In the darkness. Книга 1: на осколках

Пустое холодное поместье, и на первый взгляд кажется, что здесь давно никто не живет… Что ж, в какой-то степени это правда: последний год хозяева практически не появлялись здесь, и домовые эльфы уже не отличались прежней расторопливостью. Темные окна, запущенный сад… И лишь на втором этаже видны отблески огня, пробивающиеся через плотно закрытые шторы.

В кресле напротив камина сидит юная девушка, ее длинные светлые локоны убраны в высокую прическу. Бледная, почти прозрачная кожа резко контрастирует с черным шелком платья. В поместье Гринграсс траур…

Астория невидяще глядит в огонь, где язычки пламени исполняют свой затейливый ритуальный танец, и снова окунается в пучину памяти, куда так отчаянно не хочется возвращаться. Зачем? Зачем? Она и так слишком много пережила…

Когда-то у нее было все, о чем многие и мечтать не могут. Любящие родители, выполняющие каждую прихоть дочери, старшая сестра, всеобщее внимание. Как же, Гринграссы, — древний магический род, на протяжении многих веков свято хранящий чистоту крови. Как она любила целыми днями бродить по огромному поместью, каждый раз открывая для себя новые места. Эти бесконечные анфилады комнат, загадки на каждом шагу, огромная библиотека, откуда так жаль уходить даже на время сна. Книги, книги… Зельеварение, трансфигурация, заклинания, история магии… За это собрание редчайших фолиантов можно без колебаний продать дьяволу душу...

Она грустно улыбается, а по щеке скатывается одинокая слезинка. Ничего уже не вернуть…

Отец наверняка придет уже под утро. Последние полтора месяца его единственный друг — бутылка огневиски. Он не смог смириться со смертью жены… Сначала пытался держаться, хотя бы ради дочерей, но не вышло…

Дафна тоже не появится — у нее своя жизнь. Гостит у подруги где-то во Франции, раз в неделю присылая надушенную открытку. А Тори было все равно… Попала из огня да в полымя. Сначала эвакуация из атакованного Пожирателями Смерти Хогвартса — она не захотела остаться, не желала проливать кровь из-за какого-то Поттера. Почти месяц спокойной жизни вместе с сестрой в одном из поместий на материке, а потом — вызов домой. Мама тяжело больна… Срочно вернуться… Только вот встречали девушек слуги Темного Лорда.

В тот день Астория узнала, что такое абсолютная боль, имя которой — пыточное проклятье. Родители не выдали свою тайну, и жестоко поплатились за это, а также за свой нейтралитет… А Черная Метка над поместьем возвестила всему магическому миру Англии о том, что Пожиратели еще сильны и будут продолжать войну.

Перед глазами кадры с похорон… Тихая скромная церемония, вокруг только действительно близкие семье люди. Малфои, Паркинсоны, Забини, Нотты… Сочувственные взгляды, понимающие лица. Мало кому удалось не потерять близких. Да что там, как раз ни одного такого счастливчика не было. Иногда ей хотелось стать такой, как Дафна — самоуверенной и немного легкомысленной, не принимать все близко к сердцу, но не получалось. Может она и хотела бы уехать прочь отсюда, из этого мрачного дома, но разве могла Тори оставить отца одного? Нет… Она была чистокровной, а значит род, семья — святые понятия. Но из-за этого она снова, в очередной раз одна в этом неприветливом доме.

Через две недели начнется новый, последний, учебный год, который она ждет с содроганием. Слизерин будет в трауре. Такие юные, но уже персоны нон-грата… Дети не отвечают за ошибки родителей. Может и так. Только почему-то так много тех, кто просто не хочет этого понять. Они только говорят красиво, а на деле… Чем они лучше Пожирателей? Да ничем они не отличаются. Те хотя бы не скрывают чего добиваются, а светлые строят из себя благородных и, с улыбкой на лице, творят то же самое, так же двигают фигурки по доске, решая за других, как им жить. Ненавижу… Они стоят друг друга…

Но все это будет позже, позже… А сейчас есть только это задорно пляшущее в камине пламя, да проливной дождь за окном, и извилистые мокрые дорожки на стекле.

Тихий скрип открываемой двери…

— Госпожа Астория… Вам письмо.

— Спасибо, — коротко кивнула девушка, и домовик поспешил удалиться.

Не сразу вышло сфокусировать взгляд, непрошеные слезы застилали глаза.

* * *

Внизу стояли инициалы: Б.Л.

— Беллатрикс Лестрейндж… — едва слышно прошептала Тори.

Ты проник в мою кровь

но ты вечно во мне...

Флер, "Экзорцизм".

Она любила смотреть, как цветет вишня и любоваться на закат, когда диск дневного светила скрывается за горизонтом и ночь постепенно вступает в свои права. Она любила сидеть у окна в своем кабинете, изредка потягивая великолепное вино приличной выдержки и наблюдать, как на черном бархате неба постепенно, одна за другой появляются такие манящие, такие бесконечно далекие звезды — волшебная россыпь бриллиантов. Ей нравилось сухое потрескивание поленьев в камине и шуршание пергамента, свитками которого постоянно был завален стол. Она даже умела любить так, как и все живые люди, но однажды избранный путь запретил ей выказывать это. А все правила она соблюдала беспрекословно. Самая верная, самая преданная… Немного мазохистка — она любила боль, причиняемую Меткой, когда повелитель звал ее. Она любила этот огонь, прожигающий левое запястье. Ее звали Беллатрикс, и, пожалуй, этим все сказано. Она посвятила свою жизнь служению величайшему из темных магов, и не жалела ни секунды. Не сожалела, даже когда ее заставили сменить платье на тюремную робу и швырнули в камеру Азкабана, не оставив ровным счетом ничего, содрав с тонкого пальца обручальное кольцо. Больше десятка лет видеть перед глазами только грубые бездушные стены, освещаемые тусклым светом, что пробивается через крошечное зарешеченное оконце где-то там, далеко над головой. Плошка, хлеб и похожие на живых трупов стражи, забирающие жалкие крохи света, еще оставшиеся в душе узницы. И так год за годом, год за годом… И отчаянная надежда, крошечная искорка во мраке подступающего безумия. Побледневшая, но все же не исчезнувшая Черная Метка на руке — знак того, кому навечно принадлежит ее душа… Ее сердце… Ее жизнь…

— Он жив! Жив!! Жив!!! — исступленно кричит она, когда мутная волна отчаяния поднимается откуда-то из непознанных глубин души и грозит захлестнуть, уничтожить, сокрушить, оставив после себя только лишь пустую оболочку, покореженное тело.

— Мой Лорд… Мой Лорд…

Едва слышный шепот вырывается из пересохших губ. Она не отрываясь смотрит на татуировку, боясь отвести взор, ей кажется, что взгляни она хоть на одно короткое мгновение на что-то другое — и знак исчезнет, и нечем будет жить, незачем станет дышать. Проблематично покончить с жизнью, когда под рукой нет ничего подходящего. Но она найдет выход, придумает как это осуществить, ведь без Темного Лорда Беллатрикс не проживет и дня.

Теперь она на свободе, но к чему это, если Пожиратели проиграли? Одни убиты, другие в Азкабане… Спаслись единицы, в живых остались только самые опытные и влиятельные. И надо думать, как быть дальше. Нет, не сдаваться. Ни в коем случае! Этот вариант не рассматривался никем. Это ниже достоинства приближенных слуг Темного Лорда. Пресмыкаться перед светлыми ублюдками? Ха! Нет уж, спасибо, азкабанская баланда мне не по вкусу.

Трое Лестрейнджей, Малфой, Нотт-старший, Долохов, Грейбек, брат и сестра Кэрроу… Их осталось всего девять, девять Пожирателей из целой армии, штурмовавшей Хогвартс. Их последний оплот — Лестрейндж-Мэнор, ибо сюда никто не сможет проникнуть, пока жив хоть кто-то из представителей сего рода, а значит, незваных гостей можно не опасаться.

У каждого из них за спиной кровавые битвы, жестокие рейды, когда магглы и грязнокровки уничтожались, невзирая на возраст и пол. Отверженные магическим миром и ничуть от этого не страдающие, они собрались здесь, в одной из гостиных родового поместья Лестрейнджей. Надо что-то решать, надо… Но мыслями она не здесь…

* * *

Хогвартс. Несколько месяцев назад.

Они почти победили… Почти… Еще немного — и жалкая банда с громким названием «Орден феникса» будет разгромлена, а Пожиратели будут праздновать победу на костях светлой швали. Только немного продержаться…

Три соплячки против закаленной в боях ведьмы. Поиграем, девочки? Губы кривятся в гадкой усмешке. Что ваши жалкие заклятья против меня? Меня учил темной магии сам Темный Лорд, плевать я хотела на ваши хиленькие сногсшибатели!

Ха-ха! Как тебе вот это, детка?

Это уже скучно… Надоело… Чего тебе, рыжая? Ишь сколько вас развелось... Надо бы поубавить... популяцию.

— Avada Kedavra!

Почти…

— НЕ МОЯ ДОЧЬ, ах ты гадина!

О, кто к нам пожаловал! Ах, так тебе не терпится поквитаться за Фредика? Как мило, сейчас расплачусь. Что, хочешь поиграть? Ха-ха, с такой фигуркой долго не попрыгаешь!

Пол под ногами покрывался трещинами, Беллатрикс сражалась насмерть. Она была готова на все ради темного Лорда — пытать, разрушать, убивать для него, за него, во имя него.

— Нет, отойдите, отойдите, она моя!

— Что случится с твоими детьми, если я убью тебя? Когда мама уйдет туда же, куда и Фредди?

— Ты — никогда — не — тронешь — больше — наших — детей!

Ха-ха! Это ты мне будешь указывать, магглолюбка?

Красная молния заклятья… Сердце пропускает удар… Тьма… Простите, милорд…

Шум… Крики… Боль где-то в груди… Не радуйтесь раньше времени, ублюдки…

Она медленно открыла глаза, нащупала палочку. Попляшете еще у меня, твари…

Пожирателей уже оттеснили к стене, их оставалось так мало… И самое страшное — среди сражающихся не было Темного Лорда. Пол Большого Зала… Повержен… Мой Лорд… Милорд… НЕТ!

Она бросилась к своему повелителю, не обращая внимания на врагов, на боль. Какие, к черту, мысли о себе, когда на руке побледнела Метка, когда ее почти невозможно различить на аристократически бледной коже?

— Нет… Нет…

Рассудок отказывается это воспринимать, дрожащие пальцы судорожно сжимают волшебную палочку, хочется дать боли пролиться слезами, но не выходит. Нет… Нет…

А к ним, к Темному Лорду и упавшей рядом с ним на колени Пожирательнице, уже спешат авроры. Сволочи…

— Адеско Файр! Уходим, быстро!

Только опытный темный маг может правильно вызвать адский огонь, сделать так чтобы неукротимая в своей слепой ярости стихия не тронула воззвавшего к ней. Беллатрикс сумела. У них было совсем немного времени…

Братья Лестрейнджи, не сговариваясь, подхватили тело Темного лорда и бросились к выходу вслед за ней. Остальные, кто не был убит или схвачен, последовали за ними. Ха-ха, хорошая закуска — печеные авроры…

Быстрее, быстрее… Палочка в руке Беллы завибрировала, оповещая о том, что кому-то хватило сил остановить пламя.

Граница антиаппарационного барьера… Нет сил… В глазах темнеет. Милорд… Я должна…

— В Лестрейндж-Мэнор!

* * *

И остается только смотреть на эти звезды, такие холодные, такие далекие. Такие похожие на Него…

— Белла?..

— А? Прости, Руди, задумалась.

— Я нашла кое-какую занятную информацию о браслете, — ухмыльнулась Алекто. — Он состоит из десяти камней и нити, и, разумеется, все они в разных частях мира. Примерно известно местонахождение только двоих камней.

— Мало… — задумчиво протянул Люциус. — С двумя он будет очень слаб…

— И без тебя знаем, Люци, — огрызнулась Беллатрикс. — Но это единственный шанс помочь Темному Лорду…

— Значит, будем искать, — проговорил Рабастан. — Жаль только что Гринграсс пришлось прикончить, она могла много забавного рассказать…

— Да, Раба, жаль что тебе не удалось расколоть эту семейку. Записи теперь дементора лысого расшифруешь.

— Белла!

— Что «Белла»? Что? Сейчас мы бы могли иметь на руках хотя бы один камень, а вместо того, чтобы собирать артефакт и помогать Темному Лорду вернуться, мы просиживаем здесь задницы и ни на йоту не двигаемся с места!

— Хватит, дементор вас всех задери!!! — взревел Долохов, до этого безучастно наблюдающий за происходящим из своего угла.

— Правда, давайте подумаем здраво, — спокойно проговорил Нотт, — Да, мы показали себя, прикончив эту Гринграсс, но есть еще две девчонки…

— Старшая бесполезна, обыкновенная великосветская курица. Берем в оборот младшую, — заявил Амикус. — Она нам пригодится и потом, помнишь как она держалась, Рабастан?

— Да уж… Девица с характером, — усмехнулся Лестрейндж.

Беллатрикс поднялась и гордо прошествовала к столу. Задумалась на мгновение и, слегка прикусив кончик пера, начала писать.

"Мисс Гринграсс, завтра в Лестрейндж-Мэноре будет иметь место некая встреча. Предметом обсуждения станет один известный Вам артефакт. Советую явиться, иначе у Вашего отца и старшей сестры состоится свидание с одной очаровательной персоной по имени Avada Kedavra.

Б. Л."

— Никуда не денется, — усмехнулся Рудольфус, прочитав послание жены.

— А ты сомневался?

Я сделаю все… Я верну Вас, мой Лорд…

Никто не может нам с тобой помочь,

Никто не может нам с тобой помочь...

(В. Кипелов, "Никто")

Астория сидела в библиотеке, отчаянно пытаясь не заснуть. За всю эту треклятую ночь она не сомкнула глаз. Письмо Беллатрикс не давало покоя. Предметом обсуждения станет один известный Вам артефакт… — одна и та же строчка крутилась в голове уже несколько часов. Да, отец что-то говорил о разделенном на части браслете… Кажется он черномагический… Нет! Еще некромантский… Проклятье… А, и еще что-то о Хранителях было… Великий Мерлин, но он же не поможет! — взмолилась девушка, вспомнив, в каком виде отец каждое утро возвращался домой. И зачем ЕЙ этим интересоваться, если даже существование браслета под вопросом? Насколько я слышала, Беллатрикс никогда особенно не уважала теорию. И зачем ей сдался некромантский артефакт?

* * *

Небольшая комната, затерявшаяся среди бесконечных коридоров и залов Лестрейндж-Мэнора… Сюда не попасть никому, даже Лестрейнджам, и лишь один человек мог найти ее. Беллатрикс хранит свою святыню как зеницу ока…

Она приходит сюда каждый день, как только выдается свободная минутка. Но даже если времени нет, она отрывает его от своего сна, только бы лишний час побыть здесь…

В этой комнате нет портретов достославных предков Лестрейнджей, нет роскошной мебели и гобеленов. Лишь камин, от которого расходятся волны жара, окутывая, словно теплое одеяло, да стол и широкая кровать. Так непохоже на многочисленные гостиные поместья и апартаменты самой Беллатрикс… Это не парадный зал. Это ее храм…

— Мой Лорд… — тихо шепчет она, опускаясь на колени у кровати, больше напоминающей смертное ложе.

— Милорд… Милорд… — повторяет она, легко прикасаясь губами к Черной Метке на своей руке, лелея в душе надежду, что вот-вот она загорится, как и прежде, в те времена, когда они были в силе, что Он откроет глаза и все будет как раньше, она снова станет исполнять его задания, внимать каждому его слову. Да, да, ради этого стоит умереть…

Но нет. Чертов Поттер! Но я верну Вас, мой Лорд… Клянусь… И мы уничтожим всю эту заразу, поганую орденскую шваль…

* * *

В огромном зале догорали свечи, отбрасывая блики на ряды редчайших книг на стеллажах, повсюду были разбросаны свитки пергамента. Огромный стол был завален древними фолиантами, а Астория Гринграсс просто спала, опустив голову на руки. Длинные светлые волосы рассыпались по столу, шелковым покрывалом накрыв лежащую рядом древнюю книгу. Она звалась книгой мертвых, когда-то святыня британских темных магов, ныне же — жемчужина коллекции Гринграссов, настоящая драгоценность. За этот подлинный экземпляр многие готовы были бы убить, узнай они о нем.

Фолиант раскрыт в самом начале. Вступление… Всего несколько строк видно за волнистыми прядями.

«…книга сия тайны в себе хранит великие, для праздно любопытствующих не предназначена, и ежели ты, незнакомец, владеешь ей, то силы в тебе сокрыто немерено. Остерегайся, странник, каждой души живой, ибо то, что в руках твоих, кровью людской залито, и твою увидит, ежели не будешь осторожен ты. Принеси хранителям славным покаяние, если знания сии в руки твои неправедным путем попали, ибо призваны они вечно служить создателям сокровища этого, и сами они, и дети их во веки веков…»

— Так и думал… Ну конечно… Гринграссы — хранители, — тихо проговорил Драко, заклинанием запечатывая библиотеку. Он был одним из немногих, кто мог свободно являться в поместье. Мерлин… А если бы это был не я?..

Малфой-младший устроился в кресле неподалеку и задумчиво глядел в камин, совсем как Тори какие-то несколько часов назад, изредка бросая взгляд на спокойно спящую девушку. Опрометчиво так пренебрегать безопасностью, кому как не тебе знать это? Хранительница…

Хранительница книги мертвых… Да, это даст ей силы, подарит знания, но все же… Это рок, судьба, от нее не скрыться, не обмануть, она подарит многое, но отнимет гораздо больше…

Они так похожи… Все они, дети Пожирателей Смерти и темных магов, по сути совершенно одинаковы. Все они успели узнать что такое настоящая боль, что разрывает душу на части, разбивает на осколки, они знают, как теряют близких. Волки-одиночки по природе своей, теперь они просто обязаны быть вместе, все заодно, иначе их раздавят, уничтожат. Жизнь все расставляет по своим местам? Как бы не так. Светлые с радостью нанесут удар, заставят только-только затянувшиеся раны открыться. Они не терпят темных, понимают только себя… Ограниченные, они живут, до самой гробовой доски не снимая розовых очков, верят во всякую ерунду. Любовь? Слабость! Дружба? Лицемерие! Справедливость? Умоляю Вас, где Вы это умудрились увидеть?

Мысли, мысли бегут по кругу, постоянно возвращаясь к ней, к хрупкой светловолосой девушке, которой, он знал, еще столько предстоит пережить… Пусть остальной текст скрыт шелковистым покрывалом, отливающим расплавленным серебром, эти строки запали в душу, намертво врезались в память.

«… не выступай же, странник, супротив хранителей славных, ибо сила в их руках великая да знания опасные. Сила темная, мощь мертвая, судьба злая. Да стоит за спиною орден могуч, нет равных в мире которому. Колдуны черны, тайны зловещи да монета звонка… Иди дорогой своею…»

Ему приходилось делать выводы из намеков, случайно оброненных или ненароком услышанных фраз, ступать по зыбкой поверхности, имя которой догадка, даже хуже — предположение. Найденный в библиотеке Малфой-Мэнора пергамент подтвердил все умозаключения Драко: Малфои, нет сомнений, из этого таинственного Ордена. Защитники хранителей, их вассалы и надежная опора. Ныне не существует этой организации как таковой, до сих пор в них не было нужды, но времена меняются. Начинается новая игра, и Орден выходит на арену вслед за хранительницей…

Он поднялся и с улыбкой посмотрел на юную темную, что-то неразборчиво шепчущую во сне. Хотелось остаться, поговорить, но законы жизни диктуют другое. Должен уйти, она разберется во всем сама.

Не смог удержаться, обернулся, а в глазах цвета стали промелькнуло нечто новое, недозволенное истинному Малфою. Тепло? Невозможно… Нет, наверное это всего лишь игра света, причудливый отблеск пламени…

* * *

Отец возвратился позже обычного, но в уже привычном состоянии, как-то добрел до своего кабинета, где заперся в очередной раз, не говоря ни слова. Что же он делает, что? Шуршит ли пергаментами, решая какие-то вопросы, проблемы, или, быть может, просто смотрит в окно, отрешенно наблюдая как капли дождя стекают по стеклу, рисуя извилистые дорожки? Кто знает…

А у нее впереди разговор с Пожирателями.

— Да уж, очень милая беседа! — фыркнула Астория, вспомнив, как душевно они «поговорили» в прошлый раз. Оптимальное время пытки Круциатусом — несколько секунд, которое возможно немного увеличивать в случае если жертва упорно молчит. Чем дольше — тем хуже… Начинают рваться мышцы, ломаться кости, да еще и внутренние кровотечения… Да, слуги Темного Лорда, палачи, прекрасно знали свое дело… Поистине незабываемо…

Что им может быть нужно? Зачем им артефакт? Зачем им я? Мне известно только что он разделен, некромантский! Как это все надоело…

* * *

— Итак… Во-первых, хвалю за понятливость. Люблю таких, деточка, — ухмыльнулась Беллатрикс, когда Астория в сопровождении Грейбека вошла в черную гостиную Лестрейндж-Мэнора. — Не люблю разводить лирику, так что сразу к делу. Что тебе известно о браслете?

— Согласно легенде, он разделен на десять камней и нить для того чтобы им невозможно было воспользоваться. Темномагический, возможно некромантский, крайне мощный.

Девушка отвечала без запинки, словно находилась не в замке Пожирателей, на уроке, где за верный и полный ответ ее факультет получит десять баллов. Главное — не думать, не вспоминать, не смотреть в глаза. Эмоций нет, это прогулка над бездной, один неверный шаг — и роковой финал неизбежен.

— Мило… Очень мило… — холодная усмешка Амикуса Кэрроу. Он был там в тот день, в их доме…— Только видишь ли в чем проблема… Это мы знаем и без тебя, крошка. Где их искать?

— Я… Не знаю!

— Да-да-да, твоя любимая мамочка говорила то же самое… Вот только она лгала. Может, и ты тоже, а?.. — сощурилась Алекто.

— Проверим... Crucio! — выкрикнула Беллатрикс. О да, она любила это… Самая верная из Пожирателей, непревзойденный палач…

Пять секунд пытки…

— Где?

— Не знаю!

— Хм… Допустим… — сухо кивнул Рудольфус. — Зайдем с другой стороны. Знаменитая книга мертвых, нам доподлинно известно, что вы являетесь так называемыми хранителями, а значит, способны расшифровать записи.

— Мне не рассказывали об этом…

— Помолчи! Тебе вовсе не обязательно знать зачем нам артефакт, твоя обязанность — расшифровать, иначе угадай что станет с твоей ненаглядной сестрой и любимым папочкой? Вот и умница, как быстренько и хорошо все поняла, — проворковала Белла. — А теперь возвращайся в поместье и вперед. Отчет, скажем, раз в пять дней. Это ясно? Молодец. По глазам вижу, что ты все уяснила. Свободна.

Пожирательница развернулась на каблуках и прошествовала в другой конец комнаты, давая понять что разговор окончен.

Ты хочешь вернуть Темного Лорда, Лестрейндж…

Кто сказал, что там, за порогами

Вниз с немыслимой высоты

(Флер, «Над водопадом»)

Астория пошатываясь брела по дорожке, ведущей от границы антиаппарационного барьера к парадному входу поместья. Снова лил дождь, смывая с лица кровь, немного усмиряя боль, разрывающую душу. Сплошная стена воды. Холодный поток как-то отрезвляет, проясняет затуманенное сознание, и на смену дикой агонии приходит тупое безразличие. Почти две недели бесплодных попыток расшифровки древних текстов, изматывающие разговоры с Пожирателями, успевай только пополнять запасы заживляющих и восстанавливающих зелий. Угрозы? Уже наплевать. Круцио? Уже все равно. «Мир жесток» — всегда твердили родители. Но если раньше Тори просто верила на слово, только лишь согласно кивала головой, то теперь пришло время прочувствовать это каждой клеточкой тела, всеми фибрами души. Увидеть, что есть настоящее безразличие, истинная жестокость, почувствовать чистую ненависть, утонуть в слезах, выплакать все глаза. Понять как это, когда старательно, последовательно уничтожают морально, ломают, заставляют ощутить себя полным ничтожеством, пустым местом, мешают чувства с грязью. А потом сказать «Стоп!» и расправить наконец плечи, возродиться, создать из осколков прежней себя нового человека, стать на уровень выше, чтобы снова заблестели глаза, ведь эти изумрудно-зеленые омуты так прекрасны… Поднять склонившуюся было голову и пойти наконец напролом, вперед, только вперед, оставляя позади тех, кто оказался слабее. Это путь темных…

Природа понимает… Сколько их было, вот так же ищущих спасения под проливным дождем, так же страдающих…. Не счесть… И уже все равно, уже совсем не важно что одежда насквозь промокла и противно липнет к телу, это мелочи. Главное, что сейчас она начала понимать — мир действительно жесток, и для того чтобы выжить, надо стать его копией. Но все равно кое-что останется от прошлой сущности навсегда. Боль… И безысходность… Наследники темных… Им уготована одна судьба, которую не обмануть. И выбор невелик: либо Метка, либо смерть. Пленники темных лабиринтов жизни, из которых нет выхода…

Сухое тепло холла поместья резко контрастирует с холодной сыростью улицы. Астория сбросила с плеч тяжелую от пропитавшей ее воды мантию и, быстро высушив волосы и остальную одежду заклинанием, по привычке направилась в библиотеку. Впереди целая ночь, быть может в этот раз удастся хоть немного продвинуться. А завтра утром Хогвартс-экспресс в последний раз увезет ее в школу магии и волшебства. Последний год жизни… Потом выбор, который придется сделать всем детям темных. Метка или смерть…

* * *

Драко стоял на платформе номер девять и три четверти в окружении слизеринцев, таких же как и он детей Пожирателей Смерти. В эти минуты начиналось одно из жесточайших испытаний, жизнь бросила им вызов. Впереди был последний год в Хогвартсе, самый страшный для них год. Одни против целой школы, без поддержки. Все они, прошлогодние семикурсники, должны бы уже выпуститься, но прошлый учебный год, прошедший под знаком войны, преподавателями единогласно был не засчитан. Экзамены устроили так, для галочки, и сдали их лишь те немногие, чьи семьи остались в стороне от войны, сотрясавшей Британию. Астория, например…

Он всматривался в толпу, пока тщетно пытаясь разглядеть хрупкую фигурку светловолосой красавицы, в чьих руках отныне была реликвия древних темных. Хогвартс экспресс… В последний раз…

Сколько же связано с этим поездом надежд, желаний, радостей и наоборот, разочарований… Когда каждый, независимо от возраста, замирает в радостном предвкушении чего-то нового, удивительного, необыкновенного. Хогвартс экспресс… Встречи и расставания… В последний раз…

А память невольно воскрешает такую же поездку, но перед вторым курсом, первую встречу с белокурым чудом. Робкая светловолосая девчушка, изумрудно-зеленые глаза смотрят испытующе и как-то немного настороженно, но нет того щенячьего восторга, присущего маглорожденным, потрясенно озирающимся по сторонам. Первокурсница, совсем еще ребенок, но кровь уже говорит свое веское слово. Поначалу тихая, но через пару часов выясняется, что первое впечатление действительно часто ошибочно. Пусть не настолько уверенная в себе, как старшая сестра, но обладающая тем неповторимым шармом чистокровной, что никогда не позволит по какому-то досадному недоразумению спутать ее с маглорожденной. Но все же как бы то ни было, а для всех — просто младшая сестра Дафны. Для абсолютного большинства. Но не для него…

Малфой-младший никогда не верил в любовь, даже не говорил этого слова. Ни вслух, ни в душе. Ведь всем известно: ее не бывает, глупая выдумка, сентиментальность, непозволительная слабость. Только что же с ним делало это зеленоглазое белокурое создание, учащееся годом младше? Почему не выходит из головы, почему сбивается ритм сердца? Что за идиотская нерешительность нападает, почему не выходит общаться с ней так же как и с остальными слизеринками? Пытался не думать, забыть, игнорировать, встречался с другими, сколько же их было… Но нет, нет… Не вышло… Астория Гринграсс, его наваждение и постыдная слабость. Стал ей просто другом, держал дистанцию. Этикет, манеры… Не подошел, не сказал, а так хотелось… А теперь? Упустил свой шанс, потерял то, чего не имел. Хоть какое-то время они могли быть вместе, но что уж теперь, зачем вздыхать о несбыточном? Она Хранительница, а значит, решит сама. Не трогать, не проявлять себя, не приближаться пока не придет время, пока она не примет титул, не войдет в силу. Больно… И выхода нет…

* * *

Ужин в Большом Зале, торжественная церемония распределения первокурсников по факультетам, минута молчания в память о погибших в битве за Хогвартс. Зал — одно из тех немногих помещений, которое успели восстановить к возвращению учеников в школу. И повсюду ложь и лицемерие… На лицах притворная радость от возвращения — в душе бушует ураган. Тяжело возвращаться в место, которое не так давно стало полем боя, но еще хуже тем, кого заставят отвечать за грехи родителей. Потомки темных — на них поставили невидимое клеймо. Как с этим жить? А никто не скажет. Этому не научат, это нужно просто понять, чем раньше — тем лучше. Быть виновным в том, чего не совершал, жить всем назло, гордо подняв голову и ступая по головам, не заботясь ни о чем и ни о ком. А иначе растопчут, привьют чувство вины, которое должно быть у других. Раньше за их спинами были родители, были многие поколения славных предков, а ныне ничего не осталось. Мир в огне, мир разрушен, и остается только выстроить новые лабиринты, чтобы раз за разом загонять себя в тупик. А пока только пустота… Буря эмоций за маской хладнокровия… Боль… Безысходность…

Так хочется остановиться

Ах, кто бы твердил это мне!

(Флер, «Кто-то»)

Ни мага, ни маггла на многие мили вокруг... Едва ли кому-нибудь придет в голову появиться здесь, в самом сердце проклятых гор. До самого горизонта, на сколько хватает глаз, громоздятся мрачные скалы, горные пики вспарывают острыми вершинами пронзительно-синий шелк неба. Узкие тропинки меж потрясающими воображение утесами, словно грозящими раздавить случайного путника, сплетясь в крепких объятьях... Вот откуда-то доносится глухой рокот — это острые камни катятся со скал, где-то там, вдалеке. Вот звук затихает, и снова воцаряется зловещая, грозящая свести с ума тишина. Страшное, проклятое в незапамятное времена место... Где-то здесь светлыми древности сокрыт один из камней опасного браслета...

Два темных силуэта едва выделяются в тени скалы, зато отчетливо слышно как хрустит гравий под тяжелыми решительными шагами, да хриплый шепот.

— Нет, Раба, ты уверен что этого отребья здесь нет?

— Заткнись, Руди! Откуда этим недоумкам здесь взяться, если они боятся даже хилого Круцио? Ты хоть раз их слышал? "Умоляю, умоляю", — скривился младший Лестрейндж.

— Особенно когда Круцио собирается накладывать Белла, — расхохотался Рудольфус.

— Да уж... — протянул Рабастан, зло сощурившись. Жена старшего брата была единственным человеком, которого он на дух не переносил, и одного-единственного напоминания о ней хватало чтобы вывести мага из себя. "Темный Лорд то, Темный Лорд се"... Нежилась в объятиях младшего брата, а на следующий день клялась в вечной любви старшему перед алтарем...

— Так... Третий ориентир, — отрывисто бросил Рабастан, указав на отвесную скалу, словно рассеченную надвое невидимым карающим мечом.

— Н-да... Точно он. Как ни прискорбно, но дементора лысого мы бы его нашли без девчонки... — пробормотал Рудольфус, решительно шагнув вперед. Пара сотен метров вправо от скалы — и путь к первому камню темномагического артефакта будет почти окончен.

Палочки наизготовку, нельзя выходить из спасительной тени... Мелкие камешки хрустят под ногами, нервы на пределе. Это посерьезнее стандартного рейда в маггловскую деревушку под Рождество. На карту поставлено многое, очень многое...

Узкая тропка ведет к расселине, сквозь которую едва можно продраться одному человеку. Но назад дороги нет, как бы помпезно это ни звучало.

Дорожка вьется меж утесов, один поворот, другой, третий... Наконец, впереди забрезжил свет — слишком яркий для этого вечно сумрачного уголка. Вот тропинка резко расширяется, расступаются скалы, и открывается вид на площадь, окруженную стеной огня. Языки пламени зловеще отсвечивают бирюзовым, семь кругов, семь стен, одна выше другой. От первой на несколько шагов отстает круг синего пламени, а дальше фиалковое, изумрудно-зеленое, следующая стена вспыхивает ослепительно-яркими золотистыми искорками, языки пламени шестого круга окрашены в багровый цвет, а выше всех взметнулся угольно-черный огонь. Казалось бы, здесь должно быть жарко словно в аду, но порождения магии не подчиняются законам природы. Здесь царит пронизывающий холод, а в воздухе танцуют возникающие будто из ниоткуда снежинки. Светлые умеют впечатлять, если в кои-то веки постараются…

Не просто пламя — Акваменти не поможет. Едва ли кто-нибудь сможет изъять небольшой черный камень, не наладив связи, не заполучив себе хранителя книги мертвых. Лестрейнджам несказанно повезло — Астория Гринграсс была на их стороне…

* * *

Двумя неделями ранее.

И месяца с начала учебы не прошло, а проблем набралось — хоть сама на себя Аваду наложи. Вот приставь к виску палочку и скажи, в конце концов, это несчастные два слова.

Астория сидела в общей гостиной Слизерина, держа на коленях раскрытую древнюю книгу, посвященную запрещенным темномагическим ритуалам. В этот год таким небезопасным чтивом нельзя было удивить даже первокурсника. Факультет великого Салазара вел необъявленную войну…

Руны, проклятья, мертвые языки… Стопка фолиантов рядом с креслом девушки все росла и росла, но отнюдь не жажда мести двигала юной ведьмой. Тори искала ключ к таинственной книге, проверяла очередную теорию. Сколько же их было за последние месяцы...

Задорно пляшущие в камине язычки пламени освещают бледное лицо с темными кругами вокруг лихорадочно блестящих глаз, обрамленное слегка растрепанными серебристыми локонами. Тонкие губы что-то беззвучно шепчут, как же она непохожа на ту потерянную обреченную выискивающую хоть какую-то информацию в старых фолиантах, какой была всего около месяца назад!

Изменилась, иначе нельзя… Да и разгадка так близко! Адреналин в крови, на щеках играет нежный румянец — радостное предвкушение бодрит лучше зелий, которые она пьет все это время ради того чтобы отвоевать у сна несколько часов. Еще довольно долго слышно лишь тихое шуршание страниц, скрип пера, да потрескивание поленьев в камине. Сокурсники давно разошлись, даже гора проблем не способна надолго лишить их сна. Потому никто не услышал радостного возгласа, вырвавшегося из груди девушки. Почти никто…

Из другого угла гостиной за Слизеринкой, почти не скрывая сдержанной улыбки, внимательно наблюдал Драко Малфой…

* * *

Как и следовало ожидать, впечатления от этого года оказались весьма противоречивыми. С одной стороны, было легче хотя бы оттого, что Пожиратели плетут интриги где-то вдалеке, не напоминая ежедневно о своем существовании. Хотя так даже хуже, если подумать. Хорошо, что Тори все-таки смогла перейти на следующий курс несмотря на произошедшую в семье трагедию. Драко был уверен, что на ее месте давно бы попросил у кого-нибудь доброго Аваду. Хоть бы и у дорогой тети Беллы, на всю Британию известной своей чуткой душой. Да, они вместе, они рядом, а значит ему будет гораздо легче помогать, защищать, да и просто чаще видеть такую дорогую девушку, Тори… Но в этом и главная сложность. Нет права вмешиваться, главная здесь она — хранительница одного из страшнейших артефактов, древних знаний. А защитнику приближаться запрещено. По крайней мере, пока. Но как же сложно… Злость можно сорвать на чертовых гриффиндорцах и иже с ними, но попробуй к ним подберись. Герои, как же! Сплошная серая масса, только грязнокровка хоть чего-то стоит. Совсем обнаглели, давно пора поставить на место, особенно после столкновения Панси со всезнайкой Грейнджер.

… Леди гриффиндорский бобер мчалась по коридору как обезумевшая пикси, не замечая даже гордо шествующую ей навстречу группу Слизеринцев во главе с Паркинсон.

— Смотри куда несешься, грязнокровка! — пренебрежительно бросила Панси.

Конечно, бобер-героиня как всегда краснеет и бледнеет, не зная, что сказать. Просто удивительно, как одно слово, поразительно точно определяющее сущность гриффиндорской заучки чудесным образом затыкает ей рот. Любо-дорого смотреть, хоть какое-то разнообразие, по крайней мере во время перерыва помолчит. Вон как лицо перекосилось, какое поразительное сходство с кипящим зельем, котел с которым какой-то недоумок вроде Лонгботтома накрыл крышкой.

А вот и Поттер, шрамоносная легенда, как всегда чуть ли не в обнимку с рыжим недоразумением. Как всегда рвется в бой, жаль что от этого, не иначе как бронированного лба отскакивают Авады!..

— Проблемы, Грейнджер? — ядовито усмехнулась Дафна, в последнее время единственная подруга Панси. Остальные так, к разговорам не располагают. — Так бы и сказала, или нечаянно язык отхватила? Неудивительно, с твоим-то сходством с некоторыми представителями фауны…

— В самом деле, не создавай пробки… — лениво протянул Драко, небрежно облокотившись о стену, — Или ты думаешь что нам доставляет удовольствие тебя разглядывать?

— Хорек белобрысый…

— Что-что, Уизли? Сделай одолжение, говори поразборчивей, ах да, как же, как же, нищесбродов ведь не обучают культуре речи?

А вот и следующий кадр: похоже, у приятелей Грейнджер начался приступ кулачного зуда.

— Гарри, Рон, нет! Нет, он этого не стоит!

— О, какие мы, оказывается, благородные! — издевательски пропела Панси, — А мне вот интересно, настолько ли ты примерная, когда свидетелей нет?

— Панс…

— Что, Драко? Что? — выкрикнула она, стремительно развернувшись к парню. Ее лицо было перекошено от злости. — Раз перед эвакуацией не смогла, сделаю сейчас! Из-за таких наши родные… Завтра у Выручай-комнаты в час ночи, грязнокровка! — не дожидаясь ответа, слизеринка почти бегом покинула злосчастный коридор.

— Ублюдки… — прошипела Дафна. — Ищи секундантов, мразь, — выплюнула блондинка, бросившись за подругой.

— Завтра в полночь, Уизли, около Выручай-комнаты. Если смелости хватит… — ухмыльнулся Драко, прежде чем удалиться в том же направлении, что и девушки парой минут ранее.

* * *

Старинные часы, висящие на стене в гостиной Слизерина, пробили три ночи, и Астория, с головой ушедшая в свои размышления, вздрогнула, чуть было не уронив тяжеленную книгу на пол. Да, небезопасно сидеть в гостиной, как ни в чем не бывало держа на коленях наделенный неизвестными свойствами фолиант, но не уезжать ведь в поместье каждый день?

— Проклятье, где же Панс?.. — донесся до девушки тихий шепот, а через мгновение она услышала слегка заглушенные лежащим на полу толстым ковром шаги, и чьи-то руки осторожно легли на плечи девушки. — Может в кои-то веки ляжешь спать?..

Астория усмехнулась одним уголком губ. Наверное, этот голос она узнала бы из многих сотен. Лишь один человек был способен разглядеть ее настоящую за маской холодной дочери аристократов из рода, столетиями свято хранящего чистоту крови. Порой он понимал ее даже лучше, чем хотелось бы.

— Ты же знаешь какой я бываю упрямой, — рассмеялась она. — Давно вернулся? Как все прошло? Вас не засекли?

— Тори, я под горой твоих вопросов легко могу почить смертью храбрых, — расхохотался Драко, присев на подлокотник кресла. — Все в порядке, можно сказать что ничья с перевесом в мою сторону. Кстати, почти два часа как сижу здесь.

— Ой… Прости, не заметила, — вспыхнула девушка, бросив взгляд на неровную стопку книг на полу.

— Ладно, не в обиде, — ухмыльнулся парень. — А где мои поздравления?

— Поздравляю! Уизли давно пора было поставить на место, герой нашелся, — раздраженно фыркнула Астория.

— Дальше будет получше. Секрет в регулярной практике, — снова рассмеялся Драко. — Давай подарим ему личный закуток в больничном крыле?

Слова полоснули по сердцу ножом. Он не понимал, что значит для девушки это завуалированное «мы»…

Короткая вспышка веселья, смех через силу. Он не заметил…

— Слушай… Тори… Как ты… Как ты держишься, вынесла… Это? — запинаясь после каждого слова, медленно проговорил парень.

— Не знаю, Драко… Как-то… А что же остается? — горько усмехнулась Астория, меж бровей залегла глубокая морщинка. — И… Не спрашивай, пожалуйста… Я…

— Прости… — едва слышно прошептал он.

Несколько минут спустя в гостиную вошла, пошатываясь, Панси, крепко держась за свою секундантку.

… — Слушай, Панс, тебя часом Бомбардой не задели? Куда ты собралась после Сектумсемпры, подумай ты головой наконец! Раз вас видела Боунс, это…

— Драко, хватит, у меня от тебя голова кружится и в глазах фестралы скачут! Эту тварь заткнуть надо, заткнуть!

— Панс… Не думаю что ты сможешь прямо сейчас пройти в подземелье Пуффендуя, чтобы, не откладывая в долгий ящик, с ней разобраться, — осторожно начала Дафна, помогая подруге удобнее устроиться на диванчике. — Драко, перестань мотаться по комнате, твою бы резвость в других целях…

— Такая же дрянь как и ее тетка, правильно что ту прикончили. Заложит… — бормотал он, проигнорировав просьбы вернувшихся с дуэли девушек и продолжая нарезать круги по комнате.

— Великий Салазар, неужели так сложно прикрыть болтливый рот? В первый раз, что ли? — закатила глаза Гринграсс-младшая. — Да можно хотя бы так…

* * *

Черная гостиная Лестрейндж-Мэнора… Словно дежа вю, только воспоминания не из приятных. В первый и последний раз Астория была в этой комнате тем дождливым летним днем, когда состоялся ее первый разговор с Пожирателями о браслете. После местом «бесед» стало менее роскошное помещение, быть может они думали что Гринграсс не достойна такой чести? Как бы то ни было, а она снова здесь, и снова в какой-то степени дебют: первый разговор один на один, только с Беллатрикс. Интересно, с чего такие перемены? Хотя… какая, в сущности, разница? Все равно «коллеги» узнают о каждом слове, прозвучавшем в стенах гостиной, и неважно, стоит ли за дверью невидимый соглядатай или воспоминания леди Лестрейндж просто окажутся слиты в омут памяти.

— Присаживайся, Астория, — раздался откуда-то сбоку на удивление мелодичный голос хозяйки поместья, так не вяжущийся с образом неукротимой убийцы. Безупречные манеры, холодная изысканная вежливость… А под личиной светской леди бушует пламя, опасный, безумный огонь фанатизма. Как же легко она сбрасывает маску, нет, скорее показывает совершенно иную грань своей личности…

— Итак… — начала Лестрейндж, дождавшись пока девушка на негнущихся ногах пройдет к ближайшему креслу, — Присаживайся, не люблю смотреть снизу вверх. Да, вот и отлично, — кивнула она, когда Гринграсс робко опустилась на самый край. — Так как наши дела? Как…успехи?

Впервые не было панического страха, ставшего уже вполне обычной реакцией на эту повторяющуюся каждый раз фразу.

— Моя последняя теория оказалась верна, — не скрывая торжества, ответила Астория. — Я точно знаю, где спрятан первый камень и как убрать защиту. Насчет остальных детальных указаний нет, создатели книги не успели, но части артефакта чувствуют друг друга и…

— И мы легко найдем остальные, — быстро закончила Беллатрикс, прервав рассказ. — Это один из тех двух, о которых было известно?

— Нет. Светлые.

— Шваль… — прошипела Белла.

На несколько долгих минут в гостиной воцарилось упорное молчание. Девушка в который раз поймала себя на мысли, что кажется начинает даже понимать фанатичную сторонницу Темного Лорда, улавливает какое-то сходство… Раньше был только страх, липкий, первобытный, но с успехом и временной безопасностью пришло что-то новое… Сходство… Да, теперь она видела его так четко, как никогда раньше. Это ненависть… Всепоглощающая ненависть к Свету… В одной ее подпитывала необъяснимая, дикая, полыхающая огнем и истекающая кровью любовь, в другой — уже давно зародившееся отвращение к двуличным магам, к их насквозь пропитанным ложью фразам о всепрощении и всеобщем благе, давным-давно вконец опротивевшим и набившим оскомину.

— Что ж, выпьем за успех. Accio вино! — усмехнулась леди Лестрейндж.

— Кажется, в таком случае полагаются поздравления, — тонкие губы Беллатрикс снова скривились в холодной усмешке. — За успех! — повторила она, и бокалы соприкоснулись с тихим звоном.

Час спустя, оставшись одна, Пожирательница Смерти торжествующе ухмыльнулась, быстро скатав в трубочку исписанный рукой Астории пергамент с описанием ориентиров и длинными магическими формулами.

Мой Лорд…

И в витраже кривых зеркал

Но без грехов не можешь жить…

(Эпидемия, «Вера»)

Беллатрикс задумчиво вертела в ухоженных руках свернутый пергамент, устремив взгляд в пустоту. Одни и те же мысли в голове, все те же чувства терзали сердце. Опьяняющая радость триумфа, эйфория, быстро прошла, затаилась, по определению не могла продолжаться долго, ведь сторонница Темного Лорда знала, была абсолютно уверена в том, что когда-нибудь, совсем скоро, это время настанет. Она ждала… Она умела ждать…

Час, другой… На ярких губах застыла нежная, чуть растерянная, неуверенная улыбка. Женщина легко коснулась Метки сквозь шелковистую ткань платья, тонкие пальцы уверенно очертили контуры черепа и выползающей из его рта змеи. Пусть знак величайшего темного мага почти неразличим, к тому же скрыт под одеждой, Белле не нужно смотреть, она помнит каждый миллиметр, это навеки отпечаталось в памяти, этого никому и никогда не отнять. Это не удалось даже дементорам Азкабана…

Резкий окрик…

— Элли!

Эльфийка появилась перед Пожирательницей в мгновение ока, и тут же склонилась в подобострастном поклоне.

— Госпожа…

— Скажи Рудольфусу что я жду его здесь, прямо сейчас, — отрывисто бросила Лестрейндж, поднявшись с кресла. Солнечный свет лился сквозь высокие окна, пылающий диск дневного светила плавно опускался за линию горизонта, а на небе недвижно застыли кроваво-алые облака. Беллатрикс распахнула одно из окон, и прохладный ветерок нежно приласкал разгоряченное вином и воспоминаниями лицо. Ведьма прикрыла глаза, воскрешая в памяти другой холод, будто мимолетные прикосновения руки, быть может полчаса назад сжимавшей волшебную палочку, сеявшей смерть, к своей щеке. И этого тоже у самой верной Пожирательницы никогда, ни за что не отнять… А еще его вскрик, когда проклятье чертовой рыжей попало ей в грудь. Да, Беллатрикс могла поклясться, что слышала…

Она едва заметно вздрогнула, ощутив как ладони Рудольфуса легли на ее талию. Такое знакомое прикосновение, его можно узнать безошибочно — только муж обращался с ней как с фарфоровой статуэткой, словно «особо опасная» ведьма может рассыпаться на осколки от одного лишь неловкого жеста.

Такой родной… Такой дорогой… И далекий, чужой…

— Белла…

От тихого, едва слышного шепота бросает в жар. Да, он не тот, за кого леди Лестрейндж не задумываясь ни на мгновение отдала бы жизнь. Тут другое… Поддержка, понимание, тепло… Но не любовь…

Она развернулась к Рудольфусу и быстро заговорила:

— Руди, Гринграсс нашла ключ к записям. Вот здесь все ориентиры и указания, как снять защиту. Думаю, этим стоит заняться вам с Рабой. По части остальных камней точных указаний нет, но они чувствуют друг друга. Поэтому, надеюсь, ты понимаешь, как важно забрать первый.

— Да, Белла, — улыбнулся Лестрейндж, любуясь тем, как немного усилившийся ветер играет блестящими черными локонами, вглядываясь в глаза цвета ночи, тщетно пытаясь отыскать там то, чего не найдет, наверное, никогда: непозволительную слабость, которая среди людей зовется просто любовью. Он любил ее уже столько лет, но кто станет соревноваться с Темным Лордом? Она видела это, но разве можно с этим что-то поделать? Остается только произнести привычную, полную горечи фразу, завершить ритуал прощания. Который уже за их жизнь…

— Только возвращайся…

Его легкая усмешка… Конечно, он вернется. Не может быть иначе…

— Белла… — снова тихо прошептал Рудольфус ее имя. Как молитва…

И поцелуй… Жадный, горько-сладкий…

Пергамент с тихим шорохом спланировал на пол, руки мужа скользнули по спине Беллатрикс, легко справляясь со шнуровкой корсета. Через пару минут одежда ведьмы была отброшена прочь, страстные поцелуи, и кажется что кожа плавится под прикосновениями Рудольфуса.

Шаг за шагом, они постепенно приближались к широкому дивану. Мужчина осторожно толкнул Беллатрикс на него, и разгоряченная умелыми ласками мага кожа соприкоснулась с прохладным шелком подушек. Соблазнительно улыбнувшись, Белла принялась расстегивать пуговицы рубашки мужа, а его ладонь властно, но в то же время нежно легла на грудь ведьмы, слегка сжав ее. Громкий стон…

— Руди…

Он не дал ей договорить, впившись в желанные губы требовательным поцелуем, одновременно рывками расстегивая брюки.

Словно огонь по венам вместо крови… Она терялась в ощущениях, мыслей уже давно не было… Бесконечные поцелуи, он ласкал ее тело, доводя до грани, за которой нет ничего кроме блаженства.

Все, нет сил терпеть, пульс зашкаливает, а он словно читал ее мысли.

Резкие толчки, постепенно, неуклонно увеличивающийся темп…

Страсть, желание, прикосновения, объятия, вкус его губ, запах его кожи…

Грань позади, мир раскалывается на мириады осколков, что похожи на звездную пыль, на алмазную крошку. Их личный Большой Взрыв, один на двоих...

— Белла…

* * *

Настоящая магия, мир на двоих... Жаль что волшебство не может продолжаться вечно...

Еще немного времени вместе, а потом...

Пара легких поцелуев, вот он неспешно оделся. Еще пара минут — и все... Он ушел.

Снова реальность...

А Беллатрикс не удерживала. Так надо. Надо быстрее. Быстрее собрать этот артефакт, и вернуть его. Ее Темного Лорда...

* * *

— Белла, дементор тебя побери, что за бред?! С чего это нам, интересно, любезничать с этой малолеткой?!

— Алекто, сделай милость, снизь громкость. Уже не впечатляет.

— Люц, ты…

— С чего? Я скажу с чего! — рявкнула Беллатрикс, резко остановившись посреди широкого освещенного лишь факелами на неровных стенах, ведущего из нижних подземелий. — Алекто, милая, ты знаешь кого-нибудь, кто способен прочесть ту книгу? А? Не введение с идиотскими предостережениями, а сами тексты? Назови! Не знаешь? А чего я не удивляюсь?! Девчонка может хоть сама привести нас туда, но если она на самом деле не будет на нашей стороне — сдохнем быстрее чем от Авады! Понятно теперь?!

— Белла, ты правда думаешь что наши любезности ее переубедят? — скептически усмехнулся Люциус.

— Разумеется, нет. Это сделаю я, — самодовольно отчеканила ведьма. — Вы всего лишь должны умудриться не разубедить Гринграсс в том, что мы для нее…скажем, союзники. Это все.

— Надо запасаться маглами… — пробормотала Алекто.

— Душу отвести после расшаркиваний перед девчонкой? Тогда и мне прихвати, — ухмыльнулся Малфой.

* * *

Дни тянулись мучительно медленно, стрелки часов будто сговорились и упорно не желали двигаться вперед. Ожидание… Уже почти две недели прошло с тех пор когда я открыла Беллатрикс часть карт, немного из того, что мне известно благодаря книге мертвых. Я не сказала отцу о том, что смогла раскрыть секрет, расшифровать древние записи. Зачем? Ему уже все равно, разве способен он дать хоть сколько-нибудь ценный совет? Нет, он сдался, опустил руки! Не будь он родным мне человеком — уже давно был бы презираем всеми фибрами стремительно чернеющей души. Может когда-нибудь так и произойдет… А пока я просто его жалела…

Жалость… Низкое, недостойное чувство. Отец не задумываясь наложил бы на меня Круцио, доведись ему узнать. В какой-то степени мне повезло что мать была легилименткой, пусть и не сравнимой силами с Темным Лордом. Это рано научило меня скрывать истинные чувства, показывать лишь то, что ожидают увидеть на моем лице, то, что подобает.

Мать… Мы не были очень близки, разве только в детстве, но во мне говорила, набатом звучала кровь. Это в нас, чистокровных, заложено: стоять за близких до конца, если только идеология или сама жизнь не разводит в разные стороны. Перед глазами бесконечно мелькали кадры из прошлого, словно магловское кино в режиме перемотки. Ненависть, жажда мести вытравляли душу подобно кислоте. Я желала самой жестокой смерти выжившим Пожирателям, пришедшим в наш дом тем днем, бессвязно шептала клятвы, стоя над могилой матери. Я обещала что Рабастан Лестрейндж не задержится надолго в этом проклятом мире…

Но шло время, моя ненависть трансформировалась, пусть не полностью, но перешла на другой объект. Светлые… Если бы не они, если бы они не вмешались, не связали нас клятвой много столетий назад, не пришлось бы держать этот чертов нейтралитет, не было бы этой идиотской демонстрации силы… Сволочи… Чем дальше, тем больше я убеждалась: Пожиратели правы…

Вестей все не было, да плюс к тому в школе заедала тоска, даже словесные дуэли с гриффиндорцами не вносили разнообразия, все было как-то…нехотя, скорее как дань традиции. Скучно…Спасали только беседы с мадам Лестрейндж да легкие словесные пикировки с достославными Кэрроу. Подозреваю что Алекто бы и клочка от мня не оставила, если бы не Беллатрикс со своей навязчивой идеей вернуть Темного Лорда. Без меня им не собрать артефакт, а значит придется мириться с тем, что я все еще вроде как живу. Все-таки стоило поломать голову над поиском ключа к текстам, хотя бы ради того, чтобы прекратились пытки и, конечно, ради умилительного зрелища в виде перекошенного лица Кэрроу. Похоже, ей больше всего не нравились перемены в моем положении. То ли дело Беллатрикс...

* * *

— Тори, как думаешь, с чего это наша дорогая Боунс молчит, словно пыточные Пожирателей посетила и язык там им на память оставила? — задумчиво сощурилась Панси, медленно выдохнув сигаретный дым.

— М-м-м… Даже страшно представить, на что пришлось пойти крошке Блейзику чтобы наша девочка прикрыла рот… — издевательски промурлыкала блондинка.

«Крошка Блейзик» поморщился будто от порядком докучающей зубной боли, и принялся нарочито внимательно изучать темную гладь озера.

— Да ладно, не скромничай, мы же все знаем что Боунс по тебе с ума сходит. Неужели все-таки сжалился и дал бедняжке шанс? — продолжала подсмеиваться над парнем Астория.

— Круциатусом бы эту «девочку» приложить… — пробормотал Забини, переключив внимание на еще зеленую, мокрую от прошедшего ночью дождя траву. — Ну поговорил, да…

— Ты главное не забудь пальнуть Авадой когда она целоваться полезет, — ухмыльнулась Панси. — О, смотрите-ка, пикси прилетела…

Да, Дафна была подругой «слизеринской принцессы», но многое в девушке страшно раздражало Панси. Их словесные баталии были гораздо более захватывающими, чем традиционные перепалки между детьми Пожирателей и гриффиндорскими псевдогероями. Дафна никак не могла распрощаться с розовыми очками, не могла отвыкнуть от родительской опеки, любила чтобы проблемы разрешались сами по себе. Долгожданный ребенок, и этим, пожалуй, все сказано. Она была глубоко поражена смертью матери, это подорвало ее представления о мире, безжалостно уничтожила идеальную глянцевую картинку. Астория родилась всего годом позже, но незадолго до ее появления на свет к родителям перешла книга, и это многое изменило. Изменило всю их жизнь… У обеих сестер было все о чем можно мечтать, но старшей внимания по-прежнему перепадало больше. Младшую дочь так не баловали, в этом ей несказанно повезло, как она сама считала. Да и характером девушка пошла в деда по линии отца, на излишнюю мягкость характера никогда не жаловалась.

— Я убью эту мразь! Убью! — кричала Дафна, чуть ли не бегом приближаясь к неспешно гуляющей по берегу озера компании.

— Что случилось, Даф? — устало спросил Драко, отделившись от другой маленькой группы из Миллисенты, Гойла и Нотта-младшего.

— Эта Боунс растрепала обо всем МакМиллану, вот что!

— Та-а-ак… Придется что-то делать…

— Что, Драко? Что делать? Поговорить? — мрачно усмехнулась Панси, раздраженно швырнув окурок в траву. — Нет, тут нужно что-то другое…

— Поубедительнее? Нечто из любимых приемов Пожирателей? — ехидно осведомилась Миллисента.

— Милли… — с разочарованием в голосе протянул Теодор, — Здесь только тебе повезло…

А ведь он был прав… Только ее родные не пострадали, только ее близкие не щеголяли с Черной Меткой. Счастливица…

У Астории перед глазами лицо матери, искаженное болью от неизвестно какого по счету Круциатуса, словно наяву звучал смех Рабастана Лестрейнджа, ему было весело, да… Не в первый раз от его пыточного ломались ребра той, кому не повезло… А она молчала…

Девушка больно прикусила губу, впилась длинными ногтями в ладони, стараясь хоть как-то привести себя в чувство, не разрыдаться сию же секунду. Да, она, ненормально рано повзрослевшая дочь темных, обреченная нести этот груз до самой смерти, как и все, кто окружает ее, но видит небо — она не камень… Да, дети тьмы почти лишены детства, с ранних лет они жили в мире цинизма и жестокости, никто не заботился о том чтобы скрыть все это от детских глаз. Почти все они с ранних лет видели жизнь без прикрас... Лица скрыты под масками бесстрастия, высокомерия, им не дозволено выказывать свою слабость. И она не будет лить слезы средь бела дня. Нельзя! Позже… Когда стихнут разговоры в девичьей спальне и тяжелый полог надежно скроет боль…

— Простите... — едва слышно прошептала Миллисента.

— Ничего, не бери в голову. Скажите... Кто-нибудь знает о них? Я не видел отца три месяца...

— Ну, Драко... Кто их видел с тех пор? Я слышал только что рыжая корова чуть не убила Беллатрикс.

— Я даже догадываюсь от кого ты это слышал, Блейзи, — ухмыльнулась Дафна. — Ее сыночек-недоумок по двести раз эту милую историю пересказал, кто б его заткнул…

— Только почему-то упорно молчит о том, как мадам Лестрейндж подпалила адским огнем мракоборческие задницы, — мрачно бросила Астория, надеясь что не начнется выяснений источников эксклюзивной информации.

Лицо Гойла удивленно вытянулось, Блейз восхищенно присвистнул, Дафна и Миллисента в немом изумлении застыли на месте, и лишь Драко и Нотт и бровью не повели. Очевидно, родители успели порадовать…

— Ого! Шикарно! Эх, жаль что мы этого не видели… — мечтательно протянула Панси.

— А я-то думаю, чего это стены малость подзакопченные, — хмыкнул Забини.

— Только бы они вернулись…

— Тео, ты… Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Понимаешь?! Они… они убили мою мать! — выплюнула Дафна, а из глаз брызнули злые слезы.

— Даф… А ведь он прав… — медленно проговорила Тори, избегая смотреть сестре в глаза.

— Ч-что? Что?! Да как ты…

Бросив в сторону предательницы испепеляющий взгляд, девушка зашагала обратно к замку, не оборачиваясь.

— В глобальном смысле они правы, — усмехнулась Астория в ответ на немой вопрос, без преувеличения, друзей. — Да, у меня есть неплохая идейка чем занять Боунс…

* * *

Внешне хладнокровна, а на самом деле чувства разрывают на части, так хочется рассказать обо всем хотя бы одному человеку, такому дорогому, родному, близкому… Страшно встречаться взглядом с глазами цвета стали, ему одному я не способна была солгать. Но как же, как заставить выслушать до конца, вникнуть в смысл обыденных слов, поведать об отчаянии, захлестывающем с головой, ввергающем в пучину безысходности? Как рассказать о той, что помогла не сойти с ума, постепенно изменила мой взгляд на мир, заставила посмотреть на привычное под другим углом? Сумасшедшая, фанатичка? Да, тысячу раз да. Но именно она не дала сгореть заживо… Я уже начинала думать, что возвращение Темного Лорда действительно необходимо, иначе нас просто сметут, уничтожат как вид. Всего лишь вопрос времени…

Беллатрикс вызывала меня в Лестрейндж-Мэнор почти каждый день, и вскоре я начала ловить себя на том, что хочу отправиться туда. Образы, сотканные из слов… Вопросы и ответы, философия Пожирателей, залитые кровью страницы книги ее жизни… Я знала: такие перемены в отношении никогда не происходят просто так, это точно было не только поблажкой в честь успеха. Знала… Но все равно постепенно склонялась на их сторону. Еще до этого моя ненависть начала угасать, я менялась, но без Беллатрикс наверняка очень скоро сломалась бы. Я начала меняться еще до этого, но если бы не…изменения, кто знает, сколько еще я бы протянула вот так, одна? Ведь никому не рассказать…

Более чем забавно… Та, что была моим кошмаром номер два (под номером один по-прежнему шел братец ее мужа), фактически спасла меня, я хотела стать на ее сторону, я уже была там, во тьме. Путь, предназначенный мне по праву рождения, путь, залитый чужой кровью, звал, манил… Я была готова покориться судьбе, да… Я должна была быть среди них, я ведь темная. В конце концов, что дал моим родителям неизвестно когда навязанный нейтралитет? Только боль… Только смерть… Злая ирония судьбы: дочь погибшей от рук Пожирателей Смерти сама стремится стать одной из них. Оставшаяся ненависть к ним таяла, словно лед под обжигающими лучами полуденного солнца, остался лишь островок снега, почти нетронутый. Я не отказалась от мести Рабастану Лестрейнджу…

На место ненависти пришло щемящее горькое чувство вины, похожее на поток мутной воды. Быть может когда-нибудь исчезнет и оно, пропадет стыд перед прошлой собой, которую я предала…

* * *

…Братья Лестрейндж неподвижно стояли в спасительной тени, отбрасываемой высоким утесом. Еще восемь секунд…

Время…

Шаг… Второй… Никакой логики, никакой закономерности в длительности таких вот пауз, когда нужно неподвижно стоять перед очередной стеной пламени, нет, все задумано так, чтобы настолько тщательно охраняемую вещь мог забрать лишь Хранитель. Откуда светлым было знать, что не всегда их извечные враги так эгоистичны и жадны, какими предстают в воображении.

Навевающий непонятную тоску речитатив на некогда запрещенном, давно забытом языке, длинные магические формулы, причудливо переплетающиеся с пышными старомодными фразами… Это младший брат… И тягучая медленная мелодия, бархатный голос, незаметно, исподволь очаровывающий невероятной сокрытой силой, невидимыми цепями приковывающий к месту… Это Рудольфус Лестрейндж претворяет в жизнь финальное заклятие… И обе волшебные палочки слаженно порхают в воздухе, вычерчивая древние символы, ослепительно вспыхивающие и тут же тающие. Словно единое целое… Артефактам чужды раздоры братьев…

Рабастан словно прервался на полуслове — так неожиданно для случайного зрителя, доведись ему каким-то чудом оказаться там, в проклятом навеки месте, окончилась его речь, его пламенное воззвание, но еще долго эхо вторило звучала чарующая песнь его старшего брата, которой вторило эхо. И, повинуясь могущественной магии, в несколько мгновений истаяла первая стена огня…

… Долгие часы, один за другим. Каждый шаг, каждый жест, каждая интонация выверены. Один рубеж, другой, третий… Глаза закрываются от усталости, все тело одеревенело, сколько же времени они долбутся с этими треклятыми барьерами? Со вчерашнего вечера, поцелуй ублюдков-светлых дементор, приятного ему аппетита, это же почти шестнадцать часов! А все Белла, самой лень… — молча сходил с ума Рабастан, наблюдая за тем, как медленно истончается последняя стена, растворяется в прозрачном воздухе гор клочьями тумана…

… Непроницаемо черная зависшая в пустоте сфера, местное средоточие тьмы. Волны боли, тоски, отчаяния, словно сотня стражей Азкабана собралась на сотворенной магией площади. Тьма в обертке из светлого пламени… Оригинально…

Хриплый шепот, два голоса звучат в унисон, превозмогая муки тела и души…

— Нет жизни без смерти, творения без разрушения, порядка без хаоса, света без тени, жара без холода, как жертвы без убийцы, узника без тюремщика… Во имя тьмы, сила разрушения, властью Хранителя прими свободу от лжи света…

Вспышка…Рвущаяся на свободу мощь…

Порывы ледяного ветра едва не сбивают с ног.

Прохладный черный камень послушно лег в раскрытую ладонь Рудольфуса. Совсем небольшой, на вил совершенно обычный, только даже жар адского огня не способен хоть немного согреть его. И только если всмотреться, увидишь закручивающийся в недрах шарика вихрь…

Из темноты —

Предам себя и твои слёзы свету.

(Falco, «Out of the dark», перевод)

Астория в задумчивости шагала по коридорам школы. Время после отбоя. Должна, нет, обязана находиться в гостиной факультета, но невозможно, просто невыносимо. Бойкот… Да, не самое хорошее дело — иметь до невозможности обидчивую сестру, так и проносившую дементоровы розовые очки до самого совершеннолетия и дольше.

— Неужели так сложно понять?.. Не Пожиратели — светлые… Они — причина… — тихо проговорила девушка, словно сестра могла ее услышать.

— Идеалисты не выживают, Даф…

Тори распахнула окно настежь и с ногами забралась на широкий подоконник. Холодный ветер швырнул в лицо первые капли дождя, а она сидела, обхватив руками колени, и невидяще глядела перед собой. Вспоминала… В очередной раз вспоминала, воскрешая в памяти все, каждое мгновение прошедшего лета, чтобы с новой силой разгорелся огонь ненависти, того, что дает силы жить. Раньше была еще любовь, но он ведь недоступен. Дистанция, всегда дистанция…

Да, понимал как никто, да, поддерживал, да, каждый день был рядом, и, кажется, даже что-то чувствовал, и она надеялась, надеялась что вот-вот — и он сделает этот шаг, жизненно необходимый им обоим, перестанет держаться от нее на расстоянии, но шло время, и она устала, просто устала. Надежда не живет вечно, ей, как и всему в этом мире, тоже отмерян свой срок…

— Тори, тебя так достала сестра, что ты все же решилась на свидание с нашим красавчиком Филчем? — раздался из-за спины такой до боли знакомый чуть насмешливый голос, и по телу пробежала дрожь.

— А ты, видимо, только что с рандеву с его мяукающим облезлым клубком шерсти? — съязвила Астория.

— Нет, правда, не замечал у тебя раньше склонности к ночным прогулкам при луне, — усмехнулся Малфой.

— А сам? Только не говори, пожалуйста, что вдруг вздумал прогуляться при этой самой, слегка не видной за облачками, луне, дабы настроиться на лирический лад! — воскликнула девушка, соскочив с подоконника.

— Хм… Ну, насколько я помню, если вдруг меня, Салазар упаси, не хватил преждевременный старческий склероз, витражный коридор — мое открытие…

— Ах, благодарю Вас, мистер Малфой, что Вы соизволили показать моей скромной персоне сей очаровательный уголок, — провозгласила Астория и присела в глубоком реверансе.

— Тори… — закатил глаза Драко. — Я… Просто я… искал тебя. Хотел поговорить.

— А сейчас уже не хочешь? — в картинном недоумении изогнула бровь девушка.

— Хочу, — усмехнулся парень.

— Ну и..?

— Утром, на озере… Ты… Ты действительно..?

— Салазар, да сколько можно, а? Да, да, да, я действительно не собираюсь изображать несчастную жертву злых Пожирателей, хватит, надоело! И у меня есть на это более, чем серьезные причины!

— И что же за причины, Тори? Ты… Ты, может быть, уже собираешься примкнуть к ним?

— А что если и так? Что?! — выпалила Астория, впившись длинными ногтями в ладони, снова отчаянно пытаясь не разрыдаться, не дать выход слезам боли, злости, страха. Аристократия… Аристократия…

— Ты не можешь!!! Так нельзя!

— Не могу?! Интересно, почему же? Из-за договора? Жалкой бумажки, которая затерялась где-то в архивах Салазар ведает сколько веков назад? Из-за нейтралитета, навязанного ублюдками, которые уже давным-давно сгинули, сдохли, как им и положено? А? Почему?

— Да потому что ты — Хранительница! Потому что такие знания должны оставаться закрытыми ото всех, и от Пожирателей, и от Аврората!

— Стоп, стоп, стоп… — нехорошо прищурилась Астория. — Ты знаешь? Фестрал тебя за ногу, откуда ты знаешь?!

— Орден, — коротко ответил Драко.

— Ах, Орден… — протянула девушка. — Орден… Так слушай, «защитник», слушай!..

— Тори, тебе нельзя к Пожирателям, пойми! — перебил ее парень.

— Нет! Нет!!! Оглянись, оглянись вокруг, давай! Что видишь, а? Что?! Вот пришли к власти светлые, ура, ура, ура, победа, хорошие мальчики победили, злые дяди убрались куда подальше, ура! Да они сомнут нас! Делай что хочешь, но я помогу вернуть Темного Лорда!

— Ах, он для тебя уже «Темный Лорд»?!

— А для тебя как будто нет? Ты тут распинаешься, говоришь, что мне нельзя, запрещено и так далее, а сам носишь его знак на руке!

— Меня не спрашивали, хочу я того или нет!!!

— О да, совершенно верно, не спрашивали. Только ты был исключительно «ЗА»! Я помню, помню, каким ты был гордым, как был доволен собой, удостоившись носить знак отличия! Помню, Драко!

— Да как ты не понимаешь? Ты думаешь, что если станешь помогать ему вернуться, он скажет тебе спасибо? Оставит в живых, да? Вы для него марионетки, все до единого, и это не зависит от силы и знаний! И ты, и мой отец, и тетя Белла — все!

— Да, мы марионетки, да. Но лучше я буду целовать край мантии Темного Лорда, чем расшаркиваться перед ничтожествами, которые мнят себя величайшими магами мира, и готовы нас уничтожить, всех до единого, только из-за того, что мы другие!

Глаза в глаза, отчуждение, непонимание… Не сказали самого главного, и скажут ли теперь?..

Идеология…

Пропасть…

Она молча развернулась и быстро зашагала в подземелья Слизерина. А он стоял, глядя ей вслед. Потухший взгляд, опущенные руки…

Раньше их было двое, двое против целого мира, только вот она этого не осознала, не успела. А что теперь?.. Зачем ему это проклятая нейтральная полоса, когда рядом нет ее? Зачем?..

«Дурак… Идиот… Ну почему я не сказал?!..»

Удар… Кровавый след на стене коридора… Ледяной ветер врывается в распахнутое настежь витражное окно. Мертвая тишина…

… Высокий блондин медленно брел в подземелья, но на полпути, словно одумавшись, развернулся и почти побежал к кабинету директора школы.

* * *

Слезы, слезы… Слезы без конца. Все, она выбрала свой путь, вот только почему так больно?..

Словно во сне она добрела до входа в гостиную Слизерина. Пробормотала пароль, поднялась в спальню девушек, а сил не было даже порадоваться тому, что никто не видел свидетельств ее слабости. Ведь уже глубокая ночь, и все давно спят. Пожалуй, разве что за исключением Дафны и Панси, куда-то исчезнувших из подземелья…

Астория, не раздеваясь, рухнула на кровать, задернула тяжелый полог, наложила заглушающее звуки заклятие, и слезы снова заструились по лицу. Когда-то, кажется, на третьем курсе, она посмела расплакаться при нем. А он улыбался, и говорил, что все будет хорошо, и что ей не идут слезы. И столько лет он был рядом, тот, кто всегда поддержит и не будет прятаться за маской, и не осудит, потому что понимает. Потому что сам такой — дитя аристократии, потому что знает, как это тяжело. А теперь?.. Все, все, дальше одна, только одна. Боль, черная тоска разъедают душу словно кислота. Невыносимо... И кажется, что еще немного — и она рассыплется в прах, потому что такое терпеть невозможно.

Но нет, сердце почему-то все еще бьется. Хотя она больше всего хочет закрыть глаза и уже больше не проснуться. Раньше можно было мечтать, надеяться на то, что они будут вместе, но теперь все это неосуществимо. Несправедливо…

— Драко… Ну почему все так, Драко?! — крикнула она, ударив кулаком по спинке кровати.

Чьи-то осторожные шаги, вот кто-то откинул полог. Тихий голос.

Повернула голову, попыталась стереть слезы с щек.

— Милли… Он…

Частые всхлипы, все, уже началась истерика.

Миллисента присела на край кровати и застыла изваянием, не зная что делать. Постараться утешить? Молча выслушать? Уйти? Они с Асторией никогда не были подругами, но, впрочем, и не враждовали. Так, параллельное существование. Она все-таки осталась. Они обе были не из тех, кому наплевать, что происходит с другими.

— Вы поссорились?

Слез уже почти не осталось, но отчаянно вздрагивают плечи.

— Да… Сильно…

— Почему?

— Он… Милли, я боюсь… что он… что к аврорам уйдет…

— Драко пойдет в авроры? Мерлин, Тори, с чего ты взяла?

— Он… Он такое говорил!.. Он уходит, он не хочет быть Пожирателем! Стой… Ты… Ты слышала как я..? — словно очнулась Астория, перестав всхлипывать.

— Ты неправильно наложила заклинание, — улыбнулась Миллисента. — Тори, послушай, но разве Драко обязан быть Пожирателем теперь, когда Темного Лорда больше нет?

— А кто тебе сказал, что он погиб? — медленно проговорила девушка. — Почему ты так уверена?

— Он жив?! — потрясенно выдохнула однокурсница.

— Скорее нет, — хмыкнула Тори. — Но это поправимо.

— Ты… Ты так горишь, будто хочешь к ним присоединиться. Будто хочешь его вернуть… — прошептала Булстроуд, словно боясь, что кто-то может услышать.

— Милли, пожалуйста, пойми! Не они виноваты в смерти моей матери, а эти чертовы светлые! Милли, да если бы эти двуличные твари не навязали когда-то нейтралитет, ничего бы не случилось! Да разве ты не видишь, что творится? Они же грабят нас! Посмотри на Тео! Он виноват, что его отец — Пожиратель? Нет! А между тем его вместе с матерью вот-вот выселят из поместья из-за этого! И это светлые, да-да-да, наши дорогие и добродетельные! Они защищают маглов, говорят, что они ни в чем не виноваты, что нельзя их трогать, а сами?! Что мы можем им сделать? А они все равно боятся, трусы, боятся и старательно уничтожают нас! Мы даже в Мунго теперь обратиться не можем только потому, что темные, что другие! Я ненавижу их! И когда Темный Лорд уничтожит их всех до единого, я буду счастлива, Милли!

Пламенная речь, фанатичный блеск в глазах. Так и становятся слугами Волдеморта…

Астория замолчала, переводя дыхание, и усмехнулась, взглянув на побледневшую Миллисенту.

— Ты говоришь как Беллатрикс…

— Но это все правда. Они — двуличные уроды. Темный Лорд никогда не скрывал, что ему нужно, не болтал о любви, прощении и благе, — в очередной раз повторила Тори. — А эти… Леди Лестрейндж показывала мне в Омуте воспоминания Алекто Кэрроу, и…

— Лестрейндж?! Беллатрикс Лестрейндж?

— Она, — ухмыльнулась девушка. — Я стану Пожирательницей Смерти…

— Логично… — тихо проговорила Милли. — С твоими…идеями…

— Не только Пожиратели любят пытки, — сказал Астория, казалось, не обратив внимания на слова своей собеседницы. — Авроры еще хуже.

— Да куда уж…

— Просто послушай…

* * *

… — Avada Kedavra! Avada Kedavra!

— Stupefy!

Красная молния заклятья… Не успела среагировать, сражаясь сразу с двумя врагами.

Сшибает с ног, отшвыривает к стене. Глухой удар о каменный выступ. Тьма…

Надо же было так глупо попасться! Такое простое задание — уничтожить чиновника, начавшего слишком активную работу в Министерстве, и всех, кто окажется в доме. И все сделано, только вот пропустили одно заклинаньице сигнализации. Авроры во главе с самим Аластором Муди, мантикора его сожри. И ведь не самые слабые слуги Темного Лорда — Кэрроу и Долохов, и все равно…

…Боль… Словно голову пронзил раскаленный железный прут. Хриплый едва слышный стон вырывается из пересохших губ. Как же хочется пить…

Она с трудом приоткрыла глаза. Свет… Нет, лучше обратно, в спасительную темноту, где не существует ничего.

Инстинкт самосохранения… Сделать вид, что все еще без сознания.

Нет… Поздно… Увидели, что пришла в себя.

Голос… Расплывчатые силуэты. А слова не разобрать. И ноют скрученные за спиной руки.

Кто-то рывком поставил ее на ноги. Удар. Прямо в солнечное сплетение. Алекто согнулась пополам, судорожно пытаясь вдохнуть.

— Стой, тварь… — процедил аврор. — Еще не все. Мразь…

Удары, удары… Новые и новые.

Упала.

Шагнул к ней, так неспешно, даже лениво.

Намотал светлые пряди на руку, и резко потянул вверх, вырывая волосы с корнем, заставил подняться. И…

— Crucio!

Огонь… Адский огонь. Словно тысячи и тысячи ножей терзают тело, словно горит каждая клеточка. Страшно…

Отчаянный крик.

Мужской смех.

Забытье…

* * *

— Великий Салазар… Какая мерзость…

— Как видишь, все то же самое. Только делают вид, что такие чистенькие.

— А… А что с ней случилось потом?

— Пожиратели узнали, где их держат, разнесли каземат, Алекто и Долохова успели спасти, а на аврорах поупражнялись в темной магии. Трупы нашли утром в Атриуме Министерства, — спокойно поведала Астория.

— Тори… Тори, я хотела сказать, что…понимаю тебя… — запинаясь, проговорила Миллисента.

— Спасибо, Милли, — улыбнулась девушка.

— Скажи… Но ты ведь любишь его?

— Да… — помрачнев, ответила Тори. — Только вот он понять не может…

* * *

Зачем? Зачем ты это сделала?.. — раз за разом спрашивал мысленно Драко, словно Астория могла его услышать. Ты ведь не такая, как они…

Вот и кабинет директора… Все как всегда — гаргулья по-прежнему закрывает вход, и словно ничего не изменилось, будто бы и не было страшной битвы.

После пирровой победы над армией Волдеморта директором Хогвартса стала Минерва МакГонагалл. Когда-то младший Малфой ни за что бы не обратился за помощью к человеку, состоящему в Ордене Феникса. Но не теперь…

— Мистер Малфой? Что вы здесь делаете, позвольте спросить?..

* * *

— Кажется, я начинаю понимать, что значит быть предателем… — горько усмехнулся Драко, уже далеко не первый раз приложившись к бутылке огневиски.

Темную комнату слизеринского старосты освещал лишь догорающий огонь в камине. Сил не было даже на то, чтобы взмахнуть палочкой и произнести заклинание. Не хотелось ровным счетом ни-че-го. Пустота…

Оказывается, даже у Малфоя есть нечто, напоминающее совесть.

Рассказал… Рассказал обо всем: о книге, о том, что планируется возвращение Темного Лорда. Умолчал лишь об одном: не назвал имени хранителя. Не смог…

— Я должен был! — убеждал Драко самого себя. — Должен! Этого нельзя допустить… Нельзя, чтобы он вернулся.

Но только совесть, мерзкий голосок, говорит несколько иное…

Ты должен был защищать ее! Быть рядом!

Я и защищаю! Орден помешает Пожирателям возродить Темного Лорда, и все будет так, как раньше!

А ты не думал, что получится, если она станет сражаться за него?..

Наша жизнь — игра без правил,

Чем больней — тем интересней.

(Флер, «Маленькие феи»)

Давно опустевшая гостиная, танец язычков пламени в камине. И одинокая фигурка у огня. Астория полоснула тонким стилетом по ладони и приложила руку к обложке книги. Древним артефактам нужна кровь…

Тусклое свечение — и с тихим шорохом начали перелистываться страницы. Наконец, фолиант распахнулся на нужном девушке разделе. «Возвращение»…

— Episkey! — залечила порез юная ведьма.

У артефакта была одна особенность — книга выдавала все новые тайны. Чем больше крови хранительницы, тем больше доверия…

«Если хочешь вернуть ушедшего навеки, ушедшего в свой срок — отдай свою жизнь, подари свое тело, освободи свою душу. Либо дух того, кто сей участи желает меньше, чем собственной смерти. На излете шестого лунного месяца приди в Стоунхендж…»

— Не то… — пробормотала Астория, перевернув страницу.

«…Свет говорит: разорванную душу соединит лишь раскаяние. Но истина в том, что это может лишь смерть.

Свет говорит, что ежели уничтожишь проклятые вместилища осколков души — лишишь возможности возродиться. Ложь.

Знай же, что так ты освободишь их. И они будут ждать. Ждать, когда же освободиться последний осколок. И остановятся они на полпути в великую Смерть, а воссоединить их сможешь ты двумя путями.»

— Салазар великий… — потрясенно прошептала девушка. — Так вот почему Темный Лорд не погиб после встречи с Поттером. Он разделил душу…

«Путь первый — помочь уйти, второй же — помочь вернуться. Дабы завершить переход в иное царство, стань проводником…

…А ежели хочешь вернуть — собери воедино черный браслет, на десять частей разорванный, и скрепи его нитью — магией, отданной без остатка, взятой силой у Света…

…Свет говорит, Свет подсказывает, где отыскать первые камни. Лжет.

Знай: первый найдешь в проклятых горах, там, где нигде не сыскать жизни. Иди вперед на запад по дорогам магии. И ты ничего не увидишь ни в первый день, ни во второй, ни на третий. Но на излете пятого дня повернешь направо, когда завидишь рассеченную скалу…

…И сила эта сокрушит оковы и освободит черные камни. И чувствует она их на тысячи миль и отыщет везде. Но напрасно потратишь ты время и отдашь жизнь, если пойдешь без нити. Она направит силу разрушения, подскажет тебе, как скорее добраться туда, куда указывает Тьма…»

— Так значит, нужно забрать магию у светлого. Хм… Не повезло тебе, дорогая мадемуазель Боунс…

* * *

Как это ни цинично, но трагедия, произошедшая весной в семье Астории, очень помогла девушке. Под предлогом помощи отцу, сильно сдавшему в последнее время, юная ведьма могла спокойно покидать Хогвартс.

— Сахарные перья, — пробормотала пароль Гринграсс.

Минута — и Астория уже тихо стучала в дверь кабинета директора.

— Войдите.

— Добрый день, профессор МакГонагалл, — устало улыбнулась девушка.

— Здравствуйте, мисс Гринграсс, — кивнула глава Хогвартса. — Вы к отцу?

— Да, — вздохнула Асти. — Я пыталась убедить его нанять управляющего, чтобы он помогал разбираться с бумагами, но он никому кроме меня не доверяет.

— Что ж. Удачи вам, мисс Гринграсс, — сдержанно улыбнулась директор.

— Спасибо вам.

Астория подошла к камину и швырнула горсть летучего пороха в пламя, которое тут же окрасилось в изумрудно зеленый цвет.

— Гринграсс-Мэнор!

А через двадцать минут она, выйдя за границу антиаппарационного барьера поместья, трансгрессировала к замку Лестрейнджей.

* * *

— Что?! Ты шутишь?! Белла, соплохвост тебя за ногу! Эта малолетка будет руководить…всем?! Нами?!

— А что ты предлагаешь, Раба? Что? Увы, хранителями заделаться мы не сможем!

Едва Лестрейнджи вернулись с первым камнем браслета, как их тут же огорошили известием: Астория Гринграсс будет руководить практически всеми действиями Пожирателей, касающихся возвращения Темного Лорда. И если Рудольфус воспринял эту новость относительно спокойно, то Рабастану была противна сама мысль о том, что им будет командовать семнадцатилетняя школьница.

— Что… К черту!!! — выкрикнул маг и, вскочив с кресла, стремительно зашагал прочь из комнаты.

— Если Вас, мистер Лестрейндж, не устраивает мой новый статус — ничем не могу помочь, — холодно отпарировала Астория, все это время равнодушно взиравшая на разыгравшуюся в синей гостиной замка сцену.

— Прошу прощения, мадемуазель, — съязвил в ответ Рабастан, и, медленно развернувшись, неторопливо прошел к своему креслу.

— Что ты хотела сообщить? — ухмыльнулась Беллатрикс, покосившись на брата мужа.

— Чтобы найти остальные камни, нужно провести особый ритуал. Он есть в книге.

— Почему я не удивляюсь?.. Куда мы без вас, сеньорита, — вполголоса пробормотал младший Лестрейндж.

— С его помощью мы заберем силу у светлого мага. Это и есть нить браслета, — закончила Астория, проигнорировав реплику Пожирателя.

— Да-а-а? У меня есть кое-кто на примете, — коварно улыбнулась Белла.

— Если мне не изменяет память, ты хотела несколько иначе расправиться со своей Уизли?

— Да, Руди, — неохотно согласилась ведьма. — Какие соображения насчет…кандидата?

— Кандидат есть, — кивнула Гринграсс. — Сьюзен Боунс. Она серьезно мешает мне в Хогвартсе.

— Боунс? Какая чудесная фамилия… — протянула Беллатрикс. — Да, помню ее тетушку…

— В эту субботу первый поход в Хогсмид. Мы придумаем, как заманить ее в ловушку, и я вышлю письмо.

— Письмо? Как надежно, — ухмыльнулся Рудольфус.

— Их не вскрывают.

— О-о-о… Благородные, честные, неподкупные господа авроры, как мило с их стороны… — расхохоталась Белла. — Что ж, их кретинизм сыграет нам на руку. Там на окраине, с восточной стороны, домик неплохой есть. Заброшенный.

— Намек понят, — сощурилась Астория.

— Отлично. Прекрасный план, — отчеканил Рабастан. — Просто шедевр. А теперь позвольте откланяться, юная леди, — с ехидной ухмылкой обратился он к девушке.

— О, не смею Вас задерживать, мистер Лестрейндж. Несомненно, у Вас достаточно дел более важных, чем непосредственное участие в возвращении Темного Лорда.

— Ты что имеешь в виду, соплячка? — прошипел Пожиратель.

— Ровным счетом ничего, сэр. Но раз вы ТАК забеспокоились, значит, возможно, совесть-то нечиста… — задумчиво протянула Гринграсс. — У меня, пожалуй, все. Я пришлю письмо. До встречи.

С этими словами Астория грациозно поднялась с кресла и неторопливо вышла из комнаты.

Хороша парочка… — ехидно улыбалась Беллатрикс, переводя взгляд с двери, за которой постепенно стихали шаги юной ведьмы, на пылающего яростью Рабастана.

* * *

— И как, интересно, мы выманим эту Боунс? — скептически хмыкнула Дафна.

— Вот тут нам и поможет Блейзик, — ухмыльнулась Панси, покосившись на парня, спорящего о чем-то с Ноттом в другом конце гостиной. Слизеринки уже второй час обсуждали план мести хаффлпаффке, благодаря которой МакГонагалл стало известно о ночной дуэли.

— Хм… И правда, если он пригласит ее, скажем, на свидание, наплетет что, к примеру, хочет поговорить где-нибудь в сторонке наедине, она может повестись… — задумчиво проговорила Астория. С сестрой после ссоры на озере отношения были все еще натянутые, но, по крайней мере, Дафна уже могла вполне спокойно выносить присутствие Тори.

— И куда ее можно отвести по-твоему, чтобы она ничего не заподозрила?

— Панс, ты меня убиваешь, — усмехнулась младшая Гринграсс. — Да элементарно завести в какой-нибудь проулок и оглушить! А потом неси куда душе угодно, Боунс будет уже все равно. Или, пусть Блейз скажет, что для нее есть…сюрприз, но это нечто, находится… ммм… у знакомого. И все.

— Кстати, хороший вариант, — оживилась Паркинсон. — Найти бы еще такого знакомого…

— Там есть неплохой заброшенный дом на отшибе…

— Визжащая хижина? — ухмыльнулась Дафна.

— Нет. Просто заброшенный дом, — спокойно ответила Астория, проигнорировав выпад сестры. — Там уже года два никто не живет. Я слышала, была какая-то история с Грейбэком, но ее замяли.

— Еще бы, — фыркнула Панси. — Да… При Темном Лорде было не в пример лучше… Даф, ты чего?

Грохот захлопнувшейся двери спальни.

— Не бери в голову, — бросила Асти, скользнув равнодушным взглядом по опустевшему креслу Дафны.

— Все то же, я вижу?

— Ага. Завтра первая вылазка в Хогсмид, — сменила тему Астория.

— Намекаешь? — хитро улыбнулась девушка.

— Разумеется. В следующий раз мы пойдем туда только зимой, ждать долго, а в школе веселиться с этой дрянью — не вариант.

— Верно… — протянула слизеринка. — Блейз!

… Через несколько часов Беллатрикс получила письмо с указанием времени и места, куда доставят Боунс.

* * *

— Привет, Сьюзен, — улыбнулся Блейз, чмокнув девушку в щеку, от чего та зарделась ярким румянцем.

— Ну что, пойдем?

— Пойдем, — смущенно улыбнулась Боунс.

Слизеринец галантно взял Сьюзен под руку, и они вышли из ворот школы.

— Не думала, что у тебя такой плохой вкус, Блейзи!

— Не обращай внимания, — успокаивающе произнес парень, неприязненно взглянув вслед обогнавшей их Паркинсон. — Панс ревнует.

— Ревнует? — изумленно переспросила девушка.

— Ага, — ухмыльнулся Блейз. — У нее бывает.

* * *

— Давай пойдем в Сладкое Королевство, — предложил Забини, когда они пришли в Хогсмит,— А потом... У меня для тебя есть сюрприз… — заговорщически подмигнул он.

— Пойдем. А что за сюрприз?

— Ну, это секрет…

Через полчаса Блейз и Сьюзен, с карманами полными сладостей, вышли из магазина.

— Ты когда-нибудь была где-нибудь кроме главной улицы?— усмехнулся парень.

— Нет, — рассмеялась хаффлпаффка. — Только один раз, в «Кабаньей голове».

— Что? Неужели такие девушки ходят в подобные…заведения? — удивился Блейз.

— Ну, было один раз… — опустив глаза, проговорила девушка.

— Да, ладно! Я же шучу, — расхохотался слизеринец, взяв Сьюзен за руку.

— А куда мы сейчас? — спросила хаффлпаффка, когда Блейз свернул в проулок.

— Я же обещал сюрприз, — подмигнул парень. — Тут недалеко моя двоюродная тетка живет, сейчас она в отъезде, так что я решил устроить нечто…романтическое. Пойдем.

Парочка не успела сделать и десятка шагов, как дверь черного хода одного из домов распахнулась.

Панси и Астория…

— Stupefy! — выкрикнула Паркинсон.

Боунс сшибло с ног, а младшая Гринграсс для верности запустила в нее еще и парализующее заклятие.

— Ффух… Я уже боялся, что не доживу до этого счастливого момента, — ухмыльнулся Блейз. — А где Даф?

— Все еще не отошла, — бросила Панси. — Так, все, пошли. Тео ждет в доме.

— Mobilicorpus! — взмахнула палочкой Астория.

Три громких хлопка аппарации, один за другим.

— Что… — начал было Забини.

— Stupefy!!! — несколько голосов слились в один.

Пожирателям нельзя было отказать в меткости — незадачливые мстители были без сознания, так же, как и оглушенная ими Сьюзен Боунс минутой ранее.

— Раба, дементор тебя! — воскликнула Беллатрикс, сорвав с лица маску.

— Pardon, Белла, — ухмыльнулся Лестрейндж, последовав ее примеру. — Не смог отказать себе в удовольствии. Enervate!

«Случайно» оглушенная заклятием Пожирателя Астория открыла глаза.

— Аппарируем, — коротко бросил Люциус.

— Какой ужас… — пробормотала Гринграсс, поднявшись и оглядев свою одежду.

Приведя мантию в нормальный вид парой чистящих заклинаний, девушка аппарировала, прихватив с собой Боунс, все еще находящуюся без сознания. Вслед за слизеринкой в Лестрейндж-Мэнор отправились и Пожиратели.

* * *

Они шагали по широкому, освещенному лишь редкими закрепленными на стенах светильниками, коридору.

Последней шла Алекто Кэрроу, время от времени подталкивая в спину не желающую идти вперед Сьюзен. Астория настояла, чтобы девушку привели в сознание — бесчувственная ведьма была бы для них бесполезна. Палочка хаффлпаффки покоилась в кармане мантии Гринграсс.

Коридор заканчивался тупиком. На первый взгляд — обыкновенная стена, но…

Беллатрикс вынула серебряный нож и, порезав ладонь, приложила ее к третьему камню слева в среднем ряду. Стена бесшумно отъехала в сторону.

— Lumos Maxima! — волшебная палочка Лестрейндж осветила помещение, в которое вошли Пожиратели.

Искусно замаскированная дверь тихо встала на место за их спинами.

Стены огромного зала, располагавшегося в подземельях фамильного имения, уходили куда-то далеко ввысь. Несомненно, не обошлось без заклятия расширения пространства.

Все уже было готово для создания Нити: на полу начертаны тускло светящиеся рунические символы, а по залу, многие столетия служившему для проведения черномагических ритуалов, гулял легкий ветерок — знак того, что камень, зависший в полутора метрах над землей, готов принять магию.

— Действуй, — ухмыльнулась Белла. — Сама она этого не сделает…

Слизеринка медленно, словно в трансе, подняла палочку.

— Астория! Пожалуйста…

Сколько мольбы в голосе! И как же трудно произнести Непростительное… Жалость. В чем виновата Боунс?.. То-то и оно.

Но это ради мести…

— Imperio!

Одобрительные усмешки Пожирателей. Пустой, бессмысленный взгляд хаффлпаффки. Ее явно не обучали сопротивляться проклятию Подвластия.

Войди в круг!

Сьюзен, замирая после каждого сделанного шага, направилась к центру зала, туда, где горели знаки.

Возьми камень!

Она все-таки сопротивлялась…

Возьми камень!!!

Нет… Сдалась…

Боунс медленно протянула руку и, едва она успела коснуться всегда холодной поверхности шарика, как он ослепительно ярко засветился изнутри.

По подземелью пронесся порыв ледяного ветра.

А через несколько мгновений Сьюзен, смертельно побледнев, пошатнулась и едва не осела на пол, на котором погасли руны.

— Получилось… — прошептала Беллатрикс. Они найдут остальные камни, и Темный Лорд вернется! Вернется!!! И никто не сможет победить их! Никто не посмеет пойти против них! Никогда! — Заканчивай.

— Ч-что?..

— Ты хочешь, чтобы эта тварь все рассказала господам аврорам?!

— Н-нет, но…

— Они помешают ему вернуться!!! Ты помешаешь!!! Убей!

Но одно дело — просто теоретически знать, что рано или поздно придется это сделать, стать одной из них, стать убийцей, и совсем другое — смотреть в глаза, полные мольбы, страха, отчаянного желания жить.

И хочется убежать, исчезнуть, только чтобы не чувствовать спиной пристальных взглядов Пожирателей Смерти, не слышать их перешептываний. О, да, они готовы, любой из них, наверняка, готов взмахнуть палочкой и произнести Смертельное проклятие. Их удерживает лишь одно: никто кроме Астории не знает всей информации о темномагической реликвии. Гринграсс не настолько глупа и недальновидна, чтобы рассказать все известное ей. Пока Темный Лорд не вернулся, никто из его слуг не посмеет произнести роковые слова. А потом… Он умеет вознаграждать.

Но они сделают это, если она не…

Память подбрасывает нужные воспоминания.

Светлые…

Ненависть…

Жалости нет места.

Уничтожить…

Отомстить…

— Avada Kedavra!

Ты хочешь отдать все,

а их не осталось...

(Флер, «Маленький принц»)

— Нет! Нет, я не собираюсь возвращаться в Хогвартс в обличии этой…этой…

— Тупицы, — великодушно подсказал Рабастан.

— И кто тогда? Амикус? — ухмыльнулся Рудольфус. — Белла права, Алекто, девчонку нужно заменить. Иначе, это грозит серьезными осложнениями.

— А оборотное зелье грозит серьезными подозрениями, — огрызнулась Кэрроу.

— Есть другой способ, — встряла Астория. — Я нашла одно заклинание в книге.

— Да что вы говорите, мисс? А рецепта философского камня там случайно не оказалось? — ехидно осведомился младший Лестрейндж.

— Да почему именно я должна заменить Боунс?!

— Алекто… — мягко проговорил Долохов. — Ты — единственная, кто может сделать это и не вызвать подозрений. Ну хотя бы потому, что знаешь школу, как никто, и без проблем найдешь гостиную Хаффлпаффа.

— Амикус тоже!

— Но вряд ли ему будет…комфортно с внешностью девчонки, — успокаивающе улыбнулся Антонин.

— Да уж… — пробормотал Кэрроу.

— Хм… И что это за заклинание?

— Оно позволяет принять облик убитого. Вероятно, его можно модифицировать, но это уже совсем другой уровень. Нужна ваша кровь, мисс Кэрроу.

* * *

Астория и Алекто, уже принявшая облик Сьюзен Боунс, аппарировали в темный закуток под лестницей того самого дома, дверь черного хода которого выходила в достославный проулок. До появления Блейза и еще живой хаффлпаффки оставалось чуть меньше часа.

Полезная вещь — хроноворот…

— Значит, через двадцать минут появишься ты и Паркинсон?

— Да, — кивнула девушка. — Нас не должны заметить — мы с Панси сюда не заходили.

— Очень умно с вашей стороны, — ухмыльнулась Алекто. — Чем тебе помешала Боунс?

— Она видела дуэль Панси и Грейнджер. И мы собирались с ней…поговорить.

— Очаровательно… — пробормотала ведьма.

Кэрроу, как, впрочем, и остальные Пожиратели Смерти, особой любви к Астории не испытывала. И просьбу Беллатрикс о видимом улучшении отношения к Гринграсс по большей части проигнорировала. Верная сторонница Темного Лорда никогда не станет расшаркиваться перед какой-то малолеткой!

Несколько минут молчания.

Шаги…

— Панс, я все-таки не понимаю! Вы же были лучшими подругами!

— Ну, это само по себе необычно, ты не находишь? — усмехнулась Паркинсон. — Тори, ты же сама видишь, как она себя ведет! Да, я знаю, откуда у нее этот бзик, но и она должна понять! Ведь победа Темного Лорда — это…лучшее для нас!

— Конечно, Панс… Кто знает, может он и вернется…

— Поскорее бы!

— А Даф… — задумавшись на минуту, продолжила слизеринская староста. — Она тоже все это понимает. Только признать не хочет.

— А почему ты называешь ее «пикси»?

— Я думала, это понятно, — рассмеялась Панси. — С виду безобидная, но если разойдется — хоть заавадься.

Странно было слышать себя со стороны. Себя, еще даже не подозревающую, что ей придется совершить менее чем через час.

Вот две слизеринки непринужденно болтают ни о чем. Так, школьные сплетни. А пальцы чуть заметно подрагивают, сердце выбивает нервную дробь. Напряженное ожидание. Скоро, очень скоро, в проулке появятся Блейз и Сьюзен. Время выверено с точностью до минуты.

А в крошечном закутке под лестницей так же ждут две сторонницы Темного Лорда…

Все. Пора.

Слизеринки, распахнув настежь дверь черного хода, выбегают на улицу.

Вот уже, похоже, обезврежена Боунс.

Короткий разговор.

Хлопки аппарации — Пожиратели уже на месте.

Беллатрикс и Рабастан, обмен колкими репликами.

Все, слуги Волдеморта исчезают из проулка.

— Мисс Кэрроу… — задумчиво проговорила Астория. — А ведь Панси и Блейз, а еще Тео, который ждет нас в доме, очень…симпатизируют идеям Темного Лорда.

— И что?

— Им можно рассказать о подмене. Не все, конечно, — поспешно добавила девушка. — Но если им будет известно, то они не будут мешать вам.

Пожирательница не переносила, когда кто-то, кроме Темного Лорда, пытался указывать ей, а также когда мнил себя умнее ее. Астория, похоже, совмещала в себе оба этих неприятных качества. Но все же… Все же, если отбросить личное, закрыть глаза на, мягко говоря, неприязнь, то…

— Хорошо.

* * *

Четверо слизеринцев и Пожирательница Смерти, с внешностью убитой хаффлпаффки, заняли одну из комнат в заброшенном доме на окраине Хогсмида. Выяснить ее предназначение едва ли было возможно: мебель, за исключением наколдованных Алекто стульев, напрочь отсутствовала. Впрочем, это компенсировалось внушительным слоем пыли на полу и подоконнике. Неудивительно, если учесть, что здесь никто не появлялся, по меньшей мере, два года.

— Сделаем вид, что «разговор» прошел удачно, и…претензий у нас больше нет. Тогда…

— Ну, это понятно, Тори, — кивнул Нотт. — Извини.

— Ничего, Тео. Главное — об этом не должен знать никто. Особенно — Драко и Даф.

— Драко? Почему это?! — воскликнула Паркинсон.

— Панс, ну, так нужно! Он не должен знать!

— Хорошо, — неохотно согласилась девушка.

— По поводу Даф не волнуйся, мы ничего не расскажем. Ее психи нам ни к чему, так? — подмигнул Блейз.

— Но меры предосторожности никогда лишними не бывают… — лениво проговорила Кэрроу, вертя в руках палочку Сьюзен.

— О чем вы?

— Непреложный Обет, мистер Забини… — протянула Алекто, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

* * *

Я хлопнула дверью Выручай-комнаты и критически оглядела помещение. Все как и надо: стеллажи с книгами вдоль стен, огромный письменный стол, целый шкаф с ингредиентами для зелий.

С тех пор как Драко заявил, что не собирается поддерживать Темного Лорда, я предпочитала приходить с книгой именно сюда, благо, что мне было известно об этой комнате от Миллисенты еще со времен Инспекционной Дружины. Просто, так трудно стало находиться рядом с тем, кто был мне так дорог… И остается таким, несмотря ни на что.

Делать хоть что-нибудь, хоть что-то, лишь бы только не вспоминать о том, что натворила.

Сьюзен… Идиотка! Ну, почему тебе не сиделось в хаффлпаффском подземелье в ту ночь? Почему?! Ты могла бы быть жива, мои руки не были бы в крови!

Нет… Вот тут я лгу сама себе. Были бы. Только в чьей-то другой.

Все, все… Теперь, я одна из них, я убийца. Темный Лорд вернется, и на моей руке появится Метка, знак избранности. Я стану Пожирательницей Смерти…

И мы одержим победу, да! Светлых надо уничтожить, они недостойны жить. Из-за них моей матери больше нет!

А кровь… Ею я плачу Книге Мертвых за знания. А еще это — цена за месть.

Вот только, почему я не хочу платить такую цену? Не хочу…

Почему так больно? Почему хочется все вернуть назад, все исправить?

Паршивая из меня вышла темная, раз так мучаюсь…

Я не хочу быть убийцей.

Но выбора у меня уже нет.

Может быть, когда-нибудь я смогу относиться к этому так же легко, как Пожиратели? Когда уже все равно, кто перед тобой? Когда с легкостью произносишь два роковых слова, улыбаешься, посылая в кого-то зеленую молнию, переступаешь через тело и спокойно идешь дальше, выбросив из головы все, что только что случилось?

Наверное, смогу. Когда-нибудь.

Но, Салазар Великий, я не хочу так!

Хотя… Это, наверное, пройдет.

Когда-нибудь…

* * *

Снова сами собой перелистываются страницы древнего фолианта. На этот раз не подсказка, где искать части браслета. Первый камень сам приведет туда, где они спрятаны. На карте уже отмечено место, куда указала часть артефакта. Снова горы, на этот раз — неподалеку от того места, где когда-то располагался один из храмов народа инков. Интересная закономерность — сакральные центры маггловской цивилизации по большей части совпадают с магическими «местами силы» — точками, где наиболее сильна магия самого мира. Неужели даже в обычных людях есть хотя бы капля волшебства? Может быть, поэтому маги иногда открываются им? Знают, что те поймут?..

Бред!

Отогнав кощунственные мысли, Астория вновь сосредоточилась на тексте.

Секреты многих поколений темных магов, мощнейшие заклинания — все здесь… Огромные возможности, невообразимая сила. Ясно, почему столько волшебников во все времена искали этот фолиант. Вот только вся эта мощь недоступна, эти заклятия не по зубам семнадцатилетней школьнице.

Ничего… Главное — хоть чем-то занять себя. Только чтобы не думать о Боунс, не вспоминать сцену, разыгравшуюся в подземелье Лестрейндж-Мэнора.

А еще — не думать о Драко…

* * *

Она вернулась в гостиную Слизерина уже под утро. Все-таки это осуществимо — не попасться Филчу…

И уже не помогают бодрящие зелья. И есть шанс, что получится забыться тяжелым сном без сновидений, не переживать заново то, что произошло в имении Лестрейнджей, не видеть снова отчаянно умоляющую Сьюзен. И как с этим жить — никто не научит, не подскажет. И хочется только одного — забыться…

— Тори! Подожди.

— Драко? По-моему, мы уже все обсудили, — холодно отозвалась девушка.

— Послушай…

— И не подумаю! Пусти!

Астория попыталась обойти парня, по-видимому, вознамерившегося перекрыть ей дорогу в спальню.

— Нет! Тори, пожалуйста! Ты же не можешь…

Не могу?! Да что ты говоришь?

— Ха! С чего ты это взял? — горько усмехнулась девушка. — Пусти!

Что-то в ней изменилось… Откуда эта странная ожесточенность, эта отрешенность? Даже тогда, во время того памятного разговора в коридоре, она не была такой. Что же произошло за эти несколько дней?..

Что с тобой случилось?

Да что это с ним?

Он боялся за нее. До оторопи, до сумасшествия. Он не хотел, чтобы любимая девушка стала такой же, как Пожиратели Смерти. Но не посмел сказать, что чувствует. Даже теперь не посмел.

Потухший взгляд, опустившиеся руки…

Астория молча обошла парня и зашагала по лестнице в спальню девушек. Хотела остаться, хотела быть с ним. И сегодня, и вообще всегда. Но ему не рассказать всего. А скрывать вечно не хватит сил…

* * *

Рабастан Лестрейндж коротал вечер в компании бутылки огневиски и доброго десятка книг по темной магии. Впрочем, последние скорее находились в его кабинете для антуража — Пожиратель уже двадцать лет как практически заучил их наизусть. А сейчас он просто развлекался, размышляя, какие проклятия применил бы к чертовой Гринграсс.

Единственным человеком, который неимоверно раздражал Рабастана самим фактом своего существования, была Беллатрикс, и не без причины. Но с недавних пор у нее появилась серьезная конкурентка на эту почетную должность.

Он возненавидел девчонку с того самого мгновения, когда узнал, что она отныне сможет указывать ему. Она! Наглая соплячка, видимо, забыла, как несколько месяцев назад корчилась под его пыточным проклятием…

Он хотел сломить, подчинить, растоптать. Рабастан Лестрейндж не подчиняется никому кроме Темного Лорда!

Гринграсс не знает, что на себя берет. Но он заставит эту напыщенную дрянь играть по его правилам.

Пожиратель теперь был даже рад, что не ушел тогда, во время разговора в синей гостиной. Любопытство, неизменный спутник прирожденного исследователя, несказанно помогло. Удержало от необдуманного поступка. И сейчас Рабастан мог с уверенностью сказать: все ее показное спокойствие, каждое ее слово, взгляд, жест, — не более чем просто игра. Довольно искусная — он сам пошел на поводу у этой маленькой стервы, вышел из себя из-за пары ее колких фраз — но игра.

Но он сорвет с нее маску, да!

— Дрянь…

Пустая бутылка из-под огневиски разбилась о стену, разлетелась на осколки, осыпавшиеся на ковер сверкающим дождем.

* * *

Времяпрепровождение Беллатрикс было не веселее, чем у ее деверя. Неспешные шаги Пожирательницы громким эхом отдавались в зловещей тишине мрачных подземелий Лестрейндж-Мэнора.

И когда-нибудь девчонка Гринграсс окажется в одной из этих камер! И никто не спасет… Ведь двери такие незаметные. И если не знать, что вот за этой стеной томится узник — никогда не найдешь.

Она нужна, чтобы вернуть Темного Лорда. Без этой малолетки его возвращение не состоится. И поэтому ведьма, тщательно скрывая истинные чувства под маской спокойствия и расположения, раз за разом проводила «воспитательные беседы», исподволь втолковывая девчонке принципы Пожирателей Смерти. Даже показывала воспоминания «коллег», и все с одной целью — заставить Гринграсс поверить в то же, что и они. Маленькая заноза должна искренне хотеть возрождения Темного Лорда, иначе ничего не выйдет, древняя магия уничтожит их всех. Фанатично преданная своему повелителю, Беллатрикс ради него могла пойти на все что угодно…

И ведь ей удалось! Прекрасная актриса, она смогла перетянуть на сторону Пожирателей ту, что должна была ненавидеть их не меньше, чем авроры.

А когда Темный Лорд вернется, Гринграсс станет не нужна…

Воистину страшна ревность фанатички…

Отчаянный, полный слепой ненависти крик разнесся по подземельям.

— Ты не будешь рядом с ним!!!

Он озяб, его гонит луна,

Будь что будет, спаси-пронеси.

(Пикник, «Самый звонкий крик — тишина»).

Вторая половина октября возвестила о приближении последнего осеннего месяца стылым ветром и почти ежедневными унылыми дождями. Тяжелые свинцовые тучи застилали небо, лишь время от времени расступаясь, чтобы затем вновь накрыть землю.

И события развивались под стать погоде.

Определить месторасположение очередного черного камня, части некромантского браслета — это только полдела. Его нужно еще и забрать оттуда, где он спрятан. Именно здесь и возникла проблема.

Ибо для этого нужно объединить силы Хранительницы и магов Ордена. А так называемый Защитник ведь ни за что не станет помогать Астории, а значит, и Пожирателям Смерти. И тут не поможет Империус — маг должен действовать по собственной воле.

Но Книга Мертвых помогла в очередной раз…

В ней можно было найти не только советы по возвращению безвременно ушедших или мощные черномагические проклятия. Хранителям стоило знать об Ордене, обязанном защищать их. Но далеко не каждый родовитый маг может удостоиться чести быть посвященным в некромантские тайны. И ныне осталось лишь два рода, полностью подходящих под все критерии и не пресекшихся по мужской линии. Во-первых, Малфои. А еще, как выяснилось, помочь с черными камнями могут Розье. Точнее, единственный ныне живущий представитель этого рода…

* * *

Высокий молодой человек неспешно шагал по улице маггловского Бухареста. Грязь противно чавкала под подошвами дорогих ботинок. Отнюдь не дешевое черное пальто, дипломат… Любой, взглянув на парня, тут же определил бы, что он занимает какой-то довольно высокий пост.

И он действительно был не последним человеком. Только среди магов. Чиновник отдела отдела международного магического сотрудничества румынского Министерства, отпрыск двух чистокровных родов.

Темный маг. Сын погибшего вскоре после падения Темного Лорда Пожирателя, Ивэна Розье. Магглоненавистник.

Перспективный кадр. Многие прочили ему блестящее будущее. А он хотел одного: победы того, кто способен очистить мир от грязи. И у Альберта Розье были на то более чем серьезные причины.

Бастард… Сын британского преступника и румынской аристократки, замужней дамы.

Совсем рано, в пять лет, лишившись отца, он попал в маггловский приют. И дорогая тетушка Элизабет Гринграсс не помогла. А мать, разумеется, не могла взять его к себе.

У него не было собственных апартаментов в родовом поместье. Только койка в приюте, а позже — крохотная комнатушка в доме приемных родителей.

А потом был Дурмстранг, и первое, действительно, сказочное путешествие далеко на север. Настоящая мать все же не забыла о мальчике. Она знала, что в Хогвартс нельзя сыну Пожирателя Смерти, чья вина была доказана.

Тайны темной магии. Так называемые друзья, чистокровные снобы. И немногочисленные британские школьники, старательно маскирующие свой страх показным презрением. Пусть Темный Лорд исчез, но дурная слава самого могущественного черного мага и его последователей будет жить еще многие годы. Только вот почему дети Пожирателей должны расплачиваться за грехи родителей? За то, в чем не виноваты? За то, чего не совершали?

И на каждые летние каникулы, на целых два месяца, ему приходилось возвращаться в мир магглов. В мир лишенных волшебства примитивных созданий.

И тогда дни тянулись так медленно… Альберт ненавидел ждать. Каникулы для него были подобны особо изощренной пытке.

Когда становилось совершенно невыносимо и хотелось разгромить дом «любимых» маггловских родителей, он уходил на несколько часов в вечно полупустой парк неподалеку. Если абсолютно всем наплевать, есть он или нет, то нужно этим пользоваться.

И теперь он снова шагал неизвестно куда, лишь бы только идти. Думал. Думал…

На что надеялась эта девушка, Астория, когда писала ему письмо с просьбой о помощи в изучении какого-то артефакта? «Весьма любопытного», как она выразилась? Неужели думала, что он тут же помчится к ней в Англию, преисполненный энтузиазма и готовый лезть в огонь и под Авады, чтобы помочь дорогой кузине?

Да нет. Бред, конечно. Вряд ли Гринграсс настолько глупа.

Но почему она обратилась именно к нему? В Британии недостаточно экспертов? К тому же надо понимать, что Альберт вовсе не горит желанием связываться с дорогими родственниками.

И если бы Астория не намекнула в своем письме на то, что артефакт имеет какое-то отношение к Темному Лорду, Розье просто посоветовал бы девушке обратиться к кому-нибудь другому.

* * *

Астория уже четверть часа сидела за столиком в «Трех Метлах», нервно теребя в руках салфетку. Знала ведь, что нужно немного задержаться, всего лишь на какую-то пару минут, как учила когда-то мать, знаток в области психологических приемов. Нужно показать, что предмет будущего разговора не очень-то важен для нее. И неважно, что на самом деле это совсем не так.

Но теория — это теория.

А что делать, если просто невозможно справиться с диким волнением? Если хочется, чтобы встреча состоялась поскорее?

Еще пять минут напряженного ожидания…

Входная дверь бара распахнулась, и в зал ввалилась веселая компания оживленно переговаривающихся рейвенкловцев. Терри Бут, Мэнди Брокльхерст, парочка грязнокровок и витающая в облаках Лавгуд в арьергарде. Астория разочарованно вздохнула и принялась расправлять многострадальную салфетку. Суббота, все веселятся, и только одна Гринграсс-младшая раз за разом прокручивает в голове аргументы, с помощью которых можно попробовать убедить кузена помочь.

Вновь звякнул колокольчик, оповещая о еще одном посетителе.

Высокий молодой брюнет, явно не ученик, внимательно оглядел присутствующих в баре и, наконец заприметив одинокую девушку за дальним столиком, не спеша подошел к Астории.

— Ты бы еще у мадам Паддифут встречу назначила, — проворчал он вместо приветствия, устроившись напротив блондинки.

— Зато здесь нас не подслушают, — возразила девушка. — А ты что, бывал в Хогсмиде?

— Наслышан, — откликнулся Альберт. — Surditas!

— Заглушающее?

— Оно, родимое. Теперь давай быстро и к делу, дорогая. Каким артефактом ты занимаешься и какое отношение он имеет к Темному Лорду? И почему ты решила, что именно я должен тебе помогать?

— Хорошо, — кивнула слизеринка. С каждой минутой Розье нравился ей все меньше и меньше, а идея обратиться к нему казалась совершенно идиотской.

— Это знаменитая Книга Мертвых. В ней есть информация об одном браслете, способном вернуть Темного Лорда. Согласно легенде, его создал один черный маг, чтобы вернуть в мир живых свою погибшую возлюбленную, и…

— А если без лирики? — перебил Асторию брат. Он уже догадывался, к чему ведет кузина.

— Этот браслет был разделен светлыми на части. Но, очевидно, им не удалось уберечь свои секреты, так как информация о том, где отыскать черные камни артефакта, есть в Книге. Я — новая ее хранительница. А ты — один из потомков магов, учредивших Орден, задачей которого стала защита хранителей.

Напряженное молчание…

«И что ты хочешь услышать?» — ухмыльнулся про себя Альберт.

Она начала раздражать его с первой же минуты разговора. Эта ее самоуверенная манера а-ля «мне-известно-такое-что-тебе-даже-не-снилось»… И ведь если бы у нее были реальные на то причины! А так… Да, мордашка симпатичная. Милая блондиночка. Но вот в остальном наверняка сама заурядность, как и все такие же наглые девицы.

Хотя… Если Книга Мертвых действительно у нее, если она ее не отвергла, значит, наверное, в сестрице все же что-то есть…

— Будь у тебя вид попроще — подумал бы, что шутишь, — невозмутимо ответил маг через пару минут.

Астория растерянно молчала, не зная как реагировать на этот сомнительный комплимент.

— Ладно, предположим, артефакт, который может вернуть Темного Лорда, и правда существует. Да оставь ты в покое эту драклову салфетку! — рявкнул Альберт. Тори, запоздало осознав, что от нее требуют, отложила ее в сторону и принялась теребить ремешок сумки.

Розье, с усмешкой наблюдая за манипуляциями кузины, уже значительно спокойнее продолжил.

— Предположим, что это правда так. Но почему ты считаешь, что я горю желанием тебе помогать?

— Но ведь Орден…

— Послушай, дорогая! — взвился Альберт. — Мне совершенно все равно, чем занимается это сборище!

— Но…

— Видимо, ты не знаешь некоторых моментов моей биографии? Мне было пять лет, когда Темный Лорд пал и авроры убили моего отца. У моей мамаши было и без меня достаточно дел. Как же, замужняя дама! Ты знаешь, что такое маггловский приют, милая моя вновь обретенная сестра? Знаешь, как это, когда из тебя буквально рвется магия, а объяснить, что происходит, никто не может? И приемная семейка у меня была не лучше! А Гринграссы в это время преспокойно жили, не так ли? О, действительно, какое им дело до какого-то Альберта Розье?! О нем мамаша позаботится! А ее хватило только на то, чтобы устроить меня в Дурмстранг и позже — в румынское Министерство Магии. Так чем я тебе обязан, милочка?!

К тому времени за перепалкой за дальним столиком наблюдала уже добрая половина бара. Жаль только, что заклятие Альберта не давало им услышать ни слова…

— Но я же тут ни причем! Я даже не знала…

— И что? — равнодушно ответил маг.

— Но мы же сможем вернуть Темного Лорда! — попыталась зайти с другой стороны Астория. Сдерживаться становилось все сложнее. Пожалуй, если бы девушка не понимала его настолько хорошо, не понимала, откуда взялась такая ненависть, то с радостью бы его прокляла. По крайней мере, попыталась бы.

Но Мерлин, как же сложно удержать на лице нужную маску, не разрыдаться прямо здесь от такой невероятной несправедливости. Тори ведь не виновата в том, что жизнь Альберта сложилась вот так!..

А он, пришедший на эту встречу из чистого любопытства, ради возрождения великого черного мага готов был переступить даже через собственные чувства. Ненависть к магглам и их отпрыскам-грязнокровкам была намного сильнее.

— Что там конкретно, в этой книге?

* * *

— Значит, для того чтобы энергия первого камня не вырвалась из-под контроля, нужен Хранитель и целый Орден в придачу? Что мы тогда сможем сделать вдвоем? — скептически спросил Альберт.

— Теоретически да. Но тут, как я думаю, важно не количество, а сам факт, что такие маги есть рядом, — возразила Астория.

— Хм… Возможно, ты права. Но точно узнать мы сможем только на месте.

— Так ты согласен? — радостно воскликнула девушка.

— Если бы я решил отказаться, ты бы уже давно в одиночестве с горя глушила огневиски, — ухмыльнулся Розье.

«Торжество самомнения над самокритикой…» — усмехнулась Астория, но свое мнение не озвучила.

— Пойдем завтра? Затягивать все равно нет смысла.

— Конечно. А эскорт из Пожирателей нам полагается? — снова съязвил Альберт.

— Полагается, — вздохнула Асти.

— Почему не видно оптимизма? Неужели ты уже успела с кем-то что-то не поделить? Шустро… — протянул кузен.

— Успела. С Рабастаном Лестрейнджем. Он убил мою мать, Альберт…

— Соболезную, — ответил Розье. — Но даже не проси меня помочь с вендеттой.

— И не собиралась, — обиженно откликнулась девушка. Солгала. Надеялась на него…

— Послушай, я твоей матушке ничем не обязан, и мстить за нее не собираюсь. Ясно?

— Ясно, — неохотно кивнула Астория.

— Отлично. Где встречаемся?

— Давай в одиннадцать утра у границы антиаппарационного щита Гринграсс-Мэнора?

— Хорошо, — согласился Альберт.

* * *

Астория неторопливо шагала в гостиную Слизерина. В целом она была довольна результатом разговора с новоявленным двоюродным братом. Хотя ломаться он мог бы и поменьше. Раз Розье так хочет вернуть Темного Лорда, зачем было высказывать ей все, что он думает о ее семье? Да и эти его словечки… «Милочка», «дорогуша»! Девушку передернуло, когда она вспомнила, каким издевательским тоном все это говорилось. Вот уж действительно, Авады на него не хватает.

— Тори!

— Даф?.. Что…

— Что мне нужно, да?!

— Слушай, если у тебя снова истерика, обратись к магопсихологу!

Если поначалу Астория пыталась понять сестру, то теперь Дафна вызывала у нее лишь глухое раздражение и желание убежать куда-нибудь подальше. Или, наоборот, отправить туда эту слишком темпераментную мисс…

— С кем ты разговаривала в «Трех метлах»?

— О, да у нас, оказывается, новости разносятся со скоростью Авады! Послушай, дорогая! — «С ума сойти… Уже разговариваю как Альберт», — усмехнулась Асти.

— Какое тебе дело? — продолжала она. — Может, я личную жизнь наконец налаживать начала?

— Тори! Как ты со мной разговариваешь?

«Какие мы пафосные…» — поморщилась Астория.

— А как, скажи пожалуйста, я должна с тобой разговаривать? Может, мне еще и реверанс сделать, о великая трижды мудрая сестра?

Оглушительно громкий звук пощечины. Младшая Гринграсс инстинктивно накрыла ладонью горящую огнем щеку.

— Значит, вот как? — прошипела Дафна. — Значит, чуть что — так сразу к старшей сестре, а на обычный вопрос ответить мы не можем?

— Обычный? — расхохоталась Астория, отняв руку от лица. Она уже давно была на грани срыва. С того самого дня, когда в первый и пока единственный раз произнесла Смертельное проклятие. — Обычный?! Знаешь, как мне надоел этот твой тон? Ты лезешь в мою жизнь по малейшему поводу! Да дай тебе волю — и ты с удовольствием начнешь указывать мне даже куда ступить! Думаешь, раз ты старше меня на какой-то жалкий год, то самая гениальная здесь?! И в последний раз я просила твоей помощи на втором курсе!!!

— Тори!

— Да иди ты к драклам!!!

* * *

Драко Малфою это решение далось очень нелегко. Он заставил совесть замолчать, убедил самого себя, что так надо. Так надо…

«Но если она узнает, то никогда не будет со мной…»

«Нет! Она поймет. Ведь так будет лучше…»

Он не хотел, чтобы Темный Лорд вернулся. Он не хотел быть марионеткой.

Не желал, чтобы все повторилось вновь. Чтобы тот, чей знак он носил на левом предплечье, снова обосновался в Малфой-Мэноре, чтобы в подземельях томились узники, чтобы по поместью разносились жуткие вопли тех, кого пытают с помощью Круцио.

Драко не хотел быть палачом…

Нельзя, чтобы все те ужасы повторились. Ни в коем случае нельзя.

Поэтому он и пришел к директору школы.

Малфой-младший давно знал о существовании Ордена Феникса. Знал от отца-Пожирателя.

И, вероятнее всего, теперь во главе этой организации стояла профессор МакГонагалл.

— Сахарные перья!

Пароль он узнал от Астории еще когда они не были врагами.

Каменная горгулья на входе отпрыгнула в сторону. Короткий подъем по винтовой лестнице, и вот она, дверь кабинета.

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл.

— Добрый вечер, мистер Малфой, — кивнула директриса.

— Профессор, я… Я хочу вступить в Орден Феникса…

Коллаж: http://s49.radikal.ru/i124/1007/3b/b44b0c87f253.jpg

Я — пущенная стрела

Кто-то должен будет упасть всe равно.

(Пикник, «Я — пущенная стрела»).

Как бы ни хотелось Пожирателям Смерти как можно скорее отправиться за вторым камнем некромантского артефакта, а ждать подходящего момента пришлось около двух недель, до самого ноября. И все из-за того, что Астория ни под каким предлогом не смогла вырваться из Хогвартса. Либо остаешься в школе, либо отправляешься помогать любимому отцу с бумагами в сопровождении аврора. Конечно, Пожиратели могут спокойно избавить свою воплощенную надежду на возвращение Темного Лорда от надзирателя, но зачем им пока ненужная шумиха вокруг исчезновения бойца? И так уже все Министерство буквально стоит на ушах из-за пропажи студентки Хогвартса Сьюзен Боунс. Странная история… Девушка пропала во время урока по уходу за магическими существами, когда Хагрид повел учеников в лес смотреть на очередных крайне интересных «зверушек». Да и, по словам своих друзей, вела она себя в последние несколько дней как-то странно.

Словом, Алекто Кэрроу неплохо спрятала концы в воду. Девчонка, по-видимому, тронувшись умом, пропала без вести. И Пожиратели Смерти тут вроде бы пока и ни при чем. А школу навечно закрытой на выход не оставят.

Так и вышло.

* * *

Астория и Альберт ждали Пожирателей Смерти у границы антиаппарационного щита Гринграсс-Мэнора. Они были намерены забрать сразу три камня, благо что впереди целый уикенд. А если сил у Хранительницы не хватит, не беда — Розье может поделиться силой. Магам древнего ордена это легко осуществить. К тому же Альберт зря времени не терял, выискивая информацию об организации, участником которой он является. И это его рвение было по достоинству оценено сторонниками Темного Лорда. К тому же он был сыном их достойно погибшего «коллеги», а значит, его все были бы рады видеть в своих рядах. Да, он поистине умел угодить каждому. И данное кузине слово сдержал, и поддержкой Пожирателей заручился.

И сейчас Розье тенью следовал за погруженной в свои раздумья сестрой. Ее нельзя оставлять одну. Нельзя, чтобы она начала задумываться о том, правильную ли выбрала сторону.

А Астория неспешно шагала по усыпанной опавшими листьями тропинке, тщетно стараясь укротить бешеное биение сердца. Боялась. Боялась, что ничего не выйдет, что черный камень так и останется там, в нескольких милях от разрушенного испанскими конкистадорами храма. Что просто не хватит сил снять наложенные светлыми магами чары со всех трех частей артефакта. И страх этот ничто не могло искоренить.

Золото и багрянец… Тихий шорох листьев под ногами. Вот ветер подхватывает их, и они словно танцуют в воздухе вальс, прежде чем снова опуститься на землю. Свой последний вальс…

И невольно на ум приходит сравнение. Ведь она сама как эти листья! Над ней тоже всецело властвует ветер судьбы…

Наверное, Альберт мог бы как-то развеять ее сомнения. Но он не обязан быть ей жилеткой. Попробовал пару раз вселить хоть какую-то уверенность. Не вышло. Ну что ж…

И неважно, что они сейчас выступают на одной стороне, что у них одна цель. И родство тоже не имеет значения. Невидимая, но незыблемая стена, которую, кажется, ничто не способно сокрушить. И ни он, ни она не сделают такого необходимого им обоим шага навстречу. Аристократия…

Когда же, наконец, прибудут Пожиратели? Поскорее бы отправиться туда, где спрятан камень! Там ненужные мысли уйдут, там надо будет действовать. И это, несомненно, во много раз лучше изматывающего ожидания. Потому что нет места тяжелым размышлениям там, где говорит магия.

И вот тишину разрывают хлопки аппарации.

Время…

* * *

Когда-то жрецы совершали здесь жертвоприношения, чтобы умилостивить своих богов. Позже на этом же месте инки воздвигли посвященный богу грома и молний, Апокатекилю, храм. И лишь нескольким магам было известно, что всего в паре миль от него сокрыта часть артефакта исключительной силы.

И скоро очередной черный камень окажется в руках последователей Темного Лорда.

Вот только Астория, приведшая сюда Пожирателей, была не единственной посвященной в тайны Книги Мертвых…

Короткий миг перемещения — и одиннадцать магов появились из ниоткуда на небольшой площадке у подножия утеса. Когда-то на его месте гордо возвышалась гора, вершина которой терялась где-то в облаках. Но магия оказалась сильнее камня.

Искусно скрытый вход в залы реагировал лишь на кровь, оставленные на теле черной магией знаки и исключительную магическую мощь в совокупности. Потому путь к артефакту открывала Беллатрикс.

Ведьма шагнула вперед, вынула серебряный нож из кармана мантии, одним резким, четким движением рассекла кожу чуть пониже Черной Метки, и приложила руку к стене утеса.

Резкий порыв ледяного ветра — и вот уже они в темном зале, ровным счетом ничем не освещаемом. Благодаря книге Пожиратели знали, как сюда попасть, но вот что делать дальше — неизвестно…

— Lumos Maxima! — слились в один несколько голосов. Четыре светящихся шара, сорвавшись с кончиков волшебных палочек, взмыли вверх, давая магам возможность рассмотреть место, куда они попали.

На противоположной входу стене была начертана руна Иса, символ статичности. То же самое изображение красовалось и на своде.

Интерьер, если это можно так назвать, дополняли несколько огромных фигур пегасов, две с одной стороны зала и одна — с другой. Похоже, когда-то была и четвертая, но ныне на ее месте наблюдалась лишь гора каменной крошки.

И тишина. Пронзительная, неестественная. Полное отсутствие каких бы то ни было звуков.

Кажется, будто в воздухе витает мельчайшая пыль, незаметно проникающая в само человеческое существо, исподволь лишая воли, заставляя застыть, оцепенеть. Не думать ни о чем.

Астории, Беллатрикс, Альберту, Рудольфусу и Алекто это место казалось раем…

— Хм… И что вы думаете об этих художествах, мадемуазель некромант? — громко спросил Рабастан.

Девушка вздрогнула, возвращаясь в реальность, и непонимающе уставилась на Пожирателя. Оказалось, что пока слизеринка в компании кузена и супругов Лестрейндж витала в облаках, он уже успел пересечь половину огромного зала, и теперь вглядывался в затейливые узоры, которыми были покрыты изваяния.

— Bonjour![1] — ехидно ухмыльнулся Рабастан. — Быть может, вы все же соизволите взглянуть на сей шедевр скульптуры? Или будем просто любоваться друг на друга?

— Если бы было на что любоваться, то, возможно, я бы призадумалась над данной дилеммой, — смерив мага взглядом, лениво протянула блондинка в лучших традициях Малфоев. Фигура у него, надо отдать должное, была весьма и весьма ничего. Дерзкий, с каким-то вызовом, взгляд, и пересекающий левую скулу грубый шрам добавляли мужественности в целом довольно неказистой внешности изрядно помятого жизнью аристократа. А между тем этому подчас невыносимому мужчине с вечной четырехдневной щетиной, постоянно ходящему в черной рубашке средней степени измятости и чуть более приличных брюках того же цвета, было не так уж много лет…

Под тихие одобрительные смешки Пожирателей Астория подошла к каменному изваянию пегаса. Стоявший рядом с ним Рабастан не оставлял попыток испепелить наглую соплячку взглядом. Она же старалась не обращать на это внимания, сосредоточившись на знаках, которые, как выяснилось при ближнем рассмотрении, полностью покрывали поверхность статуи.

Если выразиться точнее, знак был один и тот же — все та же руна Иса. Ее повторяющиеся изображения образовывали напоминающий иней узор. Астория попробовала прикоснуться к скульптуре.

Ледяная…

— И каково же мнение начинающих некромантов?

— Иса замораживает… Во всех смыслах этого слова, — задумчиво проговорила девушка, проигнорировав выпад Рабастана. — Но обычный холод — это как-то… слишком просто. Возможно, здесь она останавливает время.

— То есть даже если мы проведем здесь вечность, в остальном мире пройдет не больше десятка секунд, — закончил за нее доселе молчавший Альберт.

— Gentiment…[2] — пробормотал Амикус. Остальные были с ним солидарны.

Грейбэк и Долохов тем временем обследовали остальные два статуи в поисках выхода из первого зала, так как было понятно, что вряд ли новый камень спрятан тут, в своеобразном холле.

И когда до стены с огромным изображением руны Иса осталось сделать всего с десяток шагов, одно из изваяний в мгновение ока рассыпалось на тысячи искр. Еще через секунду искры эти претерпели небольшую метаморфозу, и все маги оказались окружены завесой из кружащихся в воздухе крошечных язычков пламени.

— Aquamenti! — выкрикнул Рудольфус, не особенно надеясь на результат.

— Nigrum flagrum destructionis![3] — вторила ему Беллатрикс.

Безрезультатно. Ни мощная струя воды, ни черный как сама тьма кнут, способный сокрушить почти все что угодно, не причинили завесе никакого вреда. Наоборот, огненные лепестки закружились в неведомом танце еще стремительнее.

Но стоило Альберту шагнуть вперед, как огоньки сначала вспыхнули ослепительно ярко, а затем стена пала. О том, что мгновения назад происходило здесь, теперь напоминала лишь гора песка на месте рассыпавшегося изваяния. Теперь целых статуй осталось лишь две…

— Вот вам и руна Иса, — пробормотал Рабастан.

— Реакция на приближение… Кто–то уже был здесь… — злорадно пропела Беллатрикс, уже готовая броситься в бой.

Меньше, чем через минуту стена, путь к которой ранее перекрывала завеса, постепенно истончилась, растаяла в воздухе. Вместо изображения руны появился вход в темный коридор.

И тут же, всего лишь на какие-то несколько дюймов разминувшись с Ноттом, из непроглядной черноты ударил красный луч заклятия.

Пожиратели Смерти оказались в крайне невыгодном положении. Им необходимо было выложиться полностью, чтобы преодолеть этот коридор, в то время как находившимся на другой стороне достаточно было лишь вяло обороняться.

— Protego! Seko! Avada Kedavra! Avada Kedavra! — посылала Беллатрикс заклятия одно за другим.

Да, она действительно красиво сражалась, словно танцуя меж разноцветных лучей.

Ведьма была второй, кто вошел в коридор. Первым был Грейбэк, который теперь без сознания лежал на выщербленном шальными проклятиями полу, и почему-то не помогало заклинание «Enervate».

Как бы ни была выгодна позиция противников, Пожиратели Смерти, не теряя хладнокровия, успешно пробивались вперед. Им все это было не в новинку. И только для Астории этот бой был чередой беспрестанно сменяющихся образов, а не неотъемлемой частью жизни.

Почти сразу же за Беллатрикс последовали братья Лестрейнджи и Амикус Кэрроу.

Астория, отразив причитавшийся ей красный луч, не успела сделать и трех шагов ко входу, туда, где Нотт, Малфой и Долохов пытались привести в чувство Фенрира, как ее отбросило в сторону.

— Дура! Стой на месте! — заорал Альберт. Это он отшвырнул ее заклятием, тем самым спася жизнь. В ту каменную плиту, на которую ступила бы Астория, если бы не вмешательство кузена, вонзилась фиолетовая молния, раскрошив эту часть пола в пыль.

Тем временем трое Пожирателей уже скрылись во тьме, а с оборотнем осталась Алекто. Раньше они бы не стали так носиться с тем, кто не удостоился чести носить Метку. Но сейчас на счету был каждый.

— Пойдем! Пошли, слышишь?! — крикнул сестре Розье.

— Он… Он м-мертв? — запинаясь, проговорила Тори, остановившись как вкопанная в паре футов от неподвижного оборотня.

— Не помешало бы, — встряла Алекто. — Но нет, жить будет.

— Вот, слышишь? Идем!

Робко кивнув, Астория, словно сомнамбула, направилась ко входу в коридор, не сводя глаз с распростертого на полу оборотня. Она еще никогда не видела настоящих магических боев…

В тоннеле уже было спокойно, сражение ушло дальше. Но двигались они, на всякий случай, вслепую, не освещая себе дорогу. Яркий свет волшебных палочек легко мог превратить брата и сестру в отличные мишени для заклятий. Асти то и дело спотыкалась о камни, и для удержания равновесия хваталась за острые выступы выщербленных стен коридора, еще больше обдирая и так сильно оцарапанные при падении ладони. Дважды она чуть не упала, наткнувшись на что-то мягкое. Оставалось надеяться, что это тела противников, а не Пожирателей.

Звуки боя приближались, стало светлее. Вскоре они вышли из заваленного камнями коридора, и тут же превратились в легкие цели для авроров.

Да, это были авроры. А возглавлял их отряд Кингсли Шеклбот.

Астория только чудом разминулась с новой фиолетовой молнией, и тут же чуть не упала, споткнувшись об оглушенного Кэрроу.

Бойцов Министерства, а по совместительству — и Ордена Феникса, оставалось всего четверо, а Пожиратели Смерти еще никого не потеряли убитыми.

Все это совершенно не походило на правильные магические дуэли, о которых девушка читала в книгах. Оказывается, в настоящем сражении никто не салютует палочками. Это хаос, ад, азартная кровавая возня. Как минимум двое Пожирателей против одного. Если кто-то и дерется один на один, то только потому, что выбрал себе заведомо более слабого противника. А еще это подкатывающая к горлу волна тошноты при виде вплавленных в камень, изуродованных тел авроров. Точнее, того, что было телами, пока в дело не пошла черная магия.

Обескровленному в битве за Хогвартс Ордену, в котором почти не осталось боевых магов, оставалось только понадеяться на то, что в тот день, когда двое предателей поведут к черному камню, Пожирателей там не будет. Но надеждам не суждено было сбыться…

— Protego! — отразила Тори красный луч. — Stupefy!

Один маг упал, оглушенный. Противников оставалось трое.

С Кингсли Шеклботом сражалось сразу несколько магов — Рудольфус, Нотт и Долохов. Лучи заклятий взрезали воздух и, отраженные, оплавляли плиты пола и выщербленные стены.

Беллатрикс выбрала своей жертвой одноухого волшебника с огненно-рыжей шевелюрой. Джорджа Уизли. Конечно, больше сгодилась бы его мамаша. Тварь, возомнившая, что ей по силам убить самую верную, самую могущественную Пожирательницу Смерти, разлучить ее с Темным Лордом. Но ничего, сыночек тоже сгодится.

Как бы отчаянно он ни сражался, как бы ни хотел уничтожить ведьму, он был для нее лишь небольшим развлечением.

— Protego! Avada Kedavra!

Беллатрикс закончила с наскучившей игрой. Но точку нужно было поставить эффектно…

— Nigrum flagrum destructionis!

Сокрушающий кнут навечно впечатал, вплавил тело Джорджа в бездушные камни зала, посреди которого над головами сражающихся зависла черная сфера с заключенным в нем камнем браслета.

И в тот же момент первое заклятие Шеклбота ударило Рудольфуса в грудь, а второе вывело из строя Долохова. Аврор понял, что парень и девушка, почти не принимающие участия в бою, только отражающие летящие в них случайные заклятия, и есть те, кто может вернуть в этот мир лорда Волдеморта. Значит, их надо уничтожить.

За несколько секунд до того, как маг расправился с двумя своими оппонентами, смертельное проклятие Люциуса Малфоя, ударило точно в область сердца их с Рабастаном общего врага.

И если бы Астория, пытаясь пробраться к черной сфере, не подошла бы так опасно близко к сражающимся, авантюра Пожирателей по возвращению Темного Лорда окончилась бы прямо в этом зале.

— Avada Kedavra! — выкрикнул Шеклбот.

Как же быстр этот изумрудно-зеленый луч…

Рабастан, схватив Асторию за руку, рывком притянул девушку к себе, и проклятие ударила в стену, выбив из нее несколько камней. Позже она категорически не будет понимать, почему Лестрейндж не дал ей умереть. А сам он тем более…

— Stupefy!

Оглушенный Альбертом аврор мешком рухнул на каменные плиты.

В тот же миг где-то в стороне раздался хлопок аппарации.

Быстрее всех сориентировалась Беллатрикс.

— Джерард, помоги Амикусу и Антонину!

Нотт был не самым сильным среди Пожирателей, но хорошо разбирался в целительной магии.

Люциус и Рабастан, не дожидаясь распоряжений Беллы, тут же направились туда, откуда кто-то аппарировал.

Сама же ведьма склонилась над раненым потерявшим сознание Рудольфусом, на его рубашке расплывалось огромное кровавое пятно.

— Episkey! Episkey Maxima!

Только последнее заклинание подействовало, и то не в полную силу.

— Episkey Maxima! — повторила Беллатрикс. — Enervate!

Маг наконец пришел в себя, но встать мог лишь с помощью уже вернувшегося в сознание Кэрроу.

— Ты так и собираешься на все это пялиться? — ухмыльнулся Альберт. — К этому можно привыкнуть, — уже более мягко сказал он. — Нам нужно достать эту штуку, слышишь?

— Да…Да, — пробормотала Астория, переведя взгляд с заключенного в оплавленные камни тела Уизли на зависшую в нескольких футах над полом черную сферу. Как к этому всему привыкнуть, как?! Пусть он был сыном магглофилов, пусть его семейка даже хуже грязнокровок, но она не желала ему смерти. Тем более такой…

Но, как бы то ни было, а нужно сделать то, ради чего Пожиратели совершили все это. Тогда у Астории совсем вылетело из головы, что они уже давно научились получать от таких ужасов какое-то особое, извращенное, удовольствие. Такова была защитная реакция психики, помешавшая им сойти с ума.

Ровно одиннадцать шагов к заключенному в магический кокон камню некромантского браслета. Забыть обо всем. Есть только волшебство и помощник, Альберт, рядом. А еще — слова. Те самые, что были сказаны Рудольфусом и Рабастаном, когда они освобождали от оков первый камень.

Все, Хранительница произнесла необходимую формулу. Теперь слово за магом Ордена.

— Волей Некроса великого даю свободу. Волей своею даю защиту.

— Выйди в мир и дай нам власть! — завершила круг фраз Астория.

Казалось, прошла целая вечность, пока не истаяла непроницаемая туманная сфера. А вслед за этим пришло понимание. Она победили, снова! Уже два черных камня в их руках.

Но пока брат и сестра занимались освобождением части артефакта, Пожиратели Смерти успели совершить еще кое-что. Успели пополнить список принесенных в жертву ради возвращения своего повелителя.

— Там никого, — сказал Рабастан, вернувшись.

— Этих, — Люциус презрительно поморщился, взглянув на двоих пока живых авроров, — привел кто-то из Гринграссов. Только они могли.

— А это мы сейчас выясним… — промурлыкала чрезвычайно чем-то довольная Беллатрикс. — Reducto! Incendio!

Волшебная палочка Шеклбота, разлетевшись на обломки, вспыхнула.

— Incarcero! Enervate!

Оставив аврора самостоятельно вникать во все тонкости своего положения, ведьма вновь обратилась к Ноту.

— Джерард, что там с Антонином?

— Плохо, — мрачно отозвался тот. — Органы очень сильно повреждены.

— Даже так… — протянула Белла. — Слышишь? — вкрадчиво сказала она связанному. — Плохи дела у Тони… Кто привел вас сюда? — отчеканила Пожирательница.

Молчание… Хотя, чего еще ожидать от аврора?

— Хм… Enervate! — взмахнула палочкой Лестрейндж. И как только оглушенный Асторией маг пришел в себя, прозвучало следующее заклинание.

— Crucio!

Страшный полный муки вопль.

И леденящий кровь смех Беллатрикс.

— Итак, что вы нам расскажете, господин аврор? — ухмыльнулась ведьма, отведя палочку.

А он не ответил. Но не потому, что ему было все равно, каково сейчас его бойцу. Нет, он просто не мог издать не звука, переживая вместе с этим совсем еще молодым парнем все эти страдания. О, Шеклбот прекрасно знал, что делает с человеком пыточное проклятие.

Лучше бы ему это было не известно…

— Неужели ничего? Crucio!

На этот раз пытка длилась дольше… И чем отчаяннее кричал волшебник, тем больше веселилась Пожирательница.

Она не собиралась отводить палочку до тех пор, пока аврор не расскажет, кто привел сюда его и этих неудачников. Или пока пытаемый не захлебнется собственной кровью.

А вместе с ней процессом наслаждался и Грейбэк, только что появившийся в зале вместе с Алекто.

— Прекратите!!! — заорал Шеклбот, теряя над собой контроль. Беллатрикс все верно рассчитала. Светлые маги не сознаются так быстро, если пытают их самих, но очень складно поют, если мучают кого-то другого. — Это были Бриан Гринграсс и Драко Малфой!

________________________________

[1]— доброе утро! (фр.)

[2]— мило... (фр.)

[3]— заклинание придумано автором.

Как тpyдно мне с тобою говоpить с дpyгого беpега pеки,

Все дальше к гоpизонтy отстyпает отчyжденья полоса.

(Белая гвардия, «Как трудно…»)

— Это были Бриан Гринграсс и Драко Малфой!

— Малфой?! — прошипела Беллатрикс. Пожалуй, в последний раз она была так изумлена, когда узнала, что ее племянница, и так наполовину грязнокровка, произвела на свет ублюдка от паршивого оборотня.

— Avada Kedavra! — хладнокровно бросил Люциус. — Белла, успокойся! Это ничего не значит!

— Не-е-ет, Люци! Значит! Ты уже однажды предал Темного Лорда, ты отрекся от него! Ты…

— Ему солгали! Драко не привел бы сюда это отребье! — вышел из себя Малфой.

Пока они препирались, забытый всеми аврор, которого нескольким минутами ранее пытала Беллатрикс, сумел дотянуться до своей оброненной палочки.

Но он не рассчитал… Слишком самоуверенно, почти не прицелившись он швырнул смертельное проклятие, и оно почти на половину фута разминулось с ненавистной ведьмой. И она тут же забыла о своем споре с Люциусом.

— Crucio!!!

Для того чтобы второе Непростительное подействовало, нужно страстно желать причинить боль, наслаждаться ею так, как ничем иным.

Ни у кого из Пожирателей Смерти это проклятие не получалось так, как у Беллы.

Уже через десять секунд аврор стал жалким «овощем» с бессмысленным, пустым взглядом. Всего лишь умалишенный, никому не нужная кукла. А еще через мгновение посланная Руольфусом молния цвета слизеринского знамени уничтожила его.

— Я считаю, что мы должны отправиться в Гринграсс-Мэнор и все до конца выяснить, — как ни в чем ни бывало продолжил разговор Малфой-старший.

— Зачем?!

Пожиратели, как непосредственно беседующие, так и ждущие, чем все это закончится, словно по команде обернулись к источнику звука, которым оказалась Астория. На ее раскрытой ладони лежал небольшой круглый камень. Черный, как сама Тьма.

— Видите ли, мисс, — глумливо ухмыльнувшись, начала Алекто. — Нам тут поведали, что Ваш отец привел сюда вот этих… — ведьма широким жестом обвела ту часть зала, где останков авроров было больше всего. Демонстративность во всем была одной из главных отличительных черт Кэрроу.

— Что? Нет, неправда! — начала было защищать отца девушка. Но, в то же время, она понимала: никто из живых, кроме них двоих, не открывал Книги Мертвых. И только Бриан Гринграсс мог привести сюда бойцов Министерства.

И страшно было даже представить, что сделают с ним за это Пожиратели Смерти…

Но ни один сторонник Темного Лорда не собирался слушать жалкий лепет какой-то школьницы.

— Лучше молчи… — прошептал Альберт ей на ухо, пока маги решали, кого отправить обратно в замок Лестрейнджей с раненым Долоховым. Рабастан в обсуждении не участвовал. Его занимали совершенно иные мысли…

Какого дементора он полез спасать девчонку? Неужели ему есть до нее какое-то дело?

Да конечно нет! Просто она — их единственная возможность вернуть Темного Лорда, единственный шанс победить.

Наглый самообман…

И когда эта заносчивая малолетка успела поселиться в его мыслях?

Вместе с Долоховым в Лестрейндж-Мэнор аппарировали Нотт и Амикус Кэрроу. Из зала, в котором на протяжении веков был заключен черный камень, можно было перемещаться. А вот в него — нельзя.

Вслед за этой троицей аппарировали и остальные. Но цель у них была иной.

* * *

— Мистер Гринграсс, но почему у Вас не вышло? Я не понимаю! — воскликнул Драко, на миг прекратив свои беспорядочные метания по зеленой гостиной поместья.

— Я не знаю! Не знаю! Ты сам видел, я пытался до тех пор, пока авроры не проиграли!

— Ладно… — наконец взял себя в руки Малфой. — В любом случае…

— Explosio!!!

Взрывным заклятием запертую дверь комнаты разнесло в щепки, и тут же в гостиную ворвались Пожиратели Смерти во главе с Беллатрикс и братьями Лестрейндж.

— Petrificus Totalus!

Парализующее заклятие вполне оправившегося от ранения Рудольфуса угодило точно в грудь отца Астории. Сама девушка в сопровождении Альберта вошла последней, вслед за Грейбэком.

— Драко… — тихо проговорил Люциус, до этого втайне надеявшийся, что сына в имении Грнграссов не окажется. — Пройдем в другую комнату.

— Нет! — воспротивилась Беллатрикс. Самая фанатичная сторонница Темного Лорда просто исходила злостью. Подумать только! Ее племянник — предатель! И после признания Шеклбота позволить ему поговорить наедине с отцом, уже однажды отрекшимся от своего повелителя? Никогда!

— Белла… — муж успокаивающе коснулся ее руки. — Им нужно позволить поговорить…

Рудольфус действовал на нее как лучшее в мире успокоительное.

— Хорошо, — не сразу ответила она.

Рабастан при виде этой семейной идиллии мысленно крайне непристойно выругался и перевел взгляд с четы Лестрейндж на фарфоровую вазу. Особо успокоиться это не помогло, но хотя бы немного уменьшилось желание послать в обоих по Аваде.

Как только оба Малфоя покинули гостиную, Пожиратели рассредоточились по комнате: Фенрир и Алекто на всякий случай встали у окон, а Беллатрикс, прихватив по пути палочку Гринграсса, перекрыла путь к камину. Братья остались у двери. Розье же, немного помедлив, не постеснялся устроиться с комфортом, усевшись в одном из зелено-серебристых кресел.

— Finite Inkatatem! — прервал Рудольфус действие парализующего заклинания.

Право говорить с «ожившим» отцом было любезно предоставлено Астории.

— Почему ты помогал аврорам? — махнув рукой на этикет, спросила она, как только мужчина вновь обрел способность двигаться и говорить.

— А почему ты помогаешь Пожирателям, Тори? — задал он встречный вопрос.

— Отвечай, Бриан! — не утерпела Беллатрикс. — Мы пришли не для того, чтобы устраивать здесь философский диспут!

— Белла… — маг отвесил женщине учтивый полупоклон. — Что ты, Белла! Это всего лишь небольшой семейный разговор.

Как же этот невозмутимый мужчина не походил на того постепенно спивающегося, убитого горем человека, которого Асти видела в последние месяцы… Борьба против нового возрождения Волдеморта вдохнула в него жизнь. Он был так благодарен Драко за то, что тот все же уговорил его помочь. Гринграссу было известно, что в книге не упоминается местонахождение всех камней браслета. Указано лишь, где искать первые два. Но по этим данным магу удалось просчитать, где, предположительно, нужно искать остальные. И его догадка оказалась верна!

— Почему? Потому что Темный Лорд должен вернуться, холодно ответила Астория. И она искренне верила в это. Она верила, что лишь Волдеморт может помочь чистокровным вновь занять причитающееся им место в магическом обществе. Место на самой его вершине.

Бриан расширившимися от ужаса и изумления глазами смотрел на дочь, пытаясь вникнуть в суть только что прозвучавшей фразы, и не находил слов.

— Legilimens! — вдруг взмахнула палочкой Беллатрикс. Да, проникновение в чужое сознание ей удавалось далеко не так профессионально, как тому же Снейпу, не говоря уже о Темном Лорде. Но, к счастью, у Гринграсса всегда были проблемы с окклюменцией…

Перед глазами мага проносилась череда образов. Смерть жены… Почти еженедельные краткие визиты дочери. Зачем ей так часто покидать школу?

Поиски решения заковыристой задачи по поискам частей артефакта. Два успешно освобожденных и спрятанных в поместье камня…

Узнав все, что нужно, ведьма разорвала контакт. О, она была более чем довольна собой. Выбрать правильный момент для удара, когда жертва будет не так сильно сосредоточенна, вытрясти из памяти все, что хотелось увидеть…

Конечно, по-хорошему, в Гринграсса надо бы запустить Авадой. Но сделать это на глазах его дочери, Хранительницы книги? Нет… Беллатрикс была фанатичкой, но не дурой.

Надо как-то иначе обезопасить себя от этого предателя. Но сначала…

— Imperio!

Взгляд мужчины мгновенно обессмыслился. Отдав магу приказ принести те две части артефакта, которые он спрятал в имении, Лестрейндж обратилась к Астории.

— Думаю, ты останешься в Лестрейндж-Мэноре. Мы больше не можем позволить себе ждать неделями, когда ты сможешь вырваться из своей школы.

— Но…

— Поверь, ты ничего не теряешь, — усмехнулась ведьма, продолжая играть роль доброй наставницы. Ради Темного Лорда она готова была и аврором притвориться. — Рабастан тебе поможет, ведь правда?

— Конечно, Белла, — кивнул он.

Обоим Лестрейнджам последнее было на руку. Беллатрикс, например, приобретала новое развлечение. Ведь это так забавно — наблюдать за словесными пикировками двух на дух друг друга не переносящих и довольно острых на язык людей. Ну а Рабастан… Рабастан сам еще не мог понять, почему он так доволен.

— Хорошо, — ответила Астория. В самом деле, почему нет? Пусть спокойной жизнь в логове Пожирателей назвать язык не повернется, но она хотя будет избавлена от истерик старшей сестры. А еще — никаких дракловых гриффиндорцев во главе с Мальчиком-который-выжил. И в качестве бонуса ей достанется шанс пользоваться библиотекой Лестрейнджей, где наверняка достаточно весьма… занимательных книг, практиковаться в заклятиях, зельях. Она сможет стать нужной Темному Лорду не только из-за некромантской реликвии.

Астория даже не заметила, когда именно стала желать этого. В первую очередь она хотела выжить. А для этого нужно стать Пожирательницей Смерти. Сначала девушка просто принимала это как данность, как нечто неизбежное. А потом и сама захотела войти в число самых близких сторонников Волдеморта.

А еще она прекрасно понимала, почему Беллатрикс так носится с ней. Неизвестно, что будет, когда Хранительница выполнит свое предназначение. Ее запросто могут убрать. Так же, как и тех авроров в темном зале. И это еще один повод склониться перед сильнейшим черным магом мира.

Вскоре вернулись Малфои. Драко с этого момента стал агентом Ордена Феникса среди Пожирателей. Но тогда никто еще не знал об этом.

Разумеется, сын Люциуса сумел выкрутиться. Его ложь, его наговоры уже никто не смог бы опровергнуть. Шеклбот, который якобы коварно обманул Малфоя-младшего, наверняка мертв. Слуги Темного Лорда не оставляют в живых своих заклятых врагов…

Драко так же было решено оставить в замке Лестрейнджей. На всякий случай.

А он был этому счастлив. Он будет рядом с Асторией!

Но как же противно от своей лжи…

* * *

После того, как Бриан Гринграсс отдал Пожирателям оба черных камня, маги приняли решение возвращаться в имение. Все-таки пока это было единственное место, где они могли спокойно появляться.

Помогавшего аврорам отца Астории забрали с собой. Разумеется, его держали под Империусом. Нельзя, нельзя оставлять того, кто может помешать вернуть Темного Лорда, свободно жить.

Из-за Бриана Беллатрикс в первую очередь направилась не к раненому Долохову, как остальные, а в мрачные подземелья Лестрейндж-Мэнора. Позади нее шагали двое Гринграссов, и дочь даже не смотрела в сторону отца. Она знала, что он уже, наверное, никогда не будет жить по собственной воле. Существование под заклятием подвластья, каморка в подземелье, безысходность — вот что ждет его. Но ей было все равно.

Тори не хотела думать о том, из-за чьих идиотских убеждений чуть не погибла. Два раза.

И если бы не Альберт и Рабастан…

Рабастан…

Зачем он сделал это, зачем спас?

Дурацкий вопрос. Конечно, это из-за Темного Лорда.

Но в то же время Пожиратели Смерти, использующие Асторию в своих целях, помогали ей подняться выше, помогали измениться, стать жестче. Только так можно выжить среди них, только так можно стать достойной служить их повелителю. Она уже начинала меняться. В ее возрасте это легко — изменить все представления о мире по одной лишь причине. Когда в тебя летит зеленый луч смертельного проклятия, начинаешь многое понимать…

Испуганный ребенок, оставшийся один на этом свете (сестра-истеричка не в счет), делал свои первые, но уверенные шаги к Темному Лорду. К фанатизму, прячущемуся за маской юной аристократки.

Коридоры, коридоры… Голые, грубо обработанные стены из каменных плит, тускло горящие светильники через каждые двадцать шагов. Какая-то вязкая, пугающая тишина. И потолок давит, давит…

Наконец Беллатрикс остановилась. Асти подумала было, что это и есть конец пути по подземельям, но тут же одернула себя. Здесь ведь нет даже намека на дверь или еще что-нибудь!

А Пожирательница приложила левую ладонь к стене и взмахнула палочкой. Невербальное заклинание… Через несколько секунд обе волшебницы стояли уже по ту сторону преграды.

— Lumos Maxima!

Шар из чистого света, сорвавшись с кончика палочки Беллы, завис под потолком, давая возможность осмотреться.

В камере была лишь низкая, почти у самого пола, койка, на которой лежала спящая изможденная, вся в шрамах, женщина. То, что когда-то было платьем, теперь напоминало причудливую конструкцию из грязных лохмотьев. Раньше она была брюнеткой, но ныне больше половины ее волос поседело.

— Познакомься! Это Гестия Джонс, — ухмыльнулась Беллатрикс. — Мы схватили ее через месяц после… Победы.

На последнем слове ведьма досадливо поморщилась. Она ненавидела саму мысль о том, что Пожиратели Смерти потерпели поражение.

— Это ее хроноворот использовали вы с Алекто.

— Зачем вы привели меня сюда? Только чтобы… познакомить? — равнодушно откликнулась Астория.

— Нет, — ответила ведьма. — Скажи… Тебе жаль ее? — указала Лестрейндж на спящую.

— Жаль? Нет… Вовсе нет, — покачала головой Тори.

Пожирательница не стала таить победной улыбки.

Два шага до стены, несколько секунд на повторение проделанных в коридоре манипуляций.

Бриан терпеливо дожидался их возвращения. Империус…

Еще четверть часа ходьбы по мрачным запутанным коридорам, и все. Здесь, по другую сторону левой стены — камера Гринграсса.