Медуза Горгона

Глава 1

В салоне красоты все сверкало благородной бронзой и пахло дорогим парфюмом. На причудливых полках стройными рядами выстроились разнообразные флакончики, бутылочки, коробочки. Зеркальная стена отражала это великолепие, увеличивая пространство вдвое. Спинки кожаных диванов и парикмахерских кресел цвета черного кофе украшал выбитый кремовый вензель — герб старинной магической семьи,— ставший узнаваемым и раскрученным брендом. Вся элита магической Британии и королевская знать маггловской, бывала здесь регулярно. Несмотря на заоблачные цены, запись велась на полгода вперед. Владельцем салона и по совместительству ведущим стилистом был знаменитый Драко Малфой.

Драко стоял в своем кабинете, прислонившись к откосу окна. Там, за стеклом, бурлил маггловский Лондон. Лорд Малфой, подумав, отодвинул тюль и забрался с ногами на широкий обитый светлой кожей подоконник. Он любил посиживать на этом подобии дивана, смотреть сквозь стекло на улицу, отпуская тревоги и усталость дня. Это была своего рода медитация. Драко наблюдал за снующими мимо людьми, автомобилями, голубями. Было так покойно сидеть в тихой безопасности кабинета, не отвлекаясь на суету салона. Драко оглянулся на кабинет, вспоминая, с чего все начиналось.

После победы Министерства и Поттера, в частности, семья Малфоев, чудом избежав суда, уехала во Францию. Живя в фамильной деревеньке в Провансе, Драко сходил с ума со скуки. Вспоминая насыщенные событиями года в Британии, он воспринимал размеренную и спокойную жизнь в провинции Франции как болото. Безмятежно-идиллическое, оно засасывало юношу. Деятельная натура Драко словно попала в клетку. Надежную, удобную и такую надоевшую. В конце концов, он не выдержал и сбежал куда глаза глядят.

Судьба привела его маггловский город Тулузу. Юг Пиренеев покорил Драко простотой людей, старинными соборами, древней историей гордого Лангедока. Гуляя среди магглов, слушая их живую речь, потешаясь над бурными проявлениями эмоций, Драко вдруг ощутил себя в безопасности. Спокойствие и уверенность нахлынули на него. Он внезапно понял, что война взаправду закончилась...

Потрясённый этим открытием, он застыл и не заметил, как наступило время сиесты. Окна магазинчиков начали закрываться ставнями, пряча прохладное нутро домов от палящего августовского солнца. Драко, желая обойтись без солнечного удара, забрел в маленький салон красоты. Разглядывая интерьер, инструменты, яркие плакаты, внюхиваясь в специфический запах салона, Драко вдруг понял, что хочет здесь остаться. И когда к нему подошел изящный, хрупкий маггл-парикмахер, предлагая сделать стрижку, Малфой не стал отказываться.

Он жадно следил в зеркале за легкими невесомыми движениями стилиста. Подмечал, как тот держал ножницы, расческу с мелкими зубчиками. Когда его свежепостриженная челка легко упала на лоб, Драко внезапно вспомнил, зачем он здесь. Он так увлекся действиями мастера, что забыл, что это его, собственно, и стригут! Малфой смотрел в зеркало и не узнавал себя. Острые, несколько хорёчьи черты лица смягчились, приобретя нежные очертания. Ассиметричная челка кокетливо прикрывала левый глаз, наделяя холодный взгляд Драко лукавым выражением. Нарочито неровно подрезанные прядки придавали его облику очарование и беззаботность юности.

Не в силах отвести глаз от эфемерного существа в зеркале, Драко молился, чтобы это оказалось именно его отражение. Он был поражён эффектом, который оказали на него обычные маггловские предметы — ножницы и расчёска. Захотелось выкинуть строгие брюки и белую рубашку и немедленно переодеться. Во что-нибудь сугубо маггловское. Например, в светло-голубые джинсы с множеством бессмысленных цепочек и белую хлопковую майку на тонких лямках. Драко так явно представил себе новый образ, что его одежда начала менять форму и фактуру. Спохватившись, он усилием воли остановил стихийную магию.

Переведя взгляд на мастера, умудрившегося одной только стрижкой перевернуть его жизнь, Драко еле слышно спросил, где такому можно научиться. Мастер, которого звали Кристиан, рассказал, где учился сам, и вызвался позже проводить Драко до студии. За разговорами парни провели всю сиесту. Ожидая Кристиана, Драко еще не раз наблюдал, как в салон заходили люди, и парикмахер своими руками без помощи магии творил Чудо!

К концу дня Драко уже усвоил основные приемы работы. Кристиан даже доверил ему постричь ребенка. Тот почему-то захотел стричься только «у этого дяди» и едва не закатил истерику, когда ему попытались объяснить, что «дядя» тут не работает. Чувствуя себя не в своей тарелке, Драко взглянул на молодую мамашу малыша. Та обреченно махнула рукой: «Если испортите — побрею его наголо, все равно сейчас лето. Это уже пятый салон за сегодня. Делайте, что хотите, только уши не отрежьте...»

Драко дрожащими руками взял ножницы Кристиана. Вдруг что-то случилось. Такое ощущение он испытал лишь однажды — когда подбирал палочку. Его охватило теплое чувство умиротворения и уюта. Уверенно взяв в руки расческу, он сделал первое движение рукой, словно взмах волшебной палочкой...

Мамочка, Кристиан и хозяин салона, вышедший на вопли ребенка, стояли и не верили своим глазам. Спутанные, торчащие пряди малыша превратились в стильную ухоженную прическу. Мягкие волосики пышной шапочкой лежали на макушке, а несколько длинных прядей стильно спускались на плечи. Из-под густой челочки сияли синие довольные глазищи: «Мама, правда классно?!» Ребенок из дьяволенка превратился в современного ангелочка!

Драко неверяще смотрел на только что заработанные деньги. Впервые в жизни он сделал что-то прекрасное своими руками абсолютно без помощи магии и получил такие восторженные отзывы, что даже застеснялся. И ничего страшного, что это была простая маггла, из тех, на которую он раньше и не глянул бы! Эта молодая женщина утвердила его в мысли, что он на своем месте, что он может ВСЁ!

Помимо денег, Драко получил предложение о работе от хозяина салона после того, как окончит курсы для начинающих. А также огромное поле для практики. Кристиан в этот же вечер отвел Драко в студию и так расхвалил его таланты, что Драко почувствовал себя смущенным, но гордым. Ему немедленно захотелось взять в руки ножницы и творить! То, что он сделал с манекеном, привело всех присутствующих в восторг! Этот образец выставили в витрину в качестве рекламы.

Прикасаясь к ножницам, Драко забывал обо всем. Он видел только душу человека, его тайные стремления и желания. Волосы ластились к его рукам, словно умильные котята. Прядки, беспрекословно подчиняясь ему, ложились с первого раза. Мастерство признавали все. Сам учитель позаимствовал у Драко пару приемов, которые тот изобретал на ходу, просто следуя инстинктам.

Очень быстро салон, где Драко осознал свою самобытность, стал самым популярным местом. К нему записывались на недели вперед. Несколько раз приезжали из Парижа, пытаясь переманить в столицу. Но Драко оставался верен своим друзьям в Тулузе. Впервые в жизни у него появились люди, которые искренне и бурно им восхищались. Именно его личностью, его руками, а не деньгами папочки. Драко чувствовал себя спокойно и уверенно, как никогда за всю жизнь.

Через некоторое время он сделал еще одно потрясающее открытие. Оказалось, что его тянуло к Кристиану. После неловкого объяснения они начали встречаться. Драко казалось, что он попал в сказку, которой нет конца! Через полгода чрезвычайно насыщенной жизни, Драко заработал себе имя в мире стилистов. Бурно начавшийся роман с Кристианом постепенно сошел на нет. Парни расстались друзьями, но Драко стало неловко общаться с бывшим любовником. Сделав отчаянный выбор, он вернулся на родину и в мир магии, полный решимости начать всё с нуля, но уже будучи уверенным в своих силах.

Купив на привезенные заработки помещение в центре Лондона, Драко сразу поставил дело на широкую ногу. Перед открытием салона, не желая повторять тулузский опыт, когда его разрывали на кусочки, Малфой обошёл наиболее известные парикмахерские школы Британии и лично отобрал для обучения пятерых талантливых ребят и двух девушек. В его салоне было два отдела, связанные только через его кабинет. Магглы заходили с улицы, а маги — со стороны Косого переулка. Таким образом, была соблюдена необходимая секретность. Слух о чудо-мастере быстро разнесся, благодаря сарафанному радио. Его, как немыслимую ценность, передавали из рук в руки. В его салон можно было попасть только по рекомендации. Так бренд «Драко Малфой» стал самым узнаваемым и популярным в Великобритании и далеко за ее пределами.

Глава 2

Герой Магической войны сидел спиной к двери в маггловском баре и тихо напивался. Стеклянным взглядом он смотрел на стену. Гарри Поттер мечтал исчезнуть.

Через неделю назначена его свадьба с Джиневрой Уизли. Приготовления шли полным ходом. Приглашения были давно разосланы. Когда Поттер увидел этот верх безвкусицы на розовой надушенной бумаге со стразиками и поющими херувимчиками, он едва не выматерился в присутствии будущей тещи. Кое-как сдержавшись, просто хлопнул дверью и ушел. Долго бродил по улицам ночного Лондона. Не желая быть узнанным и вновь раздавать автографы, Гарри шел по маггловской части столицы. Он целенаправленно держался бедных кварталов, мечтая нарваться на хулиганов и выместить на них свою ярость загнанного в угол зверя.

Никогда еще бывший гриффиндорец не чувствовал себя таким беспомощным. Даже когда угодил в Малфой-Мэнор на седьмом курсе. От безысходности хотелось выть... Поттер набрел на этот грязный бар месяц назад и напился до бесчувствия. С тех пор он почти ежедневно сбегал сюда ото всех. Завсегдатаи бара поначалу косились на него, но не пытались начинать драку. Несмотря на все поощряющие взгляды, пьянчужки предпочитали чесать кулаки о других. Что-то страшное останавливало во взгляде парня. Это был взгляд попавшего в капкан животного, молодого, здорового и сильного, но уже предчувствующего свой конец. Потухшие глаза странно смотрелись на юном лице.

Как случилось, что он со всего маху влетел в ловушку, не замечая ее, пока не попался? Почему он сразу же не прекратил отношения с Джинни, когда понял, что ничего к ней не чувствует? Юношеская влюбленность прошла очень быстро, стоило ему поближе познакомиться с невестой. Темпераментность оказалась базарностью. Красота смылась вечером вместе с косметикой. К тому же, Гарри терпеть не мог халатов — насмотрелся на тете Петунье. Последней каплей стали бигуди, столь любимые его тёткой. Поттер просто выпал в осадок, когда невеста встретила его с работы в этаком виде. Теперь, занимаясь с ней сексом, Гарри невольно вспоминал «милый» образ: Джинни в халате, бигуди и в шлепанцах на босу ногу.

Он ничего не мог с собой поделать. Влечение проходило стремительно. Даже ее хозяйственность и аккуратность начали выбешивать его. Стерильная чистота надоела ему еще в детстве. Как же получилось, что Джинни начала ассоциироваться у него с тетей Петуньей? Представив свою жизнь по шаблону Тисовой улицы, Гарри содрогнулся. В тот день он впервые ушел из дома. Его не было всю ночь. Он вернулся под утро, еще пьяный, и нахамил Джинни. Она сделала вид, что ничего страшного не случилось. Но Гарри помнил — раньше девушка никогда не допускала такого отношения к себе. Ее летучемышинный сглаз до сих пор был легендой Хогвартса. Если она спустила откровенное хамство, дело тут неладно. Гарри признавался, что ищет оправдания своим поступкам, но ничего сделать уже не мог — он разлюбил Джинни, она его раздражала.

Осознав это, Поттер, тем не менее, не мог даже пискнуть. Его окружили такой любовью и заботой все родственники Джинни, что он задыхался в их дружеских и удушливо-железных объятиях. Не желая тревожить его по пустякам, Уизли взяли на себя все хлопоты по приготовлению к свадьбе. За счет Гарри, естественно. Тем самым, ему отрезали все пути к отступлению. Поттер понял, что попался крепко и всерьез.

За неделю до свадьбы его уговорили заняться внешним видом. Таскали по салонам красоты, пилили ногти на руках и ногах, делали массаж, грязевые ванны и многое, названия чего Гарри даже и не знал. Он покорно позволял таскать себя, как куклу, от специалиста к специалисту, почти смирившись с ролью жениха. Только в парикмахерской коса нашла на камень. Его волосы продолжали торчать во все стороны, не желая поддаваться никаким средствам и заклинаниям для укладки.

Джинни, стремясь сделать идеальную свадьбу, в тот же день пробила приглашение в салон Малфоя. Она спекулировала на имени Гарри и его заслугах, пытаясь всеми правдами и неправдами пробиться без очереди. Гарри тихо зверел...

Глава 3

— Мистер Малфой, извините, но у нас проблемы с клиентом, — растерянный вид Джона — его лучшего мастера, озадачил Драко.

— Опять непоседливый ребенок? — мистер Малфой был недоволен, что его оторвали от изучения договоров аренды.

Бизнес рос, у его учеников появились свои ученики. Предполагалось, что Драко откроет еще несколько салонов, одновременно курируя все, но под другим товарным знаком. Его имя будет принадлежать только этому салону. Зато фирменные услуги его стилистов станут более доступными. — Мистер Эйппл, мне очень некогда.

— Нет, не ребенок. Там пришел мистер Гарри Поттер… Его пропустила миссис Кингсли, уступив свою очередь, поэтому он не значился в списках. У него через неделю свадьба, а мы ничего не можем сделать с его волосами. Это что-то невероятное! Вам нужно самому увидеть, — Джон вытаращил глаза до того комично, что Драко невольно усмехнулся.

— Ну, у него всегда было воронье гнездо вместо прически, — самодовольно проговорил Драко. Вышел из кабинета и пошел посмотреть на это чудо — Мальчика-С-Гнездом-На-Голове. Он был полностью уверен в своих силах и потому спокоен. Каждый из них занял свою нишу в этом мире. У Драко — громкое имя лучшего стилиста. У Гарри — место в пантеоне святых при жизни.

Войдя в салон, он наткнулся на взгляд Поттера и вздрогнул. В зеленых глазах неумолимо разгорался пожар ярости. Еще немного, и его стихийная магия разнесет весь квартал. Драко опытным взором сразу ухватил суть дела — Поттер сидел в кресле уже несколько часов. Судя по отлакированному виду, его только что протащили через семь кругов ада для любого мужчины — салонам красоты с полной программой процедур.

Поняв, что Поттер вот-вот взорвется, Драко решил немного отвлечь его внимание на себя.

— Поттер! Сколько лет! Сколько зим! Очень рад тебя видеть! — лучшая тактика в критической ситуации — сделать так, чтобы человек опешил и хотя бы на время отвлекся от объектов своего гнева. А там, глядишь, и успокоится совсем. Как всегда сработало. Гарри удивленно воззрился на бывшего школьного врага и, еще не придя в себя, ответил:

— Здравствуй, Малфой. Так это твой салон? — он обвел взглядом идеальный салон Драко. — Ты все неплохо тут обустроил…

— Неплохо? Ха! Да я гениален, хоть ты никогда это не признавал! Вижу, тебя совсем замучили мои ребятки? Пойдем передохнем, поговорим, пропустим по стопочке кофе, — Драко, сам того не ожидая, подмигнул Поттеру.

Тот ошеломленно вытаращился. Драко рассматривал Поттера с интересом отнюдь не дружеским. То, что он видел, ему нравилось. За годы, на протяжении которых они не виделись, Поттер вытянулся. Он теперь был на голову выше Драко. Малфой сразу почувствовал себя как-то хрупко, что ли? Широкие плечи, сильные руки. Узкую талию обтягивала черная футболка с короткими рукавами, подчеркивая стройность фигуры. Длинные мускулистые ноги облегали обычные джинсы, но смотрелись они просто… эротично. Поттер легко мог бы иметь свой кусок хлеба с маслом и толстым слоем икры, работая мужской моделью. Куда только делся худосочный хлюпик в круглых дурацких очках?! Теперь очки у Поттера были известной фирмы. И стоили маленькое состояние. Такие очки, в зависимости от освещения, погоды, даже от выбранной одежды, сами меняли форму, цвет и оправу, если надо, становясь совсем прозрачными, почти невидимыми. Мощные заклинания неразбиваемости, автоматической подгонки диоптрий, а также коррекции зрения могли через год-два полностью избавить от необходимости ими пользоваться.

Вот и теперь очки решили принять интеллигентную прямоугольную форму в невесомой золотой оправе. Глаза больше не прятались за стеклами. Напротив, очки подчеркивали достоинства лица Поттера, отвлекая внимание от недостатков. Например, от ставшего почти невидимым шрама. Не решаясь смотреть Гарри прямо в глаза, боясь потерять самообладание, Драко жестом пригласил его пройти в свой кабинет. Тот нервно сорвал с себя накидку и, бросив ее на кресло, последовал за ним.

Следуя по коридору за Малфоем, Гарри размышлял о том, что жизнь делает с людьми. Вот и невыносимый сноб Малфой стал вполне вменяемым человеком. О том, как стал выглядеть Малфой, Гарри старался не думать, но не мог не отметить перемен. Малфой был строен, как молодая березка. Длинные светлые волосы небрежно ниспадали до лопаток. Гарри невольно позавидовал волосам Драко. Такими мягкими и послушными они казались.

Внезапно он очень захотел прикоснуться и погладить прекрасные пряди. И едва не сделал это, но опомнился в последний момент. Это же мужчина! Более того, это — Малфой! Гарри едва не застонал от пронзившей его мысли. Впервые мужчина показался ему привлекательным. И то, что этим мужчиной вдруг оказался Малфой, добило еще больше! Боже, о чем он только думает! Он без пяти минут женатый человек! При мысли о свадьбе, Гарри стало еще хуже. Закипая снова, он решил думать о Малфое, как о статуе. Да, точно! Мы же восхищаемся произведениями искусства? Вот пусть и Малфой остается далеким, недостижимым идеалом человеческого совершенства. Но он же такой теплый и близкий… Вот он: только руку протяни… Поймав свои мысли за хвост в самый последний момент, Гарри застонал. Хорошо хоть про себя! Сжав кулаки, он тяжелым взглядом смотрел вслед Драко. Черт побери! Ну почему, почему, чтобы почувствовать себя живым, ему должен встретиться Малфой? Гарри отчетливо понял, что отдал бы все на свете, лишь бы очутиться вместе с этим мужчиной. Понял и ужаснулся… Но другая мысль настойчиво пробивалась сквозь ужас. За несколько секунд путешествия по коридору, Гарри испытал такую палитру эмоций, что ему чуть не стало плохо! А ведь он уже считал себя неспособным ни на какие чувства, кроме вечного глухого раздражения. И вот начал пылать только от желания прикоснуться к волосам Драко.

Малфой распахнул дверь кабинета, пропуская Поттера вперед. Гарри, сделав вид, что дверной проем узок для него, слегка задел плечом Драко. От запаха его туалетной воды у Гарри помутился рассудок. Он дико захотел прижать этого невыносимого Малфоя к себе. Защищая его от всех и вся. Чтобы он принадлежал только ему, Гарри! И лишь привычка не поддаваться мимолетным желаниям заставила его, скрипя зубами, сдержаться.

Драко, закрывая дверь, медлил. Что это было? Когда Поттер задел его, у Драко потемнело в глазах. Он вдохнул запах Поттера. И почувствовал себя под мощной дозой природного афродизиака. Искры желания пронзили его и, покалывая, разбежались фейерверком по телу. Внутри разгорался пожар. Драко попытался взять себя в руки. Попробовал вспомнить, кто он и зачем в его кабинете Поттер. А кстати, — зачем? Повернувшись от двери, увидел Поттера, стоявшего к нему спиной и нервно сжимавшего кулаки. За Поттером был письменный стол. Малфой буквально увидел, как набрасывается с поцелуями на опешившего Поттера, а затем валит на свой стол, судорожно срывая одежду с обоих. Драко понял, что теряет над собой контроль.

Гарри повернулся и пропал… Он посмотрел в черные от огромных зрачков, голодные глаза Драко. В этом взгляде он прочел все, что мучило его самого. Не понимая, что делает, Гарри шагнул к Малфою. Протянул руку, коснулся щеки. Погладил. Пропустил между пальцами нежный шелк волос. Притянул голову Драко к себе. Остановился, давая обоим время одуматься. Драко, зарычав, впился в губы Поттера яростным поцелуем. Мир мог идти по своим делам. Мог вообще провалиться в тартарары. Эти двое ничего бы не заметили. Для них существовали только губы, исступленно терзавшие рот партнера. Руки, крепко сжимавшие в объятьях. Тела, сплетенные в порыве огненного танца страсти. Остервенелой, варварской, от которой подгибались колени и заходилось сердце.

Гарри сам привлек Драко к столу, подсадил на столешницу, сжимая его бедра руками. Теперь они были на одном уровне. Взгляд выхватывал яркие зацелованные губы, сомкнутые в наслаждении веки, запрокинутую голову, голубую жилку, все быстрее пульсирующую на нежной шее. Если срочно не припасть к ней губами, случится нечто страшное. Стон. Еще один. Мерлин! Как это прекрасно! Драко потерся бедрами о каменный член Поттера. Не сдержавшись, Гарри кончил. Его рык, наверное, слышали все в салоне. Ноги отказались держать, и он обессилено упал на Драко, увлекая на стол.

От тяжести тела Поттера. От его конвульсивных движений. От потемневших малахитовых глаз, безотрывно смотревших на Драко. От его ничем не замутненной первобытной страсти стало так хорошо, что Малфой тоже не мог себя контролировать. Оргазм пронзил его вспышкой молнии. Драко больше не понимал, на каком свете находится.

Постепенно приходя в себя, молодые люди не могли отвести глаз друг от друга.

— Боже, что это было? — голос Поттера сорвался на хрип. — Не снимая одежды… От одного поцелуя… Драко, ты что, вейла?

— Не болтай глупостей, Поттер, — Драко все еще тяжело дышал. — А ты, случаем, не суккуб?

Парни засмеялись. Обстановка немного разрядилась.

В комнате пахло сексом и страстью. Еще не очухавшихся окончательно, их снова начала накрывать волна возбуждения. Поттера — от вида лежащего под ним Драко. Малфоя — от взгляда Поттера, тяжелого, как ладонь. И эта «ладонь» снова ласкала его глаза, губы, волосы, шею… Нет, это что-то особенное, подумали оба. Мягко, но настойчиво Драко отстранил Поттера. Преследуя друг друга голодными взглядами, они разбежались по разным креслам в тщетной попытке заглушить просто ненормальное влечение.

— Ты, вроде, женишься, Поттер, — словно ушат ледяной воды хлынул на Гарри. — Или что, ты так расслабляешься перед свадьбой? — сам не понимая, почему, Драко начал заводиться.

— Я не настроен обсуждать свою личную жизнь именно сейчас, — не поддался Гарри, догадываясь, зачем Драко говорит ему это.

Просидев минут пять в молчании, Драко предложил воспользоваться его личной ванной комнатой, чтобы привести себя в порядок. Поттер вернулся с мокрыми волосами. Они все так же торчали во все стороны. В свою очередь вышедший из ванной Драко увидел Поттера, рассматривавшего награды и сувениры на полках кабинета. В рамочке на стене висели 50 евро.

— Это же маггловские? — спросил Гарри.

— Это мои первые самостоятельно заработанные деньги. Я не стал их тратить. Решил оставить на память.

— Как тебя угораздило стать парикмахером? Люциус не был против?

— Сначала был. Но потом увидел, сколько я зарабатываю за день, и смилостивился. Даже поместье снова открыл для меня, — криво усмехнулся Драко. — Хочешь выпить?

— Да, было бы неплохо…

Драко подошел к бару. Налил себе и Поттеру коньяк. Достал лимон и шоколад. Гарри с удовольствием смотрел, как ловко тонкие пальцы Драко режут лимон. Все-таки хорошего зельевара сразу видно по тому, как он подготавливает ингредиенты. Поделившись наблюдением, Гарри с удовольствием поддержал беседу о способах нарезки флоббер-червя. Правда, надолго их не хватило, первым не выдержал Драко — открыто и искренне расхохотавшись. Гарри и тут полностью его поддержал. И они долго веселились, вспоминая школьные приколы. Впрочем, стараясь обходить острые углы.

За разговорами время бежало незаметно, а коньяк, наоборот, заметно убывал. Вскоре была открыта вторая бутылка. Затем третья… Тут Драко вспомнил, зачем они вообще пришли в кабинет. Пошатываясь, он подошел к Гарри и принялся перебирать его волосы, размышляя, что с ними можно сделать. Тот блаженно жмурился и вскоре, незаметно для себя, заснул. Драко так же ласково теребил непослушные пряди. Задумавшись, он случайно дернул прядку, и пара волосков остались в его руке. Драко решил, что бредит: раздался тоненький, на грани слуха, недовольный писк.

Глава 4

Потряся на всякий случай головой, что чуть не привело к его падению — спиртное в организме сопротивлялось активному взбалтыванию — и хлебнув антипохмельного зелья, Драко сел за стол. Достал огромную лупу (с ее помощью он разбирал древние манускрипты и мелкий шрифт в договорах ушлых юристов) и направил ее на волоски Поттера, показавшиеся ему странными. Уже почти убедив себя, что ему все привиделось, Драко хотел отложить лупу. Но успел-таки поймать незаметное шевеление одного волоска. Ощутив себя естествоиспытателем, Драко издал победный клич! Есть!

Все у этого Поттера не как у людей! Драко вспомнил, как, изучая историю и монографии известных брадобреев и цирюльников, наткнулся на упоминание о людях, несущих в себе Наследие Медузы Горгоны.

Поттер обладал редчайшим даром, встречающимся один на десять миллионов, то есть практически — никогда! Драко вспомнил подробности и похолодел. Если бы Поттер был чуть менее уравновешенным, то от его врагов просто бы оставались рожки да ножки. То есть, теоретически, Драко тоже мог угодить под заклятие змей Горгоны.

Люди, породившие род сильнейших магов, издревле тесно жили со змеями. Все как один были змееустами. В конце концов, змеи стали их естественным продолжением. Маги получали удивительную силу древних волшебных существ. Змеи же, сливаясь с человеком, обретали гибкий разум и несметные возможности более развитого существа. Это были очень мощные создания, обладавшие невероятными способностями к боевой магии. Упоминания о таких магах встречались в маггловской мифологии. Медуза Горгона на самом деле была одной из слабейших. Только поэтому ее смог победить обычный маггл. Правда, мифы очень много переврали и еще о большем умолчали, но на то они и мифы. Люди-змеи вымерли много веков назад. А может, просто ушли из этого мира, оставив свои таланты немногим потомкам из числа людей.

Как известно, Драко всегда тяготел к наукам. Пожив некоторое время среди магглов, он заинтересовался генетикой. Узнал, что все магические привороты и манипуляции с волосами и кровью человека имеют под собой научное обоснование у магглов. Но маггловская наука слишком зашорена* в атеизме и нежелании видеть магию. Совместив две ветви многовековых человеческих изысканий — магию и науку — Драко начал экспериментировать. Через волосы он научился видеть душу человека. Недавно даже получилось вывести заклинание, позволяющее вытягивать из волоса все, что тот «видел» за свою жизнь. То есть, можно было поместить в мыслеслив воспоминания волоса о жизни человека протяженностью до полугода! И можно не пить веритасерум. Драко готовил серьезный научный труд, понимая, какой шум наделает своим открытием. Волшебники всего мира будут изучать плоды его изысканий.

Решив, что для постижения этой проблемы слишком мало данных, Драко решил провести несколько опытов. Для начала нужен был свежий волос с головы Поттера. Вырванные с корнем волоски-змейки жили недолго и вскоре умирали, превращаясь в обычные ничем не примечательные волосы. Подойдя к Гарри, Драко присмотрелся и вырвал приглянувшийся волосок. Теперь уже зная, что искать и как слушать, чтобы услышать. Драко почувствовал недовольство крохотной частички Поттера. Насильно оторванный от хозяина и понявший, что его рассекретили, волос пытался цапнуть его за палец. Конечно, ему не удалось прокусить слишком толстую для него кожу. Драко проделал с волосом еще несколько сложных манипуляций. Задумавшись, он законсервировал информацию и убрал волос в коробочку в стол.

Достав миниатюрный мыслеслив, Драко опустил в него воспоминания волосинки-змейки. Сделав глубокий вдох, он нырнул в воспоминания Поттера.

То, что он увидел, основательно потрясло его! Вся жизнь Поттера пронеслась перед ним. Как оказалось, волосы у Поттера не выпадали совсем — сказывалось Наследие Горгоны. Драко стал свидетелем всему, что помнил волос, с момента, как малыш впервые открыл глазки и увидел счастливую маму, нежно прижимавшую новорожденного к себе. Кадрами фильма пронеслись годы у Дурслей, школа, битва.

Много раз мелькало его, Драко, лицо. Впрочем, созерцание своих пакостей не принесло удовлетворения. Каким же мстительным и мелочным он показался себе со стороны. Теперь, когда он всего добился самостоятельно, стал профессионалом своего дела, Драко ощутил стыд перед Поттером. Который оказался обычным мальчишкой, без капли звездности. Просто на его долю выпало слишком многое. Особенно реалистичными казались картинки после школы.

Балы, Джинни, вечеринки, Рон, Гермиона, Джинни, семейство Уизли, снова Джинни. Ее было слишком много! Драко чувствовал дикую ревность. Кадры, где Гарри привлекал ее к себе, он пропускал, закрывая глаза. Потом началось что-то странное. Жизнь Гарри начала тускнеть. Все чаще Драко видел, как плохо было на душе у Поттера. Каким-то странным образом, Драко начал чувствовать его эмоции.

И вскоре достиг края бездны, на котором стоял Гарри. Одиночество. Страшное одиночество и непонимание со стороны близких. Навязанная, ненужная, безрадостная свадьба… Драко видел глазами Гарри грязную стену бара, чувствовал его тоску и одиночество. Смотрел на самоубийственные попытки найти приключения. Он сам ввалился в ярость вольного зверя, запертого в клетку. И в то же время боязнь потерять то, что уже имеет. Остаться никому не нужным. Брошенным. Забытым. Мечась вместе с Гарри между двух огней, Драко начал понимать этого странного, сложного, но такого… родного человека.

В какой момент он стал так близок? Когда выгибался в его объятиях, прижимаясь всем телом? Или когда Малфой понял, что в жизни Гарри было слишком мало радости в последнее время. Он был счастливее, сражаясь с Лордом. Потому что был нужен, потому что хотел отомстить. А теперь… Про него вспоминали только на время приемов и балов. Словно красивую редкую статуэтку, доставали на время прихода гостей, хвастаясь. А потом убирали пылиться в шкаф до следующего гостя…

Свежепоженившиеся друзья забыли о нем, наслаждаясь своим общением. Драко захватила невыносимая, невыразимая нежность… Захотелось сделать что-нибудь безумное: достать луну с неба, переплыть океан, открыть мощерогих кизляков, воскресить Лорда, снова убить его и подарить Гарри на Рождество… Вынырнув из мыслеслива, Драко с удивлением заметил, что прошло всего полчаса. Но за эти полчаса перед глазами пронеслась чужая жизнь. Внезапно Драко понял, что и как надо делать.

Заклинание легкого сна гарантировало, что клиент не проснется, пока Драко будет над ним колдовать. Еще одно заклинание — и голова спящего Поттера зафиксирована ровно. Подойдя ближе, Драко вдохнул запах Поттера. Нежно прикоснулся к его волосам. Почти почувствовал, как те испуганно дернулись. Легко поглаживая черные пряди, Драко рассказывал волосам Поттера, какой Гарри замечательный. Говорил, как сильно любит его. О невозможности, чтобы такой человек страдал. Просил прощения. Рассказывал, что он хотел бы сделать для Гарри.

Драко не заметил момента, когда волосы Поттера начали льнуть к его рукам, послушно протекая сквозь пальцы, напрашиваясь на ласку. Вскоре всклокоченная грива была укрощена, а он все еще говорил, лелея волосы Гарри. Очнулся лишь тогда, когда они начали весьма ощутимо мурлыкать. С удивлением Драко смотрел на послушные блестящие колечки.

— Вы же мне позволите вас немного постричь? Чтобы вам легче дышалось? — волосы довольно пискнули, видимо, давая разрешение.

Драко достал свои личные инструменты и начал священнодейство. Вскоре шевелюра Поттера приобрела приличный вид, но Драко сделал прическу нарочито небрежной, потому как не представлял прилизанного Поттера. У него всегда должна быть повышенная лохматость. Волосы Гарри продолжали ластиться, иногда мешая. Закончив, Драко посмотрел на спящего и вышел из кабинета. У двери он обернулся и наслал на него Пробуждающее заклятие. Но Гарри, проснувшись, не должен увидеть его. Он должен сделать выбор сам.

____________________

* Шоры — специальные приспособления в упряжи лошади. Служат для того, чтобы лошадка видела только дорогу перед собой и не отвлекалась на разные мелочи, типа резко взлетающих птиц или пробегающих мимо волков. Красивая русская тройка, которой восхищаются иностранцы, получается, когда крайним лошадям зашоривают один глаз и, чтобы видеть дорогу, они выгибают шею. Негуманно, зато как красиво!

Глава 5

Гарри ненавидяще смотрел на свое отражение в зеркале. Хотя он никогда не выглядел лучше, чем сегодня. Классическая тройка, белая рубашка, темно-малахитовый галстук, стильные узконосые туфли. И великолепно уложенные волосы. Незаметная глазу небрежность придавала ему легкомысленный вид, не вязавшийся с костюмом и событием, о котором трубили все газеты. К этим волосам прикасались руки Драко. Гарри потрогал их и снова ощутил легкие пальцы Драко. Если зажмуриться, то можно почти почувствовать его рядом. Воспоминание о мгновениях страсти пронзило Гарри. Закрыв глаза, он отдался на волю памяти. Словно под стробоскопом замелькали образы. Его тело предсказуемо отозвалось.

После гейзера чувств, пробившегося сквозь базальт его остылой души, Гарри был сам не свой. Он неделю не находил себе места. Теперь поняв, какой должна быть страсть, он не хотел суррогата. К Джинни он больше не прикасался. Знал, что она списала его отстраненность на волнение перед свадьбой, но никогда на то, что Гарри ее не хотел. Ну, как сказать девушке за неделю до свадьбы, что все отменяется? Гарри метался между чувством вины и вспыхнувшей любовью к Драко. Драко…

Он проснулся в одиночестве с похмельной головой. Не увидев Драко, подумал, что сделал что-то не так. Может, Малфою стало стыдно за дневной порыв, и он таким образом давал понять, что не хочет видеть его? А может, его отозвали какие-то срочные дела? Мечась между смертью от невозможности увидеть Драко и непереносимой надеждой, что все образуется, Гарри провел неделю. И вот он сам не понял, как оказался в комнатке при церкви. Ожидая появления невесты.

Гарри смотрел на себя и не верил глазам. Он вот-вот станет мужем рыжей девочки, к которой не чувствовал даже братских чувств. Он вот-вот обретет шумную многочисленную родню. И похоронит себя заживо… Казалось бы, никаких препятствий — бросай все и беги к любимому. Но! А нужен ли он Драко так же, как тот нужен ему, Гарри? И вдруг, впервые трезво оценив свою жизнь, он увидел, что особой альтернативы нет: или шумная, веселая большая семья, но в его персональном склепе. Или возможное счастье с невозможным Драко, но без каких-либо гарантий на взаимность. Драко… Он опять чувствовал его руки в своих волосах, руки ласкающие, дарящие, просящие, воскрешающие… Руки любимого…

Гарри встал, выдернул розу из петлички, смял ее и бросил на пол, не замечая, что оцарапался о шипы. Чтобы получить счастье, его надо заслужить, а что сделал он, желая получить право быть счастливым? Лишь сидел и хныкал от безысходности… Выход есть всегда! Он сделает все, чтобы заслужить право быть вместе с Драко, пусть на это уйдет вся жизнь! Он ведь не растратит ее на пустяки. Он будет любить. Возможно, страдать. Но он будет жить! Опять пришло странное ощущение ласковых рук в волосах. По телу побежали мурашки. Приняв решение, Гарри бросился к выходу. На пороге он столкнулся с Гермионой.

— Герми, скажи всем, что свадьбы не будет! Я не хочу портить жизнь себе и Джинни. Я вас люблю, но не буду жить чужой жизнью. Я буду жить свою!!! — Гарри поцеловал опешившую Гермиону в щечку и выбежал из церкви. Он уже не слышал, как Гермиона прошептала:

— Ну, слава Мерлину, ты вернулся, Гарри Поттер!

Гарри пытался поймать машину, но, как назло, не было ни одного таксиста. Он практически бросился под колеса мотоцикла. Умоляюще глядя на байкера, назвал адрес салона Драко.

Малфой сидел на подоконнике, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Он умирал с каждой пройденной секундой. Пробило полдень. Драко, вздрогнув, пустым взглядом посмотрел в окно. По его щеке побежала слезинка. Наверное, случайная.

Вот подкатил великолепный мотоцикл. Харлей. С него спрыгнул… Поттер! Мгновение Драко смотрел на стройную фигуру, бегущую к двери салона. Потом до него дошло, КТО только что вбежал в распахнутые двери.

— Мерлин и Моргана! Не может быть! — не в силах пошевелиться, сам себе не веря, Драко с замершим сердцем ждал.

Вот раздался быстрый топот ног и переругивание с персоналом, не желающим пускать посторонних в святая святых — кабинет шефа. Отрывисто брошенное: «Петрификус Тоталус»,— и крики стихли. Дверь распахнулась, и на пороге появился ОН. Тот, кем бредил Драко всю неделю, а может, всю свою жизнь.

Подойдя к окну, Поттер схватил Драко в охапку и прижал к себе. Малфой со стоном обессилено привалился к его плечу.

— Ну почему, почему ты ушел так надолго? — сквозь слезы проговорил Драко, отметая все сомнения Поттера.

— Потому что я полный кретин, неудачник и идиот! Уж кто-кто, но ты-то должен это знать!

Они стояли, вцепившись друг в друга так, словно разомкни они объятья, и все окажется сном, неправдой.

— А я испортил твою стрижку. На мотоцикле ехал без шлема — и на голове снова воронье гнездо… — сказал Гарри, чтобы что-то сказать.

Драко оторвался от него, посмотрел долгим взглядом и с серьезным видом ответил:

— Не переживай! Уж с твоими волосами я договорюсь, — и, запустив руку в шевелюру, услышал знакомое довольное мурлыканье.