Призрачный Спутник

День был ясный, дул легкий ветерок. Рону и Гарри не хотелось сидеть в такой замечательный день в «Трёх метлах», поэтому они двинулись к Визжащей хижине. Гарри шёл под мантией-неведимкой, прямо за Роном.

Хижина стояла на холме чуть дальше от деревни, и, когда Рон хотел что-то сказать, неподалеку раздался возглас знакомого голоса:

— Эй, Уизли, а ты что тут делаешь? — Малфой презрительно осмотрел Рона, затем перевел взгляд на покосившуюся и мрачную хижину. — Может, ищешь, где жить? Ты ведь мечтаешь об отдельной комнате! Говорят, вы все спите в одной спальне. Это правда?

Гарри схватил Рона за рукав, не давая ему с кулаками кинуться на Малфоя. Тот нагло ухмылялся своим телохранителям, Крэббу и Гойлу, те в ответ ржали.

— Предоставь это мне, — тихо прошептал Гарри.

Естественно, было бы глупо не воспользоваться данной ситуацией! Пока Малфой всё больше разглагольствовал, Гарри неслышно прошел за спины ненавистных слизеринцев и поднял с дороги влажный ком земли.

— А мы тут как раз обсуждали твоего друга Хагрида, представляем, что он будет говорить на суде комиссии по обезвреживанию опасных существ! И потом, как, по-твоему, он заплачет, когда этому гиппогрифу отрубят…

Плюх!

Красивые светлые волосы облепила грязь. Рон схватился за забор, чтобы не упасть со смеху.

— Кто это?! — воскликнул Малфой, оглядываясь по сторонам.

— Здесь обитают очень мощные приведения, — вставил Рон в перерывах между смехом.

Гарри тихо прошел к особенно вязкой луже.

Плюх! Плюх! Плюх!

На этот раз досталось всем троим.

— Оттуда швыряют! — Малфой махнул рукой в том направлении, где стоял невидимый Гарри, и Крэбб с Гойлом, расставив руки, медленно пошли в ту сторону. Гарри подошел со стороны к Крэббу и поставил ему подножку: Крэбб споткнулся и полетел на землю, его ножища взмыла вверх и задела край мантии Поттера, тем самым скидывая с него капюшон.

Какую-то долю секунды Малфой неподвижно смотрел на висящую в воздухе голову Гарри, а затем развернулся и бросился бежать. Крэбб и Гойл поспешили за ним.

Поттер быстро накинул капюшон обратно, но было поздно.

— Гарри! — завопил взволнованный Рон. — Малфой всё видел, немедленно беги в школу!

Не чуя под собой ног и не оглядываясь по сторонам, Гарри помчался в замок. В «Сладкое королевство»… по ступенькам в подпол… по каменному полу к люку…

Гарри сорвал с себя мантию и, держа ее в одной руке, кое-как вылез из горба одноглазой ведьмы. Не медля, он закинул мантию обратно в проход перед тем, как люк закрылся. Откуда-то сбоку послышались быстрые шаги, и Гарри резко обернулся — это оказался Снейп. Он затормозил перед Гарри и скривил губы.

— Ну что же, Поттер, на этот раз вы переступили все мыслимые границы. За мной!

Поклявшись собственноручно убить себя, если из-за произошедшего его исключат из школы, Гарри шёл за Снейпом и вытирал грязные руки об изнанку школьной мантии.

В кабинете Снейпа ничего оптимизма не вселяло: всё те же заспиртованные слизняки в банках, мерцающих в свете камина, огонь которого почему-то не грел это адское место.

— Садитесь, — приказал Снейп, и Гарри опустился на стул перед его столом. Сам Снейп остался стоять, вглядываясь в него своими черными холодными глазами.

— Мистер Малфой только что побывал у меня, Поттер, и он рассказал мне одну странную историю.

Гарри сделал максимально удивленный и невинный вид.

— Он рассказал, что, когда он в Хогсмиде имел честь разговаривать с Уизли, его по затылку ударил ком грязи. Что бы это могло быть?

Поттер изумленно округлил глаза.

— Понятия не имею, сэр.

— А потом, — Снейп будто и не услышал, — мистер Малфой увидел очень странное приведение. И знаете, что это было, Поттер? Это была ваша голова. Она витала в воздухе.

Напряженная тишина. Снейп смотрел на Гарри пронзающими черными глазами, Гарри отвечал невинным удивленным взглядом.

— И что ваша голова, Поттер, — продолжил Снейп, не отводя взгляда, — могла делать в Хогсмиде? Ведь ей там появляться запрещено, как и другим частям тела.

— Я знаю, профессор. Думаю, у Малфоя галлю…

— У Малфоя нет галлюцинаций и мне не важно, что вы думаете! — Снейп оперся руками на свой стол и перегнулся через него к самому лицу Поттера. — И если ваша голова была в Хогсмиде, значит, вы весь целиком были там.

Гарри непроизвольно вздрогнул.

— Выверните карманы, Поттер, — ядовитым тоном приказал Снейп, буквально оглушив Гарри. — Живо!

Нехотя Гарри вынул из карманов пакет из «Зонко» и Карту Мародеров.

Снейп без комментариев разглядел пакет, затем взял в руки невинный на вид пергамент.

— Что это, мистер Поттер?

— Кусок пергамента, — пожал плечами Гарри, но похолодел от дурного предчувствия.

— Ну что ж, зачем вам этот ветхий пергамент? Не бросить ли мне его в огонь? — Снейп протянул руку к камину, но Поттер инстинктивно отозвался:

— Не надо!

— Что ж, — Снейп сузил глаза и кинул пергамент на свой стол, — и что же это, Поттер? Карта, позволяющая миновать дементоров и попасть в Хогсмид?

Гарри потупил глаза, мечтая упасть в обморок и не возвращаться обратно в реальность несколько недель.

— Посмотрим, — Снейп вынул палочку и произнёс:

— Клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!

Гарри уже не мечтал упасть в обморок, зато молился о том, чтобы надолго залечь в кому. На карте начали проявляться очертания замка и точки с надписями имен студентов и учителей, двигающихся по карте.

— Так-так, — пробормотал Снейп, — видимо, это и есть та карта... Минус сто очков Гриффиндору, Поттер. До конца года будете каждый вечер, включая субботу, оставаться у меня после ужина и отрабатывать своё наказание. Карту я забираю себе, чтобы по ночам вам было неповадно разгуливать по школе.

Гарри зло уставился на профессора.

— И скажите спасибо, Поттер, что я сразу не повел вас к директору и не потребовал вашего исключения! — презрительно произнес ненавистный зельевар.

Гарри уныло опустил голову и, получив разрешение, покинул мрачный кабинет.

* * *

Всю ночь Поттер не мог заснуть. Когда он пришел, его встретили встревоженные Рон и Гермиона (помирились, значит?). Они показали ему письмо Хагрида, в котором говорилось, что Клювокрыла объявили виновным. Дата казни еще не назначена, и Хагриду разрешалось взять его обратно в Хогвартс. Гермиона и Рон решили подать апелляцию — хоть шансов на победу было и мало, но всё же они решили попробовать. А после того, как Рон и Гермиона услышали краткий рассказ Гарри о том, что происходило в кабинете Снейпа, они просто промолчали. Рон молча упрекал себя, что заставил пойти друга с ним, а Гермиона просто сочувствовала вперемешку с укором. Гарри не мог выносить оба взгляда и поэтому отправился спать раньше времени, но не мог заснуть ни на минуту.

Интересно, почему Снейп не отвел его сразу к директору и не рассказал о событиях минувшего дня? И как Малфой ухитрился добраться в замок раньше, чем Поттер? И, в конце концов, откуда Снейп узнал про карту Мародеров?!

Гарри втайне надеялся, что не будет завтра лицезреть упрекающее лицо Гермионы и сочувствующее — Рона. Ни то, ни другое ему не было нужно.

Отработки до конца этого года… Интересно, что его заставят делать? И Снейп будет держать его в своем кабинете заполночь, кидая язвительные комментарии и презрительные взгляды?

В бессилии Гарри ударил кулаком в подушку. «Сам виноват, Поттер», — упрекнул он себя и в очередной раз закрыл глаза, надеясь заснуть.

Утром в зеркале его внешний вид не вселял оптимизма — волосы растрепаны еще больше, под глазами круги, усталый взгляд. Приняв до завтрака душ и стараясь не слушать комментарии зеркала, которое стоило повесить в слизеринской душевой («Ты знаешь, что такое зеркало, неряха?!», «Посмотри на себя! Тебя с дементором можно спутать!»), Гарри спустился в Большой зал. Не обратив внимания на усмехнувшегося при виде Гарри Малфоя, сидящего за столом Слизерина в окружении друзей, брюнет прошел за стол Гриффиндора и подсел к друзьям.

— Доброе утро.

— Ага, — рассеяно отозвалась Гермиона с учебником на коленях, кое-как поедая тост. Рон же угрюмо кивнул, ковыряясь в своей тарелке с овсянкой. Гарри пробежался взглядом по учительскому столу — Хагрида среди профессоров не наблюдалось.

На Истории Магии Бинс нудил про свои войны гоблинов и великанов. Рон самозабвенно храпел на конспектах, ну, или почти конспектах — одна строчка была ярким примером эффективного учения профессора-призрака. Гермиона, как всегда, не изменяла своим привычкам и что-то так строчила на пергаменте, что Гарри невольно задумался, как это у нее еще не задымилось перо. Затем Поттер уставился в окно, в которое не переставая билась какая-то излишне оптимистичная муха. Муха была оптимистична, потому что она была готова умереть от удара об стекло — но не перестать пытаться вырваться наружу. Отвлек Гарри от этого поистине увлекающего зрелища, как ни странно, Малфой. А точнее, записка на куске пергамента.

«Поттер, за мои волосы ты еще ответишь». Угроза сквозила в словах, а сам Поттер нахмурился — какие волосы? И вспомнил, что вчера облепил белобрысую макушку грязью, и при этом воспоминании не сдержал ухмылку.

«Уже жду мести, Малфой». Записка полетела прямо к слизеринцу, который фыркнул и одарил Поттера презрительным взглядом, прочитав эту фразу. Брюнет ответил ослепительной Гаррипоттеровской улыбкой и сделал вид, что снова уставился в окно, а сам мыслями был уже далеко.

После уроков и ужина Поттер медленно, максимально медленно спускался в подземелья, а если точнее, то в кабинет Снейпа. Друзья пожелали ему удачи, но это не помогло — с каждым шагом Гарри всё больше задумывался над тем, чтобы не идти туда и позорно, нетипично для истинного храброго гриффиндорца ретироваться. А причину можно придумать позже. «Ой, профессор, я проспал!» — нет, не годится, он из Гриффиндора все очки вытрясет и отработку еще и на следующий год назначит, к тому же как можно проспать, если сейчас середина дня? «Профессор, я шел к вам, как вдруг из-за угла на меня напал Волдеморт!» — так, тоже не то. Слишком эффектно и драматично, с кем-с кем, а со Снейпом не подействует, он не любит такие речи. «Сэр, когда я спускался в подземелье, я поскользнулся на лестнице и сломал руку!» — тоже не подходит, как бы сам Снейп не сломал Гарри чего-нибудь.

Гарри потоптался у двери мастера зельеварения, но, придя к выводу, что всё равно придется это сделать, с особо тяжким вздохом поднял руку и постучал. Дверь отворилась в тот же миг и так стремительно, будто Снейп дожидался гриффиндорца, стоя у порога.

— А-а, Поттер, — разочарованно протянул Снейп, будто желал увидеть Мерлина собственной персоной. — Вы опоздали. Минус десять баллов Гриффиндору.

Застонав про себя, Гарри вошёл в кабинет и тут же остолбенел. За первой партой, склонившись над котлом, стоял Малфой.

— Что встали, Поттер? — ехидно поинтересовался зельевар, и Гарри, не подумав, ляпнул:

— А Малфой что тут делает?

Сам блондин смерил Гарри уничтожающим взглядом и снова повернулся к котлу.

— Поттер, вас не учили вежливости? — прошипел Снейп в лучших традициях змееустов. — Драко Малфой по собственной воле занимается у меня дополнительными зельями. И с этого момента он каждый вечер будет контролировать вас и вашу работу. Ясно?

Поттер ответил яростным взглядом.

— Отлично. Вы, Поттер, должны отрабатывать с этого времени каждый день отработки по два часа, после можете быть свободны. Драко, ты знаешь, где меня найти, если что-то будет не так, — промолвил Снейп, обращаясь к слизеринцу. — Возможно, я сюда еще загляну, посмотрю, как идет твоя работа.

И вылетел из кабинета, взметнув мантией, как сам Граф Дракула.

— Так, Поттер, слушай меня. Ты должен чистить котлы вон там, — Малфой указал в сторону, где огромной кучей стояли грязные котлы вперемешку с какими-то моющими средствами. — Руками. Если увижу волшебную палочку — пеняй на себя.

— Откуда Снейп взял магловские моющие средства? — непонимающе спросил Поттер, подходя к данному сооружению из котлов и не особо надеясь на ответ.

— У Филча взял, придурок, — ответил Малфой в своей обычной манере, поставив точку в разговоре, и начал что-то добавлять в свое зелье.

Вопрос «А почему именно у Филча?» Гарри решил не задавать, дабы не довести Малфоя до белого каления. Филч — сквиб, магией пользоваться не может, а, значит, вынужден обзаводиться магловскими средствами, размышлял Гарри, надевая лежащие рядом перчатки и начиная драить первый котел. Через минуту Гарри стало скучно, еще через минуту хотелось зевать до безумия, а через три — уснуть прямо на котле. Чтобы случайно не воплотить мысли в реальность, Поттер спросил Малфоя:

— Малфой, а откуда ты знаешь про Блэка и про то, что он предал мою семью?

Тот смерил гриффиндорца раздражённым взглядом.

— С чего это тебе поговорить захотелось?

Гарри пожал плечами.

— Это ужасно утомительное занятие. И всё же?

— А мне какая выгода говорить тебе об этом?

Гарри хмуро взглянул на слизеринца.

— Или ты мне скажешь кое-что взамен на это?

Поттер устало вздохнул.

— И что же ты хочешь знать?

— Что тогда произошло у вас в башне Гриффиндора? По всей школе ходят разные слухи, да и Уизел каждый раз всё больше привирает, когда говорит, что Блэк чуть не зарезал его.

— Не называй Рона так!

— Как хочу, так и называю, — парировал Малфой, сосредоточенно отмеряя что-то на весах. — Ну так как?

Гарри задумался.

— Но ты никому не говоришь об этом разговоре.

— Я буду говорить, — легко ответил Малфой, переведя взгляд серебряных глаз на Поттера, — я не могу ручаться за это. Так отвечай: да или нет?

Гарри метался. С одной стороны, ему было интересно, откуда Малфой знает про Блэка, с другой — Малфой слишком большая слизеринская свинья, а предавать Рона Гарри не позволяла совесть. Хотя какое это предательство? Об этом знает вся школа, а Рон действительно всё больше и больше меняет свой рассказ с каждым разом. Глубоко вздохнув, Поттер произнес:

— Идёт. Ты первый, — Гарри думал, что Малфой начнет спорить, но тот просто ответил:

— Моя мать была в молодости Нарциссой Блэк.

— Чего?

— Ты не только тупой, но и глухой? — фыркнул слизеринец. — Моя мать — урожденная Блэк, и всё, что происходит с Сириусом Блэком, известно ей. И она говорит мне, если я попрошу. Всё просто. Твоя очередь.

Ругая себя последними словами, Гарри снова хмуро глянул на невозмутимого блондина. Ведь можно было догадаться, что Малфою просто кто-то сказал! Нет, Поттер верил, что здесь есть что-то криминальное.

— Ладно, ничего страшного в ту ночь не было. Просто среди ночи вся башня проснулась от крика Рона, а потом он всем разъяснял, что над ним стоял Сириус Блэк с ножом и разрезал наволочку. Почему именно наволочку, а не самого Рона, неизвестно. Вот и всё.

— И только? А Уизел превратил всё это в бесплатный театр, — фыркнул слизеринец. — Панси уверяла меня, что, по одной из версий рассказа этого нищеброда, он дрался с Блэком.

— Не называй его так, — Гарри смерил Малфоя злым взглядом. — К тому же это всё вранье, он никогда не говорил ничего подобного.

— Ну-ну, — усмехнулся Малфой, — а мне что-то так не кажется. По-моему, вся башня Гриффиндора так утверждала.

— Слушай ты, Малфой, заткнись! — огрызнулся Поттер, зная, что все слова — чистой воды ложь.

— Сам же начал разговор, а теперь просит меня заткнуться, в итоге я еще и виноватым окажусь? — Малфой высокомерно глянул на Гарри. — Да пошел ты, Поттер.

— Сам иди!

— Остроумно, — глумился слизеринец.

— Зато эффективно. Заткнись.

— А если нет?

— Заткну!

— Интересно, как?

Гарри задохнулся от гнева и едва смог удержаться и не швырнуть в Малфоя моющее средство. Брюнет с оскорбленным видом принялся внимательно тереть котел, не глядя в сторону блондина.

— Золотой мальчик Гриффиндора обиделся, — Малфой приложил руки к сердцу, — наверное, нажалуется своей подружке-грязнокровке и рыжему нищеброду…

Зарычав, Гарри мигом стянул с рук перчатки и кинулся на ничего не подозревающего слизеринца, повалив его на пол.

— Скотина, — прорычал Поттер, пытаясь побольнее пнуть недруга. Малфой перекатился на него и, пытаясь удержать его руки от знакомства со своим аристократичным лицом, прошипел:

— Поттер, я знал, что ты псих, но чтоб настолько…

— Да ты…

— Да, я! — высокомерно произнес Малфой, сохранявший свою невозмутимую маску даже во время такого момента. Поттер заехал слизеринцу кулаком живот, и слизеринец только чуть сморщился, хотя удар был неслабым.

— Что здесь происходит?! — раздался над двумя студентами требовательный, ледяной, до боли знакомый голос. — Оба встали с пола!

Малфой и Гарри медленно поднялись и синхронно уставились в пол, опасаясь взгляда грозы подземелий, декана слизеринцев, а именно — Северуса Снейпа.

— А теперь объясните, какого Мерлина тут творится!

— Ну, мы…

— Мм…

— Малфой…

— Поттер…

— Он спровоцировал меня!

— Он кинулся на меня с кулаками!

— Да иди ты!

— Оригинально, Поттер.

— Тихо! — рявкнул Снейп. — Минус тридцать баллов с Гриффиндора, Поттер, за неподобающее поведение. Я, кажется, приказал вам здесь быть для отработки наказания, а не для того, чтобы затевать драку c мистером Малфоем!

— Но я… — попытался возмутиться Гарри.

— Не препирайтесь, а то у дома Гриффиндор не останется очков!

Гарри посмотрел на обоих слизеринцев одинаковым презрительным взглядом. Малфой лишь скривил губы.

— Поттер, жду вас завтра у себя в тот же час. Драко, задержись, — судя по всему, такой тон не предвещал слизеринцу ничего хорошего, поэтому Гарри вышел из кабинета с чистой совестью.

— Ну, как всё прошло? И почему так быстро? Я думал, Снейп задержит тебя до ночи, — возбужденно сказал Рон, когда Гарри подсел к нему на диван в гостиной Гриффиндора. Гермиона промолчала, листая какую-то устрашающей толщины книгу.

— Там был Малфой, — мрачно произнес Поттер, смотря в огонь. — Вы знаете, что его мать была в молодости Блэк?

— Да, — тут же произнесла Герм.

— А нам не говорила, — пробурчал Рон, надувшись.

— Вы не спрашивали, — парировала она, оторвавшись от книги на секунду, чтобы хмуро взглянуть на Уизли.

— Ну, ты не убил его? — спросил Рон с фанатично горящими глазами.

— Ну… — замялся Гарри, мельком глянув на подругу. — Мы подрались.

— Гарри! — тут же возмутилась Гермиона, отрываясь от умной книжки.

— Он сам начал, — попытался оправдаться Поттер.

— Но ты не такой, как он! Он ведь Малфой, слизеринец. А ты?

— Гермиона, прекрати, что плохого? — пробурчал Рон.

— А то, что вы не должны быть такими подлыми, как он!

Рон состроил скорбную мину, уязвлённый в своих лучших чувствах.

— Я спать, — не вынеся появившегося напряженного молчания, произнес Гарри, поднимаясь с дивана и направляясь в спальню. Рон последовал за ним, бурча что-то про подруг-зануд и гадов слизеринцев.

* * *

В следующий вечер Гарри надеялся не встретить в кабинете Малфоя, но надеждам не суждено было сбыться — он так же варил какое-то зелье на прежнем месте. А Снейпа даже не наблюдалось.

— Сегодня тебе надо продолжить чистить котлы, — Малфой кивнул в сторону.

Медленно начиная свою невеселую работу, Гарри решил не разговаривать с Малфоем, а просто отвлечься и разглядывать данное помещение. К сожалению, за три года обучения здесь всё было изучено вдоль и поперек, поэтому Поттер непроизвольно стал разглядывать своего извечного врага. Малфой сосредоточенно толок что-то серебряным ножичком. Одна светлая прядь свесилась на его лицо, и он нетерпеливо откинул ее назад, и Гарри задался вопросом, красит ли Малфой волосы.

— Поттер, прекрати пялиться на меня, — холодно произнес слизеринец, даже не глядя на возмущенного и одновременно смущенного гриффиндорца.

— Поттер, — после десяти минут молчания Малфой нарушил тишину, — признайся, ты стащил «Молнию» из магазина?

— Чего?!

— Того.

— Нет! — воскликнул Гарри, метнув злой взгляд на блондина.

— Нет? И откуда ты ее взял?

— С чего это тебя так заинтересовало? — ехидно спросил брюнет. Малфой спокойно выдержал его взгляд и ответил, как всегда растягивая гласные:

— А с чего это тебя так заинтересовало вчера, откуда я знаю про Блэка?

— Это другое, — фыркнул Гарри.

— Не совсем. Ну? Хотя можешь не говорить… Скажи лучше, как ты смог пробраться мимо дементоров в Хогсмид и быть невидимым?

— Может, я отвечу лучше про «Молнию»? — пробормотал Поттер, но тут же спохватился. — А ты мне чем отплатишь?

— А я расскажу тебе кое-что о твоей подруге Грейнджер… а если ты расскажешь и про свои секреты, то я расскажу еще кое-что.

— Почему я должен доверить тебе то, что могут доверить лишь своим лучшим друзьям?

— Потому что ты узнаешь то, что скрывают от тебя твои так называемые друзья. К тому же узнаешь еще кое-что новое.

Гарри засомневался.

— Ты первый.

— Ну уж нет, — блондин смерил Поттера холодным взглядом. — Вчера я был первым, сегодня ты.

— И откуда мне знать, что ты, услышав мой ответ, не пойдешь рассказывать это всей гостиной Слизерина, а также расскажешь мне то, что хочешь?

Малфой пожал плечами. Выругавшись сквозь зубы за свой нетерпеливый и любопытный характер, Поттер вздохнул и сказал:

— «Молнию» мне кто-то прислал. Я не знаю кто, там не было подписи. В Хогсмид я пробрался через потайной ход, а в деревне я… — Поттер хитро глянул на слизеринца, — выпил зелье, позволяющее стать невидимым.

Гарри внимательно следил за Малфоем, а тот, кажется, поверил. Хотя судить об этом было сложно, глядя на его безразлично-высокомерную маску.

— Теперь ты.

— Поттер, говори, как ты смог быть невидимым.

— Я выпил…

— Ой, прекрати, — поморщился Малфой, резко прервав Гарри, — ты не умеешь врать.

Гарри нахмурился.

— Мантия-неведимка.

Блондин мельком глянул на гриффиндорца и вернулся к своему зелью.

— Хмм, — промычал он.

— Ну, теперь ты?..

— Поттер, знаешь, что такое хроноворот? — Поттер отрицательно покачал головой, и Малфой возвел глаза к потолку. — Ты вообще никогда не слушаешь учителей и не читаешь книги, придурок?

— Ближе к делу, — огрызнулся Гарри.

— Хроноворот — маленький предмет, с помощью которого можно перемещаться во времени.

Гарри округлил глаза.

— И как это связано?..

— Дослушай сначала, шрамоголовый.

Гарри зло глянул на слизеринца.

— У твоей подруги Грейнджер есть хроноворот, с помощью которого она перемещается во времени, чтобы быть на нескольких уроках сразу.

Гарри выронил моющее средство.

— Что? Как ты это узнал?

— Мне Снейп сказал, — без выражения ответил Малфой.

— С какой это стати? — засомневался Гарри.

— Потому что у меня тоже есть хроноворот, — не обращая внимания на пораженный взгляд Гарри, Малфой продолжил: — и он мне нужен, чтобы тоже быть на двух уроках сразу — на Прорицании и Нумерологии.

— А Гермиона знает, что у тебя тоже есть хроноворот?

— Нет, и не вздумай ей говорить.

— Слушай, Малфой, а с чего это ты мне так легко обо всём рассказал? Не боишься, что я расскажу всем гриффиндорцам?

— Нет, ты слишком благородный для этого, — недобро усмехнулся блондин, — ты мне будешь должен.

— Не было такого уговора! — воскликнул Гарри, уже начисто забыв про чистку котлов.

— Ты попытался обмануть меня, сказав, что использовал зелье невидимости, и то, что ты прошел потайным ходом — не ответ. Идиоту ясно, что ты не пошел в Хогсмид, мило улыбаясь Филчу и дементорам. Ты испачкал в тот день мои волосы, и я пообещал, что отомщу, — Малфой презрительно скривил губы, — так что ты мне должен.

— В пределах разумного, — заявил брюнет. — Я не буду поддаваться тебе в финальном матче, не буду признаваться в любви Снейпу, не буду ходить по школе с надписью «Я обожаю Драко Малфоя»… ну, и всё вроде того, на что способна твоя больная фантазия.

— Поттер, — протянул Малфой с отвращением, — это у кого еще больная фантазия… хотя признаю, идея с надписью не так уж плоха…

— Малфой! — рявкнул Гарри, а тот лишь ухмыльнулся своей привычной гадкой ухмылкой.

— А как это могло бы быть прекрасно, — протянул слизеринец, явно вообразив Гарри в майке с подобной надписью.

— Печальней в мире нету слов, чем быть могло, но не сбылось, — огрызнулся Гарри, покраснев от возмущения.

— Поттер, но всё равно я не забуду и припомню тебе этот должок, — слизеринец отвернулся к зелью, — так что можешь готовиться.

— Морально? — вяло поинтересовался Гарри.

— Физически тоже, — прежде чем Поттер смог оправиться от шока, блондин продолжил: — А чего ты хотел? Я же говорю, это будет не так жестоко, как в твоих ненормальных фантазиях.

Поттер обиженно вернулся к чистке котлов, решив, что тратить свое время на таких волшебников, как Малфой — ниже его достоинства. Малфой тоже сохранял молчание, только, в отличие от возмущенного Гарри, он делал это спокойно. Взгляд Гарри то и дело возвращался к созерцанию спины слизеринца. Но любопытство и скучнейшее, по его мнению, занятие на земле сделали свое дело — по прошествии пятнадцати минут Гарри аккуратно подошел к Малфою сзади и заглянул через плечо.

— Что делаешь?

Малфой чуть вздрогнул.

— А что, не видно, Поттер? Варю зелье.

— Какое? — не обратив на ехидный тон Малфоя, спросил брюнет.

— А тебе-то что?

Поттер пожал плечами, что, естественно, слизеринец не мог видеть.

— Интересно.

Малфой молчал. Гарри уже собирался вернуться к чистке котлов, когда он ответил:

— Зелье Глубокого Сна. Не буду даже спрашивать, читал ли ты о таком — с твоими-то мозгами это очевидно, — не давая Поттеру возмутиться, блондин продолжил: — Это зелье может вырубить кого угодно, если человеку подмешать его в напиток. Погрузившись в сон, выпивший видит самые ужасные кошмары. Если зелье сварить неправильно, то человек может надолго лечь в кому. Поэтому его проходят только на шестых-седьмых курсах.

— Хмм, — неопределенно промычал Гарри, вглядываясь в ту половину лица слизеринца, которую видел. — Снейп поручил тебе сделать это зелье?

— Я просил Северуса о дополнительных занятиях. Он помогает мне в зельях и говорит, какое готовить, если у меня самостоятельная работа. А ты, Поттер, смотрю, к Люпину записался на дополнительные занятия? — ехидно спросил Малфой. Гарри нахмурился.

— Малфой, после того, что ты вытворил на матче Гриффиндор-Когтевран, я думал, ты вообще заткнешься и не будешь вспоминать о заклинании Патронуса.

Малфой и правда заткнулся и еще больше отвернулся от Поттера, перед тем смерив его убийственным взглядом, и Гарри теперь были видны одни лишь блондинистые волосы. Тихо вздохнув, гриффиндорец направился к котлам, понимая, что надавил Малфою на больную мозоль, и почему-то это его не радовало.

Прошло несколько дней. Гарри до сих пор ходил на отработку к Снейпу (точнее, к Малфою). Рон и Гермиона искали в библиотеке то, что могло бы помочь Клюву на апелляции, но безрезультатно. Гриффиндорцы продолжали искать, хотя их вера в то, что Клювокрыл выживет, немного поубавилась.

Пришли выходные, и Гарри с удивлением заметил, что в выходной субботний вечер Малфой также находится в кабинете мастера зелий.

Зайдя в кабинет, Поттер, повинуясь странному позыву, подошел к Малфою и посмотрел в котел.

— Оборотное зелье! — не подумав, воскликнул он. Малфой повернулся к нему и сузил глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Ээ… — Поттер смутился. — Читал.

— Я уже говорил, что врать ты не умеешь, Поттер, — фыркнул Малфой.

— Я не обязан тебе говорить, — Поттер уже завидел всё ту же огромную кучу грязных котлов и нехотя направился туда.

— Верно, но ты скажешь, если придется.

— Что? — возмутился Гарри, повернувшись к невозмутимому, как удав, Малфою.

— Это и есть мое желание. Ты мне должен. Вот и говори, откуда ты знаешь про это зелье, пробовал ли ты его и если да, то при каких обстоятельствах. Врать даже не думай, — тут же пригрозил слизеринец, — я замечу ложь — и ты мне должен будешь вдвойне!

Гарри нахмурился, но через несколько секунд на его лице проступило обреченно-раздраженное выражение.

— Я ненавижу тебя, Малфой.

— Ничего нового не узнал, — хмыкнул тот.

— Я, Рон и Гермиона варили это зелье на втором курсе, чтобы выведать у тебя, что ты знаешь про Тайную Комнату.

От неожиданности Малфой чуть не выронил очередные ингредиенты из рук.

— Что? Когда именно?!

— На Рождество. Я и Рон стали Крэббом и Гойлом. Ты не помнишь тот вечер? Ты что-то говорил об отце Рона, говорил, что, если бы знал, кто такой наследник, мог бы помочь ему… не помнишь?

— Нет, — хмуро ответил слизеринец и подозрительно глянул на гриффиндорца, — я сказал что-то важное?

— Да нет. А я, напротив, помню тот вечер в подробностях. Ты говорил что-то и про меня. «Святой Поттер, любимчик Дамблдора», — Гарри нахмурил лоб, вспоминая, и весьма правдоподобно изобразил голос Малфоя, — сказал, что у меня нет чувства гордости, раз я дружу с такими, как Гермиона и Рон.

— Да, а разве это не так? — вскинул Малфой левую бровь.

— Но тебя это не должно касаться, — резко ответил Гарри. Он испытывал облегчение оттого, что так легко отделался от слизеринца, всего лишь ответив на весьма простой вопрос, и теперь ему ничего не должен. Восстановилось наэлектризованное молчание.

— Скоро квиддичный матч, — подал голос Гарри, — ты вообще тренируешься или все вечера просиживаешь в этой…кхм, в кабинете?

— А тебя это волнует, Поттер? Я знаю, что выиграю.

— Что-то ты больно уверен. Не забывай, до этого ты ни разу не смог победить меня.

Малфой презрительно скривился.

— Пойми, Поттер, только потому, что тебе чертовски везло.

— У меня метла и то была хуже, когда мы соревновались на втором курсе. И все же я победил!

— Ну, в этот раз у меня метла точно такая же, как у тебя. Отец прислал мне «Молнию».

— Кто бы сомневался! — фыркнул Гарри.

— Поттер, ты проиграл матч Гриффиндор-Пуффендуй.

— Это было из-за дементоров, Малфой! — возмутился Гарри, глядя на спокойного и надменного блондина.

— Ну-ну. Очередная отговорка. Давай проверим, кто лучше играет.

— На матче мы и так проверим, — чуть удивленно ответил гриффиндорец, не совсем понимая, куда клонит Малфой.

— Нет, до матча. В полночь на квиддичном поле, Поттер, одни.

— Что? Дуэль? — поразился Гарри и тут же усмехнулся, — повторится история первого курса? Сам не придешь, а еще и Филча позовешь? Ну, или Хуч, разницы нет…

— Не говори о том, чего не знаешь, Поттер, — огрызнулся слизеринец.

— Чего не знаю? Ты не пришел тогда, Малфой, и нас чуть не поймал Филч! Мы чудом спаслись. И я не вижу другого подходящего объяснения, что ты намекнул Филчу, мол, в полночь в Зале Наград будет кто-то из учеников. А сам спокойно спал в своей слизеринской гостиной.

— Поттер, если хочешь знать, то я ничего не говорил ни Филчу, ни кому-либо другому! Я сам тайком вышел туда с Крэббом. Но он, естественно, неподалеку от Зала Наград задел стоящие в коридоре доспехи, шума было на весь этаж. Поэтому и пришлось сматываться.

— Ага-ага, — пробурчал Поттер.

— Мне все равно, что ты думаешь, Поттер, но я сказал правду, — оскорбленный слизеринец отвернулся к зелью.

— Я согласен. На дуэль, — заявил вдруг Гарри, тем самым удивив Малфоя. Но тот, конечно, постарался не показать этого.

— Не забудь, Поттер, сегодня. Полночь. Квиддичное поле.

Гарри поперхнулся при внезапно всплывшей мысли, что это может казаться приглашением на свидание. «Ну и мысли, Поттер!», — огрызнулся он на себя и приступил к своей невеселой работе, а точнее, к чистке котлов.

* * *

Гарри раньше всех однокурсников поднялся в комнату мальчиков третьего курса, чтобы подготовиться к ночной вылазке. Метлу он положил под кровать, чтобы сразу была возможность достать ее; волшебную палочку он сразу засунул в карман. «На всякий случай», — рассудительно заметил гриффиндорец. И в который раз он пожалел, что карта Мародеров осталась у Снейпа. Вспомнил ее и внутренне похолодел. А ведь Снейп может увидеть, что его нет в гостиной Гриффиндора! Если Снейп поймает Гарри… Об этом гриффиндорец предпочел не думать. Но, решив, что за всю свою наполненную мучениями недолгую жизнь герои и по совместительству храбрые гриффиндорцы имеют право нарушить пару-тройку правил, Гарри упокоился.

Без пятнадцати полночь, когда все однокурсники уже спали, Гарри накинул на себя мантию-невидимку и спустился в гостиную, которая, благо, пустовала. Выйдя через портретный проем и не обращая внимания на удивленную Полную Даму («Ничего себе сквозняк!»), Гарри быстро спустился по лестнице и вдохнул свежий ночной воздух.

На квиддичном поле он встретил Малфоя.

— Опаздываешь, Золотой мальчик, — протянул слизеринец вместо приветствия, вогнав Гарри в легкий ступор от того, как тот назвал его. — Я уже успел стащить снитч.

— Я в восторге от нового прозвища. И чего мы ждем? — задал риторический вопрос Гарри, и Малфой, ухмыльнувшись, выпустил снитч. Шарик умчался куда-то в ночной мрак.

— А теперь попробуй поймать его, Поттер, — тихо сказал Малфой и, вскочив на свою метлу, поднялся в воздух, — или ты передумал? — спросил он уже с высоты.

— Еще чего, — фыркнул Гарри и последовал за Малфоем. — Надеюсь, ты сможешь различить снитч ночью? А то так будет неинтересно…

— Поттер, это тебе нужно беспокоиться о зрении. Я вижу всё прекрасно, а ты у нас в очках… — протянул блондин и, ухмыльнувшись, полетел куда-то в сторону колец, стоящих на краю поля. Закатив глаза, Гарри последовал за ним, мимоходом отмечая, что Малфой прав. К сожалению, Поттер не знал ни одного заклинания, позволяющего видеть в темноте, и поэтому он мысленно решил спросить об этом у Гермионы, когда будет подобная возможность.

В темноте видеть было ужасно трудно, но Гарри после минуты полета уже привык к ней, да и луна светила ярко. Время от времени Гарри поглядывал на Малфоя, ощущая какое-то странное чувство. Уже скоро не только они, но и их команды сойдутся на поле, и либо он, либо Малфой принесет победу в этом матче, а заодно и кубок по квиддичу. А сейчас происходящее можно воспринимать как… тренировку? Возможно.

Не спеша, Гарри пролетел круг по полю. Ветер взбодрил брюнета, и теперь сна не было ни в одном глазу.

Поттер летел очередной круг, когда увидел то, что заставило его сердце упасть куда-то в район пяток: Малфой летел на бешеной скорости за маленьким крылатым шариком, их разделяло не более десяти метров. Гриффиндорец быстро набрал скорость и, благодаря метле и тому, кто ее прислал, нагнал слизеринца. Тот резко пикировал за снитчем, Гарри не отставал. Похоже, крылатый мячик не собирался сдаваться — он немного дергался в стороны на лету, пытаясь сбить обоих ловцов с толку. Поттер налег на рукоятку и протянул руку — то же сделал и ловец Слизерина, но тут снитч резко взмыл вверх, удивив Поттера и Малфоя и скрывшись в темноте.

Расставшись в воздухе, ловцы стали с удвоенной внимательностью выискивать снитч, одновременно приглядывая друг за другом.

Вдруг Гарри кинулся туда, где увидел золотую вспышку снитча, отражавшего лунный свет, и увидел с другого конца поля блондина, который не намерен был отставать. Поттер нырнул чуть вниз, уклоняясь от бладжера («И когда Малфой успел заколдовать бладжеры и почему не предупредил?!»), а Малфой неожиданно оказался в нескольких сантиметрах от него.

И Гарри, и слизеринец мгновенно поняли, что надо делать. Поттер соскользнул со своей метлы и повис на рукоятке, а Малфой подбросил нижнюю часть тела, делая стойку на руках. Их перчатки соприкоснулись, а прутья метел на мгновение переплелись, когда они на бешеной скорости пронеслись мимо друг друга.

Гриффиндорец оседлал метлу в воздухе и метнулся за неугомонным снитчем. Малфой тоже, упав на метлу, последовал за ним. На сумасшедшей скорости они мчались вперед. Снитч резко изменил направление и пронесся прямо перед лицами обоих ловцов, которые тут же свернули за ним и помчались на «Молниях» за золотым мячиком, протягивая к нему руки. До него оставалось каких-то несколько жалких сантиметров. Сам же мячик, казалось, понял неизбежность ситуации и не пытался ускользнуть, как в прошлый раз.

Гарри хотел было схватить мячик, но вдруг понял, что того уже нет перед ним, и обернулся к ошарашенному Малфою. Тот застыл на метле в воздухе и удивленно смотрел на снитч в своей руке.

— Поздравляю, Малфой, — ухмыльнулся Гарри, — ты выиграл.

— Правда? — пробормотал тот, а затем его лицо осветила счастливая, неподдельная улыбка. Смотря на него, Гарри тоже невольно улыбнулся.

— Поздравляю с хорошей… хм… тренировкой.

— И тебя, Поттер, — Малфой уже нацепил на лицо свою обычную безразличную маску, но серебряные глаза горели восторгом.

Пока они отправляли снитч и бладжеры обратно в сундук мадам Хуч, Гарри посматривал на Малфоя. Он никогда не видел, чтобы ненавистный слизеринец был искренним хоть в чём-то. А такой ли уж он ненавистный?.. Гарри опешил от этой мысли. Малфой теперь не обзывает Гарри, хоть и обращается к нему по фамилии или называет его «Золотым мальчиком». И он даже меньше задирает Гермиону и Рона, когда они наедине… почему, собственно, Гарри не может с ним подружиться?..

От таких мыслей Поттеру захотелось удариться головой об стену. «Он Малфой! Чертов Малфой, чей отец — Пожиратель смерти, в прошлом году чуть не сгубивший Джинни! Надменный слизеринский гад, как его называет Рон, который хвастается своей чистокровностью и красотой… тьфу, какой красотой?!». Поттер постарался затолкать мысли о слизеринце подальше, но само присутствие Малфоя мешало этому.

— Что, Поттер, задумался? О проигрыше? — съязвил Малфой. Поттер тут же забыл про мысль о призрачной дружбе. Каким-то образом это сказалось на настроении Гарри. Обида за то, что они никогда не будут друзьями из-за Малфоевской гордости, больно врезалась в мозг.

— Да нет, Малфой. О том, как обыграю тебя на матче.

— Этому не бывать, я только что смог поймать снитч раньше тебя!

— Не привыкай — это в первый и последний раз!

— Я так не думаю.

— А мне все равно, что ты думаешь, Малфой, — рявкнул Поттер.

— Если так, то зачем ты вообще пришел? — сузил глаза тот.

Поттер не ответил. Да ответ и не требовался: Малфой, широко распахнув свои серебристые глаза, с едва уловимой паникой смотрел за спину Гарри. Гриффиндорец хотел уже обернуться, когда почувствовал это. Холод сковал внутренности Поттера, отчаяние и страх нахлынули волнами на мозг, клубы пара вырывались изо рта Гарри при каждом выдохе. Дементоры…

Резко обернувшись, он увидел их: десяток черных фигур медленно надвигались на двоих студентов.

— Малфой, слушай меня! Малфой! — рявкнул Поттер, и тот с усилием перевел взгляд на гриффиндорца. — Вспомни самое счастливое воспоминание! Самое-самое счастливое! Затем произнеси заклинание — Экспекто Патронум! Давай, Малфой! Экспекто Патронум!

— Экспекто… — выдохнул слизеринец, уже держа в руке палочку. — Экс… экспекто… патр… патр… Экспекто…

Гарри выругался и достал свою палочку. Родители, ласково смотрящие на него из зеркала Еиналеж; Рон и Гермиона, счастливо улыбающиеся и смотрящие на него… Малфой, в серебристых глазах которого блестит неподдельный восторг и радость…

— Экспекто Патронум!

Из палочки вырвался серебристый олень и стремительно помчался в сторону дементоров. Но было видно, что один патронус десятку дементоров противостоять не сможет — олень начал таять серебристым светом на глазах, кое-как удерживая мрачных тварей…

— Малфой! Беги! Малфой!!! — тот не двигался, и Поттер схватил его выше локтя и с максимальной скоростью потащил в сторону замка. От прикосновения к своей персоне Малфой пришел в себя и, вырвав руку, вместе с Поттером кинулся к замку.

Удача, как всегда, была на стороне Поттера. Возможно, поэтому и он, и Малфой смогли добежать до замка. Метлы, как ни печально, остались в раздевалке, куда они их положили.

Поттер поднял с пола глаза и наткнулся на взгляд Малфоя. Его глаза были холодными, и в них мелькнула… благодарность? Если так, то она сразу исчезла, и Гарри уже не мог ручаться, не показалось ли ему.

— Что ж, Поттер, о сегодняшней ночи никому ни слова.

Еще раз глянув на однокурсника, Малфой отвернулся и направился вниз по лестнице. А Гарри всё провожал его взволнованно-гневным взглядом.

На следующий день за завтраком Гарри казалось, что блондин теперь его полностью игнорирует. Это казалось странным, ведь раньше он изредка кидал взгляды на гриффиндорский стол. Вздохнув, Гарри начал ковыряться вилкой в яичнице.

— Гарри, — подала голос Гермиона.

— Мм? — вяло отозвался Поттер.

— Что между вами с Малфоем?

Гриффиндорец аж подавился тыквенным соком.

— С чего ты взяла, что между нами что-то есть?! — возмутился Гарри, откашлявшись. Девушка смутилась.

— Ты все время смотришь на него, и он на тебя…

— Он смотрел на меня? — забеспокоился Гарри и тут же перевел взгляд на стол слизеринцев, тем самым подтвердив опасения Гермионы.

— Гарри, — прошипела подруга, — ты объяснишь, в чем дело?

Поттер покосился на Рона — тот разговаривал с Симусом о квиддиче, вдохновенно размахивая тостом.

— Герми, прямо сейчас?

— Да, Гарри!

— В общем… Когда я хожу на отработку со Снейпом, там все время есть Малфой. Он варит какие-то зелья и следит, как я… ну… отрабатываю наказание… чищу котлы. Снейпа в кабинете в это время нет, ну мы иногда и разговариваем…

— Понятно, — вздохнула лучшая ученица третьего курса.

На Прорицаниях, как обычно, было душно и пахло благовониями. На всех столах стояло по хрустальному магическому шару.

— А где Гермиона? — шепнул Рон. Гарри удивлено огляделся — в классе ее не было.

— Может, она задержалась? В гостиной учебник забыла или в туалет забежала?

Рон только открыл рот, чтобы ответить, как раздался потусторонний голос профессора Предсказаний:

— Добрый день всем! Сегодня мы будем гадать по хрустальному шару. И не удивляйтесь! Богини судьбы мне поведали, что шар войдет в ваш июньский экзамен…

Сзади Гарри раздалось фырканье, и он обернулся. Там, как ни в чем не бывало, сидела Гермиона.

— Рон, видишь, я же говорил, она всего лишь чуть-чуть задержалась, — убедительным тоном произнес Поттер.

— Да? Что-то не похоже, — неуверенно протянул рыжий. Гермиона посмотрела на него укоризненным взглядом.

— Рон, я забежала… в туалет. И я, видимо, ничего не пропустила, — язвительным тоном сказала она.

— Да уж, это точно. Интересно, что-нибудь еще войдет в наш экзамен, не считая этого тумана в дурацком шаре? — спросил Рон. Гарри прыснул в кулак, так как профессор как раз посмотрела в их сторону. Трелони подплыла к их столу, подсела к ним и всмотрелась в шар. Гарри знал, что последует за этим, и его ожидания оправдались.

— Мой мальчик, — трагично закатив глаза, поведала профессор, — там что-то темное… интересно-интересно… боже, это же Гр…

— Ох, нет, — пробормотала Гермиона, — неужели снова Грим? Просто смешно.

Профессор уставилась на Гермиону, в ее глазах вспыхнул гнев.

— К сожалению, милочка, должна сказать вам, что с первого момента вашего появления в моем классе я поняла, что вы не обладаете даром Прорицания. Никогда до вас я не видела человека, в котором настолько отсутствует духовность…

— Прекрасно! — прервала ее Гермиона. Она встала со своего места, так размахнувшись сумкой, что та сбила магический шар со стола. Пинком открыв люк, Гермиона покинула кабинет.

Воцарилась тишина. Профессор Трелони закуталась поплотнее в свои шали и двинулась к Парвати и Лаванде, которые о чем-то перешептывались.

— Да-а, — только и протянул Рон.

* * *

Наступили пасхальные каникулы, в которые Гарри всё так же ходил на отработку в подземелья. Иногда Снейп присутствовал там. Он читал какие-то книги, проверял самостоятельные работы студентов в виде пузырьков с зельями или вопросов на пергаментах. Иногда на отработках не было самого Малфоя — он наверняка делал домашнюю работу, которую задали на эти каникулы. А ее было очень много.

— Дай бог сделать всё это к шестому курсу, — мрачно пошутил Рон, глядя на весь список домашней работы в первый день Пасхи.

Гермиона очень помогала Гарри — зная, что он не успевает делать всё с отработками и тренировками по квиддичу, она исправляла его домашние работы, писала на пергаменте то, что он должен был добавить в свои эссе, переоформляла их. А так как у Гарри всё было правильно, то и у Рона всё получалось — по большей части потому, что он всё переписывал у лучшего друга.

В последние дни каникул Малфой вообще перестал появляться в подземельях, когда Гарри был на отработке у Снейпа, и Поттер никому не признался бы, даже себе, что скучает по слизеринцу. За одну такую непроизвольную мысль он был готов спрыгнуть с Астрономической башни, дабы не признавать этот факт.

Но уже совсем скоро каникулы кончились. В первое утро все сидели в Большом зале в сонном состоянии, с непривычки встав после каникул в восемь. Пока Гермиона безрезультатно объясняла Рону действие какого-то зелья, Гарри откровенно скучал, размазывая по своей тарелке овсянку.

— А если аконит добавляешь в зелье Забвения на третьей стадии, оно должно приобрести салатовый оттенок, после чего…

Поттер уткнулся взглядом в тарелку. Рон с несчастным взглядом посмотрел на друга.

— Ну почему так каждый день?! Всё, сейчас пойду делать эссе по Трансфигурации! — прошептал он так, чтобы Герм не слышала.

— Без Гермионы ты всё равно ничего не сделаешь, — огорчил Гарри Рона, разглядывая серую мутную субстанцию на своей тарелке, что и именовалось овсянкой.

— После берешь сушеные паучьи лапки и взвешиваешь на весах… — вдалбливала в голову Уизли Герм, которую постепенно выводило из себя то, что тот постоянно отвлекается.

— Паучьи что? Я пропустил…

— Лапки!

— А-а, — глубокомысленно протянул Рон и начал тихо, стараясь, чтобы объясняющая Грейнджер не услышала, разговаривать с Дином.

— Через два месяца чемпионат Англии по квиддичу, «Пушки Педдл» и «Холидейские Гарпии»…

— Самые популярные команды в нашей стране…

— Моя любимая команда!

— Потом будет чемпионат мира…

— Через год! Вот бы пойти…

— Рон Биллиус Уизли, ты меня вообще слушаешь?! — взвилась Гермиона.

— А ты что-то сказала? — искренне удивился Рон.

Что произошло дальше, можно даже не говорить. Гарри старался не слушать их гневные вопли и разгорающуюся ссору и окончательно отодвинул от себя многострадальную овсянку.

На Зельях Снейп устроил внеплановую самостоятельную, дав им вопросы на полчаса, а затем каждый варил зелье, которое ему попадется. Гарри попался яд «Двухдневный сон», который он варил, как мог, выцарапав себе «Слабо». Малфой, естественно, получил свою «Превосходно», а Гермиона и то удостоилась лишь «Выше ожидаемого». Про Рона можно и не говорить — его подобие зелья пахло тухлыми яйцами и имело мутно-зеленый оттенок. На остатке урока надо было прочитать главу, которую они будут изучать на следующем уроке.

Гарри резко открыл учебник на нужной странице и стал читать про яд.

«Улыбка смерти — самый опасный яд, известный в наше время.

По существу он представляет собой ингибиторы ферментов, которые даже в очень низких концентрациях угнетают жизненно важные физиологические функции организма.

В состав Улыбки смерти входят слезы русалки, толченый рог единорога и печень рогатой жабы, а также другие, не менее значительные ингредиенты (состав см. стр. 93).

Отравление ядом сопровождается нарушением постоянства внутренней среды организма и его функций. Местные и резорбтивные симптомы обусловлены непосредственно воздействием яда на центральную и периферическую нервную систему, зрение, дыхательные пути, сердце…

«Вот бы стукнуть учебником по голове Малфоя, который сидит с таким видом, будто сам изобрел этот яд, — размечтался Гарри. — Но тогда Снейп вычтет очков пятьдесят да еще и взыскание мне назначит… воздержусь».

…Таким образом, при проникновении Улыбки смерти в организм человека у пострадавшего вначале появляются галлюцинации. Затем он становится раздражителен, агрессивен. У.с. разрушает легкие и сердце жертвы. Воздействие яда обратимо в случае использования зелья, которое…

«И все-таки он тебя интересует», — всплыл внутренний голос.

Кто?

«Малфой. Драко Малфой».

Что?! Нет!!!

«Да!»

Нет!

«Да!!!»

Заткнись!!! — рявкнул Поттер про себя.

…Как уже говорилось ранее, отравление ядом сопровождается сильнейшими судорогами, в результате чего на лице жертвы запечатлевается зловещая улыбка, оправдывающая название яда…»

«Но ведь он тебя интересует. Не отрицай очевидное! Он даже иногда искоса смотрит на тебя, думая, что ты ничего не замечаешь…»

А он смотрит?.. Черт, я говорю — заткнись! — гнев закипел в гриффиндорце с новой силой, но теперь на себя.

«И ты его наверняка привлекаешь. Золотой мальчик гриффиндора, сама благородность. А ты не позволяешь себе улучшить с ним отношения…»

Я не позволяю?! С чего это?

«Ты это и сам знаешь… Видишь, он и сейчас на тебя смотрит».

Он не смотрит на меня, он с нагло-самодовольным лицом смотрит в учебник.

«И тебя это задевает?»

ЗАТКНИСЬ!!!

«Класс, у меня галлюцинации… еще и из-за Малфоя… Черт, не надо было ложиться вчера так поздно, а все из-за Симуса…» — злился Гарри, глядя невидящим взглядом на страницу.

— Гарри, — тихо шепнула Гермиона, — тебя что-то беспокоит?

«Класс, Герм, — внутренне застонал Гарри, — когда это меня ничего не беспокоило?»

— Все в порядке…

— Поттер! — рявкнул Снейп. — Вам недостаточно отработок до конца этого года, назначить еще и на следующий?

Проклиная всяких Драко Малфоев, Снейпов и подземелья, Гарри выскочил из класса в ту секунду, когда прозвенел спасительный колокол.

На уроке Ухода за Магическими Существами со слизеринцами произошел неприятный инцидент. Пока Хагрид рассказывал что-то о черных существах с длинными хоботками и двумя крылышками, слизеринцы отдалились ближе к Запретному лесу, откуда вдруг выскочило несколько грифонов и со странным визгом понеслось в сторону учеников. Те, естественно, запаниковали, закричали, Паркинсон унеслась в истерике в замок. Грифоны уже через минуту умчались обратно в Запретный лес, и, казалось бы, всё хорошо, но кучка учеников столпилась вокруг чего-то. Предчувствуя самое наихудшее, Гарри двинулся туда и увидел на земле…

— Малфой! — пораженно воскликнул Рон. Гермиона прикрыла рот ладошкой, а Гарри не мог оторвать взгляда от красных пятен на рубашке слизеринца. Видимо, тот потерял сознание, так как проклятий и криков не было, а веки блондина были прикрыты.

— Пропустите! — рявкнул Хагрид, расталкивая учеников, и на секунду остановился, явно прикидывая ситуацию. — В Больничное крыло!

Взяв бессознательного Малфоя на руки, Хагрид помчался в замок. Ученики поплелись в свои общежития.

— Думаете, с ним все будет в порядке? — прошептала Гермиона.

— Неважно! Главное, он не сможет завтра играть на матче Гриффиндор-Слизерин! — радостно воскликнул Рон.

— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Гермиона. — А если там что-то серьезное?

— Герм, вряд ли это так. Мадам Помфри в несколько секунд вылечит его раны, — глубокомысленно произнес Поттер, — так что можно не беспокоиться.

— А как же Хагрид? — волновалась Грейнджер.

— А что Хагрид? Он объяснял ученикам тему урока. Слизеринцы сами отошли туда, откуда выскочили грифоны, так что ему ничего не грозит, — пожал плечами Гарри, и оставшийся путь друзья прошли молча, каждый в своих мыслях.

* * *

День для матча выдался теплый и солнечный, но тучный. Изредка солнце уплывало за темные тучи, и становилось холоднее, ветер начинал дуть сильнее, но это не мешало игре. Вуд, как всегда, наставлял игроков.

— Мы должны победить! Это мой последний шанс одержать победу за кубок школы, так как я ухожу в следующем году… — его голос надломился, и, откашлявшись, он продолжил: — У нас есть козырная карта — Малфой лежит в Больничном крыле, и его будет заменять шестикурсник по имени Алан Симон. Он летает намного хуже Малфоя, но, Гарри, всё равно не расслабляйся, не упусти снитч, прошу.

Поттер кивнул.

— В общем, мы должны их размазать по полю! Э-э, Фред, Джордж, я не в том смысле, — чуть обеспокоенно добавил Вуд, заметив кровожадный блеск в глазах близнецов Уизли. — Все готовы? На поле!

Команда вышла на траву, щуря глаза от солнца, и направилась к уже ждущим их слизеринцам и мадам Хуч.

— А вот и команда Гриффиндора! — говорил Ли Джордан, комментатор матчей. — Да, в этом году у Гриффиндора сильная команда, что нельзя не признать. Спиннет, Уизли, Уизли, Вуд, Поттер, Джонсон, Белл. В команде Слизерина произошла замена ловца, и вместо Драко Малфоя сегодня будет играть шестикурсник Алан Симон…

Капитаны, как обычно, пожали друг другу руки, и четырнадцать игроков взлетели в воздух.

— И мадам Трюк выпускает бладжеры и снитч! А теперь и квоффл, который сразу хватает Джонсон и летит к кольцам слизеринцев…

Гарри не следил за игрой, не следил за слизеринским ловцом, он просто выискивал глазами снитч, делая круги. Фигурки в красных и зеленых мантиях метались по полю, два безумно хихикающих бладжера носились за ними. Квоффл летал от одних игроков к другим, время от времени залетая в кольцо какой-либо команды, снитч не появлялся. Всё начиналось как обычно.

Перед тем, как Гарри чуть не сшиб с метлы бладжер, посланный загонщиком Слизерина, команда Гриффиндора успела забить два гола, команда Слизерина — четыре. Наглый слизеринец не замедлил ухмыльнуться в лицо Поттеру, пролетая мимо.

Игра набирала обороты, и вскоре счет стал 90-70 в пользу Гриффиндора. Но слизеринцы не отставали и забили три гола подряд, после чего Гриффиндор стал отставать на десять очков.

Слизеринцы решили взять всё в свои руки и стали буквально выхватывать квоффл из рук охотников, но Вуд несколько раз удачно и красиво спасал свою команду от новых голов, дотягиваясь до мяча самыми кончиками пальцев.

Поттер летел очередной круг по полю, как вдруг увидел то, что заставило его сердце затрепетать: Симон летел на бешеной скорости за маленьким крылатым шариком, их разделяло минимальное расстояние. Казалось, сейчас Симон уже протянет руку и схватит снитч… Поттер резко набрал скорость и, благодаря метле и тому, кто ее прислал, нагнал слизеринского ловца. Тот резко пикировал за снитчем, Гарри не отставал. Похоже, крылатый мячик понял неизбежность ситуации: он даже не пытался петлять — просто летел. Гриффиндорец налёг на метлу и протянул руку — то же хотел сделать и ловец Слизерина. Но тут слева пронесся бладжер, и обоим ловцам пришлось спикировать вниз. Еще секунда — и в Поттера врезалось что-то большое, после чего он, свалившись с метлы, потерял сознание.

* * *

Очнулся Гарри уже в Больничном крыле. Всё расплывалось перед глазами. Слева он услышал какую-то возню и повернул голову, сумев разглядеть знакомые светлые пряди.

— Спасибо, конечно, что зашел ко мне, — ухмыльнулся Малфой, — но лучшим подарком было бы, если б ты был без сознания еще неделю.

— Что за… — гриффиндорец попытался подняться, но голова нещадно разболелась. — Ты пришел в себя?

— Да, за час до матча, — ответил слизеринец, прикрыв глаза.

— Что произошло? Слизерин победил, правда? — грустно простонал Гарри.

Малфой тихо хмыкнул.

— Как бы это ни выглядело смешно, ты поймал снитч.

— Что? — опешил тот, снова резко поднявшись, за что тут же поплатился головной болью. — Я не ловил снитч…

— Верно, не ловил. Он залетел тебе в рукав, когда ты падал, — хмыкнул слизеринец. — Счет 240:100, победил Гриффиндор.

— О… — промычал Поттер в шоке. — А с какой высоты я упал?

— Ты не падал.

— То есть?

— Ты не поздоровался с землей, — раздраженно пояснил Малфой, стрельнув хмурым взглядом в сторону гриффиндорца. — Всегда знал, что Симон не умеет играть в квиддич, а тебе, Поттер, всегда чертовски везет. А теперь я хочу спать.

Гарри еще минуту лицезрел спину перевернувшегося на бок и тихо посапывающего Малфоя, после чего, возмущенно сопя, отвернулся от него. Но втайне он ликовал: кубок квиддича в этом году у Гриффиндора!

Проснувшись вечером, Гарри увидел, что Малфой тоже бодрствует, читая какую-то книгу.

— Малфой, — пробормотал Поттер, поднимаясь повыше на кровати, — сколько времени?

— Ага, Поттер, побежал у каждого встречного спрашивать, который час. Специально для тебя, — лениво отозвался Малфой, перелистывая страницу книги.

— На Хагрида ты уже нажаловался? — с ненавистью спросил Гарри, так как хотелось почему-то продолжить разговор.

— Нет, Поттер, можешь радоваться. С твоим другом-великаном всё в порядке, чего не скажешь о гиппогрифе.

— Свинья ты, Малфой, — с чувством отозвался Поттер.

— Гриффиндорский маглолюбец, — в ответ фыркнул слизеринец.

Воцарилась такая напряженная тишина, что, казалось, ее можно было потрогать руками.

— Ко мне никто не заходил? — спросил Гарри, чтобы хоть как-то разрушить возникшее напряжение. Малфой разозлился, на миг ледяная маска соскользнула с его лица.

— Сам следи, кто к тебе приходит, Золотой мальчик, я не нанимался к тебе в гувернантки.

Злясь на самого себя («А чего я ожидал — что он предъявит мне список посещавших и опишет, кто и что просил передать, когда я очнусь?!»), гриффиндорец начал разглядывать потолок, чтобы хоть как-то развлечься. Он начал искать различия между белым потолком и такими же белыми стенами медкрыла, но таковых различий не наблюдалось, и успешно развлекаться пока что не получалось. Да и отвлекаться от мысли, что на соседней кровати спокойно читает книгу не кто иной, как Малфой, получалось так же успешно, как развлечение с потолком.

— А вообще, — вдруг прервал тишину слизеринец, — заходил Снейп и сказал, что ты, так и быть, можешь не сбегать из Больничного крыла и не приходить сегодня на отработку.

— Тронут до глубины души, — пробормотал Поттер и, чтобы завязать разговор, продолжил: — А ты давно ходишь к нему на дополнительные занятия? И зачем?

Казалось, Малфой сейчас кинет книгой в гриффиндорца. Но через секунду он ответил:

— Я хожу к Северусу с этого года.

— К Северусу? — вскинул брови Гарри. — А Макгонагалл ты называешь Магги?

Шутку Драко не оценил, так как не мог знать о магловских бульонных кубиках.

— Поттер, Северус — мой крестный.

Гарри едва слышно хмыкнул и снова уставился в потолок, но, к его удивлению, Малфой продолжил:

— Хожу я туда, потому что хочу быть по зельям таким же мастером, как Северус. Он один из лучших зельеваров Британии, и я хочу достичь такого же результата, если не лучше, и я достигну.

В этот момент из своего кабинета вышла мадам Помфри и лучезарно улыбнулась, посмотрев на Поттера.

— Очнулся, Гарри? Это хорошо. Сейчас я тебе дам зелье, и завтра твоя головная боль пройдет. Сейчас тебе очень больно?

Гарри растерялся. Когда он очнулся, голова болела нещадно, а теперь она почти не давала о себе знать.

— Не совсем…

Не дослушав гриффиндорца, Помфри с нездоровым оптимизмом заметалась по Больничному крылу. Малфой фыркнул и снова углубился в чтение книги, а Гарри выпил немного темно-синего зелья, после которого его начало резко клонить в сон. На краю сознания он слышал бормотание школьной медсестры:

— Вот и хорошо, сейчас заснешь, а утром сможешь идти на занятия...

Сознание Гарри отключилось, и он провалился в темноту.

* * *

Гарри резко проснулся и так же резко вскочил с кровати, из-за чего нечаянно взмахнул рукой, сбив со своей тумбочки пустой стакан и настольную лампу. Стакан разбился, лампа покатилась по полу. Ругнувшись, Гарри замер. Только сейчас он понял, что он до сих пор в Больничном крыле, а на улице — глубокая ночь. Что ему снилось, он не помнил, но удивлялся, что из-за какого-то сна он чуть не снес прикроватную тумбочку.

— Поттер, ты больной или прикидываешься?! — зашипел с соседней кровати злой как сто чертей Малфой.

— Простите, ваше высочество, что разбудил вас, — огрызнулся Гарри, сам находящийся не в лучшем расположении духа. Глаза уже привыкли к темноте, но всё вокруг расплывалось, ведь на нем не было очков. Силуэт Малфоя пошевелился, и, прежде чем слизеринец смог сказать всё, что думает о гриффиндорцах, Гарри, наконец, сел обратно на кровать.

— У окружающих врожденное — вести себя по ночам как сумасшедшие? Этот Уизли с Блэком, Крэбб с Гойлом, Пэнси, и ты тут…

— А почему это Крэбб, Гойл и Паркинсон по ночам ненормальные? — не понял Гарри.

— Крэбб и Гойл храпят, как слоны, а Паркинсон на предыдущей неделе ворвалась посреди ночи к нам в спальню и кричала, что кто-то в темноте пытался ее укусить.

— Чего? — на миг Поттер растерялся между тем, чтобы засмеяться и задуматься над данным происшествием. Но ночью голова гриффиндорца категорически отказывалась работать, и Гарри выбрал первое.

— Тебе смешно, а я ее успокаивал половину ночи, — огрызнулся уязвленный Малфой. — И вообще, я хочу спать, Поттер! Сделай одолжение — не буди меня сегодня еще раз.

Гарри услышал, как слизеринец ворочается на своей кровати, и автоматически починил с помощью «Репаро» разбитый стакан и поставил лампу с этим стаканом обратно на тумбочку. Спать расхотелось, и Гарри просто лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в окружающие звуки. Но, кроме дыхания Малфоя, звуков рядом не было никаких, поэтому Гарри вслушивался в дыхание слизеринца. Оно никак не становилось глубоким и размеренным, как у спящего человека. Малфой громко сопел и ворочался в кровати еще какое-то время, прежде чем Гарри отважился спросить:

— Ты спишь?

— Да, как раз вижу сон с розовыми слониками! — прошипел блондин.

Во благо себе, Гарри решил промолчать. Спать самому не хотелось как никогда, и Гарри, надев очки, начал разглядывать спину слизеринца. Совершенно неожиданно посреди этого поистине увлекательного занятия проснулся уже знакомый внутренний голосок.

«Дотронься до него».

Что-о?!

«Ну, дотронься до него, давай же!»

Ты совсем больной или прикидываешься, как недавно выразился Малфой?

«Замечу, что мы с тобой одно целое, и, следовательно, это ты неизлечимо болен, в чем и был прав Малфой».

Да иди ты, я лучше с Астрономической башни спрыгну, чем сделаю это. Ведь если я дотронулся до Малфоя, то, значит, я сошел с ума.

«Ты уже сумасшедший, нечего с самим собой разговаривать!»

Ты первый начал!

«К тому же у тебя раздвоение личности…»

Гарри возмущенно ударил кулаком по подушке.

— Поттер, хватит психовать, дай мне нормально поспать.

— Я не виноват, что у тебя бессонница.

— У меня не бессонница, а головная боль в виде ненавистного однокурсника-гриффиндорца! — прошипел в лучших манерах змееустов Малфой, поворачиваясь на другой бок, лицом к Гарри.

— Малфой, какая же ты язва.

— Заткнись, иначе я скажу всё, что думаю о тебе.

Гарри сделал вид, что на две секунды оглох, и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Высокомерная слизеринская язва, которую волнует только репутация и деньги…

— Тебе поругаться охота, Поттер?! Если так, то говори сам с собой, а я хочу спать!

«Вот-вот», — пискнул внутренний голосок, но Гарри засунул его куда подальше.

— Малфой, ты говорил, что у тебя есть хроноворот. Для чего ты его используешь?

— Я расскажу тебе, если потом ты заткнешься и дашь мне нормально поспать!

— Угу.

— Я присутствую на двух уроках сразу — на Прорицании и Нумерологии, как я уже говорил тебе, идиот с амнезией.

— Я что-то сомневаюсь, что ты не используешь хроноворот для других целей, — протянул Гарри, пропустив издевку мимо ушей.

— Я использую его, чтобы успевать делать домашнее задание и быть на нескольких уроках сразу, ходить на тренировки по квиддичу, посещать Снейпа с его дополнительными занятиями, а также читать интересующие меня книги в библиотеке. Кроме того, я ем, сплю и принимаю душ. Сам попробуй успевать делать всё это в одни сутки!

— А кроме этого? Что-нибудь криминальное? Ты никогда не использовал хроноворот, чтобы… предположим, посидеть лишний час в гостиной Слизерина, побыть с друзьями?

— Бывает, — согласился Малфой и чуть улыбнулся. Поттер разглядел эту улыбку, и на душе у него как-то странно потеплело. — Теперь, Поттер, я ответил на все вопросы? Ты обещал меня не доставать, так что я спать.

Через пять минут сам Гарри легко провалился в сон, думая только о тихо посапывающем слизеринце, спящем рядом.

* * *

Утром голова и правда не болела, и чувствовал себя Поттер превосходно. Но почему-то настроение гриффиндорца немного испортилось, как только он посмотрел на соседнюю застеленную и пустую кровать. Значит, Малфой уже ушел на завтрак. Так как до начала уроков был еще час, что поведала гриффиндорцу мадам Помфри, когда тот переодевался, Гарри решил зайти за сумкой с учебниками перед уроком, а перед этим спуститься в Большой зал. Но дойти туда он не успел — в холле первого этажа его перехватила Гермиона.

— Гарри, между вами с Малфоем что-то происходит! — это звучало даже не как вопрос, а как утверждение. От удивления и неожиданности Поттер поперхнулся воздухом и начал кашлять, причем частично ненатурально, придумывая, как бы лучше возмутиться. Закончив этот маленький концерт, он посмотрел на Грейнджер круглыми глазами и сказал совсем не то, что собирался:

— Да ну тебя! Скажешь тоже...

— Он ведь был с тобой в Больничном крыле?

— Не со мной! — возмущенно ответил Гарри. — Его поранил грифон. Это случайность!

— Что-то много стало происходить этих случайностей, — поведала Герми, спустившись до задумчивого шепота. Гарри разозлился.

— Знаешь что, Герм, я хотел бы позавтракать. Произошедшее — случайность, в этом нет ничего особенного.

— Да, возможно, — вздохнула Гермиона, но Гарри знал, что она еще вернется к этому вопросу, и думал об этом, идя с ней к столу Гриффиндора.

Малфоя в зале не было.

Проходили дни, приближались экзамены. Многие засиживались в библиотеках и гостиных допоздна, так как взялись к подготовке совсем недавно, и Гарри с Роном чувствовали благодарность Гермионе — не только за то, что она помогла им подготавливаться, но и еще и за то, что она дала друзьям все свои конспекты по Истории Магии, на уроках которой они благополучно спали.

Экзамен по Трансфигурации был удивительно тяжелым. Гарри никак не мог превратить свой чайник в приличную черепаху, и, когда у него всё же получилось, панцирь черепахи испускал чуть видимый пар, как у чайника во время кипения. У Гермионы же черепаха получилась почти идеально, но она жаловалась всем и каждому, что черепаха больше напоминала морскую, нежели обычную. У остальных проблемы были больше, чем у Гермионы или Гарри. У Рона вообще вышло что-то, похожее на черепаху с восемью тонкими ногами и жвалами. Это уж слишком напомнило Рону пауков, которых он боялся больше смерти, поэтому его неудачно превращенное существо убрали, а самого Уизли пришлось успокаивать двадцать минут. Помфри даже хотела дать ему успокоительное зелье, но он к тому времени уже смог прийти в себя.

Пропустив из-за этого происшествия ленч, Гарри, Гермиона и Рон сдавали экзамен по Заклинаниям. Этот экзамен прошел довольно успешно, и третьекурсники спешили в общие гостиные — готовиться к экзаменам по Зельям, Уходу за Магическими Существами и Астрономии.

Весь день прошел в суете, и Гарри совсем не видел Малфоя. На следующий день он заметил его только один раз утром, и то мельком, когда белобрысая макушка виднелась на экзамене по Уходу за Магическими Существами.

Экзамен по Зельям и Астрономии был у них с когтевранцами. Зелья, как Гарри ни старался, сдать не удалось, а черные глаза зельевара, буравящие гриффиндорца насквозь, только мешали. Астрономия проходила ночью на Астрономической башне, и, как казалось Гарри, сдал он ее прилично.

Оставались лишь экзамены по трем предметам: по Истории Магии, Защите от Темных Искусств и Прорицаниям.

Историю Магии Гарри еле сдал, на Защите он, напротив, сделал всё блестяще. Профессор Люпин устроил что-то вроде испытания «Остаться в живых» — полоса препятствий на пересеченной местности. После того, как Гарри вышел из дупла, где сражался с боггартом, Люпин, улыбаясь, заметил:

-Великолепно, Гарри. «Превосходно» и ни баллом ниже!

Прорицания Гарри чуть не провалил. Войдя в пропахший благовониями кабинет, Гарри почувствовал себя нехорошо. К тому же все окна были закрыты и зашторены, а учитывая, что был июнь, Поттеру стало еще и жарко.

Трелони дала задание: увидеть хоть что-то в магическом кристалле. Гарри всмотрелся в шар: там размеренно плавал туман, создавая бредовую идею, что в нём что-то есть и сейчас покажется. Но это «что-то» либо не хотело показываться, либо у Гарри в столь душном кабинете начали спекаться мозги. Подумав об этом, Гарри непроизвольно хихикнул.

— Мой дорогой? — Трелони практически впечаталась глазами в несчастного гриффиндорца. — Вы что-то увидели? Что-то, что способно появиться в вашем будущем?..

Гарри захотелось закатить глаза, но он сдержался. Вместо этого он сделал страшные глаза и сказал первое, что пришло ему в голову. К сожалению, часть его мыслей была занята Малфоем.

— Это блондин! И он… в темной одежде, он будто надвигается на меня, — Гарри сморщил лоб, всматриваясь в глубины кристалла, — он обратился в ворона, и он улетает…

— Мой мальчик! — прошептала Трелони, которая, очевидно, не заметила смешинки в голосе студента. — Ворон означает смерть или тяжелые страдания! А если этот человек обернулся вороном, то именно он несет вам это! Вы уверены, что видели именно эту картину?

Гарри с серьезной миной кивнул.

— Но вы не разглядели этого блондина?

— Профессор, он явно был мне знаком, — спустился до шепота Гарри, но тут же резко и громко продолжил: — Но я его не знаю!

— Печально, — заметила профессор и начала записывать что-то в своем блокноте, — можете идти.

С радостью покинув душный кабинет, Гарри энергично поспешил в Большой зал, где находились студенты, уже сдавшие экзамены и наслаждающиеся свободой за обедом. Но в зале ему поесть не удалось.

Уже подходя к своим друзьям, Гарри заметил, что что-то не так. Рон был бледен так, что веснушки проявились особенно ярко. Гермиона с красными, опухшими глазами нервно рылась в своей сумке.

— Что такое? — спросил Гарри, подойдя к ним и всматриваясь в их лица.

— Гермиона, ты не найдешь его, — неестественным для него тихим голосом произнес Рон, после чего перевел взгляд на Поттера. — Герм, пойдем в общую комнату, там сейчас почти никого. Надо рассказать Гарри.

Та в ответ всхлипнула, но всё же поднялась с места, и они втроем поспешили из зала. Пока они шли, Гарри думал, что могло довести их обоих до такого состояния. Но в совершенно пустой гостиной всё само собой встало на места.

— У меня был хроноворот, — сквозь всхлипы произнесла Гермиона, — это вещь, с помощью которой…

— Да, я знаю, Герм, — прервал ее Гарри, — в чём дело-то?

Гермиона снова начала заливаться слезами, вместо нее ответил Рон.

— Она мне сегодня о нём рассказала, про то, как была на двух уроках сразу. Рассказала потому, что потеряла его.

Воцарилось молчание.

— Как? — выдохнул Гарри.

— Рон! — укоризненно воскликнула сквозь рыдания Грейнджер. — На него наложено заклятие против потери. Я не могла его потерять! Его украли. А так как он всегда был либо на мне, либо в моей спальне, никто не мог его взять. Хотя… Призывающие чары, — на миг она уставилась в пространство, — его могла украсть не только однокурсница. Да кто угодно мог украсть, призывая его банальным «Акцио»!

Гермиона отвернулась, а Рон страдальчески посмотрел на Гарри.

— Если честно, — Рон нахмурился, — я не понимаю, с чего вдруг такая истерика. Ну, потеряла, ну дальше-то что…

— А то, Рон! — яростно воскликнула Гермиона. — Профессор Макгонагалл поручилась за меня в Министерстве магии! Она сказала, что он всего на год! И если она узнает, что у меня пропал хроноворот из Министерства…

Грейнджер всхлипнула.

— А мы не можем призвать его с помощью того же «Акцио»? — просветлело на миг лицо Гарри.

— Я пробовала, — грустно отозвалась Гермиона, — не получается.

Друзья погрузились в тяжелое молчание.

— Так или иначе, — медленно нарушил тишину Поттер, — сейчас мы ничего не можем сделать. Может, сходим к Хагриду, узнаем, как там Клюв?

Друзья согласились, и они зашагали к лесничему. Гермиона всё время шмыгала носом, Рон скорбно вздыхал; Гарри же был сбит с толку. Если кто-то призвал хроноворот, значит, этот кто-то знает о нем. Но о нем не знает никто, кроме них, Макгонагалл и… Малфоя. В голову Гарри тут же закралось смутное подозрение. Никто не мог украсть его, кроме слизеринца! Но зачем он ему, если у него самого есть точно такой же?! Может, стоит рассказать Гермионе и Рону? Гарри вздохнул про себя — Малфой был прав, гриффиндорское благородство и слизеринское подозрение вопили о глупости задуманного, не позволяли сделать это. Но Малфой?! Значит, Гарри ошибался в нем? Гарри ведь надеялся, что он на самом деле не такая тварь, какой всегда казался, но… он такой, и этого не изменить. К тому же Поттер не видел блондина, казалось, уже целую вечность, что тоже не прибавляло оптимизма.

Наверное, настроению падать было уже некуда, но ведь всегда есть куда хуже!

У Хагрида они обнаружили Коросту — крыса облезла еще сильнее и норовила укусить всех и каждого на расстоянии вытянутой руки. Из-за нее им с Хагридом даже не удалось нормально поговорить, а времени вдруг совсем не оказалось — по тропинке к хижине лесничего шли Дамблдор, Фадж, Макнейр и еще какой-то древний старец из комиссии. Шли для того, чтобы казнить Клювокрыла.

Тактично выгнав гриффиндорцев из дома через заднюю дверь, Хагрид нервно поприветствовал гостей и впустил их в дом. Трое друзей тем временем кинули по последнему взгляду на Клюва и помчались в замок под мантией-невидимкой, предусмотрительно захваченной Поттером. Уже начало темнеть, а в связи с побегом Блэка Поттеру не положено было находиться вне школы в это время. Но дойти до нее, видимо, им было не суждено. Крыса стала извиваться пуще прежнего и, куснув Рона до крови, вырвалась и помчалась куда-то по траве. Уизли со своей тягой к животным и любовью к Коросте, естественно, кинулся за крысой. Гарри и Гермиона, переглянувшись, побежали за другом. Недолго думая, гриффиндорец засунул мантию-невидимку в карман школьной мантии.

Но вдруг откуда-то сбоку выпрыгнул огромный черный пёс. «Грим!» — панически подумал Гарри. Пёс зарычал и двинулся было к Гарри, но тут же сменил направление, кинувшись к Уизли. Гарри, находясь в какой-то прострации, с непониманием и паникой следил за действиями пса, пока тот не затащил Рона с его крысой в подземный ход под Гремучей ивой.

— Гарри! — закричала Гермиона. — Не стой как пень!

Эта фраза подействовала на гриффиндорца отрезвляюще, и он перевел взгляд на подругу, судорожно проводящую ногтями по щекам, оставляя красные следы на коже.

— Надо за ними!

— Как?! Был бы хроноворот, мы бы вернулись назад и изменили всё, наплевав на правила! Вдруг с Роном что-то случится?! Да что же за день такой…

— Без паники, Герм!

Они оба начали молча размышлять, что делать, как вдруг, словно из ниоткуда, возник Живоглот, мяукнул и подбежал к иве. Гарри даже на миг показалось, что дерево сейчас размажет кота по земле своими бешено хлещущими по воздуху ветвями, но Живоглот проворно нажал передней лапой на какой-то сучок у корней, и всё дерево замерло, будто на него наложили «Петрификус Тоталус».

Переглянувшись, Герм и Гарри поспешили за котом в подземный ход — спасать Рона.

Шли они, казалось, целую вечность. То кот куда-то денется, то Гермиона споткнется, то Гарри начнет искать в карманах мантии волшебную палочку или остановится, вслушиваясь в окружающие звуки, чтобы была хоть какая-то уверенность, что в самом туннеле они одни. Но вот они вышли в какую-то длинную обшарпанную комнату.

— Гарри, — тихо прошептала Гермиона, — по-моему, мы в Визжащей хижине…

Вместо ответа Поттер смело глянул в глаза подруге. Та открыла рот, чтобы еще что-то сказать, как вдруг сверху послышался какой-то шум и голоса.

— Там кто-то есть, — констатировал Гарри факт, — держу пари, и Рон там!

— Но там кто-то говорит, — прошептала Грейнджер, — а Рон сам с собой не разговаривает.

— Возможно, он говорит со стенами, — глубокомысленно заметил Гарри, но осекся под взглядом подруги. — Что, пошутить уже нельзя? Ладно, идем.

Они тихо начали подниматься наверх, держа в руках волшебные палочки, стараясь не скрипеть ступенями. Когда они подошли к двери, за которой звучали голоса, Гарри не выдержал:

— Это не голос Рона.

— Но он там был, я слышала!

— Надо было взять мантию-невидимку.

— Мы шли под ней в школу, Гарри! Где она сейчас?

— Я оставил ее в подземном проходе.

Гермиона поджала губы, дабы не сказать Гарри всё, что думает о его уме.

— Ладно, идем так.

— На счет три… три!

Не глядя на возмущенную Грейнджер, Гарри распахнул дверь и тут же ворвался внутрь, но представшая перед ним картина подавила всякое желание как-либо действовать и что-либо говорить. Гермиона сзади него сдавленно охнула.

Рон с окровавленной ногой и крайне измученным, но каким-то неожиданно довольным выражением лица лежал на кровати в углу. Посередине комнаты на полу сидел потрепанный временем волшебник в изорванной и помятой одежде, с жидкими волосами и синяками под глазами. А рядом с ним стоял не кто иной, как Сириус Блэк: худой и бледный, как сама смерть, с палочкой в руке. Интуитивно Поттер догадался, что эта волшебная палочка принадлежит Рону.

— Гарри, — прошептал Блэк, чуть улыбнувшись. Поттер и Грейнджер от греха подальше отошли к кровати Рона.

— Эээ, — глубокомысленно выдал Поттер. Раньше он хотел убить, замучить Блэка за своих родителей, но эта картина как-то не вписывалась в его подсознание, и вместо всего, что можно было бы ответить, он спросил, указывая на человека посреди комнаты: — А это кто?

— Гарри, Гермиона! — воскликнул Рон. — Это…

Но тут дверь распахнулась, и на пороге материализовался Люпин. Он молча и быстро оценил обстановку, переводя взгляд с одного человека на другого. В конце концов, его взгляд задержался на сидящем на полу.

— Петтигрю… — прошептал он.

Вот что значит немая сцена. Все смотрели на Питера Петтигрю, который весь сжался от страха. В глазах Блэка горела неприкрытая ненависть, Рон смотрел задумчиво и хмуро, Гарри непонимающе, а Гермиона прикрыла ладошкой рот, ее глаза расширились. В глазах Ремуса же изумление и крайняя степень раздумий сменились пониманием, злостью и решительностью.

— Сириус, так ты… невиновен?

Блэк покачал головой.

— Я ничего не понимаю! — нервно заявил Поттер.

— Ничего удивительного, — раздался из ниоткуда до боли знакомый голос, и в дверях возник не кто иной, как…

— Снейп! — на повышенных тонах воскликнул Блэк. Северус Снейп мрачно хмыкнул, не сводя палочки с груди Сириуса, и отбросил в сторону мантию-невидимку Гарри.

— Так-так, — протянул он, — что всё это значит?

Все присутствующие переглянулись. Рон издал нечленораздельный звук, Гарри же спросил у Сириуса:

— Так что, на самом деле, происходит?

— Ну, всё началось двенадцать лет назад. Это Петтигрю предал Поттеров, а не я. Этот мерзкий гад всё подстроил так, будто я предал Лили и Джеймса, а потом убил его. На самом деле хранителем тайны Поттеров был именно он, он сфальсифицировал свою смерть и все эти двенадцать лет жил в облике крысы в семье Уизли!

— Что за чушь ты несешь, Блэк? — Снейп с отвращением осмотрел беглого преступника и перевел взгляд на Петтигрю, после чего черные глаза зельевара расширились.

— Это не твое воображение, — подсказал Сириус, уловив изумление в глазах профессора. Снейп побледнел.

— Надо к Дамблдору, — заметил зельевар через минуту напряженного молчания.

— Потрясающее умозаключение, — хмыкнул Блэк.

— Заткнись! Все за мной! И, Поттер, это ваша мантия?

Не веря своим глазам, ушам и всем остальным органам чувств, Гарри неверяще смотрел на мантию-невидимку, которую ему протягивал Северус Снейп, самый большой гад на свете.

— Спасибо, — пробормотал Поттер и чуть ли не выхватил мантию. Снейп лишь вскинул правую бровь и направился вниз.

— Я привяжу к Петтигрю Ремуса и… как твое имя? — спросил Сириус у Рона.

— Рон.

— И тебя. Чтобы Петтигрю не сбежал.

Сам Питер молча смотрел на происходящее.

Через пару минут в подземный переход спустилась процессия из привязанных друг к другу Люпина, Петтигрю и Рона (Ремус наложил ему шину на сломанную ногу). За ними шествовала Гермиона, а за ней — Гарри с Сириусом.

— Знаешь, Гарри, а я ведь твой крестный отец.

— Я знаю, — кивнул Поттер. — Ээ… Сириус, что сделают с Петтигрю?

— Скорее всего, ему назначат поцелуй дементора, а меня официально оправдают. Гарри, ты хотел бы… в будущем жить со мной?

От неожиданности гриффиндорец проехался головой по низкому потолку.

— Это мечта всей моей жизни — уехать от Дурслей! А где ты живешь? У тебя есть дом? Родственники?

Сириус лучезарно улыбнулся.

— Об этом потом.

Дальше они шли молча. Поттер замечал хмурые и злые взгляды, направленные в спину Петтигрю, и пытался понять своего крестного. Двенадцать лет просидеть в самой страшной тюрьме волшебников за то, чего не совершал!

— Сириус, а как ты сбежал из Азкабана? — вдруг спросил Гарри.

— Это было не так сложно. Я ведь анимаг, превращаюсь в огромного черного пса. С течением времени я так исхудал, что смог пролезть через решетку в моей камере, когда дементоры в очередной раз принесли мне еду. Эмоции животных улавливать сложнее, поэтому они не сообразили, что сбежал заключенный. И почти всё время я оставался псом, чтобы меня не могли поймать. Ведь никто, кроме Ремуса, не знает, что я анимаг.

— И он никому не сказал? Он же сам думал, что ты виновен, разве нет? — нахмурился Гарри.

— Да, он так думал. Но не сказал Дамблдору. Я склоняюсь к мнению, что он не хотел рушить доверие директора, ведь тот многое сделал ради него. Такие, как Ремус, вообще не должны быть среди обычных людей — это мнение поганого министерства.

— Но ведь он пьет антиликантропное зелье, — вставил Поттер.

— Это не волнует никого в министерстве, Гарри. Оборотень есть оборотень, и вывод — он опасен для всех.

В этот момент процессия из трех связанных человек вышла из подземного хода. Гарри уже видел длинные ветви дерева на фоне ночного неба. Видимо, Снейп нажал на сучок Дремучей ивы, так как она была неподвижна. Неожиданно Поттер поскользнулся и рухнул на пыльный пол подземелья.

— Ах, черт! — ругнулся Гарри, ощупывая ударенную ногу.

— Что такое? — заволновался Блэк, подходя к Поттеру и приседая на корточки.

— Ничего особенного, ударился просто, — поморщился гриффиндорец. — Сириус, а когда ты научился превращаться в анимага?

— Впервые это получилось у меня на пятом курсе. Я, твой отец, Джеймс, и Петтигрю стали незарегистрированными анимагами. И всё из-за Ремуса, чтобы ночами быть с ним. Мы гуляли в анимагических обличиях по Хогсмиду, в Запретном лесу. Это было весело.

Поттер уже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, как снаружи раздался душераздирающий вой. Блэк мгновенно стал бледнее смерти, его глаза расширились. Гарри не знал, что делать.

— Профессор Люпин сегодня… не пил зелье?!

Сириус мгновенно поднялся на ноги, помог подняться крестнику и вылетел из подземелья наружу. Гарри бросился за ним. Перед его глазами предстала ужасная картина: Снейп лежал без сознания на траве, за его упавшей палочкой тянулся Петтигрю. Видимо, Снейп понял, что оборотень может мгновенно убить и Уизли, и преступника, и перерезал веревки, а сам защититься не успел.

— Гарри! — крикнула Гермиона. — Сзади!

Резко обернувшись, Гарри увидел его. Огромный оборотень мчался прямо на него, скаля зубы. Но не успел он кинуться на брюнета, как вдруг ему дорогу преградил огромный черный пёс и вступил с оборотнем в схватку, пытаясь оттащить его подальше от Поттера. Сам Гарри не мог ничем помочь Сириусу: это было слишком рискованно для них обоих, к тому же в этот момент Петтигрю дотянулся до палочки Снейпа и уже оглушил Рона.

— Ступефай! — крикнул Гарри первое пришедшее в голову заклинание, наведя палочку на Питера. Тот без сознания повалился на землю.

Оборотень и пес уже умчались в противоположную сторону; Гарри, не обращая внимания на оклики Гермионы, кинулся за ними. Сердце стучало в висках не только от быстрого бега, но и от страха. А если с Сириусом что-то случится? И в этом будет виноват только он, Гарри?

Споткнувшись о какой-то камень, Поттер упал с небольшого пригорка и стукнулся головой о камень. Сознание заволокло туманом.

* * *

Очнулся Гарри в Больничном крыле. «Ну конечно, где же мне еще быть?» — иронично подумал гриффиндорец, но после вспомнил события минувшей ночи. Будто получив удар током, Гарри вскочил с постели. Сидящая на соседней кровати Гермиона шмыгнула носом и посмотрела на друга. Рон же лежал в самом конце Больничного крыла и явно находился без сознания.

— Что произошло? Где Сириус? Где Люпин и Снейп? Петтигрю поймали? Сириуса освободили? Что ты на меня так смотришь?! — выпалил Гарри на одном дыхании. Герми снова шмыгнула носом.

— Гарри, ты в порядке?

— Гермиона! Что с Сириусом?!

— Сириус? Он…

Но не успела она закончить, как дверь Больничного крыла распахнулась, и вошел Дамблдор. Осмотрев помещение сквозь свои знаменитые очки в форме полумесяцев, он промолвил:

— Какая удивительная вещь — время. Многие считают, что, чтобы изменить его, требуется множество усилий, если это вообще возможно. Но ведь маги знают, что это довольно просто. Нужно только хорошо контролировать себя во время удивительнейшего процесса перемещения во времени… Так что удачи, мисс Грейнджер, мистер Поттер.

Он вышел. Минуту Гарри тупо пялился на закрывшуюся дверь, затем взорвался.

— Что он тут наговорил? Что за чушь?! Что с Сириусом?!

— Гарри, Сириуса не оправдали. К нему применят поцелуй дементора с минуты на минуту.

— Как? — ужаснулся гриффиндорец.

— Петтигрю сбежал вчера ночью. Показания Люпина ничего не значат — он оборотень и вообще в данное время не в состоянии утверждать что-либо. Слова Снейпа в расчет не берут — все узнали, что в ту ночь он был без сознания от удара головой о камень, поэтому не стали принимать во внимание и его показания о том, что Петтигрю жив. Сослались на то, что его рассудок и память могли повредиться. Гарри, мы могли бы переместиться во времени, об этом Дамблдор говорил!

— Так в чем проблема?

Гермиона зарыдала.

— Хроноворот! Я ведь потеряла его! — выдавила она сквозь слезы. — Только с его помощью мы можем переместиться во времени во вчерашний день, чтобы изменить всё. Гарри…

Дальше Поттер слушать не стал. Не медля ни секунды, он вылетел из Больничного крыла и со скоростью Снейпа, спешащего к редкой книге по зельеварению, направился в подземелья.

Хроноворот? У Малфоя есть хроноворот! Но зачем Малфою помогать ему? Какая ему выгода? По доброте душевной или из-за сочувствия? «Он слизеринец, — напомнил себе Гарри. — Слизеринцы не испытывают сочувствия и не отличаются такой чертой, как доброта. Особенно Малфои». Но как уговорить его? «Ладно, решу по ходу дела», — подумал Гарри у входа в слизеринскую гостиную. Глубоко вдохнув, он начал орать, понимая всю глупость своего положения:

— Малфой! Малфой!!!

— Что ты орешь, Поттер? — лениво растягивая гласные, пропел сзади знакомый голос. Медленно повернувшись, Гарри посмотрел на слизеринца. Обычное непроницаемое лицо, холодный взгляд. Все слова и фразы сразу вылетели из головы Гарри.

— Эээ…

— Как глубокомысленно, — притворно восхитился слизеринец.

— Не язви, Малфой. Я слова пытаюсь подобрать, — огрызнулся Поттер.

— Да? — округлил глаза тот. — Наверное, предложение мне собрался делать?

— В твоих мечтах, — разозлился Гарри. Разговор пошел совершенно не так, как планировалось, да и вообще не в то русло. — Слушай, мне нужна твоя помощь.

— А это уже интересно…

— У тебя есть хроноворот?

Блондин нахмурился.

— Да, и что с того?

Поттер запнулся, кашлянул и выдал очередную глупость:

— А где твои телохранители?

Малфой вскинул правую бровь и медленно, будто разговаривая с умственно отсталым, ответил:

— Они ждут меня в гостиной. Хочешь, чтобы они присутствовали при нашей… кхм… беседе?

— Нет-нет, — поспешно вставил гриффиндорец.

— Так что там с хроноворотом?

— Ты мог бы мне помочь?

— И как же?

— Кхм… — Гарри снова закашлялся. Малфой вскинул вторую бровь. — Мне нужно попасть в прошлое, во вчерашний вечер.

Не давая слизеринцу ничего ответить, Поттер затараторил:

— Мне это очень важно. От этого зависит моя жизнь. И не только моя, от этого еще напрямую зависит судьба дорогого мне человека, да и вообще — тебе жалко, что ли? Мне больше ничего не надо. Ну пожалуйста, Малфой. Если ты мне не поможешь, мне никто не поможет.

Секунды четыре слизеринец молча и без выражения рассматривал брюнета.

— А как же твоя Грейнджер?

— У нее украли хроноворот, — быстро ответил Гарри, — вчера, после экзаменов. Она никак не может мне помочь. Призывающие чары тоже не помогли.

Малфой думал довольно долго. Гарри даже заскучал, что было довольно странно: он находился в сильном напряжении и дерганом состоянии. Но вот блондин заговорил:

— Я помогу тебе. Ты мне будешь должен. Ты мне будешь очень много должен, то, что я захочу. Возможно даже, в следующем году, ведь учебный год уже кончился. И еще: я иду с тобой.

Поттер вздохнул, но внутренне он был потрясен до глубины души. Он мысленно ликовал: Малфой согласился! Драко Малфой согласился помочь Гарри Поттеру! Мир сошел с ума. Или Малфой сошел с ума, что тоже вероятно. Вон какой у него странный вид. Довольный он, что ли…

Пока Малфой доставал из своего кармана маленький предмет, который и именовался хроноворотом, Поттер хитро следил за ним. А ведь слизеринец не такой, как он думал раньше. «Или его желание будет очень жестоко», — тихо подсказала душа.

Когда они перенеслись во времени, видимых изменений Гарри не заметил. Более того, в подземельях было так же пустынно.

— А где все? — удивился гриффиндорец, озираясь по сторонам.

Одарив его хмурым взглядом, Малфой всё же соизволил ответить:

— Либо в Большом зале, либо заканчивают экзамены. Теперь идем, найдем пустой класс. Расскажешь мне, зачем тебе это понадобилось. И сразу говорю: солжешь — тебе же хуже.

Гарри пошел за Малфоем, смотря на его спину. Его дорогая мантия развевалась при ходьбе, а волосы немного отливали серебром при свете факелов, и Поттер невольно залюбовался ими. И, повинуясь неизвестному порыву, впервые воспользовался заклинанием «Акцио». К его удивлению, заклинание сработало, и, когда Малфой нашел класс, в руку Гарри влетел маленький предмет. Хроноворот Гермионы.

«Это ведь именно я украл у подруги хроноворот. Зачем? — Поттер растерялся. — Из-за Малфоя… я хотел, чтобы мне помог именно Малфой… И он мне помог. Точнее, пока только начал помогать. Впереди еще закат и половина ночи».

В пустом классе Малфой, убрав каким-то заклинанием пыль с парты, уселся на нее и выжидательно, с ноткой скептицизма, посмотрел на Гарри.

— Ну так вот… — протянул Гарри, подходя к другой парте. — Надеюсь, это останется между нами?

Малфой скучающе кивнул.

— Ты ведь знаешь, что мой крестный — Сириус Блэк. Так вот, вчера… то есть сегодня вечером в Воющей хижине я узнал, что он невиновен в смерти моих родителей, а Питер Петтигрю, который предал их, на самом деле жив, я сам видел его. Его видели и Люпин со Снейпом.

— Северус? — перебил Малфой, сощурившись. — Что он делал там?

— Следил, — фыркнул Гарри, — и вмешался. Так вот, ночью произошло несколько вещей. Петтигрю сбежал, Ремус чуть не убил Сириуса, так как по закону подлости было полнолуние, а после Сириуса схватили. И его ожидает поцелуй дементора. И я собираюсь всё это изменить, ведь Сириус — единственный близкий родственник, который у меня имеется.

«Дурсли не в счет», — мысленно усмехнулся Поттер. Слизеринец задумчиво переваривал информацию, рассматривая Гарри, из-за чего тот почувствовал себя немного неуютно.

— Понятно. И когда начнут происходить все эти события?

— Уже скоро мы с Роном и Гермионой пойдем к Хагриду, оттуда мы попадем в хижину. Но, я думаю, лучше сразу пойти и посмотреть на всё со стороны.

К удивлению Поттера, Малфой согласился, и они вдвоем вышли из школы. Студентов почти не попадалось на пути, а те немногие, которые всё-таки им встречались, не обращали внимания на двоих извечных врагов, идущих плечом к плечу.

— Примерно сейчас мы придем к Хагриду, — заметил Гарри, когда они проходили мимо редких деревьев Запретного леса. Двое третьекурсников выглянули из-за кустов и увидели хижину, в которой уже были Рон, Гермиона и Гарри. Клюв дремал на тыквенной грядке.

— Знаешь, а мы можем спасти Клювокрыла, — пришла в голову Поттера очередная гениальная мысль.

— Я не буду спасать эту тварь, — прямо и сухо прошипел Малфой.

— Не спасай. Я сам спасу, — невозмутимо ответил гриффиндорец и уже собрался подойти к гиппогрифу, как Малфой схватил его за рукав. — Что?

— Ты идиот. А если ты увидишь себя на тыквенной грядке?! Заавадишь сам себя ведь.

Гарри задумался.

— Я что-то не подумал.

— Ты от природы думать не умеешь, Поттер. Так что лучше заткнись и, если тебе так хочется спасти эту противную тварь, следи и не упусти момента.

— А у тебя начисто отсутствует благородство. Я вообще молчу обо всех слизеринцах, вместе взятых, и о тебе в частности. Чего только Крэбб с Гойлом стоят!

Малфой фыркнул и уже собрался явно язвительно ответить, как вдруг хлопнула дверь хижины. Это вышло гриффиндорское трио.

— Сейчас они уйдут, и я быстро схвачу Клюва.

— Схватишь? — скептически выгнул бровь блондин. — Как это понимать? Не маленький твой Клюв, знаешь ли. К тому же наверняка он захочет аккуратно и мягко размазать меня по земле, как только увидит.

— Нет, не захочет, если ты покормишь его, — многообещающе произнес Поттер и, не дав слизеринцу ответить, добавил: — С той стороны хижины Хагрида лежит еда для Клюва. Увидишь, ты же у нас очень умный.

Пока Малфой не опомнился от такой наглости, Поттер широко улыбнулся и, выйдя из-за деревьев, направился прямо к Клюву.

— Так, ну поклонись же, — пробормотал он, смотря прямо в желтые глаза сонного гиппогрифа. Откуда-то справа послышались голоса, и, обернувшись, Поттер увидел министра магии, палача, Дамблдора и какого-то старца, направляющихся к хижине. Ругнувшись сквозь зубы, Поттер оглянулся: там, где минуту назад они с Малфоем оценивали обстановку, слизеринца не было. Значит, он всё-таки пошел за едой Клювокрылу. Или сразу направился куда-то к Дремучей иве. Либо вообще, наплевав и на Поттера, и на гиппогрифа, ушел в неизвестном направлении.

Четверка магов была уже недалеко и могла заметить Гарри, топчущегося на месте. Снова выругавшись, Поттер кинулся назад, за деревья.

Он проследил, как все четверо вошли в хижину Хагрида, и снова попробовал увести гиппогрифа. Клюв поклонился ему, и Гарри, отвязав веревку, с удвоенной скоростью поспешил в лес. Гиппогриф направился за ним как-то неохотно, а за деревьями угрожающе фыркнул: там стоял Малфой.

— Ты где был? — возмутился Поттер.

— Еду твоему гиппогрифу искал, придурок, — беззлобно огрызнулся Малфой, аккуратно сделал шаг к Клюву и протянул ему еду, которой являлась мертвая ласка. Клюв сделал шаг назад, Малфой нахмурился.

— Зато он не пытается размазать тебя по земле, — мимоходом заметил Гарри. Малфой не ответил, а сделал еще шаг. Клюв отошел на два.

— Так, ладно, потом его покормишь. Ну не хочет он, а ты тут его морально пытаешь, — картинно вздохнул Поттер.

— Наверняка ел недавно, вот и не хочет, — добавил через пару секунд слизеринец.

Клювокрыл не проявлял враждебности к блондину, просто держался от него подальше, пока они направлялись к иве. Малфой спёр-таки несколько мертвых ласок, явно для того, чтобы потом покормить гиппогрифа. «Что, это так важно для него?» — мысленно удивился Гарри, но не высказал ничего вслух.

Малфой и Поттер нашли хорошее место на пригорке с видом на иву и всё происходящее около нее. Они уселись на землю, гиппогриф сзади них снова прилег и закрыл глаза.

— Малфой, а каким будет твоё желание?

— А какой ответ ты рассчитываешь получить?

— Точный…

Скептичное хмыканье в ответ.

— Я пока не знаю. Сказал же, я еще подумаю над этим. Легко не отделаешься, Поттер!

— Только ничего противоестественного или противозаконного, и никаких маек с надписями…

— «Я без ума от Драко Малфоя», да-да, я знаю, — усмехнулся блондин. — Я придумаю что-то по-настоящему стоящее.

Гарри похолодел от предвкушающего тона, каким было произнесено последнее слово, но взял себя в руки и, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Ты собираешься в следующем году сказать мне свое желание. Думаешь, мы будем с тобой общаться?

— Мы не друзья, Поттер. Или ты так считаешь?

Молчание.

— Ты не ответил на вопрос, — заметил гриффиндорец, глядя на потемневшее небо.

— Ты тоже, — усмехнулся Малфой.

Прошло еще немного времени, прежде чем слизеринец первым начал разговор.

— Ты любишь шоколад?

От неожиданности Гарри поперхнулся воздухом.

— Что?

— У тебя проблемы со слухом? — будничным тоном спросил блондин.

— Нет. Ну… ээ… да, люблю. Кто его не любит?

— Молочный, горький?

— Эээ… кхм, молочный.

— А я горький.

В этот момент оба третьекурсника увидели, как из туннеля под ивой выходят Снейп, привязанные друг к другу Рон, Петтигрю и Люпин, за ними Гермиона…

Все произошло так, как Гарри и предполагал: Люпин начал превращаться в оборотня, а созданная магией веревка не рвалась, и Рон с Петтигрю могли погибнуть на месте. Снейп заклинанием оборвал веревку, привлекая тем самым внимание оборотня. Тот кинулся на профессора, Снейп не успел защититься и упал без сознания…

— А ты где? — прошептал Малфой. Обычная хладнокровная маска теперь уступала место беспокойству и выражению полной сосредоточенности.

— В туннеле.

Прямо в этот момент Сириус, на ходу становясь псом, вылетел из-под ивы. За ним вышел второй Гарри, доставая на ходу волшебную палочку.

— Нам нужно поймать Петтигрю! — прошептал Гарри. — Он сбежал в анимагической форме. Нам нужно найти его — крыса перемещается медленно, поэтому через несколько минут он снова станет человеком.

— Первая умная фраза за весь день. Ты помнишь, куда он убежал?

Поттер кивнул и быстрым шагом направился левее ивы, в сторону Черного Озера. Малфой последовал за ним.

— Хотя я не уверен, что твоя теория верна, — добавил Малфой еще через какое-то время, когда они пробирались по кромке леса.

— Он бежал примерно сюда, если что — смотри по сторонам и под ноги.

— Под ноги? Крыса может прошмыгнуть куда угодно, если он в анимагической форме, мы не увидим его.

— Всё равно!

— Поттер, ты веришь, что мы найдем его?!

— Да! — громко ответил гриффиндорец, но вдруг остановился и обессиленно опустился на землю.

— Что расселся?! Нам еще Петтигрю этого искать!

Гарри молча смотрел куда-то в сторону, после чего медленно поднялся.

— Малфой…

— Что?!

— Малфой, крыса…

Драко посмотрел туда, куда указывал Поттер — у дерева и правда была крыса, которая смотрела прямо на них.

— Крыса. Крыс здесь много. Ты хочешь переубивать всех, чтобы Петтигрю наверняка сдох?

— Малфой… — казалось, Поттер даже не услышал слизеринца. Тот собрался сказать еще что-то, но вдруг сзади крысы материализовался оборотень и оглушительно зарычал. Видимо, все инстинкты и разум Петтигрю выключились на мгновенье, так как (видимо, от страха) он снова стал человеком. Пискнув, Питер хотел отбежать в сторону от оборотня, но тот не собирался снова упускать свою жертву. Оборотень вцепился острыми длинными клыками в руку Петтигрю, почти отрывая ее.

— Мерлин… — выдохнул Поттер. Слизеринец и гриффиндорец были не в силах отвести взгляд от того, как профессор Люпин в обличии оборотня убивает Петтигрю. Оборотень повалил его на землю и оторвал ногу… Кровь из оторванной ноги и прогрызенной руки стала течь едва ли не потоком.

— Поттер, — прошептал Малфой, — бежим! Бежим!

Малфой уже собрался бежать, но увидел, что Поттер даже не пошевелился.

— Ты хочешь быть следующим?! — прорычал Малфой. — Не стой!

Схватив Гарри за локоть, Драко рванул его на себя. Кажется, это привело второго в чувство, так как тот уже не пытался стоять на месте. Они побежали оттуда, как от смерти, но оба всё же оглянулись на оборотня, доедающего тело Питера Петтигрю.

Задыхаясь от быстрого бега, оба студента упали на землю рядом с Клювокрылом, который так и лежал на прежнем месте.

— Черт, — выдохнул кое-как Малфой, — Поттер, ты всегда подвергаешь жизни окружающих опасности?

— Я не виноват! — возмутился Гарри, перекатываясь на спину. — Петтигрю умер. Черт, теперь мы не докажем, что Сириус невиновен!

Малфой сел на земле и посмотрел на Гремучую иву, теперь находящуюся в своем обычном состоянии — машущую ветвями.

— Северус же видел Петтигрю.

Гарри тоже сел, только ближе к Клюву, и начал гладить его по шее. Тот совсем по-кошачьи заурчал и положил свою голову гриффиндорцу на колени.

— Его слова никто не принял всерьез, так как он ударился головой. Кстати, а где он?

Ни одной живой души не было рядом с ивой.

— Там были оглушенные Рон, Снейп. Сириус где-то. А я лежу без сознания неподалеку. Гермиона в сознании, в конце концов, она должна быть где-то!

— Поттер, не тупи. Их наверняка уже обнаружили, значит, все в Больничном крыле. А твоего крестного уже ожидает поцелуй дементора.

Гарри моментально вскочил, скинув голову гиппогрифа с колен.

— Так чего мы ждем?! — воскликнул он.

— И где ты предпочитаешь искать своего крестного? — криво усмехнулся Малфой.

Гарри принялся ходить туда-сюда перед Малфоем.

— Раз его считают преступником, значит, его посадили туда, откуда он не сбежит и где никто его не обнаружит. Это может быть какая-то башня. В подземельях — вряд ли. А раз в башне преступник, то там не будет гореть свет.

— Логично, — мрачно фыркнул Малфой.

— Думаешь, кто-то беспокоится о том, что беглый заключенный сидит без света? — огрызнулся Гарри.

— Сделай одолжение, не мельтеши перед глазами. — Поттер проигнорировал эту фразу и продолжил ходить вокруг.

— Сам тогда думай!

Малфой задумался.

— Ну, в общем, и правда вероятно, что он где-то в высокой башне. Может, тогда поищем?

— На Клюве?

Драко кивнул, опасливо посмотрев на гиппогрифа. Тот ответил резким взглядом желтых глаз.

— Не скинет он тебя, — хмыкнул Поттер, не давая что-либо сказать слизеринцу.

— Ну-ну. Полетели?

* * *

— Поттер, не факт, что мы были правы, — проорал слизеринец Поттеру.

Гиппогриф облетал обычно пустынные башни Хогвартса уже примерно час. Гарри держал поводок Клюва, чтобы контролировать полет, Малфой неловко обнимал его за талию. Вначале он категорически отказывался идти на это («Обнимать тебя?! Поттер, ты рехнулся! Я лучше умру!»), но после того, как они оказались в воздухе, слизеринец благоразумно забыл свою фразу «Уж лучше я умру!».

— Ну, что же мы будем делать? — так же громко крикнул Гарри.

— Может, мы поищем в другом…

— Где?! Его душа подвергается опасности, пока ты тут ноешь!

— Малфои не ноют! — громко рявкнул слизеринец. — Я просто предложил, придурок!

— Может, мы… — Гарри обернулся вполоборота, умудряясь всё еще держать поводок гиппогрифа.

— Поттер! Вперед смотри!!!

— Что?!

— Смотри быстрее!

Нахмурившись, Гарри повернулся и увидел очередную башню. К ней они еще не подлетали.

— Мы там не были!

— Какое умозаключение.

Поттер промолчал. Когда они подлетели, он увидел в башне, на каменном полу, решетку. За ней сидел Блэк.

— Сириус! — завопил Гарри.

— Гарри? — как-то непосредственно удивился крестный. — Что ты тут делаешь?

Малфой закатил глаза.

— Чаю пришли попить, разве не ясно?

— А это кто? — растерялся Блэк.

— Драко Малфой.

— Малфой?!

— Малфой, Малфой! Сириус, может, мы вытащим тебя сначала?

— Депримо! — Малфой направил палочку на решетку, и та с жутким взрывом отлетела в сторону. Через пару секунд пыль осела, и Сириус выбрался из образовавшейся дыры.

— Спасибо, ээ… Малфой. Гарри, я так рад тебя видеть!

Пока крестный обнимал Поттера, тот думал, что он его удушит.

— Да, Сириус, взаимно, — пробормотал он, — но вообще-то тебе надо уходить.

— Нам надо в Астрономическую башню, — встрял Малфой. — Оттуда мы попадем в школу, а Блэк улетит.

— Да, верно, — кивнул Сириус. — Гарри, но как ты?..

— У нас нет времени! — воскликнул Гарри. — Мы и так около часа искали эту башню. Давайте же!

Пока они летели на Клюве в Астрономическую башню, Гарри думал о том, что будет после. Сириуса будут искать? Да, он ведь «преступник». А как долго они с Малфоем спасали его? Если кто-то заметит отсутствие Гарри в Больничном крыле? Что скажет Гермиона?

Все эти вопросы терзали Поттера, но, когда они с Малфоем пролезли в окно на Астрономической башне (заранее воспользовавшись «Алохоморой»), Гарри забыл про всё. Его крестный улетает.

— Мы еще увидимся, Гарри, — улыбнулся Блэк. — Удачи тебе. И тебе, Малфой.

Драко кивнул, Гарри улыбнулся в ответ. Он мог долго смотреть на удаляющуюся точку в небе, но Малфой оторвал его от созерцания этой картины.

— Поттер, идем!

Тряхнув головой, Гарри поспешил за Малфоем вниз, с башни.

— Ладно, Малфой, я в Больничное крыло, — остановился он на четвертом этаже.

Слизеринец кивнул.

— И… спасибо тебе.

— Иди уже, гриффиндорское недоразумение, — вздохнул Малфой, но сам первым повернулся и начал спускаться по лестнице. Оторвав взгляд от спины блондина, Гарри побежал в Больничное крыло. Он ворвался в него как раз тогда, когда Герми сидела у кровати Рона и что-то ему говорила.

— Гарри? — воскликнули друзья в унисон.

— Долго меня не было? — спросил Поттер, садясь на свою кровать и выравнивая дыхание.

— Несколько минут, — ответила взволнованная Гермиона. — Что произошло?

— Всё в порядке, — широко улыбнулся Гарри. — И, кстати, я нашел твой хроноворот.

Гермиона недоуменно смотрела, как он вытаскивает из кармана маленький предмет на цепочке и протягивает ей.

— Но как?.. Где?

— Это уже не важно, — усмехнулся брюнет и обратился к Рону: — Как ты?

— В порядке. А ты, друг?

Поттер не смог убрать с лица счастливую улыбку.

— В полном.

* * *

Оставшееся время в Хогвартсе пролетело незаметно, и вот уже гриффиндорское трио подошло к поезду, чтобы ехать домой. За всё это время Гарри не обмолвился и несколькими словами со слизеринцем, но иногда ловил на себе его взгляды. Гермиона и Рон догадались, что Гарри смог спасти Сириуса, но не могли понять, каким образом, ведь сам Поттер ничего не рассказывал, а только загадочно улыбался. Гарри поведал лишь то, что Петтигрю нет в живых. Рон склонялся к истинному мнению, что Гарри использовал хроноворот. Но Гермиона отрицала это, так как считала, что Гарри попросту не может знать теорию действия хроноворота и правила, которых нужно придерживаться при перемещении в прошлое. Так что они терялись в догадках.

Фадж был в ярости из-за побега заключенного. Особенно его беспокоило свое положение в Министерстве магии и то, что из-за его промахов его могли сместить с должности, но, увы, этому счастью было еще не время сбыться. Тем временем Снейп, поведав Дамблдору о произошедшем в Воющей хижине, больше никому ничего не говорил, а его взгляд мог испепелить любого (включая почтенного министра), кто спросил бы его об этом. И была еще одна радостная новость: под давлением директора Хогвартса дементоров убрали с постов у школы, и теперь можно было вздохнуть спокойно.

Перед тем, как Гарри сел на поезд, ему пришло письмо от Сириуса. Тот сообщал, что всё хорошо, что они с Клювом в безопасном месте. Сириус волновал Поттера больше всего, поэтому после заверений Блэка ему стало легко на душе. Но оставалась другая глыба проблем: всё лето он должен был провести у Дурслей.

В поезде он всё время думал об этом, и, чем ближе они подъезжали к Лондону, тем больше настроение Гарри падало. Но на платформе 9 ¾ оно поднялось. Высоко поднялось, и всё из-за слизеринца по имени Драко Малфой.

Гарри попрощался с Роном и Гермионой, но, когда он подходил к барьеру, разделяющему мир магов и магглов, Драко попрощался с ним по-своему.

И, уже в пути к дому Дурслей в машине дяди Вернона, Гарри всё в таком же шоке с примесью изумления, апатии и какой-то странной радости вспоминал прикосновение губ Драко к своим. И слова: «Не забывай, Гарри…».