В этой жизни

Джинни устало опустилась на скамейку рядом с матерью. От пережитых за день эмоций — разочарование от необходимости сидеть и ждать в Выручай-комнате, адреналин сражения, горе от смерти Фреда, тревога за Гарри и восторг от того, что война всё-таки закончилась, — Джинни чувствовала себя разбитой и опустошённой, особенно теперь, когда радость постепенно сошла на нет. Ей хотелось только одного — прижаться к матери, чтобы та утешила её, как делала всегда, когда Джинни была ещё маленькой девочкой. Молли, почувствовав это, мягко обняла дочь.

— Ты сражалась сегодня просто здорово, — помолчав, заметила Джинни.

Молли пожала плечами.

— Совсем нет. Я делала только то, что помогло бы защитить тебя.

— Всё равно, я не знала, что ты умеешь так сражаться…

— И не узнала бы, если бы делала то, что тебе велят, — проворчала Молли. — Что было сказано? Оставаться в Выручай-комнате.

— Я поступила так, как на тот момент — мне казалось — будет правильней. Ты сама учила меня этому.

— Я знаю, — Молли вздохнула. — И не виню тебя. На твоём месте я поступила бы также. Но сегодня ты чудом осталась жива. Когда я вспоминаю, как близко прошло заклятье, то, — Молли всхлипнула, — думаю о Фреде…

Джинни обняла её ещё крепче и положила голову на плечо матери.

— Когда-нибудь, — Молли справилась с комком в горле, — когда у тебя будут свои дети, ты поймёшь.

Джинни обернулась к Гарри. К нему всё подходили и подходили люди, казалось, этот поток неиссякаем, но измученный юноша с синяками под глазами, сгорбившись от усталости, терпеливо разговаривал с каждым. При этом волшебники всячески старались дотронуться до него, словно бы это прикосновение способно было защитить их от дальнейших бед. За это участие и внимательность Джинни любила Гарри ещё сильнее. Ей так хотелось выкрасть его из тесного кольца толпы... но, увы, Гарри счёл нужным закончить их отношения, и теперь ей оставалось только смириться с этим и жить дальше.

Молли, проследив за взглядом дочери, лишь сильнее прижала её к себе.

— Не волнуйся, милая, у вас с ним всё будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — спросила та, в глубине души надеясь, что у её матери есть ещё и скрытый талант к прорицаниям.

— Потому что… это то, за что мы сражаемся, — просто ответила она. — Твой отец и я. Чтобы у вас всё было хорошо.

* * *

Драко лениво ковырялся вилкой в тарелке с завтраком. Он с трудом мог вспомнить то время, когда ему действительно хотелось есть. Это было ещё до того, как на пятом году его обучения отца заключили в Азкабан. С тех пор всё идёт не так… Конечно, Драко знал это, всё могло быть и много хуже.

Весь магический мир был потрясён тем, что Гарри Поттер выразил желание стать свидетелем защиты на слушании по делу Малфоев. Он привёл неопровержимые доказательства того, что Нарцисса оказала Мальчику-Который-Выжил неоценимую помощь в борьбе с Вольдемортом, что и позволило выиграть эту войну. Поэтому Визенгамот, вместо того чтобы отправить их всех в Азкабан, вынес оправдательный приговор и разрешил Малфоям вернуться в поместье. Драко знал, что должен быть благодарен судьбе за это, но он не испытывал ни малейшего чувства признательности за жизнь, которую ему теперь приходилось вести. Особенно в течение последних недель.

Куда бы он ни вышел за пределы Малфой-мэнора, везде его преследовали косые взгляды и перешёптывания за спиной, а вчера, когда Драко шёл по Косому переулку, какая-то волшебница «случайно» просыпала на него пакет Волдырного порошка, пробормотав что-то похожее на: «Мерзавец, может быть, Гарри Поттер и простил тебя, но я — нет». Драко сильно повезло, что порошок не попал на кожу, но произошедшее выбило его из колеи настолько, что он предпочёл отложить свои дела и аппарировать домой.

Его родителям приходилось ещё хуже. В начале этой недели Нарцисса, отправившись за покупками, вернулась с пустыми руками. Она объяснила это тем, что ни одна вещь ей не приглянулась, но по интонациям Драко понял, что причина была в другом. Люциусу теперь вообще лучше было не выходить из дома, всё чаще он сидел в своём кабинете, сдвинув брови, глубоко задумавшись.

Напряженная обстановка в поместье постепенно сводила Драко с ума.

От мыслей его отвлекла сова, влетевшая в окно.

Отец взял конверт из лап птицы и, разорвав его, вытащил письмо.

— Что там, Люциус? — спросила Нарцисса.

— Ничего особенного, — Люциус смял пергамент в руках.

— Ещё одна сделка сорвалась? — невозмутимо поинтересовалась та.

Люциус внимательно посмотрел на жену, он был явно заинтересован, как и Драко.

— Сорвалась? — переспросил он.

— Не обманывай меня, Люциус. Это — третья за неделю, и я думаю, что нам пора.

Люциус медленно кивнул.

— Пора? Куда? О чём вы? — переспросил Драко.

— Пришло время уходить, — ответил его отец.

— Уходить? Куда мы собираемся?

— Никаких «мы», — мягко ответила ему Нарцисса. — Ты, Драко, останешься.

— Но…

— Никаких но. Ты молод. Пройдёт какое-то время, и все они позабудут о своей ненависти к тебе. Но не к нам. Нам лучше уйти в тень, — она с улыбкой посмотрела на Люциуса. — Я думаю, стоит начать с Багам…

Драко почувствовал ещё большее смятение, на Багамах родители провели свой медовый месяц… Он глянул на отца и, увидев, как тот улыбнулся в ответ на улыбку Нарциссы, залился краской. Родители, кажется, этого не заметили.

— Нам никто не будет доверять, Драко, — после недолгого молчания обратился к нему Люциус. — Но как только ты возьмёшься за все мои дела…

— Я? — ошеломлённо переспросил Драко. По его расчётам это должно было произойти лет через десять, никак не сейчас. Ещё меньше ему хотелось остаться без поддержки и советов отца.

— Но сначала тебе нужно жениться, только тогда у тебя будет право наследования, — добавила Нарцисса.

— Жениться? — Драко недоверчиво покосился на мать и расхохотался. — Жениться? На ком ты хочешь, чтобы я женился? На Панси Паркинсон?..

— Конечно же, нет! — фыркнула Нарцисса. — Эта шлюха испортит тебе репутацию окончательно, а мы нуждаемся в обратном.

— О, но я думаю, это — единственная девушка из всех, кого я знаю, которая не попытается придушить меня во сне, — усмехнулся Драко.

Нарцисса ответила ему улыбкой.

— Тогда, я думаю, стоит найти девушку, которая тебя не знает.

— Я считаю, стоит начать с Франции. У Этьена Бруссарда есть дочь твоего возраста, — вступил в разговор Люциус. — Если она тебе не понравится, легко будет найти кого-нибудь подходящего среди его знакомых.

— Кого-нибудь подходящего… — эхом отозвался Драко. От мысли, что ему придётся жениться, закружилась голова. Уж что-что, а женитьбу Драко точно воспринимал как нечто призрачное, лишь отдалённо маячащее на жизненном горизонте. Но теперь, похоже, свадьба была необходимой. Независимо от того, устраивало это Драко... или нет. Он подумал о возможных альтернативах. Азкабан был самой худшей, ну а лучшей — относительно спокойная жизнь изгнанника общества. Неплохой выбор.

Нарцисса осторожно положила руку ему на плечо.

— Ты знаешь, я желаю тебе только добра, — тихо сказала она. — Всё, что я делаю, я делаю ради тебя, мне нет другой жизни. Я обещаю, я найду тебе самую лучшую невесту.

Драко посмотрел на Нарциссу. В горле стоял комок. Он всегда полагался на мнение матери и понимал, что поверит ей и сейчас.

* * *

Джинни охватил восторг, дом оказался просто великолепным. Он был полон мелких деталей, придающих обстановке настоящую уникальность. К тому же, в нём была огромная кухня и множество комнат, хватит для трёх или четырёх детей. Она как раз подбирала в своём воображении подходящую мебель для гостиной, когда вдруг почувствовала, как мягкая рука Гарри легла ей на талию.

— Потрясающе! — выдохнула Джинни, поворачиваясь к жениху. — Правда?..

Ей хватило одного взгляда, чтобы понять реакцию Гарри. Он пожал плечами.

— Ну, я думаю, что всё хорошо, — ответил он. — Жаль, что в нём пусто…

— Конечно же, в нём пусто! — Джинни легонько стукнула его по руке. — Тут пока ещё нет мебели!

Гарри опять пожал плечами. Она вздохнула. Он начинал выводить её из себя. Джинни была неописуемо счастлива, когда Гарри сделал ей предложение, а сейчас её всё чаще посещало разочарование. Они искали подходящий дом не меньше трёх месяцев, но безуспешно. Как только что-то нравилось Джинни, Гарри тут же отвечал что-то вроде «слишком чистый», «слишком скучный», «слишком пустой». Ей начинало казаться, что они никогда не найдут дом по душе обоим.

— Хорошо, — разочарованно ответила она, — я поговорю с агентом. А нам лучше отправиться к маме, она, наверное, уже заждалась.

Джинни заметила, как повеселел Гарри, стоило ей заговорить о Норе. У неё появилась смутная догадка, и весь вечер она осторожно наблюдала за будущим мужем — тот всё время старался выбрать место, где было больше всего дорогих ему людей, дважды или трижды с тоской оглядел дом. Джинни поняла, в чём дело. После жизни у Дурслей, единственное, чего хотелось Гарри, так это жить в шумном, суматошном доме, среди волшебников, ставших ему настоящей семьёй.

Как только Джинни представилась такая возможность, она подошла к Гарри.

— Знаешь, иногда я думаю, что нам с тобой лучше остаться здесь, а не искать себе отдельное жилье, — невзначай заметила она.

— Правда? Это возможно? — с надеждой в голосе спросил он.

Джинни мягко улыбнулась.

— Конечно же, нужно попросить разрешения у моих родителей, но не думаю, что они будут против. В конце концов, это традиция.

— Традиция? — переспросил Гарри.

— Так заведено в семьях у волшебников. Кому-то из детей нужно остаться у родителей, чтобы не прерывалась связь рода и их дома. Поскольку никто из моих братьев не горит желанием жить в Норе, возможно, мы могли бы остаться.

— Думаешь, Молли и Артур захотят этого?

— Конечно же. Они и так считают тебя своим сыном, да и мама наверняка будет рада жить поближе к внукам.

Стоило Джинни заговорить о детях, как Гарри залился краской, но уже через мгновение счастливо улыбнулся ей.

— Будет здорово, — он обнял её покрепче, и они поспешили к Рону и Гермионе, Гарри хотел поделиться с ними идеей остаться в Норе.

Джинни едва заметно вздохнула. Она так надеялась, что, когда они поженятся, какая-то часть Гарри, пусть и маленькая, будет принадлежать только ей. Но ей по-прежнему приходилось делить его с братьями, родителями и тем огромным количеством людей, которые собирались в Норе каждую неделю. Пусть… Улыбка на лице Гарри стоила этого.

* * *

Драко шёл по коридорам больницы Святого Мунго. Он крепко держал руку Иветт во время схваток, но когда она потеряла сознание, лекари бесцеремонно вышвырнули его из палаты. Ни у одного не было ни секундочки, чтобы сказать ему, что с ней, однако выражения лиц говорили о самом худшем.

Как он будет жить без неё?.. Он только недавно начал понимать, как повезло ему с Иветт. Сначала он смотрел на неё только как на одну из самых красивых и благородных девушек Франции, да ещё и с большим приданым, которая вышла за него замуж только чтобы сбежать от тирана-отца. Уважение и привязанность пришли со временем. Драко подумал, как пусто будет в Малфой-мэноре без её лёгкого смеха, и содрогнулся.

А что будет с ребёнком?.. С тех пор как на свет появился Скорпиус, они оба надеялись завести ещё одного, но безрезультатно. Поэтому, когда Иветт удалось забеременеть во второй раз, и она, и Драко были вне себя от счастья. Выживет ли теперь их малыш?..

Драко повернул за угол и едва не столкнулся со Скорпиусом. Мальчик был непривычно серьёзен, лицо — бледнее обычного. Сейчас казалось, что он намного старше своих двенадцати. Какое-то время сын и отец в растерянности смотрели друг на друга, потом Драко заключил мальчика в объятья, а тот расплакался, совершенно по-детски.

Они нашли спокойное место и сели, покорно ожидая новостей. Драко силой заставлял себя держаться, он должен быть спокойным ради Скорпиуса.

Вскоре появилась лекарь, по её мрачному лицу размазалась кровь. Внутри у Драко что-то оборвалось, и он отвернулся.

— Мне очень жаль, — тихо сказала женщина.

Драко вытянул руку, чтобы остановить её, слушать объяснения он был не в силах.

— У вас девочка, — снова нарушила молчание лекарь. Скорпиус принял свёрток из её рук.

— Лира, — бесцветно сказал Драко, — так мы её назовём.

Он всё ещё сидел, отвернувшись, не решив, хочется ли ему смотреть на ребёнка. Когда-то картина, на которой Скорпиус держит на руках новорождённую сестру, казалась Драко самой прекрасной, но он никогда не думал, что придётся потерять Иветт.

Возглас сына прервал раздумья Драко.

— Пап, смотри! У неё мамины глаза!

Теперь Драко не мог не повернуться. Скорпиус был прав. В этот самый момент Драко понял, что перед ним самый прекрасный ребёнок на всей планете.

* * *

— Я уже слишком стара для такого внимания, — Джинни удобно устроилась в любимом кресле, стоящем в гостиной так, чтобы из него было видно сад за окном. — Кажется, мне пришлось пожать руку всем волшебникам Англии.

— О, нет! — ответила ей Эллен с опасным блеском в глазах. — Думаю, трёх или четырёх ты всё же пропустила!

Рассмеявшись, Джинни запустила маленькой декоративной подушечкой в младшую внучку.

— Ну хорошо, может быть, там и не было столько народу, но для меня и тех, кто пришёл, слишком много.

— Да, очень много, — согласилась Эллен. — Я рада, что так.

Джинни кивнула. Похороны Гарри были куда пышнее любых других, даже похорон Дамблдора.

— Всё же я не ожидала, что после стольких лет так много людей придёт проститься с ним.

Эллен сжала руку Джинни.

— Он — не тот, кого быстро забудут.

— Ты права.

— Да и ты держалась молодцом. В любом случае, лучше, чем дядя Рон и тётя Гермиона, они выглядели… старыми и очень уставшими.

Джинни подумала о брате и невестке. Обоим оставалось не так уж и много до девятого десятка. Неудивительно, что они выглядели немолодо, а за последнюю неделю оба постарели ещё лет на тридцать. Джинни раньше всегда беспокоило то, что Рон и Гермиона были ближе к её мужу, чем она, но сейчас она испытала облегчение от этой мысли. И её брат, и Гермиона выглядели абсолютно потерянными, они не представляли себе жизни без лучшего друга.

— Они постарели и устали от жизни, — улыбнулась Джинни. — Как и я.

— Но ты справишься…

— Справлюсь. Хотя и будет нелегко, — она оглядела дом, в котором прожила с Гарри более шестидесяти пяти лет, и, помолчав, добавила: — Я скучаю по нему.

— Конечно же, — ответила ей Эллен. — Мы все скучаем.

— Смешно, — задумчиво подметила Джинни. — Он вечно выводил меня из себя. В последнее время я постоянно спотыкалась о вещи, разбросанные им по полу, или о метлу, или ещё о какую-нибудь штуковину, которую он принёс с работы. И теперь я постоянно смотрю себе под ноги, заранее зная, что ничего этого больше не будет.

— Я могу найти кучу вещей в доме, которые можно бросить на пол, если это тебя так заботит, — пошутила Эллен.

— Нет, нет, нет! — рассмеялась Джинни. — Я рада от них избавиться. Но теперь этот дом кажется совсем пустым.

— Я могу пожить у тебя.

— А что будешь делать с квартирой? Помню, ты была очень счастлива, получив возможность жить самостоятельно.

— Там слишком тихо, теперь я понимаю, что посуду мыть лучше в компании.

— Так вот в чём дело! — улыбнулась Джинни. — В любом случае, если ты останешься, тебе не отвертеться от работы по дому. Кстати, можешь начать прямо сейчас и налить нам чаю.

* * *

Библиотека была последней каплей.

После рождения внука Джулиуса Драко пришлось со многим смириться. Он смотрел на то, как Скорпиус балует мальчика, а его суровая жена Хильда и вовсе не обращает на сына внимания. Такое воспитание сделало Джулиуса практически неуправляемым, и хотя Драко пытался как-то повлиять на внука, родители своей реакцией сводили всё на нет. Джулиус рос диким, но даже Драко не подозревал, как много проблем с ним может возникнуть, пока внук не привёл в дом будущую жену.

Жюстин не понравилась Драко сразу же. Её обесцвеченные волосы, яркий макияж и открытые платья выдавали в ней девушку лёгкого поведения. Джулиус и раньше не был разборчив, но когда его новая пассия бесстыдно начала осуждать мебель Малфой-мэнора, грозясь избавить поместье от этой затхлости, Драко забеспокоился. Когда Джулиус представил эту особу как свою невесту, Драко был шокирован. Жюстин явно собиралась улучшить социальное положение, но и это не заставило Джулиуса отказаться от принятого решения. В итоге через два месяца, окружённая безвкусными и кричащими декорациями цвета фуксии, Жюстин стала первой магглорожденной Малфой за всю историю рода.

За следующие семь лет Жюстин изменила поместье до неузнаваемости. Драко, Скорпиус и Хильда стойко перенесли изменения, сделанные Жюстин в кабинете, двух столовых, гостиной и бальном зале. В конце концов, хозяйка имела полное право менять всё, что ей заблагорассудится, да и они ничего не могли сделать, чтобы помешать этому. Оставалось только смотреть, как исчезает тонкая изысканность поместья, а бесценные вещи, впитавшие в себя всю историю Малфоев, сменяются какой-нибудь безвкусицей. Единственным утешением Драко было то, что Жюстин редко заходила в те комнаты, в которых любил находиться он сам. Всё это кончилось в тот день, когда она в первый раз переступила порог библиотеки.

Библиотека Малфой-мэнора, со шкафами из ценнейших пород дерева, наполненная запахами кожи и старых пергаментов, всегда была любимой комнатой Драко. Все эти книги собирались на протяжении поколений, в библиотеке было и раннее издание «Трактата о Чистоте Крови» Салазара Слизерина, и сочинения самого Драко. Только в этом помещении он чувствовал связь с предками, поэтому каждое утро приходил сюда и читал или «Ежедневный пророк», или книгу, или просто сидел и наслаждался одиночеством.

— Помочь чем-нибудь? — Драко поверх очков посмотрел на Жюстин, вошедшую в библиотеку.

— О, я тебя не заметила, — она с любопытством оглядела обстановку и сморщила нос от отвращения. — Похоже, в этом крыле я ещё не была. Тут везде так же уныло, как и здесь?

— Уныло? — с удивлением спросил Драко, недоумевая, как можно назвать унылой комнату с мебелью из ценных пород дерева, отполированного до блеска маленькими ручками эльфов-домовиков.

— Да, просто ужасно! — с этими словами Жюстин вытащила палочку и одним взмахом заставила все книги исчезнуть с полок.

Драко потрясённо оглядывал комнату. Только когда Жюстин принялась расставлять на теперь уже пустых полках свою коллекцию фарфоровой посуды, к нему вернулась способность действовать. Он почувствовал гнев небывалой силы и предусмотрительно не стал доставать волшебной палочки, боясь, что в таком состоянии легко может позволить себе сотворить с Жюстин что-нибудь страшное.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — холодно спросил Драко.

— Вношу некоторое оживление в эту ужасную комнату, — ответила Жюстин, выбирая место для фарфорового верблюда.

— И ты думаешь, что можешь в одно мгновение вышвырнуть веками накопленные знания? Чтобы «внести оживление»?..

Жюстин кивнула.

— Так намного лучше! Разве тебе не нравится? — она показала Драко очередную фигурку, на сей раз кентавра. — Джулиус подарил мне её на втором году обучения в Хогвартсе.

Проигнорировав её реплику, Драко спросил:

— Куда ты дела книги? Хотя бы это ты можешь мне сказать?

Он всё ещё надеялся, что сможет их вернуть. Жюстин пожала плечами.

— Зачем они? Кому понадобится этот старый мусор?

— Неужели ты не понимаешь, сколько в них истории?

Жюстин презрительно глянула на Драко, но тот продолжил:

— Ты хотя бы представляешь, насколько они ценны?

— Ценны? Да, уж точно! Настоящее богатство! — хихикнула она. — Кто захочет их купить? Никому не нужны библиотеки!

Драко поморщился. Нет никакого смысла пытаться убедить Жюстин, она никогда не вернёт библиотеке первоначальный вид. Драко оглядел комнату в последний раз и вышел. Он мог смириться со многим, но не с уничтожением библиотеки, Жюстин и Джулиус зашли слишком далеко.

Следующим утром Драко Малфой покинул поместье.

Ноттинг Парк был одной из немногих новинок, позаимствованных у маглов с падением Лорда Вольдеморта. После завершения войны один предприимчивый волшебник по дешёвке скупил сразу четыре поместья, ранее принадлежавших Пожирателям Смерти. Поняв всю очевидную выгоду того, что большинство маглорожденных волшебников и волшебниц не хотят жить с родителями женихов и невест, он превратил эти поместья в шикарные престарелые дома, с такими изысками, которые раньше были доступны только самым богатым чистокровным семьям.

Все апартаменты Ноттинг Парка были знакомы Драко, и мысль, что ему теперь придётся жить в доме старого друга Теодора Нотта, удручала его. Но поместье Ноттов, расположенное на границе Шервудского леса, являлось одним из самых лучших в Великобритании и, к тому же, было немного похоже на Малфой-мэнор. Внутри было уютно, кормили хорошо, Драко мог заниматься тем, чем хотел, и, самое главное, ему не нужно было возвращаться в имение.

Его всё устраивало.

Джинни медленно поднялась с колен и размяла затёкшие мышцы. С годами ей становилось всё труднее разговаривать по каминной сети. Обычно за неё это делала Эллен, но сейчас, узнай внучка о намерениях Джинни, обязательно бы сделала всё возможное, чтобы расстроить её планы.

Два дня назад Эллен сообщила Джинни, что влюбилась и она и её молодой человек намерены пожениться в течение месяца. Джинни была поражена. Всю свою жизнь её внучка не очень-то интересовалась мужчинами, для счастливой жизни ей хватало работы в Отделе Тайн, тихих вечеров в Норе, проведённых за интересной книжкой или вязанием, и игр в квиддич по выходным с двоюродными братьями и сестрами и их маленькими детьми. Но сейчас Эллен выглядела настолько сентиментальной, рассказывая о женихе, что Джинни не могла сдержать улыбки.

Следующим же вечером Эллен привела Дитриха в Нору и познакомила с бабушкой. Та нашла его вежливым, дружелюбным и до безумия влюблённым, впрочем, как и Эллен. Они будут счастливы вместе. Теперь Джинни была спокойна за всех внуков, что ещё хотеть бабушке.

Попрощавшись с Дитрихом, Эллен сказала Джинни, что он согласен переехать в Нору сразу же после свадьбы.

— Ба, я знаю, что ты у нас сильная и самостоятельная, но в твоём возрасте уже не стоит жить одной, Дитрих это тоже понимает. Однажды его мать неудачно упала и так и не смогла оправиться после этого. Я не прощу себе, если что-то подобное случится с тобой.

Джинни мягко обняла Эллен, поэтому та не заметила, что её слова остались без ответа.

Всю ночь Джинни проворочалась в кровати, думая об Эллен и Дитрихе, о собственной свадьбе с Гарри. Вместе они прожили долгие шестьдесят семь лет, и Джинни знала, что это были счастливые годы. Но она никому не говорила, что всегда была чуточку разочарована их отношениями. Хотя кому она могла сказать об этом…

Ей всегда приходилось бороться за внимание Гарри. Родители старались чаще оставлять их наедине, но Джинни постоянно чувствовала присутствие кого-то постороннего. Точно так дело обстояло и с её братьями, их жёнами, а затем и детьми. Каждый день кто-то из них обязательно был в Норе. Гарри это только радовало, но Джинни так хотелось, чтобы их оставили в покое. Просто вдвоём. Она и Гарри.

Джинни часто думала, как сложилась бы их судьба, живи они в собственном доме. Конечно же, ей не дано было узнать ответ, но одну вещь она в состоянии сделать — оградить Эллен от подобных мыслей.

Поэтому, проснувшись следующим утром, Джинни уже знала, как ей поступить. Жить в одиночестве в её девяносто два — не выход. Она содрогнулась, вспомнив одного престарелого волшебника, о котором недавно читала. От старости ему не удалось правильно аппарировать, и лишь через пару дней дети нашли его ноги в гостиной, а самого волшебника в ванной. Если бы Джинни хотела остаться в Норе, ей пришлось бы найти для себя сиделку. Впрочем, она не видела ни одной причины, чтобы остаться…

Выпрямившись наконец, Джинни оглядела кухню. Даже в самые тяжёлые моменты Нора была полна жизни, но сейчас остались только воспоминания. Каждая комната, каждый предмет напоминали ей о чём-то прошлом — хорошем или плохом, привычном или важном. Ей будет очень тяжело покинуть этот дом. Но когда Джинни думала о завтрашнем отъезде в Ноттинг Парк, её охватывало восторженное предвкушение. Несмотря на то, что делала она это в основном из-за Эллен, Джинни не могла не радоваться такому маленькому приключению. Интересно, каково будет снова очутиться среди незнакомцев? Как хорошо ей удастся приспособиться? Ведь, если подумать, всю свою жизнь она строила в кругу семьи, семья и была её жизнью, а сейчас её ждало что-то совершенно другое.

* * *

— И почему это ты думаешь, что мы сегодня встречаемся в гостиной?

Драко вздрогнул от резкого, визгливого голоса. Обычно жители Ноттинг Парка собирались в комнате отдыха, именно поэтому Драко и шёл сейчас в гостиную, где стояло удивительно уютное кресло, откуда видно сад за окном. Он любил сидеть там и читать, пока остальные занимались своими обычными делами, общались. Но, услышав Фанни Маршалл, Драко быстро шмыгнул в первую попавшуюся комнату, у него голова начинала болеть только от одной мысли, что ему придётся иметь с ней дело.

Поняв свою ошибку, Малфой вздохнул. В библиотеку Ноттинг Парка он старался не заходить. Скудный выбор книг заставлял его вспомнить безвозвратно утерянную библиотеку Малфой-мэнора. Прожив здесь почти десять лет, он всё ещё чувствовал ярость, возвращаясь в памяти к тому инциденту. Драко пытался придумать самый изощрённый способ мести Жюстин (может быть… устроить пару сеансов мучительных пыток её милому мопсику?), как дверь отворилась.

— Что вам нужно? — грубо проворчал он, но, развернувшись, замер от удивления. В комнату вошёл Роджер Кэмпбелл, владелец Ноттинг Парка, но глаза Драко были прикованы к женщине, стоящей в дверях. Они не видели друг друга очень давно, кажется, с того момента, как их вызвали в Хогвартс из-за того, что юные мистер Поттер и мистер Малфой устроили ужасную дуэль, после которой один какое-то время был заключён в коконе, а другой превратился в огромную морковь. Джинни Поттер постарела, веснушки выцвели, да и в волосах осталось лишь совсем немного рыжего, но Драко узнал её мгновенно.

* * *

— Миссис Поттер, ваш визит для нас — такая честь!

Волшебник, приветствовавший Джинни, был среднего возраста, низенький и полный, с волосами мышиного цвета и чересчур длинным носом.

— Проходите, проходите! Я уверен, что вам понравится здесь!

— Доброе утро, мистер Кэмпбелл, очень приятно познакомиться, — ответила Джинни с лёгкой улыбкой. Она была уверена, не каждому жителю Ноттинг Парка устраивался такой же тёплый приём самим владельцем, да и вряд ли кому-либо удавалось получить приглашение так же быстро, комнаты выдавались в порядке очереди. Пожалуй, в положении вдовы самого знаменитого волшебника века были свои преимущества. Конечно же, иногда эта публичность была совсем ни к чему, но если требовалось быстро решить жилищные проблемы, то почему бы и не воспользоваться известным именем?

Во время экскурсии по дому Роджер Кэмпбелл нахваливал Ноттинг Парк и, как мог, льстил Джинни. Обстановка была очень богатой: резное дерево, потолки украшены росписью, на дорогую старинную мебель надеты чехлы из лучшего бархата и атласа. Джинни поняла, что будет чувствовать себя здесь королевой. В её номере, если Джинни, конечно же, решит здесь остаться, была спальня, гардеробная, гостиная, кухонька, вполне способная заменить обычную кухню, и самая большая ванная из всех, что Джинни когда-либо видела, — одна ванна была больше, чем обе ванных комнаты в Норе вместе взятые.

Перед осмотром общих комнат мистер Кэмпбелл предложил ей познакомиться с остальными жителями дома.

— Конечно же, большинство из них — маглорожденные, вы знаете, что чистокровные волшебники в силу традиций чаще всего остаются в своих домах. Однако есть и те, кто по каким-то причинам предпочитает жить с нами. Кому-то нравится быть в компании, кому-то — способы проведения досуга, которые мы предлагаем. Каждый день здесь происходит что-нибудь новое и интересное! У нас в штате приятная молодая ведьма, недавно окончившая Хогвартс, очень квалифицированная и изобретательная, она-то и планирует ваши занятия. Сегодня, например, она собирается устроить соревнование на лучший песчаный замок на побережье, но никто не знает, какая идея придёт ей в голову завтра. Кстати, мы немного отложили эту прогулку, чтобы вы могли со всеми познакомиться, так что в гостиной нас уже ждут. Конечно же, не все придут, эти мероприятия проводятся исключительно по желанию, никто не будет вас принуждать. У нас даже есть несколько волшебников, которые не стремятся к общению, одиночки. Люди, знаете ли, разные бывают, и наша задача состоит в том, чтобы обеспечить максимальный комфорт каждому.

Джинни изумлённо смотрела на мистера Кэмпбелла, потрясённая скоростью его речи. Она понятия не имела, как стоит ответить, но, к счастью, ей и не пришлось.

— Вот мы и на месте! — заявил он, открывая дверь и помогая Джинни войти внутрь. — Дамы и господа! Всем доброго утра! Сегодня у нас особый гость, разрешите представить…

Джинни вздрогнула от пронзительного визга.

— Ох! Джинни Поттер! — женщина в ярко-розовой мантии поспешила к ней. — Какая встреча! Я училась с вами в Хогвартсе, на факультете Хаффлпафф, только поступила на несколько лет позже, вы, наверное, меня совсем не помните. Вы собираетесь жить с нами? Думаю, будет очень весело. Да, кстати, я — Фанни Маршалл, — волшебница протянула Джинни руку.

Джинни порядком растерялась, но ей всё-таки удалось сохранить спокойное выражение лица во время рукопожатия. С некоторым беспокойством она повернулась к остальным. Если они поприветствуют её так же невыносимо, как и Фанни Маршалл, то, похоже, ей придётся пересмотреть своё решение и подыскать какое-нибудь другое жильё.

Скоро Джинни поняла, что напрасно боялась. Все остальные были рады ей, но и воспитаны настолько, чтобы не слишком показывать эмоций. Фанни Маршалл всё ещё покачивалась на носочках от переполнявшей её радости. Джинни приметила несколько знакомых лиц. Здесь были Сьюзен Боунс, когда-то занимавшаяся в ОД, и Джимми Пикс, игравший в квиддич за сборную Гриффиндора.

Через несколько минут в комнату влетела проворная волшебница в голубой мантии. С некоторой напыщенностью она представилась Джинни и повернулась к остальным обитателям дома.

— Так! Быстро собираемся вокруг меня! Портключи уже готовы!

Все беспрекословно подходили к волшебнице, группами касались предложенной пустой бутылки от средства для укрепления ногтей или старой картонной коробки и исчезали. Когда в гостиной остались только Джинни и мистер Кэмпбелл, они продолжили экскурсию.

Сперва он провёл её в комнату отдыха, где в центре стояло несколько больших столов. Вдоль стен были расставлены сундуки, набитые всякой всячиной. Джинни заметила старинный костюм, взбивалку для яиц, надувной мяч для игры на пляже, коллекцию поплавков, песочные часы, резинового цыпленка и что-то, подозрительно похожее на старую Исчезательную шляпу близнецов Уизли.

— Большинство из того, что планирует Жанет Прайс, с ней вы только что познакомились, происходит здесь, — пояснил мистер Кэмпбелл. — Если, конечно, у неё не появляется мысль провести время где-нибудь на воздухе.

Он неожиданно умолк. «Интересно, ему так же сложно уследить за собственными мыслями, как и тем, кто его слушает?» — про себя подумала Джинни.

— Она очень изобретательна! Наша Жанет, я имею в виду. Да и, как вы можете видеть, работы ей хватает.

В музыкальной комнате с инструментами как магическими, так и магловскими было даже роскошное фортепьяно, а специально для слушателей поставили несколько рядов уютных кресел.

— Вы можете играть на чём угодно, разумеется, давая возможность для практики другим желающим. У нас есть волшебники, профессионально владеющие некоторыми инструментами, иногда они дают концерты для всех остальных, и, поверьте, это восхитительно! А вы, миссис Поттер, играете на чём-нибудь?

— Нет, я никогда не училась музыке, — ответила Джинни. — Но я очень люблю слушать. Как вы думаете, могу я приходить сюда и слушать, как они упражняются?

Мистер Кемпбелл на мгновение отвернулся.

— Не знаю. Я думаю, вам стоит спросить у них лично, — он неуклюже прокашлялся.

Ответ удивил Джинни. До этого момента мистер Кемпбелл готов был рассказывать о том, что происходит в Ноттинг Парке как можно более подробно, чтобы заинтересовать её, но сейчас он, казалось, смутился. Но Джинни не представилось возможности долго раздумывать на эту тему, они вышли в холл, и мистер Кемпбелл открыл противоположную дверь.

Комната изобиловала книжными полками, Джинни явно оказалась в библиотеке, но не это привлекло её внимание, а человек, повернувшийся к ним, как только они вошли, и неприветливо буркнувший:

— Что вам нужно?

Высокий и худой, тяжело опирающийся на трость с набалдашником в виде змеи, он был почти лыс, но она узнала это аристократическое выражение лица.

— Малфой! — вырвалось у неё прежде, чем она поняла, что сказала.

Мистер Кемпбелл смущённо улыбнулся:

— Эмм… да. Хм… Миссис Поттер и я сейчас как раз осматривали поместье, мистер Малфой. Она подумывает о том, чтобы поселиться здесь.

Драко с любопытством, смешанным с удивлением, уставился на Джинни, сохраняя молчание.

— Библиотека здесь просто замечательная, не так ли, мистер Малфой? — скорее констатируя факт, а не спрашивая, поинтересовался мистер Кемпбелл. — Она может сравниться даже с библиотекой Хогвартса.

Драко возвёл глаза к потолку, и Джинни спрятала улыбку, она почти увидела, как Драко пародирует собеседника, как он когда-то делал в Хогвартсе. Но вместо этого он ответил:

— Думаю, они действительно похожи. Однако всё-таки большее сходство я вижу в гостиной, которая как две капли воды похожа на гостиную одного из факультетов Хогвартса.

— Эмм… да. Наверное, вы правы, — мистер Кемпбелл явно не знал, считать это комплиментом или оскорблением Ноттинг Парку. Джинни была уверена, что правильно последнее, хотя и не понимала, как можно сравнивать этот дом и Хогвартс.

Тем временем Драко повернулся к Джинни.

— Извините за грубость, миссис Поттер. Боюсь, что всему виной моё скверное настроение, но, так или иначе, прошу меня простить, — с этими словами Драко вышел из библиотеки. Когда он проходил мимо Джинни, она услышала его бормотание: «Точь-в-точь гостиная Пуффендуя».

Мистер Кемпбелл предложил проследовать дальше и показал ей остальные комнаты, но после этой встречи Джинни слушала его с куда меньшим вниманием. Она пыталась понять, почему Малфой вдруг оказался в Ноттинг Парке, и насколько он мог измениться за всё это время… Потому что после его грубого выпада, что было для него обычным, он извинился и вообще — был вежлив.

Драко немало удивился, что Скорпиус этим вечером решил зайти к нему. Чуть не задохнувшись в его медвежьих объятьях, Драко провёл сына в одну из маленьких гостиных и заказал чай.

— И что же привело тебя сюда во вторник? — спросил он.

Скорпиус навещал отца каждое воскресенье, в послеобеденное время, и, хотя он делал это с завидным постоянством, на его визит в какой-нибудь другой день можно было и не надеяться.

— Очень хотелось сбежать из дома, — устало ответил Скорпиус. — Неделька выдалась просто кошмарная. Хильда сейчас в отъезде, даже и поговорить не с кем.

— Да уж, — ответил Драко. Он понимал чувства Скорпиуса. Жить одному с Жюстин и Джулиусом наверняка просто невыносимо. Раньше рядом всегда была Хильда, сочувствовавшая его сыну, и пусть они и не очень близки, но во всём, что касалось Джулиуса и его жены, оба проявляли поразительное единодушие.

— А где Хильда?

— Уехала во Францию. Решила попрактиковаться в рисовании с подругой, с которой познакомилась на занятиях по акварели.

— Она рисует? — удивился Драко.

— Непрофессионально, скорее хобби, — Скорпиус пожал плечами. — Явно не настолько серьёзное, чтобы ради этого куда-то уезжать. Да и само решение было настолько спонтанным, что, думаю, ей просто безумно хотелось вырваться из имения.

— Зачем? — с любопытством спросил Драко. — Что сделало жизнь в мэноре настолько невыносимой?

— Жюстин разбушевалась, — Скорпиус с отвращением покачал головой. — Ей пришло в голову, что во всём поместье, даже в нашем крыле, не должно быть ни одного пятнышка. Бедные домовики с ног валятся от усталости, ведь, стоит Жюстин заметить хоть частичку пыли, она тут же кричит, что подарит им одежду и выпроводит восвояси. Говорить такое мне и Хильде она пока не осмелилась, но когда в понедельник мы вернулись с прогулки по саду, от её уничтожающего взгляда грязь сама отвалилась с обуви, честное слово!

Драко фыркнул:

— Не вижу ничего нового в уничтожающих взглядах, но чтобы Жюстин заботилась о чистоте…

— А, так это ещё не всё, — продолжил сын. — Домовикам приказано готовить только здоровую пищу, и теперь мы питаемся исключительно зерновым хлебом, салатами и йогуртами, иногда, конечно, подают и мясо, но такими крошечными порциями, что я не могу его даже разрезать.

— Жюстин на диете? — недоверчиво переспросил Драко. — И чем это вызвано?

— В нашей семье радостная новость, — траурно заявил Скорпиус. Драко криво усмехнулся и поднял голову, ожидая подтверждения своих мыслей.

— Так что вот, теперь род Малфоев не останется без наследника, Жюстин ждёт ребёнка.

Драко помолчал, ошеломлённый этим известием, затем ответил:

— Давно пора. Сколько лет они уже женаты?

— Семнадцать, по-моему.

— Интересно, зачем Жюстин понадобился ребёнок, если она прекрасно жила без него столько лет...

— Думаю, раньше она не хотела портить свою девичью фигуру, — ехидно ответил Скорпиус.

Драко презрительно усмехнулся.

— Да у неё никакой фигуры даже в юности не наблюдалось.

— Согласен, но, боюсь, нам остаётся только гадать, а это — единственное объяснение, которое я смог придумать. Одно я знаю точно. Этот ребёнок ещё не родился, но он уже самый испорченный на планете.

Драко вздохнул.

— Остаётся надеяться, что он будет так же не похож на отца, как Джулиус не похож на тебя.

— Спасибо, папа, — Скорпиус улыбнулся этому скрытому комплименту.

От неловкости Драко спас эльф-домовик Эдди, вошедший в комнату с подносом вдвое большим, чем он сам. Чего там только не было: чайник для заварки, чашки, маленькие бутербродики, печенье, пшеничные лепешки, топлёные сливки, мармелад и торт с прослойками из белого шоколада.

— Вот это пир! — восхищённо сказал Скорпиус, набирая полную тарелку. Драко с весёлым удивлением посмотрел на сына, затем положил еды и себе, правда, его порция была много меньше.

Несколько минут они были заняты только трапезой, потом Скорпиус со странной тоской в голосе спросил:

— В Ноттинг Парке не найдётся комнаты для нас с Хильдой, так ведь?

— Боюсь, что нет, — ответил Драко. — Миссис Скофилд умерла перед этими выходными, но её комнату уже осматривали сегодня, так что, похоже, вы опоздали. Нужно было тебе прийти пораньше.

— Увы, — Скорпиус с театральной горечью усмехнулся. — Что мне теперь делать?

— Оставь всё как есть, я так считаю, — сказал Драко, легко улыбнувшись наигранному трагизму в голосе сына. — Жюстин должна успокоиться, когда привыкнет к своему положению, да и Хильду ты вряд ли когда-нибудь убедишь переехать сюда.

— Ты прав, — уныло вздохнул Скорпиус. То и дело отвлекаясь на пятый кусочек торта, он спросил:

— А что за новенькая? Очередная глупая старая склочница?

— Возможно, — задумавшись, сказал Драко. — Возможно, что и не совсем.

— Да ну? — выпалил Скорпиус.

— Не знаю, — с неохотой ответил отец. — Хоть убей, не пойму, почему она захотела жить здесь. У неё есть дом, уйма любящих родственников, готовых заботиться о ней, и я бы не сказал, что это из-за ностальгии по Хогвартсу. Так что, возможно, что она всё-таки окажется интересной.

Скорпиус задумчиво посмотрел на отца.

— Ну так, прошу, скажи мне, кто эта очаровательная особа?

Драко неестественно улыбнулся.

— Мать человека, которого ты любишь больше всего на свете, — так спокойно, как только мог, ответил он.

— Ты прекрасно знаешь, что сильнее всех я люблю Лиру, но эта женщина не может быть её матерью, ты, должно быть, шутишь, — проворчал Скорпиус.

В ответ Драко лишь приподнял бровь.

— Так. Кто бы это мог быть, — задумчиво продолжил его сын.

Скорпиус перебрал ещё несколько имён, постепенно выходя из себя, но Драко происходящее очень даже забавляло.

— Ну и ладно, — наконец рассердился Скорпиус. — Сдаюсь. Кто она?

— Мать твоего старого школьного приятеля Альбуса Поттера, — ухмылка на лице Драко стала чуть более заметной.

— Этого чопорного маленького идиота? — не сдержался Скорпиус. — Любимчик всех учителей! Вечно я попадал в переплёт из-за него!

— Если память мне не изменяет, ты и без него прекрасно с этим справлялся, — сказал Драко с улыбкой.

— Пусть так, — признал Скорпиус, — но не будь его, неприятностей у меня было бы куда меньше. Да он всегда ошивался где-нибудь рядом, подслушивал из-за угла, шпионил, — он отвлёкся на ещё один сэндвич. — Так значит, вдова Поттера вызвала у тебя интерес?

— Я бы так не сказал, — сухо отозвался Драко. Скорпиус был слишком близок к истинному положению вещей, намного ближе, чем Драко хотел бы признать. Он думал о Джинни весь день, но ему совсем не хотелось давать почву подозрениям сына.

— Возможно, не сейчас, — улыбнулся Скорпиус. — Но, держу пари, не так уж и много времени пройдёт, прежде чем ты начнёшь утверждать обратное.

Драко бросил на него сердитый взгляд.

Скорпиус глянул на часы и вздохнул.

— Ну что ж. Я прекрасно провёл время, но, боюсь, мне пора возвращаться в Азкабан. Малфой-мэнор, я хотел сказать, — он показал на еду, оставшуюся на подносе. — Домовики не будут слишком против, если я заберу это всё с собой?

* * *

Джинни осторожно положила последнее печенье на противень и запихнула его в духовку. Ни одно семейное торжество не могло обойтись без её фирменных имбирных печенюшек, что уж говорить о сегодняшнем праздничном вечере в Норе в день помолвки Эллен и Дитриха.

Джинни очень обрадовалась тому, что в кухоньке Ноттинг Парка была большая духовка, это значит, что она сможет печь и после того, как переедет туда. Джинни подумала, что сейчас самое время передать рецепт имбирного печенья кому-нибудь из своих наследников, но она пока не решила, кто именно удостоится этой чести. Лучше всего на эту роль подходила Эллен, но, странное дело, той абсолютно не давалась выпечка. Джинни не понимала, как так вышло. Эллен превосходно справлялась с зельеварением, а (по мнению Джинни) у этих двух тонких наук было очень много общего. Сама Эллен так не считала. Возможно, дочь Альбуса Белинда лучше справится с этим. Конечно, она вечно занята в своей фирме волшебного законодательства, но её нельзя упрекнуть в пренебрежительном отношении к семейной традиции.

Хлопок отвлёк Джинни от размышлений, в кухню аппарировал Альбус.

— Ох, — Джинни обняла его и мгновенно засуетилась, доставая стопку тарелок из шкафа. — Какой сюрприз! Я думала, ты придёшь позднее. Но раз уж ты здесь, не расставишь столы в саду? Я всё слишком занята на кухне. Если захочешь, воспользуйся чарами, чтобы привести лужайку в порядок, там немного грязно.

— Если честно, я пришёл раньше, чтобы поговорить с тобой, мам.

Его серьёзный тон удивил Джинни, она так и замерла, с руками, вытянутыми в сторону шкафа с кухонной утварью. Поза Альбуса была напряжённой, кулаки сжаты, он явно беспокоился.

— Столы могут и подождать, — мягко сказала Джинни. — Думаю, Марк не откажется вынести их, когда аппарирует в Нору. Сделать чаю? Садись, я сейчас.

Альбус уселся на стул, где он сидел с детства, в середине стола, напротив духовки. Джинни заклинанием вскипятила воду, поставила чайник для заварки и две чашки на стол и села напротив сына.

— Ну, что случилось? — спросила она.

— Эллен сказала мне, что ты подумываешь уехать из Норы и собираешься жить в доме престарелых, — начал Альбус.

— Я не подумываю, — Джинни заметила, как расслабились его плечи, когда тот с облегчением выдохнул. Она поторопилась закончить свою мысль:

— Я имею в виду, что я точно решила переехать.

— Нет, ты шутишь! — Альбус встревожено смотрел на мать.

— Не шучу, — серьёзно ответила Джинни. — Все бумаги уже подписаны. Я уезжаю во вторник.

— Зачем тебе это, мама?

Джинни улыбнулась и сжала руку сына.

— Я делаю это по той же самой причине, по которой когда-то убеждала тебя, Лили и Джеймса найти себе хороший дом после свадьбы. И я была права, не так ли?

Альбус неохотно кивнул.

— Да. Но Эллен и Дитрих вполне могли бы жить где-нибудь в другом месте. Им нет нужды оставаться с тобой.

— Тогда я останусь здесь одна, а, как утверждает Эллен, жить одной в моём возрасте — не самая блестящая идея. В Ноттинг Парке я буду под присмотром, рядом всегда будет лекарь, если понадобится. Это действительно самое лучшее решение.

— И что люди подумают о нашей семье? — возмутился Альбус. — Все посчитают, что мы просто выгнали тебя из собственного дома, что мы не хотим о тебе заботиться!

— Ох, Ал, — Джинни покачала головой. — Ты слишком обеспокоен тем, что другие думают о тебе или о семье.

— Но они всегда верят в самое плохое.

— Да, конечно же. Это всего лишь последствия того, что наша семья знаменита. Люди всегда будут сплетничать и перешёптываться. Но их слова могут причинить тебе боль, только если ты сам им позволишь.

Альбус вздохнул.

— Знаю. Ты говоришь мне об этом на протяжении многих лет, но я не могу справиться.

— Понимаю, — Джинни лишь сильнее сжала его руку.

— Может быть, ты захочешь жить со мной и Мелани? — помолчав, спросил Альбус. Джинни покачала головой.

— Нет, я не хочу нарушать вашего уединения, тебе так мало осталось до того, как ты уйдёшь на пенсию. И, если честно, я с нетерпением жду отъезда в Ноттинг Парк. У меня будут эльфы-домовики, они будут заботиться обо всём. Возможно, появится парочка новых друзей — там есть волшебники, которых я знала в Хогвартсе, хотелось бы с ними пообщаться, — сначала Джинни думала о Сьюзен Боунс и Джимми Пиксе, но когда сказала об этом Альбусу, её мысли перескочили на Драко Малфоя — стоит отметить, не в первый раз. Джинни слегка смутилась, хорошо, что Альбус этого не заметил.

— Тогда, значит, я не смогу убедить тебя, что бы ни сказал, — уныло ответил Альбус.

— Боюсь, что ты прав, — ответила Джинни. — Ты сам прекрасно знаешь, что практически невозможно переубедить Уизли, если в её сердце уже прокрался дух приключений.

Альбус улыбнулся и сказал:

— Но ты же слишком стара для этих авантюр!

— Чепуха! — ответила Джинни, от всей души рассмеявшись. — Возможно, я слишком стара для охоты на драконов, но не для такого спокойного приключения. О, нет, надеюсь, для этого я никогда не постарею!

Среда. Позавтракав, Драко как обычно неторопливо направился в гостиную.

У любимого кресла ему пришлось резко остановиться — там уже сидела Джинни. А он и не знал, что Уизли окончательно решила поселиться здесь. Драко всё стоял, уставившись на неё, и, когда Джинни посмотрела на него, выпалил:

— Ты теперь тут живёшь?!

— Как видишь, — во взгляде Джинни отразилось весёлое удивление.

Драко был всё ещё сбит с толку этим происшествием. Мысли текли слишком уж вяло — или, наоборот, неслись с огромной скоростью? — как бы то ни было, вот уже с минуту он не мог придумать ничего хоть как-то логически связанного.

После недолгого молчания, Джинни, неодобрительно глянув на Драко, спросила:

— С тобой всё в порядке? Может быть, тебе всё-таки сесть? — В голосе легко прослеживались нотки беспокойства.

— Ты сидишь на моём месте, — осуждающе ответил Драко, не подумав.

— Неужели?

— Да, — решительно ответил он, одарив Джинни взглядом человека, который думает, что имеет право приказывать всем остальным. — В это время я всегда сижу здесь.

— Узнаю тебя в молодости, всё тот же испорченный невоспитанный ребёнок! — весело отметила она. — Я пришла сюда первой, Малфой, и не имею ни малейшего желания уступать тебе это кресло, можешь и дальше бросать на меня свирепые взгляды.

— Ну а ты, как я вижу, всё так же упряма!

— Да, действительно, — спокойно ответила Джинни. — Однако я предпочитаю «всё так же целеустремлённа», — с этими словами она вернулась к вязанию, лежавшему на коленях.

Драко вздохнул. Он знал, что сейчас ему лучше всего уйти и поискать себе место в какой-нибудь другой комнате, но не мог так просто оставить это всё.

Джинни выразительно глянула сначала на другое кресло, стоявшее напротив, затем перевела взгляд на Драко, который понял, что ему, похоже, не оставили выбора.

— Не так уж и плохо, не так ли? — спросила Джинни, когда Драко сел. — Абсолютно такое же кресло.

— И ничего не такое же! — раздражённо буркнул Драко. — Оно намного мягче, я ни за что не смогу из него вылезти. Придётся сидеть до глубокой ночи, пока не придут домовые эльфы и не вытащат меня отсюда.

— Не думаю, что тебе придётся сидеть тут так долго, — невозмутимо ответила Джинни. — Перед тем как лечь спать, я обязательно скажу кому-нибудь из персонала, что ты тут застрял.

— И пейзаж видно хуже, — продолжил Драко, будто не заметив реплики Джинни. — Из того кресла можно видеть часть пруда, а из этого только лес и дорогу.

Джинни выглянула в окно, словно хотела проверить его слова.

— Ты прав, — улыбнулась она. — Вид отсюда просто чудесен.

Драко не мог понять, раздражает его поведение Джинни или веселит. Никто, кроме, разве что, Скорпиуса, не осмелился бы так подшучивать над ним, но Драко и сам повёл себя крайне глупо этим утром, так что, можно сказать, что он даже заслужил подобное обращение. А ещё он по-прежнему сгорал от любопытства, думая о причине, которая привела Джинни в Ноттинг Парк. Решив начать издалека, он спросил:

— Почему ты не в комнате отдыха вместе с остальными?

— Звучит так же весело, как и «Чемпионат по рыбалке среди инвалидов по зрению». Боюсь, я не выдержу такого счастья.

Голос её был абсолютно ровным и спокойным, поэтому Драко потребовалось какое-то время, чтобы оценить долю сарказма в этой фразе. Он рассмеялся.

— Да уж, не думаю, что тебе захотелось бы упасть в обморок в первый же день, узнав, как очаровательно делать что-либо вместе с Фанни Маршалл.

Джинни передёрнуло от одной мысли об этой волшебнице в розовом, и она рассмеялась.

— Значит, с ней ты уже познакомилась? — спросил Драко.

— Да, когда осматривала поместье. Ну и сегодня видела её за завтраком. Она производит впечатление… крайне энергичного человека.

— Это ещё слабо сказано.

— А тебя я в столовой не заметила.

— Меня там не было, — уклончиво ответил Драко, не собираясь давать какие-либо пояснения.

— Вот оно что, — Джинни улыбнулась. — Могу предположить, что домовики приносят тебе еду прямо в комнату, потому что Ваша Испорченность просто не может позволить себе завтрак не в постели.

— Неправда! — возмутился он, но тут же пожалел об этом. Какая разница? Что яйцо, что дракон — все равно один закон.

— Придётся поставить тебя в известность, что я ем в постели только тогда, когда не могу встать из-за ревматизма. В остальное же время я просыпаюсь едва ли не на час раньше, чем домовик Эдди приносит мне поднос с завтраком, и связано это только с тем, что я не могу вынести жизнерадостности некоторых из обитателей дома, особенно по утрам.

Улыбка Джинни стала ещё шире.

— Ага, значит, не избалован, а просто снисходителен.

— Я предпочитаю — «разборчив», — надменно ответил Драко.

Услышав, как смеётся Джинни, Драко улыбнулся. Возможно, после десяти лет, проведённых в Ноттинг Парке, ему наконец будет с кем поговорить.

И действительно, они проболтали почти всё утро, затрагивая в своём непринуждённом разговоре и Ноттинг Парк, и последнюю прочитанную книгу, и ужасную какофонию звуков, которую теперь все называли современной музыкой.

Драко не смеялся так с тех пор, как Лира была маленькой девочкой.

Когда пришло время обеда, Джинни встала первой и протянула ему руку.

— Что? — удивился он.

— Просто вспомнила, как ты жаловался в самом начале нашего разговора, и решила помочь.

Драко криво улыбнулся и встал сам.

— В этом нет необходимости. Но я вспомню о твоём великодушии, если ты когда-нибудь тоже окажешься в этом кресле.

— Малфой, это что, угроза? — расхохоталась Джинни.

— Нет, что ты. Просто вызов. Так ты идёшь? — спросил он, думая о том, что проведёт и следующий день в компании Джинни.

Они медленно направились в столовую.

* * *

Собираясь на ужин, Джинни думала о первом дне в Ноттинг Парке. Вчера она добралась сюда уже поздно вечером, так как Эллен и Дитрих настояли на том, чтобы она пообедала вместе с ними. Потом они проводили её и, удостоверившись, что всё в порядке (хотя в этом и не было абсолютно никакой необходимости), оставили Джинни в новом доме.

Её номер оказался ещё удобней, чем она думала, — на кухне было всё необходимое для приготовления её любимых блюд, в спальне — одна из самых удобных кроватей, на которой ей когда-либо доводилось спать, а в ванной встроено сопровождающее заклинание, которое помогало ей залезть в ванну и вылезти из неё не поскользнувшись и не упав. И, что лучше всего, тут было много домовых эльфов, готовых прийти по первому зову и выполнить любую прихоть.

Сначала Джинни боялась, что ей будет сложно сойтись со здешними обитателями, но опасения оказались напрасными, все они сердечно поприветствовали её за завтраком, хотя стоит сказать, что некоторые явно переусердствовали.

Прожив много лет почти в полном одиночестве, Джинни чувствовала себя слегка неуютно в окружении большого количества людей, поэтому сразу после завтрака решила улизнуть от всех в гостиную, уединившись с вязанием. Джинни немало удивила встреча с Драко, но ещё больше её поразило то, что он поддержал разговор, явно желая оставить в прошлом их конфликты. Стоит признать, что в его компании Джинни чувствовала себя уютно. Ни о чём серьёзном они не говорили, но даже в простых вещах Драко проявлял себя исключительно тонким собеседником со сдержанным чувством юмора. Впервые за много лет Джинни могла позволить себе сарказм, зная, что Драко это оценит. Конечно, у неё долгое время не было практики, так как Гарри абсолютно не различал, когда она шутила, а когда была серьёзной. Тошнотворные вычурные безделушки и кричащие украшения, меняющие свой цвет, о которых она высказывалась с едким сарказмом, и которые после этого неизменно получала от него в подарок, были лучшим тому подтверждением. Она чувствовала сейчас, как хорошо снова позволить себе подобные вольности.

Джинни надеялась, что сможет провести и ужин в обществе Драко, но у Фанни Маршалл были другие планы. Будучи лишенными её компании почти весь день (после обеда Джинни прогуливалась по саду со Сьюзен Боунс, которая хорошо разбиралась в растениях и рассказала ей почти о каждом дереве), Фанни и её подруга, кажется, Виолетта, решили, что просто не могут позволить Джинни улизнуть от них ещё раз. Дождавшись Джинни у входа в столовую, они дружно взяли её под локти и усадили за их столик. Та вздохнула и покорилась судьбе.

Допрос начался. Фанни и Виолетта хотели знать всё: любимый цвет и блюдо, увлечения и интересы, то, как она жила до того, как приехала в Ноттинг Парк, что она думала по поводу нынешнего Министра магии, пойдёт ли завтра дождь и ещё уйму всякой ерунды. Джинни старалась быть как можно вежливей и при этом не сказать чего-нибудь действительно личного. В какой-то момент, пока эти две волшебницы продолжали расспрашивать о том, как выглядят и кем работают её дети, внуки и правнуки, она встретилась взглядом с Драко. Он театрально возвёл глаза к потолку, затем легко улыбнулся ей и продолжил ужинать. Каким-то образом это помогло Джинни выдержать нескончаемый поток вопросов, которые стали уж совсем неприятными, когда волшебницы вспомнили, что она — вдова знаменитого Гарри Поттера.

После ужина вся группа направилась в гостиную. Джинни попыталась избавиться от Фанни и Виолетты, но увы. Они непоколебимо проследовали за ней к креслам вокруг камина и там продолжили инквизицию. Джинни нашла спасение в чрезвычайно невежливом поступке: она раскрыла книгу и притворилась, что читает. Наконец обе волшебницы присоединились к игре во Взрыв-Карты в другом конце комнаты.

Когда они ушли, Джинни огляделась. Помимо игроков во Взрыв-Карты, здесь были ещё Драко и Сьюзен, занятые партией в волшебные шахматы, остальные или читали, или тихо переговаривались между собой. Несколько волшебниц вязали. Волшебная Волновая Сеть была настроена на канал, передававший старую музыку, популярную как раз в то время, когда она училась в Хогвартсе и сразу после того, как кончилась война.

— Да ты сошёл с ума, если думаешь, что Осмингтонские Осы могут побить Стресморских Сорок! — закричал кто-то.

…почти как в гостиной Хогвартса.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Джинни посмотрела на Драко. Он заметил её взгляд и вопросительно приподнял бровь, но она лишь улыбнулась ещё шире и вернулась к чтению книги, на этот раз — не притворяясь.

Драко шёл довольно быстро, насколько позволяло больное колено. В его планах было добраться до гостиной первым и занять любимое кресло до того, как это сделает Джинни. Впрочем, за последние две недели их молчаливого соревнования Драко удалось прийти раньше лишь однажды.

Джинни нужно всего-то выйти из столовой, Драко же приходилось спускаться из номера, и, в любом случае, она была куда шустрее.

Однако сегодня Драко приказал Эдди принести завтрак пораньше. Даже если ему опять не удастся опередить Джинни, он просто сможет побыть с ней чуть дольше.

Странно, что Драко так быстро привязался к ней. Он всячески искал возможности пообщаться, а когда оставался один, то всё равно думал о Джинни. Целый огромный мир для Драко сузился до размеров двух человек, Джинни и его самого. Драко был очарован ей, пожалуй, так же сильно, как и собственными детьми, когда они были совсем ещё крошечными, но можно с уверенностью сказать, что это очарование совсем другого рода. Признав существование подобного чувства, Драко не осмелился анализировать его, решив, что для исследований на неизведанной территории он пока не готов, хотя когда-нибудь ему обязательно придётся это сделать.

Глубоко задумавшись, он не сразу заметил, что Джинни опять опередила его, более того, она была не одна. Во втором кресле, которое чаще всего доставалось Драко, сидела молодая темноволосая женщина.

— Ба, — обратилась она к Джинни, — тебе совсем не обязательно тут жить. Возвращайся домой, в Норе без тебя так пусто…

— После свадьбы ты будешь думать совсем по-другому. Я уверена, Дитрих не позволит тебе скучать, — улыбнулась Джинни. — К тому же, мне здесь нравится. Некоторые из жителей Ноттинг Парка помогают мне не чувствовать себя одинокой без общения с тобой. Вот и один из них, кстати, — как раз в этот момент она заметила Драко. Тот про себя улыбнулся, хотя и чувствовал необъяснимое волнение от любопытного взгляда незнакомой женщины.

— Драко, это Эллен Поттер, в скором будущем Эллен Шварц, моя внучка, — представила её Джинни, когда он подошёл поближе. — Эллен, это Драко Малфой.

Эллен встала и протянула руку, Драко, пожимая её, сказал:

— Очень приятно познакомиться, мисс Поттер.

— Как и мне, мистер Малфой. Я много слышала о вас.

От этих слов сердце Драко забилось чаще, в глубине души он понадеялся, что именно Джинни говорила о нём Эллен. Конечно, это было маловероятно.

Эллен обратилась к бабушке:

— Ну, мне пора на работу. Было здорово увидеть тебя. Ты знаешь, дома тебе всегда рады.

— Я знаю, милая, — ответила та. — Непременно зайду к вам, нужно же помочь с организацией свадьбы.

— О, это лишнее! Всё будет очень просто, обычное семейное торжество. Тебе совсем не обязательно что-то делать!

Драко неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя непрошенным свидетелем семейного разговора, но уйти сейчас тоже было бы крайне невежливым.

— Ты же знаешь, я хочу помочь. Ещё бы, такое радостное событие…

Вместо ответа Эллен заключила бабушку в объятья.

— Хорошо. Только не забирайся на стул, пожалуйста, чтобы развесить светлячков под потолком. Как в прошлый раз, на свадьбе Марка.

— Так уж и быть. Но только потому, что я уже просто не способна на такое, — рассмеялась Джинни.

Эллен, притворившись рассерженной, покачала головой.

Закончив обсуждать планы на завтра, она сердечно попрощалась с Джинни, словно они расставались по меньшей мере на месяц.

Джинни посмотрела ей вслед с такой счастливой улыбкой, что Драко невольно смутился. Сев в освободившееся кресло, он осторожно сказал:

— Извини, что помешал вашему разговору.

Джинни с удивлением глянула на Драко.

— Нет-нет, всё в порядке. Наоборот, я даже рада, что вы познакомились.

Не зная, как ответить, Драко сменил тему:

— Когда будет свадьба?

— В субботу, — ответила Джинни. — Именно поэтому я и переехала сюда, — добавила она после недолгого молчания.

— Я не знал, — в голосе Драко слышались нотки удивления. С самого её приезда Малфой ломал голову над этим вопросом, стесняясь спросить прямо. — Почему?

— Я не могла остаться с Эллен и Дитрихом в Норе, пусть так заведено, пусть все ждали от меня именно этого, — Джинни на мгновение замолчала. — Когда я и Гарри остались жить с моими родителями, я ещё не представляла себе, как это будет тяжело, как мало времени у нас останется только друг для друга. Понимаешь, о чём я?

Драко покачал головой.

— По окончанию войны мои родители уехали из Англии. Даже после того, как Поттер стал свидетелем защиты в суде, большинство волшебников остались при своём мнении. Мама и отец не выдержали этой ненависти и подозрительности. Так что, когда я женился на Иветт, в поместье были только мы вдвоём.

— Ясно, — кивнула Джинни, про себя отметив это фирменное «Поттер». Всё-таки есть вещи, которые никогда не изменятся.

— Было сложно. Я согласилась ради Гарри, а после всегда жалела. Конечно, родители пытались мешать нам как можно меньше, но я всё равно никому не пожелаю такой жизни, особенно Эллен…

Джинни, охваченная воспоминаниями, замолчала. Драко не хотел перебивать, поэтому сидел тихо, просто любуясь собеседницей.

— Эллен… она особенная, — наконец продолжила Джинни. — Она как дочь мне, даже больше. Может показаться, что нет никакой разницы, но она есть. Возможно, это из-за того, что, когда её родители умерли, она была совсем маленькой, слишком маленькой, чтобы запомнить их. Поэтому мне удалось заменить ей мать…

— Что произошло? — спросил Драко. Тому случаю был посвящен целый выпуск «Ежедневного пророка», но эта трагедия произошла очень давно, подробностей он не помнил.

— Обычная история, — вздохнула Джинни. — Часто случается с аврорами. Из очередной вылазки не вернулись оба — ни Джеймс, ни Карен. Как и ещё четверо волшебников.

— Мне жаль, — совершенно искренне сказал Драко, внутренне содрогнувшись. Он на секунду представил, что было бы с ним, случись такое с Лирой или Скорпиусом. Хвала Мерлину, они оба выбрали не слишком опасное занятие в жизни.

— Да, было очень тяжело. Думаю, что только дети и помогли мне не сойти с ума. Я заставляла себя держаться ради них.

Драко согласно кивнул.

— Когда умерла Иветт, я едва справился с потерей, наверное, именно поэтому Лира для меня особенный ребёнок.

— Я знала твою жену, — ответила Джинни, заставив Драко похолодеть. — Мы какое-то время состояли в одной благотворительной организации. Очень хорошая и добрая волшебница. Мне она нравилась.

Драко осторожно выдохнул, только сейчас осознав, что за всю последнюю реплику Джинни не сделал ни вдоха.

— Должно быть, ты по ней скучаешь…

— Да, хотя и не так сильно, как раньше. Всё-таки очень много воды утекло с тех пор.

— Боль стихает со временем, не так ли? — тихо спросила Джинни.

— Как и чувство вины, — ответил Драко. Их взгляды на мгновение встретились, и оба увидели молчаливое понимание в глазах друг друга.

Джинни отвернулась первой.

— В любом случае, — быстро продолжила она, — я не могла остаться в Норе и не могла просить Эллен уехать. Ноттинг Парк оказался прекрасным выходом из положения. Теперь у них есть дом, да и я не могу пожаловаться, что мне здесь плохо, — она мягко улыбнулась Драко, отчего он почувствовал приятное тепло.

— Кто этот Дитрих? — спросил Драко, чтобы отвлечься от напряжённых мыслей, что же он сейчас чувствует. — Не его ли родители живут в Дюссельдорфе? Шварцы — очень древний род.

— Я не знаю точно, но родился он действительно там, так что вполне возможно. А что?

— Моя мать, как и все Блэки, была их дальней родственницей. Говорят, Шварцы славятся своей консервативностью.

Джинни засмеялась.

— Из того, что рассказывала мне Эллен, я сделала вывод, что он очень серьёзно относится к работе. Но этот человек явно не лишён тяги к приключениям. Придумывая модели новых мётел, он сам их и тестирует, заставляя Эллен сходить с ума от беспокойства. Больше ничего не могу сказать, мы виделись с ним лишь несколько раз.

— Шутишь? — в недоумении спросил Драко. — Ты собираешься впустить человека в свой дом, имея лишь самое поверхностное о нём представление?

— Я впускаю его вместе с Эллен, — спокойно ответила Джинни.

— Но, — Драко почувствовал раздражение, — ты же ничего о нём не знаешь, ни о характере, ни о семье, ни о финансовом состоянии. Слишком мало информации…

— Драко, я видела их вместе. Этого мне достаточно.

— Он же может просто использовать её! — сказал Драко, думая о Жюстин.

— Уверена, что нет. Да и Эллен влюблена в него по уши, так что они будут счастливы вместе.

Драко, заметив лёгкую улыбку Джинни, понял, что его опасения не воспринимаются всерьёз, и перестал спорить.

— Она — вылитый отец. У Джеймса с Карен всё произошло абсолютно так же. Он был таким добросовестным аврором, очень хотел походить на Гарри, быть лучше всех, никогда не таскался по свиданиям, с друзьями встречался редко, почти всегда был занят работой. Гарри пытался познакомить его с множеством прекрасных волшебниц, но потом и он сдался. Работа была жизнью Джеймса, пока на практику не пришла Карен. Новенькая, на десять лет моложе, но он на это плевать хотел. Свадьба состоялась через три месяца, и они не расставались до самой смерти. Так и Эллен. Всегда была рассудительной, задумчивой девочкой. Единственная училась в Рейвенкло. А теперь она встретила Дитриха. Я понимаю, возможно, это противоречит здравому смыслу, но всё-таки стоит слушать своё сердце. Вот и сейчас — я просто знаю, что они будут счастливы вместе. Этого достаточно.

Драко слушал молча. Он беспокоился не только о свадьбе Джулиуса и Жюстин. Поначалу будущий муж Лиры, крепкий, большой, сильный и шумный Даниэль Харрис, поверг его в шок. Полукровка из Австралии, он зарабатывал себе на жизнь тем, что чинил неисправные камины в Каминной сети. Но он обращался с Лирой как с принцессой, а она была влюблена. Драко смирился, но, разумеется, только после того, как изучил все возможные материалы о его прошлом.

— Извини, я не должен был влезать в ваши дела, — сказал он. — Мой внук Джулиус попался на эту удочку, поэтому я очень настороженно отношусь к людям, которых мои близкие выбирают в спутники жизни. Я знаю, что не все поступают так подло.

— Нет необходимости извиняться, — улыбнулась Джинни. — Я всегда выслушаю твою точку зрения, а послушаться совета или нет — сама решу.

Драко тихо рассмеялся и ответил:

— Вот бы Джулиус слушал меня хотя бы иногда, — он вздохнул. — Я здесь из-за его жёнушки.

— Как это возможно? — Джинни даже отложила вязание, настолько её заинтересовал этот вопрос. — Всегда думала, что же привело тебя сюда.

— Жюстин, жена Джулиуса, не из волшебной семьи, хотя это меня не особо заботило, — Драко почувствовал внимательный взгляд Джинни. — Ну хорошо, хорошо. Заботило. Но не так, как лет семьдесят назад. Теперь это звучит достаточно правдоподобно? — спросил он.

— Теперь — да. Можешь продолжать, — кивнула она.

— Спасибо, Ваше Высочество, — сухо ответил Драко. — Увы, она понятия не имела, что Малфои — один из самых древних и могущественных волшебных родов с тех самых пор, как пришли в Британию с Вильгельмом Завоевателем, и что наша история требует бережного отношения и уважения. Ей доступно только то, сколько денег в семейном хранилище Малфоев в Гринготтсе, и я бы смирился с этим, будь у неё хотя бы малейшее подобие вкуса.

В ответ на это Джинни рассмеялась так весело, что Драко замолчал.

— Извини, — сказала Джинни, отдышавшись. — Но ты бы видел своё страдальческое выражение лица!

Драко обиженно нахмурился.

— Вот! Вот точно как сейчас! — Джинни едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться снова.

Когда Драко заметил, что она успокоилась, он продолжил свой рассказ.

— Так вот, — раздражённо начал он, — как я говорил, у Жюстин просто ужасный вкус, и она абсолютно не стесняется делать с Малфой-мэнором то, что ей заблагорассудится. Весь антиквариат, с такой заботой и трепетом сохраняемый поколениями, она заменила на… ох, нет. Ужасно! Не хочу говорить об этом.

Сердце Драко забилось чаще, он снова почувствовал ненависть к Жюстин. В этот момент Джинни осторожно взяла его за руку.

— Настолько плохо? — мягко спросила она. Драко мгновенно успокоился, но так и не отпустил руку Джинни.

— Когда я был там в последний раз, десять лет назад, поместье напоминало дешёвый бордель. Боюсь, что за время, что я здесь, всё стало только хуже.

Вместо ответа Джинни лишь крепче сжала его ладонь. Что она могла сказать, когда любые слова сейчас лишь ещё больше расстроят его?

Так они и сидели, рука в руке, пока домовик Эдди не пришёл напомнить им об обеде.

Во время полдника Джинни молча притворялась, что слушает вдохновенный рассказ Фанни Маршалл об экскурсии в магловский торговый центр, а сама вспоминала утренний разговор с Драко.

За эти две недели между ними возникло некое подобие дружбы, весьма поверхностное, заключавшееся только в лёгких разговорах и шуточных соревнованиях за право выбора кресла. Однако недавние события заставили её задуматься, не переросли ли их отношения во что-то более серьёзное. Само по себе это было странным, после стольких лет взаимных оскорблений, всяческого рода проклятий, не говоря уже о различных сглазах, которыми они обменивались в Хогвартсе. Впрочем, желание насылать на всех подряд, в том числе и на Малфоя, Заговор-Запинку у Джинни давно уже пропало.

Она не могла не признать, что Драко вызвал её любопытство с самого начала. С первого дня они оказались втянуты в общение друг с другом, чуть позже выяснилось, что день за днём она приходит в гостиную и ждёт его.

Джинни находила разговоры с Драко много более приятными, чем те глупые развлечения, которые предлагал Ноттинг Парк. Теперь она чувствовала, что эту связь будет уже не так-то просто разрушить.

Хлопок, с которым исчезли грязные тарелки, прервал её размышления. Джинни положила салфетку на стол, приготовившись уходить. Сьюзен сказала ей сегодня, что вечером собирается пересадить несколько Прыгающих Луковиц, и Джинни думала помочь ей. Давненько она не брала лопатку и свежую землю в руки. Внезапно тонкая ладонь Драко сжала её локоть.

— Есть какие-то планы на вечер? Если нет, я хотел бы кое-что показать тебе, — сказал он.

Джинни немного растерялась, по вечерам они виделись редко. После ужина Драко имел обыкновение исчезать куда-то, а она проводила время со Сьюзен, иногда даже болтала о квиддиче с Джимми Пиксом. Интересно, чувствовал ли Драко во время их утреннего разговора то же, что и она?

Ладно, Сьюзен справится и без неё.

— Нет, ничего важного, — ответила она. — Пойдём.

Драко вышел из столовой, Джинни медленно следовала за ним, сгорая от любопытства и с трудом сдерживаясь, чтобы не спросить, куда они направляются. Узнай Драко о её чувствах, он бы точно потянул время, просто чтобы подольше помучить.

Когда Малфой остановился у музыкального зала, Джинни внезапно вспомнила непонятное предостережение остальных жителей поместья, которые советовали ей держаться подальше от этой комнаты по вечерам и ни за что не входить внутрь. Она начинала понимать, в чём дело.

Драко осторожно прикрыл за Джинни дверь и серьёзно спросил:

— Ты обещаешь, что не скажешь остальным?

Она кивнула.

— Хорошо, — довольно ответил Малфой. — Крайне сложно заставить их не входить сюда, поэтому мне не хотелось бы, чтобы одна маленькая слабость за день разрушила репутацию, которую я создавал годами.

— Буду молчать, честно, — заверила Джинни, едва не рассмеявшись. Она представила, как Драко, со взглядом, которому позавидует любой василиск, яростно выгоняет отсюда всех этих престарелых волшебниц.

— Да даже если и проболтаюсь, сам подумай, ну кто мне поверит? Судя по тому, как к тебе относится большинство жильцов, ты не единожды приводил их в ужас. Даже самого мистера Кемпбелла умудрился напугать…

— Ах, да, — Драко ухмыльнулся. — Он теперь обходит меня стороной. Сам виноват, заявился как-то сюда с одним из новичков, ну я и устроил им тут шоу. Этого новенького я, кстати, здесь больше не видел…

Они улыбнулись друг другу. Драко лёгким кивком головы указал Джинни на одно из кресел, а сам сел за фортепьяно. Какое-то время он не двигался, просто разглядывал свои руки, мягко лежащие на клавишах. Джинни подумала, что он, должно быть, нервничает. Чтобы как-то разрядить обстановку, она сказала:

— Можешь не играть. В конце концов, это не я решила унизить тебя подобным образом.

Драко вскинул голову и сердито повернулся к Джинни. Только заметив улыбку на её лице, он смягчился:

— Ты серьёзно думаешь, что я собираюсь опозориться?

— Конечно! — с издёвкой ответила она. — По какой ещё причине ты не разрешаешь другим слушать?

— Полная чушь! Иветт и моя мама любили сидеть рядом, пока я играю, а Скорпиус и Лира до сих пор приходят иногда. Я просто очень тщательно выбираю слушателей.

— Действительно? Что ж, боюсь, я уже составила мнение, и есть только один способ переубедить меня.

— Тогда у меня нет выбора, — Драко повернулся к клавишам.

Джинни мгновенно поняла, что ошиблась в своих предположениях. Малфой играл виртуозно. Она мало понимала в музыкальных инструментах и всякого рода теории, но даже непрофессионалу было очевидно, что Драко в этом тонком искусстве почти достиг совершенства. Ещё больше Джинни поразило, как ярко и искренне он играл. Она не могла угадать, что чувствовал Драко, но исключительная сила его переживаний трогала до глубины души.

Музыкальный отрывок ещё не кончился, а Джинни уже устала вытирать внезапно набежавшие слёзы кончиком платка. Тихо она наблюдала за Драко.

Закончив играть, он снова долго смотрел на свои пальцы, затем неуверенно повернулся к ней.

— Это было чудесно. У меня нет слов, — она попыталась улыбнуться, но дрожащие уголки губ не послушались.

— Так я не опозорился? — негромко спросил Драко.

— Нет, — она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Не думала, что у тебя такой талант.

— Но ты считаешь глупым, что я не стремлюсь к тому, чтобы кто-то слушал?

— Сначала я так и подумала. Теперь я знаю, это слишком личное, чтобы можно было играть всем подряд.

Драко кивнул.

Джинни никак не могла понять, почему Драко решил поделиться своей музыкой с ней, но спрашивать не собиралась. Каким бы ни был его ответ — она была ещё не готова его услышать.

Финальные аккорды прозвучали только тогда, когда часы пробили четыре. Драко встал из-за инструмента. Эдди принёс ланч прямо сюда, и, пока Джинни разливала чай по чашкам, Драко осторожно отрезал каждому по солидному куску пирога.

— Когда ты начал играть? — спросила она после нескольких минут молчания.

— В четыре года. По мнению родителей, это входило в список того, что должен уметь уважающий себя чистокровный волшебник. В списке были рисование, фехтование, французский и латынь. Я довольно быстро освоил азы, но играть серьёзно, как сейчас, я начал много позже. На пятом курсе в Хогвартсе, — Драко на какое-то время замолчал, Джинни тихо пила свой чай. — Именно тогда мне было действительно тяжело. Отца посадили в Азкабан, и все вокруг ждали, когда же я займу его место в ближнем кругу Тёмного Лорда. Я справлялся с этим постоянным давлением игрой на фортепьяно, иногда сидел за инструментом по восемь часов в день.

Во второй раз за сегодня Джинни почувствовала выступившие на глаза слёзы. Да, она знала, каково подчиняться Вольдеморту, и это воспоминание Драко причинило ей боль. Она могла только представить, как тяжело противостоять Тёмному Лорду, который в то время владел огромной силой. Джинни до этого момента никогда не задумывалась, чем была та война для слизеринцев, но теперь она понимала, почему позднее многие из них так яростно боролись с ещё одним тёмным волшебником, решившим пойти по стопам Того-Кого-Нельзя-Называть. Стараясь больше не думать об этом, Джинни ответила:

— А для меня это был квиддич. До того, как у меня появилась своя метла, я тайком брала Чистомёты у братьев и летала так рискованно и бездумно, как только могла. Даже после войны иногда спасалась этим, когда происходило что-то, выбивающее из колеи, например, болел ребёнок… или Гарри вёл себя невыносимо, последнее, кстати сказать, происходило довольно часто. Только поняв, что старость берёт своё, я перестала летать. Не стоит рисковать, если ты не сможешь быстро оправиться после падения.

Драко улыбнулся:

— Да уж, представляю себе. Ты, на Чистомёте, прутья метлы торчат в разные стороны, седые волосы развеваются на ветру. Идеальный портрет магловской ведьмы, только пары-тройки бородавок не хватает!

— Думаю, ты прав даже больше, чем мне хотелось бы признать, — улыбнулась Джинни. — Конечно, твой способ снятия стресса более благороден, но, увы, у меня не было традиционного домашнего обучения, так что пришлось справляться самой, пользуясь исключительно тем, что было под рукой.

Так они и болтали, довольно долго, пока Джинни не почувствовала, что засыпает. Этот долгий день, со всеми его откровениями, подошёл к концу. Она, извинившись, сказала, что хочет немного отдохнуть перед ужином.

Когда Джинни вышла из комнаты, Малфой вздохнул. Ещё утром казалось таким логичным отложить на потом раздумья о его чувствах к Джинни, но когда сегодня она взяла его за руку, Драко, чувствуя, что не хочет отпускать её уже никогда, понял, что пропал. К концу полдника он был готов сделать всё, что угодно, только бы побыть с Джинни подольше, и это толкнуло его на действие, на которое, как Малфой думал до этого, он никогда не пойдёт по собственному желанию, тем более ради постороннего человека.

Когда Драко играл, он обнажал собственную душу, и любой, кто был достаточно тонок и внимателен, мог заглянуть туда. Из-за этого он всегда был так требователен к тем, кто слушает его музыку. Малфой сам удивился своему поступку, ведь он и Джинни так мало знали друг друга. Драко не понимал, почему он доверился ей, но одно мог сказать точно. Он доверял Джинни, и дело было не в том, что он отважился сыграть ей сегодня, даже не в количестве часов, проведённых вместе, он всё равно верил бы ей, даже отказываясь признать это.

Наверное, Джинни всё-таки не до конца поняла, что же на самом деле сегодня сделал Драко. Она почувствовала, что его эмоции отражены в музыке, но не знала, как расшифровать их. Он точно был уверен, Джинни не догадалась, о чём он думал, когда играл. О том же, о чём и до этого, по пути сюда. Впервые за долгие годы он был близок к тому, чтобы полюбить снова. Теперь, когда Драко понял это, оставалось одно. Сделать так, чтобы и Джинни угадала его чувства. Он собирался начать прямо сегодня.

* * *

Прихватив трость, Драко вышел из номера, по пути размышляя о планах.

Джинни уже собиралась спуститься на ужин, когда услышала стук в дверь. Это было большой редкостью, жители Ноттинг Парка относились к чужим апартаментам как к чужой собственности и редко когда осмеливались приходить друг к другу без сделанного заранее приглашения. Она и Сьюзен пару раз обменялись дружескими визитами, но больше никто к ней в гости не заглянул, даже назойливая Фанни Маршалл. Джинни открыла дверь и увидела Драко, непринуждённо опирающегося на трость. Он был в новой парадной мантии.

— Драко! — удивлённо воскликнула она.

— Добрый вечер, — ответил он. — Я понадеялся, что вы окажете мне честь сопроводить вас до обеденного зала.

Смущённая и взволнованная, Джинни ответила:

— Эмм… Да. Зачем? В смысле, конечно же. Мне будет приятно. Я как раз собиралась туда.

Драко галантно подал ей руку, и они вместе направились в столовую. По пути Джинни рассеянно отвечала на его вопросы, пытаясь понять, с чем связана такая перемена в поведении. Естественно, оба они находились под впечатлением от сегодняшнего дня, так объяснила она себе. Джинни этому только рада, особенно если они будут больше времени проводить вместе и станут друзьями. Но было что-то слишком внимательное и заботливое в том, как Драко подставил ей стул, помог усесться, что-то, что заставило Джинни думать о том, что сам Драко думает о будущем их отношений в несколько ином ключе. Она отмахнулась от этих сбивающих с толку мыслей и обратила внимание на Джимми Пикса, только что вошедшего в зал.

Кто-то подарил Фанни Маршалл магический вариант игры «Спуски и лестницы», который позволял всем игрокам испытать реальные ощущения от подъёмов и, что самое интересное, скольжения вниз по многочисленным желобам. После ужина все собрались играть. Джинни не особенно интересовалась этим, ведь, когда она была ребёнком, её родители не могли позволить себе множество вещей, в том числе и это развлечение. Она заняла любимое место у камина и сосредоточилась на вязании. Сьюзен привычно уселась за шахматный столик в углу. Обычно к ней присоединялся Драко, но сегодня он направился прямо к Джинни.

— Не будем играть, да? — спросила Сьюзен.

— Извини, что-то я сегодня слишком устал, — ответил Драко, смотря на Джинни. — Не возражаешь?

Сьюзен недовольно глянула на него, затем чуть улыбнулась.

— Нет, мне всё равно, — она встала и присоединилась к игрокам в «Спуски и лестницы».

Драко занял место напротив Джинни. Какое-то время он молчал, Джинни тоже не хотелось говорить.

Что заставило его так изменить своё поведение сегодня? Она попыталась пересчитать петли, подозревая, что где-то ошиблась, но то и дело поглядывала на Драко, мгновенно забывая, где остановлась. Присутствие Малфоя раздражало.

По радио заиграла одна из песен Странных Сестричек.

— Эту песню они играли на Рождественском балу.

— Да, я помню, — с грустной улыбкой ответила Джинни. — Так здорово было, хотя Невилл наступал мне на ноги раз по пять за припев.

— Потанцуем? — спросил Драко, уже поднимаясь.

— Хорошо.

Они скорее просто медленно кружились в такт музыке, больная нога Драко не позволяла ему много двигаться, а опираться на Джинни казалось ему верхом неприличия.

Закрыв глаза, Джинни почти во всех деталях представила Большой зал Хогвартса, украшенный к святкам инеем, омелой и плющом. Да уж, Драко и она никогда не стали бы танцевать вместе на Рождественском балу. Интересно, думает ли он сейчас о том же? Джинни открыла глаза и едва не споткнулась.

Драко смотрел на неё так пристально, что Джинни оставалось только удивляться, почему она не почувствовала этот взгляд. На мгновение их глаза встретились, и Джинни ощутила лёгкое волнение. Она не могла понять, что заставило сердце биться куда чаще. Джинни не могла отвернуться, да и не хотела, особенно когда почувствовала, как Драко осторожно погладил её поясницу кончиками пальцев.

Песня закончилась, Драко остановился, и Джинни немного пришла в себя. Неужели в его чувствах к ней было что-то большее, чем просто дружба? Хочет ли она этого? Эти мысли наполнили её сердце страхом и надеждой. Неожиданно Джинни запаниковала. Она отвернулась, высвободилась из его рук и пробормотала:

— Спасибо за танец, но я думаю, что мне пора.

Она стремительно вышла из комнаты. Перед самыми дверями Джинни показалось, что Драко тихо прошептал:

— Спокойной ночи.

Следующим утром Драко проснулся абсолютно счастливым. Всё стало совершенно ясно после вчерашнего танца. Он влюблён по уши, окончательно и бесповоротно, и это едва ли не самое чудесное событие за всю его долгую жизнь.

Конечно, пришлось потерпеть, скрючившись на коленях перед камином, оформляя заказ, но всё получилось так, как он и хотел. Игру, подарок от тайного поклонника, доставили Фанни Маршалл, и ему с Джинни удалось провести какое-то время наедине. До этого Малфой, конечно же, собирался галантно сопроводить её на ужин, создав некое подобие свидания. За Сьюзен он не беспокоился, зная, что она тактично не станет навязывать свою компанию. Именно с ней Драко больше всего общался до приезда Джинни, так что проницательная Боунс могла даже догадаться о чём-то. После всех этих нехитрых приготовлений нужно было связаться с главным офисом магического радиовещания и заказать песню Странных Сестричек, которая всегда звучала на балах в Хогвартсе. Ничто не может быть романтичней танца, и вчера Драко ещё раз убедился в этом.

Когда они танцевали, всё остальное просто-напросто исчезло, он видел только лицо Джинни, её губы и глаза. Драко удерживал в руках изящную фигурку, чувствуя, как всё быстрее и быстрее бьётся её сердце. Он был уверен — в тот момент Джинни чувствовала то же, что и он, других объяснений её вчерашнего поведения не было. Как же хочется поскорее её увидеть…

Утро прошло в отрывистой спешке, но своего Драко добился — когда он пришёл в гостиную, там никого не было. Конечно же, в глубине души он предпочёл бы всё-таки увидеть там Джинни. Он сел в кресло с торжествующей улыбкой и приготовился ждать.

* * *

Нет, всё-таки хорошо, что она сегодня договорилась с Эллен. Отправиться в Нору и помочь там со свадебными приготовлениями — что может быть лучше? Особенно после вчерашнего. Да она всю ночь пролежала, не сомкнув глаз, пытаясь разобраться в чувствах к Драко. Неудивительно, что утром Джинни чувствовала себя абсолютно разбитой, а встречаться с Малфоем ей хотелось меньше всего на свете. День с Эллен, наполненный к тому же огромным количеством монотонной работы, был как нельзя кстати.

Большую часть утра она раскладывала салфетки, думая о Малфое. Их танец понравился ей больше, чем хотелось бы. Драко смотрел на неё так, как будто она была единственным человеком, на которого стоило смотреть, и то волнение, которое она испытала, не шло ни в какое сравнение даже с тем моментом, когда Гарри делал ей предложение. В кухне было тепло, но эта мысль заставила Джинни неприятно поёжиться, как от внезапного сквозняка.

О Гарри ей сейчас совсем не хотелось думать, но от воспоминаний никуда не денешься. Джинни всегда считала, что именно Гарри — любовь всей её жизни, даже сомневаясь в его чувствах, она знала, что этот человек для неё — точно единственный. Но сейчас она поняла, что готова изменить свою точку зрения. Хотелось ли ей этого романа с Драко? В её девяносто с хвостиком?.. Сердце мгновенно отвечало согласием, но разум вполне обоснованно убеждал Джинни не принимать решений на горячую голову. Ещё неизвестно, как её семья воспримет это известие, скорее всего они решат, что таким образом она попросту предаёт Гарри. А, может, так на самом деле и есть? Она его предаёт…

В кухню ворвалась Эллен, не дав Джинни закончить эти неприятные размышления.

— Нет, я не знаю, что с ним делать, с этим ужасным типом! — она устало плюхнулась в кресло рядом, тут же схватив пачку салфеток и принявшись их складывать: — Если когда-нибудь он свернёт себе шею, то пусть сам с этим и разбирается!

Джинни всё-таки согласилась уступить Дитриху одно из любимых занятий, ей всегда очень нравилось развешивать праздничных светлячков в зале. Жених Эллен подошёл к процессу творчески, вместо лестницы он взял метлу, и теперь его виражи и манёвры крайне раздражали невесту. Волнение за Дитриха выражалось то меланхоличной апатией, то вспышками гнева.

Когда Эллен немного успокоилась, Джинни решила отвлечь её от переживаний.

— Что ты думаешь о людях, которые решили жениться снова, если их прошлый супруг умер? — спросила она как можно более непринуждённо, как будто эта мысль была реакцией на предыдущую реплику внучки.

Эллен внимательно посмотрела на неё, затем пожала плечами и ответила:

— Я не считаю, что в этом есть что-то плохое. Поэтому свадебные клятвы и теряют своё значение, когда люди умирают, не так ли? Жизнь слишком непредсказуема, чтобы обещать верность после смерти любимого.

— То есть, если ты умрёшь раньше Дитриха, тебе будет всё равно, женится он снова или нет?

— Ба, ты такие глупые вопросы задаёшь. Естественно, мне будет всё равно. Я же умру, — Эллен насмешливо улыбнулась. — Но, если говорить серьёзно, случись такое — я была бы больше счастлива не его верности, а знанию, что жизнь ему в радость. А почему ты спрашиваешь?

Эм… — Джинни замялась, судорожно думая, что бы соврать. — Ну, у нас появилась парочка в Ноттинг Парке, они собираются устроить свадьбу. Вот я и размышляю, пытаясь понять, что думаю, по этому поводу.

— Ясно, — Эллен на какое-то мгновение прекратила своё занятие, внимательно глянув на бабушку. — Могу тебе сказать, что среди наших родственников вряд ли бы нашлись волшебники, которые стали бы возражать.

Помолчав, Эллен внезапно добавила:

— Пригласи его на свадьбу.

— Что? — ошеломлённо переспросила Джинни.

— Ты меня слышала. Я сказала, что ты обязательно должна пригласить его на свадьбу.

— Кого?

— А ты не знаешь. Драко Малфоя, естественно, — Эллен хмыкнула с чисто малфоевской улыбкой. — О ком мы, по-твоему, говорили всё это время?

* * *

Драко нетерпеливо ёрзал в кресле. Самое время наслаждаться видом из окна, но он думал о Джинни, её всё не было. Она уже порядком опаздывала, и Малфой начал беспокоиться. Может, что-то случилось? Может, она заболела?

Драко, поддавшись всё растущей панике, встал и прошёлся по комнате, трость ритмично постукивала о паркет при каждом шаге.

Когда тревога стала невыносимой, а колено окончательно разболелось, Малфой позвал Эдди.

— Сэр звал Эдди? — пропищал эльф.

— Да, Эдди. Где миссис Поттер? — спросил Драко. — В комнате отдыха? Или в своём номере?

— Нет, сэр, — большие глаза эльфа пристально смотрели на Драко. — Миссис Поттер уехала сегодня.

От этих слов внутри всё застыло.

— Спасибо, — Драко подождал, пока эльф исчезнет, и только потом позволил злости вырваться наружу.

И надо быть таким дураком! Мучаясь, ждать целое утро, пока она придёт, а она даже и не собиралась! Зная при этом, что он будет здесь, не предупредила, даже записочки не оставила. Значит, так Джинни к нему относится. Всё ясно, прошлым вечером он жестоко ошибся. И как Драко не заметил этого раньше? Теперь, вспоминая этот эпизод, он ясно видел, почему Джинни выбежала из гостиной, ей было противно находиться рядом, вот и всё. Так просто. Какой же идиот, открыл ей душу, получив в ответ лишь чёрную неблагодарность. Значит, он совершенно правильно отказывался доверять людям раньше, это — ещё одно доказательство.

Окончательно расстроившись, Драко изо всех сил поспешил в музыкальную комнату. В это время там была одна из жительниц со своим внуком, державшим в руках маленький магнитофон. Увидев вломившегося в зал Драко, оба растерялись.

— Вон отсюда! — заорал на них Драко. Волшебница, крепко схватив ребёнка за руку, вывела его из комнаты, тот от неожиданности выронил магнитофон, но этого никто не заметил.

Усевшись за инструмент, Малфой заиграл самые резкие, злые мелодии, которые только могли прийти в голову, он безуспешно пытался не думать о Джинни.

Поздним вечером Джинни вернулась в Ноттинг Парк с уверенностью, что Эллен, хоть об этом вслух не было сказано ни слова, одобрила её возможные отношения с Драко. Почему-то Джинни в глубине души подозревала, что это не было такой уж и новостью для внучки.

Конечно, не все члены семьи будут так же благожелательны... Но заручившись поддержкой хотя бы двух её родственников (Дитрих тоже вряд ли будет против), легче будет убедить и всех остальных.

Теперь у Джинни была свобода. Свобода чувствовать то, что хочется и как хочется. Можно думать о Драко совершенно не стесняясь своих эмоций. И она думала. О его глазах, о том, как он смотрел на неё, о том, как билось её сердце. Джинни хотелось, чтобы так было всегда. Хотелось быть с ним всё время рядом, хотелось говорить с ним, слушать его непревзойдённую игру на фортепьяно. От этих мыслей на глаза почему-то навернулись слёзы.

Она вышла из главного камина, намереваясь сначала подняться в номер и привести себя в порядок, а затем, ближе к ужину, найти Драко. Но тут перед ней с хлопком появился Эдди, до смерти перепуганный.

— Эдди! Что случилось?

— Ох, миссис, — взволнованно сказал он. — Это ужасно, ужасно!

— Что ужасно? Я могу тебе помочь? — участливо спросила она.

— Сэр Драко, миссис. Эдди не знает, что ему делать.

— Что с ним? — выдохнула Джинни, чувствуя, как сердце ушло в пятки.

— Сэр Драко в музыкальной комнате, миссис. Эдди надеется, что миссис поможет ему!

Джинни не нужно было повторять дважды, она почти бегом устремилась туда. Открывая дверь, она с ужасом представила себе Драко, беспомощно лежащего на полу, мучающегося от боли, в луже собственной крови, и ещё уйму не менее душераздирающих сцен с его участием.

На самом деле он сидел за роялем, со слепой яростью ударяя по клавишам, как будто хотел сломать инструмент, разнести его в щепки.

— Драко! Что случилось? — Джинни поспешила к нему.

— Вон отсюда!

— Что? Что ты говоришь такое? — потрясённая его гневом, спросила она.

— Убирайся! Видеть тебя больше не хочу!

Джинни понятия не имела, что случилось с Драко, но его упрямое нежелание объяснить хоть что-нибудь начинало её раздражать. Она почувствовала злость, но взяла себя в руки и мягко сказала:

— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что произошло. Хотя бы это ты должен сделать.

— Я ничего тебе не должен! — Драко по-прежнему неистово бил по клавишам, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Нет, пока ты не объяснишься, я с места не сдвинусь, — решительно заявила Джинни.

— Ты ушла, — просто ответил Драко.

— Ушла? Что ты имеешь в виду? — она смутилась.

Драко повернулся к ней, Джинни не отвела взгляд.

— Я был готов отдать тебе всё, но ты ушла.

— Ничего не понимаю, — тихо ответила Джинни, в её голосе не осталось ни капли гнева.

— Что тут непонятного? Я влюбился в тебя и был настолько глуп, что поверил в возможность ответного чувства, но ты ушла. Так что теперь можешь с чистой совестью направиться по своим делам и оставить меня одного, — Драко снова повернулся к инструменту и заиграл приятную грустную мелодию.

Джинни чувствовала, как сердце колотится внутри. Он любит её! Вот в чём всё дело!

— Я тоже люблю тебя, ты, мерзавец! — она улыбнулась.

Драко замер на несколько мгновений, затем посмотрел на Джинни:

— Правда?

Она села за инструмент рядом с ним и, крепко сжав его ладонь в своей, кивнула.

— Ну и почему тогда ты ушла? — спросил Драко, глядя на их переплетённые руки.

— Никуда я не уходила, — раздражённо ответила Джинни. — Я здесь.

— И где ты была всё утро? Я ждал тебя целую вечность. Могла хотя бы предупредить, — в голосе Драко слышалась обида.

— В Норе. Готовилась к свадьбе вместе со своей семьёй, и вообще-то ты был с нами, когда я и Эллен обсуждали это.

— Я забыл, — щёки Драко залил лёгкий румянец.

— Надеюсь, что в будущем ты хотя бы постараешься запоминать такие вещи, чтобы не устраивать истерик. Прямо как испорченный ребёнок, — миролюбиво сказала Джинни. — Бедного эльфа до смерти напугал.

— Да и Софи с внуком, думаю, больше не рискнут здесь появляться, — смущённо добавил он.

— Бедная Софи, нужно будет объясниться с ней, — Джинни покачала головой.

— Я постараюсь больше так не делать, — помолчав, тихо сказал Драко.

— Спасибо, — Джинни явно не ожидала услышать от него таких слов.

— У нас и без этого хватит поводов повздорить, особенно учитывая твоё упрямство.

Джинни легонько стукнула его по руке.

— Не упрямство. Целеустремлённость, — поправила она.

— Неважно, — Драко осторожно стёр пятнышко каминной сажи с её лица.

— Кстати, если бы не это моё качество, ты бы так и сидел здесь один. Помни это.

— Значит, ты у нас никогда не ошибаешься? — вздохнул он.

— Почему же. Со мной случалось, но не слишком часто. Так что привыкай.

— Как скажешь, милая, — прошептал Драко, наклоняясь к ней.

— Мне понравилось, как ты назвал меня, — успела ответить она перед тем, как их губы соприкоснулись.

Драко чувствовал лёгкое похмелье, голова кружилась, воздуха не хватало. Он мягко отстранился от Джинни, всё ещё сжимая её руку. Ему казалось, что эти новые разгоревшиеся чувства превратились в пожар, и теперь они выжигают его изнутри, но вместе с тем на душе было спокойно и безоблачно.

Немного придя в себя, Драко снова повернулся к Джинни. Дыхание пресеклось — по ответному взгляду он понял, что для неё всё происходящее тоже было маленьким волшебством. Малфой не удержался и поцеловал Джинни ещё раз.

Драко понятия не имел, сколько времени они провели так — вместе, на скамеечке перед фортепьяно, обнимаясь и целуясь как двое подростков. Их прервал Эдди, с громким хлопком появившийся в комнате. Он держал в воздухе огромный поднос с горой разнообразных блюд.

— Сэр Драко и миссис Джинни не спустились к ужину, поэтому Эдди решил принести им еду сюда, — сказал он и, быстро расставив тарелки на одном из маленьких столиков, тут же исчез, словно не хотел мешать им.

— Наверное, нам стоит прерваться ненадолго, — застенчиво предположила она, вставая и направляясь к столику, Драко, широко улыбаясь, последовал за ней. Он не был голоден, однако чувствовал, что просто обязан съесть хоть что-нибудь, иначе ему не хватит сил, чтобы находиться так близко к Джинни и при этом не падать в обморок.

Они ужинали молча, но при этом всячески старались найти повод для того, чтобы коснуться друг друга или пристально посмотреть в глаза.

— Приходи на свадьбу Эллен и Дитриха. В эту субботу, — неожиданно сказала Джинни.

— А можно? — неуверенно спросил Драко. — Не хочу мешать вам. Твоя внучка говорила, что это будет семейное торжество…

— О, не беспокойся. От неё ты уже получил персональное приглашение, — улыбнулась она. — И не ты ли говорил, что, скорее всего, имеешь общие корни с Дитрихом?

— Да что там. Седьмая вода на киселе. Они явно не намерены приглашать настолько дальних родственников.

— Ну, ты же всё равно собираешься стать к ним намного ближе, не так ли?

Драко был поражён её смелостью. Он-то строил в голове планы, как будет медленно добиваться Джинни, как много это займёт времени, как он с трудом убедит её стать миссис Малфой. Она как всегда застала его врасплох, хотя… не исключено, что она имела в виду что-то совсем другое.

— Это предложение, миссис Поттер? — Драко в лучших малфоевских традициях надменно приподнял бровь.

Джинни покраснела.

— Ох, нет. Для этого я слишком старомодна, — она сделала глубокий вдох и добавила: — Но ты можешь расценивать это как тонкий намёк.

Драко смотрел на неё с испугом, смешанным с удивлением.

— Ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение? Сейчас? — хрипло спросил он.

— Время уходит, — Джинни смотрела в свою тарелку. — Мы не станем моложе, Драко. Неизвестно, сколько нам с тобой ещё осталось. Это страшно, очень, но именно поэтому я и не хочу тратить ни минуты.

Драко пристально посмотрел ей в глаза и ответил странным для него, виноватым тоном:

— Получится не очень уж романтично. У меня нет ни цветов, ни кольца.

— И не нужно, — просто ответила она. — Когда мне впервые делали предложение, это было до ужаса романтично, и что? И только вчера я поняла, что когда-то давно за всем этим не заметила отсутствия самого главного.

— Чего? — спросил Драко, стараясь дышать как можно тише.

— Просто смотри на меня так, как будто нет в твоей жизни никого важнее меня.

— Но так и есть, — выдохнул он. Его сердце билось как сумасшедшее, когда он говорил: — Джиневра Уизли Поттер, за это короткое время тебе удалось стать для меня самым дорогим человеком за всю мою жизнь. Я люблю тебя, иногда мне кажется, что сильнее любить уже просто невозможно. Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно, — ответила Джинни, прерывисто вздохнув.

Драко улыбнулся и снова поцеловал свою — теперь уже невесту, и в тот момент ему казалось, что вся его жизнь зависела от этого смешного, простого прикосновения.

Возможно, так и было.

Вечер следующего дня снова застал Джинни и Драко в музыкальной комнате. Малфой играл лёгкие и радостные мелодии, а она, уютно устроившись в одном из кресел, вязала, размышляя о чём-то своём.

Странно, что их отношения развиваются так быстро. Всего два дня назад она в первый раз задумалась о том, что они, возможно, станут друзьями, а что сегодня? Они уже помолвлены. Джинни это казалось попросту смешным, но она никогда не была так уверена в том, что делает, как сейчас. Она точно знала, что это — самое верное решение, возможно даже, за целую жизнь. Джинни часто думала о том, что Гарри не любил её так сильно, как она его. Теперь она понимала, что обманывала себя. Не любила она его на самом деле, как могла бы любить, в полную силу, как заслуживает любой человек. Так странно. Только сейчас она осознала, что в её первых отношениях чего-то не хватало. Чего? Джинни даже не пыталась задумываться об этом раньше. Это знание пришло само, после двух коротких дней, проведённых вместе с Драко. Джинни чувствовала себя живой, и вся её прошлая жизнь казалась блёклой на фоне последних событий, будто бы проведённой в муторном сне. Долгие годы, не выдерживающие простого сравнения с десятком часов.

Этим утром она снова была в Норе, рядом с Эллен, единственным человеком, с которым она могла поделиться этой новостью, не боясь осуждения за своё безрассудство. Они провели целый час, болтая о своих женихах.

— Ты почти как отец и я, — смеялась Эллен. — Кажется, я знаю, от кого мы унаследовали привычку влюбляться сразу и на всю жизнь.

— Хм, — Джинни задумалась. — Возможно. Чтобы полюбить Гарри, мне хватило одного взгляда…

— Тогда тебе стоило увидеть Драко чуть раньше, — ответила Эллен. — Тогда вы бы поженились и провели вместе все эти годы.

— Нет, — ответила Джинни. — Когда мы были молоды, и речи не могло идти о какой-то взаимной симпатии. Не могу припомнить случая, чтобы мы с ним разговаривали по-человечески.

— Тогда я рада, что сейчас вам удалось найти друг друга.

Эллен предложила Джинни объявить о помолвке во время свадебной вечеринки. Во-первых, это легче, чем оповещать каждого из родственников лично, во-вторых, даже если кто-то и будет очень сильно против, ему придётся прикусить язык и промолчать, чтобы не омрачать светлый и праздничный день своими недовольными комментариями.

Джинни знала, что Драко тоже связывался с Лирой и Скорпиусом по каминной сети, он хотел рассказать им о свадьбе прежде, чем они официально объявят о помолвке, потому что эта новость мгновенно станет предметом для обсуждения большинства волшебников. Его дети должны были узнать всё заранее, чтобы это не стало для них неприятным сюрпризом. Драко сказал ей, что и Лира, и Скорпиус были счастливы за него и его невесту, но Джинни всё равно нервничала. Как они примут её? Не подумают ли, что в их семье теперь стало на Жюстин больше?

Дверь комнаты резко отворилась, глухо стукнувшись о стену. Джинни вздрогнула. Внутрь изящно и легко вошёл мужчина, похожий на Драко как две капли воды, только разве что глаза у него были чуть более насыщенного голубого оттенка. Скорпиус.

Он резко остановился, заметив Джинни, а затем мягко подошёл к ней, почти по-кошачьи.

— Вы, должно быть, миссис Поттер.

— Называйте меня Джинни, — ответила она, протягивая ладонь для рукопожатия. — А вы — Скорпиус.

— Признаю справедливость предъявленного обвинения, — он галантно поднёс её руку к губам и поцеловал. Джинни залилась краской. — Очень рад знакомству. Отец о вас постоянно говорит.

— В самом деле? — удивилась Джинни.

— Признаться честно, он лишь несколько раз упомянул вас в наших разговорах, но, зная Драко, я могу с уверенностью сказать, что для него это — постоянно!

— Тогда и о вас он тоже очень часто говорит, — рассмеялась она.

— Но это логично, — ответил Скорпиус. — Как можно не говорить о таком выдающемся волшебнике! — подождав, пока Джинни отсмеётся, он добавил: — Если серьёзно, я уверен, что вы легко станете частью нашей семьи.

— Спасибо, — сказала Джинни с тёплой улыбкой. — Я очень рада, что вы не разочарованы.

— Совсем нет, — поспешил заверить её Скорпиус. — Вы сможете позаботиться об отце.

Он повернулся к Драко, который, не выдержав безразличия к собственной персоне, встал из-за фортепьяно.

— Поздравляю, отец! — Скорпиус заключил его в объятья. Джинни не сдержала улыбки, видя, что Драко лишь неуклюже похлопал сына по спине, явно чувствуя себя неловко.

— Увы! — трагично вскинув руки, Скорпиус повернулся к Джинни. — Отец очень не любит показывать свою привязанность к кому-либо.

— Действительно? — Джинни была немного удивлена тем, что Драко позволяет сыну так над собой подтрунивать. — Да это же смешно! Я могу с этим легко поспорить, с моей точки зрения, ни прошлым вечером, ни весь этот день Драко явно не заботило то, что он «показывает свою привязанность» ко мне.

На мгновение Скорпиус удивлённо глянул на Джинни, затем расхохотался:

— Да, теперь я понимаю, почему ты ему так нравишься!

Джинни улыбнулась этому переходу на «ты», который её совсем не смутил.

Драко, явно недовольный происходящим, любезно поинтересовался, не останется ли сын на чашечку чая.

— Конечно же! — оживился Скорпиус. — Жюстин всё ещё питается этой своей диетической травой…

Когда они расселись за маленьким столиком, Скорпиус заметил:

— Я говорил сегодня с Лирой, сразу после того как ты сообщил мне о своих намерениях. Она думает, что сможет вырваться в Англию через две-три недели. Вы сможете подождать со свадьбой до этого времени?

— Это будет очень, очень сложно, — ответила Джинни с невообразимым сарказмом в голосе. — Мы сможем как-нибудь справиться с этой задачкой, Драко?

— Нам придётся. Такова суровая необходимость, — сухо ответил он, качая головой. — О, скольким мы жертвуем ради наших детей!

Скорпиус не мог не рассмеяться.

— Да уж, из вас получится неплохая парочка! — он отвлёкся на пирожное со взбитыми сливками, затем продолжил:

— Боюсь, что Жюстин слышала наш разговор с Лирой. Наверное, она проверяла, не просыпал ли я пепел на её коврик, так что и она теперь в курсе твоей помолвки.

— Ох, — застонал Драко. — И что она сказала?

— Ты бы видел её лицо! Она сразу же начала спрашивать, что будет с её ребёнком, если вы двое обзаведётесь своим. Останется ли за её чадом право наследования.

Джинни хихикнула от мысли, что она, в её-то возрасте, снова окажется в положении.

— Надеюсь, ты успокоил её? — спросила она у Скорпиуса.

— Я пытался, — ответил он. — Правда, похоже, сделал только хуже. Она никогда не слушала меня внимательно, так что, возможно, она плохо расслышала твой возраст, тридцать девять вместо девяносто трёх, например.

— Нет, ты специально так сказал! — мгновенно понял Драко.

— Нет, отец, уверяю тебя. Это было совершенно непреднамеренной оговоркой, — в лукавом тоне Скорпиуса явственно слышалось, что ему не стоит верить. — К тому же, она теперь так подавлена этим известием, что будет молчать о нём, и не испортит сюрприза, который вы собираетесь сделать для всей магической общественности.

* * *

Войдя в сад Норы, Драко почувствовал, что жалеет о том, что согласился сегодня пойти на свадьбу Эллен и Дитриха. Он осознал, что совершенно не так понял слова Эллен, сказавшей, что на этом торжестве будут только родственники. Нет, по сути всё так и было, только вот Малфой, представлявший себе скромную тихую свадьбу, не учёл, что родственники невесты составляют ровно четыре поколения и без того многочисленных Уизли, коими сейчас и был забит весь внутренний дворик. Пока Драко и Джинни медленно двигались к навесу, под которым и будет происходить бракосочетание, он чувствовал на себе внимательные взгляды. Он привык к этому, только если обычно люди смотрели на него подозрительно, то Уизли — с нескрываемым удивлением. Драко было очень неприятно.

— Я не должен был приходить, — прошептал он Джинни на ухо, но та лишь крепче сжала его руку.

— Они примут тебя, — тихо ответила она. — Просто слегка шокированы твоим появлением. Но, скажи честно, разве можно винить их в этом?

Драко посмотрел на Джинни, которая ободряюще улыбалась ему. Несколько недель назад она была всего лишь человеком, который когда-то учился с ним в одной школе, а теперь он не мог без неё жить. Так странно.

— Нет, конечно же. Не могу, — просто ответил он.

Под навесом было тихо и прохладно, лучше, чем в залитом солнцем саду. Джинни оставила его в гордом одиночестве, так как ей нужно было увидеться с Эллен перед началом церемонии. Драко сел на стул в первом ряду и, несколько раз глубоко вздохнув, постарался придать своему лицу бесстрастное выражение. Постепенно шатёр заполнили гости. Он внутренне приготовится к очередным исследующим взглядам, но, похоже, Джинни оказалась права. Теперь окружающие старались делать это как можно незаметней, словно бы не желая смущать его. Драко сосредоточенно изучал программку, пока не вернулась Джинни. Она мягко взяла Драко за руку, и этот простой жест, к его удивлению, мгновенно его успокоил.

Сама церемония была как две капли воды похожа на все остальные свадьбы. Драко видел Эллен всего раз, а с Дитрихом и вовсе не был знаком, поэтому происходящее не очень увлекало его. Джинни же счастливо улыбалась при виде жениха и невесты, не замечая, как слёзы струятся по её лицу. Малфой мог только надеяться, что он, сжимая её руку, хоть как-то помогает вынести всю неизбывную грусть этого счастливого момента. В самом конце, когда Дитрих целовал свою невесту, Драко подумал было, что энтузиазм, с которым он это делает, несколько неприличен для такой церемонии, но затем, глянув на Джинни, подумал, как он поведёт себя на их собственной свадьбе, затем улыбнулся и зааплодировал вместе со всеми остальными.

За праздничным ужином Драко и Джинни сидели рядом с дедушкой и бабушкой Эллен по линии матери, также вместе с ними было и старшее поколение родственников Дитриха, в том числе и его прабабушка. Драко подозревал, что это сделано специально, и был очень признателен за такую заботу. Все эти престарелые волшебницы и волшебники не относились к его роду предвзято, поэтому общение получилось исключительно приятным. Больше всего Драко разговаривал с фрау Шварц, прабабушкой Дитриха, которая действительно оказалась его дальней родственницей. Она даже помнила Нарциссу, они виделись всего раз, очень давно, когда Блэки были в Германии.

— Solch ein lieblich Kind, — говорила она, с тоской вспоминая ушедшие годы. — So hübsch mit allem das schönes Goldhaar, und so artig!(1)

После ужина все поздравляли молодых, затем Эллен, немало удивив гостей, встала, явно собираясь произнести речь.

— Дитрих и я от всей души хотели бы поблагодарить вас за то, что пришли сюда сегодня, — сказала она. — Невозможно описать, как мы счастливы, что можем разделить эту радость со всеми вами. Однако эта свадьба — не единственное радостное событие в нашей семье.

Эллен на мгновение замолчала. Драко, сделав судорожный вдох, задержал дыхание. Джинни сжала его руку под столом, по её виду Малфой понял, что она тоже не может выдохнуть от волнения.

— Скоро мы отпразднуем ещё одну свадьбу.

Повсюду пошёл шепоток, это гости украдкой делились предположениями, о ком идёт речь. Драко заметил, что большинство из них смотрят на неуклюжего рыжеволосого юношу, сидящего через два стола от них, видимо, неженатого кузена Эллен.

— Я очень рада, что моя бабушка, Джинни Поттер, показала всем, что можно найти свою любовь и в девяносто три, через несколько недель состоится её свадьба с Драко Малфоем, — тихий и мягкий голос Эллен пробился сквозь шёпот гостей. — За Драко и Джинни! — она подняла свой бокал с шампанским.

Все остальные, немного помявшись, последовали её примеру.

Малфою не удалось посмотреть на танец Эллен и Дитриха, стоило только невесте окончить речь, как к ним с поздравлениями стали подходить волшебники.

Первой была Флёр Уизли.

— Заходи как-нибудь на чай, — предложила она. — Уж я-то расскажу тебе всё о Уизли. Я влилась в эту многочисленную семью первой, поэтому знаю больше остальных. Жаль, что Билла нет уже десять лет…

Драко с радостью принял это приглашение. Да уж, для того, чтобы иметь дело с таким громадным количеством родственников, действительно нужен совет знающего человека.

Перси и его жена Одри были следующими. Это не удивило Малфоя, он и Перси знали друг друга довольно давно, ещё в то время, когда тот работал в отделе международных магических связей. Драко пришлось много общаться с ним, когда он занимался расширением владений семьи в других странах.

Больше Малфой ни с кем из семьи Уизли знаком не был, но отметил, что другие два брата Джинни не соизволили подойти к ним. Несмотря на некоторую обиду, Драко ничего не сказал Джинни, и та радостно благодарила всех членов семьи за поздравления, которые, как заметил Драко, иногда были совсем не искренними.

Наконец поток поздравлявших иссяк, и они остались вдвоём, просто тихо сидели рядом, наслаждаясь покоем.

— Спасибо, что выдержал всё это, — устало улыбнулась она.

— Ради тебя я на всё готов, — ответил Драко. — Не принести ли вам чего-нибудь выпить, миледи?

— Я не против, — ответила Джинни. — Столько говорить пришлось, в горле пересохло. Но я сама схожу, мне легче будет донести.

Драко попытался поспорить, утверждая, что ему хватит простых чар левитации, но в это время его колено напомнило о себе резкой болью, поэтому Малфой отпустил Джинни к столу с напитками.

Он смотрел, как она осторожно проходит по танцевальной площадке, и вдруг понял, что он не один. Братья Джинни наконец-то удостоили его своим вниманием. Они сели по обе стороны от него, и Драко про себя высоко оценил их тактику, понимая, что возможностей избежать предстоящего разговора у него нет.

— Итак, — начал Чарли, сидящий справа от Малфоя. — Ты собираешься жениться на нашей младшей сестре, не так ли?

— Да, — просто ответил Драко, пытаясь не выдать своё волнение.

— И ты думаешь, мы позволим тебе это сделать? — спросил Джордж.

Драко внимательно посмотрел в глаза сначала одному, потом второму.

— Вы знаете свою сестру, — ответил он. — Не думаю, что вы сможете переубедить Джинни, если она что-то решила.

Чарли вдруг сердечно рассмеялся.

— Сгодишься, — он хлопнул Драко по плечу. — Хорошо ответил, получше, чем Гарри.

Малфой едва заметно улыбнулся.

— Эй, Чарли! — возмутился Джордж. — Что ты делаешь? Мы же ещё не пригрозили этому тощему мерзавцу!

— Да какая разница, — ответил Чарли. — Он всё равно понимает, во что вляпался!

— Не думаю, что угрозы так уж необходимы. Это я был её любимой тренировочной мишенью, на которой отрабатывался Летучемышиный сглаз, — сухо ответил Малфой. Затем, чувствуя, что это явно нетактично, спросил:

— А что ответил Поттер?

— О, он начал рассказывать о том, что он очень любит Джинни, обещает никогда не причинять ей боли, ну, в общем, нёс всякую пафосную чушь. Скучно. Но забавно было посмотреть на его смущение, — ответил Джордж.

— Каждый раз, когда она расстраивалась, мы припоминали ему эти обещания, — добавил Чарли. — Особенно было весело во время первой беременности. Джинни тогда могла расплакаться по любому поводу, да и без повода тоже. За это мы читали Гарри нотации, а он жутко злился, — он вздохнул. — Боюсь, с тобой такой фокус не пройдёт.

— Нет, особенно учитывая тот факт, что Джинни уже лет сорок назад вышла из возраста, в котором можно иметь детей.

— Но, в любом случае, ты понял, о чём мы, — ответил Джордж.

— Конечно же! У меня есть дочь, и тот допрос с пристрастием, который я устроил её будущему мужу, был намного более серьёзным, чем ваш, скорее похожий на бахвальство мальчишек-задир во время перерыва между уроками.

— Никто не отрицает. Гарри пришлось намного хуже. Что говорить, мы были моложе, да и Джинни много более беззащитной.

— Беззащитной! Ты, должно быть, не видел, как она сражалась! Это — сила, с которой тебе в любом случае придётся считаться! — перебил брата Джордж.

— Она и сейчас не изменилась, — Драко ухмыльнулся. — Но могу же я попытать счастья.

Джордж посмотрел на Малфоя, а затем протянул ему руку.

— Думаю, у тебя получится, — добавил он.

* * *

Взяв напитки, Джинни медленно пустилась в обратный путь к их столику, стараясь не расплескать вишнёвый пунш на свою небесного цвета мантию. Ей потребовалось куда больше времени, чем она ожидала. Через каждые два шага кто-то обязательно останавливал её и принимался расспрашивать о Драко. Как они встретились? Как долго встречались? Как он сделал ей предложение? Действительно ли он так богат, как они слышали? Казалось, что все уже смирились с этой новостью и были рады за неё, только вот это постоянное внимание, от которого она уже успела отвыкнуть, утомляло. Джинни просто хотелось побыстрее вернуться к Драко и дать отдохнуть уставшим ногам.

Когда она заметила, что происходит за их столиком, ей пришлось удвоить темп. Драко решили составить компанию оба её брата, и Джинни чувствовала, что всё, что может произойти, будет на её совести.

— И что это вы тут делаете? — требовательно спросила она, добравшись до столика. — Выжимаете из Драко все соки, не так ли?

— Нет, естественно! — возмутился Чарли.

— Разве мы когда-то делали что-то подобное? — спросил Джордж со своим фирменным выражением оскорблённой невинности на лице.

Джинни пристально посмотрела на обоих, Джордж сдался первым.

— Ох, ну ладно, — ответил он. — Мы пытались, но не очень-то преуспели.

— Точно, — поддержал Чарли. — Твой жених абсолютно отказался сотрудничать. Похоже, что тебя он боится больше, чем нас!

Джинни недоумённо посмотрела на Драко, тому оставалось лишь пожать плечами и тихо ответить:

— Ну, это правда.

— Не понимаю, что ты в нём нашла, — добавил Чарли. — Но этот парень понимает тебя получше, чем кто-либо другой.

— Так что у тебя не должно возникнуть особых проблем, — Джордж широко улыбнулся. — Просто пригрози ему парочкой проклятий, и он будет вести себя прилично.

— Эй, — встрял Драко. — Я думал, вы уже закончили со своими тестами на пригодность.

— Давно уже! Но нужно же разок заставить тебя смутиться, чтобы получить хоть какое-то удовольствие от нашего провала.

— Нет, сглазов можешь не бояться, Драко, — сказала Джинни, отсмеявшись. Даже Гарри во время их самых ожесточённых ссор избежал подобной участи. Она снова внимательно посмотрела на братьев:

— А вот вам бы я советовала поостеречься!

— Нет! Нет! Мы сдаёмся! — в притворном ужасе заголосили оба, подняв вверх руки. — Только не доставай палочку!

После этого смеялись все, даже Драко. Джинни и вовсе плакала от смеха, вытирая слёзы носовым платком. Внезапно улыбка исчезла с её лица.

В нескольких шагах от неё стоял Альбус, свирепо глядя на мать.

__

(1) “Solch ein lieblich Kind! So hübsch mit allem das schönes Goldhaar, und so artig!” — приблизительно значит: «Какая милая девочка! Такая хорошенькая, с чудесными светлыми кудряшками, такая воспитанная!» Боюсь, правда, что моё знакомство с немецким было не слишком долгим, и прошло уже порядком времени с тех пор, как я его изучала, так что, если что-то неправильно, приношу свои извинения (прим. авт.).

Улыбка исчезла с лица Драко, когда он почувствовал, как напряглась Джинни. Она медленно встала, все остальные, заметив Альбуса, последовали её примеру. Драко успокаивающим движением прикоснулся к её спине, Чарли и Джордж настороженно следили за происходящим.

— Привет, Ал, — мягко сказала Джинни ровным голосом, который, однако, слегка подрагивал.

— Джиневра Поттер, — кивнул он, и Джинни растерянно вздрогнула. Драко понял, что, скорее всего, Альбус в первый раз обратился к матери так сухо и официально.

— Ты действительно собираешься сделать это? — холодно спросил он.

— Что? — переспросила Джинни, хотя прекрасно понимала, о чём речь.

— Собираешься выйти замуж за это мерзкое чудовище.

Драко захотелось ответить на это оскорбление, но он не двинулся с места и не произнёс ни слова. Альбус — сын Джинни, не стоит вмешивать в семейную ссору пока ещё постороннего человека.

— Альбус Северус Поттер, — в голосе Джинни сквозили нотки гнева, — я думала, что воспитала тебя лучше, а, как оказалось, у тебя даже не хватает такта попридержать язык.

Оркестр, сыграв несколько нестройных нот, замер. Все в шатре смотрели только на них двоих, хотя и Джинни, и Альбус, казалось, не замечали этого.

— А ты считаешь себя в праве позорить наш род браком с Малфоями, этими отбросами, — выплюнул Альбус.

— Малфои на протяжении вот уже семнадцати лет были так же уважаемы, как и Уизли… и Поттеры, — ответила Джинни. — Все твои суждения относятся к делам давно минувших дней, ты и сам знаешь.

— Видел бы это дядя Рон. Он бы не позволил тебе так поступать…

— Рон никогда не решал, что и как мне делать, — усмехнулась она. — Вряд ли сейчас у него было бы право голоса. Моя жизнь принадлежит мне, и только мне решать, что делать и за кого выходить замуж.

— Очевдно, это так, — ответил Альбус, на его щеках заиграл румянец. — В последнее время ты считаешь себя вправе быть такой эгоисткой… Особенно после того, как связалась с этим…

— Я думаю о себе и Драко, — сказала Джинни чуть тише, но настойчивей, — потому что это решение затронет только нас двоих. Если тебя это оскорбляет, ты можешь просто держаться подальше.

— Уж конечно! Я видеть вас не хочу, но теперь, куда бы я ни пошёл, меня всегда будет преследовать этот шепоток, волшебники будут говорить о вас, и, что самое плохое, они будут говорить об отце!

Джинни на какое-то мгновение растерялась. Когда она всё-таки нашла, что сказать, её голос звучал без злости, тихо и спокойно.

— Ал, я прожила с твоим отцом очень долгую жизнь, но он мёртв. Моё отношение к Драко и моё счастье никак не порочит его память, — она вздохнула и добавила: — Надеюсь, ты поймёшь это когда-нибудь.

По лицу Альбуса было видно, что сейчас он близок к тому, чтобы сказать всё, что думает, но сопровождавшая его женщина, словно бы извиняясь, улыбнулась Джинни, взяла Альбуса под локоть и мягко увела из шатра. Джинни устало повернулась к Драко.

— Хочешь, пойдём домой? — мягко прошептал он. Она кивнула.

Драко, подавая Джинни руку, выразительно глянул на Джорджа и Чарли. Он был уверен, что братья так же обеспокоены будущим Джинни, как и он, и поэтому просто обязаны разобраться с Альбусом, когда они уйдут.

Пока они шли к дому, Джинни тяжело опиралась на Драко, тот с готовностью помогал ей идти, не обращая внимания на боль в колене.

Она с благодарностью сжала его ладонь, выходя из камина в Ноттинг Парке. После такого тяжёлого, нервного дня Джинни было трудно удержаться на ногах. Она хотела улыбнуться ему с благодарностью, но он опередил её и стёр пятнышко сажи со щеки. Она принялась смахивать остатки пороха с его парадной мантии. Эти смешные ухаживания были такими по-семейному тёплыми, и Джинни почувствовала, что светится от переполняющей её любви. Она улыбнулась Драко, задержавшему пальцы на её щеке.

— Ну как ты? — тихо спросил он.

— Всё будет хорошо, — она заставила себя улыбнуться ещё раз.

— Я не об этом спросил, — Драко нахмурился.

— Знаю, — Джинни криво усмехнулась. — Но это — единственное, что я могу тебе сейчас ответить.

Они посмотрели друг на друга. Джинни надеялась, что Драко поймёт её состояние и не будет расспрашивать, она не готова говорить об Альбусе прямо сейчас, нужно пережить это самой, прежде чем делиться с кем-нибудь. Помолчав, Драко кивнул и, взяв её за руку, сказал:

— Пойдём со мной.

Джинни с любопытством последовала за ним, на второй этаж, затем вниз по длинному коридору. Он открыл ей дверь, пропуская внутрь, и она поняла, что Драко привёл её в свою комнату. Джинни с любопытством разглядывала обстановку, пока он вёл её к небольшому диванчику. Номер был похож на её собственный, только выполненный в намного более тёмных тонах, из цветов преобладал тёмно-синий. А ещё тут было уютней, чем у Джинни, повсюду валялись книги и нотные тетради, что делало комнату живой.

Драко открыл небольшой застеклённый шкафчик, достал оттуда два бокала и изящную бутыль. Наполнив бокалы янтарной жидкостью, он протянул один Джинни:

— Выпей, станет легче.

— Что это? — она принюхалась к содержимому бокала.

— Магловское бренди, — он немного смутился. — Всегда держу в запасе на случай тяжёлого дня.

Она сделала маленький глоток и мгновенно почувствовала, как тепло разливается по всему телу. Они снова обменялись улыбками, а затем долго сидели в молчании, медленно потягивая бренди, каждый в своих мыслях.

Бокалы опустели, а в комнате всё ещё царила тишина. Первым не выдержал Драко:

— Хочешь отложить свадьбу? — спросил он.

— Что? С чёго ты взял? — Джинни удивлённо посмотрела на него.

— Я подумал, что ты, возможно, захочешь сначала... разобраться со своей семьёй.

— Боюсь, это не в моих силах, — грустно вздохнула Джинни.

— Может, стоит попробовать поговорить с ним ещё раз? — предположил Драко.

Джинни покачала головой:

— Ал всегда был очень близок к Гарри, боюсь, он всё ещё не смирился с его смертью. Он думает, что этим поступком я предаю Гарри, так что Альбусу будет очень сложно простить меня.

— Хочешь, подождём? — спросил Драко.

Она горько рассмеялась.

— Он так же упрям, как и Гарри. Возможно, он никогда не смирится. Ты можешь позволить себе ждать так долго?

— Я бы предпочёл не делать этого, — уголок рта Драко предательски дрогнул. — Но если ты хочешь, мы будем ждать. Для меня было бы ужасным не разделить этот день с Лирой и Скорпиусом, думаю, и тебе хотелось бы видеть Альбуса на свадьбе.

— Конечно! Но мне больше нечего ему сказать. Эта свадьба сделает меня счастливой. Я буду рада ещё больше, если он придёт, но отказываться от тебя из-за глупости собственного сына не собираюсь. Я слишком люблю тебя.

— Правда? — тихо спросил он.

Джинни кивнула.

— Это хорошо, — улыбнулся Драко и поцеловал её.

Джинни поняла, что приняла правильное решение. Ей оставалось лишь надеяться, что её сын примет Драко, но если он не сделает этого, ничего не изменится. Она впервые за много лет чувствовала себя живой и не собиралась этим жертвовать. Она провела ладонью по его щеке и прошептала:

— Спасибо.

— За что? — ошеломлённо спросил Драко.

— За бренди, за понимание, за себя, и за то, что ты любишь меня, — она ухмыльнулась.

— Всегда пожалуйста, — озорно ответил он. — Но, ты ведь знаешь, я умудряюсь быть таким прекрасным… даже не стараясь!

— Не слишком ли ты высокомерен? — Джинни легонько стукнула Драко.

— Но что я могу поделать, если играю такую большую роль в твоей жизни!

— О, не знаю, — Джинни смеялась. — Уж постарайся, найди в себе силы гордиться поменьше. А иначе я просто перестану хвалить тебя, и как ты тогда будешь жить?

— Один, — Драко внезапно нахмурился. Заметив эту перемену настроения, Джинни взяла его за руку.

— В одиночестве я провёл почти всю свою жизнь, я думал, что живу вполне неплохо. После того, как я встретил тебя, я понял, что всё-таки не смогу вернуться к своей прежней жизни.

— Надеюсь, ты не переменишь своего решения, — Джинни всё ещё сжимала его ладонь. — Боюсь, теперь тебе будет не так-то просто от меня отделаться. Но… — она подавила зевок, — уже поздно, и мне нужно поспать.

Драко кивнул и проводил Джинни в её комнату. Поцеловав её у порога, он ушёл к себе.

Она заснула с улыбкой на лице, думая, что скоро ей совсем не нужно будет возвращаться сюда.

* * *

Следующим утром Драко опять оказался в гостиной раньше Джинни. Это немало удивило его, ведь он лёг спать намного позже обычного, очень долго завтракал, внимательно вчитываясь в каждую строчку «Ежедневного пророка». Как он и ожидал, в свежем номере уже была небольшая статья об их помолвке, к своему облегчению он обнаружил, что в ней не было ни слова о ссоре Джинни и Альбуса. Имя автора статьи было смутно знакомым, Драко как раз пытался прикинуть, не одна ли это из дальних родственниц Джинни, когда за дверью раздался громкий визг.

Фанни Маршалл ворвалась в гостиную, чрезвычайно быстро тараторя:

— Ой, Драко! — тот вздрогнул от этой фамильярности. — Поздравляю! Прекрасная новость! Я ведь даже и не догадывалась, пока не прочла в газете! Я как раз говорила Джинни, что она очень коварно поступила, держа ваши отношения в тайне!

Драко глянул через плечо Фанни и увидел стоящую за ней Джинни. Она выразительно глянула на спутницу, закатила глаза и пожала плечами. Драко, улыбнувшись, снова повернулся к Фанни, которая пребывала в одном из самых своих сентиментальных настроений.

— Вы бы видели меня, когда я прочла это! Кто бы мог подумать! Вы полюбили друг друга здесь, в Ноттинг Парке! Прямо под моим носом! Совсем никто не заметил!

Драко был уверен, что эти слова — явное преувеличение. По крайней мере Сьюзен Боунс точно знала, что происходит между ним и Джинни.

— Вы должны всё мне рассказать! — продолжала Фанни. — Когда будет свадьба? Думаю, вы обязательно должны провести церемонию именно здесь! Я смогу помочь с организацией, правда-правда! Я провела кучу церемоний в своей жизни, так что у меня большой опыт! Всё пройдёт как по маслу, обещаю! Ах, да. Джинни, дорогая, тебе всенепременно нужно будет приколоть орхидеи к платью, они символизируют страсть! А мантию лучше приобрести у Уилмы Уинтербум, она делает божественные наряды!

Фанни на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание, и Джинни представилась возможность перебить её.

— Знаешь, мы пока ещё не совсем определились. Когда мы выберем место, дату свадьбы и продумаем декорации, мы, конечно же, обратимся к тебе за помощью. Если она понадобится.

Драко подумал, что Джинни прекрасно поставила на место эту Маршалл. Тактично дав Фанни возможность считать, что она сможет принять во всём этом участие, она, однако, не пообещала ровным счётом ничего. И прежде, чем Фанни смогла ответить, она добавила:

— А сейчас мне и Драко нужно обговорить детали, не думаю, что тебе захочется посвятить утро таким скучным вещам, пока внизу идёт урок танго.

Фанни явно не хотела пропускать занятие, поэтому, сказав лишь пару фраз, она направилась в комнату отдыха, где наверняка первым делом примется хвастаться, какую роль сыграет в этой свадьбе.

Джинни громко выдохнула, опустившись в кресло.

— Думаю, не стоит спрашивать, как дела, — поинтересовался Драко.

— Да уж. Думала, никогда от неё не избавлюсь!

— Ну, я считаю, что ты ловко с ней обошлась, наша Фанни довольно быстро решила уйти отсюда.

— Ох, — фыркнула Джинни. — Быстро. Ты просто не знаешь всего. Она ждала меня под дверью, потом мы завтракали вместе, при этом Фанни не замолкала ни на секундочку… Думаю, у неё просто кончился запал.

— Неважно, главное, что она ушла, — Драко взял Джинни за руку. — Мы можем наслаждаться тишиной.

— Мне бы хотелось, но в одном Фанни права. Нам действительно стоит обговорить детали.

Драко вздохнул. Он вспомнил, как сложно было планировать свадьбу Лиры, и содрогнулся. Уж легче пешком подняться в горы без трости, превозмогая боль в колене, чем выбирать все эти наряды, цветочки, бантики…

— Ты говорил, что Лира будет здесь в следующую пятницу? — спросила Джинни. Драко кивнул, и она добавила: — Тогда что насчёт субботы?

— Хорошо. Считай, что мы определились с днём, — Драко улыбнулся. — Вопрос следующий. Где?

— Только не в Норе, — горячо сказала Джинни.

— Почему нет? — удивился Драко, не ожидавший такого ответа, он почему-то думал, что Джинни захочет провести свадьбу именно там.

— Там поженились я и Гарри. Не хочу выходить замуж во второй раз в том же месте.

— Об этом я не подумал. Малфой-мэнор — тоже не самый лучший вариант, правда? Да и мне не хочется заглядывать туда после того, как имение пережило десятилетнее правление Жюстин.

Драко показалось, что Джинни испытала облегчение от его слов. Он был не уверен, но такая реакция имела смысл. Почему-то большинство волшебников и волшебниц по-прежнему воспринимали имение как штаб-квартиру Вольдеморта.

— Хогвартс? — предположила Джинни, но тут же почувствовала, что это не то.

— Нет, слишком много плохих ассоциаций.

— Тогда, может быть, здесь?

— Здесь?

Джинни кивнула:

— В Ноттинг Парке абсолютно чудесный сад, а Сьюзен, думаю, сделает его ещё лучше. И ведь именно здесь я познакомилась с тобой во второй раз, не так ли?

— Фанни будет преследовать нас все эти две недели, ты ведь понимаешь это?

— Да, — Джинни кивнула. — Но мы не найдём лучшего места, я так считаю.

— И я тоже, — медленно сказал Драко.

— Тогда решено. Но о скромном торжестве придётся забыть, потому что нужно приглашать и всех жителей Ноттинг Парка.

— С размерами твоей семьи, думаю, мы их вообще не заметим, даже Фанни! — улыбнулся Драко.

— Эй, заткнись! — Джинни стукнула Драко по руке. — Ну, на сегодня хватит планов. Должна признать, это было не так уж и ужасно.

— Что? Мы не будем обсуждать цветы, мантии, напитки и всё такое?

— Я не слишком забочусь о деталях, главное, что ты рядом, — Джинни пожала плечами, затем добавила:

— Правда, это так, пока ты соглашаешься со мной во всём, говоришь «конечно же» и киваешь в нужных местах.

— Теперь я понимаю, почему в тебя влюбился, — вздохнул Драко.

Запыхавшись, Джинни вышла из камина. Драко осторожно поддерживал её под руку.

— Ох, как хорошо, что вы успели вовремя! — облегчённо вздохнула Эллен. — Я так боялась, что мы не успеем спрятать печенье до прихода гостей!

Джинни протянула внучке свёрток, та, взяв его, вышла из комнаты.

Драко в недоумении посмотрел на Джинни.

— Спрятать печенье?

— О, если не спрятать, его не останется уже через десять минут. Те, кому не досталось печенья, будут крайне огорчены, а те, кто съел большую часть, испортят себе аппетит.

— Не думал, что твоё семейство настолько не способно держать себя в руках, — удивился Драко.

— Только в том случае, если речь идёт о моих фирменных имбирных печенюшках, — без тени иронии ответила Джинни. Она жестом предложила Драко следовать за ней в гостиную.

Драко с любопытством огляделся.

— Так где Эллен спрячет их? — нарочито беспечно спросил он.

— Нет, меня не проведёшь, — засмеялась Джинни. — Придётся подождать остальных.

— Ты думаешь, я испорчу себе аппетит? — с притворной обидой спросил Драко.

— Ничего я не думаю, — Джинни взяла его за руку и усадила на диван. — Здесь мы и сядем. Неплохое место, чтобы приветствовать гостей.

— Все пятьдесят тысяч гостей, — тихо пробормотал Драко.

— Неправда, их не так много, — заметила Джинни. — К тому же твоя семья тоже будет здесь.

— Мы настолько проигрываем в количестве, что просто растворимся в толпе, — надулся он.

— Ох, Драко, не ной. Всё не так плохо. Кстати, скажи-ка мне, — она ухмыльнулась, — когда в последний раз Скорпиус остался незамеченным?

Драко фыркнул, что можно было расценивать как победу Джинни, однако ей не удалось насладиться своим триумфом — прибыли первые гости.

Перси и Одри пришли как всегда раньше всех, не изменив своей пунктуальности, с дочерью Лили и её мужем, затем появились Чарли и Джордж, следом за ними — длинная вереница внуков Джинни с их супругами и детьми. Однако Джинни заметила отсутствие Альбуса. Каждый раз, когда открывалась дверь, её глаза с надеждой смотрели на входящего, надеясь увидеть в нём сына. Но ей всё-таки удалось спрятать своё разочарование где-то глубоко внутри, чтобы не испортить праздник.

Когда поток Уизли почти иссяк, в комнате появился Скорпиус, он театрально заключил Джинни в медвежьи объятья, затем куда более скромно обняв Драко, он представил свою жену, Хильду. Она сдержанно поприветствовала Джинни, явно чувствуя себя неуютно в суматошной Норе.

Этот странный союз удивил Джинни, ей редко когда приходилось видеть вместе людей столь неподходящих друг другу. Хотя с тем же успехом она могла сказать то же самое о себе и Драко. Наверное, их странное сходство было слишком глубоким, чтобы его видели окружающие.

— Джулиус и Жюстин просили меня передать свои извинения, последняя жаловалась на плохое самочувствие. Насколько я её знаю, Жюстин заболевает каждый раз, как только ей нужно быть милой с теми людьми, от которых не удастся получить никакой личной выгоды. Могу поспорить, завтра ей будет уже намного лучше, хотя от постоянных разговоров о вашей свадьбе Жюстин точно никуда не деться, репортажи мгновенно появятся в газетах.

Хильда сморщилась.

— Ох, Хильда, не смотри на меня так, — вздохнул Скорпиус. — Ты сама прекрасно знаешь, что это правда!

— Возможно, — холодно ответила она. — Но обсуждать такие вещи на публике вовсе не обязательно.

Скорпиус выразительно оглядел комнату: — Мы не на публике, дорогая. Все эти волшебники — наша семья, или станут ей уже завтра, — он очаровательно улыбнулся Джинни.

— Действительно, — тихим голосом сказала Лира. Она и Дэниэл, видимо, решили подождать, пока Скорпиус не закончит своё представление, поэтому не сразу подошли к Джинни. Лира была всё так же спокойна, как и за завтраком, когда Джинни впервые увидела её.

— У вас удивительно уютно, должно быть, это настоящее удовольствие — вырасти в таком доме, — улыбнулась она.

— Да, — мягко ответила Джинни. — Особенно когда мне не нужно было отвоёвывать у братьев печенье. Показать тебе дом? — с этими словами обе женщины направились на кухню, краем уха Драко услышал, что они обсуждают заклинания, облегчающие работу по дому, как подруги, знакомые уже много лет.

Драко не слишком-то хотел участвовать в семейном ужине, он был почти уверен, что как всегда будет чувствовать себя неуютно среди дружных Уизли, даже вместе с Лирой и Скорпиусом. Однако он знал, как важно Джинни побыть в кругу семьи непосредственно накануне свадьбы.

К тому времени, когда длинный список гостей подошёл к концу, его колено от всех этих многочисленных вставаний с дивана разболелось просто чудовищно. Вместе со Скорпиусом и Дэниэлом Драко вышел в сад, где, похоже, собрались почти все мужчины. Он нашёл уютное плетёное кресло на лужайке, вскоре рядом с ним появился Дитрих, предложивший Драко выпить чего-нибудь освежающего. Они разговорились о Чемпионате Мира по квиддичу. Постепенно все собрались вокруг них, и Драко был втянут в диспут, удастся ли Англии в этот раз побить Германию, вскоре разговор плавно перекинулся на политику, а затем превратился в обычный спор, где главное — доказать свою правоту. Одни волшебники приходили, другие уходили, и чаще всего мнением Драко интересовались только для того, чтобы рассказать ему, в чём он не прав. Дитрих понял, что никаких напитков Малфою не требуется, он явно наслаждался происходящим.

— Поверить не могу! — из дома выскочила Эллен. Она села рядом с Драко и рассерженно сказала: — Они выставили меня из моей собственной кухни!

— Кто? — заинтересовался Драко. — Мне пойти и поговорить с этими негодяями?

— Можешь, но я бы не советовал, — ухмыльнулся Джордж. — Чем ты провинилась на этот раз?

— Ничего такого, просто соус выкипел!

— Ага, то есть, ты безнадёжно испортила блюдо? — обрадовался он.

— Ну, возможно, — скромно ответила Эллен. — Но я строго следовала рецепту! Честно!

— Мы тебе верим, — успокаивающе сказал Дитрих, взяв её за руку.

— Ба всегда говорит, что готовить не сложнее, чем варить зелья. Вот уж неправда! Они хотя бы не норовят то и дело сбежать из котла!

Драко ободряюще улыбнулся ей, вспомнив, как Иветт однажды решила устроить ему сюрприз, приготовив обед самостоятельно. Он после этого целую неделю убеждал её, что вовсе не презирает её после этой неудачи, и успокаивал покалеченных домовых эльфов.

— В жизни есть множество вещей и поважнее умения готовить, — сказал он. Дитрих согласно кивнул.

— Хотя оно здорово может помочь, не так ли? — улыбнулся Джордж.

Одна из внучек Джинни объявила, что ужин готов. Все разместились за одним огромным столом в саду. По обе стороны от Драко сели Джинни и Лира, Скорпиус устроился напротив них. Он, радуясь аппетитной и, по мнению Жюстин, чудовищно вредной пище, не стесняясь, полностью наполнил свою тарелку. Всё было очень вкусным, включая и чудом спасённый соус.

После того, как собравшиеся утолили первый голод, пришло время для тостов. Драко был польщён всевозможными добрыми пожеланиями, в этот раз даже Джордж удержался от свойственных ему пошлых шуток.

Дети заскучали, и один из них, дождавшись, пока выскажутся все желающие, горестно спросил:

— Ну всё? Можно мне теперь имбирную печенюшку?

Все сидящие неожиданно оживились. Драко следил за реакцией Лиры и Скорпиуса. Его дочь спокойно улыбалась, а Скорпиус, с изумлением прошептал:

— Имбирное печенье миссис Поттер?

— Да, — ответил Драко. — Ты о нём знаешь?

— Да это же самое вкусное печенье на свете!

— И когда это тебе удалось попробовать? — заинтересованно спросил Драко, пытаясь припомнить хоть один подходящий случай.

— В Хогвартсе. Как-то мне удалось… хм… получить несколько от Альбуса Поттера. После этого я пытался раздобыть это чудо хоть ещё разок — да кто бы не пытался, они же такие вкусные! — но, увы, ничего не получилось.

— Ты всегда утверждал, что Альбус над тобой издевался, — сказал Драко, — и никогда не говорил обратного. Выходит, обманывал?

— Да не то чтобы обманывал. Я просто опустил пару деталей, — Скорпиус пожал плечами. — Не говори только мне, что ты сам этого никогда не делал.

Драко зло фыркнул, но не успел ответить, одна из внучек Джинни плавно левитировала им на тарелки по два печенья.

Драко дождался, пока Скорпиус приступит к ним первым.

— Ах, — его сын закрыл глаза от удовольствия. — Каждый кусочек — как кусочек рая.

На самом деле, он был не так уж и далёк от истины. Впрочем, всё, что касалось Джинни, было превосходным для Драко, и её фирменное печенье не стало исключением.

Джинни с облегчением вздохнула, пока всё шло как нельзя лучше. Драко и его семья были приняты Уизли очень радушно, ей даже не пришлось ничего делать для этого. Например, сейчас Драко, сидя рядом с ней, был крайне увлечён дискуссией с Перси о международных торговых отношениях волшебников. Лира разговаривала с Лили, держа на коленях ещё совсем маленькую правнучку Джинни. Хильда и Флёр листали какой-то популярный журнал магической моды. Скорпиус и Дэниел, вместе с Дитрихом и несколькими её внуками, улизнули от всех на лужайку, очевидно, играть в квиддич на гоночных мётлах. Сторонний наблюдатель никогда бы не догадался, что эти люди только что познакомились. Джинни казалось, что любовь к Драко и их семьям переполняет её через край. Картина без преувеличения оказалась идеальной.

А о том, что не было идеальным, Джинни старалась не думать. Она повернулась к Белинде, внучке, которой она собиралась оставить рецепт своего печенья. Они увлеклись обсуждением деталей, количеством муки и сахара, соотношениями остальных составляющих, и особенно тем ингредиентом, который и делал это печенье настолько вкусным. Вдруг она почувствовала, как Драко осторожно пихнул её локтем.

Она повернулась к нему и заметила, что тот озабоченно смотрит на что-то или кого-то рядом с домом. Джинни проследила за его взглядом и почувствовала, как не хватает воздуха. Альбус нерешительно мялся у двери, ведущей в кухню, всё ещё держась за ручку, видимо, думая, не повернуть ли ему обратно. Джинни не оставила ему и шанса, закричав:

— Ал, ты пришёл!

Все взгляды устремились на Альбуса. Тот на мгновение растерялся, Джинни показалось, что он сейчас уйдёт. Но его плечи вдруг расправились — гриффиндорская отвага таки взяла верх. Джинни встала и поспешила к сыну.

Она остановилась в нескольких шагах от него, чувствуя, что вот-вот расплачется, повторяя:

— Ты пришёл…

Альбус вдруг уставился куда-то за неё, и Джинни почувствовала, что это Драко подошёл к ним.

Альбус снова посмотрел на мать:

— Да, пришёл. Это Эллен… дядя Чарли… Мелани, — бессвязно начал он. — Это она убедила меня.

— В чём? — почти прошептала Джинни.

— Прости, мам… — тихо сказал он, и у Джинни на глаза навернулись слёзы. — Я не должен был…

Больше он ничего не смог сказать, но Джинни и не нуждалась в этом. Она заключила его в объятья, которых он со времени поступления в Хогвартс всячески избегал, считая себя слишком взрослым для подобных нежностей.

Когда мать отпустила его, Альбус принялся расправлять помятую мантию, надеясь привести её в то идеальное состояние, в каком она была до этого.

— Надеюсь, вы будете счастливы вместе, — официально сказал он, затем, глубоко вздохнув, протянул Драко руку: — Добро пожаловать в семью, мистер Малфой. Могу я думать, что вы позаботитесь о моей матери?

— Можно просто Драко, — спокойно ответил тот, обменявшись рукопожатием. — Не стоит беспокоиться о Джинни, тем более, Джордж и Чарли уже устроили мне тест на пригодность.

Джинни попыталась в очередной раз стукнуть Драко, но он только прижал её к себе покрепче, заметив лёгкую улыбку на лице Альбуса.

Между ними завязался разговор на общие темы, поначалу довольно скованный, Драко всячески старался не сказать ничего такого, что могло бы задеть или снова рассердить Альбуса, за что Джинни была искренне благодарна. Ей начинало казаться, что сын чувствует себя уже почти комфортно в обществе Драко, и это чувство только усилилось, когда к ним присоединилась Мелани, его жена.

Солнце медленно опустилось в деревья на горизонте, и Джинни заметила, как Альбус вновь напрягся. Разбившись на маленькие группки, из-за деревьев выходили игроки в квиддич, среди них она увидела Скорпиуса, именно к нему, бывшему школьному сопернику, и был прикован взгляд Альбуса. Джинни заметила, как рука его жены осторожно сжала его локоть, а затем медленно отпустила. Они обменялись долгим взглядом, и Мелани кивнула.

С болезненным выражением лица Альбус пробормотал: — Я на минутку, — и направился прямо к Скорпиусу.

Джинни напряжённо гадала, что будет дальше. Её сын подошёл к Малфою, и они, обменявшись парой коротких фраз, пожали друг другу руки. Зная, что Альбус был много более злопамятен, чем Гарри, она не ожидала увидеть чего-то подобного. Джинни чувствовала, что это было сделано исключительно ради неё. Она повернулась к Мелани и спросила:

— Это ты убедила его прийти, да?

— Все остальные тоже говорили с ним, но, думаю, именно мои слова были последней каплей.

— И что ты сказала?

Мелани пожала плечами:

— Я просто спросила его, что бы он сделал, если бы ты запретила ему жениться на мне. Он ответил, что всё равно бы женился. И тогда я спросила, почему он не считает, что ты вправе поступить также.

— Спасибо, — просто ответила Джинни, со слезами в голосе.

— Я помню, как радушно вы приняли меня в семью, несмотря на моё магловское происхождение, — она улыбнулась.

— Даже и не думала об этом, — с негодованием сказала Джинни.

— Вот именно. Именно об этом я и говорю. Да и к тому же, — Мелани ухмыльнулась, — Ал вёл себя как идиот…

Они рассмеялись. В этот момент Джинни поняла, что за это короткое время узнала о Мелани много больше, чем за все эти годы.

Альбус вернулся к ним всё ещё в непонятном расположении духа, он только что помирился с тем, кого терпеть не мог.

— Спасибо, что пришёл, — тихо сказала ему Джинни. — Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

— Не знаю, возможно, вы уже всё решили, но если нет… Я хотел бы повести тебя к алтарю завтра.

Джинни улыбнулась и почувствовала, как слёзы, которые она сдерживала весь этот долгий день, текут по щекам.

Драко оглядел гостей, рассредоточившихся по Ноттинг Парку. Ему пришлось вежливо обменяться парой фраз с каждым из них, но уйма затраченных на это усилий его не слишком волновала. Сегодня вообще мало что могло испортить Драко настроение, он был счастлив просто до неприличия.

Ноттинг Парк выглядел чудесно. Сьюзен Боунс ревностно проследила за тем, чтобы каждый цветочек в саду был сегодня на пике своего цветения. Белые шатры и скамьи только подчёркивали красоту окружающей природы, приятно контрастируя с тёмной стеной Шервудского леса. Сама церемония проходила у пруда, в месте, которое Джинни выбрала отчасти потому, что как раз его они видели из того самого кресла в гостиной, из-за которого всё и началось. Драко был уверен, что теперь она прибегнет ко много более изощрённым способам борьбы за это кресло, женитьба, конечно же, не могла смягчить Джинни в решении такого важного вопроса.

Думая о церемонии, он не мог не улыбнуться. Он никогда не забудет то, как Альбус — от него веяло силой и мужественностью — вёл по длинному проходу Джинни, сияющую от счастья. Непрекращающийся бег времени в тот момент остановился только для них двоих.

Домашние эльфы, возглавляемые Эдди, то и дело смахивающим слезинки, капающие из его огромных глаз, превзошли себя. Джинни попросила подать чай и торт, извинившись, что их предупредили о торжестве так поздно. Однако они восприняли всю предстоящую работу с огромным энтузиазмом: столы были завалены всяческими пирожными и канапе, выглядящими удивительно аппетитно. Каждый раз, когда им приходилось идти встречать гостей, Драко таскал со стола то эклер, то тартинку, поэтому сейчас не чувствовал голода.

Всё удалось в этот день, даже с небольшой задачкой, которую они дали Фанни Маршалл, та справилась безукоризненно. Драко и Джинни попросили Фанни проследить, чтобы все гости отметились в гостевой книге. Как сказала Джинни, им крайне важно, чтобы каждый, кто был с ними в этот день, оставил свою подпись. Фанни приняла это близко к сердцу, стол, на котором лежала книга, выглядел так экстравагантно, что не мог остаться незамеченным даже для слепого. Джордж Уизли настолько впечатлился увиденным, что спросил Драко, не захочет ли эта особа заняться рекламой для его магазина Волшебных Вредилок.

Жюстин вела себя исключительно вежливо, зная, что в этот момент весь волшебный мир наблюдает за ними. Её улыбка, естественно, выглядела фальшивой для Драко, однако этот недостаток искренности скорее был вызван тонкими шпильками Скорпиуса, а не происходящим. В любом случае, пока она не закатывала сцен и не оскорбляла Джинни и её семью, Драко было плевать на Жюстин.

Даже то, что им не удалось избежать прессы, не слишком беспокоило новобрачных. Репортёр попался молодой и явно неопытный, Джинни отнеслась к этому с добротой, но Драко в конце интервью почувствовал, что вот-вот потеряет терпение.

— Сколько вам лет? — поинтересовался юноша. Когда Джинни ответила, он выглядел потрясённым: — Действительно? Вы так молодо выглядите! Как вам это удаётся?

— Спасибо за комплимент, — ответила ему Джинни. — Но лично у меня нет никаких секретов. Ничего особенного. А у тебя, Драко?

Драко типично по-малфоевски изумлённо выгнул бровь и ответил: — Я до безобразия лыс и морщинист как чернослив, и ты действительно считаешь, что я выгляжу молодо?

Репортёр залился краской.

— О, — Джинни заговорщицки подмигнула мужу, — я думаю, что ты все ещё строен и юн.

Пришёл черёд покраснеть самому Драко.

Сейчас, когда он разглядывал Джинни, оживлённо болтающую с Эллен, он действительно заметил, что её взгляд стал мягче, на щеках играл детский румянец, и если представить, что её седая копна волос — на самом деле рыжая, как в молодости, она действительно выглядела бы почти как девушка, с которой он учился в Хогвартсе. Возможно, с ним произошло что-то похожее. Драко понял, что секрет невозможно прост — они оба счастливы.

Небо постепенно темнело, близился вечер, и Драко почувствовал, что ему надоели все эти гости. Ему хотелось побыть с Джинни наедине, любоваться ей без посторонних. Он подошёл к ней и коснулся руки. Джинни повернулась к нему, не договорив своей реплики. Она поняла его мгновенно и без слов.

— Ты прав, — она повернулась к Эллен. — Думаю, пора закругляться.

— Идите, конечно. Ты всегда успеешь поговорить со мной, не обязательно делать это в ночь свадьбы, — она слегка покраснела. Драко вспомнил, что она сама не так давно вышла замуж, и подумал, что есть в свадьбах что-то такое, что заставляет людей — абсолютно любых — краснеть чаще. Он понял, почему это происходит, когда Джинни бросала букет невесты в толпу девочек, девушек, молодых женщин, каждая из которых хотела поймать его, и почти с той же силой хотела, чтобы это желание осталось незамеченным. Повезло одной из внучек Лили, в тот же момент бросившей быстрый взгляд на одного из молодых людей в толпе и залившейся краской.

Драко тогда подумал, что, похоже, семейство ждёт ещё одна свадьба, и понял, что именно поэтому люди и краснеют. Чья-то чужая свадьба заставляет их думать о собственной, неважно — будущей или прошлой. Впрочем, самого Драко воспоминания о первой свадьбе не смущали, скорее всего, потому что это было самое настоящее деловое соглашение, возможно, несколько более изящное, но напрочь лишённое эмоций. Пока одной только Джинни удалось заставить его покраснеть.

Он посмотрел на внучку Лили и мысленно пожелал ей, чтобы на своей свадьбе она чувствовала себя так же здорово, как и он сейчас. А ещё Драко надеялся, что, глядя на неё в подвенечной мантии, он вдруг покраснеет, вспомнив о сегодня.

Драко понял, что произошло то, чего он больше всего боялся — им завладела чрезмерная сентиментальность. Джинни тоже смотрела на девушку, поймавшую букет, со слезами на глазах.

— Теперь всё, да? — тихо спросил у неё Драко.

Она кивнула, и они медленно пошли к дому, рука в руке. Джинни неутомимо махала всем, мимо кого они проходили, Драко лишь сдержанно кивал тем, кто ему нравился — Эллен и Дитриху, Перси, Джорджу и Чарли, Скорпиусу, Лире и Дэниэлу.

Когда они вошли внутрь, Драко спросил:

— Ты не голодна?

— Совсем немного, — ответила Джинни. — А ты?

— Нет, — улыбнулся Драко, вспомнив, что они планировали поужинать вместе в своём номере.

— Конечно же. Ты бы ещё больше пирожных стащил!

— Ты видела? — с притворным разочарованием спросил Драко. — Я думал, что был неуловим…

— Я всё вижу. Всегда. Спроси на досуге у Альбуса и Лили, они подтвердят мои слова.

В доме царила прохлада и тишина, не было слышно шума гостей в саду. Они молча поднялись в его… её… нет — их номер. Джинни нетерпеливо сбросила с себя туфли и уселась на диванчике. Драко устроился рядом с ней и взял за руку.

— Ну привет, муж, — она лучезарно улыбнулась.

— Привет, жена. Как прошёл день?

— Просто здорово! — она внезапно посерьёзнела: — Если честно, я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Такое ощущение, что всю свою жизнь я ждала только тебя, а когда дождалась — родилась заново.

— Я чувствую то же самое. Иногда, — с горечью добавил он, — я думаю, что было бы так здорово, найди мы друг друга раньше. Если бы мы были молодыми, нас бы ждала сейчас долгая и счастливая жизнь. Вместе.

Джинни повела плечами и ответила:

— Да, это было бы здорово. Но знаешь, я ни о чём не жалею. Не сложись моя жизнь именно так — у меня не было бы детей, внуков, правнуков, у тебя не было бы Лиры и Скорпиуса.

Драко задумался над этим. Он всё ещё чувствовал странную тоску, ведь будь они молодыми — у них были бы свои собственные дети. Но сейчас мечтать об этом было чем-то кощунственным — Скорпиуса и Лиру нельзя променять ни на что.

Драко притворно нахмурился:

— Я обошёлся бы без Джулиуса, если честно. Но в твоих словах есть смысл.

Джинни улыбнулась и сжала его руку.

— Нам осталось не так уж и много времени, мы оба это знаем. Но ведь это всего лишь значит, что мы должны жить так, словно каждая минутка — бесценна, правда?

— Каждая, — эхом повторил Драко странно осипшим голосом. Он снова поцеловал Джинни, только в этом поцелуе, в отличие от свадебного, не было воздушного трепета, в нём таилась сила и страсть двух молодых сердец.

Когда они наконец отстранились друг от друга, запыхавшиеся, Драко, ухмыльнувшись, выдохнул:

— Я точно знаю, как скоротать эту ночь…

Джинни хихикнула, они оба встали с дивана и направились в его… её… их спальню.

Конец