Каникулы с драконами

Ненавижу драконов. И Румынию тоже ненавижу, ага. Но что прикажете делать, если в середине июля мамуля с милой улыбкой сообщает, что сегодня я отправляюсь в румынский драконарий и весь остаток каникул буду изучать этих долбаных тварей? Вот и я вздохнул и пошел к себе — собирать вещи. Мамуля у меня такая, с ней особо не поспоришь; каждый ее новый муж убеждался в этом сразу после свадьбы.

Но все-таки не понимаю, что мне делать в этой Румынии? Ну да, я знаю, что в Англии сейчас опасно. Но мы же чистокровные, нас эти войны коснуться не должны… Или должны? Мамуля хитрая, она держит нейтралитет. Но ей легко, она в случае чего может за себя постоять, а у меня весь курс во главе с Малфоем — дети Упивающихся. Тьфу, чтоб им всем провалиться. Конечно, чистокровные волшебники так не выражаются, но чихать я хотел сейчас на все правила…

Когда я спустился вниз, мамуля уже вертела в руках портключ — разумеется, в виде выточенной из какой-то кости головы дракона. Присмотревшись, я понял, что это настоящий драконий череп, просто очень маленький.

— Не знал, что такие бывают, — хмыкнул я, трогая миниатюрный клык.

— Вот как раз и узнаешь. Все, Блэйз, отправляйся; я уже договорилась, что тебя там встретят. Уверена, тебя ждут отличные каникулы.

«Все-таки мамуля у меня, что надо. Никаких соплей в сиропе и прочих нежностей, которыми обычно славятся одинокие матери», — успел я подумать до того, как сработал портключ.

* * *

Румыния встретила меня цветами и шампанским. Могла бы встретить, находись там, куда я прибыл, хоть один человек. Что за неорганизованность? Как они умудряются тут за драконами следить?

Я оказался в практически пустой комнате, отягощенной только тонким выцветшим ковром на полу. Она выглядела настолько неприветливо, особенно по контрасту с нашим родовым поместьем, что мне тут же захотелось домой. К сожалению, обратный портключ был настроен на тридцатое августа, и никакой возможности ускорить время не было.

Когда я взялся за ручку двери, та внезапно распахнулась, и на пороге возник пожилой приземистый волшебник с усами, как у Слагхорна. Сложив пухлые ручки на животе, он смерил меня изучающим взглядом и произнес:

— Если не ошибаюсь, вы — мистер Забини?

— Не ошибаетесь. А вы кто? — агрессивно спросил я. Этот тип мне сразу не понравился.

— Адриан Лупу, заместитель директора, — он как будто не заметил моей грубости и взмахнул рукой, обводя комнату: — Добро пожаловать к нам в драконарий! О, я вижу, у вас чемодан из кожи норвежского тупорылого? Дорогая вещь. Обычно из этой кожи изготавливают защитную одежду…

— Спасибо, я знаю.

— Не сомневаюсь. Да, кстати. Лучше сразу, пока я не забыл… Вашу палочку, мистер Забини. Чтобы вы сами случайно себе не навредили: драконы плохо переносят постороннюю магию, — пояснил он, встретив мой недоуменный взгляд.

— Но это же против правил! Отбирать волшебную палочку у несовершеннолетнего волшебника!.. — один из моих отчимов был судьей в Визенгамоте, так что я немного разбирался в терминах.

— Против правил — само ваше присутствие здесь, — лицо мистера Лупу посуровело. — К сожалению, вашей матери совершенно невозможно отказать, — в его голосе внезапно появились мечтательные нотки, а пышные усы встопорщились, как у кота, разжившегося миской сметаны. Если, не приведи Мерлин, он предложит мамуле руку и сердце, я собственноручно отравлю его.

Спрятав мою чудесную, замечательную палочку в складках мантии, он аккуратно взял меня за локоть. Не успел я возразить против такой вольности, как мистер Лупу уже устремился наружу, увлекая меня за собой. Я с трудом вывернулся из его цепкой хватки и с достоинством шагнул за порог — сам. Терпеть не могу, когда меня трогают без моего согласия!

— Я провожу вас к вашему жилью, — журчал его голос у меня под ухом, когда мы шли по усыпанным гравием дорожкам. Как ни странно, больше всего драконарий напоминал запущенный парк.

Толстяк шел довольно быстро, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не отстать. То справа, то слева откуда-то из-за деревьев доносился кровожадный драконий рев, и меня немного мутило от мысли, что эти твари могут вырваться на свободу. Пресловутый чемодан оттягивал руку, и я уже жалел, что не взял вместо него какую-нибудь сумку на ремне.

— Вот мы и пришли, — мистер Лупу остановился перед неказистым одноэтажным домом.

— Здесь вы будете жить вместе с вашим инструктором: к сожалению, в данный момент мы не можем выделить вам отдельные апартаменты. Если у вас возникнут какие-то вопросы — обращайтесь, — он жизнерадостно улыбнулся.

— А можно как-то обойтись без всего этого? — тоскливо спросил я, особо ни на что не надеясь. — Я не люблю драконов, у меня нет ни малейшего желания провести здесь все каникулы, и вообще…

— Очень жаль, что вам не нравятся эти звери, — волшебник с искренним сожалением развел руками и тут же вновь процвел улыбкой: — Но очень скоро вы измените свое мнение, обещаю. Мистер Уизли умеет увлекать людей своей любовью к драконам.

— Кто, простите? Уизли? — я поперхнулся.

— Чарльз Уизли, ваш инструктор. Один из наших лучших драконологов, — добавил он с гордостью.

У меня разом кончились слова. Мало того, что мамуля сплавила меня к грепхону* на рога, так еще и прямиком в нежные объятья одного из рыжего клана! Если не везет, так уж по полной.

Спокойно, Забини, закрой глаза и думай о Снейпе. У нас в гостиной говорили, будто Малфою это помогало взять себя в руки… Тьфу, какая двусмысленность получилась! Нет, лучше уж об этом не думать. Только декана здесь для полного счастья не хватало.

— Что ж, располагайтесь. Мистер Уизли, к сожалению, не смог отлучиться с дежурства, чтобы встретить вас, так что вы познакомитесь с ним вечером.

Оставшись в одиночестве, я огляделся. М-да, небогато тут: полки с книгами над камином, плетеное кресло, одна — одна! — кровать, заваленный всяким хламом стол. Сплошное убожество.

Но, раз уж мне тут придется жить, надо хотя бы выяснить, чего стоит опасаться. Первым делом я изучил книги: справочники по драконам, руководства по разведению драконов, пара книг о квиддиче, пособие по уходу за метлами. Ничего особенного, чего и следовало ожидать. К столу я побоялся даже подходить: а вдруг с него свалится какая-нибудь дрянь?

Отсутствие палочки раздражало до ужаса, и я решил потребовать ее назад при первом же удобном случае.

Заняться было совершенно нечем, я растянулся на кровати, глядя в потолок, и сам не заметил, как уснул.

* * *

Меня разбудили чьи-то шаги. Вспыхнул Люмос, разгоняя сгустившиеся сумерки, затем под потолком зажегся волшебный светильник, и я увидел Чарли Уизли. В том, что это был именно он, сомневаться не приходилось: в Хогвартсе таких пламенно-рыжих волос я не видел ни у кого, кроме представителей этой семейки.

Улыбнувшись, он сказал:

— Привет, ты — Блэйз Забини? Меня зовут Чарли.

— Уизли, — я неприязненно прищурился.

— Уизли и твой инструктор, не забывай.

— Да уж захочу — не забуду, господин инструктор, — буркнул я себе под нос.

— Значит так. Распорядок здесь таков, — Чарли стянул с себя куртку точно такого же цвета, как мой чемодан, и небрежно зашвырнул ее в угол. — Подъем в шесть утра, отбой в девять вечера, по ночам лучше по территории не ходить, здесь тебе не Хогвартс. Вообще, можешь звать меня по имени, не такая уж я важная птица. Главное — не зарывайся, а то хвосторогу натравлю, — он ухмыльнулся.

Я мрачно наблюдал за тем, как он неторопливо перемещается по комнате, словно перетекая из одной позы в другую.

— Мистер Лупу уже рассказал тебе, чем ты будешь заниматься?

Я подчеркнуто безразлично покачал головой и уставился в окно.

— Так, ладно. Давай-ка начистоту, Блэйз. Для меня, — Чарли подтащил кресло к кровати и уселся напротив, — эта ситуация так же неожиданна, как и для тебя. Но у меня — как и у тебя, надеюсь, — нет ни малейшего желания ругаться и конфликтовать по этому поводу. Все, что с нами ни происходит, все к лучшему, я считаю.

Я скептически оглядел его с головы до ног, непроизвольно задержав взгляд на широких плечах и угадывающейся под тонкой рубашкой мускулатуре.

— Ты есть хочешь? — спросил он. — Если что, я могу проводить тебя до столовой…

— Лучше скажи, что ты будешь делать со второй кроватью?

— Это не проблема, — Чарли беззаботно махнул рукой. — Трансфигурирую кресло в кушетку.

— Еще один вопрос. У меня отобрали палочку. Я хочу ее вернуть.

— Извини, тут я тебе ничем помочь не могу, — он с виноватой улыбкой развел руками. За что он извиняется, не пойму, ведь не он же ее забрал?

В наступившей тишине пслышался чей-то рев, идущий из глубин драконария.

— Что это там? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

— Новенького дракона привезли, самочку черного гебридского, — Чарли с готовностью откликнулся. — Совсем дикая, ее кладку какой-то псих разворошил, вот она и взбесилась.

— Как это? Драконы же тщательно охраняют свои яйца, — неожиданно мне стало интересно.

— А кто его знает. Как-то вот сумел. И не спросишь никого: мы подоспели, когда от красавчика только горстка пепла осталась... Ладно, поздно уже, давай-ка спать.

Превратив кресло в довольно симпатичную кушетку, Чарли погасил светильник под потолком. В темноте было слышно, как он ворочается; наконец все звуки стихли. Я лежал под одеялом, сна не было ни в одном глазу, а в голову лезли абсолютно непрошеные мысли — мне было жутко интересно, как Чарли выглядит без одежды.

Сам себя я не назвал бы геем, поскольку девушки меня тоже заводили. Бисексуал — вот наиболее подходящее определение, которое я недавно вычитал в одной из мамулиных книг. О своих наклонностях я не распространялся, но и не считал нужным их скрывать.

Вот и сейчас я никак не мог избавиться от дурацких фантазий: мне хотелось узнать, какова его кожа на вкус, какого цвета у него волосы там, и есть ли веснушки на заднице. Еще подумалось, что мы, наверное, неплохо бы смотрелись рядом, контрасты почти всегда выглядят выигрышно.

Одно удерживало от глупостей: мамуля накрепко вбила в мою голову, что встречаться имеет смысл только с теми, кто может быть полезен. Вдруг меня осенило, как можно сделать это приятное полезным. Пожалуй, было бы круто, проходя осенью со своими мимо Уизела, небрежно бросить: «Трахал я его братца… Ничего особенного». Что ж, можно попробовать, попытка не пытка, в конце концов… С такими мыслями я и уснул.

Утром Чарли довольно-таки бесцеремонно меня растолкал. После завтрака он объяснил мне мои обязанности на ближайший месяц: нужно было ежедневно брать у смотрителей драконов данные о том, сколько овец в день сжирают эти твари, и сводить эту информацию воедино, а потом относить ее мистеру Лупу. Статистика, дракл ее за ногу!

На мой ехидный вопрос, почему драконологи сами не отправляют эти безумно важные сведения с совами или патронусами, Чарли ответил, что совы частенько не долетают до адресата, а патронусы — слишком расходно. Так что мне, в общем-то, предстояла шикарная возможность изучить драконарий вдоль и поперек. Пешком. Палочку мне так и не вернули.

* * *

Через две недели ежедневных прогулок по драконарию — выходные здесь не были предусмотрены — я уже мог с закрытыми глазами набросать схему его дорожек. В общем-то, если ходить только по ним, драконарий казался удивительно небольшим. Заколдовывали они эти тропинки, что ли… С порученным мне заданием, думаю, справился бы и хаффлпафец-первокурсник, поэтому заняться мне было откровенно нечем.

Кроме гимнастики для ума, которой, несомненно, было мысленное рисование чертежей, я занимался тем, что строил глазки Чарли. Ну, строил — это, конечно, сильно сказано. Так, чуть-чуть флиртовал, почти незаметно. К сожалению, похоже, в его гриффиндорскую голову не приходила даже мысль о возможности интимных отношений между двумя мужчинами, так что мои старания были напрасными. Он улыбался в ответ, благодарил за горячий чай — и все.

На исходе второй недели, когда я уже был готов плюнуть на эту затею, у меня мелькнула одна мысль — внезапно, как вспышка колдокамеры в Лютном. И чего я стараюсь, дурак такой, когда можно подлить Чарли Амортенции и не морочиться? Все равно же связь на один раз…

Вдохновившись, я стал размышлять, как достать зелье. Сварить без палочки не получится, да и ингредиентов у меня тут нет, а значит, придется писать мамуле, уж у нее-то всегда был запас. Она с этими склянками почти не расставалась, говорила, что так оно надежнее. Более чем уверенный, что к моей просьбе она отнесется с пониманием — однажды так уже было, — я в тот же день сел за письмо. В приливе вдохновения накатав целую шифровку, я торжественно понес плод своих трудов в совятню, ради безопасности пернатых почтальонов расположенную на самой окраине драконария.

* * *

Слава Мерлину, мамуля не подвела и на следующий же день прислала крошечный фиал с Амортенцией, присовокупив записку с пожеланием: «Совет да любовь!»

Записку я подсунул под щепки в камине, запалив огонь при помощи маггловских спичек — Чарли научил меня ими пользоваться на второй день, — а фиал спрятал в чемоданчик. Очень вовремя, надо сказать, потому что почти сразу после этого в дом вошел Чарли.

— Ты на сегодня все? — обернулся я к нему. Вид у него был усталый.

— Ага. Как твои успехи?

— В чем? В славном деле статистики питания драконов? Отвратительно. Эти твари жрут, как подорванные.

— Скажи спасибо, что наш мистер Лупу не предложил тебе наблюдать статистику их размножения, ты бы уже повесился от скуки. В этом году они в едином порыве напрочь отказываются это делать. Ума не приложу, что на них нашло… — Чарли вздохнул.

— Может, у них сменились приоритеты, и они решили образовать однополые пары? — я искоса взглянул на него. Рыжие волосы в неверном свете камина сами казались пламенем, и у меня что-то екнуло под ложечкой, так соблазнительно сейчас выглядел Чарли.

— Нет, что ты, драконы геями не бывают, только люди, — он рассмеялся.

— Буду знать, — я хмыкнул и сменил тему: — А это что? — я с любопытством ткнул пальцем в золотую фигурку дракончика, стоявшую на подоконнике. Она была такой крохотной, что с легкостью умещалась на ладони.

— А-а, это уловитель желаний, — ответил Чарли. — Если погладить его по золотым бокам, то он выдохнет дым в форме твоего заветного материального желания… Ну, это написано в инструкции. На самом деле, конечно, не совсем так: скорее, это — определитель мыслей. Он считывает самую твою яркую мысль и визуализирует ее.

— Понятно. А как ты это выяснил?

— Хм, спиши это на личный опыт, — мне показалось, что он смутился. Интересненько, что это был за опыт такой?..

Я с нахальной улыбкой коснулся блестящего бока статуэтки. Пару секунд не происходило ничего, а потом дракончик моргнул, разинул пасть и выпустил неожиданно большое облако дыма, сложившееся в…

Драклы подери, это было как-то слишком! Я торопливо махнул рукой, чтобы рассеять образ раньше, чем Чарли разглядит подробности, но, кажется, опоздал. Темно-рыжие брови взметнулись вверх, и я в который раз пожалел, что у меня нет палочки, чтобы на всякий случай наложить на него Обливиэйт. В мои планы пока что не входило просвещать Чарли, что моим самым большим материальным желанием на данный момент является он сам…

Смотря на него невиннейшим взглядом, я гадал, как много он успел увидеть. Пожалуй, не очень: скорее всего, просто голого парня с торчащим членом. Тоже не фонтан, конечно, но…

А если он не просто так смутился? Вдруг в его голове крутятся мысли, похожие на мои? От этих предположений мне стало жарко и местами неудобно.

Наконец Чарли хрипло сказал:

— Ладно, Блэйз, на сегодня откровений достаточно. Завтра с самого утра пойдешь со мной к опалоглазым антиподам. Не забудь взять с собой какие-нибудь защитные очки со склада: у них пламя очень яркое, можешь ослепнуть.

Я равнодушно кивнул. Пугает, конечно же. Я-то уже насмотрелся на этих драконов безо всяких очков, когда собирал эту драклову статистику, и ничего, не ослеп. Правда, смотрел я издалека, ну да какая разница?

* * *

Но утренняя прогулка к драконам сорвалась. Чарли разбудил меня в пять утра, при этом вид у него был виноватый:

— Прости, Блэйз, я вчера совсем забыл… Сегодня не выйдет посмотреть на опалоглазых: у меня завтра брат женится, так что я взял два дня отгулов. Опять же, у Гарри сегодня день рожденья…

Я криво усмехнулся: ну да, конечно, семья — прежде всего, а Забини не в счет. Ну и ладно, ну его к дементору. Переживу уж как-нибудь.

— Счастливо отпраздновать, — я потянулся в кровати, давая тонкому одеялу сползти почти до пояса, и с удовлетворением отметил, как Чарли нервно сглотнул: спал-то я нагишом. Нет, не в расчете на что-то, просто мне так было удобно.

— Ты спи, рано еще, — он протянул руку и легко коснулся моего плеча. На мгновение его пальцы задержались там, а потом скользнули к запястью, будто бы в мимолетной ласке.

— Теперь уж точно не засну, — пробормотал я уже ему в спину, но так, чтобы он мог это услышать.

На пороге Чарли обернулся:

— Имей в виду, мое отсутствие не освобождает тебя от обязанностей. И, ради Мерлина, постарайся, чтобы до моего возвращения тебя не съел никакой дракон, ладно? Я приеду завтра ночью.

* * *

Эти два дня я решил потратить с пользой. Конечно, с палочкой опять ничего не вышло: в этом вопросе мистер Лупу был непоколебим как скала. Зато он познакомил меня с молодым смазливым румыном по имени Раду, с которым Чарли, как я заметил, довольно близко дружил. Веселый и словоохотливый парень стал настоящей находкой в плане добычи информации.

— Да, у Чарли нет девушки, — жизнерадостно рассказывал Раду. — Хотя нравится он многим… — будто я это и без него не знал, — …и не будет, потому что… а это уже не твоего ума дело. Да нипочему. Драконов он любит, вот.

Я скептически покивал. Драконов. Ну-ну, конечно же. Чтобы не вызвать подозрений своим горячим интересом к Чарли Уизли, я спросил:

— А вот интересно, мне показалось, или дорожки у вас здесь и вправду зачарованы?

— А ты как думал? Драконарий большой, пока своими ногами из одного конца в другой доберешься, вечер настанет. Вот и заколдовали. Про заклятие Скороходов слышал? Вот оно самое и есть. Правда, без побочного эффекта, все-таки, не обошлось: если уж встанешь на такую дорожку, то захочешь, а не свернешь. Не замечал?

— А если, допустим, надо попасть туда, где нет дорог? — я обдумывал варианты на тот случай, если придется вести куда-то одурманенного Амортенцией Чарли, и некоторая прямолинейность здешних путей, мягко говоря, не порадовала меня.

— Ну, в этом случае только потайные тропы и выручают. Куда-то собрался, что ли? — Раду покосился на меня.

— Да нет, я так, из интереса.

— Как же, как же… Ну, не хочешь — не говори, дело твое.

К счастью, удалось перевести разговор на драконов. Как, все-таки, просто этих драконологов-фанатиков отвлечь от неудобной темы! Достаточно только обронить одно слово об их самом большом интересе — и все, прежняя тема позабыта.

* * *

Признаться, к концу второго дня я уже порядком подустал от фонтана красноречия Раду. Взбивая подушку перед сном, я предвкушал возвращение Чарли, и уже даже придумал, что, если представится возможность, попрошу его показать мне эти пресловутые тайные тропы — отличный предлог для уединения…

Но через несколько часов я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

— Подъем, лежебока! Весь Лугнассад проспишь! — после вчерашних бесед этот мелодичный, чуть глуховатый голос я мог узнать где угодно. К сожалению.

— А? Какой еще Лугнассад? А до утра это подождать не может? — я сунул руку под подушку в поисках палочки, вспомнил, что у меня ее нет, и сел на кровати.

— Да Лугнассад же, праздник урожая. Ты что, первый раз слышишь? — Раду разжег светильник.

— Мои африканские корни позволяют мне не помнить обо всех этих праздниках, — ничего ехиднее спросонья я выдать не смог. Но парень, похоже, пропустил мой сарказм мимо ушей.

— Не помнишь? Это никуда не годится. Своими национальными праздниками интересоваться необходимо — хотя бы в рамках общего развития. Чтобы не прослыть невеждой, — он подмигнул мне. — Одевайся, пойдем. А то выдумал тоже: почти совершеннолетний, а на празднике урожая ни разу не был…

Побурчав еще для порядка, я вылез из кровати и проводил метнувшегося за дверь Раду насмешливым взглядом. Столько жить — и продолжать стесняться голых парней. Ага, и еще при этом, не моргнув глазом, кормить драконов живыми овцами. Чудные они тут…

Через минуту я уже был готов. Фиал с Амортенцией, прихваченный по велению интуиции, жег мне карман мантии, но в остальном я был безупречен. Разве что желудок немного щекотало холодком, но это было даже приятно. Отчаянно зевнув, я шагнул за порог.

Ночная прохлада быстро взбодрила меня, и я уже почти не клевал носом, слушая Раду, когда мы углубились в лес.

— Хотел узнать, что такое потайные тропы? Пожалуйста, ты на одной из них.

— Ну и куда мы идем? — от Люмоса с его палочки было не так много света, и я то и дело спотыкался о всевозможные коряги, в отличие от самого Раду, который, кажется, видел в темноте, как кошка.

— На праздник урожая, разумеется.

— А поподробнее?! — прошипел я, особо чувствительно запнувшись о торчащий корень.

— Лугнассад — один из четырех праздников, которые мы здесь, в драконарии, можем себе позволить, — вещал Раду, ловко уворачиваясь от свисающих едва ли не до земли веток. Если бы он не придерживал эти ветки для меня, я давно бы уже выколол себе глаза.

— Всего четырех?

— Видишь ли, дело в том, что на прочие праздники драконы реагируют спонтанными выплесками магии огромной силы. Наши аналитики работают над этим феноменом, но пока внятных результатов нет.

— Ну, Рождество-то вы хоть празднуете?

— Неа. У нас тут только кельтские: Бельтайн, Лугнассад, Самайн, и… этот, как же его?

— Имболк, что ли, — подсказал я без всякой задней мысли.

— Угу, верно. Имболк. Но ты же только что говорил, что тебя не интересуют «всякие праздники»? — он довольно похоже меня передразнил.

— И что? Я же не сказал, что ничего про них не знаю.

— Ну-ну, — Раду рассеянно покивал. — Кстати, мы пришли.

— Уже? И куда, интересно знать? — возмутился, было, я, глядя на непроницаемую стену деревьев. Вдруг кусты прямо перед нами раздались в стороны, и он легонько подтолкнул меня в спину.

* * *

Мы оказались на огромной поляне, в центре которой был разожжен гигантский костер. Кажется, здесь были все, кто в это время находился в драконарии: мистер Лупу оживленно вещал о чем-то стоя в середине толпы, там и тут мелькали знакомые лица. На это место наверняка наложили кучу изолирующих чар, потому что снаружи не доносилось ни звука, и искр от костра, которые при такой высоте пламени обязательно должны были взлетать выше крон, тоже не было видно.

На одном краю поляны были расставлены столы, ломившиеся от угощений, на другом волновалось непонятное красно-синее пятно. Присмотревшись, я понял, что это стадо овец. Я обернулся к Раду, чтобы спросить, не мой ли это бред, но он опередил меня:

— Видишь овец? Ритуальные. Те, что с синей шерстью — бараны, с красной — овцы. Ровно в полночь их скормят драконам.

— И что? Зачем они такие раскрашенные-то?

— Ну, традиция. Магглы поступают похожим образом, украшая своих овец синими и красными лентами, ну а мы можем позволить себе не мелочиться. Да, кстати, — он ухмыльнулся, — не забудь пересчитать их. Статистика, сам понимаешь.

Я готов был придушить его голыми руками. Сдерживало лишь то, что у него наверняка была при себе волшебная палочка, которую он, не задумываясь, пустил бы в ход. Ну, ничего, если мамуля все-таки выйдет замуж за этого толстяка Лупу, я быстро устрою так, что Раду больше не будет здесь работать…

Я огляделся по сторонам, ища и не находя знакомую огненную шевелюру, и все еще маячивший за моим плечом Раду подтолкнул меня, шепнув:

— Во-он там он сидит. Час назад вернулся. Привести я его сюда привел, но толку от этого… Может, у тебя получится его разговорить?

Протолкавшись через весело гудящую толпу, я встал перед Чарли, который смотрел в одну точку и, казалось, ничего и никого не замечал.

— Чарли, с тобой все в порядке?

Он не ответил.

— Я спрашиваю, с тобой все в порядке?

Он поднял на меня невидящий взгляд и произнес:

— Их всех могли убить. Нас всех могли убить.

— А что произошло? — я уселся рядом с ним на скамью, заглядывая в лицо.

— Упивающиеся напали на Нору… Извини, ты тут ни при чем. Наверное, я пойду…

Я аж подскочил:

— Да куда ты пойдешь сейчас? Все ж выжили — вот и радуйся! — я сам не верил, что сочувствую сейчас этим нищебродам, как их называл Малфой, но не мог оставить Чарли в таком состоянии, и готов был молоть любую чушь, только бы прогнать из его глаз глухое отчаянье.

— А ты откуда знаешь? — он подозрительно уставился на меня.

— Ей-Мерлин, ну это же просто! Если бы кого-нибудь из твоих убили, думаю, ты бы не сидел сейчас здесь!

— Тебе Шляпа, случайно, не предлагала отправиться в Рэйвенкло? — в его светлых глазах вспыхнули и погасли озорные искры.

— Предлагала, — я усмехнулся. — Но я слишком умен для синих.

— Знаешь, мне завтра опять надо будет домой. Я, в общем-то, и сейчас вернулся, чтобы поговорить с мистером Лупу о внеочередном отпуске, а Раду зачем-то вытащил меня сюда… Прости, Блэйз, но, похоже, не быть мне твоим инструктором, — Чарли криво усмехнулся.

Вынув из его все еще безвольной руки полупустой кубок с вином, я вылил туда всю Амортенцию и сказал:

— На вот. Мне мамуля прислала Успокаивающего бальзама, думаю, тебе это сейчас в самый раз будет…

Когда я протягивал ему кубок, мои пальцы слегка подрагивали: пожалуй, не очень этично было пользоваться состоянием Чарли, но искушение было сильнее меня. Я надеялся, что он не обратит внимания на странный цвет бальзама; так и произошло. Чарли глотнул из кубка, почти не глядя; постепенно его взгляд приобрел осмысленность. Я с совершенно независимым и незаинтересованным видом сидел рядом и ждал, пока подействует зелье.

Вдруг моей руки коснулись горячие шершавые пальцы. Чарли смотрел на меня с плохо скрываемым желанием. Будем надеяться, что одного глотка хватит для моих планов…

Внезапно мне стало противно от того, что я делаю, но отступать было поздно. Тем временем Чарли крепко взял меня за руку и потащил за собой прочь от праздника и всеобщего веселья.

* * *

Кончик его палочки интимно мерцал Люмосом, поблизости не было ни души, даже драконы молчали, и я подумал, что это смахивает на романтическое свидание. Ну, в некотором смысле. Шагая следом за Чарли, я думал, что надо будет попросить у мамули на день рожденья думослив — специально для таких воспоминаний, как сегодняшние.

Прогулка оказалась недолгой. Чарли завел меня в ближайшую рощицу и там прижал к себе, впившись в мои губы жестким требовательным поцелуем, тем временем его руки жадно шарили по моему телу.

Через несколько минут мы оба оказались без одежды. Прохладный воздух заставил мою кожу покрыться мурашками, а вот Чарли, казалось, не было дела до мелких неудобств.

Нагнувшись за его палочкой, оброненной в траву, я попробовал трансфигурировать свою мантию в какое-то подобие пледа, и с третьей попытки у меня это получилось. Между прочим, достаточно сложно сосредоточиться на заклинаниях, когда у тебя в руках чужая палочка, а твой член у кого-то во рту.

Отсасывал Чарли гораздо лучше, чем целовался, и скоро я кончил, вцепившись в его жесткие веснушчатые плечи. Обессиленно рухнув на плед, я потянул Чарли за собой. Несколько минут я просто лежал, не шевелясь, чувствуя рядом горячее тело, и ощущал себя почти счастливым; потом приподнялся на локте и накрыл его набухший член ладонью.

В этот момент я очень четко увидел себя со стороны: худой, нескладный, с горящими глазами… Да, я добился своего, Чарли ответил на мое назойливое внимание, но это ли было нужно мне на самом деле?

Наверное, все эти мысли отразились в моих глазах, потому что он вдруг протянул руку и с легкой неуверенной улыбкой потрепал меня по макушке.

— Ты чего загрустил, Блэйз?

— Какая тебе разница? — отозвался я. Дурацкая рефлексия накрыла меня в самый неподходящий момент.

— Ну, представь на минутку, что ты важен для меня, и мне не хотелось бы, чтобы ты грустил.

— Как это по-гриффиндорски, — ядовито буркнул я.

— Тебе это не нравится?

— Это твой характер, без него ты был бы не ты, — сказал я и добавил про себя: «Иначе бы я на тебя и не запал».

— А раз так, то… — вдруг Чарли замолчал. Я мрачно смотрел на него, понимая, что действие зелья, похоже, закончилось. Все-таки одного глотка было мало.

— Вот дерьмо, — прохрипел он после паузы, судорожно натягивая штаны. — Слушай, Блэйз, что тут произошло? Похоже, какая-то сука подлила мне любовное зелье… Я ничего такого не вытворял?

— Чарли. Этой сукой был я, — видимо, гриффиндорская безрассудность передается при тесном контакте, иначе, почему бы я вдруг сам решил признаться? А я еще и продолжил, чувствуя, что шагаю в омут: — Ты мне понравился, и я подумал, что это будет самый безболезненный способ добиться твоего внимания.

— Самый безболезненный? Да ты спятил, Блэйз?! А просто сказать-то никак нельзя было? Какой же ты все-таки… слизеринец, — с болью в голосе выдохнул он.

— Да, я слизеринец. Именно поэтому я так и поступил. Понимаешь ли, honor habet onus**, — я пожал плечами и поежился: — Трансфигурируй плед обратно в мою мантию, если не затруднит.

— Ты… Ты… — Чарли недоверчиво качал головой. Возможно, мне показалось, но в его голосе я уловил нотку восхищения. Недолго думая, я решил это выяснить: терять мне все равно уже было нечего, завтра же отпишу матери, чтобы прислала новый портключ, или попрошу мистера Лупу перенастроить имеющийся.

— Что — «я»?

— Не могу поверить, что ты провернул такой план, — Чарли уже оделся и сейчас протягивал мне мою мантию. — И все ради чего? Ладно. Что было, то было. Но имей в виду: тебе необязательно было так поступать, достаточно было просто сказать. Я в тебе что-то такое, конечно, подозревал, ну, что все эти знаки внимания были неслучайными, но

чтоб настолько…

Я стоял и не верил своим ушам. То есть, я совершенно зря напрягался все это время и в итоге перехитрил сам себя? Какая засада, однако. Впрочем, воспоминания в думослив я все равно соберу. И может, однажды даже отправлю их Чарли…

А он вдруг совершенно хозяйским жестом положил мне руку на плечи и сказал, прежде чем я успел возмутиться:

— Пошли обратно к остальным, что ли? — и это было как-то настолько правильно, что возмущаться мне расхотелось.

* * *

Наутро все произошло так, как я и предполагал. Мистер Лупу с радостью согласился поколдовать над моим портключом, и я послал мамуле записку, что возвращаюсь сегодня, и причины этого поступка объясню уже дома.

Отправлялся я из той же комнаты, с которой началось мое знакомство с драконарием. Чарли принес мне новый портключ — им оказался золотой дракончик с подоконника его дома.

— Скажи, Блэйз, ты никогда не думал, чем хочешь заняться после школы?

— Вообще-то нет, а что? — возвращенная палочка висела в петле в рукаве мантии, придавая уверенности.

— Да тут такое дело… — я насторожился. — Наш зельевар, мистер Штейн, уже давно поговаривает о том, что мечтает вернуться в Иерусалим, чтобы дожить свой век под палящим солнцем родины… Эй, это не я придумал, это его слова! Ну и вот, в общем, ты не хочешь потом занять его место?

Я задумался. Этот вариант был ничуть не хуже остальных, а кое в чем — даже лучше.

— Давай поговорим об этом через год? Я сдам выпускные экзамены, и все такое…

— Окей, через год так через год. Если доживем, — похоже, мой поспешный отъезд, в самом деле, огорчил Чарли.

— Да брось, конечно, доживем! Неужели ты думаешь, что два таких парня, как ты и я, не смогут пережить какую-то войну?

— Оптимист, — Чарли широко улыбнулся и вдруг порывисто прижал меня к себе.

Я слушал, как под мантией бьется его сердце, и в этот момент верил, что все действительно будет хорошо.

*Грепхон (graphorn) — крупное, пурпурно-серое горбатое существо, с двумя очень длинными острыми рогами, передвигается на больших четырехпалых лапах и обладает крайне агрессивным характером. Нередко наблюдалось, как горные тролли ездят на этих животных. (Wikipedia)

**honor habet onus (лат.) — честь налагает обязанности = положение обязывает.