Шоколатье

… — Ну вот и всё. Слава Мерлину, сегодня последний день в Хогвартсе. Выпускные экзамены позади, Волдеморта больше нет, и магическому миру ничто не угрожает. Да и меня отныне в школе ничего не держит, — сетовал на судьбу Гарри Поттер, высокий зеленоглазый и очень красивый брюнет. — Гермиона настаивает, чтобы я связал свою будущую карьеру со спортом, начал профессионально играть в квиддич, — Гарри представил себя верхом на метле и фыркнул. — Рон спит и видит меня эдаким крутым аврором, — юношу передернуло от ужаса. — Фред и Джордж советуют использовать всемирную славу и повеселиться на всю катушку, — Гарри скривился, почесав в затылке и обдумывая, как бы избежать всего этого, незаметно улизнуть от надвигающегося кошмара.

Конечно, может, это и здорово, когда у тебя есть знаменитый шрам в виде молнии, а ты сам — Спаситель Магического Мира. Ты можешь воспользоваться любым из предложений, которые сыплются на тебя со всех сторон как из рога изобилия. Слава открывает перед тобой все двери. Даже министр магии предложил Спасителю должность своего первого зама. МакГонагалл была абсолютно уверена, что для Гарри нет ничего лучше, чем карьера преподавателя Защиты от Тёмных Искусств в Хогвартсе. А Дамблдор, этот старый интриган, предложил ему открыть магазин шоколадных конфет.

Последняя идея была, пожалуй, самой заманчивой. С появлением хозяина магазинчика сладостей исчезнет Мальчик-который-выжил. И Гарри уцепился за это предложение старого профессора. Только подойти к этому нужно было очень осторожно. Не может же он просто так взять и испариться, чтобы начать свое собственное дело? С другой стороны, почему бы и нет? Ведь это так легко! Подальше от надоевшей славы. От ликующей толпы. От всего мира. Зато среди ароматов шоколада и миндаля, ванили и корицы… Он сможет. Никто не узнает, куда он исчез. Никогда. Ни один волшебник.

Ни один…

Конечно, начинать такое дело с его громким именем и яркой внешностью на глазах у всего магического мира было бы весьма большой ошибкой. Нужно быть сумасшедшим, чтобы позволить каждому встречному-поперечному догадаться, кому принадлежит магазин сладостей. Ну в самом деле: не превращаться же ему каждый раз в плитку шоколада, прячась на витрине среди других сладостей, когда магазин посетит очередной покупатель? Нет-нет. Ему обязательно понадобится помощник. Или два. Иначе он рискует быть съеденным, как говорится, прямо не отходя от кассы. Или рассекреченным, а в этом, надо признаться, тоже мало приятного. Впрочем, его служащие могли бы работать в торговом зале за прилавком, а сам он священнодействовал бы в маленькой лаборатории, расположенной где-нибудь в подсобном помещении магазинчика, изобретая новые сорта конфет и шоколада, претворяя в жизнь потрясающие идеи одного старого сладкоежки.

И он это сделал!

Да!

Гарри не стал задерживаться в школе ни минуты. Сразу после церемонии вручения дипломов, зажав в руке заветный свиток, он исчез из Хогвартса. Даже ни с кем не попрощавшись. Конечно, с его стороны это было очень невежливо, но…

Гарри тряхнул головой и, подперев её рукой, снова предался воспоминаниям.

Поначалу ему было очень трудно. Перво-наперво нужно было избавиться от шрама, вернее, скрыть его. Затем дождаться, когда Альбус Дамблдор приобретет на его имя магазин. А самое главное, нужно было полностью изменить свою внешность, чтобы никто не смог провести параллель между Спасителем магического мира и скромным торговцем шоколадными конфетами из магазинчика сладостей, расположенного на углу тихой улицы. Требовалась тщательная проработка каждой детали. И в этом случае Дамблдор оказал неоценимую услугу, в очередной раз доказав, что он — настоящий гений.

Его безграничная власть, природная хитрость и врожденная изобретательность быстро помогли Гарри полностью изменить облик и получить новые документы. Брюнет с зелеными глазами канул в Лету. И на его месте появился очаровательный блондин с глазами цвета шоколада. Непослушные вихры в руках опытного парикмахера превратились в модельную стрижку: длинная челка спадала на лоб, прикрывая место, где раньше был шрам. Гарри очень нравился себе в своем новом обличии. Единственное, что не изменилось в юноше — это его телосложение. Легкое, стройное и крепкое одновременно. Хорошо натренированное — просто мечта, в этом сомнений не было. Многие маги и волшебницы пускали слюнки при виде интересного молодого человека, так неожиданно появившегося в их тихой деревне. Но это было днём.

По вечерам Гарри убирал чары иллюзии, и его глаза приобретали первоначальный изумрудно-зеленый цвет.

Шоколадный магазин открылся ровно через месяц после его таинственного исчезновения из Хогвартса. С тех пор прошло больше года. Его, слава Основателям, так никто и не узнал. Ну кому, скажите на милость, придет на ум, что знаменитый Гарри Поттер и простой шоколатье — одно и то же лицо? Кому? Никому, разумеется, кроме столетнего бородатого мага, который с удовольствием выступал в роли дегустатора очередного поттеровского творения. И Гарри очень надеялся, что он так и останется единственным посвященным в эту тайну.

Гарри быстро привел магазинчик в порядок, оформив его по своему вкусу. Само по себе помещение было небольшим, но все вокруг было по-домашнему уютным, светлым, насквозь пропитанным ароматом шоколада. В представлении Гарри — само совершенство. Расположен магазинчик был в новой части Хогсмида, большая часть которого была разрушена во время войны. Редкий человек проходил мимо, сумев не поддаться великому искушению войти в приветливо открытую дверь, хотя сам по себе магазин был неприметным. Но, нужно признаться, потрясающий аромат шоколада, просачивавшийся на улицу сквозь окна и двери, мало кого оставлял равнодушным.

Гарри пригласил к себе на работу нескольких молодых людей, окончивших Хогвартс в одно время с ним. Одной из них была Пэнси Паркинсон, слизеринская дьяволица, на самом деле оказавшаяся классной девчонкой. Она занималась отделом розничной торговли, расфасовкой товара и оформлением витрины. Каждый раз, когда магазину на время праздников нужно было придать новый стиль, девушка с энтузиазмом брала все на себя. Таким образом, в День Святого Валентина, на Рождество или еще в какой-нибудь торжественный день Пэнси веселилась от души, воплощая в жизнь свои самые сумасшедшие идеи.

В такие дни у нее на подхвате был Блейз Забини, который, после окончания Хогвартса, вместо того, чтобы следовать семейным традициям чистокровных магов, предпочел устроиться на работу. То обстоятельство, что пробный месяц работы в магазине постепенно превратился в год, весьма его устраивало. Блейзу нравилась его новая профессия. Он высоко ценил своего «патрона», будучи его правой рукой.

Забини работал с клиентами, занимался оптовыми поставками и рекламой, наслаждаясь небольшой властью, которая была у него в этом шоколадном бизнесе. По крайней мере, до тех пор, пока он не наслаждался самим шоколадом.

Секретарем у Гарри была девушка по имени Таня Оскар. Он познакомился с ней несколько месяцев назад на одном из приемов. Его с первого взгляда покорила жгучая брюнетка, весьма острая на язычок. Единственный ее недостаток заключался в том, что она была слишком болтлива и непосредственна. Но Гарри это совершенно не волновало. Для него она была младшей сестренкой и прекрасным жизнерадостным сотрудником. Она всегда приветливо относилась к клиентам, перекидываясь с ними остротами и колкостями. И всем это безумно нравилось. Клиенты просто обожали ее…

В маленькой лаборатории красивый блондин, известный когда-то всему магическому миру как Гарри Поттер, низко склонился над выстроившимися в ряд пыхтящими котлами, источающими невообразимые ароматы миндаля, корицы и ванили, изготавливая, совершенствуя и изобретая всё новые сорта шоколада. Как простого маггловского, так и волшебного.

Звали его Каран Смит.

Гарри улыбнулся, довольный результатом, и всецело занялся большим котлом, полным темного шоколада, над которым работал вот уже несколько недель. «Seventine», его новое изобретение, продвигалось медленно. Очень медленно. Ему недоставало одного ингредиента. Всего одного. Но он чувствовал, что решение где-то рядом. Сейчас он сам себе напоминал одного известного Мастера зелий. Гарри вздохнул, грустно улыбнувшись своей шальной мысли.

Решение пришло, как всегда, неожиданно: наконец он понял, чего не хватает!

Старый маг, сидя у себя в кабинете, блаженно улыбался, просматривая личное расписание дел на сегодня. Альбус Дамблдор, самый могущественный волшебник по нынешним временам (после Гарри Поттера, как уверяли многие), пребывал в весьма приподнятом настроении. И все потому, что была середина недели. А по средам — будь благословенен этот день! — он навещал Гарри Поттера, то есть Карана Смита, бывшего Мальчика-который-выжил, а ныне преуспевающего шоколатье.

В своем последнем письме Гарри прозрачно намекнул неуемному сладкоежке, что у него в процессе изготовления новый сорт волшебных шоколадных конфет. И если старого лиса не подводило чутье, то очередное творение Смита обещало вывести шоколадную отрасль на новый виток. А для директора Хогвартса и компаньона Карана Смита в одном лице это было сродни счастью.

Альбус Дамблдор отодвинул свое расписание в сторону и встал из-за стола. Не торопясь, подошел к большому окну, через стекло несколько минут полюбовался открывавшимся видом на Хогвартс, который был весь как на ладони, и снова сокрушенно вздохнул, в очередной раз вспоминая, в какой спешке покинул школу его любимый ученик. И пусть Гарри всеми силами пытался убедить его, что покидает Хогвартс таким способом только из-за того, что ему осточертело быть Мальчиком-который-выжил, Спасителем, в которого всё время тычут пальцем, с любопытством разглядывая как невиданную зверушку, Альбус прекрасно осознавал, что истинная причина бегства была совершенно иной…

*Воспоминания*

Гарри покинул школу всего каких-то два часа назад, а директор Хогвартса уже начал по нему скучать. Эта неделя выдалась очень тяжелой. По правде говоря, весь магический мир ликовал — Лорд Волдеморт погиб от руки самого Гарри Поттера! Завидовать, собственно говоря, было нечему. Всё, что произошло в тот роковой вечер, напоминало маггловский кровавый фильм ужасов. Конечно, морально они все были готовы к последней битве. Битве, которая должна была решить всё. И именно здесь, в Хогвартсе, Том Риддл встретил свою смерть.

В тот день Пожиратели Смерти (не без помощи своих шпионов) во главе с Темным Лордом попытались проникнуть на территорию школы. По обыкновению все Пожиратели, имевшие на руках Чёрные метки, аппарировали по зову своего хозяина на поляну около Запретного Леса, граничащего с территорией школы, куда призвал их Повелитель. Все, без исключения. И те, кто были в замке Темного Лорда рядом с ним, и те, кто по каким-то причинам находились далеко. Они собрались в единую армию у стен Хогвартса.

Тревога поднялась, когда были взломаны первые защитные чары школы. Дамблдор собрал всех преподавателей, известил Аврорат о нападении и запечатал охранными заклинаниями все входы и выходы Хогвартса, чтобы ни один ученик не смог покинуть стен замка. Единственное, о чём не знал старый профессор, так это о том, что Гарри Поттера в тот вечер в Гриффиндорской башне не было. Юноша в мантии-невидимке спокойно прогуливался по Запретному Лесу в сопровождении своего друга — молодого кентавра, размышляя о различных пустяках.

Когда Гарри увидел, как на поляне, один за другим, стали появляться Пожиратели Смерти, он пришел в ужас. Их были сотни… А может быть, и больше. Тогда он понял: сегодняшний вечер несет с собой не тишину и умиротворение, как было несколькими минутами ранее, а кровь и боль. Именно сегодня Волдеморт был настроен весьма решительно: всё или ничего!

И вот две враждующие стороны встали друг против друга — Силы Тьмы и Силы Света, испепеляя друг друга взглядами. Первых было намного больше: Аврорат к тому времени еще не успел прислать подмогу. Со стороны за всем этим наблюдал никому не видимый Гарри Поттер, постепенно приходя в себя от нахлынувшего на него оцепенения.

Это было началом открытого противостояния.

По правде говоря, весь волшебный мир давно пребывал в ожидании решающего сражения. Но, как известно, никогда ничего нельзя планировать заранее.

Альбус Дамблдор и Лорд Волдеморт начали в словесную перепалку. Том Риддл всегда любил поболтать, об этом было хорошо известно всем. Особенно Гарри. Мальчишка не прислушивался, о чем говорили между собой волшебники, прячась в это время за широким боком кентавра с потрясающими глазами цвета весеннего неба. Рыжий красавец сделал всего три вещи: сунул в руку Гарри невесть откуда взявшийся серебряный меч, нежно поцеловал юношу прямо в губы и с силой вытолкнул его на середину поляны, мало заботясь о том, чтобы Гарри остался незамеченным под своей волшебной мантией. От таких действий кентавра юноша был просто в шоке. Но, как говорится, с судьбой не поспоришь.

Недолго думая, приняв эту ситуацию как, может быть, единственный выпавший ему шанс, будущий Спаситель на цыпочках прокрался в сторону Пожирателей Смерти и постарался встать прямо за спиной Волдеморта. Чего парень не подозревал, так это того, что сейчас в его руках были все козыри. Поцелуй кентавра имел необычное свойство — он сокрыл от других волшебников всю магическую силу Гарри, сделав его неподдающимся обнаружению со стороны легилиментов. Подкрадываясь к своей цели, Гарри наблюдал за Лордом, теряясь в догадках, что же ему делать дальше, и решил: пусть будет, что будет.

В то время, пока оба «лидера» обменивались своими последними оскорблениями, произошло невероятное: голова Темного Лорда по какой-то невероятной причине отделилась от тела, упала на землю и покатилась прямиком к ногам Дамблдора, а тело мешковато плюхнулось на траву. Лорд Волдеморт был мертв, хотя никто так и не понял, как это могло произойти.

Гарри закрыл глаза. Он видел, как за секунду до смерти его враг напрягся, словно почувствовал чье-то присутствие за спиной. А затем началась кровавая резня, и вспышки проклятий полетели в разные стороны. Он слышал недоуменные крики, звуки падающих на землю тел, тяжелое дыхание людей. Это продолжалось и продолжалось. Казалось, что конца этому не будет никогда. Крики, стоны, плач, площадная брань и молитвы — все смешалось воедино… Потом всё смолкло. Гриффиндорец вновь приоткрыл глаза, почувствовав на себе тяжелый взгляд. И увидел своего Мастера зелий, который в упор смотрел туда, где в мантии-невидимке стоял Гарри, словно видел его сквозь волшебную ткань.

И всё это в полной тишине.

Гарри заметил, что на профессоре Снейпе была мантия Пожирателя Смерти: видимо, он предпочел Тёмную сторону, а не сторону Альбуса Дамблдора, если в такой ответственный момент находился в стане врага. Сердце юноши пронзила раскаленная игла. Он почувствовал, как к его горлу подкатил комок, желудок сдавил болезненный спазм, голова закружилась.

Он упал на колени, обхватив себя руками. Всё его тело трясло, словно в лихорадке, и Гарри вырвало прямо на траву.

От чего это произошло? От радости, что все позади? От пережитого шока? Теперь это уже было неважно.

В тот роковой вечер Гарри Поттер оставил на лесной поляне свою душу, подло поразив врага в спину. Но не только душу: он также оставил там свое разбитое сердце, которое, по непонятным для него причинам, болезненно сжалось, когда он увидел презрительно сощуренные черные глаза предателя и перекошенный рот, из которого вылетел смачный плевок в его сторону.

Через неделю после произошедшего Гарри Поттер не присоединился ко всеобщему праздничному ликованию, которое охватило все магическое сообщество. Смертельно устав от происходящего и чудом выжив в финальной схватке, он чувствовал себя преданным. Тряпкой, об которую вытерли ноги и за ненадобностью выбросили.

И тогда он сбежал в Хогсмид.

Дамблдор обнаружил его отсутствие на празднике за два часа до побега. Зайдя в комнату мальчика, он увидел магический след, помогающий определить, куда собрался отправиться Гарри, а воздухе витало отчаяние, еще большее, чем когда-либо раньше.

Тогда старый волшебник за минуту до побега успел перехватить молодого человека, притащив оного в свой кабинет. Вот там-то Гарри и выплакал все свое горе, уткнувшись лицом в колючую бороду директора.

«Он меня предал, — рыдал он. — Я для него ничего не значил. Влюбленный кретин! Он все это время любил Волдеморта…»

И прежде, чем Альбус Дамблдор смог сформулировать ответ, Спаситель выбежал из его кабинета.

Странно, но Альбус никогда не задумывался над тем, чтобы изменить точку зрения своего ученика. И не потому, что у него не было времени, пока шла война. Просто Гарри не желал ни с кем говорить об этом. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Дамблдор не был идиотом. Чуть сумасшедшим — возможно, но не глупым, безмозглым идиотом. Он прекрасно понял, кто был тем человеком, в чей адрес сейчас сыпал обвинениями Гарри. Он, конечно, мог бы все опровергнуть, но понимал, что не имел на это никакого права. Единственным, кто имел на это все основания, был тот, кого это касалось лично.

*Конец воспоминаний*

Прикрыв глаза, Альбус с горечью вынужден был признать, что положение дел по сей день так и не изменилось. Гарри Поттер просто исчез, что не на шутку огорчило его друзей, но еще больше — его врагов. Магический мир жил в мире и спокойствии вот уже год, но оправлялся от последствий бурной деятельности Темного Лорда очень медленно. До сих пор многие Пожиратели Смерти были в бегах. Визенгамот работал не покладая рук, вынося оправдательные приговоры шпионам, служившим под прикрытием Ордену Феникса. Все время пополнялись бесконечные списки жертв Волдеморта и его приспешников, проливая свет на их бесчинства. Семьи погибших постепенно приходили в себя, снимая траур.

Дамблдор вздохнул и перекинул через руку мантию, собираясь на время покинуть Хогвартс. Его ждало новое изобретение Гарри, которое ему так не терпелось попробовать и оценить по достоинству. Сие он не пропустит ни за что на свете. Даже если сейчас начнется очередная магическая война.

Он наложил охранные чары на дверь, ведущую в его кабинет, прошелся по гулким коридорам замка и спустился в большой холл. Едва он коснулся литой ручки тяжелой входной двери, ведущей в школьный парк, как его окликнула декан Гриффиндорского факультета.

— Альбус, вы куда-то уходите? Что-то случилось? — спросила МакГонагалл, обеспокоенно глядя на директора.

Дамблдор в ответ поклонился и ободряюще улыбнулся колдунье, затем кивнул Мастеру зелий, сопровождавшему его старую подругу. Тот в ответ тоже поприветствовал директора кивком головы и отвел глаза.

Мужчина казался намного тоньше, чем был до войны. Конечно, он уже не был таким изможденным, как раньше, но стал значительно бледнее. И выглядел очень хрупким. Почти прозрачным. Несколько секунд Альбус с сочувствием и осуждением смотрел на зельевара, а затем покачал головой.

— Я должен идти, Минерва. Меня очень ждут, — улыбнулся он, не отводя взгляда от профессора Снейпа.

Минерва МакГонагалл с интересом посмотрела на Дамблдора.

— Ждут именно вас, Альбус? Надеюсь, что ничего серьезного не произошло?

— О, нет! — усмехнулся он, сверкая очками-половинками. — Я иду дегустировать новое шоколадное изобретение моего юного друга, если, конечно, успею…

Он развернулся на каблуках и бросил на ходу коллегам:

— Поверьте, всего одна плитка хорошего шоколада в день весьма полезна тем, кому посчастливилось выжить в последней битве. Подумайте об этом, Северус.

И старый волшебник выскользнул за дверь под удивленные взгляды двух профессоров.

Он радостно засеменил к школьным воротам и спустя несколько секунд аппарировал в Хогсмид.

* * *

На первый взгляд фасад магазинчика был ничем не примечателен. Но от взгляда более внимательного наблюдателя не могло укрыться, что черная дверь была окружена тонкими нитями настоящего горького шоколада, защищенного чарами сохранения и увитого зелеными шелковыми лентами. На самой двери вместо вывески было вырезано название магазина: «Lemond’Choco» — дань уважения и привязанности молодого владельца к старому волшебнику.

Альбус немного постоял на углу, улыбнулся и поспешно пересек улицу. Он любил это место, такое тихое и непритязательное, и, несмотря на это, весьма притягательное. Бездна вкуса...

Остановившись у празднично украшенной витрины, он по достоинству оценил новую работу Пэнси, как всегда метавшуюся в поисках новых идей в оформлении, и, одобрительно хмыкнув, проник в Логово Наслаждения.

Серебристым звоном дверной колокольчик известил о прибытии нового посетителя. Спустя пару секунд к профессору подскочил Блейз Забини, вынырнувший откуда-то из таинственных глубин магазина.

— Рад приветствовать вас, профессор, сэр! Каран со своим новым изобретением ожидает вас в своей лаборатории! — воскликнул он и тут же перешел на шепот. — Не могли бы вы потом рассказать мне, о чем идет речь?..

Блейз одарил Дамблдора приветливой улыбкой и, проводив директора школы по извилистому коридору, оставил его возле маленькой лаборатории. Дверь неслышно открылась, и на пороге появился Каран. Вымученная улыбка, потухшие после войны глаза, в глубине которых пробивался отблеск победы.

— Рад видеть вас, профессор, — произнес юноша, приближаясь к своему компаньону. — Я хочу ко дню Святого Валентина запустить в производство свое новое изобретение. От всей души надеюсь, что «Seventine» вам понравится.

Дикий вопль восхищения заставил сразу нескольких клиентов повернуть головы в сторону подсобного помещения. Это в лаборатории невероятно счастливый Альбус Дамблдор смаковал новое произведение своего бывшего ученика, повизгивая от удовольствия.

— Чудесно, превосходно, восхитительно! Высшее творение в истории шоколада!

Блейз влетел в лабораторию и во все глаза уставился на красного как пион Карана Смита и готового расплакаться от восхищения Альбуса Дамблдора.

— Блейз, все в порядке, — успокоил его Каран.

Забини одарил обоих насмешливой улыбкой. Теперь, выйдя из лаборатории, он был твердо уверен, что на его глазах только что было признано рождение нового сорта шоколада, обещающего затмить собой все предыдущие.

Сумев втащить в свой маленький кабинет всё ещё пребывающего в эйфории Дамблдора, Гарри усадил старика в кресло, а сам рухнул в соседнее в полном изнеможении.

— Горький привкус, черная матовая поверхность — это на первый взгляд. И эта мягкость, почти гипнотическое сладострастие, тающее на языке, и послевкусие, охватывающее каждую клеточку. Это… Это…

— Волшебно? — любезно предположил Гарри, улыбаясь одними уголками губ.

Дамблдор негромко рассмеялся, посмотрев на юношу поверх очков-половинок.

— Ты абсолютно прав — волшебно!

Эти двое разделили между собой то понимание, которое только они одни смогли прочувствовать. Гарри ощутил, как странная дрожь прокатилась по всему его телу, и отвел взгляд.

— Гарри… — начал Дамблдор.

— Нет, Альбус, ничего не говорите, — прервал его молодой человек. — Скоро День Святого Валентина, и я хотел бы получить ваше согласие на то, чтобы выставить шоколад на продажу накануне вечером. Это возможно?

Альбус восхитился, с какой быстротой Гарри ускользнул от темы, которой не хотел касаться никоим образом, и негромко вздохнул. Он решил, что раз момент еще не настал, то они могут всецело отдаться обсуждению нового товара.

— Превосходная идея! Зная тебя, Гарри, позволь спросить: у этого шоколада есть какие-нибудь… м–м–м… особые свойства?

— Да. Он связан с… э-э-э… любовной магией, — молодой человек запнулся на последних словах и продолжил: — он позволяет тому, кто его съест, в течение десяти минут видеть только того человека, ради которого бьется его сердце, отрешаясь от всего, что его окружает, — неторопливо объяснил он.

Альбус не смог не заметить того, как атмосфера в кабинете сделалась немного напряжённой.

— Понятно. Прекрасное решение, просто чудесное.

Гарри улыбнулся и продолжил:

— Пэнси уже приступила к новому оформлению витрин. Я только надеюсь, что она воздержится от изобилия «валентинок» всевозможных форм и расцветок и огромных букетов цветов в моем магазине.

Дамблдор рассмеялся, представив себе эту картину.

— Я бы выставил эти конфеты на продажу за день до праздника. Что ты думаешь о зелёной искрящейся бумаге с лёгкой позолотой, чтобы привлечь внимание покупателей? Также было бы неплохо сделать несколько рекламных проспектов, чтобы сообщить о рождении «Seventine». Мне кажется, Таня и Блейз будут рады известить о новинке магазины, в которые ты поставляешь конфеты и шоколад. Еще можно раздать рекламки прохожим на улице. Как ты думаешь, Гарри?

Пожав плечами, Гарри жестом пригласил Дамблдора на чашку чая, указывая на чайный сервиз. Альбус поспешил принять приглашение.

— Если бы не приближающийся День Святого Валентина, то я, ей-богу, запер бы этих двоих на складе, полном «Seventine». Чтобы Блейз в течение нескольких часов никого, кроме Тани, не видел. Может быть, тогда он поймет, что она не такое чудовище, как он о ней говорит, — лукаво заметил Гарри, делая глоток ароматного чая из своей чашки.

— А ты, Гарри? — спросил Дамблдор, пристально рассматривая молодого человека. — Кого увидел ты, когда попробовал новый шоколад?

Гарри бросил на директора раздраженный взгляд и со стуком поставил чашку на блюдце.

— Великого волшебника Альбуса Дамблдора, — ответил он сухо. — Больше никого.

Юноша встал и открыл дверь.

— Вам пора домой, профессор. Магазин скоро закрывается.

Альбус поднялся с кресла, поблескивая стеклами очков, и направился к выходу.

— Не сопротивляйся, мой мальчик. Ты имеешь право…

— Приятного вам вечера, Альбус, — прервал его молодой человек.

Дамблдор вздохнул и шагнул за порог. Хорошо, он не станет открыто вмешиваться, но это совершенно не означает того, что он не попытается соединить этих двух упрямцев. День ото дня положение дел становилось всё более отчаянным. И если эти двое не понимают своего счастья, он заставит их принять очевидное как факт. И «Seventine» будет здесь как нельзя кстати.

— И тебе приятного вечера, мой мальчик.

* * *

Как только за Дамблдором захлопнулась дверь, Северус Снейп скривился. Сегодня он был далек от того, чтобы признать свое настроение хорошим. До встречи с директором оно было хотя бы сносным, но сейчас мужчина просто пылал праведным гневом. Этот старый дурак осмелился сделать ему прозрачный намек, сравнив его состояние со своим здоровьем и СВОИМИ глупыми шоколадными пристрастиями. Альбус Дамблдор был любопытным стариком, сующим свой нос в чужие дела, в чем Северус неоднократно убеждался на собственной шкуре.

«— Северус, мальчик мой, вот уже целый год ты буквально таешь на глазах…»

Нет, он не изменился. Ничуть. И если он практически ничего не ел, то это только потому, что стряпню хогвартских эльфов есть просто невозможно!!! Конечно, этот Добби, домовой эльф, друг исчезнувшего Гарри Поттера, пытался ему все время подсовывать лакомые кусочки, доставляя еду прямо в подземелья, но еда от этого вкуснее не становилась. И потом, он совершенно не замечал никакой слабости. Если он слегка похудел, так это во благо здоровью. Он выглядел стройным. Пусть даже чересчур стройным. И чего этот старый сумасшедший так пристально его разглядывал? Он не обязан никому нравиться.

«— Северус, тебе пора взять себя в руки, ты все время грустишь…»

Грусть?! Никогда. Вы сюда еще тоску приплетите! Он никогда не печалился, для этого не было абсолютно никаких оснований. Лорд Волдеморт умер, Поттер наконец-то исчез из его поля зрения — разве здесь есть место для печали? Он никогда не улыбается, не находя в этом надобности. Но это отнюдь не основание подозревать его в меланхолии. Он не замечал, чтобы его глаза метали молнии. Никаких молний! Вот ураган — это да! Ураган презрения и ненависти к безмозглым дегенератам. Только это. Он совсем не изменился. И никогда не впадал в тоску. Он совершенно не замечал этого за собой. И нечего трухлявому пню вмешиваться в его личную жизнь!

Северус нервно вздохнул и направился к мини-бару, находившемуся в углу его уютной гостиной, ожесточенно схватил бутылку скотча и вернулся к излюбленному креслу.

«— Северус, послушай меня, пожалуйста, у тебя должен быть хоть кто-нибудь…»

«— Вашу мать, Альбус, для общения у меня есть вы…»

И это было так. Никто не был нужен Северусу Снейпу. У него уже давно не было любовника, да и не очень-то хотелось. Ну, ладно, ладно. По правде говоря, может, и не так давно. Всего каких-нибудь два года. На седьмом курсе Поттера это был Малфой. Ах, какой был милый мальчишка! Интересно, что с ним стало? Любовники его, Северуса, совсем не интересовали. Надо признаться, что выкрикнуть во время действия имя кого-то другого, а не твоего партнера, — это такая вещь, которой можно рискнуть всего один раз, и которая значительно охлаждает пыл с обеих сторон. Он не хотел рисковать. Главным образом из-за того, что это имя вызывало ужас в нем самом…

Северус отвинтил пробку и приник губами к стеклянному горлышку бутылки, яростно атаковав напиток.

Зельевар тяжело вздохнул, вспоминая слова Дамблдора, который, казалось, всеми силами старался испортить ему вечер. Что ж, его усилия не пропали даром — вечер был безнадежно испорчен. Как и сегодняшний день. Как и вчерашний… Как и все предыдущие. И ночи тоже. Уже больше года…

Он искал его, этого исчезнувшего мальчишку. Чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Что у него все хорошо. Он пытался сделать это очень тактично. Ему нужно было убедиться, что мальчишка счастлив. Но в течение всего времени его имя так ни разу и не промелькнуло ни в газетах, ни в журналах. Нигде. Это Люпин просил у него помощи, чтобы отыскать Спасителя. Естественно, он согласился. А что ему оставалось делать, если оборотень от отчаяния находился на грани самоубийства? Хотя Снейп понятия не имел, с чего начать. Лично ему самому было совершенно наплевать, где скрывается Поттер. Абсолютно! Просто его взбесил тот факт, что мальчишка, собрав свои немногочисленные пожитки, быстро слинял сразу после церемонии по случаю окончания школы, не сказав никому ни слова. Исчез из их жизни, не оставив адреса даже своим друзьям. Не назвав места, которое зельевар постарался бы избегать любой ценой.

И если быть честным с самим собой, то Северус мог предположить, что мальчишка уничтожил все, что могло связывать его с Хогвартсом. Неужели Поттер так мало любил своих друзей? Единственное, в чем не было сомнений — Поттер не любил его. Это было всем известно. Никто не отрицал, что Мальчик-который-выжил и его Мастер зелий люто ненавидели друг друга.

Северус рассеянно посмотрел на содержимое бутылки. Количество скотча заметно уменьшилось. В голове все время вертелась фраза Дамблдора, которая преследовала зельевара весь день:

«— Поверьте, всего одна плитка хорошего шоколада в день весьма полезна для тех, кому посчастливилось выжить в последней битве. Подумайте об этом, Северус».

И он, несмотря ни на что, действительно думал об этом! Целый день только это и делал! Но так и не смог понять, почему директор говорил ему именно о шоколаде. Тем более, все знали, что он не любил шоколад. Он не находил его вкус приятным. Он ненавидел шоколад только потому, что в последний раз, когда он смаковал его вкус, он был не его губах, его маленьких милых пухлых губах. «Пьяная вишня в шоколаде»!

Он собрался основательно промочить горло еще раз. И все из-за этого гриффиндорского придурка. Потому что всегда было нужно, чтобы тот стал Спасителем магического мира. Потому что он хотел его увидеть, потрогать, почувствовать, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Потому что это сделало его безумцем с того самого момента, когда они впервые встретились. Потому что он — точная копия Джеймса Поттера, Золотой мальчик Гриффиндора, изумрудная зелень глаз которого способна обречь на муки даже святого, невыносимый нахал. Потому что он терял все свое хладнокровие, когда думал о нём, его теле, его губах…

Да, ему необходимо было напиться, чтобы забыться хотя бы на время…

* * *

Наступило 13 февраля. Канун Дня Святого Валентина.

В этот день глаза Альбуса Дамблдора поблескивали от возбуждения еще ярче, чем обычно. В голове у него созрел план. Просто замечательный план, если ему, конечно, ничто не помешает!..

В этот день Северус проснулся с тяжелой головой, страдая от похмелья, и подумал, что было антипохмельное зелье было как нельзя кстати…

В этот день, весь сияя от возбуждения, Гарри метался по магазинчику. Блейз уже был на месте, томясь в ожидании, так ничего и не узнав о новом изобретении шефа и сознательно игнорируя красивую Таню. Мисс Оскар в ответ лукаво улыбалась, глядя, как таинственные недомолвки, скрытые от ее «друга», нервируют последнего. Пэнси трудилась над новым оформлением витрины, придавая магазину великолепную внешность в стиле «romantiko-zarbo»…

* * *

Альбус еще раз продумал свой план. О да, весьма блестящий план, успех которого (к несчастью) зависел от настроения зельевара. Если Северус сумел распознать все тайные знаки, которые подбросил ему своей фразой (так, мимоходом) неуемный старик, намекая на Мальчика-который-выжил, то план имел все шансы на успех.

Таким образом, утром 13 февраля старый маг в замечательном настроении отправился к Мастеру зелий, окопавшемуся в ледяной атмосфере подземелий.

Сияя улыбкой, он постучал сморщенным кулачком по лакированным доскам.

Северус открыл дверь. Вытирая влажные волосы полотенцем, он мрачно сверкнул черными глазами в сторону директора, но, скорее, просто по привычке.

Мужчина неохотно впустил старого профессора, где-то в глубине души испытывая нарастающее плохое предчувствие. И правда: предчувствие еще ни разу его не обмануло, особенно когда это касалось Дамблдора. Альбус покрутил перед носом зельевара большой плиткой шоколада. Северус, оценив ее размеры, недовольно скривился и оставил своего директора в гостиной, предложив тому располагаться в одном из своих роскошных кресел.

В комнатах зельевара, вопреки расхожему мнению, не было ничего «холодного» и «ледяного». Они была просторными и очень светлыми. Преобладание слизеринских цветов — зеленого и серебряного — придавало гостиной особую привлекательность. Лежавший на полу черный пушистый ковер позволял с комфортом растянуться на нём во весь рост, когда (а это случалось нередко) все кресла были заняты и на диване не хватало мест. В камине из серого мрамора, увитого черными арабесками, соединенного со всей каминной сетью Хогвартса, потрескивал огонь. В общем, гостиная была уютная и приветливая, созданная по образу ее владельца: темная и светлая одновременно.

Мастер зелий левитировал поднос с сервизом, через силу заставив себя пригласить директора на чашку чая.

— Премного благодарен, Северус, — поблагодарил Дамблдор Снейпа, прежде чем направить свой слишком искрящийся взгляд на него. — Мальчик мой, мне очень стыдно, но я нуждаюсь в твоей помощи.

Северус позволил себе упасть в кресло напротив и проворчать:

— Что на этот раз, Альбус? — казалось, с кончика его языка сейчас закапает яд.

— Я хочу поговорить с тобой о магазине, что находится в Хогсмиде. О магазине зелий. Мне нужен эксперт, чтобы проверить слухи о якобы незаконной продаже в нем запрещенных ингредиентов. Разумеется, для этого потребуется небольшое расследование. Я не могу допустить, чтобы завтра там свободно продавались опасные ингредиенты, в то время, когда у учеников будет выходной по случаю Дня Святого Валентина, — серьёзным тоном объяснял старый интриган, поглаживая руками свою длинную бороду.

Северус вздохнул и согласился. Бесполезно искать другие объяснения. У Министерства, слишком занятого после войны поисками Мальчика-который-выжил, не было времени на такие мелочи. Это было яснее ясного. Глупцы остаются глупцами, а Министерство магии оставалось тем, чем и раньше.

«Сборище идиотов, которые только и делают вид, что руководят страной, а сами не способны найти их единственного героя», — внутренне содрогался от ярости мужчина.

— Когда мы отправляемся? — спросил зельевар.

— Чем раньше — тем лучше, друг мой.

Северус встал, схватил свою мантию и открыл дверь.

— Тогда идемте, Альбус, хотя я понятия не имею, что нужно делать, — слукавил он, прежде чем выйти следом за старым сумасшедшим, который радостно потирал ладошки, думая, что его хитрость удалась.

Сработало?

Для Северуса время, потраченное на то, чтобы дойти до лавки, в которой он время от времени приобретал различные ингредиенты, показалось слишком долгим. Не считая того, что он, стараясь сдерживать нарастающее раздражение, сильно сомневался в незаконном пополнении опасными зельями ассортимента этого магазинчика. Да и Альбус Дамблдор в жуткой мантии канареечного цвета вряд ли старался остаться незамеченным. В любом случае, он прекрасно знал, что никаких незаконных ингредиентов в этой лавке быть просто не могло. Он быстро смекнул, что её владелец никогда не сможет быть заподозрен в продаже запрещенных зелий. И Северус был вправе спросить себя: что же на самом деле задумал его старый друг? Размышляя таким образом, он немного посмеялся над самим собой. Лавка была расположена так, что была очень заметна на весьма оживленной торговой улице в Хогсмиде. Исходя из этого, всем сразу стало бы известно, если бы в ней появилось хотя бы одно опасное растение, и дальнейшая деятельность лавки тут же была бы пресечена. Северус был уверен: Альбус просто не обратил внимания на этот факт.

Снейп легко распознал очередной замысел директора, вынудившего его таким незамысловатым образом выйти из своих любимых подземелий. Видимо, старый пройдоха очень гордился удавшейся хитростью и был безгранично счастлив. Северус решил подыграть профессору и ничего ему не говорить. И если этот старый интриган не нашел никакого другого способа попросить Северуса составить ему компанию в посещении магазина сладостей — что ж, он предоставит ему такое удовольствие…

А аппарация в малознакомую часть деревни с легкостью уничтожила все оставшиеся сомнения.

— Да не вопрос, Альбус! — ворчал Северус, бросая на директора разгневанный

взгляд. — Если вам так хочется, я проведу этот день с вами. И не надо никаких оправданий. Мои мозги уже кипят от ваших очередных мудреных планов, чтобы понять, что вы в очередной раз попытались вытащить меня из подземелий. Считайте, что шалость удалась.

Дамблдор вздохнул.

— Северус, прошу тебя, успокойся.

— Что значит «успокойся»? — шипел Снейп. — Я успокоюсь, но только при одном условии: если вы прекратите манипулировать мной как пешкой, господин директор.

— Друг мой… — осторожно начал успокаивать его старый волшебник, но тут же был бесцеремонно прерван.

— Друг, Альбус, — это не тот человек, которым можно крутить, как хочешь.

Альбус Дамблдор смутился и решил бросить на стол последний козырь — «ну-пожалуйста-милый-мальчик-мой-самый-лучший-друг».

— Северус, прими мои самые искренние извинения. Я хочу, чтобы ты прошелся со мной еще немного. Просто мне очень нужно срочно встретиться с хозяином этого магазина, — произнес он почти умоляющим тоном, прежде чем добавить: — я прошу тебя.

Устав от бесконечной ходьбы и неспособный сопротивляться натиску Альбуса, Северус обреченно махнул рукой и позволил себе добрести до магазинчика шоколадных конфет. При виде вывески «Lemond’Choco» его правая бровь непроизвольно поползла вверх, и выражение «О!» безмолвно сорвалось с губ. Надпись сразила его наповал. Вероятно, хозяин даже не догадывался, какой двоякий смысл сокрыт в таком простом названии.

Прочитав рекламное объявление — «Сладость удовольствия позволяет достичь наслаждения», — Северус вынужден был признать, что хозяин прекрасно осознавал, что делал.

Через несколько секунд «любимый» старикашка вовлек его внутрь украшенного невероятным количеством ярких цветов магазинчика, где вовсю кипела жизнь.

Там он искренне удивился, наблюдая, как Пэнси Паркинсон гоняется за ускользающим от нее шоколадным сердечком, пытаясь наложить на него останавливающие чары. А Блейз Забини, балансируя на высоком табурете, старается удержать равновесие, чтобы не свалиться на пожилую леди, которая просила достать его коробку шоколадных конфет с самой верхней полки стеллажа.

Профессор зельеварения остановился в дверном проеме рядом с Альбусом Дамблдором и посмотрел на администратора этого веселенького заведения. Его глаза удивленно округлились, когда он узнал в красавице Тане одну из своих кузин. Она весело щебетала, улыбаясь беременной клиентке. Как только та удалилась, сказав на прощание «Спасибо!», девушка заметила их присутствие. Отблеск удивления промелькнул в ее взгляде и тут же исчез.

— Северус, Альбус, как я рада вас видеть! Что привело вас к нам в такую рань? — радостно крикнула она.

— Мне просто захотелось посмотреть, как идут у вас дела, связанные с продажей нового шоколада, — улыбнулся Дамблдор.

— Продажи фантастические! Каран просто кудесник! Он сотворил еще одно чудо, и мы…

БАБАХ!

Сильный грохот прервал ее на полуслове, и три пары глаз обратились в сторону Забини, который корчился на полу от безудержного смеха, потирая ушибленный зад. Таня быстро устремилась к сослуживцу, помогая тому поскорее встать на ноги. И пока Блейз продолжал истерично хохотать, она обернулась к мужчинам, одарив их кислой улыбкой.

— Хм, Блейз? — тихо спросил Снейп. Громкий смех послужил ему ответом. — Мистер Забини!

Блейз повернул голову на звук голоса и столкнулся взглядом со своим бывшим деканом, продолжая смеяться.

— Вот дерьмо! — пробормотал он, отводя взгляд от черных глаз профессора. — Неважно, какой будет завтра день — День Святого Валентина или что-нибудь еще, но пятница, тринадцатое всё равно останется Проклятой Пятницей.

И как будто в ответ на его слова другой звук — «БАБАХ!» — эхом прокатился по торговому залу. Следом послышались безжалостные витиеватые ругательства. Блейз прекратил смеяться и повернул голову в сторону закрытой двери, расположенной за прилавком.

— Мать вашу! — доносилось из-за двери под пристальным и подозрительным взглядом Северуса, усмехающимся и мерцающим — Альбуса и ошеломленным — Тани.

В глубине души Северус спрашивал сам себя, что с таким грохотом там могло упасть? Он обратил внимание на дверь, которую прежде не заметил, и увидел, как она с треском распахнулась, а из-за неё выскочил светловолосый и, видимо, очень взбешенный молодой человек.

— Блейз, чтоб черти повыдергивали каждый волосок на бороде Мерлина, кто поставил коробки перед дверью моего кабинета?! — яростно спросил он, не пытаясь скрыть своего гнева.

Забини тут же скорчил невинную мордашку и, с трудом сглотнув, громко вздохнул.

— Ой, ты заметил? Каран, смотри, кто пришел! — попытался ответить он веселым голосом. Хм-м-м… Не прокатило.

Каран еще несколько секунд испепелял незадачливого помощника взглядом, а потом соизволил, наконец, повернуться и посмотреть на Дамблдора.

— Альбус, — поприветствовал он директора, кивая ему. — Пришли узнать последние новости?

Было очень заметно, что Каран не собирается пустить на самотек этот небольшой инцидент с коробками. Да и, по правде говоря, он искал себе козла отпущения, чтобы сорвать на нем всю свою злость. И сегодня на роль этого козла был назначен Блейз Забини, молодой человек, который за все время их совместной работы не пропустил ни одного случая, чтобы не совершить очередную сногсшибательную глупость.

— Я вижу, новый товар имеет большой успех, — весело улыбнулся Альбус. — В этом можно было даже не сомневаться. Скажи, а экспериментальные образцы у тебя есть в продаже?

Немного приведя в порядок нервы, парень вздохнул и, подняв голову, открыто посмотрел в сторону старого профессора.

Сначала ему показалось, что он обознался. Но перед ним во всей красе стоял Северус Снейп собственной персоной. Волна паники охватила Карана.

«Альбус, ты хочешь, чтобы я сошел с ума?» — подумал парень, внутренне содрогаясь и молниеносно сменяя удивление в своих глазах на угрожающий поток ненависти и безграничной горечи.

Мастер зелий, прямой свидетель чувств, словно в калейдоскопе сменяющих друг друга во взгляде незнакомца, слегка нахмурил брови. И, пока Дамблдор разговаривал уже менее жизнерадостно, чем минуту назад, с Блейзом, Северус развернулся к молодому человеку и протянул ему руку.

— Северус Снейп, — представился он. — А вы, как я полагаю, хозяин этого заведения?

Каран-Гарри отвел взгляд и ответил:

— Да, это так.

Но произнёс он это настолько тихо, что зельевару пришлось напрячь слух.

— А вас как зовут? — спросил Снейп.

Это было очень странно: пока молодой человек бушевал, мужчине показалось, что они знают друг друга. Но сейчас перед ним стоял незнакомец.

Каран посмотрел на Снейпа, слегка вздрогнув под пытливым взглядом, направленным на него, и протянул в ответ руку для приветствия.

— Э-э-э, Каран… Каран Смит.

Мысленно ругая себя за внезапную слабость, Гарри бросил недобрый взгляд на своего собеседника. Да, он был слаб. По отношению к этому человеку он всегда чувствовал себя так, как в самый первый день своего появления в Хогвартсе. Таким маленьким, неприметным. И от этого было очень тревожно, и даже появлялось чувство неудовлетворенности, потому что душа Гарри корчилась в крике. Она кричала, что он больше не тот маленький мальчик, каким был раньше. И что Снейп для него — никто. Больше никто! Чужак. Незнакомец. А сам он был Караном Смитом, а не «Гарри Поттером, мерзким ребенком и высокомерным гриффиндорцем, как и его отец». Все осталось позади. Там… В прошлой жизни.

Скоро Северус Снейп покинет его магазин, и он, Гарри, возвратится к привычному для него укладу жизни.

А, впрочем, зачем ждать? Он может и сам уйти. Прямо сейчас.

— Каран, ты уже уходишь? — окликнул его Блейз, в то время как Смит быстрым шагом удалялся в сторону подсобных помещений магазина.

— Да, — ответил Гарри. — Нужно убрать коробки из прохода, — бросил он в сторону Забини, прежде чем исчезнуть за дверью.

Таня одарила Блейза разочарованной улыбкой, когда тот стойко принял удар, виртуозно посланный его боссом.

Северус почувствовал себя расстроенным. Все было так запутано. Это ощущение, что он хорошо знает молодого человека, его тело, которое почему-то вдруг напряглось. Словно он находился в присутствии некоего гриффиндорца. Этот холодный тон, которым говорил с ним незнакомец, как будто он, Северус Снейп, что-то ему сделал. Может быть, они встречались раньше, когда мужчина должен был изображать из себя Пожирателя Смерти? Однако фамилия «Смит» ни о чем ему не говорила.

— Альбус? — громко окликнул он старичка и обреченно вздохнул, обнаружив, что тот с увлечением копается в товаре, расположенном на полках в пределах его досягаемости.

Дамблдор повернулся к нему, улыбнувшись и приветливо кивнув головой.

— Кто такой Каран Смит? — спросил зельевар. — У меня такое чувство, что мы встречались с ним в Хогвартсе. Но я не помню ученика с таким именем.

Его старый профессор, стоявший у витрины, собрался уже было открыть рот, чтобы ответить, как Блейз бесцеремонно толкнул его, чтобы пройти за прилавок.

— Ка-а-а-ара-а-а-ан!— закричал он, просунув голову в приоткрытую дверь, ведущую в подсобку. — Внимание, внимание! С противоположной стороны улицы к нам направляется большое количество представителей китайской диаспоры! Они уже переходят улицу и готовы к вторжению. ПОМОГИ!

Каран вбежал в торговый зал, в свою очередь оттолкнув Блейза, и бросил взгляд сквозь витринное стекло на улицу, наблюдая за толпой китайцев, приближающихся к двери.

— Шевелитесь! Они совсем близко! — крикнул он хорошо поставленным командным голосом. — Быстро все по местам!

Всё это напоминало истеричный бред сумасшедшего. Или начало военных действий.

— Бля, Блейз! Ты собираешься ее закрыть?! — крикнул Каран, наблюдая, как руки Забини тянутся к замку на входной двери магазина. — Таня, Пэнси, смыкаем ряды. Первый посетитель уже готов войти!

Девушки быстро проскользнули за прилавок и бросились одна к кассе, а другая — к столу администратора. Когда Блейз немного пришел в себя, оба молодых человека бегло окинули взглядом торговый зал и увидели, как двадцать восемь китайцев вошли в магазинчик, победно осматриваясь по сторонам, глядя на всё, что их окружает, словно на завоеванную территорию.

— Сержант Забини, — шепнул капитан Смит, кивая в сторону высокого китайца в очках, направляющегося к партии шоколада ко Дню Святого Валентина, — ты берёшь на себя всё, что находится в радиусе Валентина.

— Капитан Смит, — шепнул в свою очередь сержант Забини, — что такое радиус Валентина?

— Блейз, всё, что украшено к празднику. Понял? Побеждает тот, кто справится быстрее, — решил Каран, по-садистски улыбаясь, может быть, даже чересчур, учитывая их положение.

— Хорошо. Ставка — 5:5. В ата-а-а-аку-у-у-у! — взвыл Блейз и тут же оказался возле одного из покупателей. — Сэр? Чего изволите? Что доставит вам удовольствие? Мадам, позвольте предложить коробку потрясающего шоколада «Franzinee».

Каран, в свою очередь, тоже ринулся в наступление…

Северус не смог сдержать улыбки, расплывшейся по его бесстрастному лицу. Кем бы ни был этот Каран Смит, он прекрасно знал, за какие ниточки дергать слизеринца. Блейз был милым и очень живым мальчиком, но только с теми, кто его хорошо знал. Но чтобы вот так обмениваться колкостями и тут же дурачиться, как только что делали эти двое, нужно было, чтобы Блейз действительно доверял этому человеку. Снейп искренне восхищался этим Караном Смитом. Затем он повернулся к своему мэтру и заметил, как блестят глаза старого профессора, наблюдающего за юношей.

— Знаешь, Северус, наверное, этот мальчик никогда не перестанет меня удивлять, — тихо усмехнулся он.

— Который из них, Альбус? — грубо переспросил Мастер зелий.

— Хм-м-м… Ответ на этот вопрос, Северус, тебе может дать только шоколад, — вздохнул Дамблдор.

Шоколад?

— Какой шоколад? — его взгляд впился в плитку шоколада, которую ему протягивал старый недотепа. — «Seventine»: в течение десяти прекрасных минут позволь своим глазам увидеть того единственного человека, ради которого бьется твое сердце. Покинь мир одиночества», — негромко прочитал он, и его одолело сомнение. Почему Альбус посоветовал ему именно ЭТОТ шоколад? Какая от него польза?..

С некоторым недоверием он посмотрел на Дамблдора, который умолял его попробовать хотя бы кусочек. Северус лихорадочно развернул блестящую обертку и нерешительно положил шоколад в рот. Сладкая патока разлилась по горячему языку. Опьяненный потрясающим глазированным шоколадом, он мечтательно закрыл глаза, смакуя его и наслаждаясь восхитительным вкусом. Все тело охватила нега. В глазах засверкали звезды. На душе стало легко и свободно. Когда он снова распахнул глаза, то, казалось, вокруг больше ничего не существовало. Ничего, кроме силуэта…

Каран Смит обслуживал невидимых Снейпу покупателей.

«Единственный человек, ради которого бьется твоё сердце…»

Северус почувствовал, как все его тело, от макушки до кончиков ногтей, охватила дрожь.

«… мир одиночества…»

Ещё он почувствовал, как предательские слезы застилают глаза. Он отогнал их, с трудом сглотнув. Это было невозможно. Он, наверное, спит… Он знал, кто для него был тем единственным человеком. Это было словно ударом под дых — на его месте никак не мог появиться Каран Смит. И даже если сейчас над ним разверзнутся небеса, то его сердце уже навеки отдано одному, очень особенному человеку. Там не было место Карану.

— Гарри, — прошептал он охрипшим голосом. — О, Боже мой …

П/п — игра слов: «Lemond’Choco» — Лимон (Lemon) — подразумевает насыщенное эротическое содержание в тексте (по крайней мере, у французов). Соответствует российскому рейтингу NC–17 (может, именно это подразумевал Северус Снейп, размышляя о такой двоякости смысла, сокрытого в простом названии магазинчика?).

С того времени, как шоколад растаял на кончике языка, Северус так и не шелохнулся. Его глаза оставались закрытыми в течение ещё добрых десяти минут. Он словно не замечал всего, что его окружало. Имя Гарри, как старая пластинка, снова и снова повторялось в его голове, терзая душу. Когда действие шоколада закончилось, на лице Снейпа не дрогнул ни один мускул. Он едва почувствовал, как его правое запястье крепко сжала рука старого профессора. Северус искал ответ в своем сердце…

Очнувшись от видения, он медленно открыл глаза, увидел, как Каран Смит что-то обсуждает с китайскими покупателями, и бросил пристальный взгляд на своего наставника.

Без сомнения, ему очень хотелось понять, по какой причине он увидел именно этого молодого человека? И желал получить ответ на свой вопрос. Или ухватиться хотя бы за ниточку, найти какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ему отыскать отгадку, всё разъяснить и позволить успокоиться. Увериться, что то, что ему привиделось, было ненастоящим. Неправдой. Просто глупой шуткой.

— Гарри… — невольно прошептал он и вопросительно взглянул в глаза старого волшебника.

Альбус покачал головой, и ему пришлось умолкнуть. Зельевар собрал всю свою волю в кулак и мрачно посмотрел в сторону торгового зала. Дамблдор с беспокойством наблюдал, как многочисленные покупатели толпились на пороге перед входной дверью, собираясь выйти на улицу все вместе. Когда они, наконец, покинули магазин, унося с собой многочисленные покупки, старик облегченно вздохнул и пригласил Северуса пройти в небольшую комнату, расположенную позади прилавка.

Предварительно заперев дверь магазина на ключ, за ними поспешили Блейз и обе девушки, которые, наконец, с удовольствием покинули свои места за кассами. После такого насыщенного наплыва покупателей наступило блаженное время для хорошего отдыха. А они все в нём ох как нуждались! Да и сам Северус, пожалуй, тоже. Он терялся в догадках, какую тактику поведения ему стоит выбрать дальше. Немного поразмыслив и придя к согласию с самим собой, он решил, что докопается до истины позже. Как-нибудь потом…

Поэтому он спокойно проследовал вместе с Блейзом, Пэнси, Таней и Альбусом в просторную лабораторию, освещенную несколькими магическими свечами, которые хотя и были небольшими, но давали достаточно света. Чуть дальше от центра комнаты, рядом с раковиной, стоял длинный деревянный стол, окруженный массивными стульями с широкими удобными спинками, во главе которого находилось большое кресло. Блейз пригласил гостей сесть на стулья, усаживаясь напротив них по другую сторону стола. Девушки также поспешили занять облюбованные места, устало откинувшись на широкие спинки. Через минуту открылась небольшая дверца. В комнату вошел Каран и, пройдя через всё помещение, сел рядом с Блейзом.

Взгляд Забини привлек ярко освещенный угол лаборатории.

— Каран, котел, который дымится в углу… Это так и должно быть? — спросил он с недоверием в голосе, напряженно улыбаясь.

— Ой… — прошептал Гарри.

Устало поднявшись из-за стола, он, всей кожей ощущая пристальный взгляд своего бывшего профессора, осторожно приблизился к котлу и погасил под ним огонь.

— Упс…— скорчил он недовольную мину в сторону Блейза и принялся тоскливо рассматривать содержимое котла. — В следующий раз напомни мне, чтобы я продал всё это китайцам.

— Обязательно! Так и вижу новый плакат на витрине: «Обугленный шоколад — наше новое спецпредложение!». Клянусь, это просто превосходная идея! — иронизировал Блейз, одаривая своего патрона широкой улыбкой. — В любом случае, нам просто повезло, что это оказался просто шоколад, а не зелье. Не думаю, что магазин перенес хотя бы ещё один взрыв, как бы заманчиво это ни выглядело! — продолжал он смело подтрунивать над Караном.

— Еще один? — быстро переспросил Альбус и, весело улыбаясь, подмигнул Северусу.

— Ага, — продолжал Блейз, в то время как Гарри буквально плюхнулся на свой стул, состроив при этом в его сторону умильную рожицу. — У Карана есть небольшая проблема: когда нас атакует большое количество клиентов, он с легкостью забывает убрать огонь под котлом. В последний раз это случилось, когда к нам приходили французы — большие гурманы и любители сладкого. И что вы думаете? Он поспешил к нам на помощь, забыв при этом погасить огонь не под шоколадом, как сейчас, а под одним замечательным зельем. В итоге всё закончилось весьма плачевно. Зелье было испорчено, впрочем, как и многие другие до этого…

— Как это — испорчено?! — резко возразил Каран, ощутив болезненный удар по своему самолюбию.

— Давай начистоту. Ты слаб в зельях, за исключением лишь тех, которые ты добавляешь в шоколад. И еще: ты находишь нужную формулу только после десятого более-менее успешно проведенного эксперимента! — поддел Забини.

Каран удивленно распахнул глаза, и в следующую секунду на голову Блейза обрушился мощный подзатыльник.

— Я тоже люблю тебя, Каран! — пафосно заявил Забини, потирая макушку. — Но не стоит так открыто выражать свою привязанность ко мне, когда вокруг столько народа. Мог бы дождаться вечера.

— Заткнись, Блейз, черт тебя подери! — проворчал Каран.

— И этот человек каким-то образом умудряется руководить персоналом и делать потрясающий шоколад, — подшутила над ним Таня.

— Во всяком случае, в тот раз в магазине никто не пострадал. Просто произошёл небольшой взрывчик, — вмешалась Пэнси, рассматривая ситуацию с философской точки зрения и подтрунивая над Блейзом. — Понял? Маленький такой взрывчик. Он всего лишь раскачал все наши витрины и раскидал повсюду шоколадных лягушек.

Каран что-то тихо пробормотал и обхватил голову руками. Альбус хитро прищурился, а по лицу зельевара скользнула бледная тень улыбки.

— А сколько у нас ушло времени, чтобы их поймать?! — продолжал веселиться Блейз. — За исключением Тани, которая пыталась их прибить своей туфлей.

— Зато эти шоколадные лягушки с легкостью ускользали прямо из-под твоего носа, — сухо заметила Таня. — Наше счастье, что Каран в совершенстве владеет волшебной палочкой. Если бы мы рассчитывали только на тебя, то ловили бы их до сих пор…

Каран покачал головой и закрыл рот Блейзу своей ладонью.

— Давайте сменим тему, а? Кто-нибудь хочет чаю?

В ответ, к удовольствию остальных, раздалось непонятное приглушенное бормотание. Забини, с зажатым рукой Карана ртом, тщетно пытался быть услышанным.

— Что ты говоришь, Блейз? — насмешливо бросил Гарри, наклоняясь ниже и делая вид, что прислушивается. — Боюсь, я ничего не понимаю…

Таня и Пэнси заливисто рассмеялись, увидев, как Блейз с яростью пытается укусить ненавистную чужую руку.

Гарри ловко ее отдернул, показав в ответ напарнику оттопыренный средний палец.

— Мне казалось, что в этот раз мы не справимся, — устало сказала Таня, облегченно вздохнув.

— Ох уж эти китайцы… — поддакнула Пэнси.

— Назойливые? Беспринципные? Настоящие голодные чудовища? — вставил, усмехаясь, Северус. Ситуация всё больше забавляла его.

— Совершенно верно, — кивнул Каран, делая из своей чашки небольшой глоток чая.

— Бешеные! — добавил Блейз, протягивая всем большое блюдо с нежными пирожными. — А персонально для вас, Альбус, лимонные дольки «made by Karan»!

Дамблдор тут же с большой радостью воспользовался предложением, придвинув хрустальную вазочку к себе поближе. Положив дольку в рот, он долго смаковал ее, наслаждаясь вкусом и ароматом.

— Прелестно! — воскликнул он, зажмурившись от наслаждения.

Северус тоже решил попробовать лимонную дольку. Действительно: просто бесподобно!

Он бросил скептический взгляд в сторону Карана и поинтересовался:

— Вы умеете готовить?

— Конечно, — Каран ответил таким тоном, как будто это было самим собой разумеющимся.

— И при этом вы не очень способны в зельях? — недоверчиво спросил Северус.

— Хм… Ну… — Каран был в замешательстве. — Это ведь не одно и то же…

— Не уверен, — хмыкнул зельевар.

Все вокруг прислушивались к их разговору.

— А вот и нет! — агрессивно возразил Каран. — Готовить намного проще.

— Не вижу разницы, — взгляд Северуса, казалось, был прикован к хозяину магазина.

Гарри отвернулся, чтоб скрыть замешательство.

— Может быть, для кого-то, но не для меня. Я готовлю примерно с четырех лет. И не из-за того, что мне это очень нравится, а по необходимости. Я был вынужден научиться готовить. Не скажу, что люблю это делать. Зелья я варю с одиннадцати лет, и тоже не от большой любви к предмету. Все ингредиенты, которые я был вынужден смешивать в школе, были мне навязаны. И я никогда не проявлял особого усердия на уроках зельеварения, рискуя всякий раз заработать очередное взыскание или какое-нибудь устное оскорбление от своего профессора. Большинство запахов зелий были просто отвратительны. Приготовление пирожных, по крайней мере, приносит мне удовольствие. А для того, чтобы разогреть себе ужин, я купил специальную машину, которая, слава Мерлину, не имеет к зельям никакого отношения. Кто я после этого? Правильно — ничтожный бездарь! И, знаете, что ещё?.. — серьёзно спросил Гарри, с вызовом посмотрев на Северуса. — Я немного сумасшедший.

Блейз с трудом сдерживал нервный смешок в то время, пока Северус испепелял Карана взглядом.

— Вы никогда не ценили того, что вас окружало, не видели дальше собственного носа, — горько бросил мужчина. — Как были маленьким мерзким избалованным гриффиндорцем, так им и остались.

Каран резко поднялся и указал пальцем в сторону двери. Его охватила паника.

— Убирайтесь, — прошипел он угрожающим тоном, не обращая внимания на то, что Таня тянула его за руку, стараясь усадить на место и пытаясь успокоить. — Убирайтесь и никогда больше не возвращайтесь!

Северус встал напротив него.

— Это всё, на что вы способны? — сарказм так и капал с кончика его языка. — Это только в очередной раз доказывает, какой вы по своей сути трус. Что ты будешь делать, если я не уйду? Снова сбежишь? Спрячешься в другом месте?

— Северус, успокойся…

— Не вмешивайтесь, Альбус. Это касается только его и меня! — закричал Снейп.

— Я… Я ничего не понимаю, — заикаясь, пробормотал Блейз, который удивленно вертел головой, наблюдая за словесной перепалкой между Караном и Снейпом. А Пэнси на каждую реплику то и дело открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

Каран застыл, злобно взирая на того, кто однажды жестоко предал его. И не желал даже допустить мысли, что мог быть не прав. Что мог ошибиться. Его больно ранили правдивые слова Северуса, что он трус… Беглец.

— Иди к черту! — крикнул он в ответ, чувствуя, как сам идет ко дну.

Звук звонкой пощечины разорвал тишину неловкого молчания.

— С удовольствием… Поттер, — выплюнул Северус, прежде чем уйти.

Грохот захлопнувшейся двери вывел из оцепенения Блейза, который до этого, не мигая, смотрел на Карана. Альбус положил руку на плечо молодого человека, в глазах которого плескалась пустота, а ладонь прижималась к алому пятну на щеке, оставшемуся после удара.

Почувствовав, как твердые пальцы сжимают его плечо, Поттер, словно прося прощения, посмотрел на Альбуса Дамблдора. Тот вышел вслед за Снейпом, не сказав ни слова.

* * *

Северус быстрым шагом направлялся домой, не замечая ничего вокруг. Мысли его были полны ярости. Гнев клокотал в груди. За всё то время, пока они шли к Хогвартсу, Альбус не проронил ни единого слова, что было весьма любезно с его стороны, и тактично оставил Мастера зелий одного возле двери его комнат. Ворвавшись в свои владения, Снейп в изнеможении упал в большое кресло.

Так он просидел несколько часов, отрешенно уставившись в пустоту и раз за разом прокручивая ту отвратительную сцену, произошедшую в лаборатории Поттера. Снейп вздохнул и обхватил голову руками. Сегодня он окончательно потерял над собой контроль. И, кроме того, он ударил Гарри… Своего Гарри. Гарри, который на самом деле ему никогда не принадлежал. Ладно, быть может, эта пощечина поубавит мальчишке спеси. И в этот момент Северус испытал садистское удовольствие, почувствовав себя отмщенным. Он вложил часть своего гнева в этот простой жест, но этого было недостаточно. Может, он и выглядел жалким: что правда, то правда. Как бывший враг гриффиндорца, Пожиратель Смерти не имел права на объяснения. Но вот как у бывшего любовника — у него были на это все основания.

И от этого чувствовал себя еще более несчастным. Безумно влюбленным в Поттера.

Северус горько рассмеялся и призвал к себе бутылку рома, удобнее устраиваясь в кресле. Повертев в руках пустой стакан, продолжил свои размышления.

Мерлин, как он умудрился влюбиться в Поттера? Или это причуды возраста? Ладно, он еще не очень стар, но все же… Он был злобным ублюдком холодных подземелий Хогвартса, что уже само по себе не могло допустить даже намека на взаимные человеческие чувства. Это был тщательно взлелеянный образ для всех... Кроме Поттера. Ради мальчишки он был готов на всё. Даже перейти на светлую сторону. И мог уничтожить любого мага, который осмелился бы встать на пути Спасителя магического мира.

Он действительно жалок.

Когда всё это началось? Он уже не мог вспомнить. Он ненавидел Поттера всей душой, пока одним утром не заметил, насколько потрясающе привлекательны зеленые глаза мальчишки.

Однажды он случайно подслушал разговор Поттера и двух его друзей. Тот разговор состоялся в полночь в пустом классе на пятом этаже. Это был тот самый гребаный разговор, когда Поттер безуспешно пытался втолковать своим однокурсникам, что мог бы быть кем угодно: он не знал своих родителей, не знал бабушек и дедушек, не знал ни единого представителя своей семьи. Тогда он сказал, что единственный человек, который мог ему хоть что-то рассказать, умер по его вине. И Мародеры были отнюдь не красивой легендой, так как тот человек был одним из них. И если бы сейчас весь волшебный мир полетел в тартарары, то ему от этого стало бы только легче. Он бы не чувствовал себя так мерзко от одной только мысли, что должен стать убийцей. А Волдеморт не смог бы вербовать его друзей в свои ряды Пожирателей Смерти. Пускай весь мир превратится в ад, он бы от этого только выиграл…

Услышанное глубоко потрясло Северуса, хотя он не был до конца уверен в том, что действительно правильно понял последнюю фразу Поттера. Но еще больше его удивило, с какой лёгкостью мальчишка брал на себя всю вину, хотя, по сути своей, гриффиндорец ни в чем не был виноват. Как тогда сверкали эти изумрудные глаза! Но Северус был не только потрясен, всё происходящее его весьма позабавило. С того момента он попытался узнать как можно больше о гриффиндорце. Он, как бы невзначай, всё выпытал у Молли Уизли и других членов Ордена. Удивительно было наблюдать, как при имени Гарри у многих мрачнели лица. Кроме Молли. Она-то и рассказала ему о сироте, никогда не знавшем, что такое настоящая семья.

Если Гарри нужна семья, то почему бы ему не предоставить ее, тем более, Северус в это время был свободен? И теперь ничего, что касалось мальчишки, не могло ускользнуть от пристального взгляда зельевара. Почему он все время размышлял над этим, словно его это волновало? Почему? Да потому что он был влюблен. Значит, это, в первую очередь, касалось лично его. Тем лучше.

Ему очень хотелось знать о нём всё. Видеть его. Касаться. Обнимать. И научить его восхитительно-запретным вещам…

Но он считал себя слишком старым для парня. Не таким, конечно, старым, как Дамблдор. Но всё же…

Он пытался образумить себя, отказаться от невозможного. Но сердце, казалось, жило по своим собственным законам. Оно напоминало ему о быстрых взглядах гриффиндорца, когда тот, казалось, пожирал его глазами при встрече в школьном коридоре или Большом зале, когда, как казалось наивному мальчику, никто ничего не замечает, прежде чем нацепить на себя маску равнодушия. Или робкие мимолетные касания… А затем тот потерянный взгляд, который был у него после смерти Тёмного Лорда. Это был взгляд человека, потерявшего веру. Человека, которого предали… Возможно, именно в тот момент Гарри напридумывал себе чёрт знает чего, о чем не имел ни малейшего представления.

Снейп пил ром стакан за стаканом, но это не приносило долгожданного облегчения.

Наконец он решил для себя, что, в конечном итоге, должен во всем разобраться. И как можно скорее.

Завтра он расставит все точки над «i».

* * *

Для Карана, «маленького торговца шоколадом», ситуация казалась катастрофической. После поспешного ухода двух профессоров Хогвартса в комнате повисла угнетающая тишина. Имя «Поттер», казалось, застыло в воздухе, словно издеваясь, как мерзкий Пивз, над самым лучшим из присутствующих. В течение десяти минут никто так и не сдвинулся с места. Каран стоял неподвижно, устремив потухший взгляд в одну лишь ему известную точку. Когда он пришел в себя, то кисло ухмыльнулся, увидев потрясенные лица Пэнси и Блейза, и неторопливо сел напротив них. Таня встала у него за спиной, положив руки на плечи парня.

Раньше она никогда не встречала Гарри Поттера, поэтому отойти от всеобщего потрясения ей было намного легче, чем двум бывшим слизеринцам. Всё, что только что произошло у них на глазах, повергло их в настоящий шок.

— Скажите мне, что это просто дурацкая шутка, — голос Блейза звучал так слабо, словно он находился в больничном крыле мадам Помфри.

Каран почти целую минуту смотрел ему в глаза.

— Нет, — наконец произнес он.

— Ты… Ты… — заикаясь, шептала Пэнси, смущенная самой идеей, что работает под руководством Гарри Поттера и является его хорошим другом.

–… Гарри Поттер, дорогая. Можешь не сомневаться, — устало произнес Гарри.

Да, он был Гарри Поттером. Хотя, с другой стороны… Он не чувствовал себя тем самым Гарри Поттером. Он был Гарри. Просто Гарри. Разве этого мало? И… Вот дерьмо! Как Снейп догадался? За что? Почему он сделал это, этот ублюдок без души и сердца? А этот старый козел? Он не имел никакого права…

Гарри был в отчаянии, наблюдая за своими компаньонами, переводя взгляд с одного на другого. Они смотрели на него, терпеливо дожидаясь ответа. Но что мог он сказать им?

— Я… — с трудом начал он, впервые спасовав перед такими простыми словами.

— Ты, наверное, думаешь, кого мы ожидаем увидеть завтра: Карана или Гарри? Хочешь поговорить об этом? — Таня коснулась его щеки, горевшей от пощёчины Снейпа, легким поцелуем. — Ой, нужно обязательно наложить мазь на место удара. Намечается грандиозный синяк.

Блейз и Пэнси обменялись обнадеживающими улыбками и повернулись к своему начальнику. Каран подумал, что было бы неплохо прямо сейчас уйти к себе домой, а магазин сегодня больше не открывать. Он не знал, который был час. Да и какое теперь это имело значение? Чтобы всё обдумать, ему нужно было время. Очень много времени.

Оцепенение, охватившее Гарри в момент разговора со Снейпом, уступило место чему-то, больше похожему на панику.

Сегодня была суббота — День Святого Валентина. И Гарри решил провести весь день в своем кабинете, созерцая высокий потолок.

Мерлин, какие трещины!

Примерно через час к нему заглянула Таня. Именно этот визит позволил ему сохранить чувство реального времени. Потом Таня заглядывала к нему еще четыре раза. Значит, прошло еще четыре часа. Выходит, сейчас около полудня. Или около часа? За все это время у него во рту не было ни крошки. А что касается работы, ради нее он не соизволил даже и пальцем пошевелить.

Отрешенный взгляд. Рука рассеянно потирает щеку «…там, где он коснулся меня». Гарри был очень удивлен, когда после долгих раздумий понял, что этот внезапный страх, охвативший его, словно подростка, был игрой гормонов. Но ведь… Всё равно это было очень жестоко. С момента их последней встречи прошло уже больше года…

Он прислушался к себе. Неужели его так взволновало прикосновение Северуса Снейпа? «…Хотя любовников, которые прошли через мою постель за это время, — десяток. А может, и два. И весь магический мир пришел бы в ужас, узнай он, чем занимается Гарри Поттер в свободное от работы время!» — подумал парень, глупо улыбаясь.

Репутация, которую заработал в своем кругу среди геев Каран Смит, была далеко не однозначна. И не без оснований. Он был безоговорочно признан «Лучшим любовником недели» и «Великим недотрогой с самыми чуткими и искусными руками». Когда Блейз это услышал, то хохотал до колик в животе, вытирая слезы. Но, в конце концов, это было правдой: у Карана на самом деле были изумительные руки. Хотя существовали, конечно, и исключения. Языком он действовал не менее умело, когда у него было желание «вести игру». Тем не менее, никто не мог похвастаться, что занимался с ним сексом. Каран всегда был только сверху. Это было прописной истиной, известной каждому завсегдатаю любимого гей-бара Смита. И ничто на свете не могло её изменить.

Любовника, которому Каран позволил «продержаться» в своей постели больше недели, звали Найджел. Красивый брюнет с голубыми глазами и чарующей улыбкой. Настоящий мачо с безумными фантазиями и потрясающими идеями во всём, что касалось секса. Он всегда довольствовался ласками, которыми одаривал его любовник. Только потом Каран узнал, что получал Найджел всё, что хотел, от сына мистера Хандека , соседа Карана, хотя сам он лично не был знаком с этим человеком.

Хм-м… Найджел был заключен в тюрьму через месяц после начала их якобы отношений с Караном. Именно Каран разоблачил его сексуальные домогательства к мальчику. Младшему Хандеку было всего восемь лет…

Вспоминая это, Гарри горько улыбнулся. В ту роковую ночь Найджел громко говорил во сне. Каран проснулся, подумав, что его любовника мучают кошмары. Но, прислушавшись, понял: кошмар касается его лично. На следующий день, после тщательной проверки всех неожиданно выясненных обстоятельств, Найджел был арестован. Состоялся громкий открытый судебный процесс…

Побарабанив пальцами по крышке письменного стола, Каран Смит вздохнул. Он обманул своих лучших друзей и от этого чувствовал себя мерзко и отвратительно. И что теперь делать? Снова стать Гарри Поттером? Но разве ему этого хочется? Остаться Караном Смитом? Можно подумать, Снейп ему это позволит. Этот ублюдок, безусловно, постарается как можно быстрее рассказать всем о его тайне. Несмотря на нежные чувства, которые Гарри когда-то испытывал к этому человеку, он прекрасно понимал, что враг не дремлет. А Снейп никогда не был ему другом. И не пойдет ему на уступки.

«В лучшем случае, я всегда смогу исчезнуть, — грустно думал парень. — Можно открыть шоколадный цех где-нибудь во Франции, а язык выучить уже на месте. Или уехать в Нью-Йорк, где очень много знаменитых волшебников. Впрочем, как и магглов. Там никто не заметит Гарри Поттера. Или Карана Смита. Кстати, есть еще один неплохой вариант: можно всю жизнь прожить в Лондоне в качестве нищего или продавать лотки для кошачьих туалетов какой-нибудь миссис Фигг».

Эта идея была настолько абсурдной, что он невольно рассмеялся. В этот момент в его кабинет вошла Таня и молча уселась на стул напротив него. Гарри жестом предложил ей сказать, чего она хочет. К его сожалению, она не проронила ни слова. Она просто сидела и в упор рассматривала его лицо, так ни разу и не моргнув.

— …….?

–……...!

Прошло пятнадцать минут. Девушка продолжала смотреть. Восемнадцать минут… У Гарри появились признаки нервозности. Девятнадцать минут… Он, закатив глаза, серьезно подумал о том, что, вероятно, время остановилось, раз она продолжает на него пялиться. На двадцатой минуте он был на грани того, чтобы хорошенько тряхнуть ее за плечи, тем самым положив конец этой отвратительной выходке, пока он не запустил в нее пером, полным чернил.

Гарри чертыхнулся, и Таня издала что-то вроде победного клича, одарив шефа лучезарной улыбкой.

— Всё, я ухожу! — и под мрачный взгляд Гарри Поттера она, счастливая, выскочила из кабинета, оставляя молодого человека на грани нервного срыва.

Бля…

Да, день сегодня будет длинным…

К счастью, к вечеру всё уже было подготовлено. Эти чертовы продавцы шоколада (включая и Таню, которой придется заплатить ему за ущерб, нанесенный его хрупкому физическому здоровью дурацкой игрой в гляделки) соберутся сегодня в его маленькой уютной квартирке. Там он надеялся спокойно обсудить с ними всю создавшуюся ситуацию (он предупредил: хоть одна подколка и неуместное замечание со стороны Блейза — и тот в мгновение ока исчезнет с поверхности Земли). Потом Пэнси отправится на свидание к очередному Ромео-этой-недели, а Таня уйдет с Блейзом под его романтический трёп, прерываемый едкими комментариями «кошмара всей его жизни». Уйдут они все примерно часов в шесть вечера. А в половине седьмого юный Хандек (для которого он был поддержкой, психоаналитиком, другом и просто героем) начнет немилосердно давить на кнопку звонка у его двери, как он делал это вот уже на протяжении последних шести месяцев. Этот малыш рассказывал ему обо всех своих бедах и несчастьях, о своих мечтах. Говорил, что очень счастлив, что является одним из немногих, кто знает, что Каран Смит — сам Великий Гарри Поттер (он был вынужден рассказать всю правду, чтобы ребенок принял его помощь). Внимательно выслушает в подробностях все события прошедшего дня. Наконец, когда он останется один, Гарри мог бы радостно отпраздновать День Святого Валентина наедине с бутылкой виски и своим либидо. А дальше… Если будет в состоянии, то отправится повеселиться в гей-бар, чтобы потом потрахаться всё равно с кем. Или же завалится спать. Кто знает…

Это так кажется, или вечер действительно наступил быстро?

— Сегодня День Святого Валентина? Нужно приготовить маленький подарок для малыша. Кем бы ни был мой «валентин», но с этим ребенком я теперь связан навечно. Думаю, с моей стороны было бы неплохо по такому случаю сварить для него пару чашек особого шоколада…

* * *

Альбус довольно улыбался, самолично занимаясь украшением Хогвартса. Он вверил в руки Судьбы двух своих самых любимых мальчиков. Дело осталось за малым… Но в настоящий момент для него ничего не имело значения, кроме счастливого поглощения огромного количества сладостей, которые подарила ему этим утром Минерва.

Хм, будем надеяться, что мадам Помфри ничего об этом не узнает…

* * *

Гарри поднялся в свои комнаты и с облегчением рухнул на бордовый диван. Его квартира, расположенная над магазином, ничем особенным не отличалась. Прожив много лет в Гриффиндоре, он решительно отказался от красного и золотого, отдав предпочтения бордовому, серому, черному и белому цветам. Сдержанная, но теплая гамма. Прекрасный диван, на котором он любил валяться, господствовал в просторной гостиной. Рядом притулился маленький низкий стеклянный журнальный столик. Напротив — стеллаж, заполненный всевозможными безделушками, волшебными книгами заклинаний и поваренными книгами (с глупыми рецептами), который являлся основным украшением зала. Далее — деревянная дверь, ведущая в его спальню, и дверь в небольшую комнату для гостей. На противоположной стене, по отношению к этим двум дверям, между двух книжных шкафов темного дерева, притаилась белая дверь, за которой находилась ванная комната. Комната с огромной белой ванной, множеством разнообразных бутылочек, огромным зеркалом, окруженным двумя маленькими черными шкафчиками.

М-м-м-м-м… Пенный рай.

Но что Гарри действительно нравилось в его жилище, так это небольшая кухня, сделанная по типу маггловской. Деревянный стол и мини-бар, заполненный до основания. Эдакое уютное милое местечко, где никто за тобой не наблюдает. И, кроме того, здесь была кладовка. Зачарованная кладовка исковерканных судеб, к которой никто не осмелится подойти. В память о прошлом. Забытом. Далеком.

Гарри лукаво улыбнулся и бросил взгляд на кладовку. Защищенная мощными чарами, она не давала к себе приблизиться. Наверное, это было и к лучшему.

Гарри встал с дивана, прошел в маленький кабинет и сел за стол. Привычно осмотрелся. Все стены были почти сплошь покрыты фотографиями незнакомых людей, различных мест, которые он когда-либо посетил или только намеревался это сделать. Фотографии того мира, в котором он жил всего один год, и который научился воспринимать таким, каков он есть на самом деле. Мир, который он полюбил всей душой, несмотря ни на что. Тот самый мир, который на этих фотографиях, словно алмаз, играл всевозможными гранями. Иногда темными, иногда полными меланхолии, но чаще мягкими и спокойными, умиротворяющими. Но никогда не отражающими смерть, боль и кровь. Никогда.

Он сидел за столом из простого дерева и перекладывал стопку книг, находящихся в пределах его досягаемости. Потом потянулся за небольшим блокнотом. Открыл его, прежде чем опустить перо в чернильницу, чтобы записать в псевдо-личном дневнике тайны «маленькой девочки».

«Дорогой Дневник…

Святые праотцы, кому я нужна, такая дура?»

Стук в дверь. Не стоит даже гадать, кого принесло. Разумеется, это Блейз, Таня и Пэнси.

Гарри встал и неохотно направился к двери. Полсекунды после открытия, и Блейз бесцеремонно ворвался в квартиру. Таня и Пэнси, по крайней мере, решили войти более цивилизованно. Блейз Забини по сути своей цивилизованным не являлся.

Молодые люди молча уселись на мягкий ковер и в упор посмотрели на молодого человека.

— Я хочу поговорить с Гарри Поттером, — начал Забини в предвкушении неплохо повеселиться. — С тем Поттером, у которого зеленые глаза и черные волосы…

Гарри просто кивнул головой и одним движением руки снял с себя чары иллюзии. Блейз глупо улыбался, целую минуту рассматривая парня во все глаза. Да, за этот год Гарри изменился. Он стал выше ростом, шире в плечах, и у него больше не было этих кошмарных очков. Однако стоило признать, в этих колдовских зеленых глазах больше не было жизни. Они словно погасли. И волосы больше не торчали в разные стороны.

— О-о-ох… — выдохнули трое молодых людей одновременно.

— Какой контраст! — воскликнула Таня с восхищением.

— Гарри Поттер… — шептала Пэнси, у которой, видимо, был свой пунктик по поводу Карана Смита.

— Каран Смит, — упрямо возразил Гарри, отводя взгляд.

— Если хочешь, — засмеялся Блейз. — Я думаю, что в этом нет никакой разницы. Гарри Поттер очень знаменит. Каран Смит слишком известен. Каран Поттер, Гарри Смит… Тебе подойдет любое имя. Разве нет?

— Пожалуй, соглашусь с тобой, Блейз. Может, Гарри нам расскажет? — попросила Таня.

— Расскажет о чём?

— Почему Гарри Поттер стал Караном Смитом.

— Ну… — начал Гарри, немного помедлив. — Я полагаю, что всё началось ещё тогда, когда я был ребёнком. Я хотел быть кем-то…

— Теперь-то ты больше, чем кто-то! Даже если мне в этом очень горько признаться, — Блейз растянулся на ковре.

Гарри с помощью волшебной палочки призвал из кухни бокалы с вином и раздал своим друзьям. После этого обвел их всех взглядом и слабо улыбнулся.

— И вас это совершенно не смущает? — спросил он, нервно крутя в пальцах ножку бокала.

— Нет. Мы любим Карана. Так почему бы нам не любить Гарри? — успокоила его Таня, слегка касаясь своей ладонью его щеки. — Расскажи нам…

— Я всегда хотел быть кем угодно, только не самим собой, — он глубоко вздохнул и решил продолжить. — Я воспитывался своими родственниками — дядей и тетёй. Для них я всегда был пустым местом. Я жил в их доме, чередуя роль домашнего эльфа и мальчика из чулана.

— Мальчика из чулана? — Таня нахмурила брови.

— Да, — кивнул Гарри. — Мои родственники были магглами и ненавидели всё, что связано с магией. Каждый день я слышал кучу проклятий в свой адрес. Я вырос в доме в небольшом чулане под лестницей. Вырос — это, конечно, громко сказано. Запертый в темноте, практически без воды и пищи, трудившийся по дому и в саду как раб, сутки напролёт. Естественно, я не мог нормально развиваться. Не внешне, конечно, а как личность. Я хотел быть кем-то. Не кем-то из великих и признанных, нет. Я хотел быть одним из тех, кого я видел на улицах. Тем, у кого есть семья, кто совершает покупки, гуляя по магазинам перед Рождеством, и ест шоколад. Не знаю, было ли это правильным, но это было здорово. На самом деле здорово.

Гарри мечтательно улыбнулся, прикрыв затуманенные глаза.

— А потом?

— Потом… — продолжил он. — Потом был Хогвартс. Боже, я был испуган и счастлив одновременно! Я ничего не знал об этом мире и очень хотел в него попасть. Хогвартс был великолепен. А самой большой неожиданностью для меня стало то, что я очень известен… О, я бы многое отдал за то, чтобы вместо славы, смысл которой я едва понимал, у меня были живы родители. Единственное, что омрачало мое существование в Хогвартсе, — это тень Волдеморта. Том Марволо Риддл, полукровка, восставший против всего, чего только можно. Такой же сирота, как и я, но вставший на темный путь. Я очень боялся, что со временем стану таким же, как он. У нас было много общего: никому не нужные сироты, ненавидящие магглов. Оба — главные действующие лица пророчества, которое предрекало каждому из нас умереть или стать убийцей, — Гарри умолк и с тоской посмотрел в небольшое окно. — Он уже был убийцей, а я нет. Я видел смерть Седрика от его руки, единственного человека, который любил меня таким, каков я есть, моего близкого друга. Между мной и Волдемортом была даже не ненависть. Мы просто смертельно устали друг от друга.

— И ты убил… — выдохнул Блейз. В его голосе больше не было даже намека на веселье.

— Да. Отсёк ему голову. Ударил прямо в спину, как самый последний трус без чести и достоинства. Я чувствовал себя мерзко и опустошенно. Ещё…

— Ещё… — подтолкнула Таня.

— Я… — Гарри нервно захохотал, привычным жестом запустив обе руки в волосы. — Черт, вы что, в самом деле хотите знать правду?! Я был любовником одного человека. И этот человек, которого я любил, был на другой стороне.

— То есть как? — спросила Пэнси, которая знала только основную версию всей этой истории.

— Он был Пожирателем Смерти.

— Ох… — выдохнула Таня и одним глотком осушила бокал. — Ты уверен, что…

— Нет, я… Я продолжу. Думаю, что это хороший повод, чтобы разобраться в своих чувствах без ущерба самому себе. Сейчас мне кажется, что тогда я придумал себе сказку со счастливым концом, вверяя ему себя целиком и полностью. Без остатка. Я стал его подстилкой, несмотря на то, что он был печально известным Пожирателем. Шпионом, которого я готов был задушить в своих объятьях. Но этот ублюдок всегда относился ко мне со сволочным цинизмом. Этот ублюдок… — Гарри замолчал.

— Объясни толком, — Таня непонимающе пожала плечами.

— Подожди. Этот ублюдок, который ненавидел тебя, из Хогвартса? Потому что если раньше ты жил в чулане у магглов, то это могло быть только в Хогвартсе. По крайней мере, это логично. Дрей в то время не был Пожирателем, хотя вы терпеть друг друга не могли, — Блейз пытался свести все услышанное воедино. — Пожирателей Смерти в школе не было, кроме Снейпа… и… Вот дерьмо!..

Блейз приблизил бокал к губам и молча стал потягивать вино под пылающим взглядом Тани и удивлённым — Пэнси.

— Ты хочешь сказать… — голос Пэнси срывался от напряжения. — Ты… Ты и…

— Я больше ничего не хочу сказать, — отрезал Гарри. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом.

Какое счастье, что теперь он может вспоминать о прошлом с иронией не хуже Блейза. После этого разговора Гарри ощутил себя свободным. Странно, но ему доставило удовольствие видеть реакцию друзей. Да, именно друзей. И этим вечером он чувствовал себя намного лучше, чем за весь прошедший день.

Именно поэтому он продолжал болтать с ними легко и непринуждённо.

Расстались они весело, дружно сказав «До встречи!» тому, кто заставил этим вечером учащенно биться их сердца.

Ровно в 18:00 раздался звонок.

Северус посмотрел на часы и с трудом сдержал порыв немедленно отправиться к Мальчику-который-выжил. Было еще слишком рано. Сегодня он не хотел встретить в магазине кого-либо еще, кроме Гарри Поттера. Он еще не был к этому готов. Что же ему делать?

«Мерлин, я веду себя словно подросток, который очень долго ожидал свидания…»

Нет, это не так. Его «Валентин» даже не подозревает, что сегодня Северус намеревается нанести ему небольшой визит. У него было много времени, целый год, когда он размышлял над тем, что однажды им всё же придётся встретиться. И, если отбросить все похотливые мысли, единственное, чего бы ему сейчас действительно хотелось, это наорать на своего гриффиндорца. И неважно, что бы он наговорил ему в порыве гнева. Лишь бы это не выглядело так, будто он хочет соблазнить Гарри.

Ну, может быть, совсем чуть-чуть, чтобы привлечь его внимание.

Он соскочил со стула и в один момент оказался возле шифоньера. У Северуса не было обыкновенной одежды. Только традиционные черные мантии. А о выходном костюме речи вообще не шло. Окинув оценивающим взглядом весь свой гардероб, он уныло махнул рукой. Ну, в самом деле, не идти же к Поттеру голым? Быстрым шагом он направился к своему секретеру, открыл потайной ящичек и достал оттуда холщовый мешочек, полный золотых галлеонов. Всё, что ему осталось сделать, это купить приличную одежду к предстоящему вечеру.

Быстрее молнии он покинул свою квартиру и за территорией Хогвартса аппарировал в Хогсмид…

Оказавшись в деревне, Северус, постарался незаметно проскользнуть мимо магазинчика сладостей, в очередной раз удивляясь, какое все-таки странное занятие выбрал для себя мальчишка.

Тряхнув головой, отгоняя от себя непрошеные мысли, Северус посмотрел на часы и уверенным шагом направился к магазину «Tenue Tout», намереваясь приобрести в нем всё необходимое. Благо, название его говорило само за себя.

* * *

Нетерпеливая трель звонка все усиливалась. Гарри подбежал и распахнул дверь. Перед ним на пороге стоял Джонни Хандек. Радостно улыбнувшись, он, отодвинув хозяина, вошел в квартиру, прямиком направляясь к дивану.

— И тебе здравствуй, — проворчал Гарри, но скорее для порядка, чем в назидание. — Мне кажется, что ко мне ты приходишь исключительно ради дивана.

— Да ладно тебе, Рири! Если бы мне нужен был от тебя только диван, то тогда я бы улегся на него, повернулся к тебе спиной и все время молчал! — радостно возразил малыш.

Гарри ценил дружбу с этим восьмилетним ребенком. С одной стороны, из-за всей этой истории с Найджелом, с другой стороны, из-за его компании, такой смешной и приятной. У самого Гарри в этом возрасте не было друзей. И Джонни с радостью компенсировал ему нехватку внимания в детстве, предложив свою искреннюю и чистую дружбу.

Взъерошенные светлые волосы и блестящие ореховые глаза, — мальчишка являл собой потрясающее чудо. После всей той грязной истории Гарри всерьез опасался, что больше никогда не увидит на его милой мордашке даже подобия улыбки. Однако все старания, которые приложил Гарри, чтобы привести мальчишку в чувство, вскоре принесли свои плоды. Джонни снова научился воспринимать окружающий его мир тепло и открыто.

Гарри улыбнулся и присел рядом с мальчиком.

— Как прошел сегодняшний день? — спросил он, держа в руках две чашки горячего шоколада.

Мальчик потянул носом, принюхиваясь. Потрясающий запах витал в комнате — корица, ваниль и тонкий намек на карамель. М-м-м-м-м…

— Так себе, — махнул рукой мальчишка, тяжело вздохнув. — Скука смертная. Я не хотел утром идти в школу. Там нельзя колдовать. Но папа сказал, что мне придется ходить туда каждый день, пока не наступит время отправляться в Хогвартс. Папа, конечно, обещал меня кое-чему научить, но он все время занят. У него совсем нет времени для меня.

Поднеся чашку с шоколадом к губам, Гарри улыбнулся.

— Не переживай. В Хогвартсе наколдуешься от души. Там можно…

— Но до Хогвартса ещё столько времени! — прервал его Джонни. — Вот если бы ты научил меня…

— Ч-что?! — поперхнулся Гарри.

— Я хочу этого. Ты ведь можешь, да? — Джонни скорчил умильную рожицу. Гарри никогда не мог сопротивляться этой хитрой мордахе, и сейчас это не стало исключением.

— Э-э-э… Посмотрим.

Джонни победно улыбнулся и принялся рассказывать ему о событиях прошедшего дня…

* * *

Северус что-то недовольно ворчал под нос, ощущая на себе более чем заинтересованный взгляд продавщицы из магазина. Мерлин, он чувствовал себя товаром в блестящей упаковке. Втиснув себя в узкие кожаные штаны, он, состроив недовольную гримасу, повернулся и с трудом подошел к зеркалу.

То, что он увидел…

— Ах, вы так сексуальны, сэр! — восхищенно щебетала продавщица, рассматривая Снейпа со всех сторон. — О, какие у вас ягодицы!

Профессор зельеварения нервно сглотнул и поспешил отодвинуться от барышни на весьма приличное расстояние. Интересно, есть ли у них что-нибудь менее обтягивающее и вызывающее? А вместо этой продавщицы — кто-нибудь менее хищный?

* * *

— Ой, — воскликнул Джо. — У меня есть кое-что для тебя! Папа сказал, что это тебе обязательно должно понравиться!

Мальчик стал увлеченно что-то перебирать в своем красном рюкзаке, с которым никогда не расставался. Через пару минут он выудил из него маленький телефон.

Кошмар!

— Это одна маггловская вещица, немного измененная магией. И теперь я смогу разговаривать с тобой, когда захочу!

Гарри мысленно вздрогнул и тут же изобразил на своем лице самую счастливую улыбку. Джонни в ответ рассмеялся и попросил:

— Можно мне посмотреть на Мигу?

Ну неужели этот мальчишка никогда не устает?

Мига была змеей Гарри, рептилией довольно приличного размера. Юноша нашел ее, раненую, в Запретном Лесу еще на шестом курсе и долго прятал от чужих глаз, выхаживая и заботясь о ней. Змея, любимица Гарри, чувствовала себя вполне комфортно, облюбовав себе маленький кабинет хозяина, где царствовала вот уже целый год.

— Приве-е-е-е-ет, Мига! — закричал Джо, вбегая в кабинет. Следом за ним, едва передвигая ногами, поплелся Гарри. — Ты научишь меня парселтангу, как Ри, да?

Мерлин, у этого мальчишки внутри вечный двигатель…

* * *

Северус горестно вздохнул, стараясь держать себя в руках, чтобы ненароком не бросить каким-нибудь непростительным заклятием в продавщицу. Наконец он подобрал себе брюки. Теперь ему нужна была рубашка для достойного завершения нового имиджа.

* * *

Гарри проводил своего юного друга до двери, пожелав тому доброго вечера. Затем устало опустился на диван.

Наконец-то!

Решив, что теперь у него наступил свободный вечер, он достал из кармана галлеон и подбросил его в воздух, ловя на лету. Пожалуй, стоит сходить вниз за парой плиток возбуждающего шоколада и хорошей бутылкой коньяка из своих запасов, тщательно припрятанного где-то в лаборатории. Заодно можно просмотреть всю почту, приносимую совами, которую складывают в специальный ящик, пока его нет на месте. Туда он намеревался положить галлеон для дальнейшей оплаты совиной почты на следующий месяц. Точно, так он и сделает.

Выйдя из квартиры, Гарри направился в свой магазин.

* * *

В это время Северус наконец-то покинул магазин одежды, весьма довольный собой. Слегка нервничая, он решил, что теперь готов нанести визит Гарри, и аппарировал прямо к его квартире. Войдя в открытую дверь, мужчина огляделся. Но, к своему неудовольствию, обнаружил, что дома никого нет.

Куда мог подеваться этот чертов бывший гриффиндорец? А вдруг он снова сбежал?

От охватившей его внезапной тревоги и ощутимого ледяного укола в сердце Северуса затрясло, словно от озноба. Жаль. Он сделал всё, что мог…

Его чуткий слух уловил тихие звуки приближающихся шагов. Зельевар тотчас проскользнул в ближайшую узкую дверь. Кабинет? Северус решил переждать здесь. Он искал встречи только с гриффиндорцем.

* * *

— Гарри! — окликнул его хорошо знакомый голос.

Молодой человек обернулся, удерживая в руках письма и бутылку, и удивленно посмотрел на Пэнси.

Девушка догнала его и немного смущенно улыбнулась.

— Я хотела поговорить с тобой и извиниться… — начала она.

Гарри сделал ей знак замолчать и жестом пригласил к себе домой. Он вставил ключ в замочную скважину, мимоходом отметив, что, должно быть, так торопился, что забыл запереть дверь.

— Я предпочел бы поговорить в квартире. Не то чтобы мне не нравился мой коридор, но там, мне кажется, как-то уютнее, — пошутил он.

Пэнси вошла следом и с легкостью запрыгнула на диван. Определенно, этот предмет мебели в его гостиной имел сегодня грандиозный успех!

— Ну так что? — спросил он, садясь рядом с девушкой.

— Я правда пришла извиниться. Я была несколько… шокирована услышанным и вела себя не очень-то дружелюбно. И я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. В конце концов, не мне судить, кого ты любишь…Это твой выбор, — сбиваясь, начала она, с беспокойством поглядывая на Гарри. — По правде говоря, под маской Карана Смита я готова была увидеть кого угодно, но только не Гарри Поттера. Дамблдор знает, что ты «попытался утопить» гриффиндорца в котле с шоколадом?

Гарри покраснел, ощутив легкий подзатыльник от руки девушки.

— Ему нет необходимости, — усмехнулся молодой человек.— Извинения приняты, мисс Паркинсон.

Пэнси радостно улыбнулась и слегка покосилась на стопку писем, все еще находившихся в его руке.

— Эй! Это же «валентинки»! — воскликнула она, выхватывая из рук парня одно из писем.

Гарри попытался было воспротивиться, но признал себя побежденным, когда она принялась читать первую попавшуюся открытку. Пробежавшись по строчкам глазами, девушка фыркнула.

— Дон Жуан? Ты? Некто мечтает быть кобылицей под таким умелым наездником как ты! Посмотри на эту картинку!

— Да? — с интересом спросил Гарри. — И кто у нас там наделен таким богатым воображением?

— Это признание Регины Намблофф.

Гарри тихо рассмеялся и покачал головой.

— Что ж, довольно оригинальный способ, чтобы проверить, так ли это на самом деле…

— ГАРРИ! — прервала его Пэнси, задохнувшись от возмущения. — Заткнись! Она имела в виду совершенно другое!

Девушка открыла следующее послание.

— О, Джим Петерсон хочет быть твоим «валентином», — выдохнула она с восхищением.

— О-о-ох…

— Этот парень без ума от тебя. Да и достоинство у него нехилое.

— Хм, это было бы неплохим выбором. Почему бы и нет?

— Как это? — воскликнула Панси. — Разве вы всё еще не…

— Конечно. Он хочет того же, что и все.

— Ты согласишься, а потом через неделю бросишь его? Этот парень любит тебя! — гневно сказала Пэнси. Ей никогда не нравилось «потребительское» отношение Карана к его любовникам.

— Этот парень надеется, что именно со мной он «потеряет свою невинность». Что ж, пожалуй, я доставлю ему такое удовольствие. Тем более, Пэнси, я не собирался проводить сегодняшний вечер один дома, — заявил, усмехаясь, молодой человек, хотя сама идея ему совершенно не нравилась.

— Ты не сделаешь этого, чтобы потом его бросить, — она резко встала и смяла в руке несчастную «валентинку». — Скажи, что ты пошутил, да?

Гарри вздохнул и улыбнулся краешками губ.

— Я сегодня собирался прогуляться до своего клуба, — сказал он, обхватив лицо девушки руками. — Правда, блестящая перспектива на этот вечер?

— Ох, признайся, что использовать несчастных парней, так и вешающихся тебе на шею, не очень-то хорошо, — она покачала головой. — И после этого меня называют стервой и сравнивают со змеюкой. Смешно. Тебе, Каран, не хватает моральных принципов Гарри Поттера.

Гарри усмехнулся, нахально подмигнув девушке.

— Ты сама меняешь мужчин как перчатки. Тебе ли учить меня морали?

— Злой ты, — она показала ему язык и направилась к двери. — Я ищу свою единственную большую любовь. А ты уже влюблен. Значит, ты заранее знаешь, что бросишь их всех. А это, Гарри, большая разница. Хорошего тебе вечера!

Гарри рассмеялся и растянулся на диване. Он закрыл глаза, лишь только услышав, как за девушкой захлопнулась дверь, и расслабился.

Для Пэнси, если это касалось лично ее, не существовало запретов. Да и он может приятно провести вечер…

Комнату накрыл мрак, и парень недовольно нахмурил брови.

— О, черт, опять со светом проблемы? — вслух выругался он.

— Проблемы не со светом, Поттер, — заявил холодный и так легко узнаваемый глубокий голос. — Проблема с тобой…

От неожиданности Гарри подскочил на диване, чтобы как можно скорее ускользнуть от своего наихудшего кошмара.

— Что… Что вы здесь делаете?! — пискнул он, безуспешно пытаясь юркнуть вправо.

Если бы удача улыбнулась ему, то он, без сомнения, прошмыгнул бы мимо и пустился бежать со всех ног. Сейчас ему это казалось единственным правильным решением. Хотя и очень трусливым. Да, он перепугался до чёртиков! Парень чувствовал себя таким беспомощным без своей волшебной палочки, которая осталась лежать на журнальном столике, находившемся как раз за спиной профессора. Надо же было так попасться!

Северус, бывший двойной шпион двух враждующих сторон, быстро заметил метания гриффиндорца и поймал парня за руку. Уж лучше остановить его сразу. У мужчины не было желания гоняться за ним, устраивая в квартире игру в салки. Естественно, не в прямом смысле этого слова. Он пренебрежительно усмехнулся и притянул свой трофей к себе.

От страха лицо Гарри перекосилось, и он с трудом сдержал крик, так и рвавшийся наружу. Его тело узнало прикосновение этих рук. Тут же словно тысячи мурашек пробежались вдоль позвоночника. И это здорово напугало юношу.

— Отпустите меня! — закричал он, тщетно стараясь высвободиться. Удар ногой — удар в пустоту. Не повезло. Еще попытка. Не промахнулся. Удар в полную силу угодил в пах…

— Ох…

Гарри победно улыбнулся и повторил свое требование немедленно освободить его.

Северус, скривившись от боли, разжал пальцы. Пронзив гриффиндорца убийственным взглядом, взял себя в руки, стараясь избежать соблазна прикончить гадёныша на месте.

— Нам нужно поговорить, Поттер, — заявил он низким угрожающим тоном, моментально лишившим гриффиндорца желания обсуждать что-либо.

Гарри отпрыгнул в сторону, выкинув вперед руку в предупреждающем жесте. На счастье Снейпа, в его руке сейчас не было волшебной палочки. Но Гарри в совершенстве владел невербальной магией и всегда мог по собственному желанию призвать свою палочку, где бы та ни находилась. Это было очень удобно, особенно если ты забываешь ее где-то на другом конце комнаты.

— Даже не вздумайте шевельнуться, — предупредил он, пока его рука всё еще была направлена в сторону своего бывшего профессора.

Сегодняшний вечер Дня Святого Валентина явно был не таким, каким планировал его Гарри. Сейчас он должен был предаваться эротическим играм с каким-нибудь незнакомым волшебником, а вместо этого пытался защитить себя от потрясающе сексуального Северуса Снейпа. И…

О, Мерлин, Снейп был облачен в шикарные обтягивающие черные брюки в совокупности со свободной бордовой рубашкой…

«Я, наверное, сплю», — подумал Гарри, всеми силами пытаясь не коситься в сторону своей персональной Немезиды. Определенно, сегодня Мерлин решил испытать его на прочность.

— И как же ты собираешься остановить меня? — спросил Северус, на губах которого играла насмешливая улыбка.

«Хм-м-м… Эти губы…» — мысленно простонал Гарри, нервно кусая нижнюю губу.

— Сейчас увидите!

Отогнав от себя непрошеные мысли и намеренно игнорируя ироничный взгляд своего бывшего профессора зельеварения, Гарри призвал к себе волшебную палочку. Полезный навык!

— Удивлены? Ловкость рук, профессор! — заявил он с победным выражением лица, делающим его немного глуповатым.

Две секунды, «Expelliarmus!», — и его прекрасная волшебная палочка оказалась в бледных тонких пальцах профессора. Гарри ошеломленно уставился на эту руку и в ужасе перевел взгляд на Северуса.

— Ловкость рук, Поттер! — передразнил его Снейп.

Собрав всю свою волю в кулак, чувствуя слабость и дрожь в коленях, Гарри прыгнул вперед, намереваясь придушить профессора, стиснув на его тонкой шее свои сильные руки. Задыхаясь от возмущения, молодой человек принял серьезное для себя решение — стать очень плохим мальчиком. И на этот раз убить ненавистного зельевара. В глазах Северуса мелькнуло удивление. Он почувствовал, как непреодолимый гнев сметает остатки разума юноши, и мужчина со всего размаху влепил звонкую пощечину Поттеру, приводя того в чувство.

Да, для Северуса сегодняшний день обещал закончиться весьма плачевно. Теперь можно было поставить жирный крест на несостоявшемся свидании, которое он спланировал на сегодня, и любовных играх, о которых он грезил еще совсем недавно. Гриффиндорец, потирая щеку, медленно покрывался алым румянцем. Снейп по опыту знал — это было очень плохим признаком. Особенно, если учесть, что в течение последнего времени он дважды ударил одного и того же человека, что окончательно расшатало натянутые до предела нервы зельевара.

— Исчезни с глаз моих, сальноволосый ублюдок, Пожиратель Смерти, лишенный мозгов! Совсем крышу снесло от разочарования в жизни? — взвыл на высокой ноте Гарри, и, столкнувшись с дьявольским блеском в черных глазах мужчины, понял, что после таких слов ему теперь вряд ли удастся выжить…

— Разочаровавшийся? Как я смог убедиться, это именно ты разочарован в своей дерьмовой жизни и собирался трахаться всё-равно-с-кем этим вечером. Если только мой слух меня не подвел, так, Поттер? — поинтересовался зельевар сладким голосом, полным яда.

— Чему тут удивляться! Мне кажется, что в твоих ушах по банану! — с дрожью в голосе выплюнул Гарри. — Грязный продажный ублюдок.

— Если я и ублюдок, то ты, Поттер, такая же грязная свинья, как твой подлый папаша и его трусливая тупая дворняга, которая предпочла сигануть за Завесу, а не встретиться лицом к лицу с опасностью, в очередной раз доказав, что Блэк — неудачник! — Северус сознательно бил словами в наиболее уязвимые места, намеренно причиняя боль.

Взор Гарри, еще минуту назад выражавший раскаяние за сказанное Мастеру зелий, омрачился в один момент. И Снейп с удивлением отметил, как к ненависти добавилось сожаление, вспыхнуло во взгляде единственного человека, которого он когда-либо любил.

— Ты такой же отморозок, как и Волдеморт! Ничуть не лучше его! Я знаю, что он собирал вокруг себя самых отстойных, чтобы на их пороках строить свой новый гнилой мир. А ты так и остался мерзким Пожирателем Смерти, который то и дело должен был ликовать и гордиться тем, что хозяин смешал его с дерьмом и грязью!

Северус, хоть сердце его и кровоточило от несправедливых слов, бросил презрительный взгляд на Поттера и, резко развернувшись на каблуках, повернулся к нему спиной, чтобы уйти.

Бип, бип, бип…

Этот звук, заставивший вздрогнуть, остановил мужчину на полпути. Предполагая, что это очередная попытка Поттера вывести его из себя, он повернулся к Гарри и понял, что тот тоже замер, так же подозрительно рассматривая зельевара. Наконец гриффиндорец догадался, что странный звук идет не с той стороны, где находился Снейп, и принялся внимательно осматривать всё вокруг в поисках источника звука. Профессор зельеварения взглядом скользил по комнате и встретился с удивленным взглядом мальчишки.

Бип, бип, бип…

— Что это может быть? — ворчал Гарри, двигаясь по комнате.

— Воз-с-с-с-сми на с-с-с-с-столе… — прошипело рядом.

— Что ты говоришь? — парень повернулся к Снейпу. Но тот даже рта не раскрыл, озадаченно осматриваясь, не совсем уверенный в том, что именно к нему обратился мальчишка.

Бип, бип, бип…

— Глупое двуногое с-с-с-существо! Ес-с-с-сли ты не ос-с-с-становишь этот звук, я оторву тебе голову, человек!

— Мига!

— И с-с-свет включи, — продолжала шипеть Мига.

Бип, бип, бип…

— Спрячь свой змеиный язык, рептилия. И если ты такая умная, покажи, откуда идет звук, — прошипел в ответ Гарри на парселтанге.

Мига соскользнула со стола и поднялась напротив своего змееуста.

— Глупые двуногие с-с-существа, лишенные каких-либо чувств!

Бип, бип, бип…

— Устроила здесь разборки! — закричал Гарри всё ещё на змеином языке, не обращая внимания на то, как это начинает возбуждать профессора. Мужчина стоял в стороне и молча наблюдал за перепалкой Гарри и змеи, чувствуя, как сладостная дрожь скользит по его позвоночнику. Мерлин, как же его заводил парселтанг, льющийся из уст бывшего гриффиндорца!

— Телефон, — прошипела в последний раз Мига, прежде чем развернуться и с достоинством уползти в свое излюбленное место, оставив никчемных людишек самих решать свои проблемы.

Гарри посмотрел на жуткий телефон и, решительно взяв его в руки, стал быстро нажимать на все мигающие кнопки. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, приложил аппарат к уху.

— Для ребенка, воспитанного магглами, ты не очень-то способный, — усмехнулся Снейп, которого от души позабавило увиденное.

Гарри бросил на него недобрый взгляд, несущий в себе все мыслимые и немыслимые проклятия, злобно прошипев:

— В моем чулане не было мобильного телефона, ублюдок.

Северус вздрогнул непонятно отчего.

Возле самого уха Гарри раздался детский смех.

«О, нет, это Джонни! И он всё слышал!»

Гарри устало опустился на диван и глубоко вздохнул.

— Джо? Это ты? — спросил он.

— Да, Ри! Ты не сердишься? — голосок завибрировал в воздухе. Видимо, там было активировано что-то вроде заклинания «Sonorus».

— Нет, малыш, все в порядке. Ты что-то хотел?

«Очень надеюсь, что нет, у меня и так пропал вечер. И меньше всего мне хочется потратить его остаток, отвечая на твои вопросы!»

Гарри удивленно распахнул глаза, когда увидел, что его мысли блестящими буквами повисли в воздухе.

«О, боже!»

— Папа просил поблагодарить тебя за то, что ты согласился дать мне пару магических уроков с заклинаниями и спросить, в какое время тебе будет удобно…

«Уроки?»

— Магические уроки? Когда вы с отцом успели это обсудить, Джо?

«Мерлин, никаких уроков! И ни в какое время с этим мальчишкой, который воспитывается магглой и волшебником! Я никогда и никому не обещал никаких занятий!

Потому что моя сила напоминает мне о том времени, которое я не хочу вспоминать. Жаль, что сегодняшний вечер так бездарно заканчивается».

— Вот сейчас. Ты мне сказал, что…

— Я сказал, что посмотрим!

— Ну, пожалуйста, Ри! Ты хочешь меня бросить? Ты меня больше не любишь, — зарыдал голосок в трубке.

«Вот уже более шести месяцев я не позволяю тебе упасть и сломаться после всего, что случилось. У меня больше никогда не было и не будет насильника в качестве любовника. Ну почему это всё свалилось на меня?!»

— Ладно… — грустно вздохнул Гарри. У него на самом деле не было выбора.

— Класс! Ты — мой герой! — в голосе ребёнка как-то подозрительно быстро снова зазвучали радостно-счастливые нотки.

«О, да! Твой герой!»

— Найди себе другого героя, — проворчал Гарри, прежде чем заметить свою оплошность. Его плохое настроение мальчишка воспринял как сигнал изменить тактику поведения в разговоре, на что в другое время он никогда бы не решился.

— Почему?

— Потому что… — последовало долгое молчание.

«Потому что оно мне на хрен не надо — быть героем; потому что Гарри Поттер — общенациональный герой; потому что я предпочитаю жрать ванильное мороженое, а не слышать, как толпы людей скандируют мое имя; потому что я — следующий Темный Маг; потому что из меня все время делали то изгоя, то героя… Не думаю, что это тот ответ, который ты хочешь услышать...»

— Потому что я не герой, вот! — воскликнул Гарри, радуясь, что сумел выкрутиться.

— Почему?

«Может, потому, что у всего этого есть довольно пугающая тёмная сторона? Потому что герой сам решает, когда ему спасать людей, а мне всё это было навязано? Потому что я хочу иметь шоколадную фабрику, а не держать в руках меч? Потому что твоё любопытство меня достало, и я просто хочу лечь отдохнуть?»

— Может, потому что я не хочу быть героем? — нашелся он, опасаясь следующего вопроса.

— Почему?

«Тебя когда-нибудь тыкали носом в шоколад? Если я сейчас тебя разорву, а твои внутренности намотаю на дверную ручку твоего дома, как ты думаешь, твой отец меня за это отправит в тюрьму? Это заслуживает Азкабана? Или просто вырвать тебе язык? Это, наверно, очень больно…»

— Тебе нравится боль, Джо?

— Эээ… Н-нет…

— Тогда заткнись.

Услыхав, как мальчик икнул в трубку от испуга, Гарри со стоном закрыл глаза.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил дрожащий тоненький детский голосок.

«В моей квартире находится Пожиратель Смерти, моя змея сильно удивится, если увидит его танцующим ламбаду перед креслом. Мое желание возрастает с каждой минутой. У меня развивается тенденция к самоубийству, терзающая мою больную душу. Меня так и тянет пойти и броситься с моста в реку как можно скорее, и всё из-за мелкого пацанёнка, терроризирующего меня по телефону. Только это. А в остальном всё в порядке!»

— Пока, Джо… — наконец произнес он весьма холодным тоном.

Бип…

Северус в упор рассматривал Гарри, ни на секунду не изменившись в лице за все время телефонного разговора парня, оставив при себе все замечания, так и вертевшиеся у него на языке. Да, это уже не тот Поттер.… И мужчина подозревал, что юноша полностью забыл о его присутствии в комнате. А Северус Снейп терпеть не мог, когда его кто-то игнорировал, особенно если это тот человек, с которого ему хотелось как можно скорее сорвать одежду, а затем сразу же…

Он тихо кашлянул, словно прочищая горло, напоминая Гарри о своем присутствии. У него больше не было желания злиться, а из сердца ушла все ненависть. Снейп был очень взволнован, когда невольно прочел все невысказанные вслух мысли Гарри. И чувствовал себя очень несчастным, что не смог этого предотвратить.

Гарри тяжело поднял голову и безжизненно посмотрел на зельевара, с трудом сглотнув. Искрящиеся в воздухе слова начали таять. Парень прикрыл глаза пушистыми ресницами. Плечи его поникли.

— Пожалуйста, уходи, — умоляюще прошептал он.

— Я уже очень давно не являюсь Пожирателем Смерти, Поттер, — сам не зная, почему, сказал Северус. Слабый голос, которым говорил с ним Гарри, причинил ему необъяснимую боль.

— Тогда шпион, правильно? — вымученно рассмеялся Гарри.

— Точно…

— Успокаивающее заявление, — чувствуя, что его надежда с каждой минутой становится все слабее, Гарри обхватил свою голову руками, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Он был опустошен. Рискнув, наконец, высказать то, что камнем лежало на душе, он посмотрел в окно и тяжело вздохнул, прежде чем открыть рот.

— Я не хочу услышать, что ты ненавидишь меня. И не потому, что ты был Пожирателем Смерти, а потому, что я для тебя никогда ничего не значил, — он всхлипнул. — Теперь ты доволен? — потом он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Теперь уходи, пожалуйста…

— Потт…

— Убирайся из моего дома! — закричал он сорвавшимся голосом.

— Поттер!

— Ну, просто скажи мне, что я должен собирать свои пожитки. Что за вопрос! Без проблем! Ты так ненавидишь меня, что готов всем раскрыть место моего пребывания, рассказать, кто я на самом деле, и уничтожить мою и без того долбаную жизнь ещё раз!

— Твою мать, Гарри! — взвыл Северус, опешивший от приступа истерики, накатившей на молодого человека. — Что ты несешь?!

— Я годен только для того, чтобы продавать кошачьи туалеты для кошек миссис Фигг. Прекрасно! Не считая того, что…

Властные губы Северуса вмиг прекратили поток бессмысленных фраз, срывающихся с губ Гарри. Он просто бессовестно воспользовался моментом.

Такие сладкие и слегка прохладные…

Северус чуть отстранился от манящих губ молодого человека, проклиная себя за поспешность. Наверное, он не имел права так поступать, но это было единственное эффективное средство, которое он сейчас вспомнил, чтобы заставить Гарри замолчать.

И… О, Мерлин, он хотел сделать это ещё раз…

На самом краю cознания Поттера прозвучал (так похожий на телефонный зуммер) сигнал опасности. Остаток разума, еще способный здраво мыслить, подсказал, что действие шоколада «Paradiz'choco» («Райского шоколада», которым он наслаждался несколько часов назад) уже должно было утратить свою силу. С ужасом Гарри представил себе состояние, в котором сейчас, наверное, пребывал отец Джордж, для которого он выполнил этот заказ несколько дней назад. Скорее всего, бедняга сейчас чувствует себя просто кошмарно. Интересно, колдомедики из Святого Мунго обнаружили у своего пациента в организме остатки шоколада? Или всё свалили на несварение желудка?

Продолжая пребывать в отрешенном состоянии от осознания того, что потрясающие «вещи» (губы?) отстранились от его губ, Гарри мысленно сделал себе пометку как можно скорее в самое ближайшее время обратиться за консультацией к психоколдомедику.

Успокоившись от этой мысли, Гарри окончательно уверился в правильности своего решения. С непроницаемым лицом он, словно робот, медленными шагами направился на кухню. Подошел к двери, не замечая, как от удивления вскинулись вверх брови мужчины. Шагнув в мирок, где слова «котел» и «душа» имели общее значение, парень обвел взглядом помещение и остановив свой взор на мойке. Там он принялся пристально рассматривать прекрасное творение магглов — кухонный кран. И его извечную подругу — мисс Кастрюлю.

Минуту спустя Гарри Поттер вернулся в гостиную и решительно прошествовал мимо зельевара. Решив удостовериться, что Северуса Снейпа в действительности в комнате нет и что это всего лишь игра его больного воображения, Гарри понял, что его разум, приняв желаемое за действительное, начинает безоговорочно сдавать позиции. Он смело обошел вокруг дивана, на котором сидел мужчина, и снова вернулся на кухню. Набрав полную кастрюлю ледяной воды, парень вышел в холодный коридор, держа емкость с водой перед собой, и глубоко вздохнул. С остекленевшим взглядом он поднял кастрюлю на вытянутых руках над своей головой и мысленно скрестил пальцы.

И всё это в полном молчании под обеспокоенным взглядом Северуса.

Тот, разрываясь между ехидной колкостью и желанием расхохотаться, яростно закусил нижнюю губу, наблюдая за причудливыми действиями гриффиндорца.

ПЛЮХ!!!

Никогда еще мисс Кастрюля не использовалась по такому назначению!

Гарри, мокрый с головы до ног, дрожал от холода, чувствуя, как сознание медленно, но верно приходит в норму. Его сердце пропустило удар, когда он полностью осознал случившееся.

Зрение снова приобрело четкость и ясность. А Снейп продолжал, как ни в чем не бывало, находиться в его гостиной. И растворяться в воздухе совершенно не собирался.

М-да-а-а… Мисс Кастрюля определенно не справилась со своей задачей. Все равно этого не могло быть! Не мог никакой жутко сексуальный Северус Снейп сейчас смотреть на него, мягко улыбаясь уголками губ. На возникший вопрос «что дальше?» сами собой напрашивались два варианта ответа: либо у него начались галлюцинации, как следствие глубокой психологической травмы после смерти Волдеморта, либо стоило воспользоваться помощью известного соперника мисс Кастрюли — мистером Ковшом.

— Этого не может быть. Я так хотел… Так мечтал… — бессвязно бормотал себе под нос Гарри. Безумие плескалось в его глазах.

Собрав в себе остатки мужества, те крохи, что ещё оставались в его душе, бывший гриффиндорец вновь направился в сторону кухни. Взгляд его изумрудных глаз был зафиксирован исключительно на её двери. Мистер Ковш для него был сейчас единственным шансом, чтобы не стать пациентом клиники Святого Мунго…

Определенно, симптомы помешательства прогрессировали вовсю, когда его ноги вдруг сами остановились, а глаза, не мигая, стали рассматривать изящную, тонкую и безумно красивую руку, крепко вцепившуюся в его правое запястье.

Северус, сильно сжимая руку будущего любовника (по крайней мере, он надеялся на это), стоял рядом и смотрел на него горестным взглядом. Гарри медленно поднял голову и, глядя Снейпу прямо в глаза, терпеливо ждал, когда мужчина его отпустит. И робко надеялся, что этого никогда не случится. Сбитый с толку молчанием Снейпа, он неосознанно пересчитал количество пуговиц на рубашке зельевара. Десять штук… Зачем так много? Для того чтобы их расстёгивание заняло как можно больше времени?

Гарри с усилием тряхнул головой, призывая свои мысли к порядку. Сейчас для него всё стало ясным, как если бы ему было пятнадцать лет, и он только что нашел свои очки.

Поцелуй всё же был.

«Северус Снейп меня поцеловал, он меня поцеловал, он меня поцеловал, он меня поцеловал, он меня поцеловал, и я был смешон!» — думал он, испытывая чувство сродни чему-то вроде нездоровой радости и мучаясь от стыда.

Он выглядел абсолютным посмешищем. Это было самым страшным, что только могло с ним случиться. И наверняка в глазах Северуса он сейчас выглядит еще большим идиотом, чем когда-либо. Мерлин, только не перед Северусом! Не перед Северусом, который только что его поцеловал. Пусть лишь исключительно для того, чтобы заставить его замолчать. А если попросить его сделать это ещё раз?..

Ледяная капля прервала бессвязный поток его мыслей. Коварная, предательская капля. Та капля, что, словно издеваясь над вами, пронзает своим холодом все тело. Та мерзкая капля, которая промозглым февральским днем попадает вам прямо за шиворот. Та гадкая капля, которая напоминает вам о вашем унижении…

— Помоги мне Мерлин, но я жутко замерз, — прошептал Гарри, закрыв глаза, стараясь не обращать внимания на другие капли, которые, словно по сигналу самой первой, принялись вырисовывать свои узоры на шее и спине бывшего гриффиндорца сплошным потоком!

Гарри невольно дернулся, осознав, что его всё ещё держит за руку его бывший профессор. Придя в себя, он глубоко вздохнул и выдернул руку из цепких пальцев своего «палача». Развернулся и убежал в сторону ванной, оставив незваного гостя с выражением недоумения на лице.

Захлопнув за собой дверь ванной комнаты, Гарри схватил пушистое зеленое полотенце и принялся энергично вытирать свое лицо, недовольно ворча под нос:

— Вот я дурак! Я просто идиот!

Шурх–шурх…

— Какая мысль! Нет, ну правда, просто потрясающее открытие!

Шурх–шурх…

— Так опозориться перед Снейпом. Как он, наверно, усмехался, увидев перед собой полного дебила…

Шурх–шурх…

— Я — придурок, — он начал ожесточенно вытирать волосы, — у которого не осталось ни единого шанса найти для себя малюсенького уголка в его сердце. Тем более, в его постели. Я недостоин прикоснуться даже к его подушке. Подушки Снейпа не предназначены для придурков…

Гарри вздохнул, прекратив все движения.

— Ой, дурра-а-а-ак... Гарри Поттер, ты — идиот! — произнес он решительно, закрыв глаза. — А, чёрт…

Гарри продолжил свои размышления, не обращая внимания на странные звуки, послышавшиеся из-за спины.

Хм-м-м-м… Он был в ванной с полотенцем на голове. Почему?

Потому что с его волос капала вода.

Почему?

Потому что он «поиграл» с мисс Кастрюлей в Ниагару.

Почему?

Потому что Снейп его поцеловал.

Почему?

Чтобы заставить его заткнуться.

Почему?

Потому что он был кретином.

Что ж, пока все логично. Но это не объясняло, почему его полотенце скользило по сухим волосам. И дело было совсем не в том, что оно отлично впитывало влагу! Его полотенце не магическое. Самое что ни на есть простое. Гарри открыл глаза и быстро подошел к зеркалу. Отражение. Он в облике Гарри Поттера. Вроде ничего необычного. Он был дома и не восстановил чары иллюзии после того, как их попросил убрать Блейз. Но, Мерлин, что делает Северус Снейп за его спиной? Терпеливо ожидает, когда он высушит свои волосы?!

— В моей постели? — тихо шепнул зельевар, склоняясь к его уху. — Это зависит только от тебя. Я бы мог договориться с подушками, мистер Поттер.

Гарри мелко дрожал от холода, когда руки Северуса убрали от него полотенце и скользнули от талии вниз по бедрам.

— И в моем сердце… — Северус заставил его развернуться к себе лицом, окунаясь в бездонную зелень глаз. — Ты уже там…

Северус нежно прикоснулся своими губами к губам парня. А в голове молодого человека все повторялась и повторялась последняя фраза мужчины.

— Я правильно понял? — неуверенно спросил Гарри, не зная, как действовать дальше.

Нежный язык, скользнувший по его губам и юркнувший в рот, заверил его, что будет лучше, если он оставит все свои вопросы на потом. Ни о чем больше не думая, Гарри приоткрыл уста, с наслаждением принимая щедрый дар.

Острый язык игриво проник в рот и принялся ластиться, словно приглашая на танец. В конце концов, сегодня был праздник — День Святого Валентина…

С трудом переведя дух, они оторвались друг от друга, соприкоснувшись лбами. Северус одарил Гарри легкой улыбкой победителя и обнял за талию. Быстро скользнул игривым поцелуем по губам своей Немезиды, вызывая тем самым новый прилив желания у обоих.

— У тебя есть все шансы простудиться, Гарри, — прошептал прямо в губы зельевар. — Но тебе сказочно повезло. Я буду тем добровольцем, который тебя согреет.

— Хотел бы я это видеть, — тихо усмехнулся молодой человек. — Да, именно увидеть. О-о-о…

У Гарри невольно вырвался стон, когда он с томным поцелуем потянулся к Северусу.

И все стало абсолютно неважным.

Руки, независимо от желаний их хозяев, заскользили по телам, словно «изучая местность противника». Вскоре Гарри, растворяясь в своей страсти, контролировать которую становилось всё трудней, натолкнулся на неприкрытое возбуждение зельевара. Два вздоха слились воедино. Их тела плавились в бешеном огне, медленно покачиваясь в такт друг с другом. Поцелуй из нежного и томного превратился в пожирающий, сметающий все на своем пути.

Северус на секунду отпустил губы Гарри и бушующая зелень, подернутая легкой поволокой, скрестилась с ночным небом, в котором мерцали звезды. Бурная фантазия мужчины пустилась в безудержный пляс, а разум упорно твердил, что пора выбираться из ванной. Губы, все еще неудовлетворенные, заскользили по шее молодого человека. Гарри, не желая оставаться в стороне, с удовольствием принялся за пуговицы на рубашке своего циничного и очень горячего профессора, попутно отметив, что когда жесты импульсивны и лихорадочны, времени для расправы над десятью пуговицами требуется намного больше, чем обычно…

— В спальню, Гарри, — умоляюще выдохнул Северус между поцелуями, легкими, как крылья бабочки, которыми одаривал его гриффиндорец.

Гарри со стоном опустил руки вниз и, схватив мужчину за кожаный ремень брюк, потянул того в сторону комнаты.

Буквально ввалившись в распахнутую дверь, Северус не смог сдержать свист восхищения. В спальне царили серебро, золото и огромная, по виду очень удобная, кровать, окруженная черным пологом, расшитым зеленым шелком.

— Тебе нравится? — спросил Гарри, краснея.

— Очень! — прошептал Северус. — Ты такой милый, когда смущаешься. Чудо!

Северус одним махом подхватил своего возлюбленного на руки и бросил на кровать, мимоходом отметив, что полог раскрылся сам. Гарри мысленно поблагодарил продавца, настоявшего на выборе магических самооткрывающихся штор, а не обычных, какие ему хотелось купить вначале. Иначе его падение имело бы весьма болезненные ощущения. Больше у него не было времени на размышления, поскольку Северус предстал перед ним словно хищник, готовящийся к прыжку. Блестящие глаза не скрывали желания. Он с пластикой пантеры скользнул к Гарри, облизнув влажным языком свои тонкие губы, словно предвкушая отменное лакомство. Гарри судорожно вздохнул и, застонав, понял, что его собственное орудие с каждой секундой становилось все внушительнее: Северус был божественно хорош!

Как только мужчина оказался в пределах досягаемости Гарри, парень притянул его к себе, обнял за шею и, втянув в себя его язык, принялся нежно посасывать, словно сладкую конфету. Не отрываясь друг от друга, они принялись стягивать друг с друга одежду. В результате обувь и носки полетели через всю комнату…

С взаимной жадностью они словно заново изучали тела друг друга. Их губы вновь и вновь впивались друг в друга, а пальцы порхали по последним преградам в виде застежек и молний на брюках.

Оставался единственный предмет одежды. Северус медленно, подцепив указательными пальцами резинку боксеров Гарри, потянул вниз, глядя прямо в глаза своего любовника. Робкая улыбка и околдовывающая зелень глаз прекрасного шоколатье, словно сладость самого изысканного шоколадного лакомства, олицетворяли искушение и наивысшее наслаждение греха. Для Северуса в этот момент не было ничего желаннее и прекраснее этого юного создания.

Северус мысленно воздал хвалу Мерлину за его доброту и улыбнулся той самой чарующей улыбкой бесконечно счастливого человека.

Увидев представшую перед ним картину, Гарри ощутил, как сладкая дрожь, впиваясь острыми иголочками, прокатилась по его телу от макушки до кончиков пальцев, а к горлу подступил комок. Северус улыбался… Для него… Только для него…

Парень почувствовал, как нечто влажное скатилось по его вискам из уголков глаз, и заметил, как улыбка Северуса постепенно погасла, а сам он обеспокоенно обнял его, притянув к себе.

— Гарри? Что случилось? — Северус укачивал его в своих объятиях, словно маленького, целуя в лохматую макушку. — Ты сожалеешь? Я прав?

— О, черт, нет, — всхлипнул Гарри, успокаиваясь в заботливых руках. — Никогда. Проклятье… Я люблю тебя. Это все так странно… Может, это безумная игра моего воображения? Ты не можешь быть таким великолепным, и только для меня.

От удивления Северус широко распахнул глаза, а слова «Я люблю тебя» словно яркой молнией пронзили его разум. Было глупо говорить что-либо в ответ на это.

С несвойственным ему бешеным пылом Снейп с голодной страстью поймал мягкие губы Гарри, прижимая его всем своим весом к покрывалу. Гарри едва успел понять, что произошло, как все его тело тут же со стоном расплавилось в жарких объятиях мужчины. Казалось, что руки Северуса были одновременно повсюду: на его бедрах, на животе, порхали по ягодицам, лаская Гарри везде, куда только могли дотянуться. Глаза Гарри удивленно расширились, и он громко вздохнул. Северус скользнул вниз вдоль тела своего любовника, лаская языком каждый дюйм напряженного живота, оставляя за своими поцелуями влажную дорожку, пока не остановился напротив возбужденного и слегка подрагивающего члена.

— Я надеюсь, ты не станешь сдерживать себя, Гарри, — бархатным голосом проворковал он, вызывая своими словами приятный озноб, пробежавший по позвоночнику молодого человека.

Северус провел кончиком языка по толстой вене от основания члена до атласной головки любимого, ловя судорожное дыхание и короткие всхлипы своего ангела. Без предупреждения он полностью охватил губами напряженный ствол, опустил голову, пропуская бархатную плоть глубоко в горло, и прикрыл глаза от блаженства, смакуя крики наслаждения своей добычи.

Черт, если это и был мираж, то он был так убедительно реален!

Гарри, растворившись в море удовольствия, наблюдал за бешеным танцем звезд перед своим внутренним взором, сопровождавшим движения горячего рта своего любовника. А этот язык! Он, словно змея, извивался, ласкал, дразнил, находя все более уязвимые точки. Это было не просто превосходно, это было оружие демонического наслаждения. Этот рот был чертовски сексуален — умел, горяч и безжалостен.

Не имея больше сил сдерживать себя, Гарри неистово, до крови, кусал свои губы, ускоряя темп, раз за разом отчаянно врываясь в развратно-податливый рот своего любимого. Да, это была любовь. Именно сейчас, находясь на грани безумия и реальности, Гарри мог смело признаться себе в этом.

И радуга вспыхнула перед его глазами, разлетаясь на миллиарды ярких звезд, мерцая и принимая причудливые формы. И крик, словно песня, вырвался из самой глубины сердца. И тело, словно струна, зазвенело, запело в руках виртуозного музыканта.

Северус отстранился от своего источника наслаждения и плавно, скользя грудью по шелковистой коже, потянулся вверх, прямо к губам Гарри, неся на кончике языка пряный вкус парня, желая разделить его со своим зеленоглазым сокровищем.

— Северус, — мужчина задрожал при звуках своего имени, легким ветерком сорвавшегося с губ мальчишки, — Я хочу тебя всего… В себе… Пожалуйста…

Северус кивнул и окунулся в зеленый омут глаз, чтобы найти в нем то самое, единственное.

Он прекрасно слышал каждое слово Пэнси Паркинсон, когда Гарри обсуждал с ней свою личную жизнь. За это время парень мастерски обучился тонкому искусству флирта, легко кружа голову своим многочисленным поклонникам и любовникам. Так стоило ли сомневаться в том, что мальчишка с удовольствием не только брал, но и отдавал? Он искал ответ в глубине глаз, не будучи до конца уверенным, так ли ему хочется знать правду? И он нашел, что искал. Ответ на мучивший его долгое время вопрос: он был первым и единственным для этой бестии. Гарри доверчиво, но уверенно улыбнулся мужчине и крепко обнял его, нежно целуя.

Это послужило немым сигналом для возобновления нового витка в их отношениях.

Осторожно, мало-помалу, чувственные прикосновения Северуса вокруг маленького колечка сменили уверенные, изящные пальцы. Первый, обильно смазанный любрикантом, осторожно скользнул внутрь. Гарри на секунду напрягся и, шумно выдохнув, расслабился. Второй палец присоединился к первому, и Северус, неспешно массируя и растягивая тугое колечко, принялся ждать, когда его любовник с легкостью это примет. Пришел черед третьего пальца. Гарри слегка скривился, испытав легкую боль и дискомфорт. Чтобы немного отвлечь парня, свободная рука зельевара принялась успокаивающе поглаживать прохладный атлас кожи, запутываясь пальцами в жестких завитках волос в паху. Затем уверенно обхватила возбужденную плоть и, сжав у основания, принялась двигаться вверх-вниз, попутно поглаживая большим пальцем шелк головки, размазывая по ней прозрачную каплю, выступившую из маленькой щелочки. Когда пальцы, скользящие внутри и растягивающие сжатые мышцы, коснулись заветного местечка парня, он, не сдержавшись, громко застонал и принялся двигаться в такт движениям, сильнее насаживаясь на ласкающие его пальцы, от удовольствия издавая гортанные звуки, всё быстрее двигая бедрами.

Всё встало на свои места. Словно и не было этих полутора лет тоски, обиды и отчуждения.

Северус, не отводя взгляда от раскрасневшегося лица парня, удобно устроился между его бедер и, вынув пальцы из разгоряченного пульсирующего тела, медленно вошел в него, позволяя гриффиндорцу продолжать двигаться в выбранном им самим ритме, но сдерживая свой собственный порыв. Гарри напрягся и закрыл глаза, чтобы мужчина не заметил в них полыхнувшую искру боли, мысленно вознося хвалу умелым рукам, которые, нежа и лаская его тело, ни на секунду не отстранялись.

Северус качнулся вперед, скользнув в тесную манящую глубину еще дальше. Остановился, прислушиваясь к хриплому дыханию обожаемого чуда, давая ему время привыкнуть, ожидая, когда он будет готов принять в себя как можно больше, до самого основания. И вскоре боль сменилась неземным удовольствием, о котором возвестил восторженный крик Гарри. Двигаясь навстречу бедрам любимого, Гарри чуть приподнялся, обхватив Северуса за шею.

— Так хорошо-о-о… — шептал он ему на ухо. — Быстрее, прошу… Сильнее… Глубже…

Послав к черту весь свой самоконтроль, Северус впился губами в сладкие губы парня, впитывая в себя его стоны, словно ледяную воду во время зноя, с каждой секундой двигая бедрами всё интенсивнее и резче. Их закружил извечный ритуал любви, вознося с каждым движением все выше к вратам рая. Вперед-назад, войти-выйти, вверх-вниз… Темп все ускорялся… Стоны удовольствия сливались воедино… Гриффиндорец извивался в сладких муках под разгоряченным телом зельевара… Руки искали друг друга… Пальцы переплетались…

Они растворились друг в друге.

На двоих — влажность тел, сладость стонов, шепот нежных слов и крики признаний… И единый миг восторга, когда Гарри под ласками, так щедро даримыми Северусом, и волнами удовольствия, накрывающими его каждый раз от макушки до кончиков пальцев ног, когда член мужчины задевал его простату, громко вскрикнул от нахлынувшего оргазма, излившись жемчужными каплями на живот любовника.

Северус, чувствуя, как тугие мышцы сжались вокруг его перевозбужденной плоти, бешено пульсируя в такт биению сердца и охватывая нестерпимым жаром, толкнулся еще несколько раз и со стоном кончил, изливаясь в райской глубине своего ангела…

Прошла бесконечно длинная минута, когда оба мужчины нашли в себе силы отстраниться друг от друга. Северус осторожно выскользнул из Гарри и с громким вздохом, перекатившись через тело любовника, рухнул рядом с парнем. Сил разговаривать не было. Они оба молчали, выравнивая сбившееся дыхание. Спустя некоторое время Северус укрывал Гарри одеялом. Потянувшись и закинув руки за голову, он задумчиво смотрел в потолок, так до сих пор и не осмеливаясь поверить, что всё, что только что с ним произошло, было правдой. Его глаза сами собой закрылись, а сам он погружался в сладкий сон, когда мужчина почувствовал, как теплое мягкое тело прижалось к нему, а на его животе, как на подушке, удобно разместилась лохматая голова. Нежно улыбаясь, он обнял своего гриффиндорца, принявшись одной рукой поглаживать плечи, а другой ласкать волосы, пропуская шелковистые пряди сквозь свои длинные пальцы.

Ночь без слов окутала их своим тихим покоем.

Все уже было сказано…

Каждый из них, не осознавая своих действий, громко кричал имя своего возлюбленного во время оргазма, когда предел наслаждения достиг наивысшей точки. О чем не знал Гарри, так это о том, что Северус очень четко услышал свое имя из уст юного любовника. В такие моменты люди не способны лгать.

Удовлетворившись своим тайным знанием об истинном отношении этих двоих друг к другу, Морфей до утра принял обоих в свои объятия…

На следующее утро Гарри первым открыл глаза. Медленно выплывая из царства Морфея, ему понадобилось немного времени, чтобы осознать, что в это утро подушка под его головой была хоть и невероятно приятной, но немного… странной. Спросонья ему показалось, что он чувствует крепкие мышцы груди. Гарри слегка подвинулся и услышал, как тихий удовлетворенный вздох прошелестел по комнате. От вздоха твердые мышцы волной перекатывались под разгоряченной после сна щекой парня.

Гарри удивленно моргнул глазами и тут же смежил веки, ослепленный ярким светом, который так великодушно дарило ему этим утром солнце. Видимо, накануне он позабыл задернуть на ночь полог вокруг своей кровати. Обыкновенная забывчивость. Стоит ли из этого делать трагедию?

Пребывая в полусонном состоянии, Гарри лениво размышлял, что приятная тяжесть, находившаяся как раз напротив его равномерно бьющегося сердца, была скорее успокаивающей, чем раздражающей. Ощутив себя в кольце рук, властно обвивавших его тело, Гарри решительно открыл глаза. Яркие воспоминания о вчерашнем вечере, словно кадры маггловского кино, пронеслись перед его внутренним взором. И о жаркой ночи, проведенной с…

Он обратил свой взгляд на человека, лежавшего рядом с ним, и покраснел. Он спал в объятиях Северуса Снейпа! Его обнимал Северус Снейп!

И тогда он невесомо коснулся губами шелковистой кожи мужчины.

Медленно заливаясь смущенным румянцем, Гарри постарался не двигаться, сильно сомневаясь в том, что вчера Снейп осознавал, что делал. В противном случае, разве согласился бы мужчина добровольно сделать с ним это? Но — стоп! Это не могло быть ошибкой, Гарри не чувствовал себя неудовлетворенным. Совсем даже наоборот!

Хотя, как знать, не наступит ли момент, когда придет сожаление от осознания случившегося?

Молодой человек осторожно выскользнул из объятий любовника, стараясь не разбудить его, и на цыпочках подошел к шифоньеру. Недовольное ворчание заставило его застыть на месте и медленно развернуться на звук. Северус в полусне шарил рукой по кровати, пытаясь найти источник тепла, который только что таинственным образом исчез. Гарри, заметно нервничая, сердито закусил нижнюю губу. Наконец, найдя утешение в уютной подушке и обхватив ее двумя руками, профессор удовлетворенно вздохнул и снова забылся сном, предоставив Гарри возможность вновь спокойно дышать.

Всё так же молча Гарри достал из шкафа черные джинсы, белую рубашку, смену белья, пару носков и выскользнул за дверь. Нервно переведя дыхание, которое он неосознанно задержал, находясь в спальне, Гарри дрожащей рукой провел по взъерошенным волосам и критическим взглядом окинул дверь ванной комнаты.

Постояв пару минут в нерешительности и размышляя, что же ему делать дальше, Гарри внимательно осмотрел гостиную. Положение было катастрофическим. Он даже не догадывался, что Снейп так великолепно владеет своей волшебной палочкой. А сейчас Гарри очень нуждался в том, чтобы шум льющейся воды, доносившейся из ванной комнаты, не разбудил Северуса.

Вздыхая от досады, Гарри осматривал каждый уголок комнаты, пытаясь отыскать свою волшебную палочку. Куда этот слизеринский змей мог ее запрятать?

В порыве отчаяния он опустился на колени и принялся осматривать пол под диваном. Его колено наткнулось на твердый длинный прутик, скрытый в толстом ворсе ковра, и Гарри радостно, но чуть слышно, воздал хвалу всем богам за милость к нему. Воздержавшись от победного клича, он схватил свою волшебную палочку и, подпрыгивая от счастья, скрылся в ванной комнате. Наложив заглушающие чары и приняв душ, Гарри был готов (ну, более или менее) к началу нового дня своей великолепной жизни.

Громкий дверной звонок заставил его замереть на месте.

— Будет жалко, если он проснется, — прошептал молодой человек, подходя к двери. Он постарался открыть её как можно тише, счастливый от осознания того, что железные петли не скрипят. Каково же было его удивление, когда на пороге своей квартиры он обнаружил Блейза и Джо. Окинув их недоверчивым взглядом, молодой человек отступил назад, приглашая войти.

— Я направлялся к тебе, чтобы спросить, почему ты сегодня утром не открыл магазин, когда наткнулся на этого молодого человека, — объяснил Блейз, потрепав мальчишку по голове. — Он мне рассказал кое-что интересное о вашем вчерашнем телефонном разговоре.

Гарри слегка напрягся и улыбнулся без особой радости.

— И тогда я ему предложил вместе подняться к тебе, — Блейз улыбнулся своей особенной улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, и искоса посмотрел в сторону плотно прикрытой двери, ведущей в комнату, — чтобы он увидел своего большого друга.

Вот черт!

Гарри подтолкнул их в сторону кухни и усадил за небольшой деревянный стол.

— Хм-м-м… — он отвел взгляд от Блейза и заставил себя дышать спокойно. — Джо, ты уже завтракал?

Малыш отрицательно покачал головой и робко улыбнулся. Гарри достал пиалу, молоко и коробку шоколадных хлопьев («made by Karan») и поставил все это перед мальчиком.

— С ума сойти можно! Мы тут все о нем беспокоимся, — ворчал Блейз под тоскливым взглядом бывшего сокурсника и хитрой улыбкой малыша, — а ты вот так встречаешь гостей!

— А тебя, Блейз, никто и не приглашал, — лукаво возразил Гарри. — Джо? Ты почему не ешь?

Блейз надулся, а Джо нервно заерзал на стуле. Гарри нахмурился, всем своим видом игнорируя Забини, и направил свой взгляд в ему одному видимую точку.

— Ты еще сердишься? — опасливо спросил Джонни.

Гарри устало опустился на стул, обхватил голову руками и тяжело вздохнул. Как он мог забыть, что вчера так жестоко «отшил» мальчишку? Где были его мозги?

— О, Мерлин, Джо, — прошептал Гарри, — мне так жаль… Прости.

Широкая улыбка расплылась на вновь ставшем радостным лице мальчишки, и он с энтузиазмом принялся уплетать завтрак за обе щеки, словно ничего не произошло.

— Как трогательно! — усмехнулся Блейз. — Как прошел твой вчерашний вечер?

— Ну… Э-э-э… Очень хорошо, — запнувшись, ответил Гарри и покраснел до корней волос. — Хм… а твой?

Блейз лукаво усмехнулся и слегка похлопал друга ладонью по плечу.

— О, просто великолепно!

Шум отодвигающейся пустой тарелки заставил их обоих обернуться на звук. Покачав головой, мысленно Гарри мог поклясться, что по скорости и прожорливости Джонни мог бы превзойти его бывшего легендарного одноклассника Рона.

— Вот и хорошо! — от восторга мальчик захлопал в ладоши. — Тогда ты можешь прямо сейчас показать мне парочку заклинаний?

Несколько минут Гарри пребывал в немом молчании, пытаясь проигнорировать вопрос. Заставив себя остаться бесстрастным к насмешкам слишком развеселившегося Блейза, он обернулся в сторону малыша, задумчиво посмотрел на него и вздохнул, признавая свое поражение. В конце концов, ну, почему бы и нет? Он был ему должен, по крайней мере, после их не очень приятного разговора накануне.

Быстро проанализировав ситуацию и намеренно избегая мыслей о мужчине, который все еще спал в его постели, Гарри нашел идеальный выход. Такой замечательный, который может надолго заткнуть Блейзу рот. Он предложит малышу поиграть в одну известную игру.

— Ладно. Давай сначала поработаем над твоим словарным запасом. Повторяй за мной, — Гарри улыбнулся уголками губ, сверкнув в сторону Блейза глазами, полными садистской радости. — «Scrabble»*!

Блейз судорожно сглотнул и со стоном уткнулся лбом в стол. Час расплаты настал!

* * *

Когда Северус проснулся, первым, что он обнаружил, было отсутствие теплого тела, которое, в чём он был совершенно уверен, еще совсем недавно очень тесно прижималось к нему. Еще медленнее, чем пробуждение Гарри, на его губах расцвела блаженная улыбка. Гарри Поттер…

Его Гарри теперь его любовник. По крайней мере, так было еще сегодня ночью. Но тут же коварное сомнение одолело бывшего Пожирателя Смерти. А вдруг Гарри подумал, что совершил ошибку?

Зельевар ожесточенно потряс головой.

«Какая глупая мысль», — убеждал он себя.

Гарри вчера признался, что любит его. Парень сам решился на первый шаг, чтобы попросить Северуса заняться с ним любовью. Конечно, это был сумасшедший вечер, за которым последовала не менее восхитительная ночь. Но так хотелось верить, что все было искренним, настоящим. По крайней мере, сейчас. Имеет ли он право надеяться на нечто большее?

Голоса, с трудом распознаваемые через прикрытую дверь, окончательно разбудили его. Не торопясь, Северус блаженно потянулся и выбрался из теплой постели. Он быстро натянул брюки и надел рубашку, даже не потрудившись ее застегнуть. Заинтригованный доносящимся приглушенным бормотанием, он приблизился к двери и прислонился к ней ухом. Болтовня и смех… Снедаемый любопытством, мужчина осторожно приоткрыл дверь, поблагодарив Мерлина за предоставленную возможность, и перед его взором предстала весьма странная картина.

Усевшись у подножия дивана, Блейз Забини, Гарри Поттер и маленький мальчик громко хохотали. Раздавались безобидные колкости в адрес друг друга и веселый смех. Блейз всеми силами старался сдерживать себя под бдительным оком Гарри.

Решив насладиться своеобразным представлением, Мастер зелий прислонился к дверному косяку и, засунув большие пальцы рук за пояс брюк, прислушался.

— Блейз! Ты такой вредный, что от этого становится страшно! — заявил Гарри, в то время как Джо громко фыркнул. — Такого слова не существует! Ты за кого нас принимаешь?

— На себя посмотри! Ты ничуть не лучше, — запротестовал бедный Забини. — По очкам ты вообще плетешься в хвосте позади меня, Гарри.

–Да, но это потому, что вы оба устроили тут кроссвордную круговерть. И ужасно невнимательны, когда приходит моя очередь, — без какого-либо стеснения вклинился Джо, по очкам оторвавшийся от них далеко вперед.

— Между прочим, никакой я не рассеянный! — Гарри скрестил руки на груди, выражая всем своим видом крайнее недовольство, пронзая взглядом вконец развеселившегося Блейза. — Корчит тут из себя придурка и ржет на моем прекрасном ковре!

Блейз глубоко задышал, стараясь привести свое дыхание в порядок, тщательно избегая взгляда своего коллеги и патрона.

— Хорошо. Стало быть, следующее слово — моё. Попол, — он окинул горящим взглядом обоих игроков, наблюдая за их реакцией.

— Что такое «Попол»? — неуверенно спросил Джо, смутившись.

Блейз мысленно потирал руки. Действительно, как здорово наблюдать за этими двумя, видя их неподдельную растерянность.

— Попол — мой друг детства, — размахивал руками бывший слизеринец, пытаясь объяснить значение слова, в то время как пара искрящихся зеленых глаз готова была испепелить его на месте.

— А! Так это твой плюшевый медвежонок?! Я прав? — с уверенностью вымолвил Джо, в глазах которого мелькнул отблеск понимания. — Был…

Блейз упал спиной на ковер, катаясь от безудержного смеха, закрыв глаза, а Гарри, наблюдая за дурачеством друга, безнадежно покачал головой.

— Почему был? Он есть! — чуть успокоившись, пробормотал Блейз.

— Ты наш маленький, — полоснул по нему Гарри покровительственной улыбкой. — Тебе приходится прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не сбиться с пути истинного.

Блейз моментально успокоился и в упор посмотрел на парня.

— Эй! Тебе ли такое говорить?

Гарри усмехнулся и пробормотал:

— И то правда…

Склонившись над своей частью фишек, Гарри, надув пухлые губы, принялся перебирать оставшиеся буквы.

— Вот-вот. И этот сумасшедший старается закинуть камень в мой огород, — насмехался Блейз, пока его друг, поднося поочередно то одну фишку, то другую к своим глазам, рассматривал литеры.

Что-то беззвучно пробормотав одними губами, Гарри уверенно выложил слово.

— Черт подери, что за гадость ты написал?! — воскликнул Блейз, рассматривая третье слово по горизонтали.

— Нормальное слово, — занервничал Гарри. — Что тебе не нравится в этой глупой игре? Если я могу выложить здесь слово «Дамблдор», то ты должен спокойно отнестись и к слову «Волдеморт»! По-моему, хорошее слово, замечательно вписалось… — закусив нижнюю губу, он торопливо поправил фишки на поле и быстро отклонился назад, не желая принимать никаких возражений.

Блейзу стало нехорошо, и он побледнел, а Джо, раскрыв от удивления рот, во все глаза смотрел на Гарри. Парень перехватил его взгляд и смущенно опустил голову.

— Ты меня удивляешь, — голос Блейза предательски дрогнул.

— Ой, оставь эти глупости, Блейз, — беззаботно махнул рукой Гарри. — Волдеморт — всего лишь жалкое слово, псевдоним колдуна с болезненной манией величия, к тому же, обезглавленного. В чем проблема?

Блейз нервно вздрогнул.

— Expelliarmus! — крикнул Джо, победно блестя глазами, разрядив тем самым гнетущую обстановку. — Я выкладываю это слово!

— У меня нет вариантов, Блейз, мне так стыдно… — тоскливо произнес Гарри, уткнувшись лицом в плечо своего друга.

— Тогда — я! — воскликнул Блейз. — Мое слово — Канари!

— Это слово пишется с «е» и без «и»: «кенар». Канарейка, — Гарри зафиксировал взгляд на Забини, словно перед ним находился Крэбб или Гойл. — Мерлин, это же надо быть таким тупым, чтобы сделать в одном маленьком слове сразу две ошибки…

— Ну, нет, — притворно-возмущенно выдохнул Блейз. — Канари! Это — твое прозвище, нечто среднее между «Каран» и «Гарри»!

— Канари? — воскликнул Джо. — Кана-а-а-ари-и-и-и-и!

— Что?! Какой я тебе Канари, мелкий? — Гарри бросил на него раздраженный взгляд, а Блейз постарался слиться с ковром. — Нет. Такого. Слова. Кенар!

— Нашему маленькому птенчику плохо? — хихикал Блейз. — Иди ко мне, мой хороший, я тебя поцелую!

Стоявший в дверном проеме Северус напрягся.

— Ладно, только чуть позже, — иронизировал Гарри. — Хочешь, чтобы это был незабываемый поцелуй, дорогой Блейзи?

Ну, всё! Для Северуса это было уже слишком. Он, наконец, решил обозначить свое присутствие в комнате. Сложив руки на груди и направив в сторону Гарри испепеляющий взгляд, он негромко кашлянул. Все три игрока невольно вздрогнули, и три пары глаз удивленно уставились на Снейпа, с трудом сдерживающего свое раздражение

— Прошу прощения, что прерываю вашу замечательную игру. Я просто хотел предупредить мистера Поттера, что ухожу, — прошипел мужчина, хотя разум пытался его убедить, что это, с его стороны, может быть непростительной ошибкой.

Гарри обеспокоенно посмотрел на зельевара, не понимая, что могло послужить причиной столь странного решения Северуса. Окинув парня пронзительным взглядом, мужчина вернулся в спальню за своей обувью. Как только шнурки на ботинках были завязаны, зельевар поднялся и оказался лицом к лицу с Гарри Поттером, нервно запустившим правую руку в свою безупречно уложенную прическу, разлохматив волосы по старой привычке.

— Уйдите с дороги, Поттер, — сухо произнес Северус.

Гарри отошел в сторону, низко склонив голову и безвольно опустив руки, позволяя мужчине пройти.

— Ты уходишь? — спросил он чуть слышно.

— Нет, Поттер, мне захотелось поболтать с входной дверью. Не видишь?

— Почему? — Гарри почувствовал, как предательски сжалось его горло, и мысленно дал пощечину самому себе, чтобы иметь мужество спокойно повернуться спиной к этому, вдруг превратившемуся в чужого, холодному человеку.

— Потому что твое присутствие нервирует меня. Не стоит провожать. Я не собираюсь возвращаться.

Северус прошел к входной двери и потянулся к массивной ручке, когда тихое «Нет!» остановило его. Он медленно повернулся, и увиденное арктическим холодом пронзило его кровь, его сердце и его душу. Гарри, упав на колени и обхватив себя руками, раскачивался из стороны в сторону и без остановки отчаянно твердил: «Нет-нет-нет-нет-нет-нет…»

Северус, проклиная себя за слабость, осторожно приблизился к нему, остановившись на расстоянии шага от мальчишки.

— Что «нет», Поттер? — выдохнул он срывающимся голосом, хотя всеми силами старался сохранись самообладание.

— Ты не можешь этого сделать. Не можешь просто взять и уйти, оставив меня одного, — прошептал Гарри, обхватив голову руками. — Пожалуйста… Пожалуйста… Я тебя люблю. Пожалуйста, не покидай меня.

Разрываясь между своим желанием и гордостью (или же ревностью), мужчина, поколебавшись всего мгновение, прежде чем преодолеть расстояние, которое их отделяло друг от друга, сделал шаг вперед и присел на корточки перед своим возлюбленным.

— Хорошо, Гарри, — прошептал он, заключая парня в объятия. — Я останусь.

Гарри тут же с силой обхватил Северуса за талию, сложив за его спиной руки в замок, словно мужчина мог исчезнуть, и положил голову ему на плечо. Так они и сидели, вжавшись друг в друга, целую минуту в полном молчании. Наконец парень поднял голову и нерешительно посмотрел на мужчину.

— Ты остаешься? — шёпотом спросил он.

— Сегодня — да, — ответил Северус, рассеянно пропуская волосы Поттера сквозь свои тонкие пальцы.

— И завтра? — выдохнул Гарри, робко скользя ладонью по щеке Северуса.

— И завтра, — произнес Северус, закрывая глаза от нежной ласки.

— А послезавтра? — Гарри прикоснулся легким поцелуем к его щеке.

— Несомненно, — Северус встал перед ним на колени и теснее прижал мальчишку к своей груди, вдыхая потрясающий фруктово-шоколадный запах волос любимого.

Гарри умиротворенно вздохнул и утонул в бездонных потрясающе-черных мерцающих глазах своего возлюбленного.

— Навсегда?

— Я надеюсь… — Северус склонился и мягко поймал губами нежные губы Гарри, вовлекая его в потрясающе чарующий, полный любви и нежности поцелуй.

Мимо них, улыбаясь и покачивая головой, осторожно проскользнул Забини, уводя с собой удивленного Джо. Чтобы не помешать влюбленным, он решил исчезнуть молча. Любым способом. Пообещав мальчишке за молчание большую порцию мороженого, которую проиграл тому месяц назад в каком-то глупом споре.

_____________________________________________________________________________

* «Scrabble» (скрэббл) — это игра в слова для 2, 3 или 4–х игроков. Игра заключается в составлении взаимосвязанных по принципу кроссворда слов на игровом поле Scrabble, используя кости с буквами, обладающие различной ценностью по очкам. Цель игры — набрать наибольшее количество очков (прим. переводчика).

Гарри поставил на стол котелок, полный шоколада, зафиксировал его и, тяжело вздохнув, скептически окинул взглядом содержимое. Новое изобретение давалось ему с трудом и требовало от шоколатье много сил. А ему всего лишь хотелось, чтобы зелье, входящее в состав шоколада как один из компонентов, было незаметным. Ну и, по крайней мере, делало шоколад съедобным. А это не одно и то же.

Недовольно сверкнув глазами, Гарри одним движением волшебной палочки удалил из четвертого котла все содержимое и вновь принялся за дело. Спустя пять минут он наблюдал за появлением маленьких пузырьков на поверхности расплавленного шоколада, то и дело сверяясь с рецептом.

Короче говоря, Гарри, как обычно, ломал голову, скрупулезно ища всевозможные пути в различных направлениях, чтобы преуспеть в работе над новым сортом шоколадных конфет.

* * *

…В огромном замке где-то неподалёку от Хогсмида, гроза и ужас Хогвартса, знаменитый своими холодностью и сарказмом, величественно восседал за большим столом в кабинете зельеварения.

Мечтательно и со счастливой улыбкой на лице, он втянул носом воздух, словно ловя тонкий шоколадный аромат, и блаженно возвёл взор к потолку. Ученики в классе всеми силами старались не смотреть в сторону Мастера зелий, все больше и больше волнуясь за состояние психического здоровья своего профессора...

* * *

…В директорском кабинете старый волшебник с упоением наслаждался Лимонными дольками, совершенно не обращая внимания на мелкие кусочки, застрявшие в его длинной бороде…

В общем, ничего необычного. Ну, почти…

* * *

— Кана-а-а-ари-и-и-и! — Гарри вздрогнул, инстинктивно прикрывая своим телом котел номер пять, в то время как Блейз, более радостный и экспансивный чем обычно, с треском распахнул дверь лаборатории и, ворвавшись в помещение, бросился к нему.

— Да, Блейз? — вздохнул Гарри, уводя своего друга подальше от драгоценного котла.

— Таня собирается представить меня своим родителям! — кричал Блейз, тряся Гарри за плечи. — Ты понимаешь?!

— Ну… — Гарри с недоумением посмотрел на него и опасливо отодвинулся, осторожно сняв руки Блейза со своих многострадальных плеч. — И это та новость, которая довела тебя до такого невменяемого состояния?

— Конечно! Я должен быть на высоте, ты согласен? Это говорит о серьезности наших отношений.

Гарри посмотрел на своего взволнованного друга и слегка улыбнулся.

— Действительно, не так уж это и плохо. Ты рад? — спросил он, осторожно подталкивая Забини в спину в сторону небольшого деревянного стола.

— Представь себе, Гарри, если бы Снейп представил тебя своим родителям? — Блейз позволил усадить себя на высокий стул.

— Ага, как сейчас вижу… Блейз, его родители покоятся в фамильном склепе, мои тоже давно умерли, — констатировал Гарри не без тени сожаления. — Да и сомневаюсь я, что Северус захочет обнародовать наши отношения. Так что прости. Думаю, я не способен понять твоих восторгов…

Блейз разочаровано взглянул на него, выдавив из себя бледное подобие улыбки.

— Да, вероятно, ты прав. Действительно, глупо беспокоиться из-за пустяков.

— Ну что ты, Блейз! Я от всей души рад за вас обоих, — Гарри пристально посмотрел в глаза другу. — Таня — лучшее, что могло с тобой случиться. Не упусти своего шанса.

Блейз кивнул и, соскочив со стула, крепко обнял парня, а затем поспешно покинул лабораторию. Гарри задумчиво смотрел ему вслед.

Он уже предпринял кое-какие меры, приложив максимум усилий для дальнейшей работы. Несколько месяцев назад Мальчик-который-выжил стал официальным производителем шоколада в Хогсмиде. О его триумфальном возвращении много дней подряд говорили все средства массовой информации, всласть наслаждаясь потрясающей сенсацией.

Потом была долгожданная встреча с друзьями. Рон так яростно полыхал праведным гневом, что едва не испепелил Гарри взглядом, прежде чем заключить его в крепкие объятия. Миссис Уизли устроила ему нагоняй века, а потом долго обнимала, всхлипывая и причитая. Хагрид в порыве радости едва не раздавил ему все ребра, прижимая к себе своими огромными сильными руками. Гермиона плакала от счастья, не скрывая своих слез. Едва успокоившись, она тут же объявила растерянному Гарри, что тот вскоре станет крестным отцом их с Роном ребенка.

Выживший вернулся.

Стоит ли говорить о том, что каждый вечер Гарри с брезгливой гримасой огромными пачками сжигал письма от поклонников и поклонниц, получая от этого маленького развлечения немного удовольствия.

Его проблема заключалась в единственном слове — одинокий.

Но Гарри больше не был одинок…

Из лаборатории Гарри направился в небольшую комнату, служившую ему кабинетом, где с отчаянием посмотрел на стопки накопившихся за последнее время бумаг, заявлений и приказов, заполонивших всю поверхность стола.

Если быть до конца честным, то сейчас его угнетала совершенно другая проблема. Ему предстоял визит к колдомедикам. Гарри всегда был уверен, что как в маггловском мире, так и в волшебном, способность вынашивать детей принадлежит исключительно женщинам. Но он так мало знал о магическом мире! Активная магия человеческого тела была непредсказуема и имела огромную внутреннюю силу. Своей непостижимой властью она была способна изменить внутреннюю сущность человека, чтобы спокойно, без напряжения, позволить потенциальной «матери» выносить полноценного ребенка.

К сожалению, он узнал об этом слишком поздно…

— Я беременный, — недоверчиво произнес Гарри, усмехаясь сам над собой. — О, Мерлин…

Он узнал об этом неделю назад. Не то чтобы его это волновало. Совсем наоборот. Вынашивать ребенка от Северуса было самым великолепным подарком судьбы, о котором только можно было мечтать.

Их ребенка.

Но Северус еще ничего не знал об этом. Они были вместе вот уже около полугода. Может, этого недостаточно? Вдруг Северус не захочет быть отцом?

— О, Мерлин, — повторил он, чувствуя, как слезы радости застилают глаза. — Вот черт, я стал таким эмоциональным. Дурак.

Отлично! Хотя ожидание ребенка всё же имело свои проблемы, Гарри всем сердцем надеялся, что второй отец не поспешит скрыться в неизвестном направлении, как только узнает об этой новости. Иначе он просто утонет в слезах. Или окунется головой в первый же попавшийся котел с шоколадом. Но ребенок все равно будет.

Гарри со стоном подался вперед, с силой ударяясь лбом о гладкую поверхность письменного стола, и обхватил голову руками, сотрясаясь от мелкой дрожи. Его терзали сомнения. Было столько всего неясного…

* * *

Сильная рука обняла его за плечи, а мягкие губы заскользили по беззащитной шее парня. Гарри прикрыл глаза и улыбнулся, почувствовав неповторимый аромат Северуса. Он узнал бы его из тысячи, приправленный пряностями, полный мужественности, чувственности и эротизма, которым он наслаждался каждую ночь.

— О чем задумался мой маленький ангел? — шепнул ему на ушко любовник.

Гарри вздохнул, усмехнувшись своим промелькнувшим мыслям, и выскользнул из рук мужчины. Медленно, даже не взглянув в сторону Северуса, он подошел к маленькому диванчику, стоявшему в углу комнаты, позволил себе буквально упасть на него и устало закрыл глаза. Навалившиеся проблемы окончательно лишили его последних сил.

Северус нахмурился, направился за ним следом и присел рядом, легко касаясь бледного лица своего возлюбленного.

— Гарри, — он обнял юношу, прижал к своей груди и запечатлел у него на лбу целомудренный поцелуй. — Ты любишь меня, Гарри?

От неожиданности Гарри распахнул глаза и с удивлением посмотрел на мужчину.

— Конечно! — воскликнул он, заставив Северуса вздрогнуть. — Что? Ты мне не веришь? Хочешь, дай мне «Seventine» и увидишь, что мое сердце бьется только ради тебя. Ну что ты!

Северус недоверчиво взглянул на парня: интересно, что послужило причиной столь внезапной вспышки? Решив сыграть в открытую, но в то же время с величайшей осторожностью, Мастер зелий нежно прижал его к себе и нервно откашлялся, прочищая горло:

— Настолько сильно, чтобы сочетаться со мной браком?

Если бы Гарри не пребывал в состоянии шока, то он бы, без сомнения, рассмеялся, видя, как смущен в эту минуту его любимый. Но он пребывал в полном ступоре, следовательно…

— Ты… Ты хочешь сказать… что… — пролепетал молодой человек, рассматривая Мастера зелий потерянным взглядом. — Ты… я… мы?..

Северус разжал объятия и слегка отстранился, предоставив Гарри возможность выбора, давая парню возможность уйти… на всякий случай.

— Вот дерьмо… — Гарри придвинулся к зельевару и уткнулся ему носом в шею. Слезы душили его. — Я должен тебе что-то ответить?

Северус посмотрел на него, ничего не понимая.

— Просто ответь мне: да или нет?

— А если бы я тебе сказал что-то вроде «Эй, любимый, у нас будет малыш, который свяжет нас по рукам и ногам!», ты бы всё ещё… хотел?

— Что-о-о?.. — Северус распахнул глаза, впервые в жизни растерявшись. — А-а-а-а…

— Да, нужно было сообщить об этом тактичнее, — чуть слышно пробормотал Гарри, чувствуя себя на грани самоубийства. — Дорогой, я знаю, что это вышло не запланировано, но обещаю, я воспитаю его так, что он не будет взрывать наши котлы.

Северус расхохотался и бросился к Гарри, запечатлев на его губах страстный поцелуй (заодно и заткнул ему рот, пока мальчишка не наговорил лишнего).

— Это чудесно, радость моя, — мурлыкнул он при первой возможности (как только оторвался от сладких губ своего чуда). — Итак, мистер Поттер, я полагаю, это веский довод, чтобы стать мистером Поттером-Снейпом?

Э-э-э-э…

— ДА! — громкий крик разнесся по помещению, сотрясая стены и заставив клиентов, находящихся в этот момент в магазине, вздрогнуть от неожиданности.

В конце концов, Поттер-Снейп — это звучит! Разве нет?

* * *

— Родной, — спросил Северус, — у тебя все готово?

Гарри кивнул и украл быстрый поцелуй у своего будущего мужа.

Он взял два пакета: один зеленого, а другой — лимонно-желтого цвета, лежавшие на столе, и громко свистнул. Хедвиг подлетела к нему и устроилась на плече хозяина.

— Ну, моя красавица, у меня есть для тебя задание, — Гарри посмотрел на Северуса, чтобы удостоверится, что все в порядке, и невольно ответил улыбкой на улыбку. — Вот это, — сказал он, привязывая к совиной лапе желтый пакет, — ты отнесешь Дамблдору. Старик поймет, что это от меня. Но запомни: возвращайся только тогда, когда увидишь, что он съел хотя бы одну Лимонную дольку.

Хедвиг утвердительно ухнула и, величественно расправив крылья, вылетела в окно.

Северус усмехнулся и тихо свистнул. Огромный иссиня-чёрный ворон бесшумно влетел через открытое окно в кабинет Гарри и, сделав круг под потолком, аккуратно приземлился на плечо профессора.

— Сапфир, — мужчина ласково провел рукой по жестким перьям птицы, — у меня к тебе тоже есть небольшая просьба, — под насмешливым взглядом Гарри мужчина аккуратно приладил к лапе ворона зеленый пакет. — Доставь это с самыми наилучшими пожеланиями нашему дорогому Люциусу Малфою…

Ворон расправил крылья и, несколько раз тяжело взмахнув ими, поднялся в воздух, спеша выполнить указание хозяина.

Северус, улыбаясь, прижал Гарри к груди.

— Ты выглядишь довольным. Отправил Малфою возбуждающие конфеты «Paradiz'choco» («Райский шоколад»), которые я сделал для отца Джорджа? — хихикая, спросил Гарри.

— Ну… — Северус перебирал пальцами спутавшиеся пряди волос любимого. — Во всяком случае, их ему хватит всего лишь на два коротких месяца.

Гарри рассмеялся, утопая в глазах зельевара, словно в бездонном омуте.

— Два бесконечно длинных месяца для Малфоя. Да ты садист!

— Это ничто по сравнению с судьбой Малфоя-младшего. Хотел бы я видеть выражение лица Драко, когда он увидит своих родителей, ведущих себя как озабоченные кролики.

— Это точно! — усмехнулся Гарри. — Кстати, ты знаешь, Блейз влюбился.

Северус потрепал его по голове.

— И Драко тоже, можешь мне поверить. Думаю, мы сможем увидеть его завтра.

— Месть — блюдо, которое подают холодным? — прошептал Гарри.

— Да. Но спаситель — блюдо, которое я предпочитаю горячим, — ответил будущий супруг, вовлекая молодого мага в страстный поцелуй.

В тот момент, когда Гарри потянулся к первой пуговице его рубашки, сосредоточившись на вытаскивании ее из тугой петли, Северус рассеянно подумал, что был бы безмерно счастлив, если бы Молли Уизли взяла на себя всю подготовку к их с Гарри свадьбе. А еще нужно будет заказать немыслимое количество Лимонных долек. И всё только для того, чтобы увидеть, как Альбус с жадной завистью в глазах будет глотать слюни при виде такого великолепия под пристальным и весьма суровым взглядом неумолимой мадам Помфри. Когда придет время, они здорово повеселятся над этим.

Что ж, тем лучше.

Северус обожал, когда Гарри смеялся…

Конец.