Фик писался еще в пору "пробы пера". Я не уверена, что эта пора уже прошла и у меня что-то начинает получатся. Недавно зачла этот фик и пришла в полный ужас. Не хочу казаться ломающейся девочкой и писать "только не бейте, это мой первый фанфек" и тп — дело сделано, фик написан стопицот лет назад... а позор остался.
Читатели, подумайте дважды — стоит ли, если сам автор признает, что сел в калошу? И сносить его как-то жалко...
Но каким бы не было ваше решение — я предупредила.
* * *
Это было обычное утро в школе чародейства и волшебства Хогвартс.
Студенты, выбравшись из кроватей, нагретых за ночь теплом их тел, умывались, одевались, и, все еще зевая, спешили в Большой зал, который был украшен по случаю предстоящего Рождества двенадцатью пушистыми елями со сверкающими шарами и бусами на ветках, зачарованными свечами и гирляндами.
Ковыряя ложкой чуть теплую овсянку, Гарри морщился. Завтракать совершенно не хотелось, но впереди еще много уроков, и если не запихнуть в себя несколько ложек этого клейкого крупяного месива, то через пару часов желудок начнет громко урчать, вызывая осуждающие взгляды Гермионы и тупой смех слизеринцев, с которыми у них с утра сдвоенное зельеварение.
Сунув в рот ложку каши, Гарри скривился — он терпеть не мог овсянку и не понимал, как Рон уплетает её за обе щеки. Иногда он поражался всеядности приятеля — можно было запросто подсунуть Рону сосиски из саламандры, и тот, не глядя, слопал бы и их.
— Доброе утро, студенты! — Профессор Дамблдор приветственно поднял руки, и унылое шкрябанье ложек о тарелки прекратилось. — У меня приятная новость. На это Рождество вас ждет сюрприз. Все желающие получить интересные подарки могут повесить свои носки на камин прямо здесь.
— Носки? — раздалось со стороны слизеринского стола. — Что за чушь?
— А те, кто не остаётся на каникулы в школе? — спросил студент из Пуффендуя.
— Носки могут повесить все желающие, не зависимо от того, остаются они в школе или уезжают на праздники домой. И не забудьте проявить смекалку, когда будете прикреплять носки, — хитро улыбнулся директор, пару раз постучав себя указательным пальцем по лбу. — А сейчас продолжайте завтрак. Всем приятного аппетита!
— Замечательная идея, — улыбнулась Гермиона. — Традиции надо соблюдать, несмотря на то, кому они принадлежат — магглам или волшебникам.
— Некоторые традиции я бы отменил, — сказал Рон.
— Например?
— Например, традицию моей мамы дарить на Рождество вязаные свитеры, — буркнул Рон.
— Эгоист! — воскликнула девушка. — Твоя мама заботится о вас. Давно пора бы запомнить, что ценится не сам подарок, а внимание.
— Выходит, я должен ценить знаки внимания своих родственников, — ехидно заметил Гарри.
— Да уж, — понимающе кивнул Рон, — твои родственники — это отдельная история.
В воздухе послышался шум десятков хлопающих крыльев — совы принесли утреннюю почту. Пролетая над своими хозяевами, они роняли перед ними конверты. Серая сипуха Уизли, немного покружившись над гриффиндорским столом, бросила письмо прямо в тарелку Рону и, крикнув что-то на своем совином языке, вылетела в окно.
— Мама с папой приглашают вас с Сириусом провести Рождество в Норе, — сказал Рон, пробегая взглядом по строчкам. — И Гермиону, разумеется, тоже, — слегка покраснев, добавил он.
— Замечательно! — обрадовался Гарри. — Сегодня же напишу крестному и передам приглашение.
— Идёмте, — заторопилась Гермиона, — а то опоздаем, и Снейп снимет с Гриффиндора баллы.
Зельеварение прошло относительно спокойно. Вечно недовольный профессор, указав волшебной палочкой на доску и дав студентам задание, угрожающим тоном потребовал гробовой тишины в классе. Уткнувшись длинным носом в какой-то помятый пергамент и покусывая ноготь, он до самого конца урока не обращал на учеников никакого внимания.
Нарезая корни лопуха, Поттер мечтал о Рождестве в компании с крестным. Это будет настоящий семейный праздник!
* * *
Вытряхнув содержимое сумки на кровать, Гарри скрестил на груди руки и с кривой усмешкой окинул взглядом вещи. Четыре растянутые трикотажные футболки кузена, пара старых выцветших джинсов, довольно приличная синяя рубашка в клетку. Тетя Петунья отдала её Гарри только потому, что Дадли настолько растолстел за лето, что пуговицы никак не хотели сходиться на его жирном животе, и в прорехе между застежками выглядывал пупок со скатавшимися в нем частичками ниток. Однако самому Гарри рубашка была велика. Трусы и носки одним клубком отыскались под кучей поношенной одежды.
Поттер грустно вздохнул. Старые носки дяди Вернона не годились — мохер на пятках вышеркался, оставив вместо пушистой поверхности уродливые сеточные островки. Перебрав всё, Гарри нашел более-менее подходящую пару: простые, черные, с немного растянутой резинкой.
До отбоя оставалось каких-нибудь тридцать минут. Конечно, носок можно было повесить завтра с утра, но Гарри чувствовал, что сделать это необходимо именно сегодня! Запихав один носок в карман, Гарри спустился в гостиную Гриффиндора.
— Ты куда? — окликнул его Рон около выхода.
— В Большой зал, — ответил Гарри, — цеплять носок к камину. Ты со мной?
— Мне еще нужно дописать пять дюймов по трансфигурации, — Рон засопел под недовольным взглядом Гермионы. — Я потом.
— Как знаешь, — пожал плечами Гарри и вышел за дверь.
* * *
Камин в Большом зале почти прогорел. Большая куча углей сверкала ярко-оранжевыми переливами. Резная полка была абсолютно пуста.
«Ух ты, первый!» — довольно подумал Гарри.
Он внимательно осмотрел весь камин, но так и не нашел, на что повесить носок. Достав волшебную палочку, Поттер наколдовал маленький блестящий крючок и попытался прикрепить его к полке, то тот с грустным звяком все время падал на пол. Заклинание вечного склеивания тоже не сработало — крючок отскочил от полки и безнадежно свалился на каменные плиты. Подумав минутку, Гарри просто прижал резинку к камину, и — удивительное дело! — она сразу прилипла к поверхности!
«В этом весь Дамблдор, — ухмыльнулся Поттер. — Надеется на сообразительность студентов».
Довольный Гарри отправился назад в гостиную.
Ночью ему снилось, что он идет по длинному коридору, в конце которого горит голубой огонек Люмоса. Гарри двигался ему навстречу, почему–то испытывая дикое возбуждение и восторг. Огонек светил все ярче и ярче, но того, кто держал волшебную палочку, Поттер различить не мог. И вот, когда до светящегося пятнышка оставалась какая-нибудь пара метров, дыхание сбилось, и по телу пробежала сладкая оргазменная дрожь. Гарри проснулся и почувствовал липкое влажное пятно на пижамных брюках.
«А, черт, — недовольно подумал он, вытаскивая из-под подушки волшебную палочку и очищая кровать и штаны заклинанием. — Надо было с вечера подрочить».
Свернувшись клубочком и натянув одеяло на голову, Гарри снова уснул.
* * *
— Ну что, Потти? Как стоит-то? — с издевкой спросил Малфой перед кабинетом истории магии.
— Пошел ты! — процедил Гарри сквозь зубы.
— Мой тебе совет, Поттер, по старой, так сказать, дружбе. Пиши Санта-Клаусу письмо и проси подарить тебе носки. И бережно храни их весь год! Тогда на следующее Рождество тебе будет, что прикрепить к камину.
Кребб и Гойл, скроив гримасы, идиотски заржали.
— Я еще вчера повесил свой на камин, — отмахнулся Гарри.
— Так это твой?! — Малфой закашлялся. — А я все гадал, ну почему я задыхаюсь за завтраком? Потти, носки стирать нужно! Попроси Уизела — за парочку сиклей он с удовольствием поработает для тебя домашним эльфом.
Покрасневший от злости Рон, сжав кулаки, ринулся на обидчика. Гарри достал палочку, готовясь в любой момент наслать на хорька проклятие.
— Рон! Стой! Стой же! — Гермиона схватила рыжего за ворот мантии. — Прекрати обращать внимание на этого мерзкого таракана!
Грозно взглянув на ухмыляющегося Малфоя и его гогочущих телохранителей, она увела Гарри и Рона в кабинет истории магии.
* * *
«Дорогой Нюхалз!
Родители Рона приглашают нас с тобой провести Рождество в Норе. Очень надеюсь, что ты согласишься. Напиши ответ как можно скорее.
У нас осталось всего два учебных дня. Я очень по тебе скучаю. Как ты?
Гарри».
Поттер нацарапал письмо, намереваясь после урока забежать в совятню.
Нудное бормотание профессора Бинса, как обычно, погружало студентов в сон. Гарри окинул взглядом класс — Гермиона старательно водит пером по пергаменту, конспектируя лекцию, Рон спит, уткнувшись носом в согнутый локоть. Падма с Парвати о чем-то секретничают, распахнув глаза и закусив губы, — не иначе, как парней обсуждают. Малфой что-то медленно пишет на клочке бумаги.
Гарри вытянул шею и чуть привстал со скамьи, пытаясь разглядеть, что выводит хорек.
Малфой, вздрогнув, в упор посмотрел на Поттера, а потом, недобро ухмыльнувшись, показал ему средний палец.
Поджав губы и прикрываясь пергаментом, Гарри в ответ погрозил крепко сжатым кулаком.
Прищурившись, Малфой бросил перо на парту, сложил вместе подушечки большого и указательного пальцев, а потом просунул средний палец другой руки в колечко и характерно подвигал им туда-сюда.
Щеки Поттера вспыхнули. Он предпочел отвернуться и проигнорировать неприличный жест.
«Извращенец!» — хмыкнул он про себя, ёрзая на жесткой скамье.
* * *
На следующее утро за завтраком Букля скинула на колени Гарри небольшой конверт. Отставив в сторону стакан с тыквенным соком, он развернул письмо.
«Дорогой Гарри!
Я очень рад приглашению. Будет приятно провести с тобой праздники. Встретимся в Норе.
Нюхалз.
P.S. У меня все в порядке».
Камин в Большом зале приветливо пылал. Поттер злорадно улыбался, наблюдая за слизеринцами. Так же, как и Гарри, они наколдовали крючки и пытались их прилепить заклинанием к каминной полке, но те звонко падали на каменный пол. Слизеринцы нервничали и сквозь зубы ругались, раздосадованные неудачей.
Луна Лавгуд, мечтательно улыбаясь, подошла к камину, достала из кармана полосатый гольф и прижала его большим пальцем к краю полки.
— Нужно всего лишь думать головой, — тихо сказала она ошарашенным слизеринцам. — Вы же в школе волшебства.
Подойдя к гриффиндорцам, она присела на край лавки рядом с Гарри.
— Знаете, — рассматривая зачарованный потолок, протянула она, — хоть Рождество только послезавтра, но в чьем-то черном носке с растянутой резинкой уже что-то есть. Он так смешно топорщится. Наверное, там спрятался ластоногий кривобрюх.
Гарри нервно отхлебнул тыквенный сок, подавив желание при всех проверить свой носок, висевший на камине.
* * *
Последние уроки прошли практически незаметно — и студенты, и преподаватели были в предвкушении предстоящего праздника. Только профессор Треллони, по своему обычаю закатив глаза и отхлебнув глоток чая, подозрительно попахивающего хересом, пообещала Гарри, что это будет последнее Рождество в его жизни. Пожав плечами, Поттер уставился в магический шар.
После ужина они с Роном собрали вещи, чтобы завтра утром не возиться с сумками, попутно болтая о предстоящем празднике, который обещал быть просто великолепным. Еще бы, такая дружная компания: семейство Уизли, Сириус, Гарри и Гермиона!
Застегнув молнию на сумке, Поттер кашлянул. Весь день он ждал, когда же, наконец, сможет сбегать к камину в Большом зале.
— Эээ… — переминаясь, промямлил Гарри. — Мне надо отлучиться. Скоро буду.
— Куда это ты собрался так поздно? — удивился рыжий.
— У меня тут дельце небольшое, — попытался отвертеться Поттер.
— Я с тобой, — поднимаясь, сказал Рон.
— Нет, я пойду один.
— На свидание торопишься? — улыбнулся Рон.
— Нет. В общем, — Гарри уже был у двери спальни, — я скоро.
Сломя голову он побежал по темным коридорам в Большой зал. На дрожащих от волнения ногах подошел к камину и ощупал висевший на нем черный носок. Есть! Там что-то есть, и это что-то тихо шуршало под его пальцами, сминающими растянутый трикотаж. Гарри медленно запустил руку в носок и вытащил свернутый кусочек пергамента. Развернув записку, он прочитал:
«Первый день занятий после каникул. Шестой этаж, ниша за портретом Лаверны де Монморанси. В полночь. Д.»
Не помня себя от счастья и перепрыгивая через две ступени, Гарри вернулся в свою гостиную. Джинни! Умница Джинни назначила ему любовное свидание! Не побоялась косых взглядов Чжоу и написала ему записку!
Довольно насвистывая себе под нос, он поднялся в спальню и расстелил постель. Задернув полог и закинув руки за голову, Гарри принялся мечтать.
Ему до ужаса надоели бесконечно тянущиеся уроки, молчание Дамблдора, карканья Снейпа над ухом, стенания Треллони, подковырки слизеринцев, покашливания Амбридж. И ответственность тоже надоела. И Чжоу — как это не печально — надоела хуже самого горького зелья. Она постоянно вздыхала, пускала слезки и тоскливо смотрела на него.
А вчера после занятий «Отряда Дамблдора» они поцеловались. И Гарри это совершенно не понравилось. Абсолютно! Конечно, это был его первый поцелуй, и сравнивать больше не с чем, но Гарри был уверен, что влажные причмокивания губами поцелуем назвать нельзя. Он еле-еле уговорил её покинуть Выручай-комнату и проводил до гостиной Когтеврана.
Конечно, Поттер был бы не прочь сотворить небольшой диванчик в Выручай-комнате и немножко пообниматься, но слезы Чанг остудили весь пыл. Да и щупать там особо нечего было — Чжоу была плоская, как скамейка в Большом зале, и ужасно худая.
А Джинни прямо написала — когда, где и во сколько. Вот это понятно — девушка хочет решительных действий. Ему и самому хотелось чего-то такого, от чего дух захватывает и сладкая дрожь спускается от самого горла до пупка, но чтобы это было не простое мокрое жамканье расслабленными губами. Короче, хотелось секса!
Вдруг Гарри напрягся. А что, если это не Джинни? Или это Чжоу проверяет его на верность? Да ладно, как-нибудь отвертится, в конце концов, он ей вообще ничего не обещал.
А что, если это Малфой со своими дружками готовят ему ловушку? Нет, глупости. Не может быть. Ну только если слизеринская компания сообщит Филчу о том, что Поттер гуляет по школе ночью. Неделя отработок против желанных поцелуев Джинни…
А если Пожиратели? Да ну, вряд ли. В Хогвартсе ему ничего не грозит, Дамблдор предугадал бы недоброе.
При мысли о прижимающейся к нему юной грудью красавице член Гарри шевельнулся. Может, она разрешит сжать в ладони эти мягкие округлости. А, может, снимет блузку и сквозь тонкий лифчик позволит пощипать соски. Гарри почему-то был уверен, что Джинни носит лифчики тонкие, прозрачные. Голова Гарри закружилось от возбуждения, в паху затянуло и заняло от желания. А если она разрешит ему снять лифчик и лизнуть соски…Мееерлин!
И целуется Джинни наверняка не так, как Чжоу. Гарри поднес к лицу руку и впился губами в мякоть плоти чуть ниже большого пальца. Язык тут же толкнулся в теплую, слегка солоноватую кожу и очертил на ней какие-то странные фигуры. Прикрыв глаза, Гарри принялся посасывать руку. Да, так. Джинни должна целоваться именно так — поигрывая языком. А Чжоу…Забив язык в глубь рта, Гарри почмокал губами. Фу, ничего интересного. Язык снова коснулся кожи и начал двигаться, пробуя на вкус, рисуя слюной влажные круги и вылизывая поверхность.
Гарри повернулся на живот и, подсунув под себя вторую руку, сжал головку члена. Ради такого рискнуть стоит. Но сначала он проверит, действительно ли Джинни написала ему записку и опустила её в носок.
Ткнувшись членом в руку, он почувствовал, как сладкое удовольствие берет свое начало где-то в пояснице и постепенно расходится по всей промежности. Гарри сильнее засосал теплую кожу под большим пальцем, представляя пухлые губы Джинни, и снова несколько раз толкнулся в кулак, упираясь головкой члена в пальцы. Нетерпеливый юношеский оргазм не заставил себя долго ждать, и Поттер, зажмурив глаза, спустил в руку. Пробормотав очищающее заклятие, Гарри сунул палочку под подушку и удовлетворенно закрыл глаза.
«Ну и что, что сестра Рона, — засыпая, думал он. — Сестра в Норе и гостиной Гриффиндора. А там, в нише…»
Коллаж к фику от ДавыдоФФ можно посмотреть по ссылке
— Гарри, дорогой! — Миссис Уизли крепко прижала Поттера к мягкой груди. — Гермиона! — Мать рыжего семейства обняла улыбающуюся девушку. — Добро пожаловать! Я так рада, что вы проведете это Рождество у нас! Мы с Артуром пока не стали наряжать ёлку — хотели дождаться всех вас.
— Спасибо, миссис Уизли, — смущенно улыбнулась Гермиона, поправляя выбившийся из–за уха локон. — Очень приятно провести у вас праздники.
— Ну быстренько, быстренько, — засуетилась Молли. — Отнесите сумки наверх и спускайтесь, будем пить чай, а затем украшать гостиную и ёлку.
Ребята гурьбой поднялись по скрипучим деревянным ступенькам и разошлись по комнатам. Гарри зашел в спальню Рона и привычно бросил сумку на соседнюю кровать. Парни спустились на кухню, где пухлая миссис Уизли, напевая какую-то мелодию, накрывала стол.
— Садитесь, пока чай не остыл, — позвала их Молли.
Наевшись теплых свежих булочек и напившись горячего чаю, все направились в гостиную. Артур принес с улицы небольшую пушистую ёлку, и ребята принялись её наряжать, цепляя на душистые ветки шары и волшебные свечи.
Джинни сидела на старом продавленном диване и разбирала мишуру, изредка бросая взгляды на Гарри. Осмелев, Поттер решил, что пора действовать. Подойдя к ней, он тихо спросил:
— Джинни, а ты не знаешь, какие портреты висят на шестом этаже?
— Надо припомнить, — ответила она, наморщив лоб. — Ну, во-первых, портрет Григория Льстивого, за ним, кажется, портрет Эдгара Струглера, изобретателя поисковиков. Еще серия картин о нимфах и сатирах.
— И все? — разочарованно спросил Гарри.
— Эээ… нет, — улыбнулась Джинни. — Там еще есть портрет Лаверны де Монморанси, изобретательницы любовных снадобий.
Гарри почувствовал, что при этих словах его сердце ёкнуло, переселилось из груди в горло и бешено застучало. Значит, это все-таки она написала записку!
— Держи, — девушка передала Поттеру распутанную мишуру. — Иди, вешай на елку.
Гарри от счастья почти завыл, глотая обильно выделившуюся слюну. Секс! У него будет секс! Ну и что, что в прохладном темном коридоре, зато с та–а–акой красоткой!
Остаток дня он провел в предвкушении. Поттера уже не интересовали ни Рождество, ни праздничный ужин, ни подарки. Все его существо стремилось туда — на шестой этаж, в темную нишу, к тому, что там должно произойти, и это казалось ему гораздо важнее, чем победа над Волдемортом.
Первый секс!
Гарри блаженно откинулся на спинку жесткого кресла, закинув ногу на ногу и практически ощущая, как тонкие пальчики девушки обхватывают его член, медленно ласкают, постепенно усиливая захват, а потом он прислоняет Джинни спиной к стене,приподнимает её бедро и погружается в податливое вздрагивающее тело.
Как протекает сам процесс Гарри, конечно же, знал. И как выглядят девчонки без своих затейливых тряпочек — тоже. В спальной гриффиндора поставщиком эротических колдожурналов был, как ни странно, Невилл — отчаянный онанист, не скрывающий своей любви к «карманному бильярду». Стеснительный и заикающийся на уроках, Невилл проявлял достаточно смелости, чтобы смываться от бабушки и покупать глянцевые журнальчики, с обложек которых подмигивали грудастые ведьмы и с томным причмокиванием посасывали унизанные блестящими перстнями пальчики с длинными красными ногтями.
После первого просмотра картинок Гарри не мог успокоиться полночи, и, по всей видимости, не он один — шторы на всех пяти кроватях в спальне мальчиков были плотно задернуты и слегка искрили от наложенных впопыхах заглушающих заклинаний. Раньше парни долго лежали и болтали о квиддиче, о гадких слизеринцах, о предстоящем походе в Хогсмит. А в тот вечер, когда Невилл с хитрой улыбкой достал из сумки яркие журналы, встреченные восторженными воплями, все молча забрались в постели, стараясь не поворачиваться к соседям по комнате, и плотно зашторили пологи на кроватях.
— Гарри! — голос Сириуса, прозвучавший в коридоре, выдернул его из воспоминаний.
Поттер сунул руки в карманы, сквозь тонкую подкладочную ткань прижал к себе топорщащийся член и потащился в прихожую, шаркая ботинками.
«Тонко нарезать корень лопуха, измельчить стебли столетника, — прокручивал он в голове рецепт из учебника по зельеварению. Как ни странно, но стоило только подумать о лаборатории Снейпа, как стояк пропадал в считанные секунды. Это было очень удобно в те дни, когда Гарри, нежась под одеялом и досматривая последний сон, особенно сладкий в утренние часы, просыпал и не успевал помастурбировать. — Добавить в котел глаза красномордой ящерицы и помешивать три раза по часовой, три раза против часовой, три раза по часовой, три раза против…»
— Ну как ты, приятель? — хлопая его по спине, спросил Блэк. — Все нормально?
— Да, все замечательно! Я так рад, что мы хоть какое-то время побудем вместе!
— Идите ужинать! — позвала миссис Уизли, и все обитатели Норы поспешили на кухню, из которой доносился манящий аромат жареного мяса.
* * *
Был поздний вечер. На безоблачном небе висела круглая луна, освещая заваленный снегом сад семьи Уизли. Звезд было так много, что, казалось, лунный диск, как блестящий светлячок, запутался в мерцающей волшебной сетке, сплетенной хитрым пауком.
Сириус шел по прочищенной дорожке, сцепив за спиной руки. Он с наслаждением вдыхал свежий морозный воздух и бросал редкие взгляды на притихшего Гарри, медленно бредущего рядом с ним.
— Сириус, — начал Гарри, слегка кашлянув. — Я могу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной?
— Конечно, — кивнул Блэк.
— Эм… Мне нелегко начать разговор, — неуверенно сказал Гарри.
— А ты не волнуйся так! — одобрительно улыбнулся крестный. — Со мной ты можешь поговорить на любую тему. Что там у тебя, выкладывай? Не помогает настойка от прыщей мадам Помфри?
— Нет, я не об этом.
— Бриться не получается? Я тоже поначалу несколько раз резался, но потом привык.
— Да нет, не про это, — отмахнулся Гарри. — Сириус, мне кое-что нужно. Но я не знаю, продадут ли мне… Да и вообще не знаю, где это купить…— замешкался Поттер.
— Ты что — куришь? — воскликнул Блэк.
— Нет, что ты, нет! — поспешно ответил Гарри. Покраснев, он тихо сказал. — Сириус, мне… кхм… мне нужен… презерватив. Понимаешь, мало ли, а последствия…ну в общем…
Блэк застыл на месте, открыв от удивления рот, но потом понимающе тряхнул копной кудрей.
— Ну что же, тебя вполне можно считать взрослым, раз ты спрашиваешь об этом. Заботиться о своей девушке — это правильное решение. Очищающее очищающим, а вот презерватив — это уже другое дело. Надеюсь, без презерватива вы еще не…?
— Нет! Пока нет.
— Хорошо! А кто она?
— Сириус! — смутился Гарри, толкая локтем в бок крестного.
— Ну хотя бы скажи — она хорошенькая? — подмигнул Блэк.
— Очень!
— Утром выберусь в Диагон–аллею. Кстати, советы нужны?
— Нет, сам разберусь, — еще больше краснея, ответил Гарри.
— Если что — всегда обращайся, — настойчиво сказал Сириус. — Подумать только, — добавил он, словно не веря себе, — почти мужчина. Как быстро летит время!
— Пойдем в дом, — позвал Гарри, решив сменить тему. Не хватало еще, чтобы крестный начал вспоминать, как держал в церкви на руках пищащий сверток.
— Пошли, парень, — сказал Сириус, обнимая его за плечи и одобрительно сжимая.
* * *
Лежа в старой кровати, Гарри пытался отогнать от себя мысли о Джинни. Он старался думать о чем угодно, лишь бы не о её манящем теле. За ужином она улыбалась, прикрывая блестящие карие глаза чуть подкрашенными длинными ресничками, опускала подбородок на сцепленные в замок руки и чуть заметно подмигивала Гарри, которому становилось невыносимо жарко от её заигрываний. Поттер крепился из последних сил, чтобы не завыть, ёрзал на стуле, чувствуя, как член, подрагивая, упирается в мягкую ткань трусов, и вместе с ним от дикого возбуждения сжимается анус.
Рон уже давно сопел, а Поттер все крутился с боку на бок, не зная, как еще улечься, чтобы скорее заснуть.
Занавески на окнах были не задернуты, и Гарри смотрел, как большие пушистые снежинки, похожие на перья из подушек, оседают на карнизе и прикрепленном к нему цветочном уличном ящике. Бледно–желтый лунный свет проникал сквозь окно и ложился дорожкой на заваленный носками и кроссовками пол. Частички мишуры, которые парни принесли на подошвах обуви, слабо поблескивали на вытоптанном ковре.
Гарри медленно моргал. Постепенно веки отяжелели, и дальше наблюдать за падающими снежинками стало совершенно неохота. Наконец, он погрузился в сон.
* * *
— Гарри! С Рождеством! — завопил Рон, подорвавшись с кровати.
— С Рождеством.
Зевая, Гарри сел на кровати и потянулся за джинсами и футболкой, которые вечером бросил на стоявший рядом стул. Просто так дожидаться, пока утренняя эрекция спадет, не было сил. Нужно бежать в душ и снять напряжение, иначе при одном только взгляде на грудь Джинни, обтянутую мягкой тканью домашнего халата, он кончит прямо в штаны.
— Ну не знаю, — пожал плечами рыжий. — Просто ради интереса.
— Нет, — смутился Гарри. — А ты?
— Один раз, еще на четвертом курсе, — Рональд потянулся за линейкой, лежавшей на письменном столе среди завала учебников, журналов по квиддичу и старых пергаментов. — Интересно, вырос он за это время или нет?
— Тебе не кажется, что это… эээ… личное дело каждого? — Гарри смотрел на линейку, которую в задумчивости крутил в руках приятель.
— Мне сравнить охота. Не к близнецам же мне!
— Ладно, — согласился Поттер. — Только давай под одеялом. И ты первый!
— Первый, так первый, — согласно кивнул рыжий. — У тебя же щас это… ну… Надо же в этом самом состоянии измерять!
— Да давай уже! — нетерпеливо бросил Гарри.
Рон спрятался под большим лоскутным одеялом, шебурша простыней. Через мгновение его лохматая голова вынырнула, пальцы держали заметку на линейке.
— Почти шесть дюймов, — печально протянул он. — Лови.
Рон кинул линейку Гарри на кровать, и тот, в свою очередь, натянул одеяло на голову. Потянув резинку трусов вниз, он освободил стоящий член, упер конец линейки в лобок и, отметив пальцами длину, вытащил линейку на свет.
— Ровно восемь дюймов.
— Вот черт! — завистливо протянул Рон. — Если твой член еще вырастет, отбоя от девчонок не будет!
Гарри смущенно улыбнулся и кинул линейку рыжему.
— Да ладно тебе! — бросил он, натягивая футболку и джинсы.
— А у тебя с Чжоу уже? — поинтересовался Рон, надевая старый джемпер.
— Я же говорил вам с Гермионой — мы только поцеловались и все, — взяв из комода полотенце, Гарри направился к двери.
— Вы точно скоро переспите, — завистливо подытожил рыжий. — Расскажешь?
— Нет.
* * *
За завтраком все разбирали подарки, сваленные огромной кучей под украшенной ёлкой.
Гарри получил очередной теплый свитер от миссис Уизли. Натянув его, он подошел к доброй женщине и чмокнул в пухлую щеку. В ответ Молли потрепала его по щеке и поцеловала в лоб. Еще были подарки от Рона, Гермионы, Хагрида. Джинни подарила Гарри аппетитно пахнущий кекс с нарисованным взбитыми сливками снитчем. Поттер потянулся за подарком от Сируса — маленькой, обернутой цветной бумагой коробочкой, но тот положил ему руку на плечо и тихо сказал:
— Откроешь потом. Один, — и выжидательно посмотрел крестнику в глаза.
Гарри понимающе кивнул и отложил подарок в карман. Тощий мятый конверт от Дурслей был закинут на каминную полку и забыт.
Праздничный ужин удался на славу. Миссис Уизли приготовила всего столько, что можно было накормить всех студентов Гриффиндора.
Лениво раскинувшись в креслах у камина, Артур и Сириус беседовали за бутылкой бренди, Молли суетилась на кухне, прибирая посуду, а ребята устроили на улице битву снежками. Волшебная гирлянда, плотной сеткой навешанная на окна веранды, переливалась сотнями разноцветных лампочек, освещая кувыркающихся в снегу подростков.
Пока Рон гонялся с большим снежком за Гермионой, а близнецы носились друг за другом по сугробам в саду, Гарри быстро поцеловал Джинни в щеку. Девушка улыбнулась, но ничего не сказала.
* * *
Закинув на плечо полотенце, Гарри отправился в ванную комнату, которая располагалась на втором этаже дома Уизли. Старый кафель в ванной местами потрескался, от постоянной влажности зеркало было мутным, разноцветные зубные щетки с распушенными щетинками стояли в стеклянном стакане.
Гарри повесил полотенце на крючок, достал из кармана подарок Сириуса и с нетерпением сорвал цветную бумагу. На яркой коробочке была изображена целующаяся пара: ведьма обвила обнаженными руками шею любовника и подмигнула смотрящему на них Гарри. Колдун, повернувшись к наблюдателю, сказал: «Каждый раз — новый презерватив!»
Ухмыльнувшись, Гарри открыл упаковку, достал инструкцию и непрозрачную ленту из тонкой фольги, разделенную на квадратные ячейки. На сложенном вчетверо листке оказалось несколько колдокартинок
На первой та же пара, что и на самой упаковке, целовалась. Маг достал из пачки блестящий квадратик, надорвал его и извлек презерватив.
На второй крупным планом был показан стоящий член колдуна с прижатым к головке латексным кольцом. Сердце Гарри забилось быстрее. Рассматривая картинку, он чувствовал, как его член напрягается.
Потом парочка была изображена в кровати под неистово шевелящимся одеялом, из–под которого спустя пару секунд показалась рука — двумя пальцами колдун держал использованную резинку. Бросив её на пол, взлохмаченный и довольный маг уничтожил презерватив заклинанием.
Гарри несколько раз пересмотрел колдокартинки от начала до конца.
Решив пожертвовать ради экспериментального интереса одной штукой, Поттер надорвал упаковку и вынул тонкий, скатанный в колечко презерватив. Воздух в ванной моментально наполнился сладким запахом волшебной жвачки из «Сладкого королевства». Гарри снова смотрел на картинку, где колдун показывал большой член со вздувшимися венками и бледно-розовой, почти не отличающейся по цвету от всего ствола, головкой. Маленькая дырочка на её верху показалась Гарри какой-то наивно-нежной. Не понимая, что он делает, Поттер прижался губами к картинке и тут же отбросил бумажку. Волдеморова задница, он только что поцеловал член мужика!
Инструкция упала на пол, перевернувшись другой стороной, на которой, как оказалось, были другие картинки. Поттер поднял листок и присмотрелся к изображениям, чувствуя, как краснеет еще больше. Даже его очки запотели от разгорячившейся кожи и участившегося дыхания: два страстно целующихся мага наминали друг другу поджарые ягодицы и покусывали шеи. Дальше один из колдунов повернулся и встал на четвереньки. Второй открыл упаковку, извлек презерватив и прижал скатанное колечко к члену.
Стоящий перед любовником маг посмотрел на Гарри и сказал:
— Используй смазку или заклинание!
Гарри изо всех сил сжал колени: мужчина приставил член к вызывающе вздернутой заднице стоящего перед ним партнера. На картинке мелькнула яркая искра — и вот уже использованная резинка уничтожена заклинанием.
Нетерпеливо раскатав на члене презерватив, Гарри неистово задергал рукой, разглядывая задорно подставленную задницу колдуна. Резинка мешалась, цепляя кромкой волоски на лобке, пальцы скользили по смазке.
Судорожно вздохнув, Гарри закрыл глаза и кончил, наполняя кончик презерватива спермой.
Присев на край ванны, он восстанавливал дыхание. Жгучий стыд окутал его.
«Гарри, — сказал он сам себе, — ты только что дрочил на мужиков».
Поттер стащил с обмякшего члена резинку, зашипев от боли, когда несколько волосков, прилипших к латексной кромке, выдернулись из кожи.
Кинув презерватив на кафельный пол, он взял палочку и уничтожил липкий комочек заклинанием.
«Ладно, один раз — не страшно, — думал Гарри, стоя под горячими струями воды. — В конце концов, я первый раз такое вижу. Даже в журналах Невилла не было геев! У любого бы крыша съехала от возбуждения».
Добравшись до комнаты, он тихонько проскользнул в дверь. Стараясь не шуметь, открыл сумку и спрятал упаковку на дно, бросив сверху для надежности футболку. Потом Гарри забрался в кровать, натянул одеяло до подбородка и немедленно уснул.
30.12.2009 Глава 3.
Рождественские каникулы в Норе пролетели незаметно.
Каждый день Гарри с Роном и близнецами летали над лесом, не обращая внимания на ворчание миссис Уизли, которая просила их быть осторожными — не дай Мерлин их увидят магглы!
Ребята пасовали друг другу мяч, а потом, побросав метлы на террасе, обкидывали визжащих Джинни и Гермиону снежками.
Вечером все устраивались в маленькой кухоньке, теснясь за семейным столом и соприкасаясь друг с другом локтями. Миссис Уизли готовила много вкусного, стараясь впихнуть в каждого как можно больше добавки. Под конец недели Гарри почувствовал, как пуговица на брюках, благодаря кулинарным шедеврам Молли Уизли, застегивается с трудом.
Он с нетерпением ждал возвращения в Хогвартс — каждый минувший день приближал Гарри к исполнению заветного желания.
Вечером в душе Поттер неизменно мастурбировал, разглядывая зачарованную инструкцию. И если сначала, медленно поглаживая член, он смотрел на полную грудь ведьмы, то кончал на картинку с лихо вздернутой задницей колдуна, стоявшего перед любовником на четвереньках.
Задумываться о том, почему его дико возбуждала именно эта парочка, Гарри не хотел. А если к нему закрадывались угрызения совести, то Поттер нещадно гнал их прочь, обещая себе, что как только у них с Джинни все случится, картинка будет ему не нужна.
«Да это все гормоны! — уверял он себя. — У любого бы встал!»
* * *
Сириус крепко обнял крестника на прощанье. Сам он намеревался воспользоваться камином и отправиться прямиком на площадь Гриммо.
— Будь осторожен, — шепнул Блэк на ухо Гарри. — И не торопись!
— Хорошо, — кивнул Поттер, смущенно краснея.
— И без презерватива…
— Я понял, понял. Не буду, — пообещал Гарри. — Сириус, спасибо!
— Не за что. Когда понадобится еще, пришли сову.
— Хорошо, — еще раз кивнул Поттер.
— Пора, пора! — затараторила миссис Уизли. — Поезд отходит через час, а вам еще добираться до вокзала!
Все заторопились, выходя из дома и левитируя перед собой сумки.
За калиткой их ждал служебный автомобиль с работы мистера Уизли. Хмурый водитель за рулем терпеливо ждал, когда все сумки будут уложены в багажник и ребята рассядутся по местам.
Громко скрипнув покрышками по мерзлой дороге, автомобиль тронулся с места, а на трассе прибавил скорости, увозя студентов на вокзал Кингс–Кросс, откуда ровно в одиннадцать отправлялся экспресс до Хогсмита.
В купе поезда ребята жевали тыквенное печенье и шоколадных лягушек, вспоминая о прекрасно проведенных в Норе каникулах.
Гарри сидел рядом с Джинни, стараясь коснуться её ноги бедром. Девушка не отодвигалась и, казалось, даже не замечала его попыток притронуться. Поезд тряхнуло на рельсах, и Поттер прижался плечом к Джинни. Незаметно для остальных присутствующих в купе, он просунул руку за девушку и нежно погладил её по спине. Джинни ничего не сказала, лишь загадочно улыбнувшись, опустила ресницы. Убрав руку, Гарри закинул ногу на ногу и затараторил про себя:
«Тонко нарезать корень лопуха, измельчить стебли столетника, добавить глаза красномордой ящерицы, помешивать три раза по часовой, три раза против часовой, три раза по часовой, три раза против…»
~
— Эй, Потти! Как стоит?
— Отвали, Малфой!
Они столкнулись у дверей Большого зала. Мимо пробегали студенты, торопящиеся перед завтраком заглянуть в прикрепленные к камину носки. Всем хотелось поскорее посмотреть, какие же волшебные подарки они получили.
Смерив ухмыляющегося слизеринца взглядом, Гарри прошел в зал. Рон плелся рядом, шмыгая носом и бубня ругательства в адрес заносчивого белобрысого хорька, с которым давно пора прекращать церемонии и надавать кулаком в нос.
Гарри плюхнулся на скамейку, натянуто улыбнулся поглядывающей на него Чжоу и отхлебнул какао.
Впереди еще целый день занятий. Сначала уход за магическими существами, потом прорицания, обед, трансфигурация, зельеварение. Гарри вздохнул — целый день впереди, а терпения оставалось все меньше и меньше. Он уже жалел, что в Норе не попытался юркнуть ночью в комнату Джинни.
«Ладно, осталось совсем немного, всего несколько часов. Крепись, Гарри, крепись! — успокаивал себя Поттер, бросая редкие взгляды на сидевшую неподалеку Джинни. Девушка задумчиво крутила в руках чайную ложку, рассеянно оглядывалась вокруг и что–то отвечала пристающей с вопросами соседке. — Тоже волнуется, девочка моя. Не бойся, все будет хорошо. Мерлин, ну зачем она надела такую обтягивающую кофту?»
~
Соседи по комнате уже спали — Невилл что–то бормотал во сне, Рон громко храпел, Симус тихонько посапывал, Дин причмокивал губами. И только Гарри лежал тихо, как мышка, вслушиваясь в ночь, вглядываясь в темноту и периодически дыша себе на ладонь и принюхиваясь. Перед сном он долго и старательно чистил зубы приторно–мятной зубной пастой, представляя себе мягкие губы Джинни и игнорируя пульсирующий от предвкушения член. Нет, с рукоблудием сегодня будет покончено. В конце концов, он уже взрослый парень, пора прекращать эти детские забавы в душевой.
Он волновался. Он чертовски волновался и боялся, что может сделать что–то неправильно или слишком торопливо. А вдруг Джинни будет больно? Гарри ёрзал в постели, пытаясь успокоить себя. Все будет нормально, он будет вести себя, как настоящий мужчина — уверенно, ласково, нежно — и сделает все, что от него требуется, чтобы Джинни осталась довольна.
Вдруг Гарри вспомнил, что рыжеволосой гриффиндорки не было за ужином. И вечером в гостиной она не показывалась.
«Наверное, — с улыбкой решил про себя Поттер, — прихорашивается перед зеркалом, готовясь к свиданию. Может, она побреет лобок и будет выглядеть так же соблазнительно, как ведьмочка в журнале у Невилла…Крепись, Гарри, крепись!»
Большие часы на башне звонко пробили одиннадцать раз. Осталось совсем чуть–чуть. Совсем немножко, и можно будет вставать. Мысли лихорадочно скакали в голове, унося его в темный коридор на шестом этаже, к портрету Лаверны де Монморанси. Туда, к сладким поцелуям и первому в жизни сексу!
Поттер вздрогнул, когда часы пробили еще один раз. Половина двенадцатого. Пора.
Тихо выскользнув из постели, он натянул рубашку, брюки, в кармане которых лежал приготовленный заранее презерватив. Подумав минуту, Поттер засунул волшебную палочку под подушку и, накинув мантию–невидимку, выскользнул из спальни.
На цыпочках пробравшись к выходу из гостиной Гриффиндора, он осторожно открыл дверь и нырнул в темноту школьного коридора.
Сердце билось быстро и гулко, под мантией стало жарко от сбивчивого дыхания, лоб взмок от испарины. Гарри вытер рукавом лицо, неуклюже придерживая полы соскальзывающей мантии одной рукой. Не хватало на Филча наткнуться — тогда прощай все сладкие мечты и здравствуй отработка!
В этот поздний час лестницы не двигались, как будто были заодно с разбушевавшимся сексуальным желанием подростка, и старались ему не мешать в достижении цели. Гарри быстро добрался до шестого этажа и прислушался. Тишина. Ни шарканий школьного завхоза, ни мяуканья его красноглазой тощей кошки. Гарри крадучись направился по коридору, всматриваясь в картины и читая надписи на их рамах. Портрет изобретательницы любовных снадобий отыскался в самом конце. В полутьме Поттер нашел нишу, скинул мантию и повесил её на шершавый уголок портрета. Прислонившись плечом к каменной стене, он стал ждать.
Все произошло внезапно. Гарри даже не успел повернуться, а шелковая ткань уже легла на глаза, придавливая дужку очков в переносице, крепкий узел стянулся на затылке.
— Дж…?
— Чшшш…. — шепот перебил его, теплый язык лизнул в ухо, вызвав дрожь в теле.
Гарри взяли за рубашку и втолкнули в нишу.
— Иди, иди ко мне, — сбивчиво зашептал он, вытягивая руки и нашаривая вокруг себя, стараясь поймать и обнять Джинни. Но запястья завели за спину, стараясь не прикасаться к голой коже ладоней, соединили и сжали. Гарри понял, что так Джинни велит ему не трогать её и держать руки за спиной. Звякнула пряжка брючного ремня.
— Хочешь поиграть? — горячо зашептал Гарри, соглашаясь на предложенные условия и больше не пытаясь дотронуться до девушки.
Проверив узел на затылке, его повернули и прижали спиной к стене. Звук расстегиваемой ширинки отдался эхом в ушах возбужденного до предела Поттера.
Брюки вместе с бельем стянули вниз. Член выпрыгнул из–под резинки трусов, звучно шлепнув по животу.
— Ммм…!
— Нравится? — игриво поинтересовался Гарри, мысленно поздравляя себя с восьмью дюймами.
Тихий смешок в ответ.
— У меня в кармане есть презерватив, — сказал Гарри и задохнулся от неожиданности: теплые губы обхватили головку и сжали, нежно поглаживая языком бархатную кожицу.
— Ооо… — выдохнул Поттер, сжимая дрожащие кулаки и не веря своему счастью. Минет! Верх мечтаний! Кто бы подумал, что Джинни способна на такое.
В голове замелькали картинки: грудастая ведьма в объятиях любовника с упаковки презервативов, яркие картинки из журнала Невилла, на развороте которого крупным планом дамочка с широко раздвинутыми ногами, два целующихся колдуна, подрагивающий член, упирающийся между аппетитных раздвинутых половинок упругой мужской задницы…
— Не могу больше, не могу, — отчаянно зашептал Гарри, стараясь держаться изо всех сил, но влажные губы еще крепче обхватили член, засасывая глубже и глубже, чужие руки сжимали бедра, ласкали ягодицы.
Поттер вздрогнул, ахнул, и его сперма брызнула в рот невидимой любовницы. Звучный влажный глоток — и член выпущен на волю.
В тот же момент Гарри услышал тихие, убегающие шаги.
— Джинни? — шепнул Поттер, не веря, что вот так все закончилось. — Джи-и-и-ин?
Тишина.
Гарри стянул шелковый платок и вгляделся в темноту. Не может быть. Неужели ушла и оставила его стоять одного со спущенными до лодыжек штанами? А как же…?!
Поттер разочарованно выдохнул. Конечно, минет — это круто, но он надеялся на другое. Жаль.
«Ничего, — успокаивал Гарри сам себя. — В следующий раз секс будет обязательно!»
Натянув брюки и заправив рубашку, Поттер шагнул из ниши.
«А здорово все-таки получилось, — улыбнулся Гарри, смотря в пол: он все еще дрожал от пережитого удовольствия, и упасть сейчас, запнувшись о каменный выступ в полу, было проще простого. — Ну и ладно, завтра обязательно напишу ей записку и сам назначу свидание… А это что?»
Его внимание привлекла маленькая белая тряпочка, валяющаяся у самой стены. Странно, когда он пришел, то не заметил её. Нагнувшись, он подобрал с пола тонкий носовой платок.
«Выронила, когда убегала», — решил Гарри, нюхая платок.
Хм… Странно. От Джинни всегда пахло луговыми цветами с примесью чего–то такого… такого… Гарри и сам не знал, какая нотка примешивалась к её духам, делая аромат насыщенным и тяжеловато–сладким. А этот платок пах совсем по–другому. Более изысканно, маняще и тоньше.
«Парфюм», — Гарри вспомнил красивое маггловское слово.
Он еще раз прижался носом к тонкой батистовой ткани. Определенно, этот запах ему нравился больше. Джинни умница, сменила цветочный запах на эту прелесть, которую хочется вдыхать снова и снова.
Засунув платок в карман, Поттер снял с картины мантию–невидимку, накинул её на голову и поспешил назад, в гостиную, моля Мерлина о том, чтобы Толстая Леди была на месте.
Благополучно добравшись до башни Гриффиндора, он прошептал пароль. Толстая Леди несколько минут злобно шипела на ночного гуляку, грозя рассказать обо всем директору, но затем открыла проход в гостиную. Гарри юркнул внутрь, пробрался в спальню, быстро скинул одежду, стараясь не шуметь, улегся в кровать и, закутавшись в одеяло, моментально отключился.
~
— Смотри, куда прешь, недоумок! — зло крикнул Малфой, отпихивая от себя Гарри.
Перед Большим залом толпа студентов столкнула их вместе, буквально впечатав Поттера в заносчивого слизеринца так, что Гарри уткнулся носом в теплую бледную шею.
— Сам смотри, Хорек! — отстраняясь, буркнул он и нахмурился.
Пройдя к столу, Поттер плюхнулся на скамью и задумался. Малфой пах чем–то таким знакомым, но Гарри не мог вспомнить, где он уже встречал этот запах. Что–то такое…такое… Может, у кого из гриффиндорцев похожий одеколон? Хотя, у Рона подаренный Гермионой лосьон с запахом фиалок, у Невилла дезодорант вообще пах странно — не иначе, как мозольная жидкость. Дин и Симус принципиально ничем не пользовались, считая, что лучше быть мужчиной, чем парфюмерной фабрикой.
— О чем ты думаешь? — спросила Гермиона, наливая себе тыквенный сок. — У тебя такой вид… Неужели наконец решил к предстоящим экзаменам подготовиться?
«Парфюмерной фабрикой», — почему–то разволновавшись, повторил про себя Гарри.
— Уже давно пора повторять пройденный материал, — нравоучительно сказала Гермиона, поджав губы. — Вы с Роном совершенно не думаете об учебе, а нам скоро сдавать экзамены!
— Гермиона, — рассеянно протянул Поттер. — А где Джинни?
«Парфюмерной… Парфюмерной…», — мысль все сильнее и сильнее стучала в его голове.
— В больничном крыле, — пожала плечами Грейнджер. — Она вчера спускалась с прорицаний и ногу вывихнула. Ты разве не заметил, что её не было за ужином?
— Что? — удивленно посмотрел на нее Гарри. — А почему мне не сказали? А как же…?
— Что — как же? Я думала, ты знаешь, — хмыкнула Гермиона и добавила с укором: — Мог бы, кстати, навестить её с утра.
— Так она ночевала в больничном крыле?
«Парфюмерная… Парфюм…»
— Гарри, с тобой все в порядке? — занервничала Грейнджер. — Я только что сказала, что она у мадам Помфри! Где же ей ночевать, если она получила травму? Сам не раз костерост пил!
Гарри метнулся из–за стола, перевернув стакан с соком, и бросился к выходу. Промчавшись мимо опаздывающих на завтрак студентов, он влетел в ближайший туалет, заперся в кабинке и, опустив крышку стульчака, тяжело сел на унитаз.
«Не может быть, — лихорадочно думал Гарри, пораженный внезапной догадкой. Трясущимися от волнения руками он достал из кармана вчерашнюю находку. — Твою мать, только не это!»
На тонком белом платке, в самом углу, была аккуратно вышита метка «Д.Л.М». Не веря своим глазам, Поттер понюхал батист, обреченно уронил руки на голову и тихо застонал. Вот откуда знакомый запах, исходящий от мантии Малфоя — тонкий изысканный парфюм, щекочущий ноздри, который хотелось, закрыв глаза, вдыхать и вдыхать.
Значит, Джинни еще вчера попала в больничное крыло и не могла быть на шестом этаже.
Гарри завыл, кусая костяшки пальцев. Но если свидание все–таки состоялось, то тот, кто делал ему минет, знал, что встреча назначена у портрета Лаверны де Монморанси. Завязанные глаза, заведенные за спину руки и молчаливое требование не прикасаться, оброненный платок. И все это так гладко складывается в одну картину! Стало быть, подпись «Д» в записке…
— О, нет! — Поттер зажмурил глаза, пытаясь прийти в себя после шокирующего открытия.
Зачем? Для чего? Почему? Гарри вспомнил похабный жест, который показывал ему Малфой на уроке истории магии, и скривился.
«Сука, — вздохнул Поттер, глотая слезы и комкая надушенный платок, — скользкая, изворотливая, хитрая гадина. Поздравляю, Гарри, тебе отсосал парень. Теперь ты — пидор!»
Сняв очки, Поттер уткнулся носом в ладони и тихо заплакал от обиды и разочарования.
04.01.2010 Глава 4.
Школьные будни тянулись так медленно, что иногда казалось, время совершенно замерло.
Гарри притих и замкнулся в себе окончательно. Друзья списали его удрученное состояние на излишние переживания по поводу учебы, предстоящих экзаменов, придирок Амбридж и пульсирующую боль в шраме. Они сочувственно кивали головами и постоянно спрашивали Гарри о самочувствии, но он отмахивался от излишнего внимания, уходил от разговора или отвечал свое стандартное: «Со мной все нормально».
Вот только «нормально» было не совсем нормальным.
В душевой он прятался в самую дальнюю кабинку, отворачивался от всех и быстро мылся, стараясь касаться члена только мочалкой. Воспоминания о том, что ему делал минет парень, и не просто парень, а Малфой, заставляла Гарри испытывать жгучий стыд и нежелание прикасаться к самому себе.
Когда он оказывался в душевой один, то подолгу разглядывал свое лицо в зеркале, пребывая в полной уверенности, что еще чуть–чуть, и шрам на лбу сложится в горящее огнем слово «гей».
Перед сном Поттер плотно задергивал шторы, ни с кем не разговаривал и заставлял себя быстрее заснуть, чтобы хоть во сне избавиться от грызущего душу разочарования. Но ночью он просыпался от почти болезненной эрекции, горячей пульсацией стучащей в паху, ворочался с боку на бок, пытаясь устроиться удобнее на скомканной простыни и запрещая себе притрагиваться к члену, чтобы как-то облегчить свое состояние. А утром просыпался с мокрым пятном на пижамных штанах.
Напряжение нарастало с каждым днем все больше. Гарри постоянно думал о том, что произошло ночью в нише на шестом этаже, и ругал себя последними словами — как он мог быть таким наивным и решить, что записку написала Джинни? Слишком поспешные выводы, как оказалось, приводят к совершенно непредсказуемым последствиям.
С Малфоем он старался не сталкиваться даже взглядом, но не потому, что тот стал Гарри еще противнее. Просто каждый случайный взгляд на Хорька вызывал приступ острого желания. Гарри мучился от понимания того, что при всем абсурде сложившегося он не прочь снова попасть в ту нишу, но не стоять с завязанными глазами и заведенными за спину руками, а быть полноправным участником действия. Но стыдно, Мерлин, как же было стыдно за такие мысли и желания!
Иногда при свете Люмоса Поттер рассматривал инструкцию из пачки с презервативами. На картинку с грудастой ведьмой и её любовником он давно махнул рукой, понимая, что она его совершенно не привлекает. А вот знойная парочка магов все чаще снилась ему, причем один из них непременно оказывался стройным блондином.
Несколько раз Гарри порывался уничтожить инструкцию, комкал её, но уже спустя минуту старательно разглаживал и прятал в карман мантии.
В паху ныло, поясницу тянуло от перевозбуждения, яйца болели с каждым днем все сильнее, но Гарри упорно отказывался мастурбировать. Он даже был готов отправиться к мадам Помфри и попросить какого-нибудь успокаивающего зелья, но как только представлял, что ведунья, поджав губы, начнет его расспрашивать о симптомах, все его желание идти в больничное крыло пропадало. А вот эрекция — нет.
Смириться и принять себя таким, каким, как Гарри понял, он является на самом деле, было ужасно нелегко.
«Волдеморт, пытающийся пробраться в мозги, Амбридж с её острыми перьями, — тоскливо перечислял в уме Поттер, — Хорек... Поздравляю тебя, Гарри, ты — гей. Живи с этим».
И с каждым днем этот список все увеличивался и увеличивался.
«Волдеморт, ковыряющийся в голове, Амбридж, инспекционная дружина слизеринских подонков во главе с Хорьком, — снова сокрушался Поттер. — И да. Поздравляю, Гарри, ты — гей».
Скучные дни сменяли друг друга. Уроки, уроки, бесконечные уроки. Затянувшаяся зима и холод еще больше провоцировали обострение самокопания.
Во сне он неизменно оказывался в темной нише с завязанными глазами, а чужие губы плотно сжимали его член и неистово сосали, вызывая дрожь в теле. Гарри не видел лица любовника, но каким–то третьим чувством понимал, что это Драко стоит перед ним на коленях, гладит по бедру и с возбуждающим причмокиванием забирает в рот член. Во сне не было места стыду и обиде, только удовольствие и воздушная радость от того, что Драко — рядом.
А утром Гарри просыпался с мокрыми пятнами на штанах и съедающей душу тоской.
«Волдеморт, чтоб он сдох, Амбридж — туда же, вместе с инспекционной дружиной и Хорьком. Расформированный «Отряд Дамблдора» и исчезнувший из школы директор. Что забыл? А, Чжоу, размазня плоскогрудая, — злился Поттер. — Гарри, ты — гей».
Дни, дни, бесконечные дни, сливающиеся в сплошную массу. Квиддич, весна, конец учебного года и снова ненавистные Дурсли.
Неделя летних каникул, проведенная в их доме, чуть окончательно не свела Гарри с ума. Благо, что Уизли вскоре забрали его в Нору, где окутали любовью и вниманием. Сидя на пропахшей пончиками кухне, Гарри чувствовал, что он почти счастлив, только бы поскорее вернуться в Хогвартс. Но если раньше хотелось встретиться со всеми своими друзьями, однокурсниками, Хагридом, Дамблдором, наконец-то сесть на метлу и взлететь в небо, захлебываясь от прохладного, бьющего в лицо ветра и пьянящего восторга, то сейчас он жаждал одного — скорее увидеть ЕГО. Или хотя бы знать, что он — рядом, пусть не в одной комнате, не в одном классе, но в одной школе. Ведь это, на самом деле, так близко, почти бок о бок — находиться под одним небом.
Что означало это желание быть рядом, Гарри не хотел понимать, но твердо знал одно — именно сейчас он повзрослел.
* * *
Студенты сидели в Большом зале, лениво наблюдая за очередным распределением. Наклонив голову к самому столу, Гарри не смог удержать себя от быстрого взгляда в сторону слизеринцев. Внутри все бурлило от волнения — как он? Смотрит ли на него? Что он думает, что чувствует, вспоминает ли ту ночь в нише? Желание подойти и сесть рядом с Малфоем заставило Гарри до боли сжать кулаки и зубы. Нельзя, нельзя…
Дамблдор представил нового профессора по зельеварению, затем еще что–то говорил, потом начался праздничный пир, и все вокруг радостно застучали кубками. А Поттер сидел неподвижно, бросая мрачные взгляды на каждого, кто осмеливался заговорить с ним. Хотелось поскорее оказаться в спальне, скинуть мантию, наглухо задернуть полог и забыться сном.
Спустя месяц после начала нового учебного года Гарри почувствовал себя немного легче — голова была забита уроками, тренировками и досаждающим вниманием Джинни. Времени для того, чтобы лишний раз подумать о Малфое, оставалось совсем мало. Только поздним вечером, задернув полог на кровати, Гарри неизменно доставал карту и разглядывал движущуюся по слизеринским подземельям точку под названием «Драко Малфой».
Друзья Гарри помалкивали, стараясь лишний раз не раздражать расспросами о его душевном состоянии, и заводили разговоры на нейтральные темы — квиддич, поход в Хогсмит, уроки.
Так пролетело еще четыре месяца. Близилось Рождество.
* * *
— Доброе утро! — поправив на носу сползающие очки, жизнерадостно воскликнул директор Дамблдор. — Мы посовещались с преподавательским составом и решили, что стоит повторить прошлогодний опыт. Поэтому объявляю — кто хочет получить интересные подарки и на это Рождество, пусть поторопится и прикрепит носки к камину. Всем приятного аппетита!
Неожиданно Гарри приободрился. Носки на каминной полке — это хорошо. Это — шанс!
— Идемте скорее! — вскочил он со скамьи. — А то МакГонагалл будет ворчать.
Закинув сумку на плечо, Гарри покинул Большой зал.
— Откуда такая прыть? — изумился Рон, допивая сок.
— Быть может, — предположила Гермиона, — он, наконец, отошел от своих печальных мыслей. Все–таки праздник на носу.
— Ну да, — усмехнулся Рон. — И в честь праздника Гарри так торопится на трансфигурацию?
Наградив его осуждающим взглядом, Гермиона поднялась из–за стола.
* * *
Закутавшись в мантию–невидимку, Гарри сидел на холодном каменном полу в Большом зале под столом пуффендуйцев. Отсюда удобнее всего было наблюдать за камином и теми, кто приходил вешать на него носки.
Пару раз он готов был прыснуть от смеха, когда первокурсники, неумело матерясь и в ужасе оглядываясь — как бы кто из старших не услышал и не наложил на них заклятие молчания — пытались прицепить на камин носки. Гарри подавил в себе желание высунуть из–под стола голову и подсказать малолеткам, что надо просто прижать резинку к камину: чего доброго, могут заверещать от страха и убежать, приняв его за привидение.
В Большой зал вошли старшие студенты и, шикнув на малышей, деловито достали из карманов носки и прикрепили их к каминной полке. Первокурсники тут же принялись копировать их движения — дотянуться, прижать, отпустить. Довольные, они убежали прочь из зала.
Просидев еще около часа, Поттер вдруг подумал, что вся затея изначально была глупой. Где гарантия, что он придет? Зачем вообще ему нужно цеплять на камин носок? Папочка с мамочкой, поди, половину замка заваливают подарками, для чего ему еще один из Хогварста?
Поттер чувствовал себя последним дураком. Сидит, как идиот, под столом на холодном каменном полу и ждет, когда появится Хорек.
За месяцы, проведенные в Хогвартсе, тоска по Малфою сменилась раздражением. Ходит мимо, не смотрит, на уроках кривится и хмыкает. Как будто ничего и не было! Успокаивало только одно — Малфой не знал, что Гарри нашел его платок и догадался, кто ждал его у портрета Лаверны де Монморанси. Припрятанный в рукаве козырь никогда не бывает лишним.
Время близилось к отбою. Спина начала затекать, Гарри пошевелился, пытаясь размять мышцы и хрустнуть позвоночником.
«Досчитаю до десяти и плюю к черту на все это. Один… Два…Три…»
Дверь скрипнула. Медленным шагом Драко приблизился к камину. Оглянувшись, он быстро достал из кармана носок, приложил его к резной полке и спешно покинул зал.
«Есть!» — от радости Гарри победно сжал кулаки и улыбнулся.
Часы на башне пробили двенадцать раз, и Поттер решил, что пора выбираться из–под стола: после отбоя никто из студентов не рискнет сунуться в зал, опасаясь наткнуться на Филча. Да и самому Гарри лишние свидетели ни к чему.
Поттер достал из кармана свернутую в тугую трубочку записку и сунул её в носок Малфоя. Довольно ухмыльнувшись, он поплотнее закутался в мантию–невидимку и поспешил в гостиную Гриффиндора.
* * *
Сквозняки гуляли по коридору, шевеля края гобеленов, висящих на каменных стенах. Было довольно прохладно, но Гарри не обращал на это внимания. Ему было даже жарко от хаотично роящихся в голове мыслей — придет или нет, придет или нет, придет или нет...
Уже целый час Поттер стоял на седьмом этаже за фигурой рыцаря в доспехах, закутавшись для надежности в мантию–невидимку. Сразу за железной статуей был поворот и тупик — идеальное место для тайной встречи! В крепко спаянной железной перчатке рыцарь держал почти потухший факел с лениво трепыхающимися угасающими языками пламени.
Гарри намеренно не стал назначать свидание у портрета де Монморанси, опасаясь того, что Малфой догадается и Мерлин знает, что подумает. Или прихватит с собой дружков.
Поттер не стал ждать, когда закончатся рождественские каникулы — и так прошло слишком много времени. Слишком долго для того, чтобы потрогать, обнять, вдохнуть запах изысканного парфюма прямо с теплой кожи под ухом, в ямке под горлом.
Если Драко не придет, значит, Гарри выбросит из головы всю эту чепуху, которая мучила его целый год. А если придет… Поттер не знал, как будет действовать, полагаясь на обстоятельства. Что будет — то будет.
Тихие, едва слышимые шаги заставили затаить дыхание, встрепенуться и выглянуть в коридор.
Высокая фигура, освещаемая огоньком Люмоса, двигалась ему на встречу.
Драко подносил палочку к портрету, читал надпись и шел дальше. Чем ближе он подходил к рыцарю в железных доспехах, тем сильнее стучало сердце Гарри.
«Дежа вю», — подумал Поттер, мучительно вспоминая, когда он уже мог находиться в подобной ситуации.
Меж тем Малфой подходил все ближе — Гарри уже мог различить в его руке свернутый в тугую трубочку пергамент, который он опустил вчера в его носок. И один Мерлин знает, как тяжело пришлось Поттеру ночью, сколько он всего передумал и сколько раз ругал себя за это решение — назначить Драко свидание. Один Мерлин знает, чего стоило пережить этот день!
Драко остановился у рыцаря и оглянулся. Задумчиво подняв руку, он почесал кончиком свернутого пергамента нос и посмотрел на угасающее в факеле пламя.
— Нокс, — шепнул Драко, и огонек на его волшебной палочке погас.
Полутьма, окутавшая Малфоя, стала сигналом для Гарри. Скинув мантию, он бросился на ошалевшего от неожиданности Драко и затащил за угол.
— По…По…Поттер, ты чего? — едва смог выдавить Малфой.
— Молчи! — голос Гарри срывался от страха и захлестнувшего возбуждения. — Просто молчи!
Трясущимися руками Гарри распахнул мантию Драко и потянулся к пряжке ремня. Сердце так разбухло в груди, что мешало дышать.
— По… Поттер! — Драко вцепился в плечи дрожащего Гарри, то ли пытаясь оттолкнуть его от себя, то ли притянуть ближе. — Да что с тобой? Сдурел совсем?
Гарри рывком сдернул брюки, упал на колени, рванул вниз тонкую ткань трусов Драко и жадно обхватил губами мягкий член.
«Все», — пронеслось в голове Гарри. Мысли испарились, кровь забурлила, неся по венам ужас его поступка и дикое медовое желание.
— А… ахх, — простонал Драко и закрыл руками глаза.
11.01.2010 Глава 5.
Стоять было неудобно: колени болели от впивающихся в них мелкой каменной крошки и шероховатостей пола, раздражающих кожу даже сквозь ткань брюк. Хорошо хоть сквозняк не проникал в тупик. Факел так кстати погас, скрывая в сумраке пылающее от стыда лицо Гарри, стоящего перед Малфоем и с наивной нервной неопытностью сосущего его член.
Драко стонал. Жалобно, почти неслышно, словно боясь нарушить тишину окутавшей их коридорной мглы. Стонал будто от головной боли, мучающей с утра пораньше. И иногда всхлипывал, когда Гарри отстранялся от него и выпускал изо рта напряженный член. Поттер же, перекатив языком случайно прилипший к нёбу тонкий лобковой волосок, осторожно слизывал его себе на руку, и снова вбирал губами возбужденную плоть, крепко обхватывал рукой член и продолжал ласкать Драко.
Сколько это продолжалось, они не знали. Оба были поглощены окутавшей их безмолвной страстью. Оба наслаждались постыдностью действий.
Внезапно Драко вздрогнул и затаил дыхание, тепловатая сперма наполнила рот Гарри. Чуть поперхнувшись от неожиданности, Поттер поморщился от непривычного вкуса, но проглотил липкую жидкость. Как хорошо, что факел больше не горит, и Драко не может видеть брезгливое выражение его лица.
Гарри несколько раз сглотнул выделившуюся слюну, но сгусток спермы, прилипнув к основанию языка, не хотел опускаться в пищевод. Чувство омерзения привело Гарри в себя. Он сел на холодный каменный пол, обхватил голову руками и уставился в темноту.
«Мерлин всемогущий, что я наделал?» — безжалостно ткнулась мысль.
Драко несколько раз выдохнул и открыл глаза. У его ног, прямо на полу, сидел дрожащий Поттер.
Малфой подхватил со щиколоток трусы, быстро натянул их, подцепив брюки, заправил рубашку и застегнул мантию.
Поттер, казалось, не обращал на него совершенно никакого внимания — дрожь по-прежнему сотрясала его тело.
Малфой опустился рядом.
— Да уж, — тихо сказал он.
— Заткнись, — прошептал Гарри, в голосе которого была смесь злобы и разочарования.
— Поттер, поговорим?
— Не хочу. Вали отсюда, Хорек, оставь меня в покое.
— Поттер, не будь скотиной, — настаивал Драко.
— Уйди, — голос Гарри вибрировал от волнения. — Пожалуйста, уйди.
— Хорошо, — кивнул Драко. — Я уйду. Но только после того, как ты мне объяснишь, какого черта ты на меня накинулся? Ты меня с кем–то спутал?
— Чтоб ты сдох, — протянул Гарри.
— Тебе того же.
Гарри порылся в кармане, достал белый носовой платок с вышитыми на углу инициалами «Д.Л.М.» и протянул его Драко.
— Твой?
— Мой, — ошарашено протянул Малфой. — Откуда он у тебя?
— Ты обронил, когда убегал, — печально усмехнулся Поттер.
— Где? Куда убегал?
— А то ты сам не знаешь? — ехидно спросил Гарри.
— Нет!
Гарри резво вскочил, схватил Драко за ворот мантии и дернул на себя.
— Не знаешь? Не знаешь, гад? — прошипел он удивленному Драко в лицо. — Прошлое Рождество помнишь? Ты положил мне записку в носок! Еще издевался, сука.
— Да что ты несешь, придурок? — шикнул на него Драко. — Какую записку?
— Ты. Положил. Мне. Записку. В носок! — Гарри чеканил каждое слово. Его трясло от ярости — сейчас этот гаденыш еще и отнекиваться начнет, сволочь!
— Поттер, — покачал головой Драко. — Я не знаю, о какой записке идет речь.
— Ты назначил мне свидание у портрета колдуньи. Я пришел. Ты что, совсем ничего не помнишь? Ты под Империусом что ли был? Или огневиски налакался? — Гарри оттолкнул от себя Малфоя и сунул руки в карманы мантии: больше всего на свете ему вдруг захотелось дать кулаком по этой удивленной физиономии.
— И что там было у портрета? — поинтересовался Малфой.
— Ты мне отсосал!
— Чтоо–о–о? — Драко удивленно открыл рот. — Ты в своем уме, Поттер? Что ты несешь?
Вдруг Гарри стало плохо. Голова закружилась, желудок сжал спазм, в горле запершило. Упав на колени, он извергнул на пол смесь проглоченной спермы и кисловатой слюны.
Вытерев тыльной стороной ладони рот, он отполз в сторону и достал волшебную палочку.
— Эванеско.
Гарри прислонился затылком к стене. Не может быть… Не может быть…Его трясло, как в лихорадке.
Драко присел рядом с ним на корточки.
— Поттер. Ты нашел в своем носке записку, в которой тебя приглашали на тайное любовное свидание? — спросил он.
Гарри кивнул.
— Почему ты решил, что это я?
— Сначала я думал, это другой человек.
— Девушка? — Драко изобразил подобие улыбки.
— Конечно, идиот! — устало бросил Поттер.
— И ты пошел на свидание?
Гарри снова кивнул.
— И что было? — продолжал спрашивать Драко.
— А почему я должен тебе рассказывать? — возмутился Гарри.
— Потому что ты обвинил меня в том, что я делал тебе минет! Я хочу разобраться!
— Зато я не хочу. Ничего больше не хочу знать. Уйди, — Гарри закрыл руками пылающее лицо.
— Что было на свидании? — настаивал Драко.
— Я пришел. Мне завязали глаза, втолкнули в нишу и отсосали. Чертовски здорово отсосали!
— Понравилось? — усмехнулся Малфой.
— Да, — просто ответил Гарри. — В голове как будто фейерверк взорвался.
— Поздравляю! А дальше?
— Как только я кончил, этот «кто–то» убежал. А я нашел около ниши твой платок.
— И поэтому ты решил, что минет тебе делал я?
— Да!
— Поттер, ты идиот! Платок могли выкрасть и специально подбросить! Я даже приблизительно не знаю, сколько у меня таких платков. Панси, например, постоянно их у меня одалживает.
— И что, назад не возвращает? — поинтересовался Гарри.
— Почему, — ответил Драко, — возвращает. Только я уже со счета сбился, сколько она брала и сколько отдавала.
— Ты думаешь, это была Паркинсон? — ужаснулся Поттер.
— Да при чем здесь Паркинсон? — возмутился Драко. — Я к тому веду, что платок мог оказаться у кого угодно. Та же Панси могла потерять, оставить в классе, в Большом зале. Я сам мог случайно выронить. Поттер, ты выводы какие–то странные делаешь.
— Кто же это тогда был? — обреченно протянул Гарри. — Идиотская шутка.
— Ну, я бы не стал утверждать, что это была шутка, — пожал плечами Драко. Устав сидеть на корточках, он сел рядом с Гарри на пол и обнял колени руками. — Скорее всего, какая–нибудь твоя поклонница, переполненная стыдом и желанием обладать телом своего кумира, устроила эту встречу. И, боясь быть узнанной, завязала тебе глаза.
— В записке стояла подпись, буква «Д», — буркнул Гарри.
— И что с того? — возразил Драко. — Ты хоть знаешь, у скольких девчонок из Хогвартса имя начинается на «Д»? А ведь есть еще и фамилии!
— Зачем тогда платок подбросили? — не унимался Поттер.
— А вот этого я не знаю, — признался Драко.
Несколько минут они молчали.
Гарри чувствовал такое опустошение и разбитость, что хотелось лечь на пол, закрыть глаза и никогда больше не вставать. Или заплакать. Как он плакал тогда, в туалете, сжимая в руке платок Малфоя.
Голова была абсолютно пуста и гудела, как чугунный котел, по которому со всей силы ударили деревянной колотушкой. В горле стоял привкус желчи. Хотелось есть и пить.
— Поттер, ответь честно. Если ты думал, что там, в той нише, был я, то зачем вот, — Драко развел руками, показывая на тупик, в котором они сидели, — вот это все сегодня зачем? Ты хотел сам попробовать?
— Вставай, — тихо ответил Гарри. — Вставай, Малфой. Засиделись мы тут. Пора идти по своим гостиным, а то, не приведи Мерлин, Филч нагрянет.
— Поттер!
— Идем, Малфой. Хватит. Поговорили уже, — Гарри тяжело поднялся, отряхивая штаны и подбирая валявшуюся рядом мантию–невидимку.
Вздохнув, Драко поднялся вслед за ним, поправил мантию и засунул платок в карман брюк.
— Кх…Драко, — неуверенно произнес Поттер.
— Что?
— Забудем все? Ничего не было, понял? Сделай одолжение, не трепись.
— Да пошел ты, — хмыкнул Малфой и, развернувшись на каблуках, вышел из каменного тупика.
* * *
Гарри лежал на кровати, поджав под себя озябшие ступни и сунув руки подмышки. Его трясло — то ли от холода, то ли от пережитого на седьмом этаже.
Он тихо шмыгал замерзшим носом и сильнее зажмуривал глаза, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы.
От голода кружилась голова и урчало в пустом желудке, но он боялся выпить даже стакан воды, опасаясь, что его снова стошнит.
Гарри было страшно. Он переживал, что проснется утром, зайдет в Большой зал, а все будут тыкать в него пальцами и посмеиваться, подмигивая Малфою.
«Такого наивного идиота не сыскать во всей Магической Британии, — печально усмехнулся Гарри. — Гриффин–дурак».
* * *
В гостиной Слизерина было тихо — все студенты темного факультета давно спали в своих постелях.
Гостиная была обставлена со вкусом — серебристые шторы с зеленым отливом закрывали стену, за которой находилось озеро.
Два мягких кожаных дивана стояли напротив друг друга в окружении шести глубоких кресел с высокими подлокотниками и нескольких удобных пуфиков, обитых блестящей парчой с замысловатым витым рисунком на ткани.
На больших столах, за которыми слизеринцы делали уроки, царил порядок — перья стояли в подставке, несколько чернильниц тщательно закрыты, учебники сложены в аккуратную стопку, пергаменты покоились на стеклянном стеллаже. Слизеринцы не выносили неряшливости, и старосты факультета наказывали тех, кто устраивал в гостиной беспорядок.
В камине горела пара дров, пламя освещало сидевшего на полу юношу, скрестившего ноги и делающего неторопливые глотки из тонкой блестящей фляжки, на которой была выгравирована змейка с изумрудным глазком. Драгоценный камень сверкал, когда Малфой очередной раз подносил горлышко фляжки ко рту.
Глаза его влажно блестели то ли от жара пламени, то ли от выпитого огневиски, то ли от печальных мыслей, которые заставляли его грустно вздыхать и снова делать глоток.
«Если бы ты только промолчал, — думал Драко, — просто промолчал, все было бы по–другому. Но ты позвал её, эту рыжую малявку, Джинни Уизли. Ты хотел её, а не меня. Ты ждал её, а не меня. Какой же ты идиот, Поттер».
Драко снова печально вздохнул, отхлебнул огневиски и поморщился от обжигающего горло напитка.
«Гриффин–дурак», — усмехнулся Драко.
Завинтив крышку фляжки, он встал и исчез за дверью своей комнаты.
К О Н Е Ц
Коллаж к фику от ДавыдоФФ можно посмотреть по ссылке
Vova
