В плохо освещенной комнате за письменным столом сидел юноша. Взглянув на него со стороны, вы могли бы дать ему навскидку лет девятнадцать, но если бы он взглянул вам в глаза, вы бы увидели редкую для этого возраста твердость духа, уверенность в себе и… какую-то обреченность…
Все последние годы его дух крепчал, несмотря на все испытания, выпавшие на его долю, он прожил свою жизнь с честью, но не гнушаясь ничем: ни убийствами, ни пытками; по трупам врагов он шел навстречу своему главному врагу, снося все у себя на пути. «И к чему я пришел?» — спрашивал он себя… но не находил ответа. Он смотрел на все это с каким-то странным безразличием. И на убийства, и на другие изощрения он смотрел сквозь пальцы. «Это война!» — думал он, оправдываясь перед собой, каждый раз отправляясь на новое дело, и зная, что снова придется кого-то убивать или пытать. Хоть он и не замечал, но все это медленно убивало его душу…
А недавно случилось то, что окончательно добило его… Мир для него исчез, он просто перестал существовать...
Спросите — почему? А разве смерть любимой — это так мало? Разве смерть той, ради которой он только и жил — это так мало? Нет? Вот и Гарри тоже так считал. Сегодня умерла его жизнь, умерла вместе с ней… А он так и не признался ей в своих чувствах. Все планы борьбы с Волдемортом вылетели из его головы, все вокруг поникло. Соратники понимали его чувства, и поэтому не лезли в душу, и не пытались зайти в его кабинет, оставив парня с бутылкой виски, альбомом с фотографиями, с его воспоминаниями.
Тут раздался стук в дверь, и кто— то бесцеремонный влетел в комнату.
— Гарри! — запыхавшись, как от долгого бега, закричал ворвавшийся в комнату парень. — Гарри!
— Что такое? — безразлично спросил он, вставая и плотнее закутываясь в свой плащ. — Я, кажется, просил меня не беспокоить? — с каждым словом говоря все громче и громче, спросил он.
— Извини, друг, но я, по серьёзному делу: мы, кажется, нашли еще одно убежище Пожирателей Смерти!
— И что? Я, кажется, сказал: «кого найдете — убивайте», — тем же безразличным тоном ответил Гарри, поворачиваясь к окну.
Парень посмотрел на Гарри. После смерти любимой его друг и соратник окончательно сломался. Раньше от одного слова «Пожиратели» он готов был крушить все на свете, а сейчас.… Сейчас он был похож на Дамблдора в последние дни его жизни, когда тот узнал, что ему жить оставалось всего несколько дней из-за пропущенного заклятья. Глаза, в которых была решимость всего минуту назад, сейчас была пусты. Не зная, как к этому отнесется его друг, он проговорил:
— Но видишь ли, среди них мы заметили Белатриссу Лестрейндж… — проговорил он так тихо, словно боялся, что чем громче он это скажет, тем будет сильнее наказание.
— Что ты сказал? — прошипел Гарри, резко разворачиваясь на каблуках к своему другу — Где?!
В этот момент глаза Гарри снова вспыхнули, но только в этот раз в них отразился не огонь борьбы, не желание жить, — в них отразилась нечеловеческая жажда мести, жажда крови…
— Где!? Отвечай!!! — повторил он, тряся парня за плечи
— Это Лондон, дом на Литол-хилз 23!
Поттер отпустил бедного парня, а сам пошел к сейфу. Коснувшись его кольцом, он отворил дверь, засунул руку поглубже и вытащил из него два пистолета, которые поместил за пояс. Далее в армейские ботинки скользнули два ножа, в рукав была засунута волшебная палочка, а в нагрудный карман легла граната.
— Ну что идем? — спросил Гарри — собирай всех!
— Видишь ли, — парень снова оробел, — вчера было очередное нападение, и из невредимых остался только я.
— Хорошо, тогда я иду один, — безразлично протянул Гарри и направился к выходу.
— Стой, я иду с тобой! — бросился парень ему вслед.
— Как хочешь, — пожал плечами Гарри.
Они взялись за руки и с яркой вспышкой исчезли.
Появились они на одной из улиц Лондона. В десяти шагах от них виднелся дом под номером двадцать три.
Гарри решительным шагом пошел в его сторону, парень, пришедший с ним, семенил рядом.
— Может, подождем пока наши оклемаются? — пробормотал он, почти не сомневаясь в ответе.
— Нет, я слишком долго её искал, что бы на этот раз её упустить! Но, если хочешь, можешь не идти со мной.
— Нет уж, раз увязался…
— Тогда будешь просто прикрывать спину.
— ОК.
Парни подошли к двери дома. Гарри уловил несколько охранных заклинаний и знаком остановил своего друга.
— Что такое? — недовольно проворчал тот. — Что случилось?
— Ты посмотри на дом! — кивок в сторону жилища. — На нем сигналок больше, чем на Хогвартсе.
— И что нам теперь делать?
— Взламывать, точнее мы просто перетянем чары на специальный артефакт и спокойно войдем в дом, — снова безразличный тон.
— Вот так вот просто? Ты что, считаешь, что там одни идиоты сидят?
— Нет, просто этот способ проверен.
— Он проверен при штурме! Что-то я за нашими спинами не вижу целого отряда бойцов! И вообще, ты у меня даже не поинтересовался, сколько их там!
— А какая разница? Ну, узнаю я их количество, это что-то изменит? Нет! Я все равно туда пойду.
— Псих! — вздохнул сопровождающий Гарри парень. — Ладно, черт, с тобой иду!
— Нет, ты только прикрываешь спину, и не ввязываешься ни во что!
— Но…
— Никаких «но», это приказ и ты его выполняешь!
— Хорошо…
Тем временем они подошли вплотную к дому. Гарри достал из кармана какую-то «палку», на которую была намотана тонкими нитками кожа. Затем он волшебной палочкой зажег её и бросил под дверь дома. «Палка», ударившись о порог, начала было тухнуть, но тут загорелась фиолетовым светом. Свет становился все ярче, пока не дорос до размеров небольшого костерка. Потом к его огню стала притягиваться энергия, на вид это было похоже на туман ночью, когда на него светят фонариком, но, в отличие от тумана, вся эта красота втягивалась в пламя. Тем временем оба парня начали противоаппарационное скандирование. Над домом начал образовываться полупрозрачный купол. Где-то через минуту усилий он рассеялся вместе с «палкой» и её пламенем.
— Пошли, — буркнул Гарри своему товарищу и отрыл дверь.
«Вот ведь идиоты, все время на одну магию надеются! Даже дверь по-обычному не заперли!» — послышалась ругань Поттера.
Двое шагнули внутрь. Везде стояла тьма, только в конце коридора виднелся свет. На него-то парни и пошли.
Но тут на их пути появилась преграда, в виде рослого мужика в черной мантии. Гарри решил с ним долго не церемонится и достал палочку. «Avada Kedavra!» и мужчина растянулся на полу. Тут выбежал второй, но и его постигла та же участь. «Тревога!» — разнеслось по всему дому. Это орал один зеленый юнец, выбежавший на Поттера с его другом. За что и получил пулю в лоб. Теперь Гарри не просто кидался проклятьями, но и активно использовал пистолет, который держал в левой руке. Юноша, пришедший с Гарри, просто стоял в стороне и офигело наблюдал за происходящим: никогда Гарри не убивал так жестоко, и так бесстрастно. Они прошли всего десять метров коридора, но он уже насчитал пятнадцать убитых! Наконец они дошли до крайней двери. Она была украшена золотой обивкой, и видимо, это и был кабинет Беллы. Гарри подергал за ручку, но та не поддалась. Тогда он повернулся к своему сопровождающему.
— Джек, — вздохнул он, — тебе нужно уходить. Дальше я и сам справлюсь. И никаких «но», — это приказ!
И, не дав ему ответить, прикоснулся к медальону и прошептал: Letus. Джек исчез в синем пламени, а Гарри повернулся к двери.
— Ну что ж, пора действовать! — Он со всего размаху ударил в дверь ногой. Та не выдержала и слетела с петель. «Да блин! Чистокровные, а не могут нормальные двери повесить!...» — но довести мысль до конца ему не дало проклятье, пролетевшее над головой.
— Ха! Кого я вижу! Это же малыш Поттер пожаловал! — в своей излюбленной манере просюсюкала Лестрейндж.
— И я тебя рад видеть, Белла, — кивнул он ей. — Давно не виделись.
— Да уж давно… А как там твоя подружка поживает? — широко ухмыляясь, спросила она.
— Возможно, — спокойно кивнул Гарри. — Но ты этого уже не узнаешь…
— Что ты собираешься дела…
— Scalpio Skinnus Totalus
Белла задергалась в судорогах и завопила. Это заклинание снимает заживо кожу с человека, высасывая из него жизненные соки, передавая их тому, кто наложил заклятие. И при этом она испытывала такие муки, что десятикратное Crucio могло показаться детским лепетом.
Тут с громким хлопком распахнулась дверь. Перед Гарри предстали его величество Волдеморт и толпа его прихлебателей.
— Ты! — взревел змееподобный человек, но тут его взгляд остановился на визжащей Белатрисе. — Ты!
— Что-то ты сегодня немногословен, Том, — ухмыльнулся Гарри, доставая из кармана гранату и выдергивая из неё чеку. — А где же речи о величии твоего величия?
— Avada Kedavra! — вместо ответа запустил заклятие Волдеморт, но Гарри легко от него увернулся.
— Прощай Том! Scalpio Skinnus Totalus! — Волдеморт попытался выставить шит против неизвестного заклятия, но оно его все же настигло. Темный маг упал на пол и забился в судорогах.
— Avada Kedavra! — все же нашел в себе силы Волдеморт.
Гарри оцепенел, зеленый луч неотвратимо надвигался на него… Но он даже не пытался сойти с его пути, да и зачем? Он просто разжал руку с гранатой...
«Я иду к тебе, любимая!» прошептал Гарри, закрывая глаза. Он почувствовал легкое покалывание по всему телу, и тут все разом померкло.
15.06.2009 Глава 2 Может ли физическая боль быть сильнее душевной?
Если бы мы могли стать быстрее времени,
мы могли бы стать медленнее жизни.
Гермиона Грейнджер сидела на подоконнике и смотрела вдаль. На душе было пусто. Её единственная надежда не оправдалась…
Поехав в Хогвартс, она надеялась найти себе настоящих друзей. Она нашла их, но настоящие ли они? Так ли крепка их дружба? Только вчера она приехала из школы. Начиная с третьего курса, Гарри и Рон все дальше отдалялись от неё. Она не знала почему, причина выяснилась два дня назад, когда Гермиона застала этих двоих целующимися в спальне мальчиков. А она любила Поттера, любила искренне, не оглядываясь ни на что! Но судьба распорядилась иначе, и к сожалению, не отобрав у неё чувства, глупого чувства любви. Как она тогда разочаровалась в своих «лучших» друзьях! Она не могла поверить, что эти двое могли такое творить! Каждый раз, когда она вспоминала эту картину, её тянуло в душ, чтобы, как ей казалось, отмыть с себя грязь. Вот и сейчас её милое личико исказила гримаса — гримаса боли и разочарования. Тут раздался стук в дверь, вернув её к реальности.
— Можно, доченька? — спросил женский голос.
— Конечно, мам! — ответила Гермиона.
— Ты спустишься на ужин?
— Нет, мам, прости, но я не хочу есть.
— Но, доченька, ты ведь уже целый день не кушаешь!
— Я, правда, не хочу.
— Давай, я принесу тебе сюда твой ужин?
— Нет, не надо!
— Но я, все равно, принесу…
— Ладно, я спущусь, — вдохнула девушка и спрыгнула с подоконника.
Спускались в кухню в полном молчании.
— Привет, пап, — поздоровалась она с отцом.
— Привет, привет, — пробормотал он в ответ. — Почему такое постное лицо? Что-то случилось?
— Да нет, все нормально, — пожала плечиками девушка.
— Ну, только не надо, я ведь вижу! — воскликнул отец Гермионы, откладывая газету в сторону. — Кто он?
Гермиона от такого заявления поперхнулась. Мать посмотрела на мужчину осуждающе.
— Да никто, — пробормотала девушка.
— Расскажи нам, мы с твоей матерью, может быть, что-нибудь посоветуем.
— Да отстаньте вы от меня! — воскликнула девушка.
— Все понятно. У него другая?
— Нет!
— Может, тогда… другой?
— Крис! — негодующе воскликнула мама Гермионы. — Как ты можешь?
— А что такого? Герми уже большая девочка, и должна это знать…
Гермиона оглядела обоих и, не говоря ни слова, отправилась в свою комнату.
— Ну, и что ты наделал? — воскликнула Джейн. — Бедная девочка, пойду успокою.
— Не надо, пусть все обдумает.
* * *
— Гермиона? — снова послышался голос матери на следующее утро. — Можно войти?
— Да, конечно, заходи, — кивнула девушка. — Ты что-то хотела?
— Да, мы с отцом сегодня отравляемся к Джессике. Ты с нами?
— Да, конечно, — встрепенулась она. — А когда?
— В двенадцать, дорогая. Но может, ты не поедешь?
— Нет, мам, я поеду, — грустно вздохнула девушка
Дело в том, что у семьи Грейнджер был один секрет. У Гермионы была родная сестра, но когда девочкам было по девять лет, они с родителями попали в аварию. Ни родители, ни Гермиона серьёзно не пострадали, а вот Джессике, сестре Гермионы, повезло меньше: у неё была серьёзная травма, из-за которой у девочки случилась кома. И вот уже шесть лет Джессика не выходит из комы. Врачи множество раз предлагали отключить её от аппарата искусственного снабжения, но родители не соглашались. Все это время они упорно работали, лишь бы оплачивать её содержание.
Через два часа они стояли в регистратуре.
— Здравствуйте, Джейн, здравствуйте, Крис. Привет, Гермиона, — поздоровалась медсестра, работающая в регистратуре. — Вы к Джессике?
— Да, — грустно вздохнула Джейн. — Элизабет здесь?
— Да, она у себя.
— Спасибо.
Медсестра грустно посмотрела вслед небольшому семейству. Вот уже шесть лет их дочь не выходит из комы, но они не теряют надежды. Хотя уровень этой надежды, со слов лечащего врача, близился к нулю. Но Грейнджеры, все равно, исправно платили врачам за поддержание жизни их дочери.
— Здравствуй, милая, — грустно произнесла мама Джессики. — Тут к тебе Гермиона пришла…
Они в течение двух часов втроём сидели возле кровати Джессики и разговаривали с ней. Гермиона рассказала о том, как идут дела в школе. Но вскоре пришел лечащий врач и попросил их удалиться.
— Ведь с ней все будет хорошо? — совсем по-детски спросила Гермиона у матери. — Ведь так?
— Да, моя хорошая, все будет хорошо…
15.06.2009 Глава 3. Чистилище – это мойка души
Когда мы говорим, что страшимся смерти,
то думаем прежде всего о боли, ее обычной
предшественнице.
М. Монтень
— Avada Kedavra! — все же нашел в себе силы Волдеморт.
Гарри оцепенел, зеленый луч неотвратимо надвигался на него… Но он даже не пытался сойти с его пути, да и зачем? Он просто разжал руку с гранатой...
«Я иду к тебе, любимая!» прошептал Гарри, закрывая глаза. Он почувствовал легкое покалывание по всему телу, и тут все разом померкло.
Гарри закружили цветные вихри красок и понесли куда-то…
Но вот вращение прекратилось. Гарри ожидал резкого столкновения с землей, но оного не произошло. Не произошло ровным счетом ничего. Он просто понял, что падение закончилось. Долгое время, — а может, всего секунду? — Гарри лежал, не шевелясь, боясь двинуть даже пальцем. Ему казалось, что сделай он хоть одно движение, его унесет в пустоту, в ничто. Но долго так не могло продолжаться. Гарри прислушался к своим ощущениям: находился он на какой-то поверхности, не горячей, не холодной, не деревянной, не каменной. Это была просто поверхность, на которой можно было находится. Он, в надежде на то, что кроме осязания у него осталось и зрение, попытался открыть глаза. Зрение было при нем. Тогда он приподнялся на локтях и посмотрел на свои руки. Они были мертвецки бледны. Он ощупал свое лицо. Очков на нем не было, а вот шрам, как ни странно, присутствовал. Парень попытался оглядеться. Вокруг него была одна серая дымка, очень похожая на облака. Ничего, абсолютно ничего не было вокруг, кроме этой дымки. Гарри попытался встать. Тут-то он и заметил, что он абсолютно голый. Но так как парень предполагал, что здесь никого, кроме него, нет, это его мало смутило. Встав, он сделал шаг, потом потянулся, сделал несколько других движений, и успокоился. Его немного смутило то, с какой легкостью давались ему эти движения.
Тут послышались странные звуки: как будто камнем ударяют о толстое стекло. Эти звуки можно было сравнить с шагами, но ни у одного человека не мог быть такой четкий шаг. Он был похож на медленное тиканье часов, на размеренные удары сердца, отсчитывающие последние минуты жизни. Удары как будто приближались, и вскоре дымка вокруг пришла в движение, открывая проход незнакомцу. Тот был одет в некое подобие мантии. Но, в отличие от мантии, его одежда была соткана будто бы из той же дымки, что заполняла все вкруг.
— Здравствуй, Гарри Джеймс Поттер, — произнес незнакомец.
— Здравствуйте, — вежливо поклонился Гарри.
— Ты, вероятно, не знаешь, кто я, — утверждающе произнес незнакомец.
— Да, вы правы.
— Кто-то называет меня смертью, но мне больше нравится другое прозвище — проводник.
— Так я все-таки умер?
— Смотря как понимать смысл твоих слов.
— А как можно?
— Вы, люди, делите все на ад и рай, но все не так, вернее почти не так. — Сказав эти слова, существо, или человек, стоящий перед Гарри, шумно втянул воздух носом. — Праведник мечтает о рае, и поэтому отмаливает грехи. Он и попадает в рай, каким он его видит. Преступник больше всего страшится ада — он его и получает. Но хуже всего человеку безразличному: он не верит ни в ад, ни в рай, и получает — пустоту. Обрекает себя навеки быть никем и ничем.
— А кто же я? — спросил Гарри.
— Ты? Ты — человек, с моей точки зрения, необычный: ты не страшишься ни ада, ни рая. Ты пытаешься создать рай снаружи, имея ад внутри, но, вместе с тем, у тебя чистое сердце. — После этих слов проводник замолчал.
Гарри тоже задумался: он никогда не смотрел на себя с такой стороны. В своем мире он считал, что его единственная цель — это уничтожение Волдеморта. Он давно понял, что обычными арестами слуг Волдеморта не победить. Поэтому его группа всегда убивала противника, в плен они брали только тогда, когда требовалась информация. Делали они это вполне успешно. Через год после того, как они вступили в игру, они смогли вернуть равновесие сил, так сильно пошатнувшееся от действий Волдеморта. Следующий удар слуг Волдеморта пришелся ниже пояса. Это его и сломало. Сейчас его мысли были только о том, что бы поскорее увидеть любимую.
— Ты её увидишь, — произнес новый знакомый. — Только позже.
— Правда? — совсем по-детски обрадовался парень.
— Да, — кивнул проводник. — Но только после того, как мы с тобой поговорим.
* * *
— Итак, о чем вы хотели поговорить? — спросил Гарри, обращаясь к духу.
— О тебе, — последовал лаконичный ответ.
— Обо мне? — вскинул брови парень.
— Да,— кивнул проводник. — Ты сейчас меня внимательно выслушаешь, потом будешь задавать вопросы, а я попытаюсь на них ответить.
— Хорошо, — кивнул Поттер. — Я внимательно вас слушаю.
— Давай, для начала, присядем. — Собеседник Поттера сделал легкое движение рукой, и в том месте, где она остановилась, появился старинный стол с двумя стульями.
— Итак, — вздохнул дух, — ты находишься в так называемом чистилище, в месте, откуда начинается новый путь человека — но это сейчас для тебя не очень важно. Для тебя важно то, что, убив Тома Реддла, ты не должен был погибать,— или же, ты должен был умереть намного раньше.
— Почему?
— Ты и Том Реддл были... ммм… как бы правильнее сказать? Вы были магическими опорами, которые сдерживали магию от тотального разрушения мира. До вас такими были Дамблдор и Гриндевальд. Но они перестали ими быть во время из последней битвы. Дамблдор разочаровался в друге и вызвал его на дуэль. После неё он неосознанно отказался от своей ноши. А точнее, эта привилегия — и бремя! — перешло к тебе при рождении.
— А он об этом бремени знал?
— Нет.
— А что оно дает?
— Ничего. Такого человека можно сравнить с пробкой в бутылке вина...
— И что же случилось? — со страхом произнес Гарри.
— Твой мир мертв, — без интонаций произнес проводник.
— Что?! — вскричал Гарри. — Столько сил, столько стараний — и все впустую?
— Не совсем так
— А как?
— Видишь ли, ни один мир не может исчезнуть бесследно, и этот — не исключение. Когда он исчез, разбившись на миллиарды осколков, он почти сразу возродился, — но только без тебя, — он почему-то выделил последнее слово, — и несколько в другом порядке.
— Что значит «без меня»?
— Это значит, что твоя душа свободна…
— Понятно… А мои родители здесь?
-Да, пока тело человека полностью не истлеет, он не может покинуть чистилище.
— А если его тело уничтожить?
— Тогда человек здесь надолго не задержится, правда только притом условии, что он готов к дальнейшему путешествию.
— А я готов?
— Да, но оно тебе не нужно…
— То есть как?
— Ты должен жить, поскольку другой «Гарри Поттер» недостаточно силен для того, чтобы дать достойный отпор.
— Так что же мне тогда делать?
— Что тебе делать? Жить!
— Как так? Я ведь умер!
— А ты думаешь, уничтожение тела есть полное уничтожение?
— Нет, но…
— Ты знаешь, почему говорят, что вашей магией нельзя вернуть людей к жизни?
— Нет…
— Потому, что ни один из них не хочет платить высокую плату за возвращение на землю.
— Какова плата?
— Они позже, чем надо, отправятся в путешествие. Снова переживать свою жизнь, лишения… Совсем немногие могут согласиться на это.
— Но ведь пережить жизнь заново — это замечательно!
— Ты так думаешь, потому что не был там. Очень не многие хотят вернуться на землю. Но все же, такие есть, например твои родители…
— Что?!
— Да, они не хотели тебя оставлять, но все же никто не решился их воскресить.
— А можно было?
— Да, но пока это нежелательно…
— Почему?
— Узнаешь потом…
— Ладно… Получается, мне нужно вернуться на землю?
На эти слова дух рассмеялся.
— Землю? А ты, по-твоему, где находишься? На небе?
— А где?
— Ты лежишь, погребенный под стенами того дома, где произошла ваша последняя стычка.
— А разве тот мир не мертв?
— Нет, он только разрушился, и воскрес, как феникс из пепла. А твое тело и трупы других людей находится в том же доме. Только опознать их нет никакой возможности.
— Ладно, я согласен. Когда я вернусь в этот мир?
— Прямо сейчас. Только тебе еще надо кое-что сделать…
— Что сделать? Я не могу просто вернуться туда?
— Но ведь там у тебя нет собственного тела…
— И вы хотите, чтобы я искал чужое?
— Ты догадлив, только искать ничего не надо, все уже приготовлено.
— И чье?
— А вот это секрет! — существо гаденько захихикало.
— Что-то это мне не нравится…
— Ты хочешь вернуться?
— Да, но…
— Тогда прощай! — после этих слов у Гарри все начало расплываться перед глазами, а потом и вовсе все померкло.
15.06.2009 Глава 4. Ну вспылил я! И что?
«Что же, черт дери, со мной произошло?» — это была первая сознательная мысль Гарри Поттера. — «Во что я снова вляпался?»
Тут он понял, что чувствует свое тело, правда ощущения были очень странные. Он чувствовал его не полностью. То есть, он ощущал голову, но совсем не чувствовал ног, в руках была невероятная слабость... Почти все мышцы как будто атрофировались. Было чувство, будто на него наложили Империус. Та же легкость, но на разум давления не было. Гарри попытался согнуть палец левой руки. Получилось только наполовину, да и ощущения были такие, будто он не двигал пальцем, а толкал самосвал.
Гарри не знал, кто он и где. В смысле, «кто он», он знал, но Поттер понятия не имел, чье тело занимает, и где оно, это тело, находится. Поэтому он прислушался к своим ощущениям: что-то поблизости пикало, но больше посторонних звуков не наблюдалось, только изредка чьи-то вздохи. Гарри понял, что он в помещении не один. Аккуратно приоткрыл один глаз... И тут же закрыл. Все вокруг было оформлено в белых цветах, и это очень резануло по глазам. Но Гарри все же через силу снова открыл глаз. Несколько секунд привыкал к окружающей яркой обстановке. Потом открыл второй глаз, на эти действия уходило немало сил. Возле него в кресле-качалке сидела женщина, и читала какую-то книгу, изредка зевая.
— Воды! — прохрипел Гарри и закрыл глаза.
Кресло скрипнуло, Гарри почувствовал на себе ее взгляд. Кресло снова скрипнуло, а из него послышалось бормотание: «Причудится же такое, надо поменьше эти ужасы читать, а то галлюцинации начались...»
— Я, конечно, рад, что очень похож на ваши галлюцинации, но не могли бы вы дать мне воды? — Гарри хоть и был в, мягко говоря, неважном состоянии, от сарказма не удержался.
Послышался звук падения чьего-то тела. Гарри приоткрыл правый глаз, чтобы узнать что произошло, но в кресле-качалке никого не обнаружил. Посмотрев чуть ниже, он увидел молоденькую медсестру, лежащую на полу и держащуюся за сердце.
За дверью послышались шаги, потом она отворилась, и в палату вошел мужчина лет сорока. Его глаза резко распахнулись, когда он увидел лежащую на полу девушку.
— Мисс Ренонс, вам плохо? — он подбежал к девушке и стал её тормошить, но та не отзывалась. Тогда он начал давать ей пощечины. Где-то после пятой она пришла в себя.
— Что случилось? — спросил он. — Почему вы упали в обморок?
Девушка не нашла в себе сил ответить, и просто ткнула в Поттера пальцем. Тот специально закрыл глаза, хихикая над этой картиной.
— Что? — не понял мужчина.
— На… там… смотреть… доктор!!!— девушка в истерике тыкала пальцем в сторону больного. Гарри изо всех сил сдерживался, чтобы не хрюкнуть.
-Ну что вы, моя дорогая, — всплеснул руками человек, которого называли доктором. — Ну что вы, это физически невозможно!
-Но я ведь видела! — девушка схватилась руками за голову.
— Вам надо читать меньше этих ужасных романов.
— Посмотрите, и убедитесь, что я не лгу!
— Ну ладно, — он встал и, поправив халат, посмотрел на больного. — Ну вот, видишь, вполне спокойн …
Но договорить он не смог, так как встретился с глазами пациента.
— Здрасьте, — посмотрев самыми невинными глазками, произнес Поттер.
На это заявление доктор ответил глухим ударом тела об пол. «Вод блин, воды я, видимо, сегодня не увижу…»
— У вас все такие слабонервные? — поинтересовался он у девушки, с ужасом смотрящей на него. Та, вместо ответа, сильнее вжалась в стенку.
— Позови моего лечащего врача, — бросил он ей, так как понял, что находится в магловской больнице. Девушка этого только и ждала, потому что, не успел он договорить последнего слога, как она уже была за дверью.
Гари устало вздохнул. Все эти переговоры очень сильно вымотали его. Минут через пять в его палату вломились, по-другому не скажешь, все та же девушка и старик в белом халате.
— Я надеюсь хоть вы — человек взрослый, и не будете падать в обморок? — с ядом, которым подавились бы с десяток василисков, спросил Гарри.
— Вы живы! — на лице доктора отразилась прямо-таки детская радость, смешанная с удивлением.
— А то я не заметил, — снова неприкрытый сарказм.
— Что вы, что вы, не разговаривайте, это вам вредно!
— Скорее, это вредно вам, — хмыкнул Гарри.
— Я сказал, молчите! Это надо же, пролежать шесть лет пластом, а теперь так живо разговаривать...
— Так пришлось шесть лет молчать! Тут, по-любому, будешь разговорчивым, — мрачно усмехнулся Поттер. — Лучше дайте воды.
— Сестра, — обратился доктор к девушке, — сходите, принесите воды.
— А вас ничем не удивишь, док, — Гарри внимательно посмотрел в глаза доктору.
— Почему же, ничем не удивишь? Например, ваш случай. Такое бывает только в одном из тысячи! — теперь доктор был похож на Артура Уизли, когда заходил разговор о маггловских изобретениях.
Гарри хотел было спросить, где он, но его слова прервала буквально ввалившаяся медсестра, с графином и стаканами в руках.
Поттер, наконец, получил столь желанную влагу. С прямо-таки звериной жадностью он стал пить воду.
— Сестра, — снова обратился к девушке доктор, — не могли бы вы попросить родителей юной мисс… что с вами?
После фразы «мисс», Гарри выплюнул всю воду прямо в лицо доктору, и зашелся в удушающем кашле.
— Что вы сказали? — спросил, откашлявшись, Гарри. — Дайте мне зеркало!
Опешившие о такого приказного тона, врачи сразу исполнили приказ. Гарри с ужасом уставился на свое отражение. На него из зеркала смотрела молодая, но очень бледная девушка лет шестнадцати. Коричневые волосы под цвет глаз. Личико было очень красивое, но весь вид портила бледнота и запавшие глаза.
— Это — я? — взвизгнул Гарри.
— А кого вы там ожидали увидеть?
— Черт! — зеркало с силой впечаталось в стену. — Чтоб я сдох!
— Ну, зачем же вы так? Вы же только что оттуда...
— Плевать! Мне обратно захотелось!
— Вы лучше поспите. Скоро прибудут ваши родители, вам нужно немного отдохнуть...
Гарри послушался и закрыл глаза. Все-таки, усталость давала о себе знать. Он почти сразу уснул. Сон был какой-то дикой пародией на спокойствие. Сначала снилась полная белиберда. Вот они со старыми друзьями играют в боулинг головами гномов, потом Кикимер вместе с Сириусом отплясывают танго в одних носках и шляпах, дальше МакГонагалл гоняется за Дамбалдором со сковородкой с воплями: «Лимонные дольки на мыло!!!»... Но вскоре сон переменился. Он снова находился в чистилище. Вокруг него плавали белые дымки облаков. Проводник появился точно таким образом, как и прошлый раз — ступая невероятно четким шагом.
— Здравствуй, Гарри Джеймс Поттер, — снова прозвучал потусторонний голос из уст смерти.
— Здравствуй, — слегка кивнул Гарри. — Чем обязан?
— Я хочу сказать всего несколько слов: «ничему не удивляйся».
— «Не удивляйся?! — крик Поттера сорвался на фальцет. — «Не удивляйся!?» Черт побери, ты засунул меня в тело несчастной девушки!!! А теперь еще говоришь: «не удивляйся»?
Поттер злобно сверлил взглядом духа. Но тот остался бесстрастен в ответ на его выпад. Вместо ответа он продолжил:
— Возможно, если захочешь, то в будущем, возможно, сможешь вернуть себе свое тело, но не сейчас, сейчас ты посидишь здесь и успокоишься. — После этих слов он начал медленно таять.
— Черт!— Гарри зло передернул плечами. Он раздумывал, как отсюда сбежать, но все его потуги не увенчались никаким успехом. Тогда он устало разлегся на том, что он называл про себя полом и стал размышлять. Он думал о многом: о своей прошлой жизни, о новой, в будущем, и о том, какие перспективы открываются перед ним. Нет, он не хотел этой жизни, ему было просто все равно, ведь он не увидит её… И он решил мстить, мстить медленно, жестоко, не щадя никого.
«Эх, сейчас бы закурить!» — пронеслось у него в голове. И тут, к удивлению парня, перед ним появилась пачка сигарет и зажигалка. Гарри закурил, продолжая свои размышления. Постепенно он успокоился. И когда он почувствовал, что ни на кого не набросится, его сознание снова померкло.
15.06.2009 Глава 5. Мистер Горбин, как вам не стыдно?
Гермиона сидела дома, и дописывала эссе по Зельеварению, которое им задали на каникулы. Родители уехали на работу, а она осталась дома одна. До конца каникул было еще две недели, а она уже сделала большую часть домашнего задания. Правда, как оказалось, стоило ей отвлечься от учебы, как мысли снова переключались на Гарри и Рона, а это было слишком больно. Тогда она, чтобы отвлечься, доставала чистый пергамент и заново переписывала какое-нибудь эссе, или дописывала заключение к старому.
На сей раз отвлек ее телефонный звонок. Девушка устало отложила перо, и пошла к телефону, надеясь, что не случилось ничего страшного, и это просто мама звонит предупредить, что они задерживаются из-за какого-нибудь пациента.
— Могу я услышать мистера или миссис Грейнджер? — спросил в трубке женский голос.
— Их сейчас нет, позвоните им на работу, — равнодушно сказала Гермиона, и хотела положить трубку, но собеседница, видимо, отступать так просто не собиралась.
— Гермиона это вы? — почти крикнула она в трубку. — Умоляю, не вешайте трубку, у меня новости и для вас!
— Кто это? — нахмурилась девушка.
— Ой, простите, я не сказала! Это Мэри, медсестра, из Госпиталя святой Патриции! — Ну, вы ведь меня помните!
— Мэри? — повторила Гермиона, и тут до нее дошло, что мог означать такой звонок. — Боже, Мэри, что произошло? Что-то с Джесси? Ей хуже?
— Нет-нет, Гермиона, ей не хуже, не волнуйтесь! На самом деле, это невероятно, но… Но ей лучше! Это невероятно, но факт! Около часа назад Джессика пришла в себя!
Остальное Гермиона помнила смутно. Мэри клятвенно заверила ее, что сама позвонить в клинику ее родителям, чтобы сообщить новость. Повесив трубку, девушка заметалась по дому, пытаясь одновременно натянуть джинсы, хоть как-то расчесать волосы и набрать на телефоне номер службы такси. Наконец она кое-как смогла выполнить все три поставленные задачи, подхватила сумочку, заперла дверь трясущимися руками, и буквально впрыгнула на заднее сиденье подъехавшего такси.
В госпиталь она приехала раньше родителей, но Мэри уже ждала, и только посетовала, что врач вряд ли станет говорить с девушкой, не дожидаясь родителей. Но Гермиона и сама не очень горела желанием объясняться с врачом — больше всего она сейчас хотела увидеть сестру.
— Джесси… — пробормотала она, входя в палату.
Ее сестра лежала на кровати почти в той же позе, как и всегда, с закрытыми, как обычно, глазами. Казалось, ничего и не изменилось, хотя что-то все-таки было не так. Ах да, не пикал автомат искусственного обеспечения жизни! И все-таки Джессика дышала, дышала самостоятельно! Гермиона приблизилась, и, остановившись рядом с кроватью, взяла сестру за руку, как миллион раз до этого.
— Джессика… — повторила она.
Какое-то время та не реагировала, но вот — легкий стон — голова повернулась на подушке, ресницы дрогнули, и открылись яркие, живые карие глаза. На какой-то момент они были пустыми и растерянными, а потом… Потом в них промелькнула искорка узнавания, и вместе с ней на лице отразился целый шквал эмоций — шок, неверие, счастье, боль, ужас…
— Гермиона?!?!
* * *
Гарри успокоился, и его снова окутала тьма, а проснулся он уже снова в больничной палате, в новообретенном девичьем теле. Вздохнув, Поттер огляделся, и от нечего делать ткнул пальцем в кнопку вызова медсестры. Вскоре в палату вбежала все та же молодая девушка, которую он так напугал своим пробуждением в прошлый раз. Она с радостным видом сообщила «юной мисс», что персонал уже связался с ее родными, и что вот буквально через пару минут приедет ее сестра-двойняшка, а чуть позже приедут родители. Внутри Гарри поморщился. Он всегда мечтал иметь семью, но то было раньше, кода он был Мальчиком-Который-Выжил, одиноким и никем не любимым, кроме своих друзей. А теперь, когда он потерял даже свое тело, судьба будто в насмешку подсовывает ему на блюдечке полный комплект — и родителей, и даже сестру… Вот только все равно это всего лишь фарс — ведь это не ЕГО семья, не ЕГО сестра, не ЕГО родители! Это семья этой несчастной девочки, чье тело он занял… Но выбора у него не было, хочешь — ыне хочешь, а от родственников теперь сбежать не получится…
В коридоре снова послышались шаги, и он поспешно закрыл глаза, притворяясь спящим, чтобы оттянуть неприятный момент слезного приветствия «родных». Подсознательно парень ожидал, что его сейчас будут обильно поливать слезами радости, и восхищаться его невероятным пробуждением.
К чему он оказался не готов, так это к тихим, нерешительным шагам, и мягкому касанию руки к его руке. Откуда-то — непонятно откуда, — пахнуло знакомым ароматом, ароматом яблочного шампуня, смешанного с едва ощутимым запахом чернил и пергамента. Сердце юноши болезненно сжалось, а к горлу подступил комок. Это был ЕЕ запах — той, кого он почти потерял всякую надежду увидеть.
— Джессика, — негромко позвал до боли знакомый голос. Гарри замер на какое-то мгновение, не веря своим ушам. А потом, решившись, повернул голову, и, распахнув глаза, уставился на стоящую возле кровати молодую девушку с кудрявыми каштановыми волосами, и добрыми и ласковыми карими глазами.
— Гермиона? — ахнул Гарри.
Девушка радостно улыбнулась в ответ.
— Ты меня узнаешь, родная? — спросила она. Гарри заморгал, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
— Гермиона… — тупо повторил он. — Ты… Откуда ты узнала… как?
— Тише, не волнуйся, сестренка, — ласково сказала та, осторожно присев на край кровати. — Мне позвонила медсестра из приемного покоя, и сообщила, что ты очнулась. Вот я и приехала, сразу же, как только смогла. Как ты себя чувствуешь?
Если за годы войны Гарри чему-то и научился, помимо безжалостности и способности пытать и убивать — то это способности быстро приспосабливаться к новым неожиданным обстоятельствам . Поэтому он лишь глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.
— Я… -начал он, и запнулся, подбирая слова. Но Гермиона тут же снова ласково погладила его по руке.
— Нет-нет, не переживай я просто так спросила. Я все понимаю, ты только-только очнулась, тебе нужно время, чтобы поправиться… Ты, наверное, испугана, да? Боже, я наверное, до смерти бы испугалась, очнись я в незнакомом месте, и в таких обстоятельствах!
— Эээ... Да, что-то вроде того, — охотно согласился Гарри. Умница Гермиона, как всегда, сама подобрала наиболее подходящее объяснение, ему даже и выдумывать ничего не надо.
— Отдохни, тебе сейчас это необходимо, — мягко сказала девушка. — Я… читала о том, что бывает с людьми в таких случаях, как твой, если они приходят в себя. Тебе нужно побольше отдыхать, и ни в коем случае не перенапрягаться. Так что, наверное, тебе лучше поспать. Я… Ты не возражаешь, если я посижу с тобой?
— Да, — выдохнул парень, и медленно сжал пальцы руки, которую держала Гермиона. Усилие для этого потребовалось почти гигантское, но Гарри ни за что на свете сейчас не отступил бы. Глаза закрылись сами собой, но Поттер не уснул снова, как боялся, а лишь задумался.
От новостей кружилась голова (ну, может, еще и от усталости, с непривычки). У Гермионы, оказывается, есть сестра двойняшка? Насколько он рассмотреть в зеркало «свое» лицо, они были близнецами — копиями друг друга в полном смысле этого слова, как Фред и Джордж. Теперь Гарри понял, почему черты в зеркале показались ему знакомыми. Карие глаза, аккуратный носик и многие другие схожести, единственное чем они отличались это волосами. У Гермионы они были вечно взъерошенные как воронье гнездо, когда у той девушки чье тело занимал Гарри прямые и более темные. Наверное, не уловил схожести из-за стресса. Интересно, такое произошло только в этом «новом мире», или и в его старом мире все было точно так же? В это верилось с трудом — неужели Гермиона ничего не рассказывала им с Роном — своим лучшим друзьям! — о больной сестре, да и вообще, о том, что у нее в семье тоже хватает проблем! А он-то распинался, как ему плохо торчать летом у Дурслей! Подумаешь, неласково с ним обращались! Ничего, небось, не сахарный, не развалился! А вот так шесть лет подряд навещать в больнице родню сестру, без надежды, что она когда-нибудь очнется… Это ужасно!
Но как бы там ни было, за годы войны Гарри разучился предаваться волнениям, и поддаваться эмоциям. Эйфория от встречи с Гермионой и ее близости быстро прошла, уступив место тревогам и волнениям, куда более насущным. Как теперь ему быть? Он заперт в теле девушки, мало того, — в теле ЕЕ сестры! Вроде бы Проводник намекал на возможность того, что в будущем он сможет вернуть свое тело (по крайней мере, Гарри очень хотелось надеяться, что тот имел в виду именно это)… Но всерьез полагаться на столь зыбкую надежду он не мог. А это значило…
Что именно это могло значить, парень пока не мог четко осознать . Одно он очень хорошо понимал — едва ли стоит скрывать хотя бы от Гермионы, а может быть, и от родителей ее тоже, тот факт, что в теле Джессики пребывает не совсем ее личность. Конечно, за шесть лет комы многое может измениться, и мало ли какие отклонения могут возникнуть, но… Во-первых, ему совсем не хотелось, чтобы его считали сумасшедшим, а во-вторых, Поттер знал, что несмотря ни на какие оправдания, не сможет притворяться девчонкой. Да и родственную кровь не обманешь — рано или поздно его разоблачат. Так что лучше, наверное, не стоит ничего скрывать с самого начала…
Правда позже, после встречи с родителями и разговора с доктором, Гарри все-таки решил повременить с признаниями хотя бы до тех пор, пока его не выпишут из больницы. Что, на его удивление, произошло довольно быстро. Врачи провели обследование, сделали анализы, и констатировали, что «Джессике» больше не требуется оставаться в больнице — все что ей нужно, это здоровое питание, крепкий сон, и силы понемногу восстановятся. Так что всего лишь через несколько дней, счастливые Грейнджеры привезли домой свою вновь обретенную «дочь».
На следующее утро Гарри проснулся с каким-то муторным чувством. Было ощущение, будто он и не спал. Все та же дикая усталость, хотя парень, конечно, знал чем это объяснить. Волшебники, когда восстанавливают здоровье, делают это на подсознательном уровне, с помощью окружающей магии. А парень был в доме маглов, поэтому энергию мог черпать только из самого себя.
«Вот, блин, такими темпами я колдовать толком недели две не смогу!» — в отчаянии подумал Гарри. Но потом вспомнил, что, в конце концов, он не единственный маг в это доме.
— Гермиона! — прохрипел парень. Как бы ни было противно, но ему нужно было быстрее вылечится... Он сам не понимал, зачем ему так торопиться, — странное шестое чувство подстегивало Поттера, словно ему в спину уже дышал невидимый враг. — Гермиона!
Снизу послышались шаги, вскоре дверь комнаты, в которой он находился, отворилась, и в дверном проеме показалась взъерошенная голова Гермионы.
— Да, Джесси? — улыбаясь, спросила девушка — Тебе что-то нужно?
— Да, — Гарри на секунду прикрыл глаза. Гермиона вошла, и, когда он снова посмотрел на нее, всем своим видом выразила готовность оказать «сестре» любую посильную помощь. — Ты... ты знаешь, что такое волшебный магнетизм? — с места в карьер спросил Гарри. Мда, за последние годы войны он совсем растерял все остатки вежливости…
— Да, — удивленно кивнула девушка. — Но вот откуда ТЕБЕ это известно?
— Скоро узнаешь, — загадочно улыбнулся Гарри. — Ты поможешь мне хотя бы немного подлечиться?
— Ну конечно, — девушка подошла к его кровати. Сев на нее, она взяла его руку в свою.
От этого нехитрого прикосновения все внутри у парня перевернулось. Все воспоминания нахлынули на него нескончаемым потоком — все школьные дни, проведенные вместе, приключения, пройденные преимущественно вдвоем... Все страдания после гибели родных они переживали тоже вместе. Он любил её, ради неё он тогда был готов на все! Хотя... он и сейчас был готов на все ради нее. Это прикосновение, нежное аккуратное, напомнило ему о той девушке, какой была Гермиона до жестоких военных действий. Конечно, она бывала немного и занудной иногда, но этот недостаток с лихвой восполнялся её достоинствами. Ведь она была яркой, страстной, и при этом нежной и доброй.
— Что такое? — спросила Гермиона, наверное, заметив, как изменилось лицо Гарри.
— Ничего, — встряхнул головой Поттер. — Ты не возражаешь, если я немного сильней подпитаюсь?
— Как это? — нахмурилась девушка.
— Заберу энергию быстрее, но это будет немного неприятней, ты уж прости… (прим. беты: ага, штепсель воткну и подпитаюсь, — подумаешь, ерунда какая...)
— Ничего, давай.— Хоть Гермионе и было немного страшно, но интерес пересилил.
Гарри взял её руку в свою. Сил на заклинание почти не было, но он все же прошептал его. На руке Гермионы появился аккуратный ровный порез. Девушка вздрогнула и с испугом посмотрела в глаза парню. (Хотя, может, уже и не парню?)
— Как тебе это удалось?
— Не бойся, — успокаивающе прошептал Гарри. — Все будет хорошо...
«Черт, сил на второе заклинание не хватит...» Он осмотрелся и заметил острый угол у спинки кровати. Недолго думая, он с силой рубанул рукой об этот угол.
— Ты что делаешь? — вскрикнула Гермиона.
— Не беспокойся, — прошептал Гарри, и приложил свою рану к её порезу.
Гермиона почти сразу ощутила озноб и голод. У нее возникло такое чувство, как будто из ее тела постепенно уходит тепло. Хуже того, ощущение чем дальше, тем больше напоминало то, которое возникает при приближении дементора.
— Хватит, — прошептал Гарри, отнимая руку. — Ты как себя чувствуешь?
— Неплохо... — передернула плечами девушка. — Только замерзла немного, и есть хочется.
— Иди, покушай. — Поттер пробормотал заклятье, и раны на их руках затянулись. Гермиона снова была удивлена.
— Джесс, но как… — начала она, и задрожала.
— Иди, — с нажимом произнес Гарри. — Поговорим потом.
Девушка оскорблено отвернулась, взмахнув своими пышными распущенными волосами, и гордо прошествовала к двери. Поттер же, откинувшись на широкие подушки, отдался приятному ощущению отсутствия боли. Все мышцы расслабились, и, если бы не отсутствие реакций ног на раздражения, то он был бы на вершине блаженства.
Гарри снова погрузился в размышления. «Может, рассказать им все сейчас? Нет! Я ведь не смогу объяснить все это сам! Они мне не поверят! Но что же делать? Хм, вот если бы можно было как-то доказать мои слова, хотя бы показать Гермионе то, что пережил я… Она умная, этому она бы поверила… »
Но вряд ли в доме примерной ученицы найдется Омут Памяти… СТОП!!! Но ведь есть места, где его можно достать! Поттер грустно посмотрел на закрытую дверь. И зачем только он нагрубил Гермионе? Нет, он не сказал ничего грубого, но тот тон, которым он разговаривал с ней… В общем Гарри не сомневался, что девушка обиделась. Даже в качестве больной сестрички он вел себя как неблагодарная свинья. Юноше стало стыдно, и он мысленно дал себе слово постараться быть с «родными» помягче.
Через некоторое время мать Гермионы принесла обед. Они немного посидели, поговорили о всяких мелочах, не затрагивая ничего особенно важного. Но как ни старался Гарри вести себя похоже на беспомощную девушку, у него все равно возникло странное чувство, что ему не удалось ввести миссис Грейнджер в заблуждение. Уж больно странные взгляды она подчас на него кидала — встревоженные, и даже где-то испуганные. Через некоторое время разговор плавно сошел на нет, и женщина, собрав поднос, отправилась вниз, на кухню, а утомленный Поттер снова уснул. Проснулся он только под вечер. За окнами начало темнеть. «Сейчас пасхальные каникулы, — подумал Гарри. — А значит, в Косом переулке можно встретить кого-то из учеников. Хотя кто такм в такое время будет?»
— Ты спишь, дорогая? — раздался мягкий голос из дверного проема.
— Нет, миссис Грейнджер я не… — Гарри запнулся, понимая, что окончательно выдал себя, спросонья назвав мать «миссис Грейнджер», а не «мама». — Я… То есть, я хотел… В смысле, хотела сказать, я… — залепетал парень, но договорить ему не дали.
— Послушай… разумом я понимаю, что ты не моя дочь, но материнское сердце не может так просто смириться с этим, так что хотя бы называй меня Джейн идет? — проговорила мать на одном дыхании.
— Хорошо, — опустил глаза Гарри. Ему было с одной стороны не по себе, от того, что он ее расстроил, а с другой — он испытывал облегчение, что наконец можно перестать притворяться. — Я могу попросить кое о чем? — спросил он.
— Да, конечно. Все что угодно, дорогая… — кивнула миссис Грейнджер.
— Поможете мне встать?
— Что? Зачем!?
— Мне нужно прогуляться кое-куда, да и поесть хотелось бы на кухне….
— Но ты же очень слаба…
— Просто помогите! — потеряв терпение, резко потребовал Гарри командным тоном, которого слушались даже более опытные маги на войне.
— Что такое? — спросил Мистер Грейнджер, заходя в комнату через какое-то время. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, — ответил за его жену Гарри. — Просто помогите мне пересесть на коляску.
— Но…
— Никаких «но», или я сам.
Мужчина вздрогнул от приказанного тона. Сейчас он все отчетливее понимал, что его жена права — это не их дочь. Кто бы ни вселился в тело Джессики — этот человек привык командовать, и привык, что его командам подчиняются беспрекословно. Столько власти было в этом голосе... Казалось, что, пошли он людей на верную смерть, — те бы, не пререкаясь, отправились выполнять приказ. Крис, хоть и не был слабовольным человеком, в этот раз смалодушничал и подчинился. После того, как Гарри был усажен в коляску, он попросил, чтобы его спустили вниз.
— Мам, а вы куда?— спросила Гермиона, выглянувшая из своей комнаты на шум, когда увидела спускающеюся тройку.
— Джессика попросила нас кое-куда её отвезти, — напряженно пожала плечами мама Гермионы
— Но, Джессика, тебе ведь прописан постельный режим! — возмущенно вспыхнула девушка.
— Гермиона, — не дал ей начать новую тираду Гарри. Парень помнил обещание, данное самому себе, вести себя с ней помягче, но странное чувство, охватившее его еще утром — что медлить нельзя, и он должен как можно быстрее обзавестись всем необходимым — вернулось, и усилилось — Мне нужно в «Дырявый Котел», поэтому будь добра, принеси свою палочку. Пожалуйста!
— Но ведь сейчас двенадцать часов ночи! Да и вообще ты еще слаба! Как ты собираешься передвигаться по городу? — продолжала возмущаться Гермиона.
— На машине! — невозмутимо парировал Гарри. — И вообще, тем лучше, что сейчас поздно! Так ты поможешь мне или нет? Я хочу подробно показать, кто я на самом деле! — он на мгновение замер, понимая, что только что официально объявил всему семейству, что их догадки полностью верны. А впрочем, он и не сомневался, что они уже обсуждали это, и, скорее всего, не исключали и того, что все это может иметь магическую подоплеку. Во всяком случае, никто из «родных» не вздрогнул при его словах, а Гермиона замерла, глядя на него испытующим взглядом, словно пытаясь проникнуть в его голову безо всякой магии. Он помолчал пару мгновений, и продолжал уже совсем другим тоном: — Впрочем, если ты не хочешь никуда ехать сейчас, поездку можно отложить, и мы отправимся туда через две недели. Но и с рассказом придется повременить…
— Но я… — хотела было продолжить спор девушка, но наткнулась на бесстрастный, непробиваемо-ледяной взгляд Гарри и замолчала. Секунду она медлила, кусая губы, разрываясь между тревогой за «сестру» и желанием узнать правду, а потом все-таки сдалась. — Ну, хорошо.
— Только захвати одежду с капюшонами! — крикнул ей вслед Поттер.
Через полчаса мужчина, женщина и две девушки, одна из которых сидела в инвалидном кресле, стояли на одной из мало примечательных улочек Лондона.
— Ну? — раздался недовольный голос из коляски. — Мы так и будем тут стоять?
Мужчина толкнул инвалидное кресло в сторону паба. Зайдя внутрь, они никого не обнаружили. Девушка в кресле хмыкнула, и повернулась к родителям.
— Там, куда мы собрались, ваше присутствие нам не потребуется, — сказала она. — Более того, это может оказаться для вас опасно. Ради вашей же безопасности, прошу вас подождать нас здесь.
— Но Джессика! — охнула миссис Грейнджер.
— Прошу вас, — с нажимом повторил Гарри. Крис, до сих пор молчавший, мягко коснулся локтя жены и покачал головой.
— Нет, дорогая, «Джесси» права, — сказал он, с нажимом выделив имя своей мнимой дочери. — Здесь замешана магия, и мы с тобой окажемся только помехой. Я уверен, Гермиона обо всем позаботится.
— Ну хорошо, — неохотно отозвалась Джейн. — Надеюсь, «Джессика», ты знаешь, что делаешь, — добавила она, одарив Поттера напоследок полным сомнения взглядом. Парень почувствовал себя слегка неуютно, однако отступать было поздно. Гермиона заняла место Криса за спинкой его коляски, но по е сердитому сопению Гарри хорошо понимал, что она отнюдь этим не довольна. Заверив родителей, что они постараются не задерживаться, Поттер кивком головы указал ехать дальше. За пабом был тупик. Но ночных путников это мало смутило.
— Гермиона, поможешь? — спросил он, впрочем, ни на секунду не сомневаясь в ответе.
— Да, конечно, — ответила ему девушка, доставая волшебную палочку. После того как она постучала ею по одному из кирпичей, стена пришла в движение, и вскоре образовался довольно большой проход.
— Пошли, в смысле поехали, — раздался невеселый смешок из коляски. — Едем в сторону вон того угла.
Минут пять девушки двигалась молча. Каждая думала о своем. Гермиона, толкая коляску, напряженно размышляла, пытаясь отгадать, кто же эта девушка? Что за личность поселилась в теле ее сестры? Гриффиндорку прямо-таки трясло от нетерпения узнать ответы на эти вопросы, хотя ее несколько тревожило холодное, повелительное и бесстрастное поведение этой «незнакомки». Кто же она такая? А еще ее просто потрясал набор ее знаний. Начать с ритуала подпитки! Все это походило на темную магию — кровь, передача магической силы, энергии… Но самой Гермионе пришлось несколько часов копаться в книгах, чтобы раздобыть эту информацию. Этот ритуал был запрещен еще двадцать пять лет нязад! Откуда же об этом знала «Джессика»? А сколько еще ей известно такого, чему стоило бы поучиться? В общем, Гермиону прямо-таки снедало любопытство и желание поближе познакомиться с этой неординарной личностью, с которой столкнула ее судьба.
А сама «личность» прокручивала в голове план, который «она» составила еще дома. Вскоре мнимая Джессика махнула рукой, требуя остановится.
— Мы идем туда, — она указала рукой в сторону проулка, который скорее можно было назвать щелью между домами.
— Но, Джесси, — запротестовала Гермиона, и с испугом посмотрела в проулок, — это же Лютный переулок!
-Я знаю, — кивнула «девушка» в ответ, пожав плечами. — Но нам именно туда, так что поехали.
Гермиона хотела еще что-то сказать, но была остановлена взмахом руки Гарри.
— Не надо, Герми, — устало потянул Гарри. — Я бы пошла сама, но только боюсь, что не справлюсь... — парень снова мысленно поморщился. Играть на порядочности Гермионы и собственной беспомощности было противно, однако он все еще не совсем поправился, и начинал чувствовать усталость, а силы ему еще понадобятся, когда они доберутся до места. Поэтому Поттер просто прибег к самому простому и эффективному средству из тех, что пришли ему в голову.
— Идем, — немного обреченно кивнула Гермиона, понимая, что спорить и что-то доказывать — это лишь пустая трата времени. Впрочем, если «сестра» надеялась, что так просто отвяжется, то ее еще ждало большое разочарование…
Снова они шли по переулку в тишине, только в этот раз тишина была наполнена страхом Гермионы — как ни крути, а у Лютного переулка была дурная слава, да и рассказ Гарри в свое время, о том, как он там побывал перед вторым курсом, тоже не добавил ей смелости. Гарри же нисколько теперь не боялся Лютного Переулка. Да и как можно боятся того места, где прожил почти год? Вскоре они остановились у магазинчика под названием «Горбин и Беркс». Гарри кивнул головой, чтобы его спутница накинула капюшон. После этого, с ее помощью, он и сам накинул на себя другую мантию Гермионы.
Колокольчик над дверью жалобно звякнул.
— Здравствуйте, мистер Горбин. Не ждали таких поздних гостей? — холоду женского мог позавидовать сам Волдеморт.
— Здравствуйте... — прищурился Горбин. — Чему обязан столь поздним визитом?
— О! Ничего особенного, мистер Горбин. Просто нам нужна волшебная палочка.
— Вы могли обратится днем, к Оливандеру…
— Вы не поняли. Мне нужна ОСОБАЯ палочка, если вы понимаете, о чем я…
— Черный алербас на третьем переулке, — спокойно произнес Гарри пароль, который в его прошлой жизни использовался между верхами контрабандистов, в которые, кстати, Горбин тоже входил.
— Что!?!? — глаза Горбина могли соперничать по величине с глазами домового эльфа.
— Вы слышали, я не буду больше повторять, — холодно произнес Гарри. — Мне нужна незарегистрированная палочка. А кроме того, некоторые зелья…
— А если я не соглашусь?
— Тогда будет вот это, — Гарри со всей силой, на которую был способен, надавил на ментальные блоки Горбина.
Тот, видимо, не ожидал такого напора от хрупкой девушки, поэтому Гарри вошел в сознание Горбина легко, как нож в масло. Поттер уже видел эти воспоминания, поэтому найти самые болезненные и компрометирующие не составило труда. На них он и остановился, заставляя Горбина снова переживать их.
— Вам понятно, мистер Горбин? — спросил Гарри у упавшего на пол человека.
Продавец поднял на него полные страха глаза. Тихий ужас читался в них.
— Я, кажется, задал вопрос, — Гарри сам не замечал, как стал говорить о себе в мужском роде.
-Да, — голос продавца, несмотря и на что, оставался холодным и безразличным.
— Тогда принесите мне палочку.
Продавец скрылся за дверью. Где-то через пять минут он вернулся, нагруженный с ног до головы коробками. Поттер знал, какая палочка ему нужна, поэтому в результате «подбора» нашел её с третьего раза.
— Прекрасная палочка, мисс... — кивнул Горбин.
— Теперь мне нужны вот эти компоненты зелий, а еще набор зельевара…
15.06.2009 Глава 6. Тишина, но надолго ли?
«Каждому человеку нужно понимание,
но не каждый человек это понимает»
День только вступал в свои права. Сумерки медленно отступали под напором света. Бессмысленная война происходящая с основания мира — война между светом и тьмой. Каждый день протекают их тихие битвы. Сначала побеждает свет, и люди радуются раннему лучику солнца, разгоняющему ночной мрак и холод. Настает новый день, принося новые печали и заботы, радости и горести... А потом ночь вновь вступает в свои права — и люди снова рады. Только на этот раз они приветствуют покой и тишину, которые несет на своих крыльях тьма...
Многие тираны говорят что воют ради власти, денег, преклонения и многого другого. Но так ли это на самом деле? А может быть, их притягивает сам процесс? Ведь во время войны многих лидеров-диктаторов пытались уничтожить. И часто ли это получалось? Да почти никогда! А как только войны заканчивались, диктаторы просто умирали своей смертью. Одна война, две, три и так до бесконечности. Войны — как тьма и свет, будут всегда. Ведь общество не может ужиться — ни при демократии, ни при монархии. И этот факт нужно просто принять, и стойко отнестись к этому.
Новый день, новое утро. Несмотря на ранний час и позднюю прогулку, совершенную ночью, далеко не все обитатели дома семейства Грейнджер спали. На самом деле, спала только женщина на кровати в большой спальне. Рядом с ней, за письменным столом, молча сидел мужчина. Его глаза смотрели на стену перед собой, но, скорее всего, не видели почти ничего, блуждая где-то далеко, в краю его мыслей. Внезапно сидящий пошевелился, сделал неосторожное движение, и старинный подсвечник, стоявший на столе, с грохотом соскользнул на пол. Женщина в кровати вздрогнула, и встрепенулась.
— Что случилось, Крис? — встревожено спросила она. Глаза ее чуть подслеповато щурились от долгого сна.
— Ничего, дорогая, спи — успокаивающее проговорил в ответ ее муж.
— Ты что, не спал всю ночь? — Джейн обеспокоенно посмотрела на Криса.
— Нет, что ты, я только что проснулся, — неубедительно попытался обмануть ее тот, но мешки под глазами, воспаленные от недосыпания веки и покрасневшие белки глаз говорили об обратном.
— Не лги, пожалуйста, я ведь все вижу… — вздохнув, покачала головой его жена.
— Да, от тебя ничего не скроешь? — грустно хмыкнул Крис. — Я не мог уснуть. Просто сон как то... не шел. — Сказав это, он замолчал, снова уставившись в стену.
Увидев, что на нее не обращают никакого внимания, Джейн выбралась из кровати, подошла к своему мужу сзади и, обняв, сказала:
— Все будет хорошо. — Но слова прозвучали неубедительно, — так, как будто она убеждала саму себя.
— Да, — с каким-то потерянным видом кивнул Крис. Его взгляд все еще блуждал где-то по ту сторону реальности.
— Пойдем вниз, я приготовлю твой любимый кофе… — ласково сказала его жена, целуя мужа в щеку.
Слезы, одна за другой скатывались по щеке девушки с каштановыми волосами в соседней спальне Только-только случилось то, о чем она мечтала полжизни! Её сестра после долгой комы пришла в себя. Но, не успев даже толком насладится этим моментом, она снова её потеряла! Нет, физически Джессика была с ней, но ведь на самом-то деле это не она... Всего лишь скорлупа, оболочка, под которой скрыта чужая, неизвестная сущность.
«Кто же ты? Враг? Или друг?»— бился в голове один и тот же вопрос. Девушку терзали сомнения. — «Может сообщить профессору Дамблдору? Может, он поможет? Ну, или хотя бы что-то посоветует?» — Гермиона разрывалась между двумя своими сущностями. Одна, та что обычно призывала её к дисциплине, говорила, что нужно сообщить директору о странностях Джессики, — ибо как может добрый человек пользоваться черной магией? Другая же говорила, что она должна промолчать, подождать, и посмотреть что будет. А вдруг Дамблдор решит, что лучше будет отправить Джессику в лечебницу им. Святого Мунго, или — того хуже! — сочтет её опасной?
Девушка нервничала, в раздумье, кусая губы.
«Как же поступить? Нет, я просто не могу сейчас все это решать. Да и, в конце концов, она же обещала все объяснить, не так ли? Может быть, будет лучше подождать этих объяснений... Да, наверное, так я и сделаю...
Девушка посмотрела на часы, висящие на стене. Они показывали семь часов утра. «И чего я так рано подскочила? Ладно, делать нечего, раз уж проснулась. Все равно больше не усну... Лучше спущусь на кухню, что-нибудь перекушу»
А вот природе не было никакого дела до тревог и волнений семейства Грейнджеров. Утро, несмотря на их неспокойные настроения, выдалось редкостно мирное — легкий ветерок играл с молодой листвой деревьев, из-за редких пушистых облаков выглядывало весеннее солнце, чирикали птицы… Лишь изредка спокойствие раннего утра нарушала гонимая ветром газета. Её шелест казался громовым, заставляя стыть в венах кровь, заставляя предаваться древнему инстинкту — страху, человека наблюдающего за этим…
В это время другая девушка, в другой спальне, сидя в кресле, устало потянулась. Вот уже почти час, как она неподвижно сидела и смотрела в окно. Грусть, глубокая, неизбывная печаль отражалась на её лице. Но вот уголки её губ дрогнули. Внешне в её облике ничего не изменилось, только в глазах, впервые за долгое время вспыхнули искорки пламени. «Пора начинать», — пронеслось у нее в голове. Вскользь бросив последний взгляд на окно, и тяжело вздохнув, она двинулась к двери.
Гермиона и её родители нос к носу столкнулись в коридоре.
— Мам, пап, а вы куда? — удивленно спросила девушка, потягиваясь.
— Мы? На кухню. А ты почему не спишь? — мать слегка изогнула бровь.
— Да сама не знаю, не спится что-то, — пожала плечами Гермиона.
— Ладно, пойдемте вниз, позавтракаем, что ли…
И все трое стали спускаться вниз. В кухне горел свет.
— Кто там может быть? — испуганно произнесла Джейн Грейнджер. — Ну не Джессика же, с ее-то ногами?
— Может, воры? — Глава семейства нахмурился. Оглядевшись по сторонам, он заметил стоящий на столике в углу тяжелый подсвечник, который тут же оказался в его руке. — Вы подождите здесь, а я посмотрю, что там, — тихо сказал он жене и дочери.
С этими словами он резко распахнул дверь, и шагнул внутрь. Гермиона и её мать, несмотря на предостережения мистера Грейнджера, шагнули вслед за ним. Гермиона на всякий случай незаметно вынула волшебную палочку. Конечно, вне школы колдовать запрещено, но кто знает, кем мог оказаться этот неведомый визитер? Не считая «Джессики» и ее непонятных способностей, девушка была единственной, кто мог противостоять магическому нападению, окажись угроза связанной с Магическим Миром. Промедление же могло стоить жизни, — или хотя бы свободы, — и ей самой, и ее родным
На кухне никого не оказалось. Только высокое кресло, стоящее спиной ко входу, — предмет, которого здесь раньше не было. Из кресла поднимался легкий дымок, что говорило о том, что там кто-то находится.
— Кто вы? — грозный голос Криса прокатился по кухне.
— Джессика? — голос Гермионы дрогнул. — Как ты тут оказалась?
— Ты, наверное, слышала о такой штуке, как волшебство? — Снейп удавился бы от зависти, услышь он, с КАКИМ сарказмом была произнесена эта фраза.
— Но как ты это сделала? — продолжала недоумевать Гермиона.
— Левитировала, — последовал лаконичный ответ.
— Что?
— Коляску, потом себя.
— Но себя левитировать невозможно!
— Это ты так думаешь, — фыркнула «Джессика»
Тем временем маленькая компания обошла кресло вокруг и уставилась на «нее», а точнее на сигарету в руках «Джессики».
— Да? — чуть приподняла бровь девушка в ответ на их вопросительные взгляды. — Если вы про курение, то лучше я потом расскажу, давайте лучше про то, что вас больше интересует.
Предчувствуя долгий разговор, все расселись — Крис и Джейн устроились на стульях возле стола, а Гермиона облокотилась на подоконник. Все взгляды были по-прежнему прикованы к «Джессике».
— Джессика, ты… Если помнишь, вчера ты собралась открыть нам, кто ты на самом деле? — сказала она, с легким сомнением в голосе. Было необычно видеть неуверенную в себе Гермиону, но Гарри сделал вид, что не заметил, и отвел глаза.
— Кто я? — спросил он с легкой усмешкой. — Человек. — Его это забавляло, поэтому губы еще сильнее растянулись, но на этот раз в улыбке.
— Мы это понимаем, — встрял в разговор мистер Грейнджер. — Но КТО ты на самом деле? Я понимаю, что это дела Магического Мира, в которые не имею права вмешиваться, но, черт побери, речь идет о жизни одной из моих дочерей! А возможно, и обеих! Думаю, ты понимаешь, что мы в любом случае имеем право знать, с чем имеем дело, не так ли?
Ответом ему была тишина. «Джессика» поднесла руку к подбородку и потерла его кончиками пальцев, размышляя. После двух минут молчания она ответила:
— Хорошо, — легкий вздох и покусывание губы. — Вы все узнаете… Я ведь обещала.
— Ну что ж, мы тебя слушаем, — начала Джейн, но «Джессика» покачала головой.
— Нет, если бы все можно было объяснить простым рассказом, я не стала бы тянуть столько времени, — возразила она — думаю, будет лучше, если я все наглядно покажу...
— ПОКАЖЕШЬ? — переспросил Крис, удивленно выпрямившись на своем стуле.
— Как? — даже Гермионины глаза удивленно расширились.
— Так, — пожала плечами Джессика и протянула руку к свертку, который лежал возле кресла. Притянув его себе на колени, она, скорчив умилительную рожицу, принялась его разворачивать. Вскоре перед немногочисленными зрителями появился средних размеров сосуд.
— Это… это.... — с расширенными от удивления глазами пролепетала Гермиона, а Гарри себе мысленно поаплодировал. Нечасто увидишь лучшую ученицу Хогвартса с ТАКИМИ глазами.
— Омут памяти, — закончил за нее Гарри.
— Но ведь они — большая редкость…
— Не совсем так, просто надо знать, где их искать.
— Значит вот что было той «особенной» вещью, о которой вы вчера шептались с владельцем той лавочки, — прищурившись, кивнула Гермиона, осматривая распотрошенный сверток. — Но зачем было прятать его от меня? И кстати, вещь в любом случае не дешевая. Откуда у тебя такие деньги?
— Скажем так, я его взяла... на временное пользование… — с самыми невинными глазками, на которые был способен, проговорил Гарри.
— «На временное пользование»? — фыркнула девушка. — Иначе говоря, ты попросту отобрала его у этого... Горбина! Чем ты его шантажировала, Джесс, или как там тебя по-настоящему?
— Это не важно…
— Как это «не важно»? Ты шантажируешь темного волшебника, заставляешь его практически просто так отдать тебе редкий артефакт, без всяких гарантий, что он когда-нибудь получит его обратно, и говоришь «Это не важно»? А ты не допускаешь мысли, что его страх со временем ослабнет, и он...
— Давай обо всем этом потом, — оборвал ее Поттер. — Проблемы могут возникнуть, это так, но давай решать их по мере поступления. Сейчас важно то, что вы хотели знать, кто я, и у меня есть возможность показать вам это. Итак — кульминация! — с по-настоящему заговорщическим видом, Гарри достал палочку и прикоснулся ею к своему виску.
Все с придыханием наблюдали за его манипуляциями. Через секунду стала появляться серебристая ниточка, прилепленная к палочке. Гарри сделал движение палочкой, как будто отгонял назойливую муху. Ниточка, которая успела увеличиться в размерах, упала в Омут Памяти. Коснувшись его дна, она стала еще увеличиваться, образуя пятно, которое расползлось по всей чаше, формируя один дымчатый слой.
— Вы готовы? — спросила, весело ухмыляясь, «Джессика». — Только сразу предупреждаю: увиденное может вас шокировать, так что лучше сразу откажитесь.
— Боюсь, мама с папой все равно не могут воспользоваться им, — покачала головой Гермиона. — Омут Памяти для маглов— не более, чем чаша с жидкостью. И кроме того, для них это небезопасно. Пары воспоминаний волшебников могут для маглов оказаться ядовитыми, и даже смертельно...
— О — тихо сказал Гарри, слегка обескураженный этим. — Но... но ведь ты-то можешь сделать это? — спросил он с надеждой.
— Я — да, — отозвалась девушка. — И не думай, что меня что-то остановит.
— Хорошо, — согласился парень со вздохом. — Но только будь готова к тому, что то, что ты увидишь, тебя... расстроит. Думаю, я почти уверен в этом.
Гермиона упрямо вскинула голову.
— Я готова! — сказала она, смерив его решительным, истинно гриффиндорским взглядом.
23.06.2009 Глава 7 А, что-то жареным запахло?
«-Гарри!— восторженно воскликнула я
— Где?!— спросил Поттер и начал шутливо озираться по сторонам»
— Хорошо, — согласился парень со вздохом. — Но только будь готова к тому, что то, что ты увидишь, тебя... расстроит. Думаю, я почти уверен в этом.
Гермиона упрямо вскинула голову.
— Я готова! — сказала она, смерив его решительным, истинно гриффиндорским взглядом.
— Точно? — слегка глумливо, как будто разговаривал с маленьким ребенком, переспросила «Джессика»
— Джессика! — возмутилась Гермиона .
— А? — Гарри невинно похлопал ресницами, а потом покачал головой. — Ладно, ныряй!
— Как это? — нахмурившись, спросил мистер Грейнджер, глядя на небольшой сосуд.
— А! — хлопнул себя по лбу Гарри. — Просто засунь пальцы в Омут.
— Но подожди, — начала Гермиона, — я читала, что для того, чтобы проглядеть воспоминания, нужно окунуть лицо, и потом, делать это может только один человек!
— А ты всегда веришь тому, что пишут в книгах? — спросил Гарри, очерчивая овал подбородка большим пальцем.
— Но ведь это... КНИГИ! — как будто это все объясняло, выдохнула Гермиона.
— Книги, книги... — пренебрежительно проговорил Гарри. — Не все в них — правда. Вот например, в какой книге ты найдешь заклинание самолевитации?
— Но такого не существует!
— Как это — «не существует»? А как я, по-твоему, из инвалидной коляски вылез? Ладно, мы так долго будем разглагольствовать, давай лучше займемся делом. — Поттер кивнул на Омут Памяти.
Гермиона поджала губы a-la МакГонагалл. Как же так? Неужели КНИГИ не могут ей о чем-то рассказать? — Кинув немного обиженный взгляд на Поттера, она повернулась к родителям:
— Я вам потом все расскажу, не волнуйтесь. Просто для вас это и вправду может быть опасно…
-Ничего дочка, мы понимаем, — слегка напряженно сказала миссис Грейнджер.
Гермиона подошла к Омуту Памяти, взяла его в руки, села в только что созданное «Джессикой» кресло и опустила лицо в поблескивающую жидкость. Тело девушки сначала слегка обмякло, но потом все мышцы словно окаменели, и она стала похожа на восковую фигуру.
— Вот же упрямая! — недовольно пробурчал Гарри. Теперь, из-за того что девушка стала просматривать воспоминания окунув в омут лицо, он не мог находиться рядом. Для него просто не оставалось места. Хотя... Поттер скорчил раздраженную гримасу.
— Что такое? — Джейн вопросительно посмотрела на «свою дочь».
— Да я хотел вместе с ней «поблуждать по закоулкам своего сознания», — Поттер пожал плечами. — Хотя ладно, наверное, так даже лучше…
Он откинулся в кресле и погрузился в воспоминания, которые только что «слил» в Омут Памяти.
POV Гермионы:
Меня закрутило в вихре красок. Мимо проплывали расплывчатые образы и лица людей. Но вскоре вся эта круговерть остановилась. Я огляделась вокруг.
Тихий городок. Самый обычный переулок между домами. Минуты две ничего не происходило. Но вот послышался топот ног и вскоре по этому переулку промчался мальчик лет восьми в старой мешковатой одежде, что-то смутно-знакомое было в нем. Он на секунду остановился, держась за бок, и огляделся. Никого вокруг не было, но вскоре он увидел пятерых ребят бегущих в его сторону, и снова побежал, но уже с удвоенной скоростью.
— Стой! — прокричали преследователи. Но парнишка им не ответил, а побежал еще быстрее.
Но долго так продолжаться, конечно, не могло. И вправду, паренек споткнулся о стеклянную бутылку и кубарем прокатился по асфальту.
— Ну, вот мы тебя и поймали! — раздался голос одного из преследователей, за которым последовал крепкий удар ногой под дых.
— Пожалуйста, не надо! — пролепетал маленький мальчик, закрывая маленькими, бледными ручками лицо от ударов. Я, забыв, что нахожусь в чужой памяти, кинулась ему на помощь, но пролетела сквозь них, как через привидение. Сердце защемило от безудержной тоски и беспомощности из-за того, что не могла ему помочь пока эти маленькие твари впятером его избивали.
— Что творите, маленькие негодяи! — к нам бежала сумасшедшего вида старуха. — А ну, прекратите немедленно!
Несмотря на свой пожилой возраст, старушка с удивительной прытью побежала в сторону этой, с позволения сказать, «компании», однако, стоило мальчишкам только заслышать ее сердитый голос, как они немедленно бросили свое занятие.
— Уходим, быстрее! — крикнул один из них, подталкивая товарищей.
— Чокнутая старуха, все веселье испортила! — крикнул еще один, уже на бегу, и вся шайка задала стрекача.
Подбежавшая старушка погрозила кулаком вслед убегающим мальчишкам и склонилась над пострадавшим пареньком. )
— Боже мой… — послышалось её бормотание — Что же они творят? Бедный мальчик…
Старушка помогла парню подняться и придерживая его за плечо куда-то повела.
Передо мной все снова закружилось...
Я оказалась посреди все той же улицы. Снова осмотрелась. От увиденного меня чуть не вырвало. В двух шагах от меня лежал обгоревший труп! Я вскрикнула и попятилась назад. Невдалеке были слышны громкие крики и редкие взрывы. Похоже, здесь прошел бой? Стараясь не смотреть на мертвого человека возле себя, я подошла к ближайшему дому и попыталась прочитать надпись на табличке. Но разобрать смогла только два слова: «Графство Сурре…»— дальше надпись обрывалась. Я решила, что мало что смогу увидеть, стоя на одном месте, поэтому двинулась дальше, сворачивая за угол. И зря. Я считала, что тот труп, который я увидела в самом начале этого воспоминания, был самым худшим, что я могла увидеть здесь. Я ошиблась. Здесь прошел не бой — здесь была настоящая бойня! Вся улица была завалена трупами и частями тел. Меня вырвало. Хотя я была здесь не во плоти, и из меня ничего не вышло, но мне все равно стало немного легче. Выпрямившись, я смогла немного отдышаться и еще раз осмотреться по сторонам.
В конце улицы я заметила группу людей в черных мантиях. В первый момент первым побуждением было спрятаться, но потом я вспомнила, что я все-таки в воспоминании. Поэтому неуверенной походкой я отправилась в сторону этих людей, что бы послушать их разговор.
— Что с Пожирателями? — раздался холодный голос человека, который шел впереди всей группы. Мне он показался странно спокойным, и... знакомым?
— Все мертвы, — ответил человек справа. — Но мы успели схватить двух генералов.
— Молодцы, — кивнул первый. Меня аж передернуло — ну точно, знакомый голос! Только где я его слышала? — Что с маглами? — он обратился к человеку слева. — нет, нет, голос был слегка искажен но интонации…
— Родителей убили почти сразу, парень остался жив, но над ним крепко поиздевались, — голос этого парня тоже был спокойным, но я уловила легкие нотки отвращения. — Боже, лучше умереть, чем пережить такое! — добавил он совсем другим голосом. Надо же — от спокойного тона не осталось и следа!
— Плохо, — мужчина, идущий впереди всех, («главный» как про себя назвала его я) вздохнул. — Это нападение было как удар перчаткой хочет заставить министерство и Орден вступить в открытую войну...
— И что будет дальше, как думаешь? — к «главному» обратился парень, стоящий справа. По голосам мне показалось, что все они еще молоды, хотя вели они себя совсем не как обычная молодежь. Все трое (или их было больше?) казались суровыми и рано повзрослевшими, словно война закалила их тела и души. Впрочем, учитывая, что творилось вокруг, в этом не было ничего удивительного. И это еще не «открытая война»?
-Повторятся сороковые годы, только сейчас это может закончится значительно хуже…
— Разве такое возможно? — скептически хмыкнул парень слева.
— А ты как думаешь? — «главный» слегка склонил голову в его сторону.
— Ну… — тот в ответ замялся. — Ну, ведь тогда и так было страшно, да и потери за войну у многих стран были огромные. Куда уж тут хуже?
— Эх, — «главный» вздохнул. — А ты знаешь, как шли тогда бои? Нет? Так вот, маги и маглы никогда не сражались вместе, поэтому о нас мало кто знал. А сей час... Сейчас мы даже толком повоевать не успеем.
— Почему? — похоже, этот разговор заинтересовал парня сзади.
— Ты знаешь, какое самое главное и мощное оружие у маглов? — ответил вопросом на вопрос «главный»
— Ну... кажется танки?
— Если бы... — «главный» немного опустил голову. — У маглов есть ядерные ракеты, так называемое «оружие массового поражения», а на языке их политиков «оружие сдерживания». Но Волдеморт — не Гриндевальд, он не остановится, даже под угрозой его использования.
— И что будет, если маглы его применят? — спросили два парня в один голос.
— Одна из стран первой обрушит на нас свои ракеты, мы скорее всего тоже успеем ударить, но не думаю что наши ответные ракеты долетят докуда нужно. Они упадут где-нибудь еще. Все страны всполошатся и начнут палить друг по другу. Так что максимум полторы недели на всей планете наступит ядерная зима…
— А что это такое?
-А ты представь что вместо лесов, городов, гор будет пустыня, покрытая пеплом…
— Но зачем это Воландеморту? — недоуменно спросил парень слева.
— А оно ему и не нужно, — «главный» невесело усмехнулся. — Он просто ничего не знает об угрозе, а когда узнает — будет уже поздно…
— Значит, это будет конец?
— Потом? Да. А вот сейчас у нас только начало...
Фигуры людей стали медленно таять, и меня снова понес вихрь воспоминаний.
Облака, солнце... так близко, что кажется — протянешь руку, и сможешь унести его с собой.
Вскоре окружающий пейзаж приобрел четкость, и я смогла в очередной раз осмотреться. Я находилась на какой-то зеленой поляне. Недалеко от меня был обрыв, и я, особо не думая, подошла к самому краю. Как захватывает дух! Стоя на краю обрыва, понимаешь, как хороша жизнь. Но долго раздумывать мне не дал свист сверху. Я подняла взгляд к небу и увидела маленькую точку, которая все росла в размерах, по мере того, как приближалась. Вскоре на землю спустилась раскрасневшаяся, скорее всего от ветра, девушка в черном костюме. Я подошла поближе, чтобы повнимательнее её рассмотреть. Обтягивающий черный костюм из кожи, длинные каштановые волосы собраны в тугой хвост, который в конце все равно был немного растрепан. Я подняла глаза на её лицо… ВЕЛИКИЙ МЕРЛИН!!! Этого не может быть!!!! Потрясенная, я отступила от этой девушки еще быстрее чем от трупа во втором воспоминании. Карие глаза, небольшой нос: я смотрела на саму себя! Только несколько минут спустя я поняла, что эта девушка старше меня, значит я не могу быть ей. Сзади раздались шаги, девушка передо мной посмотрела мне за спину и улыбнулась. Я обернулась и увидела… Гарри!!! Как и эта девушка, он казался старше своих лет, и на нём не было очков. «Может это воспоминания отца Гарри? Или этой женщины?» пронеслось у меня в голове. Я изо всех сил пыталась убедить себя, что так оно и есть.
— Герми! — одна коротенькая фраза разрушила все мои надежды, что эта девушка — не я. — Хорошо ммм ... долетела? — залихватская улыбка озарила лицо парня.
Они обнялись и поцеловали друг друга в щеку. После объятий девушка дала парню двумя пальцами шутливою пощечину.
— Мистер Гарри Джеймс Поттер! — (!) Так это все-таки Гарри!(!) — Что вы себе позволяете? Сколько вас просить: не сокращайте моё имя! — Она выглядела достаточно грозно, но я видела, что она шутит.
Гарри (волей-неволей приходилось так называть этого парня) упал на колени и шутливо взмолился:
— Простите недостойного холопа, леди! Но вы так… — последняя фраза была сказана таким тоном будто должна была прозвучать как оскорбление. Девушка тронула его плечо заставляя встать.
— Что «я так»? — спросила она, на этот раз очень серьезно и грозно, с легким подозрением.
— Сексуально выглядите в этом костюме… — хоть глаза и были зажмурены в ожидании наказания, голос был очень веселым и задорным.
Девушка схватила Гарри за нос и притворно грозно спросила:
— Почему вы так считаете? — ее голос слегка дрогнул.
— Ну… в этом костюме у вас такие красивые… глаза — быстро сказал Гарри, хотя смотрел он совсем не в глаза девушке. Хм... взгляд парня остановился чуть ниже ее шеи, сантиметров так на пятнадцать.
— Вы правда так считаете? — повторила она, по мере того как их лица сближались.
— Да... — прошептал Гарри. И пара слилась в неистовом поцелуе.
— Это наш первый и последний поцелуй, — раздался грустный голос у меня за спиной.
Я так увлеклась этой картиной, что не заметила подошедшего… Гарри! Я оглянулась на парочку — тот Гарри был на месте. Я повернулась обратно — этот тоже здесь!
— Не бойся, я не галлюцинация, — парень передо мной весело ухмыльнулся. Вот только по сравнению с улыбкой другого Гарри, эта была натянутой.
-Гарри!— восторженно воскликнула я.
— Где?!— спросил Поттер и начал шутливо озираться по сторонам.
— Но ты же должен быть в Хогвартсе?
— Возможно, — он кивнул. — Но нахожусь я в теле твоей сестры. Странно не правда ли? — снова ухмылка, но на этот раз еще более натянутая.
Тут я присмотрелась к его внешности повнимательнее: немного смуглая кожа, черные волосы с белыми полосками (!) седины! На глазах не было очков, а по лицу, вдобавок к шраму в виде молнии, виднелись множество других тонких ниточек шрамов. Это — определенно не тот Гарри, которого я в последний раз видела на вокзале. Этот был взрослее, мужественнее… симпатичнее? О, Грейнджер, прекрати!
Кажется, я покраснела.
— Подожди, ты же в теле моей сестры, так? — вспомнила я его слова, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Так почему ты сейчас выглядишь как... мужчина?
— Хех, так ведь в Омуте находятся только наши проекции, — он скрестил руки на груди.
— Не поняла? — где это он понабрался этих магловских терминов?
— Ну, Омут только подключается к мыслям , насколько я помню. — Он задумчиво почесал переносицу. — Ну, если проще, то в Омуте находятся только наши мысли, а не мы сами, и не — боже упаси! — наша душа, как многие считают!
— Но тогда…
— Это просто видимость, то есть то, какими мы себя представляем.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила я. Что-то в этой ситуации мне определенно не нравилось.
Гарри резко помрачнел.
— Были учителя, — кратко отозвался он, и я без дальнейших объяснений поняла, что говорить об этом ему неприятно. — Ну что, возвращаемся в этот бренный мир? — спросил Гарри, тряхнув головой, и на его губах снова расцвела улыбка.
— Я… — но возразить я не успела: он схватил меня за руки, и нас обоих закружил вихрь воспоминаний.
Конец POV Гермионы Грейнджер.
Вскоре Гермиона поняла, что все закончилось, и открыла глаза. Напротив неё сидели побледневшие от волнения родители. На коленях покоился Омут Памяти… СТОП! С какой стати Омут такой тяжелый? Девушка опустила глаза и увидела голову своей сестры, примостившуюся возле чаши. Джессика, — видимо, пока Гермиона просматривала первое воспоминание, — пододвинула кресло поближе к ней. Голову она положила Гермионе на колени, а указательным палец был опущен в Омут Памяти. Гермиона взглянула на лицо сестры: слегка хмурое вырожение лица, брови сведены, похоже она о чем-то усиленно размышляет. Гермиона задумалась: как аккуратнее вытащить Джессику из Омута? И, ничего не придумав лучше, она стала гладить сестру по голове. Та неожиданно заулыбалась и стала пальчиком поигрывать с воспоминаниями, как с обычной водой.
— Джессика, — Гермиона улыбнулась, так умилительно выглядела это картина, — просыпайся.
— Ага Добби, щас встаю, ты пока там завтрак приготовь...
Гермиона прыснула.
— Просыпайся!
Гарри отрыл один глаз. И тут же закрыл. То, что открылось его взору, не могло быть правдой! Небольшой, классический ремень, край кофты, но самое главное, что от этого самого края кофты до ремня было расстояние сантиметров пятнадцать! А между кофтой и ремнем виднелся аккуратный животик. Гарри еле удержался что бы не поцеловать его. Но, черт побери, что подумают мистер и миссис Грейнджер? Навряд ли инцест в этой семье распространен как один из видов развлечений. Хотя… СТОП, ПОТТЕР, ТВОЮ МАТЬ! ОСТАНОВИСЬ! Фух, припадки окончились. Гарри вздохнул и нехотя поднял голову с колен Гермионы.
— Извините, я кажется, задремал, — в подтверждение своих слов Гарри зевнул и невинно уставился на супругов Грейнджер. — Не скучали?
Джейн и Крис, мягко говоря, «выпали в осадок».
— Понятно... — Гарри еще раз громко зевнул. — Ну я пошел, в смысле, полетел? — И, не дожидаясь ответа, он взмахнул палочкой, и, к удивлению Гермионы, поднялся в воздух и полетел в сторону своей комнаты, что-то легкомысленно напевая.
— Итак, Гермиона, — миссис Грейнджер перевела свой взор на дочь, после того как «Джессика» скрылась наверху.
Гермиона взглянула на мать, и вздохнула, готовясь к тяжелому повествованию.
— Ну, примерно так, — отдышавшись, сказала Гермиона. Она только что закончила свой рассказ, но как-то, незаметно даже для себя самой, упустила из него последнее воспоминание.
— Да уж, — прошептала Джейн. — Так выходит… Мало того, что в теле Джессики находится твой друг — так он еще из другого измерения? Я, кажется, совсем запуталась…
— Да тут уж с ума сойти недолго, не то, что запутаться! — хмуро произнес Крис. — И ты веришь во все это?
Вопрос предназначался Гермионе, и она чуть помедлила, прежде чем ответить:
— Не знаю, — с печальным вздохом проговорила девушка наконец. — Но я посмотрела эти его воспоминания, и в одном из них было то, о чем мне раньше тоже рассказывал Гарри. — Гермионе до сих пор было противно вспоминать увиденное, даже тот фрагмент из детства Поттера.
— Тебе виднее, — взъерошил себе волосы Крис. — Так зачем мы сюда шли? — попытался перевести тему он.
* * *
POV Гарри Поттера
— Ля-ля-ля-тру-ля-ля, — я сидел и помешивал зелье, напевая одному мне известный мотив (подействовали испарения) — А,ЧТОБ ТЕБЯ!!! Ау-уууу, больно! Ш-Ш-Ш-Ш, — подул я на в мгновение вскочивший водянистый волдырь на руке. — Ну вот, будет дырка, — проворчал я, как будто речь шла о дырочке на рубашке. — А еще говорят, что у женщин белее высокий болевой порог!
«А где ты женщину нашел, придурок?» — вдруг раздался у меня в голове женский голос.
— ЧТО?!! А!!! Брысь из моей головы!!! — проорал я на весь дом и сразу же попытался по привычке закрыть своё создание (как я тогда думал от Воландеморта).
«А-А-А БОЛЬНО!!!!!!!!!!!!!!!» — проорали вместе я и голос в моей голове.
Но, несмотря на сильнейшую боль в голове, я продолжал вкладывать энергию в ментальные шиты. Как же это больно! У меня создалось впечатление, что я сам себе зажал голову в тиски, и теперь закручиваю на них ручку.
«Прекрати, ты же сейчас нас обоих угробишь!» — раздался в моей голове все тот же женский голос.
Я подчинился, так как сам понимал, что с этим врагом мне не справится, — а сопротивление может если и не убить, то свести с ума — это уж точно.
— Ты кто? — прохрипел я, наслаждаясь холодком, который исходил от паркета (и когда я только упал?).
«А тебе это так интересно?» — ответил слабый, но с ехидцей голос.
— Мне интересно? Ты влезла в мою голову, и теперь еще спрашиваешь, интересно ли мне? — попытался возмутиться я.
— «Подожди, подожди, — хмыкнул голос, — в ТВОЮ голову? А, может, все как раз наоборот?»
— Джессика?! — я не сильно страдал тугодумием (ну, по крайней мере, я так считал)
— «Приятно познакомиться,» — в голосе мне снова почудился ехидный тычок.
— Но… как?
— «Прозвище «Проводник» тебе о чем-нибудь говорит?»
— Вполне, — выдохнул я. — И что ему нужно?
— «Что ему нужно? А почему сразу — ему? Может, я сама решила предъявить права на тело?»
— Фи… — я слегка поморщился. — Что за вульгарщина — «права на тело»?
— «Уж простите, сударь, за несоблюдение этикета, — мы люди деревенские, не обучены!»
Так-ссс… Как я и опасался, у меня началась шизофрения…
А я уже было обрадовался, что это не так,— но тогда откуда ей знать, как отвечала Гермиона из моего мира на мои претензии по этикету? Ну что ж, после таких событий не грех свихнуться…
Я со всей силы ментально «надавил» на голос, и «настоящая Джессика» моментально заткнулась. Что ж, первый приступ я смог блокировать, остается только наедятся, что подобное не повторится.
Я приподнялся на локтях и огляделся: эксперимент по соединению паркета и лица прошел не в пользу последнего. Надо как-то добраться до постели. Так, где моя… Черт! Палочка лежит на другом краю кровати, которая, в свою очередь, находится высоко от земли, — ну в смысле, от паркета. Может, позвать Гермиону? Ну не-е-ет, я Поттер, или кто? А мы (в смысле Поттеры) — все упертые, как… в смысле, мы все упрямые. Ладно, кое-как я дополз на руках до кровати. Ну, и что мне делать дальше? Кровать-то высоко… Может, полаять на неё — вдруг поможет? Почти сразу я отбросил эту идею из-за её проф. непригодности, но оставил себе — для заметки — все же когда-нибудь попробовать. (Главное что бы никого при этом рядом не было, а то, кто знает, далеко ли «Святое Мунго» отсюда находится?)
Скрипя зубами, я попробовал совершить еще одну безумную попытку взобраться на кровать. Как и предыдущие, она оказалась неудачной: я достаточно сильно ударился головой об этот чертов паркет. Поток грязной ругани вырвался из моего рта.
«Фи! И тут кто-то, что-то говорил о этикете?» — снова раздался противно, ехидно хихикающий голос в моей голове.
— Твою мать… — простонал я. — Сгинь, нечистая!
«Куда?» — фыркнул притворно удивленный голос.
— Например, в стиральную машинку! — зло буркнул я.
— «Острим? Ну, хотя бы головой об стенку не бьемся — и то хорошо…»
Черт, как же меня достал этот дурацкий голос так называемой «Джессики»! Эта тварь (кем бы она не была) разговаривает со мной так, будто я сопливый несмышленыш. Ну ладно, может, с этой «болезнью» можно договорится?
— Ты кто? — повторил уже заданный вопрос я.
— «Да» — протянул голос в моей голове — «видно, сильно тебя приложило. Я ведь, кажется, уже ответила.»
— Я не верю! — почти заплакал я. Со мной много чего происходило в прошлой жизни — и смерти, и унижения, и разные небылицы, которые оказывались правдой, — да даже, черт побери, этот случай с переселением душ, который знатно выбил меня из колеи! Не знаю почему, но даже на фоне всего этого, собственное «сумасшествие» очень сильно меня подкосило.
— «Зря…» — на этот раз голос был необычайно серьезен, в противовес предыдущему ехидству, — и это мгновенно отрезвило меня. — «Поверь, мне это тоже не совсем приятно.»
— Прости… — к сожалению, на большее меня не хватило.
— «За что? За то, что одной твари захотелось поиграть в бога, а ты не смог до конца ему противостоять?»
— Воландеморт?
— «Зачем же? Проводник. Это ведь из-за его дурацкой шутки все происходит, именно он заставил эту чокнутую прорицательницу произнести то пророчество, которое так повернуло твою жизнь. По его желанию ты должен был стать противовесом Воландеморту — и ты им стал.»
— Разве может быть все так просто — и одновременно с этим, так сложно? И почему ты говоришь, повторяя мои любимые фразы? Почему я должен верить, что ты — не очередной плод моего больного воображения?
— «А я нечего доказывать тебе не собираюсь,» — слегка печально произнес голос в моей голове. — «Ну, что ж мне пора. Увидимся, в смысле услышимся» — закончил в уже привычной, ехидной манере голос — и пропал.
Я снова уткнулся лбом в холодный пол. Твою мать, как же вымотал меня этот «разговор». Похоже, моим врагам не судьба убить меня, — я раньше сойду с ума. Подняться на кровать не было сил, поэтому еще минут двадцать я валялся на полу.
— Accio — не выдержал, в конце концов, я и воспользовался беспалочковой магией, чтобы призвать свое оружие. Палочка послушно скользнула в руку, но я заплатил за это дорогую цену: в глазах резко потемнело, руки неимоверно задрожали, а на все тело накатила сильная волна усталости. Н-да, беспалочковая магия и в прошлом-то мире мне толком не давалась (не считая трансрессии — тут я был ас), а что говорить про это «не обжитое» тело? Смахнув рукой пот, я решил было воспользоваться самолевитацией, но вовремя передумал и воспользовался обычным «Vingardum Leviosa», левитируя свою немногочисленную одежду вместе с собой. Никогда не любил этот способ передвижения: одежда очень сильно давила на тело. Похоже, истощение после «реинкарнации» было действительно сильным. Даже от такого простенького заклинания у меня снова закружилась голова, а рука с палочкой неимоверно задрожала. Игнорируя рвотные позывы, я все же кое-как вскарабкался на кровать, — и отрубился.
* * *
Аааа, ну вот опять… Сколько я уже не просыпался с такого бодуна? Не пил уже так наверное… Эх черт мысли путаются, не могу толком уловить не одну из них. Зарекался пить, но похоже Ал с Джеком снова за свое принялись. Нет, ну что стар, что млад, — все как дети!
Зуд в теле какой-то неестественный… надо бы перевернуться со спины, а то вдруг то, что я вчера ел попросится обратно?
Что бы Гермиона сказала, увидь меня сейчас в таком состоянии? Гермиона… Забытая на мгновение боль возвращается с удвоенной силой.
Приподнимаю отяжелевшие, словно свинцовые веки. Яркий солнечный свет бьет в глаза. Стоп! Яркий и солнечный? Какого черта? Резко открываю глаза полностью и бешено моргаю, чтобы согнать слезы.
Оглядываюсь. Нет, это определенно не может быть моей комнатой — или даже комнатой кого-то из моих напарников. Все сравнительно аккуратное, новые вещи, мебель. Да, черт побери, прошло уже где-то четыре года с тех пор, когда был выпущен последний стул!
Встаю с кровати, перед глазами все плывет, ноги дрожат. Откуда такое сильное похмелье? Я не пил в таком количестве с похорон Гермионы! Нет, не то что бы я вообще не пил… По правде говоря, последние дни я только этим и занимался, — но мой организм уже в какой-то мере привык...
Прижимаю руки к груди… стоп откуда у меня ТАКАЯ грудь? Внутри поднимается ужас. Что происходит?!
И тут — в довершение этого безумия! — открывается дверь и входит... ГЕРМИОНА?
Меня охватывает паника. Нет, не могли мои друзья так подшутить: они знают как это для меня больно. Остается только... Воландеморт! Я у него в плену! Хватаю лежащую на кровати палочку и направляю ее прямо в лоб стоящей в двух шагах от меня псевдо-Гермионы. Почти не раздумывая, кричу:
— Авада Кеда...
На лице того, кто принял личину моей любимой, проявляется сначала удивление, потом испуг — и на середине заклинания у меня вырывают палочку.
— Агуаменти! — меня сбивает с ног поток воды, и я падаю, хорошенько при этом приложившись головой об тумбочку.
В моей голове вихрем проносятся воспоминания: дом, Белатрикс… поединок с Воландемортом, — а потом Проводник, больница, дом Грейнджеров... Твою мать, я только что чуть не убил Гермиону! Чуть снова ее не потерял!
Я вздрагиваю от этой мысли и резко открываю глаза. Надо мной склонилась Гермиона, глаза настороженные, кончик моей палочки смотрит прямо мне в лицо. Я не знаю что сказать, — и похоже, она тоже в растерянности.
— Привет, — пискнул я, не зная, что еще можно сказать. Черт, да большей глупости я не говорил, наверное, со времен моего похода с Чжоу в Хогсмид!
— Джесси? — голос Гермионы слишком дрожит, — это плохой знак.
— Прости, — залепетал я, — это все последствия варки зелья...
— Какого еще зелья? — голос девушки недоверчив.
— «Сила на час», — скороговоркой отвечаю я и указываю на тумбочку возле кровати — да черт! можешь взять Непреложный Обет, если не веришь! Не хотел я этого!
— Ладно-ладно, — похоже, девушка шокирована моим напором. — Подожди... ты ходила?
Странно… может, я не в своем уме? Да нет, я точно помню, что я зелье вчера не пил, должно быть... Точно! Это испарение на меня подействовало.
— Это зелье... Как тебе сказать… — я в задумчивости прикусываю губу. — Оно — что-то вроде сильного стимулятора. Заставляет активнее действовать почти все клетки тела. Правда, и требует за это немало...
— Ну и зачем оно тебе? Я имею в виду, врачи сказали, что ты и сама… эээ… то есть, сам… то есть… Ну, в общем, такими темпами ты и так скоро будешь на ногах!... Да, и подожди, не видно, чтобы из этого котла черпали зелье — значит, ты его не пил!
— Я хотел проверить "живы" ли ноги, да и на всякий случай, пока не выздоровею, не плохо бы под рукой иметь нечто подобное. А насчет последнего... Думаю, это испарения на меня так подействовали — со всеми вытекающими....
— Понятно, — Гермиона, похоже, немного успокоилась. Она вздохнула и присела рядом со мной, так же облокотившись о тумбочку. Какое-то время мы молчали, а потом она тряхнула головой и вздохнула. — Ты не представляешь, как я перепугалась, когда услышала первый слог проклятия... — прошептала девушка.
— Хех, не мудрено! Я бы, услышав только первую букву, наверное, штаны испачкал! — мы переглянулись, я нервно хрюкнул, точно такой же звук я услышал и от нее, смешки были все интенсивнее… и вскоре мы, обнявшись, откровенно ржали — не просто смеялись, а именно ржали как ненормальные.
— По какому поводу веселье? — спрашивает вошедшая в комнату миссис Грейнджер.
— Да мы так,— махнув рукой отвечаю я. — О своем, о девичьем.
И, переглянувшись с Гермионой, мы снова засмеялись как ненормальные.
25.11.2010
359 Прочтений • [Я, или не я? ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
