Против лома нет приема

Был светлый солнечный день, и у настроение у меня было просто прекрасное... Мдамс… ладно, ладно... соврал я! Была жуткая дождливая ночь. Ветер забирался мне под мантию своими холодными и мокрыми щупальцами — как невидимый спрут, а настроение было до того тоскливым, что хоть иди и вешайся... или пожалуйся на судьбу Плаксе-Миртл, нашему школьному привидению, что в принципе одно и то же (вернее, результат — одинаковый). Но я упрямо не уходил с Астрономической башни, а продолжал сидеть и страдать мазохизмом. Вообще-то, башня — мое любимое место в замке, кроме кухни, куда я в последнее время зачастил, и где меня всегда готовы угостить замечательным черным кофе и вкуснейшими воздушными пирожными, которые чудесно готовит эльфийка Тилли, знакомая Добби (во нагородил, прям как в каком-то бразильском сериале, которые обожает смотреть моя дражайшая тетушка). Скажу по секрету, только тсс, вдруг он услышит, я стараюсь избегать Добби. Как так, вы не знаете, кто такой Добби? Вы вообще не знаете, о чем я тут толкую, о каких башнях, миртлах, эльфийках и прочей лабуде? И вы не имеете абсолютно никакого представления, кто я такой?! Как, вы не знаете Надежду всея Англия, Мальчика-который-выжил-и-хрен-умрет-всем-назло-еще-лет-двести ака Гарри Поттер? Ребята, вы отстали от жизни. Почитайте в «Ежедневном Пророке», других газетенках, во «Взлете и падении темных искусств» и тому подобной литературе, там все подробно расписано. Не безо лжи конечно. Но что поделаешь, сейчас без нее — никуда.

Но смысл в том, что я очень популярен. Такое ощущение, что меня даже магглы узнают! Нет, честно, как какую-то звезду. Хотя, скорее всего, это все моя прогрессирующая паранойя. Но согласитесь, сложно не стать параноиком, когда за тобой гоняется величайший Темный Маг нашего времени со своей кодлой пожирателей и жаждой убийства во взгляде, доставучие родственнички на летних каникулах еще больше стараются отравить тебе жизнь (в частности свинокитоподобный кузен Дадли, из-за которого я даже в магазин хожу, посекундно оглядываясь и прячась по углам от каждого шороха), когда друзья: то обжимаются по углам, то достают своими нравоучениями и гиперзаботой, когда родители этих друзей, а точнее миссис Уизли, постоянно кудахчут над тобой и надоедают слащавой участливостью, а сестра лучшего друга по-бычьи упрямо и настойчиво набивается тебе в девушки, не собираясь считаться с твоим мнением, между прочим, весьма негативным, когда… А, в прочем, если я продолжу этот список, то это займет недели! Не удивительно, что у меня депрессия.

Кстати, я же говорил про Добби! Так вот, я стараюсь его избегать. Понимаете, тут вот в чем дело, однажды на втором курсе обучения в Хогвартсе, я, по ужасной глупости, молодости и из-за неумения просчитывать последствия своих поступков, освободил его от служения роду Малфоев. А если бы не протупил, а подумал головой и создал небольшую, прямо таки маааахонькую логическую цепочку: Добби — неуравновешенное поведение, навязчивость, истерия, склонность к мазохизму — энтузиазм — большие неприятности, то сейчас не изображал бы Джеймса Бонда. Этот… этот… эльф не дает мне проходу! Сэр Гарри Поттер то, сэр Гарри Поттер се, а если я покажу хоть каплю своего недовольства — он начинает биться головой о ближайшую твердую поверхность и орать благим матом, что привлекает ко мне совершенно ненужное внимание! Такое ощущение, что он просто поднимает себе настроение за мой счет. Чувствую, что Люциус Малфой просто искусно изобразил тогда злость и удивление, а сам потом сплясал ламбаду за воротами школы и пожелал удачи будущему работодателю этого сумасшедшего эльфа.

Но Добби — это так, досадное недоразумение. Главное — то, что я не могу разобраться в себе, своем предназначении, своей судьбе, своем отношении к происходящему, своей стороне, наконец! Да, да, вопреки общественному мнению, я еще не определился, на какой стороне в этой шахматной партии буду играть. А может стать шахматистом… Ага, так мне и дали! Не будь наивным, соколик, ты столько лет вытравливал в себе эту проклятую наивность, прикрываясь маской в нужных местах, что уже просто стыдно. Насколько я могу судить, меня пока не раскрыли и не уличили в притворстве, но я понимаю, что мое мнение очень субъективно и не претендую на роль великого знатока душ и судеб. Но так тяжело не доверять никому полностью… Мда, спасибо вам, мои дорогие родственники! Хотя, в какой-то степени, действительно спасибо. Если бы не ваше ко мне отношение, я бы не выжил в магическом мире. Так что нефиг жевать сопли, Гарри Поттер. Бери ноги в руки, подними свою задницу с парапета и шуруй в свою гостиную, пока не заболел воспалением легких. А то придется идти к мадам Помфри и объяснять, что ты делал в неурочное время под дождем.

С башни я спустился без особых приключений, разве что чуть со ступенек не навернулся и голову свою непутевую не разбил... Но ведь это такие мелочи, не так ли? Кто не понял, это был сарказм! Эх-хе-хе, ладно-ладно, перестаю позориться. А все Снейп, гадина такая! Его лавры мне спать спокойно не дают.

Но возвращаюсь к прошлой теме. Передвигаться ночью по замку, невляпываясь в неприятности, не так уж и сложно. Главное не глупить, вовремя использовать карту мародеров и следить, чтобы мантия-невидимка не сползла. Спасибо дражайшему папане за них. Упокой Господь его грешную душу, ну или кто там у магов этим заведует (я, если честно, так за все шесть лет проживания в магическом мире этим и не заинтересовался). Папка хоть и сволочь преизрядная был, но наследство мне весьма неплохое оставил (включая и счет в Гринготсе). Почему сволочь? А, ну да, я же забыл, что разговариваю с непосвященными в мои дела и мысли. С иллюзиями о святом и непогрешимом отце я расстался еще в раннем детстве. Свою роль сыграла и постоянная «песенка» моих любимейших дяди и тети об отце-алкоголике и матери-проститутке. И если их рассказам о маме я не верил, чисто интуитивно я был полностью уверен, что это ложь, то рассказы об отце заставляли задуматься. Интуиция у меня всегда была развита весьма хорошо, можно сказать, от природы. Это очень помогало отделываться от Дадли и Ко, обходить десятой дорогой подозрительных людей, замечать, когда дядя Вернон готов переступить грань и сделать со мной что-то уж совсем нехорошее и, непонятно как, охлаждать его пыл (это сейчас мне ясно, что это была магия), а в магическом мире я готов был молиться на свою интуицию. Полагаю, это какой-то особый вид наследия, я еще не очень хорошо в этом разобрался. Ах, да, я же не говорил! Моя мать была весьма необычной девушкой. И отнюдь не маглорожденной, как полагали многие. Эвансы ее усыновили. Только не представляю, знала ли об этом она сама… но дело в другом. Я-то получается тоже с весьма интересными корнями. С одной стороны Поттеры (блин, мама, не могла себе найти кого-то получше и повменяемей, хотя.. я даже совсем не уверен, что Джеймс мой настоящий отец, есть подозрения...), а с другой — весьма могущественный темный род. Я, конечно, многое о нем еще не знаю, но собираюсь в этом разобраться. И, полагаю, это скоро произойдет. На днях должна состоятся моя встреча с дедушкой в Дарктауне или Блуждающем Городе, как его еще называют. Весьма интересный городок, кстати. Оказался я там случайно.

*Ретроспектива*

Я как всегда сбежал от Дурслей, сделав вид, что пошел в парк, оторвался от слежки миссис Фигг и выбрался погулять в Косой переулок под личиной парня лет двадцати весьма непримечательной наружности (серо-голубые глаза, короткие волосы каштанового цвета, средний рост, простоватое лицо, что еще нужно начинающему шпионуJ). Ходил себе, никого не трогал, заглянул в банк за деньгами (С гоблинами у меня весьма хорошие и взаимовыгодные отношения еще с первого курса. Я тогда спровадил ненадолго соглядатая Хагрида и прекрасно пообщался с управляющим моими деньгами. В тот день я и узнал, что директор школы, в которую я поступаю, активно пользуется счетом одного из сейфов (хорошо, что ничего о других ему неизвестно, благодаря умницам гоблинам). Закрыть ему доступ я тогда не решился, мне же всего одиннадцать лет, а он фигзнает скольколетний старец с очень весомым авторитетом, который задавит меня и не поморщится. Еще и насторожится раньше времени… Неет, нафиг такие приключения! Деньги, в конце концов, не главное в этой жизни. А хорошие отношения с гоблинами мне откликнулись после смерти Сириуса, когда огласили его завещание. Я тогда миленько разрешил директору оставить штаб Ордена Феникса на площади Гриммо, а сам тем временем захапал все темномамагическое наследство и многое другое весьма интересное имущество и припрятал в отдельном сейфе, не родовом, который я создал сам, и где находилось основное мое состояние. Дальше я зашел в кафе Флориана Фронтескью за порцией любимого шоколадного мороженого (люблю Флориана и его мороженое нежно и трепетно с третьего курса), потом заглянул в книжный, присмотрел парочку интересных фолиантов, потом завернул в какой-то переулок, а там… Началось что-то непонятное.

У меня перед глазами все поплыло, а когда картинка стабилизировалась, я увидел странного старичка. Хотя старичком его назвать язык не поворачивается. Он, без сомнения, весьма немолод, но выглядит бодренько: короткие седые волосы, морщинистое волевое лицо, подтянутая фигура и… цепкий взгляд изумрудных глаз. Я обомлел. Глаза-то точь-в-точь — мои, а значит и мамины. Все, думаю, нашлась-таки загадочная родня. А этот стоит себе, гад, улыбается!

— А за гада ответишь!

Вот тут я окончательно окосел. Этот мужик, оказывается, спокойно проходит через мой ментальный щит! А его даже Дамблдор не смог обойти, всегда видел только то, что я показывал. Это тоже своего рода наследственное, как и интуиция. А этому типу нипочем. Стоит себе и лыбиться. Как меня из себя выводят такие улыбочки! Словно с дитем малым общается! Так, стоп, очнись, Гарри, этому… эээ… мужчине вполне может быть несколько столетий, кто там его знает, а тебе еще и двадцати нет. Так что сиди и не высовывайся, а то можешь огрести неприятностей.

— Вот это уже правильно, Гарри. Молодец, умеешь работать над своей выдержкой.

— Извините, а вы мне случаем не родственник? — сразу решил взять быка за рога я. Он опять загадочно улыбнулся:

— Все в этом странном мире может случиться. Ты узнаешь все, что нужно в свое время, Гарри. А пока пусть история идет своим чередом, и жизненный круг не замедляет свое вращение. Пойдем, я расскажу тебе, что смогу, мой юный друг.

Ууууу ааааа ыыыыы! Это злой рок! Моя карма! Этого типа случаем Дамблдор не кусал?! Или он тоже лимонных долек переел? За что судьба подкидывает мне странных старичков со вселенской мудростью во взгляде и кучей загадочных речей, из которых можно почерпнуть минимум информации? Слава Богу, он меня «мой мальчик» не назвал! Но если говорить непредвзято, то моя интуиция сигналит мне, что ему можно доверять. Так что послушаем мою верную советчицу. Но, как говориться в одной пословице, — доверяй, но проверяй. Так что бдительность терять не стоит. Этот объект мне опять улыбнулся одобрительно и подмигнул. Ой, блин, он же мысли читать умеет! Эх, расти тебе еще и расти, Гарри Поттер. Вечно забываю такие важные вещи.

А тем временем мы дошли по улице (похожей чем-то на Косой переулок, только с другой… аурой что ли, не понял толком, не было времени рассмотреть) до симпатичного двухэтажного дома, куда меня и завел незнакомец. Обстановка внутри мне очень понравилась. В интерьере преобладали изумрудные, серебряные и синие тона, но он не казался от этого каким-то холодным и слишком вычурным. Наоборот, мне было уютно и даже, как-то по-домашнему. Всегда нравились цвета Слизерина и интерьер слизеринской гостиной, которую мы с Роном посетили на втором курсе, в отличие от собственной гриффиндорской. А что, я же не должен мыслить стереотипами, а красный и золотой — весьма агрессивные и надоедающие цвета, в отличие от тех же зеленых и серебряных. Но это все лирика. Я говорил про обстановку дома. Мебель была сделана из темного дерева и выглядела очень изящно, как странные растения, что было очень красиво. Вместо факелов, как у волшебников или лампочек, как у маглов, освещал гостиную странный шар, висящий в воздухе и дающий мягкий белый свет. У противоположной стены горел камин. Мой визави предложил мне сесть в одно из кресел возле него, махнул рукой, и на столике рядом появилась бутылка вина, два бокала и две вазочки с фруктами и сладостями. На поднятую мною бровь он снова улыбнулся (вот улыбчивый какой), и налил в бокалы вино. Я протянул руку к одному из них и тут до меня дошло, что моя высококлассная личина спала. Я нащупал шрам на голове и только огорченно вздохнул. Кстати, не удивляйтесь, что я без очков. Зрение я себе вылечил еще на четвертом курсе, с помощью зелья, присланного Сириусом. С тех пор ни разу не пожалел. Да и кто бы жалел?! Тут мой новый знакомый решил поговорить:

— Прости мою невежливость, Гарри, и позволь представиться. Меня зовут Алектис.

— А меня Гарри Поттер, но, полагаю, вам это уже известно.

— А ты догадлив, — усмехнулся он (ну вот, хоть что-то новенькое), — да, я многое о тебе знаю.

— Думаю, что интересоваться «откуда» будет глупо.

— Правильно думаешь.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О жизни, Гарри, о жизни.

— Ну хоть не о смерти, — буркнул я.

Смех у Алектиса оказался очень красивым, он напоминал о степном ветре и морском прибое... Я даже заслушался. Но вот он прекратил смеятся и снова заговорил.

— Ох, Гарри, ты такой смешной, когда деланно надуваешься. Похож на обиженного котенка.

— Спасибо, удружил! — как-то незаметно перешел я на ты, — это, между прочим, моя анимагическая форма. Только я давно уже не котенок, а молодой кот! — напыжился я от гордости.

Он снова рассмеялся, а я вдруг понял, что мне очень уютно сидеть в этой гостиной возле камина с бокалом замечательного вина, слушать смех Алектиса и дурачиться, словно мне десять лет. Это удивляло. Я еще нигде не чувствовал себя так свободно и непринужденно, когда не нужно притворяться и строить из себя туповатого благородного гриффиндорца, который спит и видит как спасти человечество! Блин, я не пробыл здесь и часа, а уже готов назвать это место домом.

— Это связано с тем, Гарри, — ответил собеседник на мои мысли, — что я действительно твой родственник, только узнал об этом недавно.

А вот это уже интересно, оказывается, у меня действительно есть родичи. Впору подпрыгнуть до потолка и воскликнуть, как мамонт из мультика, который когда-то смотрел Дадли: «я знал, что я не последний!». Но остается один вопрос:

— Извини, но почему я о тебе ничего не слышал?

Он печально вздохнул:

— Понимаешь, как я уже говорил, узнал об этом я совсем недавно. Долгое время я был, как говорят магглы, вне зоны доступа. Как это случилось, рассказывать не буду, странная история вышла. Но вся соль в том, что у меня пропала дочь... Моя жена Мария умерла во время родов, поэтому моей единственной отрадой в жизни стала Джессика. Я растил ее сам, но никогда даже и не думал жениться еще раз. А когда Джес было пол года, в моей жизни появилась одна девушка. Я знал о ней очень мало, можно сказать почти ничего, но был ужасно влюблен и думал, что смогу прожить с Николь, так ее звали, всю жизнь... Хм, как говориться, мы предполагаем, а Господь располагает. Совершенно случайно я узнал, что Николь собиралась выйти за меня замуж и потом, убив меня, завладеть моим богатством. Стандартная ситуация драматических фильмов, не так ли? Но когда это происходит с тобой, то тебе так не кажется. Так бывает всегда. Вот и мне было очень плохо. Только этим я могу объяснить то, что, не подумав о последствиях, натворил глупостей. Я высказал ей все, что думаю о ней, ее планах, ее родне... Короче, много чего я ей тогда сказал. Она ушла, пылая гневом, а я остался со своей обидой. Потом заботы о дочери полностью меня увлекли, и я выкинул Николь из головы. Прошел год, я счастливо наблюдал, как растет моя девочка, и даже не думал о том, что тогда произошло. Но, не взирая на мои желания, ОНА снова объявилась в моей жизни. Джессику похитили, зная, что это — единственное, что может заставить меня желать слбственной смерти, а меня выкинуло из этой реальности. Никогда бы не подумал, что Николь настолько сильна, чтобы справиться со мной. И все это время я старался вернуться домой, терзаясь мыслями о том, что случилось с моей дочерью. И вот у меня все получилось, я дома. Но, как оказалось, моя дочь — мертва, а единственный оставшийся родственник — это ты, Гарри. Мой внук.

Сказать, что эта история выбила меня из колеи, значит, ничего не сказать. Каждая фраза Алектиса была пронизана такой болью, что дыхание перехватывало. Но у меня еще были сомнения.

— Алектис, но почему ты уверен, что моя мама была твоей дочерью?

— Понимаешь, наш род не совсем обычен. Есть свои недостатки и свои достоинства. Одна из наших особенностей — это то, что мы… как бы чувствуем своих родственников. Со временем это проявится и у тебя. Я знаю точно, что ты мой внук. А твоя мать, Лили, — это моя Джессика.

— Ни фига себе кино, как любит говорить мой друг Леха Сокол, — немного обескураженно пробормотал я. Чего только в жизни не было, а вот в родственники раньше никто не набивался. — Так ты точно уверен, что являешься моим дедушкой?

— Да, уверен.

— Дедуля!!!

Мой крик, наверное, переполошил всех соседей в округе. Я подорвался с кресла и кинулся Алектису на шею. Хорошо, что вино мы уже выпили и поставили стаканы на стол. Не хотелось бы пачкать красивый ковер на полу. Мда, а тушка у меня, однако, не маленькая! Кресло перевернулось, и мы оба оказались на полу. Не могу понять, почему веду себя как маленький ребенок… но мне это нравится! Хорошо, что дедушка (начну привыкать называть его так) у меня с чувством юмора и не обиделся на незапланированное падение. Отсмеявшись, мы снова сели в кресла, и дед продолжил свой рассказ.

— Итак, после столь знаменательного воссоединения семьи, думаю стоит поговорить и о чем-то другом.

— О, хорошо. Расскажи тогда, где мы находимся.

— Мы сейчас в моем доме. Я потом покажу тебе его полностью. А если ты спрашиваешь более глобально, то мы находимся в Дарктауне или Блуждающем Городе. Его историю ты потом сможешь прочитать в одной интересной книге. Я пришлю ее тебе со своим вороном Цезарем. Чудесное создание! Единственное, что тебе надо знать сейчас, так это то, что здесь тебя никто не найдет. Местные жители не лезут в дела других. Да и попасть сюда может далеко не каждый. У тебя получилось, потому, что ты — мой внук. Теперь ты сможешь попасть сюда, откуда угодно, лишь пожелав об этом.

— Это замечательно! И я смогу теперь переселиться к тебе?

— Подумай и сам скажи мне, сможешь ли.

— Мдамс, я понял, понял, что не смогу. Все-таки не стоит настораживать Дамблдора раньше времени.

— Верно. Но ты сможешь заходить ко мне чуть ли не каждый день. Помнишь, я же сказал, что дорога в Дарктаун теперь для тебя всегда открыта. Тебе только нужно закрыть глаза и пожелать оказаться тут. Тогда рядом с тобой появится дверь и, открыв ее, ты окажешься здесь.

— Здорово! Слушай, может мне тогда довести Дурслей, чтоб они меня заперли в комнате, а самому смываться к тебе? Только надо будет поставить аккуратную сигналку в комнате, чтобы я мог вернуться при появлении гостей. Как тебе идея?

— По мне, так замечательная. Думаю, так мы и поступим. Кстати, мы можем подразнить Дамблдора с компанией.

— И каким это образом?

— Ты приедешь ко мне на Рождество!

— Ээээ… не понял.

— Какой же у меня внучок непонятливый! Почти что в день всеобщего отъезда из Хогвартса на каникулы ты заявишь, что уезжаешь в гости. Но не скажешь к кому. Я дам тебе портал, использовав который, ты сможешь попасть ко мне. В принципе, с его помощью ты можешь путешествовать куда угодно, а в экстренной ситуации он перенесет тебя в безопасное место, где тебе смогут оказать помощь. Даже если ты будешь в бессознательном состоянии. Причем из любого места, даже с защитой от проникновения, таких как Хогвартс.

— Ух ты, вот это подарок так подарок! Но, насколько я знаю, создать такой портал почти невозможно. Это ведь не традиционный портключ, который может сделать большинство волшебников.

— Ну, я никогда и не говорил, что я слабый маг. К тому же, я все эти годы не глупостями занимался, а совершенствовал свою силу. Все в нашей семье — выдающиеся маги. А главное, что ты — представитель нашего рода, кто бы ни был твой отец.

— Слууушай, а ты что, тоже думаешь, что Джеймс Поттер — не мой папа?

— Я еще не знаю, но собираюсь выяснить. Вот, возьми портал.

И он дал мне подвеску в виде дракона на цепочке. И сам дракон и цепочка были сделаны из какого-то странного серебристого металла. То ли это была платина, то ли сплав, я так и не понял, но в принципе это не важно.

— Ну что ж, думаю, тебе пора, Гарри.

— Прекрасно. Мне надо попасть в парк неподалеку от дома. Это возможно?

— Да, конечно. Я только прослежу, чтобы рядом не было наблюдателей.

Я дождался пока дедушка определится с обстановкой в парке и, зажмурившись, представил свою любимую поляну в нем. Когда я открыл глаза, то увидел лишнюю дверь в стене. Попрощавшись с Алектисом, я открыл ее и собрался выходить, но одна мысль заставила меня обернуться:

— Дедааа…

— Да, Гарри?

— А… какая у нас фамилия?

Он снова улыбнулся и ответил:

— Дель Драго.

*Конец ретроспективы*

Мда, вот так я обзавелся дедушкой. И это был, чуть ли не самый лучший день в моей жизни. Он многому меня научил и о многом рассказал. И я скоро снова с ним увижусь. Ведь уже почти конец декабря.

Кстати, до того как углубиться в дебри моей родословной я рассказывал вам о том, почему считаю сволочью моего отца. Как я уже упомянул, свою роль сыграли упоминания о родителях моих якобы «дяди и тети». Вторым тревожным звоночком стали рассказы о моем отце Дамблдора, Хагрида и всего преподавательского персонала. Уж слишком они упирали на то, какой он был хороший и замечательный, а уж какой шутник. Уже тогда мне казались фальшивыми их фразы и улыбки. И меня всегда бесило, что меня называют его точной копией (Кстати, это весьма подозрительно. Я ведь действительно внешне почти клон отца. В реальности так не бывает. Другие у меня только глаза... Это заставляет задуматься о скрывающих чарах). Дальше был третий курс и истории Люпина, одного из друзей Поттера. Некоторые рассказы об их приключениях ставили меня в тупик. Как, например, о том, что они чуть не убили Северуса Снейпа, решив подшутить. И я отнюдь не уверен, что главным злодеем был Сириус, а главным героем — Джеймс, который самоотверженно побежал спасать слизеринца. Скорее всего, или случилось недоразумение, или инициатором был Поттер, больше всех ненавидевший Снейпа. Потом были восторженные рассказы Сириуса о проделках мародеров, которые заставляли меня начать почти ненавидеть Джеймса Поттера. Все они были прямо какими-то бандюками, наводившими страх на весь Хогвартс. Блин, если бы я ходил в школу в их время, то наверняка тоже подвергся бы агрессии с их стороны. А что? Мальчик-сирота в поношенной одежде, скромный, забитый и напуганный (не забывайте, у меня такой образ в школе), чем не объект для нападок? И, как я понял, главным у них был Джеймс, второй — Сириус, но Сириус хоть и происходит из рода Блеков, все-таки слишком наивен, он так хотел завести друзей, что позволил Поттеру пудрить себе мозги и не обращал внимания на его недостатки. Третий — Ремус Люпин. Но тут многое непонятно. Оборотень — темная лошадка, и я до сих пор не знаю, могу ли ему доверять. Ну а четвертый, конечно же, небезызвестный Питер Петтигрю по кличке Хвост. Ну, с этим кадром все ясно. Подпевала и нахлебник. Будет служить тому, кто в его понимании сильней. Поэтому и стал Пожирателем Смерти. Последним же штрихом в портрете Джеймса Поттера стал случай, который я увидел в омуте памяти Снейпа. Это стало, так сказать, вещественным доказательством тупости, ограниченности, жестокости и самовлюбленности моего, так называемого, папочки. И не говорите мне, что с возрастом люди меняются, взрослеют и умнеют. Это не тот случай.

Вот за такими размышлениями я спокойно добрался до своей спальни и, постаравшись никого не разбудить, лег спать.

Утро началось почти традиционно— с вопля Рона, и падения его немаленькой тушки на пол. Все ясно. Это снова Дин и Симус— достойные последователи Фреда и Джорджа Уизли. Иногда мы с Невиллом, не говоря уже о самом Роне, постоянном объекте их шуток и приколов (я же говорю, они — хорошие наследники близнецов Уизли), готовы просто задушить этих приколистов недоделанных за их выкрутасы.

Кстати, о Невилле. Замечательный парень! Даже чем-то на меня похож. В том смысле, что тоже не тот, кем его все считают. Я сам заметил это совсем недавно, в этом году.

Рон тогда опять, как истинный гриффиндорец, завел шарманку о том, что все слизеринцы — сво… А особенно Снейп! Господи, вы бы знали, как мне это надоело. Между прочим, среди слизеринцев есть весьма неплохие парни, тот же Драко Малфой. Что, откуда такое удивление? Ааа, вы о наших с ним вечный стычках и перепалках. Ну, что вы как маленькие, в самом деле. Это противостояние доставляет нам обоим немалое удовольствие, хоть, опять же, оба это чудесно скрываем.

Мало того, что Драко был первым встретившимся мне магом моего возраста, так он мне еще и с первого взгляда понравился. Он конечно немного высокомерен, наивен и порывист, но есть в нем что-то необычное, что заставляет оглядываться ему вслед, любить его или ненавидеть, но не оставаться равнодушным. Тогда я был не один и не смог пообщаться с Драко так, как этого хотелось. Да еще и приходилось не выходить за рамки моей роли. В общем, полный кирдык. Второй раз я встретил его в поезде.

В тот день я на все лады проклинал Хагрида за то, что он не сказал мне, как попасть на эту дурацкую платформу 9и3/4, себя за то, что не додумался у него об этом спросить, Дурслей, которые снова испортили мне настроение с утра пораньше, прохожих, которые пялились на мою сову, тяжелую тележку, Дамблдора и весь магический мир за компанию. По счастливой случайности, мне встретилось семейство Уизли (хотя подозреваю, что эта случайная встреча была не случайной, извините за тавтологию, а спланированной дорогим директором Хогвартса). Миссис Уизли мне все подробно объяснила, попутно перезнакомив со всей своей семьей. В будущем я быстро догадался, что они были приставлены ко мне как соглядатаи, главным из которых стал Рон. Но они, в принципе, не плохие люди. И не желают мне зла. С их стороны это своеобразная забота и не их вина, что им так качественно запудрили мозги. А Рон вообще прикольный парень. Не без своих недостатков, но кто из нас без них.

Кстати, я ведь рассказывал про Драко. Мысли перескакивают с одного на другое. Тогда в поезде я не решился искать его, небезосновательно подозревая о слежке. А потом ко мне в купе зашел Рон, и было прекрасно видно, что попал он сюда не случайно, но я решил быть благоразумным и не выгонять его. Потом к нам заглянули Гермиона и Невилл. Я тогда, если честно, Невилла и не заметил, а вот Герми сразу привлекла к себе внимание. В дальнейшем она стала мне еще одним лучшим другом. У нее тоже есть свои причуды, как, например, привычка поучать всех вокруг, любовь к книгам и учебе, дотошность и последовательность в своих делах, и многое другое. Но, если заглянуть глубже, то можно увидеть, что всезнайку она строит потому, что очень неуверенна в себе, книги и учеба — своеобразная защита от нападок внешнего мира. А так, она — веселая, добрая, умная, милая девушка, которая очень дорожит друзьями, поможет попавшим в беду, умеет анализировать последствия своих действий, может быть очень хитрой и мстительной, но также в ней присутствует некий дух авантюризма. Я даже удивился, когда она начала встречаться с Роном, но чужая душа — потемки. Я стараюсь поменьше лезть в дела других, если это, конечно, не входит в мою роль.

Потом Невилл с Гермионой ушли, и следующим, кто заглянул в наше купе, был наконец-то Драко. Я сначала очень обрадовался, но потом увидел реакцию Рона на него. И смог лишь огорченно вздохнуть. Понятно, что общаться с представителем древнейшего чистокровного рода Малфоев мне не позволят, насколько я понял политику директора. Так что придется сразу оборвать нашу возможную дружбу. Что я и сделал.

Но возвращаюсь к предыдущей теме. Рон опять начал разглагольствовать о нехороших слизеринцах, а я механически кивал ему и поддакивал в нужных местах. Но тут я заметил то, что мигом скинуло с меня всю дремоту.

Невилл сидел в одном из темных углов, до которых не доходил свет камина, но одним из преимуществ бытия анимагом является то, что ты можешь пользоваться некоторыми особенностями своего внутреннего зверя. Что мне еще нравится, так это то, что в своей анимагической форме кота, я умею изменять свои размеры. Не знаю, как это выходит, но я могу стать ростом как мышь, а могу — как лошадь. Насколько мне известно, у других так не получается. Так вот, после того, как я с помощью Сириуса научился становиться котом, я смог видеть в темноте, а слух стал очень острым.

Я рассматривал гостиную и тут увидел лицо Невилла. Он услышал Рона и, пользуясь тем, что его никто не видит, дал волю своим чувствам. Сначала он скривился, потом покачал головой, а затем усмехнулся. И настолько эта его усмешка не соответствовала образу неуклюжего рохли, что я мгновенно насторожился.

Потом я стал более внимательно наблюдать за парнем и подметил много мелких недочетов, который поодиночке не обратили бы на себя внимания, а вот все вместе заставляли задуматься.

Мда, я настолько ушел в свои воспоминания, что чуть не опоздал на завтрак. Гермиона и Рон в последнее время не всегда меня ждут, увлеченные друг другом. Так что временами я по рассеянности опаздываю куда-либо. Никак не могу избавиться от вредной привычки с головой уходить в свои мысли. Но раньше это случалось не так часто, а вот в этом году я будто с цепи сорвался! Не к добру это. Эх, чует моя печень, полетит моя конспирация к мерлиновой бабушке. Но ничего не могу с собой поделать.

Уроки прошли как обычно. Трансфигурация, Чары и сдвоенные Зелья со Слизерином. А вот потом у меня появилось нехорошее предчувствие. Как я уже говорил, своей интуиции я доверяю, но сейчас я даже не догадывался в чем дело и решил плыть по течению. После обеда, не смотря на наше с Роном нытье про то, что завтра суббота, Гермиона загнала нас двоих в библиотеку и посадила за домашние задания, а сама ушла куда-то по своим делам. Мы с другом в кои-то веки решили не артачиться и честно выполнить работу. Чары мы сделали довольно быстро, а вот на зельях застопорились. Рон, высунув язык, пытался хоть что-то понять, а вот я снова ушел в свои мысли. Я размышлял о скорой встрече с дедушкой, вопросах, которые у меня накопились к нему, и, опять таки, о своем месте в этом мире. Неудивительно, что когда Рон задал мне вопрос, я ответил на него автоматически.

— Мерлин побери эти зелья, вот скажи мне, что надо добавлять в экстренное успокаивающее зелье, чтобы оно не успокоило человека навсегда?!

— Там очень сложная дозировка сон-травы. Нужно добавить ровно три листочка, не больше. Иначе зелье станет смертельным. Я недавно проводил с ним эксперименты и выяснил, что если после добавления сон-травы кинуть туда всего лишь две щепотки истолченной мать-и-мачехи и помешать против часовой стрелки десять раз, зелье будет иметь более долговременный эффект и не будет негативных последствий в виде перевозбуждения после окончания срока действия, а вот если…

Я наконец-то очнулся и увидел лицо Рона. Оно выражало смесь удивления, шока, недоверия, ужаса и Моргана знает чего еще. Нужно было срочно выпутываться из этой проблемы. Вот, я так и знал, что моя рассеянность не доведет меня до добра. И тут в голову мне пришла замечательная идея:

— Ха, Рон, я так и знал, что ты купишься! Ты бы видел свое лицо сейчас! Жаль у меня не было под рукой фотоаппарата Колина.

— Фух, дружище, не пугай меня так больше! Я уж думал, что у тебя синдром «гермионы»

Мы вместе посмеялись, и я смог про себя вздохнуть спокойней. Слава Богу, что Рон парень простодушный и попался на эту нехитрую уловку. Будь здесь кто-то, кто разбирается в зельях, та же Герм, и мне несдобровать. Этот предмет я полюбил с первого курса, как и его преподавателя Северуса Снейпа. Весьма неординарный мужчина с кучей загадок и тайн. Но опять облом, как и в случае с Драко Малфоем. Снейп — слизеринец, который к тому же вроде бы предан Дамблдору (этот аспект у меня под вопросом, профессор — тот еще жук, фиг поймешь, что у него на уме). Я решил не рисковать и не выбиваться из образа. Но зельями занимался сам, и скажу без ложной скромности, добился некоторых успехов.

В чем я просчитался, так это в том, что возле нас с Роном никого нет. К моему несчастью, за стеллажами неподалеку находился сам преснопамятный Северус Снейп! И уж он-то смог понять, что я сказал все абсолютно верно. Он решил покопаться у меня в мыслях. Профессор конечно мастер в этом деле, но моя защита весьма сильна. Я смог ощутить вторжение. На первый взгляд рядом никого не было. Я как бы невзначай потянулся и оглядел окружающее пространство. Лишь спустя пару секунд я заметил весьма знакомую тень. Можно меня поздравить. Я умудрился привлечь к себе внимание Мастера зелий. Он теперь не отстанет от меня. Вот черт, сам недавно распекал конспирацию Невилла, а оказался на его месте. И то, что я обнаружил свой промах, меня не оправдывает. Что же теперь делать? Я снял защиту и стал усиленно размышлять.

Тааак, по всей видимости, моя игра раскрыта. Вон там Снейп неподалеку. И что же мне теперь делать? Может убить профессора? Неее, нельзя. Во-первых, это не мой стиль, я ведь не поклонник Тома. Во-вторых, лишиться своего кумира в области зелий — очень неприятно. А, в-третьих, мама мне этого не простит. Единственный лучший друг, как ни как. А я не хочу лишиться ее приятного общества на том свете. К тому же, все в нашем роду отличаются особой мстительностью. Что же тогда придумать? Может стереть ему память… А вы как думаете, профессор?

Снейп, читающий сейчас мои мысли, чуть не споткнулся на ровном месте. А когда пришел в себя, то у меня в голове прозвучал его голос:

— Зайдите сейчас ко мне в кабинет, мистер Поттер.

— Есть, сер, — ответил ему я.

Через несколько секунд он ушел, а я думал, как отделаться от Рона.

— Все, я больше не могу! Мозги плавятся от этих зелий. Я так устал, пойду, наверное, лягу спать пораньше. Рон, я сделаю задание потом, ладно? Извинись за меня перед Гермионой. Она вроде должна сейчас подойти.

Рон кивнул мне, я встал, собрал свои вещи, отдал книги мадам Пиннз и пошел на выход. Я не зря сказал про Гермиону. Это был стратегический ход. Теперь Рон не пойдет со мной, а дождется свою девушку. Какой я умный, однако! Спокойно, умник, не ты ли только что банально прокололся, а? Вот-вот. Так что иди, дорогой, на заклание.

И я пошел на встречу с профессором, с удивительным чувством, что теперь в моей жизни что-то изменится. Вот только в какую сторону?

И вот, я шагаю к кабинету зелий. А все-таки, что мне теперь делать? Я конечно любитель импровизации, но не до такой же степени. Надо наметить хотя бы основную линию поведения. Простачком уже не прикинешься, остается несколько выходов: либо я раскрываю все карты, что абсолютно неприемлемо, либо строю из себя странного паренька с кучей тайн и скелетов в шкафу, эдакого Штирлица, либо строго дозирую информацию и выдаю ее по кусочкам. В принципе, можно соединить варианты номер два и три. Налет загадочности мне не помешает, а профессор весьма любопытен и может принять эту ситуацию как своеобразный вызов своему профессионализму в качестве шпиона и своему логическому мышлению.

Хе, а может добавить в образ капельку синдрома «сумасшедшего ученого»? А что, ведь если логически мыслить, какой бы ни был человек хитрый и изворотливый, когда он настоящий ученый и получает какую-то новую информацию о своей любимой деятельности, что бы это ни было — то ли свойства электромагнитного поля, то ли свойства сложных и экспериментальных зелий — он теряет всякую хватку, настороженность, подозрительность и может думать только об одном. Но это касается только людей типа доктора Франкенштейна. Я сам, конечно, очень люблю зелья, заклинания, различные интересные проклятья и иже с ними, но не являюсь настоящим ученым, таким как тот же Снейп.

Но сыграть все-таки смогу. Теперь осталось понять нужно ли мне это. Нет, думаю все-таки надо. Я люблю зелья, поэтому роль будет вообще плевой, а если профессор увидит во мне родственную душу, то станет более открытым, не смотря на весь свой опыт. Теперь об информации.

Сначала нужно будет убедиться в отсутствии непредвиденных обстоятельств в будущем; все, конечно, я учесть не смогу, но, надеюсь, с негативными последствиями поможет справиться дедушка (зачем же еще нужны родственники, не так ли?). Так что первым делом берем нерушимую клятву, угрожая стереть бедняге память при отрицательном ответе. Думаю, мои успехи в ментальной магии должны его впечатлить, поэтому вряд ли Снейп догадается, что баловаться с воспоминаниями у меня получается не очень хорошо и опытный легилемент, вроде того же Дамблдора, при определенном стечении обстоятельств может обнаружить подделку.

Далее я смогу рассказать немного о себе любимом и своем восприятии мира. Про дедулю говорить не буду, как и про настоящее происхождение мамы. Про сомнения в отцовстве Поттера тоже, это его не касается, а вот о своем к папаше отношении, думаю, стоит вскользь упомянуть. Незаметненько так. Чтобы ничего не понял, но стал ко мне относиться получше. Далее стоит окольными путями выведать у него о его позиции в противостоянии Волан-де-морт VS Дамблдор. Не думаю, что мне удастся сделать это незаметно, а так же правильно понять некоторую нужную информацию, но это есть палочка-выручалочка в виде дражайшего родственника, который «никогда не откажет в помощи несчастному, сирому и убогому внучку».

Иногда, полагаю, стоит позволять как бы «прорываться» моей «истинной» гриффиндорской натуре и делать «необдуманные» поступки, принимать «порывистые» решения, может даже подключить свой «синдром героя». Это придаст образу некотрую завершенность. Я предстану в виде мальчика-сироты с тяжелым детством (ну, типа, деревянные игрушки, кроватка без дна, скользкие подоконники, дурная папина наследственность), которому пришлось рано повзрослеть, неглупого, настоящего ученого; фаната зелий, но все еще достаточно наивного, чистого гриффиндорца, который за мир во всем мире (ага, прямо как мисс Вселенная)), но который пытается играть взрослого опытного хитреца.

Не скажу что все это не правда, я действительно — фанат зелий, немного наивен и слегка доверчив. Просто я это преувеличу в несколько раз. Господи, как хорошо, что у меня есть дедушка Алектис, которому я могу полностью доверять. Нет, нет я не сошел с ума, и не отказываюсь от своих однажды сказанных слов, что не доверяю никому. Просто, все дело в роде дель Драго.

Не знаю как выразить словами свои ощущения… Я просто знаю, что никто из дель Драго не может причинить другому вреда. Ни прямо, ни косвенно. По-моему, даже случайно это сделать невозможно. Здесь замешана сама Магия. Нет, не совсем та, о которой знают современные волшебники. Дикая, необузданная, древняя магия нашего рода. Магия самой планеты, самой природы. Свободы. Я понял это, когда окончательно осознал себя представителем рода. Когда понял и принял это всей душой. Хорошо, что рядом был дед. Он помог справиться с нахлынувшими образами, чувствами, ощущениями.

Я стал вольным ветром, я стал сочной травой, я стал степным пожаром, я стал величественным океаном, я стал всем и ничем, я наконец понял что такое бесконечно большое в бесконечно малом, я был везде и нигде, я скользил среди звезд и купался в их свете, я понял насколько бездонно небо… Короче, всего не описать, слова не могут передать и сотой доли моего состояния. Но все заканчивается, закончилось и это. Но кое-что я смог таки почерпнуть. Некоторые знания стали для меня аксиомой. Например, то, что в роду дель Драго каждый его член представляет собой часть единого организма, который никогда не предаст, который всегда поможет, который не будет навязываться и учить тебя жить, но по первому зову придет на помощь, укажет на ошибки и поможет справиться с неприятностями, перед которым невозможно стыдиться за свои недостатки, потому что эти самые недостатки принимаются как должное. И пусть из родственников у меня только дедушка, я в полной мере ощутил себя членом семьи, членом рода.

Дааа, свежи воспоминания. Эх, вы бы только знали, как поднимает настроение осознание того, что у тебя тоже есть семья, есть к кому пойти, куда податься, что ты — чистокровный маг и твой род куда древнее, могущественнее и, если уж на то пошло, порядочнее тех же Малфоев, Лейстранжей, Слизеринов. Как бы я не твердил, что мне наплевать на чужое мнение — это далеко не так. Я, конечно, не строю трагедии из-за негативного отношения ко мне, ведь на всех не угодишь, а нервные клетки не восстанавливаются, но хочется, чтобы тебя уважали, любили, воспринимали всерьез… Да что я вам говорю, меня поймет любой 16-летний подросток. Да и многие взрослые тоже.

За своими размышлениями я успел спуститься на этаж ниже и как раз пробирался мимо четырех ребят из Хаффлпафа с пятого курса, когда случилось ЭТО. Трагедия мирового масштаба! Своеобразный мини-апокалипсис. Меня увидел Добби, неизвестно как очутившийся здесь. Все. Тушите свет, готовьте гроб. Предупреждаю сразу, я хочу, чтобы он был сделан из можжевельника (чтоб пахло), вымоченного в слезах шести девственниц и покрытого лаком, сделанным из смолы корня мандрагоры. Цветочки на могилку каждый день — обязательны! И памятник, памятник! Из платины и драгоценных камней. Учтите, я люблю бирюзу и сапфиры. Мда, надо будет включить это в свое завещание.

Пока я с обреченным видом пытался безуспешно спрятаться за спинами хихикающих парней, моя личная немезида с диким воплем кинулась в нашу сторону:

— Гарри Поттер, сэр! Ваш преданный Добби здесь! Он наконец-то нашел вас, Гарри Поттер, сэр! Добби — плохой эльф, плохой! — параллельно с бегом он пытался биться головой о стену, что смотрелось очень странно, — Что вам будет угодно, Гарри Поттер, сэр?! Добби все сделает!

Господи, за что ты так со мной! Каюсь — грешен, но эта кара слишком жестока. С тяжелым вздохом я выбрался из-за спин хаффлпафцев и, стараясь сдержаться и не выкрикнуть маниакально: «Авада Кедавра», начал бессмысленный спор с домовиком:

— Добби… Добби, успокойся, пожалуйста…

— Оооо, Гарри Поттер, сэр, сказал Добби пожалуйста! Но Добби не достоин, Добби — плохой эльф, плохой, — и снова битье головой, только теперь об пол.

Это никогда не закончится! Мой мученический стон разжалобил бы даже Волан-де-морта, но не это чудовище.

— Добби… Добби, Добби! Молчать!!! — мой рык был слышен, наверное, даже в запретном лесу, благословенная тишина наступила мгновенно — А теперь слушай сюда. Раз ты так хочешь мне услужить, то я не стану тебе мешать, но твое поведение меня не устраивает.

— Оооо, Добби так счастлив, Добби согласен на все! Что Гарри Поттер, сэр, хочет?

— Так, стоп, во-первых, говорить ты будешь только по существу. Никаких восхвалений меня, никаких рассказов о своей никчемности и тому подобном. А во-вторых, я ставлю условие. Если тебе так уж нужно помогать мне — ты идешь ко мне на службу. С клятвой служения роду.

Давно пора было это сделать. Фух, аж гора с плеч! Теперь объясняю, почему так радуюсь. Клятва служения роду немного отличатся от простой клятвы служения. По контексту можно понять, что дается клятва, в которой оговаривается служение одного индивида другому. Слово роду следует понимать буквально. То есть служить будут не какому-то конкретному человеку, а и всем его потомкам. И даже если эльф получит свободу — он не сможет рассказать ничего о своем бывшем хозяине, не сможет сделать ничего против него. Такая же клятва была у Добби с Малфоями. Неплохая защита, не так ли? И еще один очень примечательный факт. Если Добби откажется принести мне клятву, то он больше никогда не сможет со мной пересечься. Замечательно, правда? Если он согласится — не сможет ослушаться моих приказов и будет вынужден вести себя соответственно, а если откажется — я больше никогда его не увижу. Жизнь прекрасна! И почему эта замечательная во всех смыслах идея не пришла мне в голову раньше?

Через несколько мгновений раздумий Добби согласился (какая жалость). Мы произнесли слова клятвы, и молочно-белый вихрь закружил вокруг нас двоих. Вскоре он пропал, а я отпустил эльфа с приказом прийти по моему зову. Так, с Дамблдором я потом разберусь, а про обряд скажу, что вычитал перед пятым курсом в библиотеке крестного (что кстати правда), и от отчаянья решил провести его с эльфом. Короче, если что — все претензии к Добби.

И тут я услышал вскрик «Гарри!» и увидел Гермиону, пробирающуюся ко мне сквозь толпу (я и не заметил, что вокруг собралось порядочное количество учеников). Ой, похоже, что сейчас меня будут бить… Блииин, как же я мог забыть про Гермионино Г.А.В.Н.Э.?!

— Эээм, Гермионочка, ты что-то хотела?

От бешеного взгляда моей подруги ребята разбежались быстрее, чем от соплохвостов Хагрида, а это о многом говорит.

— Гарольд Джеймс Поттер, как ты мог так поступить? — я непроизвольно поморщился. Еще никто не знает, но я уже не Поттер, чему несказанно рад. Дед сказал, что как только я вошел в род окончательно — я стал дель Драго, кем бы ни был мой отец. На официальных документах это не отмечается (достоверных данных о нас нет нигде, в том числе и в министерстве, слишком уж мы скрытные), но зато теперь, даже под витерасерумом, я могу сказать, что я не Гарри Поттер, а могу сказать и наоборот. Тут все дело в том, что я теперь Гарольд Алектис дель Драго, но все вокруг считают меня Гарри Поттером. Мое владение ментальной магией позволяет мне варьировать ответами, ведь, по сути, я являюсь и тем и другим. Так, я тут немного отвлекся, а Гермиона уже третий раз задает мне какой-то вопрос.

— Гарри, Гарри, ты меня слышишь?

— Да, извини, отвлекся немного. Что ты говорила?

— Гарри, как ты мог так со мной поступить? Ты теперь настоящий рабовладелец! Я ведь столько времени борюсь против угнетения эльфов!

— Гермиона, солнце мое библиотечное, мы с Роном столько раз пытались тебе обьяснить, что домовых эльфов освобождать не надо. Им нравиться быть в услужении, это их природа, понимаешь? Заложено, так сказать, генетически. Это все равно, что... нууу... не знаю, заставить, например, кукушку не подкидывать свои яйца другим птицам, а высиживать самой. Знаю, неудачный пример, но ты, в принципе, должна понять.

— Но...

— Никаких "но", подруга. У меня было только два выхода, -решил я немного понагнетать обстановку, — Заставить Добби служить мне или убить его.

Ее глаза стали как у Миссис Норрис, когда Фред и Джордж на моем третьем курсе перекрасили ее в синий цвет, навесили на хвост колокольчиков, бубенчиков и другой "громкой утвари" и отправили с воплями гасать по коридорам замка (между прочим это было в три часа ночи и эксперимент свой они проводили в подземельях, а так как мантии-невидимки у них не было, то разбуженый, а от того еще более злой, Снейп эксплуатировал их в качестве уборщиков три месяца). Тут я решил ее добить.

— Да, конечно, я понимаю, что убить его было бы гуманнее, но что поделаешь, мы ответсвенны за тех, кого приручили.

— Сент-Экзюпери, "Маленький принц", издание второе, страница 34, пятый абзац, — автоматически выдала шокированная Гермиона, — Но, Гарри, что значит гуманнее?! Убить кого-то... это же... это же... немыслимо!

— Гермиона, слово "гуманно" произошло от "homo", то есть "человек". А человечество жило бы спокойнее без Добби, — подмигнул ей я.

Она тряхнула головой, поняла, что я шучу и выдала со вздохом:

— Ох, Гарри, Гарри. Доиграешься ты когда-то! Вечно вляпываешься куда надо и не надо. Ты хоть понимаешь, какие последствия могут быть у твоих поступков? Я-то ладно, но другие могут и не понять твоих действий.

Если честно, я немного не понял про что она говорит. Наверно, про то, что я постоянно попадаю в переделки, походя затягивая в них всех окружающих... Ответить я решил старым анекдотом:

— Знаешь Герм, я слышал, что у носорога плохое зрение, но при его весе — это уже не его проблемы.

Она только улыбнулась и покачала головой.

— Ладно , носорог ты мой, иди уже куда шел. Но про угнетение беззащитных домовых эльфов мы еще поговорим. Не думай, что так просто отделаешься! Я тебя еще не простила! — и, погрозив мне пальцем, моя лучшая подруга направилась в сторону библиотеки. Наверное к Рону.

А я пошел дальше, радуясь, что все, наконец-таки решилось с Добби и, что я так легко отделался в случае с Гермионой. Я уже почти дошел, как на моем пути появилось еще одно препятствие. Похлеще домовика. Такое ощущение, что высшие силы не хотят моей встречи со Снейпом. Может не пойти? Нет, надо. Нельзя пускать это дело на самотек, а то профессор без присмотра может наделать ошибок. А если, не дай Бог, еще докладывать к Дамби или Волди пойдет — вообще звездец. Но вернемся к моей проблеме. Это был ураган, по имени Чжоу Чанг. Роковая китаянка. Сейчас я вам объясню, в чем дело.

На пятом курсе я стал с ней встречаться. Не то, чтобы она мне так уж нравилась, не говоря уже о влюбленности, но надо же было с кем-то завести отношения. Сейчас я об этом жалею, но тогда это казалось неплохой идеей. Все дело в том, что я какой-то неправильный. За все свои шестнадцать лет я еще ни разу не влюблялся. Но это дело такое, своеобразное. А вот то, что мне в школе, да и за ее пределами, никто даже не нравился — настораживает. Я уж, было, решил, что я гей, но реакция на определенные журналы оказалась нужной. Как, впрочем, и в случае с мужским полом. Получается, что я, по научной терминологии, бисексуал. Это меня не сильно напрягло, но и не дало результатов. Никакой влюбленности, никакой симпатии к представителям обоих полов. Но делать-то что-то надо. Вот меня и надоумило повстречаться с кем-то (решил все же выбрать девушку), а там, по ходу дела, может, что и сложится. Не сложилось…

Чжоу казалась идеальным кандидатом. В меру умна, красива, да еще и в квиддич играет. С Когтеврана, значит не будет постоянно навязываться как гриффиндорка или пуффендуйка (про слизеринок молчу — ребята не поймут). А то, что на год старше, так это даже хорошо. Если не сложится — она выпускается раньше меня. А за пределами школы — ищи ветра в поле. Мда, надо было подобрать семикурсницу.

Отношения у нас сразу пошли наперекосяк. Опыта в общении с противоположным полом я не имел никакого, а попросить совета было как-то… странно. Да и из образа не стоило выходить. В общем, на раскачку ушла уйма времени. Еще один немаловажный фактор, который я не учел, это то, что она встречалась с Седриком Диггори. Мне не хотелось вспоминать произошедшее на кладбище и то, как я тогда сплоховал (спастись удалось только чудом, я, конечно, ожидал лажи, но такой…). А она к месту и не к месту вставляет про своего Седрика. Я, разумеется, переварил его смерть и понял, что это не моя вина (кто ж знал?), но неприятно. Да и представьте: целовать плачущую девушку. Бррр! Потом еще ее беспочвенная ревность. И ладно еще Гермиона. Признаю, она моя подруга, мы очень много общаемся, поэтому могут возникнуть кой-какие подозрения, но ревновать меня к Парвати Патил и Лаванде Браун… Короче, до интима у нас так и не дошло. Ну не смог я.

А потом, после смерти Сириуса (не могу сейчас об этом, неприятная тема, очень неприятная) наши отношения заглохли как-то сами собой. Ну, то есть это я так думал.

В начале этого года, эта красавица, как ни в чем не бывало, подкатила ко мне с таким видом, типа «это не я не общалась с тобой последний месяц пятого курса, не я игнорировала в поезде, не я не писала никаких писем» и сразу стала строить из себя мою подружку. Ее мотивы я понял сразу. Ну конечно, если вспомнить, ЧТО писали обо мне газеты после четвертого курса и ЧТО пишут сейчас, то многое становится более понятным. Да еще я и возмужал за лето. Сложно ли умеючи, на дедушкиных-то харчах да с его тренировками Короче, отшил я ее. Но эта особа не понимает с первого раза и теперь периодически проверяет мою обороноспособность на крепость.

— Ой, Гарри, милый, я как раз тебя искала.

— Ой, Чжоу, а я тебя нет. Видишь, как у нас интересы не совпадают! Я тогда пойду, а?

— Нет, нет, нет, дорогой. Нам надо поговорить! Почему ты меня игнорируешь? Разве наши чувства ничего не значат для тебя? Ты готов плюнуть на наши отношения?!

Мдамс, неужели я надеялся, что отделаюсь так легко? Наивныыый.

— Чжоу, этот разговор не имеет смысла! Нет у нас никаких отношений. Мы их разорвали.

— Как разорвали? Ничего мы не разрывали!

— Ох, Мордред и Моргана, как же ты мне надоела! Тогда я разрываю их сейчас! Между. Нами. Все. Кончено. Тебе понятно?

Она всхлипнула.

— И не надо слез. Я вообще не понимаю, на что ты рассчитывала. Все же было кристально ясно!

Не знаю, что она увидела в моем взгляде, но ее истерика закончилась, так и не начавшись.

— Ты уверен? Это твое окончательное решение?

— Да.

— Ну, я должна была хотя бы попробовать, — она пожала плечами, развернулась и пошла прочь.

Нет, я никогда не пойму этих женщин! Но проблема со Снейпом не решиться сама собой, так что надо идти дальше.

Блин, такое ощущение, что я готовлюсь к смертному одру. А что, одет во все чистое, только недавно переодевался, заканчиваю незавершенные дела, мысли разные мелькают, вон жизнь свою вспоминаю… Брррр, нет, к черту такие мысли! А то так и действительно до дурки недалеко.

Опс, а вот и нужная дверь. Ну что ж, приступим, помолясь.

Я постучал. Мне не открыли... Странно. Постучал еще. Глухо. Задумавшись, я стал выбивать на двери мелодию прилипчивой попсовой песенки, которую слышал недавно по радио.

Мда, и что мне делать-то? Я прошел через великие препятствия на своем пути! Что там огонь, вода да медные трубы по сравнению с Чжоу, Герм и Добби? И вот, я такой весь из себя принц, добрался до заветной двери, а прекрасная дева не спешит открывать мне дверь, вешаться на шею с заверениями в вечной любви и... Стоп! Что-то я куда-то не туда... точнее даже того... причем самого. Это что, мандраж? Спокойно, Гарри. Не нервничай. Зачем тебе нервничать? Незачем. Вот и ладно, вот и хорошо, вот и прекрасно! Кто тут сомневается? Да я ему... мда.

Парень, пора признаться в этом хотя бы себе. Ты боишься. Ты, даже можно сказать, отчаянно трусишь! Ты же гриффиндорец, мать твою за ногу. Не могла же шляпа поместить тебя сюда без малейших зачатков храбрости? Нет. Я сказал нет! И не смей сомневаться во многоуважаемой шляпе! А я и не сомневаюсь, что ты. Вот и умница, вот и молодец.

А я где-то слышал, что разговоры с самим собой — первый признак шизофрении...

Так, а ну цыц там всем неопознанным голосам в моей голове! Тишинааа. Вот так-то лучше.

И в то самое мгновение, как я собрался и успокоился, дверь распахнулась, и мой мотивчик сам собой заглох. В дверях стоял приснопамятный Северус Снейп (глаза б мои его в данное время не видели).

— Проходите, мистер Поттер, — посторонился он.

И все. Никаких тебе язвительных замечаний, гневных отповедей за то, что я ему тут своей внезапно открывшейся любовью к музыке имущество порчу. То есть — вообще ничего. Отошел и все. Ну что ж, зайдем тогда, раз так предлагают. Хе, а он, наверное, тоже нервничает. Все мы люди, все мы человеки. Хоть и маги.

В кабинете у профессора я был всего однажды, когда в прошлом году мы оба играли в игру "Кто кому быстрее завяжет в узел мозги", в простонародье именуемой окклюменцией. Для меня тогда это был настоящий подвиг. Нужно было показать, что я — полный лох в этой области, но в то же время не дать ему увидеть некоторые воспоминания. Да еще и постоянные приветы от Тома на сон грядущий не способствовали улучшению ситуации. Как я справился, не понимаю до сих пор. Я действовал на автомате. А ситуация с думосбором... мда, это не то чем можно гордиться. Честно говоря, мне было немного любопытно, что Снейп там прячет, но даже в самых кошмарных снах я не мог предположить, что посягну на что-то личное, не принадлежащее мне, можно даже сказать святое. Воспоминания. Но пришлось. Другого выхода я не видел. Мои силы были на исходе, продолжать играть свою роль становилось все сложнее. Единственным шансом было разозлить профессора настолько, чтобы он не смог продолжить наши занятия, чтобы его воротило от одного моего вида, и даже прямой приказ Дамблдора не мог изменить ситуацию. А вмешательство в его личное пространство, в данном случае не самые приятные воспоминания, оказало бы нужный эффект. Конечно, я понимал, что рою себе могилу, и, скорее всего, наши отношения с профессором вряд ли после этого смогут улучшиться в будущем, а на уроках зельеварения меня вообще ждет ад, но что мне оставалось? И я заглянул в воспоминания Снейпа, страшась увидеть там нечто уж вовсе жуткое. Если честно, ничего ошеломляющего я в них не нашел. Только окончательно утвердился в своем мнении, что мой папаша — конченый придурок. Единственное хорошее в этой ситуации то, что я почти вживую увидел маму. Но тут меня грубо вытащил в реальность владелец, так сказать, имущества, на которое я посягнул. На меня, естественно, наорали и выставили вон без права возобновить занятия (чему я был несказанно рад), но пытаться что-то обьяснить я даже не пробовал. Только шмыгнул в дверь и кинулся в спальню. Естественно Рону и Герм пришлось объяснять, в чем дело, но мотивов я, ясное дело, не сообщил, сказав, что виной всему — простое любопытство. Как и ожидалось, Рон меня во всем поддержал, а Гермиона осудила.

Стало гораздо легче, я смог включиться в учебу, но Том и Дамблдор не дремали, совершая попеременную атаку на мое сознание. Причем Волан-де-морту было легче из-за установившейся между нами связи через шрам. Да еще и у того ритуала на кладбище наверняка были свои последствия. Свой дар я к тому времени уже осознавал, и он был хорошим подспорьем, да и действовал буквально автоматически, на подсознательном уровне. Но для всего нужны какие-то силы, а без развития своих возможностей их становиться катастрофически мало. Нужной литературы в библиотеке не было даже в запретной секции, а все, что я смог достать через гоблинов давало лишь поверхностные знания. Тут был нужен учитель, которому бы я всецело доверял. До появления в моей жизни деда, такового не находилось. Так что я был морально и физически измотан. Самый тяжелый период пришелся на окончание года. Да еще и эти чертовы С.О.В. постоянно отвлекали.

Кроме классических страшных и зловещих снов, насылаемых на меня Томом, я видел один, заставляющий меня недоумевать. Я шел по какому-то коридору, подходил к смутно знакомой двери и сон, как правило, обрывался. Иногда она открывалась, но я никогда не заходил очень далеко. Какое-то время воспоминания об этой двери меня сильно мучили, пока на одном из уроков окклюменции (в то время они еще имели место) я не вспомнил, что видел их в министерстве и что слышал, что это двери в Отдел Тайн. После этого весь мой интерес практически улетучился.

Дни шли своим чередом, пока на экзамене по истории магии меня не посетило видение, где за той самой дверью, в том самом отделе в зале с какими-то шариками Волан-де-морт пытал Сириуса. По большому счету Сириус значил для меня не так уж много. Нет, по своему, он мне, конечно, нравился, и был неплохим человеком, но рисковать ради него своей жизнью? Увольте. Мы и знакомы то были всего ничего. Но для успокоения своей совести, да и дабы поддержать роль, я залез в кабинет к Амбридж (та еще су… масшедшая дамочка) и по камину связался с особняком Блеков. Тварюка Кикимер естественно не дал почти никакой информации, но я все еще не собирался тупо гробить свою жизнь. Да еще и проблемы с хозяйкой кабинета завязались нехилые. В конце концов я своеобразно сообщил информацию Снейпу и посчитал всой долг выполненным. И вот тут… произошло нечто непонятное. Я вроде бы все еще оставался самим собой, но своими действиями я не управлял. Это было как кино. Я видел себя почти со стороны, будто моим телом завладел какой-то кукловод. Кто знает, может, это было и так. Мы с дедом ломали над этим голову но к определенным результатам не пришли. Очнулся я, когда Том залез ко мне в голову.

Мда уж, ему можно даже посочувствовать. Все мое недоумение, ярость, растерянность, обида и желание удавить незнамо кого, перед этим по возможности постучав его головой о стенку и попинав бесчувственное тельце ногами, обрушились на бедного Темного Лорда. Отголоски этой истерики пришлись на разрушенный кабинет Дамблдора (чтоб его соплохвосты Хагрида полюбили как отца родного, надеюсь, свою берлогу он еще не восстановил). Потом были попытки разобраться в происходящем, удачно принятые остальными за скорбь о крестном, традиционное начало лета и естественно дед.

А теперь мне надо как-то строить отношения с человеком, которому я знатно попортил кровь в недавнем прошлом. Мда…

Молчание стало напрягать. Полагаю, начать разговор нужно мне. Что ж, будем действовать по обстоятельствам.

— Профессор, вы меня зачем-то звали? — знаю, что тупо, но ничего другого в голову не пришло. Интересно, что он мне ответит? О, уже как на идиота смотрит… или как на садиста. Думает, что я над ним издеваюсь? Нуууу, разве что немножко.

— Мистер Поттер, — я поморщился. Блин, совсем расслабился, вот и Снейп смотрит удивленно, но решает на этом не зацикливаться, — полагаю, причину вашего присутствия здесь вы знаете не хуже меня.

— Допустим.

Он усмехнулся:

— Ну что ж, мистер Поттер, тогда у меня к вам есть несколько вопросов.

— И вы полагаете, что я на них отвечу?

— А вот это уже — наглость.

— Нисколько. Всего лишь — забота о целостности моего хрупкого внутреннего мира и душевного равновесия.

— Какая сложная конструкция. Браво! Долго придумывали?

— О, весь день промучился, профессор. Но, думаю, наши препирательства ни к чему не приведут. Предлагаю успокоиться и поговорить, как двум цивилизованным… магам.

— Вы и цивилизованность, Поттер?!

— Профессор, — мягкий укор аля Дамблдор. Он скривился:

— Хорошо. Полагаю, вы правы. Присаживайтесь.

Мне указали на кресло, а сам хозяин комнат уселся напротив.

— Поттер, вы же не думали, что я не насторожусь, увидев в вас некоторые странности?

— Например?

— Например, ваши неожиданные познания в области зельеварения. Может, своего недалекого дружка вы и смогли провести примитивным спектаклем, но не меня. Вы действительно глубоко задумались, а на вопрос мистера Уизли ответили автоматически. Причем, я сам проводил эксперименты с этим зельем, правда не добился значительных успехов, но ваша идея имеет право на существование и, может быть, даже применима.

Так, пора включать «безумного ученого».

— Что значит «может быть»?! — я даже подскочил в кресле от возмущения. — Я полгода угробил на эксперименты! Все абсолютно верно, я проверил!

— Да не может такого быть, чтобы все дело было в мать-и-мачихе!

— Не слышали такую поговорку, профессор: «все гениальное — просто»? А вы всего лишь — завравшийся сноб!

— Что?! Да как ты смеешь, Поттер?!

— А вот и смею! Нечего мне тут с брезгливым видом рассказывать, что дело, на которое я потратил ПОЛГОДА, «может быть даже применимо», — передразнил его я. — Если не верите, я могу вам это доказать!

Он лишь на мгновение задумался, а потом запальчиво выдал:

— Хорошо, пойдем в мою лабораторию.

И мы отправились в его святая святых. Ничего особенного в ней не было. Типичная лаборатория Мастера Зелий, разве что довольно много редких ингредиентов и оборудование — одно из лучших. Но у меня не хуже, а по части ингредиентов — даже лучше (как-никак, в лаборатории самого Салазара Слизерина обосновался. Она оказалась в Тайной Комнате. Я тогда прежде, чем Джинни приводить в чувства, провел обследование местности. Вот и понаходил много интересного).

Снейп достал все, что было нужно и предоставил мне возможность доказать свою правоту. Ладно уж, не разочаруем благодарного зрителя.

В течение ближайшего часа я сноровисто резал, толок, перетирал, мешал и изредка матерился. Но, слава Богу, профессор в запале не обратил на это внимания.

Ушел от него я за час до отбоя. После того, как я доварил зелье, мы начали обсуждать его преимущества и недостатки, возможность снабжать им больничное крыло и т. п. и т. д. Я даже великодушно разрешил профессору выдать мое изобретение за свое. Он, конечно, очень удивился такому поступку, но я развеял подозрения своим предположением о том, что мне вряд ли удастся запатентовать свое зелье без проблем и ненужных подозрений, а с самим Снейпом я подпишу контракт, и 70% доходов будут отходить мне на банковский счет.

Заметив уважение (хотя и тщательно скрываемое) во взгляде зельевара, я понял, что процесс пошел. Пусть профессор этого пока и не осознает, но в подсознании он уже практически считает меня за «своего». Осталось закрепить успех. Но сделать это можно будет и позже. А пока пусть помаринуется. Я, конечно, затуманил ему мозги этим зельем, но, подозреваю, что эффект будет недолговечен, и, через некоторое время, меня будут пытать. Причем зверски.

Блин, теперь надо будет перед встречами пить антидот к сыворотке правды, а то плакала моя конспирация горючими слезами.

Пробраться в комнату удалось без эксцессов, благо Рон и Гермиона были настолько увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг.

Здравствуй, еще одно гребаное утро, черт бы побрал будильник. Ненавижу рано вставать. Мдя, понедельник — день тяжелый. Хотя сегодня История Магии первым уроком — отосплюсь. В выходные не произошло ничего интересного. На меня напала какая-то сонливость и большинство времени я отсыпался и занимался своими делами. Даже покушать в большой зал не ходил. Спасибо Рону за принесенную еду. Сегодня, не смотря на ранний подьем, я понял, что наконец-то отоспался за всю предидущую неделю.

Хвала Мерлину, Симус и Дин ничего с утреца не учудили. Вот и замечательно.

Завтрак тоже прошел удивительно спокойно. Никаких лекций Гермионы, надоедливого любопытства Рона, придирок слизеринцев. А Снейп даже не глянул на меня как обычно подозрительно, а выглядел мечтательно и задумчиво. На него с недоумением поглядывали уже абсолютно все учителя и ученики. Видимо, он раздумывает над патентом для зелья.

Но самое подозрительное то, что Дамблдора, по всей видимости, не было в школе. Иначе он бы непременно появился на завтраке. Или хотя бы позвал меня в кабинет поговорить за чашечкой чая с лимонными дольками по поводу вчерашнего представления, устроенного на пару с Добби. Ни за что не поверю, что он мог об этом не узнать. Ну да ладно. Не буду переживать заранее. Главное — обязательно после обеда спрятать в карман антидот к витерасеруму, как и собирался.

После сладкого сна на Истории мы отправились на урок Гербологии. Сегодня профессор Спраут учила нас ухаживать за поющими гладиолусами. Каждый цветок на стебле издавал мелодичные звуки разной тональности, создающие удивительную симфонию. Эти цветы помогали успокоиться. Их держали в палатах неуравновешенных и переживших серьезную психологическую травму волшебников, так как они помогают справиться с кошмарами и побороть бессонницу. Единственным, что немного портило картину, было то, что приходилось срезать верхний цветок до того, как он вырастет. Если этого не сделать, тот испускал ядовитые испарения, вызывающие галлюцинации и приводящие к летальному исходу.

После этой информации заводить этот цветочек себе расхотелось. Не с моей внимательностью. Боюсь, что даже простейший кактус у меня зачахнет. Не знаю, как бедняжка Хедвиг еще держится.

Предсказания прошли традиционно. После двадцатого пожелания Трелони мне скорой и мучительной смерти, я перестал их считать. Ну ей Богу, не стоило так убиваться из-за невиннейшей шутки.

Простейшим заклинанием я сделал туман в гадальном шаре черным и, закатив глаза, напророчил профессорше жутких несчастий и страшной смерти в ее стиле. После чего еще долго с фальшивой улыбочкой ей сочувствовал, называл «моя дорогая» и причитал о несправедливости жизни.

Успокаивать икоту Рона после истерического ржача пришлось уже Гермионе. А вот Стрекоза затаила на меня обиду и теперь «страшно» мстит. Ну-ну, я ее хомячка не боюсь.

После обеда я, как и собирался, сходил в спальню, спрятал в мантии пузырек с зельем и пошел в библиотеку доделать домашнюю работу. Справился за пару часов и, разминая затекшие мышцы, отправился в башню доложить Герм о проделанной работе.

Но когда что-то случалось так, как я хотел? Ну, вообще-то почти всегда. Но не в этот раз.

Прямо мне навстречу шел Снейп с ну ооочень интересными намереньями. Это было видно по его решительному лицу. Но тут ему наперерез выскочила Макгонагалл и направилась прямиком ко мне. Зельевар еле успел притормозить. А деканша своим привычным строгим голосом заявила:

— Мистер Поттер, вас ждет директор.

Я незаметно послал извиняющийся взгляд Снейпу и обреченно поплелся за женщиной. Лучше бы я с профессором пообщался, чем к Дамблдору переть.

Теперь следовало озаботиться принятием антидота. Этот вопрос занимал меня всю дорогу. Я уже начал отчаиваться, когда забрезжил свет в конце туннеля, точнее туалет.

— Профессор Макгонагалл, я отлучусь на пять минут.

— Мистер Поттер, вас ожидают, и я не думаю, что…

— Профессор, у меня очень срочная нужда, — и я указал ей на помещение.

Она смутилась. Вот вам крест, не вру! Даже покраснела. А потом кивнула:

— О, да, конечно. Идите.

Обрадовавшись, я рванул к заветной двери на приличной скорости. Что примечательно, мне действительно приспичило. Выходил я довольный, как котяра, нализавшийся валерьянки. Теперь можно и к директору на чаек заглянуть. Хе, интересно, а если я от чая откажусь, он мне витерасерум насильно в глотку вольет? А Моргана его знает. Рисковать не буду. Сначала, конечно, для виду поотказываюсь, а потом выпью.

Подошли к горгулье мы довольно быстро. Профессор сказала новый сладкий пароль «сливовый пудинг» и я пошел на стрелку. Тьху ты, то есть на встречу.

За мной она не пошла, ну и хвала Мерлину. Я, как обычно, прокатился на лестнице и зашел в кабинет. Так, ничего, вроде, не изменилось. Хотя нет, приборчиков и сувенирчиков поубавилось. Ну, хоть какое-то упоминание о моей давнишней истерике. Аж прямо ностальгия мучает. Может еще раз что-то подобное учудить? Например, при упоминании Сириуса и его глупой смерти. А что, об этом обязательно зайдет разговор, я в этом ни капли не сомневаюсь. Слишком уж я люблю Сирии и переживаю о его кончине. По мнению окружающих. В душу же мне никто не лезет. Точнее — лезут, но я не пускаю.

Нет, как уже говорил, я конечно люблю Блека (все-таки крестный был хорошим человеком), мне его в какой-то степени не хватает, да и привыкнуть к смерти близких и знакомых людей невозможно. Особенно, когда они уходят так рано. Но удариться в глубочайшую депрессию, а, тем более, винить себя в его смерти — это нонсенс. К тому же, я абсолютно точно знаю, что ни в чем не виноват.

Портреты прошлых директоров зашептались у себя на стенах, что немного отвлекло меня от моих размышлений (Здесь нельзя расслабляться. По крайней мере, пока Хогвартсом заправляет Дамблдор.). Выделялся из общего фона только Найджелус Блэк. Он сидел тихо, с надменным видом, презрительно оглядывая окружающее пространство. Но в глубине его взгляда притаилась боль. Я его понимал. Сириус умер, да еще и наследников не оставил. А кто же хочет, чтобы его род угас? Никто. Как бы не злились Блэки на своего непутевого отпрыска, а сам он не убегал из дому — крестный все равно оставался Блэком. И этого не изменить. Я вроде бы прогуливаясь и без всяких задних мыслей подошел к портрету Найджелуса. Взял с соседней полки какую-то книгу и шепнул настолько тихо, чтобы меня услышал только он:

— Наследие Блэков в надежных руках.

Потом положил книгу на место и спокойно отошел обратно к столу. Но перед этим успел увидеть, как боль во взгляде мужчины сменилась удивлением, а потом и удовлетворением. Что ж, можно сказать еще один подельник у меня появился. Как справиться с заклятием неразглашения я уточню у деда, так что у меня теперь есть свой шпион у Дамблдора, да еще и в его же кабинете.

Тем временем сам упоминаемый появился передо мной. Так сказать, как лист перед травой. Но что-то я на Иванушку-дурачка не тяну. Нет такой удачливости Все, с русскими народными сказками пора завязывать, а Леху я — прибью. Во избежание, как говориться. (п. а. Сей весьма колоритный персонаж появится позжее. Может только эпизодически, а может и — нет, но обязательно будет. Пы. Сы. Он — не Марти Стью и решать за бедного Гарричку все проблемы не будет. Ибо своя лень помогает самосовершенствованию другого индивида, в то время, как ненужный энтузиазм губит все всходы бессмертной души на корню. Другими словами, нафиг надо, а парень Леха — практичный!))

А Дамблдор начал заливаться соловьем:

— Здравствуй, мой мальчик, рад тебя видеть.

Язык так и чесался ответить: «а я тебя — нет», но, усмирив свою язвительность, я ответил вполне прилично и коротко, правда немного туповато, но тут ничего не поделаешь:

— Здравствуйте, профессор. Вы хотели меня видеть?

— Да, да, конечно. Присаживайся. Чаю?

— Нет, не стоит, я не голоден.

— Ну, дорогой, чай — это же не еда. Это — ритуал, определенный настрой. Он помогает успокоиться и принять правильное решение.

То-то ты его литрами хлебаешь. Что-то правда не помогает он тебе, любезный. А директор продолжил лекцию, садясь на своего любимого конька. Так пора его останавливать, а то до серьезного разговора я не доживу.

— В восточных странах чаю придают очень большое значение…

— Спасибо, профессор, я понял. Давайте тогда выпьем чаю.

Тот немного насупился на то, что я его перебил, но, взмахнув палочкой, создал две чашки и заварник и достал из-под стола вазочку с лимонными дольками. Не знаю, где он их там прятал. Ну что ж, настал судьбоносный час. Сейчас у меня будут выпытывать мои секреты. Надеюсь не все. Я глотнул чаю и почувствовал знакомую горечь на языке. Итак, начнем наш спектакль. Замереть, уставиться в пространство, никаких эмоций на лице и голосок неживой. Ву а ля! Свеженький зомбик готов. И начался допрос.

— Как тебя зовут?

— Гарри Поттер, — сначала хотел ответить «Гарольд Джеймс Поттер», но почему-то передумал.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Как ты относишься к Альбусу Дамблдору?

— Глубоко уважаю. Он дал мне новую жизнь, гораздо лучшую, чем прежняя. Он защищает и учит меня. Он один из самых дорогих мне людей, — весьма неожиданный вопрос. Но, судя по довольной роже директора, я справился с ним на «отлично».

— Почему ты предложил служение домовому эльфу Добби?

— Он меня достал. Мне надоело от него бегать, а это — единственное, что смогло бы его утихомирить.

— Откуда ты узнал про клятву служения роду?

— Прочел в библиотеке Блэков. Случайно наткнулся на фолиант «Традиции древних родов» и запомнил абзац про этот ритуал.

— Что еще из запретной информации ты нашел в этой библиотеке?

— Ничего, я не очень люблю там бывать. Искать информацию лучше удается Гермионе. Если мне нужно что-то узнать, я прошу ее, — мерзкая довольная улыбка на его лице.

— Что ж, очень хорошо, мой мальчик. Обливейт.

Спасибо вам Господи, Мерлин, Моргана, Мордред, Будда, Аллах и все остальные за мои способности! Все ментальные атаки мне нипочем, а «обливейт» тоже относится к ним, потому что работает с памятью человека.

— Профессор, вы хотели о чем-то поговорить?

— Да, Гарри, я хотел бы узнать, что это за история с эльфом Добби, слухи о которой ходят по всей школе?

Я притворно смутился и опустил голову:

— Простите, директор, просто он мне уже надоел, — побольше негодования в голосе и повторяем ранее сказанное, — а никаким другим способом я бы не смог избавиться от его надоедливой опеки.

— Но откуда ты узнал о ритуале?

— А, наткнулся в библиотеке Сириуса, — я пренебрежительно махнул рукой и тут же помрачнел от «упоминания имени крестного». Глаза Дамблдора довольно сверкнули.

— Ты же понимаешь, Гарри, что знания подобные этому опасны? Не стоит больше интересоваться подобным.

— Конечно, профессор.

— Вот и хорошо. Только, надеюсь, ты все-таки прислушаешься к моему совету. Твой крестный тоже всегда кивал головой на подобные замечания, но делал по-своему.

— Простите, директор, но я не хочу об этом говорить, — резко ответил я. Все, начинается. Ну, держись, кабинетик! В этот раз я постараюсь испортить тебя основательно.

— Гарри, мальчик мой, не стоит держать это в себе.

— Да что вы понимаете?! — удобное было кресло. Было…

— Гарри…

— Что, Гарри? Что, Гарри?! Я шестнадцать лет — Гарри!

— Мальчик мой, не вини себя…

Теперь в ход пойдет магия. «Бесконтрольный» поток ветра, в хлам разбиваются уцелевшие в прошлый раз безделушки, срываются со стен портреты самых противных директоров, вырываются страницы из упавших с полки книг. Иех, хорошо пошла. Разойдись, душа, размахнись плечо! Да еще и без ненужных последствий в виде надоедливой совести. О, а Дамблдора уже не так спокоен, как в первый раз. Знает последствия? Так ему и надо! Оба-на, какой интересный амулетик. Так, маскируем и тихонечко переправляем под мантию в карман, благо дедуле сейчас не до этого.

Пора включать голос:

— Он умер, понимаете? Умер! А я не смог ему помочь! Это все вы виноваты!! Вы и Снейп!!!

— Профессор Снейп, Гарри.

— Да хоть магистр! Мне плевать! Он убил Сириуса!!

— Вообще-то его убила Бэллатрикс Лейстрейндж.

— А ее я вообще убью!!! — в порыве чувств заорал я. Ветер усилился. А я заметил, что в дверях стоит зельевар. Причем давно уже стоит. Видимо, с начала моей истерики. Продолжаем концерт по заявкам.

— Причем тут вообще профессор Снейп, Гарри?

— Он всегда его ненавидел. Он хотел ему смерти! Знал ведь, что Сириус ненавидит бездействие, вот и подзуживал его! Уууу, змеюка! А все вы!!! Зачем вы держали его в ненавистном ему особняке?! — И эффектные трещинки на стенах.

В окно влетел Фоукс. Кстати, где он был? Интересно, мне расскажут, если я вежливо спрошу? Вряд ли. Успокаивающая трель феникса была как раз к месту — мне уже немного надоело буянить. Тэкс, теперь головоньку опускаем и слезоньки выдавливаем. Я сказал: слезоньки выдавливаем! Это никуда не годится — родимый организм предает. Итак, щеночек с перебитой лапкой. Нет? Дамблдор без бороды, лимонных долек, очков с подбитым глазом и в разорванной мантии? Убираем злорадство и вымучиваем жалость. Всхлип. Вооот, уже лучше. Главное перестать смеяться и действительно расплакаться, тогда вообще хорошо будет. А в прочем, можно ржать и дальше, главное, чтобы слезы выступили. Блин, теперь что-то смешное выдумывать надо. А может и не надо…

Краем глаза я увидел лицо Снейпа, который переваривал мое представление. Подобное сочетание удивления, брезгливости, жалости и непонимания я там вряд ли когда-нибудь засеку. Хотя, справился со своей реакцией он довольно быстро, но это мой смех только подстегнуло. Теперь можно и потихоньку успокаиваться.

Я подтянул колени к груди и уткнул в них лицо (не удивляйтесь, в процессе я успел опуститься на пол к осколкам и обломкам). Плечи перестают вздрагивать, и последний истерический всхлип приходится на растрепанный вид Дамблдора (как в воду глядел). Незаметно оглядевшись, я испытал глубокое удовлетворение: все, что могло разбиться — разбито, все, что могло сломаться — сломано, из портретов на стене остались только Блэк и парочка других, ковер, непонятно отчего, подгорел, нынешний хозяин кабинета (как уже упоминалось) выглядит не лучшим образом, а, стоящий в дверях, зельевар — в шоке, хоть и умело это скрывает.

Дамблдор решил состроить хорошую мину при плохой игре и дожать «всепрощающего дедулю»:

— Гарри, дорогой, тебе уже лучше? Вот видишь, не нужно держать все в себе.

Угу, лучше я все, что накопилось, на вас скидывать буду. А что, я согласен. Только нужно не забыть, что сейчас по плану у меня — апатия, а все окружающее — ни капли не интересует.

— Думаю, ты можешь идти, мой мальчик. Проводить тебя к мадам Помфри?

— Нет, директор. Спасибо, — безучастно ответил я. И, встав, поплелся к выходу.

По пути к двери я подмигнул Снейпу, что заставило его практически снова скинуть маску безразличия. Но, слава Богу, обошлось. А теперь: спускаемся с лестницы, заворачиваем за угол, приводим себя в порядок, трансфигурируем носовой платок в покрывало из шерсти, складываем его, кладем на пол, усаживаемся, расправляем складки мантии так, чтобы его не было видно, утыкаемся лицом в колени, якобы в расстройстве (вообще, замечательная поза — удобная и в меру скорбная) и ждем профессора Снейпа.

Тот не заставил себя ждать и подошел минут через десять. Мимо пройти, конечно же, не смог и окликнул меня?

— Поттер! Гарри…

Вот интересно, это он хватку теряет или мои усилия не прошли даром? Раньше от него можно было добиться максимум: «Пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер, за сидение на полу в неположенном месте». Ладно, не буду заставлять человека ждать.

— Здрасте, профессор, — бодренько откликнулся я на его оклик. Встал, отряхнулся от пыли, трансфигурировал покрывало обратно в платок, засунул его в карман и улыбнулся Снейпу.

Это стало последней каплей.

— Что это за концерт вы устроили?!

— Вам понравилось? — и глазенки такие — большие-большие, наивные-наивные и ожидающие-ожидающие, — А если серьезно, то у профессора Дамблдора слишком много лишних вещей. А что? Он сам так сказал!

Мое заявление вызвало усмешку. Видимо, мужчина сам давно о таком мечтал, вот только ему бы подобное вряд ли позволили. В отличие от неуравновешенного, убитого горем гриффиндорца

— Поттер, Поттер, — усталый вздох. — Кстати, ты действительно винишь меня в смерти Блэка?

Мда, я точно на него влияю. Не знаю, правда, хорошо или плохо. Видимо, от задушевного разговора мне сегодня не отвертеться. Значить нужно вербовать. Идем ва-банк.

— Нет, конечно, — и немного удивления во взгляде. — В его смерти вообще никто не виноват. Это совокупное совпадение некоторых факторов.

— Совокупное совпадение?

— Не придирайтесь к словам. Я хочу сказать, что Сириус умер потому, что: во-первых, не умел выбирать друзей, — я начал загибать пальцы, — а, во-вторых, был не самым умным человеком. Добрым (относительно), но не самым умным. Вернее сказать, смекалистым, ведь учился он очень даже хорошо. Вот, допустим, Гермиона — девушка не только умная, но и смекалистая, по моей же терминологии, в какой-то мере даже практичная. То есть не только много знает, но и понимает, где эти знания применить. Правда, наивная она очень, как и Сири. Может так же плохо кончить. Но это уже издержки Гриффиндора.

— А как же вы, — бедный Снейп немного окосел от моих откровений, но пытался язвить.

— А что я? Между нами говоря, вы бы только знали, сколько нервов мне стоило уговорить Шляпу передумать с решением. И я ни капли не жалею. Не в этой жизни. К тому же, у меня аллергия на сырость, а у вас в подземельях, извините, очень уж мокро. Просто холод я бы пережил. И вообще, люблю, как холодно становится, улечься на коврик возле камина, свернуться калачиком и поспать до утра. А на завтрак можно и вылакать блюдечко молочка… Так, забудьте последние две фразы!

— Получается, вы у нас, Поттер, любите лакать молочко? Буду иметь в виду, — издевался этот… нехороший человек. — Незарегистрированный анимаг, значит?

— Не совсем, — поморщился я.

— Что значит, не совсем?

— Скажем так, не официально зарегистрированный.

— В смысле?

— Знавал крестный одного человечка в Министерстве, который очень любит деньги. Допустим, деньги они там все любят, да и принципами не обременены, но этот еще обладает таким хорошим качеством, как молчаливость. Так что в Министерстве я зарегистрирован, но в списках не значусь, да и никто лишний обо мне не знает. Ну, если только нужную документацию не затребуют. Но пока Господь миловал.

— Мерлин.

— Что, Мерлин?

— Мерлин миловал.

— Ну, знаете ли, у меня религиозное воспитание. Тетя Петунья, конечно же, в Бога не верит, но считает себя благовоспитанной англичанкой, так что в церковь мы ходили регулярно.

— Понятно…

— Ну, вот и отлично, что вам понятно.

— Слишком много «ну», — проворчал профессор. — Кстати, Поттер, что ты там говорил на счет того, что Блэк не умел выбирать друзей?

— Я имел в виду, что Сири — хороший мужик (да, да, хороший, и не смотрите на меня так), только вот очень наивный, доверчивый и зависимый. Ведь сначала он зависел от семьи, а потом познакомился со своими друзьями — Поттером и Люпиным, которые и стали ему доказывать, что его родственники — зло, темные, слизеринцы и т. Д. и т. П. (и доказали ведь!). Да еще и папаша мой — из «хорошей светлой семьи», весь такой из себя «образцовый». Не знаю, чем подобный придурок мог маму зацепить, ну да ладно. На счет Люпина — не уверен. С оборотнями вообще ни в чем уверенным быть нельзя. Ну а Петтигрю — вообще не фигурант. Он у их компании был мальчиком на побегушках, так — подай-принеси, — Снейп смотрел на меня, как на седьмое чудо света.

Тут мы как раз и к его двери подошли. Он ее открыл и любезно указал на то же кресло, что и в прошлый раз. Мы в них расселись, а на комнату были наложены антиподслушивающие, антиподглядывающие и еще много чего «анти», чары. Я тоже кой-чего от себя добавил. Вот теперь и начнется серьезный разговор.

— Полагаю, нам нужно объясниться?

— Полностью с вами согласен.

— Тогда я изложу имеющиеся у меня факты. Ты неплохо разбираешься в зельеварении, — мой фирменный зверский взгляд, — извини, извини, очень хорошо. Это один. У тебя неплохие актерские способности. Это два. Ты можешь просчитывать последствия своих поступков (ну, по крайней мере, почти всегда). Это три. Твой взгляд на вещи отличается от общепринятого. Это четыре. По тебе плачет Слизерин горючими слезами. Это пять. Ты умеешь договариваться с людьми и древними артефактами. Это шесть. Мало кто (а может быть даже вообще никто) может похвастаться тем, что знает, как ты поступишь в следующий момент. Это семь. Неизвестно сколько тузов в рукаве у тебя припрятано. Это восемь. Девять — это то, что, по всей видимости, ни Дамблдор, ни Темный Лорд ни о чем не догадываются, — и наступила длительная пауза.

— А десять? — мне надоело ждать.

— Десять… Десять — это то, что я ни черта не понимаю!!! — взорвался он.

Бедное кресло. Не везет мне что-то с этими предметами мебели.

Успокоился профессор так же быстро, как и разозлился. Вернул на место сидение, устроился в нем и уставился в пустой камин. Действительно, что-то без огня неуютно. Простое Инсендио поправило ситуацию. Да и Снейп отмер:

— Скажи уже что-нибудь.

— Что-нибудь. Вам стало легче?

— Ооо, намного, — не заметить издевку в его голосе было бы невозможно. Правда она была уже какая-то усталая, без привычного яда. Довел ты, Гарри, человека, а такой интересный мужик был. Но пообщался с тобой настоящим немного — и вот результат. Прямо скажем, неутешительный. Смирись, дель Драго, это — твоя карма… Так, самобичеванием займемся чуть позже. Похоже, пора раскрыть некоторые карты.

— Профессор, как вы уже сами догадались, я — совсем не тот, кем все вокруг меня считают. Не скрою, если бы не досадная оплошность, я бы вряд ли вам что-нибудь рассказал. Но судьба распорядилась именно так, а не иначе, значит, будем обрабатывать имеющуюся ситуацию. Хочу вас сразу предупредить, что мои познания в ментальной магии весьма велики, так что заставить вас подзабыть некоторые моменты своей жизни я смогу очень легко. И не смотрите на меня так скептически. В недавнем прошлом я около полугода занимался с вами окклюменцией, если это действо можно было так назвать. Кстати, прошу прощения за тот досадный инцидент с думосбором. Я глубоко сожалею о том, что посягнул на ваше личное пространство, но ничего другого мне не оставалось. Только так я мог избавиться от наших занятий и вплотную заняться нападениями на свой мозг Темного Лорда и Дамблора. Я конечно весьма одарен, но нагрузка для самоучки оказалась весьма весомой. Как не сошел с ума — не знаю. Но что-то я отвлекся. Зачем вам ненужные подробности?

— Ну почему же, они очень даже к месту.

— Давайте в другой раз, не думаю, что у нас сегодня хватит времени на долгие разговоры.

— В принципе, согласен. И ваши извинения я принимаю. Но учтите, Поттер, если подобное повториться хотя бы раз... — многозначительная пауза давала понять, что мне непоздоровится. Выглядел Снейп в тот момент очень внушительно. Настолько внушительно, что спорить с ним. вопреки обыкновению, не было никакого желания. Да и нужды, в прочем, тоже.

— Я вас полностью понимаю, профессор. И могу уверить, что не повторится. По крайней мере, сознательно, как в прошлый раз. Ведь, если случится какое-то недоразумение — вряд ли меня можно будет в чем-то обвинить. К тому же, подстава в этом направлении не сработает.

— И я могу вам доверять?

— Это вам нужно решать. Но я понимаю, что полностью положиться на меня вы не можете. И не сможете еще долгое время. Но кто нам мешает попробовать? Ведь я могу задать вам тот же вопрос. И, согласитесь, у меня больше причин для паранои. Хотя и у вас их немало. Но, если я решу раскрыть перед вами карты, то рискую весьма и весьма серьезно.

— С такими доводами не поспоришь.

Некоторое время мы молчали, затем профессор задал закономерный вопрос:

— И что же ты решил?

— Я попробую. Но мне нужны некоторые гарантии.

— Гарантии чего?

— Во-первых, того, что ты не пойдешь и не заложишь меня Дамблдору или Темному Лорду, а то и им обоим, — перешел я на ты.

— Справедливо. Твои предложения?

— Нерушимая клятва.

— Хм, рискованно. Какой мне в этом прок?

— Тебе ведь тоже нужны гарантии, а клятва будет двусторонней.

— Это понятно. На одностороннюю я бы не согласился. Зачем мне вообще во все это ввязываться?

— Ну, у тебя может быть несколько причин. Первая — это то, что в противном случае, как я уже говорил, я сотру тебе память. Правда должен предупредить, что я еще недостаточно хорошо отточил свои навыки. Поэтому, боюсь, что вместе с ненужными воспоминаниями я могу стереть что-то еще. Другой вопрос — что это будет. Единственное, что могу гарантировать — моего вмешательства никто не обнаружит. Родовая магия, — я доверительно улыбнулся Снейпу, а сам профессор мгновенно побледнел (видимо, понимал в чем дело, сам ведь из довольно древнего рода). — Вторая причина — это твое любопытство. Третья — это то, что тебе вряд ли устраивает нынешнее положение вещей. Как и меня.

— Как и тебя?

— Да. Не думаю, что ты за мир во всем мире. Но и подозревать, что ты любитель пыток и убийств — тоже глупо. На маньяка ты не похож. Никто не хочет войны. Ну, кроме того, кому она выгодна. Мне например — нет. К тому же, нападать на магглов — заведомо проигрышное дело. И история это подтверждает. Ведь это мы от них прячемся, а не они от нас. А тем более за последние пару веков — они совершенствовались, в отличие от нас.

— Согласен по всем пунктам, но что ты можешь изменить?

— Я? Если подумать, то не так уж и многое. По моему мнению, главное — устранить основных зачинщиков. Причем так, чтобы это сошло за несчастный случай или противостояние сторон. Что может быть банальнее — главные враги передрались между собой, мир их праху и долгая память.

— Я догадываюсь, о ком ты. Но что будет с тобой?

— Я тоже умру. Точнее, исчезну и буду жить дальше с другими внешностью и именем.

— Понятно. Но хватит ли у тебя сил на задуманное?

— Всех моих возможностей не знает никто. Да и мои союзники не подозревают друг о друге. Так надежнее. Единственное, что могу сказать — у меня есть очень могущественный сторонник (дедуля — форэва), который вмешается при необходимости. Самое интересное то, что о нем никто не знает. Точнее даже, его никто не знает.Это, как ты выразился, мой козырный туз в рукаве. А теперь принимай решение: ты со мной или нет.

Мешать раздумьям Снейпа я не стал, а встал и пошел изучать книги на полках. Нашлось несколько весьма интересных экземпляров, которых не было даже в обширной дедушкиной библиотеке.

— Что ж, Поттер, — прервал мое ознакомление с литературой зельевар, — я собираюсь рискнуть. До этого дня я не видел выхода из замкнутого круга. Между молотом и наковальней. И так уже многие годы. Твой вариант предоставляет мне шанс. Сомнительный, но — шанс. И я собираюсь им воспользоваться.

Я улыбнулся:

— Тогда приступим.

Есть несколько видов нерушимых клятв. Точнее — два. Односторонняя и двусторонняя. У них одна и та же основа, и одинаковое наказание в случае нарушения — смерть. Отличие же в том, что в первой клятву дает только один человек, другой ее принимает и им нужен Связующий для того, чтобы закрепить процесс. Соответственно, во второй — клятву дают оба мага и Связующий не нужен.Самое интересное то, что обряд можно прервать в любой момент без нехороших последствий. Если, например, не понравится одно из условий сделки. Замечательно, не так ли? Там есть еще некоторые заморочки, но это не существенно, поэтому я не зацикливался на них.

Мы оба стали на колени, сцепили левые руки и наставили на них свои палочки. Начал я:

— Клянешься ли ты не выдавать моих секретов никому, кроме тех, кому я тебе разрешу?

— Клянусь, — подтверждая клятву из его плочки вырвалась зеленая лента и обвилась вокруг наших рук.

— Клянешься ли ты молчать и не выдавать каким либо другим способом любую информацию, связанную со мной, кроме тех случаев, когда я тебе разрешу?

— Клянусь, — и вторая ленточка вылетает, преплетаясь, словно змея с первой.

— Клянешься ли ты по мере своих сил и возможностей помогать мне в моей борьбе? — выдал я свое последнее условие. Если честно, придумал я его только что.

Снейп помедлил пару секунд с ответом, но все же сказал:

— Клянусь, — и третья ленточка спешит к своим товаркам.

Я кивнул и профессор начал выдвигать свои требования:

— Клянешься ли ты, что будешь держать меня в курсе всех своих дел, если только в исключительном случае не будет нужно мое неведенье?

— Клянусь, — из моей палочки вырвалась синяя ленточка и закрутилась рядом с зелеными.

— Клянешься ли ты оказывать мне поддержку и защиту по мере своих сил и возможностей?

Это было выполнимое желание, поэтому я ответил:

— Клянусь, — и моя вторая ленточка переплелась с первой, как и снейповы.

— Клянешься ли ты прекратить войну в волшебном мире, если это будет в твоих силах, — выдвинул зельевар свое последнее условие.

Пара секунд промедления и мое тихое:

— Клянусь, — последняя лента присоединилась к предидущим и наши две косички из сверкающих лент обвились друг вокруг друга и начали вращаться с огромной скоростью, пока не исчезли окончательно, будто впитавшись в наши руки.

И вот обряд подходит к концу, искорки затухают, мы такие все из себя довольные... а из камина выходит Люциус Малфой.

— А про камин мы как-то не подумали, — философски протянул я. Теперь Малфоя из комнаты выпускать нельзя. Наша красноречивая поза не оставляет сомнений, а Люциус — слишком практичен, чтобы не сделать нужных выводов и не прийти к ненужным (для меня) решениям.

Поэтому я спокойно встал, отряхнулся, наложил заклинание на камин и сказал со зловещей улыбкой:

— Вот теперь поговорим.

— Гарри, только не убивай его. Куда я труп тогда девать буду? — подыграл мне Снейп.

— Ничего, на ингридиенты, если что, пустим, — "задумался" я, — столько зелий с таким подспорьем сварить можно...

— Темных зелий, — вырвал меня из моих грез профессор.

— Ну и что? — удивился я, — спрячемся, чтобы нас никто ненужный не нашел, и сварим. У меня такая классная лаборатория есть! От самого Слизерина осталась.

— Где ты ее откопал?

— Уметь надо! Да и змееустом быть...

— Тайная Комната? И часто ты там бываешь?

— Нуууууу, довольно часто.

— И никто до сих пор тебя не обнаружил?!

— Я же говорю: уметь надо. И еще знать моих друзей-соглядатаев так же хорошо, как я. Есть еще пара примочек, но выдавать свои профессиональные секреты я не буду.

— И сказать-то на это нечего.

Малфой во время нашего разговора только хлопал глазами. Кстати, с ним надо что-то делать. Но что? Этот вопрос я и озвучил. И получил от Снейпа ответ:

— Память ему сотри.

— Да я обеими руками за. Вот только последствия...

— О чем ты?

— Я немного преувеличил свои возможности...

— Ну ты, Поттер, и... не знаю прямо как назвать! Как ты меня кинул!

— Да не кидал я тебя. Так, задурил немножко. И то — незначительно. Дело в том, что ничего лишнего я не сотру. С этим все в порядке. Вот только мое вмешательство достаточно опытный легилимент обнаружит. А Малфой-то к Темному Лорду довольно часто на чаек заглядывает.

— А что ты говорил на счет родовой магии?

— Это все правда. Я один из лучших ментальных магов. Вот только необученный. У меня уже есть учитель, но дело пока движится медленно. Вот если бы я в Хогвартс не поехал... Эх, мечты, мечты.

— Так что делать будем?

— Ну, я, в принципе, могу стереть ненужное полностью. Будет пробел на этом месте. Это конечно обнаружат, но восстановить информацию не смогут.

— А что, это — выход, — задумался профессор.

— А, может, не надо? — как-то жалобно сказал Люциус Малфой. А потом уже немного увереннее добавил. — Что здесь вообще происходит?

— Хм, может он и пригодится... — протянул я.

— Зачем? — отозвался Снейп.

— Не знаю. Чтоб был, — как-то нелогично ответил я.

Оба мужчины вылупились на меня.

— Просто как-то непрактично пускать в расход такой хороший материал, — попытался оправдаться я. Лучше бы не пытался. Теперь на меня смотрели, как на Тома в его лучшие годы.

— Ну что вы так на меня смотрите? Я не привык разбрасываться тем, что может быть мне полезно. Мои родственники еще и не такому научат. И вообще...

Прервал меня стук в дверь.

— Это уже похоже на дешевую комедию, — обалдел я. — Северус, чего им всем от тебя надо именно сегодня и именно сейчас?

— А я откуда знаю? Что делать будем?

— Так, Ступефай, — Малфой свалился на ковер. — Слушай, я сейчас отлеветирую его в твою спальню и засяду там же. Хотя нет, закроемся в ванной. Я наложу на двери чары против прослушивания и т. д. Потом мне расскажешь что тут было. Чтобы открыть ванную произнеси только Фините Инкататем и пароль. Ээээ, допустим "скала". Кстати, без пароля ты к нам не попадешь. Это я так, на всякий случай. Все, уже ушел.

Добравшись до нужного помещения, я положил аристократа в здоровенную ванну. А Снейп, однако, любит комфорт. Хотя я мог бы догадаться об этом и раньше. Интерьер его комнат буквально кричит об этом. Сноб.

Кого я обманываю? Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Будто сам не хотел бы жить в шикарном доме. Хм, но я, в принципе, и живу в таком. Переселение к дедуле прошло весьма успешно. Вот только насладиться этим не хватило времени. Гребаная школа! Эх, не буду себе душу бередить.

Я трансфигурировал себе коврик на полу в толстый мягкий матрас и устроился возле стеночки. Теперь можно чуток передохнуть. Мысли против воли вернулись к чертовому пророчеству. О чем я? О, все очень интересно складывается. Когда я вместе со своей гриффиндорской бандой бегал по Отделу Тайн в невменяемом состоянии, то успел-таки сделать стоящую вещь. Хе, мастерство не пропьешь! Короче, я умыкнул пророчество, по-тихому инсценировав его, так сказать, разбиение. Как это мне удалось — без понятия. Видимо, действительно — память тела. А что? У меня было тяжелое голодное детство. Опять же, Дурсли, зацелуй их дементор. Блин, о чем не идет речь, все рано или поздно скатывается к ним. Наверное, мои детские впечатления о родственничках слишком сильны… К психологу что ли сходить? Бедный психолог. Его ж потом не откачают! Хотя... Может он бы мне какие-то идейки по поводу пророчества подкинул. А то даже не знаю как с этой дурнопахнущей ситуацией быть. Хм, а может ничего не делать? А что, там все очень ноднозначно сказанно. Какой там полный текст?

" Грядет тот, кто будет равен по силе Великим (спасибо, конечно, но что-то я пока эту силушку не шибко чувствую). Потомок Древних (дед про это что-то буркнул, но толком не обьяснил. Ничего, я из него информацию еще вытрясу) будет рожден на исходе седьмого месяца под знаком обезяны (обласкала, блин. Не, я конечно понимаю, что она так указала на год моего рождения, ведь по восточному гороскопу я именно — обезьяна, но все равно обидно). Темным Лордом будет он отмечен как равный, но никто не будет знать всей силы его (это радует, но не обнадеживает). Но не сможет обрести покой его душа, пока не восстановит он равновесие. (а вот это — полная лажа. Не, я конено Снейпу клятву дал и нарушать ее не собираюсь, но одно дело — разобраться с Волди и Дамби, и совсем другое — сделать что-то с мифическим "равновесием". Морковь его знает, что имеется в виду. Я разумеется буду надеяться на лучшее, но "не сможет обрести покой его душа" — меня несколько пугает. Вдруг я еще каким-нить зомбяком шляться буду "восстанавливая равновесие"? Не, к Дамблдору такие размшления)"

Эх, судьбинушка моя жестокая, за что ты со мной так? Единственным веселым моментом во всей этой истории с пророчеством была его Дамблдоровская версия. Я понимаю, что надо меня как-то поощрить на глупые подвиги, но уж слишком пафосно получилось.

Внезапно, прерывая мои размышления, открывается дверь. На пороге появляется Снейп, оглядывает комнату и сообщает мне:

— Она ушла. Можешь выходить.

— Этого Спящего Красавца здесь оставим?

— Думаю, да, только свяжи его, чтоб не выбрался.

— Нет проблем, — ответил я, уже оживленно оплетая Люциуса разнообразными чарами.

— Вообще-то, я имел в виду — просто связать его “Инкарцеро”…

— Да ладно, — отмахнулся я, завершая работу. — Жалко тебе что ли? К тому же я закончил.

— Пошли тогда в гостиную.

Мы закрыли дверь ванной и снова устроились в креслах. Я решил утолить свое любопытство:

— Слушай, а кто это был?

— Оооо. Приходила Поппи.

— Это которая Помфри?

— Угу, она самая.

— А что ей от тебя, извиняюсь, надо было в такое время? — я выразительно поднял брови.

— Поттер, ты к чему клонишь, идиот?! — возмущенно уставился на меня зельевар. — Она же старше меня почти вдвое!

— Нуууу, любви все возрасты покорны. Не я кстати сказал.

— Это и понятно. Куда уж тебе. А вообще ей нужно было пополнить запас лекарств в больничном крыле. Я ей сам обещал, только со всем этим… — он неопределенно помахал рукой, — что-то запамятовал.

— Ну и немудрено. Слишком много информации. А почему она в подземелья перлась, а не по камину с тобой связалась?

— Так ты же его заблокировал.

— И то верно. Для меня тоже слишком много событий для одного вечера.

Мы немного помолчали, глядя на огонь, но профессор решил прервать уютную тишину и озвучить нашу главную, на данный момент, проблему:

— И все-таки, что мы с Малфоем будем делать?

— Ты знаешь, ничего стоящего вообще в голову не приходит. Может, завербуем?

— В каком смысле?

— В прямом. Ты же с ним хорошо общаешься, даже, можно сказать, почти дружишь? Должен же знать, на что нужно давить, чтоб добиться необходимого результата?

— Хм, тут надо все хорошенько обдумать. Боюсь, у нас нет необходимого времени. Не вечно же он будет торчать у меня в ванной? А для, как ты выразился, необходимого результата, мне нужно навести справки, и пообщаться с некоторыми людьми.

— Понятно.

— Жаль, что ты не можешь заменить ему воспоминания.

— Я же уже говорил. Волан-де-морт обнаружит подделку.

Мы снова помолчали. И тут мне в голову пришла, не побоюсь этого слова, гениальная идея.

— Вот же дурья башка, снитч мне в… гхм, гхм.

— Согласен по всем пунктам, но к чему такое самобичевание?

— Я понял, что надо делать. Раз я не могу справиться сам, то привлечем специалиста. При нужном давлении, особенно с силой Темного Лорда, блок на памяти конечно распадется, но это вряд ли случится, по крайней мере быстро — у де… гхм, этого человека очень профессиональные блоки. Я сейчас смотаюсь с Люциусом к нему, он сделает работу, и мы отправим нашего незваного гостя обратно. А ты поищешь нужную информацию. Мы потом завербуем Малфоя, проведем Обряд Сокрытия и будет все в шоколаде.

— Мда, оптимист хренов, — только и смог выдать Снейп на мою речь.

— Да ладно тебе. Я лучше побегу, чтоб время не терять.

— Беги. Вот же… Великий Салазар, за что этот гриффиндорский метеор свалился мне на голову?!

— Я все слышу! — крикнул я ему из ванной. Затем сграбастал аристократа и активировал портал.

* * *

Очутились мы в гостинной, и, спустя несколько минут, туда буквально влетел Алектис.

— Гарри, что-то случилось?

— Ну как тебе сказать, деда...

— Давай уже, выкладывай. И что это за типа ты с собой притащил?

— О, знакомься. Это Люциус Малфой. Сам он тебя поприветствовать не может, ибо слегка в неадеквате (я немного перестарался). И надеюсь, что это продлится еще некоторое время. Не стоит ему видеть твое лицо.

— Дааа, не думал, что познакомлюсь с ним так.

— А ты собирался с ним знакомиться?

— Разумеется, я же думал обосноваться в Англии, поэтому нужно себя зарекомендовать. Да и познакомиться с главами сакмых влиятельных родов. Ну, это если ты, конечно, не хочешь поселиться где-нибудь в другой стране или вообще закопаться в глуши.

— Нет, нет, ты все правильно решил. А с Малфоем потом официально познакомишься. К тому же уже компромат на него будет. А когда я его завербую — вообще... Хотя нет. Тебя я светить не буду. Да и мне нужен план отхода.

— Это ты про что?

— Ой, я же тебе не рассказывал. Гарри Поттер — умрет.

— Гарри, ты чего?! Суецидничать вздумал?!!

— Деда, успокойся. Я же говорю: ГАРРИ ПОТТЕР — умрет. Смекаешь? (каюсь, не удержалась. Очень уж люблю Джека Воробья — п/а) А я кто?

— Ты? Ты — Гарри... хм. Ты — Гарри дель Драго.

— Воот, — поднял я вверх указательный палец. — Но это все потом. Сначала я скажу зачем вообще пришел.

— Я слушаю.

— Короче, я уже завербовал Северуса Снейпа, — я вкратце пересказал суть договора кивающему деду. — И вот, под конец обряда, к нам буквально на головы вываливается из камина Люциус.

— А камин то вы почему не заблокировали?

— Да забыли. Так вот, стоит он у профессора в гостинной, глазами хлопает, а я, не будь дурак, кинул в него Ступефаем и, после некоторых раздумий, заявился к тебе. Кстати, я тебя от дел важных не отрываю?

— Не отрываешь. Но чего ты от меня хочешь?

— Ты же знаешь, что у меня с заменой воспоминаний не все клеится. А тут нужен профессиональный блок, пока Северус к Малфою подход будет искать.

— Хорошо, думаю, что смысл в этом есть. Я сейчас приступлю.

— Блин, нафига я тебе все рассказывал? Ты ж сейчас у него в голове все увидишь!

— Да нет, хорошо, что рассказал. Из твоих слов выходит, что Люциус видел не так уж и много, поэтому вопросы у меня все равно бы появились, — с этими словами он подошел к аристократу, положил ему руки на виски, прошептал заклятье и ушел в работу.

Для справки, менталистам нашего уровня и направленности не нужен зрительный контакт, да и заклинания, в принципе, тоже. Просто они помогают сэкономить энергию и сконцентрироваться.

Пока Алектис был занят я зажег огонь в камине, сходил на кухню к эльфам, чтобы не мешать, перекусил, взял бутылку легкого вина и два бокала. Уже в гостинной открыл бутылку, чтобы дать вину подышать и сел в свое любимое кресло. К этому времени дедушка закончил с Малфоем и присел отдохнуть в соседнее кресло.

— Итак, я стер ему воспоминания и наложил новые, — он кивком поблагодарил меня за протянутый бокал и потер переносицу. — Он собирался к Снейпу за зельем от мигрени, у того оно оказывается самое лучшее, поэтому я просто поставил ему картину того, что он не нашел хояина комнат, подождал его возвращения, не дождался и собирается вернуться к себе (шастать в лаборатории у друга он не рискнул). Посадите его в кресло у камина, он подумает, что задремал и уйдет домой.

— Спасибо тебе огромное. Я так и сделаю.

— Да не за что, обращайся в любое время. Ты сейчас обратно?

— Да, нельзя слишком долго задерживаться. Кстати, я сегодня пойду к ней. Наверное там же и заночую.

— Собирашься рассказать про события дня? Уверен?

— Ага, ей я полностью доверяю. Слушай, я ж тебе про Дамблдора забыл рассказать.

— А что такое? Он тебе что-то сделал? Может мне его...

— Нет, не надо. Я уже отыгрался. Отвел душу, так сказать. Ты бы видел его рожу, — я мечтательно прищурил глаза. — Он решил проверить меня сывороткой правды, но я успел принять антидот. Поэтому он ничего не добился, а только пощекотал свое самолюбие. Потом он упомянул Сириуса и я "сорвался". Разгромил ему кабинет, только уже основательней, чем в прошлый раз. О, чуть не забыл. На, я у него один артефактик свистнул. Глянь для чего он точно нужен, и нет ли на нем каких нехороших чар, — я протянул ему завернутый в платок артефакт.

— Мой внук вор!! — с негодованием воскликнул дед, а потом без перехода довольно добавил, — Я тобой горжусь!

— Ээээ, — не вьехал я.

— Криминальные таланты тебе от моей жены, твоей бабушки, достались. Она была еще той оторвой.

— Нашел чем гордиться, — обалдело пробормотал я, а потом немного ехидно протянул, — А я думал, что это — голодное детство...

— Твое "голодное детство" помогло только отточить талант.

Мда, видать и правда память тела, рефлексы и родовая наследственность. Поздравляю тебя, Гарри, твои предки — закачаешься. Аццкая родословная*. Ладно, пора уже возвращаться, вот только дело одно закончу.

— Слушай, у меня появился свой домовик. Он поживет здесь с остальными, пока мне не нужен, ладно?

— Хорошо.

— Добби!

Передо мной появился эльф, преданно заглядывающий в глаза. На нем была надета белоснежная наволочка. И где только откопал?

— Чего желает Мастер Гарри?

Я удовлетворенно улыбнулся. Выдрессировал таки!

— Останешься со здешними эльфами, пока я тебя не позову.

— Хорошо, Мастер Гарри, Добби сделает, — и исчез с легким хлопком. Видимо, отправился на кухню.

Я кивнул деду, снова схватил Малфоя и перенесся обратно к Северусу, благо портал это позволял.

Появившись снова в ванной, я прислушался к происходящему снаружи. А то мало ли. Вдруг к нему опять кто-то на огонек заглянул? Но все было тихо. Подняв Малфоя в воздух Левикорпусом, я осторожно двинулся в гостинную. Снейпа там не было и я решил заглянуть в лабораторию. Там он и нашелся. Ну конечно, что еще он мог делать в свободное время, кроме как зелья варить? Банальщина.

— Северус, я вернулся.

Выдержка ему не изменила, но легкое передергивание плечами я заметил.

— Решил проблему?

— Да, все сделано на высшем уровне. Он думает, что прийдя к тебе за зельем от мигрени никого не нашел и задремал, а потом уйдет обратно к себе.

— Замечательно. Тогда я сейчас закончу, ты снимешь с него чары, разблокируешь камин, и мы потом закроемся в моей спальне.

— Как двусмысленно звучит. Северус, да ты шалунишка!

— Поттер, — прорычал он.

— Понял, понял — не дурак. Был бы дурак — не понял.

На это он только фыркнул. Интересно, чего это он мне так много с рук спускает? Надо бы потом поинтересоваться. Не к добру это. А может он мстю страшную готовит? Хм, на него это похоже. Значит будем готовиться морально и физически.

Я дождался пока зельевар закончит, и расколдовал Люциуса, а потом снял блокировку с камина. Мы скрылись за дверями спальни и стали ждать результат. Проснуться мужчина должен был всего минут через пять, но они тянулись как резина. И вот, наконец, мы услышали какое-то шевеление. Видимо, он очнулся. Я хотел повернуться и кивнуть Снейпу, но тот стоял слишком близко, поэтому мы столкнулись. Хорошо хоть не упали! Но все равно произвели достаточно шума. За дверью послышались шаги. Я мысленно чертыхнулся, наложил на себя и Северуса заклятие тишины и быстро потащил его к ванной. Дверь беззвучно открылась и закрылась за нами. Блин, место встречи изменить нельзя. Это помещение сегодня что-то пользуется огромным спросом. К чему бы? Стараясь не терять времени, я одними губами прошептал Снейпу "невидимость" и наложил на себя дезиллюминационные чары. Он не замедлил последовать моему примеру. Через несколько секунд резко распахнулась дверь и на нас была направлена палочка Малфоя. Тот огляделся, пожал плечами и вышел. Через некоторое время раздался звук сработавшего камина.

Я выдохнул и снял с себя чары, мой преподаватель сделал то же самое, и мы снова вернулись в гостинную. Пока Снейп не начал меня распекать по поводу моей неуклюжести, я счел за благо попрощаться с ним и покинуть наконец подземелья. Я же говорил, что у меня аллергия на сырость

Теперь пора идти спать. Меня немного покачивало. Просто я — непьющий, а тут почти на голодный желудок (не считать же коварный чаек Дамблдора за еду) я практически целую бутылку вина у деда опорожнил. Так что был я сейчас навелселе. Дай Бог, чтобы Филч по дороге не попался, а то отбой уже был. Мерлин, как я мог забыть мантию невидимку?! Ведь клялся же ее всегда с собой носить! Вот память дырявая.

Через двадцать минут я был у цели. Осторожно открыв дверь, я заглянул в помещение. Никого. Так же тихо подошел к другой двери и заглянул туда. Она сидела за столом и что-то писала. Я решил выдать свою привычную хохму:

— Мама, я дома!

— Ой ты ж, гиппогриф тебя раздери. Гарри, ты чего меня пугаешь?

— Извини, не удержался.

— Ты — неисправим. Что-то случилось?

— Почему все сегодня так и норовят задать мне этот вопрос? Может я сам виноват? — полу-задумчиво полу-серьезно пробормотал я. — Ничего страшного, мам. Я к тебе ночевать пришел.

Мадам Помфри подняла в удивлении брови. Да, да. У вас нет галлюцинаций. Это — Поппи Помфри, и я — в больничном крыле. Теперь обьясню что, зачем и почему.

С Поппи я познакомился еще на первом курсе (а как иначе с моей-то удачей). Она понравилась мне сразу, да и, как сама потом призналась, я ей тоже. Перед ней не хотелось держать маску. Я не знал в чем дело, пока она потом на мой вопрос не рассказала об Истинных Целителях.

В мире всегда будут люди, стремящиеся помочь, облегчить страдания других. У кого-то это — просто порыв, кто-то занимается этим профессионально, а кто-то имеет настоящий Дар. О последних и пойдет речь. В магическом мире их зовут Истинными Целителями, в маггловском — святыми. Они просто не могут не помогать людям. Это их и сгубило. Во времена Инквизиции было уничтожено неисчислимое количество целителей, поэтому они предпочитают скрываться, помогать незаметно. Многие из гениальных врачей и колдомедиков были ими. Не ясно мне было только одно — почему они прячутся и в магическом мире. Ответа на этот вопрос я так до сих пор и не знаю.

Но возвращаюсь к причине этого экскурса в историю. Наша школьная медсестра оказалась тем самым Истинным Целителем. Как она мне призналась, находясь возле ей подобных, нельзя долго притворяться. Нет, при определенном уровне самоконтроля это возможно осуществить, но только не перед ней. В этом и была причина моего желания раскрыться. И я это сделал. Одиннадцать лет все-таки недостаточно серьезный возраст, как бы я не убеждал себя в обратном. Но до сих пор мне ни разу не пришлось об этом пожалеть. Дедушка конечно бухтит, но не всерьез, а из-за врожденной паранои (и банальной ревности).

А у меня теперь одно из самых любимых мест в школе, как ни странно — больничное крыло. Я иногда даже специально симулирую какую-то болезнь, чтобы поболтать с мамой. Она конечно притворно возмущается, рассуждает о том, до чего я докатился, но всегда меня покрывает. Ой, я ж не обьяснил с чего это я ее мамой называю.

Это случилось на третьем курсе. До того момента у нас были просто дружеские отношения, хотя я и доверял ей как никому другому. А вот потом... Можно назвать это переломным моментом. Я оправлялся после проваленного матча по квиддичу (ну, тогда еще дементоры заявились повеселиться на поле). Мне снились кошмары, а особенно четко — как Волан-де-морт навестил меня в пасмурную хэллоуинскую ночь 1981 года (Угу, с подарками. В виде авады). Помню я тогда жутко кричал и звал маму... а она умирала от зеленой вспышки. И этот нечеловеческий ледяной смех...

Из кошмара меня вытянула Поппи. Я извивался у нее в руках, называл матерью, просил о чем-то... Бредил, короче. Она со всем соглашалась, шептала мне что-то на ухо и укачивала. На следущее утро я как-то легко и естественно спросил, могу ли называть ее мамой наедине. Мне не отказали. С тех пор так и повелось. Теперь одна из моих дежурных шуток — заскочить в пусотое больничное крыло и заявить: "Мам, я дома!". По большому счету, это так и есть. Если посчитать сколько времени я там провожу... У меня уже и своя койка есть. Я поставил на ней свой автограф (не знаю, как Колин его еще оттуда не отпилил), перекрасил занавески в легкий золотистый цвет, а покрывало — в изумрудный (под цвет глаз). Короче, устроил свой уголок. Мой постоянно пополняющийся фанклуб уже передрался за право там полежать, пока мама не стала их оттуда отваживать. Слизеринцы конечно издеваются над этим, но мне не привыкать. Так что пусть завидуют.

Вот так и живем. У меня появилась мать (которая мне в принципе вообще-то в бабушки годится) и защитник в одном лице (хе, и подлечит и поддержит). Теперь вот дедушка появился... А семья то растет! Ну оно и к лучшему. Всегда этого хотел.

Глаза закрывались сами собой — я за день так умаялся, что просплю наверное завтра все занятия. А почему бы и нет? Я подсел за стол к маме Поппи (Эх, как звучит то! Чуть ли не Мэри Поппинс. Может ей зонтик подарить, с дарственной подписью? Да не, еще не так поймет, потом отомстит, и буду я ходить как огурчик. Зеленый и в пупырышках) и рассказал все сегодняшние новости, ответил на некоторые вопросы и попросил разрешения остаться. Дамблдор, по идее, сам предложил, а у меня переутомление. И на уроки я завтра, точнее уже сегодня, все-таки не пойду. Хе, хе, а Дамблдору устроят разнос с утра пораньше за то, что довел бедного мальчика. "Я обожаю Поппи Помфри", — была моя последняя мысль перед тем как я провалился в сон и побежал по неоновой радуге вслед за Альбусом Дамблдором в костюме лимонной дольки и Волан-де-мортом, похожим на зомби из фильмов, с автоматом Калашникова наперевес. Интересные сны мне снятся после переутомления... Веселые. Почаще бы так, а то все кошмары да кошмары.

Пробуждение было... суматошным, что ли. Будь моя воля — дрых бы как сурок еще часиков так пять. Но ко мне с боем прорывались Рон, Гермиона и Джинни. Мама мужественно прикрывала меня своей грудью (и видать уже не раз), но этого было заметно мало для защиты от жаждущих дорваться до моего тела друзей. Наконец она сдалась:

— Ладно уж, спиногрызы, идите к своему другу! Только меня не трогайте.

Я проводил тоскливым взглядом скрывшуюся за дверью медсестру и обреченно повернулся к ребятам. Джинни с воплем кинулась мне на шею:

— Гарри, милый, что с тобой случилось? Я места себе не находила, извелась вся, истосковалась. Еле дождалась конца занятий. Лаванда сказала, что ты в больничном крыле, — при этом она обильно орошала мою грудь слезами, будто я уже находился на смертном одре.

Нет, я конечно понимаю, что с моим образом жизни сей момент не за горами, но, по-моему, она немного переигрывает. Хотя, может у нее действительно темперамент такой? А, соплохвост его зает. С этими Уизли ни в чем нельзя быть уверенным. Бывает, как отчебучат что-то — диву даешься и в себя по пол часа приходишь. Особенно близнецы. Эти — вообще без башни, да и к тому же экспериментаторы. Я их даже немного побаиваюсь. Хорошо, что у меня с ними замечательные отношения и совместный бизнес. Я определенно сделал правильный вклад той тысячи галлеонов, заработанной на Тремудром Турнире. Но основной боец у них — глава семейства. Молли Уизли. Да-да, главная у них она, а не Артур. И это видно абсолютно всем. Нет, мистер Уизли вовсе не безхребетный подкаблучник, как может показаться. С его мнением считаются, но миссис Уизли — явный лидер. Что устраивает абсолютно всех. Очень интересная семья. А с Джин вообще не разберешь: то ли она в меня безумно влюблена, то ли коварно хочет захомутать, то ли просто прикалывается. А в головы я к ним принципиально не лезу. У меня тоже какая-никакая профессиональная этика есть.

О, слезоразлив пошел на спад.

— Джинни, со мной все в порядке, успокойся. Ничего особенного не случилось.

— Но мадам Помфри...

— Ой, а то вы не знаете как она любит преувеличивать! Ее бы воля — я бы здесь еще с месяц провалялся.

— А что случилось, дружище? — это уже Рон.

— Да ничего серьезного, говорю же. Банальный нервный срыв.

На меня вылупились как на живого мертвеца. Нет. ну ей богу, могли бы уже и привыкнуть. У меня что ни день — то нервное расстройство. Да и Рита вон в прошлом и позапрошлом году эту тему со всех сторон обсосала.

— Что значит "срыв"? Гарри, что произошло?! — а вот и Гермиона голос подала.

— Хм, пониаете, ребята... Рон, помнишь я вчера ушел в библиотеку?

— Ну как не помнить ТАКОЕ событие. — и лыбится, и лыбится, гад!

— Ты пошел в библиотеку? Сам?! — Герми в ауте.

— Да, решил сделать накопившиеся домашние задания. Хотел тебя порадовать.

Подруга аж покраснела от смущения и удовольстыия.

— Вообще-то, Гарри, ты так должен делать всегда. Но я понимаю, что просить о несбыточном — безнадежно. И все-таки, в чем дело то?

— Короче, я возвращался из библиотеки, а на половине дороги меня перехватила Макгонагалл.

— Профессор Макгонагалл.

— Да, да, Герм, профессор Макгонагалл. Она сказала, что меня ждет директор.

— А что профессору Дамблдору от тебя надо было?

— Да ничего серьезного. Спрашивал о той истории с Добби.

— Я же тебе говорила!

— Ой, Гермиона, не надо только об этом. Он сам напросился. К тому же сейчас абсолютно всем доволен. Ууу, вымагатель! — все рассмеялись, а Рон, успокоившись, недоуменно спросил:

— Так ты впал в истерику из-за домовика?!

— Рон, я тебе сейчас в глаз дам! Нет, не из за него, — я немного помолчал, делая вид, что собираюсь с силами. — Через некоторое время разговор зашел о Сириусе. Вот я и не сдержался.

Ребята сочувственно на меня посмотрели, а Джин погладила по плечу.

— Потом, после бурной истерики профессор отправил меня в больничное крыло. И сейчас я проснулся. Вот и вся история.

Друзья переглянулись и уже через пару секунд мы переговаривались о ничего не значащей ерунде (Рон рассказал о том, что мама наорала во время завтрака на директора, но никто не понял почему. Так держать). Чуть позже я проголодался и решил пойти на ужин.

Отпросившись у мадам Помфри (она только притворно обиженно что-то буркнула из-за двери), мы пошли в большой зал.

По дороге мы весело болтали и смеялись, но тут я увидел Драко Малфоя. Он со своей свитой нас не заметил и скрылся за дверью. А я вспомнил свой разговор с дедом.

*Ретроспектива*

— Чего ты вообще с Малфоем стал возиться?

— Ну, у меня будет еще шпион у Волан-де-морта, к тому же, он весьма богат и влиятелен...

— А теперь реальную причину.

— Ты о чем?

— Ты меня прекрасно понял. Денег у тебя самого куры не клюют, влияния, что у меня (в определенных кругах), что у Мальчика-который-выжил (при должном усилии) — хоть отбавляй. А еще один шпион тебе не так уж и нужен.

Некоторое время я помолчал, а потом начал отвечать.

— Ты прав. Мне было бы легче его убить. Да и выгода от этого была бы немалая. Я убрал бы одного из ближайших пособников Темного Лорда, перекрыл ему главный источник финансирования, да и панику бы поднял...

— Но?

— Но. Во-первых, я не убийца. И не блещу желанием им становиться. Во-вторых, у Малфоя действительно очень хорошие связи в Министерстве Магии. Ну а в-третьих... — я снова замолчал.

— Ну, договаривай уже.

— Я не хочу оставить Драко сиротой. — со вздохом признался я.

— Это младший Малфой?

— Да.

— О, и на сколько все серьезно?

— Деда! Я же не в этом смысле. Он мне просто нравится. По-человечески.

— Ну-ну.

— Дед!

— Ладно, ладно. Не обращай внимания.

Я еще раз глубоко вдохнул и продолжил.

— Понимаешь, я его приметил еще в одинадцатилетнем возрасте, а подружиться не мог по сам-знаешь-каким причинам. Но это не мешало мне приглядываться к нему, анализировать поведение, делать выводы... Ты знаешь, я бы хотел иметь такого брата.

— Кто знает, как оно там будет. К тому же никто не мешает тебе подружиться с ним в качестве дель Драго, моего внука. Все равно нужно будет выводить тебя в свет.

— А это — идея. Спасибо!

*Конец ретроспективы*.

День закончился так же бестолково, как и начался. Ребята так и не отошли от меня вплоть до самого вечера. Я еле отбил себе право помыться в душе одному. Рон так и порывался составить мне компанию. Я даже заподозрил его в плохих намереньях, и только после их озвучивания он от меня отвязался. Мда, еще никогда мысль о том, что пора валить, не была такой ясной как сейчас. А в Хогвартсе еще учиться и учиться. Нет, на Рождество я тут точно не останусь, а то действительно загнусь.

В таких мыслях и прошел вечер. За ним другой, третий. И, не успел я опомниться, как осознал, что скоро Сочельник. И вопрос о том, как отмазаться от посещения Норы или кукования в школе, стал ребром. К этому времени я уже отказался от предложенного дедом сумасшедшего плана помахать всем ручкой и нагло сбежать прямо на глазах у персонала.

Решилось все само собой. Причем в выигрыше, казалось, остались все. Дамблдор вызвал меня к себе в кабинет и мило сообщил, что на каникулы я отправляюсь на хату к Снейпу учиться защите и окклюменции. Если честно, сначала я просто офигел от такого заявления. Как и сам зельевар, сидевший рядом. А потом мы очнулись и, согласно нашим ролям, устроили концерт по заявкам. Я орал и брызжал слюной, Снейп «плевался ядом» и обливал все окружающее сарказмом с большой долей презрения, но, в конце концов, мы оба дали себя уговорить и разошлись по своим углам. Договорившись с Северусом о всех деталях предстоящей поездки, вплоть до способа связи на случай форс мажорных обстоятельств, я отправился собирать вещи, плакаться друзьям о «своей нелегкой доле» и готовиться к незабываемым каникулам в кругу семьи. Наконец-то у меня будет нормальное Рождество.

— Jingle Bells, Jingle Bells, Jingle all the way...

— Заткнись!

— …Трям тям тям, тирим тим тим…

— Да ты хоть когда-нибудь замолчишь?

— Хе-хе, я подумаю над твоим предложением. И что мне за это будет?

— Жизнь тебе за это будет!

— Не, ну так не интересно. JINGLE BELLS…

— Ууууууууууу, ррррррр

Бух, бах, брямц

— Ригве трам, за что мне это, Великий Дракон?!

Всем привет. Думаю, догадаться не сложно, что сейчас имела место быть сцена издевательства над ближним своим? Точнее: я достаю деда. А что я могу поделать, если сегодня настроение такое, издевательское? Вот-вот, и я о том же. А так — все чудесно.

Как только начались каникулы, я схватил свой чемодан, расспрощался с друзьями и с угрюмым видом поплелся к Снейпу, чтобы с помощью портключа перенестись к нему домой. Операция прошла успешно. Я выгрузил в выделенной мне комнате вещи, забрал с собой Хедвиг, карту мародеров, плащ-неведимку и пару других мелочей, еще раз обсудил с профессором наши действия на случай непредвиденных гостей, попрощался и отбыл к дедуле. Там разместился уже в своей комнате и предался самому замечательному занятию на свете — безделью. Правда долго эта идиллия не продлилась и дед быстро обломал мне кайф. Хотя, я, в принципе, не сильно на него обиделся, потому как дело мне предстояло весьма серьезное — выдумывание новой личности. Ну, если с характером и поведением все ясно — я просто перестану притворяться, то с внешностью придется капитально поработать.

Глаза я буду вынужден оставить те же, изменить их все-равно невозможно, да и к тому же это — родовая отличительная черта. Благодаря ним сразу видно, что я внук Алектиса. О, кстати, совсем же забыл сообщить.

Проверили мы с дедушкой меня на чары, зелья и другие изменяющие внешность воздействия и с прискорбием должны были признать, что я таки Поттер. Печально, но не смертельно. Хе, думаю, было бы куда хуже окажись я Дамблдором. Вот смеху то было бы. Хотя нет, слез. Я бы пошел и утопился. Иди повесился. Короче, по любому свел счеты с жизнью. А мне нельзя! На меня держава надеется!

Но что-то я отвлекся.

Внешность.

Телосложение оставили тем же. Во-первых, из-за моей мешковатой одежды его мало кто видел, а мыться в душе я предпочитаю в одиночестве. Во-вторых, оно меня вполне устраивает. И в-третьих, ничего особенного в нем нет, а пару приметных шрамов мы убрали и вместо них сделали несколько новых (дурацкую молнию на лбу уничтожили первой). Разве что рост решили изменить. Дюймов на восемь. Так что теперь я хоть на гнома не похож. Примерно шесть футов роста. Наконец-то я смогу Рону в пупок не дышать. Хорошая это вещь — магия. Эх...

А вот лицо решили менять кардинально. За основу взяли дедушкины черты. Правда чуточку их исказили, чтобы теперь я уже не был его копией. Волосы сделали абсолютно прямыми, а то их непослушность меня уже задолбала. За цвет я решил взять оттенок горького шоколада (из меня вышел весьма неплохой шатен). В общем, поменялся я довольно сильно. А после стрижки, маникюра (фе, я чувствовал себя как придурок, но если дед сказал "надо", значит надо, и никакой метлой не отмахаешься), различных неопознанных процедур (которые я буду видеть еще ближайшие пару месяцев в кошмарах) и нового гардероба меня вообще стало невозможно узнать.

Правила этикета для меня темным лесом не были. Как наследнику рода Поттеров, а в дальнейшем и Блэков, мне захотелось соответствовать этому громкому титулу хоть немного и изучить правила поведения в обществе. Другое дело, что я этими знаниями никогда еще не пользовался. К тому же теория теорией, а практика — совсем другое дело. Учителя то у меня не было. Но для деда это была не проблема. За несколько дней он сделал невозможное. Разбуди меня теперь среди ночи и отправь на прием к королеве — автоматически сделаю все необходимое. Другой разговор, что на меня по прошествии этих дней без слез взглянуть было нельзя (п/а — ага, прибейте бедняжку из жалости, пусть на том свете отдохнет). Да и недочеты были. Все таки я не учился этому как те же Малфои с пеленок. Алектис утешил меня тем, что основы я знаю, а в остальном нужно держаться с чувством собственного достоинства и вести себя себя естественно и невозмутимо. А если сделаю что-то не так, сразу делать вид, будто так и должно быть. А главное — плевать с Астрономической башни на чужое мнение (но конечно не забывать об элементарных правилах приличия). Ну, это я всегда могу, поэтому советам родственника решил следовать неукоснительно.

Так что к светскому рауту, на который мы с дедушкой должны были вместе отправиться, я был готов. Действо проходило у Паркинсонов, поэтому, сменив личину и собравшись, я вместе с дедом отправился к их особняку.

Ох, совсем из головы вылетело рассказать про личины. Что-то я сегодня слишком рассеян. Короче, мы с Алектисом решили не применять на мне чары или зелья, потому как их можно будет снять. А остановиться решили на древнем способе смены личин. Этот принцип чем-то сродни метаморфизму, и только те, кто хоть немного к этому предрасположен могут воспользоваться личинами. Причем их количество зависит от силы этой самой предрасположенности. Произноситься магическая формула и в матрицу закладываются параметры будущей внешности. Чем-то похоже на создание фоторобота в полиции (я видел это в одном из тетиных любимых телесериалов), только реалистичнее. Потом эта внешность закрепляется и я могу ее использовать как другую личину. Кстати, голос тоже можно поменять, только свой я решил сильно не трогать, разве что сделать чуточку ниже, для правдоподобности. Всего личин у меня может быть четыре. Но мне они все не нужны — с двумя бы управиться.

А теперь вернемся к хоть немного насущным вопросам.

Семейство Паркинсон, как впрочем и большинство других высокородных магических родов, имело свою славную историю, многовековые традиции, благородных предков и, естественно, немалый капитал. Другой вопрос — как этот самый капитал появился и преумножился. К этому делу каждое семейство подходило по разному.

Допустим, широкоизвестные Малфои скопили состояние с помощью продажи алкоголесодержащей продукции (официально) и всевозможной контрабанды (неофициально). Нотты уже на протяжении веков занимаются, так сказать, модельным бизнесом. Тот же "Магазин мадам Малкин" принадлежит этой семье. Только об этом мало кто знает. Или скорее вообще интересуется.

А вот Паркинсоны зарабатывают на развлекательном и отельном бизнесе. Да-да, в магическом мире, между прочим, есть свои казино, клубы и прочая и прочая. Немного отличаются, конечно, от маггловских, но по сути то же самое. А на счет отелей и гостиниц... Знаменитый "Дырявый котел" принадлежит им. Единственное, что меня удивило, когда я об этом узнал, так это его непотребный вид. Помню, еще во время своего первого знакомства с магическим миром удивился непрезентабельности этого, как сказал Хаггрид, "популярного местечка".

Да и вообще, когда я обзавелся информацией о том, что кому в мире магии принадлежит — долго веселился. Занятные оказались сведенья.

А Поттеры, между прочим, испокон веков занимаются ювелирным делом (подсуетились ребята и отхватили себе несколько месторождений драг. металлов и камней, не промах у меня предки), а также... изготовлением посуды. Да-да, вы не ослышались. Между прочим, основателем моего рода был гончар. Конечно не простой, а так сказать гениальный, но гончар. Так что Поттеры были в массе своей неплохие, хваткие ребята. Разве что папаня мой, так сказать, не удался. Но, как известно, в семье не без урода.

А вот когда я узнал, чем занимаются дель Драго... Откачать меня удалось только с помощью зелий и коньяка. Народ, держитесь. Выпили валерьяночки? Сели в кресельце? Да? Тогда слушайте. Я, можно сказать, что-то вроде Крестного Отца. Точнее его наследника, ибо сам дон — это естественно дедуля. Короче, мафиози мы. Утрирую немного конечно, но это — факт. Все, разумеется, неофициально, но тем не менее. Понятно теперь, почему дед так с Малфоем скорешиться хотел. Рыбак рыбака...

Блин, я — мафиозник! Умереть, не встать. Хотя у магов это называется не так. Мы с дедушкой Стражи-Драконы. Немного дурацкое название, но, по мне, так куда оригинальнее того же Мальчика-который-выжил. К тому же, действительно ведь драконы. Главами этой организации всегда были дель Драго. А сама она называется Орден Наригунов. Вот тут я порадовался, что я — Страж-Дракон. А то был бы сейчас наригуном... Не дай Бог!

Ха, узнал бы об этом Дадли — в осадок бы выпал. А может рассказать? Не, у него, бедняжки, сердце слабое да отдышка совсем замучила. Вдруг умрет еще? Перед тетей потом отвечать. Ну его нафиг!

Но что-то я забрел в дебри пространных рассуждений. Вернемся к гостеприимным хозяивам, коих мы с дедулей почтили своим присутствием.

Перед нами предстало родовое гнездо семьи Паркинсон. Довольно милое архитектурное сооружение. Всякие там башенки, окошки... Ну да, я не силен в архитектуре, и что теперь?! И вообще, не об этом речь. Вот.

Итак, особняк Паркинсонов был весьма неплох, хотя и не потрясал воображение. Перед нами открылись ворота и мы прошли через антиаппарационный барьер и кучу защитных чар (временно деактивированных). Прошли через территорию поместья, зашли в сам дом и подошли к дверям бального зала.

Глава 11

А пока мы с Алектисом продвигались по направлению к воротам (и, каюсь, из-за меня немного опаздывали) , в бальном зале состоялся весьма интересный разговор. Я не был его свидетелем, но благодаря стечению обстоятельств был о нем проинформирован. Кем, расскажу не сейчас, а вот о чем речь, поведаю без проблем.

Паркинсон-мэнор. Бальный зал.

* * *

Зал был освещен множеством огней, буквально висящих в воздухе. Само помещение домовики отскребли так, что в паркет можно было глядеться, как в зеркало. Правда, и навернуться с него можно было с тем же успехом, посему посетители скользили по поверхности, аки по льдине. Аккуратно и плавно. Видимо, сказывается практика по посещению мероприятий подобного рода.

На стенах висели гобелены ручной работы, а потолок был разукрашен великолепной мозаикой из непонятного материала, изображающей королевскую охоту. По моему личному мнению, это немного... не к месту что ли. Можно же было соорудить что-то более подходящее. Хотя, я со своим вкусом могу идти лесом. Надо оно им, мое мнение.

По залу рассредоточились люди в шикарных нарядах. Они, в основном, кучковались отдельными группами, но присутствовали некоторые индивидуумы, кочующие от одной группы к другой. А были и такие коллективы, приближаться к которым не рисковали.

Вот одна из таких групп меня и интересует.

* * *

В одном из плохоосвещенных углов под чарами, рассеивающими внимание, находились хозяин особняка и трое его друзей — лорд Малфой, лорд Нотт и лорд Забини. В этот момент они как раз обсуждали интересующие меня вопросы.

— Август, зачем ты затеял этот приём?

Интересовался эффектный блондин с ярко выраженым чувством превосходства на лице. Он задумчиво постукивал своей элегантной тростью с набалдашником в виде змеи по полу и периодически хмурился. Люциус Малфой во всей своей красе.

— Понимаешь, во-первых, сейчас праздники. Чем не повод? Ну, а во-вторых, это — прекрасная возможность пообщаться с некоторыми интересными людьми.

А вот это уже Паркинсон. Здоровенный детина с довольно приятными чертами лица и роскошными русыми кудрями (Ходили слухи, что его мать была скандинавкой, отрекшейся от своего племени, чтобы выйти замуж за Эльсидора Паркинсона. Короче, еще одно из слезливых и романтичных семейных приданий). Единственое, что, по моему мнению, его немного портило — это тонкие усики над верхней губой. С его масивным телосложением больше бы сочиталась окладистая борода или вообще отсутствие растительности. Но хозяин — барин. Ага, типа жираф большой — ему видней! Хе-хе, кем-кем, а вот жирафом я бы его не назвал. Слоном или там медведем еще может быть, а вот жирафом... Скорее под это определение подошел бы Ричард Нотт, спокойно оглядывающий зал и не вмешивающийся в беседу. С его шеей... Мда.

Но вернусь к разговору. Последняя реплика Августа Паркинсона заметно заинтересовала Малфоя и он решил уточнить нужные для себя данные.

— А ты пригласил сюда кого-то интересного? А то пока я вижу только традиционную компанию. Разве что Рокфор Чайндэйл меня немного волнует (перспективный и влиятельный тип), да Амелия Боунс — весьма и весьма удивительная дама. В определенных кругах конечно.

— О, друг мой, звезда этого вечера явится чуть позже.

— И что же это за столь влиятельное лицо?

— Лорд Алектис Вельмонт дель Драго.

На этот раз удивление присутствующих можно было пощупать руками.

— Ходят, конечно, слухи, что он вернулся. Но я, если честно, не сильно в них верил.

В беседу вступил Леонард Забини.

Этот перснонаж на фоне друзей немного терялся из-за своего невысокого роста и хрупкого телосложения. Выделяла его очень смуглая кожа, длинные гладкие темные волосы и немного кукольные черты лица. Сначала можно было бы принятьего за одного из легкомысленных красавчиков, прожигателей жизни, но вот только цепкий взгляд темно-карих, почти черных, глаз не позволял ввестись в заблуждение. Этот мужчина обладал незаурядным умом и немалой властью.

— А зря. Я сам его случайно встретил в Гринготсе. Я бы его конечно не узнал, потому что последний раз видел в довольно нежном возрасте, но один из гоблинов обратился к нему по имени, и я решил не упускать шанс.

— И что? — Малфой вопросительно выгнул бровь.

— Я пригласил его в один из соседних ресторанчиков для разговора.

— И он согласился?

— Согласился.

— Про что же вы говорили? — в беседу наконец-то вступил Нотт.

— В целом про бизнес да немного о политике. Еще я выразил радость по поводу его возвращения.

— И он поверил?

— А почему бы и нет? Говорил то я искренне. Его очень не хватало. К наригунам наконец-то вернулся их Страж-Дракон. Теперь многое изменится, и, надеюсь, к лучшему. Думаю, ему это было понятно.

— Мда, и ты вот так взял и пригласил его потом к себе на приём?

— Вообще-то я и сам приём выдумал в тот момент.

— Ну ты даешь!

— Я решил, что это хорошая возможность.

— И правильно. Будет интересно его увидеть, — вставил Люциус.

— Вы не знаете еще более интересную новость.

— И что же ты утаил?

— Он придет не один.

— С женой?

— Нет, он вдовец. Я не знаю точно, мутная там история была, но он вроде был женат дважды. Первая умерла во время родов, а что стало со второй — никто не знает. Да и не нужно это сейчас. Придет он со своим внуком и наследником. Ему 16 лет.

— А что с родителями мальчика?

— Не известно. Но по всей видимости они мертвы.

— И как же зовут парня?

— Гарольд Алектис дель Драго.

— Звучно...

— Ну еще бы.

— Он помолвлен?

— Лео, тебе бы только о женитьбе!

— А что ты хотел, Август? У твоей-то дочери жених есть. А вот мой будущий зять умер и мне теперь срочно нужно искать Блейз пару.

— Ну, дель Драго, конечно — весьма и весьма лакомый кусок, но насколько я знаю Гарольд свободен. Так что дерзай.

— И дерзну. Если моя девочка станет дель Драго, то можно будет считать, что удача на моей строне.

— Ну, Мэрлин тебе в помощь. А что вообще про младшего дель Драго известно?

— Как я уже говорил, ему 16 лет. Ни в какой магической школе не обучался. Скорее всего он на домашнем обучении (а зная репутацию его деда, можно понять, что он все это время не розы выращивал). Внешность... Его никто не видел, поэтому ничего сказать не могу. Ходят слухи, что он очень сильный маг, но это не удивительно — он же дель Драго. А в остальном... те же слухи слишком противоречивы, так что ничего конкретного не скажу. Свое мнение нужно будет составить сегодня.

— Кстати, они опаздывают.

— Ну, Люц, дель Драго могут себе это позволить.

— О, смотрите, Северус все-таки пришел.

В этот момент в зал как раз вошел Северус Снейп во всем своем мрачном величии. Ибо своей любимой цветовой гамме он не изменил. Но зато привел себя в порядок. Поэтому не смотрелся инородным предметом в окружающем великолепии. Он оглядел собравшихся, увидел вышеупомянутую компанию, которая на тот момент уже сняла чары, и своей стремительной походкой направился к друзьям.

— Добрый вечер, господа. Август, прими мои поздравления. Шикарное мероприятие.

— Спасибо, Северус. Ты все-таки решил почтить нас своим присутствием.

— Почему бы и нет. Мне было совершенно нечем заняться, а терять время в обществе нашего глубокоуважаемого директора Хогвартса — не сишком приятная перспектива.

— Ну что ж, тогда: добро пожаловать.

— Есть что-либо интересное?

— О, Сев, ты себе не представляешь как Август нас сегодня огорошил.

Снейп поморщился:

— Люциус, я же просил, не сокращай, пожалуйста, мое имя.

— Прсти, я не удержался, — ответил своему другу Малфой.

Тот усмехнулся:

— Ты не исправим. Так что там у вас за сенсационные новости?

— Я пригласил к себе Алектиса дель Драго с внуком.

— Ну и... ЧТО?

— Интересно, не так ли?

— Еще бы! Он же пропал лет так с тридцать назад.

— И вот сейчас врнулся. Кстати, он скоро должен будет подойти.

— Будет очень интересно с ним встретиться. У меня о нем довольно много информации. Страж-Дракон... Практически легенда!

— Вот-вот. Ну что ж, дождемся его и дальше уже будет видно, поставил точку в обсуждении Малфой.

— Август, прошу прощения, не скажешь где у тебя тут уборная? — внезапно спросил Снейп.

— О, конечно. Тилли!

Перед ними появилась эльфийка.

— Тилли здесь, хозяин. Что хозяину нужно? Тилли сделает.

— Тилли, проводи мистера Снепа в уборную.

— Тилли поняла. Тилли сделает. Пойдемте, мистер Снейп, сэр.

И Снейп вслед за эльфийкой скрылся на 2 этаже.

Оставшиеся мужчины вернулись к ничего не значищему разговору.

* * *

А в это время мы с дедом как раз прошли через барьер и подходили к дверям бального зала.

* * *

— Гарри, ты когда-нибудь все-таки сведешь меня в могилу! Теперь я верю, что ты — Поттер. Так нас задержать, да еще и по такому пустячному поводу!!!

— Да ладно тебе, деда. Не так уж сильно мы и опаздываем. К тому же, Паркинсон вообще до небес прыгать должен, от того, что ты почтишь его своим вниманием. А тут всего лишь какое-то желкое опоздание! Фе.

— Угу, если бы еще некоторые не сидели в ванной по два часа и не искали по три часа "свои счастливые часы, без которых ну совершенно невозможно никуда идти", а точнее просто не валяли дурака, мы бы совершенно никуда не опаздывали.

— Извини, дедушка.

— Угу.

— Нет, правда извини. Просто, я так не хотел никуда идти...

— Да что ж я, думаешь, совсем темный? Понимаю я все. Только вот и тебе вот так просто отсидеться в доме нельзя. Пора уже выходить в свет. Я и так уже довольно долгое время тебя прятал, налаживая дела. Пришлось даже откреститься тем, что я тебя специально готовлю к принятию титула Наследника, а в это время подопечного нельзя показывать людям. Вроде как, его нужно держать в строгом уединении для укрепления духа и тела, дабы он достиг состояния Ча и сумел принять многовековую мудрость предков.

— Эээээ... И в эту муть поверили?!

— Дорогой мой, когда большой авторитет с умным видом мелет даже абсолютнейшую чушь — ему верят, понимающе кивают и стараются подражать. Тем более, то, что я расписывал — не такая уж и чушь. Тибетские монахи именно так и поступают. Ну, или похоже. Я не слишком в этом разбираюсь.

— Весело.

— Не то слово. О, вот мы и практически дошли. Готов?

— Не готов, но что это изменит?

— Абсолютно ничего. Кстати, Гарри, милый, ты мне за две недели так и не ответил на вопрос.

— Дедушка, не пугай меня! Ты сейчас точь в точь — Молли Уизли. Нет, она, конечно, замечательная женщина и все такое, но это немного пугает. Сначала — Дамблдор, таперь — миссис Уизли. Кто дальше? Фадж? Не дай Мэрлин!

— Великий Дракон с тобой! Это я тебя поддразниваю, чтобы не расслаблялся.

— Ну тебя, с твоими шуточками! Я такими темпами в Св. Мунго загреметь могу. Представляешь себе картинку, — я закатил глаза и затараторил противным голосом Риты Скиттер. — Сенсация! Мальчик-который-выжил наконец-то сошел с ума! Он утверждает, что у него есть дед, и, подумайте только, тот похож на Альбуса Дамблдора и Молли Уизли. Бедный мальчик, ему так не хватало душевного тепла! Прослезился?

— Нет. А ты так и не ответил на вопрос.

— Какой?

— Помнишь, две недели назад я тебя спрашивал, как ты относишься к женитьбе? Ты тогда еще отшутился и сбежал, ничего не ответив?

— Ну, помню.

— Так что ты думаешь по этому поводу?

— Ну что тебе сказать, у меня реакция неоднозначная. Если смотреть объективно, то в сфере личных взаимоотношений я — полный профан. Не складываются они у меня. С другой стороны, может быть, когда-нибудь, появится на горизонте ОНА, и я, пылая страстью... Эээмм, так, пора прекращать на каникулах таскать у тети любовные романы... Короче, основную идею ты уловил. Но тут есть проблема — ОНА на горизонте может не появляться еще лет так 20-30. И что мне все это время делать? Блюсти целибат? Теперь рассмотрим вариант с, так называемым, "заказным" браком. Ты находишь подходящую девушку, показываешь мне ее досье, договариваешься с ее родителями и вуаля: я — помолвлен. Тут естественно вечная любовь и мексиканские страсти не обещаются (хотя всякое бывает), но, подружившись с будущей женой (надеюсь ты не подберешь любимому внуку полную дуру), я получу надежного соратника, который, в силу брачного контракта, никогда меня не сможет предать. Решается вопрос с наследником. И, в дополнение, я получаю постоянного сексуального партнера. Хм, не такой уж и полхой вариант, по моему мнению. Естественно, если я не буду вести себя как дебил, а с пониманием отнесусь к потенциальной супруге и ее потребностям.

— Кхем, вижу, что ты обдумал этот вопрос.

— Ну еще бы. Я же знаю, что ты от своих затей не отказываешься. И если уж завел разговор о браке — это серьезно.

— Хорошо, что ты все понимаешь.

— Я у тебя вообще понятливый. Слушай, Алектис, а давай заключим пари?

Дед обернулся и посмотрел на меня, как на умалишенного.

— Да я не шучу. Просто стараюсь успокоиться.

— Ну хорошо. Тема?

— А, возьмем ту же помолвку. Спорим, что уже сегодня нам об этом будут намекать. Может быть, прямо никто и не скажет, но вот намеки...

— Хм, вполне вероятно, но мне все-таки кажется, что при первой встрече не рискнут. На что спорим?

— Фантазия отказывает, так что давай тупо на желание?

— Давай. Только нет разбивающего.

— А вон, какой-то паренек побежал.

Я увидел в конце коридора какого-то парня примерно моего возраста, может быть на пару лет постарше. Дед его окликнул:

— Молодой человек, вы не могли бы подойти к нам?

— Да, конечно. Здравствуйте.

При ближайшем рассмотрении он оказался высоким брюнетом с голубыми глазами... Высоким... Выше меня. Тааак, это уже — комплекс "наполеона". Надо будет в себе его изживать.

— Здравствуйте, — дед кивнул ему в ответ. Я тоже присоединился к приветствию кивком и решил ввести его в курс дела.

— Понимаете, мы с дедом решили заключить пари и нам нужен разбивающий (п/а — Кстати, ребята, я правильно называю? А то совершенно не могу вспомнить правильное название). Вы им не побудете?

— С удовольствием.

Мы с дедушкой сцепили руки.

— Так, я утверждаю, что уже сегодня тебе намекнут на возможность моей помолвки. В случае проигрыша я буду должен одно желание.

Глаза нашего невольного разбивающего удивленно округлились, но он не стал вмешиваться.

— Я, соответственно, утверждаю, что этого не произойдет. В случае проигрыша я буду должен одно желание.

Парень направил на нас свою палочку и произнес слова скрепления пари:

— Ego sum auritus. Сompaginatio. (п/а — латынь — это жуть! Бедные медики и юристы. Переводится как: Я — свидетель. Скрепление. Да, я — чайник, я знаю:))

Наши руки окутало голубым светом. Пари было скреплено.

— Спасибо вам, юноша.

— Да что вы, мне это ничего не стоило. Позвольте откланяться.

— Приятного вечера.

— И вам.

Парень торопливо ушел по своим делам, а мы с дедом вошли в дверь.

* * *

Сначала на нас не обращали особого внимания. Может, из-за того, что на этом приеме не было нудного старичка с визгливым громким голосом, который должен бить об пол тяжелой палкой (хоть убей, не помню, как она называется) и орать на весь зал наше имя. Какой досадный прокол! Как же такой пафосный светский раут может обойтись без эдакого визгливого старикашки?! За сарказмом я старался скрыть свою нервозность. Хвала деду и его издевательствам, на моем лице все эти переживания не отражались. Хотя...

— Деда, — тон был тихий и совсем-совсем незаинтересованый, — понаблюдай за мной незаметно и скажи: я выгляжу спокойным?

Он кашлянул, явно пытаясь скрыть смех, и тоже совсем-совсем незаитересованным тоном ответил:

— Не нервничай, все в порядке. Помни, вся эта шушера по сравнению с тобой — никто. Ты — дель Драго, Ри. Помни об этом.

Замечательный все-таки у меня дед. Пара слов — и я спокоен как удав.

— Спасибо, мне полегчало.

— Не за что. Приготовься, сейчас мы подойдем к хозяину этого вечера.

Из всей компании, к которой мы направлялись, я видел, так сказать, вживую только Малфоя. Поэтому было довольно интересно взглянуть на остальных. Паркинсона, благодаря описанию Алектиса, я узнал сразу. Впрочем, как и Забини. Еще бы, с их-то довольно примечательной внешностью. Методом исключения я определил, что долговязый мужчина с лицом а ля тетя Петунья — лорд Нотт. Хм, видимо, Теодор пошел в мать. Повезло парню.Также довольно интересный факт — отсутствие благоверных сих господ. Может позже подойдут?

— Добро пожаловать, Мастер дель Драго, Страж, — хм, а Паркинсон довольно осведомлен. Не думал, что еще помнят, как нужно приветствовать Стражей-Драконов.

— Благодарю, лорд Паркинсон. Прошу прощения за опоздание, мы немного задержались.

— Ну что вы, ваше присутствие для меня — честь. Позвольте представить вам моих друзей.

Он стал поочередно представлять остальных. Все друг с другом раскланивались и обменивались приветствиями. Я тоже кивал, улыбался и заверял в том, что очень рад всех видеть. Короче, минут десять ушло на взаимные расшаркивания.

После этого еще с полчаса шла ничего не значащая светская беседа. Погода, политика (весьма осторожно), новости, сплетни и т. д. и т. п. Чуть от скуки не загнулся.

К серьезному разговору приступить не успели. Подошел Снейп. Если честно, его присутствию я был немного удивлен. Предполагалось, что все это время он пробудет в Хогвартсе. Оставалась надежда, что он меня не узнает. Хотя, вроде и не должен. Не настолько хорошо мы знакомы. К тому же, не думаю, что он даже в мыслях может сопоставить Гарольда дель Драго и Гарри Поттера. А впочем, даже если узнает — ничего страшного не случится. Шпионы в принципе не болтливы.

Теперь приветствия пошли по новой. Одна радость — после них начался более-менее интересный разговор.

— Мастер дель Драго, хочу выразить радость по поводу вашего возвращения. А также появления у вас наследника.

Эта фраза вызвала у дедушки улыбку. А также блеск в глазах... Ой-ой-ой. Знаю я этот блеск! Сейчас он что-то отчебучит.

— А я то как рад этому факту. Правда у меня появился один ма-а-а-а-аленький вопрос.

О нет! Улыбка стала маниакальной! Нет, он же не... Ну не будет же он... Вот так вот спросит?!

А лорды-то насторожились. Бойтесь, бойтесь! Я сам его таким боюсь... Вот в такие моменты он действительно Мастер Страж-Дракон. Нет, он конечно и в повседневной жизни весьма грозен и могуч, но сейчас... Власть и сила ощущаются просто физически. Таким я его видел только один раз. Когда он меня представлял Ордену как своего Наследника. Тогда я тоже всей кожей ощущал его мощную ауру. Полагаю, тогда от меня исходили те же волны (может только не такие сильные), иначе наригуны меня бы не приняли.

— Что вы хотите узнать, Мастер?

А Малфой-то храбрец! Даже я, наверное, не рискнул бы привлечь к себе внимание Алектиса в этот момент.

— До меня дошли слухи, — обманчиво мягко начал дед, — что какой-то мальчик влез куда не следует.

Все-таки спросил... Вот так, в лоб. Ну дед, ну затейник! Взял быка за рога.

— Я довольно спокоен и терпелив. К тому же, следует отметить мое долгое отсутствие. Но подобная наглость...

— Прошу прощения, Мастер дель Драго, но что вы имеете в виду?

Хм, или Нотт очень храбр, или просто обладает ограниченной информацией и чрезмерной уверенностью в себе. Голосую за второе. Чтож, я принесу ему венок на могилку. Полагаю, сын расщедрится ему на качественное надгробие, или может даже памятник какой-никакой отгрохает (ну еще бы, папка-то наследство оставил — ого-го!). Подкинуть что ли эпитафию: "Он умер от недостатка информации. Покойся с миром, бедняга". Хм, как-то не звучит. А деда что-то подозрительно спокойно реагирует... Не к добру...

— Я хочу, чтобы вы передали молодому человеку, не ведающему, что творит, добрый совет. Ему эта ноша не по силам, он не принадлежит Клану. Знаете, магглы бывают довольно мудры, — без перехода заявил он, сбивая с толку окружающих, — У них есть очень интересная поговорка: "Не зная броду, не суйся в воду". Думаю, он — умный мальчик и все поймет.

Он обвел добрым отеческим взглядом притихших аристократов.

Интересно, зачем он завел этот разговор? Ну не верю я в его внезапно возникшую прямолинейность! И тут, нужная мысль, маячившая на грани сознания, развернулась в моей голове во всю ширь. Вот же... старый интриган!!! Мухлевщик! Шулер! Моему негодованию не было предела. Как он посмел?! На мой возмущенный взгляд он ответил ангельской улыбкой. Дал, блин, Бог деда! Коварный гад!

Ну да, мы же не обговаривали в пари косвенное вмешательство в ситуацию. Естественно, что они теперь и чихнуть не осмелятся, не то что на помолвку намекать. Разве что, может, кто-то из других гостей , еще не знакомых с мягким нравом Алектиса дель Драго, рискнет здоровьем.

Весьма вовремя, прервав неуютную паузу, подошли дамы. Дед восторженно улыбнулся (нет, он у меня все-таки черезчур улыбчивый. Не дай Великий Дракон это — наследственное) и стал расцыловывать леди ручки, перемежая процесс комплиментами. Я старался не отставать.

И тут мне в голову пришла идея. Можно даже сказать идеище! Я задумчиво оглядел присутствующих женщин. А что, в такие игры можно играть и вдвоем...

* * *

Что бы не спугнуть деда, я старался вести себя невинно: поддерживал разговор, улыбался, "старался скрыть досаду и раздражение". Главное, чтобы Алектис не заметил действительно скрываемые веселье и злорадство.

Потихоньку, почти что даже само собой, получилось, что я общался преимущественно с дамами, а деда — с их мужьями, причем наши группы постепенно понемногу удалялись друг от друга. Когда расстояние между нами стало приемлемым, я начал осуществлять свой план.

Он был прост и незатейлив. Поддерживая разговор, я старался вскользь упоминать, что мне очень одиноко, что общаюсь практически только с дедом и его подчиненными, что так хочется простого женского тепла, но увы... И все в таком же духе. На практически прямой вопрос леди Забини о моем лямурном опыте, я витьевато ответил, что опыта, как такового, у меня нет. Как же у нее заблестели глаза! Это надо было видеть! Причем, я обратил внимание, что в вопросах этого типа подруги отдавали ей инициативу. Интересно...

— О, как я вас понимаю, Гарольд, — минуте на десятой разговора я разрешил дамам называть себя по имени, — Моя дочь, Блейз (ваша ровестница кстати), тоже очень одинока. У нее, конечно, есть друзья, но у всех них есть пары, и моя девочка чувствует себя немного неуютно.

Боже, это было практически прямое приглашение! Утрись, дедуля! Я тебя обыграл!!!

— Как я вам сочувствую, Элеонора, — дамы в ответ на мою любезность сделали мне ответное предложение, ибо, как они заявили, "чувствуют себя старухами, когда к ним обращаются столь официально такие милые юноши", — Точнее вашей дочери. Это поистине печально — быть одному. — и тяжелый вздох.

Боже, эти фразочки, наполненные намеками и полунамеками, начали доставлять мне истинное удовольствие.

— Ты такой чуткий юноша, дорогой! — Элеонора улыбалась мне так, будто я — Санта Клаус, а она — маленькая девочка, и я принес ей на Рождество ту самую куклу, которую она заприметила в магазине, но не смогла купить из-за ее дороговизны. — А знаешь, приходи ка к нам в гости на следущей неделе.

— Ой, ну что вы! Это как-то неудобно... Да и вдруг ваш муж будет против?

— Лео? С чего бы это? Он будет только рад! — оскал леди Забини не предвещал супругу ничего хорошего в противоположном случае. — Так что ты делаешь в... допусим четверг?

— В четверг я совершенно свободен.

— Тогда мы будем ждать тебя к обеду. Наш повар чудесно готовит!

— Не сомневаюсь. Буду рад посетить ваш дом и познакомиться с вашей замечательной дочерью.

Все, меня уже записали в зятья. И, похоже, мое мнение Элеоноре совершенно не интересно... Как и мнение дочери, скорее всего... И мужа. Хотя, сомневаюсь, что Леонард Забини будет против идеи породниться с одним из дель Драго. Осталось присмотреться к самой Блейз в неформальной обстановке и все будет прекрасно. Хотя, в Хогвартсе она показалась мне вполне интересной девушкой. Умной, неконфликтной, да еще и довольно привлекательной. Хм, а что? Вариант.

В этот момент к нам подошел дед.

— А я смотрю — ты времени даром не теряешь, внук. Такой цветник и тебе одному! Дамы, мое почтение.

Барышни тот час же заулыбались, расцвели. А Элеонора решила ковать железо, пока горячо:

— Мастер дель Драго, как хорошо, что вы к нам присоединились! Гарольд как раз согласился заглянуть к нам в гости в четверг.

— Правда? — дедушка заинтересовано глянул на меня, пока еще не понимая всех сторон этого заявления.

— Да, я согласился посетить дом столь очаровательной дамы, как леди Забини и познакомиться поближе с ее семьей.

— О, Гарри, я же просила называть меня Элеонорой! Мастер, а вы к нам не заглянете вместе с внуком?

— Боюсь, что нет. Жаль, конечно, но дела не позволят мне отлучиться. А вот Гарри я с радостью отпускаю.

— Это замечательно. Блейз будет очень рада с ним познакомиться. Ей сейчас очень одиноко дома одной.

— Блейз?

— Это моя дочь. Она ровесница Гарольда.

— Понятно, — взгляд Алектиса сразу же стал задумчивым. — Что ж, позвольте мне ненадолго похитить своего внука из вашего очаровательного общества. Мы ненадолго.

Выйдя на пустующий балкон, мы облокотились на ажурные перила и стали любоваться садом.

— Ну что ж, поздравляю, ты выиграл пари. Загадывать будешь сейчас?

— Нет, приберегу такую возможность на потом. — ухмыляясь ответил я.

— Я почему-то так и думал, — подмигнул мне он. — Недооценил я тебя, внук. И это очень хорошо.

— И что в этом хорошего?

— То, что твой потенциал и твои возможности, во всех смыслах, гораздо больше, чем я предполагал. А это значит, что в перспективе уже лет так через 10 ты станешь сильнее меня. У меня достойный наследник.

— Столько комплиментов, и все мне одному.

— Не обольщайся, я за это время тебя наизнанку выверну и соберу обратно.

— Вот она, пресловутая ложка дегтя! Ты хотел мне сказать еще что-то или вернемся в зал?

— В принципе, можем возвращаться. Не будем томить милых дам, — предвкушающее улыбнулся мой дедуля. Хм, может пора подозревать в нем скрытого ловеласа, м? Ладно, пусть живет. Авось и тетеньку мне сделает, как-нибудь. Главное, чтоб проблем с мужьями потом не было. Хотя, кто ж рискнет здоровьем угрожать лорду дель Драго?

Когда мы подошли к ожидающим нас аристократам, то не сразу обнаружили пополнение. Только когда Паркинсон, на правах хозяина, представил нам еще одного гостя, я захотел выругаться и сплюнуть на пол. И только вдалбливаемые дедом манеры (причем, буквально! вдалбливаемые) заставили воздержаться от такого вульгарного и грубого поступка. Мою реакцию можно было легко понять: по идее, Снейп должен был сидеть у себя в поместье, а не разгуливать по балам. Ну или хотя бы предупредить меня он мог?! Видимо, нет. Ну что ж, ему это зачтется. Любопытным фактом я отметил, что представляли моего преподавателья как лорда Принца. А н, шельмец, скрывал! Хотя, полагаю, кому надо — знает, а остальным — незачем. Вполне в духе Северуса.

— Северус, позволь представить тебе лорда Алектиса дель Драго и его внука Гарольда.

— Для меня честь быть знакомым с вами, господа.

— Взаимно, лорд Принц.

А я снова стоял в стороне и вежливо улыбался. И недеялся тихо и незаметно провести остаток вечера. Не вышло.

— Гарри, милый, вот ты где! А мы уже думали, что твой дед тебя тихо закопал в саду.

— Ну что вы, Элеонора. С чего бы ему это делать?

— Даже не знаю, он как-то странно 0на тебя посмотрел, когда узнал, что ты скоро заглянешь к нам в гости.

Полагаю, леди Забини уже записала меня в зятья, потому как слишком уж быстро она перешла от "Гарольда" и "вы" к "Гарри" и "ты". Не знаю, прямо, радоваться или огорчаться.

— Не стоило волноваться. Нам просто нужно было обсудить кое-какие семейные дела.

— Тогда замечательно. Милый, о чем разговор? — быстро переключилась она на мужа.

— Ничего особенного, дорогая, просто Август представил Северуса лорду дель Драго и его внуку.

— Северус, а когда ты появился? Я тебя что-то не видела в зале.

— Еще в начале вечера, Элеонора. Я был занят наверху, вот ты меня и не видела.

— Чудно. Гарри, ты упоминал, что тебе нравится музыка.

— Да, Элеонора, помню такой момент.

— У Катрины есть замечательная музыкальная комната. Ее рояль — просто произведение исскуства. Я давно хочу себе такой же, но вот найти никак не удается.

— Зато у тебя, Эли, есть настоящий орган, сделанный еще в 12 веке! Действительно, Гарольд, пойдемте, послушаете как Нора играет. Это незабываемо.

— Полно, Катрина, ничего особенного.

— Пойдемте, пойдемте. А то эта скромница еще долго упираться будет.

Большая часть гостей прошла в музыкальную комнату. Стоит упомянуть, что Элеонора действительно волшебно играла. И рояль леди Паркинсон и в самом деле — произведение исскуства. Дальнейший вечер прошел вполне спокойно. Мы слушали игру дам на музыкальных инструментах, танцевали и разговаривали на самые разные темы. Я чувствовал себя как в розариуме — меня постоянно окружали красивейшие женщины. В принципе, я довольно неплохо провел время.

Вернулись домой мы с дедом часам к двум ночи. Завтра, хотя скорее уже сегодня, я решил хорошенько отоспаться, а затем заглянуть в гости к Северусу и уточнить, почему он меня не предупредил, чо уходит из дома. Да, я мелочный и мстительный. И как же меня это радует...