Власть Ночи

В небольшом городке Литлл-Уингинг, что в графстве Суррей, выдалось на редкость жаркое лето, правда, не такое, как в прошлом году, когда были введены ограничения на пользование водой в пригороде Лондона. И в этот раз Гарри Поттер сожалел об этом больше, чем кто бы то ни было.

Уже в пятый раз за день он вытер выступивший пот на лбу, с вожделением глядя на кусты гортензий, которые, благодаря шлангу для поливки, получали так необходимую ему сейчас влагу. В тысячный раз Гарри Поттер проклинал профессора Дамблдора, который вынудил его вернуться в этот дом на лето. Но больше всего он проклинал Дурслей, которые так сильно ненавидели его.

Гарри вздохнул. На улице было действительно очень жарко, и все это вполне могло закончиться солнечным ударом. Если бы только он мог полить на себя из шланга с водой, чтобы хоть немного освежиться… Но нет, Петунья Дурсль предупредила, что если он посмеет использовать воду для себя, то ему придется идти просить милостыню на улицу. Да, даже являясь богатым волшебником, в мире магглов Гарри Поттер не имел ни одного фунта.

Гарри быстро взглянул в открытое окно гостиной. Там, лежа на диване и накрыв газетой огромный живот, храпел дядя. Тетя тоже отдыхала, а Дадли шатался где-то по городу со своими дружками. Тогда Гарри решительно снял уже прилипшую к телу рубашку.

Он понимал, что если дяде Вернону сейчас приспичит выйти на улицу или хотя бы просто выглянуть в окно, то он накажет его за неподобающий вид, но на данный момент ему было на это плевать. Соседи могли смотреть столько, сколько захотят, это не было проблемой. Они примут отметины на спине за результат строгого режима в школе Святого Брутуса и не станут задавать лишних вопросов. Слава Мерлину, осталось провести здесь только две недели — он уже решил, что не станет находиться здесь больше, чем того требуется. Его даже не волновало, согласится ли на это Дамблдор.

Внезапно Гарри услышал какой-то шум, раздававшийся с улицы. Он не обернулся, но заинтересовался: в такую жару найдется совсем мало смельчаков, согласных покинуть свои дома. Улица была пустынна и совершенно безмолвна, не считая редких машин, проезжающих мимо, и приближающихся шагов таинственного незнакомца.

Шаги замедлились, кто-то остановился совсем недалеко от дома номер четыре. Удивившись, Гарри наполовину развернулся, случайно полив уже влажный газон, и посмотрел на улицу, но ничего не увидел. Шаги замерли возле входа в сад, и кто-то закашлял, пытаясь сдерживаться.

На этот раз Гарри полностью повернулся к незнакомцу и внимательно осмотрел его. Прямо перед ним в маггловской одежде стоял парень, которого он ненавидел даже больше, чем Дадли. Было очень странно видеть этого юношу, так гордящегося своей чистокровностью, в сердце маггловского городка.

Гарри понял, что забыл закрыть кран шланга, только когда вода попала на ботинки, намочив носки. Он быстро закрыл его, а потом снова посмотрел на Драко Люциуса Малфоя.

В течение нескольких минут они рассматривали друг друга, не произнося ни единого слова. Гарри почувствовал, как краска быстро приливает к щекам: сразу вспомнилась их последняя встреча в Хогвартс-экспрессе в конце этого года. Он помнил это даже слишком хорошо.

Ретроспектива

Гарри метался от одного купе к другому, пытаясь найти пустое. Он устал терпеть Рона и Гермиону c их излишней опекой. После памятного похода в министерство двое старост не оставляли его в покое, наверное, из страха, что он впадет в депрессию после смерти Сириуса. Впрочем, их непрерывный контроль никак не мог ему в этом помешать, скорее даже наоборот.

— Ты в этом уверен, мой дорогой Гарри? — двусмысленным тоном спросил Малфой.

Напоследок подмигнув, Малфой оставил в одиночестве взволнованного и смущенного Гарри.

Конец ретроспективы

Вспомнив об этом происшествии, Гарри покраснел еще больше. А Драко тем временем наслаждался таким очаровательным видом гриффиндорца.

Гарри заметил, как Малфой скользнул взглядом по его телу, а потом остановился на лице, но сам он не знал, куда деть глаза. Горящий взгляд слизеринца прошелся по носу, на несколько секунд остановился на губах, потом двинулся вдоль шеи, тела, ног.

Гарри, в свою очередь, тоже разглядывал его с головы до ног. Отметил превосходный покрой черных джинсов, широкие рукава белой рубашки, перекинутую через плечо черную кожаную сумку, кусочек открытой кожи возле воротничка и совершенные губы, вкус которых был так чудесен. Сейчас они кривились в насмешливой улыбке, открывая вид на белоснежные зубы.

— Привет, Поттер, — произнес насмешливо Малфой, из-за легкого ветерка ему на глаза упала белоснежная прядка волос.

— Что ты здесь делаешь, Малфой? — спросил Гарри, чтобы хоть что-то сказать.

Ухмылка сразу пропала с лица Драко, и он поморщился.

— Поттер, то, что я сейчас скажу, не доставляет мне ни малейшего удовольствия, но мне нужна твоя помощь.

Гарри потребовалось время, чтобы осознать, что только что произнес Малфой. Мозг готов был взорваться. Проснувшиеся гормоны и адская жара делали это еще более вероятным. Гриффиндорец изумленно посмотрел на своего давнего соперника.

— С тобой все в порядке, Малфой? — спросил он таким тоном, будто сомневался в нормальном душевном состоянии собеседника.

— Со мной все нормально, — раздраженно отмахнулся Малфой. — И, тем не менее, мне нужна твоя помощь, Поттер.

— И с чего ты решил, что я буду помогать тебе? — холодно поинтересовался Гарри.

Малфой улыбнулся, вошел в сад и встал рядом с Гарри, который приподнял голову, чтобы посмотреть на слизеринца.

— Возможно, один или два поцелуя смогут изменить твое мнение… — прошептал он, дотрагиваясь кончиком языка до губ Гарри.

Тот быстро отступил.

— В любом случае, почему я? — гневно спросил он.

Гарри заметил, как Малфой бросил быстрый взгляд на дом, а потом вновь посмотрел на него.

— Нам обязательно это обсуждать прямо здесь? — поинтересовался слизеринец. — Может, зайдем внутрь?

Гарри не поверил своим ушам. Этот избалованный богатенький мальчишка осмелился прийти сюда, попросить у него помощи, да еще и собирается зайти в один из самых маггловских домов во всем мире?

— Подожди, Малфой, мне кажется, ты не понимаешь всей ситуации, — сухо произнес Гарри. — Мои тетя и дядя, скрипя зубами, но все же согласились терпеть меня под своей крышей, но я даже боюсь вообразить, что произойдет, если я приведу в дом мага, такого же, как я!

— Я займусь твоими родственниками, — отмахнулся Малфой. — Если я правильно понял все то, что ты говорил про них в школе, я справлюсь. Доверься мне.

Гарри собрался спорить до победного конца, но тут Малфой закатал рукав своей белоснежной рубашки, показывая чистое предплечье.

— Видишь, Поттер? Никакой метки. Но мой отец не согласен с этим. Он хочет помочь решить эту… проблему. Я — нет.

В голове Гарри как будто что-то щелкнуло. Люциус Малфой был Упивающимся. Люциус Малфой хочет, чтобы Драко Малфой стал Пожирателем. Но очевидно, что сам Драко этого не хочет.

— Ага. Я вижу.

Малфой иронично улыбнулся и опустил рукав. Гарри на мгновение прикрыл глаза. Конечно, он не может оставить его одного разбираться со своими проблемами, ведь именно поэтому слизеринец и пришел. Наконец, он пожал плечами.

— Ты уверен, что сможешь уговорить их? — спросил Гарри, кивнув в сторону дома.

Малфой, казалось, расслабился только сейчас.

— Конечно.

Гарри вздохнул.

— Ладно, тогда пошли, — просто сказал он.

Перед тем как зайти в дом в сопровождении Малфоя, Гарри надел майку и убрал шланг с водой на место. В коридоре под насмешливым взглядом слизеринца он снял промокшие ботинки и носки и провел своего гостя в гостиную, где дядя Вернон уже проснулся и читал газету. Гарри три раза постучал по двери.

— Дядя Вернон? — позвал он как можно вежливее.

— Ты уже закончил поливку сада, мальчишка? — прокричал тот вместо ответа, так и не оторвавшись от газеты.

— Нет, я просто…

Гарри посмотрел на Малфоя, который разглядывал Вернона с выражением глубокого отвращения на лице. Наконец, он нацепил одну из своих самых лицемерных улыбочек и вышел вперед.

— Иди же, Гарри, закончи свою работу! — снисходительно воскликнул Драко, а Гарри все никак не мог понять, кого он этим ему напоминает.

Дядя Вернон подпрыгнул на диване, заслышав в гостиной незнакомый голос, и посмотрел на Малфоя со смесью удивления и подозрения.

— Мистер Дурсль, приятно с вами познакомиться, — произнес Малфой, протягивая мужчине руку. — Я — друг Гарри.

Мгновенно глаза дяди Вернона с презрением посмотрели на племянника, который готов был провалиться под землю от стыда.

— Школьный друг? — спросил Вернон, с отвращением рассматривая протянутую руку.

— О, нет, — сказал Малфой, едва заметно улыбнувшись. — Я даже и не знаю, что сказал бы мой отец, если бы я учился в школе Святого Брутуса! Нет, мы познакомились с Гарри два года назад, когда я приезжал сюда отдыхать со своими родителями. Меня зовут Драко Малфой, я — сын Люциуса Малфоя, одного из самых известных адвокатов Лондона. Думаю, вы слышали о нем, не так ли?

— Ну, конечно же! — светлея лицом, подтвердил дядя Вернон. — Да, да, Малфой, конечно же, я слышал о вашем отце!

Он с силой сжал протянутую руку.

— Прошу вас, Драко, присаживайтесь, присаживайтесь!

И смахнул газету с дивана, освобождая место гостю.

— Гарри, принеси нам чего-нибудь прохладительного, — грубо приказал дядя. — А потом иди заканчивай свою работу. Давай, быстро!

Гарри проглотил пришедшее на ум оскорбление и направился на кухню. Он сильно сомневался, что дядя Вернон слышал об адвокате по имени Малфой, но, в любом случае, эта фамилия звучала представительно, а профессия адвоката означала деньги, особенно если у вас был офис в Лондоне. Он слышал, как Малфой что-то обсуждал с дядей, но голоса были негромкими, так что понять, о чем именно шел разговор, не представлялось возможным.

Гарри поставил на поднос два стакана, рядом миску со льдом и отнес все это в гостиную, где дядя Вернон вроде бы был безумно рад присутствию Драко Малфоя у него в доме.

Малфой, наоборот, не выглядел особо довольным, казалось, что все это вызывает у него глубокое омерзение, но, тем не менее, с его лица не сходила улыбка.

Гарри поставил поднос на низенький столик и, развернувшись, собрался было вернуться в сад. Однако Малфой, быстро поднявшись с дивана, схватил его за руку и, наклонившись прямо к лицу, прошептал:

— Заканчивай побыстрее со своими делами, Поттер. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Гарри незаметно кивнул и вышел из дома, где все-таки было намного прохладнее, чем снаружи. Он тихо вздохнул и посмотрел в окно гостиной. Теперь, когда дядя проснулся, рубашку снимать было нельзя.

— Чтоб тебя! — пробурчал Гарри себе под нос.

Он вернулся на прежнее место и быстро закончил поливку газона. Потом так же быстро помыл машину и прибрал в гараже. К несчастью, наступил на кусок стекла и поранил ступню. Болезненно вскрикнув, он прислонился к стене гаража, чтобы не упасть.

— Чертово дерьмо! — воскликнул Гарри, прикусив губу.

Слезы подступили к глазам. Он выбрался из гаража, скача на одной ноге, и натянул ботинки, чтобы не запачкать безупречный паркет Дурслей. Потом вернулся в гостиную и сделал знак рукой, чтобы привлечь внимание Малфоя.

— А, Гарри, ты уже закончил? — с видом абсолютного облегчения на лице спросил он. — Прошу меня извинить, мистер Дурсль, но мне нужно поговорить с Гарри.

— Ну, конечно, Драко, идите, — улыбнулся дядя Вернон.

Двое юношей покинули гостиную, и Гарри, немного прихрамывая, повел гостя в свою комнату.

— Ты ранен, Поттер, — сказал Драко.

— Ничего страшного, — ответил тот, поднимаясь на площадку. — Моя комната первая справа, иди, я сейчас подойду.

Малфой бросил на него странный взгляд, а потом отвернулся. Гарри же спустился в ванную комнату, взял немного ваты и спирта, чтобы продезинфицировать рану, и вернулся к Малфою.

— У тебя почта, Поттер, — сказал тот, указывая на стол.

Проследив за взглядом блондина, он заметил Сычика и Хедвигу, у обоих к лапкам были прикреплены письма. Гарри дотащился до стола и только там открыл письма. Первое было от Рона, второе — от Гермионы. Быстро пробежав взглядом по содержимому, он понял, что ничего интересного там нет. Как всегда «Гарри, как у тебя дела? Я знаю, что ты очень огорчен и расстроен приездом к Дурслям, но…» И в том же духе.

Молодой гриффиндорец испытывал отвращение к той постоянной опеке, которой удостаивали его друзья. Он гневно скомкал письма, взял два небольших куска пергамента и на каждом из них написал: «У меня все хорошо. Дурсли ведут себя сносно. Гарри». Потом прикрепил записки к лапкам сов и выпустил животных на улицу.

— Возвращайся поскорее, — прошептал он Хедвиге. — Ты здесь единственный мой друг…

Сова легонько ущипнула его за ухо и вылетела в открытое окно. Гарри, совершенно позабыв о присутствии Малфоя, несколько минут смотрел вслед улетающей птице. Его гость, возмущенный таким пренебрежением к своей персоне, поднялся с кровати и хлопнул Гарри по плечу.

Гарри от неожиданности подпрыгнул, обернулся, и оказался нос к носу, а точнее прямо напротив губ Малфоя, который, оказывается, был на полголовы выше. Гарри с раздражением отступил, а слизеринец насмешливо улыбнулся, показывая бутылочку со спиртом.

— Это что, Поттер? — спросил он.

— Восьмидесятипроцентный спирт, чтобы продезинфицировать рану, — ответил Гарри, опускаясь на стоящий возле стола стул.

Он снял носки и поморщился. Рана была широкой, где-то сантиметров пять, и довольно глубокой. Посмотрел на Малфоя, намереваясь забрать спирт, но обнаружил, что тот, как загипнотизированный, уставился на рану. Через несколько секунд Гарри отметил, что ноздри блондина немного расширились, как будто он что-то втягивал носом.

— Малфой?

Тот, казалось, вернулся на землю и взглянул прямо в глаза Гарри.

— Малфой, бутылку, пожалуйста, — повторил тот.

Драко встряхнул головой.

— У меня есть лучшее средство для таких ран, — развернувшись, произнес он.

Подошел к лежащей на кровати сумке, несколько секунд покопался там и достал флакончик с фиолетовым зельем. Малфой присел рядом с Гарри и кивнул:

— Давай, Поттер, сейчас мы все вылечим.

Поколебавшись немного, Гарри подтянул поближе стул и положил ногу на колени блондина. Тот сглотнул и задышал через рот, как будто ему стало плохо от запаха крови.

— Ты слабак, Малфой? — рассмеялся Гарри. — Не переносишь вида крови?

Тот бросил на него странный взгляд.

— Если бы только знал, о чем говоришь, Поттер, — сказал он, возвращаясь к ране.

Гарри нахмурился, а потом тихонько вскрикнул, когда зелье попало на кожу и сразу начало ужасно щипать. Он хотел отдернуть ногу, но Малфой держал крепко, с какой-то неожиданной силой в таком хрупком на вид теле.

— И это ты меня называешь слабаком, Поттер? — съязвил он. — Не двигайся, все сейчас пройдет.

И, действительно, через несколько секунд боль прошла.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Гарри, опуская ногу на пол.

— Не за что.

Малфой все еще дышал чуть приоткрытым ртом. Гарри не мог понять, почему вид крови приносит ему столько неудобств. В любом случае, значит, нужно ее убрать…

— Поттер, ты собираешься надевать ботинки или так и будешь стоять, как идиот? — спросил Малфой, видя замершего Гарри, который, казалось, пытался решить очень важную проблему.

— О, — смущенно пробормотал он. — Да, конечно. Постарайся сдержаться, Малфой, а то не хотелось бы, чтобы ты испачкал ковер…

Драко убийственным взглядом посмотрел на него, а Гарри, усмехнувшись, пошел в ванную, чтобы отнести спирт. Вернувшись, он увидел слизеринца, прислонившегося к спинке кровати. Тогда он присел с другой стороны.

— Не хочешь сюда? — спросил Малфой, похлопав рукой возле себя и бросив на него такой взгляд, от которого девушки в Хогвартсе падали как подкошенные.

— Расставим все точки над i, Малфой, — холодно процедил Гарри. — Я не шлюха и не идиот. Как тебе уже известно, я гей, но это не означает, что буду спать с первым встречным, в том числе и с тобой.

— Я имел в виду совсем не это, — притворно ужаснулся тот. — Тот факт, что тебя ко мне влечет, еще не делает тебя шлюхой! Да и в любом случае, даже если бы мы и переспали, это было бы всего лишь на одну ночь!

— Тем более. Я не завожу связи на одну ночь! — отрезал Гарри.

— Да?

От взгляда, которым нагладил его Малфой, Гарри вздрогнул. Возможно ли?.. Нет…

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, Малфой. Ты что-то собирался мне рассказать, разве нет? Что ж, давай, я тебя слушаю. В чем проблема? Чем я могу помочь?

— Я думал, ты уже понял мою проблему, Поттер, — нетерпеливо произнес Драко. — Мой отец хочет, чтобы я стал Пожирателем, а я — нет.

— Почему? — спросил Гарри одновременно с любопытством и подозрением. — После всего, что ты нам говорил о чистокровных, что они стоят выше всех, после того, как постоянно оскорблял Гермиону, потому что она магглорожденная. Так почему же ты отказываешься примкнуть к Волдеморту?

— Именно потому, что я чистокровный, Поттер, — гордо произнес Малфой. — Я не собираюсь преклоняться перед кем бы то ни было, а тем более перед каким-то полукровкой. Я еще не забыл уроки, которые преподавал мне отец. Пусть он делает, что хочет, но я не собираюсь следовать его примеру.

Он смотрел на Гарри с вызовом и казался таким привлекательным, что гриффиндорец встряхнул головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли.

— Понимаю, — сказал он. — Что ж, тогда, что ты собираешься делать?

— Пять дней назад я сбежал из дому, — объяснил тот, вытягивая ноги на покрывале. — Я, честно говоря, не знал, куда идти, но, оказавшись в одном районе Лондона, вспомнил, что неподалеку живешь ты. Вот и пришел. Я много раз слышал, как ты упоминал своих родственников, поэтому решил, что смогу очаровать их… Понятия не имею, как ты можешь их терпеть, — закончил Малфой с видом глубокого отвращения на лице.

— В том-то и дело, что я их не выношу, — устало ответил Гарри. — Но это не такая уж и проблема по большому счету.

Малфой задумчиво склонил голову, а в глазах его мелькнул отблеск интереса.

— Почему ты соглашаешься выполнять всю эту работу, как последний домовой эльф? — полюбопытствовал он. — Черт возьми, ты ведь не невесть кто! Они не могут вот так пренебрегать тобой! Даже мой отец и то лучше обращался со мной. Так почему?

Полное непонимание отражалось в его глазах. Гарри нервно запустил руку в волосы и отвел взгляд.

— Не то чтобы у меня был выбор, — мрачно ответил он.

— Что ты имеешь в виду?

Гарри секунду смотрел на слизеринца, потом вновь отвернулся и замолчал. Драко приблизился к нему и схватил за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Ответь мне, Поттер, — тихо произнес он.

— Зачем тебе все это, Малфой? — спросил Гарри, убирая руку блондина и немного отодвигаясь.

— Я ничего не сделаю тебе, Поттер, — едва заметно улыбнулся тот. — Ты не должен бояться меня, ты ведь знаешь это, — опять придвинулся. — Не меня ты должен бояться, совсем не меня…

Гарри закрыл глаза и резко оттолкнул его.

— Прекрати, Малфой, — жестко произнес он. — Ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда так делают.

— Извини, — тот вернулся на прежнее место. — Но я все равно хочу знать.

Гарри долго смотрел на него, спрашивая себя, сможет ли он доверить Малфою один из своих самых унизительных секретов. Это ведь Малфой, тот самый парень, которого он ненавидел целых пять лет своей жизни… Конечно, в начале шестого курса кое-что изменилось — они перестали ссориться при каждой встрече. На самом деле, они вообще игнорировали друг друга, и были оба довольны этим фактом. До того самого дня, пока Малфой не поцеловал его в поезде.

Драко Малфой смог отбросить свою гордость и попросить помощи у него. То же самое мог бы сделать и сам Гарри. Наконец, с тяжелым вздохом брюнет приподнял свою рубашку, показывая блондину спину. Но не последовало никакой реакции. Потом Малфой подошел к нему и провел холодными пальцами по каждому шраму, исполосовавшим спину. Сразу вспомнился каждый удар, и гриффиндорец едва смог сдержать дрожь, пробежавшую по телу. Он очень ясно помнил тот вечер, в прошлом году, когда, находясь в состоянии алкогольного опьянения и бешенства, дядя избил его кожаным ремнем. От каждого удара на коже выступала кровь. Никогда он не сможет забыть этого.

— Это сделал твой дядя? — звенящим от ярости голосом спросил Драко.

Гарри только кивнул.

— И ты позволил?

— Кузен держал меня за руки, я не мог даже пошевелиться, — мертвым голосом ответил тот.

Малфой провел рукой вдоль позвоночника Гарри — от легких прикосновений сразу побежали мурашки. Потом он дотронулся до плеч и заставил Поттера развернуться. Гарри же был удивлен яростным выражением лица Драко, когда столкнулся с ним взглядом.

— Почему ты их не заколдовал? — спросил тот. — Почему они еще живы, Поттер? Почему ты еще здесь?

— Ты прекрасно знаешь, что произойдет, если я попытаюсь колдовать, как два года назад, — отвернувшись, произнес Гарри. — Не хотелось бы повторения.

— Ты не тот Поттер, которого я знал раньше, — сказал Малфой. — Обычно ты готов нарушать правила, сразу действуешь, отвечаешь на насмешки… ты бы не позволил кому-то избить себя, по крайней мере, не этим кретинам-магглам!

— Малфой, я… Черт, я не хочу говорить об этом! — отрезал Гарри, закрыв лицо руками. — Я… Мой крестный погиб из-за меня, неужели ты действительно думаешь, что у меня есть еще хоть какое-то желание сражаться?

Драко промолчал.

— Кто-нибудь еще знает? — спросил он, когда Гарри вновь натянул рубашку. Он понимал, что расспрашивать сейчас об этом — не самая лучшая идея, но также знал, что уж лучше пусть Поттер выговорится.

— Да, Дамблдор знает, — просто ответил Гарри. — Рон и Гермиона, все Уизли, Ремус…

— Люпин? — удивился Малфой.

— Он был старым другом моих родителей, — объяснил брюнет. — Ну и еще несколько человек…

Весь Орден Феникса, если быть точным, но этого Гарри не скажет никогда. Он так и не решил, насколько сильно может довериться Малфою.

— И, несмотря на это, они все равно заставили тебя вернуться сюда?

— Вопрос безопасности, Гарри, — сымитировал Гарри голос Дамблдора.

Малфой рассмеялся, и в этот момент показался Гарри таким очаровательным. Мысленно он отвесил себе пощечину. Нужно прекращать думать в таком ключе, а то это уже становится навязчивой идеей.

— Сложно объяснить, — продолжил Гарри, чтобы отвлечься от этих странных мыслей. — Скажем, моя тетя — лучший щит, который мне доступен за пределами Хогвартса…

Драко легонько прикусил губу. Он, конечно, не скажет, что сильно сомневается в эффективности этой защиты — хватило отметин на спине Гарри. В комнате установилась долгая тишина, во время которой Поттер пытался изгнать непрошеные воспоминания. Встряхнув головой, он вновь посмотрел на слизеринца.

— Почему я, Малфой?

Тот вздрогнул от неожиданности, задав себе тот же вопрос, правда, по несколько другим причинам.

— Что? — рассеяно спросил он. — Ты о чем, Поттер?

— Почему ты пришел именно ко мне? — повторил Гарри. — Ты мог отправиться в Хогвартс или не знаю, куда еще! Но не ко мне!

В течение нескольких минут Драко молча смотрел на гриффиндорца, размышляя над ответом, пока наконец его губ не коснулась полуулыбка.

— Чтобы можно было поиздеваться над тобой, Поттер.

Гарри поднял глаза к потолку:

— Ладно-ладно, ты выиграл! — немного раздраженно ответил он. — И что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя?

— На некоторое время мне понадобится убежище. Но не волнуйся, с твоим дядей я уже договорился.

— А меня? Меня никто не собирался спросить, а? — возмутился Гарри, пристально глядя на Малфоя.

— Да ладно тебе, Поттер. Мы оба знаем, что смелый, послушный, благородный и щедрый гриффиндорец не оставит меня в беде, — лукаво подмигнул ему Драко.

— А если я никогда не был тем самым гриффиндорцем, которого ты тут только что так детально описал? — возразил Гарри, пытаясь сдержать ответную улыбку.

— Против природы, Поттер, не попрешь, — ответил Малфой.

— М-да, вот и я о том же, — пробормотал Гарри, опуская взгляд.

Он прогнал все страшные воспоминания, которые не оставляли его уже больше года, и слегка покачал головой.

— Ладно, пошли к дяде, нужно уладить некоторые мелкие детали этой истории, — слегка поморщившись, произнес Гарри. — Идем.

Вдвоем они спустились в гостиную.

— Мистер Дурсль, все улажено, — сказал Драко, возвращая на лицо прежнюю лицемерную улыбочку. — Гарри согласился предоставить мне свою комнату.

Изумленный Гарри бросил на Малфоя растерянный взгляд.

— О, прекрасно, — кивнул дядя Вернон. — Ты можешь лечь в своем чулане, — это уже предназначалось Поттеру.

— Чт… Что? — вздрогнул тот.

Малфой издал тихий смешок. Гарри сразу развернулся к нему и буквально испепелил взглядом. Потом, глубоко задетый, покинул комнату, отправившись на кухню, чтобы приготовить ужин.

А он ведь поверил. Он ведь по-настоящему поверил. Действительно вообразил, что Драко Малфой мог измениться, что он не такой наглый дурак, которым всегда казался. На самом деле, в начале шестого курса Гарри довольно часто задумывался о поведении Малфоя. Тот казался более мрачным, закрытым. Эти изменения были почти незаметны, и, наверное, один Гарри их и приметил.

Он никогда не обращал внимания на внешность блондинчика, как раз до того самого знаменательного случая в поезде в конце года. И, скорее, просто попытался сделать вид, будто ничего не произошло. Гарри был явным бисексуалом со склонностью к мужчинам. Это он понял тем летом, сразу после смерти Сириуса, когда утром бродил по парку и познакомился с молодым человеком двадцати пяти лет. Михаэль, так его звали, стал его первым мужчиной — Чжоу не в счет — но эта история не успела перерасти во что-то большее, чем просто секс. Гарри впал в депрессию после смерти Сириуса, а Михаэль, который отдыхал здесь вместе с родителями, просто оказался в нужное время и в нужном месте, смог утешить его.

Отношения длились один месяц, а потом Михаэль уехал. Гарри немного удивился, что отъезд любовника оставил его равнодушным, но ничего не стал предпринимать.

Позже, вернувшись в Хогвартс, он встречался с несколькими парнями, но те были с ним только из-за его известности, а не потому, что им нравился сам Гарри, такой, какой есть. В июне он покидал школу одиноким, абсолютно одиноким. А потом пришел Малфой и поцеловал его, чтобы через несколько минут уйти, как какой-то вор.

* * *

Когда Малфой только появился перед домом номер четыре, Гарри был сильно смущен его двусмысленным и навязчивым поведением. Гриффиндорец уже решил, что для Драко он всего лишь объект плотского желания, поэтому Гарри совершенно не желал продолжать эти отношения. Хотя… Совсем недавно, когда Малфой увидел его спину, он же на самом деле разозлился… Гарри неистово встряхнул головой. Это была всего лишь игра, чтобы задобрить, а он, как последний дурак, повелся.

Малфой уже тысячу раз доказывал, что он законченный придурок. А Гарри зачем-то показал шрамы и рассказал о тех событиях, которые навечно врезались в его память. Он чувствовал себя оскорбленным и уязвленным. Теперь всегда, когда будет думать о Драко, он будет вспоминать об этом.

В чулан! Да он даже не сможет залезть туда! Гарри накрыл на стол.

— Готово, — грубо произнес он.

Сервировка закончена. Он упорно не смотрел на остальных, хотя и чувствовал на себе тяжелый взгляд Малфоя.

— Я не буду ужинать с вами, — резко сказал Гарри. — Я ухожу.

Он не оставил времени для возражений и быстрым шагом вышел из дома. Но на самом пороге его задержал Малфой, схватив за руку и вынуждая развернуться. Гарри раздраженно посмотрел на блондина.

— Ты сердишься на меня, — прошептал тот.

— Нет, — окинул его ледяным взглядом Гарри. — С чего ты взял?

Он вырвался и почти вылетел из дома. Через несколько секунд Поттер замедлил шаг и побрел в случайном направлении, пытаясь сдержать подступавшие к глазам слезы. Он не станет плакать из-за этого мерзавца!

И все-таки да, станет. Подойдя к парку, прошел мимо двух выбитых решеток и, выбрав скопление деревьев погуще, где никого не было, сел, притянув колени к подбородку, прямо на траву у подножия огромного дуба.

Он с Драко говорил об этом! Показывал спину! Черт, как это могло ему придти в голову? Гарри был уверен, что через месяц об этом станет известно всему Слизерину, потом Хогвартсу. Он уже видел огромные заголовки на первой странице Пророка: «Гарри Поттер позволил своей маггловской семье избить себя!»

Он даже ему про Сириуса практически рассказал!

— Нет, — прошептал Гарри. — Не думать о Сириусе. Только не о нем.

Но было уже поздно. Перед глазами встал образ крестного. Он попробовал отогнать эти мысли, но от этого Сириус становился только четче. Темно-синие глаза, смешливые и грустные... черные волосы, падающие на лицо... Мечтательная и немного задумчивая улыбка...

Всхлипы только усилились.

Почему ты оставил меня, Сириус?

Долгое время Гарри сидел неподвижно. Он впал в какое-то состояние оцепенения, полное мрака и слез, где образ Сириуса смешивался с образом дяди Вернона, красного от гнева, готового ударить, или Дадли, который наслаждался его беспомощностью, или смеющегося или раздраженного Малфоя…

Настоящий Малфой, с беспокойством глядя на него, встряхнул брюнета за плечи.

— Гарри? — прошептал он. — Поттер, что случилось?

Гарри покачал головой и понял, что этот Малфой — настоящий, он действительно здесь, прямо перед ним, и видит, как Гарри плачет…

На город опустилась ночь.

— Почему ты плачешь, Поттер? — Малфой попытался его встряхнуть еще раз, но плечо не отпускал.

— Какое тебе дело? — огрызнулся Гарри, шмыгнув носом и пытаясь подняться.

Впрочем, это ему не удалось, потому что блондин невероятно сильно держал его.

— Ты останешься здесь, — отрезал тот. — И сейчас же объяснишь мне, почему плачешь.

— Я так не думаю, — возразил Гарри.

— А я думаю по-другому, — беспощадно заявил Драко.

Гарри вновь попытался встать, но слизеринец обнял его за плечи и сел рядом, не позволяя двигаться.

— Это из-за меня, Поттер? — спросил он.

Гарри упрямо молчал. Он больше не совершит два раза одну и ту же ошибку. Никогда больше.

— У меня много времени, Поттер, я никуда не спешу. И предупреждаю, что ты не двинешься с места до тех пор, пока все не расскажешь.

— Зачем тебе это, Малфой? Почему тебя это интересует?

— Почему меня это интересует, тебя не касается, — отрезал тот. — Но знай, что причина есть.

На несколько минут установилась тишина.

— Все, что ты мне скажешь, останется только между нами, — прошептал Драко. — Я никому ничего не расскажу.

— Откуда я знаю, что могу доверять тебе? — спросил Гарри. — В последнее время мы друг друга терпеть не могли. Откуда мне знать, что, как только я повернусь к тебе спиной, ты не побежишь к своему отцу?

Глаза Драко странно заблестели.

— Видишь ли, Поттер, для этого есть множество причин, — признался он, наклоняясь к Гарри. — Но ни одну из них я не могу сказать тебе, к сожалению. Но могу сделать по-другому…

Драко наклонился и поцеловал его. Гарри не ожидал этого, но не стал отталкивать слизеринца, потому что сам давно хотел этого, еще с того раза в поезде, когда Малфой сделал первый шаг. Он закрыл глаза и обхватил его шею руками. Очень нежно Драко прикусил губу, заставляя того открыть рот, и, проникнув наконец внутрь, стал поигрывать с языком. Губы Малфоя были сладкими с каким-то металлическим привкусом, который в первый раз Гарри не заметил. Это было так необычно, загадочно, как раз так, каким был и сам слизеринец. Тот, наконец, отпустил Гарри, прерывая поцелуй и тяжело дыша.

Гриффиндорец открыл глаза и посмотрел на улыбающегося Драко.

— Почему ты это сделал? — спросил Гарри.

— Возможно, это удивит, но ты довольно симпатичный, Поттер, — гордо произнес тот. — Я захотел тебя поцеловать, я это сделал. Можешь верить мне. Я не знаю, как еще можно убедить тебя. Лично я верю тебе. И хочу знать, почему ты плакал.

Установилась долгая пауза.

— Скажи мне, — прошептал Драко на ухо, отчего Гарри легонько вздрогнул.

Обвив руки вокруг талии Поттера, Малфой замер. Гарри удивился, когда почувствовал холодное тело, но, тем не менее, совершенно не хотелось отстраняться. Эти объятия были такими приятными и успокаивающими. Объятия, которые сразу же исчезли, когда Драко понял, что гриффиндорец не собирается отвечать на вопрос.

Тот лишь разочарованно выдохнул.

— Тебе рассказывал отец или кто-нибудь другой, что именно произошло в Министерстве год назад? И как я там оказался?

— Нет, — ответил Драко. — Он не захотел.

И Гарри объяснил. Он объяснил, что это была его ошибка. Рассказал о чувстве вины, которое сжимает его сердце вот уже целый год. Он говорил о Роне и Гермионе, которые никак не могут оставить его в покое, от бесполезной опеки которых он уже задыхается, о Дамблдоре, который заставил его вернуться сюда, и о Сириусе, о невиновном Сириусе, который постоянно жил в неволе, о Сириусе, упавшем за Арку…

— Я не могу больше, черт возьми, — Гарри чувствовал, как слезы катятся по щекам. — Мне кажется, я задыхаюсь. Да еще и это проклятое Пророчество…

— Какое Пророчество? — с любопытством спросил Драко.

Гарри, только сейчас понявший, что ляпнул, резко отстранился от слизеринца.

— Черт, — тихо произнес он. — Я… В общем, ты ничего не слышал.

Драко несколько долгих секунд смотрел на него. Конечно, он заинтересовался этим и когда-нибудь обязательно узнает, о чем была речь, но сейчас еще рано. Да и Поттер может окончательно разозлиться.

— Хорошо, — согласно кивнул Драко. — Сделаем вид, будто я ничего не слышал. Нам лучше вернуться, — посмотрев на часы, заметил он. — Уже поздно.

Гарри молча кивнул и поднялся. Они вместе прошли мимо решетки и вышли на улицу.

— Как ты меня нашел? — спросил он.

— Случайно. Я как раз проходил мимо и услышал какие-то звуки в парке, — уклончиво ответил Малфой.

Гарри ничего не сказал, хотя и был уверен, что тот лжет. Впрочем, не страшно, самому тоже есть, что скрывать.

— Я хотел извиниться за случай с комнатой, Поттер, — добавил Драко. — Я думал, что мне скорее предложат занять комнату для гостей. Но ничего страшного, в чулане я тебя не оставлю, так что не волнуйся. Думаю, мы вполне поместимся в одной комнате.

— Если бы я еще заснуть мог, — мрачно произнес Гарри и пожал плечами.

— Твои магглы просто отвратительны, — продолжил Драко. — Конечно, у меня нет в друзьях магглов, но все равно я уверен, что твои самые худшие.

Гарри улыбнулся.

Они вернулись в дом и заперлись в комнате, проведя весь вечер за разговорами. Вспоминали о различных событиях, смеялись шуткам; вместе с тем старались избегать опасных тем, чтобы не разозлить друг друга. Два дня назад Гарри и представить себе не мог, что станет вот так спокойно разговаривать с Драко Малфоем. Это было так сюрреалистично. И нужно было признаться, что Гарри это нравилось.

Драко припомнил случай в Выручай-комнате, когда посреди ночи застал там Рона и Гермиону в компрометирующей ситуации.

— Не может быть, — Гарри недоверчиво покосился на собеседника.

— О, Мерлин, может! — ответил Драко, прикрыв на мгновение глаза и взмахнув руками для большей экспрессии. — Ты даже представить себе не можешь, Поттер, насколько омерзительным было застукать их во время поцелуя… Мне потом кошмары три недели снились!

— И что там происходило? — жадно спросил Гарри, подсаживаясь ближе к Драко.

— Что ж, для начала скажу, что я в ту ночь выполнял обязанности старосты, а они, кстати, в том момент были совершенно не способны это делать, — немного высокомерно протянул тот. — Я подошел к ним, посмотрел и … Хм… Короче, выпустил струю холодной воды.

Представив себе эту картину, Гарри рассмеялся.

— Они после этого замерли на месте, — улыбнулся Драко. — Поднялись и быстро оделись, потом Уизли схватил меня за мантию и сказал что-то вроде: «Если кто-нибудь узнает об этом, я тебя убью». На что я, конечно же, рассмеялся. Он был таким забавным в рубашке, одетой шиворот-навыворот и с такими лохматыми, мокрыми волосами...

Гарри схватил подушку и бросил ее в Драко.

— Ну, ты и вредный! Как ты можешь издеваться над ними в такой ситуации? — спросил он, не переставая смеяться.

Драко в свою очередь попытался закрыть голову руками. Гарри навалился на Малфоя, чтобы пощекотать, и вместе они свалились на пол. Веселье сразу как-то испарилось. Гарри нависал над блондином. Лица их были так близко, что, казалось, еще чуть-чуть — и они соприкоснутся носами.

В этот раз именно Гарри сделал первый шаг и поцеловал Малфоя. Они замерли на несколько секунд, следя друг за другом широко открытыми глазами, а потом резко отодвинулись и одновременно вскочили на ноги.

— Я… Думаю, я пойду спать, — пробормотал Гарри, краснея как маков цвет.

И направился к двери, но Драко схватил его за руку, прижал к стене и страстно поцеловал. Поцелуй был коротким, но очень экспрессивным. Гарри задрожал.

— Тебе нечего стыдиться меня, — прошептал Драко. — Никогда.

Потом он сделал шаг назад и открыл дверь.

— Спокойной ночи, Поттер.

Гарри почувствовал, как краска вновь приливает к щекам.

— Я… Э-э, до завтра, — пробормотав, развернулся он.

И как можно быстрее покинул комнату. В доме, где царила тишина, уже все легли спать, и Гарри постарался тихонько спуститься вниз.

Спустя несколько минут он уже спал, не отдавая себе отчета в том, что случилось почти невероятное: впервые за последнее время он засыпал с улыбкой.

Гарри был разбужен всего через пару часов довольно странным способом. Стряхнув с себя остатки сна, он расслышал совсем рядом тяжелое и прерывистое дыхание. Зажав в руке волшебную палочку, зажег маленький огонек на конце и заметил Драко, по лбу которого катились бисеринки пота. Малфой смотрел на него с каким-то странным выражением лица, как будто видел перед собой что-то очень аппетитное.

— Драко?

Потом Гарри вгляделся в лицо слизеринца и, изумленно вскрикнув, попытался отползти подальше, потому что увидел два острых клыка, которые торчали изо рта блондина и почти касались нижней губы. Тотчас же Малфой схватил Гарри в охапку и сильно прижал к себе, зажимая его рот рукой.

— Тихо, Поттер, успокойся, — не очень внятно прошептал он. — Не волнуйся, все нормально. Я просто укушу тебя.

После этих слов Гарри попытался вырваться и убежать, но Малфой держал его очень крепко, с какой-то невероятной силой.

— Успокойся, я сказал, а не то разбудишь своих тетю с дядей! — нетерпеливо сказал Драко. — Ты почти ничего не почувствуешь, обещаю. И для тебя не будет никаких последствий, слышишь? Мне нужно чем-то питаться, и если я не буду этого делать, весь мир окажется в опасности. Понимаешь?

Гарри чувствовал, как от тревоги ускоряется его дыхание. Он легонько кивнул и попытался заговорить, но Драко не убирал руку со рта.

— Очень хорошо, Поттер, — сказал он. — У меня есть всего несколько минут, а потом я тебе все объясню. Хорошо?

Гарри снова кивнул. Нетерпеливо вздохнув, Драко наклонил голову брюнета, чтобы было больше пространства для действий, склонился над шеей и укусил.

Гарри почувствовал только легкую боль. А потом… Потому было то, что никак не укладывалось в голове простых смертных. Малфой начал всасывать кровь, которая текла из раны, издавая при этом стоны наслаждения. Дыхание Гарри, и без того прерывистое, стало напоминать хрипы умирающих. То, что делал Малфой, было совершенно восхитительным — по всему телу распространялось такое приятное тепло. Брюнет сглотнул.

Драко стал посасывать еще активнее, и тогда Гарри понял, что явно возбужден. Пока ему удавалось сдерживать стоны удовольствия, готовые вырваться из горла, но вот помешать сердцу стучать как сумасшедшему он не мог, так же, как и запретить крови приливать к низу живота. Хотелось плакать, смеяться, кричать, как сумасшедший заниматься любовью, сражаться, убивать, но особенно — получить невероятное наслаждение.

Малфой оторвался от шеи Гарри и дотронулся языком до уха своей жертвы, которая в этот момент еле слышно вздохнула.

— Господи, как же сильно я хочу тебя, — хрипло прошептал Драко.

Его рука соскользнула со рта Гарри, и Драко нежно провел ею по внутренней стороне бедер гриффиндорца, который пылал буквально от каждого прикосновения. Гарри всегда спал без нижнего белья, поэтому сейчас ничто не скрывало его сильного возбуждения.

Драко быстро развернул Поттера и лихорадочно поцеловал его. Вкус крови продолжал усиливать и без того невероятное желание обоих. Клыки уже приняли свой обычный размер, чем и воспользовался Малфой, прикусив мочку уха брюнета, который безуспешно боролся с желанием вновь попробовать вкус губ Драко.

О, да. Как же все-таки приятно, когда тебя целует Драко Малфой. Он продолжал поглаживать тело Гарри, который обратил внимание на то, что сейчас слизеринец стал таким горячим. Потом его рука дотронулась до члена брюнета, перед глазами которого тут же взорвались тысячи маленьких звездочек.

— Нет, подожди, — простонал он, отстраняясь от Драко.

— Что? — нетерпеливо произнес тот.

— Мы не можем сделать это, Драко, — ответил Гарри, пытаясь остановить дальнейшие поползновения слизеринца.

— Что? — повторил он. — Ты не хочешь?

— Хочу! Но…

— Ты не девственник?

— Нет…

— Тогда не вижу никаких проблем, — отрезал Драко, вновь принимаясь терзать губы Гарри и возобновляя движения рукой.

Разозлившись от того, что его прервали на полуслове, Гарри изо всех сил оттолкнул Мафлоя.

— Что такое, черт возьми? — занервничал Драко.

— Мы не можем заняться этим здесь! — сказал Гарри. — Мои тетя с дядей спят в соседней комнате, они могут услышать, и вообще… Здесь совсем нет места!

Драко растерянно замер.

— Тогда где? — спросил он. — Где, Поттер?

— Не знаю, — задумался тот. — Может, в гараже, но…

Договорить он не успел, потому что Малфой схватил его за руку и буквально потащил из чулана. Они вышли в сад, улица была абсолютно пустынна. Протащив не сопротивляющегося Поттера по мокрой траве, Драко пихнул ногой дверь гаража и вошел вслед за гриффиндорцем, закрыв за собой дверь.

Малфой посмотрел на Гарри горящими от возбуждения глазами, а потом прижал его к двери из необработанного дерева. Тот сразу же почувствовал, как спину оцарапало, но это стало совершенно неважно, когда он вновь ощутил вкус губ своего нового любовника.

Драко провокационно уперся коленом в пах Гарри, который застонал улыбнувшемуся слизеринцу прямо в рот. Без сомнения, у Драко Малфоя был огромный опыт по части приведения других в состояние экстаза. Брюнет изо всех сил прижался бедрами к телу партнера, который неожиданно выдохнул. Слизеринец схватил его за плечи и еще сильнее прижал к двери, закрывая доступ к своему телу, на котором были только трусы и полурасстегнутая рубашка.

Потом он ловко раздел Гарри, сжал рукой его член и заскользил вверх-вниз. Эти уверенные движения заставили Поттера застонать и задрожать в объятиях Драко.

Другой рукой блондин нетерпеливо провел по внутренней стороне бедер любовника и осторожно ввел один палец в анус. Чтобы облегчить задачу Драко, Гарри обхватил ногой его бедро, а в это время уже добавился второй палец, который вытворял потрясающие вещи, заставляющие кричать, почти плакать. Драко тихо усмехнулся, и когда партнер был более-менее готов, он снял свое нижнее белье и приподнял бедра Поттера. Теперь тот буквально висел на Малфое, обвивая ногами его талию.

— Я так долго мечтал об этом, — хрипло произнес Драко.

— Ч… Что? — пробормотал Гарри, который сейчас находился не в том состоянии, чтобы внятно разговаривать.

— Я так давно мечтал взять тебя вот так: просто и грубо, прижатым к стене… — прошептал Драко и резко вошел в любовника, заставляя того вскрикнуть и обхватить руками его шею.

Малфой впился жадным поцелуем в губы Гарри и начал двигаться, вколачивая его при каждом толчке в дверь и царапая спину брюнета.

Он снова дотронулся до члена гриффиндорца. Ощущения были такими сильными, что Гарри буквально впивался пальцами в белую шею… Никогда еще он не спал с кем-то, кто мог бы подарить такое сильное наслаждение.

Толчки становились все сильнее и глубже, и Поттер вновь закричал. Он хотел отсрочить этот момент, по-настоящему старался, но рука Драко продолжала скользить по его члену, и наконец Гарри излился. Через несколько секунд Малфой присоединился к нему.

Понадобилось несколько минут, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Наконец, Драко отстранился от любовника, который опустил ноги на землю, хотя и не выпустил из рук его рубашку.

— Черт возьми, у тебя всегда так… сильно? — спросил Гарри, находящийся все еще в шоке от такого напряженного секса.

— Извини, — пожал плечами Драко, надевая трусы. — Когда я кусаю кого-нибудь, то ощущения обоих усиливаются в два раза…

— Ты собирался когда-нибудь рассказать мне об этом? — одеваясь, поинтересовался Гарри.

Вздохнув, Драко запустил руку в волосы.

— Конечно, вообще-то мне не должна была понадобиться еда еще до следующей недели… До тех пор я рассказал бы и объяснил — вместо того, чтобы вот так врываться к тебе и брать то, что мне было так нужно, без каких-либо объяснений, — произнес он. — Я не знаю, что произошло. Просто сейчас проснулся посреди ночи и понял, что зверски голоден… В такие моменты я могу пить любую кровь. Но, по крайней мере, у меня хватило сил дотащиться до твоего чулана…

— Скорее всего это из-за твоей раны, — задумчиво протянул Драко спустя несколько секунд. — Это-то и разбудило мой инстинкт вампира…

Гарри вздрогнул. Вампир. Слово было произнесено.

— З… Значит, ты на с-самом деле в-вампир, — заикаясь, пробормотал он. — И ты мертв…

Драко кивнул.

— Когда это произошло? — спросил брюнет. — И как?

— Где-то полтора года назад.

Малфой освободил одну из полок от какого-то барахла и сел, прислонившись спиной к стене. Гарри же колебался, он уже не знал, что думать. Однажды он поклялся не идти на поводу у своих инстинктов и желаний, когда речь заходила о сексе. Но вот, он переспал с Малфоем. Поттер упрекал себя в этом, но, к сожалению, было уже слишком поздно. Сам Гарри предпочел остаться стоять. Он прислонился к стене и с мрачным выражением лица скрестил руки на груди.

В ответ Драко удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. В каком-то ступоре Гарри видел, как привычное выражение лица слизеринца сменяется разочарованием и грустью. Стало неуютно, но он не двинулся с места.

— Я собирался обсудить это со Снейпом, — начал Малфой, возвращая на лицо нейтральную и холодную маску. — Он тоже вампир.

— Я догадывался, — признался Гарри.

Драко едва заметно улыбнулся и продолжил:

— Я просто разговаривал с ним, даже не помню уже о чем… И потянулся за каким-то дурацким куском стекла, лежащем на столе, и порезался. Снейп сорвался и укусил меня, почти полностью опустошив. Когда разум наконец вернулся к нему, я был практически мертв. Единственным средством, которое могло спасти меня, была его кровь, которую я должен был пить, став таким же, как и он сам… Стать таким же альбиносом, который не выносит солнечный свет и питается за счет жизней других. Прекрасная перспектива, не правда ли?

С каждым словом лицо Драко становилось все более мрачным и болезненным, а тон все более горьким. Гарри стало больно за него, но он запретил себе жалеть Малфоя.

— Как ты можешь оставаться на солнце? — нахмурился он. — Я думал, ты сразу сгоришь заживо, нет?

— В принципе, да, — ответил Драко. — Но существуют определенные чары, позволяющие преодолеть такие затруднения. Плюс ко всему, в моих жилах течет кровь вейлы, которая досталась от отца. Она меня тоже защищает.

Гарри в очередной раз нахмурился. Кровь вейлы. Только этого еще не хватало!

Хотя это, конечно, легко объяснило то сильное влечение, которое он испытывал к Малфою. И несомненно слизеринец воспользовался этим. Гарри почувствовал, как в душе поднимается волна ненависти и бешенства, и предпочел отвернуться от Малфоя, чтобы тот не заметил выступивших злых слез.

— Вейла, вампир, — с напускным презрением произнес он. — И после всего этого ты еще продолжаешь называть себя чистокровным?

Он почувствовал, как Драко встал и подошел ближе, но, тем не менее, взгляда не поднял.

— Гарри, — прошептал блондин.

Но тот продолжал молчать.

— Гарри, я не использовал чары вейлы, чтобы быть с тобой, — сказал Драко, нежно поглаживая его щеку. — И я не хочу, чтобы все остановилось на этом. Если я и хочу заниматься с кем-нибудь сексом, то только с тобой. Понимаешь?

Он заставил гриффиндорца поднять голову. И Гарри увидел самые искренние глаза, которые когда-либо смотрели на него.

— Нет, я не понимаю, Малфой, — сказал он с долей раздражения. — Я не понимаю, что ты хочешь от меня, я не понимаю, почему ты все еще здесь, не понимаю, что чувствую сам. И я ненавижу это.

— Я… Я хочу встречаться с тобой, — объявил Драко.

Гарри удивленно поднял бровь, и вся ярость как-то сама собой испарилась, оставив место полному непониманию.

— Почему? — спросил он. — Почему ты пришел сюда, почему предлагаешь это мне? Почему поцеловал меня в поезде?

— Гарри, я…

Драко крепко зажмурился, до такой степени, что перед глазами появились звездочки, и только потом вновь посмотрел на Поттера.

— Я знаю, что тебе плохо, вижу это, — произнес он. — Я знал, что ты впал в депрессию, знаю, что ты чувствуешь себя одиноким. Я знаю, что Уизли и Грейнджер достали тебя, знаю, что тебе все это надоело. Я видел тебя и знаю, что в прошлом году почти каждую ночь ты плакал на Астрономической башне. Я чувствую, что что-то прижимает тебя к земле, и что ты не можешь терпеть это. Я вижу это, и, поверь, ты заставил меня ощутить то, о существовании чего я никогда даже не подозревал.

Он вновь погладил вздрогнувшего от прикосновения Гарри по щеке.

— Я… Я просто хочу помочь тебе, — прошептал Драко. — Хочу просто быть с тобой.

— Почему? — слабо спросил Гарри.

— Потому что ты единственный, кто дает мне силы сражаться, — ответил он. — Если бы не это, то после укуса Снейпа я бы умер.

— Что я сделал для этого?! — спросил Гарри. — Я никто, Малфой, я всего лишь сила и опасность, просто оружие. Мне нечего тебе дать!

— Я просто хочу встречаться с тобой, — повторил Драко.

И отошел.

— Но я не хочу принуждать, — добавил он, по его лицу невозможно было ничего прочесть. — Что ж, вернусь в комнату. Этой ночью я не смогу заснуть, так что если ты согласишься, то можешь придти ко мне, и мы все обсудим.

— Но я…

Гарри не успел ничего сказать — Драко ушел, оставив открытой дверь гаража. Брюнет закрыл глаза и откинул голову назад. Как же много всего успело произойти всего лишь за одну ночь. Прижавшись к стене, он медленно скатился вниз и сел на пол.

Все то хрупкое равновесие, которое Гарри пытался сохранить в течение нескольких последних месяцев, полетело к чертям. Он решил не сближаться больше ни с кем, не причинять никому боль, отдалился от Рона и Гермионы, чтобы спокойно жить, быть одиноким, чтобы не мучиться из-за постоянного волнения других за него. А потом пришел Драко Малфой и все разрушил. Он поцеловал его, нагло приставал и занялся с ним любовью прямо возле стены и…

Поттер нахмурился. Занялся любовью? Что заставило его так подумать? Гарри никогда ни с кем не занимался любовью. Он трахался, целовал, позволял себя целовать, но никогда после сексуальных экспериментов ему не приходили в голову слова заниматься любовью. Но… То, как Драко его ласкал и целовал, позволило почувствовать себя самым важным человеком на земле. И не из-за дурацкого шрама или этого чертового Пророчества.

Гарри вздрогнул и обхватил себя руками. Легкий свежий ветерок проник в открытую дверь. А на нем-то были одни только боксеры… и он был один. Эта простая мысль буквально оглушила. Поттер чувствовал себя одиноким, да, одиноким вот уже целых два года. Но после этой бессонной ночи все изменилось. Когда рядом был Драко, он не ощущал себя покинутым.

Гарри прикусил губу и принял решение. Поднялся с холодного пола и, тщательно закрыв за собой дверь, покинул гараж, потом быстрым шагом зашел в дом и поднялся по лестнице. Постучав два раза для приличия в дверь, он вошел в свою комнату.

Драко лежал на кровати, закинув руки за голову, серые глаза странно блестели в полумраке. Когда Гарри вошел, на его лице расплылась улыбка, и, робко ответив, Поттер присоединился к Малфою, вытянувшись рядом.

— Так ты согласен? — с едва заметной радостью спросил Драко.

— Да, — кивнул он. — Я хочу встречаться с тобой. Но… Пообещай мне… Пообещай, что никогда не причинишь вреда…

Драко нежно улыбнулся и, притянув гриффиндорца к себе, поцеловал, поглаживая длинным холодным пальцем скулу.

— Клянусь, — прошептал он. — Никогда. Никогда больше я не причиню тебе вреда.

Драко сел на кровати, прижавшись спиной к стене, а Гарри, улыбнувшись, положил голову ему на колени.

— Малфой, я могу сказать тебе кое-что? — закрыв глаза, произнес он.

— Драко, — прервал его тот.

— Что? — нахмурился Гарри.

— Драко, мое имя Драко. Я хотел бы, чтобы ты меня так называл…

— О… — Поттер чуть покраснел, а блондин лишь улыбнулся.

— Извини. Привычка.

— Пора менять, — сказал Драко, не столько по-настоящему разозленный, сколько просто забавлявшийся этой ситуацией. — Что ты хотел сказать?

— Я никогда на самом деле не ненавидел тебя, — прошептал Поттер, как будто это был его самый страшный секрет.

— Я — тем более, — ответил Драко, поглаживая любовника по волосам, который только что не мурлыкал от удовольствия, как кот.

Гарри поднял руку, чтобы обнять слизеринца, но поёжился от легкого холодка, пробежавшего по телу.

— Ты холодный…

— Да, сожалею, но это недостаток мертвых, — недовольно скривился тот.

Гарри приподнялся и посмотрел на Малфоя, почти дотрагиваясь рукой до того самого места, где должно было биться сердце.

— Можно?

Малфой кивнул, и Гарри положил дрожащую руку на грудь. Но ничего не почувствовал. Пусто. Никакого стука. Непроизвольно он вздрогнул. Все это казалось таким нереальным…

— Извини, — повторил Драко, когда гриффиндорец убрал руку.

— За что?

— Извини, что не могу подарить тебе тепло, — смущенно отвернувшись, произнес тот.

«Он, кажется, придает этому еще большее значение, чем я», — растроганно подумал Гарри.

А когда он сам стал таким эмоциональным? Может, когда понял, что не один? Тогда, когда Драко поцеловал его?.. Он наклонился к Малфою, дотронулся до щеки и заставил смотреть его прямо в глаза. А потом мягко поцеловал.

— Я привыкну, — прошептал Гарри. — У меня отличные способности к адаптации.

Драко едва заметно улыбнулся, и гриффиндорец, тесно прижавшись к холодному телу, обнял любовника за талию.

— Мне нужно еще кое-что сказать тебе, — произнес Драко. — По поводу наших сексуальных отношений…

— Это было великолепно, — отрезал Гарри.

— Да? — улыбнулся Драко. — Рад слышать. Но я должен сказать тебе, что такое возможно не всегда… только где-то в течение получаса после укуса…

Он замолчал и спустя несколько секунд добавил:

— А вообще эти самые полчаса с тобой длились больше часа…

— Как это так?

— Понятия не имею, — ответил Малфой. — Но, знаешь, у твоей крови такой особенный вкус.

— Нет, не знаю. Но думаю, что в этом вопросе поверю тебе на слово.

— Да, мне тоже так кажется.

Гарри зевнул.

— Хочешь спать?

— Да, я устал.

— Останешься со мной?

— Кровать не такая уж большая…

— Пожалуйста, останься.

Гарри поднял взгляд. Драко состроил такую очаровательно умоляющую гримаску, что устоять было просто невозможно.

— Мне холодно и одиноко, — продолжил он тихо. — Оставайся со мной.

— Хорошо, но завтра мне нужно будет очень рано встать, — согласился Гарри. — Мой дядя…

— Понимаю, — усмехнулся Драко. — Мой отец тоже.

Они оба скользнули под одеяло, и Гарри, свернувшись калачиком, тесно прижался к Малфою, обвив того руками и уткнувшись в бледную шею.

— Так хорошо? — спросил Драко. — Не холодно?

— Нет, хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной.

На грани сна и яви Гарри посетила одна мысль, которую он тут же и озвучил со всей своей непосредственностью:

— Я так люблю засыпать в твоих объятиях…

И тут же уснул, провалившись в глубокий сон. И не расслышал последних слов Драко.

— А я просто люблю тебя, Гарри…

На следующее утро Драко проснулся от легкого шороха — Гарри пытался осторожно выбраться из-под одеяла. Слизеринец открыл глаза и проследил за тем, как тот выключает будильник. Обернувшийся Гарри встретился взглядом с сонным Малфоем и улыбнулся. Потом наклонился к парню и замер в нескольких сантиметрах от его лица. Драко не двигался. События прошлой ночи сразу всплыли в сознании, и теперь он хотел быть уверенным, что Гарри согласился на его предложение самостоятельно, а не по принуждению.

— Мне нужно идти, — прошептал Гарри.

Не отводя взгляда, Драко кивнул. Гриффиндорец в это время осторожно прикоснулся губами к губам Малфоя, который невольно улыбнулся.

— Почему ты улыбаешься? — выпрямляясь, поинтересовался Гарри.

— Люблю, когда ты делаешь первый шаг, — ответил он с такой улыбкой, которая показалась Гарри одновременно глупой и очаровательной.

Поттер прыснул со смеху и, подчинившись неясному желанию, сел верхом на Драко, заставляя того выпрямиться. И подарил поцелуй, от которого у обоих перехватило дыхание.

— А это? Это тебе тоже нравится? — соблазнительно прошептал Гарри, щекоча волосами щеки блондина.

— Не будь я мертвым, возбудился бы только от одного твоего взгляда, — подразнил тот.

Гарри рассмеялся и, поднявшись, начал искать свою одежду в шкафу. Через несколько секунд он вновь повернулся к Драко, который едва было не задремал.

— Я пойду в душ, — прошептал он. — Разберусь с работой, которую мне поручит дядя, а потом… мы сходим к миссис Фигг…

— Кто такая миссис Фигг? — нахмурился Драко.

— Знакомая. Она поможет нам. Она знакома с Дамблдором.

— Не имею ни малейшего желания общаться с этим старым маразматиком, — проворчал Малфой, зарываясь в одеяла.

— Я — тем более, — зло ухмыльнулся Поттер. — Но у нас нет выбора. Он, в любом случае, должен быть в курсе.

— Как именно?

— Я об этом позабочусь, — мрачно произнес он.

Драко сочувственно посмотрел на него. Несколько секунд помолчали, разглядывая друг друга, а потом Гарри как-то грустно и безрадостно улыбнулся и вышел. Вздохнув, Малфой упал обратно на подушки. Черт, он действительно привязался, привязался к улыбке и взгляду Гарри, к его уязвимому виду… Хотелось заключить его в кокон и защитить ото всех неприятностей, которые, казалось, так и липнут к этому парню.

Он не знал, когда по уши влюбился в Поттера. Сейчас казалось, что так было всегда. Но на самом деле потребовались месяцы, чтобы понять это, а еще больше времени нужно было, чтобы смириться. Влюбился! Он, Малфой! Что еще хуже — влюбился в Гарри Поттера!

Да уж, после таких мыслей точно не удастся заснуть вновь. Но то, с какой легкостью он вчера затащил Гарри в гараж, а потом там же грубо взял, изумляло Драко.

Он поморщился. Если бы у него был выбор, то все бы прошло совершенно по-другому. Если бы был выбор, то их первый раз был бы нежным, осторожным и обязательно в кровати. Если бы у Драко был выбор, он бы никогда не поступил так. Но выбора не было. С тех пор как он стал вампиром, каждый сексуальный контакт проходил в дикой спешке, в простом и эгоистичном поиске удовольствия, вкуса крови, а партнерами он всегда пренебрегал, причиняя им боль и даже не пытаясь вернуть себе самоконтроль.

Но даже несмотря на грубость и страсть, которые завладели им в момент овладения Гарри Поттером, Драко был уверен, что это было больше, чем простое физическое наслаждение. То, что Гарри позволял ему делать, реагируя на каждую ласку и прижимаясь к нему всем телом, тот факт, что Поттер забывал обо всем на свете в его объятиях, — все это вызывало такое странное чувство… И изливаясь в своего любовника, Драко думал, что это не просто получение удовольствия, а любовь.

А кровь Гарри… Она была такой вкусной. Пряный, чуть сладковатый аромат и немного острый привкус на языке. Это невозможно забыть.

Драко вспомнил о часах, которые провел шпионя за Гарри, о тех годах, когда пытался хоть что-то узнать о нем, хотя бы несколько фраз. Поначалу он скрывал свои истинные намерения, постоянно ставя гриффиндорца в неловкое положение, унижая его, причиняя боль. Быстро Гарри стал для него какой-то навязчивой идеей. Он жил только, чтобы увидеть его, оскорбить, заставить реагировать. Особенно в прошлом году. Особенно с тех пор как Гарри потерял эту искорку, искорку жизни. Драко просто хотел вывести его из этой апатии, а средством достижения цели стали провокации. Он хотел, чтобы Гарри реагировал, да, но не так, как раньше.

И когда Драко увидел, как гриффиндорец в одиночестве зашел в пустое купе, то поддался желаниям и последовал за ним. Сначала просто собирался поругаться, как обычно, но одна незначительная деталь смешала все карты — проиграв спор Блейзу, Драко обязан был до конца дня ходить в маггловской одежде. Никогда бы он не подумал, что это может произвести на Гарри такой эффект. И когда тот буквально раздевал его взглядом, Драко уступил своему желанию, которое терзало его уже несколько месяцев. Он поцеловал Поттера и нагло уселся тому на колени. И Гарри позволил это сделать, более того, ответил на поцелуй, тихонько постанывая. Драко едва удержался от того, чтобы не броситься на свою добычу, чтобы не укусить и грубо взять тут же, на полу купе Хогвартс-экспресса.

Драко прикрыл глаза. Гарри не был готов узнать, что именно чувствовал к нему его враг, и сам Малфой это понимал. Он знал также, что брюнет упрекает себя за то, что переспал с ним. Это чуть было не стало концом, но все-таки именно этот случай положил начало их отношениям. Драко смог уладить ситуацию, не допустил, чтобы Гарри окончательно настроился против него. Хотя все равно бы предпочел, чтобы все прошло совершенно по-другому.

Они встречаются. Мерлин, как же он ненавидел это словосочетание. Похоже на какую-то пародию любви, ее бледную имитацию между двумя еще незрелыми, неготовыми к каким-то глубоким, настоящим чувствам мальчишками. Он сильно любил Гарри. Всем сердцем, всей душой. Умрет за него, в этом не было никаких сомнений. Для него быть с Гарри не ограничивалось каким-то встречаться. А что думает об этом он сам? Да, хороший вопрос. Что на самом деле думает Поттер?

Драко боялся, что будет всего лишь очередным в списке. Он знал, что у Гарри было много парней, очень много, особенно за последний год. А хотелось быть особенным, единственным, но что если он ошибается? Если Гарри не прогнал его сразу по одной причине: чтобы попробовать с кем-то нормальным?

О, Мерлин мой. Очень плохая идея. Драко понимал это отчетливо. Понимал, что сущность вейлы сразу же отреагирует, и все это может закончиться тем, что он ударит Гарри, возьмет силой то, что хочет. Это не должно произойти, не должно, не должно. Необходимо сделать все так, как надо, чтобы Гарри оценил его, чтобы быть уверенным, что Драко Малфоя не бросят.

«Вейла, вампир… И после всего этого ты еще продолжаешь называть себя чистокровным?»

Драко поморщился. Не любил вспоминать об этом. Такое смешение крови было очень опасным. Он мог стать настоящей угрозой для всех окружающих. Он ненавидел отца, который передал ему гены вейлы. Ненавидел Снейпа, который сделал его вампиром.

Малфой встряхнул головой и поднялся. Не время думать об этих проклятых воспоминаниях. Открыл шкаф и втянул носом такой приятный запах Гарри. Этот бесподобный запах, который он почувствовал через неделю после первого поглощения. Незабываемый. Такой же, как и вкус его крови. Именно так он нашел Гарри вчера в парке, по запаху крови. Увидев плачущего Поттера, Драко был потрясен. И тогда ощутил то, что было забыто уже давно — чувство вины.

Малфой скосил глаза чуть в сторону и от неожиданности едва не подпрыгнул — в зеркале не было его отражения. Правильно, так и должно быть, ведь это самое маггловское зеркало во всем мире, в нем нет ни крупицы магии. Да, Гарри ведь еще несовершеннолетний. Драко вздохнул и услышал позади звук открывающейся двери.

— Драко?

Развернувшись, он заметил своего любовника — мокрые волосы, голый торс, поношенные и слишком большие джинсы. Войдя в комнату, тот прикрыл дверь и, странно поглядывая на стоящего рядом слизеринца, подошел совсем близко. Драко сразу же обвил руками его талию. Не отдавая себе отчета, Гарри бросил взгляд на зеркало шкафа и нейтральным тоном произнес:

— Не отражаешься.

В его голосе Драко почувствовал оттенок легкого сожаления, и сердце болезненно сжалось. Он хотел бы подарить Гарри всё то, чем обладают нормальные люди в таких же нормальных отношениях, но не мог. Он не мог, и это бессилие грызло изнутри. И чтобы успокоить гнев, который вызвали эти чувства, крепко обнял партнера с каким-то бешеным отчаянием, будто хотел показать всю свою любовь.

— Люблю, когда ты меня так обнимаешь, — хрипловато ответил Гарри, когда Драко наконец отстранился. — В такие моменты я верю, что действительно что-то значу для тебя. Я сейчас впервые такое ощутил… — задумчиво добавил он.

Драко едва заметно улыбнулся. Значит ли это, что он занимает в сердце Гарри особенное место? Это была отличная новость. Обняв еще раз, будто бы в подтверждение его слов, Драко склонился над сумкой, пытаясь найти какую-нибудь одежду.

— Драко, а у тебя нет каких-нибудь зелий против царапин? — спросил Гарри.

— Тебе зачем? — обернувшись, удивленно поинтересовался тот.

Гарри скривился и показал спину, которая была покрыта неглубокими, но ярко-красными царапинами. Должно быть, они приносили изрядно хлопот и боли. Разглядывая ссадины, Драко заметил, что некоторые из них похожи на следы от дерева, впившегося в кожу.

— Когда это ты успел?

Развернувшись, тот поднял бровь и, немного покраснев, лукаво произнес:

— Хм… Один блондинистый вампир этой ночью поимел меня, как какое-то животное, прижав к деревянной двери. Догадываешься, о ком я говорю?

— Подожди, мне надо подумать, — задумчиво протянул Драко. — Я знаю только одного блондинистого вампира, так что предположу, что ты говоришь обо мне…

И с хитринкой посмотрел на Гарри.

— Но мне вчера показалось, что этот кто-то был совершенно не против, или я ошибаюсь?

Гарри обольстительно улыбнулся и обвил руками шею Драко.

— Жду следующего раунда, чтобы проверить, выдержишь ли ты такой ритм, — прошептал он.

— Ты бросаешь мне вызов, гриффинодорчик? Что ж, рискуешь нарваться на более сильного противника, чем сам, — ответил Драко.

— Да-а?

Драко улыбнулся и страстно поцеловал Гарри. Их языки переплетались в жарком танце, соприкасаясь друг с другом. Когда, наконец, поцелуй закончился, брюнет немного задыхаясь спросил:

— Сколько всего раз?

— В принципе, раз в неделю. Но я не слышал ни о каких противопоказаниях, чтобы заниматься этим чаще… скажем, каждые два-три дня…

Гарри показал язык, на что Драко лишь покачал головой.

— Определенно, гриффиндорцы — обычные мальчишки, — иронично произнес он, отодвигаясь от любовника.

Спустя несколько секунд был найден заветный флакон, в котором плескалось зелье сиреневого цвета.

— Ну, иди сюда, будем исправлять последствия моих глупостей, — улыбнулся Драко, помахивая полотенцем.

Гарри сел на кровать, повернувшись спиной к слизеринцу. Тот, поддавшись внезапному порыву, усадил несопротивляющегося юношу себе на колени, и принялся осторожно вытаскивать занозы, нанося на ссадины успокаивающее зелье. К сожалению, он не мог вылечить более старые раны, и волна бешенства поднялась с новой силой. Как он мог позволить такое? Как Дамблдор мог отправить его сюда, зная, что именно может ждать здесь Гарри?

Уткнувшись носом партнеру в плечо, Драко обнял Гарри за талию и тихо вздохнул. Тот обернулся, и в глазах его светилась неистовая нежность, приправленная страхом неизвестности.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Драко.

— Да… — смущенно протянул Гарри. — Просто… Всё так быстро, между нами. А я…

Недовольно скривившись, он поднялся с кровати.

— Я… Думаю, нужно, чтобы ты знал. После смерти Сириуса у меня были проблемы, связанные с отношениями с другими, — сказал он, повернувшись к Драко. — Я… боюсь привязываться к кому бы то ни было, понимаешь? Не хочу снова страдать так, как тогда страдал. Я… Ты так… я хочу сказать…

Пытаясь подобрать слова, он начал нервно покусывать губы.

— Не знаю, как объяснить то, что чувствую, — наконец признался Гарри, возвращаясь на кровать. Драко взял его за руку. — Это так глупо, — продолжил он, нервно рассмеявшись. — Я счастлив рядом с тобой, по-настоящему счастлив, но…

— Ты хочешь притормозить, — тихо произнес Драко.

— Можно сказать и так, — согласился Гарри. — Хочу, чтобы ты знал: из-за этого я могу причинить тебе боль. Не по своему желанию, просто это может произойти, и я… э-э… надеюсь, что это не сильно повлияет на наши отношения…

— Я тоже так думаю, — улыбнувшись, Драко поцеловал его. — Но ты тоже должен понимать, что я не совсем человек, а значит, могу странно реагировать.

— Я знаю это, — сказал Гарри и, посмотрев на будильник, поморщился. — Мне нужно идти. Надо приготовить завтрак.

И он встал с кровати, на ходу натягивая белую футболку.

— Ладно. Я скоро выйду.

Подарив напоследок поцелуй, Гарри вышел из комнаты и спустился на кухню. Вновь оставшись в одиночестве, Драко решил принять душ и одеться. На влажное тело натянул вчерашние брюки и когда-то белую, а теперь серую рубашку. Наспех причесавшись, к тому же без зеркала, он спустился вслед за Гарри на кухню, где уже сидел Дурсль-старший со своим толстым сынком.

Драко делано радостно улыбнулся, маскируя отвращение к этим людям.

— Доброе утро, мистер Дурсль.

— А, Драко, — сказал тот и указал на сына: — Позволь представить тебе моего сына — Дадли Дурсль.

— Приятно познакомиться. — Драко протянул руку толстяку, который под пристальным взглядом отца поднялся со стула. — Драко Малфой.

С глуповато-растерянным выражением Дадли пожал руку, затем вновь сел. Драко устроился напротив, заметив слегка нахмуренные брови кузена Гарри, синяки под глазами и чрезмерную бледность. Диагноз был ясен: похмелье. Гарри тем временем поставил на стол три тарелки с вареными яйцами, и Драко улучил момент, чтобы ободряюще сжать его запястье. Щеки Поттера покрылись едва заметным румянцем, и слизеринец довольно улыбнулся.

— Ах, мой мальчик, — вздохнул дядя Вернон. — Если бы ты был таким, как твой друг, нам всем было бы намного легче.

Драко едва сдержался, чтобы не запустить в мужчину каким-нибудь заклинанием, и бросил быстрый взгляд на Гарри, опустившего голову.

— Даже не знаю, что этот шикарный мальчик делает с тобой, — зло продолжил Дурсль. — Для тебя это настоящая удача, с твоей-то ненормальностью.

Он резко замолчал и посмотрел на Драко, который, казалось, о чем-то глубоко задумался. Гарри в это время покраснел от ярости или чего-то очень похожего на нее.

— Сегодня подрежешь цветник, — обратился Вернон к Гарри. — А ты, Дадли, можешь показать нашему гостю город.

Драко решил вмешаться.

— О, мистер Дурсль, не стоит беспокоить вашего сына из-за меня. Гарри и сам мог бы это сделать. Он быстро освободится… Правда, Гарри?

— Да, конечно, с удовольствием, — мгновенно отозвался тот.

— Ну ладно, — проворчал Вернон. — Но сначала разберись с садом.

— Хорошо, — согласился Гарри и вышел из кухни.

Драко принялся за еду, ощущая на себе оценивающие взгляды Дурслей.

— Скажи-ка мне, Драко, — начал Вернон. Драко тут же принял заинтересованно-любезный вид. — Что ты на самом деле думаешь о Гарри? Только честно.

— Ну, — задумался на секунду блондин, — мне он кажется достаточно культурным для того, кто живет в колледже Святого Брутуса. Иногда у него бывают странные перепады в настроении, он очень наглый, но, в общем, старается быть нормальным.

— И ты считаешь его своим другом?

— Не то чтобы совсем, — иронично усмехнувшись, ответил Драко. — Скорее, как нового знакомого, который может быть полезен в будущем. Благодаря ему, мне удалось познакомиться с хозяином самой престижной фирмы по производству дрелей...

Дядя Вернон самодовольно улыбнулся, а Драко снова уткнулся носом в тарелку. Пришлось использовать весь свой самоконтроль, чтобы не достать волшебную палочку и не заколдовать этих кретинов. Он как можно быстрее доел нехитрый завтрак, убрал за собой посуду ("— Оставь, Драко, я сам уберу. — Да нет, что вы, мне не трудно") и вышел из дома, чтобы посмотреть, как продвигается у Гарри работа.

Тот как раз собирался рассыпать удобрения под кусты гортензий, которые росли прямо под окном гостиной. Он повернулся сразу же, как только Драко подошел ближе, и улыбнулся. Слизеринец, заговорщески осмотревшись по сторонам, наклонился к нему.

— Как думаешь, я могу поцеловать тебя? — прошептал он, прикасаясь к плечу.

Гарри в свою очередь наклонился к Драко и быстро поцеловал, затем невозмутимо вернулся к работе.

— Ничего сверх этого мы позволить себе пока не можем, — тихо сказал он.

Драко недовольно скривился, сделал пару шагов и уселся на подоконник, болтая ногами. С легкой улыбкой он наблюдал за работой Гарри, время от времени ероша себе волосы. В один из таких моментов новоиспеченный “домовой эльф” поднял голову, прикусил губу и, покраснев, снова уткнулся носом в землю. Драко усмехнулся — Гарри как всегда очарователен.

— Ты еще долго? — поинтересовался он.

— Думаю, час где-то.

Драко закрыл глаза, скрестил руки на плоском животе и позволил своим вампирским способностям (сверхразвитым слуху и обонянию) вырваться наружу. Слабый запах Гарри проник сквозь ноздри, принося с собой пикантный аромат удобрений, свежеподстриженной травы и почти испарившийся запах утренней росы.

Он слышал тяжелое дыхание Гарри, чьи руки с силой вырывали сорняки, и даже то, как терлась его рубашка о кожу. Немного дальше — звук проезжающих мимо машин.

Драко задремал. С тех пор как он стал вампиром, солнце всегда стало так действовать на него.

— Драко?

Он открыл глаза и увидел Гарри, который не сводил с него пристально взгляда. Должно быть, наконец-таки закончил с садом.

— Идем? — спросил тот. — Прогуляемся немного.

Улыбнувшись, Драко спрыгнул с подоконника, осторожно огибая роскошные кусты гортензий, и присоединился к Гарри, который ждал его снаружи сада.

— Итак, — произнес Малфой, обнимая парня за талию, — мы идем к этой… миссис Фигг, да?

— Именно. Она живет неподалеку. Кстати, откуда ты знаешь, что я учусь в школе Святого Брутуса? Я об этом редко говорю, даже Рон с Гермионой не знают…

Если бы Драко мог краснеть, он бы это уже давно сделал.

— О тебе здесь ходят разные слухи, — уклончиво ответил блондин, пытаясь скрыть смущение. — Ты знаменит в этом квартале. О тебе много говорят. Особенно, что ты целыми вечерами слоняешься по парку. Ты знаешь, что пользуешься дурной славой среди этих магглов?

— Знаю, но мне плевать. Что они мне сделают? Я не люблю этот квартал, не люблю этих людей.

Они вышли на улицу Магнолий.

— У тебя есть маггловкие деньги? — внезапно спросил Гарри.

— Да, а почему ты спрашиваешь? — удивился Драко и пояснил: — Я зашел в Гринготтс, как только сбежал из поместья. Заблокировал счета и взял немного маггловских денег. Мне они были нужны, чтобы добраться сюда, купить одежду и кое-какие простые зелья. Я приехал налегке, у меня вообще ничего не было.

— Ясно. А ты уже бывал в кино?

— Где?

— Если одолжишь мне немного денег, то сможем сходить туда, — улыбнулся Гарри. — Как только у меня появится деньги, я верну.

— Ничего ты мне не должен, — отрезал Драко. — Это… скажем, подарок на твой день рождения. Идет?

— Идет.

Гарри резко повернул в сторону аллеи к дому, где обитала старая кошатница. Он подошел к крыльцу, позвонил, ощущая присутствие Драко позади. Дверь открылась, и тут же раздался крик ужаса. Поттер посмотрел на миссис Фигг, которая не могла отвести взгляд от лица слизеринца.

— Мальчик мой, что он здесь делает? — сказала женщина, указывая пальцем на Драко. — Это… Это…

— Вампир, — закончил Малфой.

Не ожидая, пока его пригласят в дом, Гарри вошел, таща за собой любовника, потом повернулся к старой женщине, которая, казалось, сейчас упадет в обморок.

— Миссис Фигг, — произнес он. — Нам нужно поговорить с Дамблдором.

Глава 5

Почему Альбус счастлив? Секрет и летучие шипучки…

— Что? — переспросила Арабелла.

— Миссис Фигг, успокойтесь, — сказал Гарри, подходя к ней и успокаивающе кладя руку на плечо. — Он ничего вам не сделает.

— Почему ты так в этом уверен? — парировала та, почти полностью прячась за спиной Гарри. — Когда он в последний раз пил кровь?

— Вчера вечером, — ответил брюнет, краснея от смущения.

— Вчера вечером? — протянула миссис Фигг. — Кого он укусил?

— Меня, — произнес Поттер, показывая на шею, где виднелись две маленькие красные точки.

— О, Мерлин! — воскликнула женщина. — И ты позволил это?

— Пожалуйста, — уклонился от ответа Гарри, — нам нужно увидеть Дамблдора или кого-нибудь из Ордена, кто сможет урегулировать ситуацию.

— Да, — кивнула Фигг. — Думаю, это действительно не терпит отлагательств.

Она поднялась наверх и вызвала Мундугуса. Рыжеволосый мужчина появился через несколько секунд, на лице его была написана такая сильная усталость, но под настойчивым взглядом миссис Фигг послушно спустился вниз. Флетчер посмотрел на Гарри, потом на Драко, и взгляд его стал хитрым-хитрым. Гарри сразу как-то стало нехорошо.

— Ты должен найти Альбуса и попросить его прийти сюда, — наставляла миссис Фигг. — Это очень важно.

— Да, я знаю. Уже ушел.

Мужчина собрался аппарировать, но Гарри остановил его.

— Флетчер, можно тебя на пару слов? — спросил тоном, не терпящим возражений.

— Конечно! — улыбнулся тот и последовал за Гарри на кухню.

Убедившись, что они одни, Поттер серьезно и почти умоляюще посмотрел на собеседника.

— Пожалуйста, не знаю, что ты подумал обо мне и Драко, но… Не говори никому…

— Конечно, Поттер, — ответил Флетчер. — В любом случае, неужели ты думаешь, что кто-то мне поверит?

— Нет, думаю, что нет, — более спокойно сказал Гарри. — Я и сам-то никак не могу поверить.

— В общем, мои поздравления, — добавил Мундугус. — Этот Малфой, хм, такой мрачный, так и съел бы его… Или скорее позволил ему съесть меня…

Раздраженно покраснев, Гарри воскликнул:

— ФЛЕТЧЕР!

Тот в ответ рассмеялся.

— Я просто подразниваю тебя, Гарри. Я не интересуюсь подростками… слишком молоды.

Гриффиндорец прищурился, а Мундугус, отсмеявшись, аппарировал. Гарри вернулся к крыльцу, где стояла мертвая тишина. Драко, задумчиво глядя в неведомые дали, сидел на ступеньках, а миссис Фигг с опаской смотрела на него. Оба, казалось, очень обрадовались возвращению Гарри.

— Я… пойду приготовлю вам чай, — сказала миссис Фигг, бросая нервные взгляды на Драко и обеспокоенно теребя край потертой накидки. — Проходите в гостиную. Гарри, ты знаешь, где.

И она поспешно направилась на кухню. Воспользовавшись моментом, Драко поднялся на ноги и обнял Гарри за талию.

— Как она узнала, что ты вампир? — повернулся брюнет к любовнику.

— Она знает Дамблдора, так что предполагаю, что он ей и рассказал, — ответил Драко, прижимаясь к горячему телу.

Поттер кивнул и отстранился, чтобы провести его в гостиную. Драко был не особо доволен этим фактом, но ничего не сказал, позволив Гарри самому выбирать ритм их отношений, чтобы ненароком ничего не испортить. Но гриффиндорцу удалось удивить: усадив Драко на диван, он устроился у того на коленях. Нежно поцеловав блондина, Гарри сел рядом, не разжимая рук.

— Думаешь… Флетчер знает о нас? — немного взволнованно спросил Малфой.

— Конечно. Он целыми сутками следит за домом. Он наверное видел, как мы вдвоем выходили из гаража вчера вечером… — На этих словах Поттер покраснел.

— Нас точно кто-нибудь да слышал, — прошептал Драко, поглаживая бедро Гарри. — А ты не такой уж скромник, когда дело доходит до подобных вещей.

Щеки его мгновенно приняли ярко-красный оттенок, и гриффиндорец резко отстранился от слизеринца, бросая возмущенные взгляды.

— Ты мог бы сказать!

Драко ухмыльнулся, и в эту секунду Гарри увидел перед собой высокомерного и самодовольного мальчишку.

— Не будь таким скромным, Гарри, — очаровательно улыбаясь, произнес он.

Ах, нет, этот чувственный тон, полный намеков, был тоном сексуального маньяка, который прошлой ночью показал, что значит на самом деле слово «разврат». Драко наклонился к нему, заметив, как щеки любимого гриффиндорца заливаются легким румянцем.

— Обожаю, когда ты кричишь, — с горящими глазами прошептал он.

Потом Малфой отстранился, потому что в этот самый миг вошла миссис Фигг с подносом с чаем, следом за ней следовали три кота, которые начали шипеть, едва завидев Драко, тот в свою очередь неприязненно косился на животных.

— Тихо, замолчите, — сухо прикрикнула на кошек старуха.

Те обошли по широкой дуге диван, а потом потерлись о ноги Арабеллы, которая поставила перед ребятами кружки с чаем. Установилась напряженная тишина. Гарри и Драко сидели на разных концах дивана, украдкой бросая друг на друга косые взгляды, а миссис Фигг устроилась вместе со своими кошками в кресле, изредка встревожено глядя на слизеринца.

Наконец, в прихожей раздался характерный хлопок аппарации, и Фигг тут же поднялась, стремясь как можно скорее оказаться подальше от гостиной, как будто только и ждала повода, чтобы уйти. Она вернулась через несколько секунд, оживленно разговаривая с Альбусом Дамблдором.

— … вампир, — закончила она. — Он укусил мальчика, Альбус, вы понимаете?

— Арабелла, прошу вас, успокойтесь, — с озабоченным видом похлопал он по плечу женщины. — Не хотите ли посмотреть, как там ваши кошки? Я должен поговорить с Гарри и Драко наедине.

— Да, конечно.

И немедленно вышла, оставив трех мужчин самих разбираться со своими проблемами. Дамблдор изучающе посмотрел на Гарри, который смущенно и одновременно раздраженно отвел взгляд. Он уже достаточно уважения выказал Альбусу и сердился на профессора за то, что тот опять отправил его сюда, особенно после того, что произошло. Драко же холодно разглядывал директора. Он никогда не любил Дамблдора и никогда не полюбит, и это уж точно не изменить.

Альбус сел в кресло миссис Фигг, сложил руки на животе и тихо вздохнул.

— Итак, вы хотели меня видеть, я слушаю, — просто сказал он.

Те немного растерялись, подумали, что, как и обычно, Дамблдор сам начнет разговор. Наконец, Гарри кивнул и начал:

— Что ж… Мы здесь потому, что вчера ко мне прибыл Драко и попросил приюта, — неловко произнес парень. — Он решил не делать то, чего хочет его отец, и убежал из дома…

Дамблдор немного нахмурился, но потом улыбнулся:

— Я надеялся, что однажды вы поймете рамки подчинения Волдеморту, мистер Малфой…

И лицо его вновь стало серьезным.

— Тем не менее, мне интересно, почему вы пришли именно сюда… Почему к Гарри? До этих пор вас вряд ли можно было назвать друзьями…

— Вы правы, — согласился Драко, отметив, что Гарри опять покраснел. — Я прибыл именно сюда, директор, потому что поместье Малфоев находится неподалеку от Лондона. К тому же, мне больше некуда идти. В связи со сложившимися обстоятельствами не мог пойти к друзьям, а Хогвартс все-таки очень далеко, даже если добираться на метле. Я не могу пользоваться магией, совы нет, и уверен, что отец наложил на меня чары обнаружения в случае, если попытаюсь аппарировать или еще что-то.

— Правда, что вы вчера вечером укусили Гарри?

— А почему вы спрашиваете? — вмешался Поттер.

Дамблдор поджал губы и задумался ненадолго. Гарри заметил во взгляде директора раздражающий хитрый огонек, кажется, старый плут что-то задумал.

— Почему? — переспросил он. — Профессор? Что может случиться из-за того, что я дал ему свою кровь? В чем проблема?

— Вспомни, что течет в твоей крови, Гарри, эта не та защита, которую ты можешь подарить кому угодно, — задумчиво протянул Альбус. — Конечно, решать тебе, кому доверять. Но хорошенько подумай, кому именно ты ее даешь. Ты веришь Драко?

Гарри был сбит с толку этим вопросом. Он посмотрел на нахмурившегося Дамлбдора, который осмелился задать ему такой вопрос в присутствии вампира. Он знал, что должен сказать что-нибудь и поскорее, но ничего не приходило в голову.

Драко внимательно наблюдал за Гарри, и то, что он прочитал в его глазах, совсем не радовало. Поттер не знал, что сказать. Растерялся. Гарри не доверял ему, несмотря на все объяснения. Драко знал это. Знал, что что-то такое обязательно должно произойти, брюнет даже предупредил его тем утром, что все не будет так просто. Поттер боялся привязаться к нему, и это можно было понять, но все равно Малфой надеялся, что заслуживает хоть немного доверия! Оказалось, что это не его случай.

Глубоко задетый, Драко легко встал и собрался покинуть комнату, но Гарри, скорбно посмотрев, остановил его.

— Нет, пожалуйста, не уходи, — прошептал он настолько тихо, чтобы быть услышанным только Драко. — Извини, я говорил тебе, что что-то подобное произойдет, но, пожалуйста, подожди немного, и мы вдвоем поговорим об этом… Прошу…

Драко холодно взглянул на него, но, едва заметно пожав плечами, согласился остаться. Он вновь сел на диван, а Гарри повернулся к Дамблдору, пытаясь спрятать боль и чувство вины, терзавшие его.

— Сколько времени вы рассчитываете провести здесь, Драко? — спросил директор, как ни в чем не бывало.

— Думаю, что до конца каникул, почему бы и нет? — ледяным тоном ответил тот.

Несколько секунд старик раздумывал над чем-то.

— Возможно, будет более предусмотрительно, если сейчас ты пойдешь со мной, — сказал он наконец, ожидая реакции ребят.

Долго ждать не пришлось. Гарри резко выпрямился с паническим выражением на лице, Драко недовольно поджал губы.

— Нет, — произнес Малфой. — Не согласен. Только если Гарри не останется здесь, то…

Дамблдор посмотрел сначала на одного, потом на другого, и довольная улыбка появилась на его лице.

— Однако так будет лучше, — продолжил настаивать он. — Тот факт, что у Дурслей живет новый человек и таскается повсюду с Гарри, быстро станет известен всему кварталу. Есть риск, что ваш отец или какой-нибудь другой Упивающийся узнает об этом.

— Не думаю, — возразил Драко. — Отец никогда не станет искать меня тут. Кому может прийти в голову, что я окажусь именно в этом месте? А Волдеморт знает, что, пока Гарри здесь, он бессилен, у него нет средств, чтобы использовать одного из своих шпионов, их и так у него немного.

— Откуда ты знаешь все это о Волдеморте? — с любопытством поинтересовался Дамблдор.

— Отец рассказывал, — изящно скрестив ноги, ответил Драко. — Он никогда не мог подумать, что я откажусь служить ему, вот и готовил к этой миссии. Никогда не мог помыслить, что я буду думать сам.

На его лице появилась настоящая гримаса.

— Очевидно, я просто не давал повода, — добавил он. — Не стоит произносить что-либо вслух. Ему никогда не удавалось предусмотреть все возможности, касающиеся меня. И в этом его слабость.

— Гарри, а твои тетя с дядей согласятся присматривать за Драко столько времени? — через секунду спросил Дамблдор.

— О, да, никаких проблем. Их легко уговорить.

Дамблдор кивнул, но казалось, что сомневается в чем-то. Гарри чувствовал, что ему совсем не понравится то, что профессор собирается сказать, и напрягся.

— Тогда, — колеблясь, начал директор, — если Драко останется с тобой, то может и ты согласишься пробыть здесь до возвращения в школу?

— Что? Н-но почему?

Драко заметил, что Гарри буквально в отчаянии, и поборол желание обнять его. Только бросил разъяренный взгляд на Дамблдора, который оставался все таким же безмятежным.

— У нас на Гриммаулд-плейс кое-какие проблемы, о которых я не могу рассказать тебе здесь, и для твоей же безопасности будет лучше остаться у тети. Более того, мы все сейчас очень заняты, и никто не сможет освободиться, чтобы сопроводить тебя…

— На час-два по каминной сети я даже могу один уйти, — предложил Гарри. — Но я не хочу оставаться здесь, профессор, только не после моего дня рождения…

— Боюсь, что это невозможно, Гарри, — с сожалением ответил Дамблдор. — Мне действительно очень жаль.

— Вы мне обещали! — резко поднявшись, закричал тот. — Обещали, что это ненадолго! Не хочу оставаться здесь, профессор, они снова это сделают, я знаю!

— Нет, уверяю тебя, — твердо сказал директор. — Только не после того, что мы сделали.

Гарри упал на диван, закрыв лицо руками, чтобы стереть всплывшие в сознании ужасные картины, которые возвращались и возвращались… Наконец, он поднял голову.

— Очень хорошо, — сказал бесстрастно. — Очень хорошо. Я останусь здесь. Но в таком случае хочу, чтобы мне давали уроки по анимагии.

— Гарри… — вздохнул Дамблдор.

— Нет! — тут же ответил Поттер. — Услуга за услугу, профессор. Я останусь здесь, но только если вы найдете человека, который будет давать мне такие уроки.

Дамблдор покачал головой.

— Я сделаю все, что в моих силах, — снова вздохнул он.

— Отлично.

Гарри резко поднялся и покинул комнату, желая убежать от того, о чем промолчал директор Хогвартса. Но Дамблдор перехватил его в прихожей.

— Что? — недовольно спросил Поттер.

— Что ты на самом деле чувствуешь к Драко?

— Думаете, я стану рассказывать вам о своих сердечных делах?

В гостиной Драко, поднявшись с дивана, подошел к двери и внимательно слушал разговор.

— Гарри, это важно, и не только из-за той защиты, что дала тебе твоя мать, — настаивал Альбус. — Я думаю, что в Драко есть что-то хорошее. Думаю, что ты будешь счастлив с ним, если дашь ему немного больше шансов, чем остальным.

— Послушайте… он вчера только появился, ведет себя не так, как обычно, но я… не знаю, профессор, не могу понять. И мне действительно не хочется говорить об этом с вами.

— Понимаю, Гарри. Я люблю тебя, что бы ты сам ни думал об этом.

— На данный момент я особо не вижу проявлений вашей любви, — горько заметил Поттер. — В общем, хоть раз в жизни оставьте меня в покое.

После этих слов он выбежал из дома. Альбус повернулся к двери гостиной и насмешливо ухмыльнулся.

— Думаю, ты можешь догнать его, Драко; он говорит только о тебе, как мне кажется.

Малфой удивленно поднял бровь и вышел из комнаты, совершенно не стыдясь того, что его так легко раскрыли. Лишь холодно взглянул на директора, но тот заулыбался еще радостнее.

— Позаботься о нем, Гарри это нужно, — сказал напоследок.

— Знаю, — просто ответил Драко, проходя мимо Дамблдора и выходя из дома.

Снаружи брюнет сидел на ступеньках, уткнувшись печальным взглядом в землю. Миссис Фигг не было видно.

Не дотрагиваясь до Поттера, Драко сел рядом. Он ждал, что гриффиндорец что-нибудь скажет, но ничего не происходило. Наконец, убедившись, что поблизости никого нет, он обнял Гарри за талию и поцеловал в шею. Тот сначала вздрогнул, но потом быстро расслабился в объятиях любовника.

— Я никому не позволю коснуться тебя, — прошептал Драко.

— Почему я должен тебе доверять? — спросил Гарри, и взгляд его был полон страха. — Да, почти шесть лет мы ненавидели друг друга, а потом… потом ты целуешь меня, живешь здесь, и все меняется… Теперь ты хочешь защищать и…

— Т-с-с, — прервал Драко, дотронувшись пальцем до его губ, похоже, Поттер как никогда был близок к панике. — Я никак не могу доказать, что ты можешь верить мне. Ты прав. Никак, и я это знаю. Все, что могу сказать… посмотри мне в глаза, Гарри, посмотри, и ты увидишь, что я говорю искренне.

Гарри так и сделал, несколько секунд смотрел, а потом отвел взгляд, закрывая глаза.

— Извини, — прошептал он. — Извини, но я не могу так. Я не могу поверить тебе на слово, я… слишком много раз я уже совершал эту ошибку. Извини, что так все вышло.

— Не страшно, — ответил Драко, развернув Гарри к себе и целуя того в лоб. — Я понимаю. Подожду.

— Почему я? — поинтересовался Поттер, поднимая взгляд. — Почему я, Драко? Ты мог заполучить кого угодно… Почему я, который даже не уверен, что доживет до восемнадцати? Ведь это так опасно быть рядом со мной.

— Что рядом с тобой, что подальше от тебя, я буду в одинаковой опасности. Я хочу быть с тобой, Гарри Поттер, не хочу оставлять тебя одного. Никогда еще я не чувствовал себя таким живым. Понимаю, что тебе это может показаться странным. Даже я сам, когда понимаю, что рядом именно ты… Я даже не думал, что мне настолько повезет. Ты — мой наркотик. Чем больше времени я провожу с тобой, тем более зависимым становлюсь. Не оставляй меня, — прошептал Драко. — Не оставляй, я не вынесу этого.

Гарри улыбнулся и обнял слизеринца за шею.

— Я и не смогу, — прошептал он тому в губы. — Я тем более не вынесу, знаю.

Они нежно поцеловались, и Драко почувствовал, как по телу разлились приятная слабость и тепло после этих слов. Наконец, Гарри отстранился и подмигнул.

— Идем, прогуляемся, — произнес, поднимаясь.

Они покинули сад миссис Фигг не оборачиваясь. И не заметили директора, который, казалось, стал выглядеть моложе, в глазах его появился блеск и надежда, они стали сверкать еще ярче. Затем Дамблдор отступил в темноту сада и аппарировал.

Бип! Бип! Бип!

Недовольно ворча, Гарри хлопнул рукой по будильнику, после чего вновь устроился в объятиях Драко, носом уткнувшись тому в шею, готовый снова заснуть.

— Гарри, не засыпай, — заспанным голосом пробормотал Малфой, однако даже не шевельнулся. — Твой дядя не должен застать нас вот так…

— А мне хорошо… — зевнул тот.

— Мне тоже, но мы не можем и дальше тут валяться.

Гарри недовольно вздохнул и отстранился от любовника, но в самый последний момент Драко схватил его за руку.

— Твой дядя проснется только к семи, да? — спросил он, чувствуя себя почти проснувшимся.

— Ну да, а что такое?

На губах Драко расцвела полуулыбка, едва заметно проглядывали чуть удлинившиеся клыки. Поднявшись с кровати, он схватил Гарри за талию и нежно поцеловал в шею.

— У нас как раз есть немного времени для реванша, — прошептал, чувственно прижимаясь пахом к бедрам партнера.

— Обожаю твои идеи.

Гарри улыбнулся и потащил Драко прочь из комнаты, потом из дома. Тщательно закрывшись в крошечном деревянном сарае, Малфой опять обнял гриффиндорца за талию. Клыки удлинились, и, прижавшись к нему всем телом, с непонятной нежностью он осторожно укусил Гарри в шею.

С тихим стоном гриффиндорец запустил пальцы в короткие шелковые волосы Драко. Прошло всего десять дней, как он появился на Прайвет-драйв, и это был третий раз, когда его кусали. Это было по-прежнему необыкновенно, приятно и возбуждающе. Он спрашивал себя, было ли другим людям, которых кусал Драко, так же приятно, как и ему, чувствовали ли они то же самое, и хотел ли Малфой так же часто заниматься с ними любовью, что и с Гарри.

Он не мог отогнать эти мысли; это была ревность. Поттер был настоящим собственником, но, казалось, с Драко эта черта давала о себе знать все чаще. Он приходил в ужас от мысли, что с кем-то другим блондин может быть таким же смелым и горячим. Хотелось убить всех девчонок, которые осмеливались смотреть на Малфоя во время их прогулок по кварталу. Конечно, Гарри даже не подозревал, что сам Драко ревнует его еще больше.

Грубо взяв однажды Поттера в этом сарае, слизеринец испытал невероятное наслаждение от овладения тем, кого так любишь. И только отголоски сожаления о невозможности заниматься любовью в кровати мельтешили где-то в глубине сознания.

Они улеглись прямо на полу, пытаясь потихоньку выровнять дыхание. Сарай был настолько маленьким, что ноги упирались в швабры, а голова находилась в опасной близости от заставленных всяким хламом полок. Спустя несколько секунд Драко поинтересовался, глядя Гарри прямо в глаза:

— Что это за история с твоей кровью? Что в ней течет что-то непонятное?

Это вопрос мучил его с того самого разговора с Дамблдором. Малфой долго не решался спросить об этом Гарри, потому что не был уверен, что тот настолько доверяет ему. Но попробовав вновь эту вкусную кровь он понял, что стал почти зависимым от нее, и липкий страх поселился внутри.

Гарри моргнул, потом резко отвел взгляд. Но Драко был настроен решительно, потому схватил того за подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза. И только нежно поцеловав, почувствовал, что брюнет немного расслабился.

— Ответь мне, пожалуйста, — прошептал он. — Не хочу заставлять тебя, но это важно. Твоя кровь не такая, как у других, я знаю это. Но боюсь причинить тебе зло, забирая ее. Это настолько невероятно… знаешь, я боюсь, что однажды просто не смогу остановиться и случайно убью тебя. Не хочу, чтобы что-то подобное произошло.

Драко почувствовал, как последние крохи человеческого тепла покидают его тело. Прошло больше часа с тех пор, как он укусил Гарри. Малфой встряхнул головой, убирая упавшую на глаза светлую прядку.

— Если тебе так будет легче, — прошептал Гарри, — то не сможешь убить меня. Есть только один человек, кто может это сделать.

Установилась тишина; Драко нахмурился, пытаясь понять, что именно скрывалось за этими странными словами. Наконец Гарри вздохнул.

— Любовь, — ответил он. — Вот что течет в моей крови. Пожертвовав своей жизнью, мама передала силу любви. Именно это защищает меня здесь, потому что моя тетя — кровная родственница матери. Кровные узы, слышал что-нибудь об этом? Именно поэтому Дамблдор так настаивает, чтобы каждый год я возвращался сюда.

Драко ничего не ответил. Говорить было нечего, и он понимал это. Почувствовав, что настроение Гарри начало меняться в худшую сторону, он крепко обнял его.

— Это же мешает Волдеморту надолго завладеть моим разумом, — шепотом продолжил Поттер, щекоча своим дыханием кожу Драко. — Любовь — это то, что он не может понять и не поймет никогда.

— Это больно, когда он в тебе? — спросил слизеринец.

— Да. Жутко больно. Шрам горит, как будто голова разрывается на части. Такое ощущение, что внутри поднимается змея… И я ничего не контролирую. Тошнота поступает к горлу. Всегда почему-то, каждый раз.

Он замолчал, потом поднялся и быстро оделся.

— Нужно идти.

Протянул руку Драко, помогая подняться. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, пока Гарри первым не отвернулся. Он собрался выйти, но Драко схватил партнера за руку и нежно поцеловал.

— Я не хочу, чтобы ты боялся разговаривать со мной, — прошептал Драко. — Понимаю, что наши отношения еще в самом начале, но … я все же твой любовник! А это… Не бойся рассказывать. Мне нужно, чтобы ты верил мне. Так что не бойся довериться, Гарри, я всегда буду с тобой.

Поттер улыбнулся и поцеловал его в уголок губ.

— Дай мне немного времени.

Драко кивнул, после чего гриффиндорец вышел, за ним сам Малфой. Гарри успел принять душ и приготовить завтрак, когда тетя с дядей спустились на кухню. Драко же, скорее всего, решил еще поспать.

— Мы уезжаем этим вечером, — неожиданно сказал дядя Вернон, потягивая горячий кофе.

— Что? — Гарри замер от удивления.

— Мы уезжаем — Дадли, твоя тетя и я — этим вечером, — повторил Дурсль, тщательно проговаривая каждое слово, будто Гарри был неспособен понять его. — Мы решили съездить отдохнуть на море. Ты останешься здесь с Драко, он сможет позаботиться о тебе.

— Я не ребенок, могу и сам позаботиться о себе, — пробормотал Гарри.

— Что? Ты что-то сказал?

Прикрыв глаза, брюнет покачал головой:

— Нет, ничего.

— Вот и хорошо, остаешься с Драко, ты должен во всем подчиняться ему до самого нашего приезда, — продолжил дядя. — И запомни, мальчик, если я узнаю, что во время нашего отсутствия произойдет хоть что-то ненормальное, ты знаешь, что случится…

Кровь в жилах застыла. На словах «во всем подчиняться» Поттер едва сдержал улыбку, но последние слова заставили его окаменеть.

— Ты… ты не посмеешь, — тихим от ужаса голосом прошептал он. — Они убьют тебя!

— Угрожаешь мне? — прорычал дядя, наставив на него свою вилку.

— Н-нет, — опустил голову Гарри. — Конечно, нет.

— Прекрасно. Мы вернемся тридцать первого в семь вечера. Ужин должен быть готов к тому времени.

— Хорошо, дядя Вернон, — с уважением, на которое только был способен, ответил Гарри.

— Пока нас не будет, поливай каждый день газон и хотя бы раз в неделю подстригай его. Остальное спросишь у Драко, я оставлю ему инструкции.

— Хорошо.

Он накрыл на стол, потом вышел из кухни, и сразу же прислонился к стене. Дядя говорил это не серьезно, просто чтобы припугнуть его. Пытаясь убедить себя в этом, Гарри вновь вспомнил тот случай.

Сейчас чувства были противоречивыми. Получить пустой дом на пять дней в свое распоряжение было просто отличной новостью, пять дней, когда не нужно будет ничего делать. И одновременно пять дней наедине с Драко… Конечно, в этом были и плюсы. Им не нужно будет тащиться в сарай для своих маленьких физических разминок. Определенное очарование в них конечно было, но вот комфорт сильно страдал. И Гарри было страшно. Он злился на себя за это, то была все та же проклятая боязнь.

За те десять дней, что он провел в обществе слизеринца, Гарри узнал о нем больше, чем за все годы соперничества. На самом деле Драко Малфой не был тем мелким высокомерным засранцем, которым всегда хотел казаться. Конечно, он был все таким же гордым и холодным, но уже не таким нечувствительным, что раньше. До Гарри он всегда дотрагивался так, будто действительно беспокоился за него, искренне. Но все равно эта дурацкая неловкость оставалась.

В конце концов Поттер пожал плечами, подумав, что вот и представился случай побороть этот иррациональный страх. Гарри поднялся по лестнице в свою спальню и несколько долгих секунд просто любовался спящим Драко: он выглядел таким прекрасным. Его лицо было такое странно-спокойное, ни малейшего признака строгости. Гарри любил наблюдать за спящим Малфоем.

Встряхнув головой, решил его разбудить самым что ни на есть нежным способом — с разбегу плюхнулся на кровать.

Драко мгновенно проснулся, резко выпрямившись и издавая такой пронзительный визг, что мало походил на мужские интонации. Гарри фыркнул.

— Что-то случилось? — воскликнул Малфой. — Что ты делаешь?

— Дорогой, ты кричишь, как кисейная барышня, — поддел его Поттер.

— М-м-м, — обиженно засопел тот. — Таким способом ты меня не разбудил, а… Кретин! И чем я заслужил такую честь?

— У меня отличная новость, — объявил Гарри.

— Да? Кстати, не хочешь слезть с меня, ты все-таки тяжелый, — оттолкнул его Драко.

Поттер скатился и прижался к блондину. Вздохнув, Малфой обнял его.

— Ты преувеличиваешь, я так прекрасно спал, — пожаловался он.

— У меня была веская причина, — улыбнулся Гарри. — Дурсли уезжают.

— Что?

— Они уезжают на каникулы и оставляют нас в одиночестве на пять дней.

— Серьезно?

— Да, — подтвердил Гарри. — И знаешь что, «я должен во всем подчиняться тебе», так сказал дядя…

— Хм, это уже интересно, — прошептал Драко. — В самом деле, во всем?

Гарри кивнул.

— У меня уже есть идеи…

— Я так и знал, что тебе это понравится. Ладно, мне пора, я зашел, только чтобы обрадовать тебя.

Гарри поцеловал Драко, потом встал с постели. И перед тем как выйти из комнаты, подмигнул.

И правда, с каждой минутой каникулы становятся все лучше и лучше, он даже и представить себе не мог, что так будет.

— Я рассчитываю на тебя, Драко, — гордо произнес дядя Вернон, положив руку тому на плечо. Гарри в это время грузил в багажник чемоданы. — Уверен, что могу гордиться тобой. Когда, кстати, возвращается твой отец?

— Пока не знаю, — поморщившись, ответил Малфой. — Время суда все переносят. Возможно, в середине августа, точно сказать не могу.

Дядя Вернон кивнул.

— В любом случае, мы всегда рады видеть тебя у нас, — сказал он с жуткой улыбкой.

Затем направился к своей машине и с трудом сел в нее, остальные Дурсли устроились на заднем сидении. Целых десять минут они махали руками, пока не уехали. Драко все это время стоял на крыльце, а Гарри был в доме. Наконец они скрылись за поворотом, и Малфой вернулся в гостиную, закрыв за собой дверь.

Гарри удобно устроился на бежевом диване и смотрел телевизор. Стоило Драко войти, как он тут же обернулся и улыбнулся, приглашая слизеринца сесть рядом. Несколько секунд парни смотрели друг другу в глаза. Сердце Драко болезненно сжалось, когда Гарри отвернулся, но он ничего не сказал. Пока не был готов.

Вместо этого продолжил наблюдать за ним. Отметил бронзовый загар, длинные черные ресницы… непокорная прядка, выбившаяся из челки. Бледно-розоватые, такие мягкие губы, золотистые отблески в изумрудных глазах и яркие искорки, такие странные, неописуемые. Как же ему не хватало такого взгляда весь прошлый год. Эти искры одновременно такие наивные и мудрые, смешливые и грустные…

Внезапно Гарри повернулся к нему.

— Закончил рассматривать? Знаешь ли, это мешает…

— Я могу делать это часами, — ответил Драко. — Ты такой красивый…

— Прекрати! — запротестовал Гарри, чувствуя, как к щекам приливает краска.

— Это ведь правда, — обронил Малфой, пристраиваясь рядом.

— Ты тоже, — парировал гриффиндорец. — И намного красивее меня, так что хватит говорить глупости.

Драко насмешливо приподнял бровь и как можно теснее прижался к Гарри. Одной рукой обнял за талию, другую положил ему под голову, после чего нежно поцеловал в висок.

— Как я должен это понимать? — волнующим голосом прошептал ему на ухо Драко, когда Поттер удобно устроился на его плече.

Тот вздрогнул и скосил глаза на Малфоя. Чувственно улыбнулся и прикусил губу, этот жест был буквально пропитан сексуальностью.

— Не знаю, понимаешь ли ты то, что должен, симпатяга блондинистый, — проворковал Гарри.

Драко тихо застонал и прикусил мочку его уха.

— Один твой вид призывает к разврату, — прошептал он.

В ответ раздался лишь тихий смешок.

— Жаль, что ты не можешь отреагировать как следует, — произнес Гарри, отворачиваясь к телевизору и начиная щелкать по каналам.

Эти слова ранили Драко. Волна гнев вновь поднялась в нем. Понимал, что слова эти были произнесены не для того, чтобы задеть, но все равно было неприятно. Он вздохнул и поднялся. Удивившись такому поведению, Гарри спросил:

— Что-то не так?

После чего тоже поднялся и встал рядом с блондином, который упорно отводил взгляд. Поттер погладил того по щеке, заставляя посмотреть в глаза.

— Что я такого сказал? — повторил он. — Драко, скажи, что я сделал не так.

— Ты ничего не сделал, — лаконично ответил Драко. — Дело во мне, я — проблема.

— Не понимаю, — нахмурился Гарри. — Что я такого сказал, что ты так подумал?

— Ничего.

— Лжец, — немедленно парировал гриффиндорец. — Послушай, Драко, я… Ты… Черт, скажи же мне, что не так! Ты хочешь, чтобы я верил тебе, но и я тоже хочу узнать тебя. Я уже много раз причинил тебе боль, сам не желая того. Но если ты мне не скажешь, в чем проблема, это никогда не закончится, а я не хочу! Пожалуйста, скажи мне, чем я ранил тебя.

Драко тонул в этих изумрудных глазах с золотыми отблесками, более темными, чем в обычное время, и чувствовал, как сдается. Все страхи, дурные предчувствия и весь стыд мгновенно испарились, выливаясь сначала в одинокую слезинку, потом вторую, а за ними целый поток на щеках. Уже давно он не плакал, но Гарри как всегда удалось заставить его потерять контроль.

Поттер начал паниковать, видя своего дракончика плачущим. Да, его Драко, его.

— Хей, — прошептал он и изо всех сил прижал к себе.

Не хватало только еще и ему зареветь. Что же он такого сделал, что Драко оказался в таком состоянии? Все же самому удалось сдержаться, и Гарри принялся убаюкивать блондина в своих объятиях. А Малфой буквально захлебывался от невыплаканных слез.

— Извини, — прошептал, когда наконец успокоился.

— Тебе не за что извиняться, Драко. Скажи, что не так.

— Я ненавижу его, — просто сказал тот. — Ненавижу.

— Кого?

— Снейпа.

Драко отстранился от Гарри, провел пальцем по щеке и прижался лбом ко лбу.

— Знаешь, я на самом деле хотел бы подарить тебе нормальные отношения, — прошептал он. — Ты… Ты заслуживаешь кого-то хорошего, а не такого, как я. Заслуживаешь такого, кто будет с тобой обходителен, а не станет брать, грубо прижав к стене, потому что только тогда я могу это сделать. Я… Может, будет лучше, если мы прямо сейчас прекратим все.

— Нет, — решительно отрезал Гарри. — Нет, не хочу, чтобы… это прекращалось. Не хочу другого, хочу тебя.

—Но я… опасен, Гарри!

— Плевать, я тоже не ягненок, а даже, может, и более опасен, чем ты.

— Я… я хотел бы быть нормальным, — пробормотал Драко. — Но… этот мерзавец Снейп укусил меня… он меня почти убил, черт возьми, в тот день было так плохо! А потом я стал вот этим… Я даже не могу обнять тебя нормально — ты сразу вздрагиваешь от холода… Я просто хотел бы подарить тебе то, что было бы с нормальным человеком… И мне холодно, мне всегда так холодно, постоянно… только, когда ты рядом, тогда хорошо…

Гарри улыбнулся, потом, вытирая следы слез, поцеловал его.

— А я не хочу нормальных отношений, — произнес он. — У меня они уже были, но никто никогда не интересовался, что именно я чувствую. Все просто хотели заполучить в свой список Мальчика-Который-Выжил. Правда, Драко. Я не хочу нормальных отношений, если ты будешь далеко.

Поттер замолчал.

— Да, я боюсь, и это правда, — продолжил вновь. — Боюсь того, что чувствую, боюсь признаться себе в этом. Но я никак не могу отрицать того, что хочу. Я хочу тебя. Только с тобой мне хорошо, даже если это немного и странно, учитывая, что мы пережили. Мне плевать, что ты вампир. Жаль, что я задел тебя. Постараюсь больше не делать этого.

— Я не сержусь, не могу сердиться на тебя, — ответил Драко. — Как ты можешь хотеть быть со мной, если даже я сам ненавижу себя?

Гарри отстранился.

— А ты, Драко Малфой, что ты делаешь со мной? — в свою очередь спросил он. — Могу сказать то же самое, и у меня даже больше причин. У меня склонность разрушать все, что окружает.

— Ты не разрушишь меня. Я рядом, чтобы залечить все твои раны.

— Да, так, как никто никогда не делал, — улыбнулся Гарри. — А я что буду делать для тебя?

— Благодаря тебе я чувствую себя живым.

Драко приблизился к нему и обнял за талию.

— Не хочу уходить от тебя, — прошептал он.

— А я не хочу, чтобы ты уходил, так что не предлагай никогда прекратить все.

Обвив руками его шею, Гарри поцеловал Малфоя. И так и не задал вопрос, который вертелся на языке, он пока еще не готов услышать ответ. Не чувствовал еще, что способен вынести ответ на вопрос «Что же по-настоящему чувствует к нему Драко?». Пока еще не готов узнать то, что так хотелось увидеть в серых глазах его персонального дракона. Пока еще нет.

Они вдвоем устроились на диване и до самого вечера смотрели телевизор, пока Гарри не уснул на коленях Драко. Тогда тот отнес его в спальню, раздел и уложил в постель, после чего сам присоединился к любовнику. Поттер инстинктивно прижался к Малфою, а невероятное счастье заполнило каждую клеточку Драко. Он обнял брюнета, поцеловал в лоб и уснул глубоким спокойным сном…

На следующее утро Драко проснулся в одиночестве. Сдерживая дрожь, он зарылся с головой в подушку, прячась от дневного света и пытаясь найти едва уловимый запах Гарри. Таким странным образом он хотел доказать самому себе, что действительно жив, что это чувство ему не приснилось, а было на самом деле. Прокручивая в голове события вчерашнего вечера, Драко неожиданно вздрогнул, вспомнив, что произошло тогда. Он почти в буквальном смысле расклеился, а ведь сам Гарри больше, чем кто бы то ни было, нуждался в сильном плече поблизости.

В отчаянии он натянул на голову простынь — запах Гарри тут же проник в его ноздри. Вспомнился тот постыдный момент, когда он, Драко Малфой, разрыдался как какой-то мальчишка. С бешеной яростью Драко стукнул кулаком по подушке, потом резко поднялся с твердым намерением извиниться за свое жалкое поведение. Однако только собрался выйти, как взгляд наткнулся на сегодняшний выпуск «Пророка», который лежал на столе. На ходу разворачивая газету, он покинул комнату.

Драко спускался по лестнице, когда услышал какой-то грохот в гостиной и последовавший за ним вскрик боли. Буквально слетев с лестницы, он обнаружил уже одетого Гарри, с мокрыми волосами сидящего на коленях возле стола, около которого валялись какие-то осколки, и держащегося руками за лоб, на бледном лице застыло выражение непередаваемой муки. Драко заметил, что гриффиндорец прикусил до крови губу, и немедленно упал на колени рядом.

— Гарри, — произнес он.

Тот открыл глаза, из которых тут же покатились крупные слезы. Взгляд его был немного затуманен, золотые отблески бесследно исчезли, а лицо исказилось судорогой боли.

— Драко, — еле слышно простонал Гарри, придвигаясь и обнимая того руками за талию.

Малфой ответно поддержал его, крепко прижимая к себе. Гарри прикусил кожу на плече блондина, буквально содрогаясь от боли, разрывающей голову. Он ощущал не принадлежащее ему огромное удовлетворение. Волдеморт был счастлив, бесконечно счастлив. Не столько сама боль пугала, сколько то, почему Темный Лорд рад.

Почувствовав резкий приступ тошноты, Гарри отстранился от Драко, и его стошнило. Малфой тем временем убрал лезшие ему в рот волосы и вытер губы. Он был сам не свой, потому что понимал, что ничем не может помочь Гарри… Было невероятно тяжело смотреть, как тот корчится от боли и знать, что даже сильнейшие обезболивающие зелья ничего не изменят, потому что дело было в ментальном воздействии, а не физическом.

Гарри ощущал руки Драко, обвивающие его талию, и только теснее прижался к нему, безуспешно пытаясь блокировать свой разум. Дыхание стало прерывистым и хриплым, майка намокла и теперь противно прилипала к телу. Наконец, через несколько минут, которые показались целыми часами, боль стала постепенно сходить на нет.

Гарри сглотнул, почувствовал, как последние отзвуки боли и удовлетворения покидают его разум. Дрожь сотрясла тело, и Драко настолько сильно сжал его в объятиях, что практически перекрыл доступ воздуху.

— Закончилось… — прошептал Гарри.

Драко ослабил хватку и схватил его за плечи, отстраняясь.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он. — Точно?

— Да, — почему-то смущенно отвел взгляд Гарри. — Сожалею, что ты увидел меня таким… Я разбудил тебя?

— Нет-нет, — ответил Малфой, вновь обнимая его. — Ты меня не разбудил… Зачем извиняешься?

— Я просто… не люблю, когда меня видят в таком состоянии.

— Здесь нечего стыдиться…

— Я не стыжусь! — возразил Гарри. — Не то чтобы очень. Просто… Не знаю, как объяснить тебе, ну мне это не нравится, потому что это что-то вроде проявления слабости с моей стороны.

— Это не слабость, Гарри, это не твоя вина. А раз уж даже я это понимаю, то прошу — прекрати нести чепуху, — прошептал Драко, зарываясь носом в растрепанные черные волосы.

Гарри всхлипнул прямо ему в висок.

— Не хочу, чтобы ты видел меня таким, не хочу, чтобы тебе было больно, — тихо пробормотал он. — Не имею ни малейшего желания, чтобы ты представлял меня как несчастного кретина, который корчится на полу от боли, потому что так и не удосужился научиться блокировать разум…

— И что же в этой картине такого страшного? — недоумевал Малфой. — С чего ты решил, что меня волнует тот факт, что твой контроль над мыслями на несколько минут ухудшился?

— Я просто плохо знаю тебя, Драко, и я… — Гарри вдруг остановился.

— Что ты? — с любопытством переспросил Драко.

— И я не хочу, чтобы ты меня бросил, — так тихо сказал он, что Малфой едва услышал. — Не хочу… чтобы ты ушел.

Драко радостно покачал головой.

— Я не уйду, — прошептал он. — Клянусь, Гарри, я не уйду, не брошу тебя, потому что ты нужен мне, а я нужен тебе.

Гарри промолчал. Он не хотел рассказывать, что именно случилось, что произошло, почему его ментальный блок ослаб. Не хотел, чтобы Драко узнал, что в тот миг он думал о нем и его поцелуях. Не хотел, чтобы Драко узнал, насколько он важен для него, Гарри…

— Знаешь, почему так получилось? — спросил Малфой.

— Точно — нет. Возможно, Лорд совершил очередное нападение, которое закончилось для него удачей.

— Что?..

— Он счастлив, Драко, — пробормотал Гарри, пытаясь не выказать страха. — Так счастлив, как никогда еще не был.

— Это плохо? — с беспокойством спросил Драко.

— Очень.

Гарри поднялся, чувствуя, как дрожат ноги. Малфой тут же следом вскочил и поддержал его за талию.

— Ты как? Нормально? — переспросил блондин, заметив мертвенную бледность своего партнера.

Гарри медленно кивнул и прошептал:

— Пойду прополощу горло. И душ… наверное, приму, да, душ… хорошая идея…

У него был такой потерянный вид, что сердце Драко невольно сжалось от тоски. Он не бросит его в такой тяжелый час. Малфой крепко обнял Гарри за талию и повел на кухню, где налил стакан воды, а потом довел до ванной. Раздел его, машинально отметив, как дрожат руки гриффиндорца, затем снял с себя одежду и залез в душ. Гарри даже не протестовал. По крайней мере, так казалось.

— Гарри, — мягко прошептал Драко ему на ухо.

Тот удивленно посмотрел на блондина, спустя мгновение на его губах появилась улыбка, слабая и неуверенная, но все-таки улыбка. Казалось, именно это вернуло его к реальности, вырвало из кошмара-сна. Драко включил горячую воду и поцеловал Гарри, который, вздрогнув от желания, тут же ответил.

Вампир скользнул губами по шее брюнета, одновременно поглаживая его бедра. Чутко реагируя на каждое прикосновение, Гарри тихо застонал. Малфой довольно улыбнулся и спокойно развернул партнера. Схватил за запястья и прижал к стене душевой кабинки. С невероятной нежностью дотронулся горячими губами до его затылка, отчего гриффиндорец еще сильнее задрожал и вздохнул. Этот божественный звук, как же Драко обожал его. Увеличив температуру воды, он прошелся руками вдоль позвоночника — дыхание участилось.

Начал поигрывать с его сосками, не переставая использовать рот, иногда даже зубы. Гарри охнул. Рука Драко опустилась еще ниже, задержавшись на несколько секунд возле пупка. Вторая рука легла на талию, затем он прикусил мочку уха Поттера.

Малфой чувствовал нетерпение партнера. Каждая черточка его тела содрогалась от невыносимого желания.

— Драко, пожалуйста… — простонал он.

— «Пожалуйста» что? — хрипло прошептал блондин, в голосе которого сквозили порочные нотки.

Гарри откинулся на его плечо, не скрывая желания, которое наполняло его по воле Малфоя.

— Не бросай меня в таком состоянии, Драко, — таким же хриплым голосом пробормотал гриффиндорец. — Чёрт… дотронься до меня, прошу… умоляю…

Если бы Драко не был вампиром, если бы он мог почувствовать хоть малейшее сексуальное возбуждение, то был бы горд тем, что Гарри его умоляет. И Малфой уступил просьбе брюнета. Одна рука опустилась ниже живота, а другая сжала упругие ягодицы.

Гриффиндорец задержал дыхание от такого грубого жеста, но пожаловаться не мог. Как могло произойти, что сейчас он хочет лишь одного — чтобы Драко продолжал, чтобы не останавливался. Руки блондина не прекращали движений, вырывая из Гарри стон наслаждения. Мерлин, как же это прекрасно…

Но неожиданно Драко остановился, брюнет возмущенно прошептал что-то нецензурное и добавил:

— Чёрт, Драко, что это значит?

Ничего не ответив, тот опустился на колени. Гарри мгновенно все понял и проглотил обидные слова, готовые сорваться с языка, только из-за такого зрелища, как Драко на коленях, который только и ждет, что взять его член в рот. Но блондин не сразу принялся сосать. Прежде он обхватил руками ягодицы, поглаживая их, а потом вновь ввел пальцы.

Гарри вскрикнул, зарываясь руками в волосы Малфоя. Тот усмехнулся и с наслаждением втянул в рот член своего любимого гриффиндорца, который только и мог, что тихо постанывать.

Это было уже слишком. Слишком хорошо, слишком развратно и слишком слизеринисто на его вкус. О Мерлин, ноги уже не держали, совсем скоро, сейчас… Гормоны подростка семнадцати лет и искусность Драко Малфоя в таких делах помогли, даже очень. Секунда — и Поттер излился прямо в рот своему любовнику.

Именно в этот момент ноги Гарри ослабли, и он начал падать. Впрочем, его тут же подхватил улыбающийся Драко, поддерживая за талию. Взгляд брюнета был таким сытым и довольным, что Малфой не удержался и убрал черную прядку, закрывающую глаза.

— Да у тебя, оказывается, талант затыкать людям рот, — прошептал Гарри.

— Затыкать рот? — ухмыльнулся Драко. — Шутишь? Я просто уступил твоим мольбам… Надо было подождать еще немного…

— Ну уж нет. И так было отлично.

Несколько секунд они молча сидели, отдыхая, затем Гарри поднялся, утаскивая за собой Драко.

— Почему? — непонимающе спросил гриффиндорец.

— «Почему» что? — переспросил Малфой, нежно намыливая гель для душа на его плечи.

— Почему вот это все? — повторил Поттер. — Почему тебе захотелось доставить мне удовольствие таким образом? И не пытайся отрицать, я это чувствовал.

— Чувствовал? — удивился тот. — Как это?

— Не знаю, — смутился Гарри. — Но сейчас не это важно. Ответь.

— Полагаю, что это просто своеобразный способ извиниться за свою вчерашнюю слабость, — машинально, почти не отдавая себе отчет в том, что говорил, ответил Драко.

Он предпочел отвести взгляд, чем смотреть в изумрудные глаза, полные непонимания. И поэтому не заметил, как на долю секунды в них промелькнули умиление и нежность. Гарри считал его очаровательным. Даже слишком. Драко все никак не мог решиться взглянуть на своего гриффиндорца и только слегка улыбнулся.

— Посмотри не меня, Дрей, — прошептал брюнет.

— Слушая, я… — начал тот.

— Мы все имеем право на слабости, — прервал Поттер, заставляя посмотреть на себя.

— Только не я, — возразил Драко.

— И ты тоже, так же, как и любой другой. Да я уверен, что у тебя-то таких прав еще больше, чем у кого бы то ни было, — ответил ему Гарри, легонько поглаживая щеку.

— Нет, — покачал головой Драко. — Я не должен был, не должен был, ведь тогда я был нужен тебе.

— Я же не фарфоровый, Дрей, очнись, — проговорил Гарри. — Я действительно рад, что хочешь защищать меня … Ты вообще-то первый, кто хочет этого, — добавил он. — Но у тебя тоже могут быть моменты слабости, у тебя сложная жизнь, родители подталкивали быть похожим на них. Так что ты имел все основания, чтобы пойти по их стопам — но ведь сказал «нет». Ты тоже можешь сорваться.

— Зачем тебе кто-то, кто будет то и дело виснуть на тебе, заливаясь горькими слезами? — нахмурившись, возразил Драко, внезапно разозлившись на самого себя.

— Нет, ты нужен мне, — ни секунды не раздумывая, ответил Гарри.

И мгновенно покраснел, сообразив, что только что сказал. Драко удивленно приподнял бровь, но глаза его буквально светились от счастья. Теперь настала очередь Гарри отводить взгляд, но блондин взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя. Такой неожиданно сентиментальный жест удивлял.

— А вот про это, пожалуйста, поподробней, — прошептал он с нежной улыбкой.

— Я… извини, — ответил Гарри — Я… знаю только, что ты дорог мне, наверное, так же, как и я тебе, но… Я не могу понять, что именно чувствую к тебе, по крайней мере, это не имеет ничего общего с тем одиночеством, которое появилось после… возрождения Волдеморта. Фактически… я не могу решить, почему цепляюсь за тебя как за соломинку. То ли потому, что ты единственный, кто уделяет мне внимание, или же потому, что ты — это просто ты.

В глазах Драко легко читалось разочарование. Однако он попытался скрыть его под улыбкой, но Гарри все равно заметил. Поттер помотал головой, быстро смыл с себя гель для душа и вышел, пытаясь спрятать выступающие слезы.

— Я причиняю тебе боль, — пробормотал он, оборачивая вокруг талии полотенце. — И не только тебе.

Он быстро покинул ванную и спустился вниз, в чулан под лестницей. Свернулся калачиком в углу и заплакал. Как же все достало! Надоело, что из-за него все вокруг страдают! Почему он просто не может быть с Драко? Только не потому, что одинок, а потому что хочет. Сам.

Это была ложь. Он знал, что предпочел бы быть с ним, потому что Драко — это Драко. Но ничего не получалось, брюнет не мог сказать, не мог дать ему понять это из-за какого-то дурацкого страха… или чего-то другого… Раздался скрип открывающейся двери, но Гарри никак не отреагировал.

— Уходи, — пробормотал осипшим от слез голосом. — Я делаю все только хуже… Уходи, уезжай в Хогвартс, иди к миссис Фигг, пусть она устроит тебе встречу с Дамблдором. Не знаю еще что, но уйди, пока я опять не причинил тебе боль…

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

Гарри почувствовал боль в голосе Драко и посмотрел на него. Взгляд Малфоя был каким-то тусклым, даже в темноте чулана это было заметно. Он видел это и не мог соврать. Слезы продолжали катиться по щекам, Гарри слегка покачал головой, на что Драко слабо улыбнулся и опустился перед ним на колени. Притянул брюнета к себе, укрывая в теплых и успокаивающих объятьях.

— Я не оставлю тебя, — прошептал ему на ухо. — Никогда. Ты меня слышишь? Я больше никогда не оставлю тебя одного.

Гарри всхлипнул на плече Малфоя.

— Н-но я опять с-сделаю тебе б-больно, Дрей, — протянул он. — Я-я это чувствую, это правда, я разрушаю все, что меня окружает…

— Перестань, ты ничего не разрушаешь, — возразил Драко. — Перестань изводить себя. Не твоя вина, что у вас с Волдемортом такие «тесные» отношения.

— Н-но…

— Никаких «но»! — отрезал Драко, поднимая Гарри на руки и покидая чулан. — Ты устал. Сколько часов спал сегодня ночью?

— Не знаю… я проснулся часа в три… потом уже не смог заснуть…

— Я вижу, — пробормотал Драко. — Итого: всего два часа сна. Сейчас ты ляжешь спать.

— Но еще только десять…

— И что?

Малфой быстро поднялся по лестнице, зашел в комнату и опустил Гарри на кровать. Порылся несколько секунд в своей сумке, пока наконец не вытащил оттуда пузырек с сине-коричневым зельем. Подойдя к кровати, опустился на колени.

— Это что? — спросил Гарри.

Драко насмешливо улыбнулся и заправил его прядь волос за ухо.

— Видно, что ты очень внимательно слушаешь лекции по зельеварению, — ухмыльнулся блондин. — Это Зелье сна без сновидений. Мы изучали его в прошлом году.

— Ну если ты так говоришь, тогда ладно, — согласился Гарри.

Он рассматривал зелье несколько секунд, после чего выпил. Драко увидел, как веки гриффиндорца сомкнулись, а дыхание стало равномерным. Укрыв Гарри одеялом, поцеловал в лоб и нежно улыбнулся. Вернувшись в гостиную, Малфой едва сдержался, чтобы не разбить несколько уродливых фарфоровых статуэток.

Гарри чувствовал себя намного хуже, чем показывал. Одержав победу над брезгливостью, блондин убрал с пола рвоту Поттера, обдумывая все сказанное сегодня. После возрождения Волдеморта, Гарри чувствовал себя одиноким. Как он понял, Дамблдор отправлял сюда Избранного на два месяца, ничего не рассказывая о войне. Бросил его, надеясь, что Гарри сам сможет справиться с чувством вины и гневом на самого себя.

Драко заметил, что в начале года Гарри был намного мрачнее. Постоянно кричал на всех подряд, а в особенности на своих друзей. Потом было Министерство. Да еще Дамблдор… Опять отправил сюда своего героя почти на шесть недель. Гарри мучился от чувства вины и безысходности. Но хуже всего на нем сказалась эта история с Пророчеством.

Самого Малфоя оно нисколько не интересовало, ни кто его произнес, ни когда. Но в одном был уверен точно: это таинственное Пророчество ему не нравилось, очень сильно не нравилось.

Драко сам не заметил, как убрал со стола и прибрался в гостиной, после чего пошел на кухню, чтобы приготовить что-нибудь перекусить.

Чем больше он пытался разобраться в этой ситуации, тем сильнее ненавидел Дамблдора, терял всякое уважение к нему. Драко не считал себя всесильным, но был уверен, что сможет нормально защитить своего любовника. Даже кровные узы не оправдывали ту боль, которую приходилось переносить здесь Гарри по вине директора, отправляющего своего ученика в этот ад каждое лето.

Ничто не могло оправдать Дамблдора. Эта ужасная семья недостойна Гарри. Тем более вновь отправлять парня сюда после того, что они сделали с ним.

Внезапно стакан в его руке взорвался. Драко даже не интересовало, произошло ли это от переизбытка магии или же он просто слишком сильно сжал стекло. Малфой поднял кусочки и выкинул в мусорную корзину.

Дамблдор заплатит. Ему это так просто не сойдет с рук. Кроме того, старик постоянно следил за ним, Драко, запрещая выходить каждую ночь на охоту за мелкими животными. Ведь кровь жизненно необходима с тех пор, как Снейп укусил его. Причина этого запрета ясна — опасно. Опасно, как же… Так он и поверил. На самом деле Дамблдор просто боится, что в такие ночи блондин попытается увидеться с отцом, чтобы передать Волдеморту информацию. Вот еще, станет он преклоняться перед этим существом. Одна только эта мысль вызывала тошноту.

Внезапно раздался неясный шум, приглушенные крики. Драко метнулся вверх по лестнице и как смерч ворвался в комнату.

— Чёрт! — выругался он.

Драко кинулся к изголовью кровати, на которой извивался в судорогах Гарри, но не просыпался. Одной рукой он держался за шрам, другой — отчаянно цеплялся за простынь, когда очередной спазм сотрясал его тело.

— Гарри, — позвал Драко, крепко сжимая его руку. — Гарри, проснись! Да проснись же ты!

Где-то в закоулках своего кошмара брюнет, должно быть, услышал зов и резко открыл глаза. Он выпрямился, все так же тяжело дыша. Драко залез рядом на кровать и прижался к нему всем телом. Гарри понемногу стал успокаиваться и постарался немного отодвинуться от Малфоя, который не хотел его отпускать.

— Что произошло? — спросил блондин.

— Я его видел, — прошептал Гарри. — Я был им. Он был счастлив. Он хвалил Лестрейнджей. Он сказал… сказал, что нашел то, что искал.

— Что он искал? — спросил Драко.

— Черт его знает, — отозвался Гарри.

Брюнет в задумчивости потер лоб. Он не был обеспокоен. Во всяком случае, такое с ним случается не впервые. Правда, с тех пор как стал изучать окклюменцию, это происходило все реже и реже… он даже не был уверен, было ли такое в прошлом месяце. Но сейчас Драко нарушил его внутреннее спокойствие, и…

— Что мы будем делать? — спросил Драко.

— Я не знаю, — ответил Гарри. — Вообще-то у меня не должно быть этих видений. Я должен мешать им появляться, и вообще стараться разорвать эту связь, хотя бы когда сплю… Я изучал окклюменцию для этого. Вначале со Снейпом, потом с Ловатом.

Гарри, погруженный в свои мысли, даже не заметил, как на лице Драко отразилась ярость и чистая ненависть.

Профессор Джейми Ловат. Двадцать пять лет. Брюнет с темно-голубыми глазами. Белоснежные зубы, пухлые губы. Матовая кожа. Очень понимающий преподаватель, немного строгий, но при этом очень справедливый и милый. В школе он заставил многих девушек потерять голову. Доброжелательно и вежливо, но непреклонно отклонил все их предложения, но по школе все равно ходили слухи, что у него были отношения с некоторыми из них. Во время ужина в Большом зале профессор опровергнул эти домыслы с такой дикой яростью, что многие задрожали от ужаса.

В то время Драко часто следил за Гарри, потому что беспокоился за него, видя, как тот слабеет день за днем. Он выяснил, что два раза в неделю Гарри приходил в кабинет Ловата и выходил оттуда только часа через два.

Однажды Драко даже удалось пройти за Гарри в кабинет незамеченным. Без сомнений, этот день был самым неудачным для шпионажа за гриффиндорцем, потому что он увидел там то, что никогда не сможет забыть.

Ретроспектива

Пытаясь блокировать свой разум, Гарри упал на пол. Ловат тут же опустился рядом на колени и обеспокоенно положил руку ему на плечо, с сочувствием глядя на своего подопечного.

Именно в этот день он решил, что будет с Гарри, что бы ни случилось.

Конец ретроспективы

— Дрей? — произнес Гарри. — Что случилось?

Драко резко вернулся из своих воспоминаний и с яростью посмотрел на гриффиндорца.

— Тебе было хорошо, да?

Ничего не понимая, Гарри приподнял бровь:

— Ты о чем?

— Тебе ведь понравилось отдаваться ему? Прямо там, на полу его кабинета, так?

Гарри вздрогнул и в ужасе распахнул глаза.

— Ты… знаешь?

Драко прищурил глаза и усмехнулся:

— О да, я знаю, знаю.

Он потер рукой лоб, пытаясь успокоиться. Напрасный труд.

— Да, я знаю, — повторил блондин. — Я видел, как ты умолял его взять тебя, видел, как вы целовались на полу этого проклятого кабинета, черт бы тебя побрал!

Гарри резко поднялся, напуганный такой вспышкой ярости, которую излучали и слова, и глаза Драко, но хуже всего было другое — Драко следил за ним, видел это. Тогда он вспомнил, что стоит перед слизеринцем абсолютно голый и натянул штаны.

— Как? — глухо спросил Гарри. — Как ты мог нас увидеть?

— Я беспокоился о тебе, Поттер! — сообщил Драко, поднимаясь со своего места и становясь напротив брюнета. — Ты был на краю пропасти, черт бы тебя побрал! Я боялся, что ты совершишь какую-нибудь глупость, поэтому и следил за тобой!

— Ты за мной следил? — прокричал Гарри, буквально вскипая от ярости. — Шпионил?

— Да не в этом дело! — возмутился Драко. — Черт возьми! Что тебе надо было от него? Почему ты так хотел, чтобы он тебя поцеловал?

— Это тебя не касается! — продолжал орать Гарри. — Во всяком случае, если ты за мной следил, то не вижу смысла объяснять. Ты сразу должен был всё понять, если только не полный идиот!

— Ах, полный идиот, да? — переспросил Драко, его глаза пылали холодной яростью.

Он обошел кровать и схватил Гарри за руку.

— Ты хотел доказать, что можешь преуспеть там, где все потерпели неудачу, так? — спросил он, не отдавая себе отчет в том, что говорит.

— Да пошел ты! Прекрати! — закричал Гарри. — Отпусти меня, черт, ты делаешь больно!

— Отвечай!

— Я сказал отпустить меня!!! — проорал Гарри. Машинально, совершенно не понимая, что творит, он задействовал мощный поток магии, чтобы оттолкнуть Драко.

Того отбросило на другую сторону комнаты. Драко приложился затылком о стену, он даже не успел понять, что произошло. Чувствуя странный звон в ушах, поднял взгляд на гриффиндорца, пытаясь приподняться. Глаза Гарри горели яростью. Вокруг него была какая-то красная аура, настолько яркая, что Драко был буквально ослеплен ее мощью.

Гарри подошел ближе и навис над ним.

— А теперь послушай меня внимательно, — прошептал он, держа Драко за подбородок. — То, что произошло в том кабинете, было ошибкой. Никто ничего не знает. И если об этом пойдет хоть один слушок, я сразу пойму, откуда дует ветер. И уверяю, что тогда ты очень сильно пожалеешь об этом. И я не посмотрю на то, что чувствую к тебе — все равно заплатишь. Я достаточно ясно выражаюсь?

Драко бросил в его сторону рассерженный взгляд, он вспомнил, как еще час назад этот же Гарри плакал от одиночества и неясной тоски. Однако давящая магия вновь появилась в комнате, и Драко в очередной раз почувствовал, что задыхается — так давила чужая воля.

— Предельно ясно, — ответил он сдавленным голосом.

— Отлично, — глухо, но по-прежнему яростно, сказал Гарри.

После этих слов он встал и быстрым шагом покинул комнату. Начал спускаться по лестнице, но остановился на полпути. Развернулся и пошел обратно в комнату. Не глядя на Драко, который съежился у стены, взял пергамент, перо и чернила, разбудил Хедвиг и, усадив её на плечо, вышел.

Гарри не хотел думать о том, что сейчас произошло. Не хотел копаться в себе, чтобы разобраться, отчего же так ноет сердце. Он устроился за обеденным столом и начал сочинять письмо Дамблдору, попутно зашифровывая его, хотел предупредить директора о том, что произошло сегодня утром. Он писал и думал, что делает именно то, чего от него ждут. А именно — ведет себя, как хороший, маленький, послушный гриффиндорец. Наконец, после двух часов изнурительного изучения письма он убедился, что никто, кроме Дамблдора, не поймет содержание послания, запечатал конверт и прикрепил к лапке Хедвиг.

— Отнеси это Дамблдору, пожалуйста, — нежно прошептал он.

В течение нескольких минут Гарри задумчиво гладил сову по голове; та, казалось, почувствовала, что ее хозяин загрустил, и легонько, с нежностью, укусила его за палец, после чего улетела выполнять поручение.

Одним делом меньше. Гарри оперся локтями о стол и обхватил руками голову. Он злился на себя. Не стоило давать выход своему гневу. Но ему было страшно — испугался за профессора Ловата, который рисковал потерять место преподавателя из-за этой дурацкой истории. Ловат был единственным преподавателем Защиты от Темных Искусств, который продержался год и собирался работать дальше. Гарри ценил этого мужчину, он очень помогал ему выйти из депрессии. И даже если где-то что-то не получилось, брюнет все равно был безмерно благодарен. Тогда его охватил приступ отчаянья, который и толкнул гриффиндорца в объятия профессора. А когда Гарри услышал, что Драко знает об этом, то просто потерял голову.

Он должен был пойти и извиниться. Это всё, что ему нужно было сделать. Не хотелось, чтобы Драко ушел, а после того, что сделал Гарри, Малфой мог так поступить. Он как раз собирался встать, как дверь открылась. Поттер поднял голову, с виноватым выражением разглядывая слизеринца. У того были красноватые, припухшие от слез, глаза. И это из-за него, он, Гарри, в этом виноват.

Драко присел напротив него.

— Гарри, мне так жаль, — прошептал он. — Я… не знаю, что тебе сказать. Умоляю, не бросай меня из-за этого, я…

Поттер изумленно распахнул глаза. Драко не хотел уходить от него, даже не злился за то, что говорил с ним, как с дерьмом. Он плакал, боясь, что Гарри уйдет от него.

— Драко, я тоже виноват перед тобой, — пробормотал Гарри. — Мне не следовало так срываться. Знаешь, профессор Ловат… очень хороший человек, и ему действительно нужна эта работа. Я бы никогда себе не простил, если бы он потерял это место.

Драко пожал плечами.

— Да я и не собирался распространяться об этом, — сказал уже более спокойно. — Просто, знаешь, уже то, что я оказался там именно тогда… Я буквально взбесился. Ведь ты мне нравишься уже давно, ты даже представить не можешь, насколько давно. И, знаешь, это больно… видеть тебя с ним. Я так хотел бы быть на его месте, чтобы ты меня хотел, а не его. И когда ты заговорил о нем…

Гарри тяжело вздохнул.

— Мне нужен был не обязательно он, — произнес брюнет. — Просто именно Ловат оказался рядом в тот момент.

Он почесал затылок, затем поднялся, протягивая Драко руку:

— Идем, идем в гостиную.

Малфой заинтриговано последовал за ним, однако, когда Гарри усадил его на диван и прижался всем телом, был удивлен.

— Видишь ли, если ты действительно следил за мной, то должен знать, что тогда я чувствовал себя очень одиноким, — начал Гарри, подыскивая нужные слова. — Я… У меня никого не было. Рон и Гермиона жутко раздражали, временные дружки видели только мою задницу и дурацкий шрам. Сириус погиб… Я так хотел знать, что кому-то нужен, а Ловат вовремя оказался рядом, когда он обнял меня, то я уже ни о чем не думал. Сейчас понимаю, что это было глупо и жалко. Если бы я только знал, что ты так настойчиво интересуешься мной, я бы, конечно, пришел к тебе, но тогда… Мне просто нужен был кто-то рядом, чтобы чувствовать себя живым, чтобы меня целовали…

Гарри глубоко дышал, уткнувшись носом в шею Драко. Он много раз вспоминал тот разговор, что состоялся у них с профессором сразу после этих несчастных любовных утех.

Ретроспектива

Ловат усадил Гарри напротив себя, а сам присел за свой рабочий стол.

На этом разговор закончился. Гарри дошел до башни Гриффиндора, не стесняясь текущих по щекам слез, потому что его все равно никто не увидит.

Конец ретроспективы

Поттер вернулся к реальности, ощущая, как Драко легонько гладит его по волосам.

— Я рад, что ты узнал это не слишком поздно, — прошептал Малфой.

— Я тоже, — признался гриффиндорец. — Никогда бы не хотел, чтобы ты стал таким же, как другие. Ты не такой, как они. Я жутко привязался к тебе.

— Я тоже, душа моя, — ответил тот, целуя любовника в лоб.

Приятное тепло распространилось в груди Гарри. Он потянулся к губам Драко, чтобы с чувством и медленно целовать их. Слизеринец едва заметно улыбнулся. Всё шло намного быстрее, чем он мог себе представить…

* * *

Пять дней пролетели быстро. Даже слишком. Первая ссора была давно забыта, и сейчас молодые люди вовсю пользовались предоставленной им свободой. В их последнее совместное утро Драко разбудил Гарри первым, принеся завтрак в постель.

— М-м… — потянулся брюнет, после чего выпрямился и потер глаза. — Что за повод? — спросил, заметив огромное блюдо, которое Драко уже успел поставить ему на колени.

Малфой насмешливо хмыкнул.

— С днем рождения, душа моя, — поздравил он, присаживаясь рядом.

Притянул к себе Гарри за талию, всем телом прижимаясь к нему, и поцеловал.

— Я совсем забыл, — признался Поттер.

— Но не я. Ты как-то говорил о кина что-то, да?

Взяв в руки чашку с кофе, Гарри хмыкнул.

— Вообще-то, говорят «кино», — поправил он. — И да, было дело. Достаточно только посмотреть время и узнать, что сейчас идет. Если это, конечно, что-то скажет тебе.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но мне не терпится узнать.

— Тогда вперед, — произнес Гарри.

Однако выход в свет пришлось ненадолго отложить: прилетели совы — Хедвиг, Сычик и Эррол, старая сова семейства Уизли. Недовольно бурча что-то себе под нос, Гарри отставил поднос в сторону и отвязал от лапок сов письма и пакеты, покормил и напоил их, и только тогда приступил к чтению корреспонденции.

Начать решил с пакета Уизли. Одной рукой вынимая оттуда письмо, а другой держа бутерброд, он прочитал послание, написанное почерком Рона.

«Дорогой Гарри!

Заранее извиняемся за твои испорченные каникулы. Дамблдор уже рассказал нам, что ты останешься у Дурслей до конца лета. Ты, наверное, жутко зол, но постарайся понять — так действительно будет лучше для тебя…»

На этих строчках Гарри почувствовал, как в груди поднимается бешеная ярость. Конечно, так будет для него лучше! Ведь при малейшей провинности его ждет взбучка!

«С другой стороны, я так и не смогу простить директору то, что он приставил к тебе Малфоя! Никак не могу понять, как этому мерзавцу удалось убедить его, что он не шпион и не станет доносить о каждом твоем шаге Сам-Знаешь-Кому! Меня не проведешь! Мама только и говорит, что нужно дать ему второй шанс, бла-бла-бла…»

Дальше шла длинная фраза, зачеркнутая, видимо, благодаря стараниям Молли Уизли.

«В любом случае, она признает, что его присутствие плохо на тебя влияет. Не стесняйся бросать в него проклятия, если он совсем уж тебя достанет. В конце концов, ты не маленький, сам решишь».

Гарри цинично рассмеялся.

— Что там? — немного обеспокоенно спросил Драко.

— Говорят, что ты плохо на меня влияешь, — презрительно ответил Гарри. — А еще мне разрешили бросаться в тебя заклинаниями. Гениально!

Драко возмутился таким пренебрежением и заглянул через плечо Гарри в письмо.

«В общем, увидимся через месяц на платформе. Кто-нибудь проводит вас с Малфоем на вокзал. Надеюсь, у тебя все в порядке. До скорой встречи!

Уизли».

Гарри скомкал письмо и сжег его. Посмотрел на пакет с конфетами, печеньем и другими сладостями, покачал головой и бросил его на пол.

— Она волнуются за тебя, — прошептал Драко, чувствуя, что Гарри раздражен.

— Как же, — возразил он. — Если бы они на самом деле волновались, если бы действительно хотели убедиться в моей безопасности, они никогда бы не бросили меня здесь.

Драко ничего не ответил, потому что был абсолютно солидарен с ним. Вместо ответа он обнял Гарри, который с легким вздохом прижался к блондину. Затем гриффиндорец забрал сверток, который принесла Хедвига. Должно быть, он с площади Гриммо — почерк Ремуса явно об этом свидетельствовал. Гарри улыбнулся. Ремусу хватало благоразумия, чтобы не делать вид, что все у Гарри в порядке. Ведь он сам оказался в настоящем аду, когда Сириус погиб.

«Мой дорогой Гарри!

Поздравляю тебя с днем рождения. Я очень рад, что ты наконец-то стал совершеннолетним и что отныне можешь без ограничений пользоваться магией для своей защиты. Мне действительно очень жаль, что ты вынужден будешь остаться у родственников до самого сентября. Я пытался переубедить Дамблдора, но… Однако радует, что ты будешь не один. Драко Малфой вроде бы не из тех, с кем ты хорошо ладишь? Или я ошибаюсь? Когда я спросил об этом Дамблдора, он так странно посмотрел… По крайней мере, у Драко Малфоя есть одно хорошее качество — он терпеть не может магглов. Надеюсь, он поможет тебе. Я даже уверен в этом».

Здесь Драко довольно улыбнулся.

«Я нисколько не верю в то, что твоих дядю и тетю остановит боязнь магии. Уверен, что они смогут повторить это. К сожалению, Дамблдор ничего не желает слышать, а я бессилен.

С любовью, Ремус».

— А он мне нравится, — произнес Драко, когда Гарри свернул письмо и открыл сверток.

— Ага, мне тоже, — с широкой улыбкой согласился гриффиндорец. — Он, между прочим, единственный, кто понимает, что и Дамблдор может ошибаться. Хотя это не мешает ему уважать директора.

Поттер вытащил из посылки квадратную коробку из темно-синего бархата. С любопытством разглядывая ее содержимое, достал небольшой шелковый мешочек, в котором лежали пять разноцветных гладких камней с серебристо-золотыми прожилками.

— Чёрт возьми, кельтские камни, — взволнованно выдохнул Драко.

— Что это? — недоуменно нахмурившись, спросил Гарри.

— Волшебные камни, — ответил Малфой, беря в руки синий. — Раньше их использовали в различных ритуалах, потому что они могут направлять магическую энергию. А сейчас в тренировках беспалочковой магией.

— Ого, — удивился Гарри. — Они, наверное, стоят кучу денег?

— Угадал. Они ну очень редко встречаются. Знаю, что отец в мэноре иногда пользуется ими, но не по полной.

— Ага, как же, — покачал головой Гарри и пробормотал нечто невнятное.

— Глянь, здесь еще что-то есть, — заметил вдруг Драко.

Гриффиндорец вскинул голову и схватил кусок пергамента.

«Дорогой Гарри!

Целую, Рем».

Гарри улыбнулся. Он так и не смог понять, как же оборотню удается предугадывать то, что думают другие.

— Объяснишь мне, как ими пользоваться? — спросил он у Драко.

— Конечно. Если хочешь, этим вечером.

Остальные два письма были от Ловата — Драко поджал губы, но ничего не сказал, — и Дамблдора, который благодарил Гарри за то, что он рассказал ему все и предупредил. В письме из Хогвартса так же была приписка от Хагрида, а в письме от семейства Уизли — от Гермионы. Вся корреспонденция быстро превратилась в пепел.

Во второй половине дня Гарри вместе с Драко отправились в кинотеатр, и вот теперь Гарри готов был умереть от едва сдерживаемого смеха. Они выбрали триллер, о котором критики хорошо отзывались, но он даже подумать не мог, что половина терминов, произнесенных на экране, будет не знакома Драко, что и неудивительно, ведь Малфой с самого рождения был отрезан от тлетворного влияния маггловской культуры. Вдобавок, будучи по своей природе перфекционистом, тот подмечал все мельчайшие детали, которые не клеились в истории, а таких было намного больше, чем можно было бы предположить. И когда Драко после окончания фильма пробормотал: «два часа этой тягомотины, и они только сейчас понимают, что убийство на самом деле было самоубийством. Вот она, маггловская логика», Гарри не выдержал и громко расхохотался, тем самым привлекая к себе внимание и вызывая этим раздраженное шиканье. Как же, ведь именно сейчас на экране происходил такой долгожданный финальный поцелуй инспектора и обвиняемой, которую тот считал невиновной.

Выходя из зала, Гарри умудрился пропустить одну ступеньку, и чтобы не упасть, пришлось схватиться за Драко, однако тот тоже не устоял, и они вдвоем покатились с лестницы, остановившись только у её подножия. Толпа молодежи, стоявшая внизу и ожидавшая начала следующего сеанса, взорвалась в гомерическом хохоте. Рассерженный Драко поднялся с пола, буквально прожигая их всех взглядом, что, конечно же, насмешило молодежь еще больше. Тогда Малфой невозмутимо стряхнул с себя пыль, попутно замечая, что Гарри занят тем же, но, в отличие от Драко, его щеки покрывал легкий румянец. Так же Малфой отметил взгляды, блуждающие по его любовнику, особенно те, что были прикованы к ягодицам, едва скрытым облегающими брюками из черной кожи. Раздраженно схватив Гарри за талию, он поцеловал того в губы — смех сразу же стих. После чего схватил его за локоть и потащил к выходу. Гарри в свою очередь обеспокоенно посмотрел на него.

— Ты можешь быть осторожнее? — нервно спросил Драко.

— Оу, извини, я просто шагнул шире, чем рассчитывал, это с каждым может случиться, — ответил Гарри. — И вообще, это полностью твоя вина, что я не смог сконцентрироваться на таком важном деле, как поднятие ноги.

— Что? — удивился Драко. — То есть как это, моя?

— Если бы ты носил менее облегающие брюки, то я, может быть, и меньше пялился на твою задницу, — парировал Гарри и, насмешливо улыбнувшись, добавил: — Хотя, я — вряд ли.

— Ну-ну, кто бы говорил, — пробормотал Драко. — Сам-то о чем думал, когда покупал такие брюки?..

— Но ведь это ты мне их подарил, — смущенно произнес Гарри. — Ты такой же, как и твоё имя, Драко, — вероломный. И вообще, с чего это вдруг такие прилюдные поцелуи?

— Ты — мой, и никто, кроме меня, не имеет права смотреть на тебя так, будто ты –аппетитная конфетка, — гордо вздернул подбородок Малфой.

— И что я на это должен ответить? — рассмеялся Гарри. — И не говори мне, что ты не почувствовал, Малфой, я тебя слишком хорошо знаю.

Драко по-малфоевски приподнял бровь:

— Ты так думаешь?

Гарри улыбнулся.

— О, да, милый, я тебя хорошо знаю, — ответил он, залезая в автобус, который должен был отвезти их на Прайвет-драйв. — Ты ревнив и жутко эгоистичен, а также безумно нарцисстичен.

Бросив на Поттера испепеляющий взгляд, Драко не проронил больше ни слова до самого конца поездки, ограничиваясь только невнятным бурчанием в ответ на задаваемые вопросы. Гарри такое поведение Малфоя очень забавляло, и, подначивая его в очередной раз, он только все шире улыбался.

— Ты в курсе, что ведешь себя как ребенок?

В ответ Драко показал ему язык.

— Какое счастье, что ты еще не полностью растерял свою чистокровную гордость…

Окончательно обидевшись, слизеринец демонстративно повернулся к нему спиной. Гарри искренне рассмеялся. Он обожал, когда Драко начинал упрямиться. Хотя нет, он просто обожал Драко.

Спустя несколько минут они вышли из автобуса, и Драко решил, что достаточно помучил Поттера, поэтому пора прекращать дуться.

— Может, сегодня опробуем эти камушки? — предложил он.

— Давай, — ответил Гарри. — Идем в парк. Там, по крайней мере, нам точно никто не помешает.

Они направились в небольшую рощицу, где целовались в первый их совместный вечер. Драко на всякий случай возвел вокруг непроницаемый барьер, чтобы никто не смог увидеть или услышать, чем они заняты. Перед тем, как начать чертить пентаграмму, Малфой очистил нужное пространство от всякого мусора, затем поместил камни на концах пентаграммы. Подумав несколько секунд, поменял их местами.

Поднявшись с земли, посмотрел на Гарри:

— Теперь тебе нужно встать в центре пентаграммы, — сказал он ему. — Лицом к желтому камню.

— Уверен? — спросил Гарри.

— Не совсем, — признался Драко. — Я давно читал книгу об этих камнях. Но мы всегда можем поэкспериментировать, в конце концов, там будет видно…

Гарри кивнул и подчинился.

— Ты уже пользовался беспалочковой магией? — спросил Драко.

— Да, — ответил Гарри. — Но у меня никогда не получалось сделать это осознанно, чаще получалось, когда я злился и когда было страшно, — добавил он почти шепотом. — Ты же видел это сегодня утром…

Драко встряхнул головой, пытаясь прогнать из головы образ Гарри, злящегося на него. Даже если он и не подавал виду, это еще не означало, что ему было плевать.

— Видел, — пробормотал блондин. — Во всяком случае, сделать мы сможем немногое. Нужно будет дождаться возвращения в Хогвартс или хотя бы оказаться поблизости с магической местностью, чтобы это заработало как надо. Я активирую камни, а ты замкни их на своей магии.

— И как мне это сделать? — спросил Гарри, следя за тем, как Драко опускается на корточки.

Малфой поднял на него взгляд:

— Без понятия, — с улыбкой ответил он.

Затем вытащил палочку и прикоснулся ею к каждому из камней. Тут же от них стало распространяться едва заметное свечение, которое окружило Гарри. Он почувствовал распростроняющееся вокруг тепло. Взметнувшийся поток наэлектризованного воздуха рванулся вверх, к небу, задев черные волосы.

— Вау! — только и смог выдавить Поттер.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросил Драко.

— Да-а, — с улыбкой протянул тот.

Он поднял раскрытую ладонь к небу. Гарри потратил несколько секунд на концентрацию, и появилась маленькая красная искорка, которая несколько секунд полетала, после чего исчезла.

— Неплохо, — прошептал Драко. — Можешь сделать больше?

Гарри нахмурился и прищурил глаза. Вытянул пальцы чуть-чуть вперед, и в этот раз получилось несколько искорок, они были ярко-красными и сверкали еще больше. Драко обошел вокруг Гарри, наблюдая за усилиями, которые тот прилагал. Он заметил, что все его мышцы дрожали от напряжения, однако казалось, что брюнет этого даже не замечал. Малфой дезактивировал камни, и Гарри пошатнулся. К счастью, Драко успел подхватить его до того, как он упал.

— Осторожней, — произнес, усаживая гриффиндорца на землю. — Эта магия высасывает очень много сил и требует большой концентрации. Задача камней не дать тебе почувствовать сильную физическую усталость, так что надо самому знать, когда остановиться.

Но Гарри не слушал. На его губах играла широкая улыбка. Он смотрел на свою руку так, будто видел её впервые.

— Как ты думаешь, у меня когда-нибудь получится сотворить заклинание? — спросил он, повернув голову к Драко

— Конечно, — ответил тот. — Сегодня ты совершил то, что большинство магов нашего возраста не смогут сделать.

— Хочешь попробовать? — предложил Гарри.

— Нет, — поморщился Малфой. — Гарри, я… я не могу это делать.

— Что за чушь! Конечно, можешь. Я уверен, что у тебя всё получится, — настаивал Поттер.

— Нет, Гарри, я не могу этого сделать, — прошептал Драко.

— Но…

— Гарри, я мертв…

Только сейчас он наконец сообразил, в чем дело.

— О Мерлин, прости… — пробормотал, видя, что Драко расстроился и смотрит в другую сторону. — Я не знал, что ты больше не можешь колдовать без палочки…

— Ты не виноват, — прошептал Малфой, закрывая глаза, с трудом сглатывая.

Гарри прикусил губу, коря себя за то, что напомнил любимому о том, кто он есть, после чего прильнул к Драко, чтобы поцеловать в шею.

— Мне так жаль, — пробормотал он опять.

— Ты тут совсем ни при чем.

— Но все равно я тебе причинил боль, — проговорил Гарри.

Драко взял его за подбородок, приподнял и медленно и глубоко поцеловал. Гарри нежно ответил, подчиняясь настойчивости Малфоя, лишь бы вымолить прощение за совершенную ошибку. Оторвавшись друг от друга, они не разомкнули объятий.

— Как ты думаешь, я смогу это повторить? — спросил Гарри.

Драко смотрел на него несколько секунд, а потом просто пожал плечами:

— Только тебе решать, сможешь или нет. Но все-таки не стоит переутомляться в первый раз.

Гарри поднялся, встал на своё место в центре звезды и сосредоточился. Драко вновь активировал камни, и брюнет закрыл глаза, опять поднимая руку. Малфой в очередной раз стал наворачивать круги вокруг него.

— Сконцентрируйся, — прошептал он. — Почувствуй свою магию. Представь её, представь, что она движется к твоей ладони. Дай ей выйти…

Гарри зажмурился. Он слышал, что говорил Драко. Но это было совсем не то, что сейчас хотелось сделать. Поттер не хотел создавать простые искры, он хотел извиниться за свои необдуманные слова и успокоить Драко, который — гриффиндорец был в этом уверен — боялся, что Гарри бросит его из-за вампирской сущности.

Поттер сконцентрировался так сильно, как только мог, четко представляя себе, что хотел бы получить.

— Гарри… — услышал он, как сквозь вату.

— Все нормально, — шепотом.

Его тело было напряжено от головы до ног, но он старался не обращать на это внимание. Вдруг Гарри почувствовал волну жара, которая легонько задела его и прошла сквозь, после чего руку — от запястья до ладони — пронзило легкое покалывание. Он сосредоточился еще сильнее на том, что хотел, и неожиданно нечто горячее распространилось по руке.

Поттер услышал, как Драко удивленно вскрикнул, поэтому тут же открыл глаза и смог разглядеть своё дымчатое творение. Большой красно-золотой лев лежал на его ладони, а между лап мирно спал серебристо-зеленый дракон. Лев устроился поудобнее и притянул дракона еще ближе к себе.

Картинка исчезла постепенно, и камни деактивировались сами собой. Гарри свалился на землю, однако и в этот раз Драко успел смягчить его падение. Прижав к себе гриффиндорца, он поцеловал того в лоб.

— Спасибо… — прошептал Малфой. — Но ты не обязан был это делать. Я уже начал было волноваться, ведь ты пробыл в трансе целый час.

— Час? — удивился Гарри, подскакивая. — Так долго?

Он посмотрел на небо и увидел, что уже наступила ночь. Пожав плечами, повернулся к Драко.

— Самое главное, что я смог это, — сказал, слегка краснея.

Драко улыбнулся и нежно поцеловал его.

— Ты невероятен, — прошептал он.

— Но не настолько, как ты, — парировал Гарри.

Он все еще смущался, когда Драко делал ему комплименты, поэтому всегда их возвращал.

— Нам следует возвращаться, — сказал, поднимаясь.

Драко тоже поднялся, внимательно глядя на Гарри, будто проверяя, все ли у него в порядке. Они могли сколько душе угодно выпендриваться в Лондоне, но здесь же, в кварталах, где сплетни разносились со скоростью света, не стоило прилюдно обниматься. Они вышли из парка, направляясь в сторону Прайвет-драйв; в кармане Гарри были аккуратно сложены камни.

— Было бы здорово найти ту книгу, — мечтательно протянул Драко. — Все-таки я не очень хорошо помню ее содержание, как бы не сделать ненароком какую-нибудь глупость.

— Такая точно должна быть в Хогвартсе, — ответил Гарри. — Еще, может быть, во «Флориш и Боттс». Я поищу, когда отправлюсь в Косой переулок.

Драко согласно кивнул. Еще издали, подходя к дому номер четыре, Гарри заметил, что машина дяди Вернона была припаркована на своем месте. Значит, Дурсли вернулись. Он тихо вздохнул, Драко ему ободряюще улыбнулся.

Они вошли в дом друг за другом. Из кухни, возмущенно топая ногами, тут же вышла тетя Петунья.

— Добрый день, тетя, — произнес Гарри. — Как прошло путешествие?

— Довольно болтовни, мальчик, — упрекнула она, скрестив на груди руки. — Ты помнишь, что должен приготовить ужин?

Гарри резко побледнел.

— О, нет! — воскликнул он. — Я совершенно забыл об этом!

Петунья недовольно вздохнула.

— Так чего же ты ждешь? Поторопись, — заявила она, направляясь в гостиную. — А, Драко, как ты тут? — спросил тетя, заметив его. — Гарри тебе не слишком надоедал?

— Вовсе нет. Он вел себя почти как ангел.

Тетя Петунья сразу же обратила внимание на «почти» и подозрительно посмотрела на Гарри.

— Тебе не помешало бы приготовиться к ужину, — заметила она, возвращаясь к Малфою.

— Прекрасная идея, — лицемерно улыбнувшись, согласился Драко. — Пойду, приму душ.

Он бросил извиняющийся взгляд на Гарри, который за спиной тети Петуньи только пожал плечами. После чего исчез на кухне, чтобы приготовить ужин. Спустя несколько минут дверь кухни открылась. Гарри быстро взглянул на вошедших и застыл. Дядя Вернон и Дадли. Судя по всему, оба были подвыпившими. Дадли глуповато улыбался, на его губах то и дело мелькала садистская ухмылка, а дядя, казалось, ликовал.

— Ну, мальчик, — произнес он, делая шаг вперед и обдавая Гарри смрадным дыханием. — Ты не выполнил моих приказаний.

— Я… мне жаль, — запинаясь, пробормотал Поттер.

Быстрым и мощным ударом кулака в висок Дурсль отбросил его к столу. Перед глазами замелькали звезды, от боли навернулись слезы. Едва Гарри успел приподняться на локтях, как тут же последовал еще один сокрушительный удар ногой в бок, пара ребер, судя по всему, были сломаны. Со стоном боли Гарри откатился в сторону. Попытался было нащупать в кармане палочку, но это все равно не могло ему ничем помочь: магические силы были истощены до предела. Еще после событий в парке палочка превратилась в бесполезную деревяшку. К тому же Гарри не успел бы ее использовать. Кто-то наступил ему на кисть, раздался зловещий хруст.

Гарри закричал. Все, что было позже, воспринималось не очень отчетливо, сознание было затуманено. Дядя и кузен срывали на нем злобу — ломали кости, наносили порезы, заставляли кровь кипеть в венах. Сил на крики уже не было, мыслей не осталось. Внезапно Гарри почувствовал, как что-то вонзилось в запястье. С трудом приоткрыв глаза, он заметил какой-то блеск, тогда как из раны продолжала медленно вытекать кровь. От очередного удара в голову он был близок к тому, чтобы потерять сознание, однако с трудом, но ему все же удавалось не упасть в обморок.

* * *

Долгих десять минут Драко провел в душе под сильной струей горячей воды. С тех пор, как Гарри использовал свою магию, чтобы успокоить его дымчатым видением, глубокое блаженство охватило его, и не хотелось терять это чувство. Это было настолько трогательно, настолько чудесно для его такого непостоянного сердца…

Несколько минут спустя он покинул ванную и зашел в комнату одеться. Провел рукой по волосам и именно в тот момент благодаря своему усилившемуся слуху вампира услышал глухие удары, доносившиеся с нижнего этажа. Он застыл. Ужасная догадка буквально пригвоздил его к полу. Нет… Этого просто не могло быть.

Малфой уловил звучный хруст, удивительно похожий на треск ломающейся кости. Он понял все сразу. Бросился на лестницу и вбежал на кухню. То, что увидел там, ужасало. От ярости и ненависти, затопивших его сердце, хотелось кричать, рвать, метать.

— Дурсли! — проорал он.

Это остановило двух настоящих кабанов, переглянувшись, они повернулись к нему. Неузнаваемый силуэт Гарри корчился в стонах, и Драко покраснел. Он вытащил палочку и наслал на двух магглов самое сильное Круцио, на какое только был способен. Дурсли заорали.

Драко потерял контроль. Видеть своего любимого в таком состоянии, после таких издевательств, было просто невыносимой пыткой. Легкий взмах палочки — и лучи проклятия — один, второй, третий — попадают в каждого маггла. Они повалились на пол, извиваясь от боли. Драко угостил и еще одним проклятием, после чего наложил чары тишины. Его милосердная душа требовала обеспечить Гарри полную тишину, чтобы ничьи крики не мешали ему.

Затем он очень бережно взял Гарри и вышел из кухни, оставив монстров наедине с их совестью.

Гарри тихо вздрагивал в руках Драко. Он больше не чувствовал боли во всем теле, но кровь продолжала течь из каждой раны. Он знал, что именно сейчас близок как никогда к смерти. Вместе с тем ощущал живительный холод вампира, который принес его наверх и положил на кровать.

Драко сразу же заметил, что дела совсем плохи. Он осторожно вытащил кусок стекла, почти перерезавший вены на запястье, и прижал к ране ткань, чтобы остановить поток крови. Стараясь не касаться сломанных костей, наложил жгут, затем склонился к лицу Гарри и вытер ему лоб.

— Гарри, — прошептал он. — Гарри, очнись, — поспешно проговорил, увидев, что Поттер не отзывается, находясь в состоянии близком к обморочному. — Черт, Гарри, только не засыпай!

Веки чуть заметно дрогнули, Поттер открыл глаза. Драко облегченно вздохнул, одновременно отмечая, что лицо его было каким-то странно опухшим, мертвенно-бледным, а губы синими.

— Гарри, нужно кого-нибудь позвать.

Брюнет видел, как шевелились губы Драко, но ничего не слышал. Он чувствовал, как его затягивает в воронку беспамятства, но ничего не мог сделать. В полутьме почти черные глаза Драко горели ужасом и наполнялись слезами.

— Нет, не уходи, Гарри, не смей терять сознание, — шептал Драко.

Он порывисто сжал ледяную руку и почувствовал, как по лицу потекли слезы.

— Останься со мной, Гарри, пожалуйста, я прошу, умоляю, не умирай, не сейчас… я люблю тебя, не оставляй меня, ты мне нужен…

Гарри не слышал, что говорил Драко. С каждой секундой он видел блондина все хуже и хуже, однако это мало его занимало, потому что истощение давало о себе знать.

Глаза Гарри закрылись.

— Нет, — всхлипнул Малфой. — Не засыпай!

— Драко?

Тот резко поднял глаза к входной двери.

— Профессор Люпин, — жалобно произнес он. — Сделайте же что-нибудь…

От взгляда на Гарри Ремус вздрогнул.

— Черт побери! — воскликнул мужчина, потом метнулся к двери, на ходу крича:

— Джейми! Скорее поднимайся, у нас серьезные проблемы!

На лестнице послышались быстрые шаги, и, недоуменно поглядывая на Люпина, в комнату вошел профессор Ловат.

— Что… Что за…

Взгляд его переместился к постели, где, опустившись на колени, присел Ремус. От этого зрелища глаза профессора расширились от ужаса.

— Драко, зелья у тебя? — спросил Ремус.

— Да. Они… в моей сумке, — ответил тот глухим от волнения голосом и указал в сторону кровати.

Джейми Ловат обеспокоенно повернулся к нему и успокаивающе положил руку на плечо.

— Вы ведь сможете его спасти? — выдавил Драко.

Ловат ободряюще улыбнулся.

— Успокойся, все будет в порядке…

Потом он опустился рядом с Ремусом, готовый в любой момент предложить свою помощь. Голова Драко закружилась, и ему пришлось опереться о дверной косяк. А два профессора тем временем делали для Гарри все, что могли. Малфой чувствовал свою вину, не следовало оставлять Гарри одного. Он не слишком-то постарался сдержать единственное серьезное в его глазах обещание защищать Гарри от всякого сброда. И за это будет винить себя всю жизнь.

Казалось, что прошли уже долгие часы, когда Люпин подошел и обнадеживающе дотронулся до его плеча.

— Уже получше, — сказал в ответ на вопросительный взгляд Драко. — Он выкарабкался.

Драко не смог сдержать долгий вздох облегчения.

— Мы отвезем вас туда, где он будет в безопасности, — добавил Люпин. — Ты можешь собрать свои и его вещи?

— Да, конечно, — ответил Драко и принялся механически подбирать разбросанную по полу одежду, а затем бросать ее кучей в открытый чемодан Гарри. Сборы отняли минут десять, а в это время преподаватели обсуждали судьбу семейства Дурсль. Потом Драко присел возле Гарри и легонько коснулся его лба и щек.

— Мне так жаль, любимый, — прошептал он.

Малфой оставил нежный поцелуй на все еще холодных губах Гарри, выпрямился и взглянул на своих преподавателей.

— Что ж, Драко, — подытожил Ловат с усмешкой, которую можно было бы назвать жестокой, — существует преотличнейшее заклинание расчленения.

— Спасибо, — тихим голосом ответил Драко.

— Я займусь ими, — сказал Ловат и повернулся к Ремусу, тот в ответ согласно кивнул.

— У тебя есть разрешение на аппарацию? — спросил Люпин у Драко, снова склоняясь над Гарри.

— Да, — был ему краткий ответ. — Я получил его на Пасху.

— Отлично, значит, поможешь мне, — сказал Люпин.

Драко встал с другой стороны от Гарри и взял его руку в свою, задрожав от прикосновения к холодной коже.

— Что я должен делать?

— Держи его за руку и смотри мне в глаза, — распорядился Люпин, подхватывая свободной рукой чемодан с вещами Гарри. — Сосредоточься на вашем контакте, а я позабочусь об остальном.

Драко постарался в точности следовать указаниям. Спустя несколько секунд они оказались в полутемной комнате, которая находилась на втором этаже поместья Блэков, Лондон, площадь Гриммо, 12. Однако это ему еще предстояло узнать.

Драко помог Ремусу устроить Гарри на большой кровати, которая стояла в углу комнаты.

— Пойду, поищу какие-нибудь зелья, чтобы поднять его на ноги, — прошептал Люпин. — Присмотри за ним.

Драко кивнул и присел на корточки рядом с мирно спящим парнем. Взял того за руку и начал медленно перебирать черные волосы. К его большому удивлению, веки Гарри дрогнули, а затем медленно открылись и зеленые, как изумруды, глаза. Несколько секунд гриффиндорец выглядел растерянным, будто не понимал, что происходит, но потом его взгляд остановился на нежно улыбающемся ему Драко.

— Привет, — мягко произнес Малфой. Гарри улыбнулся в ответ, но стоило Драко чуть сильнее сжать руку, как лицо того исказила гримаса боли.

— По-моему, у меня сломано запястье, — хрипло прошептал он.

— О, прости! — вскрикнул Драко, отпуская руку. — Прости, я…

— Ничего страшного, — прервал его Гарри, чувствуя, что не выдержит поток ненужных извинений.

Гарри поднял взгляд к потолку, который показался ему жутко знакомым.

— Что случилось? — спросил он. — Где мы?

— Понятия не имею, — ответил Драко. — Люпин и Ловат аппарировали в твою комнату и сразу же принялись лечить тебя, а потом, минут десять назад, мы переместились сюда.

— Как они узнали, что… — удивился Гарри.

— Не думаю, что они в курсе, — ответил Драко. — Но как хорошо, что произошло это вовремя…

— Мне казалось, что я уже умер, — прошептал гриффиндорец.

— О, Мерлин, я тоже, Гарри, я действительно думал, что ты погибнешь, — ответил Драко, чувствуя, что к глазам подступают слезы. — Мне действительно жаль, я не должен был уходить, следовало остаться с тобой, это моя вина, я…

— Драко, прошу тебя, заткнись и поцелуй меня, пока я окончательно не сошел с ума от твоего лепета, — закрывая глаза, прервал его поток словоизлияний Гарри.

— Что? — переспросил Драко, удивленный резкой сменой темы.

— Поцелуй меня, — повторил Гарри, приоткрывая глаза и глядя прямо на слизеринца. — Пожалуйста. Ты мне так нужен, Дрей.

Драко не мог отказать этим глазам. Он склонился над гриффиндорцем и нежно поцеловал в губы. Тот вздрогнул и едва слышно застонал, приоткрывая рот и углубляя поцелуй. У Гарри болело все тело, но он так нуждался в губах Драко, в его языке, который медленно кружил вокруг его собственного. Он почувствовал, что Драко взобрался на кровать и осторожно, чтобы не потревожить его, улёгся рядом. Однако продолжить им не дали — прервало легкое покашливание — и Малфою пришлось оторваться от своего партнера. В дверях стоял Ремус, на лице почему-то застыло мечтательно-блаженное выражение, а в руках он держал склянки с зельями и мазью.

— Извините, что прерываю вас, но Гарри пора принимать зелья, — произнес он, присаживаясь на краешек кровати и украдкой следя, как Драко встает с постели.

Гарри быстро ответ взгляд от слизеринца, потому что стоило лишь посмотреть на него, как чувство реальности куда-то исчезало. Поэтому во избежание с широкой улыбкой на лице он повернулся к Люпину.

— Рем! — с нескрываемой радостью поприветствовал он своего друга.

— Привет, Гарри, — тепло улыбнулся тот. — Ну что, заставил нас понервничать, да?

— Угу, — обиженно просопел он.

Ремус печально кивнул и быстрым движением снял футболку с Гарри. Драко поморщился, заметив страшные следы на коже: торс был сплошь покрыт фиолетовыми и желтоватыми синяками. Поттер возмущенно начал вертеться, но Ремус попросил его не дёргаться:

— Сиди спокойно, — произнес он, смазывая кремом синяки. — У тебя три сломанных ребра справа и два слева.

— Так вот почему мне тяжело дышать, — пробормотал Гарри. — Как получилось, что вы появились так вовремя? — поинтересовался он, одновременно вздрагивая, когда холодная мазь соприкасалась с кожей.

— Я хотел сделать тебе сюрприз, — ответил Ремус. — Дамблдор, конечно, был не в восторге, но выбора у него все равно не было. И он еще спасибо должен сказать, что я настоял на своем, — скорее для себя, чем для других, пробормотал мужчина.

Они вспомнили о кельтских камнях, и Ремус был приятно удивлен, узнав, что Гарри удалось сделать с их помощью.

— Я был уверен, что у тебя все получится, — вполголоса произнес Люпин. — Хотел бы посмотреть на них. Что-то подсказывает мне, что они принадлежали когда-то Сириусу. По крайней мере, нашел я их здесь.

Гарри промолчал. И все-таки был счастлив, что у него есть хоть что-то, принадлежавшее раньше Сириусу. Плюс еще «Молния», и это все, что у него осталось от крестного.

Ремус закончил процедуру через несколько минут. К своему удивлению, Гарри не обнаружил на теле ни одной раны, шрама или какой-либо другой метки, напоминавшей о вчерашнем. Поэтому он с комфортом устроился, положив голову на колени Драко; тот, усмехнувшись, начал перебирать пальцами его волосы.

— Я принесу вам что-нибудь поесть, — поднимаясь, произнес Люпин. — А потом ты должен будешь выпить вот это, — добавил мужчина и поставил на прикроватный столик Зелье Снов без Сновидений. — Тебе нужно поспать. На восстановление уйдет примерно двенадцать суток. Драко, если хочешь, можешь спать здесь, по крайней мере, эту ночь. Конечно, если Гарри согласен, но никаких укусов ближайшие две недели, ясно?

Гарри и Драко одновременно скривились, но Ремус только твердо улыбнулся.

— Если вы не хотите афишировать ваши отношения, я могу приготовить для Драко вторую комнату, примыкающую к этой, — добавил он. — Впрочем, это никак не мешает тебе, Драко, остаться здесь.

Тот согласно кивнул.

— Уизли должны прибыть сюда через несколько дней, Гермиона — через неделю, — продолжил Ремус. — И еще, Гарри, я хочу, чтобы все эти три дня ты оставался в постели.

— Спасибо, Ремус, — искренне сказал гриффиндорец. — Спасибо за все.

Оборотень в ответ подмигнул.

— Не за что. Должен вас покинуть, нужно еще поговорить с Дамблдором, он ждет внизу. Не беспокойся, я сказал ему, что ты спишь, — увидев вспышку гнева, проскользнувшую на лице Гарри, быстро добавил Люпин. — Спокойной ночи, — закончил он и вышел из комнаты.

— Поправочка, — прошептал Драко. — Его я обожаю.

Гарри привстал, схватил Драко в охапку и поцеловал в губы, после чего свернулся калачиком рядом.

— Вот так-то лучше, — довольно промурлыкал он.

— Две недели я не смогу тебя укусить, это будут долгие недели, — прошептал Драко.

— О-очень длинные, — недовольно проворчал Гарри. — Зато когда ты сможешь наконец сделать это, будет просто феерично. Скажи…

Он замолчал.

— Да? — нахмурившись, переспросил Драко.

Гарри слегка прикусил нижнюю губу.

— Когда ты кусаешь кого-нибудь другого, у тебя такие же ощущения, что и со мной? Я имею в виду, после укуса желание заняться сексом настолько же велико?

Драко схватил Гарри за подбородок и повернул его голову к себе. Он улыбнулся, заметив, что брюнет выглядит немного возмущенным.

— Ревнуешь, душа моя? — с улыбкой спросил он.

— Нет! — тут же ответил Гарри, отворачиваясь, но Драко вновь заставил его смотреть на себя.

— Врунишка, — прошептал Малфой, выдыхая прямо в губы гриффиндорцу.

Гарри вздохнул и, закрыв глаза, уткнулся носом в шею своего любовника.

— Да, я ревную, — прошептал он. — Но у меня есть на это право! Ты ведь прекрасен…

Драко улыбнулся и наклонил голову, собираясь поцеловать его.

— Нет, и все-таки вечно у нас всё не как у людей, — пробормотал он. — Хотя это с тобой не так, как другими. Я говорил тебе, что кровь просто усиливает ощущения. Я же был увлечен тобой еще до того, как меня укусили… Но если бы был кто-то, кого я не люблю, то я бы возненавидел его… Так что успокойся, — тихо добавил он, с нежностью касаясь губ Гарри. — Только ты производишь на меня такой эффект. Только ты, и больше никто.

Гарри почти неслышно застонал, ощущая на своих губах дыхание слизеринца, и собрался уже сократить возникшее между ними расстояние, как неожиданно с характерным хлопком появился домовой эльф, поставил на прикроватный столик поднос с едой и исчез. Гарри невозмутимо потянулся к Драко, однако открылась дверь, и на пороге появились Дамблдор, Ремус и Джейми Ловат.

Ремус, казалось, выглядел рассерженным, это можно было понять по скрещенным на груди рукам. Ловат на несколько секунд впал в ступор от увиденного: все-таки нечасто можно увидеть двух верных врагов обнимающимися, но потом умиленно улыбнулся. После чего успокаивающе положил руку на плечо Ремусу, тот только подозрительно посмотрел на него. Лицо же директора оставалось все таким же безмятежным.

— Гарри, вижу, ты уже проснулся, — лукаво улыбнулся он, однако в голосе проскользнули нотки сарказма.

— Да, но не благодаря вам, — нахмурился Гарри, теснее прижимаясь к Драко.

На лице Дамблдора тут же появилось скорбно-покорное выражение, старик подошел к кровати и, наколдовал себе стул, присел.

— Я вынужден просить у тебя прощения, Гарри, — грустно произнес он. — Этого никогда больше не повторится.

— Вам не следовало отправлять меня к ним, — после паузы сказал Гарри. — И вы это прекрасно знаете. Я был прав. С самого начала.

— Судя по всему, я только что окончательно потерял твое доверие, — отводя взгляд в сторону, по-настоящему печально вздохнул Дамблдор. — Мне нет оправдания. По-видимому, я уже слишком стар. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы простил меня, Гарри, только скажи.

Он вновь посмотрел своими голубыми потухшими глазами на брюнета, тот в ответ тяжело выдохнул. Он уткнулся лицом в шею Драко, который легонько поглаживал его по голове, и прошептал:

— Я хочу, чтобы вы меня просто оставили в покое. — Что-то мокрое потекло по щекам, и Драко, словно почувствовав, обнял гриффиндорца еще сильнее. — Пожалуйста, уйдите. Оставьте меня хотя бы ненадолго… до тех пор, пока мне нужно будет сделать это.

Дамблдор с тоской посмотрел на молодого человека, который так и не отцепился от Драко. Гарри ни в коем случае не хотел, чтобы старик видел его слезы.

— Хорошо, — проронил Альбус, поднимаясь. — Если ты так хочешь…

Поттер услышал отдаляющиеся шаги, потом звук захлопнувшейся двери. Отстранившись от Малфоя, он поискал взглядом двух профессоров, которые, склонившись друг к другу, что-то полушепотом обсуждали. Спустя секунду Ремус кивнул и, поцеловав Ловата в лоб, повернулся к ребятам.

— Пожалуй, мы пойдем, — будто бы не обращая внимания на их изумленные взгляды, произнес он. — Спокойной ночи. Гарри… С тобой все нормально?

Тот просто кивнул в ответ, и Ремус, приобняв Ловата за талию, покинул комнату.

— Мне это снится? — ошеломленно спросил Поттер.

— Э-э, не думаю, — насмешливо улыбнулся Драко, ведь для него это была отличная новость. Если Ловат найдет себе кого-нибудь, то не будет больше вертеться вокруг его Гарри.

— Хм… — протянул гриффиндорец и после небольшой паузы добавил: — Ремусу это пойдет на пользу. Он и так слишком долго был одинок.

Драко схватил со столика поднос с едой и поставил его перед собой, после чего поинтересовался:

— Кстати, где мы?

— Поместье Блэков, — взяв в руку бутерброд и вгрызаясь в него так, будто не ел уже неделю, ответил Гарри. — Лондон, площадь Гриммо, двенадцать. Генеральная штаб-квартира Ордена Феникса, который еще во время первой войны с Волдемортом создал Альбус Дамблдор. Движение Сопротивления Темному Ордену.

Помолчав немного и, по-видимому, доев бутерброд, он тихо прошептал:

— Оно мое. Его мне Сириус оставил. Он ведь был последним Блэком.

— Он ненавидел свою семью, — проронил Драко.

— А ты откуда знаешь? — удивился Гарри.

В ответ Малфой только пожал плечами и ответил:

— Он приходился мне каким-то дальним родственником, ведь моя мать — его кузина. Мы иногда говорили о нем на наших семейных собраниях. Он обесчестил имя Блэков, так говорили родители.

— Его мать говорила точно так же, — зевая, произнес Гарри. — Чего только стоит ее портрет на входе. Как бы я хотел сжечь его!

Драко подозрительно уставился на гриффиндорца, заметив его уставший, почти изнуренный вид. Быстро доев, он поставил поднос на пол и взял руку Гарри в свою, пристально глядя ему в глаза.

― Как ты себя чувствуешь? ― серьезным голосом спросил Малфой.

Гарри нахмурился:

― Почти хорошо, а что?

Драко покачал головой, потом приложил палец ко лбу гриффиндорца.

― Как ты себя чувствуешься здесь? ― спросил он снова.

Глаза Гарри слегка расширились, когда он понял, к чему Малфой клонит.

― Я... нормально, ― медленно ответил он. ― Конечно, это меня отметило, и понадобилось время, чтобы пережить, но... Пока ты со мной, все будет хорошо. Все всегда будет хорошо, ― добавил он со слабой улыбкой.

Драко легко улыбнулся ему в ответ и притянул Гарри в свои объятия.

― Ты должен поспать, ― прошептал он.

― А ты останешься со мной? ― спросил Гарри, поймав его за руку, видя, что слизеринец встал с кровати.

Драко нежно улыбнулся, наклонился к нему и обнял.

― Дай мне пять минут, мне нужно переодеться, ― попросил блондин.

Быстро натянул пижаму и присоединился к Гарри, который сразу же свернулся клубочком напротив, затем послушно выпил зелье, которое протянул ему Драко.

― Дрей? ― прошептал Гарри.

― М-м?

― Спасибо, что первым пришел на помощь, и спасибо, что спас мне жизнь, ― мягко произнес он, уже проваливаясь в сон.

Драко созерцал умиротворенное лицо своего столь любимого гриффиндорца и улыбался, понимая, что именно сейчас, в этот момент, Гарри доверил ему себя. Гарри Поттер заснул в объятиях Дракой Малфоя, который сейчас запросто мог бы убить его. Вздрогнув от неожиданных мыслей, слизеринец крепко обнял парня, ощущая исходившее от гриффиндорца тепло. Он поклялся себе, что больше не позволит никому прикоснуться к нему, обещая, что умрет, защищая его.

Именно с этими тревожными, но такими уверенными мыслями Драко заснул в этот вечер.

* * *

Когда на следующее утро Гарри проснулся, он сразу понял, что в постели один. Ощущая нарастающую панику, резко открыл глаза и осмотрелся вокруг. Он едва сдержал вздох облегчения, заметив вампира в кресле около камина. Словно что-то почувствовав, Драко оторвался от книги и посмотрел на него своими холодными как лед глазами. Гарри радостно улыбнулся, Драко будто отразил его улыбку, после чего поднялся с кресла и подошел к постели.

Гарри оглядел Малфоя с ног до головы, в очередной раз убеждаясь, насколько изысканно умеет преподносить себя этот слизеринец. Не то чтобы ему это действительно было нужно, потому что Гарри был уверен, что даже в старых грязных тряпках Малфой будет таким же сексуальным.

Блондинчик, почувствовав на себе голодный взгляд любовника, сел рядом, обнял его за талию и бесцеремонно поцеловал.

Гарри обнял Драко за шею, так, чтобы между их лицами не осталось ни дюйма свободного пространства. Затем с силой впился в его губы, пытаясь оказаться ближе, еще ближе. Ему казалось, что никогда они не смогут быть близки настолько, насколько ему хочется. Он чувствовал головокружение всякий раз, когда целовал Драко, совсем не хотелось оставлять его... никогда.

В конце концов, нехватка воздуха заявила о себе, и молодые люди вынуждены были с сожалением отстраниться друг от друга.

― Что ты со мной сделал, Дрей?.. — смущенно глядя на вампира, пробормотал Гарри.

Малфой не нашелся, что ответить, и только нежно улыбнулся. Поколебавшись мгновение, гриффиндорец ответил на улыбку, после чего сладко потянулся.

― Который час? ― спросил он, подавляя зевок.

― Чуть больше двенадцати, ― ответил Драко, поднимаясь. ― Ремус только что ушел, сказал, что ты должен выпить вот это, когда проснешься, ― добавил он, протягивая пузырек с зельем.

Гарри покорно кивнул, что не помешало ему недовольно скривиться.

― Это такая гадость, ты бы знал, ― проворчал он.

― У большинства лечебных зелий такой вкус, ― пожал плечами Драко.

Гарри скривился еще больше, на что Драко заразительно рассмеялся.

― Что ты читаешь?

― А, книгу, которую нашел в библиотеке своей комнаты, ― ответил Малфой. ― Хотел посмотреть, нет ли там чего о кельтских камнях, но, увы, почти ничего.

― Давно проснулся? ― спросил Гарри, немного раздраженный тем, что Драко оставил его одного, пусть даже всего на несколько часов.

― Да, часов в восемь, ― ответил Драко.

Наконец он заметил недовольную гримасу на лице Гарри и подошел к нему.

― Я выходил из комнаты, только чтобы принять душ и найти эту книгу, ― прошептал он ему на ухо. ― Я не оставил бы тебя надолго после того, что случилось вчера вечером...

Малфой нежно прикусил мочку уха Гарри, тот застонал и повернулся к слизеринцу. Он заставил блондина встать на колени, затем сел сверху, положив руки на его великолепные ягодицы, идеально обтянутые облегающими черными кожаными брюками, и обнял Драко.

Этот обмен поцелуями и ласками был прерван Ремусом, который притащил с собой блюдо с едой. Гарри, краснея, отодвинулся от Драко, который только улыбался в ответ на его смущение.

― Вижу, мой пациент уже проснулся, ― пошутил Ремус. ― Как ты себя чувствуешь сегодня?

― Неплохо, ― ответил Гарри. ― Немного болит голова, но бывало и хуже.

Ремус слегка нахмурился, но оставил завтрак на ночном столике. Подошел к Гарри и положил руку ему на лоб.

― У тебя небольшая температура, ― пробормотал Люпин. ― Но ничего серьезного, ― сразу же добавил он, заметив обеспокоенный взгляд Драко. ― Я дам тебе зелье от головной боли, оно заодно снимет температуру. Завтра будет лучше. Ты скоро поправишься, Гарри.

Поттер радостно улыбнулся.

― И все же, Драко, постарайся не сильно его утомлять, ― добавил Ремус, заприметив у Малфоя сияющую невинную улыбку, тогда как Гарри ужасно покраснел.

― Позаботьтесь и о себе, профессор, ― подмигнул Драко, ― в конце концов, полнолуние наступит только через несколько дней...

Теперь настала очередь Ремуса краснеть, и от этого зрелища Гарри рассмеялся. Люпин проворчал что-то себе под нос и с гордым видом вышел из комнаты. Как только дверь закрылась, Драко положил руку на затылок гриффиндорца и поцеловал его, медленно и нежно. Гарри вздохнул и обвил руками шею Драко. В этот августовский день жизнь была прекрасна.

— Так как вы считаете, доктор, можно мне подняться? — чуть иронично спросил Гарри, когда Ремус его осматривал.

Оборотень нахмурился.

— Я бы предпочел… Ладно-ладно, — смирился мужчина, заметив мрачный взгляд, которым смерил его Гарри. — Постарайся все же не перенапрягаться…

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся тот, обрадовавшись, что наконец сможет встать с этой ненавистной постели.

Он тут же вскочил, взял чистую одежду и бегом устремился в ванную, находящуюся напротив его комнаты. Драко с любопытством посмотрел вслед, а Ремус, покачав головой, только вздохнул, после чего повернулся к Малфою:

— Драко, раз уж Гарри здесь нет, я бы хотел задать тебе один вопрос, — серьезно произнес он. — Пожалуйста, ответь честно.

— Я вас внимательно слушаю.

— Какие чувства ты испытываешь к Гарри?

Драко смущенно отвел взгляд. Он сомневался, можно ли говорить об этом с бывшим преподавателем, ведь они с ним не так уж давно знакомы. Конечно, он знал, что Гарри доверяет Ремусу и что, разумеется, на это должны быть причины. Но Малфою всегда было сложно верить людям, тем более, когда речь заходила о чувствах. Однако под этим странным взглядом карих глаз с золотыми отблесками он не мог устоять.

— Я люблю его, — просто произнес он. — Я просто схожу по нему с ума, профессор. По уши влюблен... — повторил, словно для себя.

Драко не заметил, как широкая улыбка облегчения осветила усталое лицо мужчины.

— Это хорошо, — произнес тот.

— Что вы хотите этим сказать? — недоуменно спросил Драко.

Люпин несколько секунд с улыбкой смотрел на него.

— Так я хотя бы знаю, что ты не причинишь ему боли, — ответил оборотень. — Гарри нужен кто-то рядом, и когда я говорю «кто-то», я имею в виду человека, который поможет ему стать сильнее, поверить в себя. Смерть Сириуса стала для него потрясением, ты же знаешь… Но проблема в том, что он с трудом выносит общество других людей. Ему гораздо хуже, чем может показаться. Он винит себя. Не хочет говорить об этом, сколько мы не пытались его убедить. Друзьям становится сложно находиться с ним в одной комнате, а Дамблдор, что ж, Дамблдор все меньше и меньше доверяет ему. Я не часто бываю здесь. А Сириус был просто потрясающим крестным, всегда рядом, если нужно Гарри… хоть он и видел в нем порой новое воплощение Джеймса. Гарри был просто раздавлен случившимся в Министерстве.

— Я знаю, — проговорил Драко. — Он… Он рассказал мне.

— Правда?

Ремус потрясенно смотрел на него.

— Ничего себе! По своему желанию?

— Я немного подтолкнул его, но, думаю, это нужно было прежде всего ему самому.

— Ты действительно понимаешь его, — пробормотал Люпин. — Это отличная новость, ему давно пора довериться кому-нибудь. Я рад, что ты здесь, чтобы помочь Гарри. И не позволяй ему делать глупости.

— Не беспокойтесь, профессор, — ответил Драко. — Теперь-то я рядом.

— Ты говорил ему о своих чувствах?

Драко отрицательно покачал головой.

— Не думаю, что он к этому готов, — тихо ответил Малфой.

— Должно быть, ты прав, — вздохнул Люпин, поднимаясь. — Мне пора. Обращайся смело, если возникнут проблемы.

Драко качнул головой в знак согласия, и Ремус вышел. Выдохнув, блондин рухнул на кровать. Он задремал, но упавшие на лицо капельки прохладной воды разбудили его. Драко резко открыл глаза и тут же поймал взгляд зеленых глаз, сияющих радостью. Гарри сидел на нем верхом, их лица были совсем близко, так, что носы соприкасались.

— Так ты спал? — выдохнул Гарри.

Драко едва сдержал стон, почувствовав дыхание Гарри на своих губах.

— Я ждал тебя, — мягко ответил он.

Гарри коротко улыбнулся и нежно поцеловал, начав медленный танец языков. Через несколько долгих и страстных поцелуев, которые, казалось, были им нужны больше воздуха, Гарри поднялся и протянул Драко руку. И только в этот момент Малфой заметил надетые на его партнере вещи, которые тот наверняка подогнал по размеру заклинанием. Распахнутая черная рубашка и темные джинсы идеально гармонировали с его загорелой кожей.

— Ты мог бы спросить разрешения перед тем, как брать мою одежду, — притворно возмутился Драко.

Гарри удивленно посмотрел на него, потом подошел ближе, обнял за талию и с улыбкой поднял невинные глаза к Драко.

— Я просто хотел ощущать на своем теле твой запах, — попытался оправдаться он. — И потом, мне ведь идет?

Драко усмехнулся.

— Ничего, — оценил он.

И скользнул руками за спину Гарри, принявшись медленно ласкать его ягодицы.

— Но больше всего мне нравится, когда ты обнаженный, — прошептал он любовнику, а потом поцеловал.

Чуть позже Гарри отстранился и взял Драко за руку.

— Показать тебе дом? — предложил он.

— Если хочешь, — ответил Драко, — но сначала иди сюда…

Он снова привлек Гарри к себе и, наглухо застегнув рубашку, улыбнулся:

— Так-то лучше.

Но Гарри потянул за воротничок и расстегнул три верхние пуговицы.

— Слишком жарко, — объяснил он.

— К счастью, мы будем не на людях, — критически заметил Драко, оглядывая брюнета с ног до головы. — Иначе тебя в таком виде просто изнасилуют!

— Что ты, Дракончик, — ответил Гарри, увлекая его за руку прочь из комнаты, — ты ведь будешь рядом, чтобы меня защитить?

— Разумеется, — согласил Драко, улыбнувшись прозвищу. — Всегда.

Гарри подмигнул ему и повел по всему поместью, показывая каждую комнату. Он познакомил его с миссис Блэк, которую умудрилась разбудить заскочившая ненадолго Тонкс. Впрочем, старуха, казалось, обрадовалась присутствию в доме хотя бы одного чистокровного мага.

— Как думаешь, у нее случится сердечный приступ, если я тебя поцелую сейчас, прямо здесь? — невинно прошептал Драко ему на ухо, пока миссис Блэк увлеченно перечисляла все отребье из так называемого Ордена.

Гарри быстро огляделся, проверяя, нет ли кого поблизости.

— Можно попробовать, — закидывая руки за шею Малфоя, ответил он и дотронулся своими губами до его губ.

Казалось, крик неподдельного ужаса можно было услышать даже в подвалах. А уж оскорбления, которые последовали следом, заставили их недовольно скривиться и поспешно убежать наверх.

Без шумного семейства Уизли дом Блэков казался пустым и еще более зловещим. Но самым худшим было вовсе не это, а отсутствие Сириуса. При Драко Гарри старался не показывать того, насколько сильно ему не хватает крестного, но и его самообладанию когда-нибудь должен был прийти конец. Когда они зашли в гостиную, взгляд его упал на семейный гобелен Блэков, который Сириус ненавидел всеми фибрами души. Боль от утраты близкого человека с новой силой накатила на Гарри, от неожиданности он прислонился к стене, чтобы не упасть.

— Гарри! — вскрикнул Драко и заметил, как по лицу его любимого катятся слезы. Пытаясь утешить его, он притянул гриффиндорца в свои объятия.

— Все… все нормально, — отмахнулся Гарри, вытирая мокрые дорожки на щеках.

— Все вовсе не нормально, — возразил Драко, опускаясь на пол и притягивая Гарри к себе на колени. — Я ведь все вижу, только что было все хорошо, а сейчас… Не пытайся врать мне, я сразу замечу, любовь моя, если с тобой будет что-то не так.

— Извини, — пробормотал Гарри, уткнувшись носом в плечо слизеринца.

— Тебе не надо извиняться, — успокаивающе произнес Драко.

Он нежно поцеловал его в лоб, потом в виски, не переставая нашептывать всякие нежности, и Гарри, в конце концов, успокоился. Спустя несколько минут он немного отстранился от Драко и вымученно улыбнулся:

— У тебя ангельское терпение, раз ты умудряешься выносить все мои истерики, — сказал, вытирая слёзы.

— Я здесь и для этого тоже.

Установилась напряженная тишина, пока Гарри наконец не произнес:

— Мне показалось, или ты назвал меня «любовь моя»?

Драко удивленно посмотрел на него и только спустя несколько мгновений понял, что действительно именно так и назвал Гарри. Он отвел взгляд и нервно провел рукой по своим волосам, затем поднялся и отошел на пару шагов.

— Э-э-э, я бы, конечно, предпочел сказать это несколько по-другому, но… Нет, тебе не показалось, — тихо прошептал Малфой.

— И что же именно ты хотел бы сказать по-другому?

Драко от неожиданности вздрогнул: не заметил, когда Гарри успел подойти к нему так близко. Что странно, но чувствовал он себя при этом довольно неловко, ведь за всю свою жизнь слизеринец привык держать себя под контролем. Однако Гарри просто непростительно легко удавалось выводить его из себя. Но самым ужасным было то, что Драко это нравилось.

Он посмотрел в изумрудные глаза Гарри Поттера и прочел в них ожидание и надежду. Слегка улыбнулся. Возможно, Гарри и готов, пора бы уже, в конце-то концов.

— Я бы хотел сказать, что уже давно и безнадёжно влюбился в тебя, Гарри Поттер, — нежно произнес Драко. — И поэтому я пришел к тебе, именно к тебе, сразу, как только сбежал из дому. Именно поэтому я и называю тебя любимым, даже не задумываясь об этом.

Драко сглотнул и закрыл глаза, опасаясь реакции Гарри, боялся, что тот его отвергнет. Однако неожиданно он ощутил, как теплая рука нежно касается его щеки. Малфой открыл глаза и сразу же заметил широкую улыбку на лице гриффиндорца. Счастливую и облегченную, это была улыбка человека, который наконец-то получил то, о чем мечтал уже давно. Гарри прижался к Драко, приобнимая его и целуя, тот едва удержался в кресле от такого напора. Затем он отстранился, по-прежнему нежно улыбаясь уголками губ, хотел что-то сказать, но Драко резко перебил:

— Я знаю, что это не взаимно. Знаю, что тебе нужно время для… чтобы принять и понять это, но…

— Драко!

Малфой тут же заткнулся и стал ждать. Гарри пытался подобрать правильные слова.

— Я не знаю, как сказать… я тебе уже говорил об этом дурацком страхе… — начал он. — Но я… В любом случае, перестань предугадывать мою реакцию на твои слова. Даже если мне и страшно, я не стану отрицать, что чувствую к тебе что-то более сильное, чем раньше, чем к кому бы то ни было.

— И… — попытался вклиниться Драко.

— Дай мне закончить! — раздраженно воскликнул Гарри. — Мне сложно говорить об этом. Просто не получается. Даже если это то, что я чувствую на самом деле… По крайней мере, я хочу в это верить. Дай мне немного времени, чтобы разобраться в себе. Последние два года вся моя жизнь напоминает сплошную череду ошибок и неудач. Знаешь, в прошлом году… я тебе уже говорил, у меня была просто физическая потребность заниматься сексом, чтобы всего лишь чувствовать себя живым…

Драко недовольно поморщился: он не любил слушать о похождениях Гарри, но тем не менее ничего не сказал.

— Я тряпка и вообще настоящая шлюха, — произнес тот с видом глубокого отвращения к себе. — Я трахал все, что движется, позволял делать с собой все, что заблагорассудится, лишь бы чувствовать хоть что-то, кроме пустоты.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Драко.

— Просто хочу, чтобы ты знал, — ответил Гарри, прикрывая глаза. — С тобой же все не так. И от понимания этого мне становится страшно. Мне нужна твоя помощь, — добавил он, поднимая взгляд на Драко. — Но я не хочу, чтобы ты думал, что наши чувства не взаимны. Потому что… думаю, что на самом деле они взаимны.

Драко улыбнулся и притянул Гарри к себе, намереваясь поцеловать. Неожиданно он приподнял гриффиндорца над полом и прижал к стене, наваливаясь всем телом. Гарри откликнулся и обвил ногами его бедра. Жестко схватился за воротник его майки и застонал тому прямо в рот, ощущая, что теперь контроль над ситуацией перешел вновь к слизеринцу.

— Драко… Остановись… — простонал Гарри, отстраняясь. — Ты же меня сейчас перевозбудишь. А Ремус четко сказал воздержаться от укусов как минимум две недели.

Драко недовольно заворчал, но все же отпустил Гарри, который сразу же попытался восстановить сбившееся дыхание, после чего улыбнулся Малфою и обвил руками его шею. Драко крепко вцепился в него, казалось, он боится отпустить, и было в этом собственническом жесте что-то притягательное. Гарри опасался, что станет для слизеринца лишь очередной игрушкой, ничего не значащим мальчиком, еще одним именем в длинном списке завоеваний Драко Малфоя. Но… Совсем недавно этот неприступный аристократ признался ему в любви, и эти страхи испарились в мгновение ока.

— Что это? — спросил Драко, указав пальцем в полотно на стене.

— Это семейное древо Блэков, — с отвращением произнес Гарри.

— Да-а? — заинтересованно протянул Малфой. — Как ты думаешь, я на нем есть?

— Ну, в прошлом году точно был, — ответил Гарри, немного поколебавшись. — Я ненавижу эту ерунду. Эх, если бы я только мог снять его со стены… Сириус это бы оценил…

Драко провел рукой по затертой ткани, внимательно ища линию своей матери.

— Нашел!

Но когда он посмотрел на тонкую золотую линию, идущую вниз от Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, то с удивлением, неверием и гневом понял, что его имя было стерто.

— Но что это?.. Нет! — внезапно воскликнул он с яростью. — Как они посмели так поступить?

Гарри быстро вскочил.

— Почему ты так говоришь? — удивленно спросил он. — Разве не ты сам отрекся от своей семьи?

— Конечно, нет! — отчаянно запротестовал Драко. — Отречься от наследия предков семьи Малфой? Еще чего!

Нечто странное шевельнулось в душе Драко, и, с ужасом осознавая, что это было, он коснулся руками стены, просто пытаясь успокоиться.

— Мой отец совершил ошибку, но я не буду делать то же самое, и он не сможет отречься от меня за это, черт возьми!

— Драко, успокойся, ты меня пугаешь, — пробормотал Гарри, заметив, что от его тела стало исходить синее, с черным отливом сияние.

Драко снова открыл глаза, и взгляд его упал на маленькую дырочку вместо его имени. Ярость достигла своего пика, и вдруг Малфой почувствовал, что зло в нем внезапно исчезло. Слезы потекли по щекам, когда он почувствовал резкое жжение на руках, когда увидел черный огонь, идущий от пальцев на гобелен. Он кричал от боли, потому что да, это было ужасно несправедливо, и да, это было ужасно страшно. Страх за себя, и особенно за Гарри, который стоял рядом.

Драко почувствовал, как две руки обняли его за талию, и кто-то прижался к спине. Нежное тепло окутало и растворило боль и злость, которые мгновение назад буквально переполняли его.

Гарри пришел в ужас, увидев Драко таким. Он полагал, что Малфой, будучи вампиром, не может обойтись без палочки, но кто знает, на что способны эти создания на самом деле, ведь Гарри действительно мало знал о вампирах и ужасно боялся за Драко, которому очевидно было нестерпимо больно. Драко хрипел и задыхался, в то время как огонь полностью охватил гобелен.

Слизеринец резко оторвался от стены и попятился назад. Он пошатнулся и упал, и Гарри отнес его в кресло. Драко был практически без сознания, его руки все еще светились пламенем. Гарри вытащил палочку и трансфигурировал кресло, удлиняя его. Он опустился на колени и погладил лоб Драко.

— Дрей! Дрей, ответь мне!

Тот открыл глаза.

— Гарри, — хрипло сказал он.

— Что мне сделать, Дрей? — спросил, слегка улыбаясь и стараясь не впасть в панику.

Заметил, что Драко сжал кулаки, и пламя стало слабее.

— Подожди... — с трудом сказал он.

Его лицо исказилось от боли, волосы намокли от слез. Не в силах смотреть на его страдания, Гарри наклонился к блондину и нежно лизнул веки, а затем покрыл мелкими поцелуями его лицо. Такое лечение помогло намного лучше.

— Гарри... — тихо простонал он. — Поцелуй меня...

Гарри немедленно выполнил его просьбу. Он не понимал, почему красное свечение засияло вновь, но Драко в этот миг почувствовал, как боль полностью исчезла. Поттер оторвался от него, и Малфой открыл глаза. Он сел и посмотрел на руки, снова ставшие чистыми и белыми.

— Великий Мерлин, — пробормотал, проводя рукой по лбу.

— Ты в порядке? — с тревогой спросил Гарри.

Драко покачал головой и посмотрел на него. Гриффиндорец был очень бледен, и Драко поспешил подняться с кресла, чтобы обнять его.

— Все хорошо, — пробормотал он. — Ничего страшного, все хорошо...

— Ничего страшного, ты смеешься? — гневно ответил Гарри, но голос его дрожал. — Ты ужасно меня напугал, Драко! И тебе было плохо, не отрицай, я знаю! Что случилось? Я думал, ты не можешь колдовать без палочки.

Драко глубоко вздохнул.

— Все гораздо, гораздо сложнее, — устало ответил он, опершись подбородком на растрепанные волосы Гарри. — К тому же, я не много знаю об этом, существует всего несколько книг, в которых говорится о вампирах, так как их ... ну, легко спрятать. Но из того малого, что я знаю и что понял, превращение равно разделению тела и духа, отсюда — смерть физическая, пока дух не вернется в тело и жизнь, поддерживаемая постоянным употреблением крови, — пояснил он. — Думаю, ты знаешь, что магия связана с духом, это часть души волшебника. Колдовство без палочки возможно только тогда, когда тело живое, поэтому и нужна связь между духом и всем живым телом. Это то, что называют аурой.

— Понимаю, — сказал Гарри. — И что?..

— У вампиров этой связи нет, — продолжал Драко. — Поэтому я не могу использовать кельтские камни. Тем не менее, в моем теле существует какой-то механизм, который держит меня в живых и который активизируется, когда я питаюсь. Когда я бываю очень зол, как несколько минут назад, или как тогда, когда нашел тебя на кухне с этой дрянью над тобой, магия моего духа становится слишком тяжелой и проникает в тело, активизируя этот механизм и предоставляя мне возможность колдовать без палочки.

Он сделал паузу.

— Кроме того, это очень, очень близко к черной магии, — добавил он. — Вампиры не злые существа, но они и вовсе не добрые. В каждом вампире есть что-то очень плохое. Вот почему иногда получается настолько жутко. Именно эта часть просыпается, когда магия становится слишком тяжелой. Не знаю, понимаешь ли ты...

— Я понял смысл, — просто ответил Гарри. — Это... это часто бывает с тобой?

— Нет, — признался Драко. — К счастью, нет. Но... Гарри, ты использовал свою силу, когда поцеловал меня?

— Нет, а что? — ответил Гарри. — Ну, может быть, неосознанно...

— Мне показалось, что я видел красное зарево в этот момент... — прошептал Драко. — В любом случае, что бы это ни было, это должно было быть очень мощным. Боль прошла сразу же, хотя обычно на это требуется несколько часов.

Несколько минут они молчали, затем Драко бросил взгляд на стену и сардонически улыбнулся.

— Во всяком случае, я горжусь своим ударом, — сказал он с озорством.

— Что?

Гарри в свою очередь посмотрел на стену, и его глаза засветились.

— Сириус был бы счастлив, увидев это, — прошептал, заметив, что гобелен стал всего лишь кучкой пепла на полу.

— Эй, — прошептал Драко.

Гарри обернулся к нему.

— Я здесь, да? — прошептал Малфой, прижимаясь лбом к нему. — И он тоже. Где бы он ни был, он думает о тебе, душа моя.

Гарри хмыкнул и слегка покачал головой. Драко невесомо его поцеловал.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Не бойся.

На лице Гарри появилась грустная улыбка.

— С тобой мне никогда не страшно, — ответил он, позволяя Драко обнять себя, тогда как глубокая печаль заполняла его сердце.

Рука Драко скользнула к резинке пижамных штанов Гарри, и гриффиндорец вздрогнул от удовольствия. Малфой довольно улыбнулся и легонько сжал руку. Поттер в ответ застонал и потянулся, чтобы обнять своего слизеринца. Тот слегка покраснел, не переставая двигать рукой и целовать мягкие и податливые губы Гарри.

— О Мерлин… Драко…

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептал тот, не прекращая своих ласк.

Гарри промолчал и в отчаянном жесте потянулся к губам слизеринца. Прошло совсем мало времени, и с хриплым стоном он излился тому в руку. Драко ухмыльнулся, вытаскивая руку из пижамных штанов любовника и, глядя прямо в его изумрудные глаза, медленно облизал пальцы, не переставая похотливо улыбаться.

Гарри внимательно следил за его движениями, краска смущения залила его щеки, а Драко тем временем, закончив, быстро наклонился к Поттеру, нависая, и поцеловал. Тот откликнулся на поцелуй и, перевернув слизеринца спину, лег рядом. Рука Малфоя легонько поглаживала его спину, и Гарри довольно вздохнул.

— Уизли приезжают завтра.

— Знаю, — немного напряженно согласился Гарри.

— Ты собираешь рассказать им? — после продолжительного гнетущего молчания спросил Драко.

В ответ молчание, странный вздох и шорох откидываемой простыни.

— Не знаю, — просто ответил гриффиндорец.

Присев на кровать, он взял руку Драко в свою. Гарри не любил думать о своих друзьях, потому что не знал, что именно он должен думать на их счет. Да, они, безусловно, волновались за него, но совершенно не хотели даже попытаться понять. Они говорили «понимаю», даже не задумываясь, и это больше всего злило его.

Драко сразу же ощутил, что Гарри замыкается в себе, поэтому приподнялся и обнял своего любимого, который в очередной раз только тихо вздохнул.

— Я рад, что ты рядом, — уткнувшись носом ему в шею, пробормотал Гарри.

— Понимаю, что ты еще не готов, — поглаживая по волосам, проронил Драко. — И я подожду, ты ведь знаешь это. Я знаю, что тебе просто нужно еще немного времени.

— Нет, дело не в этом… — начал Гарри. — Проблема не в том, готов я или нет. Ничто не доставило бы мне больше удовольствия, чем признаться всему миру, что я с тобой… но вот Рон — это проблема. Он не… скажем, он не таких широких взглядов… Он и так плохо принял тот факт, что я гей. Он и без того отдалился немного от меня, что, впрочем, не мешало ему беспокоиться обо мне… или он только делал вид, не знаю, в общем, — мрачно добавил он. — Я даже представить боюсь его реакцию, когда скажу, что мы с тобой вместе.

Гарри сделал небольшую паузу, пытаясь подобрать слова.

— Рон… Рон был моим лучшим другом. Да, я сказал «был». Потому что последние несколько месяцев… Он очень отдалился от меня. И я сержусь на него за это, ведь он бросил меня в тот самый момент, когда я больше всего нуждался в нашей дружбе. И это все так странно, знаешь…

Драко почувствовал, как по его шее стекает капля влаги — слезы Гарри. Он крепче обнял своего гриффиндорца, стараясь приободрить и показывая тем самым, что тот может продолжать.

— Когда сказал ему, что я гей, он ударил меня. Он меня тогда по-настоящему испугал, понимаешь. И все равно мне его не хватает, того Рона не хватает.

В комнате установилась продолжительная тишина.

— Я расскажу им, — решительно заявил наконец Гарри.

— Уверен? — удивленно переспросил Малфой. — Не хочу принуждать, если тебе действительно не хочется.

— Я хочу. Хочу, чтобы они знали, что ты — другой, что я верю тебе и что мы вместе.

Гарри и сам не мог понять, откуда в нем эта уверенность. Единственное, в чем он был уверен точно, так это то, что он уже по уши влюбился в Драко, и это пугало, пугало просто невероятно, это странное чувство полного единения. А если Драко уйдет? Если он умрет из-за него?

— Никуда я не уйду, — прошептал Драко на ухо. — Клянусь, не уйду. Я люблю тебя.

— Откуда ты всегда знаешь, о чем я думаю? — с улыбкой спросил Гарри.

— Я просто знаю, КАК ты думаешь, — нежно поцеловал его Малфой.

Гарри ничего не сказал, а просто опрокинул его на спину и тесно прижался. Он уснул почти мгновенно. И это было первое доказательство их безграничной любви друг к другу, вечной любви, душевной и физической связи, и ничто, даже смерть, не в силах разрушить это.

* * *

На следующее утро, держась за руки, Гарри и Драко спустились на кухню, чтобы позавтракать. Дом казался пустым, почти пустым, но когда они прошли через первый этаж на кухню, то с удивлением обнаружили там Ремуса и Джейми Ловата, которые увлеченно предавались изучению «французского языка», или скорее «языков». Мужчины не обратили никакого внимания на вошедших, и только после пятого по счету покашливания Драко, они резко отпряли друг от друга, радуя окружающих чуть припухшими губами и покрасневшими лицами.

Гарри прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и принялся ожесточенно рыться в ящичках шкафов в поисках какой-нибудь еды. Драко сел напротив Ремуса и Ловата, те с легким смущением пожелали ему доброго утра.

— Каждому свой черед, да, профессор? — усмехнулся Малфой.

Ремус встал, чтобы помочь Гарри приготовить чай, и Драко остался наедине с профессором Ловатом. Он отчаянно пытался не сверлить его взглядом и даже немного преуспел в этом. Ему с трудом удавалось сдерживать свою ревность, сказывались гены вейлы и собственническая натура Малфоев.

Поэтому когда Гарри и Ремус вернулись, он не испытал ничего, кроме облегчения. С возмущением он заметил, каким взглядом смотрит на Поттера Ловат, поэтому резко притянул к себе гриффиндорца, заставляя того усесться к себе на колени. Безусловно, в таком положении было очень неудобно есть, но чем только не пожертвуешь… Гарри удивленно посмотрел на него, но возражать не стал. Малфой обнял его за талию и положил голову ему на плечо, подозрительно следя за Ловатом, который, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Профессор тихо сидел, уставившись в свою тарелку с завтраком, более того, рука Люпина, странным образом исчезнувшая со стола, тоже навевала определенные мысли.

Гарри легонько повернул голову к Драко.

— Ты не должен ревновать, — прошептал на ухо.

— Увы, над этим ты не властен, — едва заметно покраснев, тихо ответил Драко. — Извини.

— Ох, — рассмеялся тот и поцеловал его в щеку. — Ты такой милый.

Малфой пробурчал что-то себе под нос и потянулся за чашкой с чаем. Гарри продолжал тихонько хихикать, все от времени потряхивая головой, будто в такт своим мыслям.

— Нас не будет почти весь день, — глядя на подростков, проронил Ремус. — А через полчаса приедут Уизли.

Сделав последний глоток кофе, Ремус отставил пустую чашку в сторону и встал, вслед за ним поднялся и профессор.

— В общем, до вечера, мальчики, — попрощался он и, приобняв за талию Ловата, поспешил к выходу.

Гарри торопливо доел свой тост и собирался уже подняться, но Драко вовремя ухватил его за талию, останавливая.

— Теперь ты уже можешь отпустить меня, они ушли! — раздраженно воскликнул гриффиндорец.

— Но ты ничего не съел! — возразил Драко. — Ты только пошел на поправку, к тому же, ты и так слишком худой!

— Вот именно, я только что пошел на поправку, — парировал тот. — Отпусти меня!

— Нет, сначала съешь что-нибудь!

Гарри скрестил на груди руки и надул губы.

— Душа моя… — прошептал Драко таким тоном, что сердце Гарри мгновенно растаяло.

Гарри буркнул, но подчинился; расправившись с еще несколькими бутербродами, он посмотрел на Малфоя.

— Теперь ты доволен?

Драко улыбнулся, и в то же мгновение Гарри почувствовал, что его плохое настроение тает как снег на солнце.

— Тебе настолько неприятно, что я беспокоюсь за тебя? — с любопытством спросил Драко, нежно поглаживая его щеку кончиками пальцев.

— Нет, — повернулся к нему Гарри. — Просто это очень странно для меня. Когда у меня была депрессия, никто не замечал моего плачевного состояния, пришлось самому справляться… А сейчас ты замечаешь всё, малейшее изменение в моем настроении, ты хочешь помочь… я не привык получать помощь, я всегда решаю свои проблемы сам. Всегда сам, — и закончил шепотом: — Всегда.

— Не теперь, — возразил Драко, целуя своего неспокойного гриффиндорца.

Поцелуй был совсем невинным и поначалу нежным, но страсть быстро распалила их тела. Гарри резким движением притянул Малфоя к себе, руками обвивая его шею. Они вжались друг в друга, и Гарри в очередной раз удивился этому странному контрасту: ледяная кожа вампира и жар его губ.

Но он не жаловался, ему нравилось это, как и великое множество других вещей, которые делали Драко Малфоя таким особенным.

Воздух в легких закончился, и они отстранились друг от друга, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— Люблю тебя, — отчаянно прошептал Драко прямо ему в губы. — Мерлин, как же я люблю тебя…

— Знаю, — просто ответил Гарри, который пребывал сейчас в состоянии эйфории, а потому на большее красноречие был не способен.

Казалось, они до изнеможения готовы целоваться в этой пустой кухне где-то на нижних этажах поместья, им так хотелось, чтобы время приостановило свой неумолимый бег, чтобы никто больше никогда не потревожил их.

К несчастью, прошли какие-то доли секунды — и ярко вспыхнул огонь в камине, заставляя влюбленных оторваться друг от друга. В языках изумрудного пламени появилась рыжеволосая макушка. Вывалившись из камина, молодой человек наскоро отряхнулся, пробежал взглядом по незнакомой обстановке, после чего только заметил двух подростков, в обнимку сидящих на стуле. Голубые глаза Фреда — или Джорджа? — округлились, а на губах заиграла насмешливая ухмылка.

— Вот оно как. Парни, мои поздравления!

Второй брат появился вслед за первым и тут же расхохотался, приметив такую интересную картину.

— Мерлинова борода, да Рон в обморок грохнется от такой новости!

Близнецы переглянулись и истерично расхохотались, и Драко начал всерьез беспокоиться за их душевное здоровье.

— Это нормально? — прошептал он на ухо улыбающемуся Гарри.

— Не обращай внимания, они всегда такие.

Тут же появились миссис Уизли, Рон и Джинни и увели Фреда с Джорджем, однако самим им было не до смеха. Молли на несколько секунд замерла от удивления, впрочем, на ее губах быстро расцвела улыбка умиления. Джинни переводила ошеломленный взгляд с одного на другого, после чего уже с яростью вперила взор в Гарри.

— Здесь должна была быть я! — закричала она, а Гарри от неожиданности едва не подскочил.

— Что? — ничего не понимая, переспросил он.

Но Джинни, судя по всему, была не способна вести сейчас связный разговор, она разрыдалась и бросилась прочь из кухни. Миссис Уизли тут же последовала за ней, на несколько секунд остановившись возле двери, она обернулась к Гарри.

— Признаюсь, я очень сильно удивилась, увидев тебя в объятиях мальчика, тем более Драко Малфоя, но если тебя это сделает счастливым, то почему бы и нет… — произнесла она.

— Спасибо, — облегченно выдохнул Гарри.

Молли кивнула и вышла из кухни. Гарри глубоко вздохнул и посмотрел на Рона, который уже успел побывать всех цветов радуги и остановился наконец на стерильно белом. Сжимая и разжимая кулаки, он быстрым шагом подошел к Гарри и Драко. Малфой уже знал, что однажды Уизли уже ударил Гарри при похожих обстоятельствах, поэтому только крепче обнял своего гриффиндорца.

— Так вот значит, каков твой выбор, да? — спросил он, бросая на слизеринца взгляды, полные чистой, ничем не замутненной ненависти.

Дрожь пробрала Гарри, но он ничем не выдал своего испуга.

— Да, — твердо ответил он. — Это мой выбор.

Несколько секунд они обменивались жесткими взглядами.

— Вставай, — приказал Рон.

— Что? — озадаченно переспросил Поттер.

— Слезай с чертовых колен этого ублюдка Малфоя!

— С чего это вдруг? — ничуть не впечатлившись тоном рыжего, сразу же спросил Драко.

— Я не с тобой разговариваю, Малфой, — даже не взглянув на него, выплюнул Уизли.

Близнецы, наконец, перестали давиться смехом и с неприкрытым интересом и легким беспокойством стали наблюдать.

— Проблемы, Уизел? — нахмурился Драко.

— Моя проблема, Малфой, — резко развернувшись в его сторону, заявил Рон, — в том, что мой лучший друг сейчас собирается совершить самую ужасную ошибку в своей жизни, поэтому я намерен всеми силами помешать ему это сделать.

— Ничего ты не будешь делать! — вскочил со стула Гарри. — Если я и хочу быть с Драко, то это мое дело, а вовсе не твое!

— Да ты что?

Рон яростно схватил друга за воротник, отчего Гарри был вынужден встать на цыпочки. Драко среагировал мгновенно — ударил рыжего, чтобы тот разжал руки. Рону не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться, но в последний момент он изловчился ударить Малфоя в челюсть. Тот покачнулся и, не успей Фред вовремя подхватить его, упал бы.

И все-таки никто не уловил тот момент, когда Гарри со всей силы врезал Рону кулаком по лицу, одновременно вложив в этот удар и немного магической энергии. Это «немного» оказалось настолько сильным, что Уизли отлетел к противоположной стене.

― Не смей трогать его! ― выкрикнул Гарри, мелко подрагивая от переполнявшей его ярости. ― Если для тебя семейная вражда значит больше, чем мое счастье, можешь считать, что нашей дружбе конец, ясно?

Рон с трудом поднялся с пола, и все увидели, что лицо его пошло некрасивыми красными пятнами стыда.

― Твое счастье для меня очень важно, ― сказал он. ― Но только если оно не с ним!

― Выбор за тобой, Рон, ― произнес Гарри, скрестив руки на груди. ― Либо ты принимаешь его, либо смотри сам.

― Почему он? ― спросил тот, гневно сжимая кулаки. ― Почему именно он?

― Может быть, потому, что он единственный заметил, что мне было плохо, ― тихо сказал Гарри. ― Или, может быть, потому, что я его выбрал. Некоторые вещи не объясняются, Рон.

Уизли глубоко вздохнул, насупился и неторопливо подошел к Драко, который гордо, ничуть не смущаясь, смотрел прямо ему в глаза. В его взгляде читалось ничем не прикрытое презрение, то самое, которое заставляло многих отступать, бежать со всех ног.

― Я тебя предупреждаю, Малфой, если ты причинишь ему боль, я тебя убью, ― брызжа слюной, выплюнул Рон.

Драко с отвращением поморщился и брезгливо вытер щеку рукавом куртки.

― Поостерегись плевать мне в лицо, рыжик, ― холодно сказал он.

Рон прищурил глаза и, резко отвернувшись, быстрым шагом покинул кухню, хлопнув дверью и оставив остальных в напряженной тишине. Драко в очередной раз поднял руку и потер ушибленную челюсть.

― Черт, этот придурок сделал мне больно.

Близнецы рассмеялись, и Фред сильно хлопнул Драко по спине.

― Ну-ну, кто бы мог подумать, ― улыбнулся он. ― Именно Малфою удалось завоевать нашего маленького Гарри, поздравляю!

― Спасибо, — ответил тот и с задумчивым видом нахмурился. — Вы не злитесь на меня?

Близнецы вопросительно посмотрели на него.

― Не злимся за что, дракончик? ― поинтересовался Джордж.

― Я вам нагрубил ведь.

― Мы не все такие, как Рон, ― сказал Фред, как бы между прочим обнимая Малфоя и навлекая тем самым на себя недовольство Гарри. ― Упс, ― добавил он, заметив колкий взгляд гриффиндорца, и медленно убрал руку. ― Он очарователен, правда, Гарри?

― Ага... ― ответил тот, подходя ближе и обнимая Драко за талию.

― Хм, ладно, ― пожал плечами Фред. ― Замечу, что ты прав. Но будь внимательней, а то мало ли что... Так вот, что я хотел сказать?..

― Мы не такие глупые и ограниченные, ― продолжил Джордж. ― Ты ведь парень, тебе было всего лишь пятнадцать, да еще и под влиянием своего отца. Так вот, что касается нашей сексуальной ориентации, то лично я, например, гей...

― А я би, ― добавил Фред. ― И это не делает нас изгоями. Но Рон не такой, как мы. К сожалению.

― А Джинни? ― спросил Гарри.

― Ах, Джинни всего лишь жеманная глупая девчонка, ― весело сказал Фред. ― Забудь о ней, она быстро отвлечется на что-то другое. Думаю, до нее еще не дошло, что тебе нравятся блондины.

― О, это не то чтобы так, ― возразил Драко, искоса взглянув на Гарри. ― Не правда ли, дорогой?

― Ну конечно, душа моя, ― ехидно улыбнулся Гарри. ― Ты прекрасно знаешь, что я западаю на всех, кто красив и ходит на двух ногах, не так ли?

Драко скривился и показал ему язык.

― Стало быть, Гарри, если когда-нибудь ты оставишь своего слизеринца, ты можешь прийти ко мне, имей в виду, ― хитро подмигнул Фред.

Драко тут же возмущенно приподнялся.

― Эй-эй, бестолочь рыжая, сбавь обороты. Если ты его тронешь, я тебя прикончу, ясно?

Фред расхохотался, за ним последовали Джордж и Гарри, и Драко, разглядев в глубине изумрудных глаз маленькую искорку чистой радости, столь редкую в последнее время, позволил себе расслабиться и тоже улыбнулся.

― Как дела в вашем магазине? ― поинтересовался Гарри.

― Очень хорошо, ― ответили близнецы. ― Мы начинаем думать об открытии второго поблизости, но надо сначала найти партнеров.

― Почему бы им не стать мне? ― предложил Драко.

― Ты? ― удивился Джордж. ― Какая тебе в этом выгода?

― Ну, теперь мой счет в Гринготтсе заморожен — спасибо дорогому отцу! А учитывая мой образ жизни, придется найти способ зарабатывать деньги...

― И что ты предлагаешь, блондинчик? ― с любопытством спросил Фред.

― Я финансирую открытие вашего нового магазина в Хогсмиде и три четверти ваших первоначальных затрат, а взамен хочу пятьдесят процентов прибыли со второго магазина.

― Всего-то пятьдесят процентов! ― рассмеялся Джордж.

― Учитывая то, что вы не вкладываете ничего…

Гарри закатил глаза.

― Ну, оставляю вас говорить о бизнесе.

Он поцеловал Драко и направился к выходу. В дверях остановился и обернулся.

― И, кстати, Фред, если ты его хоть пальцем тронешь...

― Знаю, знаю, ты меня убьешь, ― оборвал его Фред.

Джордж рассмеялся.

― Это и тебя тоже касается, Джордж, ― добавил Гарри, уже уходя.

Он быстро прошел через холл, затем поднялся на несколько этажей. Прошел мимо спальни Рона, колеблясь несколько секунд. Он действительно хотел бы дать последний шанс их дружбе, поэтому проверил, хорошо ли достается из кармана волшебная палочка, затем постучал несколько раз в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.

Секунду спустя оказался в комнате, рядом с кроватью. Он вздрогнул и обернулся. В спальне никого не было. Гарри нахмурился и направился к открытой двери. В холле было так же пусто. Сжав в кармане палочку, он быстро осмотрелся.

В этом было что-то странное и явно страшное, но брюнет не имел ни малейшего представления, что это могло значить. Поттер посмотрел на дверь, ведущую в комнату Рона, и снова нахмурился. Он достал из кармана палочку и вернулся к себе в комнату. Нужно будет присмотреть за тем, кто отныне стал его бывшим лучшим другом.

Гермиона приехала через несколько дней и казалась весьма удивленной, узнав об отношениях между бывшими врагами.

— О, э-э… это… неожиданно, — смущенно улыбнулась она, когда Гарри, держа Драко за руку, сообщил ей об этом. — То есть я… если ты счастлив, Гарри, то я не имею ничего против, — закончила она наконец.

Совсем недавно они с Роном расстались, и это неимоверно удивляло Гарри, он-то всегда думал, что они созданы друг для друга. Ему удалось лично переговорить об этом с Гермионой и из первых уст узнать, что же на самом деле произошло между этими двумя.

— Мы совсем разные, — легко сказала она. — И все еще не вырос и с каждым днем отдалялся от меня все дальше. Так что мы решили, что будет лучше для обоих, если все это прекратится.

Установилась неловкое молчание.

— Гарри, могу я задать тебе вопрос? — неуверенно спросила Гермиона.

— А? А ну да, конечно. Что? — И именно в этот момент пришел Драко.

— Гарри, я как раз искал тебя, — с улыбкой произнес он и подошел ближе, чтобы поцеловать. — Держи, тебе только что пришло, — добавил он, протягивая конверт с гербом Хогвартса. — А вот и твое, Грейнджер.

— О, — смущенно произнесла она. — Э-э… спасибо.

— Ты что-то хотела спросить, Гермиона? — напомнил Гарри.

— Э… нет, пустяки, — легонько краснея, помотала головой девушка. — Я пойду, пожалуй.

И она быстро вышла из гостиной. Драко с удовольствием уселся в кресло и поманил к себе Гарри, который мгновенно, не раздумывая, плюхнулся к нему на колени, обнимая за талию. Гриффиндорец достал свое письмо и открыл. Внутри как всегда сначала шла обычная болтовня МакГонагалл, но дальше было приписано несколько слов, которые привели Гарри в замешательство.

— Я — капитан сборной по квиддичу! — воскликнул он.

— Я тоже, — признался Драко, целуя любимого в шею. — А еще я староста школы.

— Какая банальщина, — фыркнул Гарри. — Два великих принца с противоборствующих факультетов опять должны соревноваться…

— Да, — тихо рассмеялся слизеринец, — понимаю. Но вот, чего никто пока не знает, так это то, что ангел и демон вступили в более личные… я бы даже сказал интимные отношения… а это значит… ведь мое положение старосты школы предусматривает некоторые преимущества… личные комнаты, например, — прошептал он на ухо гриффиндорцу, который в блаженстве прикрыл глаза.

— Прошло только две недели? — спросил он, ощущая дыхание Малфоя на своей коже.

— Неа. Не совсем, к тому же, я сегодня утром уже пил. Два раза меньше чем за сутки — невозможно.

— Жаль… — выдохнул Гарри, выпуская из рук письмо, которое тут же упало на пол, и верхом уселся на бедра Драко, чтобы удобнее было целоваться. — М-м, — внезапно отстранился он. — А кого ты сегодня кусал?

— Мелкую ласку, она чертовски хороша в постели, знаешь ли, — зарывая пальцы в волосы тихо хихикающего Поттера, произнес Малфой.

— Ах ты, мерзавец! Кто?

— Ловат, — сознался Драко. — Я попросил у него немного крови, Ремус меня точно убьет.

— Не доверяй оборотням, — проронил Гарри, невесомо дотрагиваясь губами до губ любимого вампира.

— А ты знаешь, что оборотни и вампиры…

— Знаю.

Они вновь поцеловались, на этот раз дольше обычного, но звук открывающейся двери заставил их остановиться.

— Вот вы где! — сказала миссис Уизли. — Жаль вас беспокоить, но завтрак готов.

Гарри покраснел и слез с колен Драко. Вдвоем они последовали за женщиной на кухню, где, стоило им войти, воцарилась гнетущая тишина. Гриффиндорец почувствовал, как к щекам приливает краска, но ни один мускул не дрогнул на его лице под пристальными взглядами бывших лучших друзей. У слизеринца как всегда была непроницаемая маска на лице, и он лишь холодно скользнул взглядом по Рону, Гермионе и Джинни.

Завтрак прошел почти в полной тишине до того самого момента, пока не прибыли Ремус, профессор Ловат и Тонкс. У всех вид был донельзя сияющий.

— Всем доброе утро! — произнесла Дора. — О, да тут, я смотрю, не очень-то весело!

Она плюхнулась на стул между Гермионой и Джинни, которые почему сразу же почувствовали себя более расковано и даже заулыбались. Молли присела возле Ремуса, чтобы обсудить с ним что-то вполголоса, а Ловат занял место напротив Гарри и Драко, как раз рядом со своим любовником.

— Я смотрю, вы идете на поправку, профессор, так? — откровенно забавляясь, поинтересовался Гарри.

— О да, — улыбнулся Ловат и подмигнул Драко. — Но будь осторожен, у твоего слизеринца очень острые зубки…

— Знаю, — рассмеялся гриффиндорец. — Он на мне их уже опробовал.

— Пфф, — гордо вздергивая нос, заявил вампир.

Гарри тем временем отодвинул от себя тарелку и потянулся за стаканом с тыквенном соком. Но Драко был в корне не согласен с таким положением вещей и вновь придвинул тарелку к нему.

— Ешь, — прошептал Драко под испепеляющим взглядом Поттера.

Гарри закатил глаза, но со странной улыбкой на губах все же подчинился.

— Мы завтра проводим вас до камина в Дырявом котле, — миссис Уизли встала из-за стола, чтобы убрать посуда, и добавила: — Если ты хочешь повидаться с друзьями, Драко, то самое время.

— Хорошо, миссис Уизли. Я спрошу, смогут ли они прийти.

— Кому ты хочешь написать? — спросил Гарри, когда они вернулись в свои комнаты и устроились на кровати.

— Блейзу, может быть, еще Панси. Я бы хотел повидаться с ними до школы.

— Паркинсон? — мгновенно помрачнел Гарри.

— Ну да.

Затем он посмотрел на гриффиндорца и нахмурился.

— Я никогда не спал с ней. А с Блейзом тем более.

— Да она только и мечтает об этом! — раздраженно воскликнул Поттер.

— Да нет же, — ответил Драко. — Знаешь… Ее отец бьет ее и насилует каждое лето уже на протяжение многих лет.

— О… — Гарри выглядел ошеломленном. — Шутишь?

Малфой грустно покачал головой.

— К сожалению, нет, — медленно проговорил он. — Когда я узнал об этом — на третьем курсе, — то хотел помочь ей. Тогда я еще находился под влиянием родителей, но именно в тот момент я начал видеть многие вещи по-другому. Я не мог все оставить как есть. С того времени мы очень сильно привязались друг к другу.

— Извини, я не знал.

Драко улыбнулся и притянул Гарри к себе, чтобы поцеловать.

— Только не меняй своего поведения с ней, — попросил он, взяв в руки письмо друзьям. — А то она убьет меня за то, что я рассказал тебе.

— Я все еще сомневаюсь, приглашать ли ее, — пробормотал Малфой, будто разговаривал сам с собой. — Ее отец должен знать, что я присоединился к вашему лагерю, так что, может, будет лучше, если она не придет ко мне…

— А если она скажет, что пойдет в гости к Забини? — предложил Гарри.

— Это еще хуже, — покачал головой Драко. — Блейз и его семья против любых проявлений темной магии, и об этом всем известно. Не хочу злить ее отца, ведь он отыграется на ней.

— Это ужасно.

— Да, — согласился Драко. — Но она справляется. Ты знаешь, она большая молодчина, у нее невероятная сила воли. Кстати, ты не одолжишь мне Хедвиг?

— Да, конечно, — ответил Гарри, и все вместе они вышли на улицу.

— Не могли бы вы хотя бы не держаться за руки? — раздраженно сказал Рон, опасливо озираясь по сторонам Косого переулка. — А то такими темпами через пять минут сюда сбегутся журналисты!

— Проблемы, Уизли? — парировал Драко, и чтобы еще больше позлить рыжего, обнял Гарри за талию. — Тебя бесит больше тот факт, что мы держимся за руки, или то, что я держу его за руку?

И, опустив на глаза солнцезащитные очки, поцеловал Гарри в кончик носа. Поттер тут же покраснел как маков цвет, не зная, куда деваться, зажатый между скандалящим Роном, и Драко, который продолжал без малейшего стеснения выставлять на публику их отношения. Немного в стороне еще стояла Джинни, смотревшая на них со слезами на глазах, и Гермиона, которая старалась держаться в стороне.

Собравшись в группу, они впятером неторопливо шли по Косому переулку. Вокруг было совсем немноголюдно, по-видимому, люди опасались новых нападений, но Гарри знал, что их сопровождали несколько членов Ордена Феникса, и то и дело они мелькали то слева, то справа. Ребята уже успели сделать кое-какие покупки, когда Джинни заметила своих друзей неподалеку и, не долго думая, убежала к ним. На улице стояла изнуряющая жара, поэтому, почти не сговариваясь, они решили заскочить к Фортескью купить по мороженому.

— А Блейз и Панси придут? — спросил Гарри у Драко.

— Да, — ответил тот. — Мне скоро нужно будет встретить их.

Они обменялись улыбками, игнорируя раздраженные вздохи Рона и Гермионы. Установилась звенящая тишина, и спустя десяток секунд Драко бросил взгляд на часы.

— Ну, я, пожалуй, пойду. Нужно еще прикупить кое-что по мелочи, так что я ненадолго.

— Хочешь, я с тобой? — спросил Гарри, приподнимаясь со стула.

— Нет, не нужно, душа моя, — покачал головой Драко. — Это не займет и четверти часа, максимум, всё, вернусь с Блейзом и Панси.

Гарри недовольно скривился, но когда Драко наклонился, целуя его, то быстро растаял.

— Я быстро, — прошептал Драко, быстро исчезая.

Рон облегченно вздохнул.

— Я думал, он никогда не уйдет! — пробурчал он.

— Гарри, а можно... задать тебе вопрос? — смущенно пробормотала Гермиона.

— Ну? — Гарри поднял бровь.

— Почему Малфой? — прямо спросил Рон. — Черт, Гарри, ты мог выбрать кого угодно, но почему им оказался хорек?

Гарри нахмурился: разговор принимал совершенные неприятные обороты.

— А что с ним не так? — спросил он, абсолютно не желая слышать ответ.

— Мерлин, Гарри, это же Малфой! — воскликнул Рон, стукнув кулаком по столу. — Высокомерный мудак и расист, который с первого курса только и хочет, что смешать тебя с грязью! Тот самый, кто, как только представится возможность, без малейших колебаний поставит метку на левом предплечье! Как и его дорогой папочка!

— Драко... он не такой, как его отец, — возразил Гарри. — Он не хочет становиться Пожирателем смерти. Он изменился, Рон. Клянусь тебе, изменился.

— Изменился? — мрачно ухмыльнулся Рон. — Ты слишком доверчив, Гарри. Он использует тебя, а ты думаешь, что он изменился!

— А ты, Рон, еще совсем ребенок, если не можешь понять, что людям свойственно меняться! — ответил Гарри, раздраженный словами Уизли.

— Ребенок, значит! — возмутился Рон, бросая взгляд на Гермиону. — Где-то я уже это слышал.

— Мне нет дела до ваших семейных проблем, — яростно отрезал Гарри, желая покончить с этим раз и навсегда. — А вы когда-нибудь интересовались моими?

— Только не говори, что мы никогда не старались помочь тебе с твоими сердечными делами, — ответила Гермиона, тоже в свою очередь раздражаясь. — Вспомни Чжоу.

— Бедняжка Гермиона, — ответил Гарри с циничной улыбочкой, — история с Чжоу — это просто милая интрижка, которая быстро закончилась! Я — ГЕЙ! Пора бы вам уже это понять!

— Мы волнуемся за тебя, Гарри!.

— Ах вы волнуетесь за меня? — повторил Гарри, сжимая кулаки, его глаза пугающе сощурились. — Где вы были, когда в прошлом году мне было плохо? Кто мне помог тогда выбраться из депрессии? Ах да, вы ведь даже и не заметили ничего! — торжествующе воскликнул он, видя их ошеломленные лица.

— Из какой депрессии? — едва слышно переспросила Гермиона.

— Той самой, в которую я впал после смерти Сириуса, — ответил Гарри. — Я не мог больше есть, не мог спать, похудел на десять килограмм. Да, на десять килограмм, а вы даже не заметили! Разумеется, вы ведь все время целовались за столом или еще где, даже думать не хочу, что вы еще делали! Конечно, были моменты, когда вы возвращались к реальности. Но мне и нужно-то было, что сказать «со мной действительно все в порядке», и вы уходили! Пять месяцев по ночам я плакал на Астрономической башне, и знаете что? Я был один! Вы были мне так нужны, но вы просто выбросили меня из головы!

Гарри сделал небольшую паузу, переводя дыхание и пытаясь унять гнев.

— А когда тот ублюдок попытался ударить меня, потому что я хотел уйти от него, где вы были? Где вы были, когда мне нужна была помощь, когда этот ублюдок избивал меня до полусмерти, приняв за свою игрушку? Где были вы, черт возьми, когда я нуждался в вас? Не было вас рядом. Вас просто не было.

Он провел рукой по волосам.

— А Драко... Драко пришел, — продолжил он уже спокойнее. — Нет, Рон, он не поимел меня, он показал мне, что значит быть любимым, в общем, думай, что хочешь, — добавил он, видя сомневающийся взгляд Уизли. — Да, Рон, двое мужчин могут просто любить друг друга, и это не будем чем-то мерзким или отвратительным. Именно Драко заметил, что мне было плохо. Только он был там, в то лето, когда я готов был сдохнуть из-за этого урода Вернона. Он принадлежит мне, и я это знаю. Мне все равно, что вы думаете. Мне нужен он. Не вы, вы мне больше не нужны, потому что в тот единственный миг, когда я хотел, чтобы вы были рядом, вас не оказалось поблизости.

Он встал и бросил на стол горсть галлеонов.

— Не говори чепухи, Гарри, конечно же, мы тебе нужны, — мягко упрекнул его Рон.

Гарри горько рассмеялся.

— Можешь уверять себя в этом сколько хочешь, Рон, — сказал он. — Но правдой от этого оно не станет.

И, не говоря больше ни слова, вышел из кафе, растворяясь в толпе.

* * *

— Эй, Блейз! — позвал Драко.

Слизеринец обернулся и тут же угодил в крепкие объятия.

— Ну, как дела, блондинчик-красавчик? — широко улыбаясь, спросил Блейз.

— Прекраснее не бывает, — радостно ответил Драко. — Панси с тобой?

— Ага. Но ты же ее знаешь, стоило тебе немного опоздать, а она уже убежала в «Волшебный зверинец».

— Придется и нам туда сходить. Ну как ты?

— Нормально. Кстати, а что ты забыл в магазине животных?

— Хочу купить сову, — объяснил Малфой. — И еще я ищу подарок для Гарри...

— Придумал что-нибудь?

— Да, — воскликнул Драко с сияющей улыбкой.

— Вы уже?..

— Да.

— Ты не теряешь времени, — рассмеялся Блейз.

— На самом деле я еще не решил... — слегка поморщился он. — Это произошло, если можно так сказать, почти случайно...

— Понимаю.

Драко толкнул дверь «Волшебного зверинца» и тут же у кассы заметил Панси, отсчитывающую монеты улыбающемуся продавцу.

— Здравствуй, дорогая Панси! — через весь зал прокричал Драко.

Паркинсон тут же обернулась и вскрикнула от радости.

— Дракуша! — обрадовалась она и бросилась обнимать его. Драко легко закружил ее.

— Как ты? — спросила она, когда он опустил ее на землю. — Мой отец на днях говорил с твоим, по каминной сети. Твой папаша был в ярости, просил моего помочь тебя найти.

— Да? — удивился Драко.

— Он даже говорил о Поттере, но мне удалось разубедить его.

При упоминании о Гарри лицо Малфоя помрачнело, но после последних слов Панси Драко успокоился.

— Так, значит, ты с ним, и как у вас?..

— Есть куда стремиться, — ответил Блейз, а Драко отвел в сторону смущенный взгляд.

— О, вижу, сердцеед Драко вернулся... — произнесла Панси, понимающе смотря на него.

— М… да... Может, поговорим о чем-нибудь другом?

Панси надула губы, но согласно кивнула. Драко улыбнулся, и через несколько минут они вышли из магазина; в клетке он нес большую черную сову, которая вид имела донельзя гордый.

— Ну, и куда мы теперь? — поинтересовалась Панси.

— Осталось найти подарок для Гарри. Поможете?

— Конечно, — улыбнулась Паркинсон. — Что ему нравится?

Десять минут спустя слизеринца подошли к столику, за которым их должны были ждать трое гриффиндорцев, и Драко еще издали почувствовал что-то неладное — Гарри с ними не было.

— Где Гарри? — спросил он у Грейнджер и Уизли.

Рон промолчал, только вызывающе посмотрел на него, а Гермиона смущенно отвела глаза. Не добившись ответа, Драко занервничал.

— Что вы сделали, безмозглые гриффиндорцы? Куда он ушел?

— Он... мы поругались, — поспешно ответила Гермиона, видя ледяной огонек в глазах вампира. — И он ушел.

— И... и вы позволили? — едва не задохнулся от возмущения Драко.

— А что ты хотел, чтобы мы сделали? — огрызнулся Рон.

— Кое-что другое, а вовсе не оставлять его одного, кретин, — ответил ему Драко. — Вспомните, сколько людей желают ему смерти, а вы…

Он решил не заканчивать фразу и повернулся к Блейзу и Панси.

— Мы должны его найти.

Те в ответ закивали.

— Поднимайте свои задницы, — бросил им Блейз. — Идите на север. Панси и я, мы пойдем на юг. А Драко...

— Я пойду по соседним улицам, — быстро сказал Малфой.

Они быстро разошлись, каждый в свою сторону. Драко чувствовал, как внутри зарождается звериная ярость на этих двух идиотов, которые бросили Гарри на произвол судьбы, ко всему прочему, он еще и безумно волновался за него. Если с ним что-нибудь случится, он убьет этих гриффиндорцев.

Четверть часа спустя он дошел до Лютного переулка. Поколебавшись несколько секунд, наколдовал черную мантию, скрывавшую лицо и тело, после чего осторожно свернул за угол.

Драко спрашивал себя, мог ли Гарри добровольно прийти сюда, но ответа, к сожалению, у него было, и все-таки что-то подсказывало ему, что он на правильном пути. Через несколько минут Малфой учуял обострившимся обонянием совсем слабый, но такой неповторимый запах любимого, на лице вампира тут же появилось некое подобие улыбки и облегчения.

Внезапно где-то неподалеку раздались чьи-то крики — кровь, казалось, застыла в жилах Драко. Затем крик повторился, за ним последовал шум борьбы.

Пробормотав сквозь зубы ругательства, он метнулся в ту сторону, откуда доносились проклятия, нужно было найти Гарри как можно скорее. Малфой свернул в темный переулок, откуда по-прежнему раздавались звуки борьбы, и, представшая перед ним картина, на несколько секунд ошеломила его: два человека, один из которых придавил Гарри к себе, чтобы тот не вырывался, а другой стоял рядом с ними, били Гарри ногами. Драко потерял контроль, и из его горла вырвался нечеловеческий вой. Нападавшие тут же остановились и обернулись к вампиру. Гарри ничком лежал на земле, судорожно всхлипывая.

— Драко...

Но слизеринец его не слышал. Он просто чувствовал, как жестокий вампир пробуждается внутри, и, не задумываясь о том, что делает, набросился на первого противника, приподнял его над землей и впился в горло. Секунду спустя тот был мертв и лежал на земле, из разорванного горла на мостовую хлынула темная кровь. Второй не долго оставался в мире живых и спустя мгновение присоединился к своему товарищу.

В следующую секунд весь запал Драко куда-то ушел, оставив после себя лишь ощущение ужаса и неимоверной усталости. Взяв себя в руки, он подбежал к Гарри.

— Мерлин, Гарри, ты как? — начал ощупывать его Малфой, пытаясь понять, насколько сильно тот ранен.

— Он... он хотел м-меня... — вздрагивая на каждом слове, пробормотал Гарри. — Он п-п-пыт-тался...

— Знаю, душа моя, знаю, — прошептал Драко, баюкая его в руках. — Теперь все закончилось, все будет хорошо, правда.

Гарри всхлипнул и отчаянно схватился за рубашку Драко.

— Пойдем, пойдем, — прошептал тот. — Нужно вернуться…

Гарри кивнул и поднялся. Драко сделал то же самое, подхватывая Гарри за талию и накидывая мантию на обоих. Они быстро выбрались из Лютного переулка, оставляя позади тела двух мертвецов, которым не повезло узнать ярость настоящего вампира.

От переводчика amallie: в связи с тотальной занятостью в реале, я заканчиваю работу над этим фиком. Возможно, этот перевод будет продолжен другим переводчиком.

К концу каникул Гарри окончательно прекратил всяческие отношения с бывшими друзьями. Отныне он проводил время только с Драко или оставался один в комнате с Хедвигой. Малфой волновался: он знал, что даже если Гарри сам так хотел из-за их невыносимого отношения к себе, все же он очень любил своих друзей, и эта потеря означала полный разрыв с его прошлой жизнью.

Драко решил поговорить с Гарри откровенно, даже если бы это привело к ссоре. Он постучался в комнату, когда-то принадлежавшую миссис Блэк, и вошел, не дожидаясь ответа.

— Гарри? — позвал он.

Блондин огляделся и увидел, что брюнет, свернувшись калачиком, спит в кресле; на лице его было такое умиротворение, какого не было в течение долгих лет. Драко немного поколебался, не зная, что делать, но Гарри решил это за него, слегка пошевелившись и проснувшись. Секунду он поморгал, затем его взгляд остановился на нежно улыбавшемся блондине.

— Любимый? — спросил Драко.

Гарри немного помедлил, затем улыбнулся и потянулся, протягивая блондину руку приглашая сесть к себе на колени. Брюнет положил голову на плечо Драко, и тот нежно погладил его спину.

— Как ты? — прошептал блондин.

— Ммм… — неопределенно протянул Гарри. — Давно ты здесь?

— Только что пришел, — ответил Драко. Я беспокоюсь о тебе, милый, ты проводишь слишком много времени в этой комнате.

— Знаю… — пробормотал Гарри, не поднимая глаз. — Но я… это единственный раз в году, когда я могу побыть тут, и … здесь я подолгу беседовал с Сириусом…

Повисло недолгое молчание.

— Я скучаю по нему…

— Я знаю, любимый, знаю… — ответил Драко, положив подбородок на его голову. — Может, пойдем прогуляемся?

Гарри слабо хмыкнул.

— Нет, не стоит… — ответил он. — Если у Дурслей и было хоть что-то хорошее, так это то, что я мог идти, куда хотел и когда хотел, а это здесь абсолютно невозможно.

Драко застонал и встал, сжав руку Гарри .

— Ну тогда, — сказал он, заставляя Гарри встать на ноги, — вернемся в нашу комнату. У меня есть кое-что для тебя.

Гарри с интересом пошел за ним наверх, и там Драко вручил ему большой бумажный пакет.

— С днем рожденья, — гордо сказал Драко и сел в кресло.

Гарри покраснел.

— Ой, ну что ты… вовсе не стоило… — смущенно ответил он.

— Конечно стоило! — возразил Драко. — Я ничего тебе не подарил, извини, что поздно…

— А что это? — поинтересовался Гарри.

— Открой, — ответил блондин. — Думаю, тебе понравится.

Гарри с сомнением посмотрел на Драко, сел на кровать и развязал золотые и серебряные ленточки, затем развернул упаковочную бумагу и бережно открыл картонную коробку. Он с удивлением посмотрел внутрь, и его губы тронула тонкая улыбка. В коробке была магически оживленная фарфоровая статуэтка большой черной лохматой собаки. Пес сидел на задних лапах. Гарри посадил его на кровать, на его глаза навернулись слезы, и он ничего не мог с ними сделать. Пес вильнул глиняным хвостом и посмотрел на хозяина.

Драко сел позади Гарри и обнял его за талию. Брюнет повернулся к нему и заплакал на его шее.

— Сначала я хотел купить тебе настоящего пса, но ты не смог бы взять его в Хогвартс, — проговорил блондин. — И тогда я заказал этого, из фарфора. Его сделали быстро.

Гарри молчал, и Драко охватило пугающее сомнение, что он сделал что-то не так.

— Если тебе не нравится, я отправлю его обратно, и подарю тебе что-нибудь другое, — сказал он.

— Ни в коем случае! — быстро прервал его Гарри. — Нет, я… это чудесно… Но ты не должен был… это же целое состояние…

— Нет ничего слишком дорогого для тебя, мой ангел, — нежно ответил Драко.

— Спасибо, — прошептал Гарри, поднимая голову.

Драко ответил нежным поцелуем. Гарри обнял его за шею и слегка прижался к его телу.

— Ты укусил кого-нибудь сегодня? — спросил брюнет немного хриплым и дрожащим голосом.

Драко слегка улыбнулся.

— Нет, а что? — спросил он.

— Я хочу тебя, — ответил Гарри, ложась на кровать и увлекая Драко за собой.

— Ты… уверен? — спросил Драко, вставляя слова между легкими поцелуями губ Гарри. — Я очень… давно… не пил… Молли… может… увидеть нас…

Гарри оторвался от него, схватил со стола палочку и наложил звуконепроницаемые и запирающие чары. Затем посадил фарфоровую собаку на пол и вернулся к Драко.

— Да, ты прав, слишком долго — прошептал он, покусывая его губы. — Съешь меня.

Драко улыбнулся и его рот скользнул по подбородку Гарри, прежде чем остановиться на шее. Ему потребовалось всего секунда, чтобы выпустить клыки и нежно лизнуть кожу перед осторожным укусом.

* * *

В день возвращения в школу, когда они садились в поезд, Драко вдруг вспомнил, что совершенно забыл поговорить с Гарри о его гриффиндорских друзьях. Он слегка хмурился, помогая любовнику занести багаж в поезд, но Гарри не заметил этого. Несколько минут спустя поезд тронулся и Драко повернулся было к брюнету, но тут в купе старост вошли Рон и Гермиона, и Джинни, которая искала своих друзей.

— Я найду купе, — сказал с улыбкой Гарри. — И подожду тебя, ладно?

— Гарри, разве ты не должен встретиться с друзьями? — спросил Драко, откровенно беспокоясь. — Я не хочу, чтобы однажды ты обвинил меня в том, что расстался с ними…

Гарри покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Я не хочу их видеть. Я хочу быть только с тобой.

Драко поджал губы.

— Я недолго, — пробормотал Драко и поцеловал его, прежде чем уйти.

Гарри улыбнулся в ответ и очень быстро нашел пустое купе, где сидел совсем один, прижавшись лбом к стеклу. Он знал, что он сейчас заснет, и хотел этого. Сон принес ему забытье и покой, который он искал и не мог найти нигде, кроме как в объятиях Драко, но его не было сейчас.

Он подтянул колени к груди и обхватил руками ноги, представляя руки своего вампира. Отсутствие блондина будило в его душе сильную боль, которая приходила — он точно знал это — от чего-то, что если и не было любовью, то чем-то очень похожим на нее. Так он спал, и ему снилось, как голос Драко шепчет ему на ухо нежные и убаюкивающие слова.

— Спишь, Поттер?

Гарри вздрогнул, проснулся и потерянно осмотрелся. Потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, откуда этот внезапный свет. Его взгляд остановился на стройном темнокожем молодом человеке с длинными волосами, одет он был в слизеринскую мантию.

— Я действительно спал, Забини, — с досадой ответил Гарри.

— Я так и думал, — сказал Блейз с насмешливой улыбкой. — Больше места нигде нет, можно я сяду тут?

— Вряд ли я смогу тебе помешать, — сказал Гарри, зевая и слегка потягиваясь.

Брюнет почувствовал, как взгляд Блейза скользит по нему, когда он снял верхнюю одежду.

— У Драко прекрасный вкус, — иронически сказал Блейз

Гарри покраснел и отвернулся, глядя на темное и затянутое тучами небо. Собиралась буря.

— Вас не беспокоит то, о чем писали все лето? — спросил Блейз, очевидно решивший начать разговор.

— Нет, — ответил Гарри. — Дом, где мы жили все лето, защищен от нежданных посетителей. Я не думаю, что Дамблдор позволит захватить Хогвартс, поэтому не вижу никаких проблем.

Блейз кивнул и улыбнулся.

— Тебе понравился подарок?

Гарри смутился.

— Мы были вместе, когда он заказывал его, — начал оправдываться Блейз. — Панси помогала выбирать.

— Да? — удивился Гарри. — У вас хорошо получилось…

Блейз засиял.

— Вот и отлично.

* * *

— Можете идти, — сказала старостам профессор МакГонагалл.

Драко с облегчением вздохнул и поспешил выйти вместе с Панси.

— Всегда так скучно, — проговорил Драко.

— Абсолютно согласна, — ответила девушка, зевая. — Ну перестань интриговать! Ему понравился подарок?

— Очень, — кивнул с улыбкой блондин. — Ты гений, Панси.

— Я в курсе, — самодовольно ответила она. — Ну, блондинчик-красавчик, давай сделаем обход, и ты сможешь, наконец, пойти к своему возлюбленному, а заодно и меня ему представишь должным образом.

Драко кивнул, и они медленно пошли, заглядывая во все купе. Дойдя до конца поезда, Малфой услышал какой-то разговор и остановился, стараясь понять, о чем речь. Панси смотрела на него, удивленно подняв брови, и он сделал ей знак молчать, приложив палец к губам.

— Вампиры, — говорила девушка, пятого или шестого курса.

— Не может быть, — возразила другая. — Где?

— Неподалеку от Хогсмида, — пояснила первая, упиваясь вниманием своих слушательниц. — Это только слухи, но говорят, что в январе в деревне были найдены мертвыми три человека, у них высосали всю кровь. А еще несколько человек очнулись со странным ощущением потери большого количества крови.

— Как странно… — проговорила другая. — А что говорит твой отец? Что думает министерство?

— Аврорат убежден, что рядом со школой поселился клан вампиров. Все это произошло очень близко к школе, и может контролировать действия Дамблдора, — ответила она.

— Имеешь в виду шпионаж?

— Конечно, — самодовольно сказала она. — Всем известно, что вампиры на стороне зла и Темного Лорда.

— Уф... — презрительно сказала вторая. — Предрассудки — враги здравого смысла. Вампиры не плохие! Это как волшебники, они могут принять сторону и Дамблдора, и Волдеморта.

— По-твоему я вру?

— О нет, ты не достаточно умна, чтобы придумать такое. Как и взглянуть на ситуацию с другой стороны. Вампиры не чудовища.

— А ты что о них знаешь? Ты не вампир, чтобы доказать обратное!

Наступило напряженное молчание.

— Может быть, — ответила она загадочным тоном. — А если бы я была вампиром?

Последовал небольшой смешок, и дверь купе внезапно отворилась. Девушка бросила странный взгляд на Драко, затем повернулась и пошла в конец поезда.

Блондин слегка качнул головой и улыбнулся ее спутницам.

— Желаю вам счастливого пути, мисс, — чувственно сказал он.

Девушки захихикали, и Драко вышел, догоняя ушедшую дальше по коридору Панси.

Через несколько минут они оказались в купе, где Гарри и Блейз оживленно дискутировали на тему создания Патронуса. Блейз был очень увлечен Защитой от Сил Зла, даже если статуса слизеринца не позволял показывать этого.

Он был очень впечатлен Патронусом Гарри, и этого было достаточно, чтобы разрушить последние барьеры недоверия молодого гриффиндорца

Драко ощутил слабый укол ревности при виде улыбки его гриффиндорца, адресованной Блейзу, но очень быстро успокоился, когда Гарри повернулся и подарил ему улыбку в три раза ярче. Драко сел рядом с ним, обнял за талию и легонько поцеловал в макушку. Гарри тут же прильнул к нему.

В этот момент прогремел гром, и Гарри почувствовал, как Драко напрягся.

— Что-то случилось? — прошептал он своему вампиру

Драко поморщился.

— Не люблю бурю, — ответил он тихим голосом. — Она будит во мне зверя, из-за наследия вейл…

Гарри хмыкнул.

— Вы страшное существо, Драко Малфой, — шутливо сказал он.

— Хм… — ответил блондин,

Гарри снова засмеялся, оторвался от него, оперся о подоконник и потянул блондина за руку, чтобы тот положил голову на его колени. Драко лег, и Гарри запустил пальцы в его волосы, как всегда подивившись их мягкости. Он почувствовал, как Драко наконец расслабился и заснул.

Напротив них Панси и Блейз спокойно болтали обо всем и ни о чем. Он старался не обращать внимания на любопытные и подозрительные взгляды проходящих по коридору студентов. Статья в «Ежедневном пророке», появившаяся два дня спустя их прогулки по Диагон-аллее, наделала много шума. Он даже и не подозревал, насколько это повлияет на отношение к ним людей.

Драко слегка пошевелился во сне. Гарри спрятал лицо в рубашке своего любовника. Мало-помалу гриффиндорец в свою очередь погружался в сон, его голова коснулась плеча слизеринца. Холодное прикосновение заставило Гарри слегка улыбнуться, и в то же мгновение он заснул.

* * *

Никем не замеченная, Адефара несколько минут стояла перед купе старост. Она улыбнулась, увидев, как Гарри засыпал с Драко, и через две минуты вернулась в свое купе.

Они проснулись незадолго до прибытия в Хогвартс и быстро переоделись. Драко приколол значок старосты и наклонился к Гарри, который сражался с пуговицами новой мантии, подаренной ему Драко. Он помог ему с насмешливой улыбкой и поцеловал.

— Мне нужно собрать первоклашек, милый, — сказал он. — Я найду тебя в карете, ладно?

— ОК, — кивнул Гарри.

Он быстро поцеловал Драко и тот повернулся к друзьям.

— Панси, дорогая, ты идешь? — спросил он.

— Сейчас, Дракуша, — ответила девушка.

Драко усмехнулся прозвищу и быстро сжал своей ладонью пальцы Гарри, прежде чем вместе с Панси покинуть купе.

Перед входом в Большой Зал настроение Гарри упало. Он вдругом понял, что должен есть за одним столом с теми, кого избегал с прошлого года, и что Драко не будет рядом. С этой мыслью он еще сильнее сжал руку своего блондинчика, тот повернулся к нему.

— Ничего, — прошептал Драко ему на ухо. — Время от времени надо друг от друга отдыхать.

— Но я не хочу! — запротестовал Гарри.

— Я тоже, — вздохнул блондин. — Но так будет лучше. Ничего страшного.

Гарри поморщился, и Драко не смог отказать себе в удовольствии поцеловать его в лоб, не обращая внимания на возгласы и реакцию других студентов. Затем он отпустил его руку и подмигнул ему.

Гарри оставил его с тяжелым сердцем и присоединился к гриффиндорскому столу. Он сел отдельно от всех, опустил голову, избегая взглядов, и ахнул от удивления, когда увидел, что кто-то сел напротив него. Его взгляд встретил карие и смеющиеся глаза девушки, которая, должно быть, училась на шестом курсе, но Гарри с ней ни разу в жизни не разговаривал.

— Привет, — сказала она с лучезарной улыбкой.

— Привет, — осторожно сказал Гарри. — Мы знакомы?

— Нет, но никогда не поздно познакомиться, — ответила она, все время улыбаясь. — Меня зовут Адефара. Могу я тебя спросить кое о чем?

— Пожалуйста, — сказал Гарри, все еще будучи настороже.

— Почему ты не с друзьями? — спросила брюнетка.

— Не думаю, что это тебя касается, — угрюмо ответил Гарри. — Что еще?

Она возвела глаза к небу.

— Конечно касается, Гарри, — возразила она. — Спрячь подальше свое дурное настроение, я хочу всего лишь поговорить с тобой.

— А если я не хочу разговаривать? — враждебно ответил Гарри.

— Ну тогда я буду ходить за тобой, пока ты не согласишься, — ответила Адефара, улыбаясь.

Гарри почувствовал, как его увлекает веселье этой девушки, и не мог не улыбнуться в ответ.

— Уже лучше, — сказала гриффиндорка с удовлетворенным видом. — Ну так что? Почему ты не с друзьями?

— Я не хочу их видеть, — ответил Гарри, надеясь этим закрыть тему.

— Вот как…

— А ты? Что ты хочешь от меня? — спросил Гарри. — Интересно узнать, как я дошел до отношений с Драко? — мрачно добавил он.

К его изумлению Адефара рассмеялась.

— Бедный друг мой, знал бы ты! — весело сказала она. — Мне наплевать на твои отношения с красавцем слизеринцем! Мне нужно узнать настоящего Гарри, не Мальчика-Который-Выжил. Тебя очень много печатали на обложках журналов все последнее время, и это весьма меня раздражало, потому что я считаю, что ты очень отличаешься от того, каким тебя видят люди. Но если тебе это действительно неприятно, я могу уйти.

— Нет, нет, — сказал Гарри, слегка покраснев. — Просто… мало кто действительно хочет узнать меня таким, какой я есть…

— Я большая редкость, Поттер — важно ответила Адефара. — Давай начнем с начала?

Она протянула руку, и Гарри, поколебавшись, пожал ее.

— Адефара Буасельер, шестнадцать лет, Гриффиндор.

Гарри улыбнулся и поддержал игру.

— Гарри Поттер, семнадцать лет, Гриффиндор.

На другой стороне зала Драко неотрывно наблюдал за Гарри и был удивлен, когда к Поттеру подошла девушка. Он нахмурился, пытаясь понять, почему ее лицо казалось ему знакомым, потом вспомнил эпизод с вампирами в поезде. Именно она вышла из купе.

Глаза Драко сузились. Это была очень странная девушка. Он должен проследить за ней.

Учебный год начался как обычно, если не считать того, что Гарри совершенно отделился от Гриффиндора.Дамблдор предложил ему отдельную комнату, он сразу же согласился, и теперь в Большом Зале почти всегда сидел за слизеринским столом с Драко, Блейзом и Пэнси.

На семикурсников навалилась масса обязанностей, не считая обязательных ЖАБА в конце года, поэтому Гарри старательно учился, чтобы получить самые высокие отметки и поступить в Академию Авроров. Он не был уверен, что к тому времени останется жив, но Драко заставил его поверить в это.

Была еще Адефара, новая подруга, которая, не смотря на все свое очарование, не смогла завоевать доверия Драко, хотя, похоже, это ее совершенно не волновало. Гарри ее очень любил, она была последней ниточкой, связывающей его с Гриффиндором. Адефара почти все время была со своими друзьями, и Гарри редко видел ее, но это не мешало их дружбе и взаимопониманию. Эта девушка была одной из немногих людей, которые не посягали на его личную жизнь и отношения с Драко.

Быстро пролетел сентябрь. Шли дожди, было пасмурно, и студенты почти не гуляли. На занятиях Гарри был один, за исключением сдвоенных пар со Слизерином, а всё свободное время проводил с Драко, в его комнате или в своей. Гарри наконец рассказал, что же случилось с Роном на каникулах, и блондин пришел к выводу, что рыжий использовал на брюнете заклятие забвения. Не имея других вариантов, оба согласились никому об этом не говорить.

Они очень много беседовали вдвоем, еще больше узнавали друг друга, целовались и, конечно же, занимались любовью. Гарри вдруг понял, что Драко любит объятия, на людях или наедине. Хотя это он знал и раньше, все стало очевидным тогда, когда погода наладилась, и вампир пригласил его погулять в парке, чтобы прижаться к нему под деревом у озера. Гарри нравилось это место, где любили играть первоклашки, хотя он и опасался, что их беззаботный смех опечалит Драко, ведь у слизеринца тоже не было нормального детства. Несмотря на всё поведение Люциуса, Драко все равно любил своего отца и очень страдал от мысли, что тот хотел его убить.

Гарри пытался поговорить об этом, но каждый раз Драко переводил разговор на другую тему. Улыбка блондина не могла обмануть гриффиндорца, и одной октябрьской дождливой ночью подозрения Гарри подтвердились.

Они сидели на кровати слизеринца, ноги Драко были сплетены вокруг талии Гарри, а тот сильно прижался к торсу блондина. Любовники готовили домашнее задание по трансфигурации, когда в окно постучалась сова. Они обернулись на шум. Драко нахмурился и впустил жалобно ухающую птицу. Сова приземлилась на стол. Гарри узнал герб семьи Малфой.

Он бросил взгляд на Драко, тот сжал зубы. Вампир замер на мгновение, затем освободил птицу от ее ноши. Несколько секунд в полном молчании он смотрел на письмо, затем глубоко вздохнул и сломал сургучную печать.

Гарри поднялся и положил руку на бедро своего любовника.

— Оставить тебя одного? — прошептал он, зная, что Драко сам не попросит об этом.

Блондин обернулся. Волна чувств пронеслась по его лицу, и он кивнул с благодарной улыбкой.

— Спасибо.

Гарри улыбнулся и встал на цыпочки, чтобы поцеловать его в лоб.

— Захочешь меня увидеть — я буду в своей комнате, — сказал он.

— Конечно, приду, — ответил Драко.

Брюнет тихо закрыл за собой дверь комнаты. Теперь он не сомневался: Драко любит свою семью больше, чем даже сам думает...

Гарри сбежал вниз по ступенькам и удивился, встретив Дамблдора у подножья Большой Лестницы. Его лицо потемнело, он не хотел видеть старика. Но очевидно директор желал противоположного, потому что улыбался.

— Гарри, я надеялся найти тебя здесь, — мягко сказал он. — Можешь пойти со мной в мой кабинет? Мне надо с тобой поговорить.

Брюнет равнодушно пожал плечами и пошел за ним.

* * *

«Сын мой,

Твой любящий тебя больше жизни отец, Люциус Малфой».

Драко сел на кровать, руки его дрожали. Он выронил пергамент, спрятал лицо в ладонях и зарыдал.

* * *

— Садись, пожалуйста, — предложил Альбус.

Гарри хмуро повиновался, неохотно посмотрев на директора, сидящего за высоким столом. Дамблдор деликатно улыбнулся.

— Я удивился, что ты не пришел ко мне на занятия по анимагии, — сказал старик.

Гарри слегка покраснел.

— О... ну... честно говоря, я забыл, — ответил он.

— О да, кажется, я тебя понял, — улыбнулся Дамблдор. — Все же я убедил профессора МакГонагалл позаниматься с тобой, если ты все еще хочешь, конечно.

— Хочу, — ответил Гарри. — На самом деле хочу.

— Хорошо, — улыбнулся старик. — Ты поговоришь с ней на следующем занятии трансфигурацией.

Директор уронил голову на руки, и только некоторое время спустя смог поднять глаза на Гарри.

— Прежде всего я должен принести тебе искренние извинения, — сказал он смущенным голосом. — Знаю, ты больше не веришь мне, и, честно сказать, я думаю, ты прав. Я виноват во всем, я должен был послушать тебя с самого начала. Безусловно, этого признания мало для тебя, но это все, что я могу сказать.

Гарри сглотнул и отвел глаза. Он не хотел говорить об этом, не хотел прощать Дамблдора, не хотел обвинять его, он уже не знал, как все понимать, он... он хотел, чтобы Драко был рядом.

Гарри глубоко вздохнул и посмотрел на директора.

— Я не виню вас, правда, — сказал он

— Просто мне трудно понять, что происходит. Я больше не знаю, где я и кто я...

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и теперь уже Дамблдор вздохнул.

— Я должен сообщить тебе еще кое-что, — сказал директор. — Это касается твоего первого друга...

Гарри нахмурился.

— Михаэля?

Дамблдор кивнул. Брюнет резко встал и подошел к окну.

— Я не хочу говорить о нем, — сухо сказал он.

— Это необходимо, Гарри.

— Нет, — настаивал юноша. — Нет.

— Поверь, это не то, о чем ты думаешь...

Гарри ничего не ответил, пытаясь справится с набегавшими на глаза слезами. Он хотел навсегда забыть эту связь. Он хотел забыть все, связанное с тем парнем с горящими злом карими глазами… С тем, кто своей жестокой игрой причинил ему столько боли. С тем, кто исчез на следующий же день, не сказав ни слова. С тем, кто своей жестокостью убил в Гарри все чувства и сделал равнодушным ко всему.

— Думаю, что нужно начать с начала, — тихо сказал Дамблдор, не покидая своего стола. — В магии основополагающими являются две силы, которыми можно защитить и спасти лучше, чем какими-либо другими. Тебе выпал шанс владеть ими двумя. Одна из них известна тебе с рождения, и даже если Волдеморт частично завладел ею, она продолжает течь в твоих венах. Эта сила — любовь.

— Я все это знаю, — прошептал Гарри. — А вторая?

— Вторую силу получает каждый, рождаясь на Земле, — продолжал Дамблдор. — Это девственность. Она очень редко используется в колдовстве — разве что в древних чарах. Волдеморт боялся этой силы в тебе, он был уверен, что ты используешь ее против него. Без сомнения, эта древнейшая магия была бы вернейшим способом уничтожить его.

Дамблдор замолчал. Гарри ждал, понимая, что это еще не все, но уже начиная сомневаться, что хочет услышать продолжение.

— Том решил использовать все средства и лишить тебя девственности с помощью одного из своих сторонников.

— Вы... вы хотите сказать, что... — Гарри не шелохнулся, пытаясь казаться равнодушным, но сбивающаяся речь выдавала его с потрохами, — что Михаэль был... что он Пожиратель Смерти?..

— Именно, — ответил Дамблдор. — Предполагалось, что ты никогда об этом не узнаешь.

Гарри почувствовал, как задрожала его нижняя губа, а из глаз полились слезы. Он обхватил себя руками, и, не смотря на все усилия сдержаться, зарыдал. Он услышал, как Дамблдор подошел к нему и положил руку на плечо, желая повернуть к себе. Гарри пытался сопротивляться, но старый маг был сильнее, и в итоге заставил Гарри обернуться.

Альбус почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Никогда прежде он не видел, как плачет Гарри. Конечно, он знал, что Гарри пролил много слез, особенно в прошлом году, но первый раз он стал этому свидетелем. Впервые он видел такие зеленые глаза, наполненные слезами ненависти, боли и страдания, впервые он видел эти губы, дрожащие от безуспешных попыток сдержать рыдания.

Дамблдор отпустил Гарри и позволил себе первый жест любви. Он притянул Гарри к себе и обнял, и Гарри еще сильнее расплакался, горькие слезы растопили его заледеневшую душу.

— Он... он сделал мне так плохо, профессор, — рыдал Гарри в бороду директора. — Так плохо.... Я не мог больше ничего чувствовать...

— Знаю, Гарри, знаю, — ответил Дамблдор. — Мне жаль.

Гарри, как мог, успокоился, и очень быстро ощутил неловкость положения, в котором оказался, но все же задержался в объятиях старика. Он вытер слезы и смущенно посмотрел на Дамблдора, который ободряюще улыбался.

— Как ты? — спросил Альбус.

— Не очень, — ответил Гарри. — Но спасибо.

— Мне правда очень жаль, — сказал Дамблдор. — Но я должен был тебе это сказать.

— Вы правильно сделали, — Гарри смотрел на него туманным взглядом. — Я тогда пойду, если...

— Да, это все, — кивнул Дамблдор. — Можешь идти.

Брюнет направился к выходу.

— Гарри...

Он обернулся. Альбус смотрел на него с безграничной нежностью, и сердце юноши сжалось.

— Если когда-нибудь тебе захочется поговорить, мой кабинет всегда открыт для тебя.

Гарри кивнул и улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он.

По дороге в свою комнату, он заволновался, вспомнив, что Драко хотел побыть один, и понадеялся найти его в своей комнате. Блондин был нужен Гарри, брюнет хотел оказаться в его сильных руках, почувствовать эти дерзкие нежные губы.

Гарри почти бежал, желая поскорее оказаться в безопасности и комфорте своей комнаты. Открыв дверь, он увидел блондина. Драко лежал на кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Заметив Гарри, он сел и улыбнулся слабой и печальной улыбкой. Его глаза были покрасневшими, как будто он тоже плакал.

Гарри бросился в его объятия и крепко прижался к нему.

— Где ты был? — нежно выдохнул Драко ему в ухо.

— У Дамблдора, он хотел поговорить со мной, — был простой ответ. — С тобой все в порядке?

— Не очень, — признался блондин. — Я просто хочу уснуть с тобой. Завтра поговорим, ладно?

— Не вопрос, — ответил Гарри. — Мне тоже нужно выспаться.

— Ты плакал, — заметил блондин. — Правда же?

— Поговорим завтра, — ответил Гарри, целуя его в губы.

Они быстро разделись. Гарри прижался к любовнику спиной, сильные руки вампира крепко обхватили его.

На следующее утро была суббота, и слава Мерлину, потому что оба парня были не в состоянии идти на занятия. Они провели все утро в кровати, Гарри рассказал Драко о том, что ему сообщил Дамблдор. Драко хмурился, его лицо не выражало ничего, кроме ненависти и ярости. Он сжал руки брюнета, который даже сейчас с трудом сдерживал слезы

— Если я узнаю, кто это, — угрожающе сказал Драко, — я убью его!

Гарри улыбнулся и спросил о вчерашнем письме. Драко сначала смутился и не ответил, а затем отдал пергамент Гарри. Гарри внимательно прочитал его, подошел к блондину и нежно поцеловал его.

— Ему не выйти оттуда... — прошептал Драко. — Но я люблю его, Гарри...

— Я знаю, — просто ответил брюнет.

И, не сказав больше об этом ни слова, они сменили тему.

* * *

— Что за дурацкая погода! — воскликнула девушка, быстро входя в холл.

Она бросила взгляд на белого волка, который недовольно фыркал от капель дождя.

— Она тебя убьет, Орион, — проговорила Адефара.

Волк не обратил на нее внимания и потянулся в направлении кухни. Адефара отправилась за ним, и встретила свою подругу Спику*.

— А, ты здесь! — улыбнулась она. — Выпьешь что-нибудь?

— Пожалуй да, я замерзла, — ответила Адефара. — Твой волк не хотел меня пускать, — добавила она, садясь у бара.

— Не удивляйся, — ответила Спика. — Этим животным не присуща вежливость.

Волк протестующе завыл, и Спика рассмеялась.

— Ну что ты, мой толстячок, я же люблю тебя, — сказала она. — Когда это произойдет? — уже серьезнее спросила она Адефару.

— Через почти два часа, как я понимаю, — ответила девушка.

— Прекрасно, — глаза Спики загорелись.

— Что ты собираешься делать? — спросила Адефара.

Девушка таинственно улыбнулась.

— Самое время нанести визит старому доброму Альбусу, — лукаво ответила она.

— — — — — — — — — — — — — — —

*Спúка — Альфа в созвездии Девы

** Адефара — созвучно Адафера — звезда созвездия Льва

Драко был очень недоволен. Закутавшись в черный плащ, он молча пересек замок и поднялся на Астрономическую башню, молясь, чтобы прохладный ночной воздух успокоил его, не дал наделать глупостей. Он рывком открыл дверь и увидел пару нежно целующихся под звездами студентов... Боги, как это было романтично! Драко почти затошнило; если он не мог быть с Гарри, никому не могло быть хорошо, и уж тем более не этим пятикурсникам-хаффлпаффцам.

— Могу я узнать, что вы тут делаете? — резко спросил он.

Влюбленные виновато опустили головы.

— Десять баллов с Хаффлпаффа за каждого, и немедленно убирайтесь, пока я не разозлился, — презрительно выплюнул Драко.

Парочка подчинилась, бросив на него растерянный взгляд. Драко захлопнул дверь, заперев ее заклинанием, затем подошел к окну и сел, спустив ноги в пустоту и глубоко дыша. Как же ему все надоело. Столько неприятностей и все сразу.

Сначала отец, который, разумеется, придет на хэллоуинский пир. Драко все еще не знал, хотел ли он действительно увидеть его и говорить с ним. Конечно, он любил своего отца, но не мог забыть того, что тот был на службе у Волдеморта, и что, согласно последним новостям, Волдеморт желал, чтобы он убил своего сына... А что, если это письмо было просто ловушкой, чтобы надавить на него?

А кроме того этот глупый пир он должен был организовать со старостой школы, всем известной грязнокровкой Гермионой Грейнджер, которая, казалось, убеждена, что именно из-за него Гарри порвал с ними.

Но это все было бы неважно, если бы не проблема с Гарри. Гарри в последнее время стал все больше отдаляться. Драко вздохнул и порылся во внутренних карманах плаща, вытаскивая фамильный серебрянный мундштук. Он вытянул тонкую сигарету и закурил привычным движением, медленно вдыхая дым и благодаря небо, что сущность вампира позволяет это скрывать. Он с улыбкой подумал о том, что сказал бы Гарри, если бы увидел, как он курит.

Драко вздохнул. Его связь с гриффиндорцем была благословением. Он обожал понимать, что Гарри нуждается в нем, но вот уже несколько дней брюнета не было рядом. Целую неделю они не провели ни одной ночи вместе, и это очень беспокоило и раздражало Драко.

Внезапно дверь открылась, и он резко обернулся. В башню вошел тот, кого он меньше всего ожидал увидеть, предмет его мрачных мыслей.

— Драко? — удивился Гарри. — Я... я не думал, что ты здесь.

Несколько секунд он смущенно переминался с ноги на ногу. Драко молча изучал гриффиндорца холодным взглядом. Зеленые глаза Гарри перестали смотреть на Драко; брюнет с изумлением заметил сигарету в руках блондина.

— Ты куришь?

— Как видишь, — ответил Драко, вытягивая новую сигарету.

Гарри открыл рот, собираясь что-то сказать, но только пожал плечами и сел рядом с Драко. Он подпер голову руками и стал смотреть в темноту.

— Что ты тут делаешь? — спросил он Драко.

— Пытаюсь понять, в чем твоя проблема, — почти сердито ответил блондин.

— У меня нет проблем, — коротко ответил Гарри.

— Тогда почему у меня появилось неприятное чувство, что ты меня избегаешь?

— Ты параноик? — вместо ответа спросил Гарри.

— Перестань трахать мне мозги, — рассердился Драко. — Ты отдалился, и не отрицай, я не слепец и не глупец. Скажи прямо сейчас, ты хочешь, чтобы мы расстались? — спросил он.

— Нет! — быстро ответил Гарри, поворачиваясь к Драко. — Нет, я не хочу оставлять тебя.

— Тогда объясни мне, что происходит, — потребовал блондин. — Скажи, почему вот уже целую неделю ты стараешься меня избегать?

— Мне очень жаль, я... Дай мне еще немного времени, — ответил Гарри, опустив голову. — Хотя бы десять дней, потом все будет иначе, но сейчас мне нужно побыть одному.

— Почему? Что произойдет через десять дней? — спросил Драко. — Что случилось? Для чего тебе потребовался этот перерыв? Скажи м...

Драко замолчал на полуслове. Он вдруг начал понимать. Он встал и подошел к Гарри. Видя, что тот даже не смотрит на него, он скользнул рукой по его подбородку, чтобы заставить того повернуть голову.

— Это из-за смерти твоих родителей, да? — прошептал Драко.

Гарри горько улыбнулся.

— Ты очень умен, чтобы догадаться, Драко, — ответил он.

Гарри не отстранился, но закрыл глаза, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Драко вытер их ладонью, затем прижал Гарри к себе.

— Что случилось, любовь моя? — спросил он, когда Гарри судорожно всхлипнул на его плече. — Скажи мне, я не могу видеть тебя таким.

Гарри ничего не ответил, просто сел рядом на пол напротив Драко. Затем глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— 31 октября Волдеморт может проникнуть в мое сознание, несмотря на все мои умения в окклюменции, — прошептал Гарри. — В прошлом году он показал смерть моих родителей, и я... ну, я... я боюсь, что что-то подобное произойдет и в этот раз, я больше не хочу рыдать в твоих руках...

— Я тысячу раз предпочту, чтобы ты плакал в моих руках, чем в своем углу, — прошептал Драко. — Я не хочу, чтобы ты избегал меня, Гарри. Это слишком больно. Я люблю тебя.

— Я...

Повисло тяжелое молчание.

— Прости, я не могу.

— Не страшно, — прошептал Драко. — Я хочу, чтобы ты был готов мне все рассказать.

— Я не стою тебя, — горько пробормотал Гарри, но не освободился из объятий.

— А я? Думаешь, я стою тебя? — с улыбкой ответил Драко.

Гарри всхлипнул и ничего не сказал. Но еще сильнее схватился за Драко и сдавленно вскрикнул.

— Гарри? — взволновался блондин.

Он потряс брюнета за плечи, отстранил от себя и посмотрел на него. Гарри прижал руку ко лбу и наклонился, тяжело дыша.

— Черт, — в панике прошептал Драко. — Гарри, я... скажи, что мне сделать!

— Ты ничего не можешь сделать, — сказал брюнет хриплым голосом.

Гарри отпустил Драко и прислонился к стене. Он наклонил голову, и его вырвало, затем он повернулся и соскользнул вниз, прижав колени к груди и с трудом переводя дыхание. Драко упал рядом, обнял его и беззвучно заплакал в его волосах.

— Ты плачешь? — спросил Гарри прерывающимся голосом.

Драко хмыкнул и одарил его грустной улыбкой.

— Если бы ты знал, как тяжело видеть, как страдает любимый, не имея возможности сделать хоть что-нибудь, — ответил он, немного стыдясь своей чувствительности.

Гарри слегка улыбнулся, оттолкнул Драко и встал между его ног, прижавшись к нему. Ему пришла в голову мысль, и он посмотрел на блондина.

— Укуси меня, — прошептал он.

Драко удивленно посмотрел на него.

— Ты уверен? — спросил он. — Если я это сделаю, тебе будет очень больно, я тебе говорил, что эмоции...

— Я знаю, — оборвал его Гарри. — Но я хочу рискнуть. Мне так плохо, Драко!

Блондин вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но если тебе будет больно, скажи мне сразу, ок?

— Обещаю, — кивнул Гарри. — Давай, пожалуйста. Сейчас.

Драко снова вздохнул, взял любовника за колени и, приподняв его голову, осторожно вонзил клыки. Он начал сосать сочившуюся кровь, внимательно наблюдая за реакцией со стороны брюнета, затем картинки сменились.

Он не ожидал этого и почти вскрикнул от изумления и ужаса.

Кровь была первым, что он увидел. Потом были трупы... и Пожиратели Смерти, и крики.

— О боги, да, еще ... — шептал Гарри.

Драко едва его слышал, но не прекращал своих действий, захваченный ужасными сценами в сознании Гарри. Он очень четко увидел место нападения. Коридоры, в которых царил ужас, были белыми и безумно знакомыми, но Драко не смог до них дотронуться.

Он понял, что это было то самое, что увидел Гарри, когда заболел его шрам. Он теперь понял, почему брюнет всегда мучился кошмарами, кто бы спал спокойно, если бы видел все это?

Осознав, сколько крови он уже выпил, блондин отстранился от его шеи, чувствуя, как жизнь струится сквозь него. В этот раз он не чувствовал сексуального возбуждения, только ужас и беспокойство.

— Драко?

Голос Гарри был грустным и отстраненным. Драко повернулся к нему.

— Ты все видел, не так ли? — прошептал брюнет.

Драко медленно кивнул.

— Это всегда так? — спросил он.

— Бывает хуже, — ответил Гарри. — Дрей... мы должны идти, ты понимаешь. Орден уже на подходе, школа будет перевернута с ног на голову, мы не должны быть пойманы.

— Ты знаешь, где это случилось?

Гарри посмотрел на его потемневшее лицо.

— Больница Святого Мунго.

Он осторожно спустились с башни, прислушиваясь к шуму шагов.

— Куда пойдем? — тихо спросил Драко.

— В мою комнату, она тут рядом, — ответил Гарри шепотом.

— Так, так, так, — раздался в темноте голос. — Звездная пара Хогвартса в темных коридорах в ночное время, как интересно...

Перед ними возвышался силуэт их профессора зельеварения. Гарри почувствовал, как напрягся Драко.

— Профессор, — уронил блондин холодным и презрительным тоном, словно бы их преподаватель был всего лишь презренной отвратительной вещью, могущей запятнать его мантию.

— Не разговаривайте со мной таким тоном, мистер Малфой, — ответил Снейп сахарным голосом, от чего Гарри бросило в дрожь. — Мы гораздо ближе по природе, чем вы хотели бы, не так ли?

Гарри вдруг осознал, в темноте коридора, что неестественные клыки профессора опустились на его нижнюю губу и окрасились кровью. Гарри вздрогнул. Снейп его действительно напугал.

Драко почувствовал страх Гарри и обнял любовника за талию.

— Может быть, вы еще не в курсе, профессор, но сейчас Пожиратели напали на клинику Святого Мунг, наверное, вам нужно отправляться туда, — сказал он.

— Я это прекрасно знаю, мистер Малфой, оставьте ваш заносчивый тон, — злобно ответил Снейп. — Я знаю, что вы думаете, но вы должны на коленях благодарить меня за то, что я спас вам жизнь.

— Я бы предпочел умереть в тот день, профессор Снейп, не питайте иллюзий. Только то, что вы старше меня на двадцать лет, дает вам право так разговаривать со мной. А сейчас мы уходим. Я провожаю Гарри в его спальню.

Драко потянул Гарри, и они прошли перед профессором, который не постеснялся скользнуть взглядом по брюнету с ног до головы.

— Отличный выбор спутника, Малфой, — процедил он. — У Поттера специфические манеры, но он аппетитная штучка...

Драко резко развернулся и вытащил палочку, направив её прямо в лоб Снейпу.

— Не смейте так говорить о нем, — с ненавистью выплюнул он. — Я тебя предупреждаю, Снейп, если ты к нему прикоснешься, ты мертвец!

— Я полагаю, — ответил Снейп, ничуть не испугавшись. — Доброй ночи, господа, — добавил он, исчезая в темноте.

Драко взвыл и схватил Гарри за руку, увлекая в свою комнату. Там они заперлись, и Драко сделал двойную защиту.

— Грязная крыса, — выплюнул он.

— Я не понимаю, — пробормотал Гарри, нахмурившись. — Что он сказал?

Драко поднял глаза к небу, смеясь против воли.

— Гарри, как ты можешь быть таким наивным? — сказал он, улыбаясь. — Я знал, что Снейп мечтает о тебе уже долгое время. Отсюда все эти замечания...

Он открыл окно и сел на подоконник, не замечая бледности Гарри.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил брюнет бесцветным голосом.

Драко быстро посмотрел на него и скорчил легкую гримасу, протягивая руку. Гарри подошел к нему и сел между его ног, удивляясь тому, что тело блондина было еще теплым.

— Ты никогда этого не замечал? — спросил Драко, наполовину смеясь, наполовину беспокоясь. — У него мысли не совсем... скажем, учитель не должен иметь подобные помыслы по отношению к своим ученикам, и уж тем более к тебе.

— Хочешь сказать, что он...

Драко кивнул и вытащил сигарету.

— Я думал, меня стошнит, — сказал Гарри. — Но он же меня ненавидит!

— Одно другому не мешает, — ответил Драко. — Я даже думаю, что его отношение к тебе такое именно из-за этого. Он только и хочет, что заткнуть тебе рот раз и навсегда.

— Но... как же все мои отработки у него? — спросил Гарри. — Если бы у него ко мне что-то было, он бы попытался...

— О нет, — ответил Драко. — Он слишком дорожит своим местом, и к тому же, вспомни, когда была твоя последняя отработка? Я имею в виду то, когда он не отправил тебя к Филчу.

Гарри задумался на несколько секунд.

— На пятом курсе?

Драко кивнул и закурил.

— После этого, думаю, Дамблдор все понял, — продолжил он. — Вот почему твои занятия окклюменцией прекратились.

— О, Мерлин, — простонал Гарри. — Я никогда не смогу посмотреть ему в лицо!

Драко улыбнулся и пригладил его волосы.

— Он ничего тебе не сделает, не волнуйся. Он слишком уважает Дамблдора, — ответил он. — Но я не думаю, что он еще раз осмелится так сказать о тебе. В любом случае, если он это сделает, я его убью.

— Ммм, — сказал Гарри. — Дай закурить?

— Нет, это вредно для здоровья, — ответил Драко.

— Тогда зачем ты куришь?

— Я мертв, и я не рискую заболеть, — ответил молодой вампир.

— Иногда я говорю себе, что у тебя есть шанс!

— Не говори этого, любовь моя, ты не знаешь, что это такое, — с горечью ответил Драко.

— Надеюсь, Орден сможет остановить эту резню, — пробормотал Гарри, заметив несколько бегущих к воротам людей.

— Во всяком случае, мы не можем сделать ничего, — ответил Драко.

— Знаю... — сказал Гарри.

* * *

Когда на следующее утро они пришли в Большой зал, они были поражены смятением студентов. На лицах большинства читался ужас и отчаяние, другие, казалось, были в ярости, а кто-то был просто уничтожен, опустошен и в полной безнадежности.

Они сели, как обычно, за слизеринскпй стол, и Гарри вяло улыбнулся Блейзу и Панси.

— Вы в курсе? — спросила девушка.

— Да, — ответил Драко вместо Гарри. — Уже принесли газету?

— Еще нет, — сказал Блейз. — Директор сообщил.

Гарри посмотрел на Дамблдора. Старик выглядил более усталым, чем обычно, и Гарри почувствовал странную тревогу в сердце. Так или иначе, но он чувствовал себя виноватым. Он должен был убить Волдеморта... не кто-то другой. Он. А он еще ничего не сделал. Он просто впустую проводил время и наслаждался жизнью, почти забыв о войне в руках Драко.

По крайней мере, он начал упражняться в анимагии. Это было уже кое-что.

Приземлившаяся на стол сова заставила его подпрыгнуть. Он слегка нахмурился. Для обычной почты было еще слишком рано. Гарри пожал плечами и отвязал пергамент.

«Поттер,

Адефара».

Гарри нахмурился. Что бы это значило? Адефара обычно никогда не говорила загадками.

— Что это такое? — спросил Драко.

Гарри просто протянул ему пергамент и посмотрел на гриффиндорский стол, которому он чувствовал себя отныне чужим. Он осмотрел понурые фигуры своих товарищей, и больше всего его поразило лицо Невилла.

Невилл.

Гарри резко поднялся.

— Ты куда? — спросил Драко.

— Поговорить с Невиллом, — машинально ответил Гарри.

Он не дождался ответа и пересек Большой зал. Гарри сел рядом с неловким мальчиком, который был в одиночестве.

— Нев? — тихо сказал он, коснувшись его плеча.

Тот обернулся и широко раскрыл глаза.

— Гарри? Что ты тут делаешь?

— Ты не хочешь поговорить со мной?

Невилл немного удивленно посмотрел на него, затем слегка улыбнулся и кивнул. Гарри ответил ему такой же улыбкой, схватил со стола несколько тостов, и затем они вышли из зала.

В дверях они встретились с белым волком, о котором писала Адефара. Гарри и животное несколько секунд смотрели друг другу в глаза, затем Гарри обернулся и посмотрел на Драко. Тот ответил ему вопросительным взглядом и одарил улыбкой, послав воздушный поцелуй. Драко казался озадаченным, но, тем не менее, улыбался.

Гриффиндорцы покинули замок и вышли на берег озера.

— Что с твоими родителями? — спросил Гарри, видя, что Невилл ничего не говорит.

Парень посмотрел на него.

— Они мертвы, — сказал он слабым голосом.

Гарри закусил губу; он предчувствовал это.

— Невилл, я... мне очень жаль...

— Не извиняйся, — ответил Невилл. — Так, наверно, даже лучше.

— Не говори так, будто это тебя не тронуло, Невилл, — мягко сказал Гарри.

Невилл промолчал, затем вздохнул.

— Конечно, это меня затронуло, — ответил он. — Но я... я не хочу об этом говорить. Не сейчас.

— Я не знаю, что сказать тебе, Невилл, просто знай, если тебе надо будет поговорить, я всегда здесь.

Невилл изучал его лицо несколько мгновений.

— Мы в Гриффиндоре скучаем по тебе, знаешь, — наконец сказал он. — Особенно в нашей башне. Рон стал странным в последнее время.

— Знаю, — ответил Гарри. — Мне жаль. Я хотел бы вернуться назад и все изменить...

— Ты можешь вернуться, когда хочешь, Гарри, и никто ни о чем тебя не спросит, — сказал Невилл. — И... Гермионе плохо. Ты нужен ей. Правда. Я стараюсь ей помочь, но я не умею... то есть ей нужен хороший друг рядом. Я поговорил с ней, если бы ты знал, как она сожалеет о том, что случилось этим летом...

— Она тебе рассказала?

— Совсем чуть-чуть, — ответил Невилл.

— Я поговорю с ней, — тихо сказал Гарри. — Я тоже по вам скучаю. Конечно, у меня есть Драко, но его друзья... Я никогда не стану настолько близок с ними, как я был с вами.

Невилл не отводил от него взгляда.

— Я не знаю, почему ты выбрал Малфоя, — задумчиво сказал он. — Но, кажется, ты действительно счастлив, и это все, что важно для меня, потому что твоя прошлая жизнь была ужасной.

Он поднялся и улыбнулся Гарри.

— Твои друзья не забыли тебя, Гарри, как ты думаешь, — закончил он. — Если Рон законченный идиот, это не значит, что мы все такие. Ты сам выбираешь, с кем тебе быть. Если Малфой — тот, кто тебе нужен, так будь с ним. Жизнь и так слишком коротка.

— Особенно моя, — прошептал Гарри.

Затем он поднял голову и посмотрел на Невилла.

— Спасибо.

— Нет, — покачал головой Невилл. — Тебе спасибо.

В тот вечер Гарри впервые с начала года появился в гостиной Гриффиндора. Было уже довольно поздно, и у камина оставалось мало людей. Взгляды учеников тут же обратились на него с нескрываемым изумлением и отвращением — из его бывших друзей там не было никого, за исключением той, кого он искал. Гермиона сидела у стола в углу, склонившись над книгой, и что-то старательно писала на пергаменте; усталость тронула ее черты. Она дрожала, сидя вдали от огня, и это привлекло внимание Гарри. Почему она не села возле камина, где было достаточно свободных мест? Тут Гарри вспомнил, что Гермиона всегда так делала, чтобы не дать себе заснуть, когда у нее была срочная работа.

Гарри подошел к ней, удивляясь, почему она занимается здесь, а не в своей комнате старост. Затем он пожал плечами и снял мантию, чтобы накинуть ее на плечи девушки. Она вздрогнула, подняла на него глаза и несколько секунд в недоумении смотрела на него.

— Гарри? — прошептала она

Тот улыбнулся и сел рядом.

— Что делаешь? — спросил он, бросив взгляд на ее пергамент.

— Домашнее задание по зельям на следующую неделю, — ответила она.

Гарри поджал губы.

— Мы можем поговорить? — спросил он.

Гермиона застегнула мантию и кивнула, а потом встала и собрала пергаменты; Гарри забрал ее книги.

— Идем в твою комнату? — предложил Гарри. — Драко спит у меня, не хочу его беспокоить.

Гермиона слабо улыбнулась выражению чистой нежности на лице Гарри при упоминании имени его нового друга и вновь кивнула. Гарри пошел за ней, краем глаза изучая ее. Гермиона была бледна, под глазами залегли круги. Честно говоря, она напоминала Гарри его самого во время депрессии, и он возненавидел себя за это. Он возненавидел себя еще больше, когда понял, что это, скорее всего, его вина.

Они вошли в комнату. Гермиона бросила свитки на стол и зажгла огонь в камине. Они остались стоять друг перед другом переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать друг другу. Гарри вздохнул, провел рукой по волосам и нервно рассмеялся.

— Это так глупо, — начал он. — Гермиона, прости меня. Я правда сожалею, что ушел и не понял, что тебе плохо. Черт, — выругался он.

Гермиона залилась слезами, и Гарри почувствовал боль в сердце. Он подошел к ней и положил руку на ее плечо, а затем сжал ее в братских объятиях. Он зарылся лицом в непослушные волосы подруги и крепко прижал к своей груди, взволновавшись и виня себя в этих слезах.

— Мне жаль, — прошептал он в ее волосы. — Мне так жаль.

— Нет, я... это я... — рыдала Гермиона. — Это моя вина. Это из-за нас ты ушел, я... я могу винить только себя. Ты, конечно, был прав. Ты всегда был прав. Я... ты... Твой выбор — Драко, и очевидно, что он сделал тебя счастливым. Этого должно было хватить нам. Какая разница, что мы его ненавидели! Если ты с ним, значит, он изменился.

Гарри усадил Гермиону на диван перед камином. Девушка мгновенно прижалась к нему, чувствуя себя как никогда хорошо в руках своего лучшего друга.

— Что с тобой, малыш? — спросил Гарри. — Что с тобой случилось? Почему ты так измождена?

— Я боюсь, — прошептала она. — Я всегда была одна, Гарри. Я была одна. Рон... Рон в последнее время такой странный. Я избегаю его, он меня пугает. А тебя рядом не было. И потом еще это странное, ужасающее чувство, что за мной постоянно шпионят. Я не знаю, может, я сошла с ума или это было на самом деле, но от этого не легче. А еще мне не нравится эта комната, она меня пугает, она слишком большая.

Повисло молчание.

— Мне так жаль, — тихо сказал Гарри.

— Ты здесь ни при чем, — ответила Гермиона. — Ты правильно сделал, что поставил меня на место. А Драко... какой он?

— Другой, — ответил Гарри. — Абсолютно другой. Нежный и невероятно очаровательный.

— Ты его любишь?

— Не знаю, — смутился Гарри. — Думаю, что да. Но у меня всегда были проблемы с... с другими. А он, он очень отличается от остальных. Он со мной не потому, что я избранный или из-за чего-то подобного.

Оказалось, что с ней так легко говорить. Слова текли свободно из его уст, он доверялся ей в самых сокровенных вещах — о себе, о Драко, о их, таких внезапных, но таких чудесных отношениях. Гарри вдруг понял, что ему нужно это сказать, и не для того, чтобы попросить помощи или чего-то подобного, но просто потому, что ему нужно, чтобы кто-то об этом знал.

— Я не знаю, люблю ли я его, — наконец сказал он. — Но если это не любовь, то что-то очень похожее.

— А он? — спросила Гермиона. — Что он чувствует к тебе?

— Он любит меня, — сказал парень со счастливой улыбкой.

— Ты в этом уверен?

— Да, — горячо ответил Гарри.

— Как ты можешь это знать?

— Я знаю, и все, — ответил Гарри. ― Я чувствую это в его взгляде, когда он шепчет мне, я чувствую это в его поцелуях, объятиях, в том, как он занимается со мной любовью. Такое невозможно объяснить.

― Гарри, кажется ты без ума от него, ― вздохнула Гермиона.

― Возможно, но мне нужно время, чтобы принять его, ― ответил Гарри.

Они долго беседовали. Гарри втайне радовался этому примирению. Он очень любил говорить с Гермионой, казалось, что она понимает и принимает все.

Наконец Гарри почувствовал, как его глаза закрываются сами собой. Гермиона заметила это и улыбнулась.

― Пора спать, милый, ― сказала она.

Гарри кивнул и зевнул.

― Хочешь, я останусь этой ночью с тобой? ― предложил он. ― А, нет, плохая идея. Драко будет волноваться.

― Он такой собственник?

― И не говори! ― ответил Гарри, смеясь. ― Но мне нечего сказать, ты знаешь, каков я, с ним все еще хуже.

Гермиона хмыкнула.

― Идем к нам, ― предложил Гарри.

― Ой, нет, ― смущенно ответила Гермиона. ― Я не хочу беспокоить вас, правда, это не самая лучшая идея.

― Не волнуйся, мы ничего не сделаем, ― улыбнулся Гарри, вставая и увлекая ее за собой. ― Он все поймет.

― Ну, хорошо, ― сдалась Гермиона. ― Если ты уверен, то...

― Я абсолютно уверен. Идем.

Он взял ее за руку и повел из комнаты. Но Гермиона внезапно остановилась на пороге.

― Я... подожди, мне надо переодеться, ― сказала она с улыбкой. ― Я догоню тебя.

― Ладно, ― кивнул Гарри.

Он собрался уйти, но передумал и сильно сжал девушку в своих руках.

― Я счастлив, что мы помирились, ― нежно сказал он.

― Я тоже, ― ответила Гермиона.

Он поцеловал ее в лоб и отпустил.

― Пока, ― сказал он, сбегая по лестнице в гостиную Гриффиндора.

Он поспешил пройти эту пустынную комнату ― по крайней мере, так ему казалось ― и поскорее оказаться у себя. Он подошел к кровати и увидел лежащего на ней Драко; его грудь мирно вздымалась под одеялом. На секунду в голове у Гарри возник вопрос, почему Драко дышит, если его сердце больше не бьется, но не нашел ответа, пожал плечами и встал у кровати на колени, наклонившись к лицу своего любовника.

― Дрей? ― тихо сказал он.

Он нежно погладил Драко по щеке, Драко чуть шевельнулся.

― Дрейк...

Веки дрогнули, и вампир осторожно открыл глаза. Гарри улыбнулся и поцеловал его.

― Ну, и зачем ты меня так сладко будишь посреди ночи? ― сонно пробормотал Драко.

― Не возражаешь, если Гермиона переночует здесь? ― спросил Гарри, вдруг осознавая, что не знает, что Драко на это скажет или подумает.

Блондин нахмурился.

― С какой стати Грейнджер будет спать с нами? ― безучастно сказал он.

― Мы поговорили, ― тихо ответил Гарри. ― Ей не по себе, знаешь. Она чувствует себя потерянной, а Рон все больше сходит с ума. Она почти не спит, ей не нравится оставаться в одиночестве.

― И поэтому ты предложил ей придти к нам, ― закончил Драко. ― Очень мило.

― Не строй из себя плохого парня, ― вздохнул Гарри.

― Мммм.... ― ответил Драко. ― Ладно, но я хочу кое-что взамен.

Гарри заинтересованно поднял бровь.

― Да? И что же?

Все еще сонный Драко лукаво улыбнулся.

― Иди сюда, я покажу тебе, ― ответил он, притягивая голову Гарри к себе.

Гарри засмеялся, но смех его был поглощен жадными голодными губами вампира. Драко стонал от удовольствия, блуждая языком во рту своего любовника, нехотя оторвавшись от него через несколько минут.

― В следующий раз разбуди меня именно так, ― улыбнулся он.

Гарри тоже улыбнулся и встал, быстро переодеваясь в пижаму. Гермиона пришла через несколько мгновений, Гарри уже лежал рядом с Драко, улыбаясь. Он поманил ее к себе, и она легла рядом с ним. Гарри укутал ее одеялами, и она слегка вздохнула.

― Добрый вечер, Грейнджер, ― насмешливо сказал Драко.

― Оу, ― ответила Гермиона. ― Привет, Малфой.

― Позвольте внести ясность, мисс, ― сказал Драко немного холодным и властным голосом. ― Один недвусмысленный жест в сторону моего друга, и вам придется иметь дело со мной.

Гарри стукнул его локтем под ребра.

― Сообщение принято, Малфой, ― ответила Гермиона, невольно забавляясь.

― Замечательно, ― сказал Драко. ― Спокойной ночи.

Он властно взял Гарри за талию и уткнулся лицом в его непокорные волосы. Гарри улыбнулся и бросил взгляд на Гермиону, которая смотрела на них с улыбкой. Он притянул ее к себе и поцеловал в щеку.

― Приятных сновидений, дорогая, ― прошептал он.

Он вздрогнул, когда Драко укусил его за мочку уха.

― Перестань называть ее так, или я буду ревновать, ― шепнул он так тихо, что Гарри не был уверен, действительно ли расслышал эти слова.

Но он улыбнулся и взял Драко за руку, переплетая пальцы.

* * *

Альбус откинулся на спинку кресла и вздохнул. Все становилось слишком сложным. Том нашел камень, и если он еще не воспользовался им, то это всего лишь вопрос времени. Директор погладил седую бороду, откашлялся и поднялся. Он вдруг почувствовал чье-то присутствие позади себя, обернулся и увидел скользнувшую в окно тень.

― Привет, Альбус, ― сказал веселый женский голос.

― Спика? Не ожидал увидеть вас сегодня вечером, ― ответил Альбус. ― Как вы поживаете?

― Неплохо, ― сказала Спика, снимая плащ и усаживаясь на диван. ― А вы?

― Мои мысли далеко отсюда, и я начинаю беспокоиться. Что привело вас сюда?

― Думаю, у меня есть решение вашей проблемы, ― ответила Спика. ― Конечно, вам это не понравится, но оно довольно безопасно.

Альбус несколько секунд смотрел на нее, потом сел напротив.

― Если это то, о чем я думаю... продолжайте, я вас слушаю.

Спика улыбнулась и пояснила.

* * *

― Странный ты, Малфой, ― внезапно сказала Гермиона, когда они гуляли по Хогсмиду.

― Странный в чем? ― спросил Драко, переглянувшись с Гарри.

― В том смысле, что ты всегда кажешься... холодным... Я имею в виду твои руки, тело... и глаза у тебя странно блестят. Ненормально.

Драко одарил ее насмешливым взглядом.

― Ты наблюдательна, ― сказал он. ― Но я уверен, ты уже догадалась, почему я такой, не так ли?

Гермиона прикусила губу.

― Ну... я... да, я подумала, что... но это мне кажется абсолютно невероятным! ― сказала она.

― Однако это так и есть, ― ответил Драко. ― Я впечатлен тем, что ты заметила это в моих глазах. Придется воспользоваться скрывающими чарами, чтобы все не догадались сразу...

― Значит, ты действительно вампир?

Он улыбнулся.

― Да.

― О... ― сказала Гермиона. ― Значит, Гарри ― твой Спутник Души? ― добавила она через несколько секунд.

Ответом ей было молчание. Она повернулась и увидела гримасу на лице Драко, а Гарри смотрел на него с любопытством и беспокойством.

― О чем ты говоришь? ― нахмурился Гарри.

― Оу... ― покраснела Гермиона. ― Кажется, я сказала глупость....

Она слегка съежилась под яростным взглядом Малфоя.

― Ладно... Оставлю вас одних... Увидимся в замке.

Она быстро исчезла. Гарри посмотрел ей вслед, не понимая, потом обернулся к Драко, который казался очень смущенным

― Драко? ― схватил он за руку своего любовника, который не смотрел на него. ― Драко? О чем она говорила?

Малфой вздохнул и провел рукой по волосам.

― Это долгая история...

― Я никуда не тороплюсь, ― тихо сказал Гарри. ― Что она имела в виду?

Драко закусил губу, пытаясь найти нужные слова.

― Послушай... Гермиона не знает, что во мне течет кровь вейлы, и поэтому она ошиблась в своих расчетах... ― неуверенно начал он. ― Но... Гарри, ты должен знать, что у вампиров есть Спутник. Если хочешь, это сестра его души, человек, который лучше всего подходит к нему, тот, с кем он может быть вечно... Обычно он определяется сразу после укуса, если этот человек находится в окружении вампира. Если это смертный, вампир чувствует почти жизненную необходимость укусить его, чтобы превратить в такого же. Иными словами это тот, без которого вампир не может жить.

― Понимаю, ― ответил Гарри. ― Этот человек и называется Спутником Души вампира?

Драко кивнул, и они продолжили свой путь к Трем Метлам.

― Именно, ― сказал он. ― А я ― на четверть вейла. Ты знаешь, что вейла может иметь только одного-единственного спутника на всю жизнь, того, кто действительно будет смыслом ее жизни.

― Да, ― ответил Гарри. ― Я знаю.

― Ну вот, поэтому такие, как я, у которых в роду были вейлы, не имеют Спутника, по крайней мере, выбранного магически, ― продолжил Драко. ― Поэтому я был немного растерян, когда узнал, что существуют оба варианта. Я пошел к колдомедику Святого Мунго, другу моего отца, и спросил, что он об этом думает. Он сказал мне, что, так как я всего лишь на четверть вейла, то скорее всего моя сущность вампира должна выбирать Спутника. Но что действительно странно и чего я до сих пор не могу понять, это то, что я не могу знать, ты ли тот самый Спутник моей Души, потому что вампир не может узнать своего Спутника, пока не укусит его. Узнавание происходит после превращения жертвы, и тогда вампир влюбляется в него.

Драко повернулся к Гарри и сжал его руку чуть сильнее.

― Разница в том, что я полюбил тебя раньше, чем стал вампиром.

Гарри вздрогнул.

― Прости?.. ― не понял он. ― Что ты хочешь сказать?

Было совершенно немыслимо для разума Гарри, чтобы Драко мог полюбить его еще до этого, в тот момент, когда их ненависть была наиболее сильна.

Но ведь Драко сказал, что, если бы не Гарри, он умер бы после укуса Снейпа...

Гарри услышал, как Малфой вздохнул и посмотрел на него.

― Я хочу сказать, что люблю тебя с четвертого курса... ― признался он.

― С четвертого курса? ― пробормотал Гарри. ― Но... я... нет, ты наверно шутишь!

― Нет, ― ответил Драко. ― Я понял это сразу же после Рождества; я начал видеть сны, в которых ты был в моей постели. Вряд ли стоит говорить, что я был потрясен. Я уже понимал, что мне нравятся мальчики, но чтобы это был ты...

Гарри слегка рассмеялся, представив всю неприятность ситуации, в которой оказался его любовник.

― Но вскоре я должен был признать истину, ― продолжал Драко, входя в Три Метлы и провожая Гарри к столу. ― Я смотрел на тебя... а потом случайно увидел тебя в ванной для старост...

Гарри задохнулся изумленным возгласом.

― Ты следил за мной! ― возмущенно сказал он. ― Ты был там! Все время?

― О да, ― ответил Драко, искренне улыбаясь мадам Росмерте, полный решимости смутить Гарри.

Он схватил его за руку и наклонился к нему с откровенным видом.

― В тот день я понял, что происходит, и решил встретить это лицом к лицу, ― шепотом сказал он невероятно чувственно. ― Я сходил с ума от твоей красивой попки, и за наблюдением над тобой последовала самая упоительная мастурбация в моей жизни...

Гарри густо покраснел. Драко улыбнулся с определенным извращением и заказал два сливочных пива, прежде чем вернуться к своему спутнику.

― Я чуть не помешался в тот день, клянусь, ― сказал вампир, как только официантка отошла от них. ― Взять тебя яростно, прямо на плитке в ванной, заставить тебя умолять....

Он чувственно закусил губу, и Гарри подумал, что никогда в жизни не видел его таким красивым. Но Драко еще не договорил.

― Я представлял и представлял тебя во всех возможных позах, ― продолжил он, смакуя эффект, который его слова производили на Гарри. Затем он тихо застонал, нежно коснувшись бедра Гарри своей ногой.

― Я мог бы взять тебя тогда, Гарри, ― закончил он, медленно облизывая губы, ― ты не смог бы сидеть, по меньшей мере, две недели.

― Перестань! ― запротестовал Гарри, чувствуя ужасный стыд и против воли возбуждаясь от слов Драко.

Тот снова улыбнулся.

― Тебе не нравится, что я так говорю? ― спросил он.

― Не на людях же, ― обиделся Гарри.

Драко рассмеялся и взял приготовленное сливочное пиво.

― Ну, так вот, ― сказал он, продолжая свой рассказ. ― Сначала я подумал, что это просто гормоны. Но боль, которую я почувствовал в тот момент, когда ты вовремя не появился из озера, доказала мне, что все намного серьезнее. Мне нужно было время, чтобы понять... и принять... но когда ты отправился в лабиринт за кубком, я уже знал. Я знал, что если ты не вернешься, я умру. Я знал, что уже безумно и безоговорочно влюблен в тебя... даже если из-за отца мне приходилось вести себя как последняя сволочь.

Гарри опустил голову. Он был удивлен и тронут этим заявлением. Он не думал, что Драко любил его уже так долго... и он хотел только одного ― вернуть всю эту любовь Драко. Но он не мог, просто не мог произнести три слова, эти три слова, которые рассказали бы, что он чувствует к вампиру.

Он почувствовал, как нога Драко трется об его бедро и поднял глаза, ловя на себе его нежный взгляд.

― Я не прошу тебя об этом, ― пробормотал блондин.

Гарри грустно улыбнулся.

― Я хотел бы... ―сказал он.

Драко улыбнулся в ответ и наклонился, чтобы поцеловать Гарри.

―Знаю, что ты все расскажешь мне, когда будешь готов, так что не волнуйся, ― тихо сказал он.

Они помолчали, затем Гарри поднял голову, тайный страх завладел его умом, сжал горло беспокойством.

― Но... если ты не знаешь, кто твой Спутник Души, это значит... что может быть кто-то другой... кого ты можешь встретить?..

― Никто не знает, ― возразил Драко, видя страх в глубине зеленых глаз. ― Поверь мне, Гарри, никто не знает.

― Но это может произойти, ― настаивал Гарри. ― Это же возможно. И возможно, что в твоей любви ко мне нет ничего магического, и однажды ты должен будешь бросить меня, потому что встретишь того, кто разделит с тобой остаток жизни.

Драко вздохнул и вынужденно согласился, кивнув головой. Гарри почувствовал, как слезы наворачиваются на его глаза, и попытался их спрятать.

― Ладно, ― тихо сказал он.

Но Драко посмотрел на него и был поражен, увидев слезы на щеках Гарри.

― Нет, Гарри, не плачь, ― сказал он, гладя его по щеке. ― Пожалуйста, не плачь. Я не хочу бросать тебя, и я тебя не оставлю.

― Но у тебя не будет выбора, ― сказал Гарри, открывая глаза, чтобы посмотреть на Драко. ― Если это должно случиться, оно произойдет, и ты уйдешь. Ты снова оставишь меня одного.

Драко не знал, что сказать, и мог только склониться через стол, чтобы нежно обнять Гарри и поцеловать.

― Это тебя я люблю, ― прошептал он. ― Это тебя я хочу. И даже если будет кто-то другой, я не смогу его любить так же сильно, как люблю тебя. Я не буду с ним, если для этого я должен буду оставить тебя. Клянусь тебе, Гарри, любовь моя. Пожалуйста, поверь мне...

Гарри посмотрел на него и слабо улыбнулся.

― Может быть, однажды ты поймешь, что это я? ― всхлипнув, спросил он.

Драко вздохнул.

― Я должен обратиться к специалисту, ― ответил он. ― Или хотя бы к другому вампиру, который мог бы мне сказать, как это почувствовать, как это узнать. Но я не оставлю тебя, Гарри. Я не покину тебя, клянусь. Я люблю тебя.

Гарри снова всхлипнул, и слабая улыбка скользнула по его лицу.

― Я тоже... ― медленно, почти неслышно сказал он.

Драко вздрогнул и широко улыбнулся. Это было более чем неожиданно, и он был убежден, что даже если Гарри не его Спутник Души, он никогда не сможет покинуть его.

Гарри не сказал «я люблю тебя», но и услышанных слов Драко хватит еще на пятнадцать лет.