Освобождаясь от оков

Северус почувствовал, что ярость кипящей вокруг битвы начала стихать. Совершенно обессилев, он стоял, окруженный четырьмя Пожирателями смерти. Раздававшиеся со всех сторон крики говорили, что и у других защитников Хогвартса дела шли немногим лучше; казалось, само Зло придавало нападающим силу, противиться которой не могли ни Дамблдор, ни министерские авроры, ни даже он сам.

Как сквозь туман донесся голос Беллатрикс Лестрандж:

— Ты думал, что оставил всех нас в дураках, Северус? — с издевательской усмешкой протянула она. — Думал, мы не узнаем, что ты всего-навсего грязный предатель?

Снейп попытался поднять палочку, но сил на это уже не осталось: он потерял счет дням, когда ему приходилось сражаться без передышки. Через силу открыв глаза, он как сквозь дымку увидел нацеленные на него палочки и понял, что это конец. Последовала яркая вспышка заклинания — не зеленая, нет, — но он даже не стал идентифицировать проклятье. Конец карьеры шпиона и перспектива близкой смерти подействовали на него неожиданно умиротворяюще, и в последние мгновения жизни Снейп смог оценить иронию того, что свободу, к которой так стремился, он сможет обрести лишь после смерти.

Внезапно руку пронзила вспышка невыносимой боли. В ожидании освобождения Северус закрыл глаза, но почему-то ничего не почувствовал. Когда же, наконец, открыл их снова, Пожирателей смерти рядом не было, а всепоглощающая боль, сжигающая каждую клеточку тела, поведала, что он все еще жив.

Схватившись за предплечье, Снейп рухнул на землю: Темная метка прожигала плоть. В тот момент, когда он от боли уже был готов потерять сознание, все внезапно кончилось, оставив после себя лишь легкое покалывание. Северус рванул рукав заляпанной грязью мантии и пораженно ахнул: Темная метка исчезла.

Заставив себя подняться на ноги, профессор побежал из последних сил. Он видел, как спасались бегством Пожиратели смерти; на обугленной земле тут и там лежали раненые и погибшие. Северус пробегал мимо, подгоняемый страхом и гневом. Если метка пропала, значит Темный Лорд убит. Сделать это мог лишь один человек; и если только Поттер еще жив, Снейп собирался как следует проклясть его за то, что тот так глупо рисковал жизнью.

Если же этот паршивец в типично гриффиндорской манере позволил убить себя, Северус собирался посвятить остаток жизни тому, чтобы собственноручно сжить со света всех выживших приверженцев этого дурацкого факультета.

Снейп смутно слышал, как директор зовет его, но не откликнулся, настроенный первым найти мальчишку и всыпать ему хорошенько за безрассудство. Неизвестно, что вело его, но профессор направился в сторону Запретного леса. В лесу было темно, однако Северус словно знал верное направление. Он мчался по лесу, огибая на бегу деревья, и, оставив позади заблудившихся раненых авроров, выбежал наконец на поляну.

Там он и нашел Гарри. Парень оцепенело стоял, палочка в вытянутой руке была направлена на кучку серого пепла, и Снейп мгновенно понял: вот все, что осталось от Темного Лорда.

Он замер, безучастно глядя на эту жалкую кучку, бывшую некогда его повелителем. Гнев, владевший им, постепенно утих. Время, казалось, остановилось; не было слышно других звуков кроме его собственного неровного дыхания. Словно в трансе, Северус шагнул к Гарри, и молодой волшебник резко обернулся. На белом как мел лице застыло выражение ужаса.

— Я убил его, — хрипло прошептал парень. — Я убил.

Снейп стоял неподвижно, не в силах подобрать нужных слов. Гарри опустил руку, не заметив, что палочка, выскользнув у него из пальцев, упала на землю; по щеке скатилась одинокая слеза. Профессор подошел ближе и положил руку Гарри на плечо; Гарри же, ощутив прикосновение, крепко обхватил мастера зелий руками, прижался к нему и зарыдал. Северус замер от неожиданности, но после недолгого колебания приобнял юношу за плечи, поддерживая его и не давая упасть.

Мысли и чувства, испытываемые профессором в этот момент, не поддавались никакому описанию. Еще совсем недавно он был уверен в собственной неминуемой смерти, а теперь, неожиданно для самого себя, успокаивал Поттера.

Гарри поднял голову: лицо заплакано, глаза покраснели, но губы растянуты в улыбке.

— Он исчез, — задыхаясь, проговорил он. — Мы свободны.

— Да, Гарри, — пробормотал Снейп. — Мы свободны.

Северус не понял, наклонился ли он сам или это Гарри потянулся ему навстречу, но каким-то образом их губы соприкоснулись. Сначала это была всего лишь легкая ласка, а затем губы их одновременно разомкнулись, и нетерпеливый, но робкий язык потянулся навстречу. Снейп притянул парня поближе и углубил поцелуй.

На какой-то миг весь мир Северуса, вся его жизнь — такая унылая и жестко регламентированная сначала отцом, потом Темным Лордом и Дамблдором — сосредоточилась на теплой дрожащей фигурке в его руках, мягких податливых губах и языке, пылко исследующем его рот. Так или иначе, целовать Гарри оказалось самой естественной вещью на свете. Этот поцелуй сказал больше, чем любые слова; последние семь лет взаимной вражды завершились, наконец, осознанием того, что все это время они были на одной стороне.

Снейп ощутил на губах новые потоки слез и принялся успокаивающе поглаживать Гарри по спине. Слезы продолжали литься, и тут он понял, что тоже плачет. Но были ли это слезы скорби, радости или освобождения, он сказать не мог.

Они долго стояли, обмениваясь поцелуями, то нежными, то неистовыми, перехватывая друг у друга инициативу. Гарри сильней сжал руки вокруг талии Северуса, и тот прижал юного гриффиндорца еще тесней. Их мантии были порваны и покрыты грязью, но им не было до этого никакого дела. Снейп позволил юноше утонуть в своих чувствах, отгоняя горькие мысли, позволяя насладиться моментом победы, невзирая на окружающие их скорбь и потери.

Наконец поцелуи стали неторопливыми и нежными, и мастер зелий обнаружил, что его руки сами собой успокаивающе поглаживают Гарри по спине. Когда они наконец прервали поцелуй, Северус еще какое-то время продолжал машинально обнимать парня. Они стояли молча, равно не желая осознавать чудовищность ситуации, в которой оказались, и не в состоянии кого-либо сейчас видеть. Оба знали, что после победы их жизни изменятся до неузнаваемости, но ни один из них пока не был готов это признать.

Северус не знал, сколько времени прошло, как вдруг почувствовал, как у Гарри подогнулись колени, и подхватил потерявшего сознание юношу, не давая ему упасть. Он опустил гриффиндорца на землю и склонился над ним. Впервые он смотрел на Гарри и видел именно его; призрак столь ненавистного Джеймса Поттера больше не стоял между ними. Легонько поцеловав каждое из сомкнутых век, Снейп подхватил его на руки и побрел в сторону замка.

Северус кое-как донес Гарри до замка. Многочисленные голоса окликали его со всех сторон, так и оставаясь без внимания. Он добрался до Большого зала, заполненного гомонящей толпой, и наконец кто-то забрал у него Гарри. Тут силы окончательно оставили мастера зелий, он оступился, и чьи-то руки подхватили его.

Придя в себя, профессор обнаружил, что его ведут вниз по лестнице, в его комнаты в подземельях. Предвкушая столь желанное уединение, он смирился с этим унижением. Северуса уложили на зеленый бархат кровати, и он тут же провалился в сон.

Проснувшись, он был слегка озадачен царящим вокруг тусклым вечерним светом и тишиной вместо привычного шума сражений. Замешательство его лишь усилилось, когда, подскочив, Северус увидел, что одет в ночную рубашку и укрыт аккуратно подоткнутым вокруг него одеялом.

— Ложись, мой мальчик, я все тебе расскажу, — проговорил знакомый голос.

— Альбус, — отозвался Снейп. Он огляделся и наконец заметил директора, сидевшего рядом с кроватью. Дамблдор улыбался, хоть и выглядел старым и уставшим; его глаза мерцали, глядя на мастера зелий поверх очков-полумесяцев. Ничего не понимая, Северус подчинился и лег.

— Сегодня двадцать пятое июля, — сказал Дамблдор, отвечая на первый незаданный вопрос. — Ты спал три дня.

— Три дня? Что произошло?

— Волдеморт мертв. Полагаю, на этот раз — окончательно.

Северус обратил внимание, что даже не вздрогнул, услышав это имя, но его рука непроизвольно потянулась к левому предплечью. Задрав рукав ночной рубашки, он обнаружил на месте метки лишь бледный, едва различимый шрам.

— Любопытный эффект, — сказал Дамблдор таким тоном, словно они обсуждали какое-то свежеизобретенное зелье, а не Темную метку. — Похоже, метка была связана с жизненной силой Волдеморта; поскольку он не умер после первого поражения, в тот раз осталась и метка. Так что ее исчезновение служит подтверждением тому, что мистера Риддла мы больше не увидим.

— Так он исчез? — Северус никак не мог осмыслить всю значимость этого события.

— Бесповоротно, благодаря юному Гарри. Полагаю, ты там был?

— Я не видел, что случилось, — пробормотал он. — Когда я появился, Темный Лорд был уже мертв.

— Что ж, понятно, — в голосе Дамблдора отчетливо прозвучали нотки любопытства и разочарования, словно директор такого ответа не ожидал. Это удивило Северуса, который всегда полагал, что Альбус знает обо всем происходящем в пределах Хогвартса. Однако, в свете последних событий, сделанное мастером зелий открытие казалось весьма обнадеживающим.

— Что с Пожирателями смерти? — спросил Северус, желая сменить тему.

— Некоторые продолжили сражаться, — печально отозвался Дамблдор, — но без своего господина они оказались рассеяны и разобщены и не смогли оказать значительного сопротивления. Похоже, многие служили Волдеморту исключительно из страха и, почувствовав его исчезновение, сложили оружие. В итоге сопротивление продержалось только один день.

— И они все были схвачены? — скептически спросил Снейп.

— Нет, конечно. Операция может занять месяцы, или даже годы, но мы располагаем всей необходимой для этого информацией, — глаза директора замерцали, однако Северус не почувствовал никакой радости от такой завуалированной похвалы.

Последовало довольно долгое молчание, потом мастер зелий, собравшись с духом, спросил:

— А Поттер?

— С ним все хорошо. Правда, он все еще так и не просыпался.

— То есть он еще ничего не рассказал?

— Нет. Пока нет, хотя многие желают услышать его рассказ, — Дамблдор пристально посмотрел на Снейпа, и тот отвел глаза.

— Уверен, что его фан-клуб выстроился в очередь перед дверями Больничного крыла, — буркнул Северус, стараясь придать голосу побольше язвительных интонаций.

— Конечно. И он вполне это заслужил, — с улыбкой отозвался директор. — А теперь, если с тобой все в порядке, я, пожалуй, пойду. Еще очень многое предстоит сделать.

Когда Дамблдор ушел, Северус закрыл глаза и тяжело вздохнул. Чувство вины терзало его подобно острым клинкам, а память услужливо подсовывала все новые и новые подробности того, как он целовал своего студента. Северус попытался убедить себя, что Гарри уже не студент — действительно, последний экзамен седьмого курса был сдан несколько недель назад, — но от подобных попыток оправдаться становилось только хуже.

* * *

Последующие дни оказались наполнены нескончаемыми заботами. Большинство студентов, остававшихся на лето под защитой Хогвартса, вернулись домой; кто-то не покидал Больничного крыла; а тех, кто был тяжело ранен, отправили в св. Мунго. В школе остались лишь те, кто в этой войне лишился родителей.

Каждую свободную минуту Снейп проводил за приготовлением зелий для пострадавших: под опекой мадам Помфри оказалось слишком много пациентов. И только через несколько дней он собрался с духом и решил сам отнести Поппи приготовленные зелья.

Когда мастер зелий открывал дверь в Больничное крыло, его нервы были напряжены до предела: здесь Гарри приходил в себя после шока и магического истощения. Позади Снейпа по воздуху плыли левитируемые им бутылочки с зельями. Взмахом палочки он отправил их в кабинет мадам Помфри.

Северус сразу же оглядел палату в поисках Поттера и заметил его на кровати, стоящей в дальнем углу. Бросив взгляд по сторонам и убедившись, что не привлекает ничьего внимания, он подошел к парню и задернул ограждающие кровать занавески.

Глаза Гарри были закрыты, однако неглубокое дыхание подсказало Снейпу, что юноша не спит. Он выглядел умиротворенным, на полуоткрытых губах блуждала легкая улыбка.

— Поттер, — резко сказал Северус, пока его решимость не угасла: необходимо было заставить этого негодника молчать, и на сентиментальность времени не было.

— Что? — пробормотал Гарри, его веки затрепетали, и он открыл глаза. Увидев возвышающегося над собой профессора, парень вздрогнул и сел.

— Тихо, — прошипел Северус. — Я пришел сообщить, что директор, похоже, ничего не знает, и будет лучше, если все так и останется.

Какое-то мгновение Гарри выглядел совершенно сбитым с толку, но потом мастер зелий разглядел в его глазах проблеск понимания.

— Конечно, — парень пожал плечами, — хотя я не понимаю, какое это имеет значение.

Северус почувствовал, что эти слова причинили ему почти физическую боль. Он ожидал от Гарри разной реакции: криков о том, что он, Снейп, воспользовался ситуацией; отвращения к профессору или к самому себе; сожалений, что в момент триумфа рядом не оказалось никого, кроме сального мастера зелий; может быть даже, немного смущения. Только вот безразличия Снейп не ожидал никак.

— Совершенно верно, — холодно отозвался он. — Это ничего не значило.

— Это не то, что я…

— Северус! — мадам Помфри прервала разговор, раздвинув занавески. — Я не желаю, чтобы ты беспокоил моих пациентов. Прошу тебя покинуть палату.

— Сейчас, Поппи, — отозвался тот, но все равно был выдворен из палаты. Профессор успел лишь оглянуться на Гарри и получить в ответ слабую улыбку.

* * *

Через два дня Северус нашел еще один предлог наведаться в Больничное крыло. Это был день рождения Гарри, но Снейп убедил себя, что это просто совпадение.

Отослав левитируемые зелья в кабинет мадам Помфри, мастер зелий направился прямиком к кровати Поттера, поспешно подбирая объяснения своему повторному визиту, но, дойдя до середины палаты, обнаружил, что Гарри здесь нет. Снейп замер, растерянно уставившись на аккуратно заправленную кровать.

— А, Северус. Ты принес еще Перечного зелья? — спросила Помфри, хлопотавшая среди кроватей на дальнем конце палаты.

— Да, оно уже у тебя кабинете, — ответил мастер зелий. — Что случилось с Поттером?

— Он ушел вчера вечером, — ответила Поппи. — И тут же отправился в Министерство.

— Ясно, — оцепенело отозвался Северус и, взмахнув мантией, поспешно удалился.

Конечно, следовало ожидать, что Поттера заберут в Министерство, но Снейп не мог перестать думать о том, что должен увидеть его. Хотя между ними не было ничего, кроме того эпизода в день победы, Северус был уверен, что сможет обрести долгожданное чувство свободы лишь после того, как утрясет связанные с Поттером проблемы. Только поэтому, сказал он себе, встретиться с парнем было столь необходимо.

Но долго предаваться размышлениям Снейп не смог: через его кабинет тек постоянный поток слизеринцев, приходивших за советом. Слишком многих студентов поставили перед фактом, что их родители сражались и умирали в этой войне не на той стороне.

Северус был весьма удивлен, когда в числе прочих вечером в его кабинет постучал Гойл. Закрыв за собой дверь, он сел, не сказав ни слова. На лице юноши отражались испуг и замешательство. Грегори удивил всех, отказавшись сражаться в этой войне. Большинство сочло это признаком трусости, и только Снейп знал, сколько храбрости потребовалось юноше, чтобы бросить вызов отцу и не последовать за Пожирателями смерти, хотя он и не встал на противоположную сторону.

После долгого молчания Гойл внезапно рассмеялся. Северус в ответ лишь приподнял бровь.

— Я думал, что поступаю правильно, отказавшись присоединиться к нему, — сказал слизеринец.

— Так и есть, — отозвался его декан. — Но ты еще увидишь, что волшебный мир будет безжалостен ко всем, кто так или иначе оказался связан с Пожирателями смерти.

— Стоило ли оно того?

Снейп на мгновение задумался. С тех пор, как он оказался на всю жизнь заклеймен, в самые мрачные времена он часто задавал сам себе этот же вопрос: был ли смысл в его уходе от Темного Лорда.

— Да, — ответил Северус, хотя и сомневался, что верит в это сам. — Ты должен опираться не на то, что думают о тебе другие, а на то, что ты думаешь о себе сам. Единственное, что имеет значение — это сможешь ли ты жить с последствиями своих поступков. — Но, произнося эти слова, Северус знал, что они фальшивы. В таком маленьком мирке, как волшебное сообщество, мнение других имело чрезвычайно важное значение, и, вполне вероятно, дети Пожирателей будут всю жизнь сталкиваться с предубеждением и сражаться за место под солнцем всего лишь из-за того, кем были их родители.

— Возможно, — произнес наконец Гойл, но на лице его появилось то самое выражение полного замешательства, которое обычно возникало в классе зельеварения.

Когда Грегори собрался уходить, мастер зелий внезапно осознал, что больше ничем не может помочь своим слизеринцам. Больше всего на свете он ненавидел чувство собственного бессилия, и с каждым уходящим днем его отчаяние лишь возрастало. Тем не менее, Северус радовался своей постоянной занятости и тому, что просто не оставалось времени на воспоминания о последней битве и, в особенности, о том, что произошло впоследствии. Больше всего его беспокоило, что из всего, что он сделал и повидал за эту битву, наиболее отчетливо ему запомнилась улыбка на залитом слезами лице и мягкие податливые губы.

* * *

Наконец разъехались и последние остававшиеся в замке студенты. Но, несмотря на то, что летние каникулы оказались гораздо более тихими, чем когда-либо, Северус так и не смог обрести покой в привычном ранее одиночестве. Оставаться в школе казалось бессмысленным: ему больше не требовалась защита стен Хогвартса. Вдобавок он сомневался, что сможет выдержать еще один год, пытаясь научить чему-то студентов по учебному плану, ничуть не изменившемуся за те семнадцать лет, что он здесь преподавал. И все же мастер зелий не мог решиться на увольнение, его пугала мысль о том, что на новом месте придется начинать все с самого начала.

Несколько недель Снейп старался занять все свое время: засыпал, просыпался, готовил зелья для тех, кто по-прежнему оставался в Больничном крыле, находил себе занятия, лишь бы не думать о беспокоящих его вопросах. Северус даже не надеялся дожить до падения Темного Лорда. Он был убежден, что так и закончит свою жизнь шпионом, поэтому никогда даже не задумывался, чем же займется после войны. Мастер зелий осознал, что в течение семнадцати лет отчаянно желал бросить работу в школе, но даже и не подумал подыскать себе хоть какое-то другое занятие. Правда, ирония всей этой ситуации его не порадовала.

* * *

Одним августовским утром Дамблдор позвал Северуса к себе в кабинет. Мастер зелий никогда еще не видел, чтобы директор выглядел настолько постаревшим, но при виде входящего в кабинет Снейпа глаза его привычно замерцали.

— Северус, мой дорогой мальчик, — произнес он. — Присаживайся.

Снейп чопорно сел в кресло напротив директорского стола и скрестил руки на груди. Дамблдор протянул ему блюдце с лимонными дольками, но мастер зелий покачал головой.

— Нас осталось не так уж и много, — со вздохом сказал директор. Услышав в голосе старого волшебника несвойственную тому обреченность, Северус нахмурился. — Надо найти так много преподавателей, а времени осталось совсем мало.

— И что вам потребовалось от меня, директор? — отозвался Снейп.

— Ничего, мой мальчик, совсем ничего. Я просто подумал, нет ли у тебя каких-нибудь предположений, почему этим летом я не получил ни одного заявления на должность преподавателя Защиты?

— Должен сказать, что я ничуть не удивлен, учитывая участь всех занимавших эту должность в последние годы, — усмехнулся мастер зелий.

— Все равно, уж одно-то заявление я всегда мог ожидать. Знаешь, Северус, ты очень хорошо проявил себя в этом году, и я чувствую, что пришло наконец время простить тебе прошлые прегрешения. Эта должность твоя, мой мальчик.

Последовало долгое молчание. Глаза Дамблдора выжидательно мерцали поверх очков-половинок, однако внезапно Северус ощутил разочарование. Много лет он стремился заслужить доверие директора, но реальность оказалась весьма неприглядной. Казалось, голова шла кругом от вереницы мыслей, стремительно сменявших друг друга так, что ни за одну из них не удавалось ухватиться. Но среди этой круговерти Северус ясно услышал голос Гарри: «Мы свободны». О какой свободе могла идти речь, если он продолжит жить привычной жизнью? И с уверенностью, которой Северус не испытывал с тех пор, как принял метку, он наконец решился.

— Мне не требуется ваше прощение, — уверенно сказал он, — и принять эту должность я не смогу.

— Могу я поинтересоваться причинами такого решения? — спросил директор, пристально рассматривая его поверх очков.

— Всю свою сознательную жизнь я был чьим-то слугой, сначала Темного Лорда, потом вашим. Я больше никому не хочу служить.

— Понимаю, — нахмурившись, отозвался Дамблдор. — Мне жаль, что ты все видишь в столь мрачном свете, но я могу развеять твои опасения. Я задержусь в школе лишь настолько долго, чтобы привести все в порядок и заполнить все вакансии, и оставлю свой пост еще до начала учебного года. Новым директором будет Минерва, и я надеялся, что ты согласишься стать ее заместителем.

— Боюсь, я уже все решил, директор, — твердо сказал Северус. — Я хочу покинуть Хогвартс.

— Что ж, Северус, хорошо.

Снова повисла долгая пауза. Снейп еле сдерживался, чтобы не начать неловко ерзать на кресле. Мастер зелий был уверен, что Дамблдор знает, о чем он хочет спросить. А еще он был уверен, что директор предпочтет помучить его неведением, нежели добровольно поделится информацией.

— Полагаю, Поттер в настоящее время вовсю наслаждается поклонением волшебного сообщества? — холодно спросил Северус, стараясь казаться равнодушным.

Дамблдор улыбнулся.

— С ним все в порядке, — ответил он. — Гарри тоже спрашивал о тебе.

Сердце Снейпа замерло, но он отчаянно старался не думать о том, что это могло значить.

— Мне нужно собрать вещи, — наконец произнес он.

— Нет необходимости так спешить, — отозвался Дамблдор, внимательно изучая Северуса поверх очков. — Не думаю, что выстроится целая очередь желающих занять твои комнаты в подземельях.

— Уверен в этом, — сказал Северус. — И все же, поскольку я принял подобное решение, то предпочел бы поскорей уехать.

— Я понимаю, — кивнул директор. — До свидания, мой мальчик. Надеюсь, чем бы ты ни решил заняться, ты будешь счастлив. Ты заслужил это.

Мастер зелий фыркнул, но промолчал. В конце концов, какое счастье могло ожидать бывшего Пожирателя Смерти?

Северус дошел до ворот Хогвартса — все его вещи, уменьшенные заклинанием, уместились в кармане мантии — и собрался уже аппарировать, как вдруг понял, что ему некуда идти. Дом после смерти родителей он продал, так как возвращаться туда не собирался, а родственников или друзей, у которых можно остановиться, у него не было. Снейп подумал было пожить какое-то время в «Трех метлах», но, желая оказаться подальше от Хогвартса, вместо этого аппарировал прямиком к «Дырявому котлу».

Зайдя внутрь, он наткнулся на подозрительный взгляд Тома. Северус решил, что виной тому статья в «Ежедневном пророке», провозгласившая его бывшим Пожирателем смерти, но ему это было безразлично. Оглядев маленькую, темную комнатку, вся обстановка которой состояла лишь из кровати, тумбочки и единственного жесткого стула, Снейп счел ее верхом роскоши. Впервые в жизни он должен был отчитываться лишь перед собой — и больше ни перед кем — и был полон решимости извлечь из этой ситуации максимум выгоды.

Аккуратно вернув своим вещам исходный размер, Северус подошел к окну. Из окна открывался вид на маггловскую часть Лондона. По Чаринг Кросс, обгоняя друг друга, летели машины, автобусы и такси, шли магглы, распихивая друг друга в извечной суете повседневной жизни. Снейп стоял и смотрел на них, размышляя, знают ли они, что их мир чуть не рухнул под властью Темного Лорда и что своими жизнями они обязаны семнадцатилетнему волшебнику из Сюррея.

При мысли о Гарри у него перехватило дыхание, и Снейп отошел от окна. Комната вдруг показалась ему бедной и непривлекательной, и Северус, уже в который раз, задумался, какая доля ожидает бывшего Пожирателя. Не имело значения, что благодаря Дамблдору с него были сняты все обвинения, что он сражался, захватил и даже убил во время войны многих последователей Темного Лорда. Снейп достаточно хорошо знал волшебное сообщество, чтобы понимать: немногие смогут забыть о бледном шраме на его руке, где некогда была выжжена Темная метка.

Северус рассеянно дотронулся до левого предплечья и даже через несколько слоев одежды ощутил, как заныл шрам — напоминание о том дне, когда на его дальнейшей судьбе было поставлено клеймо. Тяжело вздохнув, Снейп вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице. С его появлением все разговоры в баре смолкли, но Северус не удостоил присутствующих даже хмурым взглядом. Он устало направился к выходу во внутренний дворик, постучал палочкой по стене и вышел в Косой переулок.

Солнце светило отвратительно ярко. Северус, щурясь, огляделся. Последний раз он был здесь еще в школьные годы: остальное время он провел либо на службе у Темного Лорда, либо в бегах. Здесь почти ничего не изменилось, только, казалось, уменьшилось в размерах, но Снейп понимал, что дело в его восприятии.

Бесцельно шагая по улице, Северус обнаружил, что подошел к «Флориш и Блоттс». Посетителей внутри не было, поскольку до учебного года оставалось еще несколько недель, и Снейп, присев в уголке, взял с полки первую попавшуюся книгу. Случайно ли или благодаря вмешательству зловредного провидения, ему подвернулся справочник «Великие волшебники двадцатого века», и страницы сами раскрылись на разделе «П». Северус попытался убедить себя, что после войны многие, конечно же, искали информацию о великом Гарри Поттере, но не смог избавиться от ощущения, что книга специально решила над ним поиздеваться.

Похоже, справочник совсем недавно обновили: он содержал полное описание Второй войны, включая гибель Волдеморта, — но Северус не прочел ни строчки. Он не сводил взгляда с занимавшей всю страницу цветной фотографии юноши. Юноши, к которому он питал неприязнь и который являлся сыном его заклятого врага. А также был тем человеком, которого он обнимал и целовал в лесу так, словно от этого зависела его жизнь.

Снейп тяжело сглотнул и заморгал, прогоняя слезы. Гарри-с-фотографии смущенно улыбнулся, и Северус пожалел, что к снимку нельзя применить легилименцию: хотел бы он знать, что за мысли скрываются за этой слегка нервной улыбкой. Он заглянул в зеленые глаза, которые, казалось, искрились и были полны жизни. Но мастер зелий знал, что в их глубине затаилась боль, о которой волшебный мир даже не подозревал.

— Сэр, хотите купить эту книгу? — раздражающий голос продавца выдернул его из мечтаний. Северус вздохнул и покачал головой, потом поставил книгу на полку и устало направился к выходу.

Оказавшись на улице, Снейп был ослеплен ярким солнечным светом. Он остановился и огляделся по сторонам, словно размышляя. И пока Северус стоял возле магазина, щурясь и решая, куда направиться дальше, ему открылась вся ирония этой ситуации. Всю жизнь мечтая о свободе, он теперь не имел ни малейшего понятия, что же с ней делать.

* * *

За три недели, проведенные в «Дырявом котле», Северус прочел все книги, изучить которые планировал долгие годы, исходил Косой переулок из конца в конец и даже свыкся с видом проезжающих за окном машин. Не зная, чем еще заняться, он признал наконец, что пора уже как-то устраивать свою жизнь.

В первую очередь следовало решить финансовые проблемы. Он потратил все имевшиеся у него деньги на жилье и еду, пытаясь оттянуть неизбежный визит в Гринготтс. В конце концов, откладывать решение этой проблемы стало уже невозможно, и одним ранним утром в понедельник он направился в управляемый гоблинами банк.

Ощущая растущее беспокойство, мастер зелий следовал за гоблином к своему сейфу. Он не знал, что найдёт там, но предполагал, что семнадцать лет преподавания вкупе с редкими выходами за пределы замка должны были обеспечить его какими-то доходами. А вот хватит ли этих денег, пока он не найдет работу?

Когда гоблин открыл сейф, Северус застыл в изумлении: пространство хранилища было заполнено сверкающими золотыми галеонами. Несколько минут он смотрел на все это великолепие, приоткрыв от удивления рот, затем повернулся к сопровождавшему его гоблину.

— Здесь какая-то ошибка, — сказал он. — Это не мой сейф.

Служащий посмотрел на него с негодованием, но когда Снейп, пытаясь возразить, открыл было рот, то наконец все вспомнил.

— Ну конечно же, — вздохнул он, — дом.

При продаже родительского дома единственное, что его интересовало — это избавиться от этого места и связанных с ним воспоминаний. Он никогда не задумывался о том, что же стало с вырученными за дом деньгами.

Северус забрал из хранилища лишь сумму, необходимую ему на ближайший месяц. Но, покидая банк, он прокручивал в уме разные варианты на будущее.

Некоторое время он бесцельно блуждал по улицам, пытаясь продумать следующий шаг. Вышагивая по Косому переулку, Снейп обратил внимание, что ведьмы и волшебники оборачивались ему вслед. Он не мог понять, было ли это следствием опубликованной в «Ежедневном пророке» статьи или же они обращали внимание на его внешний вид. Мастер зелий убедил себя, что и тот, и другой вариант ему безразличен, но спустя какое-то время все эти взгляды начали его раздражать. Одарив злобным взглядом ведьму, которая выглядела так, словно собиралась к нему подойти, Северус свернул в Лютный переулок.

То, что в Лютном переулке Северус почувствовал себя свободнее, многое могло сказать о его образе жизни. Здесь никого не беспокоило, что в погожий летний день он закутан в многочисленные слои черных одежд, и, конечно же, никто не ожидал от него учтивых бесед.

Северус шел мимо магазинов, торгующих многочисленными темными артефактами, книгами проклятий и зельями разной степени легальности. Снейп хорошо знал эти места: ему часто приходилось посещать Лютный, когда он варил зелья для ныне покойного Темного Лорда. Тем не менее, несмотря на неприятные воспоминания, многое здесь было ему знакомо, что и создавало ощущение некоторого комфорта.

Аптека, услугами которой он тогда пользовался, располагалась на перекрестке, с одной стороны от нее находилась книжная лавка, с другой — антикварный магазин. Северус слышал, что этот магазин был закрыт министерством за то, что там торговали проклятыми маггловскими артефактами. Он счел этот факт достаточно забавным, поскольку подобные артефакты могли предложить практически в любом магазинчике Лютного переулка. Большинство владельцев магазинов поддерживало хорошие отношения с Артуром Уизли, снабжая его батарейками, штепселями и моторами от газонокосилок. Владельцы же закрытых магазинов оказались просто слишком недальновидны, и Северус не испытывал к ним ни малейшей симпатии.

Придя в более благодушное настроение, мастер зелий направился к знакомой аптеке на углу, однако, поравнявшись с ней, он в удивлении замер: окна дома были заколочены, вывеска снята, на дверях висела старая выцветшая табличка «Продается».

Иногда Северус мог годами раздумывать о целесообразности каких-то действий, пытаясь просчитать их малейшие последствия, а иногда мгновенно принимал решения, которые в корне меняли всю его жизнь. Отъезд из Хогвартса стал одним из таких основополагающих решений, а сейчас, когда мастер зелий стоял перед закрытой аптекой, а в Гринготтсе на счету лежала довольно значительная сумма, он принял еще одно.

Покупка прошла быстро и безболезненно; отчаявшиеся владельцы магазина, в течение десяти лет так и не нашедшие покупателя, просто жаждали, чтобы Снейп немедленно вступил во владение аптекой. Получив ключи, Северус открыл дверь своего нового дома и, переступив порог, шагнул в темное затхлое помещение и новую жизнь.

* * *

Первый день после открытия магазина был наполнен для Северуса триумфом и вызовом. Он стремился доказать, хотя бы самому себе, что способен достичь успеха. Ведь если есть надежда для него, то будет и надежда для его слизеринцев, которые, не в пример ему, не совершали поступков, требующих искупления.

Извещая о прибытии первого покупателя, зазвенел колокольчик, и Снейп с некоторым страхом и волнением оторвался от журнала «Вестник зельевара». Покупателем оказался немолодой уже, слегка растерявшийся волшебник. По выражению его лица и нарядной мантии Северус понял, что тот не является постоянным посетителем Лютного переулка.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросил Снейп со всей любезностью, на которую был способен.

— Да, возможно, — ответил посетитель. — Я подумал, нет ли у вас чего-нибудь от… — тут он понизил голос, — ликантропии.

Итак, он оборотень. Северус напрягся: слишком уж хорошо он помнил другого оборотня, с которым столкнулся нос к носу в шестнадцать лет.

— Меня укусили совсем недавно, — продолжил волшебник, все больше волнуясь. — Во время войны.

Снейп не собирался выказывать посетителю ни малейшего проявления сочувствия.

— Я варю партию Волчьелычного зелья раз в месяц, — сказал он. — Оно позволит вам сохранить человеческий разум во время… трансформации, хотя менее болезненным само превращение не станет. — Северус усмехнулся. Можно было бы добавить в зелье и болеутоляющий компонент, но он никогда не говорил об этом Люпину. — Я могу отправлять вам зелье совой за пять галлеонов в месяц.

— О, я слышал об этом зелье, — взволнованно воскликнул волшебник. — Я согласен.

Северус кивнул и потянулся за пером и пергаментом.

— Напишите ваше имя и адрес, — произнес он. — Я потребую три галеона в качестве задатка, а потом вы сможете передавать деньги с совой.

— О, спасибо вам, — сказал покупатель, взявшись за перо. — Вы не представляете, какое это облегчение. Насколько я знаю, всего несколько человек могут сварить это зелье. Вы работаете с кем-то из них?

Северус разозлился.

— Я варю это зелье сам, — сухо отозвался он. — Я Северус Снейп, бывший мастер зелий Хогвартса, школы чародейства и волшебства.

Внезапно посетитель прекратил писать и отступил на шаг.

— Снейп? — переспросил он.

— Именно.

— Вы были… вы были одним из них, — тихо проговорил оборотень. — Пожалуй, я обойдусь так, — и с этими словами он выбежал прочь.

Дверь за посетителем захлопнулась, колокольчик глухо задребезжал, и все честолюбивые замыслы Северуса рассыпались в прах.

С тех пор в магазин заходили лишь постоянные обитатели Лютного, которых не заботило, что когда-то он сражался на стороне Волдеморта. Если уж на то пошло, они с несколько большим подозрением относились к тому, что Снейп сменил сторону в этой войне. Однако, несмотря на отсутствие интереса к его прошлому, Северус обнаружил, что продажа компонентов для не совсем законных зелий удовлетворения не приносила.

Независимости, как он вскоре понял, придавали незаслуженно большое значение. Что делать со свободным временем, если у него нет для этого времени достойного применения? И довольно скоро содержание аптеки стало таким же однообразным и утомительным занятием, что и преподавание. Северус надеялся, что, занимаясь магазином, сможет продолжить исследования, но, как и преподавание, работа в аптеке отнимала слишком много времени и сил. Так что немногие свободные минуты он проводил за чтением или приготовлением зелий для собственных нужд. В целом же, его жизнь ничуть не изменилась, несмотря на то, что теперь она принадлежала только ему.

Однако хуже всего были многочисленные визиты волшебников, которые, похоже, приходили в магазин с единственной целью — поглазеть на Снейпа — героя войны. Вероятно, беседуя с прессой, Гарри много рассказал о роли бывшего учителя в минувшей войне, скорее всего, не желая ничего плохого; но Северуса все это крайне раздражало. В некотором роде, он даже предпочитал ту подозрительность, с которой к нему относились раньше. По меньшей мере, это означало, что они будут держаться от него подальше.

Дни текли медленно и однообразно. Каждый день Северус вставал на рассвете, съедал скромный завтрак и спускался вниз по лестнице в магазин. Несколько часов уходило на приготовление зелий и ингредиентов на продажу, а в девять часов он снимал запирающее заклятье с входной двери и устраивался позади прилавка с очередным номером «Вестника зельевара». Однообразие разбавляли лишь еще более скучные клиенты, но их заказы — Снейп был уверен в этом — были лишь напрасной тратой денег. Единственным нарушением каждодневной рутины стали случайные прогулки по Лютному и Косому переулкам, во время которых он покупал книги, чтобы было чем занять долгие промежутки между клиентами, да еженедельные закупки ингредиентов.

Однажды утром, спустя пять лет после ухода из Хогвартса, когда Северус только пристроился за прилавком со свежим выпуском «Вестника», зазвенел колокольчик, предупреждая о приходе покупателя. Снейп не стал прерывать свое чтение, но спустя несколько мгновений, ощутив на себе чей-то взгляд, медленно поднял голову. Разглядев вошедшего, он стремительно поднялся со стула, едва не оступившись. Возле двери стоял Гарри Поттер и недоверчиво его разглядывал.

Северус, не отрываясь, смотрел на Гарри, не смея поверить, что тот, кто целых пять лет занимал все его мысли, теперь стоит перед ним.

— Так это правда, — произнес Гарри. — Мне сказали, что вы открыли здесь магазин.

— Как видите, — отозвался Северус без своего обычного сарказма, вяло размышляя, кто же такие эти «они».

Хозяин и его гость надолго затихли: ни один не мог придумать, что сказать дальше. За прошедшие годы Гарри значительно изменился: волосы отросли и были собраны в хвост, не скрывая шрам, уже слегка поблекший и не похожий на красный воспаленный след от проклятия. Гарри уверено носил черные одежды, не осталось и следа от прежней порывистости и угловатости. В новых очках глаза казались необычно яркими, и все же он выглядел утомленным и осунувшимся; бледное лицо и темные круги под глазами говорили о бессонных ночах, слишком часто посещавших и самого Северуса.

Обнаружив, что не сводит с Гарри глаз, Снейп поспешно отвернулся. За последние пять лет он много раз представлял себе эту встречу, но внезапно все фантазии показались до невозможности нелепыми: как он мог только вообразить, что этот красивый, великолепный молодой человек может чувствовать хоть что-то к такому тощему и потасканному стервятнику как он.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил наконец Северус.

— Нет, я… ну, вообще-то, да, — вздохнув, ответил Гарри. Снейп приподнял одну бровь и нетерпеливо скрестил руки на груди. — Я… э-э… мы могли бы где-нибудь поговорить?

— Я занят, мистер Поттер, — резко ответил зельевар.

— Да, я так и понял. Не важно, я просто хотел проверить… — нахмурившись, парень умолк, потом взглянул на своего бывшего преподавателя. — Почему вы уехали? — выпалил он.

— Не понимаю, каким образом вас это касается, — ухмыльнулся Северус, не желая признавать, что именно слова Поттера подтолкнули его к этому решению.

— Наверное, нет, — вздохнул Гарри. — Просто… ну… после… вы знаете… когда Вол… он умер, Дамблдор спросил, может ли он что-то сделать для меня. Я просто удивлен, что он этого не сделал, вот и все.

— Как я вижу, вы не растеряли все свое красноречие, мистер Поттер. Могу я узнать, что именно вы попросили у бывшего директора и какое отношение это имеет ко мне?

— Ну, вообще-то, сэр, я попросил его дать вам место преподавателя по Защите от Темных Искусств. Это было что-то вроде благодарности, хотя я понимаю — этого было слишком мало, учитывая все ваши… вы знаете… — парень снова умолк и посмотрел на Северуса, нервно закусив губу.

Северус безмолвствовал. Он никак не мог решить, что же поразило его больше: забота Гарри или то, что его назначение не было идеей Дамблдора.

— Вообще-то, — наконец проговорил Снейп, — он предлагал мне это место. Я отказался.

— О… Сэр, могу я узнать, почему?

— Нет, не можете.

— Конечно… Что ж… — сказал Гарри, через силу улыбнувшись, — жаль, что я не попросил у него вместо этого шоколадных лягушек.

Когда парень повернулся к дверям, Северус вздохнул и окликнул его:

— Поттер.

— Да, сэр?

— Не тратьте на меня впустую свою жалость.

Гарри нахмурился и, ничего не ответив, вышел.

Северус закрыл глаза и провел пальцем по губам, ненадолго позволив себе мысленно вернуться к тому далекому вечеру из прежней жизни, когда он на мгновение ощутил себя чем-то целым.

* * *

Так или иначе, на фоне мимолетного визита Гарри жизнь Снейпа казалась еще более унылой и единообразной. Еще долгое время после этой встречи Северус думал лишь о молодом красивом юноше и о том, что же могло послужить причиной его появления в магазине.

Он с досадой обнаружил, что каждый раз, едва заслышав дверной колокольчик, стремительно оборачивается к двери. Не желая признаться самому себе, что все это время ждет прихода Гарри, Северус, тем не менее, не мог найти объяснений тому разочарованию, которое он испытывал, обнаружив, что это очередной покупатель, а вовсе не Гарри.

Тщетно он задавал себе вопрос, когда же Поттер стал для него просто Гарри. «Возможно, в тот момент, когда ты поцеловал его», — услужливо отозвался внутренний голос. Снейп фыркнул и заставил себя сконцентрироваться на статье об этичности применении Веритасерума.

Звякнул колокольчик, вырывая его из состояния вынужденной концентрации.

— Что надо? — резко спросил он, не отрываясь от статьи.

— Вы так приветствуете всех своих клиентов, сэр? — весело произнес до ужаса знакомый голос.

Северус опустил журнал и, подняв голову, наткнулся на взгляд ярко-зеленых глаз.

— Желаете приобрести что-нибудь, Поттер? — спросил он.

— Да, что-нибудь для всех тех зелий, что я варю, — язвительно отозвался Гарри. Он принялся бродить по магазину, внимательно рассматривая выставленные на полках склянки. — У вас тут просто уйма всяких дохлых тварей, — произнес он, увидев банку с тараканами.

— Почему-то довольно сложно убедить живых тараканов самим заползти в котел, — сказал Северус.

— Точно, — усмехнулся Гарри. — Эй, вы что, только что пошутили, сэр?

Снейп бросил на него хмурый взгляд, и парень рассмеялся.

— Вы не нашли себе лучшего занятия, чем отвлекать меня от работы? — спросил зельевар, хотя скорее предпочел бы отрицательный ответ. Он удивился, заметив, что Гарри нахмурился. — Значит вы читали те статьи, — сухо заметил юноша.

Северус озадаченно приподнял бровь и снова взялся за журнал.

— Если их печатали не в этом издании, — сказал он, — то не читал.

— Ну конечно. Простите, сэр, просто «Пророк»… — он замолчал и опустил глаза.

— «Пророк»? — подсказал Северус.

— Ну, они напечатали несколько отвратительных статей.

— Несомненно, вы обладаете достаточным опытом, чтобы не позволить подобной мелочи испортить вам жизнь.

— Это немного другое, — ответил Гарри, — ни одна из тех историй не была хотя бы частично правдивой, в отличие от этой. Я просто хочу, чтобы они занимались своими собственными делами, — он замолчал и глубоко вздохнул. — У меня было много предложений насчет работы после… вы знаете, — он неопределенно помахал рукой. Северуса позабавило, что столь пренебрежительный жест обозначал смерть Темного Лорда. — Я всегда хотел быть аврором, — продолжил Гарри, — но после того, как проведешь детство в борьбе с темными магами, это занятие сильно приедается.

— Вполне разумно, — отозвался Снейп.

— Так что я поиграл немного в квиддич. Всего один сезон. Это было весело, но, честно говоря, мне кажется глупым играть, чтобы заработать себе на жизнь. Словно я трачу время впустую.

— Полностью согласен, — сказал Северус.

Гарри засмеялся.

— Точно, — продолжил он. — Я вовсе не мечтал работать на кого-то, кто нанял бы меня только из-за этого, — он указал на свой поблекший шрам, — поэтому я так ничем и не занялся.

— Именно за это «Пророк» вас и критиковал? — предположил Снейп.

— Да, — вздохнул Гарри. — Они решили, что я «сбился с пути», словно хулиган какой-нибудь, только потому, что я нигде не работаю и… ну… прочая ерунда, — скомканно закончил он.

Опустив голову и позволив длинным темным прядям упасть на лицо, Северус окинул парня внимательным взглядом. Тот несомненно страдал от всего этого — было сразу понятно, что никакой другой причины искать общества своего ненавистного преподавателя у него не может быть, — но зельевар не имел ни малейшего представления, как ободрить Гарри. Он, конечно же, знал, чего хотел бы на самом деле, и это желание, похоже, было самым пугающим в его жизни. Одно дело — страстно мальчика… нет, мужчину желать, но Северус оказался совершенно не готов к возникшей потребности проявить заботу о нем.

— Я предложил бы вам не обращать на них внимания, — сказал он, тяжело вздохнув. — Вы сделали для волшебного сообщества гораздо больше, чем оно того заслуживало. И больше ничего им всем не должны.

Их взгляды встретились, и Гарри едва заметно улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он, немного неуклюже кивнув, и вышел из магазина.

Северус глубоко вздохнул.

— Пожалуйста, — сказал он закрытой двери.

Всю следующую неделю Северус старался — впрочем, безуспешно — не думать о Гарри. После их последнего разговора Северус достал подшивку «Ежедневного Пророка» и вот что узнал из нее: мало того, что Гарри не работал, казалось, он решил полностью отказаться от любого общения. Так получилось, что большинство школьных друзей Гарри или погибли, или находились в больнице св. Мунго, но молодой человек, похоже, порвал контакты даже с уцелевшими членами семьи Уизли и, по мнению «Пророка», в одиночестве коротал дни, не выходя из своей лондонской квартиры.

Работа с клиентами и варка зелий не требовали большого внимания, и Северус вполне мог позволить себе предаваться размышлениям. Но какую бы тему для раздумий он ни выбирал, его мысли неизменно возвращались к Гарри. Снейп никак не мог понять, зачем спаситель волшебного мира явился к нему — бывшему Пожирателю смерти, впоследствии шпиону, сальноволосому мастеру зелий, владельцу захудалой аптеки в Лютном переулке, к тому же, человеку с крайне неприятным характером.

Вообще-то он знал ответ, во многом они с Гарри были похожи, и тот миг пьянящей несдержанности сразу после поражения Темного Лорда лишь подтвердил это: их жизни были тесно связаны с Волдемортом, они оба из последних сил боролись против него, даже не задумываясь о том, что же будет дальше. Северус неоднократно пытался найти еще что-то, что могло связывать их, но каждый раз признавал свое поражение.

И вот, спустя неделю после первого визита Гарри, когда Северус привычно устроился с журналом позади прилавка, зазвонил колокольчик и на пороге снова возник гриффиндорец.

— Существует ли особая причина, по которой вы так упорно докучаете мне? — насмешливо спросил Снейп.

Поттер, казалось, был слегка удивлен, но, вздохнув, ответил:

— Вообще-то, да, сэр.

Он принялся бродить по магазину, в задумчивости покусывая нижнюю губу. Мастер зелий благоразумно остался за прилавком, однако это не помешало ему внимательно провожать глазами каждое движение Гарри, игру мускулов под тонкой рубашкой, неяркое скольжение солнца по золотистой коже. Память о поцелуе сжигала, и он жаждал протянуть руку и прикоснуться. Зельевар с такой силой ухватился за край стола, что даже побелели костяшки пальцев.

Гарри остановился посреди магазина, ероша волосы и продолжая в задумчивости терзать губу.

Глядя, как парень смотрит куда-то сквозь него, Северус начал проявлять признаки нетерпения. А потом Гарри и вовсе схватил с полки банку и принялся нервно крутить ее в руках.

— Ну, Поттер, в чем дело? — рявкнул мастер зелий. — И положи это на место, немедленно.

Гарри дернулся, и банка выпала из его рук. Он успел подхватить ее за мгновение до того, как та грохнулась бы об каменный пол, и, отчаянно покраснев, торопливо поставил сосуд на полку.

— Я думаю, что мы с вами похожи, сэр, — медленно произнес юноша. — Я надеялся, что после смерти Волдеморта все будет хорошо, но вышло так, что я выполнил свою задачу и для меня в этом мире ничего не осталось. Я словно потерял что-то. И мне кажется, что вы тоже это чувствуете, да?

— Полагаю, это не ваше дело, — холодно отозвался Северус, отчетливо понимая, что Гарри говорит правду.

— Я знаю, сэр, но все-таки я прав.

— В любом случае, вряд ли я именно тот человек, у которого стоит просить совета.

— Я знаю, сэр. Мне не нужен совет, я хочу… ну, полагаю, я думал, что вы поймете меня. Простите, что побеспокоил вас.

Мастер зелий вздохнул.

— Поттер, — сказал он, — я действительно понимаю. Но я не больше вашего знаю, что со всем этим делать.

— Вы собираетесь остаться здесь?

— На самом деле, я не думал об этом. Аптека позволяет мне делать хоть что-то.

— Ясно, — Гарри нахмурился. — Знаете, сэр, Макгонагалл предложила мне место преподавателя Защиты от Темных Искусств.

— Вы собираетесь принять это предложение?

— Пожалуй, нет. Я думал, что соглашусь, но потом вернулся в школу и Макгонагалл сказала, что вы… Я пытаюсь объяснить, что после смерти Волдеморта я хотел бы заниматься чем-то стоящим, что не требовало бы от меня быть Мальчиком-Который-Выжил. А если я вернусь туда, мне никогда не удастся избежать этого.

Северус видел, что Гарри собирался сказать еще что-то. Юноша, казалось, понял, что его раскусили, и отвел взгляд. Северус усмехнулся.

— Вам могли бы возразить на это, — произнес он, — что избавление мира от Темного волшебника уже можно назвать стоящим делом.

— Да, наверное, — отозвался Гарри. — Но дело в том, что я даже не помню, как это произошло.

— А это имеет значение?

— Для вас, может, и не имеет, — с горечью отозвался Гарри, — но «Пророку» сильно не понравилось, когда я не смог ничего объяснить. С тех пор они не дают мне прохода.

Под пристальным взглядом Северуса Гарри смущенно поерзал и отвернулся, уставившись в пыльное окно.

— Я не хочу делать того, что от меня все ждут: просто откинуться и ничего не делать до конца жизни.

— Расслабиться, — поправил его Снейп.

— Расслабиться? — молодой человек обернулся и удивленно приподнял бровь. — О чем вы?

Мастер зелий закатил глаза.

— Расслабиться и ничего не делать[1].

— О, — Гарри ухмыльнулся. — Точно. Так что, мне так и сделать?

— Возможно. У вас, кажется, сложилось ошибочное впечатление, что вам обязательно надо что-то делать со своей жизнью. Вы сделали уже достаточно и теперь должны рассматривать свою жизнь, как что-то, чем можно наслаждаться, а не использовать.

— Именно так вы и поступаете, сэр? — тихо спросил парень.

— Я предупреждал, что не стоило просить у меня совета, — осторожно отозвался Снейп.

— Ну да, — Гарри улыбнулся. — Спасибо, сэр. Знаете, ваша помощь может быть просто неоценимой, когда вы не пытаетесь сделать чью-то жизнь еще сложнее. Вы, наверное, были хорошим деканом.

Северус ощутил приступ горечи за своих слизеринцев. Многих он не смог отговорить присоединиться к Волдеморту и уже не первый раз задавался вопросом, что же случилось с теми, кто выжил, поскольку специально не интересовался их судебными делами.

— Нет, — вздохнул он, — не думаю.

— Полагаю, вы сделали для них больше, чем вам кажется, сэр, — сказал Гарри. — Во всяком случае, для Малфоя.

— Для Малфоя? — Снейп задумался. Он понятия не имел, что случилось с Драко: покинув Хогвартс, Северус принял сознательное решение не следить за послевоенными событиями.

— Да, вы не слышали? В конце войны он сражался против Пожирателей, а потом сдал отца министерству.

— А остальные?

— Я не знаю, сэр, простите. Я… э-э-э… не вхожу в рождественский список большинства слизеринцев.

— Думаю, вы правы.

— Сэр… — начал было Гарри, но потом отвел взгляд, словно передумал.

— Что? — требовательно спросил Северус.

— Ничего, сэр. Не думаю, что соглашусь преподавать. Спасибо вам.

Северус собирался выяснить, что же парень не договаривает, но тут его внимание привлекли песочные часы — одни из многих на прилавке, — которые известили его, что пора навестить готовящееся в лаборатории зелье.

— Если это все, Поттер, — произнес Снейп, — меня ждет работа: Волчьелычное зелье в критической стадии. — Ответа он не ждал и, не оглядываясь, направился в лабораторию.

Совмещать обслуживание клиентов и приготовление зелий, особенно тех, что требуют постоянного контроля, как, например, Волчьелычное, оказалось довольно сложным занятием. Даже учитывая небольшое количество посетителей, варку зелий приходилось прерывать в самые неподходящие моменты, что приводило к печальным последствиям. В итоге, чтобы заготовить необходимые для аптеки зелья, ему часто приходилось проводить вечера в лаборатории, а на запланированные исследования времени уже не оставалось.

Мысли Северуса были прерваны звуком колокольчика, возвестившего, как он понял, об уходе Гарри. Снейп направился к котлу, стараясь не думать о Поттере. К счастью, Волчьелычное зелье было достаточно сложным в приготовлении и быстро заняло все его мысли, так что Северус смог сосредоточиться на работе.

Однако спустя какое-то время колокольчик зазвонил снова; Снейп решил, что это явился очередной клиент. Тяжело вздохнув, он понесся к прилавку, надеясь, что хватит одного лишь грозного взгляда, чтобы услать незваного гостя прочь до того, как зелье будет непоправимо испорчено.

Заметив, что магазин пуст, Северус замер и окинул колокольчик негодующим взглядом. Тут из-за прилавка показалась голова Гарри. Парень застенчиво улыбнулся.

— Поттер, скажите мне, чем именно вы сейчас заняты? — ещё не вполне веря в случившееся, спросил Северус.

— К вам клиент приходил, — ответил Гарри. — Он торопился, сказал, что должен забрать заказ. Вы говорили, что ваше зелье в критической стадии, а его заказ стоял прямо здесь, поэтому… — Гарри умолк и закусил губу. — Надеюсь, все в порядке, — добавил он.

— Нет, — раздражено отозвался Северус, — скорее всего, не в порядке. Кто приходил?

Гарри протянул ему листок.

— Мистер Пара… э-э-э… Парацельс, — сказал он. — Да, вот деньги.

— Мистер Парацельс? — Снейп раздраженно вздохнул. — Пожалуйста, скажите, что вы дали ему листок с инструкцией.

— Какой листок, сэр?

— Я записал кое-какие указания по использованию этого зелья, на листе пергамента, — ответил Северус. — Очень важные.

Гарри на мгновение исчез за прилавком, затем вернулся, застенчиво протягивая лист пергамента.

— Этот, сэр? — спросил он.

Северус выхватил из руки Гарри пергамент и наклонился к парню через прилавок.

— Я осознаю, мистер Поттер, что цель вашей семейки — своим идиотизмом сделать мою жизнь невыносимой, — прорычал он. — И все же, ваша некомпетентность никогда не перестанет меня изумлять.

Гарри отшатнулся и скрестил руки на груди.

— Знаете, — сказал он, — я хотел помочь. Вы могли бы сказать мне спасибо за это.

— Спасибо? — Северус усмехнулся. — За что именно я должен поблагодарить вас? — Гарри, стиснув зубы, с вызывающим видом уставился на него. — Это зелье, — продолжил Снейп, — в случае неправильного использования имеет множество довольно сильных побочных действий. Инструкции для его правильного использования крайне запутанны, и кроме меня их никто не знает. Понимаете?

— Простите, сэр, — пробормотал Гарри.

— Благодаря вашим усилиям, — сказал Северус, — мне придется провести вечер, пытаясь связаться с мистером Парацельсом. Если повезет, на поиски все равно уйдет много времени, необходимого для выполнения других заказов; в противном же случае я могу потерять клиента.

Гарри принялся покусывать нижнюю губу.

— Простите, сэр, — тихо повторил он. — Я лишь хотел помочь.

— Кроме того, — продолжил Снейп, — Волчьелычное зелье, над которым я работал, по всей вероятности, было окончательно погублено, пока я объяснял вам всю степень вашего идиотизма. Вы можете сообщить Люпину и другим клиентам, что именно вас они должны благодарить за задержку заказа. — Гарри побледнел.

Северус усмехнулся.

— Убирайтесь, — приказал он.

Поттер выбежал из магазина, и Северус увидел, что тот практически столкнулся с ведьмой, увешанной кучей свертков. Снейп покачал головой и, в надежде, что Волчьелычное зелье еще можно спасти, поспешил в лабораторию.

_____________________

[1] В оригинале использованы слова lay и lie. Lay — это класть, а lie — это лежать, врать. Снейп поправляет оборот речи, а Гарри думает, что тот уличает его во лжи.

Следующее утро Снейп встретил уставший и злой. Он пытался убедить себя, что виной тому несколько часов, потраченных накануне в поисках незадачливого клиента, а вовсе не то, как он обошелся с Гарри.

Дообеденные часы тянулись медленно, работу в лаборатории прервало лишь появление двух клиентов. Закончив к полудню очередную порцию Волчьелычного зелья, Северус принялся за рутинное приготовление кое-каких несложных составов, вроде Перечного зелья или Укрепляющего, хоть его и удивляло, что на них находились покупатели. Монотонность работы удалось немного скрасить, несколько раз подсчитав в уме возможную прибыль; каждый, кто не в состоянии самостоятельно приготовить простейшее зелье, заслуживает, чтобы его заставили раскошелиться.

Где-то после полудня зазвонил колокольчик. Радуясь возможности отвлечься от нудной работы, Северус собрался было встать за прилавок, но, заметив беспокойно мнущегося в дверях Гарри, замер.

Поспешно отбросив затрепетавшую было надежду, Снейп раздраженно спросил:

— В чем дело, Поттер?

— Послушайте, сэр, — сказал Гарри, закрывая за собой дверь. — Я хотел извиниться. Правда, я же не знал. Просто он так спешил… Я знаю, что приготовить Волчьелычное зелье очень сложно, поэтому не хотел вас беспокоить. В любом случае, я хочу извиниться. Вы нашли того парня?

Перед тем, как ответить, Северус сделал глубокий вздох.

— Да, — сказал он, — три часа разговоров по каминной сети, и я отследил его путь от Лондона до Парижа, а затем и до Кельна. Три часа, Поттер. Знаете ли вы, сколько я потерял, на три часа закрыв аптеку?

Гарри нервно переступил с ноги на ногу.

— Я же сказал, что сожалею, — отозвался он.

— Когда я наконец нашел его, — продолжил Северус, не обращая внимания на извинения, — оказалось, что он уже принял зелье.

— Ой.

— Вот вам и «ой», мистер Поттер. Ему пришлось выступать на весьма важной конференции с сиреневыми полосами по всему телу. По всему телу.

Северус заметил, что Гарри изо всех сил старается не засмеяться, и взглянул на него предостерегающе.

— По крайней мере, Локхарту он бы понравился, — проговорил парень.

Тут Снейп и сам не смог сдержать ухмылку.

— Это к делу не относится, — сказал он.

— Я знаю, — ответил Гарри, — и мне на самом деле жаль. Он очень сердился?

— К счастью, это весьма специфичное зелье можно купить только у меня. Если он захочет продолжить прием зелья, выбор у него невелик — придется заказывать у меня.

— Значит, все могло быть хуже?

— Вас это не извиняет, — отозвался Северус.

— А как насчет того, что я уже сто раз извинялся?

— Очередное проявление типично гриффиндорской навязчивости.

— Значит, Вы меня простили?

Даже не поднимая головы, Северус мог догадаться, что улыбка юноши сейчас полна надежды, и это понимание причинило ему боль. Он ничего не ответил.

Спустя какое-то время он услышал, как Гарри глубоко вздохнул.

— Знаете, сэр, — сказал парень, — я на днях был в Хогвартсе.

Северус по-прежнему не смотрел на него, и Гарри продолжил:

— Так странно было видеть всех этих новых преподавателей. Я даже встретил нового мастера зелий.

Снейп не смог скрыть любопытства. Он медленно поднял голову и посмотрел на юношу.

— Я смотрю, эта новость привлекла ваше внимание, — усмехался Гарри. — Вам будет приятно узнать, что он никудышный преподаватель. Не совсем как Локхарт, но очень близко к тому.

Северус никак это не прокомментировал, но позволил себе маленькую ухмылку.

— Похоже, он попросил разрешения перебраться из подземелий наверх. Говорит, что там слишком плохая вентиляция.

— Класс в подземельях полностью пригоден для варки зелий, — сухо отозвался Снейп.

— Я знаю, сэр, но этот парень и впрямь какой-то странный. Он показал мне свой Веритасерум — так зелье было зеленым.

— Зеленым? А какого оттенка? Бледно-зеленого, оливкового или цвета изумруда, как ваши… — Северус умолк и поспешно отвел взгляд.

— Изумрудное, сэр, — тихо ответил Гарри.

Северус постарался скрыть румянец, полагая, что Гарри, должно быть, догадался, что речь шла о его глазах.

— Причина в элементарной небрежности, — быстро сказал Снейп. — Изумрудный цвет означает, что зелье слишком долго держали на огне.

— Скажите ему об этом сами, — ухмыльнулся Гарри. — Я говорил, что это неправильный цвет, а он посмотрел на меня свысока и сказал, что мне, скорее всего, не повезло с преподавателем.

Северус приподнял бровь.

— Полагаю, что вы не стали с ним спорить.

— На самом деле, сэр, — Гарри усмехнулся, — я ответил, что у меня был отличный преподаватель и я точно знаю, на что должен быть похож Веритасерум, потому что отчетливо помню, как мой преподаватель угрожал напоить меня этим зельем.

— Очевидно, это можно назвать эффективным методом обучения, — ухмыльнувшись, отозвался Северус.

— Точно, — усмехнувшись, ответил Гарри и, развернувшись, вышел из магазина.

* * *

Гарри снова пришел где-то через месяц, не то чтобы Северус считал дни до его появления, — а прошло их тридцать три, — и выглядел он даже более взволнованным, чем прежде.

— Здрасте, — сказал юноша наигранно весело.

— Поттер, — бросил Снейп вместо приветствия.

— Сэр, я могу спросить вас кое о чем? — настороженно начал Гарри.

— Уверен, что можете. Вам лучше знать, это же ваш вопрос, — отозвался Северус, не поднимая головы.

— Точно. Тогда позволите ли вы задать вам вопрос, сэр?

Снейп удивленно поднял голову: казалось, Гарри совсем не был огорчен его резким тоном, а наоборот, улыбался. Если бы подобная улыбка была адресована кому-то другому, Северус счел бы ее нежной. Он утвердительно кивнул.

— Дело в том, сэр… поймите меня правильно, но я бывал здесь уже несколько раз и ни разу не видел ни одного клиента, — медленно произнес Гарри.

— Что вы имеете в виду? — спросил Снейп.

— Ну, только то, что это место, видимо, не приносит больших денег.

— Это не ваше дело, Поттер! — возмущенно отозвался Северус.

— Не совсем. Я хотел только понять, почему вы занимаетесь всем этим. Ведь вы могли бы делать что-то еще вместо управления сомнительной аптекой в Лютном переулке.

— Вы забыли, с кем разговариваете, — буркнул Снейп, не в силах сдержать горечь. Он посмотрел на Гарри и, обнаружив в его глазах еле различимый отблеск печали, поспешно отвел взгляд.

— Полагаю, да, — покорно согласился Гарри. — Знаете, я пробовал. Я рассказал, как много вы сделали для Ордена. Думаю, им просто наплевать.

— Как я уже говорил, нет нужды тратить на меня свою жалость, — сухо произнес Северус и снова уткнулся в журнал, давая понять, что разговор окончен.

Гарри не двигался, его присутствие ощущалось словно покалыванием по всему телу. Снейп закрыл глаза и вздохнул.

— Вы все еще здесь, Поттер?

— Похоже, да, — спокойно отозвался Гарри.

Северус снова вздохнул и закрыл журнал.

— Если вы собираетесь упорствовать в своем стремлении и дальше обременять меня своим присутствием, — произнес он, — предлагаю вам заняться полезным делом.

Гарри оживился.

— Конечно. А что мне делать?

— Позади вас лаборатория. Надо порезать сушеные смоквы.

— Ах, точно, сэр, — усмехнулся Гарри и направился вглубь магазина. Снейп смотрел ему вслед, завороженный зрелищем развивающейся мантии и бьющим через край энтузиазмом.

Северус вернулся к своему журналу, но присутствие в соседнем помещении Гарри мешало как следует сосредоточиться. Смирившись, Снейп задумался о том, что же представляют из себя эти выдуманные ими странные отношения. Теперь он понял, зачем Гарри искал его: кто еще стал бы относиться к нему по-прежнему, а не как к Мальчику-Который-Победил-Вы-Знаете-Кого? Северус гадал, как отреагирует Гарри, если узнает, что его бывший профессор не переставая думает о том единственном их поцелуе. Он помнил свои ощущения, когда в минуту отчаянья сжимал Гарри в объятиях, пытаясь успокоить. Похоже, сейчас юноша нуждался в подобном утешении ничуть не меньше, но на сей раз Северус не знал, как это предложить.

Спустя час Северус отшвырнул журнал — читать он все равно был не в состоянии — и направился в кабинет за чашкой чая. Гарри как раз нарезал последнюю смокву.

— Банки на верхней полке, — сказал ему Снейп. — Чаю?

— Да, спасибо, — отозвался Гарри. Он заполнил банку нарезанными плодами и взялся за перо. Северус смотрел, как Гарри подписывает ярлык, как старательно выводит каждую букву, пытаясь скопировать его витиеватый почерк. Юноша сосредоточенно водил пером, высунув от усердия кончик языка. Северус непроизвольно улыбнулся и поспешно отвел взгляд.

Закончив, Гарри шагнул назад, полюбовался на свою работу, а потом с усмешкой обернулся к Снейпу.

— Что скажете? — спросил он.

— Неплохо, — отозвался Северус, снова пряча улыбку. Он протянул Гарри чашку с горячим чаем. Усмехнувшись, парень ухватился за чашку, и их руки соприкоснулись. Северус ощутил, как горячая волна пронеслась сквозь все его тело, и неловко отшатнулся.

— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарил его Гарри.

— Поттер, — осторожно сказал Северус, — я перестал быть вашим преподавателем пять лет назад. Не могли бы вы обращаться ко мне менее официально?

— Думаю, да, сэ… э-э-э… Снейп, — настороженно отозвался Гарри.

Зельевар закатил глаза.

— Меня зовут Северус, — сказал он.

— А меня в таком случае Гарри.

Северус застыл: Гарри, называющий его по имени — это звучало как-то неправильно.

— «Снейп» будет вполне достаточно.

Гарри фыркнул.

— Упрямый мерзавец, — пробормотал он вполголоса.

— Надоедливый ребенок, — отозвался Северус.

— Эй, так не честно, — запротестовал Гарри. — Мне двадцать три, а не двенадцать.

«Хвала Мерлину», — поморщившись, подумал Снейп.

В этот момент зазвенел колокольчик, и Северус поспешил в магазин. Как только он появился в дверях, пожилая ведьма повернула голову в его сторону. Снейп хмуро взглянул на неё и занял место за прилавком: там располагалось небольшое возвышение, что позволяло смотреть на посетителей сверху вниз.

— Добрый день, молодой человек, — взволнованно сказала посетительница. — Скажите, могу ли я побеспокоить вас и попросить немного нарезанных сушеных смокв?

— Поттер, — позвал Снейп. Похоже, Гарри подслушивал, потому что явился уже с банкой, которую тут же вручил Северусу.

— О, спасибо, дорогой, я… — ведьма замерла, недоверчиво уставившись на парня. — Гарри Поттер? — ахнула она.

Северус с удовлетворением отметил исказившую лицо Гарри краткую вспышку раздражения. Он тщательно завернул покупку и вручил ее ведьме.

— Это будет стоить пять галеонов, — произнес он, удваивая обычную цену.

— Пять галеонов? — воскликнула ведьма.

— Мистер Поттер лично нарезал их, — ответил Северус.

Ведьма обернулась и посмотрела на Гарри, тот утвердительно кивнул.

— Очень хорошо, — пробормотала она и выложила пять золотых монет на прилавок. — Как хорошо, что вы начали работать, мой дорогой, — сказала она Гарри, выходя из магазина.

Гарри покраснел. Северус подумал, что так юноша выглядит еще привлекательней, и поспешно отвернулся.

— Если повезет, — пробормотал Гарри, — она расскажет «Пророку», что я здесь работаю, и на некоторое время они от меня отстанут. Вашей аптеке это тоже могло бы помочь.

Северус замер. Он знал, как следует поступить, но не мог заставить себя произнести это вслух. Ему и правда был нужен помощник, и он давно уже нанял бы ассистента, но одна только мысль о том, что придется терпеть кого-то рядом, была невыносимой. В компании Гарри он чувствовал себя удивительно непринужденно, несмотря на тщательно подавляемое желание и грызущую его вину.

— Если сочтете это достаточно… м-м-м… приемлемым… — произнес он наконец, — вы можете приходить сюда. Уверен, что смогу найти для вас какое-нибудь дело.

— Спасибо, сэр… э-э-э… Снейп, — несколько удивленно сказал Гарри.

— Пора закрывать, — неловко пробормотал Северус.

— Точно, — отозвался Гарри. — Э-э-э… тогда я лучше пойду.

Повисло тяжелое молчание. Северус хотел, чтобы парень остался на ужин — полный надежды внутренний голос даже предположил, что Гарри только и ждет подобного приглашения, — но не смог подобрать нужных слов.

— Тогда спокойной ночи, Снейп, — сказал Гарри и направился к выходу.

— Спокойной ночи, Поттер, — отозвался зельевар.

Устанавливая на ночь защитные заклинания и поднимаясь в свои комнаты, Северус ощущал внутри странную пустоту. Он сидел у огня, читал и, несмотря на то, что привык уже к уединению, впервые чувствовал себя одиноким.

В девять утра Северус уже стоял за прилавком, просматривая «Ежедневник Пророк». «ГАРРИ ПОТТЕРА ВИДЕЛИ В ЛЮТНОМ ПЕРЕУЛКЕ», — гласил заголовок. Северус усмехнулся и принялся читать.

«Ежедневному Пророку» стало известно, что Гарри Поттер нашел работу. Мальчик-Который-Выжил и победитель Сами-Знаете-Кого заявил, что получил место в аптеке, расположенной в Лютном переулке и принадлежащей бывшему Пожирателю смерти Северусу Снейпу.

И хотя «Пророк» испытывает радость и облегчение при мысли, что Поттер распрощался с жизнью безработного, такой выбор работодателя не может не вызывать беспокойства. В последние годы Поттер был самым рьяным защитником Снейпа, и подобное развитие событий позволяет заподозрить, что Пожиратель смерти мог проклясть Мальчика-Который-Выжил».

— Доброе утро, — послышался бодрый голос. Северус поднял взгляд и увидел, как в магазин заходит Гарри; зельевар втайне порадовался поводу отвлечься от возмутительной статейки.

— Итак, вы это читали, — сказал юноша. Он почему-то улыбался. — Хорошо сработало, верно?

— Сработало? — озадаченно переспросил Снейп. — Я прочел лишь первые два абзаца, и у меня создалось впечатление, будто меня обвиняют в применении к вам каких-то проклятий.

— А дальше написано, что я впустую трачу свою жизнь, хотя уже должен быть женат, — пожав плечами, отозвался Гарри. — Все как обычно, но, по крайней мере, это начало.

— И правда, разве вы не должны быть женаты к настоящему времени? — на самом деле Северус вовсе не хотел узнать ответ, но не смог упустить такой удобный случай.

— Черта с два, — фыркнул Гарри, но развивать мысль не стал, а Северус не смог выдавить из себя наводящих вопросов.

— В любом случае, — сказал Гарри, рассматривая полки с множеством выстроенных вдоль стены банок, — не уверен, что вы на самом деле не заколдовали меня. Должна же быть какая-то причина, по которой я захотел проводить свое время среди всех этих дохлых тварей.

— А разве вы сюда не работать пришли? — спросил Снейп, усмехнувшись.

— Точно, — с улыбкой отозвался Гарри. — И что мне делать?

— Можете заняться назойливыми клиентами, — предложил Северус. — Это даст мне возможность пополнить запасы зелий.

Он вышел из-за прилавка, и Гарри занял его место, демонстрируя нарочитый энтузиазм.

— Что делать, если кто-нибудь спросит меня о зельях? — спросил он.

— Вы сдали Т.Р.И.Т.О.Н. по зельям, — ответил Северус. — Полагаю, вы знаете намного больше, чем любой из тех имбецилов, что заходят сюда.

— Сэр, — спросил Гарри, улыбаясь до ушей, — я не ослышался? Вы сказали, что я не полный ноль в зельеварении?

— Не полный, — подтвердил Северус и, опасаясь дальнейших откровений, стремительно удалился.

В безопасности лаборатории, избавившись от докучливой необходимости общаться с клиентами, Снейп позволил себе с головой уйти в работу. Требуемые для варки зелий точность и сосредоточенность позволили отбросить прочь все беспокоящие его мысли

Когда в следующий раз Северус посмотрел на часы, время перевалило за полдень. Он заглянул в магазин и был просто потрясен, обнаружив там выстроившуюся к прилавку очередь. Дождавшись, пока Гарри обслужит оставшихся клиентов, Снейп запер дверь и повесил табличку «Закрыто на обед».

— Время обедать, — сказал он, кивком головы приглашая Гарри следовать за ним. Тот удивился, но послушно последовал за Северусом вглубь магазина: через рабочее помещение, через еще одну дверь и затем вверх по лестнице в его квартиру.

Дом был обставлен весьма скудно. В жилом помещении стояла лишь небольшая кушетка возле окна да одинокое кресло у камина. Стену напротив окна занимали книжные полки, прочие были пусты: никаких фотографий или безделушек. Небольшая кухонька была отделена от комнаты стойкой, там расположились крохотный стол и единственный стул. Взмахом палочки Снейп создал еще один и жестом предложил Гарри присесть, пока накрывает на стол.

— Я всегда представлял себе, что ваш дом должен быть украшен эмблемами Слизерина и змеями, — озираясь, признался Гарри.

— Так и было, в Хогвартсе, — подтвердил Северус. — Я не хотел… лишних напоминаний. — Он поставил на стол блюдо с бутербродами и чашки с чаем, а потом занял место напротив Гарри.

— Вы жалеете, что уехали? — спросил Гарри.

— Нет, — искренне ответил Снейп.

— Я иногда жалею, что не вернулся туда, — сказал Гарри. — Макгонагалл каждый год предлагала мне место преподавателя Защиты, но…

— Но? — повторил Северус.

— Но… в общем… нет ничего хуже полного класса детей, смотрящих на меня как на чертового героя, — горько пояснил парень.

— Вам придется бороться со своей известностью, куда бы вы ни пошли, — отозвался Северус.

— Точно, — согласился Гарри. — Извините, что обременяю вас всем этим.

— Пока вы держите клиентов подальше от меня, обременяйте столько угодно.

— Справедливо, — признал Гарри. — Вообще-то, я хотел спросить, что же подтолкнуло вас к мысли, что вам понравится работать с клиентами?

— Понятия не имею, — криво усмехнулся Снейп.

Они ели в приятной тишине, и Северус изо всех сил старался не возлагать слишком больших надежд на те легкие дружеские отношения, которые начали завязываться у них с Гарри.

По окончании обеда Северус спустился в магазин, Гарри последовал за ним. Оказалось, что снаружи уже выстроилась целая очередь.

— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, глядя на ошарашенного Снейпа, — я избавлюсь от них.

Снейп открыл аптеку и направился в лабораторию, несказанно радуясь, что ему не придется иметь дела со всей этой оравой.

В пять часов Северус налил две чашки чая и спустился с ними в магазин. Заперев дверь, он протянул чай Гарри, тот с благодарностью его принял.

— Неплохой день, — заметил Гарри. — Во всяком случае, я еще не видел здесь столько народу.

— Вы понимаете, что все эти люди приходили только за тем, чтобы посмотреть на вас? — спросил Северус.

— Это неважно, — отозвался юноша. — Они потратили здесь кучу денег.

— Вы заговорили как слизеринец, — заметил Снейп.

— Спасибо, — ухмыляясь, ответил Гарри.

— Итак, сколько стоит день работы Мальчика-Который-Выжил?

Гарри пожал плечами.

— Понятия не имею, и, пожалуйста, не называйте меня так… Денег у меня и без того слишком много. — Заметив вопросительно приподнятую бровь собеседника, он пояснил: — Знаете, работать на Министерство в качестве убийцы темных магов оказалось весьма выгодно.

— Значит, вам заплатили за уничтожение Темного Лорда? — спросил Северус.

— Да, — отозвался Гарри.

— Понятно, — ответил Снейп, заметив в интонации парня нотку горечи.

— Однако я не отказался бы от ужина, — заметил Гарри. — Гиппогрифа мог бы съесть.

— Не уверен, что управлюсь с гиппогрифом, — усмехнувшись, возразил Северус и взмахом руки пригласил Гарри наверх.

Зельевар занялся ужином, а Гарри с громким стоном рухнул на диван.

— Устал, — сказал он. — С клиентами тяжело работать.

— Не тяжелее, чем со студентами, уверяю вас, — сухо отозвался Северус.

— Могу представить, — согласился Гарри, — но, по крайней мере, вы могли назначать отработки тем, кто действительно вас раздражал.

— И снова подвергать себя общению с ними? — спросил Снейп.

— Ха, — воскликнул Гарри. — Это мне в голову не приходило.

— Разумеется. Вы полагали, что после уроков ваши преподаватели хранились в сундуке и поэтому не имели других, более приятных занятий.

— Я так не думал, учитывая, сколько раз я натыкался на вас по ночам, — возразил Гарри. — Мы считали, что вы были вампиром или кем-то в этом роде, потому что бродили по ночам.

— Вампиром? — повторил Северус. — Как банально.

— Так вы и раньше об этом слышали?

— О да. По другой популярной версии я анимаг, оборачивающийся летучей мышью.

Гарри рассмеялся.

— Это тоже все объяснило бы.

Спрятав улыбку, Северус достал картофельную запеканку с мясом. Усевшись за кухонный стол, Гарри с восторгом принялся ее поглощать. Почему-то Снейп счел это зрелище не раздражающим, а скорее забавным.

После обеда зельевар наложил на посуду чистящие чары и налил два бокала вина. Преобразовав диван во второе кресло, он придвинул его к камину и жестом пригласил юношу присоединиться.

Сидя вместе с Гарри перед ревущим камином со стаканом вина в руке, Северус чувствовал себя удивительно непринужденно.

— Знаете, а я ведь и правда не крал у вас жабросли, — внезапно произнес Гарри.

Снейп резко повернул голову, вопросительно приподняв бровь. Поняв же, о чем идет речь, он фыркнул.

— Действительно? — отозвался он. — И кто же это был, Уизли или Грейнджер?

— Это не они, — возразил Гарри. — Это был Д… э-э… один из домовых эльфов. Оставалось всего несколько минут до второго задания, так что мне в голову не пришло спросить, принадлежат ли жабросли ему или он украл их.

— Сомневаюсь, что это вас остановило бы, — заметил Северус.

— Скорее всего, нет, — согласился Гарри, пожимая плечами.

— А тем вечером, когда сбежал Блэк?

— Сдаюсь, — парень улыбнулся, — но я должен был что-то сделать.

— Я так и знал, — торжествующе воскликнул Снейп, почему-то не чувствуя привычной горечи.

— Все равно, простите, что напали на вас… ну, тем вечером, — добавил Гарри. — Мы не хотели. — Он открыл было рот, словно хотел что-то добавить, но потом покачал головой и отпил глоток вина.

Северус взглянул на парня повнимательнее и снова — как и в конце войны, когда он нашел юного волшебника в лесу, — был поражен тем, что не видит больше в чертах Гарри его отца. Конечно, в значительной степени на это повлияло то, что уменьшилось их внешнее сходство, но Северус также ощущал себя исцеленным, словно призраки прошлого были раз и навсегда были изгнаны его примирением — или чем бы это ни было — с Гарри.

— Я лучше пойду, — сказал наконец юноша, и Северус отметил в его голосе странную грусть. — Завтра рано утром, да?

— Да, — отозвался Северус. — Возьмите дымолетный порошок. Вы выпили, и в таком состоянии аппарировать не стоит.

Он встал, достал запечатанную банку с дымолетным порошком и вручил ее Гарри, их взгляды встретились. Северус не смог удержаться и представил, как просто было бы наклониться и поцеловать эти полные алые губы. Снейп почувствовал, как ускорился его пульс, пока он боролся с противоречивыми желаниями: наклониться и поцеловать парня или сбежать от него.

— Спасибо, — хрипло поблагодарил его Гарри. — За все. Вы всегда помогаете мне, верно? — юноша улыбнулся, и сердце Снейпа застучало еще сильней. Гарри вошел в камин и исчез во вспышке зеленого пламени.

Той ночью Северус долго лежал без сна, вспоминая робкую улыбку Гарри и яркие зеленые глаза.

Спал Северус довольно беспокойно, а на утро чувствовал себя усталым и сонным. В тот момент, когда он наливал себе утреннюю чашку чая, из камина послышался свист. Снейп оглянулся и увидел вываливающегося из камина Гарри, который выглядел ничуть не лучше. Зельевар постарался не думать о том, что именно могло помешать выспаться юному волшебнику.

— Надеюсь, вы не против, что я воспользовался дымолетным порошком, — Гарри зевнул. — Нет сил на аппарацию.

— Нисколько, — протянул Северус, стараясь не зевать. — Чаю?

— М-м-м… спасибо, — отозвался юноша, упав на свой стул. Снейпа немного встревожило, что он уже считает этот стул Гарриным, но зельевар убедил себя, что это всего лишь простая логика: просто Гарри был единственным, кто сидел с ним за тем столом.

— О чем вы думаете? — спросил парень, когда Северус тоже сел. — Вы словно за миллион миль отсюда.

— Я размышлял, — медленно ответил Снейп, стараясь сочинить правдоподобный ответ, — о том, что как бы я ни представлял свою жизнь после поражения Темного Лорда, приготовление чая для Поттера точно в мои планы не входило.

— Не сомневаюсь, — Гарри засмеялся. — Поверите ли, мне в голову никогда не приходило, что буду завтракать со Снейпом.

Северус фыркнул. Молча они допили чай и спустились в магазин. На улице уже стояла очередь. Нахмурившись, Снейп повернулся к юноше.

— Возможно, сегодня клиентами следует заняться мне, — предложил он. — Они быстро уберутся отсюда, как только поймут, что их святой Золотой мальчик не будет их обслуживать.

Гарри, услышав ненавистный титул, метнул на профессора возмущенный взгляд, но потом пожал плечами.

— Почему вы хотите, чтобы они ушли? — спросил он.

— Это же очевидно, что им не нужны ни зелья, ни ингредиенты к ним, — ответил тот. — Вся эта толпа явилась поглазеть на вас.

— Я знаю, — отозвался парень, — но пока они здесь, они тратят деньги. Разве не в этом смысл торговли?

— Вообще-то это не ваше дело, — раздраженно бросил Снейп, — но смысл торговли не только в получении прибыли, но и в том, чтобы оставить немного времени и для себя. Относительная независимость стоит некоторых убытков.

Гарри выглядел немного озадаченным, но промолчал. Северус пошёл снимать заклятья с дверей, а Гарри демонстративно встал за прилавок.

— Это просто бесплатная реклама. Не надо ее недооценивать, — сказал юноша. — Если всех этих людей влечет сюда лишь чья-то слава, это их проблемы. Почему бы вам просто не воспользоваться их наивностью?

Ответить Северус не успел: в магазин повалили посетители. Он лишь порадовался подвернувшемуся шансу промолчать, так как приходилось признать, что Гарри отнесся к делу очень по-слизерински.

Утренние часы пролетели быстро: Снейп был поглощен своей работой, а сквозь магазин тек нескончаемый поток клиентов. Они наспех пообедали, поскольку зельевар торопился к оставленному без присмотра зелью. Вечер прошел в тех же заботах. В пять часов, которые наступили на удивление быстро, Северус пошёл закрывать магазин и увидел, что Гарри разговаривает с Ремусом Люпином.

— Люпин, — сухо поприветствовал он.

— Добрый вечер, Северус, — с безукоризненной вежливостью отозвался тот.

— Пора закрывать, — обратился зельевар к парню.

— Точно, — спохватился Гарри. — Увидимся позже, Ремус.

Ремус помедлил, переводя взгляд с Гарри на Снейпа с выражением замешательства и беспокойства, но ничего не сказал. Колокольчик на двери звякнул, извещая об уходе гостя, и Северус наложил на дверь охранные заклинания.

Уже наверху зельевар обратил внимание, что Гарри чем-то недоволен, но промолчал. Ужинали они молча.

Допив чай, Северус со стуком поставил чашку на стол.

— Вы собираетесь рассказать, что вас грызет, — рявкнул он, — или так и будете дуться?

— Ремус сказал, что вы потребовали с него деньги за Волчьелычное зелье, — тихо ответил парень, не обращая внимания на тон зельевара.

— Теперь я сам заготавливаю все необходимые ингредиенты, — отозвался тот.

— Но вы же знаете, он не может заплатить, — возразил Гарри. — Он так и не нашел работу.

— Я не благотворительное общество, — бросил Снейп.

— Нет, — согласился юноша, — но с тех пор, как вы оповестили всех, что он оборотень, в какой-то мере вы в ответе за то, что его никуда не берут. А ведь он член Ордена.

— Он легкомысленно относится к приему зелья, — ответил Северус, — что делает его опасным и для себя самого, и для окружающих.

— Он забыл всего один раз! — закричал Гарри, поднимаясь из-за стола.

— И почти убил этим троих студентов, — напомнил ему зельевар, тоже встав и повернувшись к парню спиной.

— Но ведь не убил! — яростно воскликнул тот. — Это всего лишь месть за то, что случилось годы назад, за то, в чем он даже не был виновен.

— Месть? — обернулся Снейп. — Поттер, вы сами сказали, что я занимаюсь торговлей. И хотя это не ваше дело, я попросил у него за зелье даже меньше, чем стоят ингредиенты.

Затем Северус выбрал книгу и сел в кресло, давая понять, что разговор окончен. Раздался громкий хлопок, и когда Снейп поднял взгляд, Гарри уже аппарировал.

Он сказал себе, что рад такому исходу; право же, он лучше справится с делами без вторжения в его жизнь надоедливого мальчишки.

* * *

На следующее утро Северус приготовил только одну чашку чая. Перед тем как сесть за стол, он помедлил, потом взмахнул палочкой и вернул второму креслу первоначальный вид. Звук сработавшего камина совершенно сбил Снейпа с толку, и он ошеломленно наблюдал, как Гарри, пошатываясь, вышел из пламени.

— Доброе утро, — взволнованно поздоровался парень.

Они долго стояли, глядя друг на друга и не двигаясь.

— Что вы здесь делаете? — наконец спросил Северус.

— Послушайте, Снейп, — вздохнув, начал Гарри, — это ваш магазин, верно? Простите, что я лез не в свое дело.

Не имея привычки извиняться или принимать извинения, зельевар молча повернулся к столу, создал вторую чашку чая и протянул ее юноше. Принимая чай, тот улыбнулся, и Северус знал, что его жест оценили должным образом.

Снейп приготовил завтрак на двоих. Поев, они спустились в магазин. Прежде чем отпереть двери, Снейп повернулся к Гарри.

— Можете сказать Люпину, — произнес он, — что я ищу добровольца для тестирования новых разновидностей Волчьелычного зелья. Любой, кто согласится участвовать в испытаниях, естественно, получит зелье бесплатно.

Гарри положил руку Северусу на плечо и улыбнулся.

— Спасибо вам, — сказал он и встал за прилавок.

Зельевар снял с двери заклятья и направился в лабораторию, по-прежнему ощущая необычное тепло там, где его коснулась рука гриффиндорца.

* * *

Северус обнаружил, что его жизнь снова покатилась по наезженной колее, но из скучной она превратилась в спокойную и размеренную. Каждое утро Гарри появлялся через каминную сеть, они вместе завтракали, а потом четыре часа работали: юноша обслуживал клиентов, а Снейп в лаборатории готовил зелья и ингредиенты. В час дня они вместе обедали, потом снова работали. Вечером зельевар готовил ужин, они ели, а потом проводили вечер у камина. Второе кресло теперь уверенно заняло свое место в комнате.

— Вы это видели? — как-то за завтраком спросил Гарри, протягивая «Пророк». Северус взял газету и просмотрел предложенную страницу. Не найдя ничего интересного, он пожал плечами, и Гарри указал нужную заметку. — Там написано, что закрывается аптека в Косом переулке. Вероятно, мы переманили всех их клиентов.

— Вот как? — невнятно пробормотал Снейп, совершенно сбитый с толку тем, как привычно прозвучало в устах Гарри это «мы». Взяв себя в руки, он произнес: — Полагаю, я должен чувствовать себя виновным в том, что лишил владельца этой аптеки средств к существованию?

— Вовсе нет, — рассмеялся Гарри. — Это ведь торговля, верно?

— Очень по-слизерински, — заметил зельевар.

— Знаете, так почти и вышло, — отозвался юноша. — Признаться, Шляпа была очень настойчива.

— Я знаю, — усмехнулся Северус. — Если помните, я видел это во время уроков окклюменции.

— Ох, — Гарри покраснел. — Я не был уверен, что вы видели то же, что и я. Вы ничего не говорили.

— Представьте, как я был удивлен, — с усмешкой отозвался Снейп.

* * *

По мере того, как на Лондон надвигалась зима, дни становились все короче; опавшая листва, когда-то усыпавшая улицы, была сметена прочь ледяными ветрами; наступили холода. Но, несмотря на смену сезонов, жизнь в аптеке бодро текла по привычному руслу.

Не покидая лаборатории, Северус мог теперь слышать практически непрекращающийся гул голосов из магазина, что находил несколько раздражающим. Он подумывал было наложить на дверь заглушающие чары, но его утешало, что так он мог слышать советы, которые Гарри предлагал клиентам. Со сдержанным одобрением Снейп обнаружил, что советы эти неизменно верны, а каждый раз, когда юноша не знал ответа на заданный вопрос, он всегда консультировался с ним, не пытаясь справиться самостоятельно. Упрямо отказываясь предоставить Гарри самому себе, Северус обнаружил, что может теперь значительную часть своего внимания сосредоточить на зельях, и это его вполне устраивало. И хотя большинство зелий, что он варил, не представляли из себя ничего особенного, Снейп не мог найти лучшего способа коротать дни, чем возле котла.

Как-то декабрьским утром Северус варил очищающие зелья, которые, как сообщил Гарри, в преддверии Рождества расходились очень быстро. Занятие было скучнейшее, практически не требующее внимания, так что когда дверь лаборатории открылась, он обрадовался возможности слегка отвлечься.

Зельевар замер на мгновение, оценивая состояние зелья, и поднял голову. В дверях, привалившись к косяку, стоял Гарри. Выглядел парень совершенно измотанным; несколько длинных прядей, собранных ранее заколкой в хвост, небрежно спадали на лицо.

— Что? — устало спросил Северус.

— Ничего, — с улыбкой отозвался Гарри. — Пришел за новой порцией чемерицы, а вообще мне нравится смотреть, как вы работаете.

На миг их взгляды встретились, но Снейп сразу же взволнованно отвернулся. Он указал на банку с чемерицей, стоящую на полке в задней части лаборатории, и принялся тщательно помешивать зелье по часовой стрелке. Юноша двинулся в указанном направлении и, огибая рабочий стол, нечаянно задел зельевара. Тот мгновенно напрягся и, пока Гарри не отошел подальше, не отрывал взгляда от котла. И лишь когда хлопнула дверь лаборатории, Северус понял, что все это время даже не дышал.

Казалось нелепым, что близость Гарри могла вот так повлиять на него, и все же Снейп ощущал сейчас, как пересохло во рту, да и сердце билось явно быстрее, чем ему положено.

Поддавшись внезапной жажде деятельности, Снейп погасил под котлом огонь и огляделся, пытаясь подыскать себе занятие на ближайший час, пока не настанет время добавить в зелье оставшиеся ингредиенты и остудить его.

За ящиком с пустыми флаконами, стоявшим позади стойки, Северус заметил кожаную сумку. Внутри при ближайшем рассмотрении обнаружилась выручка за истекшую неделю, которую следовало бы отнести в Гринготтс. Зельевар был озадачен: посещение банка было делом нудным, включавшим в себя прогулку до Косого переулка, и поэтому обычно возлагалось на Гарри. Тот должен был отнести эти деньги в банк еще в воскресение.

Снейп взял сумку, отметив ее необычную тяжесть, и вышел в магазин. В аптеке толпились клиенты, но с появлением зельевара вся толпа быстро рассеялась.

— Хорошо, что вы зашли, — выдохнул Гарри. Северус приподнял вопросительно бровь, и парень пояснил: — Они разбежались, едва завидя вас. Вам следует приходить почаще.

— В самом деле? Чем же они заняты, что убегают при моем появлении? — спросил Снейп.

— Глазеют на вашего сотрудника в основном, — пробормотал Гарри, сдерживая зевок. Зельевар отметил, что юноша выглядит усталым и издерганным, — но деньги они все же тратят.

— Кстати о деньгах, — отозвался Северус и опустил сумку на прилавок.

— Ох, черт возьми, — вздохнул Гарри. — Я забыл, да?

— Действительно.

— Простите, Снейп, мне следовало отнести их. Совсем из головы вылетело. Вы можете обслужить клиентов, пока я схожу в банк?

— Я сам схожу, — сказал зельевар, — у меня есть немного времени, пока зелье не требует внимания. Надеюсь, это не повторится.

— Конечно, — заверил его Гарри. — Спасибо.

Северус кивнул и направился к выходу; колокольчик на двери возвестил о его уходе.

С тех пор как Гарри взял на себя посещение банка, а сам он предпочитал совершать покупки в тех местах, куда с легкостью можно было переместиться по каминной сети или при помощи аппарации, зельевару вот уже несколько месяцев не выпадало случая прогуляться по окрестностям. Поэтому, переступив порог, он оказался просто потрясен изобилием сияющих вдоль Лютного переулка рождественских огней. По воздуху проплывали зажженные свечи, посреди улицы высилась рождественская ель, сверкающая просто до неприличия яркими гирляндами: красными, золотыми, серебряными. Северус замер на миг, оглядывая близлежащие дома и поражаясь такой откровенной демонстрации духа Рождества, которой Лютный переулок никогда прежде не страдал.

В совершеннейшем замешательстве Снейп направился в сторону Косого переулка. Потрясенный столь нехарактерными для этих мест декорациями, он шел, посматривая по сторонам, и с удивлением обнаруживал новые магазины. Новички в Лютном приживались редко, но, казалось, за несколько месяцев здесь произошло больше перемен, чем за последние двадцать лет.

Проходя мимо одного из незнакомых магазинов, Северус краем глаза уловил зеленый отблеск и остановился возле витрины. Там были выставлены мантии: элегантные, со вкусом пошитые, из прочного, но легкого материала, темно-зеленые, ворот и манжеты украшены изумрудной вышивкой. Зельевар чуть помедлил, невольно вспомнив цвет Гарриных глаз, но затем, прогнав непрошенное видение, устремился прочь.

Как правило, переход между Косым переулком и Лютным сопровождался отчетливой сменой обстановки, но когда Снейп завернул за угол, разницы он не почувствовал. Это было так странно, должно быть, в Косом переулке стало ещё темнее и грязнее. Однако Северус выбросил эту мысль из головы и направился в Гринготтс.

За последние несколько месяцев Северус тратил на жизнь лишь часть полученной прибыли, остальную выручку Гарри относил в банк, так что сам зельевар посетить за это время собственное хранилище не удосужился. Когда банковский служащий распахнул перед ним двери хранилища, Северус испытал изумление, схожее с тем, что он пережил в подобных обстоятельствах пять лет назад. Пять лет он медленно проедал свои сбережения, но сейчас хранилище оказалось снова наполнено доверху. По необъяснимой прихоти он вытряхнул из сумки лишь половину монет, а остальные забрал с собой.

На выходе из банка контраст между темнотой подземелий и солнечным светом заставил Северуса зажмуриться. Ему показалось, что Косой переулок никогда ещё не был так ярко освещен. И действительно, когда он свернул в Лютный, то заметил что тротуары были вычищены до блеска, а витрины не отпугивали, как раньше, а манили войти. Складывалось впечатление, что праздничная пестрота Косого переулка проникла в каждый темный уголок Лютного, который практически полностью преобразился.

И снова Северус проходил мимо магазина, торгующего мантиями, и оказался внутри раньше, чем мог бы передумать. Он немедленно пожалел об этом, когда молодая белокурая волшебница обратилась к нему, не скрывая улыбки.

— Доброе утро, сэр, — сказала она. — Чем могу помочь?

Зельевар пару секунд, предчувствуя недоброе, рассматривал девушку, а потом узнал ее: Атерстоун, Равенкло, закончила за год или два до того, как Гарри поступил в Хогвартс.

— Не слишком впечатляющая карьера для Равенкло, не так ли? — сказал наконец он.

Поняв, что Снейп узнал ее, молодая волшебница улыбнулась и скромно заметила:

— На самом деле, профессор, этот магазин принадлежит мне.

— Понимаю, — произнес Северус. — В таком случае, я возьму мантии, выставленные в витрине.

— Прекрасно. Не правда ли, они восхитительны? — отозвалась девушка, потянувшись за мантиями. — Вы хотите подогнать их по размеру?

Зельевар помедлил с ответом: этого он не ожидал; он понятия не имел, какой размер нужен Гарри.

— Подарок на Рождество, верно? — с улыбкой предположила хозяйка. — Не беспокойтесь, мистер Поттер уже делал у нас покупки, так что его данные записаны.

Северус застыл.

— И какие же у вас основания считать, что предполагаемый получатель — это мистер Поттер?

— Не он? — расстроенно переспросила девушка. — Простите, я просто предположила… Ну, он работает у вас, верно? И мантии хорошо бы на нем смотрелись.

Снейп взглянул на мантии, перекинутые через ее руку. Они были великолепны, а цвет вышивки идеально подходил к глазам Гарри. Зельевар промолчал, терзаясь упрямой гордыней.

— Возможно, у… э-э… предполагаемого получателя тот же размер, что и у мистера Поттера? — мягко продолжила Атерстоун. — И если я использую его мерки…

— Это было бы замечательно, — бросил Северус.

Девушка улыбнулась и, заглянув в свои записи, взмахнула палочкой; наложенные чары придали мантиям нужный размер. Аккуратно завернув покупку, она освободила мастера зелий почти от всего содержимого сумки с монетами и весело помахала ему на прощание.

Северус продолжил свой путь вдоль улицы и затем завернул за угол. Его магазин показался ему сейчас реликтом прежнего Лютного переулка: темный и обшарпанный фасад будил дурные предчувствия, поблекшая вывеска поскрипывала, качаясь на ветру. Взмахнув палочкой, Снейп наложил на витрину Чистящие чары, и та засияла, заделал трещины в вывеске и очистил ее, потом отошел назад полюбоваться переменами. По сравнению с тщательно культивируемой ранее темной, угрожающей атмосферой, теперь магазин выглядел почти приветливо.

Замерев на пороге, зельевар бросил взгляд на вновь собравшуюся в магазине толпу. Покупатели расступились, освобождая ему проход, и быстро, пока Гарри не видит, Северус пронесся в лабораторию. К счастью, молодой волшебник был окружен клиентами и, похоже, не заметил его появления.

Прикрыв дверь лаборатории, Снейп спрятал пакет в потайной ящик и направился к котлу. Зелье практически дошло уже до той стадии, когда пора добавлять последние ингредиенты.

В ожидании нужного мгновения Северус приготовил себе чашку чая, потом, коварно улыбнувшись, приготовил вторую и понес ее в магазин, удостоверившись, что не забыл изобразить самый грозный свой взгляд. Как и следовало ожидать, толпа тут же разбежалась, и магазин опустел. Зельевар поставил чашку чая на прилавок, и Гарри улыбнулся ему устало и благодарно.

— Поразительно, — произнес Снейп, — с какой скоростью может опустеть магазин.

— Спасибо, — сказал Гарри, его улыбка стала еще шире.

Возвращаясь к себе, Северус почти ощущал, как греет его теплота этой улыбки.

В пять часов Северус выстроил в ряд флаконы с готовым Очищающим зельем и распахнул дверь в магазин. Множество покупателей слонялись по аптеке, разглядывая полки и переговариваясь, но взгляд зельевара скользнул мимо них, к прилавку. Небольшой помост за прилавком позволял Снейпу отчетливо видеть Гарри: как тот разговаривает, и смеется, и шутит с клиентами.

Прислонившись к косяку, Северус потихоньку, чтобы не распугать покупателей, разглядывал юношу. Удивительно, думал он, как не похож этот Гарри на того робкого, неуверенного в себе молодого человека, который заглянул в его магазин полгода назад. Сейчас он выглядел таким спокойным, таким уверенным в себе и — мастер зелий надеялся — счастливым. Северус задавался вопросом, а не были ли в нем самом заметны перемены, в конце концов, еще шесть месяцев назад он ни за что не поверил бы, что сможет ужиться с Поттером.

Зельевар нахмурился, заметив, что женщина у прилавка весьма откровенно флиртует с Гарри. Казалось, юноша вовсе не собирался давать ей отпор, он даже улыбался ей как-то слишком уж подбадривающе.

Тут Снейп ощутил внезапную слабость, впервые осознав, что не может с уверенностью заявить, что Гарри гей. Что если тем вечером в Запретном лесу произошло не одно отступление от привычного порядка вещей, а несколько?

С угрюмым видом Северус шагнул вперед, и посетители, словно стая голубей, заметившая приближение хищника, бросились врассыпную, с такой поспешностью покидая магазин, что Гарри испуганно заозирался. Поймав взгляд зельевара, юноша улыбнулся и торопливо отпустил товар последнему покупателю. Выходя из аптеки, тот обеспокоенно посмотрел на Снейпа.

Гарри следил за перемещениями зельевара с долей веселья.

— Скажу еще раз. Знаете, вы должны научить меня этому трюку, — улыбнулся он.

— Никаких трюков, — отозвался Северус. — Моя репутация летит впереди меня.

— Да ладно, — фыркнул парень. — Не кидай вы на них таких свирепых взглядов, они боялись бы вас намного меньше.

— Я потратил много лет, обучая болванов и оттачивая на них свою технику, — произнес зельевар, одарив Гарри кислым взглядом.

Гарри рассмеялся.

— А что вы сделали с фасадом магазина? — спросил он, меняя тему.

— В каком смысле? — отозвался Северус.

— Ну, вчера покупатели весь вечер говорили, как хорошо он теперь выглядит. Думаю, вы что-то сделали, когда выходили наружу.

— Возможно, — согласился зельевар. — Прежний облик магазина уже не соответствовал той отвратительно радостной атмосфере, которую приобретают окружающие строения.

— Вы привели в порядок фасад? — усмехнулся Гарри. — О, я должен это увидеть.

Он распахнул дверь и шагнул наружу. Северус замер, скрестив руки на груди и пытаясь удержать на лице выражение мрачного недовольства. Когда Гарри вернулся в магазин, на его лице сияла улыбка.

— Не знал, что вы на это способны, Снейп, — шутливо сказал он. — Это так… мило.

— Мило? — зельевар приподнял бровь, стараясь скрыть румянец, который, как он чувствовал, начал заливать его щеки.

— Да, теперь у покупателей будет создаваться впечатление, что вы управляете солидным магазином, а не какой-то подозрительной аптекой Лютного переулка. Будьте осторожны, а то люди подумают, что ваш характер смягчился или что-то в этом роде.

— Полагаю, это вряд ли произойдет, — усмехнулся Северус.

— Пока у вас праздничное настроение, не украсить ли нам витрину красивой рождественской елкой?

— Елкой?

— Именно, — Гарри выхватил палочку и махнул ею в сторону окна. На свободном участке витрины возникла большая зеленая ель, украшенная блестящими серебристыми гирляндами.

— Слизеринская ель? — спросил Снейп.

Юноша удивленно посмотрел на дерево, словно только сейчас осознав, что сделал. Усмехнувшись, он снова взмахнул палочкой, и к украшениям добавились красные гриффиндорские львы и золотые снитчи.

— Теперь это слизеринско-гриффиндорская ель, — торжественно провозгласил Гарри. — Как вам?

— Воистину ужасно, — сухо отозвался Северус.

Гарри лишь улыбнулся в ответ. Снейп пошел запереть на ночь входную дверь. Когда он вернулся, юноша уже поднимался по лестнице на второй этаж. На глаза Северусу попалась отвратительно-яркая рождественская елка, и на какое-то время он замер, презрительно ее разглядывая. Казалось, что дерево насмехается над ним, кричаще-яркие цвета наглядно демонстрировали истинность того факта, что Слизерин и Гриффиндор друг с другом не сочетаются. Северус сдержал вздох и, внезапно помрачнев, последовал за Гарри наверх.

Наверху Гарри уже сидел за столом и пил чай. Юноша взглянул на мастера зелий, улыбнулся и пододвинул ему вторую чашку. Северус неловко присел и, принимая предложенный чай, коротко кивнул.

— Надеюсь, вы не трансфигурировали мои снитчи в змей, — как бы в шутку заметил Гарри.

— Рискуя навлечь на себя гриффиндорский гнев? — отозвался Снейп.

— Насколько я помню, раньше вас это не останавливало. — Северус усмехнулся в ответ. — Видели сегодняшний «Пророк»? — спросил юноша.

Зельевар покачал головой, и Гарри передал ему газету.

— Не обращайте внимания на первую страницу, — посоветовал он, поморщившись от отвращения, — а вот на седьмой странице кое-что может вас заинтересовать.

Пробежавшись беглым взглядом по первой странице — кто-то требовал проверить, не было ли наложено на Гарри проклятие Империус, — Северус торопливо раскрыл газету на указанной странице и обнаружил статью о запутанной любовной истории квиддичного игрока. Он посмотрел на Гарри, приподняв бровь.

— Я произвожу впечатление человека, интересующегося непростой личной жизнью спортсменов? — спросил Снейп.

— Я не об этом, — фыркнул парень. — Ниже статья об исследованиях по обнаружению Непростительных.

Северус пробежался глазами по странице, пока не нашел искомую статью. Заметка рассказывала о недавно разработанных чарах, которые смогли бы отслеживать магическую подпись ее владельца при наложении определенных заклинаний, а именно Непростительных. Упоминалось также о возможном применении данного заклинания для обнаружения колдовства несовершеннолетних, поскольку в настоящее время фиксировалось лишь место создания любого заклинания, а не его автор, и по-настоящему можно было контролировать только живущих в маггловских семьях подростков. Зельевар без особого интереса прочел о различных аргументах относительно вторжения в личную жизнь. В самом конце заметки было указано, что данное исследование выполнено Панси Паркинсон, молодой ведьмой, уже известной благодаря своей работе по устранению пост-эффектов Круциатуса.

Прежде чем закрыть газету, Снейп несколько раз перечел последнее предложение. Он отпил большой глоток чая, невольно воскресив в памяти тот момент, когда во время финальной битвы на глазах у Панси на ее родителей накладывали один Круциатус за другим. Хотя само по себе это воспоминание приятным назвать было трудно, Северус испытал огромное облегчение при мысли, что хоть кто-то из его слизеринцев использовал полученные во время войны знания во благо и смог чего-то добиться в жизни.

— Видите, я же говорил, что вы смогли сделать для своих студентов больше, чем вам кажется! — заметил Гарри.

Северус промолчал, по его мнению, все, что касалось студентов Слизерина, было слишком личным и не подлежало обсуждению с истинным гриффиндорцем. Юноша, казалось, это понял, потому что дальше тему развивать не стал.

Допив чай, зельевар поднялся и занялся ужином — запеченным мясом ягненка по собственному рецепту. С помощью Incendio он зажег огонь под котелком и, внезапно осознав, что Гарри смотрит на него, оглянулся.

— Знаете, — с улыбкой сказал ему парень, — когда вы готовите, выглядите так же, как и за приготовлением зелий.

Снейп попытался нахмуриться, но почти незаметное подергивание губ, грозящее превратиться в улыбку, выдало его с головой.

— Эти два занятия не так уж непохожи, — отозвался он.

— Вот почему я полный профан как в первом, так и во втором.

— Все дело в правильном подходе, — пояснил Северус. — Вам придется лезть из кожи вон, пытаясь приготовить что-то путное или, может быть, съедобное, если вы начнете безрассудно, полагаясь лишь на удачу, бросать в котел ингредиенты в надежде, что все уладится само собой.

— Ну так научите меня, — предложил Гарри и, поднявшись из-за стола, встал рядом с ним возле плиты. Их плечи соприкоснулись, и мастер зелий застыл, затаив дыхание.

— Предлагаете вернуться к старым ролям, Поттер? — несколько напряженно спросил Снейп, но затем протянул Гарри поварешку, с легким изумлением наблюдая, как молодой волшебник принялся помешивать содержимое котелка неравномерными дерганными движениями.

— Движения должны быть плавными, против часовой стрелки, — подсказал зельевар. — Представьте, что помешиваете зелье.

Вопреки здравому смыслу он встал у Гарри за спиной и накрыл его руку своей, направляя движение поварешки.

— Это… э-э-э… что-то меняет? — спросил юноша, его голос прозвучал тихо и как-то отстраненно.

— Не особо, — отозвался Северус. Зельевар почувствовал, как вздрогнул Гарри, когда дыхание Северуса коснулось уха молодого волшебника. — Давайте, я покажу, рука не будет тогда так сильно уставать.

Внезапно Гарри отдернул руку, словно обжегшись, и отступил.

— Знаете, что, — сказал он, тяжело дыша, — я думаю, вы были правы. Для меня это слишком сложно. Может, картошку почистить?

Северус на какой-то миг остро пожалел, что прибег к такой старой и жалкой уловке. Наконец ему удалось взять себя в руки настолько, чтобы кивнуть в ответ. Повернувшись к Гарри спиной, он попытался восстановить утраченное самообладание. Спустя несколько секунд зельевар услышал сдавленный вскрик и, резко обернувшись, увидел, что Гарри схватился за большой палец и на все лады клянет нож.

— Нет ли для этого какого-нибудь заклинания? — пожаловался он.

— Полагаю, есть, но, возможно, мне просто нравится наблюдать, как вы стараетесь, — с усмешкой отозвался Снейп. Он отвернулся и бросил через плечо: — Попробуйте срезать от себя.

Приготовление ужина продолжилось в дружеском молчании, Северус изо всех сил старался прогнать неуместные мысли. Когда котелок с готовым блюдом появился на столе, Гарри с присущим ему энтузиазмом засунул туда нос и широко улыбнулся.

— Потрясающе, — усмехнулся юноша, — а как мастерски почищена картошка.

— В самом деле? — отозвался мастер зелий, цинично приподняв бровь.

— Ну, я так много не занимался готовкой со времен Дурслей. Я действительно думаю, что вы отличный повар. Вас научила ваша мама?

Северус метнул в Гарри предупреждающий взгляд, напоминая, что его прошлое — тема запретная, и Гарри, пробормотав «Простите», отвел взгляд.

Ощутив внезапные угрызения совести, зельевар произнес:

— Вообще-то моя мать не готовила. Я сам научился.

— О… Когда сюда переехали? — Северус кивнул. — А вам не было скучно пять лет жить здесь в полном одиночестве? — продолжил Гарри.

— Напротив, — отозвался Снейп, — после многих лет, проведенных в замке, набитом народом под завязку, одиночество явилось приятным разнообразием.

— Так я не просто вынужденная мера, чтобы побыть немного в компании?

— Если бы дело обстояло именно так, неужели вы полагаете, что я выбрал бы гриффиндорца с такой сомнительной артикуляцией?

— Думаю, шансов на это не больше, чем для меня выбрать злобного мастера зелий, — парировал Гарри. И прежде чем Северус смог ответить, юноша встал из-за стола и быстрым Scourgify очистил посуду.

Зельевар пересел в кресло, и почти сразу Гарри присоединился к нему. Он протянул Северусу стакан вина и опустился во второе кресло.

— Люпин сегодня приходил, — проговорил юноша, сев поудобнее.

— Неужели? Ближайшие три недели полнолуние не ожидается.

— Думаю, он приходит время от времени, чтобы убедиться, что вы меня еще не убили.

Северус фыркнул.

— И заодно проверяет, не был ли на вас наложен Империус?

— Почти, — Гарри улыбнулся. — В любом случае, он хотел узнать, что вы сделали с Волчьелычным зельем.

— В каком смысле? Я каждый месяц так или иначе немного его изменяю. В конце концов, он ведь согласился на экспериментальную версию.

— Да, он знает, поэтому и сказал мне об этом. И я не думаю, что это что-то плохое, он лишь сказал, что на прошлой неделе во время изменения чувствовал себя как-то странно.

— Я добавил в зелье ингредиенты, которые во время трансформации уменьшают чувствительность нервных окончаний, — пояснил Северус.

— Вы говорите о болеутоляющих?

— В каком-то смысле, да.

— Ух ты, это так благородно с вашей стороны, — удивленно воскликнул Гарри.

— Надеюсь, вы не питаете на мой счет нелепых надежд о сострадании, — грозно предупредил Снейп. — Все благотворные изменения делаются лишь для увеличения продаж.

— Конечно, — согласился юноша, однако его губы сложились в подобие улыбки.

Весь оставшийся вечер беседа плавно перетекала от зелий к последним свидетельствам некомпетентности Министерства, и они даже, к ужасу Северуса, затронули тему квиддича. Казалось, времени прошло совсем немного, но Гарри внезапно вскочил на ноги.

— Проклятье, — крикнул он, — уже одиннадцатый час! Я должен идти!

Зельевар усмехнулся.

— Надеюсь, вы понимаете, что приступ неудержимой болтливости не освобождает вас от необходимости явиться завтра утром вовремя.

— Разумеется, — ухмыльнулся Гарри. — Тогда увидимся рано утром.

Когда дымолетный порошок унес юношу прочь, Северус внезапно осознал, что легко сможет переделать кабинет, которым никогда не пользовался, в еще одну комнату. После вечера, проведенного за легкой дружеской беседой, одна лишь мысль о том, чтобы Гарри жил у него, показалась неожиданно приятной, не говоря уже о ее возможном воплощении… Мастер зелий отметил эту идею, чтобы позднее тщательно ее обдумать.

Только к трем часам Снейпу удалось справиться с круговертью мыслей и заснуть. Сочетание позднего часа и алкоголя привели к тому, что утром он проспал. Осознав, что до прибытия Гарри осталось лишь несколько минут, Северус вскочил с постели. На душ времени уже не оставалось, но можно было обойтись и заклинаниями. Зельевар поспешно наложил на себя Чистящие чары и накинул тяжелую черную мантию.

На кухне с утренним выпуском «Ежедневного пророка» мастера зелий нетерпеливо поджидал Азарио, принадлежавшая ему большая серая сова. Зельевар турнул его прочь. Газету он читал редко, последнее время первая полоса «Пророка» все больше напоминала колонку сплетен, содержащих, как правило, все более дикие теории о том, что бывший Пожиратель смерти держит их чудо-мальчика под Дезориентирующим заклинанием. Северусу ни разу не попалось ни единого упоминания, что, наоборот, как раз сама газета и преследовала Гарри с того момента, как окончилась война, или что со Снейпа были сняты все обвинения.

Азарио раздраженно взмыл в воздух и бросил газету на журнальный столик возле камина. Северус занялся чаем. Ощутив удар клювом по плечу, он вздрогнул — сова требовала оплатить утреннюю доставку.

— Чертова неблагодарная птица, — пробормотал зельевар, доставая совиное угощение из банки, стоящей неподалеку. Азарио принял предложенное угощение и вылетел в открытое окно.

Приготовив чай, Северус устроился за кухонным столом. Уже почти девять. Странно, раньше Гарри всегда появлялся к половине девятого. Не в его характере опаздывать, даже если прошлым вечером они и засиделись допоздна.

Девять часов. Мастер зелий, чрезвычайно сердитый, направился вниз — открывать магазин.

Привычный уже поток покупателей хлынул внутрь и вдруг замер, наткнувшись на ледяной взгляд зельевара.

— Что вам угодно? — рявкнул Снейп. Кто-то сбежал, но остатки толпы нерешительно вошли внутрь. Северус негодующе фыркнул и направился к прилавку.

С какой-то лютой радостью он обнаружил, что одним из тех, кто рискнул зайти в магазин, оказался Невилл Лонгботтом. Гарри как-то упоминал, что Невилл стал уважаемым в св. Мунго целителем, и Северус с удовлетворением отметил, что тот в присутствии своего бывшего мастера зелий по-прежнему превращается в трясущуюся развалину.

— Э-э… п-профессор Снейп, сэр, — начал Невилл, испуганно распахнув глаза. — А… э-э… Гарри здесь, сэр?

Зельевар промолчал, бросив на Лонгботтома хмурый взгляд.

— Нет, его здесь нет, — наконец ответил он. — А теперь буду премного благодарен, если вы покинете мой магазин. Боюсь, что ваше пребывание возле такого множества зелий может привести ко взрыву.

— Н-но, сэр, мне на самом деле необходимо поговорить с ним. Это важно. Могу я оставить ему записку?

— Я похож на секретаря мистера Поттера, Лонгботтом? — усмехнулся Северус. — Будьте любезны освободить помещение.

Казалось, Невилл пытался собрать остатки храбрости и ответить, но потом, очевидно, передумал, поскольку повернулся и поспешно вышел.

Как только дверь за ним закрылась, Снейп тяжело вздохнул и задумался, что же случилось с Гарри. И хотя голос разума твердил ему, что Гарри просто проспал, Северус, обслуживая посетителей, прокручивал в голове самые разные объяснения его отсутствия. Может, он просто не хочет больше работать? В конце концов, юноша противился всем попыткам зельевара заплатить ему за работу, так почему он должен чувствовать себя обязанным продолжать все это?

Другое возможное объяснение привело Северуса в бешенство, он вцепился в прилавок с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Может, Гарри кого-то встретил? Это было вполне правдоподобно: ему двадцать три; в конце концов, он весьма — проклятье! — привлекателен и по утрам часто выглядит уставшим. Возможно, он согласился встретиться с той ведьмой, что флиртовала с ним накануне? Не потому ли он так спешил вчера вечером?

Покупателей этим утром было меньше, чем обычно, и хотя колокольчик на двери звонил не умолкая, многие успевали сделать внутрь один лишь шаг, а потом, наткнувшись на взгляд Снейпа, отступали.

В половине двенадцатого Северус решил, что больше ему не вынести, и, кипя от ярости, досрочно закрыл магазин на обед. В убийственном настроении он стремительно взлетел по лестнице и рывком распахнул дверь в комнату. При виде Гарри, сидящего в кресле с чашкой чая в руках, зельевар замер. Глаза юноши покраснели, и было очевидно, что он плакал. Северус ощутил новую вспышку ярости: несомненно, Гарри поссорился с мифической любовницей, скорее всего, из-за того, что так много работает — причем бесплатно — на Снейпа.

— Вижу, вы соблаговолили придти, — холодно проговорил он.

— Да, — отозвался Гарри. — Простите, я… — он умолк, его рука задрожала, расплескивая чай на колени. Мастер зелий стремительно подошел к нему и забрал чашку; чай оказался просто ледяным.

Во второй руке юноша держал утренний выпуск «Пророка», он протянул его Северусу. Тот взял газету и тут же побледнел. Молли Уизли, находившаяся в св. Мунго с тех пор, как двое ее детей погибли во время войны, умерла прошлой ночью. Гнев зельевара стих моментально, словно вилку выдернули из розетки, его сменила легкая печаль.

— Гарри, я сожалею, — произнес Снейп. — Я не знал.

Он со вздохом отложил газету, отставил в сторону холодную чашку и инстинктивно, не раздумывая, присел рядом с Гарри на ручку кресла. Парень уткнулся лицом в черную мантию и, не сдерживаясь, зарыдал. Северус замер, но потом неуклюже обнял молодого волшебника, прижавшись щекой к его волосам.

Внезапно воспоминания затопили его. Рыдания Гарри, свежий запах, исходящий от его волос, напомнили о том вечере пять с половиной лет назад, который он вспоминал столько раз, что сбился со счета. Но сейчас мысли зельевара занимал не поцелуй, а острое ощущение того, что он в состоянии предложить утешение, пусть небольшое, этому юноше, который, казалось, пробуждал в нем самые противоречивые чувства.

— Они даже не сказали мне, — всхлипывая, выдохнул Гарри. — Я прочитал в «Пророке».

Северус принялся уверенно, но мягко поглаживать его по спине, пока не стихли последние рыдания, а потом держал юношу в объятиях, пока дыхание того не выровнялось.

— Я не поддерживал с ними контакта с тех пор… ну, вы знаете… — пробормотал Гарри, спрятав лицо в мантии зельевара. — Я приходил к ним, когда Джинни умерла, это было так жутко. Билл в св. Мунго, да и видеть Джорджа одного, без Фреда, так… Я не знал, как себя с ними вести.

— Это совершенно нормально — избегать те семьи, которые перенесли тяжелую утрату, — отозвался Снейп.

— А сейчас уже слишком поздно, — вздохнул Гарри.

— Нет, — возразил Северус, — не поздно. — Он успокаивающе погладил юношу по спине и глубоко вздохнул. — Иди и повидайся с ними, — продолжил он. — Побудь с ними немного. Уверен, они будут рады тебя видеть.

Гарри отстранился и сел прямо, уставившись в потухший камин.

— Я не могу, — сказал он. — До Рождества осталась неделя, покупателей полно.

— Это не имеет значения, — возразил Снейп. — Возможно, это неудачный момент, но пришло время заново отстроить некоторые из сожженных мостов. Проведи с Уизли Рождество и возвращайся к Новому году, если желание работать здесь тебя к тому времени не покинет.

Гарри прижался к зельевару и робко обнял его.

— Спасибо, Северус, — прошептал он.

Услышав, как губы Гарри произносят его имя, мастер зелий ощутил странную дрожь.

Снейп провел рукой по длинным, мягким прядям гриффиндорца, затем помог ему встать с кресла и подвел к камину.

— Что ж, увидимся, — Гарри нерешительно улыбнулся и исчез.

Северус опустился в кресло и закрыл лицо руками. Он знал, это было началом конца: примирение с Уизли полностью уничтожит для Гарри даже малейший повод быть с ним рядом, и зельевар мысленно проклял все, что имело отношение к парню, послужившему причиной столь несвойственного Снейпу акта самоотречения.

Если Северус надеялся, что с уходом Гарри жизнь с легкостью вернется в старую колею, его ожидало тяжелое разочарование. Казалось, теперь каждый аспект жизни зельевара носил на себе отпечаток Гарринного влияния, начиная от утреннего чаепития и заканчивая расположением зелий на полках магазина, поэтому отсутствие Гарри создавало постоянное напряжение.

Хватило и первого дня, когда утром, так толком и не отдохнув, Снейп автоматически приготовил две чашки чая. И заметил свою ошибку лишь в тот момент, когда хотел уже поставить их на стол. Решив не зацикливаться на слезливой сентиментальности, он поставил чашки и поспешно спустился вниз, пока образ пустой комнаты не успел еще намертво впечататься в память.

Казалось, неделя тянулась мучительно долго. Все мысли Северуса были сосредоточены на Гарри и еще на том, чтобы не давать воли той крошечной, вероломной части себя, которая надеялась, что юноше не удастся окончательно помириться с Уизли.

Прошло совсем немного времени, и Северус вспомнил, как же мучительно целый день обслуживать покупателей. Сейчас это было даже хуже, поскольку в последние дни магазин был полон, особенно в неделю перед Рождеством.

Многие были разочарованы, вместо Гарри обнаруживая за прилавком Снейпа, однако нужда пуще неволи — после недолгого колебания они все же покупали то, за чем пришли. Северус слышал странные шепотки относительно возможного местонахождения Гарри, но мало кто осмеливался спросить об этом зельевара напрямик.

— А где молодой мистер Поттер? — спросила как-то рождественским утром одна волшебница.

— Отправился праздновать Рождество, — не поднимая головы, отозвался Северус, продолжая упаковывать ее заказ.

— О, — воскликнула женщина. — Значит, к Новому году он вернется?

Снейп взглянул на нее; глаза зельевара сузились, пока он размышлял над ответом. Северус действительно не знал, вернется ли Гарри. Наконец он ограничился коротким:

— Необязательно.

* * *

Рождество всегда было для Северуса просто еще одним днем, хотя и более тихим, чем обычно. Проснувшись, он провел утро в своей лаборатории, радуясь, что этот нелепый праздник предоставил ему хорошую возможность пополнить оскудевшие запасы. Дверь, ведущая в магазин, была приоткрыта, и Снейп краем глаза мог видеть, как вызывающе мерцала сотворенная Гарри рождественская ель.

Сегодня выпала идеальная возможность сварить Волчьелычное зелье, поскольку он был один и его никто не дергал, но все мысли об оборотне неизменно приводили к размышлениям о Гарри. Так что вместо этого Северус занялся пополнением запасов Перечного зелья и Бодрящей настойки, а день все тянулся и тянулся.

Вечером он в поисках кое-каких ингредиентов рылся в выдвижном ящике комода и наткнулся на завернутый в коричневую бумагу сверток. Внезапная вспышка отчаяния охватила зельевара, когда он развернул его и вытащил на свет зеленую мантию; Северус задумался, уже не в первый раз, чем же сейчас занят Гарри в Норе.

Какое-то время Снейп раздумывал, не отправить ли этот сверток Уизли, раз уж не удастся вручить мантию лично, но потом нашел эту идею абсурдной и отложил пакет в сторону.

Рождественский вечер он провел в кресле с толстой книгой и чашкой чая, с нетерпением ожидая, когда же закончится этот проклятый день.

Услышав знакомый свистящий звук, Северус вскинул голову. Когда из вспыхнувшего в камине зеленого пламени никто так и не вышел, он встревоженно замер, а затем вскочил, выхватывая палочку и озираясь.

— Я здесь, — произнес мучительно знакомый голос, и зельевар обернулся как раз в тот момент, когда Гарри стянул мантию-невидимку.

— Безрассудный мальчишка, — пробормотал Снейп, снова опускаясь в кресло. — Я же мог проклясть тебя.

— Кто еще, по-вашему, мог бы придти? — улыбнулся юноша. — Параноик проклятый. — Он бросил мантию на стол и плюхнулся в кресло.

— Я могу чем-то помочь? — невозмутимо спросил Северус.

Гарри фыркнул.

— Сейчас Рождество, — сказал он, словно это все объясняло. — Мне следовало бы придти пораньше, вот только Уизли эту затею не одобрили. Пришлось воспользоваться мантией.

— В самом деле? Полагаю, они тоже проверили, не наложен ли на тебя Империус?

— Не совсем, но что-то вроде того. Похоже, они считают, что мне здесь нравится потому, что ваши оскорбления — прекрасная возможность отдохнуть от всей этой чепухи со всеобщим поклонением герою. Кстати, это правда, вот только они думают, что это плохо. Тем не менее, я пришел вовсе не поговорить на эту тему. Вот. — Гарри пошарил в кармане мантии и достал небольшую коробочку в яркой красно-зеленой упаковке с золотым бантом. Положив коробочку на пол, он взмахнул палочкой и пробормотал: — Engorgio.

Коробка увеличилась в размерах, теперь она доходила им до пояса. При виде гигантского банта Северус прикрыл глаза.

— Простите за упаковку, — с улыбкой добавил Гарри. — Наверное, меня в тот момент охватил приступ праздничного настроения, или что-то в этом роде.

— Похоже на то, — усмехнулся Северус.

–Я знаю, что вы, наверное, считаете Рождество нелепой легкомысленной традицией, — неловко добавил Гарри, — так что, если хотите, можете считать это моей благодарностью за последние шесть месяцев.

Мастер зелий какое-то время рассматривал гигантский кричаще-яркий подарок, не зная, что сказать. Наконец он выхватил палочку и взмахнул ею в сторону двери.

— Accio подарок для Гарри.

Юноша улыбнулся.

— Ой, Сев, — воскликнул он. — Ты же не…

Услышав неожиданное обращение, Северус одарил Гарри возмущенным взглядом, но влетевший в этот момент ему в руки сверток несколько подпортил впечатление. Зельевар бросил Гарри пакет, тот, усмехнувшись, поймал его.

— На упаковку времени не хватило, — бросил Снейп.

— Конечно, нет, — Гарри улыбнулся. — Я испугался бы, если бы хватило. Сначала ты.

Северус прошелся вокруг гигантской коробки, а затем бросил на Гарри вопрошающий взгляд.

— Тебе придется помочь, — сказал он.

Усмехнувшись, юноша кивнул. Встав у противоположных сторон коробки, они потянули за бант, а затем разорвали упаковку. Северус никогда еще не получал подарка крупнее, чем подаренные Альбусом носки, так что подобный опыт был в новинку, и хотя он ни за что не сознался бы в том, но в глубине души приходилось признать, что это весьма приятно.

Под упаковкой обнаружился большой деревянный ящик. Северус поднял палочку и, жестом попросив Гарри отодвинуться, взмахнул ею в сторону ящика. Тот развалился, открывая большой черный котел на подставке из черного мрамора, вокруг которой обвилась змея.

Онемев от удивления, Снейп несколько раз обошел вокруг котла. Он был прекрасен, совершенен. Заметив, что внутренняя поверхность котла отражает свет укрепленных на стенах свечей, Северус подошел поближе и провел пальцем по кромке. Изнутри котел был покрыт веществом со странным металлическим блеском.

— Это покрытие из платины, — нервничая, сказал Гарри. — Тот тип сказал, что это хорошая вещь.

— Оно предохраняет котел от воздействия зелий, — пояснил Снейп, а потом стремительно обернулся — Гарри покусывал нижнюю губу, что выглядело удивительным образом довольно мило. — Ты не должен был…

— Знаю, — отозвался юноша. — Но мне захотелось. Все нормально?

— И даже очень, — пробормотал Северус. Когда он снова посмотрел на Гарри, тот улыбался так искренне, что мастер зелий был уверен: его сердце сейчас растает. — Открывай свой подарок.

Юноша улыбнулся еще шире, но как только достал из пакета мантию, его улыбка исчезла.

— О, — выдохнул Гарри. — Ух ты!

Снейп смотрел, как он распаковывает свой подарок. Теперь, когда Северус видел одновременно и мантию, и Гарри, было видно, что изумрудная вышивка по яркости уступала цвету его глаз, но легкую досаду быстро вытеснило зрелище благоговейного восхищения на лице Гарри.

— Сев, она удивительная, — юноша обернулся, и зельевар заметил, как блестят его глаза. Снейп неловко отвернулся, надеясь, что он не станет объектом демонстрации неуместных эмоций.

Когда он снова посмотрел на Гарри, юноша стоял прямо перед ним, а его улыбка уже не носила признаков смущения.

— Спасибо, Северус, — проговорил он.

— Спасибо тебе, По… Гарри, — отведя взгляд, отозвался Снейп.

Гарри широко улыбнулся — то ли расчувствовавшись, то ли оттого, что зельевар назвал его по имени — и стремительно обнял Северуса, спрятав лицо в его мантии. Тот на мгновение замер, но поскольку Гарри не размыкал объятий, нерешительно приобнял юношу за плечи и осторожно прижался подбородком к его макушке.

Северус ощущал тепло прижавшегося к нему юноши, все было так, как он помнил, и все же совсем по-другому. Стянутые в хвост волосы Гарри свободно падали на спину, и зельевар перебирал темные пряди, наслаждаясь их мягкостью.

Внезапно плечи Гарри содрогнулись, сначала еле заметно, потом сильнее, и Северус услышал сдавленные рыдания. Изо всех сил стараясь побороть охватившую его неловкость, Снейп покрепче обнял юношу и принялся успокаивающе поглаживать его спину.

Постепенно Гарри затих, и Северус подвел его к креслу. Юноша со вздохом сел, вытирая глаза рукавом мантии. Снейп на мгновение задержался возле него. Ему было больно смотреть на страдания Гарри, хотя еле теплилась надежда, что тот вернулся к нему за утешением.

Северус почувствовал острый приступ боли от того, что не способен предоставить все то утешение, что требуется, и направился на кухню.

Когда через пару минут Снейп вернулся с двумя чашками чая, Гарри задумчиво поглаживал свою новую зеленую мантию. Принимая чашку чая, юноша благодарно улыбнулся.

Не сводя с него взгляда, Северус опустился во второе кресло и задумался, как узнать то, что он хочет. К счастью, Гарри заговорил первым, избавив зельевара от неловких вопросов.

— Неделя была тяжелой? — спросил юноша.

— Просто ужасной, — ответил Снейп. — Я еле удержался, чтобы не наложить на дверь отталкивающие чары.

— Настоящий бизнесмен, да? — без тени улыбки заметил Гарри.

— Я понимаю, ты приписываешь все успехи магазина своему божественному присутствию, — отозвался Северус, — но, думаю, обязан тебе сообщить: узнав, что тебя нет, лишь ничтожная доля клиентов раздумала покупать что-либо.

— По-другому и быть не могло, — заметил Гарри, усмехнувшись. — Но видел бы ты лицо Рона, когда я сказал, что действительно работаю у тебя.

— Могу представить, — откликнулся зельевар. Помедлив мгновение, он добавил: — Ты никогда не рассказывал, как вышло, что вы с Уизли перестали общаться.

Гарри неловко поерзал.

— Я правда не знаю. Мне казалось, что он винил меня в смерти Фреда, Джинни и Гермионы.

— Это маловероятно, — возразил Северус, приподняв бровь. — Едва ли кто-то — даже столь умственно неполноценный, как Уизли — мог на самом деле обвинить тебя в массовом нападении Пожирателей.

— Ну, они преследовали меня, верно? А все остальные просто попали под перекрестный огонь, как говорится, — вызывающе заявил Гарри. — Ладно, он не обвинял меня, я сам знал, что виноват. Из-за этой вины и из-за славы героя, победившего Волдеморта, я не хочу общаться с теми, кто относится ко мне как к Мальчику-Который-Выжил.

— Вся магическая Англия знает тебя как Мальчика-Который-Выжил, — заметил Снейп.

— Я знаю. Была возможность убедиться.

— Вот почему ты четыре года нигде не работал и ни с кем не разговаривал.

— Да, — вздохнул Гарри. — Слушай, давай не будем об этом? Я и так всю неделю обсуждал это с Уизли.

— Я не собирался ничего выведывать, — отозвался Северус. — Но должен признать, что задавался такими вопросами.

— Ты никогда не видел во мне только Мальчика-Который-Выжил, — тихо сказал Гарри. — Тебе всегда удавалось заставить меня почувствовать себя обычным, таким, как все, даже если я не мог тогда оценить все, что ты делаешь.

Северус неловко отвел взгляд.

— Полагаю, ваше воссоединение с Уизли прошло успешно? — спросил он, меняя тему.

— Да. Тяжелая была неделя, — издав сухой смешок, отозвался Гарри. — Ты был прав, когда предложил поехать к ним — это было верное решение. Честно говоря, следовало сделать это намного раньше. Хорошо, что мы помирились с Роном, даже если мы никогда уже не будем настолько близкими друзьями как раньше.

Северус лишь кивнул, не решаясь сейчас что-либо комментировать.

— Все было так странно. Молли сразу после войны поместили в св. Мунго, и мне кажется, они тогда уже потеряли всякую надежду, но все еще… так странно. В любом случае, похороны прошли пару дней назад, только для членов семьи и близких, но сразу после Дня подарков[1], в обед, будут поминки. Ты же придешь, верно?

Снейп на мгновение задумался.

— Сомневаюсь, что мое появление кого-то обрадует, — отозвался он наконец.

Гарри моргнул и посмотрел на зельевара скептически.

— Ты же не всерьез? Ты должен пойти — в конце концов, она была членом Ордена. Тебе следует выразить свои соболезнования.

— Чтобы выразить соболезнования, мистер Поттер, вовсе не обязательно посещать подобные сборища. Мне нужно позаботиться о магазине.

Услышав, как Северус назвал его, Гарри окинул его холодным взглядом, и зельевар немедленно пожалел о своих словах.

— Вы могли бы после обеда закрыть магазин, — предложил юноша. — Многие закрываются на всю неделю, С Рождества и до Нового года.

Снейп перевел дыхание.

— Я подумаю, — ответил он, лишь бы избежать дальнейших споров.

— Ладно, — неохотно уступил Гарри и со вздохом откинулся на спинку кресла. — Мне пора. Меня будут искать.

— Замечательно, — Северус сделал усилие, чтобы в его интонациях не было и намека на охватившее его разочарование. Встав, он протянул Гарри дымолетный порошок, но юноша покачал головой.

— Они заметят, если я появлюсь через камин, — пояснил он. — Я лучше зайду за угол и аппарирую.

Северус кивнул, и они на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза.

— Э-э… спасибо, что… ну, знаешь… что позволил мне нормально провести Рождество. У Уизли было довольно… напряженно.

Взгляд Снейпа метнулся к котлу, а затем он снова посмотрел на юношу.

— Спасибо, Гарри, — произнес зельевар.

Гарри закусил губу. Пару секунд Северус думал — возможно, даже надеялся, — что юноша обнимет его снова, но тот лишь кивнул и улыбнулся.

— С рождеством, Северус, — сказал Гарри и с громким хлопком дизаппарировал.

Северус замер, глядя на пустое пространство, где только что стоял Гарри, а затем отвернулся, еле заметно улыбаясь, и пошел спать.

Лежа ночью без сна, Снейп чувствовал себя удивительно умиротворенным и спокойным, ведь он знал, что к Новому году Гарри обязательно вернется.

* * *

День подарков Северус провел, смешивая зелья в новом котле. Задача была непростая, поскольку многие из ингредиентов по-разному реагировали на олово и платину. Почти все утро он заново составлял списки ингредиентов для самых ходовых зелий и рассчитывал их соотношения. Процесс доставлял немалое удовольствие, а требуемая концентрация внимания позволяла не задумываться о других проблемах, в частности о поминках Молли Уизли.

Не то чтобы Снейп не хотел туда идти, напротив, для него было чрезвычайно важно выразить свои соболезнования остальным членам Ордена. Ордена, вступление в который послужило переломным моментом в его жизни. С другой стороны, пришлось бы иметь дело с язвительными комментариями и подозрительными взглядами тех, кто всегда будет относиться к нему как к Пожирателю смерти.

Забрезжил рассвет нового дня, и Северус проснулся с твердым намерением открыть магазин. Однако когда в утреннем выпуске «Ежедневного пророка» он увидел посвященную Молли Уизли заметку, то передумал и предпочел провести этот день в одиночестве, занимаясь зельями.

Теперь, когда Северус усовершенствовал их состав и методику приготовления, он обнаружил, что качество новых зелий стало неизмеримо лучше по сравнению с теми, что были сварены в оловянном котле. Однако, несмотря на удовольствие от процесса, зельевара время от времени грыз червячок сомнения, настойчиво подсказывающий, что тому следует находиться совсем в другом месте.

Когда Снейп поднялся наверх, чтобы позавтракать, проблема все так же никуда не исчезла из его головы. Северус почти уже заставил замолчать внутренний голос, твердивший, что пойти следует обязательно, как увидел мантию-невидимку Гарри — та лежала на полу, позади стола, куда ее бросили в Рождество. Он поднял мантию и задумчиво пропустил шелковистую ткань сквозь пальцы. Зельевар ненавидел эту мантию — она столько лет беспокоила и раздражала его — и все же вынужден был признать, что вещь это полезная.

Внезапно решившись, Снейп накинул мантию и аппарировал на поминки.

В комнате было не протолкнуться: все стулья заняты, ведьмы и волшебники стояли вдоль стен, разбившись на небольшие группки и тихо переговариваясь. Несколько человек, услышав хлопок аппарации, посмотрели по сторонам и, никого не увидев, отвернулись. Северус отошел в угол, стараясь никого не задеть, и принялся тихо наблюдать за происходящим.

Неосознанно он поискал глазами Гарри; тот сидел рядом с Уизли, и все же чуть поодаль. Юноша беспокойно ерзал, словно чувствовал себя непрошенным гостем, вторгшимся в дом, наполненный скорбью. Северус хотел было подойти к нему, но отказался от этой идеи, не желая раскрывать своего присутствия.

Похоже, Северус пропустил торжественные речи, чему был весьма рад; он терпеть не мог унылые литании, восхваляющие характер и поступки того, кто умер. Всегда одни и те же слова и эпитеты, независимо от личности покойного.

К специальному помосту направился старый волшебник, и на комнату опустилась тишина.

— От имени семьи Молли Уизли, — начал он, — я хотел бы поблагодарить вас за то, что все вы собрались здесь. В соседней комнате накрыт стол, если пожелаете, можете через несколько минут пройти туда.

Снова раздался гул голосов, Северус неспешно рассматривал собравшихся, пока его взгляд не зацепился за Артура Уизли — тот пробирался к двери, вытирая глаза рукавом. Зельевар торопливо последовал за ним в пустынную прихожую и скинул мантию-невидимку.

— Артур, — тихо позвал он.

Тот удивленно обернулся.

— О, — воскликнул он. — А Гарри сказал, что ты не придешь.

Северус неловко помолчал, не зная, что сказать.

— Я предпочел бы, чтобы мое присутствие осталось незамеченным, — сказал он наконец, и Артур понимающе кивнул. — Я лишь хотел выразить свои соболезнования и отдать последнюю дань уважения.

— Спасибо, Северус, — искренне поблагодарил его мистер Уизли. — Молли была бы рада, что здесь собрался весь Орден.

— Молли была… хорошим человеком. Одна из добрейших женщин, что я знал, — смущенно сказал Снейп, зная, что из его уст эта похвала будет казаться неискренней. Артур, видимо, понял его сомнения, поскольку улыбнулся.

— Она была бы рада увидеть, как ты заботишься о Гарри, — произнес он.

Звук открывшейся позади них двери избавил Северуса от необходимости отвечать. Он коротко поклонился Артуру на прощание, набросил на себя мантию-невидимку и выскользнул наружу.

Перед тем как аппарировать домой, Снейп хотел проверить, как дела у Гарри, но вдруг услышал, как кто-то произнес имя юноши.

— Приятно видеть здесь юного Гарри, — произнес чей-то голос. Северус обернулся и скользнул поближе, убедившись сначала, что мантия надежно скрывает его. Говорила какая-то незнакомая ему ведьма.

— О да, — отозвался другой голос. — Кто-то должен позаботиться о мальчике, я слышала, он работал на этого ужасного человека, на Снейпа.

— Бедный ребенок.

Северус напрягся и оглянулся, нет ли поблизости Гарри. Он был просто ошеломлен услышанным, слизеринская натура побуждала узнать, что юноша будет отвечать тем, кто будет интересоваться его работой. Обнаружив Гарри в углу комнаты, зельевар направился в его сторону.

Юноша выглядел подавленным, словно хотел оказаться как можно дальше отсюда. Зная, что Гарри последние годы избегал любого общества, Северус предположил, что тот чем-то расстроен и, учитывая напряженную обстановку, чувствует себя явно не в своей тарелке. Снейп хотел подойти к Гарри, но в этот момент его в его размышления ворвался слишком хорошо знакомый голос

— Гарри, — произнес Невилл Лонгботтом.

— Привет, Невилл, — отозвался Гарри, вяло улыбнувшись.

— Гарри, друг, рад тебя видеть. Как ты?

Юноша лишь пожал плечами, и Северус предположил, что это все, на что тот был в эту минуту способен.

— Я правда пытался застать тебя, когда… ну, ты знаешь… когда это случилось, — продолжил Невилл.

— Ты?

— Да, я пытался связаться с тобой через камин, но он был закрыт. Поэтому я пошел в магазин, но Снейп не захотел передать тебе сообщение.

— Не захотел? — тихо и как-то отстраненно спросил Гарри. Казалось, он на миг о чем-то задумался, а потом равнодушно пожал плечами. — Ладно, сейчас мы и так встретились.

— Да, наверное.

Вспомнив, как на прошлой неделе наотрез отказался передать сообщение, Северус ощутил внезапный прилив вины. Он направился к выходу, но замер, услышав, как Невилл нерешительно спросил:

— Ну, а как ты на самом деле?

— Все нормально, — преувеличенно бодро отозвался Гарри

— Уверен? Знаешь, мы волновались за тебя, когда ты бросил квиддич. Прошло уже четыре года, и насколько я знаю, с тех пор ты больше ни с кем не разговаривал. Я не жалуюсь, приятель, я лишь хочу сказать, что мы беспокоились о тебе.

— Я знаю, — Гарри вздохнул. — Мне просто нужно было время, вот и все. А сейчас все нормально, правда. Я сейчас живу у Уизли, они замечательные. Артур даже предложил устроить меня на работу в Министерство.

Северус не хотел ничего больше слышать. Запахнув поплотнее мантию, он выскочил наружу, завернул за угол и аппарировал домой.

Оказавшись в магазине, Снейп отшвырнул мантию на прилавок и пронесся по лестнице наверх. Достав из буфета бутылку Старого Огденского огневиски, он упал в кресло и, отхлебнув три больших глотка, поморщился, почувствовав, как виски обожгло горло.

Так Гарри собирается работать в Министерстве. Принял ли он это решение после Рождества или уже тогда знал, что не вернется? Остаток вечера Северус провел в кресле, сгорая от слепой ярости и горьких сожалений.

Было уже поздно, почти полночь, когда в камине вспыхнуло зеленое пламя и в комнату шагнул Гарри. Он ограничился лишь коротким кивком.

— Поттер, — холодно отозвался Снейп.

Что-то промелькнуло в глубине глаз Гарри, но он не ответил. Какое-то время они пристально смотрели друг на друга, оба вне себя от гнева. Северус, изобразив на лице невозмутимость, окинул юношу медленным взглядом.

— Эгоист проклятый, — произнес наконец Гарри. Единственным ответом зельевара стала приподнятая бровь, он скрестил руки на груди, ожидания продолжения тирады. — Почему ты не пришел?

— Мое появление на вечеринке сложно назвать желанным, — негромко отозвался Северус.

— На вечеринке? Черт возьми, Снейп, это поминки. Это не просто чьи-то похороны. Молли была преданным членом Ордена, она умерла из-за того, что произошло на войне. А ты не соизволил даже сходить попрощаться с ней.

— В отличие от тебя я пережил две войны, — невозмутимо заметил Северус. — Я прекрасно знаю, что за все приходится платить.

— Черствый ублюдок, — процедил Гарри сквозь зубы.

— Вряд ли это новость для тебя, — отозвался зельевар.

— Да что с тобой? Ты настолько погряз во всем этом, что даже не в состоянии раскрыть глаза и увидеть, что никто кроме тебя так не думает.

Снейп навис над Гарри.

— Блестящий вывод, — усмехнулся он, — но, увы, неверный. Возможно, ты упустил это из виду, но меня ненавидят не без причины. Конечно, ты мог напридумывать себе какую-то ужасно трагическую историю, но в действительности меня никто не принуждал и не уговаривал присоединиться к Пожирателям смерти, я сделал это совершенно добровольно. Я, как ты красноречиво изволил выразиться, «черствый ублюдок». Тебе следует хорошенько это запомнить.

— В жизни не слышал большей чуши, — взорвался Гарри. — Мне прекрасно известно, что ты жалел о своем выборе каждый чертов день.

— И как же ты пришел к подобному выводу? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Да потому, что ты более двадцати лет делал то, что ненавидел, подвергал свою жизнь постоянному риску лишь за тем, чтобы искупить сделанное.

— И ты в это веришь? — Северус усмехнулся. — В твою тупую голову не приходило, что я сменил стороны не из-за внезапного прозрения, а потому что понял, что Темный Лорд никогда не победит, и просто пожелал оказаться на стороне победителей?

— Не собираюсь слушать все это, — рявкнул Гарри. Он бросился в сторону камина, но потом вернулся: плечи напряжены, челюсти стиснуты, глаза прищурены. И Северус впервые осознал, что перед ним не юноша, а могущественный волшебник, победивший Темного Лорда. Ему вдруг пришло на ум, что волшебный мир мог сторониться Гарри именно из-за этой силы. Зеленые глаза полыхнули гневом, и Гарри отвернулся.

Зельевар обнаружил, что не дышал все это время, но к тому времени, как он пришел в себя, пламя в камине погасло, и Гарри исчез.

______________________

[1] День подарков — день рождественских подарков; второй день рождества (прим. пер.)

День проходил за днем, и каждый уходящий час только увеличивал давящий на сердце груз.

Неделя после Рождества выдалась спокойной, покупателей было мало, и у Северуса появилась возможность поразмышлять о собственном душевном покое. Каждый раз, заслышав звон колокольчика, он ловил себя на том, что с надеждой устремляет взгляд на дверь, хоть и знает, что не оставил Гарри ни малейшей причины для возвращения. И даже если бы тот вернулся, то вряд ли вошел бы через дверь. Зельевар порывался разыскать юношу, да гордость победила.

Никто из посетителей не заговаривал о Гарри, словно Северус неосознанно запрещал им даже упоминать его имя. Снейп приложил все усилия, чтобы восстановить ту атмосферу недоброжелательности, которую тщательно культивировал годами, но потребовалось всего несколько дней, и его взгляды потеряли свою тяжесть, а усмешка перестала быть такой едкой.

Целыми днями Северус не выходил из магазина, удивляясь лишь, как легко оказалось обходиться без солнечного света. Продукты и прочие припасы можно было заказывать совиной почтой, а больше ему ничего и не требовалось.

Новый год подкрался незаметно. Северус не отмечал всяких бессмысленных годовщин — в конце концов, Новый год вообще праздновался в произвольно выбранную дату. Во всяком случае, у зельевара не было особых причин радоваться новому году, не сулящему ничего хорошего. Вечер Снейп провел за чтением покрытого пылью фолианта по истории развития арифмантики в Древней Греции — эту тему даже он не смог бы назвать увлекательной — и лег спать по меньшей мере за час до полуночи.

В первую же неделю нового года улицы снова начали заполняться покупателями, и Северус обнаружил, что пытается изображать вежливость в течение всего дня, с открытия магазина по утрам и до закрытия в 5 часов вечера. Вечерами он пополнял запасы зелий и ингредиентов для магазина, не оставляя себе времени на сентиментальные размышления.

В четвертый вечер нового года Северус занялся Волчьелычным зельем. В этом месяце он не стал вносить в зелье никаких изменений, если честно, ему просто было не до экспериментов. Мастер зелий ловко крошил, нарезал и перемешивал, его движения были плавными и естественными. Обычно варка зелий доставляла ему истинное удовольствие, но сейчас он никак не мог избавиться от чувства одиночества, возникшего с уходом Гарри.

Когда зелье было готово, Снейп принялся переливать его в бутылку, чтобы совой отправить Люпину, но что-то заставило его передумать, и Северус вылил зелье в оловянный кубок.

Это просто мера предосторожности, думал он, чтобы удостовериться, что Люпин действительно выпьет зелье. Да и получить из первых рук сведения о результатах исследований, что он вел последние несколько месяцев, тоже может оказаться полезным. Возможно, ему следует самому отнести зелье, раз уж у него выдалось свободное время. И, конечно же, это не имело никакого отношения к его желанию узнать что-нибудь о Гарри, все мысли о котором Северус беспощадно гнал прочь.

Поспешно закрыв магазин, Северус взял кубок с зельем и аппарировал на площадь Гриммо, 12, где сейчас жил Люпин. Не защищенный более чарами Фиделиус, дом стоял, подпираемый соседними зданиями, и выглядел совершенно обыденно, хоть и веяло от него какой-то пустотой.

Северус постучал в дверь и огляделся. По сравнению с близлежащими садами небольшой палисадник выглядел немного запущенным, а прикрепленная к дому табличка потускнела, чувствовалось, что за ней никто долгие годы не ухаживал и не подновлял.

После затянувшегося ожидания дверь наконец открылась, и на пороге возник крайне озадаченный Люпин. Когда же он понял, что на крыльце стоит Северус Снейп с кубком в руках, то просто не поверил своим глазам. Не произнося ни слова, Ремус посторонился, пропуская зельевара в дом.

Мастер зелий прошел вслед за Люпином через прихожую, мимо зловещего черного пятна, до сих пор еще чуть тлеющего — в том месте, где висел когда-то портрет миссис Блэк, и вошел на кухню. Ремус жестом предложил ему присесть, но Снейп отказался и поставил кубок на кухонный стол.

— Чашку чая, Северус? — предложил оборотень.

— Это не визит вежливости, Люпин, — отозвался зельевар. Ремус кивнул и, еле заметно нахмурившись, выдавил слабую улыбку. Дотянувшись до кубка, он слегка взболтал зелье, подозрительно разглядывая его, а потом, еле заметно поморщившись, залпом осушил кубок.

Северус чуть было не поддался искушению усмехнуться, абсурдно порадовавшись, что Люпин нашел вкус новой версии Волчьелычного зелья неприятным.

Ремус отдал ему кубок и улыбнулся.

— Спасибо, Северус, — поблагодарил он.

— Так, — начал зельевар, — мне необходимо описание всех последствий приема зелья. Твое замечание о «странном» эффекте никак не способствует дальнейшим исследованиям.

— Хорошо, — Люпин улыбнулся и, жестом пригласив того пройти к столу, сел. Северус остался стоять, скрестив руки на груди. Ремус, задумчиво наморщившись, небрежно постучал по столу «Ежедневным пророком». — Ну, для начала, изменился вкус…

— Меня не интересуют вкусовые качества, Люпин, — Снейп насмешливо ухмыльнулся. — Зелье задумано не для тебя, а для спасения твоих предполагаемых жертв.

— Конечно, — усмехнулся тот. — Ладно, непосредственно перед трансформацией я…

— Звените, колокольчики, звените, не переставая!..[1]

Северус вскинул голову, пытаясь определить источник помехи. Как оказалось, это был большой золотой колокольчик, парящий у него над головой. Зельевар раздраженно нахмурился и обернулся к Люпину, который вдруг нарочито закашлялся.

— Как же здорово кататься…

Снейп выхватил палочку и прошипел: «Evanesco», но колокольчик продолжал тянуть свой назойливо-веселый припев:

— …на санях…

Золотой блеск начал меркнуть, и Ремус снова принялся преувеличенно внимательно рассматривать «Пророк».

— Что все это значит, Люпин? — процедил Северус сквозь стиснутые зубы.

— Это не я, — отозвался тот. — Колокольчик зависает над теми, кто… э-э… не демонстрирует подобающего праздничного настроения. Не беспокойся, через несколько минут он исчезнет.

— Ты можешь прекратить это?

— Нет, если ты не повеселеешь, — улыбнулся Ремус.

Северус нахмурился.

— Я здесь по делу, — сказал он, — и вряд ли смогу…

— Звените, колокольчики, звените, не переставая!..

Люпин снова улыбнулся и достал палочку.

— Silencio, — произнес он, и колокольчик умолк, хотя Снейп по-прежнему чувствовал, что тот висит у него над головой.

— Это близнецы Уизли сделали, — пояснил Ремус. — Они мне его подарили, когда я преподавал в школе. Превосходное владение чарами, не правда ли? — он взмахнул палочкой, и, к огромному облегчению Северуса, колокольчик влетел в выдвижной ящик стола, который тут же закрылся снова.

Северус промолчал, сжав губы в тонкую полоску, и прислонился к столу.

— Кстати, насчет Уизли, — продолжил Люпин. — Гарри приходил ко мне на следующий день после поминок. Он был очень расстроен, что ты не пришел.

— Это нелепо, — усмехнулся Северус. — Можно подумать, его касается, стану я посещать поминальные службы или нет.

— Разве ты не знаешь, зачем ему было нужно твое присутствие?

Резкая отповедь так и просилась на язык, но любопытство победило.

— Он первый раз показался среди людей с того момента, как бросил квиддич, — пояснил Люпин. — Полагаю, ему было слегка не по себе, а тут еще и смерть Молли. Он просто хотел, чтобы рядом был друг.

Северус почувствовал, как при этих словах сжалось сердце, но постарался ничем себя не выдать.

— Не вижу, какое это имеет отношение ко мне, — проговорил он.

Удивительно, но, услышав это, Люпин улыбнулся.

— Да, в этом я с тобой согласен, — с усмешкой сказал он. Потом выдавил искреннюю, хоть и нерешительную улыбку, и спокойно посмотрел Снейпу в глаза. — Знаешь, я очень волновался за него. Он превратился в полного отшельника. Я пробовал достучаться до него, но все было напрасно. Ему нужен был друг — настоящий друг, а не замена отцу, вроде меня. Я был удивлен — полагаю, ты тоже, — когда он пришел к тебе. Но что бы ты там ни сделал, это помогло ему больше, чем ты мог бы представить.

Северус ничего не ответил, только отвел взгляд. Он хотел задать несметное множество вопросов, но, поступи он так, пришлось бы признать, что ему не все равно. Поэтому он предпочел промолчать.

— Так что? — чуть позже спросил Люпин. — Ты хочешь, чтобы он вернулся?

— Можешь передать ему, — сухо отозвался Северус, — что я не желаю осуждать этот вопрос с его любимым оборотнем. Если он захочет поговорить со мной, то может сделать это сам.

— Отлично. — К изумлению зельевара, Ремус улыбнулся. — Спасибо, Северус.

Снейп нахмурился, встал и молча дизаппарировал.

Вернувшись к себе, Северус сел в кресло и обхватил голову руками. Он и не подумал, что на поминках был нужен Гарри как друг, но теперь, по здравому размышлению, это казалось очевидным, и все, что сказал ему Гарри, внезапно обрело смысл. Тот вовсе не хотел и не ждал, чтобы он изменился, юноша хочет — или хотел — быть другом ему такому, каков он есть. Гарри разозлил вовсе не отказ Северуса измениться, а то, что предвзятость зельевара помешала ему оказать юноше поддержку в тот момент, когда тот больше всего в ней нуждался.

Северус был достаточно разумным человеком и понимал, что мало кто мог мириться с его многочисленными недостатками, и то, что он прогнал того, кто был на это способен, стало колоссальной ошибкой.

* * *

На следующее утро, в понедельник, Северус, не желая иметь дело с толпой покупателей, решил не открывать пока аптеку, сложил в пакет выручку за последние две недели и направился в Гринготтс.

Повесив табличку «Вернусь через час» и заперев дверь, Северус огляделся. В Лютном переулке было тихо и пустынно, с приближением дня Богоявления[2] вычурные рождественские украшения в тоскливой послерождественской атмосфере казались глупыми и безвкусными. Мороз пробирал до костей, землю покрывала утренняя изморозь, похрустывавшая в такт его уверенным шагам. Казалось, никто внимания не обратил на появление зельевара. По мнению Северуса, это можно было счесть существенным прогрессом по сравнению с любопытными или подозрительными взглядами, которыми его удостаивали прежде.

Проходя мимо магазина одежды, расположенного на перекрестке с Косым переулком, Северус увидел ту равенкловку, которая продала ему мантию незадолго до Рождества. Девушка меняла наряды на манекене в витрине. Заметив проходящего мимо Снейпа, она улыбнулась и помахала ему рукой. Северус не ответил, слишком уж удивлен был ее реакцией. Тщетно он перебирал воспоминания о годах ее учебы в Хогвартсе, пытаясь понять, почему девушка не считает его мерзким Пожирателем смерти, но так сразу ничего не вспомнил.

На этот раз посещение Гринготтса прошло без сюрпризов, если не считать странную неловкость, возникшую при взгляде на продолжающее наполняться хранилище. Тем не менее, когда Северус выходил из банка, его кто-то окликнул.

— Северус.

Не было нужды оглядываться, Северус не только узнал этот голос, но почувствовал приближение Гарри. Ощутив, что юноша подошел к нему вплотную, Снейп позволил себе повернуться. Потребовался весь его самоконтроль, отточенный за годы двойной игры, чтобы никак не отреагировать на увиденное. На Гарри была зеленая мантия, та самая, что подарил ему Северус, изумрудная вышивка прекрасно гармонировала с блеском его глаз.

— Я хотел узнать, можем ли мы поговорить, — несколько неуклюже сказал Гарри.

— О? В этом есть какая-то необходимость? — с наигранным безразличием отозвался зельевар, справившись с внезапным приступом неловкости.

Гарри вздохнул и перевел взгляд за спину Северуса на закрытые двери банка. На какой-то миг Снейп решил, что юноша собирается уйти, но тот снова посмотрел на него, решительно прищурив зеленые глаза.

— Мы могли бы пойти в какое-нибудь тихое место? — спросил Гарри.

Тут на Северуса накатила волна паники, он не имел ни малейшего желания затевать то, что, по всей видимости, грозило вылиться в бесплодную беседу.

— Как я уже говорил, я не считаю, что нам есть что обсуждать. А теперь, если позволите, мне пора в магазин, — сказав это, Снейп собрался уходить.

— Нет, — произнес Гарри, и решимость в его голосе побудила Северуса замереть, не оборачиваясь. Юноша сам подошел к нему, на лице застыла хмурая гримаса. — Здесь кафе неподалеку, — продолжил Гарри, кивая на другой конец улицы.

Северус открыл было рот, чтобы отказаться от приглашения, но потом признался себе, что на самом деле хочет услышать, о чем решил поговорить Гарри, и последовал за юношей. Тот выбрал столик на улице, и Северус, помедлив, уселся напротив, вспомнив, что они находятся в общественном месте.

Гарри, не поднимая взгляда, открыл меню и заказал две чашки чая. Они молча ожидали заказ, но повисшее между ними молчание ничем не напоминало ту легкую, комфортную тишину, к которой они некогда привыкли. Спустя несколько минут обстановка стала еще более напряженной и угнетающей. Они ждали заказанный чай, а прохожие, узнавая, кивали им.

— Доброе утро, мистер Поттер, мистер Снейп, — поприветствовала их какая-то ведьма, в которой Северус узнал одну из своих постоянных покупательниц.

— С новым годом вас обоих, — поздравила их другая.

Юноше удалось выдавить в ответ слабую улыбку, а Северус не отрывал взгляда от стола до тех пор, пока перед ними не появился наконец поднос с чаем. Только теперь Гарри осмелился посмотреть ему в глаза, и Северус ощутил какую-то необъяснимую печаль: уже много месяцев он не замечал в поведении юноши подобной робости.

— Послушайте, — произнес в конце концов Гарри, его голос дрожал от усилий сдержаться и не перейди на крик, — мне жаль, ясно? Я не извиняюсь за то, что сказал вам — я сказал правду, но мне жаль, как я это сделал. Вам решать, ходить ли на поминки человека, которого, допускаю, вы не так уж хорошо знали. Но все остальное, что я сказал — правда.

Гарри принялся яростно размешивать сахар в чашке. Такое поведение раздражало до крайности, и Северус готов был разорваться от желания отобрать у него чайную ложку.

— Теперь вы все сказали? — спросил он со спокойствием, которого не испытывал.

— Нет, — Гарри раздраженно вздохнул. — Вы меня вообще слушали?

— Полагаю, я услышал уже достаточно. Теперь, если позволите, одному черствому ублюдку нужно работать.

Глаза юноши угрожающе вспыхнули, отчетливо напомнив зельевару, что перед ним уже не студент, которого можно распекать безнаказанно.

— Знаете, почему я пришел к вам полгода назад? — спросил Гарри.

— Не могу сказать, что меня это когда-либо заботило, — солгал Северус, — но рискну предположить, что, вполне вероятно, это мог быть Confundus.

— Я хотел все бросить, — сказал Гарри. — Уйти из волшебного мира. Меня все достало. Они создали из меня героя, а потом, когда я сделал то, что от меня требовалось, они обернулись против меня. Я хотел уехать в Австралию и жить там как маггл — уже и вещи все собрал. А потом отправился в Хогвартс, попрощаться, и Макгонагалл сказала, что вы уехали сразу после войны, и я тогда подумал, что если вам удалось оставить прошлое позади и жить дальше, то и у меня все получится.

Северус помолчал, обдумывая услышанное. Множество мыслей крутилось у него в голове, но больше всего на свете он хотел сбежать, укрыться в темной лаборатории и выбросить все глупые мечты, которые он однажды выдумал — о том, как они будут жить вместе.

— Увлекательная история, — произнес он наконец, — однако я не вижу, какое отношение она имеет ко мне.

— Не видите? — требовательно переспросил Гарри. Он глубоко вздохнул и продолжил: — Я ожидал увидеть, что вы наслаждаетесь новообретенной свободой, но довольным жизнью вы не выглядели. Я не мог понять, почему. А потом осознал, что не был единственным, кого судили лишь по шраму.

Северус заметил, как взгляд Гарри метнулся к его левому предплечью, и обнаружил, что неосознанно прикрыл это место правой рукой, невзирая на то, что метка под мантией была не видна.

— Не понимаю, какое вам до этого дело.

— Какое никакое, а есть, — упорствовал Гарри. — Вы помогли мне больше, чем предполагаете. Вы заставили меня увидеть, что я все еще могу найти свое собственное место в волшебном мире, что, несмотря на то, что кто-то всегда будет судить обо мне только по шраму, меня должны заботить лишь те, кто видит меня настоящего. Благодаря вам я снова начал общаться со своими друзьями. Единственное, чего я не понимаю, — как вам удалось заставить меня увидеть все то, что вы не можете разглядеть сами для себя.

— Я — не вы, Гарри, — отозвался Северус мягче, чем собирался. — Некоторые грехи искупить нельзя.

— Это не так, — воскликнул юноша. — Если вы перестанете так о себе думать, остальные сделают то же самое.

— Мнение толпы очень трудно, пожалуй, даже невозможно, изменить.

Тут Гарри засмеялся.

— Если это правда, — сказал он, — то что я делал последние шесть месяцев?

Смех Гарри, казалось, растопил немного ту напряженность, что была меж ними, и Северус позволил своему взгляду немного смягчиться.

— Знаете, — осторожно начал Гарри чуть позже, — Артур Уизли предложил мне работу в Министерстве.

— Да, я слышал, — с притворным безразличием отозвался Северус. Он хотел саркастично отметить, каким облегчением для него будет, что мальчишка перестанет постоянно вертеться под ногами, но знал, что ему не поверят.

— Правда? Где вы могли это услышать?

— Полагаете, что какие-нибудь детали вашей жизни еще не опубликованы в «Ежедневном Пророке»? — парировал Снейп, подпустив в интонации — как он надеялся — достаточно презрения, чтобы скрыть свой невольный промах.

— Полагаю, не все. В любом случае, я сказал Артуру, что не уверен, хочу ли работать на Министерство, которое приложило все усилия, чтобы дискредитировать меня, — ответил Гарри, отчего-то нервничая. — Я сказал ему, что очень счастлив там, где нахожусь.

— Это действительно так? — настороженно спросил Северус.

— Да, — с застенчивой улыбкой подтвердил Гарри, и Снейп ощутил, как при виде этой улыбки по спине побежали мурашки. — Надеюсь, вы не против, — поспешно продолжил юноша, — я не хочу мешать.

— Гарри, — мягко произнес Северус, — я думаю, что за полгода уже привык к вашему постоянному вторжению в мое когда-то мирное существование. — Он знал, что его тон противоречит сказанному, и сдержал улыбку, когда Гарри засмеялся.

— Интересно, что надо для того, чтобы вы признали, что вам нравится мое присутствие, — сказал юноша. Северус лишь лукаво усмехнулся. — Ну так что, — продолжил Гарри, — собираетесь перестать быть таким проклятым упрямым ублюдком и позволить мне вернуться?

Северус приподнял бровь, но прежде чем он успел ответить, позади Гарри возник высокий парень и положил ему руку на плечо, заставив подскочить и опрокинуть чашку. Северус инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать его, и хотя их пальцы соприкоснулись лишь на миг, Гарри поспешно отдернул ладонь и покраснел, когда подошедший наклонился к нему. Северус отвел взгляд, подавив некое чувство, которое — как он себя убеждал — вовсе не было похоже на ревность.

— Вот ты где, — усмехнулся высокий парень. Он был чуть постарше Гарри и показался знакомым, хотя сначала Северусу не удалось его вспомнить.

— Э-э-э… Вы же помните Оливера, да? — спросил Гарри.

Оливер, в котором Снейп узнал теперь прежнего капитана гриффиндорской квиддичной команды, улыбнулся и как-то слишком уж фамильярно взъерошил волосы Гарри. Северус ощутил, что его сердце словно замерло, но сделал вид, что ничего особенного не произошло. Утвердительно кивнув, он поднялся.

— Не буду вас задерживать. Мне в любом случае пора возвращаться в магазин, — сухо произнес он и отвернулся.

— Северус, — окликнул его Гарри. Северус остановился и обернулся к нему, изо всех сил стараясь сохранить безразличие. — Э-э-э… — продолжил юноша, — я ушел из Норы, в смысле, от Уизли, вот, так можно я вернусь завтра утром?

Северус замер, раздираемый самыми противоречивыми чувствами. Чтобы не затевать выяснения отношений прямо посреди Косого переулка, он лишь кивнул и отвернулся, успев только заметить на лице Гарри робкую улыбку.

Уходя, он услышал, как Оливер спросил: «Ты называешь его Северусом?» — но ответа Гарри уже не дождался. Весь обратный путь до Лютного кулаки Снейпа были судорожно сжаты.

_____________________________

[1] «Jingle bells» — известная рождественская песенка, ее автор Джеймс Пьерпонт.

[2] Рождество — это праздник, который во многих странах породил большое количество символов. К ним относится даже его дата. Первоначально восточнохристианские церкви установили празднование Рождества на шестое января. Однако Римская церковь намеренно перенесла его на двадцать пятое декабря — день языческого праздника непобедимого солнца (Natalis Invicty Solis). Таким образом, дата стала символизировать победу христианства над язычеством. Шестое же января по западной традиции — это день Богоявления или Крещения, часто называемый англичанами и американцами Двенадцатой ночью (The Twelfth Night).

Первоначально Рождество и Богоявление были одним большим праздником. Поэтому двенадцать дней, разделяющих Рождество и Богоявление, очень важны для христиан.

Если предыдущие две недели тянулись и тянулись, то ночь показалась просто бесконечной. Наверное, не было ни мгновения, чтобы Северус не думал о возвращении Гарри. Он никак не мог решить, радоваться ему или опасаться. С одной стороны, Северус чувствовал облегчение от той мысли, что они с Гарри будут жить как раньше, с другой, образ Оливера Вуда так и стоял у него перед глазами.

По крайней мере, на один вопрос ответ был получен: Гарри все же оказался геем. Снейп не мог решить, хорошо это или плохо и что будет легче: узнать, что у него нет ни малейшего шанса, или оказаться отвергнутым?

Северус совершенно не выспался, и когда наконец наступило хмурое и дождливое утро шестого января — праздника, известного как Крещение, — отвратительная погода полностью вторила его настроению. Он встал и попытался следовать тому утреннему распорядку, который выработал, пока Гарри был рядом, но привычные недавно действия казались сейчас неестественными и странными.

Когда Гарри шагнул из камина, выглядел он каким-то взъерошенным и взволнованным, да и прибыл позже заведенного времени. Северус отвел взгляд, стараясь не думать, по какой причине юноша мог проспать.

Гарри с тяжелым вздохом опустился на свое место за кухонным столом.

— Мне уже две недели не приходилось вставать так рано, — простонал он.

— Вы не обязаны были сегодня вставать спозаранку, — прохладно отозвался Северус.

Гарри ничего не ответил, и чай они пили в напряженной тишине. Затем Снейп встал из-за стола и направился вниз по лестнице, и когда Гарри молча шел следом, зельевар ощутил, что неловкость между ними только усилилась. На мгновение, отпирая дверь, он собрался даже предложить Гарри убраться восвояси, но помешало раздавшееся за спиной хихиканье. Северус обернулся и увидел, что Гарри уставился на Рождественскую елку в витрине.

— Сегодня шестое число, верно? — обернулся юноша, улыбаясь. Северус кивнул, и Гарри засмеялся. — Жаль, что пора убирать все эти украшения, — продолжил он. — Я и забыл, какие милые вышли львы со снитчами.

— Милые? — скептически приподнял бровь Северус.

— Да, — усмехнувшись, Гарри снял с дерева на память льва и снитч, а затем взмахнул палочкой: — Evanesco.

Ель исчезла, а свободное пространство в витрине юноша принялся заполнять небольшими украшениями. Северус насмешливо и немного ошеломленно наблюдал, как Гарри дополнил композицию бутылочками и пузырьками, придавая витрине привлекательный вид. Обернувшись, юноша улыбнулся столь открыто, что зельевар еле сдержал ответную улыбку.

— Смена декораций? — спросил Снейп.

— Точно, — отозвался Гарри и, застенчиво подмигнув, продолжил украшать витрину.

В притворном неодобрении Северус покачал головой и направился в лабораторию. На сердце потеплело от привычного уже подтрунивания, и с огромным облегчением он принялся за свои зелья.

Тем не менее, постепенно это чувство сменилось беспокойством, и теперь зельевару приходилось прилагать значительные усилия, чтобы не отвлекаться. На душе было неспокойно, он проклинал себя за то, что сам всеми силами подталкивал Гарри прямо в крепкие объятия Оливера Вуда. От этой мысли Северус фыркнул и бросил в котел крылья летучей мыши более энергично, чем следовало. В самом деле, почему бы Гарри не предпочесть молодую и привлекательную звезду квиддича старому, потасканному экс-Пожирателю?

Где-то на краю сознания голос Гарри убеждал не думать о себе подобным образом, но Северус заставил его замолчать и с вновь обретенной решимостью вернулся к зелью.

Оторвавшись через какое-то время от котла, Северус увидел, что в дверях стоит Гарри и смотрит на него с выражением печали и отчаяния на лице. Когда их взгляды пересеклись, Гарри отвел глаза и нахмурился. Снейп замер: в руках Гарри держал мантию-невидимку. Снова взглянув ему в лицо, Северус заметил, что глаза юноши блестят от непролитых слез.

— Она лежала на полу позади прилавка, — сказал Гарри, указывая на мантию. — Вы ее брали? Вы были там. На поминках Молли.

Северус почувствовал, как сжалось сердце. Он разрывался между раздражением от собственной небрежности и облегчением, что все открылось и объяснений уже не избежать. Зельевар медленно поднял голову, постаравшись придать лицу невозмутимое выражение.

— Почему вы ничего не сказали?

Северус вздохнул.

— Я прибегнул к помощи мантии-невидимки, поскольку не желал быть замеченным. Мое присутствие там никого бы не обрадовало, но это не значит, что мне не хотелось пойти.

— Но вы позволили мне наговорить все те га… — Гарри провел рукой по волосам, снова взглянул на мантию и сердито выдохнул: — Чертов невыносимый мерзавец, вот вы кто.

Голос юноши задрожал, и Северус отвел глаза. Внезапно Гарри бросился к нему, и Северус от неожиданности отшатнулся. Когда руки Гарри обвились вокруг шеи, а теплое тело юноши прижалось к нему, Снейп ошеломленно замер. У Северуса перехватило дыхание, а руки беспомощно повисли вдоль тела. Он с трудом расслышал глухое «Спасибо», а затем Гарри отстранился и, покраснев, отвернулся.

Сердце бешено колотилось в груди, пока Северус потрясенно наблюдал, как Гарри без всякой видимой цели переставляет местами бутылочки с зельями. Наконец он снова повернулся к Северусу, в его глазах горел вызов.

— Я все равно не жалею о том, что сказал, — произнес Гарри.

Прежде чем ответить, Северус пришлось глубоко вздохнуть.

— Мерлин упаси, — язвительно отозвался он.

На двери прозвенел колокольчик, и Гарри, помедлив, вернулся в магазин. Северус стоял, не шелохнувшись, перед закрытой дверью, не зная, что и думать.

Чуть позже он подошел к ведущей в зал двери и жестом предложил Гарри закрыть магазин на перерыв. Тот улыбнулся в ответ, и это была первая искренняя улыбка юноши за две недели. Прежде чем выражение его лица поведало слишком много случайным покупателям, Северус развернулся и направился наверх готовить обед.

Северус выставил на стол мясной пирог[1] и как раз садился, когда появился Гарри. Снейп проследил взглядом, как Гарри проходит мимо. Когда рука юноши случайно коснулась плеча, у зельевара перехватило дыхание. Гарри устроился, как ни в чем не бывало, за кухонным столом, и у Северуса потеплело на сердце от ощущения уюта и близости.

— Спасибо, Северус, — сказал Гарри, улыбнувшись. — Знаете, я скучал по вашей стряпне.

— А-а, — отозвался Снейп, откидываясь на спинку стула, — так вот в чем причина твоего возвращения.

— Ну да, — Гарри засмеялся и потянулся за куском пирога.

Тишина, повисшая между ними за обедом, была такой же дружеской, как и прежде, хотя Северус необычайно остро ощущал присутствие Гарри и фиксировал боковым зрением каждое его движение.

И пока они ели, Северус вспомнил, какое сокрушительное отчаяние и удушливое одиночество захватили его после отъезда из Хогвартса, — до того как Гарри снова вошел в его жизнь. Теперь он знал: никакое мимолетное удовольствие не могло сравниться с тем, что происходит сейчас между ними.

* * *

После обеда Северусу работалось чуть спокойнее, хотя образ Оливера Вуда по-прежнему терзал его, не переставая. Вечером Снейп приготовил лазанью. Гарри, рухнув на свой стул, улыбнулся:

— Потрясающе, — сказал он. — Мое любимое.

«Я знаю», — подумал Северус, усаживаясь за стол и с ухмылкой отмечая энтузиазм, с которым юноша принялся за еду.

— Что? — удивился Гарри, застыв с вилкой у рта, когда обнаружил, что Северус за ним наблюдает.

— Не думал, что можно заработать такой аппетит, целый день протирая прилавок, — с иронией отозвался тот.

Гарри с деланным негодованием отложил вилку.

— Прилавок? Было бы это так просто! Клиенты — просто кошмар. И они наводят такой беспорядок! Вот почему бы им не положить вещи туда, откуда они их взяли?

— И добровольно облегчить тебе жизнь? — Северус насмешливо приподнял бровь, однако сумел сдержать улыбку.

— Похоже, я слишком много хочу, — засмеялся Гарри.

— Именно, — усмехнувшись, отозвался Снейп. — Я-то думал, ты волшебник.

Гарри вскинул голову.

— Вы имеете в виду, есть чары, расставляющие все по своим местам, или что-то в этом роде?

— Вполне возможно, — сказал Северус. — Есть целая группа заклинаний, которые действуют наподобие защитных, удерживая каждый объект в отведенном для него месте.

— И почему вы раньше не упоминали об этом? — возмутился Гарри.

Зельевар пожал плечами.

— Эти заклинания требуют много хлопот, приходится обновлять их каждый день, а иногда еще чаще. Откровенно говоря, они отнимают даже больше сил, чем простая уборка.

— О. Понятно, дело не в сложности чар, а в том, что они занимают много времени. — Унылый тон Гарри никак не вязался с полосой томатного соуса на его подбородке. Какое-то мгновение Северус раздумывал, не протянуть ли руку и не стереть ли эту полоску. Представив, как, вероятнее всего, отреагирует юноша, он усмехнулся.

Разделавшись с пирогом, Гарри выставил перед собой нож наподобие зеркальца и тщательно стер с лица остатки соуса.

— Неотесанный гриффиндорец, — фыркнул Северус.

Засмеявшись, Гарри взмахом руки убрал со стола пустые тарелки. Снейп моргнул. Конечно, он знал о потенциальной силе юноши, но небрежность, с которой тот при помощи беспалочковой магии очистил и перенес со стола тарелки, застала зельевара врасплох.

— Что? — спросил Гарри.

— Ничего, — как можно более безразлично отозвался Северус и при виде приподнятой брови юноши — впечатляющей имитации его собственной мимики, отметил Северус краем сознания, — уточнил: — Давно ты владеешь беспалочковой магией?

— А? — Гарри удивленно наморщил лоб и уставился на свою руку, только сейчас заметив отсутствие палочки. — Я не знаю, правда.

— Меня это не удивляет, — казалось, Северус насмехается над тупостью юноши, но на самом деле тот лихорадочно просчитывал что-то и наконец нашел ответы на множество вопросов.

— Что? — спросил Гарри. — Почему вы на меня так смотрите?

— Знаешь, а ты мог бы стать новым Темным Лордом, — произнес Снейп.

Гарри закатил глаза.

— Вот только не надо об этом, — со вздохом попросил он.

Северус смерил Гарри задумчивый взглядом. От столь пристального внимания юноше стало не по себе, и, поднявшись, он сбежал к винной стойке в углу кухни.

— Красное или белое? — спросил Гарри через плечо.

Снейп, отвлекшись от раздумий, моргнул.

— Как ни прискорбно, я должен вернуться в лабораторию, — сказал он. — Нужно присмотреть за Волчьелычным зельем.

— А это не может подождать? — спросил Гарри.

Северус вздохнул.

— Нет, не может, — отозвался он.

— Прекрасно, тогда я вам помогу.

— Поможешь? — Снейп приподнял бровь. — Моя память не настолько плоха, чтобы я забыл твои жалкие потуги на поприще зельеварения. Или твои внезапно открывшиеся способности в беспалочковой магии простираются и в этой области?

— Ублюдок, — фыркнул Гарри. — Я ведь могу нарезать ингредиенты, верно?

— Там не требуется почти никакой подготовительной работы, — отозвался Северус. — Фактически, в течение следующих нескольких часов надо только наблюдать.

— Не вижу причин, почему это нельзя делать вдвоем, — заметил Гарри и, усмехнувшись, вышел.

— Проклятый упертый гриффиндорец, — пробормотал Северус. Он немного помедлил, пряча невольную улыбку, затем последовал за Гарри.

Тот уже устроился на старой деревянной табуретке в дальнем углу лаборатории. Прислонившись к дверному косяку, Северус увидел, как Гарри трансфигурирует табурет в шикарный трехместный диван, и фыркнул.

— Ты понимаешь, насколько это не функционально? — ухмыльнулся он, указывая на шкафы, до которых теперь было не добраться.

— Всего лишь на один вечер можно, — вызывающе отозвался Гарри. — Садитесь, — махнул он рукой в сторону дивана. Северус сел с краю и был удивлен и отчасти смущен, когда, вместо того чтобы занять другой край дивана, Гарри присел рядом.

— Accio вино и бокалы, — произнес Гарри, и несколько мгновений спустя бутылка вина в сопровождении двух бокалов прилетела с верхнего этажа. Юноша наполнил бокал и вручил его Снейпу, потом налил себе. Северус откинулся на спинку и пригубил вино, закрыв глаза и наслаждаясь тонким фруктовым послевкусием. Видимо, Гарри и не ждал от него светской беседы, поэтому, к удовольствию Снейпа, какое-то время они провели в уютной тишине.

Через несколько минут Гарри наклонился вперед, заглядывая в кипящий котел, и спросил:

— Итак, чего мы ждем? Не похоже, чтобы для меня нашлось какое-то занятие.

Северус вздохнул.

— Существуют определенные причины, почему мало кто в состоянии — или, скорее, обладает достаточным терпением — приготовить Волчьелычное зелье. Его поведение нельзя назвать полностью предсказуемым, поскольку зелье в течение довольно длительного времени требует постоянного контроля. Необходимо корректировать его состав даже при незначительном изменении цвета.

— Ничего себе, — отозвался Гарри. — Я понятия не имел, что это настолько сложно.

Снейп смерил его холодным взглядом.

— На самом деле все просто. Но мало кто относится с должным уважением к тонкой науке зельеварения. Нельзя каждый раз добавлять ингредиенты в одной и той же последовательности и ожидать, что они всегда будут реагировать одинаково. Каждое колебание среды, даже самое незначительное, сказывается на их взаимодействии. Это относится ко всем зельям, хотя в большинстве случаев разницы ты не заметишь. А вот Волчьелычное зелье особо чувствительно к подобным изменениям.

— Значит, в теплую погоду оно будет вести себя не так, как в холодную?

— Именно. Окружающая температура, давление и влажность в совокупности создают уникальные условия, которые никогда не повторяются, и, следовательно, в каждом случае к зелью требуется особый подход.

— А откуда вы знаете, что нужно делать?

Северус чуть заметно улыбнулся и посмотрел на котел.

— Я просто знаю, — отозвался он.

Гарри помолчал немного и продолжил:

— Я спрошу вас кое о чем? Можно?

Зельевар взглянул на Гарри и приподнял бровь. Посчитав это за согласие, Гарри рискнул:

— Почему вы хотели преподавать Защиту от Темных Искусств? В смысле, видно, что вы любите зельеварение: по тому, как вы говорите о зельях и как выглядите, когда варите их.

Северус вздохнул и задумчиво посмотрел на котел. Он вспомнил себя молодого. Сломленный Пожиратель смерти, отчаявшись, в поисках убежища обратился к Альбусу Дамблдору. Пытаясь искупить свою вину, он практически умолял разрешить ему преподавать Защиту, полагая, что мог бы обучить студентов определенным навыкам, способным защитить их в будущей войне, которая, как он знал, уже не за горами. Но Альбус отказал, сочтя, что такое место ставит Северуса под удар, и предпочел ему целую вереницу некомпетентных преподавателей, лишивших студентов полноценного образования.

— Все нормально, вы не обязаны отвечать, — произнес Гарри, и Северус понял, что все это время он просто сидел и молчал. — Вместо этого можете рассказать, как действует беспалочковая магия и почему она так пугает людей.

Прежде чем ответить, зельевар глубоко вздохнул.

— По существу, пугает людей не сама беспалочковая магия. Многие сильные волшебники вполне неплохо ею владеют. В вашем случае необычным является то, что это, видимо, происходит подсознательно.

— Как это работает? — спросил Гарри.

— Волшебство не создается с помощью палочек и магических формул, — пояснил Северус. — Они лишь помогают направлять поток магии. Существует возможность — теоретическая — использовать свою магию напрямую и управлять ею, просто пожелав что-либо. Магия распознает намерение и исполняет его, не опираясь на определенные заклинания. В сущности, магия реализует собственное намерение достичь определенной цели.

— Таким образом, я подумал, что неплохо бы прибрать на столе, и магия сделала это за меня?

— По существу, да.

Гарри затих на мгновение.

— Почему вы сказали, что это возможно только теоретически?

— Нет никаких доказательств. Были некоторые упоминания, конечно. Говорили, что бывший директор школы, а также Мерлин могли управлять своей магией таким способом, но этот дар чаще всего ассоциируется с Темными волшебниками. Гриндельвальдом и Темным Лордом, в частности.

— Когда я убил Волдеморта, палочка у меня была, — отозвался Гарри, нахмурившись.

— Но сознательно никакого заклинания ты не использовал?

— Нет, — со вздохом подтвердил Гарри. — Значит, это оно? Именно так я это и сделал? — Помолчав, он добавил: — В «Пророке» знают, верно? Именно поэтому они настроены против меня.

— Думаю, они могли догадаться, — сказал Северус. — Директор знал наверняка. Я помню, как разочарован он был, что я не присутствовал при проявлении твоих способностей.

— И никто не подумал рассказать все мне?

— Это имеет какое-то значение? — спросил Снейп.

— Нет, — спокойно отозвался Гарри. — Думаю, нет.

Северус посмотрел на юношу: тот сидел, нахмурившись. Он протянул руку, и Гарри, не говоря ни слова, прижался к нему. Снейп положил подбородок на макушку Гарри, вдыхая свежий и знакомый аромат его волос.

Какое-то время они провели, погрузившись в молчаливые размышления, потом Гарри поднял голову. Их глаза встретились, и пространство между ними буквально наэлектризовалось. Все инстинкты Снейпа требовали сократить это незначительное расстояние, как вдруг оно показалось непреодолимым: Северус разрывался между опасением и желанием. В этот момент губы Гарри приоткрылись, и Снейпа затопило предчувствие.

— Северус? — мягко произнес Гарри. Сердце Снейпа пустилось вскачь, горло перехватило... — Ваш котел забурлил.

Отстранившись, зельевар встал с дивана, чтобы отрегулировать температуру котла. Несколько минут он сосредоточенно помешивал зелье, пока состояние того не стало стабильным. Оглянувшись, Снейп увидел, что Гарри наблюдает за ним с рассеянно-мечтательным выражением, чуть заметно улыбаясь.

— Я лучше пойду. Думаю, я буду вас только отвлекать, — зевая, заметил юноша.

Северус постарался проигнорировать нелепое чувство разочарования.

— Спокойной ночи, Гарри, — мягко проговорил он.

— Спокойной ночи, Северус, — улыбнулся Гарри. Он направился по лестнице к камину, а произнесенные слова, казалось, по-прежнему витали в тягостной атмосфере лаборатории.

Снейп бросил все силы на зелье, пытаясь притупить чувство безысходности. Однако никак не удавалось избавиться от мысли, что близость, установившаяся между ним и Гарри какое-то время назад, для юноши была не так уж важна, и это погружало Северуса в безысходное отчаяние. Снейп ломал голову, с чего он начал вести себя настолько неадекватно, что неосознанно толкнул Гарри в объятия чертова Оливера Вуда, но, обнаружив, что размышления принимают опасное направление, поспешил вернуться к работе.

Разлив готовое зелье по флаконам, Снейп помедлил, рассматривая трансфигурированный Гарри диван, а затем неохотно вернул ему исходную форму и отправился наверх.

Оказавшись в тиши гостиной, Северус опустился в кресло и тяжело вздохнул. Его трясло. Потребность поцеловать Гарри не была для него чем-то новым, и в последнее время это чувство стало почти привычным. Тем не менее, сегодня он впервые ощутил, что его инициативу одобрят, хоть и знал, что Гарри в нем не заинтересован: более непохожего на Оливера Вуда человека найти было сложно. И чем больше Северус думал об этом, тем меньше понимал. В конце концов, измучившись и полностью запутавшись, он махнул на все рукой и отправился спать.

* * *

Северус полагал, что утром будет чувствовать себя неловко, но когда Гарри, как ни в чем не бывало, шагнул из камина и, радостно улыбаясь, уселся на свое место, Северус не почувствовал и доли того напряжения, что было между ними вчера вечером. Миновала неделя, но не случилось ничего, что могло бы облегчить его замешательство: улыбки Гарри и приятные непринужденные разговоры обещали одно, а случайные упоминания о встрече на выходных с Оливером говорили совсем о другом.

— Э-э-э… Сев? — сказал Гарри в пятницу вечером, когда магазин был уже закрыт. Северус оторвался от дневной выручки, и Гарри продолжил: — Не хотел бы ты придти ко мне на ужин? Просто странно, что ты никогда у меня не был, и… ну, в общем… — он пожал плечами, — ты столько месяцев уже каждый вечер готовишь для меня.

Снейп внимательно посмотрел на юношу и отвернулся.

— Не стоит, — отозвался он.

— Знаю, но мне хотелось бы, — сказал Гарри.

Северус молча кивнул и был потрясен, когда юноша счастливо заулыбался.

— Отлично, — воскликнул Гарри. — Насчет моей готовки можешь не беспокоиться — Оливер сказал, что придет и все сделает.

— Вуд? — переспросил Снейп.

— Да, знаешь, он на удивление неплохо готовит.

— В самом деле? — Северус попытался изобразить отсутствие интереса, но внутри все заполыхало от ревности. — Если у тебя есть компания на вечер, не буду вам мешать. У меня еще полно работы, надо пополнить запасы зелий.

— Да у нас же всего хватает, — махнул рукой Гарри. — Ты должен пойти. Пожалуйста.

— Хорошо, — отозвался Снейп. Он хоть и не собирался никуда идти, но спорить настроения не было. — Дай мне час, и я аппарирую к тебе.

— Отлично, — улыбнулся Гарри и дизаппарировал.

Как только Гарри исчез, Северус наугад схватил какую-то банку и швырнул ее через всю комнату, ощутив немалое удовлетворение, когда та разбилась об стену.

Он разъяренно пронесся по лестнице и хлопнул дверью. Достав из буфета бутылку «Старого Огденского», Северус упал в кресло и жадно хлебнул из бутылки, вздрогнув, когда огневиски обожгло горло.

Северус представил себе Гарри и Вуда, представил, как Гарри рассказывает смазливому квиддичному игроку душещипательную историю о том, как бедному юноше пришлось работать на старого сальноволосого зельевара. Здравомыслие покинуло его окончательно, когда Снейп увидел на лице Вуда жалость вперемешку с ужасом, пока Гарри рассказывает об их первом поцелуе. Их единственном поцелуе, поправил себя Северус. Он швырнул бутылку в огонь, языки пламени взметнулись вверх, поглотив её.

Северус метался по комнате, не в силах заглушить сумасшедший калейдоскоп образов, которые словно сами собой всплывали в его воображении. Внезапно он возжаждал простой, уединенной жизни, которую вел раньше, еще до появления этого нахального Поттера. В конце концов Снейп почувствовал, что с него довольно, и аппарировал к «Дырявому котлу».

Северус редко посещал бары — на самом деле, он ненавидел само понятие «пропустить стаканчик», но в волшебном Лондоне мало было мест, работающих допоздна. Обосновавшись в укромном уголке со стаканом скотча, Снейп попытался не думать о Гарри. Однако казалось, весь мир ополчился на него: он смотрел вокруг, но видел только болтающие и смеющиеся парочки, причем некоторые целовались с такой непринужденностью, что, глядя на них, внутри все скручивалось в тугой узел.

В памяти возникла картина склонившегося над полками Гарри, который протирал их, расставлял ингредиенты. Эту сцену Северус наблюдал каждый день, она доставляла ему и радость, и мучения. В действительности Северус стоял бы в дверях и просто наблюдал бы со стороны, не афишируя свого интереса, но в фантазиях он оказался гораздо менее сдержанным.

Вот он тихо пересекает магазин и обвивает рукой талию Гарри, заставив молодого мага удивленно вздрогнуть. Тот выпрямляется и прижимается к нему спиной, а Северус шепчет ему что-то на ухо. О чем шепчет, Снейп и сам не знает, он понятия не имеет, какие слова могут вызвать эту озорную улыбку и румянец на щеках. Юноша хватает его за руку и тянет ее к своему паху, и Северус, безошибочно ощутив скрытую под одеждой твердую выпуклость, стонет прямо в усеянную капельками пота шею Гарри. Он принимается поспешно расстегивать пуговицы мантии, сходя с ума от желания, когда Гарри, сдавшись, откидывает назад голову и прижимается к его напряженному члену…

В этот миг звонит колокольчик, дверь открывается, и Северуса грубо отшвыривают прочь. Он видит, как Гарри приветствует Оливера Вуда страстным поцелуем. Снейп поспешно отводит взгляд и, хлопнув дверью, сбегает в лабораторию.

Вздрогнув, Северус вернулся к действительности; дыхание сбилось, а одежда показалась неудобно душной и тесной. В баре внезапно стало невыносимо жарко, а гул голосов бил по ушам. Оглядевшись вокруг, Снейп увидел двух молодых волшебников, небрежно обнимавшихся возле бара. Он смотрел на них, не отрываясь, и так долго отрицаемое чувство рвалось из глубины души, сметая остатки самоконтроля. Волшебник повыше склонился и поцеловал второго, и в груди Северуса что-то полыхнуло — то ли гнев, то ли возбуждение, он и сам не смог бы определить. Он допил свой скотч и черным смерчем выскочил из бара, приковав к себе взгляды всех посетителей.

Морозный воздух полоснул по глазам и зажег румянец на щеках. Северус мимоходом пожалел, что вышел из дома без теплой мантии, но холод отвлек его и неожиданно оказался долгожданным спасением от той пытки, что причиняло разыгравшееся воображение.

Снейп сосредоточенно шагал в неизвестном направлении. Воображение подкидывало все новые и новые картинки и сценарии, которые он не мог ни прогнать, ни игнорировать.

Вот Гарри разлегся на прилавке, взгляд его затуманен, он неспешно поглаживает себя и через разделяющее их пространство смотрит прямо на Северуса. Тот приближается, медленно и нерешительно, но, протянув руку и уже практически коснувшись его, понимает, что пристальный взгляд Гарри адресован не ему. Взгляд направлен поверх его плеча, туда, где, самодовольно и удовлетворенно усмехаясь, стоит Оливер Вуд.

И ещё картинка: улыбка Гарри и его взгляд, соблазнительные в своей невинности. Что-то было совсем из области запретного: Гарри, склонившийся в классе над котлом или растянувшийся на полу в кабинете зельевара. Воображение браво подменяло неуклюжего подростка на того молодого человека, в которого вырос Гарри. Но всегда в этих видениях присутствовал проклятый Оливер Вуд: с самодовольной улыбочкой и мутным, пустым взглядом, готовый в любой момент забрать у него Гарри.

Близилась полночь, когда Северус вернулся наконец домой. На душе скребли кошки, пульс частил, поэтому он не сразу заметил Гарри, который сидел за кухонным столом, вертя в руках чашку чая. Тот напряженным голосом спросил:

— Где, черт возьми, тебя носило?

Обернувшись и скрестив руки на груди, Снейп прошипел:

— Не твое дело.

— О, Мерлина ради, — Гарри вскочил со стула, упрямо вздернув подбородок. — Почему ты так чертовски уклончив? — закричал он. — Надо быть прорицателем, чтобы понять, что в половине случаев ты вообще имеешь в виду.

— О чем ты? — недоуменно спросил Северус

— Знаешь, я всегда считал, что ты говоришь именно то, что думаешь, — ответил Гарри. — Ты мог казаться придирчивым ублюдком, но, по крайней мере, всегда был честен. Но я ошибся — ты не говоришь и половины. Честно говоря, я твоими загадками сыт по горло.

— Я вовсе не импульсивный гриффиндорец, чтобы озвучивать любую пришедшую в голову бессмыслицу, — отозвался Снейп более резко, чем планировал, но не сделал ни малейшей попытки взять свои слова обратно.

Гарри закатил глаза.

— А как насчет компромисса? Ты мог бы оставлять при себе всякие незначительные вещи, но честно сказать, собираешься ли принять приглашение.

— Вот ты о чем, — Северус нахмурился.

— Почему ты не пришел?

«Потому что видеть тебя вместе с Вудом невыносимо даже в мыслях», — подумал Северус, но озвучил другое:

— Мне не хотелось злоупотреблять твоим вниманием, ведь ты пригласил меня только из вежливости.

— Из вежливости? Проклятье, Сев, ты не понимаешь, да? — казалось, Гарри не знал, негодовать ему или смеяться.

— Очевидно, нет, — осторожно отозвался зельевар.

— Это был проклятый ужин в честь твоего дня рождения, ты, мерзавец, — закричал Гарри.

— Моего чего?

— Ужин в честь дня рождения. Я устроил для тебя этот чертов ужин, а ты не пришел. Большое спасибо! — Оба надолго замолчали.

Северус ощутил, как внутри все скрутилось в тугой узел.

— Я и не предполагал, что ты вообще знаешь о моем дне рождения, — произнес он наконец.

— Ремус сказал. И еще добавил, что ты не празднуешь бессмысленные годовщины. — В интонациях Гарри отчетливо слышался сарказм.

— И ты все равно решил, что знаешь, как лучше? — заметил Северус, потихоньку теряя терпение.

— Именно, — бросил в ответ юноша. — Так почему ты не пришел?

— Не было настроения ходить в гости.

— Нет, — возразил Гарри, — дело не в этом. Ты не возражал, пока я не сказал, что там будет Оливер. Он тебе не нравится?

— Он тебе не подходит, — непроизвольно вырвалось у Снейпа.

— Не подходит? А кто дал тебе право выбирать для меня друзей? — Гарри задел чашку, и та опрокинулась, расплескав по столу чай.

— Ты волен сам выбирать себе партнера… по своему вкусу, — отозвался Северус, — но тебя интересовало мое мнение.

— И что не так с Оливером?

— Ты назвал квиддич бестолковым времяпрепровождением.

— Да, но ему нравится, и он хороший друг. Многие не одобряют, что я ошиваюсь тут с тобой, но меня это не останавливает.

— Как благородно с твоей стороны, — фыркнул Северус.

— Я не это имел в виду, — закричал Гарри, — хотя я могу их понять. Так ты говоришь, что я не могу общаться с теми, кого ты не одобришь?

— Я не говорил ничего подобного, — сухо отозвался Снейп.

— Так в чем дело? Это своего рода попытка превратить каждого в такого же несчастного ублюдка, как ты?

— Если ты так считаешь, — проревел Северус, — предлагаю последовать советам армии твоих обожателей и оставить меня в покое.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — завопил Гарри в ответ.

— Да! — крикнул Северус.— Иди и скажи своему любовнику, что твой последний героический проект завершен. — Снейп хотел уже отвернуться, но замер, видя, что Гарри стоит, потрясенно распахнув рот.

— Кому сказать? — сквозь зубы переспросил Гарри. — К твоему сведению, я не встречаюсь с Оливером. Но подумываю об этом, — добавил он, хитро усмехнувшись.

Северус застыл. Если бы он не считал себя бессердечным, сердце в тот же миг разлетелось бы на кусочки.

— В самом деле? — спросил он.

— Ну, не могу же я ждать тебя вечно?

Повисло неловкое молчание, Снейпу даже показалось, что они оба перестали дышать. С нечитаемым выражением лица Гарри уставился в пол. Потом решительно выпрямился и, скинув со стола чашку, метнулся к Северусу. Прежде чем Снейп успел понять, что случилось, юноша поцеловал его, крепко обхватив лицо ладонями.

Это длилось какое-то мгновение, а затем Гарри отстранился. Северус, собрав все остатки храбрости, за талию притянул юношу обратно и наклонился к его губам — теперь их разделяли миллиметры.

Ожидание оказалось столь невыносимым, что о продолжении Снейп уже и не мечтал. Сердце бешено колотилось, а внутри все скрутилось в тугой узел. Он ощутил, как руки Гарри обвились вокруг шеи, а свои он устроил поудобнее на талии у юноши. Веки Северуса задрожали, и он опустил взгляд, однако не смог избавится от наваждения темной зелени глаз напротив.

Губы Гарри оказались мягкими и настойчивыми. Северус сдался, и Гарри разомкнул губы, позволяя их языкам встретиться. В этот момент словно огонь пронесся по всему телу. Снейп обнял юношу сильнее и прижал к себе.

Северус падал, погружаясь в пропасть все глубже и глубже. Он знал, что его ждет жесткая посадка, но был уверен, что падение того стоило. Поцелуй — простое соприкосновение мужских губ — просто не имел права быть настолько волнующим. Разве можно чувствовать, как рушится вся твоя жизнь, и радоваться этому?

И пока Северус вспоминал, каковы они — прикосновения Гарри, последние пять с половиной лет растаяли словно дым. Сегодня он будто пил мед, но под медовым привкусом губ он узнавал тот вкус, что так долго преследовал его в воспоминаниях. Его Гарри. Наконец, после всех этих лет.

Поцелуй из нежного плавно перетекал в неистовый, словно желая компенсировать долгие годы обманутых надежд. Гарри сдавленно застонал, и Снейп обнаружил, что спиной вжимается в барную стойку. Когда выдвижной ящик весьма чувствительно впился в спину, Северус чуть слышно вскрикнул, а затем мотнул головой в сторону спальни. Гарри застонал и с видимым усилием отстранился.

— Ты хочешь? — хрипло спросил молодой человек.

Снейп провел большим пальцем по подбородку Гарри. «Больше всего на свете», — подумал он.

— Только если ты не против.

Гарри кивнул и опустил голову ему на грудь. Северус крепко обнял юношу, прижавшись щекой к непослушным вихрам, и его захлестнуло ощущение невероятного покоя. Наконец-то он получил свободу, к которой так долго стремился. Обнимать Гарри оказалось необъяснимо правильно. В каком-то смысле вокруг этого человека вращались все важные события в жизни Северуса, и казалось справедливым, что поиски искупления завершились в объятиях того, кто был его проклятием и его спасением, его врагом и его другом.

Спустя какое-то время Северус осторожно отстранился, и они, продолжая обмениваться поцелуями, начали прокладывать путь в сторону спальни. Когда они, пошатываясь, ввалились в комнату, Гарри поймал взгляд Снейпа, усмехнулся и, отступив на шаг, ловким пинком закрыл за ними дверь спальни.

__________________

[1] quiche — киш, пирог-запеканка с мелко нарезанными кусочками сала.

Внимание!!!

Рейтинг эпилога: NC-17

Казалось, здравомыслие и рассудительность остались по ту сторону закрывшейся двери. Впервые Северус позволил себе просто чувствовать.

Он настолько опьянел от поцелуев, что просто потерял голову и еле осознавал, что руки Гарри скользят вверх и вниз по его телу, судорожно расстегивая пуговицы на мантии. И лишь прикосновение к коже помогло восстановить самообладание и отстраниться.

— Это еще лучше, чем я запомнил, — задыхаясь, пробормотал Гарри.

— Ты помнишь тот день?

Смущенно улыбнувшись, он кивнул, и Северус ощутил, как сердце замерло, а привычный мир словно разлетелся на мелкие осколки. Но губы Гарри просили поцелуя, глаза блестели… Все сомнения отпали, не успев толком оформиться: Снейп убедился, что юноша желает происходящего не меньше.

Он протянул руку, снял с него очки и, положив их на туалетный столик, легонько поцеловал Гарри в нос. Тот, жмурясь от удовольствия, негромко рассмеялся.

В его глазах светилось чистое, непритворное желание. Северус раньше и представить не мог, что кто-то будет так на него смотреть. Он мечтал об этом, но даже не предполагал, что такое случится в действительности. В самых несдержанных, наполненных грезами снах ему ни разу не привиделось, что Гарри мог вот так раздеваться перед ним, не отводя пристального, наполненного страстью взгляда. Жажда прикоснуться к этим губам просто опаляла, надо было лишь убедить себя, что все это — не сон, но Снейп будто застыл, не в силах шелохнуться, и только сбившееся дыхание выдавало, насколько он взволнован.

Гарри скинул мантию и склонил голову на бок, словно приглашая полюбоваться собой. Северус ощутил, как пересохло во рту. Юношу, стоящего напротив, нельзя было назвать худым, нет, он просто был еще очень юн. Стройное тело, бледная гладкая кожа, чуть заметные бугорки мышц, сужающаяся полоска мягких, темных волос, как магнитом притягивающая взгляд, а ниже… При виде столь наглядного свидетельства желания в глазах потемнело.

— Ты так и собираешься стоять и смотреть? — попытался съязвить Гарри, но в его голосе явственно слышалось волнение.

Тут Северуса покинули последние остатки сдержанности. Схватив Поттера за плечи, он впечатал его в дверь и принялся целовать, покусывать и вылизывать, поспешно освобождаясь от собственной одежды. Когда мантия упала, наконец, на пол, зельевар обхватил Гарри за талию и потянул вверх. А тот, обвив Снейпа ногами, запустил руки ему в волосы.

Проложив дорожку поцелуев от скулы Гарри до подбородка, Северус снова завладел мягкими губами. Он крепко обхватил юношу за пояс и приподнял, унося от двери, но не удержал равновесия и упал на кровать, а Гарри рухнул на него сверху. Вдруг смутившись, Снейп перекатил их обоих набок. Теперь они оказались совсем рядом, лицом к лицу, но крошечное расстояние между ними внезапно показалось непреодолимым.

Северус даже в мечтах никогда не позволял себе зайти настолько далеко, но вот этот момент настал и Снейп с удивлением обнаружил, что ему страшно. Все предыдущие занятия сексом были для него связаны либо с насилием, либо с утверждением власти над кем-то, и сейчас он попросту боялся сломать Гарри, заразить тем же горьким ядом, которым была пропитана и измучена его собственная душа.

По мере того как Северус осознавал всю чудовищность ситуации, дышать становилось все труднее. Вот они вместе, в его постели, без одежды… Но ему вдруг нестерпимо захотелось оказаться под защитой привычной мантии и чтобы они с Гарри сидели каждый в своем кресле, на безопасном расстоянии, и вели привычную неспешную беседу.

Тишину в комнате нарушали лишь звуки затрудненного дыхания. Гарри задрожал, и Северус, осознав, что нервничает не он один, постепенно успокоился. Долгое время они лежали молча, всматриваясь друг в друга, пока Снейп не решился прервать молчание.

— Гарри, — негромко сказал он, и в широко открытых глазах юноши мелькнул испуг. — Мы не должны…

Гарри решительным поцелуем заставил его замолчать.

— Я хочу, — хрипло возразил он. — Я просто немного нервничаю. В смысле, это ведь ты…

Взяв юношу за руку, Северус переплел их пальцы вместе и накрыл юношу собой.

— Гриффиндорец чертов, — пробормотал он, прижавшись губами к влажному от пота горлу. — Вечно ты, не подумав, с головой ныряешь в неприятности.

Гарри рассмеялся, но облегчения в его голосе было больше, чем радости.

— Ты даже представить себе не можешь, как много я об этом думал, — возразил он.

— В самом деле? — руки Снейпа бродили по телу Гарри, спускаясь на бедра, затем осторожно погладили живот, и юноша задрожал. Вернувшись к привычному им подшучиванию, Северус почувствовал себя увереннее, словно ничего необычного не произошло и он не стоял сейчас перед событием, которое могло полностью изменить их жизни.

— Ммм… — Гарри выгнулся дугой, потянувшись за прикосновением, и от такого соблазнительного зрелища у Снейпа перехватило дыхание.

— Как всегда, весьма красноречиво, — усмехнувшись, заметил он.

Гарри сначала хихикнул, потом и вовсе расхохотался. Северус замер и вопросительно изогнул бровь. Отсмеявшись, Поттер пояснил:

— Я просто подумал… Если мне становится намного спокойнее, когда ты оскорбляешь меня… О чем это говорит?

Северус ухмыльнулся и, наклонившись, слегка прикусил кожу на животе Гарри.

— Вы знакомы с трудами маггловского психоаналитика Фрейда, мистер Поттер?

— Кого?

— Ну и слава Мерлину, — Северус приподнялся повыше и поцеловал Гарри.

Тот снова засмеялся, затем, схватив Снейпа за плечи и опрокинув на спину, улегся сверху. В лунном свете была видна его озорная улыбка.

— Итак, чем я могу вам помочь, сэр? — спросил он, нахально куснув Северуса за плечо.

Тот нахмурился.

— Будешь разговаривать со мной как с покупателем — мигом окажешься на улице.

Гарри усмехнулся.

— Прости, — сказал он и принялся осыпать грудь Северуса поцелуями, постепенно спускаясь все ниже и ниже.

Снейп хотел что-то ответить, но, оказавшись в плену горячего рта, смог лишь судорожно хватать ртом воздух. Возбуждение жаркой волной пронеслось по телу, и Северус закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

Он настолько оказался захвачен растущим возбуждением, что прохладный палец и беспалочковое заклинание смазки стали для него полнейшей неожиданностью. Когда Снейп удивленно вскрикнул, теплый рот покинул его, а палец замер.

— Все в порядке? — взволнованно спросил Гарри.

— Чер…чертов гриффиндорец, — выдохнул Северус. — Мог бы… предупредить…

Гарри ухмыльнулся и, согнув слегка палец, погладил точку, от которой по всему телу Снейпа пронеслась сокрушающая волна наслаждения.

— Это ты уже говорил, — сказал он. — Что, больше оскорблений в запасе не осталось?

— Дерзкий мальчишка, — задыхаясь, пробормотал Северус.

— Наверное, ты прав, — радостно отозвался юноша, добавляя еще один палец.

Северус хотел было приподняться, но Гарри толкнул его обратно на подушку.

— Ляг, — в его голосе прозвучали наигранно-сердитые нотки.

— Ложись, — машинально поправил его Северус.

Послышался задушенный смешок, и нахальные пальцы пропали. Гарри навис над своим бывшим профессором, упираясь вытянутыми руками по обе стороны от его головы. А потом наклонился и поцеловал куда-то в челюсть.

— Боже, я тебя обожаю, — пробормотал он, а потом, улыбнувшись, добавил: — Только ты можешь исправлять чью-то речь, не обращая внимания на пальцы в заднице.

Северус почувствовал, как сдавило грудь, но возразить просто не успел: в тот же момент об него настойчиво потерлось что-то твердое. Гарри склонился ниже и, требовательно поцеловав Снейпа, толкнулся вперед, губами ловя невольно вырвавшийся у обоих стон.

Никогда прежде Северус не ощущал себя настолько цельным. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился и длился, но лежать с прижатыми к груди коленями было неудобно, поэтому, хоть и с сожалением, он отстранился. Гарри приподнялся на вытянутых руках, пристроил ноги Снейпа себе на плечи, на мгновение задумался — и, перенеся свой вес на одну руку, второй обхватил его член.

Когда Гарри начал медленно двигаться, Северус издал некий негромкий звук — хотя впоследствии упорно твердил, что это был вовсе не стон. До этого дня ему ни разу не доводилось испытывать ничего подобного. Забавно, но это чувство могло сравниться лишь с тем слепым ужасом, который он пережил в шестнадцать лет, убегая от разъяренного оборотня. Тот же отзвук бешено стучащего сердца в голове и застилающая разум пелена, только вместо страха — наслаждение и необъяснимое желание обхватить руками и ногами своего любовника и укрыться с ним вместе от остального мира.

Гарри увеличил темп, и спальня наполнилась терпким запахом пота, звуками затрудненного дыхания и почти гипнотическим ритмом шлепков кожи о кожу. Вскоре юноша, не сумев сдержаться, кончил, и Снейп почти сразу же последовал за ним, дойдя до самого края и стремительно сорвавшись вниз. Обессилев, он распростерся на постели, Гарри рухнул сверху; оба с трудом переводили дыхание. Северус словно парил в каком-то неясном тумане и пришел в себя, лишь когда юноша скатился с него и пристроился рядом, небрежно закинув на него ногу. Северус погладил его по спине, но он лишь невнятно пробормотал что-то.

Они лежали молча, в полной тишине. Разум Снейпа был абсолютно пуст. Когда Северус уже начал проваливаться в сон, Гарри шевельнулся и целомудренно поцеловал его в лоб.

— Я… э-э-э… прости, что я так быстро, — пробормотал он.

Северус фыркнул и запустил пальцы в вечно растрепанную шевелюру юноши.

— Это было неизбежно, — заметил он, — учитывая, сколько… как долго мы…

— Как долго мы ждали этого, — закончил за него Гарри. — Так ты тоже ждал?

Рука, перебиравшая спутанные пряди, замерла. Горло и грудь словно сдавило тисками в отчаянной попытке промолчать, удержать одно короткое слово, которое подтвердило бы давно сдерживаемые — или давно отрицаемые — чувства. Какая-то крошечная часть по-прежнему верила, что все это дурная шутка и что Гарри вернется вскоре к Оливеру Вуду, чтобы посмеяться вместе с ним над жалким мастером зелий, воспылавшим нежными чувствами к своему бывшему студенту. Конечно, Северус хорошо узнал его за это время, и здравый смысл твердил, что юноша искренен в своих чувствах, но в подобных случаях сердце и разум оказывались не подвластны рассудку.

— Все в порядке, — сказал Гарри. — Можешь не отвечать. А я ждал… ну, не скажу точно, как долго. Кажется, словно всю жизнь, но думаю, что не больше месяца или двух.

Северус не смог сдержать саркастичной усмешки.

— К счастью, меня привлекает в тебе отнюдь не красноречие, — заметил он.

Раздался приглушенный смешок.

— Сволочь.

— А теперь у кого не хватает фантазии на оскорбления? — поддразнил его Северус, мягко потянув за волосы.

Гарри показал ему язык, а затем поцеловал и сказал:

— С днем рождения, Сев.

Снейп нахмурился.

— Назовешь так еще раз, и я выкину тебя в окно, — пригрозил он, но яда в его голосе явно не хватало.

— Неа, не выкинешь, — усмехнувшись, возразил Гарри и самодовольно ухмыльнулся и, в ответ на вопросительно приподнятую бровь, добавил: — Только представь, что напишут в газетах, если из твоего окна вылетит голый Гарри Поттер.

— Вполне возможно, что это зрелище того стоит, — сухо заметил Снейп.

Улыбка Гарри была различима даже в неярком лунном свете, но вместо ответа юноша приподнялся и жадно его поцеловал. Ласка отдавала горечью, но шутливая перепалка окончательно развеяла чувство неловкости, и Северус отозвался на ласку с рвением, совершенно не свойственным этому обычно сдержанному человеку.

Постепенно поцелуй стал более мягким, и наконец Гарри отстранился, однако далеко отодвигаться не стал.

— Ой, чуть не забыл. — Он протянул руку, и из кармана мантии в его ладонь влетел небольшой сверток. Гарри улыбнулся, вручая его Северусу. — Это от Дамблдора, — пояснил он.

Нахмурившись, Снейп наблюдал, как Гарри пристроил подушки к спинке кровати и улегся поудобнее. Опустившись рядом, он пробормотал:

— Буду крайне признателен, если в моей постели ты воздержишься от любых упоминаний Альбуса Дамблдора.

Со смешком Гарри подлез ему под руку.

— Открой, — предложил он.

Снейп задумчиво взвесил в руке пакет заранее зная, что, что там окажется привычная пара носков, но его больше волновало другое.

— Когда вы с ним виделись? — спросил Северус.

— Он был на твоем… э-э-э… дне рождения, — отозвался Гарри.

— Ясно. — Учитывая, как сложилась его жизнь, мастер зелий ни о чем никогда не жалел, однако частенько размышлял, как поживает бывший работодатель. Он тщательно развернул аляповатую фиолетовую с золотом оберточную бумагу. Внутри действительно оказалась пара носков. Взяв их в руки, Северус фыркнул: отвратительное сочетание красного и золотого, зелени и серебра, объединение цветов Гриффиндора и Слизерина.

— Очень тонкий намек, — сказал он.

— Странно, — отозвался Гарри. Снейп обернулся, насмешливо на него глядя, и юноша пояснил: — Он много раз просил оставить тебя в покое.

— Ты часто разговаривал с ним, верно? — Северус знал, что не должен обижаться, в конце концов, Альбус всегда заботился о своих гриффиндорцах.

— Да. Дамблдор бывал в магазине, — ответил Гарри. — Под изменяющими внешность чарами. Я узнал его, но не подавал виду. Он каждый раз спрашивал о тебе.

— О да, звучит подозрительно неназойливо, — фыркнул Северус, крутя в руках носки.

— Ну, он постоянно твердил, что ты должен самостоятельно начать новую жизнь, без вмешательства всяких гриффиндорцев. Или кого-либо еще.

— Скорее всего, он понимал, что судьба никогда не окажется настолько добра ко мне, — с улыбкой заметил Северус, отложив носки в сторону. Но Гарри заметил, что тот лукавит, и потянулся за поцелуем.

Потом с робкой улыбкой отстранился.

— Мне нравится, когда ты улыбаешься, — сказал он.

— Я вовсе не улыбаюсь, — поправил его Северус.

— Нет, улыбаешься, — тихо рассмеялся Гарри. — У тебя обычно губы не двигаются, но вокруг глаз появляются морщинки. — Он поднял руку и прикоснулся к еле заметным лучикам. Снейп невольно вздрогнул, и юноша замер, словно только в этот момент осознал, что делает. Он хотел убрать руку, но Северус накрыл его ладонь своей. Тут задрожал уже Гарри, и хотя Снейп был уверен, что тому виной был вовсе не холод зимней ночи, он все же потянулся за одеялом и укрыл их обоих.

Юноша повернул голову, его глаза блеснули. Он заерзал, и Северус ощутил прикосновение чего-то твердого к бедру. Снейп приподнял бровь, почти уверенный, что Гарри не заметит этого в темноте, но тот, должно быть, почувствовал какое-то напряжение и поспешно отстранился.

— Прости, — пробормотал он. — Я… э-э-э… вовсе не предлагаю…

Гарри попытался отодвинуться, но Северус удержал его. Юноша напрягся, но позволил уложить себя на бок, лицом к двери, и когда Снейп придвинулся ближе, прижавшись грудью к его спине, с еле различимым вздохом расслабился. Кожа Гарри наощупь была горячей и слегка липкой от пота, но зельевару было тепло не поэтому, причиной служило чувство, доселе неизвестное. Нечто похожее он испытывал, когда они разговаривали, сидя у камина — та же теплая, сонная расслабленность с еле заметным отзвуком тоски. Разница лишь в том, что сейчас Северус мог позволить себе прикосновения, и он потянулся, провел рукой по нежной коже, погладив по пути выступающую тазовую косточку. Потом опустил руку ниже, ощущая, как дрожит под его ласками напряженное тело. Вдруг стало тяжело дышать, словно в шею воткнули множество мелких иголок. Неожиданно даже для самого себя Северус опрокинул юношу на спину и стремительным натиском завладел его губами. Гарри застонал, обвил руками шею партнера и, запустив пальцы в длинные пряди, притянул еще плотнее.

Кружилась голова. В паху скапливался жар и растекался по телу. Снейп прижался к Гарри, будто хотел слиться с ним в одно целое. Он накрыл его собой, покрывая шею поцелуями.

— Сев, — выдохнул Гарри. — Э-э-э… в смысле Северус, — поправился он.

Снейп замер, прижавшись губами к ключице. Краткий миг тишины, которую разорвал веселый смех.

— Прости, — задыхаясь, пробормотал Гарри. — Я все испортил, да?

Северус потянулся и целомудренно поцеловал его в лоб.

— Нисколько, — прошептал он.

Северус был уверен, что Гарри улыбается, хотя и не мог проверить сейчас свою догадку. Он собирался откатиться вбок, но тут рука накрыла его твердеющий член. Усмехнувшись, Снейп приподнял бровь и открыл было рот, чтобы сострить, но смог лишь хрипло застонать, когда нахальный мальчишка слегка двинул рукой.

— Я хотел бы попробовать… э-э-э… и другое. Если ты не против, — голос юноши звучал тихо и робко, вопреки его уверенным движениям.

Северус нерешительно замер. Тогда Гарри сполз пониже и закинул ноги ему на спину, обнимая. Затем пробормотал что-то, рукой, покрытой теплой смазкой, прошелся вверх-вниз по члену Снейпа пару раз и приставил его к своему входу.

— Хочешь? — слегка нервозно спросил он.

Северус подумал, что вряд ли сможет отказаться, особенно из такого положения, и хотел съязвить в ответ, но не смог выдавить ни слова. Так что он просто потянулся за поцелуем.

— Ай!

Снейп поспешно отодвинулся и недоуменно посмотрел на Гарри. Тот со стоном опустил одну ногу вниз и, распрямив ее, пояснил:

— Судорога.

Северус фыркнул.

— Может, предпочитаешь повернуться?

— Нет, я справлюсь, — Гарри приподнял ногу снова. — Ой! А может, и нет.

Хмыкнув, Снейп отстранился, сев на пятки, а Гарри перевернулся на живот, выставляя напоказ округлые ягодицы.

Одобрительно изогнув бровь, Северус провел рукой по бедру Гарри, по пояснице, и скользнул пальцем вниз по расселине.

Протяжно застонав, юноша вскинул бедра. Снейп ощутил, как стенки ануса сжимаются под его прикосновениями, и осторожно протолкнул палец внутрь. Похоже, Гарри нанес наколдованную смазку и сюда — внутри было гладко и влажно, мышцы с легкостью расступились, а затем снова сомкнулись. Северус на пробу сделал несколько осторожных движений, наслаждаясь жаркой теснотой и представляя, как горячие, сильные мышцы обхватят его член. Не было необходимости торопить события, сейчас он просто наблюдал за движениями своей руки, и этого было достаточно.

— У тебя потрясающие руки, — вздохнул Гарри, а потом дернулся: — О-о-о!

Еле заметно улыбнувшись, Снейп погладил это место еще раз, срывая с губ Гарри вздохи и бессвязный лепет. Юноша подался назад, насаживаясь на ласкающий его палец, и Северус тут же добавил еще один.

— Ну ничего себе, — простонал Гарри. — Северус, сейчас, пожалуйста.

Снейп планировал растянуть эту пытку подольше, но жалобные стоны и дрожь, сотрясавшая Гарри, поколебали его решимость. Поспешно вытащив пальцы, он вошел одним уверенным, осторожным движением. Чтобы не застонать, ему пришлось закусить губу: те чудесные ощущения во время подготовки оказались лишь бледной имитацией вихря, который закружил его сейчас, заставляя пылать каждую клеточку тела.

Северус замер, ошеломленный нахлынувшим восторгом, но Гарри шевельнулся, и накатившая волна разлетелась, раскололась на звенящие осколки. Страсть затопила его целиком, Снейп сжал бедра юноши и резко толкнулся внутрь. Обхватив одной рукой член Гарри, он принялся поглаживать его в том же ритме.

Темп ускорился, жар нарастал, пока Северус не ощутил, что весь пылает, но, подчиняясь разгоревшейся страсти, продолжал двигаться, растворяясь в невероятных ощущениях.

Какое-то странное покалывание, сродни стихийной магии, лавой растекалось по венам и просачивалось сквозь кожу. Наслаждение стало почти нестерпимым. Казалось, все желание сконцентрировалось в районе паха, а потом, словно взрыв, рванулось наружу, от него к Гарри, вытянув столько энергии, что Северус просто рухнул вниз, не в силах шевельнуться.

Когда сознание немного прояснилось, он осознал, что рука заляпана теплой жидкостью, а они оба дышат как загнанные тестралы. Собравшись с духом, Северус перекатился вбок, и Гарри прижался к нему, опустив голову на плечо. Дыхание юноши постепенно выровнялось, и Снейп обнаружил, что сам невольно подстраивается под его ритм.

Вид спящего Гарри подействовал на него умиротворяюще, как бы сентиментально это ни звучало. На приоткрытых губах застыла еле заметная улыбка, ресницы подрагивали — и Северус задумался, что или кто снится ему сейчас.

Последовав зову природы, Снейп поднялся, аккуратно опустив голову Гарри на подушку. Тот поерзал, устраиваясь поудобнее, но не проснулся и улыбаться не перестал. Северус накинул на плечи зеленый халат и тихо вышел из комнаты.

Покидая ванную, он неожиданно для самого себя решил спуститься в аптеку. Неяркий лунный свет заливал помещение почти потусторонним светом, щедро отраженным расставленными вдоль стен бутылочками, флаконами и склянками. Опираясь на прилавок, зельевар рассматривал свои владения. Ни весьма ощутимое влияние гриффиндорца, ни предложенная им помощь ничуть не умаляли огромной заслуги Снейпа в организации своего дела. Работать вместе с кем-то — далеко не то же самое, что работать на кого-то. В конечном счете, вести дела вдвоем оказалось даже выгоднее: знания и опыт мастера зелий помогли основать магазин, а уникальные качества Гарри позволили добиться настоящего успеха.

Северус закатал рукав халата, оголив левое предплечье. Шрам, оставшийся после исчезновения Темной метки, был едва различим, но Снейп мог по памяти проследить ее контуры. Очертив метку пальцем, он вспомнил, как пять лет назад позорный знак исчез. Каждое решение, принятое с тех пор, было его собственным; и свобода, к которой он так стремился и которая, пока он повиновался чужим приказам, казалась недостижимой, все эти годы у него уже была.

Его размышления прервал звук открывшейся двери. Гарри влетел в магазин, дрожа от холода и кутаясь в незастегнутую мантию. Он был чем-то обеспокоен, но когда Северус оглянулся, волнение юноши сменилось улыбкой.

— Ты всегда любил бродить по ночам, верно? — зевая, пробормотал Гарри и притянул Снейпа поближе, вовлекая в неспешный поцелуй. Мантия упала с плеч, и юноша улыбнулся, заметив, каким взглядом проводил ее падение Северус.

Поднявшись на цыпочки, Гарри прошептал ему на ухо: — Пошли обратно в постель, — и, отстранившись, потянул зельевара за руку к двери.

Позволяя себя увести, Северус решил, что, возможно, найдется парочка приказов, против которых он возражать не станет.

Конец