По дороге не в рай

…Все сразу поняли, что произошло что-то плохое. Седрик Диггори упал перед трибунами, появившись из ниоткуда и удерживая в руке кубок, за который сражались четыре чемпиона турнира. Музыка и голоса тотчас стихли, все смотрели на семикурсника, который тихо плакал, прижимаясь к земле.

— Сын…мальчик мой, что такое? — Громкий крик разорвал неестественную тишину. Это был Амос Диггори, быстро спускающийся с трибун и расталкивающий студентов Хогвартса на пути к своему ребенку.

— Он вернулся… — громко крикнул пуффендуец. — Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился!

Люди зашептались, от шока не до конца понимая, что именно имеет в виду студент, но шепотки тут же стихли, как только Седрик, которого обнял отец, продолжил кричать:

— Он убил Гарри Поттера!

На две секунды на трибунах наступила такая тишина, что был слышен шелест кустарников и далекие звуки играющих в лесу фестралов. А после наступило массовое помешательство. По щекам Гермионы начали катиться слезы, хотя она еще не могла понять смысла этой страшной фразы. Рон непонимающе смотрел на Диггори, надеясь, что всё это глупая и неудачная шутка. Многие студенты начали говорить, кто-то начал плакать или кричать, а некоторые слизеринцы победно ухмылялись.

Учителя кинулись к плачущему Седрику, Грюм куда-то исчез, а Макгонагалл принялась успокаивать учеников, так же рассчитывающая на то, что пуффендуец ошибся или неправильно понял ситуацию.

Кто-то из шестикурсников Слизерина ликующе крикнул:

— Теперь Темный Лорд захватит Министерство магии!

Рон Уизли, в котором смешались отчаяние и надежда, страх и непонимание, был напряжен до предела. Это стало последней каплей в чаше его терпения. Кинувшись к студенту, который это произнес, он со всей силы ударил его по лицу. Шестикурсник, не ожидающий подобного, согнулся пополам, чем и воспользовался Уизли, врезав ему коленкой по явно аристократической морде, разбивая ее в кровь. Повалив студента, он ударил его пару раз ногой, после чего многие находившиеся в оцепенении до этого ученики будто ожили. Большинство слизеринцев кинулись на Рона: кто-то с целью оттащить его от несчастного шестикурсника, кто-то чтобы отомстить. Гриффиндорцы быстро поняли, что если весь факультет Слизерина накинется на Рона, то врядли он выйдет оттуда не искалеченным, поэтому пришли ему на помощь, и уже через пару минут прямо на трибунах завязалась крупная драка студентов двух враждующих факультетов.

— Прекратите! — Крикнула декан Гриффиндора. — Хватит, я сказала!

Но те ее даже не слышали, и большинству учителей пришлось переключить свое внимание с Диггори, который не мог связать больше трех слов, на дерущихся учеников.

Девушки плакали, большинство учеников начальных курсов убежали в замок.

Первые минуты смерти Гарри Поттера.

Пару дней спустя мракоборцы и работники Министерства магии смогли найти предполагаемое место, где убили юношу. Большое кладбище, где был похоронен отец Тома Риддла. Диггори утверждал, что именно тут возродился Темный Лорд, после чего совершил убийство мальчика, которого ненавидел с момента его рождения.

Друзья Гарри, да и просто волшебники всей Британии, с замиранием сердца ждали, когда в Министерстве во всеуслышанье заявят, что Поттер жив. Ведь тело не нашли, обнаружили одни лишь очки мальчика. Однако проходило время, а никаких вестей о гриффиндорце не было.

Но через неделю каждый волшебник магического мира мог прочитать на первой полосе «Пророка» статью о погибшем четверокурснике. На странице все желающие могли увидеть две колдографии. На одной был раздраженный, хмуро крутящий в руках свою волшебную палочку Гарри. Эту колдографию сделал фотограф, всегда находящийся поблизости от Риты Скитер, когда она брала у участников Турнира Трех Волшебников очередное интервью. На другой был снимок того самого кладбища, где и возродился Темный Лорд.

«Сегодня работниками Министерства магии была официально подтверждена смерть Гарри Поттера. Свидетель случившегося, Седрик Диггори, студент школы магии и колдовства Хогвартс, а так же участник Турнира Трех Волшебников, рассказал, как всё произошло:

Специальный корреспондент, Рита Скитер».

* * *

В Норе царила тишина. Не было привычной возни, криков и шума на этажах дома, было лишь гнетущее безмолвие, хоть всё семейство Уизли было дома. Каждый из них, кроме Молли Уизли, находился в своей комнате и с болью обдумывал то, что прочитал в «Пророке». В одной из комнат Фред и Джордж молча смотрели на лежащую на столе газету, будто пытались взглядом испепелить ее. Им было больно, тоскливо и противно. Каждый из братьев понимал друг друга без слов, и каждый винил в этом себя. Отчего-то близнецы думали, что если бы хоть один из них смог перехитрить кубок огня, то Поттер бы не погиб.

На кухне, как всегда, суетилась Молли. Она надеялась заглушить ноющую в груди боль повседневной суетой, но это было глупо, и женщина понимала это.

Гермиона, проживавшая на летних каникулах у ставшей родной семьи, сидела в одной комнате с Роном и тихо плакала. Уизли только обнимал ее. Они оба чуть ли не дословно заучили ту статью, в которой говорилось о гибели их лучшего друга, и каждый, как и полагалось, отчасти считал себя виноватым. Рон — потому что раньше думал, что Гарри сам захотел прославиться еще больше, всех и вся обманул, приняв участие в турнире. Гермиона считала, что недостаточно хорошо подготовила Поттера к испытаниям, хотя в душе понимала, что будь он хоть сильнейшим студентом в Хогвартсе, то все равно бы не выжил.

В Норе был траур.

Малфой-Менор. Красивое, величественное поместье на этот раз не выглядело как всегда пустынным. Нет, буквально везде ходили люди в темных мантиях и злорадно обсуждали ставшую одной из самых известных за этот век статью. Пожиратели Смерти были бесконечно счастливы возвращению своего Повелителя, поэтому были готовы следовать за ним всегда и везде. Дети магов придерживались абсолютно другого мнения. Точнее, их половина. Они будто разделились на два противоборствующих лагеря: кто-то, потакая родителям, спешил в юном возрасте принять метку, кто-то сторонился подобной идеи и старался, как мог, тянуть с этим. Последней каплей в отношениях слизеринцев стало то, что Гарри Поттер погиб. Часть подростков не могла нарадоваться смерти очкарика, постоянно лезшего не в своё дело и надоевшего всем им. Остальные придерживались совершенно другого мнения: никто из них никогда не был близок с гриффиндорцем, но никто из них и не желал ему смерти.

Первую группу «Анти Поттер» возглавлял Драко Малфой, красивый юноша со светлыми волосами и серыми глазами. Он как никто ненавидел Гарри, и все знали, что подросток искренне радовался гибели своего школьного врага и уже мечтал, как примет метку Темного Лорда. За ним были те подростки, которые либо придерживались такого же мнения о мальчике со шрамом, либо те, кто опасался могущественную семью Малфоев, особенно Люциуса, способного подкупить многих влиятельных людей. Вторую группу воодушевлял Теодор Нотт, сокурсник победителя Волдеморта, студент Хогвартса с темными волосами и синими глазами. Он всегда нейтрально относился к Поттеру, ни больше, ни меньше. Но его смерть была для Нотта шоком, а злорадство Малфоя окончательно поставило все точки над «i». Помня былую дружбу на первых курсах, Теодор и Драко пытались при остальных детях Пожирателей договориться и установить нейтралитет, но в конце обсуждений разговор больше напоминал стычку двух старых неприятелей. На самом деле за Малфоем было больше подростков, нежели за Ноттом. Крэбб, Гойл, Паркинсон, Булстроуд, Эдриан Пьюси и многие другие. За Теодора были Блейз Забини, Дафна Гринграсс, Монтегю, сын Ивэна Розье и еще немногие со старших курсов. По сравнению с группой Малфоя их было слишком мало, но в поместье Люциуса, где находился и сам Лорд Волдеморт, никто не думал тиранить новоиспеченных недругов.

В Малфой-Меноре царила безмолвная война.

И если в поместье никто, даже сын Люциуса, не смел ничего предпринимать, то в Хогвартсе всё будет иначе. И все готовились к этому.

Рон, Гермиона, близнецы и Джинни приехали на вокзал поздно, чуть не опоздав. Они поспешили на поезд, где и расстались. Фред и Джордж ушли разыскивать Ли Джордана, Джинни умчалась к своим подругам, а двое друзей медленно побрели по вагону в поисках свободного купе, которого, конечно, не было. Им ничего не оставалось, как подсесть к Невиллу и Полумне Лавгуд. Мимолетная грусть в глазах Гермионы быстро сменяется напускным безразличием, Рон тяжело вздыхает и молча смотрит в окно. Невилл густо краснеет и пытается отвлечься, удерживая в руках свою жабу. Но Полумна тихо произносит:

— Жалко, что Гарри не с нами. Думаю, мозгошмыги больше не летают вокруг него одного.

Рон одаривает Луну полным ярости взглядом, Гермиона поспешно смаргивает слезы, Невилл краснеет еще больше, сживая в руках Тревора.

Напряжение в купе нарастает еще больше, как только в дверном проеме появляется Драко Малфой, совершенно один, но с выражением крайнего злорадства на бледном лице.

— Что, грустим? Бедный Поттер, всегда с ним что-то случается.

В серых глазах мелькают веселые искорки, и Малфой, казалось, даже не замечает два злых взгляда пятикурсников, удивление Лавгуд и боль в карих глазах Грейнджер. Он продолжает:

— Наконец наш маглолюб и друг всех нищих сдох. Там ему самое место, теперь никто и ничто не помешает Лорду захватить власть Министерства магии…

Издав что-то наподобие рычания, Уизли бросился на Малфоя, и оба упали на пол. Девушка с Когтеврана, проходившая мимо, закричала, наблюдая, как два подростка яростно избивают друг друга.

— Рон! Рон, отпусти его! Успокойся! — Вскочив, крикнула Грейнджер, мешкая и сжимая руки в кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу.

Из всех купе на крики начали выходить удивленные студенты, а блондин, наконец, вырвавшись из хватки Уизли и вскочив с пола, попятился назад.

— Ненормальный… ты мне за это ответишь, нищеброд! — С отвращением сплюнув слюну вперемешку с кровью на пол, он отвернулся и быстро зашагал в свое купе.

— Ох, что же ты… — шептала Гермиона, помогая другу подняться. С мрачным удовлетворением вытерев с губ кровь, Рон, не произнеся ни слова, обогнул подругу и сел на свое место, снова уставившись в окно.

— Что смотрите? — Разозлилась девушка, мельком осмотрев всех студентов, собравшихся на бесплатном представлении. — Я староста Гриффиндора! Наказание захотели?

Ворча, ученики начали расходиться по своим местам, а когда поблизости никого не оказалось, Гермиона, прикрыв дверь своего купе, была больше не в силах сдерживать слезы.

— Гарри, зачем ты бросил нас?

— Нотт, дай пройти, — прошипел Малфой, отталкивая однокурсника и с размаху приземляясь на отведенное ему место у окна. Теодор как раз хотел посмотреть, что происходит снаружи, но не успел, так как блондин явился совсем не вовремя.

— Ну, что, великий ты наш, — Теодор скрестил руки на груди, — успешно пообщался с гриффиндорцами?

— Да, — скривил губы тот.

— А синяк у тебя от Уизли?

Выхватив у Паркинсон зеркало, Драко начал рассматривать свой синяк под глазом и поморщился, аккуратно дотронувшись до него. Достав из мантии волшебную палочку, он тихо шептал заклинание, сводя его, и через минуту доказательства драки не наблюдалось вовсе. Вопрос Нотта он оставил без ответа.

— Что ухмыляешься, Розье? — Обманчиво мягко спросил Малфой, сжимая в руках свою палочку.

— Да так, вспомнил шутку одну, — растягивая гласные а-ля «Драко Люциус Малфой», Ричард поднялся со своего места и вышел из купе, сопровождаемый несколькими взглядами. Нотт мысленно изумился храбрости Розье, так как в прошлом году он как никто опасался семью Малфоев, ведь Люциус и Ивэн, его отец, не в самых лучших отношениях, а ссориться с Драко подростку было лишь в минус. Но с другой стороны они уже недруги, и всё из-за того же Поттера.

— Рич, ты что, совсем свихнулся? — Выйдя за пятикурсником, Теодор не скрывал своего раздражения. — В открытую показывать свою ненависть?

— Он и сам знает, что не нравится мне, — резко ответил Розье, — и что с того, если я не буду, как все остальные, лизать ему ноги? Паркинсон, Гойл, Забини…

— Забини с нами, — прервал его Нотт.

— Да? — Иронично выгнул левую бровь Ричард. — Только что-то по его поведению напрашивается прямо противоположный вывод.

— Но это слишком. Ты не должен так разговаривать с Малфоем…

— Почему, а, Нотт? И зачем ты все это говоришь мне, считаешь себя главным? — Он вызывающе посмотрел прямо в синие глаза Теодора, а второй хмуро смотрел на собеседника сверху, так как был немного выше. Ричард тряхнул своими русыми волосами, послал сокурснику невеселую усмешку и поспешил обратно в купе, а Нотт, выругавшись, ударил кулаком по деревянному поручню.

Утро первого учебного дня для Рона было мрачнее тучи. Мягко говоря, это было непривычно: Хогвартс без Гарри.

Встретившись с Гермионой в гостиной, они молча направились на завтрак, понимая друг друга без слов. Мимо промчались два сокурсника — Симус и Дин. Их, казалось, совсем не заботило то, что в спальне для мальчиков теперь на одного человека меньше. А то, что Волдеморт пока что не предпринимал активных действий, никого не настораживало — в конце концов, всем магам это только плюс. Но именно тему войны затронули Грейнджер и Уизли в Большом зале, сев подальше ото всех.

— Рон, — прошептала Гермиона, без аппетита глядя на овсянку, — Тот-Кого-Нельзя-Называть с момента своего воскрешения вообще никак не действовал. Пара нападений на Косой переулок не считаются — никто не пострадал, а причиненный ущерб невелик.

Уизли мрачно прожевал тост, после чего ответил:

— Не вижу в этом ничего странного. Ты-Знаешь-Кто готовит планы…

— Какие еще планы? — Грейнджер глубоко вздохнула. — Просто я считаю это необычным.

Рыжий хмуро глянул на подругу, но та будто и не заметила.

— И что ты предлагаешь? Гарри с нами нет…

— Я знаю, — прервала она его, — но это еще не значит, что мы будем сидеть, сложа руки. Я на Трансфигурацию.

— Но ты не позавтракала! — Воскликнул парень, но пятикурсница не ответила, хмуро подумав, что друга только еда и интересует.

Резко встав с места, она схватила свою сумку и удалилась из зала, а Рон лишь смотрел ей вслед, пытаясь понять, что имела в виду Грейнджер. До урока оставалось полчаса, поэтому отчего-то Уизли подумал, то девушка решила заглянуть в библиотеку, ведь идти на урок было еще рано.

Рон угадал: Гермиона спешила на третий этаж.

Поспешно обходя учеников, медленно направляющихся в Большой зал, она лихорадочно соображала: искать что-либо в обычных фолиантах смысла нет, нужны книги Особой секции. Когда она с разрешения мадам Пинс зашла в секцию для старшекурсников, у нее в голове уже был план: сначала она мельком пролистает книги о войне с Гриндевальдом и найдет упоминания о Волдеморте. Потом поищет обряды и темные магические ритуалы, к которым Лорд может быть неравнодушен, и которые могут помочь ему в чем-то. А после, возможно, она попробует найти хоть какие-то заметки в старинных книгах о воскрешении мертвых, исключая некромантию.

— Мистер Уизли, где мисс Грейнджер? — Деловито поинтересовалась Макгонагалл у Рона, который начал, было, засыпать, положа голову на свою сумку.

Прошло уже больше двадцати минут с начала урока, а Гермиона всё не появлялась. Пятикурсник решил, что кто-кто, но его подруга точно не прогуляет урок Трансфигурации, тем более что не менее пятнадцати минут преподаватель потратила на то, что рассказывала о важности экзаменов СОВ, которые должны были пройти у них в конце этого учебного года. Но Грейнджер всё не появлялась, и в голову рыжему закрались смутные подозрения, что она просто-напросто забыла об уроке, зарывшись в свои любимые книги.

— Профессор, она сказала, что плохо себя чувствует и… решила пропустить первое занятие. — Начал оправдываться подросток, краснея.

Учительница нахмурилась, но не сказала ни слова, как вдруг дверь распахнулась, являя взору растрепанную и раскрасневшуюся пятикурсницу.

— Профессор Макгонагалл, простите за опоздание, можно войти? — Выпалила она на одном дыхании.

Со стороны парты слизеринцев послышала мерзкий смешок. Малфой развернулся на девяносто градусов, с видимым отвращением рассматривая «грязнокровку».

— Мисс Грейнджер, вам стало лучше?

— Э-э-э… — Гермиона мельком посмотрела на лучшего друга. — Да, профессор. Извините.

Сев рядом с юношей, она лихорадочно доставала учебники из сумки.

— А что это такое? — Поинтересовался Рон, ткнув пальцем на книгу в темно-коричневом переплете в ее сумке. — Это явно не учебник.

— Да, не учебник. Я была в библиотеке…

— Я и не сомневался, — фыркнул Уизли.

Гермиона тихо продолжила, не обратив внимания на его фразу:

— Искала всё, что может быть связано с Гарри и… Ты-Знаешь-Кем.

— Зачем? — Не понял подросток.

Пятикурсница начала терпеливо и тихо рассказывать:

— Я считаю, что именно Тот-Кого-Нельзя-Называть забрал его тело. Диггори точно видел, что Гарри… убили, — сглотнув неприятный комок в горле, она нахмурилась: — но я считаю, тело у него. Смотри, ведь мы знаем, что он скорее покажет, что он лучший и победитель в этой войне, значит, с какой-то стороны выгоднее для него самого не забирать…

— Гарри. — Пробормотал Уизли.

— Но он сделал это, и явно не просто так. Я считаю, что-либо для какого-либо обряда, либо еще для чего, я просто хочу понять…

— Мисс Грейнджер, может, вы расскажете всем нам, что вы с Уизли так увлеченно обсуждаете? — Холодно поинтересовалась декан их факультета, и оба студента притихли. Гермиона начала вслушиваться в лекцию преподавателя, а Уизли размышлял над тем, что узнал от подруги.

— Пошел с дороги, Малфой, — буквально выплюнул эту фразу Уизли, но, хоть и была возможность обойти сокурсников, встал напротив блондина.

Все уроки закончились, и он вместе с Гермионой как раз направлялся в гостиную их факультета. Завидев слизеринцев, Грейнджер сразу поняла, что ничего хорошего из очередной стычки не выйдет.

— Ты что, берешь пример с матери, обжираясь всем подряд? Уже обойти меня не в состоянии? — С презрением протянул Драко.

Рон от возмущения залился краской.

— Скорее боюсь испачкаться, случайно прикоснувшись к тебе, хорек!

— Думаю, это уже произошло. Ты же общаешься с грязнокровкой, нищеброд!

Гермиона не обратила на его слова внимания, вцепившись в локоть друга, который хотел кинуться на блондина.

— Малфой, успокойся, — Нотт, стоявший рядом, хмуро посмотрел на однокурсника.

— Что, Тео, твоя любовь к Поттеру перешла все мыслимые границы? — Язвительно спросил тот, изогнув правую бровь.

— Драко, хватит. — Холодно произнес Ричард Розье, пробившись сквозь толпу собравшихся студентов, наблюдающих за стычкой неприятелей. — Не неси чушь.

— Заткнись, Розье, это не твое дело, — вмешалась Паркинсон, положив руку на плечо Драко и презрительно, копируя взгляд своего друга, оглядела собравшихся. — Ради этого Золотого мальчика вы предаете собственный факультет.

— Нам некого предавать, — ответил Теодор. — А ты, Паркинсон, слишком высокого мнения о себе.

Гермиона молча наблюдала за разговором, быстро соображая и пытаясь понять, что вообще происходит на факультете Слизерин. Рону же стало как-то обидно, так как теперь на них никто не обращал внимания.

— Малфой, ты вроде теперь Пожиратель смерти? В папочку пошел — тоже нравится лизать задницу Ты-Знаешь-Кому?

— Не трогай моего отца и Темного Лорда! — Прошипел слизеринец.

Одновременно с ним Нотт холодно произнес:

— Молчи, Уизли. Ты не знаешь, о чем говоришь, к тому же ты сам инициировал эту стычку.

— Он прав, Рон, — тихо прошептала Гермиона на ухо лучшему другу. — Идем, иначе…

Но, не дослушав девушку, Уизли вырвал свою руку из хватки руки Грейнджер и сделал шаг к Драко, сузившему серые глаза. Крэбб и Гойл настороженно уставились на того, кто явно не желает добра наследнику Малфоев.

— Значит, я прав? Передавай Люциусу от меня привет. Надеюсь, через неделю-другую он сдохнет от руки твоего Повелителя.

— А ты, Уизли, смотрю, со смерти Поттера стал излишне смелым, — с насмешкой в голосе протянул сокурсник, однако его глаза оставались серьезными.

Панси, все еще держащая свою руку на плече Малфоя, предупреждающе сжала пальцы на ткани мантии друга. Но Драко продолжил:

— Возомнил себя кем-то большим, чем тенью Героя, да? Ты никто, — эти слова были сравнимы с пощечиной, ведь Драко нашел его самое больное место. — Не думай, что со смертью Поттера ты займешь его место или станешь известным. Даже мертвым ваш Золотой мальчик будет прикрывать тебя и твою подругу-грязнокровку своей славой, ничтожество.

Интуитивно, чувствуя накалившеюся атмосферу вокруг, сразу несколько человек, включая Драко, потянулись к своим волшебным палочкам. Малфой, не успев вынуть свою, оказался прижат к стене гриффиндорцем. Первый удар, второй, и вот два врага уже на полу со всей силой и яростью пытаются ударить друг друга побольнее.

— Драко! — Взвизгнула Паркинсон, от волнения начав грызть свои ногти.

— Прекратите! — Неожиданно холодный властный голос раздался рядом с дерущимися. — Встать с пола, Малфой, Уизли.

Оба однокурсника медленно поднялись. Рон потупил взгляд, уставившись в пол, а Малфой, наоборот, нагло посмотрел своему декану в глаза.

— Разошлись все! — Прошипел Снейп.

Никто из студентов не смел ослушаться зельевара, направившись кто куда, но большинство из них по несколько раз оглядывались на нескольких студентов, не двигавшихся с места. Нотт, Розье, Паркинсон и Грейнджер смотрели на двоих подравшихся пятикурсников. Гермиона была как никогда рада появлению профессора, ведь если бы не он, неизвестно, чем бы всё это могло кончиться. Ее сердце болезненно сжалось, когда она заметила струйку крови, стекающую по подбородку лучшего друга.

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, Уизли, и неделя отработок. И это в первый же учебный день. — Скривил губы Снейп. — Малфой, за мной.

— Но Слизерин… — попробовал, было, возмутиться гриффиндорец, но декан Слизерина заставил его умолкнуть одним лишь взглядом.

— Ублюдок, — непонятно кому, Снейпу или Малфою, прошипел Рон, резко разворачиваясь и направившись в сторону лестницы. Гермиона побежала за ним, в последний раз обернувшись. В коридоре было совершенно пустынно.

Грейнджер сидела в гостиной Гриффиндора за дальним столом, отгородившись от всеобщего веселья и шума студентов, читая книгу о темных ритуалах. Этот фолиант она достала из Запретной секции накануне вечером. Теперь она решила не выпускать его из рук, пока не дочитает всё до последней строчки. Мысль, что Поттер мертв, никак не укладывалась в ее голове. В душе она считала эту надежду бредовой, но все же уверяла себя, что всё возможно. В конце концов, Гарри однажды спасся от смертельного заклинания. И у девушки была сотня предположений по этому поводу. Тем более что Волдеморт вел себя странно, не убивая людей, как магов, так и маглов, Пожиратели смерти лишь изредка нападали на Косой переулок, не более того. И причиной этому мог быть Гарри, живой или мертвый. С другой стороны, если бы подросток был жив, то он в любом случае связался бы со своими лучшими друзьями. Гермиона решила, что даже если ее друга нет в живых, то все равно стоит предположить, что задумал Волдеморт.

Ее чтение плавно перешло на размышления, но задумчивость Грейнджер прервал шум со стороны спален — это Рон, ругаясь, появился в гостиной, спустившись из мужской спальни и держась одной рукой за голову. Видимо, секунду назад ему не повезло столкнуться с косяком двери.

— Рон, ты куда? — Вскочив, Грейнджер поспешила за Уизли, который уже подошел к выходу из гостиной.

— На отработку, — недовольно пробурчал тот, потирая ушибленное место.

— Но через час отбой…

— Скажи это Снейпу! — Фыркнул он и скрылся из виду, а нахмурившаяся девушка поплелась обратно к столу, надеясь, что преподаватель отпустит Рона раньше, чем можно предположить.

Тем временем в мгновения ока подросток спустился и постучал в кабинет. Никто не откликнулся, и юноша повторил свои действия. Тишина. Тогда он, смело вздохнув, отворил дверь. С утра, когда у них был первый урок, совершенно ничего не изменилось. Разве что не было темного дыма со стороны парты Невилла, умудрившегося с первых уроков в этом году изуродовать свой новый котел и получить «неуд» по Зельям.

Чувствуя неловкость в этом месте, Уизли немного помялся у порога, затем последовал к первым партам. Пару минут давящей тишины юноша рассматривал стол Снейпа, склянки с заспиртованными тварями на полках и зелья разных цветов. От того, что пару минут он, замерев, стоял в одной позе, мышцы моментально затекли, и тогда Рон решил просмотреть эти отвратительные пузырьки с зельями, вспоминая второй курс, когда они втроем — он, Гермиона, Гарри — варили Оборотное зелье. Даже тогда, когда Тайная комната была открыта, это было хорошее время, по сравнению с тем, что творилось сейчас в школе. Десяток василисков на территории замка не сравнятся с озлобленными слизеринцами, настроенными против всех и вся, даже против друг друга. А всё из-за Гарри.

Машинально взяв с полки первый пузырек, Уизли начал крутить его в руках, продолжая раздумывать над глобальными, как ему самому казалось, проблемами Хогвартса.

Из-за того, что Поттера больше нет, много изменилось в школе. Конечно, учителя в основном вели себя, как прежде, да и жизнь продолжала идти. Занятия, полеты, плюс Гермиону и Дина Томаса назначили старостами Гриффиндора. Но многое изменилось в отношении учеников друг к другу. И раньше Гриффиндор со Слизерином враждовали, но ныне эта вражда достигла своего пика. А большинство стычек начинались как раз потому, что слизеринцы упоминали покойного Гарри недобрым словом.

Со скрипом дверь кабинета отворилась, и от страха вперемешку с неожиданностью Рон вздрогнул, выронив склянку. Последовал звук бьющегося стекла, и моментально Уизли прикинул, что будет ему от Снейпа — минус сто баллов плюс год обработок или тот сразу добьется его исключения? Но это оказался вовсе не Снейп, а Ричард Розье.

— Что ты здесь делаешь? — В унисон спросили подростки друг у друга, обменявшись неприязненными взглядами.

— Я на отработке.

— Твоя цель — поколоть все зелья? — Иронично спросил тот, затворяя за собой дверь.

— Не твое дело, — вскинул голову Уизли, сжав кулаки.

Собеседник пожал плечами, прислонившись к стене и бесстрастно уставившись на него.

— А ты что здесь забыл? — Протянул гриффиндорец, вынимая из кармана мантии волшебную палочку. При ее виде Ричард напрягся, но остался в прежней позе, медленно ответив:

— Со Снейпом поговорить надо.

Вопреки ожиданиям Розье, Рон лишь прошептал: «Репаро», и склянка восстановилась. Увы, зелье в сосуд вернуть было нельзя, и гриффиндорец поступил так, как можно было поступить: поставить ее обратно на полку, за нормальными зельями, а мокрый от жидкой субстанции пол он быстро устранил другим заклинанием, которое узнал от Грейнджер. Был вариант, что такое кошмарное деяние Снейп не заметит еще хотя бы несколько месяцев.

Пару минут в тишине оба ученика, как заколдованные, наблюдали за этой самой полкой, как вдруг Розье поинтересовался:

— Из вашей спальни не убрали пустующую кровать Поттера?

Рон тут же покраснел от нахлынувшей ярости.

— Тебе-то что? Посмеяться хочешь, как все остальные?

— Не сравнивай меня с остальными, Уизли, — с пренебрежением усмехнулся Ричард. — Тем более что я не из тех, кто радуется чужому горю.

— Наверное, поэтому тебя зачислили в Слизерин, — с усмешкой фыркнул гриффиндорец.

На миг Розье посмотрел на него злым взглядом, но спустя секунду успокоился, скрестив руки на груди.

— По-твоему, Слизерин — сборище трусливых темных магов?

— А, по-твоему, нет? — С вызовом вскинул брови тот, скопировав жест недруга.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Слизеринцы сначала думают, прежде чем действуют. У вас тоже самое, только наоборот.

— По-твоему, мы тупые?! — Возмущенно воскликнул Рон, распаляясь.

— Заметь, ты сам это сказал, — пожал плечами подросток, рассматривая свои ногти.

Рон открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел: дверь резко отворилась, и в кабинете появился Снейп.

— Так-так, Уизли, вы здесь. Что же вы ждете? Принимайтесь за чистку флоббер-червей.

Рон проследил за взглядом Снейпа — оказалось, ранее незамеченные флоббер-черви находились в другом углу кабинета.

Зло принявшись за дело, парень всё хмуро поглядывал на студента и учителя, тихо беседующих у стола декана Слизерина. Сначала это был тихий разговор, но в конце это напоминало перепалку. Розье, сделав трагическое выражение лица, вышел из кабинета и, если бы была такая возможность, он наверняка не преминул бы хлопнуть дверью. Увы, если бы он позволил себе подобное, ему вместе с Уизли пришлось бы заниматься неблагородным делом, на что и рассчитывал второй, лишь только не видеть бы его издевательскую ухмылку, подобную Малфоевской.