Гарри Поттер и наследие предков

— Свидетель защиты…

— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.

— Вот как, Дамблдор, вы…получили нашу сову?

— Видимо, мы с ней разминулись в воздухе. По счастливой случайности, я прибыл в министерство на три часа раньше.

Гарри пытался отвечать на вопросы Фаджа, но тот постоянно перебивал его. Когда же ему наконец удалось вставить слово о дементорах, в зале поднялась настоящая истерика — сторонники министра выкрикивали оскорбления и шутки, сторонники директора молчали или ахали.

— Министр, я вижу, вы сомневаетесь в словах моего подзащитного, — с хищной, не предвещавшей ничего хорошего усмешкой, прервал поток слов Дамблдор. — Ну что же, тогда я настаиваю на использовании Сыворотки Правды. Пусть штатный легиллимент проверит память Гарри на присутствие блоков и измененных воспоминаний перед использованием сыворотки. Насколько я помню, это обычная процедура, не так ли, мадам Боунс?

— Это так.

— Использование Сыворотки разрешено только в исключительных случаях, Дамблдор!

— О, а сейчас именно такой случай, не так ли, министр Фадж? Ведь не зря же дело мистера Поттера разбирается полным составом Визенгамота?

— Ну что же, я-то уверен, что никаких дементоров в Литтл-Уингинге быть не могло! Амелия, вызовете дежурного легиллимента из Отдела Тайн! — Фадж старался показать свою уверенность в победе, но ему это удавалось плохо — такого поворота дела он не ожидал.

Через минуту в Зал Суда номер десять вошел Боуд — Гарри узнал этого немногословного мужчину, мистер Уизли показывал его им на Чемпионате.

— Мистер Поттер, пожалуйста, не сопротивляйтесь. Процедура немного болезненна, но необходима. Смотрите мне в глаза. Легиллименс!

Гарри ощутил, как Боуд перебирает его воспоминания, просматривая его жизнь в огромном темпе. Это было и впрямь неприятно. Через пару минут, прошедших в полной тишине, Боуд прервал контакт и повернулся к Залу.

— Амелия, никаких блоков или измененных воспоминаний.

— Что, вообще никаких странностей?

— Слишком яркие воспоминания о Хеллоуине 81, из-за влияния дементоров. Больше ничего. Можно использовать Сыворотку.

— Благодарю, Бродерик, вы свободны, — Фадж поправил галстук и безуспешно попытался скрыть собственное волнение.

Один из судей — Гарри не знал его имени — влил в рот парню три капли прозрачной жидкости. Поттер сразу почувствовал, как его сознание уплывает, и появляется непреодолимая потребность отвечать правдиво. Мадам Боунс начала допрос.

— Ваше имя и место проживания?

— Гарольд Джеймс Поттер, Литтл-Уингинг, Тисовая Улица, 4.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы в последний раз использовали заклинание «Экспекто Патронум».

— Это было вечером в проулке на улице Магнолий, двадцать третьего июля. Я и мой кузен возвращались домой, и ругались, когда я почувствовал характерный холод от присутствия дементоров. Было темно. Дадли, не зная, что его ощущения вызваны не мной, ударил меня, и я выронил палочку. Я сумел найти ее, но дементоры были уже слишком близко. Вызвать полноценного патронуса я сумел только с третьей попытки. Олень отогнал дементора, а потом прогнал и того, который собирался выпить душу моего кузена. — Гарри говорил безучастно, повинуясь действию зелья.

— Ну что ж, если мистер Поттер использовал заклинание патронуса для защиты от дементоров, то его действия абсолютно законны и достойны скорее награды, чем порицания. Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам?

Все подняли руки. Даже Фадж и Амбридж были вынуждены согласиться с правомерностью его действий, ибо на разбирательстве (под угрозой Гермионы) присутствовала Рита Скитер, а она уж не побоиться облить грязью министра и иже с ним.

— Оправдан по всем пунктам единогласно, — прогудела мадам Боунс, поправляя пенсне.

— Корнелиус, я полагаю, пока действие Сыворотки не закончилось, воспользоваться случаем и выяснить некоторые моменты, которые служат причиной разногласий между мной и вами, — с абсолютно доброжелательной улыбкой предложил Дамблдор. И, не давая министру опомниться, приказал Гарри рассказать, что же произошло после того, как они с Седриком Диггори взялись за Кубок.

Визенгамот, затаив дыхание, слушал леденящий душу рассказ четырнадцатилетнего подростка. То, что Поттер говорил безжизненным голосом, абсолютно бесстрастно и во всех подробностях, только усиливало впечатление от рассказа. Через десять минут подробного повествования, Гарри закончил описанием того, как он с телом Диггори вернулся в Хогвартс.

— Бред, по всем статьям — бред, — выкрикнул Фадж. Он вскочил и потряс в сторону директора кулаком: — Поттер просто сумасшедший, он и сам верит во все это! Вы ему это внушили, Дамблдор!

— Мистер Поттер абсолютно адекватен, — глухо произнес Боуд, который и не думал покидать зал. — Я побывал в его разуме, и у него нет никаких признаков безумия, как и любых признаков неадекватности.

— Все рассказанное мистером Поттером — абсолютная правда, это очевидно, ведь он под воздействием сильнейшей Сыворотки Правды. Раз это так, то можно заключить, что все обвинения, инкриминируемые Сириусу Блеку, ложны, а все его гипотетические преступления совершены никем иным, как Питером Петтигрю. Я, как председатель комиссии по обеспечению магического правопорядка, открываю новое дело. Согласен ли Визенгамот немедленно приступить к его рассмотрению? — мадам Боунс оглядела зал. Абсолютное большинство членов Визенгамота находилось в ступоре после рассказа Поттера, и сейчас ими было управлять легче, чем стадом коров. Очевидно, Боунс приняла молчание зала за согласие. — Что ж, за неимением возможности допросить с применением Сыворотки Правды самого Блека…

— Такая возможность есть, — в зал суда вошел Сириус собственной персоной. Он незаметно кивнул Дамблдору и Гарри и повернулся к судьям:— Допрашивайте.

— Блек! Как?

— Я доставил его, министр! — прорычал Грюм, вперивая свой волшебный глаз в Фаджа.

Следующие полчаса были и вовсе абсолютно сумасшедшими — допрос Сириуса, потом рассмотрение его дела…Скитер исписала три свитка пергамента, и Гарри (он уже отошел от действия Сыворотки) был готов прозакладывать все, что имел, против зубочистки, что на пергаменте была чистая правда. Еще бы, такая сенсация!

В итоге, Сириус был оправдан и отпущен с извинениями и компенсацией в 10000 галеонов. Скитер унеслась в редакцию, а Блек, Поттер и Дамблдор, в компании Грюма и Уизли-старшего, отправились на площадь Гриммо, двенадцать. Что там началось — это просто не описать. Орден Феникса в полном составе прибыл поздравить Сириуса, Гарри и Альбуса с успешным завершением дела, Поттер и Блек и вовсе были оглушены такой удачей и такой скоростью. К вечеру прилетела сова с экстренным выпуском Пророка: «Вы-Знаете-Кто вернулся! Свидетельство Поттера признано неоспоримым! Блек оправдан!». Гермиона лично послала Скитер поздравления с сенсацией и выразила надежду, что она довольна той правдой, которую ей пришлось написать.

Пока все праздновали и веселились, Дамблдор незаметно отвел Гарри в сторонку.

— Гарри, мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

— Конечно, профессор.

Дамблор увел Поттера в комнату Клювокрыла, которую лично защитил множеством заклятий.

— Гарри, я безмерно рад за тебя и Сириуса, твой план сработал превосходно. Но в свете возвращения Волан-Де-Морта тебе все же придется хотя бы раз в году возвращаться в дом дяди и тети. Это необходимо, чтобы защита твоей матери не прекратила действие.

— Ясно, профессор.

— Следующее. Есть причина, по которой Том пытался убить тебя, когда ты был еще младенцем. Эта причина — предсказание о тебе и о нем. Я пока не могу раскрыть тебе содержание пророчества, из-за мысленной связи между Томом и тобой. Для того, чтобы Реддл не смог ей воспользоваться, тебе придется изучить Окклюменцию — науку о защите разума от магического проникновения. Учить тебя ей будет профессор Снейп, он знает ее в совершенстве.

— А почему не Вы, профессор?

— Я боюсь открывать твой разум в своем присутствии. Том может воспользоваться этим и заставить тебя напасть на меня. А мне, чисто теоретически, придется убить тебя, защищаясь.

— Понятно, профессор Дамблдор, — Гарри действительно все понял. Чего тут было не понять? Юноша взглянул на старика и уточнил, просто на всякий случай: — То есть вы расскажете мне о пророчестве, только когда мой разум будет закрыт от Волан-Де-Морта?

— Именно, — слабо улыбнулся директор. — Думаю, любопытство будет для тебя хорошим стимулом. Пока же тебе достаточно знать, что копия пророчества хранится в Отделе Тайн. Взять его от туда можешь только ты или сам Волан-Де-Морт. Но…я сделал так, что бы у него не получилось взять его, на это теперь способен только ты. Поэтому он наверняка попытается заманить тебя туда. Если бы ты взял пророчество с полки, то его Пожиратели заставили бы тебя отдать его, а потом…

— Убили бы меня. Все ясно, профессор. Он меня туда не заманит.

— Вот и отлично, мой мальчик. И еще, последнее…как ты знаешь, этот дом очень хорошо защищен. В том числе, и от министерства.

— То есть, министерство не заметит, что в нем несовершеннолетние используют магию? — Поттер сразу понял, на что намекает директор.

— Именно, — Дамблдор лукаво улыбнулся в бороду, очки-половинки блеснули. — Ну что ж, желаю тебе приятного лета.

— Оно таким и будет, профессор, — Гарри не смог сдержать ухмылку. Еще бы, лето без Дурслей, Сириус свободен, да еще и колдовать можно! И теперь-то в газетах его не будут называть лжецом и жадным до славы героем, а Дамблдора — выжившим из ума маразматиком. Его радость только немного омрачала перспектива дополнительных занятий со Снейпом, но он вполне понял их необходимость. Чего-чего, а быть инструментом красноглазого он не хотел — ни при каком раскладе.

Ночью, после бурной пирушки, в комнате Гарри и Рона собрался летучий совет. Гарри вкратце рассказал друзьям о беседе с Дамблдором, и они принялись обсуждать слова директора.

— То есть он прямо сказал, что нам можно здесь колдовать, получается?

— Не думаю, что просто колдовать, Рон, — скептически заметила Гермиона.

— Мне тоже так кажется. По-моему, он имел в виду, что нам не помешало бы потренироваться в боевой магии. Учитывая, что по его словам я — Цель Номер Один для Волан-Де-Морта. — Гарри вновь проигнорировал вздрагивание Рона, и гораздо менее заметную реакцию Гермионы.

— А еще твой талант влипать в приключения.

— Точно! Но я, вообще-то, думал, что теперь-то он тебе шагу не даст ступить без охраны.

— Может, и не даст, кто его знает? Но учитывая, что мы все равно постоянно влипаем в переделки, лучше будет, если мы будем к ним готовы.

— И что, мы будем теперь не только убирать дом и делать уроки, но еще и торчать в библиотеке?

— Не думаю, — Рон и Гарри удивленно уставились на подругу. Чтобы Грейнджер отказывалась посидеть с книжкой?!

— Мы уже прошли ту стадию, когда можно учиться Защите только по книжкам, — пояснила она, недовольно морщась на пораженные лица мальчиков. — Нам нужен учитель.

— И кто? Люпин? Или Сириус?

— Они все заняты в Ордене.

— И кто тогда? — угрюмо спросил Рон.

— Гарри, конечно.

— Я?!

— А что, это идея!

— Вы с ума сошли, что ли? Какой из меня учитель?

— Лучший из доступных нам. Даже Виктор говорил…

— Что сказал Вики?

— Что Гарри делает то, чего он сам не умеет! Гарри, ну подумай — у Люпина и Крауча ты был лучшим! Ты прошел лабиринт! А потом выжил на возрождении Волан-Де-Морта!

— Это только звучит красиво, Гермиона. Мне просто везло.

— Гарри, ты в тринадцать сумел создать патронуса! У Чарли и Билла до сих пор только туман какой-то! — взорвался Рон. Рыжий вскочил и несколько раз пронесся по комнате, благо для этого хватало пяти шагов. — Хватит прикидываться идиотом!

— Ну ладно, ладно! И чему мне вас учить? Вы умеете почти все, что умею и я! А ты, Гермиона, знаешь в два раза больше заклятий!

— Вовсе нет. Это все показуха, на самом деле. Иллюзия, что я знаю все на свете. Я знаю школьную программу, и только, — Гермиона пожала плечами. — А ты знаешь, каково это — сражаться, выживать, как действовать в экстренной ситуации.

— Ну…ладно! — Гарри поднял руки вверх, признавая правоту друзей. — Но с тебя домашка по трансфигурации, идет?

Гарри с искренним наслаждением всматривался в лицо подруги. Такая борьба со своими принципами!

— Идет.

— Да ладно, я пошутил. У меня все уже сделано. Хотел отвлечься от мыслей, а делать у Дурслей было абсолютно нечего.

— Ты что, правда все сделал? — Рон поднял брови. Гарри кивнул, а его друг скорчил страдальческую рожу: — Я всегда знал, что Грейнджер заразна! Теперь и ты станешь всезнайкой! О, какой ужас! Не будет мне теперь покоя!

Гарри и Гермиона с трудом сдерживали смех, глядя на забившегося в угол и заламывающего руки Рона.

— Ладно, тогда так: сначала Рон доделывает уроки, потом мы приступаем к дополнительным занятиям по Защите, ОК?

— Эй! А вы что будете делать?

— Да ладно, Гермиона тебе поможет! А я пока посижу в библиотеке Сириуса, поищу новые заклятья.

— Решено! А теперь — спокойной ночи, я уже слышу, как миссис Уизли ведет Джинни спать, — Гермиона поднялась и шмыгнула в свою комнату.

— Гарри, дашь списать, а?

— Неа, Рональд Билиус Уизли. Тебе СОВ в этом году сдавать, так что не расслабляйся. Там-то тебе никто списать не даст. Спокойной ночи.

Проснулся Гарри рано, несмотря на то, что легли далеко за полночь. Оглядев комнату и дрыхнущего Рона, он решил немного прибраться. А то поиск носков уже превращался в предприятие нехилее их приключений на первом курсе. Благо в чем в чем, а в уборочной магии Поттер смыслил. Сколько раз приходилось приводить в порядок гостиную гриффиндорской башни после очередной пирушки, это просто не перечесть. Так что десяток заклинаний привел комнату в порядок лучше, чем десяток домовиков. Кстати, это идея… Гарри написал письмо профессору Дамблдору, и отправил Буклю в Хогвартс. После чего спокойно отправился на завтрак.

— Гарри, ты сегодня рано, дорогой, — миссис Уизли подавила зевок. — А Рон все еще дрыхнет?

— Да, миссис Уизли, — подросток навалился на тосты с джемом, а также горячий шоколад.

— Миссис Уизли, что мы будем сегодня делать?

— Ну, гостиную мы уже вычистили, осталось прибраться во дворе, в семи комнатах, и еще разобрать библиотеку.

— О, можно, я займусь последней?

— Один? Она ведь очень большая, Гарри, дорогой. Ты не справишься…

— Миссис Уизли, Дамблдор разрешил нам колдовать на каникулах. По крайней мере, пока мы находимся в штабе Ордена. Так что я справлюсь, — Гарри решительно встал и направился на третий этаж. Библиотека Блеков была и впрямь огромна. Он уже заглядывал сюда как-то раз, и понял, что книги отсюда в Хогвартсе стояли бы все в запретной секции. Он не мог позволить кому-либо уничтожить такой кладезь знаний о Темной Магии, о зельях, заклятьях и ритуалах. Лже-Грюм, ака Барти Крауч-младший, на уроках-то был самым лучшим учителем, кроме, возможно, Люпина. И, если бы тот не научил Гарри противостоять Империусу, то свидетелей возрождения Темного Лорда было бы на одного меньше. «Врага надо знать в лицо» и «Постоянная Бдительность»— пожалуй, лучшие советы, которые Гарри когда-либо получал…

Через два часа библиотека была вычищена. Осталось прибрать самые ценные (то есть опасные) книги подальше с глаз. Гарри слышал, как стенает о своей горькой доле Рон, одергиваемый Гермионой, как Джинни под руководством матери занимается комнатами. Он здорово подозревал, что к концу дня дом будет блестеть. В конце концов, заклятья куда эффективнее ручного труда. Умело выполненные заклятья, разумеется.

В разгар обеда (Гарри как раз доедал второе) в кухне с громким хлопком возник Добби.

— Сэр Гарри Поттер!

— Добби! Ты принимаешь мое предложение?

— Это такая честь для Добби — работать на Гарри Поттера.

— Два выходных в месяц и пять галеонов в неделю, идет?

Гарри привел в чувство ошалевшего от такой щедрости домовика, и вкратце проинструктировал его относительно правил безопасности и его обязанностей.

— Ты решил нанять Добби? — наконец спросила Гермиона, когда эльф исчез выполнять свои обязанности.

— Да. Я думаю, что уж лучше я буду его хозяином, чем Дамблдор. Все равно Добби выполняет мои приказы, так пусть делает это легитимно, верно?

— Верно, — улыбнулась миссис Уизли. — Только вот что теперь делать мне? Ты свалил на него всю работу по дому.

— Ну, миссис Уизли, не прибедняйтесь. Дураку понятно, что вы выполняете функции координатора в Ордене Феникса. Вот ими и занимайтесь, — Гарри ухмыльнулся, глядя в растерянное лицо женщины, и не удержался — подмигнул. Фред и Джордж расхохотались.

— Да, с конспирацией у вас проблемы, мам, — Рон тоже не удержался от ухмылки.

— Все, не болтайте попусту! — одернула его мать. — И куда это вы все направились?

— Учить ЗОТИ, мам, — невинно улыбнулась Джинни.

— Не врите, юная леди! Вы все уже сделали домашнее задание по ЗОТИ. — миссис Уизли сверкнула глазами.

— Просто мы нашли учителя, мам. И мы все согласны, что мы должны уметь защищать себя, пока Ты-Знаешь-Кто жив.

— И кто же ваш учитель?

— Ты его знаешь…

— Такой худой…

— Черноволосый очкарик…

— Откликается на имя «Гарри».

— Чувствую, что он вас научит не защищаться, а только влипать в неприятности, — пробурчала она.

— Ладно тебе, Молли. Это и впрямь хорошая идея, — возразил молчавший до этого Сириус. Выглядел он счастливым.

— Их «хорошие идеи» заканчиваются лазаретом.

Дети уже не слушали их спора. Они отправились в одно из подземелий, которое Сириус любезно разрешил использовать в качестве тренировочной площадки. Там они уже обнаружили спортивные маты, подушки и манекены в черных плащах и серебристых масках.

— Ну, с чего начнем? Непростительные заклятья?

— Высшая магия?

— Курс щитовых заклятий?

— С элементарщины. Обезоруживающие заклинание Экспеллиармус и щитовое Протего. Пары: Фред — Джордж, Рон — Гермиона, я с Джинни, — насколько мог деловито и ехидно прервал излияния близнецов Гарри.

— Эй, приятель, мы ведь все это знаем! — укоризненно воскликнул Фред.

— Я и не спорю. Вы все это знаете. Но моя цель — не научить вас новым заклятьям, вы и сами можете это сделать. Моя цель — научить вас трезво мыслить, и попадать вашими заклятьями в противника. Приступаем.

Раздались выкрики «Экспеллиармус!». Гарри единственный поставил щит, но Джинни едва не пробила его, а сама ловко увернулась от заклятья парня. Фред и Джордж с достойной близнецов синхронностью запустили свои заклинания, и сейчас оба стояли безоружные. Гермиона обезоружила Рона. Джинни продолжала ловко уклоняться от атак Гарри, время от времени сама запуская в него заклинанием.

— Отлично, Джинни! Но долго ты так не протанцуешь. Ставь щит! Экспеллиармус!

— Протего! Экспеллиармус!

Щит девочки получился настолько мощным, что с усилением отразил заклятье Гарри. Его собственный щит поглотил заклятье и распался, а от следующего заклятья пришлось уворачиваться. Гарри направил палочку на Джинни, мысленно восклицая «Экспеллиармус!». Он только сегодня прочитал в библиотеке (когда засовывал нос в каждую книгу, пытаясь решить, которые из них заслуживают немедленного убратия с глаз долой) о невербальном колдовстве и техниках, которые для него потребны. Джинни выставить щит не успела.

— Браво, Джинни! Ты просто прекрасна. И в бою тоже, — Гарри пустил на лицо хищную усмешку. Джинни только подмигнула ему, благодаря за комплимент. А «учитель» внезапно понял, что свои слова он сказал совершенно искренне.

— Так, приступаем к разбору полетов. Фред, Джордж — ставить вас против друг друга было глупой идеей, простите. Фред с Роном, Джордж — с Гермионой. Рон, ты слишком сильно размахиваешь палочкой. Такие движения руками требуются только для некоторых заклятий высшей боевой магии. Действуй кистью и пальцами, а не предплечьем, ясно? Из-за этого Гермиона тебя и достала. Гермиона, к тебе у меня будет отдельный разговор…Джинни, я думаю, мне в нем поможет. И осталась Джинни. К тебе только одно замечание, мотайте все на ус: от заклятий первой-третьей ступеней лучше ставить щит. Это более выгодно в плане энергетики.

— Почему?

— Потому что я могу выпускать по пять таких заклятий в секунду, и вы просто не сможете уворачиваться. А один мощный Протего защитит вас от двадцати — двадцати пяти таких заклинаний.

— А как ты обезоружил Джинни?

— Это было невербальное колдовство, Рон! — Гермиона закатила глаза. — Вообще-то, этому учат только на шестом курсе.

— Я просматривал учебники за шестой курс, это — полный бред, что там написано. Для невербального заклятья нужно точно представлять себе, что именно вы хотите сделать. Мысленное выкрикивание заклинания не особо помогает, как и концентрация. Можете потренироваться в простейшем взрывном заклятье «Редукто» на манекенах. Но только — молча.

Близнецы, которые весь прошлый год тренировались в невербальных чарах, справились довольно быстро. За ними — Джинни, потом Гермиона и Рон.

— Отлично, не ожидал. Теперь повторим: Протего, Экспеллиармус и Ступефай, только невербально.

Теперь Гарри почти не мог отвлечься, чтобы оценить обстановку. Джинни мягким перекатом ушла от трех оглушалок, и ответила Экспеллиармусом и Ступефаем, вскакивая с пола. Гарри отразил их мысленным Протего, и тут на него полетело порядка двадцати летучих мышей.

— Энферфламио! — мощнейшая струя огня спалила их тушки в пепел. Битва замерла.

— Что это было? — сглотнув, спросил Рон.

— Мощнейшее огненное заклятье, — тихо ответил Гарри, плюхаясь на пол. — Джинни, ты так больше не шути, ОК? Идея оригинальная и хорошая, от твоих летучих мышей обычный щит не спасет. Вот только я чуть тебя не спалил, идиот. И остальных, заодно.

Джинни просто подбежала к нему и упала на колени, обнимая.

— Прости, — шепнула она.

— Добби!

— Да, сэр?

— Принеси мне плитку шоколада, пожалуйста.

Минуты через две Гарри приободрился. Шоколад был тому причиной, или руки Джинни, по-прежнему участливо его обнимающие, но он встал и бодрым голосом начал лекцию.

— Только что вы видели действие заклятья Энферфламио. Условно оно относится к Темным. Фактически, им можно спалить что угодно, включая дементора, правда, лучше уж Авада. Главный его минус — оно отнимает очень много сил, особенно с непривычки. Существует и более мощное заклятье «Инферно Фламиус», но его очень сложно контролировать. Для выполнения Энферфламио нужно чувствовать ярость и желание уничтожить противника; я, как вы понимаете, ярости на Джинни и ее мышек не испытывал, вот и поплатился мощным перерасходом сил.

Гарри встал и подошел к манекенам.

— Репаро, — те восстановились. — Так, а теперь...

Гарри произвел замысловатое движение палочкой, придавая манекенам лица: Хвост, Малфой, Волан-Де-Морт. Он постоял, вглядываясь в лица своих врагов, наполняя душу ненавистью и злобой.

— Энферфламио! — струя огня спалила манекен Малфоя в пепел.

— Энферфламио! — та же участь постигла «Хвоста».

— Авада Кедавра, — зеленый луч разнес «Темного Лорда» в щепки.

— Вот вам практическая демонстрация того, чем отличаются Темные Заклятья от остальных. Они требуют сильных эмоций. Для убийства — желания убить, расправиться с врагом, ненависти. Для защиты — ярости и гнева, которые становятся щитом; для исцеления — презрения и злорадства, не дать кому-то так легко окончить свою жизнь. Если вы — не убежденный последователь Темной Стороны, не маньяк-убийца, вы должны уметь управлять своими эмоциями, чтобы пользоваться Темной Магией. Видите, я наполнил душу гневом, яростью и ненавистью, использовал три мощных заклятья, а на пол не валюсь.

— Ты использовал непростительное! — истерично взвизгнула Гермиона.

— Именно. А ты считаешь, что справишься с Пожирателем Смерти детскими чарами, Гермиона? Таранталлегрой? Риктусемпрой? Я и вас научу применять непростительные заклятья, и заставлю их тренировать. А теперь последняя тема на сегодня.

Гарри внезапно взмахнул палочкой, атакуя всех. Он не выкрикивал заклятий, только вспышки лучей показывали, что он колдует. Менее чем через пять секунд Уизли и Грейнджер лежали на полу, оглушенные или связанные. Гарри привел оглушенных в чувство, предварительно связав, и начал расхаживать между ними.

— Я не знаю, чем вы все занимались в прошлом году! Хотя нет, знаю — обычными глупостями! Но в свете возвращения Волан-Де-Морта я заставлю вас выучить элементарное правило, поверьте мне! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он. Приблизительно через секунду, когда еще в ушах не замолк его вопль, дверь в комнату отворилась. Гарри сразу направил на нее палочку.

— Кру…

— Силенцио! — заклятье немоты сопровождалось дюжиной невербальных оглушалок.

— Черт, да это же я, Поттер! — зарычал Грюм, выставляя один из самых мощных щитов.

— А ты докажи, что ты именно Аластор Грюм! Ты хотел использовать Круцио!

— Баран, я хотел сказать: «Круто, Поттер, вижу, самозванец кое-чему тебя таки научил!»

— Очень правдоподобно! Что ты спросил, когда вы забирали меня от тети с дядей?

— Я спросил: «А вы уверены, он настоящий? Не хотелось бы притащить в штаб какого-нибудь пожирателя. Надо спросить его о чем-то, что знает только настоящий Поттер, или кто-нибудь захватил Сыворотку Правды?».

— Вот теперь верю, — но палочку Гарри не опустил, просто перестал поливать экс-аврора потоком мелких и не очень невербальных чар.

— Ну наконец-то! И не расслабился, молодец, — Грюм взмахнул палочкой, освобождая плененных детей. — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — он одобрительно кивнул Поттеру. — Вообще-то, меня Молли послала. Говорит, что ужин готов. А я еще пойду, помогу Люпину разобраться с боггартом в гостиной.

— А там и правда боггарт? Профессор, а можно я пойду с вами? Хотелось бы сохранить его для моих уроков.

— Боггарта? Зачем?

— Он заменит дементора при виде меня. Просто так, в ясной комнате, использовать Патронуса не так сложно, а им нужна хорошая практика.

— Ну хорошо, — Грюм наколдовал шкатулку, и отправился с Гарри в гостиную.

— Ремус, Гарри просит боггарта в свою личную коллекцию для уроков защиты. Вместо дементора.

— Отличная идея, Гарри!

— Спасибо, профессор.

— Сколько раз тебе говорить — я больше не профессор!

— Прости, Рем, привычка.

— То-то же. Алохомора. Риддикулус!

Луна вновь превратилась в таракана, который упал ровнехонько в подставленную Гарри шкатулку. Крышка захлопнулась.

— Коллопортус, — Гарри запер крышку и направил на нее волшебную палочку. На ней появилась затейливо выполненная надпись: «Осторожно, злой боггарт».

— Профессор Грюм? А где вы купили свой сундук?

— В Косом Переулке, «Сундуки на все случаи жизни».

— Профессор, видите ли, я хочу купить несколько специфических компонентов и книг, не относящихся к школьной программе. Не могли бы вы меня сопровождать, в целях безопасности? Я буду под мантией-неведимкой, а вы — единственный, кто сможет за мной уследить.

— Хорошо, Поттер. Завтра, в восемь утра. И можешь прекратить называть меня профессором, не больно-то я учительствовал.

— Хорошо, мистер Грюм. Спокойной ночи.

Ужинал Гарри неспешно, а когда наконец отправился спать, Рон уже вовсю храпел в подушку. Гарри помучился немного, а потом наложил на кровать заглушающие чары. Перед сном он постарался очистить сознание, как советовала единственная книга по окклюменции, которую он нашел в библиотеке Блеков. Потом, на чистый фундамент спокойствия, он выставил стену, защищающую его мысли. Он делал так уже третий день, и третий день спал без кошмаров и снов о запертой двери в коридоре Отдела Тайн.

Заклинание будильника разбудило его в семь утра, и он успел спокойно умыться и позавтракать. В холле он надел мантию-невидимку.

— Вовремя, парень, — Грюм как раз спускался с лестницы.

Они вместе вышли на площадь, экс-аврор, а ныне глава боевого подразделения Ордена Феникса взманул палочкой, и из воздуха материализовался «Ночной Рыцарь».

— Шанпайк, молчи и слушай: мне надо в Дырявый Котел, понял? — прорычал аврор, всыпая в ладонь парню горсть серебра. И на всякий случай добавил: — Срочно.

— Будет сделано, мистер Грюм. — бодро доложил старый Эрни, водитель. Он лихо тронулся, и уже через полминуты тормозил чуть ли не в стену паба.

Гарри выпрыгнул первым, Грюм со своей деревяшкой возился дольше. С громким хлопком автобус исчез из глаз. Пройдя через паб, Гарри и Грюм очутились в начале обычно веселого и шумного переулка. Сегодня же здесь было необычно тихо, люди ходили группами, и в спешке делали свои дела. Гарри завернул в Гриннготс, взять необходимую на год сумму, потом они пошли за сундуком. Гарри выбрал модель Раковина-К, лишь слегка модифицированную версию Грюмовского сундука — замков тут было двенадцать. Сам сундук по размерам и весу двое уступал его школьному чемодану, имел удобные ручки и даже ремни, чтобы носить его за спиной, словно обычный ранец. Одно из отделений предназначалось для инструментов и компонентов для зельеварения — ступка и пестик, серебряный нож, весы, котел, имело специальные крепления для колб и пузырьков, так же там были коробки для ингредиентов. Это вот отделение Гарри и заполнил в узкоспециализированном магазинчике для продвинутых зельеваров.

— Не думай, что мне непонятно, зачем ты все это приобретаешь, парень! Взять хотя бы рог двурога и шкуру бурмсланга!

— Я просто подумал, что неплохо бы иметь небольшой запас, мистер Грюм. У меня есть подозрения, что рано или поздно мне предстоит встретиться с пожирателями и их боссом. Лучше будет, если туда явлюсь не я, а, скажем, Драко Малфой, верно?

— Думаешь, Темный Лорд, легиллимент, не заметит обмана?

— Ну так я ведь учусь окклюменции, сер. Да и просто так, вдруг мне среди года срочно понадобится отлучиться из замка? Маскировка — лучшая гарантия безопасности.

Грюм только хмыкнул и покачал головой. После того, как Гарри в Лютном закупился недостающими компонентами и парой книг о Темной Магии, которых не обнаружил в библиотеке Сириуса, они трансгрессировали неподалеку от площади Гриммо.

— Черт, и вот такие ощущения испытываешь каждый раз?

— Только в начале. И хватит болтать, мы еще не в штабе!

— Аластор! Гарри нигде нет! — вместо «здравствуйте» от Молли Уизли.

— Да здесь он, со мной ходил. Кстати, с днем рождения тебя, парень! Извини, без подарка.

— Ваше время было для меня подарком, мистер Грюм, — улыбнулся парень, стаскивая с себя отцовский плащ.

— Гарри, как ты мог! Я так волновалась! С Днем Рожденья, дорогой.

— Спасибо, миссис Уизли. Но, вообще-то, Ремус знал, а когда мы уходили, все еще спали. Да и у Добби могли бы спросить.

— Ясно. Ты завтракал?

— Да, спасибо.

— Ну, иди в гостиную, там уже все тебя заждались.

Гарри кивнул и помчался наверх. Добби уже успел сделать то, что волшебникам оказалось не под силу — снять головы эльфов, убрать портрет матушки Сириуса — для домовика Заклятье Вечного Приклеивания проблемы не составило. Гарри закинул свой сундук в комнату, и зашел в гостиную. Там и впрямь собралось порядочно народу — Уизли, Сириус, Ремус, Гермиона. Они тут же повисли на нем, выкрикивая поздравления и пожелания. Похоже, только миссис Уизли заметила его отсутствие. Гарри принялся за подарки. Великолепный красно-золотой шарф и сладости от Уизли-старших, коробка приколов от близнецов, компас на метлу от Ремуса, «Руководство для начинающих анимагов» от Сириуса, снаряжение аврора от Тонкс и Грюма. Джинни подарила шкатулку, открывающуюся по личному паролю; Рон — собственный снитч, Гермиона — очередную (и очень полезную) книгу, «Как защититься от приворота». Увидев это название, Гарри минут пять ржал как ненормальный.

— Оригинальный подарок, Джинни, — Гарри как раз разглядывал шкатулку. По ее крышке вилась маленькая змейка, он сперва ее и не заметил, приняв за обычный барельеф.

— Я подумала, тебе понравиться, Гарри.

— Мне и нравится, очень.

Только тут они заметили неестественную тишину.

— В чем дело? — Гарри нахмурился, глядя на друзей, с опаской поглядывающих на него и Джинни. — Что-то не так?

— Будьте добры, говорите по-английски, пожалуйста, — немного нервно попросила Гермиона.

— А мы, по-твоему, тут на арабском чешем?

— Не на арабском.

— Успокоились, — предложил Люпин. — Джинни, как давно ты можешь говорить на парселтанге?

— Чего? Я не змееуст! — огрызнулась Джинни. На нее тут же направили волшебные палочки.

— Спокойно! — рявкнул Гарри. Его палочка была в боевой готовности, но пока ни на кого не указывала. — Это может быть остаточный эффект от событий трехлетней давности. Джинни, поясняю: когда я говорил, что твой подарок оригинален, я внимательно рассматривал змейку на крышке шкатулки. И, случайно, говорил на парселтанге. А ты меня поняла и на нем же ответила. Одно из двух: либо это осталось тебе от Тома Нарволо Реддла из дневника, или ты в данный момент одержима Волан-Де-Мортом. Снова. Пожалуйста, отдай свою волшебную палочку. Я верю, что ты — это ты, но просто на всякий случай мы обязаны позаботиться о безопасности.

В итоге, через две минуты Джинни была связана и обезоружена.

— Добби! Немедленно в Хогвартс! Найди Снейпа, скажи, что Ордену срочно требуется его лучшая Сыворотка Правды! И приведи его и Дамблдора сюда, если сможешь. Выполняй!

Через минуту раздался хлопок, и появились Добби и Снейп. На секунду позже сверкнула золотая вспышка, и появился Дамблдор в компании с Фоуксом.

— Рассказывайте, Поттер! Что за спешка?

— Профессор, дело в безопасности Ордена Феникса. Я случайно обратился к Джинни на парселтанге, а она поняла и ответила на нем же.

— Либо это остаточный эффект дневника, либо мисс Уизли одержима Томом, снова. Ага, я вижу, вы ее уже…нейтрализовали, так сказать. Она сопротивлялась? — как всегда, Дамблдор, как самый умный, сразу все понял.

— Нет, — отрывисто произнес Сириус. Гарри в это время на коленях стоял перед примотанной к креслу девушкой и пристально всматривался ей в глаза.

— Я не мастер, но блоков не вижу.

— Позволь мне, Гарри, — Дамблдор отстранил юношу и тоже вгляделся в глаза Джинни.

— Ты прав, никаких блоков нет. Северус, перепроверишь?

— Не стоит, — Снейп с хорошо скрытым удивлением покосился на Поттера, и влил в рот девушке три капли Сыворотки.

— Ваше имя?

— Джиневра Меркурия Уизли.

— Как ты узнала, кто я? — прошипел Гарри.

— Фред и Джордж сказали, что тот черноволосый паренек, который не знал, как попасть на платформу — Гарри Поттер, — таким же шипением ответила она.

— Все верно, — Гарри посмотрел на Дамблдора.

— Мисс Уизли, у вас есть провалы в памяти за последние полгода?

— Нет.

— Проверка закончена, Северус.

Снейп влил антидот, и глаза Джинни прояснились. Гарри освободил ее от веревок и присел рядом.

— Прости, но я уже стал параноиком, как видишь.

— Если бы не ты, меня бы и вовсе на месте прикончили, пожалуй. Я так напугалась.

— Когда я сказал, что ты, возможно, опять одержима?

— Да.

— Но это не так. Просто-напросто у тебя осталось от Тома знание. Оно, наверное, сидит глубоко, но твоя душа принадлежит только тебе, к счастью.

Снейп и Дамблдор вернулись в школу. Сириус, Ремус, Тонкс и старшие Уизли, не сговариваясь, пошли на кухню, хлопнуть по стаканчику Огненного Виски, в целях исключительно медицинских.

— Добби, принеси Джинни полстакана красного, со специями. И…пять бутылок сливочного пива, хорошо?

Когда домовик вернулся с подносом, Гарри едва ли не насильно всучил девушке полстакана подогретого, благоухающего специями вина, мотивируя это необходимостью успокоиться. Он левитировал ее кресло к камину, а сам взялся за бутылку. Остальные последовали его примеру.

— Поздравьте меня, что ли?

— Поздравляем, дружище! — хором ответили близнецы. Впрочем, как-то вяло.

Гарри чокнулся с Джинни, и последил, чтобы она свою порцию выпила. Ей уже вообще заметно полегчало, но следы шока все еще виднелись на лице. Гарри решительно подхватил ее под локоть и утащил во двор, к Клювокрылу. Они поклонились гиппогрифу, дождались ответного поклона, а потом подошли к нему, почесать над бровями и погладить клюв. Через минуту Гарри усадил девушку на круп, сам вскочил следом.

— Клювик, поднимись невысоко, ладно? Метра на три.

Гиппогриф поднялся на семь, но все еще не превышал высоту особняка. Он стал плавными кругами снижаться по внутреннему двору фамильного дома Блеков.

— Здорово, Гарри.

— Я знал, что тебе понравится. Но я не только ради полета привел тебя сюда. Я хочу сказать…

— Что сказать?

— Что ты восхитительна. Ты наконец-то вскружила мне голову. Я всегда любил тебя, как собственную сестру, но этим летом понял, что ты мне — не сестра. Но любить, знаешь ли, не перестал, — Гарри и сам не знал, где он оставил стеснительность и смущение. Хотя нет, знал — он оставил их на земле. Там же, где и остальные свои проблемы и тревоги. — А час назад я окончательно понял, что ты для меня дороже остальных, вместе взятых.

Джинни, которая уже давно вся извернулась на крупе гиппогрифа, чтобы видеть лицо Гарри, вместо ответа поймала его губы своими. Их поцелуй был не долгим, но очень насыщенным. А может, им просто показалось, что он пролетел мимолетно. Ведь прервал его удар ног Клювокрыла о землю.

— Спасибо, — шепнула Джинни.

— Тебе спасибо. А ведь я был таким дураком в прошлом году, да и в позапрошлом тоже.

— Ничего странного, — Джинни пожала плечами. — Я и сама рта раскрыть не могла в твоем присутствии, помнишь? Это Гермиона мне советовала, чтобы я была сама собой, возможно, даже встречалась с другими.

— А ты встречалась?

— С Майклом Корнером, моим одноклассником из Когтеврана. Но мы просто гуляли вместе, даже не целовались.

— Эй, я тебя не обвиняю. Вот только теперь мы с тобой попали в зону риска.

— Какую?

— Рональд, — Гарри закатил глаза. — Представляю, как он бы отреагировал, увидев наш поцелуй. Минимум — закатил бы тебе скандал, а со мной и вовсе прекратил общаться.

— Да ладно, Гермиона ему мозги вправит, если что.

— Это точно! Хотя, ты все равно лучше, чем разговоры с Роном, — Джинни улыбнулась — больно сомнительный комплимент. — А уж если за вправление мозгов возьмутся Гермиона и твоя мама, то результат гарантирован! У меня есть устойчивое ощущение, что если отдать на растерзание этим двоим Тома, то через два дня он будет ходить по стойке «смирно» и в туалет проситься.

Они вместе вернулись в гостиную, Гарри только на пороге убрал руку с талии Джинни. Близнецы ухмыльнулись друг другу, Гермиона подмигнула, а Рон…Рон, как всегда, ничего не заметил.

— И где вы шлялись?

— Да, Гарри меня в чувство приводил. Надо почаще истерики устраивать, что ли? Мне понравилось.

— Ей, прогулку и разговор он тебе и так по первому слову обеспечит, сестренка! Правда ведь, Гарри? — Гарри кивнул, отвечая на слова Фреда.

— А вот на полстакана вина тебе рассчитывать не приходиться, — заключил Джордж.

— Полстакана чего? — грозно спросила миссис Уизли, появляясь на пороге гостиной.

— Успокоительного, мам. — невинно пояснил Джордж.

— Но что бы оно подействовало в полной мере, необходимы процедуры. Регулярные. Так что я, на правах врача, увожу вашу дочь в самые темные и зловещие уголки этого дома, — Гарри нагло подхватил немного растерянную Джинни под локоток и они вместе прошмыгнули мимо миссис Уизли. Напоследок Гарри послал Гермионе красноречивый взгляд. «Пожалуйста, объясни Рону, в чем именно эти процедуры заключаются!» В ответ он получил не менее красноречивый кивок, улыбку и подмигивание. «Рада за вас, объясню, и даже на примере растолкую!»

Гарри в наглую привел Джинни в их с Роном комнату.

— Ух ты, классный сундук! Сегодня купил?

— Ага, Раковина-К. И эту самую К Добби уже обставил по моему вкусу, — Гарри достал из кармана хитрый серебряный ключ и вставил его в последний замок. Их взору открылась комната площадью сто сорок четыре квадратных ярда. В ней был камин, пара кресел, пара диванов, за ширмой стояла кровать, был бар. Стены были украшены цветами гриффиндора и слизерина.

— Цвета Слизерина?

— Признаться, мне всегда нравилось серебряное с зеленым. Это красиво.

— А куда дым идет?

— Тут какая-то хитрая система очистки воздуха, сам не знаю. Да и огонь тут, я так понимаю, не для обогрева, а для красоты.

— А что тут у тебя за котлы? Под зелья?

— Ага. Буду варить целебные. И оборотное. Ну и вообще тренироваться, а то в этом году СОВ, а Снейп, как я слышал, на продвинутое берет только с «Превосходно».

— Ты хочешь изучать продвинутые зелья? Ты же их ненавидишь!

— Я Снейпа ненавижу, а не зелья, — Гарри ухмыльнулся. — И вообще, мы сюда зачем пришли? Процедуры!

— Точно, — Джинни толкнула его на диван и уселась рядом. Уже целуя ее, Гарри сумел махнуть палочкой в сторону камина, и использовал заклинание, которое было коньком Гермионы на первом курсе. Там заполыхал теплый, но не горячий огонь. Главное — бездымный и не требующий подпитки в течение пяти часов. Потом они просто сидели вместе, смотрели на огонь. Гарри притащил котел и компоненты, и принялся за изготовление кровесвертывающего зелья. Они тихо болтали о пустяках, Джинни ассистировала. Всего через полчаса зелье было готово. Гарри заполнил два пузырька, остальное перелил в большую бутыль, которую здесь же и оставил. Они вылезли из сундука, чтобы через пять минут попасться в руки весьма сердитой их исчезновением миссис Уизли.

— И где вы были, молодые люди?

— Зелье готовили, миссис Уизли. Кровесвертывающее.

— Я спрашиваю ГДЕ, а не ЧТО ДЕЛАЛИ!

— В моем новом сундуке, миссис Уизли. Сегодня только купил.

— Раковина-К? Какая модель? — теперь она сразу заулыбалась.

— Сто сорок четвертая.

— О, одна из лучших! Уже оборудовал?

— Да. Хотите — покажу. Добби там все уже обставил.

— Не стоит, дорогой. Вы просто предупреждайте, что ли…А то я уже опять весь дом обежала.

— Извините, — Гарри и впрямь почувствовал себя неблагодарным мерзавцем.

— Ну, я думаю, сейчас у вас другое было на уме, не так ли? Зелье они готовили, — добродушно усмехнулась женщина. — Целовались вы без посторонних.

— Гм? Настолько все очевидно?

— Ну, когда Гермиона со словами «Для тупых на примере Рона объясняю, что за процедуры!» кинулась его целовать…

Гарри и Джинни не смогли удержаться от хохота.

— И что Рон?

— О, малышу Ронни понравилось! — неизвестно откуда вынырнул Фред.

— Настолько, что он тоже закатил истерику, хлопнул полстакана для храбрости и потребовал продолжения процедур, — Джордж, как всегда, недалеко отстал от брата.

В общем, в праздничную атмосферу столовой они вошли смеющейся толпой. Гарри нашарил взглядом счастливого, но ошалелого Рона, несколько смущенную Гермиону и одобрительно улыбающихся Мародеров. Вообще, народу было не так много — все-таки Орден Феникса продолжал трудиться. Они успели съесть только по куску торта, когда над столом вспыхнуло, появилось перо феникса и письмо. Члены Ордена немедленно склонились над ним, взялись за конверт и исчезли в голубом пламени портала. Теперь уже и остальные смогли прочитать письмо. «Северус доложил, что сегодня элитой Пожирателей будет атакован Олливандер. Конверт — портал». Вот так вот…

— Зачем им понадобилось убивать Олливандера? — тихо спросила Гермиона. Праздник прервался. В столовой осталось семеро — Золотое Трио, Джинни, близнецы, миссис Уизли.

— Не убивать. Добби! Стань невидимым, отправляйся к магазину Олливандера, и эвакуируй оттуда раненых…в больничное крыло Хогвартса. Выполняй, но будь осторожен.

— Всех раненых, сэр Гарри Поттер?

— Всех, Добби. Всех. Так…

Гарри сорвал с пальца подаренное Дамблдором кольцо. Это был экстренный многоразовый портал до кабинета директора.

— Коснитесь его. Смерть Волан-Де-Морту! — такой вот пароль активировал портал и перенес их всех в Хогвартс. Они немедленно отправились в Больничное Крыло.

— Я знаю, зачем ему понадобился Олливандер.

— Зачем?

— Приори Инкантатем. Том никогда не встречался с этим явлением и ничего не знает о нем. Как говорил Дамблдор, Том остается «прискорбно невежественным» в некоторых вопросах. Для него было полной неожиданностью случившееся на кладбище. Он хочет получить ответы, и Олливандер — лучший их источник, он знает все о волшебных палочках.

— А мы-то здесь сейчас зачем?

— Затем, что если будут раненные ПСы, то МЫ о них позаботимся! Ведь с Его возвращения прошло совсем немного времени, у него сейчас каждый человек на счету! Чем меньше их будет, тем лучше. Мадам Помфри!

— Поттер? Что вы все тут делаете?

— Сейчас идет бой. Скоро сюда будут доставлять раненных. Сначала — обезоружить их, потом удостовериться в подлинности, потом — помочь.

Хлоп! Добби трансгрессировал, держа за руку истекающего кровью Ремуса.

— Экспеллиармус! Что за существо было в твоем кабинете, когда Гарри Поттер впервые попал туда?

— Водяной черт в большой банке.

— Это Ремус. Кто тебя так?

— Хвост, — выдохнул тот, позволяя мадам Помфри обрабатывать его раны. — Он ведь всегда был ничтожеством, но сегодня он здорово дрался.

— Его рука. Наверняка в ней есть хотя бы немного сил Волан-Де-Морта.

— Возможно. Кстати, отличный план, Гарри.

Еще через мгновенье вновь раздался хлопок, и Добби оставил на полу оглушенного пожирателя.

— Экспеллиармус! Инкарцеро! Силенцио! Петрификус Тоталус! — четыре крика слились в один.

— Макнейр. Оглушен и обезврежен, опасности для жизни нет, — Гарри поднял его палочку и сунул в карман.

Так и пошло. В итоге в Больничном крыле оказалось пять членов ордена, семь Пожирателей и сам Олливандер. Минут через десять затишья появился Дамблдор.

— Ого! Какой улов. Превосходно, Гарри! Хоть ты и не в Ордене пока, но действовал безупречно. Тому достался опасный враг.

— Спасибо, директор, — Гарри с трудом подавил зевок. — Может быть, вы создадите портал до штаб-квартиры для нас?

— Пожалуй. Дай-ка мне твое кольцо, — старик довольно долго, минут пять колдовал над ним. — Ну-ка, подскажи еще один пароль.

— Темный Лорд — паршивый полукровка!

— Браво, Гарри. Да, оба пароля никогда не выговорить ни одному пожирателю. Держи. И не пользуйся зря, ладно?

— Конечно, директор.

Они вновь коснулись портала, и он перенес их в штаб-квартиру.

— Вы где были?

— Спокойней, Бродяга. Добби по моему приказу эвакуировал раненных в Хогвартс. Итого — пять наших, семь пожирателей. И Олливандер. Сейчас Дамблдор их допрашивает…Добби! Объявляю тебе два дня выходных, внеурочно. И месячный оклад в качестве премии.

Гарри отмахнулся от расспросов и отправился спать. Да, этот день рождения был самым насыщенным в его жизни! Он объяснился с Джинни, получил поздравления и подарки, узнал, что его девушка — так же змееуст, а в конце способствовал захвату семерых ПСов.

Следующие пять дней прошли по четко составленному расписанию. Завтрак — уроки — обед — тренировки по ЗОТИ — ужин — свободное время — сон. Фред и Джордж неплохо научились невербальному бою. Вдвоем они представляли очень серьезную угрозу — каждый из них знал, что собирается сделать брат, и подстраивал свои действия, максимально увеличивая эффективность. В итоге, вдвоем они сделали то, что не удалось сделать Рону, Гермионе и Джинни — победили Гарри в тренировочной дуэли. Рон наконец-то принял к сведенью замечания Гарри и перестал размахивать руками. Теперь он и Гермиона сражались почти на равных — Гермиона брала знанием, Рон — ловкостью. Джинни же испытывала всплеск сил. Она легко взяла верх над каждым, кроме Гарри — потому что и он испытывал такой же всплеск, и по той же причине.

— Сегодня все работали превосходно, молодцы.

— Гарри, помнишь, на первом занятии ты говорил, что у тебя ко мне есть разговор? Он уже не актуален?

— Нет, вполне актуален. Давайте прямо сейчас. Рон, Фред, Джордж…оставьте нас, пожалуйста.

Мальчишки Уизли вышли, что-то недовольно бурча. Гарри отдался на волю своей паранойе, и наложил на комнату заглушающее заклятье, а на дверь — заклятье недосягаемости. А потом еще и запечатал ее.

— Гермиона, твоя проблема заключается не в технике, а в мощи. Когда ты попадаешь в кого-то экспеллиармусом, у него только палочка из руки вылетает. А мощное заклятье должно еще и отбрасывать метром на пять. И происходит это из-за твоего…происхождения и воспитания.

— То есть мои заклятья не достаточно мощны, из-за того, что я — грязнокровка? Спасибо, Гарри, очень любезно с твоей стороны, — Гермиона собралась было хлопнуть дверью, но Гарри наложил на нее Петрификус Тоталус и Силенцио.

— Дослушай сначала! — рявкнул он, переворачивая парализованную подругу. — Когда я говорил о происхождении, я имел в виду, что ты, как маглорожденная, не знаешь некоторых магических законов, о которых не пишут в книжках по причине их общеизвестности! Фините.

Он помог девушке подняться и усадил ее на один из матов. Гермиона вырваться и сбежать не пыталась, да и слушать стала внимательно.

— А когда говорил о воспитании, я имел в виду твои взгляды на…отношения между полами.

— Что ты имеешь в виду?

— Гарри хочет сказать, что ты, хотя и ведьма, ведешь себя, будто ты магла.

— Именно. Есть такое магическое правило: ведьма может только тогда достигнуть полной силы, когда она является ведьмой, а не волшебником. Ты меня поняла?

— Кажется, да.

— Джинни…

— Короче, Гермиона: забудь о привитых с детства взглядах о равных правах для женщин и мужчин. Забудь об этом отвратительном изобретении маглов — моде «унисекс». Ты, в первую очередь, женщина, а только потом все остальное, ясно? И тебе, как женщине, нужен мужчина. А чтобы он у тебя был, нужно хотеть нравиться, нужно прилагать усилия и быть красивой. Нужно забыть о бесформенных джинсах и кофтах, ясно?

— Тебе не нужно…расфуфыриваться, как, скажем, Браун и Патил. Но ты должна признать то, что ты девушка, почувствовать себя ей, ощутить желание нравиться. А ты вполне можешь — ты отнюдь не уродина, знаешь ли! И мне, признаться, больно видеть, как красивая девушка совершенно сознательно свою красоту не использует.

— Не лги мне, Гарри. Я совершенно не красивая, — тихо сказала Грейнджер. Гарри поразился тоске и обреченности, сквозящих в ее голосе.

— Не прикидывайся дурой, Гермиона. Кто в прошлом году блистал на Святочном Балу? Я понимаю, что ты часа два потратила на волосы, но ведь их и обстричь можно, знаешь ли…

— Короче, разговор переходит на технические детали, как я вижу. Так что предлагаю разойтись по комнатам. А вы, милые мои, можете и там пощебетать о своем, верно ведь?

— Конечно, Гарри. Ты иди, — Джинни ласково поцеловала его, и подтолкнула в сторону двери. — Мы сами разберемся.

Гарри был уверен, что Джинни справиться с непростой миссией приведения в чувство мисс Грейнджер, и с легким сердцем отправился в комнату.

— И что, никаких удлинителей ушей? Ничего такого?

— Интересно как, если ты сделал дверь недосягаемой? Что за секреты вы там обсуждали?

— Да, просто разговор о личном. Сначала даже поругались немного, а теперь Джинни с Гермионой болтают о…ну, знаешь, женские темы: что надеть…

— Все ясно. — Ухмыльнулся Рон. — Спокойной ночи.

За завтраком прибыли совы — принесли списки учебников, напоминание о первом сентября, а заодно — билет на Хогвартс-экспресс.

— Хм, похоже, Дамблдор нашел-таки кого-то на должность по ЗОТИ. Иначе кто вставил «Темные искусства и способы их преодоления»?

— А книга не плохая, не плохая. Похоже, в этом году будет кто-то достойный. Сегодня пойдем?

— Ага, — Рон как раз дочитывал письмо. — Что? Не могу поверить! — Он схватил конверт и вытряхнул из него значок старосты.

— О, нет! Наш Ронни — староста! Какой позор! — Хором вскричали близнецы.

— Меня назначили старостой! — в столовую влетела Гермиона. Гарри ухмыльнулся — похоже, вчерашняя беседа не прошла для нее даром. Во всяком случае, сегодня на ней была юбка и блузка, а волосы собраны в хвост. И он видел следы легкого макияжа…

— О, ужас! Рон и Гермиона — старосты… — Простонал Фред.

— Ну, по крайней мере, нам остался только год, и нам не придется терпеть их занудство еще больше.

Гарри тем временем читал свой второй лист. Пока все, в том числе пришедшие на крики и восклицания Джинни и Молли, поздравляли радостных Рона и Гермиону, он сложил письмо в конверт и положил его в карман.

— Ну, Рон…тебе полагается подарок, знаешь ли!

— Мам, а можно метлу? Скажем, новый Чистомет?

— О, ну конечно…староста. Мой малыш Ронни — староста, я вся дрожу! — она удалилась.

— Что, Ронни, собрался стать вратарем? Мало тебе места старосты? — Ехидно, в лучших традициях Снейпа, вопросил Гарри самым своим гнусным тоном.

— А тебе что, завидно что ли, Гарри? — возмутилась Гермиона.

— Неа. Чему завидовать-то? Дополнительным обязанностям? Мне Волан-Де-Морта с головой хватает, знаешь ли, — невозмутимо ответствовал Гарри. — Я просто спросил, почему вдруг Рон захотел именно метлу? А, скажем, не парадную мантию?

— Потому что мы ее ему уже купили, — просто объяснил Фред.

— Постой-ка, Ронни… А что это уши у тебя так покраснели? Неужто Гарри угадал? — развеселился Джордж.

-Ну, в общем, да. Ну вот, теперь смейтесь.

— Зачем? — удивился Фред.

— Над чем? — уточнил Джордж.

— Ты что, с какого-то перепугу решил, что мы будем против? — насмешливо осведомился Гарри. — Насколько я знаю, все Уизли по части квиддича хороши.

— Кроме Джинни, наверное, — подтвердил Фред. — И …наглого самодовольного ублюдка, который до сих пор не извинился перед семьей.

— Эй! Насчет …ублюдка ты прав, конечно, но Джинни сюда не приплетай, пожалуйста!

— А ты что, видел, как она летает?

— Нет, я чувствовал ее радость и восхищение, когда она всего-то летела на спине гиппогрифа. Чувствовал такие знакомые, но чужие, радость и освобождение, восторг и упоение свободой полета…чувство, что на земле остались все тревоги, все заботы и проблемы. А на метле это чувство усиливается раз пять.

— Не хочешь быть писателем, а? Даже мне захотелось полетать немного, — Гермиона первая отошла от речи Гарри. — Ты так это ярко описал…

Через полчаса прибыли сопровождающие, и они отправились в Косой Переулок. Флориш и Блоттс, мантии Малкин, компоненты для зелий, зоомагазин. Гарри решил завернуть к Олливандеру, который теперь постоянно охранялся двумя аврорами, и имел экстренный портал в Хогвартс на случай нападения.

— Мистер Олливандер, здравствуйте.

— Мистер Поттер? Рад видеть вас, молодой человек. Я до сих пор не поблагодарил вас, и вашего домового эльфа, за спасение.

— Не о чем говорить. Я к вам по делу. Мне нужна вторая палочка, для левой руки. Раз уж я — Цель Номер Один для Темного Лорда, невредно будет иметь запасную.

— Ну что ж, если таково ваше желание…

Началась процедура измерения, потом Гарри почти полчаса опробовал различные палочки, отвергая одну за другой. Олливандер, надо сказать, был в полном восторге.

— А вы еще более необычный клиент, чем я думал, мистер Поттер. Попробуйте-ка вот эту. Это совершенно невозможно, но вдруг? Ведь к вам стандарты не применимы…

Гарри взял предложенную палочку. Он сразу ощутил не тепло, как это было в первый раз, но приятную прохладу. Из палочки посыпался поток ультрамариновых искр.

— Нет, ну это просто невероятно! Эта палочка — мой давний эксперимент, баловство, как я думал. В ней два компонента: чешуя василиска и сердце снежного дракона. И все это на основе коры Гремучей Ивы из Хогвартса. Само по себе странно, что она вообще кому-то подошла, ведь в ней два элемента разных стихий: водной и огненной. А кора Гремучей Ивы…можете быть уверены, после того, как палочка признала в вас хозяина, никто не сможет взять ее в руки. Знаете, мистер Поттер, обычно, если владелец палочки был побежден, то его палочка покоряется победителю и служит ему охотно. Но ЭТА палочка, наоборот, будет всячески стараться навредить вашим врагам.

— Спасибо, мистер Олливандер. Сколько она стоит?

— Двадцать галеонов.

— Возьмите. И…Обливиэйт. — Последнее слово Гарри прошептал еле слышно. Он стер из памяти Олливандера всю информацию о своей новой палочке. Он собирался держать ее в секрете до того, как направит ее в сердце Волан-Де-Морту и скажет два слова. Он также стер воспоминания авроров, просто на всякий случай…

— Я приходил поподробнее узнать о связи между моей палочкой и палочкой Темного Лорда, — он дал им общую установку и покинул магазин.

На завтра Гарри проснулся раньше всех, и, совместно с Добби, принялся готовить день рождения Джинни. Он надеялся, что сегодня, по крайней мере, не будет никаких нападений, и неожиданных потрясений. В половину девятого он спустился в комнату в сундуке, чтобы положить в Оборотное зелье несколько ингредиентов. Благодаря кое-каким специальным хитростям, почерпнутым в библиотеке, он сумел ускорить процесс настаивания златоглазок вдвое, так что через две недели зелье должно было быть готово. После этого Гарри устроился в гостиной. И чисто из озорства накинул отцовскую мантию.

Первой, как это ни странно, проснулась Джинни. Ну, не считая миссис Уизли, которая собралась было приготовить завтрак, но выяснила, что все уже готово благодаря усилиям Добби и Гарри.

— С Днем Рождения, девочка моя, — Молли обняла дочь и чмокнула ее в щеку. — И тебе уже четырнадцать, надо же, моя младшенькая.

— Да, никто уже и заметить не успел, как из маленькой застенчивой девочки выросла красавица и завидная невеста, а? — Сириус тоже спустился в столовую. — С праздником, Джинни.

— Спасибо, Сириус. Но, ты же знаешь, наша семья не практикует ранние помолвки.

— И зря, на мой взгляд. Я бы с удовольствием назвал тебя своей невестой, Джинни, — Поттер решил присоединиться к обществу. Он поцеловал Джинни и вручил подарок — довольно большую квадратную коробку.

— Гарри, а ты уверен? — Джинни с сомнением посмотрела на коробку. — Обычно в такие запаковывают…мне стоит открыть ее при всех?

— Думаю, это будет вполне прилично, — Гарри усмехнулся. Это был его небольшой розыгрыш — в такие коробки обычно запаковывали платья, мантии, иногда даже белье. — А вот насчет того, что я сказал ранее… — Он протянул небольшую коробочку.

Джинни с опаской открыла ее. Внутри лежало изящное колечко с небольшим рубином.

— Ты так уверен?

— Да. И это — не только подарок, не только предложение. Это еще и мера предосторожности.

— Следящий комплект? — с интересом спросил Сириус.

— Точно, Бродяга.

— Надевай его, Джинни, без раздумий. Это кольцо позволит Гарри узнать, что ты в беде, и оно же будет точкой назначения для его амулета-портала.

— Маленькая хитрость, которая не позволит тебе отказаться, — лукаво улыбнулся Гарри.

— Как будто ты не знаешь, что я не откажусь, — Джинни немного нахмурилась и решительным движением надела кольцо на безымянный палец левой руки. — Теперь не отвертишься! — с достойным Снейпа ехидством сообщила она.

— Всегда есть запасной вариант с Волан-Де-Мортом, — не менее ехидно ответствовал Гарри.

— И как вы оба попали в Гриффиндор? — со смехом спросил Сириус.

— Ну, я туда попала исключительно потому, что там был Гарри. Шляпа предлагала мне Когтевран, как вариант.

— А я с великим трудом убедил Шляпу, что мне не по пути с Малфоем. Она так убеждала меня, что «Слизерин поможет тебе достигнуть величия»!

— Она хотела отправить тебя в Слизерин? — в шоке спросил Сириус.

— Да, разве я не рассказывал? Подумай, я — идеальный кандидат на роль Темного Лорда: богат, змееуст, как все говорят, сильный маг. Чем не Темный Лорд? Правда, Дамблдор говорит, что «Человека делает не свойство характера, а сделанный им выбор». Я ведь и впрямь очень похож на Реддла — тоже сирота, тоже никогда не чувствовал любви в детстве. Моя палочка — сестра его палочки, я могу, как и он, говорить со змеями. Ладно, замнем для ясности. Все-таки сегодня день рождения Джинни, не так ли?

— Ну, твое откровение было, прямо скажем, не худшим способом немного отвлечься.

— Я рад, что вам понравилось. А теперь, может быть, ты все-таки позавтракаешь? А то мы с Добби уже чувствуем себя обиженными.

Завтрак растянулся до полудня, потому что в столовую то и дело кто-то спускался. В итоге Джинни выслушивала по поздравлению каждые четверть часа. Потом все отправились в гостиную, на торжественное разворачивание подарков. Джинни явно медлила с подарком Гарри, игнорируя его. Гарри только ухмылялся. Если она надеялась, что ей удастся развернуть его в своей комнате, опасаясь того, что может найти внутри, то ничего у нее не вышло.

— Ну, Поттер, если это платье… — прошептала она, под всеобщими взглядами срывая обертку. Она на мгновение зажмурилась, и решительно сняла крышку.

— Что там? — не утерпел Рон. Джинни же никак не реагировала, уставившись в коробку. Наконец она опустила туда руки — неожиданно глубоко — и извлекла наружу метлу. Молнию.

— Молния… — благоговейно прошептал Рон.

— Гарри, я не могу это принять.

— Как моя девушка, может, и не можешь, — спокойно согласился Гарри. — Но, помниться, сегодня ты надела мой первый подарок. И, к тому же, в этом году я собираюсь взять не только вратаря, но и второй состав команды. Ведь Фред, Джордж, Алисия и Анджелина учатся последний год. А ты, я уверен, попадешь в команду. Мне не хочется, чтобы мою невесту сбил шальной бладжер. А на Молнии ты в большей безопасности.

Только тут все заметили значок капитана, приколотый к левому лацкану его мантии. Гарри специально скрыл его вчера, а сейчас снял маскирующие чары.

— И ты молчал?

— Не хотел портить торжество Рона и Гермионы. А сейчас не хочу портить праздник Джинни.

— Ну, против таких убедительных аргументов не спорят. По правде, не могу дождаться учебного года.

— Плохая новость, Гарри, — вздохнул Джордж. — Алисия говорила, что не хочет играть после ухода Оливера.

— Ужас будет, если и Рон и Джинни попадут в команду.

— По-моему, будет здорово, — Гермиона с прищуром поглядела на близнецов.

— Ага. Четверо Уизли в одной команде? Тебе хана, Поттер. И им — тоже хана. Никто и никогда не поверит, что Рон и Джинни в команде не из-за дружеских отношений с капитаном.

— Особенно слизеринцы, — мрачно произнес Рон.

— Пусть не верят, — Гарри пожал плечами. — Тем слаще будет победа.

— Отличный настрой, крестник! — хмыкнул Сириус. — Однако, мне пора. Боюсь, что меня не будет до завтра, так что еще раз прими мои поздравления, юная мисс Уизли.

Блек вышел и покинул дом. Гарри подошел к окну, и увидел, как тот трансгрессирует.

— Дела Ордена?

— Думаю, нет, Гарри. Скорее, личное…свидание, проще говоря, — Люпин усмехнулся.

— Я рад, — теперь и Гарри улыбался.

Люпин посмотрел на его чистую и радостную за крестного улыбку и вздохнул, про себя, разумеется. Он все еще не мог привыкнуть к Поттеру. Мальчик, хотя внешность его и не менялась, все меньше напоминал ему Джеймса. Все те переделки, через которые он прошел, не слишком-то влияли на него, внешне, по крайней мере. Но воскрешение Волан-Де-Морта сделало то, что не удалось ни Квиррелу, ни василиску, ни сбрендившему оборотню и дементорам. Он сразу стал взрослее, лет на десять. Он был все время собран и готов к бою. Походка стала мягкой и пластичной; когда он входил в помещение, глаза осматривали его за долю секунды. Даже если это была всего лишь столовая в доме Блека. Поттер теперь незаметно для неискушенного глаза осматривал еду на предмет яда; как-то раз он сам видел, как Гарри (в свои пятнадцать!) пользуется невербальными заклятьями и разносит в щепки манекен Авада Кедаврой. А позавчера, когда он вошел в их комнату без стука, его встретила волшебная палочка, нацеленная в сердце. Причем он был уверен, что оба они спали, когда он подходил к двери — его слух оборотня слышал два размеренных дыхания.

И еще его поведение. Продуманные слова, фразы, которые незаметно переносят разговор в другое русло. Неестественное спокойствие, ехидные интонации, частая ухмылка. Северус Снейп. Вот на кого стал похож Гарри Поттер. Ремус теперь боялся заглядывать Гарри в глаза, потому что они были глазами война, а не мальчика или подростка. Лед в них таял, только когда Гарри смотрел на Джинни. Люпин не знал, стоит ли ему поговорить с Дамблдором. В общем-то, все перемены в Гарри имели простое и понятное объяснение — он знает, что Волан-Де-Морт охотится за ним, и готовится к войне. Но…его тревожила внезапность. Когда мальчик (черт, язык не поворачивается называть Гарри мальчиком!) только прибыл в штаб-квартиру, он был все тем же. Нетерпеливым, храбрым максималистом. А после суда…после оправдания Сириуса и разговора с Дамблдором…он так изменился! И это — тревожило. Что сказал ему директор, что Поттер так изменился? Ремус принял решение.

Конец августа прошел и вовсе тихо. Близнецы и Рон наконец-то доделали уроки, дом был окончательно приведен в порядок. В середине месяца Гарри начал тренировать друзей вызывать патронуса. Телесные патронусы получились на второй день, но после этого Гарри принес боггарта. Он стоял в двух метрах от шкатулки, остальные — в трех. Гарри направил палочку на шкатулку, и из нее выплыл дементор. Всех обдало холодом. Гарри, благодаря занятиям (пусть только по книгам) окклюменцией, на этот раз гораздо меньше попал под влияние ужаса. Ему даже удалось сохранить на лице хищную усмешку. Пусть ее никто не видел, но все-таки!

— Импедимента, — движения боггарта замедлились. Все-таки это был не дементор, и для учебных целей подходил лучше.

— Экспекто патронум! — грянуло пять голосов. Но, увы, только у Джинни получился легкий туман.

— Вы должны отбросить страх и ужас, должны силой воли сосредоточиться на счастливом воспоминании или мысли. Вот так. Экспекто Патронум! — Сохатый заставил «дементора» отступить. Когда тот проплывал над шкатулкой, Гарри направил на него палочку.

— Риддикулус! — таракан хлопнулся внутрь, и Гарри легким движением закрыл шкатулку. После чего повернулся лицом к ученикам.

— Я потрясен, Джинни. С первого раза, в четырнадцать лет! Это просто здорово. Но все-таки пока не достаточно. Так, всем есть шоколад.

Через минуту, когда плитка была разломана и съедена, Гарри вновь напомнил, что воспоминание должно быть самым счастливым.

— Ну, я вспоминал, как мы победили в Кубке Школы три года назад, — Рон вертел в своих руках палочку.

— Что? Эту глупость? Господи, Рональд, это было торжество, а не счастье! Торжество! Гермиона, пожалуйста, повтори ему объяснения «процедур», а?

Гермиона испепелила взглядом Поттера, но все-таки сунула палочку в карман и положила руки на плечи младшему Уизли. Мягко развернула и поцеловала. Рон, несколько ошарашенный, приблизительно через пять секунд ответил, его рука взлетела к волосам девушки, а другая упала на талию. Когда поцелуй прервался, Гермиона и он выглядели несколько смущенными, под насмешливыми взглядами друзей.

— Вы смущены. Сейчас. А тебе, Рон, нужно вспомнить, что ты чувствовал секунд пятнадцать назад, и с этим чувством вызывать патронуса. Любовь и счастье — самые сильные эмоции, именно они и составляют сущность защитника. Сосредоточились, еще раз! Алохомора. Импедимента!

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — вот теперь было два почти сформировавшихся патронуса и три телесных, полностью сформированных. Дракон, бык и сова, при незначительной поддержке двух размытых коней, легко загнали боггарта ровно на шкатулку.

— Риддикулус! Коллопортус. Превосходно! А вам двоим, похоже, стоит вспомнить о личной жизни, — Гарри адресовал очередную ехидную улыбочку прямо Фреду и Джорджу.

— Сам знаешь — нам некогда. Работа, работа…

— Время — деньги.

— Но не в ущерб же! Хотя, кому я это говорю? Вы хоть название-то придумали?

— Ну, его нам мама подсказала.

— Ужастики…

— Умников Уизли! — закончил за Гарри Джордж. — Кстати, тебе, как мы решили, принадлежит треть акций.

— Постойте, вы вообще о чем? — взорвался Рон.

— О нашем будущем магазине.

— Так вы не отказались от идеи магазина розыгрышей?

— Нет, конечно.

— Так, а почему вы решили, что Гарри должна принадлежать треть акций?

— Потому что я их инвестор, Гермиона! — Гарри закатил глаза, предчувствуя грядущие вопросы.

— Короче, Гарри в конце года чуть ли не силой всучил нам свой выигрыш от Турнира. И сказал, что это — на наш магазин, мотивируя свое решение тем, что в скором будущем нам всем понадобится повод для смеха, — Гарри никогда бы не поверил, что Фред может быть так серьезен и собран.

— Да, компания уже основана, деньги вложены, производство налаживается. Так что можете бежать и жаловаться на нас маме. Но тогда забудьте о наших товарах! — Джордж сверкнул глазами не хуже, чем Дамблдор в минуту гнева.

— Нашел тоже доносчиков! — возмутилась Джинни.

— К тебе это не относится, Джин. А вот от новоиспеченных старост можно всего ожидать, — Фред тоже выглядел не слишком беззаботным. Он выглядел…черт побери, серьезным и даже раздраженным: — Одна из черт хорошего старосты — потенциальная способность донести на друзей.

— Я не Перси, Фред, Джордж! — Рон выхватил палочку. — Не смей мешать меня с грязью, говоря, что я способен предать семью и друзей! И Гермиона тоже ничем не заслужила такого отношения.

— И, тем не менее, два года назад она рассказала МакГонагалл о Молнии Гарри. А ты, братец, в прошлом году семь недель не разговаривал с лучшим другом, потому что завидовал его славе и считал его лжецом, — Фред не собирался прерывать воспитательный разговор, однажды его начав. Похоже он вошел во вкус: — И то, что Молнию могли прислать с целью убийства Гарри, не оправдание — нужно было сказать это Гарри, а не декану! Как нет оправдания и твоему поведению!

Рон и Гермиона беспомощно оглянулись на друга. Тот сидел с непроницаемым лицом. Аргументы Фреда были блестящими, а его недоверие — обоснованным.

— Все это правда. Но я не думаю, что вы, Фред и Джордж, должны отворачиваться от собственной семьи из-за Перси. Здоровая осторожность не должна перерастать в паранойю.

— Гарри прав. То, что Перси оказался двуличным ублюдком, не значит, что и остальные способны на такое, — тихо, настойчиво произнесла Джинни.

— Я уверен, что Перси…стыдно признать свои ошибки. Он поддался своей гордости и властолюбию, разругался с семьей из-за них. И вдруг понять глубину своих заблуждений, это сложно. Правда, сложно. А извиняться…гордому человеку невыносимо извиняться. Мог ведь быть и такой вариант: Фадж приближает к себе Перси с целью получить шпиона. Перси же никоим образом и не думает предавать семью и друзей, и только гордиться оказанной ему честью. И тут его собственный отец обвиняет его в шпионаже за семьей! Он мог расценить это как предательство, как оскорбление. Нет ничего удивительного, что он вспылил. Чтобы получить его извинения, нужно извиниться первыми, сказать, что вы не должны были думать, что он предаст семью ради карьеры. А то в качестве его извинения вы вполне можете получить его героический труп, — Гарри сидел на матах, не отрывая взгляда от волшебной палочки, и не заметил, как в самом начале его речи в комнату вошел мистер Уизли.

Дверь мягко закрылась. Никто не обратил внимания на него. Артур Уизли прислонился к стене и вытер пот со лба. Да, он никогда не смотрел на эту ситуацию с такой точки зрения. Возможно, ему стоит поговорить с Молли…или нет. Лучше сразу с сыном.

— Артур, ты позвал детей? Дорогой, почему ты такой бледный?

— Позови сама. Я…я должен идти.

— Что-то случилось? Я не заметила вызова…

— Ничего, дорогая, ничего. Я вернусь…через полчаса.

— Но ведь…ужин, разве это твое дело не может подождать?

— Он и так ждет уже долго, — невнятно ответил мужчина, выходя из дверей. Послышался хлопок трансгрессии.

— Ничего не понимаю, — вздохнула женщина и отправилась звать увлекшихся детей на ужин.

Артур прибыл в министерство. Он знал, что Перси еще здесь — сын всегда торчал на работе чуть ли не до полуночи. Вот еще одно подтверждение словам Гарри. Решительными шагами он направился к лифту. Спустился на один этаж и постучал в дверь кабинета помощника министра.

— Войдите, — сухой, такой сухой голос. Как будто неживой, даже не вопрос: — Чем обязан, мистер Уизли.

— Ты свободен? — Артур сглотнул.

— Да. Но, если у вас нет дела…

— Я хочу поговорить.

— Поговорить можете с психиатром, мистер Уизли.

— Я хочу извиниться! — выпалил мужчина. — Я был неправ, сын. Я не должен был сомневаться в тебе. Не должен был думать, что ты предашь семью и друзей ради Фаджа. Но…это выглядело так…подозрительно, Перси! Стать помощником министра в девятнадцать, сразу же после того, как…не заметил странного поведения босса…сразу же, как вернулся Ты-Знаешь-Кто. Сразу после того, как был восстановлен Орден Феникса, а Фадж решил вставлять палки в колеса Дамблдору, его главе. Я понимаю, что обидел тебя, но пойми и ты — у меня были причины.

— Знаешь, ты мог бы подумать, что я сдал СОВ и ЖАБА на «превосходно», отец. Но я вижу твои резоны. Извинения приняты.

— Ты простишь меня? Нас?

— Да, папа, — помедлив, ответил Перси. — И мне тоже нужно извиниться, за все что я наговорил тогда. И, наверное, я должен поздравить Джинни сегодня. Поздновато, конечно, но…

— Боюсь, не получиться, Перси. Наша семья сейчас живет в штаб-квартире, защищенной заклятьем Доверия. Только Дамблдор может дать туда доступ.

— Тогда…просто передай ей это, ладно? — Перси достал из стола сверток и черкнул на пергаменте несколько слов. Он прикрепил пергамент к свертку бечевой и подал отцу.

— Конечно, Перси.

— Пап? Почему ты пришел сегодня?

— Хочется соврать, но…это из-за Гарри.

— Поттера? Почему?

— Именно он понял, что мы просто не поняли друг друга. Он сказал, что ты наверняка жалеешь о разрыве с семьей, но гордость не позволяет тебе сделать первый шаг. И…еще он сказал, что мы вполне можем получить в качестве твоего извинения и упрека твой героический труп, — Артур даже вздрогнул.

— Удивительно. Мы ведь мало общались, очень мало, по правде сказать. И он так точно угадал мои мысли…и мое желание погибнуть в схватке с Пожирателеми, раз уж вся моя семья считает меня предателем… — Перси покачал головой. — Знаешь, я всегда ценил его храбрость, и всегда недооценивал его мозги, как я понимаю.

— Надеюсь, это желание прошло теперь? — осторожно спросил мистер Уизли.

— Желание надрать задницу ПСам Ты-Знаешь-Кого? Нет. Желание погибнуть в такой схватке? Да, — рассмеялся Перси.

Артур улыбнулся и понял, что давно уже не слышал смеха своего сына.

— Ты давно уже не смеялся. Года три, наверное. При мне, по крайней мере.

— Не знаю, пап. Может быть. Но ты же знаешь — я был так увлечен уроками и моей должностью старосты; потом работой. Но в последнее время я понял, что работа — это не главное. Знаешь, я уже давно не приглашал на свидание Пенни. Надо это исправить, — он смел документы в стол, захлопнул крышку и накинул не плечи мантию. — Идем! Раз уж я не могу повидать свою семью, то надо делать шаги к тому, чтобы обзавестись новой, верно?

* * *

Как раз заканчивался ужин, когда дверь внизу хлопнула, и в столовую вошел мистер Уизли.

— Дорогой, так где тебя носило?

— Я… — он подошел к Гарри и положил руку ему на плечо. — Спасибо, Гарри.

— ???

— Ты…своими словами ты вернул мне и Молли сына, а им, — он кивнул в сторону рыжих голов: — Брата.

— А, вы слышали мою маленькую речь? Я вас не заметил. Старею, чтобы сказал Грозный Глаз?

— Какую речь? О чем вы?

— Гарри перед нами недолго рассуждал о Перси. Когда мы еще тренировались. А мистер Уизли, очевидно, услышал, — пояснила Гермиона. — Он говорил, что Перси наверняка жалеет о ссоре, но гордость не позволяет ему извиниться первым.

— А еще он предположил, что Перси и не собирался шпионить за нами и Дамблдором, ведь это слишком странно — Уизли-предатель! И что он просто обиделся и вспылил, когда папа обвинил его в этом.

— Меня особенно впечатлила последняя фраза. И он потом ее подтвердил, — мрачно сказал Артур.

— Последняя? Что же я такого сказал?

— «А то в качестве его извинения вы вполне можете получить его героический труп», — процитировала Гермиона. Гарри с изумлением на нее покосился.

— Так я правильно понял: Артур все это услышал и решил не допустить, ну, такого. И пошел извиняться перед Перси? Он принял извинения? — Сириус вопросительно поглядел на мужчину.

— Да, но не сразу, признаться. О, чуть не забыл! — он достал из кармана сверток и протянул его Джинни.

Она прочитала записку, а потом принялась разворачивать его. Ее остановила рука Гарри, мягко опустившаяся на ее руки.

— Дайте волю моей паранойе, ладно?

Гарри отодвинул сверток на середину стола и развернул его взмахом волшебной палочки. Внутри была коробка. Гарри провел прямо над ней пальцами левой руки. Потом чуть не уткнул в нее свой нос. Наконец, осторожно открыл левой рукой, в правой сжимая волшебную палочку. Внутри лежала красивая статуэтка в виде крадущейся львицы. Гарри осторожно коснулся ее рукой.

— Ну и на всякий пожарный…летус, — ничего не произошло. Он улыбнулся. — Иногда мою подозрительность просто зашкаливает. Это просто статуэтка. Пресс-папье. Ни следящих чар, ни проклятий, это даже не портал. Извините.

— Ну, это было просто странно. Сначала ты говоришь, что нужно извиниться перед Перси, а потом проверяешь его подарок, — Ремус не удержался и высказал общее мнение.

— Знаешь, что на это тебе бы ответил Грюм?

— Постоянная бдительность, — кивнул Люпин. — А я тебя и не упрекаю. Лучше перебдеть…

Джинни наконец взяла в руки подарок. Эта была просто изумительно выполненная статуэтка охотящейся львицы. Скульптор идеально точно воспроизвел все — вплоть до напряженных и готовых к прыжку мышц, до хищного оскала и прищура глаз.

— Она похожа на тебя. Когда ты злишься, у тебя точно такой же прищур. И чувство опасности от тебя в таких случаях такое же.

— Ты просто не видел себя в особо прекрасные моменты, — хихикнула Джинни. — Когда ты разнес те манекены…признаться, единственное сравнение — это дракон, которому прищемили хвост.

— Оба хороши, — заключил Люпин. — Я только надеюсь, что ты, Гарри, пока не учил мисс Уизли всему, что знаешь сам.

— Ты имеешь в виду непростительные? Нет, пока не учил. И вообще пока не учил Темной Магии.

— Пока? — выразительно спросил оборотень.

— Идет война, Рем! — Гарри сверкнул глазами так, что Люпин даже отшатнулся. — Я должен тебе это объяснять?

— Да, но вы — всего лишь школьники!

— Я, если ты не забыл, Гарри Поттер, М-К-В и главная заноза в заднице красноглазого. А мои друзья находятся в гораздо большей опасности, чем все остальные. Я хочу, чтобы они могли защищаться. Неужто ты думаешь, что можно защититься от Пожирателей Ступефаем?

Гарри говорил тихо, и только глаза его горели гневом, яростью и болью.

— Да, можно! Даже экспеллиармусом можно, как ты знаешь!

— Мне просто повезло. Том хотел позабавиться, он не знал о сердцевинах-двойниках. И он приказал не вмешиваться остальным. Троих пожирателей более чем достаточно. Том однажды уже выкрал Джинни, чтобы заманить меня в Тайную Комнату. А ведь она была для меня только сестрой друга.

— В Хогвартс ему не пробраться, пока там Дамблдор! Там вы в безопасности! Все вы!

— Дамблдор не вечен. И школа не в безопасности! Он не может атаковать его впрямую, но один-два лазутчика…та же крыса Питер, например…вполне может пробраться внутрь. И выкрасть кого-нибудь. Так пусть хотя бы мои друзья смогут дать отпор. Пусть он украдет кого-нибудь другого, смерть кого я смогу проигнорировать.

— Проигнорировать?! Проигнорировать чью-то смерть?! Как ты можешь это говорить?!

— Просто, Ремус! Это война, и смерти неизбежны. Начало уже положено. И закончится это война чьей-то смертью. Либо моей, как нового символа, либо Томовой. Вариантов нет. И тут ничего не поделаешь, надо смириться.

— Кто ты? Ты не тот Гарри, которого я знал.

— Верно, тот Гарри умер на кладбище Литтл-Хенглтона. Наивный, верящий в справедливость и доброту мира. Как ты думаешь, по чьему плану проходил суд надо мной? Дамблдоровскому? Ты считаешь, что это старик придумал, как просто доказать мою невиновность, доказать возвращение Волан-Де-Морта и оправдать Бродягу? Нет, это мой план. Директор хотел просто-напросто вызвать миссис Фигг, как свидетеля, и положиться на порядочность большинства судей. Ему не пришло в голову использовать домовиков, чтобы обеспечить безопасность раненным и захватывать раненных Пожирателей Смерти. Он стар, и совершает слишком много ошибок. А исправлять их приходиться мне! Лезть в безнадежную драку с Квиррелом, лезть в Тайную Комнату, с помощью маховика времени спасать Сириуса и Клювокрыла от убийц и дементоров. Так что то, что я наконец-то повзрослел и кое-что понял, это не трагедия, Рем. Возможно, вам приятнее нянчиться в восторженным, необъективным мальчишкой, но мне надоело зависеть от чьей бы то ни было воли. И, если я не хочу больше быть марионеткой, то должен уметь принимать решения, и защищать себя и тех, кого я люблю, без чьей бы то ни было помощи, — парень говорил тихо, но зеленые глаза полыхали холодной и расчетливой волей, а в голосе отчетливо слышалась сталь. Сейчас ему нельзя было дать пятнадцать; за столом сидел зрелый мужчина, готовый согнуть мир так, как ему это удобно.

Люпин понял, что ему нечего возразить Гарри. И только тут заметил, что все смотрят на них, и их слушают.

— Финита ля комедия. Спокойной ночи, — Гарри спокойно поцеловал Джинни в щеку и отправился наверх.

А на кухне еще некоторое время висела напряженная тишина. Ее разрядил Фред, который сожрал какую-то свою конфету и с хлопком превратился в здоровенного кенаря.

— Это что?

— Канареечная помадка, — объяснил Джордж.

— Не поняла? И это после всех ваших нападок на меня и Рона? — Гермиона зло поглядела на близнецов.

— Прости, Гермиона. Но Гарри убедил нас, на примере Перси, что нам стоит побольше доверять своей семье. Вот мы и решили, что глупо делать из этого тайну.

Тут и Фред принял свой обычный облик.

— Канареечные помадки, наше изобретение. Абсолютно безопасно, одна конфета действует пятнадцать секунд. Семь сиклей за штуку, налетай! Сегодня у нас акция — бесплатно.

— Опять эти ваши Ужастики…

— Умников Уизли! — хором закончили близнецы. — Это название нашей компании. А магазин мы хотим назвать «Всевозможные Волшебные Вредилки».

— На магазин нужны деньги, и немалые, — рассудительно напомнил Люпин.

— Они у нас есть. Мы даже рекламу в Пророке уже давали.

— И откуда вы их взяли? — с любопытством спросил Артур. — Насколько я помню, Бегмен сбежал…

— Ну, мы нашли инвестора.

— И кто же настолько доверяет вам, чтобы вложить свои деньги в ваше сомнительное предприятие?

— Ну, наш инвестор только ушел спать. Гарри, в поезде в прошлом году, отдал нам свой выигрыш в Турнире и сказал, что это — на магазин. И пригрозил нам волшебной палочкой, потому что мы хотели отказаться.

— То есть, это ему я должна сказать спасибо, — с непонятной интонацией сказала миссис Уизли.

— Мам, от идеи магазина мы бы не отказались в любом случае. Он просто ускорил неизбежное, — Фред твердо поглядел в глаза матери.

А Гарри в это время тихо спустился в комнату, где они занимались ЗОТИ, и наглухо закрылся, не забыв выставить оповещающие чары перед дверью. Он достал обе палочки и принялся тренироваться. Пока левой рукой ему не удавалось действовать так же ловко, как и правой, но это его мало смущало. Он продолжит тренировки, и со временем эта неловкость пройдет. Заодно он заметил, что именно левой палочкой у него лучше получаются боевые заклятья, особенно Темные. В его тренировки входило и искусство управления своими эмоциями, он попеременно и очень быстро научился волевым усилием сменять гнев на любовь и счастье; ненависть на спокойствие и умиротворенность.

Он решил навсегда покончить со страхом, и понял, что лучшее лекарство от него — ярость и гнев. Ему даже удалось преодолеть страх, вызванный дементором, и боггарт сам отступил, почувствовав его злость. Гарри был доволен. Он занимался и физически, рассудив, что самоуверенность — худший враг бойца. Он бегал, отжимался, развивал собственную ловкость. Пара старых забытых эликсиров придавала его телу гибкость и подвижность на два часа; еще одно зелье, невероятно сложное и опасное, только сейчас было готово. Оборотное зелье было просто детским лепетом по сравнению с ним. Гарри выполнил свою дневную норму упражнений (заодно он учился преодолевать боль в мышцах и костях по утрам), и поднялся в спальню. Он залез в сундук и запер его изнутри. Взяв четко отмеренную порцию, он залпом проглотил ее и лег спать.

Поутру он резко проснулся и по привычке потянулся за очками. Только взяв их в руку, он понял, что они ему не нужны, ведь зелье за ночь подействовало. Гарри взял маленькое зеркальце и взглянул на себя. Его глаза были все того же зеленого оттенка, вот только зрачок отныне был вертикальным. Для пробы он пару раз зажег и погасил свет. Глаза приспосабливались за долю секунды. Поттер ухмыльнулся в пустоту и отправился завтракать. Было семь тридцать утра.

Джинни — она всегда просыпалась рано — вошла в столовую, и замерла на месте. На нее смотрел абсолютно седой Гарри Поттер.

— Что случилось? Гарри? — Она подбежала к парню, и вновь замерла. На нем не было очков, и глаза теперь были глазами льва.

— Я принял зелье, которое вылечило мое зрение и дало мне возможность видеть во мраке. Знаю, выглядит…пугающе, но оно того стоит, как мне кажется.

— Но…твои волосы.

— Что с ними? Джин?

— Ты седой.

Гарри стремительно подошел к зеркалу. Он не был сед. Просто его волосы были абсолютно белоснежными, куда там Дамблдору!

— Видимо, я все-таки где-то ошибся. Все равно оно того стоит. — Он равнодушно пожал плечами и повернулся к Джинни. — Это и впрямь так ужасно? Если хочешь, я могу все это замаскировать заклинанием.

Джинни еще раз вгляделась в него. Пожалуй, глаза хищника даже шли Гарри. А белые волосы…тоже мне проблема!

— Ты знаешь, даже если бы ты выглядел как Грюм, я продолжила бы тебя любить. Так что можешь оставить все как есть. Глаза тебе даже идут. А волосы…ты можешь их немного отрастить? До плеч, скажем?

Гарри покосился на нее с искренним интересом и взмахнул палочкой. Волосы немедленно увеличили длину.

Джинни создала из воздуха резинку и собрала ему волосы в хвост.

— Так гораздо лучше. А то белоснежные волосы, да еще топорщатся! — она забавно наморщила носик, который Гарри не замедлил чмокнуть.

— Ну вот. Я это к чему: ты теперь мне еще больше нравишься. Гораздо более героичный вид. А белоснежные волосы лучше сочетаются с твоим лицом.

— Почему?

— В последнее время твое лицо больше не лицо подростка. В тебе явно виден умудренный, много чего переживший мужчина. Это не слишком заметно, это трудно понять. Но производит жутковатое впечатление, когда ты забываешь следить за своим выражением. А так лучше. Нет, действительно, гораздо лучше — сразу видно, что с тобой лучше не связываться. Малфой, пожалуй, не посмеет что-нибудь вякнуть, стоит тебе ему взглянуть на тебя теперь.

— Серьезный довод, — Гарри ухмыльнулся.

Джинни возблагодарила Мерлина, что вот эта его ухмылка ее больше не пугает. А поначалу было и впрямь страшновато, несмотря на всю ее гипотетическую гриффиндорскую храбрость. Гарри, может быть, и сам не замечал этого, но теперь его окружал ореол мощи. А вот эта ухмылка говорила собеседнику, что ему здорово не повезет, если этой мощи дадут выход.

— Гарри, я хочу спросить тебя…

— Спрашивай, Джинни.

— Ты сам-то понял, откуда в тебе столько могущества?

— Только недавно. Я прочитал в одной книге, что потенциальные возможности любого мага почти безграничны. И есть возможность научиться их использовать. Одна из таких возможностей — регулярно выкладываться почти до максимума. После резкого использования большого количества силы, она начинает приходить. И набирается больше, чем было. Еще сила увеличивается в моменты смертельной опасности. А еще — когда ты вступаешь на свой путь. Помнишь тот всплеск сил, когда мы стали встречаться?

— А что будет, если выполнить предназначенное тебе? Силы уйдут?

— Наоборот. Еще как увеличатся. Все остальное добавляет к твоим силам еще. А выполненное Предназначение умножает их. Поэтому-то Волан-Де-Морт и стремиться убить меня. Он не знает полного текста пророчества, и считает, что моя смерть — это его предназначение.

Вместо ответа она поцеловала парня. Ну а тот и сам был не против прервать тяжелый разговор, а уж способ его полностью устраивал.

Обитатели дома номер двенадцать по площади Гриммо были, конечно, несколько шокированы внезапным изменением во внешности Гарри Поттера, но приняли его объяснения. Да и не так уж это было страшно — брови, ресницы и остальные волосы сохраняли свой цвет.

За остаток каникул Гарри преподал друзьям еще пару заклятий. Он гордился своими учениками — теперь каждый из них представлял серьезную угрозу врагам. А еще Поттер пришел к мысли, что не плохо бы и в Хогвартсе научить достойных доверия людей. Сколотить собственную армию, как выразилась Гермиона. Сам же он свободное время посвящал учебе. Особенно его заинтересовало составление заклинаний. Он даже приналег на нумерологию, благо Гермиона любезно согласилась преподать ему пару уроков. Да и древние, почти забытые знания магловской математики помогли. Тридцать первого августа Гарри закончил первое свое заклятье — Фениксмарк. Оно уничтожало Черную Метку и заменяла ее изображением Феникса. Плюс, этот феникс еще и пел. Гарри решил поделиться открытием с Дамблдором: это должно было придать боевого духа Ордену и деморализовать Пожирателей.

Закончив работу в библиотеке, он быстро собрал вещи, с разрешения Сириуса набил сундук не прочитанными еще книгами, а заодно собрал все свои вещи. И даже немного помог Рону собираться. Оборотное зелье было готово, и лежало вместе с вредноскопом, детектором лжи, проявителем врагов, мантией-невидимкой и Картой Мародеров в одном из отделений его сундука. Добби получил приказ пока оставаться в штаб-квартире и помогать миссис Уизли. При нужде Поттер мог вызвать его в любую секунду.

Ровно в девять утра площадь Гриммо покинул кортеж из семи министерских автомобилей, набитых членами Ордена и аврорами. Гарри, Гермиона и младшие Уизли, числом четверо, поместились во втором в ряду авто. В половину десятого они все в высшей степени оперативно высадились перед вокзалом, а еще четверть часа спустя вошли на платформу. Авроры ее поспешно оцепили, часть из них рассредоточилась по вагонам. Гарри только головой качал — стоило Грюму, как официальному представителю Ордена Феникса, вернуться на работу в аврорат, как охранение стало осуществляться на высшем уровне. Раньше бы те старались безуспешно замаскироваться, а теперь плюнули на конспирацию и открыто демонстрировали готовность к бою. С точки зрения антимагловской безопасности это было, конечно, не лучшим решением, но с точки зрения безопасности обычной — весьма и весьма мудро. Гарри попытался прикинуть, сколько раз в день Грюм теперь использовал свое любимее выражение. Цифра получалась какой-то астрономической.

В одиннадцать ровно поезд тронулся. В каждом вагоне присутствовало по четыре аврора. Полчаса спустя к Гарри и Джинни (близнецы умчались с «деловым предложением» к Ли Джордану) присоединились старосты гриффиндора.

— Черт, у нас теперь по два старосты с каждого факультета, мальчик и девочка. Угадай, кто у слизеринцев?

— Малфой.

— И эта жуткая корова Паркинсон, — с отвращением сказала Гермиона. — Ну какая из нее староста, она же тупая и медлительная, как тролль!

— Пароль уже знаете? — тихо спросил Гарри.

Гермиона открыла было рот, но тут дверь купе распахнулась. Гарри немедленно направил палочку в проем, но это был только Невилл, в компании со странно выглядевшей девочкой. Взять хотя бы потусторонний, в лучших традициях Трелони, взгляд и серьги-редиски. Гарри спрятал оружие в рукав так же быстро, как и достал. Он долго подбирал необходимые заклятья, но теперь мог вытряхнуть из рукавов палочки за доли секунды.

— Невилл, Полумна! Проходите. Это моя однокурсница с Когтеврана, Полумна Лавгуд.

— Приятно познакомиться. Гарри Поттер.

— Рон Уизли.

— Гермиона Грейнджер. Вы и правда, проходите, не стойте на пороге.

Невилл, нервно сглотнув, шагнул внутрь купе. Полумна уже сидела рядом с Роном, рука которого обнимала Гермиону. Он нервно покосился на когтевранку, но руку, к удовольствию Гермионы, не убрал.

— Что с тобой случилось, Гарри?

— Всего лишь одно древнее и жутко сложное зелье, — отмахнулся тот. — Моей целью было изменить глаза, но, видно, я где-то ошибся, вот волосы и побелели. Ничего страшного. Так что там за пароль?

Гермиона вместо ответа покосилась на Лавгуд.

— Полумна, не могла бы ты закрыть уши на минутку? Нам просто не терпиться узнать новый пароль.

— Конечно, — она с доброжелательной улыбкой кивнула, выпустив журнал, который читала перевернутым, с силой зажала уши. И даже начала мычать какую-то мелодию.

— Пароль — Мимбулус Мимблетония.

— Что?

— Мимбулус Мимблетония, — повторил Невилл. И указал рукой на невзрачный кактус, который держал в руке: — В кои-то веки я запомню пароль!

— Здорово, — Гарри улыбнулся. И коснулся руки Полумны, показывая ей, что можно отпустить уши: — Невилл уже рассказывает нам про свой…кактус.

— О, это вообще большая редкость! Мне его привез дядя Элджи из Абиссинии. Я даже не знаю, есть ли такой в Хогвартских теплицах. Потрясающий защитный механизм… — Невилл уколол кактус наспех наколдованной иголкой. Из наростов, покрывающих Мимбулус Мимблетония, во все стороны брызнула вонючая зеленая жидкость. Она забрызгала купе целиком. А заодно — и открывшую дверь с намерением поздороваться с Гарри Джоу Чанг. Когтевранка молча (боялась проглотить эту гадость, попавшую в рот) закрыла дверь купе. Гарри расхохотался и махнул волшебной палочкой. Жижа исчезла.

— Классное растение! — заключил он. — Вы видели лицо Чанг?

— Чжоу Чанг? При чем здесь она? — Джинни больно двинула его в бок острым кулачком.

— Да она только дверь купе открыла, попробовать закадрить следующую после Диггори знаменитость, как ее всю обрызгало вот этой гадостью, — презрительно сказал Гарри. Никто, кроме него, и не заметил вторжения, все внимательно разглядывали кактус Невилла.

— Смердящий Сок называется. Уж не знаю, как ты его вывел, Гарри — я читал, что он очень стойкий к магии…

— Вот-вот! И я сильно сомневаюсь, что в голове этой красотки из Когтеврана найдется весьма редкое и древнее заклятье Дефектус Тоталлус, которое я использовал. Так что мисс Чанг придется обходиться магловскими способами… — Гарри вновь начал смеяться. Остальные тоже не могли успокоиться.

Дверь купе распахнулась, и в нее просунулась голова осмеянной Джоу.

— Мерзавец! — выплюнула она и скрылась. На ней все еще виднелись пятна Смердящего Сока. Это, естественно, только усилило общее веселье, начавшее было стихать.

Они наконец успокоились. За окном проплывали поля. Гарри, в устной форме, предложил Невиллу подумать о дополнительных занятиях ЗОТИ под его личным руководством. Тот немедленно согласился, и Поттер знал, почему — из-за родителей. Ну и перспектива СОВ тоже дала свой вклад. После проезда обычной тележки с едой (которую они надменно проигнорировали, так как заботливый Добби накрыл им стол из сундука Поттера), и последовавшей за ней трапезой, дверь купе вновь открылась. Но на этот раз Гарри и не думал прятать палочку, наоборот, он даже вскочил и подступил вплотную к проему. Так, чтобы его палочка уперлась в горло Малфою.

Драко думал, было, как всегда покуражиться над Золотым Трио, но был жестоко обломан. Палочка Поттера уперлась ему в ложбинку под подбородком, зеленые глаза со стреловидными зрачками льва смотрели яростно и жестко. Довершали картину белоснежные, связанные в элегантный хвост волосы и хищная ухмылка.

— Как же я рад тебя видеть, Драко, — бархатным голосом произнес Поттер. — Ты, что ли, стучаться научись, а то я такой нервный в последнее время, знаешь ли…

Гарри медленно отвел палочку. Малфой сглотнул.

— Ты, разумеется, хотел поприветствовать нас, не так ли, Драко? Выполнить долг вежливости сына благородного семейства Малфоев? Я прав? — этот мягкий голос сводил с ума. Палочка в опущенной руке все еще указывала на блондина.

— Удостовериться, что вы все пока пребываете в добром здравии.

— Можешь быть уверен, друг мой, — Гарри сладко улыбнулся. — И мы рады, чт ваши руки пока чисты. Вы войдете? Драко, Винсент, Грегори?

— Нет, боюсь, мы очень спешим.

— До свидания, Драко.

— До свидания, Гарольд, — слегка зеленоватый Малфой осторожно закрыл дверь купе. Гарри повернулся к друзьям. Они смотрели на него с искренним восхищением.

— Не знаю, что это было, но это было здорово. Вежливый Малфой…

— Позеленевший от страха…

— Пожалуй, зеленый цвет ему больше к лицу, — Джинни улыбнулась, точь-в-точь сытая кошка. — Ты теперь всегда так с ним будешь общаться?

— Ага. Кстати, о вежливости…я тут вычитал одно заклятье, — Гарри помахал томиком «Двести забытых заклинаний»: — Надо будет опробовать его на Драко. Заклятье вежливости. Может быть снято только наложившим его, невербальное. Так что — сначала Драко, а потом и Снейп!

Вечером Рон и Гермиона отправились проследить за порядком во время высадки в Хогсмиде, доверив Джинни и Полумне своих животных. Гарри хотел было помахать Хагриду, но обнаружил, что в данный момент его обязанности исполняет уже знакомая профессор Граббли-Дерг. Умело подавив тревогу, Гарри повернулся к каретам. Вот только безлошадными они не были. В них были впряжены какие-то жуткие существа, словно обтянутые кожей скелеты крылатых коней. Вот только морды у них были драконьи.

— Это что за твари еще? — вот и вся реакция на жутковатых существ.

— Это фестралы, — «объяснила» Полумна. — Они всегда тянут эти кареты.

— А почему я их никогда раньше не видел?

— Видеть их могут только те, кто видел смерть, — все таким же ровным голосом объяснила она.

— Спасибо за разъяснения. Мои соболезнования. Кто?

— Мама. Она была выдающаяся волшебница, но слишком любила экспериментировать. Мне было восемь, — голос ее немного погрустнел.

— Мне жаль, Полумна. Смерть матери уже в сознательном возрасте, но пока ты еще ребенок, это ужасно, как мне кажется.

— Да, это было ужасно. Но у меня есть папа. А у тебя ведь никого не было, да?

— Да. Но это не лучшая тема для разговора, мне кажется, — Гарри помог девушкам забраться в карету и подхватил едва не упавшего с подножки Невилла. Только теперь к ним присоединились Рон и Гермиона. Оба выглядели раздраженными.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто утомительно все это. И куда подевался Хагрид?

— Не знаю. О нем вообще ничего не слышно с самого начала каникул, верно? Наверное, это связано с ним, мадам Максим и «работенкой на лето». Нечего беспокоиться попусту, все узнаем в свое время.

— Фу ты. А я уж было подумал, что он ушел…

— Я была бы рада, если бы это было так. По-моему, он неважный учитель.

— У него просто страсть к монстрам. Но он добрый, любит всех животных и все о них знает. А главное — он предан Дамблдору, — Гарри взмахом руки остановил дернувшегося сказать что-то резкое Рона.

— Да, Хагрид добрый. Наверное, ты прав, Гарри, — доброжелательно согласилась Полумна. — Но для учебы нельзя использовать только монстров, это просто опасно.

— Никакой соплохвост, акромантул, ехидна или мантикора не сравниться по злобности и опасности с одним Пожирателем Смерти.

— Ты опять прав, Гарри Поттер. О! Мы уже приехали. Было приятно находиться с вами.

— Нам тоже. Надеюсь, это не последний наш разговор, — Гарри улыбнулся.

Полумна поспешила в замок.

— Ты сбрендил, что ли? — прошипел Рон.

— Сам ты сбрендил, Рональд Уизли. Она странная, но в разумных пределах. И у нее очень интересный, новый взгляд на некоторые вещи. Полезно иметь такого непредвзятого друга. Она сможет найти простое решение, мимо которого мы проскочим.

— А по-моему, она просто полоумная, — буркнул Рон.

— Ну, в этом ведь есть и комедийная сторона, — Гарри ухмыльнулся. — В каждом приключении должен быть такой персонаж. Нам бы еще Малфоя для полного комплекта…

— Малфой-то тебе зачем? — насмешливо поинтересовалась Джинни.

— Он бы был трикстером.

Все еще смеясь, они вошли в Большой Зал с потоком студентов. Вообще реакция на Поттера была предсказуемой и донельзя раздражающей, хотя и привычной уже. Все замолкали и пялились ему в след. Гарри стоически терпел. Наконец все расселись, и профессор МакГонагалл ввела первокурсников. Сама она задержалась только на секунду, увидев самого своего знаменитого студента. С первым же словом Шляпы внимание Зала переключилось с Поттера на нее.

Гарри слушал Шляпу, поющую о необходимости объединиться, и погружался в задумчивость. В принципе, древний артефакт был прав. Из задумчивости его вывели слова Рона.

— Если это значит, что мы должны подружиться со Слизерином, то может держать карман шире! — сказано было шепотом, но весьма экспрессивно.

— Именно это мы и должны сделать, — на Гарри уставились Рон, Гермиона, Невилл, Джинни и Почти-Безголовый-Ник.

— И как ты это себе представляешь?

— Пока никак.

— Это невозможно, Гарри! Вражда между нашими факультетами длится уже веками! — попытался вразумить друга Рон.

— Вот именно, это невозможно! Кому, как не нам совершать невозможное? Мы только этим и занимаемся четыре года! Неужто мы отступим теперь? — зашептал Поттер.

— Вот ведь черт беловолосый. Теперь уже и я чувствую азарт.

— Ты гений, Гарри! — восхищенно прошептала Гермиона. — Черт, все дело в правильном выборе слов! Так, сегодня спать не ложимся, пока не все не прослушаем обращение Гарри Поттера! Приказ старосты.

Этот самый приказ меньше чем за минуту облетел стол. Распределение завершилось, и поднялся директор. Он еще раз напомнил о возвращении Волан-Де-Морта, рассказал об усиленных мерах безопасности, напомнил о «Легендарном списке имени Филча» и Запретном Лесе. После чего еще раз призвал всех к объединению, и отправил спать. А заодно представил нового преподавателя ЗОТИ. Да, кандидатура Сириуса Блека была принята с восторгом только несколькими посвященными. А на лицо Снейпа было приятно посмотреть…

В середине его речи в зал проскользнул Хагрид. На него обратили внимание, но тут же вернулись к речи директора. Гарри выдохнул. Очевидно, Дамблдор просто не был уверен, что Хагрид вернется так быстро, вот и перестраховался — пригласил Граббли-Дерг.

Друзья возглавили организованное шествие до портрета Полной Леди, Гарри назвал пароль, и первым вошел в гостиную.

— Я хотел бы сказать несколько слов. Сначала о квиддиче. В команде не хватает вратаря, и еще я намереваюсь набрать запасных загонщиков и охотников. Отборочные пройдут в субботу, седьмого сентября. Все, кто старше первого курса и желает опробоваться, добро пожаловать на поле для квиддича в десять утра. Теперь немного о другом. Все вы слышали песню Шляпы и слова Дамблдора. И наверняка каждый из вас подумал о невозможности мира между Слизерином и Гриффиндором, верно?

Одобрительный гул.

— Я призываю вас к тому же, друзья-гриффиндорцы! Неужели мы отступим перед невозможным? Неужто у нас, львов, не хватит мужества сделать шаг к примирению? Мы что, боимся? Войдем в историю как те, кто сумел победить тысячелетнюю вражду между факультетами! Превзойдем самих Основателей, оставим с носом десятки директоров, безуспешно бившихся над этой проблемой! Отбросим страх, который мешает нам увидеть в змеях людей! Отбросим предвзятость и докажем, что храбрость может так же соседствовать с хитростью, как с верностью и умом! Ведь все эти качества есть в каждом человеке, просто одно из них доминирует. Воплотим в жизнь мечту Годрика, Кандиды, Пенелопы и Салазара! Не будем ежегодно своим презрением вливать в чашу Волан-Де-Морта все новых и новых последователей! Вы со мной, Гриффиндор?!

Невнятные крики, но в целом одобрительные.

— Не слышу?

— ДА!

— Наша цель на этот год?

— Мир!

— Вперед, Гриффиндор!

— Вперед!

— Будем с ними вежливыми и корректными; мы сильны, и нам не нужно доказывать свою силу! Не поддаемся на провокации, ведь сильный — великодушен!

— ДА!

— А теперь — спать, завтра начнем приручать змею! Как думаете, покорится она змееусту? — с улыбкой спросил Гарри.

— Точно! — общий смех возбужденных школьников. Гриффиндорцы расползлись по спальням. Сам Гарри остался в гостиной, в своем любимом кресле у огня. Он смотрел на танец пламени в камине, и размышлял, не замечая, что остался один, что время давно уже за полночь.

Гермиона до сих пор не могла прийти в себя. Раньше Гарри бы весь засмущался, если бы его попросили произнести речь перед десятком человек. А сегодня он выступил в роли пламенного оратора перед всеми гриффиндорцами, и добился своей цели всего за пять минут! В плане логики слова его были, право, не самыми лучшими; но бешеный напор силы, который так и лился из Поттера во время его речи, сам заставлял слушателей во всем соглашаться. Просто хотелось подчиняться ему, этому беловолосому парню со шрамом на лбу; Гермиона меньше попала под влияние харизмы Гарри, но и ей хотелось уже добиться мира со Слизерином, и она даже была готова простить Малфоя.

Утро второго сентября Гарри, встретил на берегу озера. Он так и не уснул, поэтому ночью решил немного полетать над замком. И сейчас смотрел на поднимающееся из глади озера солнце, сжимая в руке рукоять Молнии. Он чувствовал только легкую усталость, которую прогнали первые же лучи света, упавшие ему на лицо. Гарри смотрел прямо на звезду, максимально сузив зрачки, и выбросил из головы все мысли. Он был счастлив. Это было для него открытием: искать и находить счастье, мир и гармонию там, где им было самое место — не в разуме и людских делах, а в природе…

Колин Криви, самый ярый поклонник Поттера, сегодня соскочил необыкновенно рано. Одевшись, и нацепив на шею свой неизменный фотоаппарат, он, насвистывая веселый мотивчик, спустился в Холл. Двери Большого зала были открыты, и он видел, что тот пуст. Колин решил прогуляться перед завтраком и решительно вышел на воздух. Было зябко, но солнце уже поднималось, даря тепло и обещая прекрасный день. Парень сделал несколько шагов и замер. Впереди стоял Он. Колин быстро сделал несколько шагов в сторону, поднимая фотоаппарат.

Поттера отвлекли несколько быстрых, едва слышных щелчков на восемь часов. Он не показал виду, но вскоре понял — это щелкал затвор фотоаппарата. Подавив искушение утопить фотоаппарат и его надоедливого владельца в озере, он продолжил наблюдать восход.

Колин сделал десять снимков и понесся в замок. Он хотел немедленно заняться фотографиями.

Гарри услышал мягкий топот и обернулся. Да, это действительно был старший Криви, его преданный фанат…Гарри вздохнул и отправился завтракать.

Снейп вошел в Большой Зал первым. Почти первым. За столом гриффиндора сидел беловолосый Поттер. Мальчишка сразу поднял голову, услышав шаги мужчины, и решительно поднялся с места.

— Доброе утро, профессор. Могу я с вами поговорить?

Зельевар, не справившись с изумлением, замер на месте. Потом кивнул и направился к столу преподавателей. Поттер двинулся следом.

— О чем вы хотели поговорить, Поттер?

— В первую очередь — узнать, когда мне приходить на занятия Окклюменцией.

— Сегодня, в семь вечера.

— Хорошо, профессор. У меня к вам просьба.

Снейп только изогнул бровь, ненавидяще глядя на парня. Тот это проигнорировал.

— Вы вчера слышали Шляпу и Дамблдора. Я с ними согласен. Мне нужно поговорить с вашим факультетом. Чем скорее, тем лучше.

— Ваши желания меня мало касаются, Поттер.

— Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам, профессор. Так или иначе, но я пройду в гостиную Слизерина. С вашей помощью — легитимно. И тогда я буду говорить от собственного лица. Подумайте, профессор…

Гарри развернулся и направился доедать завтрак, оставив зельевара размышлять над его словами. Собственно, вывод-то был прост: Оборотное Зелье. Гарри не сомневался, что Снейп примет правильное решение. Гарри уже закончил завтракать, когда в Большой Зал стали спускаться первые школьники. Дамблдор, как всегда, уже сидел в своем троне. Гарри взял у Гермионы расписание. Две истории магии, два урока предсказаний, сдвоенные зелья и сдвоенное ЗОТИ. Лучший понедельник в жизни, так сказать…

Гарри отнес Молнию наверх, собрал сумку и немного посидел в кресле. Потом отправился на урок Биннса. Там он решил немного поспать, предварительно заколдовав перо. Гермиона покосилась на него с восхищением. Она единственная, кто мог сопротивляться усыпляющему бормотанию призрака и вести конспект. Теперь она со спокойной совестью могла прекратить свой героический труд. Полтора часа пролетели для не выспавшихся студентов за минуту — вот уже и колокол. Гарри резко проснулся и сложил в сумку перо и исписанный четким почерком свиток с конспектом.

На прорицаниях Гарри твердо решил отказаться от Трелони в пользу профессора Вектор. Гермиона поможет ему в кратчайшие сроки нагнать класс, а нумерология пригодится ему для составления заклинаний. Так что он с чистой совестью проспал всю пару, не слушая завывания старой сумасшедшей стрекозы о его скорой грядущей смерти. Попутно набросав просьбу о встрече с директором.

Вот на зельях всем пришлось проснуться. Снейп, с присущим ему садизмом, дал задание приготовить яд Голубой Коготь, одним из симптомов которого было посинение кожи под ногтями. Хитрость этого яда заключалась в том, что существовало два способа его приготовить. Классический, написанный в учебнике, требовал два часа времени; второй — только час. Гарри ухмыльнулся замыслу злобного профессора и начал готовить зелье. Благо рецепты ядов и противоядий, особенно быстродействующих, он вызубрил за лето наизусть. По своим соображениям.

Гарри начал готовить зелье. Он полностью сосредоточился на своем котле, не ослабляя, впрочем, бдительности. И не зря.

— Ипедимента! — выкрикнул он через пятнадцать минут после начала урока, направляя палочку на Невилла. Движения того замедлились, и он уставился на Гарри. Как и все остальные.

— Что за? — рыкнул Снейп. — Что вы себе позволяете, Поттер?!

— Простите, профессор. Я просто подумал, что вам ни к чему очередной взрыв котла. Сок флоббер-червя, Невилл, не слизь химеры. Фините.

Поттер вернулся к своему котлу, убрав палочку в рукав. Все остальные еще некоторое время смотрели на него, а потом продолжили безуспешные попытки приготовить яд. Снейп, с совершенно белым лицом, смотрел на Долгопупса, который был совершенно красным.

— Вон из моего класса, Долгопупс! — взорвался профессор. — Эванеско! И десять баллов Поттеру за бдительность, — зельевар рухнул на стул.

Класс в молчаливом изумлении продолжал таращиться на него. Чтобы Снейп дал баллы Поттеру?!

— Занимайтесь своими зельями, — рявкнул он и уткнулся в свои записи.

По окончании урока Гарри налил свое зелье в колбу, которую благоразумно укрепил от разбивания. Еще одну колбу он наполнил для своего запаса.

— И что это было? — тихо поинтересовался Рон, когда они вышли из класса.

— Что?

— Снейп дал тебе баллы!

— На мой взгляд, мне положена именная табличка «За услуги школе», — Гарри фыркнул. — Если бы я не остановил Невилла, то наши останки пришлось бы соскребать со стен. И то, только после разбора многотонного завала над подземельями.

Они поднялись на обед. Снейп что-то очень экспрессивно втолковывал директору.

— Похоже, на уроки зелий тебе больше не ходить, Невилл, — вздохнула Гермиона.

— Ппочему? Я ведь постоянно то плавил, то взрывал котлы…

— Одно дело — взорвать котел, другое — разрушить пол школы, — строго сказал Поттер. — А зачем тебе зельеварение, вообще-то?

— Ну, я хотел бы стать аврором после школы, — Невилл смущенно вспыхнул.

— Тогда тебе надо заниматься самому, если уж ты не можешь преодолеть свой страх перед Снейпом, — Гарри пожал плечами. — Снейп берет только с «превосходно» на СОВ.

— Чего? — Рон даже подавился.

— Превосходно, или прощай зелья, — подтвердил Фред, садясь рядом с ними.

— У вас уже было ЗОТИ? — полюбопытствовал Невилл.

— Неа, вы первые. У вас же оно сейчас будет?

— Да. Скучно будет, наверняка. Ну что Сириус может нам такого рассказать, чего мы сами не знаем? Ну, то есть нам будет скучно, — пояснил Гарри, поймав недоумевающий взгляд Невилла. — Мне, Рону и Гермионе.

— Да ладно, не парься ты, Белый! Заработаете побольше очков у Блека, — Джордж подмигнул. — По школе уже бродят невероятные слухи, что старина Снейп дал тебе чуть ли не сотню очков.

— Десять. И то за то, что Гарри спас жизнь половине школы, — Рон ухмыльнулся.

— Ну, он никогда не был слишком щедр, — Фред махнул рукой и приналег на суп. Потом оторвался от него и добавил: — И, несмотря на то, что мы с Джорджем — его любимые ученики, он снял с нас мерлинову кучу баллов.

— Любимые ученики?

— Ну да, партнер. В зельеварении-то мы разбираемся, правда, не в школьной программе. Что-то мы такое варили на третьем курсе…короче, взорвали котел, а он как раз патрулировал коридоры. Ну, нам терять было уже нечего, вот мы и попросили его помочь разобраться. К утру он был жутко довольным, и даже баллов не снял.

Гарри хмыкнул и свернул из своей записки директору изящный самолетик, и под неодобрительным взглядом Гермионы левитировал его прямиком директору. Впрочем, когда Гарри рассказал ей о своем решении перейти на нумерологию, она сразу простила ему фамильярность к директору и начала набрасывать примерный план занятий, чтобы подтянуть друга до необходимого уровня. Впрочем, сам Дамблдор ответил не менее легкомысленно — его бумажный феникс прилетел к Поттеру и голосом выразил согласие. Также он назначил время — пять часов вечера.

К кабинету ЗОТИ Гарри подходил с тяжелым сердцем. Эта должность была проклята; мало кто из преподавателей просто увольнялся, как это сделал Люпин. Вот и теперь Гарри грызло предчувствие чего-то нехорошего. Но урок прошел нормально — Сириус рассказывал о боевых заклятьях четвертого уровня. Гарри, Рон и Гермиона знали их в совершенстве, что не замедлили показать. Итогом стало усложненное задание для них троих и пятьдесят баллов в копилку Гриффиндора.

— А почему ты молчал о своей должности, Сириус? — в конце урока друзья подошли к учителю.

— Да не знаю. Хотелось посмотреть на ваши лица, когда вы увидите меня за столом преподавателей.

— Ну да, сюрприз удался. А проклятья не боишься? Если вспомнить, что произошло с прошлыми преподавателями: один умер, другой потерял память, третий с позором уволился, четвертого поцеловал дементор…

— Мы с Дамблдором заранее подписали контракт, что я становлюсь преподавателем только на этот год. Директор считает, что это должно помочь, — мужчина тряхнул головой и ухмыльнулся.

— Ну-ну. Директор много чего считает, — буркнул Гарри. — А у меня плохое предчувствие, Бродяга. Просто мерзопакостное. Может, это и не связано с тобой, но…

— Ладно, у меня сейчас урок начнется. Загляните ко мне вечером?

— Я не смогу. В пять у меня встреча с директором, в семь — урок Окклюменции. И еще мне надо попасть в гостиную Слизерина.

— Зачем?

— Слова Шляпы и директора.

— Объединение? По-моему, это дохлый номер. Вражда факультетов исконна, это просто невозможно.

— Ну, Гарри говорит, что мы как раз специалисты по невозможному, — Рон улыбнулся.

— Вот именно. К тому же, в начале не было вражды. «Гриффиндор, Слизерин — вот были друзья».

Сириус внимательно поглядел на крестника. Тот был серьезен и даже мрачен. Он теперь мало напоминал ему Джеймса — цвет волос, отсутствие очков и вертикальный зрачок разрушили всякое сходство. Всего за день до отправки в школу Люпин рассказал ему о своих наблюдениях, до этого Блек не замечал изменений в сыне старого друга. Не хотел замечать.

— Ну, тогда увидимся за ужином. До свидания.

— До свиданья, профессор, — Гарри затылком почувствовал вошедших в класс семикурсников.

До пяти Гарри по-быстрому написал сочинение для Снейпа, чем заработал одобрительный взгляд Гермионы. И даже — слегка завистливый, ведь она все еще корпела над ним, дописывая последние полфута, когда Гарри уже собирался на свидание с директором. Когда он ушел, она не утерпела и взяла его свиток. Глаза у нее на лоб полезли: Поттер на пять дюймов превысил требуемые три фута сочинения, и указал два варианта варки Синего Когтя: быстрый и классический. Гермиона со стоном положила свиток Поттера обратно на стол. Теперь она поняла, что все они, за исключением Поттера, провалили сегодняшний урок — ее собственному зелью оставалось всего пятнадцать минут и два ингредиента! А Гарри по-тихому использовал другой рецепт, и его зелье было полностью готово за пять минут до конца урока.

Гарри назвал горгулье пароль: «Желатиновые червячки», и встал на движущуюся лестницу. Вскоре он входил в кабинет директора.

— Добрый вечер, профессор.

— Здравствуй, Гарри. О чем ты хотел поговорить?

— Есть несколько тем. Первая касается Ордена Феникса. В этой войне нам как ничто нужен боевой дух, не так ли?

— Верно.

— А самым эффективным способом подрыва нашего боевого духа является Черная Метка. На каникулах я разработал заклятье, которое будет уничтожать метку и заменять ее изображением феникса. Разумеется, оно может работать и без метки. Возьмите, — Гарри протянул свиток с результатами своей месячной работы.

— Лучше было бы, если бы ты продемонстрировал, Гарри.

— Я могу колдовать из окна?

— Да.

Они подошли к окну. Гарри направил палочку в небо.

— Морсмордре! — из палочки вырвался огромный дымный череп, со змеей, вылезающей изо рта.

— Фениксмарк, — Гарри описал палочкой горизонтальную восьмерку, знак бесконечной жизни — главного свойства феникса. В центральной точке траектории из конца волшебной палочки вырвался огромный кулак. Он с силой врезал в челюсть черепу. Челюсть захлопнулась, перекушенная змея начала падать вниз. А потом Черная Метка растаяла, а на ее месте застыло изображение парящего феникса.

— Превосходно, Гарри! Двадцать баллов Гриффиндору за успешно составленное заклятье, и еще пятьдесят — за красоту исполнения.

— Демарк, — Гарри ткнул палочкой в изображение в небесах, и оно растаяло.

— Оно бы провисело сутки, — пояснил он. Они вернулись за стол.

— Что ж, я научу твоему заклятью членов Ордена.

— Тогда второе. Это касается исключительно моей учебы. Я хотел бы отказаться от прорицаний, как от абсолютно бесполезного предмета, в пользу нумерологии. Это возможно?

— Думаю, да. Позволь все же спросить, почему именно нумерология? Не древние руны, или магловедение?

— Нумерология более для меня полезна. Мне не избежать вычислений при составлении заклинаний, так же как и при углубленных занятиях зельеварением.

— Судя по тому, что ты сумел составить собственное заклятье, то ты сумеешь справиться с объемом работ в этом году. Да и мисс Грейнджер тебе наверняка поможет. Я поговорю с профессор Вектор, все-таки последнее слово за ней. Возможно, она заставит тебя сдать вступительный экзамен, не знаю…

— Это не проблема, профессор.

— Ну и отлично. Ты еще что-то хотел?

— Да. Сейчас идет война, глупо отрицать это. И, хотя преимущество пока на нашей стороне, Волан-Де-Морт сумеет достаточно быстро набрать себе армию. Дементоры наверняка переметнутся на его сторону, ведь они естественные союзники. Великаны…возможно, некоторые кланы вампиров и оборотней. Он может создать себе боеспособную армию, может вырастить собственных василисков. Авроры не устоят перед ним; Орден Феникса полагается не на силу, а на скрытность и информацию профессора Снейпа. Если он будет раскрыт…мы окажемся ослепленными. Простые волшебники, не члены Ордена и не авроры, ничего не могут противопоставить ПСам и Волан-Де-Морту.

— Я рад, что ты правильно оцениваешь ситуацию, Гарри, — устало вздохнул Дамблдор. Он сам старался не привлекать к перечисленным фактам излишнего внимания. И вот пятнадцатилетний мальчишка абсолютно точно описывает диспозицию.

— Я думаю, что мы должны научить сражаться максимально большое количество человек. Пусть в бой идут добровольцы, но пусть максимально большое число людей может дать отпор в случае нападения. Нужно создать собственную армию, собственный резерв, здесь, в школе. Если война затянется, то наша армия будет рассредоточена по стране, и каждый год в нее будет вливаться все больше бойцов. Когда в каждой семье будет человек, который сможет серьезно сражаться, террор — главное оружие Темного Лорда — перестанет работать. Его больше не будут так панически бояться.

— Я понял тебя, Гарри. Расскажи поподробней, ладно?

— Ладно. Я организую в школе клуб по Защите. Набираю туда всех желающих, со всех факультетов. Пожалуй, начиная с четвертого курса.

— И со Слизерина? Ты можешь им доверять?

— Кажется, это вы вчера толковали об объединении факультетов, не я, — холодно ответил Гарри. — Да, и со Слизерина. Я обучу их защищать себя, научу их драться. Убивать, при необходимости. Сделаю из них бойцов.

— А из особо доверенных…

— Сформирую свой личный отряд, вы правы. Если я правильно понял ваши слова о пророчестве Трелони, то именно я — тот человек, который положит конец существованию Тома Реддла.

— И станешь новым Темным Лордом?

Гарри сверкнул глазами: — Реддл слишком слаб для этого титула.

Дамблдор со скрытым страхом смотрел на Гарри. Он ясно ощущал, что его время прошло. Он все еще влиятелен и силен, но не стоит ему становиться на пути Поттера. Это глупее, чем ссать против урагана.

— Ты считаешь, что Реддл слаб, Гарри?

— Да.

— А ты, значит, достаточно силен, чтобы быть Темным Лордом?

— Да.

Директор выхватил палочку и направил ее на Гарри. Он не допустит, чтобы этот парнишка стал новым Темным Лордом, куда более ужасным, чем Том. Что угодно, но только не это. Вот только в кресле уже никого не было, а в него летел нож. Старик не успевал ничего сделать…тяжелый метательный клинок пробил его правую руку насквозь, палочка выпала из пальцев. А в горло ему уже уперлась чужая.

— Не стоило, директор, — ровно произнес Гарри. — Как я уже говорил,это Реддл слаб. Я — силен. До свидания.

Дамблдор зажмурился, ожидая услышать два слова. Но услышал только хлопок двери. Он открыл глаза и выдернул из руки нож. Фоукс немедленно залечил рану, для феникса это было пару пустяков. Старик поднял палочку, и тут взгляд его упал на письмо, которого не было на столе минуту назад. Оно было запечатано воском, на котором красовался отпечаток молнии. Дамблдор дрожащими руками вскрыл конверт. Из него выпал только один листок, на котором было всего два слова: «Сильный — великодушен». Дамблдор облегченно улыбнулся. Это была всего лишь демонстрация, Гарри показал ему истинное положение дел; мальчик заранее просчитал весь разговор.

Гарри шел в гостиную. Признаться, он был несколько разочарован…директор действовал именно так, как и рассчитывал Гарри, а реакция старика, разумеется, не могла тягаться с реакцией подростка. Он-то в тайне рассчитывал, что директор найдет какой-нибудь козырь, поведет себя не так, как должен бы…удивит, одним словом. До уроков со Снейпом было еще больше часа, вполне достаточно, чтобы сделать «усложненное» домашнее задание по ЗОТИ. В гостиной было достаточно шумно, как и всегда. Фред и Джордж демонстрировали некоторые из своих новейших изобретений, и в дальнем углу шла бойкая торговля Забастовочными Завтраками и другими, более безобидными приколами близнецов. Ли Джордан им ассистировал. Заметив Гарри, Фред помахал рукой, привлекая его внимание.

— Да, Фред?

— Партнер, ты не против поступиться на 3,33 процента? В пользу Ли, нашего бессменного управляющего?

— Отличная идея, — Гарри хмыкнул и расписался в «Приложении к договору УУУ».

— Куда тебе доставить прибыль?

— Мою прибыль в этом учебном году прошу считать пожертвованием на факультетские вечеринки.

— Заметано! Гриффиндор! В этом году мистер Гарольд Джеймс Поттер спонсирует все вечеринки!

— Ох, Фред, мне не нужна излишняя реклама, — Гарри досадливо поморщился, когда к нему повернулась вся гостиная.

Он уселся в свое любимое кресло у камина и достал пергамент. Направил на него волшебную палочку, и пергамент стал покрываться ровными строчками. Через двадцать минут домашнее задание было выполнено, и Гарри с чистой совестью сложил на завтра сумку. А потом взялся за конспекты Гермионы по нумерологии за последние два года. Без пятнадцати семь он отложил их и отправился в подземелья. В семь ровно он постучал в дверь кабинета Снейпа.

— Войдите.

— Добрый вечер, профессор.

— Садитесь, Поттер. Вы знаете, зачем вы здесь?

— Чтобы вы тренировали меня в магической защите разума от постороннего вторжения, иначе — окклюменции.

— Ну что ж, вижу, вы почитали кое-что об этом, Поттер. На счет три я попытаюсь проникнуть в ваш разум, вы должны мне помещать. Раз, два, три, Легиллименс!

Гарри почувствовал мощный удар в свой ментальный блок. Решив, что лучшая защита — нападение, он вызвал в себе ярость и ухнул ее в ответный удар. Снейп, похоже, такого от болвана-Поттера не ожидал, а может, Гарри перестарался…но блок профессора разлетелся на тысячи кусочков, и Гарри мельком увидел несколько неприятных сцен из жизни дорогого мастера зельеварения. Вот его родители ругаются, а Северус плачет в углу, вот Мародеры издеваются над «Нюниусом». Тут Снейп опомнился и поднял палочку в защитном жесте. Гарри немедленно выкинуло из его воспоминаний. Он поднял взгляд на нависшего над ним мужчину. Лицо того выражало крайнюю степень ярости. Гарри сохранял бесстрастие.

Снейп развернулся и в два шага подлетел к камину. Он бросил в него щепоть Летучего Пороха и наклонился ближе к вспыхнувшему зеленому пламени.

— Альбус, у меня проблема, вы мне нужны!

Через секунду из камина вышел Дамблдор.

— Что-то случилось, Северус?

— Случилось! Вижу, ваше чувство юмора прогрессирует быстрее, чем маразм, директор! — взорвался Снейп.

— О чем ты, Северус? — все так же благожелательно спросил директор.

— Я о Поттере! Мальчишка пробил мой блок, на кой черт ему Окклюменция? Кто его учил? Ни вы, ни Темный Лорд не способны на такое!

— Вот как? — заинтересовался старик. Его взгляд упал на равнодушно наблюдающего Гарри. — Ну, значит, мой маразм намного превосходит в скорости чувство юмора. А ведь два часа назад я мог бы понять, что мистер Поттер вполне способен справиться сам. Прости, Северус, моя ошибка.

— Поттер, свободен!

— Манеры, профессор, — насмешливо улыбнулся Гарри. — И вы еще не дали ответа на мою просьбу.

— Что за просьбу? — поинтересовался старик.

— Поттер просил, чтобы я провел его в гостиную Слизерина, — остывая, бросил Снейп. — Черт с вами, Поттер, я согласен.

— Я рад, профессор. Тогда позвольте откланяться.

— Вы вроде бы говорили, чем скорее — тем лучше.

— Ну да, но я думал, что вам понадобится больше времени на обдумывание. А у меня под рукой нет ни одного Пожирателя, кроме вас, профессор. Но вы ведь не поставите свой статус шпиона ради моего плана, я прав?

Снейп сел и довольно долго рассматривал студента. Неожиданно он понял, что изменения во внешности и поведении Поттера стирают причину ненависти. Гарри больше не был сыном Джеймса Поттера. Не был он и сыном Лили Эванс. Фактически, этот парень был круглым сиротой, и он совершенно его не знал.

— Мистер Поттер, зачем вам потребовался Пожиратель Смерти?

— Я приволоку его в гостиную Слизерина и под Сывороткой Правды заставлю рассказать о наиболее частой «награде» Темного Лорда, — Снейп отметил «Темного Лорда». Раньше Поттер всегда называл его Волан-Де-Мортом.

— Прежде чем выразить сомнение в вашей потенциальной способности «приволочь» кого-либо, позвольте спросить, почему вы назвали Вы-Знаете-Кого Темным Лордом?

— Из уважения к вам, профессор. Я заметил вашу чересчур болезненную реакцию на его псевдоним. А вы вряд ли бы поняли меня, если бы я назвал его Томом, Реддлом, или красноглазым ублюдком, — все так же спокойно и корректно ответил Поттер, только легкая усмешка затаилась в уголках губ.

Снейп подавил желание расхохотаться, однако улыбку удержать не смог. Красноглазый ублюдок, это надо же… Дамблдор тихонько хмыкнул в бороду.

— Что касается потенциальных способностей Гарри, то можешь в них не сомневаться, Северус. В пять у нас была встреча, и я…недопонял мистера Поттера. Решил, что он теперь представляет угрозу не меньшую, чем Том, и попытался его обезвредить. Я потерпел поражение.

Вот тут Снейп не смог сдержать эмоции. Он попросту распахнул рот.

— Поттер победил Вас? Тогда какого черта он сидит здесь? Пусть идет и прикончит Темного Лорда!

— Ну, это не была дуэль в традиционном понимании. Просто едва я достал палочку, как руку мне пробил вот этот нож, — директор вынул из кармана мантии все еще заляпанный кровью клинок: — А Гарри уже приставил палочку мне к горлу.

— И что же удержало вас, Поттер? Такой шанс…я бы не удержался, — ехидно улыбнулся директору Снейп.

— Мне не зачем убивать директора. Пока он полезен, — не менее гнусно улыбнулся Гарри. Снейп передернул плечами. Да, он мог понять, почему Альбус счел Поттера угрозой.

— Кстати, отличный бросок, нож пробил мне два сухожилия… — директор левитировал нож в руку Поттеру. Тот кивнул, и недовольно скривился, кинув взгляд на оружие.

— Могли бы вытереть кровь…Эванеско. Металл портиться, если клинок грязный, — пояснил он.

Снейп хмыкнул, директор улыбнулся. Гарри изящным движением вернул нож за голенище сапога. Только тут взрослые обратили внимание на его одежду. Под школьной мантией скрывался костюм аврора, выделанная драконья кожа, на поясе виднелось десяток пузырьков с зельями. Слегка расклешенные книзу брюки того же материала скрывали высокие голенища мягких сапог. Собственно, все это было на виду, вот только белоснежные волосы и шрам на лбу отвлекали все внимание на себя.

— Если мой облик вас действительно так восхищает, могу прислать фотографию с автографом, — насмешливо произнес Гарри, вставая. — Кстати, профессор Снейп, Темный Лорд все еще пользуется тисовой палочкой?

— Да.

— Отлично. Приятного вечера. Директор, вполне возможно, что в ближайшие пару дней я буду регулярно сваливаться вам на голову, — Гарри кивнул профессорам и стремительно покинул кабинет.

— Что он имел в виду, Альбус?

— Ты же заметил кольцо у него на указательном пальце, Северус? Это — портал в мой кабинет или на площадь Гриммо.

— Это слишком опасно, Альбус! Вдруг кто-нибудь другой им воспользуется?

— О, Гарри лично подобрал такие пароли, что ни один ПС Тома не сможет их произнести, — директор даже хихикнул.

— ???

— Первый: смерть Волан-Де-Морту! Второй: Темный Лорд — поганый полукровка!

Снейп присоединился к хохочущему директору. И впрямь, чувство юмора этого нового Поттера было на высоте.

— Кстати, Северус…Гарри приходил ко мне сегодня, и в начале разговора рассказал о изобретенном им заклинании…

Гарри поднялся в гостиную и сразу прошмыгнул в спальню. Достал из сундука длиннополую мантию с капюшоном, полностью скрывающую его экипировку. Капюшон был зачарован, чтобы скрывать лицо и изменять голос. Гарри скинул с себя школьную мантию, надел плащ-невидимку, и, держа другую мантию подмышкой, покинул гостиную. Тайным ходом он проник в Хогсмид, где направился прямиком в Кабанью Голову. Он кинул золотой бармену, и шагнул в камин.

Лютный переулок вечером и ночью был гораздо более полон, чем днем. Многие здесь скрывали лица, и редко кто останавливался поболтать о пустяках. Неожиданно переулок огласила отборная брань какого-то пьянчуги. Он стоял напротив завернутого в плащ с капюшоном мужчины и выкрикивал ему в лицо оскорбления. Пьяница зашел так далеко, что плюнул под ноги и достал волшебную палочку.

— Зря, — холодный бесстрастный голос раздался из-под капюшона. В руке у него уже была палочка. Сверкнула зеленая вспышка, и пьяница повалился на грязную мостовую. Вот тут народ в Лютном оживился и поспешил покинуть место. Мужчина в капюшоне убрал палочку в рукав и размеренными шагами двинулся по улице. На него налетел другой, в таком же точно капюшоне, и они вместе трасгрессировали.

— Ты что, дурак? — прошипел тот, что был повыше.

— Отнюдь.

— Так что ж ты не сваливал оттуда? Там уже сейчас авроры!

— Я знаю. Я хотел встретиться с одним из вас.

— Кого — нас?

— Пожирателей Смерти. Слуг Темного Лорда.

— С чего ты взял, что я — один из них?

Вместо ответа тот схватил его за левую руку и закатал рукав.

— Черная Метка.

— Умный, да?! — пожиратель выхватил волшебную палочку.

— Зря, — все так же ровно произнес другой.

— Зачем ты искал меня? Хочешь присоединиться к Темному Лорду?

— Нет. Я хочу найти другого Пожирателя. У меня к нему должок. Я француз, и меня совершенно не трогают дела Британии, — слова успокоили Пожирателя, и он несколько опустил палочку. Зря. Через мгновение он был обезоружен, связан и опознан.

— Люциус Малфой, — все тот же ровный, бесстрастный голос.

— Если ты не аврор, то чего ты хочешь?

— Питтегрю. Эту скользкую крысу. Ты найдешь его для меня.

— Конечно.

— Ты думаешь, я положусь на твое честное слово, Малфой? Ты дашь мне Непреложный Обет, — Гарри откинул капюшон и насладился выражением ужаса на лице блондина. — Мне не нужна твоя смерть, и я не хочу видеть тебя в Азкабане. Ты приносил Темному Лорду магическую клятву?

— Нет.

— Отлично, я так и думал. Так знай, Люциус, ты станешь моим агентом. Не агентом Дамблдора, не шпионом на службе авроров или Ордена Феникса. Если ты умрешь, я позабочусь о твоей жене и сыне. Тебя невозможно будет раскрыть, потому что я сам стану Хранителем твоей Тайны. Никто, даже Темный Лорд, не может преодолеть чары Хранителя. Если тебя поймают, как ПСа, я вытащу тебя из любой тюряги, даже из Азкабана. Если я умру, а Темный Лорд останется жив, ты ничего не потеряешь. Если Темный Лорд умрет, а я буду жив, то я вознесу тебя на пьедестал почета; каждый будет благословлять твою храбрость и хитрость. Если мы умрем оба, то по моему завещанию будет найдено твое оправдание, и ты опять получишь все. От тебя требуется только поклясться сообщать мне всю информацию о планах Темного Лорда, которую тебе удастся узнать — и истинную, и ложную. Заманчивое предложение, верно? И, прежде чем ты откроешь рот, я скажу тебе, что будет, если ты откажешься. Ты получишь поцелуй дементора; твоя жена, Нарцисса, подвергнется доброму десятку изнасилований, и умрет в грязной канаве. Твой сын станет для меня манекеном для тренировок различных проклятий; я сведу его с ума, лишу магической силы и выброшу на помойку. Ты мне веришь?

— Да, — слабо прошептал Малфой. Он действительно верил, что этот Поттер способен на такое.

— Ты принесешь мне Непреложный Обет?

— Да.

Через пять минут Гарри и Люциус оказались в кабинете Дамблдора. Директор вскочил из-за стола, направляя палочку на Малфоя.

— Спокойно, Дамблдор. Мне нужна ваша помощь. Вы проведете ритуал Хранителя Тайны для нас с Люциусом.

— Какой Тайны?

— Тайны о том, что с сегодняшнего дня я становлюсь шпионом сэра Поттера.

— Можно и по имени, Люциус, — Гарри ухмыльнулся.

— Могу я узнать, как именно вы решили стать двойным агентом, Люциус?

— Я принес Непреложный Обет, соглашаясь с очень убедительными аргументами Гарольда. Не могли бы вы поскорее провести ритуал, Дамблдор? Лорд может вызвать меня в любую секунду.

— Разумеется, разумеется.

Дамблдор развил бурную деятельность — достал какие-то странные инструменты, вместительную чашу, уговорил Фоукса поделится пером, взял по капле крови у Поттера и Малфоя. Потом пробормотал несколько заклятий и заставил их разделить и съесть получившийся из пера феникса, их крови, и пары других ингредиентов пепел.

— Спасибо за содействие, директор, — Гарри натянул на себя и своего агента мантию-невидимку. Уходя, он стер Дамблдору воспоминания о их визите. Они вместе вышли за пределы Хогвартса, где уже возможно было трансгрессировать.

— Петтигрю нужен тебе живым?

— Да.

— Что ты с ним сделаешь?

— Убью.

— Отлично. Как мы будем связываться?

Гарри достал из кармана зеркальце и протянул его Малфою.

— Сквозное зеркало. Нося в кармане, ты почувствуешь, как оно нагреется. Чтобы связаться со мной, назовешь мое имя.

— Не учи меня пользоваться элементарными артефактами, Поттер. О, черт, как вовремя…скоро получишь информацию. Меня вызывают. Прощай, и спасибо тебе… — Малфой трансгрессировал.

Гарри в изумлении покачал головой. Нет, он прекрасно понимал, что предложение, сделанное им Малфою-старшему, было чрезвычайно выгодным…фактически, Гарри гарантировал ему прикрытие при любом раскладе, в обмен на Петтигрю и информацию. Но он не ожидал от мужчины благодарности — все-таки, Гарри не оставил ему выбора и принудил к сотрудничеству. А возможно, именно это и впечатлило гордого аристократа? То, что Поттер мог заставить его сотрудничать на любых условиях, но обещал ему всяческую помощь и гарантировал безопасность ему и его семье? И вместо унизительного принуждения дал иллюзию выгодной сделки? Гарри немного поразмышлял над этим вопросом, любуясь сентябрьскими звездами, а потом выкинул Малфоя-старшего из головы и отправился в замок.

Утро его было несколько омрачено холодным тоном Джинни. Она приняла поцелуй, но вместо губ подставила щеку. Гарри вздохнул и заставил девушку взглянуть себе в глаза.

— В чем дело, Джинни?

— Ни в чем.

— Не заставляй меня прибегать к легиллименции, пожалуйста. Скажи, что случилось? Почему ты сердишься на меня?

— А тебе не ясно? После всех твоих слов и поцелуев, стоило нам приехать сюда, как ты словно забыл о моем существовании.

— Джинни… — укоризненно произнес Гарри. — Ты что, решила, что я просто развлекался летом? Был с тобой из прихоти и отсутствия других вариантов? Жестоко шутил? Ты с кем меня перепутала, с Томом Реддлом? Мне чертовски жаль, что ты считаешь меня способным на такое, — Гарри вздохнул и отвел глаза. — Я виноват, что вчера совершенно не общался с тобой, признаю. Но подумай — за вчерашний день я, помимо уроков, успел подраться с Дамблдором, поучиться ехидству у Снейпа, выследить и завербовать Пожирателя Смерти. И, боюсь, эта неделя будет не менее насыщенной, чем вчерашний день. И мне вряд ли удастся уделить тебе достаточно внимания…

— Ну конечно, ты ведь Гарри Поттер, — Джинни усмехнулась. Ее обида и гнев прошли.

— Давай договоримся так: на все воскресенье я — твой. Согласна? Разумеется, при условии, что нас не отвлечет нападение Волан-Де-Морта.

— Ладно, так и быть, — Джинни улыбнулась и поцеловала парня. Внезапно пробежавший по Залу сквозняк взметнул рыжие волосы, смешивая их с прядями белоснежных. Тонкий слух Гарри уловил тихий щелчок затвора. Он отстранился и строго поглядел на Колина.

— Криви, я буду терпеть это только при условии, что получу копии. Понял?

— Как скажешь, Гарри, — Колин виновато улыбнулся и кивнул. — Тебе вообще все, или только за этот год?

— Давай уж все, — Гарри махнул рукой ему и Джинни и отправился вместе с Роном и Гермионой на трансфигурацию. После уроков Гарри быстро выполнил домашнее задание и опять исчез из гостиной за два часа до ужина. Гарри направился в совятню. В кармане его лежало письмо — заказ в лучший зоомагазин Косого Переулка. На два яйца редкой молчаливой индонезийской птички, и на две жабы…

Проводив взглядом белоснежную Буклю, он отправился на третий этаж. Всего-то на всего в туалет. Ну и заодно, навестить старую знакомую-привидение.

— Эй, Миртл? — всхлипывания в районе дальней кабинки прекратились, и перед Гарри предстала привидение не слишком-то красивой девочки в толстых очках.

— Это ты, Гарри? — всхлипнула она.

— Кто же еще? Конечно, я. Я ведь обещал тебя навещать, — Гарри улыбнулся. Миртл смущенно засеребрилась.

— Миртл, у меня к тебе огромная просьба. Можешь ты последить, чтобы здесь никого не было, когда я вернусь оттуда? — Гарри кивнул в сторону того самого умывальника.

— Конечно, Гарри, — Миртл даже улыбнулась (что было само по себе невероятно), и нырнула в ближайший унитаз. — Я посижу в засаде, — гулко объяснила она оттуда свои действия.

Гарри мощнейшим волевым усилием сдержал смех и подошел к раковине. Та послушно отъехала в сторону после короткого приказа. Гарри нырнул внутрь туннеля. Спуск был долгим, и завершился все так же — Гарри на полной скорости вылетел из трубы на покрытый слизью и костями грызунов пол. И начал методично наводить порядок заклинаниями. За час он добрался до завала. Теперь-то он точно знал, что следует делать. Еще через полчаса завал был убран, а потолок туннеля укреплен колоннами. Гарри двинулся дальше. В итоге, к одиннадцати часам вечера он добрался до статуи Основателя. Тайная Комната и ведущий к ней туннель были вычищены от грязи; почти не разложившийся труп василиска разделан, а непригодные в дело останки — сожжены. Сейчас у подножья статуи лежало около пятнадцати метров шкуры и клыки василиска. Гарри решил, что заберет их позже.

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской Четверки!

Рот статуи Салазара открылся. Гарри шагнул внутрь. Здесь он еще не был, как выяснилось — зря. Внутри был вход в более глубокие туннели, и три двери. Заглянув в первую, Гарри обнаружил со вкусом обставленное логово Наследника. Во второй комнате, похоже, спал василиск…Зато за третьей дверью обнаружилось подобие личной библиотеки Слизерина. Подошел к каменной табличке, которая была прибита к первой полке.

— Эти знания, Наследник, я оставляю тебе. Только ты сможешь прочесть эту надпись и те книги, которые здесь хранятся. Позаботься о моем друге Хешассе. Используй его силу и способности только в крайнем случае. Прогони их из школы тех, кто своими злобой, глупостью и невежеством ставит под удар всю расу волшебников! — Гарри вслух прочитал послание Слизерина. — Сволочь ты, Реддл…

Ну да, ничего удивительного…ведь кем были маглы в десятом-одиннадцатом веках? Плебеями, глупыми и невежественными. А чистокровные были аристократами и рыцарями…нет ничего удивительного в том, что барон Салазар отказывался иметь дело с такими. Ну как можно учить магии тех, кто и читать-то не умеет?

Гарри вздохнул и прикоснулся рукой к табличке. Тут же текст изменился.

— Ты — мой наследник, раз пришел сюда. Ты убил моего друга Хешассу и поверг другого наследника, который, в гордыне и злобе, возжелал власти. Я чувствую свою кровь в твоей руке, чувствую и кровь василиска на ней. Прими мой дар, истинный наследник, и защити нашу расу, — Гарри читал изменившийся текст. Да, Салазар был хитроумен… Табличка рассыпалась, и за ней Гарри увидел выемку.

Он вытянул из тайника коробку. Она была четырех футов в длину, семь дюймов в ширину и три в высоту. Гарри отодвинул крышку. Внутри лежал меч. Ножны были деревянными, обложенными малахитовыми пластинками. Разъем, края и конец были серебряными. Гарри двумя руками бережно вытащил оружие из коробки и обнажил клинок. Полуторная рукоять, украшенная изумрудами, серебряное лезвие с вьющейся по нему змейкой и гарда-крестовина. Длина клинка — три фута, четыре дюйма. Гоблинская работа, не иначе… Поттер вернул его в ножны и прицепил их к поясу.

Гарри решил сегодня не возвращаться уже в башню и устроился спать прямо в логове Наследника.

— Что с тобой твориться, друг? Ты забросил нас с Гермионой и Джинни, пропустил ужин, да еще и шатался где-то всю ночь! Мы беспокоились. — Рон встревожено посмотрел на завтракающего Гарри.

— А, шатался по местам славы, знаешь ли…с пользой, признаться.

— О чем ты?

— Я был в Тайной Комнате. Это отличное убежище на случай осады Хогвартса. И я получил там дар от Слизерина.

— Дар? От Слизерина?

— Да, — несколько раздраженно ответил парень. Обязательно надо переспросить… — Там, внутри прохода во рту статуи Салазара, есть комната с личной коллекцией книг Основателя.

— Библиотека самого Слизерина? — восхищенно прошептала Гермиона.

— Угу. Но тебе не прочесть ни одной книги оттуда, Гермиона.

— Ты что же, настолько жаден? — девушка нахмурилась.

— Нет, конечно. Но ты же не можешь читать на парселтанге, верно? — Гарри усмехнулся, глядя на разом поникшую Гермиону. — Там, на полке, была каменная табличка…

Гарри рассказал о содержании надписи и о том, что случилось, когда он к ней прикоснулся.

— Мы же считали, что змееязычее тебе досталось от Ты-Знаешь-Кого? — Гермиона вопросительно поглядела на друга. — Как и Джинни?

— Очевидно, мы просто не являемся его прямыми потомками, поэтому нам требовался внешний стимул, чтобы воспользоваться этим даром, — Гарри пожал плечами. — Но каков мерзавец Реддл! Из надписи Салазара ясно было, что у него были веские причины не допускать маглов к изучению магии…но он, в общем-то, никого не хотел убивать. Не зря табличка назвала его ложным наследником.

— Да уж. А тебя, говоришь, признала истинным? И ты не сказал, что было в выемке.

— Покажу вечером, в гостиной. Слов не достаточно, — Гарри лукаво подмигнул Джинни и направился на урок заклинаний.

Урок прошел как обычно, если не считать хрупкого перемирия между гриффиндорцами и слизеринцами, установившемуся за последние два дня. Малфой, конечно, не прекратил своих нападок, но его просто игнорировали, благо сильно он не зарывался — все еще помнил случай в поезде. Гарри легко справился с заданием Флитвика, опередив даже Гермиону. Но та уже привыкла, что за Поттером стало не угнаться, и не обращала внимания. Следующими уроками шли ЗОТИ и УЗМС. В кабинете защиты на доске была короткая надпись: «Жду вас у хижины Хагрида».

У дома лесничего стоял сам Хагрид, и возились два пса. При виде студентов тот, который был побольше, гавкнул и превратился в профессора Блека. Клык уселся у ног хозяина.

— Здравствуйте, профессор, профессор.

— Здорово, Гарри, — Хагрид улыбнулся в бороду. — Чевой-то ты ко мне не заходишь? Я, как тебя на пиру увидал, чуть со стула не грохнулся.

— Я был сильно занят, Рубеус. Вечером мы зайдем, ладно?

— Конечно.

Тут подтянулись и отставшие гриффиндорцы и когтевранцы. Сириус выступил вперед.

— У пятого курса каждого факультета в этом году есть идущие подряд уроки ЗОТИ и УЗМС. Мы с профессором Хагридом посовещались, и решили их объединить. На таких уроках мы профессор Хагрид будет рассказывать и показывать какое-нибудь опасное существо, а я буду учить вас, как от него защититься. Темой сегодняшнего урока будут акромантулы. Следуйте за нами.

Гарри услышал, как нервно втянул в себя воздух Рон. Да и остальные ученики не выглядели счастливыми. Они двинулись за профессорами к загону, в котором сидел средних размеров (вдвое меньше Арагога, но все равно — метра полтора в холке) паук.

— Это вот Горг, — пояснил радостный Хагрид. — Один из внуков старейшего в Лесу акромантула — Арагога. Он согласился побыть для вас учебным пособием сегодня.

— Так что запомните — никогда не суйтесь в одиночку в Запретный Лес, если не знаете троп, — заметил Сириус. — Или станете учебным пособием для молодых акромантулов.

Гарри коротко рассмеялся. Черный юмор он ценил…

После обеда у них сегодня не было уроков, так что друзья отправились в башню гриффиндора. Дождались Джинни, и все вместе направились в спальню мальчиков пятого курса. Гарри торжественно продемонстрировал им дар Слизерина.

— Здорово, — Рон попытался было вытянуть клинок из ножен, но безуспешно. — Что за шутки?

— Попробуй ты, Джинни.

Девушка тоже не преуспела, как и Гермиона.

— Ну, значит, меч уже признал во мне хозяина, — с этими словами Гарри легко вытянул клинок.

— По-моему, он должен просто потрясающе смотреться в лунном свете.

— Как и Гарри, — усмехнулась словам подруги Джинни. — Ну, раз уж он не подчиниться ничьей руке, кроме твоей, то носи его, Наследник.

— Ну-ну. Где бы мне еще найти приличного учителя фехтования? — Гарри задумчиво вернул клинок в ножны и прицепил их к поясу.

— Спроси Дамблдора.

— Это идея, — согласился Рон. — Он может помочь.

— Ладно, загляну к нему.

— Прямо сейчас?

— А что откладывать?

Директор сидел за столом, поглаживая примостившегося на ручке кресла Фоукса. Он взглянул на вошедшего без стука Гарри и подобрался.

— Чем обязан?

Гарри деловито изложил ему суть проблемы.

— Учитель фехтования, говоришь, — Дамблдор перевел взгляд в потолок. — Кандидатура Северуса тебя устроит?

— Если он может научить меня, то вполне. Но не думаю, что он согласится.

— А я думаю иначе. Я поговорю с ним за ужином.

— Спасибо, директор.

Время до ужина Гарри опять посвятил урокам. Гермиона, разумеется, тоже не собиралась откладывать в долгий ящик, но в ее случае это было просто любовью учиться. Гарри же просто выучил очередной урок — поскольку его жизнь непредсказуема, нужно делать все, что можно, сразу. Чтобы потом иметь возможность спокойно заниматься своими делами. Джинни так же легко согласилась выполнить свое задание; даже Рон, поупрямившись с полчаса, сдался и присоединился.

После ужина они отправились к Хагриду. Солнце уже садилось, так что путь до хижины прерывался на любование этим явлением. Этот сентябрь был вообще на удивление ясным и солнечным. За десяток метров до дома лесничего Гарри расслышал приветственный лай Клыка.

— Привет, Хагрид! Отстань, глупая псина, — Гарри отбивался от порывающегося вылизать ему лицо Клыка.

— Привет, привет, — полувеликан легко оттащил своего любимца. Надо сказать, самого безобидного из своих любимцев…

— Дай я хоть разгляжу тебя как следует, — улыбнулся Хагрид, когда они уселись за стол. — Ох. Рассказывай.

— Хорошо, — легко согласился Гарри. — Откуда рассказывать?

— Ну, про дементоров и суд я уже знаю. Так что после этого.

— Ладно. Но потом мы ждем твоего рассказа про миссию с великанами, — Гарри усмехнулся, глядя на пораженного друга, и быстро рассказал тому о событиях лета. Заодно поведал и о своем вчерашнем путешествии в Тайную Комнату.

— Вот как, ты и впрямь Наследник, получается? И что ты об этом думаешь?

— Ну, поняв причины неприятия маглорожденных моего великого предка, — Гарри усмехнулся: — я чувствую искренность, называя его Величайшим их Хогвартской Четверки. Заодно я обеспечил правдивость фразы, закрывающей проход во рту статуи.

— А что за фраза? — в Джинни то ли взыграло любопытство, то ли появилось желание самолично туда смотаться.

— Прощай, Великий Слизерин, покойся в чести и чистоте! Только на парселтанге, разумеется. А грязищи там за тысячу лет накопилось…я пять часов на уборку потратил. Ну, Хагрид, твоя очередь.

— Да что там рассказывать, — профессор отмахнулся. — Ну, побывали мы с Олимпией там, где они живут, пообщались было с ними. Но на второй день там произошел переворот, а новый лидер слушал уже не нас, а Пожирателей Смерти. Потом мы еще потолковали с теми, кто не хотел Голгомафа в гурги — это они так вожака зовут — и те, вроде обещали подумать…

— Не расстраивайся ты так. Даже если они не придут сражаться на нашей стороне, то, по крайней мере, меньше будет тех, кто придет к Волан-Де-Морту.

— Вот и Дамблдор так же сказал. Я хотел, было, привести сюда своего младшего брата-великана, но тот больно не хотел далеко от гор отходить…вот и пришлось с ним согласиться.

— Ну, ты же всегда можешь его навестить, — осторожно сказал Гарри.

— Могу, конечно. Ох, что-то темно уже…до замка вас проводить?

— Темно? Я и не заметил… — Гарри удивленно поглядел в окно.

— Ну, еще бы! — рассмеялась Гермиона. — Тебе теперь никогда не темно!

— Ах, да, — Гарри улыбнулся. — Я и забыл. Не стоит, Хагрид, мы сами доберемся.

В гостиной Гарри уже ждали три совы — Букля, и две незнакомых сипухи. Гарри отвязал от них свертки (обрадовался, увидев на них логотип «Волшебного зверинца») и отправил сипух в окно. А сам, с Буклей на плече, отправился в совятню, попутно подкармливая сову кусочками вяленого мяса из пакета. Благодаря Карте Мародеров он избежал и Филча, и преподавателей, оставив утомленную Буклю на насесте, он вновь отправился в Тайную Комнату.

Там он посадил обездвиженных жаб высиживать яйца. Гарри рассудил, что если для классического василиска, вылупившегося из куриного яйца, губительно петушиное пение, то стоит взять яйца какой-нибудь другой птицы, чтобы избавиться от проблемы. А молчаливая, мелкая, редкая индонезийская птичка — лучший вариант. Правда, василиски должны были получиться мелкие, но в этом-то и заключалось преимущество. Согласно классическому рецепту вскармливания василиска, эту тварь нужно было первый месяц кормить исключительно живыми крысами, чтобы взгляд его убивал, а не просто каменил. Так что Гарри получил бы через месяц двух мелких, ядовитых василисков — не убийц. Почему двух? Ну, несмотря ни на что, он беспокоился о безопасности Джинни гораздо больше, чем обо всем остальном. И ручной василиск спас бы ее от кого угодно, за исключением лично Волан-Де-Морта. Ведь способности змееуста не ограничивались возможностью повелевать змеями, у них, ко всему прочему, был и иммунитет к взгляду Короля Змей. Если бы Гарри знал об этом на втором курсе…

Ну а пока в его сундуке варилось зелье на основе мандрагровой настойки — на всякий случай, если вдруг с василиском глазами повстречается кто-то еще, кроме ПСов.

В пятницу, в десять тридцать, на связь наконец-то вышел Малфой.

— У тебя есть возможность захватить Хвоста. Темный Лорд послал его в Хогвартс, шпионить за тобой. Собрать информацию о тебе и дорогих тебе людях.

— Отличная новость, друг мой. А что он планирует?

— Пока только восстанавливает свою армию. Скоро к нему присоединяться дементоры. У него две цели — узнать о случившемся на кладбище, и получить полный текст пророчества о тебе и о нем самом. Активных действий он пока не собирается вести.

— Он подозревает кого-нибудь в шпионаже?

— Нет, пока нет.

— Тогда до свидания.

— Мое почтение, Поттер. И пригляди за моим сыном, ладно?

— Обязательно.

Гарри убрал зеркало во внутренний карман и поглядел на друзей.

— Это был твой шпион?

— Не шпион, это неверное слово. Деловой партнер.

— Ты не скажешь, кто это был?

— Я не думаю, что вам нужно это знать. Хотя…может, и нужно. Я обещал ему приглядеть за сыном, и вы можете мне в этом помочь.

— Ну, ладно, — неуверенно сказал Рон. — За кем?

— Догадайся: блондин, староста, слизеринец.

— Малфой?

— Драко, Рональд, Драко. Торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего! — Гарри уже обратил внимание на Карту Мародеров. — О, как быстро! Я иду к Сириусу. Вы — остаетесь здесь. Ясно? — Гарри грозно поглядел на друзей.

— Хорошо, — быстро согласилась Гермиона, успокаивающе кладя руку на плечо Рона.

— Я узнаю, если вы меня не послушаетесь. И поставлю в угол, — напомнил Гарри, выходя из гостиной.

— И куда это ты собрался после отбоя? — осведомилась Полная Дама.

— На охоту, леди, — Гарри вежливо поклонился ей. — Надеюсь, вы меня не выдадите?

— Учти, Поттер, через полчаса я уйду, и меня не будет всю ночь.

— Ой, тогда позвольте мне предупредить друзей, что я буду ночевать в другом месте.

— Хорошо. Так уж и быть, пароль не спрошу, — и она открыла проход.

— Ты уже вернулся?

— Нет. Полная Леди предупредила, что она уйдет с портрета и ее не будет до утра. Так что ночевать буду в Тайной Комнате.

— Ладно. А это не твой способ удостовериться, что мы не пойдем за тобой?

— А как вы меня найдете? Карта-то у меня, — Гарри усмехнулся, пожелал всем спокойной ночи, поцеловал Джинни и исчез.

— Бродяга!

— Не ори, мистер Поттер, — Блек усмехнулся. — Вообще-то, отбой уже был.

— Я в курсе. Я собирался исправить мою ошибку двухлетней давности.

— Какую?

Вместо ответа Гарри постучал по точке на Карте.

— Сходи за Снейпом, он сейчас у Дамблдора, видишь? Докладывает…скажи ему, чтобы был готов исполнить мою просьбу через полчаса, пусть ждет у себя в кабинете.

— Ты справишься? Помнишь, Ремус говорил, что Питер стал гораздо сильнее?

— Если он не сильнее Дамблдора, то справлюсь. Иди.

— Удачи, Гарри. Ты ведь убьешь его?

— Не сразу. Хочешь присутствовать?

— Да, и Ремус тоже, я думаю, захочет.

— Тогда в час ночи в штаб-квартире. И Дамблдор не должен знать, пока дело не будет сделано.

— Разумеется.

Сириус помчался к директору, а Гарри — к Гремучей Иве. Питер осторожничал и шел медленно. Он успеет и не даст ему возможности сбежать. Его новое зрение поможет. Гарри успел. Крысе оставалось еще два метра до Ивы. Поттер наложил на область перед проходом Заклятье Большого Сна, и притаился в по-летнему высокой траве. Вот Ива замерла…вот точка с именем Питер Петтигрю перестала двигаться. Гарри на всякий случай оглушил крысу и быстро направился с Хвостом в замок.

— Ну что, мистер Поттер, вы поймали Пожирателя? Где же он? — сразу перешел к делу Снейп.

— Вот он, профессор, — Гарри повыше поднял Хвоста за этот самый хвост.

— Петтигрю! — мужчина сверкнул глазами. — Идемте.

— Я могу попросить у вас Сыворотку Правды? Не хочу бежать за своей.

— Разумеется, мистер Поттер, — Снейп даже улыбнулся. — Разумеется. Надеюсь, потом он умрет?

— Хотите присутствовать?

— Да. Хочу. А еще больше хотел бы сам положить конец его жизни.

— Почему, профессор? — спросил Гарри. Они уже двигались в сторону гостиной зеленого факультета.

Снейп резко остановился.

— Хорошо, я расскажу тебе. Я…я был тем, кто рассказал Темному Лорду о пророчестве. Когда я узнал, что он решил убить Поттеров, я пришел к Дамблдору. Я ненавидел твоего отца, Блека, Люпина и Петтигрю, но не желал им смерти. И я всегда любил и уважал твою мать. А этот мерзавец у тебя в руке предал друзей. Когда я думал, что это Блек виновен в смерти Лили, я очень хотел убить его. А потом узнал, что он невиновен, а виновна эта крыса.

— А почему вы тогда не помирились с ним?

— Потому что это очень сложно, Гарри. Годы взаимной нелюбви…

— У вас будет шанс сегодня ночью, Северус, — они уже подошли к проходу.

— Превосходство разума.

Каменная стена отъехала в сторону. Под изумленными взглядами слизеринцев Гарри и Северус вошли внутрь.

— По просьбе…очень настойчивой просьбе директора я привел сюда мистера Поттера, как представителя факультета Гриффиндор, — голос Снейпа сочился ядом и сарказмом, но теперь Гарри — и только он — чувствовал фальш.

— Спасибо, профессор, — Гарри тоже постарался сопроводить свои слова возможно большей долей ехидства и злобы. — Вы очень добры.

— Господа и дамы, ученики факультета Слизерин! Возможно, вы заметили, что в последние дни мой факультет старается наладить отношения с вашим. И, наверное, вы задавались вопросом, почему это происходит. Причина — в словах Шляпы и директора. В возвращении Темного Лорда. Мне хорошо известно, что у многих из вас родители поддерживают, скажем так, идеи Темного Лорда. И по этой причине многие считают, что и вы будете поддерживать его. Но я в это не верю. Не потому, что я — прекраснодушный дурак, подобно Дамблдору, который всегда видит в людях лучшее. Но потому, что я знаю — слизеринец всегда думает о своей выгоде. А вам нет выгоды служить Темному Лорду.

— И почему ты так считаешь, Поттер? — насмешливо улыбнулся Малфой. — Темный Лорд щедро наградит тех, кто был ему верен, когда придет к власти.

— Хороший вопрос, Драко, — Гарри улыбнулся. — Но ведь это ложь. Я не буду даже убеждать вас в том, что Темному Лорду никогда не добиться власти, потому что это демагогия и софистика. Я просто хотел бы, чтобы вы услышали о наиболее частой «награде» Волан-Де-Морта из уст свидетеля. Могу я взять этот стул? Позвольте представить вам…Питера Петтигрю, господа и дамы.

Гарри взмахнул палочкой, придавая Хвосту его обычный вид, и привязал его к стулу.

— Профессор, могу я попросить у вас Сыворотку Правды?

Гарри взял протянутый Снейпом пузырек и влил три капли в рот Пожирателю. Потом закатал ему рукав, чтобы все видели Черную Метку, и привел Хвоста в чувство.

— Ваше имя?

— Питер Петтигрю.

— Вы — лояльный Пожиратель Смерти?

— Да.

— Как видите, Сыворотка работает. Сколько раз Темный Лорд применял к тебе заклятье Круциатус после того, как ты вернулся к нему?

— Сто тридцать шесть.

— Сколько раз он применял его за последние два месяца к остальным Пожирателям Смерти?

— Двести восемнадцать.

— Почему ты служишь ему, в таком случае? — вылез вперед Малфой. Гарри ожидал этого вопроса.

— Потому что боюсь смерти.

— Видишь, в чем выгода, Поттер? Ты будешь жить.

— Существовать, Драко, не жить. Неужели ты, потомок древнего рода Малфоев, предпочитаешь лизать задницу этого урода? Он ведь всего лишь полукровка…кляняться ему, называть его «Мой Лорд», «Господин», целовать ему полу мантии? Он ничто, он трус и безумец. Он мечтает убить меня, но боится бросить мне, пятнадцатилетнему подростку, вызов.

— А ты бы ответил на него?

— Да. Я уважаю и блюду законы чести, и никогда не отступаю от своего слова, Блейз. Я готов встретится с ним в честной дуэли, один на один. А ему нужен десяток помощников вокруг.

— Все равно он победит, Поттер, — побледневший Малфой опустил глаза.

— Он никто, без сторонников. Я не прошу вас бороться против него. Я предлагаю вам подумать: что вы выиграете, присоединившись? Он не трогает чистокровных, и не слишком-то преследует полукровок.

— А что делать мне, Поттер? Если Он, вместе с моим отцом, придет к нам в замок, и потребует, чтобы я присоединился к нему? В случае отказа он убьет меня, отца и мать. Что ты предлагаешь, Поттер?

— Я предлагаю научить вас защищаться. Пока никто этого не знает, но через неделю я открою собственный дуэльный клуб. Я научу каждого старше третьего курса сражаться. Любого, кто захочет учиться у меня. Пусть ваши отцы доложат Темному Лорду, что Поттер сбил их сыновей и дочерей с пути; они получат кару — Круцио, но останутся жить. А сами вы сможете защитить себя от Пожирателей, сможете выиграть достаточно времени, чтобы сбежать. Каждый выпускник, который будет учиться у меня, получит мой личный подарок — средство связи, чтобы позвать на помощь друзей. Я научу вас противостоять дементорам; научу, как сражаться в окружении, научу выживать.

Гарри обвел горящим взглядом напряженно слушавших слизеринцев.

— Но ты же гриффиндорец. Мы не можем доверять тебе! — выкрикнул кто-то из глубины гостиной.

— Да, я гриффиндорец. Но я — Наследник Салазара Слизерина.

— То, что ты знаешь парселтанг, не является доказательством, — буркнул Малфой.

— Смотри, — Гарри отцепил от пояса ножны. По ним змейкой вились староанглийские буквы.

— Истинному Наследнику, — прочитал Снейп. — Позвольте…

Он попытался вытащить меч из ножен. Не преуспел, как и все остальные. Гарри же легко обнажил клинок и протянул его Малфою. Тот попытался было к нему прикоснуться, но сразу отдернул руку.

— Электричеством бьется.

Гарри вложил меч в ножны и вернул их на пояс.

— Подумайте над моими словами, — он покинул гостиную, волоча за собой оглушенного Хвоста. Снейп вышел следом.

— Коснитесь моего кольца, профессор, — тихо сказал Гарри. — Темный Лорд — поганый полукровка.

Они оказались в гостиной дома номер двенадцать по площади Гриммо. Сидящие у огня Ремус и Сириус вскочили на ноги.

— Зачем ты здесь, Снейп?

— Затем же, зачем и ты, Блек.

— Хочешь лично прикончить одного из Мародеров? — легкомысленно поинтересовался Люпин, но рука его крепче сжала волшебную палочку.

— Хочу увидеть смерть твари, которая виновна в ее смерти, — тихо ответил мастер зелий. — Я хотел убить тебя, Блек, только из-за моей уверенности, что это ты предал Поттеров.

— Я…думаю, что могу простить тебя.

— Зря, Люпин. Вы еще не все знаете, — Снейп тяжело опустился в кресло. — Из-за моих слов Темный Лорд начал охоту за ними. Я, как лояльный пожиратель, рассказал ему то, что успел услышать из пророчества Трелони. «Грядет тот, у кого в достанет сил победить Темного Лорда. Он родиться на исходе июля в семье тех, кто уже трижды бросал ему вызов…». Узнав, кого Лорд избрал целью, я пришел к Дамблдору. Это был август 80го. Я просил…просил Его пощадить Лили — Джеймса я продолжал не любить. Просил Дамблдора защитить их троих…но она умерла, — слова горько и медленно падали. Гарри понял, что никогда еще не видел такой боли, такого горя. — Я поклялся Дамблдору защитить Гарри, но, из-за его внешности, из-за квиддича, никогда не видел в нем сына Лили. Только сына Поттера, которого я ненавидел.

Блек и Люпин молча слушали исповедь Снейпа, лица их были бледны.

— Я…я всегда считал тебя чудовищем, Снейп. И никогда не верил тебе, несмотря на слова директора. Прости меня за это, и за ту глупую выходку, — Сириус повесил голову.

Гарри молча смотрел, как Сириус, а за ним и Ремус пожали руки Снейпу. Тот все еще был безучастен. Теперь, Гарри видел его настоящее лицо. Он подошел к нему и заставил взглянуть на себя.

— Северус. Я думаю, тебе станет легче теперь, когда эта ненависть ушла. Я, и никто другой, не виним тебя. Каждый ошибается, а ты — один из самых сильных людей, которых я встречал. Ты мог…просто покончить с собой, уйти от ответственности за свою ошибку. Ты принял ее, и искупил свою вину. Здесь сейчас находится единственный виновный, и он — не ты. Но я прошу каждого из вас простить его слабость и трусость. Простить его, перед тем, как он умрет. Убить Петтигрю не из мести, а по необходимости.

Трое мужчин с удивлением смотрели на подростка. Потом переглянулись и вместе молча опустили головы. Они поняли, что Гарри имел в виду.

— Энервейт, — Питер открыл глаза и съежился, увидев над собой четыре исполненных решимостью лица.

— Я прощаю тебе, Питер, предательство и смерть Джеймса и Лили, — глухо произнес Ремус. — Я беспристрастен, мой приговор — смерть.

— Я прощаю тебе их смерть, и мое заключение, — отрывисто выговорил Сириус. — Я беспристрастен, мой приговор — смерть.

— Я прощаю тебе смерть Лили, смерть Джеймса Поттера. Я прощаю тебе свое горе, ненависть и отчаяние. Я прощаю тебе пятнадцать лет, когда я лишь существовал, но не жил. Я беспристрастен, мой приговор — смерть.

— Я прощаю тебе смерть моих родителей. Я прощаю тебе то, что я рос сиротой. Я прощаю тебе твою помощь в возвращении Волан-Де-Морта, смерть Берты и Седрика. Я беспристрастен, мой приговор — смерть. Прощай.

— Прощай.

— Прощай.

— Прощай.

— Авада Кедавра, — четыре голоса слились в один, четыре зеленых луча одновременно ударили в лежащее на полу тело.

— Я чувствую облегчение. Ты был прав, Гарольд, стоило простить его перед смертью, — через минуту молчания произнес Снейп.

— Да, ты был прав, — пробормотал Сириус. — Я чувствую тоже самое.

— И я.

— Где его похоронить?

— Согласно совместному завещанию Мародеров, все мы должны были быть похоронены вместе, — Ремус взглянул на Гарри.

— Вот, наконец, и навещу могилы родителей, — спокойно произнес Гарри. — Ведите.

Полчаса спустя они стояли над свежей могилой. Рядом покоились Поттеры. Надпись на могиле Лили: «Твоя любовь победила смерть». Надпись на могиле Джеймса: «Ты был храбр, и умер не зря, Сохатый». Надпись на могиле Питера: «Ты был прощен, Хвост». Луна, уже почти совсем круглая, освещала странную картину: четверо мужчин в черных одеяниях, слегка колышущихся на ветру, волосы одного из мужчин в ее свете иногда проблескивали сединой, а вот голова крайнего была словно объята серебряным пламенем; четверо мужчин на кладбище небольшой, но весьма древней деревни…

Гарри положил к трем надгробиям цветы. Так же поступили и остальные.

Потом вместе вернулись в штаб-квартиру, и помянули ушедших.

Рано утром в кабинете директора Хогвартса разлилось голубое сияние, и появилось четверо мужчин. Вернее, трое мужчин и подросток. Дамблдор (интересно, он вообще спит?) поднял на них глаза из-за бумаг.

— Могу я узнать, что привело вас ко мне? Вместе?

— Мы всего-то воспользовались порталом Гарольда, — объяснил Снейп. — Я думаю, Лю…Ремус расскажет, что за дело свело нас вместе.

— Можешь называть меня Лунатиком, а Сириуса — Бродягой, Северус, — улыбнулся оборотень. — Если тебе так легче.

— Пожалуй, легче. Но не вздумайте назвать меня Нюниусом! — Снейп погрозил всем троим пальцем и усмехнулся. Просто усмехнулся, а не своей обычной желчной усмешкой.

— Не вопрос. Так мы пойдем, директор? А то я чертовски голоден, — легко согласился Блек.

— Да-да, — несколько изумленно выговорил старик. И повернулся к Люпину.

— Кстати, профессор, вы подумали над просьбой поучить меня фехтованию?

— Да, мистер Поттер. Если ты не против Драко в качестве спарринг-партнера, то сегодня в пять.

— Отлично, спасибо, профессор.

— Фехтование, а? А меня можешь поучить, Северус? — заинтересовался Блек. — А то давно я уже не брал в руки меча.

— Почему бы и нет, Бродяга? Знаете, где находится Выручай-Комната?

— Знаю. Я покажу тебе, Гарри. Ты встретишь нас?

— Разумеется. И, Поттер, можешь оставить этот свой резак в сундуке, тренироваться будешь деревянным.

— Пожалуй, я все-таки возьму его с собой. Я только-только начал привыкать к его весу на поясе.

— Ну-ну. Я, пожалуй, загляну сначала к себе в подземелья. До встречи за обедом, Гарольд, Сириус.

— До свидания, профессор.

— Пока, Северус. Кстати, Гарри, а что это за меч?

— Меч Слизерина. Покоряется лишь истинному Наследнику, то есть — мне. Никто другой не может вытащить его из ножен, и никто не может его удержать, когда он обнажен.

— И где ты его достал?

— В Тайной Комнате, где же еще? — Гарри махнул крестному и отправился к столу гриффиндора.

— Ну, и где ты был? Рассказывай.

— Охотился на крыс. Одну поймал. Потом убеждал слизеринцев в том, что Том Реддл — бяка. Потом был свидетелем примирения Снейпа, Блека и Люпина. Потом был одним из судей. Потом навещал могилы родителей. Потом мы вчетвером надрались, поминая ушедших.

— Перевожу: ты поймал Хвоста, заставил его рассказать о том, как Ты-Знаешь-Кто «вознаграждает» ПСов, потом Снейп помирился с Сириусом и Люпиным. Потом… — Гермиона запнулась.

— Угу. Потом мы все простили Петтигрю перед смертью, а потом похоронили согласно совместному завещанию Мародеров — рядом с Сохатым. Ну и, соответственно, через одну могилу от моей матери.

— Вы … убили его? — слабым голосом спросила Гермиона.

— Убивают от злобы и ради мести, Гермиона. Я так понимаю, что они судили его согласно древней традиции, верно? — спокойно сказал Рон. Гарри кивнул.

— Что за традиции? Гарри стал убийцей…

— Люди от сердца прощают виновному его грехи. Формула такова: «Я прощаю тебе бла-бла-бла. Я беспристрастен, мой приговор — бла-бла». Должно быть не меньше трех человек. Исполняется самый мягкий приговор, — объяснила Джинни. — Невозможно солгать, когда ты выговариваешь эту формулу, поэтому приговор всегда справедлив. Такой суд признается Визенгамотом, как и приговор, вынесенный на нем. В момент вынесения приговора человек действительно беспристрастен, благодаря древней магии. Он является инструментом Справедливости. Так что Гарри — не убийца, Гермиона.

— Все это просто красивые слова и ритуалы, способ не признавать свою вину! — девушка сверкнула глазами. — Никто не заслуживает смерти!

— Ладно, мы поняли тебя, Гермиона. Сейчас я иду и убиваю, медленно и мучительно, твоих родителей. Потом выхожу на улицу и убиваю каждого встречного. А после приду и отдам тебе палочку. И что ты сделаешь? Отправишь меня в Азкабан? — зашипел Рон.

— Отдам тебя на Поцелуй.

Гарри отшатнулся от нее. Как Рон и Джинни.

— Ты еще более жестока, чем Волан-Де-Морт. Ты что, не понимаешь, что, когда тело умирает, душа остается? А поцелуй уничтожает ее? Это самое страшное наказание! — горячо зашептала Джинни. Гарри отметил, что она назвала Темного Лорда по имени.

— Простите. Просто меня всю жизнь учили, что никто не заслуживает смерти. И мне трудно переступить через свои убеждения.

— О, ну разумеется! Ты мигом забудешь о своих убеждениях, когда узнаешь, что такое потери! Когда увидишь, как друзей, любимых или родителей пытают, прежде чем убить. Сразу возьмешь в руки палочку, и изо рта сами вырвутся два слова, — спокойно сказал Гарри. — Впрочем, пока этого не случилось, и надеюсь, никогда не случится. Но, раз я для тебя «убийца», не буду обременять тебя своим присутствием, — гораздо более холодно добавил он, прежде чем подняться.

Гермиона молчала. Уизли решили не вмешиваться, и, быстро доев, отправились в башню, за метлами. Они хотели немного полетать перед отборочными. Фред и Джордж, которые слушали разговор молча, теперь шуточками подбадривали брата и сестру. А Гарри подошел к столу слизерина.

— Ты что-то хотел, Гарольд?

— Могу я присоединиться, Драко?

— А что, поругался со своей ненаглядной грязнокровкой Грейнджер? — Малфой кинул взгляд на стол гриффиндора и подвинулся, освобождая место.

— Вообще-то, летом я сделал предложение Джиневре Уизли, — флегматично ответил Гарри, накладывая себе омлет. — Так что Грейнджер не «моя ненаглядная».

— Ты шутишь? Нет? Ну, по крайней мере, она чистокровная, — Драко ухмыльнулся. Он всеми силами пытался поддерживать свою репутацию. На взгляд Гарри, получалось убого. — Вижу, ты и впрямь кое-что понял.

— Ага.

— Слушай, Поттер, что с тобой случилось? Я уже два раза прошелся по теме чистокровности, а тебе хоть бы хрен!

— Драко, ты знаешь о традиции суда?

— Суд беспристрасных? Знаю, конечно. Что, прикончил-таки Петтигрю? А Грейнджер назвала тебя убийцей?

— Ну, — Гарри кивнул. — А насчет чистокровности…знаешь, я летом почитал Кодекс Чистокровных, разумная, в принципе, вещь. Вот только от жизни малость отстала.

— Еще бы, ее в одиннадцатом веке написали. А что это ты кинулся на образование? Ты же полукровка.

— Ты сам-то Кодекс читал? — Гарри усмехнулся. — В нем четко написано, что брак между ведьмой и магом считается чистокровным, вне зависимости от происхождения обоих. Это Темный Лорд — полукровка, не я.

— То есть, если, скажем, Уизли жениться на Грейнджер, то их дети будут чистокровными? Здорово.

— ???

— Надо заставить отца прочитать этот пункт. А то он собирается женить меня на Паркинсон.

— И давно?

— С первого курса.

— То-то ты такой грустный все время! — ехидно улыбнулся Гарри. — Ладно, у меня сейчас тренировка, до вечера.

— Что ты имеешь в виду?

— Я попросил Снейпа дать мне пару уроков фехтования, — Гарри махнул рукой и отправился на поле.

— Акцио, Молния № 347! — прошептал он, едва выйдя из главных дверей. Раздался свист, и рядом с ним застыла его метла.

Гарри оседлал ее и помчался к полю. Там уже собрались кандидаты. Немного в стороне стояли действующие члены команды. Гарри приземлился рядом с ними.

— Команда! Четверо из вас учатся последний год, поэтому я хочу набрать запасных загонщиков, двух охотников, двух же вратарей и ловца. Вы поможете мне в этом?

— Поможем, но ловца-то зачем? — полюбопытствовала Алисия.

— Я смертен, — с улыбкой объяснил Гарри. Раздался общий хохот.

— Ну, я восхищаюсь твоей предусмотрительностью, дружище, — Фред хлопнул капитана по спине. — Командуй.

Гарри оглядел претендентов.

— Так, первокурсники — вон с поля!

Человек пять ушло на трибуны.

— У кого нет своей метлы, туда же!

Теперь ушло человек десять.

— Ну, и представителям других факультетов тоже тут делать нечего.

Еще двое.

— Так, все на метлы и два круга над полем. Марш!

Таким вот образом Гарри вчетверо сократил количество претендентов. После полета убрал хихикающих девчонок во главе с некой Ромильдой Вейн, после перепасовки квоффлом — еще человек пять.

— Вратари — налево, загонщики — направо, охотники в центре. Ловцы — ко мне.

К Гарри никто не подошел. Что ж, он это предвидел.

— Так, вратари по одному — на кольца. По росту, начиная с самых мелких.

Через час Гарри выбрал на место вратаря двух — Рона Уизли и Кормака Маклагена. Оба взяли по пять пенальти. Еще час потратил на отбор загонщиков — ими, к его удивлению, стали братья Криви. На место охотников Гарри выбрал Джинни Уизли и Демельзу Роббинс, ее подругу и однокурсницу. К ним, подумав, приплюсовал Невилла — тот летал чуть хуже, но зато был покрупнее.

— Ну что ж, в принципе, я доволен. Начнем тренировку. Рон, Кормак — на ворота.

Рон пошел налево, МакЛагген — направо.

— Криви, Демельза, Невилл, Кэти — налево. Близнецы, Алисия, Анжелина — направо.

— Меня забыл.

— Ты — ловец, направо.

— Я охотник!

— Не спорь, Джинни, пожалуйста! До двух снитчей, потом — охотник, ладно? — Гарри умоляюще взглянул на девушку. — Вдруг со мной что-то случиться, ну, заболею, не обязательно умру.

— Эй, у вас на одного охотника больше!

— Зато у вас опыта больше. Анжелина, ты командуешь! — отпарировал Гарри. — Внимание, начали!

Гарри взмахнул палочкой, выпуская бладжеры, квоффл и снитч. Они с Джинни помчались за золотым мячиком.

— Джинни, бладжер! — заорал Гарри, уклоняясь. Девушка не обратила внимания и схватила снитч, за секунду до того, как черный мяч ударил ее в бок. Она начала падать. Гарри в пике подхватил ее и осторожно опустил на землю.

— Молчи, не двигайся, — он пробежал пальцами по пострадавшему боку. — Сломано ребро, еще два треснуло. Легко отделалась, надо признать. Не двигайся, а то я тебя оглушу. Дай мне сказать пару слов команде, потом я отнесу тебя в лазарет. — Гарри поцеловал Джинни в лоб и поднялся. — Ферула.

— Кто?

— Я, — мрачно сказал Колин. — Джинни цела?

— Нет, Колин, — Гарри ухмыльнулся. — Но ты все равно облажался.

— В смысле? — Фред поднял брови. — Он переиграл нас, и бладжер сбил мою сестру с метлы.

— Снитч-то она поймала. Вон он, — Гарри указал на трепыхавшийся мячик в крепко сжатом кулаке девушки.

— Молодчина, Джинни! — хором заорали все. — Ура!

— Так, я забираю ее, а вы продолжайте! Анжелина, ты за старшего!

— Хитрец, блин. Все на меня спихнул, а? — девушка подмигнула и повернулась к команде. — По метлам! Играем до десяти голов!

Гарри тем временем наколдовал прямо под Джинни волшебные носилки и понес девушку в больничное крыло.

— Ох, Поттер! Что случилось с мисс Уизли?

— Бладжер, мадам. Сломанное ребро, два треснутых, органы, вроде бы, не задеты. Я поймал ее, так что удара об землю не было.

— Опасный спорт… — пробурчала медсестра, начав собственный осмотр. — Вы правы, Поттер, органы не задеты. Но мисс Уизли придется провести здесь пару часов.

Она принесла рюмку костероста. Гарри помог девушке выпить эту гадость, и дал ей сока, чтобы запить.

— Гадость какая, — прошептала она.

— А то. И болит здоровски, когда заживает.

— Иди, я справлюсь.

— Нет. Я буду рядом.

— Иди! Ты капитан! — Джинни сверкнула глазами.

— Усыпить тебя? Обезболивающие нельзя смешивать с костеростом. А во сне переживать это гораздо приятнее.

— А снотворное, значит, можно смешивать?

— Какое снотворное? Я тебе заклинанием усыплю. Часа на три, идет?

Джинни кивнула, и Гарри достал палочку. Заклятье Малого Сна накладывалось, в отличие от своего мощного аналога, не на область, а на человека. Гарри еще поглядел на улыбающуюся во сне девушку, и отправился на поле.

— Какой счет?

— Двадцать — ноль, в пользу новичков!

— Продолжаем…

Закончили они к обеду. До ста очков так и не добрались, счет составил семьдесят — восемьдесят в пользу новеньких. Гарри за это время трижды поймал снитч. В целом, он был доволен тренировкой, Демельза и Невилл легко сработались с Кэти; братья Криви были пока похуже близнецов Уизли, но вполне справлялись со своими обязанностями. Единственной проблемой были вратари — Рон сильно нервничал, а МакЛагген нервировал…

— Поттер, у меня есть несколько мыслей о тактике, — а вот и это ходячее воплощение самодовольства, куда там Малфою. — Думаю, надо обсудить…

— МакЛагген, есть три варианта. Либо ты тихой сапой ловишь мячи, не лезешь ни к кому с советами, тогда остаешься в команде. Второй вариант: я накладываю на тебя необратимое заклятье, и тогда ты физически не сможешь что-то вякнуть, пока тебя на спросят, тогда тоже остаешься в команде. Третий вариант — ты из команды уходишь. Выбирай.

— Что ты о себе возомнил, Поттер? — прорычал парень.

— Рон, ты теперь единственный вратарь в нашей команде! — Гарри повернулся к сидящему в двух метрах от него другу.

— Ясно, капитан.

МакЛагген что-то прорычал и занес руку для удара.

— Попробуй, и лишишься ее.

МакЛагген предупреждению не внял. Гарри слегка отклонился, и кулак попал в плечо вместо скулы.

— Ты ударил меня, — холодно и громко произнес он. На них обернулись. — Я вызываю тебя на официальную дуэль.

* * *

В воскресенье, на завтраке, очередная сова принесла Гарри очередной «Пророк». Гарри развернул газету, и встретился с собственным портретом. Он стоял, с кем-то разговаривая (его было не видно), на плече у него сидела белоснежная Букля, на поясе висел меч. Вот он оборачивался, и видно было его глаза, шрам и усмешку.

— Ага, — Гарри усмехнулся и начал читать.

Гарри Поттер сильно изменился прошедшим летом. Его зрачок стал стреловидным, волосы — белоснежными. Но все это мелочи в сравнении с изменениями внутренними.

Колин Криви, специально для «Ежедневного Пророка».

Гарри отложил газету и повернулся к смущенному Колину.

— Отличная статья, Колин. Фотографии, интервью…молодчина. Продолжай в том же духе, будешь лучшим репортером Британии.

— Спасибо, Гарри.

— Пять баллов гриффиндору за шутку в сторону Волан-Де-Морта, — объявил на весь Зал Сириус, откладывая газету.

— И пятнадцать слизерину, просто так, — не менее громко объявил Северус.

Преподаватели сверлили друг друга взглядами в напряженной тишине, которую прервал раскатистый хохот не выдержавшего Гарри. Они удивленно посмотрели на него.

— Что мне в вас нравиться, так это ваше неизменное чувство юмора, профессор Снейп, — объяснил он, отсмеявшись.

— Рад, что доставил вам удовольствие, Поттер, — язвительно бросил Снейп, возвращаясь к завтраку.

Сириус, лающе хохотнув, последовал его примеру.

— Прекрасное представление, Сириус, Северус, — тихо сказал директор.

— Спасибо, директор, — хором, шепотом ответили они. И едва не рассмеялись.

Гарри доедал, вспоминая вчерашний урок фехтования. У Драко, очевидно, уже имелся опыт, Гарри брал молниеносной реацией. Северус и Сириус тоже здорово разминались, их деревянные мечи бодро и гулко брякали. Потом поменялись — Северус встал против Гарри, Сириус — против Драко. Гарри удивило, что в Малфой взял верх над Блеком, но не смог победить его, которого Снейп победил легко и даже изящно. Мастер зельеварения объяснил, что причина этого в их стилях боя. Короче, урок был интересным, и на вторник был назначен следующий.

— Ну что, командуй, несравненная мисс Уизли! Или предоставишь инициативу мне?

— Пожалуй, — Джинни улыбнулась и потянулась, щуря глаза. Потом поднялась из-за стола. — Пусть это будет твоей заботой — как нам лучше провести день.

— Ну, тогда для начала пойдем в Хогсмид.

— Вообще-то, нас туда не отпускали, — в пустоту заметила Гермиона. Гарри все еще не обращал на нее внимания, а гордость и принципы не позволяли ей извиниться первой.

Гарри и теперь проигнорировал ее замечание. Он обнял Джинни за талию и увлек за собой. Воспользовавшись тайным ходом за горгульей на четвертом этаже, они беспрепятственно попали в деревню. Там прошвырнулись по магазинам (Гарри явил собой образец идеального мужа — не стонал, был бодр, весел и исправно оплачивал покупки), потом зашли в Зонко и Сладкое Королевство.

— Приветы от Ала, Пола, Вика, Барти и Дуду (АПВБД), мадам.

— Спасибо, мистер Поттер. Следуйте за мной.

Она провела Гарри и слегка ошарашенную Джинни в небольшую комнату, обставленную для чайной церемонии, и хлопнула в ладоши. Появившаяся старая эльфиха подала сладости, и начала заваривать чай. Женщина ушла.

— Что за люди, от которых ты передал привет? — Джинни с любопытством уставилась на Гарри.

— Ал, Пол, Вик, Барти, Дуду? АПВБД, наш директор. Он мне про это вот рассказал, — ответил Гарри, пробуя чай. Да, это вам не из пакетика…

Они славно провели время, пообедали в Трех Метлах, потом заглянули в Тайную Комнату, проведали пока не вылупившихся василисков и покормили жаб. Потом отправились на ужин. Приступая к еде, Гарри заметил, как Снейп неожиданно скривился, шепнул что-то Дамблдору и умчался.

— Эта. Опа, — Гарри наколдовал табличку «Ушел в себя, вернусь не скоро», нацепил ее на себя и закрыл глаза, сосредотачиваясь.

Он сидел в плохо освещенном зале, сжимая в длинных белых пальцах палочку. Дверь напротив отворилась, и в помещение быстрыми шагами вошел мужчина с бледным лицом и сальными волосами до плеч.

— Вы звали, мой Лорд, — Снейп опустился на одно колено в трех шагах от трона.

— Звал, Северус. У меня есть несколько вопросов к тебе, Северус. Правда ли написанное в Пророке?

— О дуэли в Хогвартсе? Да.

— Вот как…значит, ты теперь уважаешь Поттера? Может быть, даже полюбил мальчишку? Отвечай! Круцио!

Снейп упал на оба колена, лицо его исказилось, но он молча терпел боль.

— Отвечай.

— Нет, я по-прежнему его ненавижу, милорд.

— Я спросил об уважении.

— Уважаю, милорд. Он сильнее меня.

— Сильнее тебя, Северус? Ты один из лучших моих слуг, ты преувеличиваешь.

— Возможно, милорд. Но, даже если он и слабее, он на голову превосходит любого студента. МакЛагген, несмотря на его очевидный идиотизм, отличник, и он на год старше.

Гарри помолчал.

— Милорд…

— Говори, Северус.

— Боюсь, у меня плохие новости, милорд. Я не мог доложить вам, ведь я не знал, где найти вас.

— Что случилось? Говори быстрее!

— Хвост. Поттер поймал его в пятницу. Дамблдор заставил меня провести мальчишку в гостиную моего факультета, и там Поттер продемонстрировал пленника. Он попросил у меня Сыворотку Правды, я был в шоке, и дал ее ему. А он, он спросил у Петтигрю, сколько раз вы, мой Лорд, использовали на нем Круциатус. Питер ответил. Потом он спросил его, сколько раз вы использовали Круциатус на остальных ваших слугах за последние два месяца. Питер так же ответил. Потом, потом Поттер воспользовался порталом, и забрал Хвоста с собой.

— Вот как… — тихо, очень тихо сказал Гарри. Он испытывал крайнюю ярость на этого мальчишку Поттера. — Откуда у него портал?

— Дамблдор. Он дал ему.

— Плохо, очень плохо. Как отнеслись к этому твои подопечные?

— Так, как и рассчитывал Поттер, милорд. Боюсь, мало кто из них добровольно будет служить вам и вашему делу. Мальчишка слишком красноречив и умен, милорд. Он напирал на гордость чистокровных, на то, что им не годиться служить вам, как полукровке, милорд.

— Что ты сказал? Круцио!

Снейп вновь молча терпел боль.

— Думай, прежде чем говорить, Северус!

— Это слова Поттера, мой лорд, не мои.

— Я — наследник Слизерина!

— Поттер и об этом упомянул…

— Говори, я хочу знать все.

— Он…вы, наверное, видели его меч на фотографии в газете?

— Видел.

— Вы рассмотрели ножны?

— Нет.

— Поттер показал их слизеринцам, и я смог рассмотреть их, милорд. На них знак Слизерина и надпись на староанглийском: «Истинному Наследнику». Никто не смог вынуть меч из ножен, только Поттер. А когда Драко попытался взять протянутый ему клинок, его ударило током.

— То есть…

— Поттер провозгласил себя истинным Наследником, а вас, соответственно — ложным, мой лорд.

Гарри почувствовал взорвавшуюся в Волан-Де-Морте ярость. Он понял, что Снейпу конец, его убьют просто под горячую руку. И вмешался.

— Что привело тебя в такую ярость, Томми? — глумливо осведомился он внутри его головы. — Неужто мой любимый профессор рассказал тебе что-то неприятное? Например, о том, как я лишил тебя Хвоста, и заодно — кучи потенциальных сторонников? Этот сальноволосый ублюдок хотел мне помешать, я видел, как он рванулся за мной из гостиной слизеринцев…Но я хитрее, Томми, хитрее его, — Гарри рассмеялся.

— Убирайся из моей головы, Поттер!

— О, как ты невежлив, Томми…не стоит так злиться, чем сильнее твоя ярость, тем лучше я чувствую тебя…ладно, ладно, ухожу, но вот тебе задаток на будущее!

Снейп в изумлении смотрел, как Темный Лорд схватился за голову, а потом закричал и свалился с трона. Он был уверен, что ему настал конец, всего пару секунд назад…

Волан-Де-Морт испытывал жуткую, ни с чем не сравнимую боль. Этот маленький ублюдок пытал его, неизвестно как. Это было больно. Наконец он собрался с силами и вышвырнул врага из своего сознания. Он поднялся с пола и увидел удивленно взирающего на него с колен Снейпа.

— Вон, — глухо бросил он, усаживаясь назад. Нагайна, привлеченная его криком, медленно заползала на кресло. Змеиные глаза закрылись в изнеможении и раздумье.

Снейп спешил в Хогвартс. Он должен был рассказать о случившемся Дамблдору. Он широкими шагами взлетел по лестницам и, назвав горгулье очередной дурацкий пароль, зашел в кабинет директора. И замер на пороге — в кресле перед столом сидел Поттер.

— О, а вот и Северус.

— Вы знали, что я приду?

— Конечно, знали, профессор, — Гарри даже не обернулся. — С вас бутылка. Если, разумеется, вы не оцените свою жизнь подороже.

— О чем он, Альбус?

— Не знаю, Северус. Гарри как раз сказал, что нужно дождаться вас, чтобы составить полную картину…

— Да вы садитесь, профессор. Все-таки, два Круциатуса — это не шутки. Простите, что веду себя так хамски, это временно…

Ошарашенный Снейп сел.

— Кажется, я начинаю понимать… — пробормотал директор.

— Профессор, расскажите директору о вашей беседе с Темным Лордом, я дополню…

Снейп помотал головой и вкратце пересказал Дамблдору свой диалог с Волан-Де-Мортом.

— Так вот, теперь я поясняю: у меня и Тома есть связь, которая только усилилась с момента его возрождения. Обычно я чувствовал его эмоции, во сне видел, что он делает, или что ему сниться. Когда я научился окклюменции, я смог избавиться от этого. Сегодня, едва увидев, как вы дернулись, схватились за Черную Метку и покинули Зал, я использовал свои навыки в легиллименции, чтобы прослушать вашу беседу от лица Темного Лорда. Когда я почувствовал, что вам грозит опасность, я проявил себя и немного поиздевался над ним. Ну и помучил, заодно, не упускать же такой случай. Но учтите, каждый раз я так делать не буду, очень уж это утомительно.

— Ты спас мне жизнь, — осознавая, сказал Снейп. — Еще один Поттер, которому я должен…

— Вот я говорю — с вас бутылка, чтобы вы мне не были должны, — Гарри кивнул. Потом немного подумал и добавил: — И шоколадка. Все-таки, это меня сильно вымотало…

Дамблдор улыбнулся, Снейп — тоже.

— Идет, Поттер. Получите после следующего урока зельеварения.

— Вот и замечательно. Ладно, я более-менее пришел в себя, так что пойду-ка спать. До свидания.

Они проводили его взглядом.

— Что он тут делал?

— Его принесли сюда два младших Уизли. Сказали — ужинал, потом сказал «Эта. Опа», повесил на грудь табличку «Ушел в себя, вернусь не скоро» и впал в транс. Потом, говорят, схватился за шрам руками и побелел, как будто его пытают. Ну, дети перепугались, попытались привести его в себя — тщетно. Притащили сюда, я тоже был бессилен. Пришел в себя он совершенно самостоятельно, выпил какое-то зелье у себя с пояса, выпроводил друзей и остался ждать тебя.

— Зелье вы не разглядели?

— Для него — крайнее левое.

— А, укрепляющий раствор… — Снейп усмехнулся и прикрыл глаза.

Утром понедельника вся школа гудела — в гостиных факультетов повесили объявления об открытии Боевого Клуба. Желающих просили записаться у старост; но самое потрясающее — организатором и руководителем клуба числился Поттер, в скобках было отмечено — при посильной помощи профессоров.

Гарри, едва войдя в Большой Зал, понял, что спокойно поесть ему не дадут, и решил принять превентивные меры — наложил на себя щит «Кольчуга», не пропускавший физические предметы, и спокойненько, игнорируя вопросы и выкрики, уселся на свое место. Студенты, пошумев немного, и видя, что толку от него так не добьешься, расползлись по своим местам.

— Гарри, из гриффиндорцев записались уже все, — Рон протянул ему кусок пергамента с именами.

Гарри кивнул, наскоро проглядел список и сунул его во внутренний карман мантии. После завтрака он получил такие же списки от старост других факультетов, в том числе и от Малфоя. Гарри отметил, что слизеринцы записались полностью, в отличие от пуффендуйцев и когтевранцев. Ну да, эти-то всегда чувствовали свою выгоду. Вообще-то, Гарри был доволен — эта идея с дуэлью сослужила ему хорошую службу в плане рекламы — ученики увидели, на что он способен, и захотели научиться. Вряд ли кто из них сумел бы сравниться с Гарри, но это и не требовалось — Гарри хотел, чтобы они сравнялись не с ним, а, скажем, с Роном. Который сейчас увлеченно расписывал облепившим его девушкам те занятия, которые Гарри проводил для них летом.

Добросовестно проспав Историю Магии (перо опять само записало лекцию Биннса), Гарри вместе с Гермионой отправился на нумерологию, сочувственно кивнув Рону, который был вынужден идти на растерзание Трелони. Урок ему понравился, особенно по сравнению с Прорицаниями — здесь было тихо, царила сосредоточенность и внимательность. Гарри с удивлением понял, что с легкостью понимает профессора. Потом они отправились на зелья. Гарри нагло уселся на первую парту, заняв место рядом с Малфоем. Тот на него покосился, высокомерно кивнул и отвернулся. Гарри подавил усмешку: Драко в своем репертуаре…

— За ваши летние сочинения и за зелья, приготовленные на прошлом уроке, я выставил такие оценки, которые вы получили бы на СОВ, — ворвавшийся в своей обычной манере в класс Снейп взмахнул палочкой, и к студентам полетели их работы. Гарри с любопытством взял свою. Надо же — превосходно!

— Как вы знаете, продолжить обучение у меня смогут только те, кто получит «Превосходно», то есть в данный момент — три человека из присутствующих. Но до приятной минуты расставания с болванами еще целый год. И вам придется столкнуться с моим неудовольствием, если остальные не наскребут себе более-менее приличных баллов. Сегодня вы готовите яд «Черная Роза», приступайте.

Гарри недоверчиво поглядел на профессора. Этот яд, в готовом виде, являлся чрезвычайно летучей жидкостью, и один вдох его испарений был смертелен. Гарри оглянулся и увидел, что все уже занялись приготовлением, очевидно, он был единственным, кто знал о свойствах этого яда. Гарри вздохнул и понадеялся, что он же будет единственным, кто сумеет его приготовить. Через час Гарри понял, что его яд практически готов, осталось вылить в кипящую жидкость пятнадцать миллилитров крови дракона. Он немного порылся в памяти, и наложил на свой котел заклинание, не пропускавшее воздух ни туда, ни обратно. Потом вылил в бурлящее на медленном огне ярко-алое зелье кровь. Оно сразу сменило цвет на черный, а потом вновь на алый. Гарри потушил под котлом огонь. Зачерпнув в пробирку образец яда, и запечатав ее восковой пробкой прямо внутри защитной сферы, Гарри отнес образец на стол преподавателю. И огляделся. Пока удовлетворительные результаты были только у Гермионы, ей осталось добавить сок примулы, потом кипятить зелье пять минут, потом только влить драконью кровь.

Снейп расхаживал между котлов, не вмешиваясь в процесс. Он глянул на Поттера, увидел пробирку на своем столе и с облегчением заметил защитную сферу над его котлом. Разумеется, у него было противоядие, но…

— А теперь послушайте меня, класс. Очевидно, мистер Поттер — единственный, кто знаком с этим ядом, и принял меры предосторожности. Как должно быть известно каждому уважающему себя зельевару, в готовом виде «Черная Роза» чрезвычайно летуча, а пары ее — ядовиты. Поэтому, прежде чем добавить последний ингредиент, мисс Грейнджер, мистер Малфой, озаботьтесь поставить вокруг котла защитную сферу, которая не пропустит воздух. Или попросите мистера Поттера сделать это, если сами не способны. Симптомами отравления являются головокружение, слабость, изменение цвета губ. Яд медленнодействующий, но противоядие необходимо принять в первые десять минут после обнаружения перечисленных симптомов. Иначе вас ждет мучительная смерть, — профессор очаровательно усмехнулся.

Вечером у команды гриффиндора была тренировка. Джинни на этот раз играла охотником, в паре с Невиллом и Демельзой. Рон на воротах чувствовал себя поувереннее, меньше нервничал и реже пропускал мячи. Гарри был доволен, он был уверен в своей команде.

После тренировки они втроем заглянули к Хагриду. Гарри решил, что назначит на вечер четверга первое занятие Боевого Клуба. Дамблдор разрешил проводить занятия в Большом Зале, так что поместятся все…

* * *

В пятницу в Пророке появилась очередная заметка «Специального корреспондента Пророка в Хогвартсе» — Колина Криви.

Вчера в Школе Магии и Волшебства Хогвартс прошло первое собрание Боевого Клуба — совместного начинания Альбуса Дамблдора и Гарри Поттера. Цель Клуба — «Научить вас сражаться за свою жизнь», по словам Поттера.

— Ловкость, меткость и умение трезво оценивать обстановку — залог успеха в бою. Я, как преподаватель ЗОТИ, учу студентов, как правильно выполнять заклятья. Гарри учит их, когда и как их применять, — профессор Сириус Блек охотно поделился своим мнением. — Если все собрания клуба будут такими же эффективными, как первое, Волан-Де-Морту ловить нечего.

Дни потекли в размеренном ритме. Дважды в неделю Гарри проводил тренировки по квиддичу, еще дважды — занятия Боевого Клуба. Еще два вечера отдавал фехтованию. Воскресенье было для него свободным днем, и он старался все его посвящать Джинни. На второй неделе октября вылупились василиски — Хеша и Хисс, Шипун и Ползун, в примерном переводе с парселтанга. Змееусты кормили их человечьей едой, и взгляд василисков не убивал. К концу октября они прекратили расти, и достигали в длину всего пятнадцать дюймов. Теперь Гарри и Джинни всегда носили своих питомцев с собой, пряча от посторонних глаз под мантиями. Гарри однажды отправился исследовать переходы под школой и наткнулся в глубине туннелей на неимоверно старого и могучего василиска, возрастом превосходящего Хогвартс. Он был мудр и могуч и не имел имени. Повелевать им было невозможно, но Гарри и не пытался. Он часто слушал рассказы старого змея, и иногда спрашивал у него совета.

В Хэллоуин Гарри и Джинни задержались в Тайной Комнате дольше обычного. Когда они шли пустыми коридорами, на них неожиданно выскочил Снейп.

— Так-так, значит, гуляем после отбоя, Поттер, Уизли.

— В чем дело, профессор? Вы сегодня чересчур нервный.

— Вот скажите мне, Поттер, на кой черт вам понадобилось залезать в мой кабинет среди ночи?

Гарри удивленно поднял брови.

— Вы считаете меня идиотом-самоубийцей? Да и потом, если бы это был я, я бы уж снял ваши оповещающие чары, поверьте мне, профессор Снейп.

— Логично. Тогда кто же это был? Вы не знаете?

— Нет, профессор. А что пропало? Что-то опасное?

— Не то чтобы опасное…скорее, нечто очень ценное и редкое. Яд василиска.

— Тогда точно не мы, профессор, — Джинни тоже решила вмешаться.

— Почему? — Снейп с любопытством взглянул на нее.

— Потому что это не дефицит… — ляпнул Гарри. — Упс, чего-то я не то сказал.

— Не дефицит, значит? Продолжаете великое дело Слизерина?

— Неа, профессор. Но вот разведением живности занимаюсь, признаюсь…давайте заключим сделку: с меня полпинты яда — с вас молчание.

— Сколько? — задохнувшись, прошипел Снейп.

— Полпинты. Мало?

— Вижу, хоть вы и стали разбираться в зельях, так и не стали экспертом. Один кубик замороженного яда василиска стоит порядка тысячи галеонов, Поттер. Ладно, не буду жадничать — десять кубиков, и я молчу.

— Сказал — полпинты, значит, полпинты. Фиговый из вас слизеринец, профессор, — Гарри строго глянул на мужчину.

— Ну-ну. Пять баллов с гриффиндора за шатание по школе после отбоя.

Утром Снейп получил обещанную склянку с ядом. И был так счастлив нежданно свалившейся удачей, что даже не сразу обратил внимания на скорбно застывшие лица читающих газеты. Потом заметил и повернулся к своей. «Массовый побег из Азкабана! Дементоры покинули остров». Здорово.

Гарри, единственный, сохранял хладнокровие. Ничего неожиданного в этом не было, он даже удивлялся медлительности Волан-Де-Морта. Что ж, теперь на свободе самые верные его последователи, которые предпочли Азкабан отречению и лжи. А следовательно, и самые опасные своей непредсказуемостью…плюс дементоры. Ну что ж, у студентов будет дополнительный стимул упорно работать на его занятиях.

Вечером на связь вышел Малфой — впервые за несколько недель.

— Рассказывай.

— Акции устрашения. Он пока не рискнет атаковать крупные цели, вроде Косого Переулка, Мунго, Министерства или Хогвартса. Возможно, Он атакует магловские кварталы, но более вероятно родителей грязнокровок.

— Ясно. Руквуд в сознании?

— Да. Сейчас его допрашивают насчет Зала Пророчеств.

— Ясно. Еще что-то?

— Только одно — его цели. Их две — пророчество и Дамблдор.

— Не я?

— Нет. Я спросил Его об этом. Он сказал, что не пойдет за тобой, пока не узнает полного содержания пророчества.

— Ясно. Мое почтение.

— Как и мое.

Гарри спрятал зеркало. Похоже, пора навестить директора.

— Дамблдор! Пора выполнить обещание.

— Что ты имеешь в виду, Гарри?

— Пророчество.

— Аах, — Дамблдор закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. — Я думал, ты придешь раньше.

— Не было нужды.

— Тебе не было любопытно?

— Нет. Я примерно представляю себе его суть…либо я, либо он.

— Ну что же, в принципе, верно. Хотя есть нюансы, сейчас убедишься сам, — Дамблдор призвал на стол Омут Памяти и поднес палочку к виску. Вытянув из головы воспоминание, он стряхнул его в чашу и коснулся мутной субстанции палочкой.

Из нее выросла фигура молодой стрекозы Трелони. Глаза ее закатились, голос был таким же, когда она пророчествовала в позапрошлом году.

— Грядет тот, в чьих силах победить Темного Лорда. Он родится на исходе июля в семье тех, кто уже трижды бросал ему вызов. Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них будет вынужден убить другого, ибо не будет им покоя, пока хоть один жив. Тот, в чьих силах победить Темного Лорда, родиться на исходе седьмого месяца…

— Что из этого слышал Снейп? — резко спросил Гарри.

— Первые два предложения.

— Ясно. Хорошей ночи.

Дамблдор удивленно смотрел в спину удаляющегося мальчика. Гарри не задал ни одного вопроса…

А этот самый мальчик через полчаса сидел в Тайной Комнате, уютно устроившись на свитом в кольца теле древнего змея.

— Старейший, могу я доверять Дамблдору?

— Зачем ты спрашиваешь меня, если думаешь, что можешь ему доверять?

— Значит, не могу, — Гарри улыбнулся. — Надо проверить.

— Верно.

— Спасибо за твою мудрость, Старейший. Я должен идти.

— Так иди.

Снейп проверял у себя в кабинете работы третьекурсников-пуффендуйцев и недовольно морщился, встречая очередную бредятину, когда дверь открылась и на пороге замер Поттер.

— Стучаться надо.

— Простите, профессор, — Гарри подошел к столу. — У меня к вам просьба.

— В который уже раз? Выкладывайте.

Гарри и впрямь выложил перед ним на стол конверт. На нем размашистыми буквами было выведено: Темному Лорду.

— Что это?

— Письмо, разве не видите?

— Темному Лорду?

— Да.

— И как вы себе это представляете, мистер Поттер? — неожиданно развеселился Снейп. — Я такой к нему прихожу, и говорю: вот, милорд, Поттер просил передать…

— Можно и так, — Гарри усмехнулся. — Но лучше такой вариант: вы принесете это ему, и скажете, что конверт лежал у вас на столе, в закрытом кабинете.

— Что в нем?

— Письмо, профессор.

— Что в письме? — очень, очень терпеливо спросил зельевар.

— А вот это касается только нас двоих: Темного Лорда и меня, — отрезал Поттер.

— Вы нахал, Поттер. Может, мне стоит отнести его Дамблдору? — угрожающе прошипел мужчина.

— И найти у себя в постели ядовитую змею? — легким тоном, словно говоря о погоде, осведомился Гарри. Снейп содрогнулся. — И такую же змею найдет Дамблдор…а Темный Лорд все равно получит это письмо.

— Надеюсь, в нем нет проклятий, или яда?

— Нет, разумеется…я понимаю, что Его этим все равно не возьмешь, а вот вас — запросто, если он предпочтет перестраховаться.

— Ладно, Поттер, я передам ему.

Гарри улыбнулся, и, уходя, сделал движение рукой, изображая змею.

Снейп сглотнул и злобно выругался. Поттер не оставил ему выбора, и его сильно беспокоило поведения парня. С чего это ему вздумалось писать Темному Лорду? Словно в ответ на его мысли, Метку обожгло пламенем. Он вскочил и быстрым шагом устремился к выходу из замка.

— О, а вот и Северус. Ты сегодня неожиданно долгонько.

— Я спешил, как и всегда, милорд, — Снейп склонился в поклоне. — Милорд, прежде чем…вы скажете то, что намерены сообщить нам, позвольте мне сказать.

— Говори, и пусть твои слова будут важными…

— Милорд, у себя в кабинете я нашел этот конверт. Здесь написано: Темному Лорду.

— Любопытно…кто же в Хогвартсе знает, что ты — Пожиратель Смерти?

— Довольно многие, милорд. Но…преподаватели уверены, что я верен старому маразматику Дамблдору, и не стали бы оставлять это у меня в кабинете. Из преподавателей мне не верит только кузен Беллатрисы, этот мерзкий пес Блек. Но он, уверен, не стал бы писать вам, мой Лорд. Думаю, это кто-то из студентов.

— Ты всегда был умен, Северус. И кто же это может быть?

— Я точно знаю, что про мою службу Вам известно Драко и Поттеру. Но Драко не зачем…он может попросить Люциуса.

— Значит, ты уверен, что это письмо от мальчишки Поттера? Открой конверт, Северус.

Снейп осторожно вскрыл конверт. Он все-таки опасался, что в нем может быть яд, или что-нибудь еще. Он задержал дыхание, и…

— Здесь громовещатель, милорд. Адресован вам.

— Уже дымится…вскрывай.

Громовой голос Гарри наполнил залу.

— Ну, если ты слушаешь это, Волди, то передай от меня Круциатус сальному ублюдку! Жаль, не смогу услышать его крика…Но к делу. Ты хочешь услышать пророчество, я — тоже. Договоримся, Волди? Я жду тебя в Зале Пророчеств, одного. Приведешь друзей — пророчеству конец. Я буду один, тебе нечего бояться, если ты и впрямь так велик, как прикидываешься. Бегом, бегом! Если тебя не будет через полчаса после того, как ты получишь это письмо, я прослушаю пророчество один.

Гарри стоял, крепко сжимая в руке палочку, и смотрел прямо в ненавистные змеиные глаза.

— Итак, ты пришел. Если хочешь услышать пророчество, тебе придется дать мне Непреложный Обет.

— Почему ты так уверен, что я не убью тебя прямо сейчас, Гарри?

— Потому что ты неуверен в исходе схватки, — голос Гарри был наполнен непоколебимой уверенностью. — Ты дашь мне Обет, что не причинишь вреда нескольким дорогим мне людям, независимо от того, что услышишь в пророчестве. То есть, ни ты, ни твои ПСы не будут преследовать их, но, разумеется, они смогут защищаться…

— Ну что же…это выполнимо. Кого?

— Уизли, всех. Грейнджеров. Блека. Малфоев. Не так уж много, верно?

— Малфоев? Почему?

— Я дал клятву заботиться о них, в крайне неприятных для себя обстоятельствах.

— Почему ты не попросил Дамблдора рассказать тебе о пророчестве?

— Я ему не верю.

— Ну что ж...давай руку, Гарри.

— Том Нарволо Реддл, иначе — Темный Лорд Волан-Де-Морт, клянешься ли ты не преследовать ни прямо, не косвенно, семьи Уизли, Грейнджеров, Малфоев и Сириуса Блека, если ты услышишь вместе со мной содержание пророчества?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты, что ни ты, ни твои сторонники не причинят им вреда, кроме как в порядке необходимой самообороны? Условие то же.

— Клянусь.

— Клянешься ли ты дать мне свободно уйти, после того, как услышишь пророчество, если я сам не предложу тебе битву?

— Клянусь.

Три огненные полосы скрепили их рукопожатие, заверяя клятву. Гарри направил палочку на лежащий в стороне шарик. Из него выплыла фигура Трелони. Слова пророчества точь-в-точь совпадали с сообщенными Дамблдором. Гарри хмыкнул. Враги вгляделись друг в друга. Оба сжимали в руках палочки, но Гарри еще сжимал в левой руке самый кончик другой своей палочки. Он подчеркнуто спрятал палочку с пером Фоукса в карман.

— Ну что ж, пойду копить силы для решающей схватки, Том, — Гарри насмешливо улыбнулся.

— Дерзкий мальчишка!

— Кстати, Том? Не думаю, что тебе стоит начинать войну, пока я жив. Вдруг выиграю я? — сказал Гарри перед тем, как исчезнуть в пламени портала.

В кабинете Дамблдора его уже ждали. Директор и декан слизерина синхронно направили на появившегося парня палочки. Гарри вздохнул.

— Опустите палочки, господа. Как вы думаете, что быстрее — ваши заклятья или взгляд моего ручного василиска? — Гарри добавил несколько слов на парселтанге, и Шипун показал свою голову из-за воротника. Правда, глаза его были закрыты. — Не надо так нервничать, право слово…

— Может быть, ты как-то объяснишь свое поведение? — глаза директора метали молнии, совсем как в то мгновенье, когда он оглушил Барти Крауча-младшего.

— Разумеется. Я пришел к такому выводу: если то, что вы показали мне — правда, то не будет ничего страшного в том, что Реддл узнает. Если нет…

— Ну и? Ты убедился? И чего ты добился этим? — мрачно спросил Снейп. Палочку он так и не опустил.

— Гарантию жизни дорогих мне людей. И, возможно, Том теперь не будет начинать войну, пока не покончит со мной — какой смысл трудиться, нервничать, когда не уверен в победе? Кстати, директор, подтвердите мои опасения: обычной Авады Тому не хватит?

— Верно.

— Ну что ж, тогда поздравьте меня. Я создал ситуацию, которая приведет к смерти Темного Лорда.

— Поподробней, если можно, — заинтересовался директор. — И ты говорил о гарантии жизни дорогих тебе людей.

— Ну да. Я прибыл в Зал Пророчеств первым, и поставил Тому условие: он приносит Непреложный Обет, что не допустит смерти или мучений четырех фамилий, кроме как в порядке самообороны. Ни сам, ни со стороны своих ПСов.

— И эти фамилии?

— Уизли, Грейнджеры, Блек и … — Гарри устроил им «паузу Станиславского» — Малфои.

— Малфои?

— Именно.

— Почему?

— Потому что Люциус Малфой — мой агент у Темного Лорда.

— Люциус владеет окклюменцией гораздо хуже, чем я! Лорд давно раскусил бы его.

— Нет. Это в принципе невозможно, потому что я — Хранитель его Тайны.

— А ты уверен в его преданности?

— Абсолютно. Я … убедил его принести мне Непреложный Обет. Взамен, кроме того, что он сохранил жизнь себе и своей семье, я обещал приглядывать за Драко, и вытаскивать его из Азкабана в случае поимки и вообще всяческую помощь ему и его семье. Именно он сообщил мне о Петтигрю.

— А как вы с ним связываетесь? — теперь и Снейп выглядел заинтересованным.

— Сквозное зеркало.

— Разумно, — Дамблдор откинулся в кресле, и закрыл глаза. Да, этот мальчик легко и просто делал совсем не то, что директор от него ожидал и хотел…

— Позвольте ваш Омут, директор… — Гарри вытянул воспоминание о тексте Обета и продемонстрировал его. — Вы ведь — Пожиратель Смерти, профессор? Фактически?

— Фактически, да. То есть я сейчас иду, атакую Драко или Бродягу, и Темный Лорд умирает?

— Будем надеяться. Лучше всего Круциатус — это будет явный вред, к тому же без каких бы то ни было серьезных последствий, кроме шока.

— Гарри?

— Да, профессор?

— Те гений, мой мальчик. Идемте, — старик легко поднялся с кресла, одновременно радуясь тому, что Тому приходит конец и сожалея о том, что тот наступает так быстро…и не по его Плану.

Дамблдор, Снейп и Поттер направились к кабинету Блека. Дамблдор вежливо постучал.

— Кого там черти несут среди ночи…Альбус, Северус, Гарри? Что случилось?

— Прекрасные новости, Сириус, — Дамблдор лукаво улыбнулся. — Мы готовы уничтожить Темного Лорда.

— Я иду с вами, дайте только одеться…

— Мы никуда не идем, крестный.

— Что? Вы же сказали…

— Черт, давайте быстрее! Метка жжет… — прошипел Снейп.

— Экспеллиармус! — Гарри не церемонясь направил палочку на Сириуса. — Действуйте, профессор. Силенцио, Инкрацеро, — добавил он, взглянув на дернувшегося крестного.

— Извини, Блек, это необходимость, — Снейп перевел дыхание и воскресил в памяти былую ненависть. — Круцио!

Блек начал бешено биться в веревках, его рот был раскрыт в мучительном крике, но не издавал ни звука. Приблизительно через минуту Дамблдор положил руку на плечо коллеге.

— Думаю, достаточно, Северус.

Снейп опустил палочку и схватился за левое предплечье. Блек затих, но все еще конвульсивно подергивался. Гарри медленно сползал по стене, держась за шрам.

А в темном тронном зале, в окружении Пожирателей Смерти, бился в агонии Волан-Де-Морт.

— СУУУУУКИИИИ! — Его последний визгливый крик долго метался под сводами комнаты. Потом тело его вспыхнуло и исчезло.

— Гарри, ты в порядке? — участливо спросил директор, склоняясь над парнем, только что уничтожившим самого опасного Темного Мага столетия.

— Ну, более ли менее… — выдохнул тот. — Профессор, у меня на поясе…укрепляющий раствор.

Снейп деловито снял с пояса склянку и влил содержимое в рот парню.

— Вот так-то лучше. Ох, меня и заколбасило…напоследок, убедимся…закатайте рукав, профессор.

Снейп выполнил просьбу. Предплечье было чистым, ни следа Черной Метки, в отличие от того раза, когда Волан-Де-Морт погиб не окончательно. Потом помог Поттеру подняться, и они все вместе подошли к все еще связанному Блеку.

— Фините Инкантатем, — Гарри направил палочку на крестного. — Спокойно, не надо на нас кидаться, а то опять свяжу. Щас все объясним.

Когда Блек понял, ЧТО только что произошло, он попросту потерял дар речи, открывая и закрывая рот. Потом погрозил кулаком Гарри, и только тут директор и зельевар поняли, что это тот незаметно наложил на мужчину заклятье немоты.

— Фините. Так что ты хотел сказать, Бродяга?

— Хотел сказать, что страшно рад. А вы уверены, что все кончено?

— Что касается наших жизней, то ничего еще не кончено, — Гарри улыбнулся. — А что касается Тома…

* * *

На следующее утро Гарри вошел в Большой Зал позже всех. Директор любезно предоставил ему возможность самому, лично доложить о выполнении возложенного на него долга.

— Сонорус, — Гарри коснулся палочкой горла. — Внимание, учащиеся! Я, как руководитель Боевого Клуба, объявляю его закрытым!

В Зале поднялся невообразимый шум, но магически усиленный голос Поттера легко перекрыл его.

— Вы сейчас задаетесь вопросом: почему? Отвечаю прямо — в нем больше нет необходимости. Волан-Де-Морт мертв!

После этого сообщения повисла неестественная тишина, а потом взорвалась восхищенными и радостными воплями. Никто не усомнился в том, что Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, говорит правду. С таким не шутят, в конце концов.

В полдень по всей Британии разлетелся экстренный выпуск Пророка, который состоял из одной-единственной статьи пера Колина Криви. Гарри решил, что от добра добра не ищут, и, в компании со Снейпом и Дамблдором, рассказал ему историю гибели Темного Лорда.

Тот-Кого-Нельзя-Называть уничтожен навсегда!

Специальный корреспондент «Ежедневного Пророка» в Хогвартсе, Колин Криви.

Гарри сидел напротив Люциуса Малфоя в Трех Метлах.

— Кстати, Поттер, поведай мне напоследок, как ты решился убить человека, чтобы поймать меня тогда?

— Я не убивал его, Люциус.

— Но…я видел зеленую вспышку, и он упал…

— Специальная модификация оглушающего заклятья, с зеленым лучом. Сам придумал. Не хватало еще марать руки об эту мразь… — Гарри пожал плечами и отхлебнул из кружки. Лучшая медовуха мадам Розмерты скользнула по горлу приятным теплом и упала в желудок. На дворе стоял декабрь, и на улице было холодно. Вот Гарри и решил, что сливочного пива будет не достаточно для согревания.

— Ну ты и хитроумен, — Малфой встал и расплатился. — Не будешь ли ты так любезен заглянуть к нам на каникулах? Цисси желает с тобой познакомиться…

— С удовольствием, Люциус. Мое почтение.

— До встречи, — Мужчина на прощание хлопнул парня по плечу и покинул бар. А напротив Гарри обнаружилась Гермиона Грейнджер.

— Что, мест свободных нет? — холодно спросил Гарри. — Что ты уселась рядом с убийцей? Впрочем, он уже уходит… — Гарри поднялся и бросил Розмерте золотой.

— Гарри, я уже три месяца пытаюсь извиниться, но ты каждый раз убегаешь, стоит мне оказаться рядом! — со слезами воскликнула девушка. — Прости меня, пожалуйста, я не должна была так говорить…

— Перестань распускать сопли на людях, Гермиона, — Гарри зашагал по направлению к двери. Девушка бросилась за ним.

— Гарри!

Но он словно не слышал. Гермиона расплакалась и прислонилась к стене паба.

— Гермиона, что случилось? — откуда-то появился Рон и обнял подругу. — Тебя кто-то обидел?

— Гарри. Я попыталась извиниться, а он опять убежал…он, наверное, никогда меня не простит, — всхлипывала девушка.

— Гермиона, я не знаю, что сказать. Но ведь он защищал тебя тем Обетом, помнишь?

— Почему он тогда постоянно уходит прочь, стоит мне к нему подойти, не разговаривает со мной? Вот, только я к нему подсела, он спросил: «Что мест нет, раз ты села рядом с убийцей?»

— Он и со мной не слишком-то много теперь общается. Он вообще только с Джинни говорит подолгу. А с остальными…так, скажет пару фраз, и уйдет. Или просто молчит и ухмыляется. Ты просто пойми — того Гарри, которого мы знали четыре года, больше нет. Он давно уже пропал.

— Да, но почему он все еще дружески относится к тебе, да и ко всем остальным? А меня игнорирует и говорит как с неприятной незнакомкой!

— Потому что так и есть, Грейнджер. Ты для него — не более чем незнакомка, к тому же не слишком приятная. Он думал, что ты была ему другом, а ты попросту потеряла его уважение, когда уперлась и назвала его убийцей.

— А ты откуда вылез, Малфой? Убирайся, без тебя разберемся!

— Неа, Уизли, не разберетесь. Поттер — Наследник Слизерина, и понять его может только слизеринец. Нужно воспитание и определенные взгляды на жизнь, а ум и логика не помогут. Вот, хотя бы Грейнджер — умная, прилежная, с логикой все в порядке, а Поттера не понимает.

— А ты, значит, понимаешь?

— Ты чем слушала, Грейнджер? Естественно, понимаю!

— Ну, просвети нас тогда.

— Урок первый: слизеринец никогда не будет делать людям добро, если ему это не выгодно. А мне нет никакой выгоды стоять на морозе и рассказывать вам про тонкости восприятия Поттера.

— Ладно, приглашаем тебя выпить с нами.

— Схватываешь на лету, зубрилка, — Драко ухмыльнулся и зашел в двери паба.

— Ну, мы ждем.

— Для слизеринца люди делятся на три категории: полезные, вредные, все остальные. С полезными он общается и поддерживает дружеские отношения; вредных топит и устраняет со своего пути; на остальных не обращает внимания.

— Так. И какому же типу относимся мы? Мы были его друзьями, но со мной он продолжает общаться, а с Гермионой — нет.

— Ты можешь сделать вывод, что ты для него полезен, а Грейнджер — нет.

— Почему?

— Ох, Уизли, какой же ты тупой, — Драко скорчил трагичную рожу и пригорюнился. — Во-первых, ты — вратарь его команды; когда подчиненные любят начальника, они лучше действуют. Во-вторых, твоя сестра — его невеста, а портить отношения с семьей невесты — последнее дело. А что касается Грейнджер — она для него абсолютно бесполезна. Грязнокровка, в обществе влияния не имеет; небогата; даже списывать у нее нельзя, потому что Поттер — лучший.

— То есть, чтобы Гарри с ней стал разговаривать, она должна чем-то его заинтересовать?

— Ну вот, и до тебя теперь дошло, Уизли, — Драко насмешливо улыбнулся.

— А чем полезны тебе мы, Малфой?

— Ну, в данный момент вы угощаете меня.

— Но ты ведь сам остановился и вмешался в наш разговор…

— Ну ладно, ладно. Резоны, в целом, те же: Уизли — друг Поттера и в скором будущем его зять, так что он полезен. К тому же, его брат работает в Гринготсе, отец и другой брат — в Министерстве; еще два скоро станут одними из самых преуспевающих бизнесменов. А ты, Грейнджер, мне симпатична.

— Я же грязнокровка?

— По большому счету, это не важно, — Драко задумчиво изучал стол. — Ты сильная ведьма. А, согласно Кодексу, брак между ведьмой и магом считается чистокровным вне зависимости от происхождения обоих. В род Малфоев давно пора влить свежую кровь…будешь моей женой, Гермиона?

Рон изумленно таращился на наглеца.

— Не буду, Малфой.

— Что, обломался?

— Неа. Вижу, я ошибался, проверка подтвердила, что Грейнджер не так умна, как кажется.

— В смысле?

— Ни одна умная девушка не откажется выйти замуж за Малфоя.

— Я тебя не люблю!

— Мерлин, кому какое дело, Грейнджер? Ну и не любила бы. Мне нужна умная, сильная и здоровая ведьма в качестве жены, а любовь — это не обязательно. Но нет — так нет, — Драко поднялся и коротко поклонился.

— Мое почтение, Уизли. Грейнджер, передумаешь — обращайся.

Рон и Гермиона проводили его несколько ошарашенными взглядами.

* * *

Гарри сидел на перилах Астрономической Башни и наблюдал очередной восход. Жизнь потеряла яркость и значение после смерти Волан-Де-Морта. Он откровенно скучал на занятиях, а квиддич не мог наполнить жизнь смыслом. Только с Джинни он переставал ощущать тоску, которая грызла его последний месяц. Его могущество многократно выросло, и теперь любое заклятье удавалось ему без труда; новые знания давались так же легко — фактически, он запоминал что угодно с первого же раза. Он понимал, что, если не найдет себе подходящего занятия, долго не протянет.

Время тянулось неимоверно медленно. Приближался март, а с ним — возобновление матчей. Обычно школа в это время погружалась в квиддичную лихорадку, но не в этом году. Гриффиндор после двух игр лидировал с опережением в двести пятьдесят очков, и ни у кого не возникало сомнений, что с третьим матчем разрыв только увеличится.

Гарри умело скрывал свою тоску ото всех. Даже Джинни ничего не подозревала, главным образом потому, что в ее присутствии Гарри был по-настоящему весел и доволен жизнью. В мозгу его зрело решение — безумное и гениальное одновременно.

На предпоследний матч для гриффиндорской команды, против когтеврана, Гарри выставил полностью новый состав команды, кроме Кети Белл. Джинни играла за ловца; сам Гарри сидел на трибуне рядом с Алисией, Анжелиной, Фредом и Джорджем. Они устроились неподалеку от МакГонагалл и Ли Джордана. Джинни поймала снитч на двадцать второй минуте игры, и счет стал двести двадцать — пятьдесят. Уже потом, на празднике, Фред признался, что это было очень необычное ощущение — наблюдать матч своей команды с трибун.

— Но, что ни скажи, гораздо приятнее играть самой, — ответила ему Анжелина.

— Ну да. Но все равно, стоило рискнуть и испытать новый опыт — просидеть весь матч целиком. Выпьем за достойную смену! — воскликнул Джордж, заклятьем открывая два ящика сливочного пива.

— Кстати, а где наши ловцы? — оглянулась Алисия. — Что-то я их нигде не вижу.

— О, эта тайна объясняется, — усмехнулась Гермиона. — Просто Гарри увел Джинни, чтобы в интимной обстановке Тайной Комнаты обсудить подробности матча…

В целом, Гермиона угадала почти верно. Гарри и Джинни действительно отправились в Тайную Комнату, вот только обсуждение матча закончилось после двух фраз.

— Знаешь, я понял, что заставляло меня делать из тебя ловца.

— И что же?

— Предчувствие, что в следующем году нашей команде понадобиться новый ловец.

— Что ты имеешь в виду? Умирать собрался?

— Нет, — Гарри горько улыбнулся. — Я не вернусь в Хогвартс в следующем году.

— О чем ты говоришь, Гарри? — Джинни не на шутку встревожилась. Ей не нравилось выражение лица парня.

— Я ухожу из Хогвартса. И вообще из волшебного мира. По крайней мере, на какое-то время. Поживу в мире маглов…

— Но…почему, Гарри?

— Джинни…мне нет места среди волшебников. Вернее, место-то найдется, но…Я превосхожу могуществом любого известного мне мага, я даже могу колдовать без палочки, хотя и скрываю это; я богат; учеба дается мне неестественно просто. У меня есть ты. Я должен быть счастлив, верно? И я счастлив — с тобой. В остальное время меня грызет тоска и скука. Я не могу жить так. К власти я никогда не стремился…а политика — единственное занятие, где мне придется прикладывать какие-то усилия.

Гарри опустил голову.

— Я люблю тебя, и хочу быть рядом, но…в Хогвартсе я свихнусь. Знаешь, сегодня я сидел на трибуне, и просто смотрел на тебя. Я не слышал Джордана, я не видел остальной команды. Просто любовался тобой, и вздрагивал, когда мимо тебя свистел бладжер. Игра меня не волновала совершенно, я попросту не обращал на нее внимания. Мы, люди — странные существа. Раньше меня бесило, что я не могу жить как все, что мне предначертано бороться против Волан-Де-Морта. А сейчас я уже с тоской вспоминаю время, когда в моей жизни был еще какой-то смысл, кроме тебя. Я тоскую о сильном, умном, хитром и опасном враге или просто сопернике. Идиотское предсказание… «И не будет им покоя, пока один не убьет другого»! — Гарри горько рассмеялся. Потом взял себя в руки и продолжил: — Вот он, покой…и что в нем хорошего?

Джинни молчала. Она не знала, что тут можно ответить. Так что просто обняла Гарри и прижалась к нему.

— Знаешь, месяц назад я был уверен, что нашел себе занятие, на какое-то время. Я решил стать анимагом, как Мародеры. И на какое-то время это действительно помогло — я жил, я напрягал свой ум…

— Это когда ты целую неделю торчал в библиотеке и исписывал горы пергамента вычислениями?

— Ага.

— А почему бросил? Надоело?

— Я не бросил, Джинни. Я добился результата. За неделю. Это меня подкосило, если честно… — мрачно сказал Гарри. Он высвободился из ее объятий и направился в центр Комнаты. — Не подходи ближе, я просто здоровенный…

Джинни присела на ступни Салазара Слизерина. И выжидательно уставилась на парня. Вот он как-то изогнулся…а через мгновение на нее глядел здоровенный черный дракон, только голова была белоснежной.

— Ну как? — спросил он немного погодя. Голос был низким и рычащим, но слова звучали достаточно четко.

— Ты можешь говорить? Но как? У тебя же язык раздвоенный…

— Так же, как ты можешь говорить на паслелтанге, хотя язык у тебя не раздвоенный, — дракон оскалился, изображая улыбку. — Мы живем в волшебном мире, помнишь?

Джинни обошла его кругом. Тело дракона было мускулистым и изящным, хвост был увенчан чем-то вроде остро заточенной лопаты, загнутые когти, похоже, способны были легко вспороть танковую броню. Живое воплощение силы. «Как и в человеческом облике» — подумала девушка.

— Хагрид был бы счастлив, если бы ты согласился поработать у него экспонатом, — заметила она, удобно устраиваясь на расправленном крыле.

— Пожалуй. Только я же не зарегистрированный анимаг…слушай, постарайся хорошенько выспаться завтра, ладно?

— Зачем?

— Послезавтра полнолуние. Хочу порадовать Бродягу и Лунатика прогулкой в ночи…

— А я-то тут при чем?

— Было бы здорово, если бы ты составила нам компанию…ты же знаешь, Ремус пьет Волчье Противоядие, так что он абсолютно безопасен.

Уже позже, когда они возвращались в гриффиндорскую башню, Джинни тихо усмехнулась какой-то своей мысли.

— Придумала что-то забавное?

— Да нет. Просо поняла, почему у меня такой патронус…

— О чем ты?

— Экспекто Патронум! — Джинни взмахнула палочкой. — Это ты, разве не видно?

Гарри вгляделся в молочно-серебристого дракона. Да, несомненно, это была копия его анимагической формы. Только уменьшенная. Он улыбнулся и поцеловал девушку. Патронус засиял и растаял в воздухе.

Люпин, по-прежнему живший в штаб-квартире Ордена (Сириус настоял), отложил книгу и собрался было отправляться спать, когда перед ним появился серебряный олень.

— Бродяга как-то упоминал, что скучает по ежемесячным прогулкам, помнишь? Я бы тоже с удовольствием пошлялся по Запретному Лесу завтра ночью, Лунатик. Но не забудь про зелье…

Мужчина протянул руку и коснулся Сохатого. Голос Гарри так напоминал голос отца…хотя внешне они уже и не были похожи. Патронус растаял, выполнив свою миссию.

В полдень Люпин уже был в Хогвартсе.

— Ремус! Ты тоже получил приглашение Гарри?

— Да. Сохатый доставил его.

— Зелье у тебя есть?

Люпин продемонстрировал вместительную бутыль, покоящуюся в его потертом саквояже.

— Слушай, у меня сейчас урок…помнишь дорогу до моего кабинета?

— Это был и мой кабинет, если ты забыл.

— Точно! — рассмеялся Блек, как всегда, его смех больше напоминал лай. Он хлопнул друга по плечу и отправился на урок. Ремус поглядел ему в след и направился к кабинету. Его грызло нетерпение и любопытство…вспомнить молодость, прогуляться под полной луной в компании Бродяги…но на этот раз он будет не опасен, и Гарри сможет принять участие. Мужчина улыбнулся. То были лучшие годы его жизни…и он тоже скучал по этим прогулкам. Даже принимая Волчье Противоядие, которое сохраняло разум после трансформации, он чувствовал невыносимое желание покинуть дом, выйти на воздух…

Люпин недолго пробыл в кабинете — он решил прогуляться по территории, и в конце концов застрял у Хагрида. Ближе к закату туда же пришли Сириус, Гарри и Джинни.

— Я мог бы догадаться, что ты непременно возьмешь мисс Уизли с нами, — Люпин улыбнулся подросткам.

— Вы того…главное, сильно влево не ходите… — проворчал Хагрид. — Не заблудитесь хоть?

— Не волнуйся, Хагрид, Арагога и его детишек мы не потревожим, — усмехнулся Гарри. — И не заблудимся.

Едва солнце скрылось за горизонтом, Ремус почувствовал рвущегося наружу Волка.

— Отойдите…в первую минуту я неадекватен, несмотря на зелье.

— Гарри, Джинни, вам правда лучше отойти. Я сдержу его, но лучше не рисковать понапрасну, — с беспокойством сказал Сириус, прежде чем трансформироваться. Джинни сделала несколько шагов назад. Гарри же с любопытством наблюдал за превращением оборотня.

— Гарри! Отойди! — рявкнул Хагрид.

— Да не беспокойся ты так… — хмыкнул Гарри и в свою очередь трансформировался. — Мне он не причинит вреда ни при каком раскладе, — добавил он уже другим голосом.

Джинни расхохоталась, глядя на потерянные выражения морды Бродяги и лица полувеликана. Люпин, уже закончивший превращаться, выглядел не лучше. Особенно когда недоверчиво подошел к дракону и обнюхал его, вместе с Клыком и Сириусом.

— Эй…я вам не столбик! — угрожающе рыкнул Гарри. — Вы еще пометить меня попробуйте.

Блек как-то странно гавкнул и превратился в человека. Его распирало от хохота.

— Ох, не могу…Ладно, когда по Хогвартсу шлялись мы — оборотень, пес, олень и крыса!

Джинни тем временем удобно устроилась на загривке дракона.

— Но…Джинни, сидящая на шее говорящего дракона! В компании с псом и волком…это уже слишком, — продолжал жизнерадостно ржать Сириус. — Не дай бог, кто увидит…его точно кондрашка схватит.

К счастью, им никто не встретился. Только Дамблдор, среди ночи решивший подышать свежим воздухом и подошедший с этой целью к открытому по случаю весенней оттепели окну, заметил на лугу ведомую драконьей всадницей процессию из трех крупных не то собак, не то волков, и одного кота, такого же рыжего, как и волосы восседавшей на драконе девушки. Директор моргнул и отвернулся от окна. Перевел дух, повернулся снова. Никого не увидел. «Померещилось. Бывает. Старею» — подумал он. «Ну, куда они могли деться? Разве что под Гремучую Иву. Ну, допустим, что это были Клык, Сириус и Ремус. Что совершенно не объясняет присутствие дракона». В голову ему не пришло, что дракон тоже может быть анимагом — считалось, что это попросту невозможно. Анимаг может быть каким угодно животным, магическим или обычным…кроме дракона, феникса, василиска. Но, учитывая, что последний случай анимага, превращавшегося в мало-мальски магическое существо, был лет двести назад…нет ничего удивительного в том, что старый директор с ходу отмел такую возможность и предпочел думать, что он просто задремал на ходу.

Утром ночные путешественники, накачавшись тонизирующим напитком из запасов Гарри (кроме Ремуса, который попросту отправился спать на площадь Гриммо), были бодры и веселы. Так что директор окончательно оказался от своих смутных предположений и даже не стал спрашивать Сириуса.

Гарри стал замечать, что с того момента, как он поделился с Джинни, ему стало легче. На него по-прежнему иногда накатывала тоска и депрессия, но эти приступы становились реже и менее продолжительными. Но от своего решения исчезнуть он не отказывался…просто теперь он понял, что не хочет уходить их волшебного мира. Это значило бы бросить все, что было ему дорого, оставить в прошлом много хороших людей. Он просто решил заменить Гарри Поттера другим человеком. Взрослым, могущественным и богатым. Для осуществления этого требовалось напрячь мозги — если бы Гарри Поттер, беловолосый и кошачьеглазый, исчез, а потом появился бы взрослый мужчина, с такими же глазами, богатый и могущественный…только последний идиот бы не догадался. Поэтому Гарри часами просиживал в библиотеке, просматривая талмуды по истории волшебного мира; он читал о населяющих Землю народах, их легендах и верованиях.

Финал турнира по квиддичу прошел незаметно — гриффиндор и так лидировал на триста очков, так что проиграть было просто невозможно. Когтевранцы это прекрасно понимали, хотя боролись упорно, хотя бы ради своих болельщиков и собственного достоинства. Но битва была проиграна заранее — Гарри вывел на последнюю игру старый состав, чтобы дать им возможность в последний раз подержать в руках кубок Школы. Команда была сыграна так давно, что это уже казалось неправдой…так что счет триста десять — тридцать не стал особой неожиданностью.

Через месяц бесплодных поисков он наткнулся-таки на кое-что любопытное. Древняя, смутная легенда о магах, существовавших еще до Мерлина; она считалась неподтвержденной. В ней рассказывалось о людях, обладавших магическим даром, но почти не использующим его, по той причине, что они жили и работали среди маглов. Целью их существования была защита людей от монстров. Они истребляли чудовищ за деньги; работали преимущественно мечом. В книге было написано, что эта легенда более распространена в мире маглов, ведь для них это были герои и защитники, а не группа странных ренегатов. Маглы называли их ведьмаками. В отличие от обычных ведьм и колдунов, их никогда не преследовали.

Гарри отложил книгу. Надо проверить поподробнее. В следующий выходной он отправился в Лондон. Там для начала обменял пару десятков галеонов на фунты, а потом пошел в ближайшую публичную библиотеку. Поиски были недолгими — вскоре он уже держал в руках семь книг некоего Сапковского. Гарри взглянул на обложку первой. На ней красовался главный герой, ведьмак. Парень задержал дыхание. Волосы и глаза нарисованного, выдуманного персонажа были точной копией его собственных. Гарри втихаря скопировал книги магией, уменьшил и спрятал в карман. Надо будет в спокойной обстановке прочитать, а не суетиться, лихорадочно выискивая нужные сведения.

Прочтение книг заняло у него почти две недели. История ведьмака захватила его, хотя и была очевидной выдумкой. Гарри ухмыльнулся — ему пришла в голову забавная мысль. Следующим утром он немного изменил свою внешность, сделал в костюме несколько изменений и отправился на поиски писателя. Вернулся он поздно вечером, слегка навеселе и в превосходном настроении. Но от расспросов Джинни только отмахнулся, сказав, что всего-то навестил Люциуса. Девушка не стала расспрашивать.

Внезапно Гарри обнаружил, что до экзаменов осталась лишь пара недель. Собственно, это с ужасом выяснила примерно половина Хогвартса…особенно страдали пяти— и семикурсники. Впрочем, Поттер совершенно не парился. Материал он знал превосходно, за исключением, пожалуй, Истории Магии и Прорицаний. Но о них он не беспокоился. Вообще не беспокоился, даже если бы ничего не знал. СОВ сдавал Гарри Поттер; он уже не ассоциировал себя с ним. Так что комиссия, принимавшая у него экзамены, только головами качала — Поттер был абсолютно бесстрастен, и никак не реагировал ни на похвалы, ни на все остальное.

Дамблдор тревожился. Гарри казался выпавшим из жизни — он ни с кем не разговаривал, за исключением мисс Уизли, и вообще вел себя странно. Такую же тревогу чувствовал Сириус. Взять хотя бы то, что, когда Гарри принимал из рук директора Кубок по Квиддичу, на лице его не отразилось ничего, словно он просто выполнял нужную, но неимоверно скучную работу. Пол мыл, к примеру. А на пиру по случаю окончания учебного года парень просто механически ел, не веселясь и не болтая. Сириус попробовал было расспросить его, но крестник просто игнорировал мужчину. Тогда он взялся за Джинни.

— Я не знаю, что тебе сказать, Сириус. Он все время такой, только мне и удается его растормошить ненадолго. По-моему, он просто не знает, чем заняться.

— Не знает, чем заняться? — Сириус нахмурился.

— Я имею в виду, что он…потерял цель. Он как-то признался, что уже тоскует по Волан-Де-Морту. У него был враг, сильный и опасный; чтобы бороться с ним, приходилось напрягать ум и прилагать усилия. А теперь…он может практически все, понимаешь? Он анимагом стал за неделю. Он сильнее Дамблдора, лучший ученик школы. Но ему некуда приложить свои способности. Политика его не интересует, а все остальное навевает скуку. Боюсь…боюсь он покинет нас.

— Гарри не самоубийца!

— Нет, конечно. Я имею в виду — просто уйдет, бросит все и начнет новую жизнь.

— Как, Джинни? Его каждая собака знает.

— Но не маглы, верно? — тихо и грустно сказала девушка. Гарри никогда больше не говорил с ней на эту тему, и она действительно боялась, что он может так поступить. Бросить Хогвартс, магический мир вообще и ее, как его часть. Она бы ушла вместе с ним, но была уверена, что Гарри не примет от нее такой жертвы. Не даст ей шанса стать постоянной частью его жизни, бросив собственную, пока она не будет взрослой. Девушка не знала, откуда у нее такая уверенность, но не сомневалась ни минуты. Просто продолжала надеяться, что это не сбудется.

Однако, сбылось. Гарри Поттер вместе с другими студентами сел в Хогвартс-экспресс и прибыл на платформу 9 ¾.

— Я должен дождаться тут кое-кого, — сказал он Артуру Уизли, который предложил подбросить его на площадь Гриммо. — До встречи.

Гарри улыбался, жал руки друзьям, весело отвечал на пожелания хорошего лета…напоследок, он притянул к себе Джинни и поцеловал. Словно бы в последний раз — страстно и нежно одновременно.

— Рад, что никто не увидит слез в твоих глазах. Помни: я всегда буду рядом, — Гарри воспользовался парселтангом, чтобы обезопасить свои слова наверняка.

— Запомню, — тихо ответила девушка. И, с улыбкой, пошла к родным. Фальши никто не почуствовал…

Когда Рон, выходивший с платформы последним, оглянулся, его друга на платформе уже не было.

Гарри Поттер исчез. Первым это понял Сириус, когда, придя домой вечером, никого не нашел. Фамильное гнездо Блеков было пустым, только Добби готовил ужин, да Клювокрыл лежал на соломе, прикрывающей каменные плиты двора. Мужчина тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками. Он знал, что искать Гарри бессмысленно. Даже если он его найдет, все что получит — это его молчание и взгляд холодных, опасных глаз. Ничего не выражающий взгляд. Он не сможет убедить его вернуться, даже если и найдет. А попробует настаивать — Гарри оглушит его и уйдет. Но, скорее всего, он попросту не найдет мальчика. И никто не найдет. Единственное, на что у Сириуса достало сил — это отправить сову Джинни.

В Норе праздновали окончание учебного года. Приехали даже Чарли и Билл — повидаться с младшими братьями и сестренкой. В самый разгар веселья (праздновали на улице) на голову Джинни спикировала сипуха.

— Это ведь одна из сов Сириуса, верно? — с легким беспокойством спросила миссис Уизли. — Да что там? Что случилось? — закричала она, увидев побелевшее лицо дочери.

Девушка не ответила, просто поднялась и направилась к себе в комнату. Письмо она унесла с собой. Отчаявшись добиться от нее ответа, Молли, не долго думая, решила получить ответы от источника. Раз уж праздник все равно прервался, то она, не размышляя, отправилась через камин в бывшую штаб-квартиру ныне распущенного на каникулы Ордена Феникса.

— Сириус Блек! — гневно позвала она, выходя из камина.

Молчание. Только Кикимер выглянул поглядеть, в чем дело.

— Кикимер, где Сириус? Отвечай, живо!

Эльф не рискнул не послушаться — по лицу женщины было видно, что она крайне сердита и не прочь сорвать эту ярость на ком угодно.

— Хозяин в гостиной, госпожа. Мерзкая толстуха, осквернительница крови… — последнее предложение он пробормотал чуть слышно в спину взлетающей по лестнице с удивительной прытью миссис Уизли.

— Сириус!

— Да, Молли, — равнодушно отозвался Блек, глядя в камин.

— Что ты такого написал Джинни, что она побелела и заперлась у себя в комнате?

— Я написал «Его нет», Молли, — все тот же равнодушный, пустой голос. Она заметила рядом с ним бутылку виски, уже полупустую, и стакан. — Его нет.

Женщина потрясла головой. Но больше Сириус ничего не сказал. Тогда она вернулась домой.

— Ну, дорогая, что случилось?

— Не поняла, Артур. Он сказал, что написал Джинни фразу «Его нет». А потом это повторил. По-моему, он уже выдул полбутылки виски и прекращать не собирается. Больше он ничего не сказал.

— Надеюсь, это не то, что я подумал?

— Гарри? Ты думаешь, это его нет? Но…с ним ведь ничего не могло случиться, верно? Знать бы, кого он ждал на платформе…

— Никого он не ждал, мама, — с беспокойством ответил Рон, который стоял в дверях вместе с близнецами и слушал. — Уходя, я оглянулся — его там уже не было.

— Но…зачем ему лгать?

— Чтобы ему не помешали, — тут и Джинни появилась в дверях кухни.

— Джинни, может, хоть ты объяснишь?

— Он ушел.

— А поподробней?

— Сегодня мы видели Гарри Поттера в последний раз. Он ушел из магического мира.

— Что? Но почему? И откуда ты это знаешь?

— Он говорил, что не знает, что ему делать среди волшебников.

— ???

— Он получил покой, как и должен был, согласно пророчеству. Но вот только этот покой стал для него проклятьем. Гарри говорил, что уже скучает по Темному Лорду. Ему некуда приложить свои таланты и способности, и это сводило его с ума. Вот он и решил, что ему нечего делать среди нас. А мире маглов…отказавшись от волшебства…он говорил, что, возможно, найдет там то, что ищет, — Джинни говорила тихо, не поднимая головы. — Вот он и ушел.

— Мы найдем его, Джинни, обязательно найдем.

— Не думаю, что это возможно, мам. Если Гарри захочет, его никто не найдет, — неожиданно сказал Джордж.

— Да уж. А если и найдет, то все, чего добьется — это Обливиэйт или Аваду промеж глаз, в зависимости от настроения Гарри, — добавил Фред.

— Так что нам остается только надеяться, что он вернется, — бодро продолжил Джордж.

Но каждый знал, что за этой бодростью скрывается уверенность в несостоятельности этой надежды.

Впрочем, расстраивались волшебники не слишком долго — в конце концов, Гарри не умер. Скандала не раздували — зачем? Единственным, кто попытался отыскать Поттера, был Дамблдор. Он решил послать Добби на поиски. Домовик, судя по всему, Гарри нашел, потому что больше никто не видел и его. Потом директор получил письмо от неизвестной совы. После чего неделю провалялся в Святом Мунго, где ему пытались приделать нос к лицу. Операция увенчалась успехом, но все зареклись совать свой нос в дела Поттера.

Седьмого августа появилось еще одно подтверждение того, что Поттер, хотя его никто не видел, даже в Гриннготс он не зашел за лето ни разу, все же жив. Джинни среди подарков, присланных друзьями из школы, нашла сверток, на котором красовалось только одно слово: «Помни». Внутри лежала изящная, увенчанная живым холодным огнем диадема.

Гарри же путешествовал по Европе, занимался фехтованием, готовил свою легенду и разбирался в магии меча Слизерина. Он узнал, что клинок, несмотря на то, что его делали гоблины, так же является и инструментом, способным пропускать и направлять магию, уникальным творением Слизерина. Так же меч мог принимать желаемую форму. Этим Гарри планировал воспользоваться, сделать так, чтобы его по этому мечу нельзя было опознать. В качестве способа путешествия он избрал длинные ночные перелеты в виде дракона. Деньги ему не требовались — раз в два дня он ловил мышку, превращал ее во что-нибудь покрупнее, чаще в корову, а потом, трансформировавшись, с удовольствием пожирал еще теплое мясо убитого ударом лапы животного. Потом купался в какой-нибудь речке или озере, смывая с себя кровь, и ложился спать.

Он пересек Францию. Не отказал себе в удовольствии немного покружить над Шармбатоном, на который случайно наткнулся, и попугать обитателей французской школы. Когда же в него полетели заклятья, он всерьез обиделся и в отместку спалил им одну из башен. И еще — с большой высоты нагадил на задравших головы вверх волшебников, в знак презрения.

В июле Гарри решил разобраться с некоторыми своими делами, и пару раз наведался в Министерство, совершенно официально, между прочим. Но там к нему предпочли не лезть и не болтать — история с носом Дамблдора многих отрезвила. Тем более, что реакция на полученную информацию у Поттера была какая-то странная…

Вечером тридцатого августа Хагрид услышал шум на подконтрольной Арагогу территории Запретного Леса. Решил, что случилась очередная стычка акромантулов с кентаврами, переросшая в побоище, и пошел поглядеть. Кентавры обычно сами ухаживали за своими раненными, но мало ли. Стоило ему углубиться в Лес, настороженно поводя арбалетом, как на него вышел Флоренц.

— Хагрид! Хорошо, что ты здесь. Следуй за мной и постарайся не отстать.

Ну, отстать от медленно скачущего кентавра мог человек, не умеющий двигаться быстро по Лесу, но не полувеликан, который вот уже полвека занимался этим. Кентавр привел Хагрида на поляну, вокруг которой стояла стража кентавров. В центре поляны лежал Гарри Поттер, рядом валялся заляпанный кровью меч. Хагрид подбежал к окровавленному телу, и только тут понял, что это был не Гарри. Его сбили с толку белоснежные волосы парня, мужчины…на вид ему было лет двадцать — двадцать пять. Он дышал, но был без сознания.

— Вижу, вы перевязали его. Что случилось?

— Мы услышали шум и, вооружившись, отправились сюда. Мы думали, что на нашу заставу напали акромантулы…и в какой-то мере оказались правы. Это были они, только вот напали они не на заставу, а на этого человека. Когда мы пришли, он уже еле держался, отбиваясь от десятка окруживших его пауков мечом. Они сбежали, заметив нас. Но, если ты пойдешь туда, — Флоренц махнул рукой в западном направлении: — То найдешь там не меньше десятка трупов пауков. Проткнутые тела, разрубленные головы, отрубленные ноги. И тот десяток, который мы прогнали, тоже здоровьем похвалиться не может. Уверен, что как минимум две твари не доживут до утра. Мы оказали помощь этому славному войну, и охраняли его. Я отправился за тобой. Если ты не отнесешь его в замок, то он, боюсь, умрет.

Хагрид немедленно подхватил тело на руки и бегом помчался в школу. Мадам Помфри немедленно вызвала Снейпа и Дамблдора.

— Странно. Похоже, он не отравлен, хотя я вижу несколько укусов. И что еще более странно, все раны уже закрылись, когда его принесли, — Снейп, осмотрев пациента, только головой покачал. — А это что? — он обратил внимание на одежду мужчины, которая валялась на спинке стула. Это была простая, добротная, хотя и старая уже рубашка, штаны из грубой ткани, кожаная куртка, перевязь с мечом и несколькими гнездами под флаконы. Два гнезда были пусты. — Вот и разгадка. Он выпил два зелья. Похоже, одно из них — противоядие, другое — нечто, ускоряющее заживление тканей и повышающее свертываемость крови, хотя я не знаю такого…возможно, оно же ускорило его реакцию и увеличило болевой порог…

— Разгадка, говоришь, Северус? По моему, это все еще больше запутывает.

— Что вы имеете в виду, директор? Использование зелий объясняет тот странный факт, что он все еще жив.

— Да, Северус. Но оно не объясняет другого. Если это волшебник, то почему он пользовался мечом, а не волшебной палочкой? А если нет, то тогда все еще хуже: во-первых, как магл узнал рецепты зелий, во-вторых — что он делал в Запретном Лесу?

— Директор, возможно, он просто потерял волшебную палочку, когда на него напали?

— Ты представляешь, какой реакцией и скоростью нужно обладать, выжить в бою против десятка акромантулов, не имея волшебной палочки? Пользуясь только мечом? Ты думаешь, что человек, способный на это, потеряет свою волшебную палочку?

Снейп не ответил. Он уже занялся исследованием одежды незнакомца. Вынув меч, он оглядел его.

— Серебряный. И красивый, хотя что-то с ним не так, похоже, он зачарован так, чтобы пользоваться им мог только он… — зельевар протянул клинок директору.

— Да, как будто держишь чужую палочку…очень агрессивную чужую палочку.

Он очистил меч от крови, прежде чем вернуть в ножны. Снейп с удивлением взглянул на него.

— Вспомнили слова Поттера?

— Да, — директор вглядывался в покрытое шрамами лицо лежащего на кровати мужчины. Потом пальцем поднял ему веко.

— Мерлин!

— Что? Вы считаете, что это — Мерлин Великий?

— Нет, Северус. Но посмотри на его зрачок.

Снейп сделал, как просили. И тоже не удержался от крика.

— Стреловидный. Альбус, неужели это — Поттер?

Тот направил на мужчину палочку и пробормотал заклятье, которое снимало всяческие трансфигурирующие чары, иллюзии, устраняло эффект оборотного зелья…ничего не произошло.

— Нет, это не он. Возможно, не только Гарри знал рецепт того зелья…

Снейп продолжил осмотр одежды.

— Дамблдор, смотрите. Серебряные шипы по обоим рукавам. И на перчатках. И следы крови акромантулов на них. Похоже, он и руками пользовался наравне с мечом. Черт, кто же он такой? Вы не можете привести его в себя, Поппи?

— Нет, профессор, — женщина покачала головой. — Наверное, это эффект прекращения действий зелий. У него сердце бьется раз в две секунды.

— Так медленно? Да, наверняка остаточный эффект зелий.

— Позовете нас, когда он очнется, Поппи.

— Разумеется, директор.

Очнулся Гарри резко. Было темно, но темнота для него помехой не стала. Он быстро огляделся и попробовал сесть.

— Лежите! Вы еще слишком слабы. Вот, выпейте это.

— Что это? — голос его был хриплым и нисколько не напоминал его собственный.

— Лекарство.

Гарри покорно выпил зелье. Укрепляющий раствор, кто бы сомневался. Через пять минут дверь Больничного Крыла распахнулась, и в нее влетели Дамблдор и Снейп.

— Вы очнулись. Как он, Поппи?

— Я в порядке. Даже раны не болят. Где я, и где мое снаряжение?

— Вы в Хогвартсе. А ваше снаряжение лежит на стуле слева от вас.

— Первый раз слышу это название. Кажется, это значит…вепрь?

— Именно. Это — школа Магии и Волшебства.

— Ясно. Я попал в лапы к чародеям. Как же вы еще не вскрыли меня, чтобы разобраться в устройстве моего организма? Хотели сначала поковыряться в моих мозгах, чтобы выведать тайны наших эликсиров?

Они переглянулись. Гарри этого и добивался. Он метнулся влево и выхватил меч.

— Учтите, что бы вы ни сделали, я успею порубить вас.

— Мы не собираемся причинять вам вреда. Не знаю, что заставило вас думать так.

— Вы не лжете. Странно. Объясните. Сколько помню магиков…

— Может быть, это вы объяснитесь? Кто вы такой? Если знаете о магии, то почему никогда не слышали о Хогвартсе? Но при этом знаете, что значит его название?

— Вы поняли, кто я! Много вы видели людей, у которых вертикальный зрачок?

— Одного. Гарри Поттера.

— Что за черт!? Я знаю каждого ведьмака на материке, и никого с именем Гарри Поттер среди них нет. Но вы опять не лжете.

— Вы — ведьмак? Что ж, это многое объясняет. Но не объясняет того, как вы оказались здесь.

— Ведьмак? — с недоумением спросил Северус.

— Легендарные охотники за чудовищами. Жили и работали в магловском мире, имели свои, тайные познания в магии и зельеварении…в частности, обладали и секретом того зелья, которое проводило мутацию глаз.

Гарри немного опустил меч. Теперь его позиция была оборонительной, он продолжал неритмично покачиваться с ноги на ногу.

— Что значит легендарные? Жили и работали? Обладали? Почему в прошедшем времени?

— То, что ведьмаки исчезли восемнадцать веков назад, и многие даже сомневаются, что они вовсе существовали когда либо, — спокойно объяснил Дамблдор.

— И…как же тогда люди справились? Ведь только мы сдерживали орды чудовищ, магикам не было до них дела, да и не умели они справиться даже с оборотнем! И, какой сейчас год?

— 1996 от Рождества Христова.

— Так. А от основания Рима?

Директор немного помедлил, вспоминая, прежде чем выдать ответ.

— 2748.

Гарри опустился на кровать и закрыл глаза.

— Здорово. Просто замечательно. Убил бы…если бы она была жива.

— Может, поясните? Кого вы хотите убить и за что?

— Может и поясню. Кого — вам неважно; а за что…Что бы вы сделали с женщиной, единственной достойной доверия магичкой, которую ты знаешь, за то, что ее портал, вместо того, чтобы доставить тебя на место, забросил тебя почти на две с половиной тысячи лет в будущее? Вчера я был в двести пятидесятом году от основания Рима.

— Как вас зовут, милорд ведьмак? — Справившись с шоком, спросил директор.

— Магики обычно называют подобных мне выродками.

— А имя у вас есть?

— Роланд. Или, как иногда меня величали, лорд Роланд Гриф. Потому что по работе я появляюсь там, где были смерти…чтобы убить ответственное за них чудище и получить плату.

— А мне интересно другое: каким образом вы нас понимаете? Язык, я имею в виду, — Снейп заинтересованно склонил голову на бок, разглядывая мужчину.

— Ах, это…когда эта добрая женщина что-то мне сказала, я, разумеется, не понял…и мне пришлось влезть в ее сознание, чтобы понять значение слов. Видимо, я перестарался, потому что получил и ее знание языка, — голос Гарри, вернее, Роланда, был равнодушен. — Честно говоря, язык ваш не мелодичен, зато функционален…

— А лордом какого места вы являетесь?

— Мы ведь на большом острове на северо-западе материка? На юго-запад от земель Нордов?

— Сейчас он называется Британией. Да.

— Я являюсь лордом небольшого клочка земли на этом острове. Да-да, я понял, в Британии. Если у вас есть карта…

Дамблдор взмахнул палочкой, и в воздухе появилось изображение Соединенного Королевства. Гарри ткнул пальцем.

— Вот. Именно сюда меня должен был доставить портал. Здесь я тренировал молодых ведьмаков, в этом древнем магическом месте, моем владении.

— Древнее магическое место? Что-то не припомню, — Снейп нахмурился. — А вы, Альбус?

— Портал, похоже, доставил вас почти верно, что касается места, разумеется. Ошибка в расстоянии, Роланд, не больше двух миль.

— Но…Хогвартс был основан тысячу лет назад, директор, — неуверенно возразила медсестра.

— Я так понял, что этот ваш замок — древняя школа магии?

— Да.

— Ну, тогда было бы странно, что те, кто его построил, начали бы строительство в абсолютно новом месте, — рассудительно объяснил Роланд. И насмешливо добавил: — Вряд ли бы они пришли куда-то, плюнули в землю и сказали: здесь и быть…Хогвартсу, верно?

Потом он выглянул в окно.

— Да, определенно, это — то самое место. Все изменилось, но эманации силы мне определенно знакомы, хотя на них и наложены сотни чар последующих поколений.

Он еще немного поглядел в окно, а потом выразил желание прогуляться по замку.

— Разумеется, — согласился директор.

После того, как он ушел, Дамблдор, Снейп, Помфри и Хагрид, тихонько просидевший в углу, принялись обсуждать случившееся, и их нисколько не смущал тот факт, что часы показывали четвертый час ночи.

— Знаете, директор…а ведь я читал когда-то в Истории Хогвартса, что один из основателей пожертвовал в пользу общей идеи свои заброшенные владения…а именно, Годрик Гриф…финдор, — неожиданно сказал профессор зельеварения, когда страсти поутихли.

— То есть, по твоему мнению, наш гость, является дальним предком Основателя?

— В этом есть смысл, согласитесь…

— Есть. Хотя больно невероятно все это звучит…

— Как и то, что сейчас по замку шляется пришелец из далекого прошлого. А я, почему-то, не сомневаюсь в правдивости его рассказа…в конце концов, я бы не сумел так убедительно играть, да и зачем ему это?

— Ну да, ну да. А ты и правда не сумел бы? Ты, профессиональный шпион?

— Нет, Альбус. Не смог бы. Да и не рискнул. Это кем же надо быть, чтобы ввязаться в бой с акромантулами, чтобы обеспечить достоверность легенды?

Роланд вернулся через два часа, застав в Больничном крыле все ту же компанию.

— Все еще обсуждаете? Спать не хотите?

— Уже бессмысленно, — ответил Дамблдор, выглянув в окно и застав там медленно светлеющее небо. — Северус, ты не мог бы поделиться с нами одним из своих зелий?

— Конечно, директор, — мужчина поднялся.

— Молодой человек…будьте добры, принесите и мне.

Снейп удивленно оглянулся. Этот пацан назвал его молодым человеком?

— Северус Снейп, профессор зельеварения. И я не молод.

— Вам не больше сорока, Северус.

— А вам меньше тридцати.

— Семьдесят три, не хотите? Я ведь ведьмак.

— Теперь мне ясно, почему вы упомянули о желании наших коллег провести вскрытие, — Снейп ехидно улыбнулся.

— Разве я не упоминал, что все, кто пытался, сами ему подверглись? — невинно поинтересовался мужчина, ненавязчиво кладя руку на рукоять меча.

— Упоминали, лорд Роланд, — Снейп кивнул и ушел за зельем. В его мозгу зародилась идея, никак не связанная со вскрытием.

— А…сколько вы можете прожить, сэр? Если не секрет? За всю известную нам историю только пара самых могущественных волшебников перевалили за двести пятьдесят.

— Не знаю. Еще ни один ведьмак не умер дряхлым в постели, в окружении правнуков. Все мы в конце концов наталкиваемся на более сильного противника, и умираем в лучшем случае от ран, в какой-нибудь канаве, подземелье или лесу…

— А в худшем?

— А в худшем нас едят.

Хагрид поперхнулся. Помфри побледнела.

— Почему же умирать от ран лучше? Это ведь дольше и мучительней?

— Верно. Но это означает, что ведьмак выполнил контракт, отвел от людей угрозу, пусть и ценой своей жизни. Вопрос профессиональной этики.

— Понятно. Ох, простите…никак не могу побороть свое любопытство, даже не представился. Альбус Дамблдор, директор Хогвартса. Это Пенелопа Помфри, школьный целитель. А это — Рубеус Хагрид, профессор Ухода за Магическими Существами, также он является Хранителем Ключей Хогвартса и школьным лесничим.

— Полувеликан, верно? Это ведь вы принесли меня сюда, Рубеус, от кентавров? Должен поблагодарить вас, да и их. Меня бы сожрали эти пауки. В мое время их здесь не водилось.

— А вас не смущает то, что я — полувеликан? Немногие так спокойно реагируют…

— Мне везло на друзей. Среди них был дракон, русалка, сбрендивший поэт…

— Я всегда хотел иметь дракона.

— Иметь дракона? Интересно, как? Половина из них — дикие твари, а другая половина разумна…

— В наше время, остались только дикие твари, как вы выразились. Но Хагрид вообще питает слабость к монстрам.

— А, так вы один из тех, кто проповедует о «редких вымирающих видах»?

— Нет, — Хагрид удивленно уставился на мужчину. — Мне они просто нравятся.

— В наше время нет проблемы с монстрами. Ну, то есть они встречаются кое-где…но туда никто и не лезет, по причине закрытости этих мест.

Они помолчали минутку. Вернулся Снейп и одарил всех возбуждающим зельем. И порадовался, когда Роланд спросил его, верно ли он угадал состав по вкусу и запаху. Это было лишним подтверждением его идеи. Не сам вопрос, а именно названный в точности состав.

— Директор, можем мы пройти в ваш кабинет? Есть что обсудить, а Больничное Крыло для этого не слишком удобно.

— Конечно.

Они поднялись в кабинет директора. Роланд сразу же подошел к фениксу и принялся поглаживать его.

— Фоукс, дружище…ты — единственный, кто может узнать меня сегодня, верно?

Фоукс ласково курлыкнул и радостно запел.

— Рад меня видеть, а?

Фоукс прекратил песню и кивнул.

— Ты знал Фоукса?

— Да…в моей прошлой жизни. Но это к делу не относится. Давайте послушаем Северуса.

— Здравая мысль, — Снейп ухмыльнулся. — Директор, кажется, я нашел решение двух проблем. Первая: это так и не занятое место учителя по Защите. Вторая — лорд Роланд.

— Ты думаешь, что он сможет преподавать ЗОТИ?

— Нет, я уверен, что он сможет преподавать Зелья. Я передам ему все свои записи, этого будет достаточно…ну и помогу разобраться, если это будет необходимо. Впрочем, я уверен, что этого не потребуется — Роланд настоящий талант, и, несомненно, много может поведать нам такого, что никто уже и не знает.

— Да, это бы решило проблему…но я не хочу потерять тебя, мой мальчик.

— Почему? В смысле, почему вы думаете, что с Северусом что-то случится?

— Должность преподавателя ЗОТИ проклята. За последние сорок лет у нас было сорок разных преподавателей…и не все из них выжили и остались в сознании.

— А…знаю этот тип проклятий. Я мог бы попытаться его снять…помимо того, что занимался истреблением чудовищ, я был целителем, а также специализировался на долговременных чарах. Проклятьях, одним словом. Иногда проблема была не в чудовище, а в самом месте — тогда мне платили за то, чтобы я снял проклятье. Работа кропотливая и утомительная, но прибыльная. А здесь…в Хогвартсе, это будет даже проще. Просто прощупать энергетические токи и устранить лишние эманации.

— Ну, допустим, я согласен…но вот согласен ли лорд Роланд?

— Да. Главным образом потому, что это место — по-прежнему мой дом. К тому же, мне понадобится время, чтобы привыкнуть…узнать побольше о современном мире. Раз уж я не могу работать по профессии, то быть учителем — лучшее решение. Конечно, из меня еще неплохой убийца, но меня никогда не привлекал этот вид деятельности. Да и вряд ли найдется много желающих…репутация-то моя осталась в прошлом. Единственное, что я пока понял — маги не сильно развились…а обычные люди?

— Маглы, как мы называем не-волшебников, развились очень сильно…сейчас маги скрываются от них, потому что мы, мало того что малочисленнее, но и слабее. Если начнется война, то либо мы будем уничтожены, либо все. Так ты согласен?

— Да.

— Потенциально, ты — очень сильный волшебник. Но магию ты никогда не изучал, верно?

— Только ведьмачью.

— Например?

Мужчина протянул руку к камину. С пальцев сорвалась молния, которая подожгла дрова.

— Очень нерациональное использование собственной силы, — Дамблдор поморщился. — Тоже самое можно было сделать, затрачивая в десять раз меньше энергии.

— Вообще-то, эта молния напрямую зависит от моего желания. Сейчас я хотел всего лишь поджечь дрова. Но…чуть больше силы, другое желание, и та же молния могла бы, к примеру, сделать пролом в каменной стене толщиной около метра.

— Все равно — нерационально.

— Защищенной чарами стене толщиной около метра, — поправился ведьмак.

— Это другое дело. Но…все равно тебе лучше изучить нашу магию. Это удобнее.

— Таскать с собой здоровенный кусок дерева? Спасибо, я предпочитаю меч.

Дамблдор и Снейп переглянулись и расхохотались.

— Ну конечно, как мы могли забыть! Сейчас уже не пользуются посохами, Роланд, — Дамблдор продемонстрировал свою волшебную палочку.

— Кстати…твой меч. Он очень странный. Когда я взял его в руки, это было как будто я взял в руки чужую волшебную палочку, — вспомнил Снейп.

— Да…как очень агрессивная чужая волшебная палочка. Меня совершенно не слушается.

Гарри забрал меч Слизерина и собрался было вложить его обратно в ножны.

— Постой. Попробуй сосредоточиться на желании создать свет, и произнеси «Люмос», держа меч в руке.

— Люмос, — на острие засиял ровный огонек. Всплеска силы не последовало.

— И как его загасить?

— Нокс.

— Нокс, — огонек погас. — Что ж, понятно.

— Я бы с удовольствием поучил тебя в свободное время.

— Предпочитаю учиться самостоятельно. Дадите список книг, я закуплю.

— На какие деньги? — ухмыльнулся Снейп. — Двух с половиной тысячелетней давности? Разве что в антиквариат сдать.

Ведьмак достал из кармана штанов узелок, развязал зубами и высыпал на стол его содержимое. Это были крупные драгоценные камни, в основном — алмазы.

— Да, на книги этого хватит…как и на все остальное. Одежду, ингредиенты для зелий, необходимое оборудование, — пояснил Снейп, наткнувшись на вопрос в глазах ведьмака. — Пожалуй, можно отправится прямо сейчас, я помогу. Сейчас, только напишу для директора названия литературы по ЗОТИ. А насчет книг…ты сможешь воспользоваться школьной библиотекой, Роланд.

В итоге, они отправились через полчаса, а директор пошел радовать преподавательский состав новостями.

— Трансгрессировать умеешь?

— Что?

— Понял, тупой вопрос. Тогда давай руку.

Через мгновенье они стояли в начале Косого Переулка.

— Научишь? — Гарри, то есть Роланд, и впрямь не умел.

— Легко. Всего-то и нужно — представить себе место, и сосредоточиться на желании попасть туда.

Роланд кивнул и с треском исчез.

— Северус! — он помахал рукой, стоя на ступеньках Гринготтса.

— Удивительно, у тебя получилось сразу же! Ну-ну. Ладно, пошли сюда, обменяем твои камушки, — Снейп даже и не подумал скрывать изумление. Все-таки трансгрессия — дело сложное, далеко не все маги могут ее освоить, а чтобы так…

— Если пришел за чужим ты сюда, отсюда тебе не уйти никогда. Хреновые стихи.

— Но суть передают верно.

— Да ну, не верю я в это. Нет ничего невозможного. И ограбить гоблинский банк явно не является исключением. У меня бы получилось, после должной подготовки…

Обменяв деньги, они вышли на улицу и отправились в сторону Лютного Переулка.

— Эй, куда идем? Мне кажется, на этой улице есть все необходимое…

— Ты веришь в демократию?

— В этот бред? Нет, разумеется. Единственное, чем я всегда руководствовался — это здравый смысл и собственное понятие справедливости.

— Тогда ты сможешь пройти в Темную Аллею. Это место считается центром Темных Искусств.

— Темных Искусств?

— Ах да, ты же не знаешь. Примерно полторы тысячи лет назад произошел раскол среди магов. Тех, кто ценит свободу и руководствуется своим здравым смыслом, вместо того, чтобы бездумно подчинятся законам, обозвали Темными и стали преследовать…на кострах сжигали…это продолжалось почти тысячу лет, и за это время и маглы не развивались, а магия так и вовсе потеряла множество знаний. Так вот, Темная Аллея — это такое место, где Темные чувствуют себя дома. Там также есть магазины, бары, кафе…только лучше и дешевле, чем здесь, в Косом Переулке. Потому что тамошние сделки налогами не облагаются, а здравый смысл и чувство справедливости являются главными руководителями в делах. Мы пришли.

Они стояли перед двумя каменными рыцарями, скрестившими каменные же меч и топор.

— Если попытаться пройти под их оружием, останешься без головы. Нужно, чтобы они признали тебя. Запомнишь слова с первого раза? Они на латыни.

— Латынь я знаю. Давай, покажи пример.

Снейп подошел и четко выговорил сокращенную Клятву Темного. Рыцари подняли оружие, и мужчина прошел.

— Давай ты.

Гарри с любопытством подошел к статуям. Про Темную Аллею, он, конечно, знал, но никогда там не был. Какого же было его удивление, как, впрочем, и удивление зельевара (впрочем, нет — теперь уже профессора ЗОТИ), когда Стражи не только сразу же пропустили его, не дожидаясь Клятвы, но и опустились на колено, упирая оружие в землю и склоняя головы.

— Ничего себе! Они даже прошлым Темным Лордам не кланялись! Впрочем, все они были позором Темных, сбрендившими психопатами…что выяснялось, к сожалению, слишком поздно.

Когда Снейп отошел от шока, они отправились дальше. Посетили несколько магазинов, Гарри заметил, что здесь и впрямь все было добротнее и дешевле, да и выбор больше. Особенно, что касается книг и ингредиентов.

— Северус, я тут посмотрел на цены…что стряслось с василисками? Мы постарались, или вы?

— Под нами ты имеешь в виду волшебников? Да, мы.

— Но…зачем? Василиск на людей не нападает, только защищается. Ну или ему прикажет говорящий…мне иногда их тоже заказывали, и чаще всего я попросту отправлял их подальше, чтобы не случалось несчастных случаев. Ну не виноваты же они, что их взгляд убивает…

— Погоди…ты что, змееуст?

— Что? Слово какое-то непонятное…

— Волшебник, который может разговаривать со змеями.

— Стоп, стоп, стоп! А ты что, не можешь? В мое время на это был способен каждый третий, только если ему было не лень учить язык.

— Да? Нет, я не могу. Змееязычие считается очень редким даром…

— Нет, безусловно, мало кто может интуитивно понимать змей. Но, в принципе, любой, кто обладает магическим даром, способен общаться с любым животным — если не впрямую, то с помощью разума. Проникать в их сознание.

— Легиллименция.

— Что?

— Искусство передавать мысли, узнавать их, проникать в воспоминания и влиять на сознание человека называется легиллименцией. А искусство защищаться от этого — окклюменцией.

— Ясно. Ну что, мы закончили? Или мне еще что-то надо?

— Разве что волшебная палочка. Мечом-то не слишком удобно размахивать.

— Не думаю. Не сейчас, по крайней мере…пока обойдусь и так.

— Как знаешь. Помнишь место, откуда мы трансгрессировали?

— Что?

— Способ перемещаться, которому ты уже научился, — Гарри поражался терпению Снейпа.

— Помню, конечно.

— Сумеешь туда добраться?

— Думаю да. На счет три? Раз, два, три.

С громким хлопком они исчезли и появились перед воротами Хогвартса.

— Отлично. Как раз время завтрака.

В Большой Зал они вошли вместе. Теперь Роланд выглядел уже не слишком экстравагантно — разумеется, волосы и глаза живо напомнили преподавателям о Поттере, а шрамы — о Грюме. Мужчина склонился в легком поклоне, выражая свое уважение сидящим за столом. Дамблдор, который уже рассказал преподавателям историю его появления, уважительно кивнул и еще раз всех представил.

— Древние руны?

— Ну, для вас не такие уж и древние, я полагаю, — профессор Бербридж улыбнулась и начертала соусом на тарелке несколько рун.

— Да, я знаю их. Говорили, что это очень удобный в плане колдовства способ записи. Но сам им никогда не пользовался, нужды не было.

Роланд весьма дружелюбно общался с преподавателями — в конце концов, все, кроме Трелони, были ему симпатичны; но все равно, он понял, что со студентами они совсем не такие, какие на самом деле. К примеру, Снейп и МакГонагалл живо завязали какой-то научный спор, причем обращались друг к другу очень уважительно и совершенно не делали друг против друга выпадов. «Они уважают друг друга, как умных людей, но из-за своих факультетов не могут не спорить на протяжении учебного года» — с легким удивлением подумал Гарри.

После завтрака все разбежались, директор — утрясать оставшиеся формальности, связанные с перестановками в коллективе и принятием в этот коллектив нового члена — лорда Роланда Грифа, профессорам было чем заняться, а МакГонагалл должна была успеть внести в списки новый учебник, рекомендованный Снейпом, и отправить письма студентам. Снейп и Роланд ушли осматривать подземелья — Северус показал коллеге его новый кабинет и лабораторию, а также — класс зельеварения. Заодно передал свои записи с конспектами лекций и планами уроков. Гарри принялся их просматривать…в целом, он знал большую часть, только некоторые зелья седьмого курса были ему незнакомы.

— Это официальная программа?

— Только выделенное фиолетовым. Вместо остального можешь преподать все, что покажется тебе полезным и интересным.

— Ладно, с этим ясно. А вот тут, я смотрю, у тебя целая лекция посвящена «Оборотному Зелью», но вы нигде его не готовите.

— Зелье, позволяющее принимать чужой облик на час, если не добавлять еще. Готовится почти месяц…и относится к разряду запрещенных.

— А, кажется, я знаю этот состав. Да, и впрямь. Только тогда оно называлось по-другому. Многосущным. Говоришь, его готовить месяц? Кое-что тут подправить, и шестнадцать дней.

— Что? Как?

— Вот, смотри, если златоглазки бросать не в воду, а в десяти процентный спиртовой раствор, то процесс их настаивания ускорится вдвое. Потом, на второй стадии, добавить немного шалфея…

Они погрузились в беседу, после которой Снейп глядел на нового коллегу с неприкрытым восхищением.

— Может, ты и оборотней можешь вылечить?

— Нет, Северус. Ликантропный яд в крови…от него не существует противоядия. Разве что выкачать абсолютно всю кровь и заменить ее здоровой…он, боюсь, пациент неизбежно умрет.

Они закончили обсуждение и направились к новому кабинету Снейпа. По пути тот показал новому другу (а Роланд ему действительно сразу же понравился), где находится вход в Тайную Комнату. Роланд заинтересовался и пообещал заглянуть туда на днях, поискать внутри василиска.

— Заодно поправишь финансовое положение, если уговоришь его поделиться ядом. У меня был студент, Гарри Поттер, мы его уже упоминали, вот он, по доброте душевной, принес мне полпинты яда. Для научных целей, ну и чтобы я не слишком трепался о том, что в Тайной Комнате по-прежнему можно найти василиска. Живого.

— Гарри Поттер? Надо будет с ним познакомиться.

— Невозможно. Он покинул волшебный мир и ни с кем не контактирует.

— Почему?

— Видишь ли, он, мало того что национальный герой, хотя ему всего шестнадцать, так он еще один из самых сильных и умных магов на планете. Когда он устранил своего врага, прошлого Темного Лорда, в прошлом году — надо сказать, план его был прост и изящен — его стала грызть скука.

— Некуда было приложить свои таланты?

— Да, особенно коварный и хитрый разум. Вот он и решил, что среди маглов, не пользуясь магией, отказавшись от своего состояния, ему будет интереснее…

— Вот как. Жаль, жаль, я бы с ним встретился.

— Альбус, когда узнал о том, что Поттер ушел, попробовал найти его…получил совиной почтой письмо, в котором был привет от Поттера, — Северус широко улыбался. — В итоге, его нос просто отвалился, чтобы не смел совать его в чужие дела…потом неделю прикрепляли лучшие целители.

— Неплохое чувство юмора для ребенка, — Роланд тоже ухмыльнулся.

— Я как-нибудь расскажу тебе его историю.

— С удовольствием послушаю. Слушай, расскажи мне немного о Хогвартсе. Я так понял, здесь четыре факультета: один специализируется на…

— Никто ни на чем не специализируется. Четыре факультета, по фамилиям Четырех Основателей. Студенты распределяются по психологической совместимости, чтобы не было ЧП.

— Понятно. И как именно?

— Завтра услышишь на Распределении, Шляпа всегда поет об этом…единственное, что могу сказать — мой факультет извечно враждует с факультетом Минервы. Но все тот же Поттер сумел в прошлом году эту вражду основательно пригасить. Он учился в Гриффиндоре, но был в то же время Наследником Слизерина — не гнушался Темной Магией, когда это было необходимо, был змееустом и единственным, кто сумел воспользоваться мечом Слизерина — подарком Тайной Комнаты ему.

— Дьявол, мне становится все интереснее. Ну ладно, тебе же, небось, надо подготовится к урокам, верно?

— Вообще-то, да, — Снейп улыбнулся. — Я мечтал о этой должности…

— Не парься, мы снимем проклятье. Пойду, кстати, прогуляюсь…прощупаю обстановку.

Гарри немного лукавил…он знал, как разрушить проклятье профессора ЗОТИ. Собственно, он знал, что это за проклятье, как от него избавиться и почему это никому не удавалось. А сейчас хотел всего лишь навестить Хагрида и вместе с ним — кентавров.

Хагрид такой просьбе удивился, но все же согласился отвести его в нужную часть леса. Там, когда они наткнулись на патруль, Роланд низко склонился перед кентаврами и выразил свою благодарность за пришедшую помощь.

— Скорее, мы должны благодарить тебя, человек. Если бы не ты, те акромантулы могли бы поранить и убить наших. И я хочу выразить свое личное восхищение твоему мастерству боя…я никогда не видел подобного.

— Это было моей работой, уважаемый Флоренц. Почти пятьдесят лет я только тем и занимался, что уничтожал чудовищ, беспокоящих людей, кентавров и иные разумные расы. Но ваши соплеменники редко нанимали меня…куда реже, чем люди и Подводный Народ.

— Ты был наемником?

— Ведьмаком.

— Мы помним о них…да, это многое объясняет, лорд Роланд. Но, по твоим словам, мы все же иногда нанимали тебя. Скажи, чем же мы расплачивались?

— Самым дорогим, уважаемый. Знанием. Но я поклялся не передавать его никому, кроме своих учеников — ведьмаков. А ведьмаки умеют хранить свои и чужие секреты лучше кого бы то ни было. Вернее, теперь уже умели.

— Что ж, я рад, что наши тайны пребудут в сохранности. Видимо, наши предки очень уважали тебя, раз делились знанием. Прощай, Роланд.

— Прощай, Флоренц.

— До встречи, — добродушно прогудел Хагрид.

Хагрид пригласил нового коллегу на чашечку чая. Гарри с удовольствием согласился — ему всегда нравилось умение друга заваривать классический черный чай. Но он для виду поинтересовался, что же это за чай такой…

— Слушай, Роланд…почему ты сказал Флоренцу «прощай»? Ты больше никогда с ним не встретишься?

— Рубеус, кентавры по-другому понимают это. Они всегда прощаются навсегда. Ведь за то время, пока кто-то не видит друг друга, они оба успевают, хоть капельку изменится — принять решения, обдумать какие-то мысли. Поэтому они всегда говорят «прощай» тому, с кем расстаются пусть даже ненадолго. И это правильный подход…прощаясь навсегда, ты избавляешься от ненужного беспокойства за судьбу друзей и близких. Но люди обычно, услышав слово «прощай», пугаются, поэтому им я говорю: «до свидания». Но в душе добавляю прощай.

— Всегда?

— Всегда.

— Ну, мне можешь говорить то же, что и кентаврам, раз уж ты объяснил мне это. Возможно, оно так легче…если б я тогда сказал Гарри это твое «прощай», то, может, и не расстраивался бы так.

— Хагрид, ты можешь сказать это «прощай» ему и сейчас. Если идет от сердца, то неважно, услышит адресат слова или нет. Этот Поттер-то, я уверен, поступал так же, как и я, когда уходил. Северус мне немного рассказал о нем, — добавил он, заметив вопросительный взгляд друга.

— Ну, я попробую. Прощай, Гарри, — полувеликан закрыл глаза и немного посидел. — Действительно, легче стало. Спасибо, Роланд. А ты у кентавров этому научился?

— Да. Еще когда был мальчишкой.

— Ты и сейчас выглядишь как мальчишка, — проворчал Хагрид.

— Мне семьдесят три, — напомнил Роланд.

— Да помню я. Да и сразу чувствуется, что ты старше, чем выглядишь. Причем намного…

Гарри хмыкнул про себя. Еще бы…конечно, он старше, чем выглядит…ему целых шестнадцать, биологически.

— Ладно, наведаюсь-ка я в вашу Тайную Комнату.

— Ты змееуст?

— Ага. Похоже, у меня вообще много общества с этим вашим Поттером. Не терпится узнать о нем побольше…

— Могу рассказать…

— Лучше уж Северус. Он-то, я так понял, не был его другом…так что его рассказ будет содержать меньше эмоций, Рубеус.

— Как знаешь. Слушай, можно спросить…что у тебя за кулон?

— В нем портрет … моей невесты, Рубеус, — тяжело ответил Роланд. — Мы познакомились недавно, и я…меня нет! Я пропал, не вернулся к ней… не представляю, как она там. — Грустно продолжил он. Он уже сидел, в глазах его была тоска. Он протянул Хагриду кулон.

— Джинни! — Ахнул он.

— Да, ее звали Джиневра…я любил ее больше жизни.

— Я…только не падай…она, твоя Джиневра, почти точная копия Джиневры Уизли, невесты Гарри. Только старше…

— А сколько лет этой…Джинни?

— Пятнадцать…она приедет завтра. Ты увидишь ее.

— Ох, как же все сложно…мне будет трудно относится к ней, как…

— Как к чужой? Студентке?

— Да.

— Ну, я уверен, ты справишься… — Хагрид протянул кулон владельцу.

— А она справится? Я же, вроде бы, похож на Поттера, даже внешне…

— Не знаю, — Хагрид вздохнул. — Может, оно будет к лучшему для вас обоих, если вы не справитесь.

Роланд на это заявление никак не отреагировал. Минут пять он молча смотрел в огонь, потом поднялся.

— Прощай, Рубеус.

— Прощай, Роланд.

Гермиона, в компании с обоими Уизли, шагнула в Большой Зал и замерла. Рон и Джинни тоже не двигались. За столом преподавателей сидел Гарри. Но вот он отвернулся от Снейпа и повернул голову в сторону дверей. Гермиона выдохнула и потянула друзей к столу. Это был не Гарри, хотя новый преподаватель был очень на него похож. Те же волосы и глаза…но это объяснялось просто: Поттер не был единственным обладателем того рецепта.

— Мерлин, кто это? — выдохнул Рон, усевшись.

— Не знаю, наверное, новый преподаватель ЗОТИ. Какой-нибудь заграничный аврор, который не побоялся проклятья. Видели его лицо? — ответила Гермиона, по-прежнему сверля взглядом стол учителей.

— Да уж. Только у него нос целый и оба глаза на месте. Да, наверное, Дамблдор только пару дней назад нанял его. То-то так тянули с письмами, — Джинни пожала плечами. Она всеми силами старалась сохранить спокойствие. Это был не Гарри, хотя на секунду она позволила себе надеяться…

— А вообще, он молодой. Лет двадцать пять, не больше. Где он успел зарботать такое количество шрамов? — Рон посмотрел на девушек.

— Ну, внешность бывает обманчива…вспомни, как выглядел Сириус, когда сбежал из Азкабана. А сейчас ему на вид не больше тридцати. Слушайте, по-моему, он на нас как-то странно косится, особенно на тебя, Джинни.

— Ничего удивительного, вы продолжаете на него таращиться! Даже Рон смотрит в ту сторону, а не в тарелку с едой.

— Ну, вообще-то, все туда смотрят. Кроме тебя, сестренка. Вот он, наверное, и пытается понять, почему ты не проявляешь любопытства.

Тут к ним подсел Невилл.

— Что, тоже в шоке? Как сдал СОВ, Рон?

— Ну, нормально. Только вот аврором мне не быть.

— Зельеварение?

— Угу.

— Та же беда и у меня, только «Выше ожидаемого». И по трансфигурации «Удовлетворительно». Что самое поганое, так это то, что и целителем мне не быть…

— Снейп, все-таки, сволочь редкая. Какого черта он берет только с «Превосходно»?

— А меня почему про СОВ не спрашиваешь, Невилл? — немного обиделась Гермиона.

— Да что тебя спрашивать, ты же Грейнджер! — огрызнулся Невилл. — И так всем понятно, что у тебя «Превосходно» по всем предметам!

— Верно, Гермиона. Все знают, что ты знаешь все идеально, и теперь вовсе некому тебя превзойти в учебе, когда Гарри ушел, — Рон ухмыльнулся.

— Он не давал о себе знать?

— Прислал Джинни подарок на День Рождения, да Дамблдору — проклятье, от которого директор на неделю лишился своего чересчур длинного носа.

— Да? Я про это не слышал…здорово, смешно.

— В Пророке писали!

— Я путешествовал по Европе…газет не читал.

Джинни усмехнулась, вспомнив летнюю статью о нападении на Шармбатон. Но ничего не сказала.

— А что он тебе подарил, Джинни? Если не секрет?

— Диадему.

— Заколдованную Губрайтовым Огнем, — заметила Гермиона. — Потрясающий уровень колдовства…

— Ну, это же Гарри, — Невилл улыбнулся. — До сих пор вспоминаю, как он отделал беднягу МакЛаггена. Кстати, кто в Этом году капитан?

— Джинни, — Рон улыбнулся: — Фред и Джордж, когда узнали, сообщили, что чувствуют в ней проснувшийся дух Оливера Вуда. Как она меня гоняла летом, это что-то…

За разговорами они и не заметили, как Зал заполнился, и МакГонагалл ввела новичков. Отвлекла их песня Волшебной Шляпы, ныне стандартная — о качествах, необходимых для поступления на тот или иной факультет, и о своей роли в Распределении. Потом начался собственно отбор. И только после этого на ноги поднялся Дамблдор.

— Пока скажу только: добро пожаловать в Хогвартс, и с возвращением. А теперь ешьте.

Тарелки наполнились едой. Рон во время пира опять умудрился обидеть П-Б-На, привидение Гриффиндорской Башни. Гермиона так и не поняла, как ему это удалось, в очередной раз…и почему Ник все-таки продолжает разговаривать с этим оболтусом, ее парнем. Когда тарелки опустели, директор вновь поднялся, как и всегда.

— Итак, когда вы готовы слушать, можно и поговорить. Еще раз напоминаю, что Запретный Лес на территории школы является Запретным отнюдь не просто так. Так же в очередной раз должен сказать о том, что колдовать на переменах запрещено, а список запретных предметов висит в кабинете мистера Филча, нашего завхоза. Желающие могут ознакомиться. Матчи по квиддичу начнутся в конце октября. И, наконец…позвольте представить вам нашего нового преподавателя зельеварения: профессор Роланд Гриф. А хорошо известный большинству из вас профессор Северус Снейп возьмет на себя Защиту от Темных Искусств.

Роланд, поднявшийся, когда директор назвал его имя, оглядел зал. Да, шок знатный…он усмехнулся и сел на место. Наконец, раздались аплодисменты со стороны слизеринского стола, которые были робко поддержаны другими факультетами.

— Ну, а теперь — спать! Старосты, разумеется, проводят первокурсников…

— Как это могло случиться? Снейп же всегда хотел преподавать ЗОТИ, но Дамблдор ему всегда отказывал!

— Рон, Снейп был его шпионом у Волан-Де-Морта. Он не хотел потерять его из-за проклятья.

— Ну, зато теперь мы от него избавимся. Он, конечно, стал получше в прошлом году…но все равно гад.

— Может, это этот Гриф уйдет, а Снейп вернется к зельям? Мало ли…

Первый учебный день начался с эксцесса. Когда Роланд подошел к Большому Залу, дверями толпились преподаватели, и человек двадцать студентов.

— Что случилось, почему не заходите? Профессор Дамблдор?

— О, хорошо, что вы сами пришли, профессор Гриф. Я уж думал послать за вами. Инструмент у вас с собой, я вижу.

— В чем дело?

— Коллега, в Большом Зале сейчас находится здоровенная змеюга, судя по размерам — василиск, — объяснил Снейп.

— Жертвы есть?

— Пока нет, к счастью, привидения умудрились нас предупредить.

— Хорошо, я разберусь в этом, — Роланд вытянул меч и опрокинул в себя пузырек с каким-то зельем. — Надеюсь, драться не придется. Откройте дверь, и всем зажмуриться!

Через секунду он уже влетел в зал, сходу принимая боевую стойку. Двери за ним захлопнулись. Минуту все провели в напряженной тишине, а потом из-за дверей раздался жизнерадостный хохот профессора. Он вышел из зала и прикрыл за собой двери, все еще смеясь и вытирая навернувшиеся слезы.

— Ох, я не могу…опасности нет, господа и дамы. Видимо, кто-то из студентов решил пошутить, — и он опять разразился хохотом.

— Роланд, не понимаю, что такого смешного вы нашли в этой, по существу, дрянной ситуации.

— Альбус, у меня складывается впечатление, что здесь никто не разбирается в змеях. Это обычный ужик…

— Ужик?

— Ну да…сказал, что не помнит, как очутился здесь…видимо, кто-то из студентов оглушил его заклятьем, принес в Большой Зал и напоил зельем роста, — Гриф опять захохотал. — Ох, как бедный змей матерится, это что-то! Северус, дружище, у вас не найдется обратного зелья?

— Найдется, — Снейп хмыкнул и направился по направлению к кабинету. Вернулся минут через десять.

— Шутка в духе Поттера, — заметил он, когда Роланд вернул ужу его нормальный вид и вынес из Зала на улицу, что-то успокоительно шипя.

— Да?

— Нет, Дамблдор, ну а кто еще мог так пошутить? Даже близнецы Уизли до такого не додумались…

* * *

МакГонагалл сама раздавала расписания шестикурсникам, ведь следовало убедиться, что у всех достаточно высокие оценки по СОВ.

— Долгопупс, боюсь, я не могу принять вас в свой класс, вы просто не справитесь с объемом работы. Вот, смотрите, у вас по Чарам «Выше ожидаемого», почему вы не взяли их?

— Бабушка говорит, что Чары — для слабаков.

— Берите Чары, Долгопупс, — МакГонагалл решительно отметила что-то в его расписании. — А я черкну словечко Августе, напомню, что, если она сама провалила СОВ по Чарам, это не значит, что сам предмет никуда не годиться…

Она улыбнулась просветлевшему лицом Невиллу и вновь нахмурилась, кинув взгляд в его расписание.

— Почему вы не включили в заявку зельеваерение? Вы же хотели стать аврором либо целителем…

— Но, профессор, для дальнейшего изучения зелий нужно иметь оценку «Превосходно»! — удивился сидящий рядом Рон. Гермиона-то уже умчалась куда-то, а Джинни отправилась на УЗМС к Хагриду.

— Верно, мистер Уизли, так было, пока зелья преподавал профессор Снейп. А профессор Гриф согласен взять и с оценкой «Выше ожидаемого». Я так поняла, что и вас включить?

— Да, если можно, профессор.

— Но у нас нет ничего…ни учебников, ни инструментов, ни компонентов, ни котлов, — грустно сказал Невилл.

— Напишите домой, вам вышлют необходимое. А пока, я уверена, профессор Гриф отнесется к вам с пониманием…держите ваши расписания.

Рон схватил листок. Первыми были как раз зелья, три урока, потом три урока трансфигурации, и после обеда — пара травологии.

— Ё-мое! Мы трупы, Невилл…сначала этот Гриф, потом МакГонагалл, а на десерт — Стебль! Ужас…

Через четверть часа Рон, Гермиона и Невилл спускались в подземелья. Они были единственными из шестикурсников-гриффиндорцев, кто решил продолжить изучение зелий.

— Уизли, Грейнджер, Долгопупс? Ну, про заучку понятно, но вы-то что тут делаете? — удивился Малфой, заметив их.

— Учиться пришли, Малфой, — коротко ответил Рон.

— Ну-ну, — блондин хмыкнул, но замолчал.

Роланд открыл дверь кабинета и впустил студентов в класс.

— Садитесь.

Он бегло ознакомился с классом, потом отложил журнал и вышел из-за кафедры.

— Для начала скажу пару слов. То, что вы пришли сюда, означает, что вы кое-что смыслите в зельеварении. Но это отнюдь не означает, что вы будете сдавать ЖАБА по нему. Я, в этом году, согласился принять тех, у кого оценка «Выше ожидаемого» за СОВ. Тех, у кого в конце этого года на экзамене будет меньше «Превосходно», я в следующем году не приму. А также, единственное нарушение дисциплины, и в качестве наказания отправитесь в Запретный Лес добывать ингредиенты. Шелк акромантулов, например. Уизли! Почему вы собрались продолжить обучение?

— Потому что я хочу стать аврором, профессор.

— Что ж, приму этот ответ. Но в следующем году здесь будут только те, кто скажет: «Потому что зелья мне интересны, потому что мне это нравится». Ясно? Не слышу ответа.

— Ясно, профессор, — нестройно ответил класс.

— Замечательно. Сегодня вы будете готовить Напиток Живой Смерти. Рецепт — на доске, — он махнул рукой, и доска покрылась буквами. — Ингредиенты в шкафах. Так же там Уизли и Долгопупс могут взять все им необходимое. Приступайте.

Все бросились к шкафам, и только Гермиона робко подняла руку.

— Да-да, мисс Грейнджер? Вам что-то непонятно?

— Сэр…профессор. Ваши инструкции неполны.

Все замерли. Сказывалась привычка к Снейпу…ох, что бы тот сотворил, если бы ему такое сказали! А Роланд только улыбнулся.

— Верно. Десять баллов Гриффиндору за наблюдательность мисс Грейнджер — единственной, кто заметил, что между вторым и четвертым пунктом отсутствует третий. А все остальные посмотрели только на список ингредиентов, — профессор опять махнул рукой, и на доске появилась гораздо более полная и подробная инструкция. — Для начала прочтите ее пару раз, чтобы потом ничего не забыть и не отвлекаться зря. Подумайте, все ли вы верно поняли? Есть ли у вас вопросы? Если таковых не обнаружится, приступайте. Если найдутся — спрашивайте. Но только по делу и если сами не можете обнаружить ответ.

Он уселся за свой стол и принялся проглядывать какие-то записи, иногда что-то в них отмечая. А класс добросовестно работал.

— Профессор, — к его столу подошла Гермиона. — Я не понимаю, почему ваши инструкции отличаются от тех, что в учебнике Бораго?

— Повторите ваш вопрос громче, пожалуйста, — тихо ответил Роланд, не отрывая взгляда от бумаг.

— Профессор, почему ваши инструкции отличаются от тех, которые написаны в учебнике? — четко и ясно спросила Гермиона, заставив кое-кого оторваться от приготовления ингредиентов, а остальных просто прислушаться, продолжая работать.

— Радуюсь вашей наблюдательности, мисс. Мои инструкции действительно отличаются от тех, что написаны в учебнике мистера Либациуса Бораго. А чтобы таких вопросов больше не возникало… сделаем опыт! Вы, мисс Грейнджер, будете следовать официальным инструкциям, остальные — моим. Насколько я наслышан, вы весьма успешны по всем предметам, в том числе и по моему. Так что приступайте к зелью, следуя инструкциям в учебнике, а остальные пусть руководствуются моими. А в конце урока мы сверим результат.

Роланд подмигнул Гермионе и кивком отправил ее работать. В чем в чем, а в честности старосты он не сомневался — она будет четко следовать инструкциям из учебника. Он вернулся к заметкам Снейпа, делая пометки, чтобы спросить его подробнее и кое-что исправляя по своему вкусу. В конце урока он поднялся и проверил зелья студентов. В целом, все справились хорошо, небольшие замечания возникли у пары человек, за счет недостаточной точности по времени.

— Ну что ж, ваши Напитки получились удачными. А теперь посмотрим на работу мисс Грейнджер. Как видите, зелье все еще не стало прозрачным. Если вот так и помешивать против часовой стрелки, то результата вы добьетесь часа через два, мисс. Всем теперь ясно, почему мои инструкции отличаются от официальных? Вопросов больше не возникнет? Вот и замечательно. Домашнее задание, — он опять махнул рукой: — На доске. Все свободны, до конца урока еще пятнадцать минут, так что не шумите.

Гермиона чувствовала себя обиженной, неизвестно почему, и потому собиралась дольше других. Рон уже ждал ее за дверями, она выходила из класса последней.

— Пятнадцать баллов Гриффиндору за помощь в проведении урока, мисс Грейнджер, — донеслось ей в спину.

— Ну как вам? — Возбужденно спросил Рон Гермиону и Невилла.

— Здорово! Вот только он зря, по-моему, заставил Гермиону…

— Да нет, все нормально, Невилл. Он даже дал пятнадцать баллов «за помощь в проведении урока». Как будто заранее знал, что так все и будет, — задумчиво ответила Грейнджер. — Пошли, у нас сейчас трасфигурация.

За обедом МакГонагалл делилась курсирующими по школе слухами о новом преподавателе. В основном говорили, что зверь похуже Снейпа в плане дисциплины, но при этом преподаватель хороший.

— Причем все эти слухи появились сразу же. Может, вы объясните, в чем причина, Роланд?

— Охотно, Минерва. В плане дисциплины я пообещал им в качестве наказания отправку на сбор ингредиентов в Запретный Лес.

— И кто этому поверит? Все, что необходимо, есть в теплицах, — Стебль улыбнулась.

— Ну, в качестве примера я привел шелк акромантулов, которые в ваших теплицах не водятся, к счастью. И им ни к чему знать, что этот шелк используется всего в паре-тройке зелий высшей категории.

— Это верно, — Снейп усмехнулся. — Я был менее радикальным. Казнить точно никого не казнил…Но я слышал еще более любопытный слух о том, что Роланд якобы завалил Грейнджер, в то время как остальные справились с заданием, потому что эта всезнайка никому не мешала. Это так?

— Практически. Грейнджер и вправду, из-за моего решения справилась только на «удовлетворительно», а остальные — на «превосходно» и «выше ожидаемого».

— Насколько я помню программу, они готовили Напиток Живой Смерти. И как же это вам удалось?

— Ну, в моих инструкциях были маленькие хитрости, Северус. Например, вместо нарезания Дремоносных Бобов — выдавливание сока; вместо помешиваний против часовой стрелки на последней стадии — делать каждое седьмое помешивание в другую сторону…А мисс Грейнджер, дабы более вопросов о «неофициальности» моих инструкций не возникало, следовала тексту учебника.

Снейп, несколько изменившись в лице, кивнул и продолжил есть.

* * *

Ночью Джинни выскользнула из гостиной и направилась на третий этаж. Она избегла Филча, спрятавшись в нише за доспехами, и незамеченной добралась до туалета Плаксы Миртл.

— Позвольте спросить, что это вы тут делаете, мисс Уизли? — раздался позади нее голос нового преподавателя. Девушка медленно повернулась.

— Что же молчите? Ведь вы с какой-то целью направились именно в этот туалет?

— Я хотела попасть в Тайную Комнату. Мне нужен совет.

— И там вы надеетесь найти его?

— Да, — она твердо смотрела Грифу в глаза. Он тихо рассмеялся.

— Ну что ж, я не могу отказаться от удовольствия своими глазами поглядеть на это место. Ведите, мисс Уизли, и я, так и быть, не буду наказывать вас за нарушение режима.

— Там живет василиск.

— Я его не обижу.

Джинни с сомнением посмотрела на преподавателя и решительно направилась к раковине, скрывающей проход.

— Откройся, — прошипела она и нырнула в появившуюся дыру. Роланд последовал за ней.

— Ну что ж…куда дальше?

Вместо ответа Джинни достала из-под полы мантии подаренную Гарри диадему и водрузила ее на голову. Круг света шириной в пять метров осветил чистый пол и стены туннеля.

— Идемте, — коротко велела она и направилась вглубь. Сзади тихо смеялся Гриф.

Василиска в Комнате не было. Видимо, он уполз куда-то вглубь. Джинни вздохнула — ей был нужен совет Старейшего, а его отсутствие могло затянуться.

— Жалеете, что не получите совета от василиска, мисс Уизли? Можете спросить меня, клянусь, что буду непредвзятым и честным в суждениях. И не выдам вашей тайны.

Джинни решилась.

— Я хотела спросить Старейшего относительно вас, профессор.

— Относительно меня.

— Да.

— Что ж, Хагрид уже упоминал, что я довольно сильно похож на лорда Поттера, так что я понимаю суть вашего вопроса, мисс Уизли, — Роланд вновь рассмеялся, тихо и словно бы одобрительно. — Даже директор Дамблдор в первый же день, как меня встретил, наложил на меня заклятье, которое возвращает человеку его истинный облик. Но я, как видите, не изменился. Так что тут я вам помочь не могу, мисс Уизли, Гарри Поттером я не стану в ближайшее время. Но помни: я всегда рядом, если что.

Джинни грустно кивнула и направилась к выходу. Только в спальне она поняла значение слов профессора. Гарри Поттер: «Помни, я всегда буду рядом». Надпись на коробке с диадемой: «Помни». Профессор Гриф: «Помни: я всегда рядом». Какая же она дура! Сон слетел мигом, и она помчалась по направлению к подземельям.

Роланд собирался спать, когда в дверь заколотили. К счастью, он еще не разделся, так что немедленно открыл. И тут же пошатнулся под небольшим весом рыжеволосой девушки, сходу запрыгнувшей к нему на шею.

— Тише, тише, мисс Уизли, — с улыбкой проговорил он, закрывая дверь и запирая ее заклинанием. — Не надо так бурно реагировать…а вдруг ты ошиблась?

— Сволочь. А если бы я не догадалась?

— То я бы прислал тебе Карту Мародеров через недельку, — рассмеялся Гарри, целуя невесту. — Рад, что ты нашла применение моему подарку…использовать эту диадему вместо фонарика — это надо было додуматься…

— Ну не в школе же ее носить, — Джинни пожала плечами. — Светящуюся-то!

— Подарю тебе ремешок к ней, будешь вместо шлема в квиддиче использовать, — Гарри откровенно веселился. — И команда всегда будет четко видеть своего капитана! Даже в темень и дождь.

— Слушай, Гарри…

— Роланд. Гарри Поттером я если и стану, то не раньше чем года через два-три.

— Почему именно через два-три года?

— Ну, если передумаешь и вернешь мне кольцо, то и вовсе не стану, — мужчина ухмыльнулся.

— Понятно…не волнуйся, не передумаю. Ты давай рассказывай, что делал и как всех провел. Я смотрю, тоска тебя больше не грызет.

— А то, ради того все и делалось.

— Ну да, ну да, — Джинни рассеянно покивала. — Ты мне вот что скажи, прежде всего: чем тебе так Шармбатон не угодил? И, в частности, его директор?

Роланд рассмеялся.

— Ах, это! Ну, я просто путешествовал в облике дракона. И наткнулся — совершенно случайно — на Шармбатон. Он же тоже ни на одну карту не нанесен. Решил развеяться и днем принялся над ним кружить. А эти уроды, вместо того, чтобы любоваться зрелищем, решили обстрелять меня с земли заклятьями. Ух, как это меня взбесило!

— Почему?

— Так интеллект все-таки менее человеческий. Мне, Дракону, Гарри Поттеру, бросают вызов какие-то жалкие черви! Хорошо, я вовремя опомнился, а то быть бы побоищу. А так я им только башню спалил, чтобы знали, с кем связались, да на головы нагадил, чисто из вредности.

Джинни смеялась.

— Больше всех досталось мадам Максим. Она, говорят, потом неделю отмывалась…Хагрид узнает — взбесится.

— Ты что! Он меня еще защищать будет! Чего это они нападают на бедного мирного дракончика! Я ж даже не сожрал никого. Ладно, рассказываю дальше. В июле я закончил тур по Европе и вернулся в Англию. Тут занялся правовыми делами. Выяснял, что мне осталось в наследство и тому подобное. Оказывается, то, что лежит у меня в сейфе — это так, карманные расходы до того, как я стану совершеннолетним. Тогда же ко мне официально перейдут земли и недвижимость. Так вот, один замок, в Шотландии, я привел в порядок, Добби и Букля живут сейчас там. Хрен знает, почему мне никто этого не говорил, что я — владелец замка, трех имений и одного разрушенного дома в Годриковой Лощине…плюс доходы с некоторых принадлежавших Поттерам предприятий…

— Ты и правда не знал? — Джинни подняла брови.

— А ты знала? То есть, все в курсе, кроме меня. Все ясно, происки Дамблдора. Его стиль…надо будет ему еще пару проклятий послать.

— Ну, все — не все. Но чистокровные точно в курсе, — Джинни уселась поближе к камину в личных апартаментах Гарри.

— Старый маразматик! И Сириуса, и Люпина как-то убедил ведь! Вон, когда Ордену нужен был штаб, какого черта мы ютились на Площади Гриммо? Когда у меня куча недвижимости? Я ему устрою веселый год! Фред и Джордж плакать будут от зависти от моих выкрутасов.

— А с «ужиком» — тоже твоя работа?

— Моя, моя… — Роланд уже думал, какую бы гадость устроить директору. — Ладно, тебе завтра на уроки, ложись-ка ты спать. А я пойду, попакощу маленько…

— Прямо здесь?

— Если ты не против. Я спать не буду, займусь Дамблдором. Ох, припомнит он Гарри Поттера! Припомнит! Для начала, возобновлю нападения василиска. Потом, напущу на него Риту. Потом найду компромата и отдам его Люциусу. Ух, я в гневе.

— Нападения? Сразу свалят все на меня, тебя самого или еще кого-нибудь!

— Не свалят, у нас будет железное алиби. И вообще, смертей не будет; и петухов мы мучить не станем, и послания писать на стене про Наследника. Пусть помучается…и, самое главное, во всем этом будет неуловимый почерк Гарри Поттера. Настолько неуловимый, что его заметит лишь пара человек, но доказательств у них не будет никаких.

— Ох, грозен ты, как я погляжу.

— Волан-Де-Морт тихо плачет от зависти, — он кивнул и полез куда-то в чемодан. — Вот, держи. Карту я тебе не отдам, чтобы никто меня по ней не спалил, — он бросил девушке мантию-невидимку.

— Спокойной ночи. Я разбужу тебя утром, — он поцеловал Джинни и ушел. Оставалось только надеяться, что никакой Дамблдор к нему в спальню не полезет среди ночи.

Гарри шагал по пустым коридорам, накладывая на доспехи и статуи особые оживляющие чары, снять которые не смог бы и сам директор. Собственно, директор-то их снять мог, наверное, но этим бы официально подтвердил, что разбирается в некромантии чуть-чуть лучше, чем положено. Не на Азкабан, но на отстранение от должности тянет. При этом пользовался своей волшебной палочкой, заметал следы так, чтобы никто, кроме Дамблдора, вообще ничего не почуял. Потом зашел еще раз в Тайную Комнату, при этом оглушив Миртл специальным заклятьем против призраков (тоже из арсенала некромантии и Темной Магии), и дал инструкции Шипуну и Ползуну, которые жили здесь с прошлого года. Потом он планировал навестить Сириуса, Люпина и Хагрида и стереть им память о том, что он — анимаг. Тогда только Джинни будет обладать этой информацией. Или можно сделать ее хранителем этой тайны, да, так будет лучше. Тогда они просто ничего не смогут рассказать, даже если их спросят под Сывороткой Правды и покопаются в мозгах.

Утром он разбудил Джинни (сумка у нее была уже с собой, собранная на день), и осторожненько вывел к Большому Залу. Разумеется, так, чтобы она не была заподозрена ни в чем незаконном. А сам неспешно проследовал к преподавательскому столу, ибо не хотел пропустить зрелище.

Дамблдор появился только к концу завтрака, злющий как Волан-Де-Морт, в пятидесятый раз упустивший Поттера из-за промашки своих ПСов. Еще бы, ему пришлось воспользоваться помощью Фоукса, чтобы просто покинуть кабинет — горгулья его категорически не выпускала. А уничтожать школьное имущество рука не поднялась. Роланд тихонько слушал, как директор объясняет МакГонагалл и Снейпу причину своего экстравагантного появления. Причем говорил он так, что те сначала приняли речь директора за какой-то эквивалент парселтанга и хотели было уже обратиться к коллеге за переводом…

— Я не смог вообще снять с нее чары! Это не трансфигурация! И определить, кто эти чары наложил, я тоже не смог! — шипел директор.

— Точно Поттер, больше некому, — заключил Снейп, выслушав Дамблдора.

— С чего вы взяли, коллега?

— Так это же некромантия, больше нечему.

— Ну вот, Северус, — рассудительно сказала МакГонагалл. — Откуда же Поттеру ее знать?

— Минерва, все-таки, это именно он, — упрямо ответил Снейп. — Во-первых: Поттер — Наследник Слизерина, истинный Наследник. Мы же не знаем, что он там, в Тайной Комнате, нарыл? Может, не только меч, но и библиотеку? Во-вторых — только он мог использовать такие знания, чтобы…подшутить над директором. Позлить, отомстить ему, уж не знаю за что. Отдай он этой статуе другой приказ… горгулья бы отодвинулась, как обычно, а потом напала сзади. И не успел бы ты, Альбус, понять, что происходит, как лежал бы со сломанной шеей и переломанным позвоночником, — Снейп говорил тихо, но со знанием дела и убежденно.

— И что, Северус, мне теперь в кабинет не вернуться?

— Ну, либо уничтожить горгулью, либо вызвать специалистов из Отдела Тайн. Мне с этим не справиться. Возможно, Блек бы смог…у него семья — потомственные некроманты. Вот, кстати, и еще одно подтверждение моей теории о Поттере, он мог найти это у Блека. Но сам Сириус, насколько я знаю, никогда семейные традиции не поддерживал, так что — вряд ли.

— Не хотелось бы … вызывать подмогу из министерства, — Дамблдор поморщился. — Сразу зачастят с проверками, попытаются как-то вмешаться в дела школы. Попробуем уж лучше сами…Филиус, я думаю, поможет, да и ты, Северус, не прибедняйся. А ты, Роланд?

— О чем ты, Альбус? В таких делах я не помощник, могу разве что сломать, да и то, вы все равно скажете, что это нерациональное использование силы. В мое время некромантов замечательно казнили, что и отбивало охоту этим заниматься. Правда, тогда и некромантией называли несколько иное…

— Это каким способом их казнили? — заинтересовался Снейп.

— Разными способами, Северус. Долго и со вкусом, месяца по два, — Роланд мечтательно улыбнулся. — Причем магию вообще не использовали. Все руками, руками…по старинке. К концу казни тело было на человеческое не похоже совершенно, собственно, он был фактически мертв через неделю, то есть его бы уже ничто не спасло, но, однако, боль чувствовать он мог…

— Прекратите обсуждать всякие гадости за столом, Роланд, Северус! — сердито одернула их МакГонагалл.

— Простите, Минерва, — синхронно улыбнулись мужчины, чем вызвали у замдиректора легкий смешок.

— Северус, а что вы так прицепились к Поттеру? Вчера — Поттер, сегодня — Поттер. Так его не любите?

— Да просто школьникам такое не под силу, да и фантазии не хватит, Роланд. Нет, мы в нормальных отношениях с Поттером, последний год. До этого друг друга придушить были готовы. Да и в последний год он мне несколько подлянок устроил, но они были оправданы.

— Например?

— Например, под угрозой ядовитой змеи в постель, заставил меня отнести его послание Темному Лорду — я был двойным агентом Дамблдора — и в этом письме попросил Темного Лорда передать «этому сальному ублюдку» Круциатус. Это сильнейшее пыточное проклятье. Но да, этой своей просьбой и десятью секундами моей боли, он развеял подозрения Темного Лорда, что я — предатель.

— Да, подлянка знатная. Но ты, я так понял, на Поттера не обижаешься?

— Нет, конечно. Ведь в итоге той же ночью Темный Лорд был уничтожен. Нет, я уважаю мальчишку…Но, вчерашнее ЧП и сегодняшнее имеют одно логичное объяснение — Поттер хочет свалить Дамблора. Видимо, что-то в своих странствиях узнал про делишки директора и крепко обиделся.

— Именно обиделся? Не разозлился?

— Если бы он разозлился, то пришел бы сам и от Дамблдора остались бы только воспоминания, — Снейп усмехнулся.

— Он тебе нравится?

— Да. Парень — воплощение идеального Темного: могуч, умен и мудр. Но при этом умеет пошутить, дерзок и феноменально везуч. Может увидеть во вчерашнем враге союзника, силой заставить встать на свою сторону, считая Поттера чудовищем и вымогателем. А потом оказывается, что мальчишка все время прикрывал своему союзнику спину, а после победы еще и награждает его. К тому же, если ты стал ему другом, он за тобой куда угодно полезет и вытащит хоть из Ада. Так что да, Поттер мне симпатичен как личность.

Роланд только головой качал. Да уж, если Гарри Поттер когда-нибудь вернется, то припомнит любимому профессору, как тот его восхвалял. Он кивнул коллеге и отправился на урок в свои (он уже считал их своими) подземелья. Поэтому не слышал грохота, шумов, криков и остальной части представления, которое началось, стоило Дамблдору подойти к учительской. Ибо стоящие на страже горгульи тоже его пускать не собирались. В итоге уже вконец измордованный директор вытащил палочку и разнес одну из них в пыль. Что совершенно не произвело впечатления на вторую. Ее тоже ждала печальная участь, но она успела выиграть немного времени. За это время ожили ВСЕ заколдованные Роландом статуи и доспехи. А также активизировался Пивз, который плыл над первыми рядами каменно-металлического войска и объявил Дамблдору ультиматум: он, как злостный нарушитель спокойствия и мерзкий старый интриган, сам без шума выметается из школы, или будет выдворен из нее с боем. Естественно, директор, малость остыв и оценив примерный расклад сил, предпочел удалиться сам. Даже пинка не получил. И вот теперь, сильно задумавшись, сидел в Кабаньей Голове у брата и приканчивал третью бутылку Огневиски.

Подмогу из министерства все-таки вызвали. Эта самая подмога ровным счетом ничего не поняла, кроме того, что каменные и стальные нарушители были заколдованы с помощью запрещенных знаний из раздела некромантии — это вытекало просто из того, что никакими другими способами оживить такую прорву доспехов и статуй и не сдохнуть немедленно от истощения могло только штук десять Волан-Де-Мортов, восемь Даблдоров или два с половиной Мерлина. Заклинания они сняли, и обещали «провести расследование», хотя ясно было, что ничего они не найдут. А заодно посоветовали усилить патрули, и даже прислали ради такого благородного, как ночной патруль, дела, две роты авроров-новичков. Чтобы рецидивов не было…

* * *

Джинни приходилось трудно. Нельзя было показывать, что ее что-то связывает с профессором Грифом, надо было вести себя так же, как и в последние месяцы — то есть довольно равнодушно ко всему, изображать тоску. Все равно кое-кто заметил, что она приободрилась — Гермиона, например. Но подруга, в отличие от остальных, сплетницей не была. Да и вообще, в чужие дела за последний год лезла только если очень хорошо попросить. Еще доставали парни. Нет, ей было лестно их внимание, но встречаться с кем-либо она не собиралась. Обычно было достаточно поднять руку и продемонстрировать кольцо Гарри, чтобы незадачливый поклонник отстал на время…но некоторых она не прокляла исключительно потому, что рядом вовремя оказалась Гермиона.

А еще был квиддич. Гарри оказал ей большую услугу, заранее сколотив команду, но, во-первых, самого его не было, чтобы ловить снитч с гарантией победы, во-вторых, новая команда пока чувствовала себя недостаточно уверенно. Так что Джинни гоняла команду до трупного посинения три раза в неделю, не обращая внимания на такие мелочи, как погодные условия. Плюс еще заставляла делать физические упражнения на земле, вырабатывать реакцию.

— Скоро матч со слизерином, а вы знаете их любимую тактику: налететь на всей скорости и врезать! Так что не стонать и отрабатывать маневры уклонения от бладжеров и других игроков! И по сторонам смотреть, когда летишь с квоффлом, Невилл! Третий раз бладжером получаешь за сегодня…ты же не каменный, сдохнешь — с бабкой будешь сам объясняться! — орала девушка, перекрикивая шум ветра.

— И как ты себе это представляешь?

— А так, Рон! Невилла схороним, примчится Августа Долгопупс, и возьмется за меня! А Гарри, как всегда, примчится меня выручать! А он нервный в последнее время — сначала Авада, разберемся потом…а на том свете Невиллу придется от бабушки туго.

Вот так вот она поддерживала боевой дух команды. Да, замысловато, но действовало.

— А ведь это идея, Джинни. Вот сейчас как организую нападение на тебя, Гарри и прибежит! — поделился вечером Рон. — А потом я ему объясню, что мы по нему соскучились.

— Ага, соскучились…Это же работает только в случае серьезной опасности! И если Гарри тебя просто покалечит, то мама тебе точно голову оторвет, — фыркнула Гермиона. — Ты не мечтай, а зелья делай! Гриф, конечно, не Снейп, но мало не покажется.

— Кстати о них обоих. Вы в курсе, что они каждый вечер на мечах тренируются? Боевых? И Малфой с ними иногда…но он так, только учится, с деревянным. А эти двое всерьез дерутся…причем Снейп проигрывает.

— Может, и мне попросится?

— Ага, а потом еще человек десять, и еще… Снейп Малфоя учит, потому что тот его крестник, плюс Люциус очень просил. А Люциусу редко отказывают, — Джинни насмешливо посмотрела на брата. — Как и вообще Малфоям.

Гермиона вздрогнула. К счастью, Уизли мерялись в остроумии и не заметили этого. Летом, да и тут уже, в школе, она поняла, что Рону их отношения…ну, не в тягость конечно, но совершенно не обязательны. А их обычные, дружеские держались вообще исключительно на Гарри и рухнули еще в начале прошлого года, когда Гарри перестал с ней общаться. На младшего Уизли поглядывало довольно много девчонок, и Грейнджер им, в принципе, противостоять могла слабо. По крайней мере, не используя традиционны методы. Она задумалась…а нужны ли ей эти отношения? Начала она их больше по приказу Гарри стать ведьмой, а не маглой…это в мире ее родителей стабильность и надежность в отношениях ценились. Ну что ж, раз этот вопрос она решить пока не могла, значит, нужно дать себе больше времени, а пока удержать уже имеющееся. Традиционным женским способом — ревностью. Чужой, разумеется.

Грейнджер откладывать в долгий ящик не привыкла, так что тут же достала свиток пергамента, перо, и стала строчить «письмо Краму». Результат сказаться не замедлил, но желаемого не принес…или принес, но не в полной мере. Но оставался еще отчаянный, бескомпромиссный «План Б». Драко Малфой.

Рон, увидев, что Гермиона под шумок опять принялась что-то строчить, небрежно поинтересовался, что она там пишет. Услышав «письмо Виктору», он покраснел и, вместо того, чтобы начать на нее наезжать, просто уставился в камин. Как…она не писала Краму! С чего вдруг…а потом по лицу его расползлась ехидная усмешка, которую никто не заметил, поскольку сидел Рон близко к камину и смотрел в огонь. Ну естественно, это обычный их приемчик…показать, что у тебя есть соперник, желательно — старше, богаче и известней. Ну, а у парней что? То же самое, только девушка может быть просто красивей. Подумал о подходящих кандидатках…пожалуй, больше всего Грейнджер взбесится на набитую дуру, например, — взгляд его обежал гостиную: — Лаванду Браун. Но это подождет. А пока можно порадовать Гермиону — изобразить, что ее хитрость осталась неразгаданной, и уделить ей немного внимания.

Джинни, втихаря посмеиваясь, наблюдала за мыслительными процессиями этой парочки из глубины кресла. Роланд как раз недавно решил поучить ее окклюменции и легиллименции (в чем она сейчас и упражнялась на Роне и Гермионе), нещадно выбранив ее семейку за то, что это до сих пор не сделано. Джинни была с ним, в целом, согласна — в других чистокровных семьях окклюменции учили лет с пяти, и только Уизли, почему-то, этим пренебрегали. Как и вообще множеством традиций…а зря, как считал Роланд. Возможно, из-за пренебрежения этими традициями их семья и погрязла в унизительной бедности…дело тут не в количестве детей. Взять тех же Малфоев, регулярно и точно справлявших каждый положенный в семье обрядовый праздник — со всеми церемониями и искренностью. Тот же Йоль, например…вместо которого в Хогвартсе (с подачи Дамблдора) праздновали магловское Рождество. То же было и дома. Но, к счастью, не в этом году. В этом году она поедет на каникулы в Шотландию, Роланд, нет — Гарри, уже пригласил ее. И говорил, что собирается позвать еще многих.

Гарри и впрямь решил позвать еще многих. Он не собирался возвращаться, но показаться хотел. Чтобы его не причислили к пропавшим без вести. Он и так уже пару раз посылал запросы в министерство летом, сначала — выяснял, потом благодарил помогших ему людей и просил об его интересе не упоминать. Последним письмом он подключил фамильный замок Поттеров в Шотландии к каминной сети. Вот и собирался позвать Уизли, Малфоев, Блека, Люпина и Снейпа. Ну, а заодно — тех, кого они пригласят с собой, если захотят. Так же он купил в Темной Аллее полтора десятка домовиков, которых разместил в замке, а вот Добби, по здравому размышлению, дал ответственное задание — самостоятельно привести в божеский вид другое его имущество. Работы неугомонному стихийному бедствию хватит до лета…впрочем, Гарри продолжал исправно платить ему, и два дня в месяц Добби был предоставлен самому себе.

Так что сейчас Букля, истосковавшаяся по работе, моталась туда-сюда между замком и Лондоном, то относя заказы Поттера для праздника, то его же заказы на традиционные подарки, то еще приглашения. То есть, он вполне существовал для волшебного мира в эти предпраздничные дни.

Из ехидных соображений, приправленных изрядной долей паранойи, Гарри поставил на ворота замка (это была настоящая укрепленная крепость, поменьше Хогвартса, и не столь хорошо защищенная, как замок — до прибытия сюда Гарри) две вполне себе живых и разумных статуи драконов, пропускающих только тех, кто предъявит приглашение. Такие же статуи (только грифонов) он поставил охранять прихожую, куда гости попадали через каминную сеть. Чтобы выполнить эту свою задумку, ему пришлось комбинировать высшие трансфигурационные чары (которые собственно давали статуям возможность двигаться), комплекс защитных чар (чтобы статуи могли дать отпор и не рассыпались от первого же серьезного заклятья), а также применить ныне запретные знания, относимые к некромантии (они давали подобие разума). В итоге эти его произведения выполняли приказ четко, но не бездумно. Являлись превосходными охранниками от явных врагов, недоброжелателей могли отличить и просто не пустить, а людей, хозяину неинтересных, сперва бы потомили снаружи, прежде чем впустить или прогнать — тут уж все зависело от убедительности аргументов и настроения хозяина замка.

Так же Гарри потратил довольно много золота, чтобы придать замку немного роскоши, не опускаясь, однако, в пошлость. Теперь чувствовалось, что здесь живет Наследник Слизерина, а не ленивый, не знающий, куда потратить свои деньги, аристократ. Суровой простоте гранитных лестниц и немного пугающему полумраку освещенных газовыми светильниками переходов противопоставлялся уют гостиной; аскетичности трапезной — роскошь и комфортность спален. В кабинете у него был установлен троноподобное резное кресло черного дерева для хозяина и мягкие — для посетителей. Библиотека, сожравшая просто огромное количество денег, поражала воображение количеством книг по Темной Магии, Некромантии, Ритуальной Магии, Зельеварению. Здесь же располагались вынесенные из Тайной Комнаты рукописи и заметки Слизерина, некоторые из них уже были снабжены авторским переводом Поттера. Чтобы покрыть расходы на книги (той части наследства, которой он мог распоряжаться, явно пришел бы конец), Гарри продал в Темной Аллее несколько литров редчайших зелий, в основном — ядов.

Роланд Гриф покинул школу вечером, сразу же по окончании занятий, под предлогом желания прошвырнуться по местам памятным, и уведомил, что искать его не стоит — дескать, от напряжения школьной жизни подустал и стал нервничать…

— И куда ты намерен отправиться? — поинтересовался директор. — Просто любопытно.

— Прошвырнусь по Европе недельку, потом три дня в Праге и четыре — в Риме. Я оставил Поппи запас зелий на все случаи жизни, домашние задания проверены. Вернусь к завтраку первого учебного дня.

— Могу выписать премию…

— Не стоит, я неплохо зарабатываю на досуге варкой зелий, Альбус. Приятных каникул, — Роланд пожал протянутую руку директора и стремительно вышел из кабинета. Он и не подозревал, что окажется таким хорошим актером! Как лорд Роланд Гриф, он не испытывал к Дамблдору ничего, кроме уважения и симпатии, приправленных осторожностью в словах; как лорд Гарольд Поттер, он искренне его не любил и вряд ли бы остановился, чтобы помочиться на него, увидев директора горящим.

Вообще, зимние каникулы в Хогвартсе были устроены так, чтобы позволить всем семьям отметить свои праздники — магловское Рождество, Йоль, Коляды, Новый Год. В этом году первым было именно Рождество. Джинни и Рон отправились в Нору, Гермиона — к родителям, которые стали уже забывать, как их дочь выглядит (дома она проводила хорошо если месяц в году, в общей сложности). А Гарри, который это Рождество сам не праздновал, а только отослал от имени Роланда подарки коллегам, а от своего — друзьям, работал у себя, в том числе — читал ответы на приглашения. Уизли, разумеется, были рады; Малфои, очевидно, рассудили, что любопытство и выгода от хорошего отношения хорошо сочетаются, тоже согласились приехать. Сириус вместо ответа прислал таймер, который отсчитывал время до его прибытия, Ремус обещал устроить ему головомойку за то, что так долго не давал о себе знать.

Двадцать восьмого декабря начали прибывать гости. Первыми оказались Уизли, они появились в десять утра. Увидев вместо Гермионы — Лаванду Браун, Поттер не выказал никаких эмоций, кроме радушия. Так же он встретил вместе с Фредом Анжелину, а Джордж привел смутно знакомую ему девушку — Бетти Робинс, кажется, она работала во «Всевозможных Волшебных Вредилках». Перси — с Пенелопой Кристал, как Гарри и ожидал. Чарли был один, зато Билл привел никого иную, как небезызвестную четверть-вейлу Флер Делакур, как выяснилось, уже свою невесту. Гарри, на которого она никогда не действовала, приветствовал ее так же, как и остальных. Разумеется, Джинни он выделил из всех прибывших, но это никого и не удивляло.

— Тоби, Отил, Корки! Покажите гостям их апартаменты, — коротко распорядился Гарри. — Если вам что-то понадобится, эльфы с радостью вам помогут. Я не ожидал, что вы прибудете так рано, поэтому не успел закончить кое-какие дела. Прошу извинить, — он отвесил гостям легкий поклон и направился куда-то в сторону подземелий.

— Почему у нас нет замка? — проворчал Рон, когда через полчаса спустился в гостиную. — Четырнадцать гостей, и каждому по отдельной спальне, кроме родителей и Билла с Флер. А мы…

— А каково Гарри здесь одному? — спросила Джинни, которая единственная составила ему компанию — остальные разошлись осматривать замок и прилегающий к нему парк. — В огромном пустом замке? Радоваться должен, что у тебя семья есть.

А Гарри, закончив зелье, которое варил в лаборатории в подземельях, отправился на поиски гостей. Старшие братья Уизли с удовольствием помогли ему: как глава семьи, Гарри лично срубил елку, и они вместе донесли ее до замка, так, чтобы она ни разу не коснулась земли. Причем все без магии, ибо традиция запрещала использовать ее, готовя ритуал. Во дворе уже был сложен большой костер, накрытый полотном, чтобы его не замело. Пихту установили в гостиной, и теперь уже настал черед девушек помогать — наряжать ее всяческими съедобными украшениями. В самый разгар этой работы прибыли Сириус (один), и Ремус с Нимфадорой Тонкс. Та сегодня решила посоперничать с елкой — волосы ее были темно-зелеными, на солнце вспыхивая более ярко — цветом зрелой листвы.

— Сириус, Ремус, Нимфадора, — Гарри вновь склонился в легком поклоне. — Рад приветствовать вас в своем доме.

Адекватно смогла отреагировать только Тонкс — сказалось воспитание, полученное от мамы, урожденной Андромеды Блек.

— Твое приглашение на Йоль — честь для нас, Гарольд. Только, пожалуйста, не называй меня полным именем.

— Хорошо, Дора, — улыбнулся парень. Он щелкнул пальцами и отдал приказ появившемуся домовику показать гостям их комнаты.

— Будет сделано, хозяин Гарри, — пискнул эльф.

— Не знаю, были ли вы здесь, Сириус, Ремус…

— Не были. Джеймс терпеть не мог все эти чистокровные заморочки с замками, как и Сириус. Не прими на свой счет.

— Почему же? Чем для моего отца кончилось его нетерпение традициям собственного рода? — равнодушно откликнулся Гарри.

— Джеймс умер, пытаясь спасти Лили и тебя от Волан-Де-Морта!

— А используя знания и традиции, накопленные предками, смог бы защитить свой дом получше, чем Заклятьем Доверия, — Гарри кивнул на статуи грифонов, которые в ответ на это гордо расправили крылья на пару секунд. — Этот спор не имеет смысла. Позвольте, я должен уделить немного внимания другим гостям и своей невесте.

— Черт побери, кто это? Малфой? Это не Гарри!

— Это лорд Поттер, Сириус. И не кричи. Дома и в Хогвартсе можешь быть кем угодно, но здесь ты — Блек. Последний мужчина этой фамилии, — твердо ответил уже сориентировавшийся Ремус. И повернулся к домовику. — Можешь показать нам комнаты. Как тебя зовут?

— Дорти, сэр. Следуйте за мной, господа и леди.

Гарри отошел недалеко. Он стоял в темной нише и пытался привести свои мысли и эмоции в порядок, это было неожиданно сложно. Эти слова Сириуса и Ремуса его расстроили, и он начал сомневаться. Впрочем, Ремус-то быстро исправился, а вот Сириус мог выкинуть какую-нибудь гадость…особенно, когда придут Малфои и Снейп. В их ответах, кроме согласия, было также и определено время: где-то около шести. То есть — ровно в тот небольшой промежуток, когда часы будут бить шесть. Оставалось около трех часов, судя по солнцу.

Наконец он успокоился — это вам не какая-нибудь там магия, требует времени, секунд пять, не меньше — и отправился в гостиную. Девушки уже закончили украшать елку, и Гарри воспользовался случаем и увел Джинни. Она, как он и знал, ждала, чтобы жених сам показал ей ее будущие владения. Что он с удовольствием и выполнил.

— Ну как?

— Здорово, хотя ты совсем не уделил внимания лаборатории, и надо привести в порядок погреб, да и остальные подземелья.

— Не уделил внимания лаборатории? У меня там все новейшее оборудование! Кучи ингредиентов и зелий, включая редчайшие!

— Это да. А еще — ни одного стула, кусок обшарпанного стола, на котором ты режешь компоненты, заляпанный пятнами и прожженный, жуткий сквозняк и холодища. Там нужно поставить нормальный стул, почистить, протопить камин и поставить обогреватель. А еще принести больше двух факелов…тебе, конечно, все равно все видно, но впечатление будет гнетущее. Представь: входит туда кто-нибудь, и видит твой силуэт, склонившийся над котлом в слабом свете огня и двух жалких факелов по углам. А потом ты поднимаешь голову, и вошедший видит огонь факелов, отражающийся от твоих фосфорецирующих глаз…романтично, конечно, но тебе ведь потом его лечить!

— Как хорошо ты это описала, — Гарри улыбнулся и поцеловал ее висок. Они уже прогуливались по парку. — Просто когда я захожу в лабораторию, я обращаю внимание только на работу.

— Жаль, Снейп не знает, кто именно теперь преподает зельеварение.

— Это еще что! — рассмеялся Гарри. — Я же изображаю из себя пришельца из далекого прошлого, и соответственно, расспрашиваю всех о чем-то мне «непонятном». Помнишь, на второй учебный день?

— Как директора из школы выгоняли статуи с доспехами?

— Ну так вот, Снейп сразу сказал — это Поттер, больше некому. И аргументировано объяснил — почему именно я. Ну а я, чтобы поддержать свою легенду, его спросил, отчего он все валит на Поттера, и ужа, и горгулью, неужто так его не любит? И потом минут десять выслушивал его весьма и весьма лестное мнение. Как мне удалось не слишком изменится в лице, сам не понимаю! Но, замечу, он меня здорово понимает, действительно. Ты не замерзла? А то я-то теплоустойчивый, как и все драконы.

— Пока ты меня обнимаешь, мне и тут не холодно.

— Ну, обнимать я тебя могу и в гостиной, с полным правом, — Гарри подмигнул. — А если ты простудишься, сама знаешь, что будет. Вылечить-то я тебя вылечу, но дым из ушей на полдня…с твоим цветом волос создается ощущение, что ты горишь. Не надо травмировать хрупкую психику моих гостей…

Без двух минут шесть Гарри покинул гостиную и отправился встречать оставшихся гостей. С первым же ударом в камине вспыхнуло зеленым и из него с достоинством и грацией выскользнул Снейп. За ним, буквально через секунду — Люциус, который поддержал Нарциссу, следующую за ним с таким же отрывом, Драко и … Гермиона (впрочем, Гарри ее появлению не удивился). Девушка чуть было не упала, все-таки ее довольно долго крутило в пламени, и даже понять не смогла, кто же поддержал ее первым — Драко, Гарри или профессор Снейп. Драко был ближе всех, Гарри — дальше, но значительно быстрее.

— Спасибо.

— Рад приветствовать вас в моем доме.

— Гарольд, я не помню, знаком ли ты с моей женой Нарциссой.

— Официально мы представлены не были. Если не считать случая, когда вы представляли ее и Драко Фаджу на финале Чемпионата Мира.

— Тогда позволь представить тебе — моя супруга Нарцисса Малфой.

Гарри поцеловал руку женщины.

— Нарцисса, этот молодой человек — лорд Гарольд Поттер.

Нарцисса изобразила книксен.

— Позвольте показать вам ваши покои, господа и дамы, — низко поклонился вошедший эльф, Олли, лучший из домовиков Гарри. Он всегда знал, когда хозяину требуется его присутствие и что именно он должен говорить и делать. И по этой причине был поставлен начальником над остальными. То, что он пришел сам, а не послал кого-нибудь (такой эльф был в каждом замке), ясно сказало Малфоям, какое значение Поттер придает их приходу.

— Пожалуй, я пока воздержусь, — мягко отказался Снейп. — Гарольд, можем мы конфиденциально побеседовать? Я не могу сдержать любопытство…

— Разумеется, Северус. Идемте.

Гарри повел профессора к кабинету. Устроившись в свое кресле-троне, он усадил напротив Снейпа.

— Выпьешь чего-нибудь?

— Позже. Признайся, Поттер, все эти ЧП в начале учебного года в школе — твоя работа?

— А кому это интересно, профессор? Вам? Или нашему многоуважаемому директору?

— Мне. Дамблдор ничего не узнает. Так это твоя работа?

— Возможно, моя. Возможно, нет. Может быть, в школе выросли новые близнецы Уизли?

— И откуда им знать некромантию?

— Те чары, что, как я понял, были использованы на тех статуях и доспехах, к настоящей некромантии не относятся. — Немного раздраженно бросил Гарри. — И попали в раздел запретных за компанию, по милости старого маразматика, который готов оставить от магии один «Люмос». И я никоим образом не виноват, что наш Светлейший директор оказался полным профаном в области вдыхания в неживое искусственного подобия разума. И, вместо того, чтобы заполнять этот прискорбный пробел в своих знаниях, Дамблдор бросил свои силы на поиски виноватого в невинной шутке! Так что признания от меня он не получит, Северус. Как и ты.

— Ну что ж, мне этого вполне достаточно. А за что ты так взъелся на старика, Поттер? Мне казалось, что оторванного носа за ту попытку найти тебя более чем достаточно.

— А взъелся я на него за дело. За то, что я, решив поподробнее на досуге выяснить про свою семью, узнаю, что те деньги, которые лежат в моем сейфе — лишь малая часть истинного наследства, которым я смогу распоряжаться после семнадцати. За то, что я, являясь владельцем этого замка и еще нескольких имений, не знал о них; а в прошлом году Орден Феникса ютился на площади Гриммо, 12, а не здесь! Северус, я бы без раздумий предоставил Ордену свое имущество, и нам не пришлось бы складывать все яйца в одну корзину!

— Ты не знал?

— Именно! И никто, включая Блека, Люпина или Уизли, мне об этом не сказал. Вывод один — Дамблдор! Надеялся, что я прикончу Волан-Де-Морта и сам погибну, а бесхозное наследство, о котором в завещании и речи быть не может, поскольку я о нем не знаю, можно будет прибрать к рукам. Да еще собирался мне втереть, что де моя сила, о которой не будет знать Волан-Де-Морт, это любовь!

— Любовь? — Снейп поднял брови. — И как любовью можно кого-то уничтожить?

— Так, как это сделала Лили Поттер, в девичестве — Эванс. Самопожертвование, — буркнул Поттер. — А если еще мало, то почему он, будучи Верховным Магом Визенгамота, не оправдал Сириуса, как только узнал от нас про Петтигрю? Нам втирал, что ваше слово перевесит наши. Ваше, известного Пожирателя Смерти? Против слова Мальчика-Который-Выжил? И еще учитывая то, что он мог вообще единолично решить, каких свидетелей слушать, а каких — нет.

Снейп задумался. Да…пожалуй, Поттер прав. Другого объяснения действиям директора в отношении мальчика просто нет. И в отношении Блека.

— Почему ты его не убил?

— Потому же, почему не убил и тогда, когда он напал на меня в прошлом году.

— Он не говорил, почему ты воздержался.

— Сильный великодушен. Но я не настолько силен, чтобы вообще не обратить внимания на такую подлость. Северус, это только начало. Будет несколько несчастных случаев, но не смертей. Дамблдор уйдет из школы с позором. Кто будет директором?

— Минерва.

— Нет. Она слишком предана Старику. Либо ты, либо Люциус.

— Затем ты нас и пригласил?

— Я пригласил на Йоль друзей и родственников, пусть и дальних, Северус.

— Я с тобой в слишком уж дальнем родстве, если оно вообще есть.

— Как и Люпин, — Гарри кивнул. — Действительно, родство слишком уж дальнее. Но ты мог бы сделать логичный вывод, что я имел в виду под друзьями именно вас. Тебя и Ремуса.

— Ты считаешь меня другом, Гарри? Меня, Снейпа? Сального мерзавца?

— Считаю. Ты — достойный человек, верный, смелый и умный. И, что мне особенно в тебе нравится, несмотря на твою преданность Дамблдору, ты — Темный. Настоящий Темный.

— Я никогда не был предан Дамблдору, — мужчина поморщился. — Я всегда был предан делу борьбы с Темным Лордом, а Дамблдор был мозгом этой борьбы. А после, когда ты уже повзрослел, ты никогда не предлагал мне присоединиться к тебе…

— Верно, потому что не совсем доверял тебе. Не в плане Темного Лорда, а в плане Дамблдора. Некоторым моим действиям не суждено было бы осуществиться, если бы директор узнавал о них заранее. Например, то письмо. Кстати, я так никогда и не извинился за свои слова по отношению к тебе в том громовещателе. Я не был уверен в столь скорой развязке…

— И не стоит извиняться. Темный Лорд и так мне не доверял…А твоя просьба сократила мою боль до четверти минуты, вместо двух-трех, как обычно. Так что тебе нечем себя упрекнуть, как и мне. Хотя сперва я, признаюсь, чувствовал обиду…но по зрелом размышлении она прошла.

— Ты меня успокоил, — Гарри усмехнулся. — У тебя есть еще какие-то вопросы?

— Нет.

— Тогда Коди проводит тебя в твои покои. Надеюсь, ты уже привык к тому, что живешь не в подземельях…но если нет, то я могу приказать подготовить для тебя одну из камер, — Гарри широко улыбнулся.

— Здесь есть темница?

— Конечно. Это только мой папаша был такой весь из себя Светлый, а остальные предки были вполне вменяемые. Особенно те, что были пораньше.

— Поверить не могу, что ты это сказал, — Снейп ухмыльнулся и последовал за домовиком.

— Пожалуй, я сам тебя провожу, больно интересно беседуем.

— Я польщен. Так что случилось, что ты так пренебрежительно относишься к покойному Поттеру?

— Просто мне кажется, что, не пренебрегай он Темной Магией, остался бы жив, и моя мать была бы жива.

— Ты считаешь, что он сумел бы дать отпор Темному Лорду? Ты переоцениваешь …

— Нет, не в этом дело. Ты же, когда пришел, обратил внимание на моих Стражей? Каменных грифонов? По-моему, они защищают куда лучше, чем Заклятье Доверия. А всего-то: комбинация трансфигурации, защиты и того, что Дамблдор обзывает некромантией…Когда-то каждый дурак так умел. И почему, спрашивается, он жил в Годриковой Впадине, а не здесь? Где были нормальные защитные чары? Ловушки? В нормальных чистокровных семьях без этого нельзя, был я как-то раз по делам у Люциуса… Почему он не изучал окклюменцию и легиллименцию? Специально, чтобы не увидеть в крошечном мозгу Петтигрю предательства? И так можно долго продолжать…все это — из-за того, что он был насквозь Светлым, верным последователем Дамблдора!

— Не знаю, что и сказать. Но от меня и не требуется подтверждения, верно? Хорошая комната, — Снейп оглядывал приготовленное ему помещение. — Глядя на коридоры и твой кабинет, и не предположишь, что в комнатах будет царить комфорт.

— На то и был расчет, Северус. Без излишеств там, где они не функциональны, и со всеми возможными удобствами в остальных местах. Меня только сегодня Джинни ругала за обстановку лаборатории — дескать, сесть некуда, света мало, холодно. Зато чисто, все инструменты в порядке, компоненты и зелья рассортированы по мере частоты употребления и пронумерованы, а номера занесены в каталог…

— Как и у меня, — Снейп вывесил в шкаф сменную одежду (собственно, потому, что Йоль продолжался пару дней, а потом часто бывали и другие гуляния, гости всегда приносили с собой то, во что можно будет переодеться). — Только у меня все-таки есть кресло, в котором можно подождать, пока зелье доваривается, письменный стол, пара диванов и журнальный столик, для шахмат. И света у меня достаточно, глаза-то обычные.

Они уже шли в гостиную. Гарри знал, что они-то появятся там первыми, поскольку Малфои все еще толкутся в своих комнатах, как и Гермиона. Он вообще знал, кто где в замке, так уж он его заколдовал. Люциус и Нарцисса сейчас, видимо, обсуждают, что же собирается предложить им Поттер; Драко в последний раз инструктирует Гермиону, дабы не позорила его своими магловскими замашками, а последняя внимательно слушает и прикидывает, что и как скажет Рону, если он посмеет что-нибудь вякнуть. Артур, Молли, Билл, Чарли, Перси и Джинни еще раз объясняли близнецам, что они, как-никак, представители древнего рода Уизли, а не два полтергейста. Флер, Пенелопа, Бетти и Лаванда о чем-то сплетничали, скорее всего — именно о нем. Ремус и Дора объясняли Рону и Сириусу, что здесь и сегодня торжествуют традиции чистокровных, в том числе — безукоризненные манеры и вежливость. А, поскольку Гарри, очевидно, в Хогвартс возвращаться не собирается, то надо этому соответствовать, чтобы он и впредь приглашал их на такие вот праздники. Ради друга и крестника можно и потерпеть пару дней…

Когда Снейп вошел в гостиную, все на пару секунд замерли, потом стали здороваться с новым гостем. Причем наиболее общительны были Сириус и Ремус.

Гарри же тихонько подсел к Джинни.

— Он последний?

— Нет.

— А кто еще?

— Скоро увидишь…это будет маленькая, но логичная неожиданность. И специальная подлянка в сторону Рона.

— Неужто Малфои? Тогда это еще и папе…

— Да. И…это не главная заготовленная гадость. О, они уже спускаются…возьмем бокалы и насладимся шоу.

Он и правда уселся в уголке с бокалом медовухи, а Джинни перешла поближе к дверям. Те буквально через несколько секунд открылись, и на пороге появились Люциус и Нарцисса Малфои. Драко и Гермиона, очевидно, держались сзади. На этот раз первым вскочил с места мистер Уизли.

— Люциус! Нарцисса! Как поживаете?

— Вполне неплохо, спасибо, Артур.

— Люциус, приветствую. Кузина, мое почтение, — Сириус тоже сумел сдержать свою неприязнь.

— Здравствуйте, дядя Люциус! Тетя Цисси, давненько я вас не видала!

— Дора! Как поживает моя сестренка Андромеда?

— О, кузина! А что же ты меня не приветствуешь? — вылез из-за спин родителей Драко, ведя под руку красивую, смутно знакомую девушку в небесно-голубом платье. Собственно, Гарри-то знал, что это Гермиона, да и выглядела она почти так же, как и на Святочном Балу, разве что повзрослела да улыбалась естественнее. — Рад видеть, что ты все так и не остепенишься и не выберешь, наконец, цвет волос.

— Тонкс! Рада тебя видеть.

— И я рада видеть вас с Драко, Гермиона. Особенно вместе.

Вот только после этих слов до всех окончательно дошло, кто же был спутницей Драко. Особенно Гарри порадовали героические усилия Рона, безуспешные, впрочем, сохранить хотя бы видимость хладнокровия. Лаванда же, которую в вопросы этикета явно не посвятили, попросту приоткрыла рот.

Драко и Гермиона, похоже, этим зрелищем так же наслаждались. Джинни, единственная из младших, кроме хозяина, конечно, сохранила невозмутимость и с улыбкой подошла поприветствовать новоприбывших. За ней опомнились остальные. Рон же, вместе с Лавандой, так и стоял на месте, жутко покраснев. Малфои-старшие не обратили на него внимания, а вот Драко и Гермиона не отказали себе в удовольствии подойти ближе и поприветствовать.

Рон подошел к Гарри.

— Ты знал?

— О чем, Рональд? — невинно поинтересовался Гарри.

— Наверное, братец интересуется, знал ли ты о приходе Малфоев? — таким же тоном предположила Джинни.

— А, разумеется, об их приходе я знал, ведь я их пригласил, — серьезно ответил Гарри. — Но, думаю, Рон и сам смог бы об этом догадаться, с его-то мозгами!

— Верно, — Джинни нахмурилась. — Так что ты хотел спросить, Ронни?

— О том, что здесь появится Гермиона, ты знал?

— Нет, не знал, Рон. Ее я не приглашал, разумеется, это выглядело бы неприлично. Но на ее приход надеялся…так же, как и на приход мисс Паркинсон. Но, увы. Вместо Паркинсон мы имеем Браун, которая, кстати, до сих пор не закрыла рот и выглядит чрезвычайно глупо. Нет, она, конечно, симпатичнее…чем Панси. Но, хотя бы одна моя надежда исполнилась.

Рон опять покраснел. И даже прошипел что-то нелестное.

— Рон, я тебя не обвиняю, и тем более не собираюсь тебе советовать. Если тебе нравится Лаванда, и мое замечание оскорбило твои чувства — прости. Но тогда, пожалуйста, не стоит так бурно реагировать на то, что Гермиона гуляет вместе с Драко. Сядь, пожалуйста.

Гарри присел рядом с все еще красным Уизли на один из диванов.

— Рон, парень вообще не может обвинять девушку в том, что она встречается с другим. Если она ему нравится, то он сам должен ее добиться и удержать, не получилось — сам дурак. Если она для него друг, то он должен вообще за нее только радоваться…

— Она мне друг! Но она встречается с Малфоем, Гарри! Я бы радовался, если бы это был кто-то нормальный, но это — М-А-Л-Ф-О-Й!

— А чем тебе не угодил Драко?

— Он же слизеринец! И Темный Маг! Ты что, дружище?

— Тогда у меня есть вопрос — почему ты пришел сюда, дружище? Я, если ты забыл — Наследник Слизерина, и не менее Темный, чем Малфой или любой представитель чистокровного семейства, по-прежнему верного старым традициям. Я умею обманывать и подчинять, владею всеми видами Темной Магии, разбираюсь в некромантии и зельеварении.

— Но…ты ведь мой друг. И ты хороший человек…

— Так вот, все мое отличие от Драко заключается только в том, что он для тебя не друг. И то, что я, дескасть, хороший человек, в это отличие не входит. Драко тоже весьма и весьма неплохой человек.

— Но, Гарри! Вспомни, сколько раз он нам пакостил? Делал гадости?

— А мы? Сколько раз мы его «проучали»? Оскорбляли? Мы-то для него что-то хорошее сделали? Рон? Молчишь…взять хотя бы то, что ты постоянно обращаешься к нему «Малфой». В принципе это считается оскорблением, если не добавить «мистер», «сэр», или «лорд». И может послужить причиной вызова не дуэль. А чистокровные, вообще-то, всегда обращаются друг к другу по имени, это элементарная вежливость. По фамилии обращаются только к старшим.

— Так что прекращай истерику, братец! Своим поведением ты роняешь себя, подставляешь нашу семью и, в данный момент, Гарри. Возьми себя в руки и обрати, наконец, свое внимание на девушку, с которой ты пришел, — строго добавила Джинни.

— Сказано толково и дельно, — согласилась подошедшая во время ее речи миссис Уизли.

В общем, вечер прошел в духе светского раута — разговоры о политике, сплетни, простое общение, однако приправленное некоторым напряжением в воздухе. Гарри наслаждался новым для него опытом, Малфои чувствовали себя в своей стихии, даже в Сириусе проснулись-таки гены Блеков. Гарри и некоторые старшие с удовольствием слушали общий рассказ Северуса и Драко о событиях в школе, а Джинни и Гермиона сразу же рассказывали о гриффиндорской точке зрения на те же факты. Получалось забавно. Потом вниманием завладела Лаванда, которая выложила абсолютно все сплетни вокруг того же самого. Получилось еще смешнее…

Наконец, за полчаса до полуночи, все поднялись на самую высокую башню замка. Там уже началось собственно отправление ритуалов Йоля. Нарцисса, Флер и Молли пели древненормандскую молитву, обращенную к Силам Природы. Потом Гарри, Сириус и Снейп так же хором затянули ее кельтский аналог.

Полночь встречали за обильным столом, количеством присутствовавших на нем явств можно было накормить до отвала полк авроров…тоже традиция, встречать новый год так, как намерены его прожить.

Наконец, все вышли во двор и вынесли туда же елку, на которой по-прежнему оставалась большая часть съедобных украшений. Эльфы положили в костер куски прожаренного мяса, караваи хлеба, соленья, свежую зелень, по бочонку пива и медовухи. В дело вступил Гарри. Он прочел очередную молитву, где просил Силы принять их скромный дар и защитить от невзгод. Потом воздел руки и запел. Никто не мог разобрать слов, да и не было их там, по крайней мере, того, что люди привыкли называть словами. Зато все обратили внимание, что небо над замком очистилось и лучше стали видны звезды. А потом с этого, абсолютно ясного неба ударила молния, которая и подожгла костер, елку и дары магов. Вернее, как — подожгла. Они были объяты пламенем, но не горели сами. Полыхало это пламя всего минуту, потом взвилось на невообразимую высоту и исчезло. На месте костра не осталось даже пепла, да и камни двора были чисты от золы и копоти.

— Что это было? — немного нервно спросил Люциус чуть погодя.

— Наш дар забрали.

— Это мы поняли. Я имею в виду, как ты это сделал?

— Наследство Салазара. Он уже тогда был последним, кто помнил эту песнь. И, не в силах передать это знание недостойным, тем, кто не верил уже…он оставил его Наследнику, записав на парселтанге в одной из книг, хранящихся в Тайной Комнате. К сожалению, чтобы ее выучить, нужно прочитать ее лично, а сделать это могут не многие. Я работаю над тем, чтобы скопировать песнь хотя бы рунами, сохранив ее магическую сущность на страницах другой книги…но работа эта только начата и пока очень далека от завершения. Лет через пятьдесят, если мне повезет…

— Этот год будет хорошим для нас. Силы рады, что кто-то проявил к ним уважение и принес дар так, как это делали встарь, — неожиданно сказала Флер чужим голосом. Потом помотала головой и продолжила уже нормальным: — Что вы так на меня уставились все?

— Ну, видишь ли, Флер, ты только что была в трансе. Для тебя это нормально?

— Не слишком, но пару раз уже случалось, — она вздохнула. — Что я сказала?

— Что Силы довольны, и год будет хорошим для нас, — успокоил ее Гарри. — Видимо, ты медиум…или эмпат. Как у тебя с прорицаниями?

— Никак.

— Будущее предчувствовала?

— Нет, кажется…

— Значит, эмпат, — заключил Снейп. — Но, судя по всему, не очень сильный.

— Простите, профессор, вы не могли бы пояснить? — спросила Гермиона.

— Эмпат — человек, обладающий врожденной способностью к сопереживанию, — с расстановкой объяснил Люциус.

— И что это значит для меня?

— Судя по тому, что дар у тебя не слишком велик — ничего выдающегося. Ни полезного, ни опасного. Одаренный эмпат может, не напрягаясь, чувствовать настроения других людей или иных разумных рас. Но этот процесс, если вовремя не взят под контроль, часто сводит их с ума. К тому же для эмпатов более опасны заклятья, влияющие на разум, вроде Империуса. Также бывали случаи, когда они чувствовали настроения Сил, как это сделала сегодня ты. В принципе, при должном труде, и ты научишься читать настроения людей. Но смысла не имеет — лучше уж изучать физиогномистику и легиллименцию, — более внятно объяснил Гарри.

— Так, а вот теперь не понял уже я. Что такое физиогномистика? — полюбопытствовал Люциус.

— Магловское искусство узнавать настроение и прошлое человека, анализируя его лицо. Причем очень точно узнавать…как ни странно. Самый простой пример — сеть мелких морщинок в уголках глаз и губ, это значит, что человек много и искренне улыбался в своей жизни. А вообще, мастера умудряются сказать по лицу, сколько человек убил его обладатель, со сколькими переспал, количество и возраст его детей, все что угодно. Правда, таких мастеров осталось штук пять всего…Ладно, что-то мы отвлеклись! Продолжим наш праздник, игры и загадки, музыка и танцы, девушки и вино! Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся! Ура, товарищи! — последние две фразы никто не понял, не столько из-за отсутствия смысла, сколько из того, что сказаны они были по-русски.

— Чего?

— Ничего. Это я так вас подбодрить пытаюсь, а то чересчур задумались.

— А, партнер, так бы сразу и сказал! — воскликнули близнецы. — Ну, если церемонии закончены…

— Надо будет еще продержаться до рассвета и встретить его! — остудил их Артур.

— Пока закончены, — поправился Джордж.

— То тогда…

— Пора начать…

— Веселится! — хором закончили они. — Гарри, подсобишь?

— Вообще один справлюсь, — Гарри фыркнул и выхватил волшебную палочку. Потом взмахнул ею и указал в небо. Вылетел огненный шар. Метрах в десяти от земли он взорвался, и искры подожгли укрытые в снегу фитили фейерверков. Началась огненная потеха.

Драко обнимал Гермиону, и они смотрели на работу близнецов Уизли.

— Что у них не отнимешь, так это их талант в области пиротехники. Доктор Фойерверкус отдыхает, — восхищенно прошептала Гермиона. Драко только крепче прижал ее к себе, любуясь не столько зрелищем, сколько девушкой. Такое чистое, наивное лицо…сейчас это была не шестикурсница, староста и лучшая ученица, а всего лишь восхищенная чудом девочка. Драко улыбнулся и вновь повернул голову вверх.

А битва наверху окончательно разбушевалась. Гарри уже подумывал было, не стоит ли ему накрыть всех защитными чарами, когда беспорядочная, но эффектная свалка переросла в настоящее организованное сражение. Фейерверки разделились по цветам и полками пошли друг на друга…Вскоре Гарри понял, что теперь они изображают два начала — светлое (ярко-синие) и темное (темно-оранжевые), а в их непрерывной борьбе рождается человек (зеленый). Он поднял ладони, приветствуя аплодисментами великолепное представление.

Хаос, потом его разделение на Свет и Тьму, и рождение Человека на стыке Начал. Великолепный и понятный каждому кусочек мудрости.

— Фред, Джордж. Я восхищен. Сколько времени вы на это угробили?

— Не так уж много, партнер, — ответил Фред. Этакий скромник, впрочем, вполне гордый получившимся результатом.

— Это была скорее проба пера, — поддержал брата Джордж. — Пожалуй, теперь мы займемся эти плотнее. Для больших праздников — самый тот товар.

— Представляю себе, что вы изобразите на Купалу! — Гарри расхохотался, как, впрочем, и близнецы.

— Да, мы уже над этим думали.

— Учебное пособие, так сказать.

— Для подрастающих поколений.

— Смотрите только, чтобы зрители были хотя бы старше двенадцати. А то не избежать вам Азкабана, — предупредил подошедший Ремус.

— Это да, проблема.

— Не парьтесь, я вас отовсюду вытащу. Кстати, Ремус! Давно хотел спросить: на Азкабан когда-нибудь нападали драконы?

— Нет.

— Ясно.

Все наконец-то вошли в замок и направились в танцевальную залу. Гарри, разумеется, не мог себе позволить пригласить труппу типа «Ведуней». Но вполне мог позволить себе закупить инструменты для симфонического оркестра. А уж немного поработать над ними магией для него было развлечением и интересной задачкой. Так что музыка у них была превосходная, хоть и без песен.

Классические медленный и венский вальсы танцевали абсолютно все, кто имел пару, а иногда и те, кто ее не имел — Сириус, например, совершенно беззастенчиво умудрился отбить у Артура собственную жену на один танец, потом — утянул Флер у зазевавшегося Билла. Джинни же сама оставила Гарри, чтобы втянуть в танцующую компанию Снегга, хотя бы на один танец. Тот от такого поворота дела настолько растерялся, что уступил. Вообще, танцевал-то он неплохо…когда после танца он подводил девушку к Гарри, тот даже сумел улыбаться не насмешливо, а просто весело.

— Ты настолько меня любишь, что готов поделиться собственной невестой, Гарольд?

— Ну почему же, Северус, не готов. Но еще меньше я готов знать, что один из моих гостей совершенно не участвует в приготовленном веселье. Чего не сделаешь ради собственного честолюбия…

— Ну что ж, теперь можете не беспокоится, — Снейп улыбнулся и отошел.

А теперь классика стала постепенно разбавляться более быстрыми танцами, в основном — латино-американскими, хотя пару раз звучала полька. Теперь старшее поколение, в лице Люциуса и Нарциссы, Артура и Молли, Сириуса, Снейпа, и Ремуса предпочитало отсиживаться в уголке. Тонкс, с благословения Люпина, пошла развлекаться в паре с Чарли Уизли.

Румбу, Ча-ча-ча, Джайв, Фокстрот знали и умели танцевать многие. Когда распорядитель (а им была заколдованная Гарри статуя, изображавшая сатира) объявил Танго, на площадке остались только самые-самые храбрые и уверенные, а именно — Фред и Джордж с Анжелиной и Бетти (ну, эти два шалопута всегда умели изобразить страсть к чему угодно при любом количестве зрителей), да Драко с Гермионой (та явно была не прочь отсидеться в углу). Гарри и Джинни решили пропустить, чтобы насладится зрелищем. К тому же, танго не был их танцем — им не требовалось демонстрировать друг другу взаимную страсть. Оли любили, и этим все сказано.

Ну, на Близнецов Уизли посмотреть было забавно — они и впрямь веселились, бесстыдно пожирая глазами партнерш и сладострастно ухмыляясь. К счастью, Анжелина и Бетти давно знали своих кавалеров, и внимания на них не обращали. Даже тогда, когда, пройдя друг рядом с другом, они сумели поменяться местами. В отличие от них, Драко танцевал серьезно и с полной самоотдачей, и Гермиона, поначалу казавшаяся несколько неуверенной, к концу танца раскраснелась и наградила кавалера долгим и страстным поцелуем, под одобрительные аплодисменты зрителей.

За то посадобль был в полном и исключительном распоряжении Гарри и Джинни. Оба его любили, и, хотя и не имели в жизни привычки постоянно сталкиваться друг с другом, танцевали его с полной самоотдачей. И даже несколько удивились, когда в конце получили аплодисменты и одобрительные выкрики — они совершенно забыли, что здесь кроме них есть кто-то еще.

Вдруг зазвучала музыка, заслышав первые аккорды которой, на паркет вышли с разных сторон Северус и Люциус.

— Ритуальная дуэль, — шепотом пояснил Гарри. — Я спер это у Темного Лорда, единственное нормальное его изобретение — драться под музыку на вечеринках.

Дуэль была учебной, дружеской, но все равно впечатляющей — ведь дрались два мастера; лучи заклятий мелькали, фигуры мужчин были почти невидны под постоянными вспышками щитов. Гарри же благоразумно держал вокруг мощный щит, чтобы зрители не пострадали. Дуэль продолжалась минут пятнадцать, и закончилась впечатляющей комбинацией Северуса.

— Ха, Северус! Нечестно использовать против меня мое же изобретение, — проворчал, придя в себя, Люциус.

— Что же ты не придумал против своей же комбинации защиты, Люциус?

— Да вот не думал, что кто-нибудь применит ее против меня же.

— Ну, Люциус, надо было использовать ее самому, — Снейп подмигнул. — Я бы не обиделся.

— Превосходная дуэль, надо признать, — Сириус уважительно покачал головой. — Я бы, пожалуй, поостерегся выходить против вас.

После танцев большинство вновь отправилось в гостиную, хотя кое-кто предпочел прогуляться. Снейп, к примеру, не смог устоять перед искушением осмотреть лабораторию, а Гермиона все-таки сбежала в библиотеку.

На рассвете прошла заключительная часть церемонии Йоля — собственно, встреча Солнца. Женщины пели, приветствуя светило, по эмоциям, которые эта Песнь вызывала, она вполне могла конкурировать с пением феникса, на взгляд Гарри. Наконец, все разошлись спать. На следующий день гости собрались разъехаться вечером. Впрочем, не все — Джинни, например, сразу заявила, что никуда не поедет, по крайней мере, до конца каникул. Гарри-то приглашал остаться всех, но большинство, все же, отговорились. Фред с Джорджем, например, заявили, что совсем забросили магазин, а бедняга Ли там за них отдувается. А Биллу и Флер вообще завтра надо было возвращаться на работу в банк, так же как и Тонкс, Артуру и Перси — на работу в министерство. Ремус, естественно, уехал вместе с Нимфадорой. Снейп тоже хотел вернутся в Хогвартс, но Гарри уговорил его с этим повременить — дескать, сейчас с делами разберемся, потом и уедешь. То же услышал и Люциус. Нарцисса ушла одна, дескать, проведает кое-кого. В итоге, в замке осталась Джинни, Драко и Гермиона — Рон, и тот вернулся домой. Что, впрочем, мало кого огорчило.

Гарри, Люциус и Северус заперлись в кабинете.

— Выкладывай.

— Хорошо. Люциус, сейчас наши с тобой желания совпадают, а Северус, хоть сам этого и не жаждет, но тоже не против.

— О чем ты?

— Дамблдор. Пора его убирать. Желательно, отовсюду. Для меня главное — из Хогвартса.

— И как ты это себе представляешь? Я уже пытался, как ты знаешь, ты же мне и помешал.

— Да точно так же. Я готов вообще закрыть школу, по крайней мере, временно. Ты ведь уже восстановился в Совете Попечителей?

— Да.

— Ну вот. Но на этот раз будем действовать умнее. Я вообще хочу вновь созвать Свободные Кланы. Мы пока — первые представители Совета Кланов. Ты, Люциус, соберешь остальных. Я устрою череду скандалов и нападений на учеников; смертей не будет, но паника будет знатной. Через Скитер мы свалим все на Дамблдора, а Фадж нас с удовольствием поддержит в этом вопросе. Особенно, если общаться с ним будешь ты. Северус, у тебя есть компромат на директора?

— Есть, но его недостаточно.

— Попробуй найти больше.

— Итак, твои цели?

— Дамблдор уходит отовсюду. Северус занимает место директора. Возможно, после того, как и МакГонагалл не справляется. Ты, Люциус, собираешь Свободные Кланы и становишься номинальным главой Совета.

— Что с Фаджем?

— Фадж удобен, он полный идиот. Меня больше беспокоят те, кто может под шумок его свалить. Скримджер, например.

— Ладно, допустим, ты сумеешь прогнать Дамблдора из школы. Что с остальными его постами?

— С Конфедерацией, боюсь, ничего. А Визенгамот в руках министерства, а значит, будет и в наших руках. Ты об этом позаботишься.

— Да, мне это вполне по силам.

— Связываться со мной будешь так же. Северус, держи, — Гарри протянул Снейпу зеркальце. — Пользоваться умеешь?

— Умею.

— Оно связано с моим и с зеркалом Люца. Я пока не возвращаюсь, и здесь пробуду только на каникулах. Потом по-другому вы меня не найдете. Первый Совет, не считая нашего, собираем здесь, на, так сказать, нейтральной, не подконтрольной никакой слежке территории.

— Блека зовем?

— Не знаю. Сначала мне надо подорвать его доверие директору. Если удастся…

— Скажешь ему то же, что говорил мне, и он Дамблдора сам загрызет, — Снейп усмехнулся. — Вместе с Люпиным.

— Черт, ну и задачка, — Люциус хмурился. — Большинство чистокровных, кто не любил Дамби, сейчас мне совершенно не доверяют.

— Если бы все было просто, я бы и сам все сделал, — огрызнулся Гарри. — Потому ты мне и нужен, из-за твоих мозгов.

— Ладно, а какие изменения мы протолкнем в Хогвартсе? — поинтересовался Снейп.

— К дьяволу уберем демократию, введем для маглорожденных дополнительный предмет — изучение законов и традиций нашего мира. А для чистокровок сделаем обязательным магловедение. То есть мотивируем мы это так: научим чистокровных маскироваться, в духе Статута о Секретности; а грязнокровкам «облегчим вливание в магический мир». Потом отменим большинство Дамблдоровских запретов на изучение Темной Магии. ЗОТИ изменит направленность — будет так же детально изучаться Темная Магия, с поправкой на то, почему некоторые ее виды применять не стоит. Не прямой запрет, но детальное рассмотрение последствий для самого мага.

— План детальный, и меня вполне удовлетворяет. По рукам, Лорд Поттер.

— По рукам, Лорд Малфой. Северус, ты с нами?

— Естественно, лорды.

— Ну что ж, раз и сэр Снейп согласен, то пора действовать. Мое почтение.

— Как и мое.

Снейп только кивнул, и они с Люциусом вместе направились к камину.

— Ну что, Северус, твои подозрения относительно Гарри подтвердились?

— Если не считать того, что Поттер отзывается о вас с явным раздражением, ничего, директор. Причем с таким же раздражением он отзывается и о своем отце.

— И ты не поинтересовался, почему он так меня не любит? И Джеймса?

— Почему он не любит Вас, Альбус, Вам лучше знать. А о покойном Поттере он мне кое-что рассказал. К примеру, что не может относиться к нему с должным уважением…из-за его смерти.

— Что? Но Джеймс погиб, пытаясь спасти Лили и Гарри!

— А Поттер считает, что, если бы Джеймс не пренебрегал традициями, как и положено наследнику древнего чистокровного рода, то сумел бы защитить свою семью лучше. К примеру, знание легиллименции спасло бы его от назначения Хранителем Петтигрю. А так же указал на своих Стражей, как он их назвал. Каменные грифоны на выходе из камина и такие же драконы — на воротах замка. По моим приблизительным прикидкам, чтобы уничтожить одну такую, нужен маг, не уступающий вам, при этом сведущий в некромантии. Но и это его не спасет, потому что второй Страж успеет его уничтожить. А, учитывая, что в коридорах замка полно других статуй, доспехов, а также ловушек, которые можно активировать волевым усилием…а защита замка не хуже местной…Поттер защищен там лучше, чем где бы то ни было. И это, по-моему, только начало. Там шикарные подземелья, в которых вполне поместится василиск, в конюшнях уже есть два гиппогрифа. А в одной из башен оборудовано гнездо, по-видимому, для грифона. Складывается ощущение, что Поттер готовится к войне.

— С кем?

— С кем угодно. Никто, просто никто не сможет взять его там.

Дамблдор откинулся в кресле и закрыл глаза. Он размышлял.

— Кто был там? Кого он пригласил?

— Уизли, все. Блек и Люпин. Малфои. Их он пригласил. Делакур, Кристал, Робинс, Джонсон, Браун, Грейнджер. Тонкс. Ну и я.

— Браун? Лаванда Браун?

— Ее привел Рональд Уизли.

— Он привел ее? Не мисс Грейнджер?

— Мисс Грейнджер привел Драко.

— Вот как, — Дамблдор не улыбнулся. — Это любопытно…очень любопытно. О чем говорили?

— О чем говорят на светских раутах, Альбус? О политике, сплетнях, слухах…ничего конкретного.

— Он говорил с кем-нибудь один на один?

— Со мной, сразу же, как я прибыл; по моему же настоянию. Поттер ничего не подтверждал и не отрицал. Сказал, что это не его проблема, что вы не разбираетесь в некоторых разделах магии; а вместо того, чтобы искать виноватых, следовало бы вам эти пробелы заполнить. И, наверное, с мисс Уизли, но в этом нет ничего странного, учитывая их прошлогоднюю помолвку.

— То есть прямого признания ты от него не услышал?

— Нет.

— Ладно, Северус, ты свободен.

Снейп ушел. А Дамблдор погрузился в раздумья. Поттер, похоже, и впрямь в ответе за тех горгулий. Но это бы ладно. Куда тревожней то, что он первым делом защитил свой дом, а потом пригласил на встречу враждующие семьи — Малфоев и Уизли. До сих пор Уизли всегда поддерживали его, и слушали, в первую очередь, тоже его. И, что самое главное, не придерживались традиций чистокровных…так же как Блек и Люпин. А, судя по словам Северуса, этот праздник протекал именно в духе старых традиций, того, с чем Дамблдор неустанно боролся. Он-то всеми силами пропагандировал магловское Рождество…а от этого собирался и свернуть в магловское же христианство. Если бы все прошло по его плану, и Поттер бы пожертвовал собой, чтобы уничтожить Волан-Де-Морта, то это было бы проще простого. А маги и маглы, объединенные одной верой, со временем бы объединились, и колдовство просто стало бы профессией. Но проклятый мальчишка все испортил, а теперь, похоже, затевает собственную игру. Причем действует вполне открыто — даже пригласил Северуса. Возможно, он и не собирается играть против Дамблдора? Может быть, это готовится атака на Фаджа, и, приглашая Северуса, Гарри дает понять ему, чтобы он не вмешивался? Но этого не будет, Дамблдор не будет ждать этого. Пока…в стране две силы — Министерство и Хогвартс. Причем Хогвартс сильнее. А Поттер, похоже, решил завладеть средоточием одной из сил. Он слишком опасен, этот мальчишка, чтобы позволить ему взять власть. Орден Феникса распущен слишком рано. Дамблдор сел писать письмо Сириусу. А потом уже можно будет написать и остальным.

А Сириус уже в это время читал другое.

Сириус, у меня есть желание и необходимость поговорить с тобой и Лунатиком. Он ведь все еще живет у тебя? Если да, то это письмо перенесет вас обоих ко мне; если нет, то приходи сам. Это срочно.

Гарри.

— Лунатик!

— Да, Бродяга? Что ты так орешь?

— Смотри, — он показал ему на письмо.

— Когда оно появилось?

— Оно уже лежало здесь, в гостиной, когда мы вернулись. Почему он просто не поговорил с нами? Зачем было посылать это письмо?

— Не знаю, Сириус. Но, думаю, у него были причины. Я согласен с ним встретится, а ты?

— Ну конечно.

Они коснулись портала вместе, и он перенес их в кабинет Гарри. Тот уже сидел в кресле.

— Рад, что вы согласились прийти. Наверняка вы задаетесь вопросом, зачем я все это устроил?

— Да, Гарри, — мягко подтвердил Ремус.

— Я не мог поговорить с вами так, чтобы это не стало известно Снейпу.

— А зачем ты тогда его пригласил?

— Чтобы, вернувшись, он доложил директору, что Поттер, хотя и окопался в своем замке, словно к войне готовится, никаких приватных разговоров не вел. А теперь, позвольте мне задать вопрос вам: почему я должен узнавать про свое наследство совершенно случайно, а потом выяснять это самому, через министерство? Почему вы, лучшие друзья моих родителей, ни разу словом не обмолвились, что золото, лежащее в моем сейфе, не является моим наследством, а было положено на мой личный счет родителями сразу же после моего рождения? Что моей семье, кроме разрушенного дома в Годриковой Лощине, принадлежит еще этот замок и несколько имений?

Гарри не шевельнулся, не изменил выражения лица, не повысил голоса. Он просто чуть ослабил контроль над своей силой, и это было круче всего остального. Сразу красивое черного дерева кресло превратилось в строгий каменный трон, глаза горели зловещим огнем, и на них глядел теперь не подросток, хоть и очень взрослый внутренне, а Владыка, исполненный мудростью и силой, жесткий и справедливый. Иллюзия держалась почти минуту, потом Гарри шевельнулся, и она пропала.

— Я все еще жду ответа.

— Дамблдор просил никого об этом не упоминать, — хрипло выговорил Люпин. — Все равно Сириус, твой законный крестный и опекун, сидел в Азкабане, а ты не можешь распоряжаться своим наследством до совершеннолетия.

— А еще он говорил, что Пожирателям и Волан-Де-Морту известно об этих местах; они могли настроить здесь ловушки специально для тебя. И ты и так расстраивался из-за вынужденной жизни у Дурслей, не нужно было травмировать тебя еще больше, говоря, что у тебя, вообще-то, есть, где жить. Ты мог бы сбежать…

— Вот как? — в голосе Гарри звучал лед и… презрение? — Он знал, кому это говорить! Своим верным последователям, ничерта не смыслящим в нормальной магии.

Он немного помолчал.

— Пожалуй, я расскажу вам кое-что, что вы бы уже знали и поняли, если бы нормально воспитывались в нормальных семьях, не пренебрегая никаким знанием. Магия Крови, использованная моей матерью, защитила бы меня в любом месте мира, она всегда со мной, пока мне не исполнится семнадцать. И еще она бы защитила любой дом, который я бы назвал своим. А, держа меня у Дурслей, Дамблдор добился того, чтобы я пять лет называл домом Хогвартс.

— Что? — Сириус был, похоже, потрясен. — Но Магия Крови относится к Темной!

— У Дамблдора все, что малость покрепче «Риктусемпры», относится к Темной Магии! А Лили, как жена Джеймса Поттера, вполне могла воспользоваться его библиотекой, в которой, как и в любой библиотеке чистокровного семейства, о «Темной Магии» книг было наверняка полно. Ладно, а теперь я расскажу вам, что Дамблдор всегда называл той «Силой, о которой не будет знать» Темный Лорд, способность любить. И, согласно его словам, именно этой-то способностью любить я и должен был победить Волан-Де-Морта!

— Затрахать до смерти его, что ли? — Сириус усмехнулся. — Не знаю, как еще можно уничтожить кого-то любовью.

— Только одним способом, — тихо произнес Ремус. — Тем, что использовала Лили.

— Самопожертвование? — вскричал Сириус.

— Да, крестный, именно оно! И наш Светлый Директор подводил меня именно к этому, по крайней мере, старался. А тот факт, что я ничего не знал о своем наследстве, и следовательно, не мог им распорядится в завещании говорит о том, что права на него автоматически перешли бы к тебе, Сириус. А уж Дамблдор сумел бы толкнуть речь о том, что я бы хотел, чтобы эти средства пошли на благие цели…иначе говоря, ему в карман.

Мужчины молчали, обдумывая информацию и пытаясь найти другое объяснение. Безуспешно.

— Сволочь.

— Я убью его, — одновременно с Ремусом сказал Сириус.

— Нет, — всего одно слово. — Нет. Вы поможете мне отомстить. Убить его для меня не достаточно. Пусть умрет с позором, в забвении и нищете. Совсем скоро вновь будет созван Орден Феникса. На этот раз — чтобы противостоять мне. Старик знает, что я сильнее…в плане магии. Но он уверен, что он умнее и опытнее. Поэтому вас он подозревать не будет. Скоро будет вновь созван Совет Свободных Кланов. И вы оба в него войдете.

— Меня не возьмут.

— Ты будешь представителем от оборотней Британии.

— Ты хочешь созвать Полный Совет? — Сириус даже рот приоткрыл. — Вместе с кентаврами, русалками, гоблинами, оборотнями и вампирами?

— Да. Министерство сгнило, Дамблдор и его безумные идеи ведут к вымиранию расы волшебников и нашему постепенному растворению среди маглов. Кто сейчас может затмить Солнце? Кто может заставить Море выйти из берегов? Кто способен усмирить Вулкан? Мы вымираем и деградируем, Сириус. Настала пора прекратить это! — он вновь слегка отпустил удерживаемые в себе силы. Так эффект от его речи усиливался, да и просто было довольно сложно давать волю эмоциям (без чего ни один оратор успешен не будет), и контролировать свою силу. Не будь Гарри в этом подкован, и от замка камня бы не осталось…

— Мы с тобой, Гарри, — серьезно ответил Ремус.

— Я был в этом уверен, — Гарри тепло улыбнулся. — Наверное, вам пора возвращаться в штаб-квартиру.

— Это не…стоп, ты считаешь, что дома я найду письмо, которое уведомит меня о созыве Ордена?

— Да. И ты, Сириус, предложишь использовать свой дом, по крайней мере, на первое время. Там вас никому не подслушать…кроме тебя, Ремуса и Северуса.

— Снейп то же с нами?

— Разумеется. Но он, видишь ли, получил задание докладывать Дамблдору о том, что директор может — хотя бы теоретически — узнать из других каналов. Мы не будем его светить…у директора достаточно доказательств, чтобы упечь Северуса, а мне — нам — нужен свой человек среди персонала. Тот, кто работает там давно и пользуется доверием и уважением.

— Понятно. А тебе не кажется, что Снейп все равно — конченный человек? Из-за должности.

— А, а вот это вот самое интересное, что вы сегодня узнаете о Дамблдоре! О том, что его Светлейшество вовсе не такое уж светлое. Сейчас расскажу анекдот.

Приходит Волан-Де-Морт к Дамблдору, просится на место учителя ЗОТИ. А тот ему и отвечает: а ну-ка, Том, расскажи все, что знаешь про этот стакан! Волан-Де-Морт говорит: стакан наполовину пуст. Дамблдор: стакан на половину полон. А Снейп говорит: стакан вдвое больше, чем требуется...

— Все это глупость, но вот то, что Волан-Де-Морт приходил наниматься на роль преподавателя — правда. И именно ЗОТИ. И, представьте себе: с тех пор никто на этой должности не продержался больше года. Вывод?

— Волан-Де-Морт проклял эту должность.

— Неправильно! Волан-Де-Морт проклял директора! А директор, добрая душа, использовал отвод. И, именно на преподавателя ЗОТИ. Ну-ка, скажите-ка мне, что первым делом сделал Дамблдор, когда вы подписали бумаги?

— Передал мне ключ от кабинета, — хором ответили Ремус и Сириус.

— Которым вы, как истинные маги, усердно пользовались? Спорю на что угодно, ключей в Хогвартсе вообще давно нет, все спокойно запирают двери магией — это удобнее.

— Хочешь сказать, что ключ от кабинета ЗОТИ — это и есть отвод?

— Да, — Гарри ухмыльнулся. — А то, что ты, Сириус, не пострадал — чистая случайность…тем более, ты и сам уйти собирался. Это тоже сыграло небольшой вклад…

— И что, ты уже рассказал об этом Северусу?

— Да. И ключ уничтожен…так что Дамблдору, как ни крути, хана. Но я хочу, чтобы эта хана настала в результате моих собственных усилий и приняла именно ту форму, которую желаю я. Обидно будет, если он просто шею свернет, навернувшись с лестницы…

После того, как Мародеры отбыли на Площадь Гриммо, таким же порталом (то есть не подконтрольным министерству или Дамблдору), Гарри наконец спустился на ужин. Или обед…проснулся-то он не так давно.

— Гермиона, а твои родители уже в курсе? — спросил он, когда присоединился к остальным в гостиной.

— В курсе чего?

— Того, что ты через пару лет будешь представляться: миссис Малфой, — невозмутимо ответил Гарри.

— Я же говорила, Что для всех означает тот факт, что ты пришла сюда по приглашению Драко, и, соответственно, с одобрения его родителей! — усмехнулась подруге Джинни.

— Нет, пока не в курсе. И предложения я еще не слышала!

— И не услышишь, Грейнджер, — заверил ее Драко. Потом посмотрел на ее обиженную физиономию и расхохотался. — Его услышит твой отец от моего. Только так, и не иначе. А от тебя требуется только подтвердить, что ты не против.

— А будь твои родители волшебниками, тебя бы даже так не спросили, — усмехнулся Гарри. — Породниться с Малфоями…это не вопрос любви и тому подобного.

— Вот-вот, — подтвердил Драко. — Все равно что породниться с Поттерами…

— Ну, в таком случае, они от меня услышат это подтверждение.

— Раз за тебя, Драко.

— Мне казалось, что ты меня не особенно ценишь, Гарольд, — Гермиона сердито нахмурилась. — Учитывая, что ты меня не пригласил, да и в прошлом году со мной не общался. И сейчас, по-моему, общаешься не со мной, а с невестой Драко Малфоя. Так что можешь забрать свой комплимент.

— А это и не было комплиментом, верно, Гарольд? Это была сухая констатация факта: Грейнджер лучше Паркинсон, — ухмыльнулся Драко.

— Точно! — расхохотался Гарри. — Гермиона, неужто ты поверила в весь этот бред насчет образа мыслей слизеринцев, который наплел тебе Драко в прошлом году?

— Ты знал об этом?

— Естественно, — Гарри пожал плечами. — Мне просто не хотелось выслушивать твои причитания и извинения, которыми ты меня засыпала. Мне твое мнение о себе, как об убийце, было до фени, но ты же не отставала с извинениями…А прощать то, на что я не обижен я не умею, знаешь ли.

— Сволочь ты, Гарри Поттер, — задумчиво сказала Гермиона. — Я себе весь год места не находила, из-за того, что ты со мной не общался.

— А о чем говорить-то было? О Волан-Де-Морте? Так Гарри чужие советы не нужны были. И помощь ваша — тоже. В квиддиче ты не разбираешься. А по учебе он с тобой говорил, как и со всеми, — Джинни пожала плечами.

— А когда меня хандра взяла, я вообще только с Джинни и говорил, даже Старейший мне помочь не мог.

— Старейший?

— Василиск. Имени он своего не помнит или не говорит, но он точно старше Хогвартса, вот мы его Старейшим и называем.

— Ну, с хандрой ты, похоже, справился. Что ж в Хогвартс не вернешься?

— А что мне там делать, Драко? Я уже договорился, чтобы в этом году сдать ЖАБА, на пасхальных каникулах. А где жить, у меня, как видишь, есть.

— А что ты сейчас вообще делаешь? — спросила Гермиона. — Чем занимаешься?

— В данный момент я готовлюсь свалить старого маглолюбца.

— Дамблдора? — удивилась Гермиона.

— Да, этот козел поплатится. За всю свою ложь, за все зло, которое он и его идеи причинили людям. И мне.

— Зло?

Гарри вкратце рассказал то, о чем говорил с Северусом, Сириусом и Ремусом.

— Да, за такое и убить мало, — пробормотал Драко.

— Но…ты ведь не будешь его убивать, правда, Гарри? — робко спросила Гермиона.

— Сам сдохнет, из-за проклятья. Но не уважаемым Альбусом Дамблдором, а нищим, презираемым стариком, до которого никому не будет дела. И портретов его нигде не будет.

— А зачем ты нам все это рассказываешь? Тебе нужна наша помощь?

— Нет. Просто от Джинни у меня секретов вообще нет, Драко заметит, что Люциус вдруг начал активную деятельность и при этом эта деятельность напрямую связана со мной. От отца он ничего узнать не сможет, поэтому поделится с тобой, следуя принципу «одна голова хорошо, и хорошо бы, чтобы это была голова Грейнджер». А с тебя станется ляпнуть Дамблдору. Ну и зачем мне эти заморочки? Да еще и оградить вас от лишней паники и ненужных телодвижений в Хогвартсе. Короче, я вас предупреждаю — не доросли еще, так что не дергайтесь, когда в Хоге начнут творится страшные вещи, ОК? И еще, Драко, ты ведь, как староста, должен патрулировать коридоры по ночам, верно?

— Да.

— Стоп, а почему только Драко? Я тоже староста!

— Так, стоп! Не понял.

— Видишь ли, Гарри, мой братец оказался еще большим дерьмом, чем кажется. Как ты ушел…

— Это правда, Гермиона? Ты ходишь в патруль?

— Конечно, а что?

— Ну-ну. Ладно, раз все такие благородные и рассказывать не хотят…я объясню, — Гарри вздохнул. — Вот ведь всегда был уверен, что Рон когда-нибудь повзрослеет…ан нет.

— Гарри, ты обещал объяснить, — напомнила Гермиона.

— Да. Так вот, Гермиона, в патруль девушки никогда не ходят. И это — не рыцарское благородство, а разумная предосторожность.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну представь, что могут сделать с одинокой симпатичной девушкой несколько перебравших Огневиски парней? Которых, собственно, и нужно отлавливать… — устало спросил Драко.

— Вот-вот. Кстати, как вы справляетесь?

— Как-как…сначала попробовали вправить мозги Уизли, но потом, когда поняли, что это бесполезно, договорились, что я буду охранять Грейнджер, а МакМиллан и Костер возьмут на себя мои подземелья.

Гермиона вспоминала несколько случаев, когда она ловила кого-то, и рядом обязательно оказывался Драко…а потом, когда она обвинила его в слежке, он просто сказал, что ему нравится рядом с ней находится, и с тех пор они патрулировали вдвоем. Пару раз даже целовались. А потом он пригласил ее к Гарри на Йоль.

— Вот и получается, что Рон ведет себя как последняя свинья. Позорит всю семью, не зря Фред с Джорджем от него постоянно открещивались…ладно, закрываем эту тему. Я так понял, что все к лучшему.

— Ну, в общем, да, — несколько смущенно признался Драко. — А тебе, Герми, надо учиться уже окклюменции!

— Гарри, научишь меня?

— Ладно, тогда сейчас и начнем. Вам тоже надо бы поработать, — Гарри посмотрел на Джинни и Драко. — Так, для начала нужно очистить сознание от посторонних мыслей…

И Гарри начал тренировать Гермиону замечать проникновение в собственное сознание, а Джинни и Драко — удерживать более мощные атаки, чем они привыкли. Так же он все-таки уступил Джинни и увеличил комфорт лаборатории; там же, кстати, и занимались, пока Гарри варил кое-какие зелья на продажу и для Больничного Крыла. За три дня до окончания каникул Гермиона вспомнила, что все-таки надо побыть с родителями, да подготовить их к тому, в последний день этих каникул в дом прибудет Люциус Малфой с предложением о помолвке. Драко решил отправиться с ней, познакомиться с будущими тещей и тестем.

— Ладно, пока не забывайте тренироваться, а в школе продолжим.

— Как? — Малфой поднял бровь.

— Ах да, я и забыл, — Гарри поморщился. Потом махнул палочкой, и вместо него на подростков смотрел Роланд Гриф. Те только рты открыли.

— Мисс Грейнджер, за ваши выдающиеся познания в зельеварении назначаю вас своим ассистентом. Будете приходить ко мне в кабинет каждый вечер в шесть часов. А поскольку работы много, мистер Малфой тоже будет приходить, верно?

— Хорошо, Гарри.

— Вы опять путаете меня с вашим другом, мисс Грейнджер. Меня зовут Роланд, а в школе — профессор Гриф или сэр. В следующий раз отниму пятьдесят баллов.

— Ясно, профессор, — ответил Малфой. — Гермиона просто ошиблась.

— Такие ошибки говорят о слабой дисциплине сознания! — отрезал Роланд. И вновь стал Гарри Поттером. — Увидимся на пасхальных каникулах. Был рад принимать вас у себя. Мое почтение.

— Как и наше, Гарольд. Прощай.

— Прощайте.

Драко обнял Гермиону, и они вместе исчезли в зеленом пламени.

— Вот ведь! сволочь хитрожопая, — тихо пробормотал Драко, когда они вышли из камина в замке Малфоев.

— Всех провел. Только Джинни догадалась.

— Шиш бы она догадалась, если бы он сам ей не подсказал, — все так же тихо пробурчал парень. — Никто ведь не догадался, даже Северус и Дамблдор. А, что бы мы ни думали про директора, он по-прежнему Великий Волшебник. А для крестного Роланд стал лучшим другом, они почти каждый вечер сидят у кого-нибудь из них в кабинете, обсуждают зелья, или книги, и играют в шахматы.

Они вышли из замка и прошли пару сотен ярдов по дороге, ведущей к нему. Потом Драко взмахнул палочкой, и через минуту-другую уже расплачивался с прыщавым кондуктором «Ночного рыцаря». А спустя двадцать минут и шесть резких рывков, заставляющих кресла падать, они уже стояли рядом с домом Грейнджеров. Гермиона уверенно взяла Драко под руку и нажала на кнопку звонка.

— Кто там? — мужской голос.

— Это я, пап.

— Гермиона? — вот теперь голос радостный и удивленный. Щелкнул замок, и дверь открылась.

— Здравствуйте, мистер Грейнджер. Меня зовут Драко Малфой, я однокурсник Гермионы.

— Алан, Алан Грейнджер, очень приятно. Проходите.

Они переступили порог. Драко сначала принял у девушки плащ, прежде чем избавится от своего. При этом ненавязчиво разглядывал ее отца. Грейнджер был не слишком похож на дочь, если не считать копны непослушных каштановых волос. А вообще парню он скорее понравился, чем нет — серьезный, следящий за собой мужчина, очевидно, посвящающий себя науке. Тут его внимание отвлеклось на появившуюся в дверях прихожей женщину, несомненно, мать Гермионы. Он тут же согнулся в вежливом поклоне и представился.

— Приятно познакомится, молодой человек. Меня зовут Мелони. Вы, я так понимаю, школьный друг Гермионы.

— Слово «друг», я так полагаю, не слишком верно описывает наши отношения, миссис Грейнджер, — Драко улыбнулся одной из фирменных Малфоевских улыбок: немного дерзости и нахальства, дружелюбие и вежливость. Только в этот раз он еще добавил мощный поток искренности, отразившийся в глазах, поэтому сразу же покорил сердце женщины. Она рассмеялась и пригласила их в гостиную.

— Рада, что моя дочь наконец-то обратила внимание на что-то, кроме книг.

— Мама! — укоризненно.

— Вы и впрямь несколько несправедливы, миссис Грейнджер. Гермиона, кроме книг, регулярно обращала внимание на мировые проблемы, центром и мишенью которых в основном становился ее друг Гарри.

— А, как же, Гарри Поттер. Признаюсь, Гермиона нам о нем все уши прожужжала…так что мы в курсе. Признаться, видели мы мальчика только однажды…перед ее вторым курсом.

— Ну, тогда вы видели только мальчишку, — Драко улыбнулся. — Сейчас его нельзя назвать иначе, как Лордом Поттером.

— Ох, может быть, вы расскажете? А то Гермиона в последнее время появляется дома только для того, чтобы сказать «Привет, мам, пап! Я вас люблю, но мне надо убегать. Пока!». А ваш рассказ, быть может, затянется надолго, — улыбнулась Мелони.

— Почему бы и нет? Ну что ж…тогда нам надо начать с возрождения Темного Лорда.

— Да, это мы знаем, все остальное скрыто для нас мраком тайны.

— Тогда, как вы знаете, Поттер присутствовал на нем в качестве жертвы. И, видимо, в свете того, что его заклятый враг вновь жив, что-то в его голове сдвинулось. Начал он с того, что тем же летом убедил волшебное сообщество в том, что он говорит правду, попутно оправдав Сириуса Блека. Сделал он это просто — в суде, в присутствии журналистов и сотни судей, принял зелье, которое не позволяет лгать, и рассказал обо всем. Так просто…и так неожиданно. Когда в следующем году он приехал в школу, узнать его было трудно. Раньше он был…нервным, достаточно ограниченным и предвзятым, хотя безумно везучим и храбрым. Теперь он был совершенно другим: постоянно собранный, оценивающий каждый свой шаг и каждое слово; превосходным бойцом, причем не только на волшебной палочке; хитрым и расчетливым политиком. Но это не сразу бросилось в глаза, потому что глаза были заняты своей непосредственной работой: изучали нечто новое. Поттер приобрел кошачий зрачок, а волосы его побелели.

Гермиона, которая во время рассказа успела сходить в свою комнату, вернулась, неся в руках пачку газет.

— Первым наглядным свидетельством, насколько Гарри изменился внутренне, было вот это, — она протянула родителям газету со статьей Криви о дуэли. Те некоторое время ее читали.

— Собственно, потом ничего интересного не происходило. Мы просто учились, а Гарольд блистал по всем предметам, причем вид его был откровенно скучающим. Об основных последующих событиях вы прочтете в этих газетах, — Гермиона протянула их родителям. — Этим статьям можно полностью верить, Колин — гениальный репортер, и очень правдивый. Его основной довод: все равно об этом напишут, так пусть лучше я напишу правду, чем кто-нибудь другой — вранье и домыслы.

Драко и Гермиона вместе сидели на диване, наблюдая, как у Грейнджеров изменяются лица по мере прочтения.

— К прочтенному вами можно добавить немного. Сила Гарри невероятно увеличилась, после того, как он выполнил свое предназначение. Но вот духовно он чуть не сломался. Он мог практически все, но ничего не хотел. Ему было просто некуда приложить свой острый ум и магический потенциал. Он признавался, что даже начал тосковать по Темному Лорду — пока тот был жив, у Гарри был противник, была цель.

— Поэтому, чтобы остаться в здравом рассудке, Гарольд выбрал добровольное изгнание. Он исчез, и некоторое время о нем не было ни слуху ни духу. Дамблдор, попытавшийся его найти, на неделю лишился своего чересчур длинного носа.

— Единственное доказательство, что он вообще жив, получила Джинни, его невеста — Гарри прислал ей на день рождения подарок. Но единственное слово, которое было в нем, было слово «Помни».

— И вот, перед каникулами, Поттер наконец объявился. Он прислал нескольким друзьям приглашение на Йоль — наш традиционный праздник, впрочем, сейчас его празднуют разве что несколько чистокровных семей, в том числе, моя. Когда мы на него прибыли, нас встретил настоящий лорд Поттер, безукоризненно вежливый и галантный, остроумный и гостеприимный.

— Впрочем, меня-то Гарри не приглашал…

— Гермиона, он и не мог пригласить тебя. Это было бы…неприлично. Единственное личное приглашение он послал Джиневре Уизли, как своей невесте. А так приглашения получили только главы семейств; разумеется, они взяли с собой жен или любовниц, если жены нет, отпрысков и их подруг и кавалеров. А Гарольд точно знал, что я приведу тебя, как я понимаю, — объяснил Драко. — Видите ли, только сегодня мы узнали, что все это время Гарри Поттер скрывался под маской другого человека, Роланда Грифа, нашего нового учителя зельеварения. И очень оригинально скрывался.

— Почему оригинально?

— Потому что профессор Гриф обладает точно такими же глазами и волосами, как и Гарри Поттер. Но при этом выглядит лет на двадцать пять, хотя утверждает, что ему за семьдесят; он сочинил красивую сказку, что он — ведьмак, истребитель чудовищ, и такие глаза — признак его профессии.

— И все ему поверили?

— Видите ли, важно знать, что ведьмаки исчезли веке эдак во втором, и информации о них практически не сохранилось — известно только, что они обладали магической силой, но магии не учились; чудовищ уничтожали мечом, получая за это от простых людей деньги. А Роланд Гриф появился в Хогвартсе очень интересным способом. Он появился в Запретном Лесу, той его части, что находится на границе владений кентавров и акромантулов.

— Акро…кого? — мистер Грейнджер нахмурился.

— Это такие огромные пауки, примерно метра три в холке, — пояснила Гермиона. Ее родители поежились.

— Так вот, Роланд напоролся как раз на заставу пауков. Те, естественно, на него напали. Даже у сильного мага практически нет шансов, когда на него налетает два десятка этих тварей. А Роланд магией не пользовался — он пользовался мечом. Уложил десяток, отступая к землям кентавров, троих смертельно ранил и бился с остальными, когда подоспела подмога все тех же кентавров. Его, истекающего кровью, принесли в Хогвартс. Не знаю как, но директор, когда попытался проверить, не Гарри ли это, потерпел неудачу. А тот пришел в себя, идеально играл, и, в конце концов, заставил всех поверить, что он — ведьмак, которого неизвестно как неисправный портал перенес не только через расстояния, но и на две с половиной тысячи лет вперед. Изображал перед всеми незнание…выяснилось так же, что он превосходно разбирается в зельеварении и даже знает несколько неизвестных никому рецептов.

— Так он стал Мастером Зелий в школе. И, надо сказать, что преподает он прекрасно. Абсолютное большинство студентов его обожает, коллеги относятся с уважением и даже завистью.

— Действительно, он может научить варить зелье любого тупицу. На первом же уроке ВСЕ в классе справились с заданием, чего НИКОГДА не случалось. Редкий студент, раз в двадцать лет, мог приготовить Напиток Живой Смерти, это считалось верным признаком таланта.

— Игра в другого человека помогла Гарри справится с тоской, — заключила Гермиона.

— Благодарим за рассказ, — наконец сказала ее мать. — Девочка моя, надеюсь, остаток каникул ты проведешь у дома?

— Для этого я здесь, — ответила Гермиона, обнимая родителей. — И поэтому здесь Драко, — шепнула она отцу.

— Мы будем рады, если и вы погостите у нас, мистер Малфой.

— Это честь для меня, мистер Грейнджер, — аристократ не поленился встать и отвесить легкий поклон. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение. И, пожалуйста, называйте меня Драко.

— А мистер и миссис Малфой не будут против, Драко? — с легким беспокойством спросила миссис Грейнджер.

— Отнюдь. К тому же, Малфои всегда думают о выгоде, это семейная черта.

— Выгоде? В чем же заключается выгода от того, что вы здесь, а не с ними?

— Выгода проста: я познакомлюсь поближе с родителями Гермионы, то есть с вами, мистер и миссис Грейнджер. А вы, соответственно, познакомитесь со мной, что немаловажно для всей семьи.

— Вы нас интригуете, Драко!

— Видите ли, мой отец прибудет сюда в последний день каникул, чтобы поговорить с вами, мистер Грейнджер, и передать вам свое предложение.

— Предложение? Какое дело может быть у вашего отца ко мне? — мужчина удивленно вскинул брови.

— Только одно, пап, — Гермиона, которая уже вновь пристроилась рядом с Драко, подняла левую руку, ладонью к себе. На безымянном пальце поблескивало кольцо. Миссис Грейнджер сдавлено ахнула.

— Не рановато ли? Вам шестнадцать, — насколько мог спокойно спросил ее супруг.

— В чистокровных семействах, вроде моего, помолвки заключаются между родителями и без согласия детей, зачастую лет в десять-одиннадцать. Тут принимается в расчет все: происхождение, богатство, политическая выгода. Разумеется, такую помолвку вполне можно расторгнуть впоследствии…но такое редко.

— Интересно. А почему…

— Почему мои родители согласны с кандидатурой Гермионы? Несмотря на то, что она маглорожденная и не является наследницей большого состояния? Главная причина такова: это — ее единственные недостатки. А у всех остальных это же — единственные достоинства. К тому же, слишком частые перекрестные браки… — Драко поморщился. — Никто не хочет, чтобы род его угас из-за вырождения. А Гермиона — сильная ведьма, умная и красивая.

— Погодите. Гермиона говорила о предрассудках чистокровных к маглорожденным.

— Мам, эти предрассудки вызваны в первую очередь тем, что мы, маглорожденные, не знаем и не соблюдаем традиций волшебного сообщества. Эти традиции кажутся глупыми и ненужными пережитками. А являются, на самом деле, закрепленными опытом предков законами правильного использования магии. Сама я поняла это только недавно, до этого пользовалась волшебной палочкой, как пультом от телевизора: такое заклятье — такой результат, другое — другой.

— Это так. Тех, кто принимает наши традиции, мы принимаем, и всегда готовы им научить. Проблема в том, что большинство чистокровных попадает в Слизерин, факультет, десять веков обособленный от остальных. Только в прошлом году Поттеру удалось пробить брешь между нами и остальными.

— Как истинному герою, гриффиндорцу, но при этом — Наследнику Слизерина, — согласилась Гермиона.

— А сама-то ты, доченька, что думаешь о помолвке?

— Я приняла это кольцо, мам.

— Тогда мистер Малфой услышит от меня согласие, — удовлетворенно сказал ее отец.

* * *

Дамблдор размышлял. Вот уже закончились каникулы, а Поттер пока ведет себя тихо. Не показывается, и, кажется, ничего не предпринимает. Директор его цель уже уразумел — разрешить и поощрить изучение всего того, что сам он с таким трудом запрещал всю жизнь.

Ремус в первый же день, как начались занятия в школе, смотался к мальчишке в замок, но не был пропущен Стражами-драконами (камин был заблокирован). Но, благодаря своему чутью оборотня, сумел установить, что в замке нет никого, кроме эльфов. Где Гарри, опять никто не знал. Даже министерство не могло его засечь — мальчишка каким-то образом умудрился избавиться от всех заклятий, регистрирующих магию несовершеннолетних! И, что самое противное…юная Уизли, Грейнджер и Малфой постоянно держали окклюменционный барьер. Разумеется, не достаточный, чтобы его не мог пробить Северус или он сам, но вполне достаточный для того, чтобы их нельзя было прочесть незаметно. Больше всех, очевидно, знала Джиневра. Но действовать впрямую, силой, директор боялся. Да, именно боялся! Ведь маленькая чертовка постоянно носила кольцо, являющееся частью следящего комплекта. А Поттер в гневе — это совсем не то, что Поттер-Сапиенс. И не какой-нибудь там Том Реддл, возомнивший себя Величайшим. Поттера спокойного, возможно, удастся обставить, с его-то опытом, но в прямой схватке он положит любого. Надежно. К тому же, Дамблдор не был уверен, а не паранойя ли у него вообще разыгралась? То, что Поттер опасен и силен, и так понятно, но зачем он тогда исчез? Гораздо проще было бы просто использовать свое влияние на волшебное сообщество, оставаясь на виду.

Директор не понял Гарри в главном. Проще всего было устранить Дамблдора, каким угодно способом — ядом, заклятьем, мечом или пулей. А потом, используя свой авторитет и средства пропаганды, тихо провернуть все назначенные дела. Но «проще» никогда не было средством Поттера. А сейчас ему нужно было просто развеять скуку, и политическая война с Дамблдором была лучшим к этому средством.

Поэтому Гарри и медлил. К тому же, начинать беспорядки в Хогвартсе нужно было тогда, когда все остальные были бы готовы немедленно отреагировать на других фронтах — информационном и политическом. А на третий день нового семестра Гарри получил весть от Ремуса, касающуюся Ордена Феникса. Его письмо Роланду доставил старый Олли.

Сегодня Орден был вновь собран в полном составе, на старой штаб-квартире. Не знаю, каким образом мне и Бродяге удалось удержаться и не загрызть Дамблдора прямо там, когда мы слушали его очередную ложь. Наплел нам красивую сказочку, что еще в момент возрождения Волан-Де-Морта в тебя вселилась частица его духа, потому-то ты так и изменился (а он, дескать, до последнего надеялся, что внутри тебя победит хорошая сторона). И сила у тебя появилась, и знания, и жестокость, и умнее ты от этого стал — клянусь, вот здесь я был готов ему глотку перегрызть, не дожидаясь полнолуния! Особенно упирал на то, что ты даже внешность свою подверг изменениям — совсем как Том Реддл когда-то. И что ты вдруг стал этикет соблюдать, и Наследником Слизерина себя провозгласил. А когда Сириус не утерпел и спросил-таки старика, что ж ты к Волан-Де-Морту не ушел, а с ним боролся и победил, Дамблдор покачал головой и поведал, что боролся ты против конкурента. А вот сейчас ты готовишься к войне, и нужно быть осторожными, готовиться и помнить, что ты — это уже не Гарри Поттер, а Темный Лорд. Знаешь, по-моему, он не всех убедил до конца, и с него станется устроить какую-нибудь гадость от твоего имени.

P.S. Пригляди за своими, они могут быть в опасности.

Роланд свернул и сжег пергамент. Ну что ж, алиби у него есть, пока он в школе, и, если Дамблдор и имеет в запасе его волосок…то его мистификация будет раскрыта. И вот тут-то позора не оберешься. Но кто может стать его целью? Кого, по мнению Дамблдора, Гарри может ненавидеть? Ответ один — Дурсли. Роланд вскочил с кресла и помчался в направлении Хогсмида, своим обычным ровным аллюром, абсолютно бесшумным; он мог так бежать пару суток. Но столько не требовалось, едва он покинул пределы защитных заклятий школы, он сразу же трансгрессировал в Литтл-Уингинг, прямо в кладовку дома номер четыре по Тисовой улице.

Петунья Дурсль услышала из кухни громких хлопок в квартире, идущий откуда-то со стороны лестницы, и пошла проверять, в чем дело. Едва она покинула кухню, как с громким треском вылетела дверь кладовой под лестницей, и из нее вышел беловолосый мужчина лет двадцати пяти. Лицо его было покрыто шрамами, на боку висел меч. Когда он повернулся и взглянул на замершую в недоумении женщину, она тихо стала оседать на пол: у незнакомца были зеленые глаза со стреловидными зрачками.

Роланд вздохнул и привел ее в сознание, с силой похлопав по щекам.

— К-к-кто вы? — заикаясь, проговорила женщина.

— Я Гарри Поттер, тетя. По моему мнению, вам может грозить опасность. Выбирайте: либо я доставляю вас на время кризиса в свой дом, и вы живете там, не высовывая носа дальше калитки; либо вас отлавливают, притаскивают сюда и убивают после десяти-двенадцати часов пыток. Выбирайте.

— Что…что? Почему кто-то хочет убить нас? Ведь, вроде бы…ты же убил того типа?

— Да, убил. Но теперь против меня пошел гораздо более опасный тип, тетя, Дамблдор. Ты помнишь его? Так вот, директор не колеблясь прикончит вас, чтобы обвинить меня, ясно? Дескать, все знают, как Гарри ненавидел Дурслей! Мне это ни к чему. Выбирайте.

— Но..но я одна здесь, я не могу решать без Вернона!

— Тетя, решать будете вы и прямо сейчас. Если бы это не было срочно, я бы не стал вламываться в ваш дом в таком виде и таким образом. Решайте. Жизнь или смерть?

— Жизнь.

— Отлично, — Гарри улыбнулся. На покрытом шрамами лице улыбка выглядела не слишком жизнерадостно. — Идите, сложите в чемодан запасную одежду для себя, дяди и кузена. Даю вам четверть часа. Много брать не надо, если что, я доставлю вам необходимое. Марш.

Женщина подорвалась и стала без возражений выполнять требования Гарри. Разумеется, сборы заняли у нее чуть ли не вдвое больше времени, чем позволил Гарри, но тот и тому был рад. Взяв у женщины два чемодана, он взмахнул палочкой, и отправил их в свое поместье на севере Уэльса. Потом взял тетю за руку и трансгрессировал.

— Вот здесь вы жить и будете, по крайней мере, какое-то время, — Гарри втянул полной грдуью ароматный, пахнущий хвоей и морозцем воздух.

— Здесь? — тихо и недоверчиво произнесла Петунья. В общем, понять ее было можно: дом, как окрестил его Гарри в разговоре с ней, на самом деле был большим ухоженным поместьем, пять этажей и двадцать огромных комнат.

— Да, это одно из моих поместий. Единственное, где есть электричество и остальная магловская чепуха. Но защищено ничуть не хуже остальных. Проходите. Добби!

С громким хлопком появилось мелкое ушастое бедствие, единственный в мире свободный домовой эльф.

— Хозяин Гарри звал Добби?

— Да. Добби, будешь работать здесь, я поселяю здесь на время своих родичей-маглов. Жалование будешь получать как и всегда, выходные — в первый и пятнадцатый день каждого месяца. Выполняй их приказы по хозяйству, но следи, чтобы они не покидали территории ни под каким предлогом, ясно? И, если в радиусе пяти миль от поместья появится какой-нибудь волшебник, кроме меня, сразу же доложишь мне! — Гарри повернулся к тете. — Тетя Петунья, это Добби, домовой эльф. Он будет готовить, убирать, стирать и тому подобное; если вам что-то понадобится, просто назовите его имя, он придет, если у него не будет выходного. Бояться его не надо. Все, я за остальными. За ворота — ни шагу!

Гарри трансгрессировал к дому, в котором провел тринадцать лет. Буквально через несколько секунд на подъездную дорожку свернула машина. Из нее выбрался тучный мужчина с пышными усами и явной склонностью к инфаркту, судя по багряности лица. Вернон Дурсль собственно персоной.

Вернон вылез из машины и направился к дому, но, не пройдя и пары шагов, поперхнулся и замер. Перед ним стоял какой-то персонаж комиксов — беловолосый, покрытый шрамами молодой мужчина с пронзительными зелеными глазами, зрачки которых были словно у кота. Да еще с мечом.

— Кто вы, черт побери, и что вам надо?

— Я Гарри Поттер, — Он усмехнулся, зная, что это усмешка окончательно развеет в дяде сомнения в том, что его сейчас будут убивать. — Вас хотят убить, чтобы свалить все на меня, дядя. Я здесь, чтобы забрать вас в свой дом — там вы будете в безопасности. Петунья уже там. Ловите, — и он швырнул мужчине камешек-портал. Тот рефлекторно поймал и исчез в голубом сиянии.

Гарри усмехнулся. Пусть тетя ему объясняет. А сам он отправился в парк. Там он и нашел Дадли и его шайку, занимающуюся тем, что Гарри квалифицировал как злостное хулиганство — они окружили какого-то паренька, и очевидно, собирались его избить. В нем вспыхнула ярость.

Пирс Полкинс уже занес руку, чтобы ударить мелкого нахала, когда почувствовал, как кто-то словно стальными клещами сжал его запястье. Он завопил и развернулся. Его руку держал воистину жуткий тип: беловолосый, зеленоглазый (с расширенными из-за темноты стреловидными зрачками), покрытый шрамами. Лицо незнакомца выражало жуткую ярость. Он как-то странно, неуловимо быстро шевельнулся, и стоящие вокруг подростки попадали, а Пирс обнаружил себя на коленях. Рука его была сломана в трех местах. А этот тип уже занимался остальными.

Роланд чувствовал, что еще чуть-чуть, и его ярость выплеснется наружу волной, сжигая все вокруг в радиусе ста ярдов. Надо было как-то разрядить ее, и лучшим способом было наказать этих подонков. Он и сам не понял, как умудрился за десяток секунд покалечить восемь человек. Правда, Дадли отделался легко — просто отлетел на пару метров и потерял сознание. А еще Роланд удивлялся своему благоразумию — он даже не обнажил меч, так что вся эта компания выживет. Потом он повернулся к жертве — смутно знакомому парню лет четырнадцати, живущему где-то на окраине Литтл-Уингинга.

— Уходи. Они больше тебя не тронут. Никого больше не тронут, — тот со страхом кивнул и умчался. Роланд поглядел ему вслед и одной рукой поднял за шиворот Полкинса. — Узнаю, что вы продолжаете свои делишки — вырежу всех, медленно и печально, ясно? — прорычал он ему. Тот кивнул. И тут же улетел метра на три вдаль.

А Роланд подошел к Дадли, пинком привел его в чувство и поднял на ноги. Правда, пришлось использовать обе руки — уж больно он был здоровый и толстый.

— Ну, привет, кузен, — тихо и злобно сказал он.

— Г-г-гарри?

— Да, Дадличек. Не будь мы родственниками, лежать бы тебе пару месяцев в гипсе. Сейчас за вами — тобой, дядей и тетей — идет охота. Вы будете жить в моем доме и носа оттуда не казать, пока я не разрешу. А потом, если я узнаю, что ты опять взялся за старое…клянусь, я позабочусь, чтобы ты всю жизнь провел в койке, снедаемый болью, и не оставил потомства. Ты меня хорошо понял?

Дадли кивнул. И тут же почувствовал, что его куда-то несет, проталкивает сквозь узкую трубу, в которой совершенно нельзя вздохнуть. А потом очутился в совершенно незнакомом ему месте. К нему подбежала мать.

— С ним все в порядке, просто шок, — сухо сказал Гарри. — Прощайте.

А сам он отправился все туда же, во все тот же ненавистный дом. И навесил на него мерлинову кучу ловушек, следящих заклятий и тому подобного. Если сюда не придет сам Дамблдор, то никто ничего не заметит. Причем ловушки сработают только на волшебника. А потом вернулся в Хогвартс.

— Роланд! Я повсюду тебя ищу. Ты где был? — в холле он встретил Снейпа.

— В Хогсмиде.

— Защищал родственничков от Старика, — ответил он мысленно. — Кто-нибудь засек, что меня долго не было?

— Драко и Гермиона, — так же ответил Снейп. — Успешно?

— Да, я их укрыл, а если за ними кто-то придет, то поплатится, — обмен мыслями не занял и двух секунд.

— Вот как? Вижу, тебе полюбилась медовуха Розмерты, — Снейп ухмыльнулся.

— Грешен, признаюсь. А почему ты меня искал?

— Просто так. Ничего серьезного.

— Ладно, до завтра, Северус.

— До завтра, Роланд.

А через пару дней случилось первое нападение на ученика. Полное оцепенение. Колин Криви, однажды уже подвергшийся подобному. В школе началась волна паники. Многие еще помнили события четырехлетней давности, когда была открыта Тайная Комната. Криви довольно быстро привели в себя, благо у Роланда нашлась мандрагоровая настойка.

Заинтересованные лица собрались в кабинете директора, в то время как школьников распихали по гостиным и заперли. Диагноз — василиск, сходу определил Дамблдор. Но вот только в этот раз парень ничего не фотографировал, у него не было зеркала, на полу не было лужи воды, а рядом не случилось быть привидению. Так что этот, сам собой напрашивающийся вывод был сходу отброшен — к тому же, Хогвартский василиск давно уже разлагался в Тайной Комнате. Возникло резонное предположение — а разлагался ли? Роланд тут же возбудился и высказал предложение: он туда идет, берет с собой кого-нибудь одного и они проверяют. Если! василиск жив, то он берется его гарантированно уничтожить, но сначала надо обговорить сумму вознаграждения.

— И сколько вам платили за василиска? — полюбопытствовал Дамблдор.

— С учетом двух с половиной тысяч лет инфляции…пять тысяч золотом, плюс все права на тушку — мои, — ответил Роланд. — Чаще всего пару сотен пришлось сразу бы отдать за лечение, еще пару сотен — на налоги.

— И вы готовы сразится, в одиночку, с василиском, за такую жалкую сумму? — недоверчиво спросила МакГонагалл.

— Минерва, это моя профессия.

— К тому же, вы забыли про важное уточнение, коллега: все права. Из только что убитого василиска можно выкачать…сколько?

— От полулитра до двух, зависит от возраста особи.

— Обобщим: литр яда. Где-то полмиллиона галеонов на черном рынке, оптом, — Снейп усмехнулся. — Не считая клыков и шкуры. А вознаграждение, это, я так понимаю, больше фикция.

— Идет как плата ассистенту, который и займется добычей яда, если я буду не в форме, — Роланд кивнул. — Ну и на мелкие расходы. Конечно, в мое время этот яд стоил не так много, но все же был достаточно ценен. Где-то на сто тысяч галеонов, с учетом инфляции, опять же.

— Думаю, мы можем гарантировать вам права на василиска. Денег не получите: насколько я знаю, змееуст с василиском драться вовсе не будет, — холодно и деловито сообщил Люциус, который так же присутствовал в кабинете директора, на правах представителя Совета Попечителей.

— Договорились. Кто пойдет со мной? А то вдруг я с ним просто договорюсь, а вы, я так понимаю, настаиваете на уничтожении?

— Именно, — директор кивнул. — Я пойду.

— Нет, — отрезал Малфой. — Вы, директор, понадобитесь здесь, если лорду Грифу не удастся выполнить контракт. От лица Совета запрещаю вам рисковать жизнью в критической ситуации. Пойдет кто-то другой.

— Вот уж не думал, что вы так печетесь о моей безопасности, Люциус.

— Я пекусь о безопасности детей, а на вас мне плевать, Дамблдор. Можете делать с собой что угодно, после того, как кризис разрешится. А пока вы должны осуществлять руководство, нравится мне это или нет. Если вы там умрете, то школу придется закрыть, по крайней мере, до уничтожения василиска, потому что нам понадобится время, чтобы назначить нового директора, который примет на себя ответственность за безопасность студентов, — раздраженно объяснил Малфой.

— Один я туда тоже не пойду. Не найду там никого, а потом случится новое нападение, и меня засадят в Азкабан? Нужен доброволец, и такой, чтобы вы могли ему доверять безоговорочно.

— Не думаю, что меня можно назвать тем, кому доверяют безоговорочно, — Снейп пожал плечами. — Хотя я бы попробовал. Минерва, а вы не проявите гриффиндорскую храбрость? В вашей лояльности никто не усомнится.

— Я готова, — МакГонагалл гордо вскинула голову.

— Ну что ж, отлично.

— Сколько вас ждать?

— Если Минерва не вернется в течении суток, значит, нужно закрывать школу.

Они ушли. Роланд прекрасно знал, что ничего они не найдут под замком — Старейший согласился помочь ему в его мести, так что теперь мирно спал в подземельях фамильного замка Поттеров в Шотландии. Блуждали они по подземельем шесть часов, нашли выход в Озеро и в глубину Леса; но нигде не обнаружили свежих следов и присутствия василиска. Вернулись грязные и усталые, при этом Роланд был зол, а МакГонагалл встревожена.

— И что?

— Нигде никаких свежих следов. В Главном Зале валяется скелет, без шкуры и клыков. В трех местах заметны сгнившие остатки сброшенной шкуры. Путь от туалета до главного зала вычищен; сразу за статуей Слизерина обнаружена пустая библиотека и хорошо оборудованная спальня для человека. Но установить, кто ее оборудовал, невозможно — на все в комнате наложены сохраняющие чары. То есть, этой самой спальне мог спать еще сам Салазар, когда навещал своего питомца, Реддл полвека назад, а может быть, и вчера кто-то провел там ночь, — доложила МакГонагалл, пока Гриф угрюмо проводил мечом по одежде, вычищая ее.

— Еще обнаружены два выхода — в глубину Запретного Леса и в Озеро. Первый выводит в центр владений акромантулов, там все в паутине, и видели пару особей; второй — это незатопленный грот в глубине — облюбован для жительства стаей гриндилоу, — продолжил он.

— Вот как? Вы, надеюсь, их запечатали?

— Зачем? До первого никому не добраться, надо будет пробиться через сотни пауков; а, судя по тому, что они там живут, василиск там не появлялся лет сто, как минимум. А второй очень непросто обнаружить, опять же пробиться через гриндилоу. Судя по размеру их колонии, василиск и там давно не появлялся. Проще прийти через Запретный Лес и владения кентавров, те, хотя бы, не увидят невидимку, — устало отозвался Роланд.

— Ну что ж. Значит, версию с василиском придется отбросить, — пробормотал Дамблдор.

— Тогда что случилось с этим…

— Мистером Криви, Люциус, — подсказал Снейп.

— Вот именно, с мистером Криви? У вас есть идеи, Дамблдор?

— Я не знаю ни одного заклятья, которое бы действовало таким образом, — директор развел руками. — А ты, Северус?

— Без понятия, Альбус.

— Есть пара ядов, которые действуют сходным образом. Но тогда бы мальчику не помог настой мандрагоры, — сообщил Роланд. — У них совершенно другие противоядия, очень сложные и дорогие, хотя и менее дорогие, чем сами яды. Мне ничего в голову не приходит.

— Что ж, значит, нам остается только усилить меры безопасности и надеяться, что это был единичный случай, — подытожил Снейп. — Если мы не готовы немедленно закрыть школу.

— Пожалуй, не готовы, — нехотя подтвердил Малфой. — Дамблдор, предупреждаю вас: если это не прекратится, то вся ответственность будет возложена на вас лично.

— По какому праву? — возмутилась МакГонагалл.

— По закону, госпожа заместитель директора, — сладко ответил Люциус. — Согласно декрету, который вот-вот будет подписан министром, директор Хогвартса несет полную личную ответственность за безопасность учеников, именно в таких вот случаях. Несчастные случаи не в счет. Но, с другой стороны, директор же имеет полное право применять какие угодно меры по обеспечению безопасности, включая допрос с применением Сыворотки Правды любого находящегося в школе ученика или члена персонала, правда, только в присутствии родителей и члена Совета Попечителей. То есть вы, Дамблдор, можете допросить любого, но спрашивать, правда, только то, что относится непосредственно к вопросу безопасности: знает ли студент, кто ответственен? Личные вопросы недопустимы.

— Ну, что же, сообщите мне, пожалуйста, когда этот декрет будет принят.

— У вас есть подозреваемые?

— Есть.

— И кто же? — быстро спросил Люциус. Дамблдор молчал.

— О, разве вам это не понятно? — Роланд фыркнул. — Разумеется, это ваш легендарный Гарри Поттер! Северус вот, например, может даже плохую погоду приписать парню.

— Могу, — угрюмо согласился мужчина.

— Ну, мне не интересны такие подозрения. У вас, пока, нет ровным счетом никаких доказательств. Я пойду. Роланд, Минерва, Северус, мое почтение. Дамблдор, я уведомлю вас, когда получу подтверждение, — Люциус исчез в камине.

— Пожалуй, мы с Минервой тоже пойдем, если вы не против, Альбус. Очень уж утомительно было бегать по подземельям.

— Разумеется, идите, — Дамблдор кивнул. — Только зайдите ко мне в шесть часов завтра, узнаете о принятых решениях по безопасности.

— Директор, мое присутствие необходимо? Я хотел бы зайти к своему факультету…

— Можешь идти, Северус, с тем же условием. Мне надо подумать.

Они втроем оставили директора одного, вскоре МакГонагалл попрощалась и отправилась к гриффиндорцам.

— И что будет, если директор решит проверить нас или детей? — тихо спросил Северус.

— Это зависит от формулировки вопроса. На меня Сыворотка не подействует, ты тоже сумеешь ее обезвредить и достоверно изобразить ее действие, верно?

— Да. Но остальные? Джиневра, Драко и Гермиона?

— Они не знают точно. Они могут только догадываться, что это Гарри Поттер. Если их спросят, кто напал на Криви, они ответят: не знаю. Если их спросят, в чем причина нападений, или что нужно сделать, чтобы они прекратились, то они скажут: Дамблдор, убрать его с поста директора.

— Ты уверен, что они ответят именно так?

— Да, мы это обсуждали, еще на каникулах. Действие Сыворотки не совершенно. Они знают, что Дамблдор как директор — причина, по которой совершаются нападения. К тому же, Люциус будет там.

— А если Старик спросит их, встречались ли они с Гарри Поттером после каникул? Они скажут: да, в твоих апартаментах.

— Они встречались с Роландом Грифом, не с Гарри Поттером. Ты ведь сам видел, как Дамблдор проверил, нет ли на мне каких-нибудь трансфигурационных чар, иллюзии или оборотного зелья.

— Но, как это возможно?

— Заранее наложенное контр-заклятье, ничего особенного.

У своего кабинета Роланд попрощался, а Северус продолжил путь в слизеринскую гостиную.

* * *

Новых нападений не было, и школа вернулась в более или менее нормальный режим, хотя и с ужесточенными мерами безопасности. Декрет был принят, но Дамблдор допросов не вел. Начался февраль. И принес с собой настоящий скандал.

И причиной этого скандала послужил очередной поход в Хогсмид четырнадцатого февраля, в день Святого Валентина. Началось все довольно-таки странно. Студенты, в сопровождении профессоров, дружной толпой направлялись к воротам замка. Гермиона разговаривала с профессором Грифом и профессором Снейпом: отличница и ассистентка задалась каким-то вопросом, обратилась с ним к профессору, и эти трое погрузились в оживленное обсуждение. Для проходящих рядом это был какой-то марсианский язык. А то, что Драко шел рядом, мало кого удивляло: зельеварение его искренне интересовало, и он внимательно прислушивался к обсуждению. И вдруг все замерли. Эти четверо недоуменно остановились с остальными, и тут раздался выкрик: «Гарри!».

А в воротах замка и впрямь стоял лорд Гарольд Поттер собственной персоной, в шикарной, отороченной мехом синего горностая мантии. Его непокрытые волосы развевались на слабом ветерке, на поясе висел меч Слизерина, а в руках был букет. Джинни единственная казалась не удивленной, и немедленно приблизилась к нему. Снейп, Малфой и Грейнджер в едином титаническом усилии удержали рты закрытыми, косясь то на Поттера, то на Грифа. А тот с заинтересованным видом протолкался поближе к воротам.

— Я верно полагаю, что вы и есть лорд Гарольд Поттер, о котором я столько слышал? — с легким поклоном осведомился он.

— Верно, — Гарри так же учтиво поклонился. — А вы, наверное, лорд Роланд Гриф, новый преподаватель Зелий в школе? Ведьмак из прошлого, и предполагаемый предок Годрика Гриффиндора? Я о вас тоже наслышан, и только положительно.

— Абсолютно верно. Приятно наконец встретить кого-то, обладающего теми же знаниями, что и ведьмаки.

— Приятно познакомится с человеком, опыт которого свидетельствует о том, что невозможного и впрямь нет. Но теперь, профессор, я вынужден попрощаться с вами, я прибыл сюда единственно ради леди Уизли.

— О, я все понимаю. Молодость — лучшее время, нужно его использовать.

— Лорд Гриф, я, впрочем, желал бы с вами пообщаться. Могу ли я прислать вам приглашение навестить меня как-нибудь?

— О, это будет честью для меня.

— Прощайте.

— Прощайте, — Гарольд, услышав эти слова, кивнул и увлек Джинни по дороге в Хогсмид.

Весь этот диалог проходил в потрясенной тишине. Студенты и большинство преподавателей просто находились в оцепенении от неожиданного «явления Поттера народу», а лица несколько более осведомленные просто не могли поверить своим глазам.

— И что это было?

— А я вам говорил, что мы — два разных человека, — Роланд усмехнулся. — А вы не верили. Идем.

Уже явно напряженная масса школьников направилась в деревню. И тут случился очередной скандал: в то время как Роланд и Снейп отправились по направлению к Кабаньей Голове, пропустить по рюмочке (им предстояло несколько часов находится на улице, патрулируя деревню), Драко и Гермиона, вместо того, чтобы немедленно разойтись в противоположные стороны, мало того что вполне мирно продолжили беседу (ну ладно, два старосты-головастика), но взялись за руки и устремились в направлении заведения Паддифут. Впрочем, на полпути их нагнал серебряный олень и велел двигаться в Сладкое Королевство. Любопытствующие девушки (неужто это именно то, о чем все подумали?), послав собственных ухажеров погулять пока, двинулись на некотором отдалении следом. А в магазине хозяйка немедленно отвела парочку в кабинет, в котором уже сидели Джинни и Гарри. А вот желающим лично убедится в том, что старосты слизерина и гриффиндора встречаются, ничего не обломилось.

И тут неутомимые сплетницы Лаванда и Парвати вспомнили таинственную легенду о местечке в Хогсмиде, куда ходят за гораздо менее невинными развлечениями, чем поцелуи. Проще говоря, припомнили или выдумали некий таинственный источник разврата, который немедленно поместили в задние комнаты Сладкого Королевства. Причем до Рона эти слухи дошли через четвертые руки, уже обросшие кучей подробностей, кто, как и чем именно там, внутри, занимается. Гермиона, Драко, Джинни и Гарри в списке «КТО» фигурировали.

Так что вечером, когда все-таки вернулись в гостиные, на Гермиону и Джинни набросился Рон в компании со сплетницами, а на Драко, соответственно — все без исключения слизеринки старше третьего курса. Ну, Джинни-то, понятное дело, на обвинения Рона и вопросы девчонок только рассмеялась; а вот Гермиона решила их уничтожить.

— А вам, между прочим, не должно быть совершенно никакого дела до того, где мы с Джинни встречаемся с собственными будущими мужьями и что там делаем!

— Что? — эта реплика Рона сорвалась в тишину гостиной.

— Я Драко помолвлены, Рональд; равно как Джинни и Гарри. Так что твои претензии можешь засунуть себе знаешь куда?

— Все равно Гермионе до тебя, как до мужчины, нет никакого дела; равно как и мне, — добавила Джинни.

— А то, что я — твой брат, тебя не волнует?

— Нисколько, Рон. Своим поведением в этом году ты только позоришь фамилию Уизли, так что считать тебя своим братом я не буду. А ваша с Гермионой дружба держалась исключительно на Гарри. Так что заткнись и не смей вмешиваться в наши жизни, — голос девушки был сух и холоден.

Впрочем, ее недовольство не шло ни в какое сравнение с яростью Рона. Он обрушил на сестру поток оскорблений, которые она молча выслушала, и зашел так далеко, что отвесил ей пощечину. Джинни удар выдержала стойко, а потом тряхнула головой, в глазах плескалось пламя.

— Я вызываю тебя на официальную магическую дуэль. Моим секундантом будет лорд Гарольд Поттер. Кто твой?

— Я не буду драться с тобой.

— Будете, Рональд! — раздался гневный голос МакГонагалл от портрета. — В случае, когда один близкий родственник вызывает другого, они оба лишаются права носить фамилию до окончания дуэли. А в случае вашего отказа вы лишитесь фамилии и магической силы. В случае поражения магическая сила останется с вами.

— Хорошо, — прошептал Рон. Теперь лицо его было зеленоватым. — Я буду драться, — более твердо произнес он.

— Кто-нибудь желает быть секундантом Рональда? — спросила МакГонагалл.

Никто не отозвался.

— Ну что ж, тогда вашим секундантом буду я, как декан. Рональд, ваши условия?

— Нет.

— Джиневра, как мне связаться с лордом Поттером?

— Олли!

— Будущая госпожа звала меня? — с громким хлопком возник старый эльф.

— Да, Олли, — Джинни набросала на пергаменте несколько строк. — Передай это господину.

— Будет сделано, — и он вновь исчез.

— Нужно подождать, — Джинни спокойно уселась в кресло.

Менее чем через минуту в гостиной в сиянии портала появился Гарри. Они с Джинни переглянулись. Глазной контакт продолжался несколько секунд, потом Гарри кивнул и повернулся к МакГонагалл.

— Приветствую, профессор. Условия Джиневры таковы: дуэль — завтра на рассвете, на волшебных палочках. Разрешено применение заклятий до седьмой категории включительно, кроме Непростительных. Вас и Рональда это устраивает?

— Да. Место и условия проведения?

— Здесь, на поле для квиддича; присутствие медика, секундантов, Уизли. В качестве свидетелей…Дамблдор и Снейп.

— Решено.

— Разумеется, я сообщу Уизли, — Гарри отвесил поклон гостиной и отдельно — МакГонагалл, потом вновь исчез в сиянии портала.

Да, задачка ему предстояла не из легких. Как сказать Молли и Артуру, что завтра на рассвете решится: потеряет их семья сына или дочь? Так что МакГонагалл чувствовала по отношению к Поттеру благодарность, и даже некоторое восхищение — сама бы она не сумела выполнить долг. По крайней мере, она, узнав, что ей предстоит это сделать, уж точно не смогла бы сохранить хладнокровие и безукоризненную вежливость. А Поттер сам вызвался! Она еще раз окинула гостиную грозным взглядом и направилась к директору, докладывать.

Дамблдор, услышав, что Джиневра вызвала на дуэль Рональда, поперхнулся лимонной долькой. Да, разумеется, последний вел себя в этом году не лучшим образом, его поведение было предосудительным, но такое! Он выслушал о появлении Поттера и его действиях, а также об условиях дуэли.

— Ох, почему я не пришла раньше?! Успела бы вмешаться, а так видела только пощечину и слышала вызов, — женщина явно корила себя. — Я, если честно, счастлива, что не мне придется говорить Артуру и Молли об этом.

— О, не думаю, что Гарри испытает такие же эмоции, как и ты, Минерва. Да и в самих действиях Джинни явно видно его пагубное влияние. Все эти слова о чести фамилии, готовность полностью отвергнуть брата из-за нескольких оскорблений и удара! — Дамблдор печально покачал головой. — Мне жаль бедного мальчика, он запутался; смерть Диггори и воскрешении Волан-Де-Морта толкнуло его на темный путь. И сейчас он утягивает на этот же путь Джинни и мисс Грейнджер.

Минерва молчала и смотрела в пол. Она не верила, что Гарри Поттер встал на сторону Зла. Тьмы, возможно. Но…Северус был Темным, и при этом был хорошим человеком и ее другом; а она сама сегодня видела, с какой нежностью Поттер смотрел на невесту; как дружелюбно улыбался Роланду, как отметил взглядом и легким кивком Северуса, Драко и Гермиону. Она не верила, что Гарри становился новым Темным Лордом. Да, он стал более собранным, сильным и спокойным; научился быть Лордом, а не подростком. Он просто вырос, вырос и что-то понял. Она всегда знала, что Поттер — один из самых талантливых ее учеников; другое дело, что он свой талант не развивал. Но, с другой стороны, он спасал людей.

Да. Директор может говорить что угодно, но она не поверит, что Поттер — злодей. Он опасен, безусловно…а кто не опасен? Но она видела сегодня в Хогсмиде его Патронуса. Он был ярче всех, что ей доводилось видеть за свою жизнь, он был плотен; он даже на несколько секунд задержался, выполнив свою миссию. Она знала, что яркость и мощь патронуса зависят не от магической энергии мага, а от силы его эмоций. И человек, способный создать такое воплощение счастья и любви, не мог быть злодеем. Возможно, это было немного наивно — считать так, но Минерва твердо верила в это. Она ничего не ответила на слова директора, но поделилась своими сомнениями с Северусом, когда пришла рассказать ему.

— Мне тоже кажется, что Гарри — не злодей. То, что он стал уважать и блюсти традиции и принципы чистокровных, не является, на мой взгляд, преступлением. Хотя он довольно жёсток, и не терпит оскорбления или предательства. Но убивать он не станет. Это для него слишком низко.

— Ты так думаешь?

— Давай я тебе кое-что расскажу, что поможет лучше понять Поттера. Минерва, ты в курсе, что случилось с Питтегрю?

— Нет.

— Петтигрю мертв. Но он умер задолго до смерти Темного Лорда. Ему было приказано проникнуть в Хогвартс, следить за Поттером и Дамблдором, и, если удастся, выкрасть кого-нибудь, за кем Поттер придет не раздумывая. Поттер узнал об этом от Люциуса и схватил Хвоста, едва тот вылез из-под Гремучей Ивы.

— И…убил его?

— Нет. Он пришел ко мне, держа крысу за хвост, и потребовал выполнить обещание. Я подчинился и провел его в гостиную моего факультета. Там он привел Петтигрю в чувство, влил ему в рот Сыворотку Правды и заставил рассказать, сколько раз Темный Лорд пытал его и других Пожирателей. А потом спросил студентов, стоит ли служить красноглазому полукровке, унижаться и терпеть боль? Он не просил их бороться, но заставил задуматься. И объяснил, что, если они проявят непокорность воле родителей, то могут смело валить все на него. А потом сказал, что научит их защищаться в своем Клубе. А после…после этого мы отправились в штаб. Там уже ждали Блек и Люпин. Когда они спросили меня, что я тут делаю, я ответил, что хочу видеть смерть того, кто повинен в гибели Лили Эванс.

— Вы убили его?

— Мы собирались, Минерва. Но Гарри нам помешал, как когда-то помешал Сириусу и Ремусу в Визжащей Хижине. Ты когда-нибудь слышала о Суде Беспристрастных?

— Разумеется. Так вы простили Петтигрю, перед тем, как казнить его? Но ведь это — слова.

— Видимо, ты слышала недостаточно. Это не слова, это искренность. Доказательство — это могила Петтигрю. Ближняя к могиле Поттера, через одну от могилы Лили. По давнему завещанию их четверых мы похоронили его рядом с первым Мародером, который нас покинул. Если бы я не простил ему по-настоящему, то никогда бы не согласился на такое. И никогда бы не почувствовал облегчения, не сумел бы вновь найти в жизни цель. Именно после этого я сумел примирится с Блеком и Люпиным; простить себе смерть Лили; перестать ненавидеть Джеймса и его потомка. Все эти четырнадцать лет я не жил, а существовал. Теперь я снова живу, и в этом заслуга Гарри.

— Да, а мы-то все удивлялись: ты начал следить за собой, чаще улыбаться, стал мягче со студентами, — женщина улыбнулась. — Может, ты сможешь сказать, почему Гарри ушел?

— Наверное, смогу, — Снейп задумался. — Я не знаю наверняка, но…помнишь, как он выглядел через месяц после Победы? Скучающим, отрешенным, грустным. А помнишь, как он сдал СОВ? Все таким же скучающим, а ведь все от восторга прыгали, глядя, что он вытворяет волшебной палочкой! Мне кажется, что ему просто было скучно. Некуда приложить ум и силы. Да и на Йоль я видел, что не все еще прошло.

— Что ты имеешь в виду?

— Близнецы Уизли расставили по двору свои фейерверки, они ведь мастера в этом. А Гарри зажег их все одновременно специально составленным заклинанием, которое к тому же очень эффектно выглядело. Я уверен, что он сам составил его, от нечего делать. Эх, занимался бы он от скуки зельеварением…

— Так значит, Дамблдор ошибается на счет Гарри?

— Не сказал бы, что Дамблдор ошибается на его счет. Поттеру действительно есть за что не любить директора, а Альбус, по-моему, решил использовать Орден для того, чтобы помешать Гарри в его мести. А я иду с Гарри.

— А за что ему мстить? Что Альбус для него сделал плохого? И для тебя?

— Ну, например: Гарри и не подозревал об истинных размерах своего наследства — ни золоте, ни недвижимости. Вынужден был жить с маглами, которые его ненавидели и обижали.

— Но защита…

— Минерва, ты плохо разбираешься в Магии Крови, которую Лили применила для защиты сына. Наоборот, это Гарри защищает любой дом, который назовет своим. А из-за того, что дома у него не было, он считал домом Хогвартс. Что еще? Директор все время подставлял мальчишку под удар. И с Камнем, и с василиском…Дальше? Дамблдор ЗНАЛ, что Хранитель Тайны Поттеров — Петтигрю, он сам проводил обряд. И пальцем не пошевелил, чтобы оправдать Блека. Дальше? Он говорил Поттеру, что сила, о которой говорит пророчество, и о которой не будет знать Темный Лорд — это любовь. А любовь может уничтожить кого-нибудь только одним способом: если любящий пожертвует собой. Это о Поттере, — Снейп перевел дыхание. — Теперь обо мне. Я подслушал часть пророчества Трелони. Дамблдор знал, что я — Пожиратель Смерти. Он знал, к кому отнесется пророчество. Он знал о том, что я любил Лили Эванс. И он позволил мне уйти с неповрежденной памятью, чтобы потом сделать меня своим шпионом, заодно получив Избранного! Из-за него я четырнадцать лет жил, снедаемый чувством вины за смерть любимой. Из-за него она умерла, не из-за Трелони, Петтигрю или Волан-Де-Морта.

Он тяжело дышал, равно как и МакГонагалл.

— Но я научился у Поттера прощать. Возможно, в этом действительно была необходимость, возможно, если бы не это, то Темный Лорд бы был жив, а Лили и Джеймс все равно погибли бы. Ладно, последнее: вы знаете о проклятии профессора ЗОТИ.

— Знаю.

— Его не существует. Темный Лорд когда-то хотел занять эту должность; Дамблдор отказал ему. И Темный Лорд проклял Дамблдора. Это проклятье нельзя снять. Это — не результат заклинания или ритуала. Это результат ярости и гнева, помноженных на огромную силу. Но это проклятье, как и любое другое, можно отвести. И директор отвел его. Ключом от кабинета профессора Защиты. Поттер догадался об этом в этом году. Ключ уничтожен. Проклятье вернулось к тому, кому и было предназначено. А Старик этого не заметил. Так что теперь он обречен. Я узнал, Минерва, узнал многое. И я знаю, что я не могу быть на стороне Дамблдора. Я полностью на стороне Гарольда, я его человек. Идеи Дамблдора принесли слишком много вреда и горя. О, я не сомневаюсь, что у директора есть воистину великая и добрая цель, мечта. Но я знаю, что ради этой мечты пролилось слишком много слез и крови, в том числе и моих.

— Я знаю эту мечту. Чтобы волшебники и маглы жили вместе, чтобы магия стала профессией в общем мире. Чтобы единая вера объединила их. — МакГонагалл плакала, не замечая этого.

— Магия почти загублена. Как верно заметил Поттер, кроме него, получившего силу, а к ней — знания Салазара Слизерина, больше некому затмить Солнце, утопить Атлантиду, потушить Вулкан. Больше некому повернуть реки вспять, накормить парой рыбин толпу, обратить воду в вино силой мысли. — Горько проговорил Снейп. — У Гарри замок охраняют каменные грифоны и драконы. А ведь сотню лет назад такие были в каждом замке или поместье. На его балу инструменты играли сами, а дети косились на них с нескрываемым восхищением, как на величайшее чудо. А ведь еще моя мать заклинала скрипку, чтобы она играла для меня, засыпающего. И никто не называл это некромантией, и не прятал в Запретные Секции. Каждый член Ордена способен вызвать Патронуса. А из детей это могут лишь те, кого научил Поттер. Да, магия почти стала профессией, а не таинством. Но потеряла себя.

— Не угодно ли вам примириться? — мягко спросил Гарри. Он собирался сделать все, чтобы так и случилось. И сейчас из него мягким, успокаивающим потоком струилась сила, пронизывая дуэлянтов. Она, разумеется, не вмешивалась в мыслительный процесс, но стирала злобу и обиду — эмоции, в любом случае не слишком нужные.

Уизли, МакГонагалл, Снейп и даже Дамблдор затаили дыхание, ожидая ответа. Рон молча наклонил голову. Джинни размышляла довольно долго.

— При условии, что Рональд даст магическую клятву вести себя достойно, как и полагается представителю одного из уважаемых волшебных семейств. И не сметь вмешиваться в чужую жизнь по собственному разумению, без согласия на то других людей, — наконец изрекла она. Гарри выдохнул (внутренне, разумеется — он не позволил себе никаких внешних эмоций), и повернулся к МакГонагалл.

— Рональд согласен на это условие?

— Да.

Полчаса спустя магическая клятва была принесена, и Гарри объявил, что дуэль разрешилась согласием противников. Рон попал во взволнованные объятья миссис Уизли (иллюзий о том, в чью пользу разрешилась бы их битва, ни у кого не было), но вскоре высвободился из них и подошел к Джинни.

— Спасибо, сестра, — он поклонился. — Прошу извинить мое недостойное поведение.

Джинни кивнула, и отвернулась. Ей было почему-то паршиво. Словно она сделала какую-то мерзость, и теперь она чувствовала себя испачканной.

— Эй, — Гарри взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. Они светились нежностью и пониманием. — Ты все сделала правильно. Не так, как тебя учили, но правильно.

— Я в этом не уверена, — прошептала она, утыкаясь ему в плечо. Гарри нежно обнял ее и погладил по волосам. — Я заставила его. Принудила вести себя так, как этого хотела я.

— Ты бы принудила его, если бы использовала Империус. У Рона был выбор: подчиниться твоему требованию или остаться тем, кем он был и сразится с тобой за право остаться в семье.

— Разве это выбор? Ты же знаешь, для Уизли семья — это главное.

— Это выбор, Джин. Жесткий, но выбор. И он сам привел себя к этому выбору. Ему часто говорили, что он ведет себя неправильно. А теперь ему придется стать лучшим человеком, чем он был. К тому же, в том, чтобы вести себя достойно, нет ничего ужасного. Рону давно уже пора повзрослеть, и, раз он не смог сделать этого сам, клятва заставит его это сделать, — Гарри говорил мягко, но уверенно. — За все когда-нибудь приходится платить. Он заплатил раньше, и, по существу, легче.

— Легче? — теперь в ее голосе звучало любопытство, а не горечь или раскаяние. Она отстранилась, чтобы взглянуть парню в лицо. Он усмехался.

— Да. Если бы он продолжил вести себя так же хамски и безответственно, то, в конце концов, нарвался бы на дуэль, в которой его бы непременно ухлопали. Рон, конечно, неплохо дерется, но он совершенно не умеет контролировать эмоции. И умный противник, сохраняющий голову ясной, с ним легко справится. Просто пару раз его оскорбит и дождется ошибки, — Гарри улыбнулся и чмокнул ее в нос. — Я рад, что все закончилось так. И рад, что это вообще произошло. И твои родители, и братья, тоже, в общем, довольны. Они были напуганы, а сейчас чувствуют смесь злости, страха и облегчения. Но потом поймут, что все к лучшему.

— Да? А я боялась, что они со мной вообще разговаривать не будут.

— На первых порах, возможно, — Гарри задумался. — Особенно Фред с Джорджем. Чисто из страха нарваться на рецидив. Все образуется, — он ободряюще улыбнулся. — Моя миссия здесь окончена, и мне пора исчезать. Все-таки сложно контролировать два тела одновременно, и иметь два сознания.

— Ну, пока тогда. Когда я снова тебя увижу?

— Еще не знаю. Но ты будешь первой, кому я сообщу, — он поцеловал ее и ушел в направлении ворот замка. А когда убедился, что его никто не видит, просто растаял в воздухе.

А Джинни направилась к замку. Слова Гарри успокоили ее, как до этого успокоила идущая от него сила, но она не чувствовала себя способной с кем-то разговаривать. Хорошо, что сегодня было воскресенье — можно было просто посидеть в Тайной Комнате и немного подумать или пойти в библиотеку. Все задания у нее были выполнены, но можно ведь просто сесть в уголок среди полок, почитать что-нибудь не обязательное и не совсем учебное. Но не получилось — в тайном ходе, о котором и знало-то человек пятнадцать студентов, ее перехватила Гермиона.

— Джинни? — с болью и тревогой в голосе обратилась к ней подруга. Видимо, на большее не хватало душевных сил.

— Забываешь про окклюменцию, — равнодушно проинформировала Уизли, прислоняясь к стене прохода. Гермиона протестующее потрясла головой, несколько раз глубоко вдохнула. — Вот так-то лучше.

— Как прошло?

— Рон дал магическую клятву вести себя достойно и не лезть в чужие жизни, пока его не просят, — как-то неохотно ответила рыжеволосая девушка. — Как условие примирения.

— Ох, это же здорово! Здорово то, что вы помирились, и то, что он дал такую клятву. А что ты тогда такая смурная?

— Сама не знаю. Сначала просто погано было, но Гарри меня, вроде бы, успокоил. Но все равно грызет что-то. Плохое предчувствие.

Последние слова у нее вырвались непроизвольно. Уж Грейнджер-то в интуиции и предчувствиях не разбиралась и в них не верила. Но Гермиона неожиданно посерьезнела.

— Кому? Тебе, Гарри, еще кому-то?

— Не уверена.

— Попробуй подумать о группах людей, как-то связанных. Где будет сильнее, в той группе так же и ищи цель.

Джинни на нее удивленно покосилась, но совету последовала. Семья? Нет. Кто-то из гриффиндорцев? Нет. Посвященные в планы Поттера. Так! Кто там знает? Нет, нет, нет, эти тоже нет, нет, нет, нет! Никто из них! Но ведь предчувствие было о человеке, не о провале плана.

— Ничего не могу понять. Кто-то из наших, но… ни один не отозвался.

— Наших?

— Кто в курсе насчет плана по устранению Старика.

— То есть при мысли о группе чувство усилилось, но при мыслях о конкретных е членах — вновь ослабло? Может, это касается всех?

— Нет. Именно о человеке, конкретном.

Гермиона закусила губу и задумалась.

— Герм, а что это ты не фыркнула на мои слова о предчувствии? Ты же во все это не веришь?

— Не верила. Я поняла, что нельзя подходить к магии с чисто материалистической точки зрения. И после этого поняла, что мне стало легче и колдовать, и учиться волшебству, — Гермиона все еще нервно покусывала губу, запустив руки в волосы. — Объяснение одно: есть еще кто-то, о ком мы не знаем. Идем к Роланду.

А Роланд как раз сидел в кабинете и задумчиво расставлял на доске шахматные фигурки, ожидая прихода Северуса. В дверь постучали, и он пассом открыл, не отрывая взгляда от огня в камине. Но, к его удивлению, услышал не мягкую поступь коллеги и друга, а двойные отдающие звонкостью шаги (из-за невысоких, но имеющихся каблуков). Он обернулся.

— Мисс Гренджер, мисс Уизли? Чем обязан? — потом закрыл дверь таким же небрежным пассом и выжидательно уставился на девушек. — Вообще-то, я жду Северуса. Так что говорите по возможности кратко, ладно?

— У Джинни предчувствие. Мы определили, что оно относится к кому-то, посвященному относительно директора и роли Поттера в этом; но мы не знаем, кто именно — скорее всего потому, что не знаем всех посвященных.

— Из взрослых знают Северус, Ремус, Сириус, Люциус. Из детей — вы двое и Драко. Больше Поттер никому не говорил.

— Не они. Может, кто-то другой говорил?

— Вряд ли, они не стали бы так рисковать без ведома.

Тут в дверь вновь постучали. Роланд кивнул девушкам в сторону его спальни, а сам пошел открывать. На пороге стоял Снейп.

— Проходи.

— Запри дверь, у меня новости.

— Выкладывай, — велел Роланд, запирая дверь покрепче, и блокируя камин.

— Вчера приходила Минерва… — начал Северус, но тут же замолчал, встретив потемневший взгляд мужчины. Тот взмахом руки распахнул дверь спальни, и на пороге застыли Джинни и Гермиона.

— Роланд!

— Не ори, Северус, оргий мы тут не устраивали. Просто у Джинни предчувствие беды для кого-то из посвященных, но… ни для кого, из тех, о ком ей известно. Что ты сказал Минерве?

— У нее были сомнения относительно позиции Дамблдора в вопросе Поттера. Она поделилась ими со мной. Я не рассказывал ей план, но поведал о кое-каких делишках директора. Она была потрясена, даже плакала.

— Она могла догадаться, в общих чертах, о наших целях?

— Думаю, могла. Минерва — умная женщина.

Роланд перевел вопросительный взгляд на Джинни. Та сосредоточенно хмурилась, наконец кивнула: — Это она.

— Отвратительно! — рыкнул Гриф и в его протянутую руку прилетела Карта Мародеров. — Клянусь, что не замышляю ничего хорошего! Черт! Она у Дамблдора! Северус, сидите здесь!

Он вскочил, на ходу снес дверь с дверей и очень, очень быстро помчался к кабинету директора. На бегу Роланд превратился в Гарри, даже одежда на нем изменилась, из рукавов выпрыгнули волшебные палочки. Он пролетел расстояние до кабинета Дамблдора менее чем за две минуты, но было уже поздно. Из-за горгульи выходила МакГонагалл. Увидев мчащегося на нее Поттера, она быстро вновь скрылась внутри, но Гарри успел заметить в ее глазах испуг и презрение. Он выругался и отправился назад. Дамблдор успел модифицировать память женщины, и теперь он ничего не мог сделать. Безопасно снять заклятье забвения мог только наложивший его.

— Похоже, мы переходим в осадное положение, — мрачно заметил Роланд, вернувшись в кабинет. — Старик модифицировал ей память. И теперь он, скорее всего, проделает это с остальными членами Ордена. Просто на всякий случай — если уж МакГонагалл, самая верная, не поверила в сказку о Темном Лорде Поттере, то остальные-то тем более могут усомниться. Мы немедленно уходим. Нужно добраться до всех, кого сможем, раньше директора. Северус, вот портал в мой замок, бери Драко — он в гостиной — и уходи. Гермиона, ты — за Роном, Джинни — в Нору. Я найду остальных.

Он убедился, что все всё поняли и спорить не будут, и достал зеркальце.

— Люциус Малфой.

— Что случилось?

— Северус вчера рассказал МакГонагалл о некоторых делишках Дамблдора, а она сегодня не утерпела и сунулась к нему с обвинениями. Он модифицировал ей память. Думаю, скоро так же поступит со всем Орденом Феникса. Я эвакуирую наших из Хогвартса, ты тут тоже не появляйся. И вообще, будь осторожен. Вечером буду у себя в замке. Ах да, пригласи, что ли, Грейнджеров к себе, объясни, что к чему.

— Сделаю. Если поспешить, можно завтра к вечеру собрать Совет Свободных Кланов.

— Фадж в твоих руках?

— Да.

— Тогда припугни его, чтобы был осторожен и опасался директора. Все, мне пора. Мое почтение.

После этого Гарри Поттер отправился за Сириусом, Ремусом, Тонкс, остальными, кто был не так глуп и не столь безоговорочно доверял директору. Их он убеждать отправится с ним не стал, а просто посоветовал опасаться Дамблдора не меньше, чем его. Правда, Грозному Глазу этот совет пришлось дать, предварительно связав доблестного аврора. Впрочем, на прощание он его освободил, а палочку и не забирал.

В итоге вечером в фамильном замке Поттеров собралось довольно много народу — Уизли, Сириус, Ремус и Нимфадора, Северус. Гермиона и Драко отправились в замок Малфоев. Было достаточно весело, хотя события, послужившие поводом собраться, на веселье никак не провоцировали. Все-таки тщательно разработанный и законспирированный план рухнул; Снейпа никто не винил, а Мародеры даже радовались, что больше не придется врать и прятать свое отношение к Дамблдору. Гарри веселился с остальными, в то время как Роланд внимательно следил за Дамблдором. Весь вечер у него в кабинете появлялись члены Ордена. Что характерно — по одному. И зачем, спрашивается, он их предупреждал?

Грюм даже не вылез из камина, когда заметил, что больше никого, кроме Дамблдора, в кабинете нет. А старый друг как-то слишком уж сладко улыбался для вызова. Ну и предупреждение Поттера пало на хорошо подготовленную усилившейся после года заключения в собственном сундуке паранойей почву. Так что ветеран просто сжал в руке портал и вернулся домой раньше, чем Дамблдор рот раскрыть успел. Аластор думал минут двадцать — он не привык менять стороны, но: а) Поттер сегодня легко мог сделать с ним что угодно, но только предупредил насчет директора б) Поттер старму аврору всегда нравился в) Альбус себя больно странно ведет.

Гарри заканчивал ужин (одновременно с Роландом — так было все-таки легче), когда замок доложил ему, что у ворот стоит ГГГ собственной параноидальной персоной и хочет поговорить, но уже начинает сердиться на Стражей-драконов. Он немного напрягся, и эти самые Стражи перед заслуженным аврором извинились и пропустили. А домовик проводил гостя в кабинет.

— Что заставило вас прийти в мое логово, мистер Грюм?

— А то, что я не верю Альбусу, Поттер.

— Ну что ж, рад этому обстоятельству.

— Я и тебе не верю, пока.

— Разумно, весьма разумно. Выпить предлагать не буду, все равно откажетесь, — с несколько не завершенной вопросительной интонацией протянул Гарри.

— Откажусь, — Грюм кивнул. — Ты что, без палочки?

— А зачем она мне здесь, в собственном доме? — Гарри усмехнулся.

— Вот так вот рассуждал Джеймс Поттер, не нося ее с собой в Хэллоуин 81го.

— Мне она не нужна. Кресла заколдованы так, чтобы обезвредить гостя, если он применит против меня магию; вон те два доспеха — охранники. Да и Стражи на входе не пропустят никого с плохими намерениями, не получив от меня особого приказа. В своем замке я полновластный хозяин.

— Кресло, говоришь, заколдовано. А если я нож метну?

— Метайте.

Грюм усмехнулся и покачал головой.

— Больно надо. Я поговорить пришел, а не драться, — на последнем слове, не меняя интонации, Грюм неуловимо быстро метнул клинок. Не в горло и не в глаз — в плечо. Просто посмотреть, что будет. Поттер сидел расслабленно, одна рука на коленях, другая держит бокал с вином. Он только дернуться успел, но ножа в его плече почему-то не оказалось.

— Вот и поговорим, — спокойно согласился Гарри, кладя нож на стол и подталкивая его собеседнику. — Черт, острый — руку порезал.

— Как ты это сделал?

— Поймал, — Гарри слизнул с ладони кровь. — Не отравленный, и то ладно. Оцарапаться боитесь?

— Ага. Да и нож — не для того, чтобы убивать, а чтобы обезвредить. В горло редко кидаю, — прохрипел изумленный аврор. Такой реакции он не видел никогда — чтобы рука схватила нож так, что ее даже видно не было.

— Не против, если я буду обращаться по имени?

— Не против.

— Тогда и я для вас Гарри или Гарольд, как больше нравится. Вы сомневаетесь в Дамблдоре и хотите знать мои мотивы? И объяснения моим действиям? Так вот: я хочу убрать Дамблдора отовсюду, откуда можно. Я хочу ввести несколько поправок в законы. В частности, обязать Хогвартс компетентно преподавать не только ЗОТИ, но и сами так называемые Темные Искусства. А именно — детально объяснять, что же это такое, и к каким последствиям приводит. Ну и вообще навести свои порядки, и в школе, и волшебном мире.

— Поясни. А то пока больно глобально и невнятно.

— Ну, например, будем раньше выявлять магические способности — до года. Я знаю, как. И таких детей будем аккуратненько забирать у родителей и воспитывать в волшебных семьях, чтобы они с детства приучались к традициям и правилам. Соответственно, понятие «грязнокровка» просто исчезнет. Кое-что, что сейчас считается запретным или малоизвестным, станет обычным делом. Ну, взять тех же Стражей моих — ну да, чтобы их сделать, пришлось применить кое-какие знания, относимые сейчас к некромантии. Ну и что? Плохо, что они у меня есть? Хотел бы ты, Аластор, пару таких себе домой? Не тупых статуй, пропускающих по паролю, а Стражей, способных и отбиться от роты авроров, и выяснить цель визита, и оценить намерения гостя?

— Пожалуй, хотел бы.

— Или вот, скрипку ты заколдуешь? Чтобы сама играла, повинуясь настроению?

— Я — нет. Не мой профиль.

— А ведь это не сложнее, чем стол в свинью превратить. Понимаешь, в последние годы — в основном из-за действий Дамблдора — мы потеряли кучу знаний! В том числе и боевых. Вот ты со взводом автоматчиков справишься?

— Наверное. Если будет укрытие. Каменное.

— Ну вот. Про укрытие говоришь. А щит «Кольчуга» на что? Он же вообще никакие физические тела не пропускает, как бы быстро они не двигались. Ну, кроме совсем уж мелких…

— И правда, — Грюм прищурился. — Ладно, про порядки я понял. А Альбус тебе чем помешал?

— На вот, посиди, почитай, чем он мне помешал. А мне надо сходить проверить, что там Снейп у меня в лаборатории с близнецами химичит. Минут через десять вернусь, как раз дочитать успеешь, — Гарри протянул аврору свиток и вышел из кабинета.

Близнецы со Снейпом правда что-то химичили. Как оказалось — Фред и Джордж что-то в своей лаборатории напортачили, и получили, вместо расплавленного котла или взрыва, какое-то странное желеобразное вещество с непонятными свойствами. Они его тогда сразу и убрали, а теперь вот решили воспользоваться присутствием здесь зельевара и под его бдительным присмотром повторяли опыт. Пока ничего понятно не было, и Северус сразу предупредил, что если что — они и его позовут. Когда Гарри вернулся в кабинет, Грюм уже отложил пергамент и сейчас мрачно курил.

— Ты не против?

— Нет.

— Слушай, Гарри, я тут подумал…налей-ка мне чего-нибудь покрепче.

Гарри понимающе хмыкнул и поставил перед гостем доверху наполненный стакан. И бутылку далеко убирать не стал. Только вызвал домовика и велел подать закуски.

— Это что?

— Изобретение, — Гарри хмыкнул и налил и себе. — Семьдесят пять градусов, но башка с утра не трещит. Если закусывать.

Они чокнулись, закусили маринованным огурчиком, черным хлебом, луком и салом. Собственно, Гарри слегка приврал — изобретение было не его, просто никому здесь не известное. И рецепт особого самогона, и правила его пития он получил в подарок от пана Сапковского, когда навещал его летом. Тот, оказывается, был магом, хотя и писал книги для маглов. В детстве заинтересовался легендой о ведьмаках, нашел о них все, что только можно. А потом поддался литературному искушению и написал книгу.

— Вот ведь старый козел, — невнятно пробурчал Грюм, наливая по второму. — А что ты меня предупреждал?

— Да МакГонагалл вчера Снейпу про свои сомнения рассказала, ну а он ей — вкратце — про делишки директора. Переоценил он ее: сегодня с утра, как дуэли не состоялось, так и пошла Дамблдору все в лицо высказать. А я не успел. Старик ей память подправил и не задумался. Вот я всех из Ордена и навещал, предупреждал. Только с тобой и помогло — все остальные, кто не здесь, уже искренне верят, что я — Темный Лорд, и скоро начну резню. А начну, естественно, с Ордена Феникса, продолжу грязнокровками, а потом и за маглов примусь. А завтра директор скажет, что я Уизли заколдовал, Драко — Гермиону, тебя, Сириуса, Сева, Рема и Дору прикончил. И все поверят, вот увидишь. Ах да, я же еще Дурслей пришил!

— А, кстати, с ними что?

— Что-что. Сидят в моем поместье, телек смотрят. Там так хитро получилось — и дом защищен, и вокруг него все, а магловская фигня работает. А на дом кучу ловушек навесил. Дамблдор их заметит, остальные — нет. Но пока никто туда не приходил, может, и зря дергался.

— Может, и зря, — Грюм уже с некоторым трудом кивнул. — Все-таки Дамблдор, не Реддл.

— Лучше б Реддл, — мрачно ответил Гарри, опорожняя кружку и закусывая. — С Волан-Де-Мортом все понятно было — замочить, и все. Финиш. А Дамблдора мало замочить. Дамблдора надо опустить так, чтоб ему не цветы клали, а на него все клали.

— А в чем проблема? Опубликуй это, и все, — Грюм ткнул пальцем в общем направлении на свиток, который только что прочел. Все-таки три кружки самогона дело свое делали даже с таким спецом.

— А какие у нас доказательства есть? Это только нам с тобой достаточно на эти факты взглянуть…а остальным доказательства нужны. Отвертится, скажет, что фальшивка, придумает сотню других объяснений. Нет, надо по-другому…надо его некомпетентность раскрыть, показать. Душонку его подлую. С железными доказательствами. Ладно, пока пустое. Эльф тебя проводит до спальни, Аластор, — Гарри щелкнул пальцами, и появившийся домовик повел Грюма спать. А Гарри опрокинул в себя пузырек с протрезвляющим зельем.

Дамблдор думал над несвойственным англичанину вопросом: что делать? Конкретнее, что делать с Поттером? Мальчишка перетянул на свою сторону слишком много людей. Причем людей с боевым опытом. В Ордене остались только те, кто пороху не нюхал, а если и нюхал, то только с далекого и безопасного расстояния. Даже Северуса. Но активных действий не принимал, и единственный вывод, который директор мог сделать: Поттеру не нужна его смерть. Тогда что, черт побери, ему нужно? Отставка? Похоже на то.

Но мальчишка собирает силы. Зачем? Зачем ему армия, если он не собирается воевать? В своем замке он недосягаем, в отличие от самого директора. Мерлин разберет, как Поттер сюда проникает. Так что же с ним делать? Дискредитировать, похоже, не получится — Малфой на его стороне, а значит, и остальные чистокровные тоже. Да и не вяжется это с образом героя, который надежно закрепился в мозгах. Выход оставался только один.

Роланд расслабленно сидел на диване в кабинете, когда в камине полыхнуло зеленым, и из него вышел директор. А мужчина все еще сидел на диване, вот только от расслабленности не осталось и следа — ноги подобраны, спина несколько сгорблена, одна рука — на мече, другая вытянута вперед, и с нее готово сорваться атакующее заклятье.

— А, это вы, Альбус. Присаживайтесь. С чем пожаловали?

— Роланд, вам доводилось убивать людей?

— Доводилось. А с чем связан такой вопрос? Учтите, все мои преступления современных законов наказанию не подлежат, за сроком давности.

— Да вот, вспомнил, что ты упоминал, что можешь быть неплохим убийцей.

— Могу. Но это не моя профессия. Но иногда приходилось и такое делать. А что, вам надо кого-то убить?

— Жизненно необходимо. Причем не только для меня, но и для всей страны. Если это не сделать в самое ближайшее время, то она погрузится в хаос, а мы только-только…

— Очередной Темный Лорд? Ладно, а почему вы пришли ко мне?

— Потому что, боюсь, кроме тебя это сделать некому, — Дамблдор был серьезен.

— Допустим. Но это будет стоить дорого. Очень дорого.

— И сколько?

— Полмиллиона.

— Ну, как-то уж слишком дорого.

— Ну, так вы же говорите, что только я могу это сделать. Ладно, погорячился. Триста пятьдесят тысяч. И письменный контракт.

— Контракт? С ума сошел?

— Или все вперед, — с усмешкой сообщил ведьмак. — Выпытывать больше, угрожая им, я не буду — в тюрьму мне пока не хочется. Я старый человек, Альбус, и у меня есть некоторые принципы, от которых я никогда не отступаю. Особенно — что касается работы.

— Ну ладно, контракт. И триста тысяч.

— Черт с вами, Дамблдор. Кто?

— Гарри Поттер.

— Поттер так Поттер.

Контракт был составлен быстро и надежно. Подпись Дамблдора легла на него. Никаких чар на пергаменте не было. Естественно, сама форма контракта была магической — наниматель не мог не выполнить свою часть сделки. Ну, разве что подрядчик умрет. Похоже, именно на это Дамблдор и рассчитывал — убить Гарри Поттера в его замке может, и возможно, а вот остаться целым и выбраться — совершенно другой коленкор.

— Что в доказательство? Голову?

— Можно и голову.

* * *

— Господа, с Дамблдором покончено! — торжественно заявил лорд Гарольд Поттер после того, как лорд Люциус Малфой объявил первую встречу Совета Свободных Кланов открытой.

— А я думал, что мы собрались здесь, чтобы как раз решить эту проблему, — хитро прищурился Нотт.

Гарри оглядел стол. Цвет Ближнего Круга Пожирателей Смерти почти в полном составе. Кроме совсем уж безнадежных вроде Беллы (ну, зато был Сириус), или не местных, вроде Долохова. Но, с другой стороны, здесь же были и другие — гоблин Крогрбваз, оборотень Люпин, великан Торкмогул, очаровательная девушка Александра, которую не портили ни бледность лица, ни слегка торчащие из-под верхней губы клыки. Был здесь и кентавр Флоренц, и множество знакомых Гарри с Темной Аллеи.

— Да, это так. Вас звали сюда, чтобы решить эту проблему. Но буквально за два часа до встречи, я получил вот это, — Гарри бросил на стол свиток пергамента. — Это контракт между Дамблдором и Грифом на мою голову.

— Как мало они тебя ценят, Гарольд, — хмыкнул Северус, когда до него дошла очередь.

— Как ты это заполучил? — поднял брови Макнейр.

— Достаточно будет сказать, что лорд Роланд Гриф — это я, в некотором роде. Моя вторая личность, второе тело, — Гарри махнул палочкой, и вместо него появился Роланд. А потом — снова Гарри.

— И никто не заподозрил?

— А как? — спросил Роланд, входя в зал. — Убедительно, верно? — потом он хмыкнул и растаял.

— Ладно, это все неважно! Главное — у нас есть неоспоримое доказательство!

— Верно, Люциус. Значит, цель Совета немного меняется. Мы должны обсудить, чего мы хотим добиться, и как это сделать, — поддержал его Сириус.

Обсуждение протекало долго — не всем полностью понравились предложенные Гарри изменения, не всем было это выгодно. Но, в итоге, Совет пришел к согласию — и кентавры, и оборотни, и вампиры, и гоблины получили кое-что свое. Ну и, разумеется, маги. Совет завершился далеко за полночь, зато полностью выработав свой план и распределив обязанности.

А на следующее утро в Хогвартс прямо во время завтрака проникло пятнадцать человек. В том числе Гарри Поттер, Северус Снейп и Аластор Грозный Глаз Грюм.

— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, вы арестованы специальным указом Министра Магии. Вы обвиняетесь в попытке убийства лорда Гарольда Джеймса Поттера посредством найма убийцы. Если вы окажете сопротивление, то будете уничтожены немедленно.

— По-моему, у вашего сборища нет прав арестовывать меня, Аластор.

— Еще как есть, Альбус. Я являюсь членом специального корпуса аврората. И, в случае ареста опасного подозреваемого, имею право рекрутировать любое количество помощников, — Грюм ухмыльнулся. — Отдай волшебную палочку.

Дамблдор мгновенно понял, что проиграл. Оставалось только одно — бежать. Но сначала — забрать с собой тех, кто устроил ему эту подлянку.

— Авада Кедавра, — директор направил палочку на Роланда Грифа. Но заклятье попросту ударило в стену — Роланд Гриф исчез.

— Не выйдет, Альбус, — сказал он, стоя там, где только что был Гарри Поттер. — Не выйдет, — добавил Гарри, принимая истинный облик.

— Это мы еще посмотрим! Авада Кедавра! — на этот раз палочка указывала на Снейпа. Но луч встретил обычный деревянный щит, возникший прямо из воздуха. А в Дамблдора полетело пятнадцать оглушающих заклятий.

— Увести детей! — рявкнул Гарри. — Он мой.

Преподаватели предпочли смыться сами.

— Ты не сможешь взять меня живым, Гарри! Не сумеешь! А убить не посмеешь!

— Уверен? — Гарри усмехнулся. В зал вбежала сотня доспехов. — Взять его.

Надо сказать, последний бой Дамблдора впечатлял. Он крошил доспехи всеми доступными ему способами — мощнейшими ударными, взрывными заклятьями, струями пламени и льда, ураганным ветром. Под ними пол становился жидким, в них летели тяжеленные факультетские столы и скамьи. Наконец все доспехи были уничтожены.

— Уверен. Авада Кедавра!

Гарри не стал выеживаться и защитился точно так же, как и защитил Снейпа.

— Во что ты превратил Большой Зал, Альбус, Альбус, — Гарри покачал головой. — Ладно, ладно, ты силен, верю. А теперь посмотри сюда, на мою руку.

Реакция Дамблдора была чисто инстиктивной — он послушался. И тут же встретился глазами с Шипуном. Не умер, но окаменел.

— Сонорус. Все кончено, он обезврежен!

— Как ты это сделал, Поттер? — прохрипел Грюм. — Я был уверен, что тебе придется убить его.

— Василиск. Маленький карманный василиск, Шипун.

* * *

Дамблдор был осужден Визенгамотом пожизненно. Процесс был шумным, длительным и скандальным — именно таким, какого и желал Совет Свободных Кланов. Авторитет директора был растоптан, имущество — конфисковано, он был лишен всех своих званий и должностей. Правда, в карточках на шоколадных лягушках он все же остался. А в рядах Министерства Магии набирали силу сторонники Совета.

Даже те члены Ордена Феникса, кому Дамблдор успел промыть мозги, отвернулись от него. Не последнюю роль в этом сыграл Снейп — он показал МакГонагалл воспоминание о том, как она делилась с ним своими сомнениями. Снейп же был назначен на должность директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс; Совет Попечителей принял его кандидатуру со скрипом, но все же — принял.

Как ни странно, Роланда Грифа увольнять не спешили. А, когда Гарри Поттер на пасхальных каникулах блестяще сдал ЖАБА, то был принят на должность профессора зелий под собственным именем и с собственной внешностью. Но стиля преподавания не изменил, хотя для многих, разумеется, было шоком то, что их обучает Гарри Поттер. Кстати, он, хотя еще и не совершеннолетний, получил разрешение колдовать.

Совет Свободных Кланов стал главным органом законодательной власти. И тут же внес ряд законов, разработанный еще во времена Дамблдора. Некоторые запреты были сняты, другие — введены. Кардинально изменилась система образования. Кентавры получили полные права на Запретный Лес, и теперь там действовали их законы. Правда, они взяли на себя поддержание в Лесу относительной безопасности. Теперь в Лес можно было войти только с их разрешения, а уж заниматься там сбором ингредиентов разрешено было только при уплате пошлины. Вампиры перестали числиться опасными хищниками, и открыли собственный донорский центр. Но на работу туда брали волшебников. Оборотни и вовсе получили равные права с людьми, для них были созданы специальные резервации, где они могли бы пережидать полнолуние, в том случае, если не пили Волчьего Противоядия. А нарушителей немедленно приговаривали к уничтожению на месте.

Гарри все-таки поделился технологией определения волшебных способностей у маленьких детей, не дожидаясь неконтролируемого выплеска сил. Процедура была не слишком сложной и могла проводиться прямо в роддоме. Постепенно ее начали внедрять. Полное выполнение этого плана затянулось бы лет на пятьдесят. Зато уже сейчас разрешили колдовать на каникулах — с тем условием, что этого колдовства не увидит никто, кроме семьи учеников (это касалось только маглорожденных — чистокровные-то всегда безнаказанно колдовали на каникулах в своих домах).

* * *

Гарри наконец-то радовался жизни. Заканчивался май, приближались экзамены. Джинни, Гермиона и Драко постоянно проводили время вместе с ним — то на улице, то в кабинете. Гарри абсолютно честно помогал им готовиться к экзаменам, не слишком отвлекаясь на поцелуи и тому подобное: Джинни предстояло сдавать СОВ, а Драко и Гермионе — переводные на седьмой курс (конечно, экзамен не столь ответственный, как СОВ или ЖАБА, но хорошего тоже мало). Между тем, была уже назначена дата свадьбы Малфоя и Грейнджер — в середине августа, после дня рождения Драко (у Гермионы день рождения был в сентябре, так что она была самой старшей на курсе). Также, в июне планировалась свадьба Билла и Флер, а в июле — Ремуса и Доры.

— Что, Гарри, ты развеял свою скуку? — как-то спросила Гермиона.

— Знаешь, я понял, что это была не скука и не тоска. И даже не жажда действия. Это было ощущение незавершенности, ощущение неправильности мира. Но вот прямо сейчас мне кажется, что я о чем-то забыл.

Совместными усилиями, через час перебора тем, наконец-то нашли, о чем забыл Поттер. А забыл он о Дурслях. Следовало снять с их дома все заклятья и выпнуть их из своего. Ну, с первым Гарри справился просто — он же их и накладывал, так что времени это заняло меньше часа. А потом он трансгрессировал в поместье в Уэллсе.

— Хозяин Гарри! Что-то случилось?

— Нет, Добби, ничего. Просто Дурсли уезжают отсюда. А тебе я поручаю следить, чтобы во всех моих поместьях было чисто и был небольшой запас еды. Ну, знаешь — каких-нибудь консервов. Сегодня можешь отдохнуть, а завтра приступай, ладно?

— Есть! — И домовик исчез.

— Эй! Родственнички! — на его крик Дурсли собрались в гостиной. — Все, опасность миновала. Выметайтесь из моего дома. У вас есть полчаса на сборы.

— А в прошлый раз ты выглядел по-другому, — тупо заметил Дадли.

— А ты еще не забыл моего обещания? Обеспечить тебе пожизненную инвалидность, если опять будешь обижать тех, кто слабее тебя, да еще в компании дружков? — тихо спросил Гарри. Кузен побледнел и помотал головой, отправившись собирать вещи. А у Гарри в голове возникла чересчур заманчивая мысль: он купит «Граннингс», фирму, в которой дядя работал директором. Ему доставила удовольствие сама мысль о том, что Дурсль будет работать на него, а не наоборот.

А вернувшись в Хогвартс, он с удовольствием подумал, что жизнь, как ни странно — хорошая штука. Особенно его жизнь.