просто не мог удержаться. Волдеморт искренне желал, чтобы эта ночь стала последней, но при этом отдавал себе отчёт, что не сможет отказаться от Беллы. Теперь, когда приступ ярости прошёл, он уже и сам не мог понять, зачем ему потребовалось признание Беллатрикс. В глубине души он хотел услышать именно эти слова, чтобы иметь основание для Круцио. Для Круцио, которое он так и не применил.
«Она заблуждается, — убеждал себя Тёмный Лорд, — это не любовь. Любовь не для нас, и я научу Беллу видеть разницу между ней и грязными магглами. Иначе мы больше не сможем, — на секунду ему стало страшно, когда он представил себе жизнь без Беллатрикс, — быть вместе».
17.08.2010 Глава 15. Признать невозможное
Сердце, которого он не чувствовал до этого, гулко заколотилось у него в груди. Ему показалось, что эхо ударов раскатилось по всему коридору, и у него заложило уши. Он обеими руками прикрыл сердце, пытаясь заглушить его. Однако это ведь не собачья пасть, и потом, даже если держать обеими руками пасть истошно лающей собаки, — всё равно будет слышно её рычание. — Г. Леру, Призрак Оперы
1980 год, зима
Беллатрикс Лестрейндж шла по Косому переулку, аккуратно поддерживая за руку свою сестру. Нарцисса, вот уже пять лет носящая фамилию Малфой, была на пятом месяце долгожданной беременности. Малфои мечтали о детях чуть ли не со дня свадьбы, но у Нарциссы оказались серьёзные проблемы со здоровьем. Больше всего она боялась, что не сможет родить Люциусу наследника и останется бездетной, как её сестра, Беллатрикс. Нарцисса очень жалела Беллу, полагая, что та действительно страдает из-за того, что в их с Рудольфусом семье так никогда и не будет малышей. Беллатрикс же предпочитала помалкивать о своей нелюбви к маленьким, слюнявым созданиям, которым вечно что-то нужно. Ей было уже почти 30 лет и эпизод десятилетней давности давно стёрся из её памяти. Даже Друэлле Блэк надоело убеждать старшую дочь в необходимости посетить зарубежных целителей. Жизнь Беллы была именно такой, о которой ведьма мечтала в свои шестнадцать лет. Полнейшая свобода, отсутствие каких-либо обязательств перед обществом и семьёй, и стремительное восхождение наверх, к власти — разумеется, рука об руку с Тёмным Лордом. Со дня на день Пожиратели Смерти должны были сбросить маски и явить себя миру. Вот-вот Волдеморт должен был занять пост повелителя магической Британии. За десятилетие своей подпольной деятельности им удалось почти невозможное — подчинить себе капиталы и умы самых выдающихся волшебников, что обеспечивало абсолютную власть. Газеты, радиостанции, министерство — Лорд захватил всё. Конечно, существовала и жалкая горстка сопротивленцев, пафосно называвших себя «Орденом Феникса», и временами она доставляла Пожирателям немало трудностей, но Белла была уверена — рано или поздно перед её повелителем склонятся все.
— Белла, зайдём в кафе? — предложила Нарцисса.
— Ты устала? — Беллатрикс обеспокоенно вгляделась в её лицо. Не то чтобы ведьму очень волновало здоровье сестры, но Люциус убил бы её собственными руками, если бы с его драгоценной Нарси что-то произошло в тот момент, когда рядом находилась Белла.
— Да, ты же знаешь, мне надо беречься, — вздохнула Нарцисса, — но безвылазно сидеть в Малфой-мэноре просто невыносимо.
— Хорошо, тогда пойдём, попьём чаю с пирожными, — Белла повела сестру к ближайшему кафетерию.
Женщины расположились у окна. Официант, подошедший к ним, был сама услужливость. И Беллатрикс, и Нарцисса были известными в обществе дамами, а их мужья — одними из тех, кто руководил магической Британией.
«А что будет, когда они узнают, что мы — Пожиратели Смерти!» — усмехнулась про себя Белла, поднося ко рту чашку с ароматным напитком.
— Белла, — Нарцисса явно мялась, не зная, как начать разговор, — я хотела спросить…
— О чём?
— О ком… — Нарси опустила глаза и тихо прошептала:
— Ты же знаешь, что дочери Андромеды уже семь лет…
Беллатрикс поджала губы. Конечно, она знала. Слухи в мире магов распространялись со скоростью света. Когда до Блэков, Лестрейнджей и Малфоев дошло известие о том, что у них появилась племянница-полукровка, Белла произнесла какую-то презрительную колкость, а вот внутри у Нарциссы что-то дрогнуло. В то время она ещё училась в школе и пыталась сама разобраться в том, что проиходит в её семье, да и в мире. Девушка пришла к выводу, что Андромеда, конечно, поступила недостойно, но её малышка, как-никак, их родственница, да и разве дети отвечают за грехи родителей? Но когда Нарцисса приехала домой и поделилась своими соображениями с Беллой, та мгновенно объяснила ей, что отвечают и ещё как отвечают. Более того, родив ребёнка, в котором перемешалась кровь Блэков и магглов, Андромеда нанесла их семье ещё большее оскорбление. «Она должна была остаться бездетной, если сохранила хоть каплю самоуважения!» — так высказалась по этому поводу Беллатрикс. Нарцисса промолчала и больше не затрагивала эту тему, но она всё равно не шла у неё из головы.
— Белла, мы должны простить её! — умоляюще произнесла Нарцисса.
— Цисси, это беременность сделала тебя такой слабоумной? — фыркнула Беллатрикс. — Она предательница и даже думать не смей о том, чтобы навестить её.
— Но она наша сестра!
— Послушай, дорогая! — Белла перегнулась через стол и угрожающе взглянула на сестру. — Мне помнится, что когда наша матушка выжигала изображение Дромеды с семейного древа, ты и слезинки не проронила. Тебе было на неё плевать, в то время как я чуть ли не умоляла её одуматься и оставить своего маггла! А теперь ты разыгрываешь из себя мать Терезу? Нет, Нарси, я не верю тебе. Весь твой благородный порыв на самом деле не больше, чем гормональный всплеск. Если ты не забудешь о своей безумной затее, я поведаю о ней твоему мужу или, — тут Беллатрикс сделала зловещую паузу, — Тёмному Лорду.
Нарцисса вздрогнула. Она терпеть не могла Волдеморта, и ей стоило огромных усилий выносить его присутствие в своём доме. В последнее время Тёмный Лорд облюбовал Малфой-мэнор, а Люциус был счастлив предоставить своему повелителю лучшие апартаменты.
— Лорд не посмотрит на то, что ты беременна, — продолжила Белла. — И ты знаешь, какое его любимое наказание.
— Нет, только не это! — испуганно воскликнула Нарцисса. После лордовского Круцио она могла бы навсегда распрощаться с мечтами о ребёнке.
— Решай, что тебе важнее.
— Хорошо, — Нарси уронила руки на колени и обречёно опустила взгляд. — Я не пойду к Энди.
— То-то же, — сурово сдвинула брови Беллатрикс. — Я вообще не понимаю, как ты можешь думать о грязнокровках, когда вот-вот настанет момент нашего триумфа!
— Вашего, — поправила её сестра. — Ты забыла, у меня на руке нет Метки.
— Какая разница, — пожала плечами Белла, — ты же из наших.
— Да, конечно, — пробормотала Нарцисса, ковыряясь ложкой в пирожном. — Белла, завтра у нас приём. Ты придёшь?
— Да, Руди что-то говорил. Но я не знаю, не даст ли мне Милорд какого-нибудь задания на завтрашний вечер.
— Белла, неужели ты не можешь жить своей жизнью? Он полностью контролирует тебя, дорогая! — Нарцисса с жалостью взглянула на старшую сестру.
— Глупышка! Это и есть моя жизнь, и я счастлива! — рассмеялась Белла.
— Я не понимаю этого, — вздохнула Нарцисса. — Ты счастлива от того, что убиваешь людей?
— Чушь, — перебила её Беллатрикс, — смысл моей жизни не в убийствах, а в том, чтобы быть рядом с Лордом! Он гений!
— Ты просто одержима, — покачала головой Нарцисса. — Как Рудольфус это терпит?
— Руди такой же, как я. Он ставит долг выше личных привязанностей.
Нарцисса не ответила. Эти запутанные отношения были выше её понимания. Как какой-то, пусть даже выдающийся волшебник может быть дороже мужа? Нарси знала, что Беллатрикс не любит Рудольфуса, но они были хорошими друзьями.
— А кто ещё будет? — Белла решила сменить тему.
— Ближний круг — Нотты, Эйвери, Гойлы, МакНейры, — перечислила Нарцисса. — А ещё наш дорогой кузен Регулус и Барти Крауч-младший.
— Сын Крауча? — заинтересовалась Белла. — Я знаю, он глава какого-то департамента в Министерстве… «И один из немногих оставшихся сопротивленцев», — мысленно добавила она.
— Ему всего 18 лет, а он уже горит желанием принять Метку, — вздохнула Нарцисса.
— А Регулусу 19, и что? Я была ещё младше, когда приняла решение служить Тёмному Лорду! — Белла гордо вскинула голову. — Рег уже почти год как входит в Ближний Круг и Милорд им вполне доволен.
— Да, я знаю. Регулус старается сделать всё, чтобы… ну, ты понимаешь.
Беллатрикс кивнула. Младший сын тётушки Вальбурги изо всех сил старался восстановить честь семьи, из которой недавно со скандалом ушёл Сириус. Гриффиндорец, друг грязнокровок и новый член Ордена Феникса — от такого позора Вальбурга слегла в постель и, к несчастью, скончалась.
— Может, пойдём к мадам Малкин? — предложила Нарси.
— Да, давай, — кивнула Белла.
Они расплатились по счёту и покинули кафе. Сёстры отправились обновлять свой гардероб и Беллатрикс была рада этому. Примерки позволят ей погрузиться в свои мысли, замаскировав задумчивость под размышления о том, какое платье подойдёт ей больше.
* * *
Приёмы Малфоев всегда отличались особой изысканностью. Нарцисса была прекрасной хозяйкой, она знала, как рассадить гостей, что кому сказать, кому улыбнуться, с кем протанцевать круг вальса. Правда, теперь Люциус запрещал ей вести активный образ жизни, беспокоясь о жизни будущего наследника, и Белле пришлось руководить приёмом наравне с сестрой. Никакой акции Лорд на тот вечер не назначил и сам почтил суаре своим присутствием. Беллатрикс летала словно на крыльях. Нет, она не надеялась на танец с Волдемортом, даже на то, что он перебросится с ней несколькими фразами, но само его присутствие вдохновляло.
Тёмный Лорд разговаривал о чём-то с Малфоем и обоими Лестрейнджами, в то время как Беллатрикс разговаривала с молодой женой Эйвери. Ей было ужасно скучно слушать восторженные излияния новоиспечённой жёнушки и Регулус Блэк, пригласивший Беллу на тур вальса, оказал ей огромную услугу.
— Ты так хорошо танцуешь, Рег, — чарующе улыбнулась Белла. Ей нравилось флиртовать с кузеном, он был таким молодым и одновременно в нём было что-то от зрелого, познавшего жизнь, человека. Это что-то было в его глазах — тёмных, глубоких и грустных.
— У меня была хорошая учительница, — скромно ответил Регулус и Белла едва сдержала смешок, вспомнив лето, когда её кузену было шестнадцать и она учила его танцевать.
— Тёмный Лорд чем-то недоволен? — поинтересовался парень. Беллатрикс повернула голову и с удивлением обнаружила, что Волдеморт не отрывает от неё глаз, а на лице у него написана совсем не радость и даже не ненависть. Лет десять назад Рудольфус точно так же смотрел на свою невесту, и эмоции эти назывались одним словом — «ревность».
— Нет, Рег, — лукаво улыбнулась она. — Если бы он злился… — Беллатрикс многозначительно подняла брови.
— Да уж, — мрачно пробормотал Регулус. — Как вспомню, что было на прошлом собрании… Белла, тебе не кажется, что это странно — наказывать своих самых преданных слуг?
Беллатрикс застыла. На тысячную долю секунды её пронзила страшная мысль — её любимый кузен воспротивится Лорду и она потеряет его. Но уже в следующий момент Белла взяла себя в руки и строго посмотрела на молодого волшебника.
— Как ты смеешь осуждать Милорда?
— Я не осуждаю, — Регулус взял её за локоть и отвёл в сторону, — я пытаюсь понять и, увы, не понимаю. Было бы гораздо эффективнее, если бы он основывал свою власть на доверии, а не на страхе…
— Рег! — перебила его Белла. — Ни слова больше или я всё расскажу Милорду!
— Хорошо. Признаю, я поступил глупо, рассказав тебе о своих размышлениях. Это просто бред, — Регулус пытался изобразить раскаяние, но получалось у него неубедительно.
— Он идёт сюда, — внезапно его плечи дёрнулись, а по лицу пробежала тень. — Если ты не против, я испарюсь.
— Но, Рег, он ведь заметит… — Белла не успела договорить, как её кузен уже завернул за угол и растворился в паутине коридоров Малфой-мэнора.
— Иди за мной, — насупившись, бросил ей Волдеморт, проходя мимо.
Ничего не понимая, она повиновалась. Они шли несколько минут, пока не оказались на другой стороне дома, в тёмном и прохладном холле.
— Милорд, зачем мы сюда пришли? — осмелилась спросить Беллатрикс. Она едва успела оглянуться по сторонам, как Лорд прижал её к стене и зло прошептал:
— Что ты себе позволяешь?
— Милорд, о чём вы? — Белла упёрлась ладонями в его грудь, но это не помешало Волдеморту прижаться к ней настолько сильно, что стало трудно дышать.
— Ты заигрывала со своим малолетним кузеном! На моих глазах!
— Но мы просто танцевали! Он же мой кузен, почему я не могу… — пыталась оправдаться Беллатрикс.
— Видела бы ты себя со стороны — улыбаетесь друг другу, смеётесь, шепчетесь — помни, что существует только один мужчина, с кем ты можешь вести себя подобным образом, — Лорд перевёл дыхание.
Настала неловкая пауза. Белла почти не чувствовала под собой пола.
— Чего ты пытаешься добиться, Белла? — хриплым, сводящим с ума голосом, спросил Волдеморт. — Неужели ты думаешь, что таким глупым поведением сможешь заставить меня, меня, сдаться этой… — он уткнулся носом в её волосы, жадно вдыхая аромат духов, — болезни?
— Милорд, я бы никогда… — Белла задыхалась от тяжести его тела и от счастья. Он ревнует её. Он её ревнует! А это значит…
— Прекрати называть меня так, — он пребольно укусил её плечо. — У меня есть имя, если ты не забыла!
— Том, — прошептала она, чувствуя, как растекается в его руках мягкой глиной. — Том, мой Том…
Он нашёл её губы и впился в них. Белла отвечала со всей страстью, на которую только была способна. Она сцеловывала с его рта своё унижение, свою боль и свои слёзы, она была готова простить всё, лишь бы только ей было позволено называть его «Том».
— Я убью тебя, если ты спутаешься с кем-нибудь, — шептал он, и это была чистейшая правда. Когда Лорд увидел Беллу в объятиях Регулуса, он с трудом сдержался, чтобы не запустить в него Аваду. Никто, кроме него самого не смеет прикасаться к этой женщине. Внезапно Волдеморт понял, что Беллатрикс дорога ему гораздо больше, чем он убеждал себя вот уже в течении десяти лет.
— Иди сюда, — он приподнял её и усадил на ближайший подоконник. Потом он быстро задрал её юбку и пробежался пальцами по нежной коже на внутренней стороне бедра. Белла застонала и призывно раздвинула ноги шире. Лорд ухмыльнулся и положил ладони на её грудь. Его пальцы искали застёжки, а губы снова терзали её шею и плечи. Беллатрикс расстегнула застёжку на брюках Волдеморта и, повозившись с одеждой несколько секунд, он вошёл в неё.
Это было быстро, грубо и больно. Царапины на телах обоих любовников нещадно саднили, но они бы ни за что не воспользовались магией, чтобы залечить их. Эти постоянные ссадины напоминали им друг о друге. Лорд с наслаждением слизал с нижней губы Беллатрикс капельку крови. Женщина извивалась в его руках, и это было потрясающе красиво. Даже красивее, чем результат Круцио.
— Том, — довольно промурлыкала Белла, обвивая его за шею, — я готова продать душу дьяволу, чтобы так было всегда…
Том Риддл отшатнулся от Беллатрикс. Он как-то странно посмотрел на неё, как будто увидел нечто, раньше ему неизвестное. Белла непонимающе повела плечами.
— Что случилось? — спросила она.
— Ты бы продала душу? — медленно, почти нараспев повторил Волдеморт. — Серьёзно?
Беллатрикс поёжилась. Конечно, она бы пошла вслед за Лордом куда угодно, даже в ад, но ведь «продать душу» — это только такое выражение. Разве можно сделать это на самом деле?
— Правда, Белла, -не унимался Лорд, — ты бы сделала это? Ради меня?
— Да, — шепнула она, легко касаясь его губами, — если ты попросишь, я совершу всё, что угодно.
— Хорошо, — он поддался её поцелую. В голове Волдеморта родился план. Ещё лет пять назад он бы просто не мог появиться, но сейчас что-то изменилось. Он мог бы разделить вечность с кем-то ещё. Да, наверное мог…
— Нам пора, — он мягко отстранил Беллу от себя. — Наше отсутствие наверняка не осталось незамеченным.
— Да, Том… Милорд, — эйфория прошла и Беллатрикс растерялась, не зная, как ей теперь называть своего повелителя.
— Том, — помедлив несколько секунд, ответил он. — Если мы вдвоём, я хочу слышать именно это.
На следующий день Лорд вместе с Беллатрикс отправились в отдалённое предместье Лондона, где у них была назначена встреча с неким мистером Стерном. Это был последний представитель некогда могучего волшебного рода, владеющий несколькими древними книгами по тёмной магии и никак не желающий с ними расставаться. Поначалу Волдеморт пытался привлечь Стерна на свою сторону, сулил несметные богатства и почести, но старик с усмешкой отказался, сказав, что хочет одного — тихого завершения своей скромной жизни и никакая слава ему не нужна. Тёмному Лорду было жаль избавляться от столь умного мага, но что поделать — те книги были ему необходимы. Он взял с собой лишь Беллатрикс, посчитав, что они справятся и вдвоём. Когда зловещая парочка вступила во владения Стерна, им показалось странным, что их встречает тишина. Сад и дом казались совершенно заброшенными.
— Может, с ним что-то случилось? — предположила Белла.
— Мне это не нравится, — отозвался Волдеморт, оглядываясь по сторонам, — будь готова в любой момент аппарировать. Не геройствуй сегодня.
— Как прикажете.
По мере того, как они приближались к дому, Лорда охватывало всё большее беспокойство. Оно накатило неизвестно откуда и не собиралось исчезать. Волдеморт злился. Страх — казалось, это чувство он никогда не испытывал, и вот…
Дверь скрипнула, когда они проскользнули в холл. Белла так сильно вцепилась в волшебную палочку, что пальцы побелели от напряжения. Сквозь отверстия в маске Пожирателя Смерти был виден пустой коридор. На мебели лежал тонкий слой пыли. Казалось, что хозяин покинул своё обиталище около недели назад. Волдеморт сделал шаг вперёд.
— Стерн! — позвал он, будучи совершенно уверенным, что ему никто не ответит.
— В библиотеку? — вопросительно прошептала Белла.
Он качнул головой. Нет, рано. Возможно, он допустил ошибку, не взяв большой отряд.
Внезапно в воздухе что-то прошелестело. Беллатрикс инстинктивно выставила вперёд палочку. Волдеморт повернулся к входной двери. Ещё секунду стояла тишина, а потом в холл ворвалось несколько белых вихрей. «Авроры!» — пронеслось в голове у Беллы. Она мгновенно воспользовалась одним невербальным заклинанием, которому её обучил Тёмный Лорд — оно позволяло на несколько минут стать невидимой и неуязвимой для заклинаний, при этом волшебник, применивший его, мог видеть и слышать всё, происходящее вокруг. Волдеморт проделал тоже самое. Авроры немного опешили и это позволило Пожирателям выиграть несколько секунд. Они ретировались к двери и одновременно бросились в атаку на материализовавшихся противников.
— Авада Кедавра! — Беллатрикс не стала размениваться на оглушающие и пыточные заклятия. Сейчас её и Лорда могла спасти только быстрая ликвидация Авроров.
— Левикорпус! — прозвучал зычный голос одного из стражей Света, но Волдеморт умело отбил заклинание.
— Авада Кедавра! — Белла носилась по коридору подобно вихрю, бросая Непростительное направо и налево. Тёмный Лорд, напротив, незыблемо стоял на одном месте, но Авроры не могли подступиться к нему, вокруг Волдеморта словно образовался круг, прочно защищающий его.
— Импедимента! — Белла отлетела к стене и, ударившись об неё, сползла на пол.
Из восьми Авроров в живых осталось только двое, один пытался оглушить Тёмного Лорда, а второй подбирался к Беллатрикс.
— Авада Кедавра! — закричала Белла, пытаясь как можно скорее подняться, но у неё ужасно кружилась голова. Силуэт противника казался искажённым, и из-за этого она промазала.
— Экспеллиармус! — Аврор явно был опытным бойцом.
Беллатрикс недоумённо взглянула на свою пустую ладонь. «Как же болит голова!» — подумала ведьма. Она подняла голову и увидела в шаге от себя довольно ухмылявшегося противника. Он нацелил на неё палочку и уже открыл рот, чтобы произнести роковые слова, но тут громовой возглас Волдеморта разрезал воздух:
— Инфламманте!
Тот, кто хотел взять в плен Беллатрикс, услышал незнакомое заклинание и на секунду бросил взгляд туда, где находился его боевой товарищ. От увиденного лицо Аврора побелело. Его напарник горел заживо, при этом пламя не трогало деревянный пол. Нечеловеческие крики и запах горелой плоти — вот, что увидел волшебник перед тем, как Волдеморт направил на него свою палочку и прикончил его.
Белла прислонилась к стене. Она чувствовала себя отвратительно. Она была никчёмной в этой битве, её обезоружили, и Лорд наверняка накажет её.
— Беллатрикс, — Волдеморт подошёл к ней и обнял за плечи, — ты в порядке?
Это был настолько неожиданный вопрос, что Белле показалось, что она упала в обморок и сейчас у неё видения. Но подняв глаза на своего повелителя, увидев в них беспокойство и даже страх, она поняла, что это происходит наяву.
— Да, — прошептала она, — просто я ударилась головой и на секунду потеряла ориентацию в пространстве…
— И ему этого хватило, — закончил Лорд фразу. Во время сражения он видел, что Беллатрикс прекрасно справляется и был уверен, что она уничтожит всех Авроров. Сам он скорее развлекался с той маленькой кучкой, которая пыталась сразить его элементарными заклинаниями. Но, когда он заметил, что ситуация радикально изменилась, то понял, что игра закончилась. Вид безоружной и испуганной Беллатрикс произвёл на него неизгладимое впечатление. За десять лет было множество сражений и рискованных ситуаций, но только сейчас возможность потерять возникла перед ним со всей яркостью.
— О, милорд, простите меня, я не должна была терять контроль над ситуацией, я знаю, что виновата… — затараторила Белла, опасаясь, что Лорд оттолкнёт её от себя и применит Круцио. — Прости меня, Том…
— Ничего страшного, — пробормотал он, гладя её по волосам. — Ты хорошо сражалась. Можешь идти?
Она попробовала сделать несколько самостоятельных шагов. Голова тут же закружилась, но Белла храбро ответила:
— Кажется, могу.
— Отлично. Тогда пойдём.
— А как же Стерн, его книги?
— В другой раз. Кто знает, какой был план у Авроров. Может быть, сейчас сюда нагрянет отряд Ордена Феникса, а ты сейчас не в лучшей форме.
— Хорошо, — Белла опёрлась на предложенную Волдемортом руку и они вышли на улицу. Но там был слишком яркий свет и слишком свежий, опьяняющий воздух. Перед глазами Беллатрикс потемнело и она без сознания рухнула на руки Лорда.
— Белла? — мгновенно среагировал он. — Что с тобой?
Он схватил её за запястье, чтобы проверить пульс. Удостоверившись в том, что Белла жива, он чуть ли не бегом бросился к аппарационному барьеру.
* * *
— У миссис сотрясение мозга лёгкой тяжести, — сообщил Волдеморту колдомедик, тоже принадлежащий к Пожирателям Смерти. — Ей следует пить выписанные зелья и соблюдать постельный режим. Никаких волнений и физических нагрузок минимум в течении месяца. Иначе… — он развёл руками, намекая тем самым на неблагоприятный исход.
— Хорошо, — кивнул Лорд. — Лестрейндж, проводи доктора. — Ему хотелось побыстрее спровадить мужа Беллатрикс.
Когда Волдеморт аппарировал в особняк Лестрейнджей, держа на руках Беллу, Рудольфус чуть сам не грохнулся в обморок от такого зрелища. Он так суетился, что Лорд не преминул бы съязвить, если бы не был обеспокоен состоянием Беллатрикс. Рудольфус вызвал надёжного врача и, к вящему неудовольствию, не отходил от жены ни на шаг во время осмотра. Лорд чувствовал, что готов собственноручно выставить его из комнаты, но ему приходилось сдерживаться, чтобы колдомедик ничего не заподозрил. Конечно же, существовало замечательное заклинание Обливиэйт, но Лорду не хотелось тратить силы ещё и на это. Поэтому теперь, когда он, наконец, остался наедине с Беллой, он смог взять её за руку и сказать:
— Я сожалею, что всё так произошло, Белла.
Она приоткрыла глаза и слабым голосом ответила:
— Нет, Том, это всё я виновата. Я должна была…
— Забудь, — прервал он её. — Сейчас главное для тебя — как можно скорее выздороветь и вернуться в строй.
Лорд продолжал держать Беллатрикс за руку и не отрывал взгляда от её лица. Он пытался найти в нём то, что заставило броситься к ней на помощь, что сжало его сердце и пустило по его венам яд ревности. Неужели это была простая магия её тёмных глаз, вьющихся, тяжёлых волос, пухлых, бледных сейчас, губ? Волдеморту внезапно захотелось поцеловать эти бескровные губы. Он почти сделал движение вперёд, но его остановил шум, доносящийся из коридора. Недовольный этим, Лорд метнул гневный взгляд в сторону двери. В ту же секунду она распахнулась и на пороге появился Северус Снейп, молодой парень, талантливый зельевар, недавно принявший Метку. Он на мгновение задержал взгляд на лежащей в кровати Белле и на Волдеморте, продолжавшем держать женщину за руку, но совладал со своим удивлением и отрывисто, напряжённо, произнёс:
— У меня важные известия, повелитель.
— Мой Лорд, — на пороге возник запыхавшийся Рудольфус, — я пытался его остановить, но он не слушал…
— Замолчи, Лестрейндж, — приказал Лорд. Он знал, что Снейп не стал бы понапрасну его беспокоить.
Северус получил возможность продолжать.
— Это тайна. Я бы хотел рассказать её вам с глазу на глаз.
— Нет, — подумав, ответил Волдеморт. — Лестрейнджи — мои ближайшие сторонники, от них у меня нет тайн.
— Хорошо, милорд, — но всё же по лицу Снейпа пробежала тень неудовольствия. — Несколько часов назад я подслушал разговор Дамблдора и Сибиллы Трелони в «Кабаньей голове». Трелони — кандидат на должность профессора прорицаний в Хогвартсе. И она сделала пророчество.
02.09.2010 Глава 16. Антракт
Кто ждет долго, может подождать еще немного. —
Габриэль Гарсиа Маркес. Полковнику никто не пишет
Беллатрикс провела воистину прекрасный месяц. Несмотря на болезнь и постоянную слабость в теле, она была по-настоящему счастливой. Волдеморт часто приходил к ней и подолгу разговаривал. Он даже стал устраивать собрания Пожирателей Смерти в особняке Лестрейнджей, после которых поднимался в спальню Беллы, ложился рядом с ней и, обняв, рассказывал, что происходит в мире. Белла слушала его, затаив дыхание. Она закрывала глаза и растворялась в переполняющем её счастье. Ради такого можно было вытерпеть и боль, и страх, и болезнь. Беллатрикс даже и предположить не могла, что Лорд мог быть таким нежным и любящим. Конечно, она бы не осмелилась сказать ему об этом, но в глубине души Белла верила, что он её любит. Она видела его с никому неведомой стороны, она знала, что и он способен на чувства, хотя в это никто и не верил. Рудольфус, видевший, какой сияющей становилась его жена после визитов Тёмного Лорда, мрачнел день ото дня, но не говорил Беллатрикс о том, что произошло в рядах Пожирателей. А рассказать было что.
Волдеморт отнёсся к рассказу Снейпа очень серьёзно. Они долго разговаривали наедине, и после этой беседы Лорд на несколько дней исчез из Лондона. Никто не знал, где он был, а спрашивать, чтобы нарваться на Круцио, ни у кого желания не было. Когда Тёмный Лорд вернулся, он ни одним словом не обмолвился о пророчестве. Рудольфус помалкивал, Снейп с каждым днём бледнел, а Беллатрикс даже не вспоминала об этом. Она относилась к Северусу с презрением и не считала, что он способен принести Лорду ощутимую пользу. Да, он был хорошим зельеваром, но не более. Беллатрикс не любила людей, запирающихся в лаборатории на всю жизнь. Ей казалось, что они совершенно неприспособлены к реальности.
Однажды вечером, лёжа в обнимку с Волдемортом, Белла спросила его:
— Что происходит в Министерстве, Том?
Он не ответил ей.
— Ты же хотел захватить его в ближайшие дни… — нерешительно продолжила она. — Мне бы хотелось принять в этом участие.
— Помнишь, что говорил Снейп? О пророчестве Трелони?
— Да, но я не придала этому значения, — пожала Белла плечами. — Мало ли, что может придумать чокнутая предсказательница?
— Нет, она не чокнутая, — задумчиво сказал Лорд. — Я много думал об этом и пришёл к выводу, что нам придётся повременить с нападением.
— Что?! — Беллатрикс вырвалась из его рук. Её глаза метали молнии. Она не могла понять, почему Волдеморт отступает в тот момент, когда надо нанести решающий удар.
— Ты оспариваешь моё решение? — усмехнулся маг.
— Нет, Милорд, — она покорно опустила голову.
— Послушай, Белла, — он вновь притянул её к себе. — В пророчестве говорится, что у тех, кто трижды бросал мне вызов, родится ребёнок, который сможет победить меня. Как ты думаешь, кто эти люди?
— Кто-то из Ордена, — не задумываясь, ответила Беллатрикс. — Авроры.
— Это и так понятно. Мне нужны фамилии.
Белла стала напряжённо рыться в своей памяти, перебирая всех известных ей Авроров.
— Лонгботтомы, — наконец сказала она. — Да, это точно они. У нас было как раз три сражения с ними, достаточно серьёзных.
— Или Поттеры, — не согласился с ней Волдеморт.
— Поттеры? — Белле пришлось основательно напрячь память, чтобы вспомнить эту фамилию. — Ммм, а почему они?
— Интуиция подсказывает, — усмехнулся Волдеморт. — И у тех, и у других в конце июля должны родится дети. Мы не станем спешить. Будем следить за ними и, в итоге, поймём, кто из них нам нужен.
— Рудольфус рассказал мне, что какая-то мелкая сошка из Ордена просится к нам, — произнесла Белла. — Это правда?
— Да. Питер Петтигрю, дружок Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Полнейшая бездарность, но шпион в стане врага нам не помешает.
— Это не может быть подвох? — встревожилась Беллатрикс. Лорд рассмеялся.
— Неужели ты думаешь, что я не прочитал его мысли? Он настоящая крыса, которая бежит с тонущего корабля. Орден утонет в собственной крови, об этом я позабочусь, — Волдеморт заговорил уже серьёзно.
— Нам осталось подождать до июля? — нетерпеливо спросила Беллатрикс. — Тогда мы расправимся с этим ребёнком и сможем закончить начатое?
— Не спеши, Белла, — Лорд нежно начертил пальцами узор на её плече. — Мне ещё надо будет найти Поттеров, ведь они куда-то спрятались. Чёртово заклятие Фиделиус! — Он сжал пальцы на руке в кулак.
— Значит, надо найти хранителя?
— Этим я и займусь.
— А я? — Белла повернулась лицом к Волдеморту и умоляюще взглянула на него. — Я хочу помочь тебе, я готова искать…
— Нет, — перебил он её. — Пророчество — это моё личное дело и я никого не подпущу к нему. Даже, — он провёл ладонью по её щеке, — даже тебя, моя милая Белла.
— Что же я буду делать?
— То же, что и всегда — выполнять мои приказы, — улыбнулся он. — Разве не этому ты посвятила жизнь?
— Да, конечно, но… — Она прикусила губу и опустила голову. — Я думала, что мы вот-вот захватим Англию и опять всё откладывается!
— Белла, я не гонюсь за временем, — ответил Лорд, — для меня оно не имеет значения. Неважно, найду ли я Поттеров завтра или через год — они всё равно обречены.
Беллатрикс не ответила. Если над Милордом время было не властно, то над ней — очень даже. Волдеморт часто говорил непонятные фразы, из которых можно было сделать вывод, что он бессмертен. Впрочем, Белла бы не удивилась этому. Кто знает, в какие тайны магии проник этот волшебник? Но она была обычной смертной женщиной и ей не хотелось ждать своего триумфа ещё год или десять лет.
— Иди ко мне, — Лорд притянул её к себе, чтобы поцеловать. Она покорно приникла к нему губами. Если повелитель приказал ждать — она будет ждать. Другого выбора у неё нет.
* * *
— Белла! — Нарцисса ворвалась в комнату Беллатрикс, словно вихрь. Она была бледная, растрёпанная и совсем не походила на всегда элегантную миссис Малфой.
— Что случилось? — настороженно спросила Беллатрикс.
— Регулус! Рег, он… — Нарцисса уронила лицо в ладони. Её плечи и спина содрогались от бесшумных рыданий.
— Что с ним? — Сердце Беллатрикс на секунду сжалось от волнения. Она вспомнила безумный приступ ревности Лорда к её кузену.
— Я спросила у Люциуса, где Регулус, — вытирая слёзы, начала рассказывать Нарцисса. — Потому что очень давно не видела его. А ты знаешь, что я очень люблю его, он такой милый, — Белла нетерпеливо кивнула, — и Люциус… Люциус… — она снова разрыдалась.
— Прекрати реветь, Цисси! — Беллатрикс встряхнула сестру за плечи. Она уже поняла, что случилось с её любимым кузеном. Пожиратели Смерти не исчезали просто так.
— Он сказал, что Регулус осмелился ослушаться Лорда и был за это наказан! Оказывается, Лорд убил Регулуса ещё месяц назад! Белла, ты понимаешь? Убил своего же слугу!
Беллатрикс уселась на край кровати. Значит, убил. Страшная догадка подтвердилась. Она больше никогда не увидит ярких и лучистых глаз Регулуса, не услышит его заливистого смеха. Они больше никогда не будут танцевать вместе. Ни-ког-да.
— Белла! — вопль Нарциссы вывел Беллатрикс из полуобморочного состояния. — Ты вообще понимаешь, что я говорю?
— Не истери, — приказала Белла. — Иначе родишь Малфою больного наследника. Если то, что ты сказала — правда, нам не следует это обсуждать. У Милорда были веские причины избавиться от Регулуса.
— Ты так спокойно это воспринимаешь? Очнись, Белла, он же твой кузен!
Беллатрикс не верила, что Волдеморт убил Блэка из ревности. Сделать это значило пойти на поводу у эмоций, а такой слабости Тёмный Лорд себе никогда не позволял. Значит, было что-то другое, о чём Белла не знала. «И не узнаю, раз он до сих пор мне не рассказал», — грустно подумала она.
— Я искренне советую тебе помалкивать, Нарси. Да и Люциус зря проболтался.
— Я не верю своим ушам, — потрясённо произнесла Нарцисса. — Какой-то отморозок неизвестно за что убил твоего кузена, а тебе наплевать!
В следующую секунду Белла стояла вплотную к сестре, прижимая свою волшебную палочку к её виску.
— Никогда не смей так говорить о Милорде! — угрожающе прошипела она. — Иначе я забуду о том, что ты моя сестра.
Нарцисса отшатнулась.
— Боже мой, — прошептала она. — Нет… этого быть не может!
— О чём ты? — насторожилась Беллатрикс.
— Белла… ты… ты его любишь? — красивое лицо Нарциссы исказил первобытный ужас.
Беллатрикс нервно сглотнула. Она замешкалась с ответом, её глаза нервно заметались по комнате и всё это послужило доказательством словам Нарси.
— Теперь я понимаю твою фанатичную преданность, — быстро заговорила Нарцисса. — Да, теперь всё встало на свои места. Только любовью можно оправдать твоё безразличие к тем зверствам, что вы творите. Ладно, магглы и полукровки, до них никому из нас нет дела, но Регулус! Белла, а если бы вместо него был Рудольфус? Неужели тебе так же плевать и на собственного мужа? Подожди! — Она взмахнула рукой, хотя Белла ничего не делала, а просто стояла и слушала излияния сестры. — Рудольфус знает? Знает, что ты влюблена в Лорда?
— Я не хочу об этом говорить, — дрожащим голосом произнесла Беллатрикс, но Нарцисса не услышала её.
— Скажи, что вы не любовники! — взмолилась Нарцисса. — Скажи, что у вас никогда ничего не было, Белла! Скажи, что ты не окончательно погубила себя!
Уголки губ Беллатрикс поползли кверху. Почему-то ей было приятно слышать, с каким ужасом её сестра говорит о её тайне. Для Цисси роман с Милордом был равносилен продаже души дьяволу, а вот она, Беллатрикс, не побоялась. Она достойна своего имени.
— Значит, было, — обречённо произнесла Нарцисса. — Что же ты натворила, Белла… а ребёнок, которого ты потеряла? Он ведь был не от Руди, да?
— Хватит! — заорала Беллатрикс. Она снова направила палочку вперёд. — Я сотру тебе память, если ты скажешь ещё хоть слово!
— Ты не осмелишься! — возмутилась Нарцисса. — Я беременна. Если со мной что-нибудь случится, Люциус убьёт тебя.
Белла нехотя опустила волшебную палочку.
— Убирайся, — процедила она сквозь зубы. — И держи язык за зубами, сестрёнка.
Нарцисса в последние раз взглянула на Беллатрикс и молча скрылась за дверью. Белла бросила палочку на стол, а сама обессилено упала на кровать. Только что она потеряла вторую сестру. Один кузен оказался предателем, второго убил Тёмный Лорд. У Беллы оставался только Рудольфус.
to be continued...
02.09.2010 Глава 17. Ночь всех святых
Если всё прочее сгинет, а он останется — я ещё не исчезну из бытия; если же всё прочее останется, но не станет его, вся вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше её частью. — Эмили Бронте, «Грозовой перевал»
Беллатрикс допила кофе и со стуком поставила на стол пустую чашку. Потом ведьма вскочила со стула и подошла к окну. Распахнула занавески, напряжённо вгляделась в тёмное осеннее небо и снова задёрнула тяжёлые шторы.
— Почему он не разрешил пойти с ним? — с надрывом спросила она у мужа, не ожидая ответа.
Рудольфус нервничал не меньше Беллы, но сидел тихо, сжав пальцы в кулаки. Решение Тёмного Лорда расправится с Поттерами и их годовалым мальчишкой самостоятельно, казалось ему непродуманным и весьма легкомысленным, но он не осмелился критиковать повелителя или давать ему советы. Лестрейнджу вовсе не улыбалась перспектива заработать очередное Круцио ни за что, ни про что. А вот Беллатрикс пыталась образумить Милорда, за что и была жестоко наказана. Но ей было всё равно. Она могла бы вытерпеть многочасовые пытки, если бы только Волдеморт согласился взять её с собой. Белла не жаждала славы убийцы избранного семейства, ей просто необходимо было быть рядом со своим Лордом. А вдруг ему там грозит опасность? Когда Беллатрикс сказала это Волдеморту, он расхохотался ей в лицо. Опасность, ему? Бессмертному? Он ушёл один и обещал Белле, что, когда он вернётся, они поговорят о чём-то очень серьёзном. Он поцеловал её на прощание и она до сих пор ощущала прикосновение его мягких губ.
— Что ты молчишь? — крикнула она Рудольфусу.
— С тобой бесполезно разговаривать, — пожал он плечами, — ты можешь сейчас думать только об одном.
— А ты нет? А вдруг там случится нечто непредвиденное? А если…
— Прекрати истерику, Белла! — оборвал её Руди. — Я тоже волнуюсь, но стараюсь держать себя в руках, как раз на тот случай, если… А вот ты, в таком состоянии, вряд ли сможешь быстро собраться и броситься в бой.
— Да, ты прав, — Беллатрикс плюхнулась в кресло. Лицо её было искажено от отчаяния. — Но я не могу, не могу успокоиться! — Она уронила голову на ладони и вцепилась ногтями в причёску.
— Белла… — Рудольфус подошёл к ней и обнял за плечи. — Может, тебе стоит пойти к Нарциссе? Она могла бы отвлечь тебя.
— Нет, — замотала головой Беллатрикс. — Нарси сейчас занята только Драко, а слушать про пелёнки и распашонки я не хочу. К тому же, это было бы предательством по отношению к Милорду — думать о чём-то другом в такой важный момент.
— Как хочешь, — развёл руками Рудольфус. — Но я уверен, что всё пройдёт, как и было задумано, и через час он вернётся.
— И тогда завтра… — прошептала Белла.
— Завтра мы будем властелинами всей Британии, милая, — Руди поцеловал её в макушку. — И ты станешь первой леди.
Беллатрикс вздрогнула. Конечно, её муж имел в виду то, что после воцарения Тёмного Лорда, она автоматически станет любовницей первого человека в государстве, но первая леди — для Беллы эта фраза значила нечто другое. Перестать таиться, выйти под руку с Волдемортом к толпе, показать всем, что она не просто одна из наиболее приближённых сторонников, а ещё и его любимая женщина — нет, об этом не стоило даже мечтать, всё равно такое не могло бы стать явью. Беллатрикс говорила себе, что должна довольствоваться тем, что имеет — тем более, за последний год Тёмный Лорд изменился. Он стал более внимательным, нежным и Белла даже могла бы сказать, что он заботится о ней, если бы это не звучало так нелепо. Заботливый и любящий Волдеморт — это трудно было представить. Беллатрикс привыкла к жестокости и боли и другой жизни для себя не желала.
— Хорошо, — тут же согласился он, радуясь тому, что Белла перестала казаться одержимой.
Они покинули комнату, и Рудольфус ни на секунду не отпускал руку жены. Он мог лишь догадываться, насколько плохо и трудно Беллатрикс в этот день. Лестрейндж жаждал помочь ей, но не знал, как. Трудно было быть мужем тайной фаворитки Тёмного Лорда, ещё труднее было быть её другом.
* * *
Волдеморт медленно шёл по Годриковой Впадине. Дома магглов были украшены в честь Хэллоуина, повсюду со стен свисали бумажные гирлянды, летучие мыши и пауки, сделанные из картона или папье-маше, на подоконниках стояли тыквы, в которых горели свечи. Вся улица дышала спокойствием, домашним уютом и магией. Магией, в которую магглы не верили и, тем не менее, желали приобщиться к ней, поиграть раз в год в колдунов и ведьм, вампиров и оборотней. Тёмный Лорд скользил между людьми в маскарадных костюмах, совершенно не выделяясь из толпы. Его мантия вполне походила на одежду прохожих. Он сделал правильный выбор, решив уничтожить Поттеров в канун Дня всех святых. Поттеры, наивные, добрые Поттеры — мысленно усмехнулся Волдеморт. Неужели они так и не поняли, что на друзей полагаться нельзя, тем более, в военное время? Он поможет им осознать свою ошибку. Лорд чувствовал, что приближается час его триумфа, и это наполняло его ощущением силы и правоты. Да, он был прав, потому что силён. Разве могло быть по-другому? Сейчас он уничтожит последнее препятствие, стоящее на его пути к власти и уже завтра Тёмный Лорд и Пожиратели Смерти сбросят маски. Он много раз рисовал в своём воображении эту картину — он выходит к собравшимся в самом большом зале Министерства магии и произносит речь. Сам он не будет министром, нет. Он продолжит изучать магию, будет готовить планы по захвату близлежащих государств, будет контролировать правительство, Визенгамот и Хогвартс. В какой-то момент в голову Волдеморту закрались мысли о Беллатрикс. Что будет с ней? Он хочет продолжить эти отношения, но, возможно, в несколько изменённом виде. В последнее время он часто думал об этом. Белла была ему нужна, с этим Лорд смирился. Он даже признался себе, что скучает без неё. Но Беллатрикс была смертной и, рано или поздно, им пришлось бы расстаться. Рассказать ей о хоркруксах? Или не надо? На эти вопросы Тёмный Лорд ещё не нашёл ответов. Но, может быть, стоит сделать их связь открытой? Ведь есть же слово — maîtresse-en-titre, почему бы Белле не носить такое звание?
Волдеморт настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как какой-то мальчишка, лет семи, легонько толкнул его и весело крикнул:
— Хороший костюм, мистер!
Лорд метнул в него испепеляющий взгляд, но мальчик уже был на другой стороне улицы. Достаточно было одного движения рукой — и его мама больше никогда бы не увидела своего малыша живым. Но зачем? «Неважно, совершенно неважно», — подумал Волдеморт, отпуская свою палочку. — «Сегодня умрут только Поттеры».
Он наконец-то приблизился к их дому. Эти слабоумные гриффиндорцы даже не потрудились занавесить окна! Лорд мог ясно видеть отца и сына. Джеймс Поттер пускал колечки дыма, а маленький Гарри с восхищением наблюдал за этим действом. При виде того, кого пророчество избрало в противники величайшего тёмного мага, по телу Волдеморта пробежала дрожь. Так вот он какой — ещё совсем крохотный, не владеющий даже элементарной магией. Лорд вытащил палочку. Тем временем в комнату зашла мать Гарри, Лили. Она взяла сына на руки и о чём-то заговорила с мужем.
«Их трое, — подумал Волдеморт, — вначале надо уничтожить отца, затем — сына. А потом, — он недобро ухмыльнулся, — мать. — Пусть она увидит, как умирает её драгоценный ребёнок. Пусть знает, что те, кто бросают вызов Тёмному Лорду, живут недолго и несчастливо». Он толкнул калитку и подошёл к входной двери. Простое заклинание — и она отворилась. Он вошёл внутрь и в ту же секунду в коридор выскочил Джеймс Поттер. Безоружный и смертельно напуганный.
— Лили, это он! Беги, я задержу его!
— Авада Кедавра! — Джеймс неестественно замер и рухнул на пол.
Волдеморт перешагнул через него и устремился наверх. Что за идиот этот Поттер! Задержать его, самого Тёмного Лорда, не имея при себе волшебной палочки? На втором этаже были слышны звуки двигающейся мебели, очевидно, Лили пыталась забаррикадироваться в спальне. Волдеморт едва не расхохотался. Неужели и у неё нет оружия? Нет, это невыносимо! Как можно быть такими идиотами и лелеять надежды о победе? Одним взмахом палочки он разнёс дверь в щепки. Лили Поттер загородила собой сына и со слезами на глазах закричала:
— Нет, пожалуйста, только не Гарри, нет! Убей меня, но только не Гарри!
— Отойди, глупая девчонка! — прошипел Лорд.
— Нет, нет, только не Гарри, нет, не убивай Гарри, нет… — она упала перед ним на колени, хватала за края мантии, пыталась задержать, но Волдеморт отшвырнул её в сторону.
Он взглянул на мальчишку. Тот молча и с интересом смотрел на него. Тёмный Лорд занёс палочку.
— Авада…
— Нееет! — Лили бросилась на Волдеморта.
— Кедавра! — зелёный луч озарил комнату и Лили Поттер замертво упала на пол.
Гарри внимательно наблюдал за происходящим. Он ждал, что его мама вот-вот встанет, а папа сбросит с себя эту странную мантию и весело засмеётся. Но этого не произошло.
Волдеморт сбросил с себя капюшон. Пусть мальчишка видит, от чьей руки погибнет. Гарри, поняв, что это вовсе не его отец, начал плакать. Лорду внезапно захотелось задушить его подушкой, очевидно, всплыли воспоминания из детства. Он ненавидел постоянно вопящих малявок, которых привозили в приют чуть ли ни каждый день.
Волдеморт вновь поднял палочку. Он хотел сделать это, всей душой, которой у него не было, он желал уничтожить эту угрозу. Ребёнок всхлипывал.
— Авада Кедавра!
Он не понял, что произошло. Просто в одну секунду он превратился в комок боли, ужаса и паники. Его тело раздирали на части клешнями, его сжигали, топили, вешали и четвертовали одновременно. У него больше не было тела, так почему же он ощущал эту нестерпимую боль? В голове, которой тоже уже не было, всплыли слова какого-то маггловского философа — «когда мы есть, то смерти нет, а когда есть смерть, то нас уже нет». Но если это смерть, то почему он продолжает чувствовать? Но ведь он не может умереть, значит, это не смерть, она не могла наступить. Пришло облегчение. Он жив, он всё ещё жив, ему просто надо собраться с силами, отдохнуть перед решающим сражением. Да, отдохнуть… боль отступала. Отдохнуть, но не здесь. Где-нибудь далеко-далеко. Он удалится в уединение, но он вернётся. «Я вернусь!» — хотел закричать он, но его слова превратились в свист ветра, который унёс его с собой, прочь из полуразрушенного дома, прочь из Англии, куда-то далеко-далеко…
Многочисленные обитатели Годриковой впадины высыпали на улицу. Они недоумённо смотрели на то, что ещё несколько минут назад было крепким домом. Среди развалин валялись два трупа, а между ними сидел живой и невредимый мальчик со шрамом на лбу.
* * *
— Что с тобой, Белла? — Рудольфус с волнением взглянул на жену, которая внезапно вскочила со стула и бросилась к окну. Она распахнула его и высунулась на улицу, жадно всматриваясь в темноту.
— Что-то плохое случилось! — сбивающимся голосом произнесла она.
— Откуда ты можешь знать? — Он не хотел нагнетать обстановку, которая и без того уже была пропитана паникой.
— Я знаю! — с надрывом воскликнула Белла. Она захлопнула окно и обхватила себя руками, пытаясь сдержать накатившую дрожь.
Но всё было безуспешно. Её заполнял страх, безудержный и безграничный. Беллатрикс никогда не испытывала ничего подобного. Ей бывало страшно во время выполнения особо опасных поручений, но это было ничто по сравнению с тем, что с ней творилось сейчас. Влекомая непонятным порывом, она вскочила и бросилась прочь из комнаты. Рудольфус не успел остановить жену, которая пронеслась мимо него, словно вихрь. Лестрейндж неодобрительно покачал головой.
Белла была на лестнице, когда её тело внезапно пронзила страшная боль. Это было ужаснее всех Круцио, которые она испытывала за всю жизнь. Она вскрикнула и упала на пол, вцепившись пальцами правой руки в левое запястье, которое бешено пульсировало.
Рудольфус услышал крик Беллатрикс и в ту же секунду Метка на его руке стала двигаться, то темнея, то бледнея. Боль была жуткая, но Руди, превозмогая её, всё таки нашёл в себе силы дотащиться до Беллы. Она выглядела ужасно — свернувшись калачиком на полу, она вздрагивала от рыданий и казалась совершенно безумной.
— Белла, — Рудольфус дотронулся до её плеча. — Белла, ты была права. Что-то произошло.
Она подняла на него глаза и он поразился выражению её лица. На нём была написана смесь страха, ненависти и такого отчаяния, какого он раньше никогда не видел. Беллатрикс убрала со лба прядь волос и взглянула на то место, где ещё недавно была Метка. Теперь кожа на запястье была белая, как будто и не было никогда черепа и змеи.
— Он ушёл! — вопль Беллы разнёсся по пустынному особняку.
Рудольфус смотрел на жену и не понимал, что происходит. Как Волдеморт мог уйти? Неужели он исчез? Умер? Но это же невозможно! Он сам много раз говорил, что неуязвим. Да и кто мог напасть на него в маггловской Годриковой впадине? Неужели Орден Феникса осмелился… но Рудольфус тут же отогнал от себя эту мысль. Орденовцы трусливо прячутся в Хогвартсе, они боятся высунуть нос в Лондон. Тогда кто? Поттеры? Нет, это невозможно!
— Белла, Лорд не мог покинуть нас! — Он схватил её за голову и, глядя прямо в глаза, повторил:
— Он не покинул нас! Он же Тёмный Лорд!
Она кивнула.
— Белла, мы должны его найти!
Она снова кивнула.
— Белла! — Он не на шутку испугался, увидев перед собой совершенно безумные глаза жены, глядящие как будто сквозь него. — Очнись! — Он легонько ударил её по щеке.
Она отшатнулась.
— Конечно, должны! — воскликнула она, поднимаясь с пола. Казалось, что от недавнего помутнения рассудка не осталось и следа, но её глаза по-прежнему нехорошо блестели. — Это просто уловка для наших врагов, — уверенно заговорила она, — они будут думать, что Милорд исчез, а он появится в самый неожиданный момент, я знаю!
— Почему тогда у нас исчезли Метки? — Рудольфус задал вопрос, не подумав. Если бы он знал, сколько отчаяния и панического страха будет во взгляде Беллатрикс, который она бросит на него вместо ответа, он бы не стал спрашивать. В глубине души у каждого из них уже поселился страх, что Волдеморта больше нет, но пока что они не осмеливались выпустить это чувство их глубин своего подсознания.
Вдруг Лестрейнджи услышали чьи-то быстрые шаги. На второй этаж поднимались два человека. Рудольфус схватился за палочку, но голос брата успокоил его.
— Руди, Белла! — Рабастан взбежал по лестнице и бросился к брату. — Что происходит? Я был у Крауча, — он махнул головой в сторону появившегося Барти Крауча-младшего, — и внезапно началось непонятно что!
— Если Чёрная Метка исчезла, это значит, что… — голос Барти срывался от волнения, но Беллатрикс не дала ему договорить.
— Я убью тебя, если ты произнесёшь это! Мы все, — она оглядела мужчин, — должны найти Милорда. Он доверял нам больше, чем всем остальным и мы не должны его подвести!
— Но где искать? — развёл руками Рабастан.
— Я знаю, где, — она вскинула голову и зловеще улыбнулась. — Наведаемся к Лонгботтомам.
17.09.2010 Глава 18. Все круги ада
Передо мною тьма ночная, здесь диких бурь сошлись пути,
Но злым недугом пленена я и у меня нет сил уйти.
Деревья гнутся.Тяжесть снега ветвям замерзшим не снести.
Мне вьюги страшен час набега, и все же нет, нет сил уйти.
Сквозь тучи черные дорогу к земле уж сoлнцу не найти.
Мне не унять в душе тревогу, и не уйти, нет сил уйти.
Эмили Бронте
Был страшный ливень, издалека доносились раскаты грома, на улице стояла кромешная тьма, и четыре тёмные фигуры практически сливались с этой темнотой. Беллатрикс, братья Лестрейнджи и Барти Крауч-младший только что аппарировали к дому, в котором жили Алиса и Фрэнк Лонгботтомы.
— А если они ничего не знают? — напряжённо спросил Рабастан. — Вдруг мы просто зря теряем время?
— Замолчи! — зло прошипела Белла. — Я уверена, что этим орденовцам что-то известно. Они даже ближе к Дамблдору, чем Поттеры! Если ты струсил, дорогой родственничек, — она бросила на него презрительный взгляд, — то можешь уматывать отсюда.
— Я просто спросил, — Рабастану не нравилось такое отношение. Он уже был готов собственноручно разорвать Лонгботтомов на части, лишь бы Беллатрикс больше не называла его трусом.
— Заходим или нет? — вступил в разговор Барти Крауч. Его пальцы крепко сжимали волшебную палочку, и весь облик выражал решимость.
Беллатрикс усмехнулась. Ей нравился этот девятнадцатилетний парень, сын одного из сильнейших врагов Пожирателей Смерти. Он не побоялся уйти с дороги, предназначенной ему отцом, он был смелым и сильным. Такие люди всегда восхищали Беллу.
— Вперёд! — её глаза загорелись безумным огнём и все четверо вломились в дом Лонгботтомов.
Фрэнк и Алиса были Аврорами, что называется, от Бога. Едва услышав звуки, доносившиеся с нижнего этажа, они схватили свои волшебные палочки. Затем, буквально за несколько секунд, Алиса вынула из детской кроватки их годовалого сына, Невилла, и исчезла вместе с ним в камине, в то время, как Фрэнк метался по комнате, уничтожая компрометирующие бумаги. Уже через минуту Алиса вернулась.
— Я отдала Невилла твоей матери, — прошептала она.
— Отлично, — кивнул Фрэнк. — Готова к сражению?
Алиса кивнула.
Лонгботтомы выставили вперёд свои палочки, судорожно ожидая, когда в их спальню вломится отряд Пожирателей Смерти. В том, что это были именно они, сомнений не было никаких. Кто ещё мог красться по дому членов Ордена Феникса глубокой ночью?
Беллатрикс поднималась по лестнице совершенно бесшумно. Это было её любимой фишкой — вломиться в спальню ни о чём не подозревающих жертв и мгновенно сломить их с помощью Круцио. И в этот раз всё должно было бы произойти так же, если бы Рудольфус не задел вазу. К счастью, он успел поймать её до того, как она упала на пол, но всё равно шуму было сделано немало. Белла подарила мужу убийственный взгляд. Теперь Лонгботтомы наверняка проснулись. Авроры спят чутко, это Белла знала хорошо.
— Надо разделиться, — прошептал Барти. — Нас четверо, их двое. Я беру на себя Фрэнка.
— Присоединяюсь, — ответил Рабастан.
— Значит нам остаётся Алиса, — заключил Рудольфус.
— Отлично, — лицо Беллы исказила зловещая улыбка.
Они добрались до спальни. Дверь была закрыта, изнутри не доносилось не единого звука. Но каким-то неведомым шестым чувством Пожиратели Смерти знали, что именно в этой комнате и затаились их жертвы. Точно так же и Лонгботтомы чувствовали, что враги уже подошли к ним вплотную.
— Я люблю тебя, Алиса, — одними губами произнёс Фрэнк.
Она улыбнулась ему. Никто из них ещё не знал, что это будет последняя осознанная улыбка в жизни Алисы Лонгботтом.
— Алохомора! — в полный голос закричала Белла.
— Экспеллиармус! — тут же среагировал Фрэнк.
— Круцио! — Беллатрикс уже давно не разменивалась на более слабые заклятия. Это Малфой любил пробовать на жертвах древние, изысканные пытки, о которых он читал в старинных фолиантах, а она предпочитала самое эффективное и простое пыточное заклятие, первое, которому её научил Тёмный Лорд. Беллатрикс была верной женщиной.
— Протего! — с первого раза не получилось. Это разозлило Беллатрикс.
— Круцио! — от второго заклятия Алиса с трудом смогла уклониться.
— Импедимента! — Барти удалось отбросить Фрэнка к стене и, пользуясь моментом, Рабастан тут же призвал палочку Лонгботтома.
— Империо! — старший Лестрейндж действовал быстро. Зрачки Фрэнка сузились и он устремил на своих мучителей совершенно безжизненный взгляд.
— Где Тёмный Лорд? — Крауч перешёл к допросу.
— Что произошло у Поттеров, скотина? — для остроты ощущений Рабастан добавил Фрэнку ощутимый удар в солнечное сплетение.
У супругов Лестрейнджей не было времени оценить работу напарников. Они никак не могли оглушить Алису. Она уже в четвёртый раз сражалась с Беллой и Рудольфусом и снова выходила победительницей. Беллу душила ярость. Эта жалкая аврорша с нелепым ёжиком на голове даже не использовала Непростительные, и всё равно была неуязвима.
— Круцио! — на этот раз Беллатрикс удалось попасть в неё. Алиса пошатнулась, но не упала — заклятие лишь задело её плечо. Но этим моментом воспользовался Рудольфус, который, зайдя со спины, бросил практически детское заклинание:
— Инкарцеро!
Ноги Алисы подкосились, их спутали невидимые верёвки.
— Круцио! — Беллатрикс с наслаждением наблюдала, как извивается от боли ненавистная ей женщина.
— Ты знаешь, что произошло у Поттеров? — наклонился над Алисой Рудольфус. Ответа не последовало.
— Круцио!
— Скажи, и получишь лёгкую и безболезненную смерть.
— Пошёл… к чёрту! — процедила сквозь сжатые зубы Алиса.
— Круцио!
— Круцио! — вторил Белле Рабастан.
Прошло несколько минут. Никто из Лонгботтомов ничего не сказал. Пожиратели устали от их беспрерывного воя.
— Отдохнём, друзья, — предложила Белла. — У нас вся ночь впереди. Если эти люди не понимают, что, чем скорее они во всём признаются, тем будет лучше для них, то…
— Неплохая идея, — ухмыльнулся Рабастан. — Слышишь, ты? — он пнул ногой Фрэнка. Тот не реагировал.
— Акваменти! — Крауч привёл его в чувство струёй ледяной воды.
— Вот же твари, — прошипела Белла. — Гордые и неподкупные гриффиндорцы, приспешники Дамблдора, чтоб он сдох!
— Только после того, как ваш Лорд сгниёт в земле, — пробормотала Алиса.
— Что?! — белки глаз Беллатрикс налились кровью. Она подскочила к женщине и схватила её за шею. Она бы задушила её, если бы Рудольфус вовремя не остановил жену.
— Нет, тварь, смерти ты не заслуживаешь, — прошипела Белла. — Я лучше сделаю тебя сумасшедшей. Круцио!
Прошло несколько часов. В дальнейшем, в памяти Лестрейнджей и Крауча, это были часы, покрытые кровавым туманом. Они были совершенно безумны, эти осиротевшие Пожиратели Смерти. Уже светало, когда Рабастан, наконец, прекратил пытать Фрэнка. В этом безжизненном теле было трудно узнать молодого мужчину, каким он был до визита незваных гостей. Только прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что этот человек ещё жив. Алиса выглядела в сто раз хуже. Белла отомстила ей за всё — за те три раза, когда она избегала смерти от её руки, за упрямство, за молчание, за исчезновение Лорда, за то, что Лорд запретил ей идти вместе с ним, за его холодность и безразличие, за свою исковерканную жизнь — под утро Беллатрикс совершенно потеряла здравомыслие. Рудольфус и Барти словно заразились от неё сумасшествием. Только Рабастан ещё сохранял остатки здравого смысла, возможно, потому что Белла не имела на него большого влияния. Именно старший Лестрейндж и выглянул в окно. Что-то подсказало ему, что пора немедленно уходить. На улице было уже достаточно светло и это угнетало. Пожиратели Смерти были ночными существами.
— Уходим, слышите? — позвал он, но никто не откликнулся.
— Пора домой! — с нажимом произнёс он. — Я чувствую, сейчас что-то произойдёт…
— Ты только посмотри на них, Руди, — с гордостью в голосе сказала Белла. — И это бывшая гордость Ордена! Жалкие растения, вот кем они будут отныне!
Она самодовольно взирала на творение своих рук. Рудольфус, обнимая жену за талию, тоже любовался картиной. Барти Крауч стоял чуть поодаль, и на его лице играла зловещая усмешка. Рабастан подскочил к брату и встряхнул его за плечи.
— Очнись, кому говорю!
— Что? — Рудольфус повернулся. — А, да… пора ведь нам исчезнуть… Белла, Барти, пойдёмте!
Но Беллатрикс не могла сдвинуться с места. Что-то держало её здесь, возле полумёртвых Лонгботтомов. Она слышала размытые голоса мужа, деверя, чувствовала, как Руди хватает её за руки, но продолжала стоять, скользя глазами по лужам крови, украсившим комнату.
— Авроры! — вопль Барти вывел её из ступора.
Она повернулась, но было поздно. Какое-то заклятие врезалось ей в грудную клетку и она провалилась в блаженную тьму.
* * *
Темнота окружала Беллу, когда та, наконец, очнулась. Темнота и холод — они сжимались вокруг ведьмы, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. Голова Беллатрикс раскалывалась от боли, всё тело ныло, во рту ощущался вкус крови. Со стоном Белла подняла руку, чтобы убрать с лица спутанную прядь волос. Постепенно глаза привыкли к кромешной тьме и стали появляться контуры предметов. Беллатрикс на ощупь поползла вперёд и вскоре уткнулась носом в стену. Тогда, хватаясь руками за выступающие камни, она смогла встать. Поборовшись несколько секунд со звоном в голове, она сделала шаг вперёд. Белла медленно принялась обследовать место, в котором находилась. Это была маленькая комнатка, без окон и дверей, с какой-то тряпкой на полу, вероятно, игравшей роль одеяла. Белла снова уселась на пол, лихорадочно пытаясь сообразить, что с ней произошло и почему она находится здесь, а не в своём особняке. Она вспомнила, что прошлой ночью вместе с мужем отправилась к Лонгботтомам. Да, это она помнила очень хорошо. Искажённое болью лицо Алисы как живое стояло у неё перед глазами и заставило плотоядно улыбнуться. Но зачем она пошла туда? Внезапно её осенило. Беллатрикс закатала рукав платья и не увидела Метки. Тогда она вспомнила всё. Исчезновение Лорда, её истерику, прибытие недоумённых Рабастана и Барти, аппарацию к Лонгботтомам, собственное исступлённое безумие и, наконец, прибытии Авроров. Авроры схватили её и сейчас она, скорее всего, находится в тюрьме. Внутри у Беллы всё похолодело. Она знала, что сторонники Дамблдора будут беспощадны к своим врагам, если одержат победу. «Стоп! — сказала она себе. — Если одержат! Нет, этого быть не может. Нет. Милорд не мог умереть. Он же бессмертный!»
— Неееееееет! — это был вопль смертельно раненого хищника. Белла упала лицом на одеяло и зарыдала, вцепившись руками в свои волосы. Она плакала долго и яростно, царапая пальцы об острые камни, размазывая по лицу кровь и слёзы. Все эмоции, которые так долго копились в ней, хлынули наружу. Когда запас слёз кончился, Беллатрикс лежала на спине, смотря в потолок пустым взглядом. Она была, словно сломанная кукла — никому не нужная и ни на что не способная. В её голове промелькнула мысль — а что, если орденовцы так и оставят её умирать от голода в этой келье? Но Белле было всё равно. Если Лорда больше нет — то зачем жить? Зачем ей солнечный свет, запах свежескошенной травы, прохлада летних ночей, если всё это она не сможет разделить с Томом?
— О, Том… — прошептала она.
Белла закрыла глаза. Она хотела заснуть, заснуть навсегда, умереть и попасть туда, где её никто не будет трогать, где не будут ничего спрашивать, где не будет Авроров, Дамблдора и Ордена, где будет только она и Том, отныне и вовеки, аминь…
— Вставай, сука, чего разлеглась? — чей-то грубый голос вытащил Беллатрикс из царства иллюзий.
Она приоткрыла глаза и тут же заорала от боли, потому что чьи-то руки тянули её за волосы наверх.
— Ну что, очухалась? Пошли, на допрос тебя вызывают, — обладатель голоса толкнул Беллу вперёд. Она оглянулась, пытаясь разглядеть черты лица своего тюремщика, но он схватил её за плечо и, приставив к её груди палочку, произнёс:
— Империо.
Белла остолбенела. Она бы в жизни не могла подумать, что сторонники добра будут пользоваться Непростительными. Впрочем, у них не было другого выхода. Если бы не они, то Беллатрикс ни за что бы не пошла покорно по длинным и узким коридорам, не стояла бы смирно, пока тюремщик разбирался со сложными запирающими заклинаниями, и, уж тем более, не позволила бы связать себя. Когда заклятие сняли, оказалось, что Белла находится в крошечной комнатушке, один на один с каким-то мужчиной, лица которого не было видно.
— Люмос! — произнёс он.
Белла зажмурилась. Ей в глаза ударил яркий свет.
— Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк?
Она кивнула.
— Аластор Грюм, — мужчина вышел из тени и Белла увидела того самого Грюма, грозу Аврората и самого ненавистного орденовца, после Дамблдора, конечно.
— Будем знакомы, — он жутко осклабился. Белла промолчала.
— Твой Лорд повержен. Знаешь?
Она продолжала молчать.
— Испарился. Исчез. Пшик — и нету, — Грюм прохаживался вдоль стены, не спуская глаз со своей пленницы. — Вы проиграли.
— Он не умер, — прошипела Белла.
— Да? А где же он? Почему не пришёл вам на помощь? Почему не спас тебя? Такая красотка, — он протянул к её лицу свои скрюченные пальцы, но Белла мотнула головой. — Была.
— Он не умер, — повторила она. — Если вы не нашли тела, значит, он жив.
— Какая умная, — усмехнулся Аврор. — Гордость Слизерина, да? Ох, гнилой факультет. Это же надо — весь выпуск, как на подбор — Пожиратели Смерти. Красота. Бедный Слагхорн чуть не рехнулся, когда мы ему рассказали. А он так вами гордился…
— Гордился по праву! — гордо вскинула голову Беллатрикс. — Мы достойны носить звание волшебников. Наша кровь чиста…
— Заткнись! — взревел Грюм. — Как ты смеешь утверждать, что твоя, якобы, чистая кровь делает тебя лучше Лили Поттер? А Алиса Лонгботтом? Она была чистокровная, не хуже тебя. А сотни убитых тобой магов? Они были ничтожеством, да?
— Они были грязью.
Он наотмашь ударил её по лицу.
— Это ты грязь! У тебя извращённое сознание, гадина! Ты вообще помнишь, что ты убивала детей, женщин, беспомощных стариков? Что они тебе сделали? Они жили тихой, спокойной жизнью, никого не трогали, а ты убила их.
— Я исполняла приказы Лорда.
— Твой Лорд маньяк! Чокнутый полукровка, свихнувшийся на чистоте крови. Он сдох, потому что магглорождённая Лили Поттер пожертвовала собой, чтобы защитить сына.
— Поттер жив? — вырвалось у Беллы.
— Конечно, жив! — ухмыльнулся Грюм. — И, поверь мне, будет жить ещё долго-долго. В отличие от тебя. Ты сгниёшь заживо в Азкабане, это я тебе гарантирую!
— Мой Лорд вернётся! — бросила она ему в лицо. — Он отомстит всем вам. Он зальёт Англию вашей кровью, неважно, грязной или чистой, но со своими врагами он рассчитается!
— Психопатка! — произнёс Грюм. Он сел за письменный стол и взял в руки перо. — Итак, отвечай на вопросы. Когда ты получила Чёрную Метку?
Белла молчала.
— Слушай, сука, не зли меня. Если не будешь отвечать, я найду способ заставить тебя говорить. Будешь признаваться под Круцио, как Алиса Лонгботтом, — предупреждающе грозно сказал волшебник.
— Я не собираюсь с вами разговаривать, — процедила Белла сквозь зубы.
— Ах, вот как? — прищурился он. — Ну ладно. — взмахом палочки он освободил Беллатрикс от верёвок. Но она не успела насладиться свободой. Грюм подошёл к ней вплотную и, одной рукой схватив за плечо, второй со всей силой ударил в её живот.
Она сползла на пол, задыхаясь от боли, и тут же получила новый удар. Грюм избивал её ногами, осыпая при этом последними словами. Белла захлёбывалась собственной кровью, глаза застилала пелена, но она не произнесла ни слова. Когда Грюм устал, она смогла отдышаться. В груди что-то хрипело, и Беллатрикс была уверена, что у неё сломаны рёбра.
— Будешь говорить? — спросил Аврор.
— Нет, — ответила она.
— Ладно, — в его голосе послышались довольные нотки. — Тогда я так и запишу в протокол — сотрудничать с Авроратом отказалась. Отсюда ты отправишься прямо на суд, — сообщил он, захлопывая папку. — А оттуда — в Азкабан, на веки вечные.
Белла не могла сдержать горькой улыбки. Она была уверенна, что Грюм не записал бы её показания, даже, если бы она выложила ему всё, что знала. Ему не была нужна искренность и раскаяние, он нуждался в показательном процессе.
— Заберите её, — крикнул Грюм.
Дверт открылась, и уже знакомые Беллатрикс руки подняли её и потащили обратно в камеру. По дороге Белла постоянно порывалась упасть в обморок, но жестокий тюремщик снова не дал ей провалиться в забвение.
— Заходи, — он кинул её на пол. Белла пребольно ударилась.
— Ешь, — в неё полетел кусок хлеба.
На этом подачки закончились и дверь за тюремщиком закрылась.
Белла с отвращением посмотрела на еду. Она бы в жизни не прикоснулась к этому, тем более теперь, когда все её внутренности были раздавлены. Беллатрикс доползла до импровизированной кровати и с головой укрылась грязным и тонким одеялом. Потом она прижала к своим губам то место на запястье, где раньше находилась Метка и закрыла глаза. Она скоро выберется отсюда. Конечно, Милорд заберёт её. Он не забудет о своей самой верной, самой преданной стороннице. Он вернётся и убьёт Грюма, а её возьмёт на руки, нежно поцелует в губы и тихо скажет: «Белла…», так, как умеет только он. Белла рисовала в своём воображении картины безоблачного будущего. Она не чувствовала холода, даже боль в теле притупилась. Наконец, высшие силы сжалились над ней и подарили глубокий сон.
17.09.2010 Глава 19. Казнь
Сестра, всё кончено! Он больше не вернётся! Чего ещё я жду? Жизнь гаснет. Меркнет свет. Да, меркнет свет. Конец. Прости! И пусть прольётся слеза из глаз твоих. В моих слезинки нет. — Марселина Деборд-Вальмор, Элегия
Дальнейшие дни тянулись для Беллы бесконечно долго. Она проводила их в полудрёме, с трудом отличая реальность от своих фантазий. Грюм сказал правду — никто больше не приходил в её камеру, не таскал на допросы. Беллатрикс оставили дожидаться суда в полном одиночестве. В том, что суд будет, ведьма не сомневалась. Она готовилась к нему, придумывала речь. Даже если ей не предоставят последнего слова, она всё равно прокричит то, что хочет сказать. Ей не заткнут рот, нет. Мысли о суде придавали Белле жизненных сил. К тому же, она надеялась, что увидит там Рудольфуса. Мысли о муже пришли только на второй или третий день заключения. Белла надеялась, что он жив. Мёртвый Лестрейндж был не на руку временно одержавшим победу орденовцам. «Вы выиграли сражение, а не войну!» — шептала Беллатрикс. Она начала есть. Чёрствый хлеб и холодная вода хотя бы чуть-чуть заглушали постоянное чувство голода. Все повреждения, нанесенные Грюмом, были излечены. В камеру пришёл целитель и, не произнося ни одного слова, залечил раны и переломы. Это событие развеселило Беллатрикс. Она бы предпочла явиться на суд в своём прежнем виде, показав тем самым, чего на самом деле стоят хвалёные благородство и гуманность членов Ордена.
Когда послышался шум открывающейся двери, Белла спала. Она открыла глаза лишь тогда, когда на её лицо упал луч света. «Суд!» — мелькнуло в её голове. Но это была посетительница.
— Проходите, миссис Малфой, — голос тюремщика был по-прежнему грубым, но в нём слышались нотки уважения. — И помните, что время свидания — десять минут.
— Конечно, мистер. Благодарю вас, — Нарцисса сунула ему в руку хрустящую бумажку. — Пятнадцать.
— Ладно, — ворчливо ответил мужчина. — Заходите.
Нарцисса вошла в камеру сестры. Белла решила не вставать, она лишь села, подобрав одеяло под себя. Она видела, как брезгливо Нарцисса озирается по сторонам, как осторожно подбирает юбки, чтобы сесть рядом. Почему-то Беллатрикс была совсем не рада её визиту.
— Белла… — со слезами на глазах произнесла Нарси. — Что же ты наделала…
— Мне не в чем каяться, — гордо вскинула голову Беллатрикс. — Я служила Милорду!
— О, Белла, — Нарцисса схватила сестру за руки, — твоего Лорда больше нет, ты не должна думать о нём!
— Ты говоришь чушь! — Беллатрикс резко вырвалась из объятий сестры. — Он вернётся. Он не мог умереть.
— Нет, дорогая, он ушёл навсегда. Он исчез.
— Никто не видел его тела, — упрямо отрезала Белла. — Значит, он жив.
Нарцисса покачала головой. Это было бесполезно.
— Я хочу помочь тебе, — наконец снова заговорила она. — Ты должна сказать Грюму, что действовала под Империо. Тогда тебя не посадят в Азкабан.
— Что? — от возмущения Белла вскочила и стала лихорадочно ходить по камере. — Империо? Какой бред!
— Этот бред помог уже не одному десятку людей, — парировала Нарцисса. — Все на свободе, только ты, Лестрейнджи, Крауч и ещё несколько человек не сознались. Белла, сделай это! Ради меня, ради себя, в конце концов! Ты ведь будешь замурована заживо!
— На свободе? — Белла не верила своим ушам. — И Авроры купились на это? Дамблдор, этот прожженный интриган, поверил сказочке про Империо?
— Да, — кивнула Нарцисса. — Люциус избежал тюрьмы именно благодаря этой сказке.
— Люциус на свободе? — мир, в котором жила Беллатрикс, с озадачивающей стремительностью рушился в бездну. — Да он один из самых жестоких Пожирателей Смерти!
— Тихо, умоляю! — Нарцисса бросилась к сестре и зажала ей рот рукой. — Молчи!
Белла вывернулась. В её глазах читалось презрение.
— Я всегда знала, что у Малфоя гнилая душонка. Испугался за свою шкуру, предатель.
— Белла, у нас ведь сын, — по щекам Нарциссы покатились крупные слёзы. — Он не мог поступить иначе.
— Ах, вот как? Что же — меня ничего не держит. Я свободна от детей, от родственников, от обязательств. Мои родители умерли, мой муж верен Тёмному Лорду, а больше мне ни до кого нет дела. Я никогда не отрекусь от него, Цисси, слышишь?
— Белла! — Нарцисса бросилась на колени. Она схватила сестру за край юбки, не давая ступить ни шагу. — Ради меня! Ради Драко, твоего племянника! Ради ребёнка, которого ты потеряла из-за своей безумной одержимости! Скажи, что была под Империо!
— Нет! — Белла вырвала свою юбку из пальцев Нарциссы. — Я скорее откажусь от тебя, чем от него.
Нарцисса резко встала. Она устремила на Беллатрикс взгляд, в котором было столько удивления и непонимания, что Белла невольно сделала шаг навстречу сестре.
— Я не могу предать его, пойми, — заговорила она чуть более мягко. — Должен быть хоть кто-то, кто будет верить в его возрождение.
— Я всё поняла, — холодно произнесла Нарцисса. — Ты предпочитаешь Азкабан предательству. Я не могу обвинять тебя в этом. Но принять твой выбор… прости, Белла, но мне надо думать о сыне. Если ради его спасения мне придётся свидетельствовать против тебя, я сделаю это. Прости.
Она повернулась и ушла, не прощаясь. Белла осталась стоять в своей пустой и тёмной камере.
— О, Цисси, как ты не понимаешь… — прошептала она, не замечая, что из её глаз текут слёзы. — Ты ведь тоже Блэк, в твоём сердце тоже должны быть выжжены слова toujours pur. Toujours...
Беллатрикс опустилась на холодной пол, утирая с лица слёзы. Сейчас ей как никогда раньше хотелось уткнуться в плечо Рудольфуса и позволить ему гладить себя по волосам, ощущать тепло, исходящее от него. Но Белла не видела мужа вот уже много дней. Вся надежда оставалась на суд.
* * *
Накануне суда Аластор Грюм решил провести внеочередной допрос. Ему уже порядком надоели Лестрейнджи, будь его воля — он бы убил их лично при первой же встрече. Но действия аврора ограничивал закон, и Грюму приходилось считаться с ним. Из всей троицы он больше всего ненавидел Беллатрикс — она была женщиной, и это автоматически ставило её в класс подозрительных субъектов. Женщины никогда не баловали Грюма своим вниманием, и он находил забвение в выпивке и работе. Когда Беллу привели на первый допрос, Аластор сразу понял, что она ни в чём не сознается. В ней было столько гордости, столько веры в собственную правоту, и это так раздражало его, что он сорвался. С Рудольфусом и Рабастаном Грюм вёл себя спокойнее и рук почти не распускал. Он искал нечто, за что можно было зацепиться. Что-нибудь грязное, скелет в шкафу семьи Лестрейнджей. И однажды ему в голову пришла гениальная идея. Ночью в его кабинет привели сонного Рудольфуса, силой влили в него изрядную долю сыворотки правды, и крепко привязали к стулу. Грюм, тоже приняв на грудь горячительных напитков, начал допрос.
— Завтра суд, Лестрейндж.
— Спасибо, что проинформировали, — усмехнулся Рудольфус.
— Увидишь свою жёнушку.
Руди ничего не ответил, и только в его глазах появилось некое подобие радости.
— У вас с ней всё было хорошо? — поинтересовался Грюм.
— Какое ваше дело? — огрызнулся Лестрейндж.
— Неверный ответ. Я повторяю — ваша с Беллатрикс семейная жизнь была счастливой? — Грюм навис над Рудольфусом, заставляя того невольно вжаться в спинку стула.
— Н-н-нет, — с трудом выдавил из себя Руди. Сыворотка правды была безжалостна.
— Ага, — Грюм обнажил в улыбке желтоватые зубы. — Угадаю с трёх раз — она тебе изменяла. Верно?
— Да, — в этот момент Рудольфус себя ненавидел.
— С кем?
Лестрейндж до боли сжал зубы и впился ногтями в ладони. «Нет, нет, не говори, не предавай её!» — твердил он себе.
— С твоим братом?
Он отрицательно мотнул головой.
— С Малфоем?
Снова нет.
— С Краучем?
Промашка.
— Даа, это становится всё более интересным! — протянул Грюм. — Знаешь, Лестрейндж, у меня даже кандидатуры закончились… кто у вас там ещё был такой, представительный? Твоя жена ведь не обратила бы внимания на мелкую сошку, верно?
— Зачем вам это? — пробормотал Рудольфус.
— А я, может, интересуюсь личной жизнью Пожирателей Смерти, — хохотнул Грюм. — Вот смотрю на вас и думаю — неужели у таких одержимых сумасшедших была и обычная жизнь? Вы дружили, любили, смеялись. Разве вы на это способны?
— Вполне, — Руди не мог не съязвить.
— Ладно. Продолжим, — Аластор бросил взгляд на своего лучшего друга — бутылку, и переливы золотистого напитка внезапно подсказали ему грандиозную мысль.
— Твоя жена изменяла тебе с Волдемортом? — медленно произнёс он, отчеканивая каждое слово.
Бороться с действием Веритасерума было бессмысленно.
— Да, — обессилено выдохнул Рудольфус, роняя голову себе на грудь.
— И ваш брак был фиктивным? — догадки осеняли Грюма каждую секунду.
— Да.
— Но ты любил Беллатрикс?
— Да.
— Потрясающе! — на лице аврора играла торжествующая улыбка. Теперь он знал, как сломать Беллу.
— Я предлагаю тебе сделку, Лестрейндж.
— Что? — Рудольфус поднял на Грюма глаза, полные ненависти.
— Сейчас ты говоришь мне, что выполнял приказы Тёмного Лорда, находясь под воздействием Империо. Я вношу это в протокол и оглашаю завтра на суде. Даю гарантию в восемьдесят процентов, что ты будешь освобождён. — Аластор блефовал. Он бы ни за что не дал этому убийце ускользнуть на свободу, но ему было нужно, чтобы Беллатрикс слышала, как ей муж отрекается от того, чему она посвятила жизнь.
— Вы рехнулись, Грюм? — усмехнулся Рудольфус. — С какой стати я должен это делать?
— Отомстишь своей неверной жене. Она издевалась над тобой столько лет, наставляла рога, делала посмешищем, а теперь ты можешь отплатить ей той же монетой. Решайся, Лестрейндж! Терять-то тебе нечего!
— Да пошёл ты, — устало произнёс Руди в ответ.
— Что?
— Пошёл на хрен.
Грюм размахнулся и ударом кулака отправил пленника на пол. Пока Рудольфус пытался подняться с пола вместе со стулом, он с ненавистью в голосе сказал:
— Я же тебя сгною заживо, если ты откажешься.
— И если соглашусь — тоже, — ответил Руди, утирая кровь о плечо. — Послушай, Грюм, — он не удостоил аврора взглядом, говорил, глядя куда-то вдаль, — ты можешь думать о нас, что угодно. Считай нас бесчувственными маньяками, беспринципными тварями, отморозками — мне всё равно. Но делать из меня предателя я не позволю. Твой Веритасерум не поможет тебе понять суть наших с Беллой отношений, ты никогда не поймёшь, почему мы приняли решение служить Тёмному Лорду. Я ни о чём не жалею, Грюм, — он перевёл дыхание, — и мне есть, ради чего жить. Тёмный Лорд вернётся и тогда… — Рудольфус сделал многозначительную паузу, — посмотрим, кто одержит победу.
Лицо Грюма перекосилось от ярости. Он схватил Лестрейнджа за плечо и потянул наверх. Затем, освободив арестанта от верёвок и позвав охранника, он прошипел, разбрызгивая слюну:
— Ладно, Лестрейндж. Завтра я устрою такую расправу над тобой и твоей сукой-женой, что вы оба пожалеете, что на свет родились.
Рудольфус лишь усмехнулся кровавой улыбкой. Этим словам аврора он верил сполна.
Когда Лестрейнджа увели, Грюм откинулся на спинку своего стула и отпил большой глоток огневиски. Рудольфус был прав — он никогда не поймёт, чем руководствовались эти люди, когда убивали невинных. Что же, у него не получилось разыграть для Беллатрикс спектакль. Конечно, это было неприятно. Она отправится отбывать пожизненное заключение в компании верного мужа, и это омрачало Грюму всю радость от победы.
— Ничего, — его язык уже заплетался, — ничего… они всё равно раздавлены. Твари…
* * *
Суд над Лестрейнджами и Краучем, Пожирателями Смерти, обвинявшимися в самом большом количестве и убийств, и не сознавшимися ни в чём, обещал быть главным событием года. Все желающие посмотреть на это грандиозное судилище, с трудом набились в зал заседаний. Был собран полный состав Визенгамота, обвинение представляли Альбус Дамблдор и Барти Крауч-старший. На последнего было жалко смотреть — он казался собственной тенью. «Интересно, отмажет он своего сына или нет?» — шелестели голоса у него за спиной. Дамблдора встречали чуть ли не аплодисментами. Грюм вошёл в зал, кивнул знакомым и устроился в глубине. Наставал час его триумфа.
Когда в зал ввели Пожирателей, наступила тишина. У всех четверых на головах были мешки, руки были связаны за спиной. Обвиняемых завели в заранее подготовленные клетки и тщательно заперли двери. Затем сопровождавшие их Авроры одновременно взмахнули волшебными палочками и мешки исчезли. Судьи и зрители увидели четверых измождённых людей, жмурящихся от бьющего в глаза яркого света. Если бы в этот момент кто-то уронил иголку, то звон, с которым она упала бы на пол, показался бы грохотом, до того тихо было в зале.
Постепенно глаза Беллатрикс освоились, и она смогла рассмотреть место, в котором находилась. Когда её потащили прочь из камеры, накинув на голову мешок, она тут же поняла, что настало время суда. Все её мысли были о Рудольфусе — увидит ли она его? Да, он был здесь. В соседней клетке. Белла поймала его взгляд и, как могла, улыбнулась. Затем она заметила Рабастана и Барти. Успокоившись на их счёт, Беллатрикс стала разглядывать публику. Когда женщина заметила в толпе яркие белые волосы, её сердце ёкнуло. Это была Нарцисса. Белла не могла увидеть выражение лица сестры, но то, что она пришла, заставило её выпрямиться и гордо взглянуть в глаза судьям. Пусть Нарси видит, что она гордится своими поступками. Пусть знает, что те слова на свидании не были ложью.
Рудольфус с трудом узнал в растрёпанной, грязной, исхудавшей и болезненно бледной женщине, стоявшей в метре от него, свою красавицу-жену. Он понимал, что и сам выглядит не лучшим образом, но контраст между прежней и нынешней Беллой был поразительный. Когда она взглянула на него, он, наконец-то, перестал сомневаться. Конечно, это была она. Таким пронзительным и одновременно тёплым взглядом больше не обладала ни одна женщина в мире. Он улыбнулся в ответ, потом еле заметно кивнул брату. Рабастан моргнул одним глазом. Второй был заплывшим и синяк на нём сиял ярким цветом. С Краучем оба Лестрейнджа тоже обменялись взглядами. Они были живы и это главное. «У Ордена есть одно слабое место, — подумал Руди, — они играют в Добро, и из великодушия оставляют своих врагов в живых, думая, что Азкабан и дементоры послужат более суровым наказанием, чем быстрая и безболезненная смерть от Авады. Как же они заблуждаются! Они сами дали нам в руки победу!»
Судебный процесс, тем временем, начался. Пожиратели отвечали на вопросы о количестве убийств и о применениях Непростительных. В глазах зрителей отражался неподдельный ужас, когда они слушали речи Беллатрикс. Она говорила о том, что Тёмный Лорд вернётся, что он зальёт кровью Англию, и что тогда все ответят за предательство. Ей затыкали рот, но убрать с её лица безумную гордость за содеянное было невозможно. Она стояла в своей клетке, словно королева, которую судит толпа плебеев.
— За отвратительные преступления, совершённые в полном сознании, за применение Непростительных заклятий, за попытку государственного переворота, за нарушение закона о секретности… — Крауч-старший начал зачитывать приговор. Это длилось около десяти минут. — За убийство сотен магглов… десятков волшебников… за сведение с ума Лонгботтомов, — в этот момент зал зашумел, — вы, Беллатрикс, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, а так же Барти Крауч-младший, приговариваетесь к заключению в Азкабан. Пожизненно.
— Нет! — раздался вопль Барти. Он вцепился руками в прутья клетки и впился взглядом в своего отца, только что зачитавшего ему почти смертный приговор. — Нет, папа! Не позволяй им увести меня, нет!
Крауч-старший отвернулся.
— Нет! — продолжал кричать парень, когда его хватали за руки и тащили прочь из зала суда. Защёлкали вспышки фотокамер, люди заговорили в голос и бросились поближе, посмотреть на тех, кто больше десяти лет держал их в страхе, в последний раз.
— Тёмный Лорд вернётся, Крауч! — кричала Беллатрикс, пока её тащили по проходу. — Он вернётся! Бросьте нас в Азкабан — мы подождём. Время для нас — ничто! Милорд воскреснет и освободит нас, потому что мы единственные остались ему верны! Только мы пытались найти его… Он вернётся! Вернётся!
И у всех, кто слышал эти безумные речи, кровь стыла в жилах, до того убедительной и зловещей была эта ведьма.
Наконец, авроры наложили на неё Силенцио. Осуждённых увели. Судьи скрылись в тайных покоях, принадлежащих Визенгамоту. Остальные собравшиеся потянулись к выходу. Они должны были чувствовать себя удовлетворёнными, радостными от того, что справедливость восторжествовала и злодеи получили по заслугам. Но люди были подавлены. Слова Беллатрикс оказали своё действие — они поселили в душах волшебников сомнение. Тёмный Лорд, где бы он сейчас не находился, мог быть доволен своей соратницей — она нанесла удар по врагам, даже будучи лишённой возможности колдовать.
23.09.2010 Глава 20. Воскрешение
Уста твердят: Ушёл он без возврата,
Нет, не покинул, — верит сердце свято.
Ты слышишь, как струна звенит и плачет?
Она звенит, дрожит слезой горячей.
Здесь в глубине трепещет в лад со мною:
"Я здесь, я здесь всегда, всегда с тобою!" — Леся Украинка
И однажды проснутся все ангелы,
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И ненастным январским утром
В горах расцветёт миндаль
Для того, кто умел ждать. — Fleur
Первые дни пребывания в Азкабане были весьма насыщенными. Беллу и Рудольфуса переводили из камеры в камеру, очевидно, пытаясь найти самую отдалённую и безопасную. К тому же, обоих Лестрейнджей непрерывно фотографировали. Английские волшебные газеты пестрели изображениями осуждённых Пожирателей Смерти. Но всё это длилось лишь несколько дней. После того, как шумиха вокруг этого события утихла, Беллу и Руди оставили в покое. Их определили в одну камеру и бросили навсегда. Там не было слышно человеческой речи, за стенами не раздавался стук шагов. Раз в день в камере появлялись два довольно больших куска хлеба и две миски с водой. Дементоры, эти адские стражники Азкабана, выли за крохотным зарешёченным окном, и иногда можно было увидеть их тени. Поначалу Беллатрикс каждый день просыпалась с надеждой, что вот-вот раздастся страшный грохот, рухнут стены и появится Волдеморт, воскресший и сильный. Он подойдёт к ней, возьмёт за руки и прижмёт к себе. А потом они аппарируют в Лондон и там Тёмный Лорд расправится с теми, кто так позорно отрёкся от него, а она будет помогать ему, она растерзает этих изменников собственными руками, в первую очередь, этого жалкого слизняка Малфоя. Всё это Белла так ясно видела во сне, что, проснувшись, подолгу приходила в себя. Она рассматривала высокие, тёмные стены и понимала, что по-прежнему находится в Азкабане. Её взгляд наталкивался на Рудольфуса, и тогда она отворачивалась к стене. Беллатрикс не хотела, чтобы муж видел её в таком состоянии. Но Руди всё равно подбирался к ней поближе, обнимал и ласково гладил по волосам и плечам. В камере постоянно было темно, но даже темнота не могла скрыть ужасающих изменений, происходивших с заключёнными. В чёрных, как вороново крыло, волосах Беллы почти сразу же появилась седая прядь. Её глаза впали внутрь, пальцы стали похожи на спички, обтянутые кожей, а тюремная роба висела на её исхудавшем теле, совершенно не грея. Рудольфус выглядел не лучше — вытянувшееся лицо, всклокоченные волосы и постоянный болезненный блеск в глазах. Поначалу Лестрейндж пытался выцарапывать ногтём полоски на камне, отметины, символизирующие количество проведённых в Азкабане дней. Белла отвергла его предложение поучаствовать в этом. Она не хотела знать о времени. Когда Милорд вернётся и вытащит их отсюда, тогда она узнает, сколько прошло дней, месяцев, лет. А терзать себя ежедневными муками Белла не желала. Да и Рудольфус вскоре отбросил эту затею. Они оба быстро потеряли чувство времени, не различали даже времени суток. Для них была постоянная ночь и вечная зима. Холод и голод стали их постоянными спутниками. Пытаясь хоть как-то согреться, они тесно прижимались друг к другу, и в такие минуты Беллатрикс была счастлива, что у неё есть Рудольфус. Без него она бы точно умерла в этой камере. Рудольфус же держался только ради Беллы. Если бы её не было рядом, он попытался бы бежать, заранее зная, что будет обречён умереть. Но Беллатрикс, её неистребимая вера в то, что когда-нибудь их хозяин вернётся, придавала сил и ему.
Они влачили такое жалкое существование, и больше всего их удручала отрезанность от окружающего мира. Единственным, что могло сообщить им о том, что произошло что-то экстраординарное, была Чёрная Метка. Беллатрикс могла часами лежать на полу, гипнотизируя взглядом своё запястье. Метку было едва видно, но Белла упорно глядела на этот слабый контур, что-то неразборчиво шепча себе под нос. Иногда к ней присоединялся и Рудольфус и тогда они лежали вместе, обнявшись и переплетя пальцы. Никогда они не были так близки в той, другой жизни. Беллатрикс засыпала на груди у мужа, и это вносило в его жизнь капельку счастья. Он мог закрыть глаза, попытаться забыть о холоде, и представить, что они дома, в спальне, что они обычная супружеская пара, и что ничего страшного не произошло… но сон заканчивался и жестокая реальность снова давила на них.
Однажды Белла, как обычно, разглядывала контур Метки. Рудольфус ползал в отдалённом углу камеры, пытаясь соорудить из двух рваных и тонких одеял некое подобие кровати. Беллатрикс хотела спать и лишь усилием воли заставляла себе не закрывать веки. Что-то неведомое говорило ей, что она не должна засыпать. Она продолжала смотреть на свою руку и внезапно произошло невозможное. Метка на секунду вспыхнула и через мгновение Беллу пронзила та самая боль, по которой она тосковала столько времени.
— Руди! — воскликнула она.
Он почувствовал то же самое и теперь ошалело глядел на жену, словно не веря, что это случилось на самом деле.
— Руди, он вернулся! — хриплый и низкий голос Беллы источал столько радости, что, казалось, все дементоры должны были тут же скончаться от избытка положительных эмоций.
Метка ещё некоторое время мигала, а затем снова исчезла.
— Началось, Белла, — прошептал Рудольфус, обнимая её за плечи. — Нам осталось ждать совсем немного. Он дал знак, что он снова здесь, и, значит,…
— Мы скоро будем на воле, — закончила за него Беллатрикс. Она точно знала, что ей это всё не почудилось. Не может двоим людям одновременно привидеться одно и то же. — Ещё чуть-чуть, и…
Это чуть-чуть длилось больше полугода. Теперь, когда в жизни Лестрейнджей появилась цель, когда почти каждый день Метки на их руках отчаянно извивались, а тело пронзала такая знакомая и сладкая боль, ожидание стало для них практически невыносимо. Белла буквально лезла на стенку от того, что не могла аппарировать к зовущему её повелителю. Рудольфус сжимал зубы и до крови царапал свою руку длинными, давно не стриженными ногтями. Дементоры, ранее обращавшие на этих заключённых не больше внимания, чем на остальных, теперь стаями вились возле окна их камеры. Надежда, появившаяся у Беллатрикс и Рудольфуса, привлекала этих странных существ. Но они не могли вогнать арестантов в уныние. Теперь глаза Беллы постоянно горели безумным огнём, она почти не спала и заставляла Рудольфуса, отличавшегося более острым слухом, прислушиваться, не доносятся ли откуда-нибудь звуки, свидетельствующие о прибытии Тёмного Лорда. И вот однажды, зимней ночью, Руди уловил эхо падающих камней. Он подполз к Белле, дремавшей в углу камеры, и дёрнул её за плечо.
— Белла! Проснись, Белла!
— А? — Она открыла глаза и ошалело огляделась по сторонам. — Что?
— Слышишь?
Шум нарастал. Теперь было отчётливо слышно, что совсем недалеко рушатся камни и ветер завывает гораздо громче, чем обычно. Беллатрикс обнажила своё запястье — Метка горела ярко-ярко и сильно извивалась.
— Он здесь! — восторженно прошептала она и прижалась губами к этому знаку.
— Пошли! — позвал её Руди. Он встал и подошёл к дальней стене камеры. По каменным глыбам ползла внушительных размеров трещина, от неё отходили новые извилины. Рудольфус легонько надавил на камни, и они рухнули на пол. В стене камеры образовалась дыра. Он не мог поверить своим глазам. Стены, так долго охранявшие их и казавшиеся вечными, теперь стремительно рушились.
Беллатрикс скользнула в открывшуюся перед ней темноту. Она шла вперёд, пошатываясь, широкие коридоры и свежий воздух опьяняли её, глаза застилала пелена, но Белла совершенно точно знала, что должна идти, что ей надо добраться до открытого пространства, увидеть перед собой необъятное небо и море, почувствовать себя живой впервые за много лет…
Она дошла почти до самого обрыва. Стена Азкабана была наполовину разрушена, и на месте камер для самых опасных преступников, осуждённых на вечные страдания, словно грешники в Аду, теперь зияла дыра. Огромные каменные глыбы формировали странные сооружения, по которым можно было взобраться наверх. Дементоры в недоумении вились над своим обиталищем. Беллатрикс взобралась на самый верх одного обломка стены и, широко раскинув руки в стороны, шатаясь от дуновений ледяного ветра, расхохоталась. Это был абсолютно безумный, нечеловеческий смех. Смех человека, восставшего из мёртвых.
Рудольфус двигался вслед за женой, но не успевал нагнать её. Белла ускользала от него, как только он протягивал руку, чтобы коснуться её плеча. Он видел, как она лезла всё выше, и ему стало страшно. Он вдруг осознал, насколько же Белла исхудала, насколько хрупкой и беззащитной она была. Руди непроизвольно сжал кулаки. Он ненавидел тех, кто отправил их сюда. «Я прикончу Грюма собственными руками!» — дал он себе обещание. Когда до Рудольфуса донёсся смех Беллатрикс, по его спине пробежала дрожь. Таких звуков он не слышал за всю свою жизнь.
— Белла, — позвал он её, — Белла, иди ко мне.
Она не слышала.
— Белла! — Рудольфус видел, как к ним стали подбираться другие заключённые и разрывался между желаниями пойти отыскать брата и заключить Беллатрикс в объятия.
— Белла! — Он сделал ещё одну попытку, но тщетно.
До Беллатрикс доносился какой-то звук, напоминавший голос мужа, но она не хотела идти к нему. Она закрыла глаза и глубоко вдыхала холодный воздух Северного моря, совершенно не заботясь о том, что, скорее всего, заболеет. Белла слышала шум позади себя, чьи-то голоса, крики, но её это совершенно не волновало. В мире были только она, свобода и жжение Метки на руке. Беллатрикс открыла глаза и увидела тёмную фигуру летящую прямо на неё. Ведьма не сдвинулась ни на миллиметр. Она позволила неизвестному схватить себя и унести прочь от Азкабана, куда, как она надеялась, ей больше не придётся возвращаться.
Рудольфус видел, как Беллу подхватили и унесли куда-то в ночь. Его сердце ёкнуло и в те несколько секунд, пока не пришла его очередь быть спасённым, он успел с горечью подумать о том, что снова наступает время, когда его жену у него отнимают. Они провели вместе столько времени, но он всегда знал, что это будет длиться не вечно. Лестрейндж привык к постоянному присутствию в их с Беллой браке Тёмного Лорда, он даже смирился с этим, но видеть, с какой лёгкостью Беллатрикс покинула его ради своего эфемерного возлюбленного, было невыносимо больно. Поэтому, когда Рудольфуса схватили и потащили сквозь облака и ветра, он с облегчением провалился в бессознательное состояние. Несколько минут блаженства перед возвращением к жизни — он бы хотел, чтобы они длились вечно.
to be continued...
23.09.2010 Глава 21. Старые и новые лица
Why have you waited to embrace me, my dear?
Cold is your silence, denying what is real
I’m still wondering why
I’m still calling your name, my dear…
Within Temptation
В Малфой-мэноре царило непривычное для него оживление. Огромная гостиная была наполнена грязными людьми в рваных и вонючих тюремных робах, по дому сновали сурового вида волшебники, а в воздухе повис запах гнили и сырости. Ничего подобного в этом особняке не могло бы произойти, если бы Волдеморт не избрал его своей резиденцией. Именно Люциусу Малфою выпала честь принимать у себя своего повелителя, а, когда Тёмный Лорд объявил, что намерен напасть на Азкабан и освободить из него всех заключённых там Пожирателей Смерти, а потом переправить их в Малфой-мэнор, Люциусу оставалось только смиренно согласиться. Он был далеко не в восторге от этого, сама мысль о том, что ему придётся вновь увидеть Лестрейнджей, навевала совсем не радостные мысли. Малфой прекрасно помнил, как плакала его жена после визита к сестре и как, захлёбываясь от рыданий, Нарцисса рассказывала ему, что именно Беллатрикс сказала о тех, кто отрёкся от Волдеморта, спасая собственную шкуру. Поэтому теперь, наблюдая за тем, как на его старинных диванах и коврах валяются бывшие узники Азкабана, Люциус с волнением ожидал, когда же в его доме появится Белла. А вот Нарциссе было некогда волноваться. Она сновала туда-сюда, приносила какие-то зелья, командовала домовиками, ошарашенными такой суетой, успевала присесть возле каждого вновь появившегося в гостиной Пожирателя, сказать несколько ласковых слов и, превозмогая отвращение, коснуться губами грязного, потного и липкого лба. Миссис Малфой пыталась скрыть за такой активностью страх перед сестрой. Беллу ещё не перенесли в Малфой-мэнор, но Нарциссе казалось, что она уже чувствует на себе её торжествующий взгляд, её презрение. Она буквально слышала её хриплый голос, произносящий: «Видишь, Цисси? Мой Лорд не забыл обо мне, он вернулся и освободил меня, и он знает, что я осталась ему верна, в отличии от тебя и твоего мужа!» Нарцисса носилась по дому со скоростью света, думая, что сможет загладить вину, если будет достаточно активной. Это чувство появилось в ней сразу, как только Люциус безрадостно сказал ей, что Волдеморт возродился. На женщину сразу нахлынуло всё то, что она довольно успешно прятала в самые укромные уголки своей души последние четырнадцать лет. Нарцисса в очередной раз вбежала в гостиную, неся новую порцию лечебных зелий, и её взгляд сразу упал на человеческое тело, лежащее в кресле возле камина, которое ещё минуту назад было пустым. Тело (иначе это было невозможно назвать) было измождённым, хрупким настолько, что, казалось, его можно легко сломать пополам, но было в нём нечто, что заставило Нарциссу выронить из рук драгоценную склянку и почти бесшумно прошептать:
— Беллатрикс…
Она хотела воскликнуть, но голос подвёл её и лишь стоящие рядом волшебники обернулись на звук разбившегося стекла, потонувшего в общем гаме.
— Белла, — повторила Нарцисса чуть громче.
Она подошла к сестре на ватных ногах. Словно в замедленном темпе протянула к ней руку. Осторожно коснулась жёстких волос. Присела рядом и вгляделась в лицо, открывшееся ей. Белый, восковой цвет лица, впалые щёки и чёрные круги под глазами, выпирающие кости и отвратителный резкий запах — но, тем не менее, это была Белла.
— О, дорогая сестра, — прошептала Нарцисса, позволяя слезам катится по щекам. Она не могла поверить, что этот фантом и в самом деле прежняя цветущая и сильная Беллатрикс. Нарцисса снова ощутила, как её охватывает чувство вины.
Беллатрикс приоткрыла глаза и тут же зажмурила их от нестерпимо яркого света. Постепенно она приходила в себя и звуки, цвета и запахи стали проникать в её сознание. Белла вгляделась в женщину, сидящую возле неё и трогающую её за лицо и руки. Её черты лица показались Беллатрикс чрезвычайно знакомыми. Белые волосы и ярко-голубые глаза… воспоминания о прошлой жизни завертелись и Белла удивлённо выдохнула:
— Нарси?
— О, Белла, ты пришла в себя! — Нарцисса заключила сестру в объятия. — Хвала Мерлину!
— Пусти, — Беллатрикс оттолкнула её от себя и поспешно огляделась вокруг. — Где я? Что произошло?
— Белла, ты в Малфой-мэноре, — Нарцисса по-прежнему не отпускала руку Беллатрикс. — Тёмный Лорд освободил вас всех из Азкабана и Пожиратели Смерти перенесли вас сюда. Здесь ты в безопасности, дорогая сестрёнка… — она снова попыталась обнять её, но безуспешно. Белла резко вскочила с кресла, от чего у неё закружилась голова и она была вынуждена опереться на каминную полку.
— Милорд, — произнесла она, — я хочу его видеть!
— Нет, Белла! — на лице Нарциссы отразился ужас. — Только не сейчас! Ты не представляешь, что…
— Не смей! — Белла обернулась к сестре, её вид был полон решимости. — Я должна увидеть его, я ждала так долго и ты не смеешь меня задерживать!
Она сделала несколько шагов вперёд, чувствуя, как комната плывёт у неё перед глазами, но остановится она не могла. Где-то в доме был Волдеморт, нет, не Волдеморт, Том, её Том и она увидит его, во что бы то ни стало…
Нарцисса не знала, что делать. Она не могла остановить Беллу. Несмотря на то, что та четырнадцать лет провела в тюрьме и объективно была физически слабее сестры, но Нарси просто цепенела рядом с Беллой. Её смущала сила воли и решимость, качества которых у неё самой почти не было. Но Люциус Малфой пришёл на помощь жене. Он увидел, что происходит на другом конце гостиной и поспешил туда.
— Здравствуй, Белла, — произнёс он, становясь у свояченицы на дороге. — Извини, но ты сейчас не можешь увидеть Тёмного Лорда. Он приказал никого не пускать к нему.
— Ты, жалкий предатель, не сможешь помешать мне, — слова Беллатрикс сочились ядом, — ни за что не поверю, что Милорд доверил тебе охранять его покой.
— Как видишь, доверил, — внешне Люциус был абсолютно спокоен, но Нарцисса видела, как побелело его и без того бледное лицо, что значило, что внутри у него всё клокочет.
— Пошёл прочь, — Белла попыталась оттолкнуть Малфоя, но он схватил её за плечи и оттащил назад к креслу. Тем временем эта сцена стала привлекать внимание всех находящихся в гостиной. Люциус бросил назад свирепый взгляд, значащий, что всем лучше заняться своими делами.
— Пусти, пусти меня к Лорду… — шептала Белла. Она чувствовала, что вся горит, как будто у неё температура под сорок, но попасть к Волдеморту она должна была немедленно, иначе всё потеряет смысл, иначе всё рухнет, всё… Беллатрикс не осознавала, что яростно бьётся в руках Люциуса, брыкается и пытается вцепиться в его длинные белые волосы, что отталкивает руку Нарциссы, которая протягивает ей спасительное успокоительное зелье, что бесконтрольно плачет. Наконец, Малфоям удалось уложить Беллу на спину, раскрыть её рот и влить в него лекарство. Беллатрикс почти мгновенно ощутила, как по её телу растекается слабость, как она теряет возможность шевелить конечностями и как её сознание затуманивается, унося в страну снов, которая для неё была царством кошмаров.
«За что… за что вы так со мной… — казалось, говорили её глаза, пока она, уже будучи не в состоянии говорить и двигаться, продолжала смотреть на Нарциссу и, иногда, на Люциуса. — что вы со мной сделали, зачем…»
Наконец, её глаза закрылись и дыхание стало ровным. Люциус подал знак и Беллатрикс понесли наверх. Нарцисса провожала сестру встревоженным взглядом.
— О, Люциус, я никогда бы не подумала, что она станет такой… нестабильной, — горестно произнесла она, утыкаясь в плечо мужа.
— Я склонен к иллюзиям меньше, чем ты, — сухо ответил Малфой, — твоя сестра всегда была психопаткой, а сейчас эти качества её характера проявились во всей красе. Четырнадцать лет Азкабана, что же ты хочешь…
— Нет, я не верю! — замотала головой Нарцисса. — Она отдохнёт, наберётся сил и снова станет такой как прежде.
— Ты знаешь, что этого не будет, — отрезал Люциус. — Беллатрикс никогда не простит нам так называемого предательства, она слишком односторонне мыслит. Твоя сестра никогда не поймёт, что мы бы сделали что угодно ради спасения Драко. Для неё существует один Тёмный Лорд.
Нарцисса не ответила. В глубине души она знала, что её муж прав, но правда была слишком жестокой, чтобы с лёгкостью с ней согласиться, поэтому Нарси цеплялась за любые соломинки.
— Нам надо продолжать помогать остальным, — Люциус кивнул в сторону оставшихся в комнате Пожирателей. — Иди к Рудольфусу и Рабастану, а я займусь Долоховым.
Он не хотел смотреть в глаза тем, кто предпочёл заточение заживо предательству. Нарцисса понимала и принимала это. И, хоть ей и было ужасно трудно исполнять роль целительницы, она знала, что иного выхода у неё нет. Люциус сказал ей, что будет пытаться выйти из под влияния Тёмного Лорда, но сказано это было таким тоном, что любой бы понял, что это будет сводиться к попыткам откупиться. Нарцисса присела рядом с Лестрейнджами, молча протянула им зелье, молча подозвала домовиков. У неё не было времени на то, чтобы предаваться отчаянию. В Малфой-мэноре сейчас находился Драко, которого пришлось срочно вызвать из Хогвартса, сославшись на экстраординарные события в семье. «О да, экстраординарнее не бывает! — с горькой усмешкой думала Нарцисса, когда писала письмо Дамблдору. — Не каждый день толпу близких родственников освобождают из Азкабана!» Драко ещё только предстояло познакомиться со своей тёткой и это приводило Нарциссу в ужас. Она увидела Беллу, она поняла, что та не простила её семью. И у Беллатрикс не было причин не распространять свою ненависть и презрение к Малфоям на их единственного наследника.
* * *
Последующий три дня Беллатрикс провела в забытьи. Она спала и ей снились кошмары, но проснуться не получалось, до того сильным было успокоительное зелье, которое в неё вливали чуть ли не литрами. Беллу определили в одну из самых больших комнат Малфой-мэнора, которая находилась неподалёку от спальни хозяев особняка и Нарцисса каждую ночь подолгу ворочалась, потому что заснуть, слыша крики своей сестры, было невозможно. Люциус выпивал зелье для сна без сновидений и советовал жене сделать то же самое, но Нарцисса отказывалась. Она страдала от того, что с Беллатрикс творились такие ужасные вещи. Нарцисса приходила в спальню к Белле, садилась рядом, брала её руку в свою, а второй гладила сестру по голове. Нельзя сказать, что это производило сильный успокаивающий эффект, но немного всё же помогало.
Постепенно Беллатрикс начала приходить в себя. Когда утром она открыла глаза и увидела перед собой не привычные каменные стены тюремной камеры, а светлые портьеры, красивую мебель, почувствовала свежий воздух, то поняла, что всё это было не сном и не игрой её воспалённого воображения. Волдеморт на самом деле освободил её из Азкабана и теперь она находится в доме своей сестры. Белла вспомнила, как Нарцисса и Люциус пытались помешать ей увидеть Милорда. Но сейчас в комнате никого не было и никто не мог задержать Беллатрикс. Она вскочила с кровати и, не обращая внимания на то, что была в одной ночной рубашке, побежала к двери. Но на пути к выходу стояло большое зеркало и Белла уловила боковым зрением своё отражение. Что-то заставило её остановиться и подойти поближе. Из зеркала на ведьму смотрела женщина, своим внешним видом больше напоминавшая старуху, чем прежнюю красавицу. Беллатрикс прищурила глаза и с подозрением покосилась на то, что видела. Отражение сделало то же самое. Волосы, лежавшие раньше на плечах тяжёлыми локонами, теперь топорщились во все стороны и были жёсткими как пакля. Они больше не были цвета воронового крыла, а некоторые пряди и вовсе были седыми. Кожа стала нездорового серого цвета, под глазами залегли чёрные круги, а вокруг глаз нарисовалась тоненькая сеточка морщин. Уголки губ опустились, ключицы торчали, кисти рук были невероятно тонкими… Беллатрикс рассматривала себя, как диковинное животное, каждую секунду поражаясь всё новым и новым изменениям в своей внешности.
Дверь открылась и на пороге показалась Нарцисса с подносом в руках. Увидев, что её сестра встала, Нарцисса тут же поставила свою ношу на ближайшую поверхность и бросилась к Белле. Она боялась, что та вырвется из её рук и бросится куда-то в неизвестном направлении на поиски Лорда, но Беллатрикс была так ошеломлена увиденным в зеркале, что позволила сестре отвести её обратно в постель.
— О, Белла, зачем же ты встала, — щебетала Нарси, поправляя одеяло и подушки, — тебе надо было позвать домовика или меня, ведь ты ещё совсем слаба…
— Я выгляжу ужасно, да?
— Что? — вопрос Беллы, сказанный таким будничным тоном, удивил Нарциссу. — Белла, ты же провела в Азкабане четырнадцать лет, это не могло пройти бесследно. Но мы тебя вылечим, — она ободряюще улыбнулась, — ты даже сейчас красивая.
Она не лгала. Глаза Беллатрикс остались такими же яркими, как и прежде, а блэковскую горделивую осанку не смогло испортить даже длительное заключение.
— Я ему теперь не понравлюсь, — покачала головой Белла.
— Это ты его ещё не видела, — пробормотала Нарцисса. Она сама с трудом смогла отучить себя вздрагивать каждый раз, когда Волдеморт обращал на неё свой взгляд.
— Что? — Белла услышала её. — Что с ним? Где он, я хочу его видеть! — минутная апатия прекратилась и Беллатрикс снова сбросила с себя одеяло, пытаясь встать.
— Его нет в поместье, — торопливо ответил Нарцисса, укладывая сестру обратно в постель. — И вернётся он только через два дня.
Это была правда.
— Он ждёт меня? Он хочет меня увидеть? — тон Беллы был почти умоляющим. Нарси дрогнула и ответила: «Да», хотя совсем не была в этом уверена.
— А где Рудольфус? — теперь в голову Беллатрикс пришли мысли о муже.
— С ним всё в порядке. Он отдыхает. Хочешь пойти к нему?
— Нет, — немного подумав, ответила Белла. Увидеть Руди прежде, чем Лорда — это было предательство последнего. — Позже.
— Как хочешь. А теперь выпей это, — Нарцисса протянула Белле восстанавливающее зелье. Беллатрикс послушно проглотила его.
— Давай, я приведу тебя в порядок? — предложила Нарцисса. — Если ты пришла в себя, то, наверное, захочешь принять ванну, умыться? А потом я расчешу тебя, помнишь, как ты меня в детстве? — Она осеклась, заметив усмешку во взгляде сестры. — Что-то не так?
— Ты просила меня отречься от Тёмного Лорда, помнишь? Твой муж рассказал Министерству сказочку про Империо, откупился сотнями тысяч галеонов и остался на свободе, а ты поддержала его, дорогая сестрёнка! — в голосе Беллы слышалось торжество человека, который одержал долгожданную победу. — Вы были предателями, а я осталась верна Милорду! А теперь ты думаешь, что я прощу тебя и из-за пары зелий и удобной кровати забуду о твоём поступке?
— Белла, прости меня, — Нарцисса с трудом сдерживала слёзы, — но ведь у меня был сын! Как я могла оставить Драко на произвол судьбы? Ему был нужен отец.
— Не пытайся обмануть меня, Цисси! Твой сын был лишь удобной отговоркой, чтобы отказаться от служения Лорду. Знаешь, я так рада, что он воскрес и что вам не удалось отвертеться! Потому что вот это, — Белла закатала рукав и продемонстрировала сестре Чёрную Метку, — навсегда!
— Белла, я не хочу больше об этом говорить. Да, мы виноваты, но я — в меньшей степени. У меня никогда не было Метки и, хоть я и разделяю убеждения Тёмного Лорда, тогда мы все были уверены, что он умер, и мне надо было защитить свою семью! — пыталась оправдываться Нарцисса.
Белла окинула её высокомерным взглядом и произнесла:
— Тешь себя этим, если правда веришь в то, что говоришь.
Обе женщины ещё несколько минут молчали, пока Беллатрикс, наконец, не нарушила тишину, которая уже стала давить.
— Иди, прикажи сделать чай. Я спущусь через полчаса.
— Хорошо, — Нарцисса подчинилась старшей сестре, которая имела над ней непонятную власть. — Я буду ждать тебя в малой гостиной, помнишь, где это?
— Я помню всё, Цисси, — зловеще улыбнулась Беллатрикс.
Нарцисса опустила глаза и скрылась за дверью.
* * *
Белла сидела в огромном старинном кресле, закутавшись в плед, и вдыхала аромат свежезаваренного чая. Казалось невероятным, что ещё несколько дней назад она валялась на грязном полу камеры, потеряв счёт времени. За пределами Азкабана жизнь шла своим чередом и осознавать это было очень неприятно. Казалось, всем было наплевать на то, что некоторые из последователей Тёмного Лорда провели в тюрьме столько лет. «Нет, не всем, — оборвала свои размышления Беллатрикс, — Милорд не забыл об этом. Он оценит меня и всё будет по-прежнему…» Червячок сомнения говорил, что как раньше уже не будет, но Белла гнала прочь эти мрачные мысли.
Нарцисса сидела рядом, пила чай и поглядывала на сестру. Выражение лица Беллатрикс настораживало. Разговор не ладился и в воздухе висело тяжёлое напряжение. Послышалось, как открылась дверь и раздались тихие шаги.
— Мама, я… — Драко осёкся, увидев рядом с матерью незнакомую женщину. Конечно, он знал, что в доме появилась его тётя, и что, рано или поздно, ему придётся с ней познакомиться, но почему-то парню казалось, что это произойдёт в торжественной и официальной обстановке.
Нарцисса была недовольна. Ей хотелось оттянуть знакомство Драко и Беллы на как можно более дальний срок. Но делать было нечего, поэтому она встала и произнесла:
— Знакомься, Драко, твоя тётя Беллатрикс. Белла, это мой сын.
— Доброе утро, — выдавил из себя Драко, прекрасно понимая, что вот так пялиться просто неприлично, но поделать с собой он ничего не мог.
— Хмм, — пробормотала Белла, скользя взглядом по племяннику. Её губы дрогнули в полуусмешке.
— Завтра Драко возвращается в Хогвартс, — поспешно сказала Нарцисса. — Он вернётся только в июне.
Ей почем-то захотелось загородить собой сына и защитить его от тлетворного влияния сестры, от её хищного взгляда и злой улыбки.
— Что же, — пожала плечами Беллатрикс, — значит, увидимся летом, Драко, — племянник больше не интересовал её и она вернулась к созерцанию своей чашки.
— Иди, — шепнула Нарцисса сыну, подталкивая его к двери.
— Но я хотел…
— Потом! — Драко давно не видел мать такой решительной и даже разъярённой.
— До свидания, тётя Белла, — успел сказать он, прежде чем его выставили в коридор.
— Белла, он мой сын, — вырвалось у Нарциссы. — Не надо…
— Больше похож на отца, чем на тебя, дорогая сестрица.
Нарси выдохнула с облегчением. Беллатрикс терпеть не могла Люциуса, и, если она сочла Драко похожим на него, то он не будет ей интересен. Но всё же страх за сына не исчезал из души Нарциссы. Она заметила, что Драко был сражён наповал в первую же секунду лицезрения Беллы, а надеяться на благоразумие своей сестры в этой ситуации было очень ненадёжной вещью. Беллатрикс могла захотеть мести… и тогда могло произойти страшное.
* * *
Два дня Белла бесцельно бродила по Малфой-мэнору. Она избегала общения с остальными Пожирателями, даже Рудольфуса не пускала к себе в комнату. Время от времени Беллатрикс перебрасывалась парой слов с Нарциссой, чаще всего спрашивая, не вернулся ли в поместье Тёмный Лорд. Но ответ всегда был отрицательным, и Белла возвращалась к себе, падала на постель и засыпала. Она спала очень долго и ей, на удивление, почти не снились кошмары. Время для них ещё не настало, сейчас Белла просто отдыхала и набиралась сил после заключения. Нарцисса отдала ей свои лучшие платья и мантии, и Беллатрикс приняла их с насмешливой улыбкой. Её веселило то, как сестра пытается угодить ей. Люциус избегал встреч с Беллой, он пропадал в Министерстве с раннего утра до позднего вечера. Остальные освобождённые из Азкабана сбивались в компании, много пили и шумели в гостиной по вечерам, и только Белла одинокой тенью скользила по пустынным коридорам и узким садовым дорожкам. Она знала, что Рудольфус следит за ней, иногда она чувствовала на себе его пронзительный взгляд, но, резко повернувшись, успевала заметить только тень, скрывающуюся за ближайшим углом. Беллатрикс понимала, что поступает скверно, игнорируя человека, который так долго был её единственной опорой, но надеялась, что Руди понимает, что никогда не сможет стать для жены важнее Милорда. Она ошибалась. Рудольфус ненавидел так щедро подаренную ему свободу. Он хотел бы вернуться в Азкабан и провести в камере остаток дней, если только Белла будет рядом с ним, и он снова сможет обнимать её и целовать её волосы. Рабастан говорил брату, чтобы он выкинул эти бредовые мысли из головы и предлагал забыться наедине с бутылкой, но Рудольфусу это было не нужно. Он со страхом ждал того дня, когда в Малфой-мэнор вернётся Волдеморт. Ему уже рассказали о том, как повелитель выглядит теперь, и он боялся, что Беллатрикс может не перенести этого. Нарцисса осмелилась рассказать Рудольфусу, что опасается за душевное равновесие сестры. Он грустно улыбнулся, и сказал, что она преувеличивает. Но на самом деле Руди понял, что с его женой творится что-то не то ещё в далёком 1981. Она сошла с ума в ту ужасную ночь, а он не мог ничего изменить. Им всем — и ему, и Белле оставалось теперь только ждать — неизвестно, чего.
* * *
Волдеморт вернулся. Беллатрикс поняла это поздним вечером. Она лежала в постели, ворочаясь и безуспешно борясь с бессонницей, как внезапно её пронзила мысль. «Надо встать и бежать в кабинет!» — чёткий приказ. Белла пулей вылетела из кровати, накинула мантию и помчалась вниз. Все в особняке уже спали, даже пьяные компании Пожирателей разбрелись по своим комнатам. Беллатрикс бесшумно спускалась по лестнице, покрытой пушистым ковром, глушившим звуки. Она повернула в коридор, ведший к кабинету, и замедлила шаг. Дверь туда была приоткрыта, из неё на пол падала тоненькая полоска мягкого света. Белла почувствовала, как у неё буквально кровь стынет в жилах. Дыхание перехватило, сердце заколотилось как сумасшедшее, ладони стали противно-липкими от пота. Она сделала один шаг вперёд и снова застыла. Уверена ли она в том, что делает? Хочет ли увидеть своего господина? Сможет ли понять, что прошлое ушло безвозвратно? Так много вопросов, на который у Беллатрикс не было ответов. Ещё шаг, ещё и ещё — ей оставалось протянуть руку и дотронуться до ручки двери, но он колебалась.
Беллатрикс придёт к нему. Волдеморт понял это в тот самый момент, когда зашёл в свой кабинет. Он чувствовал её неистовую энергию, наполнявшую весь дом, он практически видел, как она спускается вниз, как подходит к заветной двери. Но вот она замедлила шаг, Волдеморт ощущал её сомнения и страх. Он ухмыльнулся и протянул руку, чтобы погладить Нагайну, привычно свернувшуюся у его ног. Тёмный Лорд много думал о Беллатрикс в эти несколько дней своего отсутствия. Он не признавался себе в том, что попросту сбежал из Малфой-мэнора, не желая видеть Беллу. Волдеморт прекрасно помнил прошлое, но он не хотел возвращаться к нему. Все желания в нём умерли, осталось лишь чистое, беспощадное, сметающее всё на своём пути, стремление к безраздельной власти. После своего возрождения он много размышлял и пришёл к выводу, что всё, включая его новый облик, его совершенно устраивает. Отныне он был свободен от власти тела, от того, из-за чего, возможно, потерпел столь бесславное поражение четырнадцать лет назад. И Белла должна будет это понять, добровольно или же нет.
Беллатрикс набралась храбрости и приоткрыла дверь. Ей в глаза тут же бросился мужчина, стоящий к ней вполоборота. И одной секунды хватило, чтобы она узнала в нём Тома Риддла.
— О, Милорд! — прошептала она. Ноги совсем перестали держать её и она опустилась на колени, не смея поднять глаз на своего повелителя.
Волдеморт повернулся. Он окинул взглядом коленопреклонённую Беллу, потом сделал по направлению к ней несколько шагов. Нагини обвила его ноги, преграждая путь.
— Белла, — произнёс он.
Она вздрогнула. Этот голос, все интонации и тембры которого она знала наизусть, теперь звучал совершенно по новому.
— Посмотри на меня, — раздался тихий приказ.
Она повиновалась. Беллатрикс подняла глаза на Лорда и оцепенела. Ей было незнакомо это лицо, да и было ли то, что она увидела, человеческим лицом? Белая кожа, скозь которую местами просвечивали зелёные кровеносные сосуды, запавшие внутрь глаза с красноватыми белками, вместо носа — непонятная вмятина, а вместо губ, которые Белла так любила целовать в прошлой жизни — узкая полоска серо-розового цвета. Но всё это было бы ещё ничего, если бы не ужасающий холод, который источала фигура Тёмного Лорда. Внутри Беллатрикс в тот момент что-то сжалось и умерло. Подсознательно она уже знала, что всё кончено.
— Встань. Ты разочарована? — усмехнулся Волдеморт. Он читал сознание Беллы, как раскрытую книгу и это забавляло его.
— Нет, Милорд, — покачала она головой. — Я счастлива снова видеть вас.
Это не было ложью.
— Ты рада снова оказаться на свободе? — его голос, лишённый эмоциональной окраски, пугал.
— Да. Я безумно вам благодарна! Я знала, что вы вернётесь, я не отреклась от вас…
— Я знаю, — перебил её Лорд. — Я ценю твою преданность… — он немного помедлил, — Белла.
Услышав своё имя, она просияла.
«Ещё не поняла…» — разочарованно подумал Волдеморт.
— Я ждала вас так долго, — прошептала Белла, протягивая руку, чтобы коснуться его пальцев, но Нагини, до этого спокойно лежавшая на полу, зашипев, метнулась вперёд, ревниво охраняя своего хозяина. Беллатрикс испуганно отдёрнула руку. До этого она не замечала змеи, хотя это было странным — не заметить двенадцатифутовую гадюку было сложно, но Белла видела только Милорда.
— Шшш, Нагини, спокойно, — Волдеморт протянул руку и змея обвилась вокруг неё. Он погладил её по голове и произнёс что-то на парселтанге. Белла отшатнулась от этой странной пары. Она почувствовала, как внутри неё разливается пустота, пугающая и безграничная. Отныне Белла была чужой для Волдеморта. Нагини, вот кто был дорог ему теперь. Ревновать к змее, какая глупость!
— Через несколько месяцев нам предстоит большая акция, — Тёмный Лорд вновь взглянул на Беллатрикс. — Я планирую доверить тебе важную роль, Белла. Не подведи меня.
— Нет, никогда!
— Не надо обещаний, — жестом Волдеморт остановил Беллу, желавшую приблизиться к нему слишком близко. — Набирайся сил, отдыхай. Пока что от тебя ничего больше не требуется.
— Но, Милорд… — Беллатрикс понимала, что разговор окончен и сейчас её выставят прочь, а она так хотела остаться.
— Нет, Белла, — он покачал головой. — Ничего.
Она обречённо опустила взгляд вниз. Согласно дворцовым законам, бывшая фаворитка была обязана покинуть двор в течении двух дней, оставив короля счастливой сопернице. Лорд Волдеморт был несказанно добрее маггловских королей. Он позволил Беллатрикс остаться и служить ему. Разве она не должна быть счастлива, что, как раньше, сможет проливать ради него чью-то грязную кровь? Разве не ради этого она и была освобождена из тюрьмы?
— Как вам будет угодно, Милорд, — покорно произнесла она.
Волдеморт молча смотрел ей вслед, когда она уходила. Скрипнула дверь, раздался лёгкий шум удаляющихся шагов… Он сел в кресло возле камина, Нагини положила голову ему на колени, и он закрыл глаза. Несколько часов сна — вот, что ему было сейчас нужно.
Белла шла по коридору, с трудом сдерживая рыдания. Она ненавидела себя и весь мир заодно, за то, что у неё посмели отнять единственную радость в жизни — любовь Тёмного Лорда. Она больше никогда не осмелится назвать его Томом, даже мысленно. Том Риддл умер навсегда, это Беллатрикс знала точно.
— Белла? — из темноты послышался чей-то голос.
— Руди? — она напрягла глаза, но было слишком темно.
— Белла, почему ты ходишь по дому ночью? — это действительно был Рудольфус. Он подошёл вплотную к жене и тревожно вглядывался в её лицо. — Что случилось?
— Я… я… — она опустила голову, а её плечи содрогнулись. — Руди, я видела его… Это было ужасно!
— Белла, зачем… — он обнял Беллатрикс и прижал к себе.
— Всё кончено, понимаешь, всё кончено? — плакала она. — Навсегда…
Спасительная темнота нахлынула на Беллу и она потеряла сознание. Рудольфус подхватил её, не дав упасть. Он секунду подумал, а потом поднял Беллатрикс на руки и понёс туда, где было спокойнее и безопаснее всего в этом доме — в свою спальню.
03.10.2010 Глава 22. Томление весны
Sunday is gloomy, my hours are slumberless,
Dearest, the shadows I live with are numberless.
Darling I hope that my dream never haunted you
My heart is telling you how much I wanted you...
Sarah Brightman, „Gloomy Sunday”
Безумие для смертного есть худшее из зол.
Софокл, «Антигона»
Беллатрикс никогда не любила весну. Запахи пробуждающейся природы сводили с ума, приносили в душу беспокойство и чувство мятежности, пение птиц по утрам казалось слишком громким, а улыбки на лицах людей вызывали лишь злость — как они могут радоваться этому ужасному времени года? Нет, Белла любила позднее лето и осень. Весна была не её сезоном, а уж весна 95-го и вовсе казалась отвратительной. Все чувства Беллатрикс были обострены до предела, она ощущала каждый новый запах, появившийся в саду Малфоев, и это сводило с ума. Нервы, и без того расшатанные, теперь шалили чуть ли не каждый день и общаться с Беллой стало почти невозможно. Только Нарцисса и Рудольфус осмеливались на это, и Беллатрикс отвечала им взаимностью. Она понимала, что сестра хочет помочь ей, и позволяла пичкать себя успокоительными зельями. Белла мучалась то бессонницей, то кошмарами, и это высасывало из неё все силы. Никогда раньше, даже после самых кровавых боёв, ей не снились жертвы. За всё время заключения в Азкабане она ни разу не видела во сне Лонгботтомов. Белла забывала о тех, кого убила, через несколько минут после совершения преступления. Но этой весной всё было не так, как обычно. Белле снились странные сны, в которых вся её жизнь проходила перед ней в каком-то искажённом виде. Она просыпалась с диким криком от того, что всю ночь её преследовало лицо какого-нибудь волшебника, убитого лет двадцать назад. Однажды Беллатрикс спросила Рудольфуса, снится ли ему нечто похожее. Он ответил, что нет. Конечно, и его здоровье весьма пошатнулось, но не настолько.
Руди предложил Белле перебраться в его спальню, не имея при этом никаких тайных помыслов. Он просто хотел быть рядом, чтобы иметь возможность разбудить жену от очередного кошмара, успокоить и уверить, что то, что она видела, было всего лишь сном. Но Белла отказалась. В ту ночь, когда она, возвращаясь от Лорда, наткнулась на мужа в коридоре, и он отнёс её к себе, она единственный раз спала спокойно. Проснувшись, Белла обнаружила Рудольфуса, спящего рядом и целомудренно держащего её руку в своей. Это было так странно. Спать в обнимку в Азкабане казалось естественным, но на свободе, в огромной комнате Малфой-мэнора… Нет, Белла не хотела, чтобы их дружеские отношения с Руди переросли в нечто большее. Она была ему благодарна за поддержку, но предпочла восстановить дистанцию. Рудольфусу пришлось подчиниться. Он страдал, и Рабастан видел это. Старший Лестрейндж советовал брату забыть «эту психопатку», предлагал заливать горе вином и тащил в лондонские бордели. Один раз Руди сдался. Выпив оборотного зелья, братья отправились в притон. Когда Рудольфус вернулся домой, он презирал себя. Конечно, у него были женщины, он изменял Белле всё время их странного брака, но никогда не чувствовал себя таким грязным, как будто он совершил подлый поступок.
Беллатрикс страдала не только от кошмаров и тоски, но и от чувства ненужности. Ни разу, ни на одном собрании Тёмный Лорд не выделил её, не обратился по имени, даже не взглянул лишний раз. Единственное существо, кому он дарил ласку и внимание, была эта жуткая змея, Нагини. Белла питала стойкую неприязнь к этому созданию, которое забрало у неё любовь Волдеморта, и Нагини отвечала тем же. Змея определённо ревновала своего хозяина к его последовательнице и периодически грозно шипела, когда Белла проходила мимо неё.
Когда Волдеморт объявил, что вскоре планируется важная акция, Белла впервые почувствовала оживление. Наконец-то! Она покажет ему, что она всё ещё самая сильная и отчаянная ведьма среди его слуг, он заметит её и вернётся к ней! Надежды Беллы были призрачны, разум говорил ей, что ничего подобного не произойдёт, даже если она принесёт Милорду голову Поттера на подносе, но голос рассудка звучал в голове Беллатрикс всё реже и с каждым разом всё слабее. Радость Беллы немного омрачило то, что Лорд назначил её работать в паре с Малфоем, впрочем, Люциуса это тоже не обрадовало. Он яснее всех видел, что с его свояченицей творится что-то очень плохое, но предпочитал держать язык за зубами. «Если Лорду угодно посылать на ответственное задание сумасшедшую, — рассуждал он, — то, значит, ему виднее».
Беллатрикс с трудом дождалась дня, на который была намечена акция. Она убивала время, практикуя заклятия, перечитывая книги по тёмной магии и мысленно прокручивая в голове предыдущие сражения, вспоминая, какого это — уворачиваться от летящих в грудь заклятий, самой посылать во врагов Непростительные, превращаться в чёрный смерч и лететь сквозь воздух, преодолевая любые препятствия… только воспоминания о прошлом спасали её этой весной и помогали притупить тоску и чувство одиночества. Иногда к ней присоединялся Рудольфус, становясь её партнёром по дуэли. Временами ему удавалось развеселить её и тогда они сидели в гостиной, пили чай и болтали о милых пустяках, как самая обычная семейная пара. Но счастье длилось недолго и на Беллу вновь накатывала депрессия, из которой её не мог вывести даже Руди. Возможно, это удалось бы сделать Волдеморту, но он не замечал, как страдает его самая верная последовательница, или не хотел замечать. Лорда мало кто видел — он либо сидел в своём кабинете, планируя дальнейшую деятельность, либо исчезал в неизвестном направлении на несколько дней. Белла плакала ночами от безысходности и целовала Метку — единственное напоминание о Волдеморте, безгранично принадлежавшее ей теперь.
* * *
— Ну когда уже? — нетерпеливо спросил Беллатрикс, толкая Малфоя в бок. Они уже добрых полчаса стояли возле Министерства, куда им надо было проникнуть. По мнению Беллы, внутрь можно было попасть уже давно, расставить везде посты и схватить этих чёртовых детей во главе с Поттером, как только они сунутся туда. Но Малфою, назначенному руководить операцией, было виднее.
— Прекрати торопить меня! — зло прошипел он, оборачиваясь к Белле.
— Не понимаю, как тебе вообще можно было доверить руководство, — съязвила она. — С первого взгляда можно понять, что ты слишком трясёшься за свою шкуру.
Люциусу пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не врезать свояченице кулаком между глаз.
— Когда мы вернёмся, я не премину сообщить Тёмному Лорду, что ты посмела сомневаться в здравомыслии его решений. Ведь это он назначил меня главным, — голос Малфоя сочился ядом. Беллатрикс прикусила язык. Она знала, что ничем хорошим для неё это не закончится.
— Пошли, — Люциус потянул Беллу за рукав. Они осторожно вышли из своего укрытия, и то же самое сделали остальные Пожиратели. Множество фигур в чёрных мантиях и с масками на лицах заполонили пространство и, так же внезапно, как появились, растворились в воздухе. Этому виду магии им пришлось обучаться долго, но результат того стоил. Оказавшись внутри пустого Министерства Магии, они разделились на группы и разошлись по своим местам. Рудольфус успел напоследок ободряюще пожать руку Беллы. Он ещё не знал, что это будет его последнее прикосновение к жене перед долгим расставанием. Люциус повёл Беллатрикс за собой, в глубины Отдела Тайн. Белла скользила вдоль высоких полок, уставленными бесчисленными пророчествами и гадала, которое из них нужно Тёмному Лорду. Впрочем, это не должно было её волновать — пророчество достанет Поттер, а потом останется только отнять его у этого безмозглого мальчишки, которого так легко было обманом привести в Министерство.
— Стой здесь и не двигайся без моего приказа, поняла? — прошептал Малфой.
— Поняла, — без особого энтузиазма ответила Белла. Ей претило подчиняться Люциусу, но другого выхода не было.
Они видели, как в Отделе Тайн появился Поттер со своими дружками, как нерешительно эти гриффиндорцы направлялись вглубь узкого прохода между рядами. Кровь в жилах Беллатрикс потекла быстрее, дыхание участилось. Её последняя битва была так далеко и вот, наконец-то, она снова узнает эти сладостные ощущения сражения. Она бросила взгляд на Люциуса — он предупреждающе прижал палец к губам, тем самым давая понять, что ещё не время. Беллатрикс вновь застыла в ожидании.
Как же долго эти детишки возились с Пророчеством! Белла с трудом сдерживала себя, чтобы не выскочить из укрытия и не наброситься на них. Ей удалось рассмотреть Гарри Поттера. Она с интересом разглядывала того, кто смог одержать победу над самим Тёмным Лордом, пусть и краткую. Из-за этого невысокого темноволосого мальчишки Белла провела столько лет в Азкабане. Из-за него она потеряла любовь Волдеморта. Мысли об этом хватило, чтобы почувствовать, как её душу заполняет чистая, не смешанная ни с чем, ненависть.
— Пора! — еле слышно произнёс Малфой.
Белла пропустила его вперёд и двинулась следом. Краем глаза она видела, что остальные Пожиратели тоже сдвинулись с места. Кольцо вокруг детишек, решивших поиграть во взрослых и опытных магов, постепенно сжималось.
— Мы достали Пророчество, — услышала Белла слова Поттера.
— И лучше тебе отдать его мне, мальчик, — раздался голос Люциуса.
Поттер повернулся и увидел перед собой фигуру с маской на лице и закутанную в мантию. Он сделал шаг назад, инстинктивно закрывая собой друзей.
— Что происходит? — спросил он, пряча за спину руку с Пророчеством и выставляя вперёд волшебную палочку.
— Тебе пора научится отличать фантазии от реальности, — изрёк Люциус, снимая с себя маску. Белла про себя усмехнулась этому. Милорд не одобрил бы действий в открытую, но Малфой так любил эффектные жесты…
— Где Сириус? — напряжённо крикнул Гарри. — Что вы с ним сделали?
— Ты так ничего и не понял, — покачал головой Малфой. — Отдай Пророчество.
— Нападёте — я разобью его! — пригрозил Гарри, отходя всё дальше. Его друзья сгруппировались в небольшой круг, палочки у всех были выставлены вперёд.
Над Отделом пронёсся ледянящий душу смех Беллатрикс. Она не могла сдержать его, до того смешон и нелеп был этот мальчишка.
— Он любит поиграть? — она вышла из тени, тоже сбросив с себя маску. Если Люциус решил играть не по правилам, то и она не хуже. — Маленький пупсик Поттер, куда тебе тягаться с нами?
— Беллатрикс Лестрейндж! — какой-то парень, высокий и полный, сделал шаг вперёд. Белла окинула его взгядом, и тут же поняла, кто он — именно эти глаза снились ей недавно в одном из её кошмаров.
— Невилл Лонгботтом? — осклабилась она. — Как мама с папой?
Он взрогнул и ещё крепче ухватился за свою палочку.
— Я отомщу тебе за них! — воскликнул он. Он бросился бы на Беллу немедленно, если бы не сдерживающая его руку Поттера.
— Тихо! — прикрикнул Люциус. Ему не нравилось то, что Белла появилась слишком рано. Ситуация начала выходить из под контроля, но ещё был шанс всё исправить. — Нам нужно всего лишь Пророчество, Гарри. Отдай его нам и мы разойдёмся мирно.
— Зачем оно нужно Волдеморту? — поинтересовался Поттер.
— Не смей произносить его имя, отвратительный полукровка! — ввизгнула Беллатрикс. Она не понимала, почему Малфой нянчится с этим ребёнком, когда так легко можно оглушить и его, и всех его дружков.
— Подумай, Гарри, — Люциус намеренно обращался к подростку по имени, пытаясь создать иллюзию дружеской беседы. — Разве ты не хотел узнать, в чём тайна связи между тобой и Тёмным Лордом? Понять тайну своего шрама? Подумай, Гарри…
Пока Малфой увещевал Поттера, Беллатрикс изучала остальных юных волшебников. Рыжего она узнала сразу — Уизли. Ребенок тех самых Уизли, которые попортили им столько нервов в период Первой войны. Девчонка рядом с ним — наверняка та самая грязнокровка, о которой вскользь упоминала Нарцисса. Ещё одна рыжая — может быть, тоже Уизли. От Беллы не укрылось то, как эта девчонка смотрела на Поттера. Блондинка с отрешённым взглядом — вряд ли гриффиндорка. Эти дети были ненамного младше Беллатрикс, когда она приняла решение служить Тёмному Лорду, но ей казалось, что между ними пропасть. Она никогда не была такой наивной, никогда не верила слепо в добро и ей бы в голову не пришло пойти на поводу у ночных кошмаров. Она была несравнимо умнее всех этих подростков, умнее и сильнее, поэтому победа должна была быть на её стороне…
— Я ждал четырнадцать лет, — раздался голос Поттера. — Могу и ещё подождать. Ступефай!
И тут всё рухнуло. Все надежды уладить это дело быстро и тихо испарились. Белла увернулась от заклятия и бросилась вдогонку за убегавшими подростками. Прочие Пожиратели тоже помчались за ними. Узкие коридоры, стремительный бег, сопровождающийся звоном бесчисленных пророчеств на полках — Беллатрикс наслаждалась этим. Она любила этот темп. Несколько минут борьбы ни к чему не привели — дети неплохо отражали брошенные в них заклятия. Наконец, Белла улучила момент и вихрем ринулась вперёд, но сильнейшее «Редукто» отбросило её на много метров. Это дало противникам шанс на побег. Полки, угрожающе раскачивающиеся всё это время, наконец-то стали падать. Шум разбивающегося стекла заглушил всё вокруг.
— Обратно к Арке, быстро! — зазвучал в ушах Беллы голос Люциуса. Она повиновалась, приказ был более чем разумен.
Пожиратели оказались снаружи быстрее противников. Когда Поттер со своей компанией вновь появились в их поле зрение, Беллатрикс уже дёрнулась, чтобы бросится в бой, но Малфой положил руку ей на плечо.
— Слишком быстро, Белла. Сейчас они ожидают нападения, а нам надо выбрать самый неожиданный для этого момент, — прошелестел его мягкий голос.
— И когда это ты успел стать таким стратегом, а? — прошипела Белла в ответ. Её бесило то, что она вынуждена подчиняться Малфою. Будь она главной, то Пророчество давно было у неё в руках, а Поттер и его дружки — в плену у Пожирателей Смерти.
Поттер тем временем подошёл к Арке и всматривался в туман, вьющийся внутри неё. Постепенно все юнцы повернулись спиной к невидимым им Пожирателям и потеряли бдительность.
— Сейчас! — приказал Малфой.
Они сорвались с места и чёрным вихрем обвили гриффиндорцев. Когда он рассеялся, то все Пожиратели держали около себя по пленнику. Беллатрикс выбрала Невилла, она испытывала странную склонность к семейству Лонгботтомов. Рудольфус схватил рыжего Уизли, а Рабастан сжимал в своих ручищах тонкую шею грязнокровной подружки Поттера. Белла бросила мужу улыбку и он еле заметно кивнул в ответ. Он особенно ценил такие моменты, когда проявлялась их с Беллатрикс особая близость.
— Неужели ты думал, что сможешь победить нас? — надменно обратился Малфой к оставшемуся одному Гарри. В его голосе больше не было фальшивого сочувствия и доброты. — Верни Пророчество или твои друзья умрут.
— Нет, Гарри, не делай этого! — завопил Лонгботтом, но Беллатрикс ткнула в него своей палочкой.
— Заткнись, убожество, — прошипела она ему на ухо.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Пророчество оказалось в руках Малфоя. Белла облегчённо выдохнула, самое сложное было, наконец-то, сделано. Но внезапно помещение, в котором они находились пронзил луч белого света и появился никто иной, как кузен Беллатрикс, предатель крови, Сириус Блэк.
— Отойди от моего крестника, Малфой, — громким голосом приказал он и, не долго думая, врезал повернувшемуся Люциусу кулаком по лицу.
И тут началось столпотворение. Откуда-то появились авроры, их было несчётное количество, они бросились на Пожирателей, и Белла едва успела испариться. Она быстро потеряла из виду Рудольфуса, да и времени думать о муже не было. Битва, о которой так мечтала Беллатрикс, была в разгаре. Ведьма с наслаждением бросала в авроров одно Непростительное за другим. Стремительность, запах крови и ощущение близкой смерти — Белла упивалась всем этим, оглушая врагов своим безумным смехом. Она была счастлива, по-настоящему счастлива. И счастье стало абсолютным в ту секунду, когда Беллатрикс, улучив момент, материализовалась из воздуха и крикнула: «Авада Кедавра!», направляя палочку в сторону своего кузена. Сириус покачнулся, но не упал — заклятие пролетело в миллиметре от его плеча.
— Теряешь хватку, дорогая кузина! — нарочито беспечно воскликнул он. — Давай, я уверен, что ты можешь лучше!
Она могла. И она снова пустила в него смертельное заклятие, на этот раз не промахнувшись. Белла смотрела на то, как словно в замедленном темпе падает в пелену Арки тело её кузена, как мальчишка Поттер начинает орать и бросается вслед за ним, как кто-то из авроров подбегает, чтобы удержать его, как Поттер вырывается из его рук и кидается к ней, чтобы отомстить за смерть своего крёстного… «Хочешь поиграть, малыш? — весело подумала Беллатрикс. — Что же, поиграем!» И она скользнула в узкий проход, ведущий в паутину коридоров Министерства Магии.
— Я убила Сириуса Блэка! — кричала Белла, желая раздразнить мальчишку. — Я убила Сириуса Блэка!
— Круцио! — внезапно выкрикнул Поттер.
Такого она не ожидала. Заклятие задело её и Белла повалилась на пол. Однако боли не было, даже намёка на неё. Быстро повернувшись, Беллатрикс взглянула на того, кто осмелился ударить её Непростительным, её любимой игрушкой. Гарри весь дрожал от напряжения, он сам был ошарашен своим поступком.
— Никогда раньше не пробовал Непростительных, да, малыш? — ухмыльнулась Белла. — У тебя получится сделать это только тогда, когда ты испытаешь отчаяние, злобу, ненависть — всё в один миг! Тебе надо научиться правильному Круцио, мальчик, — она поднялась с пола и направила вперёд руку с палочкой, — а до этого даже не смей пробовать это заклинание, оно не для тебя. Но сегодня я преподам тебе урок. Круцио!
Гарри едва успел отклониться. Он кинулся за ближайшую статую и спрятался за ней.
— Дай мне Пророчество, Поттер, и я, так и быть, сохраню тебе жизнь! — заорала Белла, разъярённая тем, что ей не удалось попасть в противника.
— Пророчества нет! Оно разбилось! — последовал ответ.
— Ты лжёшь! Акцио, Пророчество!
— Нет, Белла, он говорит правду, — раздался тихий голос.
Беллатрикс обернулась и увидела Волдеморта.
— Нет, Милорд, — испуганно заговорила она, — я не виновата! Я пыталась сделать всё, что было в моих силах, пожалуйста, не наказывайте меня!
— Отойди, Белла, — он жестом приказал ей исчезнуть с его пути, — сейчас мне не до тебя.
Она повиновалась. Спрятавшись в одной из многочисленных ниш в стене, Беллатрикс напряжённо наблюдала за происходящим. Она едва не сорвалась с места, когда появился Дамблдор, и лишь усилием воли заставила себя остаться в укрытии. Впервые Белла видела, как сражается её повелитель. Дуэль двух сильнейших магов, это было зрелище не для слабонервных. Наступил момент, когда Волдеморт растворился в воздухе, и тут Белла не выдержала.
— Милорд?! — её вопль был слышен далеко за пределами холла, где происходило сражение.
И тут ворвались авроры. На лице Беллатрикс отразился ужас. Она видела, как кто-то, окружённый белым светом, несётся прямо на неё, и не могла ничего сделать, её сковал страх. И в последнюю секунду появившийся из ниоткуда Тёмный Лорд схватил её за руку и аппарировал.
— Ты ни на что не годна! — проорал он ей в лицо, как только они оказались в Малфой-мэноре. — Как можно было не отнять у детей Пророчество?!
— Милорд, я пыталась! Я говорила Малфою, что не надо тянуть, но он предпочёл…
— Я не хочу слушать про Малфоя! Как ты могла провалить задание?! — Волдеморт носился по комнате, круша на своём пути всё, сметая на пол дорогую посуду, вазы, опрокидывая мебель. Беллатрикс стояла, вжав голову в плечи.
— Я сражалась с Сириусом Блэком, Милорд. Он появился там так неожиданно и привёл с собой Авроров…
— Я не приказывал тебе убивать Блэка! Ты должна была принести мне Пророчество! — Волдеморт схватил её за руки и хорошенько встряхнул. Они оказались очень близко друг к другу, близко настолько, что Белла смогла почувствовать его тяжёлое дыхание. Она взглянула в его глаза и онемела от ужаса — они буквально горели алым огнём, лицо потеряло всякое сходство с человеческим.
Он увидел, что она смотрит на него и оттолкнул от себя. Толчок был такой силы, что Белла потеряла равновесие и упала на спину. Она попыталась подняться, но Лорд направил на неё волшебную палочку и она замерла. «Нет, нет, только не это!» — пронеслось у неё в голове.
— Ты подвела меня, Беллатрикс, а я рассчитывал на тебя, — яростно прошипел он. — И всё равно я спас тебя, а мог оставить в Министерстве, чтобы тебя схватили и снова отправили в Азкабан!
— Я благодарна вам, Милорд, я всё исправлю! Дайте мне ещё один шанс, умоляю!
— Обязательно исправишь. Но позже. А сейчас — Круцио!
Беллатрикс уже успела позабыть, какого это — извиваться на полу от нестерпимой боли. Она орала как ненормальная, пыталась вцепиться в ковёр, но лишь обламывала ногти. Слёзы катились по лицу, смешиваясь с кровью, которая текла из носа, на эту слизь налипали волосы, но Белла не могла помочь себе. Когда действие заклятия прекратилось, Волдеморт с презрением взглянул на то жалкое подобие человека, в которое превратилась Беллатрикс.
— Надеюсь, ты запомнишь этот урок, — произнёс он.
Белла всхлипнула. Она слышала быстрые шаги, стук двери, а потом настала тишина. Сил не было даже на то, чтобы доползти до ближайшего кресла, поэтому Белла осталась лежать на полу, вымазанная собственной кровью, ожидая помощи от какого-нибудь обитателя Малфой-мэнора.
09.10.2010 Глава 23. Племянник. Часть первая
Il se passe entre toi et moi
Quelque chose de tell'ment fort…*
Notre Dame de Paris
Беллатрикс пришла в себя лишь под вечер следующего дня. Она не знала, кто отнёс её в спальню, кто стёр кровь с лица. Тело ныло, напоминая о полученном вчера наказании. Белла со стонами сползла с кровати. Более-менее приведя себя в порядок, она решила спуститься вниз, найти Нарциссу и расспросить её о том, что случилось с остальными. Коридоры Малфой-мэнора были непривычно пусты, несмотря на то, что обычно вечером по особняку разносились голоса подвыпивших Пожирателей Смерти, слышался звон бокалов и чей-то грубый смех. Беллатрикс повернула к лестнице и внезапно увидела около окна полузнакомый силуэт. В коридоре было темно, и было невозможно разглядеть лицо стоящего, но эту фигуру Белла уже определённо видела. Тогда она решила подойти ближе. Поняв, кто стоит перед ней, Беллатрикс застыла в раздумьях. Она не особо хотела разговаривать с племянником, но что-то в его позе подсказало ей, что он неспроста стоит в этом тёмном месте, ссутулив обычно прямую спину и вцепившись пальцами в подоконник. Белла сделала ещё один шаг вперёд и тихо произнесла:
— Что-то случилось, Драко?
Его плечи дрогнули и он обернулся не сразу.
— Тётя Белла, — он избегал смотреть на неё, отводил глаза в сторону, — вчера… вчера отец…
Беллатрикс подошла ближе, она почувствовала, что Драко знает что-то очень важное.
— Что произошло вчера? — спросила она как можно мягче.
Драко наконец-то взглянул на неё и обречённо проронил:
— Отца забрали в Азкабан.
Сердце Беллы на секунду остановилось. Нет, этого просто не могло быть. Люциус в тюрьме — это была немыслимая картина. Но… ей в голову пришла ужасная мысль.
— Только его? Или… ещё кого-то? — спросила она, страстно желая унять предательскую дрожь в голосе.
— Всех. Всех, кто был в Министерстве и… — Драко опустил голову, словно извиняясь за то, что вынужден сказать. — И вашего мужа тоже.
Белла закрыла глаза. Всё было кончено. Рудольфус в Азкабане и одному Мерлину известно, когда он выберется оттуда. Она осталась совершенно одна.
— Тётя Белла, вы… плачете? — запинаясь, спросил Драко. Он чувствовал себя неуютно, стоя в нескольких сантиметрах от этой странной, незнакомой женщины, которую почему-то должен был называть тётей, но уйти и бросить её одну тоже не мог.
— Я плачу? — Белла лишь усмехнулась в ответ на такое предположение. Ей было тяжело, но показать свою боль пятнадцатилетнему мальчишке, да ещё и сыну Малфоя — это было ниже её достоинства. — О нет, Драко, ни в коем случае. Знаешь, — она коснулась его плеча, легонько выталкивая из ниши окна, — иди… иди, найди маму и скажи, что я хочу её видеть.
— Ладно, — Драко недоверчиво посмотрел на Беллу, которая, казалось, не до конца осознала всего масштаба трагедии. — Я скажу маме, что вы ждёте её здесь, да, тётя Белла?
— Да-да, — нетерпеливо кивнула Беллатрикс. — И, вот что, Драко, — окликнула она его, когда он уже удалялся прочь, — не называй меня тётей, хорошо? Мне это не нравится.
— А как же тогда? — растерялся парень.
Она улыбнулась.
— Просто Беллой.
* * *
Малфой-мэнор снова стал пустым и тихим. Те немногие Пожиратели Смерти, которые остались на свободе, вели себя тише воды, ниже травы. Они рано расходились по своим комнатам, днём сидели в библиотеке или в отдалённых уголках сада, переговаривались тихо, а чаще и вовсе молчали. Без Люциуса дом словно осиротел. Нарцисса с каждым днём всё больше походила на тень, а Драко, хоть и пытался держаться, не мог скрыть того, что ему больно и страшно. Отец был для пятнадцатилетнего парня всем, и его потеря стала страшной трагедией. Юный Малфой избегал общения с матерью, вид которой только усугублял его страдания, но почему-то постоянно сталкивался с тёткой. Иногда он ловил себя на мысли, что нарочно ищет встреч с Беллатрикс. Ему нравилось сидеть рядом с ней, нравилось то, что она не провоцировала его на разговоры, как это делала мама. Казалось, Белле вообще наплевать на него. Она ни разу не задала ему ни одного вопроса, даже количество брошенных на племянника взглядов можно было пересчитать по пальцам. Но именно это загадочное безразличие и притягивало Драко как магнит. Он слышал о Белле мало хорошего и, из чувства противоречия, искал в тётке положительные черты. Глядя на неё, он не мог поверить, что эта, на вид уставшая от жизни, но всё равно красивая, женщина может убивать, не задумываясь, может запытать своих жертв до безумия. Драко ещё не знал, что в скором будущем он на своей шкуре убедится в истинности этих рассказов…
Беллатрикс, конечно же, замечала, что племянник ходит за ней тенью, но, откровенно говоря, она не придавала этому большого значения. Драко был для неё почти незнакомым человеком. Она страдала по двум своим мужчинам, которые так внезапно покинули её. Рудольфус, единственный, на кого она могла положиться, кто умел обнять и успокоить её, как никто другой. Стоило ли быть освобождённым из Азкабана, чтобы через несколько месяцев отправиться туда снова? Белла с содроганием думала о том, как члены Ордена и Авроры обращаются с её мужем. Но мысли о Рудольфусе меркли, когда она вспоминала о Тёмном Лорде. Если, размышляя о Руди, Белла испытывала грусть, тоску и жалость, то Волдеморт вызывал у неё желание рыдать и крушить всё вокруг. Она не могла смириться с тем, что всё было кончено. Она ненавидела себя за провал в Министерстве, и ей казалось, что Лорд нарочно спас её и не дал снова попасть в тюрьму, потому что знал, что гораздо худшим наказанием для неё будет остаться на свободе, постоянно быть рядом с ним и не иметь ни малейшей возможности прикоснуться, прошептать нежные слова, хотя бы почувствовать на себе его пронзительный взор. Лето с каждым днём становилось всё жарче, и, хоть ночные кошмары притупились и физически Белла стала чувствовать себя лучше, спокойствия в её душе всё равно не было. Она бродила по Малфой-мэнору, по саду, чувствуя себя чужой. Нарцисса была безразлична к страданиям сестры. Она могла сочувствовать Беллатрикс, пока сама не столкнулась с бедой. На жалость и к себе, и к Белле места в её сердце не хватило. Нарцисса проводила дни, запершись в своей спальне, плача и перебирая вещи, которые напоминали ей о Люциусе. Лишь вечерами она заставляла себя спуститься к общему столу, за которым собирались все обитатели Малфой-мэнора, во главе с Тёмным Лордом. Мало кому нравились эти трапезы, потому что спокойно ужинать под пронизывающими взглядами Волдеморта было невозможно. Приходилось постоянно концентрироваться, следить за своими мыслями, если человек желал выйти из-за стола живым. Беллатрикс, сидевшая по правую руку от Лорда, почти ничего не ела, она не могла заставить себя проглотить ни кусочка, когда тот, о ком были все её мечты, находился так близко, что можно было протянуть руку и коснуться его… но она не осмеливалась. Напротив Беллы сидел Драко, всегда бледный и неестественно прямой. Он почти не отрывал глаз от своей тарелки и лишь изредка бросал короткие взгляды на тётку. Ему казалось, что их никто не замечает, но это было не совсем так. Беллатрикс действительно не обращала на них внимания, но вот Нарцисса почти сразу увидела, что творится на этом конце стола. Она говорила себе, что это пустяк и не стоит об этом думать, но унять странное волнение всё-таки не удавалось.
* * *
Однажды, посередине ужина, Волдеморт неожиданно произнёс:
— Я считаю, что Драко должен совершенствовать свои знания чёрной магии. Ему скоро предстоит отправиться в свой первый бой и он должен с честью нести звание Пожирателя Смерти.
Драко вздрогнул и побледнел ещё больше. Он знал, что рано или поздно это случится, но заставлял себя не думать об этом. Нарцисса вцепилась пальцами в край стола. Она не хотела даже думать, что её драгоценный сын будет драться с врагами.
— Раньше я сам обучал своих последователей магии, — продолжил Волдеморт. — И они даже достигали определённых успехов. Впрочем, — тут он сжал в своей руке нож, — это не помешало им потерпеть оглушительный провал в недавнем прошлом. Может быть, я оказался плохим учителем? — Он обвёл присутствующих зловещим взглядом. Все волшебники потупили глаза. — В любом случае, больше я не собираюсь этим заниматься. Тебя, Драко, тёмной магии будет обучать… — он сделал паузу, словно выбирал, кому же достанется эта работа, хотя выбор был сделан уже давно. — Беллатрикс.
— А? — она подняла голову и нерешительно огляделась по сторонам. — Я? Но…
— У тебя есть возражения? — прищурился Волдеморт. — Или ты настолько занята, что ты просто не можешь…
— Нет, Милорд, — поспешно ответила Белла. — Конечно, если вы приказываете, я подчиняюсь.
— Вот и прекрасно, — резюмировал Волдеморт. — К занятиям приступите сегодня же, ценна каждая минута практики. И не жалей его, Белла. В первую очередь Драко — неопытный юнец, и лишь затем — твой племянник.
Драко тяжело дышал, не отрывая глаз от тарелки. О нём говорили так, словно его и не было рядом, его судьбу решили, не спросив у него. Но он должен, должен реагировать достойно, он не имеет права быть слабым… наконец, он осмелился посмотреть на мать. Нарцисса с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, её глаза блестели, лицо было почти белого цвета. Слова Волдеморта выдернули её из того призрачного мира, в который она погрузила себя с момента ареста Люциуса. Нарцисса вернулась к реальности, в которой её сыну была нужна помощь.
Когда ужин закончился и все вышли из-за стола, Нарцисса подождала, пока её сестра покинет столовую, а потом выскользнула в холл следом за ней. Беллатрикс медленно поднималась наверх, задумавшись о чём-то своём. Когда она оказалась в тёмном коридоре второго этажа, Нарцисса прибавила шагу и неожиданно схватила сестру за руку.
— Послушай меня, Белла! — её голос звучал решительно и грозно. — Даже не думай, что я безропотно отдам своего сына тебе на растерзание! Ты не смеешь обучать его Непростительным заклятиям, поняла?
— Ты рехнулась? — Беллатрикс высвободила руку из цепких пальцев Нарциссы и окинула её возмущённым взглядом. — Как я могу ослушаться Милорда?
— Мне всё равно, как, — прошипела Нарцисса. — Если ты сделаешь из Драко убийцу, я никогда тебе этого не прощу, слышишь, никогда!
— Не смеши меня! — Белле надоели вопли сестры. — Ты не простишь меня? Да больно мне надо твоё прощение. Я всё про тебя поняла ещё четырнадцать лет назад. Тебя заботит только собственное благополучие, на Лорда тебе плевать! Будь твоя воля, ты бы не отпустила Драко от своей юбки ни на шаг. Да он должен благодарить Мерлина за то, что Тёмный Лорд решил взяться за него. Как бы ты ни противилась, милая сестрёнка, — Беллатрикс зловеще ухмыльнулась, — я сделаю из твоего сына мужчину.
— Не смей… — Нарцисса попыталась остановить сестру, но Белла оттолкнула её от себя и быстрым шагом поспешила к отдалённой комнате, которую Волдеморт решил отвести для занятий Беллатрикс с Драко. Реакция младшей сестры показалась Белле совершенно безумной и неадекватной. Её удивляло то, что Нарси не желает, чтобы её сын постигал тайны чёрной магии. Как будто Малфои не были издавна сильными тёмными магами! Инфантильность Нарциссы в этом вопросе раздражала, и Беллатрикс очень надеялась на то, что ей больше не придётся выслушивать её истерики. Драко всё не было и Белла уже начала скучать. Она прилегла на диванчик, закрыла глаза… надо было успокоить вконец расшатанные нервы.
Драко нерешительно приближался к заветной двери. Он видел, как по коридору вихрем пронеслась его мать, вся в слезах. «Ещё неизвестно, для кого это оказалось большим потрясением, — подумал парень, — но мама, хотя бы, снова выглядит живой». Он положил ладонь на ручку двери и замер. Уроки с тётей Беллой… нет, не с тётей. Просто с Беллой. Волдеморт как будто прочёл его мысли, увидел, что больше всего ему хочется больше времени проводить с Беллатрикс, только он не может найти повода. «Хотя что я говорю, — мысленно усмехнулся он над собой, — ведь Лорд Легиллимент». И тут ему в голову пришла мысль. Он знал, что хочет изучать в первую очередь.
— Я здесь, — тихо произнёс он в темноту.
Беллатрикс услышала, что в комнате раздались шаги, и с трудом заставила себя открыть глаза и приподняться.
— Да, Драко, я вижу, — устало произнесла она. — Ну что, приступим?
Он кивнул.
— Ты читал какие-нибудь книги по тёмной магии? — поинтересовалась Белла.
— Да, у нас в библиотеке достаточно старинных книг.
— Отлично. Значит, что-то тебе известно. Но я не буду излагать тебе теорию. Я считаю, что магию надо постигать практическим путём, — Беллатрикс отвела от Драко взгляд, внезапно сделавшийся туманным. Она вспомнила их с Волдемортом занятия. — Так вот, — отогнав воспоминания, ведьма продолжила, — я буду учить тебя определённым заклинаниям, а ты будешь их отрабатывать до совершенства. Всё понятно?
Драко снова кивнул.
— Какие-нибудь пожелания? — осведомилась Белла. Её начало раздражать молчание своего ученика.
— Да, — нервно сглотнув, ответил Драко. — Если можно… научите меня окклюменции.
— Окллюменции? — брови Беллатрикс взметнулись в удивлении. — Таак… — Она задумчиво оглядела племянника и её губы изогнулись в лёгкой улыбке. — Хочешь скрыть свои мысли от Тёмного Лорда?
— Нет, нет, — поспешно заговорил Драко, пытаясь скрыть своё замешательство. — Просто… я…
Через полчаса Беллатрикс могла с уверенностью сказать, что знает о жизни Драко практически всё. Он не мог поставить даже самый простой блок, и Беллу это бесило. Конечно, она и сама не сразу освоила эту науку, но Драко даже не пытался сопротивляться вторжению в его сознание. Просматривая его воспоминания, Белла чувствовала нарастающую неприязнь к Малфоям, воспитавшим из своего наследника нерешительного слизняка. В школе — заносчивый принц, дома — тихий, домашний маменькин сынок. Никакой решительности, и даже ни намёка на желание служить Лорду. С этим надо было что-то делать.
— Мне надоело, — заявила она, опуская палочку. — Ты совсем не стараешься. Продолжим как-нибудь в другой раз.
— Нет, Белла, — взмолился Драко, но ведьма была непреклонна.
— Тёмный Лорд, вероятно, хочет, чтобы ты овладел Непростительными заклятиями. Начнём с самого простого, с Империо. Знаешь, что это такое?
— Да, на четвёртом кусре Грюм рассказывал нам… — Драко осёкся, увидев, как сжались губы Беллатрикс при упоминании старого аврора.
Драко едва успел выкрикнуть: «Протего». Он отскочил в сторону, его напряжённая фигура и наконец-то появившийся в глазах решительный блеск порадовали Беллатрикс. Она принялась кружить вокруг племянника, не опуская волшебной палочки. Дуэль продолжалась.
— Экспеллиармус! — неожиданно воскликнул Драко.
— Протего! — Белла была удивлена таким поворотом событий, но, с другой стороны, ей нравилось, что занятие с Драко перестало быть скучным.
— Империо! — снова попробовала она. На этот раз парень отбил заклятие гораздо более уверенно. Его губы дрогнули в усмешке, тем самым напомнив Беллатрикс о Люциусе, который точно так же улыбался, когда ему удавалось совершить нечто сложное. Мысли о Малфое-старшем вызвали у Беллы прилив злости и она продолжила попытки одержать победу над Драко.
— Ступефай! — ей удалось попасть в цель и Драко отлетел к стене. — Империо!
Уже давно Беллатрикс не пользовалась Непростительными. Конечно, это не был её любимый Круциатус, но всё же… ощущений, подобных тем, которые давало применение этих заклинаний, больше в мире не было. Белла следила за тем, как стекленеют глаза её племянника, как послушно он смотрит на неё. Она могла приказать что угодно и он бы выполнил любую её прихоть. «Любую…» — нараспев мысленно произнесла Беллатрикс. Что-то внутри сжалось и сердце забилось сильнее. Белла медленно подошла ближе к Драко и остановилась в шаге от него. Она молча рассматривала его лицо, пытаясь найти хоть что-то отдалённо напоминающее фамильные блэковские черты. Но Драко был точной копией Люциуса, даже от Нарциссы он унаследовал мало. «Точнее, много, и это её дурацкий мягкий характер», — подумала Белла. Был большой соблазн применить легилименцию и посмотреть, что за мысли копошаться в этой белокурой голове, но ведьма сдержалась. Это было не совсем честно, всё-таки, Драко был её племянником, и эта дуэль была всего-лишь имитацией настоящей битвы с врагом.
— Фините Инкантатем, — произнесла она. Её голос был хриплым, глаза потемнели. Она должна была бы отойти от Драко, но оставалась на месте. Он тоже не делал попыток отступить.
— Итак, теперь ты знаешь, что такое Империо, — заговорила Белла. — Но ты должен научиться накладывать его самостоятельно.
— Да, — кивнул Драко. — Я готов попробовать снова.
Он сжал в руке палочку, но Белла покачала головой.
— Нет. Не сегодня. Я устала.
Парень был разочарован. Он надеялся, что ему удастся обучиться этому заклятию в сегодняшний вечер.
— Продолжим завтра. Можем начать немного пораньше, если хочешь, — небрежно проронила Беллатрикс, пряча свою палочку в потайной карман платья.
— Хочу!
Она усмехнулась его несдержанности. Драко был слишком молодым, слишком порывистым и Белла считала, что должна научить его сдерживать свои чувства. Без этого невозможно было представить себе настоящего Пожирателя Смерти.
— Спокойной ночи, Драко, — произнесла она.
— Спокойной ночи… Белла, — ответил он.
Беллатрикс не оглядываясь подошла к двери и скрылась в тёмном коридоре, оставив племянника одного. Драко подождал, пока шаги его тётки затихнут и тогда позволил себе облегчённо выдохнуть. Теперь, наедине с самим собой, он мог позволить себе быть естественным. Устало опустившись в ближайшее кресло, Драко закрыл глаза и прошептал:
— Это неправильно… всё это чертовски неправильно, но…
* * *
Сама не ожидая того, Беллатрикс начала привязываться к Драко. Через неделю после начала их вечерних занятий она с удивлением обнаружила, что ждёт часа их начала, что ей нравится обучать племянника. Драко оказался способным учеником. Переборов первое стеснение, он стал как губка впитывать все знания и умения своей тётки. Пробелов в теории у него почти не было, а вот с практикой были проблемы, и Беллатрикс заставляла его часами отрабатывать какое-нибудь заклинание. Драко раздражался, когда у него что-то не получалось, а издёвки и ирония Беллы заставляли его быть ещё более усердным. Лишь изредка он удостаивался скупой похвалы, но эти моменты были полны настоящего счастья. Беллатрикс понимала, что Драко талантливый волшебник, но считала, что не стоит хвалить его слишком часто. Их занятия становились длиннее с каждым днём и часто затягивались далеко за полночь. Постепенно Белла и Драко стали разговаривать не только о тёмной магии. Он рассказывал ей о том, как воспринимает окружающий мир, что думает по тому или иному поводу, а она всегда разбивала его стройные цепочки аргументов в пух и прах одним предложением. Драко одновременно боялся её острых, однозначных высказываний, но они его и притягивали. Примерно так же говорил с ним отец, но Люциус был так далеко, а Белла так близко, и она влияла на него куда больше, чем могла представить. Лучше всех это замечала Нарцисса. Миссис Малфой пыталась выяснить у сына, чем именно они с Беллатрикс занимаются на этих уроках, но всегда получала краткие, односложные ответы. Драко чуждался матери, и Нарциссе казалось, что Белла нарочно переманивает племянника на свою сторону, чтобы таким изощрённым образом отомстить Малфоям, предавшим её в трудную минуту. Однако, это было совсем не так. Белла даже не вспоминала об этом. Если поначалу она видела в Драко отражение Люциуса, и это отталкивало её и создавало надежный щит, то затем образ ненавистного родственника стал отступать на второй план. Белла выуживала из Драко фамильные черты Блэков и это стирало барьер между ними. То, чего подсознательно боялась Нарцисса, развивалось стремительными темпами. Беллатрикс и Драко были знакомы всего несколько месяцев, они не воспринимали друг друга как родственников. Белла была для Драко красивой, своеобразной и очень яркой женщиной, сильной ведьмой, и эти качества притягивали его. Он понимал, что то, что начинает чувствовать к ней — неправильно, но поделать ничего не мог. А для Беллы Драко был молодым, красивым парнем, глиной, из которой можно было вылепить всё, что угодно. И она занималась этим с увлечением. По-крайней мере, это позволяло хотя бы на несколько часов забыть о том, что больше в этом мире она никому не нужна. Если бы рядом с ней был Рудольфус, то Драко никогда не удалось бы затронуть какие-то струны её души. Но Лестрейндж был в Азкабане, а Лорд…
Лорд не обращал на Беллатрикс никакого внимания. Он проводил дни в своём кабинете, наедине с Нагини, а часто и вовсе исчезал в неизвестном направлении. Белла чувствовала себя брошенной. Она не понимала, за что с ней так обошлись и терзала себя обвинениями, сотни раз прокручивала в голове события, произошедшие в Министерстве Магии, пытаясь понять, почему же всё произошло именно так. Белла часто подходила к дверям кабинета Волдеморта, даже поднимала руку, чтобы постучать, но никогда не осмеливалась сделать это. Она не знала, что каждый раз, когда она оказывалась рядом, Тёмный Лорд знал об этом. Он чувствовал её дыхание, видел выражение её лица, не выходя из комнаты. Волдеморта раздражало её поведение. Ему казалось, что у Беллатрикс достаточно здравого смысла, чтобы понять, что её назойливость только навредит ей. Если у Беллы не было к нему каких-то срочных донесений, то зачем приходить? Волдеморт отказывался понимать, что во всём были виноваты чувства. По его мнению, если Беллатрикс что-то испытывает к нему, то это только её проблемы. Злость на Беллу нарастала с каждым днём. Взгляды, которые она бросала на него во время ужинов вызывали у Тёмного Лорда желание наказать её самым жестоким Круциатусом. Беллатрикс отчаянно пыталась возродить в нём то, что он с радостью похоронил. Волдеморт помнил об их страстном прошлом, о том, как сходил с ума по ней, как категорически отрицал любовь к Белле, даже то, как обдумывал возможность изменить что-то в их отношениях, направляясь в Годрикову впадину, но всё это было, словно в тумане, как будто сон. Иногда было приятно об этом вспомнить, но повторения этого Тёмный Лорд не хотел.
Однажды днём Беллатрикс шла по коридору, полностью погружённая в свои печальные мысли. Она даже не заметила, что из-за угла внезапно показался Волдеморт, который, конечно же, сразу увидел свою бывшую любовницу. Белла опомнилась только тогда, когда до столкновения оставалась только пара шагов.
— Милорд, — испуганно прошептала она, склоняясь в почтительном поклоне.
— Да, конечно, — она не осмеливалась поднять на него глаз. Впервые за долгое время они оказались наедине. Беллатрикс безуспешно пыталась унять волнение. Волдеморт чувствовал его и это раздражало волшебника.
— Почему ты бесцельно бродишь по дому целыми днями? — зло произнёс он. — Тебе нечем заняться? Иди обучай Драко! Или поговори с сестрой, читай книги, пользуйся свободным временем, пока оно есть! Почему ты тратишь его на бесполезные воспоминания?
— Простите, Милорд, — пролепетала Беллатрикс. — Я ничего не могу с собой поделать.
— Ты даже не пытаешься! — Он схватил её за плечи и грубо встряхнул. — Я освободил тебя из Азкабана и спас в Министерстве не для того, чтобы ты копалась в прошлом. Слышишь, Белла? — Волдеморт держал её практически на весу, его лицо было перекошено от злости, а голос шипел. — Я приказываю тебе забыть всё, что было! Если ты этого не сделаешь… — тут он перевёл дыхание, — пеняй на себя.
С этими словами Тёмный Лорд отшвырнул от себя Беллатрикс, причём сделал это с такой силой, что она упала на пол, ударившись спиной о стену. Но волшебника это не волновало. Взмахнув полами мантии, он стремительно двинулся по коридору и вскоре исчез в паутине коридоров Малфой-мэнора, не заметив, что дверь одной из комнат едва приоткрыта.
Драко находился в своей детской. Он часто приходил туда в последнее время. Это была маленькая, уютная комнатка, в которой он провёл самые счастливые годы своей жизни. Драко уже собирался уйти оттуда, но шум, доносившийся из коридора, заставил его обождать. Он не хотел подслушивать разговоры Тёмного Лорда, но, увидев Беллу, не смог заставить себя закрыть дверь. Драко слышал всё до последнего слова. Словно сквозь сон он видел, как Лорд отшвырнул Беллатрикс прочь от себя, и как она глядела ему вслед. Слёзы катились по её щекам и Драко невольно вспомнил, какая презрительная усмешка была на лице Беллы, когда он так нелепо предположил, что она плачет из за того, что её муж снова в Азкабане. «Прошлое… забудь… воспоминания…» — эти слова звучали в голове парня, и он с ужасом понял, что за тайна у его тётки.
— Они были любовниками! — еле слышно прошептал он, сползая вниз по стене. На лбу выступил холодный пот. Драко почувствовал, как в его душе появляется ранее неведомое чувство. Но, как это ни странно, он знал, как оно называется. Это была ревность.
*— „Между мною и тобою происходит что-то по-настоящему сильное…” — Нотр Дамм де Пари
17.10.2010 Глава 24. Племянник. Часть вторая
Дорогие читатели, не забудьте вначале прочитать 23-ую главу. А так же простите меня, Мерлина ради за то, что я омолодила Драко на целый месяц! Приятного чтения!
C'est le malaise du moment
L'epidemie qui s'etend
La fete est finie on descend
Les pensees qui glacent la raison
Paupieres baissees, visage gris
Surgissent les fantomes de notre lit
On ouvre le loquet de la grille
Du taudis qu'on appelle maison...
Protect me from what I want...*
Placebo
5 июля 1980 года
Драко с волнением оглядел комнату для занятий. Он пришёл туда задолго до того времени, когда должен был начаться урок с Беллатрикс, для того, чтобы сделать всё необходимое. Шестнадцатый день рождения наследника рода Малфоев проходило весьма необычно. Конечно, если бы на свободе был Люциус, если бы в их особняке не было Пожирателей Смерти и самого Волдеморта, то Драко пригласил бы своих школьных друзей, устроил грандиозный праздник, может быть, заперся бы в отдалённой комнате вместе с Панси и провёл бы с ней несколько приятных часов, но всё это было невозможно. Драко хотел устроить совершенно своеобразный праздник. Он с большим трудом упросил мать не говорить никому о том, что у него день рождения. Нарцисса недоумевала, но согласилась. Она понимала, что праздничный обед или ужин в компании дружков её мужа — это абсурд. Единственным человеком, которому вроде как полагалось знать о дне рождения, была Белла, но Нарциссе совершенно не хотелось говорить сестре об этом. Беллатрикс и так отняла у неё Драко. Они проводили вместе столько времени, что это казалось ужасным. Нарцисса пыталась выведать у сына, о чём он говорит с тёткой, что они делают, но он всегда отвечал кратко или просто отшучивался. Говорит с Беллой было вовсе бесполезно. Но Нарцисса не знала, что её сын собирается сделать на самом деле. Если бы ей было известно о его намерениях, то она бы предпочла организовать самую отвязную вечеринку, в которой участвовали бы все Пожиратели Смерти и их пособники.
Драко зажёг свечи и сдунул с бокалов невидимые пылинки. Маленький столик был накрыт на двоих, комнату озарял мягкий свет нескольких свечей, бутылка шампанского и лёгкие закуски ожидали гостью. Драко не имел ни малейшего понятия, что нравится Беллатрикс, но надеялся, что она не отвергнет его скромное предложение отпраздновать вдвоём его шестнадцатилетие. Наконец, послышались лёгкие шаги. Драко пригладил волосы, одёрнул рубашку и присел на краешек стула, безуспешно пытаясь придать своему облику небрежность и спокойствие.
— Драко, я… — начала говорить Белла, но осеклась, увидев перед собой всё это великолепие. Несколько мгновений она разглядывала непривычную картину, а затем спросила:
— Что это значит?
В её голосе не слышалось раздражения или неудовольствия. Только непонимание и немного любопытства.
— Я подумал, — сглотнув, ответил Драко, — что мы можем посидеть вдвоём. Поговорить… — под насмешливым взглядом Беллы его голос становился всё неувереннее и тише.
— Ты решил пить шампанское и вести разговоры вместо того, чтобы учиться накладывать Круцио? — поинтересовалась Беллатрикс, тем не менее, усаживаясь за стол. — Какой-то особый повод?
— У меня сегодня день рождения, — упавшим голосом произнёс Драко.
Её брови на секунду взметнулись в удивлении. Об этом Белла ни разу не думала, хоть и знала, что её племянник родился в середине лета.
— И сколько же лет тебе исполнилось? — поинтересовалась она.
— Шестнадцать.
— Какой большой мальчик, — Белла покосилась на Драко. На её лицо падали отблески свечей, но всё равно было слишком темно, чтобы разобрать, что на самом деле говорят её глаза. — Совсем взрослый…
Она не закончила фразу, как будто хотела сказать что-то ещё. Драко боялся пошевелиться. Ему казалось невероятным, что Беллатрикс не рассмеялась ему в лицо, увидев все эти декорации.
— Почему ты не сказал раньше?
— О чём?
— О том, что у тебя сегодня день рождения. Я бы подарила тебе что-нибудь.
— О, нет, не надо, я имею в виду, что… — он запутался в словах и замолк, почувствовав на себе взгляд тётки. Ему казалось, что он выражает презрение, но на самом деле это была заинтересованность.
— Ну что же… — медленно произнесла она. — Думаю, в честь праздника мы можем и перенести занятие. В конце концов, в последнее время ты делаешь успехи, Драко. Ты заслужил награду.
Он впервые осмелился улыбнуться и бросить на Беллу короткий, обжигающий взгляд.
— Шампанского?
— Пожалуй.
Он откупорил бутылку, разлил по бокалам пьянящий напиток. Белла поднесла свой бокал к губам, но не пила. Ей было интересно, что этот издёрганный, странный, но такой притягательный парень сделает дальше. Драко был чрезвычайно интересным объектом для исследований, но в тот момент, когда он встал, подошёл к ней и протянул вперёд руку с бокалом, молча предлагая выпить на брудершафт, Белла поняла, что заигралась. Исследователь сам оказался вовлечённым в эксперимент. Но сбежать сейчас было бы глупо. Беллатрикс улыбнулась и обвила руку Драко своей. Они оба наблюдали друг за другом, пока пили шампанское.
— С днём рождения, — прошептала Беллатрикс, ставя бокал на стол.
Драко не ответил. Он положил ладонь на затылок Беллы и, легонько заставляя её податься вперёд, медленно коснулся её губ. Это был острожный, почти невинный поцелуй. Беллатрикс не отвечала ему, но и не отталкивала. Тогда Драко попробовал проникнуть глубже. Он обвёл языком контур её губ, и Белла наконец-то приоткрыла рот, позволяя целовать сильнее. Его руки скользнули по её спине и остановились на талии. Беллатрикс тоже обняла его, сдаваясь нахлынувшим на неё желаниям. Впервые после освобождения из Азкабана она почувствовала себя кому-то нужной, желанной… Но внезапно, почувствовав пальцы Драко на застёжке своего платья, Белла опомнилась. Она мягко, но уверенно отстранилась от племянника.
— Ну-ну, нельзя же просить все подарки сразу! — шутливо произнесла она, садясь обратно на своё место.
Драко скользнул по ней хищным взглядом, от чего по спине Беллы пробежали мурашки. Всё это было так чертовски неправильно, но что-то не давало Беллатрикс встать и уйти.
— Ещё шампанского? — предложил он.
Белла кивнула.
Бутылка опустела быстро. Болтая о каких-то пустяках, Белла и Драко незаметно придвигались всё ближе и ближе друг к другу. Его руки по-хозяйски лежали на её талии, её голова опустилась на его плечо. Шампанское играло в крови, заставляя голос разума замолкнуть.
— Белла… — прошептал Драко, склоняясь, чтобы поцеловать её.
На этот раз не было никакой неловкости и осторожности. Он вжимал её в спинку стула, страстно кусая губы, терзая язык, вкладывая в этот поцелуй весь свой юношеский пыл. Беллатрикс отвечала ему. Ей надоело чувствовать себя отвергнутой, брошенной. Если Драко хочет её — что же, он её получит. К тому же, это была бы очаровательная месть Малфоям. Месть, о которой они, может быть, никогда не узнают… Беллатрикс потянулась к пуговицам рубашки Драко и стала быстро расстёгивать их.
— Белла-а-а… — простонал Драко.
Но внезапно всё кончилось. Беллатрикс отскочила от Драко с диким воплем.
— Что случилось?
— Милорд! — Белла закатала рукав платья и, словно загипнотизированная, уставилась на Метку, которая ярко горела и извивалась на её коже.
Драко побледнел. Всё возбуждение как ветром сдуло. Он посмотрел на Беллу. Его взгляд был полон мольбы, но ведьма не обращала на него никакого внимания. Она была полностью сосредоточена на своём повелителе. Кулаки Драко непроизвольно сжались, когда он увидел, с какой любовью и нежностью его тётка смотрит на знак Волдеморта.
Впервые с самого освобождения Волдеморт призывал к себе одну лишь Беллу. Это вселило в женщину надежду. Она мгновенно забыла про Драко. Какой ещё Драко? Зачем ей был нужен этот юнец, если она снова нужна Тёмному Лорду? Белла пулей вылетела из комнаты, на ходу поправляя платье. Драко остался один. Он задул свечи и остался в кромешной темноте. Злость захлёстывала его, он сжимал и разжимал кулаки, тяжело дышал, но ничего не помогало. Драко мог бы пойти к Нарциссе и мать утешила бы его, она обняла и поцеловала бы его в лоб, как в детстве, но парень не мог сдвинуться с места. Это разочарование он должен был пережить в одиночестве.
— Милорд, — Белла почтительно склонилась в реверансе перед Тёмным Лордом. — Вы звали меня?
Он усмехнулся. Хоть по дороге Беллатрикс успела застегнуть платье и поправить причёску, скрыть разрумянившиеся щёки и блеск в глазах она не могла. Волдеморт мог бы предположить, что это из-за того, что он позвал её к себе, но он знал настоящую причину. От него не укрылись странные отношения, завязавшиеся между Беллатрикс и её племянником. Какое-то непонятное чувство поселилось внутри Тёмного Лорда. Если бы он не презирал всё, что было связано с любовью, то он назвал бы его ревностью, но ревность была несовместима с его представлениями о жизни. Чувство собственности? Да, возможно. Волдеморт знал, что Белла влюблена в него, когда-то и он думал, что… но такие мысли маг, воскресший из мёртвых, отгонял прочь. Теперь эта любовь раздражала его, но делиться ей с кем-то ещё, тем более с отпрыском Малфоев, Волдеморт не собирался.
— Где ты была? — холодно спросил он.
— Я… — Белла не поднимала на него глаз. — Мы с Драко занимались.
— Вот как? — в голосе Волдеморта слышалась издевательская усмешка. — И чем же?
— М-магией, — последовал робкий ответ.
— Неужели?
Беллатрикс ощутила, как по её венам растекается страх. Ладони стали липкими от пота, сердце колотилось как безумное. Она не осмеливалась взглянуть на Лорда, ей казалось, что хватит одной секунды, чтобы он понял, что она собиралась сделать. Теперь Белла проклинала свою слабость. Как она могла поддаться неумелым попыткам Драко соблазнить её? Этот дерзкий юнец заслужил Круцио и он его получит, в этом Белла не сомневалась. Не от неё, так от Лорда…
Волдеморт видел, как тряслась от страха его лучшая последовательница и ярость в его сердце постепенно сменялась презрением. Какой смысл было наказывать её? Разве от этого Белла перестала бы неподобающе думать о нём? Разве очередное Круцио сделало бы эту сумасшедшую Блэк послушной? Она никогда не была такой. Лорд вспомнил, как много лет назад Белла заявила ему о том, что любит его. Как он взбесился тогда… теперь он стал гораздо спокойнее. Волдеморт скользнул по коленопреклонённой Беллатрикс безразличным взглядом. Он ничего не чувствовал к ней. Ему не пришлось убеждать себя в этом, как раньше. Белла была Пожирателем Смерти, сильной ведьмой, яркой женщиной, но не более. «Тогда почему я не могу дать ей свободу? — мысленно задал себе вопрос Тёмный Лорд. — Какое мне дело, в чьей постели она окажется, Драко, Рудольфуса, Снейпа или ещё кого… что заставило меня позвать её?» Он не находил ответа и это раздражало.
— Встань, Белла, — приказал он.
Она повиновалась.
— Ступай, — Лорд махнул рукой в сторону двери. — Делай, что хочешь.
«Я только что отпустил её? — подумал он. — Неужели она воспользуется разрешением и…» — внезапно у него перехватило дыхание. Слишком чётко перед глазами нарисовалась картина, в которой Беллу обнимал какой-то посторонний мужчина.
— Я не поняла… — пролепетала Белла. — В каком смысле?
— Пошла вон! — взорвался Лорд. — Что тебе неясно? Иди, куда хочешь, делай, что хочешь!
Он сам себе противоречил.
— Как прикажете, Милорд, — в глазах Беллы блеснули слёзы, и она стремительно повернулась и бросилась прочь из комнаты. Оказавшись в своей комнате, Беллатрикс обессилено упала на кровать и разрыдалась. Она не понимала, что ей делать. Дав Белле полную свободу действий, Волдеморт лишь ещё сильнее привязал её к себе.
* * *
Весь следующий день Белла провела в своей спальне. Сказавшись больной, она всё время провела, завернувшись в одеяло и уткнувшись носом в подушку. Беллатрикс догадывалась, что там, за дверью её комнаты, сходит с ума Драко. Парень действительно шатался по коридору всё утро, мучительно размышляя над тем, стоит ли ему постучать в заветную дверь или нет. Его терзало разочарование и ревность, ревность к Тёмному Лорду, при одной мысли об этом у Драко холодели руки и подкашивались ноги. Но всё таки он решил, что лучше не заходить в комнату к тётке. В конце концов, ему было неизвестно, что произошло вчера ночью, когда Беллу вызвал Волдеморт. Возможно, ей действительно было плохо.
Белла страдала. Страдала душевно. Она особенно остро почувствовала своё одиночество. Рудольфус, единственный по-настоящему близкий ей человек, был в Азкабане, Нарцисса только формально именовалась сестрой, Драко Беллатрикс предпочла бы больше никогда не видеть. «Андромеда предала нас, — грустно размышляла Белла, перебирая в уме всех своих родственников. — Сириус мёртв, чёртов мерзавец… не к кому, не к кому пойти!» Поток грустных мыслей прервал домовой эльф явившийся, чтобы сообщить, что подан ужин. Белла провела в рыданиях и воспоминаниях весь день.
— Скажи, что я не спущусь сегодня к столу, — огрызнулась она. — Принеси еду сюда.
Но через несколько минут домовик вернулся и сказал, что Тёмный Лорд настоятельно просит её присутствовать за ужином.
— Ладно, — пробормотала она. — Сейчас спущусь.
Когда Белла вышла в столовую, она увидела, что комната полна. За столом сидело гораздо больше людей, чем проживало на данный момент в Малфой-мэноре. С большим неудольствием Беллатрикс отметила присутствие Снейпа, сидевшего по левую руку от Волдеморта. Впрочем Снейп тоже вместо дружеского кивка лишь надменно поджал губы. Белла проследовала к своему месту, села и метнула на Волдеморта отрывистый взгляд. Лорд перехватил его и какое-то время они молча смотрели друг на друга, не задумываясь о том, что никто из Пожирателей Смерти не осмелиться приняться за еду, пока их хозяин не приступил к трапезе. Наконец, Волдеморт отвёл глаза. Он взял в руки вилку и ужин начался.
Беллатрикс гадала, зачем её присутствие так понадобилось Тёмному Лорду. Вроде бы, всё протекало, как обычно, разве что гостей было больше, чем в другие дни. Драко, сидевший напротив, не отрывал взгляда от тарелки. Юный Малфой был ещё более бледным, чем обычно. Нарцисса неотступно следила за сыном. Она не знала о том, что произошло или могло произойти прошлой ночью, но материнское чутьё подсказывало, что с Драко происходит что-то странное.
— Сегодня здесь присутствует весь Ближний круг, — торжественно заговорил Волдеморт по окончанию ужина. — Это не случайность. Я намеренно вызвал вас всех, потому что сегодня должно произойти важное событие.
Беллатрикс напряглась. Она ловила каждое слово Милорда, и была готовой в любую минуту сорваться с места и исполнить его приказание. Но это не понадобилось.
— Драко, — обратился Лорд к тщетно пытающемуся держаться непринуждённо парню. — Я думаю, что ты стал достаточно компетентен в тёмной магии после занятий со своей тётей.
Драко вздрогнул. Впервые за весь вечер он бросил короткий взгляд на Беллу. Она отвела глаза в сторону.
— Да, Милорд, — кивнул он.
— Значит, сегодня ты будешь удостоен великой чести, Драко. Дай мне свою руку.
Белла закрыла глаза. Она поняла, что последует дальше. Лорд решил дать Драко Чёрную Метку. Что же, было странно, почему он не сделал это до сих пор. В памяти возник образ прошлого. Юная Белла, только что вернувшаяся с первой акции, молодой и красивый Том Риддл и страшная боль, которая, тем не менее, была прекрасной. Беллатрикс погрузилась в свои воспоминания. Она открыла глаза только, когда перестала слышать тяжёлое дыхание Драко, прилагавшего нечеловеческие усилия для того, чтобы не закричать от боли, которая раздирала его. Белла окинула взглядом собравшихся — Драко потрясённо взирал на только что приобретённую отметину, Нарцисса вцепилась ногтями в край стола, её лицо было искажено отчаянием. Снейп был невозмутим. Остальные тоже не проявляли особых эмоций. Но у Лорда был припасён ещё один сюрприз.
— Сейчас ты получишь первое боевое задание, Драко, — произнёс он.
А вот это было уже интересно. Белла приготовилась слушать.
— Ты должен будешь убить Альбуса Дамблдора, — раздался отчётливый приказ.
В гробовой тишине раздался чей-то сдавленный стон. Это была Нарцисса Малфой.
Беллатрикс была очень удивлена. Убить Дамблдора? Поручить это зелёному мальчишке, который и Круцио то с трудом может исполнить? Неужели Волдеморт на самом деле полагает, что это возможно?
Глаза Драко не выражали ровным счётом ничего. Услышанное было до такой степени ужасно, что он ещё не осознал его до конца. Лишь спустя несколько секунд он взглянул на Тёмного Лорда, словно переспрашивая: «Убить Дамблдора? Я?»
— Ты, конечно, можешь отказаться, Драко, — медленно произнёс Волдеморт. — Но мне это очень не понравится. Очень.
— Нет, — еле слышно сказал Драко. — Я согласен. Я сделаю это.
— У тебя есть целый год на приведение моего приказа в исполнение. Можешь делать, что хочешь, но к июню следующего года Дамблдор должен быть мёртв. Иначе пеняй на себя.
— Да, Милорд, — Драко низко склонил голову.
* * *
Белла уже собиралась отправиться в ванную, когда дверь в её комнату внезапно распахнулась и ворвался Драко. Он казался сумасшедшим — волосы всклочены, воротник рубашки расстёгнут, пуговицы оторваны, глаза блестят. Он подлетел к Беллатрикс, рухнул перед ней на колени, схватил край её платья и заговорил:
— Белла! Белла, пожалуйста, помоги мне! Я умоляю, Белла!
— Что? — она дёрнула юбку, но Драко накрепко вцепился в неё. — Как ты себя ведёшь?
— Пожалуйста! — его сотрясали глухие рыдания. — Помоги мне! Я не смогу… не смогу убить Дамблдора! Белла, пожалуйста…
— Что ты от меня хочешь? — Беллатрикс с трудом могла поверить в то, что вчерашний элегантный, решительный и страстный молодой человек и теперешний, валяющийся в её ногах, растрёпанный и зарёванный мальчишка — одно и то же лицо.
— Поговори с ним! — простонал Драко. — Он ведь тебя послушает. Пожалуйста! Я ведь не смогу это сделать, я не убийца! У меня ничего не получится, я не хочу убивать директора! Белла… помоги мне!
— Даже не собираюсь! — возмущённо воскликнула Белла. — Лорд оказал тебе великую честь и ты не смеешь отказываться!
Драко растерялся и Беллатрикс воспользовалась моментом, чтобы наконец вырвать подол платья из его рук.
— Ты жалкий сопляк! Если ты не выполнишь задания, даже не думай, что Тёмный Лорд пощадит твою семью, — зло прошипела Белла. — Пора взрослеть, Драко!
— Я не хочу становиться убийцей! — в отчаянии простонал Драко.
У Беллатрикс перехватило дыхание. Она метнулась к племяннику, схватила его за плечи и подтянула к себе. Почти соприкасаясь с его лицом, она заговорила хриплым от злости голосом:
— Убийцей? Милый Драко, а знаешь ли ты, скольких человек убил твой драгоценный папочка? Рассказать? Поверь, я знаю о Люциусе столько интересного… Убийцей! Ха! Да все твои родственники — отпетые головорезы, если на то пошло. Мы убиваем не просто так — мы очищаем мир! Или ты предатель крови, Драко?
Он испуганно замотал головой. Такая Белла пугала его. Драко боялся, что тётка исполнит свою угрозу и расскажет о тайнах Люциуса, а их Драко знать не хотел.
— Мама никого не убивала, — прошептал он, но в ответ на это Беллатрикс лишь расхохоталась.
— Твоя мать — ничтожество! Она не способна ни на одно самостоятельное решение. Нарцисса никогда не жила своей жизнью, вначале за неё решала мать, затем — муж. Если хочешь равняться на неё, то имей в виду, что уважения ты не получишь. Ни от меня, ни от кого-либо другого.
— Не смей… не смей оскорблять мою маму! — Драко попытался вывернуться из цепких рук Беллы, но безуспешно.
— Я была ненамного старше тебя, когда присоединилась к Тёмному Лорду, — беспощадно продолжала говорить Белла. — И я ничего не боялась. В то время я уже была взрослой, сильной ведьмой. А ты, Драко — маменькин сынок, не способный ни на что!
— Неправда! — подростковые гормоны в организме Драко бушевали вовсю. Он был взрослым, и он мог бы доказать ей это вчера, если бы не…
Все эти мысли так чётко отразились на его лице, что Беллатрикс, даже не используя легиллименцию, смогла прочесть их. Её черты исказило презрение и она разжала пальцы.
— О нет, Драко, — произнесла она. — Ты глубоко заблуждаешься. Ты не интересуешь меня — тем более, теперь.
Он отшатнулся. С его глаз как будто спала пелена. Как он мог убедить себя в том, что влюблён в эту странную, полубезумную женщину? Как мог поверить в симпатию с её стороны? Всё было ложью, всё! Драко почувствовал, как к горлу подступает комок.
— Ты чудовищна, — прошептал он.
Ответом ему послужила презрительная усмешка. Драко повернулся и выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. Беллатрикс устало опустилась на кровать. Разговор с племянником попортил ей немало нервов, но был и несомненный плюс — она избавилась от этого наваждения. Теперь Драко был для Беллы всего-лишь сыном её сестры — никчёмным и слабым. А такой человек не мог иметь на Беллатрикс никакого влияния. Она закрыла глаза и прогнала от себя все глупые мысли. Близился сентябрь — и вместе с ним новый этап войны. Войны, которую Белла всем сердцем желала выиграть.
* — "Это тягостное мгновение…
Распространяющаяся эпидемия…
Праздник закончился…
Мысли, парализовавшие разум…
Опущенные веки, серое лицо…
Внезапно появляются призраки в нашей постели…
Открывается задвижка решетки
Этой конуры, которая называется домом…
Защити меня от моих желаний" — Placebo
17.10.2010 Глава 25. Хороший год
Единственное, что можно с уверенностью сказать об удаче — она изменит.
Мизнер
… Скажи, ты умеешь жалеть?
Ах, да! Ухмылка — ответ.
А душа твоя может болеть?
Ах, да! У тебя ее нет!..
Otto Dix
Осенью 1996 года Пожирателям Смерти и Волдеморту определённо везло. На них по-прежнему велась охота, но аврорам не удавалось поймать ни одного из разыскиваемых преступников. Пожиратели громили Лондон и его пригороды, убивали магглов, оставляли над обречёнными домами Тёмную Метку и, обратившись в чёрные вихри, ускользали от правосудия. Беллатрикс нашла себе странную компанию — Фенрира и Гойла. И, если с бывшим однокурсником ей хотя бы было о чём поговорить, он был ей ровней, то что могло связывать Беллу с кровожадным оборотнем, оставалось загадкой для неё самой. Но рядом с этим жестоким существом ей не надо было притворяться. Она могла дать волю своей ярости, зная, что её никто не осудит и не бросит в спину: «Сумасшедшая!» Фенриру было наплевать на эмоциональные терзания Беллатрикс, для него главным было убить побольше магглов, чтобы было много крови и чтобы страх жертв висел в воздухе густым туманом. А этого Белла могла дать ему сполна. Вдвоём они опустошали целые маггловские деревеньки. Грейбэк насыщал свою кровожадность, а Белла… она вымещала на этих жалких людишках всю свою ненависть, всю боль, которой была полна её душа.
Волдеморт по-прежнему не выделял Беллатрикс среди прочих своих сторонников, точнее, делал это совсем не так, как ей хотелось. Постепенно он снова стал давать ей ответственные поручения и ставил в пример остальным Пожирателям, но не более. Ночи Тёмный Лорд проводил в своём кабинете или в подземельях Малфой-мэнора. Его единственным компаньоном была Нагини, и другой компании Лорд не желал. Белла мучительно пыталась найти ответ на терзавший её вопрос — почему всё так произошло? Почему она больше не нужна Милорду? Азкабан, конечно, оставил на её внешности свои следы, но с помощью магии их удалось минимизировать. Белла всё ещё была красива и желанна — это подтверждала недавняя интрижка с Драко. Значит, причина была в чём-то другом. Беллатрикс не могла смириться с мыслью, что больше не интересует Волдеморта. Впрочем, на его любовь она никогда и не претендовала, ей было достаточно того, что он милостиво позволял любить себя. «Почему теперь он отказал мне даже в этом? — ежедневно, ежечасно спрашивала себя Белла. — Что я сделала не так?»
Короткий разговор в коридоре Малфой-мэнора отчётливо отпечатался в её памяти. Белла стала осторожнее в своих мыслях и старалась не задумываться о любви в присутствии Волдеморта, ведь это грозило наказанием. Впрочем, Беллатрикс не была уверена, что ей удалось целиком скрыть от Милорда свои размышления. Время от времени она ловила его взгляд, в котором, чередуясь, мелькали то презрение, то сочувствие. Да, Тёмный Лорд жалел Беллу. Он видел, что она безуспешно пытается бороться с воспоминанями и временами это вызывало у него страстное желание стереть ей память. Но это был бы слишком лёгкий путь. Волдеморт считал, что Беллатрикс сама должна побороть свои нездоровые желания. Он считал её одержимость именно болезнью, душевным расстройством, намеренно забывая, что сам провоцировал её на это много лет назад. Тёмный Лорд похоронил свои странные чувства к Белле глубоко внутри, он убеждал себя, что они исчезли вместе с его душой. Действительно, физического влечения к Беллатрикс он больше не испытывал. Но что-то всё равно связывало его с этой женщиной, и это безумно раздражало Волдеморта. В своё время он выбрал именно Беллу, потому что ему показалось, что она, так же как и он, способна на союз без любви. Он выделил её, сделал самой приближённой последовательницей, а она предала его. Если тогда, в далёких семидесятых, он был уверен, что сможет выбить из неё то, что она упрямо называла любовью, то теперь ему казалось, что он ошибся в Беллатрикс, что она ничем не выделяется из толпы обыкновенных женщин.
* * *
Как-то раз Белла зашла в гостиную Малфой-мэнора. По её расчётам, в комнате никого не должно было быть, поэтому она была весьма удивлена, увидев, что в кресле возле камина сидит Тёмный Лорд. Он выглядел уставшим и не был похож на того яростного мага, мечущего на собраниях громы и молнии. Его ужасной змеи не было рядом, и сердце Беллатрикс забилось сильнее. Она не знала, что делать — то ли попытаться незаметно покинуть гостиную, то ли рискнуть и завязать с Лордом разговор. Но ей не пришлось делать столь сложный выбор — Волдеморт повернул голову и заметил Беллу.
— Садись, — предложил он.
Белла покорно присела на краешек кресла. Она бросила на Лорда отрывистый взгляд, и тут же отвела глаза.
— Ты избегаешь меня? — поинтересовался Волдеморт.
— Нет, что вы. Просто… — Белла замялась, но, начав, надо было продолжить. Тёмный Лорд не любил недомолвок. — Как вы и говорили, я пытаюсь занять себя чем-то другим.
— Получается? — холодно спросил Лорд.
— Как-то не очень, — честно призналась Беллатрикс.
— Я доволен вашей с Фенриром работой. Похищение Олливандера прошло идеально.
— Я рада стараться, Милорд, — улыбнулась Белла.
— Особенно это радует на фоне бездарных провалов прошедшего лета, — как будто невзначай подметил Волдеморт.
Беллатрикс решила не отвечать. Она тактично опустила глаза, ожидая, пока Волдеморт не заговорит о чём-нибудь другом. Ему же доставляло удовольствие напоминать Белле о её промахах и наблюдать за реакцией. Но в этот раз он решил не мучать её слишком долго.
— Куда ты ходила с Нарциссой? — спросил он. Конечно, Тёмному Лорду было известно о визите сестёр к Снейпу, но его интересовало, признается ли Белла сразу или попытается что-то придумать.
— Мы навещали Снейпа, — пробормотала Беллатрикс. Она судорожно пыталась сообразить, можно ли рассказывать Волдеморту о том, что Нарцисса уговорила крёстного Драко принести Непреложный Обет. С одной стороны, Белла с самого начала считала эту затею безумной, но всё-таки Нарцисса не должна была страдать за свою глупость.
— Я знаю, что вы там делали, — неожиданно произнёс Лорд. — И мне так же известно, что ты была против. Я просмотрел воспоминания Снейпа и, должен признать, ты была слишком резка с ним.
— Я просто не считаю, что он должен потакать Нарциссе во всех её безумных идеях! — воскликнула Беллатрикс. — Вы приказали Драко, чтобы он…
— Приказал, — устало махнул рукой Тёмный Лорд. — Но это ничего не значит. Я с самого начала знал, что малфоевский мальчишка на это не способен. Тем не менее, мне будет интересно наблюдать за тем, как он будет пытаться подготовиться к выполнению своей миссии в течении всего учебного года.
«Какое коварство!» — подумала про себя Белла. Она представила себе выражение лица Нарциссы, если бы она узнала, что Лорд никогда не верил в её сына, и невольно прониклась к сестре сочувствием. «Таким людям, как она, как Драко, не место среди Пожирателей Смерти, — подумала Беллатрикс. — Они всегда плывут по течению и предпочитают тихие воды».
— Ты помнишь, я просил тебя спрятать в своём сейфе в Гринготтсе чашу Хельги Хаффлпафф? — голс Волдеморта вывел Беллу из задумчивости.
— Да… да, конечно! — в её памяти всплыл тот вечер, когда она получила на хранение этот старинный артефакт. Это был первый в её жизни урок окклюменции, и Белла не могла забыть, до какой ярости довели Тёмного Лорда её воспоминания, связанные с Рудольфусом. Но почему Волдеморт вспомнил об этом именно сейчас?
А Лорд рассматривал Беллу и мысленно задавался вопросом — что притягивает его к этой женщине? Почему когда-то он даже думал, что, может быть, стоит рассказать ей о Хоркруксах и подарить бессмертие наравне с ним? Неужели он действительно любил её? Волдеморт поморщился. Какая любовь? Он растоптал само понятие любви.
— Скажи, Белла… — Лорд помедлил, но всё таки продолжил. — А для тебя важна душа?
— Душа? — переспросила ведьма. Она даже не знала, что ответить. Этот разговор с каждой минутой становился всё более странным, а ведь это была первая серьёзная беседа Лорда и Беллы за много месяцев. Они не обсуждали дальнейшие сражения, не говорили об Ордене и Поттере, и это было прекрасно. Словно прошлое вернулось и подарило им их прежние вечера, которые они проводили вдвоём.
— Да, душа. Ты вообще когда-нибудь задумывалась о ней?
— Не знаю, — пожала плечами Белла. — Наверное, нет. Ведь душа — она просто есть. Что с ней сделается?
— А разве в Хогвартсе профессора не пугали вас, что от применения Непростительных заклятий, от убийств, душа искажается? — продложил Волдеморт странные расспросы.
— Да, конечно… — ответила Белла. — Но мне слабо в это верится. Разве не вы говорили нам, что это всего лишь сказки, чтобы отпугнуть нас от тёмной магии?
Волдеморт неодобрительно прищурился. Беллатрикс заставила его вспомнить то, что он почти заставил себя забыть. Перед глазами появилось непрошеное видение — он стоит в маленькой гостиничной комнатке, перед ним — около дюжины молодых волшебников. Их глаза блестят, они с радостью впитывают всё, что он говорит им. А самой взволнованной выглядит юная Белла — и он рассказывает только для неё. Среди всех, кто пришёл на это собрание, она одна важна для него. Он хочет, чтобы она влюбилась в него, чтобы была готова на всё, лишь бы услышать от него хоть одно слово одобрения.
Тёмный Лорд впился ногтями в ладонь, настолько неприятно для него было это воспоминание. Он не мог поверить, что когда-то вёл себя так глупо.
— И всё же, — заговорил он, желая отогнать призраки прошлого. — если на секунду представить, что они были правы? Что сейчас твоя душа, после стольких лет служения мне, представляет из себя лишь жалкий огрызок когда-то нерушимого целого?
Белла поёжилась. Внезапно ей стало очень неуютно. Никогда и ни с кем она не вела раньше таких разговоров.
— Даже если так, — осторожно начала она, — я не жалею о том, что было.
— А что будет после смерти? Разве не душа является гарантией существования в загробном мире?
— Милорд, я не понимаю, зачем вы всё это спрашиваете, — пробормотала Белла.
— Ответь, — настойчиво произнёс Волдеморт.
— Я не думала о смерти. Я рискую жизнью каждый день на протяжении стольких лет, что если бы задумывалась над такими вопросами, то моё существование стало бы невыносимым. К тому же, я видела столько смертей, что…
— Но я спрашиваю о тебе, — перебил её Лорд. Он сам не понимал, зачем всё это спрашивает и каких ответов ждёт, но перевести разговор на другую тему не мог.
Беллатрикс неожиданно подняла на Волдеморта глаза и совершенно серьёзно произнесла:
— Мне всё равно, живая я или мёртвая, если я могу быть рядом с вами! Вы можете забрать у меня всё, включая душу, только позвольте находиться поблизости, больше я ничего не прошу.
— Поосторожнее с обещаниями, Белла, — губы Лорда дрогнули, словно он хотел улыбнуться. — Я ведь могу и воспользоваться твоим предложением.
— Вы же знаете, что я ваша.
Это звучало так просто, так естественно. Волдеморт ощутил странное желание прижать Беллу к себе и тут же, на месте удостовериться в том, что он может делать с ней всё, что захочет. По тому, как дёрнулось лицо Беллы, он понял, что она догадалась о его мыслях. Но Тёмный Лорд ненавидел идти на поводу у эмоций.
— Иди к себе, — сказал он, отводя взор.
Белла поджала губы и, присев в неглубоком реверансе, поспешила покинуть комнату. Её раздражало, что Волдеморт отправил её прочь в самый последний момент. Было так заметно, что он борется с собой и, если бы Беллатрикс смогла остаться ещё хоть на пару минут, у неё бы получилось растопить лёд, в котором Лорд хранил своё сердце. Но злой рок, преследовавший Беллу, был неумолим.
Ночью Беллатрикс, как всегда, спала плохо. Кошмары, в которых перед неё мелькали лица её жертв перемежались с нескончаемым падением в бездонную пропасть, время от времени Белла ворочалась, сбрасывала одеяло и снова натягивала его по самые уши, в общем, всё было как всегда. Но неожиданно кошмары прекратились. Во сне Белла увидела перед собой пустую, ярко освещённую солнцем улицу. На деревьях шелестела листва, в воздухе пахло цветами и Белла впервые за много лет ощутила настоящее умиротоворение. Она медленно пошла вперёд, удивлённо оглядываясь по сторонам. Улица казалось одновременно и знакомой, и нет. Беллатрикс глубоко вдохнула чистый воздух — и ей показалось, что новые жизненные силы влились в неё. Место было воистину чудесным. Белла не сразу заметила, что под её ногами начал стелиться густой туман. Он разрастался вокруг неё большим облаком и через несколько минут Белла уже не видела ничего дальше расстояния вытянутой руки. Спокойствие покинуло её. Рука инстинктивно метнулась к потайному карману мантии, где всегда находилась волшебная палочка, но нащупала лишь пустоту, ведь Белла была в своей ночной рубашке. Туман начал рассеиваться так же внезапно, как и появился. Белла напряглась. Она почувствовала, что её ждёт встреча с чем-то или кем-то неизвестным, но быть безоружной в подобных ситуациях Беллатрикс не привыкла, и от этого ей было страшно. Хотя всё происходящее было всего-лишь сном, ощущение реальности тем не менее не покидало Беллу. Наконец она смогла разглядеть вдалеке мужскую фигуру. Она смутно напоминала ей кого-то. Беллатрикс нерешительно сделала шаг вперёд, потом ещё и ещё. Вскоре она смогла более точно разглядеть того, кто стоял перед ней. Белла шумно вздохнула. Нет. Этого не могло быть.
— Ты.
— Я, — подтвердил Сириус.
Он стоял на месте, скользя по кузине пронизывающим взглядом. Беллатрикс не знала, что и думать. Что забыл Сириус в её снах?
— Ты же мёртв! — воскликнула она.
— Очень точно подмечена, дорогая кузина, — усмехнулся он. — Ведь это именно ты отправила меня к праотцам.
— Тогда какого чёрта ты тут делаешь? — зло спросила Белла. — Оставь меня в покое! — внезапно по её спине пробежали мурашки, а сознание пронзила страшная мысль. — Или… или я тоже?
— Нет, Белла, — покачал головой Сириус. — К несчастью, ты всё ещё жива.
— К несчастью? — язвительно переспросила она.
— Знаешь, я не хотел идти к тебе. Но у нас тут свои законы и я был вынужден подчиниться.
— Ничего не понимаю! — перебила его Белла. — Куда идти? К кому? Это ведь сон, просто сон!
— Не совсем так, — выражение лица Сириуса стало серьёзным. — Понимаешь, Белла, меня послали поговорить с тобой, потому что я единственный из Блэков, кто после смерти был удостоен Света…
— Да что за чушь ты несёшь! — не выдержала Беллатрикс. — Свет, Тьма, ты не наигрался в эти игрушки при жизни?
— Замолчи! — резко перебил её Сириус. — Это ты играешь с чёрной магией, так и не осознав до конца всё её губительное воздействие на душу человека.
— На душу? — поморщилась Белла. — Да вы что все, сговорились?
— Белла, не делай последнего шага в пропасть. Ты уже столько лет балансируешь на краю, но сейчас ты рискуешь потерять последнее, что у тебя осталось, — устало произнёс Сириус, глядя мимо Беллы.
— Душу? — голос Беллатрикс сочился ядом.
Сириус кивнул.
— Что это ты так озаботился моей душой, а? — Белла подошла к Сириусу и заглянула в его лицо. — Какая тебе разница, что я с ней сделаю?
— Мне — никакой, — грустно проронил он. — Это они волнуются.
— Силы Добра? — Белла с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
— Да.
— Ну так передай им, что плевать я на них хотела! — Беллатрикс резко отпрянула от Сириуса и гордо вскинула голову. — Пусть не заботятся о моей душе — она никогда им не принадлежала.
— Убирайся вон! — зло крикнула Белла. — Не смей больше мне сниться! Не смей!
— Не смей! — последнюю фразу она прокричала уже в темноту своей спальни. По лбу Беллы струился холодный пот, её била дрожь и ужасно болела голова. Она с трудом встала с кровати, добрела до шкафа и накинула на себя тёплую мантию. «Что за бред… — подумала она. — Надо пить зелье для сна без сновидений, иначе я точно сойду с ума». Снова улегшись в постель и укрывшись одеялом по самые уши, Белла попыталась заснуть, но безуспешно. Малейшие ночные шорохи пугали её, из тёмных углов комнаты росли непонятные тени. Ещё никогда Беллатрикс не было так страшно. Она пыталась заставить себя поверить в то, что встреча с Сириусом было лишь продуктом её воспалённого сознания, однако разум никак не хотел в это верить. Наконец, промаявшись бессонницей около часа, она задремала.
* * *
Беллатрикс всегда относилась ко всевозможным пророчествам, гаданиям и толкованиям снов с пренебрежением. Жизнь была достаточно сложной штукой, чтобы забыть о потусторонних мирах. Однако загадочный сон с убитым кузеном не давал Белле покоя. Она не могла поверить в то, что это было видением, но для ночного кошмара сон был слишком реальным. Несколько дней подряд Белле было страшно засыпать. Образ Сириуса преследовал её. Промаявшись около пяти ночей, Белла решилась попросить у Снейпа сварить ей зелье для сна без сновидений. К её удивлению, он не стал выяснять, зачем оно ей понадобилось, лишь молча кивнул и вскоре принёс довольно большой пузырёк.
Постепенно мысли о Сириусе отошли прочь. У Беллы было много дел, да и Тёмный Лорд теперь постоянно требовал её присутствия в своём кабинете по вечерам. Беллатрикс была бы счастлива, если бы эти встречи не сопровождались странными и непонятными беседами. Волдеморта явно тревожило, дорожит ли Белла своей душой, интересовало, что она думает о бессмертии, считает ли себя тёмной ведьмой и так далее, и тому подобное. После таких бесед голова у Беллатрикс просто раскалывалась. Ей приходилось напрягать весь свой интеллект, чтобы дать Лорду достойный ответ. Конечно, у неё тоже возникали вопросы, но задать их она не решалась, предпочитая довольствоваться тем, что снова имеет возможность находится рядом со своим повелителем. Когда Беллатрикс оставалась одна, она напряжённо размышляла, с чем могли бы быть связаны эти разговоры, но голова была совершенно пуста. О Хоркруксах она не знала, поэтому все её попытки сложить слова Лорда в логическую цепочку были безуспешными.
Волдеморт и сам не знал, какую цель преследует. Ему было интересно слушать Беллу, нравилось то, как напряжённо она слушает его, как судорожно размышляет над поставленным вопросами, а больше всего Лорд хотел, чтобы Беллатрикс сохранила способность мыслить самостоятельно, насколько это было возможно для Пожирателя Смерти. Он видел, что остальные его последователи проводят вечера за распитием огромного количества вина и за распутными оргиями, и не хотел, чтобы Белла приобщилась к подобному времяпрепровождению. Была ещё одна причина, но Лорд отказывался признавать её — ревность. Его кровь закипала при одной только мысли о том, что Беллы может коснуться другой мужчина. Рудольфус был в Азкабане, а только с ним Волдеморт был согласен в какой-то степени делить эту женщину.
Поздней весной девяносто шестого года, накануне того дня, когда Драко Малфой должен был убить Альбуса Дамблдора. Белла находилась в кабинете Волдеморта, сидела рядом с ним у камина, который горел всегда, как бы жарко не было в доме — Тёмный Лорд любил смотреть на огонь.
— Я хочу, чтобы ты внимательно следила за Грейбэком, — произнёс Лорд. — Не позволяй ему наброситься на Дамблдора или на кого-либо ещё. Я не хочу побоища в Хогвартсе. Пока не хочу…
— Хорошо, Милорд, — кивнула Белла. — Он никого не тронет.
— Дамблдор должен думать, что вы с Грейбэком прибыли вместе с Драко для того, чтобы помочь мальчишке, — задумчиво продолжал говорить Лорд. — Пусть испугается. Хотел бы я быть там, чтобы посмотреть ему в глаза…
— Но вы ведь можете, — вкрадчиво сказала Белла. — Пойдёмте с нами!
Волдеморт качнул головой, а в его глазах промелькнуло сомнение. Он бы хотел увидеть, как погибнет тот, кто был его главным врагом после Гарри Поттера. Можно даже сказать, что Дамблдор был ему ещё более ненавистен, чем злосчастный Поттер. Мальчишка находился под тотальной защитой Дамблдора и только смерть последнего дала бы Лорду возможность одержать победу. Но явиться в Хогвартс… нет, это было бы слишком опасно. Во-первых, Поттер наверняка бы стал пытаться ввязаться в сражение, а это не входило в планы Тёмного Лорда. Он не желал убивать своего врага ночью и почти без свидетелей. Для этой показательной казни нужны были зрители. А во-вторых, Лорд хотел сделать Хогвартс декорацией своего последнего сражения. Он уже всё продумал и теперь надо было играть по заранее установленным правилам. Беллатрикс предлагала нарушить их, и соблазн был велик, но...
— Нет, Белла, — решительно произнёс он. — Вы сделаете это без меня.
— Как прикажете, — упавшим голосом ответила она.
Её разочарование было таким неприкрытым, что не могло вызвать ничего, кроме усмешки. Волдеморт поднялся с кресла, подошёл к Белле и протянул вперёд руку. Очень медленно он очертил пальцами контур её лица, ласково погладил по волосам, нарисовал причудливую ломаную линию на её шее и остановился на вырезе её платья. Белла сидела ни жива ни мертва, боясь пошевелиться. Руки Волдеморта на её теле, это было что-то невообразимое! Как будто прошлое вернулось…
— Завтра важный день, Беллатрикс, — тихо произнёс он. — Гораздо важнее, чем тот, когда вы должны были достать Пророчество. Я очень надеюсь, что на этот раз всё пройдёт гладко. Ты ведь не подведёшь меня? — его пальцы осторожно скользнули за корсаж, продолжая легонько касаться кожи. У Беллы перехватило дыхание, и она смогла лишь нервно кивнуть в ответ.
Тёмный Лорд ухмыльнулся и через сотую долю секунды его рука взлетела вверх и крепко схватила Беллу за шею.
— И если ты провалишь задание, — прошипел он, склоняясь к ней, — то можешь даже не возвращаться.
Так же резко он разжал пальцы и отвернулся.
— Иди к себе, — отрывисто приказал он.
Белла как на автомате встала и, пошатываясь, отправилась к двери. Когда её шаги стихли, Волдеморт снова уселся в кресло, но расслабиться ему так и не удалось. Он нервно сжимал и разжимал пальцы на руках, думая о том, что должен перестать вспоминать, какой нежной казалась на ощупь кожа Беллатрикс, каким затуманенным был её взгляд, и как ему хотелось, чтобы она осталась. «Я ведь хотел поступать с ней так с самого начала! — мысленно рассуждал он. — Я хотел довести её до исступления, чтобы она не отдавала себе отчёт в своих действиях! И мне почти удалось… — ногти впились в ладони при воспоминании о том, как глупо и безрассудно он поступил, когда поддался чувствам и подпустил Беллу гораздо ближе, чем стоило. — Но сейчас я умнее. Я не позволю ей снова подчинить себя». Тёмный Лорд, как бы ему не хотелось это признавать, оставался заносчивым мальчишкой, семикурсником Томом Риддлом, которого задело пренебрежение школьной красавицы Беллы Блэк, и который решил отомстить ей, заставив полюбить себя.
* * *
— Ну же, Драко! Давай! — прошептала Белла на ухо племяннику. Она с трудом сдерживала желание оттолкнуть бестолкового молокососа, и самой расправиться с Дамблдором. Кровожадное сопение Фенрира за спиной только раззадоривало Беллатрикс, но приказ Лорда нельзя было нарушить.
— Я не могу, — еле слышно прошептал Малфой-младший, и Белла в очередной раз поразилась, как она могла увлечься этим мальчишкой, который так до конца и не понял, что быть Пожирателем Смерти — это не в игрушки играть.
— Отойди, Драко, — раздался властный голос Снейпа. Белла шагнула в сторону, освобождая ему дорогу. Всё пошло по самому скучному сценарию. Драко так и не смог перешагнуть через свои моральные предрассудки. С откровенной скукой на лице Беллатрикс наблюдала за тем, как Снейп достаёт волшебную палочку, как произносит смертельное заклятие, как летит вниз тело Альбуса Дамблдора, как и без того бледное лицо Драко теряет последние краски и как ужасающе ухмыляется Грейбэк.
— Морсмордре! — закричала она, устремляя в воздух палочку. Над Хогвартсом повисла Чёрная Метка, и Белла на несколько мгновений залюбовалась своим творением.
— Пошли! — на её плечо опустилась тяжёлая рука Снейпа.
Это было больше похоже на побег, чем на шествие триумфаторов. Белла не понимала, почему они должны бежать через Запретный лес, если можно ещё немного позабавиться. Она успела лишь поджечь хижину Хагрида, пока Снейп отбивался от невесть откуда взявшегося Поттера, что-то крича про Принца-Полукровку. Драко избегал смотреть и на тётку, и на крёстного, Фенрир нёсся по лесу со скоростью света, больше напоминая волка, чем человека, и Беллатрикс ощутила прилив скуки и тоски, которую можно было бы определить как ностальгию. Ностальгию по прежним боям, когда Пожиратели упивались победой, и когда не приходилось убегать в ночь с места сражения.
— Ты будешь аппарировать или нет? — зло бросил ей Снейп.
Она не удостоила его ответом.
— Ну? — Волдеморт возник перед ними в ту же секунду, когда все четверо оказались в Малфой-мэноре.
— Он мёртв, — коротко ответил Снейп.
Тёмный Лорд отшатнулся, и Беллатрикс могла поклясться, что по его телу пробежала дрожь.
— Повтори, — приказал он.
— Дамблдор мёртв, Милорд, — отчеканил Снейп. — Я убил его.
Он повернулся спиной к своим слугам. Они не должны были видеть, что их повелитель подвластен эмоциям, и на его лице может отражаться радость. «Мёртв… мёртв… — это слово звучало в его голове оглушающее громко. — Он мёртв, а я жив. Жив». И в этот момент Тёмному Лорду безумно захотелось жить.
— Все свободны, — прерывистым голосом сказал он. — Белла… останься.
Сегодняшняя ночь была слишком тёмной, и цветы в саду Малфоев пахли слишком пьяняще, чтобы сохранять хладнокровие. «Всего лишь одна ночь, — пообещал себе Волдеморт, — а завтра всё вернётся на круги своя».
Он повернулся к Беллатрикс, которая нерешительно переминалась с ноги на ногу, и отдал приказ:
— Раздевайся.
Это слово возымело на Беллу такой же эффект, как если бы её облили ледяной водой. Совершенно не отдавая себе отчёт в том, что делает, она поднесла руки к застёжкам мантии, потянула их вниз. Мантия шумно упала на пол, за ней последовало платье, корсет… Последним, что видела Белла перед собой, прежде чем окончательно потерять чувство реальности, был стремительно приближающийся к ней Тёмный Лорд, его губы, накрывающие её рот, а затем всё потонуло во тьме.
11.11.2010 Глава 26. Утешение
— Мы не станем ничего опошлять, ибо знаем: то, что было, — неповторимо и безвозвратно. Почувствуем, что это последние часы с их меланхолией и тоской — нюансами счастья. Чего стоило бы счастье без прощания? — Э.М. Ремарк
Тот, что дома ждёт — он другой совсем,
Он уже не лекарство от всех проблем,
Он уже не решение всех дилемм,
Но он дорог мне стал со временем,
Жаль, в груди моей нету двух сердец,
Жаль, меня не заменит сестра-близнец,
Я уже не могу быть рабой колец,
И не в силах всему положить конец.
Всех нежней буду с мужем я в эту ночь,
Как жена, как мать, как сестра, как дочь,
Растворюсь в нём, как в озере тёплый дождь,
И душа его птицей умчится прочь
Ну а тот, кто мою жизнь зажёг огнём,
Перестанет дышать тёплым ясным днём,
Вслед за ним полечу туда, где вдвоём,
Мы сольёмся с ним, как река с ручьём…
— Флёр
Тёмный Лорд заблуждался, думая, что сможет удовлетворить свою страсть к Белле за одну ночь. Наоборот, она разгорелась ещё сильнее и Волдеморту пришлось уступить натиску чувств. Он презирал себя за слабость, но ещё больше ненавидел Беллатрикс за то, что она провоцировала его на определённые действия. Лорд уверял себя, что если бы Белла смогла выкинуть его из головы, и он не ощущал бы огромной волны желания, постоянно исходившей от неё, то всё могло бы быть по-другому. Он мстил ей за свои внутренние страхи, и Белле приходилось расплачиваться за них глубокими царапинами на спине и плечах, искусанными в кровь во время поцелуев губами, порванными платьями и синяками на бёдрах, появлявшихся от того, что Лорд намеренно причинял ей боль во время близости. Это казалось странным, но Белла залечивала заклинаниями только те дефекты, которые невозможно было скрыть под одеждой. Ей нравилось ощущать слабую боль при ходьбе, нравилось проводить пальцами по царапинам, потому что они напоминали ей о Волдеморте и о том, что он снова вместе с ней. После их первой ночи Белла уже знала, что больше Лорд не оттолкнёт её. Женским чутьём она ощущала, что одержала победу, и, хоть это и страшило её, Белла не смогла сдержать торжествующей улыбки, когда следующим вечером Лорд приказал ей прийти к нему в спальню.
Конечно, их отношения всё равно не были такими, как раньше. Волдеморт держал Беллатрикс на расстоянии, насколько это было в его силах. Ей не было позволено оставаться с ним на всю ночь, а днём Тёмный Лорд избегал общения с Беллой. Даже на собраниях Пожирателей Смерти он едва удостаивал её беглым взглядом. Подобное поведение было вызвано тем, что Волдеморт опасался, что его голос дрогнет при обращении к Беллатрикс, и Пожиратели заметят это. Однако на этот счёт Лорд мог не волноваться — обитатели Малфой-мэнора были слишком заняты войной, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Удача продолжала сопутствовать тёмной стороне, и все как один были уверены в том, что Министерство Магии падёт со дня на день. Однако не все волшебники разделяли всеобщую радость — Малфои были подавлены. Люциус, лишившись палочки, а вместе с ней и уважения своих соратников, стал жалкой тенью гордого аристократа, каким был всю свою жизнь. Нарцисса почти не выходила из своих комнат, и большую часть времени проводила вместе с Драко. Белла практически не видела ни сестру, ни племянника, но она и не нуждалась в их обществе. В конце лета из Азкабана вернулся Рудольфус — и она была счастлива снова увидеть его. Белла знала, что Тёмный Лорд будет ревновать, но ничего не могла с собой поделать — узнав, что Пожиратели, совершившие побег из Азкабана, находятся в Малфой-мэноре, она быстрее молнии метнулась в гостиную, чтобы найти мужа. Беллатрикс было всё равно, что подумают остальные, она просто бросилась Рудольфусу на шею и обняла его так крепко, как только могла. На какое-то мгновение Руди даже подумал, что это не просто дружеское объятие, и что за то время, которое он провёл в тюрьме, Беллатрикс смогла избавиться от своей болезненной одержимости Тёмным Лордом, и у него теперь есть шанс… но его иллюзии были жестоко разрушены Волдемортом, который подошёл к ним и что-то сказал, и этого хватило для того, чтобы Белла отпрянула от мужа. Рудольфус молча склонился перед своим повелителем, пользуясь возможностью скрыть от Беллатрикс своё искажённое болью лицо.
* * *
Волдеморт ни за что не признался бы себе в этом, но он безумно хотел избавиться от Лестрейнджа. Конечно, под этим не подразумевалась смерть Рудольфуса, у Лорда не было права разбрасываться сильными и верными слугами, но мысль о том, что неплохо было бы отправить Руди куда-нибудь подальше, не покидала Лорда с момента возвращения Лестрейнджа. Не давая последнему набраться сил после тюремного заключения, Волдеморт посылал Рудольфуса на самые опасные задания, и когда пришла пора выбирать, кого из Пожирателей отправлять на акцию, посвящённую поимке Гарри Поттера, Лорд назвал имя Лестрейнджа первым. Беллатрикс рвалась в бой вместе с мужем, но ей было отказано в этой чести. Лорд мотивировал свой выбор тем, что Белла могла потерять контроль над собой, и убить Поттера сама. Потаённо же он надеялся, что Рудольфус отличится в битве, возможно даже именно он захватит мальчишку в плен, и тогда можно будет вознаградить своего верного слугу, отправив его восстанавливать силы куда-нибудь на континент, во Францию или даже в Дурмштранг — неважно, лишь бы подальше от Англии. Беллатрикс будет знать, что её супругу ничего не угрожает, что Лорд доволен им, и Рудольфус покинет её мысли, а значит Белла будет принадлежать только ему одному. План был великолепным, однако судьбе было угодно распорядиться по-другому.
Беллатрикс не находила себе места. Она негодовала из-за решения Тёмного Лорда оставить её в стороне от такой важной операции, но поделиться своими чувствами ни с кем не могла. Рудольфус, уходя из Малфой-мэнора, поцеловал её руку и обещал, что Белла и не заметит, как он вернётся обратно. Однако прошёл уже не один час, а Пожиратели Смерти так и не вернулись с задания. Беллатрикс металась по комнате, хватала различные предметы, переставляла их, то садилась, то вставала и снова начинала кружить. В её голове был полный сумбур, мысли путались, а тело предательски дрожало от непонятного чувства страха. Никогда раньше Белла не испытывала ничего подобного. Конечно, случалось, что они с Рудольфусом участвовали в разных операциях, но она всегда была уверена, что снова увидит мужа, живого и невредимого. Умирали другие, но к ним, к Лестрейнджам, это не имело никакого отношения.
Внезапно распахнулась дверь и на пороге комнаты показалась Нарцисса. Белла удивлённо взглянула на сестру — та никогда не входила без стука, да и сам факт прихода к ней Нарциссы был необычен — сёстры уже давно перестали общаться, если на то не было особой необходимости.
— Что случилось? — нервно сглотнула Белла. В животе скрутился тугой комок и мучительно быстро подступал к горлу. «Нет, нет, нет, нет!» — твердила себе Беллатрикс, тщетно пытаясь удержать слёзы.
— Они вернулись, и Руди… — Нарцисса обречённо опустила голову. — Иди и взгляни сама.
Белла стремительно вскочила и, оттолкнув сестру от двери, бросилась вниз. Уже через несколько секунд она влетела в комнату, где находились Пожиратели. Никто не говорил ей, какую из огромного количества комнат Малфой-мэнора выбрать, Беллу вёл внутренний голос. Она растолкала толпу волшебников и в ужасе застыла перед открывшейся картиной.
На диване лежало кровавое месиво, которое только при пристальном рассмотрении оказывалось человеческим телом. Вместо лица было кровавое месиво, руки были как-то неестественно вывернуты, местами даже торчали кости. Запах запёкшейся крови буквально сшибал, но Белла всё же подошла ближе и вгляделась в лежащее перед ней существо. Нет, даже если бы его состояние было в сто раз хуже, она бы узнала его.
— Руди? — еле слышно пробормотала она.
— Поттер со своими дружками обвели нас вокруг пальца, — голосом, совершенно лишённым каких-либо эмоций, заговорил Рабастан. — Они напились оборотного зелья и… Рудольфус преследовал Нимфадору Тонкс и Рональда Уизли, и этот щенок… он… — младший Лестрейндж больше не был в состоянии говорить.
«Тонкс… Уизли… — звучало в голове Беллатрикс. — Тонкс! Дочь Андромеды!» Это было слишком жестоко. И Уизли… жалкие предатели крови, как они могли на это осмелиться, как…
Белла обвела взглядом присутствующих. Она медленно скользила по ним глазами, и с каждой секундой убеждалась, что сочувствия ей не найти. На лицах Пожирателей было написано что угодно — страх, шок, растерянность и даже торжество — но не жалость. Беллатрикс гордо вскинула голову. Она знала, что её не любят, что опасаются, но чтобы её так ненавидели — это стало неприятным открытием. Только Рабастан стоял рядом совершенно потерянный. Он тоже плохо относился к жене брата, но это было ничто по сравнению с тем, как сильно он любил Рудольфуса. На Беллу ему было плевать — но по крайней мере в этот момент он не упивался её горем.
— Пошли вон! — громко приказала Белла. Никто не шевельнулся. — Вон! — заорала она в голос.
— Я думаю, вам стоит покинуть нас, — Волдеморт бесшумно возник в комнате как будто из ниоткуда. — Пусть останется только Снейп.
Белла молча наблюдала за тем, как Пожиратели покидают комнату. Она была настолько подавлена, что даже не обратила особого внимания на Лорда. Единственное, что она видела перед собой, был Рудольфус. Белла опустилась перед ним на колени и осторожно поднесла руку к его лицу. Прерывистая струйка воздуха говорила о том, что её муж ещё жив, но надолго ли?
— Спасите его, — прошептала Белла, чувствуя, как слёзы начинают литься из её глаз бесконтрольным потоком. — Спасите его, пожалуйста!
Она так давно не произносила этого слова. Беллатрикс Лестрейндж не привыкла ни о чём просить.
— Мы сделаем всё возможное, — мягко произнёс Волдеморт. Его руки опустились на плечи Беллы, пытаясь заставить её подняться.
— Я хочу, чтобы он жил! — продолжала плакать Белла.
— Он будет жить, я обещаю, — тихо сказал в ответ Лорд. Ему пришлось чуть ли не силой поднимать Беллатрикс на ноги. Она вцепилась ему в мантию и уткнулась лицом в грудь, не переставая рыдать.
— Помогите ему… — прерывисто шептала она.
— Да, Белла, да, — забывшись, Волдеморт прижал её к себе. Снейп отвёл глаза.
— Ты должна пойти к себе и прилечь. Нарцисса поможет тебе…
— Нет, не надо Нарциссу. Я сама… — Белла вытерла слёзы и отступила от Волдеморта на несколько шагов. — Если он умрёт, я, я… — голос снова задрожал, и она не закончила.
— Всё будет хорошо, Белла. А теперь иди, — приказал Лорд.
Она повиновалась. Только около самой двери Беллатрикс оглянулась, и в её взгляде было столько мольбы, что Волдеморт не мог отказать ей. Если до этого у него ещё существовали какие-то сомнения, то теперь он просто не мог позволить Рудольфусу умереть. Его смерть вовсе не освободила бы дорогу к единоличному обладанию Беллой, наоборот, она стала бы непреодолимой преградой. Беллатрикс никогда не простила бы того, кто отнял у неё единственного друга, даже если бы это был сам Тёмный Лорд. Волдеморт понял, что в тот момент, когда построил этот своеобразный треугольник, навеки заключил в него не только Беллу и Рудольфуса, но и себя самого.
— Ты должен вылечить его, Северус, — обратился Лорд к Снейпу. — Любой ценой.
— Да, Милорд, — кивнул Снейп. — Как прикажете.
— Вытащи его с того света. Сделай что угодно, только пусть он выживет.
Снейп поджал губы. Он ненавидел Лорда за его склонность к двойному языку. Сколько раз его просьбы «вылечить» того или иного человека на самом деле означали приказ как можно скорее убрать этого волшебника с дороги. Волдеморт ценил Снейпа за его способность безошибочно улавливать смысл этого глубокого языка, но теперь зельевар был в затруднении. После того, что он только что видел…
— Милорд, — произнёс он. — Я должен знать… мне нужно прилагать все силы для того, чтобы излечить Лестрейнджа? Или…
Глаза Волдеморта налились кровью. Он понял, к чему клонит Снейп, и волна ненависти к собственной слабости поднялась внутри.
— Не смей лезть в то, что тебя не касается! — прошипел он, доставая палочку. — Круцио!
Покончив с наказанием, Лорд резко повернулся и пошёл к двери. Уже приоткрыв её, он обернулся и бросил Снейпу:
— И на этот раз я действительно хочу, чтобы ты его вылечил.
* * *
На несколько месяцев мир Беллатрикс замкнулся. Единственное, что интересовало её, было состояние здоровья Рудольфуса. Белле было безразлично даже то, что Волдеморт захватил Министерство Магии, что мальчишка Поттер со своими дружками пустился в бега, что Пожиратели Смерти уже почти что победили Орден Феникса. Дни Беллы проходили совершенно одинаково — она вставала очень рано, быстро завтракала и затем шла к Рудольфусу. Меняла ему повязки, расчёсывала волосы, шептала что-то неразборчивое. Белла оставалась рядом с мужем до позднего вечера, лишь ненадолго покидая его. Снейп, готовивший для Рудольфуса зелья, был вынужден признать, что с Беллатрикс можно иметь дело. Поначалу его раздражало её постоянное присутствие, он думал, что Белла будет мешать, лезть со своими бесполезными советами, и в итоге все его старания помочь Лестрейнджу окажутся бесполезными. Однако Беллатрикс молча помогала Снейпу, сама поила мужа зельями, и Снейп даже был благодарен ей за это — пытаться влить что-то в рот человеку, который совершенно не контролировал свои движения, было весьма проблематичным. К тому же зелья зельями, но часами сидеть рядом с безразличным ему человеком, говорить ему, что всё будет хорошо — заниматься этим Снейп не собирался. У него и так было полно забот, особенно теперь, когда Волдеморт назначил его директором Хогвартса.
Осень близилась к концу, и теперь можно было смело сказать, что усилия Беллатрикс и Снейпа не пропали даром. Рудольфус стал поправляться. После того, как Белла уже была уверена, что её муж выживет, у неё как будто открылись глаза. Все эти долгие месяцы самым важным было сохранить Рудольфусу жизнь, всё остальное было второстепенным. Но теперь Белла увидела, насколько изуродовано лицо её мужа. Исправить это было не под силу даже самым опытным и знающим Пожирателям Смерти. Всю правую сторону лица Рудольфуса покрывали глубокие шрамы, шея была как будто сшита из множества заплаток — но он был жив. Постепенно он начал вставать с постели и совершать небольшие прогулки — вначале по коридорам Малфой-мэнора, затем стал выходить в сад. Конечно, всё это совершалось под чутким руководством Беллатрикс. Она бережно держала Руди за руку и медленно вела его вслед за собой. Белла не давала мужу зеркало, наивно оттягивая момент, когда Рудольфус должен будет узнать о том, как он теперь будет выглядеть до конца дней. Но Руди уже давно осознал степень своего уродства. Как только он смог снова контролировать свои руки, он ощупал лицо, внимательно исследовал шрамы. У Лестрейнджа было много ночей для того чтобы вдоволь настрадаться, поэтому теперь осторожность Беллатрикс и её мнимое безразличие к его внешнему виду вызывали у Рудольфуса горькую усмешку. Он знал, что Белла не оставит его и что ей действительно всё равно, как он выглядит, но Руди не мог заглушить в себе внутренний голос, который говорил ему, что теперь он уж точно никогда не сможет составить Волдеморту достойную конкуренцию. Несмотря на всю абсурдность подобных мыслей, в тайне Рудольфус всё ещё надеялся, что Беллатрикс сможет стать ему не только другом, но и женой, настоящей женой.
Однажды Рудольфус сам попросил Беллатрикс дать ему зеркало. Ему надоело жить в неведении. Белла не стала противиться, зная, что скрывать правду дальше просто бессмысленно. Руди долго смотрел на своё отражение, не отрывая взгляда от предательски точного стекла. Белла молча сидела рядом. Ей нечего было сказать, она не знала, как утешить мужа, да и не понятно было, нуждается ли он в утешении. Внезапно Рудольфус издал какой-то звук, который можно было принять за хриплый, сдавленный смех. Белла с удивлением взглянула на мужа. Тот действительно улыбался, только его улыбка, ясная и добрая раньше, теперь казалась жутким оскалом.
— Что случилось? — прошептала Беллатрикс.
— Теперь я не менее уродлив, чем Он. Вот только тебе всё равно, не так ли? — Рудольфус отбросил зеркало прочь и отвернулся, не давая Белле разглядеть боль в его глазах.
Беллатрикс онемела. Она даже не думала, что Рудольфус, после стольких лет, всё ещё…
— Руди… — прошептала она. — Ты… ты до сих пор… — закончить фразу она не могла, к горлу подкатил комок, на глаза навернулись непрошеные слёзы.
— Я любил тебя всю жизнь. И продолжаю любить, — глухо ответил он.
Настало долгое, тяжёлое молчание. Рудольфус и Беллатрикс избегали смотреть друг другу в глаза. Казалось, что из-за этого признания рухнули их отношения, но на самом деле оно всего-лишь разрушило хрупкую конструкцию лжи и самообмана, которую Лестрейнджи, в особенности Белла, построили вокруг себя. С её стороны было глупо и наивно думать, что Руди относится к ней только как к другу, а Рудольфусу, в свою очередь, надо было понять, что упрёки только разозлят его жену. Одно было точно — последний раз им было так плохо наедине друг с другом очень давно, ещё до того, как Руди согласился играть свою незавидную роль в любовном треугольнике, созданным Тёмным Лордом.
— Уходи, Белла, — пробормотал Рудольфус. — Давай сделаем вид, что этого разговора не было.
— Так не получится, — покачала головой Беллатрикс.
— Ни тебе, ни мне не впервой притворяться. Уходи, прошу, — его голос, всегда сильный и жёсткий, дрогнул.
Белла покорно поднялась и вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она прижала разгорячённый лоб к холодному стеклу ближайшего зеркала и закрыла глаза. Она не могла позволить себе потерять и Рудольфуса.
* * *
Рождество выдалось снежным и Беллатрикс не смогла сдержать вздох восхищения, когда увидела из своего окна засыпанный снегом сад Малфой-мэнора. Никто из обитателей особняка не собирался праздновать, не зная, как отнесётся к этому Тёмный Лорд, да и настроение у всех было довольно мрачное. Несмотря на то, что режиму Лорда подчинилась вся Британия, Гарри Поттер всё ещё оставался жив, а значит, Волдеморт не мог спать спокойно. Он не чувствовал себя победителем, и его состояние передавалось и соратникам. Пожиратели Смерти бесчинствовали в Лондоне и его окраинах, пытаясь тем самым заглушить в себе чувство неуверенности. Эйфория первых месяцев власти сменилась настороженностью и постепенно нарастающей паникой. Практически никто из Ближнего Круга не верил, что расправиться с Поттером будет легко. Волшебники предчувствовали, что грядёт великая, последняя битва, но пока что она была далеко.
Белле не передался общий пессимистичный настрой. Она была слишком занята своими личными проблемами, чтобы задумываться ещё и о политике. Если бы кто-нибудь спросил её, что она думает о Поттере, находящемся в бегах вместе со своими друзьями, об остатках Ордена Феникса, то Беллатрикс пожала бы плечами и презрительно хмыкнула. Она знала, что Тёмный Лорд одержит победу, и другой мысли Беллатрикс даже не допускала. Лорд не мог проиграть, ведь не для этого же он практически воскрес из мёртвых! Гораздо больше политических проблем Беллу волновали её отношения с Рудольфусом. Они больше не вспоминали тот разговор, но и забыть о нём были не в силах. Иногда Белла даже мечтала, чтобы кто-нибудь применил к ней заклинание забвения. Руди временами думал о том же, но сама мысль обратиться, допустим, к Снейпу, и попросить у него стереть воспоминания, связанные с собственной женой, вызывали у Лестрейнджа приступы нервного смеха. Рудольфус и Беллатрикс сторонились друг друга; они перестали проводить вместе вечера, больше не бродили, взявшись за руки, по дорожкам сада Малфой-мэнора. Волдеморт, конечно, заметил это и со злорадством в душе отметил, что ему нравится такое положение вещей. Теперь, когда жизнь Рудольфуса была вне опасности, Тёмный Лорд считал, что он имеет полное право пользоваться Беллатрикс и не чувствовать себя виноватым. Рудольфус стал раздражать Лорда. Беллатрикс так заботилась о нём, так переживала, что Волдеморт невольно задумался — а стала бы она так же сидеть возле него, если бы ему понадобилась помощь? Конечно, такая мысль была абсурдна — что могло повредить бессмертному, сильнейшему магу? Да и потом — разве Беллатрикс не доказала свою преданность и любовь, бесстрашно пойдя в Азкабан? Но тем не менее Волдеморт не мог отделаться от чувства, что Рудольфус занимает в жизни Беллы слишком большую часть, и что он дорог ей гораздо больше, чем того мог разрешить Лорд.
Рождественским утром Беллатрикс столкнулась с Волдемортом в холле Малфой-мэнора. Лорд схватил её за талию, притянул к себе и прошептал:
— Ты придёшь ко мне сегодня.
Это был не вопрос, а приказ.
Белла нервно сглотнула. Она мучалась из-за того, что в последнее время так мало внимания уделяет Милорду, но тяжёлые размышления о Рудольфусе не оставляли её ни на секунду. Быть с Волдемортом, думая при этом о муже, было просто невозможно, но, похоже, Тёмного Лорда это не волновало.
— Я устал ждать, — он укусил её шею и резко повернул голову Беллы так, чтобы ведьма смотрела ему прямо в глаза. — Ведь я могу и разозлиться, Беллатрикс…
— Хорошо, я всё сделаю, — торопливо произнесла она. — Сегодня…
— Сегодня, — повторил Волдеморт, приближая лицо для поцелуя.
* * *
Сегодня для них не настало. Тёмный Лорд думал, что это Рождество станет его триумфом, что он наконец-то одержит окончательную победу, но судьба вновь заставила его ждать. Отправляясь в Годрикову Лощину, Волдеморт ощущал себя очень странно. Он знал, что там будет Поттер, знал, что верная, преданная Нагини схватит мальчишку и будет цепко держать в своих крепких объятиях до прибытия своего хозяина, и тем не менее Тёмный Лорд не мог избавиться от напряжения. Слишком часто он обманывался в своих ожиданиях. Лорд привык ожидать подвоха, и хотя сейчас рядом с Поттером не было Дамблдора, который мог бы защитить его в самый опасный момент, оставлять его одного надолго было бы слишком опасно. Поэтому Волдеморт спешил. Он мог бы аппарировать прямо в дом Батильды, где Нагини уже схватила Поттера, но позволил себе одну слабость — он шёл по Годриковой Лощине, в точности повторяя маршрут шестнадцатилетней давности.
Казалось, что ничего не изменилось с той поры, только вместо увядших листьев улицы покрывал снег, а вместо бумажных летучих мышей и светящихся тыкв, маггловские дома украшали свечи и красно-золотые шары, а в воздухе разливался еле уловимый аромат хвои. Был Сочельник — и в памяти Волдеморта возникло непрошеное воспоминание — он вспомнил, как во время учёбы в Хогвартсе оставался в школе во время рождественских каникул. Никто не присылал ему подарков, но они никогда и не интересовали скрытного слизеринца. Том Риддл использовал эти дни с пользой — две недели каникул зачастую приносили ему больше знаний, чем весь учебный год. Он бродил по полупустому замку, открывая всё новые и новые его тайны, разгадывая загадки, которые были недоступны для сотен предыдущих поколений. Разве не Хогвартс подарил ему знания о Хоркруксах? Разве он виновен в том, что захотел постичь то, что магия сама предложила ему? Тёмный Лорд усмехнулся. Он был уверен, что те, кто гордо называют себя членами Ордена Феникса и борцами со злом, не устояли бы перед очарованием бессмертия. Но он был первым, кто смог понять, как расколоть свою душу, и этим знанием Волдеморт был не намерен делиться ни с кем. Разве что… воображение нарисовало перед Лордом очередное воспоминание. Беллатрикс, только что убившая свою очередную жертву. Горящие безумным блеском глаза, растрёпанные волосы, рот, растягивающийся в улыбке, чтобы через секунду зайтись сумасшедшим смехом… это было такое прекрасное зрелище, что у Волдеморта перехватило дыхание. Она могла бы… могла бы стать его вечной спутницей. Разве Белла не говорила ему, что готова продать душу, лишь бы только вечно быть рядом со своим Лордом? И он может позволить ей сделать это, надо только рассказать, что за секрет хранят в себе чаша Хельги Хаффлпафф, диадема Кандиды Когтевран, медальон Слизерина и даже Нагини… «Нагини!» — Волдеморт отогнал от себя все ненужные мысли. Сейчас надо было думать только о Поттере.
Он взлетел на второй этаж старого дома без малейшего шума, желая произвести максимальный эффект, но его никто не ждал. Распахнув двери, Тёмный Лорд увидел лишь Нагини, ползающую среди груды разбитого фарфора и простого стекла.
— Нет! — это был крик отчаяния, крик совершенно опустошённого человека.
— Нет! — повторил Лорд, в ярости сметая на пол книжные полки, шкаф, оставшуюся целой посуду… Нагини уползла в коридор и осталась там. В темноте мерцали её узкие глаза. Змея была бесстрастна. Она знала, что хозяин всегда снабдит её едой и защитит от обидчиков, а больше её ничего не интересовало. Волдеморт мечтал стать таким же, как и его любимица, но не мог. Расколов свою душу, он не избавился от чувств, а эмоции всегда имели над ним слишком большую власть. Поэтому сейчас, вместо того, чтобы покинуть место, принёсшее ему столько разочарований, Тёмный Лорд продолжал крушить комнату, оглашая воздух дикими криками ярости. Внезапно его взгляд упал на пол. Среди осколков виднелась рамка фотографии. Он призвал её к себе и при первом взгляде на изображение понял, что всё же не зря пришёл в этот дом. Со снимка на него глядел вор Бузинной палочки, и теперь Волдеморт знал его имя.
— Милорд! — воскликнула Беллатрикс, вскакивая с кресла. Она весь вечер прождала Волдеморта, и уже начала опасаться, что он вовсе не придёт.
— Уйди, Белла, — бросил он ей, даже не взглянув. У него совершенно не было времени на то, чтобы объяснять Беллатрикс, что в данный момент она не значит для него ничего по сравнению с Геллертом Гриндевальдом.
— Но… — её нижняя губа дрогнула. — Вы же говорили… просили…
— Белла, убирайся! — заорал Лорд, окончательно потеряв терпение. — Мне не до тебя сейчас! Поттер снова сбежал, и… — тут он остановился, в последний момент отказавшись от идеи посвящать Беллатрикс в тайну Хоркруксов.
Она ничего не ответила. Только гордо вскинула голову и убежала из его спальни, громко хлопнув дверью. Волдеморт даже не бросил ей вслед Круцио за такую наглость. Он был слишком увлечён новым открытием. Бузинная палочка, Дар Смерти, его последнее, сильнейшее оружие, которое слишком долго манило из-за загадочного тумана, наконец-то обрела очертания и Волдеморт уже почти ощущал, как его рука обвивает её рукоятку. Это казалось гораздо соблазнительнее, чем плечи и губы Беллы. К тому же, Беллатрикс никуда не денется. Она будет ждать его всегда, а вот откладывать встречу с Гриндевальдом было непозволительной роскошью. Тёмный Лорд аппарировал из Малфой-мэнора через несколько минут.
Беллатрикс, после того, как Лорд выгнал её, металась по дому, не зная, где остановиться. Её душили слёзы. Понять Волдеморта было выше её сил. Белла понимала, что ничем не провинилась, что произошло что-то чрезвычайное, о чём Лорд решил не делиться с ней. Это было обидно, обидно настолько, что хотелось влепить ему пощёчину, такую сильную, чтобы отпечаток от пальцев не сходил с его лица как минимум неделю. Но это было невозможно. Беллатрикс устало опустилась на какой-то диванчик в нише и уткнулась носом в подушку, заливая её слезами, которые больше не могла сдерживать. Она не слышала, как в коридоре послышались шаги.
— Белла, — раздался знакомый голос.
Она испуганно взглянула наверх. Перед ней стоял Рудольфус.
— Что ты хочешь? — всхлипнула она.
— Ничего, — он присел рядом. Руди избегал смотреть на жену, его взгляд бесцельно блуждал по стене напротив.
— Я не хочу, чтобы ты видел, как я плачу, — капризно произнесла она. — Уходи.
— Людям свойственно плакать. А ты не плакала даже в Азкабане, — последовал ответ.
Беллатрикс поёжилась. Действительно, всё так и было. Да и зачем было плакать, сидя в тюрьме? У неё не было причин для этого. Тогда она знала, что Тёмный Лорд вернётся и щедро наградит её за верность. Но теперь всё было совершенно по-другому. Волдеморт вернулся и снова приблизил её к себе, но разве это было сравнимо с той безумной страстью, которая связывала их раньше? Теперь Беллатрикс была для Тёмного Лорда на втором, если не на третьем месте, а что стало для него главным, она не знала, и это убивало вернее любой Авады.
— Рудольфус, если бы ты только знал… — прошептала она.
— Я знаю, — прервал он её. — Мне очень хорошо известно, какого это — ждать малейшего знака внимания, малейшей ласки, а в ответ получать удар за ударом. Я жил так всю жизнь, мне ли не знать.
— Руди, не надо! — с надрывом в голосе воскликнула Белла. — Прекрати мучать меня! Я знаю, что виновата, но я не могу ничего исправить. Я не могу повернуть время вспять и тем более не могу перестать любить его!
— Любить? — Рудольфус резко повернулся лицом к Беллатрикс и схватил её за руку. Его пальцы были холодны, словно лёд. — Что это за любовь, Белла? Любовь сумасшедшей?
Она отшатнулась от него, как будто он ударил её по лицу.
— Прости, — Руди опустил голову. — Ты знаешь, я не то хотел сказать…
— Я не виновата, — глотая слёзы, сбивчиво заговорила Белла. — Ты думаешь, мне легко выносить эти голоса в моей голове, эти кошмарные сны, эти… вопли людей, которых я убила лет двадцать назад, а слышу их так громко, как будто они до сих пор передо мной? Руди, я думала, что хоть ты поймёшь меня…
— Я понимаю! — Рудольфус сильно сжал руку Беллатрикс. — Но я устал понимать и ничего не получать взамен.
— Что ты хочешь? — Белла невольно вжалась в спинку дивана. От Рудольфуса не пахло алкоголем, но было бы лучше, если бы он был пьян. Тогда можно было бы не верить этим словам, списать их на опъянение.
— Я тебе противен? — Руди прижал к губам руки Беллы и стал покрывать их отрывистыми, обжигающими поцелуями. — Ответь, чем я хуже?!
— Руди, ты дорог мне. Я люблю тебя, по-своему, но люблю! — она пыталась вырваться, но Рудольфус, даже после травмы, был намного сильнее.
— А он? Он любит тебя? Ответь! — резким рывком он навалился на Беллу и дёрнул вниз край воротника её платья. Послышался треск рвущейся ткани.
— Да! — яростно зашипела Белла. — Он любит меня, он любит так… так, как он понимает любовь!
— Он её не понимает! — Рудольфус схватил жену за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты живёшь иллюзиями, Белла!
Она глядела на него и отказывалась понимать. Слова Рудольфуса были слишком правдивы, чтобы свободно пустить их в своё сердце.
— Отпусти себя на свободу, Белла, — печально произнёс Руди.
— С тобой? — прошептала она.
— Только со мной. Я единственный, кто любит тебя, — он ответил с поцелуем, от которого у Беллатрикс перехватило дыхание. В последний раз она целовалась с Рудольфусом ещё в школе, но тогда это было совсем по-другому. Теперь в этом поцелуе было отчаяние, одержимость обречённого на смерть. Отчаявшийся любовник, отвергнутый муж — Рудольфус слишком долго жил ожиданием и теми крохами нежности, что Белле удавалось сберечь для него. Он стаскивал с неё платье, не опасаясь, что их могут увидеть — Малфой-мэнор был пуст, Люциус и Нарцисса безвылазно сидели в своих спальнях, да в эту часть особняка никто и не заглядывал. Рудольфус покрывал обжигающими поцелуями плечи и грудь Беллы, понимая, что этот раз — первый и последний. Он торопился, боясь, что Беллатрикс оттолкнёт его, но она не сопротивлялась. Ей было нужно почувствовать себя нужной кому-то, она хотела ощущать на своём теле чьи-то нежные руки и губы. Белла осторожно провела пальцами по шрамам на лице Рудольфуса, затем приникла к ним губами. Он не был противен ей, и Белла хотела, чтобы Руди знал об этом. Почувствовав его в себе, она застонала и прижалась к нему теснее.
— Руди, я люблю тебя… — шептала она, обвивая его шею руками, и это была чистая правда.
— Ты сломала меня, Белла… — глухо, охрипшим от страсти голосом, отвечал он. — Но я не могу ненавидеть тебя, слишком сильно люблю… — его речь стала бессвязной, он снова захватил губы Беллы, сцеловывая с них всю неполученную нежность.
Они выгнулись в последний раз и затихли. Сознание возвращалось медленно. Белллатрикс задумчиво перебирала волосы Руди, а он тяжело дышал, положив голову ей на грудь.
— Не зови меня больше, — тихо сказала она. — И я тоже не буду звать.
Рудольфус кивнул.
— В твоих объятиях легко умереть, — произнёс он внезапно. — В тебе нет осторожности, ты не оберегаешь жизнь, а разрушаешь её. Я бы хотел, чтобы моя жизнь кончилась прямо сейчас.
На миллионную долю секунды в голове Беллы мелькнула мысль, что она могла бы исполнить желание мужа.
— Нет, Руди. Ты будешь жить ещё долго. Разве не для этого я выхаживала тебя? — она улыбнулась, но на душе у Беллатрикс уже скребли кошки. Она поняла, что должна будет отпустить от себя Рудольфуса. Пришла пора сломать этот любовный треугольник. «Я должна поговорить с Лордом, — подумала Белла, — пусть он позволит нам развестись. Руди заслужил счастье, а я… я буду только с Томом. Навечно».
25.11.2010 Глава 27. Неиспользованный шанс
Не майся, не мучься, ты не одинок. Я рядом с тобой — кучка пепла у ног. И пара обглоданных белых костей, невинная жертва любовных страстей. — Флёр, «Жертва»
После той ночи Рудольфус покинул Малфой-мэнор. Он переехал в лондонский особняк семьи Лестрейнджей, в котором уже несколько месяцев жил его брат. Теперь Пожиратели Смерти больше не должны были скрываться, и Рудольфус воспользовался возможностью снова открыто жить в Лондоне. Он не сказал Белле о своём решении, решив, что она будет пытаться уговорить его остаться, а он больше всего желал сменить обстановку, жить в доме, где не будет его жены и где никто не будет оглядываться ему вослед. Рабастан был рад принять брата в их общем доме, более того, он был счастлив, что Руди наконец-то осмелился порвать с Беллой. Рудольфус ни словом не обмолвился о том, что произошло между ним и Беллатрикс, позволяя Рабастану думать, что его брат образумился. На самом деле Рудольфус всё так же часто вспоминал о Белле, но одно дело — рисовать её образ в своих мыслях, и совсем другое — каждый день видеть её перед собой, изнывать от желания прикоснуться к ней, и не иметь на это ни малейшего права. Поэтому Рудольфус принял решение уйти от жены. Когда Беллатрикс узнала об этом, она не была шокирована. Ей и самой было бы тяжело видеть Руди рядом с собой, после всего того, что произошло. Белла не могла покинуть Малфой-мэнор, а вот у Рудольфуса такая возможность была, и Беллатрикс была безмерно благодарна ему за то, что он ей воспользовался.
Тёмный Лорд никак не отреагировал на это известие, он лишь пожал плечами и пробормотал, что если Лестрейнджу так удобнее, то он не возражает. Волдеморт был слишком занят поисками Даров Смерти и ловлей Поттера, чтобы заострять внимание на перепетиях в жизни его подчинённых. Случись это ещё пару месяцев назад, Лорду было бы сложно скрыть свою радость от добровольного ухода Рудольфуса, но теперь ему было не до того. Бузинная Палочка всё ещё не была у него в руках, да и постоянные провалы в поимке мальчишки злили Волдеморта. Он не понимал, как семнадцатилетний подросток умудряется выскользнуть из самых коварных и сложных ловушек. Тёмный Лорд настолько погрузился в свои планы, что даже на какое-то время оставил Беллатрикс. Он больше не звал её к себе, и Белла была вынуждена проводить ночи одна. Одиночество было невыносимым. Во всём особняке больше не было ни одного человека, с которым Белла могла бы поговорить. Первое время она с трудом сдерживала в себе порывы написать Рудольфусу письмо, или, ещё хуже, навестить его в Лондоне. Можно было прикрыться заботой о его здоровье, Белла на самом деле сомневалась, что Рабастан будет в состоянии оказать необходимую помощь, случись что с Рудольфусом. Но это было бы подло по отношению к Руди, это дало бы ему ложную надежду. Поэтому Белла запрещала себе идти на поводу у чувств. Она хотела поговорить с Волдемортом, спросить, можно ли ей развестить, но никак не могла найти подходящего момента. Она лишь урывками видела Лорда, и эти мимолётные встречи не располагали к откровенным разговорам. Белле, как всегда, оставалось только ждать.
* * *
Однажды вечером в тихом Малфой-мэноре послышался непривычно громкий шум. Беллатрикс спустилась вниз, недовольная вторжением, и уже была готова строго отчитать волшебников, устроивших так поздно столько шума, как внезапно застыла на месте. В холле стояли Ловцы, те самые, в чьи задачи входило отлавливать скрывавшихся в лесах и других безлюдных местах волшебников. Скабиор, оборотень Френрир и ещё один парень, чьего имени Белла не знала, держали троих молодых людей, подростков.
Лицо одного из пленных было раздуто и невозможно было разобрать черты, но двух других Беллатрикс узнала сразу — Рональд Уизли и грязнокровка Грейнджер. Эти физиономии она помнила ещё со времён битвы в Министерстве Магии. Кулаки Беллы непроизвольно сжались. Именно Уизли изуродовал Рудольфуса. Она уже знала, что он поплатится за своё преступление. Если Ловцы поймали Уизли и Грейнджер, значит, третьим должен был быть… Гарри Поттер! По спине Беллатрикс пробежала дрожь. Если это правда, и Поттер сам упал к ним в руки, то щедрости Волдеморта не будет предела. Упускать такой шанс было нельзя. Однако, пока Белла собиралась с мыслями и прикидывала, как бы поэффектнее появиться перед пленными, в холл вбежали Нарцисса и Люциус. Лица у обоих супругов были белее снега.
— Это Поттер? — резко спросил Люциус.
— Мы нашли их в лесу… — стал обьяснять Френрир.
— Не могу сказать точно, но эта девочка напоминает мне Грейнджер… — протянула Нарцисса.
— Мы должны позвать Драко, — колеблясь, предложил Люциус.
Беллатрикс была готова пустить Аваду в своих непутёвых родственников. «Как можно быть такими идиотами? — мысленно кипятилась она, оставаясь невидимой в темноте лестницы. — Сразу ясно, кто эти детки…»
— О чём вы спорите? — громко спросила она, выходя из своего укрытия. — С первого взгляда понятно, что это Поттер и его дружки. Разве можно забыть уродливое лицо этой грязнокровки, если видел его хоть секунду? — она протянула руку к Гермионе, а затем брезгливо отдёрнула её, словно боясь испачкаться. От цепкого взгляда Беллы не укрылось то, как покраснело от ярости лицо Рона.
— Конечно, это Поттер! — прошипела она, склоняясь над перекошенным лицом Гарри. — Разве этот шрам не достаточно говорящий? Я вызову Лорда! — объявила она, закатывая рукав.
— Не смей! — Люциус схватил её за руку. — Это мой дом, и я должен сообщить Лорду, что…
— Да он и слушать тебя не станет! — усмехнулась Беллатрикс. — Смирись с тем, что ты навсегда утратил своё влияние, Люциус и позволь мне…
— Слушайте, вообще-то, это мы их поймали! — вступил в разговор Грейбэк. — И нам полагается…
— Золото, — закончила за него Белла. — Ладно, — она вывернулась из рук Малфоя и подошла к Ловцам. — Держите… — и тут её взгляд остановился на мече Гриффиндора.
Последующие несколько минут прошли в диком хаосе. Ловцов выкинули из Малфой-мэнора, несмотря на все их протесты. Белла металась по холлу, суматошно пытаясь сообразить, как меч Гриффиндора, хранящийся в её сейфе, оказался в руках у Поттера. Нарцисса и Люциус, отчаявшись поймать нить её размышлений, напряжённо стояли в ожидании новых событий. Наконец, Белла замерла.
— Уведите их в подвал, всех, кроме… — её глаза нехорошо блеснули. — Кроме грязнокровки.
Несмотря на все вопли Уизли и сопротивление Нарциссы, кричавшей, что Белла не смеет отдавать приказы в чужом доме, указание Беллатрикс было выполнено. Оставшись с Гермионой в комнате один на один, Белла улыбнулась.
— Ну что, грязнокровка… вот мы и встретились. Поиграем? — пропела она, доставая волшебную палочку.
* * *
Неизвестно, сколько прошло времени, пять минут или несколько часов. Для Беллы всё слилось в единый миг, полный криков и запаха крови, так резко бившего в ноздри, что он сводил с ума. Убеждения Гермионы, что это вовсе не меч Гриффиндора, только раззадоривали Беллу. Она хотела выяснить, до какой степени эта жалкая девчонка сможет сопротивляться, поэтому применяла к ней всё более и более жестокие заклинания. Наконец ей пришла в голову идея вызвать из подвалов Малфой-мэнора пленника, который мог точно сказать, является ли этот меч подделкой или подлинником. Привели гоблина и он, к удивлению Беллы, настаивал на том же, на чём и Гермиона.
— Ладно, — пробормотала она, отбрасывая со лба налипшие на него пряди волос. — Теперь всё понятно.
— Что ты намерена делать? — напряжённо произнесла Нарцисса, стоящая в углу комнаты вместе со своей семьёй.
— Позвать Тёмного Лорда, естественно! — усмехнулась Белла. — Да… — её взгляд упал на валяющуюся на полу Гермиону. — От грязнокровки мы можем избавиться. Милорду она не нужна, так что выкиньте её за пределы Малфой-мэнора, пусть оборотни сожрут её.
И тут случилось невообразимое. Из-за угла выскочили пленники, которые должны были находиться в подвале. Завязалась нешуточная схватка. Белла мгновенно поняла, что должна делать. Одним прыжком она оказалась возле Гермионы, схватила её, поставила на ноги и приставила к её шее свой маленький, карманный кинжал.
— Ни шагу больше! — крикнула она. — Иначе ваша подружка умрёт!
Это подействовало. Уизли и Поттер (а в том, что это Поттер, Беллатрикс больше не сомневалась) застыли на месте.
— Бросьте палочки! Драко, подними их! Отойдите! — командовала Белла, всецело наслаждаясь ситуацией, которая была полностью в его власти.
И тут раздался тоненький скрип. Он доносился откуда-то сверху, и, когда Белла подняла глаза наверх, она увидела, что прямо на неё стремительно падает люстра. Выхода не было — Беллатрикс оттолкнула от себя Гермиону и подалась назад. Люстра рухнула на пол с оглушительным грохотом, подняв вверх кучу осколков и пыли. Ситуация изменилась кардинально — пленники снова были вооружены палочками, Грейнджер держалась за руку своего рыжего дружка, а на плече у Гарри Поттера сидел… Добби.
Белла поняла, что у неё осталась всего одна секунда, может быть даже меньше. Она со всей силы метнула кинжал во врагов, будучи совершенно безразличной к тому, в кого именно он попадёт, пусть даже в самого Поттера. «Только не упади, только не упади!» — мысленно кричала Белла вслед кинжалу. Словно зачарованная, она глядела на то, как медленно начинает закручиваться воздух вокруг пленников, собирающихся аппарировать, как они откидываются всё дальше и дальше к стене, как её кинжал начинает терять скорость и постепенно снижается… «Лети!» — в голове Беллатрикс всё разрывалось от напряжения, и поэтому, когда толпа пленников с лёгким хлопком исчезла из комнаты, а вместе с ним в неизвестность унёсся и её старинный кинжал гоблинской работы, Белла не смогла сдержать страшного, безумного смеха. Она сползла вниз по стене, продолжая хохотать. Люциус, Нарцисса и Драко с опасением глядели на неё. Комната была наполнена запахом крови, лужа, оставшаяся на полу после пыток Гермионы, ярким пятном алела на светлом мраморном полу. Разбитая люстра, осколки которой валялись повсюду довершала странную картину.
— Белла… — Нарцисса сделала шаг вперёд, но Люциус остановил её.
— Не надо, Цисса. Твоя сестра — это не наша забота. Пойдём.
Они медленно направились к двери, продолжая наблюдать за бьющейся в истерике Беллой. Драко оставался на месте, словно парализованный. Он наконец-то увидел истинное лицо своей тётки, и оно показалось ему самым страшным, что он когда-либо видел на свете.
— Драко! — шепнула Нарцисса. — Пошли!
Они вывели его чуть-ли не под руки. Белла осталась одна. Она пришла в себя через несколько минут. Оглядев комнату, поняв, что её оставили в полном одиночестве, на неё снова нашёл приступ хохота. Покачиваясь, Белла прошлась вдоль стен, не обращая внимания ни на кровь, ни на осколки. Внезапно она остановилась. В голову пришла восхитительная идея — повторить их с Грейбэком прошлогодние безумства. Белла знала, что Френрир ошивается где-то поблизости, ожидая, что ему выкинут грязнокровку. Что же, Белла могла предложить ему и кое-что получше. Целую деревню грязнокровок, например.
* * *
Беллатрикс вернулась в Малфой-мэнор лишь спустя несколько часов. У неё кружилась голова, а перед глазами всё ещё мелькали недавние события — магглы, метающиеся между ней и Грейбэком, не понимающие, что происходит, и в чём они провинились. Белла утолила жажду крови, и даже воспоминания о том, что она в очередной раз упустила Поттера, не казались такими уж ужасными. Белла устала и больше всего ей хотелось упасть в свою постель, укрыться с головой одеялом, и проспать часов десять. Однако ей было уготовано совсем другое. В холле Беллатрикс столкнулась с Нарциссой, которая как раз выходила из кабинета Люциуса. Сёстры смерили друг друга оценивающими взглядами.
— Наверное, не имеет смысла спрашивать, где ты была? — Нарцисса первой нарушила звенящую тишину.
Белла горделиво вскинула голову. Её юбка была испачкана грязью, в кулаке она продолжала сжимать волшебную палочку — было очевидно, что несколько минут назад она побывала в бурном сражении.
— Ты превратилась в кровожадное чудовище, Белла, — вздохнула Нарцисса. — Почему ты так легко поддалась этому разлагающему влиянию чёрной магии?
— Ты говоришь ерунду, — отрезала Белла. — Тебе просто страшно за себя и за своего драгоценного муженька. Но можешь не волноваться, — она приблизилась к сестре и наклонила голову поближе. — В память о наших прежних нежных отношениях, я вас не трону.
Нарцисса в ужасе отшатнулась от Беллатрикс.
— Ты окончательно потеряла рассудок. Если бы только видела себя со стороны, когда пытала эту несчастную школьницу…
— Несчастную? — ввизгнула Белла. — Она грязнокровка, Цисси! Или это для тебя ничего не значит? С каких пор вы, Малфои, перестали быть щепетильны в вопросах крови, а?
— Ты очень точно сказала. Малфои, — Нарцисса снова обрела спокойствие. Безэмоциональным голосом она продолжила:
— Хоть мы с тобой и родные сёстры, в нас нет ничего общего. Цисси Блэк, обожествлявшей свою старшую сестру, больше нет. Есть Нарцисса Малфой, и она тебе чужая. Знаешь, Белла, ты так и осталась сумасшедшей Блэк, хоть и вышла за несчастного Лестрейнджа. А я после замужества превратилась в Нарциссу Малфой, не только по фамилии, но и по крови. Жаль, что ты не можешь понять этого.
Белла молча внимала сестре, безуспешно пытаясь понять ход её мыслей. Ясно было только то, что теперь Белла осталась одна. Андромеда покинула её уже очень давно, а теперь и младшая сестра заявила о том, что уходит. Но Беллатрикс было не привыкать к одиночеству. Она лишь усмехнулась в ответ.
— Увидишь, что ты сделала неправильный выбор, Нарцисса. Когда Тёмный Лорд победит…
— Я не буду обсуждать с тобой Тёмного Лорда, Белла. Ты не в состоянии смотреть на вещи здраво. Твоя одержимость затмевает тебе глаза.
— Не смей! — Беллатрикс метнулась к Нарциссе и схватила её за плечо. — Не смей говорить об этом! Это тебя не касается!
— Мне жаль тебя, Белла, — холодной рукой Нарцисса стащила с себя ладонь Беллатрикс. — Ты просто его очередная несчастная жертва, но то, что ты творишь…
— Прекрати! — зашипела Белла. Сёстры почти сцепились в схватке, как внезапно послышался знакомый властный голос:
— Что здесь происходит?
— Милорд, — почти одновременно произнесли обе женщины, склоняясь в почтительном реверансе.
— Я жду разъяснений, — Волдеморт подошёл ближе, не спуская с них подозрительного взгляда. — Что у вас твориться? Почему в гостиной такой бардак? Я не могу отлучиться ни на один час, чтобы у вас не произошло недоразумений? — его голос изменялся от мягкого и тихого к громогласному. — Что здесь было, чёрт вас всех подери?!
— Милорд, — пискнула Нарцисса. — Белла позволила сбежать Поттеру, хотя он был у нас в руках!
У Беллатрикс потемнело в глазах. Такого предательства она не ожидала даже от Нарциссы. По лбу заструился холодный пот, руки задрожали, а колени подкашивались. Если Волдеморт поверит в рассказ о недавних событиях, поданный таким образом, то Белла могла попрощаться с жизнью.
— Вот как? — голос Волдеморта был полон загадочных интонаций. — Как… необычно. Оставь нас, — резко приказал он Нарциссе, и та поспешила убраться как можно скорее.
— Иди за мной, — приказал он Белле, даже не смотря на неё.
Она повиновалась, хотя ноги почти не слушались её. Тёмный Лорд вёл Беллу куда-то далеко. Они миновали весь первый этаж, и внезапно Беллатрикс поняла, куда они направляются — в подвалы. От такого умозаключения её прошиб холодный пот. Из подвалов Малфой-мэнора мало кто возвращался…
Они всё шли и шли, и Белла поняла, что не сможет выбраться из этого сплетения коридоров самостоятельно. Наконец, Волдеморт остановился. Он повернулся к Беллатрикс и медленно, почти что нараспев, спросил:
— Это правда?
— Нет! — воскликнула Белла. — То есть… не совсем. Поттер действительно был здесь, его схватили Ловцы, но дело в том, что…
— Поттер был здесь, и ты не додумалась позвать меня сразу же? — взревел Волдеморт. — Ты потеряла последние мозги?
— Милорд, я умоляю вас, выслушайте! — Белла упала перед ним на колени и схватила край его мантии. — У него был меч Гриффиндора, тот самый, который Снейп по вашему приказу прислал в Гринготтс, в мой сейф. Я должна была проверить, я понимаю, что виновата, но я…
— Заткнись! — он с размаху ударил её по лицу. — Ты ни на что не способна! Ни на что!
Он схватил волшебную палочку и воскликнул: «Легиллименс!» Белла закричала от боли, до того неожиданным и стремительным было проникновение в её сознание. Сопротивляться было бесполезно. Волдеморт бесцеремонно расшвыривал воспоминания Беллы, и внезапно ко всем её страхам добавился ещё один — а что, если он увидит ту ночь, когда они с Рудольфусом… но Лорда интересовали только события этого дня. Он быстро нашёл искомое и теперь просматривал свежие и яркие воспоминания. Белла чувствовала, как с каждой секундой его ярость становится всё сильнее и бесконтрольнее. Казалось, что её голова разрывается, ещё секунда — и сердце не выдержит такого напряжения. Однако, когда больше терпеть уже не было сил, Волдеморт прекратил ментальный контакт. Но счастье было недолгим — уже через секунду он схватил её за голову и со всей силы ударил об стену.
— Ты идиотка! — проорал он ей в ухо. — Вздумала покомандовать? Какая разница, что вы не могли решить, Поттер это или нет? Если ты была точно уверена, что это его дружки, то надо было звать меня! Они в любом случае сообщили бы важную информацию. Снейп принёс бы Веритасерум. Тем более, — тут он поднял Беллу и, глядя ей прямо в глаза, прошипел:
— Что это был Поттер.
Он снова ударил её по лицу, да так, что кровь хлынула из носа мощным потоком. Белла закашлялась, и Лорд швырнул её на пол.
— Круцио! — безжалостно произнёс он.
Белла так долго не испытывала на себе действие пыточного проклятия, что казалось, что оно причиняет гораздо большую боль, чем на самом деле. Захлёбываясь собственными слезами и кровью, Белла пыталась что-то сказать, умолять о пощаде, но всё сливалось в единый стон. Волдеморт не опускал палочку очень долго. Он мог бы замучать Беллу до смерти, но в последний момент что-то заставило его прекратить пытку.
— Милорд, простите меня, умоляю! — Беллатрикс казалось, что она кричит, но на самом деле из её горла выходили лишь еле слышные хрипы.
— Ты бесполезна. Ни на что не годная идиотка! — злость снова вскипела в Лорде, и он пнул Беллу ногой по животу. Она дёрнулась и застыла, и лишь слабое, прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что она всё ещё жива.
Волдеморт с презрением оглядел лежащее перед ним тело. Ещё пятнадцать минут назад Белла выглядела красивой женщиной, а теперь она представляла из себя весьма жалкое зрелище.
Со стороны могло показаться, что малейшее продолжение наказания мгновенно убъёт её, но Лорд знал возможности своей самой преданной соратницы, он изучил её вдоль и поперёк, поэтому уже занёс палочку, чтобы снова произнести заклинание, как вдруг в его голове промелькнула мысль.
«Меч Гриффиндора. Зачем Поттеру меч Гриффиндора?» — и тут уже у Волдеморта потемнело в глазах. Он понял, за чем охотится мальчишка. На Беллу вновь обрушился град ударов и разнообразных пыточных проклятий.
— Ты поверила этому лживому гоблину и поганой грязнокровке, что меч — фальшивка? Такие вещи невозможно подделать, Белла! Ты даже не знаешь, что значит для меня этот меч! Ты… ты… — он занёс над ней палочку, в любую секунду с его языка могло сорваться смертельное заклятие.
Белла с трудом подползла к Лорду, припала губами к краю его мантии и прошептала:
— Я не заслуживаю вашего прощения. Убейте меня, если хотите, только поскорее…
Тёмный Лорд ещё несколько секунд созерцал Беллу, валяющуюся в его ногах, а затем всё-таки убрал палочку.
— Ты надоела мне. Вы все мне надоели, идиоты! — выругался он, движением ноги отшвыривая от себя Беллатрикс.
Она снова ударилась об стену и осталась неподвижно лежать на полу. Волдеморт резко развернулся и, взмахнув полами мантии, бросился прочь из подвалов. Его путь лежал к пещере, в которой он не был уже несколько десятков лет — туда, где он спрятал один из своих Хоркруксов. Если его страшная догадка была верна, то медальона он там не найдёт, так же как не найдёт и кольца в доме своей матери… Волдеморт знал, что Гарри Поттер уничтожил его дневник клыком Василиска, однако не придавал этому значения, думая, что тогда мальчишка руководствовался случайной интуицией, но вот меч Гриффиндора — это было слишком серьёзно. Волдеморт аппарировал прочь из Малфой-мэнора, и ни малейшая мысль о Белле, лежащей без сознания на каменном полу подвалов особняка, не беспокоила его, хотя вечерами, если подвалы были пусты или пленники, содержащиеся в них, становились не нужны, эта часть дома становилась пристанищем для…
Кап-кап. Кап-кап. Белла приоткрыла глаза от того, что на её лоб с потолка капала холодная вода. Несмотря на то, что вода была грязная и обладала странным привкусом плесени и мха, Белла стала жадно глотать её. Её мучала невыносимая жажда, к тому же во рту был кошмарный вкус крови. Беллатрикс попыталась повернуться на бок, но тут её пронзила невообразимая боль. Двигаться было невозможно. Белла не могла припомнить, чтобы Лорд когда-нибудь наказывал её настолько сильно. Да что скрывать, он её чуть не убил. При мысли о смерти Белла не смогла сдержать грустной улыбки. Нет, Лорд не был таким милосердным, чтобы подарить ей вечный покой. Он оставил её в живых, и ей ещё предстоит доползти до своей спальни, а потом ещё унижаться перед Нарциссой, прося позвать целителя… «Нет! Нарцисса предала меня. — пронеслось в голове у Беллы. — Сволочь… Если бы не она, я смогла бы всё объяснить Милорду…» Белла снова попыталась повернуться. Превозмогая кошмарную боль, она оперлась на руки и проползла пару сантиметров. Такими темпами она могла бы оказаться у выхода через пару недель. Белла уронила голову на руки и заплакала, на этот раз не от боли, а от отчаяния. Она не имела ни малейшего представления о том, где сейчас находится. Никто из Пожирателей никогда не ходил дальше первого поворота, только Люциусу, возможно, был известен точный план этих подземных лабиринтов.
Но надеяться на то, что Малфой, будучи обеспокоенным отсутствием за ужином любимой свояченицы, отправится на её поиски, было просто смешно. Беллатрикс могла лишь ждать, пока Лорд снова не придёт сюда и не заберёт её. Она кое-как устроилась около стенки и закрыла глаза, пытаясь не обращать внимание на ноющую боль во всём теле. Впав в забытье, Беллатрикс даже не сразу поняла, что в подземелье раздаются какие-то звуки.
— Милорд! — позвала она, но ответа не последовало. Белла прислушалась. Звук был очень далёким и неясным, но всё равно не был похож на человеческие шаги. Сердце заколотилось сильнее. Целиком обратившись в слух, Белла пыталась слиться со стеной. Ей снова стало страшно. Неизвестность была ещё более пугающей, чем перспектива самых ужасных пыток. Снова раздался этот странный звук, только теперь он был гораздо ближе. Это напоминало… напоминало какое-то скольжение. Как будто что-то тяжёлое ползло по каменным плитам. И тут Белла поняла. Она совсем забыла об ещё одной обитательнице Малфой-мэноре, о безраздельной хозяйке подземелий — о Нагини. Беллу объял первобытный ужас. Это было слишком страшно даже для неё. Неужели Лорд решил покончить с окончательно разочаровавшей его Пожирательницей таким образом? Нет, это было просто невозможно представить. Беллатрикс поползла назад, встать на ноги у неё не получалось, от этого ужасно кружилась голова, а в глазах темнело. Понимая, что загоняет себя в ещё большую ловушку, уходя в лабиринт всё дальше и дальше, Белла ничего не могла с собой поделать. Страх гнал её прочь. Шелест всё приближался и теперь можно было услышать ещё и шипенье. О да, это действительно была Нагини. Сколько раз Белла видела, как змея поедала пленников прямо во время общих собраний Пожирателей. Она понимала, что Волдеморт поступает так для того, чтобы держать подчинённых в страхе, но представить, что и её постигнет такая участь… Белла видела, как Нагини предпочитает расправляться со своими жертвами, и знала, что Авада Кедавра по сравнению с этим — благо и особая честь. Внезапно в промежутке между колоннами мелькнула знакомая зеленовато-серая чешуя. Белла не смогла сдержать крика ужаса. Она зажала себе рот ладонью, но было поздно. Нагини повернула на звук. Белла вновь двинулась назад, а змея поползла вперёд. Вдруг Белла почувствовала за собой стену. Она огляделась и с ужасом констатировала, что это тупик. Её палочка осталась валяться где-то далеко. Белла выронила её, а потом Лорд, вероятно, отшвырнул её куда-то в угол. Безоружная, избитая, обессиленная Белла не смогла бы ни секунды противостоять змее. Забившись в угол, она в отчаянии ожидала своего конца. Быть сожранной огромной змеёй в подвалах, предназначенных для пленников — нет, Белле даже в страшном сне не могло присниться, что именно так закончится её жизнь. Нагини вползла в коридор, в котором пряталась Беллатрикс. Какое-то время змея просто смотрела на свою жертву и Белле показалось, что она понимает, кто именно перед ней. Разве между ней и Нагини не существовало своеобразного напряжения, борьбы за Лорда? И теперь в этой борьбе, похоже, наметился победитель.
Вернувшись в Малфой-мэнор, обозлённый и нервный, Волдеморт не сразу вспомнил о Беллатрикс. За время своего короткого путешествия он понял, что Трио знает о Хоркруксах, более того, они уже уничтожили несколько из них. Эта новость была настолько шокирующей, что затмевала всё остальное. Ворвавшись в свой кабинет, Лорд залпом осушил несколько стаканов Огневиски, а затем произнёс несколько слов на Парселтанге, призывая к себе Нагини. Пока рядом с ним его самый последний, самый любимый Хоркрукс, он не должен волноваться, к змее Поттеру не подобраться. И тут, не почувствовав под ладонью знакомой, холодной кожи, Тёмный Лорд вспомнил.
Беллатрикс не оказалось на том месте, где он её оставил, только её палочка валялась в дальнем углу. Волдеморт чертыхнулся и отправился вглубь подземелий. Он чувствовал, что Нагини где-то рядом. Идти по её следу было легко, он ощущал её запах, он слышал и видел её.
Коридоры переплетались, они становились всё темнее, а запах сырости был всё резче,а Волдеморт продолжал идти. Он убыстрял шаг и уже практически бежал. Сердце билось как ненормальное, а в голове пульсировала только одна мысль: «Успеть!» Лорд не строил иллюзий по отношению к Нагини — если она найдёт Беллу, то убьёт её мгновенно.
Нагини, извиваясь, поползла вперёд. Белла вжалась в стену, закрывая лицо руками. «Вот и всё», — подумала она. Змея сделала первый бросок, Белла закричала и чудом сумела уклониться, перекатившись на бок, отчего всё её тело свело судорогой боли. Больше двигаться она не могла. Нагини отползла чуть-чуть назад и уже приготовилась сделать последний, решающий бросок, как голос хозяина остановил её.
— Не делай этого, — прошипел Лорд на Парселтанге.
Нагини недовольно зашипела, но покорилась. Свернувшись в клубок, она наблюдала за тем, как Волдеморт быстро подходит к Белле, как склоняется над ней и осторожно отрывает её руки от лица.
— Ты в порядке? — этот вопрос был чрезвычайно не к месту.
— Милорд… вы здесь? — пробормотала Белла. Она перевела взгляд на Нагини и застыла от ужаса.
— Не бойся, она тебя не тронет, — успокоил её Лорд. — Я не хотел этого… ты сама во всём виновата. Если бы не твои сегодняшние свистопляски, то мне не пришлось бы оставлять тебя в этом подвале.
— О, Милорд, я думала, вы оставили меня ей… Это было ужасно… Лучше убейте меня сразу, только не это… — бессвязно бормотала Белла, покрывая поцелуями благодарности лицо и шею Лорда.
— Этого не случится, — пообещал он. — Поверь, это вышло случайно.
— Простите меня, я умоляю вас…
— Хорошо, — неожиданно вырвалось у Волдеморта. «Да что со мной? — возмутился он. — Она упустила Поттера, позволила ему ускользнуть вместе с мечом, а я прощаю её? Чёрт возьми, да, прощаю». Мысль о том, что приди он на минуту позже, и от Беллы осталась бы лишь пара костей, приводила в ужас даже бесстрастного Тёмного Лорда.
— Пойдём, — тихо сказал он. — Я помогу тебе.
Он осторожно поднял её на руки и пошёл прочь из подземелий. Они миновали первый этаж и лестницу, не встретив никого. Белла обвила руками шею Лорда и уткнулась носом ему в плечо. Любая боль отступала, когда она чувствовала его заботу. Волдеморт остановился возле большого зеркала на втором этаже. Да, странное зрелище они являли. Но, тем не менее, оно ему нравилось. Покорная Белла, абсолютно счастливая от того, что он спас ей жизнь, и он, испытывающий непонятную радость от того, что она осталась жива, хоть и является для него тяжёлой ношей, в прямом и переносном смысле. Отогнав глупые мысли, лорд Волдеморт двинулся дальше, не заметив тоненькой щёлки приоткрытой двери. Нарцисса, услышав шаги в коридоре, решила выглянуть, но вовремя заметила, что это Лорд. Она молча проводила взглядом странную пару. Даже в темноте коридора было видно, в каком ужасающем состоянии находится Беллатрикс. Нарцисса была уверена, что Волдеморт пытал её на протяжении нескольких часов, а теперь на руках несёт к себе. Более того, Нарцисса совершенно точно знала, что её сестре всё это нравится, и другой жизни она для себя не желает.
Вот и настал час испытания. О, как я устал от ожидания.
Долог был путь к цели заветной. Тёмная суть магии светлой…
Эпидемия, «Час испытания»
Ясные весенние дни радовали глаз яркими, свежими красками. На деревьях шелестела недавно распустившаяся листва, птицы весело щебетали, радуясь тёплому солнцу и нежному ветерку. Природа стремительно расцветала, и это волшебное состояние сказывалось и на людях. Пожиратели Смерти, всю осень и зиму пребывавшие в апатии, теперь были взволнованы, но это было приятное волнение. Подсознательно они знали, что скоро всё закончится. Каждый ощущал приближение развязки, и все были уверены в своей победе. Может быть, только Малфои, да ещё несколько ничем не выдающихся сторонников Тёмного Лорда, не разделяли всеобщего экстаза. Но Волдеморт уже давно не обращал внимания на такие пустяки, как мнение своей бывшей правой руки. Он понимал, что весна — это время сражения с Поттером. Так уж сложилось, что все его столкновения с несносным мальчишкой приходились именно на весну. Волдеморт не был абсолютно спокоен — напротив, он чувствовал, что не может быть в полной безопасности, раз его врагу известно о Хоркруксах, и некоторые из них уже уничтожены. Не раз Тёмному Лорду приходила в голову мысль навестить Хогвартс и забрать оттуда диадему Кандиды Когтевран, но в итоге он отказался от этой затеи. Хогвартс был подчинён Снейпу, и причин не доверять Северусу у Лорда не было. А вот решение изъять диадему могло бы вызвать у проницательного зельевара лишние подозрения.
Волдеморт всё чаще задумывался о том, что же будет после его победы. Поттер был всего лишь препятствием к могуществу, очень большим и неприятно сильным, но не более. Тёмный Лорд мечтал создать чистый мир, состоящий из самых лучших представителей волшебного общества. Он обдумывал возможные варианты его построения, отметал неудачные, придумывал новые. Его воображению рисовались самые невероятные картины будущего. Чистокровные волшебники становятся полноправными властителями Англии, завоёвывают близлежащие страны, объединившись вместе с силами Дурмштранга. Мысленно Волдеморт уже разделил Европу между собой и каким-нибудь волшебником с Востока. Конечно, это будет ненадолго, Тёмный Лорд был готов поделиться властью лишь на короткий промежуток времени. Ему будет нужно время для того, чтобы собрать самую громадную в истории армию и напасть на союзника в тот момент, когда он меньше всего будет этого ожидать. Волдеморт был уверен, что настанет момент, и вся Европа, всё Северное полушарие, а затем и Южное, будут принадлежать ему одному. Но несмотря на весь его оптимизм, в радужных грёзах Волдеморта было одно пустое место, и он не знал, что с ним делать. Это было место рядом с ним. Место королевы, жены, любовницы. Конечно, в принципе ему не было нужно ничего из вышеперечисленного, и если бы в мире не существовало Беллатрикс, то мир его будущего был бы идеален. Белла, как всегда всё портила, но представить свою жизнь без неё Волдеморт не мог. Она была нужна ему и, как бы ни пафосно это звучало, он буквально дышал ею. Пожиратели Смерти и не знали, сколько из них обязаны своей жизнью именно Беллатрикс. Когда Тёмный Лорд уже был готов поднять волшебную палочку и уничтожить очередного своего слугу, который провалил важное задание или просто позволил себе проявить неуважение, на секунду его взгляд иногда падал на Беллу, и её полное безразличие к происходящему, откровенно наплевательское отношение к провинившемуся магу, смягчало гнев Лорда. Тогда он думал, что и правда не стоит обращать так много внимания на каких-то ничтожеств.
Волдеморт никак не мог принять окончательного решения по поводу Беллы. Он то хотел рассказать ей о Хоркруксах и предложить сделать их самой, для того чтобы наравне с ним обрести бессмертие, то склонялся к совершенно противоположной идее отослать обоих Лестрейнджей после победы на континент, чтобы больше никогда не видеть ту, из-за которой он так и не смог окончательно отвергнуть презираемую им любовь. Очень редко, чаще всего по ночам, когда Волдеморт обнимал горячее тело Беллы, а она тихо сопела, уткнувшись ему в плечо, ему в голову приходила и вовсе безумная мысль, что можно было бы приказать Рудольфусу развестись с Беллатрикс, отправить его в Европу вместе с братом, а самому… нет, не жениться на Белле, это было бы слишком глупо, но жить с ней открыто, объявить об её особом статусе. Но такое решение было бы равносильно поражению и признанию того, что он тоже имеет свои слабые стороны.
Белла не знала о внутренних метаниях Тёмного Лорда. Она была счастлива, что он не отвергает её, и этого было довольно. Беллатрикс не задумывалась о будущем, для неё существовало только настоящее, в котором ей было дозволено любить Волдеморта, а большего она не желала. Единственное, что омрачало её радость, была неопределённость с Рудольфусом. Они виделись очень редко, только на общих собраниях, но едва здоровались друг с другом. Белла боялась заговорить с Лордом о своём разводе, опасаясь, что он захочет применить к ней легилименцию, и одновременно она чувствовала себя невероятно виноватой перед мужем, ведь она обещала ему, что он будет свободен. А Рудольфус уже ничего не ждал. В его жизни было несколько минут счастья, когда Белла принадлежала только ему одному, а в будущее он смотрел мрачно и без особых надежд. Рудольфус не решался быть откровенно честным даже перед самим собой, но в его подсознании сидела крамольная мысль о том, что Волдеморту так и не удастся одержать окончательную победу. Что-то не давало Руди поверить в это, но что именно — он объяснить не мог.
* * *
В один из первых майских дней, когда запах свежей листвы и земли, насквозь пропитанной первым дождём, опъяняет до одури, и кажется, что всё вокруг, начиная с цветов и заканчивая самой ничтожной букашкой, буквально кричит о желании жить, Волдеморт и Беллатрикс гуляли в саду Малфой-мэнора. Они углубились вглубь парка, и, будучи уверенным, что их никто не видит, Лорд обнял Беллу за талию. Беллатрикс улыбнулась ему в ответ. День был по-настоящему волшебным. Даже у Волдеморта мысли о войне отошли куда-то далеко. Сейчас он мог думать только о том, что ему хорошо рядом с Беллой, а лучше всего было вообще не думать, а наклониться и поцеловать её в призывно полуоткрытые губы…
— Милорд, — прошептала Белла, бесконтрольно теребя пальцами край воротника его мантии. — Я хотела с вами поговорить. Уже давно…
— О чём? — поинтересовался он.
— О Рудольфусе, — голос Беллы прозвучал скованно.
— А что с ним? Ты хочешь, чтобы он вернулся? — интонация Лорда стала более жёсткой.
— Нет, нет! — поспешила заверить его Белла. — Наоборот. Я подумала, может быть можно… можно сделать так, чтобы мы больше не были мужем и женой?
Волдеморт ответил не сразу. Оказывается, Беллатрикс размышляла о том же, о чём и он. Это было неожиданно.
— Ты хочешь с ним развестись? — произнёс он наконец. — Зачем?
Белла смутилась. И правда, зачем? Чтобы иметь крохотный шанс стать женой Тёмного Лорда? Шанс один на миллион, на десять миллионов? Это было так глупо.
— Ответь мне, — потребовал Лорд. Ему нравилось вводить Беллатрикс в замешательство, тем более теперь, когда он и сам был не в состоянии найти нужный и единственно правильный ответ.
— Мне жаль его, — честно призналась Белла. — Он ведь не виноват, что всё так вышло. Я хочу, чтобы он стал свободным.
— Свободным? — медленно протянул Лорд. — Он никогда не получит полную свободу, так же как и ты, — говоря это, он надавил на запястье Беллы, туда, где была Метка.
— Я знаю, — поспешно кивнула Белла. — Я имею в виду… свободу от меня…
Она поняла, что изъясняется непонятно и замолчала.
Волдеморт задумчиво посмотрел вдаль. Что же, это было не таким уж и абсурдным предложением. В конце концов, Рудольфус всегда был его преданным слугой, хранившим все его тайны, и, возможно, пришла пора вознаградить Лестрейнджа за верную службу…
— Кто-то идёт! — шепнула Белла, стремительно отстраняясь от Лорда.
Действительно, слышались чьи-то стремительные шаги. Волдеморт запахнул мантию и недовольно нахмурился. Ему вовсе не хотелось, чтобы сейчас его покой был нарушен из-за какой-то ерунды.
— Милорд! — из-за поворота показался Снейп. Несмотря на идеальный, как всегда, внешний вид, застёгнутый на все пуговицы сюртук и поджатые губы, что-то в его облике выдавало тревогу, если не панику.
— Да, Северус? — Тёмный Лорд смягчился, зная, что Снейп не стал бы тревожить его по пустякам.
— Произошло нечто невероятное. Поттер пробрался в Хогвартс и поставил там всё вверх дном. Учителя во главе со старой кошкой МакГонагалл взбунтовались и мне пришлось покинуть Хогвартс, — произнёс Снейп на одном дыхании.
— Вот как? — Лорд не пошатнулся, но Белла заметила, как сжались его пальцы. — Так значит… он в Хогвартсе?
— Да, Милорд.
— И ты сбежал?
— Я решил, что будет полезнее, если вы тут же узнаете эту, несомненно, наиважнейшую информацию из первых рук. Я всё равно не смог бы справиться с Хогвартсом, не имея ваших указаний.
— Хмм… похоже, ты прав, Северус. Как всегда… — тихо произнёс Лорд. Он повернулся спиной ко Снейпу и Белле и погрузился в размышления. Его соратники стояли, едва дыша. Белла не могла отвести глаз от своего повелителя. Сейчас он казался ей богом, решающим, оставить ли вселенную существовать или уничтожить её одним движением руки. Волдеморт источал власть и силу, а эти вещи были для Беллатрикс всё равно что наркотики — противостоять им она не умела. Сейчас она могла бы выполнить любой приказ Лорда — если бы от неё требовалось убить себя, она бы не задумывалась.
— Момент настал, — торжественно объявил Волдеморт, поворачиваясь к Белле и Снейпу. Его лицо выражало решительность. — Мы должны выступить немедленно.
— Полагаю, следует созвать всех Пожирателей Смерти, Милорд? — спросил Снейп.
— Да, ты прав. Будет лучше, если это сделаешь ты, мне… надо подготовиться к сражению, которого я ждал так долго, — подумав, ответил Лорд. — Белла, ты можешь идти. Соберись и отправляйся в Запретный Лес. Я прибуду позже…
— Как прикажете, — Белла склонила голову в знак подчинения.
— Идите скорее, — взмахнул рукой Лорд. — Мы не можем терять ни одной секунды.
Он подождал, пока его слуги скроются за деревьями, и только тогда позволил себе сбросить с лица маску спокойствия. Волдеморт волновался не на шутку. Поттер был заперт в Хогвартсе, и было понятно, что он не сбежит оттуда в самый ответственный момент. Нет, на этот раз это должно было быть их последнее столкновение, и сердце Лорда предательски заныло. Будущее, о котором он так долго мечтал, стремительно наступало, а он так и не успел найти ответы на самые важные вопросы. Что же, придётся разбираться с ними по ходу действия последнего акта этой затянувшейся пьесы.
* * *
— Белла! Белла! — проталкиваясь через толпу Пожирателей, крикнул Рудольфус. Он ничего не понимал. Снейп передал ему, что нужно срочно аппарировать к стенам Хогвартса, не объясняя подробностей. Завидев вдали знакомые локоны цвета вороного крыла, Руди решился расспросить Беллатрикс.
— Руди! — она неожиданно бросилась ему на шею и крепко обняла. — Ты даже не представляешь, что случилось!
— Что?
— Поттер в Хогвартсе, и Милорд приказал нам всем собраться здесь, потому что наконец-то настал подходящий момент, чтобы уничтожить этого несносного мальчишку, — протараторила Белла на одном дыхании.
— Не может быть! — от удивления Рудольфус даже не знал, что сказать.
— Это правда. И ещё — мне кажется, он позволит нам развестись, — смущённо потупив глаза, добавила она.
— Ты говорила с ним? — волнуясь, Руди сильно сжал плечо Беллы.
— Да, немного. Он не сказал точно, но было похоже, что ничего против он не имеет.
— Понятно…
— Руди, я уверена, что всё будет хорошо!
— Да, Белла. Конечно. Извини, мне надо найти Рабастана, — он отвернулся и стремительно пошёл прочь. Его сердце колотилось как безумное. Волдеморт оказался настолько великодушен, что разрешил ему отрезать от себя часть своей души. Рудольфус любил Беллу слишком сильно, чтобы спокойно расстаться с ней.
Да, находиться рядом было невыносимо, знать, что она принадлежит другому — убийственно, но то, что она носила его фамилию, сближало их хотя бы немного. Если он потеряет и эту тонкую связь, то жизнь станет бессмысленна. Рудольфус понимал, что Беллатрикс хочет как лучше, но он очень сомневался в том, что когда-нибудь сможет полюбить другую женщину. Ни у кого не получится затмить ненормальную Беллу Блэк, в этом он был уверен.
Беллатрикс не могла долго стоять и глядеть вслед мужу. Вокруг кипела неразбериха. Волшебники шумно переговаривались, высказывали предположения, но все они были ошибочны. Беллу распирало от желания оповестить всех об истинной причине собрания, но надо было дождаться Волдеморта. Это был день только его триумфа.
Наконец Тёмный Лорд прибыл на место встречи. Он, как всегда, появился из ниоткуда и совершенно неожиданно. Просто в один момент его тихий голос перекрыл собой все прочие звуки, и Пожиратели Смерти поспешили преклонить колени перед своим повелителем.
— Мои друзья! — обратился ко всем Лорд. — Сегодня наконец-то настал момент, которого мы все ждали почти двадцать лет. Сегодня я… — он сделал драматическую паузу. — Завершу то, что должен. Сегодня будет убит Гарри Поттер, который прячется в Хогвартсе. — по рядам Пожирателей пронёсся шёпот. — Сегодня мы уничтожим последнее препятствие на пути к власти. Чистая кровь и сила магии — вот, что будет править нашим миром уже завтра. А сегодня… — Лорд обвёл взглядом толпу и предупреждающе вскинул руку. — Я предупреждаю вас — никаких лишних убийств. В Хогвартсе находится множество чистокровных волшебников, а отделить их от грязнокровок и предателей крови на глаз, увы, невозможно. Поэтому, если всё пойдёт по моему плану, а именно так и случиться, сегодня погибнет только Гарри Поттер. Завтра вы сможете уничтожить отбросы, случайно затесавшиеся в Хогвартс и в магический мир, но сегодня вы должны войти в побеждённый замок не как враги и каратели, а как освободители. Вы принесёте им новый, чистый мир, и очистите его от скверны. Именно так вас должны воспринимать. Вы не убийцы, — голос Волдеморта уже не был тихим, он гремел на весь лес. — Вы носители благородных идей, в ваших руках будущее. Вы правы, а те, кто не примкнул к нам — глупец и поплатится за это, потому что глупость непозволительна. Вы владеете магией, и вы знаете, что это не простой дар, которому можно обучать кого попало. Магия — это привилегия чистокровных, ведь магия — это сила!
Последние слова Волдеморт выкрикнул с такой силой, что зашатались верхушки деревьев. Его голос, многократно усиленный магией, производил невероятный эффект. Белла находилась практически в трансе. Даже Рудольфус, занятый своими личными переживаниями, стоял, потрясённый. Чета Малфоев, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Тёмный Лорд не смог сдержать торжествующей улыбки, оглядывая своё войско. Он был доволен своей речью. Теперь Пожиратели Смерти настроились на нужный лад. Оставалось обратиться к самому Хогвартсу.
В полуобморочном состоянии Беллатрикс слушала, как Волдеморт снова произносит речь, так удивительно похожую на ту, что он только что говорил им и в то же время совершенно другую. Его голос летел по ветру, проникая сквозь толстые каменные стены замка, и сам он был ветром, он был небом и землёй, и всем миром, и весь мир принадлежал ему одному…
— У вас есть время до полуночи, — прогремели его последние слова, обращённые к укрывшимся в Хогвартсе.
Тёмный Лорд вновь окинул взглядом Пожирателей. У всех на лицах был написан экстаз, смешанный у кого со страхом, у кого с восхищением. Белла стояла в самом центре и, не отрываясь, смотрела на Волдеморта. Решимость и одновременно полная покорность, оба качества доведённые до превосходной степени — он поймал её взгляд, но она не опустила глаза. Несколько секунд, длившихся пару часов, они смотрели друг на друга, в последний раз проверяя себя. Лорд сделал шаг вперёд. Он принял решение. Небыстро, но решительно, он подошёл к Беллатрикс. Остальные волшебники расступались перед ним, предчувствуя что-то небывалое. Волдеморт остановился в шаге от Беллы и протянул ей руку.
— Пойдём со мной, Белла, — произнёс он.
Она вложила свою ладонь в его руку, не отрывая взгляда от его напряжённого лица. Лорд отвёл её немного подальше, затем остановился.
— Посмотри на них, — шепнул он ей.
Пожиратели зашептались.
— Хотя решения о чистокровных волшебниках, представителях древних магических родов, по этим вопросам принимает глава Министерства, я осмелился лишить нашего уважаемого Пиуса чести сообщить вам, что Беллатрикс Блэк больше не замужем за Рудольфусом Лестрейнджем. Я расторгаю этот брак.
У Беллы потемнело в глазах. Только тёплые пальцы Лорда, крепко сжимающие её руку, придавали ей силы держаться. На лицах Пожирателей был написан шок. Такого не ожидал никто, даже та кучка людей, знающих о тайне Лорда, не могла поверить, что им не послышалось.
— Пойдём отсюда, Белла. До полуночи у нас ещё много времени, — обратился Лорд к Белле.
На ватных ногах она повернулась и последовала за Волдемортом, который вёл её куда-то прочь от поляны, занятой армией. Этого момента Беллатрикс ждала всю жизнь, но счастья она не чувствовала. Внутри всё сжалось, и невозможно было поверить в истинность происходящего. Белла как всегда держала голову высоко поднятой, а спину неестественно прямой, но её глаза застилала пелена, а в голове что-то шумело. Белла покинула поляну, не оглядываясь, и она не увидела, как Рудольфус, только что потерявший смысл своей жизни, уронил голову на колени.
— Что с тобой, Белла? — спросил её Волдеморт, когда они отошли уже достаточно далеко, чтобы никто не мог ни слышать, ни видеть их. — Разве ты не счастлива?
— Нет, я счастлива, что вы, Милорд, — глотая слёзы, ответила Белла. — Просто это так неожиданно… я не думала, что всё произойдёт так стремительно.
— Я привык быстро воплощать в жизнь задуманное, — губы Лорда изогнулись в лёгкой усмешке. — Посмотри на меня, — он приподнял её голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Разве это не твой триумф, Белла? Ты заставила меня, Тёмного Лорда, подчиниться тебе! И теперь ты плачешь? Ты должна смеяться, Белла!
— Нет, Милорд, я не буду плакать, — она вытерла слёзы ладонью, и с вызовом взглянула на Лорда. — Это глупо.
— Так-то лучше. Выше голову, Белла. Ты будешь королевой Англии, — Волдеморт наклонил голову, чтобы поцеловать Беллу. Она подалась ему навстречу и, пользуясь возможностью, закрыла глаза, которые снова наполнились слезами, потому что сознание пронзила непрошеная, но такая ясная мысль, что королевой ей всё равно не быть.
15.12.2010 Глава 29. Цезарю подобает умереть стоя
Время листает страницы военной хроники.
Низкое небо в огне. Тонет любовь
В диссонансах тревожных симфоний.
Мы теряем друг друга на этой войне.
Пролетая в неистовом ритме
Сердце стучит как больной метроном,
Небо в огне, а ты говоришь мне,
Что мы никогда не умрём.
«Флёр»
— Что с тобой, Белла? Ты вся не своя, — усмехнулся Волдеморт, глядя на то, как судорожно Беллатрикс пытается застегнуть застёжки платья. Издалека донёсся грохот битвы, и Белла невольно вздрогнула. Лорд лишь безразлично пожал плечами.
— Не волнуйся так. Это всего-лишь звуки войны.
— Позвольте мне пойти, Милорд! — взмолилась Белла, но Лорд покачал головой и притянул её обратно на их импровизированное ложе.
— Ещё не время, Белла. Пусть сейчас бьются пешки, время королей придёт позже. Я не пущу тебя драться сейчас.
— Я не понимаю вас… — прошептала Белла. — Раньше вы всегда отправляли меня в самую гущу сражения, а теперь…
— Наслаждайся своим новым статусом, Белла. Ты ведь это заслужила, не так ли? — Волдеморт притянул её к себе и поцеловал. Она отвечала ему страстно, как будто в последний раз. Впившись ногтями в его спину, Беллатрикс заставила его выгнуться и зашипеть от боли, зная при этом, что её наглость не останется безнаказанной. Так и случилось. Лорд перевернул её так, что она оказалась под ним, и медленно стал водить пальцем по её плечам и груди, но это прикосновение было равноценно ласке горящим факелом. На коже Беллы оставались алые следы от ожогов, ей пришлось крепко сжать зубы, чтобы не закричать от невыносимой боли. Волдеморт внимательно следил за выражением её лица, улавливая малейшие изменения. Наконец он прекратил пытку. Белла облегчённо выдохнула, но это был лишь маленький перерыв в испытании.
— Ты не должна сомневаться в моих решениях, Белла, — ласково прошептал Лорд, переворачивая её на живот и убирая со спины спутанные волосы. Он направил на неё волшебную палочку и прошептал заклинание. Белла дёрнулась, потому что её спину обжёг удар невидимого хлыста, потом ещё и ещё. Магия позволяла творить в постели невиданное, но Лорд всегда пользовался только теми заклинаниями, которые причиняли боль. Сейчас во всей ситуации было что-то невероятно притягательное и распутное. На дворе была ночь, несколько отрядов Пожирателей Смерти штурмовали Хогвартс, прочие дожидались дальнейших решений Волдеморта в лесу, а он был вместе с Беллатрикс на полу Визжащей хижины, и ему было наплевать на всё в этом мире, кроме Беллы, извивающейся от пыток и так красиво закусывающей губы от боли.
Он опустил палочку, и Белла постепенно расслабилась. Лорд провёл пальцами по вспухшим от ударов полосам, и они исчезали под его прикосновениями.
— Я хочу, чтобы ты пошла к остальным, Белла, — прошептал он. — Мне надо поговорить со Снейпом.
— Со Снейпом? — машинально повторила Беллатрикс.
— Да. У нас с ним есть один… нерешённый вопрос. И когда мы его уладим, то я приду на поляну.
— Хорошо, — Белла приподнялась и на этот раз быстро застегнула платье. — Я буду ждать.
Она уже почти покинула Визжащую хижину, но остановилась у самой двери.
— Ты хочешь что-нибудь сказать? — поинтересовался Лорд.
— Я просто подумала, — нерешительно произнесла Белла. — Будет так смешно, если я умру сегодня. Умру и не смогу наслаждаться своим новым статусом, как вы сказали.
На секунду мышщы на лице Волдеморта дрогнули, но он быстро совладал с собой.
— Что за глупости ты говоришь? Ты никогда не умрёшь, Белла, — категорично заявил он.
— Так уж и никогда? — позволила она себе лёгкую усмешку.
— Я знаю, сейчас это кажется тебе немыслимым, но после победы я кое-что расскажу тебе, Белла, и тогда ты поймёшь меня, — Лорд говорил серьёзно, и по спине у Беллатрикс пробежала дрожь.
— Хорошо, — кивнула она.
— Иди, — взмахом руки Лорд отпустил её.
Дверь за Беллой закрылась, и Волдеморт смог облегчённо выдохнуть. Ему не нравилось странное поведение Беллы. По его мнению, она должна была сиять от счастья и думать только о будущем, а не рваться в глупый бой, необходимый только для того, чтобы выманить Поттера из укрытия, и думать о смерти. Но времени на то, чтобы поражаться нелогичности поведения Беллатрикс не было. Волдеморт прошипел несколько слов на Парселтанге, подзывая к себе Нагини.
* * *
— Где Снейп? — прошипел Белле на ухо Люциус.
— Откуда я знаю? — огрызнулась она. — Я за ним не слежу.
— Он отправился к Лорду, а куда потом? — не унимался Малфой.
— Да почём мне знать? — Белле не на шутку надоел этот допрос.
— Люциус, прекрати, — вступила в разговор Нарцисса. — Если Белла говорит, что не знает, значит, не знает.
— Да, она же у нас просто образец честности! — съязвил Малфой.
— Заглохни, пока я тебя на месте не прикончила, — пригрозила Беллатрикс.
— О да, тебе же теперь всё можно, — еле слышно пробормотал Люциус.
— Заставь своего муженька заткнуться, Цисса, если не хочешь остаться вдовой, — едва сдерживая ярость, произнесла Белла.
— Люциус, пойдём отсюда, — Нарцисса потащила Люциса прочь от сестры. — Может быть мы найдём Снейпа где-нибудь в лесу.
— Я должен попросить его помочь Драко, — шептал Малфой. — Если бы он только нашёл его…
Голоса Малфоев затихли в общем шуме. Уже настала ночь, но никто и не собирался ложиться спать. Через несколько минут заканчивалось время, отведённое Поттеру для того, чтобы добровольно явиться к Волдеморту. Штурм Хогвартса удался, и Белле было очень приятно узнать, что во время битвы был убит один из Уизли. Хоть и не покалечивший Рудольфуса Рон, но его брат Фред ответил за причинённые ей страдания. Белле всё никак не удавалось найти Руди, хотя она обыскала всю поляну и прилежащие к ней тропинки. Он как будто намеренно скрывался от своей, теперь уже бывшей, жены. Когда Белла вновь появилась среди Пожирателей, ей пришлось выдержать множество неприязненных взглядов. Никто не ревновал её к Лорду, но антипатии, которые большинство сторонников Волдеморта испытывали к ней, только укрепились. Новый статус наделял Беллу почти что неограниченной властью, и многим это казалось безумием. Белла слышала за своей спиной шёпот, чувствовала густую волну ненависти, направленную на неё, но делала вид, что не замечает этого.
Через какое-то время на поляне появился Волдеморт, и Беллатрикс показалось, что он выглядит расстроенным, как будто что-то неприятное случилось за то время, пока он беседовал со Снейпом. Он не подошёл к ней, впрочем как и ни к кому другому. Застыв на краю поляны, он казался каменной статуей, и лишь его глаза выдавали кипящие в нём размышления. Белла не осмелилась тревожить Лорда в такой ответственный момент. Она заметила, что откуда-то из-за кустов появился Рудольфус, но для того, чтобы подойти к нему, надо было пройти прямо мимо Волдеморта, и Белла решила не рисковать. Пожиратели Смерти затихли. Полночь стремительно приближалась. На поляне появились отправленные в разведку Долохов и Яксли.
— Его нигде нет, Милорд, — развёл руками Долохов.
— Мы всё обыскали, но… — добавил Яксли.
— Я рассчитывал на то, что он придёт, — спустя несколько секунд, показавшихся для Беллы вечностью, произнёс Волдеморт. — Но очевидно я должен признать, что… ошибался.
«Нет, нет, нет! — захотелось крикнуть Белле. — Вы не могли ошибиться!», но другой голос высказал её мысли. Почти незнакомый, невысокий и не низкий, он раздался из пустоты, и внезапно посреди Пожирателей, в нескольких шагах от Тёмного Лорда, оказался Гарри Поттер, сбросивший мантию-невидимку.
— Нет, не ошибался, — спокойно произнёс он, без боязни глядя в глаза Лорда.
Белла затаила дыхание. Она присутствовала при историческом моменте, который, она была уверена, войдёт во все учебники по истории магии. Тёмный Лорд склонил голову набок, внимательно рассматривая своего давнего врага, который наконец-то сам решил сдаться более сильному противнику. Мальчишка Поттер, так долго мешавший ему получить безраздельную власть, теперь был в его руках.
— Гарри Поттер, — тихо прошелестел голос Волдеморта. — Мальчик, который выжил, наконец-то умирает.
Он поднял палочку и с нескрываемым наслаждением произнёс:
— Авада Кедавра!
И Беллатрикс не смогла сдержать крика ужаса, когда на землю упал не только поражённый смертельным заклятием Поттер, но и сам Волдеморт.
* * *
— Милорд… милорд! — она стояла перед ним на коленях, протянув вперёд руку, но не решаясь дотронуться. Несколько других Пожирателей осмелились приблизиться, но большинство стояло на расстоянии, напряжённо ожидая, что же будет дальше.
— Том, — одними губами прошептала Белла. — Ты жив?
Он зашевелился и открыл глаза. Быстро поднявшись с земли и даже не отряхнув мантию от налипших на неё листьев, Тёмный Лорд, не обращая внимания на Беллу, подошёл к Поттеру. Он оглядел его, пнул ногой бесчувственное тело, но не наклонился, чтобы проверить, мёртв ли мальчишка на самом деле.
— Он умер? — в его голосе слышалось непривычное дрожание. Ответа, конечно же, не последовало. Волдеморт быстрым взглядом окинул присутствовавших и ткнул пальцем в Нарциссу.
— Ты. Проверь.
Белла почувствовала укол ревности. Она понимала, что ей негоже прикасаться к телу Поттера, но она хотела быть полезной Лорду в столь важном деле.
Рудольфус, стоявший совсем рядом с поверженным врагом, видел, как Нарцисса подошла к Поттеру и опустилась перед ним на колени. Он видел, как её руки осторожно дотрагиваются до груди мальчишки, проверяя, бьётся ли его чертовски живучее сердце. Он видел, как её губы на миг дёрнулись, и как она наклонилась ближе, позволяя своим длинным волосам упасть на лицо Поттера. Он видел, что когда она подняла голову, её губы были полуоткрыты, как будто она только что говорила с покойником. Нарцисса отвела взгляд от Поттера и столкнулась с пронизывающим взором Рудольфуса, который словно спрашивал её: «Что ты делаешь?» Их глаза сошлись, но не в поединке, а в странном соглашении. Нарцисса умоляла, а Рудольфус поддался. Он опустил голову и ничего не сказал, когда Нарцисса громко возвестила:
— Он мёртв!
Рудольфус знал, что подписывает себе и Беллатрикс смертный приговор, но ему было до странности всё равно.
— Мёртв! — зашлась безумным криком толпа.
— Мёртв! — прошептала Белла. На глаза вновь навернулись слёзы, но на этот раз это были слёзы настоящего счастья.
Это был праздник. Пожиратели Смерти устроили мини-фейерверк при помощи своих палочек, который наверняка был виден даже из Хогвартса. Волдеморт не скрывал своей радости. Чуть ли не впервые за много лет на его лице играла искренняя улыбка. К сожалению, он был слишком заполнен своим счастьем, чтобы поделиться им с Беллой, но она не обижалась. Этот момент действительно надо было пережить в одиночку, до того волнительным он был.
Постепенно все стали собираться в путь. Они шли к стенам Хогвартса как победители, и это было странное ощущение. Столько лет поражений, унижений и неудач обратились в пыль, потому что смерть Золотого мальчика перевешивала все прошлые ошибки и просчёты.
Беллатрикс шла позади Волдеморта и не отрывала от него взгляда. Он выглядел ещё более уверенным в себе, чем обычно, и Белле даже казалось, что он излучает какую-то магнетическую силу, подчиняющую себе всё, что ей встретится на пути. Впрочем, возможно, что так и было, ведь теперь его сила увеличилась в разы. Был уничтожен последний враг, и наступала новая страница истории.
Беллатрикс была горда тем, что имеет право стоять рядом с Тёмным Лордом, в то время как он произносил речь перед побеждённым Хогвартсом. Она даже не дёрнулась, когда к ним вышел глупец Лонгботтом. Она могла бы убить его, но теперь всё изменилось. Она больше не будет марать руки о всяких грязнокровок и предателей крови. Нет, это не для неё. Пусть Ловцы или оборотни занимаются грязными делами, а у неё отныне новый статус. Белла лениво наблюдала за тем, как летит по воздуху Сортировочная Шляпа, как она загорается огнём, как откуда-то появляется отвратительный великан, как сверкает на ярком весеннем солнце сталь…
— Нет! — вопль Волдеморта был подобен грому. Его змея, его последний Хоркрукс, гарантия бессмертия, валялась обезглавленная у его ног.
Белла словно очнулась. В ужасе она наблюдала за тем, как стремительно меняется ситуация. Мёртвый Поттер куда-то исчез, Пожиратели Смерти пришли в смятение, кто-то невидимый бросал в них заклинания, Волдеморт что-то кричал, и повсюду была кровь. Беллатрикс пришлось отбросить рассуждения о новом положении, и схватиться за палочку. Она бросилась вперёд, чувствуя как к вискам приливает кровь, как когда-то давно, когда она жила войной. Внезапно кто-то схватил её за руку. Она повернулась, будучи уже готовой убить, но это был Волдеморт. Они застыли посреди битвы, глядя друг другу в глаза и пытаясь взглядами сказать всё то, что не могли облечь в слова.
— Пришло время сражаться королям, Белла, — прерывисто произнёс Лорд, и на тысячную долю секунды ей показалось, что в его голосе прозвучал… страх?
— Я люблю тебя, Том, — просто сказала она, чувствуя, что это единственно правильный ответ.
Он вздрогнул, словно от удара, но не отпустил руку. Ещё мгновение он колебался, а потом сказал:
— Ты единственная, кто дорог мне в этом мире, Белла.
Он разжал пальцы, и волна сражения унесла Беллатрикс прочь. Она быстро потеряла Волдеморта из виду, но его слова, его взгляд, его прикосновения никуда не исчезли. Они продолжали пульсировать в голове и жечь кожу, они заставляли Беллу всё более неистово драться, бросая смертельные заклятия направо и налево. Она убивала больше всех, и чем больше человек падало рядом с ней, тем сильнее она себя чувствовала. Белла жила войной, битвы были её стихией. Запах крови, бьющий в ноздри и приводящий остальных в смятение, вызывающий тошноту, только подстёгивал Беллатрикс, она с наслаждением вдыхала пропитанный смертью и ужасом воздух. Коридоры Хогвартса, знакомые с детства, преображались, когда по ним проносился чёрный вихрь по имени Беллатрикс Блэк. Она не оставляла после себя ни одного живого человека, изменив своему главному правилу — играть с жертвой, прежде чем убить. Но это просто не было времени, надо было уничтожить как можно больше врагов. В каком-то закоулке она столкнулась с женщиной, чьё лицо показалось ей удивительно знакомым. На секунду Белла остановилась с поднятой палочкой. Неизвестная тоже вглядывалась в лицо Беллатрикс, и почти одновременно они обе догадались, кто стоит напротив.
— Ты! — выкрикнула Тонкс. — Ст…
— Авада Кедавра! — опередила её Белла. Она никогда не понимала страсти Авроров к оглушающим заклинаниям, когда вместо них можно было применить гораздо более действенные.
Большой Зал Хогвартса преобразился до неузнаваемости. Стены были разрушены, повсюду валялись мёртвые и раненые, но никто не обращал на это внимания, и бой кипел с каждой секундой сильнее. Вдалеке мелькнули длинные белые волосы, и Белла молнией метнулась туда. Она должна была знать, почему её сестра предала Тёмного Лорда. Схватив Нарциссу за плечо, Беллатрикс заставила её остановиться.
— Как ты посмела?! — закричала она.
— Тебе не понять, — Нарцисса попыталась вывернуться, но Белла была сильнее.
— Ты можешь как угодно относиться ко мне, но как ты осмелилась предать Милорда?
— Он мне не Милорд! — заорала в ответ Нарцисса. — Мне плевать на него, на тебя, на всех, кроме моего сына!
— Ты не можешь… — отшатнулась Белла, а Нарцисса, отступив на несколько шагов, едко добавила:
— Если хочешь знать, Рудольфус видел, что я говорю с Поттером, но промолчал. Очевидно, и ему не очень-то дорог этот полукровный безумец!
— Нет! — лицо Беллатрикс стало белее мела. — Ты врёшь!
Но Нарциссы уже не было рядом, а в миллиметре от Беллы пролетело заклинание, и у неё не было времени на то, чтобы раздумывать о том, способна её сестра на такое подлое враньё или нет. Она повернулась и увидела, что её пыталась убить мелкая рыжая девчонка, наверняка, одна из бесчисленных Уизли.
— Ах ты тварь! — воскликнула Беллатрикс, бросаясь в бой.
На помощь гриффиндорке примчалось двое подружек, одна из них была той самой грязнокровкой, из-за которой Белла пережила несколько самых страшных мгновений своей жизни. Кровь превратилась в настоящий кипяток. Невдалеке был и Волдеморт, тоже сражавшийся с тремя волшебниками. Его лицо было холодно и сосредоточенно, но когда он заметил Беллу, то на секунду его губы изогнулись в улыбке. Это придало ей силы. Она избрала свою любимую тактику, стала играть с жертвой. То, что их было три, а не одна, её не волновало. Беллатрикс была невероятно сильной ведьмой, и её только раззадоривала сложность задания. Посылая изощрённые тёмные заклинания, о которых её соперницы даже не слышали, Белла знала, что за ней неотступно следят глаза Волдеморта. Он постоянно оценивал её, и она была уверена, что сейчас заслуживает высшего балла.
— Авада Кедавра! — ей не повезло, и смертельное заклятие пролетело в миллиметре от головы рыжей.
— Не мою дочь, ты, сука! — раздался чей-то вопль. Белла обернулась и увидела, что прямо на неё несётся какая-то несуразная клуша, такая же рыжая, как и все Уизли.
— А вот и мать семейства, — расхохоталась Беллатрикс. — Как мило. Что будет, когда мамочка последует вслед за своим ненаглядным Фредди?
Молли Уизли метнула в неё заклинание, которое Белла с лёгкостью отбила. Бой замер, все взгляды были прикованы к сражающимся женщинам. Они кружили, и каждый раз, когда Белла могла видеть Волдеморта, она видела, что он смотрит на неё, улыбаясь. Эта улыбка составляла весь её мир, и Белла чувствовала, что её силы только увеличиваются.
— Ну что, тебе это не по силам? — кричала она в лицо сопернице. — Ты ни на что не способна, не можешь даже родить нормальных детей, все они оказались предателями крови!
— Не смей ничего говорить о наших детях! — яростно заорала Молли, посылая в Беллу очередное заклинание.
Беллатрикс расхохоталась безумным, преувеличенно громким смехом, который прервался неожиданно быстро. Что-то невероятно тяжёлое, разрывающее и такое… странное. Это не должно было случиться. Это было неправильно, и надо было ущипнуть себя, чтобы проснуться от этого кошмара, и сейчас, сейчас… Белла почувствовала, что задыхается. Земля уходила из под ног, контуры, прежде такие чёткие, теперь становились размытыми, и Белла в отчаянии повернула голову, чтобы увидеть Волдеморта перед тем, как умрёт, потому что она поняла, что умирает и что это необратимо.
— Том… — прошептала Беллатрикс, и последнее, что она слышала, был страшный, нечеловеческий вопль Волдеморта, потерявшего своего последнего бойца и свою единственную любовь.
20.12.2010 Эпилог
Твой поцелуй на устах застыл, словно на них не тает снег,
Будем c тобой в темноте могил прокляты мы навек.
Мы будем вечно жить и спать, но пока всему не придет конец
Будут живущие вспоминать нашей мертвой любви венец.
Lamia Morra
Темнота сменилась ярким светом, бьющим сквозь ресницы и заставляющим открыть глаза. Белла испуганно оглянулась по сторонам — она находилась вовсе не в Большом зале Хогвартса. Это было странное место, окутанное белым туманом, от чего контуры домов и деревьев казались немного размытыми. Небо было молочно-серого цвета, солнца не было видно. Воздух был застывший, как будто ветер никогда не беспокоил его. Туман сгущался ближе к земле и создавалось впечатление, что его можно резать ножом. В этом загадочном мире не было запахов и красок — всё было чёрно-серо-белое. Беллатрикс обнаружила, что лежит на скамейке в каком-то переулке. Она медленно встала и удивлённо оглядела себя. Вместо её привычного чёрного платья и кожаных перчаток на руках, на ней было нечто полупрозрачное и воздушное. Невозможно было определить, из какого материала сделан этот наряд, более всего напоминающий саван. Белла машинально отбросила с лица пряди волос и нерешительно сделала шаг вперёд. Впереди виднелась широкая улица. Белла боялась, что она будет оживлённой, но оказалось, что там нет ни одного человека. Место в котором оказалась Беллатрикс, казалось совершенно необитаемым. Белла остановилась посередине улицы, напряжённо разглядывая окрестности. Они были ей знакомы, она определённо была здесь когда-то очень давно.
— Хогсмид! — воскликнула она и вздрогнула от того, каким громким и резким был её голос на фоне всеобщей тишины.
Это действительно была деревня, находившаяся неподалёку от Хогвартса. Башни замка невозможно было разглядеть в туманном небе, но эти улицы, дома и вывески ясно говорили о том, что догадка Беллатрикс верна.
— Как странно… — прошептала она. — В последний раз я была здесь, когда…
И тут её осенило. Она поняла, куда должна идти. Белла быстро побежала по пустынным улицам призрачного Хогсмида к «Трём мётлам». Было странно не ощущать в груди стремительно бьющегося сердца, хотя всё тело пронизывала какая-то странная тоска и тревога. Белла понимала, что она умерла, но вовсе не так ей представлялся загробный мир. Наконец она остановилась на пороге гостиницы. Дверь была приоткрыта, как будто звала её войти. Беллатрикс осторожно заглянула внутрь — там не было никого и казалось, что за заведением никто не ухаживал уже несколько десятков лет. Слой пыли на столах и стульях, отсутствие посуды, занавесок на окнах и прочих вещей, создающих уют — вот, что увидела Белла. Она прошлась по рассохшемуся, но не скрипящему деревянному полу, подошла к лестнице и стала подниматься на второй этаж. Двери, ведущие в номера, были закрыты, и только из одной сквозь щёлку в тёмный коридор падал яркий белый свет. Если бы Белла могла дышать, то у неё бы перехватило дыхание. Это была та самая комната, в которой слизеринцы учились тёмной магии под руководством молодого Тёмного Лорда. Именно там Беллатрикс поняла, что бесповоротно влюбилась в своего наставника, там приняла решение служить ему всю жизнь. Белла знала, что неспроста пришла сюда. Внутри её определённо кто-то ждал, и внезапно она догадалась, кого увидит. Она подошла к двери и широко распахнула её. Свет ослепил её, и Белла зажмурилась. Когда она наконец смогла открыть глаза и разглядеть фигуру, стоящую перед ней, то убедилась в истинности своего предположения.
— Сириус.
Он стоял в проёме окна и смотрел вдаль. Казалось, что он не услышал Беллатрикс, но она не собиралась повторять. Она знала, что он почувствует ее присутствие.
— Беллатрикс, — плавно произнёс он. — Вот и ты здесь.
— Только не говори, что ты скучал по мне, — не удержалась от издёвки Белла.
— Ни капельки, — отрезал Сириус. — Просто я рад, что ты больше не сможешь творить зло в земном мире.
— Будешь читать мне нотации?
— О нет, Белла, упаси Мерлин. Кто я такой, чтобы ты меня слушала? — он повернулся к ней, но Белла всё равно не могла разглядеть его лицо. Между ней и Сириусом лежал сгусток тумана, искажающего реальность, хотя назвать происходящее реальностью можно было с большой натяжкой.
— Ты понимаешь, почему ты здесь? — спросил Сириус.
— Да, — кивнула Белла. — Здесь я приняла решение…
— Решение? — усмехнулся он. — Как много ты на себя берёшь, сестричка! В отличии от своих сестёр, ты никогда не выбирала свою судьбу. Ты подчинялась чужим решениям, вначале родителям, потом своему Лорду.
— Не лги! — оборвала его Белла. В животе всё сжалось, как будто от удара. Сириус говорил почти как Андромеда когда-то давным давно.
— Я не лгу, и тебе это прекрасно известно, — безжалостно продолжал он. — Ты отвергла юного гордеца Тома Риддла, и когда он снова встретил тебя, то решил отомстить, заставить тебя любить его больше собственной жизни, бросить к его ногам своё сердце, а в ответ дать лишь презрение. Разве не так всё было?
Белла молчала. Она не могла возразить. Её прошлое было именно таким, но последняя фраза Волдеморта, сказанная ей в разгар сражения, перечёркивала всю боль. Однако Беллатрикс не собиралась говорить об этом Сириусу.
— Помнишь, я говорил тебе о душе, Белла? — продолжил Сириус свою речь.
— Да… — растерянно ответила она. — Но я до сих пор не понимаю…
— Ты должна сделать выбор сейчас. Пожалуй, это будет единственный самостоятельный поступок в твоей жизни, — он не смог удержаться от насмешки. — Но тебе придётся его совершить.
— Что ты хочешь? — напряжённо спросила Беллатрикс.
— Я? О нет, моя дорогая, будь моя воля, ты бы отправилась в Ад на веки вечные, но, по неизвестным мне причинам, тебе всё-таки решили даровать один шанс.
— Шанс? — повторила Белла. — Я не понимаю…
— Несмотря на все старания твоего Лорда, у тебя всё-таки осталась душа. Сохрани её, освободись от своих грехов и когда-нибудь и тебе будет даровано прощение, — безэмоционально объяснил Сириус.
Беллатрикс опустилась на ближайший стул. Такого она не ожидала. Сириус молча наблюдал за ней, пока она безуспешно пыталась найти в его словах какой-то подвох.
— Но я не понимаю, — произнесла она наконец. — Если я мертва, то разве я имею право распоряжаться своей душой? Разве всем предоставляется такая возможность? И потом… если я могу сохранить свою душу, это ведь значит и то, что я… — она нервно сглотнула и облизала пересохшие губы. — Могу от неё избавиться.
— А ты умна, — протянул Сириус. — Да, есть и… другое предложение.
— Какое?
— Какое, тебе интересно? — улыбнулся он. — Не спросишь, от кого?
— Какое? — с нажимом повторила Белла.
— Отдай свою душу. Заплати ей за возможность спасти того, кого любишь, — бесстрастно сказал Сириус, хотя в его глазах блеснула неприкрытая ненависть. — Променяй столетия страданий на призрачную вечность, разделённую на двоих. Хотя я бы предпочёл геенну огненную, а не этот сомнительный дар.
— Что? — Белла сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. — Это невозможно!
— То есть?
— Он… он не может умереть! Он бессмертен, он сам мне сказал! — на одном дыхании выпалила Беллатрикс.
— Нет, — покачал головой Сириус. — Он умер.
Белле показалось, что она умерла во второй раз.
— Пойдём, — он протянул ей руку. — Я покажу тебе.
Они аппарировали прямо на вокзал Кингс-Кросс, на платформу, с которой ежегодно уходил Хогвартский экспресс. Белла бросилась вперёд, она стремительно обежала всю небольшую территорию, огляделась вокруг, ища Тёмного Лорда, и, не найдя его, торжествующе обратилась к Сириусу:
— Видишь? Его здесь нет!
— Ты плохо ищешь, Белла. Посмотри туда, — он кивнул в сторону отдалённой скамейки, из под которой доносился слабый писк.
Она метнулась туда, опустилась на колени, и достала из-под скамейки маленькое, уродливое существо, напоминающее очень некрасивого сморщенного младенца. Он плакал и его горячие слёзы капали на руки Беллы, оставляя ожоги.
— Что это? — потрясённо спросила она.
— Тёмный Лорд, — ответил Сириус. — Тот самый могущественный маг, держащий в страхе всю Англию. Как видишь, — он презрительно ухмыльнулся. — Ничего особенного.
Беллатрикс прижала младенца к себе и коснулась губами его макушки.
— Не плачь, — тихо прошептала она. — Я тебя не оставлю.
Сириуса едва не стошнило от такой картины.
— Я хочу задать ещё один вопрос, — глухо произнесла она. — Ты сказал, что я могу получить прощение. А он может?
— Нет, — резко ответил Сириус. — То, что совершил он, слишком страшно. Ты хотя бы не делила душу на семь частей, хотя по мне…
— Мне плевать на твоё долбаное мнение! — прикрикнула Белла. — Я и так прекрасно знаю, что ты меня ненавидишь.
На какое-то время они замолчали. Сириус наблюдал за тем, как Беллатрикс укачивает на руках то, что осталось от Тёмного Лорда и что-то шепчет ему, хотя младенец не переставал плакать.
— А что с Рудольфусом? — неожиданно спросила она.
— Ему не было предоставлено выбора, да он и не просил. Забудь о нём, Белла. Он и так достаточно наказал себя, и ему никогда не избавиться от угрызений совести, ведь именно он виновен в твоей смерти, — Сириус говорил тоном, лишённым каких-либо эмоций.
Беллатрикс опустила голову. Она осталась совершенно одна. Все, кто были ей дороги, покинули её. Даже Рудольфус оказался предателем, но его Белла не винила, зная, что сама виновна во всех бедах своего мужа, да и в своих тоже. Но себя она не жалела. Если бы ей предложили вернуться в 1965 год, она бы не стала ничего менять. Она была благодарна судьбе за каждую минуту, проведённую рядом с Томом Риддлом или с Лордом Волдемортом — это было неважно.
Единственное, что осталось у Беллы — это Лорд, который, как ни странно, теперь зависел от неё, и Белла возненавидела бы себя, если бы бросила его. В конце концов, она обещала, что он может забрать у неё всё, и даже душу, если только взамен ей будет позволено быть рядом.
Беллатрикс поднялась с колен, по прежнему прижимая к себе то, что осталось от Тёмного Лорда. На её лице играла улыбка. Она приняла решение.
* * *
20… год
Тихая ночь накрыла волшебную деревню. Весна была в разгаре. Запахи свежей травы и только что распустившихся цветов струились по тёплому воздуху, вводя людей в смятение и принося в их сердца тревогу. Такими ночами не стоит бродить по лесам и пустынным лугам, и местным жителям это было известно лучше остальных. Казалось, что ничто не может нарушить умиротворённость майской ночи, но это была лишь обманчивая иллюзия. Если прислушаться, то можно было услышать зловещее шипение в тихом шелесте листвы, а если напрячь обоняние, то среди симфонии весенних запахов можно было почувствовать минорные аккорды с кровавым привкусом. Это было плохое время, и люди старались не выходить на улицу после наступления темноты. Где-то хлопнула дверь, и из дома выглянула женщина. Она была обеспокоена. Оглядев пустынную улицу, она крикнула в темноту:
— Джейн! Майкл!
Вдалеке послышался быстрый топот детских ног. Мальчик и девочка десяти-одинадцати лет стремительно бежали к своему дому из леса. На их лицах был написан испуг, а на щеке у девочки даже блестели слёзы.
— Мама, мама! — наперебой кричали они.
— Мои дорогие! — мать распахнула им свои объятия.
— Мама, мы видели…
— Там двое!
— Шшш, — перебила их женщина. — У вас просто разыгралось воображение. Там никого нет.
— Но мы видели! — упрямо повторил мальчик. — Ты же сама нам рассказывала, что…
— Это просто детская страшилка, Майкл, — строго сказала ему мать. — Пора бы тебе повзрослеть и начать отличать правду от вымысла.
Она провела их в дом, а сама настороженно оглядела окрестности. Никто в деревне не мог ни подтвердить, ни опровергнуть жуткую легенду о том, что майскими ночами, в дни празднеств, посвящённых очередной годовщине победы над Тёмным Лордом, из глубин Запретного Леса в Хогсмид приходят призраки похороненных там Пожирателей Смерти. Те, кто говорили, что видели их, почему-то очень быстро либо уезжали из деревни, либо зарабатывали психическое расстройство. Были и те, кто не верил ни в каких призраков, но как тут не поверишь, когда ближе к полуночи воздух кажется насквозь пропитанным кровью, а эхо доносит отзвуки битвы, которая уже давно отшумела. Женщина заперла за собой дверь, перед тем окружив дом, на всякий случай, дополнительными охраняющими чарами. Улица снова погрузилась в покой. По земле стелился туман, а ветерок шевелил листву.
Окраина Запретного Леса, примыкавшая к деревеньке, казалась чёрной дырой, рядом не было ни одного фонаря, и тёмные силуэты деревьев мрачно возвышались на фоне ясного неба. Особо внимательный наблюдатель заметил бы, как из леса выскользнули две тени и, не касаясь земли, поплыли к освещённым домам. Это были два силуэта — мужской и женский. Ещё были в живых многие из тех, кто с первого взгляда узнал бы эти густые чёрные локоны, беспорядочной волной лежащие на спине у призрака-женщины. Беллатрикс Лестрейндж была жива в памяти волшебников. Жители Хогсмида пугали своих маленьких детей рассказами о том, что если они будут плохо себя вести, то придёт Беллатрикс и заберёт их себе. Дети не верили, но хоть раз увидев за окном, которое они случайно забыли закрыть плотной шторой, чьё-то белое лицо с горящими глазами, надолго переставали капризничать. Взрослые волшебники и сами опасались своих потусторонних соседей. После первой годовщины войны коренные жители устремились прочь из Хогсмида. Они не верили, что Волдеморт больше никогда не потревожит людской покой. Сколько раз самые сильные волшебники, самые отважные Авроры обыскивали каждый миллиметр этой пропитанной кровью земли, сколько защитных заклинаний они ни устанавливали, всё было бесполезно. Каждую весну кто-то видел странную пару, скитающуюся по пустынным улочкам и заглядывающую в незакрытые окна. Многие утверждали, что их души обречены не вечное мучение и пребывание в Небытии, что им недоступен ни Ад, ни Рай, но никому не была известна правда. Никто не мог даже предположить, что Беллатрикс Лестрейндж могла принести в жертву единственную ценность, которая могла бы её спасти, ради того, чтобы Тёмный Лорд обрёл возможность вечно бродить по земле, которая так и не покорилась ему.
— Белла… — его голос был похож на ветер.
— Да, Том? — она повернула к нему голову, и в её глазах плескалось безграничное обожание.
— Посмотри туда, — он кивнул в сторону одного из домов.
Они подошли ближе и заглянули сквозь щель между занавесок в комнату. Это была детская, и в ней были те самые дети, которые наткнулись на призраков в лесу. Мальчик что-то бурно объяснял девочке.
— Мама сама не верит в то, что говорит. Когда мы были в Лондоне у дяди Стефана, она просила его помочь ей найти новое жильё, потому что жить здесь становиться невыносимо. Так что она знает, что тут ходят привидения.
— Мне до сих пор очень страшно, — призналась девочка. — Я больше не хочу ходить в лес, Майкл!
— Глупости! — перебил он её. — Нельзя быть такой трусихой. Призраки ничего тебе не сделают.
— Но они плохие! — воскликнула она. — Помнишь, мы читали в книге…
— Я бы хотел узнать об их тайне, — мечтательно произнёс Майкл, устраиваясь поудобнее на кровати. — Говорят, он был бессмертным, а потом потерял этот дар, потому что влюбился…
— А я слышала, что он вообще не мог любить, — возразила Джейн. — И поэтому выиграл не он, а Гарри Поттер.
— А почему же тогда он бродит тут не один, а вместе с женщиной? — глаза Майкла горели огнём любопытства. Он вскочил с кровати и подошёл к окну. Белла и Лорд отступили к стене, чтобы их не было видно. Мальчик уставился в кромешную тьму и тихо произнёс:
— Осенью я поеду в Хогвартс и клянусь, Дженни, что я узнаю все его тайны.
— Обоих, — улыбнулся Майкл, и на секунду выражение его лица стало необычно жёстким для одиннадцатилетнего ребёнка.
Том Риддл протянул Белле руку. Они отплыли прочь от дома. Белла взглянула на Тома и увидела, что он улыбается.
— Что случилось? — её голос был похож на шелест листвы.
— Это так странно, Белла. Всю жизнь я презирал любовь и считал её уделом слабых. Я поставил на власть и силу, а в итоге после моей смерти люди помнят только о любви. Их не интересует ничего, кроме того, что связывает нас с тобой.
Теперь улыбнулась и Белла. Действительно, это была насмешка рока. Их история, которую не перевирал только ленивый, превратилась в собрание мифов и до сих пор будоражила умы людей. О массовых убийствах и жестоких расправах с несогласными как будто забыли, а вот любовная связь Лорда Волдеморта и Беллатрикс Лестрейндж, урождённой Блэк, была интересна всем. Беллатрикс знала, как болезненно относился к этому Том поначалу. Но прошли десятки, сотни лет и он изменил своё мнение.
— Знаешь, Белла, — обратился он к ней. — В этом мальчике я что-то увидел… не знаю, но может быть ему удастся воплотить мою мечту. Нашу с тобой мечту, — Том провёл ладонью по щеке Беллатрикс и замер, остановившись на её шее. — Возможно, он не повторит моих ошибок, ведь я всё-таки… — он сделал над собой усилие и закончил:
— Ошибался.
Она обняла его и поцеловала.
— Я бы хотел наблюдать за ним, — шепнул ей Том в перерыве между поцелуями. — Это будет интересно.
— Хорошо, милый, — ответила Белла. — Как скажешь.
Они снова слились в поцелуе, который не имел конца и начала, как и всё их существование. Том Риддл всё-таки добился своего и получил своеобразное бессмертие, но не из-за тёмной магии, а благодаря тому, что отвергал всю жизнь — благодаря безграничной и самоотверженной любви. У него с Беллой была одна вечность на двоих, и им предстояло увидеть ещё не одну войну и не одного нового Тёмного Лорда, но ни у кого из них не было своей Беллатрикс, и поэтому они не оставались в людской памяти надолго. Любовь, а не власть обессмертила имена Тома и Беллы, и это было прощением.
Из-за облака показалась полная луна, и призраки растворились в густом тумане.
fin
P.S.: вот этот фанфик и закончен. Ровно семь месяцев назад я опубликовала первую главу, а сегодня вы читаете эпилог. Спасибо всем читателям, в особенности тем, кто нашёл время для комментариев. Они были для меня очень важны. Спасибо и тем, кто ставил оценки, заносил фик в избранное.
Надеюсь, что эта история понравилась вам, возможно, заставила пересмотреть свои взгляды на главных злодеев поттерианы. Белламорт прекрасный пейринг, и я безмерно рада, что он пришёлся по душе столь многим!
Спасибо моим Бетам, без них этот текст имел бы весьма бледный вид)) На прощание я решила сделать моим читателям один подарок. Вдохновившись идеей Redhat, я собрала саундтрэк к фику, вы можете скачать его здесь: http://narod.ru/disk/1542944001/Krasavitca%26Chudovische%2C%20track_list.zip.html
Скорее всего, я напишу что-нибудь ещё с этими персонажами.
Спасибо ещё раз за то, что читали!
24.12.2010
2557 Прочтений • [Красавица и чудовище ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
