Любопытство

Гермиона Грейнджер пробежалась пальцами по корешкам книг, не ища ничего особенного — она ждала, пока семейство Уизли закончит покупать кучу книг, необходимую для школы пятерым из семи их детей в этом году. Она не имела понятия, как они умудрились обойтись таким небольшим количеством денег, при том что нужно было приобрести так много. Повезло, что мистер Уизли выиграл Главный приз в ежегодной лотерее, проводимой “Ежедневным Пророком”, хотя они и потратили большую часть золота на путешествие в Египет.

Гермиона бесцельно бродила по магазину, проглядывая названия книг, которые продавали “Флориш и Блоттс”, ища что-то, что могло пробудить ее интерес. Ее палец остановился на книге, озаглавленной “Смертные знамения: что делать, если вы поняли, что грядёт худшее”. Любопытство заставило ее вытащить книгу с полки и изучить обложку. С нее на Гермиону уставилось изображение большой черной собаки с горящими глазами. Она поежилась и стала обдумывать, стоит ли открывать книгу.

— Этот отдел для вас не мрачноват, мисс Грейнджер? — спросил вкрадчивый голос.

Гермиона подпрыгнула от неожиданности, и обернувшись, увидела человека, которого она остро презирала. Она огляделась и заметила, что действительно забрела в секцию более темных книг, многие из которых, по-видимому, были о Темных Искусствах. Она прижала “Смертные знамения” к груди, словно щит против чистокровного волшебника.

Люциус ухмыльнулся и шагнул к ней. Он протянул руку в черной кожаной перчатке и Гермиона попятилась к полкам позади нее. Когда он взял книгу с полки прямо у нее над головой и отступил назад, чтобы ее изучить, Гермиона с облегчением вздохнула.

— Начинаете интересоваться Темными Искусствами, мисс Грейнджер? — спросил он бесстрастно, бегло оглядев черную обложку книги, которую держал в руках.

— Нет, — ответила Гермиона резко.

Люциус поднял на нее глаза и изогнул бровь.

— Жаль.

Гермиона нахмурилась — ее разбирало любопытство, почему это Люциус считает достойным сожаления то, что она, магглорожденная, не желает изучать Темные Силы. Он снова посмотрел на книгу, на обложке которой была вытеснена грозная змея, и начал изучать первую страницу.

— Драко говорит мне, что вы блестяще успеваете на всех ваших занятиях.

Гермиона почувствовала себя неуютно, думая о Драко, который рассказывает своему отцу, какая она всезнайка, и начала размышлять о том, что еще этот задира сказал о ней.

— С вашими способностями и знаниями вы должны быть в Слизерине.

Когда до Гермионы дошел смысл этого заявление, она подняла брови.

— Я магглорожденная, мистер Малфой, — напомнила она ему, хотя была уверена, что он очень хорошо знает ее родословную.

— Я помню, мисс Грейнджер, — он слегка улыбнулся и снова посмотрел на нее.

— Тогда каким образом я могла бы оказаться в Слизерине, мистер Малфой? — спросила Гермиона, стараясь не переживать об ответе, однако снедаемая любопытством.

Люциус слегка покачал головой.

— Это обычное заблуждение, что магглороженные не могут быть распределены в Слизерин, мисс Грейнджер, — он перевернул несколько страниц. — Однако все, у кого в жилах течет чистая кровь и кто жаждет славы, могут быть в Слизерине.

— Я не жажду славы, — сказала Гермиона почти весело.

— Разве нет? — возразил Люциус и снова взглянул на нее, изучая ее ледяными серыми глазами. — Ваша дружба с Поттером, ваше стремление при при любой возможности проявлять ваш ум, ваши поступки доказывают, что вы более слизеринка, нежели вы, возможно, полагаете.

Гермиона уставилась на него, а он, не дрогнув, пристально глядел на нее в ответ. Неужели Люциус действительно верит, что она стала бы хорошей слизеринкой? Все слизеринцы, исходя из ее опыта, злобные и безнравственные — несомненно, она никогда не смогла бы соответствовать их факультету. В этом разговоре у чистокровного волшебника должен быть скрытый мотив, но Гермиона и вообразить не могла, что было у него на уме.

— Я гриффиндорка, мистер Малфой, — заявила она твердо, не зная, что еще сказать.

— Знаю, — он протянул руку и поставил книгу обратно на полку. — Досадно. Вашим талантам нашлось бы лучшее применение в Слизерине, — он коротко кивнул ей. — Удачного дня, мисс Грейнджер.

Он повернулся и вышел, его черная мантия развевалась, пока он не исчез из виду между книжными полками. Гермиона безучастно смотрела перед собой, перебирая в уме странную беседу.

— Гермиона? Миона, ты где?

За угол заглянул Рон Уизли, его веснушчатое лицо расплылось в улыбке:

— Мы наконец закончили, Гермиона! Сейчас мама ведет меня покупать новые мантии!

Гермиона неуверенно улыбнулась, оборачиваясь и кладя “Смертные знамения” обратно на полку. Они и Роном направились к фасаду “Флориша и Блоттса”, где их ждали почти все члены семейства Уизли.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — спросил Рон, когда они вышли из магазина.

На другой стороне Косого переулка Гермиона увидела Люциуса. Он подошел в женщине с длинными белокурыми волосами и нежно поднес ее руку к губам. Потом он обнял женщину за талию и они направились к Лютному переулку. Гермиона с любопытством наблюдала за парой, чуть удивленная той заботой и любовью, которую Люциус проявил к этой женщине. Он не выглядел тем злодеем, каким она всегда его себе представляла.

— Гермиона? — повторил Рон, не дождавшись ответа.

— Не знаю, — сказала она тихо, наблюдая, как пара исчезает в Лютном переулке.

Любопытно...