Два Альбуса, или кое-что о любви

— Дедушка…

— А еще нужно подумать о дяде Северусе… Но это я сам…

Альбус сел на постели, тут же открывая глаза. Комната была нечеткой, но мальчик знал, что справа на тумбочке стоит стакан с молоком, что вечером принес папа, когда приходил поцеловать на ночь.

Ал взял стакан и опорожнил почти половину, потом отставил и потянулся за очками. Комната тут же приобрела привычные черты: на столе — раскиданные фантики и карточки от шоколадных лягушек, которых у Ала было уже, как сказал папа, 980, и на половине из них — папа или дедушка из снов; на полу лежали его детская метла и несколько книг, что он смотрел перед сном; на полках — игрушки Уизли; на стенах в беспорядке расклеены его собственные рисунки. Альбус вспомнил, что еще один он закончил вечером. Нужно будет наклеить его утром. Или предложить Лили, она всегда с радостью брала себе его рисунки, в отличие от Джеймса.

Альбус встал с постели и попытался нащупать свои тапки, куда вчера Лили пришила еще по два уха — к трем уже имевшимся. Так и не найдя их, — наверное, он забыл их в ванной — Ал пошлепал босиком.

В коридоре было темно и тихо, но Альбус не боялся темноты. Он подошел к комнате Джеймса и потянул за ручку. Дверь легко поддалась, и вскоре Альбус уже стоял возле кровати брата, глядя на его голую спину. Джеймс всегда ронял во сне одеяло, и оно, как обычно, лежало на полу.

Альбус нагнулся, поднял и укрыл брата, лишь потом прошептав:

— Джим.

Джеймс не шелохнулся.

— Джим.

Опять никакой реакции. Тогда Альбус потыкал брата в плечо:

— Проснись, Джим.

— Ммм… — Джеймс чуть пошевелился, но глаз не открыл.

— Джеймс, ты можешь сделать для меня что-нибудь просто так?

— Фто? Кто? — старший брат поднял голову с подушки, сквозь прищуренные глаза глядя на Альбуса. — Ал? Какого Мерлина ты тут делаешь?

— Джим, ты можешь сделать что-то для меня просто так, без всякой выгоды?

Джеймс поднес к глазам руку с часами и простонал:

— Ал, ты спятил?! Три часа ночи! Чего тебе не спится?

— Скажи: ты просто так что-нибудь можешь для меня сделать?

— Могу: оглушить тебя, чтобы не слонялся ночью по дому…

— Но ведь это будет не без выгоды, — возразил Альбус, залезая на кровать Джеймса, который приподнялся на локтях и сердито смотрел на младшего брата. — Ты это сделаешь, чтобы самому спать…

— Еще бы! Меня не одолевает бессонница… Чего тебе надо? Кошмары замучили? Тогда иди к Лили, она с этим лучше справится… — Джеймс рухнул опять на подушку в надежде, что Ал сам собой исчезнет.

— Я же говорю: ты можешь сделать что-то для меня просто так?

— Что тебе конкретно надо? Скажи, я сделаю, лишь бы ты оставил меня в покое, маленькое недоразумение, — проворчал Джеймс, закидывая руки за голову.

— Я же говорю: просто так, без выгоды…

— Альбус, если ты не исчезнешь через три секунды, я сделаю единственно правильную вещь: я превращу тебя в таракана и раздавлю… Ну, или посажу в банку до утра…

— Не можешь, значит, — Альбус слез с кровати и потопал к выходу. Он тихо прикрыл за собой дверь, дошел до своей комнаты, забрался на постель, но не лег. Сел, поджав ноги и глядя на потолок.

Раздались шаги, и в спальню Ала вошел хмурый Джеймс.

— Ну, и что это было опять? — брат встал возле постели Альбуса и воззрился на него. — Какого лешего ты устроил этот допрос?

— Я просто хотел узнать, — пожал плечами Ал.

— С какого перепугу? Сон плохой приснился?

— Мне не снятся плохие сны, — заметил Альбус.

— Ну, да, конечно, явление давно умершего старика со своими тараканищами в голове — сны из категории приятных, я забыл… Что вы там с Дамблдором опять придумали, и почему от этого страдаю я?

— Мы не придумали, мы просто разговаривали… Мы часто разговариваем, особенно если дядя Северус приходит злой или не приходит…

— Бешеный нюхлер, Альбус, ты хоть больше никому другому всего этого не рассказывай, а то в больнице Святого Мунго тебе только обрадуются… Иногда у меня возникает мысль, что для твоего же здоровья стоит тебя переименовать…

Альбус нахмурился, беря стакан и допивая молоко.

— Да-к я не понял, чего это ты там про выгоду заладил? Говори быстрее, я спать хочу…

— Ты никогда ничего не делаешь для меня без своей выгоды…

— И что? Кому от этого плохо?

— Никому, я только говорю. Ты даже сидеть со мной остаешься, только если папа тебе что-нибудь пообещает.

— И что?

— Ничего. Так неправильно.

— Ал, что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты сделал что-то для меня без выгоды для себя, если ты можешь.

— Что? Говори быстрее… — Джеймс широко зевнул.

— Мы завтра с дедушкой Артуром пойдем на Косую аллею, покупать подарок для папы на его день рождения. Пойдешь с нами?

— Зачем? — Джеймс тяжело вздохнул. — Ладно, пойду, но только если…

— Если — это опять выгода…

— Ой, отстань, — отмахнулся Джеймс и развернулся уходить.

— Пойдешь?

— Не раньше, чем высплюсь, маленький ты монстр… Один посреди ночи не спит, второй даже после смерти успокоиться не может…

— Я не монстр! — заметил Альбус, но брат уже вышел из комнаты. — Не хочешь — не иди…

Мальчик лег, накрывшись одеялом, но спать уже не хотелось. Около получаса он пролежал, глядя в потолок и ожидая, когда снова шагнет из своей комнаты в ту, белую, где стояли бочки с конфетами, а них сидели дедушка Альбус и дядя Северус, но все никак не мог заснуть.

В дверь тихо прошел большой белый кот Лили и призывно мяукнул.

— Ты хочешь молока? — Альбус слез с кровати и присел ряжом с Ершиком. — Я тоже… Пойдем?

Они вдвоем тихо спустились по лестнице в гостиную, а оттуда прошли на темную кухню. Альбус поставил табуретку, залез на нее, открыл холодильник и достал пакет с молоком.

— Где твоя тарелочка, котик? — мальчик стал в темноте искать миску Ершика, но так и не нашел. — Наверное, папа ее убрал на ночь, как думаешь? Но ничего, ты ведь не обидишься…

Альбус присел и наклонил пакет над полом, наливая молоко прямо на плитки. Ерш мяукнул и принялся лакать. Ал, довольный собой, взял со стойки стакан и налил молоко себе. Потом, решив, что он все-таки голоден, вернулся к холодильнику.

— Так… яичко… клубника… сироп… джем… хлопья… сливки… — он осторожно все это переставил на стойку, где был его стакан, взял миску, перелил молоко в нее, разбил яйцо, добавил клубники, ложку джема (предварительно он попробовал джем — вдруг апельсиновый? Ал не любил апельсины, считая их лишь пародией на лимоны, которые уважал), сиропа и сливок, насыпал хлопьев и все это старательно размешал, задумчиво глядя на кота.

Мальчик, закончив с приготовлением, взял миску и отправился в гостиную, потому что есть одному было скучно, а в комнате, по крайней мере, можно было найти, чем заняться.

На журнальном столике лежала стопка журналов, и Альбус тут же решил, что с ними делать. Он достал с полочки клей и начал смазывать страницы, одну за другой, потом придавил весь журнал, намазал обложку и приклеил сверху еще один номер. Он ел и с удовольствием склеивал странички, фигуры на которых пытались спастись бегством, но не успевали, настигнутые клеем.

Когда мальчик доел, перед ним лежала влажная стопка из склеенных журналов. Рядом сидел Ерш и с интересом наблюдал за Алом.

— Смотри, котик, теперь они засохнут, и будет хорошая подставка для чайника, твердая и красивая… — Ал для надежности положил стопку на пол и встал на нее, придавливая. — Пусть подсохнет…

Мальчик зевнул и с улыбкой пошел в комнату, надеясь, что у него еще есть время поспать, ведь завтра они идут с дедушкой Артуром на Косую аллею. Он забрался в постель, укрывшись одеялом, и закрыл глаза, уже зная, о чем спросит дедушку Альбуса.

— Дедушка…Прости, лимонных долек нет, но я отдам тебе свою шоколадную лягушку…

— Взаимная. Поэтому бери, и давай вместе насладимся этим лакомством прежде, чем ты проснешься…

— Альбус!!!

Он сел на постели, чуть разозлившись, что ему не дали доесть шоколад.

— Я. Тебя. Убью.

На пороге комнаты появился Джеймс со злым выражением на еще помятом после сна лице. Было удивительно, что старший брат проснулся раньше, чем Ал, но, наверное, это из-за того, что ночью Альбус много времени не спал.

— Доброе утро, Джим… — мальчик взял очки и нацепил их на нос, чтобы лучше видеть разгневанного уже с утра брата.

— Доброе?! Доброе?! Я только что чуть не убился, поскользнувшись на молоке, которое кто-то налил на пол кухни!

Альбус удивленно посмотрел на брата, только тут заметив, что у того мокрые пижамные штаны.

— Странно, мы с котиком его всего выпили…

— Вы с котиком?! А журналы склеили тоже вы с котиком?! Все номера! За весь год! Я и половины еще не прочел!

— Это не журналы, это подставка для чайника, когда он горячий… Гермиона говорила, что горячий чайник нельзя ставить на стол…

— Подставка?! — Джеймс, кажется, собирался лопнуть от негодования, и Ал даже испугался за брата.

— Что здесь происходит? Джим, ты чего так кричишь? — на пороге комнаты возник папа, чуть взволнованно смотревший то на одного сына, то на другого. — Что-то случилось?

— Случилось то, что этот монстр, которого я зову братом, склеил все мои журналы по квиддичу! Страничка к страничке! Он, видите ли, сделал подставку для чайника, нюхлер тебя затопчи!

— Нюхлеры не топчут, — робко заметил Альбус, глядя чуть виновато на отца. — Ведь правда? Тем более, я же сказал, что это будет подставка для чайника…

— Подставка! — фыркнул Джеймс, поворачиваясь к отцу. — Только чайник придется носить к подставке, потому что вся стопка намертво приклеилась к полу! Этот монстр клеил нерастворимым чудо-клеем! Эту подставку теперь только вместе с полом можно будет отодрать!

— Я не знал, — расстроено сказал Альбус, глядя, как Джеймс сердито уходит, что-то бормоча под нос. — Папа, я, правда, не знал…

Гарри подошел и сел на край кровати, потрепав Ала по взъерошенным волосам.

— Я же тебе говорили, не брать чужие вещи без спросу.

— Но ведь я хотел сделать как лучше…

— Я знаю. Поднимайся, Гермиона уже готовит завтрак.

— Папа, я сегодня с дедушкой Артуром иду на Косую аллею… — Альбус спрыгнул с постели и вместе с Гарри пошел к лестнице.

— Да? Дедушка ничего не говорил…

— А он и не знает, я ему еще не сказал.

Гарри хмыкнул.

— И когда же ты скажешь ему об этом?

— Нужно послать сову, я думал, что Джеймс даст мне Бэга, но теперь он, конечно же, его не даст, потому что рассердился. И, наверное, не пойдет с нами.

— А Джеймс знает, что он должен идти с вами? — на всякий случай спросил Гарри, подходя к склеенной стопке журналов и пытаясь с помощью палочки оторвать их от пола. Безрезультатно.

— Да, я ночью его позвал, и он согласился…

На лестнице послышались поспешные шаги, и в гостиной появился сердитый все еще Джеймс.

— Не смотри на меня, — кинул он младшему брату, потирая локоть, на котором расплылся синяк размером в яйцо дракона.

— Джим, — укоризненно покачал головой Гарри, поднимаясь и убирая палочку.

— Извини, папа, но это дело принципа, — Джеймс прошел в кухню и уже почти скрылся в ней, когда Альбус тоненьким, чуть просящим голосом его окликнул:

— Джеймс, а ты разве не пойдешь со мной на Косую аллею?

Брат развернулся и зло посмотрел на Ала.

— На кой черт? Мне тебя хватило за ночь и утро!

— Ты обещал, — тихо сказал Альбус, прикусывая губу. — Просто так обещал…

Джеймс несколько секунд молчал, потом картинно застонал и ушел на кухню, махнув рукой, а потом зашипел, потому что стукнулся этой рукой о косяк.

— Так, — Гарри все еще стоял над импровизированной подставкой для чайника, потирая шею. — Интересно, как отнесется Гермиона к тому, что я разломаю пол?

— Пап…

— Да, Ал.

— Ты ведь не сердишься на меня?

Гарри поднял глаза на сына и улыбнулся:

— А разве на тебя можно сердиться?

— Джеймс может.

— Он не серьезно.

— Серьезно... — прошептал себе под нос Альбус. Он развернулся и пошел на кухню. Брат сидел за столом, уплетая тосты с маслом, пока Гермиона хлопотала у плиты.

— Доброе утро, Ал, — улыбнулась она, обернувшись. — Молоко в холодильнике, если хочешь…

— Джим, можно я возьму твою сову?

Джеймс бросил на младшего брата сердитый взгляд.

— Зачем тебе?

— Нужно, — Альбус улыбнулся Джеймсу, надеясь тем самым смягчить его.

— Бери, только отстань…

— А просто так взять нельзя?

— Мерлин, дай мне сил, — простонал Джеймс, поворачиваясь к Альбусу. — Слушай, Ал, бери мою сову, носки, штаны, пижаму — в общем, все, что тебе вдруг приспичит, только дай мне поесть спокойно, раз уж сегодняшний день мне предстоит провести в твоем обществе!

— Опять не просто так… — спокойно заметил Альбус, слезая с табурета.

— Ты не мог бы пристать к Лили? Пойди и разбуди ее, она сделает для тебя все и даже не поморщится…

— Это я и так знаю, — пробурчал под нос Ал, направляясь в гостиную к папе, который убирал с помощью палочки мебель от приклеенных к полу журналов. — Папа, тебе помочь?

— Нет, Ал, спасибо, лучше пойди и отклей фантики, что ты налепил под лестницей.

— Сначала я напишу дедушке Артуру, чтобы он успел покушать, — Альбус взял с полочки пергамент и перо с чернилами. — Ты поможешь мне?

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Джеймс пойдет с вами?

— Кажется, да, — ответил Ал, опускаясь на колени перед столиком и начиная вести пером по свитку, аккуратно выводя буквы.

— А зачем вы туда идете?

— Это секрет для тебя, папа, — улыбнулся мальчик, и на его щеке появилась ямочка.

— Ал, слово «пойдем» пишется через «о», — заметил Гарри, заглядывая в послание сына через плечо. — Только для меня секрет или для всех?

— Для тебя, потому что я хочу купить тебе подарок…

— Мне? По какому случаю? — удивился Гарри.

— Без случая, просто так, — ответил Ал и продолжил писать.

— Итак, Альбус, куда же мы пойдем? — спросил дедушка Артур, когда они прошли через арку из «Дырявого котла» на людную улицу, занесенную снегом.

— Искать папе подарок, — пожал плечами Альбус, кутаясь в зеленый шарф и протирая от снега очки.

— А что именно ты хочешь купить?

— Лучше спросить: сколько у тебя денег, Ал? — вставил Джеймс, засовывая руки в карманы теплой куртки и с иронией глядя на младшего брата.

Альбус порылся в карманах и извлек несколько серебряных и бронзовых монет и даже один галеон.

— Вот сколько, — заметил он, раскрывая ладошку, чтобы старший брат мог посчитать.

— Предлагаю зайти к Фортескью, купить порцию папиного любимого мороженого и с чистой совестью вернуться домой, — хмыкнул Джеймс, скучающе оглядывая людную улицу. — Или купить ему билет на «Ночного рыцаря» — пусть прокатится от дома до «Дырявого котла» и обратно…

Альбус даже подпрыгнул:

— Правда? Хватит на билет на «Ночной рыцарь»?! — глаза его загорелись. — Здорово! Я всегда хотел прокатиться… Там ведь дают горячий шоколад, да?

— Кто о чем, а нюхлер о золоте, — фыркнул Джеймс и пошел вперед, равнодушно разглядывая мерцающие, поющие рождественские гимны и громко рекламирующие товар витрины магазинов.

— Дедушка, а ты ездил на «Ночном рыцаре»? — Ал взял Артура за руку и потянул вслед за Джеймсом, по пути убирая свои сбережения в карман.

— Да, несколько раз…

— А, правда, что папа тоже на нем ездил?

— Правда.

— И… мама?

— Да, — грустно кивнул дедушка Артур, и Альбус сильнее сжал ладошку.

— И Гермиона?

— Да…

— И еще половина магического сообщества, Ал, поверь, нам не хватит дня, чтобы всех перечислить, — вмешался Джеймс, поджидавший их у витрины магазина «Все для квиддича». — Предлагаю зайти…

— Только не за журналами, — серьезно заметил Альбус, открывая стеклянную дверь.

— Тебя забыли спросить, — ответил Джеймс, натягивая Алу шапку прямо на лицо.

Альбус рассмеялся, возвращая шапку на место, и последовал за братом.

— Дедушка, смотри! Метла, как у меня! — Альбус подлетел к витрине и прижался носом. — Мне такую папа подарили с Гермионой.

— Мальчик, отожмись от стекла, — попросил суровый волшебник, выходя из-за прилавка.

— Мне такую метлу папа подарил! — улыбнулся продавцу Ал, оборачиваясь. — Я сажусь на нее, взлетаю, а потом ныряю в сугроб… Так здорово!

— Верю на слово, — ответил продавец, невольно начиная улыбаться. — Любишь летать?

— Нет, — честно ответил мальчик. — Но мой папа был самым великим ловцом и играл за Гриффиндор. И мой дедушка, и мой брат… Вот мой брат!

Джеймс, кисло усмехнувшись, помахал им и демонстративно обернулся к прилавку, где лежали наборы щитков и перчаток, а также буклеты о командах Британской Лиги по квиддичу.

— Мой папа — Гарри Поттер, — Альбус от гордости выпятил грудь, глядя на продавца. — Мой папа — самый лучший, он умеет делать яичницу с сыром и вафлями, как я люблю, а еще он разрешает мне клеить фантики под лестницей и приносит мне молоко перед сном…

Альбус поймал насмешливый взгляд Джеймса и подмигнул ему.

— Джим, что это? — Ал подошел к брату, когда продавец стал разговаривать с дедушкой Артуром. На прилавке лежали закрытые коробочки с номерами.

— Это снитчи, Альбус, — снисходительно ответил Джеймс, откладывая журнал. — Номерные…

— Что значит — номерные?

— Значит, что они не обычные, как все, а сделаны с какими-то особенными приметами и второго такого в мире больше нет… Даже похожего.

— Правда? — загорелся Альбус, протянув руку к коробочке, но брат легко хлопнул по его ладони.

— Не трогай, их можно брать только в специальных перчатках.

— Но ведь они в упаковке!

— Все равно.

— Джим, а сколько он стоит? — робко спросил Альбус.

— Много, у тебя денег не хватит…

— Понятно, — тяжело вздохнул мальчик и отошел от прилавка. — Дедушка, пойдем дальше, мне скучно…

— Хорошо, — Артур попрощался с продавцом, и они вместе вышли из магазина. — А где Джеймс?

— Наверное, он еще выбирает журнал, — пожал плечами Альбус, оглядываясь. — Смотри, дедушка, горка!

Альбус побежал к площади, на которой стояла цветная горка с тремя винтами ската, туннелями, из которых то и дело вырывалось иллюзионное пламя, с колокольчиками по краям и фейерверками, которые взлетали, стоило кому-то скатиться вниз. Из трубы-горки дети вылетали и приземлялись на синий батут, где еще долго прыгали и смеялись.

Ал взбежал по ступенькам и с разбегу плюхнулся на живот, ныряя в трубу.

— Дееедаааа! — закричал он, когда труба выплюнула мальчика на батут, и он развел руки, словно полетел. — Яааа фееееникс!

Дедушка Артур помахал ему рукой. Альбус высоко подпрыгнул, оттолкнувшись от батута, и приземлился в сугроб, что был насыпан на краю площади.

— Я тут! — он выскочил из сугроба, отплевываясь и смеясь, очки-половинки были залеплены снегом, шарф размотался.

— Вылезай, — рядом с дедушкой уже стоял Джеймс с ироничной миной на лице. — Ты не феникс, ты шальной лукотрус…

Дедушка помог Алу отряхнуться.

— Куда теперь? — спросил Артур, вытирая очки Альбуса и отдавая их мальчику. — Ты так и не придумал, что подарить папе?

— Нет, я пока что хочу мороженого…

— Так и знал, — простонал Джеймс, развернулся и направился через площадь к кафе Флориана Фортескью.

Альбус улыбнулся дедушке и последовал за братом. В зале было тепло, несколько человек с удовольствием, которое Алу было знакомо, уплетали свои порции. Мальчик сел за свободный столик и снял шапку.

— Я буду горячий шоколад и шоколадное мороженое с лимонной подливкой, — сказал Ал, глядя на Джеймса.

— Надеюсь, что однажды тебя разорвет… Ну, или склеится рот, и мы наконец-то познаем блаженную тишину, — ответил брат, отправляясь к прилавку.

— Ой! — подпрыгнул Ал, глядя на вход. — Это же Ксения! И Скорпиус! Эй, мы тут!

Ксения, заметив их, улыбнулась и подошла, а Малфой вальяжной походкой направился к Джеймсу.

— Привет, Альбус, — улыбнулась девушка, смахивая с ресниц снег.

— Дедушка, это Ксения, она у нас гостила. Ксения, это дедушка, он живет в «Норе»… — А вы тоже подарок ищете?

— Нет, мы ходили в магазин мадам Малкин, чтобы забрать мою парадную мантию, — Ксения оглянулась на парней.

— Это Джеймс вас позвал? — нахмурился Альбус.

— Нет. А он должен был?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Вы останетесь с нами?

— Нет, Ал, через двадцать минут нам надо быть дома, потому что в поместье будет прием, — Ксения чуть усмехнулась, — и мы обещали…

Подошли Джеймс и Скорпиус. Брат поставил перед Алом кружку и мороженое.

— Поттер, давай с нами, будет весело…

— Куда?

— На рекламную акцию от Малфоев. Явка в парадных мантиях, но ежики могут и не менять обычные иголки на торжественные…

— Что я там забыл, на вашей акции?

— Ну, нам с Ксенией сочувствующий не помешал бы… Ты бы показал нам, как нужно танцевать и сшибать столы…

— Очень смешно, — хмыкнул Джеймс, но Ал видел, что он задумался. Мальчик принялся за мороженое, не глядя на старшего брата.

— Да-к что? — Малфой взглянул на часы.

— В принципе, можно, — пожал плечами Джеймс, а потом повернулся к дедушке и Алу. — Не возражаете?

— Иди, — кивнул Ал, уплетая мороженое. — Принеси мне оттуда шоколадку, ладно?

— Договорились, — кивнул Джеймс. — Пока, дедушка…

Альбус проводил брата взглядом и грустно улыбнулся дедушке Артуру.

— Может, ты позволишь мне, Ал, тоже поучаствовать в покупке подарка твоему папе? Скинемся — и купим что-нибудь, а? — предложил Артур, глядя, как Альбус отодвигает недоеденное мороженое.

— Да, хорошо. Тогда мы сможем купить что-нибудь хорошее, — согласился мальчик, вставая. — Я наелся, идем дальше?

В этот момент отворилась дверь, и вошел Джеймс. Он усмехался:

— Что, решили уйти без меня?

— Ты же ушел в гости к Малфою, — заметил Артур, помогая Алу завязать шарф.

— Ну, я передумал, — Джеймс подмигнул младшему брату. — Гермиона сказала, что сегодня на обед будет пирог с патокой, не пропущу ни за что…

— Чтобы успеть на обед, нам надо поспешить… — улыбнулся Альбус, беря Джеймса за руку, и потянул его к дверям…

— Ну, мы вполне успеваем, — хитро заметил парень.

— Нет! Мы же даже не выбрали подарка!

Джеймс улыбнулся, засунул руку в карман и выудил оттуда пакет, в котором лежала уже знакомая Алу коробочка с номером.

— С тебя десять сиклей, — усмехнулся Джеймс, отдавая брату подарок для отца. — Не думай, что я решил потратить все свои деньги по твоей ночной прихоти…

Альбус держал в руках коробочку, но смотрел на улыбающегося брата.

— Ты сделал это просто так, да? Просто так не пошел с друзьями и купил снитч, да?

— Нет, я купил снитч, чтобы мы быстрее пошли домой, а с Малфоем не пошел, потому что дома меня ждет пирог с патокой…

— Ну, хорошо, — улыбнулся Альбус, беря Джеймса за руку. — Но ты все равно сделал это просто так… Извини, что я разбудил тебя ночью…

— А дальше?

— Что дальше?

— Где «извини» за разлитое молоко, из-за которого я мог остаться инвалидом, и за журналы, которые я так и не прочитал? — брат схватил Альбуса и кинул в сугроб, потом выпрямился, потирая руки от удовольствия. — Ладно, можешь за последнее не извиняться…

Альбус рассмеялся.

— Дедушка… — прошептал Альбус, сидя на бочке и мотая ногами в воздухе.

Альбус улыбнулся, закусив губу и обернувшись к дедушке, который сидел на своей бочке в желтых шерстяных носках и разворачивал леденец. Старый волшебник еле заметно кивнул Алу и спрятал улыбку в бороде.