Беллатрикс красива. Это бесспорно. Она всегда врывается, как вихрь. Она принимает тысячи ненавидящих взглядов и отвечает на них презрением или заклятием. Она Блек.
Беллатрикс строптива. Она упряма и своенравна. Никто не может приручить её.
Беллатрикс жестока. Она неразумна, импульсивна и неуправляема.
И я люблю её.
Белла — не выросший ребёнок. Она капризна и ранима. Она эгоистична.
Белла мила. Со всеми, кто того по её мнению заслуживает.
Белла совершенство. Недостатки в ней компенсируются неуемной жаждой жизни.
Порой, я готов убить её.
Она ворвалась в мою жизнь в своей обычной манере — нежданно и негаданно.
Мы были детьми. Блеки и Лестрейнджи поженили нас ещё до нашего рождения. Она была не согласна.
— Я ненавижу тебя, Руди! — кричала она на весь сад, швыряя в меня книгой со сказами Барда Биддла.
Когда это случилось впервые, книга угодила мне по голове. Таким образом я заработал немаленькую шишку и ненависть к «этой безмозглой Блек» до конца недели.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — надрывалась тем временем Белла. — Видеть не хочу!
Впоследствии я научился неплохо уворачиваться. А потом у меня появилась волшебная палочка, которая очень хорошо помогала отражать летящие в меня предметы, запущенные хрупкой рукой Беллы Блек.
Гостиная была пуста. Вошла Беллатрикс и опустилась на соседнее кресло у камина.
— О, Руди! Ты слышал радостную весть?
Голос Беллы сочился ядом. Мерлин, ей всего тринадцать! Что же будет дальше?
Приподнял одну бровь. Этот жест совсем недавно начал получаться у меня в совершенстве.
Я давно уже всё знал, но всё же…
— Какую же?
Белла по-кошачьи сощурила глаза и пристально посмотрела на меня.
В своё время, чтобы больше не получать книгами по голове, а потом и заклятиями в грудь, я научился неплохо притворяться.
Она ни о чём не догадалась. Откинулась в кресле.
— Наши любимые родители решили нас поженить! — из губ её вырвался истерический смешок, она как-то обмякла в кресле и устало потёрла веки. — С ума можно сойти! А меня они спросить не хотят? Не хотят поинтересоваться, чего хочу я?
Становилось всё интереснее.
— А чего же хочешь ты? — спросил я вкрадчивым голосом, таким тоном, бывало, осведомлялся о моём самочувствии наш семейный колдомедик.
— Я … — Белла ненадолго замолчала, её лицо стало задумчиво-печальным, вдруг она резко вскочила на ноги. — Ну, уж точно не замуж за тебя!
И вихрем вылетела из комнаты.
Я проследил за ней взглядом и вернулся к чтению. Экскурс в Тёмную магию — вещь довольно увлекательная…
— Кто? Я спрашиваю: кто?! — гневный голос Минервы МакГонагалл перескочил на октаву выше.
Все молчали.
— Кто?! Я последний раз спрашиваю: кто применил к Денельзе Марджори Круциатус?
Слизеринцы молчали. Они не знали. Они просто шли на урок зельеварения.
Знал я. Ох, Белла, Белла…
— Профессор, а она сама разве не может вам этого поведать?
МакГонагалл нахмурилась:
— Мистер Лестрейндж вы хотя бы думает, что говорите? Мисс Марджори без сознания и находится в больничном крыле. У неё слабое здоровье и, боюсь, нам придётся отправить её в Мунго.
Ну что ж… Белла… Беллатрикс Блек на этот раз тебе повезло. Я ничего не скажу. Пусть я и наблюдал то, как ты послала проклятие в спину этой заучке Денельзе. Хотя, на мой взгляд, эпитет «змея», которым наградила тебя эта самоуверенная гриффиндорка, следовало принять, как комплимент.
— Ну что ж… Я вижу, что больше я от вас ничего не добьюсь. Идите на урок. А вы, Лестрейндж, — она смерила меня подозрительным взглядом, — идите… куда шли…
И профессор трансфигурации, устало махнув рукой, направилась в учительскую.
Я посмотрел на Беллатрикс. Не без удовольствия отметил, что она довольно сильно побледнела. Прелестная пухленькая губка её закушена. Ай-ай, Белла, ты прекрасна, моя девочка.
Заметила мой вопросительный взгляд. Вскинулась, но тут же обольстительно улыбнулась. Подошла ко мне плавной походкой, приподнялась на цыпочки и прошептала на ухо:
— За мной должок, Лестрейндж.
И быстро отскочив прочь, расхохоталась.
Белла, Белла… ты безумна. Как надо ненавидеть, чтобы в пятнадцать лет отвечать на слова Круцио?
А Беллатрикс, смеясь, идёт к входу в подземелья. У самой лестницы оборачивается и кричит на весь коридор:
— Только не жди, что я буду хранить тебе верность, женишок! — и с диким хохотом исчезает из виду.
Тебя не приручить, дикая кошка, верно?
И поэтому я тебя люблю и ненавижу вот уже десять лет.
В этом году я изменил своей привычке. Появился на Святочном балу с сокурсницей, а не с малолеткой курса этак с четвёртого. Да-да… студентов всегда забавляла эта моя милая привычка. А я обожал младших школьниц. За их наивность. И за неуёмную жажду жизни, из-за которой я всегда поначалу видел в них Беллу. Но только поначалу… Потом всё становилось слишком банально. Они влюблялись и готовы были делать ради меня всё, что угодно. Это было совсем неинтересно.
Их можно было приручить.
Не то, что тебя, девочка моя.
Девушку, с которой я появился в тот день в Большом зале, звали Ульрика. Хотя это и неважно… Она была довольно красива и как полагается всем красавицам, за редким исключением, в меру глупа.
Теперь она располневшая мамаша двоих наследников и хозяйка огромного фамильного поместья где-то во Франции.
Тогда мне она была нужна только для одного: я последний год обучался в Хогвартсе, и мне до безумия хотелось напоследок позлить Беллатрикс.
Показать этой заносчивой девчонке (а она ведь и была девчонкой!), что и я чего-то стою. Ульрика была избрана мной, как орудие для осуществления задуманного, ибо всех моих предыдущих девушек (большинство которых, как уже упоминалось ранее, были младше меня) она всерьёз не воспринимала и лишь посмеивалась надо мной, сидя в гостиной.
Беллатрикс появилась в зале через три часа после начала под руку с гриффиндорцем, тогдашним капитаном квиддичной команды факультета.
Она что же его Империусом шарахнула? Или опоила чем?
Ведьма!
Моя любимая ведьма.
В тот вечер она была безумно красива. Красная парадная мантия облегала её идеальную фигурку, выгодно подчёркивая достоинства и скрывая недостатки, которых у неё все равно не было. Красный цвет изумительно подходил к её чёрным, как ночь, волосам. Ульрика по сравнению с ней выглядела бледной молью.
Белла держалась по-королевски. Истинная Блек!
Ещё до того, как она подошла ко мне, я понял, что план мой провалился.
— Здравствуй, Рудольфус… Где же твоя очередная нимфетка?
Я холодно ей улыбнулся.
— Здравствуй, Белла… Ну почему же «нимфетка»? Ульрика отошла ненадолго.
На какой-то момент мне показалось, что не всё ещё потеряно и у меня получится выиграть эту партию:
— Именно… Я просто подумал: раз ты не хочешь хранить мне верность, то и я не обязан… А Ульрика довольно мила. Я даже подумал: а не слишком ли рано произошла наша помолвка? — лицо её оставалось непроницаемым, мысли были спрятаны за холодно-вежливой улыбкой. Мне захотелось хоть как-то задеть её. — Ревнуешь?
Ничто не изменилось в её лице, лишь улыбка перестала быть показной. Белле стало действительно весело. Теперь она улыбалась … ехидно?
— Нет, что ты. Ульрика конечно красива, но, по-моему, природа слегка обделила её интеллектом, точнее просто — обошла стороной. Хотя, если тебя интересует такой тип девушек, то я тебе в спутницы жизни точно не гожусь.
И взметнув вихрь волос, развернулась на каблуках и поспешила к своему кавалеру, мнущемуся в нерешительности у стола с напитками.
Ты не умеешь проигрывать, безумная гордячка?
Я ненавижу тебя, Белла.
— Белла! — окрикнул я её.
Она обернулась и с недоумением в тёмно-карих глазах посмотрела на меня.
— За тобой должок, — чуть тише говорю я.
Белла недовольно скривилась. Вот так-то, моя красавица, ты будешь делать то, что я захочу.
— И что повелителю угодно? — в её голосе звучал нескрываемый сарказм.
— Танец.
Вальс — это волшебно. И новые духи, моей строптивой мегеры, и мягкая ткань её мантии, и её бархатная кожа…
Ты будешь моей, Белла… Ты. Будешь. Моей.
— Ну что тебе стоит, Руди? Ну я прошу тебя, Руди!
— Нет, Белла. Я сказал — нет.
Беллатрикс упала передо мной на колени и обхватила руками мои бёдра.
— Я молю тебя! Я должна увидеть его!
Тёмный Лорд. Жесток, как она. Упрям, как она. Привык повелевать… Он — прирождённый убийца, как …Белла?
Я ненавижу его и преклоняюсь перед ним, так же как перед ней.
И сейчас она умоляет меня о том, чтобы я представил её ему.
Ты безумна, Беллатрикс Блек.
— Я скажу тебе «да» только при одном условии…
Она вскочила на ноги:
— Всё, что угодно, Руди! Всё, что угодно!
— Ты станешь моей женой, как того хотят твои и мои родители. Завтра.
Она остановилась посредине комнаты и с изумлением посмотрела на меня. Её удивило это условие. Зачем я должен заставлять делать её то, что итак заставят сделать традиции?
Ты не понимаешь… Белла…, не понимаешь, что я боюсь потерять тебя.
Я боюсь потерять свою любовь к тебе.
Я подхожу к ней и жадно целую её губы, сжав до боли в пальцах её плечи.
Я люблю тебя, Белла. И поэтому сделаю всё, что ты захочешь.
Только что-то неправильно. Но что?
— Закрой дверь, Руди.
Она сидит на краешке кровати, в нерешительности глядя на меня.
Я подхожу к ней, запускаю пальцы в её изумительно-чёрные волосы.
Белла, Белла… тебе страшно?
Я пытаюсь поцеловать её губы. Но Белла отворачивается от меня. Резко вскакивает на ноги. Одним рывком снимает с себя лёгкую ночную рубашку и остаётся стоять передо мной обнажённая, с гордо поднятым подбородком.
— Белла… — мой голос срывается, — Белла… я…
Её лицо каменеет, на губах — холодная усмешка:
— Умоляю тебя, Рудольфус, избавь меня от лишних сантиментов.
Во мне толчками поднимается холодная ярость. Она не хочет быть моей!
Но она будет! Будет!
Я с силой толкаю её на кровать. Ещё успеваю заметить испуг в её глазах, прежде чем полностью теряю контроль над собой.
Беллатрикс спит. Я смотрю в её бледное, застывшее лицо. Ресницы чуть трепещут. Провожу по ним кончиками пальцев.
Еле слышно шепчу в её приоткрытые губы:
— Прости, прости меня Белла…
Дверь в спальню со скрипом отворяется. На пороге появляется черноволосая женщина с горящей свечой в руке и безумно-пьяной улыбкой счастья на губах.
Окидываю её мимолетным взглядом. Сердце сжимает ненависть.
— Где ты была?
Я знаю ответ на этот вопрос. И всё равно спрашиваю.
Вместо ответа она подходит к креслу и садится на пол у меня в ногах.
Закатывает рукав мантии и заглядывает мне в глаза.
Я вижу Чёрную метку на изящно-хрупком запястье и фанатичный блеск её глаз
В этот момент что-то в душе у меня обрывается, я сползаю на пол рядом с ней.
— Белла! Белла! — я пытаюсь обнять её.
Она вырывается. Лицо её кривит гримаса отвращения. Она вскакивает на ноги и выбегает из комнаты.
Безумная женщина. Безумная фанатичка. Безумная убийца. Хоть кто… кто угодно… но это уже не Белла.
Нет и следа в ней той непокорности, мятежности, насмешливости…
Её приручили.
Белла, Белла,… где ты?
Я люблю иллюзию. Я всегда любил иллюзию.
Нет больше Беллы Блек.
А, может, никогда и не существовало.
Есть Беллатрикс Лестрейндж. Пожирательница смерти. Слуга Тёмного Лорда.
Если бы я мог, я бы заплакал.
549 Прочтений • [Воспоминания о былой любви ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
