Моменты истории Магической Росси. Мистический Петербург. Попытка экстраполяции мира Роулинг

Отделение магической России от магловской начинается, (как и во всей Европе) с отказа от сакральной роли князя и принятия христианства.

Исходно в лице вождя племени объединялась магическая и магловская власть*. Даже если вождь племени (позднее — князь), не являлся волшебником, он был достаточно осведомлен и компетентен, чтобы маги признавали его.

После принятия христианства такое положение дел стало невозможным. Князь-христианин отринувший колдовство не мог быть князем магов. В связи с этим

для решения проблем законодательства и государственности в конце Х века создается Собор колдунов, а для решения текущих вопросов — Ведовской приказ.

Тогда же крупные магические поселения уходят от магловских глаз. Прячутся в воду Китеж, поселения на Селигере. Киевские маги сначала уходят под землю, но затем, не желая соседствовать с монастырем, перемещаются в еще существующие леса.

В формировании российской магической истории основную роль сыграло огромное российское пространство с непроходимыми лесами и болотами, легко преодолеваемое магами, но не маглами, а также индивидуализм магов, способствовавший их уединенному расселению.

Под нажимом европейских волшебников, Международная конфедерация магов приняла Статут о соответствии магловских и магических государственных границ. Официальная цель статута — ограничить магические войны — достигнута не была (см. справочник «Что надо знать родителям мага», глава 7: « Краткое изложение международной истории» — Санкт-Петербург, Изд-во «Говорун и сыновья», 1999 г.).

Собор колдунов Руси (позднее названный Советом магов России) представлял собой нечто вроде Земского собора, собирающегося достаточно регулярно. Представлены в совете были как крупные магические территории, так и уединенные избушки на курьих ножках.

Для защиты территории Ведовским приказом в особых случаях созывалось магическое ополчение. Для решения текущих проблем приглашался один из сильных магов, набиравший что-то типа дружины.

Многочисленные попытки Кощеев (как представителей Кощеева рода, так и принявших это название) и других колдунов захватить единоличную власть и образовать династию не удавались. Отчасти это было вызвано ненаследуемостью уровня магической силы. Таким образом в магическом мире не привились наследственные, а тем более самодержавные формы правления.

Объединение магловской России в единое государство является, в том числе, и корреляцией магического единства территории, вынужденной противостоять активным атакам немецких, польских и прибалтийских магов на Западе.

При этом отношения магловской России с восточными соседями нельзя соотнести с отношениями соответствующих магических государств, ибо у российских и восточных магов территориальных и тому подобных конфликтов, могущих вызвать войну, практически не возникало, ввиду огромности и малоосвоенности северо-восточных территорий.

Традиционно российские колдуны проявляли толерантность в отношении различных магических существ. Пока европейские маги выясняли отношения с гоблинами (см.: История магической Европы. Том 4 «Войны с гоблинами и их влияние на европейские магические страны» — Изд-во Китежградской магической школы, издание пятое (1974 г.) или более поздние), Совет магов России заключил союз с Великим Полозом и другими подземными Хранителями. Это привело к росту экономики магической России, что позволило постепенно и практически бескровно интегрировать в состав государства шаманов Сибири и Дальнего Востока.

Магические поселения были организованы или по принципу средневековых городов-республик, или по феодальному принципу, когда под «длань» сильного мага прибивались более слабые. Однако образования второго типа обычно рассыпались со смертью мага «защитника». Исключение составляли особые территории типа Подазовья или Медной Горы, управляемой Хранителями.

По сути такое состояние дел сохранилось до сих пор, хотя со временем приобрело более привычные современному человеку демократические организационные формы.

Большинство магов Сибири и Востока традиционно не соблюдают Статут секретности. Это же относится к значительной части уединенно живущих магов, а особенно ведьм. Более того, до начала ХХ века даже на западе России существовали известные маглам колдовские деревни.

_________

* см. «Золотую ветвь» Фрезера.

Некоторыми магами предпринимались попытки интегрироваться во властные структуры магловской России. Иногда это удавалось. Однако непостоянство магловской власти и ее самодержавная непредсказуемость удержали Совет магов России от признания власти магловского правительства и попыток максимально скоррелировать магическое и магловское законодательства.

Именно это и спасло российских магов в начале XX века.

Конец XIX века казался золотым веком магии. Мистицизм и псевдомагия захватили умы маглов. Казалось, необходимость в строгом соблюдении Статута секретности отпала. (Повторим, что многими уединенно живущими ведьмами он никогда не соблюдался, равно как и большинством сибирских и восточных магов.)

Такое нарушение Статута вызвало дополнительные разногласия во Всемирном совете магов, приведшие магов Европы к очередному межгосударственному конфликту, которым воспользовался Гриндевальд, сделав первую попытку захвата власти. Однако на тот момент он еще не смог набрать достаточно сторонников и, принеся многочисленные жертвы, война магическая, а затем и магловская затихли.

Поскольку маги России не признавали магловского правительства, а собственно магические формы власти, как и социально-экономическая ситуация, большинство из них вполне устраивали, для массового участия в Революции у них не было оснований. Тем не менее многие, особенно маглорождённые, по тем или иным соображениям присоединились к одной из сторон. Впрочем, у Совета магов хватило ума остаться в стороне и удержать бОльшую часть магического населения от участия в братоубийственной бойне.

Благодаря участию некоторых магов в революции 17 года при российской госбезопасности был создан соответствующий отдел, в который входили как истинные маги, так и шарлатаны. В ответ, для обеспечения безопасности, на магические поселения были наложены дополнительные защитные чары, а магам, живущим в магловском мире, рекомендовали тщательнее соблюдать Статут секретности или скрыться.

На нынешней территории мистического Петербурга маги проживали со времен Калевалы. Особая аура дельты Невы всегда привлекала магов источником магической силы.

Строительство Санкт-Петербурга привнесло в дельту Невы совершенно особую магическую энергию: соединение камня — чистого, крепкого гранита, и столь же проявленной воды.

Тем не менее, переносить магическую столицу России не стали, в частности потому, что магия С-Петербурга не считается близкой российским магам. Традиционно дети магов-петербуржцев получают образование за границей.

Вторая Мировая магловская война была отражением Второй войны с Гриндевальдом. Для российских магов, как и для маглов эта война, ведшаяся на уничтожение, стала Великой Отечественной.

Гриндевальд, действовал не один. Будучи сильнейшим магом своего времени он возглавлял бредящую мировым господством группу немецких магов. Этой группой были изобретены темные заклинания, позволяющие объединить магическую силу нескольких волшебников для увеличения мощи воздействия. Эти заклинания требовали, однако, на время своего действия полного подчинения участников одному из объединяющихся магов. Причем для сохранения магической силы лидеры должны были чередоваться.

Гриндевальд отказался участвовать в таком объединении, и силы группы разделились. Гриндевальд занялся Западной Европой. Остальных же гораздо больше привлекали богатства магической России.

В 1941 году соединившие магию сторонники Гриндевальда напали на Россию.

Во время войны немецкие маги сумели установить над Ленинградом антиаппарационный барьер. Использование каминов, и так слабо развитое в России, было перекрыто.

Как известно, пищевые продукты, трансфигурированные из непищевых (даже в случае использования целлюлозы) усваиваются организмом ничуть не лучше своих прототипов и, следовательно, могут служить основой питания лишь крайне непродолжительный срок.

Некоторое время единственной безопасной магической связью с внешним миром и путем доставки продовольствия для магов являлись колонны малахитового зала Эрмитажа, куда через камень могла попадать Хозяйка Медной Горы (и, к сожалению, только она).

Вывести кого-либо этим путем было невозможно, а доставка продовольствия была ограничена техническими проблемами и крайней необходимостью соблюдения тайны, во избежание проблем с магловскими властями.

Хотя части магов-ленинградцев удалось эвакуироваться, многие, особенно связанные родственными узами с маглами, отказались покинуть город, принимая участие в магической защите. Численность погибших магов города в пропорциональном исчислении сравнима с численностью потерь магловского населения.

Весной 1945 года группа магов-агрессоров была полностью уничтожена российскими магами практически одновременно с гибелью их магловских приспешников. После этого победа над удручённым поражением соратников Гриндевальдом особой проблемы для Дамблдора не составила.

Упомянутые ниже авторы или являлись магами, или были связаны с магическим миром.

В магической России они известны под другими именами, но мы, уважая тайну, будем называть их магловскими псевдонимами.

Первым следует назвать Антония Погорельского. Его описание трагедии маленького народца, выселенного из Мистического Петербурга нашествием маглов, не совсем верно в деталях, но точно отражает суть конфликта и учит магов необходимости строгого соблюдения Статута секретности в условиях совместного проживания в крупном городе.

Уважение магов России к Хранителям Урала отразилось в Сказах Бажова, создавшего великолепный портрет Хозяйки Медной Горы Виринеи и описавшего трагический путь передачи Наследия.

Стоит отметить абсолютно достоверные описания созданные В. Кавериным в цикле о Немухинских музыкантах и истории В.Шефнера, прекрасно передающие проблемы волшебников современного Мистического Петербурга. Особое внимание следует уделить повести «ДВОРЕЦ НА ТРОИХ, или ПРИЗНАНИЕ ХОЛОСТЯКА», поднимающей вопросы отношений между магами и маглами, а также проблемы, вызванные традиционным магическим индивидуализмом и связанной с ним изоляцией.

В.Орлов и Т.Александрова, в фантазийной или сказочной форме отразили особенности российских домовых (не путать с западными домовыми эльфами).

Нельзя не упомянуть произведения братьев Стругацких, попытавшихся показать маглам будни НИИ ЧАВО.

Следует отметить, что, хотя книжный магловский рынок завален как фантастическими, так и мистическими произведениями, большинство из них не имеют ни малейшего отношения к магическому миру и/или магии.