Вне закона

Рейтинг: PG-15

Предупреждение 1: ООС, рассказ является продолжением к роулинговскому Эпилогу, а также к "Остаться в Сказке", "Красная Шапочка или Старая сказка на новый лад" и "Ну здравствуй, школа..."

Предупреждение 2: POV Лили Гарри Поттер; слегка ненормативная лексика.

Заданное профессором Крау на лето эссе о необычных семейных традициях поставило меня в тупик. Вот в аристократических семьях странностей хоть отбавляй. У Малфоев, например, женщины кушают исключительно десертными ложечками, чтоб морщины у рта не образовывались. А у нас семья самая обыкновенная, без заскоков.

Мой папа работает в маггловском книжном магазине. Вернее, он им владеет, что по мнению мамы, не труд. Совсем не то, что возглавлять в Аврорате отдел мракоборцев. Из Министерства он ушел три года назад, после того, как меня похитили Нео-Пожиратели. Лично мне в заложниках понравилось, и шоколадная медаль «За доведение похитителей до истерики» тоже понравилась, но папа сказал «хватит, отвоевался» и занялся, на мамин взгляд, откровенным безделием — принялся писать автобиографические и исторические книжки. Большинство папиных персонажей с мамой согласны, называя его творчество нехудожественным враньем. Но у магглов — собственная точка зрения. Они недавно очередной клуб любителей фэнтези открыли имени Джоаны Роулинг (это папин псевдоним).

Мама занимает ответственную должность. Она ведет рубрику для домохозяек в газете «Сплетница», важности которой вышеупомянутая Джоана, в свою очередь, тоже упорно не понимает.

По понедельникам родители редко разбегаются на работу, не поругавшись. Это одна из наших семейных традиций, о которых распространяться не принято.

Во вторник у мамы выходной. Весь день посвящен шоппингу — такому соревнованию между ведьмами: кто купит больше ненужных вещей. Ничего особенного, эта забава есть в каждой семье.

По средам, сколько себя помню, к нам на чай приходит бабушка Молли и приносит свой коронный яблочный пирог. Мерлин, пожалуйста, пошли ей в сад полчище яблониевых короедов.

Сегодня четверг, и у нас традиционно культурная программа. Я, Альбус и Джеймс лежим на ковре в гостиной, смотрим маггловские боевики и портим желудки несбалансированной, по мнению тети Гермионы, пищей. За добавочным поп-корном, как младшую, опять послали меня. Глупый, несправедливый и унизительный обычай. Кому расскажешь — засмеют.

Завтра пятница, и наша семья, как всегда, в полном составе пойдет к бабушке Молли на ужин. Там мы встретимся с семьей маминого брата — дяди Рона. Мужчины и тетя Герм будут вспоминать школьные годы; мама — обсуждать с бабушкой последние новости; Джеймс с Альбусом — доламывать дедушкин фолькцваген. А моя участь — медленно засыпать под восторженные вздохи кузины о любви всей ее жизни...

Скорей бы наступила суббота! Каждый уикенд моих братьев, слава Мерлину за эту традицию, отправляют к дяде Чарли, в Румынию. Мама занята на банкетах и вечеринках, собирая материал для своей газеты. А мы с папой отправляемся в Диснейленд. То есть, к Малфоям. Жаль, наши визиты являются большим секретом, а то бы я такооое написала эссе...

* * *

— Нет! — мамин шепот, наверное, было слышно на соседней улице. — Нет, нет и нет! Чтобы я еще раз оставила своих мальчиков с этим извращенцем? С больным на всю голову человеком?

— Тише, Джин, дети услышат, — попытался успокоить ее папа.

Родители становятся страшно интересными, когда думают, что рядом нет детей. Обняв миску для воздушной кукурузы, я присела на корточки и постаралась оценить обстановку через щель, оставшуюся между кухонной дверью и косяком.

— Пусть слышат! Пусть знают, что их любимый дядя Чарли — сумасшедший!

— Шшшш...

Когда мои родители нервничают, одна традиционно начинает мыть посуду, а другой пьет горячий шоколад. Сейчас папе даже чашку было негде поставить — весь стол занимали начищенные до блеска кастрюли.

— Это ж надо учудить, — мама яростно терла щеткой медный кофейник, — выйти замуж за лягушатника!

— А что, нормальная нация. И в постели изобретательны, — хохотнул папа и тут же схлопотал полотенцем по голове. — Ну, так люди говорят...

— Два вонючих волосатых мужика в одной постели! — мама открыла коробку со вчерашним бабушкиным пирогом, понюхала и соскребла остатки в мусорное ведро. — Мерзость!

— У тебя неверное представление о геях, — рассмеялся папа, пытаясь притянуть ее за фартук. — От них приятно пахнет. А для удаления ненужных волос существуют, как минимум, три заклинания.

Потеряв равновесие, мама опустилась к нему на колени.

— Гарри... — подозрительно принюхалась она, — у тебя новый парфюм?

— Джин, ты же сама подарила мне его на день Святого Валентина!

Это была ложь — духи ему подарил Драко. Неделю назад. А мамины ушли на компрессы куклам, когда мы с Роззи играли в Св. Мунго.

— Мда? Что-то не припомню... Приятный запах.

— Умопомрачительный, — папа легонько щелкнул маму по носу. — У кое-кого безупречный вкус.

С этим мама спорить не стала. И правильно. Драко умеет выбирать подарки.

— Кто он там, Дидье этот, — поморщилась она, — музыкант?

— Рок-музыкант, кажется.

— Представляю, как этот дикарь горланит в душе. И, уж наверняка, мочится в сливное отверстие.

— Все мужчины так делают. Ты сама попробуй. Я имею в виду, петь. В душе очень хорошая акустика.

Абсолютная правда. Скорпиус на прошлой неделе продемонстрировал, как снимать заглушающее заклинание, и мы минут двадцать наслаждались Призраком Оперы в исполнении неизвестных, но талантливых теноров — Гарри Поттера и Драко Малфоя. «Фантом» забавно булькал и кашлял в самых патетических местах, потому что ему в рот направляли струю воды. А «Кристин» нежно приговаривала «еще сфальшивишь, любовь моя — зааважу» и зловещим голосом допевала партию за него. Мы со Скорпиусом оборжались.

— Мужская солидарность, да? — мама принялась хлопать по удерживающим ее рукам, а потом взвизгнула, когда папа укусил ее за ухо. — Знаю я вас, кобелей озабоченных... только секс на уме! В тебе, Гарри, наверное, вейловская кровь течет. Как у этих... Малфоев. Надо же, гомосексуалистов защищать вздумал!

Гомоскексу... — что?

Саентологов знаю, буддистов. Сатанистов... А гомоскексуанисты — неизвестная мне секта. По всей видимости, связанная с вейлами и очень могущественная, раз наш дядя Чарли, попав под влияние их последователя по имени Дидье, сошел с ума. Отличный материал для эссе.

У меня есть своя собственная традиция: когда что-то непонятно, не успокаиваться, пока все не выяснишь.

* * *

— Тетя Герм, а как узнать, что человек — вейла?

Обычно я избегаю задавать своей тете настолько серьезные вопросы — не люблю длиннющие объяснения с листанием первоисточников. Но сейчас, на террасе дома бабушки Молли и дедушки Артура, где наши семейства пили чай, риск был минимален. Едва ли тетя Гермиона станет аппарировать домой за словарем.

— Во первых, — она прочистила горло, а это предвещало и «во-вторых», и «в-десятых», — вейл легко отличить по внешним признакам: бледной коже, светлым, почти белым, волосам и особому гипнотическому взгляду.

В моем воображении нарисовался совершенно конкретный образ. Образ фыркнул, сдувая с лица челку, и посмотрел на меня насмешливыми серыми глазами.

— Во-вторых, — лекция продолжалась, — по характеру. Вейлы тщеславны, надменны и эгоистичны...

Воображаемый вейла задрал нос и самодовольно ухмыльнулся.

— В-третьих, они часто используют природный дар обворожения, чтобы ввести окружающих в состояние подчинения. Распознать человека, зачарованного вейлой, довольно просто: все его мысли заняты предметом обожания, а поступки, порою безумные, подчинены желанию стать ближе к своему кумиру...

Я невольно посмотрела на осунувшуюся Роззи, прихлебывающую чай. Вид у кузины был отсутствующий. Еще бы, вчера она сложила очередную оду в честь таинственного С.М., начинающуюся словами:

«Жестокий демон среброокий

В моей крови разжег огонь...»

А Вонючка-Альбус стихотворение выкрал и пообещал, что не только среброокий демон, но и остальные змееподобные представители ада с шедевром непременно ознакомятся.

— Если жертва оказывает сопротивление чарам, вейла использует в качестве оружия пение, против которого невозможно устоять...

Единственный раз, когда я слышала вышеупомянутого С.М. поющим — на прошлый Хэллуин. Он тогда явился в костюме черта под дверь спальни девочек и затянул арию Дона Жуана:

От лунного света

Зардел небосклон,

О, выйди, Нисета

Скорей на балкон!

Это он так звал меня обстреливать гриффиндорцев чернильными бомбочками. Пришлось пойти, только чтоб замолчал.

— Для защиты от притягательности вейл и их голоса специалисты советуют зажмурить глаза и заткнуть уши.

Я тогда тоже затыкала уши — бесполезно. У Скорпиуса очень пронзительный голос.

— Зажмуришься тут, — хмыкнул дядя Рон, — говорят, у этих тварей птичьи крылья, козлиные рога и лошадиные копыта.

— И хвост, — кивнула я, вспомнив хэллуинский костюм Скорпиуса.

— Действительно, в сказаниях славянских народов, — на полном серьезе развила мысль тетя Герм, — вейлы, вилы, или вилии считаются духами рек и иногда изображаются с рыбьими хвостами. Деревенские жители верят, что вейлы обладают даром писать на воде довольно точные предсказания на будущее. Про рога, — она на мгновение задумалась и растерянно посмотрела на мужа, — нигде не сообщается...

— Правильно, — фыркнула моя мама. — Рога — это украшение несчастных, у которых вейлы супруга увели.

— Коварные, самовлюбленные, никчемные существа — пиявки на теле магического общества, — оторвался от газеты дедушка Артур. — Ничего, изберут Министром Охраны Окружающих от Магических Существ Лонгботтома, он всех этих трутней в Азкабан пересажает. И чары не помогут.

У дедушки удивительная способность несколькими фразами любой разговор сводить к политике. Он твердо уверен, что застольные дискуссии влияют на ситуацию в стране.

— Вилами по воде писано, — махнул рукой дядя Рон, — что Хорек обставит Жабовода.

— Принимая во внимание исконное значение этой поговорки * , — тетю Герм не так-то просто увести от темы, — которая подчеркивает точность виловских прогнозов, ты делаешь ставки на Драко Малфоя?

— Причем тут вейлы, дорогая, — вмешался дедушка Артур, — если без всяких предсказаний будущее понятно: по звону монет в кармане.

— По мне так пусть лучше звенит, чем квакает, — усмехнулся дядя Рон. — Гарри, а ты-то что отмалчиваешься, бывший мракоборец? Эээй!

— Ммм, — мыслями папа явно был уже в завтрашнем дне, — вы про что?

— Мы про вейл. На твой взгляд, зачаровывать людей — это преступление?

Папа пожал плечами:

— Думаю, это необходимость. Несчастные бледные создания с крыльями, хвостом и копытами — кто же такое добровольно полюбит?

— Вейлы только кажутся безобидными, — тетя Герм постучала ложечкой по чашке, привлекая внимание аудитории. — По другой теории, они являются духами ветра и в минуты гнева способны превращаться в птицеподобных существ с длинными острыми когтями. Они раздирают жертву на куски, вырывают сердце и съедают...

— Еще пирога? — не выдержала бабушка Молли.

Никогда еще бабушкина выпечка не пользовалась таким успехом. Вопрос про гомоскексуанистов я решила задать в другой раз. И не тёте Герм.

* * *

У авроров есть такой способ выбивания правды: пользуясь фактором внезапности, они задают вопрос напрямую, лишая подозреваемого возможности придумать лживый ответ.

* * *

— Скорпи, ты вейла.

— Я??? — мой друг подавился так, что сок потек даже из носа.

— Роззи Уизли не ест, не спит, стихи пишет. Похудела на шесть фунтов. Признавайся, как давно ты пользуешься вейло-магией?

Подозреваемый кашлял, мотал головой и смотрел на меня слезящимися глазами. Весь подбородок его был в желтых каплях, одна даже забавно подрагивала на кончике покрасневшего носа. Я сжалилась и подала горе-вейле салфетку.

— Бред, — хрипло произнес он, высморкавшись. — Разве я виноват, что дьявольски очарователен и талантлив во всем?

— И как же у тебя все так гладко получается? — подозрительно сощурилась я.

— Долгие месяцы упорных тренировок, — медленно проговорил Скорпиус, обходя мой шезлонг. — Но ничего такого, чему бы не смогла научиться, скажем, ты.

— Как интересно, — я сверлила собеседника взглядом, пока тот не скрылся за моей спиной. — Что же это за наука такая?

— Во первых, искусство флирта, — изголовье шезлонга слегка просело, видимо, на него оперлись руками.

— Чего?

— Обольщения, — бархатный голос всколыхнул волосы на моем виске, я чуть бокал с соком не выронила. — Слышала о таком?

— Разумеется, — развернувшись, я задержала край бокала на нижней губе, как это делал Драко, когда они с папой пили вино, и послала обольстителю дооолгий взгляд.

— Слюней напускаешь, — фыркнул тот, падая в пляжное кресло напротив. — Не прижимай так сильно — у тебя губа расплющилась. Дыхание задержи, а то стекло потеет. А теперь проведи кончиком языка по краю... хм...

— Фто?

— Ничего. Не лижи ты его, это не мороженое, — он отвел глаза, сглотнул и уставился на меня уже сердито. — И посмотри, как ты сидишь!

— Как?

— Как пьяный матрос в пабе!

— Все, хватит о флирте, — разозлилась я, с грохотом ставя бокал на столик, — давай про искусство хамства!

— Хамство... — взгляд Скорпиуса отправился в путешествие по облакам. — Хамство -это проявление слабости. Дедушка говорит, настоящий мужчина не должен показывать, что чем-то взволнован. Беда Малфоев: когда они теряются, то начинают хамить.

— Так что не так с моей позой? — оборвала я исповедь растерянного Малфоя.

Скорпиус мгновенно пришел в себя и стал уменьшенной копией своего отца: снисходительный прищур, белая прядь через лоб к уголку рта и непостижимая малфоевская полуулыбка.

— Для начала, научись расслабляться, не сутулясь. Откидываться, а не разваливаться на сидении.

Я допила сок, лизнула, как учили, край бокала и расслабленно расправила плечи, копируя своего визави.

— Скорпи, а ты знаешь, кто такие гомоскексуанисты?

— Гомосексуалисты, — поправил мой учитель. — Конечно, знаю, все ждал, что ты спросишь. Это такие мужчины, которые спят с другими мужчинами.

— Ясно, — кивнула я. — Как в Хогвардсе.

— ?

— Ну, там тоже: мальчики спят с мальчиками, девочки — с девочками, в другой спальне.

— Не, — мотнул челкой Скорпиус, — там каждый в своей кровати спит. А геям нравится спать вместе, в одной постели. Прикасаться друг к другу, обниматься. Целоваться. Причем, голыми. Теперь поняла?

— Поняла, чего ж непонятного? Геи — это игроки в квиддич.

— ?

— По раздевалке ходят голые, а после матча все время обнимаются. Даже целуются. По крайней мере, в слизеринской команде — точно все геи.

— Почему же все? — удивился Скорпиус. — Не все. Томас не гей, у него даже невеста есть. Бернс, урод прыщавый, и рад бы, так кто ж ему даст... Большому Бену не понравилось. Сэму тоже не понравилось.

— А тебе?

Скорпиус поморщился.

— А мне больше всех не понравилось! Второй раз особенно.

— О! — меня осенило. — Наш дедушка Артур — гомосексуанист, точно.

— Почему?

— Как нас, своих внуков увидит, сразу обниматься-целоваться лезет. И бабушка лезет. Она тоже, наверное, гейша.

— Твой дед — что, с языком целуется? — у Скорпиуса глаза на лоб полезли.

— Это как? — мои полезли тоже.

Вот так мы и смотрели друг на друга выпученными глазами. Потом до него дошло:

— Так ты еще не... Ни с кем?

Я пристыженно кивнула.

— Ни разу?

Я кивнула опять. С Сильвией ведь не считается, она — девочка.

— И я, значит, первым буду?

Я кивнула, а потом отчаянно замотала головой.

— Поздно, — усмехнулся белобрысый гад.

Губы у него были мягкие и мокрые. Сладкие. С приятным вкусом манго. Почему-то я сразу подумала о Роззи. Она от зависти удавится. И Саманта удавится. И даже Сильвия удавится. А больше всего радовала мысль, что удавится Альбус: он в свои четырнадцать только с помидорами целовался. Меня затрясло от смеха.

— Что? — отпрянул Скорпиус с недоумением во взгляде.

— Представилось... — я утирала слезы, пытаясь отдышаться, — площадь перед Хогвардсом, а на ней столбов... много. А на каждом столбе болтается по висельнику с табличкой на шее «Повесился от зависти».

— Вот дура, — теперь нас хохотало двое.

* * *

Потом мы лежали, смотрели в небо и не знали, о чем говорить. Мыслей было много, но все ни о чем. А по небу плыло облако — большое, как дракон. И пасть у него была, и хвост. Длиииинный...

— А хочешь покажу тебе настоящего? — сказал вдруг Скорпиус. — То есть, он уже сдох, конечно, но скелет — как новенький. И пасть осталась, и хвост. Длинный. Это недалеко, возле озера. Там, в скалах его логово...

— Не знаю, — засомневалась я. — Надо у папы разрешения спросить.

— Спроси. Только быстро.

— А ты?

— А мне и так все можно. Я тебя здесь подожду.

* * *

-Да, да, да... о, черт, Поттер, дааааа! — раздавалось из папиной спальни.

Любопытно, что такого мой отец предложил Драко, что тот так отчаянно соглашается?

В прошлый четверг, поймав меня за ухо под кухонной дверью, мама прочла лекцию о том, как это невоспитанно — подслушивать или прерывать взрослых.

Вот дилемма: не зайду — решат, что подслушала, зайду — получится, что прервала...

— До чего ж ты вкусный... — послышалось странное причмокивание, — Драко мой...

Пардон? Не, дядя Чарли, конечно, рассказывал, что дикие африканские племена занимаются каннибализмом, но чтобы Гарри Джеймс Поттер съел своего лучшего друга! Померещится же...

— Отстань, вампир... — от протяжного мучительного стона мурашки впились в поясницу. — Прекрати это...

— Отстать? Да ладно, — ответили с тихим, но очень зловещим вампирским смехом, — я же знаю, тебе нравится... и здесь нравится... и вот здесь... А здесь — особенно. Оооо, как нам приятно! Вооот, как мы извиваемся! А почему не кричим? Ничего, сейчас закричим... сейчас мы тааак закричим...

Драко, всхлипнув, забормотал по-французски что-то похожее на проклятия.

— Хочу тебя, Гарри... — различила я, — хочу тебя... в себе...

Не трудно догадаться, что имелось в виду. Фанаты клуба Джоаны Роулинг игрушку смешную изобрели, типа матрешки. Кукла в кукле. Самая большая — это мой папа. В нём — дядя Рон. Дальше — тетя Герм. Следом — Хагрид. Еще меньше — дед с бородой, я думала, гном, но папа сказал, что бывший директор Хогвардса. А внутри директора — крооохотный Волдемортик. Куклы Драко в наборе не было, поэтому сейчас он явно просил папу дополнить комплект, собираясь стать самой большой и главной Малфой-матрешкой.

— Быстрее, Гарри, пожалуйста... — продолжала умолять жертва вампира. — Мерлин, я сейчас бм... мм... ммммм!

— Чшшш! — видимо, несчастному зажали рот. — А куда нам спешить? Оуччч! Хватит кусаться!

— Поттер! — взвился Драко. — Можешь хоть раз без выебывания, элементарно меня трахнуть?!

— Могу. Но это не так интересно. Ладно, ладно, все!

Они замолчали на какое-то время, отрывисто дыша.

— Черт, тесный... — хрипло выдохнул папа. — Не протиснешься.

— Отрастил, блин! М’мм...

— Жду, жду... — причмокивания возобновились.

Все нарастающий скрип пружин возвестил о том, что папа изо всех сил взялся исполнять желание Драко. То есть, трахать его по голове подушкой без... чего-то там на букву «е», не запомнила чего. Какие, все-таки, взрослые — гады! Сами развлекаются вовсю, а нам не разрешают так скакать по кроватям...

Видимо, Драко здорово доставалось: он все сильнее стонал, умолял и ругался. Впрочем, несколько раз перепало и моему отцу. Особенно, под конец: Драко его тааак огрел, что бедолага просто проорал его имя.

Потом все стихло. Я решила, если взрослые не прибили друг друга, то загоняли так, что сил отчитывать меня не осталось. И вошла.

* * *

Воздух в комнате стоял горячий и влажный, как в тропиках. А магии скопилось столько, что в носу защипало.

Лежащим на кровати, видимо, от духоты сделалось дурно: их одежда была разбросана по всему полу, кожа блестела от пота, а сами они не подавали признаков жизни. Драко лежал на спине, согнув ноги в коленях, а папа накрывал его своим телом сверху. Глаза у обоих были закрыты. «Инфаркт хватил», — испугалась я и хотела уже завопить, созывая эльфов, но тут рука Драко медленно съехала с папиной спины, а сам он сладко застонал, потягиваясь:

— Гарри...

— Ммм? — папа глубже зарылся лицом ему в шею.

— У тебя палочка далеко?

— Спроси что-нибудь полегче...

— Проклятье, Поттер, неужели трудно класть ее рядом, на тумбочку! Или хотя бы рулон туалетной бумаги!

— До туалета — два шага. Иди и возьми.

— Так у нас самообслуживание? — возмутился Драко. — Мило! Завтра я тебе это припомню.

— Ладно, не сердись. Я сейчас... — папа поцеловал скандалиста в плечо и, свесившись с кровати, принялся перебирать разбросанную по полу одежду. — Черт, где ж мои очки?

— Поттер, неужели трудно класть их на прикроватную тум...

Наши с Драко глаза встретились.

-... бочку, — сглотнул он, одной рукой натягивая на себя покрывало, а другой похлопывая папу по голой спине. — Гарри...

— Да подожди! Не вижу ничего...

— Поттер, Поттер, — рука захлопала быстрее.

— Ага, вот! — папа повернулся уже в очках. — Что?

— Привет! — улыбнулась я.

* * *

От таких взглядов возникает ощущение, что за спиною призрак. Много призраков.

* * *

Отгадайте загадку: двое мужчин, голых, в одной постели, обнимаются, у обоих засосы на шее — кто они?

— Вот не знала б вас, решила бы, что вы гомосексуанисты, — блеснула я новоприобретенными знаниями.

— Бляяя... — папа с головой уполз под покрывало.

Опять незнакомое слово. Ладно, потом выясню, что оно означает.

— Паап, — приподняв краешек одеяла, я заглянула в убежище, — а можно мне Скорпиус Логово Дракона покажет?

«Бу-бу-бу...» — раздалось оттуда.

— Теперь тебе все можно, — ответил за него Драко и кинул в меня яблоком. — Сгинь отсюда!

* * *

Скорпиус ждал меня на пирсе: сидел на краю, болтая в воздухе босыми ногами, и водил по воде ивовым прутиком — разгонял резвящихся в солнечных бликах плавунцов.

— Ну что?

— Сказали, что мне теперь все можно.

— Ясно, — заговорщицки подмигнул он, — тоже «вне закона»? Поздравляю! Тогда пошли.

И начал взбираться по склону. Я обернулась бросить в воду огрызок яблока и обалдела...

...На поверхности воды, под лапками плавунцов, колыхались две темные буквы — С и Л. А между ними отчетливо виднелся жирный плюс...

Конец четвертой части.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Фишка в нетрадиционном понимании известной присказки. То есть, возврат к оооочень давнему ее пониманию. Одна из теорий гласит: раньше поговорка "вилами по воде писано" означала примерно "этого нет, но в будущем возможно" или "раз вилы написали, значит, может произойти". В язычестве люди гадали по воде и доверяли гаданиям, так как были уверены, что предсказанное произойдет. Все несоответствия сводили к неточности расшифровки. И только когда темные времена прошли, а люди осознали неточность таких прогнозов, выссказывание приобрело современное значение. В магическом же мире вилы — существа реальные — до сих пор продолжают предсказывать будущее...