Любить нельзя использовать

Наверное, Хогвартс никогда раньше не видел такого безбашенного выпускного вечера. Возможно, Чарли не стоило тогда спорить с Тонкс на ящик огневиски, что он сегодня переспит со Снейпом, но сказанного было не воротить. И он вытягивал шею в попытках разглядеть молодого слизеринского декана среди шумной толпы. Пока что безуспешно: Снейп обычно не жаловал школьные мероприятия, даже такие, как выпускные вечеринки собственных студентов.

«Строгий, но справедливый», — говорили про него слизеринцы, подразумевая под этим исключительно свое понятие о справедливости. «Сальная сволочь», — шептались между собой студенты остальных трех факультетов — по углам, из-под учебников, чтобы это не услышали чужие уши. Впрочем, на этот раз Снейп почтил своим вниманием Большой Зал. Стоял себе в углу, попивал коктейль и хмуро зыркал на веселящихся выпускников, явно жалея, что уже не может снять ни с кого из них баллы.

Тут-то и подрулил к нему Чарли с двумя бокалами вишневого ликера — все приличное пойло уже было выпито.

— Скучаете, сэр?

— Вовсе нет, мистер Уизли. Мне безумно весело, — Снейп криво ухмыльнулся.

— Не желаете выпить? За то, что больше никогда не увидите меня на своих занятиях?

— За такое — с удовольствием, — он пригубил напиток, тогда как Чарли залпом осушил свой бокал.

— Не многовато ли для вас алкоголя на сегодня?

— Не знал, что вы за мной следите, — голову приятно кружило, и Чарли сейчас море было по колено, не то что какой-то Снейп. Задача трахнуть его казалась совершенно, абсолютно легкой, проще, чем кормежка флоббер-червей.

— Я вовсе не… — тот осекся. — Моя обязанность как преподавателя — следить за тем, в частности, чтобы студенты не напивались в стенах Хогвартса.

— Ага, конечно же… Признайте, что я вам попросту небезразличен!

…Дальнейшее Чарли помнил сквозь какой-то туман, в памяти всплывали отдельные, четкие, будто колдографии, картинки: узкие коридоры слизеринских подземелий, Снейп, кончающий ему в глотку, худые ребра под пальцами, оглушающая волна удовольствия, влажные простыни под их телами…

Наутро Чарли проснулся и не сразу сообразил, где находится. Увидев на кровати рядом с собой спящего Снейпа, он как можно бесшумнее сполз с кровати и попытался найти свою одежду; кое-как это ему удалось. Голова гудела, как пустой котел, в который угодил бладжер.

Красно-золотой галстук обнаружился на письменном столе, под ним лежало начатое письмо. Не удержавшись, Чарли кинул взгляд на пергамент, прочтя первые строки, и тут же об этом пожалел. Вероятно, Снейп начал это писать после того, как они… Но почему-то прервался. Обращаясь к неведомому герру Ульриху, он писал, что с лета у него не будет недостатка в драконьей крови и скорлупе яиц, так как в румынском питомнике появится «свой человек». И предлагал Ульриху смело обращаться к нему, Снейпу, если вдруг понадобится редкий ингредиент…

Чарли с отвращением посмотрел на все еще спящего Снейпа и, держа ботинки в руке, выскользнул из его спальни. Плутая по слизеринским коридорам, рискуя наткнуться на кого-то из их исконных обитателей, Чарли думал о том, что ночью почти поверил, что нравится Снейпу. Но, похоже, тот относился ко всем исключительно с точки зрения выгоды, которую мог извлечь из того или иного человека.

И все же было в нем что-то притягательное для Чарли: таинственный и своенравный, Снейп напоминал ему дракона. Даже плотная марлевая повязка на левом предплечье не портила этот образ. А дракону Чарли мог простить очень и очень многое.

* * *

— Вот ведь ублюдок! — с чувством произнес Чарли, безжалостно сминая тонкий пергамент.

— Чего там? — его напарник-румын поднял голову от вороха свитков с отчетами предыдущей дежурной смены.

— Снейп, — нехотя буркнул Чарли, испепеляя письмо. — Знает, сволочь, что я приезжаю в Хогвартс, ну, с драконами, и пишет, чтоб я ему привез яичной скорлупы китайского огнемета. Дескать, он работает над новым экспериментальным зельем, для которого она нужна.

— Это товар из списка «А». Тебя уволят, если засекут, Чарлус, — молодой красивый парень отодвинул в сторону кучу пергаментов, нахмурившись. — В принципе, конечно, одно яйцо списать можно… но рисковать шкурой ради этого типа? Не думаю, стоит ли оно того.

— Может, хватит уже называть меня так по-дурацки? — Чарли рассмеялся дробным, ненатуральным смехом, словно рассыпав на стеклянную витрину пригоршню речной гальки.

Худощавый, черноволосый и темноглазый, Нелу немного напоминал ему Снейпа, хотя по характеру был полной его противоположностью. Отчасти Чарли выбрал его именно из-за этого. Ко всему прочему, Нелу был безоглядно в него влюблен, а он сам, как ни пытался, не мог найти в своей душе столь же сильного ответного чувства. Парень ему нравился, привлекал, возбуждал — но не более того. Чарли было немного неловко перед ним за это, но Нелу ничего не требовал взамен. Просто любил.

Погруженный в размышления, Чарли не сразу услышал, как тот о чем-то его спрашивает.

— Что? Прости, задумался.

— Я говорю, ты собираешься ехать?

— Ну… Да. А куда я денусь? Опять же, брата с сестрой повидаю, а то встречаемся только летом, и то ненадолго…

— А этот твой Снейп? Как думаешь, он будет рад тебя видеть?

— Понятия не имею, — честно ответил Чарли. — Но если ты думаешь, что я… Я могу и не ездить, если хочешь.

— Да нет, отчего же, поезжай. Повидайся… с близкими. Знаешь же, что я тебя не держу, Чарлус, и ты сам можешь выбрать то, что тебе ближе.

* * *

За прошедшие четыре с небольшим года слизеринский декан почти не изменился, разве что взгляд стал жестче, да между бровей пролегла еще одна морщинка. Увидев Чарли, он небрежно кивнул ему, никак не показав, что хоть немного рад встрече. Чарли, конечно, не ждал, что Снейп с воплем радости падет ему на грудь — это было слишком даже для дурацких фантазий, которыми он время от времени тешил себя. Но все равно было обидно. А еще Чарли окончательно убедился в отсутствии у Снейпа каких бы то ни было человеческих чувств: вечером прилетела школьная сова с запиской, где было указание места встречи и напоминание «не забыть скорлупки».

Подходя к берегу озера, Чарли еще издали увидал прямую черную фигуру, стоящую у самой воды.

— Принес?

— Конечно, — он достал из кармана крошечный сверток и навел на него палочку, чтобы увеличить до нормальных размеров.

— Не стоит. Я сам. Потом.

— Но…

— Ах, да. Благодарю, — Снейп спрятал сверток со скорлупой в складки мантии и развернулся, чтобы уйти. — Что-то еще, Уизли?

Чарли молчал, кусая губы и глядя на Снейпа так, что казалось, еще немного, и мантия зельевара вспыхнет сама собой.

— О. ну, конечно же, — Снейп жестко, недобро усмехнулся. — Давай, Чарли, отсоси мне. Ты же этого хочешь?

Во властном голосе Снейпа было нечто такое, пробирающее холодком до самого нутра, заставляющее беспрекословно подчиняться.

«Как будто невербальное Империо», — подумал Чарли, опускаясь на колени. Толстый член Снейпа ткнулся ему в губы.

Позже, лежа в палатке, которую делил еще с четырьмя драконологами — начальство поскупилось и выдало только две однокомнатные палатки на десятерых, — Чарли размышлял. Сон упорно не шел, вместо него в голове роились беспорядочные мысли, воспоминания, образы…

За эти четыре с хвостиком года Чарли надеялся, что успешно избавился от снейпозависимости, хотя некоторые факты и говорили об обратном. Но, в конце концов, он был молод, хорош собой и, как выразился директор на последнем собрании, высокопотенциален… Тогда почему его тянуло, как магнитом, к Снейпу, который, к слову, ни разу за это время не дал понять, что питает к Чарли хоть какие-то ответные чувства?

Зачем он вообще согласился ехать сюда? Да, конечно, братья и сестра, с которыми можно было лишний раз повидаться. Но у других драконологов, оставшихся в Румынии, тоже здесь были братья, сестры и дети… Директор сказал: поедешь сейчас в Англию — весной получишь нашивки старшего смотрителя. И Чарли поехал. Иногда было приятно просто подчиняться приказам, когда выбор делал кто-то другой… Ну, вот и ответ на вопрос. Подчинение. Мерлиновы подштанники, как по-дурацки звучит-то!

— Слышь, Чарли, не спишь еще? — лежащий на соседней койке паренек приподнялся на локте, прервав его размышления.

— Нет. Чего тебе?

— А это же правда, что твой брат учится вместе с Гарри Поттером?

— Ну, э-э-э, да, — Чарли пожал плечами: парень был моложе его самого и чем-то походил на того мальчугана с колдоаппаратом, главного фаната Поттера, о котором в прошлом году рассказывал Рон.

— Можешь его попросить, чтобы он взял у Поттера автограф, а?

— Микки, ну ты даешь! Ладно, попробую…

* * *

Всю неделю, проведенную в Хогвартсе, Чарли днем ухаживал за драконами, не видя Снейпа даже издали, а каждую ночь встречался с ним на краю Запретного леса и оставался там почти до утра. Кажется, за эти семь ночей они перетрахались во всех мыслимых позах. Несмотря на приближающуюся зиму с ее холодами, рядом со Снейпом Чарли не мерз: первое, что делал зельевар при их встречах — это накладывал на них обоих Согревающие чары. Это было единственное проявление заботы, которое он себе позволял.

Чарли каждый вечер давал себе слово, что этот раз будет последним, после которого он скажет Снейпу прямо в лицо все, что думает, но на следующий день все повторялось снова. И этому не мешало даже понимание того, что Снейп его беззастенчиво использовал с самой первой их встречи.

Каждое утро Чарли собирался послать оставшемуся в драконарии Нелу сову с запиской, что у него все хорошо и что он скучает, но неизменно не находил в себе сил написать хоть слово.

Оставалось только ждать, когда закончится эта проклятая неделя…

Наконец испытание Тремудрого Турнира подошло к концу, а значит, для Чарли настало время возвращаться в Румынию. К этому времени шутки коллег про то, что ему явно приглянулся какой-то студент, основательно приелись; его вялые огрызания приводили только к сочувственным вопросам, сможет ли он самостоятельно сварить восстанавливающее зелье. И вот теперь все это закончилось.

Он предвкушал, как вернется в такой знакомый отдел присмотра за черными гебридскими, как улыбнется дождавшемуся его Нелу и забудет Снейпа, как страшный сон…

Но его судьба явно любила дурацкие шутки. Нелу его не встретил, более того, оказалось, что его нигде нет, как дракон сожрал. Но и в списках пострадавших от питомцев драконария его не оказалось, ведьмочка из отдела кадров сказала, что он уволился. Вот так просто, взял и уволился, не оставив никаких контактов.

Вечером, когда Чарли сидел в их с Нелу комнате, бессильно уронив голову на руки, в дверь тихонько постучали.

— Чарли? — это был старший брат Микки, Том. Он был красный как рак и явно не знал, куда девать глаза. — Тут это… Короче, вот. Это тебе от Нелу.

Чарли повертел в руке конверт с красной сургучной печатью, блестевшей в неровном пламени свечей.

— Ну, я пошел, — буркнул Том, бочком выскользнув из комнаты.

Буквы в записке оказались непохожи на адрес. Просто слова… Чарли заставил себя вчитаться в них.

«Я уверен, что каждому человеку по-настоящему хорошо только с тем, кого он любит. А в том, что ты его любишь, я давно убедился. Извини, не хочу заставлять тебя выбирать. Мне было по-настоящему хорошо с тобой. Не ищи. Н.»

Не поверив своим глазам, Чарли перечитал сумбурное послание еще раз. Но буквы, не изменились, оставшись прежними даже после того, как он наложил на пергамент заклинание Истинного Смысла.

Но что или кто заставил Нелу бросить все и самоустраниться из его жизни? Чарли навскидку мог назвать только одного человека — Снейпа. И вовсе не из-за того, что не мог перестать думать о нем, а просто потому, что у того хватило бы сволочизма поговорить с Нелу. А уж подходящие слова-то он бы нашел, в этом Чарли не сомневался.

Недолго думая, парень решил поговорить со Снейпом и все выяснить, раз уж он не смог найти Нелу. Неугомонные близнецы за кое-какие ингредиенты для своих экспериментов раздобыли для него сведения о камине в личных комнатах зельевара как раз перед его отъездом из Хогвартса. Он попросил их об этом на всякий случай, и вот сейчас ему как раз представилась возможность использовать эти знания.

Спустившись вниз, где был единственный на весь дом камин, подключенный к каминной сети, Чарли порадовался, что никого из соседей в гостиной нет: разговор со Снейпом обещал быть жестким.

* * *

Вот только никакого разговора не вышло: камин Снейпа был наглухо заблокирован. «Хренов параноик», — зло подумал Чарли и пошел за чистым листом пергамента. Через несколько минут короткая записка была готова.

«Ты никогда не слышал про выражение «любить нельзя использовать»? Поставь запятую там, где сочтешь нужным. Если, конечно, тебе понятны все три этих слова».

Сипуха улетела, сжимая в когтях пергамент, и Чарли улегся на кровать как был, не раздеваясь. Кровать протестующее скрипнула. Чарли заложил руки за голову и попробовал заснуть: не факт, что Снейп ответит сразу же, или что вообще ответит, а завтра было очередное дежурство, перед которым надо было хоть немного отдохнуть.

Разбудил его недовольный клекот: это вернулась сова, судя по всему, с ответным письмом. Бросив взгляд за окно и удивившись, что Снейп откликнулся так быстро, Чарли сунул руку в ящик стола и в следующее мгновение уже обменял совиное печенье на аккуратно сложенный пергамент.

С замиранием сердца он развернул записку и прочитал: «При грамотном использовании цель оправдывает средства, Уизли».

Подумав, что сегодняшний день у него проходит под знаком неверия в написанное, Чарли ринулся вниз, к камину. Если он правильно истолковал слова Снейпа, то…

— Что все это значит? — спросил он, шумно переводя дух и потрясая зажатой в руке запиской. — Что ты такого сказал Нелу, что он исчез?

Снейп поднялся из-за стола, неторопливо обогнул его и встал напротив Чарли.

— Сколько воистину гриффиндорской экспрессии… — насмешливо протянул зельевар. — Инициатором разговора был не я. Этот твой — как ты его назвал, Нелу? — сам нашел меня. Ну, и мы… гм, поговорили.

Чарли с подозрением смотрел на него, не отводя взгляд. Веснушки на круглом лице пылали, как крохотные угольки в камине.

— Он мне, если можно так сказать, кое на что раскрыл глаза… — Снейп говорил неохотно, будто заставляя себя произносить слова. — Заставил кое-что пересмотреть… И посоветовал не отказываться от подарков судьбы в лице одного веснушчатого типа.

Чарли широко улыбнулся.