Гарри отложил перо и громко хрустнул пальцами. Дико болела спина, но на столе ещё оставалась целая куча документов, так что отдыхать было некогда.
Непослушными пальцами Гарри поднял перо и, согнувшись над столом, прищурился, всматриваясь в лежащие перед ним бумаги, после чего потер уставшие глаза, сдвинув при этом очки куда-то набок.
− Послушайте! У меня полно работы и совершенно нет времени на вас, сэр. − Он вновь повернулся к столу и застонал от боли, потянув мышцу.
− Если ты хоть немного передохнешь, пользы от работы будет намного больше.
Гарри проглотил готовое сорваться с губ язвительное замечание, − потому что портрет был прав, − и медленно поднялся из-за стола, потирая затекшие члены.
− Надо же, ты иногда способен прислушиваться к разумным доводам.
− Само собой. Когда эти самые доводы исходят от вас, сэр.
Снейп возвел глаза к небу:
− Не заставляй меня ждать. − Он исчез, чтобы чуть позже появиться на пустой картине в спальне Гарри — той самой, к которой ни один из портретов школы не имел доступа.
Закрывая за собой дверь кабинета директора, Гарри успел услышать, как портреты оживленно зашептались. Он прекрасно знал: они все сгорают от любопытства, чем это занимаются в спальне директор и Снейп.
По официальной версии, Снейп рассказывал Гарри на ночь сказки, но вряд ли портреты в это верили.
И были не так уж неправы.
* * *
На портрете в спальне было изображено одно-единственное кресло, в котором в данный момент и расположился Снейп, вытянув перед собой длинные ноги и нацепив на лицо самодовольную усмешку. Гарри сглотнул, почувствовав волну возбуждения с небольшой примесью страха.
Он стоял перед портретом и ждал, возбуждение нарастало с каждой секундой, а Снейп по-прежнему молчал.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем зельевар заговорил:
− Разденься. Совсем.
Похоже, игра затянется…
Гарри собирался сказать, что у него слишком много работы, но Снейп всегда знал, что делал. И Гарри нуждался в их играх. Последний раз был слишком давно.
Молча, он принялся раздеваться. Не торопясь, снимал вещи и аккуратно складывал на стул: Снейп не терпел беспорядка.
Наконец, Гарри снял с себя все и теперь стоял совершенно голый, с наполовину эрегированным членом, не смея даже открыть рот и спросить, что делать дальше, а Снейп не спешил с инструкциями. Гарри кинул быстрый взгляд на портрет и вновь уставился себе под ноги. Он давно усвоил правила поведения и старался не показывать, как сильно хочет продолжения игры; хотя ему было прекрасно известно, что Снейп знает об этом и догадывается, что вынуждает его трепетать от страха и наслаждения.
− Incarcerous.
Грубые веревки обвили руки, от запястий до плеч, вздергивая их вверх, стягивая, и вынуждая Гарри встать на кончики пальцев. Его дыхание стало прерывистым.
Снейп опять заставляет его ждать. Ублюдок любит тянуть время, чтобы Гарри успел во всех деталях представить себе то, что должно случиться. А фантазия у Гарри весьма богатая...
− Flagellusempra, − раздалось второе, едва слышное заклинание.
Поттер понятия не имел, как Снейпу удается колдовать, будучи всего лишь портретом, но его заклинания всегда работали.
И как работали! Гарри застонал, почувствовав, как первый удар плети ожег ягодицы. Он нетерпеливо выгнулся навстречу следующему, краем уха слушая, как Снейп беспристрастно отсчитывает каждый удар.
Плеть равномерно опускалась на тело, и Гарри чувствовал каждое прикосновение, концентрируясь на боли в подгибающихся ногах и спине. Он не слышал, как Снейп отменил заклинание, и захныкал от разочарования, когда следующего удара не последовало.
− Гарри? Гарри?.. Гарри!
Затуманенный наслаждением разум, наконец, воспринял тот факт, что его зовут.
− Ссс-сэр?
Снейп пробормотал что-то, и веревки немного ослабли, опуская дрожащее тело на пару дюймов вниз — ступни теперь свободно стояли на полу, а напряженные мускулы заныли от облегчения.
− Мне кажется, ты ведешь себя не должным образом, Гарри. − Тот опустил глаза − Снейп был прав. Он так легко потерялся в тумане подчинения. Мягким, спокойным тоном, который удивил бы немало людей, Снейп продолжал: − Ты ведь знаешь, что нельзя так себя вести. Ты должен быть внимательным, иначе я окажусь бессилен. Если бы я мог касаться тебя… Но я не могу. Единственное, что в моей власти, — пользоваться голосом.
Гарри отрывисто кивал, мучаясь совестью. Он знал все это.
− Громче, Гарри.
− Я знаю, сэр. Мне жаль.
− Конечно, ты сожалеешь. − Снейп умолк. Гарри с трудом удерживался от искушения посмотреть на него и убедиться, что тот не слишком разочарован в нем. — Ладно. Начнем снова, и считать будешь ты.
− Да, сэр.
− Если ты ошибешься, все будет кончено.
Что означало: придется сконцентрироваться на счете − у него не было права на ошибку. Ублюдок!.. Гарри знал, что Снейп старается для собственного удовольствия, но в данный момент его это совсем не волновало.
Веревки снова удерживали руки, немного слабее, чем в первый раз.
− Flagellusempra.
− Один. — Плоть полыхнула огнем, и Гарри зажмурился, чтобы оценить удар.
− Два. — Отпечаток лег параллельно первому, пересекая более ранние отметины. Гарри подался навстречу плети, понимая, что это все равно не даст результата.
− Три. − Гарри переступил на пальцах, стараясь найти более устойчивое положение. Что было нелегко, учитывая веревки.
− Ч-четыре. — Дыхание участилось, а сознание затуманилось. Он покачал головой, пытаясь прийти в себя, убедиться, что выдержит достаточно долго, прежде чем собьется со счета.
− Пять. — А ошибется он непременно − Снейп слишком хорош в заклинаниях.
− Шесть. — Гарри в который раз пожалел, что зельевар мертв. Кто знает, какие удивительные ощущения можно было бы получить, обладай Снейп плотью. Конечно, Гарри всегда мог пойти в клуб и найти себе кого-нибудь. Но его это не устраивало.
− Семь. − Снейп знал его. И понимал лучше, чем кто бы то ни было. Даже лучше Рона и Гермионы.
− Восемь. — Дыхание стало прерывистым и частым, доставляя некоторое неудобство — последствия предыдущих ударов. Задница и ноги горели огнем. И он принимал эту боль, наслаждаясь ею.
− Девять. — Удар плети о плечо застал его врасплох, и Гарри буквально выкрикнул нужное число. Теперь он дышал через нос, изо всех сил концентрируясь на счете.
− Десять. — В пламени боли сгорали все его проблемы, сменяясь глубоким удовлетворением, которое всегда следовало за хорошей поркой.
− Одиннадцать. − Все мысли медленно покидали его голову, оставляя только возбуждение и желание не сбиться со счета.
Тело выгнулось: пальцы вцепились в веревки, обвивающие запястья, ноги едва касались пола. Все мускулы сжимались от боли, а оргазм накатывал бесконечными волнами. Гарри так и не понял, что путы исчезли, пока безвольной куклой не рухнул на пол.
Удар о доски заставил его вздрогнуть и перекатиться на спину. Откуда-то издали он расслышал свое имя. Теперь, когда эйфория прошла, стало холодно. Гарри сел, подтягивая ноги к груди, и, стянув с кровати стеганое одеяло, завернулся в него, перед тем как поднять глаза на портрет.
Снейп пристально смотрел на него, чуть наклонившись вперед:
− Ты в порядке, Гарри?
Гарри прислонился к ножке кровати и кивнул, зная, что сейчас на его лице играет идиотская усмешка, но ему было безразлично.
− Громче, Гарри. Хочу убедиться, что ты в полном рассудке.
− Хотите сказать, что заметили бы разницу? — пошутил он. − Губы Снейпа дрогнули, но взгляд некоторое время оставался серьезным, постепенно смягчаясь. − Я в порядке. Никогда не чувствовал себя лучше. Я посплю немного, полчасика, а затем закончу с бумагами.
− Я разбужу тебя. − Губы Снейп снова дрогнули, а в голосе прозвучал едва сдерживаемый смех, когда он добавил: − Ты мог бы поспать и в кровати.
Гарри улыбнулся в ответ:
− Не-а, мне и тут удобно. Кстати об удобствах… − он покосился на портрет. Картина была довольно маленькой, а одежда Снейпа открывала не больше, чем при его жизни, но Гарри мог поклясться, что тот возбужден.
− Ты ничего не можешь поделать с этим, − ответил на невысказанный вопрос Снейп. − Хотя я намереваюсь взять реванш, как только ты сам станешь портретом.
Гарри засмеялся и с трудом заставиля себя забраться на кровать:
Vova
