Последняя воля

Пролог

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус!

Два заклинания столкнулись, но палочка Вольдеморта не захотела убить своего истинного хозяина — Гарри. Ловец легко поймал ее — а Вольдеморт, в которого попало его же заклинание, рухнул замертво. «Все закончилось? — пронеслось в головах присутствующих, — Тот-Кого-Нельзя-Называть…умер?!».

* * *

Незадолго до этого, пока Гарри Поттер просматривал воспоминания Снейпа, Волдеморт напряженно размышлял в Запретном Лесу. Он долго думал о том, что связало его с мальчишкой, и, в конце концов, пришел к выводу, что виной всему может быть частичка его собственной души. Поттер вполне мог быть хоркруксом, Лорд допускал такую возможность, но считал это маловероятным. Создать хоркрукс из живого существа так, чтобы отделенная частичка души не слилась с душой носителя, утратив связь с истинным владельцем, уже не обеспечивая бессмертие, — процесс сложный и трудоемкий. Подобное удалось ему лишь однажды, с Нагини, но она — змея, животное. С человеком все намного сложнее, в этом-то и заключалась вся проблема. За всю историю магического мира лишь двое волшебников оказались способны на такое, и было это так давно, что подробности затерялись во времени. Одна история стала легендой, красивой сказкой о силе любви. Лорд фыркнул, вспоминая эту историю о доблестном воине, которому пылкая любовь его невесты не давала умереть! Родители рассказывали ее на ночь маленьким детям, не подозревая о том, что женщина была хоркруксом черного мага. Второй случай произошел намного позже, а создатель хоркрукса даже написал книгу об этом разделе черной магии. Книга сохранилась до наших дней, но содержала лишь голую, необоснованную теорию.

Оба раза вместилищем частички души становился взрослый человек со сформировавшейся личностью, и в обоих случаях носители спустя некоторое время сходили с ума, а хоркруксы теряли свои свойства. Но никто не знал и не знает, что произойдет с младенцем в таком случае. Ведь он еще не сформирован ни духовно, ни физически, и, предположительно, может принять чужеродное, не сопротивляясь и не разрубая связь с создателем… Так или иначе, но у Волдеморта не было информации.

* * *

Поттер появился незадолго до окончания отведенного ему времени. Вольдеморта удивило, что мальчик, по-видимому, не собирается защищаться. Всего через мгновение после того, как из Бузинной палочки вылетел зеленый луч, сознание темного мага заволокла темнота…

…Открыл глаза он в странном месте. Чувствовал Том себя отвратительно, как будто его запихнули в нечто, во много раз меньше его самого. Сознание прояснилось на краткий миг, и он успел понять, что не может шевельнуться и почти ничего не видит.

Раздались голоса — один он слышал совсем недавно, а второй…второй голос Темный Лорд успел подзабыть. Затем его тело, точнее его жалкое неуправляемое подобие, сковала сильнейшая боль. Она превосходила всё, что когда-либо чувствовал Том. Заклятие Круциатус, испытанное в далекой молодости, никак не могло сравниться с ЭТОЙ болью. Некоторые ритуалы черной магии также причиняли страдания, но они быстро проходили и забывались. Сейчас же его терзала совсем иная боль, имеющая под собой не только физическое основание… Нечто подобное Вольдеморту приходилось испытывать, когда он вторгся в разум Поттера, но тогда он понимал, что мальчишка сопротивляется и пытается изгнать его. И, как только черный маг отступится, все прекратится и пламя, обжигающее сознание, погаснет. Сейчас же Лорд чувствовал, что его рвет на части, как будто он теряет важную часть самого себя…

В перерывах между приступами Том вслушивался в разговор двух его врагов — Дамблдора и Поттера. По отрывкам фраз он попытался воссоздать полную картину. «Значит, та часть его души, что была во мне…». …«Он взял мою кровь». «Именно! Он взял твою кровь и восстановил с ее помощью свое тело! Твоя кровь в его жилах, Гарри, защитные чары Лили внутри вас обоих! Он вынудил тебя жить, пока жив он сам!»…. «Ты был седьмым хоркруксом, Гарри, хоркруксом, который он создал невольно»…. «…связанный с тобой двойной связью, соединивший ваши судьбы так прочно, как еще никогда в истории не были связаны между собой двое волшебников, Вольдеморт нападает на тебя с помощью палочки, имеющей ту же сердцевину, что и твоя…».

Лишь сейчас Том отбросил все сомнения, однако то, что Поттер — еще один хоркрукс, было уже неважно, теперь он хотел отомстить за испытанную боль. Конца разговора маг не услышал.

* * *

Очнувшись, Лорд первым делом поспешил убедиться, что мальчишка мертв, но тот не подал никаких признаков жизни, даже когда на его тело наслали Пыточное проклятие.

* * *

Вопреки здравому смыслу и логике, следуя интуиции, Волдеморт рассказал отдельным своим прислужникам кое-что очень важное. Он высказал свою волю, впоследствии оказавшуюся последней.

Глава 1. После войны

После всего случившегося Гарри на какое-то время «укрылся» на площади Гриммо. На дом повторно наложили защитные чары умелые члены Ордена.

Поттер все никак не мог заставить себя поверить в то, что все закончилось, в магической Британии наступили более-менее спокойные времена, и ему не нужно ежеминутно оглядываться, ожидая нападения. Не будет больше этой ужасной боли, и он уже никогда не увидит мир глазами ненавистного врага, и никому из близких не придется умирать за него…

Сейчас Гарри сидел на своей кровати и задумчиво смотрел на стену. Раньше его целью было уничтожить Волдеморта, и у него это получилось. После битвы в Хогвартсе по-настоящему отдохнуть ему удалось лишь один день, потом — большое празднество в полуразрушенной школе, и по совместительству — церемония награждения героев войны. МакГонагалл, Гарри и еще несколько людей получили Орден Мерлина I степени. Другие участники битвы также получили награды, но менее престижные. Несколько сот человек были награждены посмертно. После церемонии у Гарри на протяжении нескольких недель не было свободного времени. Народ жаждал слышать и видеть своего героя, которого теперь называли Мальчиком-Который-Победил. Подавленным людям все еще нужен был символ… И Гарри приходилось выступать на различных мероприятиях, давать интервью, выражать или не выражать поддержку тому или иному человеку. Для юноши это было странно, непривычно. Немаловажную роль сыграли его слова в назначении Кингсли министром. Малфои, за которых заступился Поттер, отделались штрафом.

Сейчас же, когда люди потихоньку начали возвращаться к спокойной жизни, а ажиотаж прошел, Гарри, наконец, смог по-настоящему отдохнуть.

С началом сентября ему придется вернуться в Хогвартс. МакГонагалл, нынешняя директор школы, посчитала, что всем, кто не смог учиться в прошлом году, нужно предоставить возможность продолжить обучение и организовала особый курс. Подробности должны были прийти в традиционном письме. Вообще-то, Гарри не пылал желанием вернуться в стены Хогвартса — слишком много было болезненных воспоминаний, связанных с этим местом. К тому же, Гарри старался избегать публики, а если и выходил из дома, всячески скрывал свой шрам. В школе же наверняка будет много любопытных, а Гарри очень устал от бесконечных вопросов и восторгов в его сторону.

Но, с другой стороны… Хогвартс был его первым настоящим домом, да и обучение не мешало бы закончить. Пожалуй, это было необходимо. Сдать экзамены, поступить на работу… Но вот куда?

«В Аврорат», — произнес какой-то внутренний голос. Раньше Гарри мечтал стать аврором, но битвы пресытили его, ему хотелось спокойной жизни. Лорд повержен, его главная миссия выполнена.

«Но остались Пожиратели. Кто знает, они могут захотеть отомстить тебе через твоих близких за Лорда. Подумай, сколько вариантов — Джинни…» — Гарри подскочил на месте. Точно, как он мог забыть? Нет, стоп, Нора хорошо защищена, а Джинни сейчас там, так что все в порядке. Рон с ней. Гермиона в мире магглов, где-то в Австралии с родителями, которых уже нашла и вернула им память. Все хорошо. Но… Многие были уверены, что в финальной битве участвовали все Пожиратели, но Поттер считал, что это было не так. Перед глазами встала картина — в Джинни летит зеленый луч…

Поттер протер глаза. Нет, всего лишь разыгралось воображение, наверное, из-за безделия...

— Кричер! — позвал юноша, и домовик тут же появился с поклоном.

— Хозяин что-то желает? Кричер рад услужить, — учтиво обратился он со счастливым видом. Домовик всерьез начал переживать за хозяина, потому что тот вел себя чересчур тихо, что было на него не похоже.

— Кричер, скажи, ты можешь показать мне дом полностью, со всеми ходами? — Гарри посетила мысль о том, что нужно, наконец, полностью осмотреть дом. Он уточнил про «ходы», припомнив поместье Малфоев с его бесчисленными тайниками.

— Конечно, Кричер знает весь дом, Кричер рад будет показать. Желает ли хозяин осмотреть комнаты, где уже бывал? — осведомился эльф, и, когда Гарри отрицательно помотал головой, начал экскурсию.

Оказалось, что Гарри не знал и половины дома. Он посетил несколько странных комнат, узнал о жутком потаенном зале без окон. Он заглянул туда только один раз, и сразу все понял — цепи и потемневший каменный пол под ними красноречиво говорили о предназначении помещения.

Нужно было начинать жить. Жить не ради чьего-то уничтожения, как раньше, а для себя.

До дня рождения оставалось еще две недели.

* * *

Свободное время Гарри коротал за чтением книг из библиотеки Блэков, решив последовать совету Гермионы. По большей части он искал что-нибудь интересное, новое, не из школьной программы, в том числе и заклинания по изменению внешности — надоели любопытные взгляды. Юноша в основном интересовался боевыми заклятиями. Для быта ему вполне хватало изученных в школе, к тому же, у него был домовой эльф. Громоздкие щитовые чары, накладываемые на местность, Поттер счел слишком сложными и не самыми необходимыми, поэтому решил проигнорировать их.

28 июля Гарри понял, что приглашения ему отправлять не с кем. Старательно скрыв под челкой шрам, он отправился в Косой переулок и купил там обычную серую сову по кличке Син. Возвращаясь из магазина, он заметил Малфоя-младшего, выглядевшего заметно здоровее и счастливее, но лоску и насмешки в его глазах поубавилось. Не желая нарываться на неприятности или споры, Гарри поспешно отвернулся к витрине с мантиями. Слизеринец не заметил сокурсника и прошел мимо, а Поттер вернулся домой.

Как и ожидалось, Кричер встретил его пирогом с почками. На Гарри накатили воспоминания о том, как в прошлом году они не смогли попробовать его из-за Яксли, который, зацепившись за Гермиону во время аппарации, смог попасть в дом. Тогда троицу мало волновало, что будет с Кричером — и без того много забот было. Уже после победы над Темным Лордом Гарри узнал, что эльф применил свою магию, оградив дом от всех, кроме его хозяев, и «вытолкнул» Яксли. Гарри со вздохом подумал — если бы они заранее знали, что Кричер это умеет, им не пришлось бы питаться всякой гадостью. Может быть, они не попали бы в лапы Пожирателей, а Добби не убили бы… С другой стороны, благодаря этому им удалось спасти Луну и мистера Олливандера из плена. Нашли бы они меч Гриффиндора, прячась здесь?

Гарри, поблагодарив домовика за чудесный обед, ушел в свою спальню. Теперь он занимал другую комнату, просторную спальню с широкой кроватью. Стены были отделаны резными дубовыми панелями, мебель — из того же материала. Окна скрывались под массивными светлыми шторами. В комнате стояло несколько шкафов для одежды (занят был только один), два для книг, и письменный стол с креслом. Пол устилал мягкий ковер, старый, но достаточно приличного вида. Гарри выбрал эту комнату потому, что, во-первых, она не была мрачной, в ней почти ничего не кричало о Слизерине, в отличие от остальных помещений. Во-вторых, ему хотелось наслаждаться жизнью, и своим громадным состоянием в том числе. Наследство от родителей было увеличено за счет «награды» от Министерства, а также наследства Блэков — на счетах «благороднейшего и древнейшего семейства» хранилась немаленькая сумма. После смерти Валбурги она осталась в наследство детям. Деньги Сириуса, как он и завещал, перешли к Гарри. Оставшееся состояние Блэков, к слову, не очень большое, распределили между Нарциссой, Андромедой и Поттером, которого Сириус назвал своим наследником.

В спальне Гарри быстро написал несколько приглашений для своих друзей (справлять день рождения он решил в узком кругу), и разослал их со своей новой совой.

Оставшееся до вечера время Гарри скоротал за книгой, а после ужина лег спать.

* * *

…Сириус проваливается в Арку, смех Беллатрикс; Дамблдор падает с Астрономической башни; ужасная смерть Снейпа; мертвые Люпин, Тонкс, Фред, незнакомые детские лица; тени мамы, отца; мертвенно-бледная Джинни в Тайной Комнате… Зеленая вспышка и все сначала…

Гарри проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым. Этот кошмар снился ему уже несколько раз, заставляя снова и снова переживать смерти и страдания близких.

«Которые произошли по ТВОЕЙ вине…» — снова появился этот голос.

«Нет!»

«Ты использовал их как щит…»

«Нет, не использовал», — Гарри нахмурился — как это он умудряется спорить сам с собой?

«Но сколько раз у тебя была возможность убить врагов. Ты же лишь оглушал, допуская будущие смерти».

«Я не хотел и не хочу убивать».

«Ты уже убийца», — отчасти его внутренний голос (совесть, что ли?) был прав. Он действительно имел возможность закончить все двумя непростительными словами, но не мог. Может быть, всего этого можно было бы избежать, будь он тверже?

Гарри надел очки и оделся. Сегодня должны были прийти ответы на его письма. Гермиона (с ней Гарри договорился заранее, потому что не знал, где она может находиться) планировала подъехать завтра-послезавтра, и уже отсюда направиться в Хогвартс.

Ответы от друзей пришли только к вечеру. Послезавтра нужно было ждать гостей.

Глава 2. План.

Утром к Гарри пришло немало поздравлений и подарков, но он разобрал лишь часть из них.

Усилиями Кричера дом был подготовлен к приему гостей. Это было личной инициативой домовика — Гарри собирался провести свой день рождения без излишних торжеств.

Утром 31 июля Гарри сидел в ожидании недалеко от портрета Валбурги. Сейчас, когда отсюда съехали Орден и семейство Уизли, та стала спокойней. Иногда с ней даже удавалось поговорить. Она отказывалась признавать Гарри наследником Блэков, но хотя бы не устраивала истерику. Первый раз Гарри удалось разговорить миссис Блэк, когда ему захотелось выяснить, осталось ли в доме что-то, о чем он не знал. Юноша старался учтиво обращаться к пожилой ведьме, и сам раскрыл портьеры, но Валбурга отказалась рассказывать что-либо тому, кто не принадлежал к семейству Блэков, давая Гарри понять, что некоторые тайны еще существуют. Исследовать свою родословную юноша не хотел, боясь открыть там что-нибудь, что ему не понравится. Вдруг Малфой — его дядя? «Или тетя», — усмехнулся про себя Гарри. Насколько он знал, отец был чистокровным, а значит родственников в этих кругах избежать не удастся… Поэтому Гарри предпочел пока ничего не узнавать. Пока.

Гости — Рон, Гермиона, Джинни, — появились строго к назначенному времени на крыльце. Дом на Гриммо, 12 больше не был огражден чарами Фиделиуса — использовалась другая защита, наподобие той, что использовали Малфои. В дом могли попасть только те, кого пустили хозяева дома.

Пока Рон старательно ругал друга за то, что тот долго не писал (а Гарри и правда написал впервые 28-го), а Гермиона ему помогала, Джинни стояла позади и смущенно улыбалась.

— Гарри! Ты вообще нас слушаешь?! — молчание в ответ на слова Рона дало ясно понять, что никто его не слышит. Гермиона фыркнула. Гарри опомнился.

Друзей Гарри разместил в разных комнатах — дом пустовал, места было хоть отбавляй. Для Гермионы он предусмотрительно выделил комнату с несколькими книжными шкафами. Жить ей здесь, как-никак, целый месяц.

Праздник отметили скромно, несмотря на протесты Кричера, посчитавшего это недостойным хозяина. Около одиннадцати Гермиона сообщила, что устала, и ушла спать. Рон многозначительно посмотрел на друга и отправился за ней.

— Наконец-то мы одни, — тихо сказала Джинни, прижимаясь поближе к Гарри. Юноша даже представить себе не мог, как девушке хотелось быть рядом. В детстве она любила скорее не самого Поттера, а тот ореол славы, что его окружал. Теперь же она жить не могла без Гарри Джеймса Поттера, а не без Героя Магического Мира. Правда, сейчас эти понятия были неразделимы.

— Я люблю тебя, — девушка решила взять инициативу в свои руки. Гарри не ответил, только приобнял юную Уизли за плечи. Джинни свела тонкие брови и посмотрела на парня. Тот, казалось, витал где-то в облаках.

— Гарри!

— Да, Джинни? — получив тычок в бок, Гарри откликнулся, — прости, я задумался.

— Задумался он… Мы впервые за столько времени вместе, одни…А ты опять — «задумался», — уже не так сердито сказала Джинни.

— Я думал о том, как мне повезло с тобой.

— Актер из тебя плохой, — фыркнула девушка. Гарри виновато улыбнулся и просто поцеловал ее.

— И все же, отчего ты такой грустный?

— Я еще немного не в себе после всего произошедшего. Не обращай внимания.

— Это-то ты как раз «в себе». В своем репертуаре, то есть, — констатировала Джинни и тут же перевела тему. — Мы в этом году однокурсники…Я же училась в Хогвартсе, пока вы…бегали. Жалко, что пойдете все же отдельным курсом.

— Ты права. Никогда не думал, что окончу школу одновременно с тобой. Это хорошо, ждать тебя не придется.

— А надо бы, что бы подождал. А то вечно я тебя жду, — шутливым тоном ответила Уизли.

— Ты ведь тут остаешься?

— Не совсем. Знаешь, маме надо помочь… Я буду заезжать.

Гарри кивнул. Он понял. Миссис Уизли действительно была нужна поддержка.

* * *

Черноволосая женщина открыла глаза. Тело не болело, но сильно затекло. Где-то вверху в паутине и причудливых тенях предположительно был потолок. Она напряглась, пытаясь вспомнить, как оказалась тут. Воспоминания приходили с трудом. Беллатрикс — а это была именно она — помнила, как в нее летело оглушающее заклятие, как, уже теряя сознание, слышала крик Темного Лорда.

— И где я? — хрипло спросила она у пустоты. Голова, несмотря на ноющую боль, быстро работала, сопоставляя факты. Почему Лорд кричал? Тогда Пожирательница была не в состоянии разобрать интонации и слова. Только голос. Неужели случилось что-то плохое? Нет, твердо сказала себе Лестрендж. Лорд не допустит.

Дверь со скрипом начала приоткрываться. Кажется, ее услышали. Белла вздрогнула и оглянулась, ища палочку.

— Беллатрикс? Как ты? — войдя, произнес Эйвери. От талантливой ведьмы не укрылось сомнение, с которым он смотрел на нее, и зажатая в руке палочка.

— Эйвери, — медленно сказала колдунья, — объяснись.

— А? — с насмешкой ответил Пожиратель.

— Где я? Сколько я тут? — прищурившись, почти приказным тоном спросила ведьма. Даже без палочки Беллатрикс умела убеждать. Не так, как Темный Лорд, она брала на испуг, на эмоции.

— В Британии, в захолустье, — мрачно начал Эйвери, — Сколько…Я дни не считал, но то, что больше месяца, однозначно. Не слабо в тебя запустили. Если бы не Темный Лорд…

Тут Эйвери замолчал и скис. Беллатрикс аккуратно встала с кровати. Ноги плохо ее слушались, но, переборов себя, женщина подошла к Эйвери и внимательно посмотрела на него.

— Что случилось?

— Как бы…дай подумать, а то травмировать не хочется. Продули мы. Лорд — того, кажется, таки убит мальчишкой.

— Что-о?! — почти прошипела Белла и сделала шаг назад, выхватывая у Эйвери палочку. — Да…Да как ты смеешь, как ты смеешь даже ПОДУМАТЬ….сказать! Круцио!

Эйвери явно не ожидал такого от ослабленной, по его мнению, женщины, и, не поняв ничего толком, скрючился на полу.

— Ты! Предать посмел! Лорд покарает тебя! Как ты мог сказать такое, — шипя, кричала Беллатрикс. На шум сбежались остальные обитатели дома. Оценив ситуацию, они направили на Лестрейндж палочки.

— Беллатрикс, успокойся и перестань мучить Эйвери. Нас и так мало, — медленно произнес Люциус. Сейчас он снова был самим собой — хорошо одет, волосы гладко причесаны, в руках палочка. Где он ее достал, оставалось загадкой. — За что ты его так? Хотя, догадываюсь. Успокойся, Беллатрикс. К несчастью или нет, но Эйвери не солгал про Лорда.

— Что?! И ты туда же! Предатели, — возмутилась Беллатрикс, но все же прекратила воздействие Непростительного.

— Ты была без сознания, когда все случилось. Лорд устроил взрыв, и тебя вытащили — милорд был бы весьма недоволен, если бы его талантливая соратница погибла от заклятия…Уизли, — кажется, Люциус хотел использовать другое слово, но остался верен этикету. — Лорд проиграл. Здесь все, кому удалось спастись. Скрываемся.

— По тебе что-то не скажешь, — Пожирательница окинула Люциуса, бывшего члена Ближнего Круга, подозрительным взглядом.

— Если бы не я, все бы уже сидели в Азкабане, как миленькие. Хотя, может, вас уже и не было бы, — раздраженно ответил Малфой. Он действительно приложил немало усилий. Два раза одну и ту же ошибку не совершают. Беллатрикс хмыкнула, и Малфой продолжил. — Раз уж ты очнулась, значит, можно начать собрание.

— Собрание?

— Надо решать, дорогая моя Белла, что нам теперь делать, — насмешливо пояснил Люциус.

* * *

Время незаметно подошло к концу августа. На этот раз никто не изъявил желание идти в Косой переулок — слишком людно, и было решено заказать все по почте. Главным инициатором этой идеи был Поттер, который еще не был морально готов к появлению на людях. Гермиона и Рон молча повиновались, а Джинни с матерью пришлось идти за покупками, как обычно.

Сейчас же настало время для отъезда в Хогвартс. Официальное начало занятий наступало только послезавтра, однако было принято решение о том, чтобы «все учащиеся, пострадавшие от действий Темного Лорда» прибыли раньше для решения организационных вопросов. Гарри, Рон и Гермиона, а также добрая половина студентов Хогвартса, отъезжали сегодня рано утром с вокзала Кингс-кросс.

Во второе купе, занятое Золотым Трио, постоянно наведывались знакомые и не очень люди. В разговорах время пути прошло незаметно.

После позднего обеда юных магов ни на секунду не оставляли в покое. Необходимо было решить множество вопросов. После ужина, все разбрелись по своим гостиным (принадлежность к факультету осталась прежняя) и, усталые донельзя, легли спать в отведенных спальнях.

Наутро стало известно, что Гарри, Рон и Гермиона попадают на Специальный курс №7, по окончанию которого получат аттестат и все необходимое. Также, двадцать второго октября принимались экзамены по трансгрессии (с прилагающимся обучением). Экзамен сдали все. На новых преподавателей (в том числе и по Защите От Темных Искусств), Гарри не обратил никакого внимания. Впервые в жизни ему было все равно, кто его учит.

Над замком хорошо поработали — следов недавней битвы почти не осталось. Правда, пол и часть стен Большого зала потрескались, а у одного коридора не удалось восстановить стену, и там гулял холодный сквозняк, пока не наложили специальные чары.

Гарри по-прежнему тревожили кошмары. Отделавшись от прежних, он всего лишь получил новые. Какие из них были хуже, сказать было невозможно.

Внутренний голос продолжал твердить о том, что Пожирателей надо было сразу бить Авадой Кедаврой.

Гарри потянулся к разнообразным атакующим заклятиям, и получались они у него великолепно. Тренироваться помогла все та же Выручай-Комната, но практиковался Поттер исключительно на неживых предметах. От действия некоторых заклятий пришлось лечиться бы довольно долго.Свободное время Гарри проводил с Джинни.

— А что ты будешь делать после Хогвартса? — рассеянно спросила Джинни на одном из свиданий в Выручай-комнате.

— Аврором пойду, — ответил Гарри, наблюдая за огнем в камине (на этот раз комната имела вид уютной гостиной с камином и мягким диванчиком).

— Ясно, — разочаровано ответила Джинни, которая имела ввиду кое-что другое. «Но, я, наверное, слишком тороплю события», — подумала девушка.

— А ты?

— Хм-м…Обещаешь, что пока не будешь никому говорить?

Гарри заинтересованно взглянул на Джинни и кивнул.

— Я хочу заниматься…квиддичем, — смущенно произнесла Джиневра, с интересом разглядывая свои коленки.

— Правда? Это здорово! Ты добьешься высот.

— Пытаешься играть роль Трелони? Хотя нет, Трелони предсказала бы мне скорую смерть из-за...ммм…обмотавшейся вокруг древка мантии.

Гарри засмеялся, а Джинни продолжила:

— Кстати, ты помнишь — у тебя будет 12 детей, или сколько она там напророчила…Я, пожалуй, не буду выходить за тебя замуж.

— Куда же ты денешься, Джинни, — Гарри взглянул на девушку, и та просияла, — у тебя просто нет выбора.

Пролетели недели; в Хогвартсе было непривычно спокойно. На Рождественские каникулы Гарри решил вернуться домой, в поместье Блэков. Уизли и Гермиона отправились по домам.

Поттера встретил улыбающийся Кричер и аппетитный запах с кухни. На эти каникулы у юноши были планы — ему ОЧЕНЬ надо было узнать обо всех тайнах поместья. А раз Поттеры — чистокровные, то родство какое-никакое есть. Поэтому в первый же день юноша отправился в библиотеку в поисках нужной информации. Нашел ее Гарри в старой книге с истершимся названием. Читать ее было сложно, но Гарри превозмог скуку и был вознагражден. Из книги выяснилось, что внучка уже известного Гарри Финеаса Найджелуса Блэка, Дора, вышла замуж за Карлуса Поттера. Копнув еще глубже, новоиспеченный потомок Блэков обнаружил, что является родственником не то что Малфоев и Тонкс, но даже Яксли (Гарри поморщился) и Крауча (та же реакция). Что ж, он действительно обнаружил то, что ему не понравилось, но дело того стоило. С торжествующей улыбкой Гарри открыл портьеры и поздоровался с Валбургой. Он изложил ей суть дела. Но не все так просто — Валбурга сказала, что подумает, а потом стала причитать, что ни одного носителя гордой фамилии Блэк не осталось. Поттер не стал церемониться и вновь закрыл портрет, но с твердым намерением заставить ее все ему выложить.

На следующий день Валбурге снова пришлось разговаривать с чересчур любопытным юношей.

— Ну, что опять? — почтенная Блэк поприветствовала Гарри без излишнего уважения. Тот снова начал уговаривать ее рассказать о поместье, но и на этот раз его попытка не увенчалась успехом.

— Закрытая часть в библиотеке вряд ли тайна. Там написано все о поместье. Но я не позволю, что бы тот, кто якшается с грязнокровками и отребьем, узнал это! Да ты и не узнаешь, потому что не войдешь туда без прямого потомка Блэков.

Валбурга залилась жутким смехом, и Гарри прикрыл портьеры, скрепляя их заклинанием, чтобы не раскрылись.

Гарри пришлось умерить свое любопытство. Он действительно знал о закрытой части в библиотеке, но не мог туда попасть. Когда здесь жил Сириус, то и ему туда вход был заказан. Нужно было, чтобы кто-то из старших урожденных Блэков провел туда. Сириуса не посвятили. А на данный момент, насколько знал Поттер, в живых из Блэков была только Нарцисса Малфой, но к ней он точно не мог обратиться.

* * *

На изрядно потрепанном диване сидела светловолосая женщина. Она затравленно оглядела помещение, в котором находилась. Когда-то это была ее любимая комната. Дорогие гобелены теперь выглядели как половики и были неприятны взору. Местами выжженный паркет потрескался. Мебель была испорчена; фрески обсыпались. Большую часть этого ужаса устроили авроры, когда обыскивали дом. От былой роскоши и уюта почти ничего не осталось, а под видом улик из дома вынесли немало ценного. Но даже теперь Малфои не сдались и не пали, ведь Малфои просто не могли пасть. Да, они потеряли приличную часть имущества, но все еще оставались богатыми. Былое великолепие можно вернуть, раны залечатся. Даже душевные, как сама себя убеждала Нарцисса. Какая-то ее часть испытывала вину за то, что обманула Лорда и сказала, что Гарри Поттер мертв. Но, с другой стороны…если бы Лорд не пал, Малфоям было бы хуже. Они ведь были в опале с обеих сторон. Теперь все хотя бы немного наладилось. Нарцисса почти перестала бояться за жизни своего сына и мужа.

Жизнь супруги Малфой возвращалась в привычное русло. Уже завтра начнется переделка Малфой-мэнора — все будет обновлено, кроме покоев Темного Лорда, и комнат, где были собрания, — их Нарцисса не хотела видеть. Как-нибудь потом… Послышались шаги, и женщина тревожно, но с нежностью, посмотрела на вошедшего:

— Люциус, ты вернулся…

— Она в порядке, Нарцисса. Ничто ее не сломит, Белла все такая же, — Люциус сел рядом с женой.

— А остальные?..

— Я собрал всех, кого смог найти. Авроры, — Люциус поморщился, — не найдут.

— Люциус! А если заклятия остались? — испуганно спросила Нарцисса.

— Нет, я проверил утром. Все следящие, прослушивающие и остальные тоже, сняты с Малфой-мэнора. Я лично проверил и лично наложил на поместье дополнительную защиту. Но вернемся к делу, — Люциус сжал трость, — они разделились. Белла, Эйвери, Кэрроу, Долохов, Мальсибер не смирятся с его падением. Большинство не знает, что делать. Часть хочет просто продолжать насилие. Но вопрос не в этом, Цисси. Какую сторону примем мы?

— Люциус. Ты ведь не хочешь продолжать, да?

— Я не об этом, — Люциус переложил трость в другую руку, явно нервничая, — я не верю, что можно дважды обмануть смерть. Правда, Поттер сумел это сделать. Я не понимаю, почему Темного Лорда победил какой-то мальчишка. Может, он как-то ослаб?

— То есть, не хочешь...

— Я не вижу в нем лидера. Ты же знаешь, для меня главное — благополучие семьи. Темный Лорд уже не мог обеспечить ее, — последнюю фразу Малфой произнес со злостью.

— Нам нужна спокойная жизнь.

— Да. Нужна. Но ее не будет. Цисси, ты понимаешь — нас не оставят в покое. Поттер заступился за нас, мы не в Азкабане, но все равно — о нас не забудут. Бедный Драко…Зря я, зря я позволил поставить ему Черную Метку.

— А чем ты мог сделать? Ты…Нас никто не спрашивал.

Люциус вздохнул, прикрыв глаза. Было неприятно обо всем вспоминать. Он взмахнул палочкой, и в камине загорелись поленья. Стало чуть уютней.

— Я много чего мог сделать. Впрочем, что случилось, то случилось. Нужно жить дальше. Если Темный Лорд действительно пал, Метка скоро сойдет — я понял эту зависимость давно. Если же нет…Я не повторю ошибки.

— Не присоединишься к нему? — Нарцисса внимательно посмотрела на мужа.

— Нет. Я помогу ему возродиться, — Люциус усмехнулся.

— Ради расположения? Думаешь, простит прошлые ошибки?

Люциус кивнул.

* * *

— Он! Он…Он предлагает просто ждать! Зачем? Мы должны, обязаны помочь Лорду! Какое ждать! Он не ждет! — Беллатрикс была вне себя.

— Белла, успокойся, ты скоро разнесешь наше скромное убежище, — вкрадчиво сказал Эйвери.

— Ты согласен с Мафлоем?! — Лестрейндж резко развернулась в его сторону.

— Просто он прав. Нужно подождать, пока авроры не перестанут проверять каждого второго, — на всякий случай Эйвери отступил от ведьмы.

— А все этот Поттер, — мрачно заметил Долохов.

— Да! Он заплатит, — колдунья решительно схватила палочку.

— Ты не в себе, успокойся. Он может быть полезен, — в тон Долохову произнес Эйвери.

— Каким образом, мне интересно? — Беллатрикс внимательно взглянула на соратника.

— Вот это и надо понять.

Беллатрикс и Долохов фыркнули и попросили Эйвери пояснить.

— В прошлый раз Темный Лорд возродился с помощью крови Поттера. Может…

— Нет, — уверенно ответила Беллатрикс, — дело в чем-то другом. Я вчера думала об этом, и решила — тут нечто серьезнее. Почему Поттера не убивают заклятия Темного Лорда? В первый раз — можно спихнуть на пресловутую защиту матери. Но Лорд снял ее, когда использовал в ритуале его кровь. Второй раз — что-то случилось с палочкой. А в Запретном Лесу? Мы же все видели, как попало заклятье. Почему откинуло Лорда? Что было внутри Хогвартса, я не знаю, стараниями Уизли. А в Министерстве…Кстати, о произошедшем в Министерстве! Как Лорд управлял снами мальчишки? Как он узнал про нападение змеи на Артура Уизли? А в Малфой-мэноре чувствовал, как Темный Лорд приближается…

— И? — Долохов посмотрел на Беллу.

— Мне надо в поместье Блэков. Там было кое-что интересное…

— Разве там не штаб Ордена?

— Был. Раньше я не могла пройти из-за заклятий Дамблдора. Теперь, благодаря моей принадлежности к роду, вход мне свободен, — на лице Беллы появилась не предвещавшая ничего хорошего улыбка. План Темного Лорда был неплох, но, чтобы разобраться во всех его деталях, Пожирательнице была нужна информация.

* * *

Расстроенный неудачей с закрытой частью библиотеки, Поттер лег спать. В очередной раз он подумал о том, как приятно засыпать и не видеть во сне кошмаров, как приятно не мучиться из-за того, что кое-кого змееподобного разозлили или обрадовали на другом конце страны…

Утро началось хорошо — в окна мягко светило зимнее солнце, за окнами поблескивал снег, но в доме было тепло и довольно уютно. С кухни доносились приятные ароматы — Кричер готовил завтрак. Кроме того, Гарри отлично выспался, что было уже не редкостью. Засунув палочку в карман (Герой Магического Мира не смог отделаться от этой привычки) он спустился к завтраку. После трапезы юноша, с довольным видом объевшегося сметаной кота, направился в гостиную, чтобы написать письмо Джинни.

Тем временем Беллатрикс уже аппарировала в близлежащий безлюдный переулок. Она огляделась, но, не обнаружив авроров, вышла на площадь. Для маскировки женщина сменила привычную черную мантию на темно-зеленую с высоким поднятым воротом, надела аккуратную шапочку, которую ей прислала с мужем Нарцисса. В таком виде мало кто узнал бы самую фанатичную сторонницу павшего Темного Лорда, но, невзирая на это, Беллатрикс вела себя очень осторожно и постоянно оглядывалась. Обнаружив нужную дверь, Лестрейндж без труда вошла внутрь, однако в доме тут же что-то зазвенело («Оповещающие чары», — догадалась Пожирательница). Женщина фыркнула и стянула шапочку, одновременно опуская воротник. На лестнице послышался шум и показался знакомый юноша в очках.

— Лестрейндж! — яростно вскричал Поттер.

— Модред и Моргана! Забыла! — в сердцах выругалась Беллатрикс. И как она могла упустить из виду, что мальчишка живет тут?!

Ни Поттер, ни Белла не опускали палочек — но и использовать заклятья не спешили. Сбоку от них причитал Кричер.

— Ты же мертва!

— Поверил очередной сказке?! — Беллатрикс рассмеялась. Гарри был вынужден согласиться — он не видел трупа Пожирательницы, но ему сказали, что ее убила Молли.

— Как. Ты. Сюда. Попала, — отчеканил он.

— Спокойно, Поттер. Это мой дом. Никакие чары его от меня не укроют. Ты что, не знал? — с издевкой ответила она, судорожно обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Тогда почему ты не пришла сюда в прошлом или позапрошлом году и не убила меня раньше? — в голосе чувствовалось удивление.

Беллатрикс закатила глаза — кажется, он подумал, что она намеренно здесь не появлялась, жалея мальчика. Дело обстояло по-другому — раньше ей мешали чары Фиделиуса, но Поттеру необязательно об этом знать.

— У меня были другие дела, — Белла бросила взгляд в окно. Там уже появились авроры. Видимо, на Гриммо была установлена еще какая-то защита. Впрочем, неважно. В дом они все равно не войдут.

— Мальчик, ты не можешь выгнать меня. Знай — никто не может насильно выставить кого-то из Блэков за дверь их родового поместья. И, тем более, убить, — сладко проговорила Белла. Половина из сказанного ею была откровенной ложью, но Поттер, с его наивностью, вполне мог поверить.

— А ты, значит, меня можешь? — сухо сказал Гарри.

— А зачем? — Белла удивленно похлопала ресничками. Ее забавляла реакция Поттера. Беллатрикс не могла убить его — Эйвери был прав, и мальчишка мог еще пригодиться. К тому же, у Беллы оставались сомнения насчет того, не убьет ли ее собственная Авада, отразившись от Опять-Выжившего. Поттер же поверил словам Беллы. К тому же внутренний голос вновь проснулся и активно убеждал его, что Беллатрикс будет очень полезна. Ведь она — урожденная Блэк.

— Ладно, Поттер. У меня нет настроения разговаривать с тобой, — почти одновременно связывающие чары Беллы и замораживающие Поттера полетели друг в друга, но, соприкоснувшись, растворились.

— Я не позволю Хозяевам сражаться друг с другом, — отчеканил Кричер.

— Что? — Поттер во все глаза смотрел на домовика, как будто не узнавая его.

— Ах…Кричер, убери барьер! — Беллатрикс зло взглянула на своего слугу.

— Нет. Хозяевам запрещено сражаться друг с другом, — твердо произнес Кричер.

— Кричер!

— Нельзя. Я приготовлю обед, — домовик исчез.

— Отлично, — сквозь зубы проговорила Беллатрикс, — теперь мы не можем сражаться.

— С какой это стати? — нахмурился Поттер.

— Поттер, ты вообще не соображаешь? Ах да, ты же вырос у магглов, — издевательски ответила Лестрейндж. — Ну, попробуй, попади меня чем-нибудь, давай! Благодаря Кричеру ни одно заклятье не достигнет цели. Впрочем, МНЕ это на руку, — Лестрейндж расплылась в улыбке и двинулась к Поттеру.

— Стой на месте, — прошипел Гарри и отправил в женщину ошеломляющее заклинание, но красный луч снова растворился, не достигнув Пожирательницы.

— Я же говорила, — насмешливо проговорила Беллатрикс и, удачно миновав Поттера, направилась к библиотеке.

— Что тебе здесь нужно?

— Не твое дело.

Гарри, не сводя палочки с врага, направился за ней. Когда Беллатрикс вошла в библиотеку, он снова заговорил:

— Ты проведешь меня в закрытую часть библиотеки Блэков.

Женщина обернулась на юношу.

— Беллатрикс, у тебя нет выбора. Ты — у меня в плену.

— Да-а-а? — с натянутым удивлением протянула женщина.

— Я в любой момент могу вызвать членов Ордена Феникса или авроров — они за дверью, ты знаешь. Соскучилась по Азкабану, наверное?

Белла сжала кулаки — Поттер был прав. Против других людей защита домовика не сработает. А как она исполнит волю Лорда, будучи в Азкабане?! Но что мальцу понадобилось в закрытой части?

— Замечательно, — Беллатрикс расплылась в улыбке. Она решила уступить Поттеру. Она все еще слаба, к тому же, пропуская его в закрытую часть, все равно немного теряет. К тому же, если мальчик почитает те книги, что там написаны, это пойдет ему на пользу — перестанет быть таким надоедливым. «Да и это вполне соответствует воле Лорда», — даже в своих мыслях Беллатрикс старательно избегала слова «последней».

Лестрейндж подошла к одной из стен в библиотеке и приложила к ней ладонь. Стена словно испарилась, и проход был свободен.

— Назови свое имя и прикоснись к стене, — повелительным тоном произнесла Беллатрикс. Гарри повиновался.

— Теперь тебя признают, — вздохнула Беллатрикс, положив руку на бедро. Происходящее ей нравилось все меньше и меньше — мальчишка окончательно обнаглел, попав в закрытую часть библиотеки. Он деловито осмотрел близлежащий стеллаж. Беллатрикс приметила, что юноша был напряжен, впрочем, как и она сама. Еще немного понаблюдав за ненавистным Поттером, женщина, решив не терять зря время, начала поиски нужной ей книги.

Поттер же бегло осмотрел помещение и, взяв парочку книг, вынес их в основную часть библиотеки и позвал Кричера.

— Да, хозяин?

— Кричер, что за самовольство? — процедил Поттер.

— Вы о барьере? Кричеру приказано не допускать насилие между хозяевами.

— Кем?!

— Так заведено, хозяин.

Поттер сжал зубы и опустился в ближайшее кресло. «Странная ситуация. Я в одном доме с ЛЕСТРЕЙНДЖ! Убийцей Сириуса! Сволочь. И я ни-че-го не могу сделать. Хотя…Нужно позвать авроров, Орден, в конце концов. Она — Пожиратель Смерти, она должна быть арестована!».

«Но это невыгодно», — заговорил знакомый голос.

«Решено, вызываю авроров», — Поттер поднялся; в соседней комнате был камин.

«Нет. Нужно узнать, что ей понадобилось. И она может провести в закрытые части».

«…И она убила крестного! Я должен отомстить ей».

«Ты же не убьешь ее».

Еще через пару фраз Гарри вышел из себя. Он убедился, что Беллатрикс поглощена какой-то книгой, и вышел в гостиную, где был камин. Поттер взял щепотку Летучего Пороха и сделал шаг к камину.

— Не так быстро, — Белла появилась из-за гобелена, находящегося прямо у камина. — Освободи ладонь и отойди на два шага.

Женщина навела палочку на Поттера.

— Твои заклятия не попадут в меня, Лестрейндж! — Гарри решительно шагнул вперед.

— Да ну-у-у? — Белла направила палочку на камин. — Бомбарда!

Верхняя часть обрушилась, перекрывая проход. Лестрейндж и Поттер вернулись к исходным позициям, то есть направили друг на друга палочки.

— Петрификус Тоталус!

— Экспеллиармус!

Поттер так удивился обычному «Петрификусу…» от Лестрейндж, что даже не смог увернуться. Вытянувшись по стойке «смирно», он наблюдал, как женщина подняла свою палочку (та думала, что заклятия вообще не сработают, но защита домовика рассеялась), и направила ее на юношу:

— Так ничему и не научился, да? — прошипела Беллатрикс, — Финита Инкантатем! Инкарцеро!

Все было произнесено так быстро, что Поттер не успел среагировать на снятие парализации и упал, связанный. Сегодня был явно не его день. Больше всего поражало, что Беллатрикс не убила его, а, связав и забрав палочку, тут же покинула комнату.

Гарри приуныл. «Вот уж не думал, что окажусь связанным в собственном доме после падения Волдеморта. И что меня не убьют. Нет — она убьет меня, это всего лишь дело времени. Надо думать. В дом никого из «своих» она не приведет — я же не пущу их, а она не имеет права. Хотя предполагалось, что Беллатрикс сюда войти не сможет. Оказалось — смогла. Это ставит под сомнение всё. Мерлин, как можно было попасться! Глупо. Идиотизм. И я, как назло, никого не жду…Я просто не могу позволить себе умереть так!» — Поттер пытался освободиться, но магические веревки развязать было очень сложно.

Выходя, Беллатрикс наложила на комнату запирающее заклятие — домовик мог освободить своего хозяина, но мальчишка все равно не сможет выйти из комнаты. А палочки, что бы снять чары, у него нет. Расплывшись в улыбке, она вернулась в библиотеку и открыла нужную ей книгу.

«…отдельно стоит сказать о хоркруксах, заключенных в живые оболочки — животных или других людей. Такие хоркруксы считаются злом наибольшим и наихудшим, если не сказать, что все хоркруксы таковыми являются. Создатель хоркрукса и сам хоркрукс взаимно поддерживают жизнь друг друга. Никто не может убить живой хоркрукс заклятием, пока жив создатель, даже сам создатель. Тонкости сего дела неизвестны; ибо мало кто решался на этот шаг; дело это опасное и необдуманное, так как живой хоркрукс может выйти из подчинения создателя, может даже убить создателя — но создатель вернется в этот мир с помощью живого хоркрукса, заняв его тело, если не попытался убить свой хоркрукс. Доподлинно известно, что создатель и хоркрукс имеют друг с другом неуничтожимую связь; они могут находиться в сознании друг друга, при сопротивлении связь эта причиняет большую боль. Действие заклятия «Авада Кедавра» на живой хоркрукс доподлинно неизвестно, но, предполагаю, оно не в силах уничтожить хоркрукс. Если убивающее заклятие было направлено на хоркрукс самим создателем, то может привести к результатам неожиданным…».

Белла подняла взгляд от книги. План Темного Лорда частично прояснился. Лестрейндж одна из немногих знала о причине бессмертия своего господина — он сказал ей прямо перед началом наступления на Хогвартс. Судя по всему, Поттер действительно являлся его хоркруксом. Но зачем тогда он пытался убить мальчишку? Вероятно, он не знал, но начал догадываться в последнее время. Но зачем тогда нужно было вновь пытаться убить его? Белларикс задумалась. Возможно, причина была в том, что Темного Лорда не устраивало его «змеиное» воплощение. Кажется, возродиться он хотел в человеческом облике. Этого Беллатрикс не могла утверждать наверняка — в конце концов, ей не приходило спросить его об этом.

Люциус сидел в потрепанном кресле и кого-то ждал, прикрыв глаза. Комната была едва освещена, звездный свет не мог проникнуть внутрь так же, как и снаружи не видно было света в окне. Вдруг отворилась дверь, издав протяжный скрип. Люциус, посмотрев на вошедшего, встал и навел на него палочку:

— Кто ты и зачем здесь? — медленно произнес он.

— Ближняя пришла к ближнему, — сбрасывая капюшон, отозвалась Беллатрикс. Люциус убрал палочку и жестом пригласил женщину сесть.

— Я нашла все, что искала, Люциус, — сказала Беллатрикс и села в предложенное кресло.

— Догадки подтвердились? — нетерпеливо спросил Малфой, усаживаясь на прежнее место.

— Абсолютно! — глаза Белла засияли. — Все просто превосходно. План действительно сработал. Я не понимаю, зачем было столько… сложностей, но Лорд ничего не делает зря. Итак, разделение между хоркруксом и душой самого мальчишки исчезло. Сам он вряд ли что-то понял — если он и знает о том, что является хоркруксом, то думает, что вторая Авада Кедавра уничтожила в нем частичку Лорда. Наивный! Но, прежде чем души сольются, пройдет некоторое время, может, год, может, два.

— Это хорошо, — Люциус удовлетворенно кивнул. — Беллс, он знает, что ты была в поместье Блэков?

— Он был там, когда я пришла. Я его ошарашила — юноша считал меня мертвой! — Беллатрикс засмеялась. — В любом случае, ни он, ни его эльф ничего не помнят о произошедшем.

— Когда ты успела измениться, Беллс? — Люциус задумчиво взглянул на женщину, — где твоя фанатичность? Горячность? Я думал, ты не сдержишься и убьешь мальчишку…

— О, Люциус! Поттер — ключ к возвращению Лорда. Я не хочу погубить все. Но я не отказалась от мести, просто решила повременить. Сейчас я согласна с тобой, Азкабан мне совершенно без надобности. Сидя там, я ничего не докажу и не смогу помочь Лорду, когда потребуется. Но я никогда, — слышишь, никогда! — не предам его.

* * *

Гарри, Джинни, Рон и Гермиона наконец нашли свободное купе. Они зашли внутрь и тут же закрыли дверь, запечатывая ее заклинанием. Дополнительно Гарри наложил звукоизоляционное заклятие, вычитанное в учебнике Снейпа.

— У вас снова появились ужасные тайны? — хихикнула Джинни. — Все выглядит так, как будто вы что-то замышляете. Опять.

— Нет, мы просто хотим поговорить, — с невинным видом ответил сестре Рон. — Одни, без фанаток нашего героя.

Студенты дружно фыркнули.

— Как каникулы прошли? — спросила Гермиона, глядя на Гарри.

— Нормально, — пожал плечами тот. — Без происшествий, что очень непривычно. У вас, полагаю, тоже?

— Да, только мама все грустит и… — начала Джинни, но Рон прервал ее:

— Отец упоминал, что сработали сигнальные чары на твоем доме, что случилось? — при словах Рона девушки с интересом взглянули на Гарри. — К тебе кто-то проник?

— Это невозможно, — покачал головой Поттер. — Думаю, произошла ошибка, в тот день ко мне никто не приходил.

— И ты даже не видел авроров? Они полтора часа наблюдали за домом, но не обнаружили ничего странного и вернулись, оставив одного человека, — недоуменно уточнил Рон.

— Большую часть дня я проспал, и видел только одного аврора, наверное, именно его оставили. Я сказал ему, что все в порядке. В дом нельзя пройти без моего разрешения.

— Наверное, ты прав, — завершила тему Гермиона. — Как думаете, сегодня опять будет дождь?..

* * *

На этот раз вид величественного замка не вызвал в душе привычного нежного чувства. Теперь Хогвартс был не только первым домом, но и местом гибели многих его близких. Гарри даже не смог заставить себя войти в Большой Зал на пир, хотя и знал, что там нет ни следа недавней битвы: только большая мемориальная доска, закрепленная на одной из стен. Их было очень много по всему зданию. Отчасти поэтому и учёба не приносила большого удовольствия. Впрочем, это не мешало ему впитывать знания.

Гарри ощутил, что не со всеми потерями смирился, и далеко не всех простил. Каждый раз, когда его взгляд падал на восстановленную гробницу Дамблдора или на очередной мемориал, в душе вновь поднималась буря.

…Выпускные экзамены также оказались не настолько сложными (по крайней мере, для Гарри), как их описывали. Поттер был уверен, что набрал достаточное количество баллов. Впрочем, Кингсли намекал, что в любом случае примет его в Аврорат.

Незаметно прошло время, и настал день отъезда. Последний раз собрались друзья в купе «Хогвартс-Экспресса». В этот раз здесь были, помимо извечной троицы, Невилл, Джинни и Луна (последние две также навсегда раз покидали Хогвартс). Они вспоминали прошедшее, улыбались, смеялись, и, напоследок, пообещали поддерживать связь.

Через два дня после окончания школы Гарри успешно сдал экзамены на аврора. Вместо учебы в Академии он, одновременно со службой, проходил специальные ускоренные курсы. Вместе с них на них обучались еще несколько десятков молодых ребят. Аврорам, чьи ряды изрядно поредели, срочно требовались новобранцы.

* * *

Свое первое настоящее задание Гарри получил спустя месяц. Нужно было задержать бывшего приспешника Волдеморта, как выяснилось впоследствии, даже не удостоившегося Метки. Но на его счету оказалось достаточное количество преступлений, чтобы надолго отправить в Азкабан. Следующее задание оказалось сложнее — в деревне, где проживали маги и магглы совместно, объявились дементоры. Именно туда и направился Поттер.

В деревню Гарри перенесся с помощью портала и тут же попал из освещенного мягким осенним солнцем Лондона в промозглый туман. Ему не повезло, и он сразу же оказался в компании двух дементоров.

— Убейте меня, не трогайте Гарри, — зазвучал в голове до боли знакомый голос.

Картина сменилась — темная комната, только одна свеча…Чья-то монотонная речь…Вспышка, его тень на стене корчится и меняется…

— Экспекто Патронум! — Гарри, наконец, очнулся. Его Патронус легко разогнал дементоров. Гарри осторожно пошел в обход по деревне, выискивая остальных. Серебристый олень брел рядом, согревая его своим теплом. Вскоре Гарри отправил защитника избавиться от последних дементоров, и спустя несколько шагов Гарри дошло: последнее воспоминание — не его.

— Странно, — пробормотал Поттер, наблюдая за тем, как туман медленно рассеивается, а вместе с ним исчезает и патронус.

Гарри произнес заклинание поиска и убедился, что дементоров в радиусе действия заклинания нет. Он аппарировал обратно, чтобы предоставить отчет.

* * *

— Гарри, поздравляем с повышением! — хором произнесли Джинни и Гермиона.

— Ну вот, я теперь твой подчиненный, — не без улыбки пробормотал Рон, который тоже стал аврором, но чуть позже.

— Кингсли очень настаивал на том, чтобы я занял должность одного из заместителей главы Аврората, — улыбнувшись, ответил друзьям Поттер. На самом деле, какой-то личной заслуги Гарри тут не было. Конечно, он хорошо показал себя, но для руководящей должности нужен опыт, которого пока не было. Но начальнику отдела срочно понадобился очередной помощник, и никого, лучше Гарри, не нашли.

— Я думала, он предложит раньше, — Гермиона взяла в руки вилку, ведь дело было за ужином, — но тогда остальные бы возмутились.

— Не пофмепи ы, — с набитым ртом возразил Рон.

— Рональд! — Гермиона яростно взглянула на него, — веди себя… прилично!

— Не посмели бы, — сглотнув, повторил Рон и усмехнулся. — А ты, Грейнджер-но-не-надолго, хуже моей матушки! — и добавил тихонько Поттеру: — мне жалко ее будущих детей.

— Я все слышала, Рон, — Гермиона попыталась прикинуться обиженной, но рассмеялась.

— Милые перепалки, — хихикнула Джинни.

Неожиданно в камине появилась голова одного из помощников главы Аврората.

— Мистер Поттер, у нас тут…происшествие. Вы нужны.

Гарри виновато взглянул на бывших боевых товарищей, а через мгновение уже шагнул в камин. Рон проследовал за ним.

— Что произошло? — спросил Гарри, как только появился в своем кабинете, где его уже ожидали. За ним вошел Рон.

— Массовое нападение, предположительно — Пожиратели Смерти. Атаковали Годрикову Лощину. В данный момент туда уже послан отряд, но вы требуетесь на месте.

— Метка? — странно, уже больше полугода с победы прошло, а Пожиратели Смерти все еще устраивают аврорату головную боль.

— Нет, нигде не оставляли.

— Хорошо. Подготовьте все необходимые документы. Рон, аппарируем.

…По улицам метались авроры и Пожиратели вперемешку, заклятия вспарывали воздух. Перепуганных магглов заперли в домах — позже появятся специалисты и сотрут им память об этом событии. А пока — продолжалась ожесточенная битва. Гарри и Рон не старались держаться вместе, и скоро оказались далеко друг от друга.

Поттер уже привычно и без энтузиазма нападал с помощью связывающих и парализующих чар — он не хотел убивать или сильно калечить. В конце концов, он вышел к памятнику своей семье, тот был изуродован, но юноша продолжал битву, не обращая на это внимания.

— Импедимента! — в очередной раз выкрикнул Гарри. На него тут же обрушился целый шквал из атакующих заклятий. Поттер отметил, что никто не использовал убивающее заклятие, но не придал этому значения.

Вдруг какой-то Пожиратель (в том, что это были Пожиратели, Гарри уже не сомневался) вырвался вперед и с особой ненавистью начал атаковать Поттера.

— Ваддивази! — и камни, остатки чьей-то каменной ограды, летят в юношу. Тот невербально (всех высокопоставленных авроров в обязательном порядке обучали этому) отклоняет их обратно на врага. Новая атака. Гарри успевает только отбиваться. Он не всесилен и устал — сражение идет уже более долго.

«Одно заклятие и все закончится. Убей их» — знакомый голос зазвучал в голове.

Гарри мотнул головой, но Пожиратели подумали, что у противника закружилась голова, и с новой силой начали атаку.

— Авада Кедавра, — непроизвольно произнес Гарри роковые слова, желая закончить побыстрее. Пожиратели на мгновение изумленно замерли: один из них упал замертво.

Глаза Поттера расширились: он убил, он убил, он УБИЛ! Не случайно, а целенаправленно! Его не посадят, так как авроры имеют право использовать Непростительные, но Гарри волнует не это. Пожиратели пришли в себя быстрее.

— Гарри, тревога, проснись! — выкрикнул Рон, чьи Щитовые чары, несомненно, спасли Поттера.

— Рон, я убил его, — растерянно ответил Гарри, но поднял палочку и продолжил сражение бок о бок с другом.

— Кого? Пожирателя? Их можно, — мрачно отвечает Уизли.

Гарри успокоился, но в душе остался неприятный осадок.

Беллатрикс аккуратно отступила обратно в тень, ликуя в душе. Если мальчишка убил, значит, до слияния осталось немного, и оно обязательно произойдет! Если, конечно, не случится чего-то такого, что позволит Гарри понять все, и тогда он начнет сопротивляться.

* * *

За будничными делами незаметно пролетел год. Рон получил повышение и теперь был командиром отряда. Гермиона же, начав карьеру в Отделе регулирования магических популяций и контролю над ними, перешла в Отдел обеспечения магического правопорядка, чтобы навсегда оставить борьбу за свободу эльфов. Золотое Трио вновь работало в одной сфере. Джинни все еще была охотником в одной из квиддичных команд.

Гарри был завален работой под завязку. Пожиратели снизили свою деятельность до нуля, но проблем стало ненамного меньше. Волдеморт не был единственным преступником Магической Британии. Наряду с ним всегда действовали более мелкие подпольные организации. Во время Второй Войны большая часть из них затаилась, другая поддержала Пожирателей, а после ее окончания все вновь активизировали свою деятельность.

Гарри редко участвовал в аврорских рейдах — его задачей был контроль. Вот и сегодняшний вечер он проводил в своем кабинете, уставившись в магическое окно. Он безмерно устал и хотел увидеть свою девушку, но та уехала на матч. Они не виделись уже несколько недель: то у Джинни тренировка, то у Поттера много работы.

Гарри обернулся на стук в дверь и увидел Рона. На щеке у того красовалась почти зажившая рана, которую он недавно получил на одной из миссий.

— Гарри, я хотел напомнить тебе, завтра день рождения Тедди. Нас, конечно, приглашают.

— У Андромеды, так? — Поттер встал и подошел к другу. Гарри по мере возможности помогал Андромеде с внуком, ведь сын Люпина был его крестником. Когда-то ему даже приходила мысль забрать его жить к себе, но он решил, что у бабушки малышу будет гораздо лучше, чем у вечно занятого крестного.

— Угу. Два года уже.

— Надо купить ему подарок. Понятия не имею, что дарить маленьким детям! А ты? — улыбнулся Гарри.

— Джинни было достаточно кукол. Может, метлу детскую?

— Боюсь, юный Тед не увлекается квиддичем и полетами вообще. Джинни в прошлом году пробовала, помнишь? Он сломал её. О! Может, подарить ему говорящую игрушку? Помнишь, мы видели в Косом переулке…

— С функцией слежки и охраны ребенка?

Гарри кивнул. Одна проблема была решена.

…Маленькому Люпину подарок понравился. Он почти всю вечеринку протаскал его с собой, оставив в покое лишь тогда, когда пришла пора кушать. На празднике он умилял всех спонтанными изменениями во внешности. Андромеда, глядя на то, как волосы внука из ядовито-зеленого становятся малиновыми, лишь покачала головой и улыбнулась.

Но для Гарри вечер был прерван внезапным вызовом от главы Аврората. Извинившись, он спешно отправился к нему.

— Гарри, — начал тот с мрачным лицом, когда они остались наедине, — у меня для тебя есть одна важная миссия. Сегодня кое-что случилось… Тебе нужно взглянуть самому.

Гарри внимательно посмотрел на мужчину. Тот продолжил.

— Нападение на Хогсмид. Кто противник и сколько их — неизвестно.

Спустя десять минут Поттер уже был в Хогсмиде. Его глазам предстало необычное зрелище: три аврора безуспешно сражались с четырьмя магами в темно-серых мантиях и черных уродливых масках. Поттер передернулся и достал палочку, подходя к сидящему на земле аврору.

— Вы ранены? Что тут случилось? — Гарри присел и внимательно оглядел неважно выглядящего волшебника.

— Да… нога. Нападение, довольно сильные противники.

— Очередные «продолжатели» великого дела? — Гарри навел палочку на раненую ногу аврора и пробормотал исцеляющее заклинание. Рана не исчезнет, но хотя бы перестанет кровоточить.

— Нет. Они странные, имеют личные убеждения, — аврор помотал головой.

— Выпейте это, — Гарри протянул волшебнику восстанавливающее зелье. Аврор благодарно кивнул, и они присоединились к битве.

Гарри кинул в ближайшего противника ошеломляющее заклятие, но тот легко увернулся и крикнул:

— Петрификус Тоталус!

— Протего! Экспеллиармус! — Гарри промахнулся.

— Редукто!

— Глациус! — Гарри увернулся от атаки, а его замораживающее заклятие достигло цели.

— Финита, — один из волшебников в маске быстро освободил напарника от действия проклятия и направил палочку на Поттера, — Депулсо!

Гарри отлетел от противника и упал на твердую, еще не оттаявшую землю — апрель в этом году был на удивление холодным. Превозмогая боль, он быстро встал и крикнул:

— Экспеллиармус! — Гарри поймал левой рукой палочку одного из противников, — Ступефай. Инкарцеро!

На теле оглушенного и безоружного мага в маске мгновенно появились путы, и он упал на землю, не в силах пошевелиться. Гарри сунул чужую палочку в карман и отлевитировал поверженного подальше от поля боя. Но стоило ему на это отвлечься, как сзади прозвучало «Импедимента» и юношу сбило с ног. Гарри обернулся и послал в противника оглушающее заклятие, но промахнулся.

— Пиро! — прямо у ног авроров вспыхнуло магическое пламя, образовав высокую огненную стену, оградившую остальных авроров от Гарри и магов в серых плащах. Оно расползалось до тех пор, пока не получился круг.

— Депулсо!

— Протего! — Гарри отразил заклятие, — Импедимента!

— Круцио!

Непростительное попало в Поттера, но он только покачнулся. С той ночи в лесу Круциатус по непонятной причине перестал действовать на Гарри — он уже успел два раза испытать его вновь. Над этим стоило подумать в будущем, но сейчас заклятие только разозлило юношу.

— Сектумсемпра, — прошипел Гарри — это заклинание первым пришло ему на ум.

Маг в маске закричал от боли и упал на колени — его мантия быстро пропиталась кровью, на животе появилась глубокая рана. Его напарник вздрогнул, но тут же послал в Поттера отталкивающее заклятие. Гарри отразил его и направил палочку на мага:

— Ступефай, — ровно произнес он. Все противники были повержены. Гарри взмахнул палочкой, и веревки опутали последнего. Вдруг маг в окровавленной мантии захрипел. Гарри взглянул на него и стал нащупывать в кармане своей мантии зелье, что бы дать его раненому. Но он не успел — хрип прекратился, и жизнь покинула тело. В тот же миг огонь исчез, словно его никогда и не было. Авроры с удивлением посмотрели на своего начальника.

— Забирайте, — коротко сказал Гарри и аппарировал.

* * *

Гарри лежал на своей кровати в поместье Блэков. Он устал за день и решил не возвращаться сегодня в Аврорат. Поттер с удивлением осознал, что мучительная смерть того мага от его руки совсем не затронула его. Более того, он понял, что получил даже некоторое… удовольствие, когда услышал крик боли.

На его счету было уже несколько десятков смертей, обычно быстрых и безболезненных, но он никогда ранее не получал от этого наслаждения.

— Он разозлил меня, — сказав себе это, Поттер встал и направился в библиотеку. Несколько месяцев назад он понял, что может спокойно заходить туда. Это удивило юношу, и он спросил об этом Валбургу. Миссис Блэк насмешливо взглянула на него, но промолчала. Однако Гарри с удовольствием стал пользоваться находящимися там книгами. Он не брезговал теперь теоретическим изучением Темных Искусств, но никогда не использовал их на практике. Вот и сейчас Гарри взял с полки толстую книгу в темно-пурпурной обложке. Он начал читать ее несколько дней назад и хотел продолжить. В книге описывались различные Темные проклятия, и Гарри счел, что это будет очень полезно знать. Раскрыв книгу на нужной странице, Гарри в изумлении уставился на текст. Он был написан не на английском, но ведь вчера Гарри легко читал этот текст. Юноша внимательно всмотрелся в строки и осознал, что прекрасно понимает написанное. Но он не мог знать этот язык.

— Может, страницы так зачарованы, — пробормотал Гарри и углубился в чтение.

* * *

Студеным зимним вечером жители маленького городка на побережье сидели по домам. Даже дети не просились на улицу. Причина этому была проста — по главной улице, плотно запахнувшись в мантии, шли несколько волшебников, судя по всему, авроры. Они наложили на двери домов особые чары, и теперь магглы не покажут носу из своего жилища до следующего утра, и, даже выглянув в окно, увидят лишь пустую дорогу — маги наложили на себя несколько особых заклятий, благодаря чему увидеть их можно было, только если специально вглядываться.

— Ну и зачем мы здесь? — недовольно пробурчал рыжеволосый волшебник.

— Уизли, не отвлекайся. Я сама видела, как ты внимательно просматривал материалы миссии, — прошептала ему в ответ шедшая слева колдунья.

— Из-за каких-то мелких жуликов мы должны терпеть холод, — еще недовольнее пробурчал Уизли.

— Рон, ты сам отказался от заколдовывания мантии. Ты ведь знаешь, Селестина прекрасно владеет тепловыми чарами, — Гарри кивнул на волшебницу (это и была Селестина). — И это не просто мелкие жулики.

— Да-да, промышляют Темными артефактами, я помню, — Рон сильнее сжал палочку, — и среди нынешней партии есть очень опасный, поэтому и вызвали нас с Невыразимцем, который должен нейтрализовать возможные последствия.

Гарри оглянулся — хмурый волшебник, шедший позади авроров, ухмылялся. Имя этого мага сказали только Поттеру, а сам Невыразимец полностью оправдывал свое название — за все время от него никто не услышал ни одного слова, кроме «готов».

— Здесь, — Селестина кивнула на двухэтажный серый коттедж с заколоченными окнами и взмахнула палочкой, — охранных чар нет.

Невыразимец исчез за деревом, и авроры приступили к своей работе.

Мужчины разошлись в разные стороны, а Селестина бесшумно избавилась от двери простым взмахом палочки. Рон установил Щитовые чары, а Гарри вошел внутрь, полностью готовый к бою.

— Гоменум Ревелио, — прошептала Селестина, проходя вслед за Гарри, — пусто!

Авроры нашли жуликов на втором этаже, где те устроили склад. Преступники как раз занимались оценкой артефактов, всеми силами стараясь не касаться их. Не привлекая внимания, служители закона следили за жуликами.

Гарри задумался: начинать бой в помещении со столь опасными предметами нельзя. Показываться тоже нельзя — жулики вполне могут использовать какой-нибудь артефакт, в крайнем случае, бросить проклятую вещь. Лучшим вариантом представлялось выманить их вниз, а там уже разобраться. Решение нашлось само собой — один из жуликов вздумал спуститься. Гарри, не задумываясь, проследовал за ним, дав знак подчиненным остаться.

Скрывшись из поля зрения авроров, Гарри тут же наложил на преступника «Империо» и тот, подчиняясь внезапному порыву, позвал остальных.

Бой продолжался недолго — противники, видимо, были сильны лишь в спекуляциях, и уже через несколько минут оказались связанными на полу. Авроры остались сторожить будущих жителей Азкабана, а Невыразимец ушел наверх, чтобы разобраться с Темными артефактами.

— Развяжите меня, — неожиданно сказал один из жуликов, — у меня с собой есть кое-что, и если вы не дадите мне уйти, я это активирую!

Гарри насмешливо поднял бровь, но внимательно взглянул на говорившего, вытягивающего руку с зажатой в ней шкатулкой. Селестина и Рон, поняв, что это за вещь, шумно выдохнули.

— Это… Вы знаете, что это! И я не побоюсь воспользоваться... Если я открою ее… Освобождайте меня! — преступник с вызовом взглянул на Гарри.

— Зачем? — равнодушно ответил Поттер, — есть более действенные средства. Например… Авада Кедавра.

Зеленая вспышка озарила комнату. Пальцы убитого преступника разжались, и маленькая шкатулка скатилась на пол. Поттер неспешно подошел и поднял ее. Как ни странно, шкатулка была горячая. Рон странно посмотрел на друга, но промолчал.

— Отдадим нашему немногословному товарищу, — сухо сказал Поттер и действительно исполнил свои слова.

* * *

Спустя сутки Гарри сидел в своем кабинете и задумчиво перебирал бумаги. За волшебным окном мягко падал снег, смеркалось. Сегодня Джинни, наконец, возвращалась из длительной поездки. Гарри смутно понимал, что ему это не приносит большой радости. Ему не было безразлично, но раньше по такому поводу у Поттера было куда больше положительных эмоций.

— Само собой разумеется, — пробормотал себе под нос Гарри и, выйдя из-за стола, оглядел свой кабинет. Помещение было просторным, здесь было два больших окна под темно-синими занавесями. Помимо рабочего стола и шкафа, здесь также стоял угловой диван и столик. Кабинет был хорошо обставлен, а в соседний комнате имелся камин. Без таблички на двери становилось ясно, что помещение принадлежит высокопоставленному лицу. Сам Поттер выглядел соответствующе — в темно-синей мантии из недешевой ткани, белым воротником и манжетами, в хорошей обуви, без очков (Поттер избавился от них с помощью недавно изобретенного зелья). Сейчас он уже совсем не походил на того заморыша, которым ступил в магический мир.

Вдруг в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, Люциус вошел в кабинет.

— Мистер Малфой, — Гарри приветственно кивнул. — Чем обязан?..

— Мистер Поттер, приятно видеть вас в добром здравии, — произнес Люциус. — Сразу к делу?

— Присядем, — юноша указал на диван. — Чай, что-нибудь покрепче?

— Благодарю, не стоит, — ответил Малфой, одновременно с аврором присаживаясь на диван, и продолжил, — вы научились манерам… Мои поздравления.

— Жизнь заставила, — усмехнулся Поттер и пристально взглянул на старого знакомого. — И все же, могу я узнать причину вашего визита?

— Я хотел бы узнать, — вкрадчиво начал Люциус, — что все… проблемы разрешены. Я получил официальное письмо, но решил удостовериться, что не осталось неприятных мелочей.

— Вы так говорите, мистер Малфой, будто я вам обязан, — улыбнулся Гарри. — Однако я понимаю причину ваших волнений. Ваша семья, в том числе и ваш сын, оправдана, проблем больше не будет. Но, мистер Малфой, настоятельно не рекомендую вам повторять ваши ошибки.

— Разумеется, мистер Поттер, — сухо ответил Люциус.

— Учтите, Люциус, я не прощаю повторно, — холодно произнес Поттер. Люциус вздрогнул — он не первый раз слышал эти слова, в прошлом после них следовало Непростительное.

— Конечно, мистер Поттер, — на лице Люциуса появилась улыбка.

— И я, наверное, буду неправ, утверждая, что вы покрываете своих… бывших товарищей? — в интонации Поттера сквозило что-то такое, что заставляло напрячься.

— Согласен — вы будете неправы, думая так. Авроры старательно осмотрели все мои поместья, буквально разобрали по кирпичику, — Люциус выделил свои последние слова.

— Допустим, мистер Малфой, — Гарри встал и прошел к столу. — К слову… Как ваш сын, Драко?

Почему-то теперь он не испытывал к Малфоям ненависти, только жалость. Он помнил их состояние во время хогвартского сражения, как оно теперь называлось. Почему-то ему казалось, что эта семья достаточно отплатила за свои ошибки. Но на всякий случай они всё же находились под присмотром, хотя и не могли знать об этом.

— Прекрасно, — Люциус был удивлен вопросом, — тоже в Министерстве, знаете ли… Но, прошу простить, я вынужден откланяться. Не буду прощаться.

Люциус покинул кабинет, а Поттер настороженно посмотрел ему вслед. Вдруг голову юноши пронзила острая, знакомая боль: шрам жгло так сильно, как никогда ранее. Сжав голову ладонями, Гарри сполз на пол. От боли и шока он закрыл глаза и, чтобы не застонать, до крови закусил губу. Боль все нарастала, и Поттер забился в судорогах. Все прекратилось лишь тогда, когда Гарри был уже на пределе и почти потерял сознание. Встать Гарри, сотрясаемый мелкой дрожью, смог лишь через несколько минут. Юноша потер лоб, и, пройдя в прилегающую к кабинету комнату, взглянул на себя в зеркало. Зрелище было жутким — вспотевшее, ненормально бледное лицо, испуганные глаза. Гарри тихо засмеялся. Он надеялся, что больше никогда не испытает боли в шраме.

— Нет, это не может быть правдой, — устало проговорил Мальчик-Который-Выжил.

* * *

Спустя час после встречи Люциус аппарировал к нынешнему убежищу Пожирателей. Беллу он нашел в спальне.

— Входи, — отозвалась Белла на стук в дверь, — Люциус?

— Новости, — Малфой плотно прикрыл дверь. — Я сегодня видел Поттера.

— И? — Белла жестом пригласила Люциуса сесть на истрепанный стул, единственную мебель в комнате помимо кровати.

— Один из заместителей главы аврората, хотя я почти уверен, что на деле — он главный. Ни следа от прежнего. Драко стоило бы поучиться у него.

Белла криво усмехнулась и провела рукой по спутанным волосам.

— Скоро значит, да? Я устала прятаться тут, как…крыса какая-то!

— Нынешнее положение отвратительно, но скоро мы перестанем таиться. Ты заметила, что Метка почти не побледнела? — Люциус коснулся левого рукава мантии.

* * *

Дома Поттера ожидала Джинни и ужин, который она приготовила сама. Девушка посчитала, что Гарри это будет приятно, и радостно сервировала стол в ожидании.

— Джинни, ну зачем ты себя так утруждаешь? — Гарри поцеловал девушку в макушку, обняв сзади за талию. — Не стоило…

— Я что, зря училась готовить столько лет? — Джинни шутливо состроила из себя рассерженную. — Садись.

— Конечно, — Гарри покорно сел и попробовал горячий суп. — М-м-м, Джинни, это великолепно!

Девушка расплылась в улыбке и присоединилась к трапезе. Молодые люди долго не виделись, и им было о чем поговорить. Джинни весело щебетала о квиддиче, Гарри коротко отвечал ей. Честно говоря, эта тема теперь была ему не очень интересна, но лучше квиддич, чем женские сплетни и разговоры об аврорате. Постепенно влюбленные перешли в гостиную.

— Гарри, как хорошо, что мы вместе, — тихо прошептала Джинни, уткнувшись носом в его плечо.

— Я тоже очень рад, — солгал Гарри, не испытывающий никаких бурных эмоций. Он принял как должное то, что Джинни с ним, не больше. Тем не менее, Гарри порвал бы любого, кто посмел бы приблизиться к Джинни или навредить ей.

— …Джинни, подожди меня здесь, — Гарри резко встал и вышел из комнаты. Он вспомнил о найденных несколько месяцев назад кольцах. На них были наложены Протеевы чары, благодаря чему обладатель серебряного кольца мог всегда призвать хозяина золотого, но не наоборот. Гарри предположил, что это были обручальные кольца.

— Джиневра, ты выйдешь за меня? — вернувшись в комнату, Гарри протянул Джинни золотое кольцо и только что наколдованный букет. Джинни с радостью согласилась.

— Эти кольца не простые, Джинни. Если твое нагреется, значит, я жду тебя здесь. Пока наша помолвка действительна, кольцо всегда будет на твоем пальце.

* * *

Снег растаял, на деревьях набухли почки — наступила весна, время пробуждения, и Аврорат, отойдя от зимней спячки, наконец взялся за ум и обнаружил убежище бывших Пожирателей. Им оказалось маленькое, заброшенное поместье в Шотландии. Раскрыть местоположение преступников помогло повторное задержание Гойла-старшего, раскрывшего секрет не без помощи Веритасерума. На дело послали несколько отрядов. Первая группа должна была разведать ситуацию, устранить возможные препятствия в виде магглов и охранных заклинаний. Более многочисленная вторая группа должна была прибыть позже, по сигналу, но не позднее, чем через двадцать пять минут. Поттер возглавлял первую группу, а Рон Уизли вместе с Гермионой находился во второй.

Гарри уверенно ступал по еще мерзлой земле. Несмотря на солнце и отсутствие ветра было довольно холодно. Группа Поттера — восемь магов — не встретила на своем пути ни одного живого существа: место было выбрано хорошо, и на несколько километров в округе не было ни одного поселения или автомагистрали.

— Защитные чары второго уровня… ммм… ничего сверхсложного, — улыбнулась Селестина, шедшая перед Поттером. Она была очень талантлива в чарах, но почти провалила экзамен на маскировку — девушку выделяли крупные седые пряди и мелкие шрамы, полученные во время второго царствования Вольдеморта. К тому же, иллюзии ей упрямо не давались.

— Снимаешь? — дождавшись кивка, Гарри обратился к остальным. — Вы знаете, что делать. И еще… постарайтесь взять их живыми. Двух приближенных будет вполне достаточно.

Пока Селестина бормотала заклинания, Гарри оглядел территорию. Они находились в старом лесу, по сведениям Гарри, на севере заканчивающимся обрывом, а на юге — неглубоким озером. Чуть дальше от места расположения авроров должно было находиться поместье. Когда Селестина сняла последнее скрывающее заклинание, Гарри увидел обветшалый двухэтажный дом с полуразрушенным крытым крыльцом. Гарри кивнул одному из своих подчиненных, Реббсу, что можно подавать сигнал.

— Как невежливо приходить без приглашения! — с крыши раздался приторный голос, — но не волнуйтесь, мы знаем манеры!

Фигура в черном плаще и белой маске, судя по голосу, женщина, залилась жутким смехом. В ту же минуту на крыше появились другие Пожиратели. Реббс занервничал. Его делом было создать портал и аппарировать с ним в условное место (вторая группа не могла знать точное месторасположение первой), но он замешкался.

— Не позволю! — воскликнула та же женщина и направила палочку на Реббса. — Круцио!

— Реббса расщепило, — в ужасе прошептала обернувшаяся на вскрик сотоварища Селестина. Гарри отвлекаться не стал.

— Вот теперь все будет честно, — засмеялась Пожирательница и сняла маску, — поиграем?

— Лестрейндж?! — выдохнули авроры, сразу узнав знаменитую преступницу, — жива?

— Подумать только — наши славные борцы «Света» желают смерти женщине, — насмешливо произнесла она. — Сдавайтесь.

— Кому? Ваш сумасшедший лидер мертв, и уже не вернется! — яростно выпалила Селестина.

На эти слова Пожиратели ответили дружным смехом, но от Гарри не укрылось то, что некоторые из них вздрогнули.

Завязался неравный бой, Пожиратели превосходили не только числом, но и умением. Поляна все чаще озарялась зелеными вспышками. Гарри старался избегать использования Непростительного, но отнюдь не по моральным причинам. Ему было жаль убивать талантливых магов. Сейчас у Аврората были плохие времена — матерые бойцы были либо недееспособны, либо убиты. Пожиратели были гораздо сильнее среднего аврора. Гораздо. Да и дисциплина… Чтобы довести ее до должного уровня потребовалось бы очень много времени. За те два года, что Гарри фактически управлял отделом, аврорат и так претерпел изменения — например, бойцам теперь приходилось реагировать на любые, даже самые мелкие происшествия мгновенно. Зато Поттер обеспечил их лучшим оборудованием, договорился с Отделом Тайн о специальных разработках. Но всего этого юноше казалось недостаточно.

Все Министерство было по-прежнему охвачено коррупцией; чиновники проворачивали свои часто незаконные дела за спиной у министра. Кингсли боролся с этим, но безуспешно. Поттеру же в мягкой форме объяснили, что это не входит в юрисдикцию аврората, и у Гарри были связаны руки. Возможно, его бы послушали пару лет назад, но сейчас его голос уже перестал быть таким влиятельным.

«Они полезнее, — зашептал внутренний голос, — и они пойдут за тобой. Предложи им».

«Но свидетелей придется уничтожить», — продолжил мысль Поттер.

Какая малая цена.

— Я не хочу сражаться с вами, — медленно, но громко произнес Гарри, парализовав третьего за бой Пожирателя. Битва замерла, все уставились на Поттера.

— Не в моих интересах сражаться с вами, — жестко повторил Поттер, не опуская палочки. — Но это не значит, что я не буду защищаться!

Последняя фраза относилась к направившему на него палочку Пожирателю. Лестрейндж медленно отошла от своего противника и подошла ближе к Поттеру, пристально глядя ему в лицо.

— Я не разрешал так смотреть на меня, Лестрейндж, — юноша повернулся к Беллатрикс. Глаза его полыхнули красным.

— Мой Лорд! — преданно, почти влюблено проговорила Беллатрикс, мгновенно падая на колени. Этим рубиновым глазам нельзя было не подчиняться.

— Что происходит? — Селестина шокированно наблюдала за склоняющимися перед ее начальником и командиром Пожирателей. Удивление остальных авроров было не меньше. На секунду у них промелькнула мысль, что Поттер сейчас закует всех в магические наручники и препроводит в Азкабан, но…

— Авада Кедавра! — произнес Поттер, направив палочку на подчиненного, — свидетели мне не нужны.

Глухой стук падающего тела послужил Пожирателям сигналом. Пока они расправлялись с остатками первой группы, Поттер стоял в сторонке и задумчиво крутил палочку. Сейчас его мучил не один вопрос. Он думал, почему вторая группа так и не появилась, хотя Реббс, расщепившись или нет, все-таки доставил им портал; спрашивал себя, с какой стати Пожиратели так легко повиновались ему; размышлял, что же ему делать дальше. В одиночку победить такое количество хорошо обученных магов он не мог и не хотел с ними сражаться, но и не знал, как будет объяснять сложившуюся подозрительную ситуацию. У него было достаточно недоброжелателей. И конечно, рассказать о том, что Поттер убил подчиненного непростительным заклятием, никто не мог.

— Мой Лорд, — от размышлений Поттера отвлек удивительно покорный голос Лестрейндж. Гарри посмотрел на нее и обнаружил, что уже не испытывает к ней ненависти или злости за убийство Сириуса. Он видит в ней верного помощника и слугу.

— Все авроры мертвы, — продолжила Беллатрикс, стараясь скрыть торжествующую улыбку на лице. Гарри отвел от нее взгляд и оценил каждого склонившегося перед ним на коленях мага. Все они, без сомнения, были талантливы и сильны, однако — Гарри был более чем уверен в этом — каждого в отдельности он мог бы победить. Они были полезны. Правда, Поттер еще не видел перед собой глобальной цели. Но сейчас времени на раздумья не было — вторая группа могла прибыть с минуты на минуту.

— Поставьте Метку и уничтожьте следы, — сухо приказал он. — Нужно уходить. Сюда скоро прибудет подкрепление, рисковать незачем.

Пожиратели мгновенно исполнили приказ: над домом взвился знак Волдеморта, а тела загорелись. Постепенно пламя перекинулось на деревья и сухую траву.

* * *

…Второй группе чудом удалось спастись от огня. Обследовав местность, они пришли к выводу, что вся первая группа была уничтожена. Назначать нового человека на должность заместителя главы Аврората торопиться не стали, ведь тело Гарри Поттера не было обнаружено. Произошедшее было решено держать в тайне.

Джинни печально вздохнула и опустила голову на скрещенные руки. Почему-то от такой позы сразу заболели глаза — наверное, кружка с остывающим чаем, на которую она смотрела, была слишком близко. Джинни перевела взгляд на идеально чистую столешницу, затем посмотрела на стены. Дом казался ей странно пустым. Она уже и сама не знала, зачем переехала сюда… для обустройства «семейного гнездышка» стоило дождаться возвращения Гарри из командировки, о которой она узнала лишь после его отъезда от Рона с Гермионой.

Последнее её напрягало. Обычно Гарри все-таки старался не допускать таких «неожиданностей» — и, даже если случалось внезапно уехать на несколько дней или больше, обязательно посылал весточку. Даже если было нельзя, он находил способ: ведь у нее с ним накопилось достаточно понятных лишь им знаков. Например, как этот чай — Гарри его особенно любил, а Джинни никогда не могла выговорить его название и обозначала просто «ароматничком»: из-за довольного сильного и терпкого, но приятного запаха. Однажды Гарри так и отослал ей маленькую бумажку: «Готовь ароматничек к среде», — однако тем самым дал понять, что с ним все в порядке, что он скоро будет. Да, вот зачем она переехала: чтобы ни в коем случае не пропустить его появления.

Джинни видела его в последний раз три недели и два дня назад, когда он и ушел на последнее свое задание. Известий никаких не было до сих пор. Настораживала и нервозность брата — почему-то, стоило ей заговорить о Гарри, Рон отводил взгляд, сбегал, странно дергался, но никогда не поддерживал разговора. В последний раз все вышло особенно странно:

«— Рон, ты не знаешь, когда Гарри вернется? — спросила его неделю назад Джинни, встретившись с ним в Норе. Ей пришлось почти держать его — брат как будто собирался прошмыгнуть мимо, не обратив на сестру внимания.

— Джинни, ты слишком переживаешь, отдохни. А сейчас, извини, мне пора, — и Рон, аккуратно оттолкнув ее, стремительно прошел к камину».

А сколько подобных разговоров было с Гермионой! Джинни даже пыталась что-то узнать у вышестоящих в министерстве, однако никто из них даже не выслушал её: девушка не приходилось Гарри родственницей. Ведьму это даже разозлило: об их отношениях нередко писали в том же «Ведьмополитене», но сейчас об этом словно забыли.

Джинни услышала щелчок и резко подняла голову: оказалось, что это Кричер подогрел ей чай. Смущенно поблагодарив эльфа (она никак не могла привыкнуть к его наличию), девушка сделала глоток. На Гриммо она переехала неделю назад. Гарри давно предлагал ей сделать это, и изначально Джинни не собиралась делать этого до свадьбы. Причина была вовсе не в традициях или моральных устоях — их брак всем без исключения казался лишь делом времени, так что даже мать не протестовала против её ночевок здесь. Скорее в том, что ей не нравился этот мрачный, гнетущий дом. Здесь многое поменялось со времени её четвертого курса, однако сама атмосфера нагоняла на Джиневру тоску. Это ощущение всегда проходило рядом с Гарри, но тот почти все время проводил на работе или, как сейчас, в командировке. Правда, если бы она не знала точно, Джинни ни за что бы не подумала, что Гарри уехал куда-то надолго. Несмотря на поддерживаемый Кричером порядок, создавалось впечатление, что он рассчитывал вернуться вечером того же дня.

Джинни никогда не поверила бы, что он мог оставить просто так на столе работу — какие-то списки, — сдать которую, согласно пометке, надлежало спустя три дня после его отбытия. Однако Джинни все же решила, что это какая-то копия, а так Гарри давно передал все свои дела кому-то другому до завершения командировки. На всякий случай девушка все же сообщила о них брату: он забрал бумаги, несмотря на уверения, что Гарри давно все сделал.

На месте оставались все его вещи, кроме палочки и одного комплекта аврорской униформы. Не то что бы Джинни хотела рыться в вещах жениха — просто ей было некуда скрыться от снедавшего её беспокойства. Настолько сильную тревогу она ощущала только на своем шестом курсе, когда Гарри с Роном и Гермионой искали хоркруксы и уже потом, во время хогвартского сражения — как его назвали.

Внезапно поднявшаяся тошнота заставила девушку вскочить и направиться в ванную. Последнее время она ощущала ее довольно часто; заметила и некоторые другие признаки. Пожалуй, пришло время наведаться к колдомедику.

* * *

— Вы беременны, мисс Уизли, — губы женщины улыбались, однако в глазах сухонькой пожилой ведьмы было виден упрек.

Джинни испуганно смотрела на колдомедика. Она верно догадалась о причинах своего состояния, однако подтверждение напугало ее.

— Вы желаете рожать, или принести вам зелье?

Девушка хотела было спросить, что за зелье, но понимание пришло быстрее: колдомедик предлагает ей избавиться от ребенка! Однако именно этот вопрос перед Джинни не стоял вообще.

— Конечно, я хочу оставить его, — прошептала она, удивившись тому, что глаза вдруг повлажнели, и нежно прибавила: — Гарри будет счастлив.

Если, конечно, объявится когда-нибудь — беспокойство за жениха постепенно начало смешиваться с легкой злостью на него. В такую важную для неё минуту его не было рядом.

— Замечательно, — колдомедик удовлетворенно кивнула, и еще раз улыбнулась, на этот раз немного теплее. Она взмахнула палочкой, и перед ней появился пергамент с зависшим над ним пером. — На данном этапе у вас все очень хорошо. Однако я хотела бы напомнить, что вам следует быть осторожнее… — женщина произносила рекомендации, а перо их тут же записывало. Джинни оно напомнило Прытко Пишущее Риты Скитер, о котором, бывало, рассказывал Гарри, однако это было внешне неприметно и укорачивало речь колдомедика. — …И, наконец, никаких волнений!

Эти слова перо даже подчеркнуло, да с такой силой, что в одном месте пергамент прорвался. Целительница не обратила на это никакого внимания, продолжив:

— Я говорю это всем молодым ведьмам, но они, почему-то, никогда не следуют предписанию! Пожалуйста, оставьте все свои проблемы на потом. Сейчас вам очень важно родить здорового, магически одаренного младенца, но я, конечно, ничего не имею против сквибов. Я надеюсь, что отец этого ребенка способен позаботиться и о вас, и о нем, потому что такие проблемы ложиться на плечи будущей матери не должны.

Дальше Джинни слушала колдоведьму в полуха, подумав о том, что все её волнения связаны сейчас именно с Гарри. Она надеялась, что он скоро вернется — в эту минуту ей очень хотелось ощутить его поддержку.

— Аппарировать и пользоваться порталами вы можете еще две недели: потом, прошу вас, не делайте этого. Это лишняя нагрузка, к тому же, с развитием плода увеличивается вероятность его отщепления, — женщины одновременно содрогнулись. — Вообще поменьше перемещайтесь, предпочитайте пешие прогулки на близкие расстояния. В принципе, через три месяца уже станет легче, просто привыкните.

— Хорошо, — кивнула Джинни, размышляя о том, что, наверное, колдомедик просто перестраховывается. Слишком сложными и невыполнимыми казались ей те указания, что она видела на зависшем в воздухе пергаменте.

— Вообще вы не столкнетесь с теми трудностями, которые обычно испытывают маггловские женщины при беременности: вас будет оберегать ваша магия, как и в детстве. Однако и ей не все под силу, учтите. Не стесняйтесь обращаться к матери: я уверена, она сможет вам что-то посоветовать.

Джинни улыбнулась: действительно, у матери было семь детей, некоторые из которых уже имели собственного ребенка. Разумеется, она знает об этом всё… однако предложенные ею контрацептивные чары, используемые обычно Джинни, не сработали. Наверное, следует поискать что-то получше.

Пергамент свернулся, а перо, превратившись в ленточку молочно-белого цвета с светло-голубой окантовкой, аккуратно перевязало получившуюся трубочку. Колдомедик передала свиток Джинни и внимательно на неё взглянула:

— Вы, мне кажется, еще не до конца осознали своего положения, мисс Уизли. Обязательно хорошенько подумайте. Я надеюсь, вы понимаете, какая теперь на вас лежит ответственность.

Джинни нетерпеливо кивнула и хотела было уже встать, однако у неё появился ещё один вопрос:

— А вы знаете, кто это будет?

— Мальчик, мисс Уизли, — благодушно улыбнулась колдомедик. — Я бы не сказала, если бы вы не спросили — иногда этот вопрос доставляет людям неудобство. Хотите знать, как он будет выглядеть? — получив утвердительный ответ, женщина продолжила: — Он совместит в себе черты обоих родителей, но в нем будет больше от вас.

Несмотря на весьма расплывчатый ответ, в голове девушки тут же нарисовался образ рыжеволосого кареглазого мальчугана с чертами лица отца. Только сейчас она действительно осознала: у неё будет ребенок, у них с Гарри будет ребенок. На ее лица расцвела та робкая, светлая, таинственная улыбка, которая обычно бывает у матерей.

* * *

— Луна, ты дома? — аппарировав прямо к дому подруги, Джинни застучала в дверь. Ей хотелось поделиться своим счастьем со всеми — и Луна оказалась ближе всего. Она была даже немножко удивлена, что не пошла сразу к матери после больницы — но почему-то от нее Джинни ожидала большого шума.

— Было бы забавно, если бы нет, — с присущей только ей интонацией ответила светловолосая волшебница, появившись не из дома, а из сада. Однако на самом деле Луна достаточно переменилась со школьных лет. Она стала немножко «земнее», немножко обычнее.

— Ты свободна сейчас?

— Последнее свое дело я только что закончила, — кивнула Луна.

Джинни кашлянула, не сразу поняв, как именно можно воспринять последнюю фразу: как намек на то, что она не вовремя, или все-таки как «свободна». Наверное, все же второе: Луна пригласила гостью в дом, где Джинни, отказавшись от угощения, сразу же поведала ей новости.

— Гарри будет рад, когда вернется, — заявила Луна в ответ.

Джинни нахмурилась. Нельзя сказать, чтобы за жизнью Гарри следили настолько, чтобы заметить его исчезновения — по крайней мере, в прессе об этом до сих пор ничего не появилось. Луне, как далекой от министерства, было неоткуда знать. Почему-то Джинни казалось, что командировка Гарри была полуофициальной, может даже, тайной.

— Откуда Гарри должен вернуться?

— Ты бы не пришла ко мне сейчас, если бы Гарри был рядом. А он, в свою очередь, ни за что не пропустил бы этого.

— Верно… — пробормотала Джинни, намотав рыжий локон на палец. — Как ты думаешь, с ним все в порядке?

— Где бы он ни был, он считает это верным, — пожала плечами Луна, но, заметив взгляд гостьи, добавила: — Я думаю, ты бы почувствовала, если бы что-то случилось. Я же только сейчас узнала, что Гарри где-то далеко.

* * *

Следующая неделя пронеслась для Джинни незаметно. Она бесконечно принимала поздравления, а еще чаще ей приходилось уклоняться от вопросов о свадьбе. Было принято решение не посвящать никого, кроме самых ближайших людей. В конце концов, даже из них не все знали о столь продолжительном отсутствии Гарри. Больше всего Джинни удивила реакция Гермионы — она как-то сразу замялась. Рон же был сильно удивлен, и, что очень больно было для его сестры, не рад. Джинни видела это в его глазах. Внезапно она стала думать о том, что никакой командировки у Гарри нет; что он просто устал от неё, от жизни в магической Британии и просто решил их покинуть. Рон с Гермионой для него были ближе — они всё знают, но не хотят рассказывать, чтобы не расстраивать… В такие минуты Джинни ненавидела всех троих. Она вспоминала, как Гарри был далек от нее последнее время, как мало они виделись, как он словно бы блуждал в своих мыслях.

— Он же на что-то решался уже давно, я же видела, — наконец заявила Джинни Гермионе, когда та зашла к ней на Гриммо. — Скажи мне, что случилось? Если я ему в тягость…

— Решался? Расскажи, — посерьезнев, прервала её подруга.

— Я у тебя хотела спросить! — Взорвалась Джинни. — Это вы с Роном что-то скрываете от меня! Ваши объяснения вам словно кто-то дал на листочке заучить.

— Джинни… подожди, это важно. Что ты имела в виду?

Рыжеволосая девушка с минуту внимательно смотрела на собеседницу, а та не отводила пытливого, выжидательного взгляда от нее.

— Ты сама ничего не знаешь, — догадалась Джинни.

— Что? Нет, Гарри просто уехал по работе… видимо, дело затянулось.

— Что-то пошло не так, да? Вы не можете с ним связаться?

И Джинни, не обращая внимания на отговорки Гермионы (они были весьма разумными), продолжала:

— Что с ним случилось, скажи мне?

— Мы действительно не можем с ним связаться, — устало признала та, прислоняясь к стене, — но я уверена, что с ним все в порядке.

Джинни прищурилась, резко развернулась и выскочила из дома, аппарируя ко входу в министерство. Быстро набрав нужные цифры в знакомой красной будке, она сообщила свою цель: «Узнать, где находиться Гарри Поттер», получила жетон с надписью «Поиск информации», и вскоре оказалась в атриуме. Зал практически полностью восстановили таким, каким он был до второй войны.

Джинни спешно миновала его, мало обращая внимания на приветственные оклики знакомых и не слишком людей. Она спешила к лифтам, хотя и не знала, куда точно направляется: в аврорат или все-таки сразу к министру. Незнание страшило и раздражало её, хотя где-то в глубине сознания она понимала, что если она не знает о действительном положении вещей, то и сейчас ей об этом вряд ли скажут.

— Джинни! — зашипела рядом догнавшая её Гермиона. — Прекрати, ты сама не своя. И между прочим, тебе нельзя аппарировать.

— Еще несколько дней можно, — отрезала Джинни.

— Чем раньше ты прекратишь, тем лучше ребенку, — Гермиона провела рукой по волосам.

— Неужели ты не понимаешь? Я просто хочу знать, что происходит. Вот и всё.

— Я всё расскажу тебе, обещаю. Только не сейчас. Я не могу. Я сейчас очень занята, еле выкроила время к тебе забежать.

— Ты не знаешь, какого это, — горько ответила Джинни, — не знать, что с твоим любимым человеком, но — нутром чувствовать — он в опасности. Я ненавижу это. Почему нельзя просто сказать?

— Ну не здесь же, в самом деле, — разволновалась Гермиона. — Я зайду к тебе чуть позже. А сейчас возвращайся лучше домой.

— Ты бы еще добавила, что это все равно, что было не знать, что же взрослые скрывали от нас перед Турниром Трех Волшебников, — не успела Джинни договорить, как Гермиона распахнула глаза, на мгновение застыла и резко бросилась в лифт, произнеся какое-то невнятное «до свидания».

Пожав плечами, рыжеволосая ведьма развернулась сама и, вдохнув, признала себе, что затея была неудачная. Она выскользнула из собравшейся возле лифтов толпы и мотнула головой, прикидывая последующий путь. Ее внимание привлек молодой мужчина с почти белыми волосами. Драко Малфоя Джинни встретила впервые после школы и отметила, что выглядит он неплохо. Несмотря на то, что он был очень близко от нее и направлялся явно в ту же сторону, она не окликнула его. Во-первых, в школе у них все же были напряженные отношения, а, во-вторых, на лицо младшего Малфоя застыло удивленное и решительное выражение. Джинни пришла в голову мысль, что он при желании мог все слышать (так же, как и другие рядом стоящие) — но ведь в их разговоре не прозвучало же ничего лишнего? Девушка решила, что она ненароком выдать какую-то тайну не могла: она её просто не знала.

Место, в котором решили переждать время Пожиратели, было еще более заброшенным, чем их предыдущее обиталище. Однако выбирать не приходилось. Более приятные варианты были под наблюдением, в том числе дом на площади Гриммо — к тому же, туда имела доступ Джинни.

Поттер запретил своим новым подчиненным использовать сильную магию — как аврор, он знал, что места вот таких вот всплесков проверяют в первую очередь. По этой же причине он не рискнул использовать мощные защитные заклятья и щиты. В результате дом был огражден от посторонних не намного сильнее, чем гермионина палатка несколько лет назад. Впрочем, как и тогда, никому бы в голову не пришло искать преступников в давно заброшенном маленьком особняке в Шотландии.

И если бы место не было заранее оговорено, Люциус потерял бы товарищей из виду. В бою ведь его не было; он предпочитал вести спокойную жизнь, и на большинство производил впечатление давно разочаровавшегося в Темном Лорде, раскаявшегося человека. И Малфоям, и Пожирателям Смерти так было удобно: он доставал им лекарства, пропитание, снабжал информацией, и всем смог найти относительно подходящую палочку. Благодаря такой «благотворительности» Люциус вернул расположение среди «товарищей», и вспоминать прошлое стало неприличным. Разве что Беллатрикс иногда насмехалась над ним, словно забывая, что тоже не всегда была в фаворе.

Но, возвращаясь к настоящему, Люциус лишь через несколько дней смог аппарировать к беглецам. Беллатрикс встретила его у самой границы чар.

— Наконец-то, — сказала она, как только они поднялись на покосившееся крыльцо. — Ты должен поговорить с ним.

— Ты предупредила его о моей роли?

— Да, он знает о твоем хорошем поведении, — слегка раздраженно ответила Беллатрикс, не торопясь открывать дверь и входить внутрь. — Но я абсолютно не понимаю, как себя с ним вести.

Люциус непонимающе взглянул на неё.

— Это не Темный Лорд — не из девяностых, и не тот, что исчез в восемьдесят первом, — женщина говорила медленно, c паузами в ненужных местах, словно сама не верила в собственные слова, а затем резко поправилась: — То есть, конечно, он, просто отличающийся.

— Более ранний? — предположил Люциус.

— Возможно, — Беллатрикс тряхнула головой, — по характеру. И еще: мне показалось, что он очень мало помнит об устройстве организации. Спрашивать нельзя, но по ощущениям именно так.

— Не исключено. Это ведь всего лишь часть Темного Лорда.

— С примесями, — нахмурилась Беллатрикс, — в доме об этом не стоит.

Люциус кивнул, и они вошли внутрь. В холле — маг не знал, как назвать это по-другому, — мебели практически не было. Единственная низенькая лавка начала подгнивать, от занавески на единственном окне осталась только парочка обрывков. Стекло в окне, как ни странно, было целым, но из-за грязи сквозь него практически не проникал свет. Коридор пребывал в похожем состоянии. Пока они шли, Люциус узнал о том, как именно Поттер оказался среди Пожирателей Смерти.

Наконец Беллатрикс замерла перед одной из дверей и, предупредив, открыла её.

— Входи, Люциус.

Поттер — нет, Темный Лорд, — сидел в самом обычном кресле с деревянными подлокотниками. Выражение лица юноши было задумчивым, он хмурился.

— Мой Лорд, — зайдя (Беллатрикс тут же закрыла за ним дверь, оставшись снаружи), Малфой поклонился, но не стал говорить, ожидая позволения.

— Я не знаю, как относится к тебе, Люциус, — юноша поднялся с кресла и замер вполоборота к собеседнику. Только сейчас стало заметно, что он сжимает палочку. — Твоя преданность вызывает сомнения.

— Мой Лорд, я верен вам…

Юноша прервал его взмахом ладони.

— Вам — это кому? — жестко спросил он. — Ты клялся в верности идеалам Пожирателей Смерти, но в восемьдесят первом заявил, что был под подчиняющим заклятьем. Потом ты, конечно, явился на кладбище. А затем вновь открестился от Темного Лорда, и говорил, что не имеешь связи со скрывающимися преступниками.

— Я все еще считаю, что вам полезнее свободный слуга.

— Я думаю, что ты не имеешь понятия верности, — юноша продолжал, — ты, Люциус, подчиняешься существующей, пусть даже временной, власти.

Юноша плавно развернулся: полы его запыленной аврорской мантии лишь слегка колыхнулись.

— Ты похож на Хвоста. Знаешь, как он умер?

Конечно, ведь это произошло в подвале его собственного дома.

— Твою верность тоже надо обеспечивать.

Люциус вздрогнул — вспомнилась серебряная рука Петтигрю, и он засомневался, так ли правильно поступил, что пришел сюда.

— Вот видишь, — насмешливо протянул Темный Лорд — теперь в этом не было сомнений.

— Но я дам тебе шанс. Приведи завтра Драко.

— Мой повелитель, — он запнулся, — но…

— Можешь не благодарить, что не вспомнил о Нарциссе.

Вот теперь это была угроза.

* * *

— Что с тобой? — бледный Люциус был встречен вопросом, стоило ему выйти в коридор. Мужчина ответил не сразу.

— Темный Лорд, — в голосе звучала обреченность. Хмыкнув, Беллатрикс поспешила увести его в одну из пустующих комнат. Взмахом палочки она избавилась от удушливой пыли, заполнившей помещение.

За это время Малфой успел взять себя в руки и полностью успокоился. На невестку он глядел напряженно, словно не желая продолжать разговор.

— Неужели он тебя сделал? — ведьма обнажила желтоватые зубы в улыбке. — Это ведь еще не совсем Темный Лорд.

— Он потребовал привести Драко, — сухо сказал Люциус, рассматривая полусгнившую кровать, покрытую истлевшим покрывалом, на котором едва-едва угадывались очертания ушастого зверька. Возможно, раньше помещение было детской спальней.

— Так приведи, — качнула головой Беллатрикс, — ты должен подчиняться.

Люциус злобно посмотрел на неё. Конечно, женщина в этом деле хорошо сыграла и была его подельницей, но сейчас была отвратительна и вызывала лишь раздражение.

— Ты сам ввязался в это дело, помог мне вернуть нашего господина. Это было правильно. Продолжай быть верным, и Темный Лорд простит тебя, — титул был произнесен почти со страстью. — Посмотри: он ведь все-таки победил мальчишку Поттера, пусть и так.

Беллатрикс ненадолго замолчала, а затем продолжила с большим воодушевлением:

— Даже нет! Он стал сильнее, теперь ему открыто больше возможностей. Осталось немного… и Темный Лорд окончательно вернется, они станут единым целым… — и сорвалась на невнятное бормотание: — Конечно, другим — но, быть может, лучше… Ведь он говорил. По плану… пусть не знает и не ведет, всё вернется…

— Беллатрикс! — щелчком пальцев Люциус вернул внимание невестки, — ты заговариваешься. Лучше скажи: что вы намерены делать дальше?

— Пока здесь, потом найдем другое прибежище. А что, — она скривилась, — не посвятили?

— Вас быстро найдут, — задумчиво потянул Малфой и одернул левую манжету, — лучше было бы скрыться за границей.

— Нельзя, — отрезала Беллатрикс, — не все потянут столь дальнюю аппарацию.

— Портключ, — Малфой недоуменно взглянул на женщину.

— Я говорила, умения Лорда вернутся не сразу.

Честно говоря, Люциус вообще сомневался, что память и навыки прошлого Темного Лорда перейдут к нынешнему, но Беллатрикс об этом говорить было неразумно.

— Поттер не мог не уметь делать их как высокопоставленный аврор.

— Они привыкли всё делать законно: откуда он может знать, как замаскировать его и вообще сделать перемещение незаметным?!

Люциус уже хотел было возразить, но тут ему пришло в голову, что он-то не сможет часто перемещаться между островом и материком. Даже сейчас ему следует как можно скорее вернуться в имение на случай проверки. А если он не будет часто бывать в «ставке», то и утвердиться не сможет. Если честно, он рассчитывал вновь занять свое место по правую руку. А иначе незачем было бы затевать всё это, готовить почву для очередной попытки революции, когда его — почти — стали воспринимать не как преступника-богача.

* * *

В имение Люциус вернулся в скверном расположении духа. Встретившая его Нарцисса сразу отметила состояние супруга и, быстро проведя в ближайший кабинет, приказала эльфу принести чай.

— Что не так?

— Он мне не доверяет, — глоток душистого напитка помог упорядочить мысли. — Велел привести Драко…

Нарцисса промолчала, ожидая продолжения. Впрочем, Малфой знал жену достаточно, чтобы понимать: она еле удерживается от упрёков. Она ведь советовала ему отказаться от планов и спокойно дожить оставшиеся лет пятьдесят в спокойствии, без унижений, боли и страха.

И с одной стороны, Люциус понимал такое желание, отчасти даже разделял его. С другой стороны, он не умел жить так; это ассоциировалось у него скорее с Уизли, хотя те, как выяснилось, тоже почти в подполье. Послушными законам и вышестоящим были те, кто обыкновенно — нет, раньше, — заискивал перед его семьей.

В восемьдесят первом ему удалось относительно легко очистить своё имя, поэтому он и не жалел о прошлом. Ему удалось остаться в верхах общества, даже практически подчинить себе министра. Такое положение дел его устраивало, но всё закончилось с воскрешением Темного Лорда. В девяносто восьмом же Малфои избежали Азкабана исключительно из-за благодарности победителя Нарциссе. Они отделались несущественным наказанием по сравнению с тем, что ждало остальных, однако восстановить былое влияние и уважение стало невозможным.

Теперь Люциус подозревал, что всё-таки неправильно расставил приоритеты. Без Темного Лорда (или его подобия) семья была, по крайней мере, в безопасности

— Эй! — от мыслей его отвлек оклик жены.

— Это проверка: не побоюсь ли. Не думаю, что Драко что-то угрожает.

— Как знать, — Нарцисса покачала головой и закусила губу. — Скажи — это действительно он?

— На наше счастье, сегодня я разговаривал скорее с чем-то, вобравшем в себя черты и Темного Лорда, и Поттера.

— Странно, что он не попросил привести меня. Я ведь солгала ему тогда. Стой… а если он за меня накажет Драко?

— Я уверен, что мести за твой проступок не будет — иначе я бы вряд ли вернулся сегодня.

Нарцисса не ответила, поглощенная своими мыслями. Люциус неторопливо отпил чая, раздумывая над следующими словами. Однако жена решила закончить разговор:

— Я сама поговорю с Драко, он скоро вернется, — поставив полную чашку на стол (она не сделала ни глотка), Нарцисса спешно вышла из комнаты, чересчур громко затворив за собой дверь.

* * *

Драко не знал, каково было отцу, но ему первое появление в ветхом доме, где прятались Пожиратели Смерти, далось нелегко. Здание называли ставкой, что для младшего Малфоя звучало слишком громко. Вместо организации была толпа беглых преступников, чей теоретический лидер еще сам пребывал в сомнениях и не был готов вести за собой людей во имя хотя бы какой-нибудь цели.

Так подумал он — другие же, с кем ему пришлось поговорить, пока он ждал разговора с Темным Лордом, так не считали. Они были полны идей и планов, во многом безумных. Впрочем, Драко считал, что длительное вынужденное заточение не могло не навредить их рассудкам. Даже Беллатрикс изменилась — хотя она, напротив, стала спокойнее и рассудительнее.

Драко, узнавший о том, что отец покрывал преступников, совсем недавно, еле мог скрыть своё злорадство. В свое время они потешались над его семьей — теперь же полностью зависели от желаний Люциуса и стали жалки. Оставалось надеяться, что они не потеряли своих боевых навыков, как это случилось с их достоинством и гордостью. За прошедшее время исчезли их личные устремления, у них была единая цель — вернуться к власти. Осталось восстановить иерархию и дисциплину, что Драко казалось невозможным. Наличие Темного Лорда — второго, как выражался отец, — он не воспринимал до тех пор, пока не встретился с ним лично.

Научиться видеть господина в ком-то, имеющем лицо Поттера, оказалось неожиданно легко. Драко не мог сказать, давно ли тот стал так похож на своего побежденного врага. Несмотря на работу в Министерстве, младший Малфой практически не пересекался в своей работе с отделом авроров. Он не разговаривал с бывшим гриффиндорцем уже много лет.

Мать зря боялась — в первый разговор Драко было приказано всего лишь сообщать обо всём, что он увидит или услышит в Министерстве. На этот раз задание было простым, и юноше ничего не стоило раз в неделю приносить скучные отчеты о том, что всё идет, как обычно. Иногда удавалось принести что-то более важное, но в тайны Драко не лез, избегая риска.

Зато сейчас, спустя неполные четыре недели, ему удалось подслушать разговор, который мог вызвать у Темного Лорда дополнительный интерес. Ради этого сообщения стоило прибыть в «ставку» раньше положенного срока.

— Мой Лорд, — неторопливо начал Драко, оказавшись в уже привычном кабинете. С момента первого посещения младшим Малфоем местоположение «ставки» сменилось всего один раз. Теперь она располагалась где-то в Уэльсе, по-прежнему в отдаленном от крупных поселений пустующем маггловском доме.

— Я услышал в Министерстве то, что, возможно, заслуживает вашего внимания.

— Не тяни.

— Я не уверен, но, — возможно, Уизли теперь ему безразлична, и из-за этого Драко

не решался сказать: первый порыв давно прошел. Но уже не время отступать. — Сегодня я узнал, что Джиневра Уизли ждет ребенка.

— Джинни? — удивленно воскликнул его собеседник, и Драко даже вскинул голову: это прозвучало так похоже на знакомого со школы Поттера.

— Я слышал её разговор с Грейнджер. Она беременна и не знает, что с… вами.

— Покажи мне воспоминание.

Драко послушно поднял взгляд на Темного Лорда, уже затянутый в собственные воспоминания.

— Вы не знаете, где Рональд Уизли? — обратилась Гермиона к молодому стажеру, контролирующему вход в аврорат. Родители девушки назвали бы его секретарем, но здесь его должность оставалась безымянной. Все равно обычно его никто не замечал.

— В отделе, — пожал плечами стажер, потерев веснушчатый нос, — зашел минут тридцать назад и с тех пор я не видел, чтобы он выходил. Скорее всего, шел в архив… мисс Грейнджер.

Чем магический мир до сих пор удивлял Гермиону, так это отсутствием субординации — со званиями здесь было туго, и обращались авроры к друг другу поименно. Возможно, так было из-за того, что в авроре было полно отдельных равноправных отрядов, в которых смешивались и исключительно штатные сотрудники, бойцы и целители. Выделялись разве что командиры. Наличие какой-то строгой иерархии внесло бы путаницу — с чего это члены одного отряда должны подчиняться командиру другого… У них слишком разные задачи для этого.

Вот Гарри побывал командиром специального боевого отряда — его задачей было разбираться с организованными группами темных магов или тем, кто им помогал. Затем Кингсли сделал его заместителем главы аврората. Несмотря на то, что теперь ему полагалось заниматься в основном штатной работой и появляться разве что в конце всех арестов, чтобы подтвердить законность действий авроров и зафиксировать задержание, Гарри не оставил отряда. Он продолжал участвовать в некоторых, по сути одних из самых опасных вылазках. Конечно, талантливый маг, и в бою стоит нескольких… но в конце концов, его это подвело. Весь его небольшой отряд, набранный в основном из молодых выпускников (а не из тех, кто в свое время подчинился Пию), уничтожен, а сам он пропал. И, поскольку то дело было связано с Пожирателями Смерти, Гермиона ни на секунду не сомневалась, что это была продуманная ловушка, рассчитанная на Гарри Поттера. Но она никак не могла понять: если причина в мести, то почему Гарри еще жив? Несколько мгновений назад Джинни навела её на мысль, и ей надо было поделиться с Роном. В стрессовых ситуациях он всегда соображает лучше и быстрее.

Наконец, Гермиона добралась до архива аврората. Он был существенно меньше, чем общий министерский архив. По истечению пятидесяти лет или по смерти всех замешанных, информация отсюда отправлялась туда. Что Рона сюда привело нечто, связанное с Гарри, девушка не сомневалась — им двоим было поручено заниматься только расследованием столько, сколько потребуется, пока они не разберутся в обстоятельствах гибели целого отряда.

Не было никого, кому бы поручено было присматривать за архивом и помогать разбираться в нём, поэтому Рона среди нагромождений стеклянных фиалов с воспоминаниями, целых ящиков и сундуков с причудливыми замками и надписью «Секретно», клеток со служебными записками-самолетиками и самых обычных папок с бумагами, которых здесь было меньшинство.

— Ро-о-н, — громко позвала Гермиона, надеясь, что в архиве они только вдвоем, а друг её услышит. — Рон!

Где-то вдалеке раздался грохот и звон. Бросившись туда, девушка обнаружила Рона, придавленного лестницей и заваленного бумагами, осколками и пылью. Вокруг него растекались серебристые лужицы воспоминаний.

— Мерлин, Гермиона, — простонал Рон, — зачем было так пугать, а? Помоги подняться.

— Прости, я сейчас, — Гермиона попыталась убрать маленькую лесенку из легкого дерева, но никак не могла удобно её обхватить.

— Заклинание левитации, — тактичное напоминание пришлось как нельзя кстати, и лестница, легко взмыв в воздух, опустилась чуть поодаль. Тоже самое произошло со всем остальным.

Освобожденный кряхтя Рон поднялся, а Гермиона, смахнув с него пыль и мелкое стекло, залечила несколько легких ссадин и порезов.

— Так и ради чего ты меня так перепугала? — бодро спросил Рон, выискивая на полках свободные фиалы. Они всегда тут были, как раз на такой случай. Разбившиеся было уже не восстановить.

— Насчет Гарри, — взмахнув палочкой, Гермиона собрала бумаги в папки. — А ты что здесь делал?

— Да так, ничего особенного…

— И поэтому так перепугался, что грохнулся с лестницы? Ты не мог задеть столько всего случайно. Хотел скрыть, какую информацию искал?

— Ничего такого я не делал, — пожал плечами Рон, — это почти случайно вышло. Верни, пожалуйста, воспоминания в эти стекляшки — а то у меня они в горлышко не пролезают.

Фыркнув, Гермиона начала собирать каждую «лужицу» в отдельный фиал, надеясь, что они не перемешались. Не забыть бы потом вернуться сюда и просмотреть их.

— Так зачем ты искала меня? — напомнил Рон, — ты ведь к Джинни ходила… с ней, кстати, всё в порядке?

— Как она может быть в порядке! — всплеснула руками Гермиона. — Не представляю, какого ей… не думаю, что стоит скрывать от неё правду.

— Вот найдем эту правду — тогда и расскажем, — жестко отрезал Рон, — а сейчас и говорить нечего, Джинни не поймет, почему мы до сих пор ничего не знаем, и наделает глупостей.

— Она и так делает глупости, надо хотя бы…

— Что — хотя бы? Сказать ей, что Гарри предположительно захватили его давние «друзья» Пожиратели Смерти? Не забыть напомнить, что вряд ли они сейчас чай пьют. Это её, разумеется, успокоит.

Гермиона внимательно посмотрела на Рона. Он измотан куда больше, чем показывает. Она прекрасно понимала этот страх за друга и раздражение от собственного бессилия. И ужасную накатывающую усталость, ведь последнее время они очень плохо спят и мало едят. Вряд ли это как-то поможет Гарри, но им стыдно наслаждаться жизнь.

— Но и продолжать отмалчиваться мы не можем, — Гермиона опустилась на ближайший к ней сундук и устало потёрла виски. — Ладно… на самом деле, я не о том хотела поговорить. Джинни навела меня на мысль…

Спохватившись, Рон жестом попросил её подождать немножко и установил заглушку. Видимо, он всё-таки что-то недоговаривает — раньше ему бы и в голову не пришло это сделать. Сама Гермиона как-то не подумала о том, что их могут и подслушивать. Она успела за несколько спокойных лет забыть, как бывают опасны слова.

— Так вот, Гарри ведь хоркрукс…

— Был им, — моментально поправил Рон (он всегда болезненно относился к этому) и сел рядом с подругой, взяв её за руку.

— Дай договорю. Пожиратели Смерти ведь тоже неплохо разбираются в чёрной магии. Среди них точно мог найтись кто-то, кто знает о возможности хоркруксов и… догадаться насчет Гарри. Даже нам с тобой приходило это в голову еще до Снейпа — так почему же такие же выводы не могут сделать и опытные темные маги?

— Ну… по той же причине, по которой до этого не додумался Волдеморт? — Рон уже давно не боялся этого имени.

Гермиона хмыкнула.

— Возможно. Но у них было больше времени и, как это сказать, меньше озабоченности смертью Гарри Поттера.

— Значит, ты думаешь, что они хотят через Гарри возродить своего обожаемого Темного Лорда, — резюмировал Рон сиплым голосом, — но это невозможно, ведь Гарри уже не хоркрукс.

— На это вся надежда…

— Волдеморта можно будет снова убить. Меня больше волнует судьба Гарри.

— Ты слишком легко к этому относишься. Однако, — Гермиона вздохнула, — Гарри — это главное сейчас, ты прав. Если моя догадка верна, то, возможно, будет какой-нибудь мерзкий ритуал. В той книге — ну, ты помнишь, — были приведены некоторые. Один из них уже использовался в прошлый раз.

— Кладбище никто не трогал, — Рон сразу сообразил, о чем речь, — но я сам посмотрю.

— Я могу и ошибаться со своими идеями, — заметила Гермиона, вставая.

— Это легко проверить. Я тут недавно видел мелкого Малфоя — у него ведь есть Темная Метка. Глянуть — и все станет ясно.

— Нет! Малфои ведь могут соучаствовать, нельзя давать понять, что мы знаем…

— Догадываемся, а скорее предполагаем.

— Ты можешь предложить лучшую версию?

— Просто месть.

— Слишком просто, предсказуемо и не несёт выгоды.

— В мести выгоды и не ищут.

Гермиона пожала плечами. Пусть Рон спорит с ней, но она знала, что всё равно он со всей серьезностью отнесется к её догадкам и обязательно всё выяснит. Она может на него положиться. И всё-таки Гермионе не хотелось, чтобы её предположения оказались правдой, хоркрукс Гарри или нет.

* * *

Невилл с упоением вдохнул родной английский воздух. Он только что вернулся из путешествия по всему миру, продлившегося несколько лет. Аппарировать между континентами опасно, и Невилл очень долго не был в Лондоне. Теперь же он никак не мог надышаться и насмотреться — казалось бы, столько всего удивительного видел, но знакомый с детства Косой переулок вызывает эмоций гораздо больше.

Может быть потому, что, когда Невилл видел его в последний раз, он стоял в руинах. Сейчас же здесь вновь полно народу, стены пестрят яркими плакатами и зазывающими вывесками. Вон и шуточный магазин Джорджа Уизли. Видимо, он всё-таки выправился после потери брата. Невиллу было немного стыдно, что он так быстро всё бросил и покинул друзей, но он прекрасно знал, что они справятся без него. Да и к тому времени уже достаточно времени прошло.

В те далекие места, где был Невилл, новости из Англии проходили редко и уже устаревшими. Он не мог с уверенностью сказать, чем занимаются его друзья — Луна, Джинни, Гарри, Рон и Гермиона, изменился ли преподавательский состав в Хогвартсе или чиновники в Министерстве Магии. Однако теперь его путешествие окончено, он многое узнал и готов к работе и исследования на родине. Кстати, в «Вестнике траволога» через неделю ждут очередную статью. Невилл вспомнил, как радовался, когда его работу первый раз допустили к публикации… сейчас же это кажется рутиной.

Хорошо, что багаж уже дома — хотелось прогуляться и к кому-нибудь наведаться. По Косому переулку Невилл уже вволю нагулялся. Там же он успел встретить пару знакомых, и это навело его на мысль посетить кого-нибудь из своих близких друзей. Вот Гарри, например, живет в Лондоне, и, как он писал, Джинни часто бывает у него. Хорошо бы встретить их обоих. Сегодня выходной, так что это возможно.

Через пять минут Невилл уже стучал в дверь двенадцатого дома на площади Гриммо. Открыла ему чересчур бледная девушка с забранными в неопрятный хвост не очень свежими рыжими волосами.

— Невилл! — Джинни слабо улыбнулась и отошла к стене, пропуская гостя. — Проходи. Я тебя не ждала, но рада видеть.

— Решил устроить сюрприз. Надеюсь, я не помешал?

— Нет, что ты… я сейчас свободна. Проходи же.

Невилл вошел и повернулся к Джинни — та не спешила закрывать дверь и смотрела на площадь.

— Ты кого-то ждешь? — полюбопытствовал Невилл.

— А? — Джинни обернулась к нему. — Жду, да. Но это неважно. Чай будешь?

— Не откажусь. А ты живешь теперь здесь? — вопрос казался ужасно неудобным, но Невилл не мог сдержать любопытство.

— Недавно переехала, — Джинни заперла дверь и, обойдя Невилла, пошла по коридору. — Пойдем, только осторожно, а то разбудишь чего.

Невилл последовал за хозяйкой, стараясь ничего по дороге не задеть. На самом деле, на работе он мог быть очень аккуратным — но в быту оставался по-прежнему неуклюжим. В этот раз, к счастью, курьезных ситуаций удалось избежать. Они прошли на кухню, где Джинни разлила по чашкам крепкий чай, и уселись за стол.

— Ну, рассказывай, как дела? Где был, что видел? — Джинни придвинула к другу корзинку со сладостями. — Угощайся.

— Спасибо. Учился, в основном. Объездил много стран. Как там удивительно! Вот одно растеньице вам покажу, такое умеет… — улыбающийся Невилл вдруг спохватился: — А где Гарри?

Джинни как-то сразу сникла. Она не сразу ответила, словно решала, надо ли что-то говорить, и всматривалась в друга.

— Я не знаю.

— Не знаешь? — удивился Невилл. Он с подозрением уставился на девушку. — Я думал, вы… ну, вместе.

— Мы вместе, — твёрдо сказала Джинни, обхватив чашку двумя руками, — но я не знаю. Он не вернулся, а у меня ребенок, и всё молчат! Понимаешь, молчат!

Улыбка сползла с лица Невилла — он силился понять, что происходит, из путанной речи девушки. Джинни как будто прорвало — её глаза слезились, голос срывался, но она рассказывала всё, что чувствовала, что подозревала, о чем надеялась.

— …и Гермиона вчера так и не сказала! Конечно, я понимаю, работа, но Рон-то мог уделить время сестре и объяснить всё, даже если им запретили, — Джинни еще раз всхлипнула и вытерла слезы рукой. Спохватившись, Невилл подал ей платок. — Спасибо.

Девушка уткнулась в плечо Невилла. Она не заметила, когда он встал со стула и, опустившись перед ней на колени, приобнял за плечи. Ей не хотелось высвобождаться. В его объятиях тоже было тепло и спокойно. В отличие от Гарри, Невилл заботился бы о ней, а не о работе. За него можно было бы не бояться.

Но Невилл — не её мужчина. Джинни неохотно отстранилась от него и улыбнулась.

— Спасибо. Что-то я совсем размякла, неправильно это. Ведь мне надо заботиться еще и о нем, и нельзя падать духом, — девушка положила руку на еще не очень приметный живот, — я хочу назвать его Джеймсом. Как думаешь?

Обсуждать имя ребенка она должна была бы с Гарри.

— В честь его отца? — Невилл, наколдовав еще один платок, аккуратно смахнул остатки слез с лица девушки, и снова сел на свой стул. — Я думаю, Гарри с тобой согласится.

— А второе имя пусть будет Сириус. Они же очень дружили…

— С таким именем мальчик наверняка будет очень шаловливым, — Невилл робко улыбнулся, радуясь, что Джинни успокоилась.

— И без имени будет. Он ведь родственник и Мародеров, и близнецов Уизли! — оба рассмеялись. Однако вслед за смехом пришла неловкая тишина. Спустя три минуты её прервала Джинни.

— Невилл… я понимаю, что не должна просить тебя об этом… пожалуйста, постарайся разузнать что-нибудь. Мне ничего не скажут, особенно теперь, когда я жду ребенка. Я не могу так. Пожалуйста.

— Я постараюсь, — через секунду ответил Невилл. — Но что делать, если…

— Если с ним случилось что-то серьезное? — Джинни опустила взгляд на кольцо, — я точно знаю, что он жив, но… в любом случае, скажи правду. Какой бы она не была, хорошо? Я хочу знать.

* * *

— Гермиона, — пропел Рон прямо над ухом своей девушки, — поошли-и на обе-е-д. Чудные блюда ждут нас!

Рон выглядел настолько счастливым, что на секунду Гермиона подумала, будто Гарри нашелся. Но в веселье друга было что-то странное, и она напряглась. Не вставая, девушка направила волшебную палочку прямо в его лицо.

— Гермио-о-она! Не надо мне угрожать, вставай скорее, ты нуждаешься в еде-е.

— Докажи, что ты Рон, — объяснила Гермиона. На самом деле, после его последней фразы сомнений уже не осталось.

— Я знаю, почему такой беспорядок в архиве, — тут Рон понизил голос, — и еще я знаю, что ты не ела со вчерашнего дня, и что ты пользуешься чарами, чтобы выпрямить волосы, и что на тебе сегодня надеты ро...

— Заткнись! — взвилась Гермиона. — Ладно, только ты мог ответить так глупо.

— Тогда пошли скорее, — просиял Рон и, наколдовав на ножках рабочего стула девушки колесики, повез её к выходу из кабинета. Гермиона поспешила соскочить. Стул не прошел бы мимо всех этих коробок, которыми была завалена комната. Ей казалось удобным, когда все нужные материалы под рукой, а из-за защиты не наложишь уменьшающих чар.

— Рон, я тут пытаюсь разобраться, у нас мало времени…

— Времени у нас много, тебе надо срочно поесть, а я, кажется, перепутал успокаивающее зелье с веселящим… или выпил первого слишком много.

— О-о-о, — поняла Гермиона, — тогда тебе надо действительно что-нибудь съесть, чтобы эффект скорее спал.

— Вот именно, моя дорогая и гениальная. Так что — пошли!

И, схватив её за руку, Рон потащил Гермиону по коридорам, не обращая внимания на взгляды сослуживцев. Вскоре они прибежали в холл, оказались в камине и перенеслись в «Дырявый котел».

Бармен поприветствовал давних знакомых и на всякий случай напомнил, где находится проход в Косой переулок, однако Рон предпочел вывести девушку в маггловскую часть Лондона.

— Не нужно, чтобы нас подслушали, — пояснил он, заходя в маленький ресторанчик за углом от «Дырявого котла».

Гермиону и без того терзали сомнения, что случилось что-то плохое, раз Рону понадобилось успокаивающее зелье. Теперь она была в этом уверена, однако друг пресек её вопросы:

— Сначала перекусим, а потом уже все важные разговоры, хорошо?

Гермиона недовольно взглянула на друга, но спорить не стала: как раз подошла молоденькая официантка. Записав их заказы, она удалилась, чтобы через пять минут уже вернуться с двумя чашками чая и сообщить, что основные блюда будут готовы через десять-пятнадцать минут. На как раз на такой случай зачарованные мантии она не обратила никакого внимания. Для неё вошли всего лишь двое влюбленных в неброской и незапоминающейся одежде.

Ожидание было почти невыносимым только для Гермионы: сам Рон, видимо, все еще находясь под действием зелья, прихлебывал чай и барабанил пальцами по накрытому желтой скатертью столу, выглядя абсолютно беззаботным.

— Сиди спокойно.

— Я спокоен, споко-о-оен, споко-о-оен, — пальцы Рона остановились, но вместо этого он начал совсем тихонько напевать. Теперь Гермионе захотелось такой Моховик времени, который умел бы переносить не только назад, но и вперед.

А хорошо было бы вернуться на ту поляну с помощью Моховика. Сейчас, конечно, прошло уже слишком много времени, но жаль, что такая мысль не пришла в голову сразу. Правда, моховиков не так много — ей могли и не выдать его, опасаясь, что не получиться оставаться незаметной. С Невыразимцами сложно договориться.

Подошедшая официантка отвлекла её от мыслей. Вдохнув исходящие от блюд запахи, Гермиона поняла, что очень голодна. Хорошо, что она не стала ограничиваться салатиками. Двадцать последующих минут были полностью посвящены еде. Только когда опустевшие тарелки были унесены, а перед ними остались две чашки со свежим кофе, Рон, кинув заглушку, проговорил:

— У меня есть две новости. Хорошая и плохая, как ты уже догадалась.

— Скажи сразу обе, — Гермиона совсем разомлела. Ей было просто хорошо, и она уже думать забыла о своем беспокойстве.

— Хорошо, — медленно проговорил Рон и сделал глоток кофе, — я был на кладбище, и там все по-прежнему, то есть, возле старого дома Риддла никто не появлялся. Я даже проверил хижину Гонтов — хорошо, что мы отыскали её после всего. Там тоже пусто.

— Это и есть две новости? Хорошая в том, что там никого, а плохая, что мы по-прежнему не знаем, где искать?

— Нет, — мотнул головой Рон. — Плохая в том, что… Только не ругайся. Я таки поймал Малфоя мелкого…

— Рон! Я же говорила, что… — Гермиона привстала на стуле.

— Не переживай, он ничего не вспомнит, — отмахнулся, — дело в другом. Темная Метка у него вполне себе «живая».

— Живая? — недоверчиво переспросила девушка. — Подожди, то есть… Волдеморт опять жив? — Гермиона, резко сев, ахнула и прижала ладони к лицу.

— Не заставляй меня это повторять, — угрюмо кивнул Рон. — Получается, что так, неймется ему. Честно, ума не приложу, что же мы упустили…

— Должно быть, Гарри все-таки хоркрукс… — слабо произнесла Гермиона. Сил вдруг не оказалось.

— Может, их было просто больше?

— Или он использовал не только хоркруксы, хотя я понятия не имею, как еще можно обрести бессмертие...

— Может, он как-то добыл Философский камень?

— Камень не может вернуть с того света, — отмахнулась Гермиона и вдруг подняла на Рона взгляд: — Ты мне что-то добавил, да?

— Чтобы ты мыслила ясно. В соли.

— Я сама подсыпала себе непонятно что в еду, — простонала Гермиона.

— Жалко, что все-таки заметила, иначе я мог бы собой гордиться, — вопреки своим словам, Рон выглядел крайне довольным собой.

— Твое веселье и мое спокойствие явно не к месту. Хотя... в противном случае от нас было бы мало толку, да?

Слишком унылая для лета погода заставляла раскисать не только упавшие в лужи листья, но и людей. Беллатрикс никогда прежде не замечала в себе сентиментальности, но отсутствие существенного занятия сделало её чувствительной даже к цвету неба. Его мутный серый оттенок усиливал распространившуюся по дому удрученность, которая захватила и умы, и тела обитателей. Унынию не поддавались только двое: Люциус, появлявшийся в штабе лишь изредка, и сам Темный Лорд, который, по сути, и был причиной плохого настроения последователей.

Беллатрикс боялась таких мыслей, но не могла отвлечься от чувства разочарования в своем повелителе. Она больше всех стремилась к тому, чтобы вернуть своего господина, но тот, кем стал Поттер, им не являлся. Новый Темный Лорд не был так маняще безумен и соблазнительно жесток. Беллатрикс не могла сказать, настолько же он силен и опасен, как предыдущий: до сих пор никто не пробовал испытать терпение повелителя на прочность. Ни один из Пожирателей Смерти не решится оспорить титул господина, потому что знает, что остальные не примут другого лидера. И хотя все чаще слышаться шепотки об ошибках хозяина, высказать претензии в лицо никто не посмеет.

Сорок девять шагов назад Беллатрикс была уверена в своей непоколебимой верности, в том, что она никогда не станет спорить. Но сделано уже двадцать восемь выдохов с тех пор, как она решила поговорить с Поттером или с Повелителем: в зависимости от того, кем он покажется ей на этот раз. Она считала все, что можно, кроме биения сердца, чтобы не успеть усомниться до того, как возьмется за дверную ручку и станет поздно отступать.

Однако прежде, чем она протянула руку, дверь мягко отворилась сама. Господин ожидал её. Его молодое тело выглядело исхудавшим и измученным. Возможно, он не ел совсем. Старый Темный Лорд иногда присутствовал на общих на трапезах, ограничиваясь наблюдением (отчего почти у всех от страха пропадал аппетит). Новый еще ни разу не появлялся на них. На самом деле, никто не мог знать, нуждается ли в пище их хозяин и, если да, то в какой. Вряд ли кого-то, кроме детей и пьяных, это интересовало.

— Ты можешь встать и подойти, Беллатрикс, — раздался надтреснутый голос Поттера и выдернул застывшую в поклоне женщину из её мыслей. Поежившись от странного взгляда повелителя, значения которого она не могла понять, колдунья поспешила распрямиться и плотно закрыть за собой дверь. Облизав губы, Беллатрикс шагнула вперед и заговорила:

— Мой повелитель… Могу ли я узнать, в чем ваш план?

Темный Лорд улыбнулся, что могло означать и его удовольствие, и гнев одновременно. Новый еще ни разу не наказывал, но, может быть, не возникло повода. Прежний же мог устроить пытку просто так. Он считал публичные казни неплохой мотивацией.

— После Люциуса твоя прямолинейность даже приятна, Беллатрикс. Твоему __ — — мужу сестры — — понадобилось немало времени, чтобы подойти к самому вопросу. Кажется, он считает это дипломатией — я называю тратой времени. Надеюсь, он поймет это раньше, чем придется... сообщить ему.

Беллатрикс не была уверена, что стоит предупреждать Люциуса. Последнее время Малфой чувствовал себя слишком важным и его нахальность начинала раздражать. Будет неплохо, если он вспомнит свое место.

На лице Темного Лорда возникла усмешка, словно бы его что-то позабавило, и он продолжил:

— Возможно, мне тоже стоит быть честным с тобой. Но я не уверен, что ты сможешь понять то, о чем я тебе скажу.

Он повернулся к Беллатрикс спиной. Неровные черные пряди отросли и теперь прикрывали шею. Странно было то, что выглядели волосы свежими. Заклинания не давали такого эффекта — а в той развалюхе, в которой Пожиратели Смерти нашли себе приют, не было воды, чтобы освежиться.

…Тени в комнате успели сместиться к тому моменту, как Беллатрикс услышала свое имя. Повелитель, стоявший теперь в шаге, успел окликнуть её дважды, прежде чем колдунья смогла окончательно сбросить с себя странную дремоту.

— Итак, ты наконец вернулась, — с непонятным удовольствие отметил Темный Лорд, словив на себе испуганный взгляд последовательницы. — Ты узнала то, что хотела?

— Да, мой лорд, — выпалила Беллатрикс и поняла, что ответила совершенно искренне. Господин поведал ей о своих намерениях… но план словно бы растекся по её памяти. Детали ускользали, она никак не могла сосредоточиться и понять, в чем он заключается.

— Прекрасно, — костлявые пальцы чуть шевельнулись и снова прильнули к гладкому дереву волшебной палочки, — иди.

Еще раз поклонившись и поблагодарив хозяина, Беллатрикс спиной попятилась к выходу, стараясь уйти так быстро, как только могла. Оказавшись в коридоре, она вздохнула и с хрустом сжала кулаки — единственное новое знание, которое принес ей визит к Темному Лорду, оказалось неприятным. Повелитель не доверяет ей. Весь разговор оказался насмешкой…

Но никто не узнает об этом унижении. Она сможет доказать господину свою ценность, уверит в надежности. Темный Лорд видит людей насквозь — он знает о ее преданности.

Беллатрикс прижала ладонь к исхудавшей груди и дала молчаливую клятву не подводить своего хозяина.

— Больше никогда, никогда… — прошептала женщина несколько раз, и только с четвертого раза решилась закончить фразу: — никогда не допущу ошибки... ни своей, ни чужой.

Ощущение палочки в руке придало Беллатрикс уверенности и сил: распрямившись, она двинулась в сторону жилых комнат, намеренная раз и навсегда положить конец слабости в рядах слуг Темного Лорда.

Пусть даже ей придется ослушаться господина и применить силу. Если привести в чувство этих размякших идиотов может только смерть одного из них, то ее палочка не дрогнет.

* * *

На расстоянии многих миль от тайного убежища своих «коллег», Драко искал причину наведаться в аврорат. Когда-то давно он предпочел карьеру сидячего чиновника синей мантии защитников всех неспособных — и сегодня впервые об этом пожалел. Впрочем, печаль прошла уже через секунду: Малфой решил, что аврорату сподручнее мешать снаружи. Представитель власти имеет всяко больше влияния, чем одна из цепных собак Министерства.

Именно в неправильном выборе жизненного пути вследствие непонимания основ общества Драко видел причину неудачи Поттера. Глупо было думать, что так можно изменить мир к лучшему. Аврора Поттера слушались по разным причинам: кто-то боготворил, кто-то оставался равнодушным к тому, кому служить, а кто-то боялся также, как раньше опасались Дамблдора.

Честно говоря, Драко и сам раньше думал, что рано или поздно аврорат станет еще одной силой в магической Англии. Предполагал, что Поттер, увидев, что Министерство снова закисает и готово с радостью пасть перед новым тираном, вспомнит, что владеет армией, что держит в своей узде десятки или даже сотни натренированных бойцов.

Однако сколько Драко не ждал военного переворота или хотя бы признаков, что Поттер использует этот рычаг, ничего не происходило. Поттер сопротивлялся аппарату меньше, чем Грюм, и его перестали воспринимать всерьез.

И если бы не люди, которые снова использовали Поттера как часть своего плана, герой прошлого века был бы забыт. Старики помнили бы его, как победителя Темного Лорда, который не стал бороться дальше. Следующим поколениям, конечно, рассказывали бы легенду о Мальчике-Который-Выжил: но только до того возраста, когда они начинали бы интересоваться, что с ним случилось дальше. У героя детской сказки не может быть бесславного конца. Поттер должен был оставаться борцом до гроба, если хотел, чтобы перед его внуками благоговели из-за деяний деда.

По сути, ему в очередной раз просто повезло. Пожиратели Смерти оказали своему врагу величайшую услугу, запечатлев его славу в веках. После загадочного исчезновения легенда о Гарри Поттере получила благородный конец. Его биографии будут переизданы, повсюду развесят портреты, быть может, где-нибудь даже оставят памятную табличку. Если, конечно, правда о том, что случилось с Гарри Поттером, не получит огласки.

Драко встряхнул головой, напомнив себе, что лучше ему не думать о подобном на работе. Он и так должен держать себя в неведении. Лучше всего даже не предполагать — для допроса Драко был самой легкой целью. Мать практически не покидает дома, до отца добраться практически невозможно, остальные скрываются. Младший Малфой единственный, кто беззащитен. Он не может вести себя слишком осторожно, чтобы не вызывать подозрений. Он находится на недостаточно высокой позиции, чтобы нападение на него было сложно устроить.

Раньше Драко оберегала его удаленность от дел аврората. Он не контактировал ни с Поттером, ни с кем-либо еще из его шайки. Вопросы, которыми он занимался, были совершенно не связаны с авроратом, по крайней мере, до сегодняшнего дня.

Сегодня отдел общественного наблюдения должен поинтересоваться, куда исчез один из самых заметных людей в аврорате, главный кандидат на пост главы, прихватив с собой целый отряд молодых волшебников.

Сегодня Малфой запустит цепочку событий, которые разрушат всё, что когда-либо создавал и к чему стремился Гарри Поттер. Однако если в школе подобная идея вызвала бы у Драко невероятный восторг, то теперь это оставалось всего лишь побочным эффектом.

Будь у Драко выбор, он бы оставил все, как прежде. Он не хотел войны, понимал ее необходимость.

МИНИСТЕРСТВО СНОВА ЛЖЕТ: ЧТО СОКРЫТО ЗА ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ?

ЛЮДИ ХОТЯТ ЗНАТЬ ПРАВДУ, МИНИСТЕРСТВО МОЛЧИТ

Совсем недавно стало известно об ужасном происшествии, скрытом правительством из опасения навлечь на себя гнев общественности. Боялись не зря: правда вызвала массовые беспорядки по всей стране.

Министр Шеклбот воздерживается от комментариев и предпочитает не показываться на улицах. Глава аврората, непосредственно ответственный за гибель людей, заявил о желании уйти с поста и тоже отказался прояснить ситуацию.

Однако наши источники в министерстве, имен которых мы не раскрываем, не желая подвергнуть их преследованию со стороны властей, согласились поведать людям правду. Мы искренне благодарим их за проявленную позицию ответственности перед другими магами и спешим поделиться информацией с читателями.

Для начала напомним, что речь идем об исчезновении восьми человек, в том числе широко известного Гарри Поттера, главного кандидата на место главы аврората (напомним, что нынешний неоднократно заявлял о намерении сложить полномочия). Ужасающее событие скрывалось от общественности с апреля, точный список исчезнувших до сих пор не известен. Расследование, если и велось, то в строгой секретности.

Однако нам удалось раскопать некоторые подробности. Так, например, близкий к аврорату источник утверждает, что о трагическом происшествии стало известно буквально сразу же. В таком случае возникает вопрос: имела ли пропажа место быть? Возможно, произошло что-то другое, о чем правительство пока не готово заявить.

Однако поясним, почему версия об исчезновении вызывает у редакции газеты столько сомнений. Начать следует с того, что о пропаже не могли узнать сразу же. Когда коллега исчезает на день или даже два, вопросов не возникает, особенно в аврорате, где продолжительные и секретные задания не являются редкостью.

Таким образом, можно понять, что у авроров и министра были основания полагать, что с людьми случилось нечто плохое, и, что примечательно, одновременно. Учитывая, что Уорлек Реббс и Селестина Вашл, так же числящиеся в списке, были постоянными товарищами Поттера на заданиях (что также стало известно благодаря источникам), нетрудно догадаться, что произошло. Вероятно, трагедия произошла на операции. Вероятно, что-то пошло не так. Вполне возможно, что противник оказался сильнее, чем предпологалось.

На самом деле, картина складывается довольно странная: Гарри Поттер был известен не только как герой прошлой войны, но и как прекрасный аврор и командир, заботящийся не только об успехе операции, но и о своих товарищах. Поттер не пренебрегал страховкой, благодаря чему за всю свою офицерскую деятельность потерял всего одного подчиненного. Так какого же масштаба должен быть просчет, чтобы с задания не вернулся целый отряд, включая командира и связиста, который по уставу в случае сильной опасности должен был вернуться в штаб-квартиру?

И, что важнее, чья именно ошибка привела к такой трагедии? Лежит ли на плечах пропавшего без вести Поттера, других офицеров или высших чиновников, включая министра?

Мы постараемся дать ответы на эти вопросы в ближайшее время.

В целях безопасности имена корреспондентов временно не разглашаются.

Дочитав статью, Джинни яростно отшвырнула её от себя. Ей так и не удалось понять, в каком качестве авторы статьи пытались выставить Гарри. В заметке он был и жертвой, и героем, и вероятным злодеем одновременно. Впрочем... было ли важным отношение редакции Пророка к нему? Нет.

Важнее было то, где Гарри... и почему какие-то репортеры знают больше нее.

* * *

Трое друзей уже не единожды собирались за последние полторы недели, однако сегодня встретились случайно. Передовица утренней газеты заставила их всех скорее поспешить к Джинни. Та же мысль пришла в голову и Луне Лавгуд, которая, успев к подруге первой, попросила остальных пока подождать. Так и получилось, что трое старых товарищей оказались в малоизвестном кафе неподалеку от площади Гриммо.

— Я говорил вам, что не надо тянуть с разговором, — Невилл строго взглянул на своих друзей, сидящих на диванчике напротив.

Гермиона поерзала на месте, поглядела на Рона, увлеченного разглядыванием собственных шнурков, и не очень уверенно начала:

— Понимаешь, мы не хотели её волновать. Ты же знаешь, она в положении: стресс был бы ей ни к чему.

Рон, не поднимая взгляда, что-то неразборчиво буркнул.

— Сейчас Джинни, конечно, переживает гораздо меньше, чем если бы узнала плохие новости от нас, — непривычный для Невилла сарказм заставлял его собеседников занервничать еще сильнее. Они промолчали, и тогда Лонгботтом продолжил:

— Я понимаю, почему вы не говорили ей раньше... но Малфой копает не меньше недели, и это было заметно даже мне, хотя я вообще в министерстве чужой.

— Да Малфой наверняка во всем и участвует, — заявил Рон, резко посмотрев на друга, — мы... ну, думали, что он что-нибудь другое сделает.

— Что, например? — Невилл положил руку на видавшую виды столешницу маггловского кафе, в котором они сидели, укрытые легкой маскировкой и глушилкой, словно дети, спрятавшиеся под ватным одеялом с головой.

— Я считал, что он ищет ниточки, чтобы их обрубить, — Рон заговорил первым, — что-то вроде слабых мест их плана, через которые их можно было бы вычислить. Следил за ним, и, если честно, надеялся, что он выведет нас на что-нибудь полезное... но он, кажется, вообще ни при чем, домосед чертов.

— Я тоже не догадалась, что он захочет вывести всё наружу, — призналась Гермиона. — Собственно, в случае успешной поимки последних Пожирателей Смерти планировалось кое-что устроить, в том числе цикл публикаций... и это неминуемо напомнило бы всем о роли Малфоев в прошедшей войне.

Гермиона немного помолчала, прежде чем продолжить. С Роном она свою догадку уже обсудила, но Невилл пока не понимал, к чему она ведет, и девушка хотела дать ему обдумать мысль самому. Однако уже через несколько секунд она вновь заговорила, решив, что проще будет объяснить всё самой: Невилл все-же был не в курсе текущего положения дел.

— У них только-только начали дела налаживаться, люди стали забывать о... темной части истории семейства, — Гермиона намеренно не обратила внимания на скривившегося Рона. — Драко, как мне кажется, точно хочет обо всем забыть, да и Люциус чувствует, как былые грешки мешаются. Прошлое им воротить ни к чему, а эта история с исчезновением обязательно приведет журналистов к прошлой войне. Они припомнят старых приспешников... Волдеморта, и Малфоям это невыгодно.

Невилл кивнул, показав, что понимает. Действительно, уж очень странным было то, что Драко решил обрушить эту лавину, которая пошатнет не только министра, но и Малфоев.

— Честно сказать, когда Гермиона объяснила мне, что к чему, я еще больше стал семью эту подозревать, — Рон схватил салфетку и ткнул в неё палочкой, — тут точно какой-то замысел, если уж они не бояться замарать свое имя.

— Не факт, кстати, — задумчиво отметила Гермиона, отобрав у Рона салфетку, — сейчас мне пришло в голову, что, в общем-то, Малфои могли позаботиться, чтобы их имя не всплыло. Однако... впрочем, это обсудим позже, — скомканная салфетка оказалась на блюдце с недоеденным пирожным.

— Пожалуй, да.

Невилл поймал на себе взгляд Рона. Стало понятно, что просто так ему всё не выложат. Не доверяют, что и разумно. К тому же, они наверняка опять хотели справиться с проблемами сами, не посвящая остальных. Мешал также и устав, согласно которому с людьми вроде Невилла (иначе говоря, непричастными) обсуждать внутренние дела аврората не следует.

Разговор, состоявшийся по старой дружбе, сошел на нет. Дальнейшее обсуждение сделало бы необходимым раскрытие новой информации, которой, кажется, авроры делиться не хотели. Невилл знал, что обрадуется, если те смогут разобраться во всем самостоятельно.

Однако в тоже самое время ему ужасно хотелось понять, что же означают те взгляды, которыми обменивались сидящие напротив него друзья. Разумеется, они знали больше, чем говорили: но возможно, они хранили тайну большую, чем просто аврорскую.

— Но все-таки злят меня эти газетчики, — внезапно заговорил Рон, — такую чушь несут. Вот, посмотрите: «массовые беспорядки». Какие еще беспорядки?

Невилл заинтересованно взглянул на Гермиону. Строчка не разу привлекла его внимание, но затем насторожила и заставила с сомнением отнестись ко всей статье. Лонгботтомы не заметили никаких беспорядков.

— Я уже узнавала насчет этого, — кивнула Гермиона. — Где-то переполох действительно случился, но до беспорядков им далеко. К тому же, успокаивать пришлось преимущественно уже хорошо известных и ДМП, и Мунго паникеров.

— А все остальное: правда? — осторожно спросил Невилл.

— Куда уж там… накрутили страстей, — Рон махнул рукой. — Но в целом, да. К сожалению.