Прелюдия к смерти

Угрюмая девушка брела по мокрой от дождя траве, что-то невнятно бормоча себе под нос. Она шла, оглядываясь по сторонам, и постоянно прислушивалась к шорохам леса. Ей, во что бы то ни стало, необходимо было найти других волшебников, но девушка не могла с уверенностью сказать, встретит ли она здесь кого-нибудь или нет. Солнечный свет противно слепил глаза, ноги ужасно ныли от усталости, а желудок скручивало от голода. Пэнси не знала, сколько времени находилась в этом проклятом месте, и надежда на возвращение уже начинала таять.

Окончательно потеряв силы и желание двигаться дальше, Паркинсон рухнула на уродливо торчащую из земли корягу. Она проклинала всех: этот чёртов остров, Малфоя и вообще все магическое сообщество. В голове пульсировали свои же собственные слова, сказанные Тёмному Лорду несколько часов назад: «Я готова ради Драко на всё, я докажу ему, что достойна его любви!». Но тогда слизеринка не подозревала, чего будет стоить ей это доказательство. Нервно вздрогнув, Пэнси напрягла слух, вглядываясь в тени леса. Никого. Но что-то явно насторожило девушку, хотя она ещё и не понимала что именно.

Тяжело вздохнув, Пэнси помотала головой и резко поднялась с коряги. Нужно было идти дальше, вдруг Драко тоже находится здесь. Она найдёт его, поможет, стерпит всё на свете ради его любви. И Малфой, наконец, поймёт, что она не только красива, чистокровна и богата, но еще и стойко выносит трудности; что она свернёт горы и сразиться с сотней оборотней ради него. И он, наконец, полюбит её.

Уверившись в своих домыслах, темноволосая девушка продолжила свой путь по узкой, заросшей травой тропинке. После долгих скитаний где-то совсем рядом послышался плеск воды. Слизеринка вновь остановилась и огляделась по сторонам. Ей уже давно казалось, будто кто-то наблюдает за ней. От этого чувства её слегка передёрнуло, и неприятно закололо в груди. Девушка ещё раз вгляделась в блёклую пустоту леса и, не обнаружив ничего интересного, пошла на звук. Когда Паркинсон пробралась через плотный кустарник неизвестного ей растения, взгляду открылась захватывающая дух картина. Небольшой водоём с прозрачной, небесно-голубоватого оттенка водой облизывал сухой желтоватый песок, а вокруг всего этого великолепия стояли на страже огромные деревья-великаны. Девушка стояла как завороженная, впитывая все оттенки открывшегося ей пейзажа. Вдруг её слух пронзил глухой всплеск воды, и она взглянула на его источник. Карие глаза сузились от гнева и презрения, девушка мелко задрожала. Вот она — её преграда между их с Малфоем счастьем.

«Я готова ради Драко на всё, я докажу ему, что достойна его любви!»

Пэнси вспомнила тяжелый взгляд Тёмного Лорда, его кривую усмешку и тихий, словно змеиный, шёпот его голоса у себя в голове: «Если ты хочешь, я помогу тебе завоевать Драко Малфоя, но взамен ты должна и для меня кое-что сделать…». Слизеринка грустно усмехнулась: именно поэтому она здесь, бродит по этому чёртовому острову — Тёмный Лорд дал ей шанс на любовь, и девушка его не подведет. Она преодолеет все преграды, убьёт всех, кто встретиться ей на пути, докажет Драко, что она, вкусив сладость смерти, стала настоящей Пожирательницей и достойна стать женой Малфоя. Миссис Пэнси Малфой! Глубоко вдохнув влажный сладкий воздух и облачившись в маску безразличия и самоуверенности, девушка шагнула вперёд, выдавая своё присутствие.

Человек, беспечно плещущийся в пленительной прохладе воды, не заметил появления девушки, что начало её немного выводить из себя. Тогда она, оперевшись о ближайшее дерево, сложив руки на маленькой груди, произнесла низким томным голосом:

— Прекрасный день для встречи, как считаешь, Уизли?

Высокий долговязый парень вздрогнул в воде от неожиданности и резко повернулся в ее сторону. Он быстро вскочил в воде на ноги и уставился на непрошенную гостью. Слизеринка с высокомерным безразличием посмотрела в синие глаза Рона, скользнула взглядом по мокрым огненно-рыжим волосам, бледной коже груди, тоненькой дорожке рыжих волос на животе и нагло уставилась на мужское, грубо говоря, достоинство Уизли. Интересно, что же ему пообещал Тёмный Лорд в обмен на пребывание на этом острове? Пэнси похотливо ухмыльнулась, заметив, что Рон проследил за её взором и смущенно пытался прикрыть себя от пронзительного взгляда.

— Что ты здесь делаешь? — гневно спросил рыжеволосый юноша.

Девушка, проигнорировав вопрос, начала медленно двигаться к кромке воды. Рон смущенно попятился, всё так же прикрывая себя от назойливых глаз. Паркинсон явно забавляла сложившаяся ситуация. Всё будет намного проще, чем она думала, глупый друг Поттера не будет сопротивляться ей, поддастся на её уловку и незамедлительно умрёт. Девушка ухмыльнулась своей предстоящей победе и тому, что она вот-вот ещё на шаг приблизится к Драко. Темноволосая слизеринка начала погружаться прямо в одежде в прохладную жидкость, не отрывая взгляда от рыжеволосого гриффиндорца. Тот стоял, не двигаясь, медленно хватая воздух губами, не зная, что ответить на столь вольные действия Паркинсон. Если бы у девушки была сейчас палочка, то она незамедлительно наслала бы на эту рыжую бестолочь непростительное заклятие, но это было главным условием Тёмного Лорда. Он хотел, чтобы Пэнси все делала сама, без помощи магии. Девушку это немного злило, потому что она не хотела уподобляться мерзким магглам и убивать этого изменника крови голыми руками. Но сделав это, она докажет Лорду, что на всё готова ради любви Драко. Приблизившись к ничего не понимающему Уизли, она властно провела рукой по его груди и поцеловала юношу в губы. Рон резко оттолкнул девушку.

— Убирайся, — прорычал гриффиндорец, медленно пробираясь к берегу.

Паркинсон немного растерялась, совсем не ожидая подобной реакции, но потом мысленно собралась и всё так же томно ответила Уизли:

— Что, не хочешь меня? А, Рон?

— Отвали от меня, Паркинсон, я здесь не за этим! — крикнул парень, повернувшись лицом к девушке. Та в ответ хмыкнула, начав поглаживать себя по груди.

— Поверь, я могу намного больше, чем твоя мерзкая грязнокровка

Грейнджер, — прошептала слизеринка, выразительно облизнув губы.

Но она тут же пожалела о сказанном. Лицо рыжего гриффиндорца исказила ярость, и он бросился к девушке. «Не смей!» — хрипел Рон, сжимая руки на тонком горле Пэнси. «Она не...» — он начал грубо трясти хрупкое женское тело. Девушка взглянула в глаза своей жертве, и её тело пронзила дрожь от гнева, бушующего в них. Она начала остервенело вырываться из цепких рук гриффиндорца, царапая его лицо. Вдруг ноги подкосились, и Пэнси почувствовала, как её голова погружается в холодную воду. Паника окутала сознание, прогоняя все мысли, позволяя лишь телу инстинктивно сражаться за собственную жизнь. Сердце бешено колотилось в груди, поняв, что делает это последние разы, грудь начало безжалостно сжимать, от нехватки воздуха закружилась голова. Пэнси широко раскрыла глаза и увидела сквозь толщу воды расплывчатое рябое небо и палящее полуденное солнце. Девушка выдохнула имя, но вода заглушила звук, заполняя лёгкие девушки. В глазах потемнело, и она уже не чувствовала ни своего тела, ни рук, безжалостно забирающих у нее вдох, жизнь, Драко…

«Я готова ради Драко на всё, я докажу, что достойна его любви!».

Рыжеволосый угрюмый подросток сидел на холодном камне, уставившись в одну точку. Одежда, порванная в клочья, свисала по его искалеченному телу, некогда огненно-рыжие волосы слиплись от крови и грязи и торчали в разные стороны. В прямом, но отстранённом взгляде бледно-синих глаз читалось омерзение, юношу передёргивало от собственного вида, от того, что с ним сделали. Ему хотелось отмыться от этой грязи, выбить мысли из собственной головы. С огромным усилием он поднялся с камня и решил продолжить свой путь через лес. Всё тело ломило, как от температуры, каждая клёточка стонала от боли, напоминающей о многочисленных Круциатусах, которыми его пытали. Стиснув зубы и собрав всю волю в кулак, Рон ровным шагом направился в глубь острова. Безумно хотелось пить, рыжеволосый гриффиндорец постоянно облизывал сухие, покрытые тонкой корочкой губы. Несмотря на своё ужасное состояние, он чувствовал давно забытую свободу, дуновение ветра на бледной коже, вспоминал запах леса, травы. Рон широко улыбнулся, когда услышал журчание воды, и, забыв об усталости, бросился на шум. Через несколько мгновений он выбежал на широкий пляж, покрытый золотистым песком, и увидел воду. Небесно-голубая глубь завораживала и манила в свои объятия. Подросток быстро стянул одежду, забежал в воду и начал яростно оттирать грязь и кровь с кожи. Прохлада воды успокаивала его, шептала о скором спасении, счастливом будущем, в котором он видел себя богатым, успешным, одетым с иголочки, примерным семьянином с красивой и утончённой женой, но самое главное — он видел себя живым! Всё это ему пообещал Тот-Кого-Нельзя-Называть, если юноша выберется с острова. А он выберется, и месяцы, проведённые в плену, забудутся, как страшный сюрреалистический сон. Молодой человек встряхнул мокрыми, уже приобретающими свой естественный рыжий оттенок волосами, и с головой нырнул в маленькое озерцо. Вода, словно опытная любовница, приятно ласкала его тело так, что не хотелось выплывать из её объятий. Ещё какое-то время гриффиндорец беззаботно, как в детстве, плескался в воде, пока не услышал знакомый женский голос:

— Прекрасный день для встречи, как считаешь, Уизли?

Рон резко повернулся к девушке и встал на ноги, возвышаясь над поверхностью воды. Перед ним стояла никто иная, как Пэнси Паркинсон. Она небрежно оперлась о дерево и вызывающе смотрела на него. Девушка немного изменилась с их последней встречи, похудела, лицо приобрело более аристократичные черты, но всё также походило на мопса. Уизли заметил, что она уже несколько секунд пялится на его, мягко говоря, достоинство, и ему пришлось быстро прикрыться руками. Внутри всё закипело от злости: «Что, Мерлин возьми, она здесь делает?!».

— Что ты здесь делаешь? — озвучил свой вопрос Рон.

Но Пэнси, похоже, решила проигнорировать его вопрос и медленно двинулась навстречу. Её медленные кошачьи движения завораживали юношу, не давая сорваться словам с его губ. Что ему сейчас делать? Как реагировать на проклятую слизеринку? В голове метались тысячи вопросов, воздуха отчаянно не хватало, и Рон начал судорожно вдыхать. Что пообещал ей Тот-Кого-Нельзя-Называть, или она здесь случайно? Нет, наверняка он пообещал ей богатство и Малфоя в придачу. Тем временем Паркинсон вплотную приблизилась к гриффиндорцу, провела горячей рукой по влажной груди Рона и поцеловала. Парень резко оттолкнул девушку, поняв, что не сможет ничего с ней сделать, тем более убить.

— Убирайся, — прорычал гриффиндорец и начал медленно пробираться к берегу. Он был зол на себя и смущен тем, что сейчас находился рядом с девушкой полностью обнажённым.

— Что, не хочешь меня? А, Рон? — томно спросила мопсоподобная слизеринка.

— Отвали от меня, Паркинсон, я здесь не за этим! — крикнул Рон, повернувшись лицом к девушке. Та в ответ хмыкнула, начав поглаживать себя по груди. Мерлин, зачем она это делает?

— Поверь мне, я могу намного больше, чем твоя мерзкая грязнокровка Грейнджер, — прошептала слизеринка, медленно облизнув губы.

Ярость исказила лицо рыжеволосого гриффиндорца. Да как она смела так говорить? Он бросился к Паркинсон, всё тело дрожало от гнева. Слизеринка, казалось, растерялась от страха. «Не смей!» — прохрипел Рон, сжимая руки на тонком горле Пэнси. — «Она, не...» — он начал грубо трясти хрупкое женское тело. Уизли не отдавал себе отчёта в том, что делал. Он ненавидел это слизеринское отродье и хотел, чтобы она заткнулась. Пэнси пыталась вырваться из цепких рук Рональда, она оцарапала ему лицо. Юноша поставил девушке подножку в воде, и та повалилась назад, скрываясь в мутной воде. Гриффиндорец надавил на нее и стал сильнее сжимать горло своей жертве. Он убьёт её сейчас и будет свободен, а паршивая Паркинсон заткнётся навсегда и не будет больше оскорблять его подругу.

Тело девушки перестало сопротивляться хватке Рона и немного обмякло; через мгновение над островом раздался гулкий звон колокола.

Рон Уизли отпустил девушку и крепко зажал уши ладонями, звон был невыносимым. Но вскоре он стих. Неожиданно, все мысли юноши пришли в порядок, и гриффиндорец, наконец, осознал, что произошло. Мерлин, ведь он только что убил беззащитную девушку, причём голыми руками, как простой маггл! Рон невидящим взглядом уставился на гигантские деревья, окружавшие озеро, и начал пробираться к берегу. Рон Уизли — беспощадный убийца. Гриндевальд его побери, что же ему дальше делать? Он убил человека. Парень бездумно надел на себя штаны и рухнул на песок. Неужели такова была цена за его свободу и счастье? Почему он не отказался от предложения Того-Кого-Нельзя-Называть, когда тот пришёл к нему в камеру? Почему он не погиб или не сошёл с ума, как Гарри, сражаясь с Пожирателями Смерти?

Юноша прикрыл лицо руками и перестал дышать, ему не хотелось двигаться, думать и чувствовать. Внезапно до него донёсся крик.

— Рон! — знакомый, родной голос кричал его имя.

Уизли открыл глаза и посмотрел на подбегающую к нему девушку, которая крепко обняла друга, сев перед ним на корточки. Рон вдохнул знакомый аромат, зарылся лицом в спутанные каштановые волосы и расплакался.

— Гермиона.

Великий Мерлин, это была его Гермиона. Девушка, которая была с ним с самого начала и, судя по всему, будет до самого конца. Рон крепче обнял подругу и стал что-то нашёптывать ей, сам не понимая смысла сказанного.

— Гермиона… я… — юноша не мог закончить фразу, хотя ему безумно хотелось выговориться, — я убил её!

Девушка отстранилась от друга и внимательно заглянула в глаза гриффиндорцу. Сердце болезненно сжималось в груди от собственного признания.

— Рон, о чём ты говоришь? Кого «её»?

— Пэнси, — выдохнул парень и кивнул в сторону воды. Его тело пронзила судорога, он съёжился под пристальным взглядом Гермионы. Уизли уткнулся головой в её худые, покрытые царапинами коленки.

Какое-то время оба молчали. Рону казалось, что все мысли испарились, и в голове звенела пустота. Гермиона неожиданно отстранилась от него и резко встала на колени.

— Нужно вытащить её из воды, Майкл, — сухо прошептала девушка.

Уизли поднял голову и, наконец, увидел темноволосого юношу, который бросил сочувственно-пронизывающий взгляд и медленно направился к воде. Майкл Корнер. Он-то что здесь делает? И почему он оказался вместе с Гермионой? Мысли начали душить Рона, перемешались между собой, обрывками возникая в голове. Парня сильно затошнило, и всё тело содрогнулось в болезненном спазме, уши заложило. Его вырвало, по коже пробежал холодок, и гриффиндорец непроизвольно поёжился. Через мгновение он почувствовал тёплое прикосновение до боли родной руки. Рон сильно сжал ее в своей ладони и безнадёжно посмотрел в карие глаза, которые, казалось, понимали всю боль, пронзающую сердце.

Внезапно всплеск воды ворвался в его сознание, звуки вновь приобрели свои оттенки, до этого слившиеся в один пронзительный звон.

Майкл пятился назад, вытаскивая мёртвую Пэнси за руки из воды. Рон не мог оторваться от этой картины, на то время, пока когтевранец выбирался из озера и оттаскивал бездыханное тело ближе к деревьям, Уизли, казалось, разучился дышать. Он молча наблюдал, как его подруга подошла к Корнеру и начала помогать прятать труп слизеринки, покрывая его густыми ветками деревьев. Рон безучастно посмотрел на следы на песке, оставленные протащенным телом девушки.

Убийца… Гнусный убийца… Пэнси… Мерлин, Пэнси, прости… В голове юноши все так же продолжали мелькать несвязные мысли. Рон поднялся, подошёл на негнущихся ногах к импровизированной могиле и уставился на неё невидящим взглядом. Гермиона подошла к нему и нежно обняла, уткнувшись во влажные волосы друга. Майкл положил на могилу синий цветок, закрыл глаза и что-то невнятно прошептал.

— Нам нужно идти, — уверенно сказал когтевранец и двинулся в сторону леса.

Гермиона кивнула, мягко взяла за руку Рона и последовала за Майклом. Гриффиндорец то и дело оборачивался на последнее пристанище Пэнси Паркинсон и тихо шептал: «Прости…»

Бледный, измученный терзаниями Рон сидел около костра, уставившись в одну точку. Гермиона сидела рядом, гладя его руку и шепча себе что-то под нос. Майкл собирал вокруг поляны, где они расположились, сухие дрова.

— Что он обещал тебе? — прошептал рыжеволосый гриффиндорец.

Он почувствовал, как девушка вздрогнула и нервно вздохнула.

— Родителей.

Юноша грустно посмотрел в бездонные карие глаза, грустно улыбнулся и положил голову ей на колени. Бедная, милая Гермиона… Такие девушки, как она, не должны страдать, не должны попадать на этот Мерлином забытый остров. Они должны улыбаться, излучая доброту, нежность и любовь. Им должны каждый день дарить цветы, их должны постоянно приглашать на свидания в романтичные места, такие, как кафе мадам Паддифут, их просто обязаны любить. А вместо всего этого Гермиона сейчас находилась здесь, и все тяготы войны давили на её хрупкие девичьи плечи. Постепенно Рон начал погружаться в беспокойный сон.

Рон очнулся от истошного крика, резко сел, огляделся по сторонам — никого. Ещё один отчаянный крик пронзил сознание гриффиндорца, и тот понял, кому он принадлежит.

— Гермиона!

Сердце бешено застучало в груди, уши заложило от страха. Рон ещё раз огляделся по сторонам и бросился бежать туда, откуда доносился крик. Дыханье сбилось, веснушчатое лицо раскраснелось от бега и раздирающего беспокойства. В висках пульсировало имя подруги.

— Гермиона!

Ну где же ты? Что с тобой происходит? Мерлин! Мысли с болью пронзали

сознание, рисуя красочные жуткие картины в воспаленном мозгу. Треск сучьев остановил юношу, и он увидел метрах в ста от себя пробирающуюся между кустарниками девушку.

— Гермиона! Стой!

Она не слышала его! Гриффиндорец бросился к девушке, но вдруг услышал шорох позади себя, и внезапно потемнело в глазах. Рон почувствовал, как по волосам и лицу растекается что-то липкое и тёплое. Ноги налились свинцом, тело онемело, и по нему начала разливаться сладкая эйфория.

— Гермио…

Все тело охватила дрожь, мысли в голове блуждали от одной крайности к другой, а сердце бешено колотилось в груди. Молодой человек тяжело брёл по узкой тропинке, гибко извивавшейся между огромными деревьями-исполинами. Каждая клеточка тела Блейза Забини была напряжена, бешеное дыхание царапало горло, а мышцы груди готовы были разорваться. Что, Мерлин побери, с ним происходит? Последнее, что юноша помнил, это была полутёмная комната, он поднял бокал огневиски за Тёмного Лорда, а потом напиток безжалостно обжёг губы и рот слизеринца. Низ живота свело судорогой, отчего болезненное напряжение в паху увеличилось. Конечно же! Старый змееподобный извращенец подмешал ему в напиток какое-то зелье с афродизиаком. Но для чего ему это было нужно?

Ноги молодого мага подкосились, и он упал на колени, упираясь руками в мокрую жёсткую траву. Пытаясь отдышаться, Блейз отчаянно глотал воздух ртом, но лёгкие пылали каким-то магическим огнём. «Стало ему вдруг скучно! Гриндевальд потянул тебя за язык!» — про себя ругался юноша. Чёрноволосый парень с силой сдвинул колени, чтобы хоть как-то снять напряжение, из горла вырвался хриплый стон.

* * *

— Я вижу, тебе скучно, Блейз, — властно проговорил Тёмный Лорд во время их последней встречи.

Забини прямо посмотрел в безжизненные блёклые глаза мага, но ничего не ответил. Нагайна, устроившись в ногах своего хозяина, недовольно посмотрела на Забини и наградила его хищным оскалом. Глаза Лорда на секунду блеснули матовой искоркой веселья, а тонкие бледно-лиловые губы растянулись в змеиной улыбке.

— А хочешь, мы поиграем?

* * *

Мерлин, как он теперь корил себя за положительный ответ! Но, с другой стороны, отрицательного ответа от него никак не ждали, да и вряд ли приняли бы. Сделав пару глубоких жадных вдохов, слизеринец грациозно поднялся с колен и продолжил свой путь по неизведанному острову.

Спустя некоторое время Блейз уже еле передвигал ватными ногами, а голова сильно кружилась от участившегося дыхания. Низ живота и пах сводило от болезненных судорог. Парень оперся о дерево, обессилено закрыл раскосые тёмно-карие глаза и яростно потер пылающее лицо руками. Сексуальное напряжение никуда не уходило, причиняя физическую боль. Забини лениво, как бы нехотя, потянулся к ширинке на штанах, резко расстегнул её и обхватил тонкими смуглыми пальцами пульсирующую плоть. Из его груди вырвался рычащий стон. Проведя пару раз по возбуждённому члену руками, маг почувствовал долгожданную разрядку, и наслаждение плавно растеклось по венам слизеринца. Он обессилено опустился на колени, соскользнув по стволу дерева, крепко сжал ладонями лицо и громко выдохнул. Затем юноша уставился на свои руки, и на его лице появилась гримаса отвращения. Блейзу было противно и гадко на душе оттого, что ему впервые в жизни пришлось удовлетворять себя самостоятельно. Его передёрнуло, а по коже пробежал холодок.

Вокруг природа затаила дыхание, внимая страданиям слизеринца, даже палящее солнце, наивно купающееся в облачной лазури неба, поубавило свой пыл, сжалившись над жалким смертным. Над островом нависла звенящая, заставляющая затаить дыхание тишина. И вдруг раздался колокольный звон. Казалось, всё вокруг вторило ему: птицы испуганно взвились над гнёздами, неистово щебеча, а деревья и трава, подгоняемые ветром, начали исполнять дикий танец природы. Блейз судорожно сжал уши руками, чтобы хоть как-то заглушить пронзительный звук, но тот будто звенел у него в голове и пульсировал в висках. Темноволосый юноша повалился на бок, прижал колени к груди и до боли зажмурил глаза. Звон стих, продолжая отдаваться эхом в ушах; маг прерывисто вдыхал воздух, морща юное красивое лицо. И внезапно для себя он понял, что проваливается в липкие сети сна.

Солнце, устав, закатилось за невидимый горизонт, позволяя теням леса сгущаться над спящим подростком. Черты его лица смягчились, а иссиня-чёрные волосы, окончательно запутавшись, прикрыли глаза. В сумеречной мгле острова до слуха Блейза донесся шорох травы, в нескольких метрах кто-то проходил мимо него. Он резко открыл глаза, пытаясь прислушаться к звуку.

Взгляд слизеринца остановился на одинокой изящной фигуре, скорее всего, принадлежавшей девушке. Это то, что сейчас нужно было опоенному зельем парню. Он хищно улыбнулся, вскакивая на ноги, и в несколько шагов преодолел расстояние между ними. Казалось, что девушка не почувствовала его приближение, что, несомненно, было ему на руку. Забини резко развернул её к себе лицом, тесно прижав к шершавой коре дерева, и лихорадочное выражение его лица растворилось в коварной, предвкушающей что-то улыбке.

Маг тяжело дышал, разглядывая дрожащее тело темноволосой девушки. Она была в таком шоке, увидев слизеринца, что не могла даже пошевелиться, лишь судорожно глотала воздух от накатившего страха. Блейз цепко схватил тонкие запястья и завёл их за спину девушки, сильнее прижавшись восставшей плотью. Он заглянул в потемневшие от ужаса глаза жертвы и лениво улыбнулся, едва сдерживая возбуждение.

— Не ожидал тебя увидеть здесь, Гермиона… — обжигая горячим дыханием её шею, прошептал Забини.

Гриффиндорка резко дернулась в крепких объятиях юноши, но тот не собирался выпускать свою добычу. Он провёл горячим языком по гибкой шее Грейнджер и с маниакальным удовлетворением услышал всхлип. Её беспомощность распаляла и без того пылающее тело слизеринца.

— Отпусти, — безнадёжно прошептала девушка.

— И не подумаю, — капризно хмыкнул Блейз.

Одной рукой он продолжал держать вырывающиеся руки девушки, а второй, свободной, схватил её за бедро, приподнимая пленницу и заставляя обхватить свою талию ногой. От непосредственной близости с девушкой пульс начал зашкаливать, перед глазами всё начало расплываться, и Забини негромко зарычал. Он грубо впился в сухие губы гриффиндорки, прикусив нижнюю до крови. Металлический вкус во рту пьянил, заставляя задыхаться в предвкушении соития. Не прерывая поцелуя, Блейз ловко задрал клетчатую юбку и резко рванул за трусики. Гермиона от ужаса закричала ему в губы и начала сильнее вырываться, выгибая бёдра. Это ещё больше подстегнуло возбуждённого юношу; он быстро расстегнул ширинку и резко вошел в девушку. Она словно обезумела от происходящего, начала дёргаться в крепких объятьях слизеринца и до крови прокусила ему язык. От неожиданности и резкой боли он отстранился от неё и хрипло зашипел:

— Ах ты, сука, — прорычал Блейз, ещё резче и яростнее врываясь в её мечущееся тело.

Гермиона всхлипнула и закричала. Забини вновь завладел ее губами, заглушая крики, все его мышцы напряглись, ожидая окончательно разрядки, эйфория пульсировала у него в висках, готовясь разлиться по всему телу.

— Гермиона! — глухой крик донесся до слуха слизеринца.

Блейз нервно оглянулся, прерывая движения тела. Девушка снова закричала и, воспользовавшись замешательством смуглокожего парня, вырвалась из его рук и бросилась вглубь темного леса. Юноша зарычал от досады и кинулся догонять жертву, но он едва мог идти на ватных ногах, а всё тело сковала судорога от неудовлетворения.

— Гермиона! — крик вновь пронзил тишину леса.

Мужской отчаянный голос показался Забини очень знакомым, но мозг решительно не хотел сейчас ничего вспоминать, кроме трепещущей в его объятиях гриффиндорки. Блейз, не разбирая дороги, пробирался сквозь хлещущие по щекам ветки деревьев, глаза сосредоточенно всматривались в темноту леса, пытаясь выследить движение. Вдруг впереди показалась крепкая фигура юноши, стоявшего к нему спиной. Забини хищно улыбнулся, в голове зазвенела пустота, а сладкая похоть затмевала разум. Перед ним стоял человек — еще одно препятствие на пути слизеринца. Это был Рон Уизли, которого несложно было узнать по пылающей рыжей шевелюре. Гибко наклонившись к первому попавшемуся камню, Блейз крепко ухватил его и с размаху ударил по голове ненавистного гриффиндорца. Раздался глухой звук от удара, и уже мёртвый Уизли неуклюже рухнул на землю. Пронзающий душу звон вновь раскатился по острову. Молодой волшебник выронил окровавленный камень и с силой сжал руками уши, в глазах на мгновение потемнело.

Спутанные волосы лежали на горячем лбу, свисая на глаза. В голове путались мысли, а внутри тела пылал пожар, сжигая каждую клеточку тела. Забини уже около часа бродил по окутанному сумраком лесу, что-то бормоча себе под нос. Молодой волшебник так и не нашёл Гермиону, так и не снял адского напряжения от выпитого зелья. Он остановился, пытаясь вглядеться в пространство, — никого. Блейз устало сжал виски, и на мгновение в слезящихся глазах потемнело. Голова неприятно закружилась, и юноша рухнул на сухую, не источающую никаких запахов траву. Из горла вырвался мрачный смех, а на лице появилась безумная ухмылка. Желудок сжался в маленький комочек, в висках же пульсировало: «Что делать? Что, Мерлин побери, делать?!» .

— Отвратительно выглядишь, — процедил холодный и такой знакомый голос.

Блейз вздрогнул и неуверенно поднял голову, не без удивления посмотрев на светловолосого собеседника. Захотелось плюнуть ему в лицо за то, с каким отвращением и высокомерием он на него смотрел. А ещё хотелось провалиться сквозь землю, потому что Забини понимал, что вёл бы себя точно так же на его месте.

— Я тоже рад тебя видеть, Малфой.

Даже в темноте юноша смог рассмотреть усмешку на аристократически бледном лице Драко. Высокий, стройный слизеринец вальяжно облокотился на дерево и рассматривал Блейза сверху вниз. Тонкие губы на миг растянулись в презрительной ухмылке, но затем лицо Драко, сумевшего совладать с эмоциями, вновь стало непроницаемым. Забини попытался подняться, оперевшись руками о землю, но тщетно. Мышцы пронзила острая боль, а из груди вырвался отчаянный стон. Темноволосый юноша ощущал своё унижение, и от этого его начало тошнить. Только не это! Только не при Малфое!

— Приятно было поболтать, Забини, но мне пора идти, — насмешливо сказал Драко и двинулся вглубь леса.

— Постой, — прохрипел в ответ кареглазый маг. — Не бросай меня здесь одного вот так…

Какими усилиями дались ему эти слова! Он переступил через себя и свою гордость, попросив у Малфоя о помощи. Тот лишь обернулся, презрительно фыркнув в ответ, смерил однокурсника строгим взглядом и ушёл.

— Ублюдок.

Миллион ругательств и нелестных прозвищ в адрес Драко проносились в голове. Если бы у него были силы, он бы врезал по его надменной мерзкой роже. Если бы…

Блейз открыл усталые глаза и понял, что задремал. Тело немного окрепло, и юноша смог подняться на ноги. Пересохшие губы потрескались от жажды, безжалостно сосало под ложечкой. Маг не к месту вспомнил свой последний ужин с Лордом, живот недовольно пробурчал в ответ, и юноша пожалел, что не съел больше. Забини решил поискать пищу и пресную воду. Его била дрожь и болезненно знобило. Зябко поёжившись, маг обхватил себя руками и побрёл в ту же сторону, что и Малфой.

Спустя некоторое время Блейзу начал мерещится шум воды, а воздух наполнила сладкая влажность. Утомлённое сердце забилось чаще, дыхание снова сбилось. Темноволосый юноша бросился на звук и, немного пробежав, обнаружил небольшой водоём.

После того, как Забини утолил жажду, он начал оглядываться по сторонам, но вокруг уже было слишком темно для того, чтобы что-то рассмотреть. Он решил устроить себе ночлег недалеко от спасительного озера и двинулся под сень деревьев. Сыпучий песок забивался в обувь и неприятно скрипел на зубах. Наконец, юноша неуклюже и далеко неаристократично плюхнулся около чернеющего в темноте дерева. Длинным тёмным ресницам не терпелось сомкнуться, и слизеринец начал широко зевать. Тут ему на глаза попался красивый цветок, лежавший на куче веток. Блейз потянулся к растению, но вдруг отдёрнул руку, да него вдруг начало доходить, что это была за куча.

— Мерлин! — вырвалось у него из груди.

Забини резко вскочил и начал пятиться в сторону, как вдруг услышал шорох справа от себя. Резко обернувшись, он различил смутные черты фигуры. Лицо ему было знакомо, но он так и не мог вспомнить, кто перед ним. Сколько неожиданных встреч за сегодня: Гермиона, рыжий придурок Уизли, Малфой, а теперь ещё этот человек. Блейз сам себе усмехнулся, злобно глядя на незнакомца. Так вот чего хотел от него Лорд, это он заскучал и захотел, чтобы его развлекли. «Ну что же, как пожелаете, мой Тёмный Лорд!» . А в голове пронеслось лишь одно слово: «Убей!» .

С грозным рыком Блейз Забини бросился на противника, глаза которого широко распахнулись от страха.

— Стой!

Зачем он кричал? Ему ведь уже ничего не могло помочь. В темноволосом слизеринце словно проснулся зверь, требующий крови. Юноша жёстко схватил противника за плечи и с силой шарахнул о дерево, но, видимо, тот уже пришел в себя и ответил ударом головы по переносице Забини. В карих глазах потемнело от боли и злости, и он отчётливо увидел весело пляшущие маленькие звёздочки.

— Ах ты, тварь! — взревел Блейз.

Он яростно повалил противника на спину и безжалостно начал бить его кулаками. Гнев пронизывал всё тело, прибавляя новых сил для драки. Жертва глухо стонала и пыталась сопротивляться, но Забини был неумолим. Да он и при всём желании не смог бы остановиться — животный инстинкт полностью завладел разумом. Слизеринец схватил острую ветку дерева и всадил её в бок сопротивляющемуся парню. Тот отчаянно закричал от боли, зрачки расширились, словно он выпил любовного зелья. Алая липкая кровь хлынула из рваной раны, что заставило Блейза отшатнуться от своей добычи. В этот момент незнакомец выдернул из своего тела истекающую густой жидкостью палку и с остервенением пронзил ею горло Блейза Забини.

Слизеринец не почувствовал ни боли, ни страха, он перестал в то мгновение что-либо чувствовать. Во рту появился металлический привкус солёной крови. Она тонкой струйкой начала стекать с бледного лица юноши. Блейз не мог вздохнуть, казалось, его заперли в тесном вакууме, откуда выкачали весь воздух. Уши заложило, а мышцы перестали слушаться. В карих глазах потемнело, и закружилась голова. И в последний миг Блейз Забини слабо улыбнулся…

— Майкл!

Женский голос слышался очень глухо, словно сквозь вату в ушах.

— Майкл!

Тело начало просыпаться от долгого сна.

— Майкл Корнер!

Чьи-то маленькие ручки схватили юношу за плечи и стали с силой трясти. Глаза не желали открываться, а губы — отвечать на зов. Хотелось просто лежать и ничего не чувствовать, ни о чём не думать.

Наконец когтевранец открыл глаза, и солнце безжалостно ослепило его. Майкл помотал головой, отгоняя последние крупицы сна, и увидел перед собой стоящую на коленях девушку. На её худеньком лице читалось беспокойство, глаза были наполнены слезами, а спутанные каштановые волосы беспорядочно опускались на плечи. Как же он сейчас был рад видеть Гермиону Грейнджер! Когтевранец широко улыбнулся и, резко поднявшись, обнял девушку, отчего та сдавленно охнула.

— Ты как, Гермиона?

— Наверное, нормально, — пожала плечами она.

Юноша выпустил гриффиндорку из объятий, поднялся на ноги и осмотрелся. Их окружали огромные деревья с сочно-зелеными кронами. В лесу было жарко и душно.

— Где мы? — спросил Корнер и перевёл взгляд на девушку.

Она печально посмотрела в его карие глаза и тихо прошептала:

— Здесь.

В этот момент тишину разорвал раскатистый колокольный звон, заставляющий кровь буквально стынуть в венах. Майкл прикрыл ладонями уши, пытаясь заглушить звук, и зажмурил до боли глаза. Что это, Мерлин побери, такое? Гермиона отчаянно закричала и бросилась к юноше. Звон стих так же неожиданно, как и начался.

— Что это было? — срывающимся голосом спросила девушка.

— Понятия не имею. Но думаю, нам стоит это выяснить.

Корнер схватил Гермиону за хрупкое запястье и двинулся вглубь леса, откуда предположительно доносился звон. Когтевранец целенаправленно шёл вперёд, пробираясь сквозь ветки деревьев. В сознании мелькали догадки о том, где они и как сюда попали. Конечно же, во всём виноват Тот-Кого-Нельзя-Называть. Это он затащил их сюда и теперь издевается над ними!

Спустя какое-то время послышался шум воды, парень с девушкой ускорили шаг. Пройдя пару метров, они увидели огромный песчаный пляж и лазурную чистую воду. Майклу хотелось с разбега броситься в водоём и погрузиться в его прохладу. Внезапно Гермиона резко вырвала руку из его ладони и бросилась в сторону.

— Рон! — надрывно закричала девушка.

Темноволосый маг повернулся в её сторону и увидел сидевшего неподалеку рыжего Уизли. Когтевранец поморщился: у него никак не ладились отношения с этим гриффиндорцем, но, с другой стороны, сейчас ему, как никогда, не хватало знакомых людей. Тем более, они все трое попали в одну и ту же ловушку.

Грейнджер подбежала к ничего не понимающему Рону и крепко обняла, сев перед ним на корточки. В ответ он обнял девушку и зарылся лицом в ее пышные волосы. Майкл нерешительно двинулся к молодым людям и остановился в метрах трёх от них. Не хотелось видеть слабость Уизли, потому что ему самому было сложно сдерживаться и не паниковать в такой ужасной ситуации. До слуха когтевранца долетали обрывки их разговора.

— Я убил её!

Девушка отстранилась от друга и внимательно заглянула в синие глаза.

— Рон, о чём ты говоришь? Кого «её»?

— Пэнси, — выдохнул парень и кивнул в сторону воды

Ого! Рональд Уизли кого-то убил? Мерлин… Карие глаза сузились, и Майкл недоверчиво посмотрел на гладь воды, а затем обратно на Рона. Тот уткнулся головой в худые, покрытые царапинами коленки подруги.

Что же там между ними произошло? И зачем здесь Пэнси? В голове ничего не укладывалось, и бесконечные вопросы так и не находили своих ответов. Гермиона неожиданно отстранилась от Уизли и резко встала на колени.

— Нужно вытащить её из воды, Майкл, — сухо обратилась к нему девушка.

Он коротко кивнул и нахмурился. Вот только для полного счастья ему ещё не хватало трупы из воды вытаскивать! Но делать было нечего, да и не оставлять же мёртвую слизеринку в воде.

Корнер подошёл к кромке воды и стянул с себя плотные сандалии. Одежду трогать не стал — не хотелось обнажаться перед гриффиндорцами. Зайдя в озеро, он судорожно поёжился — вода оказалась очень холодной. Намокшие брюки прилипали к ногам, и идти было сложно. Наконец парень разглядел на глубине тело Пэнси Паркинсон. Её глаза были широко раскрыты, а на бледном лице застыло выражение ужаса. Майкла начало подташнивать, он прикрыл рот ладонью и на мгновение отвел взгляд. Мерлин, она ведь была такой молодой! Хоть он и не общался с этой девушкой, в школе они были по разные стороны баррикад, но ему было безумно жаль её. Проглотив застрявший комок в горле, он нехотя потянулся к трупу. Тот был очень тяжёлым, и Майклу пришлось приложить немало усилий для того, чтобы вытащить его из воды. Корнер решил спрятать бездыханное тело где-нибудь в кустах, прикрыв густыми ветками деревьев. Он осторожно опустил Пэнси около огромного уродливого древа и начал ломать ветки и накрывать ими девушку. К нему бесшумно подошла Гермиона и стала помогать прятать труп слизеринки. Юноша внимательно осмотрел гриффиндорку: печальная, тонкая, хрупкая. Зачем она здесь? Что заставило её заключить сделку с Тёмным магом?

Закончив с погребением, девушка подошла к Рону и нежно обняла, уткнувшись во влажные волосы друга. Майкл увидел росший неподалеку красивый тёмно-синий цветок, сорвал его и положил на могилу. Синий — цвет печали, грусти и спокойствия. Парень устало закрыл глаза и тихо прошептал:

— Покойся с миром, Пэнси. — А потом уже громче произнёс: — Нам нужно идти.

Темноволосый маг уверенно двинулся в сторону леса, желая побыстрее убраться с пляжа. Его начало знобить, а перед внутренним взором стояло бледное лицо умершей Паркинсон. Сзади послышались шаги гриффиндорцев и тихое «Прости», сорвавшееся с губ Рона Уизли.

Молодые люди долго бродили по лесу, не разбирая дороги. Они молчали, в данный момент им меньше всего хотелось разговаривать. Да и о чём? Майкл шёл впереди всех, временно взяв на себя роль лидера их группы. Он всё время думал о Пэнси, об убившем её Роне, о хмурой Гермионе, которая молча шла и периодически всхлипывала. Что же, Мерлин побери, вокруг происходит? Что это за проклятый остров, и как им выбраться отсюда? Ещё темноволосый когтевранец вспоминал о ней. Где она сейчас, что с ней происходит? А вдруг эта девушка уже мертва?! От этой мысли у юноши перехватило дыхание, и всё тело содрогнулось в болезненном спазме. Нет! С ней всё в прядке, ведь Тёмный маг обещал ему. Осталось только отыскать её в этом кошмарном лесу. Корнер утвердительно кивнул своим мыслям и зашагал быстрее. Начало темнеть, тени зловеще сгущались над подростками, а лес становился все мрачнее и неприветливее.

— Нужно найти место для ночлега, — хмуро предложил Майкл, обернувшись к своим спутникам.

Гермиона подняла на него красные, заплаканные глаза и в ответ печально улыбнулась. Рон же, казалось, вообще ничего не слышал и не воспринимал происходящее, он просто замкнулся в себе, машинально следуя за товарищами по несчастью.

Наконец они вышли на просторную поляну, заросшую густым непроходимым кустарником, и решили расположиться на этом месте. Майкл сразу же начал собирать хворост для костра, пока ещё не представляя, как его развести без помощи волшебной палочки. Он усмехнулся, вспомнив, как сам отдал её Пожирателю Смерти, после того как заключил сделку с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гермиона, усадив Рона на почерневшее бревно, тоже начала искать сломанные ветки деревьев. Никто не нарушал повисшее между ними молчание.

Когда место для костровища было выбрано, а дрова — собраны, Корнер озадаченно присел на корточки и принялся испепелять взглядом ветки, надеясь, что они разгорятся сами собой. К нему подошла темноволосая гриффиндорка и протянула какой-то продолговатый предмет. Его Майкл раньше не видел.

— Что это? — удивлённо спросил он.

Грейнджер молча нажала на кнопочку, и на конце странной штуковины загорелся огонёк. Девушка смущённо улыбнулась и отдала её Корнеру. Тот, в свою очередь, тоже нажал на эту кнопочку, проверяя, сработает ли она в его руках. Какая же всё-таки Гермиона умница, вовремя заколдовала вещь. И как только её не отобрали Пожиратели?

Появление подобного предмета значительно облегчило разведение костра. И уже через несколько мгновений поляну осветил ласковый горячий огонёк. Майкл потянул замерзшие руки к костру, а в желудке забурчало от голода. Есть хотелось безумно, голова начала кружиться, а перед глазами появлялись образы вкуснейших блюд, которые когда-то готовила его мать. Корнер, чтобы хоть как-то отвлечься от ненужных мыслей, перевёл взгляд на сидевших около огня гриффиндорцев.

Гермиона нежно гладила Рона по руке и что-то тихо ему шептала. Как бы Майклу самому хотелось, чтобы рядом с ним сейчас была она и также гладила его и нашептывала ему какие-нибудь нежные слова. Когтевранец шумно вздохнул, отведя взгляд от парочки, и, чтобы занять руки, вновь начал собирать дрова.

Вдруг между деревьев промелькнула чья-то фигура, юноша нервно вздрогнул и начал внимательно вглядываться в силуэт: маленькое хрупкое тело, бледное угловатое лицо, спутанные пепельные волосы и туманная улыбка. Это была она! Дыхание сбилось, в висках застучала кровь, а сердце бешено заколотилось.

— Луна, — выдохнул парень. — Луна.

Но она отчего-то отвернулась от него и пошла вглубь леса. Майкл нахмурился и двинулся следом за девушкой.

— Луна, — голос звучал уверенней.

Она, не останавливаясь, обернулась и поманила рукой. Всё это было похоже на странный сон, похожий на реальность как две капли воды. Корнер встряхнул головой и побежал к девушке. Одолев расстояние между ними, он мягко обнял её хрупкие плечи и развернул лицом к себе. Огромные голубые доверчивые глаза робко смотрели на него, рассеянная улыбка освещала бледное лицо.

— Луна.

— Здравствуй, Майкл.

— Ты как? — он неуверенно провел рукой по длинным светлым волосам.

Раньше он себе такого не позволял. Но это было раньше. До острова.

Внезапно снова раздался пронзительный звон колокола. От этого звука все тело неприятно задрожало, когтевранец резко прижал дрожащую подругу к широкой груди, желая защитить. В ответ Луна неожиданно прислонилась к нему сильнее, уткнувшись маленьким носиком в его плечо.

Внутри у Корнера всё затрепетало. Как давно он мечтал об этих сладких объятьях! А теперь Лавгуд доверчиво обнимает его, и всё остальное становится неважным.

Спустя мгновение Майкл почувствовал, как вздрагивают её худенькие плечики, услышал сдавленные всхлипы, не заглушаемые более колокольным звоном.

— Луна, что с тобой?

Та ничего не ответила, судорожно вздохнула, закрывая заплаканные глаза.

— Луна, скажи мне, — взмолился когтевранец, — кто обидел тебя?

Тут он осознал, что попал в точку, потому что Луна замерла на миг, а потом разрыдалась во весь голос. Видимо, кто-то сделал ей очень больно, раз она позволяла себе плакать при нём, прежде не делая этого.

— Я… я не знаю, — зашептала девушка. — Он… он подкрался ко мне так

близко, — всхлип, вздох. — Майкл, мне страшно.

Она бросилась ему на шею и уже не сдерживала слёз. Корнера всего передёрнуло от мыслей, что же такое могло с ней произойти. Ему необходимо было выяснить это.

Он, всё ещё обнимая Луну, потихоньку присел на траву, усадив её к себе на колени. Хотелось целовать кончики крохотных пальчиков, чуть припухшие от слёз глаза, носить девушку на руках, но он боялся, она не поймёт, отвергнет.

Они просидели так какое-то время, когтевранка уже успокоилась и теперь осматривала окрестности. Вдруг она сдавленно вскрикнула, а потом зажала от испуга ладонью рот.

— Вон он, — прошептала Лавгуд, склонившись над ухом молодого человека.

Майкл настороженно вглядывался в темноту, но никого не видел. Девушка решительно вскочила на ноги, схватила его за руку и потащила за собой. Такой силы и напора парень от неё явно не ожидал, но сопротивляться не стал. Ему поскорей хотелось увидеть того, кто напугал его Луну, хотелось разорвать его на части, только за то, что тот посмел приблизиться к ней. Рука сжалась в кулак, лицо стало напряжённым.

Наконец они вышли на тот самый пляж, где днём похоронили Пэнси Паркинсон. Корнер невольно поморщился, вспомнив её бездыханное тело. Луна замерла, указывая пальчиком на тёмную фигуру, стоявшую около деревьев. Юноша коротко кивнул ей и, осмелев, легко поцеловал её в нос, а затем двинулся к тёмному силуэту.

— Мерлин! — раздался возглас в темноте.

Внезапно человек начал двигаться в его сторону, а, приблизившись на достаточное расстояние, развернулась к нему лицом. Перед Майклом стоял никто иной, как Блейз Забини. Слизеринец всмотрелся в лицо когтевранцу, пытаясь вспомнить его. Затем он самодовольно усмехнулся, понял, наверное, сволочь, кто перед ним.

С грозным рыком Блейз Забини бросился на Корнера. Тот слегка опешил, потому как не был готов к такому агрессивному поведению.

— Стой! — невольно воскликнул Майкл.

Но Блейз, похоже, не слышал крика, он остервенело схватил когтевранца за плечи и с силой ударил его о дерево. У того словно из глаз посыпались искры, казалось, что из него вышибли дух. Но этот удар привел когтевранца в чувство, послужив сигналом к действию. Корнер решительно ударил крепким лбом по голове противника, в глазах Майкла потемнело.

— Ах ты, тварь! — взревел Блейз.

Он повалил противника на спину и безжалостно начал бить врага кулаками. Тело, казалось, забыло, как чувствовать. Майкл не был готов к тому, что слизеринец нападёт на него первым. Блейз забьёт его до смерти… Внезапно в бок когтевранцу вонзилась острая ветка, раздирая плоть на части. Боль мгновенно парализовала тело Майкла, из горла вырвался отчаянный крик. Глаза начала застилать мутная пелена, хотелось взвыть от досады и боли. Блейз вдруг резко отстранился от когтевранца. В этот момент что-то заставило Майкла взять себя в руки, и он, с силой выдернув палку из своего тела, вонзил её противнику в шею. Юноша вложил в удар все свои чувства: злобу, отчаяние, страх.

Забини посмотрел на Корнера, у слизеринца изо рта начала струиться тёмно-алая кровь. Он вымученно улыбнулся и неуклюже повалился на бок.

Майкл вскочил на ноги, не веря в свою победу. Он был горд, что остался жив и отстоял честь маленькой беззащитной девушки по имени Луна Лавгуд. Он медленно побрёл к ней навстречу, одной рукой зажимая кровоточащую рану. Луна бросилась к нему и крепко обняла. Свободной рукой юноша гладил девушку по волосам, шепча ей на ухо, что всё будет хорошо.

Как же он тогда ошибался!

Кровь не прекращала идти, бок жгло, пронзая острой болью. Силы, казалось, почти покинули когтевранца. Было трудно дышать, и каждый глоток воздуха отдавался болью в лёгких. Майкл закашлялся, прикрывая рот рукой. Луна тревожно на него посмотрела и тяжело вздохнула.

— Потерпи немного, мы скоро придём, — без устали шептала она.

И Майкл ей верил, он ловил каждое её слово, каждый взгляд и движение. Она была рядом, и ничего больше в этой жизни ему не хотелось. Луна обхватила его тоненькой ручкой за талию и повела к их лагерю. Сейчас они доберутся, и Гермиона с Роном помогут ему. Гриффиндорка была неординарной волшебницей, знавшей не только заклинания, но и различные свойства трав, да и наверняка обладала знаниями по маггловской медицине. Лавгуд тихонько вздрогнула, и в тишине раздался всхлип.

— Тише, моя девочка, я тебя не оставлю, — успокоил её когтевранец.

Он больше не боялся своих чувств и их проявления. Хватит бояться, когда ты уже на волосок от смерти. Корнеру было ужасно холодно, и он теснее прижимался к девушке. Жар её тела пьянил, прибавляя сил.

Юноша старался не думать о том, что произошло между ним и Блейзом Забини. Он внушал себе, что поступил правильно, защищая девушку, тем более слизеринец набросился на него первым. Когтевранец же спасал свою жизнь, руководствуясь инстинктом самосохранения. Но где-то глубоко в душе слышались отголоски совести, которая недовольно шептала, что можно было всё остановить и не убивать слизеринца. Но Майкл отгонял эти мысли, ему сейчас не хотелось думать о мёртвом Блейзе, ведь она была рядом.

Наконец вблизи затрепетал приветливый огонёк. Они вышли на широкую поляну, но там никого не оказалось. Странно, ведь когда он уходил, Рон с Гермионой еще сидели у костра. Юноша нахмурился, но горло вновь начал раздирать кашель, и когда он в очередной раз убрал руку от лица, увидел на ладони следы алой крови. Плохо. Это очень плохо.

Луна сгибалась под тяжестью его крепкого тела, и маг попытался не опираться на девушку. Но сил практически не было, в глазах потемнело. Лавгуд аккуратно уложила его около костра, и ласковый свет начал приятно согревать тело. Юноша немного согрелся, но тело все равно мелко дрожало. Он поднял взгляд на склонившуюся над ним когтевранку. Она была бледнее обычного, а в глазах было столько печали, будто она уже скорбела о его смерти. Как же всё на самом деле паршиво! Он давно мечтал о ней, а она ответила взаимностью только на этом Мерлином проклятом острове почти перед самой его смертью. То, что он умирает, не вызывало никаких сомнений. Лишь горькую иронию и сожаление. Интересно, о чем перед смертью думала Пэнси? Она теперь не выходила у него из головы, в его сознании постоянно всплывал её образ. Иногда казалось, что она машет ему рукой, приглашая пойти вместе с ней.

Белокурая девушка села перед ним на колени и начала ласково гладить тёмные спутанные волосы. Эти плавные движения отгоняли мрачные мысли, расслабляли, погружая в сон. Но спать нельзя было ни в коем случае, ведь иначе он умрет!

Юноша легко дотронулся до маленькой холодной ручки и потянул девушку к себе. Та в ответ подалась ближе к Корнеру и неуверенно легла рядом. Мягкие светлые волосы защекотали лицо Майкла, и он довольно улыбнулся. Девушка смутилась и отвела взгляд, положив одну руку под голову. В тишине потрескивал костер, согревая своим пламенем. Было так хорошо и приятно, что хотелось пролежать здесь вечность рядом с этой девушкой, чьи глаза были полны тоски. От одного неосторожного движения бок пронзила безжалостная боль, мышцы скрутило судорогой, и Майкл начал задыхаться. Неужели, это конец?

Луна приподняла голову и тревожно посмотрела на когтевранца. Она, кажется, понимала, как нужна была ему в этот момент. Поэтому девушка неуверенно наклонилась к нему и поцеловала в губы, едва коснувшись. Майкл не мог в это поверить, должно быть, он бредил. Но она, немного осмелев, вновь коснулась его губ, медленно проникая маленьким язычком внутрь. Когтевранец закрыл глаза, утопая в ласке и нежности. Луна его целовала!

Девушка прервала поцелуй и робко взглянула в карие глаза Майкла. В этот миг юноше показалось, что в её глазах он видит надежду и жизнь.

Он провел рукой по бледному лицу Лавгуд и притянул ее ближе, вовлекая в сладкий поцелуй. Майкл обнял её хрупкую спину, сильнее прижимая к себе и не обращая внимания на невероятную боль в боку. Затем он приподнялся на одной руке, не переставая целовать девушку, и навис над ней. Она от неожиданности резко вздохнула, и Майкл с опаской заглянул в печальные глаза. А вдруг она его оттолкнёт? Но Луна улыбнулась ему краешком губ, положила руку на темноволосую голову, притягивая его к себе. Мерлин, он столько раз представлял это себе во сне, но ни один раз не был настолько прекрасен, как сейчас.

Корнер провел рукой по изгибу талии, Луна взволнованно затрепетала и слегка покраснела. Юноша тепло улыбнулся и потянулся рукой к молнии на её брюках, девушка немного напряглась. Майкл выжидающе посмотрел на неё, а Лавгуд, успокоившись, кивнула ему, поощряя к продолжению. Когтевранец уже начал стягивать её брюки, когда тело вновь пронзила непосильная боль. Юноша сильно закашлялся. Луна нежно поцеловала его в щёку и помогла справиться с одеждой. А потом, ещё больше краснея, сняла свои штаны и маленькие кружевные трусики. Майкл обвел взглядом её худое, угловатое тело. Он словно задохнулся от возбуждения, прижимая девушку ближе к себе. И медленно, глядя в большие серые глаза, вошёл в неё. На лице промелькнул испуг, но потом она расслабилась и притянула Майкла к себе для поцелуя. Наслаждение обволакивало тело юноши, разливая эйфорию по венам. Он старался быть максимально аккуратным и нежным с его Луной Лавгуд. Плавно двигаясь в ней, он шептал на ушко, что любит её и мечтал об этом всю свою жизнь. Она доверчиво смотрела на него и улыбалась своей самой милой, родной улыбкой. Счастье затуманило разум Майкла, отгоняя все страхи, боль и горечь.

* * *

Корнер слабо улыбнулся и легко поцеловал Луну в изящное плечико. Она невесомо коснулась его макушки губами и обняла за талию. Майкл чувствовал, как сон ложится на ресницы, расслабляет каждую мышцу уставшего тела. Он был в объятиях самой любимой девушки на свете, он хотел сильнее прижать её к себе, но сил уже не хватало. Рана постоянно ныла, напоминая о себе, кровь, которая, казалось, уже остановилась, вновь начала струиться из рваного бока. Огонь продолжал освещать горячие переплётенные тела. Как тепло… Как хорошо...

Вот только главное не спать, иначе — смерть…

Девушка медленно открыла глаза и осмотрелась: яркий солнечный свет, густой лес, а рядом — небольшое озеро. Гермиона попыталась подняться, но тело пронзила острая боль. Из горла вырвался судорожный всхлип. Она откинулась на мягкий жёлтый песок и закрыла руками бледное лицо. Перед глазами предстали образы Пожирателей Смерти, закутанных в чёрные мантии. Они издевались над ней, избивали, пытали разными заклинаниями и… Гриффиндорка встряхнула головой — нет, она не хочет вспоминать об этом. Теперь девушка оказалась здесь, и у нее был шанс спастись и защитить родителей. Родители… Сердце неприятно сжалось и пропустило один удар. Гермиона аккуратно поднялась на ноги, игнорируя боль, сковывающую все движения. Голова жутко гудела, не позволяя сосредоточиться. Видимо, её оглушили чем-то тяжёлым перед тем, как она появилась здесь. А где это — «здесь»? Девушка, скорее всего, находилась не в Англии, потому как сейчас там было холодно, и беспрестанно лили дожди, к тому же, таких растений как здесь, она ещё не видела.

Девушка подошла к воде и присела на корточки у ее кромки. Мышцы ног отозвались болезненной судорогой, и Гермиона невольно поморщилась. Утолив жажду, гриффиндорка вновь огляделась — её преследовало странное чувство, будто за ней следили. Она поёжилась и решила пойти в лес и поискать кого-нибудь, если здесь вообще кто-либо есть.

Гермиона пробиралась сквозь деревья, следуя уже заросшей меленькой тропинкой. Через какое-то время девушка смогла разглядеть вдалеке очертания чьей-то фигуры, безжизненно лежащей на зелёной траве. Сердце бешено заколотилось, и она ринулась к незнакомцу.

Это был юноша. Тёмные волосы, крепкое телосложение и довольно приятная внешность. Он, вероятнее всего, был без сознания. Девушка узнала молодого человека, вот только еще не понимала, радоваться ей или нет. С одной стороны, это был близкий ей человек, член Армии Дамблдора, однокурсник, в конце концов. С другой же стороны, Гермиона не понимала, почему он здесь, и это очень настораживало. Однако нежелание оставаться одной в этом лесу перебороло все доводы рассудка, и Гермиона начала будить его.

— Майкл…

Тот никак не отреагировал. Она почти не чувствовала его дыхания.

«Мерлин, может, он умирает?», — в ужасе подумала девушка.

— Майкл! — громче позвала Гермиона.

Длинные ресницы волшебника дрогнули, он поморщился от яркого солнечного света, но так и не пришёл в себя. Главное — юноша был жив. И от этой радостной мысли хотелось плакать. Тяжело вздохнув, Гермиона почувствовала, как из ее глаз потекли соленые слезы.

— Майкл Корнер! — воскликнула волшебница и, схватив когтевранца за плечи, резко встряхнула.

Наконец юноша открыл глаза, но тут же зажмурился — палящее солнце ослепило его. Майкл помотал головой, отгоняя последние крупицы сна, и заметил Гермиону, стоящую на коленях рядом с ним.

Юноша нахмурился, всматриваясь в её лицо. Осознав, наконец, кто перед ним, Майкл широко улыбнулся.

Внезапно когтевранец резко приподнялся и обнял девушку, которая от неожиданности сдавленно охнула.

— Ты как, Гермиона?

Как? А как она может себя чувствовать после долгих месяцев плена и полного неведения? Гермиона не знала, что случилось с ее с родителями, друзьями, все это время её унижали и насиловали, а теперь девушка была неизвестно где, и ее еще спрашивают, как она себя чувствует! Спокойно, глубокий вдох.

— Наверное, нормально, — она пожала плечами.

Майкл, наконец, выпустил гриффиндорку из объятий и поднялся на ноги.

— Где мы? — спросил Корнер.

Гермиона подняла взгляд на Майкла, тот выжидающе смотрел на нее. Она-то откуда знала? Если у нее титул гриффиндорской всезнайки, то это вовсе не означает, что у девушки были ответы на все вопросы!

— Здесь.

В этот момент тишину пронзил раскатистый колокольный звон, заставляющий кровь буквально стынуть в венах. Сердце у девушки, казалось, готово было вырваться из груди, а в глазах потемнело. Гермиона отчаянно закричала и бросилась к юноше. Звон стих так же неожиданно, как и начался.

— Что это было? — срывающимся голосом спросила девушка.

— Понятия не имею. Но думаю, нам стоит это выяснить.

Майкл схватил девушку за тонкое запястье и двинулся вглубь леса, откуда, как он полагал, и доносился звон. От быстрой ходьбы у гриффиндорки тело вновь начало покалывать от боли, а руку юноша сжал так крепко, что Гермиона перестала чувствовать пальцы. Когтевранец целенаправленно шёл вперёд, пробираясь сквозь ветки деревьев. Девушка попыталась воспрепятствовать такому обращению, но он словно ничего не замечал вокруг себя.

Спустя какое-то время послышался шум воды, и парень с девушкой ускорили шаг. Пройдя чуть дальше, они увидели огромный песчаный пляж и лазурную чистую воду. Это оказался тот самый пляж, где Гермиона очнулась сегодня утром. Гриффиндорка невольно поморщилась и закусила нижнюю губу. В какое-то мгновение ее взгляд остановился на знакомом молодом человеке с ярко рыжими волосами, который сидел на золотистом песке, закрывая лицо руками.

— Рон! — она надрывно закричала.

Рон, он здесь! Дыхание сбилось, а в голове крутилось множество вопросов, на которые она не знала ответов. Гриффиндорка бросилась к ничего не понимающему юноше и крепко обняла, сев перед ним на корточки. В ответ он обнял девушку и зарылся лицом в ее пышные волосы. Гермиона почувствовала рваное горячее дыхание волшебника на шее, отчего у нее пробежали мурашки по телу.

— Гермиона… я… — юноша на мгновение замолчал, видимо, ему трудно было говорить, — … я убил её!

Что? О чём он говорит?! Девушка отстранилась от друга и внимательно заглянула в его глаза. В них читалась глухая боль и страх.

— Рон, о чём ты говоришь? Кого её? — выдавила из себя Гермиона, хотя была почти уверена, что не хочет знать ответа.

— Пэнси, — выдохнул парень и кивнул в сторону воды.

Гриффиндорка не могла поверить услышанному: Рональд Уизли мог кого-то убить? Она растерянно взглянула ему в глаза, но тот не выдержал и уткнулся головой в её колени, обжигая дыханием.

Какое-то время оба молчали. Гермиона судорожно пыталась собраться с мыслями. Зачем здесь была слизеринка, и кто ещё находился рядом? Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд и обернулась. Как она могла забыть о Майкле?

— Нужно вытащить её из воды, Майкл, — тихо прошептала кареглазая девушка.

Тот кивнул ей в ответ и направился к воде. Девушка снова посмотрела на друга, разглядывая уже забытые черты. Лицо его было очень бледным, Гермиона видела, что ему плохо, но не знала, чем помочь. Рон вдруг как-то поморщился, и его лицо приобрело зеленоватый оттенок. Через мгновение юношу стошнило. Гермиона растерялась и с силой сжала его большую ладонь. Её друг с благодарностью на нее посмотрел и устало улыбнулся. Сколько всего бы она отдала сейчас лишь за его счастливую улыбку и озорной блеск в глазах. Но этого не было и, наверное, уже никогда не будет. Девушка глубоко вздохнула и поднялась на ноги. Майкл уже вытащил мёртвую слизеринку и оттаскивал её к деревьям. Она решила помочь когтевранцу, оставив Рона наедине со своими мыслями. Ему сейчас ничего не поможет, только время… Когда Гермиона подошла ближе к мёртвому телу однокурсницы, у нее на мгновение потемнело в глазах. Девушка не могла отвести зачарованного взгляда от пустых безжизненных глаз слизеринки. Они завораживали ее, отчего становилось не по себе. Стало безгранично жаль Пэнси, несмотря ни на что, она не заслуживала смерти. К горлу подступил горький комок, и глаза неприятно защипало.

Сзади подошел бледный Рон, и девушка нежно обняла его, уткнувшись в огненно-рыжие мокрые волосы.

— Покойся с миром, Пэнси, — прошептал Майкл.

А затем уже громче произнёс:

— Нам нужно идти.

Куда идти? Зачем? Все они скоро окажутся на мести Паркинсон, и стоит ли сопротивляться, ведь от этого только хуже. Прежнее возбуждённое состояние Гермионы сменилось апатией: не хотелось идти, разговаривать и думать о чём-либо.

Впереди уверенной походкой шел Майкл Корнер, выбирая направление. А гриффиндорцы безучастно плелись сзади, замкнувшись в своих маленьких мирках и не думая об окружающих.

Чтобы развеять дурные мысли, Гермиона начала собирать ветки деревьев вокруг поляны, где они расположились для ночлега. Ей хотелось забыть о сегодняшнем дне, о мёртвой Пэнси, о последних месяцах, проведённых в плену у Пожирателей Смерти, но образы прошлого продолжали преследовать её. Майкл сидел возле костровища, не зная, как разжечь огонь без помощи магии. Юноша настолько пристально смотрел на ветки, что, казалось, он готов испепелить их одним лишь взглядом. В лесу ему, как волшебнику, сложно было выжить без волшебной палочки, но магглорожденному… Девушка нащупала продолговатый предмет в кармане мантии и достала его. Это была зажигалка, обычная маггловская зажигалка. Гермиона вспомнила, как отчитала когда-то Гарри за его пагубную привычку и, так сказать, конфисковала ее у него. Тогда она и представить не могла, как будет полезен этот предмет теперь. Ее очень обрадовало, что Пожиратели не обратили никакого внимания на зажигалку, оставив ее девушке. Гермиона подошла к Майклу и протянула ее. Юноша удивленно посмотрел на предмет и недоуменно спросил:

— Что это? — девушке не хотелось ничего объяснять, поэтому она просто нажала на кнопочку, и на конце зажигалки загорелся огонёк.

Через некоторое время поляну ласково освещал костёр, подмигивая волшебникам и потрескивая дровами. Гермиона сидела рядом с Роном, который, казалось, никак не реагировал на происходящее, и пыталась хоть как-то привести его в чувства, рассказывая ему об их детстве и Хогвартсе. Ей было до боли жаль видеть друга в таком состоянии, но она мужественно сдерживала слезы, пытаясь оставаться сильной, быть опорой и примером стойкости. От царящей в сознании пустоты она как будто погружалась в зыбкие пески безысходности.

Гермиона огляделась по сторонам — никого рядом не было, но ее не оставляло ощущение, будто за ней следят. Девушка невольно поёжилась и взглянула на Рона. Он уже задремал, и во сне лицо его казалось таким умиротворенным, будто не было войны и тех лишений, что ему пришлось перенести. И только сейчас Гермиона заметила, что Майкл нет. Она поднялась на ноги и осмотрелась по сторонам. Костер все так же весело потрескивал, прогоняя мрачные тени леса прочь от поляны.

— Майкл? — неуверенно позвала Гермиона, но так и не услышала ответа.

Девушка обняла себя руками и неуверенно пошла по тропинке, которая и привела их сюда. Темнота ночи начала сгущаться вокруг нее, и гриффиндорке ей стало не по себе. В этот миг она отчетливо поняла, что сбилась с тропы и заблудилась. Ну зачем она пошла одна в лес? Майкл уже, наверняка, пришел и греется у костра. Гермиона ускорила шаг и начала продвигаться дальше наугад, желая как можно быстрее оказаться на знакомой поляне среди друзей. Вдруг девушка услышала шорох позади себя, но даже и оглянуться не успела, как кто-то развернул ее и с силой прижал к дереву.

Девушка оцепенела от страха, казалось, что сердце выскочит из груди, а рваное дыхание с хрипом вырывалось из горла. Перед ней стоял Блейз Забини, Пожиратель Смерти, который теперь хищно осматривал ее. В его карих глазах читалось безумие и желание. Юноша резко перехватил ее запястья и завел их ей за спину, сильнее прижавшись к её телу. Гермиона почувствовала его возбуждение, и от нахлынувшей паники действительность перед глазами начала расплываться. Что нужно было от нее этому проклятому слизеринцу? Что он здесь делает, и что задумал?

— Не ожидал тебя увидеть здесь, Гермиона, — прошептал он, обжигая своим дыханием нежную кожу.

Гриффиндорка резко дернулась, пытаясь высвободиться из крепких объятий юноши, но тот не собирался ее отпускать. Девушка почувствовала, как Блейз провел языком по ее шее, и из горла вырвался жалобный всхлип. Ей не хотелось, чтобы кто-то вновь прикасался к ней после мучительных пыток Пожирателей, а близость слизеринца напоминала об унижениях и насилии, которым она подвергалась в плену.

— Отпусти, — отчаянно прошептала она.

— И не подумаю, — ответил ей Забини, схватив ее бедро рукой.

Девушка начала задыхаться, а в глазах потемнело. Юноша впился губами в ее, и она почувствовала острую боль от укуса и вкус собственной крови. От страха тело не слушалось, а мышцы одеревенели, сейчас она была настолько беспомощна, что никак не могла оттолкнуть Блейза. Гермиона почувствовала, как трусики на ней с треском разорвались, а через мгновение слизеринец резким толчком вошел в нее. Острая боль пронзила низ живота, и девушка, словно обезумев, начала вырываться из цепких рук Забини и с силой прикусила тому язык.

— Ах ты, сука, — прорычал Блейз, отстранившись, а затем ещё резче и яростнее начал врываться в её мечущееся тело.

Гермиона всхлипнула и отчаянно закричала. Невыносимая боль пронзала каждую клеточку ее тела, заведенные за спину руки затекли, и она уже не чувствовала пальцев. Мысли спутались, сил просто не было, и она готова была вот-вот упасть в обморок. Мерлин, она не хотела, чтобы это повторялось вновь! Внезапно Блейз замер, будто вслушиваясь в тишину леса, а в голове гриффиндорки пронеслось: «Бежать!». Резко дернувшись в объятиях, она сумела вырваться на свободу.

Девушка бросилась в глубь леса, желая как можно быстрее убежать от проклятого слизеринца. Гермиона пробиралась сквозь заросший кустарник, чувствуя, как колючие ветки царапают лицо и разрывают одежду. Вдруг ее оглушил знакомый раскатистый звон, и девушка, от неожиданности запнувшись, упала на землю и закрыла ладонями уши.

«Кто на этот раз?» — пронеслось у нее в голове. Несмотря на то, что звук стих, девушка все не поднималась на ноги. Ей не хотелось вставать, думать, что дальше делать, и вообще шевелиться. К чему все это? Зачем сейчас что-то делать, если уже ничего не имеет смысла и скоро их всех закопают рядом с Пэнси? Из-за нахлынувшего отчаянья она разрыдалась. От напряжения тело била мелкая дрожь.

Гермиона, наконец, заставила себя встать на ноги и попытаться найти путь до поляны, где, наверняка, ее уже ждали Рон с Майклом, беспокоясь о ней. Гриффиндорке отчаянно хотелось увидеть друзей: всю семью Уизли, всех членов Отряда Дамблдора, людей, рядом с которыми она сражалась за свободу магического сообщества, но больше всех ей хотелось встретиться с Гарри. Сердце болезненно сжалось в груди при воспоминании о юноше с вечно торчащими, непослушными волосами. Он не заслуживал такой участи, быть запертым в клетке собственного сознания. Да и никто не заслуживал…

Девушка чувствовала, как силы покидают тело, есть хотелось до тошноты — она уже не помнила, когда в последний раз что-либо ела. Голова кружилась, и сложно было сфокусировать взгляд на отдельных предметах. Гермиона оперлась о чернеющее в темноте дерево и медленно сползла по стволу вниз. Поёжившись от ночной прохлады, она подтянула к себе колени и обняла их руками, чтобы хоть как-то согреться. Глаза начали постепенно слипаться от усталости, и девушка тщетно пыталась какое-то время бороться со сном, который в таком жутком месте мог стоить ей жизни. Хотя какая теперь разница…

Гермиона очнулась от какого-то неприятного ощущения. Она с трудом открыла глаза и, осмотревшись, заметила стоящего рядом с ней человека. Насмешливо улыбнувшись, он поднял руку и кинул в нее маленькую шишку, которая попала ей прямо в висок. Гриффиндорка недоуменно помотала головой и потерла ушибленное место. И внезапно она отчетливо осознала, что перед ней стоит никто иной, как Драко Малфой. Из груди Гермионы вырвался судорожный крик, и она попыталась подняться на ноги, но тело не слушалось: мышцы затекли от неудобной позы, в которой гриффиндорки спала, и девушка безвольно сползла вниз по стволу дерева, чем вызвала язвительный смешок слизеринца.

Стараясь дышать глубже, Гермиона попыталась собраться с мыслями. Если бы Малфой хотел ее смерти, он давно бы убил ее — у него был великолепный шанс сделать это, пока она спала. Прекрасно, тогда что ему сейчас от нее нужно? То же, что и Блейзу? При этой мысли карие глаза расширились от страха, а дыхание участилось.

— Что тебе нужно, Малфой? — ровным тоном, стараясь не выдать панику, спросила она.

— Грейнджер, я и не думал, что ты так долго продержишься, — хмыкнул Драко. — А все твои дружки уже давно на том свете.

— Что? — невольно вырвалось у Гермионы. — Ты лжешь!

Она пыталась держать себя в руках. Этот проклятый хорек говорит неправду! Это ложь! Он просто хочет поиздеваться над ней. Но тогда что это был за оглушающий звон, который она слышала вечером? Нет, она не поверит словам Малфоя, вот сейчас пойдет, найдет Рона и Майкла и докажет, что слизеринец обманул ее.

Однако, почему у него такой серьезный взгляд? Ни тени усмешки. Серые глаза смотрят прямо, не моргая. Лицо как всегда непроницаемо, тонкие губы сжаты, готовясь выплюнуть очередную колкость в адрес девушки. Гриффиндорка нашла в себе силы подняться на ноги. Она тяжело дышала, сжимая ладони в кулаки.

— Зачем мне врать такой грязнокровке, как ты? — лениво ответил Малфой. — Мне плевать на тебя, я просто хотел, чтобы ты знала.

Гермиона чувствовала, как к глазам подступают слезы. Нет, только не плакать! Только не перед ним! Девушка гордо подняла голову и, отвернувшись от слизеринца, попыталась как можно скорее уйти от него. Он был ей крайне неприятен. Да что говорить, она его ненавидела. От одного вида Малфоя ее передергивало от отвращения, в душе вскипали злость и ярость. Она не знала, как можно испытывать столько чувств к одному человеку. Ей всегда хотелось выплеснуть на него все эмоции, ударить, плюнуть в лицо. И вот теперь они встретились здесь. Что она должна сделать? Убить, как это сделал Рон с Пэнси, или же довериться ему? Но ведь он… Малфой.

— Постой, грязнокровка! — окликнул ее Драко.

Но Гермиона не послушалась и лишь ускорила шаг. Она боялась его, боялась, потому как отлично знала, на что он был способен. Ведь Драко был Пожирателем Смерти! И хотя она не видела его со школьных времен, сердце подсказывало, что он не изменился в лучшую сторону. Ведь это Малфой. Внезапно она почувствовала железную хватку на своих руках, а через мгновение ее прижали к дереву. Дежавю?

— Не трогай меня, мерзкий ублюдок! — отчаянно закричала девушка.

— Замолчи! Слышишь, заткни свой грязный рот!

Девушка не понимала, что происходит. За что все это? Прерывистое дыхание, бешеный стук сердца, отдающийся в ушах, и липкий страх, струящийся по спине — девушке казалось, что она больше не выдержит. Но Малфой ничего больше не делал с ней, просто стоял и смотрел, как она трясется от нахлынувшей паники, как ее колотит от ледяного ужаса. И он расхохотался: зло, с издевкой.

— Боишься, Грейнджер? А чего ты боишься? Что я трахну тебя, как это сделал Блейз? Или убью? — слизеринец громко хмыкнул и с отвращением обвел взглядом фигуру девушки. — Так знай, что я никогда в жизни не прикоснусь к мерзкой грязнокровке!

— Ты уже прикасаешься ко мне, — съязвила Гермиона.

Малфой неожиданно опустил руки, но так и не отошел от девушки. И от этой близости она еще больше запаниковала. Во что он играет с ней? Зачем? Гриффиндорка попыталась обойти слизеринца, но тот преградил ей путь.

— Отойди от меня, Малфой, — зарычала она, толкнув его в грудь.

— Не указывай, что мне делать, а что нет, — процедил Драко сквозь стиснутые зубы.

Он резко схватил ее за руку, до боли сжав тонкие пальцы вокруг хрупкого предплечья. У Гермионы потемнело в глазах, а из груди вырвался отчаянный крик. Чувство беспомощности и страх перед неизвестностью окутали разум, сковали движения, и девушка почувствовала, что если сейчас ничего не предпримет, то либо разрыдается, либо упадет в обморок. Она начала вырываться, пытаясь ударить слизеринца свободной рукой, а тот, не ожидая, видимо, такого яростного сопротивления, выпустил ее. Гриффиндорка неуклюже растянулась на земле, больно ударившись локтем о камень. Юноша навис над ней, самодовольно ухмыляясь. Его, казалось, забавляла вся эта ситуация, он наслаждался каждым ее мгновением.

— Грейнджер, а за тобой интереснее всего наблюдать, — задумчиво произнёс Малфой.

— Это комплимент? — фыркнула в ответ темноволосая девушка, потирая ушибленное место.

— Ну что ты, и в мыслях не было, — презрительно прошипел он.

И тогда Гермиона сделала то, что в этот момент посчитала наиболее правильным. Она, собрав оставшиеся силы, пнула слизеринца в колено — тот, взвыв от боли, упал на землю. Девушка резко вскочила и бросилась бежать прочь от Малфоя.

— Стоять! — рявкнул Драко, но Гермиона даже не услышала его голоса.

Бешеное дыхание разрывало легкие, от быстрого бега мышцы сводило судорогой. Гермиона обернулась и отчаянно закричала, потому что Малфой гнался за ней, выкрикивая какие-то ругательства в ее адрес. Сердце девушки отчаянно билось в груди, пульс стучал в висках, а голова начала кружиться от напряжения. Гермиона чувствовала, как слезы катятся по ее пылающим щекам, но гриффиндорка уже не могла их остановить.

Девушка выбежала на опушку, здесь лес заканчивался отвесным обрывом, и она, не успев затормозить, соскользнула вниз. В последний момент Гермиона смогла ухватиться за выступающий камень. Сердце болезненно сжалось, в голову ударил пьянящий ужас. Девушка не могла дотянуться до земли, пальцы онемели от напряжения, и руки лихорадочно тряслись. Она не выдержит! И помочь ей мог только…

— Малфой! — закричала гриффиндорка. — Малфой! — ее голос сорвался на визг.

Тонкие пальцы побелели и стали влажными, плечи начало сводить судорогой, и все труднее было удерживать вес своего тела над пропастью.

— Малфой! Помоги мне! — отчаяние звучало в каждом слове.

Гермиона с облегчением вздохнула, услышав звук приближающихся шагов, но внезапно от большого валуна откололся кусочек как раз в том месте, где девушка за него держалась. Пальцы уже не сжимали холодный камень, дыхание перехватило, гриффиндорка лишь чувствовала, как теплый воздух щекочет ее тело. Вдруг послышался звук удара о землю и хруст костей, все тело пронзило острой болью, но только на мгновение, потому что затем девушка уже ничего не ощущала, кроме тепла, разливающегося по венам.

Приподняв голову, Гермиона заметила, что лежит на земле, на острых камнях, один из которых торчал у нее из бедра. Все вокруг было в крови, темно-красной, липкой, горячей. Это была ее кровь. Девушка перевела взгляд на руку, и ее передернуло от отвращения — из разорванной плоти торчала окровавленная, с острыми краями кость.

«Это конец. Все…» — подумала Гермиона. Но почему-то девушке не было страшно, она, наоборот, была спокойной, в голове было как никогда ясно, и мысли о смерти чётко всплывали в ее сознании. Ей было только жаль, что она так и не увидела Гарри, не смогла ему помочь и не отомстила за него.

Девушка опустила голову, полностью расслабившись. Перед глазами все расплывалось, она уже не слышала ни единого звука вокруг, лишь свой угасающий пульс, ослабевающее биение сердца. Гриффиндорка закашлялась, и из ее рта потекла тонкая струйка крови. И она не была грязной, вопреки убеждению Малфоя, она была такая же, как и у всех. Чистая. Как же ей хотелось, чтобы слизеринец посмотрел на нее сейчас и увидел это…

Палящее солнце слепило глаза. Девушка устало закрыла их, наслаждаясь новыми ощущениями. Ей было так тепло и легко лежать под ласковыми лучами. Пусть она умирает, пусть никогда уже не увидит близких ей людей, не повзрослеет, не станет матерью. Сейчас ей было спокойно, как никогда. Все осталось позади. Лишь она и солнце…

Луна сидела на большом холодном камне, то расправляя, то снова комкая пропитанную кровью блузку и уставившись в одну точку. Она была измотана морально и физически. Все эмоции и чувства притупились, а перед глазами стояло лишь лицо Майкла. Мертвого Майкла.

Луна смутно помнила, что произошло в это утро. Лишь только то, что она проснулась, когда солнце только вставало, освещая сумерки леса потусторонним неясным свечением, и увидела его. Стеклянные глаза смотрели перед собой, продолжая любоваться ее безмятежным сном. Майкл обнимал ее, прижимая к себе и не позволяя отстраниться. Луна помнила ужас, который тогда испытала. Девушка вскочила на ноги и, не оборачиваясь, бросилась бежать. Быстро, не разбирая дороги, не зная куда, только бы не видеть…

Теперь она вновь осталась одна на этом страшном острове. Кто сможет ей помочь, защитить от Пожирателей и от самой смерти? Никто. Мерлин, как же хотелось, чтобы отец был рядом! Он один внушал ей уверенность и решительность, поддерживал в трудные минуты, был единственной ниточкой, связывающей ее с матерью. Нет, о нем думать нельзя, во всяком случае, пока. Сначала нужно сделать так, как ей приказали, а потом уже рассчитывать на встречу с папой.

Внезапно раздался оглушительный колокольный звон, от которого все внутри сжалось, казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет, сломав от бешеного стука ребра. Луна от неожиданности и испуга неуклюже соскользнула с камня и, упав на острые камешки, разбила коленки в кровь. Когтевранка с силой сжала уши влажными ладошками и крепко зажмурила глаза. Мгновение назад кто-то погиб. Но кто? Друг или враг?

Девушка открыла глаза, настороженно оглядываясь, но так ничего и не заметила. Она поднялась на ноги, потирая ушибленные колени, и медленно двинулась в ту сторону, откуда, как ей показалось, раздался звон.

Ей, наконец, удалось разглядеть какое-то темное пятнышко. Оно не двигалось, но резко выделялось, будто бельмо, на фоне серо-бурого пейзажа высоких скал и острых каменных глыб. Сердце неприятно кольнуло, а в груди загудело неприятное предчувствие. Луна неосознанно ускорила шаг, пытаясь быстрее приблизиться к неясно очерченному пятну, которое с каждым мгновением все больше напоминало неподвижное тело человека.

Когда же девушка поняла, чье это было тело, она отчаянно закричала, резко срываясь на бег.

* * *

Драко Малфой прорывался сквозь густой лес, пытаясь догнать чертову гриффиндорку. Легкие от бега горели, было трудно дышать, а в висках отчетливо стучал пульс.

Почему он не смог убить ее, когда у него была такая возможность? Почему рука дрогнула, а в голове прозвучало: «Стоп! Не делай этого!». Что скажет ему отец, ведь он все видел? Да что там Люциус, полный состав Пожирателей Смерти и сам Темный Лорд вот уже несколько дней, наверняка, не покидают Зеркального Зала, следя за этими бегами на выживание. Противно! Он сам мог быть вместе с ними, жадно глотать кровавое зрелище, делать ставки на «игроков». А Волан-де-Морт распорядился иначе — как выразился отец: «Проверка на вшивость». С чего вдруг? Драко всегда старался точно и быстро выполнять приказы Лорда, ревностно охранял все тайны приближенного круга Пожирателей, именно он сумел поразить заклятием безумия паршивого Поттера. «Но не убил…» — послышался знакомый голос отца. А мог бы Малфой-младший убить человека? Смог бы посмотреть в глаза чужой смерти и знать, что он причастен к ней? Ответ на этот вопрос Драко не хотел давать даже себе.

Слизеринец подбежал к краю обрыва, едва не сорвавшись вниз, и увидел грязнокровку, неуклюже лежащую на острых камнях. Все ее тело было в крови, переливающейся в лучах солнца, будто масло для керосиновых ламп. Грязной крови ненавистной грязнокровки. Драко передернуло от отвращения, и он отвел взгляд от этого зрелища.

В этот момент над островом раздался пронзительный звон. Юноша крепко стиснул зубы и пальцами заткнул уши, лишь бы заглушить этот невыносимый звук. «Грязнокровка сдохла», — пронеслось у него в голове.

Когда оглушительный звон стих, Драко Малфой, придя в себя, заметил человека, со всех ног бегущего к Грейнджер. Лицо слизеринца стало сосредоточенным и серьезным. «Кого еще черт сюда притащил?» Он, наконец, узнал Луну Лавгуд, сбрендившую девчонку из Когтеврана. «Еще жива…» — пронеслось у него в голове. «Пока жива», — добавил он для уверенности и начал искать тропинку, по которой можно было спуститься вниз.

* * *

Луна подбежала к мертвенно-бледной Гермионе и медленно опустилась на разбитые колени. Каштановые волосы разметались по камням, запачкавшись в липкой крови, руки и ноги замерли в неестественной скрюченной позе. Она напоминала марионетку, которую безжалостный кукловод забыл на сцене после неудачного спектакля. Карие глаза были широко открыты, в них, если присмотреться, отражалось голубое небо и пушистые перистые облака.

«Такая красивая», — промелькнула непрошеная мысль.

Дрожащими пальцами Луна дотронулась до мраморной кожи гриффиндорки, провела рукой по острым скулам и заправила назойливую прядь темных волос за ухо. Глаза девушки заблестели от подступивших слез, а в носу неприятно защекотало.

Гермиона Грейнджер мертва.

Когтевранке стало трудно дышать, грудь сдавили хриплые рыдания. Девушка начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, теребя пропитанные кровью волосы подруги.

— Не прикасайся к ней, — прозвучал где-то рядом голос.

Луна подняла глаза и увидела Драко Малфоя, стоявшего неподалеку. На его худом лице читалась явная неприязнь, он с отвращением смотрел на мертвое тело Гермионы, и казалось, будто юноша не видел ничего более омерзительного.

* * *

Луна продолжала сидеть на корточках, сжимая в руках волосы Гермионы, тупо уставившись на слизеринца. Как она смогла выжить в этой мясорубке? Как избежала участи Паркинсон или того же Блейза? Драко уже давно наблюдал за ней, следил за всеми остальными: неслышно преследовал Пэнси, тенью шел по следам Грейнджер, видел, как Корнер прибил Блэйза… Слышал, как когтевранка плакала, прижимаясь к Майклу…

— Зачем ты сказала Корнеру, будто Забини изнасиловал тебя? — Малфой, наконец, озвучил вопрос, который мучил его целую ночь.

Голубые глаза расширились от испуга, девушка затаила дыхание, насторожившись и замерев на месте. Луна открыла рот и часто заморгала светлыми ресницами, пытаясь понять, что затеял Драко Малфой, что будет делать дальше — он опасен. Девушка мелко задрожала от пристального стального взгляда, почувствовав себя неуютно.

— Да отцепись ты от Грейнджер и ответь на вопрос! — в голосе Драко отчетливо слышалось раздражение.

Когтевранка осторожно поднялась на ноги и попятилась назад. Подальше от серых злых глаз. В сознании промелькнули события последнего вечера… Луна всхлипнула, пытаясь закрыть лицо руками, но Драко одним едва незаметным движением приблизился к ней и схватил за запястья, разворачивая девушку к себе спиной и прижимая ее к телу.

— Ответь мне, наша невинная овечка. Ты специально это сделала, так? — угрожающе зашептал Драко.

Луна лишь громче всхлипнула, вырываясь из железной хватки слизеринца, и яростно замотала головой.

— Говори! — не унимался Драко. — Расскажи мне, зачем ты выманила Корнера с поляны, увела в лес? Натравила на моего лучшего друга??? Зачем, я тебя спрашиваю, дрянь? — Малфой схватил когтевранку за плечи и с силой начал трясти ее.

Луна беспомощно заскулила, от испуга оседая на землю. Она была в панике. Сердце бешено колотилось в груди, выстукивая лишь одно слово: «Убийца». Да, она специально обманула Майкла, столкнула с Блейзом. Но разве она могла поступить иначе? Ведь свобода отца и их счастье зависело только от нее. Как она могла поступить иначе, если отец уже год жил под Империо, а ее саму преследовали бесконечные кошмары с того дня, как ее похитил Темный Лорд? Он обещал, что оставит в покое, поможет забыть весь этот ужас, освободит папу… А Луна ему верила. Может, она окончательно сошла с ума? Стала другой, той девочки, которая носила любимые серьги в форме редисок и искала свои вещи по всему Хогвартсу, больше нет. «Убийца» …

Драко резко дернул Луну за волосы, поднимая ее на ноги. Нежно-голубые глаза распахнулись в ужасе, все тело девушки сжалось от страха и пожирающей ее изнутри боли. Она поддалась Темному Лорду, сделала так, как хотел он. Она слабачка, не достойная жизни.

— Знаю, ты сделала это только ради себя, чтобы ты осталась жить, выбралась отсюда. Так? — голос Малфоя был едва слышен, горячее дыхание обжигало бледную кожу Луны, его крепкие руки все сильнее прижимали девушку к себе. Драко решил сменить тактику. — Ты поступила, как истинная слизеринка, браво! Даже я, признаюсь, до такого не додумался. Но у меня, Лавгуд, в голове не укладывается, как же ты смогла обмануть своего любовника? — юноша мучительно медленно провел правой рукой по животу своей жертвы, немного надавливая на него. — А я ведь видел тебя с ним. — Луна напряглась, затаив дыхание. — Я видел все! Как ты стонала, извивалась под его ласками, как отчаянно целовала. Я видел твое обнаженное тело, — смакуя каждое слово, проговорил Драко, сжимая в ладони маленькую девичью грудь. — Ты такая же шлюха, как и все.

Грязно. Противно. Неправильно. Внутри девушки все сжалось в комок, который, словно клубок змей, жалил ее, заражая кровь ядом. Луна замотала головой, пытаясь сдержать слезы. Она не такая! Ей очень нравился Майкл, его теплые руки и искренняя улыбка. Нравились… Но она предала его. Убила. Как же ей жить с этим дальше?

— Бедный-бедный Майкл Корнер, — цокнул Драко Малфой, пытаясь вложить в свои слова хоть малейшую каплю сожаления. Слизеринцу было любопытно наблюдать за когтевранкой: что ответит, как отреагирует — ее реакция была непредсказуемой. Что-то в этой девушке настораживало — она не такая, какой казалась на первый взгляд. — Он любил ее, а она оказалась подстилкой, да еще и вдобавок убийцей! — драматично воскликнул Драко.

Нужно было покончить с этой нелепой театральной постановкой и давно уже придушить чокнутую Лавгуд. Но что-то ему мешало. Малфой не ожидал от примерной когтевранки такого поведения — предательства всего того, чему она была когда-то верна. Что-то с ней было не так: те поступки, которые она совершила здесь, на острове, никак не вязались с образом вечно витающей в облаках, разговаривающей с самой собой полоумной Лавгуд, над которой издевалась добрая половина Хогвартса. В прозрачно-голубых глазах Драко не мог различить прежней наивности и веры, в них быль лишь страх и… жестокость? Когда она стала такой?

— Перестань, — внезапно прошипела Луна. — Замолчи! — уже громче.

Она забилась в истерике, отчаянно вырываясь из крепких объятий врага. Драко никак не ожидал такого яростного сопротивления и выпустил ее из кольца своих рук. Девушка начала с бешенством бить слизеринца кулачками, крича на него.

— Охренела что ли? — заорал Драко, отбиваясь от обезумевшей девушки, от его напускного спокойствия не осталось и следа.

В ее голове продолжали звучать безжалостные слова сокурсника: «Он любил ее, а она оказалась убийцей…», — отдаваясь неимоверной болью в сердце. Стало трудно дышать. Захотелось закричать так сильно, чтобы выплеснуть все свои эмоции, показать, как ей было больно на самом деле. Ужасно. Жестоко. Несправедливо. Почему нельзя было вернуться в детство, где было так просто и легко жить? Все изменилось. Она изменилась. Кажется, это началось со странных снов, которые ее преследовали по ночам, оставляя призрачный отпечаток на весь день. Убийства, кровь, смерть и Волан-де-Морт — вот что ей снилось. Ее колотило от ужаса. Кошмары изматывали, высасывали все чувства и надежды. Реальность стала казаться ненастоящей, и только во сне девушка могла вздохнуть спокойно. Через какое-то время она возненавидела дневной свет, забываясь в памяти о снах. В них был Темный Лорд. Он издевался, морочил, привлекал. Луна и не помнила уже, когда впервые встретилась с ним. Было страшно, но не так, как она предполагала. Жутко было только от осознания того, что она, возможно, никогда больше не увидит его. Что с ней происходило? Будто все встало с ног на голову. Все было неправильным, неестественным, но девушка не могла ничего с собой поделать. Перед внутренним взором Луны предстал день, когда она в последний раз видела Волдеморта.

— Здравствуй, дорогая, — его голос звучал так дурманяще, так притягательно. — У меня есть для тебя подарок, родная.

— Я позволю помочь мне, доказать, как сильно ты меня любишь, — узкая ледяная ладонь коснулась подбородка девушки и едва заметно сжала его. — Если ты будешь умницей и сделаешь все так, как скажу, я позволю тебе быть рядом со мною. Всегда.

У нее был шанс воплотить свои сюрреалистические бредовые фантазии в реальность. Претворить свои пропитанные паранойей и страхом сны в жизнь. Избавиться от вечно ноющей раны в груди, поглощающей ее всю, без остатка. Сумасшедшая… полоумная Лавгуд.

Внезапно в голове когтевранки прозвучал до боли знакомый, властный голос: «Убей Малфоя! Убей ради меня, и все закончится». Луну будто переклинило. В голове эхом раздавался приказ. Девушка резко запрыгнула на Драко Малфоя, стискивая его талию ногами и сдавливая горло пальцами. Слизеринец от неожиданности упал на землю. Девушка схватила небольшой камень, попавшийся под руку, и начала бить им по голове врага со всей жестокостью, на которую была способна. Приказ. Убить. Он этого хочет.

Луна замерла, пытаясь понять, что она делает. Часто заморгала и замутненным взглядом столкнулась с серыми глазами Драко Малфоя. Что? Девушка зажмурилась и вновь открыла глаза. Под ней лежал родовитый слизеринец, на его лице застыло недоумение, бледная кожа изуродована острыми порезами, из которых текла густая кровь. Руки Луны тоже были в крови, чужой, Малфоя. Тело когтевранки пробил крупный озноб, как от лихорадки. Драко мертв. Это она его убила…

Луна Лавгуд сползла на землю и легла рядом со слизеринцем, в отчаянии заглядывая ему в глаза и гладя руками мертвое тело.

— Драко… — голос дрожал. — Драко, пожалуйста…

Девушка начала теребить светлые, слипшиеся в крови волосы слизеринца, напевая себе под нос колыбельную, которую ей пела когда-то мама.

— Ты тоже красивый, — прошептала она слизеринцу на ухо и улыбнулась.

Луна подтянула ноги к груди, лежа на боку, и обняла себя руками. В голове было пусто. Только образы. Родители. Хогвартс. Майкл. Гермиона. Драко… И Волан-де-Морт.

— Ты все сделала правильно, моя хорошая, — прошелестел теплый ветер, запутавшись в листве раскидистых деревьев.

— Помни, что это все было только ради тебя, — слышалось в тишине леса.

— Теперь ты всегда будешь моей.

* * *

Луна неуверенно открыла глаза, и на какое-то мгновение яркий свет ослепил ее. Девушка осторожно приподнялась на локтях, пытаясь понять, где находится. Она лежала на широкой мягкой постели, покрытой девственно белым покрывалом. Кровать обрамляли резные столбцы, по которым, извиваясь, застыли деревянные змеи, обнажив острые ядовитые клыки. Когтевранка не помнила, как оказалась здесь. Последнее, что она видела — мертвенно-бледное лицо Драко Малфоя, испачканное его собственной кровью.

— Наконец, проснулась, — от ледяного голоса Волан-де-Морта мурашки пробежали по телу.

На миг сердце когтевранки сжалось, пропустив один удар. Вот он. Здесь. Рядом. Как и обещал. Девушка улыбнулась Темному Лорду, не сводя с него завороженного взгляда мутно-голубых глаз. Тот грациозно поднялся с кресла, в котором сидел все это время, и нарочито медленно подошел к девушке, будто боясь спугнуть. Но она была его. Полностью. Безотчетно. Всецело. Он поглотил ее разум, поработил все чувства, убил детскую наивность и веру в светлое будущее, которого у нее никогда не будет.

Темный Лорд сел на краешек кровати, притягивая девушку к себе и усаживая на колени. Луна доверчиво прижалась к нему и положила голову на плечо. Он был холодным, его твердое тело казалось безжизненным, змеиные черты лица — угрожающе красивыми. Волан-де-Морт нежно провел по светлым волосам рукой, вдыхая нежный запах ее юного тела.

— Я доволен тобой. — Эта скупая похвала так порадовала девушку, что она еще крепче прижалась к любимому телу. — И сдержу свое обещание, которое дал тебе. Ты увидишь отца.

Глаза когтевранки наполнились слезами, из груди вырвался резкий выдох, и она уткнулась лицом в шею Волан-де-Морта, чтобы не показывать слез. Ему это не нравилось.

— Ну что ты, девочка моя, не плачь. — Лорд едва коснулся тонкими ледяными губами светлых волос, спутанных после сна. — У меня для тебя еще один подарок, — девушка немного напряглась, вспоминая о его последнем подарке. — Гораздо лучше предыдущего, — рассмеялся он, понимая, о чем подумала Луна. — Я дам тебе возможность увидеть твою мать, — ледяной голос прозвучал так тихо, что можно было подумать, будто девушке он просто померещился.

Луна подняла голову и недоверчиво посмотрела на Темного Лорда. Неужели…? Это ведь невозможно!

— Но ведь она… — только и смогла прошептать когтевранка, часто моргая влажными ресницами.

— Умерла, — закончил за нее Волан-де-Морт. — Но, девочка моя, для меня нет ничего невозможного. Я — самый могущественный из всех волшебников, и ты думаешь, что Я не способен выполнить свое обещание? — в его голосе послышалось нескрываемое раздражение.

— Простите меня, мой Лорд, я не это имела в виду, — отчаянно сказала Луна, опустив глаза и не смея взглянуть на Волан-де-Морта.

— Все будет хорошо, — голос немного смягчился, — ты будешь счастлива. Я подарю тебе новую жизнь, о которой ты так мечтала.

— Но вы будете рядом со мной? — Луна с надеждой взглянула на Темного Лорда, пытаясь увидеть в его глазах правдивый ответ.

— До самой смерти, моя хорошая. До самой смерти.

Волан-де-Морт нежно поцеловал девушку в лоб и аккуратно уложил на постель, словно хрупкую фарфоровую куклу. Луна доверчиво смотрела на него, не до конца веря, что это происходит на самом деле.

Неужели все ее сумбурные сны, наконец, воплощались в жизнь? Темный Лорд, ее наваждение, полуночный бред, терзающий душу, теперь был рядом с ней? Мягко касался локонов ее волос, легкими прикосновениями ласкал бледную кожу, ложась около нее? Может, она снова спит? Нет, это было настолько реально, что все меркло вокруг, затуманивая чувства и обволакивая разум. Хотелось навсегда раствориться в крепких объятиях Волан-де-Морта, до конца своих дней чувствовать его тело и слышать едва уловимое дыхание, обжигающее кожу.

Тонкие, будто вырезанные из камня губы коснулись ее рта, и Луна отчаянно закрыла глаза, отдаваясь своим эмоциям и ощущениям. Поцелуй был глубоким, страстным и таким желанным, что по бледной щеке девушки заструилась прозрачная слеза. Воздуха не хватало, хотелось сделать хоть один маленький вдох, но прервать поцелуй казалось невозможным, неестественным, даже абсурдным. Она нуждалась в этой ласке, ждала этого так долго, шепча его имя, изнывая от бессонницы. Луна чувствовала, что уже задыхается, но Темный Лорд только сильнее впивался в губы, едва заметно надавливая узкими пальцами на тонкое горло, оставляя на нем красные отметины. Он вытягивал из нее жизнь, капля за каплей впитывал в себя ее энергию. Но сил остановить это не было. Голова начала кружиться, в носу появилось неприятное щекотание. А девушка лишь сильнее прижалась к холодному телу, желая отдать ему себя всю, без остатка. В ушах неприятно загудело, сердце размеренно стучало в груди, постепенно замедляя свой ритм.

Луна Лавгуд уже не ощущала свое тело, не помнила, кто она и с кем. Только видела перед собой мягкую улыбку отца, держащего за руку маму, которая прижалась к нему, положив голову на его плечо. И слышала едва различимый шепот: «Я буду с тобой до самой смерти. Я ведь обещал…»