Ярость Тьмы (Dark Rage)

Гарри Поттер, поглощенный горем утраты, сидел в своей комнате дома номер четыре, что по Тисовой улице. Сознание угнетали мысли о смерти крёстного, давая понять, — почти шестнадцать лет, прожитых с уверенностью, что всё в этой жизни правильно — лишь иллюзия. Чёртово пророчество непосильным грузом давило на плечи, а еще был стыд, горький стыд за использование Круциатуса и знание, что в будущем придётся использовать еще, как минимум, одно непростительное. И во всём этом был виноват Волдеморт, мысли об одержимости которого заставляли вздрагивать.

Но, что он, что Беллатрикс отняли у Гарри слишком многое. И тогда парень снова и снова напоминал себе о смерти Сириуса, Седрика, отца, смелость которого оказалась напрасной, и матери, что пожертвовала собой ради него. Поттер понимал, что должен убивать. И он будет убивать.

«Но я не хочу быть убийцей!» — отчаянно подумал он и встряхнул головой, как если бы это помогло прогнать мысли о пророчестве.

«Нет, хочешь. Ты ведь жаждал смерти Беллатрикс. И тебе придётся убить Волдеморта» — отозвался насмешливый голос внутри.

С момента событий в Министерстве Магии этот голос стал приходить всё чаще и чаще, наполняя сознание новыми ощущениями и мыслями. Тёмная сторона делала Гарри похожим на Волдеморта.

— Я не хочу убивать! — выкрикнул он.

«У тебя нет выбора, — с толикой возмущения заметил голос. — Позволь мне заняться твоими врагами. Я сделаю это для тебя. Доверься мне».

Голос очень часто делал подобные предложения. И каждый раз они искушали всё сильнее. Просто отпустить прошлое и позволить тьме захлестнуть себя. Но что-то останавливало его, каждый раз, когда он был готов уступить. Гарри не знал что, но чувствовал благодарность безымянной петле, которая удерживала его от чёрной бездны.

«Нет, я не могу позволить тьме контролировать себя» — он снова потряс головой, и голос тихо ушел куда-то на задворки сознания, дожидаясь своего времени.

* * *

Гарри вышел из дома и направился вниз по улице. Прогулки давали парню время подумать, не опасаясь, что кто-то из Дурслей с их манией «нормальности» подслушивает за дверью.

Кроме того, у него вошло в привычку проводить разведку на местности. С недавних пор, парень с лёгкостью мог заметить за собой слежку. Обнаружить Тонкс было довольно просто. Еще бы, с её-то неповоротливостью. Данг, хоть и был мелким воришкой, но даже это не помогло ему спрятать витавший в воздухе запах крепкого табака. Ну и, конечно же, Хмури, которого, благодаря его деревянной ноге, можно было услышать за четверть мили. Однако именно магический глаз старого аврора мог уследить за Поттером лучше других.

На секунду Гарри остановился и притворился, будто наслаждается свежим воздухом. Ни запаха табака, ни странных звуков, ни постукивания. Похоже, рядом не оказалось никого из трёх надзирателей. Значит, сегодня на дежурстве был кто-то еще.

Поттер продолжил прогулку, размышляя, не пришло ли время покончить с играми. Он спокойно дошел до парка и уселся на одну из качелей, не обращая внимания, что уже темнело. Вокруг загорались фонари, а Гарри по-прежнему думал о старых привычках. Что-то было не так, почему в начальной школе у него не было друзей? Почему за последние несколько недель никому из Ордена не разрешили поговорить с ним? Письма от друзей оказались настолько банальными, что ранили не хуже лезвий. Возможно, как и в прошлом году, они ждут, пока чаша его терпения переполнится? Хотя, теперь он не знал, как реагировать. Ведь, казалось, весь мир вокруг сошел с ума.

— И когда они соберутся просветить меня? Дамблдор говорит, что только я могу убить Волдеморта, но почему, чёрт подери, я должен оставаться в неведении?

Внезапный хлопок аппарации заставил парня вернуться к реальности и выхватить палочку, чтобы встретить незваных гостей. Но другой голос со стороны уже кричал «Круцио!».

Ужасное ощущение — сотни раскалённых добела ножей, что врезаются в кожу, наполнило рассудок Гарри. Но всё же, краем глаза, он успел заметить тройку Пожирателей.

Неожиданно боль прекратилась, и послышался чертовски знакомый голос лидера:

— Ну как, понравилось, Поттер?

Он поднял голову и посмотрел на женщину, убившую Сириуса. Кровь в венах сменилась жидкой ненавистью, и Гарри, с мыслью «Где этот чёртов Орден?», медленно потянулся за палочкой, валявшейся рядом.

— Беллатрикс, — выплюнул он, когда пальцы сомкнулись на отполированном дереве. — Адфликатио!

Болевое заклинание устремилось в женщину, у которой было достаточно времени, чтобы среагировать. Скривившись, она выкрикнула «Круцио», то же сделали и оба её спутника.

Гарри вновь вкусил истинное значение боли. Он мог сравнить силу этих трёх заклинаний разве что с Круцио Лорда. Вскоре боль ослабла, и его поражённый мозг сделал вывод, что лишь один из Пожирателей не прекратил действие заклинания. Услышав голос секунду спустя, он понял кто это.

— Тебе ведь нравится, Потти-Поттер? — сюсюкаясь, спросила Беллатрикс. — Такой сильный мальчик. Но, выдержишь ли ты дольше Лонгботомов?

Гарри вспомнил пустые глаза родителей Невила, и огромная сила наполнила его изнутри. Он бросился на Пожирательницу, но тщётно, ведьма лишь удивлённо увернулась, и его изнеможенное тело вновь пронзила боль.

— Похоже, малыш-Поттер сильнее, чем мы предполагали. Тогда ладно, посмотрим, как он любит дементиков.

Когда Гарри вновь слегка приподнял голову, то почувствовал, как в жилах стынет кровь — к нему приближалась пара дементоров.

«О, Боже! Скажи, что никого из Ордена не поцеловали. Пожалуйста, пусть Дангу нужно было снова уйти. Только не еще одна смерть на моей совести».

Покачиваясь на ногах, Гарри чувствовал, как его окутывает липкий страх, смешанный с отчаянием от собственной беспомощности. Сквозь боль к сознанию начали доноситься голоса мёртвых родителей, но вместо радости это несло лишь всепоглощающий ужас.

— Не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста…

— Только не он, возьми меня…

— Отойди, глупая девчонка…

— Не Гарри! Пожалуйста, сжалься, пощади…

— Ну как, Поттер, слышишь предсмертные крики родителей? — насмешливо позвала Беллатрикс, и Гарри, в который раз, ощутил ненависть к этой женщине, забравшей у Невила родителей, а у него крёстного, прислуживавшей его врагу. В тот момент он хотел лишь одного: убить её, заставить ощутить ту боль, которую она причиняла другим. И вдруг что-то изменилось.

Тело заиграло собственным ритмом, холод дементоров больше не сковывал его. Гарри наполнили новые ощущения: сила, могущество, власть.

Он попытался закричать, но голос больше не слушался. Он постарался пошевелить рукой, но ничего не происходило. Ему казалось, будто он с головой увяз в омуте черноты. Но это не было похоже на одержимость Волдемортом. Тогда это напоминало змею, атакующую извне. Теперь же из глубин души наружу рвалась бесформенная тень.

«Мой черёд, Гарри».

Это были последние слова, которые он услышал, перед тем как тьма полностью поглотила его.

— Наконец-то, я свободен, — проговорили губы чужим низким голосом. Настолько неземным и неназываемым, но столь же могущественным, заставлявшим трепетать даже самые чёрные сердца.

— Уходите, слуги тьмы. Вы не нужны мне сейчас, — приказал голос Гарри, и дементоры, кивнув, переместились подальше.

— Что за чертовщина? — ругнулся один из Пожирателей и поднял палочку. — Кру… — начал он, но не успел, Гарри уже направил на него руку. С неё сорвался чёрный луч, и Пожирателя бросило об дерево, раздался противный хруст и мужчина упал на землю.

Когда Гарри повернулся к Беллатрикс, её лицо побледнело. Яркие жизнерадостные глаза мальчишки бесследно исчезли, теперь на неё глядели чёрные, бездушные зрачки, заполнившие почти всю радужку.

— Теперь пришла и твоя очередь, Беллатрикс Лестранж. Ты будешь страдать, как страдали твои жертвы. — Услышав его холодный голос, женщина испугалась, но, спустя секунду, к ней снова вернулось самообладание.

— Тогда ладно. Покажи себя. Ты ведь даже на Круцио не способен, — насмехалась она.

— По сравнению с тем, что я покажу тебе, Круцио Волдеморта покажется тебе милосердием, — бесцветно парировал он, глядя, как её разозлило упоминание имени хозяина.

Гарри был слишком умен, чтобы реагировать на уловки преступницы. Это всё равно не изменит его жестокого вердикта.

— Тёмный Лорд хотел убить тебя собственноручно, но, думаю, он простит мне это… — наигранно-храбрым голосом сказала женщина. — Авада…

У неё никогда не было бы шанса договорить заклинание до конца. Тьма внутри Гарри сразу же распознала неискренность, так что его палочка мигом оказалась у виска Беллатрикс, и она буквально почувствовала силу, исходящую от него.

— Сюприм Экзистимейт! — выкрикнул ужасный голос, походивший лишь на звон смерти.

И тогда пришло это. Вина захлестнула её. Никогда прежде неощутимая, но такая сильная. И боль, равная агонии. Она была в десятки раз хуже Круцио Тёмного Лорда. Упав на землю, Беллатрикс забилась в конвульсиях и завопила от неистовой муки: годы чужой боли, мучения и вина всплыли в сознании и заполнили его. В тот миг существо, контролирующее Гарри, изливало в мученицу все поганые моменты его жизни, всё неверие и отчаяние, накопившиеся за пятнадцать лет существования.

Крики женщины, наконец, привели в себя последнего Пожирателя, что окаменел от страха еще несколько секунд назад. Бросившись бежать, он не мог лишиться мысли, что его кто-то преследует. Тут же обернувшись, мужчина увидел их — черные глаза, что засасывали в себя каждого, кто смел в них взглянуть. Вне сомнений — это был демон. Безжизненное лицо, когда-то милое и приятное, было искажёно. Его злоба, казалось, вывихнула реальность вокруг, настолько всё было неправильным.

— Ах да, кто у нас тут? — холодно спросил Гарри.

— Пожалуйста,… отпусти меня,… я ничего не знаю! Клянусь! — умолял Пожиратель. — Я буду сражаться за тебя!

— Мне не нужны слабые бесхребетные глупцы. Умри! — Прозвучал голос, и Гарри выставил руку вперёд, наблюдая, как в глазницах закатываются безжизненные белки. Раздался тихий звук, будто треснуло стекло, и мертвец кулём повалился на землю.

— Я достаточно показал себя, дорогая Беллатрикс? — насмешливо спросил он, поворачиваясь к своей едва дышавшей жертве, смотревшей на него с неподдельным страхом.

— Да, — выдохнула она. — Это действительно было хуже Круцио Тёмного Лорда. Кто ты, чёрт возьми, такой?

— Я — настоящий Гарри Поттер. Причина твоей смерти и падения твоего господина. — В его безжизненных глазах мелькнула искорка удовлетворения, когда он увидел искаженное страхом лицо Беллатрикс. — Знаешь, а я ведь уже приготовил для тебя местечко в аду.

Еще один крик боли стал последним для Беллатрикс Лестранж.

* * *

— Гарри! Гарри! Очнись!

Парень устало открыл глаза.

— Что? — спросил он, перед тем как на него нахлынули воспоминания. Беллатрикс. Круциатус. Дементоры. Крики мамы и папы. Холод…

— Гарри? — вновь позвал голос, но в этот раз менее настойчиво.

— Подымай Поттера, Люпин. Нужно убираться сейчас же, — прорычал еще кто-то.

Когда сознание вернулось полностью, узнать голоса не составило труда.

— Профессор Люпин? Профессор Хмури? — устало спросил он.

— Салют, Гарри. Давай. Подымайся, — жизнерадостный голос Тонкс казался мрачным и подавленным.

Он почувствовал, как две руки подхватили его подмышки и поставили на ноги.

— А где Беллатрикс? — обеспокоился Поттер. — Что случилось? Кто был на дежурстве?

— Не здесь, парень, — прорычал Хмури. — Давай. Пора возвращаться.

— Куда возвращаться? — осторожно спросил Гарри. — И откуда мне знать, что вы — это действительно вы?

— А как нам знать, что ты именно тот, за кого себя выдаешь? — парировал Хмури.

— Ну тогда спросите то, что известно только мне, — уверенно ответил Гарри, а потом добавил: — и тогда я тоже кое о чем у вас спрошу.

— Ладно, — согласился Хмури. — Ты хотя бы осторожен. Люпин? — позвал он, глядя на мужчину помоложе.

— Гарри, кем был твой отец? — спросил Ремус.

Парень озадаченно посмотрел на профессора, но потом понял:

— Сохатым. Из-за его анимагической формы, — ответил он, и оборотень расплылся в улыбке.

— Это Гарри, — объявил Люпин. — Твой вопрос?

— О чем вы спрашивали, когда мы виделись последний раз, профессор? — повернувшись к уставшему Ремусу, Гарри задал свой вопрос.

— Как выглядит твой патронус, и ты ответил, что это олень, — с улыбкой сказал Люпин. — И еще, зови меня Ремус или Муни.

— Ладно, давайте уже, — напомнил о себе Хмури. — У нас нет времени.

— А куда мы направляемся? — спросил Гарри, но по мрачному выражению лица Ремуса было и так всё понятно. — В дом номер… — недоверчиво начал он, но Хмури тут же осадил:

— Не здесь. У деревьев есть уши, — жестко сказал Аластор.

— Как вы собираетесь добираться туда? — снова полюбопытствовал Гарри, и Люпин показал ему потрёпанную кроссовку.

— Портключ. Давай, Гарри, — пригласил Ремус.

Парень неуклюже кивнул и, подойдя ближе, взялся за изношенную обувь в руках профессора.

— Портус, — тихо сказал Люпин, и Гарри ощутил, как что-то невидимое дернуло в районе пупка.

Когда он, наконец, смог осмотреться, то обнаружил, что стоит перед одним из многочисленных мест, куда бы он предпочёл никогда не возвращаться — домом номер двенадцать на площади Гриммо.

Несколько секунд Гарри не мог осознать, что находится перед домом покойного крёстного. Домом Сириуса.

И прежде, чем он смог возразить, члены Ордена, ненамеренные торчать на площади, втащили его внутрь штаба. Здесь царили прежний мрак и сырость, что навевали уныние, пока не появилась она.

— Гарри, — вскрикнула Молли Уизли и заключила его в своих известных медвежьих объятьях, — ты в порядке!

— Тише, Молли, — пробормотал Ремус, указывая рукой на висевшую на стене картину.

— Да, миссис Уизли, со мной всё нормально, но мне нужен воздух…

Отстранившись, женщина улыбнулась и отвела его на кухню.

— Бедный малыш. Жить с этими магглами, а теперь еще и Пожиратели, — сетовала Молли. Гарри уже открыл было рот, чтобы возразить, но его снова перебили, не дав сказать и слова. На этот раз девушка с густыми каштановыми волосами.

— Гарри! — облегчённо вскрикнула Гермиона. — Ты цел!

— Не думаю, что он останется таковым, если ты не отпустишь его, Миона, — хмыкнул Рон, явно заинтересованный объятьями друзей. Гермиона вздохнула и отпустила Поттера, тут же спросив:

— Ты не ранен? Что случилось?

— Я… — в третий раз за последние несколько минут начал было он, как еще одна девушка повисла у него на шее. Рыжая. С легким ароматом яблочного цвета. И тогда он узнал: — Джинни… Воздух…

— Ой, — покраснев, Джинни Уизли спешно отстранилась. — Прости, Гарри, мы так волновались.

— Со мной всё нормально… но, что случилось? — удивился он.

— Ты не знаешь? — недоверчиво спросил Рон.

— Нет. Всё, что я помню — это пытки Круциатусом, а потом они натравили на меня Дементоров. И я разозлился, — пожав плечами, парень отметил испуг на их лицах.

— Гарри, оба Пожирателя мертвы, — глядя ему прямо в глаза, сказал Ремус. — Кажется, один ударился об дерево. Его позвоночник сломан пополам. Второй… возможно, убит Авада Кедавра, но нет никаких следов.

— А Беллатрикс? — холодно спросил подросток.

— Исчезла. Мы полагаем — сбежала, не сумев выполнить возложенную на неё миссию. И, Гарри, кто бы это ни был, он спас тебя, — скучным голосом закончил оборотень.

— Проклятье, — ругнулся Поттер.

— Но, что, чёрт меня дери, случилось? — неожиданно спросил Рон.

— Неизвестно, мистер Уизли.

Голос Альбуса Дамблдора заставил присутствующих вздрогнуть от неожиданности.

— Профессор, — вскрикнула миссис Уизли. — Вы не знаете, что произошло?

— Нет. Не встречал прежде ничего похожего. Но мне удалось найти едва заметные следы неизвестной тёмной магии, — глядя на Гарри, мягко отметил он. — И еще, мне жаль говорить, но этой ночью погиб Старгис Помдор.

Подобно голодному льву, набросившемуся на добычу, Поттера раздирала вина, и заполнившая комнату тишина, казалось, делала только хуже.

— Ты точно ничего не помнишь, Гарри? — наконец, спросил Дамблдор.

— Нет, сэр. Ничего, — с прохладцей в голосе, ответил он. Директор, исчезнувший из жизни, с того самого момента, как умер крёстный, потерял доверие к себе. И кто знал, сколько пройдёт времени прежде, чем оно вернётся, да и вернётся ли вообще.

Тон Гарри разрушил привычный миф об их с директором родственных отношениях. И, похоже, это опечалило Альбуса.

— Тогда ладно, мистер Поттер. Но у меня осталась еще одна не совсем приятная новость касательно вас, — сказав это, старик достал из кармана мантии строгий на вид конверт и отдал его парню.

Гарри уже видел такие, потому сразу понял, что письмо из Министерства Магии.

«Скорее всего, извещение о нарушении закона об ограничении волшебства несовершеннолетних, — горько подумал Гарри. — А где были эти чёртовы ублюдки, когда мне нужна была их помощь?!» — разозлился подросток, и что-то полыхнуло в его зелёных глазах.

Разорвав конверт, он не нашел там утешения.

Дорогой мистер Поттер!

Наша разведка известила, что, сегодня, в четверть седьмого вечера в маггловском парке вы применили болевое заклинание.

Использование опасной высшей магии на маггловских территориях является первостепенным нарушением Декрета об ограничении волшебства несовершеннолетних. Но, так как Альбус Дамблдор уверил нас, что вы применили заклинание в целях самообороны, мы не станем высылать представителей Министерства для изъятия вашей палочки.

Тем не менее, должна известить, что тридцать первого июля в десять утра вас будет ожидать дисциплинарное слушание Министерства Магии.

С наилучшими пожеланиями,

Искренне ваша,

Мафальда Гопкирк

Сектор борьбы с неправомерным использованием магии.

Гарри побледнел от одной мысли о повторном слушании и, взволнованно посмотрев на Дамблдора, сказал:

— Спасибо, что убедили их, сэр.

— Это было нетрудно, Гарри. Даже не смотря на категорический протест мадам Амбридж. Корнелиус всё же согласился, сделать мне маленькую услугу, понимая, что в этот трудный час тебя нельзя лишать средства защиты, — пояснил Альбус, сверкнув глазами при упоминании Фаджа.

Но Гарри этого не заметил, как и не заметил того, что все испуганно подпрыгнули при его крике «Почему?!». Сейчас его волновало лишь одно.

— Эта… эта… мерзавка по-прежнему в Министерстве!? Безобразие! Она пыталась проклясть меня чёртовым Круцио! Хотела опоить веритасерумом! Из-за её грёбанных дементоров я чуть души не лишился! А еще это треклятое перо! Шрам до сих пор остался! — Гарри поднял руку и показал отчётливые слова: «Я не должен лгать».

А когда он посмотрел на Дамблдора, тот отшатнулся, готовый поклясться, что на секунду гневные глаза мальчишки стали чёрными, как ночь. Но в следующий миг всё исчезло. Вздохнув, он принял это за игру света, но, так или иначе, это сильно напугало старика, и, кажется, не только его.

За пренебрежение этим и другими знаками они поплатятся многими жизнями, и одной из них уже сегодня.

— Гарри… — встрял директор, но парень не услышал.

— А вы... — продолжал Поттер, шагнув к Дамблдору. И старик, неготовый к такой лютой злости со стороны ученика, отвёл встревоженный взгляд. — Вы позволили ей! Разрешили преподавать! Оградились от меня на целый год, и ради чего? Чтобы я почувствовал себя одиноким? Чтобы Амбридж могла издеваться над каждым, кто «говорит ложь»? Вы закрыли глаза на мой запрет игры в квиддич, а ведь только он помогал мне отвлечься! Вы, и только вы, позволили ей отнять у меня всю школьную радость!

Казалось, ярость, проявившаяся месяц назад в директорском кабинете, вспыхнула с удвоенной силой. Никто не посмел возразить ему, никто, даже Джинни. Все были слишком напуганы теми, безжизненными, чёрными глазами, появившимися на миг. На их фоне Волдеморт казался ребёнком, а храбрый мальчик Гарри просто исчезал.

— Мне нужно побыть одному, — наконец выдавил он и бросился к лестнице, направляясь к комнате, где они с Роном жили в прошлый раз.

— Это правда? Она действительно… — прошептала Молли, и Гермиона тут же перебила:

— Да. И я с Джинни, Роном и Невиллом знали обо всём, — опустив голову, призналась она.

— Альбус, и вы позволили этому монстру преподавать в школе? — прорычал Люпин так, словно был готов броситься на старика.

Дамблдор опустил глаза, вспоминая тот роковой день в Отделе Тайн, и маленькая серебряная слеза сбежала по его щеке.

— Я…

— Ты ошибался, Альбус. И твоё нежелание конфликтовать с Министерством зашло слишком далеко, — обозлено добавил Хмури. — Ты помнишь наш спор? Я всегда говорил, что твоё желание видеть в людях лучшее приводит к худшему.

— Я… я не знаю. Боюсь, я потерял последний шанс наладить отношения с мальчиком, — слабо прошептал Дамблдор.

— Вы не знаете, сколько боли причинили ему, сэр, — мягко вставил Рон. — Сколько раз мы смотрели на его тщетные попытки поговорить с вами, но, в конце концов, он решил, что вы избегаете его.

— Альбус, вы ведь никогда не признавали его самостоятельность, не так ли? — спросил тихий, серьезный голос.

Подняв усталые глаза, директор поймал на себе палящий взгляд Молли Уизли, и еще один, такой похожий, — её дочери, до сих пор не сронившей и слова.

— Я всего лишь хотел защитить его. И страх за его жизнь ослепил меня, — грустно ответил старый волшебник, отдавая себя на растерзание.

— Вы позволили этой... этой… женщине издеваться над ним целый год, отстранились от него, а после смерти Сириуса отправили к магглам, — бушевала миссис Уизли. — И это ваша защита?!

— Я хотел обезопасить его, — попытался оправдаться директор, но это не подействовало.

— Обезопасить? Разве что физически, но вы взгляните на него, — снова подключился к разговору Люпин. — Он напоминает мне Сириуса после Азкабана. Гарри хочет жить, а не существовать. Разве вы не заметили? Он страдает, а вы не делаете ничего, чтобы прекратить это, — тихо добавил Ремус, взглянув Дамблдору в глаза. — Альбус, прошлый год выдался очень тяжёлым для парня. Со смертью Сириуса все его надежды и мечты о собственной семье разлетелись вдребезги. У него нет близких, — посмотрев на оскорблённое выражение лица миссис Уизли, Люпин продолжил. — Прости, Молли, я знаю, как ты любишь его, но это не совсем то, что нужно Гарри в его возрасте. У тебя собственная семья, так что ты должна делить своё внимание. К тому же, опека — это не то. Ему нужна поддержка, которую мог дать лишь Сириус.

— Ты прав, Ремус, — пробормотал Дамблдор. — Но, боюсь, уже слишком поздно что-то менять.

* * *

Гарри сидел в комнате, ощущая настолько сильную злость, что это начинало пугать, но в то же время воодушевляло. Неистовая ярость за несправедливость, сдерживаемая долгое время, наконец-то вырвалась наружу.

«Проклятая стерва, неспособная принять реальность. Власть тмит ей рассудок… мои пытки… Сириуса чуть не поймали… и потом это, недостойное жизни, животное… сбежало, — бушевал Гарри, — как и все, кто причинял мне боль. Они всегда сбегают».

«Но только не она, — громче, чем всегда, отозвался искушающий внутренний голос. — Она не должна была уйти безнаказанно».

«Но, что я могу? — подумал Гарри. — Они никогда не поверят слову шестнадцатилетнего подростка, особенно моему».

«Ты прав, они не помогут тебе. Но это сделаю я!»

Как только эти слова уяснились в сознании, они словно подхлестнули его ярость, что тут же закипела внутри.

А потом… пустота.

* * *

Долорес Абридж сидела у себя в кабинете и весело напевала под нос какой-то мотивчик. День удался. Поттер опять вляпался в неприятности, и на этот раз даже без её помощи.

«Но, проклятый Дамблдор опять спас своего любимчика…» — зло подумала Долорес. Её бы воля, мальчишка уже давно был бы мёртв. Это стало бы лучшим выходом для Министерства.

Взяв со стола чай, она откинулась в кресле и жадно отпила из чашки, смежив веки от удовлетворения. Прекрасное окончание отличного дня.

Отвлёкшись от реальности, Амбридж не заметила, как рядом появился парень, а комнату поглотила тьма. Открыв глаза, она, уронив розовую пиалу с остатками сладкого чая, взвизгнула от неожиданности. Покрытое мраком существо, стоявшее перед ней, оказалось Гарри Поттером. Но более всего он походил на демона, которого выгнали из ада за изрядную жестокость, по крайней мере, так подумала Амбридж.

От кончика капюшона огромной накидки, свисавшей за спиной, до подошвы кроссовок на нём было всё под стать глаз, таких же угольно-черных, как и его душа. Это делало Гарри другим, словно реальность неожиданно искривилась.

Наконец, Амбриж, собравшись с мыслями, пропела своим самым приторным голоском:

— Мистер Поттер, как я рада, что вы пожаловали ко мне на огонёк, — улыбнувшись, она насмешливо продолжила, — незаконное вторжение в приватный кабинет работника министерства — очень грубое нарушение. И на этот раз глупый старикашка не сможет помешать мне исключить вас.

— Конечно же, исключите, — мягко согласился холодный внеземной голос. — Но есть один крохотный нюанс, — насмешливо перекривил он.

— Нюанс? Не вижу нюансов, Поттер, — съязвила она.

— А я, к сожалению, вижу, — ухмыльнувшись, ответил он. — Чтобы исключить меня, нужно выжить.

— Не угрожай мне, Поттер! Я всё равно исключу тебя, — проквакала она и потянулась за защитой, но палочки не было.

— Что-то потеряли? — спросил демон, вертя в руках что-то длинное и тонкое.

— Отдай это мне, Поттер, или отправишься в Азкабан, — довольно сказала она, радуясь еще одному подтверждению своих домыслов. Мальчишка опасен. Но Амбридж и подумать не могла насколько.

— Не думаю, — хищно осклабился Гарри. — Кроме того, сейчас вы не в том положении, чтобы угрожать мне. Теперь моя очередь позабавиться, — весело сказал он, со странным выражением хитрости и голода, от чего Амбридж почувствовала, как на её лице проступил холодный пот.

— Глупый мальчишка! Ты должен знать своих наставников и уважать их! Я не потерплю нарушителей порядка, не признающих никаких… — неожиданно голос Амбридж исчез, и она закончила фразу лишь губами.

— Хватит нести чушь. Я услышал уже более чем достаточно, — сказал Гарри. — Ты всегда пыталась загнать меня под каблук, раздушить, помешать мне. Из-за тебя я страдал. И еще как страдал. Но, как говорится: за всё приходится платить. И сегодня, — он улыбнулся, и в его чёрных глазах появился садистский блеск. — Ты заплатишь за всё. — Гарри поднял руку, и Амбридж лишилась сознания.

* * *

Долорес очнулась за своей старой школьной партой, держа в руке знакомое перо. То самое, «кровавое перо».

— Хорошее местечко, не так ли? — спросил Гарри, сидя за учительским столом.

— Поттер, я убь… — как только Амбридж собралась закричать на парня, её голос снова исчез, более того, она обнаружила, что не может даже пошевелиться.

— Хвала Мерлину. Ведь я очень и очень ненавижу твой голос, — сказал парень. — Да, в общем-то, и тебя я ненавижу. Но, довольно болтовни. Пришло время кое-что усвоить.

Удивлённое выражение на лице Амбридж сменилось страхом, когда её рука по собственной воле начала выводить на пергаменте ровные каллиграфические буквы: «Я не должна лгать». Появилась кровавая надпись, и демон оживился:

— Что-то мне это напоминает? — задумался Гарри и тут же ответил на собственный вопрос: — Конечно же, как я мог забыть? Ты заставляла меня писать то же. Так что, думаю, должна знать, каково это.

Вздрагивая от боли, Амбридж, прикованная к стулу неведомой магией, подняла на подростка полный ненависти взгляд. Но Гарри лишь улыбнулся и подмигнул ей.

Некоторое время спустя, он, сцепив пальцы, вытянул руки, и, захрустев костяшками, воодушевился новой мыслью.

— Думаю, нам не хватает зрителей! — тут же заявил он.

Неожиданно класс стал больше, и его наполнили все существа, которые состояли на учёте Министерства Магии. Все те, кого так ненавидела Амбридж: оборотни, кентавры, полукровки, вейлы, баньши. И все они, каждый по своему, смеялись над ней.

— И это всего лишь преамбула обращения жертвы охотником, — засмеялся Гарри, но смех этот оказался настолько леденящим и безрадостным, что его можно было сравнить лишь с присутствием дементора.

Слова «Я не должна лгать» уже очень глубоко врезались в кожу Амбридж, обильно покрыв стол кровью. И Долорес поняла, что она умрёт от кровопотери не раньше, чем ей отрежет руку.

— А теперь, я позволю тебе выбрать, — полным жестокого веселья голосом, сказал Гарри. — Или ты истечёшь кровью, когда это чёртово перо отрежет тебе руку, или же я отдам тебя на милость ненавистных и гонимых тобой полукровок.

Ужаснувшись, Амбридж попыталась что-то сказать, но, как и прежде, ничего не получилось.

— Не говоришь? — спросил Гарри. — Хочешь, чтобы я сам выбрал? — зловеще улыбнулся он, что могло сулить лишь одно — смерть в муках. — Тогда ладно, мне нравятся оба! — выкрикнул он, и Амбридж, продолжая писать собственной кровью, смотрела, как на неё хлынула разъярённая волна смертоносных существ.

Наконец-то Гарри вернул ей голос, но лишь для того, чтобы послушать предсмертные вопли.

* * *

Долорес Амбридж сидела за столом и, запрокинув голову, кричала от неистовой боли, словно доведённое до агонии животное. Если бы не сила тьмы, отделившая комнату от окружающего мира, визжание первого заместителя Министра, несомненно, привлекло бы внимание дежурных авроров. Ведь Гарри был слишком слаб, чтобы перенести себя и Долорес в Хогвартс, к тому же еще и призвать стольких магических существ. По крайней мере, пока.

Вместо этого он предпочёл более изящные пытки, хотя и психологические. Впрочем, демону было совсем несложно вызвать в сознание фальшивую картинку и добавить немного боли.

— По крайней мере, это было весело. Но нужно возвращаться, пока эти идиоты из Ордена не обнаружили пропажу, — хмыкнул он. — Что ж, время прибраться. Прощайте, мадам Амбридж.

Следующим утром, когда Корнелиус Фадж заглянул в кабинет своего первого заместителя, он застал там лишь пустоту.

На следующее утро Гарри проснулся от странного жужжания. Оно казалось необычным и слегка пугало, но парень выбросил это из головы, тут же вспомнив, как его вчера достали. Приподнявшись, он посмотрел на кровать рядом и удивился, она была пуста. Похоже, Рон здесь не ночевал.

«Тогда где дрыхнет этот чёртов рыжик? — задался вопросом Гарри. — И почему он не пришел сюда?».

«Может, потому что вчера лучше было не попадаться тебе под руку?» — тут же отозвался внутренний голос.

Не обращая на него внимания, Гарри встал и оделся, после чего вспомнил кое-что еще: «Сегодня слушание» — И настроение испортилось окончательно. — «В день моего рождения. Отменный подарок!».

Он устало открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Никого. Отлично, ведь могло быть и хуже.

* * *

Спустившись вниз, Гарри насторожился. Во-первых, когда он вошел на кухню, разговоры тут же стихли. А во-вторых, все прятали глаза, то и дело, бросая на него встревоженные, почти перепуганные взгляды, и это злило.

— Что?.. — скрещивая руки на груди, вспыльчиво спросил он. — Ладно, молчите. Знаю я ваши оправдания.

— Гарри… э… — начала Гермиона, но так и не смогла закончить.

«Эх! Если и она неспособна ответить, дело точно плохо».

— Что? — полным злобы голосом, повторил парень.

— Нам крышка, — сказал Рон и, не поднимая глаз, протянул Гарри свежий «Пророк».

Он посмотрел на заглавие и похолодел: «Пропал первый заместитель Министра!».

Читать дальше было бесполезно, всё, казалось, и так понятно. Злорадство по поводу исчезновения Амбридж затмило рассудок. Но что-то тут было не так.

« Из-за приступов ярости пропало уже два ненавистных мне человека»

Гарри ужаснулся своим догадкам, но тут же отбросив их, заявил:

— И вы уверены, что это сделал я.

— Ну… — растерялась Гермиона.

— Это выглядит подозрительно, — пришел ей на помощь Рон, но лишь потом понял, какую ляпнул глупость. Его мать тут же ругнулась, а сестра осуждающе сузила глаза, но хуже всего оказалась реакция Гарри.

Свирепость, промелькнувшая на его лице, напомнила членам Ордена разъярённого схваткой Дамблдора.

— Ну, спасибо, друг, — полным яда голосом начал Гарри. — Я рад, что ты повзрослел за последние два года, — насмешливо добавил он. Затем, смерив Рона презрительным взглядом, парень буркнул «день удался» и вышел вон.

Конечно же, не стоило искушать судьбу, но что поделать, если ты — Гарри Поттер.

* * *

Чуть не слетев с петель, за спиной хлопнула дверь. И с криком «Ублюдок!», Гарри пнул ножку кровати, зная, что пожалеет об этом.

— Да как этот невежа вообще посмел?.. Хотя, это же Рон, — рычал парень, а желание сломать что-нибудь только усиливалось. Гарри подошел к тумбочке и взял с неё фотографию четырёхлетней давности, где он, сидя у озера, весело болтал с друзьями.

Скривившись, подросток яростно запустил рамкой об стену. Брызнуло стекло, что, как и их дружба, разлетелось на кусочки.

В тот момент его не волновало, что кто-то может стоять за спиной.

— Гарри? — раздался нерешительный голос.

Обернувшись, парень встретился взглядом с Джинни Уизли.

— Разве ты не должна была спрятаться, пока плохой Гарри Поттер не добрался и до тебя? — язвительно спросил он, снова пнув кровать. Боль пронзила ногу, и Гарри смачно выругался, да так, что выросшая с шестью братьями девушка изрядно покраснела.

— Нет, потому что я знаю, что это был не ты, — тихо ответила Джинни. — И Рон тоже это понимает.

— Ну конечно, а я-то думаю, кто это обвинил меня в исчезновениях? — прорычал он, садясь на кровать. — Что не говори, но это было лучшим подарком на день рождения.

— Гарри… — сказала подруга, опускаясь рядом. — Рон знает, что не прав. Он просто…

— Не думает то, что говорит? — гневно спросил парень.

— Именно, — не обращая внимания на ярость Гарри, согласилась девушка.

— Так или иначе, меня ждёт свиданьице с любимым Министром, так что я должен идти, — ответил он, вставая и направляясь к двери.

— Ты простишь его? — спросила Джинни, но в ответ лишь тишина. И это пугало девушку больше, чем мысли о его причастности к пропаже Амбридж.

Неожиданный стук вернул её к реальности, а интуиция подсказала, кто там.

— Его здесь нет, Рон, — выкрикнула она.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел брат.

— Боюсь, на этот раз я перегнул палку, не так ли, Джинн? — прошептал он.

— Да, Рон. И в этот раз он тебя так просто не простит.

* * *

До начала слушания оставался еще час, и потому Гарри пришлось какое-то время избегать присутствующих в доме, пока Грюм не вручил ему портключ в Министерство. С досадой парень отметил, что даже они с Тонкс прячут свои взгляды. Ну и пусть, ведь Гарри был уверен в своей невиновности. Или же нет? Ведь, казалось, намного проще всё отрицать и винить других, чем принять горькую реальность.

Так что, приземлившись в Атриуме, растерянный и сконфуженный Поттер был совершенно не готов к предстоящим событиям.

С мыслью «Великолепно», он отметил, что на него устремлены недобрые взгляды большинства присутствующих здесь магов. И потому неприязнь к Министерству плавно переходила в ненависть, равную безумию. Безумию, способному уничтожить миллионы.

Хотя никто и не подгонял его, Гарри спешно вошел в зал заседаний. Людей здесь было немного. Преимущественно репортёры и члены Везенгамота с серьёзными минами. Тихо охнув, парень поймал на себе взгляд Риты Скитер.

«Надо думать, она избежала расправы» — предположил парень, понимая, что день оказался исключительно скверным.

Но дальше было хуже. Его усадили на тот самый стул из воспоминаний Дамблдора о Каркарове. Брякнули цепи, и Гарри с негодованием и удивлением посмотрел на прикованные к подлокотникам руки.

— Что всё это значит? — потребовал он объяснений, и те, кто стояли рядом, заметили, что голос подростка немного изменился. — Я считал это дисциплинарным слушанием.

— Посмотрите на его наглое поведение, — самодовольно улыбаясь, театральным шепотом объявил Фадж.

Увидев, как это разъярило Гарри, Дамблдор молча успокоил его, с трудом обуздав бешенство парня.

— Мистер Поттер, несмотря на то, что это должно было оказаться обыкновенным слушанием о нарушении закона об ограничении волшебства несовершеннолетних, за последние двадцать четыре часа кое-что изменилось, — глядя на него, спокойно ответила Амелия Боунз.

— Другими словами, — едко начал Гарри. — Вы считаете, что я виновен в похищении?

— Значит, ты признаёшь это? — радостно выкрикнул Фадж.

— Конечно же, нет, мудак, — язвительно заявил Гарри. — Потому что я этого не делал.

При виде оскорблённого Министра в толпе послышались смешки, а мадам Боунз тут же возмущенно ответила:

— Мистер Поттер, Министр просто…

— …мудак, препятствующий войне с Волдемортом, — сказав это, парень бросил презрительный взгляд на всех, кто вздрогнул. — И в нынешней ситуации это самое жалкое оправдание. Конечно, учитывая все ошибки мистера Фаджа, я могу и ошибаться, — полным яда голосом, закончил Гарри. И не будь это просто слова, они способны были бы убить.

Толпа поразилась его гневу, а подросток, воспользовавшись моментом, продолжил изливать на них злость.

— Возможно, мы могли бы избежать этого, если бы не тупицы, поддержавшие его. Они, как слепые овцы, пойдут за ним и на убой, — метая молнии, прорычал Гарри. — Согласитесь, было намного проще поверить в моё сумасшествие и маразм Дамблдора, чем принять правду. Чем принять возвращение Волдеморта.

— Не произноси его имени! — выкрикнул кто-то из толпы.

Гарри дёрнулся так, словно сам Тёмный Лорд произнёс эти слова и, посмотрев на почти обомлевшего от страха человека, с ненавистью спросил:

— Надеюсь, это не потому, что вы все слишком трусливы, чтобы вымолвить его? Или вам кажется, что, назвав имя, я призываю владельца? Тогда, может, я позвал слишком тихо? Волдеморт. Волдеморт. Волдеморт! Волдеморт! — насмешливо повторял Гарри, всё еще пристально глядя на мужчину. — Вот видите, ничего не происходит — это всего лишь имя.

— Довольно цирка, мистер Поттер, — Судейский молоток мадам Боунз оглушительно опустился на кафедру, призывая взволнованную толпу к тишине. — Мы не намерены выслушать ваши тривиальные обвинения. Вы здесь на слушании, так что ведите себя пристойно.

— Верно… и из-за этого вы не хотите слышать о своих ошибках? — самодовольно ухмыляясь, спросил он.

— Полно, Гарри. Прошу тебя, возьми себя в руки! — потребовал Дамблдор, пытаясь проникнуть в мысли юноши.

Гарри поднял полный безумия взгляд и вышвырнул директора из своего сознания, с необыкновенным удовлетворением глядя, как старик, судорожно хватая воздух, вцепился в своё кресло.

— Мистер Поттер! Немедленно прекратите! — снова выкрикнула мадам Боунз, и их полные ненависти взгляды наконец-то встретились.

— Ладно, — легко согласился он и довольно презрительным голосом продолжил: — Хватит тратить моё время, перейдём к делу, — сказав это, парень с вызовом улыбнулся шокированной толпе. И Фадж по глупости купился. Всё это выглядело так, если бы сквиб вызвал Волдеморта на дуэль.

— Итак, когда мы, наконец-то, дослушали бредни молодого человека, — снисходительно воззвал к толпе Министр. — Я, пожалуй, начну допрос.

— Могу я узнать, почему именно мне выпала честь быть ответственным за исчезновение вашего заместителя? — саркастично спросил Гарри.

— Потому что, насколько я знаю, за время пребывания мадам Амбридж в школе, вы проявили к ней незаслуженную враждебность, лишь за то, что она хотела помочь вам в обучении, — елейным голосом проговорил Фадж.

— О да, уверен, эта стерва многому научила учеников, — прорычал Гарри.

Толпа удивленно ахнула.

— Мистер Поттер! — возмутился кто-то из членов Везенгамота.

— Разве я неправ? Тогда скажите, сколькие получили превосходно по СОВ и ЖАБА? — резко ответил Гарри.

— Глупости! Оценки по ЗОТИ были одними из лучших за всю историю Хогвардса, — заявил Министр, но Гарри, со смертоносным блеском глаз, тут же среагировал на его слова:

— Держу пари, я могу назвать всех отличников по имени, — тихо заметил он. — Остальные же, уверен, оказались на грани провала.

— И откуда у вас такая информация? — с любопытством и подозрением спросила женщина, в которой Гарри узнал профессора Тофти.

— Знаете, когда каждый день приходишь на урок всего лишь почитать книжку, то понимаешь, что этого недостаточно. Амбридж ничему нас не учила, и тогда я взял ситуацию в свои руки, — насмешливо закончил Гарри.

— То есть, вы хотите сказать, что сами обучили их? — недоверчиво спросил кто-то.

— Именно. Ученики, которые получили высшие оценки, были членами основанного мной сообщества. И это того стоило, когда я и пятеро из них встретились с Пожирателями Волдеморта! — приподнявшись со стула, прокричал он, и цепи были единственным препятствием, которое его сдерживало.

— Только мистер Поттер забыл упомянуть, что это его сообщество оказалось незаконным, — легко совладав с шумом, вызванным заявлением Гарри, отрезал Фадж. — И мадам Амбридж была отличным преподавателем.

— Ну, если только сравнивать с тобой, Фадж, — язвительно вставил парень. — Ведь вы друг друга стоите. Честно говоря, вы с Амбридж так долго пытались насолить мне, что вам самое место в клубе Волдеморта по обращению моей жизни в ад.

— Мистер Поттер! Мистер Фадж и мадам Амбридж всего лишь соблюдают закон и… — начала Амелия Боунз, но Гарри в который раз перебил её, нанося решающий удар.

— Если травлю дементорами, истязание «кровавым пером» и попытку проклятия Круциатусом для получения приватных сведений можно назвать соблюдением закона, тогда да, она была очень законопослушной особой. — Всё это было сказано с такой сильной злобой, что даже молоток мадам Боуз не смог успокоить разбушевавшуюся толпу.

Подняв глаза, Гарри встретился взглядом с директором, в котором читалось лишь «Ты не должен был». Увеличив ментальный натиск, парень дал понять, что не нуждается в помощи.

— Вы только посмотрите! Какая наглая ложь! Мадам Амбридж никогда бы не опустилась до такого! — заявил Министр, и многие, кажется, разозлились.

— Порядок. Порядок. Порядок! — почти закричала мадам Боунз, и зал, наконец-то, утихомирился, но некоторые по-прежнему выглядели неспокойными. — Мистер Поттер, полагаю, у вас есть доказательства этих оскорбительных заявлений! — воскликнула судья.

— Вы, несомненно, можете воспользоваться веритасерумом или Омутом памяти. Я бы предпочёл второе, чтобы больше не вспоминать лица той уродливой потаскушки, — в очередной раз, ввергая зал суда в хаос, протянул он.

Из-за всего этого Гарри испытывал неописуемую радость, и что-то на задворках сознания обещало, что это только начало. Всего лишь начало.

* * *

Спустя секунду, Гарри предложил мадам Боунз посмотреть воспоминание об использовании Круциатуса. А позже добавил, что они могут забрать все воспоминания об Амбридж. Странно. Сказал он это, чтобы вызвать очередное волнение толпы, или действительно желал лишиться памяти о бывшей преподавательнице, было непонятно.

К большому возмущению Фаджа, Везенгамот решил посмотреть часть воспоминаний на огромном древнем Омуте памяти, а остальную историю дослушать из уст Гарри посредством использования веритасерума.

Так что парень быстро исполнил все предписания и сбросил воспоминание.

Просмотр начался с того момента, где Амбридж решила использовать на Гарри веритасерум. А когда они дошли до места, где Долорес заставила Снэйпа добыть ей зелье, мадам Боунз в ужасе заявила:

— Без разрешения Министерства это снадобье строго запрещено к применению. У неё такого не было.

— Потому что она не просила, — тихо буркнул Гарри.

Дальше они не смотрели (так как из того, что он нёс, разве что члены Ордена поняли бы суть), сразу перейдя к прелестному моменту рассказа Амбридж о том, как необходимо применение Круциатуса на мальчишке. И, как только встряла Гермиона, представление окончилось. Гарри шумно выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание. Членам Везенгамота и прессе было совсем ни к чему видеть следующие несколько минут.

В судебном зале воцарилась непроникновенная тишина, как если бы кто-то применил к магам Силенцио. Наконец, казалось, постаревший за эти несколько минут Дамблдор, заявил:

— Похоже, пришло время использовать веритасерум, мадам Боунз? — спросил он, глядя на Главу Магической Охраны Порядка.

С трудом взяв себя в руки, она неуверенно кивнула и пригласила к себе алхимика.

К мадам Боунз прошествовала горделивая тёмноволосая женщина, вручив ей пузырёк с зельем. И когда судья подошла к Гарри, его посетила ужасающая мысль.

— Погодите… как мне знать, что это именно веритасерум, а не что-нибудь еще? — подозрительно спросил он.

На секунду подростку даже показалось, как он слышит одобрительный рык Хмури, пока его не заглушил шум вокруг.

— Мистер Поттер! — возмутилась мадам Боуз. — Это ведь Министерский работник!

— Вот как, а Амбридж, значит, не у вас работала? Или это не она натравила на меня дементоров и чуть не использовала непростительное? — насмешливо спросил Гарри, и, кажется, это до глубины души оскорбило Амелию, равно, как и женщину, вручившую ей зелье.

— Ладно, мистер Поттер. Мы проверим зелье, — согласился Дамблдор и призвал пузырёк к себе. Старик быстро пробормотал могущественные Уличительные Чары, тем самым показав, что это действительно веритасерум. — Этого достаточно? — спросил он, и парень слегка кивнул в ответ.

Мадам Боунз быстро влила ему в рот три капли, и прежде чем его охватило чувство безграничной апатии, Гарри успел подумать: «Час расплаты».

Спустя секунду его глаза остекленели, а от бойкости не осталось и следа. Судья аккуратно подняла его голову и объявила:

— Подействовало.

— Как нам знать? — усмехнулся Фадж, но на самом деле был чертовски напуган.

Мало ли, что они могут вытянуть из памяти Поттера.

— Министр Фадж, — удивилась судья. — Я — Глава Магической Охраны Порядка — знаю, как действует веритасерум.

Корнелиус смутился и попытался пробормотать извинения, которые никто не слушал.

— Итак, мистер Поттер, действительно ли мадам Амбридж использовала на вас «кровавое перо»? — спросила судья, зная, что согласно рассказу парня это должно было быть правдой. Как ни странно, но Фадж и дальше тщётно пытался бормотать извинения.

— Я не знаю, что это было, — ответил Гарри.

— Но оно врезалось вам в кожу, писало вашей кровью и оставило шрам? — вновь спросила мадам Боунз.

— Да, он на руке, — согласился Гарри и поднял её, демонстрируя довольно чёткое «Я не должен лгать». Увидев это, судья ахнула в ужасе.

— Я вижу, — слабо ответила она, а потом уже громче добавила: — Тогда, у меня больше нет вопросов.

Амелия обернулась и приготовилась взять подростку антидот, когда заговорил Фадж:

— Зато у меня есть! Мистер Поттер, имеете ли вы отношение к исчезновению моего первого заместителя?

* * *

Мертвая тишина. Большинство присутствующих, так или иначе, смотрели то на Гарри, то на Министра. Фаджа мерили потрясёнными взглядами, и многие знали, что это его последняя соломинка. На Гарри же глядели с ревностным ожиданием, желая правды. А в частности, Рита Ситер жаждала новой пикантной истории. Никто даже вздохнуть не посмел, пока Гарри не открыл рот и не сказал «Нет».

Гарри не запамятовал случившееся за время действия веритасерума. И гнев за вопрос Фаджа, на который никто бы не отважился, раздирал его изнутри. Но, тем не менее, он плохо помнил случившееся потом.

Несколько брошенных толпой извинений. Сомнительные взгляды Дамблдора. А потом, его, поглощенного ненавистью, вывели из судебного зала и, заставив взять Портключ, отправили в последнее место на земле, куда бы он желал сейчас отправиться — площадь Гриммо двенадцать.

* * *

Когда Гарри пришел в себя, он обнаружил, что находится уже в доме. Сразу же налетели Уизли с расспросами, но парень, бросив лишь осаждающее: «Держитесь от меня подальше! Мне нужно побыть одному», тут же отправился к себе в комнату.

— Дело плохо, — весело сказал Джордж, но никто не засмеялся. Все выглядели потрясёнными.

— Что же произошло? — тихо спросила Джинни, ожидая ответа на свой вопрос.

— Министр тоже думал, что Гарри виновен в исчезновении, — в тон ей, ответил Ремус. — Но веритасерум доказал обратное.

— Почему он согласился на это? — во всё горло выкрикнула Гермиона, понимая какой вред могли принести другу воспоминания о прошлом.

— Гарри хотел показать суду всю правду об Амбридж, — мягко ответил Ремус. — Дементоры. «Кровавое перо». Попытка проклятия Круциатусом.

Рон издал победный клич и рассёк кулаком воздух, лишь потом осознав, что с обозлённым Гарри наверху не самое время для веселья.

— Мы должны оставить его в покое. Мальчик должен прийти в себя после слушания, — загоняя всех на кухню, сообщила миссис Уизли.

Джинни, бросив прощальный взгляд на ступеньки, где секундой раньше исчез Гарри, нежно прошептала:

— Ты этого не заслужил.

* * *

Успокоиться ему удалось только к обеду, когда голод взял верх над злостью. Так или иначе, но Гарри пытался бороться с собой. Ведь каждый раз, когда ярость овладевала им, случалось что-то ужасное. И это пугало.

Спустившись вниз, подросток уже был готов приступить к еде, когда у входа появился Дамблдор. Не желая показывать своё потрясение, Гарри спросил на удивление наглым голосом:

— Ну и?

Если старика как-то и зацепила грубость мальчишки, он не подал вида.

— Ты выбрал не лучшую стратегию, Гарри, — сурово начал директор. — Министр, хоть и дурак, но на нашей стороне, а ты вывел его из себя.

— И помог выкрыть его неспособность к управлению. Он похож на сумасшедшего диктатора, который… — Гарри запнулся, ощущая, что его едва успокоившаяся злость вспыхнула с новой силой.

— Лучше иметь Министра, которого мы знаем, чем уподобиться хаосу предвыборной кампании и борьбы за его кресло, — парировал Дамблдор.

— Дьявол, которого вы знаете… — поправил Гарри, вспоминая маггловское выражение.

— Если учитывать, что я тебя понял, то да, — с блеском в глазах ответил старик.

— Постойте! Это значит, что вы просто не хотите волокиты с его смещением, — выкрикнул Гарри, чем привлёк внимание нескольких обитателей дома, что осторожно заглянули в кухню, чтобы посмотреть на спор директора Хогвардса и мальчика-которой-выжил. — И из-за этого мы должны драться бок о бок с человеком, которого запросто могут перекупить?

— Гарри, ты его уж совсем за идиота держишь, — ответил Дамблдор, глядя на него из-за своих очков полумесяцев. — Он не перейдёт на сторону Волдеморта.

— Не смешите меня, — фыркнул парень.

— Гарри, — оборвал старик, и всё удивились резкости его голоса. — Я знаю, что ты зол на Амбридж, Корнелиуса и… — старик запнулся, как если бы следующее слово причинило ему боль, — меня, но не позволяй этому заслепить себя! У нас есть другие, более важные цели, к которым надо стремиться.

— Чепуха всё это, господин директор, — возразил Гарри и, шагнув вперёд, впился взглядом в холодные глаза Дамблдора. — У вас всегда есть оправдание! Бросить меня на попечение родственников тоже было частью важной цели? Ха! Тогда может вам напомнить, кто был в ситуации идентичной моей? Он тоже любил Хогвардс и ненавидел место, которое вы заставили его называть домом, — прорычал Гарри и все вокруг смутились, за исключением Джинни, чьи глаза расширились от ужаса. Она знала. — Так ответьте мне, Дамблдор. Я — некое подобие опыта по созданию нового Волдеморта?!

Присутствующие вздрогнули от страха и повернулись к директору, как всегда, ожидая объяснений. Но Дамблдор молчал, ведь, казалось, слова Гарри убили в нём весь запал.

— Отвечайте!

— Ты — не опыт, Гарри. И всё не так плохо. Кроме того, возвращение Тома на лето в приют было вне моей юрисдикции, — потупив взгляд, ответил старик.

— Не. Так. Плохо? — подчеркивая каждое слово, скептически спросил Гарри. — Вы ведь никогда не были в курсе того, что со мной происходит. Вам было всё равно.

Казалось, голос Дамблдора ставал всё тише, и лишь с трудом можно было разобрать сухое «Нет, не всё равно, и ты это знаешь».

— Если это было бы правдой, — огрызнулся Гарри, — вы бы спасли меня от моих тюремщиков и палачей. От моих родственников, — парень выдавил последнее слово с неописуемым отвращением, и вновь сверкнул глазами. — Вы всегда позволяли издеваться надо мной, тешась мыслью, что я остаюсь жив, — тихо прошептал он, и это показалось хуже любого крика. — Ведь я должен был выжить, чтобы исполнить возложенную на меня миссию. И всё. Оружие способное положить конец войне в ваших руках, — почти прорычал Гарри. — А теперь, прошу меня извинить, — всё еще испепеляя Дамблдора взглядом, обратился он к миссис Уизли. — Кажется, у меня пропал аппетит, — с этим он устремился прочь, оставив за собой удивлённых и напуганных слушателей.

Никто не заметил, что некогда чистое и спокойное летнее небо за окном затянуло чёрными тучами. Собиралась гроза.

* * *

Полный ненависти Гарри влетел к себе в комнату. И, казалось, набиравшая силу буря за окном, только вторит его возраставшему гневу, от чего создавалось впечатление некой связи между ними.

— Чёртов Дамблдор! Чёртов Фадж! Чёртово пророчество! — выкрикнул Гарри и, схватив стул, запустил им об стену. Посыпались щепки и штукатурка. И, казалось, ничто не сможет заглушить его гнев, с каждой секундой он становился только сильнее. — Ненавижу обоих! — Парень со всей силы ударил в стену, ощутив, как потемнело в глазах, а настроение испортилось еще больше. — Оградив меня от Волдеморта, Дамблдор натравил на меня весь мир, — сердито пробормотал Гарри. — Он пользовался мной, как марионеткой, не считая за человека.

Подросток не ждал от Дамблдора ни расплаты, ни высвобождения, ни извинений за бесцельно прожитые годы. Всё чего он жаждал, так это найти собственный путь…

— Надеюсь, Фадж исчезнет также как и Амбридж, — прорычал Гарри, теряясь во тьме.

«Как пожелаешь».

* * *

Началась гроза, а Корнелиус Фадж всё мерил спальню шагами. Он отослал домового и помощника, полностью забывшись ненавистью о Поттере, даже не подозревая, насколько эти чувства взаимны.

Теперь, когда он лишился сторонников и доверия, а его самого выставили на посмешище — репутации конец. И это злило больше всего, но страх был сильнее. Страх за увиденное после окончания заседания, когда их с Поттером взгляды встретились. Его безжизненные глаза оказались черны и полны апатии, но, тем не менее, в них была сила и злоба, несвойственные человеку. Словно там скрывался сам дьявол, горящий желанием использовать всю свою безграничную власть. В тот миг Поттер казался ему демоном во плоти, о коих неустанно твердили магглорождённые. Ужасным демоном. В глазах которого читалось: «Ты за всё заплатишь».

Сверкнула молния, и Корнелиус был готов поклясться, что увидел кого-то в углу. Он схватил палочку и позвал:

— Покажи себя! Лумус!

К большому удивлению Фаджа там никого не оказалось. Вытерев со лба пот, он обернулся. Снова сверкнуло, и Министр в очередной раз увидел чью-то фигуру. Испугавшись, он запустил в тень Оглушителем, но там снова никого.

— Спокойно, Корнелиус. Здесь никого нет. Ты ведь не похож на того шизоглазого параноика, — успокаивающе пробормотал он и, забравшись в кровать, попытался заснуть.

Снова громыхнуло, но Корнелиус не обратил на это внимания. Правда, то, что произошло дальше, проигнорировать не получилось.

— Фаджи, — прошептал бесплотный голос.

— Что? Кто здесь? Предупреждаю, я — Министр Магии! — бессвязно бормотал Фадж, садясь на кровати и всматриваясь в темноту.

— Ты знаешь меня, Фаджи, — мягко ответил голос. — А я знаю тебя. Но это не помешает мне забрать твою душу.

Корнелиус почувствовал, что сейчас обмочится. Схватив с тумбочки палочку, мужчина трусливо выкрикнул: «Оглушить!».

Луч красного света ударил в стену, рядом с практически растворившейся тенью, но и этого было достаточно, чтобы Фадж узнал в ней Гарри Поттера. Или, по крайней мере, кого-то очень на него похожего. Министр тут же вспомнил марево в судебном зале и решил, что это всего лишь порождение фантазии, вследствие тяжёлого рабочего дня. Гарри, или кто он там, оказался одет во всё чёрное. Хотя Министр и не подозревал об этом, но демон был облачён в туже одежду, что и при убийстве Амбридж.

— Поттер! И что же ты тут делаешь? — пробормотал Фадж, направляя на него свою дрожащую палочку. Было видно, что к бою он не готов. Ведь, так или иначе, но Корнелиус был министерским работником и давно не участвовал в сражениях. Но Гарри сомневался, что такие были вообще.

— О, я просто вышел на прогулку и решил заглянуть. — Его голос вторил улыбке, сопровождавшей фразу — такой же весёлый и довольный, но с лёгкой примесью тьмы. — Стоило лишь подумать, как сильно я хочу, чтоб ты издох, и вот он я!

Он неожиданности Фадж почти уронил палочку, но, подобравшись, тут же выкрикнул: «Оглушить!».

Очередной красный луч устремился к демону и ударил ему в голову. Но если бы он попал в лежавшую за ним подушку — эффекта, наверное, было бы немного больше.

— И чего же ты ждал? — Услышал дрожащий от страха Министр. — А, извини. Ай! — Наиграно умирая, Гарри схватился за сердце. — Так лучше, не правда ли? — снова спросил парень.

Поражённый Министр выронил палочку и ощутил, как по ногам струится что-то горячее и неприятное. Упав к ногам демона, он схватил краешек мантии и принялся целовать его, умоляя:

— Пожалуйста, пощади. Не убивай меня. Я дам тебе деньги! Власть! Только, пожалуйста, не убивай меня.

— Деньги? — переспросил Гарри, странно сверкнув глазами и, кажется, Фадж принял это за добрый знак.

— И власть! Я сделаю тебя самым молодым заместителем Министра в истории! Вместе мы можем… — взволнованно бормотал Корнелиус, пока его голос перестал подчиняться.

— Вместе мы станем лучшими в мире заговорщиками зубов, Фаджи, — презрительно скривился демон. — Мне не нужны деньги и твой жалкий офис. Я и сам могу получить огромную власть, а твоя смерть только поможет мне. Но не расстраивайся, сначала я буду пытать тебя.

Демон поднял свою палочку, и мир перед глазами Министра поплыл.

* * *

Корнелиус обнаружил, что стоит посреди грязной улочки. Она напоминала ему ту, на которой ему пришлось побывать, когда Фадж был еще младшим помощником в правоохранительных органах. Работа не из лёгких, но она была кратчайшим путём к восхождению по служебной лестнице.

Фадж попытался найти палочку, но это не принесло ему никакого результата. Более того, он обнаружил, что его дорогущая пижама пропала, а вместо неё были какие-то грязные лохмотья. Ластовица убогих штанов оказалась безбожно подрана и сквозь неё были видны грязные участки кожи. Одежда воняла так, словно её вымазали во всевозможных людских испражнениях. Министр ощутил, как мерзкий запах въедается в нос и оставляет привкус на языке.

— Поттер, где ты!? — в страхе, выкрикнул он.

— Тише, Фаджи. Я здесь, — отозвался демон, и Министр подпрыгнул от неожиданности. Оказалось, что всё это время он стоял у него за спиной.

— Что ты сделал со мной? — разозлился Корнелиус, совсем забыв, с кем имеет дело.

— Не так уж и много, — ответил Гарри, наклонившись и встретившись с ним взглядом. — По крайней мере, пока.

Заглянув в его чёрные бездушные глаза, Фадж побледнел. Он увидел себя, но не напыщенным самовлюблённым Министром, а обыкновенным, ни на что неспособным магглом. Он просил милостыню, и отчаянно рыдал на коленях, пока прохожие глядели на него полными жалости и призрения глазами. Корнелиус почти помнил, как некоторые пользовались его беззащитностью и отбирали выпрошенные кусочки хлеба. Как воровали его грязные лохмотья, и он занемевшими пальцами растирал продрогшее от холода тело. Это был его самый большой страх. Лишиться влияния и власти. Попасть в место, где все былые достижения — лишь позор, а лохмотья в дерьме, как сейчас.

* * *

Министр рыдал, корчась у изголовья собственной кровати, на что Гарри лишь осклабился. Улыбкой полной жестокости и удовольствия. Тьма, циркулировавшая его венами, изливалась внутрь и требовала больше страданий. А демон и рад был насытить мозг Фаджа беспощадными видениями.

Подобно Амбридж, эти видения сломали некогда горделивого Министра и заставили валяться у ног Гарри. Насмотревшись на всё это демон, наконец-то, утолил свой голод к страданиям, по крайней мере, пока.

«Однако жаль, что Беллатрикс уже умерла. Хотелось бы подержать её под этим заклинанием подольше, — с тоской отметил демон. — Ну и ладно, когда найду Тома, отыграюсь на нём».

Спустя некоторое время, Гарри прекратил истязать Министра, глядя, как жалко выглядел некогда напыщенный человек.

— Пришло время, — мягко проговорил демон. — Я голоден, а еда готова.

Фадж издал последний крик. Крик обречённого во время последней пытки.

На следующее утро, Гарри проснулся на редкость опустошенным, будто прошлой ночью что-то в нём сломалось, и пробудилась огромная сила.

Как и вчера, Рона в комнате не было — наверное, боялся за себя.

— Еще бы он не боялся, после своих-то поступков, — фыркнул Гарри, вставая, чтобы переодеться. Вчера он снова пропустил ужин, более того… почти ничего не помнил с того момента, как накричал на Дамблдора. Нахмурившись, парень тут же списал это на усталость, что, в конечном счёте, будет стоить миру еще немало жизней. Или, как минимум, душ.

* * *

Когда Гарри спустился на завтрак, разговоры снова утихли.

— Дежа вю, — пробормотал он, перед тем, как выкрикнуть: — Что теперь?! Кто сегодня умер?

Но, опасаясь спровоцировать его, никто не ответил и даже взгляда не поднял, и это разозлило Гарри еще больше.

— Что случилось? — спросил он, настолько тихо и угрожающе, что даже Волдеморт смог бы позавидовать.

— Вот, Гарри. — В отличие от остальных, Джинни почти не обратила внимания на гнев парня, ведь чего еще было ожидать после всего случившегося. Благодарно кивнув, Гарри выхватил протянутую газету и взял оставленный ему миссис Уизли чай. Проводив взглядом спешащую из кухни женщину, он отпил из чашки и открыл заспанные глаза шире. Тёплый напиток приятно бодрил сонное тело.

Посмотрев на заглавие газеты, он подавился и, кашляя, забрызгал почти всю первую страницу.

— Это шутка? Как, после вчерашнего, я смог бы пробраться к Фаджу домой, если я даже не знаю, где он живёт? — вскричал он, со злостью метнув чашку в стену.

Глядя, что друг даже не обратил внимания на полетевшие по комнате осколки, Рон решил успокоить его, но одного свирепого взгляда хватило, чтобы убить эту идею на корню.

— Мы никогда… — пролепетал он.

— Но подумали об этом! Иначе, черт вас дери, не дрожали бы как осиновые листья! — бушевал он, срывая свой гнев на Уизли, Гермионе, Ремусе и Тонкс. — И как после этого мне верить вам? — развернувшись, он выдохнул: — Похоже, сегодня я снова буду голодным.

* * *

В тот миг, когда послышался стук в дверь его комнаты, Гарри был настолько зол, что незваный гость рисковал лишиться головы.

— Что? — угрожающе спросил он.

— Я принесла тебе поесть. Представляю, как ты голоден, — отозвалась Джинни и, недолго думая, вошла внутрь. В руках был поднос, а на лице читалось волнение. Она подошла ближе и поставила завтрак рядом.

— Спасибо, — совсем хлипко ответил он. Несколько дней без питания и постоянная, приводившая в замешательство свирепость совсем лишили его сил, потому Гарри тут же набросился на еду.

Джинни с удовольствием хихикнула, наблюдая, как энергично он поглощает принесённый ему завтрак.

— Спасибо, Джинн, — отозвался Гарри и вытер рот салфеткой.

— Без проблем. Так или иначе, мама попросила отнести его тебе и… — начала она, но Гарри перебил.

— Не за это. Спасибо, что понимаешь и не испугалась, — ответил парень и поднял не неё наполненные болью глаза.

— Всегда пожалуйста. И, Гарри, не бери в голову, они знают, что ты не опустился бы до такого, просто запутались, — улыбаясь, ответила Джинни.

— Сегодня, вчера и прошлый год, — улыбнулся он в ответ, — ты боялась моих проблем меньше всех, даже меньше Гермионы с… Роном, — с трудом выдавив это слово, Гарри презрительно скривился.

— Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, — немного изумившись, ответила девушка.

— Зачем? — спросил он, неуверенный, что хочет слышать ответ. — С Роном и Гермионой мы были вместе целых пять лет, но ты, ты не должна.

Заметив, что он говорит о друзьях тоном, будто их нет, она слегка вздрогнула и, схватив его за руку, тихо ответила:

— Нет, Гарри, должна, ты по-прежнему мой друг. И не будь я обязана тебе жизнью, ты всё равно значишь для меня слишком много, — густо покраснев, она едва завершила предложение, но Гарри не обратил внимания.

— Спасибо, Джинн, — снова прошептал он и сделал то, чего никогда прежде не делал. Гарри горячо обнял её. Обнял впервые в жизни, выражая маленькой смелой рыжевласке свою благодарность, что не бросила его в трудную минуту.

— М… Гарри, — тихо ответила она, покраснев еще больше.

«Это неправильно. Я не могу быть с ним. У меня есть парень. Что скажет Дин?» — подумала Джинни, оказавшись в безвыходном положении. Два парня. Одного из них она почти любила, а второму её сердце принадлежало с самого детства.

Неожиданно Гарри понял, что сделал и резко отпрянул, едва ли не оказавшись на другой стороне кровати.

— Извини… я просто… очень благодарен, — испуганно ответил он и покраснел.

Сама того не желая, Джинни вторила ему.

— Ничего, мы ведь друзья. Мои братья сделали бы то же, — улыбнулась она. «Разве что не Рон с близнецами».

— Да, — тихо ответил Гарри, почему-то не желая, чтобы девушка считала его объятия дружескими или братскими.

Удивившись своим мыслям, он заметил, что Джинни резко вскочила.

— О… совсем забыла! Вчера пришли результаты твоих СОВ! Мы забыли! — вскрикнула она. — И всё из-за твоего слушания и нападений. — Она выхватила из кармана конверт и с улыбкой протянула Гарри.

Парень сглотнул. Он хотел посмотреть результаты, но, с другой стороны, учитывая некоторые нюансы, они должны быть ужасны. В конце концов, собрав своё мужество в кулак, он взял письмо, игнорируя легкую дрожь, пробежавшую по телу, когда он коснулся её руки.

Слегка улыбнувшись, девушка покинула комнату, надеясь, что сделала это не слишком быстро.

* * *

После разговора с Джинни парень почувствовал себя гораздо лучше и решил, что будет для неё настолько же хорошим другом, как и она для него. Кроме того, если он собирался выжить на Площади Гриммо, ему просто необходимо было общение, ведь ни Рон, ни Гермиона больше не разговаривали с ним. Потому Гарри решил, что восполнит недостаток внимания к Джинни Уизли.

Это могло занять некоторое время, но он действительно хотел этого. К тому же, что-то внутри подсказывало, что есть и другая причина, но он принял это за фантазию, как и тот таинственный голос.

«Думаю, у каждого есть такой, не так ли?»

«Конечно, — цинично уверил он. — Помнишь? Даже в мире волшебников слышать голоса — плохой признак»

* * *

Неделю спустя, уныние Гарри практически развеялось и большей частью благодаря Джинни. Гарри даже удивился, как долго мог не замечать в ней пылкость Рона, озорную сущность близнецов и заботливость матери. Все Уизли в одной упаковке. По мнению Гарри, она была лучше каждого и всех их вместе взятых.

Сблизившись с ней, он перестал выходить из себя и вслушиваться в неловкую тишину вокруг.

Вдвоём они высмеивали Рона, дразнили новые изобретения близнецов и вдобавок ко всему делали домашние задания вместе. В общем, занимались всем тем, что и трио до ссоры.

Как только Гарри успел подумать о ней, объект его мыслей влетел в дверь.

— Что случилось, Джинни? — спросил он, подняв глаза на взволнованную подругу. Её блузка прилипла к телу и вздымалась в такт дыханию.

— Сегодня мы собираемся в Косой переулок! — выпалила она, прерывая ход его мыслей. — Чтобы загладить события твоего дня рождения. Хороший же подарок ты от нас получил.

— Ладно, — согласился Гарри, по-прежнему размышляя о своём. — А как насчёт Волдеморта? — спросил он, надеясь, что Джинни вздрогнет, но нет.

— Не беспокойся, — мягко ответила она. — Орден всё продумал. Просто будь готов, мы отправляемся через час.

Повеселев, Поттер смотрел вслед покидавшей комнату Джинни, даже не подозревая насколько судьба не любила его радостей. И сегодня же она намерилась вмешаться.

* * *

День обещал выдаться на редкость удачным. В небе светило солнце, а рядом с ним была хорошая (и достаточно красивая) подруга. Гарри беззаботно шел по Косому переулку, ощущая себя лучше, чем на протяжении всей прошлой недели. И, наверное, стоило бы застрелиться на месте, чтобы не сглазить.

В тот миг, когда он показывал Джинни какую-то вещицу за стеклом витрины, в толпе показался Дин, и Джинни, как его девушка, позвала однокурсника к себе.

— Привет, Дин, — выкрикнула она, улыбаясь парню.

— Привет, Джинни, — отозвался он и улыбнулся в ответ. А когда обернулся к Гарри, чтобы поприветствовать, в его глазах мелькнуло что-то непонятное.

— Привет, Дин, — повторил Гарри и почувствовал, как что-то зашевелилось на задворках сознания. При поездке на Кингс-Кросс Джинни упомянула, что встречается с Дином. Быть может это в прошлом? Почему-то этот вопрос волновал его больше, чем должен был.

Он ощутил маленькое напряжение и решил, что Джинни, наверное, хочет побыть наедине со своим парнем. Эта мысль раздражала его, но он решил, что так будет лучше.

— Извините, должен отлучиться, — сказал Гарри и с трудом улыбнулся (благо, благодаря годам тренировок это получилось довольно реалистично).

— Ты уверен?.. — начал Дин, но было видно, что он рад этому. А кто бы хотел, чтобы в такой момент бывшая любовь вашей девушки крутилась рядом?

— Да, — твёрдо ответил Гарри, беззаботно махнув рукой, желая оказаться подальше, когда пара займётся… делом.

Раздражение начало нарастать, как температура в опущенном в кипяток градуснике.

Джинни кивнула, и от мысли, что Гарри уйдёт, почувствовала себя свободней, но всё же какая-то часть её души была против этого. Убив эту мысль на корню, она улыбнулась своему парню. Надо было наверстывать упущенное.

Гарри тихо ушёл, наблюдая, как пара растворяется в толпе. И теперь он почувствовал острое отвращение к однокласснику, который долгие пять лет был ему хорошим другом.

Конечно же, эти мысли выплеснулись неистовым криком, что лезвием разрезал утренний воздух.

* * *

Гарри обернулся, и рука мигом оказалась в кармане.

— Чёрт, — пробормотал он.

Подросток почувствовал ЕГО, но ОН пришел не за ним, Он пришел нести смерть и разрушение. Волдеморт выбрал хороший день, чтобы напасть на Косой переулок. Появившись, его люди застали суетливую толпу врасплох. Пожиратели были везде и каждый готов к действию. Потому Гарри пришлось благодарить бога, что он оказался не в гуще событий. Неожиданно послышались крики боли и взрывы громившихся магазинов…

* * *

Увечивший ребёнка Пожиратель был слишком занят, чтобы заметить подбежавшего сзади мальчика-который-выжил. Секунда, и он влетел головой в кирпичную стену. Гарри только и успел взглянуть на едва дышавшую девочку на земле, как почувствовал неладное. Упав ниц, он увидел, как предназначенный ему луч взорвал стену рядом. Гарри перекатился и прорычал проклятие, отправляя очередного Пожирателя в полёт.

Снова хлопки, и Гарри вскочил на ноги, готовый повергнуть первого же попавшегося на глаза противника.

Возможно, всё было не так уж плохо, так как первым на глаза попался Ремус, и парень понял, что это не враги, а члены Ордена.

* * *

Узнав, что Пожиратели организовали рейд в Косом переулке, Ремус, вместе с остальными, тут же прибыл на место. И с облегчением вздохнул, увидев, что Гарри сумел за себя постоять. Как ни странно, но стоило парнишке выйти из дома, как неприятности тут же сыпались ему на голову как из рога изобилия. Но радоваться было некогда. Послышались многочисленные хлопки, а это значило лишь одно, Волдеморт узнал, что Гарри здесь. Правда в этом были и свои плюсы, оборотень учуял в толпе знакомый запах. В его глазах появился дикий блеск, суливший старому знакомому лишь скорую расправу.

«Кто-то сказал, что месть — это блюдо, которое подают холодным».

Мозг Ремуса вскипел от мысли о предателе. Хвост выдал Джеймса и Лили, способствовал возвращению Волдеморта. Он заслуживал немедленной смерти. Лицо озарил волчий оскал и питаемый яростью Ремус бросился на Пожирателей.

* * *

Гарри удивился, насколько злостно Ремус пробивает себе путь в толпе, казалось, направляясь к конкретной цели. И действительно, вскоре парень заметил, как у чернильного магазина блеснуло серебро.

Что ж, Гарри оставалось лишь пожалеть, что однажды его сомнения спасли Хвосту жизнь. Теперь же ничего такого не было, и он в радостном предвкушении обезоружил очередного Пожирателя, мешавшего ему смотреть на свершение правосудия.

Еще один Пожиратель был остановлен летучемышиным сглазом Джинни, что, в отличие от Дина, не питала и тени сомнений. Ненависть к Реддлу сжигала её изнутри, а воспоминания о схватке в Министерсве были слишком свежи, чтобы забывать чего может стоить один упущенный миг.

— Давай, Дин! Людям нужна наша помощь! — слегка раздраженно подогнал Джинни. Но, с другой стороны, его можно было понять, схватки с Пожирателями редко сулили что-то кроме смерти.

И пока Дин доказывал, что он достоин своего факультета, Ремус наконец-то добрался до старого друга, чтобы поприветствовать его:

— Привет, Хвостик.

Взвизгнув, толстяк медленно обернулся и с неверием уставился на оборотня.

— П… привет, Ремус, — заикаясь, пробормотал он.

Огонёк в глазах Люпина стал сильнее, и он выкрикнул «Adlfictatio!». Болевое заклинание поразило Петигрю в грудь, доставив огромное удовольствие другой, тёмной сущности оборотня. Вскоре он опустил палочку, а сжавшийся от боли предатель всё еще продолжал слегка подрагивать и скулить.

— Ну как тебе, Питер? — скривившись, полным презрения голосом спросил Ремус. — Это заклинание лишь толика боли, что ты причинил своим друзьям! — закончив, он злостно выругался, подчёркивая всю важность собою сказанного.

Хвост сжался у его ног и лишь жалобно похныкивал, что вызвало у оборотня приступ никогда прежде не испытываемой ярости.

— Скажи! Ответь мне! Как тебе частица той боли, что испытываю я? — спросил он, снова и снова пиная Хвоста, который, хоть и не мог подняться, но весьма удачно защищался от ударов. Поглощённый яростью Ремус не обращал внимания, что противник собирается атаковать, пока не стало слишком поздно.

* * *

Гарри с ужасом смотрел, как секундой позже Хвост свалил Ремуса на землю, и его серебряная рука впилась ему в горло.

— Выродок! Нёт! — выкрикнул парень и запустил в него проклятием.

Из-за спины Дина Джинни увидела, как полный ненависти, презрения и скорби Гарри подлетел к Хвосту и принялся яростно избивать его. И она снова вспомнила тот день в Министерстве, когда его лицо искажала такая же ужасная маска.

«Она убила Сириуса, а я убью её» — эти слова по-прежнему вторили в сознании Джинни. И тогда и сейчас он не был ни мальчиком-который-выжил, ни героем, ни другом, нет, он был как… Том, или даже хуже.

Сейчас Гарри выглядел как разъярённый бог, или, может, правильнее сказать, демон? И Джинни верила, что в этот миг его не смог бы остановить ни Дамблдор, ни Волдеморт и, возможно, даже смерть.

Девушка смотрела как он вновь и вновь бил Хвоста, пока заклинание мага не отбросило Гарри в ближайшую витрину. На секунду реальность поплыла, и показалось, что стекло прогнулось под ним, но потом оно взорвалось. Несколько осколков долетели и до Джинни, обжигая нежную кожу и оставляя на ней тонкие порезы.

Внезапно с палочкой наизготовку появился Дамблдор. Но было поздно, изрядно побитый Хвост уже успел аппарировать.

— Гарри там! — выкрикнула Джинни, указывая на разбитую витрину.

Дамблдор кивнул и с неожиданной для старика прытью бросился за мальчиком-который-выжил.

* * *

Он вошел в антикварный магазин, что скорее походил на склад дорогих безделушек. Там, на залитом кровью полу, он и нашел Гарри.

— Ремус… не… — с трудом выдавил парень, теряя сознание.

И тут Альбус Дамблдор, директор Хогвардса и глава Везенгамота взял мальчика-который-выжил на руки. Убаюкивая его, словно ребёнка, старик ощущал ни с чем несравнимую боль, не возвращавшуюся к нему с тех пор, как умерла Лили.

Дамблдор подошел к окну и выглянул наружу, где остался серьезно раненый Люпин, кажется, у него была аргирия. Поморщившись от того, что с ними случилось, за время пока он создавал портключ, Дамблдор положил обоих на носилки и отправился в место, где можно будет излечить их тела, но не души.

Гарри осознал себя в небытие. Он стоял в темноте посреди вакуума.

— Ты убил меня, Гарри.

Парень повернул голову и увидел окровавленное лицо Ремуса Люпина.

— Вместо того чтобы прикончить Хвоста, ты убил меня, — с укором повторил он, пристально глядя на подростка безжизненными глазами.

— Я — нет! Всё не так! — воскликнул парень, но его голос прозвучал не столь уверенно, как хотелось бы.

— Я тоже умер из-за тебя, Гарри.

За спиной Ремуса появился еще один покойник. Сириус Блэк с ненавистью смотрел на крестника.

— Ты убил меня! Убил! А я любил тебя!

— Нет! — выкрикнул Гарри, но даже сам себе не поверил.

— Разве мы умерли для того, чтобы вместо предателя ты убил наших лучших друзей? Появились мёртвые тела родителей, что с презрением глядели на сына, и Гарри понял, что тьма начинает засасывать его.

— Ты помог мне вернуться, — прошипел знакомый, леденящий душу голос.

Видение мёртвых близких сменились Волдемортом, который выглядел могущественней, чем когда-либо.

— Что ж, спасибо! Я так и знал, что ты захочешь уничтожить этот бренный мир.

— Нет! Это всё ты и Хвост! — закричал Гарри, но голос внутри протестовал.

Неожиданно мрак вокруг заиграл и закружился, и парень провалился в его бездонную пропасть.

Теперь он стоял посреди пылающего здания, а всё вокруг было залито алым… Рядом лежали тела мёртвых близких: Рона, Гермионы, Дамблдора и МакГонагл. И тут Гарри заметил сломанные столы и подранный гобелен — символ Хогвардса.

Он огляделся в поисках Волдеморта, но обнаружил лишь его мёртвое тело, распятое на стене. Тут же были и его изувеченные приспешники, оросившие своей чистой кровью каждый сантиметр каменного пола.

Сознание терзала единственная мысль: «Кто же это сделал?»

Внезапно послышался крик, сменившийся жутким смехом, и Гарри бросился вперёд. Обогнув гору горящих обломков, он увидел то, от чего всё внутри похолодело.

Устремив свой безжизненный взор в пустоту, у стены покоилось голое тело, покрытое сотней мелких порезов. Это была Джинни. Его любимая Джинни, лежащая в луже собственной крови.

Над ней склонился темноволосый парень среднего телосложения, и Гарри знал, что это он убил всех этих людей.

— Кто ты?! — выкрикнул подросток и бросился вперёд, но когда незнакомец обернулся, юноша снова замер на месте.

Это был он, Гарри Поттер, хотя во всём чёрном и без очков, но, несомненно, он. Словно перед ним предстало его собственное искаженное отражение. Оно было столь же бездушно, как и его чёрные, совсем не такие как у Гарри, глаза.

— Что… что, к дьяволу, происходит?!

Другой начал смеяться, и Гарри в отчаянии упал на колени. Он понимал, что всех тех, кого он знал и любил уже не вернёшь.

* * *

Уизли и Гермиона, дремавшие у кровати Гарри, были бесцеремонно вырваны из полудрёмы неожиданным криком парня, который начал бешено метаться по кровати. Поттер не знал, сколько он орал, перед тем как проснуться, но думал, что недостаточно.

Гарри испуганно осмотрелся. Вокруг были взволнованные друзья, а среди них и Рон. Забыв все прежние ссоры, Гарри крепко обнял друга, чтобы увериться, что тот действительно настоящий.

— Ты не умер, — уверенно прошептал он.

— Бедный мальчик, это должно быть оказался ужасный кошмар, — успокоила миссис Уизли.

— Ужасный! Я убил всех! Сириуса, Ремуса, родителей… — не поднимая глаз, тихо произнес Гарри, но Гермиона тут же перебила:

— Ты не убивал ни Сириуса, ни родителей, а Ремус жив. Тебе не в чем винить себя, — как можно более ободряюще сказала она, пытаясь сгладить былую вину.

— Но я убил всех: Волдеморта(никакого внимания на содрогания присутствующих), его Пожирателей и вас. Я убил вас. Я уничтожил Хогвардс. Камня на камне не оставил, — с перекошенным от страха лицом заявил Поттер.

— Это всего лишь сон, Гарри, — ответила Джинни, несмело взяв его за руку. Она всё еще не могла забыть его ярость в Косом переулке.

Гарри поднял голову и снова обнял её.

— Тебя я убил последней… но это был не я. Это было словно смотреть на себя в зеркало.

Джинни отстранилась и посмотрела парню в глаза.

— Тогда это был не ты. Это был кто-то очень похожий на тебя.

Казалось, слова подруги успокоили его, и тут он кое-что вспомнил:

— Ремус! Он в порядке? — выкрикнул Поттер, пытаясь подняться на ноги, но его тут же повалили обратно.

— Он… плох, Гарри. Но доктора говорят, он поправится. Так сказал Дамблдор, ты должен верить ему, — успокоила Гермиона.

Гарри фыркнул при упоминании о Дамблдоре и доверии, но тут вмешалась Джинни:

— Гарри, это, конечно же, не моё дело, но ваша с директором вражда к добру не приведёт. И что бы ты не говорил — Дамблдор заботится о тебе. Он достал тебя из того магазина еще раньше, чем успел посмотреть на Ремуса. Потому тебе лучше просто забыть о вашей ссоре.

Похоже, её слова задели Гарри, и он тут же прорычал:

— Он просто хотел увериться, что его драгоценный избранный все ещё может переломить ход войны. Ничего больше.

Его неожиданная ярость застала присутствующих врасплох, и прежде чем они успели ответить, появилась медсестра, заставив их покинуть больного.

Опасаясь очередного кошмара, Гарри еще долго пытался не дать усталости взять над собой верх, но, в конце концов, снова погрузился в страну грёз и ужасов.

* * *

Проснувшись, он всё же заставил весь протестующий медицинский персонал и Уизли доставить его к Ремусу. И будь он проклят, если сейчас оставит последнего настоящего Мародёра самого.

Гарри уже почти дошел до палаты, как вдруг дорогу загородил Дамблдор.

— Я должен был догадаться, что ты придёшь сюда, — вежливо сказал старик.

— Я довольно предсказуем. И вы это знаете, не так ли? — спросил Гарри, тут же крепко-накрепко вцепившись в дверную ручку. Он не принял бы возражений даже под страхом казни. Говоря проще, он не собирался отступать.

— Я здесь не для того, чтобы останавливать тебя. Давай же, входи. А я подожду здесь, ведь мне тоже нужно переговорить с Ремусом, — ответил Дамблдор, ободряюще кивнув на дверь.

— А мне и не нужно разрешение, — тихо ответил Гарри, входя внутрь.

Альбус вздохнул. Было довольно легко заслужить доверие парня, но не восстановить его, и старику оставалось лишь надеяться, что однажды мальчик-который-выжил подарит ему второй шанс.

* * *

Гарри нерешительно вошел внутрь, и оборотень тут же учуял вину, тяготившую его плечи.

— Прекрати терзать себя, Гарри, — строго приказал Ремус. А это было значительным достижением для живого мертвеца.

— Но, если бы я позволил вам убить Питера раньше, ничего бы этого не было, — начал Гарри, но Люпин тут же прервал его:

— Нет, благодаря тебе мы не стали такими как он. — В глазах оборотня появился слабый огонёк, и он продолжил: — Кроме того, тогда бы Сириус ни за что не получил шанс стать свободным, — с уверенностью возразил Ремус. Но стоило ли говорить, что теперь Сириус мёртв и никакая свобода ему не нужна.

На мгновение наступила тишина.

Но потом Люпин закашлялся и сказал:

— Гарри, прости, мы провели так мало времени вместе, но, скорее всего, уже ничего не изменить… — начал оборотень, но теперь пришла очередь Гарри перебить:

— Ты должен жить! Пожалуйста, Ремус, не оставляй меня! Я просто не вынесу этого! — убивался Гарри.

Люпин улыбнулся, тронутый заботой мальчика-который-выжил.

— Гарри, всё кончено. Доктора надеются, но даже они не уверены. И я просто не хотел уходить, не сказав тебе об этом, — слабо ответил Ремус.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил! — выкрикнул Гарри.

— Я тоже, — успокаивающе прошептал Ремус. — Но мы не всегда получаем то, что хотим. Пятнадцать лет назад я усвоил один урок: жизнь коротка, Гарри.

Парень понял, что речь идёт о дне, когда Люпин лишился всех своих друзей.

— Не оставляй меня, Ремус, пожалуйста, — так же тихо пробормотал парень.

— Я постараюсь, Гарри, — слабо ответил он, но неожиданно сильно закашлялся.

Подросток в ужасе смотрел, как кровавые слюни вылетают изо рта оборотня и забрызгивают его лицо, но это уже не волновало Гарри. Он быстро выбежал из палаты, чтобы позвать Дамблдора. Несмотря ни на что, старик по-прежнему был очень могущественным и мог помочь Люпину.

— Профессор Дамблдор, Ремус. Он… — начал Гарри, но директор и так всё понял. Подозвав медсестру, он вошел внутрь.

Гарри хотел было следовать за серьезным директором, но медсестра тут же остановила его:

— Извини, малыш, — пробормотала она. — Несовершеннолетним нельзя.

Гарри хотел протестовать, но дверь перед ним уже захлопнулась. Он снова остался не у дел.

И тут мальчик-который-выжил начал бешено браниться, чувствуя, как в венах вскипает ярость. Если бы он только позволил друзьям отца убить Хвоста раньше, ничего бы этого не случилось. Ничего. Со злости Гарри ударил стену и ощутил, как боль наполняет тело. Да, он хотел этого. Хотел, чтобы внутри было еще что-то кроме гнева.

— Гарри.

На секунду голос Джинни успокоил его, и парень услышал сдавленное:

— Ремус, он не…

— Он… плохо себя чувствует. Хуже, чем я думал. И в этом виноват я, — подавленно ответил Поттер и бросился к себе в комнату.

— Нет, Гарри, — не согласилась девушка.

Джинни попыталась догнать его, но Гарри шел слишком быстро. Дойдя до комнаты, он мигом оказался внутри и, с громким «Да!», захлопнул за собой дверь.

— Гарри, открой! Это не твоя вина! — прокричала Джинни.

— Оставь меня! — послышался бесплотный голос изнутри. Его тёмные нотки сильно перепугали девушку и, вспомнив о дневнике, она в который раз отметила его безграничную схожесть с Томом.

А потом лишь тишина.

* * *

Впоследствии пропажи своей любимицы Волдеморт стал еще бешеней, чем прежде, потому новость о Поттере, который снова ушел от них, стоила Хвосту слишком дорогого. И даже сообщение о ранах оборотня ничуть не сгладило наказания.

После перегруппировки все разбежались, оставив охрипшего от криков хвоста охранять Рэддл-Мэнор. По словам Беллатрикс это была самая подходящая работа для такой жалкой крысы, как он. Но Хвост уже давно привык к одиночеству, и угнетало лишь то, что он стал узником этих стен.

Что ж, теперь, забившись в тёмный угол, оставалось радоваться лишь тому, что гнев хозяина был смягчён пропажей Фаджа и его заместителя. Казалось, за всё время войны это была третья новость, которая так его порадовала.

В следующий миг Хвост ощутил всепоглощающий холод, который, казалось, коснулся даже его души. Вокруг потемнело, и крысёныш задрожал от страха.

В одном из главных убежищ Волдеморта не могло произойти ничего сверхъестественного. Но то, что Хвост увидел потом, заставило его забыть о гранях реальности: перед ним появился заклятый враг повелителя. Гарри Джеймс Поттер нависал над Пожирателем, словно неистовый ворон, испепеляя чёрными как ночь глазами.

— Привет, Питер, — бодро поприветствовал Гарри, словно обращаясь к старому знакомому, которого не видел долгое время.

— П… п… привет, Гарри, — осторожно ответил он, совсем не ожидая такого тона от сына людей, которых он предал.

Хвост медленно потянулся за палочкой, но неожиданно его рука онемела и перестала слушаться. Потом его палочка оказалась в руках Гарри, который выглядел смущенно.

— Какой плохой Питер, — мягко сказал демон, словно отец, который поймал ребёнка за проделкой. — Небось, решил проклясть меня?

Едва не обмочившись, Питер Петигрю виновато посмотрел на парня.

Гарри снисходительно улыбнулся и в следующий миг растворился в темноте.

— Бу.

Хвост испуганно закричал, ощущая, как опорожняется его мочевой пузырь. Он был бледнее мертвеца и, казалось, сейчас потеряет сознание.

Дрожа мелкой дрожью, он медленно обернулся, чтобы увидеть дьявольский блеск в глазах Гарри.

— Скажи, ты боишься призраков? — мягко спросил демон. — Что, если однажды Мародёры придут за тобой?

После этих слов Петигрю стал еще бледнее, чем прежде.

— Может нам стоит выяснить, что они скажут, м..? — задумчиво спросил Другой и снова исчез.

Неожиданно прозвучал столь знакомый Питеру голос, который он слышал множество раз. Он кричал: «Привет, Хвост!»

* * *

Это было невероятно. Нереально. Но, так или иначе, Гарри Поттеру это удалось.

Вокруг Питера Петигрю собрались Мародёры и, увидев их, он снова едва не напустил себе в штаны. Они выглядели призраками и пожирали его настолько ненавистными взглядами, что это наказание казалось толстяку хуже смерти. Но это было невозможно. Призраки двух никогда бы не показались в этом мире, а последний был еще жив.

— Хвост, ты убил нас, — прошептал Сириус.

— Ты выдал нас, — сказал Ремус.

— Ты предал Мародёров, предал друзей. Как ты мог? — мёртвым, напоминавшим маленький смертоносный кинжал голосом, спросил Джеймс.

— Мягколап… Муни… Сохатый… — беспомощно заскулил Хвост.

— Как ты мог?! — в один голос вскричали они, и крысу бросило наземь с силой равной их ненависти. — Ты предал нас!

Хвост попытался закрыть уши, но остановить их голоса было невозможно, как и заклинание, лишившее Джеймса жизни.

— Предатель!

— Прекратите! — возопил мужчина. — Пожалуйста! Хватит! Оставьте меня!

— Предатель!

— Пожалуйста… остановитесь… не надо… — пробормотал Петигрю.

— Когда дементоры были рядом, я умолял их о том же, — отрезал Сириус, — но они забрали у меня все воспоминания о тех временах, когда ты был нашим «другом»!

— А тот парень — Седрик — к нему ты тоже проявил милосердие? — спросил Ремус.

— Или ты колебался продавая Лили и Гарри Волдеморту? — выкрикнул Джеймс.

— Предатель! — снова хором, но в этот раз Хвост даже не пытался защититься, понимая, что всё это, как всегда, правда.

С одним и тем же криком окружившие его Мародёры стали подходить ближе.

— Что… Что вы… Пожалуйста! — взмолился Хвост. — Нет! НЕТ! — кричал он, когда разъярённые призраки набросились на него, и этот крик мог походить лишь на крик человека, повергнутого в свои самые большие страхи.

* * *

Демон смотрел, как неистово кричит Хвост, чьи глаза были крепко-накрепко закрыты, словно у человека, тяжело зависимого от курения, получившего первую затяжку за день. Это тешило, но не утоляло жажды к убийству. Ничто не утолило бы. Но зато это заполняло пустоту, где хранилась чужая боль. Боль, которой Демон потом довольствовался. Но всё же убийства манили его намного сильнее, потому не стоило бы удивляться восхождению нового Тёмного волшебника.

Наконец, он вспомнил, что будет подозрительно, если едва пришедший в себя Гарри Поттер исчезнет из комнаты более чем на час, потому решил поскорее покончить с делом.

— Пока-пока, Хвостик, — прошептал он, оглушаемый воплями корчившегося у его ног человека.

Достигнув апогея, крик неожиданно оборвался, и ему на смену пришел леденящий душу смех.

Гарри выписали из госпиталя на следующий же день, преимущественно из-за того, что каждый, кто пытался внушить ему обратное, рисковал лишиться языка. Что касалось Ремуса, то, похоже, ему удалось преодолеть болезнь, но, по словам медсестры, до абсолютного выздоровления оборотню нужно было провести в койке еще месяц.

Услышав это, Гарри едва не заплакал от радости, и прошло двадцать минут, прежде чем его глаза перестали светиться, а голос стал ровным. На что Ремус лишь улыбнулся:

— Всё налаживается, так что выше голову, Гарри, — сказал он и обнял мальчика-который-выжил.

После этого парень уже не смог сдерживать слёз.

* * *

Всё было как в тумане, часы сменялись днями, а дни неделями, пока не настало первое сентября. Гарри чувствовал себя разбитым, оторванным от тела, словно глядел на этот мир со стороны, пока кто-то другой управлял его действиями.

Все отстранились от него, даже друзья, за исключением Джинни, но и она вела себя странно. За время, которое они проводили вместе, девушка ни на миг не сводила с него пристального взгляда, словно ожидая подвоха.

Но Гарри не замечал этого. В последнее время он был совсем невнимательным. Цепь недавних событий практически сломала его. И поэтому он не хотел возвращаться в школу, ведь там его ждали лишь унижения и напоминания о Сириусе. Но, с другой стороны, что здесь, что на Тисовой улице он чувствовал себя одиноким, а если выбирать между одиночеством и веяниями о крёстном, он выбирал второе.

Так что окруженный Уизли, Гермионой и, несомненно, стражей парень с тяжёлым сердцем всё же сел на Хогвардс-экспресс.

* * *

После того как обеспокоенные Рон и Гермиона отправились на собрание старост, Гарри обнаружил, что в купе не хватает Джинни. Скорее всего, девушка отправилась на поиски Дина, (при мысли о котором руки Поттера сами собой сжались в кулаки), так что парень остался в компании смущенного Невила Лонгботтома и извечно отстранённой Луны Лавгуд.

Обменявшись приветствиями, они некоторое время провели в неловкой тишине, после чего Невил слегка кашлянул и показал друзьям новую палочку:

— Думаю, она заменит мне папину, — с улыбкой заявил он.

— Это великолепно, — с трудом выдавил Гарри, снова возвращаясь к прошлому, — но всё же жаль палочку твоего отца.

— Она всё равно не подходила мне, — отмахнулся Невил. — И потому бабушка даже не кричала на меня, просто забрала всё, что от неё осталось, — он позволил себе слегка улыбнуться, вспоминая выражение, появившееся на обычно строгом лице бабули, когда она сказала: "Я так горжусь тобой".

И вновь в купе застыла неловкая тишина, которую нарушало лишь странное мурлыкание поглаживаемой Невилом Мимбул Мемблетонии.

Секунду спустя открылась дверь, и в проёме показался Драко Малфой в сопровождении своей свиты. Казалось, этот хорёк спешил нарушить все вехи спокойствия в жизни мальчика-который-выжил.

— Еще не помер, Поттер? А жаль, — прорычал Драко.

— Убирайся, Малфой, — холодно сказал Гарри, доставая палочку в надежде, что блондин хоть раз да струсит.

Не повезло.

— Как? Неужели не расскажешь, как тебе удалось выкрутиться при атаке Тёмного Лорда? — деланно испугавшись, спросил он.

И тут Гарри почувствовал нарастающий гнев и вскипающую в жилах кровь.

— Закрой рот и отвали к чёрту!

— Ругаешься, Поттер? Разве такое поведение подобает золотому мальчику? — самодовольно ухмыльнувшись, Драко продолжил: — Или ты так расстроен, потому что моя тётушка прибила твою маленькую собачку?

— Ах ты сукин сын! — выкрикнул Гарри и кинулся на Драко.

Перепуганный блондин оказался на полу раньше, чем Крэб и Гойл поняли, что их лидер в опасности и успели пнуть Поттера по рёбрам.

Но благодаря Невилу и Луне неуклюжих Слизеринцев тут же выбросило из купе, оставив Гарри и Драко бороться наедине. В конце концов, Поттер оказался сильнее, ведь в отличие от чистокровца, он давно привык к тяжёлому физическому труду.

Яростный Гарри возвысился над блондином, наблюдая, как тот лежит на земле, судорожно хватая ртом воздух. Малфой задрожал, увидев, что взгляд врага састлала тьма, и он стал по-настоящему страшным.

— Прочь!

— Это еще не конец, Поттер, — сузив глаза, ответил Драко. — Тёмный Лорд придёт за тобой.

— Передай, что я буду ждать. Пусть не затягивает, — полным ненависти голосом бросил он и, сверкнув глазами, закрыл двери перед носом у Малфоя.

Когда Гарри возвратилсяна место, снова застыла зловещая тишина, которую лишь изредка нарушало тихое грохотание поезда.

* * *

— Гарри, что ты сделал с Малфоем? — разочарованно выкрикнула Гермиона.

Реакция Рона была полностью противоположна: казалось, рыжий совсем не прочь потанцевать на могилах у Слизеринцев.

— Это было чертовски классно, Гарри. Малфой и его тупицы прям вскипели от злости! — радостно возопил он.

Парень не обратил на них внимания. Что-то было не так. Даже если не учитывать этот случай, он начал всё чаще и всё легче выходить из себя. Значит ли это, что Волдеморт влияет на него? Или это случилось из-за утраты? Или была какая-то другая причина?.. Гарри не знал, но когда его поглощала ненависть, он ощущал, что лишается чувств, и жаждет тьмы, словно летучая мышь.

Похоже, что Тёмный Лорд был не причём, ведь парень помнил каждую болезненную секунду его проникновения, и в то время, когда он уходил, это спешило спрятаться где-то внутри.

— А где Джинни? — осмотревшись, спросил Рон.

— Я… э… она ушла повидаться с Дином, — ответил Гарри, захваченный мыслью о девушке.

Стоило ли говорить о реакции Рона? Наверное, стоило. Ведь не успел Гарри сосчитать до трёх, как друг выкрикнул:

— Что?

* * *

Совместных сил Гарри, Невила, Гермионы и Луны едва хватило, чтобы удержать рыжего в купе и не дать ему оторвать Дину голову, а потом отправить Джинни в женский монастырь.

— Честное слово, Рон… — начала Гермиона, и все мысленно закрыли уши, догадываясь, о чём сейчас пойдёт разговор. В принципе, нотации старосты можно было поделить на несколько категорий:

1) Рон идиот.

2) Лекция о П.У.К.Н.И.

3) Не пукни, а П.У.К.Н.И.

4) Учёба.

5) Рон, пора взрослеть!

Эта относилась к категории номер пять и, переглянувшись, Гарри с Роном, несмотря напряжённую обстановку прошлых недель, закатив глаза, мысленно прыснули со смеху.

Наконец они прибыли в Хогсмит.

Гарри выглянул из вагона и поморщился, увидев фестралов.

— Я их вижу, — тихо ответил Невил.

Парень обернулся и уставился на однокурсника, а потом потупил взгляд.

— Сириус… — прерывисто прошептал Гарри и даже не заметил, как друзья, взяв под руки, отвели его к тележке, к которой он шел наобум.

* * *

Несмотря на случившееся до и после того как он покинул Хогвардс, Гарри был рад вернуться в извечный источник магии. На мгновение на его лице даже появилась едва заметная улыбка, но тут же исчезла при виде…

— Снэйп? Чёрт, а я так надеялся, что он не переживёт каникулы, — обречённо покачал головой Рон и, подняв взгляд, сочувственно посмотрел на Гарри. — Не могу поверить, что ты решился продолжать изучение зелий, дружище.

Парень улыбнулся в ответ, но это скорее походило на оскому. В отличие от Гермионы, он даже не надеялся, что ему придётся терпеть Снэйпа и дальше с его-то "Выше ожидаемого". Но МакГонагл всё равно вступилась за подростка, уведомив, что они не могут допустить преподавание курса Высших зелий всего лишь с тремя учениками. Впервые за время поездки Гарри хихикнул, представив выражение лица мастера зелий, когда на его уроке появятся все с "ВО".

Снэйп перевёл свой взгляд на Гарри и на секунду их полные ненависти глаза встретились.

— Святой Мерлин, да это же Тонкс, — изумлённо сказал Рон, заставив друга посмотреть на нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. — Она намного лучше той жабы, которая была в прошлом году!

После Амбридж Гарри был бы рад любому новому преподавателю (кроме Снэйпа!), а тем более Тонкс.

Они увидели, как неуклюжая аврор помахала им рукой: дескать, позже.

Гарри улыбнулся и занял своё место. Оглядевшись, он поймал на себе множество враждебных и напуганных взглядов из толпы. Он вздохнул и потупился. Что ж, пора было бы уже привыкнуть.

Когда он, не обращая внимания на учеников, вновь поднял глаза, то встретился с пристальным взглядом директора.

Гарри блеснул глазами, заставив старика поникнуть и снова уставиться в пустую тарелку.

Казалось, с каждым годом Хогвардс терял частицу своей магии, и то впечатление, которое школа произвела на него впервые, исчезало напрочь.

После возвращения Волдеморта мир колыхнулся. Или, может, парень просто перестал блуждать во тьме? Так или иначе, но судьба Гарри была связана с Реддлом, и, чтобы спасти этот мир, ему предстояло встретиться с ним лицом к лицу.

Но это не был тот мир, который нравился Поттеру, тот остался где-то в конце третьего года обучения, когда Сириус был жив, а он строил планы на будущее. Теперь всё это потеряно.

Гарри почувствовал, как внутри заворочалась змея.

* * *

По окончанию сортировки (последним был Нэль Сельфер пополнивший ряды Гриффиндора) слово взял директор. Но перед тем как встать и улыбнуться ученикам, он еще раз посмотрел на Гарри.

— Первокурсники, добро пожаловать! Старожилы, с возвращением! Я знаю, вы все сейчас думаете о пире, так что вот он! — Дамблдор хлопнул в ладоши, и на столах появилась еда.

Спустя некоторое время, когда праздничная трапеза подошла к концу, старик снова поднялся.

— Перед тем, как мы отправимся спать, мне хотелось бы сделать несколько объявлений. Во-первых, с радостью представлю вам нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств Нимфадору Тонкс.

Зардевшись при упоминании своего имени, волшебница слегка склонила голову, чем вызвала приступ мнимого безразличия со стороны Снэйпа.

— Мисс Тонкс одна из министерских авроров, охраняющих нашу школу, и она с любезностью согласилась совмещать свои обязанности с должностью преподавателя. Так что уверен, вы многому у неё научитесь, — Альбус улыбнулся. — А теперь, как всегда, несмотря на слухи среди старшекурсников, ученикам строго запрещено посещать Запретный лес.

После этих слов Гарри немного покраснел. Это была не его вина, что каждый год он попадал туда, просто… все эти истории.

Настроение было прескверным. Гарри отвернулся от читавшего бессмысленные, по его мнению, нотации Дамблдора и оглядел столы. Заметив Джинни, сидевшую рядом с Дином, он почувствовал бессмысленную ярость. Парень опустил взгляд в пустую тарелку, в которой отражалось его полное злости лицо (но это было сумасшествием, у него не было причин ненавидеть Дина) и чувство онемения и сонливости начало наполнять тело.

— Гарри, — толкнул его Рон. — Давай, пошли в башню. Ты выглядишь уставшим. И еще помоги мне приглядеть за Дином, — сказал рыжий, но так, чтобы ни сестра, ни её друг не услышали.

Хотя они вряд ли заметили бы — с той-то неистовостью, с которой они целовались.

Казалось, прошла вечность, пока он споткнулся о порог спальни. Слепо сняв очки и положив их на прикроватный столик, он лег в постель и накрыл голову подушкой, тут же провалившись в забвение, свободное от Волдеморта, засосов Джинни с Дином и подвала Снэйпа.

Гарри Поттер проснулся полон сил и готовый к новому дню, полагая, что теперь, когда он вернулся в Хогвардс, несчастья покинут его. Но свято место пусто не бывает, и на смену одним неприятностям приходят другие.

Всё началось с утреннего поцелуя Джинни с Дином, и что-то ёкнуло у Гарри внутри (без причины, естественно, ведь парень искренне надеялся, что это от голода). А на завтраке всё стало только хуже, вяло пережёвывая еду, он тщетно пытался не обращать внимание на хихикающую от шепота Дина Джинни.

Рядом, Мерлин знает из-за чего, грызлись Рон с Гермионой, правда, пока МакГонагл не принесла расписания и не вправила им мозги.

Тихо посмеиваясь, Гарри просмотрел оставленный деканом пергамент.

— Проклятье, — горько выдавил он. — Двойные зелья, и это с утра-то. Просто превосходно.

Гермиона нерешительно посмотрела на друга. Хоть она и привыкла к постоянным жалобам друзей и иногда даже поддерживала их, но учёба по-прежнему была прежде всего.

— Не повезло, дружище. И всё же ты чёртов псих, зря ты выбрал зелья, — сочувственно пробормотал Рон.

— Следи за языком! — возмутилась Гермиона, а потом обернулась к Гарри: — У тебя всё получится, так же как и на СОВ.

— Конечно, — согласился парень и слегка улыбнулся, но почему-то ему казалось, что вся удача мира не изменит к нему отношения Снэйпа.

* * *

И, конечно же, Гарри оказался прав. Не успел он дойти до кабинета зельеварения, как судьба повернулась к нему… ехидным лицом Драко Малфоя.

— Похоже, в прошлый раз Потти легко отделался. А, джентльмены? — обратившись к своим верным спутникам, блондин хихикнул.

— Не сегодня, Малфой, — гневно пробормотал Гарри, пытаясь обойти их.

— Тебе не может везти вечно, Поттер. И если что, знай, я всегда рядом, — угрожающе заявил Драко.

— Ненадолго, — ответил парень, опасливо сузив покрывшиеся тьмой глаза.

Они стояли и смотрели друг на друга, пока не появилась Гермиона (читающая лекции Рону). Девушка тут же поняла: нельзя было терять ни секунды. Зная того Гарри, с которым она провела лето… Малфоя придётся нести в госпиталь в спичечном коробке.

— Пошли, Гарри, — попыталась успокоить она, нежно беря его за руку и уверенно утягивая от Малфоя.

Юноша нехотя отвел взгляд и последовал за подругой, ощущая, как с каждым шагом портится настроение и нарастает ярость.

* * *

Урок зелий прошел совершенно невыносимо, ведь Гриффиндор лишился пятидесяти баллов. Мало того, что Снэйп не обратил никакого внимания на то, что Малфой испортил Гарри настойку, так еще и снял с парня двадцать пять баллов за пререкания. Но, казалось, и этого ему мало: профессор старался не упустить ни одной возможности уколоть Гарри, конечно же, не называя имён, но ясно давая понять, что некоторые бездари остались тут лишь из-за определённых… обстоятельств.

Состроив под партой жест добродушия, Гарри повторял про себя:

«Спокойно. Спокойно. Зелья нужны тебе».

К концу урока парень считал, что ему крупно повезло: не разбить голову Малфоя черепом убитого Снэйпа. Потому сразу же после звонка он пулей вылетел из подземелий, не обращая внимания на запыхавшуюся Гермиону, бежавшую следом.

— Гарри, ты… — позвала девушка, и когда он обернулся, слова застряли у неё в горле.

Последовав немому приказу, она просто пошла рядом, понимая, что сквозь поглотившую друга ярость ей не пробиться.

— Полагаю, что ВО за СОВ ты получил лишь благодаря ослеплённой золотым мальчиком Марчбенкс, — протянул до боли знакомый голос и перед ним появился Драко, кто бы сомневался, в сопровождении своих громил.

— Не. Сейчас. Малфой, — сквозь сцепленные зубы, выдавил Гарри.

Гермиона выглядела обеспокоенной. И, наверное, стоило переживать за хорька: сейчас Гарри был в таком состоянии, что зацепивший его рисковал незамедлительно увидеть Святого Пётра у врат рая.

— Плохой день? Не переживай, больше тебе никогда не придётся страдать. — Секундой позже сосредоточенность на лице блондина сменилась его проклятой ухмылкой. — Тёмный Лорд придёт за тобой, твоей маленькой грязнокровой шлюшкой и предателями.

«Всё, убью этого маленького задрота».

И прежде чем кто-либо успел среагировать, Гарри крутанулся и со всего размаху врезал Малфою в челюсть, да так, что бедняга шлёпнулся на пол.

— Взять его, болваны! — взвыл Драко.

На Гарри посыпались удары еще до того, как он успел отпрыгнуть. В голове нарастал гул, поэтому он с трудом услышал умоляющий голос Гермионы, и еще чей-то, но было поздно. Он выхватил палочку, и секундой позже заклинание угодило в грудь приближавшегося к нему громилы. Крэб упал, но расслабляться было некогда. Боковым зрением Гарри заметил, что Малфой вытянул палочку и едва успел уклониться: луч пурпурного света, пролетев над ухом, оставил в стене приличных размеров выбоину. Гарри улыбнулся, и его Импедимента сначала остановила Гойла, а затем и Драко впечатала в стену.

— Мистер Поттер! — прозвучал возмущенный голос МакГонагл. Выхватив у него палочку, она обернула парня к себе и гневно посмотрела ему в глаза. — И что, по-вашему, вы сейчас делаете? — прошипела декан.

Ничего не говоря, Гарри с вызовом сверкнул глазами. Тем временем Драко разлился тирадой о том как «Поттер сошел с ума», пока МакГонагл не оборвала его:

— Мистер Малфой, это не послужит оправданием. Вы спровоцировали мистера Поттера, поэтому оба получите по взысканию. Отдельно, чтобы уберечься вас от очередной драки, — последнее предложение было сказано довольно тихо, но Поттер всё расслышал. — Всё понятно? — спросила преподавательница, посмотрев сперва на Гарри, а потом на Драко.

Промычав что-то несуразное в ответ, парни кивнули, после чего злобно посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны.

* * *

Той ночью Драко возвращался после чистки котлов в кабинете у Снэйпа. Он чувствовал себя оскорблённым, потому что его, чистокровного аристократа, заставили выполнять работу прислуги! Вдобавок ко всему, декан отчитал его, сказав, что если он продолжит лезть Поттеру, некоторые могут узнать кто Драко такой на самом деле. Ради Мерлина, Снэйп ведь ненавидел мальчишку! Блондин не понимал. Тёмный Лорд и его последователи были справедливы, но почему они не очистят школу от недоумков? Это сильно облегчило бы ему жизнь.

Неожиданно в коридоре потемнело, и Драко, медленно пятясь назад, потянулся за палочкой. Похоже, весь свет на этом участке погас, будто его решили заточить в темноте.

— Кто здесь? — серьезно спросил блондин.

— Всего лишь я, Малфой. Всего лишь я, — ответил бесплотный голос, который, казалось, лился из стен.

Секундой позже перед ним появилась фигура в чёрном. Посмотрев в её безжизненные глаза, Драко вздрогнул. Они были абсолютно пусты, напоминая две затягивающих в себя бездны.

— Поттер? — неуверенно спросил Драко. — Что ты здесь делаешь?!

— Поговорить захотелось, — насмешливо ответил он.

— Для своего же блага, Поттер, не стоит меня задерживать, — надменно произнёс Слизеринец.

— Не думаю, ведь твой тон уже раздражает меня, — прорычал парень, и его черные глаза угрожающе сузились.

— И что же ты сделаешь? — вынимая палочку, спросил Драко.

— Убью тебя, — просто и настолько буднично ответил он, что Малфой невольно поверил в это.

— Окаменей! — выкрикнул он.

Заклинание коснулось, окружающей Гарри тени, и растаяло.

— Жалкая попытка. Это всё на что способна твоя, так называемая, чистокровность? — презрительно спросил Другой. — И после этого ты смеешь называть себя волшебником?

— Мой отец… — начал Драко, но демон перебил его.

— Скоро умрёт. Но ты первый. А теперь посмотрим, не скрывает ли чего малыш Малфой… — Ветер начал трепать мантию блондина и, сорвав рукав, обнажил зловещую татуировку черепа, изо рта которого выползает змея. Тёмная Метка. — Похоже, скрывает. Так значит старина Том всё же наградил тебя этой дрянью? — спросил Другой. — А ведь он такой же, как я, всего лишь полукровка. Наверное, из-за этого он так жаждет истребления магглов?

— Таков наш нрав, — блеснув глазами, надменно ответил Драко. — Это право крови уничтожать слабых. Волшебники лучше магглов, и поэтому стоит очистить расу.

— Что ж, посмотрим, поможет ли тебе твоя чистая кровь, — сказал Другой и Драко окутала тьма.

Слизеринец чувствовал, как по телу разлилось сильное жжение, словно всё внутри разрывалось и полнилось кровью.

— Тебе нравится? Это магия, которая течёт в твоих жилах, магия, которой ты так гордишься, — Голос демона был столь мягок, словно он обращался к смертельно больному. — Скоро ты лишишься её и станешь обыкновенным магглом. Какая ирония.

— Нет! — в агонии выкрикнул Малфой.

— К слову, магия не хочет расставаться с владельцем, и поэтому тебе так больно, — маниакально осклабившись, сказал он. — Но когда ты станешь сквибом, тебе будет легче, чего нельзя сказать о твоём папочке и его господине. По сравнению с их болью твоя покажется лишь забавой. Так как тебе мой опыт?

Драко не ответил, подрагивая от невыносимой боли. Казалось, его кожа почернела, а внутренности жарились, словно всё его тело превратилось в огромную сковородку.

— Скажи, — огибая его, позвал демон, — разве ты настолько слаб?

Драко открыл рот, чтобы огрызнуться, но жжение было слишком сильным. Секунду спустя он упал на землю, скрючившись от адской боли. Она была мучительной, но не смертельной, от чего страдания казались еще ужаснее.

Спустя неопределённый промежуток времени, который показался вечностью для Драко и секундой для демона, жжение прекратилось, и Слизеринец почувствовал, как остывает кровь.

— Вот и всё, Малфой, — зловеще засмеялся Другой.

С трудом поднявшись, Драко посмотрел на демона и, подняв палочку, выкрикнул «Круцио».

Ничего не произошло, покачав головой, Поттер продолжал смеяться.

— Непростительное, Малфой? Гадкий мальчишка, — пожурил демон, залившись очередным приступом хохота.

Смех казался Драко каким-то искаженным, словно сама преисподняя приглашала его в свои ледяные объятия.

— Ладно, пришло время, — глядя в бледно-серые глаза своего извечного врага, пробормотал Гарри.

В следующий миг Драко ощутил жгучую боль в груди и в ужасе посмотрел на стеклянный клинок в руке демона, запачканный красным.

Истекая кровью, Малфой упал под ноги Гарри, ледяной смех которого ужаснул его больше, чем дыхание приближающейся смерти.

— Я проткнул тебе легкие, — пояснил Другой, переворачивая добычу. — Через несколько секунд ты захлебнёшься собственной кровью, — он умолк, глядя на умирающего Слизеринца. — Полагаю, я даже побрезгаю твоей душей, ведь у меня есть твоя магия. Но довольно, пора прибраться, — безразлично заметил Гарри, с секунду посмотрев на Драко перед тем, как наклониться.

Демон посмотрел в его угасающие серые глаза и разлился ледяным дьявольским смехом, которого уже никто не слышал.

День начинался вполне привычно, когда Гарри проснулся под аккомпанемент похрапывания сокурсников и мягкого проблеска солнечных лучей, с любопытством заглядывающих сквозь карминовый занавес кровати. Да, это было привычно, особенно если сравнивать с тем, что происходило в его жизни.

Попытка подняться успехом не увенчалась, и Поттер лишь раздосадовано застонал от морившей его усталости, которая не собирались отступать. Наверное, стоило бы проспать несколько первых лекций, ведь усталость, вместе с колкостями Снэйпа и ехидствами Драко — это уж слишком. Но Гарри был гриффиндорцем до мозга костей и решил лицом к лицу встретиться со всеми трудностями предстоящего дня. По правде говоря, подобный подход к делу чаще всего приводил людей к серьёзным увечьям или даже смерти, но таковой уж была его натура. К счастью для Гарри, одна из вышеперечисленных проблем была уже устранена, правда не совсем так, как он этого хотел бы. Ну и пусть, всё же меньше.

* * *

Всё началось ещё до окончания завтрака. Сверкая глазами, к нему подошла Панси Паркисон в сопровождении Крэба и Гойла.

— Что ты с ним сделал? — пронзительно взвизгнула слизеринка, заставив Гарри поморщиться.

— Что? — Сузив глаза, он обернулся.

— Что. Ты. Сделал. С. Драко? — схватив Гарри за грудки, девушка продолжала вопить.

Это показалось слишком для нескольких членов АД, так что они тут же приблизились к ссорившимся ученикам.

— Прочь! — твёрдо приказал Эрни Макмилан.

Хотя Крэб и Гойл были не последним звеном современной эволюции, но даже они понимали, что в этой битве им не победить, так что поспешили ретироваться, в отличие от впавшей в истерику Панси, намертво вцепившейся в Поттера.

— О чём ты вообще, мать твою, говоришь? — взревел Гарри.

— Я знаю, что это ты что-то с ним сделал! — снова завизжала она, доставая свою палочку, но в тот же миг «Оглушитель» младшего Уизли сбил её на пол.

— Спасибо, Рон, — устало сказал Поттер, когда подоспели преподаватели.

— Что всё это значит? — поджав губы, строго спросила МакГонагалл.

— Панси хотела напасть на Гарри, — вступился Симус.

— Вот именно, пришла и начала орать, пытаясь узнать, что он сделал с убл… Малфоем, — Рон исправился как раз вовремя, но губы декана уже успели превратиться в тонкую линию.

— Полагаю, это было небезосновательно, — вмешался Снэйп, пристально глядя на Гарри. — К тому же, в ночь исчезновения мистер Малфой отбывал взыскание вместе с мистером Поттером. Итак, Поттер, ваши оправдания?

— Я не причём, — прошипел парень, попытавшись убить зельедела своим взглядом, но, к сожалению, это не сработало.

— Помни о презумпции невиновности, Северус, — напомнил Дамблдор, появившись у него за спиной.

— Да, Директор, — согласился алхимик, недобро посмотрев на подростка, после чего мягко добавил: — Не забудьте о вашем сегодняшнем взыскании, Поттер.

Но почему-то Гарри показалось, что от своего профессор так просто не отступится.

— Непруха, старик, — пробормотал Рон, похлопав его по плечу. — Пойдём на заклинания, пока Гермиона снова не завелась.

Парень лишь рассеянно кивнул, подумав о том, что сегодняшний вечер в компании Снэйпа станет адом наяву.

Но это было лишь началом.

* * *

Ранее этим утром произошел разговор, который определил события этого дня и последующих месяцев.

— Я ведь говорил вам, Директор, что мальчишка имеет непосредственное отношение ко всем этим таинственным исчезновениям, — громко заявил Снэйп, но его раздраженный голос потонул в недрах директорского кабинета.

— Северус, я не могу поверить, что Гарри Поттер осмелился бы убить Драко Малфоя. По крайней мере, не здесь… — запнулась Минерва МакГонагл.

— Ты просто ненавидишь Гарри и готов обвинить его в худшем, — встряла Нимфадора Тонкс.

— Довольно! — голос Альбуса тут же заставил всех замолчать, и директор позволил себе слегка расслабиться. — Северус, я не забыл о том, что пропадают люди навредившие Гарри, но я сомневаюсь, что у парня хватило бы сноровки на подобные дела.

— Но и других подозреваемых нет, — отозвался Снэйп. — Пять исчезновений. И каждый из пропавших тем или иным образом навредил Поттеру. Всё сходится на нём!

— Это всё несущественно! — протестовала Тонкс, используя аврорскую методику, чтобы защитить подростка. Ведь девушка знала — он на такое не способен. — Гарри Поттер убил пятерых. Глупости!

— Да что ты говоришь? — усмехнулся алхимик. — Но ведь все были свято уверены, что он и на непростительное неспособен.

Обе женщины побледнели, а глаза Альбуса вспыхнули.

— Северус! — резко прервал старик.

— Прошу прощения, директор, — сказал он и слегка склонил голову. — Однако вы должны позволить мне допросить мальчишку.

Даблдор знал, что его преподаватель никогда не отступится от того, что взбрело ему в голову, потому вздохнул:

— Пусть будет так.

* * *

Позже этой ночью, по приказу Гермионы, Гарри нехотя отправился на взыскание к Снэйпу. Несмотря на все протесты, что кто-то из них убьёт другого (эти слова были встречены строгими взглядами Гермионы, Джинни и Рона), и что алхимик собирается путём пытки вытянуть из него признание — это не подействовало. Так что Поттеру пришлось покинуть гриффиндорскую башню.

Как только это случилось, староста взяла Рона и Джинни и отвела и их в тихий угол гостиной, к удивлению Дина, который остался не у дел. Правда, были в этом и свои плюсы: Рон отвлёкся от него и перестал испепелять яростным взглядом.

— Что такое? — раздраженно спросил Уизли, глядя на виновато покусывающую губы Гермиону.

— Я не хочу делать поспешных выводов, — разрываясь между своим «предательством» и переживанием за друга, тихо начала девушка, — но тебе не кажется странным, что за последние несколько недель исчезли все, кто, так или иначе, причинил Гарри боль?

— Это ведь шутка? Ты ведь не считаешь, что Гарри как-то причастен к этому? — возмущённо спросил Рон, пытаясь подняться, но сестра и лучшая подруга тут же усадили его обратно.

— Тише ты, — свирепо прошипела Гермиона.

— Послушай, Гарри не стал бы… — начал протестовать Рон, то тут его перебил напуганный голос Джинни:

— Мог бы, при одержимости. Тогда, в Мунго, мне показалось, что его голос изменился, стал злым и отрешенным. — Джинни зажмурилась при мысли, что Том может овладевать парнем.

— Сами-знаете-кто? — напугано пробормотал рыжий.

Не открывая глаз, его сестра кивнула. Гермиона же решительно встала, зная, что у них есть только один выход.

— Нам нужно встретиться с профессором Даблдором. Немедленно.

* * *

Гарри вошёл в подземелья, словно заключённый в смертную камеру.

— Проходите и садитесь, мистер Поттер, — мягко, почти вежливо, пригласил Снэйп, указав палочкой на стул рядом с собой.

Оцепенело поморгав, Гарри решил выполнить просьбу, чтобы ненароком не сменить милость профессора на гнев. Но всё же он догадывался о столь странной причине поведения зельедела. Не зря ведь тот учился допросам у лучших, а в частности у самого Волдеморта. Ведь все знали, что Тёмный Лорд может обратить на свою сторону даже врага. Так что пока Снэйп не мог действовать силой, ему придётся пользоваться убеждениями.

Северус считал так же, сжимая в кармане пузырёк веритасерума, который мог развязать язык кому угодно.

— Эм… профессор Снэйп, сэр, что мне надо сделать? — спросил Гарри, оглянувшись вокруг в поисках грязных котлов и вонючих пробирок, с которыми он обычно имел дело.

Алхимик злобно ухмыльнулся и, мгновенно хлестнув палочкой, привязал парня к стулу.

— Какого чёрта ты творишь? — зло взревел Поттер, но профессор проигнорировал его и, запечатав входную дверь, достал веритасерум. Открыв Гарри рот, Снэйп уже намерился влить в него прозрачную жидкость, но, к несчастью, в тот миг, когда он приковал Гарри к стулу, в венах подростка вскипела ярость, и монстр внутри тут же понял, чего хочет Снэйп.

Удар из ниоткуда отбросил профессора на стену и он, выронив пузырёк, растянулся на полу.

Неожиданно комнату заполнил непроглядный мрак, такой же смертоносный, как и глаза парня. Верёвки, сдерживавшие его, со скрипом лопнули, и демон поднялся, словно титан с трона, готовый встретить человека, решившегося бросить ему вызов.

— Как некрасиво, — укоризненно сказал Другой, точно родитель непослушному ребёнку, — я должен наказать тебя, Снэйпи, — сюсюкаясь, глумился он. — Что? — деланно изумился подросток. — Не нравится Снэйпи? Тогда ладно, пускай будет Сопливус.

Последнее слово вывело Снэйпа из себя и он, вскочив на ноги, возопил «Окаменей!».

Заклинание попало демону в лицо, но ничего не случилось.

— Что, и это не нравится? — заботливо спросил он. — Наверное, навевает плохие воспоминания? Но, так или иначе, все мы встречаемся со своим прошлым. Пришло и твоё время.

Глаза Снэйпа расширились от осознания того, что с ним собираются сделать, и он попытался снова взмахнуть палочкой, но тьма уже поглотила его.

Воспоминания вспыхивали в его голове и тут же угасали. Пьяный отец бьет его. Джеймс Поттер подвесил его вниз головой после С.О.В. по ЗОТИ. Оборотень-Люпин, который едва не убил его. Пытка Тёмного Лорда. Презрение как Пожирателя. Принудительная работа на Дамблдора. Пренебрежение.

Поверженный собственными фобиями, грозный мастер зелий Северус Снэйп пал ниц, содрогаясь от ужасов собственной жизни, которые вновь и вновь вспыхивали в его сознании.

Другой возвышался над профессором и торжествующе улыбался, зная, что секунды тянутся для него вечностью.

«Старый хрен надеялся уличить меня? Тщётно. Никто не смеет стоять на моём пути».

К сожалению, большинство киношных злодеев говорят то же самое, и кому-то обязательно удается им помешать. Как, впрочем, и сегодня.

Неожиданно входная дверь распахнулась, и в неё вбежали Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагл, Тонкс, Джинни, Рон и Гермиона. Застыв как громом поражённые, они уставились на демоническое существо.

Неожиданно входная дверь за спиной распахнулась, и в неё вбежали Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагл, Тонкс, Джинни, Рон и Гермиона. Застыв как громом поражённые, они уставились на демоническое существо.

— Так-так-так, кажется, меня поймали, Сопливус, — небрежно сказал Другой.

Не став тратить силы понапрасну, он прекратил заклинание и посмотрел на дрожащего от страха мастера зелий.

Сейчас все пристально смотрели на него — от потрясённой Джинни до потемневшего от злости Дамблдора, чей рот был открыт, словно бы старик собирался что-то сказать.

— Гарри, что, чёрт побери, с тобой случилось? — напугано спросил Рон.

— Твой друг Гарри в данный момент недоступен, но, если разобраться, я не собираюсь возвращать ему контроль над телом, — ухмыльнулся Другой.

— Оставь его, сейчас же! — с перекошенным от злости и страха лицом потребовал директор.

— Заставь меня, старик, — презрительно сказал демон.

— «Окаменей!» — выкрикнул Дамблдор, и красный луч, в котором было достаточно силы, чтобы усыпить взбешённого великана, попав в существо, растаял в окружавшей его тьме.

— Честное слово, — протянул демон, и в его голосе слышалось презрение, — дерьмовая у вас магия.

— Мерзавец, — пробормотал Рон, и никто даже не подумал возразить ему.

* * *

Гарри, или, точнее, умалишённому демону, только что испортили день. Конечно же, он понимал, что рано или поздно его раскроют, но надеялся, что до встречи со стариком он успеет убить еще парочку людей, тем самым накопив дополнительные силы.

— О боги, Гарри, в кого ты превратился? — придя в себя, спросила Джинни.

— Боги не услышат тебя, — ухмыльнувшись, увильнул он.

В это время Дамблдор подал осторожный сигнал своим сторонникам, который растерянная сестра Рона, в отличие от демона, не заметила. Кивок директора был ознаменован дружным «Окаменей», но подросток с невероятной скоростью ушел с линии атаки.

— Ну же, вы способны на большее! — выкрикнул он и, очутившись еще ближе, издал истошный смешок. — Ай-ай-ай, семеро на одного — и это вы называете справедливостью?

В следующий миг, ослепив всех, комнату поглотил мрак.

— Так-то лучше, — эхом разошелся грянувший отовсюду голос.

* * *

Неожиданно вокруг заиграли тени, приобретая искажённый образ Гарри.

Альбус, как всегда, среагировал первым, и с ненавистью к овладевшему мальчишкой демону выкрикнул: «Фалмен!».

Стоит ли говорить, что Дамблдор перестал недооценивать своего противника и использовал заклинание, которое требовало намного больше силы и концентрации, нежели обычная магия? Оно обладало невероятной мощностью, и было запрещено Министерством Магии, так что старик ни капли не удивился, когда окружавшие его волшебники вздрогнули.

Яркая молния разорвала тьму и на миг осветила лицо Другого, а потом с неописуемой мощью впилась в его плоть. Вспыхнул яркий свет, способный выжечь глаза, а потом стало тяжело дышать .

Нерешительно открыв веки, присутствующие с ужасом приготовились увидеть полуистлевшее тело Гарри, но вместо этого их взгляды встретились с целёхоньким демоном, отброшенным на несколько шагов назад. Смертоносное заклинание от могущественного волшебника оставило по себе лишь прожжённую дыру в одежде парня, которая не переставала куриться.

— Ты испортил мне мантию! — прорычал Гарри. — И сейчас я покажу тебе настоящую магию.

Он поднял руку, и с его пальцев сорвалась чёрная молния. Это был неистовый разряд, который, выжигая воздух и оставляя за собой дымный след, устремился к волшебникам.

Не растерявшись, Дамблдор сделал широкую дугу палочкой и с криком «Терра Мурус» взорвал поверхность перед собой. В следующий миг брызнувшие к небу комья грязного камня превратились в плотную стену. Послышался новый взрыв, и вокруг разлетелась зловонная горелая крошка.

Так или иначе, демон уже исчез.

* * *

Дамблдор знал, что привычные чувства обманут его, потому закрыв глаза, он взглянул на мир по-другому. Магия не могла спрятаться от его взора, и старик был уверен, что увидит демона. Правда, на деле оказалось не так просто, как ожидалось, ведь всё вокруг запеленала тьма. И тут Альбус с ужасом осознал, что сплетшись с аурой этой мрази, она служит ему надёжным укрытием. А уже следующая мысль привела директора к пониманию, почему это существо реагирует на одни заклинания и игнорирует другие.

— По моему сигналу попытайтесь обездвижить его! — спокойно, но твёрдо приказал Директор.

Послышался злорадный смех. Кажется, демон не разделял оптимизма старика, как и не разделяли его остальные присутствующие, понимая, что он всё равно поглотит их заклинания.

— «Люмус Максима!»

Смех демона сменился душераздирающим воплем, когда, рассеяв тень, комнату озарила солнечная вспышка.

— Сейчас! — приказал старик, когда Другой попытался закрыться от света.

Тонкс, Уизли, Гермиона, МакГонагл и Снэйп, как один, выкрикнули «Окаменей», и к их большому удивлению недоумённого демона с силой бросило на землю.

— Как это? — прозвучал вопрос, но Дамблдор не ответил, вместо этого повторно скомандовав к нападению.

Старик был напуган. Теперь, когда тьма больше не покрывала существо, он смог с лёгкостью рассмотреть его ауру. Она была чернее беззвёздной ночи, мрачнее самого тёмного сердца, полная неудержимого бешенства и холодной садистской расчетливости. Даже без сознания парень оставался опасным противником.

* * *

— Мы должны допросить это существо, — серьезно сказал старик и повернулся к Гермионе: — Мисс Грейнджер, будьте добры, принесите пузырёк веритасерума из хранилища профессора Снэйпа.

Девушка беспрекословно выполнила приказ директора, и уже спустя пять минут Альбус влил настойку демону в рот. Прейдя в себя, существо на миг опалило его неистовым взглядом, а потом приобрело безразличное выражение. Застыла непроникновенная тишина: Гарри больше не суетился, приберегая свою ярость для другого, более удобного момента.

— Это ты убил Драко Малфоя? — спросил Дамблдор, заметив, что зелье подействовало.

— Да, — окунаясь в воспоминания, ответил демон, — вы бы слышали, как он кричал.

Джинни, Тонкс, Гермиона и Рон восприняли это заявление с полным неверием, пока профессор Дамблдор и МакГонагл, казалось, едва сдерживали себя в руках, и только Снэйп выглядел непроницаемым. Еще бы, что смогло бы поразить его больше, чем худшие воспоминания собственной жизни.

— А так же Беллатрикс Лестранж, Долорес Амбридж и Корнелиуса Фаджа? — спустя секунду снова спросил Альбус.

— Не смог отказать себе в удовольствии, — с ухмылкой ответил он.

— Кого-то еще?

— Душа Хвоста была весьма соблазнительной, — безразлично отозвался парень.

— Ясно , — тихо сказал Дамблдор, понимая насколько опасен противник. — И давно ты вселился в Гарри?

Несмотря на эффект веритасерума, демон залился безудержным смехом.

— Вселился? — переспросил он. — Нет, я был с ним всегда.

— Ложь! — выкрикнул Рон.

— Отнюдь. Ведь иногда Гарри взывал именно к моей помощи, неосознанно, конечно, — хихикнул Другой.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал директор.

— Разве вы до сих пор не заметили? — насмешливо спросил он, глядя на их недоумённые лица.

— Отвечай! — рявкнула МакГонагл.

— Удивительные способности мальчика: успех с философским камнем, убийство воспоминания Тома, противостояние всем этим дементорам, безупречная дуэль с Волдемортом, — протянул демон, буравя их взглядом. — Всё это мои заслуги.

— Твои заслуги? — недоверчиво переспросила Гермиона.

— Мои. Моя сила, мои инстинкты убийцы, — самодовольно ответил Тёмный Гарри. — Я та его сторона, в которую вы самозабвенно отказываетесь поверить.

— Как ты одержал верх? — шокировано спросил директор, понимая, что парень превратился в существо намного хуже Тёмного Лорда. Но, уже спустя миг, отбросил эту мысль. Гарри — это Гарри, а эта тварь — не он.

— Забавно. Однажды я был всего лишь ничтожной частицей вашего друга, — с отвращением ответил демон, — но всё изменилось, когда Волдеморт подарил парню частичку себя. Кто-то должен был воспользоваться ею, и это сделал я, — улыбнулся он. — Я питался болью, страданиями и ненавистью вашего мальчика до тех пор, пока не одержал нужную мне силу.

— Какую? — печально спросил старик.

— Когда Волдеморт овладел им в Министерстве, я получил нужный мне энзим — еще частичку его души, которая дала мне жизнь. Я начал расти, хотя и не смог позволить парню Круциатуса, но всё же это ничто по сравнению с тем, что я сотворил с Беллатиркс, — радостно ответил Тёмный Гарри.

Известие о Круциатусе и об овладении Тёмным Лордом ошарашили всех, включая Дамблдора и даже Снэйпа. Что уж говорить о малышке Джинни, которая пережила последнее на себе.

— Мы должны убить его, — выдавил алхимик.

— Я не могу, Северус, — тихо ответил Дамблдор. — Только не с Гарри.

— Тантьема, — фыркнул Снэйп, чем вызвал бурю эмоций со стороны присутствующих.

— Мы усмирим демона, — продолжил Дамблдор, как будто не услышав последнего слова зельедела. — Я знаю как, но мне понадобиться помощь, — повернувшись к озадаченной Джинни, старик осторожно спросил: — Мисс Уизли, разве вы не обязаны мальчику жизнью?

Сглотнув, девушка пожалела, что однажды Гарри спас ей жизнь.

— Какое это имеет значение? — всё еще размышляя о парне, разгневано спросила она.

— Я знаю заклинание, основанное на магической связи, — серьезно сказал Дамблдор. — Так что вы можете помочь нам усмирить демона.

— А разве профессор Снэйп не такой же должник Гарри, как и Джинни? — поинтересовалась Гермиона, не желая, чтобы заклинания, о которых она никогда не слышала, испытывали на её друзьях. С другой стороны, кого огорчит, если что-то произойдёт с их алхимиком?

— К сожалению, заклинание не будет действовать из-за вражды между ними, — объяснил директор, на что зельедел лишь фыркнул.

— А вот мисс Уизли — его подруга, и у неё намного больше шансов помочь.

— Ладно, — тихо согласилась рыжеволосая, — я помогу Гарри избавиться от этого… существа.

— Ты разбиваешь мне сердце, — с голодным блеском в глазах, отозвался демон. — Я ведь нравлюсь тебе и знаю это, — издевательски сказал парень.

— Нет, — краснея, ответила она. — Мне нравился настоящий Гарри.

— Но ведь я и есть настоящий Гарри, — отрезал Другой.

— Лжец! — выкрикнул Рон. — Ты не он.

— Да уж, он всего лишь оболочка, — откинувшись на стуле, ответил демон. — А я — то, что скрывается под ней.

— Довольно! — прервал Дамблдор. — Посмотрим, как ты заговоришь после ритуала.

* * *

— Ну что ж начнём, мисс Уизли? — заботливо осведомился директор, когда всё было готово.

— А я точно верну Гарри? — подавляя свой страх, спросила девушка.

— Да, дитя, — успокаивающе ответил Дамблдор.

— Вы становитесь скучными, — пожаловался демон, сдерживаемый маленьким ослепительным солнцем и несколькими парализующими заклинаниями. — Да и в обращении с заключёнными полные профаны.

— Закрой рот, поганый сопляк, — не сдержался Снэйп, но Альбус остановил его жестом, мол, не отвлекайся.

— Ты, Минерва и Нимфадора должны будете стоять на страже, но для начала уведите мисс Грейджер и мистера Уизли.

Скрепя сердце, алхимик кивнул, в тот же миг посыпались протесты со стороны шестикурсников Гриффиндора.

— Но это ведь моя сестра и лучший друг, — горько пожаловался Рон.

— Какой ты мне, к дьяволу, друг? — тут же вставил Другой.

— Довольно, мистер Уизли, следуйте за мной, — строго приказала декан, давая понять, что её слова здесь не оспариваются.

Рон недовольно кивнул и направился вместе с Гермионой к выходу.

— Пришло время, — сказал Дамблдор и движением палочки призвал ритуальный кинжал, некогда принадлежавший одному католическому священнику.

— Чёрт, ребята, а вы знаете, как сделать гостю приятно, — протянул демон.

Джинни посмотрела на Гарри, но, встретившись с его голодным взглядом, вздрогнула и быстро отвернулась. Дамблдор же, проигнорировав его слова, обратился к девушке:

— Вытяни руку.

Рыжеволосая послушно выполнила приказ, протянув ладонь в сторону Другого.

— Я бы пожал, но не стану… — Дамблдор не дал ему договорить: резко направив на Гарри палочку, он заставил его встать.

Согласно ритуалу кровавых уз, прежде чем изгнать демона, его нужно было укротить, так что старик вежливо обратился к алхимику:

— Не дашь мне «Глоток Мира»?

Вскоре директору протянули пузырёк с прозрачной жидкостью, и он незамедлительно влил содержимое в рот Другого. Этого было достаточно, чтобы усмирить разъяренного гиппогрифа, но демон лишь расслабился и слегка причмокнул.

— «Доминатио Ульна»! — раздраженно громыхнул директор, и коричневая струя света ударила Гарри в руку.

Конечно же, это была запрещённая магия, которая позволяла контролировать отдельные части человеческого тела, но изредка даже Дамблдор должен был пренебрегать законами.

— Я знаю, — тихо сказал старик, словно оправдываясь собой. — Но у меня не было выхода.

Медленно, очень медленно пальцы Другого коснулись руки Джинни, и она снова вздрогнула.

— Держи крепче, — приказал директор и, присев на корточки, полоснул ножом по её ладони.

Девушка поморщилась от боли, но даже не пискнула, наблюдая за Дамблдором, который сделал такой же надрез на руке у Гарри. Теперь, их кровь, медленно струясь и смешиваясь, скапывала на пол, заставляя Джинни ощутить весь тот ужас, который источал демон.

— Кровь услужившего и должника объединились. Обет, данный кровью, усмирит тёмную сущность, а узы сдержат демона, — пропел директор и повторял это снова и снова, пока ритуал не вступил силу.

— Запомни, ты будешь жить, пока действует это заклятие, — впервые тихо и по-настоящему угрожающе сказал Другой. В его голосе не было ни тревоги, ни злости, ведь он прекрасно знал, что это не конец.

— Узы крови, я взываю к вам! — выкрикнул Дамблдор, и в тот же мгновение подземелье залила волна ослепительного света. Схлынув, она открыла присутствующим лежавшую на полу Джинни и едва стоявшего на ногах Гарри.

Да это действительно был он. Но только пока.

Теперь, когда демон был изолирован, они оказались перед сложным выбором. Стоит ли говорить Гарри о том, что именно он ответственен за серию жестоких убийств и, что у него внутри живёт зло, завладевшее частичкой души Тёмного Лорда?

Определённо нет. Друзья не могли позволить парню впасть в глубочайшую депрессию, ведь он едва оправился после смерти Сириуса.

Но они должны, в силу того что безжалостный демон по-прежнему мог освободиться и продолжить своё чудовищное дело. Воспоминания о его обещании были слишком свежи. Он не врал.

* * *

В конце концов, они рассказали ему обо всём на следующий же день. Благо это оказался выходной.

Услышав обо всём, Гарри сначала кричал, потом, бранясь, устроил погром (произведя глубокое впечатление на Рона) и наконец затих. Это было хуже всего.

Он медленно опустился на край кровати и тихо сказал:

— Оставьте меня. — Его голос был абсолютно отстранённым и безжизненным.

Не проронив ни слова, они ушли, оставив разбитого и замкнувшегося в себе подростка одного.

* * *

Той же ночью одинокая фигура в плаще-невидимке проскользнула в больничное крыло и увидела Гарри, который всё так же застыл на кровати, даже не думая спать.

Сняв с себя мантию, Джинни села рядом. Время тянулось часами, годами или, может, даже жизнями, а она всё ждала, когда парень будет готов с ней заговорить.

— Гарри? — позвала девушка, нарушив тишину.

— Кажется, я схожу с ума, Джинн. Я пытаюсь контролировать его, но он всегда здесь. Смотрит, как я двигаюсь, как закрываю глаза. Я чувствую его и знаю, что он ждёт, — надломлено пробормотал он.

Да, Поттер действительно боялся того, что пряталось у него внутри.

«Я знаю, что ты чувствуешь. Это делает меня сильнее» — прозвучал тихий голос, заставивший парня вздрогнуть.

— О… Гарри, — сочувственно прошептала Джинни. Так или иначе, она чувствовала его печаль, боль, страх. Но были ли это узы?

— Мне кажется, что я постоянно блуждаю по лезвию ножа. Во тьме. Он — дьявольский смерч у меня в голове, я не могу заглушить его голос, — опустив голову на руки, разбито сказал Гарри. — Он постоянно в моём сознании.

— Мерлина ради! — неожиданно выкрикнул парень, резко поднимая голову. — Даже когда я закрываю глаза, я знаю, что он там.

— Это нормально, Гарри. Я чувствовала то же, когда мной овладел Том. Всё вокруг было таким холодным, окоченевшим и тёмным, что я не могла верить даже себе. Но я переборола это и у тебя тоже получится, — сказала она и коснулась его ладони.

— Сомневаюсь, что у меня получится, Джинн. Ведь я мог предотвратить все эти смерти, — выдохнул парень.

— Нет, Гарри. Не мог, — отрицательно покачав головой, девушка взяла его за руку.

— Где-то глубоко внутри я знал. Перед смертью Беллатрикс я почувствовал тьму, оцепенение. Всё словно у меня под кожей, — прошептал он, сжав руку в кулак.

— Нет, Гарри, — пробормотала девушка, чувствуя струившуюся в его голосе безнадёжность.

— Я боюсь, — сказал он, несмотря на обещания не выказывать своей слабости. — Я боюсь, он убьёт вас.

— Не убьёт. По крайней мере, пока его сдерживают узы, — ответила рыжеволосая, нежно поглаживая его ладонь.

— С… спасибо, Джинн, — отозвался он, ощущая странное тепло разлившееся по всему телу, а вместе с ним и усталость, но тьма по-прежнему ждала его.

— Ты должно быть устал. Отдыхай, — улыбнулась девушка и собралась вставать.

— Нет! — выкрикнул Гарри и остановил её, охватив за талию. — Извини… но… если тебе не тяжело… ты могла бы… — он сглотнул. О боже, неужели это было так сложно? — остаться?

Девушка такого не ожидала, но прервав его детский лепет, она искренне улыбнулась и сказала:

— Конечно.

Волна жара залила их обоих; это казалось настолько правильным, что слова были неуместны.

— Ты не должна… — начал Гарри, но девушка снова не дала ему договорить.

— Тебе это нужно. И я пробуду здесь столько, сколько ты захочешь. Спи, — нежно приказала она, но её карие глаза были серьезны.

— Спасибо… Джинни, — тихо сказал он перед тем, как погрузиться в страну грёз, ставшую для него кошмаром.

* * *

Красоту этого места нельзя было описать словами.

Здесь царили тишина и спокойствие, а ветер, мягко трепля волосы, уносил с собой все заботы. Вокруг стояли молодые деревья и едва слышно шелестели листвой, а над головой как-то по-особенному приятно светило яркое солнце.

Гарри ощутил, насколько хороша жизнь. Насколько прекрасно не быть отягощённым трудностями, а просто быть собой.

Рай.

Не понимая, что происходит он медленно прошелся по шелковой траве, так, словно попал в то место, которое возносится всеми религиями, всё еще не веря, что это правда.

И тогда появился ангел.

Гарри хотел упасть на колени, чтобы почтить это прекрасное существо, но обнаружил, что, поразившись её красотой, обо всём забыл.

Она была невысокой, с изящными изгибами хрупкого тела и шаловливо блестящими карими глазами, одетая в ярко-белое платье без рукавов, столь же божественное, как и она сама.

— Джинни… — прошептал парень.

Джинни Уизли нежно улыбнулась, и эта улыбка наполнила его опустевшее за все эти годы сердце радостью. Она не сказала ни слова, лишь обняла его, и в тот миг Гарри почувствовал в ней маму, которую он никогда не знал, друга и любовь жизни одновременно.

Он почувствовал, как вздымается над землёй вместе с этим существом, с этим ангелом, которого он знал как Джинни Уизли. Его чувства, сознание и душу наполнила накатившая волна тепла. Была ли это любовь?

Он чувствовал, как его сердце и душа бьются в унисон с её, и их объятья только усиливают эти чувства.

Гарри не мог держать это в себе. Он должен был сказать, и слова тут же сорвались с его губ:

— Я люблю тебя.

Рай. Рай, который тут же был потерян.

Тень отделилась от парня и приобрела его форму. Она стояла снизу и с дьявольской улыбкой наблюдала за влюблёнными, которые этого не замечали.

Послышался холодный, надменный смех, от которого стыла кровь, и Гарри жестко вырвали из объятий Джинни.

Поднялся сильный ветер, и всё вокруг подростка поглотила тьма. Его парадиз и ангел исчезли.

— Ты любишь её… интересное открытие.

Гарри обернулся и с ужасом встретился лицом к лицу с тем, кто украл его рай.

Это был тот, кого он однажды уже встречал в своих кошмарах, тот, кто убил Малфоя и остальных. Демон преисподней, облачённый в чёрное, что почти сливалось с тьмой вокруг него, стоял и улыбался.

— Ты… ты, — узнал Поттер и попятился назад.

— Твоя любовь. Сейчас мы поиграем с ней, — захохотал Другой. — Я уведу её у тебя или убью. Ты проиграл.

— Я не позволю тебе, — сжав кулаки, зло пробормотал Гарри.

— Тебе меня не остановить!

— Я попытаюсь, — воспылав смелостью, уверенно ответил он.

— Безуспешно, как, впрочем, со смертью Седрика и Сириуса, — насмехался демон.

— УБЛЮДОК! — выкрикнул парень, делая выпад.

С изумлением на лице демон сделал шаг в сторону и захохотал еще сильнее.

— Ладно, ладно. Посмотри уже что будет, — пробормотал Другой и щелкнул пальцами.

— Гарри, помоги!

Подросток обернулся и увидел своего ангела, охваченного огнём.

— Нет! — выкрикнул Гарри, но даже с места сдвинуться не мог.

— Ты не сможешь спасти её от меня. Ты не сможешь спасти её от себя, — цинично улыбнулся демон.

Джинни поглотил огонь, и она исчезла во тьме.

— Нет, — слабо пробормотал Гарри и упал на колени. По его щекам заструились слёзы.

— В конце, — назидательно сказал Другой, — я одержу верх. Я — тьма. Я — ты, — он опустился рядом с Гарри и посмотрел ему в глаза. Бездна встретилась со светом. — Я, как и ты, никогда не проигрываю.

Как и раньше, тьма поглотила Гарри, и на его лице появилась фальшивая улыбка Другого.

* * *

В больничном крыле Хогвартса в ужасе проснулся Гарри Поттер.

Демон вёл себя тихо, как титан ведёт себя в безднах тартара, смиренно ожидая своего часа.

Джинни, скрытая мантией-невидимкой, мирно спала в кресле рядом, но он чувствовал её, также как и невообразимую пытку. Он не мог прикоснуться к любимой, иначе она умрёт.

Зная, что демон использует её, как Волдеморт использовал Сириуса, той же ночью Гарри поклялся, что откажется от влечения к Джинни Уизли. Ведь он не может позволить себе ни любви, ни дружбы и будет избегать этого.

Все, кто был ему дорог, встретили лишь смерть.

Гарри почувствовал, как обрадовался демон. Он выиграл, и парень это знал. Но очередная битва ещё не определяла исход войны.

В тишине ночи немые слёзы струились по лицу подростка, а внутри была лишь боль.

Несмотря на убежденность Джинни, что отношение к нему ничуть не изменилось, на завтрак Гарри спускался с опаской предстоящих разговоров, а в частности со Снэйпом. Если профессор и раньше относился к нему с презрением, то, что говорить теперь, когда его антипод подверг алхимика пытке.

«Он заслужил, и ты это знаешь» — послышалось в голове тихое злобное шипение.

«Нет» — возразил Гарри.

«Вот оно что, — прошипел демон. — Ты проникся его болью, потому что твой отец был похож на Дадли. Возможно, когда я закончу с твоими друзьями, я навещу и его… вместе с родственниками».

Несмотря ни на что, Гарри испугался этих мыслей, ведь они приносили некое подобие удовольствия. А хуже всего то, что парень не знал, принадлежали ли они демону, или были его собственными. Скорее всего — это не впервой, когда грань между ними становилась практически неразличимой.

Решив избегать людей, а особенно пресловутую рыжеволосую, Гарри приготовился к самой затяжной и суровой неделе своей жизни.

* * *

Всё зло этого мира так сильно ненавидело его, что от безысходности хотелось наложить на себя руки. Хотя Гарри и догадывался, что Снэйп может попытаться опередить его. Но, так или иначе, в каждом его мимолетном взгляде парень замечал плещущийся страх. Забавно, Пожиратель, который принимал пытки Волдеморта как должное, боялся того, кто жил в подростке.

«И небезосновательно» — весело заметил тихий голосок.

Это было еще одной закавыкой. Демон внутри постоянно напоминал о себе, комментируя те или иные события и подавая идеи пыток, от одного воспоминания о которых Гарри бросало в дрожь. Да и вообще, Другой умолкал редко, то издеваясь, то угрожая в попытках хоть как-то компенсировать свою временную слабость.

Касательно друзей, то они отвечали Поттеру взаимностью: избегая парня, они пытались дать ему время и в то же время старались подавить в себе страх к делившему с Гарри тело существу. И всё бы хорошо, если бы не Джинни, которая догадавшись, что что-то не так, продолжала преследовать его. Каждый раз она наверняка знала, что именно не так и, предугадывая её слова, Гарри снова возвращался к мыслям о своей отрешённости.

«Скажи, разве любовь не омерзительна? Ты жаждешь её, а когда находишь, понимаешь, что она не для тебя. Жизнь — шлюха, не так ли?» — смеясь над собственным остроумием, спросил Другой.

Очевидно узы Дамблдора дали некоторые… непредвиденные последствия. Ведь столкнувшись со стариком накануне, парень задал волновавший его вопрос и получил ответ, что предчувствия являются неотъемлемой частью большинства древних заклинаний.

«Предчувствия» — только и фыркнул демон.

К сожалению, это позволило обоим Гарри и Джинни знать о местонахождении другого. Таким образом, младшая Уизли постоянно преследовала их, не давая уединиться в знакомых укромных уголках замка, как, впрочем, и сегодня.

— Гарри, что, чёрт подери, с тобой происходит? Я же говорила, никто не винит тебя в том, что произошло! — зло прорычала девушка.

— Я бы предпочёл не распространяться об этом, так что просто перестань следить за мной, — огрызнулся он.

«Ты просто донжуан в отношении с дамами» — язвительно заметил Другой.

«Сделай одолжение: закрой пасть!» — в сердцах выкрикнул Гарри.

«Извини, не могу. Я ведь лишён всех этих потех» — весело отозвался голос внутри.

— Ладно, тогда действуй в том же ключе но не вздумай приходить ко мне со слезами, когда все отвернутся от тебя, — обиженно сказала Джинни, но парень уже не слушал, поднявшись со своего стула, он направился прочь.

«И вот эту склочницу ты любишь, — услужливо заметил демон, — а ты уверен, что разбираешься в девушках?»

У Гарри не нашлось чего ответить, и вместо спора он предпочёл поискать новое место для уединения. Но и на этот раз нашелся человек, который увязался за ним.

Искавший Джинни Дин ревниво наблюдал за его удаляющейся фигурой из затенённого угла у статуи. Он заметил, что в последнее время Гарри был не в настроении и старался избегать посторонних глаз, но то же делала и его девушка, что породило слух, будто между ней и мальчиком-который-выжил что-то есть. А они всё бросали взаимные косые взгляды, словно зная, что у другого в голове. И это действительно походило на то, что Джинни встречается с Гарри, а не с ним.

Мысль о том, что девушка изменяет ему с однокурсником, постоянно преследовала парня. Дин всегда подозревал об этом, ведь Уизли и раньше привлекал Поттер. Но теперь, когда они стали проводить столько времени вместе, его ревность перешла все границы.

Он решился завтра же проследить за Джинни, и выяснить, возможно ли она избегает его или это Гарри не даёт ей покоя.

Зная об этом, демон позволил себе слегка улыбнуться в предвкушении долгожданной свободы. Всё шло по плану.

* * *

Следующим вечером, Дин собрался подойти к Джинни, которая одиноко сидела в углу гостиной и читала тетрадку по зельям. Было видно, что поглядывая на мальчика-который-выжил, она вскипает от злости.

Что-то внутри говорило Дину, чтобы он не делал этого, но ревность была сильнее… А он и не предполагал, чем это обернётся.

— Джинни? — позвал он. — Нам нужно поговорить.

Младшая Уизли вздрогнула и, подняв голову, заставила себя улыбнуться:

— Разве это не может подождать? Видишь, я немножко…

— Нет, — бесцеремонно оборвал Дин.

Удивившись его резкости, девушка отложила тетрадку и посмотрела ему в глаза:

— Это ведь один из разговоров на тему: «Ты мне нравишься, но мы должны остаться друзьями»? — шутливо, но с долей тревоги, полюбопытствовала она.

— А ты только этого и ждёшь, не так ли? — насмешливо поинтересовался парень.

— Мило. И к чему же ты клонишь? — спросила, обеспокоенная его тоном Джинни.

Да, они встречались не так часто, но, чёрт возьми, в этом году у неё экзамены.

— Ты знаешь! У тебя появился другой. Или он, как и я, лишь игрушка? — ядовито прошипел Дин, но это было совсем не то, что он хотел сказать.

— О чём ты вообще говоришь!? — вскочив на ноги, возмутилась она, чем привлекла внимание всей гостиной.

— Только не надо строить из себя невинную овечку! Вместо того чтобы встречаться со мной, ты постоянно шатаешься вместе с этим чёртовым Поттером, словно твой парень он, а не я! — прокричал Дин, после чего понизил голос до злобного шипения: — И давно ты, маленькая потаскушка, с ним? — Слова сорвались с губ сами собой. Парень не знал, что заставило его сказать такое, но теперь было уже поздно.

Прежде чем кто-либо успел помешать девушке, она сделала первое, что пришло ей на ум: она заехала Дину в лицо.

Отброшенный на стену Гриффиндорец смерил Джинни яростным взглядом и, прикрыв ладонью разбитый нос, направился прочь. В тот же миг Гарри сорвался со своего места, чтобы успокоить девушку и извиниться за то, что втянул её во всё это, но тихий голосок остановил его:

«Давай, ты ведь хочешь поиметь её. Хотя я и не пойму почему, ведь ты можешь заполучить кучу других девок, но к чёрту, вольному воля — спасённому рай».

«Я не хотел, чтобы они порвали! Я не хотел быть с ней!» — огрызнулся он, делая еще шаг в сторону подруги.

«Врунишка, врунишка, грязные штанишки! Ты просто боишься, что кто-то из нас с Томом доберётся до неё. Но за Тома можешь не переживать, я убью его первым, ну а с ней мы можем развлечься… кто знает, если ты будешь хорошим мальчиком, возможно, я даже позволю тебе завести с ней романчик».

Гарри не обратил внимания на голос, но не мог отделаться от мысли, что он действительно хотел, чтобы Джинни порвала с Дином.

Она стояла посреди гостиной разгневанная недоверием Дина, чувствами к Гарри и этими чёртовыми узами, которые заставляли помогать ему. Почему всё это происходит именно с ней? К дьяволу! Разве она должна всю жизнь расплачиваться за свою ошибку с дневником? Или это высшие силы решили сыграть с ней столь жестокую шутку?

Она слышала, как к ней нерешительно приближается Поттер, возможно, чтобы извиниться, и это рассердило рыжую еще больше, по каким-то непонятным причинам она перестала контролировать собственные чувства…

— Да пошел ты, Гарри! К чёрту тебя и твоего тупого Дамблдора, который втянул нас в это! Пошли вы все! — повернувшись к нему с исполненными гнева глазами, взбесилась она. Девушка ненавидела Гарри за то, что слова Дина сильно зацепили её, за то, что отчасти именно он был виновен во всём этом, за то, что любила его.

В конце концов, от любви до ненависти одни шаг.

Несмотря на то, что Джинни почувствовала ту боль, которую причинила парню — это разозлило её еще больше. Какое он имел право страдать, после того, как она выплакала за ним столько ночей? Как он мог жалеть её, если она любила его всю жизнь?

Гарри отступил назад, поморщившись от столь жестоких слов. Его сердце разрывалось на куски от той злобы и отвращения, что исходили от Джинни через узы. И парень знал, что они лопнут, как хрупкое стекло под давлением, такое же хрупкое как и его душа, которая погрязнет в забвении.

— Я ненавижу тебя, Гарри Поттер!

Как будто в подтверждение этому заявлению, подросток ощутил всплеск гнева, что словно рука самого Бога опустился на ветхую стеклянную пирамидку и разбил их узы, в тот же миг Гарри почувствовал, как его сердце заполняет тьма…

* * *

Как только Джинни, подстёгиваемая горечью и злостью, перешла в полноценное наступление её тираду бесцеремонно прервали. Это было сродни восстанию чудовища из бездны, готового стереть на своём пути всё живое.

Вся мебель вокруг Гарри неожиданно взорвалась, словно какая-то неведомая сила высвободилась из мальчика-который-выжил. Но на этом всё не закончилось. Следующими были ученики, которых разбросало по гостиной, словно тряпичных кукол.

После столкновения со стеной, Джинни упала на колени и, невзирая на острую боль пронзавшую тело, подняла взгляд на автора этой картины.

В тот миг Гарри Джеймс Поттер устремился извращенным до неузнаваемости лицом к потолку. Он был жесток, непреклонен и могущественен. Воздух вокруг его фигуры исказился, словно дрожал от страха перед самим злом, способным уничтожить в этом мире всё живое.

Спустя несколько секунд его голова упала на грудь, а длинные волосы прикрыли глаза, но это не защитило мир от того кто к нему вернулся.

Комнату начал наполнять мрак и холод, а потом случилось то, чего никто не ждал: Гарри начал смеяться.

…а потом случилось то, чего никто не ожидал.

Гарри начал смеяться — это был тёмный, леденящий душу смех, порождавший безысходность. Его присутствие вывихнуло реальность, словно в гостиную прянуло три сотни дементоров, поражая души присутствующих оцепенением.

А когда он поднял голову, со всех сторон послышались охи. В его глазах крылась адская пучина, пробиравшая до костей, способная затянуть в себя, если задержишь на ней взгляд хоть на секунду.

Всё это было так знакомо трем гриффиндорцам, испугано смотревшим на его искривлённое лицо. Лицо, на котором отразилась безудержная злоба, едва скрытая улыбкой.

Гарри между тем начал хрустеть шейными позвонками и, увидев их ошеломлённые выражения, улыбнулся еще шире.

— Я вернулся… — пропел Другой.

* * *

— Дьявол, у нас проблемы… — пробормотал Рон.

— Ты, как всегда, остроумен, не так ли, Рон? — обращая на рыжего свой взгляд, язвительно заметил демон.

— Что тут, чёрт подери, происходит? — испуганно выкрикнул Дин.

— Ничего серьезного. Я просто убью всех вас, — небрежно ответил он, а его интонация и поведение не давали повода усомниться. Гарри действительно прикончит их, даже не изменяя своей уверенности, спокойствию и хладнокровной усмешке.

Разинув рты, все поняли, что это не был Гарри Поттер.

Джинни неуверенно встала и уставилась на демона.

— Верни Гарри обратно! — выкрикнула она, сама от себя такого не ожидая.

— Но, мисс Уизли, лопни мои глаза, если всего минуту назад вы не сказали, что ненавидите его, — ухмыльнулся Другой, пронизывая её ледяным взглядом. — Вы хотите вернуть своего мальчика для битья?

— Я… я не это имела в виду! — отчаянно завопила девушка. — Клянусь, не это!

— Разве? — спросил Другой и осклабился, казалось, еще шире. — Но в глубине души, в самом укромном её уголке, ты действительно ненавидела его. Ненавидела за то, что он никогда не замечал тебя, за то, что был чертовски хорош, но не настолько, чтобы встречаться с тобой, за то, что спас твою жизнь, но ничего больше, ни разговоров, ни ласки, ни внимания, — демон сделал паузу, заставляя её почувствовать стыд за ненависть к парню и злость за то, что он открыл её тайну другим.

— Ложь! — выкрикнула Джинни и яростно запустила в него проклятием, позабыв, что магия не действует на демона.

Он лениво отмахнулся от ярко-красного луча и продолжил свою тираду: — Ложь — это самой себе не признаваться, что ты ненавидишь себя за то, что чувствуешь, — заявил Другой.

Девушка вздрогнула и упала на колени. Он говорил правду.

— И всё бы хорошо, если бы эти разговоры не навевали на меня чувство голода. Эй вы, первогодки, — позвал демон, обратив свой взгляд на дрожащих детей, — похоже вы сгодитесь как закуска.

С визгом, одна из маленьких девочек попыталась убежать, но тьма тут же отбросила её обратно.

Гермиона вспомнила, что в прошлый раз сделал профессор Дамблдор и выкрикнула: «Люмус Максима». К сожалению, её заклинание было далеко не таким ярким, как у профессора, и это лишило демона контроля лишь на мгновение, прежде чем он снова вернул его.

— Мне кажется, что ты даже не надеялась, что это сможет остановить меня, — столь же невозмутимо, но с ноткой презрения, сказал Другой.

— Пусть так, но мы найдём способ. — Он снова повернулся к Джинни, которая, уже успев подняться на ноги, встретила его яростным взглядом. — Прекращай эти игры разума, и мы вернём тебя туда, откуда ты явился, — сказала девушка.

Тёмноволосый демон весело приподнял бровь.

— Что уже? Кажется ты еще более забавная, чем я думал, — зловеще ухмыляясь, сказал он, чем вызвал у Джинни неприятные ощущения. — Я не стану тебя убивать, пока ты не увидишь, как от моей руки погибнут все твои друзья и семья.

— Оставь её в покое! — выкрикнул Рон, бросаясь на демона, но тот легко отстранился и гриффиндорец упал на пол.

— Вы, Уизли, такие вспыльчивые, — тем же невозмутимым тоном, заметил демон и пнул рыжего ногой, из-за чего тот взвыл от боли. — Я буду провоцировать вас и заставлю заплатить за это, а когда ваша сестрёнка останется одна, убью и её.

— Рон! — выкрикнула Гермиона и швырнула в демона силовым заклинанием, но тот опять увернулся, беззаботно посмотрев на выбоину в стене.

— Да, правду говорят, вы, гриффиндоцы, не знаете, когда пора остановиться и признать поражение, — улыбнулся он и небрежно взмахнул рукой, отчего Гермиону с силой бросило в противоположную стену.

Под вздохи ужаса толпы, Джинни бросилась к подруге и попыталась помочь ей подняться, но та уверенно оттолкнув девушку, вызывающе поднялась на ноги.

— Как… как тебе удалось ускользнуть? — заикаясь, спросила она, стирая с губ капли крови.

Демон довольно ухмыльнулся: — Ладно, пожалуй, выполню твою последнюю просьбу, — согласился он, скосив глаза на вздрогнувшую Джинни. — Но не думал, что ты задашь подобный вопрос.

Не обращая внимания на его намёки, девушка повторила вопрос.

— Видишь ли, малышка, ненависть, как и любовь — очень сильные чувства. Они столь близки, что иногда нельзя сказать, где начинается одно и заканчивается другое. Так вот, ненависть Джинни, которую ты видела, разорвала узы, и я вырвался наружу. Просто, не так ли? — насмехался он. — А теперь, когда вопросов больше нет…

— Как насчёт того, чтобы отпустить студентов? — послышался другой голос со стороны входа.

Повторяя действия нескольких дней ранее, в гостиную ворвался Альбус Дамблдор, в сопровождении большей части преподавательского состава. И опять Другой оказался абсолютно беззаботным.

— О-хо-хо, папочка пришел, — искривив лицо в усмешке, издевательски протянул он. — Кажется, придётся приберечь всё развлечения на потом, — обводя взглядом напуганных учеников, демон выглядел словно ребёнок, которому предстояло дождаться окончания обеда, прежде чем приступить к десерту.

* * *

Как только однажды заключившие его враги начали обходить парня со стороны, он, не изменяя своему спокойному озорству, издал очередной смешок: — Не сегодня.

И, продолжая игнорировать могущественных волшебников, обступивших его, обратил взгляд своих черных пропастей-глаз на Джинни.

— Я придерживаюсь того, что сказал ранее, мисс Уизли, ты умрёшь, увидев смерть всех тех, кого ты любишь. И тогда ты будешь молить меня подарить тебе забвение, — угрожающе проговорил демон, окидывая гостиную голодным взглядом. — И архитектор разрушения смилуется над тобой, — ухмыляясь, добавил он, после чего запустил в Дамблдора могущественную чёрную молнию, от которой старик едва увернулся.

Все, словно мыши, бросились врассыпную, а когда снова посмотрели на демона, тот уже стремительно направлялся к ближайшему окну, и не успели преподаватели поднять палочки, как он прыгнул в проём.

— Свидимся, — бросил он через плечо, и вместе с дождём осколков скрылся из виду.

Когда они подбежали к окну и выглянули наружу, демон уже растворился в кромешной темноте, словно его никогда здесь и не было.

— Ну, стоит заметить, что ушел он эффектно, — поднявшись на ноги, вяло пошутил Рон.

Несколько человек покосились на него, в тот миг как Гермиона, разочаровано покачав головой, подняла руку.

— Ой! Миона, черт подери, за что?

Размышляя над своим глупым поступком, Джинни лежала на кровати в спальне и тихо всхлипывала. Она порвала с Дином, но эту боль было и близко не сравнить с глодавшим её изнутри чувством вины за освобождение убийцы.

Отказавшись от всеобщего общения, она предпочла страдания, ведь всё случившееся — это её проступок. К случившемуся привела та часть её души, которую девушка отказывалась принять и которая ненавидела Гарри.

Было так соблазнительно представлять, будто милый мальчик с мечом Годрика Гриффиндора в руках спасает её от оков тьмы, что это даже пробудило в Джинни трепетные чувства, но вместе с тем и ненависть — ведь Гарри никогда не полюбит её. Но она отвергала эти мысли, в глубине души по-прежнему ненавидя своего героя. А теперь он исчез, став оболочкой для демона.

Герой в маске монстра, улыбка и обещание которого, преследовали девушку повсюду.

Любовь, ненависть, вина, жалость и отчаяние, всё это превратилось в антологию чувств.

В конце концов, рыжая забылась беспокойным сном, кошмаром которого стали два блистящих обсидановых глаза глядящих на неё из темноты.

* * *

«Оставь её в покое!» — вырываясь из глубины сознания, зло выпалил Гарри, когда они, скрытые тенью, сидели на подоконнике и наблюдали за младшей Уизли.

Он расхохотался своим леденящим душу смехом.

«Разве я кого-то беспокою?.. — мягко спросил демон и протянул пальцы к волосам Джинни. Девушка инстинктивно отдёрнулась, чем вызвала у Другого дьявольскую улыбку: — Ненавижу спокойствие. Кстати… — добавил он, — я как раз собирался пытать её, но убивать не стану, пока не разберусь с остальными обитателями этого замка».

Тёмный Гарри поднял руку и приготовился отправить Джинни в мучительный кошмар. Но когда тьма уже заблистала на его пальцах, в сознании прозвучал крик «Нет!», и Гарри из последних сил попытался помешать демону. И когда безумие, стремление и любовь к Джинни вскипели в его душе, парня наполнила совершенно новая, невиданная сила.

Яркое золотистое сияние покрыло Гарри, и в тот же миг демон потерял контроль над его телом, а тьма рассеялась, но лишь на мгновение. Но этого было достаточно, чтобы Гарри отдёрнул руку и направил тёмную силу вниз, которая в секунде растаяла словно дым.

«Что за… Это моё тело, Гарри!» — прорычал демон и обратил своё могущество против Гарри, но чувства кипевшие в парне не позволили ему отступить, и Свет сразился с Тьмой на новом поле брани, в глубине их сознания.

Эти близнецы-оксимороны извечно противостояли между собой, несмотря ни на что. И, даже если Гарри никогда прежде не боролся за контроль над их телом, он знал, что нужно делать, как и зло ютившееся у него внутри. Их воля, сила и души встретились в пляске бесконечного сражения, пытаясь превозмочь другого.

Но ничто не может длиться вечно. Даже, несмотря на мёртвые точки сражения, всегда есть победитель и проигравший, как и теперь.

Мальчик-который-выжил ошибся первым. Ведь даже его новые силы не смогли устоять перед напором и изысканиями демона, который вновь получил контроль над телом. И тогда Гарри почувствовал, что снова погряз в сетях тьмы.

Схватившись за сердце, демон нехарактерно ахнул, а потом, окинув Джинни наглым взглядом, растянул губы в улыбке и тихо произнёс:

— Кажется, сперва придётся позаботиться о твоем парне, — угрожающе тихо сказал Тёмный Гарри. — Но поверь на слово, скоро мы снова свидимся.

После этих слов он растаял, словно дым на ветру.

* * *

Альбус Дамблдор сидел у себя в кабинете, но ничто, даже уютная обстановка, не смогла бы развеять его мрачные мысли. Старик знал о зыбкости уз, но надеялся, что они дадут ему достаточно времени, чтобы найти способ справиться с демоном. Но всё напрасно, он вырвался и теперь одному богу известно, где находится это зло.

«Нет-нет, — подумал директор, — демон — кровожадное существо, и он не из тех, кто так просто прощает унижения, так что нет сомнений — он по-прежнему на территории Англии. — Но была и другая мысль, терзавшая сознание Альбуса. — А не решит ли он сначала расправиться с Томом? — Но опять же, он исправил себя: — Тёмный Гарри — не дурак и, скорее всего, попытается избавиться от тех, кто о нём знает».

На секунду Дамблдор подумал о возможности объединения Гарри с Томом, но тут же отбросил эту мысль. Том никогда не решится на союз с существом сильнее себя, к тому же демон жаждет его смерти. Хотя старик был совсем не против, чтобы они поубивали друг друга.

Тяжело вздохнув, директор пролистал еще одну книгу в надежде найти что-нибудь о тёмной сущности внутри мальчика-который-выжил, и в очередной раз его поиски оказались тщётными. Демон был покрыт плотной вуалью неизведанности, и, казалось, ничто не сможет рассказать Альбусу о нём.

* * *

Гермиона Джейн Грейнджер никак не могла уснуть. Завернувшись в тёплое одеяло, она лежала на кровати и дрожала, вспоминая издевательский взгляд своего лучшего друга, его искажённое дьявольской улыбкой лицо и то, как он безжалостно швырнул её в стену.

Она пыталась вспомнить того мальчика, который спас её от тролля и стал её первым настоящим другом, но с каждым разом это становилось всё сложнее и сложнее. Его затмил овладевший им демон.

Бросив все попытки заснуть, она бесшумно спустилась в гостиную в надежде, что тепло камина вернёт ей спокойствие или, по крайней мере, излечит озноб. Но там кто-то уже сидел, и Гермиона с лёгкостью узнала в нём Рона. Её сердце забилось чаще, а пульс участился.

«Он твой лучший друг! Не смей и думать о другом!» — закричало что-то внутри, но её сердце распорядилось иначе, и всё на что она могла надеяться, так это на то, что чувства не выдадут её, когда она ласково позвала:

— Рон?

Вздрогнув, парень подпрыгнул с палочкой наизготовку, но увидев, кто пришел, расслабился и опустился обратно в кресло.

— Не делай так больше, — тихо попросил он.

Гермиона нахмурилась. Рон еще никогда не говорил так спокойно как сейчас: его голос звучал устало и почти подавлено.

— В чем дело? — негромко спросила она, садясь на кресло рядом.

Рон покраснел, ощущая манящую близость кареглазой гриффиндорки, благо, было темно.

— Нет, ничего, — вздрогнув, ответил он.

Посмотрев на него, она приподняла бровь.

— Я знаю тебя слишком хорошо, — резко ответила она, но потом смягчилась: — Что стряслось?

Он молчал довольно долго, и когда девушка почти сдалась, Рон неожиданно заговорил:

— Гермиона, я боюсь, — робко пробормотал он, — но боюсь не только за себя, но и за Гарри… думаешь, мы когда-нибудь увидим его? — Он боялся за своего друга, некровного брата.

— Я думаю о том же, — напугано сказала Гермиона, ободряюще взяв парня за плечо и наклонившись ниже. — Но всё что мы можем — это надеяться и верить, что он вернётся, — едва дыша, прошептала она.

На мгновение Рон растерялся, а потом схватил девушку и притянул к себе. Гермиона ахнула от неожиданности и уже думала сопротивляться, но неожиданно для себя смягчилась, ведь их влечение было взаимно.

— Я надеюсь, Герми. Очень надеюсь.

Внезапно огонь в камине дрогнул, и вокруг них заплясали тени, и напуганные подростки покрепче прижались друг к другу так, будто бы их в любой момент могли лишить друг друга.

* * *

Демон стоял где-то на окраине маленького городка Шотландии. Несмотря на то, что перед поеданием своих жертв он предпочитал пытать их, сегодня Другой изменил правилам, так как борьба со своей светлой стороной изрядно вымотала его, а если он хотел следовать плану, то ему нужно было немедленно подкрепиться. Но, в отличие от большинства людей, демон считал за лучшее поедать души, а пригород как нельзя более подходил для этого занятия.

Когда он подошел к ближайшему дому, то движимая тьмой дверь бесшумно открылась перед ним. Внутри он застал ни о чем не подозревающую молодую девушку, её поседевшую мать и пожилого плешивого мужчину, несомненно, её отца, который, сидя на диване, смотрел телевизор.

На секунду Тёмный Гарри остановился и задумался над тем, что предпринять.

«Что ты собрался делать?» — слабо спросил Гарри, едва отойдя от схватки.

«Есть» — просто ответил демон.

* * *

— Изысканно, — довольно сказал демон, погладив свой живот, но по правде говоря — это был лишь пустой жест, ведь на самом деле, он ничего не съел. Хотя души и насытили его, достаточно, чтобы решить свои проблемы.

«Это омерзительно» — с трудом выговорил Гарри, став зрителем этой картины.

Два часа его тёмная половина ходила от дома к дому и пожирала души всех, до кого могла дотянуться. Он не глотал их в буквальном смысле, но исходившая от него тьма забирала жизни людей вместе с их телами. Вот так он и жил, используя тьму, в которой были заключены чужие души и потому не нуждался в пище. Это был лишь бесчеловечный злой дух, машина для убийства, которая затягивала в свою бездонную бездну всех, без исключения.

Когда Гарри почувствовал прилив демонической силы впервые, он понял, что случится, если это не прекратить. Демон никогда не остановится, пожирая одного за другим, пока не останется лишь мёртвая тишина.

Его последней жертвой был пожилой (по мнению Тёмного Гарри) учёный, который читал книгу по мифологии.

«Я наелся и теперь, обуза, мы решим, что делать с тобой» — мысленно сказал демон, и заточённый внутри Гарри дрогнул, почувствовав его решительность.

Но тут, собиравшийся уже уходить, демон неожиданно остановился, привлеченный лежавшей на полу книгой жертвы. Упав, она раскрылась, и Другой увидел знакомую картинку, которая его заинтересовала. Он поднял книгу, и его искажённое лицо окрасил торжествующий оскал.

Танатос — в греческой мифологии олицетворение смерти, сын Никты, брат-близнец бога сна Гипноса. Живет на краю света. В отличие от своего брата, который дарует лишь сон, Танатос дарует людям вечное забвение.

Это напомнило ему самого себя, несущего вечный сон смертным, даруя им вечный покой и забвение. Он — олицетворение смерти и это имя как нельзя более подходит его злобному естеству.

— Танатос, да? — улыбаясь, сказал демон. — А мне нравится.

У демона было имя.

Обделённый узник, запертый в незримой клетке своего сознания, неспособный ни к чему, кроме общения со злом. Он погряз во тьме, и теперь время потеряло всякий смысл. Гарри пытался вспомнить реальность до заточения, но это была лишь бессмысленная ностальгия о прошлом, которого не вернуть. Словно утопающий, спохватившийся о береге, он снова и снова возвращался к мысли о прежней, отобранной, жизни, но потом всё исчезало, и его вновь поглощал мрак. Иногда эта холодная пропасть казалась горькой реальностью, а прошлое — лишь выдумкой, будто бы всё, что он пережил, было злой шуткой. И тогда, в попытке вернуть себя, Гарри в очередной раз вступал в ожесточенную схватку с тьмой, вырываясь из её цепких объятий, вспоминая, что он — Гарри Джеймс Поттер, волшебник и избранный, норовя закричать, призвать помощь, но его губы безмолвствовали, а тьма продолжала давить. Спустя секунду, затягиваемый бесконечной бездной обратно, он понимал, что это и есть ад.

* * *

Спустя неделю после того как демон вернул себе контроль над телом Гарри, школу охватили безумные слухи о том, что Джинни изменяла Дину с Поттером и будто последний, предав их, объединился с Тёмным Лордом. Другие же говорили, что это и есть сам Тёмный Лорд, который, выжидая своего часа, скрывался под личиной избранного, чтобы напасть на Гриффиндоцев.

Нешуточные угрозы со стороны Рона и Гермионы не вызвали у сплетников никакой реакции, так что им не оставалось ничего лучше, чем распространять собственную версию о том, что Гарри — оксиморон героя и психопата.

Эти слухи пришлись не по вкусу и Дамблдору, но сейчас ему было не до того. По прошествии двух дней усердных и безуспешных исследований, старику пришлось связаться со своим братом, который был специалистом в области магии воплощения. Альбус и раньше просил его помочь, но демон бежал, прежде чем Аберфорд успел сделать хоть что-нибудь.

Вглядываясь в мёртвую тишину за окном, директор размышлял над планами демона. Всё, что было известно на данный момент — так это лишь то, что он ответственен за исчезновение целого квартала людей в пригороде Лондона. Дамблдор вздохнул, сейчас исследования брата были бы для него как никогда кстати.

Словно по его велению, разгоняя тени, в камине вспыхнул огонь, и в нём появилась голова человека, которого с лёгкостью можно было бы назвать близнецом директора.

— Аберфорд, — поприветствовал старик и, несмотря ни на что, улыбнулся.

— Здравствуй, Альбус, — отозвался он, после чего его голос стал по-деловому монотонным. — Думаю, я смогу отделить это существо от молодого Поттера, только для этого мне нужно будет приблизиться к нему.

— Как? — заинтересованно спросил директор.

— Не здесь и не сейчас, — Аберфорд покачал головой, и Альбус вспомнил, что его брат до того оберегал свои исследования, что превратился в затворника. — Сегодня я слишком устал, так что приходи ко мне завтра.

— Тогда ладно, — улыбнулся он, — я загляну к тебе в девять.

— Превосходно, я буду ждать тебя, брат, — сказал Аберфорд и исчез.

Альбус Дамблдор вздохнул с облегчением, но кое-что по-прежнему не давало ему покоя: хоть Аберфорд и нашел способ совладать с демоном, но эту тварь предстояло еще поймать, а это было не так уж и просто.

На секунду в непроглядной темноте за окном блеснули два обсидиановых глаза, и послышался шепот:

— И тоже я буду ждать, Аберфорд, — усмехнулся демон и растворился в ночи.

* * *

Другой… Демон был рад, очень рад. Так или иначе, именно это он почувствовал в глубине своей клетки. И эта радость сгустила над узником мрак, кроша, дробя и истязая его душу могильными силками. Это было хуже пыток, хуже увечий… хуже смерти. Крик так и не вырвался из груди, удушенный всепоглощающей адской бездной, которая лишала всего… света… последней надежды.

* * *

Танатос действительно был чрезвычайно рад. Он знал наверняка, что старик нашел способ разделить их. И был с ним согласен, ведь им с Гарри не ужиться в одном теле, но оказался категорически против того, что именно его решили выдворить из этого самого тела. Еще благодаря тьме, он узнал, где живёт Аберфорд, так же, как и узнавал о чужих страхах и не озвученных ночных кошмарах.

Тьма знает всё… ведь она — неотъемлемая часть каждого из нас. Для неё не существует секретов. Ведь от того, кто прячет, не спрятаться, как и от собственной тени не убежать… Тьма наполняет и окружает каждого из нас.

Но Танатоса она не просто наполняла… она жила в нём. Всегда.

* * *

Аберфорд Дамблдор спокойно спал в спальне трактира «Кабанья Голова», довольствуясь грандиозным прорывом, который он сделал в науке… и ужасными последствиями.

Внезапно послышался клаксон, который заставил дряхлого старика проснуться и прытко вскочить с кровати — старая привычка, которая сохранилась у него с братом еще со времён войны с Гриндельвальдом. Но, к сожалению, недостаточно быстро, ведь его уже лишили палочки, которую он выхватил из-под подушки.

— Рад безумно встречи. И кто бы догадался, брат Альбуса Дамблдора — бармен «Кабаньей Головы». — Хоть голос и был дружелюбным, но всё же в нём чувствовалось присутствие чего-то зловещего и неземного.

— Вы бы хоть представились, — заявил старик.

— Прошу прощения. Я — Танатос, — выходя на свет, представился демон. Как всегда, он был одет в черное, от чего казалось, что всё, начиная его хрупким телом и заканчивая недоброй улыбкой, было порождением тьмы.

— В честь греческого бога смерти, не так ли? — тем же непоколебимым голосом спросил Аберфорд.

— Ни дать ни взять… у нас с ним еще и работа общая, — так же бодро отозвался Танатос, как будто они обсуждали его новое приобретение, а не Бога смерти.

— Так чего же ты хочешь? — безразлично спросил бармен.

— Я хочу… того же что и все, Аберфорд, — демон подошел ближе и тихо закончил: — свободы.

— Что? — растерянно спросил младший Дамблдор.

— Я хочу быть свободным… принадлежать самому себе. Но, к сожалению… часть меня посягает на эту свободу, — тихим, опасливым голосом заметил Танатос.

— В этом я тебе не помощник, — без тени страха в глазах гордо ответил Аберфорд.

Демон улыбнулся.

— Ох уж эти святоши. Обожаю, когда они строят из себя саму непорочность.

— Даже если ты станешь пытать меня — ты ничего не добьешься. — Приготовившись принять боль, старик сглотнул.

— О, я как раз-то многого добьюсь, а особенно от тебя, — с ухмылкой ответил демон.

* * *

Танатос осклабился. Из него бы получился отличный предсказатель: он действительно многого добился от своего узника.

Крики и тело, переполненное разными гормонами, но не результаты исследований… перед смертью Аберфорд Дамблдор думал именно так, не понимая, насколько ошибается.

На самом же деле, демону не нужны были пытки, чтобы получить информацию: человеческие разум и душа сами раскрывались перед ним. Но всё же симфония воплей оказалась очень кстати, кое-кого она заставит подёргаться…

— Кажется, кавалерия уже на подходе… но они немножко опаздывают, — ухмыльнулся он. — Слишком немножко, чтобы помочь тебе, Гарри.

* * *

От изжигающей боли повергнутый тьмой узник снова норовил закричать, но лёгкие были пусты. И пока он превращался в груду обугленной плоти, его тело беспощадно били, истязали и рвали на мелкие куски…

Нестерпимая боль… зверская пытка… бесконечная агония. Жестокий путь на Голгофу, где он будет распят.

И посреди этой бесконечности он осознал, что не выдерживает.

Демон ухмыльнулся. Наконец-то ему удалось сломить волю Гарри Поттера… он больше не помеха.

* * *

Директор мог поклясться, что его сердце ёкнуло, когда перепуганная Минерва МакГонагалл пролепетала о пожаре в «Кабаньей Голове». А когда старик попытался аппарировать и не смог, оно и вовсе остановилось.

Сломя голову он бросился к школьным вратам, где едва не столкнулся парочкой Уизли-Грейджер и Джинни, в руке которой была сжата карта Мародёров. Охваченные страхом ученики рассказали профессору всё, что знали, не забыв и о потайном ходе в Хогсмид.

На радостях, директор наградил Гриффиндор полусотней очков и, с несвойственной его годам скоростью, умчался прочь. Тут же за ним бросилась и троица школьников, следом за которыми спотыкалась их запыхавшийся, но, тем не менее, всё еще не на шутку перепуганный декан.

Они слишком долго шли по туннелю, а когда выбежали на улицу, то увидели, что трактир Аберфорда превратился в филию ада на земле. Большинство магов в панике бежали из городка, остальные же намертво заколотили двери, опасаясь, что это очередное нападение Пожирателей.

По правде говоря, Дамблдор предпочёл бы встретиться с ними.

Ему разбили сердце… разодрали душу… его единственная родная в этом мире кровь… младший брат… теперь мёртв. Он знал это.

Ни взирая на тяжело бившееся сердце, старик подбежал к развалинам, которые некогда были жилищем его брата и заплакал.

— Аберфорд. Аберфорд! — кричал объятый паникой Альбус.

— Надеюсь, вам нравится костёр? — спросил уже знакомый леденящий душу голос.

Дамблдор поднял свои полные ненависти и слёз глаза на демона, который беспечно стоял по другую сторону догорающих обломков. Он давно не жаждал мести так сильно, как сейчас… наверное, с тех самых пор, как Гриндельвальд убил его семью, но, услышав крики ужаса за спиной, старик заставил себя успокоиться. Демон спланировал всё идеально, и магия только спугнёт его.

— Святой Мерлин… Аберфорд, — в неверии тихо сказала МакГонагалл.

Гермиона, Рон и Джинни, тем не менее, не обратили на это внимания, всецело поглощенные созерцанием копии своего друга.

Демон проигнорировал всё это и продолжил тираду:

— Твой брат так позабавил меня, Альбус. Надеюсь, пытать тебя будет столь же интересно.

— Ты монстр! — злобно выкрикнула Джинни.

Тёмный Гарри ухмыльнулся и сделал вид, что ему обидно.

— Нет-нет-нет, Джинни, я не монстр, меня зовут Танатос. Повтори со мной. Та-на-тос.

— Не буду я, — откликнулась девушка. — Верни Гарри!

— Не могу… — нараспев ответил он и обратился к директору. — А знаешь, твой брат чертовски хорош в этой своей магии воплощения.

Услышав это, Дамблдор стал белее мела.

— Что-что? — заикнулся он. — Ты не…

— Да, Альбус, — весело сказал демон, — так что твой парень, скорее всего, уже мёртв.

— Ты лжешь! Это всего лишь очередная уловка! — отчаянно выкрикнул Рон.

Насмешливо оскалившись, он покачал головой.

— Боюсь, нет, Ронни.

— Тогда мы найдём способ воскресить его, — подавляя страх, гордо сказала Гермиона.

Запрокинув голову, Танатос зашелся своим леденящим душу хохотом.

— Ну, с такой всезнайкой, конечно же, воскресите… а может и нет.

Различив в его насмешливом голосе скрытую угрозу, Гермиона нахмурилась.

— Знаете, вы мне нравитесь, поэтому, сегодня я отпускаю вас. Меня ждут дела: надо кое-куда сходить, кое-что сделать, — окинув их зловещим взглядом, он еще раз ухмыльнулся и добавил: — кое-кого убить.

А потом развернулся и неспешно пошел прочь.

— Скоро увидимся, — бросил он через плечо и помахал рукой. — Очень скоро, — уточнил тихий зловещий голос.

В укромном уголке библиотеки послышался тоскливый вздох. Перевернув очередную страницу, Гермиона Джейн Грейнджер подумала, что если бы не разрешение на посещение библиотеки в любое время, она получила бы серьёзное взыскание, ведь время отбоя давно миновало, равно как и полночь. Хотя благодаря Танатосу, о взысканиях сейчас волноваться не приходилось. Вспомнить хотя бы угнетённость на лице директора. Гермиона снова вздохнула. Профессор надеялся на неё и знал, что ради друга она готова перечитать все книги библиотеки, даже если это не принесёт желаемого результата.

Рон тоже пытался ей помочь, но вскоре понял, что это не для него, и скрепя сердце отправился в башню. Она улыбнулась и проводила его печальным взглядом. В трудных ситуациях глупый и бесчувственный парень становился милым и услужливым, даже предлагал ей принести с кухни еды, пока мадам Пинс не пригрозила ему.

Гермиона встряхнула головой и попыталась сосредоточиться, ведь сейчас нужно было думать не о парне, а о лучшем друге, который лишился души.

Отложив законченный том, девушка почувствовала жгучую злость: она до сих пор была в неведении. Это было впервые, когда вместо ответов в книгах оказалась лишь бессмысленная чушь.

Всё, во что она верила: дружба Трио, доблесть Гарри и панфосия книг — всё это в прошлом. Остался только Рон. При мысли о нём лицо девушки озарила боготворящая улыбка. Она забылась в грёзах, а тогда тишину неожиданно разорвал хорошо знакомый громкий голос:

— Проклятье… ты и Уизли? И как Поттер проглядел это? — полюбопытствовал демон, выглянув из покрытого мраком угла, откуда он и наблюдал за ней всё это время.

Охваченная ледяным ужасом, Гермиона схватилась за палочку и потихоньку поднялась со стула. Она должна задержать его, должна дождаться…

— Думаешь, кто-нибудь придёт спасти тебя? — весело спросил он, а затем покачал головой. — Нет, мисс Грейнджер, сегодня тебе уже никто не поможет… Но даже если и попытается, — он пожал плечами и облокотился на книжную полку. — Думаешь, получиться?

Гермиона не понимала, что происходит. Испугавшись, она громко закричала, а в ответ тишина.

— Разве я не упомянул, что убил библиотекаря? — засмеялся Демон. — Скудная душонка.

— Что тебе нужно от меня? — побледнев, резко спросила она.

— Поиграем в салки? — зловеще ухмыльнулся он.

— Са… салки? — обескуражено моргнув, переспросила Гермиона.

— О, всезнайка не знает о салках? Ладно, я объясню тебе. Человек, или в данном случае не человек, должен поймать другого, который убегает. Я — водящий, и если я поймаю тебя, ты уже никому ничего должна не будешь.

Девушка побледнела еще больше, когда поняла, что с ней случится, когда её «поймают».

— Беги Форест, беги, — выкрикнул ей вдогонку демон.

«Это будет забавно», — подумал он, — «Кажется, я снова ей что-то забыл рассказать».

* * *

Во-первых, теперь выход из библиотеки превратился в широкую чёрную стену, так что когда Гермиона ударила в неё рукой… её пронзила острая боль. Тихо заскулив, она выхватила палочку и выкрикнула «Редукто».

Стена содрогнулась, но ничего более. Девушка хотела было повторить попытку, но из темноты за спиной послышался голос Танатоса:

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

Гермиона повернулась на звук и увидела его скользящую тень, появляющуюся из-за угла. Бросив всё, девушка кинулась бежать. Она не знала, что демонические порождения теней были лишь для отвода глаз.

— Гермиона, где же ты? — игриво спросил Танатос, неспешно следуя за ней.

Пролёт за пролётом, она отчаянно бежала сквозь мириады книжных стеллажей, ежесекундно оглядываясь назад. Девушка знала, что ей не жить, ведь, несмотря на громадные знания, ей никогда было не сравниться по силе с Дамблдором или хотя бы Гарри. Она всего лишь исследователь, лишенный друзей, союзников и надежды.

В конце концов, она оказалась в тупике, а позади уже слышались шаги, которые казались Гермионе раскатами грома, размеренное дыхание, которое чудилось безудержным вихрем и тихий шелест сгущавшихся теней, теней смерти.

Глядя себе под ноги, демон медленно вошёл в узкий проход, где дрожавшая от страха Гермиона пыталась вжаться в стену, и сказал:

— Ну, вот и всё.

Страх и отчаяние поглотили её. Это конец! Она одна в темноте, лишенная света и надежды. Хотя нет, она никогда не была одна, ведь в её сердце теплилась дружба. Там жил Гарри, который постоянно ввязывался в дела, обречённые на неудачу, и Рон, который всегда был готов пожертвовать собой ради других. Их связывало нечто большее чем дружба, то, что невозможно выразить словами. Эта мысль и заставила её гордо вскинуть голову и, подняв палочку, выровнять спину.

Еще раз доказав себе и остальным, что она истинная Гриффиндорка, Гермиона навечно останется в сердцах своих друзей.

— Давай, покончим с этим.

— С радостью, — сказал он, щелкнув пальцами.

* * *

Было уже довольно поздно, а Гермионы всё не было. Рон вздохнул и бросил мрачный взгляд за окно. Чёрные тучи поглотили звёзды, и мир окутала непроглядная тьма.

— Рон, иди спать. Ты здесь ничего не высидишь, — тихо попросила сестра, стоя у подножья винтовой лестницы.

— Вот не пойму я тебя, как ты можешь спать, когда Гарри…

Подняв глаза, Рон умолк. Её лицо осунулось, и с него не сходило выражение вины и самоотвращения.

— Мы спасём его. Нужно всего лишь немного подождать и дать Гермионе время.

Рон кивнул и нехотя потащился в спальню. Войдя, он тут же почувствовал что-то неладное: из его якобы пустой кровати доносился тихий стон.

Парень подбежал к запоне и отодвинул её, и тогда у него внутри что-то оборвалось.

В следующий миг неистовый крик разорвал тишину ночи, невообразимый крик ужаса, который мог принадлежать лишь мученику ада, истязаемому всевозможными пытками.

Истекая кровью, на его постели лежала Гермиона, а из её милых глаз вытекали алые слёзы, и вместе с ними её жизнь.

* * *

— Гермиона, Бог мой, что случилось? — спросил парень, падая на колени, но ответ пришел сам собой: «Танатос».

— Ро… Рон? — захлёбываясь кровью, едва выговорила она.

Предчувствуя смерть, природа и человек заплакали вместе.

Снаружи, как у него внутри, грянул гром. Собиралась буря.

— О, Боже, — беспомощно выдохнул Рон и, обняв её, бережно прижал к себе.

Он хотел было достать палочку, но всё это казалось тщётным. Никто, даже лучший целитель, не смог бы ей помочь.

— Я… я… люблю тебя, — слабо протянула девушка, жадно хватаясь за него немеющими пальцами и притягивая к себе.

Рон нежно поцеловал её, безрассудно надеясь, что это вдохнёт в Гермиону жизнь, а потом, наконец, выхватил палочку, но она попыталась оттолкнуть её.

— С… слишком поздно, — едва слышно сказала девушка. — Просто не отпускай меня. Пожалуйста, — тяжело дыша, попросила она.

Орошая её лицо своими слезами, Рон еще сильнее прижал её к себе.

Как бы ему хотелось, чтобы это оказалось всего лишь кошмаром.

— Не… не плачь, милый, — прерывисто сказала она.

— Как мне не плакать, когда ты умираешь, Миона! Ты не можешь оставить меня самого! — горячо выкрикнул Рон.

Снова грянул гром. Девушка слабела, а буря, словно забирая у неё силы, становилась всё крепче.

— Но… не нужно ненавидеть Гарри за это, — словно сонная, пробормотала она.

Рон обмер. За что? Да, он ненавидел того демона, чья жестокость переходила все границы. Именно ненависть и породила его. Всё то плохое, что испытывал его друг, отразилась в Танатосе, но оно было утрировано в сотни, в тысячи раз. Гарри никогда не поднял бы руку на Гермиону, ведь он, как и Рон, нуждался в ней. Девушка постоянно приглядывала за ними, избавляя от глупостей и наставляя на путь истинный. Она была их светом.

— Нет, конечно же, нет. Но без тебя всё будет иначе, — глухо произнёс Рон.

Дождь снаружи уже давно перерос в ужасающий ливень, превращая холодную землю в грязевое болото.

— Я… я ни о чем не жалею. Я провела жизнь с героями, — задыхаясь от боли, проговорила Гермиона. — И я знаю, что всё будет хорошо, — уверенно сказала она и, исторгая кровавые комки, снова закашлялась.

— Гарри вернётся, не так ли? — снова спросил Уизли.

— Да, вернётся. Все вы: Дамблдор, твои родители, Орден… — она едва подняла голову и, посмотрев ему в глаза, поняла всё без слов. Рон любил её сильнее жизни, — все вы герои, — едва улыбнувшись, закончила Гермиона, и её тело ослабло.

— Нет, пожалуйста, только не сейчас, — умолял Рон, пытаясь нащупать её пульс.

— Мне… мне так холодно, не отпускай меня, — безропотно прошептала она.

Ливень за окном лил всё сильнее, а молнии сверкали всё чаще.

— Я так люблю тебя, — поцеловав Гермиону в лоб, экспансивно пролепетал он, ощущая горячие потоки слёз, струящиеся по щекам.

— Я тоже люблю тебя… — выдохнула девушка, заглушаемая бурлящей снаружи бурей.

— Никогда бы не подумал, что всё выйдет именно так, — обрёчённо сказал он. — Я думал, мы поженимся, и у нас будут дети, — закончил Рон, ещё крепче прижимая её безвольное тело к себе. — Почему. Боже, почему?

— Мне жаль… — её слабый голос заглушил беснующийся извне ветер.

— Это просто невоплощённая мечта… Почему, почему я был таким дураком?.. — яростно проскрипел он. — Почему так получилось?..

— Теперь уже поздно. Пришло время проститься… — её голос догорал, как свеча.

Буря за окном, казалось, достигла своего апогея, безжалостно орошая окрестности лютым дождём, молниями и нещадным порывистым ветром.

— НЕТ!.. Нет, я не хочу!

— Тогда я уйду, не попрощавшись, — изнемогая, прошептала девушка.

Буря играла свою похоронную симфонию всё громче и громче.

— НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! — беспомощно закричал он.

Громче и громче звучал хор.

— Я люблю тебя, Рон… прощай… — в последний раз выдохнула Гермиона.

Его крик заглушил гром и не иссякающий проливной дождь, что барабанной дробью стучал в окно. Слёзы скапывали на её бледное лицо и ручьём стекали на окровавленные простыни, а в ушах звенел издевательский смех демона, ледяными осколками врезаясь в его и без того израненную душу.

— Прощай… — печально сказал он, то чего не мог выговорить раньше.

Безродный червь, затерянный во тьме, поглощённый мраком и лишенный чувств. А вокруг лишь пустота, сладко призывающая раствориться в себе; сделать последний шаг за край и стать её частью.

Но что-то заставляло его держаться. Некоторые, возможно, назвали бы это судьбой, но, так или иначе, он должен был соблюдать баланс: противостоять тьме, чтобы вернуть ту жизнь, которая у него была.

Извечное сражение против взбешённого ветра, чьи завывания кажутся насмешками и, словно плети, подстёгивают драться вдвое сильнее.

Он безуспешно метался во тьме, ничего не понимая, но зная, что не должен останавливаться.

* * *

У подножия холма, на котором стоял древний замок, лежало старинное кладбище с полуразрушенной церковью. В её тенях укрылся встревоженный человек, которого, до последнего времени, боялось большинство волшебников магической Британии. Тёмный Лорд, наследник Слизерина и самый коварный из когда-либо живущих людей, был тёмным магом, во всех смыслах этого слова.

Он потерял многих в битве за Косой переулок, и в этой войне потеряет еще больше. Он знал это, но не понимал другого: куда исчезают его подчинённые. И если пропажу Хвоста можно было приписать трусости последнего, то исчезновение Беллы оставалось тайной за семью печатями, равно как и остальных Пожирателей, отправившихся в дом к Поттеру.

Сюда же можно было приписать пропажу Корнелиуса Фаджа, Долорес Амбридж и Драко Малфоя.

А на прошлой неделе шпионы, но не Снэйп, донесли до ушей Тёмного Лорда новую ошеломляющую информацию: Гарри Поттер изменился. По слухам, он обезумел. Едва не убив всех гриффиндорцев, он сбежал от Дамблдора и группы учителей, которые пытались его остановить. Поговаривали, что теперь его глаза изменились: исторгая леденящий душу холод и пустоту, они таили в себе древнее зло.

К тому же вчера «получивший выговор» Северус, рассказал, что Поттер объявился снова, и в этот раз сгорела «Кабанья Голова» вместе с её хозяином. Наследник Слизерина в очередной раз провёл параллель и сделал вывод, что исчезновения как-то связаны с Поттером, но от этого легче не становилось.

Что-то в этих исчезновениях и изменениях в Поттере вызывали у Тёмного Лорда мысли о грядущей встрече с новым противником.

* * *

Сегодня небо тоже оделось чёрным, в любой миг готовое расплакаться над усопшей, которую хоронили на кладбище Ордена.

— Пепел к пеплу, прах к праху, — скорбным голосом сказал директор. — Мы придаём нашу падшую сестру, Гермиону Грейнджер, земле.

Слова эхом разнеслись по кладбищу, нехотя оседая в сознании присутствующих.

Ощущая, как жгут не прекращающие слезиться глаза, Рональд Биллиус Уизли не сводил слепого взгляда с еще не закопанной могилы своей любимой. Зачем этот бесполезный ритуал, если он уже попрощался с ней? Он снова превратился в чучело, невидимку, лишился всего, что некогда делало его человеком. Он был пуст, как и этот гроб.

Родители Гермионы отказались отдать магам тело и запретили приближаться к себе и их мёртвой дочери.

Вспыхнула молния, и начался проливной дождь, но это никого не волновало, некоторые даже обрадовались, ведь это позволило им скрыть слёзы.

Джинни всхлипнула. Её рассудок был полон неистовой холодной ярости к Танатосу, которая росла с каждой секундой, с каждым фунтом горя, которым полнилось её сердце. Она поклялась, что демон падёт у неё на глазах, и для этого она сделает всё, что в её силах.

Обычно строгая Минерва МакГонагл выглядела подавлено и рыдала, не скрывая слёз, это всё, что ей оставалось в этот траурный день. Так считали и остальные, за исключением разве что Снэйпа. Преподаватель зельеварения, как всегда, выглядел непроницаемым.

Директор закрыл глаза. Он проиграл. Всей его власти, изворотливости и мастерства не хватило даже на то, чтобы спасти студентку. Старик поднял палочку и приготовился захоронить гроб.

— Так, так, так… что у нас тут? — послышался хорошо знакомый бесплотный голос.

Присутствующие тут же посмотрели на беспечно шедшего к ним демона и замерли от ужаса, чем вызвали у него лёгкий смешок.

— Похороны? А меня не пригласили?

Застыв от страха и оцепенения, никто не ответил.

Улыбка сменилась гадким оскалом, и он покачал головой:

— Как-то нехорошо получается.

* * *

Никто не шелохнулся, пока он всё ближе и ближе подходил к могиле.

— Или, возможно, я просто запамятовал об этом? Знаете, мой распорядок дня просто таки сумасшедший. Поэтому примите мои искренние извинения, — посмотрев в пустой гроб, он на мгновение умолк, а потом скривился: — Черт возьми, стыдно-то как! Я от всей души хотел пособолезновать вашей утрате, а тела-то нет, — он ухмыльнулся своей мерзкой улыбкой, которая, кажется, никогда не сходила с его лица.

Он прошелся рядом с ними, наблюдая за их оцепеневшими фигурами, а потом закрыл глаза и с восторгом выдохнул:

— Боже… как приятно ощущать ваш гнев. Это опьяняет…

Дамблдор попытался пошевелиться, но понял, что его заколдовали. Чтобы освободиться, старый маг попытался сконцентрироваться, но у него ничего не получилось, ведь воспоминания о смерти брата по-прежнему преследовали его.

Тем временем, Танатос, который своей мрачной фигурой прекрасно вписывался в траурную обстановку, остановился рядом с Роном и заглянул ему в глаза, что лучились гневом и болью, изжигая парня изнутри.

— Неужели это угодник нашей недотроги? Скажи, ты тоскуешь по своей маленькой грязнокровке? — засмеялся он. — Вижу ведь, что тоскуешь, но, поверь, это отнюдь не настоящая боль. Однако скоро я подарю тебе шанс испытать её… — уверил он, повернув голову к его сестре, — как и всем остальным. И, если повезёт, то уже сейчас.

Щелкнув пальцами, он вызвал невероятной силы ветер, который разбросал всё вокруг и повалил присутствующих на землю. Демон ухмыльнулся:

— Ой! Кто это сделал?

* * *

Тьма была рядом, всё ближе и ближе. И теперь он слышит их: безмолвные крики душ, за которыми вышел беспощадный охотник.

* * *

Рон упал на землю и ударился головой, но это не заглушило всю ту ненависть и ярость, которая кипела в нём, норовя вырваться наружу: разорвать невидимые путы и убить улыбающегося демона. Это напугало парня и, похоже, Танатос почувствовал это.

— О… малыш-Ронни хочет мести?

«Да, хочу!» — в сердцах выкрикнул парень, и, похоже, существо услышало его, ведь путы ослабли.

— Тогда вперёд, дружище, — предложил демон, насмешливо поднимая кулаки.

Уизли-младший бросился вперёд, но Танатос с лёгкостью уклонился.

— Ну что же ты, — насмехался он, — я был лучшего мнения о тебе.

Это только еще больше разозлило парня, и он попытался ударить снова… и снова, но это не помогло. Тогда-то Рон и выхватил палочку.

— «Авада Кедавра» — полным ненависти голосом выкрикнул он, и все вокруг замерли в неверии и надежде, но демон снова уклонился.

— Так близко, — делано разочаровано сказал Другой, поднимая руку, в которой сверкнул сгусток тьмы. — Но это того стоило. Поздравляю. Ты выиграл путёвку на встречу со своей любимой грязнокровкой, — ухмыльнулся он, высвобождая магию.

Рон закрыл глаза и приготовился принять смерть, надеясь лишь на то, что Гермиона не станет винить его за то, что он не отомстил за неё, но парню не суждено было умереть, не сейчас.

Ему на помощь пришла маленькая вспышка света. Поглотив тьму, она заискрилась и заиграла, пока не приобрела очертания знакомой фигуры. От изумления демон открыл было рот, но тут же спохватился и, сузив глаза, неистово заорал: "Поттер!".

Поглотив тьму, маленькая вспышка света заискрилась и заиграла, пока не приобрела очертания знакомой фигуры. От изумления демон открыл было рот, но тут же спохватился и, сузив глаза, неистово заорал: "Поттер!".

Не мигая, все застыли в неверии, и, казалось, даже время замедлило свой ход, когда вернулся мальчик-который-выжил. По крайней мере, Это было похоже на него.

Его серебристый образ выглядел словно дым, который вот-вот растает на ветру. И, тем не менее, парень, одетый в рваные джинсы и старую футболку, выглядел вызывающе.

— Разве я не покончил с тобой? — прорычал Танатос.

— Возможно, но, так или иначе, кто-то должен тебя остановить, — отозвался его усиленный ветром шепот.

— Ты? — спросил полный насмешки самоуверенный голос. — Друг, а ты себя в зеркале видел? — ткнув в него пальцем, демон засмеялся. — В отличие от меня, у тебя нет тела.

В следующую секунду вспыхнул свет и демон перестал смеяться, когда кулак Гарри встретился с его щекой. На ней появился чернеющий кровоподтёк, который походил на ожог. И тогда воздух потемнел и затрещал от неистовой мощи демона.

— Ладно, — мягко сказал он. — Быть посему.

Выбросив руки вперёд, Танатос обрушил на него сонм чёрных молний, но мальчик-который-выжил с лёгкостью уклонился и по инерции выкрикнул: «Экспеллиармус!».

Удивлённый до глубины своей тёмной души, демон едва успел увернуться от красного луча, появившегося из ладони парня.

— Значит, ты не просто призрак… — тихо прошелестел Танатос, и его губы растянулись в улыбке. — Герой дерётся со своим антиподом на глазах у толпы. Похоже, это будет интересней, чем я предполагал.

Никто по-прежнему не мог сдвинуться с места, но Альбус Дамблдор заметил, что удерживающая их сила начинает таять. Возможно, битва ослабляла демона, возможно, им помогал Гарри или же то и другое одновременно.

— Знаешь, я никогда не пытался вершить заклинания без палочки, видимо стоит попробовать? — хмыкнул Танатос, перед тем как выкрикнуть: — «Круцио!».

Но красный луч света просто пролетел сквозь Гарри.

— Твою мать! — заломив руки от досады, ругнулся Другой. — Ну, хоть первородная тьма сделает с тобой что-нибудь? — спросил он, и в тот же миг парня поглотило плотное кольцо тьмы, которое сдавливало и не давало ему дышать. Голодная пустота накатила на него, словно хотела поглотить целиком.

Теперь-то Дамблдор и понял, как демон пожирает души.

— Нет! — в унисон выкрикнули Уизли, и сдерживающие их путы исчезли. Вскочив на ноги, оба выкрикнули по заклинанию.

Тщётно. Танатос отпрыгнул в сторону, и тьма продолжала поглощать Гарри. И тогда воздух разорвал ни с чем не сравнимый крик боли, который глубоко врезался в сердце каждого из них.

— Вам не кажется, что прерывать людям завтрак невежливо? — прорычал демон и запустил в одного из них молнию.

Рон вскрикнул от боли, упал на землю и задёргался в конвульсиях.

— Чёртов сукин сын! — взвизгнула Джинни и бросилась на демона, который с лёгкостью увернулся, а потом, схватив её за шкирку, приподнял над землёй.

— Разве твоя мамочка никогда не говорила тебе, что… — прошептал он, глядя ей в глаза, — нехорошо обзывать людей.

Несколько секунд девушка беспомощно болталась у него в руках, а потом:

— К тебе это не относится, — сказала она и плюнула ему в лицо.

Казалось, время снова застыло, когда все уставились на девушку, явно решившую покончить с собой.

Демон поднял руку и тщательно вытер лицо.

— Знаешь, вы, люди, никогда не знаете меры, — спокойно сказал он и швырнул её в ряды стульев, затем медленно поднял руку, в которой уже образовалась иссиня-чёрная сфера. — Думаю, тебе понравится, я долго работал над ней, — каждое сказанное им слово было насквозь пропитано ядом. — Твои худшие воспоминания будут минута за минутой убивать тебя… — ухмылка сменилась оскалом, — медленно, со вкусом, — оскал стал еще шире. — Интересно, сколько ты протянешь?

Неожиданно тьма вокруг Гарри превратилась в сверхновую, и всё вокруг покрыл жгучий свет. Когда он рассеялся, демон понял, что лежит на земле, а этот чёртов мальчуган смотрит на него яростным и надменным взглядом. Хмыкнув дымящейся одежде, Танатос неспешно поднялся на ноги.

— Понимаешь… вот эти твои неожиданные спасения уже реально затрахали! — выкрикнул демон и выстрелил залпом чёрных разрядов. Гарри снова увернулся, но Другой всё же подловил его, и со всей силы заехал по рёбрам. Но так как парень фактически не дышал, это не подействовало и тогда лицо Танатоса встретилось с каменным кулаком.

— Да издохни же! — выкрикнул разозлённый демон, начиная заново обстреливать Поттера.

Попадание, еще одно… Другой снова брал верх. Тьма поглотила парня, и послышался крик, но демон не обратил на него внимания.

— Прекрати! — снова взвизгнула Джинни, но это было бессмысленно: помешать ему всё равно не удалось.

Ещё секунда и Танатос остановился, улыбаясь во весь рот.

— Мне понравилось! — восторженно сказал он.

— Рано радуешься. Всё только начинается, — из облака пыли послышался голос Дамблдора.

— Нет! Как ты?!..

— Это просто невероятно, насколько твой гнев ослепляет тебя, — спокойно ответил директор.

Пыль улеглась, и теперь Танатос смог разглядеть яркий прозрачный щит, за которым скрывался старик и призрачная фигура Гарри. Все снова были свободны.

- В другой раз, Гарри, в другой раз… — пообещал он.

* * *

После исчезновения демона, в воздухе повисла мёртвая тишина, но лишь на секунду; в следующий миг её прервал неуверенный голос:

— Гарри… это, правда, ты? — спросила Джинни, делая шаг навстречу к бесплотному силуэту.

Призрак кивнул и, даже не глядя на неё, сказал:

— Да… но не совсем.

Не взирая ни на что, младшая Уизли бросилась к нему со слезами на глазах… но обнять его, увы, не получилось.

Предвидев это, Гарри лишь едва слышно пробормотал: «Твою мать».

Он — всего лишь тень прошлого.

Тихие смешки пробежали толпой, но его тихий вопрос «Кто умер?» возвратил всех к реальности.

- И где… — начал было он, отведя взгляд от гроба в поисках Гермионы, которую он не заметил даже во время сражения. — О, нет.

Превозмогая физическую и душевную боль, Рон слегка кивнул.

— Давай, Гарри… пойдём.

Тень покачала головой.

— Это ведь не он, — последнее слово парень сказал с такой ненавистью, которую не заслуживали даже Беллатрикс, Волдеморт и Хвост вместе взятые.

— Он, — тяжело выдохнул Рон.

Несколько секунд Гарри молчал, а потом неожиданно отвернулся, чтобы скрыть горькие слёзы.

Когда Рон и Джинни попытались утешить его, парень рыдал уже в открытую.

— Дьявол! За что её?! Ты — суч… — неожиданно он перестал браниться и упал на колени.

Когда Рон хотел положить руку другу на плечо, его тут же остановила сестра:

— Он бесплотен, помнишь?

— Да, но как он?.. — едва слышно спросил Рон.

— Не думаю, что кто-то из нас способен дать ответ на этот вопрос, — сказала сестра. — Но мы должны дать ему время.

Так они и стояли рядом с опечаленным Гарри, привлекая к себе внимание всей толпы, пока вокруг снова не разбушевалась буря, но никому уже не было дела до неё.

* * *

— Гарри… скажи, каково это… быть одержимым? — мягко спросил Дамблдор.

Он был благодарен парню, который сразу же согласился обсудить с ним случившееся. (На следующий день его призрак с самого утра появился в директорском кабинете).

Услышав вопрос, мальчик-который-выжил насколько это возможно… вздрогнул.

— Темно... холодно и больно, — тихо ответил он.

В глазах Альбуса плескалась печаль.

— Если тебе тяжело говорить об этом… — начал старик, но Гарри оборвал его:

— Всё нормально, — ответил он, выдавив из себя улыбку. — Это всего лишь воспоминания.

— Как тебе удалось вернуться? — поинтересовался директор.

— Я не знаю, я должен был… должен был остановить его.

— Почему?

— Просто… — парень замялся, — я не знаю.

— Я думаю, что этого достаточно, — добродушно улыбнулся старик.

Гарри поднял голову.

— Сэр… что со мной произошло? Почему, в отличие от всех остальных, я мог прикасаться к Танатосу? — Перед этим ему объяснили, что у демона есть имя.

— У меня есть множество теорий, Гарри, — вздохнул Дамблдор. — Но одно ясно наверняка, демон — порождение чёрной магии, — он сделал паузу. — Помнишь ли ты мои слова о том, что Волдеморт мог передать тебе часть своих сил?

Гарри кивнул.

— Так вот, прошлой ночью Танатос сказал нам, что именно Тёмный Лорд породил его.

Мысль понравилась мальчику-который-выжил.

— Значит, вы думаете, что Волдеморт знает кто он и как его остановить?

— Гарри, я надеюсь, ты не… — начал старик, глядя на него осуждающим взглядом.

— Сэр, это чудовище — часть меня. У него моё тело, он убивает невиновных людей, — «Таких как Гермиона», — И я должен сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить его, — с ненавистью в голосе выпалил парень.

— Даже если ради этого придётся якшаться со своим предполагаемым убийцей? — повысив голос, спросил директор.

— Но ведь другого выхода нет, — пожал он плечами, — И если демон — это я, значит, только Том сможет убить его.

— Я не могу позволить этого тебе, — устало сказал старик.

— Ваше одобрение ни к чему. Из двух зол я выбираю меньшее, которое может остановить большее.

— Ты действительно думаешь, что из них двоих именно Танатос — большее.

Тень кивнула и отвела взгляд:

— Директор… вы не имеете понятия, что я видел, пока был у него в плену. Демон неимоверно могуществен, и он истребит всё живое на этой планете. А убивая, будет становиться всё сильнее и ненасытней, пока от этого мира не останется лишь пыль.

— А Том не такой? — прозвучал встречный вопрос.

— Нет. Несмотря на его манию чистокровности, он поможет нам, — уверенно заявил Гарри, — ведь демон — непосредственная угроза его планам.

— Святой Мерлин, Гарри, ты предлагаешь объединиться со вселенским злом, — задохнулся старик.

Лицо парня приобрело хищные черты.

— Я заставлю демона убить демона.

— И сам станешь таким же, — едва слышно добавил Альбус.

Анализируя свою встречу с Дамблдором, Гарри Поттер бесшумно вплыл на вершину Астрономической Башни. Несмотря на то, что в кабинете директора он твёрдо верил в свой план, сейчас в нём заронилась тень сомнения.

Настолько ли он самонадеян, чтобы думать, что сможет натравить Волдеморта на Танатоса? Какой Тому с этого прок?

По привычке, парень тяжело вздохнул.

— Какой бес меня попутал? — обратился он к звёздам.

Но небесные светила молчали и лишь загадочно мерцали в кромешной темноте.

— Не понимаю, о чем ты говоришь? — отозвалось из-за спины.

Он вздрогнул и обернулся, готовый испепелить противника, но вскоре узнал в нём:

— Джинни, больше не делай так, — мягко пожурил он.

Девушка слегка покраснела и кивнула:

— Прости, — сказала она, делая шаг навстречу. — Мне так жаль, Гарри…

— Почему? — смаргивая, ошарашенно спросил он.

Джинни окинула его удивлённым взглядом:

— Я сломила узы, которые сдерживали Танатоса… это моя вина, что ты стал таким и, что… — она тихо шмыгнула носом, — Гермиона… умерла.

— Нет, — парень покачал головой, — ты ведь не нарочно, ты просто разозлилась.

Но младшая Уизли продолжала корить себя:

— Я должна была быть осторожней! Я должна была…

— Прекрати! — с силой сказал он, а потом подплыл к ней и заглянул в глаза: — Я должен и буду крепиться, несмотря на то, что загубил свою жизнь. Не повторяй моих ошибок.

Джинни кивнула.

— Спасибо тебе, — тихо сказала она.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся парень.

На секунду застыло молчание.

— Поттер, — раздался голос вошедшего Снэйпа. — У меня есть для вас информация, — резко сказал он. — О... надеюсь, я вас не… побеспокоил? — насмешливо спросил алхимик.

* * *

— Чёрт… и почему я не нашел это место раньше? — вполголоса спросил он себя.

Гарри снова и снова задавался вопросом о своей вменяемости, неспешно продвигаясь вглубь Реддл-Мэнора. Это место нагоняло на него беспросветную тоску, одно кладбище за окном чего стоило. Но с этой паршивой овцы хоть шерсти клок, кроме ненависти.

Повезло, что за ним никто не увязался, а то думай сейчас, как превратить магов в призраков, чтобы на них заклинания не действовали. Конечно же, жаль, что с ним нет друзей, особенно Гермионы.

Так или иначе, но задача оставалась предельно простой: войти и убедить Волдеморта объединиться с ним против более серьезной угрозы. И плевать на толпу безмозглых Пожирателей и самого великого тёмного мага всех времён, которым, несомненно, не понравится, что он пришел.

— Ничего более сумасшедшего в жизни не делал, — печально вздохнул он. — «Хотя, учитывая мой «послужной список» — всё это цветочки».

* * *

Несмотря на слухи, Волдеморт не питался душами младенцев и не ел людскую плоть, напротив, он наслаждался изысканным вином и по-особому приготовленным говяжьим филе. Отпив очередной глоток, он заметил, что двери открылись.

А не заметить это было трудно. Двери с грохотом распахнулись, едва не слетев с петель. Полетели щепки жалобно заскрипевшего косяка, и в воздух поднялась вековая пыль, а к ногам Волдеморта подъехало бессознательное тело Маркуса Крэба.

— Ты всю мою охрану перебил, Поттер? — устало спросил он.

— Нет, только тех, кого нашел, — хихикнул тот, пожимая плечами. — Они бы помешали нам.

— Надо было дать им выходной, — пробормотал Том. — И если ты не драться со мной пришел, то какая нелёгкая тебя принесла?

— Да так, — оглядываясь по сторонам, сказал парень. — Скучно стало, решил прогуляться по месту, защищённому от призраков.

— Да, иногда сам удивляюсь своей фантазии, — уголки бледных губ Волдеморта слегка дёрнулись.

— Хотя, довольно болтовни. Говори уже…

— У меня к тебе дело.

— Занимательно, — весело ухмыльнулся Тёмный Лорд, а в его ярко-красных глазах сверкнул интерес. — Я весь во внимании.

* * *

— Думаете, план Поттера сработает? — приглушенным голосом поинтересовался Снэйп.

— Не знаю, — ответил старик. — Но даже если и сработает… кто сказал, что это правильно?

Алхимик кивнул.

— Мы знали, что в этой войне нам придётся выбрать меньшее из двух зол… но это… — он беспомощно пожал плечами.

В комнате повисла задумчивая тишина.

— Я думаю, нам просто следует надеяться на лучшее, — предположил Дамблдор.

Снэйп поднял бровь и наотрез сказал:

— Не нужно пичкать меня это оптимистической чушью, Альбус.

* * *

Лорд Волдеморт залился жутким искренним смехом, который, возможно, напугал Гарри больше самого Танатоса. Возможно.

— Ты просишь, чтобы я… — Том вытер с глаз слёзы смеха, — помог тебе и старику убить того, кто убивает моих врагов?

Парень кивнул.

— Он хотел уничтожить нас по одному, потому ты даже не знал о его существовании.

— Почему, Поттер, это звучит так по-слизерински? — хмыкнул Тёмный Лорд.

— Именно, — подтвердил Гарри. — Наш враг ни какой-нибудь там Гриффиндорец, он будет использовать наши слабости простив нас.

— У меня нет слабостей, — уверенно ответил он.

— Нет, Том, — хмыкнул его враг. — Есть.

На секунду Лорд Волдеморт был уверен, что превратит этого призрака в лужу эктоплазмы, но сдержался. Он сдерживал себя с тех пор, как Дамблдор едва не победил его в Министерстве.

— Что нужно от меня? — поинтересовался Том, заставляя свой голос звучать спокойно.

— Расскажи мне о Танатосе, — попросил Гарри.

Глядя на парня вопросительным взглядом, он спросил:

— И чьими молитвами ты решил, что я знаю кто он?

— Злость и сила. Вы слишком похожи, я знаю, ведь я видел ваши мысли. — Его глаза полыхнули, когда он отдался воспоминаниям. И тогда Гарри кое-что понял. Не это ли чувствовала Джинни?

В тот миг он испытал полное отвращение к себе. Спася её жизнь, он стал слишком эгоистичен.

— А ты умней, чем кажешься, Поттер, — ухмыльнулся Волдеморт.

— Что поделать, за все те годы, что ты пытался убить меня, пришлось стать очень внимательным, — весело ответил он.

— Ну да, — согласился Том. — Иначе ты не протянул бы так долго.

— Может, к теме вернёмся? — тихо поинтересовался Гарри.

— А какая мне с этого выгода? — злорадно спросил он.

— Танатос убивал и твоих людей, — вздохнул парень.

Неспешно Реддл сложил два и два и заявил:

— Так это он убил Хвоста и Беллу.

— И на этом не остановится. Пострадают не только наши люди, — кивнул Гарри. — Мы можем продолжать убивать друг друга и позволить ему стать сильнее, или покончить с ним и снова вернуться к нашему занятию.

Тёмный Лорд задумчиво посмотрел на парня, а потом кивнул.

— Ты веришь в беспрецедентное зло? — тяжело вздохнув, спросил он.

Гарри удивлённо приподнял бровь, но всё же подыграл:

— Когда я увидел тебя впервые, я был в этом уверен. Но потом появился Танатос, и… что-то с ним не так. Он не человек.

Волдеморт криво ухмыльнулся.

— Всё познаётся в сравнении. Но, поверь, даже те, кто олицетворяют добро — нередко бывают тёмными.

— Ты сейчас оправдываешься? — скривился парень.

Тёмный Лорд бросил на него свирепый взгляд:

— Нет, просто дело в том, что могущественных волшебников всегда нарекают тёмными, как только их интересы идут вразрез с правительством, — он сделал паузу, и его практически перекосило: — Но никто не может быть абсолютно тёмным.

Парень решил не спрашивать, относил ли Том себя к этим «никто».

— Потому что чего-то не хватает… чего-то, чего даже я не смог понять, — почти завистливо сказал Реддл. — Но этот… Танатос, он другой. Он — первородная тьма, блуждающая по земле.

— Но как? — спокойно спросил Гарри.

Положив локти на стол, Волдеморт сплёл пальцы и некоторое время помолчал.

— Возможно, что-то случилось в ту роковую ночь, — кажется, это были не лучшие воспоминания Тёмного Лорда. — Через образовавшуюся между нами связь в тебя вселился древний дух, который разделил твою несформированную душу на добро и зло.

— Дух? — раздражённо спросил парень, понимая, к чему он клонит.

— Дух, призрак, демон, — называй, как хочешь, но именно так образовался твой Танатос, — терпеливо объяснил Волдеморт.

— Значит, этот дух олицетворяет собой зло, а я всего лишь человек. Это многое объясняет, — вздохнул Гарри.

— Не совсем, Поттер, — спокойно заметил Тёмный Лорд.

Парню показалось, что его хотят добить морально.

— Так или иначе, ты тоже дух, — в ответ на его посеревшее лицо, добавил Волдеморт. — В отместку за истинное зло… существует и истинное добро. Конечно же, это всего лишь гипотеза, но это открыло мои глаза на то, почему ты так неистово защищаешь светлую сторону, — улыбнулся он.

— Ты хочешь сказать?..

— Ты тоже не человек, — кивнул Том. — Но это не всё… если погибнет частица тьмы, — довольно сказал он, — вполне вероятно, что вслед за ней уйдёт и частица света.

На секунду застыла тишина, а потом парень спросил:

— А если наоборот?

— Полагаю, исход будет тот же, — с алчным блеском в глазах, ответил Тёмный Лорд.

— Тогда пусть будет так, — наконец, сказал Гарри. — Ты убьёшь меня, а вместе со мной и Танатоса. Как не крути, ты в выигрыше.

— Ты не только дурак, Поттер, но ещё и глухой, — недоумённо заметил Волдеморт. — Ты умрёшь и, возможно, даже даром. Меня это, конечно, мало волнует, — пожал он плечами. — Но я надеялся, что, в отличие от остальных моих врагов, ты чуть смышленней.

— Я бы заплатил такую жертву, если бы риск был оправданным, — спокойно ответил Гарри.

— Как самоотверженно, — с отвращением улыбнулся наследник Слизерина.

— Это моё бремя, — невозмутимо ответил парень.

На лице Волдеморта появилась дьявольская ухмылка.

— Твоё право, Поттер, но я мог бы подождать.

Гарри покачал головой, ощущая, как сжалось всё внутри. Он делал правильный выбор, понимая, что сейчас главное решить одну проблему, а уж там, может быть, кто-то и с Томом покончит.

— А вы славно подружились.

Волдеморт и Гарри одновременно обернулись на голос, довольный обладатель которого, ухмыляясь, вышел из тени.

— Вы только посмотрите, я всегда знал, что, в конце концов, дружба победит, — демон вытер скупую слезу со своих чёрных глаз. — Мне так приятно осознавать, что в трудные времена даже заклятые враги могут объединиться.

— Значит, ты всё слышал? — невозмутимо спросил Тёмный Лорд.

— Естественно, — самодовольно осклабился он. — Интересная теория, кажется, она может выйти мне боком, но с ней я буду разбираться потом: после твоей смерти, Томми.

— Похоже, у нас меняются планы, — бросил Гарри Волдеморту.

— Пожалуй, сначала упокоим твоё гуляющее без присмотра тело, — ответил Том, доставая палочку.

Гарри промолчал, наблюдая за поглощающей комнату тьмой.

— Как скажешь, только сначала я отведаю твоей души, надеюсь, она придётся мне по нраву, как и твоя пожирательская закуска.

— Это мы еще посмотрим. Я-то знаю, как обращаться с духами, — ответил Волдеморт, принимая боевую стойку.

Танатос только и хмыкнул, поднимая руку и усиливая давление тьмы.

В этой битве Гарри предпочёл оказаться наблюдателем за схваткой двух тёмных существ, для которых эта планета была тесной.

Казалось, сам мир застыл в безвестном преддверии бури, когда на его хлипкие чаши весов запрыгнули дьявол во плоти и само олицетворение зла.

Бледный, обтянутый кожей скелет злорадно сверкал углями красных глаз, держа в своих длинных тонких пальцах тринадцатидюймовую палочку, от силы которой, казалось, даже мантия на нём подрагивала. Но это, похоже, вовсе не беспокоило существо, занявшее тело Гарри Поттера. Его холодные чёрные глаза безразлично смотрели на Тёмного Лорда, хотя тьма, клубившаяся вокруг, была готова наброситься на противника в любую секунду. Сам же Гарри Поттер стоял в стороне, понимая, что помощь одному значит погибель от рук другого.

На несколько секунд в воздухе повисла напряжённая тишина, а затем полился дерзкий голос демона:

— Знаешь, если бы я не хотел вас обоих убить, эта схватка застала бы меня врасплох.

Удивлённый его спокойствием Тёмный Лорд смерил демона недоверчивым взглядом.

— И часто тебя терзают подобные мысли, демоническое отродье? — ухмыляясь, спросил он.

— На себя бы посмотрел, — весело огрызнулся Танатос.

— Ну да, мы похожи, — нехотя согласился Волдеморт.

— Только выгляжу я лучше, — высокомерно заметил демон.

— А ведь он прав, — не в тему вставил Гарри.

Тёмный Лорд смерил его ненавистным взглядом и выпалил:

— Довольно болтовни!

— Как скажешь, — злой дух издевательски поклонился.

Волдеморт не упустил момента и, взмахнув палочкой, направил в демона смертельное заклинание.

Порождение тьмы бросилось на пол, уклоняясь от зловещего зелёного луча, который ударил в стену. За его спиной брызнула каменная крошка, а рядом с лицом в пол ударило очередное заклинание. Танатос тут же откатился в сторону, позволяя потоку острых щепок пролететь над головой.

Когда он вскочил на ноги, в его аспидных глазах горела неистовая ярость. В ту же секунду чёрные дымные нити хлынули к рукам демона, образовывая шар первородной тьмы, который со сверхъестественной скоростью метнулся в Тёмного Лорда.

Светло-голубая сфера защитного заклинания покрыла Волдеморта за доли секунды до столкновения. Раздался оглушающий гром, и она взорвалась ослепительными искрами.

Наследник Слизерина почувствовал, как полностью лишенный магии шар прожег ему мантию, но это был не последний сюрприз: когда остатки разрушенного щита опали, он увидел, что комнату поглотила чернильная тьма. Она была повсюду, накатывая леденящими волнами и протягивая к нему свои голодные прутья.

На другой стороне комнаты послышалась усмешка и негромкие овации.

— Очень хорошо, — весело оценил демон. — Знаешь, если бы я смог доверять тебе, мы бы стали хорошими друзьями.

— Верно, — с усмешкой в голосе согласился Волдеморт.

— Не знал, что у тебя такое изощрённое чувство юмора, — заметил Танатос.

— И я не знал, что первородная тьма станет моим врагом, — отозвался Тёмный Лорд.

— Не в бровь, а в глаз, — ответил демон.

— Вы так и будете болтать? — раздражённо спросил Гарри, понимая всю абсурдность ситуации.

— Так-так-так, зрители недовольны, — пробормотал Другой, хрустя костяшками пальцев. — Что ж, вернёмся к нашим баранам. — Разгибая средний и указательный палец, он поднёс кулак к лицу и резко рассёк им пространство.

Тотчас окаменевшие потоки воздуха ударили Волдеморта под рёбра, прозвучал тошнотворный хруст, и изо рта Тома хлынула кровь. Вздрогнув, он страдальчески схватился за живот и едва не выронил палочку.

Почувствовав слабость, голодная тьма набросилась на наследника Слизерина: пронзая бледное тело, она нацелилась на самое дорогое, что у него было — магию.

Тёмный Лорд закричал от неистовой боли, которая, казалось, раздирала его на куски, и, если бы не его новый облик, он наверняка уже проиграл бы. Но, так или иначе, ему удалось прохрипеть Исцеляющие Чары. Мягкое зелёное свечение покрыло его, и Волдеморт почувствовал, что боль ушла, а тьма отступила.

— Что?.. Что ты сделал? — слабо спросил он, сплюнув на каменный пол кровавый сгусток. Реддл понимал, что сила, которой он постоянно гордился, ослабла, и это пугало.

— Просто наша маленькая игра стала немного опасней, — сказал довольный собой демон. — Как только я достаю тебя, тьма отбирает часть твоей силы, — посмотрев на тяжело дышавшего Волдеморта, он добавил: — И, полагаю, это весьма неприятно.

Внутри у бывшего Слизеринца появилось такое странное и неведомое прежде чувство… страха.

Гарри решил, что хорошего понемножку и приготовился сразиться со своей тёмной стороной, но, как только он поднял ладонь, плеть мрака обвила его запястье и ударила призраком об стену. Изумлённый Поттер попытался вырваться, но тьма держала его крепко-накрепко.

Демон осудительно поцокал языком.

— Никакой помощи из зала, — скалясь, упрекнул он.

— «Авада Кедавра!» — воспользовавшись заминкой, выкрикнул остервенелый Волдеморт, но Танатос был готов к этому и лишь небрежно отступил в сторону.

Сместив палочку на несколько сантиметров, Тёмный Лорд выкрикнул очередное заклинание: «Тинибросис Дифлагар!».

Извивающаяся струя черного пламени ударила в демона и поглотила его своими тёмными изжигающими языками. В зале глухо громыхнуло, и огонь разлетелся по сторонам, испепеляя углями стол и прожигая камень.

Пустую комнату застлал серый дымок, и несколько мгновений было слышно лишь прерывистое дыхание Волдеморта. А потом его затмил ужасный, полный жестокости и холода смех, от которого в жилах стыла кровь.

— И это всё?

* * *

— Это невыносимо! — яростно выкрикнула Джинни, меряя шагами директорский кабинет.

— Мисс Уизли! — строго, но всё же с ноткой неуверенности, осадила профессор МакГонагл.

— Джинни, пожалуйста, успокойся! — настоял Рон. — Я уверен, что с Гарри всё в порядке.

— Он там уже слишком долго! — пронёсшись рядом с ними, комментировала девушка. — Вы это знаете, я это знаю, чёрт, даже долбанные портреты это знают! — злостно выпалила она, глядя на бывших директоров.

— Умерьте ваш пыл, барышня, и не забывайте своё место, — уязвил Снэйп.

И прежде, чем она смогла огрызнуться, слово взял Дамблдор:

— Она права, Северус. Что-то здесь не так, — слегка тревожным, но, в целом, спокойным голосом сказал директор.

— Может, нам стоит заслать к ним диверсионную группу Ордена? — предложила Минерва.

В разговор снова встрял Снэйп:

— А не думала ли ваша светлая голова, что в таком случае Тёмный Лорд может заподозрить ловушку?

— Он прав, — вздохнул старик. — Мы должны ждать.

— Ждать? А что если Волдеморт поймал Гарри? Или, хуже того, их настиг Танатос? — злобно спросила девушка.

— Мы подождём еще час, — заявил Альбус. — А потом я лично возглавлю группу.

— Надеюсь, тогда не будет слишком поздно, — вздохнула она. — Один час, Дамблдор, — слегка успокоившись, предупредила Джинни.

Но директор не ответил.

* * *

Продолжая гадко скалиться, Танатос методично отряхнулся и, посмотрев на озадаченного Волдеморта, пожал плечами.

— Гм… я ведь порождение тьмы, — демон закатил глаза. — Тёмные заклинания не смогут причинить мне вреда!

Несколько минут Тёмный Лорд молчал, и Танатосу даже показалось, что его мучают угрызения совести, но затем наследник Слизерина выровнялся. Он стоял уверенно, а от прежних увечий не осталось и следа. Его магическое тело чрезвычайно быстро регенерировало: рёбра срослись, а внутреннее кровоизлияние прекратилось.

Заметив удивление на лице демона, Волдеморт хмыкнул:

— Хоть я и не злой дух, но и не обычный волшебник тоже.

— Странно, — заключил Танатос, — странно, что ты так слаб.

Не говоря ни слова, он вытянул руку и сжал её в кулак. Вслед за этим тьма ринулась к его ладони, образовывая смутные очертания клинка, а в следующий миг это уже был длинный меч с тонким, не отражающим света лезвием и угольно чёрным камнем на головке эфеса.

По-волчьи оскалившись, демон прыгнул вперёд, рассекая воздух подобно молнии. Тем не менее, Лорд Волдеморт двигался с такой же сверхъестественной скоростью. Уклонившись и отпрыгнув, он взмахнул палочкой и метнул в противника могущественное заклинание.

Танатоса подбросило в воздух, но он, перекувыркнувшись, грациозно приземлился на ноги, держа меч перед собой. Не оценив трюк, наследник Слизерина выкрикнул одно из самых сильных светлых заклинаний современности: «Гласиес Орбис!».

Из палочки появилась бледно-небесная сфера льда, окруженная прозрачной дымкой, состоявшей из испарявшихся от резкой перемены температуры частиц. Она тут же хаотично завертелась, пока не послышался искажённый звук звенящего хрусталя, и тогда кристалл стремительно метнулся к демону. Тварь уклонилась, но это ему не помогло: шар влетел в стену и взорвался осколками, которые изрешетили его насквозь.

Слабая улыбка, появившаяся было на лице Волдеморта, тут же увяла, когда порождение тьмы встало с земли даже без намёка на царапину.

— Неплохая попытка, — сказал он, разжав ладонь: с громким шипением из неё вырвалась чёрная молния. — Но мои лучше.

Волдеморт увернулся, и у него за спиной полетели камни раздолбленной стены. Зарычав, наследник Слизерина отправил в демона ярко-красную молнию. Танатос уклонился, но разряд раскололся и поразил его в грудь.

Танатос со смехом взглянул на прожженную одежду.

— Ну, скажите, разве это не весело?

Он снова вздёрнул руку, и из неё вылилась ужасающая тень, которая тут же бросилась к Тёмному Лорду. Сгусток мрака вызывал у Волдеморта ни с чем не связанный животный страх, и он едва смог выкрикнуть: «Умбра Эгида!».

Плотный чёрный щит покрыл Тома как раз вовремя, чтобы принять на себя удар. Тьма столкнулась и сплелась с тьмой, но сила демона была слишком велика, и вскоре миазмы его магии проели брешь в защите Тёмного Лорда.

Мрачные ручейки просочились на тело Волдеморта, и он взвыл от боли, когда грязные капли начали въедаться в его кожу, размеренно растягиваясь по её бледной поверхности смольной сетью.

Плети тьмы не упустили возможности и тут же ударили Реддла в солнечное сплетение, высасывая из него оставшуюся магическую силу и мешая кровоточащим язвам затягиваться.

Тёмный Лорд прохрипел заклинание, но ничего не случилось. Магия, которая никогда его не подводила и забрала столько жизней, перестала слушаться.

— Всё кончено, — с надменностью победителя, заявил демон. — Ты слишком слаб, малыш.

Волдеморт тщётно повторил попытку, а потом еще раз.

— Жаль… очень жаль… — отчаянно пробормотал он, и, разжав пальцы, небрежно выронил орудие убийства.

Демон наклонился за валявшимся неподалёку клинком и направился к, превратившемуся в сквиба, наследнику Слизерина.

— Не подходи ко мне! — выкрикнул Волдеморт, прикрываясь рукой.

Танатос одарил его садистским оскалом и ударил наотмашь. Чёрное лезвие отрубило руку и вскрыло череп противника, бездыханное тело которого, брызгая кровью, завалилось на спину.

— Сегодня из этого мира ушел самый великий тёмный сукин сын, — прозвучала эпитафия, а потом демон задумался. — Не считая меня, конечно.

Тьма отпустила мальчика-который-выжил, и он беспомощно упал на колени. Гарри был в отчаянии. Даже сам Волдеморт со всей своей силой и знаниями не смог победить Танатоса. Это конец…

Тем временем в школе магии и волшебства Хогвартс юная ведьма расхаживала у каменной горгульи, то и дело бросая нервные взгляды на часы.

— Джинни, пожалуйста, — в который раз начал Рон, но его замечание не удостоилось и капли внимания. Он прислонился к стене и покачал головой.

* * *

— Время вышло.

Альбус поднял взгляд и кивнул:

— Да, кажется, что-то и в самом деле задержало мистера Поттера.

— Скорее кто-то, — резко бросила младшая Уизли.

Молясь, чтобы она ошибалась, директор дал сигнал готовить группу. Оба Уизли достали палочки, приготовившись помешать другу разделить участь мисс Грейнджер.

Сейчас на Альбуса смотрели решительные глаза членов Ордена, готовых к войне.

«И она станет везением, — подумал старик, — лишь бы девушка ошиблась».

* * *

— Что ж, только я и ты, герой, — оживлённо сказал демон, сверкая безумными глазами.

Всё еще удерживаемый цепями тьмы, Гарри свирепо посмотрел на своё искажённое alter ego.

Рядом с ним мёртвое тело Волдеморта навзничь, с полными ужаса широко открытыми глазами. Теперь Тёмный Лорд стал всего лишь воспоминанием, очередной жертвой на пути демона.

— Да брось ты, Гарри, — заметил Танатос, неспешно подходя к нему. — Не надо думать обо мне как о бездушной твари… ведь ты совсем меня не знаешь.

— А что тут знать? — насмешливо-презрительно спросил Поттер. — Ты монстр, помешанный на истреблении людей.

— Однажды ты поймёшь, что я очень одинок и мне нужен друг, — продолжая скалиться, ответил он.

— Верно, — насмешливо фыркнул парень. — Однажды я пойму, что ты всего лишь движимая злобой машина смерти.

— Гм… очень даже может быть, — сказал демон и тыльной стороной ладони ударил Гарри по лицу. Так уж случилось, что его сила позволяла причинять вред призракам. — Я тот, кто я есть.

Когда Гарри поднял взгляд, его лицо искривляла злорадная улыбка.

— Но ты не можешь меня убить… ты слышал Волдеморта. Если умру я — сдохнешь и ты.

Танатос задумался, а потом его издевательская улыбка стала еще шире.

— Знаешь, Поттер, ты слишком самоуверен.

— Горшок, чайник, тьма, — издевательски ответил Гарри.

Танатос поглядел на него с отвращением, и воздух в комнате снова стал жутко холодным.

— Помнишь, Поттер, старик ведь говорил тебе, что есть вещи и похуже смерти? — злобно выплюнул он.

— Например? — с интересом спросил парень.

Демон посмотрел на него с радостью маньяка, от чего желудок Гарри свёл невыносимый спазм.

— Я думаю, ты знаешь… но, возможно, маленькое заклинание освежит тебе память?

Парень задёргался, когда палец демона начал медленно приближаться к его лбу, но это всё равно не помогло. Холод коснулся его, и наступила тьма.

* * *

Казалось, Сириус падал целую вечность: его тело изогнулось грациозной дугой, когда он погружался спиной в арку, завешенную оборванной рваной вуалью.

— Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер! Надо хотеть причинить боль и получить от этого удовольствие… Так уж и быть, покажу, как это делается… Преподам урок…

* * *

Тяжело дыша, Гарри понял, что вернулся к реальности.

— Ну разве это не хуже смерти, Поттер? — делано обеспокоенно спросил Танатос. — Скажи… но я не питаю таких иллюзий как любовь, как сожаление… как печаль.

— И в этом твоя слабость, — задыхаясь, сказал Гарри. — Ты просто машина…

Демон сузил глаза, и в их безднах промелькнуло что-то непонятное.

— Ты так ничего и не понял, — задумчиво констатировал Другой. — Возможно, подгонка поможет тебе.

Демон схватил его голову, и на парня снова нахлынула тьма.

* * *

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

— Поклонись смерти, Гарри.

* * *

Тьма снова отступила, воспоминания угасли, но крики мамы и мёртвые глаза Седрика Дигори по-прежнему преследовали его. Ловя воздух ртом, Гарри повис на державших его цепях мрака.

Казалось, Танатосу такой поворот событий понравился.

— Знаешь, Гарри, есть много вещей хуже смерти… и одна из них — это жизнь, — склонившись над парнем, мягко прошелестел демон. — Мы оба знаем, что иногда смерть несёт лишь облегчение, и ты будешь молить меня о нём еще до того, как мы закончим.

Парень только и мог, что смотреть в полные ненависти глаза демона, перед тем, как услышать:

— Что ж, продолжим, — отстранившись, сказал Другой.

* * *

И тут его шрам взорвался, и он понял, что умирает. Это была нечеловеческая, совершенно нестерпимая боль…

— «Круцио!».

* * *

Затерянный в недрах Реддл-Мэнора, Гарри Поттер кричал от невыносимой пытки.

Прикрыв глаза от наслаждения, словно дегустировал древнее вино, Танатос вернул парня к реальности. Оживление смеси его худших воспоминаний было тонким фокусом, который заставлял почувствовать настоящую боль. Иногда демон сам удивлялся своему великолепию.

Другие уже от страха обоссались бы, услышав о таком великолепии.

Танатос аккуратно поднял голову парня за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

— Так-то лучше, — пробормотал Другой. — Но я знаю, ты можешь лучше.

* * *

— Мерлин… — выдохнула Тонкс, глядя на трупы, валяющиеся у входа в Реддл-Менор.

Казалось, перед их приходом здесь пронёсся торнадо. Радовало одно — территория была абсолютно безопасной.

— Не думаю, что в этом замешан Мерлин, — язвительно заметил Снэйп, посветив палочкой на несколько трупов.

— Они все мертвы? — тихо спросила Джинни, косясь на нетронутого с виду Пожирателя.

Рон перевернул одного из них ногой.

— Я думаю, да… — с лёгкой дрожью в голосе ответил он.

— Живей… похоже, сейчас наша помощь нужна Гарри, как никогда, — поторопил Дамблдор, входя в распахнутую дверь.

— Да-да, — согласился Уизли, поспешив за директором.

* * *

Гарри Поттер выглядел не лучшим образом: казалось, призрак стал еще бледнее, он, как утопленник, ловил ртом воздух, и, похоже, был при смерти. Желчь подступила к горлу, и полилась изо рта на пол.

Танатос брезгливо поморщился и отошел в сторону.

— Ну как? — тихим злобным голосом спросил демон.

Дыхание парня практически превратилось в стон. Во рту стоял вкус рвоты, в ушах звенело, а тело наполняла ставшая реальностью боль. Он поднял на Танатоса тяжёлый взгляд.

Другой схватил его за подбородок и, снова подняв голову, яростно спросил:

— Итак?

Изнурённый и осушенный Гарри едва смог выдавить:

— Пошел на хрен.

Через спокойное лицо демона проступила ярость. Его лицо искривилось от омерзения, а чёрные глаза сузились. Мрак вокруг поглотил свет и тепло. Рука демона снова сжалась, и в ней начало вырисовываться очертание клинка.

— Я убью тебя! — бешено выплюнул он, занося меч для удара.

— Тогда давай покончим с этим, — глядя на него, тихо ответил Гарри.

Лезвие со свистом рассекло воздух…

* * *

Директор неожиданно остановился перед большими дубовыми дверями, и, если бы не девушка, вовремя схватившая брата за шиворот, Рон врезался бы в старика.

— Что-то не так, Альбус? — тихо спросил Снэйп, подымая палочку.

— В следующей комнате нас ждёт тьма.

— Танатос? — напугано спросила Джинни.

Профессор коротко кивнул.

— Тогда чего же мы ждём? Скорее всего, он уже схватил Гарри! — выпалил Рон и схватился за ручку.

— Стой… — хотел было предупредить Дамблдор, но было уже слишком поздно.

Как только рука парня коснулась металла, тьма ударила его в грудь: послышался хруст, и бедняга отлетел назад.

— Рон! — выкрикнула Джинни и бросилась к брату; упав на колени, она затрясла его. — Что с тобой, ответь! — Но парень молчал, безвольно качая головой.

— С ним всё будет хорошо, — тихо ответила девушка, нащупав слабый пульс. — «Он не заберёт тебя…».

Орденовцы встревожено переглянулись.

— Что теперь? — растерянно спросила Тонкс, глядя на заколдованный вход.

Направив палочку на двери, Дамблдор ответил:

— А теперь молитесь, чтобы мы вломились туда вовремя.

* * *

…И остановилось в нескольких сантиметрах от шеи Гарри.

Демон застыл, разрываясь между безграничной ненавистью и страхом. Клинок в его руках задрожал. Какое-то движение, и призрак лишится головы.

Тяжело поверить, но в этот миг, Гарри мечтал именно о том, чтобы его страдания наконец прекратились.

Совладав со своей жаждой убийства, демон медленно убрал лезвие, но Поттер был уверен, что смерть ждёт его в любом случае.

Но в следующий миг на лице Танатоса появилась нахальная маска, а клинок обратился в дым.

— Ох уж это рыцарство, — весело ухмыльнулся он. — Истинно гриффиндорский поступок — убить тебя, чтобы спасти мир, — тень отвращения искривила его губы.

— Лично я считаю, это немного по-слизерински... манипулировать тобой и остальными, — слабо ответил Гарри, всё еще ощущая боль от кошмарных воспоминаний.

— Правда-правда, — согласился демон. — Несмотря ни на что, это кажется довольно подлым, — с оттенком уважения в голосе закончил он.

— Спасибо, — ответил парень. Сейчас его переполняли странные чувства: опасность смерти была уже позади, и ему снова пришлось встретиться с чёрными глазами своей второй половины.

— Гм… но так как ты обманул меня, полагаю, придётся заставить тебя страдать, — с уверенностью маньяка заметил Танатос.

Демон поднял ладонь, и в ней появилась небольшая иссиня-чёрная сфера.

— Этот шарик повторит мой опыт, только чертовски быстро и болезненно, — заботливо объяснил демон, словно представлял своё последнее изобретение. — Все твои худшие воспоминания и ночные кошмары в одной упаковке, — извращённо ухмыльнулся он. — Я бы сказал, это будет довольно впечатляюще.

— Больной ублюдок, — глядя на него, отозвался Поттер.

— Какие глупые слова, Гарри, — с улыбкой ответил Танатос.

— Ты не сломаешь меня… — дерзко ответил парень.

К его удивлению, демон запрокинул голову и громко засмеялся.

— Я знаю, Гарри, я знаю, что ты не сломаешься, но это сделает тебя другим, — безжалостно ответил Другой.

Удивлённо сморгнув, дух намерился спросить, как Танатос назвал свою дьявольскую сферу, но тотчас двери в зал с грохотом отворились. Поттер с открытым ртом посмотрел на первого, вошедшего в проход — это была Джинни с палочкой наизготовку.

— Нет! — закричал Гарри, но было слишком поздно.

Демон гадко ухмыльнулся и с разворота бросил свой чёрный шар в Джинни.

Когда сфера попала в неё, на лице девушки застыло удивление; послышался низкий утробный стон, который сменился душераздирающим криком…

* * *

Никто не понимает меня, так как ты, Том… я так рада, что могу довериться этому дневнику… это, словно иметь друга, которого я могу носить в кармане…

Сегодня было очередное нападение, а я не помню, где была. Что мне делать, Том? Мне кажется, я схожу с ума… я думаю, это я нападаю на учеников.

* * *

— Прекрати… пожалуйста… не Том… нет… — рыдала девушка, катаясь по полу и исцарапывая собственную плоть.

— Джинни! — выкрикнул Гарри и сделал отчаянную попытку вырваться из тьмы. Его чувства придали ему силы, и призрак, разорвав путы, бросился к подруге.

Танатос смеялся и продолжал смеяться, даже уклоняясь от заклинания Дамблдора.

— Думаю, на сегодня этого хватит, герой, — веселился демон. — Я сломал твою маленькую потаскушку, но для тебя — это лишь начало.

Гарри поднял на него полные ненависти глаза и прошипел:

— Я убью тебя.

— Я буду ждать, Гарри, — заливался Другой.

Спустя мгновение его покрыл чёрный дым, и демон исчез, но его холодный смех по-прежнему разносился по залу.

Прижимая подрагивающую и всхлипывающую Джинни к груди, он злобно добавил:

— Клянусь…

Овладение.

Смерть.

Став узницей собственного сознания, она кричала.

* * *

Прислонившись к дверному косяку Больничного Крыла, Гарри сжимал кулаки каждый раз, когда слышал крик девушки. Он был бессилен — так же, как и члены Ордена и истеричные Уизли, которые тщетно пытались привести девушку в сознание.

— Чёрт бы тебя побрал… — пробормотал он, с ненавистью цедя каждый слог.

— Как она? — спросил директор, подошедший к призраку.

— А вы как думаете? Или это плохо слышно? — сверкая глазами, злобно спросил парень.

Старик со вздохом кивнул:

— Я попытаюсь связаться со знакомыми Обливиаторами. Возможно, они смогут помочь.

— Я не успокоюсь, пока этот ублюдок не сдохнет от моих рук, — жестко ответил Поттер.

Дамблдор похолодел.

— Что случилось, Гарри? — тихо спросил он.

Послышался тихий смешок, жестокий и горький.

— Волдеморт мёртв. Меня зверски пытали. Но, нет, ничего не случилось.

— Как он умер? — строго спросил старик.

Парень тоскливо взглянул на Джинни и сдавленно ответил:

— Танатос поглотил силу и душу Волдеморта с удивительной лёгкостью.

— Понятно.

— Да неужели?! — обернувшись, выкрикнул призрак. — Моя подруга терпит невыносимые мучения, и в этом повинна моя тёмная сторона.

— Но не ты.

— Нет, блин, не я! Но и остановить его я тоже не мог… — уже тише закончил Поттер.

Но директор понял, что парня тревожит что-то ещё, и спросил:

— Гарри… что Том наговорил тебе?

И Гарри рассказал… о том, как детская душа была расколота надвое; о том, что Танатос был тёмной стороной его сердца; и, наконец, о том, как тесно они связаны: смерть одного означает погибель другого.

Когда парень закончил, Дамблдор понял, что он плачет. Второй раз за свою жизнь.

* * *

— Теперь вы понимаете? — спросил, удивлённый слезами старика Гарри. Но в его глазах тут же появился почти сумасшедший решительный блеск. — Вы должны убить меня, сэр. Убить и положить конец всему этому.

Директор отступил на шаг.

— Гарри…

— Сделайте это ради нас всех, сэр.

— Мне… — запнулся старик.

Пятнадцать лет он защищал и заботился о мальчишке и теперь… должен убить его.

— Мне нужно подумать.

С этими словами, он удалился прочь.

* * *

Спокойствие Дамблдор обрёл в своём кабинете, в окружении портретов бывших директоров и феникса. Вторая война закончилась… Но вместо неё появилось кое-что похуже. Одно существо, способное уничтожить всех на этой планете.

— Почему всё сложилось именно так, Фоукс? — спросил директор.

— Разговариваешь с птицей?

Старик замер, а потом его голова медленно повернулась к ухмыляющемуся демону, который стоял, прислонившись к стене.

До того, как Дамблдор успел сделать хоть что-нибудь, феникс слетел со своего насеста и с пронзительным вскриком атаковал Танатоса.

Другой резво поймал птицу и свернул ей шею, а в следующий миг чёрное облако уже поглотило её мертвое тело.

— Кажется, я сломал твою игрушку, — виновато сказал демон.

Директор вскочил на ноги и выхватил палочку, но тьма тут же отбросила его обратно в кресло.

— Нет-нет, мы ведь не будем драться из-за этой дохлой курицы. Я ведь извинился.

Дамблдор не ответил, сконцентрировавшись на том, чтобы разрушить магию демона, и вслед за этим из его палочки вырвалась искрящаяся молния.

Вскинув руку, Танатос тут же поглотил её.

— Плохо стараешься, — процедил он, и из его ладони вылетела чёрная тень, от которой директору едва удалось защититься.

Угольные искры заплясали вокруг пальцев демона, когда он сказал:

— Ладно, уговорил.

* * *

Призрак вздрогнул, что было для него в новинку. Его обуяло странное чувство беспокойства…

Решив, что очередной разговор с Дамблдором поможет заполнить пробелы, Гарри направился к директорскому кабинету, но по пути осознал, что его волнение нарастает…

* * *

Дождь золотистых лучей ударил в демонический щит и отбросил существо назад. С грозным криком, Танатос контратаковал, но его заклинание попало в одну из многочисленных полок кабинета, ставшего полем брани. Вокруг разлетелись острые осколки стекла и обломки разрушенной мебели.

Чёрные нити разрезали воздух и набросились на старика, который кое-как успел защититься. В ответ злой дух получил золотистую молнию. Она ударила Танатоса в грудь и швырнула в дверь. Посыпали щепки, и демон вылетел на лестничную площадку.

Дамблдор выскочил следом в развороченный дверной проём, где в клубах пыли и миазмах дыма валялся Другой.

И тут, уже в который раз, послышался мерзкий смех. Вокруг вспыхнула тьма, и в следующий миг демон уже был на ногах. У него дымилась одежда, и обгорели волосы, но он продолжал хохотать. Когда он поднёс обугленные руки к груди, пламя на нём уже погасло, и волосы почти отросли, а когда с его пальцев сорвался чёрный шар, он и вовсе вернул прежний облик.

Дамблдор взмахнул палочкой и поставил щит из обломков разрушенной двери. Секунда, и они осыпались пеплом.

Увернувшись от очередного заклинания, демон гадко ухмыльнулся и ударил старика… но что-то задержало его, и кулак не достиг цели. Он резко обернулся, и только и успел что увидеть, как что-то тяжёлое приблизилось к его лицу. Зарычав от боли, он уклонился от следующего удара оживлённой горгульи и волной тьмы впечатал её в стену.

И тут ему в спину садануло заклинание директора, отправив демона прямо в лапы статуи. Танатос получил еще несколько ударов и упал на колени, а потом почувствовал, как кончик палочки старика уткнулся ему в висок. Подняв глаза, демон яростно прошипел:

— Ты не убьешь меня. — На его лице снова появилась улыбка. — Или ты хочешь лишиться своего драгоценного Поттера?

Сомнение промелькнуло в глазах Дамблдора, а демон только этого и ждал. Окружавшая его тьма ринулась вперёд и окутала старика. Тем временем, сила хлынула с ладони Танатоса и сбила с ног горгулью, а уже в следующий миг он разнёс её на куски.

Ухмыляясь, как Чеширский Кот, Другой обернулся к спеленатому тьмой Дамблдору, и в его руке снова появился чёрный клинок.

— Танатос!

Демон повернулся к подоспевшему Гарри и осклабился:

— Смотрите-ка, зрители, — сказал он, занося меч для удара.

Старик обречённо поглядел на парня.

— Всё в твоих руках, Гарри, — слабо выдохнул он, прежде чем чёрное лезвие проткнуло его грудь.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, верховный маг Визенгамота, директор Хогвартса и основатель ордена Феникса начал медленно падать на пол. Ликующий смех. Барабанная дробь. Время застыло.

«Зачем ему он? Столько смертей и разрушения… Гермиона мертва, Джинни при смерти, а теперь еще и Дамблдор…».

Издевательский хохот, от которого в жилах вскипела ненависть, растекаясь по телу и принося надежду вместо отчаянья.

Гарри вспомнил улыбку директора, как он защищал его в Министерстве, как пытался уберечь от опасности.

А потом в памяти ожила Гермиона — организованная пышноволосая девочка одиннадцати лет. Беспомощная и плачущая, которую нужно было защитить от гигантского тролля. Она была ему сестрой, помогала и заботилась, а потом её убил этот монстр, который смеется теперь над падающим телом Дамблдора. Дамблдора, чьё безмерное жизнелюбие и вера в будущее заставили Поттера вернуться, чья мудрость привела парня к цели.

Чувства переполнили Гарри и хлынули через край.

Из-за демона пострадала и Джинни. И так немало вытерпевшая девушка лежала в коме, погруженная в страну кошмаров и бесконечного ужаса. Очередная жертва на пути тьмы… как и Дамблдор.

Наконец, тело величайшего волшебника глухо упало на пол, и Гарри почувствовал, как горячие слёзы заструились по его щекам. Он жаждал смерти демона. Костяшки на его кулаках побелели, а ногти впились в прозрачную плоть.

Внутри всё пылало и порывалось уничтожить это чудовище. Очистить мир и покончить с отвращением к себе.

Почему он не может этого остановить?

Виновен!

Он позволил демону жить и лишь наблюдал за этим.

Виновен!

Он попытается вырвать корень зла из этого мира.

Виновен!

Он устроил это, он и покончит с этим!

Виновен!

Смерть Беллатрикс Лестранж принесла ему что-то неописуемое и нереальное. Иллюзию силы, способной покончить со злом. Но эта сила и была злом, которое тогда показалось лучиком надежды, возможностью лично распоряжаться той мощью, что кипела в его венах.

Свет. Паутина света начала разрывать воздух и оплетать его ноги. Зарево рассеивало мрак и казалось полной противоположностью силе демона.

Танатос заорал от злости, но Гарри его не услышал: воздух пронзали постоянные щелчки разрядов. Вскоре всё наполнилось теплом от разросшейся паутины, а вокруг парня затрещал каменный пол, разрываясь на комья и взмывая в воздух так, что под ним образовался кратер.

Застыв над пустотой, призрак разжал пальцы-крючья и исторг крик, высвобождая свои эмоции, а вместе с ними и волну силы, сметшую на своём пути всё кроме демона, который внимательно наблюдал за происходящим.

Вокруг Танатоса вспыхнула холодная и пустая тьма, которая тут же устремилась к Гарри, но свет стал ярче и рассеивал её, делая золотистого призрака недоступным.

Тьма демона насела ещё неистовей, но свет не уступал. Их глаза встретились: чернее ночи и ярко-зелёные, из которых сочился дым.

На секунду застыла тишина, а вокруг была лишь светотень.

И тогда дух света заговорил, спокойным уверенным голосом, от чего он звучал как приговор:

— Довольно.

— Довольно.

Тени мерцали, танцуя со светом.

Сражение добра и зла, света и тьмы — завораживающее зрелище.

Танатос с криком взмахнул клинком, но Гарри уклонился: он в полной мере подчинил силу, бурлящую в его венах.

Вспомнив о возможностях демона, призрак сосредоточился и высвободил золотистую молнию, которая с огромной силой поразила его антипода в грудь.

И тогда случилось невозможное: Танатос дико взвыл от боли, которую испытывал впервые в жизни. Он выронил тут же истаявший клинок и упал навзничь, судорожно схватившись за прожженную кожу.

Ненависть изжигала Гарри, и он, воспользовавшись удобным случаем, исторг ещё несколько разорвавших воздух разрядов.

В этот раз демон опередил его. Как только Гарри взмахнул рукой, в воздухе появился вихрь тьмы: срикошетившие молнии разбросали вокруг каменную крошку и щепки.

— Это было… нечто, — заметило существо, когда тьма начала затягивать его рану. — Это станет лучшей забавой в моей жизни.

Слово «забава» привело парня в бешенство, и он, выбросив кулак, ринулся вперёд. Демон нырнул под руку и ударил Гарри со спины. Послышался крик, а Танатос бил снова и снова, оставляя тёмные ожоги и вызывая всё новые и новые стенания, словно создавал симфонию Ада.

Поттер упал на пол. Тело неимоверно болело, но потом свет накрыл его, восстанавливая раны.

Демон прекратил смеяться, когда Гарри вскочил на ноги, вызывающе глядя на него.

— Интересно, — пробормотал Танатос. — Если я не могу забить тебя до смерти, тогда я отрублю тебе голову. Или выпотрошу, как рыбу, — прорычал он, а в его руке снова появился клинок.

Гарри отпрыгнул назад и, сосредоточившись, прикрыл глаза. К его ладони хлынула волна люминесценции, которая превратилась в яркое, сверкающее лезвие меча.

— Боже, тебя уже за плагиат можно убить, — сказал демон и сделал выпад.

Тьма встретилась со светом, и полетели искры. Вокруг мелькали сгустки противоположностей, а два духа не сводили друг с друга глаз, звеня клинками.

Одновременно они отпрыгнули для замаха, а потом лезвия снова встретились, разрезая материю вокруг другого.

Их свободные руки овила сила, и те ринулись к лицу противника.

Глухие удары, и их отбросило назад. Рык, и колдовские лезвия с громким лязгом встретились снова.

Вальс смерти. Быстрее и быстрее. Уклон, выпад. Сильнее и больнее. Переход, удар.

Танатос отпрыгнул и с лёгкостью уклонился от очередного удара, высвобождая из руки целый сонм чёрных молний, Гарри сделал то же. На секунду свет снова столкнулся с тьмой, а потом силовая волна разбросала врагов в стороны и впечатала в стены.

Демон попал в уже изрядно раскрошенную стену и, пробив её насквозь, вылетел из замка. Глухо рухнул на землю, а рядом посыпались куски разрушенной стены. Отряхиваясь, Танатос встал на ноги, как будто ничего и не случилось.

Поднявшись, Поттер выпрыгнул следом за противником. В воздухе его встретил поток тёмной магии, от которой он не успел защититься. Крича от невыносимой боли, Гарри рухнул у стены.

Алчно облизнув губы, Танатос схватил парня за горло и поднял над землёй. Демон скрючил пальцы, и в них появилась сфера, которая досталась Джинни.

— Приятных кошмаров, — прорычал он, и чёрный шар ударил Гарри в лицо.

* * *

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

— «Круцио!».

* * *

Гарри неистово закричал и, как только демон отпустил его, безвольно свалился на землю.

— Великий герой визжит как девчонка, — засмеялся Танатос. — Сейчас ты уже не такой решительный, не так ли?

Он отвернулся и заложил руки за спину.

— С вами, героями, так всегда, — сказал он, посмотрев на духа через плечо. — Вы настолько увязаете во всяком дерьме, что уже не помните, из-за чего весь сыр-бор, и что вы вообще-то собирались спасать мир, — заметил он, покачав головой.

Продолжая кричать от бесконечной волны нахлынувших кошмаров, он понимал, что его рассудок на грани и что демон частично прав.

Другой снова подошел к нему и, наклонившись над ухом, тихо сказал:

— Ты подвёл всех, Гарри. Гермиону, Дамблдора… Джинни, — вздохнул он, поцокав языком. — Они все ушли, а теперь настал твой черёд.

«Он прав… Я проиграл» — подумал Гарри и закрыл глаза, всецело отдаваясь воспоминаниям.

Демон схватил парня за горло и поднял.

— Я похороню тебя глубоко в себе, и ты никогда не увидишь света… никогда, — едко прошипел он. — И все те жертвы, все те люди, которых ты не спас… их смерти превратятся в кошмар.

— Гарри!

Танатос обернулся, и на его лице появилась широкая улыбка.

— Так-так-так, наш болванистый блудный сын вернулся, — пробормотал он. — И о чём ты только думал, мальчик? Я убил волшебника вдвое сильнее тебя… и ведьму вдвое умнее тебя, — засмеялся демон.

— Я знаю, что не смогу тебя убить… — сверкнул он глазами. — Я здесь из-за Гарри, — смело сказал он. Парень не боялся умереть. Даже если это случится, Рон не останется в проигрыше: он снова увидит Гермиону.

А, ну да, это часть, в которой ты говоришь воодушевляющую тираду... типа, добро побеждает зло... свет — тьму… держись, котенок — скоро пятница, и все такое, — он засмеялся. — Не надо.

Игнорируя насмешки, Рон сосредоточился на своём лучшем друге.

— Гарри… Танатос прав. Если ты сдашься — все эти смерти сойдут ему с рук. Не позволь Гермионе остаться неотмщенной, — почти шепотом закончил парень, а его руки сжались в кулаки.

Гермиона… упоминание о её погибели воскресили в памяти обещание отомстить и клятву убить демона.

Воспоминания в голове сменились. Теперь они были счастливыми, и благодаря этому монстру теперь уже неповторимыми. Гарри открыл веки, его взгляд был абсолютно ясным.

Танатос обернулся, и его чёрные глаза встретились с зелёными.

— Сукин с… — это всё, что успел сказать демон, перед тем как получить в лицо.

Пока существо, покачиваясь, приходило в себя, Гарри повернулся к Рону и благодарно сказал:

— Спасибо… но теперь ты должен уйти, чтобы он не использовал тебя против меня.

— Побей его, — сказал рыжий, побежав к замку. — И удачи!

По пути его посетила странная мысль, что друга он видит в последний раз в жизни.

* * *

Как только Гарри повернулся к демону, его встретил кулак существа.

— Хватит языком трепать и отвлекаться, так и проиграть недолго!

— Я знаю, — прорычал парень и высвободил поток золотых молний.

Демон лениво отбил атаку, а потом снова ударил Гарри.

— Дилетант, — констатировал он. — Зачем ты дерёшься, если всё равно знаешь, что не победишь?

— Ты убиваешь невинных людей, моих друзей… и делаешь это моими руками, — ответил Гарри, и обрушил на него волну света.

Демон отбил её тыльной стороной ладони и хмыкнул:

— Ты собираешься умереть?

— Да… но только после того как убью тебя, — сказал он и замахнулся для удара.

Танатос отпрыгнул.

— Кишка тонка, — парировал демон, и его нога ударила парня в живот. — А знаешь почему? Потому что все гадкие мысли принадлежат мне… — он вскинул руку, и тьма сбила Гарри с ног. — Ты слишком светлый… — он сделал паузу, глядя на лежащего у его ног парня. — И поэтому ты проиграешь.

Танатос поднял ногу, намереваясь наступить Гарри на горло, но тот схватил его за ногу. Лицо парня исказилось от напряжения, но ему удалось оттолкнуть своего противника.

— Ты ошибаешься, — процедил он, а на его ладони появилось маленькое солнце. — Я такой же безжалостный, как и ты… все бояться Тьмы, потому что не знают, на что способен Свет. — Словно в подтверждение его словам, яркая сфера сорвалась с его пальцев и ударила демона в грудь.

Когда дымящееся существо упало в грязь, Гарри поднялся на ноги и бросился к нему. Схватив Другого за шиворот, он прорычал:

— У меня есть, за что драться! У меня есть сила! И я убью тебя! — Каждое заявление он подтверждал сильным ударом.

Танатос взревел от боли и вызвал волну тьмы, которая отбросила парня.

— А ты не можешь и не убьешь меня, — приземлившись на ноги, ухмыльнулся Гарри.

— Умный мальчик, — заметил демон, вытирая кровь с лица. — Но ты неправ, я могу убить тебя! — выкрикнул он, и появившееся в руке лезвие обрушилось на голову парня.

Но призрак был готов, и их клинки снова встретились. Охваченные желанием истребить друг друга, они рычали и неистово рубили клинками, но силы были равны — и от того положение становилось безвыходным.

На какой-то момент они застыли, напряженно глядя друг на друга поверх скрещенных мечей. И тогда демон прошипел:

— Это бесконечная история, парень… Свет и Тьма… мы будем сражаться вечность.

Нажимая на клинок сильнее, Гарри осознал, что это правда. Он знал каждый выпад демона и с лёгкостью блокировал его, и наоборот.

И тогда он вспомнил слова Волдеморта: «Если погибнет частица тьмы, вполне вероятно, что вслед за ней уйдёт и частица света».

Гарри толкнул Танатоса в грудь и отпрыгнул назад, всё ещё держа лезвие перед собой.

— И какую дурость ты сейчас задумал, Гарри? — приближаясь к парню, спросил демон.

— Уже сделал, когда позволил тебе освободиться… — ответил призрак. — Но сейчас я исправлю ошибку.

Одним движением Гарри пронзил свою грудь золотистым лезвием.

— Нет! — яростно прокричал злой дух, но было слишком поздно.

Улыбнувшись, Гарри издал последний вздох и исчез, а мёртвое тело Танатоса упало на сырую землю.

Это было то же время года.

По ступенькам Хогвартской школы магии и волшебства спустился мрачный колдун в чёрных одеждах. Остекленевший взгляд был направлен куда-то под ноги, которые, казалось, сами довели его до одинокой рощи. Там был укрыт большой причудливый мавзолей, где были похоронены его друзья.

Грустно вздохнув, он положил две алых розы, символизирующих любовь, на могилу Гермионы и желтые, цветы дружбы, на могилу Гарри.

— Привет, ребята… Три года прошло… Я сдал выпускные экзамены и, Герм, очень хорошо… — тихо добавил он и хихикнул. — Это было тяжело… для всех нас. Мама по-прежнему плачет каждый раз, когда при ней упоминают о вас или Джинни…

Он прокашлялся, а на глазах появились слёзы.

— …Должен признаться, целители говорят, что работают над новым лекарством для тронувшихся рассудком жертв. Невилл тоже будет с ними, и я думаю, в этом есть смысл, ведь у его родителей похожая проблема.

Проклятое горло… Он снова прокашлялся.

— МакГонагалл сменила Дамблдора… и Снэйп, — с долей отвращения добавил он, — стал её заместителем. Боюсь представить, что он делает с детьми, когда директор в разъездах, — невесело усмехнулся он.

— Я был принят на обучение в Аврорат… несмотря на то, что мне нужно сначала подтянуть Зелья, — с раздражением пробормотал маг. — Если бы не этот идиот Снэйп, я бы…

Он понял, что потерял нить размышлений и сказал:

— Я скучаю по вам, ребята… и мне всё еще больно… вспоминать, как Гермиона заставляла меня учиться, а я закатывал глаза… мне этого не хватает… — Он шмыгнул носом, и на могилу упала одинокая слеза.

— Но я продолжаю жить… Ведь мы встретимся снова… Скоро… — пробормотал волшебник и покинул тень безмолвных могил.

Конец.