Тот, кто верит

Смеркалось. Летнее солнце, всего пару часов назад нещадно припекавшее улицы, медленно садилось, уступая место прохладному ветерку. Обычный парк неподалеку от Тисовой улицы был совершенно пустым, не считая присутствовавшего в нем Гарри Поттера.

Мальчик-Который-Выжил сидел на лавке возле ворот и, не обращая внимания на свои дрожащие руки, читал первую полосу «Ежедневного Пророка». Как магическая газета оказалась в обычном магловском районе прямо тогда, когда Гарри проходил мимо? Гриффиндорец не задавался этим вопросом, ведь то, о чем он мог сейчас думать — это заключение крестного в Азкабан.

«Сегодня стало известно, что всем известный преступник Сириус Блэк пойман! Сбежавшего заключенного задержали в центре Лондона, неподалеку от Министерства магии. Что он там делал не так важно, как то, что теперь вы можете спать спокойно. Напомним вам, что Блэк сбежал из Азкабана прошлым летом, но его поймали и вернули туда через год! Министр магии ограничился всего несколькими словами:

— Уж теперь Блэк не убежит…

Всеми способами мракоборцы пытались выведать у убийцы, как он сбежал не только из тюрьмы для волшебников, но и в этом июне из школы магии чародейства и волшебства Хогвартс, но, к сожалению, мы не узнали правду. Однако стал ясен новый факт, потрясший людей: Блэк невосприимчив к веритасеруму.

Сейчас преступник находится в Азкабане, и через два дня его ждет поцелуй дементора. К счастью, Блэк так и не смог добраться до небезызвестного Гарри Поттера!

Специальный корреспондент газеты, Рита Скитер».

Судорожно вцепившись пальцами в газету, Гарри не верил в то, что только что прочел. Это просто не могло быть правдой, ведь Сириус смог скрыться, смог улететь на Клювокрыле в безопасное место…

В который раз перечитав статью, Поттер как во сне вырвал страницу о крестном из газеты и, свернув, положил ее в карман. В том же состоянии аффекта гриффиндорец не понял, как добрался до дома номер четыре на Тисовой улице, как поднялся к себе в комнату, где и обнаружил несколько сов с письмами. «Сегодня ведь мой день рождения…», — пронеслось в его голове. Машинально взяв письма, Гарри взглянул на аккуратный почерк Гермионы, размашистую писанину Рона и внезапно ощутил прилив ярости. Когда они писали это, они наверняка еще не знали о заключении Блэка в Азкабан. В письмах будут банальные поздравления и вопросы: «Как ты там? Ничего не натворил?». А даже если знали — это еще хуже. Читать про то, как они сочувствуют, как им жаль, и что не нужно совершать необдуманных глупых поступков — это было выше сил Поттера. Ярость проходила, уступая место осознанию происходящего и боли.

Но еще не до конца вернувшись из мира размышлений в реальность, гриффиндорец вытащил из-под кровати свой сундук. Гарри почти и не заглядывал в него с того момента, как приехал из Хогвартса. Быстро положив туда непрочитанные письма, некоторые вещи со стола, он проверил наличие в сундуке мантии-невидимки и волшебной палочки. Выпустив сов вместе с Буклей в окно, он взял вещи и спустился в прихожую дома, где и замер в нерешительности. Потоптавшись на месте пару секунд, Гарри поглядел на дверь кухни, откуда раздавались знакомые голоса родственников. Решив, что ничего хорошего Дурсли ему не скажут, Поттер вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь. Чем позже начнется паника по поводу того, куда делся Мальчик-Который-Выжил, тем лучше.

Гарри шел по улице, не обращая ни на что внимания и пытаясь понять, что же делать. Импровизируя, он достал палочку из сундука и неуверенно взмахнул ею. Мгновение — и перед ним остановился «Ночной Рыцарь». Как и в прошлый раз, в дверях показался Стэн Шанпайк и уже, было, открыл рот, но Поттер даже слушать не собирался его разглагольствования. С заметными усилиями подняв свой багаж, Гарри поднялся по ступенькам и зашел в автобус, где и сел на первое свободное место.

— Мне в «Дырявый котел», — бесстрастным голосом произнес парень, смотря в одну точку. Автобус тронулся с места, а Стэн, как предполагал ранее Гарри, не стал что-либо говорить, а просто молча смотрел в окно, чем удивил гриффиндорца.

Сириус умрет. Нет, даже хуже — его поцелует дементор и высосет душу. И это после месяца их непродолжительного знакомства. Всего месяц, месяц полного счастья для Мальчика-Который-Выжил. Он мечтал, как поедет домой к крестному, будет жить с ним. Как Блэка когда-нибудь оправдают, и они смогут больше не скрываться.

Но теперь о себе дала знать суровая реальность — этого никогда не случится. Желания всегда отличаются от желаний окружающего нас мира, мечты остаются мечтами, даже в мире, где присутствует магия. Теперь и Гарри Поттер уяснил это в свои четырнадцать лет. А друзья — Рон, Гермиона… чем они смогут помочь? Рон будет хмуро смотреть на него, Гермиона говорить, что нужно жить дальше. Ни то, ни другое Поттеру не было нужно.

В «Дырявом котле» Том сказал Гарри номер его комнаты. Тот же одиннадцатый номер, в котором он жил год назад, думая, что Блэк собирается найти его и убить… какая ирония!

Гриффиндорец долго лежал с закрытыми глазами на кровати, стараясь обдумать сложившеюся ситуацию, но слезы, которые он не смог сдержать, сильно мешали этому процессу. Через два дня он потеряет Сириуса, а сейчас остается только смиренно ждать. Ведь он ничем не сможет помочь поможет единственному близкому человеку.

На следующий день после того, как Сириуса поцеловал дементор, вышел новый номер «Ежедневного пророка». На первой полосе была статья о том, что люди могут больше не бояться выходить на улицу: Блэк больше не опасен. Гарри не стал читать статью, это было ни к чему. Он знал, что все радуются тому, что «убийца получил по заслугам», и от этого было еще больнее.

Пытаясь уйти от реальности хотя бы ненадолго, Поттер гулял по Косому переулку часами, заходя во все магазины и просматривая полки с товарами. Но как только он заходил в свой номер в «Дырявом котле», тоска наваливалась на него вновь. Всё, что хотел Гарри — это ничего не чувствовать, не иметь эмоций. Словом, быть в состоянии, недалеком от состояния Сириуса.

Гриффиндорец попробовал прочитать письма друзей, которые пришли тридцать первого июля, но с первых строк сжег их простым «Инсендио». Тогда они явно не знали о заключении и предстоявшей казни Блэка, а читать их строки, переполненные радостью, было невозможно.

Прошло еще несколько дней такой простой, но наполненной болью жизни. За очередным завтраком в пабе брюнет не заметил, как сзади к нему кто-то подошел.

— Гарри!

— Рон, — без особой радости произнес Поттер, поворачиваясь. Голос друга он узнал сразу.

— Что случилось? — это была уже Гермиона. — Тебя все ищут, а ты тут в пабе сидишь!

Вопросы о том, почему же именно они двое нашли его именно в этот день, отпали сразу: они еще собираются учить его чему-то.

— Слушайте, а что мне еще делать? — непонимающе спросил Гарри. — Сириус…

Гриффиндорец запнулся: у него появилось чувство, будто нож пронзил его сердце.

Двое друзей переглянулись и без приглашения сели за его столик. Гермиона нагнулась к нему и доверительно прошептала:

— Дамблдор узнал, что ты тут. На первый раз он ничего не будет предпринимать, но…

— На первый раз? Предпринимать? Гермиона, я чего-то не понимаю?! Что он мне сделает? Я никогда не гордился этим, но я чертов Мальчик-Который-Выжил!

— Гарри, успокойся, — Рон потупил взгляд, — тебя никто не обвиняет…

— Нет, Рон, обвиняет! — Грейнджер всё больше и больше распалялась. — Как можно быть таким безответственным?

— Это я безответственный? — холодным голосом спросил Поттер. — Я каждый год вынужден спасать свою жизнь, три раза встречался с Волдемортом и выжил. А ты называешь меня безответственным? Да что ты понимаешь в этом, Гермиона?! Думаешь, если постоянно читаешь книги, значит ты умнее всех?

От неожиданности и непонимания Гермиона приоткрыла рот, пытаясь осмыслить то, что ей сказал лучший друг. Рон лишь сидел и виновато смотрел на брюнета.

— Прости, Гарри, мы и вправду ничего не понимаем. Но мы постараемся помочь тебе, не смотря ни на что, ведь для того и есть лучшие друзья!

— Нет, Рон, — вибрирующим от гнева голосом произнесла Грейнджер, — это уже слишком. Раз он так решил, мы не будем вмешиваться, пусть сам со всем справляется.

— Говори за себя, — внезапно зло огрызнулся Уизли, — я буду помогать Гарри, он — мой лучший друг.

— Если это твоё окончательное решение, — Гермиона в несвойственной ей манере поднялась с гордым видом со стула, — нам больше не о чем разговаривать.

Резко развернувшись на каблуках, Грейнджер покинула паб.

— Прости ее за это, — тихо сказал Уизли спустя пару секунд, — она не понимает, о чем говорит.

Поттер промолчал.

— Ладно, надеюсь, что мы еще увидимся до того, как поедем в школу… пока, Гарри.

Рон поднялся и вышел, оставив Гарри одного. Тихо застонав от бессилия, он уронил голову на руки. Человек, наблюдавший за всей этой ссорой, лишь усмехнулся и поплотнее закутался в свою черную мантию.

Проснувшись утром, Гарри уже собрался идти вниз, в паб, но заметил на стуле газету. Взяв ее и глянув на заголовок, Поттер растерялся: газета была недельной давности, а заголовок гласил о казни Сириуса через поцелуй дементора. Как она оказалась здесь?

— Это бред какой-то, — зло пробормотал Гарри, выбрасывая ее в мусорное ведро у выхода из «Дырявого котла». Поттер побрел, куда глаза глядят, и через некоторое время пришел к кафе Флориана Фортескью. Без особого желания юноша заказал мороженое, и вот, спустя пять минут, Гарри без энтузиазма ковырял в нем ложкой. Мысли о Сириусе никак не покидали его, но так, сидя на улице, он хотя бы мог отвлечься, наблюдая за спешившими куда-то людьми. Вдруг напротив него кто-то сел, и гриффиндорец услышал знакомый голос:

— Здравствуй, Гарри.

— Рон, — кивнул Поттер, отрывая взгляд от стола, — как вы там?

— Я хорошо, Гермиона… — Уизли глубоко вздохнул, — я как раз надеялся, что встречу тебя.

— Рон, Гермиона живет в Норе?

— Да, приехала в конце июля. Я не хотел тебе этого говорить, но… она не собирается прощать тебя.

— Прощать меня? — Гарри так изумился, что на миг (лишь на секунду) боль от потери ушла на второй план.

— Пойми, она привыкла всегда и во всем быть права, а тут ты заявляешь ей, что она со своими книгами сама по себе ничего не значит!

— Я не это имел в виду, — перебил Гарри.

— Я знаю, но попробуй ее в этом убедить, — Уизли невесело усмехнулся. Именно сейчас Поттер вдруг понял, как с прошлого года повзрослел его друг. Он стал намного более собранным и спокойным

— Да, Рон, я постараюсь поговорить с ней первого сентября.

— Отлично, — чуть улыбнулся рыжий, — Гарри, мне надо идти, я тут с близнецами…

— Хорошо. Увидимся. — Он постарался ответить улыбкой, но вышло неважно.

Уизли кинул на Поттера последний встревоженный взгляд, после чего поднялся со стула и скрылся в толпе. Гарри подумывал уже пойти обратно в номер, но внезапно перед ним материализовался самый ненавистный однокурсник и тут же этот самый однокурсник присел напротив. Игнорируя наполовину раздраженный, наполовину непонимающий взгляд, Малфой спокойно заявил:

— Больше свободных мест нет.

Поттер огляделся вокруг: половина столиков, несмотря на слова слизеринца, пустовала.

— Что ты хочешь от меня, Малфой? — гриффиндорец про себя хмуро отметил, что даже ненависть к слизеринцу почти пропала, так как боль затмила всё.

— Ничего. Мне нельзя сесть рядом с однокурсником, Поттер?

Гарри промолчал. Слизеринец же через какое-то время спросил:

— Поттер, ты читал о Сириусе Блэке?

— Да, — прошептал гриффиндорец, едва сдерживая ярость. Он пришел поиздеваться?!

— Ты читал номер «Пророка», в котором описывается его… казнь?

— Что ты хочешь? — зло повторил Поттер. Малфой вместо ответа достал из кармана вырезку из газеты и положил на стол.

— Хотел узнать, не читал ли ты последние предложения статьи.

— Что там может быть интересного? — скрывая боль, прошипел Гарри.

— Прочитай, Поттер, и я отстану, — насмешливо ответил Драко.

Первым делом гриффиндорцу захотелось сорвать злость на Малфое: заехать кулаком по его аристократической морде, прилюдно избить, или же просто наорать на него. Но, всё же, Гарри непроизвольно просмотрел вырезку. Последние строки статьи заставили его содрогнуться.

«…последние слова Блэка поразили всех нас: «Гарри, когда-нибудь мы снова увидимся. Прости, что не стал идеальным крестным, каким я должен был быть. Просто знай: все двенадцать лет в Азкабане я мечтал увидеть тебя, и рад, что это произошло».

Сию же минуту вскочив с места, Поттер стремительно направился обратно в свой номер. В глазах защипало, но он старался игнорировать это, расталкивая прохожих.

— Я знал, что ты не прочитал это, — пробормотал Малфой, смяв в руке вырезанную статью и смотря вслед гриффиндорцу.

Первое сентября.

Впервые Гарри не ждал этот день, ведь не было былой радости и предвкушения, что он снова поедет в Хогвартс, встретится с друзьями и учителями, хотя и не всем учителям он был рад. В душе было пусто и противно. Дамблдор, Гермиона, Малфой со своими привычными закидонами… да еще и Снейп вдобавок.

Приехал он на вокзал за несколько минут до отправки поезда. Чудом найдя пустое купе, Поттер смог-таки запихнуть чемодан на верхнюю полку, после чего уселся у окна. К счастью, Гермиону или Малфоя с его дружками он не встретил. Но, как и следовало полагать, радость длилась недолго: дверь купе распахнулась, впуская внутрь Гермиону.

— Гарри, нам надо поговорить, — заявила она с порога, и без приглашения уселась напротив гриффиндорца.

— Ну? — не очень вежливо начал разговор брюнет, понимая, что сама Грейнджер будет долго оттягивать этот момент.

— Что с тобой происходит? Ты стал…

— Что со мной происходит?! — не веря своим ушам, переспросил он. — Я потерял единственного дорогого мне человека, а ты еще спрашиваешь?

— Я понимаю твою боль, но нужно просто жить дальше и…

— Да ничерта ты не понимаешь! — рявкнул Поттер. — Что ты вообще можешь знать об этом?!

Гермиона смерила друга возмущенным взглядом.

— Прекрати орать на меня и дослушай!

— Я не хочу выслушивать слушать то, что я кретин, который должен всего через месяц после смерти самого близкого человека улыбаться и радоваться жизни.

— Но почему?

Поттер устало посмотрел на Гермиону — как она не понимает?

— Просто закроем эту тему. Я не собираюсь говорить об этом, ясно? — холодным тоном заявил гриффиндорец.

— Гарри, — Грейнджер от возмущения не хватало кислорода, — ты ненормальный?!

— Да, Гермиона, возможно. Может быть, именно поэтому я пока еще не сдох, несмотря на многочисленные попытки Волдеморта прикончить меня.

Грейнджер пораженно замолчала, чтобы через минуту холодно произнести:

— Раз так, то нам не о чем разговаривать.

— Ты уже это говорила, — тихо ответил Поттер, глядя вслед стремительно выходившей из купе девушке.

Пару секунд тишина давила на него, но позже Гарри увлекся тем, что принялся рассматривать пейзажи за окном, но в своих мыслях он был далеко, поэтому и не заметил, как в купе зашел кое-кто посторонний. Только когда этот незваный гость сел напротив, гриффиндорец вздохнул.

— Рон.

— Прости, что сразу не пришел. Я был…

— С Гермионой, — скривил Поттер губы, — я уже понял.

Уизли хмыкнул.

— Я не понимаю, что с ней. Надеюсь, что это лишь переходный возраст у девушек.

Гарри усмехнулся.

— Рон, иди к Гермионе. Она, наверное, сейчас ищет тебя по всему поезду, побежит еще к слизеринцам…

— Успокойся, Гарри, и не неси чушь.

Вдруг глаза Рона расширились, выражение его лица сделалось недоверчиво-восторженным.

— Ты не представляешь, что я только что услышал от Малфоя.

— Люциус в Азкабане? — вскинул брови Поттер, с надеждой глядя на приятеля. Рон же махнул рукой.

— Он сейчас обсуждал с Ноттом предстоящий год. Гарри, в этом году состоится Турнир Трех Волшебников!

Смотря на скептическое выражение лица друга, Уизли сделал соответствующие выводы.

— Ты никогда не слышал об этом?

— Что это еще за Турнир?

— Это великое событие! — от избытка чувств Рон даже наклонился к брюнету. — Это нечто. Это…

— Рон, лучше уже расскажи о самом Турнире.

— Для участия в нем отбираются три студента, по одному из Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга. Это известные магические школы. Каждый студент от каждой школы должен будут пройти три испытания, за которые присваиваются очки. В каждом Турнире испытания совершенно разные, так что неизвестно, что будет в этот раз. И победивший участник получит тысячу галлеонов!

— Все равно я не горю желанием участвовать в этом, все-таки мне и так приключений хватает, — хмуро ответил Поттер. Рон лишь фыркнул.

— Ну да, ведь родители оставили тебе целое состояние. Вот бы мне так же…

— Ты хочешь, чтобы у тебя не осталось родственников? — с горечью в голосе спросил Гарри, и Уизли притих.

Оставшуюся дорогу Рон и Гарри разговаривали на нейтральные темы и даже пробовали угадать, кто же будет участвовать в Турнире от Хогвартса. Но вскоре небо за окном потемнело, Хогвартс-экспресс начал замедлять свой ход, а вскоре и вовсе остановился. Как и обычно оставив свои вещи в экспрессе, друзья через несколько минут шли по направлению к каретам. Но с разочарованным стоном Рон заметил, что большинство карет занято, так как на платформу они вышли одними из последних. Поэтому Гарри и Уизли залезли в первую карету, в которой еще оставались места. Но, к сожалению, оказались они вместе с Малфоем, Ноттом и Крэббом с Гойлом.

— Прелестно, — прошипел Рон, нахмурившись и старательно отводя взгляд в сторону окна. Крэббу и Гойлу явно было все равно, кто сидит рядом с ними. Нотт лишь холодно усмехнулся, явно подражая Малфою. Сам же блондин как-то странно рассматривал Поттера, отчего второму стало не по себе. «И чего он так смотрит?!», — рассерженно подумал Гарри, поерзав на месте. К счастью, вскоре они подъехали к замку.

Когда Рон и Гарри вышли из кареты, Поттер все же оглянулся на Малфоя. Слизеринец неприятно усмехнулся и направился к замку в сопровождении друзей. Гарри тряхнул головой. «А все-таки что он так пялился?..».

За завтраком у Гарри не было абсолютно никакого настроения: на него постоянно смотрел новый учитель Защиты от Темных Сил, мракоборец Аластор Грюм. Гермиона отсела от Поттера подальше, а Рон завтракал рядом с ней. Правда из-за того, что пытался втолковать ей, что вся эта ссора — полная чушь, но от этого брюнету легче не становилось. Симус и Дин еще спали в башне Гриффиндора, Невилл куда-то пропал, и в итоге Поттер сидел совершенно один.

Мрачные мысли заполнили голову Гарри, когда он бездумно ковырял вилкой в яичнице, но возглас неподалеку вывел его из неопределенного состояния.

— Блэк?! — это вопил Симус, только что спустившийся в зал. Он стоял рядом с Гермионой и Роном, удивленно вытаращив глаза. У Грейнджер в руках была газета, но и она, и Уизли-младший скосили на Гарри потрясенные взгляды. Без промедления Поттер поднялся с места и преодолел разделяющее их расстояние.

— Что с Сириусом?

Все молча уставились на него.

— Что с Сириусом?! — рявкнул гриффиндорец, привлекая к себе внимание и студентов других факультетов. Ответа не последовало, и Гарри вырвал из рук Гермионы газету.

«…Сириус Блэк был убит вчера вечером по причине того, что в Азкабане для него не хватало камеры…». Руки предательски затряслись, а Поттер никак не мог прекратить читать начало статьи. «…Министр магии заявил, что необязательно держать в Азкабане преступника без души, поэтому Блэка…».

— Что за бред? — прошептал Поттер, игнорируя обращенные на него десятки пар глаз. — Это невозможно.

— Гарри, — Гермиона начала, было, говорить, но Рон прервал ее.

— Не надо, Гермиона. Просто молчи.

Грейнджер раздраженно фыркнула, но промолчала, а Гарри просматривал строчки статьи. Это ведь невозможно! Люди не могут так поступать! Это уж слишком — убить хоть и бездушного, но человека из-за того, что не хватило камеры в Азкабане… бред!

— Я не верю в это… — пробормотал Поттер, отшвырнув от себя газету. Гермиона снова решила вмешаться.

— Это правда, об этом сказал даже Фадж. Тебе надо свыкнуться с мыслью, что Сириуса не вернешь…

— А я не хочу свыкаться с этой мыслью и не хочу жить дальше! — закричал Поттер и быстро вышел из зала, не обращая ни на кого и ни на что внимания. Бездумно идя куда-то, Гарри все не мог поверить в ту статью.

Дойдя до второго этажа, брюнет прислонился спиной к стене и обессиленно съехал на пол, позволив слезам течь из зеленых глаз.

— Это бред, — повторил недавно произнесенную фразу Поттер, — это невозможно…

Вдалеке раздались чьи-то шаги, и Гарри постарался взять себя в руки, что оказалось довольно проблематично. Вытерев влажные дорожки слез, гриффиндорец не только понял, что в коридоре по какой-то причине было неестественно тихо, но еще и почувствовал на себе чей-то взгляд. Глянув направо, он увидел Малфоя, прислонившегося к стене и скрестившего на груди руки. Хмуро-скептическое выражение лица ничего не говорило Гарри, и он поспешно отвернулся. Не хватало еще, чтобы слизеринец увидел его покрасневшие глаза! Хотя он наверняка уже успел это разглядеть.

— Страдаешь, Поттер? — раздался насмешливый голос блондина.

Гриффиндорец не ответил — сейчас было не до него.

— Поссорился со своей грязнокровкой, потерял крестного?

— Замолчи, — прошипел Гарри, — лучше о своей семье подумай. Об отце Пожирателе.

Краем глаза брюнет увидел, как Малфой подошел к нему и сел присел рядом. Не успел Поттер удивиться, как услышал:

— У моего отца все в порядке. А Блэка ты считал своей семьей?

— И до сих пор считаю, — Поттер уставился в потолок, призывая спокойствие.

— Да-а, забавно получается…

— Что тебе кажется забавным?! — огрызнулся Гарри.

— Если ты считаешь Блэка своей семьей, то значит и я тебе родственник.

— Чего-о-о? — протянул Поттер, безумно удивившись. — Как бы не так!

— Поверь уж, — презрительно поморщился Драко, — моя мать до замужества была Блэк, и она приходится Сириусу кузиной.

— Прелестно, — прошептал Гарри, — не хватало мне еще одного родственника-кретина...

— А ты придурок без малейшего намека на мозги, но я же молчу, — парировал Малфой, — а что значит «еще одного»?

— Не твое дело.

Драко невозмутимо пожал плечами:

— Как знаешь…

Они просидели еще пару секунд в тишине, но тут Гарри, не выдержав, заговорил:

— Я живу у ненормальных родственников-маглов. Точнее, сверхнормальных презирающих всё связанное с магией, и меня в том числе. Они обходятся со мной, как с домовым эльфом… и даже хуже.

— О-о-о, новость недели — Гарри Поттер — домовой эльф, — Драко засмеялся, — не думал, что всё это правда.

— Ты знал? — нахмурился Гарри.

— Поверхностно. Ладно, Поттер, не знаю, как ты, а я не хочу прогуливать уроки в первый день учебы.

Малфой поднялся и, обернувшись, произнес:

— Не убивайся по поводу потери крестного, я как никто понимаю тебя. Просто живи дальше.

Удивительно, но эти слова не вызвали никаких отрицательных эмоций у Гарри, в отличие от слов Гермионы. Поттер изумленно уставился на спину уходящего прочь Малфоя, обдумывая их более чем странный разговор.

В тот вечер в гостиной было особенно много гриффиндорцев. Кто-то делал уроки, кто-то весело обсуждал лето с друзьями, но только один Гарри в одиночестве сидел в большом кресле у камина и смотрел в огонь. Теперь Поттер думал не только о смерти крестного.

Странное поведение Малфоя настораживало и заставляло размышлять, что слизеринец задумал в этот раз.

Гермиона так и продолжала игнорировать друга, а на упреки Рона лишь раздраженно огрызалась. На такое детское поведение Уизли только хмурился, хотя год назад все было наоборот. Сейчас же Грейнджер сидела за столом и делала уроки, ни на кого не обращая внимания.

— Слушай, Гарри… — раздался неуверенный голос Рона со стороны дивана. Гриффиндорец медленно повернул голову и встретился взглядом с голубыми глазами друга.

— Что?

— Знаешь, не хотел бы на тебя давить, но… тебе и вправду стоит отвлечься от грустных мыслей.

Поттер нахмурился и снова уставился на пылающий огонь, а Рон, поняв, что Гарри не собирается перебивать его, с воодушевлением продолжил:

— Полеты на метле, например, могли бы помочь. Конечно, вчера на пиру Дамблдор говорил, что в этом году по причине Турнира Трех Волшебников квиддича не будет, но никто же не запрещал летать по вечерам! Да и к тому же тебе нельзя терять форму, ведь ты лучший ловец этого столетия и должен больше тренироваться…

От этих слов Рон перешел к размышлениям о том, что ему стило бы в следующем году попытать счастья, пробуя себя на освободившееся место вратаря, а Гарри с удивлением понял, что напрочь совсем забыл о полетах. Правда, воспоминания о «Молнии» отдались болью в душе гриффиндорца, но он постарался игнорировать это

С того момента, как Поттер узнал о магическом мире, квиддич стал частью его жизни. Полеты поднимали настроение, в воздухе он забывал обо всем, оставался только он и летающий золотой мячик. Но если Гарри собирался хоть изредка тренироваться в этом году, то где взять снитч? Украсть у мадам Хуч? Гриффиндорец тихо хмыкнул. Сама она не даст, это точно — слишком ревностно преподавательница относится к принадлежностям для полетов и использует их строго по назначению. А красть было бы как-то… не по-гриффиндорски, что ли. А может купить в Хогсмиде? Ведь Сириус написал законное разрешение для крестика на посещение деревни. И снова жгучая боль заполнила его душу. Всё напоминает о крестном, хоть они и провели не так много времени рядом друг с другом.

— Слушай, Гарри, — повторил Рон те же слова, что и около десяти минут назад. Поттер совершенно не слушал друга, вследствие чего Гарри стало немного совестно, но Рон решил не обижаться и продолжил:

— Мы же это… как бы, лучшие друзья, да?..

Брюнет, обернувшись к Уизли, вскинул правую бровь, подавляя желание расхохотаться во весь голос (впервые за несколько месяцев). Краснеющий Рон, который вел себя так, словно на первом свидании, выглядел довольно комично.

— Ну, вроде да, — переборов смех, осторожно ответил Гарри. Такие странные вопросы ни к чему хорошему не приведут.

— Просто я хотел сказать… ну ты, как бы, обращайся, если что. Ну, там, на счет Малфоя ил других слизеринцев. Если будут доставать — ты скажи, я же помогу… ну там, припугнуть.

Второй приступ дикого хохота Гарри уже не был в силах сдерживать, за что получил от остальных гриффиндорцев, находившихся в гостиной, удивленные взгляды, от Грейнджер — хмурый, а от Уизли-младшего — ошарашенный.

— Не беспокойся, Рон, у меня все в порядке.

«Не считая смерти Сириуса», — в тот же миг пришла мрачная мысль ему в голову, и Поттер резко перестал улыбаться. Это еще больше насторожило Рона, но все же он медленно кивнул, и оставшийся вечер прилагал все усилия к тому, чтобы отвлечь друга от подобных мыслей. А Гермиона лишь обиженно косилась в их сторону.

Вот уже второй день, как он приехал в Хогвартс.

Гарри перестал чувствовать ту тяжесть на душе, что была ранее. Конечно, боль не прошла и вряд ли смогла бы пройти в ближайшее время, но она немного утихла. Больше всего в эти дни Поттера раздражала Гермиона: он никак не мог понять, куда делась та прежняя, заботливая и умная юная колдунья. Грейнджер, как и раньше, знала ответ на каждый вопрос учителей, много читала и засиживалась в библиотеке. Но относиться она к Гарри стала совершенно по-другому, и дело явно было в погибшем Сириусе.

Рон тоже удивлял Поттера, но уже в хорошем смысле. Хотя гриффиндорец ошибся, предположив, что друг стал менее импульсивным. Когда они шли на завтрак, то Уизли чуть не кинулся с кулаками на Малфоя, которому выдался удобный случай вскользь упомянуть о его семье как о предателях чистокровных.

А вот Малфой был для Гарри отдельным поводом для размышлений. Гриффиндорец снова и снова вспоминал первое учебное утро этого учебного года и странное поведение блондина, ведь тогда они довольно вежливо поговорили. Но в то же время слизеринец показал себя совсем с другой стороны, оскорбив Гермиону, Рона и всех гриффиндорцев, включая Гарри. Нет, никогда Поттер не поймет однокурсника и его странное поведение.

Второй учебный день начался с еще более поразительного происшествия, уже на первом уроке Зельеварения. Малфой вновь стал нелестно отзываться о гриффиндорском трио, и Гарри, не выдержав, схватил со стола первый попавшийся увесистый ингредиент и метнул его в сторону нахального слизеринца. К счастью, Драко не предвидел этот эмоциональный порыв со стороны национального героя, вследствие чего за несколько мгновений до соприкосновения со «снарядом» отвернулся от Поттера к Теодору Нотту, соседу по парте, и сердце крокодила попало прямо в котел блондина.

Произошел взрыв, кабинет заволокло темно-серой дымкой, послышались визги однокурсниц: всеобщая суматоха грозила перейти в панику. Но Снейп никогда не терял самообладание в подобных ситуациях, поэтому быстро рассеял туман. Не медля, он склонился над котлом Драко: почти все зелье выплеснулось на ближайших учеников (Нотт успел поставить защитные чары на себя и Малфоя), а на дне котла в небольшой лужице лежало крокодилье сердце, изрядно прожженное вследствие реакции с зельем слепоты.

— Кто это сделал? — разогнувшись, Снейп ледяным взглядом обвел студентов, при этом задержав взгляд на Поттере. Сначала Гарри радовался, что декан Слизерина не видел, что это сделал именно он. Но через секунду на него нахлынула волна паники, ведь он все равно узнает.

— Повторяю, кто это сделал?! — прошипел зельевар.

— Я, — раздался самоуверенный голос рядом. Поттер очумело уставился на Нотта, который в это время невозмутимо смотрел в черные глаза своего декана, — я нечаянно задел рукой ингредиент, когда хотел повторно проверить рецепт зелья в книге.

Снейп молча взирал на Теодора несколько секунд, слизеринец отвечал ему тем же.

— Двадцать баллов со Слизерина, мистер Нотт, не ожидал от вас такого, — наконец, произнес в тишине Северус, — до окончания урока осталось пять минут, сдайте свои пробирки с зельями.

Четверокурсники сразу засуетились и думать забыли о происшествии с котлом Малфоя, ведь зелье почти ни у кого не было готово окончательно. Поттер же не мог поверить в то, что только что услышал. Нотт точно знал, что это сделал он, но тогда почему слизеринец взял всю вину на себя? Хорошо хоть никто, кроме него, не видел, кто на самом деле был виной всему этому. Мозг отказывался воспринимать то, что слизеринец помог гриффиндорцу, поэтому Гарри решил подумать над этим попозже. Все-таки следующим предметом была История Магии — самый подходящий для этого урок. Поттер воспрял духом и, сдав зелье и дождавшись колокола, направился с Роном к кабинету, стараясь не смотреть в сторону Малфоя и Нотта. Второй вел себя так, словно ничего не произошло.

На уроке Рон и Гарри уселись подальше от однокурсников и, как назло, позади слизеринцев. Нотт сидел прямо перед Поттером. Его темно-русые волосы едва касались плеч, а сидел он прямо и гордо, прямо как Малфой. Решив, что он не может весь урок хмуро пялиться на спины своих недругов, гриффиндорец написал Уизли записку довольно расплывчатого содержания.

«Ты не замечаешь ничего странного в поведении слизеринцев?»

Рон несколько минут подозрительным взглядом рассматривал спины вышеупомянутых студентов, но после пожал плечами и быстро ответил.

«А что я должен заметить? Малфой ведет себя как обычно»

«Да я не только о Малфое!»

Рон удивленно покосился в сторону друга.

«А о ком еще?»

«О Нотте»

«Он испортил зелье Малфоя, но я не вижу в этом ничего странного. Острым умом он никогда не отличался»

Гарри передернул плечами и решил, что все равно от Рона ничего стоящего не узнает. Уизли же не меньше десяти минут пытался понять, к чему клонил его лучший друг, но потом плюнул на все и задремал прямо на парте под монотонный голос профессора-призрака. А Гарри очень и очень хотелось последовать его примеру, но никак не получалось: взгляд все возвращался к спинам сидевших перед ним слизеринцев.

Проявление странностей Нотта не остановилось на том, что произошло в кабинете Зельеварения. Когда Поттер из-за плохого настроения довольно грубо поинтересовался, к чему все это, то тот лишь гордо вскинул голову и ответил, что это не дело гриффиндорца. Юноша лишь фыркнул и решил, что это действительно было так, и если слизеринец хотел вести себя подобным образом — пусть продолжает .

Четверокурсник решил последовать совету Рона по поводу полетов. Его новая «Молния», на которой он летал всего пару раз, была великолепна: Поднимаясь в воздух, подросток оставил все проблемы там, на земле. Брюнет летал еще около часа, но вскоре пришлось спускаться: стемнело, скоро должен был быть отбой.

Он пошел в раздевалку с целью принять душ, но там его встретил один весьма «любимый» однокурсник. Прислонившись спиной к стене, он сидел на лавке и задумчиво разглядывал свою волшебную палочку.

— Что ты тут делаешь, Малфой? — возмущенным тоном воскликнул Поттер.

— Жду, когда ты смотаешься отсюда, — презрительно сморщился собеседник, — не задерживай ни себя, ни меня.

— Ты… следил за мной? — вскинул брови подросток, за что Драко весьма странно взглянул на него. — И что ты так смотришь?

— Ты мне противен, только и всего. Не обольщайся, я не в числе твоих поклонников, — блондин резко поднялся с места и через секунду громко хлопнул дверью раздевалки, оставив сокурсника недоумевать о столь резком ответе: раньше слизеринец пытался как-то задеть или поиздеваться над Гарри, а сейчас он просто психовал.

— Подожди! — Поттер выбежал из раздевалки следом за недругом. — Скоро отбой, ты что, собрался получить отработку?

— А если и так, тебе-то какое дело? — усмешка просквозила в этих словах.

— Мне просто интересно…

— Просто интересуются у друзей, — ответил на это блондин, резко повернувшись и в упор смотря на гриффиндорца, — а ты мне никто.

— Я… твой однокурсник, — растерянно ответил брюнет.

Малфой закатил глаза.

— Это бессмысленный разговор, Поттер.

— И все же? — казалось, что в этот «бессмысленный разговор» очень веселил Гарри.

— Что значит «все же»?! Ты пытаешься добиться ответа? Я хочу полетать, так как все лето не садился на метлу.

— А где твои друзья?

— В гостиной Слизерина, — Видимо Драко решил ответить на вопросы: чтобы этот ненормальный, наконец, отвязался.

— А… можно я полетаю с тобой? — внезапно выдал Гарри.

Брови блондина медленно поползли вверх: что напридумывал себе этот гриффиндорец после их разговора в первый учебный день?

— Мне все равно. Поле не мое, поэтому тебя я, к сожалению, прогнать не могу. Но очень хотел бы это сделать…

— Отлично, — улыбнулся однокурсник, запрыгивая на свою «Молнию», — обещаю, что я не буду надоедать своими тупыми вопросами.

Малфой хмуро наблюдал за тем, как зеленоглазый юноша взлетел в воздух, после чего с тяжким вздохом последовал за ним: не отвяжется ведь.

Лениво листая учебник Трансфигурации, мыслями Гарри удалялся все дальше и дальше от реальности. Если так будет продолжаться, то они с Малфоем перестанут быть врагами. В то же время друзьями они никогда не станут, но перестанут враждовать, что будет большим плюсом. После полетов он, забыв о проблемах, шел в башню Гриффиндора. По дороге туда он поймал удивленный взгляд Гермионы, спешащей куда-то.

— Гарри, ты меня слышишь? — Уизли-младший помахал рукой перед лицом друга. Они сидели в гостиной, и рыжий уже несколько минут наблюдал за бессмысленным взглядом Поттера.

— Слышу, — вяло отозвался тот.

— Я спрашиваю, ты собираешься идти завтра в деревню? — повторил вопрос Уизли.

— Что? Завтра все идут в Хогсмид?

Рон скептически глянул на брюнета.

— Где ты был, когда я вслух зачитывал тебе объявление?

— Рядом с тобой, наверное…

Друг вздохнул, но внутренне он радовался: Поттер переставал грустить по крестному, но причины такой перемены этому были неизвестны. Ведь не может быть, что из-за простых полетов Мальчик-Который-Выжил сейчас не мог хотя бы на секунду серьезным: глупая улыбка красовалась на его лице весь вечер. Рона это даже немного пугало, но он решил не заострять на данном факте внимание.

— Рон, а как ты относишься к Малфою? — неожиданно выпалил неожиданно лучший друг Уизли.

— Э-э-э… — рыжий фыркнул, — он — скользкий ублюдок, роскошно живущий на деньги отца. А что?

Гарри промолчал, делая вид, что заинтересовался оглавлением учебника.

— Гарри, — громче, с угрожающими нотками в голосе, произнес Уизли.

— Я Гарри уже четырнадцать лет, — огрызнулся брюнет, — просто интересно. Он странный…

— Ты мне уже говорил, что все слизеринцы странные в этом году.

— Малфой — особенно. Он… спокойно завел со мной разговор, и это странно, — доверительным шепотом сообщил Поттер, нагнувшись к другу.

— И что же он говорил? — ответил тот таким же тоном, правда, со скептическими нотками.

— Сначала он меня успокаивал по поводу Сириуса… потом даже разрешил полетать с ним…

— Что?! — заорал на всю гостиную Рон. — Он «разрешил полетать»? Вот чему ты сейчас так доволен?

— Тише, — шикнул на него подросток, мельком оглядываясь по сторонам и проверяя, не подслушивал ли их кто-нибудь, — если продолжишь орать, то в курсе моей личной жизни будет весь факультет, а вскоре и вся школа!

Но разум Рона, похоже, уловил одну-единственную фразу, так что он завопил еще громче:

— Личная жизнь?! С каких пор Малфой присутствует в твоей личной жизни?!

Поттер со страдальческим стоном закрыл лицо руками, потому что не горел желанием поймать заинтересованные или хмурые взгляды студентов.

— Ты придурок, Рон, и идиот с большой буквы, — приглушенно заметил юноша.

— Ты объяснишь, в конце концов, что происходит?

— Малфой странный, вот что, — огрызнулся друг, резко встав с кресла и буквально швырнув учебник на стол, — я спать!

— И чего так нервничать, — пробормотал рыжий, рассеянно смотря вслед быстро удаляющемуся в сторону спален Гарри.

— Слушай, это уже слишком, — нервно заметил брюнет, беспокойно оглядываясь.

— Струсил, Поттер? — насмешливо поддел сокурсника Драко.

— Нет, Малфой, — процедил подросток, зло глянув на довольного слизеринца.

— А что мантию свою не взял? Думал, обворую и кину тебя тут? То есть, когда Филч будет рядом?

— Что-то вроде того… А откуда знаешь про мою мантию-невидимку?

— Я много чего знаю. И вообще, придурок, я дам тебе совет на будущее: не ори на каждом углу о своих секретах.

Слизеринец замолчал, переведя взгляд на корешки книг. Они находились в библиотеке, только-только пробило час ночи. И искали книгу — Гарри вспоминал название несколько минут — «Известные изготовители снитчей, или способ их изготовки».

После полетов они договорились встретиться тут. Брюнет не особо вслушивался в то, что говорил однокурсник: он просто понял, что ему нужна эта книга, а компания Драко его не интересовала. Сам же Малфой надеялся, что гриффиндорец не настолько глуп, чтобы гулять ночью по школе без мантии-невидимки: именно из-за этого он позвал с собой своего недруга, чтобы в случае чего они могли спрятаться от зоркого взгляда завхоза или учителя, патрулировавшего коридоры этой ночью. Но этот гриффиндорский идиот не взял ее, и теперь возникла опасность попасться… да еще вместе с Поттером, что могло бы породить кучу лишних вопросов. Вздохнув, блондин направился к следующему стеллажу.

— Слушай, а может легче призвать ее? — в конце концов, не выдержал брюнет. Он никогда не отличался терпением и, взмахнув палочкой, тихо прошептал призывающее заклинание.

Ближе к концу библиотеки раздался грохот, неестественно прозвучавший в тишине, и Малфой не хуже гадюки зашипел:

— Кретин! Я сам не идиот, знаю о призывающих чарах. Ты не подумал, что из-за этого могут свалиться сотни книг?! Поздравляю, Поттер!

Драко поймал летевшую к гриффиндорцу книгу, когда со стороны входа послышался визгливый крик:

— Кто там?!

— Уж лучше бы нас поймал Филч, — мрачно протянул Драко, пятясь назад.

Мадам Пинс, освещая себе дорогу Люмусом, шла прямо туда, где находились двое четверокурсников. Оба тут же рванули за соседний стеллаж и затаились, ожидая, когда женщина пройдет вглубь библиотеки. Прикрыв глаза, Гарри молился Мерлину, чтобы ей не взбрело в голову заглянуть туда, где они стояли. Но удача оказалась на их стороне, и, выждав момент, оба студента кинулись к выходу оттуда. Поттер бежал за слизеринцем, пока у него не заболел бок и начало не хватать воздуха.

— Стой…. Малфой… — подросток прислонился к стене, пытаясь отдышаться. — Где мы?

— На четвертом этаже, — Слизеринец прислонился к стене рядом с брюнетом, — ты полный придурок.

— Я уже слышал это. Зато благодаря мне мы не пробыли в библиотеке до рассвета, разыскивая твою книгу.

— Да, это единственное, в чем ты пригодился, — признал Малфой, — но зато ты разгромил стеллаж, забыл принести мантию…

— А ты не просил! — возмутился тот, перебив парня. — Ты, как никак, вообще не мог о ней

знать, так зачем мне показывать ее тебе?

— А почему вообще ты решился прийти? — с усмешкой спросил Драко и, кинув на сокурсника последний взгляд, быстро пошел в сторону лестницы.

— Да я и сам не знаю ответа на твой вопрос, — пробормотал Гарри, когда шаги стихли, и побрел в башню Гриффиндора.

«В шесть, поле для квиддича. Захвати свою метлу. Ждать больше пяти минут не буду. Д.М.».

Эту короткую записку принес черный филин за завтраком. Гарри удивленно смотрел на эти слова, пытаясь понять, что от него нужно Малфою. То, что написал именно этот слизеринец, сомнений не оставляло: инициалы полностью совпадали, вдобавок филин явно принадлежал семье Малфоев. Нахмурившись, юноша посмотрел на стол слизеринцев: блондин невозмутимо разговаривал с Паркинсон, не обращая внимание ни на кого, кроме нее.

— Что это, Гарри? — Рон, сидевший напротив друга, заинтересованно уставился на записку, пытаясь прочесть строки вверх ногами.

— Да так, ничего важного, — затем добавил: — Гермиона все еще сердится?

— Она говорит, что скучает по тебе, — пожал плечами Уизли, скосив глаза на сидевшую на другом конце стола девушку, — Гарри, она не желает тебе зла…

— Я знаю, Рон, — устало перебил брюнет.

— Помирись с ней. Она волнуется, говорит, что ты постоянно во что-то влезаешь, она боится, что ты каким-то невероятным образом станет участвовать в Турнире…

Гриффиндорец недоуменно уставился на Грейнджер, которая явно без аппетита поглощала овсянку.

— Так и сказала?.. Но ведь это бред — ты сам говорил, что к участию в Турнире не допускают тех, кому меньше семнадцати!

— Я передаю тебе то, что сказала Гермиона! А если она так говорит, то в этом есть доля правды! — убежденно отозвался Уизли. — В любом случае, она просит, чтобы ты не лез на рожон и не гонялся за приключениями.

— Они сами за мной бегают, — огрызнулся Поттер, — еще этот Малфой вдобавок ко всему…

— В смысле? — Голубые глаза Рона удивленно расширились. — Так это он прислал тебе записку?!

— Тихо, — пробормотал подросток, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивал, — да.

— И чего он хочет?

— Встретиться со мной на поле для квиддича, и встретиться сегодня, — удрученно произнес Поттер.

Брови Уизли поползли вверх.

— Я пойду! — добавил Гарри.

Несколько секунд мальчик смотрел в свою тарелку, потом не вытерпел, воскликнув:

— И не смотри так на меня!

— Но это же Малфой! Он не может замышлять чего-то без выгоды для себя, — хмуро заметил рыжий. Решение друга ему явно не нравилось.

— Я знаю, но… просто давай забудем эту тему, — фыркнул брюнет, поспешно поднимаясь с места, — я на Трансфигурацию.

Уизли хмуро смотрел вслед Гарри, после чего перевел взгляд на Слизеринский стол. Драко на Поттера не смотрел, зато Нотт готов был прожечь дыру в его спине.

— Можно тебя на пару слов? — Обычно презрительный, теперь же немного неуверенный голос раздался позади Гарри.

— Что еще, Нотт? — Устало спросил собеседник, нехотя отрывая взгляд от удалявшейся в сторону замка Гермионы.

Весь урок Гербологии он думал о том, как помириться с подругой, следуя совету Рона, но слизеринец помешал этим планам.

— Я бы хотел поговорить…

— Нам вроде не о чем разговаривать, — неуверенно замялся Поттер.

— Ты не прав. Мы можем поговорить о Малфое, — заявил Теодор, как что-то само собой подразумевающееся.

— Э-э-э… — на самом деле, гриффиндорец не знал, что и ответить на это. — Что, прямо сейчас?

— Нет, в следующую субботу, все как раз пойдут в Хогсмид.

С губ брюнета уже готов был сорваться резкий ответ, но Нотт тут же добавил:

— Это и вправду важно. Удели мне всего час. Если ты, конечно, непротив, то буду ждать после завтрака в холле.

И он направился в сторону Хогвартса, оставив подростка недоуменно размышлять о состоявшемся коротком диалоге. И всё же, что слизеринцам в этом году от него нужно?..

Сидя в гостиной, Гарри устало выводил на спинке дивана замысловатые узоры, полностью окунувшись в свои мысли. Сначала предполагалось, что он займется теорией по Заклинаниям, но уже через пару минут юноша эту идею безжалостно отбросил. Он пытался придумать, что сказать Грейнджер, как помириться и забыть их разногласия. Конечно, Гермиона была не права на счет Сириуса, но ведь он не может просто вычеркнуть три года их дружбы из-за этой ссоры.

В этот момент объект его размышлений ворвался в гостиную, размахивая газетой.

— Гарри! — Гермиона подбежала к вздрогнувшему брюнету и потрясла газетой у него перед лицом. — Ты читал специальный выпуск «Пророка»?!

— Нет, что… — договорить Поттер не успел, так как подруга воскликнула: «Читай!», показывая ему первую полосу.

Абсолютно ничего не понимая, подросток машинально начал вчитываться в строки. После прочтения его глаза приняли форму галлеонов.

«Сириус Блэк пропал!

Сегодня днем, когда наша редакция хотела увидеть труп преступника, нам сообщили, что ничем не могут помочь — он просто исчез! Вопрос лишь в том, как такое произошло? Никто не мог добраться до него и тем более выкрасть, к тому же, сложно понять, зачем это кому-либо надо. Но случившееся — факт: тело не только бесследно пропало, но и на окраине Лондона совсем недавно видели человека, который по описанию очевидцев сильно похож на Блэка. Никто в это не верит, говоря, что такое просто не возможно: ведь множество людей присутствовало на казни убийцы. Сотни магов видели, как дементор высосал из него душу, а некоторые чиновники из Министерства магии стали свидетелями его убийства. И все в один голос утверждают, что Блэк просто не мог выжить. Но факты случившегося говорят об обратном, и теперь семьи вынуждены вновь опасаться за жизни своих детей.

Специальный корреспондент, Рита Скитер».

— Это что, правда?! — Гриффиндорец поднял зеленые глаза на Грейнджер.

— Я только что прочла и сразу же пошла искать тебя, — ответила Гермиона, нервно кусая губы, — это сегодняшний выпуск, Гарри.

— Он сбежал?

— Я не думаю, что…

— Но ты ведь внимательно прочла?! Он исчез оттуда, бесследно и неожиданно, а значит, сбежал! — Поттер радостно вскочил с места и заходил вдоль и поперек по гостиной, игнорируя удивленные взгляды студентов. — Кто-то видел его в Лондоне… Он в порядке, он живой!

— Я бы так не сказала, ведь были свидетели казни Сириуса…

— И что с того? Это могло быть подстроено! Он скоро напишет, я знаю, Гермиона, все будет хорошо!

Грейнджер снова собралась что-то сказать, но, смотря в зеленые глаза, в которых отражалась неподдельная радость, лишь вздохнула.

— Верно, Гарри, все будет хорошо.

Поттер с улыбкой направился в спальню за «Молнией», так как пришло время торопиться на поле для квиддича. Грейнджер хмуро посмотрела на газету, одиноко лежавшую на диване, и через секунду зло швырнула ее в камин. Никто не обратил на это внимания, а девушка раздраженно наблюдала за тлеющей в огне бумагой.

Малфой ждал Гарри в раздевалке.

Простояв минуту в проходе и поняв, что его просто игнорируют, гриффиндорец объявил:

— Ну, я пришел. И метлу взял. Что тебе от меня надо, Малфой?

— Ничего особенного. Со следующего года, как только матчи возобновятся, я намерен одерживать над тобой победу одну за другой, я добьюсь, чтобы кубок достался Слизерину, — просто ответил слизеринец, вставая со скамьи, — поэтому в этом году я собираюсь больше тренироваться, но тренироваться с достойным соперником.

Брюнет недоуменно поморгал, удивившись такой прямолинейности со стороны врага. «А врага ли?», — проскользнула шальная мысль в его голове.

— Согласен, Малфой, — ухмыльнулся он, — но только с одним условием. Воровать снитч у Хуч будешь ты.

— С чего это? — Деланно удивился блондин. — Ты, Поттер, становишься предсказуемым. Я заранее купил снитч.

В подтверждении своих слов Драко вытащил из кармана мантии серебряный, чуть меньше привычного золотого, снитч.

— Только знай, — предупредительным тоном заговорил брюнет, когда они выходили из раздевалки, — если выиграешь, не стоит бегать по всей школе и вопить о том, что ты наконец-то обыграл меня.

Белобрысый юноша поморщился.

— Только гриффиндорцы могут поступать подобным образом. Студенты Слизерина никогда так не действуют, но, тем не менее, всегда добиваются своего. Так что если я захочу, то это все равно будет обсуждать вся школа.

Пару секунд они следили, как выпущенный Малфоем снитч взлетел ввысь, после чего слизеринец усмехнулся Поттеру. Оба парня, чувствуя, что их соперничество приобретает новую силу, взлетели на метлах в воздух. Каждый из этих двоих в данный момент желал поймать снитч, а третий студент школы магии напряженно следил за двумя подростками, перекидывающимися в воздухе язвительными фразами.

Весь завтрак в субботу Поттер дергался от любого прикосновения, почти ничего не говорил и каждые пять минут взглядом осматривал Большой зал, будто пытаясь найти кого-то. И причиной тому был Теодор Нотт. Гриффиндорец уже успел поменять свое решение на счет прогулки вместе со слизеринцем до Хогсмида не меньше пяти раз.

— Гарри, успокойся ты! — Не выдержал, в конце концов, Уизли.

— Может, не идти? — Вопрошал Гарри. — Ну, вот что он может мне сказать нового о Малфое? Я и так все знаю…

Рон пробормотал что-то, подозрительно похожее на проклятие, но брюнет не обратил на него никакого внимания.

— С другой стороны — что я теряю? Так что я пойду…

Завтрак подходил к концу, поэтому подросток заранее вышел из зала. К удивлению, Нотт уже ждал его там. Через силу брюнет вежливо улыбнулся, что больше походило на оскал, после чего оба неторопливо направились в деревню. Поначалу их разговор был о вполне нейтральных темах, вроде квиддича и учебы, но уже в Хогсмиде Гарри спросил

— Ладно, отбросим формальности. Зачем ты меня позвал?

— Я уже сказал, что нам стоит поговорить.

— Почему не в школе? — Настаивал Поттер, сверля взглядом собеседника.

— Потому что там нас могут заметить.

Смешок сорвался с губ парня, когда он оглянулся на компанию студентов Хогвартса, беззастенчиво рассматривающих сокурсников.

— А здесь, значит, нас не увидят?

Нотт проигнорировал эту фразу, кивнув в сторону «Трех метел», и через пару минут они сидели за одним из столиков у окна.

— Тебе не стоит общаться с Малфоем, — хмуро начал Теодор, но нетерпеливый гриффиндорец тут же его перебил:

— В каком смысле? Я сам знаю, что мне стоит делать, а чего не стоит!

— Ты понимаешь не все обстоятельства, — ледяным тоном ответил сокурсник.

— А ты знаешь больше? — Вскинул брови Гарри.

— Не забывай, Поттер, я живу с ним в одной спальне, — сделав ударение на последних словах, Нотт презрительно посмотрел на юношу.

Повисло недолгое, но напряженное молчание.

— Что ты имел в виду под тем, что я чего-то недопонимаю? — Не выдержал Мальчик-Который-Выжил.

— Он заключил с Забини пари насчет того, что сможет в этом году стать твоим другом. После этого он прямо расскажет тебе обо всем и кинет, а ты будешь убиваться по поводу того, что потерял так называемого друга из Слизерина.

Парня как молнией поразило.

— Я не верю тебе…

Теодор лишь пожал плечами

— Твое дело верить или нет, а моё — сообщить тебе.

— Зачем тебе это, Нотт? — Приглушенно спросил Гарри, потирая виски.

— У меня личные мотивы, — резко отодвинув стул, слизеринец поднялся с места, — увидимся, Поттер.

Через пару минут гриффиндорец тоже вышел на улицу. Он шел и размышлял, не понимая, с чего вдруг эта новость настолько потрясла его. Подумаешь, Нотт что-то задумал, а Малфой на спор решил с ним подружиться. Но почему-то от этого было противно и отчасти больно. Сразу вспомнилась та ночь в библиотеке, тихий шепот Драко и неосторожность Гарри. Как они вместе уносили оттуда ноги, как попрощались…

Тряхнув черными волосами, юноша вспомнил их совместный полет. Гриффиндорец поймал снитч, но соперника это, кажется, не сильно разочаровало. А потом они не спеша шли в школу, довольно мирно и без оскорблений разговаривая на тему летнего кубка мира по квиддичу.

Внезапно Поттер увидел, как из книжного магазина вышел Малфой. Тоска защемила парню сердце, и он уже хотел, было, направиться в замок, но тут за блондином вышел Забини, что стало последней каплей, переполнившей чашу терпения гриффиндорца.

Быстро догнав двоих слизеринцев, Гарри встал напротив Драко и четко спросил:

— Зачем всё это?

— Поттер, крыша едет не спеша?.. — Насмешливо спросил тот, однако его серые глаза были серьезны и насторожены.

— Нотт сказал, что ты заключил пари с Забини, надеясь, что я не узнаю об этом.

— И что? — Вскинул светлые брови блондин.

Пару секунд гриффиндорец с отвращением смотрел на сокурсника, после чего прошипел:

— Не желаю тебя больше видеть. Держись от меня подальше!

Резко развернувшись, Поттер поспешил в школу.

— Что за бред он тут нес? — С непониманием спросил Блейз, смотря в сторону быстро удалявшегося гриффиндорца.

— Кажется, Тео обезумел на почве своей влюбленности… — пробормотал с усмешкой Драко.

— Влюбленности к кому? — С подозрением протянул Забини.

Но блондин оставил его без ответа, поплотнее закутавшись в мантию и направившись в Хогвартс.

— Что, так и сказал? — Пораженно переспрашивал Рон по пути на первый этаж, крайне нервируя своими однотипными вопросами Гарри.

— Да…

— Малфой сказал, что заключил с Забини пари?!

— Да!

— И его цель — подружиться с тобой?

— Угу.

— И…

— Давай не будем об этом? — Не выдержав, нахмурился гриффиндорец. — Теперь я не знаю, что и думать, а ты нагнетаешь обстановку.

— Ладно, я просто хотел уточнить… — промямлил друг, оборачиваясь, и чуть не столкнувшись с идущей позади них Гермионой. Она демонстративно вздохнула и ускорила шаг, быстро обогнав двух друзей.

— Ты никак не помиришься с ней? — Поинтересовался Уизли, уходя от скользкой слизеринской темы.

— Нет. Ну, точнее мы уже помирились, но я не знаю, что и думать. Она не пристает ко мне с учебой, как раньше, так что и дураку понятно, что об обычных разговорах с ней в таком случае и речи быть не может.

— Гарри, — решительно начал Рон, — подойди к ней сегодня и поговори. Я уже сказал, что она любит тебя, как и все твои друзья…

— Это кого ты сейчас имеешь в виду? — Скептически спросил Поттер. — Себя?

— Э-э-э… наших однокурсников и мою семью, а еще…

— Тебя послушать, так полшколы — мои лучшие друзья, — отмахнулся гриффиндорец, — а с Гермионой я и сам хотел поговорить, все-таки без нее трудно. А тем более скоро приезжают студенты Дурмстранга и Шармбатона. Она наверняка много знает о студентах этих школ, так что стоит у нее поинтересоваться на эту тему — так и на книгах можно сэкономить.

Рон что-то тихо пробормотал, но брюнет уже не слушал. Они как раз зашли в Большой зал, а в нем как всегда было полным-полно народу. Остановившись в проходе и позабыв о лучшем друге, мрачно пытающемся просверлить в нем дыру одним лишь взглядом, Поттер выискивал глазами светлую макушку за столом Слизерина. Заметив же блондинистого подростка, парень глубоко вдохнул и направился в его сторону, лихорадочно размышляя над тем, что стоит сказать сокурснику. Однако, подойдя к сидящему на скамейке блондину, все фразы вылетели из головы брюнета, и начал разговор он не очень тактично, тем более что половина студентов Слизерина уставились на него взглядами, излучавшими самые различные эмоции: от пожелания мучительной смерти до снисходительности.

— Надо поговорить, Малфой, — с вызовом и сквозь зубы произнес Поттер.

— О чем? — Надменно поинтересовался тот, медленно отпивая из своего кубка, словно бы смакуя.

— Ты знаешь, о чем, — юноша сузил зеленые глаза, — и о Забини включительно.

— Ревнуешь что ли, Поттер? — Мрачно поинтересовался Блейз, которого явно раздражал и гриффиндорец, и его закидоны.

— Как бы не так!

— Успокойся, Блейз, — с тихим смешком Драко поднялся с места, — я сейчас вернусь.

Брюнет развернулся и направился прочь из зала, твердо зная, что сокурсник идет прямо за ним. Пытаясь утихомирить совершенно непонятную обиду и злость, он и не заметил за этими хаотичными мыслями, как они оказались в коридоре.

— Что тебе? — Устало спросил Малфой, делая вид, будто весь этот еще не начавшийся разговор уже надоел ему.

— Это правда? — С вызовом спросил гриффиндорец, скрещивая руки на груди.

— Выражай мысли точнее, — поморщился слизеринец так, словно поблизости чем-то завоняло.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты заключил пари с Забини, будто сможешь подружиться со мной, чтобы потом кинуть?!

Блондин равнодушно глянул на Гарри. Драко и не подозревал, что Гарри был «умственно отсталым».

— Слушай, ты сам себе противоречишь. Ты спрашиваешь, в курсе ли я какого-то там спора, перед этим заявив, что я и так всё знаю.

— Это не ответ, — огрызнулся Поттер.

— Да, и к тому же ты сам мне об этом поведал тогда в Хогсмиде, — спокойно сказал на это собеседник, словно и не заметив фразы гриффиндорца.

Пару секунд подросток непонятливым зеленоглазым взором смотрел на Малфоя, после чего фыркнул.

— Я вообще-то спросил, правда это или нет!

— Нет, если это так важно для тебя.

— А зачем тогда Нотт мне врал? — Допытывался тот.

— А мне почем знать?! — Не выдержал слизеринец, презрительно смерив Гарри взглядом. — Снова хочешь устраивать со мной дуэли на переменах и хамить на уроках? Валяй! Верь каждому прохожему, а у меня можешь в таком случае ни о чем не интересоваться.

— Чего? Малфой, а ты значит мне не «прохожий»?

Тот ответил ему многозначительным взглядом, после чего направился обратно в Большой зал и намеренно задел плечо гриффиндорца своим. «Значит, нет…», — хмуро решил Поттер, направившись за сокурсником.

— Нотт, ты мне солгал, — сквозь зубы процедил Гарри.

— Поттер, — Нотт нахмурился, явно пытаясь что-то быстро сообразить, — я сказал то, что мне показалось единственно правильным. Я и на самом деле думаю, что всё это Малфой делает только ради своей выгоды.

— То есть, ты не слышал самого разговора? — Вскинул брови брюнет.

Теодор скептически посмотрел на собеседника и мельком поглядел по сторонам. Гарри наткнулся на него в коридоре на третьем этаже, неподалеку от библиотеки, причем за полчаса до отбоя. В этом был несомненный плюс — на вид коридоры уже были пустынны.

— Нет, но догадаться обо всем мне нетрудно.

— Ясно, — гриффиндорец фыркнул, — как мне кажется, интуиция у тебя напрочь отсутствует.

— Это почему же? — Возмутился Теодор.

— Малфой сказал, что это — ложь, и я ему верю.

— Как хочешь, — спокойно пожал плечами Нотт, — я могу уже идти?

Такого поворота событий Поттер, честно говоря, не ожидал. Он думал, что слизеринец начнет отнекиваться или же примется переубеждать его, но все пошло совсем иначе.

— И это всё? — Ляпнул он, не подумав.

— А чего ты еще хочешь? — Непонятно чем, но, казалось, Гарри довел слизеринца, который смерил его ледяным взглядом, — может, этого?!

Приблизившись, Теодор дернул брюнета к себе за рубашку, прикоснувшись к его губам своими. И всё. Больше ничего. Это продлилось лишь какие-то доли секунды.

Выпустив из руки помятую ткань, студент скривил губы и оценивающе осмотрел недоуменное лицо сокурсника, после чего быстро зашагал в сторону лестницы. А Поттер, еще ничего толком не поняв, подумал, что определенно никогда он не поймет этих странных слизеринцев.

Пришло время официального начала Турнира Трех Волшебников. Студенты Шармбатона и Дурмстранга прибыли в Хогвартс, поразив всех учеников своими средствами передвижения. Девушки во главе Мадам Максим прилетели в огромной карете, запряженной пегасами. Каркаров со своими подопечными, в том числе и с Виктором Крамом, приплыли на гигантском судне.

В те же дни Аластор Грюм познакомил Гарри и его однокурсников с тремя запрещенными заклинаниями, и многие из них сошлись на мнении, что Грюм полный псих. Другие считали, что бывший аврор лучший учитель из тех, кто преподавал Защиту до него. Гарри даже не знал, что и думать по этому поводу, но преподаватель явно не вызывал у него каких-либо положительных эмоций.

Шли дни, и вот уже наступил октябрь. Вечером перед тем, как все должны были узнать имена трех чемпионов, Поттер был сам не свой: он понял, насколько ему не хватает поддержки Гермионы. Грейнджер же отсутствовала в гостиной, и подросток думал, что она снова допоздна засиживается в библиотеке. И из-за беспричинного беспокойства брюнет все пытался осмыслить, что необычного он мог сделать в последние дни, но ничего путного в голову не приходило.

А когда безумная идея пришла ему в голову, было уже поздно обдумывать это подробно: они с Роном как раз заняли места в Большом зале, ведь буквально через пару минут должны были огласить имена чемпионов.

— Итак, чемпион Шармбатона… Флер Делакур! — Громко произнес директор, поймав первую бумажку, вылетевшую из кубка.

Под аплодисменты девушка, похожая на вейлу, с улыбкой прошествовала в зал наград.

— Участник Дурмстранга… Виктор Крам!

— Сейчас скажут, кто будет представлять нашу школу… — громко зашептал Рон на ухо Гарри.

— Чемпион Хогвартса… Седрик Диггори!

Раздались громкие аплодисменты, свист и крики в поддержку семикурсника одновременно с разочарованным стоном Уизли-младшего.

— Почему? Почему именно он?!

— Он не такой уж и плохой, — пожал плечами брюнет, тоже пару раз похлопав. Рыжий смерил его подозрительным взглядом.

— Ну-ну. С чего это он тебе приглянулся?

— Лучше уж он, чем какой-нибудь слизеринец, — огрызнулся Поттер, и Уизли про себя согласился с ним.

Вдруг пламя кубка снова загорелось синим огнем, и все удивленные и недоверчивые взоры обратились на Дамблдора, который не растерялся в такой странной ситуации и поймал четвертую бумажку, вылетевшую оттуда. С минуту ничего не происходило, все будто окаменели, глядя на директора, хмуро всматривающегося в строки, после чего он громко произнес:

— Гарри Поттер!

Минутную тишину разорвал громкий крик:

— Что?!

Рон вскочил с места, не в силах поверить в это.

— Гарри — участник Турнира?!

— Мистер Уизли, сядьте, пожалуйста, — попросила его Макгонагалл, растерянная и побледневшая.

— Гарри, иди в комнату наград, — голосом, не терпящим возражений, произнес директор.

На ватных ногах четвертый чемпион направился прочь из зала, чувствуя на себе сотни испытующих взглядов и слыша громкий шепот студентов. Машинально повернувшись в сторону одного из столов, он наткнулся сразу на несколько знакомых и в то же время непонятных взглядов. В серых глазах Малфоя было недоумение и раздражение, в глазах Нотта — злость, остальные слизеринцы просто с непониманием смотрели на его действия, будто ожидая чьего-то смеха и заявления, что всё было неудачной шуткой, и Гарри уже мог вернуться на свое место. Но время шло, и гриффиндорец скрылся из зала. В ту же секунду поднялись громкие крики и споры.

— Тишина! — Зло сверкнув глазами, повысил голос Снейп, и все тотчас же стихли. — Все могут идти в свои гостиные.

Большинство студентов устроили затор у дверей Большого зала, так как многие из них хотели обсудить новую новость — в Турнире Трех Волшебников участвует четвертый участник, и это, никто иной, как Гарри Поттер.

— Ты обманщик, Поттер, — с ненавистью буквально выплюнул эту фразу семикурсник-слизеринец, обходя Гарри. Стоявшие рядом пуффендуйцы рассмеялись, а кто-то крикнул:

— Ты не получишь славу Седрика! Скорее, помрешь на первом же испытании.

Крепко сжав зубы, юноша пошел еще быстрее, только бы скрыться с глаз студентов. Зайдя в ближайший мужской туалет, он кинул сумку на пол и вцепился в умывальник, всматриваясь в свое отражение в зеркале.

— Что они все ко мне прицепились?! — Пробурчал парень. — Дурдом какой-то…

— Что, Поттер, слава замучила? — Малфой прислонился к косяку двери, не сводя с него взгляда.

— Ты меня преследуешь, что ли? — Недовольно осведомился брюнет.

— У тебя слишком высокое мнение о своей личности. Я пришел по делу. Это туалет, если ты не знал.

— Ну, так делай свои дела, — огрызнулся Гарри, вспыхнув. Схватив сумку с пола, он выскочил в коридор, оставив слизеринца тихо усмехаться.

— Как всегда, Поттер, ты слишком импульсивный, — пропел слизеринец самому себе, выходя из туалета. Брюнета и след простыл, зато рядом оказался Нотт.

— Поттер был здесь?

Драко ухмыльнулся и оставил однокурсника без ответа, направившись в кабинет Зелий, стараясь не ухмыляться по дороге в подземелья.

— Вот, эти заклинания тебе надо выучить, а эти повтори. Эта книга о темных существах и сильной магии, она может сильно помочь тебе в Турнире, — суетилась Гермиона, затащив Гарри в библиотеку силой. Рон следовал за ними, думая о чем-то своем.

— Первые десять заклинаний — основа. Вторая часть — пятнадцать заклинаний, это для защиты, остальные для нападения, — тараторила подруга, впихнув Поттеру в руку список такой длины, что у несчастного Уизли из орбит глаза полезли. —

— Гермиона, если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты просто-напросто пытаешься прикончить Гарри раньше времени такой нагрузкой!

Та помрачнела.

— Помолчи, Рон, тебе тоже следовало бы знать всё это. Но ты дрыхнешь на уроках, даже не заботясь о том, что твой храп слышат учителя!

— На уроках нам еще такого не рассказывают, — спохватившись, он добавил, — и я не храплю!

Поттер, хмуро просматривая список, пробормотал:

— Ну-ну.

Рон залился краской.

— И ты туда же? Вам просто снится это. Отец, между прочим, всегда говорил, что у меня крепкий здоровый сон.

Сзади него кто-то хмыкнул, и Уизли медленно повернул голову.

— Да, а так же у тебя превосходный аппетит в школе, нищеброд, дома еды на всех не хватает?

Уизли покраснел и потянулся за палочкой, но рука Грейнджер остановила его.

Четвертый участник Турнира спросил у слизеринца:

— Что тебе, Малфой?

— Нам надо поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — непреклонно ответил тот, но неуверенно покосился на недруга.

— Как знаешь, — пожал плечами Драко. — Без моей помощи ты на испытании и двух минут не продержишься.

— Что ты имеешь в виду? Что хочешь помочь мне? — Удивленно спросил Поттер.

— Думай, как хочешь, я лишь желаю, чтобы во время квиддичных игр в следующем году у меня был достойный соперник, а не инферал.

В его голосе звучало недовольство, но на лице брюнета расползлась довольная улыбка.

— Ребята, я скоро вернусь, ждите меня тут.

— Но… Гарри… — вытаращив глаза, воскликнул Рон, изумленный словами Поттера. Или тем, что лучший друг оставляет его наедине с Грейнджер в библиотеке.

Однако оба четверокурсника уже скрылись за стеллажами, а Гермиона повернулась к подростку, уперев руки в бока.

— Ты сделал Зельеварение? Нам задали эссе длиной…

— Да-да, я помню, — раздраженно отозвался тот, протянув руку к своей сумке и кинув последний взгляд туда, где минуту назад стоял его друг.

— Я узнал, что будет на первом задании, — тихо сказал Драко, когда они следовали в другой конец библиотеки, ближе к Запретной секции.

— Через неделю после того, как кубок выбрал участников? — Не поверил своим ушам Поттер.

— Представь себе, — огрызнулся блондин. — Дело в том, что я умею добывать качественную информацию для нужного дела, в отличие от некоторых… ты что?

От этих слов Гарри начал широко улыбаться.

— Ради меня?

Малфой едва не подавился воздухом.

— Чего? Поттер, свихнулся на почве славы? Чтобы я ради тебя?.. Отнюдь, я преследую собственные цели, — он гордо вскинул подбородок, а собеседник начал смеяться. Драко выгнул левую бровь и ждал, пока тот успокоится. Гриффиндорец, утерев с глаз слезы, хмыкнул.

— Ага, верю.

— Заткнись и слушай меня, неужели не интересно, что тебя ждет?

— Что? — Гарри уставился на слизеринца.

— Драконы.

Вторая порция смеха ждала блондина. Поттер согнулся пополам, не в силах что-либо ответить на заявление, которое он принял за шутку.

— Ты что, наглотался какого-нибудь зелья Снейпа, что тебя сегодня на смех пробило? — Громко и раздраженно осведомился Драко.

— Ага, Малфой, очень смешно. Откуда здесь появятся драконы?

— Чарли Уизли привезет их на территорию Запретного леса за несколько дней до испытания, — спокойно ответил тот, и улыбка резко исчезла с лица Гарри.

— Так ты серьезно? Мне предстоит сразиться с драконом?!

— Не совсем. Тебе нужно будет украсть у него золотое яйцо, за которое он готов убить сотню зрителей. А так, в общем, ты правильно уловил мысль.

— Украсть яйцо?!

— Не ори, к твоему сведению мы в библиотеке не одни, — шикнул на подростка Драко, и тот притих.

— Можно ослепить дракона заклинанием или попытаться стать анимагом…

— Не неси чушь, Поттер, первое заклинание слишком сильно для мага твоего уровня. А анимагом становятся за полгода, если не больше, так что даже не думай об этом.

Гарри насупился, но промолчал.

— Никаких идей? — Поинтересовался у него Малфой и получил в ответ отрицательное покачивание головой. — Я так и знал.

— Такой умный, Малфой, сам придумай! — Пробурчал брюнет.

— Я тебе рассказал об испытании, а ты мне еще претензии предъявляешь? Знаешь что? — Прошипел Драко, вставая. — Иди к Мерлиновой бабушке, Поттер.

Блондин удалился, а подросток с глухим стуком ударился головой о рядом стоящий стеллаж с книгами и зажмурил глаза.

— Нет, ну какой я всё-таки кретин…

— Никогда бы не подумал, что Малфой захочет помочь мне, Гарри Поттеру, после трех лет ненависти! — В который раз доверительно шептал Гарри Рону.

Они сидели в спальне, на кровати Уизли, и, пока поблизости никого не было, Поттер решил открыть другу все душевные тайны.

— Гарри, да какая там ненависть в одиннадцать лет?.. — Пробурчал Рон, которого порядком раздражала наивность сокурсника.

— Мы же ненавидели друг друга, а в этом году Малфой… да и не только он… стал вести себя странно. Ну, сам посуди, какого Мерлина он помогает мне? Где личные мотивы или цели?

— Не знаю, в складе ума слизеринцев я не разбираюсь, — поморщился подросток, живо представляя мозги, перевязанные зелено-серебристой ленточкой. — Но Малфой ничего не делает просто так.

Это не убедило Гарри, но он промолчал.

— Может, у Гермионы спросить?

— Не вздумай! Она вновь схватилась за свои книги. В начале года она в библиотеке не была больше недели, что на нее не похоже, а после я спросил у нее, что с ней... так знаешь, как она разозлилась?.. Теперь я к ней с подобным вопросом ни на милю не подойду. А сейчас она вновь пропадает за горами книг. И черт их поймет, этих девчонок…

Поттер лишь промычал что-то невнятное в ответ. В отличие от Рона, его ни книги, ни отношение Грейнджер к ним не волновало.

— И к чему ты мне это рассказал?

— К тому, Гарри, что если ты к Гермионе подойдешь с просьбой помочь, то она мигом засадит тебя в библиотеку! — Страшным голосом прошептал Рон, а брюнет представил себя в камере в Азкабане с грудой книг и поперхнулся воздухом.

— Ладно тебе, скажешь тоже…

— А Малфой случаем не подсказал, как тебе справить с этими драконами? — Полюбопытствовал Уизли, но, не дождавшись ответа, продолжил, — Чарли ведь прислал мне вчера письмо, так или иначе, ты узнал бы об испытании раньше остальных чемпионов.

— С чего ты взял, что другие участники еще не узнали?

— Просто поверь мне! — Вскинул голову Рон. — Ну, так что там насчет хорька?

— Хорька? — Растерялся Гарри. — Какого хорька?

— А, так ты не в курсе… — Уизли покатился со смеху. — Наши прозвали Малфоя хорьком. Ты никогда не замечал, что он смахивает на облезшего…

— Нет, и хватит об этом, — разозлено огрызнулся гриффиндорец, ввергнув друга в шоковое состояние.

— Ты чего? Это ведь Малфой…

— Да, это Драко, который помог мне, которого я уже не считаю врагом, — отозвался Поттер, старательно разглядывая полог кровати.

Рядом раздалось хмыканье.

— Да ладно тебе, ты бы узнал и так…

— Но я узнал от него, так что хватит об этом, идёт? Он еще не придумал, как справиться с драконом.

— Кто бы сомневался! — Насмешливо фыркнул Рон.

Мальчик-Который-Выжил проигнорировал его и продолжил.

— Мы договорились, что если он что-нибудь придумает, то скажет мне…

— За определенную плату, — закончил за него Рон, скептически выгнув бровь, имитируя вышеупомянутого слизеринца.

— Опять ты о своем, — вздохнул Поттер.

— Да потому что это не может быть так просто! Что, Малфой изменился за лето? Брось, Гарри.

Друг лишь хмуро покосился на рыжего. В этот момент двое сокурсников завалились в спальню в буквальном смысле слова, смеясь и наперебой обговаривая что-то.

-…Блондин! Белый и пушистый…

— Хорек хорьком, Симус, — едва ли не помирал со смеху Дин.

— О, Драко Малфой, великий хорек Слизерина! — Давясь от смеха, Финниган вытер выступившие слезы с уголков глаз.

Громко фыркнув, Гарри встал с места и вылетел из спальни, ни на кого не глядя.

— Что это с ним? — Еще не до конца успокоившись, спросил Томас у Уизли, который пожал плечами. И в самом деле, чего это?..

Прошла неделя-другая, до испытания оставалось не больше пары дней, а Поттер всё изумлялся, куда исчезло время. За всё это время они с Драко перекинулись буквально несколькими словами, ни к какому выводу не придя, и что делать с драконом Гарри не знал.

И, признать честно, когда Нотту нестерпимо захотелось что-то сказать ему после очередных уроков, подросток не был удивлен, поэтому не особо сопротивлялся — лишь бы тот отвязался побыстрее.

— Я нашел способ помочь, — заявил Теодор, а Гарри вначале не понял, про что парень.

— Как ты узнал об испытании? — Удивленно спросил юноша спустя пару секунд, додумавшись.

— Связи, Поттер, и тебя это не должно интересовать.

— А тебя, по-моему, не должен интересовать я, — хмыкнул подросток.

— Ты меня не интересуешь. Исключительно личные мотивы, — ослепительно улыбнулся Нотт, сузив синие глаза.

Единственное, что Гарри ошеломляло в нем, так это его непосредственность. Он не пытался строить из себя подобие отца, как Драко, не пытался врать или изворачиваться, как часть слизеринцев, но ведь шляпа отправила его в Слизерин не за хитрые глаза и не из-за отца-Пожирателя? О нём брюнет узнал, когда в очередной раз перечитывал статью, в которой говорилось о том, что Блэк исчез. Прямо под ней имелась фотография двух Пожирателей, Нотта и Розье, совсем недавно сбежавших из Азкабана. Прежде Гарри не интересовало подобное, ведь Сириус для него — самое важное, но позже он пересматривал всю газету, а не только статью о крестном.

— Ну и что это за мотивы? — Поинтересовался Гарри.

— Я предпочитаю не говорить о них любопытным и наивным гриффиндорцам, которые не умеют хранить секреты, — задумчиво проговорил Теодор, не сводя с Поттера глаз.

«А поцелуя будто и не было», — неожиданно пришла в его голову мысль, и на мгновение ему подумалось, будто так и есть — в конце концов, такое было даже для Гарри слишком.

— О’кей, — сдался гриффиндорец, пытаясь не улыбаться (что этот… этот Нотт делает с ним?), — что ты придумал?

— Всё просто. Ты выпьешь Феликс Фелицис, призовешь с помощью волшебной палочки метлу и украдешь у дракона яйцо.

— Стоп, что такое этот Фелицис?

Нотт отмахнулся:

— Легче прочитать в книге, чем у меня спрашивать. Так что, Поттер, узнай хоть что-то сам, а потом снова поговорим.

Не задержавшись больше ни на секунду, подросток направился в Большой зал, оставив Гарри одиноко стоять в коридоре.

— Чтобы ты не говорил, сейчас мне Гермиона нужна, как никогда! — Заявил Гарри, поднимаясь на цыпочки и выглядывая в гостиной подругу.

Он столкнулся в портретном проеме с Роном, который куда-то направлялся, но при виде Поттера резко затормозил, будто напоролся на невидимую преграду.

— Стой, Гарри, зачем?..

Но Поттер уже направлялся к девушке, которая читала некую книгу в коричневой обложке.

— Гермиона, — он сел рядом на диване и устремил на нее зеленые глаза, — что такое Феликс Феликсис… то есть, Филис Фелицис… я имел ввиду…

— Феликс Фелицис, что ли? Это редкое зелье, которое приносит удачу. Только Зельевар с даром от рождения может приготовить подобное.

— Спасибо! — Ответил Поттер, но от объяснений ни легче, ни лучше ему не стало.

Редкое зелье?.. Сложное зелье?.. Зелье, приносящее удачу?..

«— Ты выпьешь Феликс Фелицис… у тебя всё получится…», — вспомнил он слова Нотта.

Гарри рылся в своем старом чемодане в поисках карты Мародеров. Хорошо, что был выходной, и большинство учеников отлучились в Хогсмид, ведь иначе ему не избежать лишних вопросов от однокурсников. Рон извинился и тоже ушел, Гермиона засиживалась с самого утра воскресенья в библиотеке, а Поттеру было как никогда беспокойно. Еще бы — завтра Турнир, но, хоть у него есть план действий, все равно он мечтал своевременно упасть в обморок, чтобы никуда не идти, хотя понимал, что не сможет поступить подобным образом.

Нотт отдал-таки ему миниатюрный пузырек с золотистой жидкостью, пояснив, что это то самое зелье, Феликс Фелицис, и предупредил, чтобы Гарри никому не рассказывал (сам Поттер понимающе покивал, про себя подумав, что нужно было говорить об этом раньше), так как это зелье запрещено на турнирах и всяческих соревнованиях, ведь это было нечестно и могло сыграть с человеком злую шутку. Возможно, если бы до первого задания оставалось много времени, он отказался бы от этой авантюры, так как хотел бы играть честно, но так как осталось два дня, то, делая выбор между легким жульничеством и предположительной смертью, Поттер выбирал первое.

Облегченно выдохнув, юноша наконец-таки достал карту и тут же прошептал: «клянусь, что замышляю шалость, и только шалость». Не глядя на проступающие чернила, он сел на кровать и быстро начал просматривать, кто остался на территории школы. А, скорее, он просто высматривал имя «Теодор Нотт». Гарри и не знал, с чего вдруг он лишился ненависти к студентам Слизерина, но никого из них врагами он точно не считал, в отличие от Рона, который вел себя не менее странно, чем Гермиона: друг постоянно менял свое мнение и о Малфое, и о Нотте, и о половине слизеринцев, непроизвольно веселя Поттера. Грейнджер, как и обычно, держала нейтралитет по отношению к большинству ученикам Хогвартса.

Собственно, искомое имя нашлось через пару минут: людей в замке было мало, большинство точек вообще не двигались, как Дамблдор или Филч (что было более чем странно). Нотт же блуждал по подземельям.

Вздохнув, Гарри поднялся с места и вновь подошел к сундуку. Зачем ему нужен был однокурсник, он и сам не понимал, просто хотел проверить, пошел ли тот в Хогсмид, как Малфой…

Гарри засунул карту на самое дно сундука, как вдруг наткнулся на что-то твердое. Вынув вещь, он с удивлением обнаружил дневник в темном переплете, подаренный ему Гермионой.

В прошлом году подруга рассказывала ему о том времени, когда она была сама по себе, без Рона и Гарри, и поведала по секрету, что завела дневник. Поттер понимающе покивал и сказал, что это хорошая идея, и в итоге сам получил такой же на свое день рождения. Видимо, Грейнджер не так его поняла или еще что-то, но сначала Гарри по-настоящему перепугался: обложка до ужаса напоминала дневник Тома Реддла, благо хоть внутри листы были не пятидесятилетней давности, т.е. не желтые, а чистые и белые. Гарри положил вещь в сундук, подумав, что дневник ему не пригодится, но сейчас ему до ужаса захотелось написать в нем хоть пару-тройку слов. Сев на кровать и захватив с собой чернила, Поттер окунул перо в чернильницу и приуныл. И о чем писать? Он как-то прочитал одну запись Гермионы, так она начиналась как-то вроде: «Дорогой дневник…». Нет, так он точно не начнет. Еще раз окунув перо, он начал писать импровизированное сочинение:

«Дорогой Сириус,

Жаль, тебя нет рядом, чтобы я мог поделиться с тобой всем, что накопилось в душе. В этом году в Хогвартсе проводится Турнир Трех Волшебников, и я не упустил шанс вновь вляпаться в опасное дело. Я не понимаю, кто и зачем кинул мое имя в кубок Огня, но теперь я — четвертый участник. Второй чемпион Хогвартса — это Седрик Диггори с Пуффендуя. Мне страшно, первый тур во вторник, через два дня, и, хотя я уже знаю, как буду действовать, всё равно чувствую неуверенность. Об испытании мне рассказал тот самый Драко Малфой, мой однокурсник, ты наверняка слышал о нем. А помог с составлением плана Теодор Нотт, и всё бы ничего, но у него отец — Пожиратель смерти. Мне страшно за Гермиону, ведь я не понимаю, что изменилось в моей подруге. В общем, Сириус, мне без тебя плохо, и я был бы счастлив, если бы мог сейчас чувствовать твою поддержку».

Перечитав то, что нацарапал, Гарри понял, что получилось скомкано и непонятно, но решил, что для первого раза пойдет. Главное сейчас — это быть уверенным, что Рон не найдет дневник, иначе он наверняка решит, что Поттер спятил. Подумав, что стоит узнать у Гермионы заклинание скрытия чернил, он быстро спрятал дневник в одну из растянутых толстовок Дадли, которую не носил, и с чистой душой направился к Грейнджер в библиотеку.

— Где мы будем тренироваться? — В непонимании спросил Гарри. — Сейчас отбой, Филч сию минуту обнаружит нас!

— Поттер, сделай милость — не ной, — отозвался Нотт. — Я знаю такое место, просто быстро и молча иди за мной.

Гарри надулся, но последовал за Теодором. Они говорили про чары призывания, которые понадобятся ему на первом испытании, чтобы призвать «Молнию». У него есть зелье удачи, поэтому он не медля сообщил Нотту, что у него все получится и без тренировок, но, как никак, хотя бы пару раз попробовать призвать предмет ему не мешало. И вот они подошли к совершенно голой неосвещенной стене на седьмом этаже. Гарри состроил скептическую гримасу, Теодор его проигнорировал и с закрытыми глазами прошелся у стены три раза, беззвучно шевеля губами. Поттер подумал, было, что подросток издевается над ним, но через секунду появилась мощная деревянная дверь, и Гарри не преминул войти в появившеюся комнату вслед за Теодором.

— Что это? — В восторге спросил он, остановившись на пороге. Это была больших размеров комната с горящим камином по ту сторону стены и парой диванов посередине, у небольшого стола, а в одном из углов валялась куча подушек. Хоть создавалось впечатление, что чего-то явно не хватало, в целом было вполне уютно.

— Это Выручай-комната. Ладно, перейдем к делу. Призывающее заклинание Акцио. Давай, можешь начинать тренироваться, — деловито объявил Нотт, расположившись в единственном в комнате кресле.

Гарри недовольно покосился на него, но промолчал: в конце концов, завтра испытание.

— Акцио, подушка! — Ни одна подушка не сдвинулась с места.

— Акцио, подушка! Акцио, подушка! Акцио, ты, чертова подушка!

Теодор весело фыркнул, наблюдая за раздраженным однокурсником, который предпочел не услышать этого.

— Акцио, подушка! — Он уставился на ближайшую к себе подушку, но та, будто смеясь над ним, не пошевелилась.

— Акцио, подушка, — произнес Нотт, вынув свою палочку, и одна из них сорвалась с общей кучи и через мгновение была у слизеринца в руках. — Надо не кричать, размахивая палочкой, как ты, а спокойно всё это делать.

— Нашелся тут умный, — пробурчал Поттер.

Нотт подложил подушку себе под голову, продолжив наблюдать за Гарри, а второй глубоко вздохнул и тихо прошептал:

— Акцио, подушка.

Одна из них сорвалась с места, но даже в воздух не поднялась, проехав пару метров по мраморному полу.

— Уже кое-как.

— Это кое-как не сработает там, с драконом, Нотт, — хмуро ответил Гарри.

— Но для начала сойдет. Пытайся еще.

Через полчаса подушки были везде: рядом с дверью, в руках у Нотта, у противоположной стены, а одна даже попала в камин, но не в руки Гарри.

— Чтоб вас всех… — простонал Поттер.

Он пытался снова и снова, и уже потерял счет времени, призывая подушки, а, когда первая в конце концов долетела ему в руки, был неимоверно рад, о чем тут же собрался рассказать Теодору. Оказалось, он уснул прямо в кресле, сжимая в руках сразу две подушки и подложив третью под голову. Решив, что разбудит сокурсника потом, Гарри начал отрабатывать заклинание, всё успешнее призывая подушки себе в руки. В конце концов, усталый, но довольный, он сел на диван с намерением немного отдохнуть, однако уснул.

Проснулся Гарри резко, распахнув глаза, ведь его только что… поцеловали.

— Тебе ведь нужна поддержка, — обезоруживающе улыбнулся Теодор, чье лицо было напротив лица Поттера, и вышел из Выручай-комнаты, оставив гриффиндорца одного среди разбросанных подушек и потухшего камина.