Великобритания — загадочная страна, скрывающая на своей земле много тайн и секретов. Одним из них был дом…
* * *
Пятиэтажный дом был по карнизу опоясан каменной галереей, и покрыт почти плоской черепичной крышей. Под окнами третьего этажа выступал на несколько футов балкон, протянувшийся вдоль всего фасада. По периметру балкон был разделен на части высокими коваными решетками работы удивительной красоты, украшенный металлическими цветами и лианами.
Но обитателям этого дома была не свойственна общительность: окна частенько были не только герметично закрыты, не зависимо от времени года, но и плотно зашторены муслиновыми занавесками без малейшего просвета, сквозь который мог бы проникнуть взгляд. Но откуда простому обывателю было знать, что на окна наложены простейшие чары, которые только создавали видимость нелюдимости.
Помимо всего прочего обитатели этого дома, вероятно, были очень богаты, поскольку могли держать штат садовников, которые с поистине великими терпением и трудолюбием заботились о земле вокруг дома. Здесь были и фонтаны, и гроты, и бесчисленное количество беседок, а в центре располагался даже лабиринт, настолько запутанный, что даже сами хозяева не всегда могли поручиться за то, что знают там каждый выход.
Обычно этот дом был наполнен умиротворением и спокойствием, и только в редких случаях на него обрушивались либо великая печаль, либо огромная радость. К сожалению и прискорбию, сейчас все обитатели дома носили траур по одному из членов семьи, недавно навсегда ушедшим в мир иной…
* * *
Девушка только что закончила свой туалет, руководствуясь скорее инстинктом, нежели разумом. Впрочем, другой возможности у нее и не было: откуда взять опыту в таких делах, если отец никогда… Отец. К горлу подступил ком, мешающий дышать, а грудь словно сдавило железным обручем. Уже неделя прошла, как ее отец, Люциус Малфой, погиб… Нет! Не погиб, его убили… убил, чешуйчаторылый красноглазый урод.
— Люциус… Мой скользкий друг, — по огромному залу раздалось шипение, вносящее толику страха в сердце каждого из присутствующих. — Ты меня разочаровал, сильно разочаровал. Ты будешь наказан…
Всегда гордый и независимый Люциус Малфой лишь слегка дрогнул, да и заметно это было лишь немногим, лишь тем, кто очень хорошо знал его.
— Да, Азкабан, на мой взгляд, слишком простое и малодейственное средство — ты, мой скользкий друг, слишком легко выпутался из сетей министерских шавок. МОЕ же наказание не будет таким легким…
Оно и не было легким и… привело к смерти главы их семьи.
На глаза вновь набежали слезы, но плакать нельзя. Нужно мстить! О, как бы ей сейчас хотелось всадить в спину этого гада, носящего имя Волдеморт, кинжал, или задушить собственными руками, или с садистским удовольствием наблюдать, как его настигает Авада…
Но что она могла сейчас сделать? Ничего… Но это только пока! Придет время и она отомстит за все. И за убийство отца, и за потерянное нормальное детство, и за пролитые слезы, и за маму… Надо только подождать.
Девушка поднялась с удобного низкого пуфика, бросая последний взгляд на свое отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрел бледный парень с чуть покрасневшими глазами и плотно сжатыми губами в черной мантии модного фасона, короткие светлые волосы уложены волосок к волоску.
Она вышла из небольшой комнатки, служившей ей гардеробной, сейчас ей необходимо было хорошенько поразмыслить. А в саду у нее имелось несколько укромных местечек, где можно было посидеть в одиночестве.
«Но как же так!» — хотелось взвыть, проклиная все на свете. — «Отец столько лет преданно служил и заслужил только право быть омертвленным уродской тварью?..
Да, она тогда слышала каждое слово Темного Лорда… И больше всего боялась, что отец не выдержит наложенного наказания — те недели, что он провел в Азкабане не могли не сказаться на нем.
«Отец еще не успел восстановиться…» — мелькнула у нее страшная мысль.
— Но тебе не о чем беспокоится, Люциус, это будет всего лишь небольшой лабиринт.
Услышав эти слова, она сжалась. Девушке сразу припомнился лабиринт, который приходилось преодолевать четырем чемпионам на Турнире… Но ведь фантазия Темного Лорда куда как более изощренная? Она даже боялась представить, что тот может придумать.
Но реальность оказалась еще хуже, чем можно было себе представить.
По щеке девушки скатилась одинокая слеза, чтобы в следующее мгновение ее путь был прерван уверенным движением руки.
Уж что-что, а придумывать извращенные наказания Темный Лорд умел как никто другой. И в этот раз у него это получилось как никогда… отвратительно. Неизвестно какими тварями был забит лабиринт, но, зайдя в него, Люциус Малфой уже больше не вышел. Но чего стоило последующее заявление Лорда о том, что «семья, если пожелает, может пойти следом и забрать тело покойного родственника».
Они с матерью редко когда присутствовали на сборищах Упивающихся Смертью. Нарцисса, потому что никогда не носила Темную Метку, а была лишь молчаливой приверженкой взглядов своего мужа. А она, потому что была еще слишком юна, и до этого присутствовала, только на званных банкетах… Да что там, точнее только на одном… На котором отмечалось возрождение Темного Лорда и Начало Новой Эры.
Но тогда был особенный случай… Лорд пригласил всех своих последователей, желая показать им, что будет с теми, кто вызовет его неудовольствие или не оправдает надежд (если это слово вообще можно использовать по отношению к Темному Лорду). Страх тогда витал в паре с каждой молекулой воздуха, пожалуй, его можно было не то что почувствовать, а даже подержать в руках.
Перед ней с матерью открылся вход в лабиринт. Но он не был даже единой частичкой похож на тот, по которому ходили четыре чемпиона. Мало того, что его площадь казалась просто огромной… Каменные стены лабиринта почти полностью были покрыты слизью неизвестного происхождения, а под ногами скрипели и ломались кости каких-то мелких животных, а изредка еще и пробегали крупные крысы, норовящие уцепиться за подол мантии. С потолка на голову и за шиворот падали холодные капли. Где-то вдалеке раздавались жуткие звуки и лязганье цепей.
Тогда им не пришлось далеко идти. Темный Лорд «любезно» разрешил им войти в лабиринт с конца… А Люциусу до конца пути не хватило совсем немного, всего лишь несколько поворотов… Но спастись от василиска, который обитал в конце коридора он просто уже не смог. Так они его и нашли, бездыханного в обгоревшей по низу мантии…
Спустя несколько дней были организованны похороны, о которых было известно лишь тем, кто тогда был там около лабиринта. Но никто, НИКТО из них не был приглашен… В тот же день они с матерью решили отвернуться от Темного Лорда. Тогда же был придуман план… нет, План с большой буквы «П».
Они сделают все, чтобы осуществить свой план и отомстить за смерть Люциуса Малфоя.
Да, пусть он был тираном… но еще он был и отцом, и мужем, проявляющем свою любовь пусть и несколько странно, но ведь проявляющим. Да, у Люциуса Малфоя были свои взгляды на мир, которые он считал единственно правильными и верными и хотел, чтобы семья им следовала, потому что считал, что так они будут счастливы. Что поделать, если счастьем для него было благополучие семье, то бишь ее нахождение на высших ступенях власти, не важно кем эта власть была предоставлена. Да, Люциус Малфой не был идеальным мужем и отцом, но это не значит, что жена и дочь его не любили… тоже по-своему, тоже не так как видят любовь другие люди… но ведь они любили его. И эта смерть принесла обоим страдания.
* * *
От размышлений ее отвлек появившийся домашний эльф.
— Сэр, миссис Малфой просит позвать вас к обеду, — сказал он, прижимая уши к голове, боясь, что его слова, вызовут неудовлетворение хозяина.
Она же, не обращая внимания на маленькое существо, поднялась и размеренным твердым шагом направилась к дому.
— Драко, присаживайся, — сказала ей мать, стоило только вступить на порог малой столовой, где они обедали в обычные дни.
— Здравствуй, мама, — она чуть склонилась перед Нарциссой, следуя заведенным у них в доме правиле приветствия представительниц слабой половины человечества. Не важно, что она была девушкой, сейчас ей приходилось играть роль наследника рода Малфоев. И надо сказать она прекрасно справлялась с отведенной ей ролью… но чего это ей стоило.
Ей тогда было шесть лет и Люциус Малфой, посчитавший, что время пришло, объяснил своей дочери, что ей придется притворяться его сыном. Долгое время, возможно, всю жизнь. Рядом с ним стояла Нарцисса, по щекам которой катились молчаливые слезы. Тогда ей все это показалось лишь игрой, которую она с радостью приняла… Но позже размеры этой самой игры ее испугали, но деваться было некуда. Отец следил за всем в ее жизни. За одеждой, которую она одевает, за игрушками, в которые играет, за словами, за образованием, которое она получала от наемных учителей. Но она не знала, что еще ее ожидает в будущем… Школа принесла куда как больше разочарований, чем детство…
— Драко? — обратилась к нему мать. — Что с тобой? Ты сегодня так задумчив, что не обращаешь на мои слова и толики внимания.
— Прости, мама, — она попыталась вернуться к действительности.
— Что же тебя беспокоит, что ты так глубоко ушел в себя?
— Наш план, мама.
— О, не беспокойся, я уверена, что все пройдет так, как мы задумали. Не далее как вчера я навела справки — Дамблдор уже подтвердил смерть Сириуса Блэка, нашлось и еще несколько свидетелей, так что чтение завещания будет не позднее, чем через нескольких недель; мы успеем выполнить первую часть нашего плана. Не стоит беспокоиться. А сейчас, я думаю, тебе стоит пойти отдохнуть — ты слишком бледный.
— Хорошо, мама, — она поднялась из-за стола и вышла.
* * *
Но и у себя она не смогла найти покоя, ее мысли вернулись к объекту, который был главной составляющей их с матерью плана.
POV Драко Малфоя*
О, я прекрасно помню нашу первую встречу с Ним… Правда, тогда я еще не знала, что говорю с самим Гарри Поттером. Впрочем, если бы и знала, то вряд или бы поступила иначе. Отец с самых ранних лет вдалбливал в меня кодекс Малфоев. Ничто тогда не могло заставить меня поступать иначе, нежели как меня воспитывали.
— Привет! — сказала я ему, делая все так, как учил меня отец. До этого мне еще не приходилось общаться с незнакомыми людьми, по сути, это был первый мой выход в свет. До того момента, я все время проводила в обществе тех детей, которые, по мнению отца, были мне ровней. Тогда же я испытывала необычайное возбуждение: родители оставили меня одну в магазине мадам Малкин. — Тоже в Хогвартс?
Глупый вопрос, конечно, но тогда я не смогла придумать ничего умнее. Да и о чем еще я могла говорить с абсолютно не знакомым мне мальчиком?
— Да, — последовал ответ. Кажется, меня приняли вполне благосклонно. Правда, тогда я еще не осознавала, что дружбу со мной, с Малфой (!), может кто-то отклонить. Тот факт, что мальчишка мог и не знать, что я отношусь к древнейшему и одному из самых богатых семейств, я для себя не приняла. Самоуверенности-то мне было не занимать. Впрочем, как и сейчас.
— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сказала я. Все так, как меня учил отец: говорить надо неспешно, чуть растягивая гласные. Впрочем, такая манера разговаривать давно вошла у меня в привычку, и я даже не задумывалась об этом. Больше всего меня тогда волновало мое новое первое самостоятельное знакомство и еще совсем чуть-чуть тот факт, что палочку мать мне выбирает без меня. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.
Это была слабая попытка хоть чем-то заинтересовать его. Сама же я чего терпеть не могла, так это тупой квиддич, и только потому что отец считал (уж неизвестно по каким причинам) эту игру чем-то достойным и необходимым, мне приходилось в нее играть.
Но мальчик в ответ на мои слова молчал, как-то странно окидывая меня взглядом, складывалось ощущение, что я ему чем-то не понравилась.
— А у тебя есть собственная метла? — ну надо было же хоть как-то продержать разговор, если этот дуралей не хотел говорить.
— Нет, — послышался ответ. Интересно, он может сказать хоть что-то, кроме «да» и «нет»? Глупая мысль, но язвительность у меня в крови, и никуда от нее не деться, хорошо еще, что я смогла удержать слова на языке.
— А в квиддич играешь?
Он снова ответил отрицательно. О, мать моя Нарцисса, кажется, он вообще не понимает, что я с ним пытаюсь разговаривать.
— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?
— Нет.
Здесь меня впервые мелькнула мысль: может, этот парень магглорожденный?
— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если тебя определять в Пуффендуй, тогда я лучше сразу уйду из школы.
Конечно, отец бы меня прибил в таком случае. Он-то всегда ждал от меня вполне конкретных шагов и действий.
— А ты? — спросила я.
— М-м-м…
Он попытался что-то на это ответить, но тут мое внимание отклеек какой-то придурок за окном магазина. Высокий, в два человеческих роста, он просто не мог не привлечь интереса.
— Ну и ну, ты только посмотри на этого!
— Это Хагрид, — неожиданно радостно ответил парень, так что мне даже стало обидно: со мной-то он не хотел разговаривать, а увидев этого придурка сразу оживился. — Он работает в Хогвартсе.
— А-а-а, — протянула я, вспоминая что-то из рассказов отца. — Я о нем слышал. Он там что-то вроде прислуги, да?
— Он лесник.
Ой, кажется, ему не понравилось мое высказывание, но, как велит кодекс Малфоев, я даже вида не показала, что меня взволновал его тон. Да и вообще, почему меня должно волновать его отношение ко мне. Вот только уже тогда что-то екнуло в сердце, но я глупо спрятала это подальше, потому что настоящий Малфой никогда не испытывает сомнений или неуверенности.
— Да, точно — продолжила я. — Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель.
Грубовато, конечно, но эти слова помогли мне вернуть душевное равновесие.
— Лично мне он нравится.
— Вот как? А почему он с тобой? Где твои родители?
— Они умерли, — мальчишка говорит так спокойно, словно о вчерашней погоде. Я смутилась. Но снова постаралась не показать вида:
— О, мне очень жаль, — по правде говоря, это было не так, я же тогда просто не понимала, что это, значит, жить без родителей: в моей жизни никогда ничего подобного не было — идеальный мирок, а, кроме того, Малфои ведь никогда не жалеют. — Но они были из наших или нет?
О, наконец-то, я задала тот вопрос, который меня интересовал: очень уж странно мальчишка реагировал на мои слова о квиддиче и факультетах.
— Они были волшебники, если ты об этом.
Так он не магглорожденный, и все же почему-то его не привлекла ни одна из тем, что я тогда затронула. Интересно почему? Задавшись этим вопросом и твердо решив, разгадать сию загадку я продолжила:
— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких как мы, но и детей е из наших семей, — я постаралась быть предельно деликатной и вежливой, даже слова «магглорожденный» или «грязнокровный» ни разу не использовала. — Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже не никогда слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников, — точнее так думал отец, а я лишь считала его слова неоспоримой истиной. И тут я решила задать следующий вопрос, который тоже меня очень интересовал. — Кстати, как твоя фамилия?
К сожалению, нас тогда прервали и закончить разговор мы не смогли, тогда я крикнула ему вслед что-то вроде «увидимся в школе», только этот странный мальчик ушел, никак не отреагировав. Честно признаться, такое игнорирование меня задело, но прежде чем я смогла что-то сделать, он уже скрылся из виду.
Конец POV Драко Малфоя
Потом была та злополучная встреча на хогвартском экспрессе, когда она, пытаясь обратить на себя внимание, оттолкнула Гарри Поттера. Да, тогда она уже знала, что говорит с Гарри Поттером — естественно, ведь об этом говорили во всех вагонах: в этом году Мальчик-Который-Выжил пойдет на первый курс. Каким же было ее удивление, когда она узнала в Гарри Потере своего недавнего знакомого из магазина мадам Малкин. Растерянность была настолько велика, что она мало понимала, о чем в тот момент говорит. Все, что она хотела — это привлечь еще больше внимания Героя Магического Мира. Кто бы мог подумать, что ее действия приведут к прямо-таки противоположному эффекту.
Если бы она тогда, в магазине, знала, что говорит с самым знаменитым мальчиком Англии, то может, начало их отношений сложилось бы и по-другому, но судьба распорядилась по-другому. А в поезде он уже сидел с этим рыжим недоразумением по фамилии Уизли, который украл у нее Гарри Поттера и его дружбу… хотя бы дружбу…
А как она потом надеялась, наивно надеялась, что Поттер попадет на их факультет, в Слизерин! Как долго тянулись секунда его распределения, и как потом рукоплескал зал, приветствуя Мальчика-Который-Выжил, поступившего на факультет Гриффиндор. Ей же ничего не оставалось, кроме как сжимать от злости кулаки…
Уже первой недели ей хватило понять, что Поттер вообще мало внимания обращает на происходящее вокруг, вообще в волшебном мире. Для него были важны его новые товарищи и друзья, уроки, что-то еще... но не она. Сейчас-то девушка уже могла осознать и признать, что тогда это была не более чем простая ревность, обида, разочарование, злость. Почему этот чертов мальчишка из всех, из всех (!) выбрал этого рыжего Уизли, а позже зубастую грязнокровку? Почему не ее, чистокровную волшебницу… Этого она не могла понять и до сих пор. Кто-то пытался ей объяснить, что гриффиндорцам не важно, какое социальное положение занимают их друзья, нет, они просто дружат и все… совершенно непонятно из каких соображений. Сейчас, когда убили отца, она начинала понимать эти порывы. Сейчас, когда в ее душа требовала мести, она понимала. Просто для Гарри все эти люди, его друзья, близкие, они вроде родственников… самые родные. Он любил их также, как она отца и маму… ну, еще Северуса, крестного. Он, так же как и она, ради близких был готов пойти на любые жертвы. Вот только понятие слова «жертва» у них отличалось. Она не была уверена, что смогла бы рискнуть жизнью, здоровьем, репутацией ради чувств, ее учили действовать осторожно и никогда не подставляться самой. Гриффиндорец относился к жизни совсем по-другому: ради друзей он был готов отдать все самое дорогое, даже жизнь.
* * *
План, который они составили с матерью, отличался удивительной простотой. Драко должна была помирится с Гарри Поттером… Теоретически все просто, но как реализовать задуманное на практике? Первый шаг Драко должна была сделать во время объявления завещания Сириуса Блэка, где, она была просто уверена, Гарри Поттер должен был обязательно присутствовать. В конце концов, он был крестником знаменитого Узника Азкабана.
Они с матерью тоже будут там присутствовать — как одни из близких родственников. Наверняка, на объявление завещания прибудут еще пара-тройка дальних родственников Блэков, решивших, что им может что-то перепасть.
Решая, каким образом можно подступиться к Гарри, Драко невольно вспомнила последний разговор с Поттером.
Ей как всегда приходилось везде таскаться с Креббом и Гойлом. Не то чтобы ей это доставляло большое удовольствие, скорее на этом настаивал отец. Все-таки несмотря ни на какие ухищрения родителя она все равно оставалась девушкой. А значит, любая потасовка могла случайно обнародовать этот факт. А Кребб и Гойл занимались как раз страхованием от таких возможностей.
Впрочем, в тот момент ей было абсолютно все равно кто рядом с ней. Весть о том, что отец в тюрьме, в буквальном смысле ошеломила ее. Ранее она была в твердой уверенности, что такое просто невозможно. Отец всегда сможет выкрутиться! Такая мысль казалась ей нерушимой, как… как Хогвартс. Ну а если и нет, то Темный Лорд не позволит упечь за решетку человека, который долгие годы был его верным преданным соратником и «правой» рукой. Но… но в тот день Лорд спас эту безумную Лестрейндж-Блэк, а не ее отца…
Забывшись, она не обращала внимания ни на что вокруг, пока на выходе из вестибюля не столкнулась с тем, кого почитала главным виновником всех своих проблем — Гарри Поттером. Они остановились, глядя друг на друга, но, не зная, что сказать. Драко молчала, потому что в ней причудливо перемешались двойственные чувства: с одной стороны, Поттер был косвенно виновен в том, что ее отца упрятали в Азкабан; с другой — вот, дементор, она же боялась признаться в этом даже самой себе, но… Поттер ее привлекал. Никто другой не вызывал в ее душе подобных чувств и… И как она ревновала его к этим плебеистым Уизли и Грейнджер. Они украли Гарри Поттера у нее!
Так два злейших врага и стояли молча. Каждый из них мог прочитать в глазах печаль потерь и… лютую ненависть, которая жгла душу и ожесточала сердце. Но нет, эта ненависть была направлена отнюдь не на друг друга, а на совершенно других людей и обстоятельства.
— Что здесь происходит? — под сводами вестибюля раздался голос Снейпа.
— Профессор? — обернулась она.
— Мистер Малфой, мистер Поттер, что здесь происходит? — снова повторил он.
— Ничего, — пробурчала она, отводя взгляд от зельевара. Ей вдруг отчаянно захотелось побыть одной, забиться в какой-нибудь укромный уголок и выплакать там свое горе.
— Ничего, — повторил за ней Поттер, как всегда забывая добавить уважительное «сэр».
— Минус десять очков за неуважение к преподавателю, — на губах мужчины появилась язвительная усмешка. — Ах, у Гриффиндора же не осталось ни одного балла. Что ж, тогда надо просто…
— Добавить новые? — в вестибюле появилось еще одно действующее лицо — декан Гриффиндора.
С радостью по силе сравнимой разве что только с ненавистью к Снейпу Поттер посмотрел на эту кошку… И никогда он так не смотрел на нее…
Сейчас она могла только радоваться тому, что в тот день не сказала Поттеру очередной гадости, которая бы еще больше раздвинула и так большую пропасть между ними. Вот только вряд ли стоит надеяться, что это ей хоть как-то поможет… И все же, как же, как, подобраться к Поттеру, чтобы он не воспринял ее попытку помирится, как очередное издевательство?
О сколько раз она прокручивала в уме эту сцену… и каждый раз сцена казалась ей до ужаса неправдоподобной и лживой.
И почему же все так сложно?!
«А вот и Министерство. И ничего-то тут после того побоища в июне не изменилось. Разве что охраны стало больше, да фонтан все еще не отреставрировали. Интересно, его восстановят или сделают что-то новое?»
С такими мыслями Драко вместе с Нарциссой дошла до Отдела наследования и имущественного права. Со свойственным лишь Малфоям спокойствием и самоуверенностью Драко вошла в небольшое помещение, большую часть которого занимал овальный стол, вокруг которого стояли обитые ситцем стулья. Во главе уже стоял волшебник, перед которым лежал свиток — по всей видимости, и являвший собой завещание. Нет, точно, вон даже блэковскую печать можно разглядеть.
Драко села на один из стульев рядом с Нарциссой.
— Добрый день, мистер Малфой. Миссис Малфой, — мужчина кивнул Нарциссе. — Вы сегодня первые и, похоже, единственные, больше никто не захотел предъявить свои права на собственность Блэков.
Тут мага прервал звук открывающей двери. Драко обернулась: на пороге стоял Альбус Дамблдор. Старый волшебник нисколько не изменился. Поприветствовав присутствующих, он прошел на одно из свободных мест.
— Кхм, сэр… — начал было говорить министерский служащий.
— Не стоит, Немезис. Я здесь как представитель Гарри Поттера, который не сможет присутствовать на оглашении. Сейчас в стране слишком напряженная ситуация, чтобы магам его статуса можно было лишний раз подвергать себя риску, — Дамблдор поставил локти на стол и, сложив пальцы в «замок» положил на них подбородок, устремив все свое внимание на мага.
— Ну что ж, по всей видимости, нас сегодня больше никто не посетит, тогда приступим к оглашению завещания…
* * *
/спустя несколько часов/
Драко была в ярости. Поттер посмел не придти на оглашение завещания. Все просто отвратительно складывается. Драко была настолько зла, что отказалась возвращаться домой с матерью. Сказав, что собирается прогуляться, Драко и в самом деле вышла на улицы маггловского Лондона.
__________
* — в POV Драко Малфоя здесь и далее использованы дословные цитаты из книг Дж.К.Ролинг в переводе издательства «РОСМЭН».
15.06.2009 Глава 2
Литл-Уининг спал. Улицы с добротными домами, аккуратными садиками и ровно подстриженными газонами.
Люди спали. Их сны спокойны, безмятежны и даже скучны.
А на Тисовой улице в доме номер четыре бодрствует один человек. Он сидит на подоконнике своей комнаты на втором этаже. Взгляд юноши устремлен в ночное небо, а руки с силой сцеплены вокруг острых коленок. Губы парня судорожно что-то шепчут. Стекла очков на переносице отражают свет далеких и холодных, но таких красивых и завораживающих звезд. Слабый ветер ласково лохматит и без того растрепанные волосы юноши.
Для тех, кто еще не догадался: этого парня зовут Гарри Поттер. И он отнюдь не обычный подросток. Гарри — маг, обучающийся в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». В мире магии он известен всем. А все потому что почти пятнадцать лед назад темный маг Лорд Волдеморт убил его родителей и попытался послать Аваду и в него, но в тот раз что-то пошло не так… Сам волшебник исчез, потеряв свое тело, а Гарри стал национальным героем. А в прошлом году Волдеморт сумел возродиться, тогда же был убит Седрик Диггори… А спустя год и всего две недели назад погиб и самый близкий для Гарри человек: его крестный Сириус Блэк.
В этой смерти юноша обвинял многих: директора Дамблдора, Северуса Снейпа, своих друзей, Рона и Гермиону, но больше всего самого себя. Ведь это он позволил Волдеморту проникнуть в свои мысли, это его обманул домовик Блэков, это за ним Сириус бросился в самое пекло… Да, вина Кикимера, Лестрейндж и Волдеморта бесспорна, но и сам Гарри повинен едва ли меньше.
Каждый день юноше снились кошмары, один сменялся другим. Раз за разом Гарри переживал смерти родителей, Седрика и Сириуса… Но не это давило на него, точнее не только это. С каждой ночью все тяжелее становится груз вины, которую он возложил на свои плечи. Пусть Дамблдор говорит, что винить во всех смертях стоит лишь Волдеморта. Но Гарри знал, что на нем лежит не меньше. Это ведь он предложил Седрику взяться за кубок вмести, не пойди он в министерство, то и Сириус туда бы не отправился, если бы не он, то Волдеморт не пришел бы в их дом, и родители бы остались живы. Кроме этого в министерстве могли погибнуть и его друзья и члены Ордена Феникса. И теперь, Гарри звал Сириуса, глядя на звезду, в честь которой назвали его крестного. Он стал для юноши всем: и отцом, и другом, даже старшим братом.
Организм его был настолько истощен морально и физически, все эти дни, оттого, что Гарри почти ничего не ел. И справедливо, что он и сам того не замечая, проваливался в сны-кошмары, так похожие на обмороки.
Сегодня юноша вновь оказался на том же кладбище, что и год назад. На этот раз оно оказалось пустым. Гарри шел мимо могил. Его внимание привлек непонятный звук. Он огляделся — кладбище оставалось пустым. И тут перед ним появился Седрик. Его взгляд ничего не выражал, а лицо искажала гримаса ненависти.
— Ты убил меня, Поттер! — взревел юноша. — Ты! И только ты виновен в моей смерти!
Сказав это, Седрик бросился на Гарри. Они сцепились. Семикурсник оказался невероятно силен. Его руки сжались на горле у Гарри. Юноша стал задыхаться. Он пытался оторвать от себя эти пальцы, лишь бы вздохнуть хоть один глоток кислорода, но не мог. Откуда-то у него в руке появился нож. Гарри не задумываясь, ударил им своего противника в бок. Седрик разжал свою хватку. Он стоял и, словно не веря, смотрел на Гарри. Потом юноша упал на колени.
— Ты снова убил меня! — прохрипел Седрик, падая на землю. Через мгновение его тело исчезло.
Гарри настороженно посмотрел по сторонам. Кладбище исчезло, преобразившись в помещение Отдела Тайн. Он увидел Арку Смерти, около которой стоял Сириус. Глаза крестного светились гневом.
— Я любил тебя, Гарри! — буквально выплюнул Сириус. — А ты убил меня! Я считал тебя сыном! Ты же убил меня и уничтожил мой род! Блэков больше нет. Ты доволен?!
— Сириус… — жалобно прошептал Гарри. — Сириус!
— Я ухожу, Гарри, — сурово ответил крестный. — У меня нет причин задерживаться здесь, а там, — он махнул рукой на Арку,— меня ждут.
Из Арки вышел отец Гарри. Его взгляд пылал не меньшим гневом, чем у друга. Он подошел к юноше почти вплотную.
— Ты похож на меня, — проговорил с яростной злостью. — Но ты не я! Ты не можешь быть моим сыном. Я никогда бы не предал близких мне друзей…
Обнявшись за плечи, двое старых друзей ушли в Арку. Ни один из них так и не оглянулся на Гарри…
Окружение вновь изменилось. На этот раз юноша оказался в комнате. Посреди нее располагалась детская кроватка, рядом с которой стояла его мать. Она повернулась к нему. Ее зеленые глаза светились ненавистью и призрением.
— Ты — предатель! — ожесточено выкрикнула Лили Поттер. — Я больше всего на свете жалею, что родила тебя! Лучше бы тебя никогда не было, Гарри!
Она наступала на юношу, а он пятился назад. Гарри казалось, что ее гнев ощущается физически. Юноша не мог больше этого терпеть и закричал.
Он упал на пол и забился в истерике, не обращая внимания на боль в спине и затылке.
Гарри открыл глаза, над ним стояла тетя Петуния. В первый раз в своей жизни юноша был рад ее видеть. Тетя посмотрела на него, ей, по-видимому, что-то не понравилось в его облике, судя по тому, как она поджала губы. Гарри благоразумно поднялся с пола.
— Иди в кровать, — сказала Петунья. — И дай нам, наконец, поспать! Твои ужасные вопли слышны, наверное, даже соседям.
Сказав это, она вышла. Гарри, вздохнув, плюхнулся на кровать, больше снов в эту ночь он не видел, что только обрадовало юношу.
Это лето стало для Петунии Дурсли очень трудным. Ни Вернон, ни Дадли не обращали на Поттера никакого внимания. Они просто игнорировали его присутствие и радовались тому, что он практически не выходит из своей комнаты. Петуния же волновалась за племянника. Да, она не любила ни его, ни свою сестру, но все таки какие-то чувства она к нему испытывала. Ведь это последний человек на свете, который связывал женщину с ее семьей.
Один раз ей далось поймать взгляд племянника. Тогда ей стало по настоящему страшно. Петуния уже видела нечто подобное, у Лили, в тот день, когда им сообщили о смерти родителей. Сестру вывел из этого состояния ее будущий муж. Но эти мертвые глаза женщина запомнила навсегда… Как связаться с тем стариком, что написал ей письмо пятнадцать лет назад, она не знала. Петуния является вполне современной женщиной, поэтому с проблемой своего племянника она решила обратиться к врачу, к психологу.
Утром во время завтрака она начала тяжелый разговор с Верноном.
— Дорогой, — начала она с опаской. — Ты ничего не замечал странного в Потере за последнее время?
— Боже! Петуния, он всегда странен! — воскликнул муж.
— Нет, я имею в виду еще более необычное, чем всегда, — скорректировала женщина свой вопрос.
— Делать мне больше нечего, как только следить за Поттером, — раздражено огрызнулся Вернон.
— Милый, мне кажется, с ним происходит что-то, — быстро проговорила Петуния. — Он выглядит больным.
— Да и черт с ним! — рыкнул мужчина. — Петуния, хватит об этом. Я не хочу ничего слышать об этом психе!
— Вернон! — воскликнула женщина осуждающе. — Ведь он ребенок!
Мужчина резко поднялся из-за стола и с яростью посмотрел на жену. Его лицо побагровело, что выражало крайнею степень гнева. А потом он начал кричать на нее.
— Я сразу был против его присутствия в этом доме! — раздражено прорычал он. — Ты могла написать этому старикашке, что мы не можем оставить его у себя. Ты! Это ты виновата, что мальчишка мешает нам жить! А что, если он когда-нибудь сотворит это свое… волшебство…
Глаза Петунии расширились. Ее муж так разъярился, что произнес слово-табу.
— Ничего не желаю слышать о нем! — прокричал он и ушел из кухни.
Женщина села за стол и зарыдала, спрятав лицо в ладонях. Краем сознания она восприняла, как хлопнула входная дверь, и рокот двигателя отъезжающего автомобиля. Пожалуй, это было их первой серьезной семейной ссорой. Даже, когда им подбросили Поттера, они не ругались. Тем не менее, женщина не собиралась отступать. Как и ее сестра, она имела ту же фамильную черту — упрямство. Вытерев слезы, Петуния взяла телефон. К этому психологу они водили Дадли, после того, как ему удалили свинячий хвостик. Доктор Ли оказала им неоценимую помощь, правда, проблема Поттера явно серьезнее. Психолог сразу же согласилась на встречу. Особенно ей понравилось, что ни Вернон, ни Дадлик не придут. Сеанс доктор Ли назначала завтра на девять часов утра. Теперь осталась поговорить с мужем, что бы он захватил их с собой, когда поедет на работу. Сама Петуния никогда не испытывала желания иметь собственный автомобиль, но очень злилась, видя Лили, сидящую за рулем «Ягуара», который подарил ей муж. Женщина помнила, что Поттер в магическом мире кто-то вроде лорда. Такое удачное замужество вбило еще больший клин между сестрами. Нет, Петуния не радовалась, узнав о смерти Поттеров, но и нельзя сказать, что она сильно горевала. Тем не менее перед любым чужаком женщина защитила бы своего племянника. Сейчас же таким человеком стал Вернон. Приняв решение, Петуния стала готовить завтрак.
День прошел удачно. Дадлик ушел гулять, Поттер выходил из своей комнаты лишь дважды. Пришедший с работы муж первым начал разговор. Петуния мысленно улыбнулась, такому развитию событий.
— Прости, дорогая, — начал трудный разговор Вернон. — Я не должен был на тебя кричать.
— Все в порядке, милый, — теперь уже в открытую улыбнулась женщина. — Ты же не хочешь, что бы прибыли эти его дружки, особенно тот уродливый старик.
— Нет! — вздрогнул муж всем своим телом, вспомнив встречу на вокзале с Грюмом. Однажды он смотрел по телевидению передачу о спецвойсках. Старик сильно напоминал одного из ветеранов. Вернон помнил, как мальчишка упоминал однажды министерство магии. А раз есть власть, то существуют и силовые ведомства. Нет, с тем стариком он не хотел увидеться вновь.
— Я договорилась о встречи с доктором Ли. — Отвезешь нас к ней завтра? Дадлик все равно собирался на футбол с друзьями
— Хорошо, — согласился Вернон.
Все решив, они легли спать. Мир в семье восстановился. Эту ночь Гарри вообще не ложился. Теперь он боялся закрыть глаза. Юноша не желал повторения последнего кошмара.
Утром тетя и дядя посадили его в машину. Гарри не знал, что и думать. Обычно это он оставался дома один. Интересно, куда родственники могли его везти. Всю дорогу юноша размышлял над этим. Гарри сразу же понял, что они едут в Лондон, но зачем?
Дядя высадил их на одной из улиц Сити. Тетя Петуния крепко вцепилась в руку Гарри и повела его внутрь одного из зданий. Они поднялись на третий этаж по широкой мраморной лестнице. В здании располагалось множество офисов. Один из них, кабинет с приемной занимала доктор медицинских наук — психолог Вероника Ли.
— Вы записаны? — спросила секретарша, едва Гарри с тетей вошли.
— Да, на девять часов, — ответила Петуния. — Я миссис Дурсль.
— Да, так и есть, — сверилась с записями в компьютере девушка. — Проходите, миссис Дурсль, доктор Ли ждет вас.
Тетя Петуния, все еще держа Гарри за руку, вошла кабинет. Помещение оказалось довольно уютным. Самой доктору Ли можно было дать лет тридцати — тридцати пяти. Миндалевидными глазами она походила на Чжоу Чанг, но в остальном выглядела вполне европейкой.
— Здравствуйте. Садитесь, — предложила психолог.
Гарри с тетей, поздоровавшись в ответ, сели.
— Итак, миссис Дурсль, что вас заставило обратиться ко мне? — спросила доктор Ли, глядя на посетителей, сидящих в удобных креслах. Юноша делая вид, что его беседа ни коим образом не касается, смотрел в окно. В здании напротив располагалась танцевальная школа. Гарри заворожено смотрел за упражнениями группы девушек, подобного зрелища он не видел никогда. Пластика движений поражала. Гарри впервые видел балет.
— Я беспокоюсь о своем племяннике, доктор, — тем временем собралась с мыслями тетя. Она сильно волновалась, что выдавали ее руки. Петуния просто не знала, куда их деть. Она то сцепляла их замком, то клала на колени, а порой начинала разглаживать свое платье. — Он вернулся из своей школы очень странным.
— В чем это выражается? — насторожилась психолог.
— Гарри почти ничего не ест, он не выходит из своей комнаты и ему сняться что-то очень страшное, — перечислила женщина.
— Это все? — спросила доктор Ли.
— Не совсем, — судорожно сглотнула тетя Петуния. — Я заметила в его глазах… Они пусты… Когда у нас погибли родители, моя сестра, Лили, мать Гарри, смотрела точно также, тогда ее смог растормошить будущий муж…
— А что случилось с родителями вашего племянника? — спросила психолог. Гарри повернулся к тете, ему стало интересно, как она вывернется из этой ситуации.
— Они… они были убиты… — сглотнула Петуния, юноша удивленно уставился на нее — ее голос дрожал. — Их убил маньяк. Сначала погиб муж моей сестры, он пытался остановить его, потом погибла она…
— А как же выжил ваш племянник? — вырвалось у врача.
— Мисс Ли, — Петуния встала, ее глаза горели огнем, а голос стал подобен грому. Такой Гарри ее никогда не видел, такая она была достойна восхищения. — Женщины нашего рода всегда больше жизни ценили и любили своих детей! Лили погибла, но сумела остановить мерзавца!
У Гарри открылся рот от удивления, Тетя Петуния знала все! Она была в курсе ВСЕХ подробностей нападения на дом его родителей. И она посмела утверждать, что Поттеры погибли в автокатастрофе?! Тетя ненавидела его мать, свою сестру, но сейчас говорила о ней не просто с восхищением, а с благоговением. Как она так может?
— Я думаю Гарри пережил что-то трагичное, — проговорила доктор Ли. — Не так ли, юноша?
— Трагичное?! — переспросил Гарри. — Нет, по-моему, это какой-то фарс.
Он встал, как и тетя. Только сейчас юноша заметил, что стал выше ее ростом. Петуния отшатнулась от него, несмотря на худобу, ее племянник сильно раздался в плечах, а глаза блестели, словно в них горел огонь.
— Скажите, тетя, — Гарри не замечал, что говорит сейчас в любимой манере Малфоя, чуть растягивая слова. — Зачем вы играете в эту заботу? Ведь за последние пятнадцать лет, вы не то что бы обняли меня, вы даже не сказали мне ни одного доброго слова. Вы и ваша семья только и делаете, что придираетесь и унижаете меня. Зачем же сейчас играть в доброту и заботу?!
В голосе юноши слышались нотки гнева и ярости. На секунду доктору Ли показалось, что его глаза на самом деле горят чистым зеленым пламенем. Но потом это ощущение исчезло. Гарри развернулся и выбежал из кабинета. Петуния попыталась кинуться за ним. Но психолог остановила ее. Доктор Ли поняла, что конфликт в этой семье пролегает на более глубоком уровне. Петуния села в кресло и разрыдалась. Женщина подсела к ней — им предстоял долгий и очень сложный разговор…
Выскочив на улицу, Гарри пробежал без остановки несколько кварталов. Внутри у него все кипело и бушевало. Тетя пятнадцать лет не замечала его, а тут вдруг стала волноваться и проявлять заботу. Юноша ни на одно мгновение не сомневался, что это все напускное. Сейчас самый главный вопрос в другом: зачем ей это надо? Что тетя хочет получить? Мысли о страхе перед Грюмом его голову не посетили, и уж тем более, Гарри и представить себе не мог, что тетя на САМОМ деле может беспокоиться о его состоянии. Мысли и чувства буквально разрывали его изнутри. Гарри не замечал куда идет, а просто шагал вперед.
Его мозг напряжено думал, а телом управляли рефлексы. Пять лет квиддича — это очень много. Может, по этому он ни разу не столкнулся, ни с кем из прохожих и нормально пересек все улица Лондона с их перегруженным движением. Гарри не обращал внимания на происходящее вокруг. Когда он не много пришел в себя от похода к врачу, на него вновь нахлынули воспоминания об умерших. Его зеленые глаза, пышущие гневом, потускнели. Он одно знал наверняка, что не хочет возвращаться в дом Дурслей. Сегодня юноша осознал главное: их дом никогда не станет его. Да, он давал ему крышу над головой, но лучше жить в «Норе». Пусть она являлась посредственным жильем, это Гарри всегда понимал, но зато было Домом. У Дурслей не смотря, на богатство и чистоту уютом даже не пахло.
За своими мыслями юноша и не заметил, как летний день превратился в ночь. Он продолжал идти, не замечая, что давно уже покинул респектабельные улицы города, а его блуждания завели его в Сохо. Гарри все же наткнулся на другого прохожего. Когда он посмотрел на незнакомца, то сильно удивился.
— Малфой! — вырвалось у юноши сквозь зубы. — И что же наш чистокровный слизеринец делает в этом маггловском квартале? — спросил Гарри.
— Не твое дело! — буркнул Малфой. — Где хочу, там и хожу.
Рука Гарри сама потянулась к заднему карману его джинс, где лежала его палочка.
— Поттер, а ты все деньги Уизли отдал? — скривился слизеринец. — По-моему даже бомжи у магглов одеваются лучше.
И тот, и другой все больше раздражались. Атмосфера между ними накалилась до предела. Правда, палочку никто из них пока не достал, но и без них любой наблюдатель бы понял, что для взрыва достаточно одной слабой искры. Возможно, так и случилось бы, но произошло нечто другое. Гарри и Драко стояли молча, прожигая друг друга взглядами.
— О, сладкая парочка ссорится! — донесся до них гадливо-гнусавый голос со стороны.
Гарри осмотрелся, к ним неторопливо, даже вразвалочку, приближалось пятеро парней. Судя по их одежде, все они принадлежали к одной из уличных банд.
— Ну-ка вали отсюда, четырехглазый, — рявкнул самый здоровый тип. — А мы поразвлечемся с твоей девахой.
Остальные четверо поддержали говорившего дружным гоготом.
— Кажется, Малфой, тебя приняли за девчонку… — попытался уколоть Гарри слизеринца, и тут же осекся, увидев выражение лица давнего врага. Драко стоял, закусив губу. Гарри никогда бы не подумал, что гордого и хладнокровного слизеринца может так задеть это сравнение, что тот не смог бы найти в своем арсенале ответной колкости.
Пока Гарри обдумывал происходящее, члены банды не стояли на месте. Юноша не сразу понял, что произошло, и как он оказался на земле. Очки слетели и разбились, а ухо, по которому ударили, загорелось болью. Из ступора его вывел вскрик Драко. Слизеринца держали четверо, а пятые расстегивал на нем одежду. Этого Гарри стерпеть не мог. Да, они с Малфоем враждовали пять лет, но никто не заслуживает такого унижения. Юноша вскочил, изнутри у него поднимались гнев и ярость. Сейчас он видел всех пятерых ублюдков особенно четко, даже без очков. Треск одежды и глупый гогот подтолкнули его к действию. Гарри даже не вспомнил о своей палочке. Предводитель пятерки стоял спиной, его успели предупредить, но он лишь смог повернуться. Жесткий костлявый кулак вместо затылка угодил ему в переносицу. Гарри был гораздо легче своего противника, но он играл в квиддич, и игра на позиции ловца развивала скорость, силу и быстроту реакции. По переулку раздался сухой треск ломаемого носа. Если бы юноша занимался борьбой, то его противник уже умер бы, с мозгом пронзенным осколками кости от сломанной переносицы, а так он лишь потерял сознание и рухнул, как тяжеленный ствол.
От четверки держащей Малфоя отделились двое, на миг перед юношей мелькнул оголенный торс Драко… С этим он обещал себе разобраться позже. Эта грудь не могла принадлежать парню! Гарри, замешкавшись из-за раздумий, едва не пропустил еще один удар. Но рефлексы ловца сработали превосходно, от бладжера увернуться сложнее. Юноша присел, пропуская удары над собой, его кулак нашел незащищенную печень одного противника, а вставая он обрушил колено на пах другого. Да его не учили драться, но что-то в нем сейчас само знало, как это нужно делать. А мозг окончательно затопили гнев и ярость, отпуская на свободу то, что еще ни разу не выходило наружу.
— Ах ты, шлюшка! — донеслись до него чей то голос и хлесткий удар.
Гарри посмотрел на Драко, тот лежал на грязном асфальте, а двое последних парней приближались к нему самому. В руке одного был зажат нож, у второго блестела сталь кастета. Юноша сейчас и сам не осознавал, что его рот искривился в злорадной усмешке. Эта драка стала долгожданной разрядкой для него. Он не стал дожидаться противников на месте, а сам бросился им на встречу, в глазах у него разгоралась пламя. Юноша поднырнул под выставленную руку с ножом и ударил локтем и всем своим телом прямо в грудь. Раздался новый хруст, а в лицо Гарри брызнуло чем-то теплым. Последний нападавший замер на месте, это сослужило ему дурную службу. Гарри, полу-присев, резко встал, направляя удар прямо в подбородок, влив в это действие всю энергию распрямляющегося тела.
Все пятеро бандитов лежали на земле. Гарри окинул место схватки и направился к слезиринцу. Тот сидел на асфальте, захлопнув рубашку на груди, придерживая ее руками. Драко всхлипывал. Юноша оглядел его и чуть не стукнул себя по лбу. Он, как и все другие, знал Малфоя — парня, а, видя его каждый день, не замечал изменений происходивших с ним. Судя по обрывкам бинтов, Драко перетягивал…э-э-э… свою грудь ими, и, тем не менее, имела абсолютно женскую фигуру, что и заметили эти пятеро проходимцев. Малфой-девушка! От этой мысли Гарри стало и весело, и плохо (он вспомнил все свои стычки с ней). Парень не смел трогать девчонку! Гарри с трудом и смущением поднял Малфой на ноги. Она огляделась, все еще всхлипывая, а потом бросилась к нему, спрятав лицо у него на груди, и разрыдалась. Вот этого юноша точно не ожидал. Ему почти не приходилось утешать девушек, лишь Чжоу… Да и то…Весь красный от смущения он обнял ее.
— Ну-ну, — прошептал Гарри как можно мягче. — Все уже закончилось… э-э … Драко.
— Спасибо тебе, — произнесла она, подняв на него заплаканное лицо. — Прошу, не выдавай мой секрет!
— Хорошо, — кивнул Гарри. — А ты красивая.
Юноша, произнесся эти слова, покраснел. Девушка, бывшая его врагом последние пять лет, несмело улыбнулась. Лето в этом году оказалось довольно прохладным, и на юноше была одета куртка. Он снял ее и надел на Драко. Малфой поблагодарила его. Гарри постепенно отходил от горячки боя, и мир перед его глазами вновь начал расплываться в разноцветные пятна.
Тем временем рядом с ними раздался хлопок аппарации. Прибывших Гарри узнал лишь по голосам.
— Гарри, — мягко и спокойно, такая манера речи была только у Люпина.
— Гарри! Мы так за тебя волновались! — это без сомнения Артур Уизли
— Это вы их? — спросил третий, кажется Кингсли.
— Да, — кивнул Гарри. — Я.
— Один? — в голосе аврора явно слышался восторг
— Да, — подтвердил юноша, а сам подумал: «Хорошо, что они не застали нас обнимающимися».
— Репаро, — послышался голос Люпина и на Гарри одели очки. — Артур, я отведу Гарри в «Нору», а ты отправь мистера Малфоя, Кингсли же пусть свяжется с аврорами и колдомедиками.
— Хорошо, Ремус, — кивнул Артур.
— Да, — согласился Кингсли. — Сильнее всего пострадали двое из них. Одному ребра пробили легкие, а другому отбили печень.
— Жаль… — тихо прошептал Гарри.
— Что?! — удивился Артур Уизли.
— Жаль, что они не умерли! — ответил юноша.
Сказав это, он подошел к Люпину и взял его за руку. Малфой сделала также, только с Артуром Уизли. Последнее, что увидел Гарри в переулке, были голубые, как весеннее небо, глаза девушки.
15.06.2009 Глава 3
Мысли Драко находились в крайне разрозненном состоянии. Настолько, что она без сопротивления позволила мистеру Уизли аппарировать ее в Министерство Магии. А уже оттуда она через каминную сеть перенеслась домой, где ее ждала обеспокоенная долгим отсутствием дочери, миссис Малфой:
— О, Драко, что с тобой случилось? — Нарцисса в ужасе прижала к щекам ладони. Но надо отдать ей должное: женщина быстро пришла в себя и подбежала к дочери, которая явно находилась в невменяемом состоянии.
— Он узнал, мама, он узнал… Все узнал… — Драко тихо, почти беззвучно, шептала эти слова.
— Драко, да что же это с тобой? И что на тебе за грязная тряпка? Да ответь же хоть что-нибудь! — Нарцисса встряхнула дочь. Еще минута, ей понадобилась для того, чтобы понять: сейчас от дочери ничего не добиться. Щелчком пальцев она вызвала эльфа, который оправил Драко в спальню, а еще точнее в ванную — горячая вода в таком состоянии первейшее средство. Уж в чем в чем, а в таких делах Нарцисса чувствовала себя авторитетом, с ее-то мужем-тираном…
Женщина с трудом подавила вздох полный печали и разочарования, и пошла вслед за дочерью, вынужденной претворяться сыном: вышколенный годами работы на Малфоев эльф — существо замечательное, но все-таки стоит проверить все самой. Эти создания иногда ненароком могут сделать такое, о чем потом будешь долго сожалеть.
«А что они могут сделать сознательно, так вообще осознанию не поддается», — подумала Нарцисса, вспоминая того, слегка странного, слугу по имени Добби, из-за которого ее муж тогда целый месяц был в отвратительном настроении. А уж кому-кому, как ни ей было знать, что спокойнее всем: и самим эльфам, и магам — будет, если эти существа будут жить, подчиненные волшебниками…
Магия эльфов необычайно сильна, и они, если того пожелают, в состоянии без лишних проблем справится с десятком магов. Тогда, казалось бы, почему они находятся на столь низком положении в этом мире? А все объяснялось очень просто: эльфы без хозяина с течением времени впадали в состояние полного безумия, которое могло основываться на чем угодно… И хорошо, если это «что угодно», не вредит обществу, и они тихо-мирно, никого не беспокоя, живут со своим безумием. Например, как тот же Кикимер. Но истории известны случаи, когда некоторые из эльфов начинали «крестовые походы» против всех и вся. Слава всем великим волшебникам, что за последние десятилетия ничего подобного не было, хотя война в Сами-Знаете-Кем многих ставила на грань сознательности и безумия, но Министерство следит за эльфами и при «неудачных раскладах» всегда есть, кому заняться этой проблемой. Чаще всего таким эльфам просто находят новых хозяев, но случаются и летальные исходы. Вообще, владелец эльфа — это кто-то вроде якоря, который удерживает последнего от безумия. За это они платят преданностью и хорошей работой. Кстати, не могут эльфы и размножаться в том состоянии безумия, которое охватывает их — это еще одна причина, почему их преданность никогда не подвергается сомнению. Маленькие существа тоже хотят жить и платят за это желание соответственно. Жаль, что многие магглорожденные этого не понимают и даже (вот ужас-то!) пытаются их освободить от этого добровольного рабства.
* * *
— Теперь ты можешь мне внятно рассказать, что с тобой случилось, и где ты был? — Нарцисса стояла за спиной дочери, сидевшей за письменным столом в библиотеке.
— Ничего, мама, — ответила она, застывая на месте.
— Что? Не смеши меня, Драко. Я требую ответа!
— Я… Я виделась с Поттером, — наконец после долгого молчания выдавила из себя Драко.
— Где? И прошу тебя, повернись ко мне лицом!
— В Лондоне, — вздохнув, ответила Драко, понимая, что допроса не избежать. — Совершенно случайно.
— И вы подрались, — сурово поджала губы Нарцисса.
— Нет, как ни удивительно, но нарвались на банду магглов… и с ними подрались.
— Надеюсь, что с Поттером ничего не случилось? Мальчишка нам еще нужен, — Нарцисса нахмурилась.
— Не стоит беспокоиться, мама. Скорее наоборот, мы частично продвинулись в выполнении плана…
— И все же ты повела себя неосмотрительно! — прервала дочь Нарцисса.— Я желаю, чтобы впредь подобного не повторялось.
— Да, мама, — девушка склонила голову, тем самым, показывая полную покорность.
Несколькими минутами позже, уже оставшись одна, девушка не могла понять: что же заставило ее умолчать о том, что Гарри Поттер теперь знает ее «маленькую тайну».
«Это все… неосознанно», — подумала она. Ведь раньше бы отец высек ее и за меньшую провинность, несмотря, что перед ним не сын, а дочь.
Но гиппогриф бескрылый, что же ей теперь делать с Поттером… А если он выдаст ее? Нет, этого нельзя допустить… Не сейчас!
Надо написать ему письмо… Точно!
Промучившись полчаса, Драко смогла изложить мысли на бумаге, отметив там, что Гарри не стоит распространяться о секрете, который он нечаянно узнал.
Она еще раз перечитала этой письмо. Ничего лишнего, и даже если оно попадет в чужие руки, то неизвестный не сможет извлечь из него более или менее важные факты, ведь она даже не подписалась, да и почерк изменила. Опять же Поттеру хватит мозгов догадаться по очень прозрачным намекам, что разглашать эту тайну нельзя даже самым близким друзьям...
«Хотя мне не стоит и волноваться?» — успокаивала себя Драко. — «Поттер — настоящий гриффиндорец, истинный сын своего факультета. Гордый и благородный. Он никогда не воспользуется тем, что узнал».
Поттер даже ни разу за все годы, не попытался очернить ее перед учителями… ну за исключением тех случаев, когда она сама глупо попадалась. Ни на первом их уроке полетов, ни впоследствии в будущем.
POV Драко Малфоя
Мы, слизеринцы, уже были там, когда на урок полетов подошли гриффиндорцы. Стоило только красным подойти, как мадам Трюк рявкнула:
— Ну и чего вы ждете?! Каждый встает напротив метлы — давайте, пошевеливайтесь.
Краем глаза я заметила, что гриффиндорцы, что-то бурча себе под нос, становятся рядом с метлами.
— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»
Ничего нового, подумала тогда я. Все это я уже проходила раз десять, когда еще года три назад отец решил, что мне надо заниматься полетами… Это якобы очень мужское занятие.
«Какая глупость! Половина игроков в квиддич — женщины».
Метла уже через долю секунды после мысленного посыла уже был у нее в руке. Девочка уже тогда достигла того уровня мастерства, когда произнесенные вслух слова уже были не нужны.
Драко высокомерно осмотрела своих однокурсников — лишь единицы из них смогли выполнить это до смешного простое задание. И среди них был вездесущий Поттер.
Дальше Драко только и делала, что пыталась сдержать зевание, все было ужасно скучно. В какой-то момент Профессор Трюк, похоже, заметила ее вызывающее поведение и сделала замечание.
— Но я летаю не первый год! — воскликнула она, намеренно пропуская уважительное «мэм» или «профессор», желая показать, как она относится к подобным замечаниям. Тем более, что держала метлу она совершенно верно!
В ответ девочка получила лишь заявление, что она неправильно летала все эти годы. От подобной наглости по отношению к ее персоне Драко просто задохнулась и некоторое время даже не могла говорить. Это просто полная несправедливость. А тут еще и все гриффиндорцы, как один, подавили смешки. В то же мгновение у нее появился план мести, а пока она обдумывала его воплощение, этот неумеха Лонгботтом умудрился нарезать в воздухе пару кругов и, в итоге, грохнуться о землю.
Драко уже собиралась отвернуться, не желая наблюдать это жалкое зрелище, когда заметила на земле, откуда только что поднялся Лонгботтом, напоминался. Кажется. Кто-то из девчонок говорил ему сегодня, что эту бесспорно полезную вещь для гриффиндорского увальня прислала бабушка.
Пока Трюк вещала всем, что можно, а что нельзя делать в ее отсутствие, Драко незаметно для всех остальных подняла напоминалку.
Ей стоило больших усилий дождаться, пока профессор уйдет с поля.
— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок! — сейчас будет час расплаты, за пережитое унижение.
Естественно слизеринцы его поддержали, впрочем, и реакция гриффиндорцев была вполне ожидаемая.
Драко, без сомнения, превосходно отыграл последующую партию, заставив Гарри Поттера подняться вместе с ним в небо. Тот даже не стал слушать свою подружку-грязнокровку, которая попыталась его остановить.
Но чертов Поттер разрушил его планы: оказалось, то замечательно держится в воздухе. Драко невольно позавидовала ему. Ясно же, что до этого он ни разу не летал, а тут сразу такой успех. Она сама месяцами тренировок достигала подобных результатов. Не то, чтобы ей вообще нравилось летать, но желания отца невозможно было не выполнять.
В следующее мгновение какое-то шестое чувство, не раз и не два выручавшее его, словно сказало «пора вниз». Тогда Драко с силой кинула напоминалку в небо и на полной скорости устремилась к земле.
— ГАРРИ ПОТТЕР! — эти два слова она услышала, уже находясь среди толпы слизеринцев, довольная, что ей удалось так хорошо подставить Поттера.
Конец POV Драко Малфоя
Она так хотела показать… нет, доказать ему, что куда лучше тех, кого Поттер называет друзьями. Но он и здесь смог обойти ее, не только превзойдя в полетах, но и став самым молодым ловцом! О, как же она тогда ненавидела его, как хотела отомстить… И шутка с дуэль должна была стать реваншем в этом поединке, отместкой за то, что он посмел быть лучшим! И опять Поттер смог разрушить все ее планы и даже повернуть ситуацию в свою пользу — об этом ясно свидетельствовала его довольная роже за завтраком следующим утром!
Но ничего, она никуда не торопилась и множество откровенно неудачных попыток превзойти Поттера, отомстить, наказать, наконец, увенчались успехом: та история с драконом сильно потрепала репутацию Золотого Мальчика, отпугнув даже самых ярких поклонников. И даже собственное наказание не могло испортить вкуса победы!
Но все же, как ей тогда было страшно. Запретный Лес последнее место, куда бы она пошла по собственной воле. Все-таки что бы там не думали некоторые полукровки, этот лес не так прост… и он не любит, когда туда заходит кто-то из тех, кто может причинить ему вред. А она может… Ой как может… и совершенно другой вопрос, что она до сих пор не разобралась со своим даром.
* * *
— Драко! У нас завтра будут гости, — начала Нарцисса.
Девушка оторвалась от свитка с домашним заданием и внимательно посмотрела на мать: та, кажется, была чем-то сильно взволнована.
— Кто? — коротко спросила Драко.
— Твоя тетя, — Нарцисса чуть поморщилась при упоминании своей сестры, — она прислала письмо.
— ЧТО? — Драко поднялась со своего места. — Зачем?
— Кто ее знает? — пожала плечами женщина. — Но она близка к Темному Лорду как никто другой, боюсь, что она подчиняется прямому его приказу.
— То есть ту хочешь сказать, что она придет… — Драко не смогла четко сформулировать свои мысли. Ей мешал дикой, почти животный, страх! Белла могла передать ей прямой приказ от Темного Лорда или еще хуже: приглашение на «аудиенцию».
— Драко, дорогой, ты же знаешь, что Темный Лорд желает быть в курсе дел своих слуг. Теперь, когда Люциуса не стало, здесь должен быть кто-то, кого он может непосредственно контролировать. Надо срочно усилить защиту вокруг дома. Я, конечно, уверена, что Люциус в этом отношении постарался на славу… но таланты Беллы заслуживают уважения, уверена, что она сможет найти лазейку, когда поймет, что мы отказали ей в визите
— Я с тобой полностью согласна, — кивнула Драко, просто потому что ничего не могла противопоставить словам матери: и опять все проблемы решать ей.
Нарцисса холодно улыбнулась дочери и вышла из залы.
Драко ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. Она любила вою маму, но… та всегда жила за счет других, прилагая к своему благополучию минимум усилий. И сейчас, когда Люциуса не стало, все заботы легли на ее [Драко] плечи.
Где-то совсем рядом послышался приглушенный хлопок.
— Мистер Малфой, к вам мистер Скотт, — сказал эльф, чтобы тут же исчезнуть. Драко еще раз тяжело вздохнула и пошла в кабинет. Вот еще одна проблема, которую ей предстоит решить.
Через четверть часа, она с ненавистью смотрела на посетителя, который сейчас сидел напротив нее. Если бы ситуация не была столь серьезной, то она могла бы посмеяться над ним — внешне маг выглядел весьма… необычно, даже где-то комично. Высокий худощавый с пышной гривой светло-русых волос, он напоминал… одуванчик. Кто бы мог подумать, что Люциус Малфой мог вести дела с подобными личностями?
«Ну, папочка, оставил ты мне наследство», — мысленно скривилась Драко.
— Итак, мистер Малфой, что вы мне ответите?
«Что я тебе отвечу? Да пошел ты…»
Драко взяла себя в руки и изобразила на лице маску спокойствия.
— Мистер Скотт, после смерти моего отца прошло еще слишком мало времени, и я не успел вникнуть во все его дела, так что сейчас не могу ответить вам ничего конкретного.
— Как же так, мистер Малфой, — мужчина «удивился», — работа сделана, сведенья собраны. С моей стороны осталось только передать их вам, получив взамен заслуженный гонорар.
— Я не уверен, что собранные вами сведенья мне необходимы так, как были нужны моему отцу…
— Позвольте, мистер Малфой, — маг перебил ее, — напомнить вам, что «мы» не любим подобного обращения, и, если, вам когда-нибудь понадобиться наша помощь, то вы можете получить отказ, — жестко закончил он.
«Да будь моя воля, с роду бы с вами не связывалась», — с презрением подумала Драко.
— Хорошо, дайте мне день на раздумья. Завтра я дам вам ответ.
Мужчина ненадолго задумался, после чего ответил:
— Хорошо, у вас есть сутки. Мы понимаем ситуацию, в которой вы оказались, мистер Малфой.
Мужчина поднялся и с издевательским «до свидания» вышел из кабинета.
— Черт! — Драко схватила со стола первый попавшийся предмет (им оказалась чернильница) и со злостью бросила в закрывшуюся дверь. Выместив ярость на ни в чем не повинном предмете девушка поднялась из-за стола и подошла к камину.
Магический мир, словно сложная машина интриг, не останавливался не на секунду. Здесь нельзя было зевать и засматриваться по сторонам. Здесь надо было решительно, а главное быстро, действовать. Иначе потом тебе уже ничто не поможет. Если твоя цель власть, то будь готов к тому, что за дверью, ведущей к заветной мечте, может оказаться много грязи, унижений, жестокости… Тысячи нитей переплетались и расплетались здесь… Для удачливых они никогда не переплетались в узлы, которые необходимо перерезать, грубой силой… Нет, мягкие шелковые нити аккуратно делали свое дело, принимая вид красивого полотна, но уже в следующую секунду готовые превратиться в опасных змей…
Для ее отца — все это было жизнью. Интриги — вот то, без чего он не мог существовать. Он знал эту науку в совершенстве, как и многие его предки. Как жаль, что для нее это пока только слова! Но она сделает все возможное, чтобы изменить это.
Щепотка летучего пороха, зеленое пламя. Слова «Хогвартс, личная комната профессора Снейпа».
Ей определенно нужен был совет крестного.
* * *
Драко стояла перед дверью, не решаясь войти. Еще час назад она была полностью уверена в своих действиях. Но сейчас девушка уже не понимала… не осознавала этой необходимости: страх сковывал ее волю и разум, не давая возможности рационально мыслить. В последний раз она входила туда с отцом. Несколько часов она провела за этой почти всегда закрытой дверью, которая видна лишь кровным членам ее семьи и никому более, даже ее мать не может увидеть ничего, кроме каменной стены. И воспоминания о минутах проведенных там, холодили душу девушки. Тогда с ней был отец, он мог все контролировать, теперь же ей надо было полагаться только на себя.
— Драко, — от мрачных мыслей ее отвлек непривычно тихий голос матери.
Девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась — все ее существо сейчас было напряжено до предела.
— Мама, — она даже не узнала своего голоса, сейчас похожего больше на мышиный писк, нежели на что-то иное.
— Драко, если ты не хочешь, то можешь туда не заходить. Тебя никто не заставляет, — Нарцисса беспокоилась за своего единственного ребенка. И торжествующая мрачность этого места смогла вытащить наружу чувства этой, казалось бы, сдержанной блондинки.
— Боюсь, что на этот раз у меня нет выбора.
Нарцисса промолчала. Драко же резко выдохнув, и тем собрав последние крохи решимости, толкнула дверь, которая неожиданно легко, тут же поддалась, словное здесь давно ждали. Войдя внутрь, она с такой же легкостью закрыла за собой дверь, задвинув мощный кованый засов. Теперь она была в этого мира, в другой реальности, если так можно сказать.
Стоило ей только войти, как в абсолютно темной комнате, стены которой были задрапированы черным бархатом, призванным улучшить акустические свойства, зажглись свечи. Их количества оказалось достаточным, чтобы создать здесь легкий полумрак. Огоньки на кончиках свечей горели ровно, не колеблясь, оттого не было и движений серых теней и все вокруг казалось словно… мертвым?! Это ощущение усиливало и почти полное отсутствие мебели…
Драко отметила, что с момента ее последнего посещения этой комнаты, здесь абсолютно ничего не изменилось. Темные дубовые доски пола, покрытые лаком, поверх которого были нанесенные известные лишь в определенных кругах сочетания геометрических фигур. Подняв взгляд вверх к потолку, она увидела лишь все то же уже знакомое перекрестье балок…
Не желая больше медлить, она решительным шагом пересекла комнату, оставляя за собой золотистые облачка пыли, которые в тусклом свете свечей казались просто снежинками. В противоположном двери конце комнаты располагалось огромное серебряное зеркало, перед которым стояла обычная деревянная скамья. Сейчас в отражении Драко видела лишь себя: бледное лицо, упрямо сжатые губы, горящие, уже не от страха, а от предвкушения, глаза. За ее спиной по пространству комнаты в строгом порядке висели свечи. Что ж, пора начинать.
С холодным спокойствием она села на скамью лицом к зеркалу. Секунду спустя на ее коленях стояла полукруглая чаша, после обработки смутно напоминавшая верхнюю часть черепа, чем она, по сути, и являлась. В руках у нее появился стилет с пожелтевшей от времени костяной рукояткой.
Легкий укол и в чашу упала капля крови — этого было более, чем достаточно, чтобы провести ритуал. Кровь должна была лишь указать путь для ее предков, к мудрости и силе которых она хотела обратиться. Вязь слов, произнесенных речитативом, заставила все также ровно горевшие свечи закружиться по комнате в причудливом танце. На стенах, потолке, поле закружились сумрачные тени…
Драко продолжала читать слова Древних, смотря на отражение в зеркале дубовой двери, через которую он вошла сюда. Она взывала к своим предкам, прося их откликнуться… помочь. Ее глаза поблескивали в полумраке, так же как и грани зеркала, перед ней. Огни свечей превратились из бледно-желтых в молочно-белые. Сознание девушки рассеялось, а потом в одно мгновение свернулось с точку, чтобы послать Зов в Даль.
По бесконечно длинным коридорам Вечности раздавались отголоски ее посланья — и где-то вдалеке она услышала отклик… С губ девушки сорвался стон облегчения: если бы никто не откликнулся, то ей пришлось бы заплатить высокую цену за игры с Вечностью.
В глубине зеркала Драко увидела изломанную золотистую тень. Глаза девушки широко раскрылись — в какой-то момент она пропустила тот миг, когда Дверь в Вечность отворилась.
Дымка тумана постепенно рассеивалась, позволяя лучше разглядеть… Но кого? Демона, призрака, ее личного кошмара?
В первый раз она выполняла ритуал сама без оглядки на отца, без помощи, без защиты… И кто знает, кого она призвала. Если звезды будут к ней милостивы, то…
Золотистое мягкое мерцание, ранее представлявшее собой изломанную тень, обрело формы.
«Отец», — подумала Драко. Кажется, у нее все получилось. В чашу, присоединяясь к первой, упала еще одна капля крови. Свечи, огонь которых стал уже почти прозрачным, вспыхнули с новой силой, загораясь ярким красным цветом. Они снова пришли в движение и теперь ровным рядом стояли за ее спиной… защищая. В какой-то миг Драко чуть не обернулась, желая проверить — действительно ли за ее спиной сейчас стоит отец. Но разум вовремя напомнил ей, чем чревато подобное поведение. Нет, в Мир Мертвых можно было смотреть только через зеркало. В противном случае, за любопытство пришлось бы дорого заплатить — и смерть — это кара, которую можно почтить за подарок.
В зеркале Люциус Малфой ничем не отличался от того, каким он был при жизни.
Драко молчала: пришедший должен был первым начать разговор… если он того пожелает. Если же нет, то ей придется его отпустить.
— У меня очень мало времени, дочь. И я должен тебе очень много сказать, так что молчи и слушай. Во-первых, больше не пытайся вызывать никого из рода Малфоев. Наш род прервался и этим все сказано. Ты не можешь этого видеть, а я вижу, что после тебя уже никто не будет носить гордое имя Малфоев. А потому здесь тебе никто не поможет. И пытаясь воззвать к нашим предкам, ты грозишь накликать на себя большую беду. Я был последним — на мне теперь лежит тяжелая вина за все, что я совершил при жизни. И самой главной была ошибка… Даже не ошибка — это слишком мягко сказано… Я глупо поверил обещаниям, которые щедро раздавал Волдеморт, и потом платил за поспешное соглашение. Надеюсь, ты не повторишь моей ошибки…
— Отец я думала, что вы…ты поможешь мне. Тетя Белла… — Драко собиралась уже объяснить отцу всю ситуацию, когда он ее прервал.
— Не объясняй, я все знаю, но ничем, кроме совета, тебе не могу помочь. Обратись к наследию Блэков. Мне удалось с кое-кем из них здесь встретиться. Волдеморта они презирают и ненавидят — из-за него они лишись второго сына Регулуса. А Беллатрикс они готовы изгнать из рода за то, что уничтожила последнего из Блэков — Сириуса. Пусть он и не был идеалом, но после него никого не осталось, род прерван. В тебе, Драко, тоже течет кровь Блэком — обратись к ним за помощью. Если кто и сможет защитить тебя от нападок со стороны Темного Лорда — так это они — в их семье хранились Древние тайны. Они помогут тебе, ради желания отомстить. Духам запрещен вход в Мир Живых, но через тебя они смогут выплеснуть свой гнев. Это будет честная сделка…
Голос говорящего становился все тише, так что Драко прилагала все большие усилия, чтобы его услышать. В какой-то момент звук и вовсе исчез, а через мгновение призрачная тень Люциуса Малфоя рассыпалась на мириады золотистых осколков, которые в считанные секунды растворились без следа.
Третья капля крови упала в чашу. Дверь за спиной Драко закрылась, не оставляя после себя и доли напоминания о том, что здесь только что происходило.
Девушка, просидела около четверти часа без движения. Для общения с Блэками у нее уже не было сил. Но завтра она снова придет сюда.
15.06.2009 Глава 4
Аппарирование Гарри понравилось еще меньше, чем путешествие через камин или портал. Радовало одно, на этот раз он устоял на ногах. Правда, в этом ему помог профессор Люпин. Юноша испытал очень неприятные ощущения, казалось, что его желудок сначала поднялся до горла, а потом резко ухнул вниз. Но, едва справившись с тошнотой, он огляделся по сторонам..
Они с Люпином стояли на проселочной дороге. Несмотря на лето на улице было прохладно, а преддверие ночи не улучшало этих ощущений. За не высокой деревянной оградой стоял довольно странный дом, с множеством освященных окон. Гарри узнал в нем «Нору». Несмотря на внешнюю, казалось бы, неказистость дома, юноше здесь нравилось: семье Уизли удалось создать то, что не смогла сделать тетя Петуния — уют. Гарри улыбнулся, здесь его ждут друзья.
— Пошли, Гарри, — хлопнул его по плечу профессор Люпин. — Думаю, что ты не откажешься от кулинарного шедевра, который приготовила на этот раз Молли.
Лишь после его слов подросток понял, что он не только замерз, но и, действительно, не прочь «перекусить». Свою куртку он отдал Малфой еще днем, оставив себе лишь тонкую футболку, да и вообще он сегодня нормально не ел (разве завтрак у тети Петуньи может считаться за еду?).
Они направились к дому, но около сарая, в котором мистер Уизли держал различные маггловские вещи, профессор Люпин остановил его.
— Гарри… — слова последнему Мародеру давались явно с трудом. — Я хочу, кое-что тебе сказать… Знаю, я не смогу заменить ни Сириуса, ни, тем более, Джеймса, но можешь рассчитывать на мое понимание и поддержку.
— Я… — юноше показалось, что у него в горле застрял какой-то комок. Еще ни один взрослый, кроме Сириуса не вел с ним такие разговоры.
— Гарри, не смей винить себя в этих смертях! — заговорил Люпин. — Ты не виноват ни в одной из них. Сириус бросился на твое спасение, точно так же, как и ранее поступил ты, Твое предложение Седрику было великодушно, ты поступил верно. Ну и уж, со всем нет твоей вины в смерти родителей. Они даже мысленно не представляли спасти себя ценой твоей жизни. Виновником всех этих смертей, как и многих других несчастий, является Волдеморт.
— …Но это я… я плохо занимался… — попытался возразить подросток.
— Гарри, поверь мне, даже взрослые и подготовленные волшебники были легко обмануты Волдемортом, — очень мягко проговорил оборотень. — Ты сопротивлялся долго, и, даже, смог помочь Артуру. Не бери на себя лишению ответственность. Не тебе нужно заботиться о взрослых, а наоборот.
Гарри почувствовал облегчение, словно тяжеленный груз свалился с его плеч, и благодарность. Юноша, следуя порыву души, крепко обнял стоящего рядом с ним мужчину. Чувство вины начало отпускать. Конечно, пройдет еще не мало времени, прежде чем оно уйдет совсем. Но слова Люпина помогли.
— Знаешь, — профессор посмотрел в глаза Гарри. — Я ведь друг твоих родителей и не являюсь больше преподавателем, зови меня по имени. Хорошо?
— Да, пр…Ремус, — кивнул юноша.
— Помнишь, ты спрашивал о стычках между Северусом и Мародерами? — спросил оборотень.
— Да, — согласился Гарри.
— Я подумал, что тебе стоит это знать, — тяжело вздохнув, заговорил Ремус. — Твоя мама дружила с профессором Снейпом, поэтому долгое время она не принимала ухаживаний Джеймса, из-за их постоянных стычек. Когда Северус сошелся с Малфоем и его компанией, постепенно он отдалился от нее. Твой отец считал их парой. Я думаю, Северус и в правду любил Лили. Признаюсь честно, и я не сбежал этого чувства. Да, Гарри, не смотри на меня так. До сих пор я не встречал женщины похожей на нее. Ее любили не за красоту, а за ее характер, доброту и участие.
— Выходит, — юноша аж глаза зажмурил, пытаясь представить, как смотрелись вместе его мать и Снейп, — моя мама встречалась со Снейпом?
— Нет, Гарри, они дружили, как ты и Гермиона, — тут же поправил его Ремус, вызвав у подростка вздох облегчения. — Пошли-ка в дом, а то я вижу, ты уже дрожишь.
Они подошли к порогу, и бывший профессор постучал. За дверью раздались шаги, но перед тем, как открыть миссис Уизли, Гарри узнал ее по голосу, спросила:
— Кто там?
— Добрый вечер, Молли, — отозвался Ремус. — Это Ремус Люпин и Гарри Поттер.
— Чем докажете? — спросила мать Рона. Гарри удивлено посмотрел на Люпина, тот лишь улыбнулся.
— Спрашивай, — сказал он.
— Какой настоящий цвет волос у Тонкс? — задала вопрос миссис Уизли.
— Она блондинка, как и ее мать, — ответил Ремус.
— Хорошо, — проговорили за дверью. — Теперь ты, Гарри. Что Фрэд и Джордж дали твоему кузену перед четвертым курсом?
— Конфету Гиперязычки, — улыбнулся юноша, вспоминая длинный язык Дадли.
— Хорошо, входите, — звякнула щеколда и дверь открылась.
Гарри немедленно попал в крепкие объятия миссис Уизли. Пока они обнимались, Ремус закрыл дверь. Мать Рона повела их на кухню, здесь уже сидели Гермиона, Джинни и Тонкс. Увидев Гарри, девушки вскочили и бросились к нему, оглашая дом радостными криками. Признаться такого проявления чувств, юноша от Гермионы не ожидал. Обычно она вела себя намного сдержанней. Никто, кроме миссис Уизли, не заметил, как посмотрели друг на друга Тонкс и Ремус.
— Гарри, зачем ты убежал из дома? — Гарри вздохнул, он слишком рано понадеялся, что подруга изменилась.
— Не из дома, — покачал юноша головой. — И ты бы сбежала, меня привели к психиатру.
— К психиатру?! — удивленно переспросила Гермиона.
— Кто это? — Джинни мало знало о жизни магглов.
— Это врач, — пояснила ей подруга. — Он занимается… проблемами с головой.
— Слишком мягко сказано, — с сарказмом в голосе заметил Гарри. — Джинни, этот врач вправляет мозги разным больным, например таким, как Волдеморт.
— О-о-о! — глаза сестры Рона расширились, и она с сочувствием посмотрела на юношу.
— Гарри, садись! — вмешалась в их беседу миссис Уизли. — Не мешайте ему, есть.
Юноша уселся за стол и начал в скоростном режиме поглощать пюре с сосисками. Чем вызвал смех у Джинни и Тонкс. Гарри непонимающе поднял голову и посмотрел на них.
— Извини! — замахала рукой Джинни. — Ты ешь точно, как Рон. Правда, его от процесса поглощения пищи оторвать невозможно.
— Посмотрел бы я на тебя, — слегка обиделся юноша. — Я не ел ничего вот уже пятнадцать часов.
— Ешь, Гарри! — миссис Уизли положила перед ним тарелку с куском пудинга.
И Гарри сделал невозможное: он увеличил скорость поедания пищи в два раза. На этот раз смеялись все, даже Гермиона. Но юноша не обращал на них никакого внимания. Лишь после того, как последний кусок пудинга провалился в живот, запитый последним глотком чая, он был готов вновь воспринимать окружающую его действительность.
Гермиона, Джинни и Тонкс о чем-то тихо беседовали, то и дело прерываясь на хихиканье. Миссис Уизли продолжала готовить. Поэтому Гарри завел беседу с Ремусом, ему хотелось выяснить, что происходит в мире теперь, когда люди знают о возвращении Волдеморта.
— Ремус, — обратился он к мужчине. — А что делает Волдеморт?
— Пока все тихо, — ответил оборотень. — Дамблдор думает, что он пока еще не так силен и готовится. Набирает сторонников и заручается поддержкой союзников.
— А Снейп? — спросил юноша.
— Профессор Снейп, Гарри, — поправил его Ремус. — Северусу после убийства Малфоя, Волдеморт не доверяет. Сейчас у него лишь трое приближенных: Лейстрейнджи и Петтегрю.
— А кто убил Малфоя?! — удивился подросток. Его интерес был вызван недавней встречей. Гарри боялся признаться даже самому себе, но едва он закрывал глаза, как ему тут же представлялись два упругих холмика.
— Волдеморт разозлился на Люциуса — он не смог заполучить пророчество. У него есть один обычай, некоторых своих слуг он запускает в лабиринт, если тот выходит из него живым, то его не трогают, — проговорил Ремус.
— А если нет? — наивно спросил юноша.
— Люциус не вышел, — посмотрел на него Люпин.
— А как же Белла? — продолжал «допрос» Гарри. — Ее-то он спас.
— Гарри, кажется, ты выгораживаешь Люциуса! — с притворным возмущением воскликнул профессор.
— Да, нет, — смутился подросток и покраснел. — Я просто пытаюсь понять логику его поступков.
— Ясно, — Ремус про себя улыбнулся. — Гарри, действия Волдеморта не поддаются логике.
Юноша вздохнул. Он посмотрел на девушек, они, похоже, уже закончили свой разговор.
— А где Рон? — спросил Гарри, давно мучающий его вопрос.
— Дуется, — ответила Гермиона. — Я тут письмо получила…
— От Крама? Ну, как он там? — оживился юноша.
— Вот Джинни, как должен реагировать человек, — кивнула на него Тонкс.
— Ну, Гарри то друг… — Джинни как-то странно смутилась.
— А Рон нет?! — с кривой усмешкой спросила Гермиона. — Я не вижу от него желания к развитию отношений… А Виктор просто друг, он первый кто разглядел во мне девушку, а я единственная кто увидел в нем просто человека…
Сказав это, она встала и выбежала с кухни. Джинни и Тонкс переглянулись, а Гарри печально посмотрел ей в след. Весь Гриффиндор знал, что Рон и Гермиона влюблены в друг друга, но не могут признаться в этом даже себе. Лезть в их отношения юноша не собирался. Не маленькие уже, сами должны объясниться. Его мысли вновь вернулись к Малфой. Он попытался отогнать их, но не смог. Юноша прекрасно понимал, что это семейство никогда не станет его друзьями. Возможно, сейчас, после смерти Люциуса, они смогут стать союзниками, но не более того. Но понимание ничего не меняло, Малфой великолепна. Сейчас Гарри не мог понять, как он не понял раньше, что она девушка… Как этого никто не понял? А может, мы так заняты собой и происходившим с нами, что не замечали ничего вокруг? Гарри все же отогнал от себя мысли о Малфой и отправился наверх в комнату к Рону.
Гарри поднялся по лестнице до комнаты друга. Перед тем как войти юноша постучался. Рон проигнорировал этот шум.
— Эй, друг! — постучал повторно Гарри. — Могу я войти?
— Заходи, — голос у Рона не был особо довольным.
Гарри вошел в комнату друга. Сам Рон лежал, отвернувшись к стене. Гарри был озадачен таким его поведением. Неужели это из-за ссоры с Гермионой!
— Рон, что с тобой? — спросил юноша.
— Мы поссорились с Гермионой, — подтвердил мысли Гарри друг. — Она все еще переписывается с Крамом!
Последние слова звучали обвиняюще. Юноша вздохнул — у Рона всегда был тяжелый характер.
— Рон, послушай, — Гарри решил объяснить ситуацию, как понимал ее сам. — Он для нее просто друг. Ничего более. Ты ведь не можешь запретить ей общаться с друзьями.
— Ты уверен? — голос друга звучал тихо и глухо.
— Конечно! — юноша решил закрепить свой успех. — Гермиона желает жить независимо. Она слишком амбициозна для роли домохозяйки. — Гарри не знал, откуда в его голову приходят нужные слова. Скорее всего, за это лето он сильно повзрослел. — Ей необходимо чувствовать себя свободной. — Не напирай на нее, чаще интересуйся, как идут ее дела. Конечно, ты не сможешь обсуждать с ней прочитанные ею книги, но просто слушай.
— Спасибо, — вскочил друг со своей кровати. — Пойду-ка я извинюсь перед ней. Подожди немного.
Рон вскочил с кровати и выбежал из комнаты. Гарри улыбнулся, глядя на захлопнувшуюся дверь. Юноша бросил взгляд на кровать друга. Там лежала рамка, в такие обычно помещают фотографии. Она лежала тыльной стороной вверх. Гарри захотелось подойти и посмотреть, чья же там фотография, но он вспомнил, что его любопытство всегда плохо заканчивается. Скорее всего, в рамку фотография Гермионы. Эх, хорошо Рону, лишь от него будут зависеть их отношения. Сам Гарри на сто процентов уверен, что не сможет помириться с Малфой. Между ними и их семьями слишком много вражды. Гарри вновь вспомнилась слизеринская блондинка. Нет, он не мог пройти мимо, в том положении, в котором оказалась девушка, он не мог ее ненавидеть. Да и не мог он понять такого отношения к женщине. В чем-то он даже мог понять Малфой, она любила свою семью, юноша многое бы отдал, что бы и у него появилась семья…
Скрипнула дверь, и в комнату вошли Рон и Гермиона. На лице у подруги сияла довольная улыбка. Она благодарно кивнула Гарри, но так, что бы Рон не заметил. Друг же первым делом взглянул на свою кровать, и облегчено вздохнул. Гарри мысленно себя похвалил, что удержался от проявления любопытства. К его удивлению, Гермиона, увидевшая рамку, немного покраснела. Похоже, что его догадка верна, но он и не думал, что подруга в курсе.
— Гарри, так почему родственники хотели отвести тебя к психиатру? — спросила подруга, похоже, она хотела отвлечь юношу.
— Я плохо спал последние дни, — буркнул тот.
— Тебе сниться… — Гермиона расширила глаза.
— Нет, мне сняться обычные кошмары, — перебил ее юноша.— Расскажите лучше, что происходит.
— А ты не читал газеты?! — удивилась подруга. — Там много чего пишут.
— Точно, друг! — закивал головой Рон.
— Да, теперь в них гораздо больше информации, — продолжила Гермиона. — Министерство старается…
— Как-то поздно они начали шевелиться, — едко заметил Гарри. — Хорошо, что вообще начали делать хоть что-то. В прошлом году они только мешали.
— Гарри, теперь тебя называют Избранным… — проговорила подруга, и тут поняла, что зря.
— Вот, значит, как, — юноша произнес это очень тихо, но лицо его побелело, от едва сдерживаемого гнева. — Значит, когда им выгодно я псих и пытаюсь привлечь к себе внимание, если же я нужен, то я вновь герой!
Зеленые глаза Гарри пылали неудержимой яростью, Рон ошарашено уставился на Гермиону, а та с открытым ртом наблюдала за начавшей дрожать кроватью, постепенно вся мебель в комнате начала заметно шевелиться. Дребезжали стекла в окне, а из старого аквариума выплеснулась вода. Но все довольно быстро прекратилось, юноша взял себя в руки.
— Как ты это сделал, Гарри? — спросила Гермиона.
— Сделал «что»? — юноша ничего не заметил.
— Ну, этот выброс магии, — пояснила девушка, кивком указав на маленький беспорядок, образовавшийся теперь.
— Это я?! — удивился подросток.
— Да, — закивали друзья.
— Гарри, но ты не должен быть способным на спонтанные выбросы, — начала говорить Гермиона, своим обычным менторским голосом. — Они прекращаются, после того, как ребенок идет в школу. Ты начинаешь тратить свою энергию, и твоему организму не надо саморазряжатся.
— Значит, я трачу мало энергии, — пожал плечами Гарри, но потому, как взглянула на него девушка, он понял, что сказал что-то не то.
— Гарри, — начала она говорить ему, словно маленькому мальчику. — В школе за день мы порой тратим почти всю энергию, выполнив одно или два заклятия. Конечно, зажечь свет почти не стоит энергии, но уже на левитацию затрачивается от четверти до трети всех запасов. А мы колдуем десять месяцев в году, организм рад отдохнуть эти два и восстановиться. Спроси у Рона, много ли раз в день колдует среднестатистический взрослый колдун, да и, как правило, он использует легкозатратные бытовые заклятия.
— Ну ладно я понял, что снова выпендрился, — согласился юноша. — Значит, я имею энергии больше, чем трачу, это позволит мне использовать больше заклинаний или мощнее.
— В том то и дело друг, — покачал головой Рон. — Таких магов бояться, последним, говорят, был Слизерин…
— А это, Гарри, может означать, что ты и вправду его потомок, — голос подруги упал до шепота.
— Но раз так, мой отец говорил бы на змеином языке, — попытался возразить юноша. — А он точно не говорил.
— Ты уверен? — Гермиона выделила последнее слово интонацией. — Ведь Джеймс Поттер мог и скрывать этот факт.
— Вряд ли, — покачал головой Гарри. — Тогда это скрывали все Поттеры, но за это время кто-нибудь из них обязательно попался бы.
— Не знаю, — пожала плечами подруга. — Я просто говорю, что подумают люди, если узнают.
— А по мне так это неплохо, — мечтательно произнес юноша. — Хоть в чем-то я сильнее Волдеморта.
Рона в очередной раз всего передернуло от звуков этого имени. Гарри подавил вздох, уже давно пора привыкнуть к этому страху, но он не может, да и не желает. Испытывать страх перед кем то, значит заранее дать ему фору, а то и проиграть.
Дальнейшая беседа пошла вокруг СОВ. Сам Гарри и не вспоминал о результатах экзаменов. Его волновало совсем другое. Но для Гермионы разговоры об учебе вносили в ее жизнь уверенность и размеренность. Поболтав еще не много, друзья попрощались. Гермиона ушла в комнату Джинни, а Рон и Гарри разложили постели.
— А что у вас с Гермионой? — спросил юноша у друга.
— Гарри, — ответил Рон. — Кажется, я люблю ее.
— А она? — Гарри еле сдержался, что бы ни рассмеяться.
— Ну, вроде, то же, — неуверенно заявил друг.
— И поэтому она подарила тебе фотографию, которую ты держишь в рамке? — не удержался юноша и все же подковырнул Рона.
— Ты посмотрел! — завопил тот. — Как ты мог! А еще друг!
— Успокойся, Рон, — рамку я не трогал. — Просто за это лето у меня прибавилось наблюдательности.
— А?! — ошалело переспросил друг.
— Я говорю, было легко догадаться, кто на ней, — пояснил Гарри. — Во-первых, ты, вернувшись, первым делом посмотрел на нее, значит, тебя это волновало. Во-вторых, Гермиона, увидев рамку, покраснела. Врят ли бы это произошло с ней, не знай она кто на фотографии. Я не думаю, что ты показал бы ей фото другой девушки, вот из всего этого я и делаю вывод, что Гермиона сама подарила тебе эту фотографию. Я прав?
— Ну, ты даешь! — восхитился друг. — Да все верно. — Его голос снизился до шепота. — Она согласилась со мной встречаться.
— Молодцы! — Гарри был рад за обоих.
— Ладно, Гарри, давай спать! — судя по голосу, Рон явно зевнул.
— Давай, — согласился подросток с другом, и они завозились, устраиваясь поудобнее.
* * *
Гарри проснулся от яркого света, падавшего ему на лицо. Юноша открыл глаза. Нору он узнал сразу же. На соседней кровати спал, тихо посапывая, Рон. Гарри заметил, что друг во сне чему-то улыбается. Подросток прикрыл глаза, ему привиделся замечательный сон, и, сейчас, он пытался запомнить его во всех мельчайших деталях. По поводу увиденного юноша не стал бы беседовать не с кем, да и себе боялся признаться, что все это значит. Он вновь видел обнаженную по пояс Малфой, только на этот раз она смеялась и призывно протягивала к нему руки. От одних воспоминаний Гарри бросило в жар. Его смущению не было границ из-за одной особенности мужской физиологии. Пришлось выгонять мечту о девушке, и думать о чем-то нейтральном.
Через десять минут юноше надоело валяться, а сон к нему не шел. Гарри поднялся, тихо оделся, что бы ни разбудить Рона и вышел из комнаты. Снизу раздавался шум кипящей воды и звяканья посуды. Наверняка это миссис Уизли готовила завтрак. Юноша спустился в гостиную, есть он не хотел, а мать Рона обязательно накормит до отвала.
Гарри сел в кресло у окна и стал в него смотреть. Сад семейства Уизли выглядел на первый взгляд заброшенным, но приглядевшись внимательнее, юноша понял, что не зря его учили последние пять лет, раз он все это запомнил, можно было с уверенностью сказать, что все растения в саду высажены в наилучших условиях для их роста и развития. За невысоким забором начинала извиваться проселочная дорога, шедшая к лесу и скрывающаяся в нем. Холмы, вдоль которых она шла, покрывала зеленная трава и цветы. Гарри с удовольствием впитывал столь редкий в это его лето солнечный денек. Может быть, таких было много, но царившее в его душе опустошение не позволило ему ничего заметить. Сейчас юноша чувствовал себя, как лес, в котором прошедший дождь потушил страшный пожар: все превратилось в золу, но кое-где пробиваются молодые зеленые ростки. Жизнь продолжается.
Гарри не знал, сколько он так просидел. Юноша никогда не замечал за собой способности к созерцательности. Просто в доме Дурслей его непоседливость сдерживалась искусственно и нашла выход по приезду в Хогвартс. Но сейчас он мог бы просидеть так весь день, но его отвлекли — вниз спустились Фред и Джордж. В гостиной сразу же стало громко и весело. Неизвестно были ли у близнецов враги, но сам Гарри не мог обижаться на них долго.
Фред и Джордж тут же пододвинули к окну еще два кресла и уселись в них. Что обрадовало юношу, так это то, что друзья не начали интересоваться его самочувствием, а то и так не видно.
— Доброе утро! — прежде всего, поздоровались они.
— У нас есть немного времени перед завтраком, — кажется, это был Фред.
— И мы хотим кое-что обсудить с тобой, — продолжил за ним второй близнец.
— Нечто важное, — закончил первый. — Гарри, ты дал нам начальный капитал…
— На дело всей нашей жизни, — все же это Джордж.
— На нашу мечту, — поправил его Фред. — Мы с Джорджем решили, что стоит взять тебя компаньоном…
— Но я ж не смогу придумать ни одного розыгрыша! — удивился юноша.
— Ну почему же, — рассмеялся Джордж.
— Ронни нам рассказывал о ваших приключениях, — добавил Фред.
— Мы в восхищении! — в один голос заявили близнецы.
— Если там и есть чему удивляться, то это тому, как мы до сих пор живы! — буркнул Гарри.
— Он не понимает! — переглянулись близнецы. — Мы говорим не об твоих встречах в конце года, а о тех приключениях, что вы испытывали ежедневно: ночные прогулки в библиотеку, подставы слизеринцам. А тот дракон на первом курсе? А прогуллся по Хогсмиду в мантии невидимке на третьем? Про прошлый год мы вообще молчим! АД! А кто выкрасил миссис Норрис в розовый цвет? А как вы затащили Амбридж в лес?
— Ну здесь ничего примечательного нет, Филч так достался всех в прошлом году, что не отомстить им было бы неуважением к себе, — улыбнулся юноша воспоминаниям. В тот раз у него получилось великолепное заклинание, правда Гермиона пилила потом два дня, но результат того стоил. — А Амбридж и вовсе заманивала Гермиона. Да и меркнут мои подвиги рядом с вашими приколами.
— Ты не прав! — сказал Фред. — Просто если у тебя возникнет идея, пусть тебе она, даже, покажется сумасшедшей, напиши нам. Глядишь, на прилавках нашего магазина появится что-то новое.
— Но я и так бы поделился… — возмутился Гарри.
— Мы знаем, — кивнул Джордж. — Пойми приятель, никакая мысль, способная примести постоянный доход, не должна уйти в небытие.
— Подарите тогда гриффиндорцам будильники, в которых вместо звонка был бы голос Снейпа, — несколько ошарашено проговорил подросток.
— Ты смотри-ка, — переглянулись близнецы. — А он уже начал работать.
— А если серьезно, Гарри, — прекратил смеяться Фрэд. — Знай, мы тебе всегда поможем. Вся наша семья перед тобой в долгу.
— Да вы что! — не выдержал юноша и замахал руками.
— Да-да, Гарри, — часто-часто закивал Джордж. — Поверь, уже за одну Джинни мы не расплатимся никогда, а ведь еще и папа.
Гарри с чувством пожал протянутые руки близнецов. Пожалуй, он никогда не видел их такими серьезными. Потом они просидели, молча несколько минут, пока Фред и Джордж, опять вернувшись в свое обычное расположение духа, не утащили его на кухню.
Скоро на кухни появились и остальные. Рон, судя по зеванию, еще не совсем проснулся, но еду поглощал со скоростью лесного пожара. Джинни и Гермиона снова вели беседу шепотом. Близнецы рассказывали Гарри о своих задумках. Юноша слушал их с радостью, их шутки легко отвлекали его ото всех проблем.
Не успели они закончить завтрак, как появился профессор Дамблдор. Он поздоровался со всеми, не отказался от предложенного чая, после чего увел Гарри в гостиную.
— Гарри, я хотел бы поговорить с тобой, — начал он разговор. Юноша напрягся, директор явно ощущал себя не в своей тарелке.
— Я вас слушаю, — ответил он.
— По завещанию Сириуса, ты получил почти все его состояние, кроме домика в горах Шотландии, который он оставил своей кузине Андромеде и некой книги, оставленной какой-то Дамиане. Но есть одно «но», я не уверен, что ты сможешь управлять Кикимером, а он может выдать тайну Штаба Ордена Феникса, — пояснил директор.
— И как нам это проверить? — спросил юноша
— Просто призови домовика, — улыбнулся Дамблдор. — Если он послушается и станет выполнять твои приказы, тебя можно будет считать истинным наследником.
— Хорошо, — задумчиво проговорил Гарри. — Просто позвать… Кикимер!!!
От этого дикого то ли вопля то ли рыка вздрогнули все, кто находился в доме. Прошла лишь пара секунд и в гостиной появился эльф. По его скривившейся мордочке можно было сказать, что он не доволен происходящим.
— Молодец, Гарри, — приободрил юношу директор. — А теперь прикажи ему что-нибудь.
— Мерзкие предатели рода, — бурчал себе под нос домовик. — Бедная хозяйка, как хорошо, что она не дожила до этого времени…
— ЗАТКНИСЬ!!! — на этот раз голос Гарри походил на трубный глас. Стоявшая в гостиной мебель затряслась. Юноша не обращал на это внимание, а тем временем начал трястись уже весь дом. Гарри же видел перед собой лишь одно существо. Кикимер молча бился об пол, из его глаз лились слезы…
— Отлично, Гарри, — попытался взять ситуацию под контроль директор. — Ты истинный наследник Блэков…
Словно тысяча игл пронзило сердце юноши, перед ним находился тот, кто заманил в ловушку Сириуса, кто предал его… Чудовищный гнев и безудержная ярость поднялись из глубин души Гарри. На миг глаза человека и домовика встретились. Сидящему рядом директору показалось на миг, что у его подопечного вместо глаз два палящих солнца в миниатюре… Миг и все успокоилось… Или не все?
Яркая вспышка сверкнула под полуприкрытыми в ярости веками. Так вспыхивает сухой порох. Она длилась меньше одного мгновения, но от Кикимера осталась лишь жалкая кучка пепла на ковре.
— Как это произошло?! — удивился Гарри. — Кто сжег его?!
— Об этом я тоже хотел с тобой переговорить, — почти шокировано произнес Дамблдор.
В это время в гостиную вбежала Гермиона. Она с расширившимися от ужаса глазами посмотрела на кучку пепла. Затем ее взгляд начал блуждать по комнате пока не остановился на Гарри. Карии глаза Гермионы засветились маниакальным огнем.
— Как ты мог?! — завопила она. — Ты убил это несчастное существо. Как ты посмел?! Он ни в чем не виноват…
Вот этого юноша стерпеть не мог, он поддерживал Гермиону, когда она хотела дать свободу тем домовикам, которые ее страшно желали, как Добби. Но порой девушка не видела очевидного, мерзавец Кикимер заслужил смерть. Гарри ничего не стал говорить, а просто развернулся и ушел. На его памяти, это была их первая серьезная ссора с Гермионой. Девушка, встретив его взгляд, замолчала немедленно. Она, конечно, была храброй гриффиндоркой, но сейчас глаза юноши напоминали зеленый огонь Авады Кедавры.
Юноша ворвался в комнату Рона и лег на свою кровать. Он был в бешенстве. Гарри всегда считал Гермиону лучшей подругой, она всегда могла поддержать словом и делом, дать мудрый совет. Но сегодня он задумался, а считала ли она его другом? Может не так уж и не права была Драко, когда заявляла, что эта девушка пользуется им к своей выгоде?
Через десять минут в комнату вошел директор. Он посмотрел на Гарри и тяжело вздохнул.
— Нам надо закончить разговор, Гарри, — проговорил Дамблдор.
— Я слушаю вас, директор, — юноша нашел в себе силы сказать эти четыре слова с поразительным спокойствием.
— Я уже сказал мисс Грейнджер, что она не права… — с лукавой улыбкой сказал профессор. — Хотя не думаю, что девушка сейчас смогла хладнокровно воспринять мои слова. Мисс Грейнджер часто бывает несколько… бестактной, она не должна была входить в комнату, когда разговор шел только между нами.
— Давайте не будем об этом, — прервал его Гарри, не беспокоясь о том, что может быть груб с директором.
— Хорошо, — без возражений согласился Дамблдор. — Я понимаю, что умей ты владеть собой, то Кикимер бы уцелел. Дело не в этом. Гарри, приближается твое шестнадцатилетие, после него силы волшебников возрастают в разы, у некоторых они могут увеличиться во много раз. Ты не отличаешься в этом отношении от других волшебников. И как ты наверное уже понимаешь: именно в этом причина… хм, гибели домового эльфа….
— Я просто хотел его уничтожить… — прошептал Гарри.
— Именно об этом я и говорю, — согласился профессор. — Ты должен научиться контролю. Хорошо, что этот… инцидент произошел именно сейчас, ведь следующей жертвой может стать кто-нибудь из учеников или преподавателей.
Гарри улыбнулся такому «тонкому» намеку директора. Дамблдор имел в виду Снейпа и слизеринцев.
— И кто меня будет обучать? — спросил он.
— Ну, Северусу я этого поручить не могу, — ответил директор. — Вы с ним никак не можете ужиться. Думаю, Ремус согласится тебе в этом помочь. Если ты заметил, он прекрасно себя контролирует.
С таким утверждением Гарри бы и не подумал спорить. Уж кто-кто, а всегда спокойный, тихий, уверенный, когда надо строгий, когда надо мягкий и добрый Ремус Люпин был образцом для подражания.
— Было бы здорово! — впервые за утро обрадовался юноша.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Дамблдор. — А теперь я пойду, у меня еще много дел. До свидания, Гарри.
— До свидания, профессор, — попрощался юноша.
Настроение у него, не смотря на ссору с Гермионой, заметно поднялось. Все-таки есть на свете справедливость.
15.06.2009 Глава 5
Утро началось для Драко с боли во всем теле — это была плата за вчерашний ритуал. Кости ломило, в суставах словно залегли острые кристаллики, при каждом движение напоминавшие о себе, мышцы отзывались такими «славными» ощущениями, будто она вчера весь день летала на метле под проливным дождем. И все, возможно, было бы отнюдь не так плохо, если бы она не осознавала, что сегодня вечером ей придется все снова повторить. И дай ей сил Альхазред*, чтобы это посещение Коридоров Вечности принесло большую пользу.
Кинув беглый взгляд на часы, она поняла, что завтрак уже давно прошел, а никто до сих пор даже не попытался ее разбудить. А вставать уже было пора. Вчера она так и не смогла увидеться со своим крестным: его попросту не было на месте. Впрочем, это и не удивительно — летом Северуса Снейпа вообще было сложно найти. Не было его и в Хогвартсе, не было и в «отчем» доме. Где же он мог быть, Драко себе смутно представляла. Профессор Снейп, ужас Хогвартса, был по жизни скрытным человек; чем же он занимался в свободное от работы время, не известно, пожалуй, никому. Можно было только строить различные предположения: начиная от какой-нибудь конференции по Зельям, заканчивая…
Драко похолодела. Она совсем упустила из виду тот факт, что крестный Северус, также как и ее отец, был слугой темного Лорда. Как же можно было допустить такую ошибку?! А ведь она вчера вечером сама лично отправила крестному письмо, чтобы тот, по возможности, появился у них в поместье до обеда.
«Вот же гриппогриф кастрированный», — мысленно ругнулась девушка, вскакивая с кровати. Если Северус получил ее письмо. То он скоро будет здесь. Одеваясь со скоростью ищущего золото нюхлера, Драко обдумывала свои действия. Как же плохо, что ей даже не с кем посоветоваться! Матушка даже не собирается вмешиваться в ее дела, предоставляя полную свободу действий, главное, чтобы это не касалось ее благополучия. К сокурсникам обращаться просто смешно — если она даст хоть малейшую слабину, тут же затопчут за милую душу, а потом еще и посмеются над ее наивностью. Можно было обратиться и к иным структурам, но, вспоминая вчерашнюю встречу с «одуванчиком», Драко понимала, что ничего хорошего это не даст, только зря деньги потратит.
Деньги! Еще одна проблема! У Малфоев огромные сбережения, вложенные практически во все прибыльные сферы экономики волшебного мира. За всеми этими потоками надо было следить, иначе можно все легко потерять. О, нет, они, конечно, не обеднеют — в Гринготсе есть парочка сейфов с неприкосновенным запасом, который никогда никуда не вкладывается — но все же!... Ей надо поддерживать репутацию семьи, а Малфои всегда славились хорошей деловой хваткой.
Хорошо хоть управление делами внутри дома ложилось на Нарциссу, иначе бы она точно сошла с ума. Одни домовые эльфы чего стоят — одно их присутствие уже выводит из себя; общение с этими существами требовало железных нервов и стойкой психики. И будь прокляты те, кто считает, что для волшебников домовой эльф нечто вроде беспрекословного слуги. Отнюдь!
С такими мыслями девушка стояла перед зеркалом, вживаясь в свою обычную уже много лет маску — наследника древнего чистокровного рода — идеального во всех отношениях. Отражение показывало невысокого, симпатичного молодого человека. Обычная черная домашняя мантия, как всегда свободная, чтобы скрыть особенности фигуры, наглухо застегнутая с синими продольными вставками по бокам, чтобы хотя бы зрительно она могла казаться выше, чем есть на деле. Почти довольная собой Драко сделала глубокий вдох — своеобразная подготовка к испытаниям, которые приготовил ей новый день.
— Как всегда на высоте, — сказало зеркало и замолчало.
Оно всегда ограничивалось одной, максимум двумя фразами, а иной раз и вовсе молчало.
— Мистер Малфой, — в дверь постучал домовик — никто из них не имел права входить в комнату хозяина (даже, чтобы навести порядок или сменить постельное белье) без прямого на то разрешения. — К вам пришел мистер Снейп, он сейчас ожидает вас в малой гостиной.
Драко на мгновение закрыла глаза, пытаясь взять свои чувства под контроль. «Страх — плохой советчик…», — вспомнилась ей поговорка, часто употребляемая в среде таких, как она. Вот только у нее есть замечательное продолжение, — «…смерть — незаменимый».
— Хорошо, передай мистеру Снейпу, что я сейчас буду.
Не теряя больше не секунды, она поспешила спустить на второй этаж, где, собственно, и находилась малая гостиная. Вполне возможно, что ей удастся обратить ситуацию в свою пользу. Тем более что ей, действительно, чертовски был нужен совет крестного.
— Крестный, — воскликнула она, — как хорошо, что ты все-таки смог к нам зайти!
Они обменялись приветственными рукопожатиями.
— Здравствуй, Драко. Твоя мать любезно скрасила мне ожидание, — Северус слегка поклонился в сторону Нарциссы, которая сидела здесь же в одном из кресел. Женщина без труда понимавшая и более тонкие намеки, поднялась:
— Драко, Северус сказал мне, что ты вчера отправил ему общение с просьбой зайти к нам. Весьма учтиво с твоей стороны. Но надо было меня предупредить, — Нарцисса слегка сдвинула брови, показывая свое неудовольствие. — А теперь позвольте вас оставить. Драко, а ты зайди ко мне после.
«Мистер Малфой» слегка покраснел, но тем не менее склонил голову, соглашаясь с желанием матери.
— Давай присядем, крестный, — сказала она, стоило только Нарциссе покинуть гостиную.
— Драко, что-то случилось, — в голосе Северуса Снейпа слышалось истинное участие, но она просто не смела этому верить. Уж кому-кому, а ей прекрасно известно о таких «замечательных» качествах слизеринцев, как лживость, железное владение собой, проницательность. Как бы ей хотелось сейчас открыться крестному, все ему рассказать, но это было просто не возможно. Северус — слуга Темного Лорда, а, значит, ему нет веры.
— Можно сказать и так, — покачала она головой. — После смерти отца все его дела перешли под мою ответственность, — Драко посмотрела на крестного, тот в свою очередь кивнул, показывая, что понимает смысл, скрывавшийся за, казалось бы, безвредным словом дела.
— Можешь говорить более открыто, я был в курсе многих дел твоего отца.
Драко похолодела и все больше засомневалась в правильности решения обратиться за помощью к Снейпу. Если тот, действительно, был в курсе многих дел отца, то это может сослужить ей плохую службу.
— Тогда мне не надо объяснять, что интриганом он был знатным, а потому оставил после себя очень много незавершенных ходов. Теперь некоторые люди требуют от меня их завершения, — Драко замолчала, не зная как продолжить.
— Ты не знаешь, как поступить? — подсказал крестный.
— Да. Нет… И это тоже, — сбилась Драко, но уже через секунду пришла в себя. — Понимаешь, я даже не знаю, могу ли верить всем этим людям… Нет, не так. Могу ли верить в то, что отец, действительно, вел с ними дела. Может, впрочем, даже наверняка, кто-то из них просто попытается содрать с меня деньги ни за что, «выполнить услугу», которую отец с роду и не заказывал, или взять с меня втридорога. А я ведь не в курсе его дел, ты же знаешь. А теперь просто в растерянности, — Драко сжала подлокотники кресла. Ее взгляд застыл, устремившись на герб их семьи, висевший над камином и сейчас освещавшийся лучами утреннего солнца: флакон с усыпляющим зельем в мертвенно-бледной женской руке на голубом фоне.
— Здесь ты права, каждый второй, если не первый, с кем твой отец вел дела, попытается тебя обдурить. Надо быть очень осторожным, — скривился Снейп, видимо, представив тех сомнительных личностей в своем воображении.
— Это я и сама понимаю, — буркнула Драко, иначе бы к тебе не обратилась.
— Думаю, что тебе просто надо требовать от них доказательств их сопричастности к интригам Люциуса. Как говориться: на “нет”, и суда нет. Хотя, сомневаюсь, что Люциус оставлял после себя какие бы то ни было заметные следы. А что касается денежных долгов твоего отца — то будь уверена: он всегда вовремя платил по счетам. А услуги, любого вида, оплачивал сразу же после их предоставления.
— Вчера ко мне приходил некто мистер Скотт… — начала она.
— Можешь не продолжать, — остановил ее Снейп. — Я знаю кто это.
— И что скажешь?
— В них можешь не сомневаться. Эта организация по мастерству шпионажа и добычи тайных сведений давно вышла на первое место среди себе подобных. Они ценят свою репутацию и не станут портить ее ради небольшой прибыли, — здесь Драко удивленно приподняла брови — сумма, которую с нее потребовали, отнюдь нельзя было назвать «небольшой». Естественно, Северус тут же заметил ее движение, — можешь мне не верить, но это действительно так. Кстати, все кто на них работает, носят одно и то же имя — мистер Скотт. И скажу, что с ними лучше не портить отношения — такие связи лишними никогда не бывают.
— Замечательно, — хмыкнула Драко. — Но в любом случае ты мне очень помог, огромное спасибо. Может быть, останешься на обед? — обычная вежливость, не более того.
— Пожалуй, нет, — покачал головой Севеус, — у меня этим летом нет и минуты свободного времени. Дамблдор мне все-таки дал пост профессора Защиты от Темных Искусств.
— Неужели?! — не поверила Драко. — Позволь тебя поздравить. Замечательная новость. А кто же будет вести зелья?
— Пока не знаю. И, если честно, то даже не представляю, кто это может быть. Но надеюсь, что кто-то действительно понимающий предмет.
— Все равно лучше тебя никого им не найти, — польстила крестному Драко.
Северус ничем не ответил на такое заявление. Он всегда отмалчивался, когда кто-то, неважно кто, пытался оценить его заслуги.
— Что ж, мне пора, — мужчина поднялся с кресла и протянул крестнику руку. — Не забывай, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — сказал он и скрылся за дверью.
— Как бы я хотел верить тебе, крестный, — прошептала Драко.
Постояв несколько секунд перед дверью, за которой скрылся Северус, она вспомнила, что мать хотела ее видеть после этого разговора. Но не успела она пройти и пары шагов, как в пяти шагах от нее появился эльф:
— Мистер Малфой, к вам мистер Скотт.
— Отлично, проведи его в кабинет, — кивнула она, меняя направление движения.
Разговор с матерью откладывался до лучших времен.
* * *
Драко с интересом разглядывала исписанные четким почерком канцелярского служащего листки пергамента, которые она буквально несколько минут назад получила от своего посетителя. Ей было безумно интересно: за что же ее отец был готов отдать такие деньги.
— Рад, что вы приняли правильное решение, — покривлялась она. — «Дурак».
Этот Скотт не вызвал у нее никакой симпатии, и она бы с радостью поменяла это самое решение, но Северус не советовал этого делать.
— Так-так, что же это у нас здесь, — она окинула взглядом текст и вчиталась.
Несколькими минутами позже девушка с некоторым удивлением отложила пергамент в сторону. Информация, которая содержалась здесь, действительно стоила тех денег, которые она заплатила. Неудивительно, что отец так хотел заполучить этот компромат.
«Что ж, отец, а вот за это тебе следует сказать отдельное спасибо», — подумала она.
Фаджа только-только сместили с пота, и его место занял новый министр, а отец уже накопал на Руфуса Скримджера интересные факты.
— Надеюсь, вы понимаете, мистер Малфой, что информация, которую я вам передаю не для широкой огласки, а, так сказать, для личного использования. Вы не единственный, кто на данный момент обладает ею, так что десять раз подумайте, если когда-нибудь захотите это, — мистер Скотт кивнул в сторону свертка, — обнародовать. Многие будут весьма… недовольны, если вы подпортите им игру.
— Я все прекрасно понимаю.
— И постарайтесь пользоваться этим только в случае крайней необходимости. Эту информацию мы отыскали с большим трудом. И при неаккуратном обращении она может потерять свою ценность.
— Понимаю, — ухмыльнулась Драко. То, что такое, действительно, стоит держать при себе, она теперь осознавала и без туманных намеков Скотта. Куда как удобнее видеть не посту Министра Магии человека, которым можно управлять. Ну, не управлять — это сильно громко сказано. Скорее так: чье присутствие на посту гарантирует их семье неприкосновенность. Если Скримджер когда-нибудь захочет потявкать на Малфоев, то она сможет указать ему место.
Настроение у девушки заметно поднялось; она поднялась с кресла: разговор с матерью, временно отложенный, никто не отменял. Эльф сообщил ей, что миссис Малфой сейчас в оранжерее. Девушка поспешила в противоположный конец дома.
— Драко, ты задержался. Почему? Северус уже давно ушел.
— Извини, мама, меня ждал другой посетитель, я не мог испытывать его терпение, — сказала Драко, опускаясь рядом с матерью на софу. Нарцисса очень любила бывать здесь в любое время года. В ее коллекции были собраны самые редкие представители флоры со всех концов земли.
— Замечательно, а терпение своей матери ты, значит, испытывать можешь? — Нарцисса нахмурилась и, отложив в сторону книгу, которая лежала у нее на коленях, встала.
— Зачем ты позвал к нам Снейпа? Ты же знаешь, что он служит Лорду? Тебе нужны лишние шпионы? Я, между прочим, сегодня с утра, пока ты отлеживал бока, не пустила в поместье Беллатрикс. И что же я узнаю через несколько часов? Эльф мне сообщает, что у нас дома стоит никто иной, как Северус Снейп, потому что мистер Малфой еще вчера распорядился его пустить! — на обычно бледных щеках Нарциссы разгорелся румянец, делая женщину необычайно красивой в своем гневе. В какой-то момент Драко подумала, что должно быть отец любил свою жену — вот такую вот страстную… живую, а не обычную куклу, которой та претворялась большую часть времени. — Мне ничего не оставалась, как развлекать его, пока ты не соизволил спуститься! Как же можно быть таким безрассудным?!
Драко молча слушала справедливые упреки матери, понимая, что возразить ей нечего.
— Неужели ты наивно думаешь, что если Снейп твой крестный и все эти года потакал тебе, то сейчас не сдаст нас Темному Лорду?! Чему мы учили тебя все эти годы! — Вскричала Нарцисса, опускаясь обратно на софу рядом с Драко. — Надеюсь, ты понимаешь, что подобного больше не должно повториться, — уже тише добавила она.
— Да, мама. Этот был неосмысленный порыв, за который мне очень стыдно. Просто Северус всегда был рядом со мной, помогал… и я хотел спросить у него совета.
— Совета, — передразнила ее мама, — тебя научили всему, что должен знать наследник, в июне ты отметил свое шестнадцатилетие. Драко ты уже взрослый и должен полагаться только на себя.
— Да, мама, — покорно ответила она. — Ты права.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — Нарцисса перевела дыхание и прикоснулась тонкими пальчиками ко лбу.
«Наверное, мигрень», — подумала Драко. У Нарциссы очень часто болела голова, отчего нередко у нее на лице было написано отвращение ко всему миру.
— Как вчера все прошло? — тихо спросила женщина.
— Отвратительно, — сказала Драко.
— То есть?
— Никто кроме отца не откликнулся на мой Зов, — пояснила она. — Он ничем мне не смог помочь. Посоветовал только обратиться к Наследию Блэков. Сегодня вечером я попробую это сделать — так что мне нужно несколько капель твоей крови. Будь готова к весьма неприятным ощущениям.
— Ты думаешь, у тебя получится? — с беспокойством в голосе спросила Нарцисса.
— Не знаю, мама, просто не знаю. Отец только не давно начал давать мне Азы некромантии, я знаю так мало, как только что родившийся младенец об окружающем его мире. Пара ритуалов смысла, которых я даже до конца не понимаю, да несколько старинных легенд — вот все мое знание. Ты же знаешь, что женщин-некромантов в роду Малфоев никогда не признавали, считая это искусство истинно мужским. Вчера никто из них не пришел, мне нечего и думать о том, что кто-то из них раскроет мне хотя бы малую часть своих знаний, даже отец…
Драко прикрыла веки, хороня за завесой ресниц свои тревоги. Надежда на сегодняшний успех была очень мала.
* * *
Вновь, как и вчера Драко стояла перед дверью, не решаясь войти, и снова она нашла в себе силы преодолеть страх и перешагнуть черту.
«Некромантия — это опасный Путь, признающий лишь две категории — ты смог слить воедино Смерть и Жизнь, или ты умер, рассыпавшись безымянным прахом», — так говорил ее отец, цитируя кого-то из древних.
Что же ожидает ее здесь сегодня? Жизнь и новые знания или печальная гибель?
«Для живущего нет ничего важнее смерти. Все остальное — подготовка к ней» — но она еще не готова. Значит ли это, что сегодня ей все-таки удаться во второй раз перешагнуть черту?
Вновь прогремел кованый засов, пресекавший ей к Миру Живых. Снова мрачной тишиной ее встретили стены, обшитые черным бархатом, и зажглись тусклые огоньки свечей.
Но сегодня она не спешила поскорее все закончить. Нет, нарочито медленно она проделывала все то, что и вчера.
Скамья… Зеркало... Полукруглая чаша на ее коленях… В одной руке зажат стилет, в другой — флакон из темного стекла с кровью ее матери…
Легкий укол и в чашу капнула кровь, через секунду к ней присоединилась темная капелька из флакона. Сегодня Драко от своего имени и от имени ее матери обращалась к духу их общих предков.
Вязь слов, сегодня произнесенных неожиданно четким и уверенным, но таким же тихим голосом.
В какой-то момент знающий даже мог бы слышать и понять слова:
…Путь смерти — это свет,
Путь смерти — это тьма,
Путь смерти — это ощущение,
Путь смерти — это Намерение…
Слова Древних взывали к силам, далеким от понимания многих, и доступных лишь избранным.
Путь смерти — это холод, но погружение в холод доступно только тем, чей дух достаточно горяч.
Дверь в Вечность вновь отворились перед ней. По бесконечно длинным коридорам Вечности раздавался ее Зов. Ответ пришел неожиданно быстро. Но даже эти мгновения казались ей вечностью. Здесь за Порогом нет понятия Времени, ибо Прошлое, Настоящее и Будущее слились воедино, представляясь бесконечной протяженностью.
Дымка тумана постепенно рассеялась, открывая ее взору тех, кто сегодня откликнулся на ее Зов.
Еще капля крови упала в чашу, давая ей защиту от сил, готовых при любой ошибке пожрать ее душу.
Зеркало отражало Блэков последних поколений: Сириус, Регулус, Орион, Вальпурга.
— Дамиана Малфой, — обратился к ней старший из них. — Мы рады, что ты нашла силы обратиться к нам. В нас течет одна кровь и, не сомневайся, что мы поможем тебе.
— Ваше доверие — честь для меня, — ответила девушка, пока не в силах осознать того, что Орион Блэк обратился к ней как к «Дамиане». Нечто подобное она испытала несколько дней назад, когда при прочтении завещания министерский служащий произнес: «Дамиане отходит ценный фолиант, в настоящий момент, хранящийся в одном из сейфов Гринготтса. Получить завещанное она может в любой момент, обратившись в филиал банка, расположенный в Косом переулке».
— Рад, что ты это осознаешь, — кивнуло ей зеркальное отражение Ориона. — Но давай перейдем к делу. Как я правильно понимаю, ты уже говорила со своим отцом?
— Да, он посоветовал мне обратиться к вам. Он сказал мне вчера, что Беллатрикс изгнана из рода… — закончить мысль она не смогла: ее прервал басовитый смех Ориона и почти змеиное шипение его жены. Сириус и Регулус стояли молча, но и они скривились при упоминании родственницы.
— Ты спешишь с выводами, — наконец, сказал Орион, — мы бы с радостью выгнали ее из рода, но для мертвых — это практически не выполнимо.
Дамиана начала догадываться, в чем здесь дело.
— Но ты поможешь нам осуществить это желание, — проложил Орион. — Если ты согласна помочь нам, мы выполним любое твое пожелание, естественно, в рамках возможного.
— Я согласна, — в любом случае она от этого выигрывала вдвойне.
— Это хорошо. Беллатрикс — безумна, так же как и тот, кого она называет своим Хозяином. Она обесчестила наш род, подняв руку на брата. Сириус тоже виноват, но на его плечах не лежит тяжесть убийства. Ее Хозяин виноват в смерти Регулуса. Они оба должны понести наказание. Ты же поможешь нам.
— Каким же образом? — спросила Дамиана.
— Обратись к своей матери — она знает, как провести ритуал Изгнания из Рода. Для этого вам надо будет собрать всех ныне живущих, в ком течет кровь Блэков, еще не разбавленная и действующая. Скажи Нарциссе, что все Блэки поддержат ее, даже Элладора.
— Хорошо, я сделаю, как вы просите, — Дамиана замолчала, ожидая продолжения. Блэки должны были предложить ей плату.
— Говори, чего ты хочешь взамен, — наконец, сказал то, чего от него ожидала девушка, Орион.
— Помогите, мне защитить поместье от вторжения. Отец и многие его предки знали свое дело хорошо, но, боюсь, знания Беллатрикс и Темного Лорда настолько обширны, что мы с матерью можем оказаться под ударом.
— Достойная просьба. Хорошо, мы обратимся к своей силе и мудрости предков. Дай нам волю! — громогласно закончил Орион.
Дамиана похолодела. Ей еще ни разу не приходило делать ничего подобного. Отец предупреждал, чем может закончиться подобное безрассудство. Орион просит пропустить его в Мир Живых. Но тогда…
Природа любит равновесие — ей придется на то время, пока дух выполняет условие их договора… занять его место.
— Чего ты ждешь? — послышался за ее спиной голос.
Дамиана не ответила. Ее губы уже начали шептать:
…Благословен тот,
Кто достигает единения с мертвыми,
Поскольку цель его — дух.
Благословен тот,
Кто перешагивает за грань,
Поскольку цель его — подлинная любовь, подлинное знание и подлинная сила!
Мир для нее перевернулся. Не было ни боли, ни страха, только чувство полного умиротворения. Теперь Дамиана знала, что уже никогда не будет бояться смерти. И никогда, никому она не сможет объяснить этого. Просто потому что, чтобы понять ее, нужно пережить то, что пережила она.
Перед взором девушки…
А правильно ли говорить «взором»? Она была везде и нигде, она знала все и ничего, она обладала бесконечной силой, но не могла ничего сделать.
Где-то вдалеке она невольно ощущала присутствие Ориона, который выполнял обещанное, Нарциссы, мучавшейся мигренью, и Регулуса и Сириуса, которые были совсем рядом.
«Дамиана!» — она знала, что с ней говорит старший сын Блэков.
«Сириус»
«Я знаю, что ты уже прослушала завещание — так получи то, что по праву твое»
«Я не могу туда придти под своим настоящим именем. Я все еще должна скрывать свою истинную сущность. Время открытий пока не пришло», — попыталась воспротивиться Драко, внутренне же прекрасно понимая, что пойдет на любой риск, но заберет из хранилища то, что ей предназначено.
«Откуда ты узнал, что я Дамиана, а не Драко», — задала она вопрос, мучавший ее.
«От своей матушки, от кого же еще», — без сомнений Сириуса охватило удивление от заданного вопроса. — «Ее портрет хранит не мало тайн. Как же она пилила меня последнее время требуя, чтобы я оставил все наследство Блэков тебе… но не то, чтобы я ее сильно слушал»
«Как же тебя не Изгнали из Рода?»
«О, матушка могла меня сколько угодно ненавидеть, выжигать мое имя на гобелене крови, но я все равно оставался Блэком… А собрать всех из Рода, когда я учился в Хогвартсе, она просто не могла — тогда Блэков было больше чем сейчас, и ей бы не удалось добиться согласия всех».
«Но ты все-таки оставил мне фолиант. Кстати, что там?» — полюбопытствовала она.
«Не скажу — сама увидишь и оценишь. А согласился я оставить тебе хоть что-то, когда матушка мне рассказал твою печальную историю…»
«Я вообще-то не жалуюсь», — попыталась обидеться Дамиана.
«Я не сомневаюсь. Передавай от меня привет Тонкс и Гар…» — не успел договорить Сириус.
— …ри, — окончание его слов Дамиана услышала уже будучи в своем теле.
— Я выполнил свою часть договора, — сказал Орион, но защита активируется только тогда, когда ты организуешь и проведешь названный ритуал. — А теперь мы уходим.
Миг и все четверо исчезли, растворились без следа.
Капля крови упала в чашу. Дверь за спиной Драко закрылась, чтобы через пару минут девушка ее снова открыла, выходя в коридоры Малфой-мэнора.
__________
* Абдул Альхазред — безумный поэт Санаа, провинции Йемена. Свои последние годы он прожил в Дамаске, где около 700 года нашей эры написал свою знаменитую книгу «Аль Азиф». В Х веке «Аль Азиф» была переведена на греческий язык и получила новое название — «Некрономикон» /Говард Лавкрафт/.
15.06.2009 Глава 6
На следующее утро после разговора с Дамблдором Гарри проснулся в отвратительном настроении. Во-первых, слова Гермионы действительно его задели. Во-вторых, он тяжело переживал сам факт их ссоры. Они дружили уже пять лет и не разу еще не ссорились, ну разве что из-за «Молнии». Но и тогда было иначе, ведь Гарри и сам осознавал, что подруга поступает правильно. А в-третьих, ему было страшно из-за новой способности. Сейчас он сжег Кикимира, но что если дар вырвется и обрушится на человека? Даже Снейп не заслужил такого, а ведь он самая вероятная жертва…
Спустившись вниз, юноша поздоровался со всеми, но не глядя на Гермиону, как бы отделяя ее от остальных. Поел Гарри в полной тишине, никто не решился заговорить с ним. После завтрака юноша вышел в сад. Этим летом он научился ценить покой и радоваться обыкновенному солнечному дню. Но насладиться утром в одиночестве ему не дали. В след за ним вышли близнецы и Джинни. Гарри радовался за них.
Фред и Джордж занимались любимым делом, а их сестра больше не краснела в его присутствии. Признаться честно, он любил девочку, как и всю семью Уизли. Они были его мечтой, представляя то, чего он сам желал всем сердцем. Джинни Гарри считал своей младшей любимой сестренкой. Он считал, что и она любит его, как брата, просто не разобралась пока в своих чувствах. Да и сам он в этом не силен. Юноша смутно ощущал, что разница между любовью и влечением существует, но не мог ее определить. И уж тем более, он не мог сказать, что испытывает по отношению к Малфой.
Близнецы затеяли бесхитростную игру в мяч, но своей цели они добились — на какое-то время Гарри отвлекся от своих переживаний. Вышедшие из дома Рон и Гермиона, как отметил юноша краем глаза, направились в сторону небольшой рощицы. Он вздохнул, ему тоже хотелось стать Гарри, просто Гарри. Забыть о Волдеморте и обо всех прочих неприятностях, иметь родителей и гулять с девушкой… Нет, и Рон, и Гермиона, и многие другие люди могли себе это позволить, а он в конце всегда оставался один…
Отвлекшись от игры, Гарри едва успел увернуться от мяча летящего ему в лицо. Играть расхотелось. К Джинни прилетела сова, и она убежала в дом читать письмо. Тогда близнецы позвали юношу к себе в комнату.
Раньше, Фред и Джордж сюда никого не пускали, потому сейчас Гарри с интересом разглядывал здешнюю обстановку. Кратко все можно было описать всего лишь в двух словах: творческий беспорядок. Юноша очень удивился, увидев множество книг по чарам, зельеварению и трансфигурации.
— А ты удивился! — усмехнулся Фред.
— Да, знания необходимы, — вторил ему Джордж.
— Вот уж от кого не ожидал услышать подобное! — юноша так и не смог справиться со своим удивлением.
— Видишь ли, Гарри, — ответил Фред. Пожалуй, такими серьезными юноша не видел их никогда. — Мы давно знали, чего именно хотим, поэтому большую часть времени посвящали изучению необходимого, а не школьной программе. Просто наши знания довольно специфичны и не помогут в иной профессии.
— Да и признаться честно, — губы Джорджа расплылись в улыбке. — Мы специально завалили экзамены.
Гарри вытаращил глаза. Он, хоть и не считал учебу самым важным, но мечтал о великолепных оценках, и тут кто-то признается, что не захотел получить более высокий балл.
— Поверь, Гарри, — продолжил Фред. — Иногда бывает очень важно, когда тебя недооценивают. Нас очень многие считают шутниками и клоунами. И кое-кто очень удивиться, когда поймет, что это далеко не так.
— Но мы позвали тебя не за этим, — заговорил Джордж. — Мы случайно узнали, что у тебя есть проблемы в учебе.
— Да какие это проблемы, — смутился юноша. — Снейп меня ненавидит, потому и ставит отвратительные оценки.
— Нет-нет, мы не об этом, а о Транфигурации.
— Ну есть проблемы с превращением живого в неживое и локальными действиями в отношении живого. Иногда не кажется, что я просто не создан для этого.
— Ты заблуждаешься, — спокойно ответил Фред. — Иначе бы у тебя не получались приколы типа превращения шкурки миссис Норрис из серого в розовый?
Гарри замер, он не задумывался о природе используемого заклятия. В момент его наложения юноша просто знал, что оно сработает. Значит, чего-то он не понимал. Но что?
— Все очень просто, — пояснил Джордж. — В свое время помогли с этим Ли. Правда, Рону мы помочь не в силах, но нашему брату это просто не дано. А такая проблема как у тебя существует у многих волшебников воспитанных среди магглов. Надо мыслить по-волшебному.
— Но… — попытался возразить Гарри.
— Не перебивай. Сейчас объясню, — остановил его Фред. — Тебя воспитали на знании отсутствия магии. Твое сердце впитало яд чуждого воззрения магии. Теперь тебе необходимо поверит в магию сердцем. Думаю, тогда у тебя произойдет качественный скачок способностей.
— Куда уж более, — вырвалось у юноши.
Близнецы удивлено переглянулись. Они знали гораздо меньше Рона и Гермионы, но даже те не знали всего. Тогда Гарри начал просто рассказывать о жизни до школы и происходящих с ним, как он считал в тот момент, странностями. Близнецы слушали, затаив дыхание, пожалуй, настолько откровенным юноша не был ни с одним человеком. Они внимали с благоговеньем и восторгом. Оказалось, что их друг до сих пор способен к спонтанному колдовству.
— Это ведь хорошо, — заявили они, когда юноша закончил свой рассказ. — Теперь, когда возродился Волдеморт, тебе понадобится много сил. Он ведь не забудет о тебе никогда.
Гарри вздохнул — близнецы еще не знали о пророчестве.
— Так значит, вы говорите нужно просто верить? — поспешил юноша сменить тему и достал палочку.
Решение пришло мгновенно. Юноша закрыл глаза. Он помнил это простенькое заклинание узнанное на первом уроке по трансфигурации. Гарри знал, что может его выполнять, теперь же… Юноша почувствовал теплоту сначала в груди, а потом и во всем теле. Магия, наконец-то проникла в его сердце. Теперь он мог спокойно говорить, что мана течет в его жилах.
Гарри открыл глаза, близнецы наблюдали за ним. Он подошел к столу, где лежал коробок спичек. Заглянув внутрь, юноша радостно рассмеялся, высыпая на столешницу множество иголок. Губы Фреда и Джорджа растянулись в улыбках.
— Спасибо! — от всей души поблагодарил их юноша.
— Не за что, Гарри, — вместе ответили близнецы.
Они посидели еще немного, обсуждая новые задумки братьев. Сейчас близнецы вновь напоминали тех Фреда и Джорджа, которых Гарри знал. Их разговор прервали шумные голоса внизу. Судя по всему, кто-то приехал.
— Это, наверное, Билл, — сказал Джордж вставая.
— С девушкой, — лукаво улыбнулся Фред.
— С какой?! — удивился Гарри.
— А, ты ведь не знаешь, — вместе заговорили близнецы. — Наш Билли встречается с Флер Делакур.
— Правда? — юноша не мог понять шутят над ним Фред и Джордж или нет.
— Да, — серьезно ответил Фред. — Только она не нравиться маме, да и Джинни от нее не в восторге.
— Почему? — Гарри был удивлен. Насколько он знал француженку, та не могла не нравиться людям.
— Папа говорит, что они просто ревнуют, — пояснил Джордж. — Дело тут не в самой Флер, а в том, что она теперь занимает большую часть внимания Билла, которое раньше доставалось им.
— Идемте вниз, — позвал их Фред.
Когда они спустились, то все остальные уже сидели в гостиной и беседовали с вновь прибывшими. Вместе с Биллом и Флер приехал и Чарли. Гарри и близнецы поздоровались. Старшие братья Рона ограничились крепкими рукопожатиями. А вот Флер обняла юношу, да с такой силой, которую юноша не ожидал от маленькой и хрупкой француженки.
— О, 'арри, как ты вы'ос, — произнесла она, целуя его в щеку. Юноша смутился и покраснел, чем вызвал смех у остальных.
— Смотри, Гарри, я ведь могу и приревновать, — смеясь, подколол его Билл.
Юноша огляделся, Рон с братьями скорее ржали, нежели смеялись. Миссис Уизли поджала губы и стала похожа на профессора МакГонагалл. У Джинни, казалось, еще чуть-чуть и из глаз посыплются молнии. Гермиона старалась не смотреть на Гарри, но и она не выглядела довольной. Странно, а она-то почему? Почему и подруга ревнует к Флер?
— Я тоже рад тебя видеть, Флер. Как там Габриель? Она, кажется, в этом году должны пойти в школу?
— О, с ней все хорошо, а в школу она пойдет только в следующем году.
Несмотря на недовольство женской половины, в гостинной текла легкая светская беседа. А миссис Уизли живо интересовалась делами не только своих старших сыновей, но и Флер. А француженка, казалось, этого не замечала. Сейчас Гарри осторожно наблюдал за двумя парами. Рон сидел, обняв Гермиону, слушал разговор, иногда девушка что-то шептала ему на ухо. В них чувствовалась какая-то умиротворенность. Билл с Флер держались иначе. Они сидели рядом, но француженка обращалась в полный голос. Часто оба замолкали, глядя друг другу в глаза. Гарри тяжело вздохнул, хотелось бы ему так же посидеть с Малфой. Но маловероятно, что это когда-нибудь произойдет.
Погруженный в свои мысли, юноша и не заметил, как после его вздоха за ним начала наблюдать Джинни. Глаза ее пылали, а в душе бушевало пламя ревности. Но девушка хорошо понимала, что если она попытается показать свои чувства, то это лишь отдалит ее от Гарри. Джинни молчала, пусть и в душе ее полыхал костер страстей.
Потом миссис Уизли, позвав Джинни и Гермиону, пошла за чем-то на кухню. Флер вызвалась им помогать. Оставшись одни, парни заговорили шепотом. Пришла очередь Гарри смеяться, когда близнецы попеременно подшучивали то над Роном, то над Биллом. И если последний смеялся вместе с остальными, то друг злился и краснел. Гарри же решил поговорить с Чарли, с недавнего времени его интересовал один весьма существенный вопрос.
— Чарли, а пламя драконов — это их природная способность или магия? — спросил он.
— Магия, — ответил брат Рона. — Как и полет. Драконы магические существа.
— Значит, у них есть разум?! — поразился Гарри.
— Довольно развитый, — кивнул Чарли. — Я считаю, что есть драконы разумные … почти так же, как и мы.
От юноши не скрылась заминка перед словом «почти», и он прямо спросил об этом.
— Видишь ли, — начал рассказывать Чарли. — Существуют, даже у магглов, множество мифов, легенд и сказок о том, что драконы мудры и разумны. Мне кажется, так оно и есть. Я ведь долго наблюдаю за ними и порой происходящее нельзя объяснить иначе.
— А как же тогда все эти зелья? — вырвалось у Гарри, он имел ввиду зелья в состав которых входят части тел драконов.
— Это меня беспокоит больше всего, — вздохнул парень. — Мы используем вполне разумных существ, как обычный скот, и когда-нибудь нам может это аукнуться. Поэтому я выбрал не питомник или ферму, а заповедник. В нем никто не убивает драконов, хотя большинство магов считает их лишь чудовищными и бессловесными тварями, как и министерства разных стран. Знаешь, я имею мечту: пообщаться однажды с драконом. Может быть, эти древние и мудрые существа смогут нас простить.
— А они могут только выдыхать пламя? — задал юноша, заинтересовавший его вопрос.
— Не только, — ответил Чарли. — Прежде всего, драконы могут регулировать температуру выдыхаемого пламени. Они плюются сгустками пламени, магглы называют такие «фаерболлами». Некоторые, самые старые, поджигают взглядом. Кроме того драконья шкура малочувствительна к заклинаниям. Их существует меньше десятка, способных хоть как то воздействовать на них. И большая часть чар, так или иначе, действует на глаза. Вообще дракона проще убить с помощью обычного оружия, нежели магии, но сделать это неимоверно трудно…
Разговор прервала, прибежавшая Джинни: всех звали на обед. Конечно, на кухне «Норы» находится одновременно такому числу людей, было неудобно. Но лето стояло слишком прохладное, что бы есть на улице.
Гарри соседствовал за столом с Флер и Чарли, близнецы сидели напротив. Француженка живо интересовалась событиями в жизни юноши, ловко избегая тем о крестном и прочих бедах. Надо заметить Флер заражала всех своим оптимизмом и жизнелюбием. Пока она и Чарли беседовали с Гарри, Билл интересовался делами близнецов. Он долго смеялся над предложением юноши по поводу будильников. Тот обидчиво предложил сделать один специально для него, с голосом Самого Главного Гоблина, сообщавшего, что тот проспал и его уволили. Близнецы пришли в восторг, а Билл изменился в лице. Он хорошо знал своих младших братьев, те явно не упустят такой прикол. Чарли и Флер смеялись до слез. Да и сам Билл не смог долго сдерживаться и захохотал вмести со всеми.
Для них шестерых обед прошел очень весело. Джинни внимательно прислушивалась к их разговорам и смеялась вместе с ними. А вот Рон и Гермиона быстро поели и ушли. Гарри пожал плечами, не он начал ссору.
Убрав все со стола, они вышли в сад. Юноша в очередной раз с завистью посмотрел, на обнявшихся Билла и Флер. Это не осталось не замеченным. К нему подошел Чарли.
— Пойдем, прогуляемся, — предложил он. Тот согласился.
— Гарри, — начал Чарли, когда они отошли достаточно далеко от остальных. — Ты так смотришь на Флер… Я понимаю, она красивая девушка, но все же…
Гарри расхохотался.
— Чарли, — все еще смеясь, ответил он. — Я смотрю не на нее, а на них. Согласись, тут есть чему завидовать!
— Ну не особо, — мечтательно заулыбался парень.
— О, у тебя тоже есть девушка? — спросил юноша.
— Есть, — ответил Чарли. — Мы вместе работаем. А у тебя?
— У меня нет, — погрустнел Гарри. — Мне кажется, я влюбился, правда… не уверен. Да и не выйдет из этого ничего…
— Неужели… — парень явно не был дураком. — Слизеринка!
— Да, — кивнул юноша.
— Знаешь, то же самое говорили о маме с папой, — задумчиво проговорил Чарли. — Это была самая первая сказка, которую рассказывали в нашей семье. Отец происходит из древнего семейства, но обедневшего. Род мамы богат. Они начали встречаться еще в школе. Родители обоих были против этого брака. Но тем не менее они вмести. Пусть живется им не так уж богато, но они счастливы. Дерзай!
— Ты не понимаешь! — воскликнул Гарри. — Твои родители не принадлежали к враждующим сторонам!
— Родители твоей избранницы Пожиратели? — спросил брат Рона. — Мне очень жаль, Гарри. Но все же надейся…
— А что мне еще остается? — невесело усмехнулся юноша.
— Да, а что произошло между вами троими? — перевел разговор на другую тему Чарли.
— Это так заметно?! — удивился Гарри.
— Знаешь за все время, что я здесь, вы не сказали друг другу ни одного слова, — пояснил парень.
— Я сжег своего домовика, — тихо сказал юноша.
— Прости, ты что сделал? — собеседник был явно ошарашен.
— По завещанию Сириуса, все его состояние и имущество перешли ко мне, кроме одного дома и какой-то книги. Ну а что бы уточнить Дамблдор посоветовал мне, позвать Кикимера. Ты ведь знаешь его, он начал вопить о предателях крови, грязнокровках и все в том же духе. Не знаю как это произошло, во мне поднялся такой гнев к этому предателю… В общем, он вспыхнул и, даже, пикнуть не успел, как превратился в кучку пепла. А тут вбегает Гермиона и начинает вопить, что я не смел его убивать, что его нужно лечить…
— А Рон-то что? — проявил заинтересованность Чарли.
— Они начали встречаться, — пояснил юноша.
— Давно пора, — улыбнулся парень. — Знаешь, Гарри, твоя новая сила очень тебе пригодится в будущем.
— Ты в курсе?! — удивился Гарри.
— Я состою в Ордене, — ответил Чарли. Дамблдор нам все рассказал.
— Но почему это я должен его убить? — тяжело вздохнул юноша. — Это меня гложет постоянно. Как я вообще могу судить, кому жить, а кому умереть?
— Гарри, я поговорю с Гермионой, — выдохнул брат Рона. — То, как ты переживаешь убийство Кикимера, о многом говорит. А по поводу твоей ноши, могу сказать только одно — Не взваливай ее целиком на себя. И Орден и твои друзья всегда тебе помогут.
Гарри ничего на это не ответил, а просто крепко обнял Чарли. Иногда слова излишни. Возвращаясь к остальным, они говорили о драконах. О них Чарли мог беседовать часами. Гарри было интересно.
— Может, в квиддич сыграем? — спросил Фред у всех.
— А почему бы и нет, — вскочил Билл. — Чарли, Гарри, вы не против?
— Конечно, нет, — улыбнулся Чарли. — Покажем им, Гарри? У нас будет команда ловцов.
— Тогда возьмем еще и Джинни, — подыграл юноша.
— Но-но, — разбил их мечты Джордж. — Тогда будет не интересно играть.
— А какие правила? — спросил Билл
— Играем только с квоффлом и играющим вратарем, — пояснил Фред.
— Хорошо, — кивнул Чарли, — тогда мы с Биллом и Джинни, против вас с Гарри
— Замечательно! — воскликнул Фред.
Они начали играть в соседней роще, на которую были наложены специальные чары. На земле кричала Флер, болея попеременно то за одну, то за другую команду. Ни Рон, ни Гермиона не появились на площадке. Игра продолжалась до ужина и закончилась в ничью. Признаться честно, ни одна из команд и не стремилась выиграть. Веселые и слегка уставшие друзья со смехом направились в «Нору».
Во время ужина они вспоминали особенно запомнившиеся им моменты матча. Рон и Гермиона ели очень тихо. Гарри заметил, что Джинни стала относиться к Флер гораздо дружелюбнее. Юноша порадовался за обеих девушек.
После ужина Гарри вышел в сад. Он сел на старые качели и стал смотреть на убегающую в холмы дорогу. Разговор с Чарли заставил его задуматься. Прежде всего, он должен разобраться в своих чувствах к Малфой. Если это обыкновенное влечение, то надо просто успокоиться. В конце концов, у него уже был пример с Чжоу, которая казалась ему идеалом, но с ней они не сошлись характером. У Малфой нрав тоже не простой. Это помимо того, что они и так постоянно вели себя, как кошка с собакой. Всех претензий друг к другу сразу не забыть. Юноша задумался, так что же он испытывает к Малфой?
Как долго Гарри просидел, размышляя над всем этим, он не знал. Отвлек его птичий клекот, к нему прилетела сова. Она явно была не из Хогвартса. К ее лапе привязали письмо. Гарри совершил весьма непродуманный поступок. Он отвязал письмо. Будь это портал, и юноша оказался бы сейчас неизвестно где. Сова ухнула и улетела. Значит все-таки чья-то личная птица. Ответа же от него, судя по всему, не ждали. Юноша развернул письмо и прочитал следующее:
Уважаемый!
После нашей незапланированной встречи в Лондоне, я не раз обдумывал ее обстоятельства. Думаю, вы приняли к размышлению полученные знания. О них я и хочу побеседовать с вами. Узнанный вами факт из моей биографии должен быть сохранен в тайне, надеюсь, вы не желаете мне долгой и мучительной смерти и сохраните все в тайне. Из-за сложившейся в стране политической ситуации, я не могу доверить эту маленькую тайну никому. Ни «старые друзья», ни «семья» не должны узнать о ней. Я не хочу углубляться в подробности, но все же надеюсь, что вы войдете в мое положение и не станете лелеять свою месть, которую я вполне заслуживаю.
Первым чувством после прочтения, которое испытал Гарри, был гнев. Как могла эта слизеринка сомневаться в его слове?! Или она ссудит всех людей по себе?! Но, перечитав письмо еще несколько раз, успокоился. Девушка явно не доверяла эту тайну никому, и больше акцентировала внимание на ее сохранении. Малфой знает, что все свои секреты Гарри делит с Роном и Гермионой. Значит, она не хочет, что бы об этом узнали именно они. Почему? Ну, конечно же, в очередной перебранке Рон может выкрикнуть этот секрет и тогда, об этом узнают и слизеринцы. А раз они будут знать, то это дойдет и до Волдеморта.
Что ж раз все обстоит именно так, то у него есть надежда. Юноша замер, прижав лист пергамента к груди. От чьего-то прикосновения Гарри подпрыгнул. Но это была всего лишь Джинни.
— Ох! Ну и напугала же ты меня! — истерично захихикал юноша.
— Я звала тебя , — пояснила девушка, — но ты не отвечал.
— Извини, — ответил Гарри. — Я задумался.
— О девушке? — лукаво спросила Джинни.
— Что? Нет! — Гарри благодарил Бога, что на улице уже стемнело, и не видно, как он покраснел.
— А от кого тогда письмо? — единственная дочь в семье Уизли улыбнулась.
— Письмо? — юноша лихорадочно пытался придумать ответ. — Письмо от друга… Да, от друга!
— С тобой хотят переговорить, — девушка сделала вид, что поверила.
— Кто? Ремус? — обрадовался Гарри.
— Нет-нет, — покачала головой Джинни. — Иди сам все поймешь.
Юноша пошел к «Норе», пряча по дороге письмо. Девушка провожала его печальным взглядом. Она любила Гарри, но видела, что он не обращает на нее внимания. Точнее, того внимания, которого хотела Джинни. Юноша вел себя с ней, как с младшей сестренкой. Но ни как Рон или близнецы, пожалуй, так же к ней относились Билл и Чарли.
Девушка посмотрела в небо, где загорались звезды. Может быть так правильно? Иметь в лице Гарри брата так же заманчиво, тем более он ничего не требовал взамен. Даже ответной любви…
Гарри вошел в дом. В гостиной сидели Рон и Гермиона. Кто же с ним хотел поговорить? Может Дамблдор? Тогда он ждет его в комнате наверху.
— Гарри! — окликнул его Рон. — Это мы попросили Джинни, позвать тебя.
Юноша подошел к ним. Он не часто видел Рона таким серьезным. Глаза подруги были красными, как будто бы она плакала.
— Гарри, мы хотим извиниться, — тяжело вздохнув, начал Рон. — Мы вели себя отвратительно…
— Рон! — воскликнула Гермиона. — Это я должна извиняться! Гарри, я … Я не знаю, что на меня нашло. Вчера я накричала на тебя из-за того, что случилось… я… Прости меня… Дамблдор и остальные вчера и сегодня долго объясняли мне суть произошедшего, но моя гордыня не давала мне понять их… И Рон также все это время убеждал меня… Ты не мог осознано убить… Прости меня.
Девушка вновь разревелась. Гарри подошел к ней и крепко обнял. Через несколько секунд к ним присоединился и Рон.
— Мир? — спросил Гарри.
На лице Гермионы мелькнула улыбка. «Ну, наконец-то!» — проревел друг. Их троица снова вместе.
— Идемте, — принял решение Гарри. — Я должен вам кое о чем рассказать.
Войдя в их с Роном спальню, юноша запер дверь. Друзья удивлено посмотрели на него.
— Это очень важная тайна, — пояснил Гарри. — Твои родители и старшие братья знают о ней, им рассказал Дамблдор. Ну а я поведаю вам…
Юноша пересказал разговор в кабинете директора в начале лета. На несколько минут после услышанного друзья впали в ступор.
— Гарри, — всхлипнула девушка. — Но это же очень опасно.
— Уж поверь мне, Гермиона, я это хорошо понимаю, — усмехнулся юноша.
— Так вот почему, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть пытался тебя убить, — прошептал Рон. — Он знал о Пророчестве.
— Да, — подтвердил Гарри. — Это страшно и мерзко! Я никого не хочу убивать! Мерлин! Почему я не могу жить как все?!
— Прости меня, Гарри — обняла его подруга.
В эту ночь они еще долго сидели втроем и шептались. Заснул Гарри гораздо лучше. Он помирился с друзьями, и ему вновь приснилась Малфой!
15.06.2009 Глава 7
Дамиана занималась делами семьи, вникая в премудрости бизнеса отца — хорошо (как бы саркастично и грубо это не звучало!), что отец погиб летом. Когда у нее есть достаточно времени, чтобы разобраться со всеми проблемами. Если бы подобное случилось в учебное время, то она бы, наверное, не смогла выдержать всего напряжения.
Ярким пятном на фоне всего этого событий было ответное письмо от Гарри Поттера. Если честно, то Дамиана не ожидала ничего подобного, надеясь хотя бы на то, что гриффиндорец внемлет ее словам и будет молчать.
Уважаемый,
Я уже говорил вам, что сохраню вашу тайну. Можете не беспокоиться, произошедшее останется между нами, пока вы сами не захотите обнародовать этот секрет.
Как и обещал вам, я сохраню вашу тайну. О ней от меня не узнает никто, пока вы сами не захотите обнародовать этот секрет.
Z
Почитав письмо, Дамиана расхохоталась. Кажется, в глубине души Поттер был неисправимым романтиком.
— Z! Это ж надо до такого додуматься!
Но, несмотря на такие слова, письмо она сохранила, спрятав в шкатулке, где хранились ее самые ценные вещи. А Поттер в тот день еще долго не выходил из ее мыслей. И раз за разом она напоминала себе, что Золотой Мальчик — только средство для достижения ее целей, и ничего больше.
Впрочем, куда этому охламону до нее, совершенной во всех отношениях девушки, не обделенной ни умом, ни красотой, ни богатством, ни титулованными предками.
При этих мыслях на губах Дамианы заиграла самодовольная улыбка.
— Драко, сегодня ты все-таки решил пообедать с семьей? — с укором посмотрела на нее мать, стоило ей только войти в столовую.
— Да, мама, — просто ответила она. Вчера ей вообще было не до еды. Девушка умудрилась пропустить и завтрак, и обед, и ужин. Теперь же была просто дико голодна.
Завтрак прошел в полном молчании, пока Нарциссе не пришло письмо. Дамиана в этот момент порадовалась, что ей ответ пришел много раньше. Врать матери не хотелось, но и правду она сказать не могла.
— Что там, мама? — спросила она.
— Очередная глупость, — фыркнула Нарцисса, бросая бумагу на металлический поднос, стоящий по левую руку от нее. Через секунду в том месте полыхало пламя. — Это уже не первое письмо когда мне предлагают… помощь.
— Какую помощь? — нахмурилась Дамиана, не понимая, в чем проблема.
— О, Драко, ну разве можно быть таким наивным. Все же и так понятно. Они предлагают мне защиту в обмен на замужество. Все, конечно, сказано другими фразами, но смысл именно такой. Хотят прибрать к рукам деньги Малфоев, пока тебе не исполнилось семнадцати. Глупцы!
— А что ты?
— А что я? Я в трауре и даже не обязана отвечать на эти глупые записки, — ответила Нарцисса.
— Зачем ты тогда их вообще читаешь? — удивилась Дамиана.
— Драко, ты как дитя. А если там будет что-нибудь действительно важное? Эльфы проверяют каждое письмо на наличие различных вредоносных заклинаний и ядов, так что я ничем не рискую.
Отвечать на риторические вопросы было глупостью, потому Дамиана промолчала. Вместо этого она взяла в руки утренний выпуск «Ежедневного Пророка». Но едва она взглянула на заголовок первой страницы, как из груди невольно вырвался удивленный вдох.
— Что пишут, — тут же несколько флегматично сказала Нарцисса, словно ее это и не интересовало.
— «Отравление в Министерстве Магии», — зачитала она заголовок.
Вчера незадолго до окончания рабочего дня в своем кабинете был найден мертвым Корнелиус Фадж, который еще совсем недавно был Министром Магии. Мужчину нашла его же секретарша. По счастью, рядом оказался наш корреспондент, который мог видеть все происходящие далее события.
Экс-министр был найден недалеко от своего стола, судя по мимике его лица последние минуты он провел в страшных муках. На столе была обнаружена недопитая чашка чая, которую тут же забрали для проведения анализа…
— Можешь не продолжать, — остановила ее Нарцисса.
Дамиана просмотрела страницу до конца. Все как обычно: власти обещали провести расследование и в скором времени найти и наказать убийцу или убийц (что, впрочем, само по себе было маловероятным, если только они не подставят какого-нибудь неудобного им беднягу). Корреспондент же высказывал здравое недоверие к таким заявления, задаваясь вопросом: что такого «стухло» в Министерстве Магии, если Упивающиеся Смертью совершают убийства среди бела дня. Дамиана глянула вниз статьи, где шла витиеватая подпись «Ваш корреспондент Рита Скитер». Девушка ухмыльнулась: Риточка, как всегда, сеяла смуту. Сама же Дамиана сильно сомневалась, что в убийстве замешаны Упивающиеся Смертью — уж им-то как раз Фадж совсем не мешал, скорее наоборот. Другое дело те, кому бывший министр успел насолить, когда был при власти… А таких было отнюдь не мало, и как только трон под обидчиком пошатнулся (да что там пошатнулся — рухнул!), то приговор мести был совершен незамедлительно. Проще говоря, Фаджа успел так всех достать, что и его, в свою очередь, тоже… хм, достали.
— Мама, ты отправила письма? — спросила Дамиана, когда они уже встали из-за стола.
— Конечно, — кивнула Нарцисса и вышла из обеденной залы.
О том, чем кончился ее поход в потустороннюю реальность, Дамиана рассказала матери еще вчера, сразу же после сеанса. Впрочем, Нарцисса и сама уже поняла, что произошло нечто весьма необычное — не каждый день можно увидеть в своем доме Тень давно почившего Ориона Блэка.
Вчера же они обсудили дальнейшие действия, сегодня им оставалось только ждать ответов от Андромеды и Нимфадоры Тонкс.
* * *
Дамиана отложила в сторону перо. Усталость уже давала о себе знать. Она приложила холодные пальцы к вискам — простое движение неожиданно принесло желанное облегчение. Почти весь день она потратила на работу над всевозможными документами, оставшимися после отца. Все, что касалось ведения дел поместья и прилегающих к нему территорий, она знала прекрасно и легко разбиралась — все этому отец учил ее едва ли не с детства. Но все, связанное, с внешним оборотом денег, казалось ей, если и не дремучим, то точно малопроходимым лесом. Все этому, если бы отец не погиб, она бы начала учиться только после окончания Хогвартса, под бдительным контролем. Сейчас ей предстояло учиться всему самой, исключительно методом проб и ошибок. Впрочем, даже не это казалось девушке самым ужасным, а то, что в будущем перед ней маячила необходимость лично встречаться с партнерами и конкурентами… А ведь она пока даже не могла пользоваться магией без ограничений, и неважно, что мать полностью передала ей право управлять делами семьи.
А как все было хорошо еще год назад, когда ей не надо было заботиться ни о чем, разве, что только как посильнее достать Поттера…
Уж когда-когда, а на пятом курсе она хорошо потрепала Гарри Поттеру нервы, даже, несмотря на то, что начало года ничего хорошего не предвещало. Помнится тогда она, как и все годы до этого, прихватив Кребба и Гойла, отправилась на поиски шрамоносца.
POV Драко Малфоя
Искать пришлось не долго. Поттер, понятное дело, радости от их встречи не испытал:
— В чем дело?
Как недружелюбно! Об этом я не замедлила ему сообщить:
— Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, — что ж в этом году ее назначили старостой и этим вполне можно было гордиться — личное, так сказать, достижение. — Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и потому я, в отличии от тебя, имею право наказывать провинившихся.
Но, если честно, я была очень удивлена тем, что Поттера не назначили старостой.
Как бы я к нему не относилась и чтобы не говорила, но среди своего курса Поттер, определенно, был самым достойным. Чем думала МакГонагалл, назначая Уизли? Грейнджер еще понятно, но Рыжий? Он же полный идиот, иначе и не скажешь — на крайний случай, даже Лонгботтом лучше!
— Может и так, — ответил мне Поттер, явно не смущаясь тем фактом, что сейчас я выше его по положению. — Но ты, в отличие от меня, гадина…
Гриффиндорцы рассмеялись фразе шрамоносца.
— А скажи-ка мне, Поттер, каково это — быть на втором месте после Уизли? — спросила я, желая побольнее отплатить за нанесенную секунды назад обиду.
— Заткнись, Малфой! — в разговор влезла Грейнджер, видимо, беспокоясь за чувства героя.
— Кажется, я затронул больное место, — ну вот я снова уверена в себе и на высоте, осталось только побольнее укусить. Укусить! — Ты смотри у меня, Поттер! Я как пес, как пес буду вынюхивать, где ты что не так сделаешь!
Конец POV Драко Малфоя
Как же Поттер тогда изменился в лице, прямо-таки побледнел!
Но уже через мгновение ее захлестнул стыд. Сириус Блэк, насколько она знала, был единственным родным человеком для Поттера. После его смерти тот ходил сам не свой — даже тогда в коридоре в конце года не стал начинать свару. Да и в поезде на обратном пути они спокойно разошлись, хотя ей дико хотелось отомстить ему за отца! Знать бы тогда, что Азкабан был лучшим из возможных зол! Оставайся отец в тюрьме, так был бы еще жив… Но теперь все равно ничего не изменить. Надо жить дальше.
Дамиана вздохнула и вернулась к своим счетам, которые сейчас изучала...
* * *
Разобравшись с частью «хвостатых» дел, оставшихся от отца, Дамиана отправилась в библиотеку. Как бы там ни было, но весь прошлый год она училась не слишком прилежно и теперь сильно сомневалась, что оценки СОВ будут на высоте достойной ее амбиций. А, значит летом ей лучше изучить все то, чему она уделяла слишком мало внимания весной, заодно, и посмотреть, что их ожидает в новом году.
Ах, как глупа она была тогда, занимаясь поисками «злоумышленников» для Амбридж, вместо того, чтобы делать то, для чего она, собственно, приезжала в школу — учиться. Тем более что от той деятельности все равно не было никакого толку. Идиотка Амбридж даже не смогла удержать пойманных нарушителей во главе с Поттером, поверив в глупую байку! Ясно же было, что Дамблдор их не поддерживал. Разве бы в таком случае он позволил был поймать свою «армию»? Смешно же! Да и какая армия из кучки подростков?
Дамиана не удержалась от очередной саркастичной усмешки, припомнив заодно и тот случай, когда они поймали Поттера в кабинете у жабы.
POV Драко Малфоя
»Чертового патрулирование», — думала тогда я, спеша на призыв других членов отряда. Булстрод сказала будто кто-то опять напакостил возле кабинета Амбридж: то ли разлил какую-то гадость, то ли напустил душильнных газов. — «Делать больше нечего, кроме как бегать высунув язык!»
По пути мы встретили жабу, которая задыхаясь от одышки после быстрой ходьбы, сказала, что кто-то проник в ее кабинет и надо срочно задержать нарушителей, пока они еще там. Тогда же у меня мелькнула мысль, что это наверняка Поттер, а Амбридж ее [мысль] озвучила. Через несколько минут наши предположения оправдались: шрамоносец разговаривал с кем-то по каминной сети. Жаба не долго думая вытащила его на всеобщее обозрение, пока мы с Милли обезвреживали Грейнджер.
— Ты думаешь, — прошипела Амбридж, чуть ли не с кожей вырывая волосы Поттера, — что после двух нюхлеров я позволю….
Мне бы, наверное, было приятно видеть поверженного врага… Но поверженного мной! А я, по сути, приложила минимум усилий… да и методы жабы могли вызвать только презрение: никакого изящества и самоуважения — только грубая сила. Малфои так не поступают.
Потом мы отобрали у них палочки, а ребята в это время успели задержать остальных из этой шайки: Рыжего, его сестру, полоумную Лавгуд и недоноска Лонгботтома.
— Замечательно, просто замечательно, — прощебетала Амбридж, когда Уоррингтон рассказал ей подробности их поимки. — Похоже, Хогвартс скоро освободится от всей семейки Уизли!
Да! С этим высказыванием я была согласна по всем статьям. Просто физически не могу теперь Уизли в одной комнате с собой. Вражда наших семей продолжалась слишком долго, чтобы я могла терпеть рядом тех, кто столетиями пытался навредить нам… Правда, когда мой прадед в прошлом веке разорил рыжих, жить, судя по дневникам моих предков, стало попроще.
Амбридж же безуспешно пыталась узнать с кем разговаривал по каминной сети Поттер, а мы поддерживали ее редкими смешками, заставляя гриффиндорцев то зеленеть, то бледнеть от ярости… А жаль… Мы хотели заставить их хоть на крыло сниджета расстаться с храбростью. Но нет, они даже и не подумали хоть ненадолго забыть о своих глупых геройствах и вспомнить о своем благополучии.
— Заклятье Круциатус развяжет тебе язык, — чуть ли не прошипела Поттеру Амбридж, похоже переходя к крайним мерам, ибо за такое ей мог светить, если не Азкабан, так уж отставка от должности точно.
— Нет! — подала голос грязнокровка. — Профессор Амбридж… это противозаконно!
Ха, она еще смела что-то говорить о законе, когда они на пару с Поттером посягнули на личное имущество представителя министерства Магии.
Потом, видимо, почувствовав свое превосходство, Амбридж вдруг начала говорить о том, как летом послала в городок, где жил Поттер, дементоров… «Вот это да!» — Подумала тогда я, не в силах выразить даже в мыслях тупость этой идиотки. Разве можно при такой толпе наговаривать на себя?.. С кем же иной раз приходится иметь дело.
Потом Грейнджер разыграла целое представление, а «профессор» Амбридж поверила ей. На слово! Я тогда попыталась ее остановить, но разве станет она слушать какого-то там ученика, пусть даже сына безмерно уважаемого Люциуса Малфоя? Надо ли было говорить. Что потом она за это и поплатилась?
Конец POV Драко Малфоя
Что ж, Амбридж, так же как и их деятельность «блюстителей порядка» остались в прошлом. Вряд ли в этом году учеба дастся ей так же легко как в прошлом. Еще не известно как она сдала СОВ… но что-то подсказывало ей, что не следует ожидать чего-то особо выдающегося. Стоит прямо смотреть правде в лицо. Сейчас она понимала это как никогда. Никто не поможет ей, кроме нее самой. Теперь только она решает, как ей поступать, и отвечает за последствия своих поступков.
Тяжело вздохнув, Дамиана пододвинула к себе учебник по Чарам. Ей предстоит еще не мало работы, прошло то время, когда она могла позволить себе беспечно гулять по летнему саду, не задумываясь о завтрашнем дне.
* * *
Уже ближе к вечеру в библиотеку, где она занималась, зашла Нарцисса.
— Драко.
— Мама? Что-то случилось? — впрочем, вопрос был излишним. Судя по взволнованному лицу Нарциссы, «что-то» явно произошло.
— Я получила ответ от Андромеды и Нимфадоры. Они согласны встретиться на нейтральной территории, — чуть взволнованно ответила она, с сестрой она не виделась уже много-много лет, — они предложили маггловское кафе. Все подробности в письме, — Нарцисса протянула его Дамиане.
Быстро пробежав глазами текст, девушка вернула его назад.
— Так-так, значит, они придут не одни, — нахмурилась девушка, не отрывая взгляда от письма.
Нарцисса промолчала. Она, как всегда, предпочитала отдавать всю свободу действий «мужской» половине семьи.
— Это может быть ловушкой. Зачем они тащат с собой этого оборотня? — размышляла вслух Дамиана.
— Согласна, очень тревожное сообщение. Может быть, написать ответ?
— Не думаю, что тогда они вообще согласятся придти, — задумчиво протянула вслух Дамиана.
Некоторое время обе молчали, а потом девушка, наконец, решилась:
— Они назначили встречу в маггловском кафе, чуть ли не в центре Лондона. Не думаю, что нам там будет что-то угрожать. В конце концов, всегда можно будет сообщить в министерство о недопустимости поведения некоторых особей.
— Возможно, — беспристрастно ответила Нарцисса, после чего покинула библиотеку, оставляя дочь в одиночестве.
Дамиана же еще долго размышляла над сложившейся ситуацией. С одной стороны дамблдоровский оборотень, с другой крайняя необходимость решения проблемы. В школе мистер Люпин всегда казался весьма приятных человеком, хоть и был слишком мягок к студентам. И если бы Северус не сказал, что он оборотень, то она бы, наверное, и не догадалась...
«Что ж придется пойти на их условия», — подумала девушка. — «В любом случае особого выбора нет».
15.06.2009 Глава 8
Утро следующего дня началось для Гарри гораздо лучше предыдущего. Примирение с Гермионой и письмо от Малфой послужили тому причиной. Он вновь поднялся самым первым, не считая мистера и миссис Уизли. Как понял юноша, в министерстве царил аврал, и отец Рона уходил рано утром, а возвращался за полночь.
Стараясь не разбудить друга, Гарри осторожно достал лист пергамента и письменные принадлежности. Ответное письмо он начал в стиле, полученного от Малфой, что бы нельзя было сказать от кого и кому. Правда, под конец юноша не удержался и подписался своим «фирменным» знаком, пусть и перевернутым, буквой Z, которая по его задумке означала, конечно же, молнию.
Теперь предстояло отправить письмо. Хедвиг задействовать он не мог. Полярная сова с белоснежным оперением была бы весьма заметна. К тому же о ней знали слуги Волдеморта. Но судьба сама предоставила ему шанс в виде обыкновенной совы, принесшей почту. Всего лишь за пять сиклей она взялась доставить его письмо. Настроение поднялось еще на несколько пунктов.
Когда он вернулся в дом, то с кухни вовсю разносились запахи приготовляемой пищи. В желудке у Гарри заурчало, подумав, юноша отправился туда. К его удивлению на кухне кроме миссис Уизли здесь сидел еще и Ремус.
— Доброе утро, — поздоровался Гарри.
— Доброе утро, дорогой, — приветствовала его мать Рона. — Садись, все уже почти готово.
— Доброе утро, Гарри, — заулыбался Люпин. — Сейчас позавтракаем и отправимся на площадь Гриммо.
— Зачем? — заинтересовался юноша.
— Гарри, дом Блэков защищен гораздо лучше, — пояснил Ремус. — Да и ты ведь не откажешь в крове семье Уизли, Флер и Гермионе.
— Нет, конечно, нет! — улыбнулся Гарри, он подумал, что будет жить в доме Сириуса один.
— Занятия по контролю мы начнем с тобой со следующей недели, — Ремус стал серьезным. — Я знаю, ты приложишь все силы. Заниматься будем по четыре часа в день, два утром и два вечером. Днем будешь делать домашнее задание, скоро придут письма из Хогвартса. Но скажу по секрету, все необходимые баллы ты получил.
— Даже по зельям?! — удивился юноша.
— Ну, по ним ты получил «Выше ожидаемого», — улыбнулся Люпин. — Но Северус не будет вести у вас этот предмет, в этом году он преподает Защиту от темных сил.
— О, нет! — вырвалось у Гарри, что вызвало смех у обоих взрослых.
— Гарри, могу тебя обрадовать, — отсмеявшись, сказал Ремус. — Северус великолепно владеет предметом. От него ты сможешь многому научиться.
— Возможно, — буркнул юноша. — Но этот год будет очень тяжелым. — Его лицо расцвело в улыбке. — Зато в следующем мы его уже не увидим!
— О чем это ты? — удивился Люпин.
— Ну, у нас же еще ни один преподаватель по этому предмету не продержался больше года, — ответил Гарри, улыбаясь. — Все знают, эта должность проклята.
— Боюсь, в нашем случае вас это не спасет, — усмехнулся Ремус. — Должность преподавателя Зашиты проклял Том Реддл, это знали еще в наше время. Ты ведь помнишь его второе имя?
— Да, — вздохнул юноша.
— Вот-вот, — продолжил оборотень. — Северуса он считает своим шпионом. Так что ему будет не выгодно, его отсутствие в школе.
— Не дал помечтать! — ворчливо пробурчал Гарри, чем вызвал новую волну смеха.
Тем временем спустились остальные дети Уизли, Флер и Гермиона. Они дружно поздоровались, на Ремуса насели Билл и Чарли. Гермиона пыталась привить Рону манеры поведения за столом. Близнецы что-то обсуждали с Джинни, от них постоянно доносился смех.
— Га’ги, — обратилась к юноше Флер. — Билл сказал, что сегодня мы пе’геезжем в твой дом… Я п’госто не совсем уве’гена удобно ли это…
— О. Флер успокойся, — улыбнулся девушке Гарри. — Что-что а места в этом доме предостаточно. Как мне помниться в нем пять этажей, не считая чердака, подвала и подземелий. Да и вам с Биллом будет удобнее, он стоит в Лондоне.
— А он к’гасивый? — с улыбкой спросила француженка.
— Хм… — юноша задумался. Дом Блэков казался ему мрачным, но вот красивый ли он? Гарри представил его себе и нашел ответ. — Пожалуй да. Только, скорее, он красив своими мрачностью и таинственностью.
— Ты умеешь заинт’гиговать, — вновь улыбнулась Флер.
— Да предупреждаю заранее, — поспешил он развеять радужные мысли. — В холле дома висит портрет миссис Блэк. Обычно он занавешен, и она, как бы, спит. Но стоит кому-нибудь пошуметь, как эта женщина начинает вопить. Снять портрет пока никому не удалось.
— О! Я мечтала посетить дом ста’гого семейства, — заблестели глаза француженки. — «Но’га» довольно новый дом.
— Дом Блэков не намного старше, — поспешил охолодить ее пыл Гарри. — Это не фамильный замок.
— Да, Флер, — вмешался в их беседу Билл. — Дом Блэков, как и «Нора», построен в этом столетии, а вот в особняке Поттеров выросло больше десяти поколений. Так что, возможно, что когда-нибудь ты посетишь настоящее родовое гнездо английских магов.
Гарри не знал, что можно ответить на эти слова. Он и сам не был в своем доме. Юноша видел его только на фотографиях, да и там тот был лишь фоном. Поэтому Гарри лишь пожал плечами.
После завтрака все начали собираться. Для Гарри это не составило большого труда, он ведь не распаковывал свои вещи. Добираться собирались через каминную сеть. Юношу передернуло, из всех волшебных способов перемещения, ему нравились лишь полеты на метле. Хотя, возможно, он сможет привыкнуть к аппарированию.
В гостиной Норы скопилось множество вещей. Здесь были сундуки Гарри, Рона, Гермионы и Джинни, сумки Билла и Флер, рюкзак Чарли и огромные корзины миссис Уизли. Лишь близнецы и Ремус оказались без пожитков.
Ровно в половине десятого из камина вышли Грюм, Тонкс и Шелкболт. По всей видимости, порядок передвижения был оговорен заранее. Ремус прошел первым, за ним поспешила Тонкс. За ними отправили Гарри, из вещей ему позволили взять лишь клетку с Хедвиг. Для перемещения был выбран камин в библиотеке, как пояснил Ремус, что бы ни потревожить портрет миссис Блэк. Тонкс осталась с юношей, а Люпин поспешил назад. Скоро в большом зале библиотеки стало шумно и тесно от людей и вещей.
— Устал? — к юноше подошел Ремус. — Пошли я покажу тебе комнату.
— А разве она стала другой?! — удивился Гарри.
— Конечно, — улыбнулся мужчина. — Идем, тебе должно понравиться.
Они вышли из библиотеки, за ними летел сундук юноши. Новая комната располагалась на последнем этаже особняка. По площади она занимала раза в три больше места, чем та в которой они с Роном жили в прошлом году. В центре стояла огромная кровать с балдахином. Шкаф и два трюмо расположились вдоль стен. Еще у одной был сложен громадный камин. Из комнаты вели еще три двери помимо входной. Через одну из них можно было попасть на балкон, выходящий во внутренний садик. Другая вела в уборную, а последняя — в ванную. Все стены были оббиты очень дорогой тканью и отделаны ценными породами дерева. Камин выдолблен из цельного куска мрамора. Блэки явно не бедствовали.
— Ну как, нравиться? — спросил Ремус.
— Мне кажется, я тут потеряюсь, — ответил растеряно юноша.
— Сомневаюсь, — рассмеялся мужчина. — Твоя детская была максимум вдвое меньше, и там, ты, не терялся.
— Ремус, а какой он был, наш дом? — задал давно волнующий его вопрос Гарри.
— В нем всегда было легко находиться, — печально улыбнулся мужчина. — Знаешь, мне всегда казалось, что он живой и радуется хозяевам и их гостям. Я себя нигде так хорошо не чувствовал, как в нем. Ну не считая Хогвартса.
— А когда я смогу там побывать? — это был еще один волнующий юношу вопрос.
— Ох, Гарри, — тяжко вздохнул оборотень. — Дом весьма сильно пострадал…
— Так когда? — Гарри всего набычился. Ему, привыкшему самому решать все свои проблемы с самого раннего детства, казалось странным, когда это начинали делать за него. Юноша давно расстался с доверчивостью. Да и самого детства, как такового, он был лишен.
— В нынешней ситуации это может быть опасно, — нашелся Ремус. — Я поговорю с Дамблдором. Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы ты смог посетить Годрикову Лощину. Но, конечно, ни один.
— Спасибо, Ремус, — поблагодарил мужчину Гарри.
— А теперь идем-ка вниз, — улыбнулся Ремус. — Тебя уже потеряли.
Все остальные сидели на кухне. Не успели юноша с мужчиной войти, как с диким писком и визгом к Гарри бросилось что-то маленькое.
— Сэр! Гарри Поттер, сэр! — удалось разобрать юноше.
Это был Добби. Он обнял ноги юноши и вопил, как счастлив, работать на такого замечательного во всех отношениях волшебника. Эта сцена вызвала смех и улыбки у большинства присутствующих. Лишь Гермиона была явно недовольно, да еще Флер прибывала в шоке. К ним подошел еще один домовик, одетый в блузку и юбочку. Гарри узнал Винки.
— Добрый день, сэр, — домовик сделала книксен. — Сэр директор приказал нам с Добби следить за порядком в вашем доме.
— Спасибо, Винки, — ответил Гарри, едва сдерживая улыбку. — Я очень рад, что в работать именно ты и Добби.
Эльфийке явно пришлись по вкусу эти слова, она даже немного смутилась.
— Добби рад работать на Гарри Поттера, сэра! — завопил рядом домовик.
— Добби, а не мог бы ты отпустить ногу Гарри? — спросил Ремус. — Чтобы он мог сесть и насладиться той едой, что приготовили вы с Винки.
— Конечно, — смутился эльф.
Юноша с облегчением сел на стул. Тут же перед ним возникла тарелка полная всяких вкусностей. Даже не смотря на то, что он недавно ел, Гарри не смог пересилить себя. Миссис Уизли смотрела на всех жующих стряпню домовиков с неодобрением и ревностью, пока ей что-то не шепнула Тонкс.
После еды все разошлись по комнатам. Рон был доволен, что живет теперь один. Хотя и сильно покраснел, узнав об этом. Гарри понял, для чего другу нужна отдельная комната. Но, ни он, ни его друзья не заметили, как переглянулись Ремус и миссис Уизли. Они явно не собирались допускать ничего «эдакого».
Гарри лежал на кровати в своей новой комнате. Его взгляд блуждал по стенам и натолкнулся на громадное трюмо. Зеркала, которого были выполнены в виде арок…
— Добби! — рык юноши был слышан во всем доме.
Как это ни странно, но мать Сириуса не разразилась на этот раз криками. А если бы кто-то заглянул за занавеску, то увидел бы, что женщина забилась в уголок и выглядывает из-за края рамы.
Гнев вновь поднялся из глубин души юноши и затопил все его сознание. Мгновение и в старое трюмо летит огненный шар. Потом взрыв — и осколки разлетаются в разные стороны.
— Гарри Поттер, сэр! — судя по всему Добби, совсем не был уверен в том, что хочет сейчас находиться в этой комнате.
— Извини, Добби, — юноша начал успокаиваться. — Прошу, убери осколки. И не надо никаких зеркал.
— Хорошо, сэр, — ответил домовик и исчез с легким хлопком. Вместе с ним будто испарились остатки трюмо. О произошедшем говорил только запах паленого дерева, стоявший в комнате.
— Что случилось, Гарри?! — в комнату вбежал взволнованный Ремус.
— Я взорвал трюмо, — тихо и немного испугано сказал юноша. — Оно было так похоже на Арку…
— О, Гарри! — мужчина подошел и обнял его. — Я верю в тебя, ты справишься.
Они спустились вниз на кухню, никто ничего не стал спрашивать. Гермиона и Джинни шептались в углу. Иногда оттуда доносилось хихиканье. За столом сидели пятеро братьев Уизли и неспешно о чем-то переговаривались. Их мать, судя по жестам, делилась с Флер некоторыми рецептами.
Гарри обратил внимание, что Ремус во все глаза наблюдал за Тонкс. Однако, не подошел к ней, а сел за стол. Это показалось юноше странным. Гарри решил понаблюдать за обоими. Через несколько минут он уже с уверенностью мог сказать, что между Ремусом и Тонкс что-то происходит. Мужчина посмотрел на девушку девять раз, а она на него целых тринадцать. Причем оба делали это исподтишка, думая, что никто ничего не замечает. Гарри пообещал себе, что обязательно все узнает.
Миссис Уизли поднялась и направилась к плите, судя по всему, сегодня намечалось очередное собрание Ордена. Остальным было особо нечем заняться. Как рассказал Ремус, Добби и Винки за неделю привели дом в порядок. При упоминании домовиков Гермиона поморщилась, но смолчала. Ей по-прежнему не нравилось, что волшебники эксплуатируют эльфов, но от каких либо комментариев воздержалась. Кажется, их ссора заставила ее многое переосмыслить.
Флер вызвалась помочь миссис Уизли, впрочем, как и Джинни с Гермионой. Похоже, матери Рона домовик и вовсе не нужен. Гарри не заметил, как с кухни вышли Ремус и Тонкс. Он хотел последовать за ними, но сначала его отвлек Билл. Старший сын в семействе Уизли поведал несколько веселых и курьезных случаев о своей работе в Гринготсе. А потом Гарри решил, что эти двое и без него разбируться. А вскоре Ремус и Тонкс вернулись, оба были явно расстроены. Тонкс почти сразу же попрощалась со всеми до вечера и ушла. Ремус провожал ее тоскливым взглядом.
Этого Гарри уже не смог стерпеть. Под предлогом экскурсии по дому он уговорил Люпина выйти с кухни. Когда они осматривали рабочий кабинет, юноша спросил:
— Ремус, что случилось между тобой и Тонкс?
— Ничего, — ответил тот тихо.
— Ремус! — Гарри начал раздражаться. — Ты хочешь моего доверия, но сам мне не доверяешь…
— Извини, Гарри, но ты вряд ли меня поймешь, — все так же тихо, но твердо проговорил оборотень.
— Ну да! — взорвался юноша. — Я не пойму, что вы любите друг друга! Я не пойму, что ты из-за своей «мохнатой проблемы» отказываешься от своего счастья! Куда уж мне!
— Гарри… — Ремус удивленно на него посмотрел. — «Мохнатая проблема»… Джеймс тоже называл это так… Но ты не понимаешь, я не хочу обрекать свою любимую женщину и детей это.
— Ты уже все решил… — печально произнес Гарри. — Знаешь, Ремус, я не думаю, что Нира…
— Кто?! Как ты ее назвал?! — удивился Люпин.
— Нира, — повторил юноша. — Надоело называть ее по фамилии.
— Думаю, ей понравиться, — печально улыбнулся Ремус.
— Ты идиот! — взорвался юноша. — Ты любишь ее, она тебя. Более того Нира принимает тебя таким каков ты есть. А ты придумываешь себе всякие трудности. Упустишь ее и станешь величайшим идиотом в мире! Хотел бы я…
— Гарри?! Ты влюблен? — Ремус лукаво посмотрел на юношу.
— Да, — глухо произнес тот. — Я люблю, но нам никогда не быть вместе. — Шанс на это до того мал, что даже не рассматривается.
— Она тебя не любит? — спросил старый друг отца.
— Нет, — покачал головой Гарри.
— Прости меня, — прошептал Ремус и обнял его за плечи. — Прости, и спасибо тебе.
Оборотень выбежал из кабинета так быстро, что казалось его, преследует вся Дикая Охота . Юноша печально улыбнулся ему в след. Он надеялся, что у этих двоих, все будет хорошо. Гарри постоял возле окна, выходившего на улицу. Успокоившись, юноша спустился вниз. Ремус приободрился, он рассказывал близнецам истории из своей школьной жизни. У Фрэда и Джорджа они вызвали восторг. Конечно, оборотень не упоминал о мародерах, иначе близнецы уже не отстали бы от него. Гарри заметил улыбку на лице миссис Уизли.
Время до ужина Гарри провел в библиотеке. Рон с Гермионой были заняты друг другом. Юноша завидовал обоим, но не обижался на них. Джинни помогала матери. Билл с Флер отправились в Гринготс, а Чарли — в министерство.
Уроки делать не хотелось, поэтому Гарри взял один из толстенных фолиантов. Книга называлась «Родословная аристократии магической Британии». Как это ни удивительно, но она полностью захватила юношу. Конечно, он ни на секунду не считал, что чистокровные волшебники хоть в чем-то лучше остальных. Ему просто было интересно рассматривать родословные своих знакомых. Так он узнал, что не только семейства Уизли и Малфой были родней Блэкам, но еще и Невелл. Юноша тщательно избегал своего родословного древа. Почему-то он не желал его смотреть, объяснить это он не мог. Так он и развлекался до тех пор, пока миссис Уизли не позвала всех на ужин.
Юноша быстро поел, ему хотелось поговорить с Ремусом, но тот еще не вернулся. Впрочем, из членов Ордена на ужине присутствовали только Уизли. Гарри сходил в библиотеку и взял фолиант, он решил подождать Люпина внизу.
На этот раз юноша взял себя в руки и открыл свое древо. К его удивлению, оно оказалось очень длинным. Гарри даже предположить такого не мог. Основан род Поттеров был во времена, когда на Британские острова еще не высадились римские легионы. Даже Мерлина тогда еще не было. Дерево не было особо ветвистым, в семье редко, когда рождалось более одного ребенка. Так потихоньку Гарри добрался до своей бабушки, она оказалась тетей Вальпургии Блэк, Джеймс Поттер был ее братом. Получалось Сириус не просто крестный юноши, они считались троюродными братьями, а Малфой приходилась его троюродной племянницей.
Но тут из горла юноши вырвался крик изумления, супруга Джеймса Поттера именовалась не Лили Эванс, а какая-то Элиана Драккар. Род Драккоров присутствовал в этой книге, как это ни странно, но родители Элианы были живы, как и ее сын — Гарольд Джеймс Граут Поттер Драккар.
«Неужели об этом никто не знал? Но почему все говорят, о любви Джеймса и Лили? И в конце-концов, кто же моя мать?!» — такие мысли пронеслись в голове у юноши.
— Гарри, что случилось? — в гостиной появился Ремус.
— Нам надо срочно поговорить! — юноша ткнул пальцем в веточку с именем матери.
Люпин проследил за его жестом взглядом, прочитал…
— Не может быть! — воскликнул он. — Поговорим после собрания Ордена. Никому этого не показывай! Понял?
— Хорошо, Ремус, — кивнул Гарри. — Но у меня будет к тебе много вопросов.
— Что произошло? — в гостиную прибежали Рон, Гермиона и Джинни.
— Я узнал кое-что, — юноша лихорадочно пытался придумать, что сказать друзьям. — Мы с Сириусом были троюродными братьями…
— Этому не стояло так удивляться, друг, — рассмеялся Рон.
— Конечно, — согласился Гарри. — Драко Малфой мой троюродный племянник, как тебе такая новость?
— И Гарри здесь, — девушка наклонилась и чмокнула юношу в щеку. — Я благодарна тебе. Еще никто не придумывал такое сокращение моего имени. Ну и сам знаешь за что еще…
— Ну не мог же я не помочь своей племяннице, — рассмеялся Гарри.
— О, ты уже знаешь, — лукаво посмотрела на него девушка, потом повернулась к Люпину. — Ремус, Нарцисса Малфой прислала письмо маме, они хотят встретиться… Мы написали, что ты придешь с нами, ты ведь не против?
— Нет, конечно, — улыбнулся мужчина. — А это не ловушка?
— Вряд ли, — покачала головой девушка. — После смерти Люциуса у них много проблем. Они почти безвылазно сидят в своем замке, не пуская туда даже Беллатрикс.
— Обсудим на собрание, — прервал ее Люпин. — Нам пора.
— Я буду ждать тебя, Ремус, — сказал Гарри. — В своей комнате.
— Я помню, — кивнул тот.
Они с Тонкс ушли на кухню. Гарри так же поднялся.
— Пойду-ка я, — сказал он друзьям.
— А зачем вы встречаетесь с профессором Люпином? — спросила Гермиона, она явно не совсем поверила в объяснения юноши.
— Он обучает меня концентрации и сдерживанию, — быстро пояснил тот. — Что бы я больше никого не сжег.
— Это очень хорошо, Гарри, — Гермиона явно искренне радовалась этому решению.
— Конечно, — согласился юноша. — Не хочу никого убить из-за неосторожно брошенного слова. Да и вообще не хочу убивать!
Сказав это, Гарри быстрым шагом поднялся в свою комнату. Он не видел, как переглянулись Джинни и Гермиона. Рон, как всегда, ничего не понял. Друг вообще порой удивлял своей способностью игнорировать чувства других.
В спальне Гарри лег на кровать и вновь принялся изучать фолиант. На этот раз он рассматривал древо Драккаров. Оно было весьма странное. Порой потомки не были связаны с предками, но самое главное: были живы родители Элианы Драккар и ее сестра. Последняя являлась ровесницей Гарри. Юноша замер, он ведь всегда мечтал о семье, а тут сразу три новых родственника. Существовало одно «но», Драккары могли оказаться еще хуже Дурслей. За раздумьями Гарри и не заметил, как прошло два часа. В дверь постучали.
— Войдите, — отозвался юноша.
— Я только что освободился, — в комнату вошел Ремус. — Итак Гарри, давай я тебе расскажу то, что знаю, а там уж, если у тебя останутся вопросы, задашь.
— Хорошо, — согласился Гарри.
— Эта история началась летом 1960 года, — начал рассказ Люпин. — Мистер и миссис Эванс жили тогда в Шотландии. Их разбудил ночью стук в дверь. Глава семьи пошел ее открывать. К его удивлению, на пороге стояла корзинка с ребенком и большой чемодан. Им оставили много денег и письмо. Для девочки оставили маленький золотой ключик… В письме их просили позаботиться о девочке и объяснили о ее необычности, поведали о магах, Гринготсе и Хогвартсе. Вот, что рассказали Эвансы твоей матери, когда ей пришло письмо из школы. Об этом не знал никто, даже Снейп, который подружился с Лили еще до Хогвартса. Джеймсу твоя мать рассказала перед свадьбой. В письме стояло ее имя — Элиана, и все.
— Но зачем они отдали ее? — удивился Гарри.
— На них кто-то охотился, — пояснил Ремус. — Они хотели ее защитить. Кстати, тот сейф в Гринготтсе, один из трех принадлежавших твоей маме. К остальным двум, ты получишь доступ после совершеннолетия, как и к имуществу Потеров.
— Но ведь они живы! — возмутился юноша.
— Гарри, — успокоил его Люпин. — Эвансы уезжали как-то на ночь, а на их дом напали и сожгли. В том поселки их считали погибшими. Возможно, твои дед с бабкой посчитали Лили погибшей. Но я должен тебя предупредить, о том, что никто не должен знать, что ты Драккар. Никто!
— Но почему? — Гарри удивился.
— Проблема в том, Гарри, — ответил тихо Ремус. — Что за Даккарами идет охота. Ходят слухи, что им известна тайна долголетия и какие-то тайны магии. Кроме того, сто лет назад, тогдашний министр магии пожелал женится на одной из дочерей этого рода. Началась война, Драккары не особенно выбирали методы. Министерству пришлось пойти на унизительные меры, что бы заключить мир, но они не простили твой род, Гарри. Драккары вне закона. Но не только Министерство и Волдеморт захотят тебя поймать и разобрать на запчасти. Директор тоже имеет зуб на вашу семью, Драккары поддерживали Гриндевальда. Его вообще многие поддерживали, но твоя семья ушла от наказания, при этом едва не уничтожив Дамболдора с тогдашним Орденом Феникса. Поэтому, Гарри, прошу, не говори никому о своих корнях, даже Рону с Гермионой. А книгу спрячь, желательно не в библиотеке. Ты нашел очень древний и редкий артефакт. Все родословные здесь обновляются, поэтому книга постоянно дописывается и растет, когда появляются новые рода. Если гибнет старые, страница с его древом переносится в конец книги.
— Мне предстоит многое обдумать, — проговорил юноша. — Спасибо, Ремус, за предупреждение.
— Не за что, Гарри, — кивнул Люпин. — А теперь спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил юноша.
Ремус ушел, а Гарри разделся и лег спать. Сон долго не шел к нему в эту ночь. Юноша думал о Драккарах. Наконец, он решил выяснить о них все и с чистой совестью уснул.
15.06.2009 Глава 9
Дамиана, кинув последний взгляд на свое отражение в зеркале, покинула комнату. Через несколько часов они с Нарциссой должны будут встретиться с родственниками. Не самое приятное ожидание, но выбор у них в данном случае весьма ограничен.
Подавив вздох сожаления, Дамиана прошла в отцовский кабинет. Удивительно, прошло уже больше месяца со смерти отца, она почти каждодневно сидит здесь по несколько часов, решая будничные вопросы, встречает посетителей, изводит тонны бумаги и пергамента, проставляет заметки в хозяйственных книгах… но все равно эта комната остается в ее сознании кабинетом отца. Сможет ли она когда-нибудь стать здесь полноценной хозяйкой? Сможет ли перебороть себя, свой страх, свою… любовь?
— Так отбросим глупые философские измышления, — вслух сказала Дамиана, словно это могло дать ей дополнительных сил. — Что у нас сегодня с почтой?
Эльфы, как всегда, уже успели провести проверку писем, которые аккуратной стопочкой сейчас лежали на столе.
— Это от министра… интересно, что ему надо? Что ж, когда вернусь после разговора с Тонксами, прочту, — она аккуратно положила конверт в стопку к важным документам: нечего портить себе настроение перед встречей с родственниками. А уж в том, что не стоило ожидать от министра чего-то хорошего, она и без пророческого таланта знала. — Тэк-с, это от Уольсена, тоже оставим на потом. О, а это от Грега. Занимательно, что же он мне пишет?
С момента гибели Люциуса ни от Кребба, ни от Гойла не пришло ни одного письма, хотя ранее они всегда писали ему летом пусть и очень короткие письма, но регулярно. Вообще-то Винсент и Грегори были теми единственными кто, кроме родителей (а теперь и Поттера), были посвящены в ее тайну. Она сама рассказала им об этом. Люциус и не думал открывать правду, когда «просил присмотреть» за Драко еще перед первым курсом. Уже позже она сама открылась им…
Почему? Зачем она приняла такое глупое и нерациональное решение?
Ответа не было… Нет, он был, но Дамиана боялась даже сама себе в этом признаться.
Привет, Драко!
Прости, что долго не писал. Ты, наверное, и сам понимаешь ситуацию, в которой мы оказались.
Прими мои соболезнования по поводу гибели твоего отца. Многие из нас не могут поверить в произошедшее. Мистер Малфой был преданным последователем дела Темного Лорда… и, если такие как он — лучшие из лучших — оказываются не нужными то, что же говорить о других? Ты же знаешь, что Забини думали присоединиться к Лорду, но теперь… кажется, они решили не делать этого…
Черт, я не могу о многом писать в письме, те же понимаешь? Если кто-то его перехватит…
Короче, нам надо встретиться. Возьми у гоблинов записку с указанием времени и места.
Твой друг, Грегори.
* * *
Когда Нарцисса и Дамиана вошли в обычное маггловское кафе, Нимфадора и Андромеда Тонкс, а также Ремус Люпин уже были там. Малфои обменялись понимающими улыбками: Тонксы решили обезопасить себя. Мало им было привести с собой оборотня, так они еще и оповещающих заклинаний во всем кафе понавесили. Даже с входа было видно, как напряжены женщины, внимательно наблюдающие за движениями родственниц. Удивительно, но оборотень выглядел совершено спокойным.
Внимательно оглядывая его, Дамиана отметила, что он еще больше «поистрепался». Одежда и раньше не выглядевшая новой, теперь и вовсе напоминала обноски нищего. Лицо мужчины носило отпечаток усталости и какой-то, словно затаенной, боли. Кажется, они с Сириусом Блэком были друзьями. Что ж ничего не попишешь: кто-то остается жить, а кто-то уходит. Блэк был достаточно глуп, чтобы подставиться по удар и умереть, и некого здесь винить...
Спокойствие же оборотня вполне можно было списать на необычное, крайне чувствительное, обаяние сей породы существ. Возможно, он просто не чувствовал в них угрозы.
Пока Дамиана рассматривала оборотня, Нарцисса внимательно оглядела помещение. И по мере его изучения, на лице представительницы семьи Малфой все сильнее проявлялось выражение крайнего презрения и брезгливости… Будь ее воля, она бы тут же покинула здание, но необходимость задерживала их здесь.
— Леди, — поклонилась дамам Дамиана, когда они подошли к столику, за которым сидели Тонксы, — рад вас видеть.
— Драко, и я рада познакомиться с тобой поближе, — улыбнулась ему Андромеда. — Нарцисса, — женщина перевела взгляд на сестру, которая вместо приветствия ответила холодным взглядом синих глаз.
— Профессор Люпин, — вежливая улыбка была отправлена адресату.
— Я уже давно не профессор, мистер Малфой.
— Что ж тогда — мистер Люпин, — кивнула она, между тем внимательно следя за его движениями. Но он ни жестом не выдавал возможной угрозы.
— Матушка, — Дамиана отодвинула для Нарциссы стул, после чего села сама.
К ним немедленно подошла миловидная молоденькая официантка.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, состроив глазки «красавчику блондину», не обращая внимания на презрительный взгляд «дохлой селедки» рядом с ним.
Дамиана мысленно скривилась от столь явных заигрываний. Все этой ей не раз приходилось терпеть в Хогвартсе… Какие же уловки ей приходилось применять, чтобы поддерживать свой статус «слизеринского принца»! И не один раз она обращалась за помощью к заклинанию Империус…
Вот и сейчас по лицу девушки скользнула легкая многозначительная улыбка.
— Выбор за леди, — Дамиана перевела взгляд на мать, показывая, что доверяет ей решать.
— Кофе и эклеры, — спокойно ответила Нарцисса, не удостаивая девушку и взглядом. Впрочем, та даже не обратила на женщину внимания, делая бессмысленные попытки очаровать Дамиану.
Но вот мисс и миссис Тонкс подтвердили заказ Нарциссы, и девушке пришлось уйти, напоследок она успела одарить блондина «пламенным» взглядом.
— Итак, чем обязаны этим приглашением, сестрица? — сразу перешла к делу миссис Тонкс.
— Андромеда, всему свое время, — ответила Нарцисса, выразительно глянув в сторону спешащей обратно официантки. — Не могли выбрать более приличное место встречи?
— Ваш заказ, — расставляя чашечки по столу девушка несколько раз, словно бы случайно, ненароком задела Дамиану, которая с трудом скрывала свою ярость. Сейчас она была готова порвать паршивку на части.
— Плебейка, — не удержавшись, бросила она, когда девушка отошла на приличное расстояние.
Нимфадора и Андромеда недобро глянули в сторону, как им казалось, юноши, клокотавшего от омерзения. Люпин отнесся к инциденту с завидным спокойствием. Дамиану же начинала нервировать невозмутимость оборотня. Она прекрасно знала как хорошо эти существа могут «чувствовать» людей и магов. Вполне возможно, что Дамблдор послал его только, чтобы тот смог извлечь из встречи много больше, нежели смогли бы Тонксы.
— К делу, — бросила миссис Тонкс. — Зачем ты позвала нас, Нарцисса. Что такого случилось, что ты обратилась за помощью к «отщепенцам рода»?
Нарцисса невозмутимо пригубила чашечку кофе… и тут же пожалела об этом! Такой бурды она ни разу в жизни не пила.
— Да, ты права, сестрица: к делу, — Нарцисса невозмутимо выдержала едкие ухмылки Тонксов, после чего продолжила. — Знаешь, Андромеда, после смерти Люциуса дела в семье идут не так хорошо, как хотелось бы…
— Не думай, что я чем-то могу тебе помочь, — сразу отрезала одну из возможных ветвей развития разговора Андромеда.
— Изволь дослушать, — осекла сестру Нарцисса. — Помощь мне твоя не нужна. Всего лишь участие.
— В чем?
— В Ритуале Изгнания из Рода, — не стала скрывать цель встречи миссис Малфой.
Обе представительницы семьи Тонкс большими глазами, не веря услышанному, смотрели на собеседников.
Здесь Дамиана позволила себе небольшую улыбку: им все-таки удалось смутить оборотня, который сейчас сидел словно пришибленный. Кажется, он ждал от них чего-то другого. Например, той же «просьбы о помощи». Но никогда она не станет унижаться и просить чего-то там у, как правильно заметила миссис Тонкс, «отщепенцев рода».
— И кого же вы хотите изгнать? — наконец отошел от первого шока Люпин, находя в себе силы задать главный вопрос.
— Беллатрикс, — послышался однозначный ответ. — В последнее время она слишком сильно нам надоедает. Все хочет отвести Драко на поклон к Лорду, — здесь взгляд женщины заледенел. — Тварь! Этот ублюдок растоптал верность нашей семьи, предал нас… Неужели…
— Мама, — одним тихим словом Дамиана остановила зарождающуюся ярость Нарциссы. Впрочем, ей состояние матери было понятно: она очень любила Люциуса, несмотря ни на что…
— Ритуал надо проводить с участием всех Блэков, живущих сейчас, — Нарцисса быстро справилась с чувствами, вдруг выплеснувшимися наружу, и уже хладнокровно продолжила, — сейчас таких двое: ты и я. Боюсь, что этого будет мало, так что лучше привлечь и других членов семьи: Нимфадору, Драко, возможно, Лонгботтомов… В общем всех, кого вы сможете найти. Мы со своей стороны обеспечим полное содействие. И еще, надеюсь, ты помнишь, что Ритуал надо проводить в Родовом Доме. Мы будем ждать вашу сову, — резким тоном закончила Нарцисса, поднимаясь из-за стола.
«Скорее всего, в глубине души она смущена срывом, который позволила себе», — подумала Дамиана. Девушку, как наследника Рода, всегда учили, что чувства можно было обнажать только в семье, только дома... но никак не в общественном месте, к тому же наполненном магглами. — «Хотя сейчас уж лучше магглы, чем волшебники. Эти хотя бы не могли понять ошибки вдовы Малфой».
— Леди, — поклонилась им Дамиана, вставая вслед за матерью, которая уже скрылась за дверьми кафе. — Прошу нас простить, — с этими словами она тоже поспешила скрыться вслед за матерью. Но на выходе столкнулась с той официанточкой, что обслуживала их столик.
— Ах, простите, — мило улыбнулась она, хотя на деле ей хотелось оттолкнуть в сторону загородившую проход девушку. — Какая оплошность с моей стороны, — Дамиана достала из портмоне крупную купюру и расплатилась за их небольшой завтрак.
— Ничего с кем не бывает, — улыбнулась девушка, вкладывая ей что-то в руку.
Уже в небольшой малоприметной машине, на которой они приехали сюда, Дамиана прочитала записку. Все-таки прочитала, хотя ее первым порывом было выбросить обрывок листа в первую же урну.
Имя и несколько цифр — телефон.
Несмотря на мнение большинства (которое, впрочем, не расходилось с действительностью), о ненависти Малфоев ко всему, что было связанно с магглами, Дамиана обладала неплохим набором знаний о неволшебном мире.
«Носящий фамилию “Малфой” должен быть готов ко всему», — говорил ей отец, в первый раз показывая маггловский мир.
Если быть честными, то первый подобный опыт очень не понравился Дамиане. Магглы как суетливые муравьи все время куда-то спешили, толкались, не обращали на окружающих и толики внимания. А помимо этого, вокруг была неимоверная грязь, даже воздух был пропитан ею. После их идеального поместья, подобное казалось варварством...
И все же, несмотря на все это, она понимала значение таких слов, как «телефон», «интернет», «кино» и много другое. Все то, что для других чистокровных волшебников показалось бы пустым звуком.
— Остановитесь, — приказала Нарцисса.
Шофер не замедлил исполнить пожелание леди Малфой и припарковался на первом же свободном участке. Пока он это делал, Нарцисса достала порт-ключ к поместью.
Стекла автомобиля были затонированы так что никто из магглов не заметил как с заднего сиденья исчезли двое: высокомерного вида блондинка и возмущенный подросток.
* * *
Дамиана с трудом удержалась на ногах: перемещаться из сидячего положения всегда чревато неприятными последствиями... Молча, они вошли на территорию поместья.
— Мама, — после недолгих колебаний Дамиана все-таки решилась спросить, — вас с Андромедой что-то связывало? Или вы...
— Ничего! — тут же осекла ее Нарцисса. — Просто моя сестра иногда слишком много думает! Из-за этого ей пришлось уйти из семьи. С тех пор мы не общались.
С этими словами Нарцисса поспешила скрыться за дверьми их дома. Дамиана же еще долго стояла на выложенной камнем тропинке, размышляя, что же могло разлучить сестер. Ведь у них больше общего, нежели они показывают окружающим.
Ответы не появлялись, а вопросов становилось лишь еще больше.
Тряхнув головой, девушка отбросила ненужные сейчас мысли: ей еще надо было разобраться с каждодневными делами.
* * *
«Сегодня однозначно не мой день!» — подумала Дамиана, с трудом сдерживая желание закрыть глаза и отклониться на спинку стула.
Впрочем, начало дня ничем не отличалось от многих других до него... До тех пор, пока они не получили ответ от Тонксов. Те выражали свое согласие, назвав заодно и дату проведения Ритуала. Но это не было неожиданностью, результат такого исхода Дамиана оценивала как девяносто процентов. Все-таки Дамблдор не дурак. А то, что Тонксы не примут решения, не посоветовавшись со старым директором, она и не сомневалась. А тот должен был понимать, что значительно обессилить Беллатрикс — одну из самых ярых последовательниц Темного Лорда — большая удача.
Проблемы начались с почты, которую она обычно разбирала по утрам.
Сначала ей попалось письмо от министра Скримджера. Ухмыльнувшись, она тут же вскрыла его, не откладывая, как многие другие, в долгий ящик.
«Так-так, что же нам пишет, дорогой министр?»
По мере чтения письма, Дамиана все больше и больше хмурилась. Министр лил много «воды», но суть понять было не так уж сложно: он пытался без особых ухищрений, что называется, «наложить лапу» на имущество Малфоев.
— Тварь! — прорычала девушка. — Ну ничего, посмотрим как ты еще запоешь!
Быстро вернув самообладание, Дамиана села писать ответ, прося... хм, нет, не прося, а требуя встречи.
Следующее письмо тоже требовало ее пристального внимания... Вот потому она сейчас сидела напротив бизнес-партнера своего отца.
Много лет Люциус Малфой и Адам Уольсон работали вместе. У обоих была общая страсть — кони. Как ни странно, но в этом отношении мистер Малфой предпочитал самых обычных, неволшебных животных, хотя мог бы позволить и тестралов, и гиппоргрифов, и пегасов, хотя последние и были очень редки.
Но то был ее отец, сама же Дамиана нисколько не желала заниматься этим делом. У нее и без того сейчас хватало проблем, чтобы браться еще и за это. И только память об отце заставляла ее стиснув зубы сейчас сидеть и выслушивать Уольсона, который искренне возмущался текущим положением дел. Люциус Малфой активно занимался делами их совместного конезавода, постоянно разыскивая новых партнеров, клиентов, следил за работниками и поставками корма... Дамиана же со спокойной душой «спихнула» все эти дела на Уольсена.
— Я вас понимаю и сочувствую, — возмущался мужчина, — но и вы поймите меня. Я, конечно, могу взять на себя всю ответственность, но не за просто так же! Могу предложить вам продать свою половину.
Быть честной, Дамиана бы так и поступила, но отец так гордился, так дорожил свои делом, что она просто не могла вес бросить.
— Нет-нет, такое решение меня не устроит, — покачала головой девушка. — Дайте мне еще две недели и я найду решение этой проблемы.
— Две недели?! — возмутился мистер Уольсен. — Это слишком много. Неделя!
— Две недели и точка, — жестко осадила его Дамиана. — Я ведь вообще могу продать свою часть кому-нибудь на стороне.
Эти слова несколько охладили пыл мужчины.
— Хорошо, — скрипя зубами, согласился он. — Но не больше. Сейчас я держу все на себе, но поймите...
— Я уже выслушала все, что вы мне сказали, не стоит повторять это снова! — раздраженно взмахнула рукой Дамиана.
Когда Уольсен ушел, девушка еще долго сидела, смотря в одну точку, перебирая в уме всех знакомых, которые могли бы помочь ей с поиском управляющего конезаводом. Лучшего решения она не смогла придумать.
Вот только к кому же обратиться за помощью?
* * *
Тонксы назначили дату Ритуала на конец недели, оставляя Малфоям возможность подготовиться и провести все необходимые предварительные процедуры. А таких было немало. Одним из основных был Обряд Очищения, который должны были пройти и Нарцисса и Дамиана...
Сегодня была суббота, Ритуал завтра. Дамиана прошла в ванную, где заранее подготовила все необходимое: несколько флаконов с расслабляющими зельями. Такие в большинстве своем были запрещены Министерством, которое считало их наркотическими. На самом деле, надо было просто точно выверять дозу единовременного использования.
Чистейшая вода в ванной почти манила и звала искупаться. Но нет, сегодня она пришла сюда не за чистотой тела, а за чистотой духа.
Склонившись над ванной, Дамиана проверила рукой температуру воды. Впрочем, она не имела значения, просто сидеть в холодной — приятного мало. Спустя несколько секунд она отмерила дозу зелья, участие которого было просто необходимо. По комнате пронесся умиротворяющий запах митра — яркий, насыщенный, кружащий голову. Опускаясь в воду Дамиана чувствовала как сквозь нее проходят потоки чистой ничем не испорченной силы. Они забирали с собой вес то, что могло помешать завтрашнему Ритуалу: страх, злобу, ненависть... А оставляли и многократно усиливали другие чувства: преданность роду, негодование по отношению к поступкам Беллатрикс, жажду отплаты. Душа клокотала от нахлынувших чувств... Особенно ярко сейчас на фоне других эмоций выделялась нежность... любовь. Дядя Сириус казался ей сейчас самым близким человеком. И в его смерти была виновата Беллетрикс! Рядом с лепестками нежности распустила свои крылья жажда отплаты, отмщения. Как Блэк могла поднять руку на Блэка?! Она безумна! Покарать!
Высшая мера наказания! Изгнать и уничтожить!
15.06.2009 Глава 10
На следующий день Ремуса не было до обеда: он, а также Нира и миссис Тонкс с утра куда-то ушли. Они вернулись только после полудня. Тогда Гарри удалось узнать, куда же они отлучались. А кроме того он успел составить свое собственно мнение о третьей из сестер Блэк: Андромеде Тонкс, сестре Нарциссы и Беллатрикс. Мать Малфой обладала холодной красотой алебастровой куклы. Ее тетка после выхода из Азкабана напоминала ведьму из маггловских сказок. А вот третья сестра казалась просто обычной красивой женщиной. В этот день Андромеда была одета в маггловские вещи, не дорого, но со вкусом. Гарри подозревал, что так она одевается постоянно. Высоким ростом, в отличие от двух других сестер, женщина не отличалась, зато обладала более плотным телосложением. И все же несмотря на все эти различия, между Нарциссой, Беллатрикс и Андромедой было нечто общее: достоинство, с которым они держали себя... просто проявлялось оно по-разному. И эта черта миссис Тонкс очень нравилась Гарри. Юноша знал немного чистокровных семейств, которые не заморачивались чистотой крови. Тот же Сириус, судя по его рассказам, противостоял семье открыто. Андромеда тоже предпочитала не делать акцент на собственной родословной. Но она не сопротивлялась решениям родителей до тех пор, пока не закончила школу. Но после Хогвартса ушла из семьи, выйдя замуж за маггла. И сейчас, судя по всему, ни о чем не жалеет.
— О чем же вы говорили? — полюбопытствовал Гарри.
Андромеда чуть с хитрецой посмотрела на него, но все-таки изложила суть дела.
— Да уж, — помрачнел юноша, выслушав ее историю. — Только я не понимаю, зачем этот обряд нужен Малфоям.
— Все очень просто, — сказала Андромеда. — Ты и Драко остались последними отпрысками мужского пола, кто связан с Блэками. Тебе досталось большая часть состояния рода. А Драко судя по всему хочет получить титул Лорда Блэков. Прав на него у него не меньше, чем у тебя.
— Вот как?! — юноша задумался. Малфой может получить юридически титул рода, но, не зря Гарри читал последние дни книги о родословных. Родовой перстень ее никогда не примет, а то еще и жестоко накажет.
— Гарри, — вмешался Люпин. — Обряд будет провиден в воскресение. Ты будешь в нем участвовать. Надеюсь, ты сможешь выдержать общество Малфоев?
— Справлюсь, — махнул рукой юноша.
— Вот и хорошо, — улыбнулась Андромеда. — А теперь мне пора, было приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже, миссис Тонкс, — улыбнулся юноша.
— Ничего, в этом году мы будем часто видеться, — рассмеялась Андромеда. — Дамболдор уговорил меня стать преподавателем у вас.
— Вы будете вести ЗоТС?! — удивился Гарри.
— О, конечно нет! — ответила женщина. — Этот предмет у вас будет вести Северус Снейп. А я заменю его на Зельеварении.
— Ну вот! — воскликнул юноша. — Это был мой любимый предмет!
— Ничего, Гарри, — потрепал его по голове Ремус. — Зато у тебя есть шанс, наконец полюбить зелья.
— Ну, сам предмет мне интересен, — заявил подросток. — Я просто терпеть не могу преподавателя.
— Вот как?! — удивилась женщина. — Признаться, Северус весьма талантливый зельевар.
— Я и не спорю, — вздохнул Гарри. — Но он очень предвзятый и неприятный тип.
— Андромеда, — тихо сказал Ремус. — Гарри очень похож на Джеймса…
— Неужели Снейп мстит мертвому человеку?! — удивилась миссис Тонкс. — Ничего Гарри, мой идеал преподавателя — профессор МакГонагалл, строго, но справедливо.
— А мне иного и не надо, — улыбнулся юноша.
Они попрощались. Следующие несколько дней Гарри с помощью Ремуса готовился к обряду. Прежде всего, он выучил его наизусть. Затем они подготовили комнатку в подвале. Ее давно никто не посещал, и тут скопилось множество пыли и паутины.
Все эти дни он засыпал с мечтой: увидеть Малфой. Титул лорда Блэка слизеринке не достанется, и не потому, что Гарри так желает получить его сам. Просто она девушка и никоем образом не может стать лордом. Но, судя по всему, она и главой рода Малфой не может стать. Гарри точно не знал, как дело обстояло у Блэков, но подозревал, что девушка главой рода стать не может, иначе бы этот титул отдали кому-нибудь из сестер, но точно не Сириусу. Хотя для некоторых родов было совершенно обычным наследование по женской линии.
А еще юноша все-таки разобрался в своих чувствах к Малфой — он действительно в нее влюбился, однако подозревал, что если девушка об этом узнает, то захочет использовать в своих целях. Поэтому придется приложить усилия, что бы этих чувств никто не заметил. Особенно сама Малфой, ну и, конечно, Рон. Еще одной ссоры с ним, Гарри уже не выдержит, и они поругаются надолго.
В субботу юноша помылся в специальной ванне с травами и при свечах, это была одна из ступеней обряда — Очищение. Уснул Гарри с предвкушением о встрече…
* * *
В воскресное утро Гарри поднялся очень рано, за окном едва начало светать. Умывшись и одевшись, он спустился вниз. В доме царила тишина. Лишь из под двери на кухню выбивался свет, там уже трудились домовики, но их работа ни на йоту не нарушала покой дома. Юноша заметил, что занавески, обычно закрывающие портрет миссис Блэк раздвинуты, но она молчала. Даже, более того, мать Сириуса наблюдала за ним из-за рамы. Юноша сильно удивился: неужели она его боится?
Гарри подошел ближе, женщина на картине полностью спряталась за раму. Действуя по какому-то наитию, он снял портрет со стены, не почувствовав не малейшего сопротивления. Правда, только ощутив немалую тяжесть картины, Гарри задумался: куда же ее теперь девать?
— Кажется в библиотеке висел портрет отца Сириуса… — пробурчал он себе под нос.
Не долго думая, Гарри решил отнести портрет туда.
Возможно, крестный и не любил свою мать... Нет, даже не так! Наверняка Сириус уничтожил бы этот портрет без малейшего угрызения совести. Но Гарри совсем по-другому относился к семье и ко всему, что было с ней связанно.
Нести портрет было не очень удобно, но все же юноша обращался с ним со всей возможной аккуратностью. Библиотека Блэков уступала размерами хогвартской, но Гарри не сомневался, что здесь стоит немало таких фолиантов, которых никогда не будет в школе… или, по крайней мере, в доступной секции.
Портрет прекрасно разместился рядом с картиной, изображающей Ориона Блэка. Отец Сириуса спал, но от шума проснулся.
— Молодой человек, — возмутился он. — Не могли бы вы не мешать людям, спать!
— Извините, сэр, — вырвалось у Гарри.
— Ох, это вы Джеймс? — Орион Блэк явно спутал юношу с его отцом.
— Старый идиот, — Вальпурга Блэк вновь обрела храбрость, поняв, что никто не собирается уничтожать ее. — Это не Джеймс, а его сын.
— А что случилось с Джеймсом? — спросил ее муж.
— Их с этим чудовищем убил Лорд Волдеморт, — ответила ему жена.
— Не смей те оскорблять мою мать! — рыкнул Гарри.
— Это не оскорбление, — пожал плечами Орион. — Я не знаю, кем была твоя мать, но человеком она точно не являлась.
— Что правда, то правда, — подтвердила миссис Блэк. — Хотя должна признать, что Лилиана вела себя, как настоящая леди. Прекрасные манеры, достоинство, красота… Нет, такая ведьма просто не могла быть магглорожденной… Кстати, думаю, ты можешь называть меня тетя Вальпурга. Джеймс был моим кузеном.
Гарри удивлено вытаращился на портрет. Чем вызвал искрений смех Ориона Блэка. Его жена чопорно поджала губы, явно не довольная этим обстоятельством.
— Мистер Поттер, — осуждающе проговорила она. — Слева от вас пятая книга на третьей полке снизу. Книга называется «Генеалогия волшебных семей Британии: с древнейших времен». Возьмите ее и хорошенько изучите.
— Да знаю я о нашем родстве! — возмутился юноша. — Просто вы всегда…
— Было бы странно, — перебила его тетя. — Если бы я начала относится к вам лучше своего сына. К тому же ты наследник Блэков. К сожалению прямых потомков у нас не осталось, но в тебе течет кровь Блэков… И я могу тебя принять, раз уж потеряла обоих сыновей… Только если ты пообещаешь, что отдашь титул второму сыну.
— Как я могу такое обещать? — рассмеялся Гарри. — У меня пока и первого нет.
— Полагаю, что первый у тебя все-таки будет, иначе, кому ты будешь передавать свою фамилию?
Гарри ничего не стал отвечать на это заявление. А через несколько секунд Орион перешел на портрет к жене, и они забыли о присуствующем здесь юноше, забывшись в собственном горе.
Сам Гарри решил осмотреть библиотеку, раз уж представилась такая возможность. Впрочем, долго копаться в книжной пыли он не имел охоты, поэтому по-быстрому цепанув пару любопытных фолиантов, отправился к себе.
Дом словно опустел и, от нечего делать, Гарри решил почитать выбранные книги. Первой в стопке был огромный фолиант с любопытнейшим название «Разумные расы». Судя по оглавлению здесь были представлены, если не все, то почти все разумные существа магического мира. Дриады, оборотни различных мастей, русалки, гоблины… На последней строчке Гарри споткнулся: Драконы. Удивленно вскинув брови, он посмотрел на форзац. Книга датировалась 1687 годом.
— Неужели тогда и драконов считали разумными? — задался риторическим вопросом Гарри, приступая к чтению.
Введение оказалось необычайно любопытным: оказывается далеко не все из разумных существ, населяющих мир, терпимо относились к человеку. Иные и вовсе вели с людьми войну, правда, по большей части во многих их них были виновны люди, которые тоже не ко всем относились с должным уважением.
Из книги Гарри узнал множество весьма интересных фактов. К его большому изумлению к настоящему времени считались уничтоженными лишь три народа, а большинство избегало людей. Среди истребленных рас оказались сидхи, вампиры и драконы. Первые послужили прототипом легенд и сказок о мудрых и красивых эльфах. На самом деле сидхи были весьма жестокими существами, пытки они возводили в ранг искусства. Раса вампиров была истреблена из-за обычного страха. Хотя в те времена в войнах погибло и не мало людей. А вот о драконах в книге было написано очень мало. О них вообще известны только слухи. Единственным достоверным фактом автор называл само существование драконом.
Но все-таки от Гарри не скрылось легкое сходство умений этой расы с его новыми способностями. Лишь одно его успокаивало, драконы совсем не похожи на людей. А Вальпурга попросту ошиблась насчет его матери.
От книги он оторвался лишь, когда в дверь постучал Ремус и позвал его на завтрак.
Когда они спускались вниз, Люпин неожиданно замер. Гарри, не успев сориентироваться, налетел на него.
— Что случилось? — спросил юноша.
— Портрет матери Сириуса исчез! — ответил тот.
Гарри не успел рассказать Ремусу, что перевесил картину в библиотеку. Из кухни набежала толпа народу, в холле поднялся неприятный гам — от чего Гарри невольно поморщился. В последнее время его сильно раздражало, когда кто-то нарушал тишину и покой… или, по крайней мере, обычный порядок вещей.
— Может быть, Добби снял его? — высказала предположение Гермиона.
— А ведь верно! — улыбнулся Ремус. — Магия домовиков невероятно сильна. То, что для нас невозможно, они делают с легкостью.
— Добби, — позвала Гермиона, но никто не появился.
— Извини, Гермиона, — улыбнулась миссис Уизли. — Но домовик не отзовется, пока его не позовет хозяин. Или если не отдан приказ подчиняться кому-то еще.
— Добби, — позвал Гарри, ему стало интересно, к чему же приведет расследование.
— Добби, готов служить, — с легким хлопком появился эльф.
— Добби, — сказал юноша. — Ответь, пожалуйста, Гермионе на несколько вопросов.
— Конечно, сэр, — поклонился домовик.
— Добби, ты знаешь, куда пропал портрет миссис Блэк? — спросила девушка.
— Да, — кивнул эльф. — Он висит рядом с портретом мистера Ориона Блэка.
— Это ты его туда перевесил? — спросила Гермиона.
— Нет, — покачал головой Добби.
— Может, это сделала Винки? — продолжила допрос девушка.
— Нет, мисс, — ответил домовик. — Винки этого не делала.
— Добби, а ты знаешь кто это сделал? — спросил Рон.
— Да, — кивнул эльф.
— Так скажи же, черт тебя дери! — рявкнул лучший друг Гарри.
— Успокойся, Рон! — вмешался юноша. — Не стоит кричать на него. Добби ты можешь быть свободен.
— Конечно, сэр, — поклонился эльф. — Всегда готов служить.
— Гарри! — завопил возмущенный Рон. — Но он же не ответил.
— Рон, старина, — улыбнулся Гарри. — Это я перевесил портрет. Я, конечно, мог бы сказавать вам об этом, но вы подняли такой шум… хотя надо признать — вы так весело суетились.
Юноша в полной тишине прошел мимо всех на кухню. Ремус улыбнулся, а Рон и Гермиона проводили его возмущенными взглядами. Миссис Уизли вздохнула и позвала всех завтракать.
Гарри ел молча, слушая Ремуса. Он объяснял ему некоторые нюансы взаимоотношений магов с домовиками. Гермиона и Рон все еще дулись, юноша мысленно улыбнулся. Это невольная шутка подняла ему настроение. Фрэд и Джордж тихо переговаривались, то и дело, поглядывая на Гарри.
Завтрак уже заканчивался, когда в коридоре раздались шаги. Юноша понял — пришли те, кого они ждали. Он быстро встал и, поблагодарив миссис Уизли за завтрак, вышел с кухни. Вместе с ним отправился только Ремус.
В коридоре стояли Андромеда и Нира Тонкс, а за ними Нарцисса и Драко Малфой.
Мантии гостей забрала Винки, Добби, наверное, побоялся встречаться со своими прежними хозяевами. Гарри провел четверых родственников в подвал. Именно здесь находилась комната для обрядов. Ремус рассказал, что род Блэков потомственные некроманты. Даже Сириус знал все необходимое. Хотя и не пользовался этой магией. А из книги, которую юноша читал для подготовки, он узнал, что существуют два вида некромантии. Одна из них — самая черная магия, с ее помощью создаются различные виды нежити и проводятся кровавые ритуалы. Другой вид некромантии больше походит на шаманство. Некромант призывает духа, как правило, одного из своих предков, и пользуется его знаниями. Это тоже опасно, но больше для самого призывающего.
Комната для обрядов была кубической формы. В центре нее стоял каменный алтарь из черного гранита, на нем находились золотая чаша и серебряный кинжал. Вокруг алтаря располагались восемь свечей, образуя круг. Гарри, Драко, Нира, Андромеда и Нарцисса сели внутри него.
— Все знают, что нужно делать? — спросила Драко.
— Да, кивнул юноша.
— Да, — ответили Нира и ее мать.
— Хорошо, — удовлетворено сказала Малфой. — Тогда приступим.
Она взяла кинжал и закатала рукава, остальные последовали ее примеру. Девушка сделала несколько движений кинжалом, обусловленных обрядом. А затем затянула слова заклинания, которые подхватили все остальные:
— Предки рода отзовитесь,
К нам из бездны возвратитесь.
Кровь свою благословите,
За убийство отомстите, — эти слова произнесли все пятеро. Теперь каждый должен был прочитать свою строфу и капнуть в кубок свою кровь.
— Кровью право отнимаю, — проговорила Драко и чиркнула себя по ладони.
— Кровью чистой заклинаю, — произнесла Нарцисса.
— Кровью Беллатрикс проклинаю, — очередь дошла до Андромеды.
— Кровью — изгоняю, — закончила Нира.
— Беллатрикс Лейстридж изгоняется из рода Блэков, лишается всех прав и поддержки, вымарывается из хроник и анналов, — Гарри досталось фраза главы рода, что вызвало явное удивление у Андромеды. Он чиркнул по ладони и, капнув своей крови в кубок, передал его Драко.
— Отныне и во веки веков ее для нас не существует, — продолжили все вместе. — Именем рода и крови клянемся!
Едва последнее слово сорвалось с их губ, как из чаши вверх ударил столп света. Потом он окутал их полусферой. За ее границами Гарри угадывал смутные очертания людей, а вот Малфой похоже легко их различала. Значит, она некромант. Интересно было бы узнать, что Драко видит. Но это сейчас не важно, главное, судя по прочитанному в книге, обряд удался.
Светопреставление продолжалось еще минут десять, потом все прекратилось. Гарри почувствовал себя выжитым, как лимон. Такие обряды отнимают множество сил. Но поднялся он довольно легко. После чего помог встать и остальным. Труднее всего пришлось Драко.
— Думаю, вы не откажитесь заночевать здесь, — сказал он миссис Малфой. — Драко нужен сон. Да и вам не помешает отдохнуть.
— Да, спасибо, — тихо сказала Нарциссой.
— Я сейчас прикажу домовикам подготовить комнаты для вас, — юноша держа под локоть девушку вышел.
— Иди, Нира, — сказала Андромеда. — Мы с Нарциссой заглянем в библиотеку, у нас есть о чем поговорить.
Тонкс поспешила найти Ремуса. Гарри же вел Малфой. Он мог бы и донести ее, но это вызвало бы у присутствующих недоумение. Юноша позвал Добби и приказал приготовить две спальни по соседству на четвертом этаже. Он как раз пустовал. Пока они доковыляли до него, эльф уже все сделал.
— Добби, помоги Драко, — приказал Гарри домовику, едва за ним закрылась дверь.
— Конечно, Хозяин, — поклонился тот. — Добби все сделает.
Гарри вышел и отправился к себе, обряд вымотал и его. Ни он, ни кто либо еще так никогда и не узнали, какой разговор произошел в то же время в библиотеке.
* * *
Андромеда буквально затащила младшую сестру туда. Нарцисса впрочем не сопротивлялась. Женщина закрыла дверь на ключ, а после еще и произнесла несколько заклинаний.
— Итак, Цисси, — резко спросила Андромеда. — Что во имя Мерлина происходит?
— О чем ты? — устало произнесла Нарцисса.
— Ох, Цисси, не держи меня за дуру, — ответила сестра. — Может Нимфадора и Гарри ничего и не знают об обряде, но я то помню все его нюансы. Почему вы дали мальчику произнести слова Главы рода? Чего вы этим добиваетесь?
— Андромеда, поверь, Поттер и является главой рода, — вздохнула та.
— Ты хочешь сказать, что вы не станете бороться за это звание?! — удивилась старшая сестра.
— Нет, — покачала головой Нарцисса. — Перстень никогда не признает Драко.
— Хватит, играть в недомолвки! — рявкнула Андромеда. — Что вы скрываете?
— Моргана тебя побери, Андри, — взорвалась женщина. — Что ты хочешь услышать?!
— Правда, по меньшей мере, — раздался ответ.
Нарцисса сцепила пальцы в замок и несколько раз прошлась по комнате.
— Ладно. Но не раньше чем ты пообещаешь мне никому ничего и никогда не рассказывать из услышанного.
— О, Мерлин! — вскинула руки Андромеда. — Ладно…
Слова клятвы с легкостью сорвались с ее губ, словно и не было двадцати лет с тех пор, когда она произносила их в последний раз.
— Драко — девушка! Ее зовут Дамиана… Я так и не смогла родить Люциусу наследника.
— Что?! — сестра ошарашено отшатнулась. — Вы с ума что ли сошли?! Зачем нужен был весь этот маскарад?
— Поверь, нужен, — тяжело вздохнула Нарцисса. — У Люца не могло быть больше детей, а он не хотел… Точнее…
— Значит Гарри у нас последний представитель двух родов, — задумчиво проговорила Андромеда, уже не обращая внимания на слова сестры. Но внезапно ее лицо исказилось в ярости. — Но на какой же… — она грязно выругалась; так как умеют только Блэки, — Тебе что ее совсем не жалко?
— О чем ты? — непонимающе спросила младшая сестра.
— Ты свалила на нее все обязанности главы рода, — пояснила Андромеда. — Цисси, ты вновь бежишь от ответственности. Жить тебе может и легче, но что ты будешь делать, когда Дамиана не сможет выдержать такую нагрузку? Хотя насколькло я вижу, она девочка вполне взрослая, а вот тебе неплохо бы наконец повзрослеть. Сколько можно отсиживаться за чужими спинами. Сначала родители. Потом муж. Теперь сын… тьфу, дочь?
— Никто не должен узнать, что Дамми девочка, — попыталась объяснить Нарциисса.
— Поэтому ты позволила ей залезти в эту грязь? — усмехнулась старшая сестра. — Не каждый взрослый сможет разобраться во всех интригах, царящих в магическом мире и в министерстве в частности. Цисси, ты же умная женщина. У тебя прекрасное образование. Ты должна понимать, что даже если бы твоя дочь была б парнем, ей рано пока на равных связываться с этими стервятниками. Ты должна взять эту ношу на себя.
— Возможно, — чуть робко ответила Нарцисса. — Но ей все равно придется этому учиться.
— Придется, — согласилась Андромеда. — Но если открыть правду, у Дамианы еще есть хорошая возможность, выйти замуж. Хотя это и будет страшный скандал.
— Я даже боюсь об этом думать. Тогда ее репутация может быть полностью погублена.
Андромеда согласно кивнула:
— Да уж, это точно. Хотя у меня только появилась вполне замечательная идея… Мне кажется, что Гарри вполне подойдет… как потенциальный муж.
— Поттер?! — удивилась младшая сестра.
— А почему бы и нет. Вместе они даже смогут возродить род Блэков. Скажем, если титул будет наследовать второй ребенок. В обоих есть наша кровь.
— Я никогда не думала о такой возможности. Хотя ты права, он — удачная партия: богат, знаменит, удачлив и имеет шансы сделать весьма неплохую карьеру. К тому же у меня есть подозрение, что он знает правду о Дамиане, — Нарцисса не стала добавлять, что это даже не подозрение, а полная уверенность. А Дамиану следует научить лучше следить за перепиской, если она действительно хочет что-то скрыть.
— Вот как? — удивилась последним словам Андромеда. — Знает и молчит, тогда поговори с Дамианой. А я поговорю с ним. Хотя нет, с ним рано.
— Да, ты права. Ему лучше пока ничего не сообщать.
Женщины понимающе друг другу улыбнулись и покинули библиотеку.
15.06.2009 Глава 11
Дамиана с самодовольной улыбкой на лице вышла из здания Министерства Магии. Встреча с новым главой магического мира — Руфусом Скримжером — прошла даже лучше чем она ожидала. Если поначалу мужчина еще пытался выглядеть хозяином положения, то к концу беседы она полностью овладела ситуацией. Правда, ничего особенного ей добиться не удалось, но теперь, по крайней мере, ей не следует беспокоиться о вмешательстве министра в дела семьи. Уже это одно стоило многого.
«Что ж, а теперь можно узнать что-то мне оставил в наследство Сириус Блэк. Надеюсь, что это будет достойно моего внимания и потерянного времени», — подумала Дамиана, входя в атриум министерства Магии. Каминная сеть быстро доставила ее в холл Гринготтса.
Уже не раз Дамиана собиралась посетить сейф, который хранил ее наследство, но всякий раз ее что-то останавливало. Сегодня же ей удалось перебороть лишние сомнения.
— Добрый день, — она подошла к ближайшему свободному гоблину.
— Мистер Малфой.
Большего и не потребовалось. Семья Малфоев всегда работала с одними и теми же гоблинами, которые следили за их деньгами. Пройдя вместе до одной из дверей в дальнем конце зала, они остановились.
— Прошу немного подождать, мистер Малфой, — сказал гоблин и скрылся за одной из дверей.
Ждать действительно пришлось немного. Вскоре гоблин вернулся в компании Ухвагора; того, кому в этом поколении были доверены многочисленные богатства семьи Малфой.
— Прошу за мной.
Тот гоблин, которого Дамиана оторвала от работы, вернулся обратно, а они с Ухвагором скрылись за одной из многочисленных дверей холла.
* * *
— Рад вас видеть, мисс Дамиана, — улыбнулся Ухвагор. — Почему же вы не предупредили меня о сегодняшнем посещении? Вам был бы оказан куда более теплый прием.
Дамиана с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить с кресла. Откуда, Моргана и все ее прислужники, гоблин узнал эту тайну?
Мило улыбнувшись, она внимательно посмотрела на собеседника:
— Не зачем доверять воздуху то, что может легко просочиться сквозь стены.
Гоблин тоже улыбнулся, правда, в его случае улыбку сложно было назвать хотя бы дружелюбной, не говоря уже обо всем прочем.
— Не волнуйтесь, уши этих стен давно отрезали, так что вероятность того, что наш разговор будут разглашен нулевая.
— Хорошо, — кивнула Дамиана и замолчала, ожидая продолжения разговора. Гоблин ясно дал понять, что без этого ей отсюда не уйти.
— Пусть вас не удивляет, что я знаю ваше настоящее имя. Гоблины никогда не работают с самозванцами. Ваш отец даже не пытался нас обмануть, когда регистрировал вас как своего «наследника». И, не сомневайтесь, никто не узнает вашей тайны от нас. Гоблинам все равно во что играют человеческие волшебники между собой.
Здесь Ухвагор замолчал, вглядываясь в лицо сидящей напротив человеческой женщины. Видимо, он все-таки смог там что-то увидеть, потому что его лицо вновь озарила неприятная усмешка.
— Не волнуйтесь, мы с вашей семьей уже много веков плодотворно работаем, приумножая богатства. Никто из ваших предков никогда не жаловался на плохие результаты. Будьте уверены, что и в отношении вас сия преемственность сохранится. Гоблины всегда работают честно, даже когда это приносит нам убытки.
И снова небольшой темный кабинет, в котором Ухвагор принимал не одно поколение семьи Малфоев, погрузился в молчание. О чем думал гоблин, было известно только ему, а вот Дамиана была в недоумении. Чего он от нее хочет? Ведь ясно же, что все эти разговоры не просто так. Мол, хорошо мы служим Малфоям, никогда не знали упрека… но… Ах, Моргана, что же он имел ввиду под убытками? Непонятно.
Дамиана нахмурилась и бросила на гоблин косой взгляд: тот спокойно сидел с воем кресле на против. Между ними не было ни стола, ни чего-то другого, что бы создавало преграду, потому оба были друг у друга как на ладони, скрыть что-то было сложно. Вот он, гоблин, в темных брюках и красной с золотом куртке сложил руки на коленях, словно говоря: «Не волнуйтесь, мы работаем честно, а если и обманем, то вы этого не заметите».
— Вижу-вижу недоверие на вашем лице, мисс Дамиана. Но все, что я сказал — правда. Когда-то давно наши семьи — ваша и моя — дали друг другу нерушимые клятвы, что никто из нас, ни наши дети, ни дети их детей, никто из рода никогда не нарушит соглашения…
— Какого соглашения? — вырвался у нее вопрос. Отец никогда ей ни о чем таком не говорил. Да и в документах она ни находила никаких упоминаний о соглашениях с гоблинами.
— О суть его весьма проста: в сложной ситуации мы помогаем вам, а вы нам. Впрочем, наша служба почти всегда заключалась в преумножении богатства Малфоев и защиты сейфов вашей семьи от поползновений недругов. Вы же не раз и не два помогали нам в битвах. Пусть не явно, а с помощью артефактов, зелий заклинаний, подлогов… По сути, войну 1876 года между Министерсвом Магии и Гринготтсом, когда маги хотели захватить влияние в банковской сфере, мы выиграли во многом благодаря вашему далекому предку — Азусу Малфою. Он очень умело предоставлял нам сведенья, — здесь гоблин позволил себе мечтательный взгляд куда-то вдаль. — Эх, хорошие были времена…
Дамиана нервно прошлась пальцами по подлокотнику кресла, показывая свое нетерпение.
— Ах, куда же вы, маги, все время торопитесь? Куда спешите? Впрочем, действительно, давайте перейдем к делу. Если я правильно понял, то сегодня вы пришли получить наследство по завещанию Сириуса Ориона Блэка?
— Все верно, — кивнула Дамиана. — Неужели с ним могут возникнуть проблемы?
— Нет, конечно же, нет, — покивал головой гоблин. — никаких проблем. Но у нас есть одно маленькое условие. Вы должны дать клятву, что не станете выносить унаследованное вами из сейфа, и никому не будете говорить о том, что вам доведется увидеть.
— Почему? Что там лежит? — любопытство Дамианы боролось с возмущением. Почему она не может выносить из банка то, что предназначается по праву?
— Мисс Дамиана, — опять покачал головой гоблин. — О чем мы с вами только что говорили? Гоблины и Малфои уже много веков работают сообща, ни разу за все то время не было сделано даже малейшей попытки к обману!
Дамиана задумалась. Что же такого лежит в сейфе, если гоблин так настойчив? Ей ни раз довелось бывать в обществах этих созданий, обычно они малоразговорчивы. Этот все уговаривает и уговаривает…
— Поверьте, мисс Дамиана, я делаю все это не из-за собственной прихоти.
Вздохнув, Дамиана признала, что настойчивость гоблина, наверняка, имеет под собой серьезные основания. Интересно какие? Гоблины вообще крайне стойкие существа. Их отличает высокая физическая сила, это не смотря на маленький рост, а также почти абсолютная устойчивость к направленной магии людей. Это не значит, что их нельзя уничтожить: один немаленький взрыв и гоблина не спасет ничто. Эта волшебная раса вполне могла бы захватить власть в волшебном мире… если бы не их собственные распри. Больше золота гоблины любили… правильно, битвы. Причем, что удивительно, людей за достойных противников они не считали, а вот друг с другом схлестнуться в схватке у них считалось хорошим признаком.
— Хорошо. Я даю вам слово Малфоя, что не вынесу из того сейфа, чтобы там не хранилось, и никому не расскажу о его содержимом.
— Замечательно, — гоблин расплылся в жутковатой улыбке. — Тогда, я думаю, мы можем посетить сейф. Прошу за мной.
Получив требуемую клятву, гоблин вновь стал таким, каким создала его природа: молчаливым и мрачным — потому дальнейшее путешествие прошло для обоих в молчании. Впрочем, Дамиане и без того было о чем подумать. И, нет, не о странном поведении Ухвагора. Этот вопрос, наверняка, разрешиться, стоит ей только заглянуть в содержимое сейфа. А вот о неких более приземленных материях задуматься явно стоит.
Совсем недавно ей пришло письмо из Хогвартса, а вместе с ним и оценки по СОВ. Надо ли говорить, что в связи с прошлыми событиями они были не самыми лучшими, и отнюдь не такими, за которые бы похвалил отец. За такие отметки Люциус придумал бы не одно наказание. Но история не знает сослагательного наклонения, а сама Дамиана не сильно расстроилась, получив письмо с оценками. Нельзя сказать, что она не ожидала чего-то подобного. В конце концов, она полгода занималась не учебой, а активным участием в добровольном отряде имени профессора Амбридж. Но и предыдущие четыре года она не просто так просидела в Хогвартсе, потому по основным, самым важным, предметам ей удалось набрать проходные баллы. Но все равно, вспоминая, как сдавала экзамены, девушка невольно краснела. Хорошо, что ее позора не видит отец…
Единственные предметы, которые дались ей без труда, были Нумерология и Древние Руны. Основа основ для каждого некроманта. Их она начала изучать еще до школы, и никогда не позволяла себе лентяйничать. Потому перед экзаменами не волновалась, и совсем не удивилась оценке «Превосходного» по каждому. Зелья, с помощью крестного, тоже были сданы без особых проблем (особенно, если учесть тот факт, что профессор Зельеварения точно знал на какие вопросы следует уделить время при подготовке). С Историей Магии опять же проблем не возникло. Чистокровные с самого детства следили за образованием детей в этой сфере. А вот с другими предметами ей пришлось туго.
Трансфигурацию она честно провалила. «Отвратительно». Впрочем, ничего другого она ждать не следовало. Еще тогда, в мае, когда она наконец-то очнулась и поняла, что пора бы начать готовиться к экзаменам, перед ней встала непростая дилемма. Попытаться нагнать программу по Трансфигурации (предмету, к которому у нее не было никаких талантов, да и особого желания его учить) или уделить вдвое больше времени Чарам (предмету крайне важному, ибо именно там начинали обучать работать со стихиями на старших курсах). Выбор был сделан. И вот теперь по Чарам у нее стоит честная «Выше Ожидаемого», а про Трансфигурацию можно навеки забыть.
Травология и Уход за Магическими Существами были честно сданы на «Удовлетворительно». В принципе, проходные баллы. Декан Хаффлпаффа, также как и Хагрид, брали в свои группы учеников с отметками выше чем «Отвратительно», но она не собиралась продолжать учиться по этим предметам. Впрочем, у нее еще есть время как следует обдумать этот вопрос. Травология имела немаловажное значение в Зельеварении, так же как и Уход, но… Если профессор Стебль была отличнейшим специалистом, пусть и немного свихнувшимся на своем предмете, то Рубеус Хагрид был просто посмешищем. Чем думал Дамблдор, назначая его на должность профессора? Да за то время, что он их учит, они не смогли нормально поработать ни с один магическим существом, положенным по программе. А начать обучение на Высших Зельях, не имея твердых знаний по Магическим существам (органы которых входят во многие из зелий), было бесполезной тратой времени. Скорее всего из-за этого придется оставить и Зелья… Но до начала учебного года был еще целый месяц, и время на раздумья хватало.
Последний предмет СОВ — Астрономия — вообще не вызывал у нее никаких чувств, ни плохих, ни хороших, да и Дамиана даже не пыталась к нему готовиться. Еще два года не спать ночами, чтобы полюбоваться на звезды? Фи, она не настолько романтична. А «Удовлетворительно» навсегда закрыло ей двери в эту сферу… Ну, по крайней мере, в Хогвартсе.
С такими мыслями Дамиана вслед за Ухвагором спускалась все ниже и ниже в подземелья банка… Хотя банка ли? Ей уже давно казалось, что они вообще вышли за пределы Лондона. Вышли, выехали, а где-то даже выползли, потому что там, где Ухвагор мог пройти в полный рост, ей приходилось сгибаться в три погибели, а то и вовсе вставать на колени. Так далеко в гоблинские подземелья, наверное, не забирался не один человек.
Многие считали, что Гринготтс охраняют драконы. Дамиана не верила этому. Ни один нормальный человек не станет держать в подземелье огромных ящеров. Их же не возможно контролировать. А в возможность того, что гоблины смогли подчинить себе других Драконов — сильных, разумных — она и тем паче не верила. Многие считали их мифом, другие и вовсе не знали об их существовании…. И лишь, некоторые, избранные оказались посвященными в сию тайну… Хотя, пожалуй, это слишком высокопарно. Какая же это тайна, если о ней знает половина волшебного мира? Другой вопрос, что почти все из знающих не верят в красивую сказку. И она вот не верила… хотя где-то в глубине жила и теплилась какая-то странная надежда и детский восторг. Так не хотелось расставаться с красивой сказкой.
* * *
Дамиана вновь сидела в кресле напротив Ухвагора. Их прогулка затянулась почти на пять часов. Причем в самом сейфе они пробыли от силы полчаса. И все эти полчаса Дамиана провела, пытаясь отойти от шока. К тому, что лежало в сейфе, она так и не посмела прикоснуться. От части из-за дикого страха, от части понимая, что нельзя делать поспешных решений. Обратный путь на почти не запомнила, все еще пребывая под впечатлением от увиденного. И вот только сейчас, когда Ухвагор чуть ли не силой влил в нее бокал вина, она смогла взять себя в руки. Повторно наполнив кубок девушки гоблин тактично удалился, оставляя ее наедине со своими мыслями. А подумать было над чем.
Во-первых, откуда ЭТО появилось у Блэков. Нет, они, конечно, все были помешаны на темной магии и, что греха таить, многие, очень многие, вздохнули спокойно, когда последний представитель этой семьи нашел свою посмертную обитель, но…
Дамиана сделала маленький глоток.
…в итоге она все равно оказалась не подготовленной к увиденному.
Некрономикон
Вот уже больше двенадцати веков об этой книге ходят жуткие легенды. Ее называют Книгой Зла, Книгой Вызова Мертвых, Книгой-Ключом, который открывает проход в измерения ада. Ею жаждали обладать правители, политики, ученые всех мастей, большей частью они были безумцами, либо охотниками за мировой властью. Но считалось, что книга всегда сама выбирает себе хозяев. Так ли это было на самом деле, никто не знал.
Первоначально эта книга называлась «Аль Азиф» (что можно вольно перевести, как «Вой ночных демонов»). Ее написал Абдул Альхазред, безумный поэт Санаа, провинции Йемена. В поисках истин и просветлений он обошел весь Ближний Восток: два года жил у развалин Вавилона, пять лет изучал подземные и тайные пещеры Мемфиса, десять лет скитался по южной пустыне Аравии, которая в ту пору называлась Руб аль Кхалии («Пустая четверть»), а ныне зовется Дахна («Темно-красная пустыня»).
В Х веке «Аль Азиф» была переведена на греческий язык и получила новое название — «Некрономикон». Около 1230 года книгу перевели на латинский язык, но она сохранила свое греческое название.
Такой была официальная история, которая ходил среди волшебников. Впрочем, многие считали такие россказни не более чем обычными байками, не веря в реальное существование Некрономикона.
Дамиана снова сделала глоток вина.
Она сама не то чтобы не верила в существовании Некрономикона, просто никогда не верила… да что там, даже не задумывалась (!), о возможности подержать ее в руках. Но вот призрачная мечта стала реальностью. Что же с ней делать?
* * *
— Мисс Дамиана? — в комнату заглянул Ухвагор.
— Да-да, проходите, господин Ухвагор, — сказала она. Ко времени, когда гоблин снова решился ее потревожить, Дамиана уже пришла в себя и теперь могла трезво взглянуть на ситуацию… ну, может быть, не совсем трезво. Впрочем, два бокала красного вина не опьянили ее настолько, чтобы перестать соображать.
— Вы были правы, эту тайну нужно беречь как можно тщательнее. И я это понимаю, — словно в подтверждение своим словам Дамиана сделала резкий кивок. — Если Книга попадет в ненадежные руки, то магический мир ждет не одно потрясение.
— Рад, что вы отнеслись к ситуации так серьезно. Этой Книге лучше остаться в покое.
— Я пожалуй, еще раз посещу тот сейф, но… попозже, когда, как следует, обдумаю ситуацию.
— Но, мисс Дамиана, — попытался возразить ей гоблин, — не лучше ли оставить Книгу в покое.
— Неужели вы думаете, что я упущу такую возможность? — вино чуть раскрепостило Дамиану, да и страх куда-то ушел. — Но не сейчас. Все надо тщательно обдумать. Очень тщательно.
— Надеюсь, что после тщательного обдумывания вы, мисс Дамиана, измените свои взгляды на ситуацию. Не разумно браться за творения безумных магов древности.
— Возможно, возможно, — покивала Дамиана.
В глазах же гоблина застыло страдание. Неужели эта глупая ведьма действительно думает, что сможет усмирить смертельный артефакт? Ну почему он, по этому маговскому соглашению, ничего не может сделать, не подвергнув свой род проклятью? Блэки веками владели реликвией, но даже у них хватало здравого смысла не прикасаться к ней, не испытывать судьбу.
— О, и еще, господин Ухвагор, мне должны были через ваш банк передать записку.
— Пожалуйста, — буркнул гоблин, доставая из кармана куртки небольшое письмецо.
— Благодарю, — улыбнулась ему Дамиана. — Мне, пожалуй, пора.
Ухвагор проводил ее до выхода из банка, когда его предложение воспользоваться камином было отклонено. Дамиане вдруг захотелось прогуляться по Косому переулку. Она не стала противиться вполне невинному желанию, решив, что сегодня замечательный день для того, чтобы сделать несколько покупок.
16.06.2009 Глава 12
Гарри с удовольствием потянулся. Все тело после ритуала ломило, и пара часов сна не могли восстановить потерянную энергию. Гарри до сих пор не верил в произошедшее. У них все получилось. У Беллы теперь нет защиты рода Блэков. Маленькое сражение в большой войне выиграно. А когда-нибудь будет выиграна и сама война. С такими мыслями Гарри спустился в маленькую гостиную на первом этаже. Она была очень похожа на ту, что была в гриффиндорской башне. Такие же старые, но мягкие и удобные кресла и диванчики, пара низких столиков, небольшой камин и все это в бордово-серебристой гамме. В последнее время они частенько тут собирались. На кухне то и дело проводились собрания Ордена, откуда их выгоняли. В комнатах наверху было не очень удобно собираться всей толпой. Впрочем, была и другая причина. Гарри в последнее время стал крайне отрицательно относиться к вторжению в свое личное пространство. А спальня — это личное, если не сказать, интимное место, куда он не хотел пускать никого. Это раньше для него это было не принципиальным. Теперь же все стало немного иначе. Гарри все чаще с удивлением стал замечать за собой то, что невольно морщится, когда видит, что кто-то гадит в его доме. Его доме. Если раньше это был дом Сириуса. То теперь принадлежит ему. А у Гарри не так уж много было своих вещей. Да где-то там у него было большое наследство. Но он физически не мог представить и осознать это. А дом был сейчас перед ним и он нес за него ответственность. То немного, что осталось от Сириуса. И его следовало хранить, также как он хранил мантию отца, семейный фотоальбом. И когда Гарри видел, как тот же Флетчер обводит масляными глазками холл, а потом его взгляд устремляется на верх… Ему невольно хотелось взять того за шкирку и выставить за порог дома. Гарри понимал, что это, скорее всего, просто паранойя, но он все-таки пообщался на эту тему с Орионом и Вальпургой и закрыл для гостей доступ на второй этаж и вглубь дома, оставив доступными только холл и кухню, где проходили собрания. На всякий случай он еще дал указания Добби и Винки.
— Привет, — Гарри улыбнулся Рону, который уже сидел здесь, удивляясь хмурому выражению на лице друга. — Что-то случилось?
— Ничего особенно, — буркнул Рон. — За исключением того, что кто-то додумался пригласить в Штаб Ордена Малфоев! Хорек уже успел оскорбить Гермиону и Джинни. Видите ли, они должны отдохнуть после трудного ритуала! Что-то даже не заметно, что он устал. Бред какой-то. Уверен, что они остались здесь, чтобы выпытать наши секреты! Нет, ты только представь Малфои в Штабе Ордена! — Рон повысил голос, когда заметил, что Гарри, кажется, не собирается поддерживать его негодование по этому поводу.
Сам же Гарри хмуро слушал откровение Рона. Да в какой-то мере, друг был прав. И он даже был уверен, что Малфой действительно уже успел «пройтись» по нечистокровности Гермионы или бедности Уизли. Вот только буквально несколько часов назад закончился сложный ритуал. И чтобы там Рон не думал, Нарциссе и Драко действительно надо было восстановить силы. Впрочем, этот факт не сильно взволновал Гарри. Более его задел тот факт, что Рон назвал его дом «Штабом Ордена». И даже понимая, что его слова звучат почти предательски, Гарри сказал:
— Во-первых, Рон, я хочу тебе сказать, что этот дом сначала МОЙ дом, а уж потом Штаб Ордена, чтобы там себе не думал. А во-вторых, как всякий гостеприимный хозяин, я обязан с радушием принять гостя и предоставить ему хлеб и кров. Особенно если учесть, что они оказали нам большую услугу.
С этими словами Гарри покинул гостиную. А о том, какую роль в разговоре играло знание того, что Малфой на самом деле девушка, Гарри предпочел не задумываться.
* * *
На ужин Гарри предпочел не спускаться. Рон, наверняка, на него обиделся, и теперь будет дуться. Гермиона еще неизвестно кого поддержит в этой ситуации. Хотя можно было бы пообщаться с Малфой… Но как только он представил себе эту картину, то содрогнулся, особенно если учесть, что за столом помимо них будет еще половина Ордена. Определенно это была плохая идея. И самое обидное, что сейчас Малфой находится с ним в одном доме, а он ничего не может сделать. Он ведь не может просто так взять и войти к ней в комнату? Или может?..
Гарри застонал и, обняв подушку, перевернулся на живот. Несмотря на усталость и ломоту во всем теле, спать совсем не хотелось. Мысли снова и снова возвращались к Малфой. Во время ритуала она была предельно собрана и не обращала на него ни малейшего внимания. После она ушла в свою комнату отдыхать, и он снова не смог с ней поговорить. Правда, Рон говорит, что чуть позже Малфой все-таки спускалась вниз…
Его мысли прервал тихий стук в дверь. Гарри удивленно посмотрел на дверь: кого это могло принести? Неужели… Он подскочил и подбежал к двери.
— Гарри, я знаю, что ты устал, но нам надо поговорить, — на пороге стоял Ремус.
Юноша с трудом сдержал разочарованное «А это ты…», вместо этого он пропустил мужчину и закрыл дверь.
— Что-то случилось?
— Нет-нет, я все с занятиями по контролю. У меня тут образовалась парочка дополнительных занятий, поэтому надо пересмотреть наше расписание. К сожалению, подходящего учителя нам вряд ли удастся разыскать, поэтому будешь терпеть меня, — с улыбкой закончился Ремус.
— Отлично, — просиял Гарри. Видеть в качестве учителя Ремуса ему доставляло большее удовольствие, нежели того же Снейпа… А ведь Дамблдор мог снова подсунуть ему этого сальноволосого… Стоп, дальше лучше не продолжать. — Когда мы начинаем?
— Сейчас решим.
Вместе они определили наиболее удачное для обоих время. Свернув лист с расписанием, Ремус улыбнулся и пожелал Гарри спокойной ночи. Но уже взявшись за дверную ручку он обернулся и добавил:
— Я понимаю, что это не мое дело и ты вполне можешь сам во всем разобраться, но все же… Будь осторожен с мисс Малфой. И если тебе понадобится совет, то всегда можешь на меня рассчитывать, — с этими слова он открыл дверь и вышел в коридор.
Гарри потрясенно посмотрел на закрывшуюся дверь.
* * *
Последующие дни оказались похожими друг на друга словно братья-близнецы. Гарри выполнял домашние задания, исследовал библиотеку Блэков и занимался с Ремусом. Насчет последнего можно сказать, что никаких особенных прорывов не было. Либо совсем ничего не получалось, либо, наоборот, сила хаотично выплескивалась, не поддаваясь контролю. Гарри раз за разом все больше и больше злился. Ремус хотя и пытался взять часть вины на себя, объясняя неудачи Гарри собственным незнанием в данном вопросе, но легче от этого не становилось. А еще он так и не помирился с Роном, который дулся на него и иной раз отказывался даже находиться с ним в одной комнате. Гермиона поначалу пыталась их примирить, но потом махнула рукой, предоставив им самим разбираться со своими проблемами. Впрочем, Гарри и сам не делал попыток к примирению, хотя и понимал, что был частично не прав… вот только признаваться в этом Рону, он не собирался.
— Сегодня должны придти результаты С.О.В! — Гермиона уже раз десятый за утро повторил это сообщение.
Гарри только хмыкнул в ответ на ее слова. Он уже знал, что будет дальше. Сейчас Гемиона начнет говорить о важности С.О.В. в их последующей жизни, потом о том, как она волнуется по поводу результатов…
Здесь мысли Гарри прервал восторженный вскрик Гермионы:
— Министерские совы! Она подпрыгнула из-за стола.
Забрав три письма у сов, Гермиона отдала одно Гарри, а потом со словами «Надо отнести Рону!» скрылась из кухни, где они завтракали.
— Что ж, посмотрим… — демонстративно хмыкнул Гарри, распечатывая письмо. От Ремуса он уже знал, что проходные балы по основным предметам у него уже есть.
РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ НА СОВРЕМЕННОЕ ОСНОВНОЕ ВОЛШЕБСТВО
Проходные оценки: Превосходно (П), Выше ожидаемого (В), Удовлетворительно (У)
Непроходные оценки: Слабо (С), Отвратительно (О), Тролль (Т)
ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР ПОЛУЧИЛ:
Астрономия У
Уход за магическими существами В
Чары В
Защита от темных искусств П
Прорицания С
Гербология В
История магии О
Зельварение В
Трансфигурация В
— Доволен успехами? — в кухню вошла Тонкс, на удивление ничего не разбив и не уронив.
— Что?
— Гермиона только пробежала мимо меня. Сказала, что пришли результаты С.О.В.
— А-а-а, — протянул Гарри. — Да, результаты меня вполне устраивают. Я вот только думаю, чем мне теперь выбрать для дальнейшего изучения.
— И что? — спросила Тонкс, усаживаясь на соседний стул и наливая себе кофе из кофейника, стоящего в центре стола
— Ну думаю, что возьму ЗОТИ, Чары, Трансфигурацию, Зельеварение, Уход и Гербо…
— Стоп-стоп, — Тонкс взмахнула руками и тут же уронила кофеник, который теперь стоял в опасной близости от нее. — Ой, извини, — девушка резко вскочила со стула, приливая на себя еще и кофе из чашки, что она держала в руках.
— Винки сейчас все уберет, — рядом с ними появилась эльф.
Через пять минут все следы кофе были убраны.
— Прости, Гарри, — улыбнулась Тонкс. — Не знаю почему, но я постоянно попадаю в нелепые ситуации.
— Ремус говорил, что… — Гарри прикусил себе язык, мысленно дав подзатыльник.
— Что говорил Ремус? — Нира Тонкс тут же подобралась, внимательно глядя на собеседника.
Гарри уже пожалел, что завел разговор на эту тему, но отступать было не куда. Он только надеялся, что Ремус не сильно обидеться на него за такие разговоры.
— Ну… — протянул Гарри. — В общем, что это связано с твоей природой метаморфа. Ты… эээ…. Слишком часто меняешь свое тело и поэтому тебе трудно… эээ… в общем держать себя в руках и ну контролировать движения.
— Вот как? — чуть нахмурилась Нира. — Что ж я еще поговорю с Ремусом о том, когда и с кем можно говорить о моем теле.
Гарри уже мысленно попросил у Ремуса прощения… но тут Нира подмигнула ему и быстро скрылась за дверь кухни.
А Гарри так и не узнал, зачем же она заходила и о чем хотела сказать, когда он стал перечислять дальнейшие предметы изучения.
* * *
За несколько дней до дня рождения Гарри, он все-таки помирился с Роном. Случилось это когда Гермионе надоело видеть их «хмурые рожи», как выразилась девушка. Устроив одному и другому яростную взбучку, она все-таки заставила придти их если не к миру, то, по крайней мере, к перемирию.
— Я слышал, вы с Роном помирились, — спокойно сказал Ремус, после окончания их очередного занятия.
— Что-то вроде того, — хмуро кивнул Гарри.
— Это хорошо. Не стоит терять хороших друзей по собственной или чужой глупости.
Гарри ничего не ответил.
— Что ж сегодня закончили пораньше, тебе ведь надо готовится к сегодняшнему торжеству… Все-таки шестнадцать лет.
Гарри улыбнулся и поспешил к себе в комнату. Ему надо было еще успеть принять душ, потому что после занятия он был весь в копоти из-за очередной неудачной попытки взять свою силу под контроль.
Через полчаса Гарри был при полном параде. В новой мантии черно-бордового цвета. Правда, волосы еще не успели высохнуть, но он не придал этому большого значения.
— Сэр Гарри Поттер, пора спускаться на праздничный ужин, — провозгласил появившийся в комнате Добби и тут же исчез. В последнее время домовик стал куда более адекватным. Как раз с того времени, как начал работать в доме Блэков. И Гарри совершенно не понимал, почему так происходит. Но задумывать об этом ему было некогда, Гарри поспешил спуститься вниз.
Подойдя к столовой, в которой должно было состояться торжество, Гарри отметил, что помещение покрыто мраком. Но стоило ему только войти в комнату, как свет зажегся, и все вокруг прокричали: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!»
Кроме Ремуса и Ниры сегодня здесь присутствовали все Уизли, кроме трех старших братьев Рона, Гермиона. Более Гарри никого не ждал и не приглашал, хотя с радостью бы встретился с некоторыми из своих однокурсников. Но дом Блэков был штабом Ордена Феникаса и этим было все сказано. О том, чтобы отпраздновать день рождения в другом месте и речи быть не было, потому что как бы то ни было, он оставался Мальчиком-Который-Выжил.
Вообще-то празднество должно было начаться чуть попозже, но кажется, ему решили устроить сюрприз. Тут же все присуствующие поспешили высказать свои поздравления, причем все в одно время. От громких криков Гарри слегка ошалел, но нашел в себе силы улыбнуться и поблагодарить присутствующих. Отправив подарки в дальний угол, и решив посмотреть их попозже, он предложил всем переместиться за стол.
Домовики приготовили замечательный обед. И чего только не было на столе! Большую часть блюда Гарри вообще видел в первый раз, а потому и не рисковал их пробовать. Мало ли что… Вместо этого он уделил внимание тому, что любил. Помимо еды на столах присутствовали и напитки. В частности вино. Кажется, никто из присутствующих взрослых ничего не имел против такого положения вещей. Открывать первую бутылку предоставили Гарри, как главе дома. По счастью ему удалось справиться с этой задачей без особых проблем, хотя опыта у него не было никакого. Вино было вкусным и очевидно (судя по потрепанной этикетке на бутылке) очень старым, но Гарри ограничился одним бокалом. В отличие от Рона, который за излишние возлияния получил подзатыльник от миссис Уизли. Окружающие предпочли сделать вид, что ничего не заметили, а младший Уизли что-то буркнул и покинул комнату.
После праздничного ужина все переместились в гостиную, где Тонкс предложила устроить танцы. Чужое мнение ее похоже не интересовало, потому что она легким взмахом палочки раздвинула кресла и диваны к стенам, очищая пространство. Гарри полагал, что она решила использовать удачный момент. В любом случае образовалось три пары: Ремус и Нира, Гарри и Джинни, миссис Уизли и мистер Уизли… Ну а Гермиону «танцевали» братья Уизли. Рон как ушел с ужина, так больше и не появлялся.
— Танцевать я так и не научился? — улыбнулся Гарри.
— О, ты танцуешь гораздо лучше Невилла… — утешила его Джинни.
Гарри улыбнулся и, повторяя вслед за мистером Уизли, крутанул девушки и снова приобнял.
— Я так и не поздравила тебя с удачной сдачей С.О.В., — сказала Джинни после недолгого молчания.
— Спасибо, — спокойно отозвался Гарри, краем глаза замечая, что Тонкс уводит Ремуса из гостиной.
Больше они не говорили. Гарри не хотелось что-то обсуждать и Джинни его, похоже, поняла. Сделав еще несколько кругов по комнате, они решили, что план минимум выполнен и этого вполне достаточно… Гермионе тоже удалось отделать от близнецов и она, видимо опасаясь повторного приглашения на танец, взяла Джинни под руку и поспешила выйти за дверь.
— Не особо-то веселый день рождения получился, — к Гарри на диван подсел Фред.
— Это точно. Мы бы устроили что-нибудь веселенькое, но мама… — в кресле напротив развалился Джордж.
— На самом деле все замечательно, — улыбнулся Гарри. — Я бы не хотел чего-то торжественного или шумного, всегда мечтал провести день рождения в кругу семьи. А вы для меня все равно что семья.
— Гарри, Гарри, Гарри, — покачал головой Фред, — ты иногда бываешь таким скучным.
— Это точно, — поддержал брата Джордж.
— Старею, наверно, — рассмеялся Гарри. — Вот мне уже и шестнадцать лет. А через год будет семнадцать, я закончу школу, одержу победу над Волдемортом, женюсь и буду почтенным семьянином, окруженным оравой детишек.
Близнецы в явно преувеличенном ужасе уставились на него. Но через мгновение смеялись уже все трое.
16.06.2009 Глава 13
«Ну что ж, друг мой, давай встретимся», — подумала Дамиана, перечитывая записку от Грегори, которую ей передал Ухвагор. Кажется, дела в последнее время снова пошли на лад. Впрочем, уже то, что ритуал прошел хорошо, радовало…
Ритуал прошел просто замечательно, к сожалению, побочным эффектом была огромная усталость. Впрочем, это не помешало Дамиане тихо выскользнуть из комнаты. Когда еще преставиться возможность побывать в «святая святых светлой стороны».
— …нет, ты только представь Малфои в Штабе Ордена!
Девушка остановилась. Так-так, кажется, нищеброд высказывает кому-то свое возмущение.
— Во-первых, Рон, я хочу тебе сказать, что этот дом сначала МОЙ дом, а уж потом Штаб Ордена, чтобы там себе не думал. А во-вторых, как всякий гостеприимный хозяин, я обязан с радушием принять гостя и предоставить ему хлеб и кров. Особенно если учесть, что они оказали нам большую услугу.
А вот это уже неожиданно. Поттер ее защищает!
По губам девушки скользнула усмешка.
Отлично! Этим можно воспользоваться. Кажется, мистер Поттер настоящий джентльмен и девушек не обижает… хотя, может, все дело совсем в ином…
Дамиана задумалась и не заметила, как в коридоре появилось новое действующее лицо.
— Драко?! Что ты здесь делаешь? — рядом раздался такой знакомый голос.
— Северус?! — она обернулась и посмотрела на мужчину.
— Нет, стоит мне только ненадолго отлучиться, как тут обязательно что-то произойдет, — проворчал ее крестный.
— Ааа, Северус, это ты вернулся, — в коридоре появился Дамблдор. — Что задержало тебя у Тома так долго?
— Господин директор, почему?...
— Позже, все позже, — отмахнулся от него Дамблдор. — Пока предлагаю пойти обсудить новости, которые ты мне принес.
Дамиане только и оставалось, что растерянно переводить взгляд с одного на другого. Неужели это то, что она думает.
— Я полагаю, мистер Малфой, нас простит, — директор мягко взял Северуса под локоть и повел за собой.
А Дамиана так и осталась стоять с открытым ртом.
* * *
— Драко, нам надо поговорить, — в кабинет зашла Нарцисса.
— Мама, — поднялась Дамиана, приветствуя ее.
— Давай присядем, — она указала на небольшую софу у окна.
— Хорошо, — что-то случилось, мам?
У Дамианы были все основания подозревать самое худшее. Нарцисса после того обряда была сама не своя. Рассеянность матери достигла невероятных размеров, дошло до того, что даже некоторые эльфы вышли из-под контроля.
— Нам есть о чем поговорить, — проговорила Нарцисса, заглядывая в лицо дочери. — Пожалуйста, не перебивай меня, и внимательно послушай. Долго думала и решила, что тебе стоит перестать играть во взрослые игры. Тебе только шестнадцать и чтобы там о себе не думал, но все же одновременно учиться и пытаться вести дела семьи у тебя не получится.
— Мама? — нахмурилась Дамиана. — У меня все получается. Может быть, не самым лучшим образом, но…
— Нет, Драко, я так решила и не вижу смысла спросить. С сегодняшнего дня ты садишься за учебу. Вчера я посмотрела твои оценки по СОВ — это не тот результат, который я бы хотела видеть у своего сына.
— Но как же ты собираешься во все это вникать? Я тут месяц разбираюсь, и то понимаю все в лучшем случае только половину.
— Неужели ты думаешь, что я совсем дура, Драко? Люциус посвящал меня во все свои «дела». Поверь, мне не надо месяц корпеть над бесконечными отчетами от его прислужников, знаю и разбираюсь в этом больше тебя.
— Отец с тобой обсуждал свои планы? — распахнула глаза Дамиана.
— Нет, конечно. Ты что не знаешь Люциуса. Он всегда был сам себе хозяин. Не любил, когда его кто-то поучает. Нет, просто вечерами, когда мы ложились спать, он постоянно рассказывал о своих успехах и мог бесконечно долго ругать своих противников. Ты даже не представляешь какая это была для меня пытка. Но в этом был один положительный момент: он мне доверял. Он знал, что если что-то мне и расскажет, то это никогда не выйдет за пределы нашей семьи.
— Ты его любила? — неожиданно для себя спросила Дамиана. И ее ответ казался ей сейчас самым важным на свете.
— И сейчас люблю, — сказала Нарцисса. — И он меня любил.
— А я была для него самым большим разочарованием, — произнесла Дамиана.
Нарцисса отвела взгляд.
— Он понимал, что в это только его вина, и ничья больше.
Эти слова больно кольнули сердце. Нет, она не была любимым ребенком. Она была обузой и усмешкой судьбы. Воплощением того, что против некоторых вещей даже всемогущие волшебники ничего не могут сделать.
— Он до самой смерти пытался найти выход, найти лечение от своей болезни, но выхода не было.
Дамиана закрыла глаза, чтобы не видеть разочарование и боль в глазах Нарциссы.
* * *
Грегори назначил встречу на полдень в одном из лондонских парков.
Дамиана вышла из такси, на которое села, чтобы не привлекать внимания. Внимательно оглядев арочный вход в парк, она подошла к ближайшей скамейке у живой изгороди. Она приехала чуть раньше условленного времени. И вот сейчас ей пришлось сидеть, ожидая друга, который всегда был на редкость пунктуальным, и если сказал, что будет в двенадцать, то не стоило ожидать иного.
Часы на ее руке показали ровно двенадцать, и в конце улицы показалась знакомая массивная фигура.
— Привет, Ди! — воскликнул подошедший Грегори и заключил ее в объятья. — Рад тебя видеть.
«Ди» — имя, которое ей дали Грег с Винсом после того, как узнали ее тайну.
— Привет, Грег! — улыбнулась она.
— Давай сядем, — он указал на одну из скамеек.
Они немного помолчали, а потом Грегори, словно смущаясь, сказал:
— Ты как?
— А что ты хочешь услышать? — усмехнулась она. — Все, я теперь не «Наследник», а полноценный «Глава Семьи». Последний месяц только и делал, что разбирался с делами отца. Без особо успеха, надо сказать. Хоть волком вой. Правда, сегодня мать решила взять все это на себя, сказала, что мне надо уделять внимание учебе. Кстати, ты как сдал СОВ?
— Нормально, — кивнул Грегори. — По Чарам, Травологии, Истории Магии, Защите и Уходу у меня проходные баллы.
— Ясно, — кивнула Дамиана. Что поделать, если ни Грег, ни Винс не обладали особыми талантами в магии. Их постоянно приходилось подтягивать. Может быть, они бы сдали и получше, если бы они усиленнее занимались, да вот только и сама Дамиана отнюдь не отличилась. — И что думаешь дальше?
— Думаю пока, а у тебя как?
— Немногим лучше. Трансфигурацию я завалила, также как и Астрономию. Уход и Травологию, можно сказать, тоже — «Удовлетворительно».
— Ясно, и что ты решила оставить? — полюбопытствовал Грег.
— Ну, Нумерологию, Древние Руны и Чары, однозначно буду продолжать изучать. Наверное, возьму еще Законодательство и Судопроизводство, помнится после успешной сдачи Истории Магии можно выбрать это направление. А вот все остальное, наверное, брошу.
— И Защиту с Зельями? — удивился Грегори. — Ты точно уверена?
— Окончательно я еще не решила. Конечно, можно было оставить Зелья, но без нормального Ухода их не имеет смысла продолжать. А по Защите у нас за пять лет был только один нормальный преподаватель, что там искать? Да и, насколько я помню, по программе там в этом году упор идет больше на невербальную магию, а не на изучение чего-то нового. А с этим у меня полный порядок.
— А я, наверное, возьму Чары, Защиту и Историю с Законодательством. Так у нас будет три совместных занятия, — сказал Грег.
— Это же минимум, может, возьмешь еще что-нибудь. Травологию, например?
— Не-е, опять копаться в земле? Неохота. Да и хватит мне этого, для работы в министерстве вполне достаточно.
— Тоже так подумала, — рассмеялась Дамиана. — Это нищим Уизли нужны одни отличные отметки, а тем, у кого есть средства, открыты все пути.
Они еще немного поперемывали косточки своим однокурсникам, а потом Герегори вдруг внезапно посерьезнел.
— Ди, давай поговорим.
— Давай. Ты, наверное, хочешь узнать, что случилось, когда Лорд убил отца?
— Да, вы с твоей матерью с тех пор перестали общаться с магами из нашего круга.
Дамиана прикрыла глаза и, глубоко вздохнув, начала:
— Ты не представляешь, что с нами было, когда Лорд убил отца. Это был удар, агония. Отец ведь был предан Лорду, как никто другой. А что он получил в ответ? Тогда мы с мамой решили, что следует прервать любые контакты с Упивающимися. Оставалась только тетя Беллатрикс, она могла быть серьезным неудобством, ведь в нас течет одна кровь. Но Белла забыла о чести семьи, она променяла ее на службу Лорду. Она собственными руками уничтожила последнего из Блэков. Ее надо было устранить. Тогда-то мы и решились на ритуал изгнания из Рода.
— ЧТО? — не поверил Грег. Для чистокровных волшебников это был почти беспрецедентный шаг.
— Да, мы собрали столько волшебников и волшебниц, в которых текла кровь Блэков, сколько смогли. Ритуал был проведен. Надеюсь, что Белле было очень больно. В теории она должны была остаться сквибом, но сила крови была слишком слаба, чтобы утверждать это однозначно. Скорее всего, какая-то сила у нее осталась, — скривилась от недовольства Дамиана.
Они замолчали. Дамиана подняла взгляд вверх. На небе медленно плыли темные облака: кажется, скоро будет дождь. Лондонская погода оправдывала себя, показывая характер.
— Знаешь, а после смерти твоего отца, положение Лорда пошатнулось. Многие начали роптать. Я тебе писал, что Забини хотели было к нему присоединиться, а теперь решили, что не стоит спешить с решением, они вообще подумывают уехать из страны.
— А что твои родители? Они ведь тоже Упивающиеся.
— С этим не поспоришь. Но ни мать, ни отец не жаждут отдать меня на услужение Лорду. Они подумывали отправить меня в Шармбатон к невесте, подальше отсюда.
— К невесте? — изумилась Дамиана, насколько она помнила, то у Грегори до сих пор не было невесты.
— Ах, ты же еще не знаешь, — смутился слизеринец. — Ее зовут Иллия Рошер. Не самый известный род, к тому же в последнее время сильно обедневший, зато она чистокровная с прекрасным воспитанием…
— Да брось ты, — отмахнулась Дамиана, с хитринкой в глазах глядя на друга. — А как она в… личном плане? А?
Грегори покраснел и смутился уже окончательно.
— Очень красивая. Я тебе потом покажу ее портрет. Очень умная. Она, в отличие от меня, сдала почти все СОВ на «Превосходно».
— Так вы одного возраста?
— Да, — кивнул Грегори. — Родители сговорились о браке еще в прошлом году, а две недели назад была помолвка.
Слизеринец приподнял рукав рубашки и показал Дамиане широкий кожаный браслет. Armilla Unio.
— Вы решились на Истинный Союз?
— На этом настаивали ее родители. Это было обязательным условием. Всех предыдущих кандидатов ее семья отвергла только потому, что они отказывались дать согласие на Истинный Союз.
В среде чистокровных волшебников было много различных вариантов соединения мужчины и женщины. Это мог быть обычный Волшебный Союз, когда между супругами закрепляли право совместного проживания и рождения общих детей, а также объединяли их имущество. Так чаще всего поступали магглорожденные. При желании такой союз можно было легко расторгнуть. Можно было устроить брак без наследования одним супругом имущества другого, но с признанием детей. Довольно частое явление среди чистокровных волшебников: порой это спасало одного из супругов от преждевременной смерти. Освященный союз отличался с непременным освящением уз в святилище любого из богов, без возможности развода. Несколько веков назад такие браки не были редкостью, но сейчас встречаются все реже и реже. И, наконец, Истинный Союз. Чрезвычайно редкое явление — заключается при согласии родителей обоих сторон. Хотя в случае супруги, мог быть и другой вариант: будущая жена отказывается от своей семьи и тогда ей уже разрешения не требуется — она просто входит в Род мужа. Такой Союз влечет за собой непрерывную связь при жизни и после нее. Супруги брали друг у друга лучшее. Становились сильнее. Но стоило умереть одному из них, вскоре мир покидал и второй. Редко кто хотел так рисковать своей жизнью, пусть и за дополнительные возможности.
Грегори прошел один из первых этапов на пути к такому Союзу, но сейчас уже нельзя было повернуть назад. Когда же придет пора окончательного соединения, полоска кожи на руке Грега покроется серебром.
Тут Дамиана вспомнила о своей «суженной». Пенелопа Паркинсон.
«Интересно, что мне с ней делать?»
— И твои родители согласились?
— А что делать? Нам нужна свежая кровь, сама же знаешь, — невесело усмехнулся Грегори. — Думаешь, так просто найти подходящую по всем параметрам девушку? А она идеальна за исключением этого требования. Через неделю я еду к ней. Будем притираться характерами, — уже веселее добавил он.
С неба упало несколько капель.
— Кажется, нам следует поторопиться, а то промокнем до нитки.
Они поспешили разойтись в разные стороны.
* * *
Нарцисса сидела в кабинете. Было уже за полночь, но дела требовали ее внимания. Когда за спиной в первый раз раздался шорох, она не придала этому значения. Когда рядом неожиданно возник сквозняк, миссис Малфой вскинула голову и внимательно прислушалась…
— Люциус? — обернулась Нарцисса. Но комната была совершенно пуста. Никого. Ничего.
Она боялась поверить своей догадке, но с каждой секундой уверенность только росла.
— Люциус.
В этот раз в голосе женщины не было вопроса.
— Я знаю, что ты здесь со мной, моя любовь… Знай, я ни о чем не жалею и рада тем годам, что мы провели в месте.
«Нарцисса…»
Это был лишь легкий шелест, почти неслышный… И ей вдруг вспомнились их свадебные клятвы:
«И даже смерть не разлучит нас!»
Так клянутся Малфои, даже смерть не способна им противостоять…
16.06.2009
1021 Прочтений • [Пепел и пламя ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
