Tempus

Количество слов: 79 432.

Предупреждения: принуждение, мастурбация, секс, порка.

От переводчика: Мой четвертый перевод.

Размещение: предупредите, пожалуйста, и дайте ссылку на ресурс, где будет размещен перевод.

Глава 1.

Количество слов: 4 362.

Гарри бежал. Эхо его шагов гулко отдавалось в каменных подземельях. Не стоило снова опаздывать на зелья. Тем более, что он и так уже дважды отличился за эту неделю. Ну почему именно этот урок должен был оказаться сегодня первым? Гарри уже было привычно время от времени пропускать завтрак, предпочитая ему несколько дополнительных минут сна. Но иногда залеживался в постели несколько дольше, чем следовало бы. «По крайней мере, Снейп теперь не сможет отчитать меня при всех за опоздание», — подумал он, преодолевая последний поворот по направлению к классу. Гриффиндорец замедлился, с облегчением заметив группу студентов, которые столпились у двери в ожидании учителя. Гарри как можно незаметнее проскользнул в конец очереди, тяжело дыша после бега.

Переведя немного дух, он зацепился взглядом за темную нишу прямо напротив того места, где стоял. Юноша с удивлением обнаружил там картину, которую раньше никогда не замечал. Кому бы ни принадлежал этот портрет, должно быть, его хозяин решил полюбоваться другим пейзажем, поскольку внутри рамы был изображен лишь темный штормовой фон и груда камней. Вход в пещеру? Что ж, мрачная картина — мрачному подземелью. Неудивительно, что ее обитатель предпочел для времяпрепровождения иное место.

Студенты впереди Гарри оживились: профессор Слизнорт открыл дверь, и они стали поочереди протискиваться в класс. Продолжая коситься на картину, Гарри сделал шаг и врезался во что-то, больше всего напоминающее кирпичную стену.

— Поттер… — Винсент Крэбб как будто назвал причину, а не имя. Затем он схватил Гарри своими здоровенными ручищами за грудки и толкнул того в каменную нишу.

Гриффиндорец подумал, что другого повода, собственно, было и не надо. Он ведь Гарри Поттер, и слизеринские уроды ненавидят его уже только за это. Теперь, когда рядом с ними не было Малфоя, чтобы направлять их энергию в нужное русло, Крэбб и Гойл стали выплескивать свое плохое настроение на Гарри с самого начала семестра. Крэбб, вообще-то, не посещал уроки зельеварения — для него эта наука была слишком сложной. Должно быть, он просто проходил мимо класса зелий. Не удержав равновесия, Гарри упал на каменный пол и сильно ударился головой об стену. Он обругал себя последними словами за то, что, зазевавшись, не успел защититься.

«Идиот! — подумал Гарри. — Единственная причина, по которой они еще не убили тебя — так это то, что Волдеморт хочет сделать это лично». Уже не в первый раз юноша мечтал о жизни без нависшего над ним с рождения смертного приговора. Вздохнув, Гарри решительно выбрался из ниши. Последний студент как раз заходил в класс, и он поспешил следом. Оказавшись в кабинете, юноша занял последнее свободное место, торопливо доставая из сумки учебник по зельям и перо.

Подняв взгляд, Гарри с удивлением обнаружил, что возле учительского стола стоит незнакомая женщина. Ее волосы были стянуты в пучок, на носу сидели овальные очки, а одета она была в рабочую черную мантию. Она заменяет преподавателя? Что случилось со Слизнортом? Может, именно этим объяснялась долгая задержка перед уроком?..

— Мы продолжим с того места, на котором остановились в среду, — сразу же начала женщина, без предисловия, — с обсуждения Любовного Напитка.

Гарри моргнул. Он не припоминал, чтобы на прошлом занятии они проходили это зелье. В классе поднялся негромкий гул: ученики шепотом начали обсуждение. Гарри осмотрелся вокруг.

Незнакомые студенты тоже с любопытством поглядывали на него. По цвету их галстуков Гарри догадался, что это сдвоенное занятие слизеринцев с гриффиндоцами. И что точно не подлежало сомнению — даже если бы он каким-то образом ошибся классом и курсом, то он должен был узнать учеников своего факультета. Разве не так? И тогда Гарри заметил, что профессор тоже смотрит на него, явно ожидая чего-то. Он по привычке поднял руку.

— Да, молодой человек? — оживленно поинтересовалась она. — Полагаю, Вы ошиблись классом. Я права?

— Я… я думаю да, профессор, — ответил он, безуспешно пытаясь вспомнить, как же ее зовут. — Я семикурсник. Кажется, я перепутал расписание.

Она сузила глаза и скрестила руки на груди.

— Как вас зовут, молодой человек?

— Гарри Поттер, мэм, — ответил он и был удивлен ее реакцией, не заметив даже тени узнавания в ее глазах.

— Вообще-то, мистер Поттер, это и есть седьмой курс. Класс с углубленным изучением зелий для подготовки к ТРИТОНам. И я не припомню Вашего имени в списке своей группы. — Женщина нетерпеливо постукивала волшебной палочкой по ладони. — И, кроме того, мне пора начинать урок. — Затем она обратилась к студенту, который сидел впереди: — МакМанус, Вы видели его раньше?

Ученик — шатен с приколотым к мантии начищенным значком префекта и аккуратно повязанным красно-золотым галстуком — пожал плечами.

— Я бы отвел его к директору, но он проводит сейчас занятие.

— Ну что ж. Тогда разберитесь с этим после урока. Мистер Поттер, я настоятельно советую Вам присоединиться к нашему занятию, если Вы планируете остаться на моем уроке. Ожидаю от вас полного участия.

— Да, профессор.

— А теперь вернемся к странице 326. Давайте-ка еще раз вспомним составляющие Любовного Напитка. — Она развернулась, взмахнула палочкой, и на доске беглым почерком появился полный список ингредиентов.

Гарри открыл свою книгу и обнаружил, что номера страниц не сходятся: страница 326 в его экземпляре «Зелий. Продвинутый курс, том 2» содержала описание сходств между зельями от икоты и истерии. Он пролистал учебник.

— Не суетись. — Сосед по парте ткнул его локтем в бок и придвинул свою книгу. — Могу поделиться.

— Э, спасибо. — Но как только Гарри увидел, рядом с кем сел, то понял, что не в состоянии оторвать от соседа взгляда. Его платиновые волосы были намного длиннее, чем запомнил гриффиндорец. Глаза были голубыми, а не серыми с оттенком орехового. Но этот юноша был просто копией Драко Малфоя. Гарри напрягся. Хотя, кем бы ни был этот блондин, казалось, у него не было плохих намерений. Если все это — очередная уловка Волдеморта, то она могла привести к ужасным последствиям…

Вскоре теоретическая часть урока подошла к концу, и настало время приступать непосредственно к приготовлению самого зелья.

— Котел у тебя хотя бы есть? — скептически поинтересовался у Гарри его сосед.

— Да. Здесь. — Он вытащил из-под парты свою сумку.

— Отлично, — блондин соизволил улыбнуться. — Почему бы тебе тогда не установить его? А я пока схожу за ингредиентами, — с этими словами двойник Малфоя удалился.

Когда он вернулся, Гарри уже подготовил все к работе. После того, как блондин разложил на столе ингредиенты, он протянул руку.

— Я Малфой, кстати. — Слизеринец пожал гаррину ладонь, в то время как брюнет изо всех сил старался сохранить на лице бесстрастное выражение. — Драко Малфой. — Он откинул волосы назад и перевязал их лентой.

— Приятно познакомиться, — негромко выдавил Гарри. Должно быть, это какая-то галлюцинация. В любую секунду голова Малфоя непременно лопнет, и оттуда полезут змеи, а профессор превратится в Волдеморта. Ведь так?

Но ничего подобного не произошло. Гарри и этот другой Драко Малфой вместе работали над зельем, и, к гарриному изумлению, блондин оказался очень даже дружелюбным.

— Не обращай внимания на Галлвинг, — посоветовал Малфой после того, как профессор, помаячив у них за спинами и почти не найдя к чему придраться, отошла в сторону.

— О, ей еще далеко до одного профессора, у которого я когда-то учился, — улыбаясь про себя, ответил Гарри. — Ты сам хочешь растолочь яйца пеплозмея*, или это сделать мне?

— Гм, вообще-то, толочь надо перламутровые раковины. Яйца кладутся целыми.

— О. — Гарри ожидал, что голос Малфоя будет полон презрения, но с удивлением распознал в нем нотки веселья. Похоже, блондина это насмешило.

— Вот, держи мою ступку. Она заколдована так, чтобы порошок получался очень мелким.

— Спасибо.

Приняв тот факт, что Малфой, казалось, действительно искренне хотел помочь, Гарри позволил себе расслабиться и сосредоточиться на приготовлении зелья. Тем более, что при наличии столь скудной информации, он мало в чем мог разобраться. Поэтому весь следующий час Гарри старательно выполнял задание профессора и не заметил, как пролетело время до звонка. Когда они подошли с образцами зелья к учительскому столу, профессор Галлвинг неохотно, как показалось Гарри, поставила им высшие оценки.

— Я отведу Поттера к директору, — сказал Малфой после того, как она быстро черканула им оценки.

— Думаете, это благоразумно, Мистер Малфой? — спросила профессор, глядя на него поверх очков.

Малфой ничего на это не ответил, а только мотнул головой, указывая Гарри следовать за ним. Стянув ленту с волос и позволив им снова рассыпаться по плечам, блондин вернулся к своей парте, чтобы собрать вещи.

Парни вышли из класса и направились по привычным коридорам мимо других студентов. Гарри не узнавал никого из них.

— Спасибо, что помогаешь мне, Малфой, — поблагодарил он. Эти слова так странно прозвучали вместе — как будто не сочетались, просто не могли стоять в одном предложении. — Не уверен, что до конца понимаю происходящее, но я ценю твою помощь.

— Всегда пожалуйста, — ответил слизеринец. — Люблю хорошие загадки. — Он посмотрел своими голубыми глазами на Гарри, словно пытаясь отыскать в нем ключ к разгадке тайны.

Гарри почувствовал, что краснеет под этим пристальным взглядом.

— Я никого не узнаю, — признался он.

— И при этом ты утверждаешь, что учишься в Хогвартсе седьмой год?

— Да, в Гриффиндоре, — подтвердил Гарри. — И это определенно Хогвартс.

— Где ты достал такую обувь? — задал Малфой неожиданный вопрос, пока они поднимались по лестнице в холл.

— Эти старые кроссовки?

— Я никогда раньше не видел ничего подобного.

— О, ммм… это маггловская обувь, — пояснил Гарри. Ему еще раньше показалось странным, что никто кроме него в этом Хогвартсе, похоже, не носил кроссовок. Затем ему на ум пришла одна мысль. Возможно, это альтернативная вселенная, где нет магглорожденных? Были бы Малфои такими приятными без своей ненависти к полукровкам? — Ну, они очень удобные.

Малфой лишь пожал плечами.

— Пришли.

Их отделял всего фут от винтовой лестницы, ведущей в кабинет, который Гарри до сих пор называл про себя кабинетом Дамблдора. Хотя даже в его собственном Хогвартсе это был уже кабинет профессора МакГонагалл. У подножья лестницы как обычно стояла каменная горгулья.

— Драко Малфой. Мне нужно увидеть директора, — объявил блондин горгулье.

— Жди здесь, — распорядилась статуя. Мгновение спустя она добавила: — Он просил узнать, кого ты с собой привел.

— Я здесь именно из-за него. Это Гарри Поттер.

Через некоторое время горгулья заговорила опять:

— Он говорит, что никогда раньше не слышал ни о каком Гарри Поттере.

Гарри моргнул.

Драко начал раздражаться:

— Знаю. Никто из нас раньше о нем не слышал. Но сейчас он здесь, и с этим надо что-то делать. Чем там директор вообще занимается? Раскладывает пасьянс своими картами Таро? Пропусти нас.

Горгулья тяжело вздохнула и отъехала в сторону.

Первым в кабинет вошел Малфой, а за ним следом и Гарри. Брюнет мгновенно узнал человека, сидящего за директорским столом.

— Мистер Малфой, позвольте напомнить Вам, что я не приветствую неформальные визиты студентов в мой кабинет. Итак, чем обязан? — поинтересовался Финеас Найджелус Блэк.

— Я Вас знаю! — выпалил Гарри. — Портрет в… ну, в директорс… ээ… — он запнулся, понимая, насколько нелепо звучат его слова. Директор уставился на него тяжелым немигающим взглядом.

Затем в разговор вежливо вступил Малфой:

— Господин директор, этот молодой человек неким загадочным образом появился сегодня в кабинете зельеварения.

— Что вы подразумеваете под словом «появился»? — Блэк постепенно терял терпение, о чем свидетельствовал немного поддергивающийся глаз.

— На самом деле, это произошло в коридоре, — уточнил Гарри. — Я упал в нишу в стене, а когда вылез оттуда, все изменилось. — Вдруг ему в голову пришла одна мысль. Если это действительно Финеас Блэк, тогда… — Могу я задать Вам вопрос, сэр?

— Прошу, — прорычал Блэк.

— Который сейчас год?

Блэк с подозрением посмотрел на двух студентов: то ли они спятили, то ли пытаются его разыграть.

— Вам должно быть прекрасно известно, что сейчас 1926 год, мистер Поттер.

— Но сегодня с утра был 1997! — воскликнул Гарри.

— Мерлинова борода! Это объяснило бы странную обувь, — заключил Малфой. — Так же, как и твою книгу.

Гарри бросил взгляд на свои кроссовки, а затем наклонился и начал что-то искать в школьной сумке.

— Вот, посмотрите, сэр. — Он вытащил свой экземпляр «Зелья. Продвинутый курс, том 2» и открыл его на странице с выходными данными.

— Десятое исправленное и дополненное издание, тысяча девятьсот девяносто пятый год, — прочитал директор вслух. Затем он посмотрел на них. — Дерзкие мальчишки! Вы действительно решили, что я поведусь на этот глупый розыгрыш?

— Но сэр… — начал, было, Гарри.

— Это один из ваших сельских дружков из поместья, не так ли, мистер Малфой? Вам стало одиноко теперь, когда Регулуса отправили подальше от Вашего влияния?

Уши Малфоя вспыхнули, но он ничего не ответил.

— Сэр, Вы можете спросить у профессора Галлвинг, — предложил Гарри. — Она хотела отправить со мной МакМануса, но Малфой предложил меня проводить.

Старый директор сердито посмотрел на Малфоя, едва скользнув по Гарри взглядом.

— Допустим. Но Вы же волшебник?

— Да, сэр. Я студент Хогвартса. Только в будущем…

— Дайте мне взглянуть на Вашу палочку. — Гарри вытащил требуемую вещь из своей мантии и передал ее директору, который в свою очередь критически осмотрел предмет. Он извлек собственную палочку, приставил ее кончик к гарриной и пробормотал: — Приор Инкантато.

Когда это заклинание применяли к его палочке в последний раз, появился призрачный образ Черной Метки — последнего выпущенного из нее заклинания. На этот раз, к ужасу Гарри, дымчатое облако превратилось в него самого, спешно накладывающего очищающие чары на некоторые интимные части тела. Теперь уши Гарри стали даже краснее, чем у Малфоя. Впрочем, как и у директора, который едва не выронил его палочку из рук.

Малфой подавил хихиканье и взглянул на Гарри, чуть приподняв бровь. Брюнет едва заметно пожал плечами в ответ, а вернувший себе самообладание директор возмущено забормотал:

— Какая дерзость! Мне следует выпороть вас обоих за это.

Гарри побледнел. Неужели в 1926 году все еще практиковались телесные наказания?

— Сэр, пожалуйста, — начал Гарри, заламывая в отчаянии руки. — Все, чего я хочу, — это вернуться обратно в свое время. Я могу принять сыворотку правды. Все, что угодно, только прошу, поверьте мне.

Финеас Найджелус Блэк громко прочистил горло и поднялся из кресла, оставив палочку Гарри на столе. Воспользовавшись моментом, брюнет поспешно забрал ее. А старый волшебник тем временем подошел к камину, бросил туда горсть дымолетного порошка и засунул внутрь голову.

— Галатея, у меня тут студент, который заявляет, что ты можешь подтвердить его историю. Не будешь ли ты так любезна зайти сюда на минутку?

Он вынул голову обратно, и через несколько мгновений из камина вышла профессор Галлвинг, стряхивая с плеч золу.

— Приветствую, господин директор. Да, это тот юноша, с которым я посылала сюда мистера Малфоя. Поттер, верно?

— Да, мэм, — ответил Гарри. Ему казалось забавным, что все эти люди вели себя так, словно не знали его имени. Это было непривычно, но в некотором смысле свежо.

— У Вас, случаем, нет брата по имени Чарли?

— Э… нет, мэм. Я единственный ребенок.

Профессора обменялись взглядами.

— Теперь видишь, почему у меня складывается впечатление, что меня водят за нос, Галатея? — спросил Блэк, многозначительно глянув на Малфоя. — Однако, если мистер Поттер, и правда, прибыл из 1996 года…

— 1997, — поправил Гарри.

— … я не могу подвергнуть его легилименции, рискуя узнать о событиях будущего. У меня нет ни малейшего желания позволить Министерству стереть семьдесят девять лет своих воспоминаний, лишь бы сохранить временную линию нетронутой.

— Вы совершенно правы, господин директор. Тем не менее, я полагаю, что есть и другие способы выяснить, действительно ли мальчик или его вещи прибыли из будущего. Мистер Поттер, у Вас есть что-нибудь, что вы можете предоставить мне на время? — Она протянула руку. — Давайте, давайте. Я не намерена ждать весь день.

— Э… ну, — Гарри замялся. Он не хотел отдавать ни один из своих учебников. Ведь если он вернется в свое время, то они все ему понадобятся. Кроссовки тоже отпадали — не мог же он ходить босиком.

— Это подойдет? — Он развязал свой красно-золотой галстук и передал ей.

— Вполне. Я успею все выяснить уже к обеду. Всего хорошего, господин директор, — с этими словами она вошла обратно в камин, назвала свой кабинет и исчезла в зеленых языках пламени.

Когда Галлвинг ушла, Блэк повернулся к парням.

— Лучше бы этот галстук и вправду оказался из будущего, иначе я с вас обоих шкуры сдеру. — Директор открыл ящик письменного стола, вытащил оттуда что-то серебряное и блестящее и подошел к Гарри. Приколов значок к мантии брюнета, он постучал по нему палочкой.

— Сэр? — Гарри устремил на него вопросительный взгляд.

— Гостевой пропуск, — пояснил директор, садясь обратно за стол. — Мистер Малфой, я предлагаю Вам сопровождать нашего гостя отныне, — добавил он тоном, не оставляющим сомнений, что он, скорее, желает увидеть их обоих вздернутыми сегодня вечером в подземельях. — Всего доброго.

Они уже были на полпути к холлу, когда Малфой вдруг расхохотался.

— Я уже начал сожалеть, что мы и вправду его не разыгрывали. Это было бесподобно.

Гарри покраснел, вспомнив эпизод с проверкой волшебной палочки.

— Э-э-э…

— Я думал, что старый педант вот-вот лопнет. — Затем он понизил голос: — Значит, это был небольшой утренний «ритуал очищения»?

— Ммм… вроде того. — Гарри все еще ожидал, что в голосе Малфоя появятся насмешливые нотки, чтобы вконец смутить его. Но это был не тот Малфой. Он улыбнулся. — Клянусь, что впредь всегда буду следить, чтобы последними заклинаниями в моей палочке были… не знаю… Люмос или что-то подобное…

Малфой прыснул.

— Ладно, не отставай. Думаю, большую часть обеда мы все равно уже пропустили. Тем более, что в Большом зале, скорее всего, поднимется шумиха, если ты сейчас туда заявишься. Пошли, достанем что-нибудь из еды и пообедаем отдельно от остальных.

— Хорошо.

Гарри последовал за Малфоем, отметив про себя, что они спускаются по лестнице, которая ведет к кухне. Интересно, будет ли там та картина с фруктами? Но затем он понял, что Малфой выбрал совсем другой маршрут: они направлялись в сторону подземелий. Слизеринец провел его через общую гостиную, которая выглядела удивительно похожей на ту, что запомнил Гарри, однажды побывав в ней. Затем они поднялись по маленьким ступенькам, прошли вдоль узкого коридора и остановились перед массивной деревянной дверью.

Малфой положил руку на железную ручку и произнес пароль: «Кровь Дракона». Дверь отворилась, и взору Гарри предстало то, что он мог назвать одновременно и просторной комнатой, и небольшими апартаментами. В одном углу стояли четыре кровати с серебристо-зелеными пологами, а рядом с камином располагался письменный стол с книжными полками. У противоположенной стены обнаружился стол, накрытый роскошной зеленой скатертью, и четыре стула. Малфой занял один из них и сделал Гарри приглашающий жест.

Всего несколько взмахов волшебной палочки Малфоя — и на столе появились ароматный жареный цыпленок, пахнущий розмарином, и еще несколько блюд. Из буфета перелетело и опустилось перед ними что-то, напоминающее круглый торт, и две знакомые на вид темно-коричневые бутылки.

— Сливочное пиво, — выдохнул Гарри. — Вовремя. У меня во рту как в пустыне.

— Из моих личных запасов, — заметил Малфой, пошевелив бровями. — Попробуй. — Как только он это произнес, пробки из обеих бутылок выскочили. Юные волшебники чокнулись и сделали по большому глотку. — Ну? Твои впечатления? — спросил Малфой, поставив свою бутылку на стол и начиная раскладывать мясо цыпленка по тарелкам.

— Лучшее, что я когда-либо пробовал, — честно ответил Гарри. — И… ммм… твоя комната тоже ничего, — добавил он, вспомнив, что дом хозяина положено хвалить. По крайней мере, так всегда говорили Дурсли, хотя они никогда не брали его никуда, где бы он смог продемонстрировать свои манеры. — Ты живешь в этой комнате один?

— Я и забыл, что ты гриффиндорец до мозга костей, — сказал Малфой. — Вами вечно набивают до отказа одну комнату. Что ж, добро пожаловать в Слизерин, на седьмой курс, Гарри Поттер. — Затем Малфой указал на кусок курицы, наколотый на его вилку. — На нее не наложены подогревающие чары, знаешь ли.

В течение нескольких минут они ели в полной тишине. Но вскоре любопытство дало о себе знать. Малфой заговорил первым.

— Так значит, ты просто… выпал… в наше время?

— Похоже на то, — ответил Гарри. — Нас каждый год предупреждают о некоторых коридорах замка, которые то появляются, то исчезают. Но тот коридор был тем же самым — прямо возле класса зелий. Вероятно, кто-то наложил на меня чары, которые переносят человека в прошлое, но я не уверен. — Толчок Крэбба не сопровождался никакими заклинаниями, насколько помнил Гарри. И он сомневался, что слизеринец был мастером невербальной магии, не говоря уж о том, что это должно было бы быть действительно мощное заклинание, способное послать волшебника сквозь время. И мог ли маховик времени забросить кого-нибудь так далеко? — Так странно, ведь Хогвартс… он все тот же. Мне все знакомо.

— Ну, этот чертов замок был таким тысячи лет. Что могли изменить несколько десятилетий? — заметил Малфой, вытирая рот зеленой матерчатой салфеткой.

— Да, пожалуй. — Гарри вдруг обратил внимание, что рядом с его тарелкой тоже лежит салфетка. Он положил ее на колени. — Похоже, директор здорово расстроился из-за тебя.

Малфой фыркнул от смеха и сделал неопределенный жест рукой.

— Он бесится, потому что я втянул его внука в… некоторые неприятности. — Взгляд голубых глаз опустился, а светлые ресницы затрепетали. И Гарри стало любопытно, что скрывает слизеринец. — А как насчет тебя? Тебя можно назвать возмутителем спокойствия в твоем Хогвартсе?

— Ну, в некотором смысле да, — ответил Гарри, усмехнувшись. Ему нравилось чувство свободы, появившееся из-за того, что его собеседник не считает, будто уже знает о нем все. Гарри вдруг стало любопытно, работала ли бы здесь Карта Мародеров. — А кто его внук? — спросил он вслух, пытаясь вспомнить имена на генеалогическом дереве Блэков.

— Регулус, — напомнил Малфой. — Ты выглядишь потрясенным. В будущем есть Регулус Блэк?

— Э-э-э… Думаю, что был…

— Среди магических семей широко распространен обычай использовать одни и те же имена снова и снова, — пояснил Малфой.

— Ммм, я уже догадался, — ответил Гарри. — Я знаю еще одного Драко Малфоя.

Малфой откинулся на спинку стула, его спина вдруг напряглась.

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке, — быстро ответил Малфой. — Ну, просто понимаешь… Ты не должен мне ничего рассказывать о будущем, потому что это может повлиять на ход истории и изменить время, в которое ты пытаешься вернуться.

— О. — Гарри почувствовал себя глупо. Хотя у него имелись подозрения, что причина странного поведения Малфоя заключалась вовсе не в этом.

Но блондин уже успел взять себя в руки и теперь сидел с невозмутимым видом.

— И вообще, тебе, наверно, стоит спрятать свои книги здесь. Чтобы никто не смог открыть твой учебник по истории и действительно повлиять на ее ход.

— Твоя правда, — согласился Гарри и подошел к своей сумке. 1926 год, до Волдеморта. Даже до Гриндельвальда и Гитлера, если он правильно помнил из курса маггловской истории. Гарри опустился на колени у книжной полки.

— Думаешь, продвинутый курс по теории трансфигурации тоже лучше спрятать?

— Спрячь их все. Так надежнее. — Малфой подошел и устроился рядом с Гарри на роскошном ковре. — Хотя твои тетради выглядят вроде ничего. Их лучше возьми с собой.

Сначала они отправились на урок чар, затем — на историю магии. Там Гарри был приятно удивлен, увидев профессора Бинса. Ну, может быть, «приятно» было не совсем верным словом: профессор был как всегда скучен. И Гарри быстро задремал. Однако вскоре он резко проснулся оттого, что Малфой сжал под столом его бедро.

— Старина Блэк не шутил, когда говорил про порку, — предупредил блондин. — Я не позволю заснуть тебе, а ты мне, идет?

— Без проблем, — согласился Гарри. — Только за семь лет я ни разу не бодрствовал на уроках Бинса.

— Хочешь, поспорим? — Малфой ткнул его локтем в бок и достал из мантии свою палочку.

Несколькими минутами позже Гарри благополучно задремал. Находясь в этом состоянии полусна, он услышал отчетливое жужжание где-то в районе ноги. Малфой дотронулся до него волшебной палочкой, и темноволосый юноша почувствовал нечто, похожее на легкий электрический разряд. Тогда он достал свою палочку и нацелил ее на колено Малфоя, но тот, похоже, не собирался клевать носом. Вместо него это опять сделал Гарри.

Малфой разбудил его тем же способом, только на этот раз прицелившись в бедро. Гарри дернулся и ударился коленом о нижнюю часть парты. К счастью, Бинс, похоже, как всегда ничего не заметил. Улыбка Малфоя стала хулиганской, и он скользнул палочкой вверх по бедру Гарри, остановив ее прямо напротив ширинки.

— Ты этого не сделаешь, — тихо пробормотал Гарри.

— Хочешь проверить? — спросил Малфой в ответ. Его глаза сузились, и на мгновение он стал похож на того Драко, которого знал Гарри.

Сон как рукой сняло, и черноволосый юноша решил, что если кто и получит следующую порцию электрошока, так это будет Малфой. Или, на худой конец, Гарри просто ткнет его палочкой, поскольку используемое Малфоем заклинание было ему неизвестно.

В таком состоянии они и пребывали до конца урока, чему Гарри был весьма удивлен. Возможно, он даже что-то запомнил из того гудения, которое производил Бинс. В конце занятия в класс прямо сквозь стену влетел призрак, которого Гарри никогда раньше не видел. Он что-то негромко сказал Бинсу, но Гарри не смог разобрать, что именно.

— Мистер Малфой, Вы и Ваш друг должны подняться в кабинет директора, — произнес Бинс, выслушав призрака. — Это всё. Все свободны.

Наверху, в кабинете директора, их ожидали не только Финеас Блэк и Галатея Галлвинг, но и двое незнакомых Гарри волшебников. Один из них коротко кивнул Малфою, когда юноши сели напротив директорского стола.

— Ну что ж, молодой человек, кажется, Вы говорили правду, — сразу перешел к делу Блэк. — Профессор Галлвинг подтвердила, что Вы, без сомнения, и в самом деле прибыли к нам из будущего. Мы пока что мы не знаем, как вернуть Вас обратно, но в Министерстве есть эксперты, которые уже занимаются этим вопросом. Скорее всего, решение вашей проблемы займет некоторое время. Разумеется, при условии, что это вообще возможно. Так что нам необходимо обсудить некоторые мелкие детали.

Директор указал жестом на высокого светловолосого мага, который сидел справа от Гарри.

— Это мистер Юстус Голлант из Министерства Магии. Если изволите, мистер Голлант...

— Конечно, господин директор. — Мужчина достал свою волшебную палочку, взмахнул ею и стукнул Поттера кончиком по макушке.

— Ой! — Гарри потер голову: удар был чуть сильнее, чем необходимо. — Для чего это?

— На Вас был наложен запрет на разглашение информации о будущем. Мы не имеем права рисковать. — Блэк откашлялся: — Что же касается остального…

— Перестаньте, Финеас. Мальчик принадлежит к моему факультету, и Вы прекрасно это понимаете, — перебила его профессор Галлвинг.

— Галатея, он пробудет здесь всего лишь год. И где ты намерена разместить его? — вмешался второй волшебник, который до этого не принимал участия в разговоре. У него были вьющиеся каштановые волосы, достающие до плеч, и яркие щеки. Однако глаза его были мрачны. — Башня переполнена настолько, что вот-вот взорвется. Помнишь, что произошло в прошлый раз, когда мы попытались видоизменить планировку?..

— Тебе прекрасно известно, Гай, что между изменением комнаты с целью добавления дополнительной кровати и установкой бассейна в подземельях существует большая разница, — зашипела от едва сдерживаемого гнева Галлвинг. — Он гриффиндорец. Неужели ты всерьез рассчитываешь устроить его на ночь в этом гадюшнике, называемом факультетом?

— Прошу прощения! — возмущенно вмешался Блэк. — Галатея, тебе должно быть хорошо известно, что до Гая деканом Слизерина был я.

Профессор Галлвинг покраснела и добавила уже более тихим голосом:

— Конечно, господин директор. Я не намеревалась никого оскорблять.

Блэк перевел взгляд на другого волшебника.

— Отлично. Гай, у тебя найдется комната для мальчика?

— Несомненно, господин директор.

— Хорошо. Тогда забирай его. Я оставляю право решения вопросов, связанных с его расписанием и всем остальным, за тобой. Поттер, — пролаял он, обращаясь непосредственно к Гарри, — Вы должны будете сдать ТРИТОНы, когда начнутся экзамены. Если Вы, конечно, по-прежнему будете здесь. А, насколько нам известно, Вы можете и застрять тут. Полагаю, нужно как-то объяснить Ваше появление остальным студентам, — он запыхтел. — Скажем, что Вы студент по обмену из Европы. Хм… и да, — Ваш отец работает на Министерство, но живет с семьей в… дайте подумать… Лихтенштейне. Ясно? Отлично! А теперь освободите мой кабинет, — с этими словами он поднялся, давая понять, что прием посетителей окончен.

Выйдя из кабинета, декан Слизерина вытянул руку, и профессор Галлвинг неохотно передала ему галстук. Он встряхнул его, и предмет одежды превратился в змею. Затем мужчина ухмыльнулся, и пресмыкающееся вновь стало галстуком, но теперь уже зеленым, прошитым серебряными нитями.

— Вот, держите, — сказал он, протягивая Гарри галстук. — Так Вы будете выглядеть более уместно за столом.

Гарри взял галстук, не сказав ни слова. Близился ужин, на котором ему предстояло сидеть вместе со слизеринцами.

[В следующей главе: Гарри узнает, что общая гостиная Слизерина все же немного отличается от той, в которой ему однажды пришлось побывать].

* (п/п): яйца пеплозмея имеют ярко-красный цвет, излучают сильной жар и, будучи вовремя не обнаружены и не заморожены, способны поджечь дом. Замороженные яйца пеплозмея используются для приготовления любовных зелий или в качестве лекарства от малярии.

Количество слов: 4 244.

Рейтинг: R пока (последующие главы будут более откровенны);

Предупреждение: поцелуи с неоднозначным согласием, обсуждение секса, инсинуация (косвенный намек).

Большой зал выглядел точно таким, каким его и помнил Гарри: заколдованный потолок отражал вид ночного неба, которое сейчас было ясным и звездным; четыре факультетских стола растянулись почти на все помещение. Малфой потянул новоявленного слизеринца на самые дальние места в конце стола. Семикурсники сидели ближе всех к двери. И, само собой, подальше от бдительных очей преподавателей.

Когда они опустились на скамью, Гарри ослабил узел галстука. Он все не мог отделаться от ощущения, что эта деталь одежды снова превратится в змею и примется душить его.

— Старина Лестрандж не угадал с размером? — поинтересовался Малфой, заметив тщетные попытки Гарри избавиться от удавки. — Он такой позёр, не находишь? Хотя он ведет себя так, лишь чтобы позлить Галлвинг. Держу пари, судя по тому, как они препираются, между ними явно что-то было.

— Кто? — в замешательстве переспросил Гарри. Фамилия Лестрандж произвела на него эффект опрокинутого на голову ушата ледяной воды.

— Дай-ка я. — Малфой развязал галстук и перевязал его по-новому, аккуратно просунув один его конец в петлю над кадыком Гарри. Брюнет сглотнул. — Гай Лестрандж — наш декан. Он преподает Нумерологию, которую редко кто выбирает для изучения. И кстати, я не шутил насчет него и Галлвинг, — Малфой негромко рассмеялся. — Ни для кого не секрет, что слизеринцы — самые лучшие любовники.

Гарри не знал, что на это сказать. От необходимости придумывать ответ его спасло появление еще одного студента, который подошел к ним и хлопнул Малфоя по плечу.

— И кто же твой друг?

— Поттер, познакомься — Гектор Крэбб.

У этого Крэбба волосы были светлее и не такие вьющиеся, как у знакомого Гарри Винсента, но он был таким же крупным. Брюнет пожал ему руку, гадая, нет ли поблизости и Гойла?

— Привет. Кхм, да. Я студент по обмену.

— Из Лихтенштейна, — с забавным акцентом добавил Малфой и рассмеялся.

Его смех был заразителен.

— Да, из Лик-тин-стейна, — весело повторил Гарри, парадируя немецкий акцент.

Крэбб дружески толкнул Малфоя в плечо.

— О чем это вы?

— Да так, ни о чем, — ответил Малфой, отсмеявшись. — Просто шутка, тебе не понять. Потом расскажу. В общем, он будет учиться с нами некоторое время. Пойдем. — И Малфой стал знакомить Гарри с другими студентам, как с парнями, так и с девушками, сидящими рядом с ними за столом. Многие фамилии были знакомы Гарри, и он знал, что, конечно, это еще далеко не полный их список. Если они слизеринцы, то, вероятно, все чистокровные, верно? Так что люди с этими же фамилиями окружали Гарри и в его времени. Вскоре он окончательно запутался в бесконечном потоке имен и просто сосредоточился на своей тарелке.

Удивительно, но еда была такой же. Он вспомнил, как однажды Дамблдор говорил ему, что Кикимер служил семье Блэков на протяжении семисот лет. Вероятно, те же самые домовые эльфы, которые готовили этот ужин, продолжают служить в Хогвартсе и семьдесят лет спустя.

— Я сейчас вернусь, — шепнул Малфой Гарри на ухо, после чего направился к преподавательскому столу. Брюнет же остался беседовать с девушкой, чье имя уже успел забыть.

— Я слышала о твоем появлении на зельях, — сказала она. — Ты слегка растерялся?

— О, э… да. Они вроде как внезапно забросили меня сюда, ну, ты понимаешь, учителей не предупредили, и все такое. Но директор уже все уладил.

— Галлвинг может быть ужасно привередливой. Мерлин знает, что бы она сделала, если бы Малфою не нужен был напарник на уроке.

— А что случилось с его предыдущим соседом? — спросил Гарри, вспоминая тот эпизод с котлами.

— О, раньше он сидел с Регулусом Блэком. Но Редж… видишь ли… его дедушка узнал об их несколько необычных склонностях и отослал внука еще на прошлой неделе.

— Он что?

— Нам всем казалось, что исключат одного Драко. Но у его семьи есть связи. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

— Ну и, в конце концов, было решено отослать Реджа. Хотя, говорят, это только на время — якобы для того, чтобы поправить здоровье. Он должен вернуться к Рождеству. — Затем она смерила Гарри холодным взглядом. — Ты забыл, как меня зовут, не так ли?

— Ну, вообще-то да, — признался Гарри с робкой улыбкой. — Погоди, дай угадаю… — Он наморщил лоб, делая вид, что напряженно вспоминает. — Нет, извини, никаких идей.

— Хизер, — подсказала она. У нее были рыжевато-каштановые волосы, которые изящными локонами спадали почти до плеч, а глаза девушки были насыщенного карего оттенка. — Можно спросить, как ты получил этот шрам?

— О, э-э-э… — «Думай, Гарри, думай!» — лихорадочно соображал брюнет. — Несчастный случай на квиддиче. «Где же Малфой? Было бы неплохо, чтобы кто-нибудь помогал отбиваться от вопросов», — подумал он.

Хизер слегка отодвинула со лба его волосы.

— Правда? Не знала, что бладжер может оставить такой глубокий порез.

— О, это случилось… э… — Гарри знал, что если не разбавить ложь капелькой правды, то его рассказ будет звучать абсолютно фальшиво. Но разве мог он рассказать ей правду о появлении шрама? Тем более учитывая наложенный на него магический запрет. — Я играл за ловца в своей команде. В один из матчей был ливень с громом и молниями, а ловец другой команды… — перед его мысленным взором возник образ того Драко Малфоя, которого он знал, мчащегося на него на своей метле, — загнал меня прямо под трибуны. Я врезался в деревянную балку.

— Не может быть! — Она слегка сжала его руку. — Ты сильно пострадал?

— Нет, не очень.

— Но у тебя остался шрам.

— Э, да…

— Это так… храбро! — заметила Хизер, хихикнув. И внезапно Гарри осознал, что она с ним флиртует. Его щеки залил румянец.

— Ну, я… э…

Ситуацию спасло появление Малфоя. Он сел между ними, оставив ноги в проходе.

— Все улажено, Поттер.

— Что улажено?

— Давай, поднимайся. Пойдем в общую гостиную, — с этими словами он встал и направился к выходу. Гарри последовал за ним, махнув Хизер на прощание рукой.

— Я договорился с Лестранджем, что ты будешь жить со мной, — сообщил Малфой, пока они пересекали коридор по направлению к лестнице, ведущей в подземелья. — Если, э… конечно, только если ты не против.

Гарри был слегка поражен тем, что Малфой готов взять на себя такую ответственность за него. Но что еще ему оставалось? Не ночевать же в больничном крыле.

— А ты не возражаешь? Это было бы здорово.

— Я совершенно не против. Так или иначе, у меня самая большая комната. И я предпочел бы самостоятельно выбрать себе соседа, раз уж нельзя жить одному. — Он остановился в нерешительности на лестнице и бросил на Гарри короткий взгляд через плечо. — Ты согласен?

— Да, конечно, Малфой. — Гарри задался вопросом, почему Малфой вдруг стал таким нерешительным. «Потому что он хочет быть уверенным, что действительно нравится тебе». — Гарри практически слышал голос Гермионы, произносящий эти слова. Он хотел убедить блондина в том, что искренне желает с ним подружиться. «Наверное, вот, что случается, когда все твои друзья — слизеринцы», — подумал Гарри.

Малфой вел его сквозь лабиринт коридоров ко входу в общую гостиную, который был зачарован таким образом, чтобы сливаться со стеной.

— У нас самый защищенный вход во всем замке, — сообщил Малфой, а затем назвал пароль.

Когда они дошли до комнаты блондина, юноша положил ладонь Гарри на ручку двери и вытащил свою палочку.

— Пришли. — Малфой постучал палочкой по тыльной стороне ладони Гарри. Вспышка синего света вошла сквозь кисть в ручку двери. — Просто скажи «Кровь дракона», и дверь откроется.

— Кровь дракона, — повторил Гарри. Замок щелкнул под ладонью, и дверь поддалась.

Домовой эльф как раз взбивал подушки на второй от книжных полок кровати, которую, как предположил Гарри, эльфы только что здесь разместили. Увидев, что дверь открылась, существо замерло, а затем исчезло с легким хлопком. На кровати Гарри обнаружил аккуратно сложенную запасную форму, рубашки, носки, брюки и даже шелковые ярко-зеленые боксеры.

— Да тут как дома! — изумленно воскликнул Гарри, прикладывая к себе пару, чтобы проверить, походит ли размер.

— И где они только достали такие? — удивился Малфой. — Ты в них похож на лепрекона. Хотя они подчеркивают цвет глаз. — Он подошел к стопке нижнего белья и дотронулся до нее волшебной палочкой. Зеленый цвет потемнел до более глубокого оттенка. — Так-то лучше. Итак, где ты собираешься все это хранить? — Блондин осмотрел комнату и вытащил из-под своей кровати небольшой деревянный сундук. Затем он откинул крышку, выбросил оттуда в огонь какие-то бумаги и передал его Гарри. — Вот, держи. Это мой запасной сундук. Он небольшой, но у тебя пока немного вещей.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, складывая стопки одежды в сундук. Древесина, из которой он был сделан, пахла сладкими лесными травами. Юноша запер замок и задвинул сундук под свою кровать. Ему вдруг показалось вполне реальным, что он сможет провести здесь некоторое время. Гарри снял свой слизеринский галстук и сказал: — Ну и денек!

— Нет покоя грешникам, — отозвался Малфой. — А теперь поднимайся. Я хочу успеть занять хорошее место в общей гостиной.

Гарри решил, что Малфой имел в виду хорошее место для занятий. Но оказалось, что слизеринцы были менее прилежны и более сосредоточенны на других, не относящихся к учебе, вещах, нежели гриффиндорцы. И Малфой, несомненно, являлся здесь признанным королем. Его «хорошее место» оказалось троноподобным креслом рядом с камином. И им не нужно было никуда торопиться, поскольку никто бы просто не посмел занять его. Гарри сел справа от Малфоя, и они принялись дожидаться, пока подтянутся остальные.

Как оказалось, среди слизеринцев существовала определенная негласная иерархия. Гарри понял это, пока наблюдал за ними. Первокурсники и второкурсники, похоже, еще даже не заслужили право находиться в общей гостиной. Они, главным образом, здоровались со старшекурсниками и спешили убраться по своим комнатам. Третьекурсники околачивались поблизости. Некоторые из четверокурсников присоединялись к беседе, располагаясь при этом в огороженной мягкими креслами и диванами области в центре комнаты, ниже уровня пола. Оставшиеся пятикурсники и шестикурсники были окружены семикурсниками вроде Малфоя.

Последний хлопнул в ладоши, и в комнате наступила тишина.

— Итак, пришло время для игры в «Правду или Вызов». Кто участвует?

Некоторые, как заметил Гарри, горели желанием принять в игре участие, а других, в основном более молодых, пытались втянуть семикурсники. Игроки соперничали за места в углублении, в то время как зрители занимали кресла повыше.

— А как насчет тебя, Поттер? — спросила Хизер, сидевшая в одном из верхних кресел. — Ты здесь новенький. Почему бы тебе не сыграть?

— О, я… э… не знаю правил.

— Давай. Если ты будешь участвовать, то и я присоединюсь, — предложила она, скользнув по Малфою быстрым взглядом. — Идет?

— Все в порядке, Поттер, — сказал Малфой, глядя при этом, тем не менее, на Хизер. — Как правило, нам не приходится отправлять никого в больничное крыло… — По комнате прошлась волна понимающих смешков. — Не волнуйся, здесь Уиттингтон кусаться не будет. — Он отсалютовал Хизер.

— Только если ты не попросишь ее об этом как следует! — выкрикнул кто-то сзади, вызвав новый взрыв смеха. Гарри и Хизер присоединились к участникам.

Малфой сел во главе, опираясь рукой на колено.

— А теперь повторяю правила, поскольку у нас тут новенький… — Раздался свист. Малфой достал из кармана мантии что-то вроде компаса, и продолжил: — Они очень простые. Ты должен либо честно ответить на заданный вопрос, либо согласиться на вызов. Если солжешь, детектор определит это, и тогда тебе в любом случае придется принять вызов. Скажи правду или успешно выполни свой вызов — и получишь право задать следующий вопрос. Я, естественно, начинаю.

Он раскрутил детектор и отпустил его. Предмет приземлился на низенький столик, стоящий в центре углубления, сверкая и тихо жужжа.

— Начну-ка я с… Уиттингтон.

Хизер подняла взгляд, выгнув бровь.

— Правда или вызов: после того прошлогоднего матча равенкловский ловец запустил руки под твою мантию за сараем для метел? — пока он говорил, его глаза были прищурены.

Она колебалась, раздумывая над вопросом. Гарри почти видел, как девушка пытается подобрать такой ответ, чтобы сказанное Малфоем не оказалось правдой. Но это длилось всего несколько мгновений, прежде чем она ответила:

— Правда. Но потом я его отделала его же собственной метлой!

Детектор засветился зеленым, подтверждая сказанное.

— Моя очередь! Возвращаю должок, Малфой.

Блондин развел руками, словно показывая, что ничего другого и не ожидал.

— Раз уж мы говорим о прошлом годе, то хочу спросить: чем же вы с Реджем Блэком занимались ночью на Астрономической башне, когда вас застукали?

В комнате повисло молчание. Гарри нервно огляделся вокруг, но Малфой лишь улыбнулся.

— Мы поднялись туда с несколькими заколдованными плакатами. Помнишь, на следующий день должна была состояться игра с Хаффлпаффом? Эти плакаты должны были развернуться сразу после того, как они забьют гол. Там крупно был изображен хаффлпаффский вратарь, проделывающий… отвратительные вещи со своей метлой. Насколько ты помнишь, они так и не забили на следующий день ни одного гола, поскольку снитч был пойман в течение первых пяти минут игры. Таким образом, никому так и не посчастливилось увидеть эти плакаты.

Детектор загорелся зеленым, и Хизер разочаровано откинулась на спинку дивана, слегка хмурясь. Затем Малфой задал вопрос одному четверокурснику, и игра продолжилась в том же духе. Больше, как заметил Гарри, Малфою вопросов никто не задавал. А Хизер старалась не встречаться с блондином взглядом. Девушка снова вступила в игру, когда Крэбб попросил ее назвать человека, который, по ее мнению, был самым привлекательным в комнате.

— Ха, я тебя умоляю! — сказала она. — Скучный вопрос. Тем более что никто еще не брал вызов. Я буду первой.

— Ну что ж, хорошо, — согласился Крэбб после небольшой паузы. Он был уверен, что она ответит на вопрос, поэтому не придумал задания заблаговременно. Парень скользнул взглядом по лицу Малфоя, который безучастно смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. — Поцелуй Поттера.

— Что? — пораженно переспросил Гарри. Он бросил взгляд на Малфоя, который лишь пожал плечами в ответ. По-видимому, вмешиваться в чужие вызовы было не в правилах игры.

Хизер повернулась к нему с легкой полуулыбкой. Она взяла его за подбородок, притянула к себе и слегка коснулась его губ своими. Гарри успел лишь коротко вдохнуть, прежде чем она углубила поцелуй, обвив его шею рукой. Это не было ни мокро, ни неуклюже. Гарри чувствовал, что Хизер точно знает, что делает. Когда она отстранилась, брюнет моргнул, неожиданно остро ощутив утрату. По комнате пронеслись одобрительные возгласы и свист. Гарри чувствовал, как пылает лицо. Его губы распухли, и он вдруг осознал, что тяжело дышит.

— Моя очередь, — сказала Хизер. — Итак, Малфой…

Малфой закатил глаза, как будто это было просто невоспитанно с ее стороны — идти против него уже дважды кряду.

— Чем еще вы с Реджем Блэком занимались на башне в ту ночь?

Малфой посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты прекрасна в своей ревности.

— Просто ответь на вопрос.

Он задумчиво потер подбородок, словно прикидывая что-то в уме.

— Знаешь, думаю, я еще немного помучаю тебя этим, Уиттингтон. Я выбираю вызов.

Раздались заинтригованные возгласы и улюлюканье. Хизер улыбнулась и сказала, не колеблясь ни секунды:

— Отлично. Поцелуй Поттера. — Улюлюканье усилилось.

— За кого ты меня принимаешь? За труса? Поттер, иди-ка сюда.

Однако Гарри словно прирос к месту. Он сейчас и в самом деле будет целоваться с Малфоем?

— Э-э-э…

Малфой раздраженно вздохнул и легко опустился на диван между Гарри и Хизер. Он обвил рукой шею Гарри, как только что делала Хизер, а свободную руку положил ему на грудь. Блондин наклонился вперед и прошептал Гарри на ухо так, чтобы мог слышать только он:

— Это просто игра, — и затем, как и Хизер до него, легко провел своими губами по его губам.

У Гарри снова перехватило дыхание, но ожидаемого поцелуя не последовало. Еще одно касание и опять мимоходом. Он чувствовал теплое дыхание на своей коже — у парня закружилась голова. Почему Малфой медлил? Их губы едва соприкасались, и блондин словно беззвучно произносил слова какого-то заклинания. Гарри почувствовал еле ощутимое прикосновение теплого языка. А затем рука блондина чуть сдвинулась, лаская сквозь ткань рубашки сосок. Гарри застонал именно в тот момент, когда Малфой, под всеобщий свист и одобрительные возгласы, отстранился.

Гарри чувствовал, как пылают щеки. Но он решил, что это слизеринская привычка — пытаться поставить друг друга в неудобное положение. Это была лишь игра. Разве не так сказал Малфой? Он постарался улыбнуться, понимая, что должен показать, будто все в норме, он смог выдержать это. Но губы до сих пор покалывало от поцелуя-фантома, которым Малфой лишь слегка коснулся его.

— Мой черед, — произнес светловолосый слизеринец, возвращаясь на свое место. — Крэбб. О ком ты думаешь, когда дрочишь?

Крэбб покосился на Хизер.

— О Уиттингтон, конечно. — Детектор загорелся зеленым, и Хизер с отвращением посмотрела на парня. — Эй, Уиттингтон, — продолжил он.

Она всплеснула руками.

— Что?

— Скажи нам… скажи нам, являешься ли ты… ну…

— Давай, Крэбб, не тяни, — поторопила она.

Он попытался собраться с мыслями.

— Ты когда-нибудь, то есть, ты не… э…

— Ради Мерлина, Крэбб! — наконец, не выдержала она. — Давай побережем время, и я просто приму вызов, хорошо?

— Ну ладно. Поставь Поттеру засос. Большой.

— Ты уверен, Крэбб? Уверен, что не хочешь этого сам? — Уиттингтон развязно облизнула губы.

— О, э… я люблю смотреть, — ответил он, отчаянно краснея, чем вызвал у присутствующих взрыв смеха.

— Как хочешь, — пожала она плечами, переведя взгляд на Гарри. — Дай-ка я немного расстегну твою рубашку. Я поставлю засос на каком-нибудь незаметном месте, чтобы завтра ни у кого не возникло лишних вопросов.

— А, хорошо, — ответил Гарри, хотя его мозг, казалось, отказывался работать от перенапряжения. Но ведь ее предложение казалось вполне рациональным. Разве не так?

Хизер расстегнула три верхние пуговицы и заставила Гарри немного откинуться на спинку дивана. Губами она провела дорожку вдоль ключицы к плечу. Хизер выбрала место, где шея плавно переходила в плечо, почти у самого ее основания, но чуть поодаль, так, чтобы засос потом могла скрыть рубашка. И лизнула кожу. Ее язык был теплым и сильным. Сомкнув губы на выбранном участке, она стала посасывать кожу.

Гарри неосознанно обнял ее, чувствуя, как его охватывают невероятные ощущения. Это были и боль, и наслаждение одновременно; и он точно не испытывал подобного прежде. Они, конечно, обнимались и целовались с Джинни. Но с тех пор, как они начали встречаться, им предоставлялось не слишком много возможностей уединиться. И она никогда не делала ничего такого. Ощущения все больше завладевали им, и Гарри всеми силами старался снова не застонать в голос. Он откинул голову назад, приоткрыв рот и зажмурив глаза. Поразительно, но невероятное чувство накрыло его с головой.

Наконец, девушка отстранилась под всеобщее веселье, и Гарри потер то место, которого только что касались ее губы. Теперь там постепенно появлялось красноватое пятно. Складывалось впечатление, будто на этом месте был ушиб или ссадина, и вместе с тем оно казалось невероятно чувствительным. Только от одного прикосновения к нему у Гарри по телу пробегали мурашки.

— Моя очередь, — заявила Хизер, заправляя волосы за уши. — Поттер.

— Да? — он выпрямился и замер в ожидании.

— С кем из этой комнаты ты бы переспал? Если бы мог выбрать кого угодно.

— Э… ммм… — Он оглядел гостиную и понял, что не может отличить друг от друга присутствующих, переводя взгляд с одного лица на другое. — Я пока не знаю никого достаточно хорошо, чтобы ответить на этот вопрос.

При этих словах детектор загорелся красным и, казалось, сердито затрясся, вращаясь вокруг собственной оси.

— Детектор не принимает твой ответ, — заключила девушка, указывая на прибор. — И это означает, что я должна придумать тебе вызов.

Гарри затих, гадая, что она заставит его сделать. Возможно, он тоже должен будет поставить ей засос?

— Разденься до пояса, — приказала она, отодвинувшись обратно на свое место. — Я хочу полюбоваться плодами своего труда.

Руки Гарри слегка дрожали. Он, конечно, привык всегда быть в центре внимания… по разным причинам, хорошим и плохим. Но гриффиндорцы никогда не играли в подобные игры. По крайней мере, в его времени. Он скинул с плеч мантию, разгладил складки на рубашке и, наконец, расстегнул ее, позволив и ей соскользнуть на пол. Он чувствовал, как потоки холодного воздуха подземелий смешиваются с теплом, исходящим от камина, и обволакивают его обнаженную кожу. Брюнет постарался сдержать охватившую его дрожь.

— Давай, Гарри, теперь твоя очередь, — напомнил Малфой, когда темноволосый юноша сел.

— Мм… хорошо. — Гарри огляделся. Как бы поступил на его месте слизеринец? Он не успел узнать их настолько, чтобы понять, какие вопросы задавать можно, а какие — нет. Гарри не намеревался наживать себе врагов в первый же день, тем более, если этого можно было избежать. Но также при этом он не хотел выделяться из общей компании, как чересчур наивный и легко уязвимый. Парень серьезно задумался: — «Ну же, нужно просто придумать что-нибудь подходящее». Что его действительно интересовало, так это, — что за история произошла между Малфоем и Хизер, в которой был замешан и Регулус Блэк. Но, естественно, прямой вопрос задать не удастся. И к тому же Гарри понимал, что если он обратится к кому-либо из присутствующих, чьих имен даже не знает, то это тоже вряд ли встретят «на ура».

Он повернулся к Малфою и задал ему вопрос, не в силах при этом скрыть усмешку:

— Итак. Когда ты начал дрочить, какие чары ты узнал первыми: очищающие или заглушающие?

Малфой негромко рассмеялся.

— Заглушающие. Я шумный. — Он усмехнулся в ответ, и в комнате послышались смешки. — Ну что ж, Паркинсон. Ты пока единственная, кто не отвечал ни на один вопрос.

Робкая пятикурсница искренне ответила на вопрос Малфоя о том, с кем она целовалась, и после этого обратила свое внимание на Гарри.

— Как далеко ты зашел со своей девушкой в Лихтенштейне?

Гарри погрузился в раздумья. Поскольку юноша ни разу не бывал в Лихтенштейне, то не знал, будет ли его ответ противоречить вопросу. Или он должен просто сказать правду, учитывая лишь то, что Джинни была его девушкой? Гарри уже открыл рот для ответа, думая о Джинни, но не смог произнести ни звука — словно из пространства вокруг его головы внезапно выкачали весь воздух. Он не мог даже вздохнуть. Гарри начал, было, паниковать, но затем вдруг понял — магический запрет на разглашение. Должно быть, именно он удерживал его от упоминания всего, что хоть как-то касалось будущего. Гарри бросил бесполезные попытки ответить и произнес:

— Я выбираю вызов.

Девушка широко распахнула глаза и уставилась на Малфоя, чье внимание, казалось, было полностью приковано к детектору.

— Гм, кхм… можно я тоже тебя поцелую?

— Это твой вызов… — начал, было, Гарри, но девушка уже метнулась к нему, обвила руками его шею и крепко поцеловала. Она была удивительно похожа на Джинни, вдруг подумал Гарри, — такая же стройная и нежная на вид, но с очень требовательными губами. Через несколько секунд девушка отстранилась.

— Ну, все, детки, — произнес Малфой, — думаю, для одного вечера достаточно. — Послышались протестующие стоны. — Разве вы не должны заниматься? В этом году я снова хочу заполучить факультетский кубок, так что принимайтесь за дело. — Студенты послушно начали расходиться — их король сказал свое слово.

Затем Драко подошел к Гарри и поднял с пола его белую рубашку.

— Ты должен поблагодарить меня, — спокойно произнес Малфой, отдавая Гарри его вещь. — Эта стая голодных волков была готова буквально растерзать тебя, заметил?

— Э… да, — согласился Гарри, просовывая руку в рукав рубашки. «Однако, именно ты и бросил меня им», — мысленно добавил он. Хотя, по сравнению с тем, что ему приходилось терпеть от слизеринцев в своем времени, действия Малфоя не казались такими уж злонамеренными. В целом, здешние слизеринцы казались немного более помешанными на сексе, чем ожидал Гарри, но с другой стороны… Он уже не в первый раз задумывался над тем, на что была бы похожа его жизнь, если бы его первоочередной задачей не являлось спасение мира от Волдеморта.

— Пошли, Поттер, сливочное пиво ждет. — Малфой знаком позвал с собой и Крэбба. Хизер уже двинулась к небольшой стайке девушек, чтобы присоединиться к их разговору. Гарри подобрал свою мантию и последовал за светловолосым слизеринцем, на ходу продолжая застегивать рубашку.

Как только они оказались в комнате Малфоя, блондин откупорил три бутылки сливочного пива и пригласил парней за стол.

— Неплохо держался, Поттер, — сказал он. — Но, знаешь ли, мои последние слова не были шуткой. Как только эти хищники чувствуют запах свежего мяса… Что ж, кто знает, в какой компрометирующей ситуации ты мог бы оказаться.

Крэбб сделал большой глоток.

— Было весело, Драко. Давненько мы уже не играли в «Правду или Вызов».

— Знаю. — Теперь, когда в комнате никого не было, кроме них, Малфой выглядел куда более расслабленным. Его высокомерие ушло, а голос утратил деланное веселье, которым он был буквально пропитан при большем скоплении народа. И то, что прозвучало бы ехидно из уст того Драко, которого знал Гарри, у этого вышло почти участливо: — Это было не слишком для тебя, Поттер?

— Нет, все в порядке, — ответил Гарри, делая глоток. — Просто я не привык быть в центре внимания, вот и все. — Брюнет внутренне ухмыльнулся этой небольшой лжи, чувствуя себя настоящим слизеринцем. Но в этом мире, мире 1926 года, он не был Мальчиком-Который-Выжил, не был обречен встретиться лицом к лицу с Волдемортом, бульварная пресса не преследовала его по пятам, а первокурсники не клянчили автографы. Здесь он был обыкновенным семнадцатилетним подростком, заканчивающим школу.

Они сидели, мерно потягивая сливочное пиво и обсуждая учителей и квиддич, пока Крэбб не сказал:

— Знаешь, мне не хватает Реджа.

— Мне тоже, — ответил Малфой, неожиданно поднявшись. — Ну что, парни? Думаю, уже поздно, как считаете?

— И правда, — согласился Крэбб, тоже вставая. — Спокойной ночи, — добавил он уже у двери и вышел.

Малфой запер за ним.

— Гектор классный парень, — сказал он. — Преданный как пес. Мы знакомы с самого детства. Но иногда его бывает слишком много.

— Да ладно, — отозвался Гарри. — Спасибо снова за выпивку, Малфой.

— Знаешь, — начал блондин, возвращаясь обратно. Он сел на кровать и скинул обувь, — ты можешь называть меня Драко. В конце концов, мы теперь соседи по комнате. И, кроме того, каждый раз, когда ты произносишь «Малфой», это звучит так, словно ты выплевываешь что-то горькое.

— Правда?

— Да. — Драко вытащил из кармана мантии палочку и быстро взмахнул ею. Дверь, которая, как думал Гарри, вела в чулан, распахнулась. — Забыл тебе сказать. За этой дверью находится, безусловно, лучшее, что есть в этой спальне. Личная ванная комната. Хочешь пойти первым? Мыло и остальные принадлежности там есть. Иди.

— Э… хорошо. — Гарри вошел в небольшую, но богато обставленную комнатку с глубокой ванной, которая опиралась на ножки в форме когтистых лап, и запер за собой дверь. Подойдя к умывальнику, он плеснул воды в лицо и посмотрел в зеркало. Что за сумасшедший день! Гарри слегка прикоснулся к губам, вновь переживая тот «недопоцелуй» с Малфоем. Он зажмурился. Определенно, сумасшедший день.

Когда он вышел из ванной, туда отправился Малфой. Гарри порылся в сундуке с одеждой, которую принесли домовые эльфы, в поисках чего-нибудь подходящего. Никакого халата он не нашел. О, ну что ж. Гарри залез в кровать в одних боксерах, — ему не хотелось спать в рубашке. В комнате было достаточно тепло для подземелий. По правде говоря, здесь было даже теплее, чем в башне, которая вечно продувалась всеми ветрами. Гарри как раз начал задергивать полог над кроватью, когда из ванной послышался голос Малфоя:

— Кстати, еще кое-что. Я уже наложил на полог твоей кровати заглушающие чары. — Гарри ничего не ответил, и блондин продолжил: — Специально на тот случай, если ты предпочитаешь каждое утро встречать подобно этому.

— Гм, спасибо, — с улыбкой ответил Гарри, чуть покраснев. — Спокойной ночи.

— Спокойной.

На этом Гарри полностью задернул полог. Его губы все еще покалывало, и парень прикоснулся к засосу, который оставила Хизер. Но плеск воды из ванной комнаты (Драко все еще был там) действовал умиротворяюще, и вскоре Гарри забылся глубоким сном.

[Продолжение в следующей главе…]

Количество слов: 3 263.

Рейтинг: R.

Предупреждения: порка, сомнительное согласие, инсинуация (косвенный намек), прослеживается тенденция к гомосексуализму.

К началу следующей недели жизнь Гарри закрутилась в водовороте повседневных дел: занятия, домашние задания, завтраки, обеды и ужины в Большом зале… В общем, все то же самое, чем он мог бы заниматься в 1997 году, если бы не постоянная угроза в лице Волдеморта. Время от времени он ловил себя на мысли, что думает о том, как там поживали Рон с Гермионой. Скучали ли они по нему? Что сейчас происходило с Орденом и Пожирателями Смерти? Но затем Гарри вспоминал, что находится в прошлом. Значит, если получится вернуть его обратно примерно в тот момент, когда он исчез, то никто даже и не обратит внимания, что он куда-то пропадал. С другой стороны, нельзя было исключать и той возможности, что его не смогут отправить назад. В таком случае его исчезновение заметят. А это означает, что данным вопросом займется кто-то вроде Гермионы и найдет способ вернуть его… если не считать того, что он и так вернулся… в прошлое… От одних только мыслей обо всем этом у Гарри начинала болеть голова. В конце концов, он решил, что гораздо проще будет думать о происходящем, как о неком невероятно реалистичном сне.

Сне, в котором он ходил на занятия со слизеринцами и был одним из них. Гарри не удивился, оказавшись лучшим на занятиях по защитной магии (которая еще не была переименована в защиту от темных искусств), а, также узнав, что школьная программа по трансфигурации почти полностью совпадала с учебным планом в его времени. История магии даже здесь была все такой же скучной, а на занятиях профессора Галлвинг продолжалось изучение всевозможных афродизиаков. У нее был абсолютно иной подход к зельям, нежели тот, к которому привык Гарри. И он понял, что знания, которые она дает, и, вправду, усваиваются гораздо лучше, чем он мог бы ожидать.

А еще были вечера, которые он проводил со слизеринцами в общей гостиной. Малфой больше не предлагал сыграть в «Правду или Вызов», но, по-видимому, представители змеиного факультета были прямо-таки ненасытны до действ, в которых можно было бы пощекотать нервы, унизить друг друга или выиграть деньги. После того, первого вечера Гарри, похоже, перестал быть всеобщей целью, но юноша все равно предпочитал наблюдать за событиями со стороны. На первых порах он недоумевал, ради чего затеваются подобные игры, но вскоре понял, что это не лишено смысла. Компания была довольно сплоченной, все друг друга хорошо знали, и оскорбления в рамках допустимого только укрепляли чувство принадлежности к факультету.

Единственным, кто казался обособленный от окружающих, был Малфой. Принц, как подумалось брюнету. Отдельно от всех. Как и сам Гарри по ассоциации. Интересно, что случилось бы, общайся он с остальными больше? Означало ли бы это отдаление от Драко?

На самом деле, не об этом Гарри размышлял вечером в гостиной, когда Крэбб уговаривал его попробовать свои силы в новой игре.

— Давай, Поттер, — подначивал парень. — Ты неплох на чарах, значит, должен быть хорош и в этом.

В центре гостиной, находящимся в углублении, располагался круглый столик. На нем стоял золотой кубок, вокруг которого была разбросана примерно дюжина галеонов.

— Ну же, — продолжал давить Крэбб. — Положи на стол галеон — и можешь играть. Ты же знаешь, мы не можем начать без тринадцатого игрока.

По правде говоря, Гарри понятия не имел, почему игроков должно быть именно столько, но у него в карманах действительно обнаружилось несколько галеонов. Хотя брюнет тут же сообразил, что здесь, в 1926 году, он не располагал особо большими средствами — ведь теперь между ним и его банковской ячейкой в Гринготтсе пролегло семь десятилетий. Но юноша уже согласился принять участие в игре, поэтому положил на стол монету. Малфой занял свое обычное место; в его взгляде вспыхнул интерес.

Гарри быстро понял, что в игре участвуют одновременно только по двое. Цель состояла в том, чтобы забросить в кубок как можно больше монеток с помощью чар. На это отводилось около двадцати секунд. Сам кубок был заколдован таким образом, чтобы отсчитывать время и вспыхивать красным пламенем всякий раз, когда оно истекало. Начать игру решились две пятнадцатилетние девушки. Им приходилось быстро перемещаться вокруг стола и часто взмахивать палочками, потому что галеоны тоже были зачарованы: они безостановочно вращались вокруг кубка. Обе слизеринки хихикали и то и дело сталкивались друг с другом. Они подбрасывали монеты слишком высоко, и те падали мимо чаши, задевая лишь ее края. Но иногда девушкам все же улыбалась удача, и галеоны со звоном приземлялись в кубок.

— Время вышло! — заявил Крэбб, когда кубок вспыхнул красным. — Анисэтт*, ты проиграла.

Девушка, помедлив, переступила с ноги на ногу, но затем наклонилась, сложила руки на краю стола и уткнулась в них головой. Ее соперница подошла сзади и наотмашь ударила проигравшую пять раз по каждой ягодице. Гарри едва не разинул рот при виде такого зрелища. Когда с этим было закончено, Анисэтт резво отпрыгнула от стола и вернулась к своему месту, хихикая по пути.

Вперед вышел следующий участник — долговязый шестикурсник по имени Тимоти Фрост. Гарри вдруг понял, что того, кто далее вступит в игру, каким-то образом определяли сами галеоны (по одному на каждого участника). Интересно, что бы подумал профессор Флитвик обо всех тех сложных чарах, благодаря которым работала эта игра? Одним из самых первых заклинаний, которым научился Гарри, было «Вингардиум Левиоза». Но мог ли он применить его к зачарованным монетам, чтобы забросить их в цель?

Возможность выяснить это на практике Гарри получил довольно скоро. Когда подошла его очередь, он встал напротив Крэбба, который только что выпорол четверых соперников подряд. Гарри был, мягко говоря, не в восторге от перспективы оказаться отшлепанным Крэббом, а его дух соперничества — от проигрыша. Кубок дал сигнал к старту, вспыхнув зеленым, и Гарри направил свою палочку на ближайший от него галеон. Монета взлетела, вращаясь, и очертив в воздухе четкую дугу, попала прямо в чашу. Дзынь! Но буквально через мгновение Крэбб сравнял счет. Они не бегали вокруг стола, как это делали девушки до них, а делали осторожные и выверенные шаги, взмахивая палочками всякий раз, как только монеты подпрыгивали. Дзынь! Дзынь! Дзынь! Галеоны падали в кубок один за другим. Наблюдающие за игрой студенты выкрикивали что-то подбадривающее. И не веря собственным глазам, Гарри наблюдал, как количество монет с невероятной скоростью убывает.

Последний галеон вилял беспорядочными зигзагами, и траектория его движения становилась все запутаннее. Игроки пытались попасть по нему заклинаниями, но безуспешно, поскольку монетка хаотично металась по всему столу. Гарри не мог сказать наверняка, хотя подозревал, что, возможно, с течением времени галеоны увеличивали скорость. Зато не подлежало сомнению то, что до конца раунда оставалось всего несколько секунд… Гарри крутанул запястьем, и — щелк! — монета подскочила в воздух. Юноша применил невербальное заклинание левитации, подхватив ее чарами, когда галеон уже падал обратно, и аккуратно опустил в кубок.

— Черт возьми! — ругнулся Крэбб. Но, опираясь руками на стол, он все же улыбался. — Я тоже уже почти поймал его!

Гарри подступил к Крэббу, понимая, что должен сейчас нанести тому несколько ударов. Он был правшой, поэтому вопросов, связанных с выбором руки, у него не возникло. Но куда девать левую? Он засунул палочку в задний карман, положил вторую руку Крэббу на поясницу и замахнулся для первого шлепка.

Ладонь угодила прямо по правой ягодице Крэбба, и Гарри озадачился сразу двумя вещами. Во-первых, тем, насколько громко прозвучал шлепок, несмотря на плотную ткань брюк Крэбба. А во-вторых, какой резкой болью отозвалась его рука.

— Ауч! — не сдержавшись, вскрикнул Гарри.

— Стальная задница! — со смехом выкрикнул кто-то из толпы.

Гарри шлепнул его по другой стороне и поморщился от нового приступа боли. Хотя, после парочки ударов он все же начал думать как слизеринец. Последние четыре он нанес не рукой, а своей волшебной палочкой. Крэбб взвыл от неожиданности и, выпрямившись, стал потирать ушибленное место.

— Уф, Поттер! Умно!

Гарри невинно пожал плечами.

За время трех последующих раундов Гарри больше не пришлось прибегать к помощи палочки — хотя все его соперники и проиграли, никто из них не был таким же толстокожим, как Крэбб. И в итоге никому так и не удалось отлупить Гарри.

— Молодец, дружище, — похвалил Крэбб, вручая ему тринадцать выигранных галеонов. — Кто-нибудь еще хочет бросить вызов нашему новому чемпиону по шлепкам? Как насчет тебя, Фрост? Второй раунд?

Тимоти замахал руками:

— С меня достаточно.

— Я попробую. — Взгляды всех присутствующих обратились в направлении камина, где в кресле, перекинув ноги через подлокотник, вальяжно сидел Малфой. Он лениво поднялся, достал из внутреннего кармана мантии свою палочку, и лишь затем скинул с себя верхнюю одежду, оставшись только в рубашке и брюках. Пока блондин перевязывал лентой волосы, в них играли блики от огня. Закончив, Малфой подошел к столу и положил на него галеон.

Гарри тоже было полез в карман, но Крэбб остановил его.

— Достаточно одного.

Взмахнув палочкой, он заставил монету вращаться, а после следующего движения галеон с тихим жужжанием покатился по столу, петляя и изредка подпрыгивая.

— Начали!

Гарри быстро расправился с монетой, отправив ее в кубок со звонким «дзинь».

Малфой вскинул руки в насмешливом театральном жесте.

— Лучше два из трех! — крикнул он, бросая на стол вторую монету.

Крэбб пригрозил ему пальцем.

— Поттер, конечно, может принять твой вызов, но ты в любом случае обязан получить свое за этот раунд.

Малфой вздохнул и наклонился, опираясь руками о край стола. Волосы свесились ему через плечо.

— Покажи, на что способен, Поттер, — со смехом сказал блондин.

— Как тебе это? — Гарри максимально завел руку назад и со всего размаху ударил. Малфой лишь негромко что-то пробормотал. Хотя Гарри и наносил удары со всей силой, блондин лишь зевал в притворной скуке, пока брюнет не закончил.

— Переигровка, — заявил Малфой, вращая в руке свою волшебную палочку. Крэбб отправил галеон на изготовку, и двое молодых волшебников замерли в ожидании сигнала, не спуская с монеты глаз. Вспыхнул зеленый свет, и их палочки взмыли в воздух. Но монета словно знала, когда было время делать «зиг», а когда «заг».

Внезапно галеон направился прямо к Гарри, и тот резко взмахнул палочкой, заставляя его подскочить вверх. Монета взлетала все выше и выше, пока не замерла на уровне глаз брюнета. Гарри направил палочку на кубок, но галеон не подчинился ему — его уже успел перехватить Малфой. Началось магическое «перетягивание каната». Гарри пришлось взяться за палочку второй рукой, но Малфой связал монету слишком сильными чарами. Брюнет потерял контроль над галеоном, и тот, вращаясь в воздухе, подлетел к лицу второго юноши. Выражение злого торжества в его глазах напомнило Гарри кое-кого — «О, ну, еще бы не напомнило!» Малфой, словно закручивая палочкой невидимую спираль, забросил монету в чашу и посмотрел на брюнета.

Гарри показалось, будто этот взгляд прожег его насквозь. Довольный своей победой, Малфой смотрел на него хищными, голодными глазами. Гарри уже собирался положить руки на край стола, когда Малфой внезапно перехватил его запястье и дернул на диван. Брюнет не удержался и упал поперек коленей Драко, и прежде, чем он успел принять нормальное положение, последовал первый шлепок. Качнувшись вперед, Гарри понял, что удар был не особенно сильным, но из-за него он вжался пахом в бедро Драко. Теперь с каждым новым толчком брюнет чувствовал, как все больше возбуждается. Но все закончилось слишком неожиданно, чтобы Гарри успел осознать, что продолжает лежать у блондина на коленях, тяжело дыша, а Малфой терпеливо ждет, пока он поднимется.

Гарри встал на ноги, слегка пошатываясь.

— Как насчет решающего раунда? — спросил он. — Кто из нас внесет монету?

Вместо ответа Малфой вытащил из кармана еще один галеон и подбросил его. Монетка сделала несколько оборотов, замерла на миг в воздухе, и затем блондин поймал ее. Он положил ее на стол, и она сразу же пришла в движение.

Гарри был практически уверен в том, что этот галеон окажется специально заколдован таким образом, чтобы поймать его мог только Малфой. Но, возможно, так поступил бы тот, другой Драко. На сей раз, к гарриному удивлению, ему всего со второй попытки удалось завладеть монетой и поднять ее в воздух. Тем не менее, блондин не собирался ему так просто уступать, и они снова принялись перетягивать монету каждый в свою сторону. Во время этой напряженной борьбы Гарри заметил, как на лбу Малфоя проступили капельки пота. Затем монета вдруг полетела в сторону брюнета, он поймал ее ладонью и прямо так закинул в кубок.

— Я повержен, — сказал Малфой и, копируя манеру морского капитана, отдающего шпагу победителю, опустился на одно колено и протянул Гарри свою палочку. Его взгляд словно подталкивал Гарри принять ее.

— Наклонись, — сказал Гарри Малфою, взяв в правую руку его палочку. Она была такой же бледной, как кожа Драко. Наверняка, осина или ива. Гибкая и хлесткая, она со свистом рассекала воздух. Драко занял место перед столом, и Гарри приступил к делу. После первого удара брюнет услышал, как Малфой с шумом втянул в себя воздух, но не вскрикнул и не застонал. Хотя его дыхание стало быстрее и рванее. Однако как бы сильно Гарри ни замахивался, слизеринец не издавал ни звука.

Когда Малфой выпрямился, по его щекам разлился румянец, а глаза горели.

— Гарри Поттер, отныне я провозглашаю тебя чемпионом по шлепкам, — произнес Малфой негромким, но властным голосом. Он поднял руку Гарри вверх. — Отличная работа, Гарри.

— Спасибо.

— А теперь, как смотришь на то, чтобы взяться за сочинение по трансфигурации? — Малфой зевнул, обнажая зубы.

— Его надо сдавать только в четверг, — ответил Гарри. — Но, может, и правда, лучше не откладывать все на последний день. — Остальные слизеринцы окружили стол в ожидании следующего раунда, и оба парня отошли, чтобы не мешать.

— Слушай, а где Хизер? — спросил Гарри, вдруг заметив отсутствие девушки.

— Отработка, — пояснил Малфой. — С Лестранджем! Говорю тебе, она взяла нумерологию, только чтобы подлизаться к нему. Он же наш декан и все такое. И посмотри, что это дало.

Они вошли в свою комнату и заперли дверь. Гарри вытащил несколько листов пергамента и перо и сел за стол, намереваясь приняться за написание сочинения. Он удивился, когда Драко сгорбился на стуле напротив него, не достав ничего из письменных принадлежностей. Гарри уже собирался спросить: «Ты же вроде хотел заняться сочинением?», но хитрый голосок в его голове, о котором Гарри привык думать, как о своем внутреннем слизеринце, прошептал: «Разве не ясно, что это был всего лишь предлог?»

Поэтому вместо этого он задал другой вопрос:

— Драко? С тобой все в порядке?

— Знаешь, я скучаю по Реджу. — Он пробежал рукой по своим светлым волосам, и стягивающая их лента упала на пол.

— Он был твоим лучшим другом, — понимающим тоном произнес Гарри. — Естественно, ты по нему скучаешь.

— А по кому скучаешь ты?

— Из моего времени? — Гарри попытался ответить, но почувствовал, как наложенный на него запрет сжал горло, не позволяя дышать. — Ничего себе! — воскликнул он, бросив попытки ответить на вопрос.

— Это был запрет? — Драко пересел на стул с краю от Гарри. — Как он действует?

— Он как будто душит меня, — попробовал описать Гарри. — Словно весь воздух вокруг меня вдруг исчезает, и я не могу открыть рот, чтобы вдохнуть.

Драко нахмурился.

— Звучит неприятно. Они, должно быть, настроены серьезно, раз наложили на тебя нечто подобное. Интересно, а что ты все-таки в состоянии рассказать? Скажем, ты можешь отвечать просто «да» или «нет»? Давай попробуем. Тебе не хватает твоих друзей?

Гарри почувствовал, что может утвердительно кивнуть безо всяких неприятных последствий.

— А что насчет твоей подружки?

Нет.

— Ты не скучаешь по ней?

Более энергичное мотание головой.

— У тебя ее даже нет?

Да.

— Гарри, не могу в это поверить! Да здешние девчонки уже падают в обмороки от восхищения при твоем появлении. Только и болтают о том, какие у тебя изумительные изумрудные глаза и как ты хорош в защите. «Акцио, сливочное пиво». — Он протянул бутылку Гарри, а затем откупорил свою. — Невероятно, что они не выстраивались у твоих дверей очередями.

— У меня были несколько другие приоритеты, — уклончиво ответил Гарри. По-видимому, запрет был удовлетворен таким обобщением, поскольку Гарри удалось договорить без малейшего намека на удушье. У него не было абсолютно никакой возможности сказать о Волдеморте напрямую. Внезапно он почувствовал сильное беспокойство. Что там сейчас происходило? Разгорелась ли война всерьез? Нет, постойте, этот момент еще даже не настал… пока что… Он задвинул эти мысли на задний план. — У меня не такой уж и большой опыт в личной жизни, если честно.

— Ну, тогда скажи, кого бы ты здесь выбрал? — Он сделал долгий глоток пива, не сводя с Гарри глаз. — Хизер для тебя, наверное, ведет себя слишком напористо? А что скажешь об Анисэтт? Она довольно симпатичная.

Гарри против воли залился краской. Они обсуждали девушек, словно модели метел или еще что-то в этом роде.

— Не думаю, что… То есть, не знаю. Не думаю, что кто-либо из них мне подходит.

— А кто тогда подходит?

— Ну, я точно не знаю. Хотя, думаю, что пойму это, когда увижу. — Гарри пожал плечами и решил, что, возможно, это удачный момент, чтобы в ответ на свою откровенность спросить Драко о том, что его уже давно действительно занимало: — Кстати, а что там между тобой и Хизер?

— О, ничего такого, если ты об этом.

— Просто это немного смахивает на ревность. Я подумал, может, ты бросил ее или что-то в этом духе, и она тяжело это перенесла.

— Как я уже сказал, дело не в этом. — Драко поднялся и начал мерить комнату шагами, рассеянно водя горлышком бутылки по нижней губе. — На самом деле, она положила глаз на Реджа.

— И она обвиняет тебя в том, что его исключили из школы?

Драко не подтвердил, но и не опроверг эту догадку.

— Я не знаю, почему она так себя ведет. — Он сделал глоток и отнял бутылку ото рта с тихим чпоканьем. — Тем не менее, я уверен, что ты ей нравишься.

— Гм…

— И, черт побери, ты уже целовался с ней.

— Да. — Вот только поцелуй, который Гарри то и дело прокручивал в голове, был вовсе не с Хизер Уиттингтон, а с Драко Малфоем. Он подавил дрожь, возникшую при воспоминании еще и о недавней порке. Это было дико, но вместе с тем Гарри не забывал учитывать и то, что здесь действовали совсем другие правила, нежели те, к которым он привык. — Никогда бы не подумал, что слизеринцы могут быть такими… хм… чувственными, — сказал Гарри, подобрав, наконец, нужное слово.

— Я уже говорил тебе, что слизеринцы — лучшие любовники. — На секунду в комнате повисло молчание, но Драко допил свое сливочное пиво, заставил бутылку исчезнуть и продолжил: — О, кстати, я видел, что ты заработал сегодня немного деньжат.

Брюнет удивился резкой смене темы. Глотнув из собственной бутылки, он поставил ее на стол.

— Да, неплохо. Особенно учитывая, что их у меня не так уж и много.

Малфой подошел ближе и оперся руками на стол.

— Даже думать не смей мне их за что-либо предлагать. Ты ничего мне не должен.

— Я как раз подумал…

— Нет. Я не приму их. — Он выпрямился в полный рост. — Сверх того — я буду глубоко оскорблен, если ты попытаешь мне за что-то отплатить. Но знаешь, что ты можешь сделать? Скопи их, чтобы купить метлу.

— Метлу?

— Разве Хизер не говорила тебе за обедом? В субботу состоится отбор в команду по квиддичу. Когда ты рассказывал, что был ловцом, ты ведь ее не разыгрывал? Ты же говорил серьезно? — Время невеселых размышлений о Регулусе Блэке, как заметил Гарри, прошло, и лицо блондина посветлело, снова оживая.

— Серьезно, — успел ответить Гарри, прежде чем запрет опять начал душить его. — Лучше я просто покажу тебе, на что способен.

— Ну что ж, у тебя уже почти достаточно средств, чтобы позволить себе неплохую метлу, благодаря сегодняшнему выигрышу.

— Ты издеваешься? — Гарри постарался вспомнить последние цены на метлы. — У меня, наверное, нет и десятой доли необходимой суммы.

Малфой рассмеялся.

— Что смешного?

— Прошлым летом отец устроил меня работать в Гринготтс, чтобы я узнал кое-что о деньгах. Ты когда-нибудь слышал об инфляции? — Блондин поднялся со своего места и, обогнув угол стола, встал рядом с Гарри.

— О. — Гарри улыбнулся. — Ты хочешь сказать, что сейчас галеоны оцениваются дороже, чем в моем времени?

Малфой кивнул.

— Слизеринцы играют только по-крупному, — произнес он, стоя у Гарри прямо за спиной. — Могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно. Валяй, — ответил Гарри, развернувшись лицом к Малфою.

В этот момент раздался стук в дверь. Блондин быстро подошел к ней и резко дернул за ручку.

За дверью оказалась Хизер с книгами в руках.

— Тебя хочет видеть Лестрандж.

— Сейчас? Так поздно?

Она кивнула.

— Он просил передать тебе это как можно скорее. Он сейчас в своем кабинете, — с этими словами она развернулась на каблуках и удалилась.

Малфой обернулся к Гарри.

— Должно быть, какой-то очередной официальный вызов… Придется мне отложить сочинение до завтра. Увидимся. — Он закрыл за собой дверь, оставляя Гарри в одиночестве.

Несколько часов спустя брюнет закончил вступление в сочинении и прочитал весь заданный материал, но светловолосый слизеринец так и не вернулся. Ближе к полуночи Гарри забрался в кровать, гадая, чем Малфой мог заниматься столько времени. Он уснул, так и не получив ответа.

[В четвертой главе: Малфой продолжает делать непонятные намеки, Гарри противостоит директору Блэку, и дело принимает совсем другой оборот.]

* (п/п): Anisette — сладкий ликер, который вырабатывается из масел семян аниса и горького миндаля, растворенных в крепких спиртных напитках.

Количество слов: 2 733.

Рейтинг: R пока (позже главы будут более откровенными).

Предупреждения: телесные наказания, мастурбация, прослеживается тенденция к гомосексуализму, употребление алкоголя несовершеннолетними.

На следующее утро Гарри проснулся от яркого солнечного света, льющегося из зачарованных окон. За ними почти всегда было ясно, вне зависимости от погоды, царящей на улице. Все еще не до конца проснувшись, он принялся за утреннюю мастурбацию. Кончил он быстро, молча, по привычке закусив угол подушки. Только потом Гарри вспомнил, что Малфой наложил на его полог заглушающие чары. И, конечно, что сейчас 1926 год.

Гарри отдернул тяжелую ткань, чтобы посмотреть, вернулся ли Драко. Последний спал на своей кровати, полог которой был широко распахнут. Блондин лежал прямо в одежде, лишь наполовину укрытый покрывалом.

— Малфой, пора вставать, — сказал Гарри, выбравшись из постели. — Драко?

Он прошлепал босыми ногами к кровати и потряс Малфоя за плечо. Когда он предпринял вторую попытку разбудить блондина, тот неожиданно взбрыкнул ногой, но Гарри успел вовремя отскочить. Затем слизеринец резко сел и, замерев, уставился на Гарри, словно не узнавая его.

— Драко, ты в порядке?

Юноша вздрогнул и потер лоб.

— Уже пора вставать?

Гарри быстро произнес заклинание, чтобы узнать время.

— Да. Что произошло ночью?

— О чем ты?

— Ты ушел на встречу с Лестранджем. Тебя не было так долго, что я заснул.

Драко задумался.

— Я ничего такого не помню.

— Ты помнишь, как пришла Хизер? Она тогда только-только вернулась с отработки.

— Что-то припоминаю, но… — Он потер глаза. — Судя по тому, как у меня раскалывается голова, вчера я перебрал огневиски или чего-то в этом роде. Извини, что заставил тебя волноваться, Гарри.

— Ты уверен, что в порядке?

— Скоро буду, — заверил его Драко, а затем окинул себя взглядом. — Должно быть, хорошая была попойка, раз я даже не разделся.

На завтрак они спустились вместе. Там разговор закрутился вокруг квиддича.

— Ну что, попробуешь себя ловцом, а, Гарри? — спросил Крэбб. — С тех пор как ушел Мэддокс, мы не можем найти никого, кто держался бы на метле хоть сколько-нибудь прилично.

— А ты играешь? — спросил Гарри Крэбба.

— Загонщиком, — ответил парень, ткнув себе пальцем в грудь. Почему-то Гарри это совсем не удивило.

— А как насчет тебя, Малфой?

— Какое-то время я был охотником. Но на пятом курсе сломал руку во время матча, и отец настоял на том, чтобы я покинул команду, — рассказывая об этом, он выглядел хмуро. — Конечно, то, что я провалил предсказания, тоже могло сыграть свою роль.

— Ненавижу предсказания, — признался Гарри. — Полная бредятина.

— Профессор постоянно предсказывала мне ужасную смерть, — продолжил Малфой. — Неудивительно, что я никогда не мог сконцентрироваться на ее уроках. Что смешного?

Гарри не смог удержаться от смеха. Что и неудивительно, ведь у него с этим предметом сложились очень похожие отношения.

— Такая ужасная трагедия в столь юном возрасте! — завыл он, в точности копируя голос Трелони и положив руку на плечо Малфою. — Мой дорогой мальчик, разве ты не знаешь, что обречен? Обречен, уверяю тебя!

Малфой с Крэббом разразились хохотом. Они чуть ли не висели друг на друге. Но смех Гарри резко оборвался, когда на него обрушился увесистый подзатыльник.

— Д-директор? — запнулся Крэбб.

— Джентльмены, — сказал, а скорее, прошипел Финеас Блэк. — Советую вам вести себя более подобающим для студентов благородного факультета Слизерин образом.

— Д-да, сэр. — Гарри дождался, пока Блэк удалится, и потер ушибленный затылок. — Что с ним такое?

Но Малфой ничего не ответил. Он с мрачным видом повесил свою сумку через плечо и вышел из Зала.

Гарри быстро схватил свою сумку, попрощался с Крэббом и бросился вдогонку за блондином. Но когда он выбежал в холл, Малфоя уже и след простыл. Может, он отправился сразу на зелья? Сегодня у них было двойное занятие. Гарри быстро спустился по лестнице, ведущей в подземелья. Но длинный коридор был пуст.

Гарри обычным шагом направился в класс зелий и слегка удивился, не обнаружив Драко и здесь. Дверь в кабинет была открыта. Профессор Галлвинг сидела за своим столом и проверяла лежащую перед ней стопку пергаментов. Она подняла взгляд, но, увидев, что это Гарри, продолжила делать свои пометки.

Юноша сел на свое теперь уже привычное место и вытащил тетрадь с пером. Если Драко не появится к началу урока, то Гарри останется без книги. А учитывая произошедшее на шестом курсе, когда он позаимствовал из кабинета «ничейный» учебник по зельям, он не хотел повторения истории. «Вообще, зачем я за ним погнался? — мысленно спросил Гарри самого себя. — Что бы я ему сказал?»

Но Малфой занял свое место за мгновение до того, как Галлвинг закрыла дверь. Он с невозмутимым видом разложил на столе свои школьные принадлежности и стянул волосы в конский хвост, даже не взглянув на Гарри. Тем не менее, его зеленоглазый сосед сразу узнал это абсолютно неестественное спокойствие. Он сам множество раз скрывал за ним собственный гнев.

Этот самый гнев проступил на поверхность, когда на пороге класса, вызывающе сверкнув серебряным значком префекта, появилась Хизер. В руке она держала свиток. Передав его профессору Галлвинг, девушка замерла в ожидании.

— Мистер Поттер, — обратилась профессор к Гарри. — Похоже, Вас переводят в класс по теории магии.

— Теории магии? — переспросил Гарри, почувствовав, как под партой Малфой вцепился в ткань его мантии.

— Да, согласно приказу директора, именно так. Мисс Уиттингтон проводит Вас до кабинета.

— Прямо сейчас? — удивился Гарри.

— Да. Занятие уже идет, так что вам лучше поторопиться. Что-то не так?

— Нет, мэм, — ответил Гарри, краснея. Он даже не понимал, что его смущает — не считая того факта, что он чувствовал себя крайне глупо из-за того, что профессор разговаривала с ним, как с идиотом. — Просто… я тогда пойду. — Он быстро глянул на Малфоя, который несчастным взглядом уставился в парту. Лицо блондина тоже горело.

Когда Гарри вышел в коридор с Хизер, то тут же начал засыпать ее вопросами:

— Что происходит?

— Понятия не имею, — ответила она. — Все, что я знаю — так это то, что директор хочет, чтобы ты занимался в его классе.

— В его классе?

— Да. Теория магии — единственный предмет, который он до сих пор преподает. — Она шла, устремив взгляд вперед и не глядя на Гарри. — По-видимому, он решил, что этот предмет будет для тебя полезнее, чем зелья.

— Ты тоже занимаешься у него?

— Конечно, нет, — ответила она, практически шипя.

— А почему кажется, словно у директора зуб на Др… Малфоя?

— Спроси как-нибудь в другой раз, — ответила она, поднимаясь по лестнице. Ее взгляд неотрывно скользил по портретам, мимо которых они проходили.

— О. — Гарри молчал весь оставшийся путь до класса теории магии, который, кстати, был совсем рядом с директорским кабинетом.

Они остановились перед входом, и Хизер постучала. Дверь открылась словно сама по себе. Хизер сделала приглашающий жест рукой, предлагая Гарри войти, кивнула директору и затем удалилась. Гарри оглядел класс в поисках свободного места, в то время как взгляды всех присутствующих были обращены к нему. Дверь позади него захлопнулась, заставив брюнета подскочить от неожиданности. Здесь был низкий потолок, а по всей длине стены протянулись высокие узкие окна.

— Добро пожаловать, мистер Поттер, — произнес Финеас Найджелус Блэк. Это было самое недоброжелательное приветствие, которое Гарри когда-либо слышал. Директор указал на свободное место во втором ряду. — Я просмотрел учебный план, по которому Вы занимались в Вашей… гм… бывшей школе, и понял, что у Вашего образования много пробелов в теоретическом материале. — Гарри с непроницаемым выражением на лице сел на указанное место. Он прекрасно понимал, что его образование не имеет никакого отношения к переводу в этот класс. — Для успешной карьеры Вам не пригодятся углубленные знания по зельям, но вот материал моего курса окажется очень полезным.

Тишина после произнесенной директором речи затянулась, и Гарри понял, что от него ждут ответа.

— Да, сэр, — быстро сказал он.

Директор коротко кивнул и повернулся к доске. Взмахом палочки он стер с нее прежние записи, а затем сцепил руки за спиной, держа палочку в правой ладони.

— Мистер Хенниган, перечислите нам, пожалуйста, пять составляющих для успешного заклинания Происхождения. На доске, прошу.

Хаффлпафец с волосами пшеничного цвета поднялся с места и направился к доске, явно нервничая. Когда он поднял свою палочку и начал выводить на доске буквы, его рука дрожала.

— Э, во-первых, намерение. Во-вторых, прецедент. В-третьих, языкознание. В— четвертых… — хаффлпаффец запнулся под пристальным взглядом директора, который стоял всего в нескольких шагах от него. Руки Блэка до сих пор были сцеплены за спиной, но нога начала угрожающе постукивать. — В-ч-четвертых… — Парень затрясся еще сильнее. Он уставился на доску, словно там могла появиться подсказка.

— Положите палочку, пожалуйста, — приказал директор.

Юноша опустил свою палочку на край доски, а затем прислонил ладонь к самой поверхности доски, отвернулся и зажмурил глаза. Гарри не понимал, что он делает. Простояв в такой позе пару секунд, парень не вытерпел и, приоткрыв один глаз, повернул голову посмотреть, чем занят директор. В этот самый момент Блэк нанес по его пальцам три резких удара.

— Мистер Хенниган, чтобы в среду на моем столе лежало четырнадцать дюймов сочинения о пяти составляющих.

— Да, сэр. — Парень направился к своей парте чуть ли не бегом, даже забыв у доски собственную палочку.

Гарри понял, что тупо сидит с открытым ртом, и медленно закрыл его.

Оставшаяся часть занятия прошла не лучше.

* * *

Малфой пропустил обед в Большом зале, но появился на чарах. Он никак не прокомментировал решение директора, и Гарри тоже промолчал. Эта тема всплыла только вечером, когда они были в своей комнате, и Гарри писал сочинение по истории магии.

— Ну, и как прошла теория магии? — спросил Малфой. В его голосе было столько сарказма, что Гарри пришлось напомнить себе, что перед ним находился дружелюбный Драко, а не тот, другой.

— Ну, я впервые слышал о пяти составляющих заклинания Происхождения, или о чем он там говорил, — делился впечатлениями Гарри. — Но, по крайней мере, мне удалось не заработать палочкой по пальцам. Пока что.

— Мне жаль, что он отыгрывается на тебе. Эти занятия — всего лишь предлог для того, чтобы мучить особо трудных студентов, — объяснил Малфой. Гарри поднял взгляд и обнаружил, что блондин пристально смотрит на него, посасывая кончик пера. — Он просто старается сделать мою жизнь как можно более невыносимой.

— Что ты имеешь в виду? Почему?

Малфой отложил перо в сторону. Гарри показалось забавным, что блондин предпочел сесть с ним вместо того, чтобы занять свободный письменный стол.

— Я же тебе говорил, что втянул его внука во множество неприятностей.

— Я думал, слизеринцы постоянно находят на свою голову неприятности, — попробовал пошутить Гарри, но Малфой даже не улыбнулся. — Один человек как-то сказал мне … что мое пренебрежение правилами сделало бы из меня отличного слизеринца.

Малфой просто кивнул, смотря на Гарри исподлобья.

— Ну же, Драко. Я же вижу, что ты хочешь мне обо всем рассказать. — Гарри тоже отложил свое перо. — Тем более, это из-за тебя я теперь страдаю на уроках Блэка. А ведь мне впервые в жизни начали нравиться зелья. Так что ты мой должник.

Малфой вдруг встал и подошел к буфету, где хранилось сливочное пиво. Но вместо него он достал какую-то другую бутылку и разлил ее содержимое по рюмкам. Затем парень вернулся к столу и поставил одну перед Гарри.

— Вот. Надеюсь, тебе понравится.

— Что это? — спросил брюнет, принюхиваясь к содержимому.

— Черносмородиновый ликер. Изготовлен из ягод, растущих на землях моей семьи. — Он сделал глоток. — Род Малфоев является очень древним магическим родом.

Гарри хотел сказать: «Я знаю», но решил, что лучше будет промолчать. Вместо этого он тоже сделал небольшой глоток. Ликер был сладким, но приятно обжигал горло.

— Его готовят домовые эльфы, — продолжил рассказывать блондин. — На самом деле, я даже не знаю, как. Мы закупориваем бочки на двадцать пять лет, пока ликер не настоится. — Он покрутил напиток в своем бокале. — Поэтому я знаю, что для всего существует свое время. Иногда следует подождать — и твое терпение окупится.

Гарри наблюдал, как Драко откинул назад волосы. Светловолосый волшебник сделал еще один глоток и затем быстро пробежал кончиком языка по ободу бокала. Это движение заворожило Гарри, и он вспомнил невесомое прикосновение этого языка к своим губам.

Юноша почувствовал жгучую потребность снова испытать это ощущение. Гарри моргнул, вдруг осознав, что никогда не испытывал подобных желаний раньше, до того, как попал сюда, в 1926 год. Но опять же — здесь он многое познал впервые. Брюнет облизнул собственные губы, ощутив сладкий привкус ликера.

— Но, очень трудно ждать, Гарри — продолжал Драко, — когда не уверен, что будет дальше.

— Ты говоришь об ожидании Регулуса? — уточнил Гарри, пытаясь уловить мысль Драко.

Блондин снова сидел на стуле напротив Гарри, тяжело опустив плечи. Рюмку с ликером он держал под столом, где Гарри не мог ее видеть.

— Я… пожалуй, — ответил он. Блондин казался одновременно взволнованным и печальным. И Гарри вновь ощутил свое извечное стремление хоть как-нибудь помочь. Это же самое стремление заставило его отправиться на поиски Драко этим утром. Хотя он в любом случае ничего не мог сделать.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Гарри.

Драко скосил на него глаза, сам при этом оставшись неподвижным. Затем блондин снова бросил на него пронзительный взгляд и сказал:

— Я не хочу втягивать тебя в те же неприятности, что и Реджа.

— Я говорил тебе, что могу выбраться из любых неприятностей.

— Ты искушаешь меня, Поттер. Весьма искушаешь. — Драко поднялся и отошел в другую часть комнаты. Гарри не понимал, зачем Малфою вдруг понадобилось увеличить дистанцию между ними. Драко залпом допил остатки ликера и замер в явной нерешительности. Гарри наблюдал за ним, помимо воли сравнивая этого Драко с тем, которого он знал. У этого Малфоя волосы были длиннее, и он носил их распущенными, что смягчало черты его лица, делая их почти женственными. А его голос и отношение к Гарри — куда менее резкими. Но, опять же, был ли бы тот Драко таким же, как этот, если бы на нем не сказалось пагубное влияние Люциуса и Волдеморта?

Драко подошел ближе к столу и сказал:

— Ты едва прикоснулся к ликеру. — Он поднял рюмку Гарри и осушил ее одним глотком.

— Я бы и сам допил, знаешь ли. — Гарри был слегка растерян и озадачен.

На лице Драко вдруг появилась дерзкая ухмылка.

— Просто решил слегка тебя поддразнить. Если хочешь еще — всегда пожалуйста.

— Что на тебя нашло? — Казалось, Драко менял настроение быстрее, чем снитч — траекторию движения.

— Я же сказал, что просто хочу немного повеселиться. — Драко направился к двери. — Ты идешь? Уверен, мы можем неплохо развлечься.

— Очередная игра в «Правду или Вызов»? — спросил Гарри, чувствуя знакомое покалывание на губах при воспоминании о прошлой игре.

— Думаю, на этот раз мы выберем что-нибудь со ставками повыше, — сказал Малфой. — Скажи, сколько тебе не хватает на метлу?

— Э… — Гарри был сбит с толку внезапной сменой темы. — Гойл говорил мне о последней модели, которая стоит около двадцати галеонов, — Чистомет… — произнося это, он чувствовал себя нелепо. Он чуть не назвал ее «Чистомет 1», хотя в 1926 году, разумеется, моделям метел еще не начали давать номера. «Чистомет 2» появится только несколькими годами позже, насколько Гарри помнил из «Квиддича сквозь века».

Малфой приподнял бровь.

— Ах, ну да. Мой отец помог Барнаби Оллертону со стартовым капиталом для открытия этой компании. Осмелюсь даже сказать, что мы можем заказать тебе метлу со скидкой, — сообщил он, неопределенно жестикулируя руками перед Гарри. — Ну, так что, ты все же остаешься дописывать сочинение, мм?

У Гарри появилось отчетливое ощущение, что теперь Малфой не хочет брать его с собой.

— Э, да. Пожалуй, останусь. Хотя, может, я и выберусь в гостиную чуть позже.

Малфой лишь кивнул и вышел за дверь.

Вскоре Гарри понял, что вот уже несколько минут неподвижно пялится в свое недописанное сочинение. День был настолько насыщен всевозможными эмоциональными событиями, что он даже не знал, с чего начать. Директор Блэк был настроен против них обоих, но Гарри чувствовал странную защиту со стороны Малфоя. Было очевидно, что блондин расстроен как из-за Регулуса, так и из-за его деда. Не из-за этого ли его настроение менялось с такой скоростью? И Гарри до сих пор не оставляло ощущение невесомого прикосновения губ Драко, его рук, которыми он схватил Гарри и перекинул через свои колени.

Этому не было никакого объяснения. Он продолжал размышлять в этом же ключе, рассеянно выводя чистым пером невидимые узоры на листе пергамента.

«Ну, — думал он про себя, — я же не первый парень, который находит другого парня привлекательным, правда ведь?» При этой мысли его сердце забилось чуть быстрее, но Гарри взял себя в руки. Не могли же геи-волшебники быть менее распространенным явлением, нежели геи-магглы, правильно же? Хм... Мог ли он и вправду оказаться геем? Так ли важно, какая у тебя ориентация? Может для магглов и да, а для волшебников…?

На самом деле, он никогда раньше не испытывал влечения к мужчинам или парням. Но его определенно тянуло к Драко. В этом он не сомневался. Когда Гарри размышлял об этом с такой точки зрения, все казалось ему не таким уж и запутанным. Драко был — и оставался — единственным, кому он здесь доверял и который его волновал. И Драко поцеловал его. Ну, по крайней мере, это было почти поцелуем. Он снова дотронулся пальцами до губ и прикрыл глаза, вспоминая то еле ощутимое прикосновение.

Когда Гарри думал об этом подобным образом, все казалось ему вполне естественным. Но что не поддавалось его пониманию — так это то, что Драко, казалось, постоянно собирался сказать или сделать что-то, но в последний момент отступал. Гарри до сих пор не знал, что тот скрывает. Возможно, и не одну тайну.

Через некоторое время он рискнул выйти в Общую гостиную, но Драко нигде не было видно. Гарри немного поболтал о моделях метел и квиддиче с Фростом и еще несколькими слизеринцами, которые околачивались возле камина, а затем пошел спать, гадая, куда уже вторую ночь подряд пропадал Драко.

[В следующей главе: Гарри пишет письмо, проводится отбор в команду по квиддичу, а еще Гарри приходит к заключению, что полеты на метле бывают весьма… возбуждающими.]

Количество слов: 2 750.

Рейтинг: PG (но не надолго)

Предупреждения: изображения гомосексуальных сцен, поцелуи и нецелесообразное применение метлы в качестве инструмента для прелюдии. (Ну, ладно, насчет последнего я пошутила…)

На следующий день во время «окна» Гарри сидел в библиотеке, изучая литературу по путешествиям во времени. Последняя работа по данной теме принадлежала, кажется, некой Мелисандре Фогг, одной из соизобретателей хроноворота. Его грела мысль, что, возможно, там, в далеком 1997 году, Гермиона читает ту же самую книгу, и, возможно, даже сидит на том же месте за столом, что и он. И юноша вдруг почувствовал себя ближе к ней. Он вернется — он должен вернуться. Ведь так было предсказано, верно?

Внезапно ему в голову пришла бредовая идея. Что, если Гермиона на самом деле читала эту же самую книгу, только в будущем? Мог ли он отправить ей сообщение? Брюнет отыскал в сумке листок пергамента. Получится ли у него, учитывая наложенный запрет, написать нечто, что могло бы исказить временную линию? И вообще — какая информация окажется полезной для Гермионы?

Гарри постарался представить ее на своем месте. Что из всего произошедшего выделила бы Гермиона? В расстройстве от бесплодных усилий он ударил кулаком по столу, заслужив этим неодобрительные взгляды двух хаффлпавцев, сидевших напротив. К юноше вдруг пришло осознание того, что Гермиона никоим образом не могла бы догадаться о том, что ее друг оказался в прошлом. Все, что им, скорее всего, было известно — это что Гарри исчез. Наверно, они предполагали, будто его похитил Волдеморт. Снейп больше не являлся шпионом Ордена, поэтому и о происходящем во вражеском лагере они, вероятно, не знали. И последним человеком, видевшим Гарри, был Винсент Крэбб.

Гарри устало потер глаза, но, тем не менее, коснулся пером бумаги. Министерство обязательно найдет способ вернуть его обратно, а пока он все-таки напишет письмо.

«Дорогая Гермиона,

Я пишу тебе из 1926 года. Понятия не имею, как я сюда попал,

но думаю, это как-то связано с тайнами Хогвартса.

Крэбб толкнул меня в нишу рядом с дверью в кабинет зелий,

и я очутился в прошлом. Здесь директор Хогвартса — Финеас Блэк.

Сейчас Министерство работает над моим возвращением назад.

В смысле, вперед. Я провел здесь уже пару недель,

но никаких сдвигов пока нет.

В остальном же со мной все в порядке. Я завел друзей.

Занятия проходят нормально… я бы, наверно, мог даже хорошо сдать ТРИТОНы.

Я очень скучаю по вам с Роном и надеюсь,

что ты получишь это послание и я смогу вернуться обратно.

С любовью,

Гарри».

Закончив, он воспрял духом. «Я обязательно вернусь домой, — твердо решил про себя Гарри. — В конце концов, я просто не могу оказаться настолько удачливым, чтобы навсегда скрыться от проклятого пророчества Трелони». Он сложил лист пополам, засунул его в книгу и поставил фолиант обратно на полку. Больше от него ничего не зависело.

Написание письма, казалось, избавило Гарри от терзаний по поводу будущего. Всю неделю он почти не вспоминал о Волдеморте. А еще юноша успел привыкнуть к Драко. Гарри перестало казаться, будто каждое его слово будет сопровождаться оскорблением. На самом деле, он уже с трудом мог вспомнить того, другого Драко, его интонации и выражения лица. Гарри помнил Малфоя сначала капризным ребенком, потом упрямым подростком, который под конец стал казаться слабым и почти жалким. Этот Драко, наоборот, походил на способного, уверенного в себе волшебника, гордого, но и в некотором роде уязвимого. В чем именно заключалась эта уязвимость, Гарри понять не мог.

Утром, в день отбора в команду по квиддичу, Гарри разбудил Малфой. Он распахнул полог и сказал всего два слова:

— Она здесь.

— Что здесь? — Гарри постарался одновременно нащупать очки и сесть. Наконец, водрузив очки на переносицу, он взглянул на Малфоя, который устроился на ковре по-турецки. На его коленях лежал продолговатый сверток.

Черноволосый парень сполз на пол и сел напротив Малфоя.

— Драко…

— Открой его. — Блондин впихнул в его руки сверток, в который, судя по очертаниям, могла быть завернута только метла. Разорвав упаковку, Гарри уставился на содержимое. Метла была великолепна: почти черная дубовая рукоятка, отполированная до блеска и залакированная, подрезанные в классической форме прутья и покрытое латунью и причудливыми узорами место для опоры ног.

— Но у меня еще недостаточно… — начал Гарри.

— Гарри, — перебил его Драко, — я приобрел ее для тебя. Это подарок.

— Драко, я не могу… — Но его протесты потухли, как только он увидел печаль в глазах блондина. Гарри моментально сменил линию поведения: — Ух ты, она потрясающа! — Он провел ладонью по рукоятке. — Спасибо.

— Я хочу получить этот чертов Кубок Школы, — с веселыми искорками во взгляде предупредил Драко. — Нервничаешь?

— Не очень, — признался Гарри. О квиддиче брюнет никогда особо не волновался.

— Мм. — Драко обвел комнату взглядом. — Кстати, хочешь позавтракать в Большом зале или поедим здесь?

— Я, э-э … — Трудно одновременно говорить связано и пытаться разобраться в странном поведении Драко Малфоя. Ему самому было все равно, но Драко почему-то нервничал… — Как хочешь.

Драко улыбнулся и щелкнул пальцами. Возле стола тут же появилась пара домовых эльфов с подносами, нагруженными едой. Поставив их на стол, домовики с легким хлопком исчезли.

— Давай есть.

Парни сели за стол. Гарри принялся намазывать масло на булочку.

— А кто еще участвует в отборе?

— Я не знаю точно, — расплывчато ответил Драко, полностью сосредоточившись на очищении мандарина.

— То есть? Слизеринцы не смеют даже чихнуть без твоего ведома. Кто еще? Тот здоровяк с пятого курса… Хикок? Хикман?

— Хм… Не знаю. Наверное.

— Ты абсолютно не умеешь врать. — Гарри наколол на вилку сосиску. — Знаешь, да?

— Ну, если ты так говоришь. — Малфой старался не встречаться с ним взглядом.

— А что насчет тебя? Может, поэтому ты сейчас такой разговорчивый? А? Потому что тоже собираешься принять участие в отборе?

Малфой лишь рассмеялся.

— Я уже говорил тебе. Квиддич для меня в прошлом. Я должен был сделать выбор между ним и дуэлями, и предпочел последнее.

Гарри постарался отвлечься от воспоминаний о дуэлях и добиться от Малфоя правды.

— Серьезно, Драко. Ты что-то недоговариваешь. Знаешь, я ненавижу, когда люди пытаются от меня что-либо скрыть.

Это прозвучало несколько резче, чем он хотел, но прежде чем брюнет успел смягчить свое заявление, Драко ответил:

— Знаю. — Он положил на стол очередной очищенный мандарин, так ни одного и не съев. На секунду Гарри показалось, что блондин сейчас поднимется и уйдет, но тот вдруг лукаво улыбнулся. — Все равно ты сам скоро обо всем узнаешь. Разве нет? А сейчас ешь. Но не переусердствуй, а то тебе сложно будет оторваться от земли.

— Я… ладно. — Малфоя было совершенно невозможно понять. Поэтому Гарри решил на время бросить свои попытки и просто насладиться завтраком.

Через несколько минут светловолосый слизеринец заговорил снова:

— Насколько сильно ты этого хочешь?

— Прости? — слегка невнятно переспросил Гарри, пытаясь прожевать круассан.

— Занять место ловца. Тебе очень этого хочется? — Он глядел на Гарри искоса, словно не решаясь прямо смотреть в глаза.

— Ну, я знаю, что всегда существует вероятность, что здесь в любую секунду может появиться кто-нибудь из Министерства и отправить меня домой. Но, судя по всему, мне не стоит особо на это рассчитывать, правда? — Гарри одним глотком осушил стакан с тыквенным соком. — И я всегда довожу дело до конца.

— Ты хочешь получить это место.

— Да.

— Ну что ж, тогда удачи. — Драко поднялся и надел мантию, собираясь на улицу. — Я буду наблюдать за тобой с трибун. Встретимся на поле.

Покончив с завтраком, Гарри переоделся в более подходящую для полетов одежду. Интересно, какая погода выдалась сегодня? Одним из явных недостатков комнат в подземельях было полное отсутствие окон.

Как оказалось, стоял ясный прохладный день. Высоко в небе играла красками радуга. Ранний октябрьский ветер трепал мантию, но солнце еще пригревало лицо. Он шел по направлению к стадиону, сжимая свой новый Чистомет в левой руке. Пара игроков уже лениво наматывала круги над полем, а некоторые студенты, развалившись на трибунах, наблюдали за ними. Гарри узнал Уиттингтон, когда она пронеслась мимо него с прижатым к себе квоффлом, и Фроста, наблюдающего за разминкой с трибун.

Капитаном слизеринской команды оказался внушительного вида семикурсник по имени Барнабас Кэрроу, игравший за загонщика. По его словам, он не стал охотником из-за того, что его руки были коротковаты для разыгрывания необходимых комбинаций по защите колец. Громко свистнув, парень подозвал к себе игроков. Они подлетели к капитану и теперь парили на метлах прямо перед ним. Гарри тоже присоединился ко всем.

— Итак, во-первых, я хочу посмотреть, кто как летает. Да, и ты тоже, Крэбб. Это относится как к новичкам, так и к старым игрокам. Следуйте за Филлипсом. И старайтесь не отставать.

Филлипсом звали стройного пятикурсника, который стянул на затылке свои длинные каштановые волосы, чтобы они не мешали в полете. Он направился к голевому шесту, и остальные последовали за ним. Гарри летел позади всех, понемногу привыкая к Чистомету. Метла была сделана на славу и чутко реагировала на каждое его движение. Когда Филлипс начал вилять зигзагами над трибунами и между шестами, Гарри обнаружил, что новая метла способна делать довольно крутые повороты. Даже лучше, чем его Молния.

Вскоре Филлипс погнал их на другой конец поля, все наращивая скорость, и Гарри просто отдался наслаждению, которое дарили освежающие воздушные потоки.

Затем раздался очередной свисток, и они направились к тому месту, где их поджидал Кэрроу.

— Итак, — произнес капитан, когда игроки приземлилась. — Охотники сюда, к Уиттингтон, — он махнул рукой вправо, — вратари, сюда, — он указал влево. — Загонщики ко мне.

Гарри удивился, вдруг обнаружив, что остался стоять посередине в полном одиночестве.

— Ну что, Поттер? Ты наш единственный кандидат на место ловца?

— Похоже на то.

Кэрроу скрестил руки на груди, явно недовольный таким раскладом.

— Ну что ж, ладно. Но я все-таки должен убедиться, что ты подходишь на эту роль. Снитч уже выпущен. Так почему ты до сих пор здесь вместо того, чтобы пытаться поймать его, когда я уже занимаюсь загонщиками, а?

Ничего не ответив, Гарри рванул с места. Он испытывал легкое огорчение. Не то, чтобы слова Кэрроу задели его, но разве Гарри был виноват в том, что больше никто не явился на отбор? Ему не нравилось, когда с ним разговаривали в подобной манере. Но, опять же, Гарри напомнил себе, — это слизеринская команда. Так что лучше всего сейчас было выбросить эти мысли из головы и заняться поисками снитча.

В такой солнечный день золотой мячик должен ярко сверкать на солнце. Но в то же время Гарри сбивали с толку блики от других предметов. Несколько раз он менял направление, заметив где-нибудь вспышку света, но потом выяснялось, что это блестели либо недавно перекрашенные шесты, либо металлический каркас трибун. Только когда уже выбрали загонщиков, а не прошедшие отбор студенты плелись к замку, Гарри, наконец, заметил крылатый мячик. Охотники отрабатывали пасы друг другу, и снитч парил у самой ноги Филлипса.

Гарри бросился в сторону яркой искорки, стараясь при этом так извернуться, чтобы не помешать тренировке охотников, но золотой мячик неожиданно рванул к траве. Гарри ринулся за ним под практически отвесным углом. Охотники крикнули ему в след что-то подбадривающее, и Гарри невольно улыбнулся. Снитч несся вперед, по направлению к шестам, почти касаясь травы. Парень выровнял метлу и попытался выжать из нее максимальную скорость, но она и так уже летела на пределе, двигаясь примерно в одном темпе со снитчем.

Гарри преследовал крылатый мячик по всему полю, который то и дело менял направление, но расстояние между ними по-прежнему не сокращалось. Вскоре он заметил, что остальные прервали тренировку и с любопытством наблюдали за ним, свистя и выкрикивая что-то подбадривающее. Снитч начал петлять, стараясь оторваться от погони, но Гарри упорно продолжал сидеть у него на хвосте. Он то взвивался ввысь, то устремлялся вниз с огромной скоростью, совершая головокружительные виражи.

Гарри набрал высоту, преследуя снитч над радугой, и затем резко спикировал. Да! Снижаясь, он смог прибавить еще немного скорости к уже имеющейся. Пока они мчались к земле, рукоятка метлы поравнялась с крылатым мячиком, и в следующее мгновение пальцы Гарри сомкнулись вокруг него. Парень потянул на себя метловище, выжимая до предела тормозящие чары, когда его ступней уже коснулась трава. Врезавшись ногами в твердую поверхность, он перекувырнулся через голову несколько раз, прежде чем остановиться. Рукоятка метлы ушла на несколько дюймов в землю.

Гарри сел и заморгал. Остальные игроки уже тоже приземлились и бросились к нему.

Уиттингтон добежала до Гарри первой. Ее волосы растрепались на ветру и несколько прядей забились в рот.

— С тобой все нормально, Поттер? — с тревогой в голосе спросила она.

— Да, я в порядке. — Гарри встал, как бы в подтверждение своих слов. Снитч трепыхался в его кулаке, пытаясь вырваться на свободу. — Слегка жестковатое приземление, но не более. Просто метла новая.

— Ну, что скажешь, Барни? — поинтересовался Филлипс у Кэрроу.

Капитан команды протянул руку, и Гарри отдал ему снитч.

— Ну что ж, Поттер, могу сказать только одно, — произнес он, сняв со снитча чары и положив ставший неподвижным мячик в карман. — Нет, даже две вещи. Во-первых, это было просто блестяще. Во-вторых, добро пожаловать в команду.

Какое-то время Гарри отдыхал после погони за снитчем. Затем, когда остальные тоже закончили тренировку, все вместе отправились на обед. Гарри все еще надеялся увидеть Малфоя. Разве он не обещал прийти сегодня на поле? Но Драко так и не объявился.

В конце концов, Гарри нашел его в их комнате, в подземельях. По-видимому, тот работал над домашним заданием.

— Драко, на улице великолепная погода. У нас осталась еще пара часов до захода солнца. Пойдем на озеро?

Блондин бросил на него лукавый взгляд поверх книг.

— Я слышал, ты получил место ловца.

— Ну, конкуренция была не очень жесткой… — Гарри вдруг вспомнил утреннюю нервозность Драко. — Это ты все подстроил, да?

— Нет, не совсем, — не особо убедительно ответил Драко.

— Ты не обязан был этого делать. — Гарри попытался рассердиться, но у него ничего не вышло. — Не для меня.

Драко опустил голову, но затем снова посмотрел на Гарри. На губах блондина играла улыбка.

— Ну что, как новая метла?

Гарри ответил не сразу. Он не мог решить: то ли позволить Драко сметить тему, то ли продолжить гнуть свою линию. Юноша не мог понять, злился ли он вообще. Поэтому, решив оставить все как есть, он ответил:

— Она потрясающа. Давай, пойдем на улицу, и ты тоже сможешь на ней полетать.

Драко вздохнул:

— Ладно, уговорил. — Его лицо приняло слегка забавное выражение, словно он был очень рад тому, что Гарри согласился сменить тему, но в то же время несколько озадачен, с какой легкостью он это сделал.

Они вышли к озеру и там летали на новой метле по очереди. Драко описывал безупречные петли, и Гарри поймал себя на том, что пытается их повторить. Они летали до тех пор, пока порывы ветра не стали слишком пронизывающими. Гарри всегда лучше всего чувствовал себя в воздухе. Словно все проблемы оставались позади, на земле; словно тот Гарри Поттер, каким он был в реальности, не мог угнаться за ним в этом полете. Юноша сделал последнюю двойную мертвую петлю на фоне заходящего солнца и устремился к Драко. Он хотел затормозить прямо перед блондином, но опять немного не рассчитал силу тормозящих чар и слетел с метлы. Драко поймал его прямо в полете.

Мгновение еще казалось, что они устоят на месте, но затем голубоглазый слизеринец не выдержал веса Гарри, и они оба повалились на ворох мантий. Щеки брюнета разрумянились от ветра, и он все еще не мог отдышаться после последнего маневра. Он прислонился лбом ко лбу Малфоя и, не задумываясь, обхватил ладонями затылок блондина, склоняясь все ниже, пока не коснулся приоткрытых губ.

Это был не тот соблазняющий, дразнящий слизеринский поцелуй, которым блондин так смутил его в первый вечер. Нет, этот поцелуй был гриффиндорским — наглым и импульсивным, и Драко тихо всхлипнул под его натиском. Но затем он подался вперед, переплетая свой язык с гарриным. И тогда Гарри понял, что никогда в жизни не желал ничего так сильно, как продолжать целовать Драко.

Но, в конце концов, воздуха стало не хватать, и ему пришлось отстраниться. Похоже, Драко в тот момент не был способен произнести что-либо вразумительное, поэтому Гарри сделал это за него:

— Спасибо за метлу.

— Пожалуйста, — выдохнул в ответ Драко.

Казалось, он собирался добавить что-то еще, но Гарри не хотел давать ему возможности передумать или сменить тему.

— Я хотел сделать это с той самой игры в «Правду или Вызов», — признался Гарри, пропуская волосы Драко сквозь пальцы. Он снова наклонился, желая почувствовать неровное дыхание блондина, и слегка коснулся его губ своими — один раз, второй, третий… до тех пор, пока Драко не подался навстречу, стараясь вовлечь его в настоящий поцелуй. Гарри позволил ему это и был застигнут врасплох, когда Малфой вдруг перехватил инициативу и перевернул его на спину. Он стал жадно целовать Гарри, одной рукой придерживая брюнета за подбородок, а другой — перебирая его растрепавшиеся от ветра волосы.

До этого Гарри никогда так не целовали. Он ощущал всю страсть партнера, такую же неистовую, как и его собственная. Временами, целуя Джинни, он словно отключался от реальности, теряясь в поцелуях. Но сейчас все было совсем иначе. Сейчас, несмотря на то, что он находился во власти эмоций, он улавливал каждое движение блондина. Язык Драко то врывался в рот Гарри, то отступал, маня за собой, а затем мучительно медленно скользил по его губам… Гарри был буквально околдован этой неторопливой лаской. Он не знал, что заставило его открыть глаза, но, сделав это, обнаружил, что Драко тоже смотрит на него.

Блондин прошептал:

— Ты даже не представляешь, во что ввязался, Поттер.

— Тогда, может, покажешь?

Драко прислонился лбом ко лбу Гарри.

— Не здесь. — Он поднялся и осмотрелся кругом. На берегу озера кроме них никого не было, и блондин кивнул, словно в подтверждение своим мыслям. — Пойдем. — Он подал Гарри руку, помогая встать, а затем поднял с земли Чистомет. По дороге к замку оба молчали.

[К этой главе есть замечательная картинка: http://faire-weather.livejournal.com/4901.html]

[В шестой главе: Кхм, думаю, вам лучше просто продолжить чтение…]

Количество слов: 2 920.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: секс, специфический гомосексуальный половой акт, порка, связывание, быстрый секс, мастурбация (ну, вы поняли).

Когда они оказались в замке, до них сразу же донесся гомон студентов, собравшихся на ужин в Большом зале. В воздухе витал аппетитный аромат. Но оба молодых человека направились прямиком в подземелья, ничего не говоря и не глядя друг на друга.

Как только они оказались по другую сторону двери, закрывающей вход в комнату Драко, Гарри прижал к ней слизеринца и впился в его губы. Теперь, когда они стояли, а не лежали на прохладном берегу озера, брюнет мог почувствовать малейшее телодвижение блондина, пока они целовались. Гарри скользнул руками по талии Малфоя и обнял его, тесно прижавшись бедрами. Но Драко неожиданно вырвался.

— Мистер Поттер, если Вы полагаете, что я позволю Вам повалить себя на ковер, как какого-нибудь пятикурсника, то Вы глубоко заблуждаетесь.

— Я всего лишь…

— К тому же, ты весь в грязи. — Драко насмешливо выгнул бровь и, подняв вверх свою волшебную палочку, повел запястьем. Дверь в ванную комнату распахнулась, и одновременно с этим туда влетел какой-то предмет из сундука светловолосого парня. — Иди.

— Пойдем со мной. — Гарри коснулся его руки.

Драко медленно покачал головой.

— Терпение, Поттер. Терпение.

— Ладно. — Тем не менее, он еще теснее прижался к Малфою. — Я приму душ. Но называй меня Гарри, хорошо? — Брюнет еще раз поцеловал Драко и поспешил скрыться в ванной.

Из кранов уже лилась теплая вода, а предметом, вылетевшим из сундука Драко, при ближайшем рассмотрении оказался халат из великолепного материала, вероятно, шелка или атласа оливкового цвета. Пена источала расслабляющий аромат лаванды. Гарри положил очки на тумбочку, снял одежду и скользнул в воду. Краем сознания он удивился, что Малфою удалось устроить все это одним-единственным взмахом палочки. Вероятно, принцем Слизерина не становились благодаря лишь одной внешности.

Ванна была изумительной, но Гарри был слишком нетерпелив, чтобы насладиться ею в полной мере. Какая-то его часть боялась, что, когда он вернется в комнату, то не застанет в ней Драко. Сейчас, прокрутив в памяти события последних нескольких недель, у парня не осталось сомнений в том, что блондин нередко находился на грани того, чтобы что-то предпринять, но в последний момент не решался. Поступит ли он так же и на этот раз? Гарри запахнул полы халата и провел рукой по волосам. После высушивающего заклинания они были взъерошены сильнее обычного, но юноша предпочел оставить все как есть и, сделав глубокий вдох, вошел в спальню.

Повсюду мерцали свечи, в зачарованные окна заглядывала восходящая над озером луна. Стол и стулья были сдвинуты в стороны, а их место заняли два пуфа с разбросанными вокруг подушками, а также то, что Гарри, скорее всего, назвал бы кофейным столиком. Но вместо кофе на нем стояли разнообразные вкусности. Драко сидел возле столика, поджав ноги, и разливал по изящным, напоминающим цветы, пиалам чай из серебряного чайничка. Он поднял взгляд при появлении Гарри и глазами указал ему на пуф напротив. Запахи мяты и экзотических специй заставили желудок Гарри заурчать. Пожалуй, еда была весьма кстати. Почувствовав слабость в коленях, Гарри поспешил опуститься на подушку. Внезапный порыв, который заставил его поцеловать Драко, успел испариться, и если раньше он собирался, как выразился блондин, «повалить его на ковер как какого-нибудь пятикурсника», то теперь Гарри уже не знал, как себя вести.

Впрочем, Драко, похоже, решил взять инициативу в свои руки.

— Сначала суп, — заявил блондин, протягивая Гарри небольшую чашу. Затем он поднял точно такую же и сделал из нее глоток.

— Без ложек?

— Без ложек, — подтвердил Драко, одарив Гарри недовольным взглядом поверх своей чаши. — В Марокко не пользуются столовым серебром.

— О... — Гарри все больше становилось не по себе. Но суп был весьма неплох: по вкусу угадывалась чечевица, да и специй было в самый раз. Закончив есть, он поставил опустевшую посуду на стол, и Драко тут же заклинанием убрал ее. — Что дальше?

— Увидишь. — Драко снял со следующего блюда серебряную крышку. На нем оказалось что-то, больше всего напоминающее гладкое, округлой формы пирожное, посыпанное сахаром и корицей. Драко ловко стукнул по корочке двумя пальцами, и она треснула, выпуская пар.

— Что это? — поинтересовался Гарри.

— Попробуй. — Драко отломил маленький кусочек, осторожно положил на ладонь, позволяя остыть, и затем, взяв тремя пальцами, поднес ко рту брюнета. Гарри захватил лакомство губами и языком — это и вправду оказались сахар и корица! — и быстро прожевал. На вкус «пирожное» напоминало хрустящее печенье с начинкой из мяса и орехов, сладкое и острое одновременно. Гарри ни за что бы не смог представить себе такое сочетание, но уже одно только то, что Драко кормил его таким интересным способом, делало для него эту вещь самой вкусной на свете.

Проследив за тем, как Гарри проглотил кусочек, Драко отломил следующий и снова поднес его ко рту брюнета. В этот момент Гарри перехватил его за запястье и, проглотив предложенное, слизал оставшийся на пальцах блондина сахар. С губ Драко сорвался еле слышный стон, и Гарри увидел, что он прикрыл глаза. Когда парень выпустил руку Малфоя, тот судорожно втянул воздух сквозь зубы.

— Твоя очередь, — выдохнул Гарри, дотягиваясь до блюда, чтобы отломить кусочек пирожного. Он обошел невысокий столик и остановился рядом с Драко, удерживая руку с лакомством над светлой макушкой. Драко запрокинул голову, приподнимаясь на коленях с подушек, чтобы аккуратно захватить губами сладкий кусочек. Как только он прожевал, Гарри потянулся за следующим, не отрывая взгляда от слизеринца, в то время как тот от чувственного наслаждения снова прикрыл глаза. Гарри выбрал из сердцевины пирожного миндаль — к его пальцам тут же пристали сахар с корицей — и плавно двинулся назад, вскользь задевая при этом Драко. Не выдержав, светловолосый парень повалился на подушки, и Гарри последовал за ним, вытягиваясь рядом. Он водил сладкими пальцами по губам блондина до тех пор, пока тот не ухватил миндальный орех. Тогда, перекатившись на него, Гарри принялся сцеловывать и слизывать сладко-пряную пыльцу с его губ. Гладкие материи их одежд скользили друг по другу словно смазанные.

— А ты настойчивый, верно? — заметил Драко, оторвавшись от губ брюнета.

— Когда знаю, чего хочу, — да, — ответил Гарри.

— У нас еще четыре блюда, — заметил Драко. — Разве ты не голоден?

— Очень, — ответил Гарри, вдавливая блондина в груду подушек и жадно целуя. — Думаю, я готов попробовать следующее блюдо, — с этими словами брюнет приспустил с плеч Драко мантию, обнажая сосок, и склонил над ним голову.

Драко выгнул спину в безмолвном крике — такими острыми были ощущения. Его искуситель обхватил губами розовый сосок и стал дразнить его языком, заставляя Драко стонать от получаемого удовольствия. Затем юноша проделал то же самое со вторым. Драко, похоже, это нравилось, что воодушевляло и так уже распаленного брюнета. Но затем в животе у Малфоя заурчало, и Гарри остановился. Он вспомнил, что на завтраке блондин почти ничего не ел. Оторвавшись от своего занятия, парень спросил:

— Ты ел что-нибудь на ланч?

Драко лишь потряс головой, словно действия Поттера на время лишили его дара речи.

Гарри сел, взял тарелку с пирожным и положил ее рядом с Драко. Затем он снова вытянулся на подушках, подперев голову рукой и расположив локоть рядом с блюдом, и отломил очередной кусочек сладкого лакомства для блондина. Пока тот жевал, Гарри тоже положил в рот необычное пирожное.

— Как это называется? — поинтересовался зеленоглазый юноша, когда они почти полностью расправились с блюдом.

— Б’стелла, — отозвался Драко, слизывая сахар с уголка губ с видом сытого кота.

— И какое блюдо будет следующим? — спросил Гарри. Он взял палочку Драко, взмахом заставил исчезнуть пустую тарелку и придвинулся ближе к блондину.

— Салат из томатов и огур… — начал Драко, но договорить ему не удалось, поскольку Гарри скользнул рукой ему между ног и накрыл ладонью его пах. Он переместил руку немного вверх, и напряженный член Драко оказался в тесном кольце между его большим и указательным пальцами. Брюнет слегка усилил давление на чувствительную область, и был вознагражден одним-единственным выдохом: «Гарри…».

— Драко, — отозвался он, чувствуя дрожь при звуках этого имени. Нет, он не мог забыть того, другого Драко. Какая-то его часть до сих пор воспринимала этих разных Малфоев как две ипостаси одного и того же человека. Но в данный момент все те чувства, которые присоединялись к трепету от прикосновений к блондину, были глубоко ему безразличны. Он ласкал Драко, как привык ласкать самого себя: указательный палец согнут, а большой полностью выпрямлен.

— Чего ты хочешь?

В ответ Драко обнял его за шею и задрожал.

— Гарри, — повторил он снова.

Брюнет продолжил неторопливо водить по его члену пальцами, наслаждаясь тем, как учащалось дыхание Драко, когда он приближался к головке, и затем чуть замедлялось, когда он возвращался к яичкам. Гарри ласкал его, пока не потерял счет времени, пока дрожь блондина не стала сопровождаться тихими стонами. Парень гадал, насколько сложно будет довести Драко до разрядки таким способом. Достаточно ли будет просто увеличить темп или чуть усилить давление?

— Терпение, Малфой. Терпение, — произнес он, передразнивая недавние слова Драко.

— Гарри, — прошептал Драко, не в состоянии, по-видимому, произнести ничего более связанного. — Гарри, Гарри… — он дернулся в руках брюнета, по позвоночнику прошла дрожь — парень желал разрядки. Его голос стал резче, и Гарри осознал, что блондин умоляет. Он почти явственно слышал, как знакомый голос произносит: «Малфои не умоляют!», но теперь ему стало очевидно, что это не так. Даже если Драко не сказал «пожалуйста» и не заявил напрямую о том, чего хочет, в этом не было сомнений. Гарри почувствовал, как при этой мысли по всему телу прокатилась волна дрожи, и рефлексивно сжал ладонь, став уже всерьез ласкать Малфоя, делая кулаком резкие движения вверх-вниз. Темноволосый юноша метался между двумя желаниями: то ли продолжать смотреть Драко в глаза, когда тот кончит, то ли накрыть его губы поцелуем в этот момент.

Но ему осталось лишь наблюдать, поскольку Драко запрокинул голову назад. Его лицо было искажено, а когда он излился в гаррину руку, в его глазах застыло почти удивленное выражение. Когда Драко справился с пронзившей тело дрожью, Гарри в последний раз крепко сжал руку на его члене, как любил делать самому себе. Напряжение таяло, и брюнет уютно устроился рядом с Драко, пока тот буквально растекался на подушках.

Долгое время они молчали. Затем Драко поднял взгляд и внимательно всмотрелся Гарри в глаза.

— Ну, и какое блюдо далее по плану? — спросил Гарри вместо него.

Драко моргнул и затем ухмыльнулся — видимо, пришел в себя.

— Вообще-то, должен был быть кускус* с кроликом, но, на мой взгляд, следующим блюдом должен стать ты.

Гарри усмехнулся.

— Но сначала… — Драко поднял свою волшебную палочку, церемонно применил очищающие чары и встал на колени. Он направил палочку на брюнета, а другой рукой дотянулся до мятного чая, и, выпив его, поставил стакан обратно на стол.

Гарри с любопытством уставился на устремленную на него палочку. Волшебники использовали магию повсеместно, так почему секс должен был оказаться исключением? Но Гарри не знал, что задумал Драко — неважно, с применением палочки или без. Вообще. Сам он пошел на импровизацию и остался вполне доволен результатом. Юноша продолжал лежать, опираясь на локоть и выжидающе глядя на блондина.

Драко взмахнул палочкой вправо, и пояс одеяния Гарри развязался; затем влево, и пола халата распахнулась. Медленным движением Драко снова повел палочкой вправо, и другая сторона халата поползла в сторону, дюйм за дюймом обнажая кожу. Гарри стало трудно дышать, когда он почувствовал мягкое скольжение ткани по своей эрекции, и сразу вслед за этим — легкое дуновение прохладного воздуха.

— О, — произнес Драко. — Такой, каким я и запомнил его тогда в кабинете директора.

Следующим, что почувствовал Гарри, было ощущение, словно ему на макушку льют теплое масло и оно растекается вниз по всему телу. Было ясно, что это заклинание, потому что блондин что-то шептал и совершал неторопливые круговые движения палочкой. Когда ощущение достигло сосков Гарри, он выгнулся и задышал часто и прерывисто, начиная дрожать в предвкушении того, что он почувствует, когда заклинание достигнет низа. Интересно, на что это будет похоже?

Гарри думал, что еще сильнее у него не встанет, но он ошибался. Как только заклинание окутало его яички и пошло дальше, его член налился так, что стал тверже рукояти метлы. Казалось, что сердце бьется не в груди, а там. Брюнет широко распахнул глаза и открыл рот. Внезапно он ощутил острую необходимость схватиться за Драко и потереться об него, об его халат… да обо что угодно! Гарри попробовал приподняться, чтобы приблизиться к слизеринцу, но какая-то невидимая сила отбросила его обратно на подушки.

Драко покачал головой:

— Нет-нет, теперь моя очередь, — произнес он тоном, который Гарри назвал бы агрессивным — столько в нем было желания. Это не оставляло никаких сомнений в намерениях блондина. Драко произнес еще что-то, и пояс от халата Гарри обвился вокруг его запястий, и в следующую секунду руки Гарри оказались связанными у него над головой. Парень не мог посмотреть, к чему его привязали, но когда он попытался дернуться, веревка не позволила ему сдвинуться с места. Его охватила волна непроизвольной паники, но Малфой… нет, Драко… уже стоял перед ним на коленях, успокаивающе шепча: «Ш-ш-ш, ш-ш-ш», — и склонился к губам Гарри.

Это было похоже на тот первый поцелуй, тот «недопоцелуй», когда Драко нежно обхватил его голову ладонями и дразнил своим теплым дыханием, но так и не коснулся губами по-настоящему. Затем голубоглазый слизеринец отстранился, и Гарри захныкал. К нему пришло внезапное осознание предстоящей изощренной пытки. По сравнению с этим, то, что он делал с Драко, казалось детской игрой. Заклинание сделало гаррину кожу очень чувствительной. Он потерся спиной о подушки и застонал.

Затем брюнет ощутил легкое прикосновение чуть ниже подбородка, на шее. Что-то мягкое. Гарри открыл глаза и увидел в руках Драко перо. Не одно из тех, какими они пользовались на уроках, а необычное, с длинными мягкими усиками. Драко начал щекотать его сосок, и Гарри взвыл, не выдержав. Ощущения были просто потрясающими, но потрясающими недостаточно. Прикосновения ложились на кожу легкими штрихами, и все существо Гарри молило о большем.

Это было все равно, что заниматься любовью с бесплотным духом. Драко водил пером по его торсу, вниз по напряженному гладкому животу, вдоль ребер и вверх — до связанных кистей. Постепенно Гарри стал стонать все громче, и Драко прошелся пером по его ноге, вдоль внутренней стороны бедра.

Затем блондин отложил перо в сторону и взял со стола салфетку. Он начал с ног Гарри, медленно приближая материю к головке члена, и вскоре мягкая ткань обвела эрекцию брюнета.

— Драко, — Гарри слышал себя словно со стороны. Его голос звучал точно так же, как ранее голос Драко, когда тот произносил его имя. Ткань сделала еще один оборот вокруг твердой плоти. — Драко!

На лице блондина медленно расцвела улыбка, и он склонил голову к паху Гарри. Слизеринец сложил губы трубочкой, глубоко вдохнул и подул.

— Драко! — Гарри кричал уже чуть ли не в отчаянии, чувствуя, как поток воздуха касается его члена, вызывая волну ярких ощущений по всему телу.

— Хочешь чего-нибудь пожестче? — Гарри дернулся от неожиданности, когда услышал его голос прямо возле своего уха. Юноша кивнул.

— Я спросил, хочешь ли ты чего-нибудь пожестче? — повторил вопрос Драко.

— Да, пожалуйста, — выдохнул Гарри. У него вырвался стон, когда Драко прикоснулся к нему, переворачивая его на живот и стягивая халат. Юноша пробежался руками по его спине, и Гарри подумал, что наверняка точно так же чувствует себя котенок, которого ласкают. Теперь блондин распространил свои поглаживания дальше, время от времени переходя на ягодицы, пока, в конце концов, не сосредоточил все свое внимание только на них. Гарри закусил губу, вспоминая, как Драко отшлепал его на своих коленях. Он не имел ни малейшего представления, чего ожидать, учитывая наложенное Драко заклинание, но был уверен в том, что это будет незабываемо. Он вспыхнул, когда понял, что именно это Драко и имел в виду, спрашивая о «чем-нибудь пожестче».

Последовал первый шлепок, и Гарри вжался в подушки. Вспышка абсолютного наслаждения прошила его тело. Драко нанес следующий удар, и Гарри глубоко втянул в себя воздух. Удовольствие прошло сквозь него подобно электрическому разряду. Шлепки стали быстрее и ритмичнее. С каждым ударом Гарри все сильнее вдавливался в мягкие подушки. Весь мир сжался до двух точек: там, где Драко касался его, и где его член терся о ткань.

— Драко, — позвал Гарри, удивляясь своему неровному голосу. — Драко, я сейчас кончу…

Шепот Драко раздался у самого уха:

— А ты хочешь этого?

— Да! — прошипел Гарри. Он чувствовал, словно внутри него бушует ураган. И желание дать ему выход было очень велико.

— Ты уверен? Может, лучше подождать?

— Драко, пожалуйста…

— Рад помочь, — ответил Драко, и принялся без перерыва шлепать его по ягодицам своей волшебной палочкой. Раз, два, три, на все, что он был способен. Гарри закричал, кончив на груду подушек, и затем обмяк.

Казалось, что заклинание, наложенное Драко, рассеялось вместе с оргазмом. Светловолосый юноша взмахом палочки освободил руки Гарри от связывающего их пояса и обхватил его за талию.

Когда Гарри перевернулся, то удивился, обнаружив, что все его лицо мокрое от слез.

— Ого, — произнес он, вытирая их.

— Впечатляюще? — спросил блондин, снова беря стакан с мятным чаем и поднося его к губам Гарри.

— Еще как. — Юноша торопливо хлебнул сладкого напитка и посмотрел Драко в лицо. — Ты должен научить меня этому заклинанию.

— Охотно… — начал Драко, но его прервал стук в дверь. Блондин нахмурился.

— Может быть, они сами скоро уйдут, — пошутил Гарри, но Драко прекратил улыбаться и теперь напряженно глядел на дверь.

— Поттер, — быстро зашептал Драко. — Ты же понимаешь, что всё должно остаться в тайне?

— Э-э-э… — Гарри моргнул. Ему даже мысль об этом не пришла в голову.

— Иди в ванную. Включи воду. — Драко поспешил встать: стук в дверь становился более настойчивым. Он глубоко вдохнул, и после трех коротких взмахов палочки весь марокканский обед исчез, прежние стулья и стол вернулись на свои места, а сам Драко стоял полностью одетый.

Гарри закрыл за собой дверь в ванную комнату и повернул краны с водой. На запястьях остались красные следы от пояса, поскольку он, сам того не замечая, сильно натянул его. И ему снова необходимо было принять ванну или, по крайней мере, наложить очищающие чары. Мысль о том, что в течение часа… или двух он даже не вспомнил о своей палочке, слегка потрясла его. Она все это время была здесь, в ванной, в ворохе одежды, которую он скинул на пол перед тем, как залезть в воду. Гарри прикоснулся кончиком палочки к двери, а затем припал к ней ухом.

Подслушивающее заклинание работало достаточно хорошо, чтобы он смог различить голос Уиттингтон:

— Я не знаю, что ему нужно. Пойди и выясни.

— В субботу? — послышался возмущенный вопрос Драко.

— Может быть, если бы ты появился на обеде, он поговорил бы с тобой там. — Гарри показалось, или в ее голосе действительно сквозила подозрительность?

Следующим, что услышал брюнет, был стук захлопывающейся двери. Он осторожно выглянул из ванной, но Драко и Хизер уже покинули спальню.

[В седьмой главе: Драко возвращается со встречи с Лестранджем. Гарри начинает беспокоиться, и в нем зарождаются подозрения. И как это все связано с Регулусом Блэком?]

* (п/п): Родиной кускуса принято считать Восточную Африку, а именно Марокко, где кускус является блюдом национальной кухни. Кроме Марокко, кускус очень популярен и в других ближневосточных странах. Кускус состоит из маленьких зернышек манной крупы, пшеницы твердых сортов, ячменя или пшена, покрытых тонким слоем муки. По традиции кускус готовили женщины, но поскольку приготовление кускуса — очень трудоемкий процесс, теперь производство кускуса механизировано. Шарики кускуса формируют, сбрызнув муку соленой водой, а затем пропуская ее сквозь пальцы, заставляя тесто сгущаться. Затем гранулы пропускают через сито, чтобы шарики были одного размера (примерно 2 мм в диаметре) и высушивают. Кускус обладает нежным вкусом и необычной текстурой.

Количество слов: 4 051.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Секс, гомосексуальные половые акты, больше секса, и неуместное применение легилименции.

Гарри принял душ и затем вышел в общую гостиную. Странно было увидеть, что все следы, свидетельствующие о том, чем они с Малфоем тут занимались, исчезли. Он с грустью посмотрел туда, где еще совсем недавно находились подушки, лакомства и серебряные подносы. Тревожный голос блондина, в спешке говорящий хранить все в тайне, до сих пор отдавался эхом в ушах. Разве Драко не поцеловал его при всем факультете в первую же ночь его пребывания здесь? С другой стороны, что он тогда сказал? Что это была всего лишь игра? Вдруг Гарри пришло в голову: что, если их видели там, за озером? Хотя, наверное, нет… Иначе бы Драко что-нибудь сказал. Гарри не понимал причин, но он умел хранить секреты и действовать осторожно.

В конце концов, он присоединился к игре в подрывного дурака к Барни и Фросту. Правила немного отличались от тех, к которым привык парень, но он быстро приноровился. И на этот раз они играли не на деньги или публичное унижение, а просто так. Казалось, Фроста несколько раздражали периодические победы Гарри, но Барни не обращал на него внимания.

Когда они закончили, Поттер заметил, что большинство студентов уже разбрелось по спальням. Барни и Фрост тоже вскоре последовали их примеру, а Гарри направился к камину и некоторое время неотрывно смотрел в огонь. Дверь в гостиную скрипнула, и он рефлекторно повернул голову на звук. Но это оказалась всего лишь Анисэтт. Она смущенно улыбнулась ему, вся красная, зажала рот ладонью, стараясь сдержать хихиканье, и поспешно скрылась в своей комнате. Гарри догадался, что она была на свидании со студентом другого факультета. Хотя он едва узнал ее. Была уже почти полночь, и Гарри начал гадать, что же в действительности нужно было Лестранджу от Малфоя?

Он уже задремал в кресле, когда дверь снова скрипнула.

— Драко!

Блондин, слегка пошатываясь, вошел в гостиную. Его волосы были растрепаны, и несколько прядей падали на глаза.

Гарри подскочил к нему. От парня не пахло огневиски, но он с трудом держался на ногах. Гарри обхватил Драко рукой, и тот оперся на него.

— Гарри… — прошептал юноша. — Что ты здесь делаешь?

— В общей гостиной?

— О, я… — Малфой осмотрелся и нахмурился.

— Пойдем в комнату, — предложил Гарри. Ему пришлось практически тащить Драко на себе через всю гостиную, а потом и спальню. С помощью чар левитации он уложил блондина на кровать. Сам не зная почему, Гарри дотронулся до лба Малфоя. Просто мадам Помфри делала так всякий раз, когда кто-нибудь заходил в больничное крыло. Насколько он мог судить, температуры у Драко не было.

— Тебе принести воды? — спросил брюнет.

— Просто устал, — ответил Драко, переворачиваясь на бок лицом к Гарри. — Почему я так устал?

— Драко, где ты был? И чем ты занимался?

Малфой зажмурился, его длинные светлые ресницы подрагивали.

— Я не помню.

Гарри призвал стул и присел рядом с кроватью.

— Приходила Уиттингтон, помнишь? Она передала, что Лестрандж хочет видеть тебя. Ты, кажется, рассердился, что он вызывает тебя в субботу.

Драко на мгновение приподнял голову, хмурясь.

— В этом нет никакого смысла.

— Но все было именно так, Дрэй. Я ничего не выдумываю.

Брови Драко поползли вверх от того, как Гарри назвал его.

— Где моя палочка?

— Ты не взял ее с собой?

— Я… Я не помню. — Он вытянул руку и произнес: — Акцио. — Палочка прилетела со стола, где лежала все это время, и Драко ловко поймал ее. Пораженный, он с трудом дышал. — Я схожу с ума?

— Это происходит уже не в первый раз, — сообщил Гарри.

Драко кивнул, как будто это и у него вызывало подозрения.

— Гарри, — устало произнес Драко, — ты легилимент?

— Э-э… — Гарри покраснел, когда вспомнил об этой теме, но продолжил: — Не думаю, что очень хороший, но я знаю, как это делается.

— Тогда давай. Если ко мне применили Обливиэйт, то тебе удастся все выяснить.

— Ты уверен? — Гарри медленно вытащил свою палочку из внетреннего кармана мантии.

Драко посмотрел ему в глаза:

— Я доверяю тебе.

— Хорошо. — Гарри втянул носом воздух и затем указал палочкой на голову Драко: — Легилименс!

Поток воспоминаний Малфоя хлынул в сознание Гарри. В первую очередь брюнет принялся за поиски Уиттингтон. Да, вот она, стучит в дверь. Гарри был поражен, ощутив, что в тот момент острее всего Драко чувствовал не раздражение, которое слышалось в его голосе, а вину…

Вину? Гарри ничего не мог с собой поделать. Он не понимал, почему Малфой чувствовал себя виноватым, но хотел узнать об этом. Заклинание проникло глубже в воспоминания и развернуло перед Гарри одну сцену: Драко в своей комнате о чем-то разговаривает с высоким стройным волшебником, чьи черные волосы доставали до плеч.

— У меня нет выбора, — говорил темноволосый волшебник.

— Я знаю. — Драко сидел на кровати с несчастным выражением лица. — Просто мне жаль, что я ничего не смог сделать, Редж.

Регулус Блэк подошел к Драко и взял его руки в свои.

— Но можешь сейчас. Я вернусь. Жди меня.

— Я буду.

Они начали целоваться, и у Гарри пропало желание смотреть это воспоминание дальше. Он почувствовал внезапный укол… чего? ревности?.. и тут внезапно чувство вины Драко превратилось в его собственное, но парень не захотел признавать этого. «Нет. Это неправильно…»

Но это было так. Неожиданно он понял, что стоит у кровати Драко и пристально смотрит на него.

Блондин отвернулся.

— Я… Я не хотел … — запинаясь, начал Гарри. — Это было не то воспоминание, которое я… Я никогда раньше не применял легилименцию в таких целях, и это не было…

Драко откатился от него подальше.

— Драко, — в мыслях Гарри начался настоящий сумбур, — если бы я знал, я бы никогда… то есть, я не знал, что ты…

— Пожалуйста, не говори больше ни слова, — попросил Драко, но, тем ни менее, закрыл уши, свернувшись в комочек.

Но вид повернутой к нему спины разозлил Гарри. Он дернул блондина за плечо, ожидая сопротивления. Но Драко повернулся к нему лицом, и Гарри вздрогнул, увидев загоревшиеся огнем глаза.

— Послушай, — попытался продолжить Гарри, но вдруг понял, что совсем не знает, что собирался сказать. — Думаю, ты должен мне все объяснить.

Драко уставился на него со странным выражением в глазах, но не произнес ни слова.

Гарри тоже неотрывно смотрел на него.

— По крайней мере, скажи мне, должен ли я чувствовать себя виноватым?

— Что? — Драко моргнул и его взгляд вновь стал прежним. — Почему?

— Из-за Регулуса Блэка. — Гарри заметил, как на лице блондина промелькнула боль, когда он произнес это имя. — Если бы я знал, что ты был… Я имею в виду, если…

— Гарри… — голос Драко дрогнул, а черты лица исказились. — Пожалуйста, просто обними меня.

Брюнет почувствовал, как испаряется весь его гнев, когда Драко начал мелко дрожать.

— Гарри, пожалуйста, — произнес он сквозь стиснутые зубы, очевидно, стараясь не заплакать.

Темноволосый юноша кивнул, положил свои очки на тумбочку и забрался в кровать рядом с ним. Драко перевернулся, и Гарри крепко обнял его. Блондин дрожал, словно от холода. Гарри не знал, то ли это последствия ночных событий, то ли Малфой старался сдержать рыдания. Он спрятал лицо в золотом шелке волос Драко и позволил сильному чувству опеки завладеть собой.

Они лежали так долгое время, пока дрожь Драко не утихла и он не провалился в глубокий сон. А Гарри все не разжимал объятий. Одна его часть говорила, что он должен вернуться в свою постель, но он проигнорировал ее. Парень просто лежал и вдыхал аромат Драко. Гарри хотелось распутать эту тайну, а заодно обдумать все произошедшее с ним за последнее время. Но мерное дыхание блондина убаюкивало, и вскоре Гарри тоже заснул.

Проснулся он посреди ночи. Брюнет лежал на спине, закинув одну руку за голову. Голова Драко покоилась у него на плече, а руку блондин положил ему на грудь. До сих пор оба были одеты. Гарри открыл глаза и моргнул. Комнату заливал мягкий лунный свет, проникающий сквозь зачарованные окна. Он почувствовал, как зашевелился Драко. Блондин приподнял голову:

— Гарри? — позвал он.

— Да?

— Спасибо.

— За что? — Сердце забилось быстрее, когда Драко снова положил свою голову ему на грудь.

— За то, что не сбежал. За то, что пытался помочь.

— Я хочу помочь тебе, Дрэй. — Гарри протянул руку и погладил парня по светлым волосам. — Здесь что-то не так, и я хочу выяснить что.

Несколько секунд Драко молчал. А затем сказал:

— Некоторые вещи не поддаются разгадке.

— Что ты имеешь в виду?

Но Драко не ответил. Он лишь теснее прижался к Гарри.

— Ты один из самых могущественных волшебников, которых мне доводилось видеть, — через некоторое время произнес Драко.

— Правда?

— Да. Никто и никогда раньше не выигрывал у меня в перетягивании монеты. Никто. И не знаю, заметил ли ты, но ты расколол каменную плиту.

— Я что?

— Когда ты кончил тогда. Камень, что под нами, дал трещину прямо посередине. — Драко поводил носом по гарриной груди.

— А ты уверен, что она уже не была такой до меня?

— Уверен. — Драко приподнялся на локте. — Я так понимаю, что раньше с тобой такого не случалось.

Гарри почувствовал, как краснеет.

— Ну, я никогда, э-э… ты первый, кто заставил меня кончить. Ну, не считая меня самого.

Снова в тишине слышалось только дыхание Драко, и Гарри было интересно, о чем тот думает. Произнесенное затем задумчиво — «Интересно…» — заставило Гарри задуматься еще больше.

— Ты не особо в это веришь, да?

— Я… — Всю жизнь Гарри твердили, что он обладает большой силой. Но он только сейчас осознал, что никогда не верил им.

— Ладно. — Драко осветил комнату с помощью заклинания, и на мгновение Гарри заслонил глаза рукой, пока не надел очки. — Сам взгляни. — Драко слез с кровати и опустился на колени рядом со столом. Затем он провел кончиками пальцев по острым граням камня.

Гарри присел рядом с ним.

— Ого. — Затем он посмотрел вверх: — Э-э, Дрэй?..

Драко проследил за его взглядом и понял, что привлекло внимание Гарри. Прямо у них над головами на каменном потолке красовались похожие на звездочки трещины. Гарри взял со стола свою палочку, направил ее вверх и произнес: «Репаро». Трещинки исчезли. Затем парень снова посмотрел на пол.

— Хочешь, чтобы я убрал и эту?

Драко встретился с ним взглядом. Пальцами блондин до сих пор прикасался к острым краям трещины.

— Эту я хотел бы оставить.

Что-то в его голосе заставило сердце Гарри забиться сильнее, а горло сжаться.

Драко привстал на колени и обнял рукой Гарри за талию.

— Все в порядке, Гарри?

Брюнет сглотнул.

Драко повернулся и прижался лбом ко лбу второго юноши.

— Гарри?.. — выдохнул он, прежде чем их губы соприкоснулись. Все вопросы, касающиеся Регулуса Блэка, Гая Лестранджа и Драко Малфоя, вмиг вылетели из головы Гарри и стали недосягаемы, как только он начал тонуть в поцелуе, все больше погружаясь в блаженство. Брюнет позволил себе на некоторое время забыться и отдаться во власть ощущений. Они сталкивались зубами и носами, переплетали языки, задыхались от нехватки воздуха, но этого все равно было мало.

Гарри сжал Драко за плечи и слегка встряхнул его, заставляя посмотреть на себя:

— Я хочу тебя.

— Я рад, — ответил блондин, придвигаясь ближе, чтобы снова поцеловать.

Но Гарри быстро остановил его, силясь вспомнить, что же он собирался сказать.

— Я хочу тебя, — повторил он, — но я должен знать, что все в порядке. Я не хочу…

— Ранить меня?

— …нарушать ничьих обещаний.

Драко снова начал дрожать.

— Ты нужен мне, Гарри. Мерлин и Моргана видят, как ты нужен мне. Не лишай меня этого сейчас. — И он заскользил руками вниз по спине Гарри, по бедрам, стягивая с брюнета брюки. — Пожалуйста, Гарри, — голос прозвучал надломлено из-за отчаяния, которое сквозило в нем.

Никто и никогда не говорил ему таких слов, и он понял, что трудно… нет, невозможно отказать. Какая-то, благородная часть него до сих пор считала нужным напомнить о Регулусе Блэке, но сердце подсказывало ему, что сейчас Драко, а не Регулусу, была необходима его помощь. Был нужен он сам.

Брюнет прижался губами к губам Драко и почувствовал, как расслабляется юноша в его руках. Его тело стало податливым, как молодое деревце на весеннем ветру. Гарри отложил в сторону очки, призвал пуховое одеяло со своей кровати, уложив на него Драко. Светловолосый слизеринец был одет в белую льняную рубашку, немного мятую, потому что спал в ней, застегнутую на дюжину маленьких жемчужных пуговок. Гарри лег рядом с парнем и, немного повозившись, расстегнул первую пуговицу.

— Я могу научить тебя специальному заклинанию… — начал Драко, но Гарри заставил его замолчать, приложив палец к его губам.

— Позволь мне сделать это самому, — попросил Гарри, расстегивая вторую пуговицу и слегка обнажая ключицу. Он наклонил голову и лизнул впадинку под кадыком. Затем под его напором сдалась следующая пуговка, и Гарри позволил себе исследовать языком и губами нежную область чуть ниже. Кожа Драко была удивительно гладкой, мягкие светлые волоски на ней были едва заметны, и на ощупь она напоминала бархат. Вскоре преграда в виде пуговиц была преодолена, и Гарри сдвинул носом в сторону рубашку Драко, открывая правый сосок. Юноша уже со знанием дела принялся посасывать светло-розовый бугорок, вспоминая, как выгибался Драко, стоило ему сомкнуть губы вокруг и помассировать сосок языком. На этот раз он сделал то же самое, но чуть напористей, и был вознагражден реакцией блондина: одну руку тот запустил в непослушные черные пряди, а второй судорожно вцепился в его поясницу.

Тогда Гарри царапнул зубами сосок и услышал стон Драко, без сомнения выражающий удовольствие. Он просунул руку под льняную рубашку, нашел второй сосок и прижал его ногтем, одновременно с этим осторожно потянув зубами первый. Драко выгнулся, толкнувшись чувствительным бугорком в рот Гарри.

Брюнет повторил то же самое с другим соском, пока вытягивал рубашку слизеринца из брюк. Драко зашипел, когда рукой Гарри спустился ниже и, легко обнаружив ладонью эрекцию блондина, начал поглаживать ее сквозь ткань медленными круговыми движениями.

— Сильнее, — прошептал Драко. Сначала Гарри решил, что он просит сильнее надавить на пах. Но нет. — Укуси сильнее. Хорошо?

Гарри подчинился, сжав на краткий миг зубы, и почувствовал, как в ответ под ладонью дернулся член.

— Ого, — пораженно выдохнул Гарри, не отрывая губ от бледной кожи. Он стащил рубашку с плеч Драко, и затем снова вернулся к своему занятию, захватывая один сосок ртом, а второй — между пальцев, оставляя на время без внимания член. Гарри экспериментировал с укусами: разок использовал клыки; затем потянул вверх, зажав сосок между зубами; далее чередовал укусы с их зализываниями; щипал один сосок, одновременно терзая зубами другой и т.д., до тех пор, пока Драко не достиг крайней точки возбуждения, начав задыхаться и бессильно извиваться.

— Мерлинова борода, Гарри, — прошептал Драко. — Если ты продолжишь в том же духе, я мог бы…

— Еще не время, — оборвал его Гарри, занимаясь брюками блондина. Вскоре Драко лежал полностью раздетый поверх одеяла. Брюнет пробежался пальцами по бархатистой коже, прокладывая путь вниз по ребрам, вдоль спины и бедер, касаясь его везде, кроме напряженного члена. И тут он заметил овальный след на плече юноши.

— Я кусал тебя раньше?

— Что-то не припомню. А что? — спросил Драко.

Гарри провел пальцами по следу, и блондин задрожал от этого прикосновения.

— Ничего. — Он начал прокладывать дорожку из поцелуев по спине, одновременно пощипывая Драко за соски. Добравшись до копчика, Гарри принялся ласкать его языком. Он как раз решал, что же ему сделать дальше: отшлепать Драко или предпринять что-то иное, когда услышал голос блондина:

— Гарри?

— Да, Дрэй?

— Я хочу почувствовать тебя внутри. — «Малфои не просят».

Гарри, до сих пор полностью одетый, накрыл его своим телом и начал покусывать за ушко.

— Ты уверен? — Драко окаменел, что отдавало раздражением, и Гарри поспешил добавить: — Я имею в виду, что никогда не делал этого раньше.

Напряжение исчезло, и Драко ответил:

— Я уверен.

— Я не хочу причинить тебе боль.

Драко вцепился пальцами в одеяло.

— Я люблю, когда мне причиняют боль, — прошептал он.

— Что?

— Если ты нервничаешь, то я знаю заклинание, которое может помочь. — Драко посмотрел на него через плечо. — Если ты не против использовать волшебство.

Гарри снова сел на пятки сбоку от Малфоя.

— Что за заклинание?

— Используй легилименцию, пока будешь делать это. Так ты не будешь бояться, что причиняешь мне боль и не знаешь об этом. — Драко перекатился на спину и придвинулся к нему ближе, касаясь плечом коленей брюнета. — Пожалуйста, Гарри.

«Малфои не просят»? Гарри взял свою палочку, затем снова положил ее на место и сбросил с себя всю одежду. Его собственный член уже давно нуждался во внимании, слегка подрагивая, и мысль, что он мог оказаться в Драко, посылала по всему телу маленькие разряды.

— Ну же, — подгонял Драко, поскольку Гарри все не решался. — Пожалуйста, Гарри, прошу тебя!

Брюнет поднял палочку, произнес заклинание и посмотрел Драко в глаза. Его собственное желание возросло в несколько раз, когда он увидел ответное чувство во взгляде партнера, и парню стало нечем дышать. Свободной рукой Гарри дотянулся до соска Драко и ущипнул его, ощутив еще более сильный прилив желания. Зажав палочку между свободными пальцами, большим и указательным он выкручивал левый сосок блондина, вытворяя то же самое с правым другой рукой. Драко зажмурился, но заклинание продолжало действовать, несмотря на потерю зрительного контакта, и теперь Гарри сам уверился, что блондин не лукавил. Когда юноша вонзил ногти в каждый сосок, то понял, что вполне в состоянии довести Малфоя до разрядки лишь этим, даже не касаясь его внизу.

Драко чуть повернул голову и всосал в рот член Гарри. Затем он облизал свою ладонь и провел ею вверх и вниз по стволу брюнета. Они встретились взглядами, и Гарри увидел в голубых глазах явную решительность.

Юноша мягко заставил Драко откинуться обратно на одеяло и затем, приблизившись, медленно ввел свой указательный палец тому в рот. Слизеринец захныкал, но облизал палец основательно, предоставляя Гарри возможность насладиться этим и сжимая ягодицы в предвкушении. Черноволосый юноша плавно переместил смоченный в слюне палец к анусу, нежно подразнил его и затем ввел на треть. Да. Он смог ощутить пробежавшую по телу блондина волну удовольствия, прочитать одобрение и желание в мыслях Драко.

И нетерпение. Гарри повторил ранние действия блондина, обильно смазав свой член слюной, и затем прижал головку к отверстию. Глаза блондина снова были открыты, и юноши, не отрываясь, смотрели друг на друга. Гарри доверился ощущениям, которые читал в сознании Драко, и своим собственным. Нетерпение. Он так этого желал — брюнет почувствовал, как Драко настойчиво обхватил его поясницу пятками.

Гарри чуть надавил вперед и поразился тому, что прочитал и почувствовал — ощущением, которое испытал Драко, была боль, разве нет? Но, судя также по страстному желанию, по сильному облегчению и наслаждению, которые он получил, когда брюнет вошел на всю длину, он воспринимал ее совсем иначе.

— Сильнее, — сказал или подумал Драко, Гарри не был уверен, но ответил:

— Мне кажется, что я уже это слышал. — Он сжал ладонями бедра Драко и начал двигаться. Беспокойство, что терзало его раньше по поводу степени грубости, которой от него ожидал блондин, исчезло, когда парень осознал, какое удовольствие это доставляло Малфою. Испытывая одновременно свои и чужие ощущения, он начал двигаться почти на пределе своих возможностей. И как долго это продолжалось, Гарри не знал, но руки уже начали дрожать от усталости.

Затем юноша прислонился своим лбом ко лбу Драко, блуждая руками по бледной коже и снова задерживаясь на сосках. В таком положении было труднее двигать бедрами, но он хотел узнать, каково это… Когда он болезненно ущипнул Драко за сосок и блондин дернулся под ним, член, зажатый между их животами, запульсировал с новой силой. Гарри продолжал подаваться бедрами вперед. Грудь сдавило, отчего дышать стало труднее. Уже близко, это чувствовалось по тому, как все внутри Драко сжалось. Да, почти... Парень снова стал терзать ногтями соски блондина, постукивая, выкручивая, сжимая, с силой пощипывая…

Кончая, Драко выгнулся и еще сильнее прижался к Гарри, вдавившись членом в загорелый живот, чем довел до кульминации и его. Темноволосый парень был уверен, что если бы он читал мысли Драко во время оргазма, то смог бы кончить даже без этого невольного движения. Как бы там ни было, он до сих пор находился глубоко в своем любовнике, что было даже лучше. Как только послеоргазменная дрожь отступила, он обнял влажный от пота торс блондина.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они, наконец, отдышались. Гарри вышел из тела и сознания Драко, хотя они не разомкнули объятий и так и остались лежать поверх расстеленного на полу одеяла. Поттер удивился, обнаружив, что больше не держит в руке свою палочку. Он не помнил, чтобы выронил ее. Как он тогда смог поддерживать легилимецию? Гарри пошарил вокруг в ее поисках — вот она, практически закатилась Драко под спину — и призвал несколько подушек, чтобы подложить их под голову. Затем он улегся обратно, до сих пор пребывая в изумлении.

— Мы могли бы просто вернуться в кровать, — заметил Драко, зевая.

— Дрэй, что ты знаешь о беспалочковой магии? — Гарри вытянул перед собой руку с палочкой и посмотрел на нее как раз тогда, когда Драко уложил свою голову ему на плечо.

— А, видишь, похоже, ты все же действительно нуждаешься в уроках старика Блэка, — подколол его голубоглазый слизеринец.

— Я просто… Я имею в виду, что когда я выронил палочку, разве заклинание легилименции не должно было оборваться?

— Считаешь, что тебе обязательно нужна была палочка, чтобы сделать это? Если бы я сопротивлялся, то возможно и так. Но я не сопротивлялся.

— О. — Гарри вспомнил, что уже хотел спросить об этом ранее: — И ты призвал свою палочку…

— Очень полезный навык, поскольку если кому-то нужна палочка, чтобы с ее помощью призывать вещи, но сначала необходимо призвать саму палочку… — Драко поднял руку, которая не была зажата между их телами, и произнес: «Акцио». Его палочка перелетела с прикроватной тумбочки прямо в его ладонь. — Этому учат на последнем курсе по защитной магии. Вернее, пытаются.

— Пытаются?

— Ну, я единственный, у кого это получилось. Думаю, что если бы каждый умел это, экспеллиармус был бы бесполезен. — Драко посмотрел в зачарованное окно. — Скоро будет светать.

Гарри еле сдержал стон.

— Если мы не появимся на завтраке, этого не заметят?

Драко молчал.

— Я… В любом случае, для меня характерно иногда пропускать завтрак.

— То есть, если мы появимся позже, это не будет выглядеть подозрительным? — Гарри крепче обнял блондина. — Я помню, что ты просил хранить твой секрет.

— Мой секрет? — Драко выгнул бровь. — Гарри, это и твой секрет тоже.

— Я… — Об этом брюнет не подумал, о чем и сообщил: — Наверное, какая-то часть меня до сих пор верит, что я не пробуду здесь долго. — Неожиданно сказанное больно кольнуло его.

Драко почувствовал то же и еще крепче прижался к парню.

— Вряд ли это называется справедливостью, да?

— Дрэй…

— Я пережил, когда они выслали Рэджа. Смогу пережить и тебя тоже. — Драко попытался пошутить, но его голос звучал жалобно. — В любом случае, это все равно когда-нибудь бы закончилось.

— То есть?

— Даже если ты не вернешься в свое время. Мы не сможем вечно хранить все в тайне. В конце года мы оба покинем Хогвартс. Я, вероятно, к двадцати годам женюсь на какой-нибудь милой ведьмочке из Европы.

Гарри лежал, как громом пораженный.

— Поверить не могу, что ты можешь шутить на такую тему.

Драко вздохнул:

— До того, как на тебя наложили запрет на разглашение, ты сказал мне, что знал в своем времени другого Драко Малфоя.

Гарри кивнул.

Драко укрыл их свободной половиной одеяла.

— Вероятно, это означает, что я произведу на свет наследника, чтобы продолжить род Малфоев. Не то чтобы мне постоянно не напоминали о моем долге, но… — он задрожал, и Гарри сильно сомневался, что из-за холодных полов в подземелье, — … у меня нет выбора.

Он хотел рассказать Драко, что в будущем, как среди волшебников, так и среди магглов, отношения между мужчинами, хоть и не всеми, но будут восприниматься нормально. Но запрет «задушил» эту идею на корню.

— Чертов запрет, — наконец сумел выговорить он. — Знаешь, есть вещи, о которых мне хотелось бы тебе рассказать.

— Знаю. — Драко пододвинулся к Гарри ближе. — Но всему свое время. Одеяло это, конечно, хорошо, Гарри, но кровать все же лучше.

— Надо будет убедиться, что под нашим одеялом не лежит горошина, — пошутил Гарри, когда встал на ноги.

— Пардон?

— Маггловская шутка, — пояснил Гарри. — Э-э… — он перевел взгляд с одной кровати на другую.

— Обещаю, если ты не ляжешь со мной, я нашлю на тебя проклятье, — предупредил блондин, вертя в пальцах палочку. Он быстро наложил очищающие чары на обоих, и затем обнаженный скользнул в кровать, придерживая край одеяла для Гарри.

Брюнет подчинился, положив свою палочку на прикроватную тумбочку рядом с палочкой Драко. Это напомнило ему кое о чем. Он зажмурился от размытых очертаний комнаты — все, что было дальше на расстоянии вытянутой руки, плыло.

— Акцио, очки, — юноша произнес заклинание и вытянул руку. Очки перелетели к нему в ладонь. — Ух ты, классно! — Он положил их рядом с палочками и зарылся под одеяло вместе с Драко.

— Я же говорил, что ты самый могущественный волшебник, какого я видел, — пробормотал Драко сонным голосом, и уже через мгновение уснул.

[В следующей главе: Финеас Блэк преподает Гарри «урок», сам Гарри учится новой комнатной игре, а также вы узнаете кое-что новое о Драко.]

Количество слов: 4 420.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: секс, гомосексуальные половые акты, больше секса, телесные наказания, упоминание об избиении гомосексуалистов и… слизеринцы есть слизеринцы.

Как будто предостережения Драко было недостаточно, так прямо на следующий день судьба послала ему еще одно напоминание. Рейвенкловского префекта Гормана нашли избитым в ванной на пятом этаже. По слухам, все произошло из-за того, что «он был одним из этих». Гарри почти явственно слышал, как данные слова произносятся едким голосом дяди Вернона. Горман провел ночь в больничном крыле и уже на следующий день покинул Хогвартс.

Гарри был возмущен:

— Они даже не попытались выяснить, кто это сделал, — досадовал он в комнате Драко.

Светловолосый юноша вздохнул, пытаясь подвести Гарри к тому, что он должен был понять:

— А тебе не кажется, что Горман знал, кто напал на него? Наверняка знал.

Гарри шокировано уставился на него, захлопывая свой учебник:

— Может, ты знаешь, кто сделал это?

— С чего ты взял? — поинтересовался Драко ледяным тоном, остужая гаррин пыл.

— Я просто решил, что ты знаешь обо всем, что происходит на твоей… территории.

— А что тебя заставляет думать, будто это был кто-то из слизеринцев? — Драко приложил ко лбу пальцы и затем, со слегка издевательским жестом, отвел руку: — Ах да! Как я мог забыть! Ты же был в Гриффиндоре, — это прозвучало все равно что «воспитан волками на воле». Юноша продолжил: — Дай подумать. Это не мог быть никто из Хаффлпафа — они слишком милые. Гриффиндорцы тоже не могли — они слишком благородные. Среди рейвенкловцев тоже никого не нашлось бы — они слишком умные. Таким образом, остаемся только мы, не так ли?

Гарри не понравилось, как это прозвучало, но по правде говоря, в глубине души он был согласен со сказанным.

— Извини, — сказал Поттер, немного остыв. — Я не имел в виду…

— Все нормально, Гарри. Мне кажется, что это действительно был кто-то с его факультета. Ужасно звучит. — Драко открыл свой учебник, как бы намекая, что тема закрыта. Но затем он снова заговорил: — Видишь, я не шутил, когда говорил, что нам следует быть осторожными.

— Но мы даже не знаем, что произошло на самом деле… — попытался возразить Гарри.

— Это не имеет значения, Гарри. Уже то, что все верят, будто на него напали из-за того, что он был гомосексуалистом, должно говорить тебе о многом.

Гарри кивнул:

— Все равно мне это не нравится. Мне не нравится скрываться и я… не люблю несправедливость.

Драко кивнул в ответ.

— Знаю. Но благоразумие побеждает… геройство. Идет?

— Ладно.

Гарри и Драко вернулись к своим повседневным делам, больше не затрагивая данной темы. Теперь они не всегда садились вместе в Большом зале. Часто Гарри присоединялся к Уиттингтон, Кэрроу и Филлипсу, чтобы обсудить стратегию игры по квиддичу, поскольку приближался матч против Гриффиндора. По вечерам Поттер часто пропадал на тренировках, а Драко раз в неделю посещал Дуэльный Клуб. Но каждый раз, как только за ними закрывалась дверь, первое, что делал Гарри — прижимал блондина к дереву и жадно целовал. Иногда за этим следовало выполнение домашнего задания, иногда — нет. Во всяком случае, Гарри казалось, что ему удавалось лучше концентрироваться после «снятия напряжения».

И брюнет определенно лучше спал. Как никогда в своей жизни. Шрам никогда не пульсировал, кошмары не снились. Большинство ночей Драко забирался к нему в постель и сворачивался под боком калачиком. В такие моменты Малфой выглядел младше: гримаса высокомерия, которая так часто искажала черты его лица, исчезала, и Гарри просто любовался им.

В это время Гарри размышлял. Он не забыл ни о провалах в памяти блондина, ни о неясности в вопросе о Регулусе Блэке. Хотя Драко вел себя как ни в чем не бывало. И как связаны между собой профессор Лестрандж и провалы в памяти Малфоя? Пока Гарри пришел к решению, что с помощью мантии-невидимки проследит за Драко, когда их декан снова вызовет того к себе. Тем не менее, он еще не поделился с Драко своей идеей. А что до Регулуса — Гарри ждал, пока Малфой сам заведет разговор о нем.

Парня все вполне устраивало, если не считать уроков с директором. Драко оказался прав: «теорию магии», похоже, посещали исключительно те, кто по мнению Финеаса Блэка выражал недовольство по поводу школьных порядков или имел проблемы с поведением. И никто не мог полностью избежать истязаний на уроках, неважно, какое усердие в учебе он проявлял. Но самые жестокие наказания были припасены для наиболее спесивых студентов. За ответ, произнесенный, когда его не спрашивали, Тимоти Фрост молчал почти два урока, потому что ему запечатали рот заклинанием. Это было бы не так противно, если бы не живой тритон. Гарри не знал наверняка, был ли язык Тимоти трансфигурирован в земноводное или оно взялось откуда-то еще. Как бы там ни было, еще полчаса после окончания урока Фрост откашливался.

Было только вопросом времени, когда Гарри попадется директору на глаза. Самым раздражающим оказалось то, что Гарри, вопреки всему, находил этот предмет интересным. Воспитанный магглами, Поттер даже понятия не имел о множестве вещей, которые магами воспринимались как само собой разумеющееся. Создание новых заклинаний, вибрация и аура палочки, коллективная магия, культурные различия в произношении заклинаний и так далее. Учебник, который он был обязан приобрести, оказался написан сложным языком, но Гарри решил, что книга стоит того, чтобы в ней разобраться. А вот уроки стоили отдельной темы.

— Мистер Поттер, — обратился к нему Финеас Найджелус Блэк. — Приведите мне пример беспалочковой магии.

Гарри оторвался от учебника, в который углубился, пока Шейна Хэннигана снова подвергали испытанию у доски.

— Да, сэр, — ответил Гарри, судорожно придумывая пример. — Аппарация?

— Это вопрос или утверждение, мистер Поттер?

— Утверждение, сэр. Аппарация — это один из видов беспалочковой магии.

— Приведите еще пример. — Держа палочку за спиной, Блэк подошел и встал прямо перед Гарри. Его брови были сдвинуты, а губы поджаты.

— Да, сэр. — Когда на тебя пристально смотрят глаза-бусинки, довольно трудно мыслить ясно и говорить внятно. — Ну, когда у молодых волшебников еще нет палочки, они часто заставляют происходить разные вещи.

— Не выражайтесь как слабоумный, Поттер. Вы учитесь на седьмом курсе или нет? Как называется этот феномен?

Гарри моргнул. Он не знал специального термина, который использовался для этого явления.

— Извините, сэр, я не знаю названия.

— Судя по тому, как часто Вы сидите, уткнувшись носом в свою книгу, я полагал, что к этому моменту Вы просто обязаны уже стать экспертом по данному предмету. — Ласковый тон Блэка привел Гарри в бешенство. — Я предоставлю Вам выбор, мистер Поттер: десять очков со Слизерина или десять ударов?

Гарри точно знал, что весь красный от гнева, но с трудом сдержался. Поттер видел лицо Фроста за директором: его глаза метали молнии. Почему его факультет должен пострадать?

— Десять ударов, если позволите, сэр, — ответил Гарри, не в силах скрыть горечь в голосе.

— Очень хорошо, — произнес Блэк, будто одобрив. — Подойдите к моему столу. — Директор развернулся на каблуках и прошествовал к огромному деревянному столу в начале класса. — Ладонь вниз, пожалуйста.

Гарри проследовал за ним и, растопырив пальцы, положил правую руку на лакированную поверхность. Парень заметил оставшиеся на дереве следы от предыдущих ударов, которые приходились мимо, призрачные шрамы, как те, например, что остались после отработок с Долорес Амбридж. Он до сих пор мог разобрать вырезанные на тыльной стороне руки слова «Я не должен лгать».

Конечно же, это не могло оказаться хуже того, уверял себя Гарри, когда профессор Блэк трансфигурировал свою палочку в пятнадцатидюймовый (п/п: ≈38 см) прут.

— Только закройте глаза или закричите, Поттер, и я добавлю еще десять, — предупредил Блэк, сверля Гарри злобным взглядом. — А теперь считайте, — произнеся это, директор хлестнул Гарри по суставам.

Гарри крепко стиснул зубы, но глаза не закрыл. Как только на его руке проявилась ярко-красная полоска, он разжал челюсти ровно настолько, чтобы произнести:

— Один, сэр.

Блэк кивнул.

— Я не потерплю дерзости на своих уроках, мистер Поттер.

«Какой дерзости?», — удивился про себя Гарри, но пока он еще не успел наломать дров, озвучив свою мысль, последовал второй удар. На этот раз брюнет сжал кулак.

— Два, сэр.

— Разве я говорил, что Вы можете сжимать руку? — прорычал Блэк.

— Нет, сэр. Вы не говорили, что это часть правил, сэр.

— Правила. — Блэк сделал жест прутом, и Гарри снова растопырил пальцы. Директор прошелся прутом по пальцам еще пару раз, дожидаясь пока Гарри сосчитает каждый вслух, а затем сказал: — Вы определенно эксперт по правилам, да, мистер Поттер? По части их нарушения?

Гарри словно язык проглотил. Что он должен был ответить на такой вопрос? Да или нет? И разве он плохо себя вел с тех пор, как попал сюда? Нарушения, которые числились за ним в его времени — проникновение на запретную территорию, воровство ингредиентов для зелий, пребывание вне спальни после отбоя, выдавание себя за других студентов, подстрекательство к мятежу. Правда, что он сделал такого здесь, что могло бы сравниться с этим списком?

— Мне жаль, что Вы недовольны, сэр, — решился ответить Гарри.

Блэк улыбнулся при этом так, как будто все его 79 лет были наполнены невзгодами.

— Да, Вы и Малфой не считаетесь с приличиями и авторитетами. Я передумал, Поттер. Десять баллов со Слизерина. И сядьте.

Гарри побрел назад к своей парте. Рука пульсировала, и парень накрыл ее второй. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что директор проследовал за ним.

— Я не закончил с Вами, мистер Поттер. Урок посвящен беспалочковой магии. Можете ли Вы назвать третий пример?

Прежде чем ответить, Гарри сделал глубокий вдох, изо всех сил стараясь не прокричать свой ответ:

— Да, сэр. Некоторые волшебники могут применять кое-какие заклинания без палочки.

— Какие? — Блэк приподнял одну бровь. Явно не к добру.

— Такие, как призывание, сэр, — ответил Гарри.

— И Вы можете продемонстрировать данный талант, мистер Поттер?

— Да, сэр, могу, — вызов в голосе был на лицо.

Брови директора сошлись на переносице, и он стал похож на хищную птицу.

— Очень в этом сомневаюсь, мистер Поттер. Наказание за ложь будет куда более строгим…

— Я не лгу. Сэр.

Взгляд директора посуровел еще больше, и он отошел к своему столу. Блэк положил на его поверхность свою палочку, уже принявшую нормальный вид.

— Очень хорошо, мистер Поттер. Пожалуйста, призовите мою палочку.

Гарри сглотнул и вытянул ладонь в направлении директорского стола.

— Акцио, палочка! — Ничего. Гарри приказал себе сконцентрироваться. — Акцио, палочка профессора Блэка! — Ни малейшего движения. Гарри втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Акцио, палочка!

Одно из окон вдребезги разлетелось, осыпав осколками Шейна Хэннигана.

— Я не понимаю! — Гарри был шокирован и растерян. — Это так просто с моей палочкой. Я могу призывать даже свои очки…

— Мистер Поттер. Двадцать балов со Слизерина за несдержанность. И отработка в моем кабинете в четверг вечером за ложь в классе.

— Я не лгу! — выпалил он, не успев вовремя остановиться. — Акцио, книга! — Юноша указал рукой на полку позади директорского стола, и фолиант помчался прямо на него. Гарри поймал его двумя руками и бросил на свою парту. Класс охнул.

— Тогда отработка за дерзость, мистер Поттер. И еще хотя бы одно слово — и я не примену использовать lingua lacerta (п/п: лингва лацерта — букв. «язык-ящерица»).

Гарри закусил губу и сидел молча весь оставшийся урок.

Вдобавок ко всем проблемам этим вечером разразилась гроза с ливнем, громом и молниями, и Барни отменил тренировку по квиддичу. После ужина Драко ушел на встречу Дуэльного Клуба, и Гарри спускался в подземелья вместе с остальными студентами в скверном настроении. Он надеялся несколько развеяться на поле. Но вместо этого его ждало десять дюймов эссе на тему беспалочковой магии — он до сих пор не выяснил термин, выражающий феномен спонтанной детской магии.

Гарри решил, что спросит позже об этом у Драко. А пока он устроился в Общей гостиной между Крэббом и Уиттингтон.

— Погода дрянь, — заявил Гарри, плюхнувшись в кресло. Он потер тыльную сторону руки, которая горела огнем и полыхала красным.

Почувствовав чье-то близкое присутствие, Гарри поднял взгляд и увидел стоящего перед ним Тимоти Фроста.

— Не хочешь сыграть разок в "Колокол, Книгу и Свечку»? — Парень улыбался, но Гарри уловил что-то странное в его голосе.

— Во что?

— В ту самую, да? — Уиттингтон придвинулась чуть вперед. — Это игра, Гарри.

— Да, я понял, что…

— Смотри. — Она вытянула в сторону Фроста кулак, и тот сделал то же самое. — Колокол, книга и свечка! — произнесли они одновременно, разжимая пальцы на последнем слоге. Уиттингтон вытянула указательный палец, а Фрост сложил ладонь в форме чаши. — Черт подери! — Девушка засучила рукав мантии. Фрост взял ее за запястье, лизнул кончики указательного и среднего пальцев на второй руке и с размаху ударил ее ими по предплечью. — Мэрлин и Мограна, Фрост! — выругалась Хизер. — Не обязательно было делать это так сильно!

Она потрясла рукой, и Гарри заметил оставшийся от пальцев Фроста красный след.

— Значит, колокол бьет свечку?

— Свечка бьет книгу, а книга — колокол, — пояснил Фрост, сопровождая каждое слово жестом. Книга выглядела просто как раскрытая ладонь.

Это была точно такая же игра, в которую Гарри заставляли играть друзья Дадли, когда он был младше. Только они называли ее «Камень, ножницы, бумага» и всегда умудрялись каким-то образом жульничать, так что независимо от того, что делал Гарри, заканчивалось все всегда одинаково — либо ему надерут уши, либо забросят в кусты. После всего, что он уже перенес за сегодняшний день, Гарри не был настроен на дальнейшие телесные истязания, но с другой стороны…

— Ну? Что скажешь, Поттер? — Фрост снова сосредоточил свое внимание на Гарри.

Бросив быстрый взгляд на Крэбба и Уиттингтон, Поттер понял, что они были заинтригованы и, похоже, не видели в предложении Фроста ничего подозрительного.

— Да, конечно.

Высокий парень придвинул стул и сел напротив Поттера. Игра началась. Тимоти победил в первом броске, и Гарри пришлось закатать свой рукав. Как он и предполагал, было не так больно, как по сравнению с палочкой директора. Довольно быстро у обоих на предплечьях образовались лесенки из красных полос, и Гарри начал гадать, в каком случае игра прекращалась. «Если я спрошу, то тогда буду выглядеть слабаком», — решил он. Юноша мельком взглянул на Уиттингтон, но ее сосредоточенный вид ничего ему не сказал.

По мере того, как игра продолжалась, и рука Гарри начинала болеть все сильнее, он понял, что, возможно, единственный способ завершить ее когда-нибудь — попросить об этом. Что, вероятно, сделает его проигравшим. Вокруг них уже образовалась небольшая группа любопытствующих.

— Ну что, ты уже начал писать эссе по беспалочковой магии для Блэка? — поинтересовался Фрост, взяв руку Гарри, чтобы украсить ее очередной отметиной.

— Да ну, я сделаю его позже, — ответил Гарри, поморщившись от шлепка Фроста. — Кстати, он невероятный ублюдок, правда?

Уиттингтон фыркнула:

— Мистер Поттер, Вы, должно быть, шутите?

Гарри рассмеялся и приготовился выбросить очередную фигуру. Но Фрост неосознанно подкинул ему идею. Гарри знал, что может использовать легилименцию даже без палочки. Интересно, получится ли у него выяснить у самого Фроста, насколько тот близок к тому, чтобы сдаться? Гарри посмотрел парню в глаза, когда Тимоти в очередной раз взял его за руку. Поттер проиграл бросок и неохотно дал свою руку, морально приготовившись.

— Колокол, книга и свечка! — произнесли они вместе при следующем разыгрывании, и за секунду до того, как брюнет разжал пальцы в форме «книги», он понял, что Фрост собирался выбросить «свечку». Гарри оставил кулак сжатым и выиграл бросок.

О, это было слишком просто. Он победил три раза подряд, а затем специально проиграл один. Далее сравнял счет еще двумя бросками перед тем, как выиграть в два раза больше. Теперь, когда он знал, о чем думает Фрост, парень смог выявить закономерность, с которой играет его противник: он оттопыривает большой палец в сторону, когда собирается выбросить «свечку», вверх — когда «книгу», и заводит за указательный — при «колоколе». Гарри разорвал зрительный контакт и разыграл партию из десяти бросков подряд, сравнивая счет — и он не скупился, награждая своего соперника ударами.

После еще десяти шлепков Фрост начал жаловаться:

— Это нечестно, черт побери, — произнес он, держась за саднящую руку. — Что, опять «удача», Поттер? О, я забыл — его же здесь нет, не так ли?

— Что? — растерянно переспросил Гарри. Усмешка постепенно сошла с его лица.

— Отпустил тебя с поводка на сегодня, да? Это ненормально — то, что ты бегаешь за ним повсюду, словно собачонка.

Уиттингтон вцепилась в подлокотники своего кресла, но ничего не сказала. Вокруг повисла гробовая тишина.

— Я не чья-то собачонка, — возразил Гарри.

— Но Малфой таков — всегда подбирал безродных псов. Безродных грязнокровок, как ты.

— Как ты меня назвал? — Гарри поднялся на ноги, Фрост последовал его примеру. Тимоти был на голову выше него, но Гарри это не сильно заботило.

Уиттингтон заговорила из своего кресла.

— Что ты несешь, Фрост? Поттеры — чистокровные волшебники.

— Тогда он, должно быть, незаконнорожденный ублюдк, — выплюнул Фрост, вперившись в Гарри взглядом. — Моя кузина, Люсинда, вышла замуж за Поттера, и она никогда не слышала о нем. — Он скрестил руки на груди. — Что бы сказал Малфой, узнай он, что выкинул из команды чистокровного ради такого, как ты?

— Не вмешивай сюда Малфоя, — предупредил Гарри, понизив голос.

— О-о-о, песик показывает зубки, — издевательски произнес Фрост, и Гарри услышал хихиканье с заднего плана.

— Заткнись, Фрост, — пригрозил Крэбб, тоже вставая с кресла. — Знаешь, во всяком случае, Гарри летает куда лучше тебя.

Гарри махнул Крэббу, чтобы тот не вмешивался.

— Слушай, Фрост, я не знаю, в чем твоя проблема, но…

Он сумел увернуться, когда Фрост, размахнувшись, попытался ударить его. Гарри повалил парня на пол и прижал палочку к его кадыку, прежде чем Крэбб или кто-либо другой успел среагировать. Как он жалел, что так и не выучил мышинолетучий сглаз Джинни. Единственное проклятье, которое Гарри мог сейчас вспомнить — это то, о котором он совсем недавно узнал — «тритон-вместо-языка», наказание, которое так нравилось директору.

Он понимал, что не сможет заставить себя применить его к Фросту, даже несмотря на свою злость из-за того, что тот привлек к нему внимание. Но Фрост-то об этом не знал.

— Итак, что бы такое применить к тебе, а, Фрост? Lingua lacerta? Или что-нибудь еще?

Фрост пытался вырваться из хватки Гарри, но тот крепко удерживал его за мантию.

— Мне жаль, если я занял твое место ловца, — произнес Гарри. — Я ничего не знал об этом, когда шел на отбор. — Он кожей чувствовал, что взгляды всех присутствующих прикованы к нему. — Этот старый скряга Блэк снял сегодня с нас уйму баллов, — сказал он скорее им, чем Фросту. — Но я верну их, и даже больше, когда поймаю снитч в эту субботу. А если нет, Фрост, можешь поставить под вопрос мое пребывание в команде.

Гарри разжал пальцы на его мантии и, поднявшись, отступил назад. Фрост медленно встал на ноги, с трудом сдерживая ярость.

— Я серьезно. — Гарри протянул руку, и Фрост пожал ее. Затем парень кивнул и покинул комнату.

Гарри повалился обратно в кресло, в то время как Крэбб просто захлебывался от восторга:

— Черт возьми, это было потрясно, Поттер! Как тебе удалось так быстро справиться с ним?

Гарри пожал плечами:

— Наверно, просто повезло.

Уиттингтон качала головой, глядя Фросту вслед.

Гарри вздохнул.

— Э, могу я тебя кое о чем спросить?

— Конечно. — Девушка закинула ноги на стул, который раньше занимал Фрост. — Валяй.

— Как называется явление, описывающее колдовство малолетнего волшебника, ну знаешь, до того как он получит палочку или типа того?

Она с любопытством посмотрела на него.

— Это Фрост заставил тебя задуматься над этим?

— Нет, нет. Это для эссе, которое я должен написать. — Гарри моргнул. Почему казалось, будто все, что говорил или слышал слизеринец, должно было иметь какую-то двусмысленность?

— Это называется «fonticulus fortuitus», — ответила она, и Крэбб хохотнул в кулак.

— Что смешного? — удивленно поинтересовался Гарри.

Крэбб продолжал смеяться, поэтому ответила Уиттингтон:

— Это означает «непроизвольное извержение». А еще этим можно назвать… ну, ты и сам знаешь что.

«Все, что говорят слизеринцы, ТОЧНО имеет двойной смысл», — напомнил себе Гарри.

— Ну что ж, пойду начну работать над эссе.

— Гарри, — обратилась к нему девушка, как только он поднялся на ноги.

— Да?

— Ничего. Иди занимайся. Увидимся завтра. — Она тоже встала, закидывая сумку с книгами на плечо. — И лучше бы тебе поймать снитч в субботу, — с улыбкой добавила Хизер, оглянувшись.

Гарри удалился в комнату, которую делил с Малфоем. Рука нещадно ныла. Он наложил на нее чары онемения и уселся за стол с книгами. Малфой прикрыл трещину в полу небольшим синим ковриком и любил, сидя за столом и скинув ботинки, погружать в мягкий ворс пальцы ног. Представив себе эту картину, Гарри невольно улыбнулся и ему захотелось, чтобы светловолосый слизеринец поскорее вернулся. Поттер понял, что не может сосредоточиться на сочинении. Его мысли продолжали блуждать вокруг Драко и того, что он хотел сделать с ним, как только тот вернется.

Слова Фроста до сих пор звучали у Гарри в ушах. Это немного беспокоило парня. Если Фрост считал Гарри ручной собачкой Малфоя, то что думали остальные? Поттер уже привык игнорировать сплетни о себе. В конечном счете, ходили слухи о том, что он был сумасшедшим, убийцей, наследником Слизерина, и еще множество других невероятных сплетен за все шесть лет, проведенных им в Хогвартсе. Но юноша не хотел создавать проблемы Драко.

«Мне следует рассказать ему о плане», — подумал Гарри и решил сделать это сегодня же вечером. Затем его сердце сделало кульбит, когда он услышал щелчок открываемой двери.

Как только Драко плотно запер за собой дверь, Гарри тут же оказался рядом. По сложившейся традиции, брюнет всем телом прижал вошедшего юношу к старинному дереву и вовлек его в глубокий поцелуй. Но, отстранившись, встревожено спросил:

— Эй, что случилось?

Левый глаз Драко был подбит, о чем свидетельствовал уже сходящий след от синяка.

— Тебе следовало бы заметить это раньше. Этот рэйвенкловский увалень, Мардиган, ткнул в меня своей палочкой.

— Во время дуэли?

— Он даже не был моим соперником! — негодовал Драко, призывая бутылку сливочного пива. — Он хотел похвастаться перед кем-то своей атакой, и напал на меня сзади. Вот мерзавец!

Они подошли к столу. Гарри еле сдерживался, чтобы не прикоснуться к ушибу.

— Больно? Я знаю хорошее заклинание онемения.

Драко неопределенно махнул рукой:

— Пройдет к утру. Его уже обработали.

Гарри усмехнулся:

— У всех, видно, сегодня зуб на нас. Сначала Блэк, затем Фрост…

— Фрост? Что было нужно этому паршивцу?

Гарри почувствовал, как краснеют уши, когда он вспомнил об инциденте.

— Говорит, что, возможно, был бы ловцом, если бы ты не… э-э-э… сделал то, что сделал. Для меня.

Драко фыркнул:

— Просто забыл, кому он обязан покровительством. Вот что это значит.

— Он вызвал меня на игру «Колокол, Книга и Свечка», — Гарри показал до сих пор немного припухшую руку.

— Детский сад! — прокомментировал Малфой с усмешкой. — Тебе понравилось?

— Не так, чтобы очень. Но было лучше, чем сегодня на уроке Блэка.

— Да, я слышал, ты здорово разозлил его.

— Я не хотел, но… — Гарри спрятал лицо в ладонях. — Я твердил себе не нарываться, иначе сделаю хуже только тебе, попав в неприятности. Но, в конце концов, я все-таки схлопотал отработку.

Драко взял руку Гарри в свою.

— Я тронут, что ты думал обо мне, пока этот старый садист отыгрывался на тебе.

— Знаешь, иногда я не могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда с сарказмом.

— А есть разница? — с насмешкой удивился Драко, когда Гарри встал.

— Очевидно, существует лишь одно решение этой проблемы, — положив руку на плечо Драко, сказал Гарри. — Это лишить тебя способности говорить. — У Гарри перед глазами мгновенно вспыхнуло заклинание «тритон-вместо-языка». Чтобы избавиться от неприятного воспоминания, юноша потряс головой. Так и не добившись успеха, вместо этого он наклонился и поцеловал блондина в шею. Гарри подумал, что, наверное, ему никогда не надоест ощущать, как тает под его прикосновениями Драко.

— Кровать, — только и всего произнес светловолосый маг.

— Видишь, ты уже теряешь эту способность, — чуть насмешливо заметил Гарри. К этому времени он уже знал несколько очень полезных заклинаний: раздевания, смазки и прочие. Поэтому уже через пару секунд брюнет оказался сверху Драко. Оба обнажены, возбуждены до предела и полны желания. Гарри обхватил запястья блондина одной рукой и прижал их к подушке у того над головой, одновременно ища губами местечко около ключицы. Драко мог бы с легкость сбросить «путы», стоило ему только оказать небольшое сопротивление. Но Гарри точно знал, что юноше это нравилось, что блондин целиком отдался ощущениям, знал, что ситуация полностью зависела от него. Только время от времени брюнет применял к нему лигилименцию. Но он уже столько раз делал это, что имел хорошее представление о предпочтениях и реакциях Драко.

Гарри сомкнул губы вокруг искомого местечка и собрался поставить Драко самый темный засос, который только бы получился. Голубоглазый слизеринец извивался под ним, стоная и подаваясь бедрами вперед.

— Научи меня тем чарам чувствительности, — прошептал Гарри на ухо блондину. — Которые ты применил ко мне в ту, первую ночь.

Драко открыл глаза, на мгновение сбитый с толку.

— Первую… а, ты имеешь в виду нашу «Марокканскую Ночь Страсти»?

— Ммм, да.

— Как ты можешь из-за этого краснеть? После всего, чем мы с тех пор занимались…

Гарри и сам не понимал, почему краснел.

— Просто, когда ты так говоришь об этом…

Драко рассмеялся, и Гарри улыбнулся. Ему нравилось слушать, как смеется Драко. Когда смех стих, блондин научил его этим чарам, и Гарри тут же опробовал их на нем с помощью своей палочки. Малфой заметно вздрогнул, когда заклинание начало распространяться по его телу. Одной рукой брюнет до сих пор держал своего любовника за запястья, а второй водил вверх и вниз по его ребрам.

Затем он перевернул Драко на живот, и устроился на нем так, что дыхание стало щекотать светлый затылок. Гарри облизнул свою ладонь и просунул ее под Драко так, чтобы член блондина толкался в теплоту его руки. Вторую он положил ему на затылок, и Малфой застонал. Гарри отыскал то место у Драко на лопатке, где когда-то обнаружил что-то, напоминающее след от укуса. Прямо… здесь…

Гарри постепенно все глубже вонзался зубами в плоть, в то время как толчки блондина становились все сильнее и необузданнее. Резко рванув зубами вверх, черноволосый юноша прекратил мучительно медленно терзать нежную кожу, и Драко подошел к грани. Крича, когда Поттер начал зализывать и посасывать уже ставшее чувствительным местечко, он жарко и бурно кончил в гаррин кулак. Брюнет был немного удивлен такой реакцией. Это оказалось неожиданным даже для Драко, у которого еще не стояло так, чтобы кончить. Но, возможно, Гарри несколько переборщил с силой заклинания.

Сейчас Драко расслабленно лежал в его объятиях, несколько прядок, мокрых от пота, прилипли ко лбу.

— С тобой все в порядке? — полушутливо спросил Гарри.

Драко кивнул.

— Я же говорил, что лишу тебя способности говорить.

— Ты… — Драко сдался и улыбнулся через плечо. Через некоторое время он попытался снова: — Как насчет тебя?

— Я, кажется, до сих пор могу отлично разговаривать, — пошутил Гарри, чуть отстраняясь и поглаживая его по светлым волосам.

Драко изловчился, заведя руку назад, и наощупь нашел эрекцию брюнета.

— Ты об этом? Ты хочешь этого?

Драко кивнул, устраиваясь на кровати так, чтобы голова оказалась между ног Гарри. Особо не медля, он обхватил губами головку.

— Тебе нравится?

В ответ Драко энергично кивнул.

Гарри наблюдал за действиями Малфоя некоторое время перед тем, как произнести:

— Знаешь, Фрост назвал меня сегодня твоей ручной собачонкой.

Драко округлил глаза, но, тем не менее, не прервался в своем занятии.

— И директор тоже сказал о тебе кое-что. Он… — Гарри пришлось прерваться, потому что Драко ввел внутрь него влажный палец. — Он завел все ту же песню про правила… — Драко изменил угол, и Гарри совсем растерял свое красноречие.

Когда они закончили и уже лежали, обнимаясь под одеялом, Гарри вспомнил, что собирался что-то рассказать Драко, но никак не мог вспомнить, что именно.

[В девятой главе: Драко опять посещает профессора Лестранджа, а Гарри невольно открывает для себя в Малфое такую черту, как ревность…]

Количество слов: 5 216.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: секс, имеющие свою специфику гомосексуальные половые акты, поцелуи украдкой, и… слизеринцы есть слизеринцы.

Только на следующий день за ужином Гарри вспомнил, о чем хотел рассказать Драко. Между ними сидел Крэбб, пока Малфой оживленно критиковал сомнительные способности рейвенкловцев в искусстве дуэли. И тут, направляясь от преподавательского стола, к ним подошла Хизер Уиттингтон с сообщением от профессора Лестранджа.

— Он хочет видеть тебя после ужина, — передала она Драко, перед тем как продолжить свой путь в сторону подземелий.

Драко кивнул ей в знак согласия и вернулся к своим рассуждениям. В прошлом году Дамблдор посоветовал Гарри всегда носить с собой плащ-невидимку, просто так, на всякий случай. И он до сих пор по привычке держал его свернутым в боковом кармане школьной сумки. Но та сейчас находилась в спальне: Гарри оставил ее там, когда их раньше положенного отпустили с Чар из-за произошедшего в классе несчастного случая. Гарри начал лихорадочно соображать. Зайдет ли Драко к себе в комнату перед тем, как идти к Лестранджу, или направится сразу к нему кабинет? Успеет ли Гарри рассказать ему о своем плане?

Возможно, что и нет. Гарри извинился и поспешил вслед за Хизер в подземелья. Как можно быстрее спустился по лестницам, прошел сквозь череду запутанных коридоров, затем через скрытый от посторонних глаз вход, пересек общую гостиную и, наконец, оказался в комнате. Вытащив из сумки плащ, он сразу же накинул его на себя. Повторяя обратно весь свой путь до Большого зала и находясь уже почти на лестнице, Гарри услышал голос Драко. Они с профессором уже направлялись в кабинет декана.

Брюнет поспешил за ними, стараясь ступать быстро, но бесшумно. Малфой и Лестрандж как раз завернули за угол. Гарри шел так стремительно, как только мог себе позволить, чтобы остаться незамеченным, но, достигнув поворота, увидел закрывающуюся массивную деревянную дверь профессорского кабинета. Последовал громкий скрежет запираемой задвижки. Не оставалось ничего, кроме как прислониться ухом к деревянной поверхности. Прикоснувшись палочкой к двери, Гарри тихо пробормотал подслушивающее заклинание. Внезапно он ощутил, как через все тело словно пробежало электричество, когда кто-то наложил на вход запирающие чары. Но они не были похожи на заклинание Imperturbable (п/п: чары, гарантирующие спокойствие, нечто вроде изолированного вакуума). Он мог слышать голос Драко из-за двери:

— Спасибо еще раз, профессор, — говорил он. — Вы даже не представляете, как много это для меня значит.

— Поверь мне, Драко, — ответил Лестрандж, на взгляд Гарри, слишком фамильярно, — я знаю, через что тебе пришлось пройти. А пока — не подождешь здесь?

— Конечно.

Затем стало тихо. Послышалось, как открывается, а потом закрывается другая дверь, и опять все стихло. Гарри казалось, что его сердце стучит все громче и громче. «Спасибо ЕЩЕ РАЗ?» — прокрутил он в голове слова Драко. Что делает для него Лестрандж? И почему кажется, будто Малфой не помнит ничего после? Или помнит? Не похоже, чтобы Драко притворялся, раз позволил читать свои мысли. Хотя на самом деле Гарри так и не понял, применяли ли к нему «Обливиэйт».

Дверь со скрипом отворилась снова, и послышался другой, незнакомый голос:

— Драко.

У Гарри все словно заледенело внутри, когда последовал ответ блондина:

— Редж!

Затем голоса стихли и слышался только шелест мантий. Гарри мог только догадываться, чем они сейчас занимались. Он тяжело сполз по двери. След от укуса. Конечно. Теперь все объясняется, не так ли?

Нет, не все. Это не объясняло, почему Драко вернулся тогда в полубессознательном состоянии и с, по-видимому, измененной памятью. Но Гарри больше не мог слушать доносящиеся из-за двери звуки. Не важно, кричал ли Драко от удовольствия или боли, но брюнет понял, что не сможет выдержать этого.

У Поттера также не было желания возвращаться в общую гостиную, где он мог столкнуться с Фростом или где его могли втянуть в болтовню о квиддиче. Сегодня вечером проводились занятия по астрономии, поэтому башня тоже отпадала. Оставалась библиотека.

Вскоре Гарри сидел в тихом читательском зале и писал второе письмо Гермионе.

«Дорогая Гермиона,

Что ж, уже прошло несколько недель, а от Министерства нет никаких вестей.

Я не знаю, что мне делать.

Как бы я хотел, чтобы ты оказалась рядом и помогла мне разобраться в этой ситуации.

Если честно, то я вообще не задумывался над тем, как вернуться назад.

Не то, чтобы я сильно полагался на Министерство.

Просто я завел здесь друзей, и это так здорово — не беспокоиться больше Сама-Знаешь-О-Ком, пока я тут.

Хотя, не все так уж и замечательно.

И сегодня вечером я осознал, что мне следует прилагать больше усилий для возвращения.

Знаешь, даже просто вспоминая о тебе, у меня появилась идея.

Думаю, что, наконец-то, прочту «Историю Хогвартса».

То есть, если она уже напечатана.

Надеюсь, что скоро увидимся.

С любовью,

Гарри.

P.S. Я не упоминал, что здесь меня определили в Слизерин?

Они не такие уж и злые, когда нет Сама-Знаешь-Кого, а подземелья намного теплее, чем ты могла бы себе представить».

Когда он закончил письмо, то поднялся с места в поисках «Истории Хогвартса». Парень очень обрадовался, обнаружив два экземпляра 1925 года выпуска, которые можно было взять с собой. Для того, чтобы вынести книгу из библиотеки, ему в обычном порядке пришлось подтвердить, что в случае потери, повреждения или порчи книги, он подвергнется ужасным проклятиям и телесным наказаниям. И как только он произнес эту «торжественную клятву», то сразу же отправился обратно в подземелья и, расположившись на кровати, стал читать в ожидании Драко.

Он задремал, дойдя только до половины первой главы, когда дверь отворилась и вошел Малфой.

— Драко, с тобой все в порядке? — Гарри увеличил освещение в комнате.

— Со мной все хорошо, — слабым голосом ответил блондин.

— Ты помнишь, где ты был? Что делал?

-У меня раскалывается голова.

Гарри вскочил со своей кровати и помог Драко добраться до его постели.

— Дрэй, ведь что-то не так.

— Мы можем поговорить об этом завтра? Мне так хочется спать. — Его глаза были закрыты, пока он укладывался.

— Драко, пожалуйста. — Гарри слегка встряхнул его. Он не хотел рассказывать о том, что знает об их встрече с Регулусом Блэком, поскольку понимал, что это могло бы походить на обвинение. Если Драко и в самом деле ничего не помнит, тогда здесь определенно было что-то не так. А если только притворяется, что не помнит, то было неправильно кое-что другое… Кое-что, о чем Гарри не хотелось думать. — Ты доверяешь мне?

— Да, Гарри. — Драко обхватил его руками за плечи и попытался втянуть в кровать. — Пожалуйста, ляг рядом.

— Дрэй, ты до сих пор одет и ведешь себя как-то странно.

— Ну, так раздень меня. Я научил тебя этому заклинанию. Я слишком… вымотался, чтобы сделать это самостоятельно. — Его руки бессильно соскользнули с Гарри, и он бессильно раскинулся на кровати словно тряпичная кукла, только грудь мерно вздымалась в такт дыханию.

Гарри не стал его раздевать, внезапно осознав, что не горит желанием лицезреть новые следы от укусов. А что, если Редж заметил засосы, оставленные Гарри? Знал ли он? Юноша отошел от кровати.

— Спокойной ночи, Драко, — пожелал он блондину, несмотря на то, что прекрасно понимал — Малфой уже забылся крепким сном. Гарри забрался в собственную постель, отложил в сторону книгу по истории и пристроил очки рядом с палочкой на ночном столике. Кровать казалась неимоверно большой без Драко под боком, но юноша сдержал порыв перебраться к блондину. Он дал себе зарок, что обязательно выяснит все завтра утром, и повторял это намерение про себя до тех пор, пока не уснул.

Так получилось, что утром времени на разговоры было мало и уже только на истории магии, когда Гарри старался найти способ не уснуть и больше не мог удерживать все чувства в себе, он написал короткую записку и подсунул ее Драко.

«Ты помнишь прошлую ночь?»

Драко написал ответ ровным почерком:

«А что? Я пропустил что-то стоящее?»

Гарри покачал головой и написал:

«Ты опять исчез куда-то вместе с проф. Л.»

Драко нахмурился и потер пальцами переносицу.

«Я не помню».

Он мельком взглянул на профессора Бинса, но тот как обычно монотонно бормотал лекцию, паря над полом. Драко указал на свою голову, потом на Гарри.

Брюнет выглядел сбитым с толку. Тогда Драко снова указал сначала на палочку Гарри, а затем на свою голову.

— Сейчас? — удивленно прошептал Гарри.

Блондин утвердительно кивнул, в его глазах читалась решительность. Гарри огляделся вокруг. Никто, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания. Тогда юноша нацелил палочку на Драко, держа ее у колен, и прошептал заклинание.

Воспоминания были недавними. Он выходил из Большого зала в сопровождении профессора Лестранджа. Учитель подшучивал над одним из своих любимых студентов, а тот остроумно отвечал на выпады. Деревянная дверь открылась, а затем закрылась.

Внутри кабинета Лестранджа все казалось размытым, словно в тумане, и Гарри понял, что над памятью Драко «поработали». Брюнет сумел различить фрагменты воспоминаний с Лестранджем, который разливал… алкоголь? Слышал обрывки его фраз: «Не терпится закончить школу?», «Буду рад помочь тебе с ТРИТОНами». И еще извинение, но Гарри не знал, за что именно. Слова, которые Гарри определенно не слышал, стоя за дверью прошлым вечером.

А где же Регулус Блэк? Возможно ли, что Драко каким-то образом скрывал от Гарри настоящие воспоминания? Ему не нравилась эта мысль, но у него был не такой большой опыт по части легилименции, и не важно, как часто он читал мысли Драко во время занятий любовью. Подозрение ранило, словно стрела в сердце, и он вздрогнул, покинув чужое сознание.

«Ты такой подозрительный только из-за того Малфоя, которого знаешь в будущем?», — спросил сам себя Гарри.

Драко приподнял брови, словно спрашивая: «Ну?»

Гарри написал на пергаменте ответ:

«Расскажу потом».

Этим же вечером, когда Гарри плелся позади команды в замок после тренировки, он заметил, что Уиттингтон тоже отстала. Он даже остановился, чтобы перешнуровать уже завязанные шнурки, и, обратив внимание на его странную обувь, Хизер тоже притормозила, чтобы прокомментировать увиденное. Таким образом, они отстали от остальных на приличное расстояние.

— Слушай, Уиттингтон, — начал Гарри, когда они неспешно продолжили путь. Уже почти стемнело и с трудом можно было разобрать дорогу. — Помнишь, как-то ты сказала мне спросить тебя о директоре и Малфое в другой раз?

— Возможно, — спокойно ответила она.

— Ну, этот «другой раз» настал. — Когда она ничего не ответила, он продолжил: — Я волнуюсь за него.

— Драко есть Драко, — ответила она, словно это все объясняло. — Но ты догадался, в какого рода… неприятности они с Реджем попали?

— Э-э… — Гарри был благодарен темноте, которая скрыла появившийся румянец. — Твой вопрос об Астрономической башне не оставил простора для фантазии, разве не так?

— Ты удивишься, узнав, на что люди готовы закрыть глаза, если это устраивает их, — сказала девушка. — Но ты прав. В любом случае, они подобрались слишком близко к границе, нарушение которой угрожало спокойствию директора, если ты понимаешь, о чем я.

— И, в конце концов, он отослал Реджа подальше, предпочтя не рисковать, давая им возможность видеться?

— Да. — Она остановилась, и Гарри пришлось сделать шаг назад, чтобы стать с ней вровень. — Поттер, есть кое-что, о чем ты должен знать.

Гарри затаил дыхание.

— Если ты... Слушай. Я знаю, что вы с Драко близки.

Гарри почувствовал, как участился пульс.

— И я знаю, насколько им можно… увлечься.

— Я не фанатею от него, если ты об этом… — начал Гарри.

— Я не об этом. Послушай, мне все равно, чем вы с ним занимаетесь или не занимаетесь, когда вы наедине. Большинство из нас принимают его… увлечения. — Гарри понял, что под «нами» она имеет в виду слизеринцев. — Но он подозревает его в этом, и, проводя так много времени вместе с ним, ну, в общем, это обязательно заденет и тебя.

И тут Гарри вспомнил, как осторожны они были последнее время, чтобы никто не догадался, будто они ни на секунду не хотели разлучаться.

— Он мой лучший друг, — сказал Гарри, потому что должен был хоть что-то сказать.

— Это, конечно, хорошо, Поттер, — мягко произнесла девушка, — но я советую тебе завести, по крайней мере, еще некоторые… увлечения на стороне, чтобы сбить со следа таких козлов, как Тимоти Фрост.

Гарри попробовал представить себя флиртующим для виду с Анисэтт Фогг, и понял, что это будет просто ужасно.

— Я всегда несу всякую чушь в присутствии женщин, — признался парень, но, поняв, как это, должно быть, звучит, поправился: — Я имею в виду, в особенности, с девушками, которые мне нравятся. Я мелю чепуху и…

Уиттингтон дотронулась до его руки.

— Это не обязательно должна быть девушка, которая тебе нравится. И слухи не заставят себя ждать.

— Что ты имеешь в виду?

— Иди сюда, — она притянула его ближе.

— Хизер, я…

— Все в порядке, Гарри. Никому ведь хуже от этого не будет? Согласен? — Она обхватила голову Гарри ладонями и притянула его лицо ближе. Поначалу поцелуй был осторожным, но через мгновение она осмелела, и целовала его, пока им обоим не стало хватать воздуха. — Вот видишь, не так страшно, правда?

— Я… — Голова шла кругом от поцелуя и неоднозначности всего сказанного Хизер. Если девушка искренне хотела помочь ему, то это подразумевало, что она и остальные подозревают, будто между ним и Малфоем существует нечто большее, чем дружба. В таком случае ему придется как-то быть. А что, если она только делает вид? Что, если весь этот спектакль разыгран только для того, чтобы выведать, что на самом деле происходит между ним и Драко? Если бы он ответил на поцелуй с меньшим энтузиазмом, заподозрила бы она что-нибудь? Слизеринец внутри нашептывал, что в эту игру можно играть и вдвоем. — Не кажется ли тебе, что засос будет смотреться более убедительно?

— На тебе или мне?

— На обоих, — ответил Гарри. — И мы должны прийти в общую гостиную почти, но не совсем вместе, чтобы это выглядело, словно мы пытаемся выставить все не так, как будто только что… — он прервался, когда Хизер дотронулась губами до его шеи, намечая будущий след и облизывая это место, заставив брюнета застонать. Парень почувствовал, как дернулся в брюках член. Он проигнорировал эту реакцию, но когда настала его очередь ставить засос, то пришлось обратить внимание на усиливающуюся эрекцию. Брюнет ничего не мог поделать с этим, поскольку в своем воображении он терзал шею Драко, а не Хизер. Поттер оторвался от своего занятия только тогда, когда стало не хватать воздуха. Губы распухли. Впрочем, как и некоторые другие части тела…

— Эй! — позвал дальше по тропинке Барни, держа в руках зажженную на кончике палочку. — У вас там все в порядке?

— Да, уже идем, — отозвался Гарри. — Просто пришлось, э-э… перешнуровать ботинки. — Он зажег кончик собственной палочки, и они продолжили путь. По дороге Гарри расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке для большей убедительности. Подходя ко входу в холл, он поинтересовался:

— Ну и, как я выгляжу?

— Ну, волосы у тебя как всегда в беспорядке, но я бы сказала, что ты выглядишь как надо — хорошенько изнасилованным. А я? — Она откинула волосы театральным жестом.

— О Господи, Уиттингтон, — сдавлено произнес Гарри, заметив темно-фиолетовую раскраску засоса, который он поставил ей. — Я мог бы переделать его…

— Ничего страшного, у меня просто очень чувствительная кожа, — объяснила она с улыбкой. — Ну ладно. Я иду первая. Ты зайдешь минутой позже.

Юноша кивнул, следуя за ней через парадный холл, а затем вниз по лестнице. Когда Уиттингтон скрылась за входом в гостиную, он досчитал до тридцати и вошел следом.

Девушка стояла рядом с Кэрроу, закрывая рукой след на шее, и кивала, пока тот что-то говорил ей. Гарри заметил, что некоторые девушки, включая Анисэтт, поглядывали на нее и хихикали. Затем Анисэтт вдруг перевела взгляд на него и прикрыла рот рукой, внезапно «догадавшись». Гарри отвернулся от нее, смущенно застегивая рубашку, и поспешил к коридору, ведшему в спальню, не переставая искоса смотреть на Хизер, Анисэтт и других, кто сложил в уме его и, предположительно, ее появление.

Есть! Он почувствовал эйфорию от успеха — план, похоже, сработал — а затем возникло препятствие…

Вход в коридор преградил Малфой, оперевшись рукой на каменный проем и наклонившись вперед так, что часть волос свесилась на один глаз. Блондин уставился на него тяжелым взглядом.

— Как прошла тренировка по квиддичу? — спросил он тихим голосом, просто сочившимся сдерживаемой злобой.

— Прекрасно. Мы определенно разгромим Гриффиндор, — ответил Гарри с нарочитой бодростью.

Малфой резко мотнул головой, указывая следовать за собой, и направился в комнату. Гарри послушно двинулся за ним. На этот раз, когда за ними закрылась дверь, именно Гарри оказался прижатым к ее деревянной поверхности. Но вместо поцелуя, Малфой лишь прорычал:

— Чего ты добиваешься?

— Извини, — проговорил Гарри, внезапно поразившись, насколько трудно подобрать слова, чтобы заставить хитрую уловку звучать правдоподобно. — На самом деле я не…то есть, мы просто пытались создать видимость того, что между нами что-то есть. Но это не так. Это была идея Уиттингтон.

— Идея Уиттингтон.

Сердце Гарри билось в груди как рыба на суше. Он никогда раньше не видел Драко в гневе, и осознавать, что он направлен на тебя, и мало того — вызван тобой… Парень потряс головой, стараясь выкинуть из нее мысли.

— Послушай. Она подозревает.

— И ты решил, что, разыграв бурную страсть, ты тем самым собьешь ее со следа? — Драко презрительно усмехнулся, сузив глаза в неверии.

Гарри ошеломило настолько знакомое выражение лица.

— Нет. Она решила. Сказала, что это отличная идея — пустить слух, чтобы такие козлы как Фрост…

— Я не хочу это слушать, — прошипел Драко, еще сильнее вжимая Гарри в дверь. — Ты понял меня?

— Дрэй, ты сам говорил, что она вела себя напористо…

— Я сказал заткнись, Поттер! — Драко еще раз со злостью встряхнул его, стукнув головой об дверь. Но с Гарри было достаточно этого абсурда.

Он оттолкнул парня и повысил голос:

— Что, ревность замучила, Малфой? Не можешь смириться с мыслью, что придется делить меня с кем-то? Что ж, я тоже не в восторге от подобного в отношении тебя!

— Что, черт возьми, ты несешь?!— Драко выглядел так, как будто в любой момент был готов накинуться на парня.

— Кстати, разве не ты обещал Регулусу ждать его? Я же никогда и ничего тебе не обещал.

Драко зажмурился и склонил голову, будто стараясь справиться с болью, но это только сильнее разозлило Гарри.

— Ты изменяешь одновременно и мне и Реджу, — прошипел Гарри. — Я все знаю. Я знаю, что Лестрандж помогает тебе встречаться с ним. Я не винил тебя в этом. Я не злился из-за этого. До этого момента.

Драко смотрел на него шокировано и растеряно.

— О чем, скажи на милость, ты говоришь, Поттер? — С его и так бледной кожи теперь, казалось, совсем сошли все краски.

— Я проследил за тобой прошлым вечером, когда ты отправился вместе с Лестранджем, — сказав это, Гарри отвернулся, поэтому не видел смеси различных эмоций, отразившейся на лице блондина. — Я проследил за тобой и подслушал разговор, потому что волновался за тебя. Поэтому я знаю, что ты виделся с Регулусом Блэком.

— Я что?

Гарри повернулся на хриплый голос, который прозвучал так, словно ужас сковал горло Драко. Блондин медленно осел прямо там, где стоял.

— Дрэй…

Драко посмотрел вверх и встретился взглядом с Гарри.

— Что ты видел, когда применял легилименцию ко мне сегодня?

Гарри глубоко вдохнул, стараясь загнать гнев обратно.

— События прошлого вечера были определенно изменены в твоей памяти.

— Ты сказал, что я виделся с… Реджем? — он обхватил себя руками, словно в защитном жесте.

— Я слышал это. Ты назвал его по имени. — Гарри сдался. Он опустился на колени рядом с Драко, но прикасаться не стал. — Ты поблагодарил Лестранджа за то, что тот снова помог тебе, как будто это происходило не в первый раз. А он сказал, что понимает, через что тебе пришлось пройти. Затем он вышел из комнаты и вошел Регулус.

Драко пристально смотрел на брюнета.

— И что было потом?

— А потом… я не знаю точно. Ты замолчал. И дальше я не стал слушать. — Он вдруг осознал, как пылает его лицо. Сначала прохладный воздух снаружи, полет, далее поцелуи с Хизер, потом спокойный, теплый воздух подземелий, затем гнев Малфоя, потом его собственный… и к тому же до сих пор ныло в паху. — Думаю, на тебя наложили Обливиэйт, — сказал он, потому что Драко молчал. — Твоя память точно была изменена.

Драко потер ладонью лоб.

— Ты утверждаешь, что я тайно встречаюсь с Реджем, а затем забываю об этом?

— Я не знаю, кто делает это — ты, Редж или Лестрандж. — Гарри сцепил ладони вместе, чтобы хоть куда-нибудь их деть. — Понимаю, что все это бессмысленно, но факт остается фактом.

Драко начало трясти, и он стал склоняться к полу; лицо выражало растерянность.

— Гарри, я… — Юноша полностью согнулся. Поттер пододвинулся ближе и провел рукой по плечам Малфоя, гладя его до тех пор, пока тот немного не успокоился. Когда Драко заговорил, его голос был тихим и дрожащим: — Я хотел, чтобы ты знал об этом, но не знал, как объяснить. И еще я хотел, чтобы ты помог, но одновременно не хотел этого.

— Я ничего не понимаю, Дрэй, и от этого мне больно, — просто сказал Гарри.

— Ладно, ладно. — Драко с трудом сел и потер ладонями лицо. — Ты уже знаешь, что когда Редж уходил, то попросил меня… ждать.

— Я видел это в твоих воспоминаниях, когда в первый раз применял к тебе легилименцию.

— Так вот, на следующий день, ко мне подошел Лестрандж и сказал, что поможет мне. Он рассказал, что Редж находится в каком-то санатории, и он мог бы время от времени организовывать для него перемещения по каминной сети, и что таким образом он даст нам возможность видеться.

Голос Гарри прозвучал холоднее, чем он рассчитывал:

— Значит, ты все-таки изменял нам обоим.

— Нет! Это еще не все. Что ты видел в моих воспоминаниях в кабинете Лестранджа?

Гарри задумался.

— Только фрагменты. Какие-то шутки об экзаменах, что-то о карьере. Вот. О, он еще за что-то извинялся.

Драко взял Гарри за руки.

— Первый визит я помню более ясно. Тогда мы сидели в его кабинете, потягивали огневиски и ждали. Но вскоре стало ясно, что Редж не появится. И в итоге Лестрандж выпроводил меня, пообещав, что попытается выяснить, по какой причине тот не пришел. В общем, он то ли не выяснил, то ли просто не рассказал мне, но мы попытались устроить встречу еще раз. И Редж не явился снова. — Он сделал глубокий вдох. — Я попробовал и в третий раз, примерно тогда, когда неожиданно появился ты, не помню когда точно. Но Редж по-прежнему не приходил.

Гарри почувствовал, как Драко сжал его руки.

— Знаю, что это бессмысленно, но я начал злиться на него за то, что он так поступал со мной. Мерлин и Моргана, Гарри, мне так не хватает его…

— Все в порядке, — успокаивающе сказал Гарри. — Все в порядке.

Драко продолжил:

— Я начал думать, что он просто играл со мной. Что на самом деле он не любил меня.

Гарри промолчал, но блондин прочел шок, отразившийся во взгляде юноши.

— Иногда Реджа было… трудно понять, — пояснил Драко, и Гарри кивнул. В этот момент он почувствовал, что, возможно, понимает светловолосого мага. Слизеринцы — самые сложные любовники. — И вот тогда ты практически сам пошел в мои руки. Как говорится, на ловца и зверь бежит, — Драко сдержал смешок. — Гарри, ты хоть представляешь, насколько сильно я хотел тебя с того самого дня, когда впервые увидел?

Гарри почувствовал, как начало покалывать губы при этой мысли.

— В то время я не знал, как мне относиться к этому. Но теперь, хм, кажется, знаю.

Драко сглотнул, как будто собираясь с мужеством, чтобы продолжить:

— Я… я так сильно хотел тебя, что практически прибегнул к зелью. Практически. — Он не мог больше смотреть Гарри в глаза, пока рассказывал. — Я стащил из кабинета Галлвинг Любовный Напиток и подлил его тебе в рюмку.

Гарри не сразу вспомнил ту ночь, когда Драко налил ему рюмку черносмородинового ликера и затем сам же ее и выпил после того, как Гарри сделал лишь маленький глоток. Но это точно было тогда.

— Черносмородиновый ликер, — без тени сомнения в голосе произнес Гарри.

Драко кивнул.

— Но я знал, что это будет… неправильно. Что, в конце концов, это будет не тем, чего я хотел.

Гарри задержал дыхание.

— Потому что, даже несмотря на то, что мне было одиноко, я был возбужден, хотел тебя и также желал причинить боль Реджу… Я не хотел все разрушить… то есть, если бы был хоть малейший шанс… — на одном дыхании выпалил Драко. Но, в конце концов, юноша взял себя в руки. — Ты представить себе не можешь, насколько удивлен я был и какое облегчение испытал, когда ты сам сделал первый шаг.

Гарри подумал, что едва ли можно сказать, будто он сделал первый шаг, учитывая тот поцелуй на «Правде или Вызове», как его прилюдно отшлепали, почти не напичкали афродизиаком, подарили метлу, устроили его в команду, и кто знает, что еще успело произойти, перед тем, как Гарри поддался порыву и поцеловал Малфоя тем самым вечером за озером. Но Драко продолжил свой рассказ дальше.

— И я попытался… — Малфой снова посмотрел на него. — Я не ожидал, что ты сам проявишь инициативу и возьмешь ответственность на себя. Не то, чтобы это оправдывало меня, — добавил он поспешно, хотя слегка прищурился, когда продолжил: — Или тебя, поскольку с тех пор, как ты начал читать мои мысли, ты тоже знал обо всем.

Гарри забыл об этом. Он без труда похоронил свое чувство вины под лавиной других чувств, которые он испытывал к Драко. Но парень постарался сосредоточиться на проблеме Драко.

— Значит, ты принял мое… предложение, поскольку думал, что Редж отталкивал тебя, — подытожил Гарри. — Но сейчас похоже на то, что ты видишься с ним. Просто не помнишь об этом.

Драко несчастно сжался, пряча лицо в ладонях.

— Это бессмысленно, — в который раз повторил он сквозь пальцы. Затем юноша положил голову Гарри на колени, его снова слегка трясло, но глаза были сухими. — Если Редж видится со мной, тогда почему я вспомнил только, как он «динамил» меня? И почему в последнее время я с трудом вспоминаю даже это? Сначала я уверял себя, что во всем виновато огневиски, а после — что это слишком болезненные воспоминания.

Гарри погладил юношу по светлым волосам.

— Полагаю, что такое вполне возможно, — допустил он. — Даже магглы могут иногда блокировать плохие воспоминания. Но ты не думал, что дело в чем-то другом? Может быть, чтобы скрыть все от директора? Или Лестрандж не хотел афишировать свое участие в этом?

Драко отрицательно покачал головой:

— Нет. Тогда я, скорее всего, не помнил бы первых встреч. Я помню, как он предлагал мне свою помощь, что равносильно тому, как если бы он на самом деле помогал мне. По крайней мере, так, наверное, рассудил бы директор. — Поттер почувствовал, как напрягся Драко.

— О чем ты? — не понял Гарри.

— Когда Редж уезжал, то объяснил, что это его единственный шанс. Единственная альтернатива. Тогда я думал, что он просто драматизирует — я тоже был расстроен — но он мог говорить вполне серьезно. — Драко посмотрел Гарри в глаза. — Думаю, Финеас Найджелус Блэк скорее предпочел бы мертвого внука, чем внука с нетрадиционной ориентацией.

Гарри сглотнул.

— Это единственное разумное объяснение. Редж до сих пор хочет видеться со мной, я до сих пор нужен ему, но если его дед узнал бы, чем мы занимаемся, если бы он принудил меня рассказать или применил легилименцию, то Редж был бы мертв. Поэтому либо он, либо Лестрандж стирают мне воспоминания, чтобы защитить Реджа.

Гарри сжал плечи Драко.

— Это ужасно, Дрэй.

— Это единственное разумное объяснение, — снова повторил юноша. — Даже несмотря на то, что мне больно и одиноко из-за этого. По крайней мере, Редж… — горло предательски сжалось, и он не смог закончить.

— Но ты не один, — прошептал Гарри.

Драко поднял взгляд.

— Да. Благодаря тебе. — Он перевернулся, чтобы лучше видеть лицо Гарри. — Прости, что так разозлился из-за тебя и Уиттингтон. Черт, Гарри, может, мне следует наоборот поддержать тебя в… стремлении проводить больше времени с другими…

— Это уже прямо самопожертвование, — ухмыльнулся брюнет. — Это ведь не устраивает тебя.

Драко обнял его за шею.

— Меня просто взбесила мысль о том, что ты можешь быть с кем-то еще.

— Если не хочешь, я не буду, — с готовностью предложил Гарри, приободренный сделанным Драко практически в открытую признанием своего собственничесва. Блондин не желал его ни с кем делить. Когда-то эта мысль напугала бы его, но сейчас она нашла отражение в его душе. — Мне нужен только ты, — выдохнул Гарри, когда Драко потянул его вниз, к себе. — Знаешь, когда я целовал Уиттингтон, то думал о тебе.

— Значит, это глупое представление в гостиной было на самом деле ради меня? — прошептал Драко в губы парня.

— Да, — прошипел Гарри. Ему вдруг срочно понадобилось избавить от одежды себя и Драко. Гарри дернул его за ремень, заставляя перевернуться на живот. Темноволосый парень даже не полностью разделся, — впрочем, как они оба, — перед тем, как произнести быстрое заклинание смазки и ввести один палец внутрь блондина. С низким стоном Драко подался назад, насаживаясь еще больше.

— Не заставляй меня ждать, — произнес Драко хриплым голосом.

Гарри не пришлось просить дважды. Преодолев недолгое сопротивление кольца мускулов блондина, он глубоко вошел в своего любовника. Драко вздохнул, а затем тяжело задышал, когда Гарри притянул его к себе так, что они оба стали сидеть на пятках. Точнее, Драко фактически сидел на гарриных бедрах. И уже нельзя было с точностью определить, где чья рубашка или мантия, в которые они до сих пор были одеты. Гарри обхватил руками грудь блондина и резко подался вверх. Драко откинул голову на плечо юноши и заскользил ладонями вниз по гарриным предплечьям. Затем правую руку он запустил под край своей рубашки. Когда он дотронулся до себя, то рефлекторно сжал мышцы ануса, и Гарри переместил свои ладони на его бедра, толчками насаживая на себя.

— Жаль, что у меня не три руки, — прошептал Гарри на ухо блондину, — а то бы я мог делать это и одновременно дрочить тебе.

Драко только захныкал в ответ.

— Предупреди меня, когда будешь близок к концу — мы сделаем это вместе. — Гарри немного снизил ритм, растягивая толчки и углубляя дыхание.

— Гарри… — сказал, скорее даже прошептал, Драко, водя кулаком вверх-вниз по своему члену, которого не было видно из-за рубашки. — Га…

Но этого было достаточно. Гарри почувствовал судорожное сокращение мышц внутри Драко, и удвоил скорость. На последних толчках он утроил ее, пока уже его собственное тело не пронзила вспышка наслаждения. Он опрокинул Драко снова на живот, кончая в него двумя-тремя глубокими толчками, еле удерживаясь на дрожащих руках, и затем тоже рухнул в путаницу из потных ног, рук и одежды.

Уже по давно устоявшейся привычке они перевернулись и Гарри притянул к себе Драко, обхватив юношу поперек груди; его уже обмякший член выскользнул из блондина. Гарри почувствовал, как его начало клонить в сон, но он знал, что они еще не закончили разговор.

— Дрэй, — мягко позвал брюнет.

— Мм?

— Я… я знаю, что до меня ты был с Реждем. И он наверняка не обрадуется, узнав обо мне. И я… — Стало легче признать это, когда он только что заявил свои права на блондина. — Знаешь, мне не очень нравится делить тебя с кем-то. Но я волнуюсь не из-за этого. Кто знает, что произойдет в следующий раз, когда ты отправишься к Лестранджу?

Драко немного напрягся в объятиях Гарри.

— Думаю, мы должны знать точно, что происходит на самом деле. Для обычного заклинания памяти ты слишком одурманенный, когда возвращаешься оттуда. Меня беспокоит это.

— Может, потому что это делалось неоднократно?

— Не исключено. Но, я считаю, что мне следует быть там в следующий раз.

— Что ты имеешь в виду под «быть там»?

Гарри прикусил губу.

— У меня есть плащ-невидимка. Я могу пойти за тобой, и… — он чуть было не сказал «защитить тебя, если понадобится», но вовремя сообразил, что это тем более прозвучит так, словно он хотел бросить вызов Реджу Блэку. — Я просто посмотрю. Таким образом, мы точно узнаем, что с тобой происходит.

Драко переплел свои пальцы с пальцами Гарри.

— Не уверен, что смогу… Я имею в виду, если я и Редж…

Гарри провел рукой вверх по бледной груди до подбородка, укладывая голову Драко назад.

— Может быть, я научусь чему-нибудь новому, что тебе нравится, — страстно сказал он на ухо блондину. Какая-то часть него очень хотела увидеть, на что похож секс между двумя волшебниками, выросшими в магическом мире.

— Ладно, — согласился Драко. — Ладно. В следующий раз, когда меня вызовет Лестрандж, ты пойдешь со мной. Теперь мы можем, наконец, подняться с пола? В самом деле, Поттер, почему ты не можешь трахать меня на чертовой кровати?

[В десятой главе: Гарри узнает, насколько сильно отличаются отработки в 1926 году от тех, к которым он привык в своем времени]

Количество слов: 4 324.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: секс, имеющие свою специфику гомосексуальные половые акты, поцелуи украдкой и… слизеринцы есть слизеринцы.

В четверг утром, собираясь выйти из спальни, Гарри распахнул дверь и чуть не споткнулся о груду маленьких свертков, а затем его нечаянно едва не сбил с ног Драко.

— О, вот, Поттер, — сказал блондин, помогая Гарри собрать подарки. — От твоих поклонников.

— Поклонников?

— Да. В субботу твой первый матч за Слизерин, помнишь?

— О. — Гарри никогда не получал подарков от гриффиндорцев за игру в квиддич, а если бы и получал, то это наверняка было бы после выигрыша, а не до. Поступали ли так до сих пор слизеринцы в его времени? Это ему было неизвестно.

— Ну, давай, открывай. Если там есть записки, ты будешь знать, кому сегодня нужно кивнуть в Большом зале или на уроке. — Драко уселся в кресле. — Давай пропустим завтрак, тогда ты успеешь просмотреть их все.

— Э, верно. Не каждый привык, чтобы с ним обращались по-королевски, знаешь ли, — с улыбкой сказал Гарри.

— Естественно, — ответил Малфой, ставя несколько свертков вертикально.

Гарри принялся разворачивать подарки. Несколько первых оказались различными видами сладостей, но все без записок. В одной продолговатой, обтянутой бархатом коробочке лежало четыре шоколадных снитча с золотым напылением. Когда Гарри вытащил одну, чтобы получше разглядеть, конфета распустила два крошечных сахарных крылышка и вспорхнула в воздух, зависнув напротив его лица.

— Открой рот, — подсказал Драко.

Гарри последовал совету, и маленький снитч влетел внутрь и осел на языке. Юноша раскусил конфету и почувствовал, как во рту разливается что-то терпкое.

— Потрясающе, — проглотив, поделился он впечатлениями. Гарри хотел угостить Драко, но тот отказался, поэтому брюнет закрыл коробку крышкой, решив оставить ее на потом.

Следующим подарком оказался граненный хрустальный флакон. Он имел при себе пояснительную записку, которая гласила, что специальный состав, находящийся в сосуде, предназначался для растирания мышц после матча.

— Это от Уиттингтон, — сообщил Гарри, передавая карточку Драко.

— Она несколько прямолинейна, тебе не кажется? — заметил Малфой, смотря на Гарри поверх открытки.

— Что ты… а-а, ты думаешь, она намекает на то, что хочет, гм, растереть меня этим сама?

Драко лишь выгнул бровь.

Гарри взял последний, самый большой сверток, который был размером с его ботинок. Он был завернут в шелк зеленого цвета и украшен красивым бантом. Он развязал узел, и края шелковой материи, плавно скользнув в стороны, образовали на столе ровную гладь (наверно, ткань была специально так заколдована), открывая взору пару черных перчаток без пальцев со вставкой зеленого цвета на запястьях. Гарри взял их в руки. Кожа была мягкой на ощупь, места на ладонях были чуть утолщены, но так чтобы не мешать. И когда Гарри надел их, они сели по руке как влитые. Юноша огляделся в поисках записки, но ничего не нашел.

— Кто бы мог послать такое? — поинтересовался он вслух. — Похоже на кожу, но…

Драко провел пальцами по поверхности перчатки.

— Напоминает, кожу двурога*, — предположил он, а затем осмотрел бант и шелковую ткань. — Хм…— Малфой резко сорвал ткань со стола, будто встряхивая ее от пыли, и на ней появилась сверкающая надпись.

— «Добро пожаловать на наш факультет», — прочитал Драко вслух. — «Г.Л.». Они от Лестранджа, Гарри. — Он повернул материю к брюнету стороной с надписью, когда слова уже начали постепенно меркнуть. — Значит, Уиттингтон и Лестрандж.

— Что мне сказать Хизер?

— Пожалуй, лучше всего, если ты поблагодаришь ее, когда вы будете идти навстречу друг другу в коридоре. Но так как у тебя невероятно реалистично получается изобразить «забывчивость», когда тебе нужно что-нибудь говорить — «спасибо» будет вполне достаточно. А если она будет настаивать на «благодарности», что ж… — Драко поморщился, когда Гарри пихнул его в плечо. — Прекрасно! Разбирайся с ней сам! — Но вопреки сказанному он рассмеялся, а затем левитировал все подарки Гарри со стола к тому на кровать взмахом палочки. — Давай уже завтракать.

Темноволосый юноша до сих пор гадал, не заключил ли Драко тайное соглашение с домовиками? Или же это такой своеобразный «комнатный сервис», когда, имея достаточно денег и влияния, можно договориться о чем угодно. Но этот вопрос перестал его донимать, стоило на столе появиться горячим свежеиспеченным круассанам, глиняному горшку со свежим маслом и яйцам всмятку.

Он увидел Хизер только на ланче в Большом зале, и попробовал последовать совету Драко. Девушка сидела на противоположной стороне стола и на несколько мест дальше, что Гарри посчитал безопасным расстоянием. Он поймал ее взгляд и кивнул ей, напустив на себя, по его мнению, самый чопорный вид. В ответ она подмигнула ему и всезнающе, понимающе улыбнулась. «Черт побери! — мысленно взвыл про себя Гарри. — Я ведь даже не заговорил с ней, а она меня уже неправильно поняла. Чертовы слизеринцы!»

Но эти чертовы слизеринцы заставляли его чувствовать себя королем мира, когда желали ему удачи, надевали нашивки с его именем (впрочем, как и с именами других игроков) и подливали ему тыквенный сок. Он еще даже не играл, а они придали ему уверенности в своих силах, заставили почувствовать себя совершенным, лучшим. Глубоко внутри он понимал, что если проиграет, то их отношение к нему совершенно изменится. Но Гарри был не из числа тех, кто страшится поражения. Интересно, настолько ли манера игры в 1926 году отличается от привычной ему, чтобы он мог допустить роковую ошибку? Хотя, это вряд ли. Здесь есть над чем подумать, но не особо заморачиваясь на этот счет.

Если что и беспокоило Гарри по-настоящему, так это сегодняшняя отработка с директором, назначенная на вечер. «Если я пережил уроки окклюменции со Снейпом и то чертово перо Амбридж, то, несомненно, переживу и это», — думал парень. Он должен был явиться в кабинет Блэка ровно в семь часов. В шесть, на ужине, Гарри решил, что у него есть в запасе еще достаточно времени, чтобы успеть поесть и подняться по винтовой лестнице, ведущей в директорский кабинет. Без пятнадцати семь он уже повесил на плечо сумку с книгами и собрался было попрощаться с Драко, когда заметил, что с другого конца зала к ним приближается Уиттингтон.

— О, нет, только не сегодня, — взмолился Гарри вполголоса. Драко никак не отреагировал на это, так что было неясно, слышал он его или нет.

— Лестрандж хочет тебя видеть, — вполне ожидаемо сообщила она, когда подошла.

Драко бросил короткий взгляд на Гарри.

— Тебе лучше поторопиться на свою отработку, Поттер, — посоветовал он, поднимаясь со своего места.

— Но…

Драко послал ему предостерегающий взгляд. Но это было не то место, и не то время, чтобы спорить. Светловолосый слизеринец зашагал к выходу из Зала, и несколькими мгновениями позже туда же направился и Гарри. Когда брюнет достиг парадного холла, Драко был уже у лестницы, ведущей вниз. Неохотно, но Гарри пришлось повернуть к другой лестнице, которая уходила наверх, в кабинет директора.

Когда он явился в назначенное место, то был, по меньшей мере, весьма удивлен, когда Финеас Найджелус Блэк первым делом пригласил его присесть в кресло. Гарри даже не сразу отреагировал, когда директор предложил ему угоститься чем-то из вазы со сладостями, хотя, как оказалось, это были всего лишь крошечные черные лакричные палочки, доказывающие, что он, без сомнения, был переодетым Дамблдором. Гарри отказался, почувствовав приступ боли при мысли о своем директоре.

— Сперва небольшое дело, мистер Поттер, — заявил Блэк, садясь за свой стол. Затем он громко прочистил горло. — Сегодня я получил сообщение из Министерства.

— Да, сэр? — Гарри почувствовал, как его захлестнула волна противоречивых эмоций. Если бы только у Министерства была возможность отправить его назад до отработки… но тогда бы он упустил квиддич.

И Драко тоже.

— Там до сих пор работают над вашей проблемой, и мне поручено сообщить Вам, что в следующий вторник сюда прибудет министерский служащий, дабы обновить магический запрет на разглашение. По-видимому, данное заклинание со временем ослабевает, поэтому они и собираются прислать сюда кого-то, кто обновит чары. — Блэк засунул лакричную палочку в рот и поджал губы, как будто ему не понравился вкус.

— Я не замечал, чтобы чары ослабевали, сэр, — произнес Гарри.

— Вы, что, их проверяли?! — воскликнул директор. — Пытались пренебречь здравым смыслом и логикой? Я понял сразу, как только увидел Вас, что Вы будете создавать проблемы — и, похоже, я оказался прав.

— Нет, сэр, — быстро начал оправдываться Гарри. — Я вообще не пытался. Просто иногда он начинает действовать сам…

— Прекратите нести чушь! Мне совершенно ясно, мистер Поттер, что Вам необходимо преподать урок.

«Только не тритон-вместо-языка», — умолял про себя Гарри, когда Блэк взял свою палочку и обошел стол.

— Мистер Поттер, по-видимому, сегодняшний вечер как нельзя лучше подойдет для того, чтобы хорошенько поработать над вашим послушанием. Будете следовать моим указаниям неукоснительно, иначе пожалеете о последствиях.

— Да, сэр, — ответил Гарри, так и обмерев в кресле.

— А теперь следуйте за мной. По каминной сети мы отправимся в Исправительную Комнату. Сумку оставьте здесь. — Директор протянул железную банку с дымолетным порошком и стал пристально следить за Гарри, пока тот брал горсть и заходил в камин.

— Исправительная Комната, — напомнил Блэк с заметным удовольствием в голосе, что отнюдь не прибавило Гарри оптимизма.

Спотыкаясь, парень выбрался из очага в черную, как смоль комнату. Он нащупал в кармане мантии свою палочку, но затем из камина вышел директор, и как только он ступил в комнату, на стенах тут же вспыхнула дюжина факелов.

Это оказалась квадратная комната, размером с обычный класс, с характерными для подземелий необтесанными каменными стенами без окон и, насколько мог судить Гарри, без дверей. Вдоль двух стен тянулись полки из темного дерева и шкафы с выдвижными ящиками, а посередине комнаты стояло что-то сродни средневековым пыточным устройствам, включая дыбу** и Железную Деву

* * *

.

«Они здесь выставлены для демонстрации,— убеждал себя Гарри. — Они здесь, чтобы напугать тебя. Он не может серьезно…»

— Мистер Поттер, не будете ли так любезны передвинуться сюда. — Блэк указал на скрытое в тени место у стены между двумя держателями для негоревших сейчас факелов. Гарри сглотнул, когда понял, что на самом деле это были два наручника, прикрепленные к вбитым в камень цепям. Но пока они были неподвижны, и Гарри просто стоял примерно в футе (п/п: ≈30 см) от стены, повернувшись лицом к Блэку.

— А теперь, будьте любезны, вытянете руки по бокам, параллельно полу. Ладонями вниз, пожалуйста.

Гарри сделал, как было велено.

— Стойте так, пожалуйста, — приказал Блэк. — Вы не должны двигаться, пока я не позволю. А сейчас, я уверен, Вы хотели бы узнать, что за наказание Вас ждет за неповиновение.

— Да, сэр, — ответил Гарри, стараясь говорить не сквозь зубы.

— Мне бы хотелось думать, что слизеринцы в особенности безоговорочно понимают остроту положения, которое обуславливает такое устройство нашей дисциплинарной системы, — растягивая слова, произнес Блэк. Палочку он держал за спиной, как обычно делал на занятиях. — За первое нарушение, совершённое сегодня вечером, Вы получите десять ударов по тыльной стороне руки. За второе, когда оно произойдет, последует десять ударов по внутренней стороне бедра.

Гарри почувствовал, как к щекам приливает кровь, и уповал на то, что был уже достаточно раскрасневшимся от гнева, чтобы свалить все на этот факт; либо, что мягкий свет от факелов скроет его реакцию.

— За третье нарушение… и Вы должны сознавать, что если дойдет до этого, Ваше наказание возрастет в геометрической прогрессии… хм, давайте подумаем. Что бы было наиболее подходящим в данном случае? — Он поджал губы, как будто долго и упорно размышлял. Хотя Гарри был точно уверен, что он уже заранее придумал наказания. — Ах, да, знаю. Вы будете на месяц отстранены от игры в квиддич.

Гарри дернулся, но самообладание все же сохранил. Эта угроза, в отличие от Железной Девы, была куда более вероятной.

— Да, Поттер, — подтвердил Блэк, понизив голос до злобного рычания, — я знаю, какой Вы «толстокожий». Кто знает, быть может, Вам бы даже понравилась небольшая порка.

Гарри сглотнул, изо всех сил стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение. Могло ли директору быть известно, что Драко шлепал его?

— Да, я знаю, о чем Вы сейчас думаете, — промолвил директор, и Гарри немного расслабился, когда Блэк продолжил и стало ясно, что тот даже не догадывался, о чем на самом деле думал брюнет: — Вы думаете, что мне действительно известно Ваше больное место. Отстранение от квиддича станет для вас куда более болезненным наказанием, нежели обычная порка. Разве не так?

«Он так говорит, как будто я уже проиграл, как будто он уверен, что это обязательно произойдет», — подумал про себя Гарри. Но все же он убедил себя в том, что у него просто разыгралось воображение. Руки уже начали уставать, и его мучило любопытство, что дальше Блэк намерен заставить его делать.

Директор неотрывно смотрел на него несколько долгих мгновений.

— Очень хорошо. — Затем он достал из внутреннего кармана своей мантии что-то, напоминающее два мраморных шарика. Один он положил в углубление между указательным и средним пальцами тыльной стороны правой руки Гарри. Второй он разместил аналогично, только на левой руке. — Я узнаю, если Вы уроните хотя бы один из них. А теперь, простите, но меня ждут другие дела, — с этими словами директор шагнул в камин и исчез.

Значит, это было испытание. Он приказал ему не двигаться, и от Гарри зависело повиноваться или нет. Руки уже устали, мышцы плеч были напряжены, а боль только усиливалась. Та малость, что Гарри подчерпнул на уроках Блэка, по большей части относилась к формированию и воплощению волшебником своей магии. А это было борьба желаний.

Точнее, борьба между его силой воли и его выдержкой. Существовал ли предел, после которого он уже чисто физически не сможет удерживать руки на весу? Парень подумал, что через несколько дней все равно свалится от голода или недостатка сна. Но отработка должна была длиться только этот вечер. Сколько часов ему предстоит простоять с вытянутыми руками, пока мышцы не выдержат?

Через двадцать минут он стал признателен Блэку, что того нет рядом. Боль в плечах начала распространяться уже на локти. Чем дольше он так стоял, тем труднее становилось сохранять такое положение. Чем дольше длилось наказание, тем хуже ему становилось. И, кроме того, если он позволит шарику упасть, то ему опять же будет хуже, но уже в другом смысле.

Гарри сжал челюсти. Но хуже всего будет, если Блэк получит подтверждение того, что был прав, — что Гарри, конечно же, сдастся. «Получается, как ни крути, мне все равно будет хуже при любом раскладе, — сделал вывод Гарри. — Если я пройду эту проверку, выиграю этот раунд, то он просто придумает что-нибудь другое. Разве не так?»

«Но это не причина, чтобы сдаваться», — спорил он сам с собой. Юноша слегка сгорбился, выставив вперед сначала одно плечо, затем второе, но при этом сохраняя руки совершенно неподвижными. Нервы были натянуты до предела, и он знал, что прошел уже не один час.

Гарри попытался отвлечься, думая о других вещах. Чем сейчас занимался Драко? Брюнет подавил желание дернуться. Вернется ли Драко на рассвете, будет ли его память снова «подправлена»? Гарри почувствовал, как в нем закипает ярость. Он должен быть сейчас рядом с Драко! Подозрения начали терзать его. А вдруг директор знал что-нибудь? Нет. Конечно же, нет. Он назначил отработку несколько дней назад, а Драко вызвали только сегодня вечером…

Что, если он и Регулус Блэк действительно тайно встречались, и Редж удалял воспоминания Драко, чтобы защитить себя, как и предположил Драко? Имело ли смысл Гарри вмешиваться в это? Был ли Регулус Блэк влюблен в Драко Малфоя?

Гарри внезапно сглотнул. А если да? Но какое дело Гарри до этого? Он зажмурился, поморщившись от боли в мышцах и издав стон разочарования. Руки дрожали, но шарики находились на месте. Сделав глубокий вдох, он постарался успокоиться.

«Подумай о чем-нибудь другом». Он сосредоточил свои мысли на «Истории Хогвартса», которая осталась в его сумке в кабинете директора. Если бы только он мог почитать ее сейчас. Какие секреты замка она могла бы поведать ему? Может, они могли бы прояснить его ситуацию? А если даже и нет, то это было бы много лучше, чем просто стоять тут и мучаться, потому что директору вздумалось побыть настоящей занозой в заднице.

«Вот о чем думай, Гарри», — приказал он себе, и даже в голове эта мысль была озвучена голосом Гермионы. Он находился тогда в коридоре перед классом зелий. Тем самым классом зелий, который до сих пор использовался в его времени, как и десятилетиями, может, даже столетиями до этого. Гарри был уверен, что Крэбб не сделал ничего, кроме того, что толкнул его. Он не заметил ни заклинания, ни проклятия, да и не сказать, чтобы Крэбб уж слишком изящно накладывал чары. Там была картина. Пустой пейзаж.

Гарри слегка выпрямился. А интересно, эта картина сейчас в замке? Он не замечал, да и специально не проверял. В конце концов, была ли там сама ниша? Он не спускался туда с того самого времени, как его перевели с зелий на теорию магии. И сейчас Гарри осознал, насколько был глуп, не пойдя туда, чтобы проверить.

«История Хогвартса» упоминала о некоторых периодически появляющихся коридорах, и Гарри выяснил, что большинство из них находилось в заброшенных частях замка. Иначе бы его обитатели постоянно пропадали. Единственным студентом, который исчез в его времени, был Монтэгю. Гарри не был знаком с ним лично, но знал, что тот пропал в исчезающем шкафу.

В том самом, через который Драко, другой Драко, провел в школу Пожирателей Смерти. Эта мысль словно вызвала цепную реакцию: он вспомнил о Дамблдоре, крестражах, Снейпе, и снова о Малфое. Где он сейчас? Гарри решил, что, скорее всего, со Снейпом и Волдемортом терроризировал магглов, варил зелья, сеял всеобщую панику…

Теперь боль достигла боков. Хотелось бы знать, сколько времени уже прошло. Интересно, сможет ли он убить Снейпа, когда подвернется такая возможность? Правда, чтобы воспользоваться этим шансом, для начала ему придется хотя бы вернуться в свое время. Гарри был решительно настроен во что бы то ни стало осмотреть коридор перед классом зелий, как только сможет. Если картина окажется портретом, он мог бы даже разузнать обо всем у ее обитателя.

Теперь, когда он был полон решимости действовать, вынужденное бездействие стало казаться еще более тягостным. Гарри предположил, что прошло около двух часов. Он начал покрываться испариной, а руки — дрожать, словно сами по себе. Парень снова повел вперед плечами, попеременно то напрягая, то расслабляя мышцы в занемевших руках, чтобы хоть немного разогнать кровь.

Блэк никогда не вернется. Он намеривался оставить Гарри гнить здесь навечно.

Поттер потряс головой. Откуда взялась эта бредовая мысль? Он посмотрел на маленькие мраморные шарики. Может, это они были так зачарованы, чтобы ввергать его в пучину безысходности? Или же просто все нарастающая боль мешала мыслить здраво?

Борьба с самим собой, напомнил себе Гарри. Если что и было у него всегда, то это сила воли. Его недавние «подвиги» с беспалочковой магией доказали это.

Беспалочковая магия… Гарри было известно, что волшебники не умеют летать без метел или других зачарованных предметов, например, ковров, но они могут левитировать себя примерно на пять футов (п/п: ≈1,5 м) над землей. Он узнал об этом не из учебника Блэка, а из «Квиддича сквозь века». К тому же, применив кое-что из теории магии… смог бы ли он без палочки приподнять свои руки, но не переусердствовать и не взлететь в воздух, а просто уменьшить напряжение? Блэк сказал всего лишь не двигаться, а о применении магии он ничего не упоминал... «Сработает ли Вингардиум Левиоза?» Гарри задумался. Вроде бы, эти чары чаще применялись к предметам, а не к самому себе. А что, если левитировать шарики и дать рукам возможность отдохнуть? Нет, он мог бы слишком сильно сдвинуть шарики, и, кроме того, ему доставляло удовольствие думать, что он мог бы побить Блэка в его же собственной игре — если у него получится поддерживать свои руки при помощи левитации, то формально, он все еще следовал бы приказу не двигаться.

Теперь дело оставалось за малым — решить, как именно это сделать... Гарри стал напряженно думать. Он уже успел прочесть к этому времени половину учебника по теории магии и знал, что, в принципе, должен быть в состоянии создать подходящее заклинание. Так, а было ли общее слово для тех заклинаний, что нацеливают на самого себя? «Ипсум» (п/п: ipsum — лат. «само»), — это определенно подходит больше всего. «Эго» (п/п: ego — лат. «я») тоже, но «ипсум», вроде, более общее… Будет ли работать «Ипсум Левиоза»? Или «Левиоза Ипсум»? И вообще, почему заклинания произносятся на латыни? Он вспомнил, как однажды Тонкс сложила его чемодан, хотя и как попало, простой командой «собраться!» Вспоминая, какие результаты это дало, он отбросил идею применять сейчас что-либо на английском.

Значит, латынь. Если «Ипсум Левиоза» подняло бы его, что ему стоило левитировать только свои руки? Как, черт возьми, будут «руки» по-латински? Гермиона, наверное, знала. Он снова погрузился в размышления. Ну, «рука» была вроде «ману» или «мано», правильно? Как мануальная терапия.

Итак, «Ипсум Манус Левиоза». Он облизал губы и попытался успокоить себя вслух: — Все будет в порядке. — Гарри закрыл глаза и сосредоточился на длине и весе рук, ощущая боль более остро. — Ипсум манус левиоза, — нараспев произнес он и затем резко открыл глаза.

Сработало. Действительно сработало. Он понял, что тяжело дышит — и из-за приложенных усилий, чтобы заклинание сработало, и из-за осознания того, что он теперь мог свободно двигать грудными мышцами. Его руки были невесомыми, к тому же Гарри мог контролировать их положение и удерживать строго параллельно полу, исключая саму возможность падения шариков.

У Гарри непроизвольно вырвался смешок. На отработке у Блэка он узнал, вероятно, только лишь еще больше по теории магии, чем когда-либо до этого. Интересно, а получится ли у него сделать то же самое в следующий раз, но невербально? В этом ведь есть смысл, не так ли? Все же аппарируют, не произнося заклинания, разве это не то же самое? Отличие состояло лишь в том, что аппарация — разовое явление, вы применяете его, и потом оно заканчивается. А эти чары требовали от него постоянной концентрации и внимания. Плюс ко всему, также требовалось следить и за шариками.

Вот если бы ему еще и нос удалось почесать! Но как бы он ни старался, у него не вышло создать зудоизбавляющее заклинание.

Он перебрал в голове все стратегии по квиддичу, попытался вспомнить каждого семикурсника (и тех, кто уже закончил школу) из Слизерина, и даже составил в уме письмо для Гермионы. Гарри не знал, сколько времени он тут еще простоял, но когда юноша услышал свист из камина, то быстро пробормотал «Финитэ Инкантатум», и его руки внезапно словно налились свинцом. Тут же вернулись и дрожь, и боль. Гарри зевнул, чтобы на глазах выступили слезы и тем самым придать себе еще более страдальческий вид.

Блэк перешагнул через каминную ограду, стряхивая с мантии золу. Он долго и пристально смотрел на Гарри, и брюнет отвечал ему тем же.

— Вы должны испытывать куда более значительную боль, мистер Поттер.

— Да, сэр, — ответил Гарри. И это было правдой.

— Вы больше не будете дерзить в моем кабинете.

— Да, сэр.

— Вы будете вести себя пристойно, как и подобает выпускнику Хогвартса, и станете блестящим примером для всей магической Британии.

— Да, сэр.

Блэк резко сдернул с рук Гарри оба шарика и засунул их в карман. Мужчина подозрительно сощурился, но все же неохотно произнес:

— Можете опустить руки.

— Спасибо, сэр, — ответил Гарри для приличия, и лишь затем опустил руки. Ему пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Он не ожидал, что испытает боль, но этого, по-видимому, ожидал Блэк, потому что его глаза заискрились злобным удовлетворением.

— Поторапливайтесь, мистер Поттер. Уже около полуночи, и для Вас было бы нежелательно попасться после отбоя в коридоре. Я не единственный у кого есть право пользоваться этой комнатой…

Вернувшись в кабинет директора, Гарри обнаружил, что с трудом может поднять свою сумку с книгами. Он сумел перекинуть ее через плечо, но измученные мышцы сразу же отозвались жуткой болью. Парень мог поклясться, что слышал, как скрипят кости и сухожилия. Оказавшись вне кабинета, он сразу же направился в сторону подземелий так быстро, как только мог.

Когда Поттер спустился по лестнице, искушение достать плащ-невидимку и исследовать коридор перед классом зелий было очень велико. Но там сейчас, должно быть, темно, да и директор был прав, — попасться крадущимся около кабинета ничего не стоило. К тому же Гарри хотелось проверить, вернулся ли Драко.

Когда он приблизился к тому месту в коридоре, где находился вход в слизеринские комнаты, то заметил фигуру человека, закутанного в мантию и облокотившегося на стену. Сначала он решил, что это Драко, но когда подошел поближе, то понял, что ошибся. Это была Анисэтт Фогг.

— В тобой все в порядке?

Испуганно вздрогнув, девушка проснулась.

— О, Гарри! — Она потерла глаза. — Я не понимаю, в чем дело! Проход не открывается.

— Что? Этого не может быть. — Гарри сам назвал пароль и шагнул вперед. Каменная стена как была каменной стеной, так ею и осталась. Единственное, чего он добился — это боли в плече, которым стукнулся об нее. Гарри попытался поднять руку, чтобы достать из кармана мантии палочку, но сразу же застонал. Парень сделал глубокий вдох и предпринял вторую попытку, стиснув от боли зубы.

То, что они находились в нужной части коридора, не подлежало сомнению. Гарри вдруг посетила беспокойная мысль, что, возможно, целое слизеринское общежитие перенеслось в другое время тем же способом, что и он. Но это казалось нелепым.

— Что нам делать? — заскулила Анисэтт. — Мы не можем оставаться здесь целую ночь.

Гарри задумался. К кому можно было бы обратиться, так это, безусловно, к Лестранджу. Его кабинет и комнаты находились поблизости, и он являлся деканом их факультета… А вдруг он создаст этим проблемы Драко, если блондин обнаружится там?

Гарри так и стоял, раздумывая, стоит ли идти к Лестранджу, когда услышал эхо приближающихся шагов. Что ж, если это кто-то из учителей с ночным обходом, то их вряд ли удастся обвинить в том, что они не могут попасть в свои спальни. Кроме того, у Гарри было надежное алиби, если, конечно, директор не станет лгать о таких вещах.

Но это оказался не учитель. С трудом передвигая ноги и цепляясь за стены, чтобы не упасть, к ним приближался Малфой.

— Драко! — Гарри бросился к нему, когда понял, что блондин на грани обморока.

— О, привет, Гарри, — сказал Драко, слабо улыбнувшись. — О, и Анисэтт, — он насилу улыбнулся шире.

Анисэтт крутилась поблизости, и Гарри не знал, что она подумала.

— Э, он пьян, — соврал Поттер. Он хотел перекинуть одну руку Драко через свои плечи, но не был уверен, что его собственные руки при этом не отвалятся. Гарри сумел подставить плечо под мышку блондина, и тот сам положил руку, как ему было удобно. Затем он дотянулся до своего противоположенного плеча, чтобы удержать Драко за руку, и они направились к неподдающемуся входу.

Но когда они дошли туда, пароль так и не сработал. Гарри попробовал снова, да и Анисэтт тоже. Они переглянулись друг с другом и безнадежно пожали плечами.

— В чем дело? — спросил Драко, пытаясь стоять самостоятельно. — Пароль изменился?

— Мы не знаем, — ответил Гарри.

— Дай я попробую. — Драко оперся рукой о грубый камень и пробормотал заклинание. Неожиданно он провалился вперед, когда в стене появился проем. — Ну, в этот раз сработало. — Он вошел, спотыкаясь.

Гарри и Анисэтт снова обменялись взглядами, но решение этой загадки придется отложить до утра. Он жестом предложил ей войти первой, а затем, в последний раз, на всякий случай, оглядев коридор, шагнул внутрь сам.

[В следующей главе: Драко облегчает страдания Гарри.]

* (п/п:) Животное, чей истолченный рог Гермиона похищает из кабинета Снейпа, чтобы приготовить многосущное зелье («Гарри Поттер и Тайная комната»).

Bicorn (иначе bycorne) — персонаж старофранцузской басни: похожее на корову чудовище, питающееся терпеливыми мужьями и всегда хорошо упитанное, поскольку имеет вдоволь пищи; симметричный персонаж той же басни — chichevache (букв. "тощая/скупая корова") — питается терпеливыми женами и всегда лишь кожа да кости. Стихотворение на эту тему (Bycorne and Chichevache) есть у английского поэта XV в. Джона Лидгейта. Chichevache (в русском переводе "Чичвача") упоминается в "Кентерберийских рассказах" Чосера.

** (п/п:) Дыба — орудие пытки, состоящее из 2 столбов, вкопанных в землю и соединённых 3-м столбом, к которому привязывали и на котором растягивали истязуемого. Применялась в 14-18 вв. в странах Европы и в России.

* * *

(п/п:) Железная Дева — орудие смертной казни в эпоху инквизиции. Представляло собой стальной шкаф в виде женщины. Осужденного ставили в него, шкаф замыкали, и острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук железной девы, вонзались в тело и приводили к смерти.

Количество слов: 2 255.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: секс; может, немного hurt/comfort*; первый раз.

Когда Гарри вошел в общую гостиную, то совершенно не удивился, обнаружив свалившегося в ближайшее кресло и, кажется, спящего Малфоя. Анисэтт скрылась в коридоре, который вел к спальням ее курса, махнув на прощание рукой.

— Драко, вставай. Давай дойдем хотя бы до комнаты. — Гарри потряс блондина за плечо. — Ты, что, действительно, спишь?

— Что? — Драко потер глаза. — Давно я здесь?

— Вставай. Я не могу… нести тебя сейчас.

Драко поднялся на ноги, несмотря на то, что еле держался на них, и нетвердой походкой последовал за Гарри. У двери в их комнату брюнет помедлил.

Драко слегка подтолкнул его локтем, чтобы привлечь внимание.

— Гарри?

— Кхм, мне трудно поднять руку.

— Я сделаю это. — Драко взялся за железную ручку и произнес их личный пароль. Дверь отворилась, и он, спотыкаясь, зашел внутрь.

Гарри закрыл за ними дверь, навалившись на нее плечом. Драко остановился сразу за порогом, и Гарри хватило буквально мгновения, чтобы понять причину.

А. Ну, да. Юноша обошел Малфоя, положил руки ему на бедра (он мог лишь настолько приподнять их, не крича при этом от боли) и прижал его к двери. Гарри коснулся губами губ Драко, и внезапно весь гнев, возмущение и опасения, что копились в нем, пока он отбывал наказание в Исправительной Комнате, казалось, вырвались теперь на волю. Он услышал, как ударился головой об дверь Драко, но уже не мог остановиться и лишь углубил поцелуй…

Затем, резко оторвавшись от парня, потрясенно отступил назад. Драко тяжело сполз на пол и взглянул на Гарри из-под полуопущенных ресниц.

— Что такое? — спросил он хриплым голосом.

— Ничего, не важно… — ответил Гарри, хотя его разум просто вопил: «Черные лакричные палочки!» Это, должно быть, совпадение. Наверное, у Лестранджа тоже на столе стоит такая же ваза. Может быть, это было чисто слизеринским. Но сейчас Гарри находился не в том состоянии, чтобы искать этому объяснение. — Драко… думаю, мне понадобится небольшая помощь.

— Я так выжат… — Он устало прикрыл глаза. — Примени ко мне «Энервейт», Гарри.

Темноволосый юноша лишь однажды видел, как применяли это заклинание. К человеку, находившемуся без сознания. Но юноша предположил, что оно могло бы также сгодиться, чтобы «взбодрить» и того, кто пребывал в сознании. Он осторожно взмахнул палочкой:

— Энервейт!

Драко вздохнул и чуть выпрямился.

— Что ж, так немного лучше. — Он потряс головой, как будто пытаясь прояснить ее. — А теперь объясни, что происходит?

Гарри подробно рассказал о том, что произошло на отработке у Блэка.

— И поэтому теперь я даже рук практически поднять не могу. Господи, как меня это бесит.

— Представляю, насколько бы все было хуже, если бы ты не применил левитацию. Это была блестящая идея! — Но блондин нахмурился, обратив внимание, как Гарри держит руки. — Если все так плохо, то он, видимо, добивался того, чтобы ты не смог играть на субботнем матче. — Он сдул с глаз прядь волос. — Тебе ни за что не сесть на метлу.

Гарри с убитым видом опустился на пол рядом с Драко. Сумка так и висела у него на плече, потому что у него не было сил снять ее.

— Даже при мысли об этом боль становится сильнее.

Во взгляде Драко появились искорки.

— Где тот бальзам, что подарила тебе Уиттингтон?

— Все до сих пор лежит на кровати.

— Акцио, бальзам, — произнес Малфой, и хрустальный флакон, задев полог кровати, перелетел к нему в руку. — Если его содержимое соответствует его цене, то это должно помочь. — Он снял с плеча Гарри сумку, расстегнул мантию и стянул ее сначала за один рукав, потом за второй. Затем светловолосый юноша принялся за рубашку: пуговка за пуговкой Драко добрался до манжет, и, наконец, обнажил смуглую кожу рук. Если бы Гарри не было так больно, он, возможно, гораздо выше оценил бы старания Малфоя. Раздевающие чары, к которым они так часто прибегали, были бы крайне нежелательны в настоящем гаррином положении, поскольку доставили бы ему слишком много неудобств. И все же брюнета расстраивало, что Малфой снимает с него одежду не с более интимными целями.

Некоторые части его тела были абсолютно согласны с ним: соски начали твердеть, а в паху стало тянуть.

Драко плеснул в ладонь немного голубовато-зеленой лечебной субстанции, затем распределил ее пальцами другой руки по плечу и вдоль предплечья. В воздухе разлился сладкий, похожий на жасмин, аромат. Затем юноша начал неспешно массировать ноющие мышцы.

Гарри застонал. Средство казалось теплым, пока Драко растирал им его, будто намереваясь отполировать до блеска, разминал словно глину. Движения блондина были уверенными и сильными, но в то же время и бережными. И Гарри осознал — не без смущения от воспоминаний — что с их «Марокканской ночи страсти», инициативу всегда проявлял он.

Сейчас Поттер полностью отдался на милость прикосновений блондина, боль в каждой мышце постепенно сменялась истомой. Теперь он не мог пошевелить руками, потому что казалось, будто из них исчезли все кости, а не словно они были переломаны и осколки впивались в кожу, как раньше. Тем временем Драко плавно перешел к грудным мышцам, и Гарри лег спиной на ковер, продолжая постанывать, но уже более низко. Боль пронзила область под мышками. Но Драко как будто знал, где следует прикоснуться, чтобы бальзам оказал свое целебное действие.

Он еще раз смазал им руки, а затем очертил двумя большими пальцами соски Гарри. Парень непроизвольно вскинул бедра, и блондин мягко рассмеялся.

По-видимому, Драко одолевали те же мысли, что и Гарри.

— Давно ты уже не был в… моей власти, — заметил блондин, наклоняясь и прислоняясь лбом ко лбу Гарри. — Как ты теперь себя чувствуешь?

— Уже лучше, — ответил Гарри. К этому времени бальзам избавил его от боли, а член в брюках уже почти полностью затвердел. — Хочу тебя, — признался он.

Взгляд Драко загорелся, когда он чуть отстранился и посмотрел на Гарри сквозь выбившиеся светлые пряди.

— А знаешь, я ведь еще никогда не был в тебе, — сказал он еле слышимым, но все же различимым голосом.

Гарри не мог смотреть в эти глаза, видеть их яркость, когда ответил:

— Знаю. — Его слегка трясло под прицелом этого хищного взгляда. Смесь острого желания и беспомощности, которые перемешались в нем, заставила трепетать каждую его клеточку.

Драко выгнул бровь.

— Если я слишком о многом прошу…

— Драко… — Гарри не знал, как выразить словами то, что он чувствовал. — Меня просто беспокоит твоя усталость. И всё.

— А ты? Поддержание чар левитации без помощи палочки в течение трех часов ты просто выдумал? — Голод во взгляде блондина только усилился. — Предоставь это мне.

Гарри сглотнул.

— Хорошо.

— Я склонен отплатить тебе той же монетой. Давай встанем с пола.

— Да, сэр, — ответил Гарри, хотя это прозвучало совсем иначе, чем чуть ранее при Блэке.

Драко освободил Гарри от ботинок и брюк и указал на кровать. Парень забрался на покрывало и очень удивился тому, как быстро к нему присоединился уже обнаженный блондин. У него едва хватило времени снять и положить на прикроватный столик очки. Драко буквально сорвал с него оставшуюся одежду — даже быстрее раздевающих чар — и прижал Гарри к кровати своим телом.

Пока они целовались, светлые волосы щекотали лицо, но Гарри все еще был не в состоянии хотя бы обнять Драко. Руки напоминали размокшую лапшу. Блондин попросил его лежать спокойно. Гарри до сих пор ощущал во рту слабый привкус черных лакричных палочек, но в данный момент это заботило его в последнюю очередь.

Драко обхватил губами сосок Гарри, одновременно отыскав рукой член брюнета и начав легкими прикосновениями тыльной стороны пальцев дразнить его до тех пор, пока темноволосый юноша не начал вскидывать бедра вверх, желая большего. Тогда Драко обхватил эрекцию Гарри теплыми пальцами, и юноша понял, что ладонь Малфоя была в бальзаме.

Сказать, что это было приятно, значит ничего не сказать. Фактически, хватило буквально нескольких движений, чтобы Гарри начал умолять Драко остановиться — он не хотел, чтобы все закончилось так быстро.

— Уверен? — спросил блондин, замедляя движения.

Гарри кивнул.

— Я хочу, чтобы ты был внутри, когда я кончу.

Драко непонимающе посмотрел на него.

— Почему? Тебе стало бы легче…

Гарри перебил его:

— Когда я в тебе и ты кончаешь, это несравнимо ни с чем. Я… я хочу, чтобы ты тоже это испытал.

Что-то вроде удивления промелькнуло во взгляде блондина. Затем он кивнул. Драко убрал руку с члена Гарри и провел пальцем между его ягодицами. Наградой ему послужила дрожь, пробежавшая по телу его любовника.

— Это твой первый раз, да? — прошептал светловолосый юноша.

Гарри смог лишь кивнуть.

Драко еще несколько раз провел скользкими от бальзама пальцами между двумя половинками, а затем согнул указательный палец и покружил им вокруг сморщенного входа. Брюнета снова охватила продолжительная дрожь. Драко стало интересно, так же ли он выглядел, когда Гарри проделывал с ним все эти вещи. Настолько ли им тоже овладевали наслаждение и предвкушение, что глаза зажмуривались, рот приоткрывался, но из него не вырывалось ни звука, кроме рваного дыхания?

Первый палец вошел легко и Драко почувствовал, как расходятся и смыкаются вокруг мышцы, словно маленький сосущий ротик. Нужно будет обязательно напомнить Гарри поблагодарить Уиттингтон за этот бальзам. Может быть, он даже сделает это лично. Судя по реакции Гарри, состав был «жидким удовольствием».

Так и было. Гарри с трудом мог поверить в то, что жил до настоящего момента без этого ни с чем не сравнимого ощущения, когда Драко небрежно трахает его двумя или тремя пальцами, наверняка он сказать не мог. Парень открыл глаза, когда блондин внезапно задохнулся, но пальцы из него не вытащил, протолкнув их еще дольше.

Второй рукой Драко смазывал бальзамом свой член. Он делал глубокие вдохи и выдохи, но его дыхание было неровным.

— Мерлин и Моргана, мы просто обязаны узнать, где Уиттингтон достала эту вещь. — Он плавно вытащил пальцы и пристроил ко входу головку. Гарри опять задрожал. — Как бы мне ни не хотелось признавать это, но, думаю, я больше не могу сдерживаться.

Вместо ответа Гарри сам толкнулся вперед, насаживаясь на головку члена Драко. Оба одновременно запрокинули головы: Гарри — вжимаясь в подушку, Драко — так вцепившись в смуглые бедра, как будто от этого зависела его жизнь. Благодаря бальзаму и нетерпеливости Гарри, блондин вошел на всю оставшуюся длину практически без сопротивления, но затем по инерции чуть не завалился вперед, удержав равновесие, уперевшись руками в плечи своего любовника. Кончики его волос коснулись лба Гарри. Поттер так давно уже не чувствовал боли в шраме, что почти забыл каково это.

Особенно способствовало этому то, что его разумом и телом безраздельно завладели иные чувства. Ощущения того, как внутри него двигается Драко, как они в унисон дышат. Невероятное чувство. Как будто они были единым целым, одним волшебным существом из плоти, крови и чистого удовольствия.

Каждый раз, когда Драко входил в него на всю длину, Гарри чувствовал, словно из самой глубины, прямо из живота к кончикам пальцев рук и ног, к головке его члена разлетаются искорки наслаждения.

Драко как будто почувствовал это. Опираясь на одну руку, второй он потянулся к члену Гарри. Когда ощущения накалились до предела и приблизили брюнета к пику блаженства, ему захотелось выплеснуть эмоции с криком: «Да», но вышло лишь сдавленное шипение.

— Давай, Гарри — прошептал Драко, убыстряя движения. — Ты же знаешь, что хочешь. Сделай это для меня.

Гарри не было нужды уговаривать. Оргазм накрыл его, словно лавина, посылая по телу спазмы удовольствия. Это стало последней каплей и для Драко, и его утянуло в водоворот вслед за Гарри. Он прижался грудью к брюнету и уткнулся лицом ему в шею, и их тела в последний раз сотрясла волна дрожи.

У Гарри было такое чувство, словно его с головой окунули в бальзам, как будто весь он растворился в нем. Юноша лежал на покрывале, придавленный тяжестью своего любовника, и наслаждался ощущением от его учащенного дыхания на своей шее. Уже обмякший член Драко выскользнул из него, и Малфой перекатился на бок, закинув одну ногу на Гарри.

Они пролежали в таком положении достаточно долго. Затем Драко зашевелился.

— Бальзам будет действовать лучше, если ты сейчас примешь горячую ванну.

Гарри подумал, что в данный момент не сможет даже пошевелить пальцем.

— Тебе придется левитировать меня в ванну. Думаю, если я сейчас попытаюсь пойти сам, то потерплю фиаско.

— Я так хорош, да?

— Ты и сам это знаешь. — Гарри притянул его для поцелуя. Ему совершенно не хотелось вставать с постели, не хотелось, чтобы исчезло то чувство, словно только что произошло нечто особенное. Но постепенно он возвращался в реальность и вспомнил о том, что гложило его этой ночью. «Позже», — попытался он успокоить свою совесть, но она все равно не давала ему покоя.

— Ты спишь?

— Нет. Твой «Энервейт» оказался очень действенным.

— Мне просто интересно, помнишь ли ты что-нибудь о своей сегодняшней встрече с Лестранждем.

Драко вздохнул.

— Я помню, что мы заранее обговаривали это. А после — только фрагменты. Те же обрывки, что и всегда. Первое, что мне вспоминается — это то, как ты разбудил меня в общей гостиной. А теперь посмотри на меня. Я, что, выгляжу так, словно со мной произошло что-то плохое? — Он встал с постели и медленно повернулся вокруг себя, чтобы Гарри смог рассмотреть его.

— Вообще-то, да. — Гарри поманил его, чтобы он подошел ближе. — Вот, прямо за твоим бедром.

— Ты имеешь в виду, на моей заднице.

— У тебя небольшие отметины, как будто кто-то впивался в тебя ногтями.

Драко извернулся, чтобы глянуть самому.

— Я бы решил, что это твоих рук дело, если бы не знал, что сейчас ты даже с трудом можешь пошевелить ими.

Гарри кивнул, на его лице появилось серьезное выражение. Драко заметил перемену и накрыл своей ладонью руку Гарри.

— В следующий раз. Мы выясним все в следующий раз. Кстати, я серьезно про ванну. К тому же, если мы в скором времени не ляжем спать, то оба гарантировано заработаем отработки за то, что отсыпались на уроках.

— Ладно. Только быструю ванную.

— Тогда я сделаю ее погорячее. — Драко призвал свою палочку с довольной улыбкой, взмахнул ею в направлении ванной комнаты, а затем удивленно обернулся, почувствовав, как Гарри сзади обнял его за талию. Брюнет зарылся лицом в светлые пряди, вдыхая их аромат.

— Спасибо тебе, — сказал Гарри. — Спасибо.

[В следующей главе: Гарри исследует нишу, а урок по трансфигурации с Драко проходит совсем не так, как ожидалось.]

* H/C (hurt/comfort) — фанфик, где автор устраивает одному персонажу тяжкие телесные повреждения и подвергает его всяческим страданиям только затем, чтобы другой персонаж мог проявить по отношению к нему нежную заботу.

Количество слов: 4 618.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Много интриг и ангста.

Утром Гарри уже был в состоянии двигать руками, хотя сгибать он их по-прежнему не мог. Лежа в кровати и растирая грудь и плечи, парень гадал, где же Драко. Юноша распахнул полог и увидел, что его сосед уже сидит за столом. Если прищуриться, то можно было разглядеть, как тот потягивает чай и читает «Ежедневный Пророк».

— Здесь твои подношения, о, величайший из ловцов! — вместо приветствия, сообщил Драко.

Гарри пошарил руками на прикроватном столике в поисках очков, но их там не оказалось. Затем он вспомнил. Очки сейчас должны находиться на столике Драко. После ванны они предпочли перебраться на кровать Гарри, чем возиться с очищающими чарами.

— Акцио, очки.

Гарри надел их и подошел к столу. Там его уже ожидали не менее полудюжины новых свертков и завтрак, состоящий из крохотных сосисок, яиц и тостов.

— На сколько мы опаздываем?

Драко узнал время с помощью заклинания и пожал плечами.

— У нас в запасе еще пятнадцать минут. Жаль, что мы не можем аппарировать прямо в класс. Тогда бы мы сохранили на ходьбе десять минут.

— Может, мы просмотришь открытки, пока я ем?

— Конечно, сагиб (п/п: господин в Индии). — Драко принялся разбирать карточку за карточкой. — Анонимная, анонимная. Неплохие конфеты от Анисэтт — надеюсь, хотя бы не со вкусом аниса… — Драко поднял взгляд. — Пожалуйста, не забывай еще и дышать, когда ешь. Кстати, завтра перед матчем мы обязательно должны присутствовать на завтраке в Большом зале, чтобы никому не пришло в голову, будто ты прячешься.

Гарри просто кивнул, поскольку его рот был занят едой. Затем он спрыгнул со стола и схватил свою палочку, решив мгновенно одеться с помощью того заклинания, в котором недавно практиковался. К сожалению, поскольку он слишком торопился, ему не удалось хорошенько сконцентрироваться, и был он там могущественным магом или нет, но боксеры оказались надеты задом наперед.

Хуже того — он заметил это только на полпути в класс. К счастью, они были достаточно свободными, чтобы не создавать неудобств, поэтому ерзать за партой Гарри не пришлось. Кроме того, к концу урока его мысли уже целиком занимали более важные вещи.

Драко сопровождал его в Большой зал (сказав, что не следует пропускать пищу два раза подряд), но Гарри отпросился:

— Я приду через минуту, займи мне место, — он кивком указал на лестницу.

— Куда это ты? — Драко бросил на него недоуменный взгляд.

— Э… — Гарри не знал, что заставило его соврать тогда: — Когда я одевался сегодня утром, то нечаянно надел задом наперед боксеры. Хочу переодеть их.

Драко попытался сдержать смешок, но у него не вышло.

— Ладно. — Он развернулся в сторону Большого зала, продолжая посмеиваться по дороге.

Гарри быстро преодолел лестницу и направился в сторону класса зелий. Сердце все громче выстукивало барабанную дробь по мере того, как он приближался к месту. Что он надеялся найти? Последние шаги до поворота он практически пробежал.

Костяк опоры, поддерживающей верхние этажи, образовывал в стене между поворотом и дверным проемом различные углубления. Но третье от конца коридора было глубже, чем остальные. Настоящая ниша.

Он зашел внутрь и обнаружил ту самую картину с мрачным пейзажем. Гарри с облегчением выдохнул, только сейчас осознав, что давно задержал дыхание. Она была настоящей, была здесь, и, возможно, в ней он мог найти все ответы. Поттер применил «Люмос», чтобы получше рассмотреть находку. Может, эта картина не имела обитателя? Или вдруг этот кто-то, кем бы он ни был, остался в другой картине, когда эта переместилась в прошлое? Гарри провел пальцами по раме.

А что, если обитатель картины невидим?

— Эй? — позвал Гарри. — Здесь кто-нибудь есть? — Но ответа не последовало. Парень исследовал стену, к которой была прикреплена картина. Обычный камень. Если эта ниша и хранила ключ к возвращению в его время, то он не был явным.

— Я могу Вам чем-нибудь помочь, мистер Поттер?

Гарри вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел профессора Галлвинг со стянутыми в пучок волосами и в своей рабочей мантии.

— Извините, что побеспокоил Вас, профессор, — сказал Гарри. — Я не думал, что в это время здесь кто-нибудь будет.

— Да, я должна была подготовить кое-что для занятия с пятым курсом. — Женщина все еще смотрела на него с интересом, явно желая узнать причину его присутствия здесь.

— Профессор, а Вы не знаете… всегда ли здесь была эта ниша? — Гарри махнул рукой в сторону указанного предмета. — В тот день, когда я… попал сюда, это было…

Она жестом попросила его замолчать.

— Я прекрасно помню, о каком дне Вы говорите, мистер Поттер. — Она окинула взглядом небольшое пространство ниши. — Не могу с уверенностью заявить, чтобы раньше замечала ее. Без света от вашей палочки это было бы крайне затруднительно.

Гарри осветил картину палочкой, в очередной раз осматривая ее.

— То есть, э-э, в принципе, место, где…

— Не хотели ли бы Вы обсудить это в моем кабинете?

Гарри посмотрел на нее.

— Кхм, конечно, да. Спасибо.

Но вместо того, чтобы направиться в класс, как ожидал Гарри, она завернула за угол и подошла к другой двери, которая вела прямо в ее кабинет. Своим убранством помещение невероятно напоминало Гарри кабинет Снейпа, когда он принадлежал тому. Книги, банки, колбы, мерзкие на вид предметы, и лишь стол у профессора Галлвинг выглядел чуточку опрятней. Она села за него и указала Гарри на стул напротив.

Как только он сел, она поинтересовалась:

— У Вас есть какие-нибудь предположения?

— Ну, когда я читал «Историю Хогвартса», мне пришло в голову, что, возможно, эта ниша — один из исчезающих коридоров. В книге слишком неопределенно говориться о том, куда они ведут, когда исчезают из настоящего, и я подумал… что если они буквально «ведут» из одного времени в другое?

Галатея Галлвинг соединила вместе кончики пальцев, задумавшись.

— Конечно, это не исключено. Замок просто пропитан старинным волшебством. Он изобилует тайнами, ключи к разгадкам которых уже давно нами утеряны, так сказать.

Гарри вспомнилась Тайная Комната и он согласно произнес:

— Это точно.

— Существование этих коридоров официально подтверждено, но все же нам очень мало известно о них. Есть ли какая-то периодичность в их передвижениях? Какие-нибудь специфические явления или действия, которые вызывают их перемещения?

— Периодичность?

— Регулярность промежутков, — пояснила она, проигнорировав то, что ее перебили. — Другими словами, перемещается ли эта ниша туда-сюда между настоящим и 1997 годом, скажем, каждые шесть недель. Тогда нам бы удалось предсказать следующее передвижение и Вы оказались бы там в нужное время. Но, похоже, что это происходит не так часто, а то бы, думаю, мы заметили.

— Вы сами сказали, что она настолько темная, что ее трудно заметить.

— Верно. — Она начала постукивать друг об друга указательными пальцами. — Мы также не знаем, являются ли перемещения беспорядочными. И не двинется ли коридор дальше в прошлое? — Она замолчала, погрузившись в размышления.

Тогда Гарри заговорил сам:

— А как насчет картины? Я пытался выяснить, может, это портрет с отсутствующими в нем персонажами. Могли ли эти кто-то застрять в другой картине, когда коридор исчез? Или же они где-то здесь, но в другой раме? И если так, то, может, они что-то знают?

— Интересная мысль, мистер Поттер. Десять баллов Слизерину, как бы это ни огорчало меня. — Затем она перевела тему лично на него. — Как идут Ваши дела здесь? Вы поладили с новым коллективом?

— О, э, да, спасибо. — Гарри хотел добавить, что «они очень милые», но понял, что это не совсем соответствовало правде. — Я очень хорошо поладил с ними. Малфой действительно очень мне помог.

— Вы так говорите, как будто удивлены этим.

— О, нет, просто… ну, я не ожидал, что он будет так хорошо ко мне относиться. Больше я ничего не могу сказать, Вы же понимаете.

— Да, запрет. Тогда смею предположить, что Вы знакомы с одним из его родственников.

Гарри кивнул.

— Вы попали в весьма необычную ситуацию, мистер Поттер. Вас стоит похвалить за то, как хорошо Вы справляетесь. — Женщина поправила спавшие с носа очки и встала. — Но если Вы намерены раскрыть тайну этой ниши, я предложила бы две вещи. Во-первых, давайте заколдуем какой-нибудь предмет, настроим его на Вас и разместим в нише, чтобы в случае перемещения или исчезновения коридора, он предупредил Вас. Во-вторых, я бы посоветовала Вам расспросить несколько портретов об этой картине. Может быть, это что-то даст. Портреты не всегда оказываются надежным источником информации, но этим все равно не стоит пренебрегать.

— Да, профессор. — Гарри тоже поднялся.

— Я уже должна возвращаться к своему зелью, но… Хм. У Вас есть перо? — Она выдвинула ящик своего стола и вытащила негодное перо с расщепленным кончиком. Гарри отыскал в сумке свое. Галлвинг положила их рядом на столе, достала свою палочку и пробормотала длинное заклинание (или, может, это был ряд коротких, звучащих слитно). Затем она отдала Гарри его перо. — Следуйте за мной.

Второе перо она спрятала за картинную раму, произнесла раза в два больше слов, постукивая палочкой по холсту, и затем повернулась к юноше.

— Вот. Отныне если что-то произойдет с этим пером, Ваше, — она указала палочкой на сумку Гарри, — известит Вас.

— Спасибо, профессор. — Гарри покрепче ухватился за ремень сумки, и боль в мышцах снова напомнила о себе, так как эффект от вчерашнего бальзама уже постепенно проходил. — Большое спасибо.

Она отмахнулась.

— А теперь идите на ланч. Мне еще надо закончить зелье.

Гарри примчался в Большой зал и плюхнулся на скамью напротив Малфоя как раз вовремя, чтобы схватить последнюю куриную ножку из блюда перед Крэббом.

— Где тебя носило, Гарри? — спросил Крэбб. — Тебе повезло, что ты успел. Я уже собирался вонзить зубы в этот кусок.

Гарри не ответил, поскольку рот был занят едой, и лишь виновато развел руками. В этот самый момент боль уже всерьез заявила о себе.

— О, нет-нет, ешь. Ты должен поддерживать силы для завтрашнего матча. — Крэбб похлопал Гарри по спине. — Может, ты хочешь еще? Пойду, совершу налет на четверокурсников. У этих дохляков до сих пор полно еды.

— Нет, все нормально, — быстро сказал Гарри. — Но все равно спасибо.

Драко не произнес ни слова. Он разломил булку на части, намазал по очереди их маслом и с особой тщательностью начал пережевывать каждый кусок. Когда прозвенел звонок, блондин быстро собрался и зашагал к выходу. Гарри поспешил следом.

Парень не хотел бежать за ним и вошел в класс трансфигурации только несколькими минутами позже. Обычно они сидели за одной партой, поэтому Гарри по привычке занял место рядом. Драко старался избегать его взгляда.

Сегодняшнее задание по трансфигурации заключалось в том, чтобы превратить кружку с водой в кубок с вином. К тому времени, когда они принялись за работу, Гарри порядком надоела эта демонстративная холодность.

— Ты обиделся из-за того, что я опоздал на завтрак? Или дело в чем-то другом? — негромко поинтересовался он.

— О чем ты? — Драко презрительно фыркнул.

— Драко, перестань…

— Заткнись, Поттер. Сконцентрируйся сейчас на этом. Какое вино ты любишь?

— Я не знаю, — растерявшись, ответил Гарри. — На самом деле я не так часто его пил.

— Тогда давай я попробую первым. — Драко взмахнул палочкой и пробормотал заклинание. Гарри пришлось зажмуриться от вспышки тонкого луча. Он должен был признать, что работа Драко произвела на него большое впечатление. Кружка превратилась в бокал со спиральной ножкой, окаймленный по ободу гравированным узором и заполненный сверкающей рубиново-красной жидкостью. — Попробуй, — сказал Драко жестким голосом.

Гарри осторожно поднял бокал, поднес его к губам, вполне сознавая, что Драко следит за каждым его движением пристальным взглядом.

Гарри поперхнулся и сплюнул.

— Черт подери, Малфой! Это напоминает крысиную мочу!

— Жаль. — Светловолосый волшебник скрестил руки. — Должно быть, что-то не так было в заклинании. Или, возможно, мне следовало по-другому двигать палочкой. Вот так. — Он рассек воздух своей палочкой, и Гарри пришлось отшатнуться назад, чтобы ее кончик не попал ему в глаз.

— Да что, черт возьми, с тобой такое?!

Взгляд Драко опасно вспыхнул, и он предупредил угрожающе-тихим голосом:

— Не здесь, Поттер.

— Но ты…! — Гарри быстро справился с собой. Даже если Драко и вел себя как настоящая задница, им ни к чему было создавать впечатление сорящейся парочки.

«А так ли это на самом деле?» — задался вопросом Гарри.

— Ладно. Попробуй еще раз.

Драко поднял палочку, чтобы превратить бокал обратно в кружку. Он сделал глубокий вдох и затем взмахнул рукой.

Бокал со звоном взорвался, разлетевшись на тысячи осколков. Гарри вовремя успел прикрыть руками лицо, а глаза защитили очки.

Драко повезло не так сильно. Он сполз со своего места, прижимая ладони к глазам. Юноша издавал сдавленные звуки, как будто стараясь сдержать крик. Его палочка, забытая, откатилась в сторону.

* * *

Гарри, скорее всего, не позволили бы отправиться вместе с ним в больничное крыло. «Конечно же нет», — подумал брюнет. Никому из его друзей никогда не позволяли сопровождать Гарри, когда бы тот ни был ранен. Хотя, возможно, ему, как и им, разрешат навестить Драко чуть позже. То есть, если Малфой задержится там на некоторое время. Хотя Гарри было известно, что парочка заклинаний быстро могла бы поставить того на ноги.

Но блондин не появился на обеде, и Гарри начал беспокоиться. В это время Уиттингтон попросила рассказать, что же произошло, и он сел напротив нее. Так как они находились в Большом зале, юноше пришлось рассказывать при тех слизеринцах, что находились поблизости и могли слышать.

— Мы работали над двойной трансфигурацией. Знаешь? Превращение кружки в бокал, а воды в вино. Так вот, он собирался превратить обратно бокал в кружку, просто взмахнул палочкой и тут «бах». Бокал лопнул. Если бы на мне не было их, — он указал на свои очки, — я бы тоже сейчас лежал в больничном крыле.

Последовали пораженные вздохи. Анисэтт Фогг прижала ладони ко рту, а все остальные зашептались.

Гарри повернулся к Уиттингтон.

— Он же будет в порядке, да? Он закрыл глаза руками, поэтому я не смог ничего разглядеть, но судя по его реакции, все было достаточно серьезно…

— Гарри. — Хизер накрыла его руку своей, чтобы прервать поток его слов. — Я знаю еще меньше тебя. Я была в другом конце класса, помнишь?

— Ох. — Гарри понял, что кусает губы. — Мне кажется, что… это могло быть моей виной. Я сказал ему кое-что, что разозлило его прямо перед тем, как все произошло. — Ну, это было не совсем правдой, но довольно близко к ней.

— Твоей вины в том, что его заклинание неправильно сработало, нет, — утешала его девушка.

— Но с ним же все будет нормально, да, Хизер?

Она сердито посмотрела на одного шестикурсника, который, похоже, навострил уши. Парень развернулся к Фросту, сделав вид, будто собирался что-то сказать ему.

— Гарри, я не знаю. Глаза — один из самых сложных для магического лечения органов. Ты и сам это знаешь. Иначе, почему бы ты до сих пор носил очки?

Юноша уставился на нее. Ему никогда не приходило в голову подкорректировать зрение с помощью волшебства.

— Э-э…

— Глаза — это зеркало души. — Она произнесла это, словно цитату. — Независимо от проблемы, они с трудом поддаются магическому влиянию.

— Знаешь, теперь ты вконец меня запугала, — признался он.

— Извини, я не хотела. Но это не твоя вина. Пойдем, узнаем у Лестранджа, можем ли мы навестить его после обеда. Вставай. — Она схватила его за руку и потянула со скамьи. Гарри кожей чувствовал прикованные к ним взгляды, пока девушка тащила его за собой.

Так вышло, что профессор Лестрандж не только дал им разрешение, но и лично сопроводил их туда. Медсестра, которую до этого Гарри еще не приходилось видеть, просто кивнула профессору, когда тот зашел в палату, и вскоре все трое оказались у постели Драко. Казалось, что блондин спит, хотя было трудно сказать наверняка, поскольку на глаза была наложена широкая повязка. Многочисленные бинты, обернутые вокруг его головы, не давали повязке сползти, а волосам — лезть в лицо. Гарри сглотнул, когда увидел объем слоев.

— Думаете, с ним все будет в порядке, профессор? — спросил Гарри, проигнорировав то, что Уиттингтон слегка округлила глаза при этом.

— Пойду, узнаю о его состоянии. Вы двое оставайтесь здесь на случай, если он проснется.

Гарри кивнул. Он посмотрел на лежащего на животе Драко, и у него зародилось сильное подозрение, что на самом деле тот не спал. Интересно, стал бы он претворяться спящим, если бы здесь находился только Гарри? Или только Хизер….

Молчание затягивалось.

— Э-э, кхм, кстати, — нарушил тишину Гарри. — Большое тебе спасибо за то средство для мышц. Оно, гм… в общем прошлым вечером оно мне очень пригодилось.

— Отработка у Блэка? — уточнила она полушепотом.

Гарри кивнул.

— Он пытался сделать так, чтобы я не смог играть на завтрашней игре. Заставил меня держать руки на весу в течение пяти чертовых часов.

Она округлила глаза.

— И ты сделал это?

Гарри снова кивнул.

— Как твои руки сейчас?

— Все еще болят, но, по крайней мере, я могу ими двигать. Прошлым вечером я не мог даже открыть дверь в нашу комнату. — «Или вообще в гостиную», — мысленно добавил про себя, хотя это была проблема уже другого рода.

— Ты полностью его израсходовал? Я имею в виду бальзам.

— Примерно половину.

— Тебе лучше нанести его и сегодня вечером тоже.

— Ага, ты права.

Хизер прочистила горло.

— Знаешь, я могла бы тебе помочь с этим.

Гарри моргнул. Это именно то, о чем предупреждал его Драко. И теперь он в это вляпался.

— Э-э, не стоит беспокоиться. Думаю, что смогу справиться сам. — «Смени тему, смени тему…», — быстро соображал Гарри. — Кстати, вчера вечером произошла одна довольно странная вещь. Когда я возвращался с отработки, вход в гостиную не открылся.

— В смысле?

— Наверно, мне стоит рассказать об этом и Лестранджу тоже. Проход не реагировал на пароль. Ни на мой, ни на Анисэтт.

— Тогда как же вы попали внутрь?

— Э-э, пришел кое-кто еще и на него он сработал нормально. Странно, да? — Вернулся профессор, и Гарри перевел на него взгляд.

Лестрандж сделал жест в сторону лица Драко:

— В общем, ему приложили припарку, чтобы предотвратить появление шрамов…

— Шрамов? — переспросил Гарри с беспокойством в голосе.

— На роговице. Он должен остаться здесь на ночь, и если средство подействует, то уже к утру он будет в порядке.

— Если подействует? — Гарри повысил голос.

— Успокойся, Поттер, — вмешалась Уиттингтон. — Тебе нужно хорошенько выспаться сегодня ночью.

— Э-э, профессор, думаете, он сможет завтра, ну, посмотреть матч?

Лестрандж тепло улыбнулся ему.

— Завтра и увидим. Не волнуйся, Гарри. Припарку самолично приготовила профессор Галлвинг, а она в этом эксперт. Она также сварила для него и другие зелья, которые он уже принял. Так что все возможное уже сделано.

Гарри выдохнул. Это действительно немного его успокоило, поскольку было похоже, что Галлвинг отлично знала свое дело.

— Ах да, профессор, — заговорил Гарри, когда они покидали лазарет. — Я хотел Вам кое-что сказать. Во-первых, большое спасибо за перчатки. Я непременно надену их завтра.

— Рад слышать это, мистер Поттер. Я сам с нетерпением жду матча. — Он поймал взгляд Уиттингтон и спросил: — Не хотите ли вы двое зайти ко мне в кабинет на чашечку чая?

— Я бы с удовольствием, профессор, — ответила Хизер, — но сегодня мы кое с кем собираемся делать на завтра значки, и было бы нечестно с моей стороны увиливать от своих обязанностей.

— Я все понимаю. Более того, не забудь и мне дать потом один, чтобы я надел его, хорошо?

— Конечно, профессор. — Она сделала легкий реверанс и убежала вперед.

— А что насчет тебя, Гарри? — Лестрандж выдержал паузу. — Обещаю не задерживать тебя допоздна.

Юноша хотел тоже отговориться, но вдруг он сможет узнать от Лестранджа что-нибудь полезное?

— Хорошо, но только одну чашечку, — согласился Гарри.

В молчании они дошли до кабинета Лестранджа. Оказавшись внутри, профессор повел Гарри сразу к паре одинаковых кожаных кресел у камина. Взмахом палочки он со свистом рассек воздух, разжигая огонь, и при обратном движении небрежно наколдовал полный чая чайник с двумя чашками. Гарри сдержал усмешку, вспомнив, как Драко назвал профессора «позёром», когда тот трансфигурировал его галстук. Брюнет поправил матерчатый узел на шее.

— Итак, Гарри, у меня еще не было шанса поговорить с тобой. Как твои успехи? — Лестрандж разлил по чашкам чай и передал, держа за блюдце, одну Гарри.

Юноша принял предложенное, поблагодарив кивком.

— Довольно-таки хорошо, профессор. Из Министерства пока не было известий, поэтому я просто… плыву по течению.

— Ты, вроде, хорошо вписался. — Лестрандж полностью откинулся на спинку кресла и разместил блюдце у себя на животе. Он не был слишком стар, на взгляд Гарри, возможно, лет сорока, но был слегка полноват в талии. Волосы казались непослушными, светло-песочного цвета, хотя, может, это была небольшая проседь.

— Э-э, да. — Гарри сделал глоток чая. — О, кстати, я хотел рассказать Вам еще об одной вещи. Прошлым вечером я был на отработке у директора.

— Надеюсь, он был не слишком суров с тобой?

— Кхм, ну… — Гарри не знал, как следует отвечать на подобный вопрос, поэтому решил просто продолжить: — Когда позже я вернулся в подземелья, в общем, я не смог открыть паролем проход в слизеринскую гостиную.

— Как странно, — проговорил Лестрандж, дуя на свой чай. — Может, кто-то из студентов другого факультета так подшутил?

— Я не знаю, какова причина, но решил, что следует поставить Вас в известность. Анисэтт Фогг тоже не смогла войти, а она пыталась сделать это задолго до моего прихода.

— Так как же вы попали внутрь?

Гарри сохранил невозмутимое выражение лица.

— Драко Малфой открыл вход. Но почему получилось у него, а у нас нет, ума не приложу. — Ну вот, теперь Лестранджу стало известно, что Гарри видел, в каком состоянии вернулся Драко прошлой ночью. И хотя брюнет сознавал, что декан был в курсе их соседства с Малфоем, и поэтому он, несомненно, и так уже все знал, но теперь это было сказано вслух.

Лестрандж не выдал ни одной эмоции, пока юноша говорил.

— Хм. Я бы не исключал возможности, что это кто-то из Гриффиндорцев пытался таким образом подпортить Вашу жизнь. Если кто-то что-то сделал с дверью, то это серьезный проступок и он должен быть сурово наказан. Думаю, поркой.

Гарри поперхнулся чаем.

— В Вашем времени это больше не применяется? Нет, нет, не отвечайте. Судя по Вашей реакции, этот метод уже вышел из обихода и используются другие меры воспитания. — Некоторое время он только потягивал в молчании чай. — Как меняются вещи. В волшебной мире, правда, медленнее, чем в маггловском, но поэтому многие из нас и живут намного дольше, и учреждения наши также существуют дольше. Хогвартс… в общем, стоять ему еще тысячу лет. — Он поднял чашку и отсалютовал ею Гарри, который чуть наклонил в ответ свою. — Надеюсь, к Вашему времени в мире изменятся многие вещи, — произнес он задумчиво-грустным голосом. — Я знаю, что Вы не можете ничего мне рассказывать, поэтому даже не пытайтесь, но я надеюсь, что это и есть тот лучший мир, который ожидает нас всех.

От этих слов у Гарри встал в горле ком. Он не был уверен, на что намекал Лестрандж или почему мужчина казался таким взволнованным, но он не мог не подумать о своей ситуации. В будущем ему и Драко не пришлось бы скрываться, не нужно было бы вести себя так, словно то, чем они занимаются, было ужасным и неправильным. Но в будущем также существовал Волдеморт, и пророчество, которое Гарри должен был непременно либо исполнить, либо умереть, пытаясь выполнить предназначение.

— В каждой эпохе есть как хорошее, так и плохое, — сказал затем Гарри, потому что чувствовал, что должен был сказать что-нибудь.

— Совершенно верно, мистер Поттер. — Лестрандж поставил на стол чашку и энергично потер руки. — А теперь, давайте-ка взглянем на вход в гостиную, как думаете? Мне очень интересно посмотреть, до сих пор ли действует вмешательство. — Гарри встал вслед за профессором нумерологии. — И Гарри, — добавил Лестрандж, когда они вышли в коридор, — пожалуйста, не стесняйся приходить ко мне, если тебе что-нибудь понадобится. Совет, помощь или еще что-небудь.

— Спасибо, профессор. — Гарри удалось скрыть смиренный вздох, пока он следовал за Лестранджем к слизеринскому общежитию на полшага позади. Ему хотелось ненавидеть Лестранджа, но, похоже, тот был довольно неплохим человеком. Но опять же слизеринцем. Гарри был уверен, что профессор что-то скрывает. Он, конечно же, не мог быть абсолютно невинен, когда брюнет вспомнил, почему память Малфоя была изменена. — На самом деле, сэр, не могли бы Вы оказать мне одно одолжение?

— Конечно, мой мальчик. Что угодно.

— Не могли бы Вы заглянуть завтра утром к Малфою, если он еще будет в больничном крыле? Я, возможно, буду немного… занят. Не могли бы Вы передать ему… — Гарри попытался придумать что-нибудь поправдоподобнее, — что я волнуюсь за него?

— Ты очень о нем беспокоишься, не так ли?

Они дошли почти до поворота к слизеринским комнатам. Гарри не был уверен почему, но инстинкты подсказывали ему еще немного поднажать на Лестранджа.

— Это так очевидно? — спросил он очень-очень тихо.

Лестрандж не сбился с шага, но Гарри заметил, что на мгновение тот был поражен. Он явно не хотел, чтобы его комментарий вызвал поспешное признание.

— Я передам ему, — сказал Лестрандж.

— Он… — Гарри заставил свой голос немного дрожать. — Он значит для меня все. Я… я не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое. Никогда. — Затем он провел рукой по лицу, как бы успокаивая себя, и уже более твердым голосом добавил: — Я уверен, что Вы понимаете, профессор.

— Да, вполне, — подтвердил Лестрандж и слегка хлопнул Гарри по плечу. — Ты можешь доверять мне… что я передам твое послание.

Они повернули за угол, и Гарри бросил попытки что-нибудь узнать от Лестранджа.

Около входа в общую гостиную стояло двое первокурсников — мальчик и девочка — оба выглядевшие оцепеневшими.

— Профессор! — захныкали они одновременно. — Пароль не работает.

— Не волноваться, не волноваться, — произнес Лестрандж, вытаскивая на ходу палочку. — А теперь отойдите, — сказал он, осторожно отодвигая в сторону детей и тепло улыбаясь им. Затем Лестрандж поднял свою палочку словно дирижер и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Мужчина начал бормотать заклинания, но слишком тихо, чтобы Гарри смог разобрать слова.

И Гарри и первокурсники открыли рот в изумлении и отпрыгнули назад, когда по контуру проема вспыхнула огненно-красная линия, которая затем выгорела, оставляя после себя легкий, едва ощутимый запах серы.

Лестрандж опустил палочку; добродушная улыбка, которую он ранее демонстрировал малышам, исчезла с его лица.

— Попробуйте сейчас, — сказал он тихим голосом. Первокурсники выступили вперед, обходя профессора стороной.

Но проход открылся. Закрывшись за ними, он принял прежний вид обычной стены.

— Что это было, профессор? Думаете, это сделали гриффиндорцы?

— Я не думаю, что это сделали гриффиндорцы, Гарри. Похоже, дверь была заколдована таким образом, чтобы через нее могли пройти только чистокровные волшебники.

Гарри замешкался. Он подумал, что кроме него, все остальные слизеринцы были чистокровными. Но, естественно, это было чушью. Двое слизеринцев, которых он знал лично — Северус Снейп и Том Риддл — были оба, конечно, полукровками.

— Вы знаете кто?

— Да. — Лестрандж вздохнул. — Не думаю, что это может остаться в тайне, да?

— Вы не обязаны рассказывать мне, профессор, — заверил Гарри, хотя на самом деле, конечно, сгорал от любопытства.

— Нет, нет, полагаю, нам придется преподать урок всем. Ты же, конечно, знаешь, что Салазар Слизерин верил в превосходство чистокровных? Да, думаю, наверняка знаешь. Эта идея время от времени всплывает, но я, правда, в последние годы надеялся подавить ее. — Он набрал в легкие воздуха. — Дверь, если не возражаешь, Гарри.

Гарри назвал пароль, толкнул дверь внутрь и наткнулся на пристальные взгляды всех присутствующих в общей гостиной. Двое первокурсников стояли в центре этого сборища и явно рассказывали всем чуть ранее совершенный Лестранджем магический подвиг.

— Тимоти Фрост, — громогласно произнес декан.

— Сэр? — отозвался студент, поднимаясь из своего кресла у камина.

— Манипуляции с чарами безопасности собственного факультета является наказуемым нарушением. Вы хотя бы осознаете всю значимость совершенного Вами поступка?

Фрост лишь угрюмо поджал губы.

— Двадцать ударов, мистер Фрост. Идите за мной.

Шестикурсник вылупил глаза.

— Вы не можете говорить серьезно. Вам известно также как и мне, что грязнокровкам и их родственникам здесь не место.

— Тридцать ударов, мистер Фрост, за использование неприемлемого слова в еще более неприемлемой концепции. — Лестрандж наставил палочку на Фроста, как будто наложение «Ступефая» не стояло для декана вопросом.

— Тридцать ударов! И Вы на слово верите этому Поттеру?!

— Мистер Фрост, — теряя терпение, произнес Лестрандж. — Полагаю, Вам известно, что вокруг того заклинания повсюду была Ваша магическая подпись, и, учитывая, что бедные Майерс и Бартлеби беспомощно простояли в коридоре, я вряд ли мог бы не заметить, что что-то не так.

Фрост с неохотой начал продвигаться к двери. Его плечи были тяжело опушены, а спина напряжена от гнева.

Когда он оказался от профессора на расстоянии вытянутой руки, Лестрандж заговорил снова, обращаясь ко всем:

— Мистер Поттер и я навестили мистера Малфоя. Будем надеяться, что он поправится уже к началу завтрашнего матча. А если нет, то, надеюсь, вы все посвятите вашу победу ему.

Речь была встречена одобрительными возгласами, и Лестрандж увел Фроста.

[В следующей главе: Квиддич. Разговор по душам. Подозрение. И не только].

Количество слов: 4 908.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: жестокость.

В субботу Гарри проснулся в постели один. Не то, чтобы он ожидал, будто Малфоя выпишут, а также, что беспричинная, на его взгляд, вспышка раздражения блондина пройдет, но… Гарри отодвинул в сторону полог своей кровати и все равно посмотрел на постель Малфоя. Пустая. И «раздражение» было, вероятно, не совсем тем словом. Что-то действительно расстроило Драко настолько, что он вдребезги взорвал бокал и…

У Гарри сжалось горло, когда он подумал, что, возможно, вред, нанесенный зрению блондина, может оказаться непоправимым. Зеркало души. Гарри дотянулся до очков, надел их и снова бросил взгляд на кровать Драко. Но та, естественно, как была пустой, так и осталась.

Рядом не было никого, кто помог бы ему разбирать сегодняшние подарки. Гарри вспомнил убежденность Драко в том, что им — ну, на самом деле только ему — не следовало сегодня пропускать завтрак со всеми. Но как только он вошел в Большой зал, то сразу же пожалел, что не остался в подземельях. Волнение перед квиддичем казалось пустяком по сравнению со смятением, которое охватило Гарри в этот момент. Хотя за столом ему искренне улыбались, желали удачи и вообще не сомневались в победе.

Не то, чтобы у Гарри имелись какие-то сомнения на этот счет. Слизеринская команда летала лучше всех, когда-либо виденных Гарри, и атаковала с безжалостностью акул. Гриффиндорцы, насколько он знал, потеряли большинство своих лучших игроков еще в прошлом году, когда те окончили Хогвартс, и осталась только кучка неопытных и нетерпеливых студентов. Их капитан — шестикурсник по имени Робертс — был скорее похож на лидера группы поддержки, чем на стратега. Фактически, в данный момент он руководил речевкой за гриффиндорским столом. Слизеринцы же в свою очередь прикрепили к мантиям значки либо ленты зеленого цвета, взглядами давая понять, что скандировать за столом ниже их достоинства.

Уиттингтон опустилась на скамью напротив Гарри.

— Нет, ты только посмотри на этот цирк. Поверить не могу, что директор до сих пор не положил этому конец.

— Поймай снитч, Поттер, — сказал брюнету мальчик, на вид не старше третьего или четвертого курса, определенно напугано, но также и с гордостью, что обращается в таком тоне к ловцу. — Ради Драко!

— Э, конечно, — ответил Гарри, затем повернулся к своей все еще полной тарелке, поскольку не знал, что добавить еще. Парень задумчиво прожевал кусок бекона.

— Кхм, Гарри? — Сейчас за его спиной стояла Анисэтт Фогг. Он повернулся к ней, и она быстро чмокнула его в щеку. — Поймай снитч, Гарри. Ради Драко.

Когда она ушла, брюнет посмотрел на Уиттингтон и приподнял бровь.

— Ешь, — приказала она ему, а затем прокричала гриффиндорцам: — Практикуйтесь в своей гостиной, кретины!

Гарри слегка коснулся ее руки, снова обращая на себя внимание.

— Ты сегодня с утра немного не в духе, да? — Девушка не ответила, поэтому он продолжил: — Расслабься, Уиттингтон. Мы их сделаем.

— Как ты можешь быть так уверен?

Не успел Гарри ответить, как появилась очередная младшекурсница, которая также пожелала ему удачи и победы «ради Драко». Когда девочка отошла, брюнет ответил:

— Они слишком нетерпеливы. Они будут изо всех сил стараться выиграть у нас и быстро «сгорят». Тогда мы сможем разбить их строй и не подпускать их друг к другу, покуда сами не будем горячиться. До тех пор их будут поддерживать только храбрость и бахвальство. Они слишком неопытны, поэтому хотят больше хорошо показать себя, чем выиграть. Они считают, что только удача может помочь им обыграть нас. Почему ты так на меня смотришь?

Уиттингтон рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

— Это самая длинная речь, которую я слышала от тебя за раз.

— А, э-э… Ну, все это правда, — пожал плечами Гарри.

— Откуда тебе это известно?

Гарри снова посмотрел на веселых гриффиндорцев, но ничего не ответил. Затем ему кто-то снова пожал руку.

— Ради Драко, — вторил Поттер. «Скорее всего, это кто-то из гриффиндорцев отправил его в лазарет», — пришла в голову мысль. Но он понял, что это не имело значения. Их лидер был ранен, и это их сплотило, разве не так?

Но нескончаемый поток болельщиков, которые подходили из всей команды именно к Гарри, начал превращаться во что-то качественно иное уже где-то после дюжины человек. Не все упоминали Драко, только определенные личности. Может быть, он неправильно понимал, но он у него возникло отчетливое ощущение, словно это выражение поддержки предназначалось не всей команде, а лично ему.

Они знали. Гарри не сомневался в этом. Они знали, и это был их способ (тех, кто упоминал блондина) показать, что они нормально относятся к этому. Он видел это по их глазам, и ему стало немного легче. В конце концов, квиддич мог считаться довольно важной вещью.

Если бы только он так же, как слизеринцы, мог быть уверен в прочности их с Драко отношений.

Гарри встал из-за стола, чтобы прийти на поле пораньше, полетать несколько минут на Чистомете, дабы проверить, как он реагирует на утренний ветер, который дул сегодня с озера. Юноша сделал буквально несколько шагов по направлению к выходу, как наткнулся на полный ненависти взгляд.

Движения Тимоти Фроста были скованными, как будто он не хотел, чтобы одежда соприкоснулась с его задницей — которой, в принципе, он и являлся.

— Поттер, — произнес он сквозь зубы.

— Фрост, — кивнул Гарри и затем сделал вид, будто собирался пройти мимо.

Фрост перехватил его за запястье.

— Не думай, что я забыл твои слова. Если ты не поймаешь снитч…

— Я держу обещания, Фрост. — Гарри знал, что к ним приковано множество взглядов. Он хлопнул парня по плечу. — Запомни это.

На поле светило бледное, но слепящее октябрьское солнце, дул прохладный легкий ветерок. Гарри растер затянутые в перчатки ладони и сжал рукоятку своего Чистомета после того, как медленно облетел круг над стадионом. Его руки все еще не очень хорошо сгибались, но уже не болели — спасибо бальзаму Хизер — и он позволил себе свободно опустить их вдоль тела, пока описывал еще один широкий круг. Как всегда, стоило ветру засвистеть у него в ушах, все беспокойство и тревога покидали его, и Гарри провел следующие полчаса словно в трансе.

Когда он снизился, то заметил, что трибуны постепенно заполняются, и Барни жестом подзывает его к себе. Гарри приземлился за слизеринским сараем для метел, куда подтянулись уже почти все остальные игроки. Парень пожал руки членам своей команды, а их капитан заявил, что не будет произносить никаких речей, поскольку все и так знают, что делать. Затем они вышли на поле в полном составе как команда под одобрительные возгласы слизеринской части трибун и под шиканье всех остальных. Звук свистка — и обе команды взмыли в воздух.

Гарри как обычно сразу отделился от основного действа, высматривая снитч и стараясь следить за ходом игры, но так, чтобы не отвлекаться от своей основной цели. На секунду он растерялся, когда увидел, как кто-то в красно-золотом вырвал квоффл у Филлипса — в душе он возликовал, но через полсекунды пришел в себя. «У нас зеленая форма», — обругал себя Гарри. За шесть лет игры за Гриффиндор его глаза уже привыкли. Он зажмурился. Цвет не имел значения. Значение имело то, что Крэбб только что спас Филлипса от бладжера, отбив мяч в другую сторону, и то, что Филлипс послал квоффл Уиттингтон, которая ловко обыграла гриффиндорского вратаря и точным броском забила гол в центр кольца.

Но Гарри не повторил той же ошибки. Он начал уделять больше внимания гриффиндорскому ловцу, но, похоже, паренек был целиком поглощен просмотром игры. События развивались практически так, как и предсказал Гарри. Гриффиндорцы забили в начале матча несколько мячей, но к настоящему моменту на каждый их гол приходился один-два слизеринской команды.

Но до сих пор не было ни малейшего признака снитча. Гарри стал просто скользить взглядом по трибунам. Там сидел профессор Лестрандж, приколовший к мантии настолько крупный значок, что казалось, будто кто-то прицепил к нему головку брокколи. Не специально, но Гарри отметил, что профессор Галлвинг сидела от декана их факультета на противоположном конце скамьи.

Их победа не вызывала сомнений. Гриффиндорская защита не могла противостоять слизеринской тактике, и вскоре стало ясно, что если они продолжат выигрывать по очкам в отношении два к одному, то уже в следующем часе станет неважно, поймает их ловец снитч или нет.

Тем не менее, Гарри был твердо намерен в любом случае словить крылатый мячик. По различным причинам. Во-первых, чтобы заткнуть Фроста, ну, и «ради Драко», конечно же.

И из чистого удовольствия. Вот Он, летит через поле, очерчивая ленивые дуги, прямо внутри «горячей зоны», которую как раз пересекают охотники. Гарри накренил метлу вниз, стараясь при этом, чтобы другой ловец не понял, что он заметил снитч. Брюнет был уже примерно в двадцати ярдах (п/п: ≈18м) от своей цели и собирался увеличить скорость, когда один из гриффиндорских загонщиков пересекся с мячиком. Конечно, снитч был зачарован таким образом, чтобы исключить любую возможность столкновения с игроками в воздухе, но несколько мгновений крылатый мячик тянулся по спутному следу метлы, после чего умчался прочь в противоположном направлении.

Гарри бросился в погоню и уже буквально через несколько секунд услышал, как справа приближается второй ловец, мантия которого хлопала на ветру. Затем они поравнялись, но снитч все равно был быстрее их обоих и теперь двигался по спирали вверх. Когда стало ясно, что оба ловца идут ноздря в ноздрю, толпа изумленно ахнула.

Но вдруг снитч начал падать. Нет, не падать, а пикировать прямо вниз, проносясь мимо двух преследующих его волшебников. Гарри резко затормозил, буквально перекувырнувшись в воздухе, и начал камнем падать вниз. Другой ловец тоже нырнул в обратном направлении, очерчивая плавную дугу и отставая чуть позади.

«Я знаю этот снитч», — подумал про себя Гарри, вспоминая свой «отбор» в команду. С помощью силы гравитации и всей скорости, которую он только мог выжать из своего Чистомета, слизеринский ловец был уверен, что ему удастся обогнать крылатый мячик. Единственный вопрос состоял лишь в том, не встретится ли он быстрее с землей? Трава и в самом деле приближалась с невообразимой скоростью…

Снитч снова резко поменял направление, летя уже параллельно земле, и затем опять начал взбираться по спирали вверх. Гарри не отставал, но даже при вытянутой руке ему все равно не доставало пары футов (п/п: ≈60 см) до мячика. И чем выше поднимался снитч, тем медленнее, казалось, летела его метла. Тогда Гарри подтянул ноги к прутьям и резко оттолкнулся от них, продвинувшись вперед по рукояти, как научил его Барни…Еще один фут. Он лег на метлу. Еще шесть дюймов (п/п: ≈15 см)!

Гарри снова оттолкнулся вперед, схватил снитч и затем начал падать.

Буквально падать. Он не задумываясь отпустил рукоять своей метлы и теперь размахивал руками в воздухе. Сердце выскочило из груди.

— Ипсум левиоза! — выкрикнул брюнет. Он по-прежнему летел вниз, но его падение замедлилось, и сердце вернулось на место. — Ипсум левиоза! — повторил он снова, сжимая кулаки, в одном из которых до сих пор трепыхал крылышками снитч, и постарался сосредоточиться на ощущении, будто его поддерживает собственная магия. Земля до сих пор неотвратимо надвигалась, но чем больше он приближался к ней, тем сильнее замедлялось его падение, и последние 4-5 футов (п/п: ≈1,2-1,5 м) он плавно опускался в воздухе словно перышко.

В тот момент, когда он коснулся ногами земли, его накрыл оглушительный рев толпы. Возможно, они кричали все то время, пока он летел вниз, но юноша был настолько сосредоточен на заклинании, что не слышал ровным счетом ничего. Сейчас он победно вскинул руку с норовившим вырваться из нее снитчем, а со всех сторон Поттера окружили игроки его команды. Мгновением позже они подхватили парня на руки, а остальные слизеринцы сопровождали шествие до самого замка. Метла Гарри, зачарованная парить даже, когда потеряет своего седока, плыла рядом по воздуху.

Вечеринка в общей гостиной началась сразу же, как только студенты ввалились в нее через замаскированный вход. Уиттингтон заколдовала для музыки две магические скрипки, и девчонки начали танцевать. Барни и Филлипс в это время достали откуда-то запас сливочного пива. Вскоре Гарри обнаружил, что сидит в кресле у камина, а со всех сторон на него сыплются вопросы вперемешку с восторженными комплиментами.

— Поттер, ты чертов маньяк! Сиганул прямо с метлы, да? — восклицал Крэбб, сидя напротив брюнета. — Я упустил начало, потому что был занят бладжером, но когда увидел, как ты размахиваешь в воздухе руками, то решил, что тебе крышка!

— Ну, я…

Анисэтт Фогг была почти вне себя от радости.

— Ты сделал это нарочно, Гарри? Ты все спланировал заранее, да?

Гарри не был уверен, как следует отвечать:

— Не совсем…

— Это были какие-то чары левитации!

— Лучше, чем Чадли Кэннонс в 89-ом…

— Безумие, говорю тебе! Но это было круто!..

— Для этого требуется невероятное мужество…

Гарри быстро понял, что история рассказывалась без его участия. Он должен был лишь изредка вставлять подходящее слово, пока каждый присутствующий заново пересказывал увиденное. Через какое-то время, когда окружающая их группа немного поредела, Гарри обратился к Крэббу:

— Я умираю с голоду. На этой вечеринке есть какая-нибудь еда?

Крэбб в задумчивости начал жевать губу.

— Гм, обычно этой стороной вопроса занимался Малфой.

Гарри кивнул. Конечно. Интересно, Драко до сих пор в больничном крыле? И позволят ли ему навестить его, если да? Что ж, он узнает об этом у Лестранджа, когда здесь все поутихнет.

— Крэбб, ты знаешь, где находится гостиная Хаффлпаффа?

— Ну, по крайней мере, я знаю в каком направлении нужно идти, — ответил Грегори.

— Слушай, возьми с собой парочку младшекурсников и посмотри, что можно взять. — Гарри рассказал Крэббу, как найти натюрморт, который несколько лет назад показали ему Фред и Джордж. — По крайней мере, я очень надеюсь, что картина там, — добавил брюнет. — Кто хочет пойти?

— Я пойду! — вскинула руку вверх Анисэтт. Крэбб взял ее, Филлипса и одного четверокурсника, которого Гарри не знал.

Если до этого Поттер чувствовал себя героем, поймав снитч, то сейчас, когда «поисковая группа» вернулась полностью нагруженной тортами со взбитыми сливками, пирогами с патокой, засахаренным инжиром и много еще чем, он ощущал себя им вдвойне. Никто не пошел на ланч в Большой зал, и вечеринка продолжалась весь день.

Гарри выскользнул из гостиной, как только представилась возможность, но было уже два часа пополудни, когда он ступил в коридор. Звуки разгульного веселья затихли, стоило маскировочным чарам скрыть от посторонних глаз вход в слизеринскую обитель.

Гарри сделал глубокий вдох. Это был бы хороший, просто замечательный день, будь и Драко рядом. Но если Гарри что и уяснил за всю свою жизнь, — так это то, что счастье не достается просто так.

Лестрандж отозвался на стук в дверь своего кабинета, открыв ее и представ перед юношей лишь в жилете и брюках — мантия была перекинута через спинку кресла, которое стояло у его стола. Гарри заметил это, когда они сели. Что ж, у учителей тоже все-таки выходной.

— Я просто хотел узнать, не слышали ли Вы что-нибудь нового о Малфое? — спросил Гарри, выслушав сперва похвалу от главы факультета относительно устроенного им представления на матче.

Поджав губы, Лестрандж выдохнул струю воздуха через ноздри.

— Говорят, ему уже лучше, но сегодня утром он все же был еще не готов снять припарки с глаз. Драко был очень взволнован, поэтому, полагаю, пришлось прибегнуть к помощи сонного зелья. Его должны выписать где-то к обеду. По крайней мере, я на это надеюсь.

Гарри кивнул. Внутри зародилось какое-то жалостливое чувство.

— Я могу что-нибудь сделать?..

— Мистер Поттер… Гарри, ты не должен винить себя в том, что случилось.

— Он был расстроен. Мы спорили…

Лестрандж поднял руку.

— Я знаю Драко большую часть его жизни и должен сказать, что он всегда был вспыльчивым.

— Но…

— К тому же, могут существовать обстоятельства, о которых ты не знаешь.

Гарри навострил уши. «Не сомневаюсь…», — подумал юноша, но промолчал, надеясь, что декан расскажет больше.

— Ты знал, что он получил письмо от родителей в тот день? — Мужчина поигрывал с лежащим на столе пером. — Нет, конечно, ты не мог видеть, как сова доставила его в Большой зал. Она принесла его сначала мне, а я уже передал его Драко.

— Письмо? — переспросил Гарри, гадая, куда клонит Лестрандж.

— Да. То, которое, я полагаю, могло… расстроить молодого человека в его обстоятельствах. — Лестрандж кашлянул, и парень понял, что «обстоятельства», на которые намекает декан, имеют непосредственное отношение к самому Гарри. — Его родители устроили для него партию, видишь ли.

Возможно, декан говорил про квиддич или, быть может, все дело было в атмосфере легкого недоверия, которая царила между собеседниками, но сперва Гарри не врубился в смысл слов Лестранджа.

— Партию?.. — Когда до него дошло, о какой «партии» шла речь, парень покраснел. — О. Но он ожидал этого. Вроде…

Лестрандж подтвердил догадку Гарри, согласно хмыкнув.

— Подсознательно — несомненно. Но столкнувшись с этим непосредственно сейчас, так скоро после того, как… — профессор запнулся и резко вскинул голову. В его глазах ясно читалось, что ему не следовало рассказывать такие вещи студенту. Гарри.

— Так скоро, после того как Регулус… ушел, — закончил за него юноша.

— Я… да, — сдался Лестрандж. — Драко единственный ребенок в семье, и поэтому продолжение рода Малфоев зависит именно от него.

— Ну, и кто эта счастливица? — Гаррин голос прозвучал более несчастно, чем ему бы хотелось, и это вызвало очередной сочувственный взгляд слизеринского декана.

— Мирабелла Фрост, — ответил Лестрандж. — Окончила школу в прошлом году.

— А она не состоит в родстве с…?

— Твоим другом Тимати Фростом? Да. Это его старшая сестра. Два сильных магических рода — Фросты и Малфои. — Профессор встал, и Гарри тоже начал приподниматься. — Нет, нет, я не выпроваживаю тебя. Чаю?

Гарри взглянул на профессора.

— Э, да, пожалуйста.

Лестрандж кивнул ему, выудил из внутреннего кармана мантии, которая по-прежнему висела на спинке кресла, свою палочку, призвал с ее помощью чай и бисквиты и затем уселся обратно.

— Как я говорил, два очень сильных магических рода.

— Чистокровных рода, — уточнил Гарри. — Если Фрост говорит правду.

— Можешь не сомневаться, — подтвердил Лестрандж, наливая им обоим чай. — Но что значит ‘чисто’кровность? Как далеко нужно углубиться в историю человечества, чтобы найти, где она разветвляется на род волшебников и на род магглов? Достаточно далеко, поскольку никто не знает ответа.

Гарри сделал небольшой глоток чаю. Раньше он никогда не рассматривал этот вопрос с такой стороны.

— Я не понимаю, почему это так важно. Разве магия не есть магия? Я имею в виду, если кто-то родился с магическими способностями, не все ли равно, маги его родители или нет. Какое это имеет значение?

Лестрандж кивнул парню, глядя на него поверх чашки.

— Вот именно, мистер Поттер. Действительно, у нас нет никаких оснований считать, будто магглорожденные ведьмы и маги в какой-либо степени уступают в силе тем, чей род насчитывает несколько поколений волшебников. Но какую роль играет сама магия, являясь основой магической силы, в потенциале волшебника?

— Теперь магглорожденных волшебников больше, чем было раньше?

— Хороший вопрос, мой мальчик. Хороший вопрос. Могу сказать, что количество писем, приглашающих в Хогвартс детей из маггловских семьей, растет из года в год. Записи двух— и трехсотлетней давности свидетельствуют о том, что в те времена магглорожденных студентов появлялось не более одного-двух в год. Сейчас же — на каждый курс на всех факультетах приходится примерно по два-три таких ученика.

— Хм. — Гарри не знал точно, сколько магглорожденных студентов обучается в Хогвартсе в его времени. Но у него все равно не было возможности поведать об этом Лестранджу.

— Министерство проводит тщательную работу по поиску детей с магическими способностями. В частности, они разбирают бумаги, содержащие сведения о подозрительных случаях и тому подобное.

Гарри был абсолютно уверен в том, что в его времени Министерство располагало специально заколдованным пером, которое фиксировало факт рождения ребенка с магическими способностями в Британии и вписывало его или ее имя в учетную книгу, дабы по достижении им или ею одиннадцатилетнего возраста оправить ему или ей письмо. Но запрет никогда не позволил бы ему рассказать об этом Лестранджу. Но даже несмотря на отсутствие пера, он мог догадаться о причине, почему это число должно было бы быть больше сейчас, чем, скажем, в 1492 году.

— Но профессор, разве не могло две или три сотни лет назад существовать больше магглорожденных волшебников, которых Министерство просто не обнаружило? Я имею в виду, я знаю, что маггловские газеты издаются давно, но ведь даже при этом не многие умели читать в то время, разве нет? Может быть, Министерству из-за этого было просто труднее их выявить?

Лестрандж поставил свою чашку, как будто думать и держать чай одновременно было невозможно.

— Знаешь, мне никогда не приходило такое в голову, хотя это кажется совершенно очевидным, правда? — Мужчина нахмурился. — Похоже, моей теории о предназначении самой магии нужна корректировка.

Гарри снова отхлебнул чаю — это был крепкий сорт, который отлично подходил к апельсиновым бисквитам.

— Предназначении, сэр?

— Моя теория заключается в том, что если так называемые чистокровные роды вырождаются, то магия находит себе новых носителей.

— Вырождаются?

Лестрандж взял бисквит, но было похоже, что ему интереснее играть с ним, нежели есть.

— Многие чистокровные семьи заводят все меньше и меньше детей. Не то, чтобы мы уже не наблюдали подобное с королевскими домами в старой Европе, конечно; волшебники не столь глупы, чтобы не понимать, что кровосмешение — заведомо проигрышная игра.

— Тогда почему чистокровные маги, такие как Фрост, так помешаны на своей чистокровности?

— Это больше связано с влиянием и положением в обществе, чем с магической силой или способностями, — объяснил Лестрандж. — И хотя мы волшебники, мы все равно подвластны человеческой природе. Чистокровность — это лишь еще одно средство, которым пользуются некоторые, чтобы казаться лучше других.

— Даже когда они лгут об этом, — произнес Гарри, подумав о Волдеморте и Снейпе.

— Хм, теперь мне кажется, что ты что-то пропустил, Гарри.

— Извините. Задумался над ситуацией, в которой… — Он почувствовал, как начало сжиматься горло. — Извините, я не могу говорить об этом.

Лестрандж кивнул.

— В любом случае, Гарри, я уверен, что ты давно уже сделал для себя вывод: даже самые чистокровные волшебники не всегда являются самыми сильными магами. Помниться, как-то ты упомянул, что сам полукровка, и могу ли я обратить внимание на тот факт, что твоя сегодняшняя выходка на поле была в высшей степени незаурядной.

— Вы уже говорили это.

— Сейчас это не похвала болельщика или простой факультетский энтузиазм. — Лестрандж, наконец, прекратил играть с бисквитом и откусил от него. Чтобы крошки не сыпались ему на жилет, он склонился над столиком. — Необходимость быстро соображать в таких условиях вкупе с обузданием неуправляемой силы довели бы многих волшебников до полусмерти еще к моменту падения на землю, и это только учитывая, что их манипуляции сработали бы и их не убило само столкновение. Только не говори, что такому обучают в Хогвартсе в будущем.

— Нет, сэр. Я… додумался до этого сам.

— Ты, должно быть, лучший в классе.

— Вообще-то, нет, — признался Гарри.

Лестрандж приподнял брови в удивлении.

— Как это?

— Ну, я… э-э… У меня есть первоочередные задачи, которые отвлекают все мое внимание, — уклончиво объяснил Гарри. — Трудно сосредоточиться на учебе, когда… — «сумасшедший маньяк пытается убить тебя и всех твоих друзей», — так много забот и волнений.

Лестрандж кивнул, словно понял.

— Ясно. Значит, сие небольшое путешествие в нашу эпоху пошло тебе на пользу. Позволило раскрыть твой потенциал, что было невозможно в условиях той твоей жизни.

Гарри слегка выпрямился в кресле. Могло ли быть такое? Он действительно во многом поступал здесь иначе… Значит, скорее всего, так и было. «Может, все это странным образом часть пророчества, — предположил Гарри. — Может, все, чему я здесь научусь, подготовит меня ко встречи с Волдемортом, когда придет время».

— Я… Я многое узнал… о себе, с тех пор как попал сюда, — произнес он вслух.

Лестрандж снова улыбнулся ему той заговорщицкой улыбкой.

— Могу поспорить, что ты никогда раньше не встречал никого похожего на Драко.

Гарри чуть не поперхнулся чаем при этих словах.

— Не совсем так, — сумел выговорить он. Юноша поставил чашку на стол от греха подальше. — Профессор, могу я спросить Вас о чем-то… личном? — Гарри сделал глубокий вдох. Отчасти он считал глупым со своей стороны обсуждать данную тему с Лестранджем, когда до сих пор понятия не имел, что происходило с Драко, когда тот оказывался в этом кабинете. Но с кем еще он мог поговорить об этом?

— Конечно, все что угодно. — Лестрандж развел руками, словно приглашая начать. — Здесь мы в полной безопасности, — добавил он.

— Конечно. — Гарри нервно растер ладони. — Я знаю, что Вы в курсе обо мне и Драко.

Лестрандж медленно моргнул в знак подтверждения.

— Я никогда не испытывал ни к кому того, что я чувствую к нему. — Сердце Гарри подскочило и начало бешено колотиться. — Но я знаю, что он влюблен в Регулуса Блэка. А теперь он обручен с сестрой Фроста. — Гарри пришлось сглотнуть образовавшийся в горле ком, чтобы продолжить: — И ко всему прочему, я знаю, что он за что-то рассержен на меня, профессор. Я не знаю почему, но прямо перед тем, как взорвать тот бокал… — Гарри мысленно вернулся на урок по трансфигурации. Малфой отказался говорить с ним за обедом, затем чуть не выколол ему глаз своей палочкой, не говоря уже о том «вине», которое он трансфигурировал для него. И упорно отказывался назвать причину, что его так расстроила. — Мы поссорились, — закончил предложение парень. — И я не знаю, что теперь делать.

Лестрандж подлил Гарри в чашку немного горячего чая, печально качая головой.

— Ты гадаешь, что должно с тобой стать и найдет ли мистер Малфой в своем сердце место для тебя. Но, Гарри, ты же понимаешь, конечно, что поскольку тебе предстоит вернуться в свое время, то твои чувства к нему могут быть только… временными.

Гарри сложил руки и уронил на них голову. Конечно. Он знал это. Он знал это, но пока профессор не произнес этого вслух, оно не казалось реальным. Его чувства к Драко не имели значения, равно как и чувства Драко к нему. Момент, когда им придется расстаться, был только вопросом времени.

Вопросом времени являлось и то, когда Гарри должен будет вернуться, чтобы сразиться с Волдемортом. Может, даже снова со Снейпом или тем Драко Малфоем, которого он знал. Парень подавил зародившееся где-то в животе неприятное ощущение. У него намного лучше стали получаться невербальные заклинания, легче было управлять своей магией. Теперь, когда в следующий раз он встретиться со Снейпом, будет уже проще. Перспектива отомстить за Дамблдора вдруг показалась более реальной, более осуществимой.

Гарри понял, что сидел вот так, задумавшись, пока Лестрандж просто разглядывал его.

— Э, спасибо за чай, профессор. Думаю, мне пора.

— Конечно, мой мальчик. Конечно. — Лестрандж встал и проводил Гарри до двери. — Если увидишь мистера Малфоя и если он достаточно поправится, не мог бы ты передать ему, что я бы оценил его помощь в одном деле завтра вечером? Если он сможет, конечно. Если нет, то, возможно, в понедельник.

— Да. Конечно, профессор, — ответил Гарри, хотя у него кровь застыла в жилах. Сегодня вечером или в понедельник. Так скоро…

Гарри дошел до места разветвления коридоров и задумался, куда повернуть. Одно направление вело в общую гостиную, где, наверно, до сих пор продолжалась вечеринка. Другое — к лестнице. Он мог подняться в библиотеку и написать еще одно письмо Гермионе. Или он мог накинуть на себя плащ и попытаться пробраться в больничное крыло, чтобы увидеть Драко. Если он еще был там.

Сразу после такого отрезвляющего разговора с профессором Лестранджем Гарри и помыслить не мог о возвращении на слизеринскую вечеринку. Да и Драко уже, вероятно, выписали. Значит, в библиотеку.

Он поднялся по лестнице в холл, слегка жмурясь, поскольку из верхних окон в глаза било яркое полуденное солнце. Поттер уже наполовину пересек лестничный пролет по направлению к библиотеке, когда увидел, как кто-то спускается с верхней лестницы.

Кто-то с короткими светлыми волосами, серебристо-серыми глазами и ожесточенным выражением лица.

«Малфой?»

Гарри потянулся за палочкой, лихорадочно соображая. Как он сюда попал? Мог ли он тайно проникнуть в Хогвартс, получить информацию о той нише от Крэбба и последовать за Гарри в прошлое? У брюнета пересохло во рту, но палочку он держал крепко.

Малфой остановился внизу лестницы. За холодным выражением его лица скрывался гнев.

— Ты боишься меня, — сказал он с некоторым презрением в голосе.

— Я не боюсь тебя, — ответил Гарри. «Дамблдор не боялся тебя, и я тоже».

— Что, значит, теперь так, да, Поттер? — Малфой скрестил руки на груди и прислонился к каменным перилам.

— Доставай палочку, — сказал Гарри.

Малфой приподнял бровь на такое заявление.

— Хочешь вызвать меня на дуэль?

— Так будет честно, — процедил брюнет сквозь стиснутые зубы. По правде говоря, он хотел проверить, сработает ли еще раз «Сектумсемпра». И на этот раз поблизости не будет Снейпа, который залечит раны. Но он не хотел нападать на безоружного волшебника, даже на такого коварного и злобного как Малфой.

— Тебе здесь не место.

— Хочешь к тому же занять мое место? — Малфой категорически не собирался доставать палочку. — Я слышал, ты устроил неплохую вечеринку внизу. Так ты мне отплатил? Полагаю, теперь ты слизеринский принц?

— Что? — Гарри дернул в сторону головой, как будто не расслышал, что сказал Малфой. Но он слышал, просто ничего не понял.

— Не надо так таращиться, Поттер, тебе это не идет. И, кроме того, разве ты забыл? Моя палочка у тебя.

— Что? — У Гарри так сильно колотилось сердце, что он с трудом слышал собственный голос.

— Мне сказали, что ты подобрал ее после того, как взорвал тот бокал прямо у меня перед лицом.

— Драко? — Гарри сделал шаг вперед, затем один назад в смятении. Он поднял свободную руку, как будто хотел, чтобы время остановилось и мир замер. — Я… я принял тебя за другого… — сумел слабо выговорить парень. — Я имею в виду…— Он опустил палочку.

Драко оттолкнулся от перил и с гордым видом направился к Гарри.

— Акцио, палочка, — промурлыкал он, и его палочка перелетела из сумки Гарри, куда брюнет положил ее, к нему в руку. Со вздохом Малфой засунул ее во внутренний карман мантии.

— Но, Драко, — заговорил Гарри, понимая, что до сих пор бессвязно бормочет. — Твои волосы, глаза…

— Теперь взыграло чувство вины из-за того бокала, да? — Сейчас он был достаточно близко к Гарри, чтобы схватить того за ворот мантии одной рукой. — Маленький побочный эффект от припарок, которые, кстати, вызывали адский зуд и жжение. В моих глазах. Пришлось отрезать мне волосы, чтобы зафиксировать повязку достаточно крепко.

— Достаточно крепко для чего? — спросил Гарри слабым голосом.

— Чтобы я не выцарапал во сне собственные глаза, — прошипел Драко. — Доволен теперь?

— Нет, черт возьми, ничего я не доволен! — Гарри начал вырываться. — Это сделал не я! Я до безумия за тебя волновался!

Мгновение в глазах Драко была нерешительность. Но затем он оттолкнул Гарри и пронесся мимо него. Светловолосый юноша успел преодолеть половину лестницы, прежде чем Гарри смог развернуться.

— Драко… Драко! — крикнул брюнет, но высокий слизеринец не обернулся.

[В следующей главе: Больше подозрений и ангста. Гарри получает некоторые ответы, но вопросов возникает еще больше…]

Количество слов: 3 308.

Рейтинг: NC-17

Предупреждение: Больше интриг! Больше ангста! (Обещаю вернуться к большему количеству секса позже!)

«Дорогая Гермиона,

Что ж, я здорово здесь все испортил.

Помнишь ту маггловкую книгу, «В Зазеркалье»*?

В том зеркале все наоборот, и у меня такое чувство,

словно меня тоже перевернули вверх тормашками.

Здесь я слизеринец, а Драко Малфой мой лучший друг. Или был им.

Понимаю, просто сказать, что это сбивает с толку,

не объяснит всего, но у меня уйдет

на описание страниц пятьдесят, стоит только начать.

Как бы я хотел поговорить с тобой.

Я знаю, ты бы быстро расставила все по местам.

Ты могла бы мне о стольком тут рассказать,

всего лишь раз заглянув в библиотеку.

Если бы я только знал, что случится с тем Драко, который здесь.

Женится ли он на Мирабелле Фрост? Вернется ли Регулус

Блэк в Хогвартс? Если бы я только знал.

Не знаю, почему пишу тебе все это…

Наверно, мне просто нужно с кем-то поговорить.

Мы поссорились с Драко, и я чувствую себя паршиво.

Наверно, мне не следует думать об этом.

Я должен думать, как вернуться обратно.

Профессор Галлвинг заколдовала перо и оставила его в нише

около класса зелий, чтобы оно оповестило меня

о возможных передвижениях коридора.

Мы практически уверены, что именно так я и оказался здесь –

эта ниша исчезает и переносится во времени.

Чего мы не знаем, так это смогу ли я вернуться тем же способом обратно.

В нише есть картина с мрачным пейзажем.

Если это был портрет, то тогда его обитатель перебрался в другую картину.

Мне следовало бы поспрашивать здешние портреты,

может, они знают что-нибудь.

Но я чувствую себя глупо, разговаривая с ними.

Боюсь, ничего не поделаешь.

Надеюсь скоро увидеться.

С любовью,

Гарри».

Когда он закончил писать письмо, рука настолько замерзла, что ее свело от холода. На озере поднимался ветер, а солнце садилось за замок. Гарри моргнул. В некоторых местах на пергаменте слезинки размыли чернила, и он подумал выбросить письмо. «Мы поссорились с Драко, и я чувствую себя паршиво». На бумаге слова смотрелись глупо, и Гарри почувствовал приступ тошноты. Но он дважды сложил лист и вышел из библиотеки.

Юноша промчался мимо домашних эльфов, которые уже начали приготовления к Хэллоуину в холле. К тому времени, как он покинул библиотеку, обед был в самом разгаре. Гарри вошел в Большой зал и «натянул» на лицо сдержанную улыбку, когда слизеринский стол буквально взорвался ликованием при его появлении. Брюнет заметил, что за другими столами тоже кое-где прозвучали вялые хлопки. Что ж, не каждый день ловец спрыгивает со своей метлы и ловит снитч.

Гарри без аппетита ел, время от времени поглядывая на широкие двухстворчатые двери в ожидании Малфоя. Но он так и не появился, и после обеда юноша позволил втянуть себя в компанию, играющую в подрывного дурака в общей гостиной. Пока все обедали, домашние эльфы навели здесь порядок и все свидетельства их дневной вечеринки исчезли. Тем не менее, Гарри был не в настроении играть и рано ушел под предлогом, что у него был очень трудный день. Что, в принципе, соответствовало действительности.

Гарри добрел по коридору до тяжелой деревянной двери и остановился, уставившись на нее. Интересно, поменял ли Малфой пароль? Драко мог с легкостью превратить его жизнь в ад. До этого Гарри по-настоящему не задумывался, насколько он зависел от блондина. Поттер взялся за ручку, произнес «Кровь Дракона» и почувствовал облегчение, когда дверь поддалась.

Малфой сидел за письменным столом — там, где Гарри раньше никогда его не видел — склонившись над книгой. Он даже взгляда не поднял, когда в комнату зашел Поттер. Гарри закрыл за собой насколько можно тише дверь и прислонился к дереву, пытаясь придумать, что сказать, чтобы все стало как раньше.

В голову ничего не шло. Извиниться за то, что произошло в холле? Он не мог даже подобрать слов. Поэтому просто сказал:

— Поздравляю.

— С чем, Поттер? — огрызнулся Драко, поворачиваясь. Гарри невольно вздрогнул при виде этих глаз. Драко сузил их. — Ты действительно боишься меня.

— Я не боюсь тебя. Я просто ошарашен тем, как ты изменился, — выпалил Гарри. — Я уже говорил тебе, что знаком с другим Драко Малфоем, из моего времени, а ты сейчас выглядишь прямо как он. Ты разговариваешь как он. Ты… ты ведешь себя как он.

Драко приподнял бровь.

— Полагаю, что это я должен был поздравить тебя, о, великий ловец. Или тебе уже надоело, что все сегодня лижут тебе зад?

Да, это было именно в стиле того Драко, которого Гарри знал: выставить что-то хорошее низким и мерзким.

— Никто не лизал мне зад! А поздравление было с твоей помолвкой. Или ты собирался держать это от меня в секрете?

Драко дернулся на месте, на мгновение расширив глаза, но тут же снова впился в брюнета тяжелым взглядом.

— А какое тебе до этого дело?

Гарри задохнулся от возмущения. Это прозвучало так, словно разговора о Уиттингтон и ревности никогда не было между ними. Как будто Гарри не давал никаких обещаний. Как будто они вообще ничего не значили друг для друга. Как будто Гарри не был любовником, или бойфрендом, или хотя бы просто другом…

Следующие слова Драко больно его ударили:

— Нет, правда, Поттер. Лишь то, что я позволил тебе вставить мне, не означает, что я приглашу тебя на свадьбу.

Гарри хотел, было, сказать что-то типа «Я думал, что мы были, по крайней мере, друзьями», но в данной ситуации это казалось просто нелепым. Друзья точно так не ссорились. Не испытывали ревности. Не ранили так.

— Я думал, что именно ты не хотел, чтобы я целовался с Хизер Уиттингтон.

— Или с Анисэтт Фогг, — прошипел Драко.

Гарри моргнул. Теперь он вконец запутался.

— Я никогда не целовался с Анисэтт Фогг.

— Конечно, нет, — издевательски произнес Драко. — Не думай, что я поверю в это, Поттер. Или ты забыл, что я обнаружил вас обоих снаружи после отбоя? Куда вы ходили? На Астрономическую башню?

У Гарри кровь застыла в жилах, когда он вспомнил, при каких обстоятельствах он в последний раз был на этой башне. С Малфоем, Снейпом и Дамблдором. Но парень постарался сосредоточиться на насущнем вопросе.

— Дрэй, ты не в себе? Той ночью я был на отработке у Блэка. Фогг и я не могли попасть внутрь из-за наложенного Фростом заклятия.

— Только послушай, что за чушь ты несешь. Не удивительно, что кто-то из преподавателей врезал эту строку тебе в руку. — Гарри сжал упомянутую ладонь в кулак, но подавил желание спрятать ее за спину. — И разве я когда-нибудь говорил, что ты можешь называть меня «Дрэй»? Я ненавижу это. Поверить не могу, что превратился в такого глупца из-за тебя. Дрэй — это простая рабочая лошадь, Поттер. Более того, не думаю, что вообще хочу, чтобы отныне ты называл меня даже «Драко». Это будет напоминать мне, что я позволял тебе прикасаться к себе. — Взгляд серых глаз был полон презрения. — Поверить не могу, что когда-то доверял тебе.

Гарри почувствовал, как пылает лицо. Глаза защипало, и стало трудно дышать.

— Поверить не могу, как сильно ты изменился, — выговорил он.

— Эти выходные, во время которых мне вытаскивали из роговиц осколки, по-настоящему открыли мне глаза, — с сарказмом сказал он.

— В последний раз, Малфой — я не разбивал тот бокал.

— Лжец. — Казалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал и начал разворачиваться обратно к своей книге.

— Ах, да, — произнес Гарри, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. — Лестрандж просил передать тебе, что хочет видеть тебя завтра вечером. Или в понедельник, если ты такой хрупкий.

В один миг бледная кожа Драко стала еще бледнее, а маска гнева и безразличия слетела. Он поймал взгляд Гарри, затем отвел взор, но все же ответил твердым тоном:

— Черт бы побрал этого Лестранджа. Передай ему, раз ты теперь его новый мальчик на посылках. — С этими словами блондин окончательно уткнулся в свою книгу, развернувшись к Гарри спиной.

Поттер сел за другой стол и положил голову на руки, изо всех сил стараясь не сверлить взглядом светлый затылок. Значит, Малфой считал, что Гарри взорвал бокал, изменил ему с Фогг, солгал и использовал его? У Гарри возникло такое чувство, будто он смотрел на дьявольские силки и не видел способа распутать их.

Но даже с ними можно было справиться. Он улыбнулся, вспомнив Гермиону: даже несмотря на то, что ей было тогда одиннадцать?.. двенадцать?.. она поняла, что к чему, и спасла их от верной смерти. Парень достал перо с пергаментом, словно собирался писать сочинение. Но вместо этого он снова подумал о Гермионе. О чем бы она спросила его, если бы они сейчас обсуждали его проблемы?

Она бы хотела знать почему. Гарри начал составлять список фактов, располагая события в хронологическом порядке.

«ДМ встречается с проф. Л. (получает письмо о помолв.?)

ТФ накладывает на вход в общую гостиную заклятие.

Отработка у Блэка.

АФ заперта снаружи.

Я тоже.

ДМ открывает дверь, засыпает. Утверждал, что не помнит ничего до пробуждения в общей гостиной, но ТЕПЕРЬ заявляет, что помнит АФ/ГП вместе».

Гарри подчеркнул последнее предложение, когда понял, что здесь имелось противоречие. Воспоминания Малфоя всегда были обрывочными после встреч с Лестранджем, но он мог и лгать. Или кто-то другой мог рассказать ему? Гарри вернулся обратно к своему списку. Он не чувствовал необходимости записывать, что произошло потом — у них был самый классный секс из всех, и Гарри позволил Малфою…

Он оборвал эту мысль и вместо этого записал:

«Пропустил завтрак.

Говорил с Галлвинг о нише.

Пришел на ланч, ДМ был холоден.

Урок трансфигурации: бокал взорвался вдребезги».

Он не рассказал Малфою, почему опоздал на ланч. Гарри практически застонал. Более того, он был неубедительно уклончив, разве нет? Это зародило в Малфое подозрения? Он напряг память, силясь вспомнить, была ли за столом Анисэтт, но не смог. Она явно с кем-то встречалась тайно, — зашла ли она со спутанными волосами или какими-либо другими признаками?

Значит, Драко уже был расстроен из-за Мирабеллы Фрост, затем, будучи не в духе, начал подозревать, что Гарри встречался с Анисэтт, и в довершении всего — перед его лицом взорвался бокал.

Гарри понял, что здесь имелся один вопрос, ответ на который он непременно должен был выяснить. Кто взорвал бокал? Сначала он считал, что Драко был настолько зол, что сам нечаянно сделал это. Но теперь эта версия уже не казалась ему убедительной. Кто хотел причинить Драко вред? И почему?

Гарри начал другой список.

«Финеас Блэк (ненавидит его)

Уиттингтон (ревность?)

Лестрандж (может быть?)»

Никто из этих троих не подходил. Разве что Уиттингтон, но Гарри не чувствовал в ней настоящей злобы. Единственным человеком, от которого исходила ненависть на протяжении последних нескольких недель, был Тимоти Фрост. Сначала из-за места ловца, затем по поводу чистокровности. Гарри вдруг подумал о том, что, должно быть, чувствует Фрост из-за того, что Драко женится на его сестре. Малфой, конечно же, был чистокровным, но теперь, когда Гарри задумался над этим, отзывы Фроста о блондине представились ему не очень лестными.

Интересно, у Драко были другие враги, о которых он не подозревал? Уже сама мысль изрядно вымотала его. Он посмотрел на пергамент в последний раз и затем быстрым заклинанием превратил его в пепел. Драко вздрогнул из-за вспышки и звука мгновенного сгоревшей бумаги, но не обернулся. Гарри быстро, насколько было возможно, посетил перед сном ванную комнату, лег в кровать и задернул полог. Заглушающие чары были двухсторонними — Гарри мог больше не слышать перелистываемых Драко страниц и шуршания его одежды от соприкосновения с креслом.

Кровать до сих пор казалась слишком большой, когда он лежал в ней один. Парень наложил согревающие чары на одну из подушек и прижал ее к груди, хотя огонь в камине горел до тех пор, пока он не уснул.

Утром, когда Гарри проснулся, Драко в комнате уже не было. На завтраке он как раз покидал Большой зал, когда к столу подошел брюнет. Гарри пережил еще несколько пересказов вчерашнего матча, а затем Крэбб оттащил его в сторону под предлогом обсуждения стратегии для наступающей в следующем месяце игры с Хаффлпаффом.

— Гарри, — негромко начал Крэбб, когда никто уже не обращал на них внимания, — с Драко все в порядке? Он кажется… каким-то не таким.

Подозрения разгорелись в Гарри с новой силой. Ему до сих пор с трудом верилось, что его Драко причинил бы ему такую боль.

— Давай поговорим об этом в другом месте.

— Хорошо. — Крэбб оглянулся. — Э-э-э…

— Давай вернемся в подземелья. Не хочешь помочь мне разделаться с шоколадными снитчами?

— О чем речь, Гарри!

Гарри захватил несколько подаренных ему конфет, и они отправились в спальню Крэбба, которую тот делил с Барнабасом Кэрроу. Барни уже ушел в библиотеку, поэтому комната была полностью в их распоряжении. По размеру она была раза в два меньше спальни Малфоя, но при этом оставалась вдвое больше комнаты в гриффиндорской башне, которую Поттер делил с Роном, Невиллом, Дином и Симусом. Они уселись на кровати и немного поперекидывались шоколадными снитчами, прежде чем съесть их.

— Ну, что думаешь, Гектор? — наконец спросил Гарри. — Ты знаешь Малфоя намного дольше, чем я.

Крэбб покачал головой.

— Таким он был, когда ушел Редж. Безразличным ко всему. Был, пока не появился ты.

Гарри понял, что неотрывно смотрит на зеленое атласное покрывало Крэбба и дергает за болтающуюся нитку своего носка.

— Лестрандж назвал его «вспыльчивым». Думаю, он имел в виду, что его легко расстроить.

— Да, наверно. Дело в том, что когда Драко расстроен, то обычно не подает виду. И раз сейчас это так очевидно… ну, все действительно должно быть плохо.

С такой позиции Гарри это не рассматривал.

— Ты знал Мирабеллу Фрост?

— Эм, да, немного. Она только в прошлом году окончила школу.

— Она была приятная? Милая?

Крэбб сдвинул брови, задумавшись.

— О, да, очень приятная. Как таблетка.

— Похожа на своего брата?

— Да. Тоже любила покомандовать. Настоящая пчеломатка. Кстати, какое-то время у нее был бзик насчет Драко, ты знал? Настоящий кошмар. Никак не могла принять тот факт, что он не хотел преклонить пред ней колени. Но ты же знаешь, Драко ни перед кем не склоняется.

Очевидно, Малфой не рассказал Крэббу о помолвке, и Гарри не был уверен, что имеет право сделать это сам. С другой стороны, он не был уверен, что его это волнует.

— Кстати, я слышал, что на прошлой неделе Малфои и Фросты заключили сделку о свадьбе Мирабеллы и Драко.

Крэбб шлепнул себя по лбу мясистой ладонью.

— Теперь все ясно. Он действительно на дух ее не переносит. Мерлинова борода, уверен, что Тимоти Фрост тоже вне себя. Он… ну… — Крэбб немного покраснел и запнулся.

— Он не высокого мнения о Драко, — подсказал Гарри.

Крэбб положил руки на колени и посмотрел Гарри в глаза.

— Я знаю Драко с самого детства. Поэтому нет ничего, что бы меня удивило о нем.

— Э-э… — Гарри не знал, что ответить на это.

— Слушай, Гарри. Я знаю о нем и Редже. Я знаю о нем и тебе. Все нормально.

Гарри уставился на него с открытым ртом.

— Ладно, это не «нормально», но все в порядке, потому что это Драко. — Крэбб потер ладонями щеки. — Я хочу сказать, я не такой и не люблю таких волшебников. Кроме тебя, ты нормальный. И Драко. Ты действительно сделал его счастливым, Гарри, а теперь…

— Я понимаю. — Вообще-то нет, не совсем — объяснение Крэбба получилось несколько путанным. — Послушай, Гектор, он действительно сейчас очень зол на меня. Он думает, что я изменил ему, и я не знаю, как помириться с ним.

— А ты сделал это?

— Изменил ему? Нет! Но он считает, что у меня было что-то с Анисэтт Фогг. — Гарри закатил глаза.

— Фогг? Это же смешно. Все знают, что она встречается с ревенкловцем по имени МакГи или Мэдден, или как-то так.

— Мардиган? — выпалил Гарри, вспомнив, как Драко рассказывал, что тот чуть не выколол ему глаз на дуэльной практике.

— Да, да, точно, — согласно присвистнул Крэбб. — Так почему он считает, будто она встречается с тобой?

— Мы оказались заперты снаружи вдвоем в ту ночь, когда Фрост проклял вход. Я в этом ничего такого не видел, но Драко, видимо, все не так понял.

Взгляд Крэбба помрачнел.

— Фрост.

— Ага. Тебя не было тогда, когда Лестрандж снял проклятие, вырвал у Фроста признание и назначил порку?

— Был. Но я имею в виду ланч в пятницу, когда Анисэтт опоздала к началу, а он поставил ее в неловкое положение перед всем столом. Я считал, что он докапывается до нее, потому что помешан на этой своей чистокровности …

Гарри так сжал рукой покрывало, что побелели костяшки пальцев.

— Что он сказал?

— Не помню. И знаешь, я думал, что Драко поставит его на место — по правде говоря, я по-настоящему предвкушал это зрелище, — но затем пришел ты и он, казалось, полностью забыл об этом.

Гарри сделал глубокий вдох.

— Значит, во всем виноват Фрост. — У Гарри непроизвольно дернулись пальцы, когда он представил, как берет палочку Фроста и проверяет, не использовалось ли недавно «Редукто» (п/п: раскидывающее, разрывающее (связи между элементами) заклинание).

— Что ты собираешься предпринять? — Крэбб чуть выпрямился, полный стремления помочь.

— Прямо сейчас не знаю. Я должен убедить Драко, что говорю правду, а это может занять некоторое время.

— Что должен сделать я?

Гарри задумался.

— Займи Драко чем-нибудь, если можешь. Ему нужны его друзья. И не спускай глаз с Фроста. А я продолжу работать над этим со своей стороны.

Крэбб хрустнул суставами.

— Я мог бы поработать над Фростом немного больше, если хочешь.

— Нет, нет, — быстро сказал Гарри. — По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо, — немного разочарованно согласился Крэбб.

— Спасибо, Гектор. Ты настоящий друг.

У Гарри получилось избегать Драко оставшуюся часть дня. Хотя после обеда он сидел в комнате и заканчивал домашнюю работу на понедельник, когда вошел блондин. Игнорируя Гарри, он прошествовал к письменному столу и сел за него.

Брюнет закусил губу. Теперь, когда его гнев был направлен на Фроста, он не был так зол на Драко, хотя до сих пор чувствовал себя уязвленным.

Через некоторое время Драко скрылся в ванной комнате. Когда он вышел, его волосы были зачесаны назад, а сам он был уже облачен в мантию. Малфой вытащил из кармана палочку, посмотрел на нее, затем аккуратно положил на ночной столик. Юноша ни разу не взглянул на Гарри, но у брюнета возникло чувство, будто Малфой знал, что за каждым его движением неотрывно следят.

Затем он с особой осторожностью снова поднял палочку и вложил ее во внутренний карман мантии. Дойдя до двери и взявшись за ручку, он замер, словно собираясь что-то сказать.

Но не произнес ни звука. Гарри тоже молчал. Затем Малфой вышел из комнаты под аккомпанемент шелеста своей мантии, и дверь с металлическим щелчком захлопнулась за ним.

Гарри просто сжигало изнутри желание схватить плащ-невидимку и последовать за ним. Яснее ясного, что Драко направлялся к Лестранджу, и Гарри не хотел упускать возможность узнать, наконец, что там твориться. Но если он больше не являлся любовником Драко, или хотя бы просто другом, к чему хорошему это могло привести? Гарри стиснул зубы. Его гнев никуда не делся. Еще бы!

Поттер стукнул кулаком по столу и отпрянул от неожиданности, когда тот треснул и развалился на части. Быстрое «Репаро» сделало его как новеньким и уменьшило гнев парня до негодования. Он не последует за ним. Не сейчас. Лишь тогда, когда Драко сам попросит о помощи.

Но решимость Гарри оказалась не такой твердой. Скрываемый плащом, он как можно скорее пробирался по коридору в направлении кабинета Лестранджа, прежде чем осознал это. Подслушивающее заклинание выявило полнейшую тишину — где они? Гарри вытащил из сумки карту Мародеров и внимательно всмотрелся в нее в поиске точек с их именами. Опа. Они шли вместе по коридору, который находился рядом с классом нумерологии. Точки двигались в сторону лестницы, значит, эти двое направлялись именно туда.

Гарри попробовал применить невербальную «Алохомору» на замок и удивился, когда она сработала. Он ожидал, что защита у Лестранджа будет посильнее. Парень скользнул внутрь и огляделся в поисках места для укрытия. У стены напротив камина располагались высокий книжный стеллаж и большой сундук, а между ними было небольшое пространство. Он втиснулся туда, убедившись, что мантия закрывает ноги.

В ожидании Гарри осмотрелся вокруг, чего не мог сделать, когда был здесь с Лестранджем. Два антикварных кресла у камина, наставленные одна на другую книжные полки из темного полированного дерева, большой стол, по обе стороны от которого, друг напротив друга, стояло по стулу. Также здесь имелись еще две двери: первая, которая вела, как предположил Гарри, в личные покои Лестранджа, находилась позади стола, а вторая, должно быть, являлась входом в кладовку или чулан. Гарри подумал о том, чтобы перебраться туда, но не хотел рисковать быть пойманным, когда сюда войдут. Поэтому он остался на месте. Единственным звуком, не считая потрескивания зачарованного пламени в камине, был стук крови у Гарри в ушах, пока он ожидал прихода Драко и Лестранджа.

[В следующей главе: Гарри шпионит. Драко выясняет. Драко забывает. Зато Гарри нет].

*(п/п:) «Сквозь зеркало и Что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье», вторая часть «Приключений Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. «Сквозь зеркало» в сравнении со «Страной Чудес» отличается большим единством сюжета. Здесь Алиса попадает в зеркально отраженный мир и становится участницей шахматной партии, где пешка Белой Королевы (это Алиса) достигает восьмой клетки и сама превращается в королеву. В этой книге тоже есть популярные персонажи детских стишков, в частности, Шалтай-Болтай, с комично-профессорским видом трактующий «придуманные» слова в «Бармаглоте».

Количество слов: 2 763.

Рейтинг: NC-17

Предупреждение: сексуальное принуждение (теоретически), телесные наказания, мастурбация, вуайеризм, и тому подобное.

Дверь со стороны коридора щелкнула, и в комнату вошел Лестрандж.

— Правда, Драко, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

— Уверяю Вас, я совершенно здоров, профессор. — Малфой закрыл за собой дверь, запер ее, а затем еще запечатал заклинанием, по виду напоминающим чары спокойствия (п/п: в смысле, чтобы их никто не потревожил и не подслушал). — А теперь мне нужны ответы, Лестрандж.

Профессор, казалось, опешил, когда Драко направил на него палочку.

— Драко, уверяю тебя, в этом нет необ…

— Профессор, у меня есть несколько очень серьезных вопросов, которые требуют ответов. Уверен, учитывая природу этих вопросов, вы не откажете мне в удовольствии… использовать эту меру предосторожности. — Парень махнул палочкой в сторону одного из кожаных кресел у камина. — Пожалуйста, садитесь.

Лестрандж подчинился.

— Акцио, палочка профессора Лестранджа, — произнес блондин, и палочка выскользнула из внутреннего кармана мантии декана и перелетела в руку юноши. — А сейчас. Пожалуйста. Позвольте мне объясниться.

Лестрандж кивнул.

— Кто-то периодически подправлял мне память. И походит на то, что всякий раз во время моих визитов к Вам. Я пришел за объяснениями.

Лестрандж ссутулился.

— Я говорил ему, что через некоторое время чары перестанут действовать так эффективно.

— Говорили кому?

Лестрандж поднял на него взгляд.

— Регулусу.

— Я не верю Вам.

Лестрандж резко выпрямился, словно от шока.

— Мистер Малфой! Я всякий раз старался помочь Вам. Я лгал, чтобы защитить Вас, ставил под угрозу собственную карьеру…

— Докажите. Я сейчас не очень склонен верить на слово.

Лестрандж приподнялся, но предостерегающее движение палочки Драко вынудило его сесть обратно в кресло.

— Думаю, что единственный способ сделать это — предоставить слово самому Регулусу. То есть, если мы, сможем связаться с ним.

Драко достал из мантии банку с дымолетным порошком и бросил ее Лестранджу.

— Нет, мы должны воспользоваться тем, что в спальне. Он единственный не проходил проверку для получения разрешения на использование, — объяснил мужчина. — Или ты никогда не удивлялся, почему он никогда не приходил этим способом?

Драко презрительно усмехнулся.

— Конечно, нет, учитывая, что я никогда не помнил, что виделся с ним.

— О, правильно. Э…

— Вы первый, я за Вами. — Драко попятился ко входу позади стола, не сводя палочки со своего декана. Лестрандж подошел к двери, открыл ее и затем вошел в свои покои.

Гарри дождался, пока оба скроются в смежной комнате, и лишь тогда перебрался из своего укрытия туда. Он остановился прямо перед дверью, которая осталась открытой, и всмотрелся внутрь. Личные покои Лестранджа представляли собой округлую, как гриффиндорская, комнату, схожую по размерам с малфоевской. Большую ее часть занимала кровать с разбросанными на ней в беспорядке зелеными атласными подушками.

Лестрандж бросил щепотку порошка в очаг, опустился на колени и засунул голову в изумрудные языки пламени. Он разговаривал отрывисто, но, по-видимому, возбужденно с человеком на другом конце, — ни Драко, ни Гарри не могли слышать разговора, но видели, как напрягались и двигались плечи мужчины во время спора. Затем он вытащил голову обратно и стряхнул с нее копоть.

— Все в порядке. Он идет. Он прибудет так скоро, как только сможет. Вы хотите остаться наедине, или предпочитаете, чтобы я присутствовал, учитывая Ваши вопросы?

Драко замешкался, затем сел на край постели, твердо держа в одной руке обе — свою и Лестранджа — палочки.

— Останьтесь пока, — сказал он.

Лестрандж продолжил стоять у камина, сцепив перед животом руки.

Они пребывали в неуютной тишине несколько минут, пока огонь в камине не вспыхнул снова и оттуда не вышел высокий стройный волшебник. Он был обут в высокие до колен мягкие сапоги, одет в обтягивающие брюки, сшитую на заказ гофрированную рубашку навыпуск и имел волнистые черные волосы, частично собранные сзади черной бархатной лентой, частично выбившиеся, вероятно, во время его вращения в камине. Он встряхнул головой, и пока еще удерживаемая их часть окончательно рассыпалась каскадом по плечам, а лента упала на пол.

Затем молодой человек сфокусировал взгляд на Драко и двух палочках, которые тот сжимал в руке.

— Драко? Что происходит?

— Я хотел спросить тебя о том же, Регулус, — ответил блондин, но его голос все же дрогнул. — Я знаю, что прихожу сюда, чтобы увидеться с тобой. Но почему я не помню? Что ты делаешь со мной?

Лестрандж и Блэк обменялись взглядами.

— Я же говорил тебе, — сказал Лестрандж.

— Заткнись, — отозвался Регулус, и Гарри вздрогнул от удивления, как тот обращается к профессору. Темноволосый волшебник шагнул к Драко, поставив руку на бедро. — Хочешь знать, что я делаю с тобой?

Гарри видел, как сглотнул Драко. Редж приближался к нему, пока его бедра не коснулись колен блондина. Парень осторожно наклонился вперед, забирая из ослабевших пальцев Малфоя обе палочки и кладя одну из них на прикроватную тумбочку. От взмаха второй пуговицы на его рубашке разлетелись в стороны, и теперь Гарри мог видеть внушительную эрекцию, которую нисколько не скрывали облегающие брюки. Блэк отложил в сторону вторую палочку, затем провел пальцами вниз по голому животу и запустил их под пояс, освобождая напряженную плоть.

Не выдержав, Драко схватил его за бедра, издав хныкающий звук. Казалось, он вовсе забыл о присутствующем здесь Лестрандже, который до сих пор неподвижно стоял у камина.

Регулус прижал руки Драко к своим бедрам и выгнулся, подтолкнув член к лицу блондина. Сперва Малфой отвернулся, но затем стал стараться поймать член в рот. Регулус уворачивался, дразня, не даваясь, пока Драко не соскользнул с кровати на колени и не притянул его к себе, поскольку темноволосый юноша попытался отступить назад. Малфой полностью заглотил его член, до самого основания, и Регулус удовлетворенно произнес:

— Молодец, хороший мальчик. Вот это уже мой Драко.

Гарри закрыл глаза, но зато теперь отчетливо слышал влажные звуки сосания, чавканье и чмоканье, пока Регулус трахал Малфоя в рот. Затем последовал шорох, Гарри открыл глаза и увидел, что Блэк скинул на пол рубашку. Он взял палочку Драко, взмахнул ею, и мантия, рубашка и брюки слетели с блондина как лепестки с цветка.

Затем Регулус поднял его за подмышки, обнаженного, с играющими на коже бликами от огня, из кольца уже сброшенной одежды и толкнул обратно на кровать.

— Редж, — позвал Драко, когда Блэк провел руками вдоль ребер блондина и затем взял в ладонь его яички. — Мне нужно поговорить с тобой.

— Позже. А сейчас посмотри, в какое положение ты поставил профессора, — он жестом указал назад, где стоял, словно завороженный, Лестрандж и гладил себя сквозь ткань мантии. — Тебе не кажется, что мы обязаны отблагодарить его за все, что он для нас сделал? Я знаю, что я обязан, — он навис над Драко и вовлек его в глубокий поцелуй. — Я не смог бы жить без этого. Без тебя.

Драко захныкал.

— Редж, я… Ты же знаешь, я сделаю абсолютно все, что ты захочешь. Но я…

— Ш-ш-ш. — Регулус Блэк скинул сапоги, стянул с себя узкие брюки и обнаженный лег рядом с Драко. — Ничего, если он будет смотреть? Уверен, что ему интересно, каково это, когда мы вместе. Или я не прав, ты, старый извращенец?

Лестрандж кивнул в ответ.

— Я хочу, чтобы ты дрочил, наблюдая за нами.

— Да, Редж, — отозвался Лестрандж, спеша освободить из слоев одежды свой член.

Регулус снова перевел взгляд на Драко.

— Я дико мастурбировал, думая о тебе. — Он резко прижался членом к бедру блондина. — Иди сюда.

Драко был словно тряпичная кукла в его руках. Регулус переворачивал его, пока тот не оказался буквально скрученным в клубок под ним, и просунул между их телами руку. Затем Драко вдруг напрягся, и Гарри понял, что Блэк вошел в него. Сперва он не понял чем — пальцем? или членом? — но последующие движения не оставили сомнений, что последним. Уже с самого начала его толчки были резкими и грубыми, и Драко кричал, стискивая покрывало.

Гарри сжал кулаки. Он знал, что Драко нравилась грубость в постели, и знал, какие звуки тот при этом издает. Но все равно на это было тяжело смотреть, тяжело стоять рядом и слушать крики, похожие на крики боли.

Блэк вжал голову блондина в подушки, уперевшись одной рукой ему в затылок, а второй держа палочку.

— Энгоргио (п/п: увеличивающее, раздувающее заклинание), — произнес он мягко, направив палочку в то место, где соединялись их тела, и крики Драко превратились в истошные вопли. Блэк переместил свою руку с затылка Малфоя ему на шею, почти душа, удерживая его на месте, и начал буквально вколачиваться в него.

Лестрандж не мог больше держаться на ногах и упал на колени сбоку от кровати, бешено водя рукой по собственному члену.

Регулус зажал палочку между зубов и освободившейся рукой принялся сопровождать каждый глубокий толчок шлепком. Но долго так он продолжать не мог и, обхватив руками грудную клетку Драко и сильно сдавив ее, резко дернул бедрами и кончил в него. Когда послеоргазменная дрожь спала, Регулус навалился на спину Драко и, тяжело дыша, уткнулся в него лбом. Палочка по-прежнему была у него в зубах, а черные волосы разметались в немыслимом беспорядке.

Затем он медленно выпрямился, проводя руками по спине блондина, и вышел из него одним рывком, от чего Драко еще раз вскрикнул.

Блэк слез с кровати, презрительно глядя на Лестранджа, пока тот искал глазами свою палочку, чтобы наложить на себя очищающее заклинание. Черноволосый юноша резко взмахнул палочкой Драко в сторону мужчины. Лестрандж задохнулся от неожиданности и согнулся пополам, но затем встал и застегнул брюки.

Когда Блэк лениво потянулся, под кожей проступили очертания ребер, его «одаренность» вернулась к нормальному размеру. Драко все это время неподвижно лежал лицом вниз на кровати.

— Драко, — позвал Блэк. — Перевернись, дорогой.

Драко сделал, как ему велели, являя взору красное и влажное от слез лицо. Его эрекция выглядела аналогично.

Блэк поигрывал в руке палочкой.

— Итак, ты хочешь знать, почему я стираю тебе воспоминания после каждой нашей встречи?

Драко кивнул.

— В этот раз я предоставлю тебе выбор. Когда мы закончим, я спрошу тебя, хочешь ли ты оставить эти воспоминания или нет. И если ты выберешь знание, — оно опасно, ты понимаешь это? Конечно, понимаешь. Ты прекрасно знаешь, что сделала бы моя семья. Что сделал бы директор. — Он цокнул языком: — Ты еще не кончил.

Казалось, Драко был не в состоянии ни говорить, ни двигаться (если не считать мелкую дрожь).

— Раздвинь ноги, — движением палочки указал Регулус, и Драко подчинился. Еще один взмах — и уголки покрывала потянулись вверх подобно четырем рукам и обездвижили блондина, обхватив запястья и лодыжки.

Регулус навис над Драко и поцеловал его в губы. Затем он трансфигурировал палочку у себя в руках в хлыст. Ни Драко, ни Гарри не сводили глаз с юноши, пока тот опробовал его, рассекая воздух.

— Драко, если ты кончишь, то это будет значить, как сильно ты любишь меня, а я люблю тебя, — сказал он, обводя, слегка касаясь, кончиком хлыста яички Малфоя. — Ты любишь меня?

— Да, — тихо прошипел Драко.

Сразу после этих слов Блэк начал несильно хлестать его по яичкам. Драко корчился, но «руки» держали его крепко, поэтому ему не оставалось ничего, кроме как вжаться затылком в кровать. Даже Гарри пришлось признать, что он не выглядел, как человек, который страдает. Весь его вид выражал восторг, каждая его клеточка дрожала от потребности в этом.

Удары Блэка стали сильнее и ложились теперь дальше друг от друга, и Драко снова начал кричать. Лоб светловолосого юноши покрылся испариной, а крики вновь стали напоминать крики боли. Гарри рефлекторно сжал колени, — это должно быть больно.

Но когда Блэк приостановился на мгновение, чтобы вытереть со лба пот и убрать с глаз мешающиеся волосы, Драко сказал, тяжело дыша:

— Пожалуйста, не останавливайся… пожалуйста, Редж…

И Блэк хлестал его по яичкам, пока блондин, крича, не кончил, обильно забрызгав собственный живот спермой.

— Видишь, ты действительно любишь меня, — проговорил Блэк, проводя по белым следам пальцами и затем засовывая их в рот Драко. Малфой хныкал, но сосал. — Так о чем ты хотел поговорить?

Драко посмотрел Блэку в глаза. Когда Регулус вытащил пальцы из его рта, блондин судорожно вдохнул и затем заговорил:

— Мои родители. Они обручили меня с Мирабеллой Фрост.

Гарри не мог видеть выражения лица Блэка, потому что тот нависал над Драко и его лицо было скрыто спадающими волосами, но он слышал ответ:

— Как скоро?

— Я должен подписать брачный договор завтра. Свадьба будет сразу же после окончания школы.

— Это ничего не меняет, ты же знаешь. — Блэк снова провел пальцами по скользкому животу Драко. — Как только ты переспишь с ней и заведешь наследника, уверен, остальным членам твоей семьи станет до лампочки, что и с кем ты делаешь.

— Но…

— Это все, что ты хотел рассказать мне? — Блэк обвел влажным пальцем губы Драко. — Или ты собирался сообщить мне, что случилось с твоими волосами и глазами?

— Несчастный случай. На трансфигурации, — голос Драко немного дрожал, когда он говорил.

— Тебе следует быть более осторожным, — сказал Блэк и затем встал. Его слегка качнуло.

Лестрандж подскочил, чтобы поддержать его.

— Я в порядке, — отмахнулся от него Регулус. — Меня держат на большом количестве разных зелий. Предполагается, что каждое должно заставить меня забыть то, что я чувствую. — Он сделал глубокий вдох и затем повернулся обратно к Драко, который до сих пор был привязан к кровати. — Забыть, как сильно я люблю тебя. Забыть, как сильно я люблю причинять тебе боль. — Он потянулся к нему и скрутил один из сосков Драко, заставив его задохнуться. — Я должен идти. Если меня не будет там ко времени принятия следующей дозы, меня станут разыскивать.

Драко кивнул.

— Ты действительно хочешь запомнить меня так?

Блондин снова кивнул.

После этого Регулус полностью оделся при помощи заклинания, положил палочку Малфоя на его мантию, бросил горсть дымолетного порошка в пламя и исчез.

Как только он ушел, покрывало перестало удерживать Драко, и юноша со стоном перевернулся на бок. Лестрандж мгновенно оказался рядом со стаканом воды в руке. Он помог парню привстать и выпить его содержимое маленькими глотками. Блондин протянул руку в сторону своей палочки, но на полпути она со стуком упала на пол.

Лестрандж взял со столика собственную палочку и очистил Драко, похоже, более приятным заклинанием, чем то, что применил к нему самому Блэк. Малфой перевернулся на спину, прикрыв глаза ладонью, когда Лестрандж принялся приводить в порядок его одежду.

Наконец Драко спросил:

— Так всегда?

Лестрандж вздрогнул, уронив рубашку Драко на пол.

— Полагаю, да. Обычно я не присутствую в комнате во время вашего совокупления, знаешь ли.

— Я не помню.

Лестрандж сложил одежду в аккуратную стопку и положил ее на кровать рядом с Драко.

— Обычно я вижу тебя только после. Иногда — я делаю выводы по твоим отметинам и ранам — все намного хуже. Вот почему он обычно хочет, чтобы ты ничего не помнил.

Драко сел на кровати и начал натягивать на себя одежду.

— Все равно это до сих пор не имеет смысла. Я имею в виду, почему он непременно хочет, чтобы я забывал это. Он всегда причинял мне боль, пока был здесь. — Юноша нахмурился, заметив, что носки разные, но все равно надел их. — Вы знали, что он переспал с Уиттингтон, просто для того, чтобы сделать мне больно?

— Драко…

Малфой надел брюки и затем начал заправлять в них рубашку.

— Не учитывая того, что мои воспоминания были изменены, я же позволял ему делать мне намного, намного больнее.

— Потому что ты любишь его, — сказал Лестрандж почти неслышно.

Драко поднял на него взгляд, его серебряные глаза сверкали в свете пламени.

— Он был первым человеком, который хоть немного озаботился тем, чтобы дать мне то, в чем я нуждался.

Лестрандж протянул Драко его палочку.

— Но он ли единственный?

Драко вырвал у него палочку и спрятал ее во внутренний карман.

— Это не твое дело.

Лестрандж вздохнул.

— Не забывай про директора.

Драко сделал несколько шагов по направлению к выходу, и Гарри поспешно отступил от двери.

— Да, старина Финеас. Если бы он знал, насколько невосприимчивым к лечению и зельям окажется Редж, что бы он сделал? Я знаю. Я знаю. — Малфой вышел через дверь и сел в одно из старинных кресел, оперевшись локтями на колени. — К тому же, не то, чтобы у директора было в привычке читать мои мысли, — но, не договорив, Драко вдруг резко выпрямился.

— Что случилось? — спросил Лестрандж, заходя в комнату.

— Ничего. Я просто понял… Ничего. — Малфой встал.

— Если ты передумал, я охотно наложу чары сам, — предложил Лестрандж.

Драко помотал головой.

— Нет, пожалуй, я пойду. Лучше я буду помнить это.

— Очень хорошо, — проговорил Лестрандж, и направился к двери, выходящей в коридор. Он вытащил палочку, затем сказал: — Хм. Думаю, лучше будет, если именно ты снимешь заклинание спокойствия, Драко.

— Хорошо. — Драко вытащил свою палочку, убрал с двери свою защиту и затем потянулся к ручке.

— Прости, Драко, — сказал Лестрандж. — Обливиате экскульпо мемориа коммутато*.

Драко открыл дверь, вышел, и она закрылась за ним со щелчком. Лестрандж убедился, что он ушел, затем пересек комнату и спрыгнул по ступенькам в спальню.

Гарри проследовал за ним, но остановился в дверном проеме. Он вытащил свою палочку и затем стянул с себя плащ.

— Извините, профессор, — обратился он самым вежливым голосом, каким только мог, потому что его всего просто трясло от ярости, — но я считаю, что нам нужно поговорить.

[В следующей главе: Разговоры, разговоры, и еще раз разговоры. Неожиданный союзник. Пустая постель.]

*(п/п:) Oblivisci — забывать; exculpere — вырезать, стирать; memoria — память; commutare — изменять, перемещать.

Количество слов: 4 398.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Мастурбация, тревожные разговоры и обсуждения изнасилования.

Вздрогнув, Лестрандж оторвал взгляд от постели, которую уже принялся перестилать.

— Здравствуй, Гарри, — сказал он с нарочитой бодростью в голосе. — Э, заскочил на чашечку чая, да?

— Пожалуйста, профессор… — Гарри понял, что краснеет, хотя, по идее, он был здесь единственным, кто имел право предъявлять претензии. — Все это время я находился здесь. Я все видел.

Лестрандж сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Простыни собрались складками вокруг его ног.

— Что ж, тогда ты знаешь, как важны эти… встречи… для Драко. — Он говорил почти убедительно. Невинно.

— А как насчет Вас, профессор? — Гарри ступил в комнату, попутно отмечая, что палочка Лестрандж покоилась на маленьком столике возле двери. Хорошо. — Насколько эти встречи важны для Вас?

На лице Лестранджа мгновенно проступило сдерживаемое до этого чувство вины.

— Ты даже представить себе не можешь, как трудно… — начал он, но затем замолчал. Мужчина издал короткий смешок… облегчения. По крайней мере, так показалось Гарри. — Уверяю тебя, единственным моим намерением, когда я решил устроить встречу Регулусу и Драко, было желание помочь им. Я и понятия не имел, что окажусь настолько… втянут. Что Блэк будет таким…настойчивым. — Его лицо приобрело алый оттенок, и складывалось впечатление, будто ему было трудно дышать. — Я понятия не имел! — Декан Слизерина нагнулся за постельным бельем и скомкал его.

Гарри сузил глаза, но постарался изобразить сочувствие на лице. Применять легилименцию легче, когда объект «открыт».

— Все в порядке профессор, — сказал он, полностью заходя в комнату. — Я… я понимаю. — «Легилименс».

Лестрандж кинул ком ткани в камин, и магическое пламя охватило простыни, сжигая их за мгновение.

— Святой Мерлин, какой же я романтичный дурак. Я видел двух молодых влюбленных волшебников, разлученных вмешательством жестокого старого… впрочем, мне не следует отзываться о нем в подобном тоне… Я, правда, хотел только помочь.

Гарри и в самом деле видел в воспоминаниях мужчины этих двоих — Регулуса и Драко — сидящих вместе за столом и над чем-то смеющимися; Лестранджа, который спорил с директором; разговор украдкой с Драко.

Но все равно оставалось что-то, что Лестрандж до сих пор утаивал. Он поступил хитро, похоронив некоторые сведения так глубоко, что едва ли сам мог добраться до них. Лестрандж действительно верил в свою романтичную полуправду…

«Вот. Оп», — Гарри сдержал изумление на лице и в голосе, и заговорил, как будто знал об этом с самого начала:

— Итак, когда Вы переспали с Регулусом?

— О, э-э… — Лестрандж был застигнут врасплох этим. Не удержавшись на ногах, он бессильно опутился прямо на незастеленный матрас и уставился на каменную кладку камина. — О-о-около года назад. Только один раз, понимаешь. Это было ошибкой. Н-но было трудно отклонить такое предложение…

Одновременно Гарри четко видел воспоминание: Регулус, его дерзкое поведение, алые притягательные губы, уверенные и чувственные движения рук. Соблазнение Лестранджа упростилось благодаря вынужденному целибату профессора, соблюдаемому с самого приезда в Хогвартс в качестве преподавателя… и образом Драко, наложенным поверх образа Регулуса Блэка.

— Но тем, кого Вы желали на самом деле, был Драко. — Гарри сумел вложить в голос чувство полного сопереживания и понимания, может, просто потому, что он знал, каково это — желать Драко.

— Да, черт подери, да. — Лестрандж опустил голову. — Но я никогда бы не… то есть… когда Регулус пришел ко мне за помощью, чтобы я устроил им встречу… надеюсь, ты понимаешь, что он действительно шантажировал меня и у меня не было выбора. Хотя я, конечно, хотел помочь. Я хотел помочь им, и особенно — Драко. — Его плечи начали содрогаться, и Гарри понял, что мужчина тихо плакал.

Трогательно, но Гарри продолжил осторожно выяснять:

— Значит, Регулус всегда был очень склонен к… манипуляциям, да?

— Да. Мной, а также Драко. Ты видел это сейчас. Но Драко л-л-любил его, и кто я был такой, чтобы осуждать?

Гарри понял, что воспоминания Лестранджа тем труднее поддаются прочтению, чем больше мужчина расстраивается. Мысли слизеринского декана стали настолько хаотичными, что это было все равно, что пытаться читать в ветреный буран.

— Профессор, не хотите ли чая?

Лестрандж посмотрел на него: на лице читались замешательство и одновременно облегчение. Затем мужчина перевел взгляд на стол, где лежала его палочка.

— Я приготовлю, — предложил Гарри, хотя Лестрандж ничего не упомянул про свою палочку. Юноша наколдовал чайник с крепким чаем и две чашки, разлил по ним горячий напиток и затем передал одну, держа ее за обод (он забыл наколдовать блюдца) потрясенному профессору.

— Спасибо, мой мальчик, — поблагодарил Лестрандж, приняв предложенное, и затем снова уставился в пол.

У Гарри имелось еще одно подозрение, которое ему необходимо было проверить. Предъявить еще одно обвинение. Но он дождался, пока Лестрандж немного не успокоится. «Я должен быть уверен, что он считает, будто я на его стороне», — напомнил себе Гарри. Парень снова заговорил тоном «я-знаю-все»:

— Значит, на самом деле Вы никогда не спали с Драко.

Лестрандж покачал головой:

— Только в своих мечтах. Видит Мерлин, я хотел, но никогда и пальцем к нему не прикасался.

В этом было что-то печальное, как подумалось Гарри, — в том факте, что это являлось правдой. Если все обстояло так, как он подозревал, то у Лестранджа было много возможностей. Темноволосый юноша взял левой рукой свою чашку, по-прежнему сжимая правой палочку, и сел в изыскано декорированное деревянное кресло, гармонирующее со столом. Теперь настала пора сделать выпад:

— Итак, когда директор начал шантажировать Вас?

При этих словах мужчина дернулся, на его лице появилось уже привычное Гарри выражение потрясения.

— Откуда ты?.. — Парень видел, как побелел от страха мужчина, и сильнее стиснул в руке палочку на случай, если ему придется оглушить его. Лестрандж продолжал бессвязно бормотать: — Откуда ты?..

Гарри не был уверен, можно ли рассказать ему, что на эту догадку его навели привкус лакричных палочек и показавшиеся знакомыми движения палочки при трансфигурации.

— Вы не ответили на мой вопрос, — мягко напомнил юноша.

Лестрандж снова понурился, смирившись. Мужчина выглядел таким бледным и потрепанным, что сливался с матрасом.

— Он узнал обо всем еще до того, как состоялась их первая встреча. И сделал все от него зависящее, чтобы Регулус и Драко больше никогда не смогли увидеться.

Гарри кивнул.

— Значит, оборотное зелье.

— Оборотное зелье.

— И Вы никогда не превращались в Регулуса Блэка, даже раз? — Гарри знал, что нет, но ему надо было услышать это от Лестранджа.

— Нет. Никогда. Хотя, видит Салазар, искушение было велико.

— Даже, чтобы показать Драко… другую сторону?

Лестрандж покачал головой.

— Он бы понял, что это не Редж. Это либо то, что его возлюбленный ведет себя как романтичный придурок, разбило бы ему сердце. — Он залпом допил чай и поморщился. — Не думаю, что Драко по-настоящему трезво оценивает Регулуса, если ты понимаешь, о чем я.

Гарри усилил с помощью палочки огонь в камине, потому что от возникших мыслей ему стало холодно.

— Вы не считаете, что Регулус любил его?

Лестрандж встал, подошел к столу и поставил на него свою чашку.

— Он любил. По-своему. Но разве ты не находишь… душераздирающим… то, что все это время Драко тайно встречался не с тем, кто любит его, а с тем, кто ненавидит, и не замечал разницы?

Возможно, подумал Гарри, сказанное в равной степени можно было отнести и к Блэкам, и к Драко. Юноша подавил желание сделать огонь в камине еще сильнее. Душераздирающе было как раз тем словом, если Лестрандж чувствовал то же самое, что и Гарри: как будто в груди проворачивалось ржавое железо, когда он думал об этом.

— Так не должно быть.

Лестрандж негромко согласился с ним, затем подошел к платяному шкафу и достал чистые простыни.

— Вы не оставляете это на домовых эльфов? — удивился Гарри.

Лестрандж расстелил оливкового цвета простыни и начал заправлять их по краям кровати.

— Ты можешь счесть меня эксцентричным, но я терпеть не могу этих существ. И, как ты мог заметить, мне есть что скрывать, — он печально улыбнулся Гарри.

Тем не менее, парень еще не закончил разговор насчет Драко.

— Ну и кто хуже? Регулус или Финеас Блэк? — Взгляд Гарри был ярким и жестким, когда он спрашивал. его буквально изнутри затопило сильнейшее желание защитить Драко.

— О, Финеас определенно больший садист, — казалось, Лестранджу было мучительно говорить это, пока он поднимал с пола покрывало и встряхивал его. — Регулус был манипулятором и удовлетворял потребность Драко в боли, в катарсисе*, но он не шел ни в какое сравнение со своим дедом. И как я уже говорил, Регулус, по крайней мере, испытывал некоторые… положительные эмоции к Драко. Финеас же — нет.

Гарри тихо выругался.

— В моем времени существует истинное воплощение зла, но, думаю, я только что обнаружил новое. — Теперь уже у него шла кругом голова от вихря мыслей. Он отставил свою чашку. — Итак, поправьте меня, если я что-то не так понял, хорошо, профессор?

Лестрандж разгладил покрывало, раскидал в беспорядке у изголовья кровати подушки и сел, сложив руки, словно в ожидании ответа студента на уроке.

Гарри перевел дух.

— Итак. Регулус Блэк и Драко Малфой были тайными… любовниками, пока учились в Хогвартсе. И хотя, ну, в общем, Блэк спал с кем попало, но, тем не менее, они были вместе. Они были разоблачены директором, и Регулуса отправили в… санаторий? Правильно? И Вы — стоит добавить, шантажируемый Регулусом Блэком, с которым имели несчастье переспать — согласились попытаться восстановить справедливость, помогая им видеться. Только прежде чем успела состояться их первая встреча, директор пронюхал об этом и еще более серьезным шантажом вынудил Вас позволить ему подменить Регулуса, чтобы иметь возможность… насиловать и пытать Драко. Я ничего не упустил?

Лестрандж снова кивнул. Гарри впервые видел кого-то таким несчастным.

Гарри почти сожалел, что придется расстроить его еще больше:

— Профессор, — обратился он как можно мягче, — Вам никогда не приходило в голову, что, возможно, э-э, директор уже мог превращаться в Регулуса немного раньше, чем…?

Юноша видел, как у Лестранджа расширяются глаза, и затем мужчина резко схватился за живот, как будто ему только что дали под дых.

— Нет. Регулус, он…

— Я хочу сказать, подумайте, — произнес Гарри, практически ненавидя вывод, к которому пришел. — Вы уже были настроены помочь Реджу и Драко встретиться. Это была Ваша идея? Нет, Вы сказали, что она принадлежала Регулусу Блэку. Он пришел к Вам. И он шантажировал Вас, когда, вероятно, не стал был. — Гарри наблюдал, как Лестрандж, по-прежнему не рассоединяя пальцев, обхватил ладонями голову и начал слегка раскачиваться. — Откуда Вы знаете, что все это время это был не директор?

Несколько секунд Лестрандж сидел молча, и хотя Гарри в данный момент не читал его мысли, он знал, что мужчина прокручивает в голове сцену своей встречи с Регулусом. Это было полезно, когда данное воспоминание сопровождалось чувством вины, но сейчас все обстояло по-другому.

— Вы знаете, где сейчас Редж? — спросил Гарри.

Лестрандж покачал головой.

— По правде говоря, я дважды пытался отправить ему сову. Но они возвращались назад — не могли найти его. Теперь я понимаю, что это изначально было бессмысленно. — С горечью в голосе Лестрандж добавил: — Я говорил тебе, что был романтичным дураком.

Гарри поднялся, но не смог заставить себя подойти, чтобы утешить мужчину.

— Однажды один очень мудрый волшебник сказал мне, что любовь — одна из величайших в мире сил, — произнес он. — Здесь нечего стыдиться.

— Но то, что я натворил… и Драко… — Лестрандж плакал сейчас без слез, как будто ранее выплакал последние.

— Я знаю, профессор. Но именно поэтому Вы должны помочь мне все исправить.

Лестрандж лишь всхлипывал и раскачивался, по-прежнему прижимая сцепленные ладони к голове.

— Я серьезно, сэр. Это Ваш единственный шанс загладить свою вину перед теми людьми, которым Вы причинили боль. Мы не можем позволить продолжаться этому дольше. Финеаса Блэка нужно остановить.

— Но что мы можем сделать?

— У меня большой опыт по части борьбы с темными волшебниками, — сказал Гарри, отчаянно желая убедить Лестранджа, что его сторона будет выигрышной. Потому что это был самый верный способ заручиться поддержкой любого слизеринца, так ведь? — Финеас Блэк не должен быть такой уж большой проблемой. — Поттер присел на край кровати всего в нескольких футах от мужчины. — То есть, если Вы мне поможете.

Профессор сглотнул и перевел дыхание, успокаиваясь.

— Я так полагаю, что у тебя есть план.

— По крайней мере, его начало. Многое зависит от Вас.

Лестрандж потер лицо руками и посмотрел на Гарри.

— Ты, и правда, по-настоящему исключительный волшебник, Гарри. Но прежде чем ты изложишь свои задумки, могу я кое-что уточнить?

— Что такое, профессор?

— В ходе беседы, мне показалось, что дважды или даже трижды ты упоминал что-то, связанное с твоим временем. Запрет еще действует?

Гарри резко встал. Он сделал шаг по направлению к камину, а затем развернулся лицом к Лестранджу. Юноша должен был непременно проверить это, сказав что-нибудь:

— Мою мать звали Лили Эванс. — Он почувствовал слабую щекотку в горле. — Э, кажется, оно ослабло. Хотя во вторник должен приехать человек из Министерства, чтобы продлить его.

Лестрандж улыбнулся.

— Ты действительно совершенно особенный, ты знаешь это?

— Знаю, — подтвердил Гарри, думая про себя: «Вы и половины всего не знаете. И запрет или нет, но рассказывать Вам я ничего не собираюсь». — Послушайте, я абсолютно уверен, что меня вернут в 1997 год, просто не знаю когда именно. Поэтому я думаю, что нам следует…

— Действовать расторопно, — предположил Лестрандж.

— М-м, не медлить, да, — закончил Гарри. Он посмотрел Лестранджу в глаза: — Послушайте, не знаю, помогут ли Вам мои слова, но… в моем времени, волшебники с нетрадиционной ориентацией не обязаны держать это в секрете. По крайней мере, в Британии. Больше нет.

Теперь слезы действительно выступили у Лестранджа на глазах.

— Я помогу тебе, Гарри.

— Спасибо, профессор. А теперь давайте обсудим план. — Гарри жестом указал на дверной проем: — Думаю, нам следует пройти для этого в кабинет, как считаете? — Он чувствовал себя в спальне Лестранджа почти также уютно, как в Исправительной Комнате.

Мужчина оглядел комнату и кивнул. Он взял свою палочку и заколдовал чайник следовать за ними.

Часом позже Гарри был полностью уверен в сотрудничестве Лестранджа, и план постепенно обретал четкие формы, но все равно кое-что еще нуждалось в доработке. Хотя когда они уже заканчивали обсуждение, Гарри понял, что есть еще одна вещь, которую он должен прояснить с помощью Лестранджа.

— Профессор, — начал юноша, когда поднялся на ноги, — интересно, знали ли Вы, что те чары памяти, которые Вы использовали… Вы знали, что они слегка, м-м, истощают Драко?

Было заметно, как дернулись мышцы на лице Лестранджа, когда он тоже вставал.

— В каком смысле?

— В таком, что он едва передвигает ноги и мгновенно засыпает, как только останавливается, — пояснил Гарри. — Думаю, с каждым разом становилось все хуже. «Энервейт» приводит его в чувства, но…

Лестрандж кивнул.

— Он не будет страдать никакими постоянными эффектами, потому что никто больше не будет применять к нему это заклинание. Полагаю, ты хочешь посвятить Драко в наши планы? — спросил Лестрандж, провожая Гарри до двери.

— Эм, вообще-то, пока нет, профессор. Я скажу ему, когда придет время. — Гарри протянул руку: — Могу я на секунду взглянуть на Вашу палочку?

— О, э, конечно. — Лестрандж призвал свою палочку со стола, где она лежала рядом с чашкой чая, и передал ее Гарри.

— Спасибо, сэр. — Юноша соединил концы палочек и сконцентрировался. Синий и зеленый лучи света вырвались из его палочки, втянулись в профессорскую, а затем вернулись обратно. Брюнет кивнул сам себе, будто довольный результатом. — Вот. Надеюсь, Вы понимаете. Осторожность не бывает лишней.

— Нет, нет, конечно нет, — поспешно отозвался профессор, осторожно забирая у Гарри свою палочку двумя пальцами.

— Ну, что ж, спокойной ночи, профессор. — С этими словами юноша сделал шаг назад из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.

Гарри посмеивался, пока шел по коридору в сторону слизеринских спален. Лестрандж действительно был дураком. Парень знал, что тот считает его необычайно сильным волшебником. Он наверняка решил, будто Поттер наложил на его палочку какие-нибудь чары правдивости или преданности. Гарри бы с удовольствием так и поступил — это гарантировало бы, что Лестрандж не выдаст их с Драко директору, — но не знал ни одного подходящего заклинания. Поэтому он просто пустил пыль в глаза. Надо надеяться, что их проблемы будут решены прежде, чем Лестрандж успеет распознать ложь.

Теперь надо было решить, как вести себя с Драко. Гари действительно не знал, что скажет. Часть него хотела кричать, как это несправедливо, что Драко мог обвинять его в том, что он причинял ему боль, лгал и изменял, когда на самом деле все это совершал не Гарри!

«Может, именно поэтому он так легко поверил, — подумал Гарри. — С ним действительно никогда хорошо не обращались». Вероятно, сейчас он спит, учитывая все произошедшее.

Гарри был настолько погружен в эти мысли, что не сразу заметил волшебника в дорожной мантии и шляпе, идущего ему навстречу с сумкой в руке, пока практически не поравнялся с ним.

— Малфой?

— Поттер. — Драко слегка коснулся края своей шляпы. Встречаться взглядом с Гарри он избегал.

— С тобой все в порядке?

Драко сузил глаза, но оставил вопрос без ответа.

— Меня не будет завтра на уроках, поэтому я оставил книги для тебя на столе.

— Не будет? — переспросил Гарри, почти удивленный тем, что Драко с ним говорит, хотя до сих пор с ледяными интонациями в голосе.

Ледяными, но вежливыми.

— Я подписываю завтра брачный договор. Сегодня вечером я отправляюсь в поместье по разрешению директора.

У Гарри будто ком встал в горле:

— Как ты попадешь туда?

— Через камин.

— Не Лестранджа…? — не подумав, ляпнул Гарри.

Взгляд Драко помрачнел.

— Директора.

— Ты можешь использовать чей-нибудь другой? — спросил Гарри. Его инстинкт защитника сейчас заявлял о себе в полный голос, хотя парень понимал, что его слова звучат бессмысленно.

Драко посмотрел на него так, словно он только что говорил на арамейском.

— Я просто… Я не доверяю директору. Ты же знаешь, что он ненавидит тебя, Др…

Драко отпрянул.

— Как будто это твое дело, Поттер. Но если это поможет тебе заснуть ночью, то мой отец входит в состав правления. И сейчас он ожидает меня в кабинете у Блэка. Так что, полагаю, я буду в полном порядке.

Гарри упал духом.

— Тогда ладно. Просто… будь осторожен. Малфой, — сказал он удаляющейся спине слизеринца, чувствуя себя последним придурком.

«Это ГЛУПО, — подумал брюнет про себя. — Я знаю, что происходит, а он — нет. Поэтому он, конечно же, до сих пор злится, а я — нет». Что произойдет, если Гарри будет вести себя так, будто между ними ничего не изменилось? Сможет ли он сделать так, как было прежде?

Ему придется подождать, чтобы выяснить это, подумал он. Малфой ушел пока. Гарри вошел в общую гостиную и обнаружил, что она практически безлюдна — только в одном углу двое четверокурсниц тихо делали уроки. Вообще-то, занималась только одна, а вторая уже спала, положив голову на книгу.

Гарри знал, что ему нужно постараться заснуть, но в данный момент он был уверен, что ему это не удастся. Мысль сидеть одному в комнате Драко тоже не привлекала его. Поэтому он сел в кресло в гостиной, усилил огонь в камине и попытался вчитаться в текст по теории магии. Обычно, если он уже чувствовал маломальскую сонливость, то высокопарный слог книги мгновенно усыплял его.

Но сейчас у него не было ни в одном глазу. Две четверокурсницы закончили заниматься, и теперь, когда стало совсем тихо, образ извивающегося под Блэком Драко прокручивался перед глазами Гарри снова и снова, а его крики, когда Блэк трахал его своим увеличенным в размерах членом, — звенели в ушах. «Драко…», — позвал про себя брюнет, когда его мозг вскипел от накала эмоций. Ревность, желание защитить, гнев, привязанность, потребность, вожделение… Он вспомнил Блэка, требовательно спрашивающего, любит ли Драко его, и блондина, отвечающего «да».

Нет. Когда Лестрандж спросил, делал ли Драко это из-за того, что любил Блэка, то Драко не сказал «да». Он сказал, что ему нужно это.

«А как насчет Вас, Поттер? — Гарри представил, как это произносится лекторским тоном Финеаса Блэка. — Вы действительно влюблены в мистера Малфоя? Отвечайте немедленно, иначе я сниму еще десять баллов со Слизерина».

Правда была такова, что Гарри не смог бы с точностью сказать, ни что такое любовь, ни на что она похожа. И после того, чему он стал сегодня свидетелем, он был абсолютно уверен, что и Драко не дал бы лучшего ответа. То, что он чувствовал к блондину, было скорее сильным, чем определенным. Достаточно сильным, чтобы сейчас он лелеял фантазии о том, как врывается в Малфой-мэнор, рвет в клочья брачный договор и сбегает вместе с Драко.

И Лестрандж еще думал, что это он романтичный дурак.

— Только не говори, что готовишься к уроку Блэка.

Гарри вздрогнул от неожиданности. Это оказалась Хизер Уиттингтон, которая перегнулась через высокую спинку его кресла.

— О, м-м, эта книга на самом деле довольно занимательная, — сказал Гарри. — Хотя, по правде говоря, я читаю ее, чтобы уснуть.

— Ты волнуешься за Драко, — прямо сказала она, садясь в кресло напротив. — Как и я.

— Почему? — Гарри снял очки и потер глаза, затем надел их снова и посмотрел на девушку.

Она сидела, уперев локти в колена и переплетя пальцы; темно-рыжие локоны были заправлены за уши.

— Я встретила его чуть раньше, и он попросил меня наложить на него «Энервейт».

Гарри кивнул.

— И я удивилась, почему меня, а не тебя. — Она смотрела на свои руки, а не на Гарри.

Интересно, как много она, возможно, знает?

— Он немного зол на меня сейчас.

— Я знаю. И я просто хотела сказать… я не намеревалась вставать между вами. Я имею в виду, ты действительно нравишься мне, Гарри. Как будто ты не знаешь… — Она начала краснеть. — Ладно, в ту ночь после квиддича, возможно, я пыталась немного отомстить Драко из-за того, что случилось между ним, мной и Реджом. Но я не думала, что он так все воспримет.

О. Уиттингтон думает, что это из-за нее Гарри в немилости. В свете всего, что происходило, Гарри нашел это почти комичным. Парень улыбнулся.

— Все в порядке, Хизер. — Когда она подняла на него взгляд, юноша понял, что должен сказать что-нибудь еще: — Он был немного раздражен в тот вечер, когда мы вернулись с тренировки.

— Знаю. Я видела его лицо.

— Но он переборол это. Нет, правда. Его намного больше расстроило кое-что другое. — Гарри приказал себе заткнуться, но было уже слишком поздно — он только что сболтнул лишнего. — Кстати говоря, ты не получала известей от Регулуса Блэка с тех пор, как он покинул Хогвартс, м?

Девушка покачала головой:

— Ни слова. Не думаю также, что он писал Драко. Чертовски подозрительно. — Она всмотрелась сквозь очки в зеленые глаза. — Но что такого должен был сделать Редж, что Драко сердится на тебя?

— Ты случайно не разговаривала с Гектором?

— Он ни в какую не хотел мне ничего рассказывать, — сказала она с небольшим раздражением. — Послушай, я знаю, что у нас с Драко есть свои разногласия. Но мне не нравится то, что происходит, и я хочу помочь.

Гарри замер:

— И что, по-твоему, происходит?

Хизер огляделась вокруг, затем достала палочку и спиральными, круговыми движениями палочки установила вокруг них какое-то заклинание.

— Автономные чары спокойствия, — пояснила она, заметив его удивленный взгляд. — Могу научить, если хочешь. Но в любом случае, Гарри, тебе не кажется очевидным, что между Драко и Лестранджем что-то происходит?

Теперь Гарри действительно слегка рассмеялся.

— Ты и я — единственные, кто знает об их… личном общении. — Хотя он совершенно не собирался ей ничего объяснять. Просто исключено. — Это не то, что ты думаешь, — сказал он. — Пожалуйста, поверь мне, Хизер. Я… я разберусь с этим сам.

— Но он зол на тебя.

— Он думает, что я пытался ослепить его, взорвав тот бокал на трансфигурации. — Теперь уже Гарри рассматривал собственные ладони. — Я прокручиваю в голове тот момент снова и снова. Я думал, что Драко сам взорвал его, потому что был зол, когда пытался применить заклинание. Но он настаивает на том, что это был не он. — Парень взглянул на Уиттингтон. — Может, это сделал я случайно? Недавно я вдребезги разбил окно в кабинете Блэка. Может, в этом действительно виноват я?

На мгновение она накрыла его руку своей, но затем откинулась на спинку кресла.

— Ты был ослеплен чем-то вроде ярости или напряжен? Потерял ощущение реальности?

Гарри задумался.

— Нет. Я был раздражен, но не настолько. Не настолько, чтобы потерять контроль.

— Тогда перестань винить себя. Вероятно, ты прав, и он сделал это сам неосознанно. — Затем она встала, нагнулась и запечатлела целомудренный поцелуй на шраме Гарри. — Скажи мне, ели тебе понадобится помощь, хорошо?

— Я… хорошо. Эй, Хизер, — позвал он, когда девушка сняла сферу заклинания. — Я… возможно, я вернусь в Литву…

— Я думала, ты из Лихтенштейна?

— Правильно. Лихтенштейн. — Он тоже поднялся. — Я путаю их. Возможно, я скоро вернусь туда.

— Тогда, полагаю, танец с тобой на балу в честь Хэллоуина отменяется, — пошутила она.

Парень улыбнулся.

— Я не уверен, когда точно, но, вероятно, уже скоро. И я просто хочу сказать… спасибо. — Он протянул руку, и девушка с улыбкой пожала ее, затем развернулась и направилась в свою комнату.

Гарри проводил ее взглядом, после чего взял свою книгу и медленно побрел по коридору в комнату, которую делил с Малфоем.

Гарри неспешно готовился ко сну, но, в конце концов, ему пришлось лечь в кровать и признать тот факт, что сон не шел.

Когда он задернул полог, ему в голову пришла одна мысль. А почему бы и нет? Он вылез из собственной постели и перебрался в кровать Драко, зарываясь лицом в мягкие перьевые подушки. Постельное белье хранило тонкий аромат кожи его любовника, и ответная реакция Гарри не заставила себя ждать. Он уже несколько раз за сегодняшний вечер был возбужден, хотя каждый раз ему приходилось игнорировать это состояние, чтобы оставаться незамеченным или вести себя в соответствии с обстановкой. Теперь же, сделав легкое вращательное движение бедрами, Гарри вжался полустоящим членом в постельное белье и застонал.

«Боже, Драко, пожалуйста, вернись ко мне скорее», — умолял про себя парень, скользнув рукой в пижамные брюки.

Затем он перевернулся на спину и обхватил пальцами изгиб своего члена, оживляя в памяти ощущения от того, как это делал Драко в самый первый раз. Юноша приоткрыл рот, когда представил, как блондин целует его. Сначала в памяти всплыл тот «недопоцелуй» в общей гостиной во время «Правды или Вызова», из-за которого тогда засосало под ложечкой, а губы несколько дней после покалывало. Гарри тихо стонал, плавно двигая вверх-вниз крайнюю плоть. Затем вспомнился полет за озером, когда он поцеловал Драко. Уже по-настоящему. Он почти явственно слышал шепот Драко у своего уха: «Ты даже не знаешь, во что ввязался, Поттер».

«Ты прав, я не знаю, — мысленно ответил Гарри, когда его рука задвигалась быстрее. — Я не знаю, во что ввязался, я знаю лишь то, что не хочу, чтобы это заканчивалось».

Он перекатился на колени и выгнулся, водя по члену правой рукой, а левой плотно прижимая к себе одну из подушек Драко. Интересно, каково это было — трахаться с увеличенным в размерах членом, который его любовник принял в себя до основания.

— Драко! — выдохнул Гарри сквозь плотно стиснутые зубы. — Драко! — и кончил, резкими толчками выплескивая себе в руку белую жидкость, которая просачивалась сквозь пальцы и стекала на простыни.

Сон накатил на него волнами, и Гарри был благодарен этому. Он рухнул лицом вниз на подушки и сразу же уснул. Проснулся брюнет спустя несколько часов, до сих пор лежа на своей руке, от чего она теперь затекла. Он перевернулся, прижимая к себе подушку блондина, и проспал крепким сном оставшуюся часть ночи.

[В следующей главе: прохладный прием приводит к наказанию.] (п/п: зацените — A frosty reception leads to detention :) )

*(п/п:) Катарсис (греч. katharsis — очищение) — связанные с получением удовольствия, процесс и результат очищающего, облегчающего и облагораживающего воздействия на человека различных факторов, вызывающих соответствующие переживания и эффекты. В психоанализе — процесс уменьшения или снятия тревоги, конфликта, фрустрации (психологическое состояние гнетущего напряжения, тревожности, чувства безысходности и отчаяния) посредством их вербализации (точного словесного описания) и эмоциональной разрядки.

Количество слов: 4 168.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: насилие с использованием магии; вынужденное согласие; телесные наказания; нагота.

После завтрака в Большом зале Гарри ненадолго наведался вниз, просто чтобы убедиться, нет ли изменений. Заколдованное перо по-прежнему находилось за картиной. Более того, как только он прикоснулся к нему, перо в его сумке начало подпрыгивать, норовя выскочить. И перестало, стоило Гарри положить на место первое перо и выйти из ниши.

Занятия, ланч и остальные уроки прошли без эксцессов. Гарри осознал, что мысли его блуждают вокруг их с Лестранджем плана, стараясь усовершенствовать его пункты. Ну, пока что это был не совсем план, а, скорее, возможные варианты развития событий. Самой важной задачей, в чем они согласились с Лестранджем, являлось остановить Финеаса Найджелуса Блэка. Противостоять ему открыто было бы неразумно. Блэк, скорее всего, нашел бы способ заткнуть их обоих. Тем более, как Гарри подозревал, угрызениями совести по поводу частых стираний памяти директор не страдал. А то, что от Регулуса Блэка не поступало никаких известей, с тех пор как его выслали из Хогвартса, вызывало у Гарри смутное беспокойство. Семья Драко, вероятно, могла бы защитить своего наследника, но кто бы узнал, если бы Гарри отправили в какой-нибудь санаторий для волшебников с психическими расстройствами?

Маловероятно также, что Блэк позволил бы ему или Лестранджу улизнуть в Министерство, чтобы донести на него, а учитывая его связи, вполне логично можно было бы предполагать, что любое начавшееся расследование замяли бы. Но завтра, чтобы обновить наложенный на Гарри запрет, в Хогвартс прибудет служащий из Министерства. Получится ли незаметно передать ему пузырек-два воспоминаний, подходящих для просмотра в думоотводе? Лестрандж как раз в это время добывал необходимые бутылочки у профессора Галлвинг для этих целей.

Гарри не хотел, чтобы Лестрандж подставлялся, если в этом не было необходимости, но другого выхода юноша не видел. Воспоминаний Гарри было недостаточно, чтобы предъявить Блэку обвинение, поскольку на самом деле он видел его в облике Регулуса Блэка. Только в памяти Лестранджа имелись доказательства истинной глубины преступления директора.

Кроме того, они не знали, как отреагирует попечительский совет. Предпочтет ли отец Драко сохранить все в секрете, чтобы не запятнать репутацию сына? Гарри не знал ничего о нынешнем главе семейства Малфоев, но практически не сомневался, что так оно и будет. Им нужно быть уверенными, что предоставленное доказательство будет неоспоримо.

Гарри предположил, что для встречи с министерским служащим его вызовут в кабинет директора, как это уже происходило раньше, но, чтобы план сработал, ему или Лестранджу необходимо будет провести некоторое время с этим работником наедине. Они до сих пор не пришли к решению, как это устроить.

А что до Драко, Гарри желал лишь преподнести тому голову Финеаса Блэка на небезызвестной тарелочке, как совершившийся факт. Парень полагал, что если он не мог доказать, кто разбил тот бокал, то хотя бы предание правосудию его насильника должно послужить некоторым основанием для прощения. Поттер лишь надеялся, что они поскорее смогут разобраться с Блэком, потому что не знал, сколько еще холода и ненависти Драко он сможет вынести.

К обеду выяснилось, что Малфой еще не вернулся. Его не было среди других семикурсников, и Гарри опустился на скамью рядом с Крэббом. Тот неслабо хлопнул юношу по спине, подбадривая в своей манере.

— Где Фрост? — спросил на ухо Гектор.

Гарри скользнул взглядом по сидящим за столом и пожал плечами.

— От такого, как он, добра не жди, — высказал свое мнение Крэбб и принялся за свое жаркое с картошкой.

На скамью напротив Гарри присела Уиттингтон.

— Как ты, Поттер? Выглядишь неважно.

— Я в норме, — машинально ответил Гарри. Крэбб снова хлопнул его по спине, и парень чуть не подавился кусочком моркови.

Никто из них больше не обмолвился и словом, не считая «передай соль» или «возьми тыквенного сока». Но Гарри был рад, что они рядом.

Он как раз баловался с вишенкой, украшавшей десерт, который ему не хотелось, когда внимание всех привлек раздавшийся из холла грохот. Гарри кинулся к выходу с палочкой в руке вместе с большинством своих однокурсников.

На расстоянии примерно в тридцать шагов друг от друга с палочками наизготовку стояли Фрост и Малфой. Дорожная шляпа блондина валялась в нескольких футах позади него, слегка дымясь. Малфой сбросил с плеч свой дорожный плащ, расстегнув застежку одной рукой и не спуская с прицела своего противника.

— Что все это значит, Фрост? — спросил он, отбрасывая ногой плащ в сторону, чтобы тот не мешался.

Ответом Фроста послужил резкий взмах палочкой и струя голубого цвета, которую Драко с легкостью блокировал. Луч рикошетом ударил в стену над входом в замок, и на пол посыпалась каменная крошка. Фрост предпринял еще одну попытку, и на этот раз, отклонив заклинание, Драко бросил в ответ свое. Тимоти отскочил в сторону, но когда вернулся на место, казалось, что одна из его ног онемела.

— Это за то, что ты сделал с моей сестрой! — выкрикнул Фрост и сделал новый выпад в сторону Малфоя.

Щитовые чары Драко были просто безупречны, и заклятие Фроста снова отскочило от его противника, не причинив ему никакого вреда. Гарри чувствовал, как сотни студентов оттесняют его вперед, и слышал, как позади через толпу пытаются прорваться преподаватели.

— Если ты еще не слышал, Тимоти, — сказал Драко таким холодным голосом, который Гарри сроду у него не слышал, — мы с тобой теперь родственники.

— Я знаю! Но ты не должен был!.. — Фрост не смог закончить предложение, поскольку Драко швырнул в него «Экспеллиармусом», и палочка вылетела из его пальцев. По мере того как Малфой надвигался, Фрост отступал, волоча свою онемевшую ногу, к стене, куда отлетела его палочка. — Я всегда ненавидел тебя! Мне следовало просто убить тебя вместо того, чтобы взрывать тот дурацкий бокал!

Драко замер.

— Это ты разбил бокал?

— Мирабелла не вышла бы за тебя, если бы ты был калекой! — Слова Фроста звучали очень по-детски и очень испуганно, но Гарри понял, что не чувствует к нему особой жалости.

Взгляд Драко вспыхнул холодом, ледяным огнем. Он поднял палочку.

— Что ты собираешься делать? — Фрост стиснул зубы и прижался спиной к стене.

— Ничего, — ответил Драко, опуская палочку. — Ничего из того, что я могу, не сделает твою жизнь еще ничтожнее, — сказав это, он поднял взгляд, по-видимому, только сейчас осознав, что холл полон народу. Малфой пригладил волосы и отошел, чтобы поднять свой плащ.

Первой из толпы показалась профессор Галлвинг:

— Что здесь проис… — начала она, но остальные слова потонули во всеобщем возгласе изумления, когда Фрост схватил с пола свою палочку и стремительно повернулся в сторону Малфоя, вскидывая руку для нападения.

Но он не донес ее даже до пояса, поскольку Гарри выбросил струю красного света, и Фрост рухнул без сознания на каменный пол.

Теперь все взгляды были устремлены на Гарри. Его заклинание было невербальным, но никто не сомневался, из чьей палочки оно было выпущено.

Профессор Галлвинг повернулась к нему:

— Хорошая работа, мистер Поттер, — похвалила она. Женщина наклонилась, чтобы проверить дыхание оглушенного парня, и затем подняла с пола его палочку. — Мистер Малфой, мистер Поттер, если вы будете так любезны левитировать мистера Фроста, то, думаю, мы все сможем отправиться в кабинет директора. — Затем она повысила голос: — Все остальные, возвращайтесь в свои гостиные. Здесь больше не на что смотреть. А, профессор Лестрандж, эти трое все ваши. Пойдемте?

Гарри еще никогда не было так неуютно в кабинете директора, как в этот раз. Его и Драко заставили стоять перед камином, в то время как сам директор сидел за своим столом, а двое других преподавателей — напротив него. Фроста они опустили в кресло.

— А теперь, — начал Блэк, упираясь кулаком в деревянную поверхность стола, — не хотите ли поведать мне, что произошло? Мистер Малфой, сначала Вы.

Гарри был поражен, каким голосом заговорил Драко. Не дрожащим или заикающимся. Но спокойным его было бы неверно назвать. Холодным. Самым ледяным своим тоном:

— Да, господин директор. Как Вам известно, я только что прибыл сюда по камину и направлялся в подземелья из Вашего кабинета. Как только я вошел в холл, Фрост без предупреждения или вызова напал на меня. — Блондин продемонстрировал свою прилично обгоревшую шляпу. — Как видите, он слегка промахнулся. Затем он повторно атаковал меня, но я использовал щитовые чары. Я попытался блокировать его ноги, но это удалось мне только частично, и затем я разоружил его. Когда я отвернулся, он попытался ударить мне в спину, но мистер Поттер оглушил его.

Блэк глухо зарычал и повернулся к преподавателям:

— Галатея, все так и было?

Галлвинг соединила вместе кончики пальцев.

— Я не была свидетелем начала инцидента, но то, что я наблюдала… да, все сказанное соответствует правде.

— А Вы, мистер Поттер? Когда Вы выучили оглушающее заклинание?

Гарри застыл на месте от неожиданного внимания Блэка.

— Э, на Защите От Темных Искусств, сэр. Там, Вы понимаете.

Блэк сузил глаза.

— А ты, Гай? Что видел ты?

Лестрандж покачал головой.

— Боюсь, все, что я видел, это как мистер Фрост попытался заклясть мистера Малфоя, когда тот стоял к нему спиной. И хотя я не эксперт по дуэльным поединкам, я бы сказал, что это было довольно неприятное заклятие, господин директор.

Галлвинг показала палочку Фроста.

— Не составит труда выяснить, что он применял. — Она дотронулась кончиком своей палочки до палочки Фроста и произнесла: — Приори инкантати аликвотинс*. — Обе палочки охватил яркий свет. После первой вспышки Галлвинг воскликнула: — Он использовал Демето**! — Женщина выглядела потрясенной. — И снова, и в третий раз! — сказала она, когда палочки вспыхнули еще дважды. — И Саггито Фламаре

* * *

!

— Это объяснило бы шляпу, — сухо заметил Лестрандж.

Блэк повернулся к Драко.

— Выходит, мистер Фрост выстрелил в Вас огнем, затем попытался порезать на ленты, и все, что Вы сделали — это блокировали его?

Драко вел себя спокойно, точно изваяние. Он вытащил свою палочку и передал ее профессору Галлвинг.

— Вот, профессор, — произнес он любезно.

— Спасибо, — ответила женщина. Повторив заклинание, она принялась комментировать просматриваемое: — Да, левитация, чтобы перенести сюда мистера Фроста. До этого — Локомотор Мортис. Протего. Протего. Протего. Очищающее заклинание… — она неожиданно покраснела и разъединила палочки. — Вот, — отрывисто произнесла профессор, поспешно возвращая вещь владельцу.

Драко принял палочку. По его лицу невозможно было что-то понять.

— А теперь, вероятно, нам следует выслушать точку зрения мистера Фроста. — Блэк направил свою палочку на бессознательное тело Тимоти и произнес: — Энервейт.

Фрост чуть вздрогнул, но не очнулся.

— Мистер Поттер, Вы уверены, что использовали именно оглушающее заклинание? — спросив, профессор Галлвинг протянула руку за его палочкой.

— Да, профессор. Простой Ступефай.

Она ненадолго соединила обе палочки и затем кивнула.

— Он говорит правду. — Женщина вернула Гарри его палочку. — Если мистера Фроста на данный момент невозможно привести в чувство, я бы рекомендовала отправить его в больничное крыло и поговорить с ним завтра.

Преподаватели еще раз попробовали «реанимировать» парня, но безрезультатно.

— Что ж, — проговорила Галлвинг, — я заберу его. — Она трансфигурировала свой стул в носилки, левитировала на них безвольное тело Фроста и вышла из кабинета, наскоро пожелав Лестранджу и директору спокойной ночи.

Блэк обратился к Лестранджу:

— Несанкционированная дуэль является наказуемым нарушением.

— При всем должном почтении, господин директор, это вряд ли можно назвать дуэлью. В данном случае мистер Малфоя подвергся нападению и просто защищался, а Поттер действовал из чувства справедливости и чтобы защитить своего однокурсника. — Лестрандж закинул ногу на ногу с преувеличенной небрежностью.

— Тем не менее, школа превратится в бедлам, если на их примере не преподать всем урок. — Финеас Блэк поднялся на ноги.

— Все трое на моем факультете, — сказал Лестрандж. — Я хотел бы разобраться с этим самостоятельно.

— А свидетелями этому спектаклю была вся школа, — возразил директор. — Что распространяет на них мою компетенцию. — Он поставил точку ударом кулака по столу.

— Какое наказание в таком случае ждет их? — поинтересовался Лестрандж, до сих пор стараясь говорить непринужденно. — Я назначил тридцать ударов плетью Фросту за манипуляции со входом в гостиную.

— Ты удивляешь меня, Гай, — проговорил Блэк. — Не подозревал, что ты на такое способен.

— Что ж, способность применять насилие присуща каждому из нас, — заметил Лестрандж. — Как нам сегодня вечером это доказал мистер Фрост. — Гарри слышал сожаление в голосе своего декана, как будто мужчина считал, что не накажи он тогда Тимоти, тот бы не напал на Драко.

Директор взял банку с дымолетным порошком, и Гарри бросил быстрый взгляд на Драко. Маска изо льда чуть треснула, и он увидел вспыхнувший в серых глазах страх.

— Что ж, Гай, думаю тебе лучше всего пойти и сделать обращение к своему факультету. Скажи им, что я не потерплю подобных выходок. Никогда. Я разберусь с этими двумя лично и строго, а любой, пойманный при нападении на однокурсника, будет исключен.

Драко коротко взглянул на Гарри, почти незаметно качая головой, словно говоря «нет». Затем он перевел умоляющий взгляд на Лестранджа.

Декан встал.

— Вы прекрасно понимаете, что в данном случае виноват Фрост.

— И я намереваюсь исключить его, как только он придет в сознание. — Взгляд Блэка выдавал медленно разгорающееся раздражение. — А теперь наказание этих двоих — моя забота, профессор. Спокойной ночи.

Паника отразилась на лице Драко. Гарри хотел дотронуться до него, сказать ему, что все будет в порядке, но он не мог незаметно сделать этого при Блэке. Юноша видел, что Драко был готов сделать что-нибудь, убежать или сражаться.

Лестрандж прочистил горло:

— На самом деле, господин директор, я хотел узнать, могу ли я предложить Вам помощь.

Блэк оглянулся на него через плечо, по-прежнему стоя перед камином:

— Помощь в чем?

— О, в чем угодно. Я просто подумал, что с двумя учениками Вам не помешает дополнительная пара рук.

На мгновение во взгляде Блэка промелькнула усмешка или, возможно, вожделение, но затем он как обычно нахмурил брови.

— Зачем, Гай? Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, будто ты беспокоишься, что я могу причинить вред твоим подопечным. Или ты наконец-то почувствовал вкус к наказанию?

Лестрандж проигнорировал этот вопрос.

— Если позволите, директор, — сказал он, жестом указывая на камин.

— Извини, Гай, но я работаю один. — Финеас Найджелус Блэк указал жестом на дверь.

— Ладно. Но я ожидаю увидеть их обоих завтра на завтраке, готовых и способных закончить свои курсовые.

— Да, да, Гай, их образование является для меня первостепенным.

Гарри незаметно от Блэка дернул Драко за рукав и неожиданно почувствовал в своей ладони пальцы блондина, сильно сжимающие его в страхе. Брюнет стиснул руку в ответ, стараясь ободрить его. Он не понимал, почему Драко вдруг испугался. Гарри, конечно, не испытывал удовольствия, вспоминая ту ночь с директором, но несомненно они справятся с этим. Ему было бы спокойнее, если бы там присутствовал и Лестрандж, поскольку это означало бы, что кто-то прикрывал бы им спины, но, похоже, им придется обойтись без него.

Дверь за слизеринским деканом закрылась, и Блэк повернулся к двум молодым волшебникам:

— Извольте положить свои палочки на мой стол.

Гарри поступил, как было велено, медленно, как будто резкое движение могло спровоцировать проклятие. Драко сделал то же самое. Его глаза были закрыты, а рука подрагивала, пока он заставлял себя отпустить ясеневую палочку.

Исправительная Комната была такой же, какой ее запомнил Гарри — черной как смоль. Как и до этого, Блэк заставил их пройти через камин первыми и только затем последовал за ними, а это означало, что у них было три-четыре секунды наедине, прежде чем появится директор. И именно в этот короткий миг Гарри услышал голос Драко:

— Гарри, Редж мертв. Я думаю, что это Блэк его убил. Я выяснил…

Но затем свистящий звук из камина, возвещающий о прибытии директора, прервал все дальнейшие разговоры. Факелы ожили, замерцав, и Блэк медленно обошел юношей.

— Итак, мистер Поттер, мистер Малфой. Вы оба прекрасно понимаете, что мне следовало также исключить и вас. Наставлять палочку на сокурсника просто недопустимо. Только из-за… смягчающих обстоятельств я решил разобраться с этим по-своему.

Он взмахнул палочкой, и из-под потолка, звеня, спустилась толстя цепь с крюком на конце.

— Будьте оба так добры ускорить этот процесс и раздеться догола.

Парни обменялись взглядами, пока Блэк занимался высоким стеллажом с инструментами, находящимся на противоположенной стороне комнаты. Гарри попробовал прочесть мысли Драко, но мало того, что у него у самого в голове царил настоящий сумбур, мешавший как следует сосредоточиться, так еще и Малфой наглухо закрыл свое сознание. Поттер решил, что это было разумно — если Блэк имел хоть малейшие подозрения насчет осведомленности Драко, последствия могли бы быть страшными. Гарри сделал глубокий вдох, решив тоже закрыть свое сознание от любого возможного вторжения. Пока у Блэка не было причин подозревать, что им известно что-то определенное о нем, они были в безопасности.

Ну, возможно, «в безопасности», не совсем то слово. Но Гарри не думал, что им следует опасаться за свои жизни. По крайней мере, если Драко не допустит какой-нибудь промах. Лестрандж ожидал увидеть их утром. Им просто нужно продержаться до завтра, и с Блэком будет покончено.

Хотя, конечно, Драко этого не знал. Блондин до сих пор был не в курсе, что Поттер был там, видел, что произошло в покоях Лестранджа. Гарри подумалось, что он ведет себя точно приговоренный к казни. Малфой медленно и тщательно сложил свою одежду в аккуратную квадратную стопку — мантия под низом, галстук сверху. Гарри тоже попробовал, но получилось более неряшливо. Это было бы смешно, если бы все не было так серьезно.

А еще это было бы возбуждающе. Гарри отвел взгляд от тела Драко, золотистого в свете факелов, отгоняя мысль, что, может быть, так как было раньше, не будет уже никогда. Когда он просто мог скользнуть в постель и прикоснуться к этой золотистой коже. Юноша не знал, как произошедшее повлияет на Драко, на их чувствах. Гарри прижал руки к своему голому животу, пытаясь унять опасения, одолевавшие его.

Тем не менее, юношу переполняло еще одно чувство — сумасшедшая надежда, вызванная тем простым фактом, что Драко назвал его по имени. Говорил с ним несколько коротких секунд так, словно недавняя отчужденность была пройденным этапом. Гарри ухватился за это чувство, как только увидел, что маска холодности спала с лица Драко и вместо нее стал проступать намек на презрительную усмешку.

— Господин директор, я готов, — сказал блондин ровным голосом.

— Давно Вы уже не были в Исправительной Комнате, не правда ли, мистер Малфой? Руки, пожалуйста. — Блэк подошел к Драко и дотронулся до тыльной стороны его ладони кончиком своей палочки. Из нее вылетели веревки и подобно змеям обвили запястья юноши, связывая их вместе на расстоянии, примерно, восьми дюймов (п/п: ≈ 20 см). — Теперь Вы, мистер Поттер.

Гарри встал рядом с Драко и вытянул руки, ожидая, что их так же свяжут. Блондин пристально посмотрел на него.

Блэк приподнял бровь.

— Я знаю, что вы оба не ладили в последнее время.

Парни ничего не ответили.

— Молодые люди непостоянны, — произнес Блэк. — Отойдите на секунду, мистер Поттер.

Гарри сделал, как ему было сказано, и Блэк заклинанием поднял руки Драко у него над головой, и затем отлевитировал юношу на середину комнаты, где свисала с потолка цепь. Движение запястьем — и путы, сковывающие движения Драко, опустились на крюк, Малфой повис, касаясь пола лишь кончиками пальцев. Блэк взмахнул палочкой еще раз, и цепь свесилась на дюйм-два (п/п: ≈ 2,5-5 см) ниже, но не более того. Драко мог стоять на кончиках пальцев, но полностью опереться на ступни не мог.

Гарри был настолько поражен этим зрелищем, что даже не заметил, как к нему подошел директор.

— Мистер Поттер, прошу. — Гарри перевел на него взгляд, и Блэк передал ему предмет из черного дерева, примерно, десяти дюймов (п/п: ≈ 25 см) в длину, с вырезанными на нем рунами, имитирующими узор на змеиной чешуе. Оно легло в его руку как влитое, и брюнет задался вопросом, не было ли оно специально так зачаровано, чтобы подлаживаться?

— Сэр? — озадаченно спросил Гарри, не понимая, что от него требуется.

— Вот так, — ответил Блэк, резким движением рассекая воздух своей палочкой. Затем он поднял открытую ладонь, указывая Гарри ждать, подошел к Драко и развернул его голой спиной к брюнету. Блэк отступил назад. — Можете приступать.

Гарри сглотнул. Он не представлял, что произойдет, когда он замахнется, но точно не хотел, чтобы мишенью был Драко.

— Давай, Поттер, — послышался резкий и язвительный голос Драко. — Ты же спал и видел, как бы врезать мне, разве не так?

Это вызвало у Блэка смешок, и Гарри сделал глубокий вдох. Он поднял деревянный стержень над головой и затем резко опустил руку. Раздался сухой щелчок, а из конца в сторону Драко вылетела узкая световая полоска серебряного цвета, раскручиваясь по пути как в замедленной съемке, и затем хлестнула его по спине, рассыпавшись градом искр. Гарри чуть не выронил рукоятку от неожиданности.

Малфой зашипел сквозь зубы.

— Впечатляюще, мистер Поттер. Сколько грубой силы. Не думаю, что мистеру Малфою доводилось испытывать нечто подобное раньше. — Глаза Блэка блестели. — Еще девять, с вашего позволения, и следите, куда целитесь.

Гарри видел, как проявляется красный след в том месте, куда пришелся удар магического хлыста, полоса, пролегающая от вершины правого плеча до низа левой лопатки. Гарри пытался прицелиться во второй раз немного ниже, но не знал, как на самом деле работает эта вещь. От ее конца опять отделилась серебристая плеть, раскручиваясь по направлению подвешенного на цепи Драко, и, ударив, снова рассыпалась искрами.

На этот раз Драко коротко вскрикнул.

Гарри подождал, пока проявится след. По-видимому, пытаясь взять чуть ниже, он задел ребра.

Следующий удар пришелся примерно по тому же месту, что и первый, и Драко слегка тряхнул цепь, но не произнес ни звука. Четвертый рванул мягкую часть ягодиц, оставляя багровый след. У Гарри вспотели руки, и юноша понял, что и лоб покрылся испариной; жар внезапно защипал, когда на пятом ударе Драко вскрикнул: — «Ради всего ебанного, Поттер!»

Снова попал ему по ребрам.

— Из-звини, — выговорил брюнет, а затем бросил взгляд на Блэка. Он был абсолютно уверен, что директор окажется недовольным произнесенным извинением.

Но директор выглядел восторженным.

— Еще пять, мистер Поттер. И будьте добры, увеличьте темп.

У Гарри пересохло в горле. Что, если он сделает движение стержнем покороче? Юноша постарался поточнее прицелиться в спину, но результат оказался иным. Из-за взмаха гибкая серебристая плеть соскользнула ниже, неожиданно громко щелкнув в конце.

Драко надорвано закричал и слабо покачнулся на цепи.

«Больше никаких экспериментов», — сказал себе Гарри. Парень вернулся к прежним полосующим движениям. Но что-то сломалось в Драко, и он потерял над собой контроль, крича теперь при каждом ударе. Семь, восемь, девять. Грудь блондина тяжело вздымалась, голова свесилась, почти вся спина была уже красной.

— Еще один, — сказал Гарри, скорее, себе, чем Драко.

Юноша размахнулся и выпустил очередную серебряную полоску света; Малфой дернулся и издал булькающий звук, как будто захлебнулся собственным криком. Гарри понял, что дышит так же тяжело, как и его жертва, а его руки трясутся.

— Отличное начало, мистер Поттер. А теперь, еще десять.

Внезапно ощутив острое чувство предательства, Гарри не удержался и бросил взгляд на Блэка. Но директор ничего не обещал, никогда не говорил, что ударов будет только десять.

Гарри понял, что не может заставить себя пошевелить рукой. Юноша уставился на Драко, на сеть рубцов, на синяки, начинающие появляться там, где магия прошлась особенно сильно. Сколько еще? Пока не лопнет кожа?

— Я не могу.

— Нет, можешь, — послышался голос Драко. Твердый. Решительный.

— Нет…

— Поттер, пожалуйста, избавь меня от ожидания и продолжи. — Утомленный. Уговаривающий.

— Но я…

— Гарри! — Настойчивый. Умоляющий.

Гарри боялся взглянуть на Блэка, увидеть его реакцию на их обмен фразами. Последний раз, когда его просили причинить боль, результаты были, мягко говоря, не очень. Но Драко пытался показать ему, что это терпимо. Может, то, что последует далее, уже не будет… Гарри поднял руку и постарался прицелиться по ягодицам. По крайней мере, это место было наиболее мягким.

Один, два, три — искры становились все ярче с каждый ударом, пока Гарри не пришлось отворачиваться — четыре, пять, шесть — потому что вспышки ослепляли его. А Блэк все это время просто наблюдал и посмеивался.

Гарри забыл свое обещание не экспериментировать и попробовал нанести несколько ударов слева — так, по крайней мере, удары приходились бы на противоположную сторону. Семь, восемь, девять — юноша уже не был на самом деле уверен, надрывался ли только Драко или и он кричал от ярости при каждом ударе.

На десятом, он перестарался и бросил слишком далеко: серебристая змея боли вылетела из деревянного стержня, обвилась вокруг талии Драко и затем скользнула обратно в конец рукояти, раскручивая блондина на цепи и оставляя темно-красный пояс на коже. Гарри бросился к нему, не подумав, остановил кручение и прислонился лбом к исполосованной лопатке Малфоя.

Юноша плакал. Слезы стекали по его щекам и смешивались с потом и сукровицей на покрасневшей коже Драко. В отличие от того зелья в пещере, которое выпил Дамблдор, Гарри не имел представления, как близко он был к концу ненавистного задания.

— Мистер Поттер, Вам кажется, с него достаточно?

Горло содрогалось, и брюнет понял, что не в состоянии вымолвить ни слова. Но он взял себя в руки, отступил от Драко и произнес:

— Да, достаточно.

Блэк защелкал языком.

— Тогда Вы плохо его знаете, мистер Поттер. Похоже, мистер Малфой более терпелив, чем Вы. — Он подошел ближе. — Мистер Фрост лишь прошлым вечером получил тридцать ударов плетью. Конечно же, вы не думаете, что я позволю отделаться мистеру Малфою меньшим количеством?

Гарри не мог ответить. Конечно же, это был не конец. Конец как всегда наступит где-то после того, как сдаст его выдержка. После того, как он уже не сможет продолжать.

Или Драко не сможет.

— Еще десять, будьте любезны, — сказал Блэк, жестом указывая на блондина.

Гарри, до этого момента сжимавший в руке магический хлыст, выронил его и осел прямо там, где стоял.

— Я не могу. Я больше не могу этого делать.

Блэк тихо зарычал.

— Сильный, да, сильный, но мягкий. — Он наклонился, притянул к себе руки Гарри и связал их тем же образом, что и запястья Драко. Юноша почувствовал, как магические путы сдернули его с каменного пола, подняли вверх и затем подвесили на крюк.

Теперь он висел лицом к лицу с Драко, но не доставал до пола нескольких дюймов, так как ноги у блондина были длиннее.

Глаза Малфоя были закрыты, но блондин очень незаметно повел головой, чтобы прислониться щекой к щеке Гарри, и последний беззвучно вздохнул. Впервые за достаточно долгое время он почувствовал умиротворение.

[В следующей главе: Ночь в Исправительной Комнате могла бы быть гораздо хуже].

* (п/п:) Prior — ранее, предшествующий; incantatare — очаровывать, околдовывать; aliquoties — несколько раз.

** (п/п:) Demetere — косить, пожинать, срубать, отрезать.

* * *

(п/п:) Saggittare — стрелять; Flamma — пламя.

Количество слов: 3 831.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Секс, связывание, использование чар левитации в сексуальных целях.

Гарри снился сон. Сон о Сириусе в его собачьем обличье. Они играли на траве за озером, и Сириус подпрыгивал и лизал его в лицо.

До Гарри неожиданно дошло — кто-то лизал его лицо. И покусывал губы.

Драко!

Он с готовностью ответил на поцелуй, когда осознание боли в плечах, в спине, и кто был связан здесь вместе с ним, принесло с собой недавние воспоминания. Они находились в кромешной тьме, но у него не возникло сомнений, чье тело было прижато к нему.

Поттер немного неохотно прервал поцелуй.

— Где Блэк?

— Ушел. Он хлестал, пока не устал. Теперь, полагаю, оставил нас здесь доходить до готовности. — Дыхание Драко щекотало ухо, когда он говорил. — Ты был без сознания… некоторое время. — В голосе блондина звучало большое облегчение.

Чувство-воспоминание о том, что его сильно пороли, прошло тенью через всю сеть рубцов, покрывавшую спину и плечи Гарри. Он постарался проигнорировать это ощущение.

— Ты пробовал зажечь факелы?

— Инсендио не сработало, но не знаю, то ли из-за того, что они как-то по-особому зачарованы, то ли потому что я слишком обессилен, чтобы сделать это без палочки.

— Мы не можем висеть здесь так всю ночь. — Гарри постарался припомнить обстановку в комнате. Цепь с крюком, очевидно, прямо у них над головами. Если бы он согнул пальцы, то смог бы нащупать крюк.

— Думаешь, мы можем сняться с него при помощи левитации?

Гарри покачал головой.

— Есть более простой способ. Встань на мыски. — Брюнет обхватил ногами торс Малфоя — оба вздрогнули и зашипели, когда их многочисленные порезы и рубцы болезненно соприкоснулись — затем подтянулся вверх, пока не снял с крюка связанные руки. Гарри задержался, чтобы дотронуться до лица — на нем не было очков. Хотя они все равно не играли сейчас никакой роли, поскольку в такой непроглядной тьме нельзя было ничего рассмотреть. Юноша оперся на плечи Драко и разжал ноги, спрыгивая на пол. Он слегка поскользнулся, подвернув ногу, но не сильно. — Теперь ты, — произнес парень, обхватывая Драко руками за талию и приподнимая его.

Малфой немного повозился с веревками, потому что у него занемели руки, но, в конце концов, снял их с крюка и затем соскользнул в кольцо гарриных рук.

Брюнет крепко сжал его в объятиях.

— Пожалуйста, скажи, что ты не злишься на меня.

Он почувствовал, как напрягся в его руках Драко. Но блондин был поражен, а не зол.

— Пусть лучше уж меня выпорешь ты, чем Блэк, Гарри.

— Нет, я имею в виду, за то, что было раньше. — «Фрост. Бокал. Использование тебя».

Драко обмяк, как будто из него исчезли все кости, и Гарри медленно опустился с ним на каменный пол. Малфой не отпускал его, по-прежнему обнимая за шею, и дрожал, пытаясь сдержать слезы.

— Это я должен просить у тебя прощения, — выговорил он, когда совладал с эмоциями. — Поверить не могу, что позволял Фросту делать из себя дурака.

— Ты был расстроен из-за Мирабеллы, — сказал Гарри, целуя блондина в лоб. — И тебе раньше уже изменяли. Все в порядке, Драко.

— Нет, не в порядке, — возразил Малфой, прижимаясь лбом к груди Гарри. — Многое определенно не в порядке.

Тем не менее, Гарри чувствовал себя куда лучше, чем в последние дни. Он был обнажен, весь в крови и синяках, заперт в темнице, но сам факт того, что с ним был Драко, его Драко, компенсировал все.

— Мы со всем разберемся. По порядку. — Он мечтал о палочке, или хотя бы о свете. — Я должен кое-что рассказать тебе.

— Я тоже, — ответил Драко. — Думаешь, разговаривать здесь безопасно?

— Хизер научила меня автономным чарам спокойствия, но я не знаю, будут ли они действовать без палочки.

— Попробуй все равно.

Гарри высвободил руки, что было нелегко, учитывая, что прежде ему пришлось вывести их через голову Драко и разорвать объятие. Левую он держал неподвижно, а правой сделал взмах воображаемой палочкой, произнося:

— Пирамидус интурбидус*. Хорошо, ты первый. Почему ты думаешь, что Редж Блэк мертв?

Мгновение Драко молчал.

— Знаешь, у моего отца есть очень хорошие связи. Он не знает обо мне и Редже. Думает, что Редж был просто хорошим другом. Короче, я попросил его разузнать об этом деле, обо всей этой истории с санаторием, чтобы убедиться, что с Реджем все в порядке. Он искал его в течение нескольких недель, но безрезультатно.

— Это не значит, что он мертв.

— Знаю. Но, хм-м, давай предположим, что вместо этого он заперт где-нибудь без возможности сбежать, или, возможно, у него полностью стерта память и он живет как сквиб в Сассексе**. — Голос Драко стал холодным: — Думаю, я предпочитаю мысль, что он мертв.

— Господи. А я еще думал, ты просто преувеличивал, когда говорил, что Блэк, скорее, убил бы его. — Гарри нащупал рукой подбородок Драко и потянулся к его губам. Поцелуй был нежным и неспешным, как будто события сегодняшнего дня полностью вымотали его.

— За что? — спросил Драко с немного сбившимся дыханием.

— Когда твой голос становится таким холодным, я хочу согреть его. — Гарри понимал, что это звучит по-дурацки, но это было правдой. Как бы ему хотелось знать, улыбается ли Драко сейчас. — Но в любом случае, теперь моя очередь. В общем, я, м-м, последовал за тобой, когда ты вчера пошел к Лестранджу, и выяснил, почему твои воспоминания были такими отрывочными… и не только.

Драко нашел руку Гарри и сжал ее.

— Судя по твоему голосу, новости не из лучших.

Гарри слегка вздрогнул, вспомнив, что он увидел и узнал.

— Это, м-м, сложно. И, да, это плохо. — Теперь, задумавшись с чего начать, он понял, что не может даже слов подобрать. — Возможно, будет проще, если ты увидишь все сам.

Драко прижался к него груди.

— Не думаю, что смогу. Беспалочковая…

— Сможешь. Я помогу. — Гарри принял более удобное положение, обхватил ладонями лицо блондина и не спеша коснулся его губ. Поначалу это было лишь невинное соприкосновение губ, но затем Гарри почувствовал, как Драко высунул кончик языка, и его дыхание участилось. «Да». Малфой с жадностью проникнул языком в его рот и прижал черноволосого юношу к полу. Гарри проигнорировал болезненные ощущения от соприкосновения с грубым камнем и полностью сосредоточился на том, чтобы впустить Драко в свое сознание. «Вот». Юноша забыл, как дышать, позволив стремлению Драко знать правду завладеть собой, позволив движениям грудной клетки блондина подсказывать ему, когда вдыхать.

Гарри осознал, что возбужден и весь в напряжении, только к тому времени, когда в воспоминаниях настал момент, когда он чувствовал то же самое, испытывая стыд, что возбудился от подглядывания и еще от Драко... Но как он мог не реагировать на звуки, которые издавал в воспоминаниях блондин, на вид того, как его берут? Парень почувствовал, как настоящий Мадфой задрожал на нем — то ли от того, что и его тело реагировало аналогично, то ли его трясло от отвращения — Гарри не знал.

Драко поперхнулся воплем, когда в памяти Гарри всплыл разговор с Лестранджем, и затем обмяк, почти как после оргазма. Может, так оно и было. Эрекция же Гарри сошла на нет вместе с воспоминанием, и он был благодарен за это. Юноша погладил Драко по волосам — единственное, что он мог сделать, точно не ранив. Через некоторое время они снова сели: Драко — скрестив лодыжки и упершись лбом в колени, Гарри — осторожно прижавшись к груди блондина, удобно устроив связанные руки на его ягодицах, а ноги расставив по обе стороны от него.

Драко тихо выругался.

— Я начинал подозревать. Думаю, я подозревал уже некоторое время. Вот почему Лестрандж использовал все более и более сильные чары памяти, чтобы стирать воспоминания о моих подозрениях. — Он обнял свои колени. — Когда я узнал, что Редж исчез с концами, то понял, что должно произойти нечто в подобном роде. Дай мне свою руку, я не могу найти ее.

Гарри положил одну ладонь на плечо блондина, а другую — на спину. Драко взял ее своей рукой и потерся об нее щекой.

— Спасибо Мерлину за тебя, Гарри Поттер. — Он вздохнул. — Ну что, хочешь знать, почему Фрост напал на меня?

— Я думал, он пытался избавиться от тебя из-за своей сестры.

— Я не про бокал. Сегодня. В холле.

Гарри смутно помнил о том, что кричал Фрост.

— Он обвинял тебя в чем-то.

Драко кивнул.

— Я немного боюсь рассказывать тебе о том, что сделал.

— Не бойся. — Гарри поцеловал Драко в затылок.

— Я занимался сексом с Мирабеллой Фрост.

— О.

Они сидели в полной тишине, пока Драко не издал короткий смешок.

— Только «о»? — Он снова потерся о руку Гарри. — Нет, я не принуждал ее, если ты думаешь об этом, хотя Фрост, несомненно, именно так и считает.

— О, ну, это хорошо.

— Теперь холодный голос у тебя. — Драко повернул голову и поцеловал Гарри. — Я не только не принуждал ее, мне пришлось заставлять себя. Хочешь знать, как я сумел сделать это?

— Магия? — предположил Гарри.

— Я представлял тебя, идиот. — Драко прижался лбом ко лбу Гарри. — Каким же придурком я был, чтобы причинять тебе боль. Ревновать, а затем быть таким бестолковым…— Гарри заставил его замолчать поцелуем, но это была лишь временная мера. — А потом, чтобы находиться там, в поместье, со всеми этими выряженными в их лучшие мантии людьми и Мирабеллой, похожей на фарфоровую куклу, и подписание контракта ритуальными чернилами и все такое… и все, о чем я мог думать, — что я бы охотнее оказался на полу в подземельях вместе с тобой.

— Ты на полу в подземелье со мной.

— Ну, я имел в виду, в нашей комнате. — Драко запустил пальцы в волосы Гарри, задев свисающей частью веревки его глаза, но брюнет не возражал. — Я пережил этот полдень лишь благодаря тому, что в деталях представлял себе сценарий, где контракт подписывала не Мирабелла. Это был ты.

Сердце Гарри подпрыгнуло и забилось где-то в горле.

— Знаешь, в моем времени, с магами, которым нравятся другие маги, не обращаются как с… то есть… это не нужно было бы скрывать.

Гарри показалось, что он слышит, как Драко кусает губы.

— Но я был все еще зол на тебя и ревновал. Я был уверен, что как только я уйду, ты сразу же переспишь с Анисэтт или Хизер.

— Значит, ты переспал с Мирабеллой из мести?

— Наверно. Я понимаю, что в этом мало смысла. Я хотел знать, если ты мог, смогу ли и я? Смогу ли я вообще сделать это, сделать это с ней? И, тем не менее, я провел целый день, представляя себе, что она была тобой. — Драко расслабился немного, когда Гарри придвинулся ближе. — И ко всему прочему, она, ну, в общем, это она сделала первый шаг, по правде говоря.

— Крэбб сказал мне, что она всегда была на тебе помешана.

— И эта властолюбивая сучка решила, зачем ждать? В любом случае, свадебная церемония, которая состоится позже, — простая формальность. — Драко покачал головой. — Черт, Гарри. Я женат.

— Ты любишь ее?

— Нет.

— Ты хочешь быть с ней?

— Нет.

— Тогда почему бы тебе не отправиться вместе со мной в будущее? Я не собираюсь оставаться здесь вечно. Я знаю, что не останусь. — Гарри сжал ладони Драко в своих руках. — Я серьезно, — твердо добавил он, чувствуя себя в этот момент очень по-гриффиндорски. Смелым, импульсивным, добродетельным. — Идем со мной, тогда я всегда смогу быть рядом.

Драко молчал, и Гарри очень хотелось видеть сейчас его лицо.

— Откуда ты знаешь, что вернешься?

— Есть пророчество. О, господи, может, мне следует рассказать тебе об этом прежде, чем ты решишь отправляться со мной или нет. — Громадность того, сколького Драко не знал о нем, навалилась на него всем весом, и он отпрянул.

Драко повернулся и потянулся к нему.

— Я так понимаю, ты преодолел запрет на разглашение.

— Мне сказали, что он выветрится со временем. Завтра должен прибыть кто-то из Министерства, чтобы обновить его. Я… прости меня, — запнулся Гарри. Он чувствовал, как пылает лицо, хотя Драко не мог этого видеть.

— Простить за что?

— Я прошу сейчас тебя… сбежать со мной, а ты даже ничего не знаешь обо мне на самом деле. Вообще ничего. — Сердце Гарри стучало о ребра.

— Я знаю тебя, Гарри. Разве не это самое главное? — Теперь настала очередь Драко обнимать Гарри. Он перекинул веревки через голову брюнета и крепко прижал его к себе. — Или ты хочешь сообщить мне, что тоже женат?

Гарри фыркнул от смеха.

— Господи, с чего начать? Ладно, пожалуй, с самого начала. Мои родители встретились в Хогвартсе в семидесятых, а в 1980 году на свет появился я. В то время жил очень могущественный темный волшебник, который захватил власть, и мои родители сражались против него. Э, с этого момента история очень быстро становится очень сложной.

— А что, похоже, что я куда-то спешу?

— Да, конечно. — Гарри положил голову на плечо Драко. Впервые в жизни ему приходилось рассказывать кому-то историю о том, кем он являлся. Он вырос, не зная этого сам, но каждому магу и ведьме в Британии было известно, кто такой Мальчик-Который-Выжил. — В общем, как бы там ни было, появилось пророчество, в котором, в основном, говорилось о том, что я либо убью Темного Лорда, либо погибну от его руки. Когда я был младенцем, он пришел и убил моих родителей, а затем попытался убить и меня. Но из-за того, что моя мать отдала свою жизнь, чтобы спасти меня, я оказался под защитой древней магии. Я не умер, а Волдеморта поразило собственное проклятие.

— Значит, он мертв?

— К сожалению, нет. Он остался жив, хотя и еле-еле. Оказалось, что он расщепил свою душу на несколько частей и спрятал их в разных местах, поэтому, даже когда в него отскочила Авада Кедавра, он не умер. И теперь мое задание — найти все части его души и покончить с ним раз и навсегда.

Оба молчали. Гарри потерся щекой о плечо Драко.

— Есть еще две вещи, которые тебе следует знать, — сказал Поттер.

— Давай, — ответил Драко, расчесывая пальцами волосы на затылке Гарри.

— Первая — моя мать была магглорожденной.

— Я уже знал об этом, помнишь? Вся та история с заклятием Фроста на вход.

— Я… ладно. Твои воспоминания о той ночи были очень обрывочными, поэтому я хотел удостовериться…

Драко слегка дернул Гарри за волосы.

— Гарри. Почему это имеет значение?

— Просто ты из старинной чистокровной семьи, и…

— И ты считаешь, что мы все такие, как Фросты.

Гарри задумался над тем, как бы объяснить:

— Дело в том, что в моем времени Малфои в этом отношении гораздо хуже Фростов. То же и с Волдемортом. Он только тем и занимается, что настраивает волшебников против магглов и магглорожденных.

— Хотелось бы думать, что Малфои не такие ограниченные, как Фросты.

Гарри вдруг сжал запястье Драко.

— Мне только что пришла в голову ужасная мысль.

— Какая?

— Мирабелла Фрост теперь уже Малфой. Может быть, поэтому твои… потомки стали такими… подонками. — Он обмяк в руках Драко. — И теперь я понимаю, что из-за этого не могу забрать тебя с собой. Ведь ты должен зачать наследника.

Драко тоже раскис, но не настолько, чтобы не пошутить слегка мрачно:

— Тогда, полагаю, это означает, что Финеас Блэк не убьет нас утром. Что еще ты хотел рассказать мне?

Вагон мыслей брюнета так основательно сошел с рельсов из-за осознания того, что он должен будет оставить Драко здесь, что Гарри забыл, о чем еще хотел сообщить.

— О, просто… помнишь, я говорил тебе о Драко Малфое из моего времени?

— Помню.

— В общем, мы враги. С самого поступления в Хогвартс. Он на темной стороне, и многие, без предупреждения бросят в тебя заклятием, приняв за него. — Огонек надежды, который вспыхнул в сердце Гарри, затрепетал как на ветру. — И нет никакой гарантии, что я выживу в схватке с Волдемортом. — Гарри понял, что по щекам снова текут слезы, пока он прижимается к коже Драко и слегка вздрагивает.

Блондин обнимал его и обнимал, а потом негромко заговорил, когда всхлипы стихли настолько, чтобы его было слышно:

— Знаешь, я обязательно отправлюсь с тобой. Непременно пойду и буду сражаться с твоим Темным Лордом плечом к плечу с тобой. Я сделаю все, чтобы быть рядом, Гарри.

Казалось, это немного ободрило брюнета, и они снова начали целоваться, обнимаясь в темноте. Никакой спешки, никакого желания, кроме одного — быть вместе.

Когда они оторвались друг от друга, Гарри произнес:

— Все злодеи по очереди. Лестрандж собирается передать нужные воспоминания сотруднику Министерства, когда тот прибудет завтра. Или попытается сделать это. Он должен как раз сейчас разливать их по пузырькам. Нам необходимо быть уверенными, что Блэка посадят за то, что он сделал с тобой.

— Кстати говоря о нем, — сказал Драко. — Мы оба должны будем на 100% закрыть сознания, когда он вернется. После всего, что ты рассказал мне… — Драко сдул щеки. — Мерлин и Моргана, Гарри.

— Как думаешь, нам следует вернуться на крюк? Я мог бы сейчас перенести нас обоих по воздуху. — Гарри поднялся на ноги. — То есть, если я отыщу его в темноте.

— Мы недалеко ушли от него. Если ты левитируешь меня немного вверх, я попробую нащупать его в воздухе.

— Думаю, я лучше сделаю это маггловским способом. — Гарри отыскал руками Драко, перекинул связанные запястья через его голову и затем, опустив их ниже, обхватил блондина за бедра и приподнял.

— Нашел. — Цепи негромко звякнули над головой. — Все, отпускай меня.

Гарри медленно опускал его, пока Малфой снова не коснулся пола кончиками пальцев. Брюнет вывел связанные руки через ноги Драко, заставляя того слегка покачнуться на цепи и протестующее замычать. Положив руки ему на живот, Гарри остановил колебания, закинул одну ногу на бедро Драко и левитировал себя немного вверх. Он обхватил блондина второй ногой, поднял руки над головой и медленно, словно пушинка, опустил путы на крюк.

Драко застонал, и Гарри почувствовал горячий и твердый член, скользнувший между его ног, когда он отпустил бедра Малфоя и сам повис на цепи.

— Гарри…

Эта интонация, выдававшая нестерпимое желание, острую потребность, и Гарри почувствовал, как его собственная эрекция начинает прижиматься к животу Драко. Он плотно свел ноги вместе, зажав между ними член блондина. Выгибая спину, юноша начал двигать бедрами так, чтобы создать трение. Драко постанывал, в такт Гарри толкаясь навстречу.

Малфой запрокинул голову.

— Мерлин, как хорошо. Не знаю, смогу ли я кончить таким способом, но…

— Давай попробуем, — перебил Гарри. Не только Драко умел шутить по-черному: — Если директор убьет нас утром, это может быть нашим последним разом.

— А я еще думал, что это я здесь озабоченный, — сказал Драко, прежде чем потереться носом о губы Гарри и поцеловать его, продолжая толкаться в тесное пространство между сомкнутыми бедрами и яичками. Брюнет еще сильнее сжал ноги, и Драко гортанно застонал. Они продолжали в таком духе несколько минут, пока оба не взмокли, а их возбуждение не стало болезненным. Юноши остро нуждались в точке опоры, в полноте ощущений.

— Сейчас, — произнес Гарри. Он снова произнес заклинание левитации, приподнимаясь в воздухе до тех пор, пока не смог снять с крюка руки.

— Куда ты?

— Вниз, — просто ответил Гарри, прослеживая ладонями путь по разгоряченному торсу к напряженному члену. Затем он сжал его бедро одной рукой (веревки не были настолько длинными, чтобы позволить ему обхватить блондина обеими руками) и провел губами по истекающему смегмой кончику пениса. Он облизался и почувствовал на языке соленый привкус. Не удержавшись, юноша жадно лизнул дырочку на головке.

Драко дрожал, повиснув на цепи, не в силах больше опираться на пол.

Гарри нежно мял пальцами яички, успокаивая, и облизывал головку, затем втянув ее в рот. Он спустился по воздуху чуть ниже, вбирая в себя больше, и притянул блондина за бедро, чтобы заглотить член как можно глубже.

Гарри сосал у Драко долгие минуты, настолько потерявшись во вкусе и ощущении своего любовника у себя во рту, что позабыл и о темнице, и о Блэке, и вообще обо всем на свете, кроме того, что ему необходимо поддерживать левитацию. Долгое, томительное сосание, лишенное всякой спешки. Но тут Драко начал резко вскидывать бедра, и звон цепей вернул черноволосого юношу в реальность. Гарри выпустил член изо рта, оставив его сочиться смегмой.

Но протест Малфоя умер в зародыше, как только он почувствовал, что любовник снова обхватил его бедра ногами. Приняв в воздухе при помощи чар левитации лежачее положение, Поттер придвигался ближе до тех пор, пока член Драко не оказался прямо в ложбинке между его ягодицами.

— Ты уверен, что сумеешь сделать это? — спросил Драко хриплым голосом.

— Да, уверен, — ответил Гарри. Он нажимал пятками на ягодицы Драко, притягивая ближе, пока член не преодолел сопротивление тугого кольца мышц и не вошел в него до конца. Малфой выругался от нахлынувших ощущений.

Теперь, когда Малфой погрузился в него, Гарри смог немного приподняться и обхватить руками лицо Драко, вовлекая его в глубокий поцелуй. Юноше казалось, что от поцелуя к низу, туда, где глубоко в нем был любовник, устремлялись горячие импульсы. Он прижал ноги к бедрам блондина и наклонил верхнюю часть тела вперед, снимаясь с члена. Затем парень снова начал притягивать Драко пятками, погружая его глубоко в себя.

— О, — прерывисто простонал Драко, — о, боже.

Гарри усмехнулся в темноте и повторил все заново. Каждый раз, когда блондин погружался в него, Гарри казалось, словно от пупка по всему телу разлетаются искры. Ощущения обострились, когда он стал помогать себе насаживаться не только ногами, но и левитацией. Он нанизывался на член Драко все быстрее и быстрее, пока для него не стерлась граница, разделяющая ощущения от парения, от проникновения и от трения собственного члена о скользкий от пота живот Малфоя.

Оргазм накрыл его неожиданно. Вот он взбирался на гору, а уже падал… Теплые струи оросили его грудь и голый живот Драко. Брюнет упустил из-под контроля заклинание левитации, но лишь чуть-чуть соскользнул вниз, благодаря тому, что практически висел на Драко. Более того, то, что юноша сжал ногами бедра Малфоя, чтобы удержаться, и то, что внутри него все еще судорожно сокращались мышцы, — все это заставило и Драко с криком кончить. Гарри еще крепче вцепился в него, чтобы не свалиться, когда блондин слегка оттолкнулся мысками от пола, пытаясь войти в него последний раз как можно глубже, и помог ему при помощи магии и собственных ног.

Не дожидаясь, пока дыхание выровняется, Гарри впился в губы Драко.

— Никогда не смогу насытиться твоими губами, — выдохнул он. — Все из-за того, что ты раздразнил меня в тот первый раз.

— Когда?

— На «Правде или Вызове». — Гарри снова его поцеловал.

— Это было сто лет назад, — сказал Драко. — Разве нет?

На самом деле с того времени прошло менее двух месяцев, но Гарри не стал спорить. Он оттолкнулся вверх, закрепил свои путы за крюке и затем расслабленно повис на цепи.

— Пожалуйста, скажи, что ты умеешь накладывать очищающие чары без помощи палочки, — умоляющим голосом спросил Гарри, когда попытался представить себе реакцию Финеаса Блэка, обнаружившего их висящими здесь всех в сперме.

Он почувствовал щекой, как улыбнулся Драко.

— На себя могу. Но насчет тебя не уверен. Сейчас попробую.

Спустя несколько секунд, Гарри почувствовал на коже покалывание. Без света было проблематично проверить результат, но ощущения были куда приятнее.

— Спасибо. Сейчас я постараюсь уменьшить нагрузку на твои руки. — На самом деле он не был уверен, что у него получится. Левитирование самого себя было похоже на своего рода аппарацию. Юноша мог сконцентрироваться на своем теле, своих внутренних ощущениях, и таким образом пустить через себя собственную магию. Но распространить ее на Драко…

Но все оказалось не так трудно, как он поначалу думал. Может, небольшое расстояние между ними и близость, которую они только что разделили, способствовали этому. Было легко представить Драко продолжением себя, и вскоре парни невесомо парили в воздухе, прижавшись щеками.

— Гарри, — прошептал Драко, — у меня такое ощущение, будто я лежу на огромной кровати с настолько мягкой периной, что с трудом чувствую что-либо. — Он зевнул.

— Хорошо, — отозвался Гарри. — Поспи, если можешь. — И словно слова Гарри были заклинанием, Драко уснул.

[В следующей главе: Полет].

* (п/п:) Pyramidus — конус; Inturbidus — тихий.

** (п/п:) Сассекс — графство в Великобритании, теперь разделенное на Восточный и Западный Сассекс; а также одноименное королевство на территории графства Сассекс, просуществовавшее в VI-VIII вв.

Количество слов: 6 272.

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Интриги и еще раз интриги.

Гарри не спал, а вместо этого поддерживал заклинание левитации, практически на уровне собственного дыхания. Его концентрация и сознание расширились, поскольку он впал в медитативное состояние, думая лишь о магии, накатывающей внутри, словно волны прибоя, в такт его дыханию.

Из-за состояния транса, в котором он пребывал, юноша не представлял, сколько времени уже прошло, но, в конце концов, Драко проснулся.

— Уже утро? — сонным голосом поинтересовался он.

— Без понятия, — ответил Гарри. — Жаль, что чары пробуждения в нашей комнате не могут достать сюда.

Драко кивнул в ответ.

— Долго я спал?

— Не знаю точно. Максимум — несколько часов. — Гарри потерся щекой о щеку Драко. — Поспи еще, если хочешь.

— Ты поддерживал нас все это время?

Гарри кивнул.

— Это не трудно, если я чувствую себя собранным и… счастливым. — «Каким я чувствую себя рядом с тобой», — добавил Гарри про себя, но вслух не сказал. Он ни за что не позволит себе мысль о том, чтобы оставить Драко здесь.

Хотя на задворках сознания имелось кое-что, что не давало ему покоя:

— Ты серьезно говорил тогда, что тебе не нравилось… твое прозвище?

Он почувствовал, как поник Драко.

— Я действительно ненавижу его. Но прости, я был таким…

— Забудь. Я тоже был бы зол, если не больше, будь я на твоем месте, — полушутливо сказал Гарри.

Тем не менее, голос Драко был тих и серьезен:

— Ты не знаешь, на что я действительно способен.

— Извини, конечно, — возразил Гарри, — но, думаю, что знаю. Да и я не был так уж вежлив с тобой. — Он слегка задрожал, и заклинание чуть ослабло, так, что он почувствовал, как путы врезались в запястья. — Господи, когда я увидел тебя там, в холле, возвращающимся из лазарета… я просто поверить не мог, что это был ты. — Гарри почувствовал стыд при воспоминании об этом. — У тебя было такое горькое, озлобленное выражение лица, твои глаза и волосы изменились, и я принял тебя за своего врага, который пришел из будущего, чтобы убить меня.

— И ты собирался отправить меня заклинанием туда, откуда я возвращался.

— Собирался.

— В том случае, если бы у меня была палочка. Ты до мозга костей чертов гриффиндорец, да?

— Наверно…

Но звук вспыхнувшего камина пресек все дальнейшие разговоры. Гарри повернул голову, ожидая увидеть Финеаса Блэка.

Но, вращаясь в зеленых языках пламени, в комнату ввалился Гай Лестрандж. Факелы на стенах вспыхнули и осветили мужчину — вид у него был не лучший: рукав порван, из пореза над глазом шла кровь. Слизеринский декан споткнулся и растянулся на полу, из его руки выкатились два тонких деревянных предмета.

— Акцио, палочка! — выкрикнул Гарри и поймал принадлежащую ему вещь. В следующее мгновение он и Драко прижимались к полу: блондин также призвал свою палочку, а Гарри бросился к банке дымолетного порошка в тот момент, когда камин снова вспыхнул.

— Ступефай! — выкрикнул Гарри, прежде чем фигура успела хотя бы выйти из пламени. Его заклинание было блокировано щитовыми чарами.

Зато заклятие Драко достигло своей цели: Финеас Блэк пошатнулся и упал, и блондин заорал:

— Быстрее! — Он подхватил Лестранджа, который был, похоже, не в состоянии подняться самостоятельно.

Гарри поддержал профессора под вторую руку и зачерпнул горсть дымолетного порошка.

— Мы сможем переместиться все вместе?

— Да, но куда?

Блэк застонал и начал подниматься на ноги.

Гарри бросил порошок в камин.

— Класс нумерологии! — выкрикнул парень, надеясь, что их вынесет туда, а не прямо в кабинет директора, где, скорее всего, они оказались бы в ловушке.

Парни вывалилась из камина в пустой класс, спотыкаясь и откашливаясь от сажи, стараясь удержать бессознательного Лестранджа.

— Слава богу, — облегченно выдохнул Гарри, стремительно направляясь к двери. — Пошли!

— Куда мы?

— Мы же на седьмом этаже, так?

— Да, но…

— Быстрее! — Гарри, наконец, догадался наложить на Лестранджа чары левитации, и парни вытолкнули парящее тело через дверь и рванули по коридору. Они преодолели еще два поворота, и Гарри понадеялся, что задуманное осуществимо.

Он прошелся на одном месте туда-сюда три раза, пока Драко недоуменно наблюдал за ним, повторяя про себя: «Мне нужно такое месте, где я буду в безопасности от Финеаса Блэка. Мне нужно такое месте, где я буду в безопасности от Финеаса Блэка. Мне нужно такое месте, где я буду в безопасности от Финеаса Блэка».

Мерцая, в стене появилась дверь, и Драко ругнулся:

— Как ты это сделал?

— Расскажу, как только мы окажемся внутри. — Поттер открыл дверь, и юноши втолкнули в комнату Лестранджа, захлопнув за собой дверь. На ней имелся огромный засов (Гарри никогда раньше не видел подобных), и парень с облегченным вздохом запер на него вход.

Они оказались в комнате, напоминавшей класс, но без парт и окон. Сотни свечей в настенных углублениях и на люстре делали помещение ярче и теплее. В центре комнаты лежал круглый плетенный ковер, а на нем располагался небольшой, такой же формы, деревянный столик, на котором покоился алый с золотыми буквами конверт.

— Это Выручай-комната, — пояснил Гарри, обводя пространство рукой. — Она как бы дает каждому то, что ему нужно, ну, в разумных пределах.

— Мне бы не помешала сейчас какая-нибудь мантия, — указал на себя Драко, — а профессору — лечь, а также глоток зелья для свертывания крови.

Гарри огляделся вокруг.

— Положи его на эту кровать. А зелья ты, вероятно, найдешь в тумбочке, которая стоит рядом. А я загляну вон в тот шкаф.

Он потянул на себя две гардеробные дверцы и обнаружил, что внутри тот разделен на две половины: одна была заполнена одеждой зеленых и серебристых цветов, другая — красных и золотых. В нижнем выдвижном ящике Гарри нашел галстуки, а под ним — обувь. Гарри сглотнул. Там оказались пара ботинок высотой до лодыжек из драконьей кожи, какие любил Драко, и совершенно новенькие белые кроссовки с синей полоской.

— Как она узнала? — спросил брюнет сам себя.

К нему присоединился Драко.

— Думаешь, она знает то, чего не знаем мы? — Блондин взмахнул палочкой, накладывая на обоих очищающее заклинание, и затем начал натягивать одежду.

Гарри не удивило то, что все подходило им по размеру.

— Как себя чувствует профессор?

— Без сознания. Хотя кровь больше не идет. — Драко пропустил волосы сквозь пальцы. — Как я выгляжу?

Гарри улыбнулся.

— Держу пари, если ты закроешь дверцу, то обнаружишь на ней зеркало.

Конечно, оно там было. Гарри натянул брюки, но с галстуком возиться не стал. Сверху он надел мантию, главным образом для того, чтобы палочка в кармане была под рукой.

— Так, этот конверт должен что-то значить, иначе бы его здесь не было.

Драко добрался до него первым, взяв пергамент тонкими пальцами.

— На нем твое имя.

Гарри никогда раньше не слышал, чтобы Комната общалась напрямую, но решил, что это не так уж и странно.

— Открой, тебе придется читать его мне.

Драко просунул палец под восковую печать, вскрыл ее и достал из конверта письмо, состоящее из нескольких листов. Он начал читать.

— Дорогой Гарри, — произнес Малфой вслух, — если ты читаешь это, значит, ты, наконец, догадался обратиться к Выручай-комнате за помощью. С твоей стороны действительно было умным решением оставить письма для меня в библиотеке.

— Гермиона! — воскликнул Гарри. Он издал радостный вопль и подпрыгнул в воздухе, как будто только что поймал снитч. — Это моя подруга из моего времени! Я писал ей письма и оставлял их в книгах в библиотеке! Я даже не рассчитывал, что она действительно найдет их! — Он обнял Драко за талию и всмотрелся в письмо. — Продолжай. Что там еще написано?

— Думаю, нам лучше сесть, — предложил Драко. — Оно длинное, а мы устали.

— Как насчет вон того дивана? — Гарри сумел вообразить предмет мебели, стоящий у стены.

Они с Драко устроились на нем, и блондин продолжил читать:

— Во-первых, ты был прав — это действительно та ниша, что рядом с классом зелий, и если бы ты не положил за картину то перо, возможно, ты не читал бы сейчас это письмо, — Драко посмотрел на Гарри. — Ниша? Картина?

— Помнишь, тот первый день, когда я появился? В твоем классе на зельях? — Гарри улыбнулся, вспоминая этот момент. — Я направлялся туда по коридору, когда Винсент Крэбб — думаю, это потомок Гектора — толкнул меня в находившуюся там нишу. Я быстро выбрался оттуда, влетел в класс и… в твой класс. Я решил, что, возможно, эта ниша — один из пресловутых исчезающих коридоров Хогвартса, но я не знал, вернет ли он меня обратно. Что она говорит по этому поводу?

— Я поспрашивала портреты в картинных галереях, и нам, наконец, удалось найти ведьму, которая предположительно была на той картине. Понадобилось некоторое время, но профессор Дамблдор, в конце концов, смог узнать от нее нужную нам информацию.

— Дамблдор? — Это имя словно электрический разряд прошло сквозь Гарри. — Он жив?!

Драко продолжил читать:

— Тебе нужно быть очень, очень осторожным, Гарри. Если помнишь по нашему опыту с маховиком времени, исказить временную линию и нарушить ход истории практически ничего не стоит. По правде говоря, я нашла твое первое письмо, когда мы учились на третьем курсе. Я тогда пользовалась маховиком времени из-за своих занятий. Именно тогда я начала изучать всю литературу в Хогвартской библиотеке, посвященную времени. Мне много лет было известно, что однажды ты окажешься в прошлом, но я не могла рассказать об этом. Единственный, кроме меня, кто знает, — это Дамблдор.

— О. — Гарри сник. — Значит, они все продумали, даже прежде чем я исчез.

— Что такое? — Драко прервал чтение, чтобы сжать руку Гарри в своей.

Гарри сглотнул комок в горле.

— Альбус Дамблдор был самым великим магом, которого я только знал. Он был директором в моем времени. И пару месяцев назад его убили… — Гарри смолк, не в состоянии вымолвить больше ни слова, и уставился на Драко с виноватым выражением на лице.

Малфой начал узнавать этот взгляд.

— Только не говори, что его убил мой правнук.

— Эм, ну, вообще-то, он пытался. Но не смог этого сделать. За него закончил… другой. — Гарри было интересно, какова сейчас стала жизнь Драко Малфоя как Пожирателя Смерти. Или Волдеморт расправился с ним за то, что он провалил задание с Дамблдором? Гарри положил подбородок на плечо Драко. — Продолжай читать.

— Чтобы вернуться обратно, ты должен подойти к нише и произнести вслух заклинание, которое я приложила к письму. Оно довольно-таки сложное, а тебе нужно будет выполнить его идеально, поэтому я бы посоветовала выучить его наизусть вместо того, чтобы читать с листа. Заклинание заставит нишу совершить следующую серию скачков, и ты окажешься снова в 1997 году примерно на неделю позже, чем исчез. Это самое ближайшее время, которое мы смогли подобрать, чтобы ты не пересекся с самим собой — это могло бы создать некоторые сложности. И еще, Гарри, — насколько нам известно, ниша будет находиться в 1926 году с шестого по двадцать шестое октября. Поэтому необходимо, чтобы ты совершил скачок именно в этот период.

— Это завтра, да? — Гарри посмотрел на свои часы. — Нет, подожди… это сегодня!

Драко переместил листок в конец и пробежал глазами заклинание.

— Оно полностью на латинском, — заключил он.

— Еще бы, — ответил Гарри. — Пропусти эту часть письма. Что на следующей странице?

— Письмо продолжается. Ты задавал мне некоторые вопросы, и я уверена, Министерство не одобрило бы, если бы я ответила тебе, но они не посвящены в дело, и еще я знаю, что ты не спрашивал бы, если б это не было для тебя важно. Как только я начала искать на них ответы, в общем, мне стало ясно, что здесь сокрыта тайна и, может, даже опасность, и вот, что я выяснила. Гарри, нам нужно, чтобы ты вернулся.

Гарри почувствовал, как напрягся Драко.

— Что там? Почему ты остановился?

Рука Драко, которой он держал листы, слегка дрожала, и блондин посмотрел на Гарри.

— Тебе понадобятся очки, чтобы выучить это заклинание.

— Но у меня… о, черт. — Брюнет почувствовал, как отвис карман его мантии. — Иногда я такой бестолковый. — Он вытащил из внутреннего кармана очки и надел их. — Ну, что ж, они, конечно, не идеальные, но довольно сносные. Думаю, это по большей части из-за всей этой «несовместимости-магии-с-глазами».

Драко кивнул, уставившись в ковер.

— Вот.

Он передал пачку листов Гарри. Брюнет отыскал глазами место, на котором остановился Малфой.

— О. — Там, аккуратным почерком Гермионы, был выведен следующий абзац:

«Ты интересовался двумя людьми, в частности — Драко Малфоем и Регулусом Блэком, но я проверила также третьего человека, потому что мне кажется не случайным, что Финеас Найджелус Блэк умер в 1926 году.

Драко Малфой — это прадедушка того Драко, которого мы знаем. Он действительно женился на Мирабелле Фрост, об этом есть запись в Министерстве, но нет никаких документов, подтверждающих, что он закончил Хогвартс. Мне пришлось искать очень тщательно, но оказалось, что он так никогда и не закончил школу, а его исчезновение скрыли. Записи очень отрывочны, даже в Ежедневном Пророке нет ничего по этому поводу. Упоминание, которое я обнаружила, было из желтой прессы, о том, откуда у Мирабеллы в действительности сын (Абраксас, который был отцом Люциуса), если его отец исчез еще до его рождения. Регулус Блэк тоже исчез, так и не окончив школу. Ты знал, что Финеас Блэк был признан самым худшим директором за всю историю Хогвартса?»

Драко начало трясти.

— Он убьет меня, как убил Реджа, — произнес он.

— Не убьет. — Гарри взял блондина за плечи. — Ты не знаешь этого наверняка. Я не позволю ему.

— Гарри… — Драко справился со своим страхом, но его глаза до сих пор были широко раскрыты.

— Послушай меня, разве не ясно, что это значит? Вы с Мирабеллой зачали ребенка. Но ты исчез до того, как он родился.

— Это означает, что она забеременела, когда мы… — Драко сильно сжал гаррины руки. — В поместье. А если Блэк убьет меня сейчас? Это ничего не изменит.

Но у Гарри в груди билась сумасшедшая надежда.

— Я думаю, это означает, что ты отправишься со мной. Ты исчезнешь в мое время. — Он притянул Драко и крепко прижал к себе. — Я не оставлю тебя.

Они сидели, обнявшись, долгое время, пока с кровати не послышался стон Лестранджа.

— Я проверю его, — сказал Драко. — Ты должен прочитать еще две страницы.

Гарри неохотно выпустил блондина из объятий и продолжил чтение. Следующая страница была написана более твердым почерком, все еще гермиониным, но, должно быть, она писала это уже через несколько лет.

Гарри, ты должен быть очень осторожен. Тебе необходимо убедиться, что ты не оставишь после себя ничего, что могло бы нарушить временную линию. Я пишу это спустя три дня после того, как ты исчез. Настолько мы с Роном можем сказать, с собой у тебя были школьная сумка, плащ-невидимка и кое-какие книги. В особенности, серьезные неприятности мог бы доставить учебник по истории. Будем надеяться, что ты уже сжег все свои книги. Мне хотелось бы думать, что тамошнее Министерство заставило тебя это сделать. Убедись, что все остальное либо тоже уничтожено, либо вернется с тобой в наше время. Профессор МакГонагалл и я будем ждать тебя, когда ты появишься. Еще одним плюсом при временном скачке, который перенесет тебя сюда, является то, что он произойдет в десять часов вечера, так что коридоры будут пусты. У тебя получится, Гарри, мы знаем, что ты сможешь.

Эта страница была подписана внизу, как будто Гермиона полагала, что это будет последняя часть письма. Но в пачке имелся еще один лист. Гарри пробежался по нему глазами, а затем вчитался в текст более внимательно. Там было написано следующее:

Завтра, если все получится, ты появишься. Ты нужен нам здесь, Гарри. Я понимаю, что это заманчиво — остаться в мире, где нет Сам-Знаешь-Кого. Но у нас произошло много событий. Этим утром авроры преследовали Снейпа и Малфоя. Малфой был убит в сражении, но у нас есть Снейп. Ты нужен нам.

Гарри посмотрел в другой конец комнаты, где Драко, теперь единственный Драко, стоял на коленях рядом с Лестранджем и тихо разговаривал с ним. Юноша почувствовал странную пустоту, словно он находился во сне и все вокруг было нереальным.

Другой Драко был мертв. Умер. Самодовольный слизеринец, который постоянно раздражал Гарри все эти годы, который впустил в Хогвартс Пожирателей Смерти, который пытался убить Дамблдора, умер. Это казалось нереальным.

Но Снейп. У них был Снейп. Гарри сжал руки в кулаки, задаваясь вопросом, куда был заключен Снейп и кто над ним работал. И им нужен был Гарри. В его голове прокручивались картинки того, чем сейчас, должно быть, занимается Орден Феникса. Но юноша не мог оторвать взгляда от белокурого слизеринца, находившегося всего в нескольких ярдах от него и слегка кривящего губы в улыбке, видно, сказав или подумав о чем-то с сарказмом. Гарри вздохнул. Казалось, сейчас они были в безопасности — засов на двери, очевидно, должен был свидетельствовать, что Комната не впустит никого постороннего. И если им действительно посчастливилось, то Блэк даже не знал, куда они подевались.

Финеас Блэк умер в 1926 году. Драко Малфой-старший испарился. Гарри должен вернуться обратно в подземелья за своими книгами, а также выучить страницу с заклинанием на латинском.

Дел было по горло. Драко подозвал его рукой, и Гарри подошел к кровати, где находился Лестрандж.

— Как Вы себя чувствуете, профессор?

Мужчина сейчас сидел. Выглядел он немного бледным, но все же неплохо, если не считать засохших пятен крови на лице. Гарри пробормотал тихое «Тергео», чтобы убрать их, и затем сел, скрестив ноги, рядом с Драко.

Лестрандж улыбнулся.

— Ну, благодаря вам обоим, я жив и здоров.

Гарри пожал плечами.

— Именно Вы принесли нам наши палочки.

— Да, потому что Блэк, вероятнее всего, прикончил бы меня на месте, если бы вы не смогли отразить его нападение. Поэтому мы в расчете.

— Я так понимаю, что Вы пытались поговорить с министерским служащим. — Гарри сдерживал свое опасение.

— Я говорил с ним, и вы можете поблагодарить профессора Галлвинг за ее участие в этом. — Он поднял ладонь, останавливая дальнейшие расспросы. — Я все вам расскажу, дайте только передохнуть. У меня слегка пересохло в горле.

Гарри налил воды в кубок, стоящий на тумбочке с лекарствами, и передал его мужчине. Лестрандж сделал глоток и затем начал свой рассказ:

— Итак. Мы знали, что сотрудник Министерства (тот же самый, что и в прошлый раз — Голлант) прибудет ровно в девять утра, и я решил, что Блэк, вероятно, не выпустит вас до конца завтрака. Галатея, благослови ее гриффиндорскую душу, подлила Блэку зелье, пока тот был на утренней прогулке. Думаю, он упал лицом прямо в свою овсянку при всех в Большом зале. — Лестрандж выглядел очень довольным и Гарри не мог не улыбнуться, представив себе это зрелище.

Лестрандж продолжил:

— Правда, этого было недостаточно, чтобы вырубить его надолго, но мне хватило времени, чтобы встретить министерского служащего в его кабинете, передать ему воспоминания и сказать несколько слов о творящихся в школе отвратительных вещах. Поначалу он не очень-то верил мне, но когда из камина появился Блэк с палочкой в руке и напал на меня… ну, в общем, думаю, это вполне убедило его. — Мужчина потер в удовлетворении руки.

— А с профессором Галлвинг все в порядке?

Взгляд мужчины затуманился.

— Думаю с ней все нормально, потому что, насколько я знаю, она больше не пересекалась с директором после того, как подлила ему зелье. Его направили из Зала в больничное крыло, и я полагаю, что он прямо оттуда через камин отправился в свой кабинет.

Драко накрыл руку Гарри своей рукой.

— Я уверен, что с ней все хорошо.

Гарри кивнул.

— Надеюсь. Интересно, что происходит сейчас снаружи? Думаете, Блэк не стал бы поднимать шум? Как Вам кажется, сколько времени пройдет, пока они вернуться за ним?

— И сможет ли Блэк не пускать в Хогвартс Министерство, если захочет? — Драко выглядел задумчивым. — Сколько мы можем находиться здесь?

— Ну, думаю, в этой комнате мы в безопасности, но оставаться здесь мы можем только до ужина, если я хочу вернуться в свое время. — Гарри принялся пересказывать профессору содержание письма, и мужчина серьезно кивал, соглашаясь.

— Тогда мне лучше следует начать заучивать это заклинание, — заключил Гарри, и вернулся на диван, чтобы устроиться поудобнее. Едва только сев, он почувствовал накатывающую на него сонливость. Юноша широко зевнул.

— Может, тебе следует немного вздремнуть? — предложил Драко. — Кроме того, я четыре года учил латинский, прежде чем пошел в Хогвартс. Дай, я посмотрю. — Драко вытащил из ослабевших пальцев брюнета письмо и присел. Гарри сбросил свои кроссовки, убрал в карман мантии очки и свернулся калачиком, втянув ноги под мантию, а голову устроив на коленях блондина. Когда он уже засыпал, то услышал словно издалека голос Лестранджа, который говорил Драко что-то насчет того, как им с блондином теперь будет легче жить, и смех слизеринца, звеневший словно серебряные колокольчики.

Проснулся Поттер от какого-то хруста, и понял, насколько голоден. Он сел и обнаружил, что лежал головой на свернутой валиком мантии Драко, пока сам блондин и профессор сидели на кровати, поглощая печение и запивая его чем-то, по запаху напоминавшим Ёрл Грей (п/п: крепкий сорт чая).

— Доброе утро, золотце, — растягивая слова, произнес Драко, насмешливо махая ему печеньем. — Кажется, мы открыли предел продовольственных запасов Комнаты.

— Что? — переспросил Гарри, потирая заспанные глаза и надевая очки. Это было, конечно, не то, что доктор прописал, поэтому все казалось слишком близким.

— Ну, мы были голодны, но все, что она нам предоставила, — это чай и печенье. — Блондин откусил кусочек печения и снова помахал им Гарри, на этот раз шутливо завлекая. — Хотя печение ничего.

— Не обращайте на меня внимания, — сказал Гарри, присоединяясь к ним и засовывая в рот сразу несколько печений, даже не запив чаем. — Теперь нам нужен план.

— Тебе следует просмотреть заклинание, — сказал Драко, передавая брюнету лист с латинскими письменами.

Гарри взглянул на пергамент.

— Да. Нам также нужно решить, как забрать мои книги и остальные вещи. Я подумывал о том, чтобы призвать их, но это несколько рискованно.

Лестрандж отпил чай.

— Ты раньше уже призывал вещи с такого расстояния?

Гарри кивнул.

— Свою метлу однажды. Хотя тогда там не было столько лестниц, коридоров и других препятствий на пути, да и сумасшедшего директора тоже не наблюдалось.

— Лучше всего будет, если мы просто тихо проскользнем в нашу комнату, — предложил Драко.

— Мы можем воспользоваться камином в моем кабинете, он намного ближе, — добавил Лестрандж.

Гарри покачал головой.

— Если Блэк до сих пор на свободе, он будет следить за каминами. Я знаю парочку потайных проходов, которые быстро выведут нас в холл. Лучше сделать это, когда все будут на уроках, иначе нас точно заметят.

Лестрандж встал с кровати, засунул руку во внутренний карман мантии и вытащил оттуда потертые серебряные карманные часы. Мужчина нажал на кнопочку, и крышечка откинулась назад. Гарриному взору предстали, как показалось юноше, крошечные, порхающие над поверхностью часов снитчи.

— Ланч закончился. Сейчас как раз начало очередного урока.

Гарри обменялся с Драко взглядами.

— Нам лучше отправляться прямо сейчас.

— Но ты еще не выучил заклинание, — напомнил Драко.

Гарри сложил пергамент и убрал в карман мантии.

— Знаю. Но ты выучил, разве нет?

Драко кивнул, в его взгляде улавливалось небольшое высокомерие. Гарри улыбнулся, заметив это.

— Верно. Тогда давайте выбираться отсюда. Профессор, Вы можете нас прикрыть? Давайте сначала за книгами, а потом сразу к нише. Используем Оглушающие и Щитовые чары, если попадем в беду, хорошо?

Остальные кивнули. Гарри отпер засов на двери и осторожно высунул в коридор голову. В поле зрения никого не было, кроме Барнабаса Спятившего на гобелене напротив. Гарри не нужна была Карта Мародеров, чтобы отыскать тайные проходы. Много раз они с Роном обходили стороной проказы Пивза и упрямые лестницы.

Спуск в холл занял у них всего несколько минут. Все было тихо, если не считать отдаленно звучащего в Большом зале чьего-то голоса, когда они бросились через открытое пространство к ведущим вниз лестницам. Гарри заметил краем глаза домовых эльфов, которые украшали Зал к Хэллоуину.

«Хорошо, мы уж почти добрались», — подумал Гарри, когда они достигли входа в слизеринскую гостиную. Здесь он остановился. Вход с легкостью мог быть заколдован так, чтобы предупредить кое-кого об их появлении.

— Приготовьте палочки, — сказал Гарри, прежде чем произнести пароль.

В стене появился проход в общую гостиную, и юноши стремительно двинулись в сторону арки, которой начинался коридор в их комнату. Они как раз достигли его, когда камин вспыхнул.

— Протего! — выкрикнул Лестрандж, блокируя что-то огромное и пылающее, вылетевшее на них из очага. — Идите, мальчики, идите! — Мужчина стоял под аркой, бормоча заклинания, которые у Гарри не было времени разобрать, потому что он ринулся к двери в конце коридора.

Драко произнес пароль и нажал на ручку, открывая дверь. Гарри схватил свою школьную сумку (плащ-невидимка, Карта, тетради, все было внутри), ногой вытолкнул из-под кровати небольшой сундук, в котором хранились его книги, и подпалил его. Юноша быстро огляделся проверить, не осталось ли еще чего-нибудь.

— Метла, Гарри, — подсказал Драко.

— Но она не…

— Не из-за временной линии, — перебил блондин. — Она может понадобиться нам.

Гарри кивнул и схватил стоящий за дверью Чистомет.

— Я буду скучать по этой двери, — сказал Гарри, когда они уже миновали ее и вернулись к Лестранджу.

С профессора градом катился пот, но он поддерживал завесу голубоватого тумана, сквозь который можно было разглядеть вспышки света и различного рода проклятия, которые отскакивали от щита. Мужчина взглянул на Гарри.

— Я смогу сдерживать его еще некоторое время, но наши собственные заклинания тоже не могут проходить сквозь пелену. Если я сниму ее, и мы втроем одновременно нападем, то нам может повезти и мы попадем в него.

Гарри покачал головой.

— Нам нужно заклинание, которое сможет преодолевать препятствия. — Затем он поднял свою палочку. — Профессор, Вы не знаете, действует ли Патронус на людей также, как и на дементоров?

— Мерлин и Моргана, Гарри, даже думать не хочу, откуда тебе вообще известно о таких вещах. Я думал, что будущее, из которого ты прибыл, было лучше и светлее? — Лестрандж поднял вверх свободную руку, чтобы не дать Гарри ответить. — Нет, нет, не говори ничего. Но да, — если ты сможешь создать телесного Патронуса, то он будет действовать по твоему приказанию.

Гарри кивнул. Он так и подозревал.

— Когда мой Патронус бросится вперед, снимите завесу, — предупредил Гарри.

— А мы в это время должны побежать? — спросил Драко.

Лестрандж перевел взгляд на метлу.

— Я бы сказал, что вам следует полететь. Я создам какие-нибудь Щитовые чары и сделаю все возможное, чтобы задержать его. Используйте столько времени, сколько понадобится, чтобы разделаться с тем заклинанием.

— Он прав. Спасибо, профессор. Мы бы ни за что не справились без Вас. — Гарри протянул руку, чтобы пожать левую ладонь Лестранджа, поскольку правой тот все еще удерживал завесу, но затем передумал и вместо этого обнял мужчину. Когда он отстранился, профессора обнял Драко. Мужчина прикрыл на мгновение глаза, прижав блондина сильнее к себе. Когда Драко отступил, Гарри заметил, что их глаза блестят, возможно, несколько больше обычного.

Брюнет перекинул левую ногу через Чистомет. Драко поступил аналогично, обхватывая одной рукой Гарри за талию, а второй держа наготове палочку. Свою Гарри направил на завесу и выкрикнул:

— Экспекто Патронум! — Из кончика палочки выскочил хорошо знакомый белесый олень и прошел сквозь пелену, рассеивая ее.

Гарри оттолкнулся от пола, и Чистомет рванул с места.

— Займись им! — крикнул Гарри, чтобы подстегнуть Патронуса, который перескочил через несколько предметов мебели, преследуя Блэка, в то время как темноволосый юноша перевел свое внимание на вход, который Драко заранее открыл заклинанием. Через мгновение они были уже в коридоре. Пламя факелов на стенах трепетало, когда Гарри проносился мимо по направлению к общим коридорам подземелий. Времени думать, что могло случиться, сверни он не туда или не успей вовремя притормозить, не было. Он просто летел, как умел, благодаря про себя отменные поворачивающие чары, наложенные на Чистомет, когда делал девяностоградусные повороты.

Они влетели в чуть более широкий коридор, и Гарри даже слегка увеличил скорость, когда стало ясно, что до класса зелий осталось совсем немного. Их мантии громко хлопали за спинами, пока они летели. Или это так кровь стучала у Гарри в ушах, что он слышал этот звук, даже когда они затормозили, миновав дверь кабинета зелий?

Ниша была на месте, словно дожидалась их. Мальчики вбежали в нее. Гарри прислонил метлу к стене, сумку сбросил на пол и вытащил из кармана мантии пергамент.

— Что мы должны делать?

Драко забрал у него пергамент и затем пристально посмотрел на картину, освещая себе обзор палочкой.

— Просто сделай так, чтобы мне никто не мешал, пока я буду произносить заклинание.

Гарри встал спиной к блондину, не касаясь, но достаточно близко, так, что чувствовал сквозь мантию жар его тела.

— Давай.

Драко начал читать по памяти заклинание. Для Гарри столько латинских слов одновременно звучало как молитва, и брюнет молился, чтобы все получилось, чтобы с Лестранджем ничего не случилось и чтобы вообще все было хорошо.

Драко продолжал декламацию. Его голос успокаивал, уверенно и плавно произнося слова, смысл которых Гарри не понимал, но ему это было и не нужно. «Эти слова означают, что мы будем вместе», — говорил он себе, и это все, что ему нужно было знать.

Затем раздался какой-то грохот — стук двери о камень. Кто-то ворвался в класс зелий, догадался брюнет. Потом он услышал сдавленный крик, а после — голос Блэка:

— Где они? Я знаю, что они где-то здесь, Гай. Ты можешь сейчас упорно молчать, но я видел, как промелькнуло… так, а что у нас здесь?

Гарри поднял палочку, когда Финеас Найджелус Блэк и Гай Лестрандж появились в поле зрения. Директор держал мужчину одной рукой сзади за мантию, второй прижимая к его горлу палочку.

— А-а, вот где вы оба, — произнес Блэк. Гарри практически не видел его за выставленным вперед Лестранджем. Парень не мог сделать точное попадание, не задев профессора, но и Блэк не мог атаковать, поскольку прижимал свою палочку к горлу мужчины. — Я обязан наложить на вас троих заклинание изменения памяти. И, похоже, начну я прямо с профессора.

Лестрандж качал головой, пытаясь глазами дать Гарри понять, чтобы тот оставался на месте.

— Я бы с большей охотой применил какое-нибудь неприятное заклятие, которое привело бы к кровоизлиянию в мозг, и со временем он бы умер от опухоли. Но это будет слишком легко выяснить при расследовании. Нет, нет, единственное решение — сделать так, чтобы вы трое подтвердили то, что я был ложно обвинен деканом Слизерина, с целью скрыть его собственные развратные действия. И, следовательно, он поместил в меня ложные воспоминания, чтобы меня сняли с поста директора.

Драко несмотря ни на что продолжал читать заклинание. Во взгляде Гарри появились гневные нотки, но он молчал.

— Лестранджа, конечно, пожизненно посадят в Азкабан за те ужасные вещи, которые он совершил со своим юным воспитанником.

— Я заслуживаю наказания, — заговорил слизеринский декан, и на мгновение Гарри показалось, что директор уже изменил тому память невербально. Но мужчина продолжил дальше: — Но ты был в тысячу раз хуже, Блэк!

— Оу, но у меня есть связи в Министерстве. Почему, ты думаешь, в отношении меня никто до сих пор не начал расследование? Все это держится в большом-большом секрете.

Гарри лихорадочно соображал. Если они с Драко исчезнут, заставят ли Лестранджа взять всю вину на себя? Но так было неправильно. Просто не было и все. Его внутренний слизеринский голос твердил ему молчать, дать Драко закончить заклинание, позволить Блэку злорадствовать и дальше, а потом, когда будет уже слишком поздно, просто уйти.

Но внутренний гриффиндорский голос был громче. Может, так на него действовала красно-золотая форма. Или, возможно, он просто настолько ненавидел Финеаса Блэка. Парень сделал шаг в их направлении, услышал, как на тон повысился голос Драко, который все же не перестал произносить заклинание, а затем — еще один.

— Ну-ну, мистер Поттер, не стоит совершать необдуманных поступков, — предупредил директор, неожиданно направляя на него палочку.

Палочка Гарри вылетела у него из руки. В следующее мгновение директор уже разрезал воздух своей палочкой, выкрикивая:

— Демето! — Брюнет увернулся от проклятия, а Лестрандж в это время выкрутился из хватки Блэка. Гарри услышал, как голос Драко повысился на октаву, но не смолк. Слизеринский декан вскрикнул, когда следующее заклятие Блэка ударило в него, и пропал из поля зрения Гарри. Парень снова встал на ноги, но палочка была вне досягаемости. Блэк встал в дверном проеме, его палочка была направлена на Поттера.

Но следующее заклятие было произнесено не голосом директора. Оно было сказано твердым, решительным тоном профессора Галлвинг. Финеаса Блэка подкинуло вверх, когда заклятие мощно ударило в него. Он врезался головой в каменный свод и затем свалился на пол, палочка выкатилась из его руки к ногам Гарри.

И тут Драко вдруг смолк, из ниши тоже не доносилось никаких звуков, и Гарри обернулся, чтобы посмотреть, что случилось.

Блондин упал на колени. Его мантия была разрезана от ягодицы до самого плеча. Пергамент выпал из рук.

— Драко! — Гарри бросился к нему и прикоснулся к тому месту на спине, где ткань пропиталась кровью.

— Я закончил его, — просто сказал слизеринец. Он моргнул, подняв затуманенный взгляд на Гарри. — Оно сработало?

В этот момент на ночном небе пейзажа появилась темноволосая ведьма на метле.

— О, дорогой! А вот и ты! Кто твой друг?

А в следующую секунду брюнет услышал визг Гермионы и почувствовал, как она обхватила его сзади руками так же, как он держал Драко.

— Гермиона, — с невероятным облегчением произнес он — заклинание сработало. Но сейчас значение имело лишь то, что его любимый истекал кровью у него на руках. — Помоги мне, — с отчаянием выкрикнул он, когда Драко повалился вперед.

И неожиданно одновременно зазвучали три голоса, один из которых принадлежал Гарри, пытающемуся объяснить им, что блондин не тот, за кого они его приняли, и что он был ранен каким-то режущим проклятием, пока МакГонагалл на одном дыхании причитала и произносила лечащие заклинания. Гермиона делала то же самое, только ее палочка была направлена на Гарри.

— Мистер Поттер, кровотечение остановилось, но я бы хотела как можно скорее отправить вас обоих в более безопасное место, и Вы сможете рассказать нам все, как только я буду уверена, что вы вне опасности. — Директриса говорила своим обычным деловым голосом, который подсказал Гарри, что Драко не был при смерти, хотя и до сих пор без сознания. — Присутствие здесь мистера Малфоя несколько усложняет ситуацию.

— Я должен забрать его… — начал Гарри, дотрагиваясь до того места на виске, где режущее проклятие частично задело его. До этого момента он даже не замечал этого.

— Да, Вы уже говорили, и судя по вашим ранам, вы оба попали в небольшую переделку перед отправлением. Я не отчитываю Вас.

— О.

— Но я считаю, что нам не следует оставлять Вашего друга здесь, пока мы не решим, что с ним делать. — Женщина поджала губы. — Собирайте свои вещи.

Гарри поднял сумку, собственную палочку… нет, это была палочка Блэка. Он положил ее в сумку и затем поднял свою с того места, куда она откатилась, врезавшись в стену. Рядом с Драко лежал небольшой черный ранец, который Гарри только заметил. Под портретом валялось перо, то самое, которое заколдовала профессор Галлвинг. Он взял его в руки.

— Это подойдет, — сказала МакГонагалл, превратив перо в портключ.

Спустя минут пятнадцать они были в гостиной дома номер двенадцать по Гриммаулд Плейс. Мадам Помфри выполняла распоряжения МакГонагалл и трансформировала диван в больничную койку. Гарри сел в кресло напротив кровати, когда медсестра перевернула блондина на живот. Одежда и белье Драко были порваны, так что сквозь прорези виднелась кожа. Помфри избавилась от испорченной ткани с помощью заклинания и ахнула при виде порезов и синяков, оставленных Блэком в Исправительной Комнате. Она дотронулась палочкой до затылка юноши.

Вздрогнув, Драко очнулся.

Тем не менее, первым он увидел Гарри, который нагнулся, чтобы погладить его по волосам, пока мадам Помфри применяла различные лечащие заклинания и наносила мазь.

— Вот и все… мистер Малфой, не так ли? — спросила она, вопросительно переводя взгляд с Гарри на директрису и обратно. Медсестра помогла блондину перевернуться на спину, и затем сказала: — Вы должны лежать неподвижно в течение нескольких часов, если не хотите, чтобы раны снова открылись и у Вас остались ужасные шрамы. Сможете, или мне следует обездвижить Вас?

Когда оба юноши расхохотались, она расценила это как согласие, и повернулась к Гарри, чтобы нанести на его лицо немного заживляющей мази.

— Спасибо, Поппи, — произнесла МакГонагалл, когда медсестра закончила, — за твою помощь и беспристрастность.

— Конечно, госпожа директор. Оставляю их на Ваше попечение, — с этими словами колдоведьма направилась к камину.

Директриса и Гермиона приняли это как сигнал сесть, но прежде чем профессор МакГонагалл успела произнести хоть слово, Гермиона опередила ее:

— Выходит, ты получил мое письмо?

— Да, — подтвердил Гарри. — Значит, ты и вправду с третьего курса знала, что это произойдет?

Гермиона кивнула.

— Слава богу, тебя не было всего неделю, это было легко объяснить.

Драко поинтересовался:

— Ты говорила людям, что он уехал в Лихтенштейн? — Парни снова рассмеялись.

— Тебе лучше молчать, — сказал Гарри, — иначе мадам Помфри действительно вернется и свяжет тебя. — Затем он прочистил горло: — Драко Малфой, познакомься, директор Хогвартса — Минерва МакГонагалл, а это — Гермиона Грейнджер.

— Очарован, — произнес Драко, кивнув каждой.

Профессор МакГонагалл кивнула в ответ.

— Гарри, думаю, тебе нужно объяснить нам, как так получилось, что мистер Малфой оказался с тобой.

Гарри и Драко обменялись взглядами.

— Ну, если вкратце, профессор, то, учитывая, что Гермиона выяснила насчет истории Малфоев, я пришел к выводу, что таинственное исчезновение Драко Малфоя в 1926 году изначально было делом моих рук.

— Это правда? — МакГонагалл бросила короткий взгляд на Гермиону, хотя он, казалось, не возымел должного эффекта.

Гарри сделал глубокий вдох.

— Думаю, нам лучше рассказать всю историю целиком.

Директриса приподняла бровь, как будто это был минимум, чего она ожидала.

Поэтому Гарри начал историю с самого начала: со своего появления в кабинете зелий профессора Галлвинг и того, как Драко поделился с ним учебником, как его определили в Слизерин, вследствие чего Драко стал его соседом, и затем про интригу с изменением памяти блондина. Малфой дополнял немного, пока Гарри рассказывал про события предыдущих шести недель. Сначала Поттер даже не замечал, что сжимает пальцы Драко в своей руке во время рассказа про все, что с ними случилось — кроме, естественно, некоторых деталей: о том, как Фрост разбил бокал, как Блэк использовал многосущное зелье, и обо всем остальном, что произошло с ними до их прибытия. Но затем он не только почувствовал, как Драко сжимает его пальцы в ответ, но и осознал, что женщины тоже это заметили.

— Профессор, — обратился Гарри к директрисе, поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки Драко, — думаю, мое путешествие в прошлое, возможно, имело больше пользы. Я имею в виду, что, похоже, без постоянного давления из-за беспокойства о Волдеморте и без… того, чтобы быть Мальчиком-Который-Выжил, я смог… — «Быть собой. Открыться. Влюбиться», — … многому научиться.

— Беспалочковой левитации и легилименции, Гарри? — с хитрецой во взгляде уточнила Гермиона. У брюнета возникло отчетливое ощущение, что она каким-то образом услышала невысказанные им вслух слова. — Очень впечатляет.

— Да, я многое узнал о магии, — подтвердил Гарри. — И о себе. — Он не знал, что добавить еще. В особенности о Драко.

Но во взгляде МакГонагалл тоже появились едва уловимые искорки, когда она произнесла:

— Ясно, что вы оба очень сблизились. Итак, у вас есть какие-нибудь соображения насчет будущего мистера Малфоя? Потому что у меня имеются некоторые предложения.

Гарри переплел свои пальцы с пальцами Драко. Будущее стало настоящим прямо на их глазах.

[В следующей главе: итак, наш рассказ подходит к концу.]

Количество слов: 1 881

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: однополый секс, употребление алкоголя.

Когда Гарри вернулся в гостиную, проводив МакГонагалл и Гермиону к камину на кухне, его голос уже охрип от многочасового разговора, и неожиданно у него сильно забилось сердце. Драко был здесь, сейчас, не в каком-то сне, а в настоящей жизни Гарри, в доме, который теперь принадлежал ему. От этой мысли брюнета захлестнули эмоции. Они только что два часа обсуждали различные варианты: следовало ли Драко закончить свое обучение в Хогвартсе, или стать шпионом Ордена, так как смерть другого Малфоя все еще держалась в тайне, или и то и другое, а, может, ничего из этого. Но МакГонагалл была непреклонна в одном — в том, что пока они не выспятся, никаких решений принято не будет. Тем не менее, Драко снова повторил, что сражаться на стороне Гарри — это то, чего он желает больше всего.

Хотя сражение было последним, о чем Гарри сейчас думал. Он вошел в комнату и увидел, что Драко сидит с тем черным рюкзаком на коленях.

Малфой убрал с глаз мешающиеся волосы (ни он, ни Гарри не могли дождаться, когда они снова отрастут) и спросил:

— Здесь найдется пара рюмок?

Гарри призвал две небольшие рюмки из шкафчика и взял их в одну руку.

— Для чего?

Драко вытащил из рюкзака бутылку, и Гарри узнал черносмородиновый ликер. Драко жестом попросил Поттера передать ему рюмки и сказал с робкой улыбкой:

— Это было единственное, что стоило забрать из той комнаты. — Малфой разлил напиток и передал одну рюмку Гарри. — Я вспомнил, что ты так практически и не попробовал его, а это было тем, что я хотел разделить с тобой. — Горло Драко сжалось, а глазам стало горячо. — Тем, что я хотел разделить очень сильно.

Гарри помешал в рюмке рубиновую жидкость.

— Спасибо, — ответил юноша, потому что не знал, что сказать еще.

Драко встал, и они чокнулись. Глядя друг на друга поверх бокалов, юноши пили. Гарри поначалу лишь цедил напиток, но когда увидел, как Драко опрокинул в себя рюмку, то последовал его примеру. Сладкая жидкость обожгла горло и растеклась горячим огнем по венам. Кожу словно лизали нежные языки пламени, будто где-то в районе пупка тлели угольки.

Гарри задохнулся от ощущений.

— И ты еще собирался добавить в это Любовный Напиток?

Драко рассмеялся.

— Это всего лишь ликер, Гарри. Все, что ты чувствуешь, — только твое.

Гарри притянул Драко ближе за его белую больничную пижаму.

— Как думаешь, двух часов, пока мы говорили, хватило, чтобы твои раны затянулись?

Наклонившись вперед, Драко сказал:

— Лучше бы это было так, потому что я не собираюсь и дальше сидеть смирно. — Он попытался поймать губы Гарри для поцелуя, но брюнет увернулся.

— Давай я покажу тебе верхний этаж. — Парень снова потянул Драко за одежду к лестнице, в комнату, в которой он поселился еще в первый свой приезд на Гриммаулд Плейс. Даже сейчас она единственная казалась ему его комнатой.

И как только они зашли внутрь, юноша повернулся к Драко и прижал его всем телом к деревянной двери, наклоняясь, чтобы поцеловать. Губы Драко хранили привкус того сладкого огня, что остался и на языке Гарри, и брюнет снова почувствовал, как кожу начали лизать языки пламени. Он хотел избавиться от одежды, чтобы воздух распалил этот огонь еще сильнее, хотел, чтобы пальцы Драко тоже присоединились к жаркой ласке, и через секунду он дернул верхнюю пуговицу на рубашке блондина.

Драко, как всегда, быстрее догадался прибегнуть к магии, мгновенно избавив обоих от одежды. Юноша застонал в губы Гарри от внезапного и сладостного ощущения прижимающегося к нему разгоряченного тела.

Затем они оба рассмеялись, и им стало ясно, что они немного нервничают.

Драко поймал одну из ладоней Гарри и по очереди поцеловал кончик каждого пальца, а затем произнес:

— Все словно снова в первый раз.

Гарри, казалось, на мгновение потерял дар речи и просто кивнул, снова придвигаясь ближе. Сняв очки свободной рукой, он принялся губами и языком ласкать чувствительные местечки на шее Драко, за его ушком, здесь, и здесь, в основании шеи, и вот здесь…

Драко вцепился в его плечи, с нетерпением ожидая поцелуя и еле сдерживаясь, чтобы сильно не тереться своей эрекцией о пах Гарри. Он завладел губами брюнета и втянул его язык между своих зубов.

Гарри тянул блондина к кровати, идя спиной назад, а Драко урывками пытался украсть еще один поцелуй, пока бедрами темноволосый юноша не уперся в матрас. Малфой опрокинул его на постель и затем медленно повел руками по смуглой груди, по ребрам, и, спустившись еще ниже, обрисовал пах невидимой буквой “V”, очертив ладонями незримые линии по обе стороны от яичек Гарри.

Брюнет застонал.

— Возмутительно! — послышался голос из картины в раме на стене.

Драко застыл, а Гарри прыснул со смеху.

— О, господи, я забыл. Портрет.

Драко перевел взгляд с рамы на Гарри и обратно.

— Это тот, кто я думаю?

Гарри держался за бока и не мог перестать смеяться, хотя и пытался.

— Да. — Два часа разговоров, а они только едва коснулись того, что Драко нужно было знать о нем. — Это было родовое поместье Блэков. Мой крестный завещал его мне. — Он встал в кровати на колени и потянулся к соблазнительно изогнутой эрекции блондина. — Директор коротает время, перемещаясь между двумя своими портретами — здесь и в Хогвартсе.

Драко закусил губу, выгибаясь навстречу ласкам Гарри, но ему явно что-то не давало покоя.

— Я не уверен, что смогу… Я имею в виду, учитывая, что он делал…

Гарри заставил его замолчать, введя в рот указательный палец.

— Ну, не знаю. Я, скорее, наслаждаюсь мыслью о том, чтобы заставить этого старого садиста и латентного гомосексуалиста терпеть.

В качестве ответа Драко начал посасывать палец брюнета.

— Мне нравится мысль, что ты даешь мне то, ради чего ему приходилось плести интриги, — признался Гарри. Он вытащил влажный палец у Драко изо рта и обвел им один из сосков блондина. Ласки любовника заставляли юношу терять голову. Когда он открыл глаза, то сбил Гарри с ног и подмял под себя. Кровать призывно скрипнула.

Драко толкнулся выступом бедра Гарри в эрекцию, или, можно сказать, это он своим членом толкнулся в выступ бедра брюнета — эффект был одним. Малфой сдвинулся в сторону на несколько дюймов так, чтобы их члены соприкоснулись, и подался назад, затем подтянулся на руках вперед, создавая таким образом трение. Гарри вскрикнул и вцепился в него пальцами, зажмуриваясь и предоставляя блондину возможность самому задавать ритм и темп. Драко терся об него снова и снова, легко скользя по влажной от их пота и смегмы коже, вжимаясь все сильнее.

Плечи Малфоя начали дрожать, когда он был уже близок к разрядке, поэтому он перевернулся на бок рядом с Гарри. Член поддергивался от нетерпения, а в горле першило от сухости, когда он произнес:

— Твоя очередь.

Гарри медленно распахнул подрагивающие ресницы.

— Моя очередь? Для чего? — Он проследил пальцами изгиб светлых бровей.

— Быть во мне. — У Драко внутри все сжалось от сладкого предвкушения. — Пожалуйста, Гарри.

— О, конечно. — Гарри перевернул Драко на спину и поцеловал глубоко и жадно, снова возвращая себе контроль над ситуацией. — Ты не должен просить. — Он взял руку Драко и направил ее вниз. Гарри задрожал словно задетая струна, когда Драко сжал и погладил его член, возбуждая парня этим еще сильнее и вызывая у обоих еще большее желание.

— Драко, — выдохнул темноволосый маг. — Мы так ничего и не решили с твоим прозвищем.

— А чем тебе не нравится «Драко»? — поинтересовался Малфой, зажав между пальцами нежную, словно лепесток, головку члена Гарри.

— Оно звучит так… формально. А я хочу называть тебя так, как… не зовет больше никто. — Член Гарри пульсировал в руке Драко, и опять это сильное чувство собственничества переполнило его.

— А как насчет тебя? — переведя разговор на Гарри, блондин переместил пальцы ниже, чтобы обхватить его яички. — «Гарри» — это не сокращенное от Гарольда или другого, м?

— Нет, просто Гарри. — Брюнет призвал свою палочку, применил смазывающие чары к ладони Драко и низко застонал, когда Малфой основательно смазал его член.

— Тогда со временем что-нибудь само придет, — сказал Драко, сползая на кровати чуть ниже и разводя колени.

— Пусть это произойдет сейчас, — прошептал Гарри, намереваясь пошутить, но он был неожиданно сосредоточен. Он ввел в Драко один смазанный палец, не глубоко, только чтобы поддразнить. Малфою больше всего нравилось получать все по максимуму и как можно быстрее. Гарри так часто в прошлом читал его мысли, что теперь знал все, что тому нравилось: чтобы его брали, одним мощным толчком отправляли в другое измерение.

Гарри слегка улыбнулся, когда скользкая головка его члена уперлась в сжатое кольцо мышц. « А разве не это я и сделал?», — подумал брюнет. Он забрал Драко из его старой жизни и ввел в свою.

— Я думал, ты сказал, что я не должен просить, — намекнул Драко.

— Прости, любимый, — ответил Гарри. — Я не специально заставлял тебя ждать. — Тем не менее, он наклонил голову и всосал сосок блондина за мгновение до того, как надавить бедрами. Поначалу он встретил сопротивление, но затем уже глубоко погрузился в тесноту и жар тела Драко.

Теперь уже настала очередь Гарри задавать темп. Его движения были медленными, но равномерными. Никакой спешки кончить самому или позволить сделать это Малфою. Юноша наслаждался чувством того, что он находится глубоко в Драко, своими размеренными толчками и терпким вкусом ликера, который до сих пор ощущался у него на языке. Через несколько минут он впал в некое подобие транса, которое он начал сравнивать с долговременной магией, теряясь во времени, которое словно маятник повторяло свои витки, пока он брал своего любовника.

Гарри пришел в себя через некоторое время, вколачиваясь уже немного быстрее и сильнее, чем начал, но почувствовал перемену в состоянии Драко: в нем ощущалось напряжение.

— Что-то не так?

Драко поцеловал его в веки.

— Ничего. Знаешь, мои мысли просто витали, и я понял, что ты не рассказал мне, что случилось с Лестранджем.

Гарри не остановился, но слегка снизил темп.

— Я не уверен. В него ударило проклятие, и я потерял его из виду.

— Не думаю, что теперь это имеет значение, — заключил Драко, и у него перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь, когда Гарри немного изменил угол проникновения. — Сейчас он, должно быть, уже умер, и неважно как.

— Мне так повезло, — сказал Гарри на ухо блондину.

— Почему?

— Ты знаешь, что Лестрандж действительно был от тебя без ума? — У брюнета захватило дух, когда Драко сжал мышцы вокруг его члена.

— Знаю. Видел в твоих воспоминаниях.

Гарри кивнул.

— Мне повезло, потому что я получил тебя. Теперь ты только мой. Не надо прятаться. Не надо ничего скрывать.

— Да, — согласился Драко и неожиданно вцепился в брюнета. — Гарри! — торопливо сказал он.

Парень кивнул, потянувшись рукой к пульсирующему члену Драко, и умело, нежно довел его до оргазма, одновременно входя сильнее сам, пока они оба не свалились обессиленные и мокрые от пота.

Затем юноши забрались под покрывало и некоторое время тихо разговаривали.

— Если я поступлю в Хогвартс, но на какой факультет попаду? — задался вопросом Драко.

Гарри зевнул.

— Не могу представить тебя никем кроме слизеринца. И если ты собираешься занять место Малфоя, то это единственный вариант.

Драко кивнул.

— Хотя я хочу, чтобы меня распределили туда только по одной причине.

— По какой?

— Я хочу выяснить, до сих пор ли там та треснувшая каменная плита.

— Я понял, о чем ты. — Гарри почувствовал, как потеплело в груди. — Теперь башня кажется мне ужасно маленькой и тесной.

— Я научу тебя, как накладывать на полог заглушающие чары, — пообещал Драко, устраивая подбородок у Гарри на плече и закрывая сонные глаза. — Утром.

— Утром, — согласился Гарри.

Завтра они просмотрят записи о Лестрандже. Завтра будут приниматься все решения. Завтра будет угроза в лице Волдеморта и пророчество. Сегодня здесь двое обычных волшебников, засыпающих в объятиях друг друга.

-*-*-*-*-*-*

КОНЕЦ.

-*-*-*-*-*-*

Заметки автора о «Темпусе» можно прочесть здесь: http://forum.fanfics.ru/index.php?showtopic=3370&st=0