Убитые ждут отмщения

Стояла изнуряющая жара. Зелёные листья деревьев еле-еле шевелил слабый ветерок, который не приносил никакого облегчения группе студентов, сгрудившихся у ворот.

Под деревом в тени разговаривали два выпускника. Один был высоким, симпатичным с длинными рыжими волосами до плеч; другой — низенький, сутулый, с мышиного цвета короткими волосами, обрамлявшими бледное лицо.

— Хорошо, Альбус, — после некоторого раздумья сказал низенький. — Только не забудь послать мне сову, как только доберёшься до дома… Значит, потом, через две недели, я еду к тебе, и мы летим в Грецию… Так?

— Всё верно, — просиял Альбус. — Мы совершим путешествие по самым могущественным магическим державам мира! Как и советовала Батильда, посмотрим, чем занимаются наши ровесники в разных странах, а потом, после возвращения решим, чем будем заниматься сами. Чем скорее уедем, тем лучше…Торчать в дома вместе с братом…Брр.

Ворота, наконец, открыли. Альбус и Элфиас присоединились к группке своих бывших однокурсников и вместе с ними прошествовали к веренице чёрных карет, ожидавших их. Карета, которую, как обычно, никто не вёз, слегка скрипнула, когда друзья забрались в неё. Альбус выглянул в окошко и бросил прощальный взгляд на замок, в котором он провёл целых семь лет. Он думал, что больше сюда не вернётся…

Альбус постучал в дверь дома в Годриковой Впадине. Спустя пару секунд дверь отворил его брат — Аберфорт, вернувшийся из школы на пару дней раньше. Аберфорт был неказистым четырнадцатилетним парнем с длинными каштановыми патлами.

Братья довольно сухо поздоровались и прошли в гостиную. Навстречу им выбежала мать — Кендра.

— Альбус! Как хорошо, что ты, наконец, вернулся!

— Это ненадолго, мама. Мы с Элфи через две недели отправимся в путешествие, — усмехнулся Альбус.

— Он заедет за тобой, как договаривались? — переспросила Кендра.

— Если ничего не изменится… Да, кстати, — вспомнил Альбус. — Как Ариана?

— Хуже. Хочешь её проведать? Я как раз собиралась её кормить. Пойдём вместе, — Кендра повернулась к младшему сыну. — Аберфорт, сходи, пожалуйста, к Батильде, пригласи её на чай.

Аберфорт, явно тяготившийся обществом брата, поспешил покинуть комнату.

— Батильда сильно сдала, но держится молодцом. Ей ведь уже 120 лет, — рассказывала Кендра, пока они вдвоём спускались в подземелье.

— Бедная старушка, — рассеянно пробормотал Альбус.

— Бедная? — задумалась Кендра. — Возможно….

Кендра зажгла палочку, так как стало не видно ступенек.

Вскоре перед ними предстала тяжёлая металлическая дверь. Кендра начала шептать заклинания, и многочисленные замки и засовы стали отодвигаться.

Вскоре дверь тяжело открылась, и Дамблдор увидел уютную комнатку, оформленную в небесно голубых тонах. Вдруг над головой Альбуса пролетела красная вспышка заклинания, он едва успел пригнуться.

— Ариана! Сколько раз я тебе говорила, не надо так делать! — прошелестела Кендра.

Альбус подошёл к кроватке сестры. Сначала ему показалось, что Ариана совсем не изменилась за прошедшие полгода. Однако потом он всё же заметил, что на лбу девочки, обрамлённом золотыми кудрями, пролегла морщинка. Это до глубины души поразило Альбуса: его сестра ещё такая малышка…

Кендра, проследив взгляд сына, тяжело вздохнула:

— Она так мучается, бедняжка.

И на секунду Альбусу показалось, что мать вот-вот расплачется, но нет… Кендра была слеплена из иного теста, и Альбус знал это. Он молча стоял и смотрел, как Кендра кормит Ариану фруктовой смесью жутко непрезентабельного вида. Ему вдруг стало тошно: он представил мучения матери, мучения сестры… Он незаметно выскользнул из комнаты и встал в тёмном углу под лестницей. "Спокойнее, — шептал он себе. — "В конце концов, ты будешь великим магом. Какое тебя дело до мелких семейных неурядиц?" Он постепенно пришёл в себя, дыхание стало ровным…

Из комнаты вышла Кендра.

— А, ты здесь? — спросила она, запирая дверь. — Надеюся, Ариана не умрёт с голоду до пяти часов. — Кстати, у меня ведь есть для тебя сюрприз.

— Что за сюрприз? — встревожился Альбус.

— Не что, а кто, — с таинственным видом ответствовала Кендра.

Тем временем мать и сын уже миновали лестницу и направлялись в гостиную. Навстречу им выбежал Аберфорт.

— Почему так долго? — буркнул он. — Гости заждались.

— Гости? — переспросил Альбус. — Разве Батильда не одна?

— Ну, я же говорила про сюрприз! — воскликнула Кендра. — К Батильде приехал её племянник — Геллерт. Вот увидишь, он тебе понравится.

И Кендра отворила дверь в гостиную

* * *

Шли дни… Жизнь в Годриковой Впадине шла своим чередом: Альбус целыми днями пропадал в гостях у Геллерта; Аберфорт был этому лишь рад и вместе с Кендрой проводил дни в заботах об Ариане; Батильду тоже вполне устраивало, что племянник не мешает ей отдыхать — она совсем сдала в последнее время…

Однако один человек всё же не был спокоен так, как остальные. Кендра. Она была жутко не довольна, что её старший сын проводит всё время не с семьёй, а с этим нахалом Гриндевальдом.

Дело в том, что между миссис Дамблдор и юным Геллертом, который, надо сказать, поначалу ей понравился, произошла небольшая ссора. Альбус, к вящему неудовольствию Кендры, рассказывал приятелю историю ареста отца семейства и о "болезни" Арианы. "Хорошо хоть додумался рассказать об Ариане неправду", — переживала Кендра. Сама Кендра никогда не доверилась бы постороннему, даже Батильде. Нет, она не станет доверять Батильде…

Когда Альбус дошёл до трагического момента ареста, этот нахал рассмеялся. Да, именно рассмеялся. Кендра просто не могла этого вынести. Она до сих пор вспоминает его смазливую оскалившуюся пасть. В общем, она не выдержала: залепила хаму пощечину и вышла из комнаты. "Я поступила так, как поступила бы любая любящая жена и мать", — успокаивала себя Кендра: она была недовольна, что не удержалась.

Впоследствии Альбус сказал ей, что после пощечины у Гриндевальда сделалось такое выражение лица, будто он собирался кого-то убить. Правда, видимо, по настоятельному "совету" Батильды, Гриндевальд принёс Кендре свои извинения, и инцидент, кажется, был исчерпан, но… У Кендры мурашки бежали по спине, когда она представляла, что Геллерт вдруг решит отомстить за обиду. Видите ли, в нём было что-то от хищной птицы, что-то пугающее… И Кендра боялась.

Мрачные мысли Кендры прервал какой-то звук. Кендра прислушалась: это были голоса в прихожей. Видимо Альбус всё же снизошёл, чтобы вернуться домой от Гриндевальда. Да вот только, кажется, не один, а вместе с самим Гриндевальдом…

— …И мы с тобой захватим власть, — услышала она голос Гриндевальда, слова прощания и хлопок двери. Кендра вышла в прихожую.

— Привет, мама,— пробормотал Альбус.

— Ты долго… Ты ужинал? Еда на столе. Да, кстати, — вдруг спохватилась Кендра. — Ты говорил, что за тобой приедет Элфиас. Когда?

— Пятнадцатого. Ещё целая неделя!

— Дорогой, но сегодня тринадцатое.

На кухне на мгновение воцарилась тишина. Альбус уставился на мать. Лишь, когда свиток пергамента, который он принёс с собой, выпал из его рук, Альбус очнулся.

— Неужели? Мерлинова борода, как быстро пролетело время…

* * *

На следующий вечер к Дамблдорам на чай вновь должны были прийти Батильда с племянником. Кендра, давно научившаяся обходиться без прислуги (чем меньше людей знает о болезни Арианы, тем лучше), как раз успела закончить сервировку стола на пять персон, когда в дверь постучали и Аберфорт поплёлся встречать гостей.

Расположились в гостиной. Когда пробило пять часов, Кендра разлила чай. Разговор пытались поддерживать только Кендра и Гриндевальд, поэтому в комнате ощущалось напряжение: свежа ещё обида. "И Батильда какая-то странная: всё больше молчит, на вопросы отвечает коротко, сухо — не похоже на неё, — думала Кендра. — "С Аберфорта что возьмёшь? Таких нелюдимов, как он, свет не видывал. Альбус видно переживает из-за близкой разлуки с новым товарищем — весь день какой-то понурый".

Допив чай, Кендра покосилась на часы: пора кормить Ариану. И почему она не подумала об этом до прихода гостей?

— Тётушка Бо, можно мне взять старый котёл, что стоит у тебя на чердаке? — неожиданно спросил Гриндевальд.

— Не стоит, дорогой: он дырявый, — ответила Батильда.

— Мне надо на минутку выйти, — извинилась Кендра и выпорхнула из комнаты.

Аберфорт, воспользовавшись отлучкой матери, допил чай и без объяснений вылетел из гостиной: он терпеть не мог чьего-либо общества (кроме Арианиного, конечно). Батильда ухмыльнулась, покосившись на Альбуса и Геллерта.

— А где тут у вас уборная? — спросила старушка.

Альбус объяснил ей, как достичь желаемой цели, и, дождавшись, пока она доковыляет до двери, обернулся к Геллерту.

— Геллерт, — сбивчиво начал он. — Посоветуй, как мне быть… Завтра приезжает Элфи Дож, мой школьный приятель… Мы с ним договаривались отправиться в путешествие, нельзя ли как-то совместить это с нашими планами на дары Смерти? Может, отправимся втроём?

— Дож? Я слыхал, он не очень-то блещет умом, — задумался Гриндевальд. — Вот приедет, мы и решим. Обещаю, подумать над этим.

— Спасибо, — выдохнул Альбус.

— Кстати, Ал. Ты обещал мне, дать почитать книгу Бартоломея Гриббса…

— Ой, я совсем забыл! Сейчас я сгоняю за ней в свою комнату, — с этими словами Альбус выскользнул из комнаты.

Геллерт прислушался к удаляющимся шагам. Когда они затихли вдали, молодой человек улыбнулся, посмотрел на часы и вышел из комнаты.

Гостиная осталась пуста.

* * *

Покормив Ариану, Кендра затворила дверь и обернулась к лестнице: лестница была не пуста, на ней уже кто-то стоял…

— Пришло время, покончить со всем этим, — произнёс мужской голос.

— Но как…

Ярко-оранжевый кинжал, состоящий из воздуха, вылетел из палочки нападающего.

Тело Кендры рухнуло на каменные ступени.

Альбус помнил, в каком состоянии находился после того, как нашёл тело матери. Первое, что он почувствовал — пустота, какую ощущает любой, потерявший любимого человека. Однако затем в голову поползли эгоистичные мысли, гораздо более свойственные Альбусу. Он думал, как же он теперь сможет уехать с Гриндевальдом, когда некуда деть Ариану?

Может, сбросить её на шею брата? А, может, ну её — отдать в Клинику Святого Мунго, да и дело с концом? Нет, он так не поступит… Но как быть? В конце концов, не будет же он нянчиться с малявкой? Не он ли самый талантливый маг своего возраста?

К тому же, он ведь обязан ехать на поиски Даров! В последнее время лишь они волновали его воображение. Они с Геллертом расписали график поисков на три года вперёд! А теперь… Теперь ему, вероятно, придётся сюсюкать с больной на голову девчонкой…

* * *

Приехал Дож; остановился он, как обычно, у Батильды, а после обеда пошёл навестить Альбуса.

— Ал, я соболезную, — начал Элфиас. — Бедный Аберфорт, как он…

— …Переживёт, — отрезал Дамблдор. — Не маленький.

Дож исподлобья посмотрел на Альбуса с неприкрытым удивлением, однако ничего не сказал…

— Что?! Не надо смотреть на меня…так! — вдруг взорвался Альбус. — Мне тоже, вообще-то, не сладко…

Дожу на секунду почудилось, что Альбус вот-вот разрыдается. Но нет… Показалось.

— Что теперь? — спросил Дож. — Конечно, ни о каком путешествии больше не может быть и речи…

— Я не знаю, как мне быть дальше… — задумался Альбус. — Кстати, Элфиас, ты уже познакомился с Геллертом?

— С племянником Батильды? Да. На мой взгляд, он просто… Ах да! Батильда сказала, что вы крепко сдружились. Я просто не понимаю, что ты нашёл в нём!

— Ревность не лучшее качество, — слабым голосом протянул Альбус. — Однако, в любом случае, ма…Кендру сначала надо похоронить…

— …Похоронить, — рассеянно повторил Элфиас. — Да, но, кто же всё-таки убил её?

Альбус удивлённо взглянул на приятеля. Забавно, но он ни разу не задумался о том, при каких обстоятельствах умерла его мать. Всё это время он думал лишь о своих проблемах, свалившихся, как снег на голову. О том, сможет ли он теперь поехать в путешествие с Геллертом или с Дожем, на худой конец… О том, куда ему пристроить сестру… Как быть с братом…

— Я…не знаю, — задумчиво произнёс Альбус. — Не знаю…

* * *

— Да! Именно за то, что он натворил нечто очень тёмное, его и выгнали из школы…

— Что именно, Дож? Вот, когда скажешь что, тогда я тебя, возможно выслушаю, а сейчас я этого бреда слышать не желаю, — вышел из себя Альбус.

— Но, Альбус! Я не понимаю… Влюбился ты в него что ли? Все улики налицо! Неизвестно, где Гриндевальд мотался во время убийства (вполне мог спуститься вниз и прикончить Кендру) — это раз; у него были свои, пусть нелепые, счёты с Кендрой: она видите ли оскорбила его самолюбие — это два; и, наконец, посмотри на его нахальную рожу — именно такие и становятся убийцами — это три. Мотив есть, возможность — тоже. Чего тебе ещё надо?

— Значит так, — процедил сквозь зубы Альбус. — Во-первых, мне несвойственно состояние влюблённости по отношению к особям своего пола. Во-вторых, заруби себе на носу: если ты ещё раз скажешь что-то неприятное в адрес Геллерта, можешь забыть дорогу в мой дом.

— Ненавижу, когда ты говоришь в таком тоне… — пробормотал Дож. — Неужели ты Аберфорта подозреваешь? А что, пошёл, да и пристукнул мамочку! Так? — усмехнулся Дож. — А…Кажется, я догадался, кто твой главный подозреваемый: старушка Бэгшот, которая едва ноги передвигает! Я прав?

— Ну, никто не знает, что на уме у Абби, — пробормотал Альбус.

— Ты готов подозревать кого угодно, чтобы оправдать Гриндевальда, — вздохнул Дож. — Кстати, ты планируешь вызывать министерских специалистов по лигилименции?

— Нет. Министерство охотно поверила, что смерть Кендры — следствие несчастного случая, — сказал Альбус и, заметив вопросительный взгляд Элфиаса, продолжил. — Батильда посоветовала, не выносить сор из поместья — это вполне разумно, учитывая, что "болезнь" Арианы не должна афишироваться.

— Да, но ведь, мастера лигилименции помогли бы найти убийцу! — возразил Элфиас.

— Дохлый номер! — ответствовал Альбус. — Я, как ты знаешь, и сам немного шарю в лигилименции: либо все подозреваемые невинны, как младенцы, либо… Либо все они асы в окклюменции.

— Не завидую тебе… — Дож взял шляпу и направился к выходу. — Если понадобиться помощь — обращайся.

— Подожди! — воскликнул Альбус. — Есть один вопрос…

— Вопрос? Что за вопрос? — обернулся Дож.

— Ты назвал всех, кроме меня. Почему ты не подозреваешь меня?

Дож задумчиво посмотрел на Альбуса, потом посмотрел в потолок.

— Ты прекрасно знаешь, Альбус, что я далеко не так умён, как вы с Геллертом, но… Одно я знаю: да, ты эгоист, ты думаешь только о себе, тебе плевать на чужие чувства; ты просто помешан на своём уме, возможно, он даже стал для тебя самоцелью, но… но ты не способен на убийство. Характер не тот, — с этими словами Дож развернулся и направился к двери.

— Неужели я так жалок и труслив, что даже на убийство не способен? — крикнул Альбус вслед.

Дож вышел, не ответив, оставив Альбуса наедине со своими думами. Было о чём подумать…

* * *

Ночью Альбусу не спалось. Вопросы без ответов, как всегда, не давали ему спать. Кто убил Кендру? А самое главное: зачем? Кендра… Кому она могла мешать? Тихая, довольно пожилая мать троих детей; она и из дому-то практически не выходила, всё нянчилась с Арианой!

Мотив убийства… Мотив был лишь у Геллерта. Мотив — какое глупое слово… Да, глупость. Да, пустяк. Но не для Гриндевальда: он слишком своенравен и самолюбив.

Всего подозреваемых было трое: Аберфорт, Геллерт и Батильда. Батильда, конечно, и мухи не обидит, да и магические силы уже не те: смертельный кинжал сотворить может лишь молодой маг или же могущественная колдунья. А вот Аберфорт и Гриндевальд…

Был ли у старины Аберфорта мотив? Возможность-то у него, как и у всех остальных была. А вот мотив? Аберфорт вернулся в Годрикову Впадину раньше Альбуса: кто знает, что тут произошло в его отсутствие? Но Кендра бы, наверное, рассказала обо всём старшему сыну! "Рассказала бы, если б я хоть иногда бывал дома", — поправил себя Альбус. Эта мысль породила следующую: "А, может быть, смерть Кендры — моя вина?" По крайней мере, часть вины точно лежала на нём: если бы он побольше времени уделял матери, если бы…

"Я должен найти убийцу! Во что бы то ни стало, я найду его", — эта была последняя мысль Альбуса перед тем, как он забылся сном.

* * *

Когда Альбус утром спустился в гостиную, в голове у него был разработан детальный план действий.

Для начала, за завтраком Альбус попытался наладить отношения с Аберфортом. Да уж, давно ему не приходилось так напрягать извилины, просчитывать каждый ход, чтобы угодить брату. В итоге, Аберфорт в слезах выбежал из комнаты и хлопнул дверью, предварительно наорав на Альбуса — "никчёмного сына и безответственного брата".

"Что же, братишка прав", — думал Альбус. — "Я наломал дров, теперь придётся выпутываться". Впрочем, он не унывал: он заранее знал, что поначалу будет трудно.

Итак, теперь пункт плана под номером два. Альбус отправил сов к нескольким своим влиятельным товарищам с просьбой, рассказать всё, что они знают о Гриндевальде.

Теперь осталось только ждать…

Без четверти пять Альбус, покормив Ариану и прихватив Аберфорта, вышел из дома и направился к домику Батильды, куда их пригласили на чай.

После смерти Кендры отношения Альбуса и Геллерта были, мягко говоря, "натянутыми". Поэтому за чаем Альбус в основном общался с Батильдой. Гриндевальд куда-то отошёл, а Аберфорт, к вящему удивлению Альбуса, не сидел, уткнувшись в пол, как обычно, а, наоборот, активно беседовал о чём-то с Дожем. Однако они сидели в другом конце комнаты, и, сколько Альбус ни прислушивался, не расслышал, что там обсуждали.

Батильда тоже болтала без умолку. И что это сегодня всех так тянет на болтовню?

— …Раньше-то совсем не то, что сейчас. Раньше всё было гораздо качественнее А чай? Какой раньше был чай! — восторженно восклицала Батильда. — Помню, мы с Руди всё спорили…

К большому облегчению Альбуса, разговор прервал кашель, раздавшейся с другого конца комнаты: Дож поперхнулся.

— Из-ви-ните, — бормотал прослезившийся и раскрасневшийся Дож. — Крошка не туда попала….

В комнату заглянул Гриндевальд, пришедший на шум; убедившись, что всё в порядке, он усмехнулся и вышел.

На обратном пути Альбус всё пытался добиться от Аберфорта, о чём они так увлечённо беседовали с Дожем, что тот аж подавился.

— Да так ни о чём, — буркнул Аберфорт, и больше из него нельзя было вытянуть ни слова.

* * *

Следующий день прошёл в хлопотах о похоронах Кендры: не хотелось всё сделать как попало… Дож приходил, чтобы спросить, как продвинулось расследование Альбуса. А как? Можно сказать, никак.

Вечером, когда Аберфорт и Альбус пили чай на кухне, в окно постучала сова, и Альбус, впустив птицу, вытащил из её клюва конверт.

— Ответ от Марка, — прошептал Альбус.

Но тут старинные часы пробили десять, и Альбус подпрыгнул от неожиданности.

— О Мерлин! Ариана не ужинала! — сунув письмо в карман, Альбус помчался на чердак, куда после трагедии в подземелье "переехала" Ариана. Аберфорт поплёлся за ним: он не доверял брату ухаживать за сестрой в одиночку.

Когда Аберфорт и Альбус подошли к Ариане, их поразила перемена в ней: она будто ещё сильнее постарела за эти дни.

Вдруг дверь на чердак отворилась: на пороге стоял Гриндевальд.

— Нет… — прошептал Аберфорт, пытаясь загородить Ариану.

— Зачем ты пришёл? — бросил Альбус.

— Книгу вернуть… Так вот как она выглядит, — Гриндевальд жадно взирал на Ариану. — Признаюсь, в день убийства я весь чердак облазил в её поисках…

— Но зачем она тебе?

— Интерес академический… Я догадался, что она "того" — не дурак ведь.

— Письмо! — хлопнул себя по лбу Альбус и, достав из кармана конверт, стал читать про себя…

Аберфорт тем временем изо всех сил пытался загородить сестру, на что Гриндевальд лишь усмехался.

— Сволочь! — произнёс вдруг Альбус, видимо, дочитавший письмо. — Да за такие преступления, которые ты совершил в Болгарии, сажают в Азкабан!

Гриндевальд, наконец, взглянул на Альбуса. Во взгляде его явственно читалась ненависть, он, как никогда, напоминал большую птицу, когда доставал волшебную палочку.

— Да как ты… — вскричал Гриндевальд. — Как смеешь ты, наводить обо мне справки, как о каком-то преступнике?

— Боюсь, ты и есть преступник, — ответил Альбус, тоже доставая палочку. Его примеру последовал Аберфорт. Увидев, что братья тоже подготовились к атаке, Гриндевальд разозлился ещё больше.

— Ах ты… — процедил он, и завязалась драка: вспышки разных заклятий — оранжевые, красные, фиолетовые, синие — заполонили всё невеликое пространство чердака, малышка-Ариана громко по-старчески захохотала и тоже начала "метать молнии".

Секунд десять спустя раздался низкий крик. Вспышки прекратились. Альбус посмотрел на Аберфорта — цел, на Ариану — … Маленькое тельце Арианы лежало недвижимо. Альбус и Аберфорт, не думая о том, что Гриндевальд мог напасть сзади, подбежали к кроватке сестры: она была мертва…

— Кто? — проскулил Альбус. — Кто попал в неё?

— Я не знаю! — всхлипнул Аберфорт.

— Гриндевальд, ты подонок! — Альбус повернулся к Гриндевальду, но чердак был пуст.

Альбус бросился догонять бывшего друга, но того уже и след простыл.

В слезах, ничего не соображая, Альбус помчался вниз, в подземелье, и рухнул на пол на том месте, где когда-то нашёл бездыханное тело матери… Теперь и сестра покинула его… И кто знает, быть может, именно его палочка была матерью фатальной вспышки? Кто теперь даст ответ? "Виноват, во всём виноват!"

Стоп! Что это там, закатилось под ступени? Альбус подполз к блестящему предмету, вытер слёзы и увидел золотое кольцо с печаткой в форме треугольника и вертикальной линии, заключённых в треугольник."Это же улика!", — мгновенно пронеслась в голове мысль.

Он узнал этот символ, и он знал, чьё это кольцо…

На похоронах Аберфорт, ещё больше ушедший в себя после смерти Арианы, не сдержав эмоции, зарядил Альбусу по носу и обвинил его в смерти сестры. Потом, конечно, извинился. "Бог с ним, если ему так будет легче. Я ведь и впрямь виноват: пригрел на груди змею", — думал Альбус.

"Змеи", то есть Гриндевальда, не видали в Годриковой впадине с тех пор, как произошла вторая трагедия. А вот Дож с Батильдой пришли на похороны, чтобы поддержать братьев Дамблдор.

Вернувшись домой, братья обнаружили на столе несколько писем: видимо, с соболезнованиями… Аберфорт прочитал адрес, выведенный на верхнем конверте, схватил письмо и отошёл в свою комнату.

Потом пришли Батильда с Дожем, Альбус разлил огневиски и позвал всех к столу.

— Я знаю, кто убил Кендру, — произнёс Альбус.

Аберфорт поперхнулся. Три пары глаз удивлённо уставились на Альбуса.

— Как интересно! — воскликнула Батильда.

— С самого начала все факты указывали на Геллерта,— начал Альбус. — Ты сам говорил мне. Элфиас… У него был мотив… И возможность: когда я вернулся с книгой из своей комнаты, Гриндевальда в гостиной не было… Характер… Да, он обладал характером хладнокровного убийцы! Если бы вы знали, какие преступления он совершил в Болгарии! А в день сме…в тот день я нашёл вот это на том месте, где убили Кендру. Это улика!

Альбус достал из кармана кольцо с символом Даров Смерти и показал всем присутствующим. Батильда ахнула.

— Это кольцо Геллерта, — пояснил Альбус.

На одно мгновение в комнате воцарилась тишина, а потом все загудели так, будто целый рой веретениц вдруг залетел в окно.

— Я всегда говорил… Я рад, что ты прозрел, наконец! — восклицал Элфиас.

Батильда без конца охала и причитала:

— Я всегда подозревала, что Геллерт — скверный мальчишка!

Внезапно, совершенно неожиданно для всех, рот открыл Аберфорт.

— Это был не Гриндевальд,— произнёс подросток.

* * *

"Так", — думал Альбус. — "Если Аберфорт сошёл с ума, и его упекут в Клинику Святого Мунго, я останусь один в целом свете…"

— Что ты сказал, мальчик? — настороженно переспросила Батильда.

— Мать убита не Гриндевальдом, — повторил Аберфорт.

— Это что же, признание? — усмехнулся Дож.

— Нет, не Гриндевальд, и не я, — ответил Аберфорт. — Признаться, поначалу и я думал, что это Геллерт или Альбус…

— Я?!

— А что? Чем ты лучше Геллерта? — усмехнулся Аберфорт. — Разве что, не убивал никого. Хотя иногда твой эгоизм просто убийственен. Однако дело не в тебе. Когда мать умерла, я твёрдо решил вычислить убийцу. Да, конечно, я не такой мозговитый, как ты, Ал. Но ты ведь был так занят планами по захвату мира…

Альбус не нашёлся с ответом и лишь опустил голову.

-…Первое, что я узнал — это то, что Геллерт Кендру не убивал, — начал Аберфорт. — Я столкнулся с ним в другой части дома в день убийства, а добраться до подземелья за это время просто невозможно, ведь трансгрессия в нашем доме невозможна. Моё предположение подтвердили его слова в день второй трагедии. Помнишь, Ал, он сказал: "Я облазил весь чердак в поисках Арианы"?

Альбус кивнул. Он, как и все присутствующие, всё ещё не мог поверить, что из уст Аберфорта таким обильным потоком полились довольно умные слова.

— Он искал Ариану — это ещё раз доказывает его невиновность: убийца-то знал, где Ариана, потому что без труда отыскал Кендру. Кроме меня и Кендры, об Ариане знали три человека: Альбус, Элфиас и Вы, мисс Бэгшот. Кендра не доверяла Вам эту тайну, но Дож — он всегда был Вашим любимцем — Дож, конечно, всё Вам рассказал.

— Ты, оказывается, соображаешь, — хмыкнул Дож.

— Но Батильда не могла убить Кендру: слишком слаба для того, чтоб вызвать смертельный кинжал. Возможно, лет через десять какой-нибудь псих изобретёт общедоступное смертельное заклятие, но сейчас такого нет… Я по книгам проверял! — ответил Аберфорт на удивлённый взгляд брата. — Элфиас тоже не мог убить: он тогда ещё не приехал из Лондона, и в нашем доме его не было. Остаётся Альбус.

— Нет, — слабо выдавил Альбус.

— Можно ли доверять доводам мальчишки! — бушевал Дож.

— Но это был и не Альбус, — спокойно продолжал Аберфорт. — Я знаю брата не очень хорошо, — это не моя вина — но я уверен, что убийство совершить он не способен. Тут, признаться, моё расследование зашло в тупик: Гриндевальд убить не мог, ибо возможности у него, как оказалось, не было; Альбус тоже не мог — характер не тот; Батильда — слишком слаба; в себе я уверен…

-…А я ещё не приехал, — закончил Дож. — Так, кто же тогда убийца, по-твоему, если не секрет?

— Ты, — просто ответил Аберфорт.

* * *

В который раз в гостиной все замолчали. Затем Дож, побледневший более обыкновенного, натянуто рассмеялся.

— Да, но ты только что сам говорил, что Элфиаса в то время не было не только в нашем доме, но и в Годриковой впадине вообще! — усмехнулся Альбус. — Ты перегибаешь палку, братишка. В доме тогда было всего четыре человека, не считая Кендры и Арианы.

— Вот именно, четыре! И Дож был среди них, — вскричал Аберфорт. — Подожди, я всё объясню… Помнишь, Гриндевальд как-то спросил у Батильды, можно ли ему взять котёл с чердака, а Батильда ответила, что он дырявый? Я, конечно, заинтересовался, зачем это нашему "всемогущему чародею" понадобился какой-то котёл! Каюсь: я залез на чердак и увидел, что котёл-то целёхонький, а на только что вымытых стенках остался какой-то осадок: я понюхал и сразу понял, что это шкура бумсланга!

— Можно подумать, ты все волшебные ингредиенты различаешь по запаху! — буркнула Батильда.

— Нет, но в прошлом году я три недели пролежал в больничном крыле из-за отравления этой самой тёртой шкурой бумсланга — поневоле запомнишь, — хмыкнул Аберфорт.

— А по чужим чердакам, кто тебя учил лазать? Отвратительное воспитание… — начала было Батильда.

— Следите за своим племянником, миссис Бэгшот, — он тоже не сахар! — вступился за брата Альбус. — Продолжай, Абби.

— Ну вот… Я подумал: а зачем нужна шкура бумсланга? Ясное дело, чтоб варить Оборотное зелье! И тут-то я всё понял! Я понял, что Дож обманом перевоплотился в Батильду и пришёл на чай вместо неё! Чтобы подтвердить свои предположения, я решил рискнуть: я сказал Дожу, что после похорон мы будем осматривать место преступления, авось, где какая улика завалялась. Однако до этого я три раза тщательно осмотрел пол подземелья и ничего не нашёл! И Дож, к моему удивлению, повёлся на мою нехитрую приманку, и положил на пол подземелья кольцо Гриндевальда. Ему было нетрудно стащить его (жили-то они с ним под одной крышей), а затем подложить (он приходил спросить, как продвигается расследование Альбуса).

— Да, но мотив! — вскричал Альбус, у которого голова пошла кругом. Зачем ему убивать Кендру? Зачем обманывать Батильду и перевоплощаться в неё?

— А он её и не обманывал, — ответил Аберфорт. — Батильда сама спланировала это коварное преступление, сама сварила Оборотное зелье (у Дожа на это просто времени бы не хватило: он две недели назад вернулся из Хогвартса). Пока Дож убивал Кендру, она, небось, преспокойно читала какой-нибудь дешёвый роман!

— Вы забываетесь, молодой человек! — воскликнула Батильда. — Без доказательств всё это — пустые слова!

— У меня есть доказательства, — парировал Аьерфорт. — Вы сами их мне предоставили! Однажды по неосторожности Вы чуть было не сболтнули что-то о неком Руди. Припоминаете? Тогда ещё ваш сообщник Дож закашлялся, чтобы Вы замолчали… Так вот, я навёл справки: сегодня я получил ответ от Вашей старинной подруги, которая знает о многое о Вашей жизни. Она тоже писательница — Фелида Спора. Она по секрету рассказала мне…

— Я протестую! Это наглая ложь, — возопила Батильда. — Стала бы Фелида рассказывать что-либо неотёсанному подростку!

— Разумеется. Я это учёл, — ответил Аберфорт. — Я подписался именем Альбуса: он же у нас знаменит, ему все доверяют. Фелида не стала исключением, она охотно рассказала, что когда-то Ваша дочь была помолвлена на Рудольфе (или же Руди) Сэквилл-Уэсте. Потом она погибла при невыясненных обстоятельствах, а Рудольф покончил с собой от горя. Историю решили держать в секрете: это могло помешать Вашему имиджу популярной писательницы. Так вот, я почти уверен, что Рудольфа убили. Убили Вы, а бедная Кенра всё узнала и…

— Фелида, старая кошёлка, — пробормотала Батильда и опустила глаза. Дож смотрел прямо перед собой, будто василиска увидал.

— Отрицать бессмысленно, — еле слышно прошептал Дож.

— Молчи, Элфи… Все улики косвенные, — пробормотала Батильда.

— Бессмысленно… — повторил Дож. — Я слишком устал. Эта скотина Сэквилл-Уэст… Он бросил Беренику, дочь Батильды, умирать. Если бы он не оставил её одну, беременную… Вечером у неё начались схватки… Принять роды было некому, ребёнок выжил, но хрупкая Береника, конечно, умерла… Батильда отомстила этому проходимцу-женишку за Беренику.

Дож взял за руку Батильду, на глаза которой навернулись слёзы.

— Но тебе-то, тебе зачем было помогать Батильде убивать Кендру? — отчаянно вскрикнул Альбус.

— Я тот ребёнок… Ребёнок Береники и… и Рудольфа, — сухо пояснил Дож.

Часы пробили пять часов.

— Сопротивляться тоже бессмысленно. Что может сделать слабая старушка и её бесталанный внучок против Альбуса Дамблдора? — горько усмехнулся Дож. — Прошу вас об одном: попытайтесь войти в наше положение: Батильда не переживёт жизни в Азкабане! А я… Видите ли, убитые…убитые ждут отмщения… Я лишь отомстил за свою мать.

— Элфиас, — произнёс Альбус после раздумья. — Я всегда буду помнить тебя как хорошего друга, но… Как ты сказал, убитые ждут отмщения, и я никогда не смогу простить тебе смерти Кендры. Видишь ли, она была мне такой же матерью, как Береника тебе. Ты отправишься в тюрьму. Батильда… Батильда подвергнется Заклятию Забвения…

Дож разрыдался.

Стояла изнуряющая жара. Зелёные листья деревьев еле-еле шевелил слабый ветерок.

Под деревом в тени разговаривали два подростка.

— Хорошо, Альбус, — после некоторого раздумья ответил тот, что был пониже ростом. — Я продолжу обучение. А что будешь делать ты? Подашься в министерские работники?

— Нет, Аберфорт, — улыбнулся Альбус. — Карьера в Министерстве меня больше не привлекает. Я хочу быть профессором в Хогвартсе.

— Профессором? — удивился Аберфорт. — Но ведь это не принесёт тебе ни славы, ни почёта, о которых ты так мечтал.

— Видишь ли, я многое понял за эти летние деньки, которые принесли нам так много страданий, и… В общем, я так решил. Я уверен, что ты поймёшь мой выбор.

Аберфорт кивнул и молча направился к дому.

— Аберфорт! — окликнул Альбус, и Аберфорт обернулся. — Аберфорт, я… горжусь тем, как ты распутал это дело.

Аберфорт улыбнулся.

Братья скрылись в доме. По камню, лежащему около дерева, под которым они недавно стояли, пробежала ящерица, и больше уже ничто не нарушало покой Годриковой Впадины.