Плакса

Драко Люциус Малфой сидел в небольшом магловском ресторанчике за чашкой сладкого латте и ждал своего отца. Его будущая помолвка с Асторией Гринграсс стала одним из важных событий послевоенной жизни. «Пророк» выделил две страницы под описание процесса, а затем и предстоящего бала в честь будущей женитьбы наследника древнего рода. Несмотря на некоторую потерю влияния Малфои все также оставались одной из самых чистокровных и богатых семей Британии. А свидетельство Снейпа о двойной роли его отца, Люциуса Абрахаса Малфоя, в войне стало для Драко неожиданностью. Он не мог поверить, что отец поменял сторону и служил Дамблдору, так же как и Северус. Но воспоминания зельевара и его допрос под Веритасерумом подтвердили значительный вклад Люциуса Малфоя в победу. Теперь к Люциусу постепенно возвращались власть и уважение. И чтобы закрепить это положение, была устроена помолвка Драко с Асторией. Семья Гринграсс была полностью чиста перед обществом. Они не участвовали в войне, пережидая ее во Франции. Не то, чтобы Драко не хотел жениться, он прекрасно понимал свой долг перед семейством, но…в душе он знал, что никакая свадьба не заставит его полюбить Асторию. Это была дань роду и все, сделка, одобренная семейством для получения будущего наследника Малфоев. Тоска и скука владели Драко, отсчитывая последние оставшиеся дни до помолвки.

Апатичный взгляд был устремлен в окно, разглядывая магловские картины жизни. Не смотря на привитую с рождения ненависть к жалким отребьям рода людского, Драко все же отмечал их умение жить и радоваться сему примечательному событию. Жить не имея забот, не задумываться о последствиях. Ведь их последствия намного легче переносятся, чем магические? А заботы? Ну, какие у них могут быть заботы и проблемы? У магов все было намного сложнее. Власть, интриги, дуэли…даже злодеи в магическом мире не могли сравниться с маглловскими Гитлером, Сталином… Малфой, конечно понимал, что у маглов тоже много проблем с существованием, но их жалкие, мелкие потуги не были настолько впечатляющи.

Он перевел свой взор с лондонского работяги, возвращающегося домой в сильном подпитии, на подъехавшую машину. Мерлин, что это была за машина! Черная, блестящая, с хромированными дисками колес, тонированными стеклами и офигенно-красивым рисунком пламени на передней двери. Одно слово –«Lamborghini Diablo». Как бы Драко не презирал ненавистных маглов, была у него одна слабость. Машины… У его отца был свой автопарк прелестных красавиц. Драко мог часами рассматривать каждую из них. «Мерседес R171», «Alfa Romeo Giulia», «Bugatti Veyron», а чего стоила раритетная модель «Maserati 250F»? Драко был полностью предан своей маленькой страсти, поэтому он подался к окну, желая знать, кому принадлежит столь блестящая красавица, чтобы в ближайшем будущем выкупить ее, и обомлел от удивления.

— Поттер… — глухо выдохнул он и поморщился от давней неприязни.

Гарри Мерлин Его Поттер, Золотой Мальчик, Победитель Волдеморта, награжденный Орденом Мерлина 1 степени, заочно принятый в командование Аврората и так же бесславно все это прогавивший. Гарри мать его так Поттер. После победы над Волдемортом смелый гриффиндорец, (теперь уже бывший), пустился во все тяжкие. За один год он умудрился шокировать общественность не раз и не два. Начал он с того, что на своей речи в честь награждения Орденом Мерлина за боевые заслуги признался в нетрадиционной ориентации. Мало того, он представил обществу своего бойфренда — Симуса Финнигана. Тот жеманно краснел и заикался, пока Гарри одной рукой тискал его, а второй рукой держал микрофон, продолжая шокировать публику. Ничего особенного в однополой любви среди магов не было. Существовали всякие там зелья, заклинанья, помогавшие продолжить род нетрадиционному союзу, но так…открыто, бесцеремонно признаваться в этом?

Дальше хуже. На седьмом курсе Хогвартса Гарри Поттер совсем распоясался. Если бы он только прогуливал уроки и отказывался выполнять домашние задания, это было бы еще простимо. Но Золотой Мальчик Гриффиндора пошел дальше. Дерзя на каждом углу и огрызаясь на малейшие замечания, он пару раз нарывался на нешуточные наказания и отработки. Более того, его не раз заставали в пустом классе за…Драко покраснел. Воспоминания о Поттере неистово вколачивающемся в темноволосого сокурсника бередили душу. Малфой, притаившись за дверью, ненавидя и презирая себя за это, откровенно подсматривал за парочкой. Возбуждаясь, он отмечал непередаваемый стиль Поттера. Так же, как в квидичче, ловец Гриффиндора выбрал свою манеру игры. Он замедлял темп, заставляя Симуса умолять, а потом с улыбкой на лице выходил из него полностью, чтобы затем ворваться в распластавшееся на парте тело. Поттер дразнил, заманивал в свои ловушки, двигаясь то под одним, то под другим углом, совершая круговые движения… В общем, наблюдать было за чем. Драко жутко захотелось оказаться на месте Финнигана, умолять Гарри продолжать, не останавливаться. Яркие картинки вспышками мелькали в сознании Малфоя, заставляя чувствовать подступающий оргазм, как внезапно Поттер поднял голову и повернулся к двери. Ленивая, понимающая ухмылка растянула его лицо. Драко покраснел под этим пронизывающим взглядом и уже собирался позорно сбежать, как краем глаза уловил движение руки Поттера. Тот отсалютовал ему и в последний раз вдвинулся в жаркую глубину любовника. Позже Малфой мог поклясться, что с губ Поттера во время оргазма слетело его имя. Драаако…

Гарри Поттер продолжал вести себя нагло весь седьмой курс, словно специально нарываясь на неприятности. На Малфоя он не обращал внимания, и тому чудилось, что никакого взгляда и беззвучного «Драаако» не было.

Пару раз из-за Поттера созывали Совет Попечителей Хогвартса, но решения об отчислении принято не было. Герою позволили закончить Хогвартс и вычеркнули из общественной жизни за многочисленные попрания общественных норм морали. А как же иначе? Нигде не работающий, Поттер бездарно тратил своё состояние на удовольствия. Много раз его замечали выходящим из геевских баров мелкого пошиба с новой пассией. Финниган получил отставку сразу же после окончания Хогвартса. А новые любовники Поттера менялись с ужасающей частотой. Он мог специально для запрещенного журнала «Порномагия» трахнуть своего нового бойфренда, едва выйдя из клуба. У стенки какой-нибудь трущобы, под вспышки колдокамеры. Такие снимки не раз появлялись во многих взрослых журналах, фотографы «Порномагии» делали на них состояние. Нет, конечно, Драко их не читал, но это не значит, что он не был знаком с их содержимым.

Малфой не знал, расстраивается ли Поттер по поводу праведного негодования элиты магического мира? Может ему наплевать на все блага, которые сулит высший свет? Или он просто не понимает выгоды? Золотой Мальчик Гриффиндора продолжал вести себя так, будто ничего не случилось. Он не давал забыть о себе, но истинным членом общества становиться не хотел. Много раз газеты описывали его похождения, фотографируя пьяного Поттера, обкуренного Поттера, злого Поттера. Несколько раз его забирали в Аврорат за несанкционированные магические дуэли, но пожурив, отпускали. В общем, Герой Магического Мира стал крайне нежелательной особой, которую все хотели забыть.

Малфой наблюдал, как Гарри вышел из машины и прислонился к ней спиной, словно ожидая кого-то. Из задней двери выполз Рон Уизли вместе со своей подружкой — Грейнджер. Похоже, они были под кайфом, потому что, прислонившись к машине и не обращая ни на кого внимания, принялись страстно целоваться. Хотя…Уизли не знает приличий, правил поведения в обществе, так что вполне возможно, что оба были трезвые. Драко смотрел на Поттера, подмечая изменения в его внешности. Раньше встрепанные волосы сейчас были прилизанны, только челка свободно спадала на один глаз. Неизменный атрибут — очки, теперь с дымчатыми стеклами. Кожаная куртка нараспашку, под ней виднеется белая майка, облегающая торс. Накаченный, к слову сказать, торс. Светлые джинсы и черные казаки довершали наряд.

Позднее Драко не мог сказать, что за соплохвост попал ему под зад. «Я так устал от всей этой примерности!» Он быстро расплатился и подбежал к двери. Там он притормозил и неспешным шагом вышел из кафе. Надменно задрав голову, он подошел к Поттеру и его друзьям.

— Привет!

Гарри вскинул глаза от своих сапог и посмотрел на Малфоя. Он обошел его кругом, разглядывая, словно желанный приз, и вернувшись к машине, откинулся на нее.

— Юный, чистокровный наследник. Не хочешь оттянуться вместе с нами сегодня?

Драко онемел от изумления, его взгляд растерянно метался от лица самоуверенного Поттера на наглую рожу Уизли и насмешливую улыбку Грейнджер. «Они что, пыльцы сильфия нанюхались?» Малфой не успел ответить, как рядом резко притормозил «Bentley» его отца.

— Драко Люциус Малфой! Немедленно садись в машину!

Драко обернулся и увидел мать с отцом в состоянии крайнего напряжения. Это выдавала маленькая, незаметная для других, складочка между бровей Люциуса и еще более поджатые губы Нарциссы.

— В чем дело, Драко, эти обормоты тебя достают? — холодно спросил Люциус.

— Нет,papa, мы просто разговаривали.

— Привет, Люци, Нарси, — Рон ухмыльнулся и отсалютовал онемевшему от такой наглости семейству.

— Драко, садись в машину! — процедила Нарцисса.

— Минутку, — Поттер стянул очки и прищурился, глядя на мать Драко. — Миссис Малфой, я слышал, у вас сегодня будет бал в честь предстоящей помолвки Драко.

— Я не представляю, что ты называешь балом, Поттер, — холодно отозвался Люциус.

— Не пудри мне мозги, чувак! Не с тобой разговариваю, — вскинулся Гарри и пристально вгляделся в бледную Нарциссу. — Так что, миссис Малфой, мое приглашение, наверное, где-то затерялось?

Нарцисса беспомощно переводила взгляд с Люциуса на Поттера, не понимая, что можно ответить на такую наглость.

— Чувак? — презрительно скривила губы миссис Малфой. — Мистер Поттер, боюсь, что с таким знанием английского языка и манер, Ваше приглашение затеряется на неопределенный срок.

— Не кипятись, мамаша! — хмыкнул Рон, оправдывая предположение Драко о кайфе, под которым находится рыжик. Наследник рода Малфоев откровенно забавлялся, глядя на взбешенного Люциуса и ошарашенную Нарциссу. «Да…умеет Поттер вывести из себя». Его родители еще не сталкивались с такой прямолинейной наглостью и безбашенностью. День определенно удался.

Нарцисса сдавленно охнула и резким движением руки махнула в сторону Драко.

— В машину.

Тот нехотя кивнул и, раскрыв дверь, уселся на заднее сиденье. Еле уловимая гримаса проскользнула на бесстрастном лице Драко.

— Приятно было с вами пообщаться, — он ослепительно улыбнулся Поттеру, видя, как того перекосило от удивления. «Не один ты умеешь играть в эти игры. Этот раунд за мной, Поттер», — злорадно подумал Драко. — Я был бы очень рад, если бы ты смог почтить своим присутствием наш скромный бал.

На удивление, Поттер, наглый, самоуверенный Поттер, зарделся легким румянцем.

— Я, кажется, ясно объяснила, — Нарцисса кинула взбешенный взгляд на Драко, — оставьте моего сына в покое, мистер Поттер. Вы и ваши друзья — недостойные члены нашего общества! И я не позволю губить репутацию моему сыну!

— Похоже, не одни мы тут недостойные члены общества, — Грейнджер вытащила палочку и демонстративно махнула ей.

— Мне было очень приятно увидеть вас снова, — Драко снова решил подлить масла в огонь, замечая, в какую ярость приходят его родители и как недоуменно морщится Поттер. «Унизить хотел, придурок шрамоголовый? Не получилось».

— До встречи, мистер и миссис Малфой, — церемонно попрощался Поттер.

Люциус скрипнул зубами и завел мотор, попутно изобразив что-то вроде прощального кивка. «Бентли» взревел и резко сорвался с места, оставляя гриффиндорское трио в одиночестве.

— Ну что? Погнали? — Гарри перевел взгляд на целующихся друзей и сел в машину.

Бал в поместье Малфоев поражал своей роскошью. Хрустальные бокалы с ледяным шампанским на серебряных подносах (конечно же «Дон Периньон», его магловское происхождение ничуть не отменяет изысканный вкус), зачарованные, парили между гостей. Блюда с холодными закусками находились недалеко от балконной двери, в специально проделанной для этого нише. Незаметные официанты, («магическая компания поставки официантов, нянь, временных домохозяек — «Домовёнок» — это незаметная, незаменимая помощь в устройстве торжества»), сновали между гостей, сливаясь с полом. То тут, то там раздавались приглушенные вскрики удивления. Маги-иллюзионисты, специально приглашенные на этот прием, («мы скрасим любое торжество — «Магический досуг!» только для Вас. Искусные иллюзионисты, качественные фейверки, эльфы-музыканты и многое другое. Свяжитесь с нашей экспресс-ведьмой и вы получите любую интересующую вас информацию всего за один галлеон в минуту»), устраивали тихо журчащие водопады, вызывали стайки разноцветных бабочек, выпускали маленькие нити фейерверков. Гости, изысканно одетые, с благосклонными улыбками рассматривали убранство большого зала поместья Малфоев.

Нарцисса в светло-голубом платье, (от Версаче естественно), стояла в окружении щебечущих дам, наслаждаясь произведенным впечатлением. Ведь именно этого они с Люциусом и добивались, потратив тысячи галлеонов на празднование.

— Что вы говорите, — лицемерно улыбнулась Араминта Мелифлуа, — Ваш достойный муж снова занял кресло в составе Визенгамота?

— Представьте себе, дорогая Араминта, — ослепительно улыбнулась Нарцисса. — Мой Люциус добился всего сам.

— Как же я Вам завидую, — вставила Матильда Паркинсон, глазками стреляя в сторону мужчин, (конечно же, столь уважаемое семейство, как Паркинсоны, выкрутилось из ситуации…Ну, той ситуации, страшно неприятной, Вы же помните? Ну про…Как вы меня смущаете! В приличных местах об этом не говорят. Ну ладно, если Вы такой настойчивый, я Вам напомню. Это было совсем недавно, война (фи!) и все такое… Теперь поняли?). Они стояли особняком, попивая отменный огневиски и ведя неспешный разговор о политике. — Мой муж, вернув себе состояние после…так и не смог более участвовать в политической жизни Англии.

— Матильда, как невежливо с Вашей стороны напоминать о событиях недавнего прошлого! — Араминта скривилась и с презрением посмотрела на покрасневшую миссис Паркинсон. — Впрочем, я вас понимаю. Если бы я столько же просидела в Азкабане в ожидании решения Визенгамота, я бы тоже не стыдилась напоминать присутствующим о тех событиях и несправедливости в отношении Вас. Миссис Паркинсон еще больше покраснела и замолчала, уставившись в пол.

Драко, проходивший мимо, в уме улыбнулся, глядя, как его несбывшуюся тещу ловко отстранили от разговора. «Женщины… Иногда они хуже мужчин, хотя, впрочем о чем это я? Иногда? Ха! Всегда!» Наследник Малфоев, будущий жених во-о-от той девушки в розовом платье и шелковой мантии, смертельно скучал. Его тщательно уложенные волосы обрамляли надменное лицо, маску, которую все Малфои носят по положению. Изысканный белый фрак с развивающейся сзади укороченной мантией, начищенные лаковые туфли, на руке платиновое кольцо с гербом Малфоев — все это было вызовом всем присутствующим магам. «Мы поднялись! Не склонились и не унизились! Мы выжили и мы сильны!»

«Надоело! Мерлин, как мне все надоело!» Драко поспешным шагом отошел к окну, скрываясь от той горстки одногруппников, которым также повезло, как и Малфоям. Они были вновь приняты в общество и восстановлены в своих правах. «Надоело! Хоть бы Поттер, что ли, появился? Хотя, что это я? Какой к Мерлину Поттер? Не надо Поттера! Или надо?» С этими невеселыми мыслями Драко принялся вглядываться в окружающий пейзаж, стремясь избежать скуки, которую на него навевало высшее магическое общество.

— Минуточку внимания! — Люциус вышел на середину зала, серебряной ложечкой стуча по хрустальному бокалу. — Прежде всего, я хочу поблагодарить всех вас, за то, что оказали мне честь своим присутствием!

Окружающие благосклонно улыбнулись, принимая благодарность.

— Вы, несомненно, знаете причину сегодняшнего празднования. И все же, позвольте еще раз обрадовать вас своей новостью….

Громкий стук и грохот заглушил речь Люциуса. На несколько секунд темнота окутала зал, раздались испуганные вскрики дам и чертыханье мужчин. Когда вспыхнул свет, Драко увидел потрясающую картину. Некоторые дамы, (видать, от избытка чувств — п.а.), упали в обморок, покрывая платьями за тысячи галлеонов начищенный пол Малфоев.

— Что, Мерлин возьми, произошло?! — Люциус был вне себя.

Громкий рев привлек внимание присутствующих к происходящему за окном. Драко обернулся, первым занимая удобное место для выяснения причин. Сзади протискивались маги, приникая к окну.

Подъездную дорожку поместья Малфоев украшал огромный мотоцикл. Правда, мотоциклом это называть было бы верхом глупости. Зверь. «Harley». Рядом с ним стоял….Драко не поверил своим глазам! Поттер. Гарри Джеймс Поттер. В своем утреннем наряде он казался совершенно неуместным на идеально подстриженном газоне Малфоев. Поттер одной рукой пригладил и без того зализанные волосы, а второй, (раздался громкий ах, и пол Малфоев устлало еще несколько ярдов дорогих тканей), поправил яйца в джинсах, перекатывая их в удобное положение. Он поднял голову вверх и, увидев прилипшего к окну Драко, заразительно улыбнулся. Малфой, к своему удивлению, начал медленно покрываться розовым цветом.

— Что там? Кто там? — раздался голос Люциуса, пробиравшегося к окну. — Поттер!

Старший Малфой стремительно выбежал из зала, у Драко не оставалось сомнений, куда он побежал, поэтому он приспустился за ним следом. Выбежав на крыльцо вслед за отцом, он уставился на Гарри.

— Мистер Малфой! Добрый вечер! Простите, что я случайно, — Гарри изобразил извиняющуюся улыбку, — нарушил вашу родовую защиту. Я пришел поздравить Драко.

— Поттер! — процедил сквозь зубы Люциус. — Как ты посмел сюда явиться?!

— Простите, сэр, но я подумал, что Ваш сегодняшний ответ о моем затерявшемся приглашении был вызван скорее застенчивостью, чем нежеланием видеть у себя Героя Магического Мира, — Поттер ухмыльнулся и нашел глазами Драко. Тот словно прирос к крыльцу. Сказать, что он был удивлен, значит не сказать ничего. Драко Малфой находился в состоянии полной прострации. Поттер пришел к нему. Поздравить. С помолвкой. Поздравить. Его. С помолвкой. Поттер. «Что ж, второй раунд начинается. Не этого ли ты ждал, Дракуся?» Драко улыбнулся в ответ на улыбку Гарри и застенчиво потупил глазки.

— Щенок! Да как ты смеешь! — взорвался Люциус. «Какого Мерлина этот Поттер приперся к нему на прием, сломал защиту, да еще стоит и издевается!»

— Простите, что? Сэр, — Гарри перевел глаза на хозяина поместья. «А Драко очень даже ничего в этом белом фраке. Как невеста, блин, ожидающая своего жениха!» Утром Гарри просто хотел подначить блондинчика, но его неприкрытый вызов стал своего рода приглашением продолжить игру. «Почему бы и нет? Мы выросли, детская неприязнь осталась в прошлом. Глупо отказываться от такого шанса переспать с Драко. Наша совместная неприязнь/ненависть давно закончилась, а Драко стал ну уж очень хорошеньким юношей. Тем более, признайся хотя бы себе, ты давно хотел его. Так ведь?» Этот своеобразный монолог и послужил оправданием Гарри за нарушенную помолвку. «Но вряд ли Люциус воспримет мои извинения без истерик», — огорченно подумал Гарри.

— Я спросил, как ты смеешь врываться сюда без приглашения? — раздельно выговорил Люциус. Ненависть к Поттеру и ярость за сорванный прием овладевали мужчиной со скоростью света.

— Почему же без приглашения? — Гарри удивленно округлил глаза и похлопал ресничками. — Меня еще утром пригласили — Драко.

Малфой не сдержался и, сбежав со ступенек, выплеснул в лицо Поттеру остатки шампанского из бокала, который он до сих сжимал в руке. Гарри не успел уклониться, не думал же он, что Люциус испробует магловские средства унижения. Несколько капель попало в глаза, и Гарри вытер их рукой. Чуточку щипало, но это не главное. Он посмотрел на взбешенного мужчину, уже достающего палочку и невербально наложил на него «Ступефай».

— Пойдем! — Гарри протянул руку Драко. — Пойдем же! Быстрее!

Блондин оглянулся, словно спрашивая разрешения, сам не понимая у кого. Жаркий голос Поттера, наполненный столькими обещаниями, манил, звал за собой. «А ну все к Мерлину!» Драко протиснулся сквозь толпу и вложил свои пальцы в руку Гарри. Поттер быстро потащил его к мотоциклу.

— Залезай!

Драко повиновался этому приглушенному голосу, в нем была какая-то темная сила, заставляющая его подчиняться коротким, отрывистым фразам.

— Драко Люциус Малфой! Что ты себе позволяешь?! — Нарцисса возникла рядом незаметно и теперь с гневом смотрела на сына, посмевшего устроить такой скандал.

— Maman, — Драко прищурился, пытаясь выдавить из себя какую-нибудь приличествующую случаю фразу.

— Миссис Малфой, — заговорил Гарри. — Я прощу прощения за испорченный прием и за утренний скандал. Я обещаю, что с Драко ничего не случится, я позабочусь о нем и доставлю домой вовремя. И не беспокойтесь о моих глазах, мне ни чуточку не больно.

— Драко! — Нарцисса словно не слышал слов Поттера.

Драко задумался. Что же он все-таки делает? Сбегает куда-то с объявления собственной помолвки, да еще с кем! С Поттером! Но, Мерлин, как же ему хотелось сбежать! И как же хотелось Поттера! Желательно в больших количествах.

— Maman, разве я много прошу? — Драко внимательно посмотрел на Нарциссу, позволив серым глазам отразить все его чувства. — Одна ночь счастья, пожалуйста.

Нарцисса Малфой молча смотрела в умоляющие глаза сына и вспоминала, как совершила нечто подобное, сбежав из дому с Сириусом Блэком. Та неделя была самой счастливой в ее жизни, никаких забот и хлопот, чистое, ничем незамутненное счастье. Сириус… Нарцисса поморщилась, заталкивая вглубь себя воспоминания о первой любви. Если у нее не вышло, тогда может у Драко получится?

— А что если ты замажешь свой прекрасный фрак? — смирившись, спросила она и почувствовала, как внутри расцветает прелестный цветок верного решения.

— Спасибо, мама, — прошептал Драко.

«Harley» заглушил последние слова миссис Малфой и с ревом сорвался с места, увозя наследника Малфоев в темноту ночи.

Когда Гарри затормозил, Драко чуть не свалился с сиденья мотоцикла.

— Поттер! Поосторожней нельзя?

— Мы приехали.

— Я вижу, — раздраженно отозвался Малфой, оглядываясь по сторонам. Порыв свободы исчез без следа, оставляя после себя чувство вины и злости. «Мерлин! Что я наделал?! Сбежал с приема и куда? А собственно, куда?»

Драко принялся осматриваться. Темный парк, в глубине которого виднелась неоновая вывеска. «Торки-Пойнт». Пристанище магов, поправших законы общественности. Магов, желающих оттянуться по-полной, не размышляя о последствиях. Насколько Драко знал, в этом месте все можно было купить за небольшую кучку галлеонов. Говоря всё, он именно это и имел в виду. Абсолютно всё. Начиная с традиционной выпивки и заканчивая запрещенными к ввозу магическими травами, вызывающими ощущение вседозволенности. Наркота, одним словом. Малфой ну никак не думал, что когда-нибудь сможет побывать в этом месте. Хотя, если честно говорить, ему давно хотелось забрести сюда. Но об этом никто не должен узнать!

— Может, ты все-таки слезешь? — Гарри стоял рядом и протягивал ему руку, разглядывая чередующиеся выражения на лице Малфоя брезгливость, презрение и проглядывающую заинтересованность.

Драко взял Поттера за руку и слез с мотоцикла. Задница слегка затекла от непривычно-неудобного сиденья. Может, его родители и одобряли машины, но мотоциклы оставляли плебеям, нуворишам.

— Я не забрызгал твой костюм?

Малфой раздраженно дернулся, ища в словах Поттера издевку. Но, посмотрев в его глаза, увидел там лишь участливое добродушие.

— Нет.

— Бывал здесь раньше? — Гарри не собирался отпускать его руку, мало того, он пальцами начал поглаживать тыльную сторону ладони Драко. Как бы Малфой не старался вырвать пальцы из стальной хватки, у него ничего не получалось. «Играем? Замечательно!» — блондин внезапно развеселился, понимая, что это возможно единственный свободный вечер в его жизни, и он явно не собирался упускать возможности поразвлечься.

— Нет. Как ты понимаешь, Гааари, — протянул Драко, изобразив застенчивую улыбку, в душе со злорадством наблюдая секундное удивление в глазах Поттера, — мои родители и мой круг общения не одобряют подобные заведения.

— Вот как? А ведь это мой клуб.

— Твой? — теперь настала очередь Драко изумляться. Так вот почему авроры обходят Торки-Пойнт стороной. Министерство разрешает делать Поттеру все, лишь бы тот не лез в их дела.

— Ага, — рассеянно ответил Гарри и, поудобней ухватив руку Драко, потащил его в сторону светящейся неоновой вывески.

Они неспешным шагом подходили к клубу. Малфой заинтересованно осматривался. Оказывается, это было не крытое заведение, а что-то вроде летней площадки. На таких площадках его отец устраивал летние балы. Чем ближе они подходили, тем больше мог рассмотреть Драко. В глубине заведения виднелась сцена, сбоку бар. На зачарованном пяточке установилась определенная температура. Как понял Драко, это были погодные чары долговременного действия, стоящие Поттеру приличной суммы. Интерьер площадки также поражал своим великолепием: качественные иллюзии перемежались с маглловскими предметами обстановки. Это было высококлассное заведение для развлечений. А его ассортимент услуг…

Задумавшись, Малфой не заметил приближения небольшой группы магов и теперь упрекал себя за это. «Они ж меня съедят! Мало того, что слизеренец, так еще и Малфой! Хотя…у меня в арсенале имеется Поттер».

— А что если меня здесь не примут? — дрожащим голоском спросил Драко. — Твои друзья, они…

— Не бойся, Драко, — решительно опроверг его сомнения Поттер. «Что ж…играем!» — В душе ты такой же, как мы!

Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и ненавистные близнецы Фред и Джордж, (слишком часто они издевались над слизеринцами в Хогвартсе, поэтому и ненавистные), остановились на расстоянии шага от пары. Рон прожигал Малфоя глазами, Грейнджер равнодушно осматривала его наряд, а близнецы насмешливо улыбались.

— Так, так… Кто это к нам пожаловал? — Фред, ухмыляясь, растягивал слова. — Истинный аристократ Малфой у нас в Торки-Пойнт?

Пауза после его слов была многозначительна. Гарри смотрел на своих друзей, словно, пытаясь им внушить уважение к Драко и просьбу принять его.

— Ну что ж, — внезапно улыбнулась Гермиона. — Привет, лапуля! Добро пожаловать к нам на танцы!

Драко удивленно на нее воззрился. «Лапуля?» — он скривился, но невысказанное предложение перемирия обязывало принять сию кличку, как должное, — «Спасибо, хоть не хорек!»

— Это мои друзья, — обвел компанию рукой Гарри.

— Я вижу, — огрызнулся Малфой, тут же прикусив язык. Он застенчиво похлопал глазками и посмотрел на Поттера. — Гааари, я надеюсь, ты не забыл, что я тоже учился в Хогвартсе?

— Такое не забудешь! — хохотнул Поттер.

— Что это на тебе надето, дорогуша? Детка, тебе надо сменить прикид, — Рон сделал над собой титаническое усилие и обратился к Малфою. «Ситуация нестандартная, что ж…придется и действовать нестандартно». Рыжик внезапно улыбнулся, понимая, что начавшийся неудачно вечер, (а как же по-другому? Ведь к ним пожаловал Драко Люциус Малфой!), может принести массу удовольствия.

— Да я в гроб не надену фрак! Да, Джорджи?

— Естессно, Фредди, — отозвался рыжий близнец, потирая руку, украшенную магической татуировкой. — Ну что, сделаем из него человека? Ты согласен, детка?

Малфой изумленно переводил взгляд с друзей Гарри на самого Поттера. «Человека? А я кто, по-вашему?!» Правда, свои мысли он озвучить не решился. Но, глядя на одежду окружающих, понимал, что со своим дорогостоящим фраком он тут явно не к месту. Тем более, наряды друзей Поттера ему нравились (где-то далеко в глубине души). Мини-юбка Грейнджер в сочетании с откровенно открытой майкой и высокими каблуками отводила взгляд от ее не слишком красивого лица, выставляя на обозрение другие части тела. Близнецы дополняли друг друга. Обтягивающие рваные джинсы, кроссовки и черные майки с изображением черепов — это было что-то.… А младший Уизли сверкал голыми коленками, торчащими из коротких шорт, (естественно кожаных!), и полуобнаженной грудью, укутанной в расстегнутую безрукавку (тоже кожаную). Драко оторвался от созерцания нарядов компании лишь, когда его второй раз позвали. «Да уж, загляденье! Рай для …»

— Ну, так что, детка? Позволишь нам приодеть тебя?

Драко загадочно улыбнулся своим мыслям и вихляющей походкой подошел к Джорджу, оставив позади застывшего в шоке от его действий Поттера. Наклонившись к лицу близнеца, замечая там неподдельное удивление, он нарочито жарко прошептал:

— Вы думаете, у меня получится?

Сзади раздался сдавленный вздох. Гарри опешил, глядя на такого Малфоя. «Играет? Или нет? Неужели не понимает, какой вид открывается на его задницу? А его мурлыкающие интонации? Так и хочется.… Тс! Гарри, это только игра, не стоит увлекаться». Но голос все равно его подвел.

— Конечно, Драко. Еще как получится! — хрипло ответил он.

Малфой выпрямился и стрельнул глазками в сторону Поттера. «Вот так, мой милый!» — подумал он и внезапно вздрогнул. Близнецы, приняв его ответ, решили заняться переодеванием прямо сейчас. Через пару минут, когда рассеялся легкий туман, Драко принялся оглядывать, во что же он превратился. Мантия и фрак исчезли полностью. Его белоснежный жилет с вышивкой серебряной нитью валялся на земле. Рубашка осталась, но теперь поменяла цвет. Иссиня-черная, она облегала его руки, подчеркивая бицепсы, (ну качался он в последний год, наращивал мускулы! Негоже наследнику чистокровного рода выглядеть заморышем), и была расстегнута до пупка. Его темно-розовые соски находились как бы в эбонитовой рамке из шелка (очень сексуально, особенно в сочетании с мерцающей в лунном свете белоснежной кожей). Брюки превратились в серебристые атласные штаны, не скрывающие достоинства аристократа. Ленты, подвязывающей слегка отросшие волосы, теперь не было. Драко смутно понимал, что теперь у него за прическа, но по восторженному выдоху участников сего беспредела можно было понять, что с внешностью пай-мальчика он попрощался.

— Драаако, — протянул Поттер, подходя к нему и поворачивая к себе лицом. С минуту он всматривался в новую внешность Драко, а затем впился поцелуем в его губы. Безжалостно сминая их, он заставил Драко открыть рот, и ворвался туда языком. Малфой, офигевший от такой наглости, беспрекословно подчинялся действиям Поттера. Когда Гарри оторвался от него, ему оставалось лишь пытаться выровнять дыхание. «Можешь себе признаться. Тебе понравилось». Поттер озвучил его мысли. — Ух. Круто! Пойдем внутрь.

Гарри схватил Малфоя за руку и потянул к танцполу присоединиться к извивающимся парочкам, не обращая никакого внимания на остолбеневших друзей.

Музыка на площадке была на удивление приятной. Это вам конечно не оркестр лесных нимф, но и не пение русалок. Магловская, тягуче медленная — она завораживала своей неспешностью и ритмичностью. Танцующие маги крепко прижимались друг к другу, всем телом обвиваясь вокруг партнера. То тут, то там можно было увидеть, как пары сплетались в объятиях, страстно целуясь. В воздухе витал тяжелый мускусный аромат возбуждения.

Драко молча осматривал танцплощадку, подмечая никем нескрываемое вожделение.

— Ну как? Нравится? — Поттер протягивал ему бокал с какой-то голубой жидкостью.

— Что это? — подозрительно спросил Малфой.

— «Маргарита», — хохотнул Гарри. — Не думаешь же ты, что я хочу тебя отравить?

— Я уже не знаю, что думать, — тихо прошептал Драко. Он рассматривал Поттера, замечая в его глазах искорки, видя на лице приветливую улыбку.

— А ты не думай, — тоже шепотом отозвался Гарри, привлекая к себе блондина и касаясь губами его губ.

Драко в очередной раз за вечер замер от удивления. Сегодня Поттер поразил его больше, чем за все годы учебы в Хогвартсе. Его нежность, страсть, горевшая в зеленых глазах, медлительная, протяжная речь и…открытая, незамутненная доброта по отношению к нему. Все это наводило на мысль, что игра перестает быть такой уж хорошей. Казалось, что-то большее возникает между ними. Что-то, чему Драко противился, от чего хотелось сбежать, и чего он так пытался достичь, (где-то далеко в глубине души).

Поцелуй все не прекращался, вытесняя все лишние мысли из головы Малфоя. Медленно, мучительно медленно Гарри целовал Драко, не стремясь проникнуть языком глубже. Постепенно раскрывая его губы, он легкими движениями языка обводил их контур, дразня. Драко обнял Гарри, прижимаясь к нему ближе, молчаливо прося большего.

— Малфой в Торки-Пойнт? — рядом раздался знакомый голос с ехидными интонациями.

— А что тебе, собственно, не нравится? — Гарри отстранился от губ Драко, не отрывая руки от его талии.

Финниган покраснел и зло уставился на пару. Стоящий рядом с ним Поттер казался недостижимым. «Ненавижу! Как он мог? Да еще и с Малфоем!»

— Мне? — деланно усмехнулся Симус. — Мне все нравится.

— Вот и ладненько. Развлекайся, — улыбнулся Поттер и потянул Драко за собой вглубь площадки, оставив Финнигана исходить от ревности. Поттер…Гарри Поттер, его бывший любовник и не выпавший билет к дверям высшего света. Он бы смог добиться для их с Гарри жизни нечто большего, чем этот клубец. И он, Симус Финниган, никогда бы не позволил Гарри Поттеру так бездарно растрачивать свое состояние и плевать на все блага общественности. С ним Гарри был бы счастлив! Он сделал бы все, чтобы Поттер занял достойное положение в магическом мире. Вряд ли этот долбаный аристократ Малфой сможет оценить преимущества жизни с Гарри Поттером. Ему это просто не надо, Малфои и так занимают одно из главенствующих положений в Британском Сообществе Магов. Что этому белобрысому хорьку, понадобилось от Героя Магического Мира? Он ведь скоро женится, решил развлечься на досуге? Малфой не достоин Гарри Мерлин Его Так Поттера! И Симус сделает все, чтобы Гарри это понял.

Позади сцены был маленький коридор, которым Гарри собирался воспользоваться, чтобы сбежать из клуба. Не оставляя Малфою времени передумать, он целеустремленно тащил его за собой.

— Куда мы идем? — спросил Драко.

— Сейчас увидишь.

Поттер толкнул дверь и…Драко в очередной раз потерял дар речи. Перед ним открывался огромный ухоженный сад с фонтанами и огромными, ветвистыми деревьями. Аромат экзотических цветов смешивался с не менее приятным запахом английской розы. Разбросанные фонтаны представляли собой произведения магического искусства. Скульптуры попеременно меняли положение, увлекая за собой струйки воды, создавая иллюзию движущегося потока.

— Мерлин…

— Не Мерлин, а всего лишь Уолтер Гранж, — улыбнулся Гарри.

— Это работы Гранжа? — Драко подумал, что сегодняшний день можно записать в разряд исключительных.

— Да.

— Как ты их достал? Мой отец не смог купить ни одной, хотя посещал все аукционы и выискивал коллекционеров.

— Секрет фирмы, — рассмеялся Поттер. Но, посмотрев на огорченное лицо Малфоя, желающего знать, каким образом в его саду оказались работы самого известного скульптура 20 века, решил сжалиться. — Дело в том, что я пару раз встречался с Уолтом и помогал в деликатных ситуациях. В благодарность он сделал для меня 10 фонтанов.

— Но…

— А остальные, — предвещая вопрос Малфоя, продолжил Поттер, — я купил на аукционе.

— Так это ты обошел моего отца, заплатив 50 тысяч галлеонов за «Писающего эльфа», — догадался Драко.

Гарри покаянно склонил голову и игриво улыбнулся.

— Признаю свою вину. Готов искупить.

— Искупить, говоришь? — Драко иронично усмехнулся.

— Да. Чего ты хочешь от меня, о, повелитель?

Драко задумался. Конечно, Поттер играет, но грех не воспользоваться ситуацией. В голову приходили заманчивые варианты, один лучше другого.

— Поцелуй меня еще раз, — внезапно, не понимая, как это вырвалось у него, сказал Драко.

Гарри одобрительно улыбнулся и прижался к Малфою всем телом. Начавшийся поцелуй уже не был такой мучительной лаской, как предыдущий. Гарри давал почувствовать свое возбуждение, заставляя Драко испытывать то же самое. Поттер прикусил губу блондина, вырвав из него удовлетворенный вздох. «Вот как? Драко…как котенок, маленький, ершистый и такой притягательный. Мерлин, как я его хочу!» Гарри отстранился от Малфоя, заглядывая в его глаза, в надежде увидеть то, что чувствовал сам. Драко протестующе застонал, не в силах сдержаться.

— Может, присядем?

— Куда?

Гарри взмахнул рукой, невербально трансфигурируя из лавочки, стоящей под дубом, плед.

— Вон туда.

Поттер подошел к пледу и сел на него, приглашающе вскинув руку. Драко помедлил, но все же присоединился. Он неловко сел, поджав под себя ноги и выжидающе уставился на Гарри.

— И что теперь?

— Расслабься, — Поттер повернулся к Малфою, пальцами очерчивая контур лица. — Ты когда-нибудь целовался по-французски?

Драко поперхнулся от неожиданного вопроса. «Неужели Поттер думает, что я никогда не целовался? Хотя, откуда ему знать. Те разы, что он меня целовал, я стоял молча, как истукан. Ну что ж, Дракуся, давай, изобрази из себя девственника».

— Нет. Моя maman говорит, что до женитьбы нельзя, — ответил Драко, внутри обмирая от смеха, видя вытянувшееся лицо Поттера. «Неужели поверил? Так и есть, поверил.… Не может быть!»

— Ты раньше никогда ТАК не целовался? — ошарашено спросил Гарри. «Ну и нравы у аристократов! Но ведь про Малфоя ходили слухи, что он переспал с половиной Хогвартса! Или нет? Неужели он…»

— Это так vulgairement…

— Нет, Драко. Это не вульгарно, — еле заметно улыбнулся Поттер. «Что ж, я тебя научу!» — Это прекрасно. Давай я тебе покажу.

— Ты думаешь, стоит? А вдруг я заболею мононуклеозом? — (практически натурально) испуганно спросил Драко.

— Не заболеешь, Драко, — ответил Гарри. «Это будет интересно». — Я перестану, если тебе не понравится. Открой рот.

Драко послушно (кто бы мог подумать?!) приоткрыл губы и выжидающе посмотрел на Поттера.

— А я открою свой, и мы соприкоснемся языками. Это так сексуально! — почти промурлыкал Гарри, начиная поцелуй.

«Да, это действительно сексуально», — подумал Драко, пытаясь проанализировать свои ощущения. — «Поттер в роли учителя, кто бы мог подумать! Но как хорошо он учит…»

За размышлениями Малфой не заметил, как оказался на спине, а Гарри нависал сверху, углубляя поцелуй. Руки Поттера беспрепятственно блуждали по телу Драко, поглаживая, лаская. «Стоп! Я ведь девственник, нельзя же так явно отдаваться», — пронеслась мысль в голове Драко, когда Гарри накрыл ладонью его пах, возвращая на землю.

— Я не могу так, — попытался дальше играть свою роль Малфой. С трудом отстраняясь от Поттера и еле сдерживая разочарованный стон.

— Прости. Ты такой красивый!

— Мне хочется быть твоим, — Драко, наконец, придумал, что сказать, — но…я не могу. Из-за моих родителей, понимаешь?

— Конечно, — ответил Поттер, забавно наморщив лоб. Вдруг он стукнул пальцем в грудь Драко и улыбнулся. — Но ведь их тут нет?

«И чего его шляпа в Слизерин не отправила???» — тоскливо подумал Малфой, — «Выкрутился, Мерлин его за ногу! И как теперь изображать из себя невинность, если когда он целует, у меня мозги плавятся?» Драко подставлял шею под мягкие губы Поттера и таял…

— Я хочу тебя! Ты нужен мне, — успевал жарко шептать между поцелуями Гарри. Его руки ненавязчиво гладили волосы Драко, спускаясь ниже, описывая круги на голой коже. «Ниже. Еще ниже». Малфой приглушенно простонал, когда рука Гарри принялась поглаживать его напряженный член. «Да…»

— У тебя такие нежные руки, — сдавленно прошептал Драко, пытаясь не излиться сиюминутно.

Гарри приподнялся над ним, не прекращая ласк и вглядываясь ему в лицо.

— Я берег нежность для такого, как ты, — серые глаза Драко отражали глубину невыраженных чувств. Желание, светясь в них, прочерчивало лунную дорожку, превращая сталь в серебристый бархат. Приливы удовольствия маленькими едва заметными точками прыгали по черным, расширенным зрачкам. Было что-то еще, неуловимое, еле видимое, но именно это искал Гарри. Склонившись ближе к лицу Драко, он тихо прошептал. — Я люблю тебя.

Драко плавился от удовольствия. Ласки, которыми его осыпал Поттер, доставляли неземное удовольствие. Ему никогда и ни с кем не было так хорошо. Роль девственника все хуже и хуже удавалась Малфою. Он еле сдерживал себя, чтобы со всем пылом не ответить на обжигающие прикосновения губ Поттера. В голове билась одна мысль, вытесняя все остальное: «Мерлин! Как я его хочу! Плевать, плевать на все!»

Пара не замечала ничего происходящего вокруг. Они не видели, как померк свет сзади них, оставляя аллею в темноте, как внезапно перестала течь вода в фонтанах. Бывшие враги, а теперь любовники были поглощены друг другом. Оторваться от приятного занятия их заставила ударившая в дерево молния, раскалывая то пополам.

— Проклятая молния! — вскочил на ноги Поттер, руками потирая виски. Ему даже в голову не пришло, откуда взялась молния в его зачарованном саду.

— В чем дело, Гарри? — лениво потягиваясь, спросил Драко.

— Ни в чем! — зло отозвался Поттер.

— Это всего лишь гроза, молния, — томно улыбнулся блондин и приглашающе похлопал рукой по пледу. — Это так сексуально.

— Ни фига это не сексуально! — раздраженно посмотрел на него Гарри. Возбуждения сняло как рукой, оставляя старую, тупую боль в висках и злость на окружающий мир. — Меня это бесит!

— Но почему? — недоуменно спросил Малфой, замечая взвинченное состояние Поттера.

— Вот почему! — рявкнул Гарри, открывая не исчезнувший зигзагообразный шрам на лбу.

— Из-за шрама? Но ты должен был давно к нему привыкнуть!

— Какой, к Мерлину, шрам, Малфой? Ты не представляешь, что я пережил, — Гарри утомленно прикрыл глаза, прикидывая, рассказывать ли Малфою о событиях годичной давности. — Во время последней битвы с Волдемортом нас окутала магическая сфера, в которой то и дело полыхали молнии. Наша связь оказалась настолько сильна, что я чувствовал, как его тело пронзают маленькие разряды электричества, сжигая заживо. Да, Драко, я умирал вместе с ним, я горел и не знал, как это прекратить. В это время я осознал, что Волдеморт всего лишь пешка в руках мира сильных сего. Он пытался стать ферзем, за что его и наказали.

— Что ты такое говоришь? — изумленно переспросил Драко.

— Я имею в виду, что Дамблдор выиграл эту партию. Преступление Тома состоит лишь в том, что он не пожелал играть свою роль на шахматной доске. Я был им, Драко, несколько минут, я мыслил так же, как и он. Я видел все, что он совершил, но я также видел то, что толкало его на эти поступки. Одиночество, непонятость и желание доказать окружающим, что он не хуже их. Том вполне мог стать уважаемым членом общества, да что там общества! Знаешь, он хотел быть министром. Но никто не позволил ему даже преподавать в школе, не говоря уже о том, чтобы принять в ряды нашего достопочтенного Министерства. Как ты думаешь, почему, Драко?

— Почему? — шепотом отозвался обескураженный Малфой.

— Потому что он был нечистокровным. И когда он осознал это в полной мере, то начал мстить магллам и пытаться перекроить мир под себя, для себя. Ненависть затянула его, опутала с ног до головы, вытесняя все чувства и оставляя после себя всего лишь оболочку, не способную ни на что, кроме злости. Я видел это все, Драко, мы были одним целым на несколько минут. И когда он умер, я понял, что не хочу жить по правилам общества. Понимаешь, я тоже пешка. Сказали, иди на войну — я пошел, приказали убить Волдеморта — я убил. Но никто не подумал, чего это мне стоит. Мои кошмары и осознание, что я лишил жизни человека, просто пытающегося кому-то и что-то доказать. Тьфу, — Гарри раздраженно сплюнул на землю и посмотрел на Драко. Его злость утихла, при взгляде на шокированное выражение лица Малфоя, и внезапно он ощутил прилив дикой нежности к этому аристократичному слизеринцу. — Именно поэтому я каждый день делаю что-нибудь отвратительное. В память о том, кем мог бы стать Волдеморт, которого я убил. В память о себе, ставшим убийцей и награжденным за это Орденом Мерлина. А потом я плачу. Впрочем, не так уж много. Из меня не выжмешь больше одной слезы, за себя и за Тома…

Драко смотрел, как Гарри подходит ближе к нему и становится рядом с ним на колени. Из его зеленого глаза вытекла одна слезинка. Хрупкая, прозрачная, она медленно ползла по щеке, показывая горе этого несломленного человека. Повинуясь внезапно импульсу, Драко привстал и поцелуем стер этот след непокорности. Гарри изумленно распахнул глаза и уставился на Малфоя. «Точно, люблю!» — пронеслось в его голове от вида застенчивой, мягкой улыбки блондина.

— Поттер! Гаааааари! — раздался дикий визг Гермионы, усиленный Сонорусом.

— Что это?

— Не знаю, но стоит посмотреть, — ответил Гарри, мгновенно превращаясь в решительного человека, убившего самого сильного темного мага века. — Ты со мной?

Драко встал и протянул руку Поттеру. Они быстрым шагом пошли в сторону входа в клуб. Маленький коридор быстро закончился, предоставляя их взгляду неописуемую картину. Вспышки заклятий носились между людей, подсвечивая их лица то красным, то оранжевым цветом. Можно было видеть, как цвета смешиваются, образуя магические коконы, запирая несчастных, умудрившихся попасть в поле их действия. Гарри несколько секунд стоял молча, обалдевая от такой картины, и вдруг внезапно оттолкнул Драко, выставляя щит наперерез мчавшемуся в него Ступефаю. С его губ донеслось едва слышное рычание, от которого у Драко пробежали мурашки по коже. Поттер понесся в гущу людей, отталкивая одних Пертрификусами, других совершенно обычным маглловским методом — кулаками. Через несколько минут Драко уже не видел Поттера, но собирался найти его. Он окутал себя щитом и наложил дезиллюминационное заклинание. Пробираясь сквозь толпу беснующихся магов, попеременно обновляя щит, (Слава Мерлину, никто пока не использовал Аваду или Круциатус), взгляд Драко наткнулся на сраженного Инкарцеро человека, в котором он узнал своего отца. Уже не заботясь о собственной безопасности, он рванул к нему.

— Малфой! — рядом кто-то тихо простонал и Драко не выпуская из вида отца, перевел взгляд на говорившего.

— Чего тебе, Финниган? — раздраженно спросил он, осматривая прожженную одежду бывшего гриффиндорца и ощущая совершенно немалфоевское чувство — ревность.

— Оставь Гарри в покое. Ты для него всего лишь временная игрушка.

Драко со злостью посмотрел на бывшего любовника Поттера, вникая в смысл сказанных им слов. «Игрушка? Что он имеет в виду?»

— Драко! — раздался голос отца и Малфой бросился к нему.

— Мерлин, что они с тобой сделали? — тихо прошептал Драко, проговаривая Фините.

— Они пытались издеваться надо мной, потому что я пришел за тобой. Пойдем домой, сын. Тебе здесь не место, — поднимаясь, сказал Люциус, ведя свою игру. У Драко было очень развито чувство семейного долга, и старший Малфой не сомневался, что, увидев обездвиженного отца, сын поймет, как плохо он поступил и попытается исправить это.

Драко смотрел на Люциуса, пытающегося привести себя в порядок. «Не может быть, чтобы мой papa так глупо подставился под чье-то заклятье! Что за игру он ведет? А то ты сам не знаешь, Дракуся! Он пришел забрать тебя, играя на твоих чувствах. Мерлин, это же Поттер!» — внезапно переключился Драко, увидев, как в середине танцплощадки Гарри пытается завести мотоцикл, опаленный Инсендио. В конце концов, у Поттера получилось и он сел на «Harley».

— Сын! Ты совсем не слушаешь меня! — раздраженный голос отца вывел Драко из минутного забытья. — Что это на тебе надето?!

— Прости, что?

— Я спрашиваю, как долго мы еще будем находиться в этом непотребном месте, и во что это ты вырядился?

Рядом с ними притормозил черный мотоцикл Поттера и резкий голос приказал:

— Садись!

— Не делай этого, Драко! Не смей! Я запрещаю тебе!

— Садись! — рявкнул Поттер.

Драко махнул головой и, признаваясь себе в том, что он окончательно и бесповоротно спятил, уселся позади Поттера. Мотоцикл с ревом двинулся вперед, оставляя позади взбешенного Люциуса. Но далеко они уехать не успели. Буквально через пару метров их поджидали авроры с нацеленными палочками.

— Все, приехали, — Грюмм вышел из ряда своих бойцов, демонстративно взмахивая палочкой. — Инкарцеро!

Юноши связанным кулем свалились в руки аврорам.

Через несколько минут схватка прекратилась и наступила тишина. Вдруг чей-то голос проскандировал в темноте, через секунду ему вторили еще несколько. Шум нарастал, давая возможность Драко выхватить слова.

— Один за всех и все за одного! Приходи в Торки-Пойнт, если не слабо!

Сумев обернуться в руках держащего его аврора, Драко видел, как посетителей клуба Поттера связывают и портключами переправляют в Министерство. «Конечно в Министерство! Куда ж еще!»

— Мистер Грюмм! — Люциус неслышно подошел к команде авроров. — Отпустите, пожалуйста, Драко! Он был со мной и ни в чем не виноват!

— Визенгамот разберется, — буркнул Грюмм и махнул рукой.

— Драко! — раздавшийся рядом шепот Поттера пробирал до дрожи. — Прости, что из-за меня тебя забрали! Но, поверь, это был самый счастливый вечер в моей жизни.

— Гарри, что у тебя с Финниганом? — в который раз за вечер слова сами слетали с языка Драко. «Мерлин! Что я несу!» — Он сказал, что я для тебя игрушка!

— Не верь ему, мне на него плевать! Клянусь могилой своих родителей, я хочу прикасаться только к тебе! Хотя бы еще раз!

Драко сморгнул, а когда открыл глаза, понял, что Поттера уже переправили.

— Держись! — какой-то аврор протягивал ему галлеон старого образца. Малфой послушно, словно пребывая в каком-то ступоре, взялся за портключ, и его закружило в пространстве.

Слепящие вспышки преследовали женщину, пытающуюся закрыть лицо. Изысканное платье строго покроя прекрасно сочеталось с небесно-голубой шляпкой, венчавшей корону тяжелых платиновых волос. Развевающаяся шелковая мантия была подобрана в тон. Нарцисса Малфой являла собой верх элегантности и добродетельности. А теперь ей приходится пробираться сквозь толпу репортеров в связи с первой (!) судимостью (Нарцисса мысленно схватилась за сердце), сына.

— Никаких фотографий! — в очередной раз повторила Нарцисса. Избитая фраза оскоминой осела на зубах.

«Ох, Драко! Что же ты наделал…» Переживания за сына сочетались со страхом перед Люциусом, когда тот узнает. Хвала Мерлину, что его не было дома, когда пришло извещение из Министерства. Нарцисса не представляла (и не хотела представлять) реакцию мужа на лаконичные фразы, предписывающие им явится в суд на слушанье дела о хулиганстве и злостном нарушении общественного спокойствия. «Ох, Драко…»

Атриум Министерства встретил измученную женщину молчанием. Она быстрым шагом прошла к охраннику и гулким шепотом назвала цель своего визита.

— Палочку, — делано изображая скуку, произнес охранник. В его карих глазах светилось любопытство. Еще бы! Процесс над наследником Малфоев и знаменитым Гарри Поттером разогрел интерес у всей публики.

Забрав палочку, Нарцисса под изучающим взглядом охранника прошла к лифту. Нажав цифру 9, она покорно прослушивала сообщения о находящихся на других этажах офисах, пока лифт медленно полз вниз. Выйдя из него, Нарцисса призвала всю свою хваленую выдержку, выпрямила спину и медленным шагом прошествовала по ступенькам, к залу судебных заседаний. Перед кованой дверью колдунья глубоко вздохнула, черты ее лица приняли обычное надменное выражение. «Драко…» — пронеслось у нее в голове перед тем, как она открыла дверь и шагнула внутрь.

— Тишина в зале суда! Тишина! — входя в другую дверь, громко произнес Фадж. Уволенный с поста Министра он, тем не менее, оставался на службе в качестве заместителя вице-министра магии и имел полномочия Верховного Судьи малого круга Визенгамота.

Нарцисса тихо прошла по ступенькам и села в одиночестве на верхнем ряду. Она мельком оглядела присутствующих, замечая чету Уизли, Патил и, не веря своим глазам, семейство Забини. «Что ж, Драко не единственный отпрыск благородного семейства, попавший в плохую компанию» — Нарцисса подавила неуместный смешок, глядя на надменную маску Константы Забини, под которой скрывался испуг от поступка ее сына и возможных последствий. Вздохнув, она перевела взгляд на центр зала. «Мерлин! Во что это одет Драко?! Это что, штаны?» — отстраненно отметила Нарцисса и тут же в ужасе прикрыла рот ладошкой. В ее голову пришла другая мысль, пугающая своим содержанием: — «Интересно, где Люциус? Он это видел?! Мерлин, что теперь будет…»

— Мне горько смотреть на современную молодежь! — проникновенно начал Фадж. — Власти больше не намерены сносить ваши бесчинства. Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Дин Томас, Блейз Забини, Фред и Джордж Уизли и, наконец, Драко Малфой и Гарри Поттер. Вы беда нашего общества. Ваши родители здесь?

— Да, Ваша честь, — встала со своего места миссис Уизли, уничтожающим взглядом смерив своих сыновей.

— Здравствуй, Гермиона, дочка! — Миссис Грейнджер обрадовано улыбаясь, приподнялась, положив руку на плечо своему мужу. — О тебе писали в газете.

Гермиона недоуменно посмотрела на родителей, плохо представляя, как это маглов пустили на заседание. Но в душе обрадовалась: значит, ее заберут.

— Вытащите меня отсюда к Мерлиновой бабушке! — обратилась она к родителям.

— Милый, что значит к Мерлиновой бабушке?

— Это, наверное, какое-то их магическое выражение, дорогая. Гермиона говорит это, чтобы показать, что она полноправный член магического общества.

— Ваша честь! — с невинной улыбкой на лице подняла руку миссис Грейнджер. — Отпустите, пожалуйста, Гермиону домой, к Мерлиновой бабушке!

Нарцисса поперхнулась, вовремя вспомнив 3121 правило кодекса Малфоев: «Не смеяться в общественных местах! Позволительно лишь, горделиво склонив голову, снисходительно улыбнуться».

Фадж все-таки сумел удержать непроницаемое выражение лица. Впрочем, как и большая часть присутствующих.

— Тишина в зале суда! Я и малый состав Визенгамота решили отдать этих преступников родителям на поруки. Будь они моими детьми, я бы позволил им насладиться Виргасом.

В тишине зала раздался громкий шепот миссис Грейнджер:

— Дорогой, а что такое Виргас?

— Это значит, высечь розгами, — с металлом в голосе ответила Молли Уизли. В ее взгляде можно было прочитать решительное намерение осуществить пожелание Фаджа. Она перевела взгляд с удивленной четы Грейнджер на собственных сыновей. — И, будьте уверены, я им воспользуюсь.

— Гарри Джеймс Поттер, — раздался довольный голос бывшего министра. Весь мир прекрасно знал, как Корнелиус Фадж относился к Гарри Поттеру. Именно благодаря правоте Поттера в отношении Волдеморта, Фадж и потерял свое кресло. — Более известный, как Спаситель Магического Мира. Вы были зачинщиком сегодняшней драки. Мера ваших преступлений переполнилась. Наше Министерство на многое закрывало глаза в надежде, что Герой образумится. Но…

— Maman, он ни в чем не виноват! — прервал Фаджа Драко, оглядываясь и безошибочно находя Нарциссу глазами. — Мы просто развлекались!

— Отпустите Драко, мистер Фадж, — сказал Поттер. Негромко сказанная фраза разнеслась по всему залу, потрясая магов своей тяжестью и металлом, зазвучавшем в голосе. Он обернулся и посмотрел на Нарциссу, предназначая ей последующие слова. — Я не желал ему зла, пусть я изгой в Вашем обществе, но я люблю Драко. И если это преступление, я готов за него ответить, миссис Малфой.

— Я решил освободить Драко, — не обращая внимания на Поттера, сказал Фадж. — Но только потому, что Ваше семейство, уважаемая миссис Малфой, очень порядочно и добродетельно.

Нарцисса милостиво склонила голову. «Еще бы не отпустил! Наверняка помнит, сколько денег Люциус каждый год жертвует на развитие этой богадельни!» Фадж улыбнулся ей в ответ, наверняка принимая ее улыбку за искреннюю благодарность.

— Но не Вас, мистер Поттер! — обратился к Гарри председатель малого состава Визенгамота. Его голос так и сочился патокой, произнося следующие слова: — Я, с согласия присутствующих здесь членов Визенгамота, признаю Вас виновным в злостном нарушении общественного спокойствия, хулиганстве и несанкционированной магической дуэли. Хотя дуэлью, это вряд ли можно назвать.

— Нет! — раздался крик Драко.

— Так вот, — не обращая на это никакого внимания, Корнелиус продолжил, — решением суда, Вы направляетесь в Азкабан. Где будете пребывать пока Вам не исполнится 21 год. Заседание окончено. Заберите его!

Фадж с довольной улыбкой махнул аврорам, стоящим невдалеке от подсудимых, делая знак препроводить Гарри Джеймса Поттера в магическую тюрьму для волшебников. Единственное, что огорчало Корнелиуса, это то, что дементоры больше не были стражами Азкабана. Но этот маленький ублюдок все равно получил по заслугам и главное, его теперь даже Дамблдор не защищает.

— Я вернусь, Драко, слышишь? Я выберусь оттуда!

— Пооооттер! — в глазах Драко стояли слезы, а крик больше походил на девчачий визг. Нарцисса с удивлением смотрела на сына, не делая, впрочем, пока попытки приблизиться к нему. Его истошный визг звоном отдавался в ушах женщины, сковывая сердце болью. Так кричала она, когда поняла, что Сириус навсегда для нее потерян. Но Нарцисса никогда не теряла голову при таком скопище людей. Она выливала свое горе на холме, в одиночестве, вдалеке от родительского дома, когда узнала, что ее выдают замуж за Люциуса. Позволив себе один раз выплакаться, Нарцисса затолкнула свои воспоминания в самый дальний уголок памяти, клянясь себе никогда больше не воскрешать их. И вот, уже второй раз за день она вспоминает… Драко оказался более мягким, но более пренебрежительным к моральным правилам, чем она сама. И теперь Нарцисса, медленно подходя к сыну, думала, лучше ли это? Сможет ли он бороться за свое счастье?

— Пойдем домой, Драко, — мягко сказала она и потянула сына за руку.

Авроры уже вывели Поттера из Министерства, решив аппарировать за его пределами. Но они не рассчитали ажиотажа, вызванного этим процессом. Репортеры, как стая голодных собак, накинулись на Героя Магического Мира, прознав откуда-то, что его ссылают в Азкабан.

— Это правда, мистер Поттер? Вы осуждены?

— С чем связано столь строгое наказание Визенгамота?

— Как Вы чувствуете себя в роли преступника?

— Прекрасно! — резко ответил Гарри, поворачиваясь лицом к колдокамере репортера из «Пророка». — Я никогда не был так счастлив!

Внезапно из глубины толпы к нему кинулся человек и обнял его. Гарри попытался увернуться, но сила объятия не позволяла ему ничего, кроме простых, унизительных слов.

— Симус! Ты отвратителен! Я тебе ботинки чистить не дам! Драко! Я люблю Драко!— после этих слов Поттера, авроры, на несколько мгновений опешившие, теперь пришли в себя и быстро аппарировали, оставляя позади себя стадо репортеров.

— Мистер Финниган! Ваш роман с Гарри еще не закончен?

— Вы до сих пор вместе? Если это так, то что значит фраза мистера Поттера о Драко Малфое?

— Как Вы относитесь к столь долгому наказанию для Гарри Поттера?

— Вы будете ждать его?

— Конечно, буду! — Симус ослепительно улыбнулся. «Вот и все, Малфой! Не видать тебе Гарри. Он мой!» — Мы с Гарри все еще любим друг друга и недавно он предложил…

— Он сделал Вам предложение? Когда?

— Вчера вечером. Мы будем с ним жить вместе. Вы же понимаете, Гарри сирота, и он хочет, чтобы у него была нормальная семья! Он мечтал об этом всегда, — Симус выразительно посмотрел на правую руку, на которой красовалось заранее приобретенное кольцо. «Все, Малфой! Забудь!»

Почему-то в Азкабане всегда холодно и сыро. Еще здесь всегда сумерки, не зависящие от времени суток. С тех пор, как ушли дементоры, заключенным на острове стало жить легче. Казнь через поцелуй дементора отменили по причине отсутствия последних, заменяя ее на пожизненное заключение. Никто не забирал у них крупицы последних радостных воспоминаний, никто не сводил с ума своим леденящим присутствием. В целом, жизнь казалась вполне сносной, не считая того, что на окнах решетки, а за стеной бурлит море. Министерство даже упростило условия содержания преступников при согласии последних на временное, (зависящее от срока пребывания), лишение магических способностей. Лишенным магической силы узникам разрешались некоторые радости жизни: просмотр колдотелевизора и прослушивание магического радио, прогулки на заднем дворе тюрьмы с присутствием соглядатаев, чтение безопасной (с точки зрения тюремного начальства) литературы, общение между собой. Даже в камеры теперь селили не по одному, а как минимум, по двое. Это было обусловлено слишком большим количеством пойманных за год Упивающихся.

Гарри Джеймса Поттера провели по темным коридорам в самую дальнюю секцию Азкабана. Здесь содержали особо опасных преступников либо тех, кто отказался отречься от магии и был лишен привилегий. Стражники, получившие Поттера с рук на руки, казались не слишком довольными жизнью. А как же иначе? Самый могущественный маг Британии, Герой Магического Мира и Победитель Темного Лорда…да он разнесет Азкабан на кусочки, стоит лишь ему захотеть. Но в тоже время их умиляла справедливость Министерства. Ведь не посмотрели же, что перед ними маг, обладатель Ордена Мерлина 1 степени, не учли же его заслуги перед миром. Провинился — значит, будешь наказан, и плевать кто ты. Эта мысль радовала стражников, заставляя страх перед Поттером отступать назад.

— Здесь кто-то ходит, — безумно рассмеялись за дверью камеры. — Ходит... Кто-то…

— А ну заткнитесь! Всем спать! — рявкнул стражник, открывая дверь соседней камеры.

Он втолкнул Поттера внутрь и зашел за ним следом. Гарри, не обращая внимания на бесцеремонное обращение, принялся осматриваться. Темное, сырое помещение было освещено магловской керосиновой лампой, окрашивающей стены камеры в грязновато-желтый цвет. Стол из грубо сколоченных досок находился у зарешеченного окна с задвинутым под него стулом. В углу стояла двухэтажная кровать, на первой полке которой лежал человек. Гарри вгляделся и удивленно вскрикнул:

— Стэн? Стэн Шанпайк?

* * *

Особняк Малфоев наводил уныние на случайно приблизившихся к нему животных. Он будто дышал тоской, заставляя окружающую природу испытывать те же чувства, которые испытывал в данный момент наследник рода Малфоев. Драко лежал на кровати в своей комнате, закрыв лицо руками и не сдерживаясь, рыдал во весь голос.

— Гарри…

Слезы текли по бледным щекам, оставляя влажные дорожки. Прибыв домой, Драко, не слушая приказного тона отца, быстро побежал в свою комнату, запирая ее на всевозможные заклинания. Конечно, Люциус или Нарцисса могли бы взломать защиту сына, но предпочли не вмешиваться. «Пройдет», — равнодушно высказался Люциус, наблюдая за состоянием Драко. Нарцисса поджала губы, не решаясь с ним спорить, но в ее душе была та же боль, что и у сына. Каждая мать чувствует своего ребенка, чувствует его радости и огорчения, и сейчас Нарцисса переживала вместе с Драко его первую любовь и такую быструю потерю счастья. «Все пройдет. Я же справилась», — успокаивала себя колдунья. Но раздававшиеся сверху рыдания убеждали ее в обратном. Их не могли скрыть ни заглушающие чары, ни толстые стены поместья.

Драко пальцем подхватив слезинку, срывающуюся с ресниц, решил попробовать ее на вкус. Это напомнило ему о слезах (верней, слезе) Гарри, рассказывающего о своем отношении к Волдеморту. Соленый вкус немного успокоил его.

— Гарри… Завтра все будет хорошо.

Драко повернулся на бок и закрыл глаза. В его голове проносились сцены сегодняшнего дня. Он представлял себе продолжение поцелуев с Гарри, если бы их не прервали. Сладко… Теперь Малфой окончательно понял, что влюбился.

— Ну и пусть, — тихо прошептал он.

Беспокойный сон привел наследника Малфоев не в самое благодушное настроение утром следующего дня. Так же, как и вчера, он был уверен в своей любви к Поттеру и так же, как и вчера, знал, что Гарри сейчас в Азкабане.

— Я вытащу тебя, чего бы мне это не стоило!

Приведя себя в относительный порядок, Драко спустился к завтраку.

— Доброе утро!

Люциус сухо кивнул и, не обращая более внимания на сына, уткнулся в Ежедневный Пророк. Нарцисса тепло улыбнулась, в душе сжимаясь от жалости и недоумения, подмечая круги под глазами Драко и его решительный вид.

Младший Малфой сел на свое место, беря в руки чашку горячего кофе и собираясь с силами, чтобы начать разговор. Разговор, который мог стоить ему потери семьи. Он был уверен, что мама не стала бы возражать, но papa…Драко готовился к битве и собирался ее выиграть.

— Мерлин! — неожиданно вскрикнул Люциус. — Чтоб их…!

— Что случилось? — заинтересовалась Нарцисса, удивленная таким проявлением чувств со стороны супруга.

— Ты еще спрашиваешь?! На, посмотри! — зло ответил Люциус, кидая через стол газету жене.

Нарцисса с легким страхом взяла газету, понимая, что там вряд ли написано что-то хорошее. Поведение Люциуса, обычно не говорившего ни слова за завтраком, наводило на странные мысли. Что могло произойти, если он так рассердился. Что… О, Мерлин!

Драко переводил непонимающий взгляд с раскрасневшегося от злости отца на бледную мать.

— Что-то произошло? — недоуменно спросил Драко.

— Нарцисса! Дай ему газету, — приказным тоном сказал Люциус. — Драко, я жду тебя у себя в кабинете через 10 минут.

Старший Малфой с отвращением отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— 10 минут, сын.

Драко смотрел вслед отцу, решительно ничего не понимая.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Нарцисса и протянула ему газету.

Драко с опаской взял Пророк: на первой странице была напечатана фотография Гарри с обнимающим его Симусом Финниганом. Отказываясь верить, глаза Драко быстро проглядывали статью, выхватывая из нее отдельные куски.

Молодежная драка в Лондоне!

Долорес Амбридж, помощник Верховного Судьи Визенгамота, Корнелиуса Фаджа, (о снятии Фаджа с поста министра и назначении судьей Визенгамота, более подробно на странице 7), рассказала нам: «Бедный мальчик, он так плакал, когда этого преступника Поттера осудили. Его горе было таким неподдельным, таким искренним! Очень жаль, что родители Драко Малфоя не смогли уберечь своего ребенка от такого, как Поттер…»

Строчки расплывались перед глазами, холодная злость внутри все сильней охватывала Драко. «Спор, значит! Какая же ты сука, Поттер! Но я так просто не сдамся. Малфои всегда держат лицо, отольются тебе мои слезы…»

Нарцисса смотрела на сменяющиеся выражения лица сына. «Неужели поверил? Видел же, как Поттер переживал о нем на суде, как рвался его защитить… Хотя, может так будет лучше?» Материнское сердце приказывало Нарциссе донести до Драко правду, а холодный рассудок подсказывал, что лучше не бередить рану. Но…

Громкий перезвон подсказал Малфоям, что у них гости.

— Какого Мерлина? — спросила Нарцисса, глядя в окно. — О, нет! Спрячься, Драко, спрячься. Газетчики подняли невероятный шум, наверное, именно поэтому Люциус пригласил их.

— Он обманул меня, мама, — тихо сказал Драко, не обращая внимания на доносившийся снаружи шум. — Теперь все знают, что я наивный идиот!

Нарцисса подошла к сыну и крепко его обняла. Она понимала, что творится у него в душе, понимала и ничего не могла с этим сделать. Но дать шанс Поттеру она могла.

— Тяжела голова, с которой сняли корону, — прошептала Нарцисса, отстраняя сына и глядя ему в глаза. — Драко Люциус Малфой! Никто тебя не торопит. Пусть твое сердце сделает выбор.

— Спасибо, maman, — сухо ответил Драко. Нарцисса с сожалением смотрела на идеальную маску семьи Малфоев, в душе желая, чтобы ее сын, пусть и страдал, но чувствовал, а не превращался в подобие Люциуса. — Я все решил. Извини, papa ожидает меня в кабинете.

* * *

— Поттер! — резкий окрик заставил Гарри поднять голову с подушки. Он недовольно нахмурился, жалея, что его отвлекли от воспоминаний о Драко. Какое сладкое имя…Драко, хочется перекатывать его на языке снова и снова. Будто так можно ощутить вкус Малфоя, такой изящный, такой сладкий, такой…карамельный.

— Поттер!

— Ну что там?

Он подошел к двери и заглянул в распахнутое окошко.

— Плохи твои дела, Поттер, плохи, — с ухмылкой ответил ему стражник и кинул в окно свернутую газету.

Гарри недоуменно взглянул на упавший на пол специальный выпуск Пророка. Каким-то шестым чувством он знал, что ничего хорошего там не написано. Брезгливо подхватив пальцами бумажный сверток, он подошел к столу и уселся за него. Развернув газету, Гарри обомлел. На него, надменно улыбаясь, смотрел Драко, которого обнимал за плечи Люциус Малфой.

«…Это будет нечто новое, нечто необычное, я бы сказал. Сегодня мы устроим открытый прием в новом колдопарке Лондона в честь заключенной помолвки моего наследника. Драко, ты ничего не хочешь поведать журналистам?»

На этих драматичных словах интервью с семейством Малфоев было окончено. Что ж, мы рады, что Драко Малфой не воспринял всерьез лживые и подлые намерения ныне осужденного Героя Магического Мира и желаем ему счастья с Асторией Гринграсс.»

Юноша молча уставился в окно. Гарри понимал, что газетчики извратили его слова, которые он сгоряча произнес перед отправкой в Азкабан, (интересно было бы почитать, что они там написали!), но не понимал, как Драко смог поверить этому бреду? Глядя в глаза, чувствуя нежные ласки, слыша слова «Я тебя люблю!» — отказаться от всего этого, поверить в это? Нет, он добьется Малфоя, не будь он Гарри Поттером!

— Ты мой, Драко! Слышишь, ты мой! Я докажу тебе это! — еле слышно прошептал Поттер. В голове возникли слова старой рок-н-ролльной песни:

Я оказался здесь не просто так, но я еще молод и я не преступник!

Но я не желаю страдать здесь, потому что я молод! (1)

(1)Вольный перевод песни James Intveld «Doin’ Time For Bein’ Young»

В залитую солнцем комнату донеслась трель дверного звонка.

— Кого там Мерлин принес? — раздраженно произнесла Гермиона.

Ее выходные не задались с самого начала. Эта идиотская драка в Торки-Пойнт, суд, позор ее родителей, посмевших думать, что они знают что-то о магическом мире, и ее смущение от их слов, сказанных не к месту. А теперь вот это…домашний арест! Естественно, Гермиона могла аппарировать в любое время, но из уважения и любви к родителям (конечно, она их любила, даже несмотря на то, что они обычные маглы) решила подыграть не вовремя проснувшемуся родительскому понятию о воспитании детей. Тем более, без Гарри Торки-Пойнт все равно не работает. «Может, пересидеть этот скандал дома и не самое плохое решение?»

Девушка, вздохнув, развернула «Пророк» и с недоумением уставилась на первую страницу. С разворота газеты, надменно улыбаясь, взирало на мир семейство Малфоев.

— Что?! — Гермиона пробежала взглядом статью.

«…Это будет нечто новое, нечто необычное, я бы сказал. Сегодня мы устроим открытый прием в новом колдопарке Лондона в честь заключенной помолвки моего наследника. Драко, ты ничего не хочешь поведать журналистам?»

Девушка мрачно дочитала статью до конца. Должен быть какой-то выход из абсурдной, по воле случая (в данном лице — Люциуса Малфоя) произошедшей ситуации. О мании, преследующей Гарри с шестого курса Хогвартса, Гермиона догадывалась давно. Но окончательно убедилась в этом, лишь, когда на выпускном вусмерть пьяный Гарри с решительным выражением лица, глядя на белобрысого слизеринца, заплетающимся языком произнес: «Он должен быть моим!» и попытался подняться со стула. От изнасилования Героем Магической Британии Малфоя спасла обыкновенная тарелка с буйабесом. Зашатавшись от n-го количества выпитого огневиски, Поттер не удержался на ногах и примитивно рухнул «мордой в салат». Тогда Гермиона, сидевшая рядом, ничего не сказала, решив, что количество выпитого прямо пропорционально степени кретинизма. Но, спустя некоторое время, она увидела то же решительно-идиотское выражения лица у Гарри, с которым он смотрел на выходящего из кафе хорька. (Тьфу! Драко Люциуса Малфоя). В этот раз, к сожалению, списать на пьянку чувства Поттера не представлялось возможным. Стало ясно, блажь друга не прошла. Хотя, вряд ли столь глубокое и тщательно оберегаемое от посторонних чувство можно назвать блажью. Но как же хотелось в это верить! Увы, девичьи мечты имеют прискорбное обыкновение не сбываться.

При виде Малфоя, с опасливым выражением входящего в Торки-Пойнт в сопровождении Гарри, девушка окончательно уверовала в серьезность намерений последнего. Что ж, если Гарри Поттер хочет хорька (тьфу ты! Малфоя, Малфоя…) — он его получит. Придется Гермионе посодействовать ему в этом нелегком деле. И не только ей одной! Девушка злорадно усмехнулась, представив Рона, помогающего ей в похищении небезызвестного лица аристократического происхождения. План созрел моментально (вот что значит закончить Хогвартс первой на курсе!) и Гермиона приступила к его воплощению. Для начала надо собрать необходимые вещи (веревка, кляп, щипцы для выдирания ногтей, невесть откуда завалявшийся «испанский сапожок» ну и т.п.), затем незаметно выбраться из дома, ну, и наконец, уговорить Уизли помочь ей.

— Как же быть с родителями? — задумчиво проговорила Гермиона.

Совесть девушки решительно отказывалась что-либо подсказывать, поэтому вариантов была масса. Можно было надавить на жалость, рассказав душещипательную историю о друге, нуждающемся в ее помощи. Или создать фантом, который продержится около 2-3 часов (это времени должно было хватить). А может, просто попросить отменить наказание до более благоприятных времен?

— Милая! Спустись, пожалуйста! — голос отца прервал размышления девушки. «Что ж, будем смотреть по ситуации».

Гермиона быстро уменьшила необходимое «оборудование» и затолкала в маленький клатч, с которым не расставалась. (Мало того, что вместительный, так он еще и меняет цвета в зависимости от одежды. Единственный подарок Рона, который ей понравился). Глубоко вздохнув, она открыла дверь комнаты и начала спускаться вниз по ступенькам.

Из гостиной на нее приветливо смотрела мама и улыбался отец. А еще…какая-то блондинистая девка. «Перекись!» — раздраженно подумала Гермиона, — «И чего ей тут надо?»

— Гермиона, познакомься, это Жаклин.

— Кто? — недоуменно переспросила девушка.

— Жаклин, — терпеливо повторил отец. — Она приехала к нам из маленькой деревушки в Бургундии, чтобы пожить некоторое время в Англии.

— Зачем?

— Она… — отец задумался, — как это по-вашему? Ну, те, кто знает о магии, но не может творить ее?

— Сквиб? — удивленно переспросила Гермиона.

— Да! Точно! — радостно подхватил мистер Грейнджер. — Тебе присылали письмо из Французской Национальной Ассоциации Сквибов с просьбой о предоставлении проживания одному из ее членов. Помнишь, мы были на каникулах во Франции? Наверное, ты показалась им очень доброй и умной девочкой, поэтому они обратились к тебе с просьбой попытаться обучить бедняжку Жаклин какому-нибудь колдовству, а заодно показать ей город и научить английскому. Она плохо понимает по-английски, а к моему смущению, я забыл французский, — покраснел отец.

— Вы ответили на мое письмо без моего дозволения?! — раздельно процедила Гермиона, пытаясь сдержаться.

— Ну да, дорогая! — мать с улыбкой посмотрела на дочку и повернулась к француженке. — Жаклин, это наша дочь, Гермиона. Поздоровайся с ней.

— Куи?

— Жаклин, — миссис Грейнджер указала рукой на Гермиону, — поздоровайся с нашей дочерью.

— Куи?

— Дочка, подойди поближе. — Гермиона со злостью посмотрела на родителей, но подошла и села на диван рядом с матерью и этой перекисно-водородной француженкой. — Посмотри, Жаклин привезла нам чудесные подарки. Мы их наденем и побеседуем, естественно, при твоей помощи, о различиях между нашими культурами.

Родители, будто сговорившись, одновременно нахлобучили на голову береты. У отца синий, у матери красный. Гермиона в ужасе смотрела на это убожество. «О культуре, говорите? Переводчиком вам поработать? Счас!»

— А мы приготовили тебе еще один сюрприз, правда, дорогой? — миссис Грейнджер загадочно переглянулась с мужем и, повернувшись к дочери, с улыбкой продолжила: — Эти неприятности, которые на тебя свалились, ужасно расстроили нас всех. Но мы с твоим папой нашли выход.

— И какой же? — подозрительно спросила Гермиона.

— Ты отправляешься в турне по Британии. Мы заказали два билета на сегодняшний поезд. Сначала…

— Два? — с ужасом догадываясь, произнесла Гермиона.

— Да, два, — радостно ответил отец. — Ты вместе с Жаклин посетишь Ирландию и Шотландию, а затем опять вернешься в Лондон.

— То есть, — процедила Гермиона, уже придя в себя. — Вы отправляете меня с этой кудахтающей блондинкой с глаз долой? Подальше от друзей? От привычной обстановки?

— Милая, — примирительным тоном начал отец, — тебе будет полезно сменить обстановку…

— Ах, полезно?! — взорвалась девушка. Читать личную переписку, устраивать ее жизнь за ее же спиной… — Знаете, что? Я ухожу!

— Но, Гермиона, дочка…

Девушка тряхнула каштановыми кудрями, в последний раз бросив ненавидящий взгляд на француженку Жаклин, так некстати приехавшую и аппарировала, не слушая возражений родителей.

— Успокойся, Гарри! — негромко сказал Стэн, глядя на злые слезы Поттера и его нервное перемещение по периметру камеры. — Сейчас ты ничего не сможешь сделать.

— Кто тебе сказал, что не могу? — огрызнулся юноша. — Я все могу!

— Да? — иронично произнес сокамерник. — И что, например?

— Например, я развалю эту чертову клетку, я сбегу отсюда, я убью всех, кто помешает мне на пути. В конце концов, я самый могущественный маг этого времени! Я заставлю Драко поверить мне, я расстрою эту чертову помолвку!

— Слишком много «я» и никаких действий.

Гарри устало сел на кровать, размышляя, что именно он сможет еще сделать, чтобы добраться до любимого. «Драко…как ты мог поверить в то, что я не люблю тебя? Я дышу тобой…» Из глаз скатилась одна слезинка, прозрачная, хрупкая. Поттер поднял голову и взглянул на Шанпайка.

— Ты можешь мне помочь?

— Да, — просто сказал Стэн.

— Правда? — с надеждой спросил Гарри.

Сокамерник грустно улыбнулся.

— Правда.

— А как?

— Подожди немного.

— Это и есть твой план? — со злостью спросил Поттер. Хорош план! Ничего не скажешь. Сидеть и ждать. Чего, спрашивается? Пока какая-то благородный кровей выскочка захомутает его Драко? Или пока у них родится наследник? Или пока его выпустят? Чего ждать?!

— Тебе будет больно.

— Что? — недоуменно переспросил Гарри.

— Когда меня посадили, Лорд…

— Так ты все-таки служил Волдеморту?!

— Ну, конечно, — лаконично ответил Стэн и продолжил. — Так вот, Лорд дал мне портключ одностороннего действия. Но в первое время я не решался им пользоваться. По той простой причине, что служение Лорду уже не представлялось мне такой уж великой честью. Я решил отсидеться и дождаться твоей победы (почему-то в этом я не сомневался).

— А почему у тебя его не отобрали?

— А кто ж его найдет? — негромко засмеялся Стэн. — Вот он.

Мужчина указал на родинку на правом виске. «Точно свихнулся», — с жалостью подумал Гарри, — «Ну а чего ты хотел, Поттер? Сколько он здесь уже сидит? Два года? Три? Пять?»

— Я знаю, о чем ты думаешь, — с усмешкой произнес Шанпайк. — Нет, я не сумасшедший. Смотри… Тихо!

Окно на двери распахнулось, и в нее заглянула физиономия стражника с издевательской улыбкой.

— Что, Поттер? Грустим по своему любовничку? — морда захохотала, глядя, как лицо Гарри перекосило от ярости. — Ну, ничего. Скоро все закончится. Ты следующий, сопляк!

— Следующий? — попытался спокойно произнести Гарри.

— Ага. Неужели твой новый друг еще не сказал тебе? Через два часа начальник Азкабана наденет на тебя браслеты, ограничивающие магию.

— Я не пойду на это!

— А кто тебя спрашивать будет, Поттер?! — гнусно ухмыльнулся стражник и захлопнул окошко.

Стэн, в это время молча сидевший, резко поднялся и подошел к кипящему от злости Поттеру.

— Это твой единственный шанс!

Гарри проклял все на свете и … согласился. Может, он действительно не безумен? А то, что служил Волдеморту… Так какая, к Мерлину, разница, если он сможет помочь ему выбраться отсюда?

Стэн сковырнул ногтем родинку и приложил ее к левому глазу юноши.

— Прощай, Гарри Поттер, — негромко произнес он.

Дальнейших слов Гарри уже не слышал. Жгучая боль скрутила все тело. Он, наверное, пытается убить его, отомстить за своего хозяина! «Ну и что», — возразило сердце, — «все равно без Драко нам не жить. Уж лучше так!»

Гермиона, ошибившись в расчетах аппарирования, возникла на лужайке возле своего дома с глухим треском, который сопровождает аппарацию, привлекая внимание соседей. Она стояла и смотрела на дорогу, пролегавшую возле ее дома, злясь на своих родителей, посмевших совать нос в ее личную жизнь. «В турне, значит! — раздраженно подумала она. — С этой белобрысой сквибкой! Ага, счас! Разбежалась!»

Соседи, выбежав на непривычный магловскому слуху звук, удивленно наблюдали, как девушка в неприлично-обтягивающем клетчатом платье с вызывающим вырезом до бедра, ножкой, обутой в кошмарную обувь с претензией на элегантность, (а как же по другому? Ужасная, огромная рельефная платформа в сочетании с классической шпилькой — это нечто!), в раздражении пинает невесть откуда взявшуюся газонокосилку.

Гермиона задумчиво огляделась, замечая собравшихся возле ее дома соседей, которые разве что не тыкая пальцами в нее, обсуждали и недавний арест (Министерство постаралось, чтобы Торки-Пойнт закрыли не только в магическом мире, но и магловском!) «сброда хиппи», и саму Гермиону, принадлежавшую к «низшему» слою общества. «Что ж делать-то, а? — обреченно подумала девушка. — Аппарировать на глазах у стольких маглов нельзя, но и оставаться тут, бездействуя, тоже!»

К счастью, нелегкий выбор (попасть в Азкабан за применение магии на глазах у стольких несведущих людей или ограничиться домашним арестом под присмотром любящих родителей и безмозглой перекисно-водородной француженки) решился сам собой.

— Крошка, нам по пути? — раздалось из остановившейся развалюхи Ford Taunus 78 года выпуска.

«Что за убожество! И кто может на таком ездить? Еще и иметь наглость срезать цыпочек по городу…»

— Это опять ты? — с раздражением узнала она, заглядывая в салон, так сказать, автомобиля. Гермиона прекрасно помнила этого прыщавого долговязого подростка, который постоянно бегал за ней не хуже Косолапуса. Что ж, бедным мира сего выбирать не приходится. — Ты слышал про парк с аттракционами?

— Сегодня он как раз открывается, — радостно улыбаясь во все 32 зуба, ответил Криви. «Мерлин! Вот и на моей улице счастье! Не зря с утра меня Моргана подбивала на прогулку, ну а то, что я очутился рядом с домом Гермионы Энн Грейнджер (признанной красавицы и умницы факультета Гриффиндор) — не иначе, как ее рук дело!»

— Вот туда-то я и еду, красавчик! — обольстительно улыбаясь, будто оскомина застыла на зубах, ответила девушка. «Кому-кому, а Криви хватит и такой улыбки, вон, как растекся по сиденью, как бы в лужу не превратился, а то прав у меня нет, да и водить я не умею…»

— Конечно, садись, — ответил Колин, с щенячью нежностью глядя, как Гермиона открывает дверь и садиться в машину.

— Но для начала, отвези-ка меня в Нору, хорошо, малыш?

* * *

В пригороде Лондона, на одной из военных баз, курсанты Королевской Военной Академии отрабатывали навыки ближнего боя.

— Слушай сюда! Правая нога перемещается несколько вправо, и одновременно правой рукой отбивается выше локтя левая рука атакующего противника, — орал молоденький лейтенант, с грустью понимая, что этих восемнадцатилетних олухов только Персидский залив[1] чему-нибудь научит. Но такое ученье никому не понравится. — Далее! Атака — свинг правой в лицо. Что такое свинг, надеюсь, все знают?! Ответ — нырок, апперкот правой в лицо и короткий левой в солнечное сплетение.

Сосредоточившись на занятиях с курсантами, лейтенант не заметил, как от его группы отделились двое и ползком направились на соседний полигон, проползая под колючей проволокой так, что могло сделать честь любому из подразделения «Тигров Пустыни»[2].

— Вот! Смотри, Фред! Это то, что нам нужно!

— Вертолет? Да ты совсем сбрендил, Джорджи?

— Не боись, цыпа, прорвемся! — с негромким смешком ответил Фред Уизли, открывая дверцу со стороны пилота. — Тааак, жмем на этот рычажок и…

— Ииии? — с испугом посмотрел на пилота Джордж, принявший не так много мескалина[3], в отличие от родного братца.

— И… упс! Не тот. Ну давай попробуем вот эту красненькую кнопочку… Или вот эту… Смотри, Джорджи-Форджи, мы ЛЕТИМ!

Джордж, открыв глаза и увидев под собой стремительно удаляющуюся, такую родную, землю, коротко визгнул и провалился в обморок. К счастью для него, ибо так он не смог увидеть захватывающих дух виражей, пока его брат учился управлять МИ-16.

— Джорджи, это Азкабан! — спустя некоторое время, кое-как растормошив брата, сказал Фред, показывая на остров, затерянный посреди величественного сизого моря.

— Ух ты! Мы долетели!

— Садимся.

— Куда? — вновь проснувшийся испуг дал о себе знать.

— Как это куда? — удивленно посмотрел на брата Фред. — Вон! Смотри, площадка с тренажерами. Министерство не поскупилось для лишенных магии.

— Какая, блин, площадка?! — с ужасом взглянув вниз, ответил Джордж. Больше ни капли, ни дорожки, ни таблетки!

Вертолет, плавно нарезая круги, пытался приземлиться на хрупкий деревянный причал для лодок.

— Мы все умрем! — закричал Джордж.

— Джеронима! — орал Фред, пытаясь умостить огромную махину на сооружение, держащееся исключительно на магии. — Все, выходи!

— Мы живы? — приоткрыв правый глаз, спросил Джордж. Левый все еще не открывался, лишь подергивался, будто в истерическом тике.

— Живы, лапа, живы. Выходи, давай. Нам еще Спасителя Мира спасать от загребущих лап Министерства.

Джордж осторожно выглянул в окно, но увидев под собой вздымающуюся гладь воды, снова взвизгнул и, закрыв, наконец, левый глаз, опять провалился в обморок.

А в это время стража Азкабана с удивлением и истерическим смехом наблюдала, как рыжеволосый долговязый парень, одетый в набедренную повязку тигровой расцветки, с криками нарезает круги вдоль стен тюрьмы.

— Стреляют! Джордж, по нам стреляют! Сюда! — Фред, пригнувшись, принялся зайцем петлять вокруг огромных валунов, окружающих тюремную стену.

— Где Гарри? Мы тебя спасть пришли! Гарри! Гарри! Где ты? В библиотеке? В столовой? В карцере? В кинотеатре? Ну ни фига ж себе зэки живут! И кинотеатр у них, и библиотека, — Фред остановился, перевести дух и с восхищением присвистнул. — Слышь, Джорджи? Гарри в кинотеатре! Мы тут его спасать пришли, а он фильмы смотрит! А-а-а-а! Бежим, братец, за нами копы!

Джордж открыл глаза, чтобы увидеть, как его брат с перекошенным лицом несется прямо на вертолет и размахивая какой-то палкой, орет:

— Не стреляйте, гниды! Уходим! Быстрее!

Не успел Джордж удивиться, как его брат, словно не замечая стекло, запрыгнул в кабину и хватая его в охапку, аппарировал.

Никто из них не увидел, как после аппарации вертолет, не выдержав такого небрежного обращения с собой, завалился на бок и рухнул в море, погребая под собой единственный причал Азкабана. Так же никто из них не увидел, как охранники Азкабана с диким хохотом сползают вниз, за стены, чтобы занять очередь к прибывшему колдомедику за Успокаивающим зельем. И, естественно, они не могли видеть, как в момент их аппарации Азкабан содрогнулся (а как же по-другому? Ведь аппарация в стенах тюрьмы строжайше запрещена и приводит к нежелательным для аппарирующего последствиям) и в одной из его комнат прямо их воздуха появился Гарри Джеймс Поттер, сопровождаемый диким смехом охранников, которые не имели удовольствия любоваться на полуголого наркомана, спасающего друга.

— Ты следующий, Поттер! — всего на секунду прервавшийся, чтобы взглянуть, кого там нелегкая принесла, с издевкой произнес маг, накладывающий ограничительные магию заклятия на Дина Томаса. — Повезло тебе!

А еще ни близнецы Уизли, ни Поттер не могли видеть, как в бывшей двухместной камере Гарри, сидя на кровати, смеется Стэн Шанпайк.

— Я отомстил за тебя, мой Лорд. Я отомстил, — приговаривал Стэн в перерывах душащего сумасшедшего хохота.

1) Персидский залив — имелась в виду война в Персидском заливе за освобождение и независимость Кувейта.

2) «Тигры пустыни» — исключительно вымышленное автором подразделение спецназа Англии. Все совпадения прошу считать случайными.

3) Мескалин — психоделик, галлюциногенный эффект длится около 12 часов.