Министр Руфус Скримджер не привык, чтобы его планы терпели крах. Он считал себя сильным волшебником. Он пережил войну благодаря быстрой реакции и хорошим телохранителям. Он даже сумел остаться у власти в неспокойное время, когда Корнелиусу пришлось подать в отставку.
И уж если что-то шло не так, это всегда имело прямое отношение к Гарри Поттеру. Руфус никогда не думал, что хоть в чем-то согласится с Сами-Знаете-Кем, но жилось бы намного спокойней, если бы мальчишка Поттер погиб на войне, исполняя свой долг.
Но он не умер. Поттер выжил, что стало уже дурной привычкой. И очень хотел стать аврором. Руфус был склонен пойти ему навстречу, ощущая прилив щедрости в эйфории от победы. Несмотря даже на то, что Поттер не сдал ТРИТОНы, и по сути не имел права влиться в ряды элиты волшебного мира Великобритании.
Но это ещё не все. Поттер настоял, чтобы и его лучшему другу Рональду Уизли предоставили те же преимущества, и он тоже мог стать аврором. Руфус пытался отказать, но Поттер пригрозил предать гласности детали их маленькой сделки, если Уизли не получит место. В то время Ежедневный Пророк, затив дыхание, отмечал каждый чих Поттера, и Руфус знал, что ему конец, если разозленный герой втянет его в скандал.
А волшебный мир так нуждался в его твердой руке. Потерять власть из-за какого-то там Уизли…
Конечно, он отомстил. Если уж Поттер и Уизли могут быть аврорами, не закончив образования, то чем хуже Драко Малфой? Он так и сказал Поттеру, когда тот вломился к нему в кабинет месяц спустя и пожелал узнать, что делает Пожиратель Смерти среди стажеров.
Поттер сверкнул глазами и молча вылетел вон. Руфус лишь посмеялся про себя, представляя, как разозлится Поттер, когда до него, наконец, дойдет, что его положили на обе лопатки.
Как он ошибался! Поттер часто и во всеуслышание критиковал методы обучения авроров. И настаивал на том, чтобы ему в напарники дали Рона Уизли, хотя опыт показал, что с другими он работал намного эффективней. И Поттер до сих пор продолжал называть себя человеком Дамблдора, несмотря на то, что директор Хогвартса давно умер. В результате образовалась группа с таким же названием. Руфус был уверен, что зреет заговор против Министерства. И неважно, что, по их утверждению, они собирались раз в неделю поболтать о политике, и не более того. Если они назывались Людьми Дамблдора (ну или магами Дамблдора, в варианте Гермионы Грейнджер), они точно планировали заговор против Министерства.
Руфус отомстил ещё раз, назначив после окончания обучения в напарники к Поттеру Драко Малфоя.
И снова месть причинила головную боль лишь ему самому. Поттер и Малфой, работая вместе над самыми трудными делами, справлялись настолько эффективно, что вскоре возглавили список сильнейших команд Аврората.
Но они были совершенно невыносимы в остальное время. Эти двое ругались из-за чего угодно: начиная неправильным выбором чая и заканчивая спорами о том, стоит ли освобождать от Азкабана бывших Пожирателей, пусть даже они и перешли на сторону Ордена Феникса. Их отношения состояли из непрекращающихся проклятий, ругани, или же ледяного молчания. Но поскольку им не было равных в работе, призвать их к порядку не представлялось возможным. Во всяком случае, Кингсли предпочитал не прибегать к суровым мерам. Он всегда, по мнению Руфуса, был слишком мягок.
Но теперь…
Руфус откинулся на стуле и хитро усмехнулся. До прибытия Поттера и Малфоя оставалось пять минут. Поттер, пользуясь своим положением, никогда не приходил вовремя.
План отмщения пришел в голову Министру внезапно. Похоже, грань между любовью и ненавистью оказалось слишком тонка. Скримджер был уверен, что Поттер и Малфой — любовники. А как гласят правила Отдела Контроля за Исполнением Магических Законов — после прецедента с Септимусом Прайнсом и Эллой Уизли около ста лет назад — авроры не могли оставаться напарниками, как только становились любовниками или женились. Руфус собирался избавиться от Поттера раз и навсегда.
Оставалось только застать их на месте преступления.
* * *
Поттер и Малфой постучали в дверь на десять минут позже, чем им было назначено. Руфус тряхнул головой, приосанился, поправил документы на столе, осмотрелся по сторонам, убедившись, что кабинет выглядит настолько же чисто, насколько и внушительно — везде фотографии самого Руфуса во время ареста многочисленных Темных магов и копии его Орденов Мерлина на стенах. Затем он повернулся к двери и равнодушно бросил:
— Войдите.
Поттер показался первым, как обычно задрав нос. Правда, многочисленные царапины на подбородке несколько портили эффект. Малфой шел сзади, намного более собранный, чем его напарник. Руфус одобрительно кивнул. Малфой все ещё носил Темную Метку, но знал свое место в обществе намного лучше Поттера. Он принял нужную сторону во время войны и с тех пор вел себя ниже травы, тише воды, потеряв почти все влияние, достигнутое покойным отцом.
Статус напарника Поттера вновь сделал его известным.
— Джентльмены, — Руфус кивнул, терпеливо ожидая, пока они не перестали сверлить друг друга убийственными взглядами и соизволили посмотреть на него. — Я вызвал вас, потому что пришел к выводу, что вам есть что рассказать мне о ваших отношениях.
Он выдержал паузу. Конечно Малфой поймет намек, в отличие от толстокожего и упертого Поттера.
Но оба аврора продолжали непонимающе смотреть на него. Поттер почесал расцарапанный подбородок и уже собирался ответить, когда его перебил Малфой, нарочито растягивая слова:
— Что, блохи покусали, Поттер? Советую тебе пользоваться заклинаниями от чесотки после того, как провел ночь в дыре Уизли.
Поттер, побагровев, резко повернулся к нему — если ему изменить цвет волос, он бы сам стал похож на Уизли. Руфус понимающе кивнул. Малфой не скрывал своих предпочтений, и менял партнеров одного за другим, но Поттер был помолвлен с дочерью Артура Уизли. Несомненно, Малфой недоволен тем, что его любовник должен гостить у них в доме, поддерживая репутацию.
— Поверь мне, Малфой, — сверкая глазами, ответил Поттер, — единственная причина как следует вымыться — чтобы избежать заразы от тебя и твоей темной магии.
Милые бранятся… подумал Руфус, и тактично кашлянул.
— Джентльмены…
Его не замечали. И так каждый раз, когда Поттер и Малфой сходились вместе. Они стояли вплотную и сверлили друг друга взглядами, тяжело дыша. Запрещенная магия — преимущественно Поттера, — потрескивала в воздухе, словно рой жужжащих мух. Руфус подобрался, готовый увидеть все собственными глазами.
— Тебе не хуже меня известно, что я делал для вас во время войны.
— Ну, конечно, — скучающим тоном ответил Поттер. Несмотря на фальшивое спокойствие, его глаза сверкали огнем. — Трудно было не заметить, что тебя никогда не было на поле битвы.
— Я готовил зелья, без которых ваш несчастный Орден…
— Да ладно, Драко.
Несомненно, он часто выкрикивает это имя во время занятий любовью, — отметил Руфус.
— Мы оба прекрасно знаем, что ты только и можешь бить в спину или при помощи чертовой уймы зелий, — Поттер снисходительно рассмеялся. — Но не лицом к лицу с врагом, правда? Когда поблизости нет Снейпа, чтобы спасти твою задницу.
Ну, разве он заговорил бы о заднице, не будь они любовниками?
Малфой выглядел так, будто старается сдержать слезы.
— А сколько раз я спасал твою задницу, а, Поттер?
— Три, — без запинки ответил тот. — В остальное время ты принимал меня за Снейпа.
Взмахом руки Руфус остановил приготовившегося ответить Малфоя.
— Достаточно! Должен предупредить, если вы не возьмете себя в руки, я отстраню вас от дел на несколько недель.
Наконец, ему удалось привлечь внимание Поттера.
— Вы не посмеете! — возразил он. Руфус решил выждать момент, чтобы напомнить к кому подчиненный обращается столь неуважительно. — Мы — лучшие авроры отдела.
— И постоянно крушите все вокруг в отделе во время ваших глупых стычек, — решительно отрезал Руфус. Затем умолк, симулируя мыслительный процесс. — Конечно, вы многое делаете и для репутации Министерства. — Он заметил, как довольно усмехнулся Поттер. Наверное, думает, что Руфус репутацию Министерства ценит больше, чем мир и покой. Он ещё получит урок, но не сейчас. — Ладно, я дам вам месяц испытательного срока. — Он сам воспользуется им, дабы собрать доказательства их связи. Чтобы никто не мог обвинить его в необоснованном увольнении Поттера.
Поттер сжал зубы, но кивнул. Малфой завел руки за спину и посмотрел на напарника так, словно взглядом хотел прожечь в нем дыру.
— Можете идти, — Руфус отвернулся и принялся перебирать на столе документы.
Они вышли, и Руфус услышал, как они принялись спорить в коридоре о том, кто виноват в последнем погроме. Ему говорили, что многие пары намеренно прибегают к ссорам, чтобы сбросить сексуальное напряжение. Поттер и Малфой, должно быть, просто толстокожие, раз нуждаются в подобном стимуле после того, как проводят после работы столько времени, трахаясь.
Нет, лучше не думать об этом. Он только что сделал первый шаг к спокойной жизни. Главное, не испортить все поспешными действиями.
* * *
Руфус осторожно крался по коридору Аврората. Он наложил на себя Заглушающие чары и чары Разочарования, так что заметить его не должны. Правда, Поттер имел гадкую привычку видеть то, что скрыто. Вероятно, унаследовал талант Шизоглаза Муди. Лучше уж перестраховаться.
Но когда следящее заклинание, наложенное им на кабинет авроров, сообщило, что Поттер и Малфой поздно ночью вернулись в Министерство, хотя им обоим полагалось давным-давно спать в своих постелях, Руфус просто не мог побороть искушение. Если ему повезет добыть фотографии, как они трахаются в Министерстве, не придется ждать целый месяц. Он погладил болтающуюся на запястье камеру.
Руфус остановился рядом с их кабинетом и прислушался. К сожалению, они говорили слишком тихо и не удалось разобрать ни слова. Руфус вытащил палочку и осторожно проверил охранные чары на двери — достаточно сильные, потребуется несколько минут, чтобы снять их.
Неожиданно Малфой повысил голос:
— Грязнокровка...
Затем послышался треск, глухой удар и тишина.
Руфус вздернул бровь. Он не знал, что там случилось, но теперь имел все основания войти. Любой, кто проходил мимо, понял бы, что в кабинете произошло что-то серьезное и поспешил на помощь.
— Alohomora, — выкрикнул он несколько раз и, отменив наложенные ранее скрывающие чары, вломился внутрь, вопрошающе глядя на двух мужчин.
Раскрасневшиеся лица, взъерошенные даже больше обычного волосы Поттера, будто Малфой растрепал их руками. Сам Малфой лежал на полу около стола, на губах виднелись следы крови. Руфус бы подумал, что Поттер ударил его кулаком, если бы он не знал правду. Над лежащим Малфоем нависал Поттер.
Наверное, у них было достаточно времени, чтобы одеться. Или же я прервал их раньше, чем они приступили к главному. — Руфус покачал головой. — И, очевидно, Поттер успел залечить искусанные губы, а Малфой нет.
— Добрый вечер, авроры Поттер, Малфой, — кивнул он каждому. — Я шел мимо и услышал звуки борьбы. Все в порядке? — Он многозначительно помолчал и добавил: — Надеюсь, мне не придется повторять, что вам грозит в случае очередной драки?
Хотя я-то прекрасно знаю, чем вы тут занимались!
Поттер напрягся и быстро посмотрел на Малфоя взглядом, который Руфус не смог идентифицировать, так как Поттер стоял к нему боком. Малфой кивнул в ответ и сел, потирая шею. На горле остались синяки. Отметки от пальцев, догадался Руфус.
Он подавил дрожь отвращения. Руфус прекрасно жил, не зная, как его самый нелюбимый аврор наслаждался сексуальными играми.
— Ничего страшного, — ответил Малфой немного хрипло. — Никакой драки. Ничего такого, что нельзя решить за пару минут мирным путем.
Они флиртуют, не стесняясь меня. Жаль, что нельзя тут же положить конец этому фарсу. Но Поттер и Малфой только что арестовали Беллатрикс Лестранж, последнюю из Пожирателей Смерти, остававшуюся на свободе. Их положение в глазах общества непоколебимо. Даже разоблачения неверности и настоящей сексуальной ориентации Поттера недостаточно, чтобы выкинуть его на улицу.
— О, да, — сердито сказал Поттер наверное, потому что его прервали так не вовремя. Руфус не смог справиться с собой и посмотрел на него с плохо скрываемым отвращением. Поттер же, не отрываясь, смотрел на Малфоя, будто в мире больше не существовало никого другого. — Всего несколько минут.
Я ничего не хочу знать об их сексуальной выносливости.
— Возьмите себя в руки, господа, — пробормотал Руфус и вышел, с сожалением погладив не пригодившуюся камеру. Уверен, у него ещё будет шанс воспользоваться ей. Если они продолжат свои игры в рабочем кабинете, то обязательно допустят ошибку, и у него будет больше шансов их поймать.
* * *
— Сэр!
Руфус вскочил на ноги. В дверях, немого пошатываясь, стояла Нимфадора Тонкс, из носа у неё текла кровь. Учитывая её обычную неуклюжесть, ему не стоило беспокоиться об этом. Но от ее всклоченных рыжих волос поднимался дым.
— С вами все в порядке?
— Да. — Тонкс пошатнулась. — Но вот Поттер и Малфой, сэр... Они сожгли половину документов.
Ему потребовалось лишь одно мгновение, чтобы бросить невербальное Ассио, призывая камеру из потайного ящика, прежде чем выбежать из-за стола.
— И вам известно, кто все это начал? — спросил он с надеждой.
— Как всегда Малфой, сэр, — ответила Тонкс, стараясь не отставать на пути к Отделу Магического Правопорядка.
Руфус бездумно кивнул. Значит так, если не будет опровергающих фактов, возможно, получиться уволить Поттера за угрозу здоровью других авроров. Но ему хотелось удержать Малфоя, так как управлять им с его-то прошлым легче, чем Поттером с его репутацией героя.
Кабинеты авроров напоминали поле битвы даже за нескольких сотен футов от кабинета Поттера и Малфоя. Наполненный дымом воздух потрескивал от скопившейся в нем магии. Авроры сновали туда-сюда: часть столпилась над пострадавшими от ожогов или же случайно трансфигурированными во что-то, а остальные, видимо, торопились спасти от огня документы. Руфус отдал несколько приказов, которые его подчиненные тут же бросились выполнять. Иногда ему казалось, что стоит отстранить Кингсли от управлением Авроратом, но у него нет времени, чтобы руководить им лично. Должность Министра накладывает свои обязательства.
Руфус досчитал до трех и распахнул дверь в разрушенный кабинет. Он мельком увидел Поттера и Малфоя, катающихся по полу. Или они выронили палочки, или сразу начали с рукопашной.
«Да что это я?» — Руфус упрекнул себя за то, что на минуту позабыл «правду», которую, как ему казалось, видел он один. Конечно, они не могут держаться друг от друга на расстоянии. И страсть, что владела ими не имела ничего общего с гневом.
— Авроры!!! — взревел Руфус.
Малфой, находившийся сверху, — что рассказало Руфусу другие факты об их сексуальной жизни, которые он совсем не хотел знать — замер. Затем медленно повернулся в сторону двери, будто Руфус и Тонкс помешали им. Но с Поттера так и не слез. Руфус скривился. Если бы у него стояло так же, как в данный момент у Малфоя, он, вероятно, тоже бы не двинулся с места.
Поттер сплюнул сгусток крови и вытянул шею.
— Да? — голос прозвучал совершенно спокойно.
— Что я говорил вам о драках? — потребовал ответа Руфус.
— Мы не дрались, сэр, — быстро возразил Поттер.
Малфой неверяще уставился на него. Руфус испытывал желание сделать то же самое. Что еще он выдумает?
— Непохоже, Поттер.
— Но это правда, — высокомерно ответил тот.
— Так чем же, проклятье, вы тут занимались? — Руфус шагнул вперед, закипая. Он был рад, что догадался сунуть в карман камеру. Но она ему не пригодится. Он вздернул брови, дав понять, что объяснение должно быть чертовски хорошим.
Поттер шумно вздохнул, затем притянул к себе Малфоя и поцеловал.
Малфой сдавленно крякнул, что позволило Поттеру засунуть ему в рот язык. Несколько секунд они лежали на полу и целовались, пока Руфус громко не рассмеялся.
— Ты и Драко… встречаетесь? — удивленно выдавила Тонкс.
Поттер прервал поцелуй:
— Нет, — дрожащим голосом возразил он. — Я хотел узнать, как это… быть возлюбленным Малфоя… гм.. и…ммм… сказал ему об этом, но он мое предложение не оценил, потому что у него есть…эээээ… друг, тогда я разозлился и моя магия вышла из-под контроля, мои волосы загорелись, поле чего мы упали на пол, пытаясь спасти мне жизнь. — Поттер слегка запнулся в конце своей речи, но быстро пришел в себя, будто только что не произнес самую смешную ложь, которую только слышал на своем веку Руфус. Поттер вылез из-под совершенно ошарашенного Малфоя, который только и делал, что кивал и ласково поглаживал себя по подгоревшим волосам. — И все. Это я виноват. Простите, сэр.
Руфус заскрежетал зубами.
Проблема состояла в том, что все в отделе знали, как выглядел Поттер, когда врал. Его глаза распахивались слишком широко, а улыбка становилась слишком серьезной и очаровательной — точно такой, как сейчас. Тонкс никогда не поверит, что Поттер и Малфой любовники, а это представление больше похоже на драку — чем, собственно, и являлось — а Поттер нагло врет, чтобы избежать наказания.
Но попробуй обвинить их, когда Малфой сидит и пялится на Поттера, и не имеет ни малейшего желания противоречить его безумной выдумке, а Тонкс обязательно захочет узнать, с какой стати Руфус поверил ему. И у него все ещё нет достаточно веских доказательств, чтобы отстранить их, так как весь Аврорат знал о его личной неприязни к Поттеру.
Они снова вышли сухими из воды.
Теперь можно дать волю чувствам:
— Вы отстраняетесь на неделю, без содержания, Поттер, — сказал он холодно, — И сходите на прием к психологу Св. Мунго. Вы должны контролировать себя, пока кто-то серьезно не пострадал.
Поттер покаянно кивнул:
— Да, сэр. Я понимаю, сэр. Простите, сэр.
— Думаю, вам стоит извиниться перед своим напарником, — отрезал Руфус.
— Прости, Малфой, — пробормотал Поттер, поднимаясь с пола и направляясь к двери.
Малфой смотрел ему вслед, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Наверное, поверить не мог, что Поттер не остался и не закончил с ним, — неприязненно подумал Руфус, отдавая приказы закончить уборку полусожженного, полузаколдованного, деморализованного отдела.
* * *
Чары слежения сработали снова неделю спустя, когда он почти закончил готовить речь для Визенгамота. Он, не медля, наложил Скрывающие чары и схватил камеру. Сегодня первый день Поттера на работе после вынужденного недельного отпуска. Им не терпится, правда? Тем более, что Малфой не имел возможности приходить к Поттеру домой, не вызвав подозрений. И он был слишком занят с тех пор, как отказался работать с другим напарником над последним, весьма не легким расследованием убийства. Кто-то из них явно имел склонность к эксгибиционизму, или же к сексу на столе.
Руфус почувствовал, как зашевелились волосы на шее. Он никогда не хотел таким вот способом узнавать подробности о сексуальной жизни своих авроров.
На сей раз он застал их прямо посреди коридора, у всех на виду. Малфой, вцепившись Поттеру в плечи, прижимал того к стене. Руфус, едва не задохнувшись от волнения, наложил невербальное заклинание, которое не даст им заметить работающую камеру, и приготовился, ожидая подходящего момента.
Они не торопились. Малфой внимательно смотрел Поттеру в глаза. Поттер в свою очередь смотрел на напарника, выглядя при этом возбужденным и дерзким одновременно. Руфус нахмурился. Возможно, только Малфой склонен к сексу на столе Министерства.
— Послушай, — наконец выдохнул Малфой.
Руфус надеялся, что они не будут трахаться прямо здесь. Заглушающее и Скрывающее заклинания, возможно, окажутся не настолько крепкими, чтобы они не услышали топот убегающих ног, или не увидели полы его мантии.
— Тот поцелуй… — Малфой подался вперед, одной рукой упираясь Поттеру в грудь.
О, Боже, — Руфус подумал, что его сейчас стошнит. — Пожалуйста, не заставляй меня наблюдать, как они душат друг друга.
— Я никогда не думал о тебе в таком ключе раньше, — сказал Малфой… робко? Руфус снова вынужден был пересмотреть свои домыслы о том, кто был самым развратным ублюдком в этой отвратительной паре извращенцев. — Но… я не против подумать об этом теперь. Или о чем-то большем, — добавил он многозначительно.
Руфус покачал головой. Если бы он не знал ситуацию лучше, шпионя за этой парой столько времени, он бы сказал, что у них до этого не было ничего, кроме одного-единственного поцелуя. Но так как он знал лучше, только богу известно, что ему предстоит увидеть. Может, Поттер сейчас распахнет мантию и останется в одном корсете?..
Выражение его лица очень сильно напоминало удивление. Руфус возвел глаза к небу. Мерлина ради, ты же его каждый день видишь, чему тут удивляться!
— Я задумался, — прошептал Поттер. — Почему я выбрал именно поцелуй в качестве тактики отвлечения? Наверное, я бы тоже согласился на что-то большее, чем поцелуи.
Опуститься вниз и отсосать тебе, наверное.
— Мы неплохо работаем вместе, — продолжал Поттер. — Я ненавижу тебя только на работе… И я заметил… я заметил…
— Роди уже, Поттер, — перебил Малфой, но голос прозвучал как-то очень нежно.
Они что, и в постели называют друг друга по фамилиям? Все, что ему нужно — узнать, что один из них любит поиграть в школьные годы.
Руфус попытался избавиться — впрочем, неудачно — от возникшей в голове картины.
— Я заметил, что всегда злюсь, когда ты хвастаешься своими последними победами. А ты всегда сильнее всего огрызаешься при упоминании Уизли. И все это напряжение — черт возьми, должно куда-то деваться. Может, нам стоит найти ему другое применение? — Он придвинулся ближе, сильнее зарываясь руками в волосы Малфоя, и поцеловал его снова. В этот раз Малфой застонал, обнял Поттера за талию и притянул к себе. Руфус услышал, как их тела столкнулись.
Трясущимися руками, он сфотографировал, как они целуются, и наложил чары, которые запишут это голодное ворчание и стоны. Когда они принялись срывать друг с друга одежду, Руфус сбежал.
Пусть думают, что никто ничего не знает. Одну ночь. Теперь у него есть доказательства, и утром…
Руфус широко улыбнулся.
Завтра он избавится от проблемы с Поттером раз и навсегда.
* * *
На утро Малфой прибыл один, за несколько минут до Поттера. Его глаза подозрительно блестели, и время от времени привычная маска невозмутимости спадала и вот-вот грозила перейти в ухмылку. Руфус сидел за столом, пергаментом прикрывая компрометирующие фотографии. Он подозревал, что поведение Малфоя связано со вчерашним свиданием с Поттером в Министерстве.
Но этого никогда больше не будет, — поклялся он, и нетерпеливо вскинул голову, когда дверь открылась и вошел Поттер. Руфус успел заметить черный фингал у него под глазом, прежде чем Малфой метнулся к любовнику и закрыл обзор.
— Гарри! Что с тобой случилось?
А они осмелели. Раньше они никогда не называли друг друга по имени при свидетелях.
Поттер с трудом сдерживал смех:
— Да ничего особенного, Драко, все не так плохо, как выглядит. Джинни не очень хорошо восприняла новость о том, что мы расстаемся. Она бросила в мою сторону Летучемышиный сглаз, но уверен, она не хотела попасть в меня.
Малфой замер. Руфус зашел сбоку, чтобы рассмотреть получше. Малфой держал Поттера за подбородок, но теперь гнев сменился шоком. После чего блондин расплылся в улыбке, и его пальцы расслабились, уже нежно лаская лицо любовника. Они вели себя так, будто в комнате кроме них никого было.
— Ты расстался с ней? — прошептал Малфой. — Из-за меня?
— Да, — Поттер улыбнулся ему. — Теперь я знаю, чего хочу.
— Спасибо, — выдохнул Малфой.
Руфус не сомневался, что, будь у них такая возможность, они бы начали трахаться прямо тут, но, к счастью, у него хватило духа прокашляться. Поттер повернулся к нему. Малфой же казался слишком поглощенным поглаживанием Поттера по волосам и не отводил от любовника взгляда, не обращая больше ни на что внимания.
— Вы читали инструкции, — начал Руфус, даже не стараясь скрыть ликование и отвращение в голосе. — Авроры-любовники не могут быть напарниками. И, боюсь, у меня есть неоспоримые доказательства. Аврор Поттер, мне жаль, но я вынужден объявить о вашем немедленном…
— Переводе к другому напарнику? Да, сэр… — Поттер порылся в кармане и не без труда — Малфой по-прежнему не отпускал его подбородка — выудил пачку бумаг. — Я был сегодня у Кингсли. Теперь мой напарник — Тонкс.
Руфус уставился на него, как баран на новые ворота. Поттер невинно смотрел на него, покачивая головой, словно и не понимая, в чем проблема.
К Руфусу вернулся голос:
— Вы с Малфоем нарушали установленные законом правила отдела много месяцев. Регулярно…
— Нет, сэр, — Поттер сказал, дьявольски сверкая глазами. — Вчера вечером мы просто стали партнерами в новом смысле слова. — Он одарил Малфоя нежным взглядом и, наконец, отстранился. — Могу подтвердить под Веритасерумом. Я должен заметить, если вы не уволили нас из-за постоянных драк, разрушивших половину отдела, вам будет трудновато уволить нас только потому, что мы провели одну ночь вместе после окончания рабочего дня, и тут же вспомнили о правилах. Газетчикам будет очень интересно узнать, какой повод вы нашли, чтобы уволить Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Убить-Вольдеморта.
Руфус точно знал, что Поттер просто таял от удовольствия, наблюдая, как он вздрагивает при имени Вольдеморта. Он заставлял себя продолжить.
— У меня есть доказательства…
— Не может быть, — спокойно возразил Поттер. — Веритасерум, помните?
— Вы блефуете.
— Давайте проверим, сэр?
— Кингсли не позволит, чтобы его лучшая команда развалилась из-за этого, — зашипел Руфус. –Уверен, он, скорее, обречет вас на полный целибат, чем разрешит работать с другими партнерами.
— Ой, а вы что, не слышали? — Поттер распахнул глаза. — Кингсли реорганизует Аврорский отдел. Он пришел к выводу, что работа в команде двух человек больше не актуальна. К тому же некоторые команды расследуют больше дел, чем другие, плюс Ежедневный Пророк начинает обвинять Шеклболта в том, что из-за него могут погибнуть люди, чьих любимых похитили или прокляли, а они должны ждать спасения не от Драко и меня. Мы будем работать командами из четырех человек. — Он одарил Руфуса усмешкой, которую, Министр был уверен, Сами-Знаете-Кто видел в свои последние секунды жизни. — Кингсли уже сформировал первую команду: я, Тонкс, Гестия Джонс и, — Поттер выдержал паузу. — Драко.
Руфус заскрежетал зубами, он ничего не мог поделать. Но ещё хуже не пытающегося подавить смеха Поттера, был самодовольный взгляд Малфоя, брошенный на любовника, после чего он обнял его за плечи и вывел из кабинета.
И они снова обжимались в коридоре!
* * *
Министр Руфус Скримджер начинал привыкать к тому, что его планы терпели крах. Так было с Дамблдором. И так было во время войны, когда все пошло прахом, и оказалось, что Стен Шенпайк вовсе не был Пожирателем и оказался в Азкабане по несправедливому обвинению. И все время с Гарри Поттером, который теперь был не только Человеком Дамблдора, но и любовником Драко Малфоя. Какой позор для Министерства! К тому же Кингсли все время потворствовал им, особенно с тех пор как эффективность раскрытия дел и их личные отношения в отделе намного улучшились.
Но ничего, он подождет. Поттер когда-нибудь допустит ошибку, и Руфус его уволит.
А пока ему придется смириться с тревожными слухами, что Поттер намеревался баллотироваться на пост Министра на следующих выборах. Смешно, в самом деле. В таком случае Поттер станет самым молодым Министром в истории магического мира, но даже если он действительно победит, у него нет политического таланта, чтобы планировать интриги.
Также, как он был самым молодым ловцом в истории Хогвартса. И самым молодым волшебником, победившим Темного Лорда.
И, наверное, он не нуждается ни в каком политическом таланте, если рядом с ним есть честолюбивый, богатый, властолюбивый и хитрый Малфой.
Помрачнев, Руфус Скримджер уселся поудобней и принялся строить планы.
Vova
