Призрачный Спутник - 2

Гарри Поттер не спеша шел по платформе 9 и ¾ и высматривал знакомых и друзей.

Этим летом Гарри был готов убить директора Хогвартса. В начале лета Рон писал, что Дамблдор не разрешил Гарри поехать в Нору, и тем более ехать на чемпионат мира во квиддичу вместе с семьей Уизли. Так же Гарри никак не мог увидеться с Сириусом. Да, они переписывались, но это было совершенно не то. И из-за новых непонятных планов и указаний Дамблдора Гарри был в ярости. Всё лето он провел у Дурслей, маясь от тоски и безделья, в то время как Гермиона и Рон были вместе в Норе. По указанию того же Дамблдора. Сириус писал, что они обязательно увидятся. Но вот на вопрос «когда?» никто не мог ответить.

Так же летом Поттер в тайне даже от самого себя ждал хоть какого-то письма или хотя бы весточки от Драко. Но Малфой есть Малфой, и сам он Гарри ничего не писал, и даже проигнорировал его день рождение, вследствие чего гриффиндорец скопил немного обиды и на слизеринца, хотя, как казалось Гарри, это было бессмысленно.

Вестей из магического мира Гарри тоже не получал: в письмах никто ничего про то, что происходит вообще в мире магии и Министерстве, не упоминал.

Именно такие мысли блуждали в голове гриффиндорца, пока он искал свободное купе или купе с друзьями. Второго найти не удалось, поэтому в самом начале вагона он занял свободное купе. Но не успел он даже и засунуть свой чемодан и клетку с Буклей на верхнюю полку, как дверь распахнулась и вошли Гермиона и Рон. Рон стал выше ростом, а веснушек на его лице прибавилось. Гермиона загорела за лето, копна ее волос стала еще длиннее.

— Гарри! — воскликнула Герм и заключила Поттера в объятия.

— Рад тебя видеть, дружище, — улыбался Рон, обнимая Гарри после Гермионы.

— И я вас, — улыбнулся Гарри, садясь на сидение. — Как провели лето?

— Ты же знаешь, Гермиона приехала в Нору в начале августа. Как тебе наши подарки? — спросил рыжий. На самом деле на день рождения Рон подарил Гарри странный серебряный снитч, который можно было настраивать на низкую, высокую и среднюю скорость, а Гермиона не изменяла своим традициям — подарил Гарри книгу, обновленную версию «Истории великих ловцов мира».

— Отлично, спасибо, — искренне ответил Поттер, — что происходило в Норе летом?

— Ничего особенного, — отмахнулся Рон.

— Да, в Норе всё по-прежнему. Но вот есть одна вещь, которая произошла на кубке мира по квиддичу.

Гарри внимательно посмотрел на Гермиону, и та продолжила:

— После матча на болельщиков напали Пожиратели Смерти. Они убивали и пытали всех людей вокруг, даже женщин и детей. Но из Хогвартса вроде никто не погиб. А после один из последователей Волдеморта выпустил в небо черную метку. Ты не читал об этом в газетах?

— Я не получаю газет, — рассеяно ответил Гарри, после чего Рон сразу вынул из кармана вырезку из «Ежедневного Пророка». На картинке красовался на фоне ночного неба зеленый череп, изо рта которого высовывалась на манер языка длинная змея. Статью Поттер не стал читать, так как Гермиона всё объяснила ему.

— Никого из Пожирателей не удалось поймать.

— Для чего они это сделали? Они что-то искали? — Гарри переводил взгляд с Рона на Гермиону и обратно.

— Они это делали, видимо, для веселья, Гарри, — вставил Рон, — просто ходили и пытали, убивали людей. Поджигали палатки. Хорошо, всем нам удалось быстро смыться оттуда домой.

Несколько минут друзья молчали.

— Что происходит в Министерстве на счет Сириуса? — спросил Гарри, смотря в окно. Они уже ехали в школу.

— Ничего. Его ищут, но не так, как раньше. И он до сих пор считается опасным преступником и убийцей, — хмыкнул Рон, следя, как Гермиона открывает совсем новую книгу и начинает ее читать, — Герм, мы еще в школу не приехали, а ты опять за своё!

— Нет ничего плохого в том, чтобы хорошо учиться и любить книги, Рональд, — довольно резко ответила подруга, даже не подняв взгляд. Рон пожал плечами и тоже уставился в окно.

— Пойду, выйду, — хмуро произнес Поттер и, не задерживаясь, чтобы не слышать вопросы друзей, вышел из купе.

А на что он надеялся? Что Сириуса этим же летом из-за показаний Снейпа, Люпина и их трио оправдают? Нет, наверняка Фадж считает делом долга и чести поймать «преступника» и лично наблюдать, как дементор поцелует его. Но с другой стороны, искать его стали с меньшим воодушевлением. К примеру, ведь с территории Хогвартса убрали дементоров!

От мыслей о крестном Гарри плавно перешел к догадкам, что же будет в этом году. Уроки, учителя, квиддич… Рон, вечно списывающий у Гермионы. Гермиона, редко выпускающая какую-либо из своих рук. Малфой… как всегда надменный и холодный Малфой. Будут ли они общаться в этом году? Скорее всего, ведь Гарри задолжал ему желание. Интересно, как у Малфоя дела? Как там его отец? Гарри тихо хмыкнул: Люциус, скорее всего, как всегда в своем аристократическом репертуаре, даже думать об этом не стоит.

Медленно идя по вагону, гриффиндорец, в конце концов, прислонился к стеклу и стал наблюдать за небом, которое обволакивали темные тучи, и пейзажем за окном. «Драко Малфой, будем ли мы когда-нибудь друзьями?», — задал про себя вопрос Гарри.

Постояв у окна еще минут десять, Поттер уже хотел идти обратно в купе, но когда повернул голову, то это желание отпало напрочь. К нему, (точнее, в его сторону) не спеша, шел объект его мыслей.

— Поттер, — протянул Малфой, подойдя достаточно близко и прислонившись о поручни рядом, — вот мы и увиделись.

Гарри издал смешок.

— Малфой. А ты надеялся, что этим летом Волдеморт всё-таки достанет меня?

— Нет, ну почему же? Кстати, пока я не забыл, скажу сразу — я придумал желание.

Гарри тут же нахмурился.

— Ну и?

— Не спеши ты так. Сначала скажи, что ты слышал про Турнир Трех Волшебников? — Малфой внимательно посмотрел на Гарри.

— Чего? — протянул гриффиндорце.

Драко глубоко вдохнул, будто успокаиваясь.

— Турнир Трех Волшебников, идиот.

— Мы только встретились, а ты уже оскорбляешь меня! — возмутился Гарри. Уголки губ слизеринца чуть приподнялись.

— Не уходи от темы, Поттер. Турнир Трех Волшебников — великое магическое состязание между тремя школами — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую из трёх школ представляет один участник, соревнующийся за главный приз в победе — тысячу галлеонов. Всего в турнире три задания, проходя которые можно погибнуть. И в каждом турнире были совершенно разные задания. Очень давно проходил последний турнир.

— И к чему ты клонишь? — подозрительно спросил гриффиндорец.

— Ты еще не понял? — Малфой скривил губы, — да-а, Поттер…

— Малфой! — повысил голос Гарри, — выкладывай уже.

— В этом году в Хогвартсе будет проходить этот турнир.

Гарри в шоке уставился на Малфоя, а слизеринец, воспользовавшись молчанием Поттера, продолжил:

— Ученики Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре, а выборы чемпионов будут проходить в День Всех Святых.

Недолго помолчав, Поттер решился спросить:

— И каково твое желание?

На его удивление Малфой надменно махнул рукой, и уж совсем удивив Поттера, ответил:

— Не это главное. Мое желание узнаешь позже, а пока подумай над тем, что будет проходить в школе.

— И откуда ты это узнал?

— Отец сказал.

— А, ну да, Люциус… — тихо фыркнул Поттер. Малфой сузил глаза и уже пошел в обратную сторону от Гарри, оттуда, откуда пришел, но на миг задержался и произнес:

— Поттер, квиддича в этом году не будет.

И с усмешкой пошел дальше от возмущенно-удивленного Гарри. Через пару минут медленно, без желания темноволосый гриффиндорец направился в купе с Роном и Гермионой.

Гермиона сидела с той же книгой в руках, Рон, казалось, заснул, прислонившись головой о стекло. Но как только Поттер захлопнул дверь купе, он сразу оживился, открыл глаза и спросил:

— Где ты был так долго?

— Меня не было пару минут, — чуть удивленно ответил Гарри, садясь напротив. Герм лишь нахмурилась, а Уизли пробормотал:

— Тебя не было около получаса.

— Сколько?! — глаза Поттера стали размером с кнат.

— Полчаса. Ты где был?

— Я… да так, гулял, — пробормотал брюнет и без выражения уставился в окно, где пошел мелкий дождь.

Довольно быстро студенты доехали до школы, там они дошли до Большого зала и заняли места за столами своих факультетов. Всё это Гарри делал, как во сне: Турнир Трех Волшебников, весь год без квиддича, загадочное желание Малфоя. Плюс ко всему Рон, поглядывающий на стол Слизерина в Большом зале, когда он думал, что никто ничего не замечает. Но Гарри так и не удалось понять, на кого же он смотрел, но Поттер заметил, что смотрит Рональд в сторону их однокурсников. Туда, где сидят Малфой, Нотт, Забини, Крэбб, Гойл и Паркинсон с Булстроуд.

После привычного пира, где половина учеников пялились на нового преподавателя ЗоТС, Дамблдор представил его.

— Рад вам сообщить, что в этом году Защиту от Темных Сил будет преподавать опытный аврор Грозный Глаз Грюм!

Раздались жидкие аплодисменты. Грюм выглядел так, будто прошел всю войну с Гриндевальдом и сотню стычек с Пожирателями Смерти: вместо одного глаза у него был какой-то огромный голубой глаз, который резко вращался и иногда он полностью разворачивался так, что был виден лишь белок, и всё лицо его было в шрамах. Кроме того, Рон прошептал Поттеру, что одна его нога — деревянная.

Дальше Дамблдор рассказывал про Турнир Трех Волшебников, про то, что квиддича не будет и что студенты других магических школ приедут в Хогвартс приедут в октябре. Все слова Гарри пропустил мимо ушей, смотря в свою серебряную тарелку скучающим взглядом. Даже возмущенно толкающая его Гермиона не смогла восстановить внимание Поттера на происходящее.

Но уже в башне Гриффиндора Гарри пришло осознание всего, и он какое-то время представлял, что будет, если он станет участником Турнира. И представлял лицо Малфоя, без единого намека на безразличную высокомерную маску.

На следующий день на завтраке Рон возмущался, глядя на расписание.

— Ничего себе! Двойная История Магии, Уход за магическими Существами, прорицания и двойные зельеварения после обеда! — некоторые студенты обернулись на его несчастные вопли, — Бинс, Хагрид, Трелони, Снейп… в один день! И еще у нас, — он помахал многострадальный пергамент с расписанием, после засунув его в сумку с гербом Грифиндора, — Зелья, История Магии и Прорицания со Слизеринцами! Это несправедливо! Это портит нам жизнь!

Гарри прыснул в кулак, Симус ухмыльнулся, а Гермиона наградил Рона раздраженным взглядом, намазывая джем на тост.

Первые два урока Истории Магии радости не принесли. Поттер выспался за эту ночь, и поспать на уроке ему не удалось. Сначала он переводил взгляд с грифиндорцев на слизеринцев, потом водил пером на куске пергамента, вырисовывая разные линии, а оставшееся время разглядывал Малфоя. Рону посчастливилось, и он уснул на скрещенных руках на парте, а Герми, как обычно, писала конспекты.

После Истории Магии они шли на Уход за Магическими существами.

— Может, в этом году будет что-то интересное? — вопрошал Симус, идущий с Дином и гриффиндорским трио.

— Может быть. — Глубокомысленно заметил Гарри, смотря на столпившихся у хижины Хагрида когтевранцев.

— Но врядли, — встрял Рон.

Но всё же Рон ошибся. Проходили они маленьких зверьков, похожих на ласок, только полностью черных и с когтистыми лапами. Они были заключены в большую клетку и пугались учеников, но после того, как ученики начали подкармливать их чем-то, напоминающим свежие куски мяса, животные стали спокойнее относиться к студентам и даже давали погладить их по мягкой шерстке.

После было Прорицание, и для Гарри это, как и обычно, было ужасно.

Трелони рассказывала им, гриффиндорцам и слизеринцам, про гадание на картах Таро, которые каждый должен был приобрести летом. Сначала она растасовала карты и разложила на две неровные стопки, сказав, что это Младшие и Старшие Арканы, и что пока они будут гадать на Старших, а она будет пользоваться и Младшими для уточнения предсказания. Затем она ходила от стола к столу, наугад предсказывая ученикам их скорое будущее. Когда она подошла к их с Роном круглому столу и попросила Поттера вытянуть три карты, то у нее случился такой вид, что, казалось, секунда — и она лишится сознания.

— Милый мой… это… это «дьявол» рядом с перевернутой «верховной жрицей». Символизирует глупость поступков, высокую вспыльчивость, а вместе с «дьяволом» неоправданные страдания и невозможность воплощения в жизнь ваших мечтаний... Почему я не удивлена?..

Гарри сидел со страдальческим выражением лица, молясь, чтобы прозвучал спасительный колокол. Рон молча сочувствовал другу. Наконец, профессор открыла последнюю карту — на ней были нарисованы обнимающиеся парень и девушка, а над ними черное солнце.

— Возможны влюбленные, один из них поневоле… — шептала Трелони, как в трансе, вынимая карту из Младших Арканов и кладя е рядом с «жрицей». — У Вас тут «тройка Мечей». Хмм... сложное толкование после «дьявола». У Вас есть враг кроме Того-Кого-Нельзя-Называть, мистер Поттер, по крайней мере, он считает вас врагом, он молод, горяч и самонадеян, и у него на вас темные планы, в будущем ждите от этого человека серьезных, смертельных неприятностей. Тааак... «двойка мечей» рядом со «смертью». Скорые изменения в отношениях с одним из ваших знакомых принесут вам бурные эмоции и переживания... возможно горькие, возможно радостные... Но не по своей воле, вам внушат это.

Она трагически вздохнула и собрала карты, бросив печальный взгляд сначала на Гарри, потом на Рона и прошествовала к своему столу, положив на него колоду карт, и прошлась неподалеку от своего большого красного пуфа.

— На сегодня все, к следующему уроку прочтите в ваших учебниках о свойствах карт Таро. Свободны.

— Что за чушь она плела? — вопрошал Гарри, направляясь с Роном на обед, — сначала про то, что никакие из моих желаний не сбудутся и что я вообще неудачник. Потом что кто-то, кроме Волдеморта, попытается меня в скором времени убить. А после еще про какого-то «знакомого»!

— Гарри, это всего лишь старая шарлатанка, — Рон уверенно посмотрел на друга, — ты же знаешь это. Так что гиппогрифу в за… ээ… ну ты понял, куда ее предсказания. А сейчас надо морально готовиться: Снейп только будет рад, если сегодня ты заработаешь на уроке низшую оценку.

Гарри улыбнулся краешком губ Рону и уже более бодро зашагал в Большой зал. Там их уже ждала Гермиона.

— Ну, как Прорицания.

— Даже не спрашивай, — хмуро ответил Гарри.

— Всё так плохо? — сочувствующе поглядела на друзей Герм, — да, по лицам видно…

Рон начал есть пудинг, а Гарри кусок в рот не лез из-за мысли о предстоящей долгожданной встрече со Снейпом.

Всё было как обычно: Снейп ходил между рядами и критиковал зелья гриффиндорцев, прибавлял баллы Слизерину, отнимал у Гриффиндора. Гарри узнал о себе кое-что новое: что у него кривые руки, что вместо мозга у него пара извилин, и то прямых, и что ему следовало бы подстричься. Про «кривые руки» и «жизнь без мозгов» Поттер уже слышал и воспринимал максимально спокойно, ограничиваясь несколькими гневными взглядами на Снейпа и усмехающихся слизеринцев. А вот про свои волосы он услышал впервые. Но стричься не собирался, как бы они у него не торчали, и это было для Гарри оскорблением его достоинства. Так что он огрызнулся на Снейпа, сказав, что у того волосы не лучше. Гриффиндор лишился тридцати баллов.

— Герм, не смотри на меня так, — вяло произнес Гарри на ужине, уже не в силах терпеть упрекающий взгляд Гермионы. Она вздохнула.

— Гарри, я понимаю, Снейп не прав. Но терпи всё, что он говорит, это не так сложно. Представь, что он говорит это кому-то другому.

— Ага, другому Поттеру с кривыми руками и пустой головой, — мрачно отозвался брюнет, и Рон поперхнулся овсянкой, явно вообразив несколько Поттеров в классе зелий и Снейпа, кидающего то одному, то другому едкие замечания.

— А теперь нам надо пойти в гостиную и сделать домашнее задание, — заметила Гермиона, видя, что ее друзья уже поели. Гарри и Рон, переглянувшись, подавили желание застонать в унисон.

Так прошло несколько дней. Гриффиндорское трио ходило на уроки, Гарри не разговаривал с Малфоем, тот отвечал ему тем же. Рон же очень часто смотрел туда же, куда и Гарри: на стол слизеринцев. Но всё же кого он там высматривал, понять Гарри пока что так и не смог. Казалось, обычные серые будни в Хогвартсе. Не тут-то было…

На очередном уроке Прорицаний Гарри скучал. Откровенно скучал. Ему хотелось быстрее уйти оттуда, но на уроке был хотя бы один плюс: Трелони решила в этот день не приставать к Поттеру, а просто сидела и наблюдала за студентами, изредка подходя к одному или тому четверокурснику и спрашивая, как у того идут дела с гаданием.

Но в самом начале первого урока произошел инцидент, совершенно выходящий из рамок нормального, после которого Поттер чуть не лёг в Больничное крыло на неделю от шока.

Малфой с безумным лицом вскочил со своего места (он сидел на другом конце класса за столиком с Забини) и, медленно подходя к столику двух гриффиндорцев, прошептал в воцарившейся тишине:

— Я так и знал. О, Гарри, я давно хотел сказать тебе, я люблю тебя… ты — вся моя жизнь, и я восхищаюсь тобой. Когда я смотрю в твои зеленые, как самые чистые изумруды, глаза, то в моем сердце будто начинают драться драконы и, о, Мерлин… как же ты прекрасен… а твои красивые черные мягкие волосы…

Дальше Поттер просто не мог слушать. Полкласса вытаращил глаза на слизеринца, который встал на колени у их столика, половина заливалась смехом, а часть (как несчастный Гарри) были на грани нервного срыва и обморока.

— Боже, ты мне так нравишься, а особенно твоя фигура…

Поттер схватился за мантию Рона, который открывал рот, глядя то на друга, то на Малфоя.

— Почему ты не сказал, что у вас… что-то есть?! — завопил он, наконец, обретя дар речи.

— Нет у нас ничего! — громко возмутился Гарри, отчего та самая вторая половина класса уже билась в истерике на полу.

— Как нет, Гарри, милый?.. я все то время, что ты здесь учишься, люблю тебя до глубины души, и я надеюсь, что теперь у нас всё наладится…

Уже на грани и наполовину не понимая, что вокруг творится, Гарри уставился на Трелони, невозмутимо смотрящую на этот концерт и растасовывающую карты.

— Я с урока! Профессор, простите, я в Больничное крыло за успокоительным, а возможно, и за ядом! — заорал Поттер учительнице, в надежде перекричать громкий смех и истеричные всхлипывания однокурсников, которые уже плакали от смеха под своими столиками.

Схватив сумку, он выбежал из этого мини дурдома под взглядами десятков студентов и помчался оттуда, где явно из-за этих Прорицаний свихнулся Малфой.

— Гарри, — Рон подошел к Поттеру, сидящему в полупустой гостиной в кресле с книгой «История великих ловцов мира».

— Мм? — Гарри решил делать вид, что всё происходящее в классе Прорицаний его никак не касается.

— Я узнал кое-что. Забини добавил в тыквенный сок Малфою любовное зелье. Ты ведь знаешь, оно действует час — сейчас Малфой в ярости.

— Откуда ты это узнал? — удивился Гарри, подняв глаза от книги, наконец, удостоив друга своим вниманьем.

— Не важно, — уклонился от ответа Рон, — но факт в том, что это было любовное зелье. Так что тебе не о чем беспокоится, дружище!

Рон хлопнул друга по плечу и направился в спальню мальчиков, а Поттер еще сидел, глядя пустым взглядом в огонь в камине. «А так ли я беспокоился о том, что Малфой признался мне в любви?..».

На четвертой неделе учебы в самом конце сдвоенного урока Зелий Гарри заметил на столе Снейпа знакомый пергамент. Карта Мародеров была развернута, но девственно чиста.

— Рон, — прошипел Гарри другу, сидящему неподалеку от него. Снейп рассадил их, заметив несколько дней назад на очередном приготовлении бесполезного зелья, как они разговаривали.

— Что?! — Рон опасливо покосился на Снейпа — тот издевался над краснеющим Симусом и его зельем. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никто не подслушивает, Гарри зашипел еще тише:

— Карта Мародеров!

— Что-что?

— Карта Мародеров!!— Гарри кивнул на стол Снейпа. Глаза Рона расширились.

— Что ты будешь делать?

Лихорадочно соображая, Гарри откликнулся:

— Отвлеки Снейпа!

— Что?! — вытаращил глаза Уизли.

— Рон, мне нужна карта моего отца! Давай же, она стоит нескольких баллов с Гриффиндора!

— Или моей отработки, — пробурчал Рон, но всё же кивнул Поттеру. Прежде чем кто-то что-либо успел сообразить, Рон кинул в свой котел первый попавшийся ингредиент. Результат был моментальным: зелье взорвалось.

— Уизли! — Снейп подлетел к Рону, который вовремя пригнулся и не был в зелье, в то время как с ближайших недовольных учеников стекала зеленая масса. — Минус тридцать баллов с Гриффиндора и отработка сегодня! Вы дошли до уровня Лонгботтома!

Рон опустил взгляд, надеясь, что Гарри хватило времени своровать пергамент, иначе всё было зря. К счастью, Гарри не только смог схватит карту со стола учителя, но еще сделать это так, что его никто не заметил. Снейп еще пять минут язвительно отзывался об умственном развитии гриффиндорцев, после чего прозвучал колокол.

Гарри и Рон молча шли на обед (Гермиона сразу умчалась в библиотеку), но в холле Рон всё же произнес:

— Снейп поймет, что карту украл ты.

— Не поймет. А даже если так, то это не имеет значения — у него нет доказательств! А призывать карту с помощью «Акцио» он не решится, мало ли что может произойти…

— Ну, не знаю, — протянул рыжий, — надеюсь, ты прав.

Вечером Гарри раньше отправился спать, но на самом деле он, задернув полог своей кровати, прикоснулся палочкой к карте и скороговоркой произнес «Клянусь, что замышляю шалость, и только шалость». На пергаменте уже стала проявляться карта с точками учеников и их именами.

Пока Гарри разглядывал знакомые места на карте, редкие передвигающиеся точки на карте, а так же внимательно следил за точкой «Драко Малфой», Поттер слышал, что его однокурсники уже легли спать.

Большинство точек на карте уже не двигались, когда Поттер заметил то, что ввело его в прострацию. На четвертом этаже металась точка с именем «Барти Крауч».

Гарри подошел к одной из кроватей однокурсников, раздернул полог и прошипел:

— Рон! Рон, проснись!

— А?.. Гарри… это ты? Что такое?

— Я видел Барти Крауча на карте Мародеров! Тот, который по вашим словам был на кубке мира по квиддичу!

Сонно моргая глазами, Рон сел на кровати.

— Ты уверен?

— Да проснись ты! Я не страдаю повреждением рассудка!

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Он на четвертом этаже, рядом с классом Истории Магии.

-И?

— И для таких случаев у меня всегда припасена мантия-невидимка!

Они тихо крались на четвертом этаже к классу Истории Магии, когда где-то впереди в темноте Поттер увидел неясное движение.

— Ступефай! — чисто машинально произнес он, направив на предполагаемого Барти Крауча палочку.

— Люмос, — прошептал Рон, подойдя к месту, где лежал человек.

— Гарри, ты сейчас оглушил… Снейпа!

Поттер в шоке смотрел на зельевара, лежащего без сознания на полу.

— Но Крауч был здесь! Карта Мародеров никогда не врет!

— Я знаю, но вот со Снейпом что делать?!

— …

— Мы влипли, — тихо вывел вердикт Рон, — ох, как же мы влипли…

— Рон, заткнись, я думаю! — шикнул Гарри. Он снял с себя и Рона мантию и теперь рассматривал зельевара, распростертого на полу.

— О чем? Что сказать, чтобы нас пинками не выкинули из школы?

— Возможно. Откуда ты взял, что Снейп нас узнал? Скорее всего, он вообще ничего не понял.

— Это же Снейп, Гарри! — привел весомый аргумент Рон.

— Спасибо, утешил, — саркастически отозвался Гарри.

Через секунду где-то впереди раздался скрипучий голос:

— Кто здесь?!

— Филч… — прошептал Рон.

— Под мантию!

Они вновь укутались в мантию-невидимку и, не смотря сцену а-ля «Филч теряет сознание при виде оглушенного Снейпа», направились в гостиную Гриффиндора.

— И это был Барти Крауч? — скептически спросил Рон.

— Повторяю — он был где-то там, Рон!

— Да верю я. Ты не взял карту?

Молчание.

— Ладно, идем…

Казалось, всё прошло благополучно: они спокойно дошли до башни Гриффиндора, легли в свои кровати и попытались уснуть.

Но через какое-то время, когда уже светало, Рон проснулся со странным чувством и посмотрел на кровать Гарри: она была пуста. Странное чувство Рона усилилось: сначала он подумал, что это беспокойство. Рон проверил: карты в чемодане Поттера не было, а мания-невидимка лежала там, в чемодане. И Уизли, захватив мантию, храбро направился на поиски друга. Позже Рон назовет эту ночь «ошибкой своей жизни».

Сам Гарри никак не мог уснуть, слушая сонное сопение друзей-однокурсников. Рон уже давно уснул, даже не задернув полог.

Внезапно карта Мародеров дернулась с места и с быстрой скоростью вылетела из комнаты четверокурсников. «Призывающие чары!», — Поттер вскочил с места и, забыв про всё, кинулся за ней, забыв даже про мантию-невидимку. Но, выбежав из башни, Поттер не завидел пергамент в поле его зрения. «Черт. Черт, черт, черт! Снейп, ну ты гад!». Приуныв, Поттер решил, что всё равно не уснет, и направился в Астрономическую башню, потому что его просто потянуло туда. Но, зайдя туда, его ждал сюрприз.

— Малфой! — вырвалось у Гарри. Малфой стоял у окна и смотрел куда-то в темноту.

— Поттер, — протянул тот, даже не оглядываясь.

— Что ты тут делаешь?

— Анимагии учусь. Разве не видно?

— Я серьезно, — хмуро отозвался Гарри.

— Я тоже. — Малфой повернулся и посмотрел на замершего у двери Гарри.

Это его странное поведение, загадочное желание, которое должен ему Гарри, а еще его тихое поведение в последнее время. К гриффиндорскому трио он вообще не цеплялся ни под каким предлогом.

— Что ты задумал, Малфой? — вырвалось у Гарри.

— О, — в глазах слизеринца мелькнули веселые искры, хотя лицо его оставалось надменным, — это ты в скором времени узнаешь, Поттер. Буквально через пару-тройку дней.

— И твое желание тоже? — выдавил гриффиндорец, чуя что-то неладное в этом… что-то неправильное.

— Естественно, — кивнул Драко, — спокойной ночи, Поттер.

И вышел из башни, оставив Гарри один на один со своими мыслями. «Такой короткий диалог, но перевернул у меня внутри всё вверх ногами, оставив место пустоте…».

В это же время Рон тихо, но довольно быстро шел под мантией-неведимкой по темному коридору. Не то, чтобы Рон знал, где искать друга, но он надеялся на удачу. Рыжий перебрал в голове все возможные варианты развития событий: оттого, что Гарри пошел перекусить на кухню до того, что он направился штурмовать кабинет Снейпа.

И в данный момент Рон двигался под мантией-неведимкой на третьем этаже на кухню, чтобы самому перекусить: точнее, ему хотелось горячего шоколада, к тому же была миниатюрная возможность наилучшего развития событий: что на кухне будет и Гарри. Двигался он в полной темноте, едва ли не на ощупь, но шел он довольно быстро. Плюс к тому, замечтавшись о кружке горячего шоколада после холодного темного коридора. И, чего и следовало ожидать, Рон налетел на что-то, что издало странный звук. Стена слева отъехала, и Рон, вместе с появившимся на пути препятствием, рухнул в появившееся помещение. Стена отъехала обратно, и стало еще темнее, чем в коридоре, если такое возможно. Рон облокотился о стену, засунул мантию-невидимку в карман, и воцарилась гробовая, как на похоронах, тишина.

— Ты кто? — нарушил молчание объект, о который и споткнулся Уизли.

— А ты кто? — ответил Рон, судорожно роясь в карманах, — черт, палочка!

— Кретин, — отозвался голос, — ты что, забыл волшебную палочку?!

— Отвали. По твоему тону понятно, что ты — слизеринец.

— Да, я — слизеринец! — гордость сквозила в этих словах, — ну, а ты, видимо, гриффиндорец.

— Да, и что из этого?

— Да ничего, лучше уж ты был пуффендуйцем, а не храбрым самоубийцей.

— Я Рон Уизли, — огрызнулся Рон.

— Черт, храбрым самоубийцей, дружащим с Гарри Поттером. Прекрасно.

— А ты кто?

— Блейз Забини.

— Забини?! — поперхнулся Рон.

— Что ты так удивляешься? — протянул голос.

— Ничего… что ты делал ночью у этой стены?

Забини молчал, что развеселило Рона.

— Да, скрытный и высокомерный слизеринец нарушает правила… а если Снейп узнает?

— Что тебе до того, что я — скрытный и высокомерный?

Уизли отметил, что на вопрос Блейз не ответил.

— Да ничего, Забини, успокойся и думай, как нам выбраться. Где твоя палочка?

— На тумбочке в спальне.

— Значит, не я один здесь кретин.

Забини прошипел что-то неясное. Восстановилось молчание, которое не было наэлектризовано благодаря полной темноте в этом помещении.

— Мы здесь умрем, — вдруг произнес Рон.

— Чего? Ты чё, гадалка, как Трелони?!

Рон поперхнулся и продолжил загробным голосом:

— Друг мой, и умрем мы, обнявшись, и не признавая вражду между двумя факультетами школы Хогвартс… и найдут наши скелеты в далеком будущем, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть сгинет и наступят светлые времена…

— Ты бредишь, о, враг мой, — перебил Уизли Забини, хотя в его голосе слышалось веселье.

— Да ну тебя, я развлекать себя пытаюсь, чтобы не слететь с катушек, а ты…

— Ах, черт! — завопил вдруг Блейз, — я порезался!

— И слизеринцам ничто человеческое не чуждо, — философски произнес Рон.

— Что это тебя пробило сегодня? Не перепил случайно огневиски?

— Забини, почему это «пробило сегодня»? Может, я всегда такой, ты ведь меня не знаешь!

— Ага. Мы вообще не знакомы.

— Да. Нам лучше помолчать.

— Согласен.

— Наши факультеты враждуют, а мы тут почти дружески разговариваем.

— Вот-вот. — Забини зевнул, — я спать, завтра придумаем, как выбраться отсюда.

— Не вздумай! — воскликнул Рон и поддался вперед, чтобы растолкать Блейза. Но в темноте он сам порезал руку, после чего, охнув, нечаянно навалился на Забини.

— Отлично, Уизли, замечательная поза, — мрачно произнес голос.

— Я не специально, — начал оправдывать Рон, лежа сверху на слизеринце.

— Да, естественно.

— Я порезался, а ты был тут, и я…

— Что-то еще?

— Забини! Отвали!

— Это тебе надо отвалить. Ты лежишь на мне уже минуту и не делаешь попыток слезть.

— Не минуту, не преувеличивай.

— Уизли, я тебя так сильно привлекаю или что? Просто на будущее, как мне избежать такой позы.

— Ты извращенец, Забини!

— Да ты что?

Они замолчали.

— Может, всё-таки слезешь с меня? — раздался недовольный голос. Покраснев до корней волос («какое счастье, что здесь темно!», — вздохнул с облегчением Рон), Уизли аккуратно, чтобы не порезаться снова, сел. Блейз тоже попытался сесть, но в темноте он нечаянно ухватился за что-то, и стена разъехалась, показывая темный коридор.

Оба парня уставились на это, распахнув глаза, после чего мигом вылетели оттуда, где сидели.

— Ну, тогда… увидимся? — как-то смутившись, произнес Рон после минутного молчания. После того мрака в помещении, где они были, эта темнота коридора казалась менее мрачной, и оба четверокурсника могли видеть силуэты друг друга.

— Ээ, — отчего-то тоже смутившись, протянул Блейз, — конечно. Завтра у нас совместные уроки.

— Тогда… до завтра.

— До завтра.

— Спокойной ночи…

— Спокойной...

Когда Рон уже зашел в башню Гриффиндора, в его голове, как эхо, звучал голос Забини: «Спокойной…». Рон даже забыл про Гарри, а вспомнил про него в спальне, увидев силуэт друга на кровати.

Этой ночью Рон долго не мог уснуть. Так же, как и Гарри.

Настал тот знаменательный день, когда приезжали студенты из других магических школ в Хогвартс. Большинство учеников Хогвартса встречали гостей у школы, а некоторые, как Гарри, предпочитали избежать этого.

Поттер медленно и бесцельно блуждал по коридорам Хогвартса, полностью окунувшись в свои мысли и чувства, не замечая, что происходит вокруг. В последнее время Гарри часто находится в некоторой прострации и отдаления от окружающего мира, что крайне нервировало Гермиону. Рон только понимающе улыбался краешками губ.

Сам Уизли вёл себя с той памятной ночи странно: часто был рассеянным, каждый завтрак, обед и ужин пялился на слизеринский стол, а так же почти всегда не в тему улыбался и не замечал ничего вокруг.

Когда ученики других двух магических школ приехали, все сразу направились в Большой зал. Ученики Дурмстранга и Шармбатона расселись за разными факультетскими столами, а на самих столах появились новые разнообразные блюда из тех краев, откуда приехали студенты.

— Они будут жить там, на чем приехали. Дурмстрангцы на своем корабле, шармбатонцы в этой их карете… Герм сказала, внутри она расширена заклятием расширения, поэтому все они там уместились.

— И только один день есть на то, чтобы бросить в кубок свое имя?

— Ага. И еще ночь, если стесняются, — Рон прыснул.

— Кто из Хогвартса собирается участвовать? Я слышал, что Анжелина хочет.

— И Диггори с Пуффендуя. Как по мне, так уж лучше Анжелина!

Гарри согласно кивнул. У Рона сделалось мечтательное лицо, после чего он произнес:

— Интересно, каково быть чемпионом Хогвартса? А потом, выиграв, получаешь тысячу галлеонов… и все смотрят на тебя восхищенными взглядами, твое имя знают во всей магической Британии, и…

— Рон, это ужасно опасно. Были случаи, когда на испытаниях турнира умирали! Тем более было бы безумием участвовать в нем четверокурснику.

Взгляд Рона потух, вместо мечтательного у него сделался мрачно-раздраженный вид. Он посмотрел на Гарри, вздохнул и начал поглощать пудинг. Гарри тоже молчал. Но вот Гермиона через какое-то время возмутилась:

— Что вы оба глаз со слизеринского стола не сводите?! Гарри, я понимаю, что вы с Малфоем теперь не цепляетесь друг к другу. Но смотреть на него каждую минуту! А ты, Рон? Что у тебя случилось?

— Герм, отстань, — раздраженно произнес Гарри. Рон лишь душераздирающе зевнул, показывая, тем самым, свое отношение к упрекам подруги. Гермиона сузила глаза, но промолчала. А Гарри и Рон обменялись понимающими взглядами. До конца пира каждый старался не поднимать глаз на слизеринцев, но по раздраженному взгляду Гермиону было ясно, что их попытки безрезультатны. К тому же учитывая то, что и двое слизеринцев поглядывали на Поттера и Уизли-младшего.

На следующий день, в субботу, когда в кубок кидали бумажки со своими именами желающие участвовать в Турнире Трех Волшебников, Гарри и Рон были там. Весь день они находились неподалеку от кубка, смотря, кто их Хогвартса желает участвовать в турнире. Этих человек было немного: Анжелина, Седрик Диггори, а так же два слизеринца кинули бумажки в кубок огня.

— Не густо, — вывел под конец дня рыжий, — надеюсь, кубок выберет не слизеринцев. Анжелина — наилучший вариант, хотя если не она, тогда уж Диггори. Если участником будет слизеринец, то лучше сразу в Черном озере утопиться или на Гремучей иве повесится!

Гарри с ним молча согласился. Рон каждый час мечтал о том, что было бы, если бы он выиграл турнир, а вот Гарри об этом даже не думал: мало что ли ему в жизни приключений было?

Совсем незаметно наступил следующий день, и вот уже Рон, Гарри и Гермиона сидят в Большом зале и ждут, когда Дамблдор объявит участников.

— Это момент, которого мы все ждали, — начал директор Хогвартса, откашлявшись, — надеюсь, вы знали, на что подписывались, когда кидали записки со своими именами в кубок Огня. Итак…

Кубок загорелся ало-красным пламенем, и через секунду из него вылетел небольшой кусок пергамента.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Крам поднялся, молча улыбаясь уголками губ, кивнул своим друзьям, Каркарову, и направился в комнату для чемпионов. В это время из кубка вылетела второй пергамент

— Чемпион Шармбатона… Флер Делакур!

Красивая девушка, похожая на вейлу, улыбаясь, поклонилась своей директрисе и отправилась вслед за Крамом. Многие парни провожали ее мечтательными взглядами. Дамблдор схватил третий кусочек пергамента и громко сказал:

— И, наконец, чемпион Хогвартса… — весь зал был напряжен до предела, — Седрик Диггори!

Рон застонал от досады, Гарри порадовался, что участник из Хогвартса — не слизеринец, а Гермиона лишь улыбалась.

— Теперь, когда нам известны имена наших чемпионов…

Тут директор замолк. Многие сначала ничего не поняли, но после увидели четвертый кусок пергамента, вылетевший из кубка… как в замедленной съемке весь зал наблюдал за тем, как она летит вниз и как ее ловит Дамблдор, после чего молча смотрит на то, что написано на пергаменте, минуты три.

— Драко Малфой?..

Гарри не мог понять, что происходит. В зале была полная тишина. Все смотрели на невозмутимого, как удав, слизеринца. Он медленно вальяжно встал и направился в комнату чемпионов. Было тихо, как на похоронах, до того момента, пока он не скрылся в комнате. После зал взорвался криками и шумом. Гарри замутило: что это значит? Почему именно так? Почему именно Малфой?!

Поттер оглядел зал: Дамблдор явно размышлял о чем-то, Снейп был в ярости, а вот Каркаров, наоборот, весело улыбался. Остальные находились, мягко говоря, в недоумении. Гарри не хотелось слушать то, что происходило в Большом зале в эти минуты, поэтому, пользуясь всеобщей суматохой и шумом, он вышел из зала на ватных ногах. Из-за потрясения всё расплывалось перед глазами, и, спустившись по лестнице вниз, Поттер сел на подоконник.

Гарри думал. Думал о Малфое, об этом турнире, о Роне и Забини, обо всём. Но мысли его всё равно возвращались к блондину из слизерина. Малфой — четвертый участник? Как он смог перехитрить кубок? А самое главное — зачем это ему? Захотелось славы или приключений, денег или адреналина?! Вариант с деньгами отпадает сразу — у Малфоев их в избытке. Слава — нет, Малфои небезызвестная семья, это точно. Адреналин, приключения? Наследнику рода Малфоев захотелось повеселить себя, доказать что-то себе, похвастаться перед другими? А чем хвастаться — «Смотрите, я обманул кубок, я четвертый чемпион Турнира Трех Волшебников»? Гарри фыркнул. Это вполне в духе слизеринца.

Неизвестно, сколько времени Гарри просидел так на подоконнике, когда рядом раздался холодный и до боли знакомый голос:

— Мечтаем, Поттер?

Гриффиндорец подскочил и уставился на Малфоя.

— Как ты это сделал? — сразу спросил Гарри.

— Всё просто. Попросил семикурсника кинуть бумажку с моим именем, — непринужденно отозвался блондин.

— Зачем? — недоумевал Поттер.

— Так надо.

— Меня не устраивает этот ответ, — возмутился Гарри, но слизеринец его перебил.

— Мне всё равно. Я так захотел. Я получаю всегда то, что хочу.

— Знаешь что! — взорвался Гарри, — мне всё равно на тебя, на твое участие в этом испытании и на всех слизеринцев вместе взятых! Пошел ты, Малфой, всегда думаешь только о себе!

— Значит, это всё, Поттер? — Малфой мерзко улыбался, — наша драгоценная дружба кончилась и больше не вернется?

— Тебе весело? — заорал в ответ Гарри.

— А почему мне должно быть грустно? — изобразил легкое удивление Малфой. Гарри захлестнула такая ненависть, которую он никогда ни к кому, даже к Волдеморту, не испытывал.

— Я ненавижу тебя! — рявкнул в лицо слизеринцу Поттер.

— Я знаю это, — отозвался Малфой, разглядывая свои ногти, — и мне всё равно.

— Грифону в задницу, ты невозможен! — Поттер горько покачал головой и максимально быстро пошел оттуда, подальше от Малфоя. Но всё же прежде чем Гарри завернул за угол, раздался голос слизеринца.

— Не забывай о желании, Поттер. Ты будешь помогать мне в турнире.

И всё. Когда Гарри вернулся туда, чтобы высказать Малфою в лицо, что он об этом думает, того у окна, из которого лился лунный свет, уже не было.

Когда Гарри пришел в спальню для мальчиков, все уже спали. Закрыв глаза, Поттер попытался уснуть, но никак не мог из-за полной презрения улыбки, появляющейся перед глазами.

Для Гарри несколько дней прошли, как в тумане. Никогда бы гриффиндорец не подумал, что ссора со слизеринцем окажет такое влияние на него, его настроение и поведение. Рон был всерьез обеспокоен о друге — тот не завтракал, не ужинал, только изредка пил тыквенный сок. На всех уроках был рассеян и не собран, из-за него вычитали баллы с гриффиндора. Но Поттера это, казалось, совсем не волновало.

Студенты трех школ по-разному среагировали на то, что Малфой — четвертый чемпион турнира. Студенты Дурмстранга смотрели на него задумчиво и с уважением, Каркаров откровенно выражал Малфою свою симпатию по-разному, будь то какие-то наставления в коридорах школы или помощь в библиотеке, если они там вдруг случайно встретятся. Студентки Шармбатона разделились на разные мнения: некоторые воздыхали по слизеринскому принцу, в то время как другие лишь презрительно косились на это блондинистое недоразумение. Хогвартские же ученики вообще избегали блондина: слишком уж влиятельно была его семья, чтобы можно было в открытую издеваться над ним, насмехаться или относиться с презрением.

Все эти дни Рональд думал, как же привести Гарри в его обычное состояние, чтобы он как обычно смеялся, разговаривал о всякой ерунде и мечтал о квиддиче. Но решение пришло само. Точнее, не решение, а статья в газете. И, кроме того, что Гарри, завидев статью, наконец-то ожил, положительных сторон не наблюдалось.

Дело было в среду за завтраком. Прошло уже три дня с момента, когда кубок отобрал четырех чемпионов. Гермиона, сочувствующе поглядев на Поттера, приняла единственно правильное решение — решила не мешать ему своими советами и наставлениями, и уткнулась в книгу по нумерологии. Рон уже в десятый раз за этот завтрак тяжко вздохнул, наблюдая за почти бессмысленным взглядом брюнета, смотревшего в пустую серебряную тарелку. Когда пришли совы, Гарри не заметил. Когда Гермиона, получавшая «Ежедневный Пророк» ежедневно, тихонько охнула, смотря на первую полосу газеты, Гарри тоже проигнорировал. Он даже старательно игнорировал появившиеся шепотки и сдавленное хихиканье в Большом зале. Но когда Рон, с глазами по галлеон, прочитал, что было на первой полосе, и не совсем прилично выругался, а после сунул Поттеру газету под нос — этого игнорировать было нельзя. Тем более тогда, когда с фотографии на тебя смотрело твое же лицо.

«Новый чемпион Хогвартса — уже известный Драко Люциус Малфой, единственный наследник всего состояния Малфоев, ученик четвертого курса в школе магии и волшебства Хогвартс! В воскресенье вечером стало известно, что именно он стал участником знаменитого Турнира Трех Волшебников, проводимого в Хогвартсе. Но и это еще не всё: после турнира, так же небезызвестный Гарри Поттер и Драко Малфой выясняли свои отношения прямо на людях. Откровения, которые говорил каждый из них, потрясли нашу редакцию. Стало известно, что Малфой-младший и Поттер не только хорошие друзья, но и влюбленные, тщательно скрывающие свои отношения. Как долго они скрываются? Что думает по этому поводу директор Альбус Дамблдор и учителя Хогвартса, а так же ученики? Вот что говорит однокурсник обоих мальчиков:

— Мы замечали это давно. Поттер все время смотрит на Драко, будь то урок или ужин. Просто глаз с него не сводит! Драко же удивил весь наш факультет: его это никак не возмущало, и более того — он перестал лезть к Поттеру и его друзьям — нечистокровной Гермионе Грейнджер и Уизли-младшему.

А вот что говорит другой их однокурсник, Блейз Забини:

— Всё это — полная чушь. Малфой и Поттер просто давно поняли, что эта их беспричинная вражда ни к чему не приведет, и стали довольно нормально общаться. Но между ними нет крепкой дружбы, «влюбленности до гроба» и подавно.

Мы постараемся следить за развитием событий в школе магии и волшебства Хогвартс. Рита Скитер.».

Гарри поднял остекленевший взгляд от тарелки. Половина учеников с интересном наблюдали за его действиями, сам же гриффиндорец перевел взгляд на слизеринский стол: Драко там не было, значит, он, скорее всего не знает.

— Что за чушь? — Поттер с отвращением отбросил от себя газету.

— Гарри, — Гермиона впервые за последние два дня заговорила с ним, — не обращай внимания. Скитер уже давно пишет про людей много гадостей, чтобы было больше читателей у газеты. Просто постарайся забыть. Вот увидишь, все вокруг тоже забудут это максимум через два дня!

Слова немного успокоили Гарри, но Герм оказалась не права. Всю неделю все вокруг начинали шептаться, как только неподалеку появлялся Поттер. Студенты хихикали и провожали его взглядами. В конце концов, Поттер не выдержал и решил сорвать злость на том, как ему казалось, кто этого заслуживал. Естественно, Малфой.

В воскресенье без труда (казалось, слизеринец даже не хотел сопротивляться) затащив его в один из пустых классов третьего этажа, Поттер заклинанием запер дверь и начал свою гневную речь:

— Слушай, после того, как тебя отобрали в чемпионы турнира, я даже говорить с тобой не хотел! Но твое желание вынуждает меня. Но эта статья в газете — это уже слишком!

— Что ты разорался, Поттер? — вскинул правую бровь блондин, — я к этому не причастен. Можешь не верить, мне, как я говорил, всё равно.

Поттер хотел испепелить Малфоя взглядом, хотя честно старался успокоиться.

— Обсудим мое желание, — Малфой сделал издевательски-задумчивый вид, — ну, весь год ты будешь помогать мне с испытаниями, вне зависимости от твоей занятости, времени моей… просьбы, — слизеринец мерзко улыбнулся. — И, конечно, не учитывая твои различные отговорки.

— Это слишком! — возмутился Поттер.

— Помнишь, при каких обстоятельствах я помог тебе? — тон Малфоя сделался ледяным, глаза напоминали осколки айсберга. — Так что лучше тебе помолчать.

Гарри залился гневной краской, но разумно промолчал. Да, гриффиндорец помнил и до сих пор очень благодарен этой слизеринской свинье.

— Ну, ладно, Малфой, будет по-твоему. — Сгорая от негодования, с обреченностью в голосе сдался Гарри. — Только ничего того, что может причинить вред мне или моим друзьям.

Слизеринец улыбнулся.

— Естественно. Можем начать с завтрашнего дня, с понедельника.

Он уже уходил, как вдруг у двери обернулся и с ухмылкой промолвил:

— Драко. можешь звать меня Драко, раз уж мы… тесно связаны моим желанием и твоим обещанием.

И ушел, оставив Гарри одного в пустом холодном классе с тысячей эмоций внутри.

После уроков в понедельник во время ужина, когда уже темнело, Гарри пришла записка со школьной совой. Развернув ее, Поттер удивился, Прочитав: «Квиддичное поле через двадцать минут. Возьми свою метлу». Это удивило гриффиндорца, но все же он распрощался с Роном и Герм, оставив их в зале, и отправился в гостиную гриффиндора. Уже в комнате мальчиков четвертого курса брюнет подумал, что если он думает в правильном направлении, то Малфою захочется украсть снитч. Гарри не горел желанием делать это снова, как на третьем курсе, поэтому захватил серебряный снитч, тот, что Рон подарил ему на день рождения.

Малфой был на поле со своей новенькой «Молнией», скучающим взглядом изучающий кромку леса.

— Пришел? — Драко даже не повернулся на Гарри, когда тот подошел.

— Я принес свой снитч, — вытащив из кармана серебряный мячик, показал его слизеринцу брюнет.

— Отлично. Я хотел попросить, чтобы ты украл золотой снитч, но, видно, этого не потребуется.

Блондин, наконец-то, повернулся и посмотрел на Гарри.

— Я давно не летал, с лета. Рядом с имением Малфоев есть небольшое квиддичное поле, летом там еще лучше летать, чем зимой. И цвета немногих трибун одних лишь зеленых, серебристых и черных цветов.

Поттер недоумевал, зачем слизеринец все это говорит. Видно, Малфой прочитал его мысли, так как после произнес:

— Не грузись, Поттер. Просто расслабься и постарайся играть в квиддич так, как ты обычно это делаешь.

Рон вздохнул, глядя, как Гарри уходит из зала, комкая в руке только что полученное письмо. «Наверняка Малфой», — подумалось Рону.

— Рон, — оторвала его от мыслей о слизеринце Гермиона, говорящая тихо шепотом, — как думаешь, почему Сириус так долго не пишет Гарри? Он ведь крестный и…

— Герм, наверняка из-за того, что это сейчас небезопасно. Сириуса, — продолжил Уизли очень тихо, — ищут и маги, и маглы. Ему ненужно привлекать внимания. Тем более весомых поводов ему писать письма пока что нет.

Гермиона открыла рот, но тут же его закрыла и нахмурилась. А Рон встал из-за стола и направился из зала, заранее сообщив, что он в гостиную. Но в холле его кто-то схватил за рукав и оттащил в угол, где было темнее, чем в холле.

— Что ты меня избегаешь? — нахмурился Забини.

— Я?! — удивился Рон, — да это ты со мной не разговариваешь?

— Да почему сразу я? — фыркнул слизеринец.

— Когда ты успел интервью дать для пророка? — спросил интересующий его вопрос Рон.

— Да это было не так, давно, в Хогсмиде!..

— В Хогсмиде? Нам не разрешено ходить в Хогсмид, — встрял Уизли.

— Да, запрещено, но я же слизеринец, — туманно ответил тот и продолжил, — так вот, в Хогсмиде в субботу…

Блейз начал что-то рассказывать, но разум Рона категорически сопротивлялся получать данную информацию. Тем более, когда перед тобой стоит парень, к которому ты тайно даже для себя неравнодушен. Уизли восхищенно всматривался в немного резкие черты лица Блейза, прямой нос и большие синие глаза. Его темно-русые волосы падали на глаза, а сзади были едва ли не по плечи. Светлая кожа контрастировала с темной слизеринской мантией, тонкие пальцы теребили сумку, которую Забини в данный момент держал в руках. «Как я раньше не замечал, какой он симпатичный и милый? Особенно когда немного смущенный и веселый», — пронеслась мутная мысль в голове Уизли, шокировав его самого. «ЧТО я только что подумал?! …Он ведь всегда милый…». Рону захотелось удариться головой о каменный пол, а лучше об стену. Или сразу с разбегу с Астрономической башни!

— Ээ… — протянул Блейз, — Рон, ты в порядке?

— Что? — вынырнул из мутных мыслей Уизли, — как ты меня назвал?

— Рон, а что? — Забини вскинул бровь, — ты как?

— В порядке, — кивнул Рон. — Что ты там последним говорил?

Блейз состроил скептическое выражение лица.

— Мда. Ладно, Уизли, не грузись. Встретимся после, да?

Рон кивнул, и Блейз пошел вниз по лестнице, в подземелья.

Проводив взглядом фигуру слизеринца, Рон крепко зажмурил глаза и подавил желание схватиться руками за голову: «Какой же я идиот! …А всё-таки он милый…».

Прошло несколько дней с того момента, как Гарри и Драко сыграли в квиддич. Поттер признался себе, что это был довольно весело и интересно — играть с соперником почти равным тебе по силе (всё же гриффиндорец был немного лучше в игре, чем блондин). И около часа назад Гарри получил записку от Малфоя с просьбой прийти в старый кабинет История Магии на третьем этаже. Какое-то время они просто разговаривали (Поттеру даже стало интересно), но вскоре призрачная видимость нормального разговора вскоре разрушилась — слизеринцу пришло письмо.

Сова, прилетевшая в этот кабинет к Малфою, постучалась клювом в окно. Пока Драко отвязывал письмо от ее лапы, Гарри разглядывал сову. Точнее, это был филин. Черный филин с ярко-желтыми глазами, с более загнутым клювом, чем у сов.

— Отец пишет, — начал Малфой, пробежав глазами по тексту письма, — что в первом задании будут драконы. Каждому чемпиону достанется один из четырех драконов, и надо будет украсть некое яйцо у дракона.

— Откуда он это знает? — немного растерялся Поттер.

— Знаешь, по-моему, ты сильно недооцениваешь влияние моей семьи и Люциуса в частности.

— Ну да, мрачно вставил Гарри, — он ведь очень влиятельный — преданный слуга Волдеморта.

— Поттер, помолчи, так ты выглядишь умнее. — Казалось, Малфоя задел такой отзыв об отце. Недолго думая, слизеринец резко улыбнулся и обманчиво сладким голосом пропел:

— Я кое-что придумал, мой верный друг.

Поттер вспыхнул, но Драко как и не заметил.

— Ты выпьешь Многосущное зелье и станешь мной на час, сам пройдешь это испытание. Я дам тебе запас зелья на всякий случай, если вдруг ты будешь проходить испытание больше часа.

— Ч... чего?! — подавился воздухом Поттер, — Малфой, какого хрена?!

В ответ тот засмеялся.

— Чё ты ржешь, твою мать?!

Отсмеявшись, Малфой ответил:

— Не трогай мать, Поттер. Ты идиот, честное слово. Пошутил я, по-шу-тил! — и снова засмеялся, — видел бы ты свое лицо, это надо было заснять на колдокамеру.

Поттер нахмурился и отвернулся к окну, став смотреть на закат.

— Так, значит, нужно обезвредить Дракона. Или отвлечь. Хм… может, стоит воспользоваться зельем хамелеона? — казалось, Малфой размышлял вслух, и невольно заинтересовал Гарри. Зелье хамелеона?

— Невидимым что ли станешь?

— Зелье-хамелеон, а не зелье невидимости! Это абсолютно разные вещи. Если бы ты хоть немного учил Зелья, то знал бы основные различия…

— Малфой, успокойся. Честное слово, ты бываешь хуже Гермионы.

Малфой нахмурился.

— Хуже грязнокровки? Упаси Мерлин.

Теперь пришла очередь Поттера нахмуриться.

— Малфой, Гермиона — моя лучшая подруга. Хотя бы для приличия не надо так отзываться о ней так при мне.

Драко усмехнулся.

— Ладно, свободен, Поттер. Я иду в библиотеку.

И вышел, не оглянувшись и не дождавшись ответа от остолбеневшего Гарри, которого порядком начала уже раздражать эта его манера эффектно удаляться.

Рон шел в Большой зал. Все его мысли были врассыпную: часть о Забини, часть о Малфое, но большая часть — о Гарри. Они не виделись ус самого последнего урока. После него, даже не заходя на обед, Поттер умчался на встречу с Малфоем. «Будто ему этого очень хотелось!», — фыркнул мысленно Рон и задумался. А если хотелось? Может, Гарри хочется встречатся с Драко чаще? Ему нравится проводить с ним время?... «Чушь!», — тряхнул головой Рон и продолжил свой путь. И, сворачивая в очередной коридор, столкнулся с мрачным Забини,

— Уизли, я как раз искал тебя.

— Да? — удивился Рон.

— Поттер в Больничном крыле.

Уизли округлил глаза.

— Что?! Как?!

— Не знаю я, как, притащил его бессознательного туда Снейп.

— Снейп?!

— Хватит орать, пошли уже.

Полностью растерявшись и не понимая, как в Больничном крыле мог оказаться друг, Рон последовал за Забини.

«Если Малфой его туда отправил… нет, это не он, ему это незачем. К тому же тога уж они оба были бы там, а не один Гарри».

В Больничном крыле не было абсолютно никого, не считая суетящейся мадам Помфри, самого Гарри и бледной Гермионы.

— Что произошло?! — воскликнул Рон, подходя к кровати, на которой лежал бессознательный Поттер. Гермиона лишь заламывала руки, стоя рядом.

— Я шла в гостиную, но увидела Снейпа, левитирующего Гарри и пошла с ними. Снейп рассказал мадам Помфри, что нашел Поттера на третьем этаже без сознания, кто-то его оглушил из волшебной палочки. Наверняка кто-то из учеников.

— Но зачем? — Рон искренне недоумевал, кому и как мог помешать Гарри Поттер.

— Я не знаю, Рон.

— Так, все марш из Больничного крыла! — из своего кабинета вышла мадам Помфри, — у Поттера может быть небольшое сотрясение мозга, если он сильно ударился головой о пол.

Гермиона кивнула, а Рон хотел поблагодарить Блейза, повернувшись к дверям, где был слизеринец. Того там уже не было.

Смутно Гарри слышал голоса, не понимая смысл и значение. Но через какое-то время голоса стали яснее:

— Рон, ты что опять здесь делаешь?! — раздался знакомый укоризненный девчачий голос

— Я… — раздался другой, немного смущенный.

— Ты пять минут назад был здесь! Тогда ты подвернул в коридоре ногу, сейчас-то что?!

— Я не виноват, что порезался о меч у доспехов. Которые, между прочим, смеялись так громко, что на весь холл было слышно! — огрызнулся он, и несколько минут было молчание. Только кто-то шуршал, и были звуки перебираемых склянок и бормотание мадам Помфри.

Гарри открыл глаза, и сразу зажмурился — так светло было в Больничном крыле.

— Выключите свет, — пробормотал Гарри, стараясь подавить сильную боль в мозжечке. Как ни странно, все услышали его просьбу, и тут же засуетились. Гермиона выключила лампочки у кровати друга, Помфри сунула больному в руку стакан с жидкостью.

— Выпейте, голова перестанет болеть. Гарри выпил — и, правда, стало легче, — после чего надел очки, лежащие на тумбочке

— Что произошло? — тихо спросил он.

— И это ты нас спрашиваешь? — возмутился Рон. — Снейп обнаружил тебя оглушенным на третьем этаже!

— Снейп? — удивился Гарри, но тут же замолчал под взглядами друзей.

— Гарри, говори, — Гермиона была раздражена.

— Ну, я шел в Большой зал. Мы с Малфоем как раз разошлись, и я хотел успеть на ужин, но… кто-то был сзади. Я хотел обернуться, но не успел. И всё — провал. — Рассказывал Гарри, изучая свою прикроватную тумбочку, как самую прекрасную вещь на свете.

— Никто не знает, кто это был, — заметил Рон, — но, в любом случае, теперь тебе стоит быть осторожнее и стараться не ходить одному.

— Вы что, теперь ко мне конвой приставите?! — возмутился в ответ гриффиндорец, сверкая зелеными глазами за очками.

Герм смутилась.

— Нет, конечно, это было бы слишком. Но тебе стоит быть осторожнее, как и сказал Рон.

Уизли серьезно кивнул.

— Мы пойдем, друг. Уже был отбой. — Гарри глянул в окно — на самом деле там было уже темно, а на небе начинали появляться звезды. Друзья улыбнулись и вышли, оставив Гарри один на один с мутными мыслями.

Помфри уже ушла спать, когда вдруг дверь тихо открылась и к его кровати проскользнула неясная тень. Гарри пытался понять, кто это, но в темноте не мог понять. Человек был определенно учеником, но цвета определенного факультета Гарри не видел в ночной темноте.

— Поттер, ты идиот, каких я не видел, — раздался усталый, с обычной каплей высокомерия, голос, и сомнений, кто же это, теперь не возникало.

— Малфой, если я идиот, то зачем ты пришел?

— Я вообще хотел, чтобы ты помог мне поискать заклинания, которые могут пригодиться мне на испытании, но Блейз сказал, что ты тут. И он рассказал, что произошло.

— Ага, — саркастически отозвался Поттер, повозившись в кровати, — и в тебе вспыхнули неестественные для слизеринца чувства: беспокойство и желание помочь.

— Поттер, у меня на тебя еще много планов, связанных с этим желанием, так что ты не сильно обольщайся, — по тону было ясно, что Малфой скривил губы в усмешке, садясь рядом на стул. — И вообще — я ненадолго. Убедиться, что завтра ты сможешь быть в моем полном распоряжении.

— Это ты не сильно обольщайся, я тоже человек!

Малфой скептически хмыкнул.

— Спасибо, что просветил. Я-то думал, ты — мантикраб.

— Малфой, да иди ты! — фыркнул Гарри.

— Не беспокойся, сейчас уйду. Только ответь на вопрос: ты точно не видел, кто это был?

Поттер задумался.

— Я хотел обернуться, но меня оглушили до этого…

— А голос?

— Голоса… не было!

— Невербальное заклинание? — задумчиво протянул Драко. — Ясно с тобой всё, Поттер. Это был слизеринец. Остальные факультеты слишком глупы для этого, ведь в такой ситуации каждый из них завопил бы заклинание на пол коридора.

Не дав Поттеру ответить, слизеринец вставая, взмахнул мантией и вышел из Больничного крыла.

«А всё же он пришел», — самодовольно подумал Гарри, закрывая глаза.

…Ночью в Больничном крыле был один Гарри Поттер. Мадам Помфри давно уже спала где-то в своем личном кабинете или комнате, гриффиндорец так же заснул после ухода Драко и даже не думал просыпаться, пока не наступит утро. И никто, ни одна живая душа, не знала, что почти всё то время, когда Гарри спал, за ним наблюдала пара светло-карих глаз. И те минуты и часы наблюдения для этого человека пролетели всего как пара минут. Он успел уйти до того, как мадам Помфри с рассветом вышла из своего кабинета, чтобы проверить состояние гриффиндорца-четверокурсника…

Поттер в самом наилучшем расположении духа шел на завтрак. Помфри его сразу же выписала и сообщила, что он может идти на занятия. Но Гарри опоздал на прорицания, и идти он туда не собирался, решив, что лучше нормально позавтракает, чем просидит час на этом уроке. В Большом зале была Гермиона.

— Гарри, как ты? — сразу забеспокоилась она, когда Поттер сел напротив.

— Отлично! — тот лучезарно улыбнулся и непроизвольно взглянул на почти пустой слизеринский стол, — а почему ты не на уроке?

— Сегодня у нас нет Нумерологии. Гарри, ты заешь, что будет Святочный бал?

— Что-что? — не понял гриффиндорец, уже начавший жевать тост.

— Святочный Бал. Он всегда происходит при Турнире Трех Волшебников, на новогоднюю ночь. Это будет потрясающее событие! Но отменят праздник Хэллоуин, не будет привычных тыкв и тому подобное. Скорее всего, это для того, чтобы чемпионы не отвлекались на такие мелочи, а готовились к испытаниям.

Гарри вздохнул: у Гермионы всё сводилось к знаниям и учебе.

— Герм, что у нас следующим?

— Зельеварение.

Вздохнув еще раз, Поттер сменил тему, и до конца этого урока они разговаривали о всякой ерунде.

Зельеварение Снейп начал с того, что начал внеплановую контрольную работу. Гарри сидел во втором ряду, из-за чего зельевар мог легко заметить списывание. Поттер уже хотел сочинять состав зелья Раздувания, как вдруг перед ним появилась записка. Оглядевшись по сторонам, Поттер так и не понял, кто кинул ее ему.

— Поттер, вы хотите что-то спросить? — ядовито спросил Снейп.

— Ээ, нет, профессор, — хмуро отозвался Гарри и сделал вид, что пишет. Улучив момент, когда зельевар отвернулся к Невиллу, Поттер быстро развернул записку, написанную незнакомым подчерком. Там четко и ясно был написан состав зелья Раздувания, плюс еще и ответы на три последующих вопроса. Подчерк явно был незнакомый.

Списав состав зелья, Гарри вздохнул — списывать, так списывать, и до самого конца. После был урок Трансфигурации — Макгонагалл что-то рассказывала про оживление чашек, столовых приборов и тарелок. Рон трясся от смеха, слушая всё это, но после все же спросил:

— Профессор, а вилка будет обладать собственной волей? А то еще ненароком в глаз воткнется… и кубок плеснет соком в лицо… а чашки же будут в это время злобно смеяться…

Гриффиндор лишился десяти баллов. После Гарри вообще потерял цель рассказа декана Гриффиндора и прикидывал, кто оказался таким догадливым и добрым на Зельях. Нет, это были не Гриффиндорцы — они бы не стали скрывать то, что помогли. Не Малфой, т.к. его подчерк Гарри уже давно знал. Кто-то из слизеринцев-однокурсников? «Это просто глупость!», — поставил точку в смутных сомнениях Поттер и снова вслушался в описание заклинания.

После всех уроков Гарри, протараторив что-то про тренировку по квиддичу и Малфоя, умчался на поле со своей «Молнией» и серебряным снитчем. Гермиона после уроков, не теряя время даже на то, чтобы перекусить в Большом зале, направилась в библиотеку. Рон же, проклиная всё и вся за то, что его бросили, недолго сидел в Большом зале (Симус и Дин как раз разговаривали о квиддиче, но его это не волновало на тот момент), после чего медленно направился из зала на третий этаж, там по коридору…

Бесцельно блуждая по замку, Рон, завернув за угол, столкнулся с Забини, (тот мчался куда-то на всей скорости) и повалил его под себя. Блейз застонал.

— Уизли, конечно, только ты можешь появиться в самый ненужный момент. Ты меня преследуешь?

— Кто кого преследует! — возмутился тот, — куда ты так спешил?

— Уже не важно, — мрачно фыркнул тот, укоризненно глянув на Рона, — а ты?

— Я никуда не спешил, я… — Уизли запнулся, — гулял.

— Ну-ну, — кивнул Блейз. После пары секунд молчания и игры в гляделки он добавил, — я ведь был прав тогда, ночью. Тебе нравится на мне так лежать.

— Ничего подобного! — возмутился Рон, стараясь не покраснеть. Не получилось.

— Уизли, ты так мило краснеешь, — подколол его Блейз, — я рад, конечно, что вызываю в тебе бурю страсти… но может всё таки слезешь с меня?!

В ответ рыжий пробурчал что-то явно оскорбительное и поднялся с Блейза, который с ухмылкой наблюдал за ним. Гриффиндорец сделал вид, что не смотрит, как Блейз встал, отряхнулся, издал тяжкий вздох и направился дальше по коридору уже гораздо медленнее. Направился, плавно покачивая бедрами. «Это неприлично и возмутительно», — завопило что-то внутри Рона.

— Забини?

— Мм? — тот медленно повернулся, откинув назад темные волосы, после чего Рон, на миг потеряв голову, за секунду преодолел разделяющее их расстояние и аккуратно поцеловал. От неожиданности Блейз открыл рот, чем и воспользовался Рон, проскользнув языком внутрь. Это было восхитительно, даже для слизеринца, который спустя какое-то время чуть слышно застонал. Он наклонил голову, и Рон углубил поцелуй, мечтая, чтобы это не кончалось и забыв, с кем он целуется.

Но всё тот миг, на который Уизли потерял голову, прошел. Шарахнувшись от явно немного неадекватного Блейза, гриффиндорец пробормотал:

— Ээ… прости, я нечаянно… да…вот. Ээ… увидимся!

И быстро направился по коридору. Забини лишь особенно изощренно выругался тому вслед.

Поттер простоял на поле около часа, когда понял, что замерз, а Малфой так и не пришел. Зайдя в раздевалку, чтобы немного согреться, Гарри начал ругаться вслух, вспоминая предков Мафлоя до десятого калена и проклиная его потомков.

— Конечно, кто я такой, чтобы уделить мне пару минут? — зло бормотал Поттер, — никчемный гриффиндорец. Молодец, Малфой, сам ведь сказал, чтобы я пришел сюда именно в это время, а сам, мелкий засранец, не явился. Да знаешь что? Пошел ты…

Возможно, если кто-то увидел бы Поттера сейчас, разговаривающего с самим собой, то счел бы это минимум как очень странным. Но Гарри такие мелочи не волновали: он не мог держать всё накопившееся раздражение в себе.

— Поттер? — раздался из стороны душевой удивленный голос. Гарри резко повернулся — там стоял Теодор Нотт без одежды, только на бедрах было завернуто белое полотенце.

— Нотт? — не менее удивленно ответил гриффиндорец.

— Что ты здесь делаешь? И с кем ты разговаривал? — Нотт даже не думал оскорблять Гарри. Видимо, из-за потрясения.

— Я ждал Малфоя, а тот не пришел… а еще я ужасно раздражен и пытаюсь успокоиться — «Черт, что я несу?», — завопил внутренне Гарри и решил сменить тему, — ты что тут делаешь? Душевых в Хогвартсе не хватает?

Нотт криво улыбнулся.

— Вроде того. В нашей душевой кто-то взорвал навозную бомбу, а в другие душевые я в принципе не хожу. Так что… решил помыться тут.

— Ну, не буду мешать. — Гарри собрался уйти, но услышал, как Нотт хмыкнул.

— Не парься, Поттер. Я сам уйду, мне только одеться.

В задумчивости Поттер наблюдал, как слизеринец подходит к одной из скамеек и сбрасывает с себя без стеснения полотенце. Покраснев, Поттер с увеличенной внимательностью начал разглядывать свою метлу.

— Поттер, ты был сегодня в Больничном крыле? — раздался через какое-то время голос Теодора.

— Ээ, да… в коридоре кто-то оглушил меня…

— Можешь не рассказывать, весь Хогвартс, включая гостей из Шармбатона и Дурмстранга, знает.

Гарри вздохнул.

— Ну, спасибо, Нотт, мне действительно полегчало.

Раздался ужасно заразительный мягкий смех, после которого Гарри сам невольно улыбнулся.

— Можешь смотреть, я одет.

Поттер повернулся и отметил, что на Ноте была явно магловская одежда: черные потертые джинсы и зеленая рубашка.

— Увидимся, Поттер, — скривил губы тот, выходя из раздевалки, но на входе ухмылка всё же стала нормальной улыбкой.

— Увидимся… Нотт, — ответил Гарри, когда дверь раздевалки закрылась.

— Испытание будет через три недели, — Малфой медленно вышагивал перед Гарри. — Нужно определиться с заклинанием. Поттер?

Гарри хмуро глянул на Малфоя.

— Мне совсем не интересно это, но с того момента, как ты сюда пришел, ты не сказал ни слова.

— Какого черта, Малфой? — взорвался Гарри, — два дня назад ты назначил мне встречу на квиддичном поле, а сам не пришел! Я ждал тебя, я… — Гарри запнулся, видя, как Драко улыбается уголками губ.

— У нас была вечеринка в честь того, что Пенси собирается обручиться с одним из Дурмстрангцев.

— И ты даже не сообщил мне, что не придешь?! Я ждал тебя около часа, я замерз, я…

— Заткнись, — Малфой поднял правую руку вверх, — Поттер, я всё понял, но сейчас нам надо сосредоточиться на подготовке.

— Да пошел ты! — заорал Гарри, — даже от тебя я не ожидал подобного! Ты мог же предупредить, разве нет?!

— Поттер, я узнал о вечеринке после того, как послал сову.

— И что? Сложно было послать еще одну?

— Да, я направлялся уже в слизеринские подземелья. Так что не ори.

— Если бы у меня был выбор, я бы уже давно ушел от тебя.

— Приятно слышать. Но, как мы оба знаем, выбора у тебя нет. Так что бери эту книгу и ищи, насколько агрессивны драконы пород Огненный Шар, Венгерская Хвосторога… — Ты это уже говори, — перебил Гарри, — про драконов я понял, можешь не беспокоится.

Малфой кивнул и углубился в чтение книги зелий для старшекурсников. Через какое-то врем дверь распахнулась, и на пороге появился Теодор.

— Чего тебе, Нотт? — Спросил Мафлой не совсем дружелюбно.

— Тебя Панси ищет, — ответил тот, смотря то на Гарри, то на Малфоя странным взглядом.

— Скажи, я буду в гостиной через час.

— Ей срочно!

— Хорошо! — рявкнул Драко, захлопывая книгу и направляясь из кабинета, — Поттер, подожди меня тут. Скоро буду.

— Опять обманешь? — с неприязнью уточнил Гарри.

— На этот раз я подумаю, — и ушел, оставив Нота и Поттера одних.

— Поттер.

— Нотт. Что-то хотел?

— Когда это Малфой тебя обманывал?

Гарри удивился такой наглости.

— По-моему, это только наши дела, Нотт…

— Ладно, забей, Поттер, — и вышел из класса, закрыв за собой дверь.

— Герм, я хотел спросить, ты видела Гарри?

— Я с ним в последнее время вообще не встречаюсь, Рон, он всё свое свободное время проводит с Малфоем.

— Ты же знаешь, не по его воле. Так ты не знаешь, где он?

— Где — не знаю, знаю с кем, — мрачно ответил та. Разговор происходил в гостиной Гриффиндора. Они как раз делали уроки, точнее, делала Гермиона, а Рон сидел и смотрел в огонь в камине. Портретный проем открылся, впуская Симуса и Дина.

— Ээ, Рон, — Симус был крайне сбит с толку, — Там Забини… говорит, ему надо тебя видеть.

Гермиона замерла и сузила глаза, поднимая их на Уизли. Рыжий не знал, что и думать. Первая мысль была — «Я не пойду!». Вторая — «Какого хрена?!». Часть разума Рона вопила, что это полная глупость и лучше не встречаться со слизеринцем. Вторая часть откровенно материлась и говорила, чтобы Уизли немедленно вышел. Весь остальной разум был сбит с толку.

— Чего он хочет? — выдавил Рон.

— Не знаю, не отчитался, — хмыкнул Симус, Дин улыбнулся Рону, и оба друга пошли в другую сторону гостиной, к столу.

— Рон, что это значит?

— Не твое дело, — грубо ответил Рон. Через секунду он вздохнул, — Прости, Герм, не знаю, что на меня нашло. Я скоро вернусь — просто узнаю, что ему надо.

Гермиона кивнула, и Рон нехотя вышел из гостиной. Блейз выглядел уверенным в себе и явно знал, что именно он хотел от Уизли.

— Нам надо поговорить, — сразу заявил он, когда портрет встал на место, а Рон удивленно посмотрел на него.

— Ну… а мы что сейчас делаем?

— Ты понял, о чем я. Ты обещал не избегать меня.

— Я не…

— Ой, Уизли, прекрати. Ты жалеешь о том, что поцеловал меня?

Рон подумал, что у всех слизеринцев в крови ставить своих собеседников в тупик.

— Ээ, я не жалею. Но… это ненормально… и…

— Почему ненормально? Ты чистокровный, поэтому знаешь прекрасно, что в магическом мире это вполне нормально — однополые пары.

— И…?

— Раз ты не сожалеешь, то может, нам не стоит прекращать общаться?

С минуту наблюдая за непонимающим, а потом смущенным лицом Рона, Блейз поцеловал его, прижав к стене. Поцеловал прямо у входа в гостиную.

Гарри шел в гостиную Гриффиндора, захватив с собой книгу, что дал ему Малфой. Гарри получил записку со школьной совой от слизеринца, что сегодня они не встретятся, и завтра тоже, скорее всего. Гарри не понимал: это из-за Паркинсон? Что такого могло произойти, что блондин отложил подготовку к заданию? До него осталось не так много времени, как могло показаться с первого взгляда. И в чем заключалась странность: записка была без оскорблений, насмешек, а составлена вполне мирно. Там так и было написано, что в следующие несколько дней они, скорее всего, не увидятся, а чтение книги лучше не откладывать на потом. Тряхнув головой, Гарри решил, что подумает об этом потом. Но на седьмом этаже его ждал сюрприз. Никого и ничего вокруг не замечая, неподалеку от портрета целовались Забини и Рон, тесно обнявшись. Минуты три Поттер наблюдал за ними, открыв рот и распахнув глаза, словно пытаясь понять, не обман ли это зрения. Нет, всё выглядело вполне реально. «Или мир сошел с ума, или я», — подумал Поттер и решил, что в гостиную он пойдет позже, а сейчас он направился в библиотеку — хотя бы там никто нему не будет мешать, а назойливые мысли на время уйдут.

Но в библиотеке его нашел Малфой и подсел к нему за стол.

— Ты же сказал, что мы не увидимся в ближайшие дни…

— Я сказал, что мы скорее всего не увидимся. К счастью, мне удалось освободиться от Панси. Что ты узнал?

— Огненный Шар вполне спокойный, по сравнению…

— Поттер, я не об этом. Ты знаешь, что Блейз и Уизли встречаются?

— Ээ… они встречаются?! — Поттер всё же надеялся на обман зрения.

— Я встретил Забини, когда шел сюда. Он был каким-то странным, и я спросил, в чем дело… а он сбивчиво объяснил, что они с Уизли-младшим целовались.

— А… ну, да… я знал. Я их видел.

Драко тихо засмеялся.

— Да, бедная Грейнджер. Безответно влюблена…

— Ей не нравится Забини!

— Я разве про Забини? Я про вашего Уизли.

— Она… — Гарри фыркнул, — Это всё твое больное воображение, она не влюблена в него.

Слизеринец усмехнулся.

— Ну-ну. Ладно, я тут нашел зелье…

Гарри с радостью ухватился за эту тему, выгнав из головы все мысли о Забини, Роне, их отношениях и влюбленной Гермионе (чего в принципе не может быть, по мнению гриффиндорца).

Малфой шел в десять часов вечера из библиотеки в гостиную Слизерина. С Поттером они только что разошлись, так как Пинс буквально пинками выгнала из библиотеки — официально она закрывалась в девять, так как в десять был отбой. Но Малфоя такие мелочи не волновали, поэтому он и не особо торопился. В подземельях, как и обычно, царил полумрак даже с горящими на стенах факелами.

Неподалеку от гостиной от тени отделилась тень в темной мантии и холодно произнесла.

— Малфой.

Тот остановился и внимательно посмотрел на незнакомца. Хотя слизеринец этого человека узнал, так как его губы скривились в ухмылке.

— Что тебе надо?

— Ты знаешь.

Драко, подойдя почти вплотную к человеку, который был немного выше него, произнес:

— Ты не получишь даже дружбу Поттера. А знаешь почему? Потому что я тебя ненавижу.

— Не говори за него, ты не знаешь, что у него в душе.

— А ты значит знаешь, милый? — издевательским тоном произнес Драко, вскинув правую бровь.

— Нет, ты прав. Но я узнаю. И ты мне не помеха. Ведь я…

— Я знаю, чем оканчивается это предложение, и даже слышать этого не хочу. Ты ведь знаешь, что Поттер мне должен. И если я скажу — он забудет о твоем существовании.

— Не завышаешь ли ты свои возможности? — с ответной издевкой спросил незнакомец, чуть наклонив голову.

— Нет, поверь мне.

— Зачем тебе это? Почему?

Малфой подошел ко входу в гостиную, произнес пароль: «Лживая правда», после чего скрылся в гостиной. Но за секунду до этого он ответил смотрящему на него посреди пустынного коридора человеку:

— А если он мне самому нравится?..

Наконец настал тот день, когда четыре чемпиона должны были пройти первое задание. Гарри и Драко всё продумали: просто-напросто Малфой выпивает на арене с драконом зелье невидимости, берет это золотое яйцо… и, в общем-то, всё. Как выступали три первых чемпиона, и какие оценки выставили им четыре судьи, Гарри не заметил. Он был бледен и заламывал руки, в его голове за всё время, что он провел на трибунах, прокрутились разные сценарии развития событий. От наилучших, вроде того, что Драко хватает у Хвостороги (которая ему досталась) яйцо и получает наивысшие оценки, до наихудших предположений, что Дракон сожрет слизеринца. Но все опасения, к счастью, были напрасны. Малфой, хоть и получил ожег от Хвостороги, когда еще видимый вышел на арену, после выпил зелье и, не давая дракону учуять его, быстро украл золотое яйцо среди обычных драконьих. Правда, была еще одна помарка: зелье невидимости, сваренное самим блондином, действовало пятнадцать минут, а Драко успел всё сделать за десять. Поэтому всем пришлось ждать пять минут, пока Малфой не появиться в поле зрения.

Каркаров и Крауч выставили Малфою все десять баллов, Дамблдор — девять, а мадам Максим — шесть. Но это слизеринца явно не волновало — уходил он в замок в прекрасном расположении духа с золотым яйцом и в окружении восхищенных слизеринцев. Правда, Гарри немного задело то, что слизеринец даже не посмотрел в его сторону. Но грустил Поттер не долго — минут через двадцать-двадцать пять пришла записка с подчерком Малфоя с просьбой встретиться в классе, который находится около кабинета Зельеварения в подземельях. Гриффиндорец понял, что имел в виду Драко, и через десять минут был там.

— Поттер, — Драко поднялся со стула, на котором сидел, и кивнул в сторону золотого яйца, лежащего на парте, — нам сообщили, что яйцо — разгадка второго задания. Я написал отцу письмо, и скоро он мне должен ответить, в чем состоит это второе задание. Но оно еще не скоро — в феврале, так что пока что можно расслабиться. Мучать тебя в ближайшие две недели не буду.

Поттер хмыкнул.

— Спасибо, Драко, польщен.

— Что? — нахмурился слизеринец, — ты назвал меня по имени?

— Ты ведь сам говорил, что я могу называть тебя так, — Поттер пожал плечами. — Твой отец пришлет тебе сову завтра за завтраком?

— Скорее всего сегодня ночью, — хмыкнул тот и замолчал, разглядывая яйцо. Гарри же разглядывал Малфоя: сейчас, без маски высокомерия, его, без преувеличения, можно было назвать восхитительным. Настолько, что даже описать это чудо гриффиндорец не решился бы. Гарри пронзила резкая симпатия к слизеринцу, и он произнес:

— Малфой… ты красивый.

Драко перевел взгляд на Поттера и вскинул обе брови.

— Ты случайно не ударился, Поттер?

— Не-а, — с глупой улыбкой ответил тот. Малфой закатил глаза.

— Ну, раз я красивый, то…

За миг слизеринец преодолел разделяющее их расстояние и, встав прямо рядом с Поттером, прошептал ему в губы:

— …Думаю, ты не будешь против.

И поцеловал, медленно, аккуратно притянув Поттера к себе за талию. Одной рукой Гарри зарылся в волосы блондина, а другой притянул еще ближе к себе. Поттер чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, когда дверь вдруг распахнулась. Оба парня с неохотой оторвались друг от друга и посмотрели на неожиданного гостя. Растерянный Нотт оглядел, как Малфой обнимает Гарри, как сам Гарри держит Драко, и оба они явно были заняты.

— Чего тебе? — с неприязнью спросил Драко. Нотт посмотрел на него яростным взглядом, после чего вылетел из комнаты, захлопнув дверь.

— Что-то все нервные пошли, — рассудительно произнес Гарри.

— Он всегда такой, — слизеринец отпустил Поттера и подошел к столу, где лежало яйцо. Неожиданно гриффиндорец начал тихо смеяться.

— Что такое? — заподозрил неладное блондин.

— Видел бы кто-нибудь эту картину: растрепанный слизеринский принц! — новая порция смеха. Скулы Малфоя чуть покраснели.

— Кретин, — беззлобно обозвался он, приглаживая свои волосы. Поттер улыбнулся.

— Ладно, мое гриффиндорское несчастье, я вынужден с тобой попрощаться. И, кстати, советую тебе тоже уйти в башню Гриффиндора — отбой уже был.

Малфой вышел из комнаты, а Гарри закатил глаза: «Хотя бы нормально попрощался… ну, относительно нормально». Гриффиндорец порадовался, что заранее положил рюкзак в башне Гриффиндора, поэтому направился из подземелий, не спеша, ведь страха попасться Филчу почему-то не было. Но не успел Поттер далеко пройти, как кто-то показался впереди. Сначала было не ясно, кто, ведь в подземельях царил полумрак, а Гарри видел одну лишь тень. Но, немного подождав, Гарри разглядел Нотта. Тот просто стояли смотрел ан него.

— Нотт.

— Поттер.

— Чего тебе надо?

— Как невежливо. И так всегда, — тяжело вздохнув, Нотт медленно двинулся в сторону гриффиндорца, который старался не отступать назад, — интересно, с Малфоем ты общаешься так же? «Чего тебе?.. я занят, отвали…». А, Поттер? Ты даже не можешь понять — ты не нужен ему.

— А ты мне нужен, да? — саркастически отозвался Гарри, стараясь не нервничать, что получалось не очень хорошо. Палочка осталась в башне Гриффиндора, в сумке… «Поттер, ты, как всегда, отличился!» ж гриффиндорец почувствовал, что готов сам себя убить, когда отделается от Теодора. Но тот, видимо, отделываться не собирался.

— Поттер, Поттер, как ты не понимаешь? Ты не видишь дальше метра! Как ты не понял еще?! Я люблю тебя! — заорал Нотт, окончательно выходя из себя, — а ты целуешься с этой шлюхой Малфоем по углам школы! Да ты…

Казалось, Нотт сейчас испепелит Гарри ненавидящим взглядом.

— Я если бы я мог, я бы сразу убил бы свою любовь к тебе. Но я не могу. А ты каждый день всё больше и больше мучаешь меня!!

— Нотт, прекрати! — воскликнул в ответ Гарри, тряхнув черными волосами. «Что-то здесь неправильно, что-то не так…», крутилась в его голове одна-единственная мысль. — Откуда мне было знать, что я тебе небезразличен?

— Поттер, ты кретин! Я ненавижу тебя!

— А я не собираюсь слушать тебя! — крикнул Гарри, — что происходит? Почему именно сейчас ты решил поговорить со мной «по душам»?!

— Потому что еще неделя — и ты будешь без ума от нашей известной слизеринской шлюхи! — Нотт окончательно вышел из себя, — Малфой бросит тебя сразу же, и даже не посмотрит больше в твою сторону, как ты не понимаешь!

— Спасибо, я как-нибудь сам разберусь! — фыркнул Поттер

— Я не допущу, — прорычал слизеринец.

— А я тебя не спрашиваю! — крикнул Гарри. Всё, это было слишком. Чуть ли не зарычав от ярости, Нотт двинулся на Гарри.

— Ээ… — пробормотал Гарри, — еще шаг — и я…

— Силенцио! — проорал Теодор, направив на Гарри палочку, — инкарцеро!

Гарри связали прочные веревки, по рукам за спиной и ноги. Говорить Поттер тоже не мог, поэтому просто с яростью смотрел на Нотта, стараясь не показать страха. Но тот, видимо, прочел его мысли.

— Страшно? Больно? — прошептал он, подходя близко к Гарри и обнимая его, совсем не мягко и нежно, — теперь ты узнаешь, как больно было мне всё это время.

Поттер находился в полусознательном состоянии. Он ничего не понимал, перед глазами всё расплывалось, из горла вырывались неслышные крики.

Когда Нотт вошел в него, грубо и сразу, он не понял. Но боль была сильной. Казалось, эта боль не сравнима ни с чем: всё тело вопило, каждая клеточка организма протестовала. Сознание отключилось, а из глаз потекли соленые слезы, которые не могли остановиться…

Драко нахмурился: уже двадцать минут Пэнси рассказывала какую-то ерунду об Миллисенте, что у той новая мантия, которой та весь день хвастается. Драко не выдержал и в очередной раз зевнул.

— Драко! Ты слушаешь?

— Да, Пэнс. Я схожу на кухню, что-то кофе хочется.

— Но…

— Я хочу кофе!

Подруга обиделась, но слизеринцу сейчас это было всё равно: все его мысли занимал горячий ароматный кофе, который он хотел выпить.

Выйдя из подземелий, слизеринец сразу почувствовал, что что-то не такк. Сам блондин считал это интуицией, которая была отлично у него развита. Через пару шагов Драко увидел Снейпа. Северус был неестественно, даже для него, бледен, глаза его бегали с одного места не другое, а на лице было взволнованное выражение.

— Сев, что…

Но тут он понял, что. Снейп нёс на руках Поттера, которого Малфой почему-то не сразу заметил. Его мантия была разорвана, на ней была кровь, а сам Гарри был без сознания.

— Его изнасиловали, — прошептал Северус, — Драко, ты знаешь, кто это был?

— Кто-то из слизерина… — ответил Драко. И в его сознание вспыхнуло... Через пару секунд, когда Драко вбежал в полупустую гостиную, он заорал:

— Нотт!!! Где ты, тварь?!

Все испуганно притихли: взбешенного Малфоя никто еще не видел. Тот, не обращая ни на кого внимания, быстро поднялся в их спальню четвертого курса. Там не было никого, кроме самого Теодора, сидевшего в углу с бессмысленным взглядом.

— Что ты натворил, ублюдок?! — заорал Малфой, уже напрочь забыв о самоконтроле. — Как ты мог? Ты знаешь, что тебе за это будет?! За то, что ты изнасиловал Поттера?! Если тебя не выгонят из школы или не посадят в Азкабан, я лично убью тебя! Ты понял?!

Нотт лишь прикрыл глаза. Его била мелкая дрожь.

— Ты говорил, что любишь его? Ты говорил, он для тебя всё?! И именно так ты и выразил к нему свою любовь?! Да ты понятия не имеешь, что такое любовь! Ублюдок! — орал Драко, — если бы не Снейп, который нашел Поттера вовремя, его психика могла бы навсегда травмироваться! Если уже не травмировалась. И всё это сделал ты с человеком, «которого любишь»?! Я обещаю — ты поплатишься за это! — рявкнул Малфой.

Забини с замирание сердца слушал, что кричал на половину подземелий Драко. Через пару минут он аккуратно выскользнул из гостиной слизерина и, стараясь идти быстро, но бесшумно, прокрался на седьмой этаж к гостиной гриффиндора. «Пароль, пароль... черт!». Блейз решил подождать, пока кто-нибудь не пройдет мимо. К счастью, ждал он не долго: через минуты три девушка лет шестнадцати подошла к портрету полной дамы.

— Позови Рона Уизли, — произнес Забини. Гриффиндорка удивилась, но кивнула, и Рон вышел уже через пару секунд.

— Ты чего? — удивился тот, — сейчас одиннадцать часов…

— Поттера изнасиловали, — перебил Рона Забини.

Непонимание на лице Рона сменилось изумлением, Затем яростью.

— Где он?

— Скорее всего, в лазарете…

Уизли мигом кинулся вниз по лестнице. Забини сразу за ним, понимая, что совершать опрометчивых поступков под влиянием эмоции Рону нельзя. В Больничном крыле убыл, как и ожидалось, один Гарри. Снейпа поблизости не наблюдалось, значит, он уже ушел. Мадам Помфри, завидев их, даже не подумала выгонять четверокурсников, а наоборот тихо произнесла:

— Бедный Гарри… бедный мальчик. Кто мог поступить так с ним? Когда он пришел в себя, то выглядел так, будто дементор высосал у него душу — без единой эмоции на лице… хорошо, удалось дать ему успокаивающего зелья, он хотя бы поспит… бедный мальчик… — тихо вздохнув, она погасила лампы и скрылась в своем кабинете.

Поттер был на одной из белоснежный кроватей. Рон быстро пересек разделявшее их расстояние и присел на кровать Гарри, всматриваясь в его лицо с явным волнением. Уизли был бледен так, что его веснушки были почти не видны. Блейз встал неподалеку.

— Рон…

— Кто это был?

— Рон…

— КТО это был?!

— Пожалуйста, давай ты меня сначала послушаешь, прежде чем будешь предпринимать необдуманные поступки и решения?

С явной неохотой, но Рон кивнул, Блейз начал говорить:

— Малфой минут тридцать назад на всеࠠподземелья орал на Нотта, который сделал это с Поттером. Он что-то упоминал, что Снейп принес сюда Поттера. Так вот, Нотт с этого лета безумно влюблен в Поттера.

— Влюблен?! — воскликнул Рон, — вот такая, значит, у слизеринцев любовь?!

Забини холодно посмотрел на Рона, отчего тот смутился.

— Прости.

Блейз продолжил:

— В общем, Нотт очень его любит. И то, что он сделал, это можно назвать несчастным случаем… не перебивай! Я не защищаю и не выгораживаю Нотта, я сам презираю его за то, что он сделал. Но сам подумай, какого ему: изнасиловать любимого, потеряв контроль на пару минут. Плюс к этому, ты бы видел Драко. Никто никогда не видел его в таком гневе.

Блейз подошел и сел на кровать Поттера рядом с Роном.

— Поверь мне, если МалфойȠтак орал из-за этого гриффиндорца, то он ему небезразличен. А если это так — то любой, кто не так посмотрит на Поттера,Ƞбудет в 萿ервую очере萴ь иметь дело с Побым ярости Драко Люциусом Малфоем.

И Рон поверил. 樢ихо вздохнув, Рон по఻ожил свою голову на Блейзу на плечо. Тот чуть улыбнулся и обнял Уизли за талию.

Эту ночь двое четверокурсников были готовы просидеть всю ночь в Больничном крыле. Рон из-за Поттера, Блейз из-за Рона…

Малфой пришел к Гарри, когда уже начались занятия. Первыми двумя уроками была История Магии, и именно эти два уроки слизеринец планировал провести с пользой: побыть рядом с гриффиндорцем. Мадам Помфри даже не была против, она просто кивнула и скрылась в своем кабинете. Сидя у кровати Гарри, который спал, Малфой испытывал противоречивые чувства — он был зол на Нотта и винил себя. Казалось, впервые в жизни Драко почувствовал вину перед кем-то. Если бы он проводил гриффиндорца хотя бы до холла! Нет, Малфой оставил Поттера одного, в подземельях после отбоя. Даже не считая то, что Малфой испытывал стыд перед Гарри, так он еще и испытывал беспокойство за него, и… нежность? К Поттеру?!

— Кажется, я спятил, — прошептал тихо Драко, пододвигаясь ближе к Гарри, — но даже если это так… ты потрясающе красив… Гарри.

Поттер, тихо и размеренно посапывая во сне, перевернулся лицом к Драко. Слизеринец тихо засмеялся.

— И милый. — Драко растерялся, — Мерлин, что я несу?.. хорошо хоть ты не слышишь этого, мальчик-который-сводит-Драко-Малфоя-с-ума.

Драко просидел у его кровати два урока, после чего с неохотой пошел в подземелья, на урок Зелий. Там он увидел Рона, и подавил желание улыбнуться, как идиот. Тот играл в гляделки с Забини, которого, похоже, это забавляло. Сам Уизли смотрел на него мрачно-выжидающе. Уже прозвенел звонок, но Снейпа еще не было.

— Эй, Уизли, — вдруг громко сказал Малфой, кивнув в сторону пустого коридора, — на два слова.

Рон вскинул обе брови, после чего кивнул и отошел с Драко.

— Что у вас с Забини? — спросил Малфой.

— Что? — не понял Рон, — ну, ээ… ничего.

Драко закатил глаза.

— Полшколы знают о вас. Так я повторяю вопрос: что у вас?

— А почему это тебя интересует? — протянул Рон. Малфой пожал плечами.

— Из всех придурков с нашего курса с Блейзом я общаюсь больше всех. Ну и?

— Ээ… ну мы… того…

Подавив желание совсем неаристократично дать Уизли сумкой по голове, Драко медленно, как идиоту, произнес едва ли не по слогам: — Очень красноречиво. Ты имел в виду, что вы встречаетесь, верно?

Уизли покраснел и чуть кивнул, а Малфой махнул рукой.

— Ладно, Уизли, не смущайся, как шестилетняя девочка перед министром магии.

И отошел, так как появился Снейп и начал впускать студентов в класс. А Рон был сбит с толку странным поведением Малфоя. «Интересно, это он из-за Гарри теперь слова оскорбительного в нашу сторону не говорит? Хм, точнее, в мою и Гаррину. Гермиона как была «грязнокровкой», так и осталась…», — размышлял рыжий на уроке. «Надо будет к Гарри сразу после уроков зайти. Интересно, а Герм знает, что он в Больничном крыле?». Рон покосился на Грейнджер. Та выглядела как всегда, только немного растрепаннее обычного — из-за того, что нервно лохматила волосы каждые пять минут. «Скорее всего, не знает. Странно, даже все слизеринцы знают… хотя, это из-за того, что Малфой распсиховался. Не завидую Нотту». Рон только что понял, что Теодора в классе нет. Уизли вообще его не видел сегодня.

Примерно таким же мыслям во время Зелий предавался Драко. Утром кровать Нотта была пуста, на уроки и завтрак он не пришел. «Интересно, решил самоуничтожиться?», — ухмыльнулся Драко, добавляя в свое зелье паучьи лапки. «Я только за. Так и надо, ведь если не он сам себя, то я его отправлю на тот свет». Зло улыбнувшись, Малфой машинально начал мешать зелье, сосредоточившись на плане того, как подпортить ему жизнь. Но прежде надо было понять, где именно находится Теодор…

После уроков Уизли направлялся в Больничное крыло к другу, но, открыв дверь, так и замер, удивившись. У кровати Гарри сидел Малфой и что-то тихо бормотал. «Он сошел с ума», — вывел вердикт Уизли. И имел в виду он не то, что Драко тихо что-то говорил Поттеру, когда гриффиндорец спит, а то, что Малфой пришел к нему и сидит рядом с его кроватью. Рона это действительно удивило, и он, тихо прикрыв дверь, пошел в башню Гриффиндора, решив, что навестит Поттера через час. Если Малфой отойдет от его кровати.

Драко приходил к Гарри всё то время, что он был без сознания. Точнее, спал. Либо мадам Помфри, каждый раз, когда гриффиндорец просыпается, дает ему усыпляющее зелье, либо она изначально дала очень большую дозу. На вопрос Драко она пояснила:

— Пусть набирается сил, они ему понадобятся.

На пятый день, когда Гарри был без сознания, Драко снова сидел у его кровати. В Больничном крыле были и другие пациенты, поэтому кровать Поттера была ограждена ширмой. Обычно Драко или что-то тихо говорил спящему гриффиндорцу, или просто молча рассматривал его.

— Что ж в тебе такого? — протянул Драко, в очередной раз придя к нему, — всего лишь зеленые глаза. Красивые зеленые глаза, мягкие черные волосы, идеальные черты лица… черт, что-то меня не туда понесло. И вообще, когда ты в себя придешь? Такое чувство, что я с тумбочкой твоей говорю!

Драко замолчал, так как именно в этот момент Поттер тихо застонал и открыл глаза, после чего часто-часто заморгал.

— Поттер? Эй, ты слышишь меня?

Гарри кивнул и попытался сфокусировать взгляд зеленых глаз на слизеринце, который вложил ему в руку его очки. Гриффиндорец надел их и снова глянул на слизеринца.

— Малфой? — хрипло спросил он, затем прокашлялся, — что ты тут делаешь?

— Разве не видно? — скривил губы тот в своей привычной манере, — как ты себя чувствуешь?

Брюнет неопределенно дернул плечами.

— Не очень, скажу честно. А… — он замолк, уставившись в свое одеяло.

— Поттер… Гарри, — мягко перебил сам себя Драко, — когда мадам Помфри, иди к директору и скажи, кто это с тобой сделал. Его накажут…

Поттер судорожно замотал головой, после чего запустил пальцы правой руки в черные волосы.

— Нет, — прошептал он, — я не такой.

— Ты спятил? — крикнул Драко, — этот ублюдок из…

С неимоверным трудом заставив себя замолчать, Малфой наложил звуконепроницаемые чары на ширму.

— Этот ублюдок изнасиловал тебя. Тебе четырнадцать лет, Поттер, просто осознай: твое детство кончилось! Из-за Нотта.

Гарри молча разглядывал белоснежное одеяло.

— Много людей знает? — по прошествии пары минут подал голос гриффиндорец.

— Почти весь Слизерин, — мрачно отозвался Драко, — и несколько гриффиндорцев. Твои друзья — Уизли и грязнокровка…

— Малфой, — предупреждающе перебил брюнет, так же не поднимая глаз.

— Ладно, извини, — Драко, будто сдаваясь, поднял вверх ладони, — больше никто не знает. Все думают, что ты чем-то заболел и поэтому лежишь в Больничном крыле.

— Хотя бы одна хорошая новость, — прошептал Гарри, после чего тряхнул черными волосами и взглянул на Драко, — давай поговорим о чем-нибудь другом?

Малфой согласно кивнул.

— Что на счет второго задания, Люциус написал тебе?

Драко ухмыльнулся.

— Отец подробно описал его, но я так ни черта и не понял. — Видя, что гриффиндорец заинтересовался, Малфой продолжил, — в общем, второе задание заключается в том, что четыре чемпиона погружаются в Черное озеро на час. Для этого нужно что-то, с помощью чего можно будет дышать под водой — в этом мне поможет Северус.

— Опять зелье?

— Не совсем. У Северуса есть редкий ингредиент — жабросли. Даже не буду спрашивать, слышал ли ты о них, ясно и так, — махнул рукой Драко и с удовольствием наблюдал привычно возмущенное лицо брюнета, — с помощью жаброслей человек на определенный промежуток времени способен дышать под водой.

— А зачем погружаться в воду? Смысл испытания?

— Отец пишет, что нужно открыть золотое яйцо под водой. Оно что-то расскажет, из чего можно сделать определенный вывод.

— Ты еще не слушал его?

— Ээ… — Малфой запнулся, — времени не было.

— Ты так усердно учишь уроки? — вскинул брови гриффиндорец, а слизеринец порадовался, что Поттер не знает, что часы напролет Драко сидел у его кровати.

— Считай, что так, — хмыкнул Малфой. — Я рассчитываю в ближайшие дни сходить в ванну старост, послушать его там.

Поттер косо, с затаенной надеждой глянул на блондина.

— Ты еще придешь, расскажешь, что ты узнал?

Драко скривил губы.

— Естественно. Ты же обязан помогать мне, значит, должен всё знать.

Гарри кивнул, и оба они услышали громкий возмущенный голос снаружи.

— Да-а, — протянул слизеринец, — я недооценивал Уизли. Он всё снесет на своем пути, чтобы навестить тебя в Больничном крыле.

Поттер слабо улыбнулся, а Драко бодро поднялся со стула и произнес:

— Я зайду… завтра.

Он хотел уже выйти, когда услышал сзади слабый голос:

— Ээ… Драко, где сейчас… Нотт?

Тот медленно посмотрел в сторону Гарри, вновь уставившегося в свое одеяло и нервно теребившего его, затем произнес:

— Где он сейчас — не знаю, Поттер. — Затем, выходя, он тихо добавил, — но когда узнаю — отправлю на тот свет.

Через пару секунд к Гарри в палату ворвался растрепанный Рон.

— Гарри! Как ты?

Гарри подавил желание рассмеяться: такая была разительная разница между высокомерным и спокойным Малфоем и обычным веселым, эмоциональным Роном.

— Ты-то как? — спросил Поттер, когда Уизли сел туда, где минуту назад сидел Малфой.

— Что я-то? Это я валяюсь в Больничном крыле?! Ты в порядке?

— Относительно, — уклонился от ответа гриффиндорец, тихо вздохнув. Выражение лица Рона сразу переменилось:

— Знаешь, когда выйдешь отсюда, сразу иди к ди…

— Вы сговорились?! Не пойду я к директору! — яростно перебил Гарри, после чего потупил взгляд и уставился на ширму.

— Ладно, — медленно согласился Рон, — дело, конечно, твое. Но на твоем месте я пошел бы к директору.

Поттер машинально кивнул.

— Я не ты, Рон.

— И я это знаю. Ты ведь идиот, — улыбнулся Уизли. Поттер хмыкнул.

— Может, я и идиот. Но я, идиот-гриффиндорец, трижды спасался от Волдеморта и жив, здоров.

— Трижды? — не понял Рон, — когда был третий раз?

Брюнет закатил глаза.

— В Запретном лесу, в конце первого курса, в Тайной комнате.

— Точно… — вздохнул Уизли.

— Как там Гермиона? — решил сменить тему Поттер.

— Она не знает, Гарри, — после некоторой паузы сообщил Рон, — прости, может, я был не прав, но я не сказал ей. Из Гриффиндора никто не знает, кроме меня. Я сказал всем, что ты просто серьезно болен, лежишь в Больничном крыле, а мадам Помфри запрещает посещать тебя.

Гарри кивнул.

— Так будет лучше, ведь эта новость может разнестись, — Поттер запнулся, — и в «Ежедневный Пророк».

Оба парня притихли и уставились друг на друга.

— Брось, Скитер никак не узнает о том, что произошло, — постарался утешить и себя, и друга Уизли.

— Надеюсь…

Повисла тишина. Вдруг Рон чуть покраснел, поерзал на стуле и спустился до шепота.

— Гарри, ты ведь знаешь, Забини и я… ну, мы…

— Можешь говорить нормальным голосом, на ширме заклинание. — Хмыкнул Поттер. Рон снова поерзал на стуле.

— Хорошо. Так вот, мы с ним… как бы…

— Встречаетесь?! — не выдержал Гарри. Рон кивнул.

— В чем проблема? — деловито спросил Поттер, придвинувшись поближе к другу.

— Понимаешь, мне кажется… ну, он слишком идеальный.

Гарри растерялся.

— Чего?

— Ну, — Уизли прокашлялся, — я уже знаю его достаточно хорошо, и мне кажется, он слишком идеальный. Внешне и внутренне. Но ведь такого не может быть?

— Ты просто влюбился.

— Чего? — возмутился рыжий, — я? В него?! Нет, просто мы… это просто отношения, без любви и…

— Ой, да брось, — отмахнулся Гарри, зевнув. — Не забывай, что он слизеринец. Ты помнишь их характерные черты?

— Скрытность, гордость…

— Высокомерие. Они почти во всех случаях делаю так, как выгодно им.

— Гарри, ты не…

— Я ни на что не намекаю — видишь, я, например, сам общаюсь с Малфоем. Просто никогда не забывай об этом.

Рон кивнул.

— Наверное, так и есть. В каждом слизеринце это скрыто внутри них. Ладно, Гарри, я еще зайду. Скоро отбой, а мне еще в библиотеку, — при этих словах Уизли презрительно сморщился, вызвав непроизвольную улыбку на лице друга.

— Ничего, иди.

Рыжий вышел, а Гарри откинулся на кровати и попытался уснуть. «Нотт заслужил, чтобы я рассказал об этом. Но почему я не хочу?! Не знаю… и еще этот Малфой со своим странным поведением…»

Через неделю Гарри вышел из Больничного крыла. Помфри была категорически против, но Поттер просто не мог находиться там дольше. Первым уроком, как на зло, было Зельеварение. Поттер подошел к кабинету со звонком, но все студенты были уже в классе, а взглянув на мрачного Снейпа, Поттер подумал, что он еще не успел он выйти из Больничного крыла — у него уже отнимут баллы. Но, к полному изумлению гриффиндорца, Снейп только молча кивнул ему на его место. А после продолжил рассказывать, явно только что прервавшись.

— Итак, зелье старения. По сути, даже люди с такими мозгами, как у вас, должны суметь сварить это простое по составу зелье, — говоря эту фразу, Снейп, казалось, хотел прожечь на Роне дыру. Уизли этого не замечал, спокойно о чем-то размышляя и уставившись в потолок. Снейп почти не незаметно вздохнул и решил игнорировать Рона, дабы не добивать свои последние нервные клетки.

Гарри зевнул и снова повернулся так, чтобы видеть Рона. Теперь тот что-то усердно писал на клочке пергамента, после чего не заметно для Снейпа левитировал к Забини. Слизеринец хмыкнул. «Да, их отношения быстро развиваются», — с тоской подумал Поттер и скосил глаза на Драко. Малфой с непередаваемым вниманием смотрел на Северуса.

Поттер хотел посмотреть в глаза Нотту, хотел увидеть там отблески эмоций, непосредственно связанных с Гарри, хотел увидеть сожаление или, наоборот, насмешку в его лице… но Теодора в классе не было.

«Где Нотт?», — наскоро написав записку на небольшом куске пергамента, Поттер кинул ее прямо Малфою. Прочитав записку от Гарри, слизеринец нахмурился и чуть заметно пожал плечами, глянув на него, после чего снова уставился на Снейпа, мерно рассказывающего про это зелье старения. «Какой же ты скучный, Драко», — Поттер широко зевнул.

— Поттер, вы поняли состав этого зелья? — прошипел Снейп, подходя прямо к нему. Гарри поспешно состроил понимающую мину и кивнул. К счастью, декан Слизерина не стал ничего спрашивать, а отошел и произнес:

— На приготовление полтора урока. Начинайте, образцы зелья должен сдать каждый.

В конце урока Гарри сдал то, что у него получилось. Правда, цвет вышел немного темнее нужного, но всё же гриффиндорец был доволен результатом. После того, как он сдал зелье на стол профессору, Гермиона, сидящая рядом, прошептала Гарри на ухо:

— Как ты себя чувствуешь?

Поттер уже открыл рот, чтобы ответить, но вспомнил, что подруга думает, будто Гарри был просто серьезно болен.

— Уже лучше, — выдавил улыбку Поттер. Герм поверила, кивнула и достала книгу по Заклинаниям, чтобы заранее изучить тему, которая будет на сегодняшнем уроке. Всё как обычно. Почти. Малфой весь урок Заклинаний почти не сводил с Поттера глаз, думая, что гриффиндорец не замечает. А Поттер и, правда, не замечал, замечал Рон, с ухмылкой наблюдая за ними.

После уроков Гарри пришла записка, содержание которой вселила немного оптимизма в гриффиндорца. Малфой просил подойти в шесть на квиддичное поле, захватив метлу и снитч.

В гостиной Поттер ждал, когда наступит половина шестого, но стрелки на волшебных часах двигались так, будто не желали идти вперед.

Тридцать две минуты. Поттер смотрел как минимум минут двадцать на циферблат, после чего стрелка всё-таки сдвинулась с места, явно неохотно и медленно. Заглушив в себе желание разбить часы об стену (что было фактически не возможно — часы-то были волшебные и неразбиваемые), Поттер решил отвлечься и сделать уроки. Вышеупомянутое развлечение явно не очень удавалось, но Поттер всё же, с трудом и раздражением, смог сделать все уроки, которые только были заданы. Хорошо хоть еще Гермиона помогла с ними. Рон тоже был в гостиной, но он занимался не уроками, а читал Гаррину книгу «История великих ловцов мира».

— Гарри, — вдруг спросил он, — а ты не думал, что твое имя может быть в этой книге через пару лет?

Поттер удивленно посмотрел на Рона.

— Нет, не думал…

— А ты хотел бы?

— Ну… — Гарри растерялся. — Славы мне и так хватает.

— Я не про то, — Рон потряс книгой, — ты хотел бы заниматься квиддичем после школы?

— По-моему, это глупо, — встряла Герм, оторвавшись от своей любимой нумерологии, — всю жизнь потратить на квиддич.

— Ты ничего не понимаешь, зарывшись в свои умные книги для легкого чтения, — с укоризной в голосе поучительно произнес Рональд, после чего снова посмотрел на Гарри, — я хотел бы играть в квиддич… хотел бы начать с того, что хотя бы попасть в сборную гриффиндора…

Мечтательный вздох Рона прервало фырканье Гермионы. Гарри задумался:

— В следующем году несколько игроков уйдет из команды, они заканчивают школу.

Рон оживился.

— Я знаю. И вратарь! Хотел бы я быть вратарем.

Гарри хмыкнул.

— Попробуй вступить в команду, может получится.

Рон кивнул, а Гарри посмотрел на циферблат часов. Двадцать минут шестого. Бодро вскочив со своего мечта, Поттер умчался в спальню, вылетел из нее через минуту и метлой в одной руке и снитчем в другой, и со словами: «Я ушел на поле!» выскочил из гостиной.

— Ох, не нравится мне все это. — Произнесла Герм, смотря туда, где минуту назад был ее лучший друг. Рон с укоризной посмотрел на нее.

— Ничего ты не понимаешь в настоящей любви.

И, претворившись, что не замечает изумленного взгляда Грейнджер, Рон пошел в спальню, по-тихому улыбаясь.

Гарри спешил на поле по квиддичу. Хотя, точнее, он спешил к Малфою, хотя знал, что до назначенной минуты еще далеко и что ему придется ждать слизеринца, но всё равно не мог заставить себя идти медленнее и сделать спокойное равнодушное лицо. Снитч он засунул в карман мантии, метлу, уменьшив заклинанием, туда же.

Неожиданно, будто аппарировав, перед ним оказался Теодор Нотт. При этом гриффиндорец чуть не налетел на него, но, вовремя притормозив, шарахнулся в сторону.

— Гарри…

Поттер презрительно покосился на него.

— Нотт. Я спешу.

И пошел дальше, но слизеринец схватил его за локоть. Поттер моментально вырвался, выхватив палочку и приставив ее к его горлу.

— Только тронь меня еще раз, — тихо, но внятно произнес Гарри, — как ты смеешь подходить ко мне? Ты не забыл, что сделал три недели назад?

Нотт был бледен, как мел, в его глазах отражалась тоска и еще что-то, непонятное гриффиндорцу.

— Я хотел попросить прощения…

— За это не прощают, и не подходи ко мне.

— Гарри, прошу!

— А я просил тебя? — заорал Поттер, выйдя из себя, — я хотел. Но не мог, ты наложил на меня Силенцио! Ты понимаешь, каково мне? Я даже никому ничего не рассказал, никому не нажаловался, а ты ведь заслуживаешь!

Нотт открыл рот, но Поттер не дал ему ответить:

— Да тебе лечиться надо, ты больной! Я предупредил, Нотт, подойдешь ко мне — и я не посмотрю на то, что я по сути своей гриффиндорец.

Резко развернувшись, Поттер кинулся от слизеринца, полыхая от злости. Только на улице он успокоился, холодный воздух взбодрил его. Малфоя на поле еще не было, и Поттер решил подождать его в раздевалке, догадываясь, что уж туда блондин должен заглянуть.

Подозрения его не обманули, Драко и, правда, появился там минут через пять. Причем немного напугав Гарри, так как Поттер уже хотел выглянуть на улицу, после чего чуть не столкнулся со слизеринцем, чуть ли не вжавшись в него вплотную.

— Малфой, — с облегчением выдохнул Поттер.

— А ты кого ожидал встретить? — вскинул брови тот, скривив губы.— Я думал, Нотт… — Нотт?! — Драко напрягся, его глаза сузились, — Нотт в школе?

— А где он должен был быть?

— Он должен был быть дома, — прошипел Драко, — ну-ну, значит, в школе… ладно, я просто хотел расслабиться и полетать. Давно не поднимался в воздух. А ты, думаю, против не будешь.

Поттер кивнул, не отрывая взгляда от слизеринца. Неожиданно тот усмехнулся.

— Что, нравится?

— А? Что? — не понял Гарри.

— Нравится моя внешность?

— Зазнаешься, Малфой, — хмыкнул Гарри, однако выдал себя тవм, что мило покраснел䀮

— Эх, Поттер, я смотрю на жизнь реально, и на окружающих тԾже.

— Раз так, то тебе нравится моя внешность?

Малфой чуть дерؽул вверх уголки губ.

— Конечно, Поттер, ты самый привлекаՂельный парень не только в школе, но и во всей Британии.

Драко вышел из раздевалки, аࠠГарри, идя За ни఼, пытался понять, шутил ли он.

Ҵалфой обнаружил Нотూа в спальне, после их с Гарри квиддича.

— Вон, — рявкнул он, и Крэбб с Гойлом вышли. Блейзу ничего говорить не следовало, он и так понимающе осмотрел Драко и вышел до того, как тот что-либо сказал.

— Нотт, появился, значит? Решил смело приехать в школу, не побоявшись?

— Чего мне бояться? — холодно спросил тот.

— Хотя бы меня, — Драко сузил глаза, резко вскинув палочку до того, как Нотт успел это заметить, и моментально призвал себе волшебную палочку Теодора.

— Знаешь, Нотт, ты заслуживаешь Круцио, — заметил Драко и, заметив огонек ужаса в глазах когда-то друга, мстительно улыбнулся, — ты ведь знаешь, я весь в отца. И умею применять это заклинание как никто другой…

Драко пару секунд наслаждался состоянием Нотта.

— Но не переживай — Дамблдор ведь может узнать, что я применял непростительное… Азкабан мне не светит, так что… Импедимента!

Нотта отбросило к стене.

— Таранталлегра!

Резко вскочив, Нотт пустился в бесконечный пляс, а сам Драко, зевнув, произнес:

— Приду через час, проверю, не сдох ли ты. А потом посмотрю, что можно еще с тобой сделать…

Выходя из спальни, Малфой чувствовал необычное состояние удовлетворения, что хоть частично отмстил за Поттера. За того, кто ему на самом деле не безразличен.

В субботу все, как и следовало ожидать, спали дольше обычного, поэтому Большой зал начал заполняться часам к одиннадцати. Когда Гарри спустился, Рон и Гермиона уже были там, а за столом слизеринцев сидели и Драко, и Забини.

Рон энергично жует сэндвич, раза четыре поглядывая на стол Слизерина. Его даже по мнению Гарри ничто не беспокоит — таким был его взгляд. Забини тоже посматривает на Рона, но намного менее заметно, он же слизеринец. Гермиона только начинает читать свой сегодняшний выпуск «Ежедневного Пророка», явно только что принесенный совой. «Какая-то она странная в последнее время», — невольно думает Гарри и снова смотрит на Гермиону. «Когда мы с ней в последний раз нормально, ничего не утаивая и не срывая, разговаривали?». Сама Грейнджер явно не замечала, как странно на нее глянул Поттер, зато Рон заметил и подавился. Явно от смеха.

— Гарри! — вдруг воскликнула Гермиона, перелистнув очередную страницу газеты, — тут… про тебя…

— Что?! — Поттер попытался забрать газету из рук подруги, чтобы посмотреть на это, но она не дала.

— Ничего такого… почти. Сейчас…

Она полминуты пробегала глазами по строчкам в газете, после чего отложила ее (подальше от Гарри) и произнесла:

— Там пишется, что ваши… ээ… отношения с Малфоем продвигаются, что вы теперь всегда вместе. И… ну… — Поттер редко видел, чтобы Гермиона мялась, как сейчас, — что вы вместе проводите вечера и ночи.

— Чего?!

— Гарри, успокойся… я не в том смысле сказала. Там пишется, что вы очень часто, когда уже стемнело, летаете вместе. Ну, там больше ничего не стоит твоего внимания…

— Опять Скитер?

Грейнджер кивнула.

— Дай прочитать мне это, — Поттер в упор посмотрел на подругу.

— Гарри, я серьезно. Тебе это не понравится.

Поттер уже открыл рот, чтобы довольно резко ответить, но тут перед ним приземлилась школьная сова с письмом. Поттер забыл про всё, даже про эту злополучную газету, и моментально отвязал письмо от лапы совы. Прочитав всего две строчки, написанные знакомым подчерком, Гарри улыбнулся и тут же, пробормотав друзьям что-то нечленораздельное, вышел из зала.

— Как обычно, — мрачно заключила Герм, снова притягивая к себе газету. Рон же лишь провожал Поттера глазами, после чего посмотрел на стол Слизеринцев. Там Драко не было. «Конечно, это Малфой, а я чего ожидал?», — и, хмыкнув про себя, тоже направился из зала.

Гарри вошел в их обычный кабинет на третьем этаже, где уже был Драко.

— Я послушал песню. — Тут же произнес Малфой.

— Песню? Из яйца что ли? Это песня?

— Да. В общем, — Малфой сузил глаза, смотря в потолок, затем перевел взгляд на Гарри, — А украдем мы что-то, что дорого тебе, но если нас отыщешь, то всё вернешь себе. Я запомнил только это четверостишье. В остальном смысл таков — как и писал, отец, они живут под водой. Они должны украсть что-то ценное у каждого чемпиона и, если по прошествию часа чемпионы не найдут это что-то, то это пропадет.

— То есть, если один из чемпионов не найдет пропавшую вещь, то он не только навсегда это потеряет, но и провалит испытание?

— Смысл песни именно такой, но я не думаю, что Дамблдор позволит пропасть вещам в царстве русалок.

— Это русалки?

— Нет, я пошутил, Поттер. Под водой ведь живут вовсе не русалки, а нюхлеры!

Гарри фыркнул.

— Понятно.

— До второго испытания масса времени, — продолжил Малфой, — так что можно расслабиться и не думать об этом. И, к слову, жабросли Северус мне обещал дать.

— А их точно хватит на час? — с сомнением спросил гриффиндорец.

— Естественно. Северус не будет рисковать моей жизнью.

— Жизнью? Разве…

— Поттер, ты же знаешь, на испытаниях уже умирали! — не выдержал Драко. От мысли, что Малфой может умереть через каких-то несколько месяцев, Гарри резко побелел. Самого Малфоя, похоже, это не волновало.

— Малфой, ну зачем ты это сделал? — тихо спросил Поттер, — зачем тебе участвовать в турнире?

Драко переменился в лице, выражение его сменилось на непроницаемо-холодное.

— Это не важно.

— Как не важно?! — крикнул Поттер, — скажи, я пойму…

— Да ничего ты не понимаешь и не поймешь! — ответил Драко, смерив гриффиндорца ледяным взглядом, — ты ничего не знаешь о моей жизни.

— А если я хочу узнать? — отчаявшись, спросил Гарри.

Вдруг Драко чуть улыбнулся.

— А если хочешь, Гарри, надо полностью завоевать мое доверие.

— Ты мне не доверяешь, — произнес Поттер. Звучало не как вопрос, но как утверждение.

— Ты не прав, я доверяю тебе. После того, что произошло за те полгода, что мы общаемся. Но я не уверен, что, рассказав тебе это, ты не побежишь к Дамблдору, Уизли, грязнокровке…

— Да за кого ты меня принимаешь? — Поттер сверкнул зелеными глазами за очками.

— За того, кем ты являешься, Гарри. — Уже как-то безнадежно ответил Драко. Но на лице его снова оказалось обычное выражение, и Поттер не мог ручаться за то, что ему показалось.

— Но ты ведь хочешь, чтобы это не кончалось? — с едва уловимым отчаянием спросил Гарри.

— Нет, Поттер. Пока не хочу.

Последние три слова, словно нож, вонзились в сердце Поттера, но он старался не замечать этого. Просто он подошел и поцеловал Малфоя, замершего от удивления. И, когда Малфой начал отвечать, Поттер забыл обо всем. О том, что все это когда-то кончится, о том, что они скоро могут навсегда разлучиться, о том, что врядли появится со стороны окружающих понимание к их отношениям. Просто Гарри спрятал все эмоции глубоко внутри себя и постарался наслаждаться тем, что пока что есть.

В гостиной Гриффиндора Рон получил записку от Блейза. Всего несколько слов — «Нам нужно поговорить. Сейчас, Астрономическая башня», но странное беспокойство появилось у него в душе. Медленно поднявшись, Рон, не выпуская записку из рук, направился на место встречи. Блейз был там, стоял у открытого окна, впускающего холодный воздух.

— Ты пришел.

— Да.

Молчание.

— Что случилось? — сразу напрямую спросил Рон.

— Всё кончено.

Тишина, будто весь мир за миг умер. Или слух Уизли от немой паники и шока отказывался воспринимать что-либо.

— К… как?! — едва выдавил он.

Блейз всё не поворачивался, глядя куда-то на территорию школы или на Запретны лес.

— Просто. Ты — гриффиндорец и друг Поттера. Я — слизеринец, полная противоположность тебе. Просто ничего не может быть, не тешь себя пустыми надеждами.

Тишина.

— Это всё, Уизли.

Блейз повернулся и вышел из Астрономической башни, ни на секунду не посмотрев на замершего Рона. Забини уже вышел, но разум гриффиндорца не воспринимал происходящее. «… не тешь себя пустыми надеждами…».

Рон медленно подошел к распахнутому окну, у которого недавно стоял Блейз, и, медленно разрывая записку, полученную от слизеринца, прошептал с отчаянием:

— Ты был прав, Гарри. Они ведь слизеринцы. Слизеринцы… и только…

Молча посмотрев, как ветер уносит обрывки пергамента, Рон не выдержал давящей на него тишины и, прислонившись и съехав со стены на пол, вцепился в волосы, стараясь достойно перенести это… утрату. Но у него не получилось — он ведь не слизеринец…

Следующим утром, в воскресенье, не обнаружив Рона в его постели, Гарри не волновался — или уже ушел на завтрак, или с Забини гуляет. В Большом зале его не оказалось, а Гермиона сказала, что Рона она не видела со вчерашнего дня. Внутри Поттера зародилось смутное подозрение, но он проигнорировал это чувство и решил, что вскоре Рон появится на завтраке, если его тут не было. Этого не произошло — Гарри сидел в Большом зале не меньше получаса, но Рон так и не появился. И Гарри решил поговорить с Малфоем, когда увидел, как слизеринец выходил из зала.

— Эй, Малфой, стой!

— А, Поттер, — Драко остановился, — ты что-то хотел?

— Да, иначе я не подошел бы к тебе.

Драко хмыкнул.

— Ну?

— Ты не знаешь, где Рон?

Обе брови Драко вскинул вверх.

— Где Уизли? Мне-то откуда знать?

— Забини твой друг, ну я подумал…

— Ясно, Поттер. Можешь закончить предложение на «я подумал».

— Малфой, — начал злиться Гарри.

— Поттер, — перебил его блондин, — я не видел ни Уизли, ни Блейза со вчерашнего дня.

Гриффиндорец нахмурился.

— Мне кажется, Рон сегодня не ночевал в спальне. Он обычно долго спит.

— Как исчез, так и появится, — глубокомысленно заметил Драко.

— Прекрати, Малфой.

— Я пошел, Поттер.

Он повернулся, но Поттер, пытаясь его остановить, вцепился в застежку сумки Драко, и та лопнула по швам, из которой посыпались книги.

— Прелестно, Поттер, — мрачно произнес слизеринец, наблюдая за упавшими на пол книгами так, будто пытался поднять их взглядом.

— Ээ, прости, Драко, — замялся гриффиндорец, — просто я хотел сказать, что если увидишь или Забини, или Рона, скажи мне.

— Хорошо, а ты сделай одолжение — больше не вцепляйся ни в меня, ни в мою сумку, а просто окликни меня, если что-то понадобится, — ледяным тоном сказал слизеринец, волшебной палочкой и каким-то странным заклинанием восстанавливая свою сумку и, магией поднимая книги с пола, засовывал их в сумку. Которая, кстати, выглядела так, будто она и не рвалась минуту назад.

— А зачем тебе книги? Сегодня ведь воскресенье…

— Я знаю, какой сегодня день недели. Просто эти книги мне нужно вернуть в библиотеку, и я был бы счастлив, если бы ты уже отстал от меня.

Поттер уже собрался обидеться, но Малфой, подмигнув ему, направился выше по лестнице.

Гарри повернулся, чтобы уйти, но увидел одну из книг Драко на полу у стены. Нахмурившись, Гарри медленно подошел и аккуратно, будто боясь, что книга цапнет его за руку, поднял ее с полу и посмотрел на обложку. Она была иссиня-черной, а на ней красивыми прописными буквами золотого цвета было выведено: «Анимагия: законы и принципы превращения».

Малфой ведь говорил, что он учится превращаться, но они об этом очень давно не разговаривали. Интересно, он уже научился? И если да, то какой его анимагический образ? «Сириус ведь писал летом, что они с моим отцом, Люпином и Петтигрю учились превращаться долгое время», — подумал Поттер, всё так же задумчиво смотря на обложку. «Может, я и становлюсь, как Гермиона, но я хочу знать, что там написано». Поттер решил почитать эту книгу, а место выбрал самое подходящее — их с Драко заброшенный класс на третьем этаже.

Книга оказалось неожиданно интересной. В начале книги рассказывалось, как первые маги учились прекращаться в животных; была легенда, в которой говорилось, что одна девушка умела превращаться в единорога. Но дальше писалось, что волшебники, превращающиеся в магические существа, вроде единорогов, фениксов, василисков и т.д. никогда не были зарегистрированы, поэтому и считается, что это в принципе невозможно. В книге писались правила превращения и законы анимагии, т.е. волшебник обязан зарегистрироваться в министерстве Магии своей страны. Если же он этого не делает, то его, раскрыв, могут даже отправить в Азкабан.

Не известно, сколько просидел Гарри с книгой об анимагии в руках, но он вычитал всё то, что ему было интересно. А так же законы превращения, чувства при трансформации в животное и как учиться этому.

Поттер отнес книгу в библиотеку, когда уже стемнело, сказав мадам Пинс, что эту книгу он вернул за Малфоя.

Но, идя в башню Гриффиндора, мысли об анимагии всё еще крутились в его голове. Причем всё о том, как именно превращаться и учиться этому, и это Поттер не забыл и даже не мог забыть — слишком сильное впечатление осталось от книги.

В гостиной Гриффиндора было полно народа. Кто-то делал уроки, кто-то болтал с друзьями, кто-то играл в волшебные шахматы. Гермиона сидела в одном из кресел с книгой в руках.

— Герм, — Поттер подошел к ней и наклонился так, чтобы только подруга могла его слышать, — ты видела Рона?

— Он пришел около часа назад, — ответила та, не отрывая глаз от страницы, — но я не могла даже разглядеть его: он сразу умчался в спальню.

— Спасибо.

Та кивнула, а Поттер, обходя гриффиндорцев в гостиной, поднялся в спальню. Та, казалось, была пуста. Но полог кровати Рона был задернут, и сам Уизли явно был там.

— Рон? — Поттер аккуратно подошел к его кровати и чуть отдернул полог, заглянув на кровать. Рон лежал лицом к стене, и Гарри мо видеть только рыжую макушку.

— Рон, ты спишь?

Молчание.

— Прекрати претворяться, я же вижу, что ты не спишь.

— Гарри, — тихо и немного раздраженно отозвался тот, — пожалуйста, оставь меня.

Но Поттер всего действует наоборот, и сейчас он, полностью отдернув полог, сел на кровать Рона и произнес:

— Я не оставлю тебя. Что случилось? Что-то с Забини?

Молчание.

— У вас что-то произошло?

Рон слабо усмехнулся.

— Знаешь, когда не надо, ты бываешь очень проницательным и наоборот.

— Не меняй тему

— Да это ты ее меняешь.

— Я?

— Ага.

— Так, всё, прекрати! Говори, что случилось.

Уизли молчал.

— Я и так, и так узнаю. Но лучше, если узнаю от тебя, а не от Малфоя.

— Он сказал, что между нами ничего не может быть, чтобы я не рассчитывал даже на дружбу и не тешился пустыми надеждами.

Гарри шокировано выдохнул.

— Может… ты не так понял?

Раздался невеселый смешок.

— Гарри, иногда мне хочется заехать тебе по голове чем-нибудь, честное слово.

— Рон, он одумается, вот увидишь…

Тот яростно замотал головой.

— Это звучало слишком убедительно.

— Оборотное зелье.

— Ну, да, и кому надо нас рассорить, тем более учитывая то, что мы старались всё держать в секрете?

— Ну, — протянул Поттер, — мало ли желающих? Может, у тебя тайный поклонник…

— Гарри, — предупреждающе произнес Уизли.

— Да я серьезно! Это могло быть оборотное зелье.

— Врядли.

— Но вероятно. Так что вообще не кисни — помиритесь.

— Легко тебе говорить, у вас с Малфоем всё прекрасно складывается…

— Не сказал бы, — мрачно перебил Поттер, — Рон, я оставлю тебя, и можешь заниматься самоистязанием и самобичеванием сколько хочешь. Точнее, сегодня. Завтра понедельник, на уроках ты должен вести себя как обычно — улыбаться, веселиться, шутить. Понял меня?

Не дожидаясь ответа, Поттер бодро поднялся с кровати и вышел.

Спать ему не хотелось, в гостиной быть не хотелось — шум напрягал и раздражал. Поэтому Поттер, выйдя из башни Гриффиндора, направился туда, куда ему хотелось — а на данный момент ему хотелось туда, где он провел весь день. На третий этаж, в заброшенный кабинет.

Хотя это было глупо — делать там было абсолютно нечего. Поттер, чтобы чем-то заняться, лениво заклинанием убирал пыль с парт и стульев, паутину из углов, удивляясь, почему еще ни Малфой, ни он сам не сделали это до этого. Ведь здесь они провели достаточно много времени. В конце класса была зеркало, удивительно напоминающее зеркало Еиналеж, но эт было точно не оно. Во-первых, оно явно не обладало никакими магическими свойствами, во-вторых, оно было в черной раме, а не в золотой. Гарри хмыкнул, разглядывая себя в зеркале: огромные зеленые глаза за стеклами круглых очков, немного отросшие черные волосы, как всегда растрепанные и неопрятно лежащие. Это и были две особенности героя магического мира — во всем остальном он ничем не отличался от других обычных людей, магов или маглов.

Делать снова было нечего, и Поттер, медленно ходя по кабинету, вспоминал про книгу анимагии. И, шутки ради, решил попробовать превратиться.

К сожалению или к счастью, но у гриффиндорца получилось. «Черт, ну замечательно, Поттер, как всегда отличился!», — хмуро подумалось Гарри, когда он разглядывал себя нового в зеркале. Черный кот с яркими зелеными глазами. «Почему так?! Ну, почему? Почему мне всегда надо быть особенным?! Мой отец учился этому больше года, как и Сириус. Малфой этому давно учится, вроде бы. Ни у кого не получалось, но я ведь особенный!», — с иронией пронеслись данные мысли в его голове. После чего он, усмехнувшись про себя, поблагодарил Мерлина, что он хотя бы превратился в обычное животное, а не в какого-нибудь феникса.

«Ладно, отбой уже был, пойду я так до башни Гриффиндора, а то не дай Мерлин еще какой-нибудь Филч попадется».

Но как же странно ходить по коридору, когда твой рост каких-то двадцать сантиметров! Ну, или сколько, Поттер точно не знал.

Неудивительно, что он заблудился. Неизвестным образом Гарри оказался у дверей Большого зала, хотя пять минут до этого был на третьем. Он развернулся и побежал на седьмой этаж. Но опять-таки не туда свернул, и оказался в коридоре, в котором находился класс Трансфигурации. Черт, что он делает на втором этаже?!

Гарри хотел, было, повернуть назад, но гробовую тишину до этого нарушили тихий вздох и шуршание мантии. Интерес и благоразумие Поттера боролись около минуты между собой, когда он выбрала первое, что было неудивительно. Медленно пройдя по коридору, он глянул за угол и изумился — на полу сидел Малфой собственной персоной. Драко хмуро глядел в потолок.

В Гарри было несколько чувств: удивление, подозрение… жалость. Нежность. Сочувствие. Поттер медленно приблизился к нему и посмотрел своими глазами ему в лицо. Он заметил Гарри, покрутил головой, будто ища кого-то, затем спросил:

— Ты чей?

Ответа он, как ни странно, не дождался, и задумчиво смотрел на Гарри, после чего осторожно, будто Поттер был в анимагической форме мантикоры, приблизил руку и погладил его по черной гладкой шерсти.

— Я тебя раньше никогда не видел. Может, ты гриффиндорский? Или когтевранский? Для того чтобы ты был пуффендуйским у тебя слишком умный взгляд, — тихо размышлял Малфой, продолжая все более уверенно гладить Поттера. «Он так нежно гладит меня… тьфу ты, не меня, а мой анимагический образ!»

— Твои глаза мне кого-то напоминают, вот только кого — не пойму.

Поттер замер. Если сейчас он поймет…

— Нет, не помню.

Гарри облегченно выдохнул и принялся тереться об его ногу и урчать.

— Может, пойдешь со мной? Я позабочусь о тебе, — Малфой ухмыльнулся. Это шокировало Гарри не меньше, чем-то, что он обнаружил Мафлоя здесь ночью.

Гарри взобрался ему на колени и выжидательно посмотрел в его глаза, цвета чистого неба и одновременно плавленого серебра.

Малфой подхватил кота, поднялся с полу и тихо пошел в подземелья.

Гостиная Слизерина была такой, как и запомнилась Поттеру со второго курса. В ней преобладали зеленые и серебряные тона — большой горящий камин, несколько темно-зеленых диванов и кресел, портреты известные волшебники и волшебницы, вплоть до самого Салазара Слизерина.

Малфой поднялся в мужскую спальню пятого курса и прошел до своей кровати, положив Гарри на нее.

— Ты где был? Я тебя заждался уже, — проворчал Забини с соседней кровати, садясь на ней. В спальне был темно, но Поттер мог видеть его недовольное лицо с помощью кошачьего зрения.

— Ну, уж извини, — ухмыльнулся Драко, — что ты хотел, Блейз?

Тот замялся, после вздохнул и ответил:

— Ладно, потом поговорим, Драко. Спокойной ночи.

И задернул полог. В образе кошки Гарри свернулся клубочком на кровати Малфоя, который ушел в ванну. В спальне было неестественно тихо, значит, на кроватях Крэбба и Гойла наложены заклинания, не позволяющие слышать их храп. Ведь Малфой упоминал как-то, что они своим храпом раньше не давали спать ему. Полог кровать Нотта был задернут, и Поттер не мог знать, есть ли там сам Теодор или нет. В размышлениях Гарри не заметил, как уснул.

Утром Поттер, проснувшись, еще минут пять нежился в кровати в своей анимагической форме, разглядывая потолок, циферблат часов и зеленый полог кровати… потом до Гарри дошло, что он в спальне Слизерина. Немедленно вскочив, черный кот зелеными глазами оглядел спальню: все пять кроватей были пусты и застелены, кроме Малфоевской. Видимо, не хотел тревожить спящего кота… точнее, Поттера. А циферблат часов показывал половину одиннадцатого. «Черт, я проспал!», — подумал гриффиндорец, в темпе выбежав из спальни в пустую гостиную, из нее в коридор, а оттуда в башню Гриффиндора в том же анимагическом облике. Ведь если учитель встретит Гарри, спокойно разгуливающим по замку во время уроков, то Гриффиндор не досчитается пары десятков баллов. Днем было ориентироваться легче, хоть в подземельях было так же темно, но до холла Поттер добрался без труда, а оттуда по лестнице вверх.

Но через пару минут Гарри сменил направление, и через пару минут оказался у дверей Больничного крыла.

— Мадам Помфри, — Гарри состроил скорбную и страдальческую мину, входя в Больничное крыло. Медсестра всплеснула руками.

— Гарри! И двух недель не пройдет, чтобы ты не зашел ко мне! Что случилось?

— У меня с утра очень голова болит, — гриффиндорец тяжко вздохнул, поглядывая на Помфри из полуопущенных ресниц, — можно я на уроки не пойду?

— Ох, Гарри, — медсестра закатила глаза, — ты уже пропустил почти два урока. Я предупрежу учителей, что ты не пришел из-за плохого самочувствия.

— Спасибо! — просиял Гарри и ретировался из Больничного крыла, пока мадам Помфри не передумала, тем самым не услышав ее бормотание, в то время как она перебирала склянки с зельями.

— Странные какие-то студенты сегодня… а Гарри как Драко, тот тоже не пошел на уроки… из-за того что «голова болит»…

Поттер, стараясь не улыбаться, направлялся в Большой зал. «Даже больным надо завтракать», — решил он, входя в Большой зал. За учительским столом никого не было, а за столами четырех факультетов сидели те немногие, у кого были свободные часы. Большинство этих студентов были с пятых-седьмых курсов, которым специально отделяют свободное время для подготовки к экзаменам, из-за чего они и сидели с учебниками.

Не успел Гарри дойти до стола своего факультета, как поймал удивленный взгляд серебристых глаз.

— Малфой? — выдохнул Поттер, остановившись на месте и смотря на Драко, сидящего за почти пустым столом слизеринцев. Тот ухмыльнулся и едва заметно кивнул в сторону скамейки, приглашая сесть рядом. Не колеблясь, Поттер сменил направление и сел прямо напротив.

— Да, Поттер, не удивлен.

— Между прочим, у меня болит голова.

— Надо же, — натурально удивился слизеринец, — а выглядишь ты вполне прилично, я бы сказал.

— Сочту за комплимент, — хитро сощурился Гарри и налил себе тыквенного сока в серебряный кубок, — правилами не запрещено студенту Хогвартса сидеть не за своим факультетским столом?

— Нет, к счастью. А может, к сожалению… — пробормотал тот, — хороша погода сегодня.

— Ага, — рассеяно отозвался Поттер, сделав значительный глоток сока.

— Прогуляемся?

— Что? — Поттеру показалось, что он не расслышал.

— Ну, прогуляемся. В Хогсмид! — чуть ли не по слогам ответил тот, вскинув правую бровь.

— Но ведь…

— А, храбрый золотой мальчик испугался? — издевательски спросил Драко.

— Нет, но если кто-то узнает… мало того, что мы официально прогуливаем уроки, так еще и отправимся в Хогсмид?..

— Ой, — Малфой сморщился, — Поттер, я не буду заставлять тебя, хотя из-за своих возможностей имею на это право. Но я бы не подумал, что ты струсишь.

— Пойдем, — храбро ответил Поттер, вызвав лукавый огонек в глазах слизеринца, явно что-то задумавшего.

Пока они направлялись из замка, они беззлобно подтрунивали друг над другом.

— Знаешь, — после короткого молчаливого всматривания в лица Поттера поп пути в деревню вдруг произнес Драко, — вчера в школе я нашел котенка, у которого были точь-в-точь такие же глаза, как у тебя.

Поттер похолодел, но призвал всё свое самообладание и только усмехнулся.

— Ага, еще скажи, что я анимаг!

Малфой хмыкнул.

— Я бы так и сказал, если бы не то, что сам я до сих пор не могу овладеть анимагией.

— Ты давно занимаешься? — Поттер с радостью ухватился за эту тему.

— С этого лета. — Малфой пожал плечами, — я занимаюсь с июля.

— Сейчас ноябрь, — в шоке пробормотал Гарри, — пять месяцев ты учишься и не можешь овладеть анимагией?

— А ты думал, волшебники учатся ей за один день? — скептически выгнул бровь Малфой, — такого просто не может быть, Поттер.

К счастью, слизеринец не видел, как Гарри залился краской, ведь в этот момент они подошли к деревне. Дальше Малфой молча шел вперед, Гарри отставал на два шага, гадая, куда же они идут. Но они подошли к магазину ингредиентов для Зелий.

— Поттер, через минуту вернусь. Мне нужны некоторые ингредиенты. Северус попросил купить.

Гриффиндорец кивнул, и Малфой скрылся в магазине. Поттер начал скучающим взглядом оглядывать пустую улицу, и через пару секунд его внимание привлекла огромная черная собака, напоминающая Грима, смотрящая прямо на него.

— Сириус, — прошептал Гарри и широко улыбнулся. Пес завилял хвостом, который напоминал теперь вентилятор. Он подбежал к Гарри и с улыбкой в глазах начал тереться о Гаррину ногу, Поттер, смеясь, погладил его. После тихо спросил:

— Что ты здесь делаешь?

Пес внимательно поглядел на Гарри, потом мельком осмотрел пустую улицу и едва заметно кивнул головой в сторону дорожки.

— Сейчас, я с Малфоем… он выйдет, я уговорю его пойти.

Пес чуть наклонил голову, выражая свое согласие, и Поттер с нетерпением оглядел в витрину. Малфой выходил из магазина, и Поттер начал лихорадочно размышлять, как уговорить Драко следовать за псом.

— Малфой, я хотел попросить тебя кое о чем…

— Внимательно слушаю, — Драко, хмуро оглядев собаку, взмахом палочки уменьшил покупки и положил в карман.

— Пойдем, расскажу через пару минут.

Казалось, Малфой прикидывал что-то в уме, но кивнул, и они направились за непрерывно виляющей хвостом собакой.

— Поттер, сделай одолжение, скажи, это что за псина?

Гарри уже открыл рот, но блондин снова заговорил.

— Или я что-то путаю, или это… твой крестный?!

Гарри удивленно уставился на слизеринца и кивнул.

— Откуда ты…

— Слушай, ты никогда не пробовал думать?! Я тебе помогал в прошлом году его спасать, и видел, что он анимаг.

— Не думал, что ты запомнил.

Драко промолчал, лишь фыркнув.

Сириус привел их к какому-то подножью холма неподалеку от магической деревни, сплошь усеянной камнями, и через пару шагов они заметили неприметное на вид ущелье, в котором был небольшой проход. Малфой презрительно хмыкнул, но все же пролез туда за собакой и Поттером.

Они попали в какой-то небольшой прохладный грот, в конце которого привязанный веревкой к огромному камню восседал гиппогриф. А сам Сириус, в образе человека, крепко обнял крестника.

— Гарри! Я рад, что встретил тебя, но… скажи, что ты тут делаешь?

— Я гулял, — рассеяно улыбаясь, ответил Поттер. — А ты?

— Я решил, что лучше буду к тебе поближе, — нахмурился Сириус, после чего повернулся к Драко, ухмыльнувшись. — Малфой-младший.

— Блэк, — кивнул тот, — обживаешься тут в облике пса?

— Вроде того, — ухмыльнулся Сириус, сев прямо на землю. Поттер же с Малфоем присели на неизвестно откуда здесь взявшееся поваленное на пол «грота» дерево. — Что, Малфой, ты четвертый чемпион?

— Да, — хмуро ответил тот. — Как видишь.

— В газетах писали, что ты довольно хорошо прошел испытание. А так же в газетах писали еще кое-что. — Сириус устремил проницательный взгляд темных глаз на Гарри.

— Это не правда, Скитер всё выдумала про… наши отношения, — стал оправдываться гриффиндорец. Блэк махнул рукой.

— Выдумала — не выдумала, мне всё равно, Гарри. Ты всегда будешь моим любимым крестником. А то, что ты общаешься с Малфоем, никакой роли не играет в наших с тобой отношениях.

Поттер лучезарно улыбнулся, даже Малфой, казалось, чуть приподнял уголки губ.

— И еще, — Блэк вынул из кармана совершенно новую волшебную палочку.

— Но… как ты ее купил? — удивился Гарри, — ты ведь беглый преступник.

— Или Блэк ее украл, — заметил Драко, с интересом разглядывая палочку.

— Не угадал, Малфой. Я купил ее. Просто у меня остались еще несколько хороших друзей, — улыбнулся Сириус, — и Ремус, в частности. Он купил мне то, что, по его мнению, больше всего подходило для меня. Тис и волос сфинкса, пятнадцать дюймов. Необычайно упругая. Она и, вправду, подошла мне.

— Рад за тебя, — искренне улыбнулся Поттер, даже не представляя, как это — жить и знать, что у тебя нет частички тебя, а именно — волшебной палочки.

— Ладно, думаю, вам пора в школу, — Сириус криво улыбнулся, — я потом напишу тебе, Гарри. Удачи, Малфой.

Гарри улыбнулся, Драко молча кивнул, и они направились в магическую деревню.

— Странный у тебя крестный, — задумчиво произнес слизеринец.

— В чем это выражается? — удивился Гарри. Блондин пожал плечами.

— У вас с ним такие… своеобразные отношения. Ты не знал его всю жизнь, но общаешься с ним, как с самым дорогим человеком. Видно, с какой любовь ты смотришь на него.

— Ревнуешь? — подколол его Поттер.

— Вот еще, — усмехнулся Малфой, — и не мечтай.

Дальше они отправились молча, каждый думая о своем. Но неподалеку от школы Малфой, не сводя глаз с квиддичного поля, уже видневшегося на горизонте, произнес:

— Ты хотел бы, чтобы твои родители были живы?

— Да. — Не секунды не медля, ответил Поттер, смотря туда же, куда и Драко, — это одна из самых моих сокровенных желаний, которая никогда не произойдет.

— Интересно, какие твои остальные самые сокровенные желания? — прошептал Малфой, оглянувшись на Гарри, — но, порой, лучше не задавать таких вопросов.

— Почему? — недоумевал Гарри.

— Когда боишься услышать ответ, — ответил он, введя Поттера в неопределенное состояние. Удивление и подозрение отразились в зеленых глазах, после чего Малфой, вдруг остановился, почти невесомо проскользил губами по губам гриффиндорца, чуть приобняв его за талию и вглядываясь серебристыми глазами в ярко-зеленые. Но через пару мгновений он отстранился и, снова оглянувшись на квиддичное поле, вопросительно прошептал:

— Сыграем, Поттер?..

Гарри по-настоящему боялся за своего лучшего друга.

Рон каждый день был всё бледнее и бледнее. Под его глазами залегли глубокие тени, в самих глазах затаилась тоска и неизбежность. Он перестал улыбаться и есть. Гермиона почти насильно запихивала в него еду, боясь за здоровье друга.

— Ох, говорила я, что не до чего хорошего это не доведет, — с отчаянием, в конце концов, пожаловалась она Поттеру в гостиной Гриффиндора. Этим вечером Рон снова отправился спать раньше всех, а ночью Гарри иногда мерещилось тяжелое дыхание или даже тихие всхлипы. Но Поттер старался убедить себя, что это его фантазия вмешивается в окружающую реальность. Но обманывать себя невозможно, и Гарри, в очередной вечер увидев, как потерянный Уизли отправился в спальню, вскочил с кресла и вылетел из гостиной Гриффиндора, игнорируя оклики Гермионы.

Забыв, что отбой уже был, Поттер примчался в подземелья и уже тут стал котом. Потянувшись, он подошел к стене, за которой находилась гостиная Слизерина, он не придумал ничего лучше, как начать громко мяукать. Промяукав так пару минут, Поттер разочаровался: с чего он решил, что хоть один слизеринец заинтересуется мяуканьем и выйдет? Может, хоть один слизеринец и сделал бы это, но лишь для того, чтобы выкинуть кота за шкирку из подземелий. Но Поттер всегда надеется наудачу, поэтому снова воодушевленно и протяжно замяукал.

Откуда-то сзади раздались шаги, и Поттер, повернувшись, обнаружил перед собой Панси Паркинсон. И чего он не ожидал, так это того, что та в восторге воскликнет:

— Какая же лапочка!

Панси подобрала кота с пола и начала гладить его. «Кошмар», — мрачно подумал Поттер, чувствуя поглаживания Панси. «А ведь Малфой делал это намного приятнее…», — начал, было, думать гриффиндорец, но тут же осекся.

Как он и ожидал, Паркинсон занесла его в гостиную и села на диван, положив кота себе на колени. Драко был здесь, правда, не обратил внимания на кота, лишь строча что-то на пергаменте устрашающей длины. «Всё-таки я был прав, что чем-то он похож на Гермиону», — как-то отстраненно подумал Поттер, наслаждаясь ласками Паркинсон. Хоть Малфой гладил его (точнее, его анимагическую форму) намного лучше брюнетки, но зато Паркинсон делала это с какой-то особой нежностью, рассказывая что-то Миллисенте Булстроуд. Невольно, но Гарри проникся симпатией к своей однокурснице. «Чушь какая-то», — кот фыркнул. «Это Малфой так на меня влияет!».

Лениво Гарри посмотрел по сторонам, но сонливость, недавно пришедшую к нему, как рукой сняло: в углу гостиной сидел Нотт и читал что-то. Забыв обо всем, кот вскочил и зашипел.

— Что такое? — перепугалась Панси, а Драко поднял хмурый взгляд на кота. Вдруг он задумался. Поттер уже занялся самобичеванием, но ему в который раз повезло: к Драко подошел Блейз и прошептал что-то неслышно на ухо. Неслышно для людей, но не для тонкого кошачьего слуха.

— Нам надо немедленно поговорить.

Драко кивнул и, оставив пергамент и перо на столе, поднялся с Забини наверх, в спальню мальчиков четвертого курса.

Панси снова прижала кота и начала его поглаживать, но теперь это действовало Гарри на нервы. «Как же от нее отделаться?!». Кот встал на дыбы и снова зашипел, а Паркинсон охнула и отдернула руки. В знак извинения Поттер зачем-то потерся о ее руку черной гладкой шерстью, после чего вскочил и быстро направился за Забини и Малфоем. Он уже явно пропустил часть разговора.

— … зачем? Зачем я это сделал?! — вопрошал Забини, сидя на своей кровати. Малфой прислонился о косяк двери, ведущей в ванну.

— Ты сам знаешь, Блейз. Если бы не Паркинсон, я бы не сделал это!

— Я не понимаю: почему ты не можешь сказать это Уизли?

— Если я это сделаю, то все из-за нее узнают о наших отношениях, — Блейз запустил пальцы в волосы. — Но я не хотел расставаться с ним, а когда я смотрю на него…

— Твои чувства пробуждаются? — чуть иронично спросил Малфой, но в его голосе было слышно беспокойство.

— Не совсем. Просто он такой потерянный, он перестал улыбаться. Боюсь, что в этом виноват только я.

— Наплюй на них с астрономической башни! — воскликнул Драко, садясь рядом с Забини, — если он тебе нравится, то перейди через страхи и отчаяние.

— Думаешь? — прошептал Блейз, подняв несчастные глаза на блондина. Тот уверенно кивнул, а Блейз пробормотал:

— Я попробую с ним поговорить завтра. Надеюсь, Рон захочет услышать хотя бы пару слов…

— Если это взаимно, то он выслушает тебя, — уверенность сквозила в словах Драко. Блейз чуть улыбнулся и откинулся на свою кровать.

— А как у вас там с Поттером, Драко?

Малфой усмехнулся и, не торопясь, сел на свою кровать. Гарри тоже было интересно услышать ответ, но к его разочарованию блондин лишь произнес:

— Всё так же. И вообще, по моему мнению, Паркинсон просто блефует. Никому ничего она не расскажет.

— Драко, она ведь слизеринка… рисковать не стоило бы. Но я сделаю это…

Поттер, услышав больше того, на что вообще надеялся, быстро выскочил из гостиной Слизерина и помчался в башню Гриффиндора, стараясь снова не запутаться. К счастью, уже совсем скоро Поттер вбежал в спальню мальчиков четвертого курса и, благодаря Мерлина, что в спальне никого, кроме Рона, не было, подошел к кровати друга и сел на нее, заранее отодвинув полог.

— Рон, хватит обижаться на весь белый свет. Любит тебя твой Забини.

— Чего? — Рон из-за удивления даже повернулся лицом к Гарри. — Я сам слышал, как он…

— Да мало ли что ты слышал! Это всего лишь слова! — нетерпеливо махнул рукой брюнет. — В общем, я был в гостиной Слизерина и подслушал кое-что.

Кратко рассказав разговор Малфоя и Забини, Гарри самодовольно улыбнулся.

— Ты… серьезно?! — воскликнул Рон, в глазах которого появился лихорадочный блеск.

— Абсолютно.

— Но как ты подслушал? — недоумевал Рон.

— Считай, у меня есть тайна, о которой абсолютно никто не знает. — Хмыкнул Поттер, — как-нибудь в другой раз я тебе расскажу.

— Спасибо, Гарри! — лицо Уизли озарила искренняя широкая улыбка, и сам Гарри непроизвольно расползся в ответной ухмылке.

На следующий день Уизли был уверен, что все будет в порядке. Эту уверенность закрепило то, что Блейз на него иногда поглядывал и вздыхал. Он явно хотел поговорить после уроков, но Рон его опередил и, прежде чем четверокурсники гриффиндора и слизерина отправились на обед после Травологии, Рон подошел к Блейзу и заявил:

— Нам надо поговорить!

Игнорируя удивленный и одновременно наполненный надеждой взгляд Блейза (хоть лицо его, как и прежде, оставалось безразличным), Рон отвел его в свободную соседнюю теплицу.

— Ты хотел мне что-то сказать? — спросил Уизли, еще больше шокировав Забини.

— Да, Рон. Дело в том, что я влюблен в тебя.

Уизли не ожидал такой прямолинейности, а Забини невозмутимо продолжал:

— И то, что я говорил на Астрономической башне, я говорил не по собственной поле. Паркинсон сказала, что расскажет всем о наших… отношениях, и я подумал, что тебе не нужна такая огласка, что лучше уж твое имя не будет запятнано. Но, в общем, я думаю, Паркинсон лжет. И наплевал я и на нее, и на всех!

Блейз внезапно подошел к Рону и притянул его к себе. И целовал так, будто в последний раз в жизни. Уизли отвечал не менее отчаянно, и они почти вцепились друг в друга, стараясь всё больше углубить их поцелуй, и забыв обо всем на свете. Даже если бы Волдеморт каким-то образом решил напасть на Хогвартс сейчас, то оба парня не заметили бы этого.

Малфой внезапно улыбнулся Поттеру, который сидел рядом с Гермионой за Гриффиндорским столом и пил тыквенный сок. От неожиданности он поперхнулся, отчего Малфой закатил глаза и едва заметно кивнул в сторону выхода. Гарри согласно приподнял уголки губ и, послав многозначительный взгляд подруге, вышел из Большого зала.

Гарри шел за Драко в их кабинет на третьем этаже.

— Что ты хотел? — спросил Поттер.

— Ничего не хотел, — невозмутимо ответил Малфой, смотря прямо на Гарри.

— Ну, раз так, то… — закончить Поттер не успел, ведь Драко, чтобы не потерять свое терпение, просто поцеловал Гарри. Это было слегка шокирующе для гриффиндорца, но он согласно приоткрыл рот, перед этим скользнув языком по нижней губе слизеринца.

Пришел декабрь со своими снегами и морозом. Черное озеро не покрылось корочкой льда, так как учителя наложили на него специальное согревающее заклинание. Территорию Хогвартса покрыл толстый слой снега, многие студенты пользовались этим, играя в снежки, или просто ваяли друг друга в снегу. Вроде бы все было хорошо, но Гарри в последнее время становился все более раздражительным. Это происходило из-за нескольких причин.

Сириус жил там же, в той расщелине в Хогсмиде, и Поттер все больше волновался за него: а что, если его поймают? К этому прибавилось еще убеждение в том, что на улице холодно, и Блэк мерзнет. А все из-за него, из-за Гарри. Поттер писал ему, чтобы он вновь отправился туда, где был раньше, но Блэк был непреклонен. Но, В конце концов, Гарри все же убедил его, и Сириус скрылся из ущелья. Но почему-то гриффиндорцу легче от этого не стало: стало еще беспокойнее, что крестный далеко.

Малфой с того дня, когда они последний раз целовались, почти не общался с ним и даже не смотрел в его сторону, и это нервировало. Гермиона лезла со своими уроками, и это нервировало еще больше. В конце концов, Поттер сорвался из-за того, что в гостиной какой-то первокурсник попросил дать ему автограф.

— Да пошли вы все к Мерлиновой бабушке! — заорал он, вскакивая с места и выходя из башни Гриффиндора. Он мчался по коридору Хогвартса, все еще не успокоившись, как вдруг Драко Малфой окликнул его.

— Эй, я как раз хотел поговорить…

— В следующий раз! — огрызнулся Поттер, остановившись и смотря на Драко, который вскинул брови.

— Пошатнулись нервы, Поттер?

— Отвали, Малфой! Я ненавижу всю твою семью Пожирателей и особенно твоего отца! Да и ты тоже хорош — копия Люциуса, надоел уже со своим желанием!

Поттер, выкрикнув это, резко пошел по коридору, но, завернув по коридору, наконец-то успокоился. Более того, Поттер только что понял, что именно он сказал Драко.

— Боже, — прошептал он, резко поворачивая обратно, но слизеринца там уже не было. Съехав по стене на пол, Поттер зажмурил глаза и попытался убедить себя, что все это — дурацкий сон, и Малфой ни в коем случае не обидится на него. «Он ведь слизеринец! Тем более мы никогда ничего друг другу не обещали, и какого Волдеморта ему на меня обижаться? Нет, он поймет», — старался убедить себя Поттер, но и сам же не верил в свои мысли.

На следующее утро, на завтраке, Поттер все ждал, когда Драко придет в Большой зал. Он кидал взгляд на дверь каждую секунду, и после пятнадцати минут ожиданий она распахнулась, и в зал вошел блондин во всем своем великолепии, с привычной усмешкой на лице. На Гриффиндорский стол он ни разу за весь завтрак не взглянул, а на уроках постоянно шутил, вызывая всеобщие смешки. На Гарри за весь день не было обращено ни взгляда.

Так прошло несколько дней. Поттер весь изводился на уроках, когда Драко улыбался кому-то или просто говорил что-то друзьям. Все это время Поттер ждал, что слизеринец хотя бы один раз посмотрит на него, и Поттер увидит отблески каких-либо эмоций в его глазах… не дождался.

В субботу утром Поттер специально встал на полчаса раньше, чтобы сходить в совятню. Выбрав одну из неприметных школьных сов, Гарри привязал к ней уже написанную до этого записку с извинениями (неизвестно, сколько записок было сожжено и смято до этой), и, наблюдая, как сова вылетела из окна, скрестил пальцы на удачу: Драко простит его.

За завтраком Поттер мог лично лицезреть, как Драко, вскинув брови, прочел его записку и прилюдно сжег ее, чуть ухмыльнувшись окружающим. Даже после этого Драко не удостоил Поттера взглядом.

Так прошло еще несколько дней, писать новую записку с извинениями гриффиндорец не решался. Один раз Рон даже пытался поговорить с ним, когда они вдвоем были в спальне.

— Гарри, это очень напоминает мне ситуацию с Блейзом. Помнишь, как я будто отделился от мира сего из-за того, что он порвал со мной?

— Это совсем другое, — ответил Гарри, плотно закрыв глаза, но чувствуя тяжелый взгляд Рона на себе.

— Да, эти две ситуации отличаются, но… Гарри, хватит хандрить! Помиришься ты со своим Малфоем!

— Он не мой, — машинально ответил Поттер, повернувшись к Уизли спиной. Тот фыркнул.

— Ну-ну. В общем, прекращай все это, друг. Все у вас будет в порядке.

И Рон вышел из спальни, не обратив внимание на скептическое хмыканье Гарри.

Вроде дни шли так же, Гарри старался учиться и делать уроки, общаться с друзьями и играть с Роном в волшебные шахматы. Но ему не хватало Драко, и Поттер себе в этом окончательно признался. Ему не хватало их совместного квиддича, его острых шутливых подколок, усмешек и взгляда серебристых глаз. Не хватало его рассуждений, связанных с Турниром Трех Волшебников, задумчивого закусывания губы, когда он писал что-то или читал. Гарри скучал по Драко.

В один из обычных дней Драко отвел Поттера в сторону, и равнодушно посмотрев на него, произнес, опередив Гарри:

— Ты больше мне ничего не должен. Я просил слишком многого за то, что помог тебе. Ты помогал мне около трех месяцев, так что можешь быть свободен, мне не нужна ни твоя помощь, ни ты.

Он уже собирался пойти к Панси, Блейзу, Крэббу и Гойлу, которые ждали его неподалеку, но Поттер воскликнул:

— Драко, прости…

— Ты сказал лишь то, что думал. И мне наплевать и на тебя, и на твои слова.

С невероятной болью Гарри смотрел, как он с друзьями уходит. Через два дня у Гарри созрел план: он хотел снова в своем анимагическом образе пробраться в гостиную Слизерина. Пусть Малфой и не будет знать, что этот черный кот необычный, но зато он прикоснется к Гарри, посмотрит на него истинно малфоевской усмешкой, за которой скрывается нежность. Пусть это будет хотя бы так.

Но его плану не суждено было сбыться, ведь за завтраком в воскресенье к нему прилетела школьная сова со странной коробкой и запиской, приложенной к ней. В записке не было подписи, но Гарри сразу узнал красивый, чуть своеобразный подчерк. «Ты ведь любишь шоколад и шоколадные конфеты, Поттер?».

В памяти Гарри всплыл их с Драко давнишний диалог…

«— Ты любишь шоколад?

— Ну… ээ… да, люблю. Кто его не любит?

— Молочный, горький?

— Эээ… молочный…

— А я горький…».

Вскочив с места, заранее уменьшив коробку шоколадных конфет и положив их в карман мантии, Поттер за минимальное время был у статуи одногорбой ведьмы. Как же давно он здесь не ходил! Стараясь не думать о том, что будет, если его кто-либо поймает, Гарри быстро прошел по подземному проходу и вылез через люк в Сладком королевстве. Здесь, в подсобке, никого, к счастью не было, и Поттер, наплевав на все, быстро пробежал взглядом по заполненным многочисленными сладостями полкам и остановил взор там, где был шоколад. Не думая ни о чем, Поттер выбрал явно дорогие горькие шоколадные конфеты и, уменьшив их, положил в карман к тем, что прислал ему Драко. Мысленно извинившись, Гарри вынул из кармана пару залежавшихся галлеонов и положил туда, где были конфеты, после чего направился обратно в школу.

В школе Гарри удалось быстро найти Драко, на втором этаже, и затащить его в пустой класс. Мгновенно увеличив украденную коробку, Гарри положил ее на парту перед удивленным слизеринцем и произнес:

— Не люблю в долгу оставаться…

Драко хмыкнул и странно посмотрел на Гарри. Тот немного потупился.

— Драко, я…

— Просто заткнись, — выдохнул Малфой Поттеру в губы, мгновенно оказавшись перед ним.

Приближалось Рождество, а вместе с ним и Святочный Бал. За две недели до этого знаменательного события все как с цепи сорвались: девушки ходили стайками и при приближении любого парня начинали хихикать и что-то тихо обсуждать, мужская половина Хогвартса, а так же все дурмстрангцы приглашали девушек на бал. Хогвартс заранее украшали, Филч кричал на всех, кто что-либо испачкает или испортит.

К чемпионам был повышенный интерес: они должны были открывать бал со своими парами. Каждый хотел оказаться в центре внимания, поэтому девушки толпами ходили за Диггори, Крамом и Малфоем, а парни — за Делакур. Но вскоре многих ждало очень сильно разочарование: Диггори шел с Чанг из Когтеврана, Крам — с Гермионой. Девушка изнутри светилась счастьем, хотя многие поглядывали на нее с нескрываемой завистью и отвращением. Делакур за неделю до бала объявила, что идет с Дэвисом из Пуффендуя. Надежда женской (и не только) половины Хогвартса оставалась на Малфоя. Тот явно не ожидал столь преувеличенного внимания к своей персоне: нет, им и раньше всегда восхищались и воздыхали по нему, но чтобы так, в открытую толпами ходить по коридорам школы за ним по пятам…

В один из учебных дней, когда Гарри просто проходил по коридору второго этажа, кто-то схватил его за локоть и поволок в мужской туалет. Угадать, кто это, было не так сложно — красивые светлые волосы Драко не спутаешь ни с чем.

— Поттер! — Малфой уставился на Гарри, когда закрыл за ними заклинанием дверь, — что мне делать?

Только сейчас Гарри заметил его не совсем обычное состояние: глаза лихорадочно блестят, волосы немного растрепаны, и ведет он себя немного неадекватно.

— Успокойся, Малфой, и наслаждайся жизнью, — широко улыбнулся гриффиндорец, после подмигнул Драко, — не боишься, что твои поклонники сейчас ворвутся сюда и убьют меня в порыве ревности?

— В этот туалет девушки не смогут зайти, — отмахнулся слизеринец.

— Я разве говорю про девушек?..

— Поттер! — крикнул Драко, — да по тебе Слизерин плачет! И вообще, пойдешь со мной на бал?!

Поттер сразу подавился смешком.

— Чего?

— Ну, естественно, твое фирменное «чего?» ты воткнешь в любой диалог, — мрачно вздохнул блондин.

— Нет, стоп, Малфой, что ты сказал?

— Спросил, пойдешь ли ты со мной на бал.

— Я… ты… но мы, как же…

Драко глубоко вздохнул, прося у Мерлина терпения.

— Поттер, будь более красноречив хотя бы в этот момент. — Старался он проговорить мягким тоном.

— Но мы оба парни! Я не могу с тобой открывать бал! Как люди будут смотреть на нас, да еще эти статьи Скитер.

— Да, пожалуй, ты прав. — Кивнул Драко, — забудь. Увидимся сегодня на поле, в тот же час. Метла и снитч.

И вышел, а Гарри удивленно смотрел ему вслед. «Что-то как-то быстро всё произошло», — непроизвольно загрустил он, медленно выходя следом за Драко.

Дни шли, и вечером перед Святочным балом не только весь факультет Гриффиндора не спал, но и вся школа. Почти все студенты решили остаться на Рождественские каникулы в Хогвартсе, чтобы не пропустить данное знаменательное событие. Малфой рассказал, что на бал он пойдет с Паркинсон, сам же Гарри решил идти с Лавандой Браун, которая радостно согласилась на его предложение за день до бала. Рон, вздыхая, сообщил, что Блейз пошел с какой-то девушкой из Шармбатона, а он пригласил Парвати. До глубокой ночи спальня Гриффиндора была наполнена как никогда, все шумели и смеялись, советовались и обсуждали завтрашний вечер.

Гарри и Рон ушли от всеобщего шума в спальню мальчиков четвертого курса, где, к счастью, еще никого не было.

— Давай, Рон, пока, что ты оденешь, — изображая любопытство, спросил Гарри и улыбнулся. Рон фыркнул.

— Будто тебе интересно. Представляешь, мама прислала мне какую-то девчачью мантию!

— Ты пойдешь в девчачьей мантии? — теперь Гарри и вправду заинтересовался.

— Не жди этого, — хмыкнул Уизли, — Блейз, увидев ЭТО, чуть сознание не потерял, говорит, такого кошмара я не надену.

— Дай угадаю, — Гарри призадумался, стараясь не улыбаться, — он заказал тебе новую мантию по каталогу?

Рон вытаращил глаза.

— Гарри… ты похож на Трелони. Всмысле, ты не старая шарлатанка, а в кои-то веки смог догадаться.

— Ну, я не догадывался, — ухмыльнулся Поттер.

— Как это? — кинул на него подозрительный взгляд Рон.

— Я же общаюсь с Малфоем, чего ты хочешь? — пожал плечами Гарри, рассматривая отражение Рона в зеркале. Уизли смотрел туда же.

— Блейз сказал, что к моим волосам подойдет оттенок темно-зеленой мантии. Ты как думаешь?

— Рон, я не знаю. Мне просто надо увидеть тебя в этом, и тогда я скажу.

Уизли кивнул.

— А у тебя какая?

— Классическая черная, — улыбнулся Гарри.

— Да, как же я не догадался, — пробормотал Рон и хмыкнул. — Надеюсь, вы с Малфоем будете хорошо смотреться.

Поттер кинул в друга подушку, чтобы попытаться заглушить его хихиканье. Безрезультатно.

На следующий день бал начинался в пять, и как раз в половину пятого Рон и Гарри выходили из башни Гриффиндора. На Гарри, как он и говорил, была вроде бы обычная черная мантия, но она удивительно шла ему. Так же как и темно-зеленая Рону, который мысленно благодарил Блейза, что на балу он будет не в «девчачьем наряде».

Все последующие события слились, как в одно: бал открыли чемпионы, они же и начали танцы. Нужно отметить, Драко с Паркинсон танцевали великолепно. К четырем парам присоединялись и другие, и вскоре почти весь танцпол был занят. В стороне было что-то, подозрительно напоминающее бар, и хотя учителя не разрешали выпивать алкогольные напитки студентам до шестого курса, многие на эти запреты наплевали.

Гарри даже пару раз станцевал с Лавандой, но это вышло не очень хорошо, хоть Браун и не жаловалась.

Учителей на балу становилось все меньше, чем и пользовались студенты в разных целях. К Гарри, сидящему в стороне от танцпола, подошел Драко. Поттер не мог ручаться за правильность своих догадок, но Малфой казался ему не совсем трезвым.

— Веселимся, Поттер?

— Как видишь, Малфой, — нахмурился Гарри, следя, как Драко сел рядом и подтянул к себе какой-то дымящийся напиток.

— Хочешь? — он кивнул на стакан, следя за реакцией гриффиндорца.

— Нет, спасибо, отравлюсь еще, — усмехнулся Гарри.

— Да брось, это не совсем алкогольный напиток. Ну, конечно, это не сливочное пиво, но с огневиски не сравнишь.

На лице Поттера появилась неуверенность.

— Уверен, Малфой?

— Конечно.

Гарри решил, что все в жизни стоит попробовать, к тому же если судьба предоставляет удачный шанс, и храбро сделал глоток из протянутой Малфоем кружки. И, вправду, алкоголем вообще не отдавало, а вкус был странно сливочным, немного сладковатым.

— Что это? — заинтересовался Гарри.

— Ликер, — пожал плечами тот, — не магловский. Этот сделан чисто натурально, от него никакого вреда здоровью.

Гарри окончательно подтянул себе кружку, вызвав ухмылку Драко. Вскоре к ним присоединились и Рон, и Забини, и Паркинсон, и даже Симус с Дином. Ликер был несильно алкогольным, но он расслаблял и придавал некоторую легкость. И поэтому Гарри и не заметил, как все они спустились в абсолютно пустую гостиную Слизерина. Видимо, младшекурсники уже спали, а старшекурсники отправились праздновать в другое место.

Поэтому Гарри сидел на полу в чуть прохладной гостиной и оглядывал всех тех, кто пришел сюда. Тут были Паркинсон, Забини, Малфой, Рон, Симус, Дин, Терри Бут, Майкл Корнер, Миллисента Булстроуд и Лаванда с Парвати.

— Ну, — вдруг ядовито улыбнулась Панси, — сыграем в «правду или вызов», раз у нас появилась такая возможность?

— А как это? — подал голос Бут.

— О, всё просто, — пропела слизеринка, — тебе говорят: правда или вызов? Ты выбираешь одно из двух. Вызов — ты должен сделать то, что захочет спрашивающий, правда — ты должен ответить правдиво на любой вопрос. Все поняли?

Студенты закивали головами.

— Итак, начну я. Корнер, — парень внимательно посмотрел на брюнетку, — правда или вызов?

— Правда! — смело ответил тот.

— Хм, — девушка пробежала глазами по окружающим, — Драко кажется тебе привлекательным?

Малфой не обратил на вопрос внимания, продолжая рассматривать свои ногти, а вот Майкл покраснел.

— Да, — выдавил он и тут же спросил, — Булстроуд, правда или вызов?

— Вызов! — вскинула голову та.

— Напишешь мне сочинение по чарам к первому учебному дню. — Заявил Корнер. Кто-то фыркнул, а Миллисента обратилась к Забини:

— Блейз, правда или вызов?

— Вызов, — пожал тот плечами.

— Поцелуй Поттера.

Раздались смешки и свист, Рон хмуро посмотрел на Булстроуд, Блейз — на возмущенного Рона.

— Милли, у Уизли сейчас разрыв сердца будет, — Панси беззастенчиво смеялась.

— Ну, давайте! — крикнул кто-то, и Гарри мигом покраснел, сконфуженно посмотрев на Блейза. Слизеринец закатил глаза.

— Давай уже по-быстрому, — и быстро наклонился к Поттеру, чмокнув его в губы.

— Эй, нормально поцеловать! — возмутилась Паркинсон, заслужив разгневанный взгляд Драко.

— Такого в условии не было, Милли сказала просто поцеловать, — презрительно произнес он, снова заинтересовавшись своими ногтями.

— Ладно, с Драко бесполезно спорить, — отмахнулась девушка. — Теперь очередь Блейза.

— Драко, — чуть улыбнулся слизеринец, — вы встречаетесь с Поттером?

Многие с интересом уставились на блондина, тот невозмутимо произнес:

— Блейз, от тебя не поджидал такого. Да, доволен?

Кто-то хихикнул.

— Рон, — мягко пропел Малфой, чуть презрительно улыбнувшись. Уизли ответил на невысказанный вопрос:

— Правда.

— Ты любишь Блейза?

Забини поперхнулся воздухом, Рон покраснел.

— Ну же! — немного издевательским тоном подтолкнул Малфой Рона к ответу.

— Да! — крикнул Уизли и с преувеличенным вниманием уставился в потолок.

— Нотт? — неожиданно удивленно выпалил Блейз через несколько секунд, смотря на открывшийся проем в гостиной. Все уставились туда, многие с удивлением. Гарри был зол и смущен одновременно, Драко был просто в ледяной ярости, Рон же едва не полыхал от злости праведным огнем. Паркинсон же была явно испугана, ее глаза округлились. Забини презрительно сузил глаза.

— Нотт… — повторил он медленно.

Драко вскочил с места, но Панси схватила его за руку.

— Драко, — прошептала она, — не сейчас, он ведь тоже имеет полное право здесь находится.

Несколько секунд блондин смотрел на Панси и, бросив ненавистный взгляд в сторону застывшего Теодора, сел обратно. Нотт тихо хмыкнул и подошел.

— Забини... кажется, ты сейчас хотел передать ход мне?

— Ошибаешься — сухо ответил тот, — но все же я спрошу: ты на самом деле любишь Поттера?

— Да, — не моргнув глазом произнес Нотт и усмехнулся, — моя очередь, верно? Гарри, — Нотт обернулся к застывшему гриффиндорцу, — поцелуй меня.

Поттера будто молнией поразило.

— Да как ты… — прошипел Драко, но Блейз положил руку ему на лечо, и Малфой судорожно выдохнул. Панси поерзала на месте, Рон с негодованием смотрел на Нотта.

— Поттер, — казалось, Паркинсон обращается не к гриффиндорцу, а к Драко, — правило обязывают сделать то, что он требует.

— Поцелуй меня и я уйду. — Легко улыбнулся Теодор.

— Нет, — внезапно заговорил Гари, — уйду я.

Гарри поднялся с места, подошел к Нотту и, едва прикоснувшись своими губами к его, вылетел из гостиной.

-Ублюдок, — прошипел Драко Теодору, выходя следом за гриффиндорцем. Тот обнаружился прямо у гостиной, стоящего у стены.

— Поттер… Гарри, ты как?

Брюнет просто кивнул.

— Забей, это же Нотт с его вечными выкрутасами…

— Ладно, Драко, я, правда, пойду… поздно уже.

— Ну, уж нет, — усмехнулся слизеринец, — ты пойдешь со мной обратно в гостиную, ведь до башни Гриффиндора идти далеко.

Не известно, что повлияло на решение Гарри: то, что он был немного в нетрезвом состоянии, или то, что он и вправду устал. А возможно просто на него так повлиял Нотт или же Малфой, но Поттер лишь невозмутимо согласился:

— Идем!

Малфой успел отвернуться от Гарри, чтобы тот не увидел довольную ухмылку на его лице.

Утром Гарри, разлепив глаза, чуть улыбнулся. Настроение было отчего-то хорошим, солнечный луч з окна попадал прямо на глаза Гарри, и тот их зажурил, после чего подвинулся чуть в сторону. А, повернув Голову, Поттер в шоке увидел спящего слизеринца и каким-то образом смог не завопить во весь голос. События вчерашнего вечера нахлынули на него, но после того, как они перестали играть в «правду или вызов» Гарри не помнил ничего…

— Малфой! — рявкнул Поттер, отчего слизеринец, подскочив, свалился с кровати. В любой другой момент Гарри счел бы это забавным, но не сейчас.

— Малфой, у нас… было?!

— Чего? — протянул Драко, вставая с пола и потирая ушибленную ногу.

— Ну… что у нас было вчера? Или не было ничего… или все же было?!

— Успокойся Поттер…

— Так что было?!

— Всё было! — не выдержал Драко и тихо засмеялся при виде ошарашенного лица гриффиндорца, — да успокойся, ничего не было, просто мы уснули в одной кровати. Не более.

— Ааа, — с облегчением протянул Поттер и тут же соскочил с кровати, внезапно осознав, что он почти раздет. Покраснев, Поттер схватил с малфоевского стула свои вещи и умчался в слизеринскую ванну, а Драко с довольной ухмылкой смотрел ему вслед.

— А ты и вправду любишь Забини?..

— Гарри!!!

— Я всего лишь спросил…

— Седьмой раз за день!

Разговор происходил в последний день рождественских каникул. Всё то время со Святочного бала они не разу не затрагивали любую тему, хоть косвенно относящуюся к тому вечеру, но именно в этот день Гарри не выдержал.

— Слушай, мне лишь интересно, любит ли мой лучший друг пар…

— Еще одно слово — и я ударю тебя подушкой. — Пригрозил Уизли и для верности притянул к себе подушку с кровати Поттера.

— Эх, ну так всегда, только станет интересно, любишь ли ты… — уклонившись от удара, Поттер выкрикнул, — парня! Забини! Слизеринца!

— Сам-то, — разобиделся Рон.

— А что я? Я признавался ему в любви?

— Я был обязан сделать это! — возмутился рыжий.

— Если это на самом деле так, — уточнил Поттер, затем, смеясь, начал отмахиваться от Уизли, начавшего с удвоенной силой наносить удары подушкой. Неожиданно дверь комнаты резко распахнулась, явив взору двух гриффиндорцев Драко.

— Малфой? — удивился Поттер, садясь на кровати. Уизли насмешливо вскинул брови:

— Слизеринский принц в нашей скромной обители! Зачем пожаловал?

— Уж точно не к тебе, Уизли. Поттер, второе испытание назначено на десятое февраля, в следующую субботу встречаемся в кабинете, в тот же час, что и обычно.

— А почему сову не послал? — удивился Гарри вслед уходящему Драко.

— Свои причины, — ответил слизеринец и быстро вышел из башни Гриффиндора. Он уже собрался спуститься вниз по лестнице, когда неподалеку от портрета Полной Дамы ему путь преградил Нотт с решительным лицом.

— Проваливай, иначе я за себя не ручаюсь. — Прошипел Драко, прекрасно понимая, что он делает на седьмом этаже рядом с гостиной гриффиндорцев.

— Драко, я тут хотел поговорить… — Теодор задумчиво изучал свою волшебную палочку, — на счет Гарри.

— Оставь Поттера в покое. Ты не понимаешь?! Ты ему не нужен! — почти по слогам произнес Малфой.

— Это решать не тебе.

В мгновение ока у Драко в руке оказалась его волшебная палочка, но Нотт лишь рассмеялся.

— Драко, ошибки ничему не учат тебя? Вспомни, что произошло на третьем курсе между нами…

Блондин вспомнил…

*Воспоминания*

— И это всё, Драко? — насмешливо спросил Нотт, присаживаясь на корточки рядом с лежащим на полу почти без сознания Драко. — Это всё, на что способен Слизеринский принц? Я тебя переценивал, о да. И почему все эти придурки с нашего факультета бегают перед тобой на задних лапках? Ты же слаб, как первокурсник-пуффендуец!

— Если бы ты напал не со спины, от тебя бы и лужи крови не осталось, — прорычал Драко, пытаясь подняться, но он был слишком слаб.

— Ты не прав, Драко. Ты ничего не можешь без Крэбба и Гойла, ты — ничто без своего папочки. Если бы не твоя фамилия, на тебя бы и не посмотрели! Снейп не делал бы тебе поблажек, ты бы не был в команде по квиддичу, ты бы не ходил по школе с таким выражением на лице, будто все тебе должны.

Нотт почти мило улыбнулся и ушел, оставив полусознательного Драко лежать на полу.

*Конец воспоминаний*

Драко сузил глаза.

— Ты напал со спины. Не думай, что это что-то значило, тебе не бывать на моем месте.

— Я не хочу быть на твоем месте, — Теодор немного приблизился к блондину, — мне не нужны все эти идиоты, ползающие передо мной на колеях. В отличие от тебя, мне это не нравится, Малфой.

— И что тебе надо? — насмешливо вскинул брови тот.

— Гарри, — пожал плечами Теодор, — мне нужен Гарри Поттер, мальчик, ради которого я продам душу.

— Поттер не вещь, даже если бы я свихнулся и согласился с тобой, он все равно не был бы твоим. У него своя голова, он упрям и силен, и ты не сможешь сделать его своим даже насильно.

— Но ты ведь можешь мне его отдать?

— Отдать? За кого ты его принимаешь?!

— Малфой, не надо этого. Ты сам все прекрасно знаешь. Если он не будет моим, он не будет и твоим.

— Мечтай, Нотт, — усмехнулся Драко.

— Иначе я расскажу всем, как я победил тебя в той… с позволения сказать, дуэли. И как хваленый Слизеринский принц был беспомощным…

В глазах Драко мелькнули опасные искры, но Нотт этого не заметил, продолжая:

— И что ты слабак, не способный защитить даже себя. И что ты будешь делать, когда какой-нибудь Пожиратель вдруг нападет на Поттера, в Хогсмиде, к примеру? Ты ничего не сделаешь, и буквально похоронишь и себя, и Гарри…

Ярость превысила самообладание, и Драко со всей силы дал Нотту по физиономии. Тот явно этого не ожидал, выронив палочку и пошатнувшись, а Малфой не останавливался, и заехал ему еще в живот. Теодор согнулся пополам, и блондин со всей силы дал ему коленкой по лицу, повалив его на пол, после чего начал пинать ногами.

Опомнившись, Малфой тряхнул головой и посмотрел на то, что он сделал, но жалости или стыда не испытал, а наоборот, чувствовал некое удовлетворение. Для верности пнув Нотта еще раз, Малфой направился в подземелья, тихо пробормотав:

— Опустился до магловского мордобоя… и всё это делаешь со мной ты, Гарри Поттер…

Гарри решил прогуляться до Астрономической башни, так как понял, что после неожиданного прихода Драко в их спальню будет довольно проблематично уснуть из-за нахлынувших мыслей. Но неподалеку от гостиной он заметил распростертое на каменном полу чье-то тело, а, пройдя немного поближе, понял, что это — Нотт. Гриффиндорское благородство и слизеринское благоразумие боролись друг между другом около минуты. Всё же, вздохнув, Гарри медленно подошел к Нотту, присел на корточки рядом и довольно весомо ударил его по щеке.

— Нотт?! Что разлегся?

— Поттер?.. Мерлин, теперь у меня еще глюки, — едва слышно пробормотал слизеринец, сфокусировав взгляд на брюнете.

— Нотт, ты можешь ходить?

Тот издал смешок.

— Я даже встать не могу, а ты про ходить…

В который раз проклиная свою гриффиндорскую сущность, Поттер помог Теодору подняться и, не обращая внимания на кровь на его одежде, поволок его в Больничное крыло.

— Гарри, ты такой добрый… — промямлил слизеринец.

— Да. И идиот вдобавок, — злился на себя Поттер.

— Нет, очень даже красивый, — не в тему пробормотал Теодор, вызвав в Гарри смутные подозрения, а не сильно ли он ударился головой.

В Больничном крыле Помфри сразу уложила слизеринца в постель, неодобрительно ворча, а когда Гарри собрался уходить, Нотт окликнул его.

— Слушай, я, правда, благодарен тебе, Гарри…

Гриффиндорец на секунду замер, а когда выходил, ему вслед Теодор воскликнул:

— Мне очень жаль, что произошло тогда… прости!

Нотт чуть ли не с благоговением смотрел на закрывшуюся за Гарри дверь, после чего закрыл глаза и с довольной ухмылкой подумал: «Малфой, сам себе капкан расставил… считаешь, он не будет моим? Ну, это мы проверим…».

Гарри и Драко не общались две недели: второй никак не присылал записки с местом и часом встречи, но Поттер ждал. Но, в конце концов, гриффиндорец устал ждать — за день до испытания.

— Герм! — Гарри, спускаясь в гостиную из спальни мальчиков, нашел глазами подругу и подошел к ней. — Ты Драко не видела?

— Он очень часто бывает в библиотеке… — начала, было, она, но Поттер уже не слушал, помчавшись в указанное место.

Сначала ему показалось, что слизеринца там нет, но за самым дальним столиком сидел блондин и читал что-то.

— Малфой! — Гарри сел рядом, но тот и бровью не повел. — Почему ты не писал мне записки с просьбой встретится?

— Поттер, помнишь наш диалог, тогда, недавно? Ты мне больше не должен помогать, я и сам справлюсь.

— Но я настаиваю, — Гарри с его невообразимой упрямостью уставился на Малфоя, — и я буду помогать тебе. Ты готов ко второму испытанию?

— Да, жабросли Северус мне уже дал. Заклинаний я и так знаю из-за этого турнира на уровне шестикурсника! Я никак не могу больше подготовиться, все будет зависеть от того, что будет происходить в воде, и что мне надо достать оттуда.

— У тебя ничего не пропало? — поинтересовался Гарри, машинально начав стучать пальцами по столу.

— Нет, я проверял сегодня утром. Чисто на всякий случай, — скривил губы он, затем посмотрел на Поттера.

— Интересно, — задумчиво протянул гриффиндорец, — а остальные придумали, как они будут под водой дышать?

— Крам станет наполовину акулой или дельфином… ну, кем-то вроде этого. Делакур использует заклинание головного пузыря.

— Откуда ты это знаешь? — изумился Гарри, подозрительно поглядывая на невозмутимого Драко.

— Места надо знать. И знакомых.

— Хм, ладно. А как же Диггори?

— Диггори… Поттер, этот красавчик-пуффендуец не оригинален, такое же заклинание головного пузыря, как у Делакур.

— Поттер! — рявкнул кто-то сзади, что Гарри подскочил на месте и резко обернулся. Грюм уставился на гриффиндорца обоими глазами. — Тебя хочет видеть Макгонагалл, срочно.

Не понимая, что он совершил на этот раз, Гарри кивнул, кинул последний взгляд на Драко, смотрящего на Грюма с глубоким презрением, и удалился из библиотеки. Грюм последовал за ним.

— Драко! — к блондину присел Блейз, в глазах которого мелькали странные искры. Он явно был все это время неподалеку, и, скорее всего, слышал весь разговор Драко и Гарри.

— Блейз, — опасливо протянул Малфой, — выражение твоего лица говорит о том, что произошло что-то страшное.

Тот отмахнулся.

— Не время. Слушай, я понял! Все проще некуда — сложи два и два!

— Не могу, с твоим «просто» у меня три получается.

— Ладно, помогу тебе. Помнишь, что в песне пелось?

— Я помню одно лишь четверостишье… а украдем мы что-то, что дорого тебе, но если нас отыщешь, то всё вернешь себе.

— Ну, это ты ухватил самую суть. Что дорого тебе?

Драко непонимающе посмотрел на Блейза.

— Мне? Нет такой вещи, которая была бы мне очень дорога. Всё можно купить.

— Ну? Развивай мысль, ты же умненький у нас…

Драко поглядел на Забини, как на идиота с трехлетним стажем, после протянул:

— Не понимаю я твоих намеков, но… мне дорог отец, мать, ты…

— Я? — удивился Блейз, перебив друга. Драко раздраженно закатил глаза.

— Мы с тобой дружим с первого курса, и ты один с нашего курса — не тупоголовый придурок.

— Сочту за комплимент, — хмыкнул довольный Забини, — ну, а кто с нашего курса тупоголовый придурок, который тебе дорог?

— П… Поттер?!

— Наконец-то! — удовлетворенно кивнул Блейз. — Это первые два. Дальше, испытание, текст песни — вторые два.

— Поттера упрячут под воду! — воскликнул Малфой.

— Я всегда знал, что с головой у тебя в порядке.

— Сочту за комплимент, — передразнил его блондин. — Значит, Поттер… с ним надо поговорить.

— Поздно. Я догадался знаешь почему? Потому что Поттера вызывает его декан. Четырех друзей чемпионов заранее готовят погрузить под воду.

— Черт… — пробормотал Драко, — «но если нас отыщешь, то всё вернешь себе…», а если не отыщу?

— По песне ведь сказано, что в этом случае потеряешь его навсегда.

— Дамблдор не пойдет на это, — Драко замотал головой, — это было бы слишком… слишком.

— Ты прав, директор не пойдет на это и все будет в любом случае хорошо. Но ведь стоит спасти Поттера? Как романтично! — в притворном восхищении закатил глаза Блейз, за что получил книгой заклинаний по голове.

На следующее утро Забини растолкал Малфоя.

— Подъем! Через час начнется испытание! Все уже ушли, кстати.

Малфой издал некие нечленораздельные звуки.

— Ничего не хочу слышать! — категорично заявил Блейз и через секунду хлопнул ванной дверью.

Через тридцать минут они уже были на месте. Везде были одни люди, не только студенты. Сердце Драко пропустило удар, когда он увидел того, кто к нему направлялся.

— Драко, — почтительно склонил голову Люциус Малфой.

— Отец, — Драко вежливо улыбнулся, — пришел посмотреть на испытание?

— Правильно. Мне надо поговорить с тобой.

Малфой-младший кивнул, и они отошли подальше ото всех.

— Ты писал, что Скитер наклеветала на тебя и Поттера.

— Это все неправда. Я говорил тебе, что Поттер задолжал мне желание с прошлого года, вот он его и выполняет — помогает мне в этом турнире.

— И что-то драгоценного героя не видно поблизости. Драко, неужели...?

— Ты знал, отец? Знал, что под воду затащат человека? И не написал? — Драко нахмурился, немного рассмешив Люциуса, который, впрочем, ничем этого не показал. Лишь смешинки в глазах давали ясно понять истинные эмоции Малфоя-старшего.

— Я знал, что ты догадаешься, поэтому и не написал. И, дай угадаю, ты должен будешь спасать нашего героя?

— Именно его… — чуть вздохнул Драко, наблюдая, как люди обсуждают предстоящее испытание. — Я узнал только вчера, когда он ушел в кабинет Макгонагалл. Я не успел сказать ему.

— В этом нет ничего страшного, Драко. Жабросли Северуса тебе помогут спасти его.

Драко позволил себе ухмыльнуться, глядя в глаза отцу.

— Похоже, я среди чемпионов самый оригинальный.

— Как и обычно. — Хмыкнул Люциус. — Чего стоит твой филин!

Малфой-младший чуть слышно фыркнул.

— Отец, мне надо идти, — произнес слизеринец, глядя, как судья уже что-то начал говорить, а чемпионы готовятся.

— Да, Драко. Удачи тебе. И постарайся не утонуть.

— Спасибо! — чуть иронично отозвался Малфой-младший и поспешил к чемпионам, которые уже заходили в воду.

Блейз беспокойно наблюдал, как Драко проглотил жабросли и скрылся под водой, Рон был рядом.

— А если Драко не справится, и Гарри останется под водой? — волновался он, не находя себе место.

— Рон, успокойся. Я тебе сотню раз уже сказал, что никто из попечительского состава трех школ и их директора не пойдут на такое.

— Я знаю, ты как всегда прав. Черт, — выдохнул Уизли, — все равно я волнуюсь. И, как бы ни странно было это признавать, я рассчитываю, что выиграет Малфой.

— А он и выиграет, — пожал плечами Блейз, незаметно для окружающих сжав руку Рона. Похоже, Забини даже не сомневался в победе однокурсника. — Малфои всегда лучшие… Малфои всегда первые…

— Ага. Малфои заставляют всех ждать, — мрачно отозвался Рон, вызвав смешок у Блейза.

— Перестань, всё будет в порядке. Если под водой с кем-то что-то случится, то точно не с Малфоем.

— Что-то мне не нравятся твои намеки…

— А это не намеки, Рональд, это я по-дружески говорю открытым текстом.

— Блейз, я тебе сейчас по-дружески дам в глаз.

— Ты такой забавный, когда злишься.

Рон чуть не задохнулся от возмущения и разобиделся на слизеринца, но руку Блейза не отпустил. Неизвестно, сколько они стояли и просто смотрели в воду. Блейз решил прервать молчание:

— Как думаешь, кого должны будут спасать остальные чемпионы?

— Ты не знаешь? — удивился Уизли.

— А ты знаешь? — в свою очередь спросил Блейз.

— Ну, я просто думал, тебе это известно…

— Нет. Вот Драко это точно известно, а мне нет.

— Гермиону спасает Крам, — мрачно заявил Рон, — это так, ведь она не ночевала в спальне…

— Чего?! — воскликнул Забини громко, отчего несколько человек неподалеку вздрогнули. — А ты откуда знаешь?!

— Блейз! Она ведь моя лучшая подруга.

— Ну-ну, — хмыкнул уже успокоившийся слизеринец. — Ладно, я слышал, что Диггори должен спасать кого-то из своих друзей.

— А я знаю кого, — заявил Рон с ухмылкой.

— И кого?

— В последнее время Диггори всегда проводи время с каким-то парнем из Когтеврана, его однокурсником. Конечно, все думают, что они лишь друзья, но ходит мнение, что кое-что большее…

— Рон, ну у тебя и подозрения… — вскинул левую бровь слизеринец.

— А что? Вполне оправданные подозрения, знаешь ли!

— Я думаю, он будет спасать Чанг.

— Да нет, того семикурсника-когтевранца.

— Чанг.

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Давай поспорим, — Блейз сверкнул белоснежными зубами, — на желание.

— Ох, Гарри рассказывал, чем может обернуться обычное желание… — пробормотал Уизли.

— Ну, а все же?

— Согласен!

Блейз хитро сощурил глаза, будучи уверенным, что Диггори спасает Чанг.

— Ладно, — вскоре прервал молчание Рон, — а как же Делакур? Кого она спасет?

— Есть мнение, что долгое время она проводит с какой-то девочкой…

— Блейз!

— Я про ее сестру, идиот ты мой!

Рон чуть покраснел, но Блейз явно не заметил этого, смотря на воду.

— Сестру?

— Ну, да. Ее сестре лет восемь, она очень похожа на саму Флер. Скорее всего, сестру, ведь в толпе ее болельщиков, — Блейз кивнул в сторону, где тесной группкой стояли ученицы Шармбатона, — сестрички нет.

Уизли кивнул.

— Потрясающая логика.

— Слизеринская догадливость.

Какое-то время они просто говорили об этом испытании, как вдруг кто-то вынырнул из воды и…

— Ура! Драко! — крикнул Блейз, расталкивая народ и направляясь туда, где мадам Помфри укутывала трясущегося Поттера и довольного собой Малфоя.

— Вот, я же сказал, они выиграют, — громко сказал Блейз Рону, направляющегося за ним, и издавшего в ответ громкое хмыканье.

— Гарри, Малфой. — Рон подошел и улыбнулся, Блейз лишь молча рассматривал обоих. — Все в порядке?

— Как видишь, Уизли, гриндилоу нас не сожрали, — кивнул Малфой. Поттер улыбнулся.

— Драко ведь первый?

— Да, Драко молодец, — чуть улыбнулся Забини, сверкнув озорным взглядом в сторону Малфоя. Тот довольно приподнял уголки губ.

Вторыми пришли Крам с Гермионой, третьими — Флер с ее сестричкой. Блейз и Рон, оба скрестив пальцы, наблюдали за водой, не обращая внимания не непонимающие взгляды Поттера и Малфоя.

— Видимо, Блейз головой ударился, — прокомментировал действия нервного Блейза Драко, — а у Уизли это врожденное. Или такие качества, как нервозность, передаются половым путем?

— Драко! — возмутился Гарри.

— Молчу-молчу, — кивнул тот, холодно улыбнувшись.

И вот Диггори вынырнул…

— Да, да! — воскликнул Рон, улыбаясь, — Блейз, ты мне должен!

Казалось, тот и не расстроился. Прижавшись к Рону, он что-то прошептал ему на ухо, отчего Уизли немного покраснел.

— Это любовь… — с серьезной миной произнес Драко, Гарри же откровенно смеялся. Но через секунду Драко, закатив глаза, добавил:

— …двух идиотов!

Никогда в особенности не слушал судей, но все заострили внимание на том, кто на каком месте. Малфой на первом с сорока девятью очками, за ним Крам с сорока пятью очками. Дальше Флер и Диггори, разница в три очка.

— Отлично, — улыбнулся Поттер, направляясь с Малфой в стороне ото всех, — ты сделал их, Драко!

— Не могу с Вами не согласиться, мистер Поттер, — раздался сзади знакомый голос, и Поттер с Драко обернулись. Люциус взирал на Гарри со снисходительной улыбкой а-ля «ты идиот по жизни, но, к сожалению, в данный момент прав». — Отличная погода, не правда ли, Поттер?

Гриффиндорец в недоумении оглядел затянутое тучами небо.

— Драко, мне надо поговорить с тобой.

Гарри понял намек, и, в последний раз улыбнувшись Малфою-младшему, направился со всеми в школу.

— Поздравляю, сын. Это достойно похвалы. Я хотел бы спросить у тебя одну ведь: у меня был обман зрения, или Блейз действительно теперь общается с одним из Уизли?

— Отец, они… подружились, — кивнул Драко. Люциус внимательно смотрел на сына.

— Это странно, не находишь? Так же, как и то, что вы с Поттером теперь отлично ладите. Ладно, мне пора в Министерство, в скором времени я напишу тебе письмо.

Драко чуть склонил голову в знак почтения и уже обернулся, собираясь последовать в замок, как вдруг сзади раздался странно отстраненный голос Люциуса:

— Если он тебе дорог, Драко, береги его. На третьем испытании.

Для Гарри уже привычкой стало почти каждый вечер красться в слизеринскую спальню мальчиков четвертого курса в анимагическом обличие. И не раз уже Поттер задавался вопросом, а зачем, в общем-то, ему это? Чтобы узнать «тайные коварные планы слизеринцев»? Чушь. Побыть дольше с Драко? Уйти от гриффиндорцев, которые порядком надоели Гарри со своими вопросами, связанными опять же с Драко?

И совсем недавно, после испытания, Гарри задался главным вопросом: почему именно его Драко спасал из-под воды? До этого они обсуждали, что у Малфоя украдут что-то очень ему ценное, но никто представить не мог, что этим ценным предметом будет никто иной, как Поттер! И почему он? Забини — друг Драко с первого курса или раньше, ведь мать Блейза и родители Малфоя в хороших отношениях. А кого поместили под воду? Гарри. И кого спасал Драко? Гарри. И кто из-за этого попал в газету на первую полосу? Гарри, черт подери. На снимке был Поттер с Малфоем, разговаривающих в стороне. Они что-то яростно обсуждали, Гарри то и дело закатывал глаза, а Драко высокомерно выгибал левую бровь. Как обычно, в общем-то. И заголовок статьи рассмешил гриффиндорца больше всего: «Любовь Малфоя-младшего и Гарри Поттера подтверждена!».

— Скитер… — Гермионе явно не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение. Она несколько секунд хватала ртом воздух, судорожно сжимая в руках газету, после чего пулей вылетела из Большого зала под удивленные взгляды студентов. Рон лишь доверительно прошептал Поттеру на ухо:

— Знаешь, а статья не врет… к счастью, Герм не знает этого.

Получив довольно сильный тычок локтем в ребра, Рон замолк, однако лукаво посматривал на Поттера, у которого появились чуть алые пятна на скулах. Оба друга посмотрели на Драко за слизеринским столом, который, благодаря аристократическому воспитанию, не подавился соком из-за этого, а лишь как-то странно взглянул на рассматривающих его гриффиндорцев.

В конце февраля, когда прошло около двух недель со второго испытания, Гарри снова явился в Слизеринскую гостиную. Все уже привыкли к черному коту с огромными зелеными глазами. Но через десять минут не без удивления Поттер понял: Драко не было ни в гостиной, ни в спальне, но отбой был уже около получаса назад. Начиная волноваться, Гарри выскользнул из объятий Паркинсон и почти наугад начал блуждать по замку, ища Драко.

Проходили минуты, казалось, они уже складывались в часы, но ни намека на живую душу Поттер не встретил. Даже Филч и миссис Норрис Гарри пока что не встретил! Уже, расстроившись, Гарри направился на седьмой этаж, в гостиную Гриффиндора, как вдруг на третьем этаже раздались какие-то звуки, приглушенное ругательство и вздох. Поттер, не чуя ног, завернул за угол и едва не столкнулся с Драко, который каким-то блуждающим взглядом смотрел на кота.

— Поттер! — прошипел Драко, — быстро в свой человеческий облик и…

Сзади Малфоя раздалось тихое мяуканье.

— Быстро!

Гарри от неожиданности и вправду стал человеком.

— Малфой, ты… знал?!

— Я проверил свою догадку только что. Обсудим это потом, так как сейчас…

— Кто там?! — угрожающим тоном произнес Филч, явно приближаясь. К счастью, в коридоре было довольно темно. Схватив Поттера за локоть, Драко потянул его вперед, и Гарри не отставал. Они уже собирались свернуть за угол, когда Драко услышал сзади чуть слышный стон.

— Поттер?..

— Я подвернул ногу!

Нетерпеливо фыркнув, Малфой, заметив неподалеку какой-то класс, подтолкнул гриффиндорское недоразумение туда и неслышно, но быстро закрыл за ними дверь. Переждав пару секунд, они поняли, что Филч потерял их.

— Всё в порядке? — Драко повернулся к Гарри.

— Нет!

— Чудно. Итак, рассказывай, Поттер, какого черта тебе надо было ходить ко мне по ночам?

Гарри чуть не задохнулся от возмущения.

— Просто.

— Просто так это не делается. Ладно, а как ты стал анимагом?!

— Ты не поверишь.

— Тебе поверю, ты же у нас необычный, особенный мальчик…

— Малфой, заткнись. Просто я читал книгу…

— Ты читал?!

— Малфой!

— Молчу-молчу.

— Я читал книгу про анимагию, и как-то просто решил попробовать на себе, и… получилось.

— Хочешь сказать, с первого раза получилось? — недоверчиво выгнул бровь блондин.

— Ну, да, с первого раза.

Скептическое выражение лица Драко давалось предельно ясно понять, что он думает обо всем этом.

— Да, Поттер, ты в своем репертуаре.

— А ты в своём. Не можешь и минуты продержаться, чтобы не язвить.

— Могу, — внезапно произнес слизеринец задумчиво, — если займешь мой рот чем-то другим.

Поттер подавился воздухом.

— Да, Драко, ты не изменяешь своему характеру.

— Гарри, — произнес он почти шепотом, отчего гриффиндорец вздрогнул, — я такой, какой есть. Что-то не нравится? Никто не держит.

— Желание, — невпопад отозвался Поттер.

— Я говорил тебе — ты мне ничего не должен, Поттер. — Резко отозвался блондин, в упор смотря на почувствовавшего неловкость Гарри.

— Ладно, не нервничай, Малфой. Не пора ли нам в спальню?

— А ты со мной?

— Что?

— Я имел в виду в анимагическом образе, идиот.

— А-а… — Поттер смутился, — а ты хотел бы?

— Мне все равно, — пожал плечами Драко, — хочешь — идем.

Гарри кивнул, и оба четверокурсника тихонько направились в подземелье.

Блейз, зевнув, вышел из ванны и остолбенел. Прямо на кровати Драко лежал Поттер и сладко спал, а рядом, прислонившись к косяку двери, с усмешкой стоял Малфой.

— Драко? Драко, это… что?

— Поттер, — тот невозмутимо пожал плечами, — собственной персоной.

— Ээ… и что Поттер делает у нас в спальне?

— Спит, — так же невозмутимо ответил блондин, рассматривая вышеупомянутого гриффиндорца.

— Хм… может, я что-то неправильно понял, но… он спит в твоей кровати?!

— Нет, Блейз, ты понял всё правильно.

— Надеюсь, кроме меня никто этого не видел?

— Верно, — кивнул блондин.

— Кхм… к счастью, сегодня воскресенье.

— Не к счастью. Я все рассчитал, — похоже, Драко откровенно насмехался надо всем окружающим миром.

— Ага, как обычно, — хмыкнул Забини и подошел к своей кровати, как вдруг не выдержал и обернулся.

— А у вас что, что-то было?

— Аналогичный вопрос я могу задать тебе по поводу Уизли.

— Это совсем другое.

— Разве? — Драко насмешливо поглядел на друга.

— Он хотя бы не разу не ночевал в нашей спальне, — усмехнулся Блейз, натянув на себя мантию и выходя из спальни. Драко проводил его взглядом, затем снова оглянулся на Поттера.

— Гарри, — прошептал Драко, подходя к кровати и бездумно водя пальцем по одеялу, которой укрывался гриффиндорец, — а ты милый, когда спишь. Хотя и когда ты не спишь, ты тоже… красивый.

Малфой скрылся в ванной, а Гарри, распахнув глаза, в шоке смотрел на дверь, за которой скрылся слизеринец.

Гарри и Драко практически ночевали в заброшенном классе на третьем этаже. Драко часто хмурился, не понимая, с чего это у Поттера получилось стать анимагом с первого раза (впервые в истории, между прочим), а у него не получается уже полгода.

— Драко, я спать хочу! — протянул Гарри, душераздирающе зевнув.

— Пока я не превращусь, ты не выйдешь отсюда! — в свойственной ему манере огрызнулся Драко, в сотый раз пытаясь превратиться.

— Уже два часа ночи… завтра первыми зелья, Снейп…

Блондин проигнорировал эти слова.

— Ну, не получается у тебя, но я-то тут причем?! — взвыл Гарри. — Сейчас трансфигурирую свою сумку в одеяло и прямо на парте усну…

— Спокойной ночи, — отозвался Драко, закрывая глаза и выравнивая дыхание.

— Драко…

К сожалению, сосредоточиться не давало нытье Поттера.

— Чем больше ты будешь жаловаться, тем дольше просидишь тут! — прошипел Драко, распахнув свои серебристые глаза и раздраженно уставившись на Гарри.

— А ты красивый, — невпопад ответил гриффиндорец, любуясь прекрасным слизеринцем.

— Да-а, — протянул Драко, выгнув бровь и скептически осмотрев Гарри, — знаешь, Поттер, тебе и вправду стоит выспаться.

— Не избавишься от меня.

— Минуту назад ты хотел кинуть меня!

— Это было минуту назад, — привел весомый аргумент Поттер, вскинув голову, — я уже передумал.

— С кем я связался, Мерлин? — застонал Драко, закатив глаза.

— С очень умным, красивым гриффиндорцем, — серьезно кивнул Гарри.

— У тебя поднялась самооценка, Поттер?

— Мне ее подняли. — Сверкнул белозубой улыбкой гриффиндорец, слезая с парты и подходя почти вплотную к Драко. — Весь в тебя.

Драко не отступил, лишь выгнул вторую бровь.

— В каком ты сегодня… кхм, милом настроении.

Гарри пожал плечами.

— Ну, я всегда милый.

Малфой тихо засмеялась.

— Да, и кто же тебе настолько поднял самооценку?

— Тот, кто стоит передо мной, — просто ответил Гарри, следя за реакцией слизеринца.

— Ну, раз так… — хитро сощурил блондин глаза и аккуратно прикоснулся своими губами щеки Поттера, своим горячим дыханием буквально обжигая кожу гриффиндорца. Проведя губами по щеке, Драко перешел к губам Поттера, аккуратно скользнув языком по его нижней губе. Гриффиндорец чуть приоткрыл рот, и язык Драко проскользнул внутрь.

— Малфой, — Поттер сумел-таки пересилить себя и оторваться от Малфоя, — кажется, я понял! Попробуй при превращении думать о чем-то хорошем.

— О чем-то хорошем? — Малфой, казалось, был даже не удивлен.

— Да, ну что приносит тебе радость, счастье… попробуй.

Драко нахмурился, но медленно кивнул и отошел на середину комнаты и сосредоточился. Через пару секунд он превратился… в белоснежную ласку.

— Знаешь, — Гарри хихикнул, — ты смахиваешь на хорька.

Драко быстро пересек комнату и, взглянув в зеркало, превратился обратно.

— Идиот, это не хорек, это ласка!

Малфой едва удерживал бесстрастную маску на лице, но глаза его сияли.

— Спасибо, Поттер.

— Не за что, Малфой, — пожал плечами тот и улыбнулся. — Прогуляемся?

Драко кивнул, и черный кот рядом с белоснежной лаской аккуратно и незаметно выскользнули из класса. Ласка шла немного впереди, предоставляя Гарри возможность получше рассмотреть анимагический образ слизеринца. Огромные серебристые глаза Драко очень выделялись на мордочке животного, а красивая шерсть была достаточно длинной. «Какой красивый даже в анимагическом обличие», — вздохнул Гарри и чертыхнулся — нет, человеком он намного прекраснее.

Вскоре они вышли на территорию школы и направились, не сговариваясь, в сторону Черного озера. Но не успели они подойти к воде, как вдалеке увидели двух человек сидящих у дерева на берегу. Увидев, кто это был, ласка многозначительно посмотрела на кота, а потом обратно на двух человек. Если бы Гарри был самим собой, а не животным, он бы, скорее всего, выдал бы себя громким смехом. На берегу явно сидели Блейз и Рон, о чем-то тихо разговаривающих и не смотрящих в сторону двух удивленных животных.

Мгновение — и Драко превратился в человека.

— Давай, Поттер, обратно.

— Что такое? — Гарри, не пытаясь даже скрыть широкую ухмылку, посмотрел на Драко.

— Просто подшутим над Блейзом и Роном!

— Как?

Малфой пропустил вопрос мимо ушей.

— Просто постарайся сохранять серьезное выражение, а говорить буду я.

Гриффиндорец не успел опомниться, как вдруг Малфой схватил его за руку и почти потащил в сторону однокурсников. Гарри, недоумевая, все же пытался быть максимально серьезным, лицо Драко же стало таким, будто его посетило вдохновение.

— Гарри, как здесь красиво! — громко прошептал он, смотря на луну. — Спасибо, что привел меня сюда... любимый.

Блейз и Рон обернулись и уставились на стоящих неподалеку Гарри и Драко.

— Я так тебя люблю… — Малфой притянул к себе Гарри, поцеловав. Сцену испортило то, что целовались они дольше нужного. С трудом оторвавшись от гриффиндорца, но не отпуская его, Малфой снова посмотрел на луну.

Со стороны озера раздался смешок, но оба парня проигнорировали это. Но через пару секунд Драко все же удосужился перевести взгляд на шокированных Блейза и Рона.

— Ох, Блейз! — воскликнул он, потащив Поттера к озеру. — Мы помешали?

— Хм… нет, — ответил тот, внимательно рассматривая двух четверокурсников.

— А мы тут прогуливались, правда, милый? — прошептал Драко, повернувшись к Гарри и проведя рукой по его щеке. Гарри только сдавлено кивнул.

— Ладно, не будем вам мешать, — ухмыльнулся Драко и повел Поттера обратно к замку.

— Ты видел их лица? — со смешком спросил Малфой, когда они уже отошли от озера. Поттер улыбнулся.

— Да, но мне кажется, это слишком. Ты испортил им свидание! Рон был готов ко всему, но чтобы та-ак…

— Да ладно, Поттер, расслабься, — хмыкнул Драко, — не первое и не последнее это их свидание, сами разберутся.

— Да уж, — скептически протянул Гарри, но через секунд вдруг снова широко улыбнулся. Они направились в замок, переплетя пальцы рук, которые так и не отпустили.

Проходили дни, дни складывались в недели. С Драко они стали меньше видеться: Малфой почти всё время проводил в библиотеке, либо делая уроки, либо уча какие-то заклинания. Присутствие Гарри только действовало бы ему на нервы. Но и сам Поттер не скучал: помимо тех же самых уроков, он брал книги из библиотеки и тоже проглядывал их в поисках заклинаний, имеющих возможность помочь Драко в лабиринте. А это и было третье задание: чемпионам надо был пройти огромный лабиринт, теперь располагающийся на квиддичном поле. Кто первый дойдет до центра лабиринта и схватит кубок, тот и победитель Турнира Трех Волшебников.

Малфой показывал письмо Люциуса Гарри. В нем говорилось, что в лабиринте будет много всяких тварей, с которыми тоже придется нелегко.

Кроме всего этого Гарри не понимал Нотта: тот постоянно пялился на него, либо иногда заговаривал с ним. Просто, по мелочам что-то мог спросить, к примеру: «Гарри, можешь передать мне несколько сушеных скарабеев?». Это было на зельях, и Гарри ничего не оставалось делать, как передать Теодору тех самых злополучных жуков, после чего весь урок наблюдал благодарный взгляд синих глаз.

В одно субботнее утро, когда Гарри только начинал завтракать, в зал влетела Гермиона и поспешила к нему с Роном.

— Вы смотрели доску объявлений? — спросила она, садясь рядом.

— А там что-то важное? — ответил вопросом на вопрос Рон.

— Сегодня поход в Хогсмид.

— Правда? — оживился Гарри. В его голове уже зарождался план.

Грейнджер с укоризной смотрела на Гарри, пока тот спрашивал у всех студентов подряд небольшой кусок пергамента и перо.

«Сегодня поход в Хогсмид. Не хочешь сходить? А то ты в библиотеке проводишь времени больше, чем Гермиона! Если согласен — жду тебя в двенадцать в холле. Г.П.».

Перечитав данную записку не менее трех раз, Поттер в максимально короткие сроки добрался до совятни и быстро привязал письмо к лапе неприметной коричневой совы. Та быстро скрылась, и Гарри, уже не спеша, пошел в школу. Но по пути ему встретился Рон, и они вместе, не спеша, направились в замок.

— Я даже не буду спрашивать, кому ты так взволнованно писал, а потом со скоростью экспресса умчался из зала.

— Драко, — кивнул Поттер.

— Знаю. Гермиона обижается.

— Почему? — удивился Гарри.

— Я много времени провожу с Блейзом, ты — со своим Малфоем.

Поттер вздохнул.

— У нее есть Крам. Я уверен, они проводят много времени вместе.

— Я могу тебе сказать больше — они вместе идут сегодня в Хогсмид!

Они начали разговаривать о всякой ерунде, как вдруг Рон, перебив сам себя на полуслове, вдруг воскликнул:

— Гарри, не делай так больше!

— Как?

— Хватит пытаться рукой пригладить волосы седьмой раз за последние три минуты. Так они становятся еще растрепаннее, что ли…

Поттер смутился.

— Может, зайти в ванну и попробовать пригладить водой?

— Успокойся ты, — Рон скорчил недовольную гримасу, вызвав смешок у Поттера, и дальше они направились в замок, не разговаривая о чем-то серьезном.

Малфой оказал в холле, в двенадцать, и они оба пошли в Хогсмид, разговаривая о квиддиче.

В Хогсмиде они решили зайти в «Три метлы», но там свободных мест не оказалось. Множество студентов Хогвартса, Дурмстранга, Шармбатона, и местные жители заполнили весь паб. Но для слизеринца, к тому же с фамилией Малфой, это оказалось не проблемой, и он с невозмутимым видом подошел к столику, за которым сидело несколько третьекурсников.

— Я вижу, вы уже заканчиваете? Если так, то будьте добры освободить этот столик.

— Но… — хотел, было, возразить мальчик со светлыми волосами, но Драко взглядом заставил его замолчать.

— Быстро.

Третьекурсники поспешно удалились, а довольный Драко сел на освободившееся место и удивленно посмотрел на стоящего у столика Гарри.

— Поттер, ты официант, что ли? Что встал рядом?

— Малфой, это было… нечестно.— Произнес гриффиндорец, садясь напротив.

— Я не обладаю таким качеством, как честность, Поттер, и я думал, что ты давно об этом знаешь.

— Но они ведь тоже люди…

— Гарри, — слизеринец перешел на более мягкий тон и наклонился к Поттеру, — почему я должен разговаривать с этими плебеями, как с равными себе?

— Если они плебеи, то значит и я тоже такой, верно, Малфой?

Тот хмыкнул.

— Если бы ты был таким, то мы бы ни разу не поговорили нормально, и я бы ни за что на свете не прикоснулся бы к тебе.

Этот намек заставил Поттера покраснеть, а Малфой, явно довольный собой, спросил:

— Что ты хочешь?

— Я?! Ну ты спросил, Драко…

— Поттер! Хватит строить из себя извращенца. Я имел в виду из напитков.

— А-а, — Гарри еще больше покраснел, — сливочное пиво.

Драко встал со своего места и направился куда-то в сторону мадам Розмерты. Не прошло и минуты, как слизеринец вернулся с двумя кружками явно разных напитков.

— А что ты взял себе?

— Огневиски, — просто ответил блондин, делая глоток.

— И тебе продали? — изумился гриффиндорец, — школьникам ведь не продают…

— Скажи, Поттер, разве я обычный школьник?

— Не сказал бы, но…

— Раз так, то можно не говорить об этом. — Малфой сделал еще глоток и поставил кружку на стол.

— Ты хорошо готовишься к испытанию? — с интересом спросил Гарри.

— Глупый вопрос. Если я буду готовиться плохо, в этом проклятом лабиринте меня сожрет какая-нибудь тварь.

— Я нашел полезные заклинания, давал тебе, написанные на пергаменте. Ты смотрел?

— Да, большинство из них я выучил до этого. Заклинание Указуй может сильно помочь, хорошо, что ты смог найти его.

Гарри кивнул и тут же сделал глоток пива, стараясь скрыть от слизеринца довольную улыбку.

— А ты, Поттер, как дела у тебя? Нотт сильно пристает? — Гарри, смотря в глаза Драко, не мог понять, спрашивает он это серьезно или нет.

— Не сказал бы. Так, по мелочам…

— Хоть бы он сдох уже, — тихо фыркнул Драко, но тут же снова перевел взгляд серебристых глаз на Гарри, — скажи, Снейп тебя ведь стал меньше задирать?

Поттер удивился данному вопросу, но медленно кивнул.

— Он больше не цепляется по мелочам, а по зельям у меня более-менее хорошие оценки.

— Оценки у тебя хорошие, так как я тебе помогаю, — хмыкнул Драко.

— Возможно, — вздохнул Поттер, крутя в руках свою кружку, — зато я хорошо учусь по ЗоТС. Грюм даже иногда хвалит меня.

— Грюм… — Малфой сморщился, — не нравится мне этот старикашка, какой-то он не такой.

— Всмысле, не такой? — удивился Гарри.

— В прямом. Не смейся, Поттер, но у меня сильная интуиция, а когда этот Грюм рядом… мне не спокойно что ли.

Гриффиндорец вскинул брови.

— Это странно, он ведь мракоборец. С ним наоборот должно быть спокойно.

— Поттер, ты не понял. Опасность будто исходит… от него самого.

Гарри нахмурился, а Малфой тут же продолжил:

— Но как бы то ни было, это не так важно. В конце концов, ему недолго осталось преподавать у нас в школе, всего пару месяцев. И он уйдет так же, как и другие учителя.

— Хмм, — неопределенно промычал гриффиндорец, — эта традиция может и прерваться на Грюме.

— Упаси Мерлин, — Драко изобразил испуг, — еще одного такого года я не выдержу.

Поттер засмеялся, а слизеринец добавил:

— Ты всё? Пойдем?

— Уже? — удивился Гарри.

— А что тут сидеть? — задал риторический вопрос блондин, после чего прошептал, — если не хочешь со мной расставаться, можем пойти в наш класс…

Гарри в очередной раз покраснел и тут же встал с места и вышел из паба. Драко, ухмыльнувшись, последовал за ним. Они шли по улице, как вдруг Поттер неожиданно затащил Драко в какой-то темный переулок между домами и поцеловал.

— Ты так соскучился? — игриво спросил Малфой, оторвавшись от парня.

— Да, — чуть хрипло ответил Гарри и продолжил поцелуй.

Внезапно откуда-то справа раздался щелчок колдокамеры, сопровождаемый вспышкой. Но когда оба четверокурсника посмотрели, кто их сфотографировал, того и след простыл.

— Прекрасно, — Гарри положил свою голову слизеринцу на плечо и приготовился выслушивать выговор Драко.

— Поттер, ты всегда в своем репертуаре! Ну, почему именно сейчас надо было это делать?!

— Что-то не устраивает? До замка далеко идти…

Малфой мысленно спросил, за что ему всё это, и они направились в Хогвартс, поддерживая разговор о нейтральной теме.

На следующее утро, за завтраком в воскресенье, Гермионе, как обычно, прилетела сова. И Гарри уже знал, что будет на первой полосе. Он не ошибся. Колдография, на которой изображены целующиеся он и Драко, а над ней заголовок: «Отношения Гарри Поттера и Драко Малфоя подтверждены!». В отвращении оттолкнув газету подальше, гриффиндорец непроизвольно взглянул на блондина за слизеринским столом. Их взгляды на мгновение пересеклись, мимолетная ухмылка Драко… и настроение Поттера, не успев до конца упасть, стало вновь замечательным, а на губах появилась загадочная для окружающих улыбка. Загадочная, но только не для Драко.

Проходили недели, и совершенно неожиданно пришел май. За неделю до третьего испытания оставалась лишь какая-то неделя, и обоих чемпионов Хогвартса освобождали от уроков, чтобы те лучше готовились к лабиринту. Драко ходил в последние дни очень бледный, и Гарри ссылал это на страх перед предстоящим испытанием. Но Поттер явно забыл, что Малфой может и слизеринец, хитрый и изворотливый, но никак не трус.

— Поттер… — Драко запнулся, — нам надо поговорить.

Дело было за завтраком. Малфой подошел к столу Гриффиндора, игнорируя удивленные, раздраженные и яростные взгляды.

— Хорошо, если это так важно… — пробормотал брюнет, допивая тыквенный сок из своего кубка и вставая из-за стола, направившись за слизеринцем куда-то вне Большого зала. Драко зашел с Гарри в первый попавшийся кабинет и повернулся к нему лицом.

— Хм, Поттер… до испытания неделя. Я хотел бы кое-что тебе сказать. Мой отец написал мне письмо, и оно была довольно странного содержания. Я не буду говорить, о чем именно там писалось, но хотел бы кое о чем попросить тебя. Вот.

Малфой достал из кармана совершенно обычное серебряное кольцо.

— Ну, и что же это? — недоумевал Гарри.

— Поттер, помолчи. Смотри.

Драко показал гриффиндорцу свою левую руку. На указательном пальце его было такое же кольцо.

— Один владелец одного из этих колец при желании могут перемещаться в пространстве к другому обладателю кольца. Поттер, не делай такое лицо, и дослушай до конца. Для того чтобы переместиться, нужно лишь дотронуться до кольца волшебной палочкой и назвать имя того, к кому хочешь переместиться. Какая бы не была защитная магия места, где находится второй обладатель кольца, ты переместишься, даже защитная магия Хогвартса не помеха. Ты понял?

— Да, — выдавил Гарри, не понимая, к чему ведет Драко, — и…?

— Гарри, — Малфой как-то странно посмотрел на гриффиндорца, — я даю тебе кольцо, так как не уверен в том, что кубок… мм, переместит меня на территорию Хогвартса.

— Почему? Ты считаешь, что кубок не будет обладать магией или?..

— Или. Просто забудь об этих подозрениях, и помни: если что, я просто перемещусь туда, где в этот момент будешь находиться ты. И моя просьба: хотя бы до конца этого года не снимай кольцо.

Поттер, вообще не понимая, на что намекал Драко, кивнул. Малфой еще пару секунд смотрел на Гарри, передал ему серебряное кольцо и вышел из класса, не подумав, что забыл наложить на класс заклинание, вследствие чего большую часть их разговора подслушали…

Настал тот день, когда четверо чемпионов должны были пройти последнее, самое трудное, испытание. Гарри не понял, как быстро пролетело время: вот он разговаривает утром с Драко, и вот Малфой заходит самым первым в лабиринт…

Поттер нервничал, поэтому и не мог стоять на месте: он старался держаться подальше от людей, подальше от трибун, где никого не было. Гриффиндорец накручивал себя неблагоприятным исходом событий, как мог: что Драко искалечит какая-нибудь тварь или что он вообще погибнет… понятно, что так Поттер чуть ли не доводил себя до нервного срыва.

Первой из лабиринта выбыла бессознательная Флер, которую отправили в Больничное крыло. За ней, находясь в таком же бессознательном состоянии, выбыл Крам. Он был весь в крови, и Помфри мимоходом сообщила Макгонагалл, что пульс едва чувствуется. Услышав это, Поттер, если честно, больше не надеялся на то, что Драко выиграет. Гарри надеялся, что он выживет.

Большим искушением было серебряное кольцо, данное ему Малфоем. Прикоснуться палочкой — и Гарри появился бы рядом с Драко, помог бы ему…

Гарри так нервничал, что не замечал, как идет время, и что небо совсем потемнело. Сзади раздалось шарканье, и гриффиндорец резко повернулся. Грюм смотрел на него своими обоими глазами.

— Ждешь, когда Малфой пройдет испытание, Поттер?

Гарри подавлено кивнул, надеясь, что Грюм пойдет своей дорогой. Но тот не спешил уходить.

— Уже темно, поздно. Прошло больше часа с того момента, как они ушли в лабиринт, двоих уже отправили в лазарет. Крам справится, он сильный. Но вот Малфой… четверокурсник, который сильный лишь в зельях, своенравный и гордый… он не позовет на помощь, не выпустит в воздух сноп искр.

Поттер не понимал, к чему клонил преподаватель, но еще больший страх за Драко зародился в душе гриффиндорца. А мракоборец продолжал:

— И если он не подаст знак, что ему нужна помощь, то его серьезно искалечат те твари, находящиеся в лабиринте… возможно, даже убьют… и никто ничего не сможет сделать, когда найдут его труп, в крови…

Поттер сорвался с места и кинулся подальше оттуда, туда, где его никто не будет видеть. Грюм лишь смотрел ему вслед, неприятно улыбаясь…

Гарри в панике достал из кармана джинсов палочку и дотронулся ее концом до кольца.

— Драко… Драко Малфой.

На секунду стало не хватать воздуха, будто сдавили горло, но через миг он упал на твердую землю, хватая ртом воздух и стараясь отдышаться.

— И к нашему прекрасному празднику пожаловал сам Гарри Поттер! Какая удача! — раздался сзади гриффиндорца ледяной голос. В мгновение ока вскочив, Гарри обернулся и остолбенел: он явно здесь раньше никогда не был — это было большое кладбище. В стороне с окровавленной кистью руки и невероятной яростью на лице сидел прямо на земле Драко, а окружали его десяток Пожирателей смерти во главе с тем, кого с большой натяжкой можно было назвать человеком. Бледная кожа, красные щелочки вместо глаз, с двумя прорезями на месте носа и с волшебной палочкой в руке стоял он.

— Волдеморт?! — вырвалось у Поттера.

— Признал, Гарри, — Волдеморт улыбнулся безгубым ртом, — ты прервал нас на самом интересном месте. Как раз сейчас мы узнали, что Люциус отрекается от своего сына, а Драко собирается перейти на светлую сторону. Это так печально — ведь его родители очень хорошие люди…

— Да что ты об этом знаешь? — крикнул Поттер.

— Побольше тебя. Ну, раз ты пришел, то мы убьем заодно и тебя. Барти отлично справился.

— Барти? — Драко в недоверии смотрел на Волдеморта. — Что за…

— Барти Крауч-младший, весь год преподавал у вас ЗоТС, Драко, — темный маг перевел взор на слизеринца, — в облике Грюма.

Малфой скривился в отвращении, а Волдеморт снова повернулся к Поттеру.

— Дорогой мой Гарри, ты не против небольшой дуэли? Сможешь меня победить — отпущу Драко невредимым.

— Не лги, — прошипел сзади Малфой-младший, — ты убьешь нас обоих, только тебе хочется развлечься.

Волдеморт разочаровано вздохнул.

— И откуда ты все знаешь, догадливый наш? Ну, а дуэль будет все равно. Круцио!

Поттер не успел удивиться столь резкой перемены настроения темного мага, когда в него попало непростительное заклинание.

Драко судорожно размышлял над тем, что делать. Он с болью смотрел на то, как Гарри извивается на земле, а все вокруг на него смотрят… стоп. Все вокруг отвлечены, а палочка Малфоя лежит чуть дальше от него самого. Стараясь передвигаться так, чтобы никто него не заметил, Драко через пару мгновений дотянулся до своей волшебной палочки. Еще секунду он медлил, размышляя, но все же навел палочку на кубок, с помощью которого попал сюда. И прошептал заклинание. Волдеморт снял заклинание с Гарри и снова начал что-то говорить, когда кубок полетел прямо к Поттеру, который по инерции схватил его… и исчез.

— Что за… — пробормотал Волдеморт, Пожиратели зашептались. Затем многие повернулись к Драко, на лице которого расцвела злая ухмылка.

— Малфой-младший! — Волдеморт был в ледяной ярости. — Это ты сделал.

Блондин кивнул и подтвердил с ухмылкой:

— Я. Ну, простите, господа, пора и мне сматываться с вашей вечеринки. Адьёс, Лорд! — Драко смог-таки подняться с земли и издевательски поклониться, после чего за секунду прикоснулся палочкой к кольцу, прошептал имя гриффиндорца и тоже исчез.

Драко упал на землю и тут же вскинул голову: вокруг явно что-то было не так. Люди суетились, кто-то кричал.

— Поттер! — Драко встал и, игнорируя боль в правой ноге, начал прокладывать себе путь к гриффиндорцу. У входа в лабиринт, куда попал Драко, было удивительно много человек. Вероятно потому, что большинство из них сошли с трибун.

— Поттер! Что произошло?!

— Драко, — пробормотал Гарри, — я сам не понял, но… Седрик мертв.

— Что? Диггори?

Поттер не успел ответить, так как Дамблдор усилил свой голос заклинанием и произнес так, что услышали все:

— Без паники, успокойтесь! Мадам Максим, отведите своих студентов подальше отсюда, студенты Дурмстранга не отставайте. Вероятно, вашего директора вы больше не увидите. Гарри Поттер, Драко Малфой — за мной!

Два студента переглянулись и направились за директором, Снейпом и Макгонагалл. Оказалось, их вели в кабинет директора.

— Итак, что произошло? Гарри, ты хотел что-то рассказать? — Дамблдор посмотрел своими голубыми глазами на Поттера.

— Да, ээ…

— Волдеморт возродился, — Малфой незаметно закатил глаза, так как рассказ Гарри растянулся бы на полтора часа.

— Что?! — Дамблдор перевел взгляд на блондина, Макгонагалл присела на ближайший стул, Снейп оставался внешне таким же невозмутимым.

— Там стоял котел, и какой-то Пожиратель в темной мантии добавил в него кость отца Волдеморта, свою руку, — Поттер поморщился, — и мою кровь.

— Кровь? — пробормотал Дамблдор.

— А после кинул в него некий сверток, и… он возродился. После устроил явно внеплановое собрание Пожирателей Смерти, — фыркнул Малфой.

— А как там оказался Поттер? — Северус перевел взгляд черных глаз на потупившегося гриффиндорца.

— С помощью колец.

— Колец?..

— Так, это не важно, — Дамблдор укоризненно посмотрел на Макгонагалл, после продолжил, — как вам удалось уйти?

— Гарри с помощью кубка, я с помощью магического кольца.

Дамблдор посмотрел на руку Драко, где и было кольцо, после кивнул.

— Вы можете идти.

— А… что произошло? — Драко перевел непонимающий взгляд на Северуса.

— Драко… — предупреждающе начал декан слизеринцев, но директор перебил:

— Вы узнаете это совсем скоро.

Обоих четверокурсников вывели из кабинета директора и молча разошлись, Драко — в подземелья, Гарри — на седьмой этаж.

В гостиной Поттер все же узнал подробности того, как именно убили Диггори. Рассказывал это бледный Рон, так как Гермиона мола только всхлипывать.

— Он не смог пройти испытание, послал в воздух искры… его забрали из лабиринта, и он ждал окончания испытания вместе с болельщиками, но в стороне. А Грюм — точнее, выяснилось, что это был Барти Крауч-младший, — бежал подальше оттуда, в сторону Запретного леса. Старшекурсники рассказали, что у него кончилось оборотное зелье… так вот, Диггори хотел остановить Крауча, но тот послал в него смертельное заклинания… и скрылся. Его не удалось поймать.

Грейнджер снова всхлипнула, и Гарри решил, что не будет рассказывать о произошедшем на кладбище. Не будет рассказывать, пока друзья сами не попросят.

Все экзамены отменили, в школе был траур. Официальным победителем Турнира объявили Драко Малфоя, студенты Шармбатона и Дурмстранга покинули Хогвартс. И совершенно незаметно настал день, когда они уезжали из школы.

Студенты подходили к Хогвартс-Экспрессу, переговариваясь и кидая прощальные взгляды на школу. Рон и Блейз прощались где-то неподалеку, Гермиона ушла, пробормотав что-то непонятное про какие-то дела. И Гарри подходил один к поезду, но прямо на платформе его окликнул знакомый голос.

— Эй, Поттер!

— Малфой, — Гарри испытал облегчение, так как непонятное беспокойство зародилось в его душе — из-за мысли, что со слизеринцем они могут не попрощаться.

— На счет кольца, — Драко многозначительно посмотрел на гриффиндорца, — можешь его носить.

— Спасибо, что разрешил, — издевательским тоном произнес Гарри.

— Не за что. Ну, его магия не отслеживается, так что…

— Ты предлагаешь мне как-нибудь заглянуть в Малфой-мэнор? — вскинул брови Поттер. — Боюсь, теплый прием меня там не ждет.

Драко неопределенно хмыкнул.

— Ничего. В общем, я тебе до этого не говорил — магия кольца работает тогда, когда человек носит его. То есть, если я захочу вдруг попасть туда, где находишься ты, на тебе должно быть кольцо.

Гарри засмеялся, представив великолепного и высокомерного Малфоя на Тисовой улице.

— Это не смешно. Ладно, Поттер, сомневаюсь, что мы еще увидимся — на платформе 9 и ¾ меня сразу заберут, так что… увидимся первого сентября.

— Увидимся первого сентября. Или летом.

Малфой ухмыльнулся, кинул последний тоскливый взгляд на гриффиндорца и отвернулся.

В одном из купе он снова перечитал письмо отца:

«Драко! Прости за тот концерт, что я устроил перед Пожирателями Смерти. Это нам во благо, но если у Лорда возникнул новые бредовые идеи на счет нашей семьи, мы сразу перейдем на светлую сторону. Нельзя допустить, чтобы этот ублюдок победил нашего Мальчика-Который-Выжил. Я совершил огромную ошибку, получив метку, и я это признаю. Знай это, сын. Волдеморт думает, что я отрекусь от тебя и лишу наследства, но рано или поздно он узнает, что это — ложь. Главное обеспечить безопасность всем членам нашей семьи. На платформе тебя могут встретить нежданные гости, так что я решил перестраховаться — я с тобой сразу аппарирую оттуда, как только ты приедешь. Удачи, она нам понадобится. Люциус М.».

— Малфой! — Драко резко вскинул голову, ожидая увидеть кого угодно, вероятно даже Пожирателя, но это был всего лишь Поттер. «И как я по голосу не узнал?..», — пронеслась в его голове мысль.

— Поттер? Чего тебе нужно?

— Хотел нормально попрощаться, — ответил тот и наклонился к Драко, аккуратно целуя его. Малфой уже хотел притянуть его к себе, как вдруг грифиндорец резко выпрямился и, ослепительно улыбнувшись, сказал:

— Мне будет тебя не хватать летом. Если что — жду тебя на Тисовой улице.

И скрылся из купе.

— И мне тебя будет не хватать, Гарри… — прошептал Малфой, смотря на закрывшуюся дверь и комкая письмо отца…