Сталь и шелк или Гермиона, займемся любовью

— Ну и паршивый в этом году октябрь, — с порога угрюмо заявил Гарри, отряхиваясь от воды, как собака, чем сразу напомнил Сириуса.

— И тебе доброе утро, — с улыбкой ответила Гермиона, — как дела у Рона? Ты был в медблоке сегодня?

— Хм, жить будет, но детей иметь вряд ли, — ухмыльнулся Поттер.

Гермиона изогнула бровь в лучших традициях профессора Снейпа и протянула коллеге белую кружку, полную горячего кофе. Честно говоря, во всем министерстве магии только она варила кофе в маггловской кофеварке, на которую было наложено более полудюжины маскирующих заклинаний.

— Я тебя люблю, детка, — подмигнул Гарри подруге, — хоть что-то остается в этом мире постоянно — ты и кофе…

— Ну, надо же, тебя потянуло на лирику, значит, с Роном все о’кей, — сделала вывод Гермиона.

— Да все с ним в порядке! — с досадой подтвердил Гарри, хмуро взглянув на подругу.

Та, внимательно присмотревшись, вдруг подошла к нему очень близко и неожиданно отняла кружку:

— Гарри Джеймс Поттер, — отчетливо произнесла Гермиона, — в чем дело?

Он потянул кружку к себе, но девушка крепко держала ее двумя руками.

— Я иногда думаю, может, Рон жалеет, что пошел работать в аврорат? Зря я потащил вас с собой на то собеседование.

— Не говори ерунды, — сердито буркнула Гермиона и снова сунула ему в руки кружку: — Гарри, я не могу сказать за Рональда, но мне нравится моя работа! И все, я не хочу это обсуждать. Ты отчет сделал? — сменила тему девушка.

— Еще вчера, — ставя кружку с остатками кофе на стол, ответил Поттер.

— Ты что, опять сидел допоздна в кабинете? Тебя Добби не ругает?

— А у него выходной был: Добби познакомился с эльфийкой из соседнего коттеджа и пригласил ее на свидание, а в результате эти безумные создания весь вечер провели на моем диване — смотрели маггловские мультики по телевизору, — снова вздохнул теперь уже Парень-Который-Всегда-Выживает.

— Ты купил телевизор? — улыбнулась Гермиона.

— Ну да, еще полгода назад, а когда ты была у меня в последний раз, Герм? — ответил вопросом на вопрос Гарри.

— Ну, если хорошо подумать, то на Рождество: Новый год отмечали в Норе, а на Пасху мы были на задании, в твой День Рождения ты уезжал в Ирландию… — Девушка грустно улыбнулась и подошла к окну, за которым лондонский дождь все так же подгонял одиноких прохожих.

— Гарри, неужели мы настолько занятые люди, что не можем выбраться друг к другу в гости даже на пару часов?

— Герм, вот и давай, заходи сегодня, посидим, ну, если у тебя нет других планов…

— Хорошо, крокодила я могу искупать и завтра, — уже радостно ответила Гермиона другу.

— Договорились, — подмигнул тот и, взяв папку с отчетом, быстро выскочил за дверь.

* * *

После обеда заявился Кингсли Шелбот с новым заданием и приказом приступать немедленно. Все планы на вечер накрылись медным котлом.

В этот раз придется идти вдвоем: во время последней операции многие коллеги из их отдела пострадали — нехватка личного состава всегда была головной болью аврората.

Сейчас главной задачей стала разведка, в открытое противоборство следовало не вступать, магию использовать только в случае угрозы жизни.

После победы оставалось еще много приспешников Темного Лорда, приходилось отслеживать группы и выявлять степень их активности, оценивать реальную опасность, исходящую от наиболее сильных темных магов.

Аппарировав к развалинам какого-то старого поместья, где ожидалось очередное собрание Упивающихся Смертью, друзья увидели большой унылый дом в викторианском стиле, глядящий темными проемами дверей и окон в лес, наполненный по осеннему времени красками и запахом мокрой травы.

Теперь им придется выждать сутки для того, чтобы прибывшие не почувствовали следов магии, а затем, согласно инструкции, пересчитать, опознать, выяснить детали, в общем-то, рутина, но чтобы окопаться в таком месте, требуется время.

— Мерлин, как холодно, — зубы Гермионы отбивали дробь, от осенней сырости форменная шерстяная мантия отяжелела и почему-то пахла псиной, опять напоминая о Сириусе. Они были в доме уже шесть часов. Гарри взял на себя осмотр здания, а Гермиона отмечала маячками подходящие для собрания комнаты. Сейчас оставалось лишь ждать.

— Эй, мисс Гермиона Грейнджер, иди сюда, — парень похлопал по пыльному полу рядом с собой, — будем греться.

Он сидел у стены, сбоку от камина, прислонившись плечами к кирпичной кладке в лохмотьях обоев, которыми некогда была оклеена эта комната. Гермиона перестала притоптывать, хлопая себя по бокам, и опустилась рядом с другом, Мальчик-Который-Все же-Вырос-в-Мужчину обхватил девушку двумя руками за плечи и прижал к себе.

— Да, сейчас бы огонек в банке, как на первом курсе в Хогвартсе.

— Ага, или коробок спичек, — откликнулась Гермиона.

— Ну, Гермиона, ты же ведьма… — покачал головой Гарри.

Девушка усмехнулась: магию применять было нельзя, а от костра, разожженного маглловским способом, останется запах дыма.

— Хочешь шоколадку? — Порывшись во внутренних карманах мантии, Гермиона протянула плитку швейцарского шоколада. — Мама присылает, знает, что я его могу коробками есть.

— Не боишься испортить фигуру? — Гарри ухмыльнулся и отломил кусок.

— Не-а, я платья уже год не надевала, а форменные мантии вообще безразмерные, так что… — Девушка захрустела оберткой и с удовольствием стала жевать шоколад.

— Гермиона, а разве Рон не приглашает тебя на свидания? — очень осторожно спросил парень.

Гермиона помолчала, а потом, повернув голову, посмотрела другу в глаза и удивилась:

— А почему он должен?

— Но, я думал, вы время от времени встречаетесь, или я что-нибудь пропустил?

— Гарри! — весело воскликнула Гермиона. — С Роном мы расстались года три назад, еще до того, как Джинни сбежала с вашей свадьбы. Ой, зря я это сказала, — виновато протянула девушка.

— Ничего, Герм, мы ведь с тобой давно не разговаривали о чем-то, кроме работы, — Гарри снял очки, закрыл глаза и потер переносицу: — А Джинн… Знаешь, я даже рад, что она тогда сбежала, пусть и с Малфоем, ей же жить с этим хорьком.

«Раньше ты так не считал», — подумала Гермиона и поднялась с пола, стряхивая крошки шоколада с ладоней.

— И как давно ты пришел к этому выводу? — спросила она, отойдя к окну, зиявшему проломами в переплете.

— Наверное, года полтора назад. Тогда, помнишь, облава в поместье Эйвери. Мы обыскивали замок, искали черномагические артефакты. Там была комната. С трех сторон книги, а одна стена увешана клинками: больше сотни мечей и катан, даже ятаган был — рукоятка вся изумрудами украшена. Я не удержался, каждый в руках подержал, а потом дома сидел, вспоминал, как сталь блестела, как в рассеченном воздухе сыпались искры, и представил, чтобы сказала Джинни, увидев это: «Маглловское оружие, мало им колдовства, так еще железо это…»

Девушка не выдержала и фыркнула:

— Хм, клинок — более древнее магическое оружие, палочка появилась несколькими веками позже.

— Я тогда обрадовался, что не надо делиться с ней тем чувством силы и восхищения, которое охватывает, когда держишь в руках оружие, хоть это и не меч Гриффиндора.

Гермиона, не мигая, смотрела на лицо друга. Отметив, как горят его глаза, поймала себя на мысли, что хочет увидеть отражение его зеленых глаз в стальном зеркале лезвия. Потом она медленно повернулась и стала наблюдать за тусклым солнцем, опускающимся на верхушки деревьев розовым туманом. Было еще светло, но это недолго, скоро солнце сядет, а красно-золотые кроны окунутся в ночь, и оставшиеся часы ожидания придется провести в темноте.

Всё самое всегда происходит в темное время суток; эта ночь не стала исключением. Появление Упивающихся предполагалось около трех пополуночи. (Прим. автора: Ну, да, — пресловутый час быка.) Полночь дает легкое управление магией, а в три часа магия вступает в полную силу. Но это знание — для сведущих, кто помнит законы первых.

— Рон выздоровеет, и я поеду в отпуск, — твердо сказала Гермиона.

— К родителям во Францию? — спросил Гарри, потягиваясь.

— Я четыре года не была в отпуске, а поехать к родителям — это каждое утро выслушивать пространные рассуждения мамы под одобрительное хмыканье папы, о том, как все соседки хвастаются внуками… Ни За Что… Поеду на острова, сниму номер в тихом отеле bed & breakfast, возьму с собой книги, которые никак не успеваю прочесть дома, и по меньшей мере десять дней ничего больше не буду делать, только читать, валяться на шёлковых простынях и пить сок из фруктов с непроизносимым названием.

— Шёлковые простыни, мисс Грейнджер? — теперь уже Гарри изображал профессора Снейпа.

— Да, шёлковые! Восхитительно гладкие шёлковые простыни.

— А есть какая-то причина для такой роскоши? — подозрительно прищурил глаза Поттер.

— Есть. Я сама. Если я не встретила мужчину, который позвал бы меня в застеленную шёлком постель, это не значит, что ВСЕ ночи я должна провести под чопорным льняным покрывалом.

— Не значит, — эхом отозвался Гарри.

Иногда он удивлялся, откуда в Гермионе такая убежденность. Когда она что-то решала, то не сомневалась и не меняла решение. Рон за глаза называл ее «упертая», и, если бы Гермиона не оказывалась права так часто, Гарри согласился бы с другом. Хотя, если девушка читает, как Гермиона, оказывается права, как Гермиона, и смотрит шоколадными глазами, как Гермиона, то это — Гермиона, и она такая одна!

Странно, кромешный мрак заброшенного дома снял неуловимые ограничения, которые всегда присутствуют в мыслях о друге-женщине. Гарри был неизменно вежлив с девушками, а Гермиону уважал и искренне восхищался ее способностями. Но только сейчас, практически не видя в темноте свою подругу и коллегу, подумал: «Шоколадная ведьма».

— Эй, ты не спишь? Wake up, Гарри, wake up… — улыбнулась в темноте девушка.

Гарри медленно поднялся с пола, расправил затекшие плечи и шагнул к тому же окну, где стояла Гермиона.

— Как ты думаешь, долго еще?— спросила она.

— Не знаю, — честно ответил парень.

Чашка горячего чая уже казалась недостижимой мечтой, но это не было в новинку им обоим.

— Скажи, Джинни пишет тебе?

— Последнее письмо было на мой день Рождения, — спокойно ответила Гермиона, — поцелуи и описания новых покупок, ничего больше…

— Рон все еще злится, — вздохнул Гарри.

— Ты же знаешь Рона: если он не злится, то дуется или обижается. А на самом деле ничего дальше собственного носа не замечает, я всегда удивлялась, что он так хорошо играет в шахматы.

Неожиданно Гарри схватил Гермиону за руку и оттолкнул в угол к камину.

— Началось? — мысленно прошипела та.

Движения были доведены до автоматизма: выдох, шаг в сторону, девушка вошла в камин и стала подниматься в трубе, ловко цепляясь за выступы в кирпичной кладке.

Гарри, завернувшись с головой в аврорскую мантию, слился с окружающей тьмой. Гермиона поднялась примерно до второго этажа и приготовилась считать. Маячки, размещенные раньше, отмечали тихими щелчками каждого прибывающего. Девушка насчитала четырех аппарировавших и двенадцать портключей. «Так значит, не многие знают расположение места. Гарри разберется, кто тут самый прыткий, — мысленно усмехнулась Герм, — а теперь — ждать и слушать». Она не была лучшей на полевой работе, но собранность и абсолютное внимание, весьма ценные для аврора качества, умение отмечать малейшие нюансы ситуации и хладнокровно останавливать разошедшихся коллег, напомнив о должностных инструкциях и санкциях за нарушение оных, — это ее стезя.

Гарри мрачной тенью стоял позади кучки магов, вообразивших себя наследниками Волдеморта. Их называли «Вторая Волна». На самом деле, из семнадцати присутствующих здесь был только один маг, способный на большее, чем обычный темный вихрь, ну или заклинание «Seko» третьего уровня, и это был Поттер.

«Н-да, время уходить в сумрак», — подумалось фразой из маггловского фильма, показанного ночью по кабельному.

Он отступил еще глубже в тень. Среди Упивающихся намечался лидер, главными тезисами были, как всегда: «Доколе?!...» и «Мы всем покажем!…»

— Пока они выкрикивают глупые лозунги, они не опасны, — опять мысленно усмехнулся Гарри.

Он хорошо владел окклюменцией, потому понимал, насколько страшнее шепот и тишина на таких собраниях. Тем временем от небольшого ряда стоящих ближе к выходу людей отделились трое в плащах с капюшонами и растаяли в темном коридоре.

— Герм, давай, ты ближе. Трое, правый крытый переход, — подал сигнал подруге маг.

Весь аврорат пользовался зельем слежения — наследством войны, запатентованным министерством. На самом деле, это была идея Снейпа и его же воплощение: он первым предложил отметить ближний круг для отлова поодиночке, доказательства вины были уже не нужны. Пара капель на одежду — и вдохнувшие пары Упиванцы становились легкой добычей для высших вампиров. Как бы не маскировался искомый объект, какие бы чары и оборотные зелья не использовал, ищейки слышали зов. Даже анимаги и метаморфы не могли изменить след своей крови в обоих мирах. Поэтому боевая мощь для поимки зарвавшихся молокососов, как называл их Грюм, была, в принципе, не нужна. НО… никто во всем магическом мире Англии не смел называть ищейками клан высших вампиров, со времён войны возвращающих долг жизни Дамблдору.

Оставалось отметить «крикуна» — так про себя окрестил его Гарри, и, хотя вряд ли кто из присутствующих почувствует высшую магию, нарушать прямой приказ нельзя. Для того, чтобы приблизится к объекту, надо обойти смертоупиванцев, а движение сразу засекут, поэтому аврор послал мысленный запрос Гермионе:

— Где ты?

— Порядок, три объекта отмечены, помощь нужна?

— Нужно отвлечь внимание этого сброда, есть интересная цель.

— Сделаю, — получил ответ Поттер.

Практически сразу в комнату через разбитые французские окна ворвались полчища летучих мышей, призванные Гермионой (привет от профессора). Упивающиеся смешались, и Гарри ловко проскользнул к объекту, практически неуловимым движением швырнул в капюшон раздавленную капсулу с зельем и дал сигнал отходить. Свою задачу они выполнили, дальше работать будут другие.

Гермиона сидела на полу своей спальни в окружении разбросанных вещей. Одежда, стопки книг, маггловские журналы, свитки пергаментов и перья — все это предстояло разобрать и разложить по местам. Вокруг натаптывал восьмерки Косолапсус, которого она оставляла на время отпуска в Норе у миссис Уизли. Голова девушки лежала на согнутых коленях, а пальцы правой руки запутались в выгоревших волосах. Она очень устала.

— Так, спокойно, возьми себя в руки, ты сейчас пойдешь в душ, а потом… Нееет, просто позвони Гарри и одолжи Добби на вечер… Да как тебе это в голову пришло?.. Ох. — Проиграв борьбу с собой, Гермиона встала и пошла в душ.

* * *

За свою очень самостоятельную жизнь длиной в двадцать четыре года Гарри Поттер понял важную вещь: на вопрос: «КОГДА?», отвечать надо либо: «ВСЕГДА», либо более конкретным вариантом — «СЕГОДНЯ». Поэтому вчера у него был трудный день. И вечер. И половина ночи тоже не удалась. В пятницу утром зашел выписавшийся из лазарета Рон и с ходу спросил: «Когда ты будешь готов к новым отношениям?» — на что получил ответ: «Всегда готов!» Поэтому на вопрос: «А когда ты пригласишь кого-нибудь на свидание?» — пришлось отвечать: «Сегодня»…

В результате — неловкий разговор с младшей помощницей шефа, голубоглазой Менди, неловкий ужин в ресторане (под непрерывную болтовню и поток вопросов) и еще более неловкая прогулка до дома молодой ведьмы (да, аппарировать было бы проще, но существуют каноны для первого свидания). В половине второго Гарри вернулся, на этот раз аппарировав в свою гостиную, и, как был, в теплом плаще резко сел на диван. Добби не появился (опять смотрел допоздна мультики), парень был только рад. Устало запрокинув голову и раскинув по спинке дивана руки, он довольно долго сидел в темноте, потом встал, скинул плащ и отправился в спальню. Утро наступило мгновенно.

— Гарри, ты там? — Гермиона в камине повращала глазами и, увидев хозяина комнаты на кровати, зарывшегося лицом в подушку, удовлетворенно хмыкнула.

Через пару минут девушка стояла в изножье кровати:

— Гарри, эй, Гарри…

— Ммм? — Голова Поттера приподнялась над подушкой примерно на дюйм и тут же упала обратно.

— Гарри, я знаю, что ты не спишь.

— Герм, это ты? — раздался придушенный подушкой голос.

— Нет, Гарри Джеймс Поттер, это не я…

— А кто?

Гермиона улыбнулась, обошла кровать, раздвинула шторы на окнах и с размаху плюхнулась на кровать рядом с другом.

Повернув голову и посмотрев на подругу одним глазом, Гарри понял, что придется встать. Он протянул руку и взял с прикроватной тумбочки очки, надев их, сел на кровать и обхватил руками колени.

— Мисс Грейнджер, а вас не смущает тот факт, что я — голый…

— Ты не голый, Гарри, ты не одет, а это не одно и то же, — получил он в ответ.

— Гермиона. Если бы ты так по-дурацки не улыбалась, я бы решил, это намек…

И тут раздался такой заразительный смех, что Гарри сам заулыбался во весь рот.

— Ооо, Мальчик-Дамблдоров-Одуванчик решил меня поддразнить… НЕ ВЫЙДЕТ! Я тебя не стесняюсь.

— Это плохо, — преувеличенно грустно вздохнул парень, — пойдем, выпьем кофе, что ли. — И Гарри, поднявшись с кровати, как был, в одних пижамных штанах, пошел на кухню.

На столе лежала утренняя почта: пара писем и «Пророк», а Хедвиг, надувшись, сидела на буфете.

— Добби, Добби! — позвал Поттер своего наемного домового эльфа.

— Брось, Гарри, я сейчас приготовлю кофе. О, тебе пришли письма… — Она взяла свернутый трубочкой пергамент, завязанный двуцветной лентой, — Это от Джинни.

— Да, Герм, за время твоего отпуска она написала мне четыре раза, это пятое письмо.

Гермиона сама от себя не ожидала такой досады, расстроившись, отвернулась к плите и занялась кофе. У стола с тихим хлопком появился Добби:

— О, хозяин уже проснулся, у него гости…

— Здравствуй, Добби, — откликнулась Гермиона.

Поттер стоял перед эльфом и молчал.

— Сэр, Добби хороший эльф, Добби был с утра в лавке, покупал продукты.

— Ага, молодец Добби, приготовь, пожалуйста, завтрак… А кстати, почему твое левое ухо испачкано чем-то? Очень похоже на помаду.

Уши эльфа тут же свернулись, как крылья бабочки.

— Завтрак, сэр, чудесно, сэр, есть свежий бекон, сэр. Подать в столовую?

— Да, Добби, — еле сдерживая смех, Гарри быстро вышел, забрав со стола почту.

Гермиона вышла в столовую с двумя чашками кофе (чашки были заколдованы, кофе всегда был горячим, тогда как фарфор оставался холодным) и укоризненно посмотрела на друга:

— Зачем ты его смущаешь, Гарри?

— Мне очень стыдно, но он так забавно выглядит, когда старается сменить тему разговора, — улыбнулся ей друг.

— Хмм… Согласна, это забавно… Надо же, Добби завел себе подружку, перещеголяв хозяина.

— Гермиона, ты нарочно? Сначала Рон, теперь еще и ты.

— А что там с Роном? — потянув на себя «Пророк», спросила мисс Грейнджер.

— Не спрашивай, не хочу вспоминать, — тряхнул головой парень.

— Все ясно, кто на этот раз?

— Мэнди Льюис…

Брови Гермионы взлетели на недосягаемую высоту, и она медленно опустилась в кресло.

— Ооо, — только и смогла произнести в ответ девушка.

После того разговора в заброшенном доме отношения друзей совершили еще полоборота по спирали, и от занятости они перешли к общению. Как результат — подробные письма с островов и столь ранний визит по возвращении.

— Ты будешь читать письмо, или это слишком личное? — перевела взгляд Гермиона на пачку корреспонденции.

Не успел Гарри ответить, как на столе появился завтрак.

— Добби, — позвал Поттер эльфа.

— Да, хозяин, — тут же откликнулся домовик.

— Спасибо, Добби, ты очень хороший эльф…

Из больших глаз Добби выкатилась слеза размером с мячик для гольфа.

— Приятного аппетита, хозяин… — Эльф исчез так же быстро, как и появился.

Гермиона не стала переспрашивать о Джинни, и поэтому разговор за завтраком вился вокруг работы и последнего совместного задания.

— Что слышно о тех четверых Упиванцах?

— Троих взяли, за одним был приказ наблюдать, он родственник какой-то важной персоны… — поморщился молодой аврор.

Закончив завтрак, Гермиона собиралась пойти в библиотеку и подождать Гарри там. Она почти вышла, когда он окликнул ее:

— Гермиона, я ответил только на первое письмо Джинни, написал, что много работы, и я не смогу повидаться, пока она гостит у родителей.

Девушка хотела спросить, почему он объясняет ей это, но передумала и, тепло улыбнувшись другу, ушла в библиотеку.

* * *

Октябрь подходил к концу, с каждым днем все холодало, и выходить на улицу совсем не хотелось. Приятное тепло в комнате, горящий камин и шерстяной шотландский плед были пределом желаний.

Пока Гарри принимал душ, его не покидало ощущение, будто что-то упущено, какая-то мысль не давала покоя, но он не мог сформулировать ее и, в конце концов, постарался отогнать это раздражающее чувство. Сегодня они с Гермионой собирались исследовать восточное побережье, точнее, прогуляться. Рон не смог присоединиться: проводил выходной с сестрой (вправляя ей мозги в 229 раз) и родителями в Норе. Гарри решил, что им с Гермионой вполне по силам осенний холод, да и место было интересным: город, который поглотило море.

Замотавшись в шарфы и теплые мантии, друзья аппарировали и увидели море и деревушку, прилепившуюся к скалистому берегу. Вид был таким пустынным под серым небом… Но тропинка, по которой пошли Гарри с Гермионой, дышала прохладой, она-то и вывела их на деревенскую улицу. Гермиона рассказывала историю ранее саксонского, а после римского поселения, ставшего городом и поглощенного морем. Она говорила, магглы верят, что до сих пор можно услышать доносящийся из морской глубины звон церковных колоколов.

— Там, за утесами, есть монастырь, его настоятель — маг.

— Отлично, — сказал Гарри, — прогуляемся туда, а потом где-нибудь перекусим.

В лицо им дул сильный ветер, Северное море неприветливо серело под утесами. Волны рушились на гальку, и так же громко шумел в листве деревьев ветер. Гарри, держа девушку за руку, быстро шёл вперед. Им не впервой были долгие «прогулки»: работа обязывала. Пока шли мимо прибрежных домиков, они почти не разговаривали. И только когда отошли туда, где царили лишь птицы и ветер, перевели дыхание.

— Гарри, что тебя беспокоит? Остановись и скажи, — развернула его к себе Гермиона.

— Я не знаю, Герм, все время думаю, что упустил что-то, и не могу понять, что, — поморщился друг.

— Так. Это связано с Джинни, с Роном?— прикусив нижнюю губу, допытывалась девушка.

— Нет, не то, здесь все ясно, у Рона — новая подружка, он прикрывается родителями и сестрой, а его сестра не знает, чего хочет. Нет, это скорее работа. Как будто я плохо выполнил задание и вот-вот разразится беда, — Гарри замолчал и прислушался к шуму прибоя.

— Может, ты злишься, что не смог допросить того меченого оратора? Или ты просто устал от наваленной архивной работы? — не успокаивалась подруга.

Поттер стоял, уставившись на стены монастыря, зыбкие в пыли морских брызг:

— Мне опять снятся кошмары, Герм...

— Может, стоит написать Дамблдору? — Гермиона была уже всерьез обеспокоена.

— Ну нет, скорее я напишу Снейпу, — Поттер тряхнул головой, и раздуваемые ветром волосы взметнулись вверх.

Гермиона поймала взглядом его глаза:

— Гарри Джеймс Поттер, я — твой лучший друг, я тебя внимательно слушаю, что ты видишь в своих кошмарах? Войну? Волдеморта? Последнюю битву?

По негласному решению, они старались не вспоминать об этом чаще, чем было необходимо.

— Нет, Герм, не войну… Помнишь, я рассказывал про комнату в усадьбе Эйвери?

Девушка молча кивнула.

— Почти каждую ночь я вижу, как снимаю клинки со стены и укладываю на пол. И вокруг меня встают окровавленные тени: маги и магглы, все, кто был убит или умер от ран, нанесенных этим оружием, они просят освободить их от боли. Я просыпаюсь, когда во сне держу в руках пару японских сай, а рядом двое детей — мальчик лет четырнадцати с черными длинными волосами и младенец, завернутый в одеяло. Я не могу говорить с ними, только молча слушаю… От этого еще хуже, — Гарри снял очки и с силой провел ладонью по лицу: — Магия — это здорово, Герм, но даже она не дает спокойствия и уверенности.

— Гарри, уверенность дают знания, а спокойствие есть мудрость. Пойдем, вернемся домой, поесть можно и там. Мне нужна одна книга, кажется, я догадываюсь, в чем проблема.

— Гермиона идет в библиотеку… Хмм, как же здорово: значит, Земля крутится и завтра наступит утро, — обняв подругу, сказал парень.

Они вместе аппарировали в Лондон, в дом Поттера.

В узкой бойнице старого монастыря стоял маг. Его рука сжимала палочку, словно та была тяжелым мечом, а выражение морщинистого лица никак не подходило монашеской сутане.

В доме их ждал сюрприз, не сказать, что неприятный, но неожиданный.

«Убью Рона», — подумал хозяин.

«Придушу», — подумала Гермиона.

— Гарри, Гермиона, как же я рада вас видеть! — сказала Джинни Малфой.

Видит Мерлин, он всегда старался быть вежливым: самоконтроль, ежеминутный, жесточайший, с тех пор, как он победил. Он улыбнулся Джинни, скинул мантию и помог раздеться Гермионе.

— Здравствуй, Джинн, как твои дела, как здоровье родителей?

— Какой Версаль,— пробормотала мисс Грейнджер, швырнула свой свитер в ближайшее кресло, и громко спросила: — Какими судьбами, миссис Малфой? Тебя Рон привел?

— Фу, Гермиона, ты чего такая взъерошенная? Плохо провела отпуск или поссорилась с бойфрендом? Кто он? Зельевар или архитектор? — мило скалясь, парировала подруга.

«Когда она успела стать такой стервой? — удивленно подумала Гермиона. — Хотя, с кем поведешься…»

— У тебя есть дело, Джинни? — вызвал огонь на себя хозяин дома.

— Да, Гарри, — улыбнулась, поправив свои идеально уложенные волосы, бывшая невеста Мальчика-Который-Победил-Волдеморта, — я хотела попросить одну книгу, она редкая, но знаю, что у тебя есть. Драко получил наследство, что-то вроде коллекции холодного оружия, и меня заинтересовала история некоторых предметов.

Гермиона, сделав вид, что идет к камину погреться, послала мысленный сигнал Гарри:

— Книгу не давай, узнай, что за коллекция, я поговорю кое с кем, в твоей спальне…

— Джинни, извини меня, надо привести себя в порядок, я слегка продрогла. Гарри, не попросишь Добби сделать чай? — С этими словами добропорядочной жены Гермиона стала подниматься по лестнице, ведя рукой по отполированным перилам.

— Хмм, и давно она ведет себя здесь, как хозяйка? — спросила миссис Малфой, поджав накрашенные волшебным блеском губы (девушки, волшебный блеск меняет цвет и запах в зависимости от предпочтений целующего вас мужчины).

— Брось, Джинн, это же Гермиона, она имеет право вести себя в моем доме так, как захочет, даже если тебе это не нравится, — ухмыльнулся Поттер.

— Что ты, Гарри, это совершенно не мое дело. Как твоя работа? Рон говорил, последнюю неделю стало тихо, и Авроров завалили архивной пылью?

Гарри уже посматривал недоуменно на свою бывшую любимую девушку:

— А что еще тебе говорил Рон?

— О, он в своем репертуаре: «Джинни, ты должна попросить прощения у моего друга, у него трудная работа, Гарри никак не может разобраться в своих чувствах, поговори с ним, бла, бла, бла…»

«Увижу, наложу заклятье немоты, связав со своим именем», — с тихой злостью подумал Гарри.

Сверкнув зелеными глазами и навесив самую ослепительную улыбку, на которую был способен, Поттер профессионально начал допрос:

— Джинни, а что там с твоей коллекцией? — намеренно причислил ее к наследникам Гарри.

— Это клинки, маггловское оружие. Ты же понимаешь, меня интересует их подлинность...

(«Цена» — звучало между строк.)

— Там есть что-то примечательное? — У него уже сводило скулы от улыбки.

— Ну, меня заинтересовал ятаган, украшенный бирюзой и изумрудами.

Гарри закрыл глаза и тихонько вздохнул, знал, чувствовал, что-то случится. Вот, началось…

— Что-то еще красивое? — поощрил он к дальнейшему рассказу девушку.

— Ну, японское оружие — пара сай, несколько аигути, очень красивый танто, черный… Драко сказал, очень редкий.

«Хотелось бы мне знать, как он заполучил эти клинки, они же были в министерстве, в отделе конфискованного имущества,— напряженно думал Гарри, — Гермиона, где ты?»

«Иду», — получил он мысленный ответ и вызвал Добби:

— Добби, приготовь нам чай, пожалуйста, — улыбнулся домовому эльфу волшебник.

— Да, сэр. — Уши Добби были чистые, от помады не осталось и следа, а большие глаза домовика смотрели на хозяина с подобострастием, и только набор одежды из разномастных носков, футболки с отвязной надписью на французском, и брюк для гольфа, доказывал, что Добби это Добби.

Гермиона спускалась по лестнице, когда в комнате снова появился Добби, левитируя поднос с чашками и чайником. Опустив его на столик, эльф щелчком пальцев вызвал с кухни блюдо с сэндвичами.

— Добби, замечательно, выглядит очень аппетитно, — оглядев добрую сотню бутербродов, поблагодарила Гермиона домовика.

Добби, хитро моргнув глазами, сказал:

— Мисс Гермиона, Добби очень счастлив! Сэр Гарри Поттер великий волшебник, и он очень дорожит мнением мисс Гермионы.

Гарри подмигнул эльфу и, поблагодарив его еще раз, отпустил. Гермиона взмахнула палочкой, чайник наполнил чашки ароматным напитком. Протянув чашки хозяину и его гостье, девушка взяла сэндвич и устроилась со своей чашкой на кресле, обратив внимание Джинни на себя:

— Как долго вы с мужем планируете пробыть в Англии?

— Это зависит от скорости оформления документов на наследство, но у Драко отличные поверенные. Надеюсь, скоро мы будем во Франции.

Джинни поставила чашку на стол и поправила складки на мантии.

— У Малфоев всегда были большие связи, от кого, если не секрет, наследство? — нарушила все правила приличия своим вопросом Гермиона.

— Нет, не секрет, это двоюродная тетка Драко — старая Эйвери. После смерти отца моего мужа Драко — единственный ее родственник. Вообще, там какая-то неясная история с этим наследством: что-то передавалось через кого-то, но мой муж умеет улаживать проблемы дипломатично, — ехидно улыбнулась Гарри миссис Малфой.

— Каким похвальным умением обзавелся твой муж, дорогая, — не осталась в долгу собеседница.

— Ну что, Гарри, ты одолжишь мне книгу? — вставая, напомнила о цели своего визита гостья. — Я обещаю, что верну ее с совой, как только удовлетворю свое любопытство.

— Сожалею, Джинн, но я уже одолжил ее коллеге…— наклонив голову, ответил Гарри.

— Но Драко… — Джинни осеклась и, выдавив улыбку, сказала: — Что ж, придется поискать в другом месте, мне пора…

Гарри помог надеть ей плащ.

— Рада, что ты так быстро утешился, друг мой, — оценивающе оглядев напоследок Гермиону, девушка быстро вышла на улицу.

Гарри Поттер шумно выдохнул и, обрушив свое тело на диван, привычным жестом взъерошил волосы.

— КАК ЖЕ Я РАД, ЧТО НЕ ЖЕНИЛСЯ НА НЕЙ!

Мисс Грейнджер молча улыбалась, впереди их ждало много работы.

* * *

Вот уже четыре дня Гермиона сидела в министерских архивах, собирая по крупицам сведения об использовании холодного оружия магами. Гарри взял на себя задачу разузнать, каким образом конфискованная коллекция была передана наследнику. Разные сотрудники, к которым он обращался, то и дело ссылались на фамилию Гольдберг, дескать, поступило распоряжение: «В связи с ошибкой в оформлении описи, конфискованное имущество вернуть владельцу» (владелец к тому времени был уже мертв, и поверенные, к которым обратилось министерство, нашли наследника).

Кроме того, Поттера беспокоил сам Гольдберг: он занимал руководящий пост в отделе внешних магических связей и был дружен с семьей нынешнего министра. Так вот, оказалось, именно он был родственником того Упивающегося Смертью, что так ораторствовал на собрании в заброшенном поместье.

— Гермиона, можно к тебе? — Гарри хотел обсудить свои изыскания перед работой, поэтому в половине восьмого его голова торчала из камина в гостиной Гермионы. Практически сразу их камины были настроены так, что трое друзей в любое время могли войти друг к другу. Поттер считался джентльменом и спрашивал у Герм позволения войти.

Девушка показалась в дверях гостиной. Она моргала, как будто ослепленная светом сова, одна щека у нее была краснее другой, а сзади по полу волочился плед.

— Гарри? Заходи скорей, — она зевнула и прикрыла рот пледом.

Друг вышел из камина и отряхнулся, а Гермиона направилась к нему, подобрав плед, как маггловская королева шлейф во время парада гвардейцев перед Букингемским дворцом. Парень улыбнулся ей и спросил:

— Опять уснула в кабинете?

— Ага, кофе будешь? — Девушка швырнула свой плед в ближайшее кресло и побрела на кухню. — Гарри, тебе с молоком? — крикнула она, задрав вверх голову, и прислушалась. Из гостиной не долетало ни звука.

— Да, спасибо, — сказал он совсем близко, и Гермиона вздрогнула.

На кухню, услышав про молоко, проскользнул Косолапсус, и, потеревшись об ноги хозяйки, стал требовать завтрак. Гарри, проследив за котом, уставился на ноги подруги, обутые в бархатные тапочки зеленого цвета с серебряной вышивкой.

— Что это? — закричал Поттер не своим голосом.

Гермиона второй раз вздрогнула и пролила кофе.

— Что «что это»? Тьфу ты, это подарок на прошлое Рождество, — она с досадой взмахнула палочкой, убирая коричневую лужу.

— Подарок? От кого ТАКОЙ подарок? — Теперь вздрогнул Косолапсус.

— Ты только успокойся, Гарри. Это от профессора Снейпа.

После этих слов несколько секунд стояла абсолютная тишина, потом раздался тихий смешок и в следующее мгновение Мальчик-Который-Ненавидел-Снейпа рухнул на стул, смеясь, как сумасшедший.

— Гермиона, ЧТО ты сделала, чтобы получить такой подарок? — сквозь смех выговорил парень.

— Ничего особенного, — буркнула подруга, — всего-то подарила ему трость на Рождество.

В последней битве Снейп был ранен и, несмотря на старания колдомедиков, легкая хромота осталась.

— Трость?..

— Ну да, антикварная даже по понятиям магического мира трость из красного дерева с позолоченным набалдашником в виде головы льва.

Гарри снял очки и прикрыл глаза:

— О, дорогая, я преклоняюсь перед твоей гриффиндорской смелостью.

Гермиона толкнула чашку с кофе другу и взяла из корзиночки шоколадную конфету.

— Что ты раздобыл, храбрый аврор?

Отхлебнув кофе и тоже взяв конфету, Гарри коротко рассказал, что удалось узнать.

— Так, в той книге говорится, что первые умели зачаровывать холодное оружие, что клинок заточал силу погибшего в лезвии. Душа умершего от такого меча следовала за ним, испытывая каждый раз боль новой жертвы. В надежде освободиться душа исполняла задуманное магом — хозяином клинка.

Поттер тоскливо

— Ты считаешь, мне снятся души умерших когда-то?

— Нет, я думаю, тебе снятся сами умершие. Надо найти способ освободить их души, пока они не стали служить за возможность освобождения какому-нибудь темному магу, владеющему и клинками, и тайной, — Гермиона нахмурилась и допила кофе.

— Малфой? — выплюнул Гарри.

— Малфой. И беспокоит еще Гольдберг: старался ли он за малфоевские галеоны или у него другая цель?.. Ладно, давай собираться на работу. Если моя догадка верна, нам требуется помощь. Вообще-то, я уже говорила с профессором — Гарри мысленно застонал — Снейпом. Кстати, он лучший фехтовальщик последнего столетия. Чистокровки почти утратили свое искусство.

Поттер закатил глаза и взял еще конфету.

Пятница — всегда самый длинный день. Рон ненавидел пятницу и всегда ждал с нетерпением. Он сидел в кабинете друзей на гостевом стуле, держа наколдованную чашку чая в руках. На коленях, норовя разлететься на страницы, лежал свежий выпуск «Ежедневного пророка». Весь разворот газеты занимала статья о Малфоях, посетивших магический Лондон по вопросам наследства. С многочисленных колдографий ослепительно улыбалась пара: сероглазый мужчина с очень светлыми волосами, забранными в хвост, и ослепительно рыжая девушка с ямочками на щеках.

Рон знал, что зря привел Джинни в дом Поттера: без его помощи они бы не встретились.

Гарри избегал Джинни, камины в его доме пропускали ограниченный круг людей, Добби охранял лучше сторожевого Пушка, а аппарировать внутрь мог только хозяин.

Ничего хорошего из этого не получилось. Друг рассердился за то, что Рон обсуждал его с Джинни. Гермиона раздраженно фыркала при упоминании имени своей бывшей подруги, и бедняга даже не мог сказать: «Я хотел как лучше».

Он знал, что Гарри и Герм лишь друзья и коллеги, между ними ничего нет, а Джинни просто разозлилась.

Дверь в кабинет открылась и появилась Гермиона, которую из-за охапки пергаментов видно было лишь частично: архивные материалы были защищены от воздействия магии, поэтому ни левитировать, ни уменьшить их было нельзя. Рон вскочил, чтобы помочь, рассыпал страницы газеты, пролил на них чай, отчего Малфой на фото стал отряхиваться, брезгливо изогнув губы, а Джинни просто убежала.

В этот момент вошел Гарри и подхватил свитки.

— Привет, Рон, — сказали друзья почти в один голос.

— Привет, ребята,— Рон заулыбался, отчего его левая щека, перечеркнутая шрамом, стекающим от уголка глаза к губам, странно перекосилась. Это неожиданно сделало веснушчатое лицо мужественным и удивительно привлекательным. Вот уж, действительно, — шрамы украшают мужчин!

Гермиона дунула снизу вверх, отгоняя непослушные волосы.

— Что нового, Рональд Уизли?

Тот сразу же подобрался:

— Коллекцию не вывозили, клинки все еще в Англии, хотя Джинн с мужем уже во Франции, дома.

— Ты не знаешь, где? Кому оставили эту коллекцию? — Гарри, положив свою ношу на стол, потянулся к Гермиониной кофеварке, которую она уже заставила работать взмахом палочки.

— Нет, Гарри. Я лишь знаю, что сестра обращалась в антикварную лавку на Диагон-аллее: заведение вполне легальное и почтенное. Кажется, должен был кто-то оценить отдельные экземпляры.

Гермиона кивнула:

— Я знаю это место.

Гарри мысленно послал ей вопрос:

— Ты там покупала подарок Снейпу?

Девушка не ответила, но заулыбалась. Рон поморщился — он не смог овладеть этим искусством и раздражался, когда друзья пользовались своими способностями при нём.

— Ладно, я пошел — ребята ждут.

Рон был оперативником, и его отдел располагался дальше по коридору.

День прошел в обычной суете. После обеда их почтило присутствием начальство:

— Работаете? — игриво поинтересовался шеф, проходя к двери. — Это правильно. Работайте много, и вам воздастся.

В половине седьмого пополудни Гермиона подняла от пергаментов голову, отложила перо, которым делала пометки и, уперев в ладонь подбородок, посмотрела на Гарри, что-то быстро пишущего за соседним столом. Он был такой усталый, такой обыкновенный, такой всегдашний Гарри, Гарри Поттер которого она знала уже 13 лет.

— Пойдем, на сегодня хватит,— мягко позвала друга девушка, хотя раньше он обычно говорил ей это. Поттер встал и потянулся.

— Ты права, пора домой.

Они прибрали на столах и, наложив дополнительные охранные заклинания на кабинет, двинулись к выходу.

* * *

Рон с грохотом задвинул ящик и стал собираться. Когда он покинул свой кабинет, никого возле лифтов уже не было. Его поразила тишина. Коридор был пуст, из-за дверей не доносилось ни звука. Время позднее, сотрудники давно покинули здание. Сейчас на всех этажах было от силы с десяток авроров. Он сделал несколько шагов по коридору, хотя намеревался идти к лифту. Что заставило его так поступить? Предчувствие? Возможно. Только в тот момент он вовсе ни о чем не думал, просто шёл по коридору, вслушиваясь в тишину. А потом раздался странный звук, и в тот же миг Рон почувствовал: кто-то на него смотрит, резко повернул голову и увидел его. Голова целиком скрыта капюшоном длинного плаща, отчетливо видны только узловатые ладони, охватывающие — Рон не поверил своим глазам — рукоять меча. Лезвие было опущено вниз и тусклой ртутной полосой делило фигуру на две половины.

Палочка скользнула из рукава мантии в ладонь аврора, но в тот же миг странная фигура исчезла в мутном сумраке пустого коридора. Рон Уизли, опытный оперативник, быстро сотворил несколько заклинаний против маскирующих и скрывающих чар. Все было зря — коридор оставался пуст. Рон потряс головой и, точно очнувшись, бросился к лифту. Тишина коридора была нарушена.

— Нельзя так задерживаться на работе, — громко и отчетливо произнес парень, зашел в лифт и покинул министерство.

* * *

Гермионина голова опять торчала из камина, на этот раз поттеровской гостиной.

— Гарри, ты уходишь? — Девушка выглядела обескураженной, внезапно поняв, что у молодого мужчины могут быть планы на вечер пятницы.

— Гермиона, может, зайдешь? — Он был в мягком черном джемпере и серых брюках со стрелками — в собственном доме, в девять часов вечера. Темные волосы, синяя от дневной щетины щека, Гермиона видела только одну его щеку.

— К тебе точно можно? — переспросила она.

Поттер подошел к камину и протянул ей руку:

— Давай, Герм, заходи, поможешь. У меня сегодня смотрины.

Девушка стала хватать ртом воздух, и, наглотавшись золы и пепла, вышла из камина, надрывно кашляя:

— Поздравляю, надеюсь, это не Мэнди…

— Спасибо. Нет, это не Мэнди, это Трикси — домовой эльф моей соседки. Подружка моего Добби. Сегодня официальное знакомство, — очищая заклинанием ее одежду, ответил друг.

— Что от меня требуется? — Гермиона откашлялась и теперь пыталась пригладить волосы. Вид у нее был менее официальный, чем у хозяина дома: длинный свитер в клетку с растянутым воротом и старые джинсы, а на ногах — подарок профессора.

— Ну, я сам не знаю… Просто будь рядом и помоги мне сохранить серьезный вид. Я не хочу обидеть Добби, — Гарри покачал головой, — этот безумный эльф женится, и тогда я погиб. Так и вижу толпу маленьких эльфят на моем диване: сидят и смотрят любимые мультики.

— Ну, Гарри, не будь брюзгой! Добби имеет право на счастье, он столько делает для тебя, — Гермиона прошла и села на диван, поджав под себя босые ноги. Тапочки остались стоять на полу.

— Скажи, Герм, то, что, говорила Джинни — правда? Твой новый приятель — зельевар? — Гарри стоял и, засунув руки в карманы брюк, разглядывал ее обувь.

— Нет, Гарри, он — архитектор, маггл, и мы расстались…

В этот момент перед чайным столиком появилась пара эльфов: Добби в старом школьном галстуке Гарри и его подружка в розовом махровом полотенце, переброшенном через плечо на манер туники.

Гермиона закусила губу: она поняла, в чем проблема.

— Сэр, великий волшебник Гарри Поттер! Я хочу представить Вам и Вашей подруге, великой ведьме мисс Гермионе Грейнджер, мою невесту Трикси, — торжественным голосом начал Добби, — Добби, свободный эльф, хочет жениться на Трикси и просит позволения у своего хозяина, сэра Гарри Поттера.

«Гарри, если он женится на ней, он станет рабом твоей соседки, — послала мысль Поттеру ведьма.— Свободный эльф, сочетаясь с рабом, снова становится рабом, но рабом того, кому служит его пара».

— Хмм, — откашлялся Гарри, — Добби, ты хочешь оставить меня?

Уши домовика поникли и Добби, опустив глаза, ответил:

— Сэр, Вы очень добрый хозяин. Это честь — служить такому благородному волшебнику, но Добби хочет быть с Трикси, и, если Добби женится, ему придется уйти.

Гарри задумался и обратился к Трикси:

— Хозяйка Трикси не хочет освободить ее? Тогда вы могли бы вместе жить здесь, а Трикси ходила бы на работу в соседний коттедж, как я и мисс Гермиона.

Маленькая эльфийка затряслась и прикрыла личико дрожащими ушами.

— Нет, сэр,— ответил за подругу Добби, — Трикси сама не хочет быть свободной, я не смог уговорить ее. Но если бы сэр Гарри Поттер был так щедр и купил Трикси у хозяйки, мы и наши дети с радостью служили бы Вам и Вашим детям.

— Добби, я с радостью купил бы Трикси, но согласится ли ее хозяйка? Я уверен, Трикси — очень хороший эльф, — озадаченно произнес волшебник. — Трикси, ты думаешь, твоя хозяйка захочет продать тебя?

— Да, сэр, это она предложила, — пискнула Трикси, перестав трястись, — хозяйка собирается уехать в Америку, сэр.

— Очень хорошо, так и сделаем: я выкуплю Трикси, а потом вы поженитесь, — с облегчением вынес вердикт Гарри.

«Но Добби и его дети снова станут рабами» — раздался у него в голове сердитый голос Гермионы.

«Не волнуйся Герм, я улажу это с рождением их первого ребенка» — успокоил ее друг, а вслух добавил:

— Хорошо, вы можете идти праздновать свою помолвку, Добби. Завтра утром я договорюсь с твоей хозяйкой, Трикси.

— О, сэр... Спасибо... Добби знал, сэр: благородство Гарри Поттера не имеет границ! — растроганно бормотал домовой эльф, вытирая крупные слезы краешком галстука.

— Добби, проводи Трикси: пусть она скажет новость своей хозяйке. И предупредите её о завтрашнем визите,— вмешалась Гермиона.

— Да, мисс, конечно,— с этими словами домовики исчезли.

— Что бы я без тебя делал, Герм! Проси что хочешь,— обратился к девушке хозяин дома.

— Ловлю тебя на слове, герой,— ухмыльнулась та.

— Гарри помнишь, я говорила, нам нужна помощь? — Гермиона смотрела на друга, склонив голову набок.

— Да, Герм, я даже помню, к кому ты обратилась за помощью, — очень серьезно ответил парень, нависнув над гостьей.

Он резко опустил руки на спинку дивана по бокам от головы Гермионы, отрезая пути к отступлению. — Что ответил Снейп?

Гермиона помахала у него перед носом конвертом, вытащенным откуда-то из-за ворота свитера. Гарри был уверен, конверт выглядит довольно странно. Прежде всего, он был черного цвета (что для любовного послания совершенно не годилось — и Гарри немного успокоился), с левой стороны поблескивала серебряная монограмма.

Гермиона открыла конверт и достала пергамент, чернила тоже были черного цвета. Она держала письмо перед лицом друга, и квадратные, с множеством завитушек буквы сплетались в сознании Поттера в слова:

«Мисс Грейнджер, затронутая Вами в нашей беседе тема требует срочного детального обсуждения. Предлагаю встретиться в моем поместье, где мы будем иметь место и время для обсуждения этой ситуации. Суббота, полдень, конверт послужит портключом, в поместье Вас встретят.

Северус Т. Снейп»

Гарри медленно выпрямился и забрал письмо у Гермионы, чтобы перечитать вслух.

— Гарри Джеймс Поттер, я хочу, чтобы ты отправился со мной, — перебила его ведьма, приготовившись отвергать каждый аргумент, выдвинутый им против этой встречи.

— Да, Гермиона, я обязательно буду с тобой. — Этими словами Гарри лишил подругу возможности пуститься в длинные рассуждения о том, что их со Снейпом взаимная неприязнь — просто глупое упрямство, потому как оба неоднократно признавали достоинства друг друга.

— С утра мне надо уладить все вопросы с хозяйкой Трикси… Эй, Герм… Ты чего замолчала? — Гарри повернулся и увидел, как девушка очень внимательно, дюйм за дюймом, разглядывает его.

Поттер неожиданно смутился.

Северус Снейп сидел в вольтеровском кресле перед камином и смотрел на огонь. Раненая нога сегодня ныла по особенному, предвещая неприятности... И он отдавал себе отчет в том, что хочет этих неприятностей. Снейп перевел взгляд на трость в правой руке:

«Гриффиндорская выскочка», — с усмешкой подумал профессор и почти услышал ответ: «А вы, сэр, — Ужас хогвартских подземелий».

Он знал, что обязан ей жизнью, а она так же знала, что он не признается в этом. «Вся ваша жизнь, профессор, стала похожа на песчаный берег Мертвого моря: песчинки похожи одна на другую и никак не дождутся шторма», — Гермиона Грейнджер была единственной студенткой, с которой Северус Снейп вел переписку и имел личные беседы.

Он простил ей собрание сочинений русского мага Николаса Гоголя (с большим тисненым профилем на кожаной обложке) и трость с символикой Гриффиндора, а она позволяла сохранять его статус-кво в их бесконечных спорах.

Профессор поднялся с кресла, неизменная черная мантия волной окутала его ноги. Опираясь на трость, Снейп ушел в спальню. Что ж, ему было что рассказать завтра «мисс зазнайке Грейнджер».

* * *

Этой ночью выпал снег. Первый чистый снег. Гермиона с улыбкой смотрела в окно на белый газон, по которому с торчащим трубой хвостом и безумием в глазах скакал Косолапсус. Девушка держала в руках чашку с чаем и, осторожно отхлебывая, думала о предстоящей встрече. Они все рано повзрослели: война не оставляет права быть ребенком.

Дамблдор, великий, мудрый и всё знающий наперёд волшебник, замкнулся в своем мирке, ограниченном одним кабинетом. И только профессор Снейп изменился не так, как все.

Гермиона знала, как он скучает: скучает по невыполнимым задачам, заставляющим мозг работать на пределе возможностей, по хорошим дракам, в коих за войну он поучаствовал с избытком. Она понимала, что Снейп всегда знает что-то сверх того, что известно им, и сегодня ей надо постараться получить ответ на загадку.

Без четверти двенадцать Поттер аппарировал в квартиру подруги. Он был раздражен и выглядел так, будто не спал всю ночь, а выполнял срочное задание министерства.

— Готова? — Гарри взглянул на уже закутанную в плащ Гермиону.

— Как мило, что ты зашел, Гарри, — проигнорировала его вопрос ведьма.

Тот сверкнул зелеными глазами сквозь стекла очков, но промолчал.

— Сегодня чудесная погода для визитов, не правда ли? Думаю, мы с пользой проведем время, — не сдавалась Гермиона.

— Мерлин, Герм! Я не спал полночи из-за кошмаров, с утра беседовал о покупке эльфа, а потом у меня был весьма напряженный разговор с Роном: он обвинил меня в том, что мы скрываем всё от него. Тогда я признался, что иду за помощью к Снейпу по доброй воле, — маг потряс головой, отгоняя неприятные мысли.

— Пора, Гарри, — перебила его излияния Гермиона и протянула черный конверт.

Взявшись за него с другой стороны, Поттер ощутил уже ставшее привычным тянущее чувство.

Они оказались перед воротами на подъездную аллею, ведущую к старому трехэтажному дому из красного обветренного кирпича. Черепичная крыша топорщилась каминными трубами, из которых кое-где шел дым. Быстро преодолев этот участок пути, друзья остановились на пороге, чтобы постучать, но дубовая дверь отворилась, и появился домовой эльф, одетый в теплый клетчатый плед. Его рот растянулся в улыбке и в тот же момент в их головах зазвучали приветственные слова: «Здравствуйте, мисс Грейнджер, сэр… Я Трамп, домовой эльф профессора, проходите, пожалуйста. Хозяин ждет в библиотеке», — всё так же улыбаясь, домовик показал худенькой лапкой направление.

«Хмм, Гермиона, ты знала, что у Снейпа немой эльф? Да еще владеющий окклюменцией: тут профессор превзошел самого себя. Надеюсь, это не он вырвал бедняге язык», — мысленная подача Гарри не осталась без ответа. «Гарри, эльф становится немым, если выдает тайну господина. Его выгнали вместо того, чтобы убить. Такой домовик редко может найти нового хозяина», — услышал Поттер ответ подруги.

«Если угодно господам, Трамп возьмет их плащи», — снова обратился к ним эльф.

Сняв верхнюю одежду, друзья отправились по указанному коридору.

Они остановились перед высокой двустворчатой дверью. Постучав, Гермиона распахнула створки и стремительно вошла в комнату. Поттер, отстав на полшага, последовал за ней и был несколько изумлен размерами помещения: по всей видимости, библиотека занимала всю левую половину этого дома.

Весь периметр, не исключая промежутки между окнами, занимали книги на полках в три человеческих роста. Гарри вдруг понял, почему Гермиона стремилась сюда.

— Мисс Грейнджер, Поттер, — раздался знакомый голос откуда-то сверху.

Задрав голову, друзья увидели, как по лестнице, открывающей доступ к верхним ярусам полок, тяжело спускается хозяин дома. Привычный черный цвет его одежды и волос нарушали две седые пряди, обрамляющие бледное лицо.

— Профессор, — едва наклонил голову выпускник Гриффиндора.

— Здравствуйте, профессор Снейп,— с улыбкой приветствовала бывшего учителя ведьма.

— Что вы принесли, мисс Грейнджер? — призвав жестом руки трость, спросил Снейп и, не дожидаясь ответа, направился к большому письменному столу у окна.

Гермиона, а следом за ней и Гарри, решивший помалкивать и ничему не удивляться, подошли к нему. Девушка вынула из кармана мантии пригоршню маленьких свитков и высыпала их на столешницу.

— Это — копии архивных материалов: всё, что я смогла найти в министерстве. Любое упоминание о коллекции и ее владельцах, бывших и настоящих.

— А об отдельных экземплярах? — резко спросил Снейп.

— Тоже, — закусив губу, хмуро кивнула Гермиона.

— Что ж, вы опять нарушили все министерские правила. Посмотрим, Поттер, во что вы вляпались на этот раз, — профессор посмотрел на аврора таким знакомым взглядом, что тот машинально сжал свои руки в кулаки.

«Самоконтроль, Гарри, тебе нужны его знания», — возникла в его голове мысль, и парень медленно разжал ладони.

— Садитесь, мисс Грейнджер, — взмахом палочки Снейп придвинул к столу пару кресел, себе и ей, оставив Поттеру выбор: стоять или позаботиться о сидении самому.

Гарри ухмыльнулся и сотворил себе стул с высокой спинкой. Придвинул его ближе к креслу Гермионы, сел и молча уставился на профессора. Приподняв бровь, но более ничем не выдав своих эмоций, Снейп начал расспросы:

— Скажите, Поттер, как давно, вы видели это оружие?

— Я видел его единственный раз полтора года назад в усадьбе Эйвери, — максимально вежливо ответил парень.

— Старый мерзавец, — прошипел Снейп.

— Что, простите? — переспросил Гарри

— Ничего, Поттер, продолжайте. Мисс Грейнджер сказала, вам снятся необычные сны?

— Да, профессор, сны стали сниться после нашего с Гермионой последнего задания, первый раз — три недели назад, — задумчиво посмотрел на девушку друг.

— Было что-то странное на том задании? — Снейп внимательно наблюдал за молодым магом.

— Нет, все как обычно: старая усадьба, кучка волшебников, возомнивших себя наследниками идей темного лорда. Мы отметили четверых, — спокойным голосом сказал Гарри.

Набрав в грудь воздуха, его перебила Гермиона:

— В тот раз одного отпустили, профессор. Даже не отпустили, а отменили задержание, дав приказ ограничиться наблюдением. Есть вероятность, что он получил что-то от трех своих соратников.

«Ты мне этого не говорила», — мысленно полыхнул Гарри.

Гермиона, оставив без внимания выпад друга, продолжила:

— В министерстве есть некий Гольдберг, тот молодой Упивающийся — она виновато посмотрела на Снейпа — сын его старшей сестры.

— Он сквиб, — перебил бывшую ученицу профессор.

— Что?! — Девушка сделала попытку встать, но снова упала в кресло.

Снейп выдохнул и, уставившись черными глазами на набалдашник трости, продолжил:

— В семье Эйвери три поколения назад родился сквиб. Это была девочка, и в шестнадцать лет Эрменгарде Эйвери была лучшим бретером на всем побережье. Она вышла замуж за полукровку — темного мага Антуана Гольдберга, и муж взял её фамилию. Несмотря на свою профессию, Эрменгарде была нежной матерью. В браке родилось двое детей: наследник и дочь, оба маги.

Профессор перевел взгляд на ладонь Гермионы, судорожно сжимавшую подлокотник кресла.

— Ее муж Антуан, узнав о зачарованных Древними клинках, решил подарить жене магическую силу таким способом. Он не только собирал оружие, но и искал заклинание, которое накладывали древние маги.

У Эйвери был архив: все его исследования, черномагические опыты, аккуратно перенесенные на пергамент. Он смог добиться того, что зачарованный им меч забирал магическую силу раненого, но повелевать проклятыми душами пока не мог. Эрменгарде погибла во время исполнения заказа, а ее муж, оставив имущество детям, исчез. Как потом выяснилось, он ушел в маггловский монастырь. Всё оружие, древнее и зачарованное им для жены, получил сын (слышали про бритвы Эйвери?), но архивы отца пропали вместе с их хозяином. Сестра ушла из дома. Ходили слухи, она родила внебрачного ребенка и взяла фамилию Гольдберг. С родственниками отношения не поддерживала, злые языки тогда утверждали, что имел место инцест.

Снейп встал, взметнув полами мантии, и повернулся к друзьям.

— Молодой маг, которого отпустило министерство, правнук Эрменгарде, сквиб и ему нужны архивы прадеда.

В этот момент перед дверью появился Трамп. Он посмотрел на хозяина и, щелкнув пальцами, исчез.

— Я оставлю вас на время, — обратился к своим гостям профессор.

Опираясь на трость, Северус Снейп вышел из комнаты.

Здесь так и хочется написать, что Гарри и Гермиона тут же бросились в объятия друг друга. Ни фига подобного. — Прим. автора.

Гермиона, едва дождавшись, когда за ним закроется дверь, вскочила с кресла и начала ходить взад и вперед вдоль стены. Она доходила до Гарри, по-прежнему сидевшего на стуле, разворачивалась на каблуках и шла обратно.

— Гарри, ну не молчи! Что ты думаешь об этом? — не выдержала девушка, в очередной раз приблизившись к другу.

— О чем? О библиотеке, или о том, что Снейп внезапно ушел? — улыбаясь, посмотрел на Гермиону парень.

— Мерлин, Гарри, о том, что профессор Снейп рассказал только что! — рассердилась та.

— Не знаю, Герм, не могу понять, при чем тут я, Гарри Поттер, как все это связано? Почему именно мне снятся кошмары, а не Малфою, например: он, по крайней мере, какой-то там родственник Эйвери, — Гарри взлохматил волосы и продолжил: — Знаешь, у меня сейчас дурацкое ощущение, как будто я должен вспомнить что-то, но никак не могу.

Гермиона уже открыла рот, чтобы ответить, как вдруг створки высокой двери неожиданно разлетелись в стороны, как будто кто-то собирался вышибить их, со всего размаха ударившись о ряды книжных полок, подходивших к самому дверному проему, и в библиотеку ворвался хозяин, похожий на графа Дракулу.

— Мерлин всемогущий, — пробормотала ошарашенная ведьма, — это еще что такое?

А Поттер никак не мог понять, чему так удивляется Гермиона: это же Снейп. Молодой маг посмотрел на вошедшего с интересом. Совершенно черные, как будто мертвые, глаза в ответ уперлись ему в лицо. Гарри нахмурился, по прежнему не понимая, что происходит.

— Мистер Поттер, сейчас здесь будет Драко Малфой, срочно прибывший в Англию для чрезвычайно важного разговора со мной.— Снейп поморщился.— Я не знаю, на сколько это затянется… Вот, возьмите портключ до квартиры мисс Грейнджер, — с этими словами профессор протянул им книгу размером с ладонь в кожаном переплете.

Друзья, машинально потянувшись за книгой, одновременно взялись за нее и переместились в гостиную Гермионы. Гарри, пару секунд находившийся в ступоре, очнулся и изумленно произнес:

— Герм, Снейп только что вышвырнул нас из своего дома. Я знал, что он еле терпит меня, но с тобой-то он был вежлив, — и, подумав о чем–то секунду, добавил: — И он выставил нас даже без верхней одежды.

Все это время Гермиона тихо хихикала, но, услышав последнее замечание парня, разразилась громким смехом, отчего Косолапсус, дремавший на кресле, недовольно поднял голову.

— Гарри, — захлебываясь от смеха как девчонка-первокурсница, позвала друга девушка, — ты что, замерз?.. Не бери в голову: позже профессор всё объяснит. Пойдем лучше приготовим перекусить, а то Трамповыми деликатесами сегодня Малфой будет угощаться.

— Ну, где ты? — недовольным голосом крикнула из кухни ведьма. — Уснул?

Гарри вошел и уселся за ореховый стол.

— Я знаю, у меня есть где-то еда, — открывая поочередно дверцы шкафов, ворчала Гермиона, — мясо или что-то в этом роде… Я бы поджарила — есть очень хочется…

— В холодильнике, — подсказал Гарри.

— Что? — переспросила хозяйка.

— Посмотри в холодильнике,— кивнул на высокий шкаф парень и улыбнулся: когда-то миссис Уизли сокрушалась над хозяйственными способностями Гермионы — как бы точно та не выполняла бытовые заклинания и не старалась тщательно следовать кулинарному рецепту, получалось не многим лучше, чем у Невила на зельеварении.

Гермиона вытащила из зачарованного кусочка Гренландии лоток с отбивными и теперь поочередно разглядывала его и сковородку. В конце концов, сдавшись, девушка перевела взгляд на друга:

— Магглы считают, что лучшие повара — мужчины. Интересно, действует ли это в магическом мире?..

Гарри, широко улыбаясь, снял мантию и встал к плите:

— Ну, думаю, действует, — ответил он ей.

Гермиона с облегчением выдохнула, достала овощи и попробовала сделать салат.

Мясо давно съедено, кофе выпит, а от Снейпа не поступило никаких известий.

— Герм, можно тебя спросить? — Гарри поворочался в кресле перед камином и вытянул к огню ноги.

— Что, Гарри?

Ведьма сидела поперек второго кресла, устроив голову на одном подлокотнике и свесив ноги с другого.

— Мне показалось, или вы со Снейпом… друзья?

Девушка тут же представила, какое лицо сейчас у Гарри.

— Ну, «друзья» — это громко сказано, но я знакома с его бабушкой, — невозмутимо ответила Гермиона и, не дождавшись никакой реакции, кроме невнятного бульканья, продолжила: — Это после войны. Рон лежал в Св. Мунго, я уже уходила, навестив его, когда услышала, как профессор Снейп разговаривает в холле с какой-то дамой. Поверь мне, бабушка Невила — просто божий одуванчик по сравнению с Теодорой Снейп.

— Зная Снейпа, могу себе представить, — протянул Гарри, щурясь на огонь.

— Поверь, не можешь… Она только взглянула на меня, и я почувствовала себя замарашкой, ворвавшейся в герцогские покои ловить поросенка, сбежавшего с кухни. Конечно, я поздоровалась, и профессор представил меня ей, — Гермиона закинула голову назад, свесив волосы до пола, и посмотрела на друга.

— Весьма поучительная история о том, что, услышав голос Снейпа, нужно прятаться, несмотря на то, что ты уже не его студент, — глядя в глаза девушки, изрёк Гарри.

Он вдруг подумал, что Гермиона очень ловко ушла от ответа на его вопрос.

В камине вспыхнул зеленый огонь, появилась голова.

— Эй, Гермиона, ты дома? — оглядываясь, позвал Рон.

Косолапсус выскочил из спальни, зашипел на гостя и выпустил когти.

— Рон, заходи. Какие-то новости? — резко выпрямившись в кресле, сказала Гермиона. Рон пропал на несколько секунд (за это время Герм успела поправить волосы и сбившуюся на груди блузку).

Выйдя из камина, Рон обратился к Гарри:

— Я заходил к тебе, но Добби передал, что ты ещё не вернулся от Снейпа. Что вам рассказала летучая мышь? — Рон плюхнулся на диван и по очереди оглядел друзей.

— Ну, в общих чертах… — Гермиона быстро пересказала то, что они узнали у профессора. — Исходя из этого, я вижу несколько задач, — решила разложить всё по полочкам девушка: — Во-первых, архив Антуана: нужно уточнить, получил ли его потомок эти бумаги. Во-вторых, узнать, где Малфой оставил коллекцию, но думаю, что профессор Снейп сейчас как раз занимается этим. И самое трудное: выяснить, насколько вероятно избавить Гарри от кошмаров, — ведьма перевела дыхание. — Боюсь даже подумать, что нужно сделать для этого (в прошлый раз пришлось убивать Волдеморта).

— Для этого, мисс Грейнджер, — трое друзей резко вздрогнули и посмотрели на нового гостя, — Мистеру Поттеру придётся пообщаться с убитыми.

Рон с ужасом смотрел на профессора, появившегося из ниоткуда, и думал, как долго тот стоял за их спинами. Чёрт, когда имеешь дело со Снейпом, даже аврорское чутье и опыт — не помощники.

— Я приготовлю зелье, выпив которое, Поттер сможет разговаривать в своем сне: спросить, что нужно сделать, чтобы освободить привязанные души. Или Вы предпочитаете спиритический сеанс?.. — спросил профессор, используя всю свою богатую мимику, и обратился к Гермионе:

— Мистер Малфой назвал место, где хранится теперь коллекция: это старый маггловский монастырь на восточном побережье.

Девушка уставилась на Гарри:

— Мы были там недавно. Настоятель этого монастыря — маг. Я проверяла послевоенные министерские списки: там были указаны все маги, ушедшие в маггловский мир, и род их занятий. Это не может быть Эйвери или Гольдберг, или может… Конечно, может, ему же не больше девяноста лет.

— Браво мисс Грейнджер, Вы опять доказали, что Вы сообразительнее своих друзей. Ваши рассуждения на редкость логичны, — перебил Гермиону профессор, — только мы не знаем, что теперь хочет сделать с клинками их настоящий хозяин. При всем желании, молодой Малфой — лишь посредник.

— Хм, монах с клинками… — Гарри из своего кресла сверлил стоящего Снейпа глазами.

— Монах с мечом, с мечом… — бормотал себе под нос Уизли. — Я же видел его вчера!

— Что, мистер Уизли, Вам тоже снятся странные сны? Может, это заразно? — Лицо Снейпа совершило привычный ритуал от усмешки до поднятых бровей.

Рон досадливо прищурился и, тщательно выговаривая слова, сказал:

— Нет, профессор Снейп, я видел человека — старого мужчину — в министерстве. Было уже слишком поздно для посетителей. Этот человек был одет в длинный плащ с капюшоном и держал двуручный меч.

— Что мог делать этот человек в министерстве? — удивилась Гермиона.

— Навещал внука, я полагаю, — ответил Снейп. — Надеюсь, это лишь старческая сентиментальность… Мисс Грейнджер, я свяжусь с Вами, когда будет готово зелье, — с этими словами профессор снова растворился в воздухе.

— Рон? Ты читал сегодняшний «Пророк»? Не было ли там чего интересного? — обратился к другу Гарри после минутной паузы, вызванной такими внезапными перемещениями профессора.

— Да нет, все как обычно вроде… По крайней мере, без происшествий, потому как на работу не вызывали, — пожал плечами Рон.

— Уже хорошо… — протянул Поттер.

Все это время Гермиона неподвижно сидела в своем кресле и что-то бормотала себе под нос.

— Герм, ты в порядке? — встревожено посмотрел на нее Рон и сделал большие глаза другу.

«Гермиона, не переживай, он обязательно вернётся», — с хитрой улыбкой мысленно обратился к ней Гарри.

Гермиона тут же очнулась и завопила:

— Гарри Джеймс Поттер, я это запомню! И вообще, вам уже пора… Обоим, — решительно добавила девушка.

— Рон, не поверишь, меня выставляют сегодня второй раз, — пожаловался маг. — Пойдем, друг, выпьем бренди, и я расскажу тебе, на ком женится Добби.

Он обнял Рона за плечи и аппарировал в свой дом.

Там их встретил Добби и начал свой бесконечный благодарственный монолог, посвященный покупке Трикси. Как только Гарри собрался перебить его, несносный эльф добавил:

— Вот если бы хозяин женился, то Трикси стала бы помогать миссис Поттер. Мисс Гермиона такая хорошая ведьма, всегда добрая к эльфам.

Гарри смотрел на Добби зелеными глазами, не уступающими размером глазам самого эльфа, и вдруг гаркнул:

— Иди к невесте, Добби!

Домовик тут же исчез. Поттер оглянулся на друга, который, нахмурившись, наблюдал эту сцену:

— Пойдём выпьем, Рон.

* * *

Они уютно устроились в гостиной перед камином. По очереди добавляя янтарную жидкость в стаканы взмахами палочек, друзья во всех подробностях обсудили последний чемпионат Европы по квиддичу и вспомнили собственные школьные успехи в этом виде спорта. Рон рассказал о новом изобретении близнецов: наборе волшебных конфет «Сладости Востока». Попробовав их, человек начинал исполнять танец живота, причем, действие конфеты оказывают и на мужчин тоже. А что было, когда предприимчивый сын Билла и Флер Филипп, гостивший на каникулах у бабушки, решил подзаработать карманных денег!.. Семилетний Уизли сообразительностью пошел в дядьёв и подсунул для испытания эти конфеты школьной учительнице. Родителей вызывали к директору, а мисс Форрест потом тихонько благодарила чету Уизли за устроенную, благодаря конфетам, личную жизнь.

К тому времени, как Рон достаточно выпил, чтобы спросить у Гарри о том, простил ли он Джинни, Поттер созрел для того, чтобы узнать, почему Рон и Гермиона расстались.

— Гарри, мама очень расстраивается, что ты так редко бываешь в Норе. Она считает, ты сердишься и избегаешь моих из-за Джинни, — уткнувшись носом в стакан, сказал Рон. — Ты винишь нас, Гарри? — спросил он, не глядя на собеседника.

— По моему, Рон, это ты винишь себя и свою семью в том, что Джинн сбежала, — допив последний глоток бренди, ответил друг.

— Гарри, но Джинни не просто сбежала из дома, она сбежала с вашей свадьбы с Малфоем! — воскликнул Рон и тут же понял, кому он это говорит.

— Спасибо, Рон, что напомнил мне, как моя невеста сбежала с моим школьным врагом, — Гарри, прищурившись, посмотрел на друга сквозь пустой стакан. — Ты думаешь, я забыл об этом?

— Прости. Черт, Гарри, я не хотел… Не стоило говорить о Джинн… — начал неловко оправдываться Рональд, но Поттер тут же остановил его:

— Не надо, Рон, ты хотел и ты сказал… Прошло полтора года, я не забыл, но я не могу всё время думать об этом. Скажи, а ты простил её? Простил Джинни за то, что она бросила твоего лучшего друга в день свадьбы и сбежала со слизеринским хорьком, человеком, который неоднократно унижал тебя и твою семью? — Гарри встал и швырнул стакан в камин, потом сделал пару шагов вперед и начал разглядывать, как пламя лижет осколки.

— Знаешь, Рон, я зол. Зол на тебя, за то, что ты никак не успокоишься и не оставишь свою сестру и меня в покое. Я зол на Джинни, за то, что её любовь оказалась не такой, как она обещала мне. Но я совершенно не хочу провести остаток жизни, всё время вспоминая и перетряхивая свои несчастья.

Гарри стоял перед самым огнем, засунув сжатые кулаки в карманы, в его глазах отражались злость и оранжевые всполохи каминного костра.

— Гарри, я знаю, я не должен говорить об этом, мы все были в шоке… Но Джинн — моя единственная сестра. Как бы я ни разочаровался в ней, я люблю её и я простил её, потому что она действительно счастлива… — Уизли встал и поискал взглядом свою мантию. — Наверное, мне пора, друг, — он протянул Гарри руку для прощания и получил ответное рукопожатие.

— Рон, я разочаровался в ней, я простил её, и я её больше не люблю, — добавил напоследок Поттер.

* * *

Позже, лежа без сна в своей постели, Гарри мысленно перебирал воспоминания, вызванные разговором с другом. Его свадьба с Джинни… Глупо было не замечать, как изменилась после войны девушка. Сейчас он понимал, что Джинн уже тогда стала безразличной ко всему. Она получила своего героя, мысленно усмехнулся Гарри, но…

Он ей уже был не нужен. Парень очень хорошо помнил тот день: церемония готовилась в спешке, поэтому никто не мог представить себе всю картину полностью. Миссис Уизли, поминутно обливаясь слезами, мелькала по всей Норе, как пикси, укравшие дирижерскую палочку. Братья Уизли давали советы, ни один из которых не подходил для реальной жизни. Ещё вчера они обсудили, где будут жить после свадьбы. Молли радовалась, как ребенок, узнав, что Добби будет работать у молодоженов. Гермиона пыталась привести в порядок галстук Рона, который все время сбивался на бок. А за минуты до церемонии большая рыжая сова принесла Гарри записку от невесты:

«Так будет лучше, я не люблю тебя.»

Когда Гарри выскочил из дома, то успел почувствовать след аппарации, он хотел рвануть за ней, но Рон удержал его тогда, сказав три слова: «Она с Малфоем».

Странно, он переживал, он был растерян, но совсем не удивлялся: все несчастья мира случаются именно с ним, как будто у него на лбу было написано: «Я — Гарри Поттер, притягивающий неприятности». Что ж, он пережил Волдеморта, а пережить расстроенную школьным врагом свадьбу сам Мерлин велел.

Гарри поворочался с боку на бок, вспоминая, как вся мужская половина Уизли молчала, как на похоронах, тогда как Гермиона, отказавшаяся быть подружкой невесты на свадьбе, объясняла немногочисленным гостям, что свадьба отменяется. Потом она старательно убеждала его, что не знала об измене. Гарри, в отличие от Рона, поверил безоговорочно и сразу: Джинни с первого класса была скрытной. Бывшая невеста прислала письмо, где ещё раз извинилась и подписалась: «Миссис Малфой». Гарри больше не задавался вопросом: «Почему?», и не гадал — может, любовное зелье или заклинание подчинения — он закрыл эту тему. А позже — простил Джинни: это был её выбор, жаль только, затянувшийся. И он понимал Малфоя: наконец-то тот утёр ему нос, хотя сам не рассчитал, во что ввязался — у малютки Уизли мертвая хватка.

Но он не хотел снова видеть Молли, охваченную стыдом и жалостью; не хотел слышать от Артура слова ободрения, и не хотел подозревать кого-нибудь из Уизли в том, что они знали о решении сестры.

Попытавшись поставить блок на мысли о своей не реализованной семейной жизни (он так поступал большую часть времени), Гарри вспомнил, что так и не спросил Рона, почему они с Гермионой не вместе. Соорудив из предполагаемых причин для этого довольно крепкую мысленную стену, Поттер уснул, сменив тоскливые воспоминания на ночной кошмар.

Всё воскресенье Гермиона просидела, зарывшись в книги: она пыталась припомнить всё, что попадалось ей про зависимость души от предмета. Около двенадцати призванных из кабинета книг подробно описывали принцип удержания души умершего на месте смерти, в одной упоминались ритуалы освобождения, опять же, привязанной к месту, души. Было подробное описание опытов, проведённых средневековыми магами по этой теме.

Книга, превращённая Снейпом в портал, содержала скупые упоминания о зельях, которые помогали не уйти за душой мертвеца в процессе общения мага с таковой.

К вечеру девушка обзавелась красными, воспаленными от долгого чтения глазами, стоящими дыбом волосами и жутким чувством голода. Герм решила оставить пока свои безрезультатные поиски и добыть что-нибудь съестное. Не найдя ничего путного, за исключением кошачьих консервов, ведьма выпила три чашки ромашкового чая, схватила под мышку Косолапсуса и отправилась спать.

Если её друг не мог уснуть даже после половины бутылки бренди («Не пей, когда хочешь забыть, пей, когда хочешь вспомнить». Барб Уайер), мисс Грейнджер ворочалась на льняных простынях после трех чашек успокоительного чая

Отпустив недовольного кота, девушка лежала без сна и водила ладонью по шероховатой поверхности наволочки. Она думала о разговоре с Гарри, о его странных вопросах про Северуса Снейпа и о том, как она проговорилась ему о своем глупом желании.

Когда-то она намекала Рону, говорила, как красиво смотрится шёлк при свечах… Рон согласно кивал, хвалил её платье, но у него так и не возникло мысли хоть раз трансформировать хлопок в шёлк. Кстати, у Снейпа в поместье, в гостевой комнате бельё на кровати заколдовано — вспомнила Гермиона, — оно всегда становится таким, какое хочет отдыхающий человек, чтобы спалось хорошо, раз уж вы удостоились чести переночевать в этом доме. И снова её мысли вернулись к разговору с Гарри; Герм улыбнулась, глядя в потолок.

Она знает его всего вдоль и поперек, сверху донизу и ещё немного — по диагонали. С тех пор, как они познакомились в купе Хогвартс-экспресса, прошло тринадцать лет: вполне достаточно для того, чтобы научиться не строить никаких иллюзий. Она знает его лучше, чем Рона, знает, как он думает, как молчит, как отчетливо выговаривает слова, когда сердится, как он колдует и какой у него размер обуви. Она только не знает, были его вопросы чем-то большим, или это — запоздалый интерес к жизни лучшего друга.

Когда-то она сглупила, спросив Снейпа, почему тот не женится. Мрачный профессор ответил вопросом: «А вы? — И не стал дожидаться объяснений, — Я всегда знал, что Поттер глупец, но, может, ему понадобится меньше времени, чем мне, для того, чтобы увидеть свою идеальную половину. И жаль, если она окажется к тому времени замужем, с выводком рыжеволосых детей в придачу». После того разговора Гермиона рассталась с Роном, приведя какую-то совершенно банальную причину. А когда Гарри и Джинн решили-таки пожениться, не смогла за них обрадоваться. И, как показала ситуация, Герм была права. Только от этого не холодно, не жарко…

Гермиона была не только умной, честолюбивой и храброй, ведьма была ревнивой. Эта черта проявлялась всегда в самый неподходящий момент и доставляла кучу терзаний, заканчивающихся новым приятелем и приступом самоедства.

Поёрзав щекой по подушке и бросив последний взгляд на ночное небо, кусочек которого был виден в окно, девушка запретила себе думать о чем-либо и уснула.

* * *

Неделя началась с арестов и задержаний. Рона и его группу дёргали по шесть раз за сутки, аврорам постоянно поступали сведения об усилившемся спросе на запрещённые и вообще немыслимые ингредиенты для зелий. Его коллеги неоднократно приводили для допросов каких-то жутких стариков и ветхих ведьм, большинство из которых не могло вразумительно ответить, в каком году они родились. Даже веритасерум не давал возможности получить ответ: ну на кой ведьме Аделаиде Тумбстоун, 135 лет от роду, пережившей Гриндевальда и Волдеморта, помнящей Дамблдора голубоглазым юношей —«Он так вальсировал на святочном балу...» — сушёное сердце новорожденного единорога.

Уизли злился: его подружка сказала, что не сможет встретиться с ним сегодня, завтра, послезавтра и, наверное, в пятницу тоже. Коллеги притаскивали бесконечную череду чокнутых стариков, к которым и сыворотку правды-то применять негуманно. Даже мать нашла способ достать его, потребовав привести друзей на крестины младшего внука, второго сына Билли, который, по правде говоря, сильно смахивал на Малфоев волосами, чем жутко раздражал Рона.

Наконец-то, после тысячного допроса древнего колдуна, который забыл очищающее заклинание лет семьдесят назад, удалось вычленить кое-что интересное. Самопишущее перо к тому времени тоже сошло с ума, и Рональду приходилось самому фиксировать ответы на пергаменте, поэтому он и зацепился за бурчание старика о том, что в его молодости в гости было принято ходить безоружным. Мало-помалу вырисовывался образ человека, навестившего почти всех задержанных: старый, в длинном плаще, он держал оголённый меч в левой руке и не пользовался волшебной палочкой.

С этими сведениями Уизли завалился в кабинет к друзьям, справедливо рассчитывая загрузить их работой и заодно выполнить поручение Молли, но Гермиона его опередила. Сунув Рону чашку чая — он принципиально не пил кофе из её кофеварки — девушка начала свой допрос:

— Рональд, ты всё ещё общаешься с Анной?

Уизли поперхнулся чаем, покраснел и закашлялся.

— Гермиона, умеешь ты испортить и без того паршивое настроение, — выдавил из себя друг.

— Я не просто спрашиваю, Рон, она входила в отряд ищущих, а мне срочно нужно знать, где этот чертов младший Гольдберг, — требовательным тоном, подкрепленным выразительным взглядом карих глаз, внушала Герм.

В этот момент дверь в кабинет распахнулась и закрылась. Рон нервно оглянулся — не Анна ли с её клыками — и увидел Гарри, вешающего на спинку гостевого стула старенькую мантию-невидимку.

— Гарри, ну хоть ты ей скажи… — потребовал у друга поддержки Рон.

— Сказать что? Рон, ты хочешь, чтобы я прочёл твои мысли? — удивленно посмотрел Поттер Рону в глаза. — Ну, давай…

— Мерлин упаси, Гарри, когда ты так делаешь, я всегда вижу перед собой Снейпа, — Рон картинно передернулся и вздохнул: — Скажи Гермионе, что я не могу обращаться к Анне с просьбой, если хочу остаться человеком.

— Герм, что ты придумала? — обернулся к девушке Поттер и тут же поймал мысленное объяснение Гермионы: «Надо найти младшего Гольдберга, я хочу знать, встречался ли он с прадедом, и, если да, о чем они говорили».

Гарри прищурился и с улыбкой посмотрел на взъерошенные волосы и нахмуренное лицо Гермионы.

— Ну, Рон, ты же понимаешь, Герм права, нам надо найти Гольдберга, а он отмечен, а Анна…

— Вы смерти моей хотите? — округлив глаза, простонал Уизли и тут же оживился от пришедшей на ум мысли: «Я буду отомщён».

— Хорошо, я поговорю с Анной, а вы идёте на крестины младшего Уизли: у Флер и Билла родился ещё один сын. Мама требует, чтобы я привёл вас обязательно.

«Герм, он правда между разговором с высшим вампиром и объяснениями с Молли выбрал вампира?» — послал мысленный смешок подруге Поттер.

Гермиона понимающе ухмыльнулась: «Ага, и я уверена, что так часто упоминаемый Роном профессор Снейп поступил бы в этой ситуации так же».

— Ладно, вы так на меня насели, что я забыл, зачем шёл, — Рон решительно поставил давно пустую чашку на стул и обратился к Гермионе: — Мы знаем, кто приходил к нашим полоумным пенсионерам и настойчиво просил купить для него кое-что, напомнив о старом долге.

— Интересно, и что говорят почтенные леди и джентльмены, пойманные при попытке скупить весь подпольный рынок ингредиентов? — спросила, внимательно глядя в голубые Роновы глаза, Гермиона.

— Это был старик в длинном плаще и с мечом. Он левша и не пользуется палочкой. Ха, а у меня уже родилось подозрение, что Снейп организовал из ведьм и колдунов, кому за девяносто, службу доставки на дом запрещённых ингредиентов, — Рон под прицелом взгляда Гермионы поправился: — Профессор Снейп, кавалер ордена Мерлина второй степени.

Гермиона растянула губы в самой противной улыбке, на которую была способна, и послала мысль Гарри: «Тогда Теодора Снейп руководила бы этим начинанием, а то и была бы организатором», — а вслух произнесла:

— Что ж, важная новость. И, бесспорно, ты должен как можно раньше поговорить с Анной, Рональд Уизли, — в сочетании с противной улыбкой ведьмы это требование звучало ещё более отталкивающе.

— Хорошо, — согласно кивнул головой Рон, — но вы идёте на крестины моего младшего племянника, — с этими словами аврор резво выскочил за дверь, чтобы друзья не успели отказаться или придумать что-нибудь похуже встречи с вампиршей — например, встречу с её папой или старшим братом.

Гарри взглянул на закрывшуюся за другом дверь, призвал чашку Рона с гостевого стула, очистил заклинанием и отправил в тумбу под кофеваркой. Потом пристально посмотрел на подругу, ожидавшую, когда он закончит свои манёвры, и решительно сказал:

— Я решил наведаться в монастырь и ещё раз взглянуть на клинки, а если повезёт, выкрасть их.

Он сверлил зелеными глазами Гермиону, ожидая её восклицаний: «Гарри Джеймс Поттер, ты сошёл с ума?!» — или аргументированных доводами здравого смысла протестов, когда в голове родился её мысленный ответ: «Я с тобой».

Они аппарировали за час до полуночи прямо во двор монастыря. Гермиона мысленно удивилась отсутствию сигнальных чар. Укрывшись мантией невидимкой и оставляя на тонком снежном полотне две пары следов, друзья добрались до дубовых дверей, окованных широкими металлическими полосами.

«Гермиона, перестань хихикать,» — мысленно одернул ведьму Поттер.

«Я же молча хихикаю, — так же мысленно парировала подруга. — Мне вдруг показалось, что за этой дверью нас ждет Филч со своей кошкой».

Тут настала очередь смеяться Гарри: «Ага, а я сейчас использую заклинание, которому ты научила нас, впервые удирая от завхоза и миссис Норрис».

Маг прошептал заклинание, и они одновременно толкнули дверь. Переждав пару секунд, Гарри вышел из мантии и наложил на себя чары отвода глаз.

«Гермиона, ты смотрела план монастырских помещений, где мы?» — установил мысленную связь с подругой Поттер, сделав несколько шагов в полной темноте открывшегося прохода.

«Это — ход в служебную часть, трапезную, кухню и кладовые. Налево будет узкий спуск в подземелья, они частично затоплены. Так, второй этаж — помещения настоятеля и библиотека, третий — кельи монахов и послушников», — девушка внезапно «замолчала», и тут же стали слышны шаркающие шаги, сопровождающиеся тихим позвякиванием. В глубине коридора возникло слабое свечение, и Гермиона послала Гарри вопль: «Проход узкий, мы не разойдемся».

«Герм, вперед, спрячемся в какой-нибудь кладовой», — мысленно подтолкнул девушку Гарри.

Сотворив для себя заглушающее заклинание, друзья, оба в своём роде невидимые, но вполне осязаемые, двинулись вперед, постоянно вслушиваясь в приближающиеся шаги. Внезапно справа в стене появилась глубокая ниша (стены толстые, а двери, по монастырским законам, всегда открываются внутрь, отсюда — ниши, проемы). Гермиона нырнула в неё и прижалась спиной к двери, следом шагнул в проем Поттер. Мимо них, держа в одной руке свечу и позвякивая связкой ключей, проплелся толстый маггл в монашеской рясе (монах Тук — прим. автора). Бормоча себе под нос ругательства, не соответствующие его положению, он продолжил свой путь в трапезную: «Дьявол побери гостей, требующих ужин в полночь. Отец Бенедикт никогда не позволял такого: к ним гость, а Джон должен готовить и подавать. Попробуй, растопи сейчас печь, вот разогрею остатки в микроволновке и подам…»

Гермиона закатила глаза, а Гарри уткнулся носом в невидимый лоб подруги и изо всех сил сдерживал хохот. Справившись с готовым вырваться фырканьем, аврор отметил главное: «Герм, у настоятеля гость, уж не министерская ли крыса пожаловала?» В этот момент спина девушки стала проваливаться назад, и она довольно чувствительно приложилась плечом о ступени, которые начинались от крохотной площадки за бесшумно открывшейся дверью. Сверху на девушку рухнул Поттер. «Извини», — мысленно прошипел Гарри и, обняв подругу за талию, — нащупал-таки в темноте и невидимости — поставил ее на ноги.

Потирая под мантией плечо и отгоняя лишние мысли (всё время помня, что их разумы в данный момент связаны), Гермиона посмотрела на лестницу ведущую вверх.

«Ставлю галеон на то, что она ведет к покоям настоятеля, — улыбнулся в ее голове Гарри, — монахи всегда отличались отменным аппетитом».

Маг и ведьма, не сговариваясь, начали гуськом подниматься по каменным ступеням, удивительно чистым для такого древнего сооружения. Вверху, после двадцати четырех ступеней — внимательная к деталям Гермиона не могла их не сосчитать — друзья очутились перед еще одной, почему-то тонкой и вполне современной, дверью. Ведьма шепотом произнесла заклинание, позволяющее прослушать замкнутое пространство, и тут же отменила его, вспомнив, что настоятель, весьма неслабый колдун, может почувствовать вмешательство посторонней магии.

Гарри осторожно подвинул девушку в сторону и вынул из кармана мантии маггловский фонендоскоп. Гермиона чуть не рухнула с лестницы от переполнивших ее эмоций.

Приложив мембрану к двери, Поттер приготовился слушать. Примерно через минуту полного, в том числе и ментального, молчания маг обратился к напарнице: «Герм, там не приятель министра, это наш малыш-оратор ссорится с прадедом. Я хочу, чтобы ты внимательно послушала и всё запомнила». Гермиона встала на место отступившего на шаг друга и, вытянув из-под мантии руку, взяла наушники.

— Помоги мне, именем твоей жены прошу, она бы поняла меня, — молодой голос за дверью сорвался на визг, — ты не знаешь, каково это, когда семилетняя девчонка может оглушить тебя, даже не используя палочку! Я не могу занять положение, подобающее моей родословной! Если эти жалкие переростки, называющиеся Второй Волной, узнают, что я — сквиб, мне не прожить и секунды, — на мгновение голос прервался. — Дед, помоги мне, я принес твои архивы. Дядя помог удержать бабушкино оружие в семье… Дай мне власть над ним, я должен…

Требовательную речь прервал сдержанный голос старого мужчины:

— Ты не можешь просить меня, даже жалкий маггл, которого ты послал за ужином, может носить меч. Но не ты…Я узнал, внук, что своим криком ты можешь руководить жалкой кучкой юнцов, которые возомнили себя Мерлин знает кем. Господь Вседержитель, мой правнук — последователь безумца, растратившего свою силу и могущество на бесполезную войну. Упивающийся Смертью, ты глуп, в тебе нет и мизерной доли ума Эрменгарде. Она была сильной и справилась со своей судьбой без моей помощи: зачарованный клинок — лишь игрушка, если в тебе не горит внутренний огонь.

Старик перевел дыхание и спокойно продолжил:

— Якоб, ты знаешь, чтобы получить власть над мечом, надо иметь силы поднять его и убить им…

— Я знаю, дед,— перебил срывающийся голос внука, — в стране осталось лишь два человека, владеющих искусством Эрменгарде. Оба из семьи Снейпов.

— Снейпы… — услышала Гермиона голос старшего собеседника, — Теодора еще жива, и её внук способен научить многому.

— Откуда ты все знаешь, дед? Ты живешь в этом маггловском приюте свихнувшихся на Боге уже пятьдесят лет, а новости магического мира не секрет для тебя…— удивился молодой Гольдберг.

— Ты подтвердил, что глуп, внук, — усмехнулся прадед, — Все, хватит, сейчас принесут ужин: поешь и иди спать в келью. Утром отправляйся домой. Когда я решу, что с тобой делать, пришлю сову.

— Но, дед! — воскликнул юноша.

— Тихо, — прошипел Антуан и уже спокойно добавил: — Джон пришёл… Входи, Джон.

Послышались знакомые шаркающие шаги, и дребезжащий голос предложил гостю подкрепиться.

«Что будем делать? Старик послал внука спать, пообещав подумать о его судьбе», — обратилась Гермиона к другу.

«Мы так и не узнали, где он прячет свою коллекцию», — откликнулся Гарри.

«Да, но архив у хозяина. Хотела бы я взглянуть на личную библиотеку настоятеля этой мирной обители, — задумчиво передала свои мысли ведьма, — и ещё это странное упоминание о Снейпах…»

«Что? Опять наш любимый профессор? Без него не обошлось? — язвительно ухмыльнулся маг. — Тебе и карты в руки… Пойдем вниз, попробуем осмотреть подземелья. Может, найдём то, зачем пришли».

«Нет, Гарри, это сейчас не главное: нужно узнать, что за зелье хотел приготовить Антуан, собирая столь необычные и недопустимые компоненты. Надо подняться выше и ждать, когда все лягут. Я хочу найти архив», — убеждённо ответила девушка.

«Хорошо, Герм, ты права, где окопаемся?» — соглашаясь с её доводами, спросил Поттер.

«Площадка на боковой лестнице: с нее видно выход из личных покоев настоятеля и коридор, ведущий к кельям», — Гермиона действительно хорошо изучила план монастыря.

Друзья спустились вниз, вышли в уже знакомый проход и бесшумно двинулись в сторону боковой лестницы.

* * *

Младший Гольдберг уже давно ушел в келью следом за монахом, а из комнат Антуана все ещё раздавались шорох пергамента и скрип старой мебели. Неожиданно двери распахнулись и седовласый старик, пряча руки в полах мантии, шагнул на лестницу.

«Я за ним, попробую отметить, — метнулся следом за настоятелем Гарри, — может, увижу, где он прячет оружие».

«Будь осторожен, Антуан не так прост…» — послала вслед другу ментальное напутствие Гермиона.

Девушка осторожными шагами приблизилась к двери и скользнула внутрь. Быстро оглядев освещенную лишь настольной лампой комнату, ведьма бросилась к бюро, заваленному свитками. Она судорожно разворачивала пергаменты и просматривала так быстро, как могла. Впившись глазами в рецепт, перечисляющий и сушеное сердце единорога, и кровь Венгерской Хвостороги, убитой в новолуние, Гермиона скорее почувствовала, чем услышала, мысленный стон: «Герм, помоги…» Девушка сунула свиток в карман и, сосредоточившись на ментальной связи, аппарировала.

Гермиона оказалась внизу у спуска в подземелья. Споткнувшись обо всё ещё незаметное тело Гарри, ведьма опустилась на колени. В который раз она удивлялась магической силе друга, удерживающего чары.

Гарри Поттер лежал, неловко подвернув левую ногу, правая рука крепко сжимала палочку. Гермиона удивилась еще больше: «Кто и что могло опередить Мальчика-Победившего-Волдеморта?»

Внимательно оглядев парня, отметив страшную бледность и не найдя следов заклинаний, девушка решила убираться из этого необычного места как можно скорее.

— Герм! — Ведьма вздрогнула, услышав хриплый голос мага, — Старик ждал меня, он ранил… плечо… левое…

Взмахом палочки Гермиона освободила плечо Поттера от одежды и закусила губу:

— Гарри, нам надо к Северусу.

Последнее, что помнил Гарри перед тем, как потерять сознание, было изумление: «Она называет Снейпа Северусом?»

Гермиона крепко обняла раненого друга и аппарировала в хорошо знакомый холл поместья Снейпа. (А что вы хотите, допуск первой степени от самого мастера зелий. — прим. автора)

Оказавшись на полу перед лестницей, девушка завопила во всю мощь легких:

— Трамп! Где хозяин?

Появившийся домовик секунду смотрел на лежавшего посреди ковра молодого мужчину и исчез так же быстро, как появился. Тут же из бокового коридора вышел профессор и, взглянув Гермионе в глаза, отрывисто приказал:

— Быстро в гостевую спальню его.

Девушка левитировала Гарри вверх по лестнице, тогда как Снейп, опираясь на трость, повернулся и ушел обратно. Устроив друга на кровати в знакомой комнате, Гермиона в который раз попыталась остановить кровотечение заклинанием.

— Мисс Грейнджер, это бесполезно: лезвие, оставившее такую рану, зачаровано, — вошедший Снейп одним широким шагом приблизился к изголовью и залил пульсирующую сгустками крови дыру в плече Поттера зельем, похожим на ртуть.

— Если Поттер выживет и в этот раз, я буду избавлен от необходимости варить зелье для бесед с мертвецами, — хмуро произнес зельевар, осматривая серебристую лужу.

— Северус, вы сказали «если»? — Гермиона впилась взглядом в черные глаза профессора.

— Будем надеяться на его удивительную живучесть и гриффиндорское упрямство, — усмехнулся Снейп, — но в данной ситуации я не отказался бы от совета.

Он повернулся к лежащему без движения Гарри и наколдовал марлевую повязку, закрывшую рану.

Затем профессор подошел к камину и, швырнув щепотку летучего пороха, отрывисто произнес, — Теодора Снейп. Тяжело опустившись на низенькую скамейку перед очагом, Снейп окунул лицо в зеленое пламя. Какое-то время было слышно только резкое, повторяющееся «да», но вот, выдохнув, профессор поднялся и медленно отошел в сторону. Из камина вышла женщина с абсолютно черными волосами и королевской осанкой.

— Здравствуйте, миссис Снейп, — произнесла Гермиона, едва оторвав взгляд от друга, которого начала бить лихорадка.

— Северус, ты взрослеешь, — кивнула внуку величественная дама, приблизившись к Гарри.

Осмотрев его лицо, она протянула сухощавую руку, украшенную лишь обручальным кольцом, и рывком сорвала повязку с плеча раненого.

В эту же секунду Поттер сел в кровати и наставил палочку, которую Гермиона так и не смогла вынуть из его зажатой руки, прямо в лицо миссис Снейп. Та совершенно спокойно толкнула его ладонью в грудь и усмехнулась, когда Гарри обессилено рухнул в постель. Зеленые глаза закрылись, и он снова потерял сознание.

— Трамп! — закричала удивительно чистым для её возраста голосом Теодора.

Появившийся эльф почтительно поклонился и посмотрел в чёрные, как и у её внука, глаза хозяйки.

— Трамп, мне нужны зелья… Нет, Северус, ты не пойдешь, — обернулась к внуку ведьма, — зелье, восполняющее магическую силу, кровеостанавливающее и блокирующее яды, — кивком отпустила домовика пожилая дама.

Гермиона переглянулась с профессором, но не осмелилась ничего спросить, а Снейп снова подошел к изголовью кровати.

— Да, Северус, тебе придется держать его… Надо же, такой сильный юноша, — констатировала миссис Снейп и взмахом палочки оставила Гарри лежать в одних брюках.

Профессор навалился на здоровое плечо Поттера и приказал Гермионе:

— Мисс Грейнджер, держите ноги, — девушка прижала колени друга к матрасу.

У Теодоры уже был в руках флакон с ярко-синей жидкостью, она резко ткнула палочкой в рану и совершенно спокойно произнесла:

— Секо.

Гермиона резко выдохнула и посмотрела на пожилую даму расширившимися глазами, но та уже плеснула из флакона на ещё больше рассечённое плечо. Колени Гарри судорожно дернулись, тогда девушке пришлось навалиться на них всем своим весом.

— Сейчас, — скомандовала миссис Снейп, и профессор влил в глотку парня зелье, восполняющее магию.

Из раны потекла синяя слизь, а Теодора громко повторяла бесконечные формулы на латыни. Наконец рана очистилась и снова запульсировала кровью, тогда профессор плеснул на неё кровеостанавливающее зелье.

— Северус, старый хищник использует те же уловки, что и его жена полстолетия назад. Выход магии мы остановили, но придется несколько раз травить мальчика: нужен сильный иммунитет… Ему придётся справиться, — женщина позволила себе присесть на краешек кровати и вынула из рукава флакон размером с монету.

— Вот, начинай. Чем раньше, тем лучше…

Она протянула флакончик Снейпу, и тот вынул пробку, затем взял Поттера за подбородок и приоткрыл ему рот. Капнув с пробки на язык, профессор отпустил его, закрыл флакон и осмотрел всё ещё открытую рану; Теодора полила её антидотом. Гермиона продолжала удерживать ноги друга, но на девушку никто не обращал внимания, а сама она впала в ступор и не могла вымолвить ни слова. То, что происходило на ее глазах, не было похоже на залечивание резаной раны, это вообще ни на что не было похоже.

Профессор Снейп капал и капал ядом в рот её друга, а пожилая дама извела, наверное, пинту нейтрализующего зелья. Разрезанное плечо покрылось бурой, почти чёрной коркой запекшейся крови, когда они закончили и наложили свежую повязку на рану. Гарри оставался без сознания и никак не реагировал на происходящее.

— Мисс Грейнджер, вы можете отпустить его. В ближайшие сутки ваш друг будет слаб, как котёнок, — Северус усмехнулся одними глазами, обращаясь к девушке, затем помог встать Теодоре и поцеловал ей руку.

Женщина потрепала внука по щеке, сухо кивнула Гермионе и вошла в камин, как будто это была дверь в другую комнату. Полыхнул зеленый огонь, и миссис Снейп исчезла.

— Профессор! — тут же решила задать все накопившиеся вопросы девушка, но тот взмахом руки остановил её:

— Гермиона, мне надо выпить... — и, повернувшись, вышел из комнаты.

Ведьма осталась стоять столбом около кровати: не желая оставить бесчувственного друга, Гермиона лишилась возможности получить ответы у Снейпа.

— Ну и черт с тобой,— бросила она в закрытые двери, почти увидев усмешку, скривившую губы профессора.

Снейп спускался по лестнице и думал, что гриффиндорская преданность Гермионы тринадцать лет побеждает желание получить все ответы сразу, когда дело касается Поттера.

Гарри бродил бесконечными переходами подземелий, всё его тело ломило от усталости, а левое плечо дергало резкой болью.

«Я упал с метлы и не могу найти лазарет» — было первой отчётливой мыслью. Потом эта мысль растворилась в многоголосом шёпоте, приближающемся и обступающем со всех сторон бредущего в темноте Гарри. Неожиданно из шёпота стали появляться тени с лицами, залитыми кровью, бледные, с закрытыми веками, искажённые от боли или с распахнутыми от ужаса глазами. Гарри помнил эти лица: он видел их в своих снах уже больше месяца.

— Значит, я сплю, — подумал парень, и боль на какое-то время отступила.

— Помоги… Освободи…— шелестело вокруг. — Больно…— захныкал где-то ребенок, и тут же звук был подхвачен хором других голосов: — Больно… Больно…

Гарри остановился и упал на колени, он хотел закрыть ладонями уши, но левая рука абсолютно не слушалась его. Тогда спасением пришла мысль о палочке: он вскочил на ноги, на ходу выхватывая из-за пояса брюк палочку, и увидел в своей руке меч. Гарри стоял, покачиваясь, стараясь сфокусировать зрение на клинке, только сталь расплывалась перед глазами тусклым мутным пятном, и все ощущения отступали под усиливающимися стонами и воплями о помощи: «Помоги… Помоги, больно…»

Гарри, тяжело дыша, сумел-таки выпрямиться и огляделся по сторонам. Его окружали окровавленные фигуры, он обессилено опустил меч и спросил:

— Как? — Вышло хрипло и тихо, и парень вдруг испугавшись, что его не услышат, закричал изо всех сил: — Как? Как я могу помочь?

Прямо перед ним оказалось лицо черноволосого мальчика, длинные пряди, слипшиеся от крови, безжизненно свисали вдоль щек: «Убей хозяина его оружием, освободи…»

— Я не убийца!!! — заорал неожиданно Поттер и, опустив голову, повторил: — Не убийца…

— Ты сможешь… — Мальчик покивал головой. — Его оружием… сможешь.

— Я не хочу… — поднял глаза Гарри и не увидел ничего: вокруг было темно, только тянущее ощущение пустого коридора звало за собой. Он разжал правую ладонь и почувствовал освобождение — оружие упало…

— Это лишь сон, — успокаивал себя парень, обхватив здоровой рукой ноющее плечо.

Потом он опустился на пол и закрыл глаза. Неожиданно ему стало тепло, удобно, как будто он вернулся домой, и Гарри уснул в своем сне.

* * *

Гермиона сидела на полу, на коврике у кровати. Она с легкостью могла наколдовать кресло или диван, но ей не хотелось. Девушка устроила голову около лежащей с краю руки друга и прислонилась к его ладони щекой. Она знала, что странно неподвижное беспамятство Гарри сменилось сном, и надеялась, что ему стало лучше.

Трамп принес чай, Гермиона выпила его, хотя с большим удовольствием выпила бы виски. «Но я ни за что не признаюсь в этом профессору», — сердито подумала она, в очередной раз вспомнив, как Северус бесцеремонно оборвал её вопросы и ушёл.

Почти рассвело, когда Гермиона поднялась с пола, чтобы размять затёкшую спину. Пройдя вокруг кровати к окошку, девушка посмотрела на светлеющее небо и задернула шторы. В камине трещал, выбрасывая в трубу оранжевые искры, огонь, а на постели лежал молодой мужчина, раненый, отравленный и слабый.

Герм догадывалась, зачем миссис Снейп велела поить Гарри ядом. Клинок был отравлен, яд определять долго, да и не всегда возможно, но существовал способ, о котором, девушка читала ещё в Хогвартсе. Если успеть дать достаточную дозу сборного яда и противоядия к нему, блокирующее зелье разовьёт иммунитет ко всем отравляющим веществам, находящимся в крови. Только Гермионе ни разу не попадался рецепт сборного яда, используемого в таких случаях, да и описание случая исцеления тоже.

Девушка присела на край кровати, где несколько часов назад сидела миссис Снейп, и посмотрела на друга. Гарри был высокий и худой и как будто облитый чистой сухой кожей. На руках бугрились хорошие мужские мышцы, Гермиона помнила, какие они на ощупь. Может, он и не образец мужской красоты и стати, но Гарри ей так нравился, что обычно она старалась пореже смотреть на него, чтобы не оказаться в идиотском положении. Теперь от того, что он был ранен и лежал почти без сознания, Гермиона рассматривала его во все глаза и ничего не стеснялась. Она доверяла профессору больше, чем своим ощущениям, но сердце тоскливо сжималось при мысли о боли, которая постоянно находит её друга. Поправив покрывало и поколебавшись пару секунд, девушка прилегла на самый краешек. Едва её голова коснулась подушки, как глаза сами закрылись, и она уснула.

* * *

«Мисс, мисс, проснитесь» — в голове настойчиво звучал чей-то голос, Гермиона резко села на кровати и увидела перед собой морщинистую мордочку Трампа с улыбкой от уха до уха.

«Мисс, осторожнее…Вас ждет хозяин», — прозвучало у неё в голове. Девушка оглянулась на Гарри: он всё так же лежал на спине с закрытыми глазами, его лоб покрывала испарина, а дыхание было тяжёлым.

Герм поскорее встала и подошла к маленькой дверце в стене, скрывающей умывальник — жуткий фарфоровый агрегат. Освежив лицо и руки, она взялась за полотенце:

— Что ж, — вытирая ладони, пробормотала девушка, — аристократы хотят видеть меня срочно, аристократы меня получат.

И она направилась к входной двери, даже не прикоснувшись расческой к волосам, решив, что чистых рук более чем достаточно.

«Мисс, в столовую: хозяева ждут вас там», — уже в коридоре догнало её мысленное уточнение Трампа.

Гермиона мелкими быстрыми шажками слетела вниз по лестнице, остановившись перед входом в столовую, перевела дыхание и взмахнула палочкой. Высокая дверь величественно приоткрылась, и она оказалась в большой комнате.

Почему-то здесь всегда было темно, как в пещере. Плотные шторы, не сходившиеся посередине, пропускали внутрь узкие белые лучи, которые резали полумрак на куски. Всё это напоминало Гермионе католический собор, который она осматривала с родителями в Париже.

В довершение картины, в полумраке обнаружились две фигуры: мрачный профессор стоял у холодного камина, старшая представительница фамилии уже восседала за длинным столом.

— Мисс Грейнджер, я отправил сову в министерство, объяснив необходимость вашего с Поттером присутствия здесь, — обратился к вошедшей девушке профессор.

— Северус, ты не сказал, что этот юноша — Поттер, — вмешалась Теодора Снейп.

— Это что-нибудь изменило бы? — наклонил голову Снейп, отчего седые пряди совершенно скрыли его лицо.

— Я должна была быть в курсе, — поджала губы пожилая дама.

Гермиона изумленно смотрела на Снейпов. То, что профессор умолчал имя пациента, не было странным, но вот в то, что миссис Снейп не узнала Гарри, верилось с трудом.

— Миссис Снейп, профессор, не хотелось бы прерывать вас, но у Гарри лихорадка и приступ удушья, — выступила вперед девушка.

— Не беспокойтесь, милочка, мистер Поттер сейчас не один, ему станет лучше. Этот юноша не умрет под крышей дома одного из Снейпов, — обратилась Теодора к Гермионе.

— Да, миссис Снейп, — только и нашлась, что сказать девушка.

В присутствии бабули профессора ей хотелось выпрямить спину, немедленно прижать локти к бокам и, незаметно проверив, чисто ли вымыты руки, моментально смыться.

— Мисс Грейнджер, я должен сейчас отправиться в Хогвартс, меня не будет примерно сутки. Поттер проведет это время, лёжа в постели. Я оставлю вам зелья, которые ему необходимо принять в течение этих суток, — сказал профессор и, опираясь на трость, подошёл к столу. Проведя рукой над его поверхностью, он выпустил из рукава мантии четыре флакона: — Каждые шесть часов, начиная с полудня…

— Северус, мне тоже пора, завтра утром увидимся, — с этими словами Теодора протянула внуку руку для поцелуя и растворилась в воздухе абсолютно бесшумно.

«Старая гвардия», — ухмыльнулся Снейп и, взглянув на Гермиону, добавил: — Трамп в вашем распоряжении, как и дом. Вам тоже стоит отдохнуть, Гермиона.

— Северус, подождите, я кое-что взяла из комнаты Антуана, взгляните сейчас, на что это похоже? — девушка протянула свиток с рецептом.

Быстро просмотрев содержание пергамента, Снейп поднял на неё глаза и рявкнул:

— Вы в своем уме? Ладно Поттер, у него девять жизней, как у кошки, но вы… Сидите здесь, пока я не вернусь, из дома не выходить, по каминной сети ни с кем не связываться.

Профессор резко отвернулся к камину и, не выпуская свитка из левой руки, исчез.

— Ну, надо же, опять умудрился смыться, еще и бабушкой прикрылся… — Гермиона произнесла это вслух и фыркнула.

Поднявшись в комнату к Гарри и подойдя к самой кровати, девушка стала внимательно осматривать его: рану прикрывала свежая повязка, и кожа вокруг была уже розовой, а не белой, дыхание выровнялось, от лихорадки не осталось и следа.

Гермиона снова присела на край постели и, наклонившись к другу, отвела прядь волос, упавшую на правую бровь. Когда-то эта прядь закрывала знаменитый шрам, а теперь просто непокорно лезла в глаза.

Гарри сморщил нос и засопел, а девушка неожиданно подумала, что выглядит он вполне здоровым и уж точно живым.

«Правда?» — услышала она мысленный вопрос и сразу оглянулась, уверенная, что это Трамп принёс завтрак. Никого не увидев, Гермиона снова повернулась к другу. Гарри смотрел прямо на неё: без очков он казался совсем юным и немножечко растерянным, как все близорукие люди. На его щеках горели два ярких пятна — должно быть, усилие мысленного вопроса далось нелегко. Выступающие скулы, прямой нос, виски с ниточками вен. Ровные брови и очень зеленые глаза. Гарри Поттер. Ничего особенного.

— Кажется, я опять голый… И ты в моей кровати… Новая традиция? — хрипло пошутил парень.

— Ты жив…— не отрывая глаз от его лица, улыбнулась Гермиона.

— А разве могло быть иначе? — удивился Гарри, — Я — Мальчик-Который-Выживает.

— Тебе надо выпить это, — подвинулась девушка, доставая из кармана зелье.

— Значит, мне не приснилось, мы у Снейпа… Кошмар, — пробормотал, проглотив густую жидкость, Поттер.

На секунду он закрыл глаза, а когда открыл, Гермиона уже встала и шагнула к камину.

— Нет, посиди ещё… — похлопал он здоровой рукой по постели. — Ты знаешь, где мои очки?

— Здесь, — девушка вернулась, села и протянула очки.

В этот момент в ее голове прозвучало: «Я хочу тебя поцеловать». И, прежде чем сообразила, что делает, Гермиона вслух ответила:

— Я тоже.

Они смотрели друг

на друга: зелёные глаза в шоколадные.

— Ну, — девушка, решившись, наклонилась и аккуратно коснулась губами самого краешка губ Гарри.

— Я не совсем это имел в виду, — прошептал ей прямо в губы парень и, неожиданно сильно обхватив ладонью за шею, прижался теплыми ожившими губами к её рту. От него пахло горьким полынным запахом зелья, а щека, которой Гермиона коснулась щекой, оказалась сухой и шершавой. Её руки, отпустив на покрывало очки, потрогали его шею, здоровую руку, а потом грудь. А потом Герм обняла его:

— Мерлин, Гарри, у тебя же бинты, ты ранен.

— Черт с ними, — негромко сказал он, — не обращай внимания.

Правой рукой он взял её за затылок, прижал к своему здоровому плечу и засмеялся оттого, что еле нашел место, к которому можно прижать девушку, не кривясь от боли.

Гермиона одним глазом посмотрела на шею Гарри и увидела краешек подушки, одетой в шелковую наволочку сливочно-желтого цвета.

— Герм, — немного настороженно позвал Гарри.

— Что, Гарри? — спокойно спросила девушка.

— Я правильно понял, ты не возражала? — Гарри медленно перебирал волосы Гермионы, краем сознания отметив нарастающую пульсацию в левом плече.

— Неужели тебе хочется обсудить сейчас наш поцелуй? — улыбнулась Гермиона.

— Не то чтобы обсудить, но мне нужно знать, что не придётся делать вид, будто бы его не было, — настойчиво пояснил Гарри.

— Я поцелую тебя ещё несколько раз, и станет практически невозможно делать вид, что ничего не случилось, — ответила девушка, поднимаясь на локте и дотягиваясь губами сначала до шершавого подбородка, а затем, до рта мужчины, тринадцать лет существовавшего с именем «лучший друг».

Несколько минут они совершенно бездумно целовали друг друга, не обращая внимания на его раненое плечо, на запутавшиеся в покрывале руки Гермионы (она очки искала, а не то, что вы подумали — прим. автора), их губы настойчиво требовали не прерывать знакомства. Прервавшись, чтобы хотя бы немного наполнить легкие воздухом, парень и девушка лежали рядом на кровати и смотрели в потолок. Гермиона нашла, наконец, очки, одела их Поттеру на нос и снова откинулась на спину.

— Герм? — позвал Гарри.

— Ммм? — еле откликнулась девушка.

— Это дом Снейпа?

— Да, — немного удивленно ответила Гермиона.

— А белье на этой кровати — шёлковое?

— Да, Гарри, шёлковое, жёлтого цвета… — уже озадаченно подтвердила она.

— С ума сойти… — пробормотал парень.

Гермиона промолчала, но её губы дрогнули, растягиваясь в широкой улыбке. Нащупав ладонь Гарри, она переплела его пальцы со своими.

— Они зачарованы, Гарри, меняются по неосознанному желанию…

— Кто бы мог подумать, наш вечно саркастичный и угрюмый профессор предлагает гостям шёлковые простыни. Интересно, в его комнате такие же? — скосив зелёный глаз на щеку подруги, поинтересовался Поттер.

— Эти простыни стали шелковыми по нашему (слукавила — прим. автора) желанию, а простынями профессора я не интересовалась, но ты можешь спросить его, — обманчиво серьезным тоном посоветовала девушка, — он вернётся завтра…

— Я похож на сумасшедшего?.. Ну да, — сам с собой согласился Гарри, — иногда похож… Видения, кошмары, голоса…

— Я пошутила, — повернулась к другу Гермиона.

— Я знаю, Герм, хотя у меня есть, что добавить к списку ненормальностей Гарри Поттера. Теперь я разговариваю с мертвецами, — абсолютно безразличным голосом, глядя в потолок, сказал парень.

— Я думала, профессор имел в виду тебя, когда сказал, что, выжив, ты избавишь его от необходимости готовить зелье общения с мертвыми… — задумчиво пояснила девушка.

Гарри кивнул:

— Чёрный человек всегда знает всё наперёд, может, он ещё где-нибудь шпионом подрабатывает?

Гермиона сузила глаза и приготовилась выдать тираду в защиту профессора, но, медленно выдохнув, промолчала.

— Гарри, хочешь позавтракать? — решила отвлечь друга ведьма.

— Было бы не плохо, узнаем, чем кормят у Снейпа, — с благодарностью откликнулся Гарри.

Гермиона встала и махнула в сторону окна палочкой: раздвинув шторы, впустила в комнату молочный свет хмурого осеннего дня.

— Трамп! — позвала девушка домовика, и тот немедленно появился около камина.

«Мисс Гермиона желает завтрак?» — мысленно поинтересовался эльф, улыбаясь во весь рот.

— Да, Трамп, можно нам поесть здесь? Гарри тоже голоден, — улыбнулась в ответ Гермиона.

«Конечно, мисс, Трамп рад, что мистеру Поттеру лучше, хозяин очень за него беспокоился, мисс», — уши домового эльфа, жившие, казалось, совершенно независимой жизнью, замерли, когда Гарри ответил:

— Я знаю, Трамп, твой хозяин в очередной раз спас мне жизнь. И я очень благодарен ему…

Домовик моргнул и исчез, а Гермиона подошла к кровати и ласково поцеловала Гарри. Его серьезные глаза тут же вспыхнули, и на мгновение девушке показалось, что она заглянула в каминное пламя для разговора с душой этого мужчины. Но Гарри быстро перевел взгляд на дверь:

— Интересно, что там делает Рон? Надеюсь, он не поднял на ноги отряд авроров, не найдя нас утром на рабочих местах, — отметив, как нахмурилась, разозлившись, Гермиона, Поттер мысленно пнул себя.

— Профессор отправил письмо с объяснением нашего присутствия здесь и отсутствия там, — покусав губу, ответила девушка. — Хотя мы в очередной раз повели себя как школьники.

Трамп принес завтрак, или, скорее, обед, поскольку давно перевалило за полдень. Когда эльф, по обычаю щелкнув пальцами, испарился в воздухе, оставив на чайном столике поднос с едой, подходящей для тяжелобольного, Гарри попытался занять в кровати полувертикальное положение. Гермиона мрачно зашипела на него:

— Ты с ума сошёл, понравилось валяться без сознания на шелковых простынях? То-то Теодора обрадуется: так и вижу, как она раз за разом срывает марлевую нашлепку с дырки в твоем плече и швыряется заклинаниями.

— Эй, Герм, всё, я лежу, а тебе придется кормить меня с ложечки… — закивал головой парень. — Подожди, так это была Миссис Снейп? Мерлин, а я уже решил, что Лестранж вернулась с того света, чтобы вырвать моё сердце, — Гарри нахмурился точно так же, как Гермиона несколькими минутами раньше.

Девушка перенесла поднос с тарелками на прикроватный комод и расправляла льняную салфетку, собираясь приладить её парню под подбородок на манер слюнявчика. Полюбовавшись на результат и на недовольное лицо друга, Гермиона ловко стала кормить его с ложечки куриным бульоном, в лучших традициях сиделок больницы Св. Мунго. Каждый раз, когда Гарри собирался протестовать, она засовывала ложку с абсолютно не солёным супом ему в рот. Проглотив таким образом некоторую часть содержимого большой чашки, Поттер решился на хитрость. Спокойным движением, как будто для опоры, он положил свою правую ладонь на колено девушки. Поскольку обе руки Гермионы были заняты чашкой и ложкой, всё, что она могла сделать — это подозрительно посмотреть в лицо Гарри. Не уловив ничего настораживающего, Герм снова потянулась ложкой с намерением впихнуть её содержимое в рот парня, и в этот момент рука на колене Гермионы двинулась выше. Девушка вздрогнула и разлила бульон. С возмущением отставив чашку и взмахами палочки уничтожив следы Гарриного коварства, Герм ехидно спросила:

— А если я начну кормить тебя овсянкой?

— Тогда мне придётся разнообразить способы обороны, — обезоруживающе улыбаясь, заявил Гарри.

С крайне доброжелательным выражением лица девушка наколдовала поильничек, который используют магглы для своих детей, и налила в него чай, щедро добавив молока. Отдав сей предмет другу, она намазала булочку с одной стороны джемом и откусила кусочек. Запивая его чаем из тонкой фарфоровой чашки, Гермиона протянула булку Гарри, дав откусить и ему. Так, по очереди откусывая и запивая булочку чаем, каждый, разумеется, из своей посуды, они закончили обедать. Встав и избавившись от крошек, Герм подошла к камину поворошить угли. Ей хотелось задать кучу вопросов, но сомнения в возможности получить ответы заставляли её сдерживаться.

Гарри внимательно рассматривал тонкую спину девушки: вылезшую из пояса джинсов майку и распущенные каштановые волосы, закрывающие птичьи лопатки. Он помнил, что Герм почти ничего не весит и всегда старается держать спину прямо, знал, что она не завтракает дома, но долго пьет чай, а потом кофе и в двенадцать хочет есть, знал, что по утрам она всегда бывает свежей и немного грустной.

Чего он только про неё не знал! Не знал, что решиться поцеловать её будет так трудно и здорово одновременно, не знал, что она будет отвечать ему, как будто давно этого поцелуя ждала. Но знал, что ее сейчас мучают вопросы, на которые жизненно необходимо найти ответ как можно скорее, и, решившись, сказал:

— Я должен убить хозяина клинков его же оружием.

Гермиона резко повернулась, огненные блики пробежались по её волосам и вернулись в камин.

— Ты должен? — прищурившись, переспросила девушка.

— Мальчик сказал,… я смогу…— ответил Гарри, стараясь подробно вспомнить всё, что узнал во сне.

— О, я знаю, что сможешь, — уверенно заявила Гермиона, — но почему опять ты? И разве тебе хочется кого-нибудь убивать?

В волнении она стала мерить комнату от окна к двери быстрыми шагами. На двенадцатом повороте девушка резко остановилась и, распахнув глаза, уставилась на Гарри:

— Его оружием? Но хозяин клинков — старик Гольдберг, его оружие давно уже не палочка, а меч, зачарованное и отравленное лезвие… Нам нужно время…

Гермиона снова начала метаться по комнате, рассуждая вслух:

— Время: нужно наблюдать за Гольдбергами, и внуком и прадедом… Кажется, я понимаю, что за зелье должно получаться из тех невозможных ингредиентов… Позже проверю в библиотеке Северуса… Да, где же черти носят Рона? — воскликнула девушка.

До сих пор молчавший Гарри глухо зарычал на кровати:

— Герм, успокойся, у меня хорошая новость, я успел плеснуть в старика зелье обнаружения, кажется, в лицо попал…

— Ты уверен? — Гермиона набрала полные легкие воздуха и шумно выдохнув, продолжила: — Рон должен был поговорить с Анной. Надо, чтобы он попросил её… Мерлин, он же боится, — расстроено протянула Гермиона.

— Хм, с чего бы ему бояться высших вампиров? И, Герм, почему вы с Роном расстались? — на одном дыхании произнес Гарри.

Гермиона впала в ступор, готового ответа на этот вопрос у нее не было.

«Ну, Герм, это один из тех случаев, когда у заучки Грейнджер нет возможности первой поднять руку и ответить вызубренные сведения?» — промелькнула в её голове мысль, и после минутного молчания, девушка решилась ответить:

— Гарри, я искала в мужчине не тех чувств и мыслей, что готов был предложить Рон. Спроси Рона, и что-то между нашими ответами будет истиной.

Гарри немного пошевелился на подушке, пытаясь удобнее приладить ноющую руку, и мысленно позвал девушку: «Герм, иди обратно ко мне: я не хочу сейчас думать о ком-то из Уизли, не хочу решать задачу с Гольдбергами, я хочу, чтобы ты обняла меня».

Гермиона с облегчением улыбнулась, подошла и легла, не пытаясь устроиться на самом краю. Натянув покрывало на плечи и устроив голову под мышкой у Гарри, девушка обхватила правой рукой друга поперек живота и прикрыла глаза. Через пару минут осторожный мужской голос позвал ее по имени, но Герм уже не услышала, она спала.

Гарри Поттер лежал раненый на кровати в доме Снейпа с шёлковым бельём под спиной и Гермионой под мышкой и думал, что в этот раз он пошлёт к черту все сложности и проблемы, свалившиеся на его голову — ну, или расправится с ними, как можно скорее — и вцепится в собственное счастье руками, ногами и, если понадобится, зубами и волшебной палочкой. Через какое-то время усталость перевесила раздражающую боль, и он погрузился в дрёму, наполненную ощущением теплой руки, расслабленно лежащей на его теле.

Рон Уизли стоял на кухне своей квартиры и смотрел в окно. Уже неделю было холодно, и он видел, как низкие рваные тучи цеплялись за серые крыши и оставались на них пришпиленными.

Вниз на Лондон стекал туман, и этого хватало с избытком, чтобы всё вокруг выглядело мрачным, словно чёрно-белым.

Настроение Рона тоже было чёрно-белым: белой была злость на самого себя за страх, а чёрной была зависть — самая худшая из возможных — зависть к другу. Он написал Анне и отправил министерскую сову отнести его письмо, а потом сам же выругал себя за глупость, осознав, что ответа не получит. Придётся идти, так сказать, живьём и доказывать, что никогда не хотел использовать служебную власть и связи в личных целях. Доказывать женщине и высшему вампиру, и ещё не известно, что в данной ситуации является первой, определяющей реакцию Анны, константой.

Ухмыльнувшись своей мысли, характерной скорее для Гермионы, чем для него, Рон снова разозлился, и шрам на щеке начал зудеть как порез, в который попала соль. Тогда пришло сравнение с Гарри, и Рон окунулся в зависть. Последние полтора месяца в голове Уизли все мысли об одном друге были неразрывно связаны с мыслями о другом — о другой… О Гарри и Гермионе вместе.

Рон помнил, как Гермиона объясняла ему, что их отношения недолговечны, и их нельзя доводить до взаимного раздражения и отвращения — помнил так, будто это случилось утром. Тогда он просто повернулся и ушёл, повторяя про себя, как ребёнок: «Ты пожалеешь, но будет поздно, у меня уже будет самая красивая жена, а ты станешь просить начать всё с начала, и тогда уже я скажу, что дружба намного лучше».

Он долго ждал этого, встречаясь то с одной, то с другой девушкой, бросаясь из крайности в крайность, от магглы к высшему вампиру.

Рон расплющил нос и щёку о холодное стекло, чтобы унять боль в шраме и, наверное, в памяти. Сейчас он знал, что не любит Гермиону, но не мог допустить, что они с Гарри будут вместе. Он то приходил в ярость, то грустил, не понимая, что вызывает его ревность больше: то, что его лучший друг станет встречаться с его бывшей девушкой, или то, что бывшая девушка не вышла замуж, пока Гарри был свободен.

— Чёрт бы побрал Джинни! Надо же было так все испортить, — выводя пальцем узоры на запотевшем от дыхания окне, прошипел туману Рон.

Краем сознания парень понимал, все его разговоры о Джинни, напоминания о ней — лишь способ удержать Гарри в воспоминаниях о былой любви. А попытки познакомить друга с новыми девушками — возможность показать Гермионе, что Гарри не свободен.

— Рон, ты чёртов эгоист, — как всегда, чувствуя от таких мыслей вину, пробормотал он.

Часы пробили половину шестого, пора было собираться на встречу. Друзья надеялись на его помощь, и Рону от этого было еще безрадостнее.

Полутёмный зал ресторана, гармонично разделенный круглыми столиками на VIP-зону и места для простых смертных, был почти пуст.

В самом углу, соприкасаясь коленками и опустив локти на льняную скатерть, сидела парочка. «Чужой муж и секретарша», — цинично хмыкнул рыжеволосый парень в сером костюме. Уизли устроился за последним столиком в лучших маггловских шпионских традициях — лицом к входу. Перед ним стоял бокал, до половины наполненный водой. Официант, длинный худой парень, внешне — вылитый венгр, игнорировал Рона уже минут пятнадцать, и тот не имел возможности сделать заказ и пригласить сомелье, к которому… к которой, собственно, и пришёл Уизли. Рон в лучших традициях рыжих выходил из себя и был готов взорваться от бешенства.

— Рон… Здравствуй, рада тебя видеть, — прошелестел шёлковый голос возле шеи парня, и он, подскочив на своем стуле, резко поднялся, изменив свекольно-красный цвет лица на нежно перламутровый.

Высокая, изысканно грациозная блондинка с длинными волосами, похожими на жемчужные нити, обтекающие спину, появилась из-за спины Рона и смотрела на него серыми глазами. Засуетившись, Уизли попытался пододвинуть ей стул, и был остановлен коротким жестом изящной руки. Расправив волны шёлкового платья, девушка опустилась на бархатное сидение, оказавшееся точно в необходимом месте.

— Анна, — выдохнул Рон, — спасибо, что согласилась поговорить со мной.

— Я не соглашалась говорить с тобой, я согласилась встретиться… — с улыбкой, способной заморозить огненного дракона, ответила девушка.

Рону стало плохо, и он, отведя взгляд от озера стального шёлка, омывающего ножку Анны, уставился в бокал с водой, попытавшись взять себя в руки.

Два с половиной года назад он шатался по злачным местам Лондона, чередуя сомнительные маггловские бары «с танцами» и заведения магического мира с репутацией притонов тёмных сил. Анну Рон встретил в баре, в компании двух девиц-маггл. Короткие волосы, стриженые ёжиком, топорщились в разные стороны. Драные джинсы и нечто, с трудом определяемое как майка, целиком открывали живот девушки, украшенный цепочкой с бессчётным количеством брелоков, среди которых он заметил пару рунических символов, определяющих принадлежность к магическому миру.

Изрядно выпив, парень решил познакомиться с приглянувшейся ведьмой. В ту ночь они обошли ещё четыре заведения, потеряв по дороге подружек. Проснувшийся ближе к полудню в своей постели в компании новой знакомой Рон, суматошно собираясь на работу, порезался, пытаясь бриться одной рукой. Выйдя в кухню, в надежде получить чашку кофе, с окровавленной салфеткой, прижатой к подбородку (заживляющее заклинание с похмелья упорно не получалось), Рональд Уизли столкнулся лицом к лицу с Анной, у которой от запаха крови поплыла наведённая иллюзия. Считанные секунды парень видел перед собой жутковатого вида существо с жёлтой, обтянувшей скулы кожей и выступающими в оскале клыками. Глаза, потерявшие привычное человеческое очертание, полыхали голодом, более древним, чем магия стихий.

В тот момент Рон, оказавшийся без палочки и в одних трусах, струсил так, что встреча с акромантулами на втором курсе вспомнилась ему детским карнавалом. Аппарировав к дверям дома Поттера, он остался не только без бровей, но и без волос под мышками.

Когда, прихватив огневую мощь в лице друга — Гарри Поттера, парень вернулся в свою берлогу, Анны уже не было. Оставался лишь свиток пергамента, заполненный нечитаемыми готическими буквами. Способностей Гарри и Рона не хватило, чтобы прочесть послание, пришлось обращаться к Гермионе. Применив к пергаменту специфическое, известное лишь архивным работникам заклинание, друзья ознакомились с текстом магического договора, включающего в себя гарантированную неприкосновенность работников аврората со стороны вампиров клана Болейн. Ниже были добавлены извинения девушки за осмотр одежды Рона: искала чистую не обслюнявленную рубашку, а нашла аврорскую мантию и значок.

— Ну, Рон, тебя угораздило переспать с ищейкой, — ляпнул тогда Гарри, а Гермиона просто подавилась тем количеством приятных слов другу, что вертелись у нее на языке.

— Рон, — в конце концов выдавила она, — все члены семьи Болейн — неописуемые, и все, включая Анну, поисковики, а ты видел ее истинное «лицо».

— Да, друг, — снова вмешался Гарри, — я удивлюсь, если тебе не сотрут память.

Все обошлось, Рон, по понятным причинам, держал язык за зубами. Анна Болейн больше не появлялась, и парень решил, что и она нарушила правила, утратив контроль над иллюзией личины, поэтому помалкивает о нём.

И вот теперь аврор и женщина из клана высших вампиров сидят за столиком в крайне приличном ресторане, и Рону необходимо не просто избежать ярости, или, не приведи Мерлин, жажды вампира, но и заполучить сведения и помощь.

Кое-как оторвав взгляд от содержимого бокала, Рон призвал на помощь всех знакомых богов и волшебников со своих пятисот восьмидесяти карточек от шоколадных лягушек.

— Анна, я пришел просить у тебя помощи, — с места в карьер бухнул парень, — моему другу нужна помощь.

— Другу, Рон? — девушка изобразила ласковое внимание на безупречно красивом лице.

— Гарри Поттеру, Анна, — прикрылся именем победителя Рон.

— Что нужно Гарри Поттеру от клана Болейн? — спокойно спросила Анна.

— Нет! Я не хочу беспокоить весь клан, — поперхнулся воздухом парень, — Мерлин, мне бы и в голову не пришло, — ещё больше побелел он.

— Рональд Уизли, кавалер ордена Мерлина второй степени, командир оперативного подразделения аврората, действующий оперативник группы розыска, — медленно выдохнув, обратилась девушка с перечислением всех действительных званий Рона, — если ты обращаешься, будем называть вещи своими именами, к вампиру… Ты просишь помощи у всего клана, — полыхнув глазами, продолжила девушка.

Воспользовавшись замешательством Рона, она жестом отправила тут же материализовавшегося официанта в погреб. Ничем не выдавая своего нетерпения или раздражения, Анна наблюдала за парнем, решающим сейчас для себя вопрос: а стоит ли продавать душу дьяволу?

— Рон, — решила всё же успокоить его девушка, — прежние договоры остаются в силе вечно, ты же понимаешь, что значит для высшего вампира «вечность».

Появившийся с бутылкой белого сухого вина, обернутой салфеткой, официант вернул покинувшего пределы разума Рона на землю.

— Анна, я хотел бы сразу прояснить всё. Я — Рональд Артур Уизли, признаю твою силу и силу, стоящую за тобой, способную раздавить волшебника, куда более мощного, чем я, прошу помощи,— стараясь не отрывать взгляда от глаз девушки, проговорил Рон.

С удовлетворением, относящимся как к словам собеседника, так и к наполнившимся вином бокалам, Анна ответила принятой формулировкой:

— Проси, маг. Время и сила семьи Болейн в помощь тебе. Цена — знание лица.

Магический контракт был заключен. Клан Болейн даст все необходимые сведения, запрашиваемые Роном и помощь, как в слежке, так и в поимке, а Рональд Уизли добровольно соглашается на стирание памяти об эпизоде двухгодичной давности, с полной потерей знания лица и двух наведённых иллюзий Анны, по окончании выполнения работы. Срок определяет волшебник.

Гарри больше не мог удерживать себя в горизонтальном положении по весьма прозаической причине: ему нужно было в туалетную комнату. Срочно.

Стараясь не скрипеть зубами от обжигающей плечо боли, он осторожно освободился от теплой руки спящей Гермионы.

«Как бы не пришлось трансфигурировать вазу в ночной горшок», — мысленно посмеялся над своей беспомощностью Поттер, совсем не уверенный, что хватит сил реализовать задуманное.

Опустив ноги на пол, Гарри практически съехал с кровати. Отсидевшись на коленях, он постарался встать, помогая себе правой рукой. Случайно посмотрев на лежащую в постели девушку, Гарри наткнулся на сердитый взгляд шоколадных глаз Гермионы.

С печальным вздохом Герм встала с кровати, налила из кувшина воды в кубок и, подойдя к другу, помогла выпить содержимое второго из оставленных Снейпом флаконов.

— Герм, боюсь, мне сейчас станет несколько неловко, — морщась от горького лекарства, пробормотал Гарри.

— Обопрись на меня, я помогу идти, но, если хочешь, могу отлевитировать тебя в ванную, — с невинной улыбкой предложила девушка.

— Нет, спасибо, лучше ногами, зелье уже действует, — закидывая здоровую руку на плечи подруги, вежливо ответил парень, чем живо напомнил Гермионе того одиннадцатилетнего мальчика, с которым девушка познакомилась в Хогвартс-экспресе.

Поддерживая за талию, девушка довела его до двери рядом с умывальным монстром и, отворив её, помогла зайти внутрь.

— Спасибо, дальше я сам, — покосившись на девушку, поблагодарил Гарри и вытащил из кармана брюк палочку.

Гермиона скептически посмотрела на волшебный инструмент и оставила свое мнение, да и любопытство, при себе. Выйдя из комнаты, она притворила за собой дверь и отошла к зеркалу, висевшему около умывальника. Причесавшись, умывшись второй раз за день и скорчив пару дурацких рожиц, девушка задумалась: «Что он там так долго», — и тут же получила ответ:

— Герм, открой дверь и произнеси одевающее заклинание — у меня почему-то не получается, — раздался смущенный голос Гарри.

Удивленная и встревоженная Гермиона распахнула дверь и выполнила нужное заклинание, практически одновременно залетая внутрь.

Бледный, с взмокшими волосами, Поттер стоял, прислонившись головой и здоровым плечом к стене, сжимая в бессильно опущенной руке палочку. Подскочив к другу и принимая его вес на себя, Герм поняла, что так до кровати его не дотащит, а Гарри вот-вот потеряет сознание.

— Гарри, я перемещу тебя в постель и вызову профессора, — прикусив губу, сказала девушка, запрещая думать себе о последствиях примененного ночью лечения.

Медленно двигаясь спиной вперед, чтобы придержать дверь и пропустить через неё парящего в воздухе Гарри, Гермиона вышла в комнату. Осторожно отправив Гарри в кровать, девушка сняла с него очки и внимательно посмотрела в лицо. Сведённые у переносицы брови и сжатые челюсти выдавали сильное напряжение: Гарри быстро перебирал губами, как будто разговаривал, но, как ни старалась, девушка не могла услышать даже стон, словно кто-то наложил на парня заглушающее заклятие. Произнеся на всякий случай «Фините Инкантатем» и не добившись никакого результата, Гермиона попыталась пробиться в сознание друга и практически расшиблась о блок Поттера.

Образ старинной каменной крепостной стены возник в её голове, вызывая смутные ассоциации, и девушка, оставив попытки понять, что происходит с этим человеком, бросилась на колени перед горящим камином. Швырнув в огонь горсть летучего пороха из медного горшка, закреплённого в каменной кладке, Гермиона крикнула:

— Хогвартс, апартаменты профессора Снейпа.

Оглядев из камина видимую часть комнаты профессора, Герм заметила край черной мантии и отчаянно позвала:

— Северус!

Резко обернувшись, Снейп уставился на растрёпанную голову в зелёном пламени камина. Двумя широкими тяжелыми шагами профессор преодолел расстояние до очага и, опустившись на одно колено, встревожено спросил:

— Гермиона, что случилось?

— Профессор, — чересчур громко обратилась девушка, и Северус поморщился, — профессор, Гарри потерял сознание, он очень быстро говорит, но я не слышу и звука. Северус, я боюсь…

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, пропустите меня, — нахмурившись, распорядился Снейп и, бросив пороха, шагнул в пламя.

Оказавшись в гостевой комнате своего дома, профессор скинул покрытую золой и пеплом мантию и быстро подошел к кровати. Оглядев бледное лицо Поттера, мастер зелий резко выдохнул, вытащил из черного рукава палочку и попытался привести парня в сознание. Трехкратное применение « Энервейт» не дало никакого результата. Задумавшись на несколько секунд, профессор сотворил пергамент, заполненный строчками на латыни, сунул его в руки обезумевшей Гермионы и приказал:

— Читать! Шесть раз. Близко к его лицу.

Услышав знакомую команду, Гермиона подключила инстинкты и, перестав кусать в кровь губы, вцепилась в пергамент.

Читать — это было именно то, что нужно. Нараспев, интонируя слова согласно отметкам, девушка повторяла четырнадцать строк, написанных знакомыми чёрными чернилами.

Из камина уже вышла вызванная внуком Теодора, но Герм, не обращая на неё никакого внимания, продолжала делать то, что умела лучше всего — бесконечно читать.

Миссис Снейп тёмно-синей статуей воздвиглась рядом с девушкой, справа от головы Гарри. Профессор встал по другую сторону кровати и распахнул обе руки — в одной была зажата палочка — над телом Гарри, губы которого уже потрескались от неслышного словесного танца. Теодора, повторив жест внука, впилась черными глазами в лицо Поттера, потом, поймав взглядом такие же, как её собственные, глаза Северуса, кивнула и выпустила из своей палочки сеть муаровых нитей, мерцающих такой магической силой, что против своей воли Гермиона отвлеклась на долю секунды: «Мерлин побери Снейпа: у него такая бабка, а он подался к Волдеморту…»

Магическое облако уплотнялось переплетающимися между собой нитями, создавая над правой половиной тела Гарри поле такого глубокого черного цвета, что даже огонь камина не давал бликов на этом полотне.

Северус на мгновение взглянул на склонённую голову Гермионы, прищурился и, сосредоточившись, сделал выброс паутины ярко-алого цвета, нити которой соединялись в такое же полотно с другой стороны. Оба магических облака, зависнув, покачивались над лежащим в беспамятстве парнем.

Закончив читать, Герм подняла голову и увидела, что сделали Снейпы. Не долго думая, мисс Грейнджер вскинула свою палочку и выстрелила между этими половинами полосой чистого золотого света, тут же притянувшей к себе оба полотна. Причудливо изогнувшись, светящиеся нити соединили магию присутствующих людей в двуцветный щит, рассеченный золотой молнией, так похожей на исчезнувший шрам Гарри Поттера. По магическому щиту волной прошла судорога, и он опустился на тело молодого мужчины, закрыв раненое плечо и грудь, оставив свободной лишь правую руку с зажатой в ней палочкой.

Теодора Снейп опустила руки и впервые одобрительно посмотрела на маглорожденную Гермиону Грейнджер. Переведя взгляд на Северуса, она, слегка помедлив, распорядилась:

— Её я научу… Мальчишку будешь учить сам.

Профессор после этих слов скрипнул зубами и невидящим взглядом уставился на набалдашник своей трости. Потом, вернув свой сарказм, ответил:

— Само собой… Я не делаю подарков… Отданная сила учителя умножится победой ученика…

Но полностью отдаться мрачному ехидству Снейпу, как всегда, не позволил Гарри, который, широко распахнув глаза, застонал и привлёк внимание всех находившихся в комнате.

— С возвращением, мистер Поттер, — чопорно произнесла миссис Снейп и села в тут же наколдованное кресло.

— Герм, я нашел, где Гольдберг хранит коллекцию, — облизнув растрескавшиеся губы, обратился к подруге Гарри, — в пересохшем каменном колодце, в подземельях монастыря…

Профессор совершенно нехарактерным ему жестом обхватил двумя пальцами переносицу и покачал головой.

— Мисс Грейнджер, с вашим другом всё в полном порядке. Спокойной ночи, увидимся за завтраком… — и, посмотрев в близорукие зелёные глаза, добавил: — Поттер, нам надо будет кое-что обсудить.

Тогда как профессор поспешил избавиться от общества двух своих бывших учеников, миссис Снейп с удобством расположилась в кресле и приготовилась к долгой беседе.

* * *

Северус Снейп сидел в темноте собственной спальни, в обитом клетчатой шерстью кресле перед окном и слушал, как ледяные крупинки скребут по стеклу. Что ж, он хотел лекарства от скуки, иного, чем бодрящее зелье — он получил его. Поттер и Грейнджер вполне способны обеспечить его активным досугом, даже с избытком. Профессор знал: сейчас чистокровная в девяти поколениях ведьма Теодора Снейп, урожденная Монтгомери, сидит в компании маглорождённой и сына маглорождённой — причём, Снейп давно воспринимал их как одно: большую занозу в

* * *

чистокровок — и обсуждает их ученичество.

Ну, хоть Уизли были где-то далеко. На самом деле, мысль о женитьбе на герое войны — младшей Уизли — в голову своего крестника Драко Малфоя заронил именно Снейп. Разумеется, преследуя свои собственные цели: во-первых, проучить самоуверенного наглеца Драко (о темпераменте Джинни Уизли ходили слухи еще в Хогвартсе, и Северус был уверен, что состояние Малфоев, попавшее в цепкие ручки рыжей девчонки, получит лучшее применение, чем поддержка тёмных лордов). Во-вторых, сделать пакость Поттеру всегда приятно в свете воспоминаний о Поттере-старшем и Лили. А в-третьих, выскочка-Грейнджер. Эти чёртовы молодые идиоты всегда норовят сделать неправильный выбор, не замечая очевидного.

«Северус, когда ты стал сентиментальным? Неужели влияние Альбуса принесло свои плоды?» — усмехнувшись, подумал профессор. Отбросив тонкими пальцами седую прядь с лица, Снейп встал и последний раз бросил взгляд в тёмное окно. Подойдя к своей кровати, он отодвинул зелёный полог, снял охранные заклинания и открыл тайник в витом столбике, поддерживающем тяжелую ткань. Полость вмещала лишь один предмет — узкий меч, фамильное наследство Монтгомери. У Теодоры не было братьев, традиции семьи не получили прямого продолжателя, женщина могла быть лишь связующим звеном между поколениями.

«Что ж, моя пожизненная каторга — быть учителем Поттера. А так как средняя длина жизни мага в мирное время — примерно двести лет… Скучать не придется, и без занятий я не останусь. Всё возвращается на круги своя…» — философски подвел итог своим мыслям Снейп, вытащив клинок из тайника. Он положил его в изголовье постели и долго смотрел, постепенно успокаиваясь и принимая ситуацию со своеобразным горьким юмором.

* * *

Гарри лежал, укрывшись магическим щитом, и слушал, как ещё один представитель семьи Снейпов готов сделать из него убийцу, подучив до кучи и Гермиону. Он знал, что отказаться нельзя, но не хотел брать на себя ещё чью-то смерть. Довольно войны, найдётся и другой способ, а пока можно и поучиться: он с одиннадцати лет учится у Снейпа, от судьбы не уйдёшь. Закрыв глаза, Гарри отдался окутывающему ощущению магической силы, когда-то он сделал это для Джинни — отдал часть магии ей в защиту. Не удержавшись, Поттер потрогал здоровой рукой полотно щита и ухмыльнулся: «Сталь, что же еще…»

Щит Джин был на ощупь как квиддичная форма факультета, только и его хватило, чтобы выжить.

Гарри открыл глаза и посмотрел на Гермиону; на нём не было очков, но парень в мельчайших деталях чувствовал выражение её лица: внимание в сведённых бровях, движение мысли в глазах и сжатые губы.

«Герм, не увлекайся, у нас еще есть дело», — толкнулся в сознание девушки Поттер.

«Какое дело?» — тут же отозвалась она.

«Увеличить кровать, конечно, а то ты меня столкнёшь ночью» — и, добившись ожидаемой реакции — смущения и легкой злости, Гарри улыбнулся, продолжая внимать пожилой ведьме.

Несмотря на то, что Теодору Снейп еще никто не смог обвинить в болтливости, Гермиону

охватило нетерпение. Некоторые мысли, связанные с беспамятством Гарри, не давали ей покоя, а отвлекаться на мысленный разговор она не хотела. Кто знает, может эта дама владеет такими способами чтения мыслей, какие и не снились отделу экспериментальных разработок аврората, да и у Гарри это будет отнимать силы, а ему нужно быстро поправиться.

Неожиданно миссис Снейп прервалась на полуслове, поднялась и, не попрощавшись, вышла из комнаты. Гермиона почувствовала себя несколько странно: уж не заметила ли пожилая ведьма её нетерпение. Гарри вообще выглядел изумленным: переведя взгляд от дверей на девушку, он скопировал фирменную Снейповскую игру бровями.

— Хотелось бы верить, что её поведение не связанно с моей последней мыслью: «Когда же ты уйдешь?» — медленно выговорила Гермиона.

— Думаю, завтра будет понятно — это же Снейпы: сарказм и язвительность у них передаются в генах, — ответил Поттер.

Поздний ужин, любезно доставленный в комнату немым эльфом, прошёл в сопровождении рассказа Гарри о голосе, требующем подчиниться и отдать свою жизнь и силы.

— Я был в коридорах монастыря, Герм, и мне казалось необходимым спуститься в подземелья и блуждать там. Я позвал тебя показать дорогу, но ты держала блок — старую крепостную стену — и я не смог пробиться. Слыша голос, я шёл дальше и увидел старика, опускающего большой сверток в старый колодец. Он повернулся и, отвернув полу плаща, вытащил меч, которым ранил меня. Потом я очнулся уже здесь, можно сказать, со щитом, а не на щите, — улыбнулся подруге парень и, слушая её размышления вслух, принялся активно поглощать всё, чем поделился профессор Снейп — еду и зелье.

Быстро наступившая снежная ночь, наполнившись поцелуями, спокойными объятиями на трансфигурированной кровати и отброшенными в сторону мыслями о кошмарах, принесла уверенность в том, что Гарри справился и к утру будет в порядке.

Шум моря не доносился сквозь старые стены, но в подземельях всегда чувствовалось хриплое дыхание холодных волн. Серебристые кристаллы соли на изъеденных временем камнях показывали, сколько держал осаду крепостных подземелий северный захватчик.

Старик шёл по переходам, не обращая внимания на резкие повороты и появляющиеся тупики, реагируя лишь на навигацию запахов моря, усиливающихся при спуске в нижние галереи бесконечных тоннелей.

Бряцание ключей, висящих на медном кольце, отполированном постоянным трением о грубую шерсть плаща, отмечало каждый пройденный фут подземелий.

Антуан был стар, вся его жизнь была подчинена уже выбранным кем-то целям. Он стал Эйвери, заплатив за возможность пользоваться накопленными в этой семье магическими знаниями. Его жена ничем не могла умножить наследие предков, но она могла легко пренебречь всеми правилами и законами для достижения желаемого. Эрменгарде не была ни тёмной, ни светлой: она продавала простую смерть от клинка, пока в её жизнь не вмешался он. Муж дал силу, которую она использовала, ни разу не оглянувшись на цену. Умерев, жена оставила его оплачивать этот счет, и даже пятьдесят лет молитв в компании двух поколений монахов не уменьшили его ни на йоту.

Остановившись в центре большого помещения, вырубленного в скале, старик заглянул вглубь старого колодца. Пришло время кое-что изменить. Хищная гримаса застыла на лице почтенного отца-настоятеля, двумя руками вытянувшего из каменной ямы большой сверток, увязанный в пропитанный сложным составом холст. Здесь было спрятано далеко не всё — лишь самое ценное.

«Хорошее, надежное место, — подумал человек, — для поганца, посмевшего привести за собой хвост».

Раненый Гольдбергом маг был ещё жив, и это злило старика без меры. Он потратил много ценного зелья, чтобы призвать душу умирающего волшебника в свой меч. Кто-то вмешался и помог ей вернуться в раненое тело, а хуже всего, что Антуан не получил огромную силу, неожиданно обнаруженную в раненном им маге.

Старик Гольдберг не успел хорошо рассмотреть следившего за ним человека. Он обнаружил его совершенно случайно — лишь потому, что для чужака эти стены были не знакомы и отразили его настороженность, а Гольдберг почуял эту вибрацию своим изощрённым обонянием.

Когда он вытащил сонного правнука из занятой тем кельи и приволок на нижний этаж, смотреть было не на что. Или ранение было не таким, как рассчитывал Антуан, или раненому кто-то помог исчезнуть. Последние события показали, что раненому магу оказали помощь, причём человек, знающий, с чем имеет дело.

Паршивец так подвёл его! Дурная кровь Эйвери, накопившая все немыслимые пороки, показала себя в этом выродке — тщеславном, трусливом и слабом. Щенок, не имеющий в себе ума и хитрости прадеда: «Дай, дай» — всё, что говорил Антуану внук. Старик же сочетал в себе маггловскую хватку и знания магического мира.

С этой стороны вечности только Мерлин дал воспитаннику силу зачарованного оружия.

С другой стороны Моргана придумала изменить сущность таких чар. Гольдберг пошёл следами ведьмы и получил новые возможности, которыми больше не будет делиться ни с кем. Он просто избавится от ублюдка: тот ещё должен быть благодарен, что ляжет на святой земле. Ну, если быть точным, в осадном колодце.

Старик подхватил холщёвый сверток, ничем не выдав его тяжести, и так же быстро вернулся просоленными коридорами на хозяйственный этаж обители.

Использовав один из ключей, висящих на кольце, Гольдберг спрятал свою ношу в кладовой между сломанной мебелью и черепками битой посуды. Отец-настоятель поднимался в свои покои по главной лестнице, когда его остановил брат Колин, поинтересовавшись, останется ли вчерашний гость еще на одну ночь. Ни минуты не колеблясь, настоятель ответил смотрителю жилых помещений, что его посетитель не будет ночевать.

Бесшумно войдя в комнату, служившую ему кабинетом, старик обнаружил своего правнука роющимся в бумагах и свитках, оставленных на столе. Карман его маггловского твидового пиджака оттягивали флаконы с зельями, явно позаимствованные из личных запасов деда.

— Что-то ищешь? — обманчиво спокойно спросил хозяин кабинета у своего гостя.

Не заметивший его раньше молодой парень судорожно втянул воздух и, прищурившись, посмотрел на старика.

— Нет, просто интересовался твоими достижениями, дед. Хочется понять, чего ты добился, — стараясь казаться уверенным, ответил Антуану парень.

— Похвальное стремление, внук, неужели я в тебе ошибся? — покивал собеседнику старик, делая два стремительных шага в его сторону и обхватывая жилистой рукой плечи внука.

Младший Гольберг, внезапно почувствовав болезненный укол рядом с ключицей, тихо охнул и навалился на поддерживающего его деда. Тот аккуратно посадил парня в широкое кресло рядом со столом и накрыл по плечи пледом.

Склонившись над своими бумагами, старик быстро просматривал и собирал их. Не обнаружив свитка с рецептом зелья, помогающего обрести послушание запертых в клинке душ, Антуан замысловато выругался, повернулся к бессознательному внуку и быстро пробежался по всем карманам его одежды узловатыми пальцами. Забрав украденные зелья и опустив флаконы во внутренний карман своего плаща, почтенный настоятель снова ловко прощупал все отвороты и складки пиджака и, не найдя искомого пергамента, на несколько секунд задумался. Затем вернулся к архиву и начал методично приводить в порядок рабочую поверхность. Закончив складывать бумаги, старик внимательно осмотрелся и остался доволен. Осталось лишь убрать архив в тайник за барометром, висевшем между окнами. Хотя — нет, есть ещё одно дело. К тому моменту, как хозяин комнат навёл полагающийся им порядок, его гость — молодой Гольдберг — тихо умер в кресле под пледом, не придя в сознание ни на секунду и не нарушив сосредоточенную собранность прадеда. Проверяя у него отсутствие пульса, дедуля ухмыльнулся, припомнив, откуда у него этот замечательный яд. Снейпы всегда были гениями в зельеварении. В свое время Антуан свел близкое знакомство с Ригелем Снейпом, выгодно женившемся на Теодоре Монтгомери. Именно из его лаборатории исчезло несколько хрустальных флаконов с серой маслянистой жидкостью. Умная женушка Ригеля сразу отнеслась с подозрением к полукровке Гольдбергу, хотя в то время он уже носил фамилию Эйвери. Но и Антуан был не глуп и смог добиться помощи Снейпа в составлении зелья Морганы, дающего власть над убитыми тобой. А унаследованная Гольдбергом от отца-маггла хитрость помогла сохранить все имена заказчиков Эрменгарде. Правда, на сегодня шантаж не принес пользы: дряхлые глупые старики позволяли себя поймать, не выполнив его задачи — раздобыть нужные ингредиенты.

Наконец, часы отметили время явиться на общую молитву, и Антуан, оглядев остывающее тело внука, вышел из комнаты.

Присоединившись, а точнее, возглавив вереницу монахов, появившихся на лестнице, отец-настоятель повёл вверенных ему братьев в молельню.

У него будет время, чтобы наполнить каменный колодец новым содержимым и подумать о том, кого же его глупый правнук привёл следом.

* * *

Всё ещё пребывая под впечатлением от разговора за совместным со Снейпами ранним завтраком, Гермиона с грохотом вывалилась из камина своей спальни, открытого лишь для неё. Запнувшись о низкую каминную решетку, рассыпав гору книг, выданную Теодорой Снейп, девушка рухнула на всё это безобразие сверху.

Потирая ушибленные места, Герм заклинанием собрала в стопку старые фолианты и отлевитировала их на подоконник.

В комнату с громким мявом ворвался Косолапсус и начал вымяукивать хозяйке за вчерашнее отсутствие. Гермиона схватила кота и стиснула в объятиях, выражение морды животного с выпученными глазами на мгновение стало копией лица профессора Трелони. Девушка громко рассмеялась и повалилась на кровать, высоко подняв над собой мохнатое чудовище. Толстый рыжий кот обвис и всем своим видом выражал степень крайнего неодобрения действий хозяйки.

— Ладно, пойдем, Косолапсус, я тебя накормлю и буду собираться на работу, — опустив кота на кровать, сказала Герм питомцу.

Накладывая в мисочку кошачьи консервы, она рассуждала, успеет ли принять душ и выпить чаю. Рассудив, что чай можно выпить и в министерстве, Гермиона решительно отправилась в душ, скидывая на ходу грязную одежду.

Через пару минут в гостиной ее квартиры появился Гарри, выглядевший, мягко говоря, странно. Его волосы были обмазаны чем-то липким и зачесаны назад на манер младшего Малфоя, в раненой руке парень держал начищенный до зеркального блеска ботинок. Съехавшие набок очки и носок, свисающий из кармана форменной аврорской мантии, вычищенной и тщательно отутюженной, вносили этакий диссонанс в складывающийся из мелких деталей облик примерного министерского работника.

— Гермиона, это я, — крикнул Гарри и приземлился на диван.

Вытянув из кармана черный носок и бросив ботинок на пол, парень стал приводить себя в порядок. Попытавшись с помощью заклинаний вернуть своим волосам обычный взъерошенный вид и не добившись результата, Гарри крикнул ещё раз.

— Герм, ты где? — Поднявшись с дивана, он пошел в спальню, надеясь на помощь подруги или, в крайнем случае, на душ и расческу.

— Гарри? — удивилась девушка, столкнувшись с ним в дверях ванной. — Что с тобой случилось?

Девушка недоуменно оглядывала его волосы, одновременно вытирая полотенцем свои.

Гарри поправил на носу очки и грустно посмотрел на подругу:

— Герм, я сбежал. Струсил и сбежал к тебе.

— Почему? — недоумение в глазах Гермионы перерастало в настороженность, но следующие слова Гарри успокоили и рассмешили ее.

— Герм, два домовых эльфа — это слишком много. Трикси ещё хуже, чем Добби: тот просто сумасшедший, а эта эльфийка помешана на чистоте, правилах и приличиях. И что Добби в ней нашёл? — почти простонал Победитель Темного Лорда. — Как только они узнали (просто увидели магический щит и рану сквозь него), что я был ранен — окружили безумной заботой. Даже нос эльфы вытерли, а возможность посетить туалет в одиночестве мне пришлось отвоевывать в бесконечном споре. Герм, я устал… Посмотри, что можно сделать с моими волосами — у меня самого ничего не получилось, — смущённо опустил голову Гарри.

Гермиона, поджимая губы, чтобы не расхохотаться в голос, ответила:

— Пожалуй, тебе придётся воспользоваться душем: это Доббин фирменный гель для волос, помнишь Малфоя на втором курсе? Ничто не могло испортить его прилизанную прическу.

Гарри застонал и принял позу цапли, пытаясь снова развязать шнурок на ботинке.

— Гарри, ты же волшебник, — всё так же сдерживая смех, задушено проскрипела Гермиона.

Поттер недобро зыркнул на неё зелёными глазами и зашёл в ванную, как есть, в ботинках и мантии. Гермиона вспомнила, что давно пора на работу, и быстренько досушила волосы заклинанием. Надев чистую пару джинсов и трикотажную майку, девушка с тоской посмотрела на свое отражение в зеркале, показала ему язык и стала рыться в комоде, разыскивая теплый свитер. Неожиданно пришедшая ей в голову мысль о составе яда, используемого Гольдбергом, заставила бросить поиски одежды и обратиться к книгам, одолженным бабушкой профессора Снейпа. Поэтому, выйдя из ванной через пять минут с чистыми и высушенными волосами, Гарри не увидел Гермионы, зато услышал невнятное бормотание за кроватью.

Обойдя покрытую стеганым одеялом кровать Гермионы, парень остановился перед стоявшей на коленях девушкой, склонившейся над лежащим на полу толстенным томом.

Гарри присел на корточки и подул на открытую шею Герм, та вздрогнула и хлопнула парня по коленке, не отрывая взгляда от книги.

— Герм, нам пора на работу, давай, оторвись от чтения.

Карие глаза бессмысленно уставились в зеленые, парень, улыбнулся, протянул руку и повторил:

— Герм, пора на работу.

Гермиона поднялась с колен, опираясь на протянутую руку друга, и, вытащив из кармана джинсов палочку, простым: «Акцио носки, чистый свитер и мантия», — завершила процесс одевания.

Выйдя в гостиную, девушка вздрогнула от громкого стука в окно, и шедший следом Гарри поспешно впустил большую серую сову с письмом, перевязанным двуцветной лентой.

Потратив ещё минуту, чтобы отвязать письмо и угостить птицу, Гермиона и Гарри, наконец, оказались в прихожей. Обняв подругу, Гарри в последнюю секунду перед аппарированием наклонился и поцеловал девушку; так они и появились в переулке перед заброшенным с виду зданием министерства магии.

Смутившись и глупо хихикнув, Герм очень ярко напомнила Поттеру об их первом школьном бале, устроенном в честь приезда гостей на турнир трех волшебников. Мелькнувшее в голове воспоминание было подкреплено появившимся желанием показаться вместе с такой красивой девушкой — обязательно в вечернем платье — где-нибудь при большом количестве знакомых и не очень людей. «Крестины у Уизли — это не то, вот прием средних размеров был бы очень кстати», — думал Гарри, отгоняя образ усмехающегося Снейпа, сообщившего ранним утром, что ближайшие выходные Поттер занимается фехтованием.

Уже стоя у своего кабинета, друзья поняли, что охранные заклинания на дверях взломаны, а сигнальные, почему-то не сработали… Кто-то побывал здесь в их отсутствие, и это грозило большими неприятностями и нагоняем от начальства.

— Идем к Рону, — не заходя в комнату, скомандовал Гарри.

— Да, нужно вызвать оперативников, — прикусив губу, кивнула Гермиона, и, одновременно повернувшись, они быстрыми шагами отправились в кабинет начальника оперативного подразделения аврората — Рональда Уизли.

— Рональд! — Гермиона ворвалась в кабинет друга и тут же замерла на пороге. Гарри, шедший следом, ткнулся подбородком ей в затылок и покачнулся, стараясь не толкнуть девушку.

Все, кто находился в комнате — а там было совещание опергруппы — повернули головы и уставились на вошедшую пару. Рон поднялся из-за своего стола, нахмурился, понимая, что друзья не стали бы врываться с утра к нему в кабинет просто потому, что соскучились за прошедшие сутки, и спросил у Гарри, намеренно глядя поверх головы Гермионы.

— Что случилось?

Гарри, нахмурившись и нервно проведя ладонью по волосам, быстро ответил.

— Наш кабинет взломан, сигнальные заклинания, третий уровень охраны, всё… Мы не заходили внутрь: нужно осмотреть всё тщательно — там были отчеты по последним делам и много архивных документов.

Усмешка на лицах Авроров, обращённых на вошедшую парочку, сменилась озабоченностью, и двое парней, повинуясь кивку начальника, встали со своих мест и пошли к выходу.

— Совещание окончено, Томас, дождись меня, — распорядился Рон и, подтолкнув окаменевшую от переизбытка эмоций Гермиону, шагнул за порог.

Девушка, сложив на груди руки, молча, не глядя на мужчин, повернулась и быстро пошла вперёд по коридору.

«Герм, в чем дело?» — ворвался в мысли Гермионы голос Гарри.

«Потом поговорим Гарри, мне надо подумать: хочу понять, что искали» — мысленно отмахнулась ведьма и, ускорив шаг, быстро оказалась у дверей своего кабинета.

Подошедшие Рон с Гарри и двое Авроров аккуратно приступили к осмотру. Поттер монотонно бубнил, перечисляя наложенные охранные заклинания. Молодой аврор с зачесанными на пробор волосами, вынув из кармана форменной мантии самопишущее перо и свиток пергамента, записывал за ним. Второй аврор сосредоточенно водил волшебной палочкой вдоль дверной коробки и над развороченным замком. Повторив трижды всю процедуру, он повернулся к своему начальнику и покачал головой.

— Мистер Уизли, это очень странно: снять охрану такого уровня, наложенную другим магом, очень трудно. Но здесь действовал просто вандал: взлом самый грубый и непрофессиональный. Почему внизу никто не почувствовал такой всплеск магии?

Гермиона, стоявшая у стенки напротив осматриваемой двери, громко хмыкнула. Гарри и Рон одновременно посмотрели на девушку. Гарри — пытливо, понимая, что Гермиона уже сделала выводы и, скорее всего, абсолютно правильные, а Рон — сузив глаза, всем своим видом показывая, чтобы Гермиона не смела поучать его на глазах подчинённых.

— Уилкинс, спуститесь вниз, нам нужны показания всех, кто дежурил этой ночью.

«Гарри, нужно узнать, подменялся кто-нибудь или нет в этой смене, кто из работников уходил последним и у кого были вечерние посетители», — мысленно попросила напарника Гермиона, и тот неслышно пересказал то, что она просила, Рону, который послушно повторил всё своему подчиненному. Уилкинс согласно тряхнул волосами и направился в сторону лифтов.

Второй аврор закончил осмотр дверей и пригласил своего начальника внутрь.

— Мисс Грейнджер, перечислите документы, которые находились в вашем столе, — обратился Рональд к девушке.

Та строгим официальным голосом перечислила все архивные документы, с которыми работала перед их вылазкой в монастырь.

Гарри, молча разглядывающий спокойное лицо Гермионы, поморщился, когда та назвала несколько свитков, полученных в архиве под её личную ответственность.

«Это мелочи, Гарри, есть то, что я не могу назвать, и, уверенна, ради этих бумаг и залезли», — мысленно обратилась девушка к другу, заметив беспокойство, с которым тот смотрел на самопишущее перо.

Рон помогал просматривать все книги и свитки, лежащие в беспорядке на столе ведьмы и на полу вокруг, тогда как аврор осматривал стол Гарри, содержащий, куда меньшее количество бумаг. Несколько вредноскопов — у Гарри уже собралась коллекция — справочники по дуэльным проклятиям и несколько маггловских предметов: футляр для контактных линз, диски и компьютерная мышка с обмотанным вокруг неё проводом. Свитки с отчетами лежали в отдельном ящике, а чернильница и набор перьев соседствовали с шариковыми ручками разной степени использованности — всё было учтено и описано.

Рон добрался до нижнего ящика стола, когда Гермиона вбежала в кабинет под радостное покрякивание аврора, обнаружившего ее кофеварку. Парень, сняв все маскирующие заклинания, стоял, склонившись над агрегатом и заложив палочку за ухо. Девушка едва не прищемила другу пальцы, резко задвинув ящик, и выразительно посмотрела в глаза Рону. Тот, откашлявшись, продиктовал перу:

— Личные вещи сотрудника.

Когда Гермиона кинулась грудью на защиту кофейного аппарата, кнопки которого немилосердно тыкал аврор, Уизли показал заглядывающему в двери Гарри тихонько вытянутую из ящика книжку в бумажном переплете. На потрепанной обложке смуглый мускулистый красавец сжимал в объятиях полуголую блондинку, примерно в середине книги страницы были заложены нераскрытой упаковкой ажурных дамских чулок.

Гарри строго посмотрел на Рона, щурившегося от сдерживаемого смеха, отчего его подправленное шрамом лицо стало походить на зверскую гримасу пирата, и взглядом велел убрать книгу на место. Вовремя… В дверях, отодвинув Гарри Поттера, стоял глава аврората, взирая на распахнутые настежь двери и возню в кабинете с легким неодобрением.

— Уизли, когда закончите, прошу ко мне с докладом о происшедшем. Грейнджер, Поттер, жду отчет не позднее завтрашнего утра, — кивнув подчинённым, начальство отбыло, оставив за собой беспокойство и досаду.

День выдался долгим и суетливым. Гермиона попросила пригласить Рона к Гарри домой, чтобы обменяться мнениями о происшедшем и узнать, как прошла встреча с Анной.

— Герм, я хочу и тебя пригласить к себе, — Гарри пристально посмотрел в лицо девушке и добавил: — Очень хочу.

Гермиона согласно покачала головой.

— Давайте вместе будем решать эту головоломку, — секунду помолчав, девушка мягко спросила: — Как твое плечо, Гарри, болит?

— Нет, — улыбнулся парень и подошёл к подруге.

Обняв за талию, он приподнял её над полом и покружил. Гермиона обхватила Гарри за шею, закрыла глаза и счастливо улыбнулась.

В тот момент, когда Гарри, разжав руки, позволил её телу скользнуть вниз и наклонился, намереваясь поцеловать девушку, распахнулась дверь, и вошедший Рон, сделав большие глаза, громко прошипел:

— Анна прислала записку: младший Гольдберг пропал.

Обратив внимание на то, что его друзья стоят слишком близко друг к другу, Уизли резко замолчал и потер ладонью шрам на щеке.

— Я хочу осмотреть раненое плечо Гарри, Рон, входи и закрой дверь, — выкрутилась Гермиона.

Рон стоял и смотрел, как Гарри снимал мантию и расстегивал рубашку. Увидев, что находится под рубашкой, парень присвистнул и приблизился к другу. (Фу, ну и пошлая получилась фраза — прим. автора.) Гарри, прочитав заклинание, больше похожее на католическую молитву, палочкой отодвинул от своего тела трехцветный щит. Теперь между ним и Гермионой висело черно-красное полотно: по форме — рыцарский щит, разделенный пополам золотой молнией. Гермиона, затаив дыхание, протянула руку, и полотно легко пропустило её ладонь. Осторожно надавливая пальцами на участок кожи вокруг красного рубца, девушка убедилась в отсутствии воспаления.

Рон с интересом осматривал материальный щит, припоминая, что видел во время войны у Джинни квиддичную форму, покрытую подпалинами и порезами от заклинаний. Он знал, что это Гарри дал своей силы для защиты младшей Уизли, и ему стало интересно, кто так расщедрился для его друга. Рональд ладонью провел по черной поверхности и ощутил жуткий холод, как в объятиях привидения. Тогда он попробовал пройти щит насквозь и ткнул кулаком в золотую полосу. Последствия не заставили себя ждать: Гермиону откинуло силовой волной, и теперь девушка сидела на полу, потирая ушибленный бок, а Рон, скрючившись, катался по грязному паркету, прижимая к себе обожжённую руку.

Гарри, чертыхнувшись, бросился к Гермионе, помог сесть на стул и только потом обратился к другу:

— Рон, что?

Уизли издавал нечленораздельные звуки и пробовал распрямиться. Рядом опустилась на колени Гермиона и, силой удержав его поврежденную руку, стала лечить её заживляющими заклинаниями. Лопавшиеся с кровью пузыри ожогов на глазах спадали, кожа бледнела. Гарри помог Рону опереться и, когда Гермиона закончила, поднял друга на ноги, поддерживая за плечи. Мутные от боли глаза Рона постепенно приобретали осмысленное выражение. Парень вытер левой рукой со лба выступивший пот и помотал головой.

— Ничего себе.

— Рональд Уизли, — завелась Гермиона, — я не ожидала от тебя, боевого мага, подобной глупости. О чём ты думал?!?

«Хотя, что это я: конечно, ожидала, и думать ни о чём он не может, сначала действует», — мысленно вздохнула девушка.

Гарри к тому времени вернул щит на место и привел в порядок свою одежду.

— Идем, Рон, тебе нужно что-нибудь выпить: сливочного пива, а то и что-то покрепче. Герм, ты собралась? У Добби наверняка есть для нас ужин, — а про себя добавил: «Два эльфа на троих — это не то, что два эльфа на одного».

* * *

Камин в гостиной полыхал так, что, казалось, в нём сидит, по меньшей мере, Китайский Огнешар. Рон валялся на диване, держа на животе толстый стакан с бурбоном, и дирижировал в воздухе палочкой, руководя слышной только ему музыкой.

— И тогда я заключил с ними стандартный магический контракт, — закончил он свой рассказ, сделав большой глоток из стакана.

— Что ж, Рон, всё могло быть хуже: Анна бы просто вырвала твою печень за то, что ты видел её без косметики, — съязвила Гермиона, чувствуя, что третья бутылка сливочного пива была лишней, и она сейчас уснёт прямо в кресле.

Гарри, сидевший во втором кресле у самого огня, молча попивал бренди, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Итак, что мы имеем? — швырнув взмахом палочки несколько кубиков льда в стакан Рону, решил подвести итог их разговору хозяин дома. — Младший Гольдберг пропал, старший засёк меня и хотел убить. В нашем кабинете рылся кто-то из своих, а ещё мне снятся кошмары, и Снейп решил поразвлечься за мой счет вместе с бабулей.

— Гарри, профессор Снейп нам помог, как помогал тебе всегда. Где бы ты был, если бы не Северус и Теодора? — Высказавшаяся из своего кресла Гермиона, не открывая глаз, отхлебнула из бутылки пива и вздохнула.

— Ну, нам пора, завтра решим, что делать с вашим кабинетом, — сказал Рон, ставя пустой стакан на чайный столик и медленно поднимаясь с дивана. — Герм, пойдем, я тебя провожу, ты как предпочитаешь? Через камин или освежиться на воздухе?

— Оставь ее, Рон, пусть спит, — махнул в сторону девушки стаканом Гарри, — Ей и так досталось: прошлые сутки длились, наверное, неделю.

— Ну, в своей кровати будет удобнее, и она отдохнет лучше, — возразил Рон, натягивая теплый плащ.

— Может, вы перестанете говорить так, будто меня здесь нет? — вмешалась Гермиона, — Иди, Рон, я хочу обсудить с Добби его семейную жизнь и внушить Трикси некоторые истины, относительно свобод личности. Я вернусь к себе через камин.

Рон закатил глаза и, пожав руку другу, вышел за порог на засыпанную снегом дорожку. Дождавшись, когда он аппарирует, Гарри закрыл дверь и подошёл к креслу, в котором сидела Гермиона. Девушка крепко спала, подложив ладошку под щёку и свесив ноги с подлокотника. Покачав головой и жалобно вздохнув, Гарри левитировал её в постель — свою — решив, что будет несправедливо отвлекать Добби от его невесты и просить постелить бельё в гостевой спальне.

Он стоял под горячими струями воды, смывая все заботы прошедшего дня, и думал о странной настойчивости Рона, желающего обязательно водворить Герм домой. «Надо обязательно спросить, почему они с Гермионой расстались: она же мне советовала это», — пронеслось в голове у парня, но эта мысль отодвинулась на второй план перед воспоминанием о теплых пальцах подруги, подрагивающих на его коже.

— Хозяин, вылезьте, я вытру вас, — писклявый голосок эльфийки ворвался в сознание Поттера, и действительность с размаху обрушилась на бедного мага.

— Трикси, что ты здесь делаешь? — завопил, прикрываясь душевой шторой, Гарри.

— Хозяин, Трикси — хороший эльф, Трикси не знает, почему Гарри Поттер сердится, Трикси всегда вытирала хозяйку после ванной, — уши домового эльфа тряслись, и слезы вот-вот были готовы пролиться из ее большущих глаз. — Хозяин не доволен Трикси, не хочет причесываться, не хочет, чтобы Трикси одевала его, хозяин накажет Трикси, — эльфийка уже в голос рыдала посреди его ванной, вытирая слезы подолом своего розового полотенца.

— Трикси, ты не могла бы принести мне халат? — прервал её причитания парень.

Та на секунду успокоилась, шмыгнула носом и прищёлкнула пальцами. В воздухе тут же возник синий банный халат, а эльфийка бросилась под душ, стараясь надеть его на хозяина.

— Добби! — заорал Гарри в полный голос, уже не беспокоясь, что разбудит Гермиону.

Перед раковиной появился суженый Трикси, одетый в детскую пижамку с плюшевыми медвежатами и, выпучив зеленые глаза, подобострастно спросил:

— Сэр, Гарри Поттер что-то желает?

— Добби, забери свою невесту, или я уйду жить в другое место, — угрожающе произнёс волшебник, одновременно отпихиваясь от Трикси.

Добби подскочил к подружке, взял халат и быстренько надел его на парня, выставив из-под душа эльфийку.

— Сэр, не сердитесь, Трикси нечем заняться: у хозяина нет жены и детей, вот если бы хозяин женился на мисс, что спит в его кровати, то Трикси бы заботилась о ней, — завел волынку Добби, хитро поблескивая глазами-мячиками, чем очень напомнил Гарри Дамблдора.

— И, к тому же, если Гарри Поттер уйдёт жить в другой дом, Трикси, как хороший домовой эльф, пойдет за ним, а Добби, как муж Трикси, всегда будет с женой.

Поттер, вытирая полотенцем волосы, обдумывал, какое поручение можно дать этим домашним тиранам, чтобы его оставили в покое на какое-то время.

— Добби, Трикси, — торжественно возвестил их хозяин, — будьте добры, дома у мисс Гермионы остался голодный кот, который очень нуждается в вашей заботе: его нужно вымыть, накормить и принести сюда, — подкрепив всё кровожадной улыбкой, Гарри услал эльфов по Гермиониному адресу, надеясь, что Косолапсус так просто им не сдастся.

* * *

— Гарри, проснись, Гарри, — Гермиона трясла парня за плечо, — Гарри Джеймс Поттер, вставай и посмотри, что ты натворил, — рассерженно требовала девушка.

— Герм, правда, ничего не было: ты уснула, а я полночи воевал с домовыми эльфами, — не отрывая лица от подушки, сонно пробормотал Гарри.

Гермиона в ответ хмыкнула и довольно цинично заметила:

— Хм, знаешь, я надеюсь, что если бы между нами что-то, как ты называешь, этой ночью было, я бы запомнила. Вставай, Добби и Трикси забинтованы с ног до головы и не признаются мне, что случилось. Я знаю, что ты их не бил, но что произошло?

Гарри, понимая, что Герм так просто не отвяжется, и на тихое утро по-семейному в данных обстоятельствах рассчитывать не приходится, сел, свесил ноги с кровати и потянулся за очками.

Девушка пристально следила за движениями мужчины, с которым последнее время слишком часто оказывалась в одной постели. Не то, чтобы это было неприятно — скорее странно. Гарри поднялся с постели и повернулся к подруге. Сделав изящный жест рукой и слегка поклонившись, он указал на дверь и сказал:

— Леди, после Вас.

Герм не выдержала и, улыбнувшись, поцеловала героя в теплые губы, сморщив нос от царапнувшей её щетины, ловко увернулась от шустрых рук талантливого ловца и выскочила в дверь, напомнив уже с лестницы, что ждет на кухне.

Гарри, взъерошив и без того слишком взлохмаченные волосы, выдвинулся в сторону кухни, обдумывая, как будет оправдываться перед Гермионой за кота и домовиков.

На кухне все было мило и обманчиво мирно: Хэдвиг сидела на шкафу и сонно таращилась на лежащего на подоконнике Косолапсуса, более, чем обычно, похожего на меховой шар. Гермиона стояла у плиты и готовила кофе. Парень решил не затягивать с приговором, но использовать все возможные способы реабилитации в глазах ведьмы, создавшей на пятом курсе учебы в Хогвартсе «ПУКНИ»(или ГАВНЭ — как кому нравится — прим. автора), потому с воистину слизеринским коварством подкрался к девушке сзади и, прижав её двумя руками к себе, прошептал на ухо:

— Прости, прости… Это я виноват, но я не наказывал эльфов, даже не ругал их, я просто отправил их покормить и принести твоего кота, чтобы ему не было грустно одному.

Ведьма скептически хмыкнула, но не отстранилась.

— Ну, наверное, я еще посоветовал вымыть твоего кота, но это только потому, что Трикси хотела кого-нибудь помыть, а, кроме меня, было некого. Пришлось ориентироваться по ситуации.

Гермиона сняла с плиты кофе, двигаясь синхронно с не отпускавшим её Гарри. Наконец, когда кофе был разлит, а приготовленные Добби заранее сэндвичи обнаружены, девушка вздохнула и спросила:

— Где у тебя заживляющее зелье?

Гарри молча вынул из буфета большую бутыль, в которой плескалось не меньше пинты лекарства и, протянув емкость Гермионе, позвал:

— Добби, Трикси.

Появившиеся домовики выглядели действительно жалко. Уши Добби, раньше частенько измазанные розовой губной помадой, напоминали расчерченные красными чернилами нотные листы, а Трикси, прятала за спиной перебинтованные лапки и жалась к своему жениху.

— Гарри Поттер звал нас? Сэр, что нужно хозяину? — стараясь не смотреть на рыжее мохнатое чудовище, спросил Добби.

Трикси что-то невразумительно пискнула.

Гермиона сделала шаг вперед, и с сочувствием посмотрев на эльфов, сказала:

— Добби, подставляй свои уши, а ты Трикси, разбинтуй руки. Гарри, помоги ей.

Пока Герм смазывала зельем расцарапанные уши домовика, Гарри размотал полоски ткани на лапках эльфийки и, увидев, во что превратились тоненькие ручки Трикси, охнул.

— Трикси, мне очень жаль, я не знал, что Косолапсус может так поранить тебя.

Трикси поджала уши и всхлипнула, когда Гермиона закончила намазывать её заживающие на глазах ранки.

— Мисси такая добрая, — рыдала эльфийка, грозя промочить свое махровое полотенце насквозь.

Ведьма погладила тоненькое плечико домового эльфа и вытерла лившиеся рекой слезы салфеткой.

— Трикси, если придется ещё когда-нибудь мыть такое животное, просто воспользуйся магией: заморозь его — это будет гуманнее по отношению к обоим. И Гарри хотел сказать, что у вас с Добби сегодня выходной. Да, Гарри? — повернулась она к другу.

— Конечно, Гермиона, я как раз собирался объявить об этом Добби, — согласно закивал головой хозяин дома.

— А сейчас нам пора на работу, — добавила девушка.

Выпив кофе и освежившись на скорую руку, друзья аппарировали в министерство, обречённо обдумывая отчет, затребованный начальством.

* * *

Всё оказалось еще неприятнее. Когда они появились у себя в кабинете, сразу получили неожиданный вызов к руководству отдела внешних магических связей, с которым, в принципе, по работе не сталкивались.

Поправив волосы и отряхнув мантию, Гермиона быстро окинула напарника взглядом а-ля профессор МакГонагалл. Удовлетворившись осмотром, она решительно кивнула парню и первая вышла в коридор. Поднявшись на пару этажей, миновав не меньше шести коридоров и поздоровавшись с доброй дюжиной магов, друзья вошли в нужный кабинет и огляделись.

Гарри обратил внимание на огромный письменный стол на гнутых ножках под зелёным сукном, с бронзовой чернильницей и пресс-папье, которым никогда не пользовались (а высушивающее заклинание-то на что — прим.автора).

На Гермиону, кроме стола, неизгладимое впечатление произвела картина чудовищных размеров в золочёной раме, изображавшая батальную сцену. Великаны, гиппогрифы, люди смешались в копошившуюся кучу, но что за историческое событие было запечатлено на полотне, оставалось загадкой. Гарри, с тяжким вздохом тоже взглянул на этакое богатство и обратился к хозяину сего.

— Доброе утро, сэр, чем можем быть полезны?

«Гарри, это Гольдберг, он изъял коллекцию и отдал ее Малфою», — Гермиона быстро сориентировалась в ситуации и мысленно ознакомила со своими выводами Гарри.

«Ставлю зачарованный тобой галеон, что по его приказу взломали наш кабинет», — прозвучал ответ в голове Гермионы.

«Я и не сомневалась», — хмыкнула девушка.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер, — перебил их мысленный диалог пожилой маг и, с неожиданной прытью выскочив из-за стола, пошёл прямо на них.

Гарри с изумлением разглядывал волшебника в ядовито-зеленой мантии, расшитой молниями, ростом не выше профессора Флитвика. А Гермиона попятилась от неожиданности и спиной наткнулась на вошедшего в кабинет министра.

— Мисс, надо быть внимательнее, — раздражённо процедил Рудольфус Макфарлан, нынешний глава магического сообщества Объединенного королевства.

Обойдя вспыхнувшую от досады девушку, министр расположился в кресле, обитом красной кожей.

«Герм, что бы это значило?» — вклинился в мысленные ведьмины пожелания долгой жизни министру Поттер.

«Я думаю, все просто, Гарри: пропал племянник этого коротышки, а в личной просьбе Макфарлану не откажешь ни ты, ни тем более я», — отозвалась Гермиона.

Следующие полчаса встречи прошли под эмоциональное выступление маленького мага, сопровождавшееся пронзительно-изучающим взглядом министра Макфарлана.

— Он такой хороший мальчик, — заламывая руки, причитал крошка Гольдберг.

А Гермиона, переглянувшись с Поттером, мысленно негодовала: «За кого они нас принимают?»

Присесть им так и не предложили. Друзья быстро вернулись на свой этаж, всю дорогу от кабинета стараясь понять, что это было, потому что вразумительного приказа, задания или просьбы они не услышали. То ли нужно искать пропавшего племянника Гольдберга, то ли искоренять преступность магического мира Англии, или же вообще посыпать голову пеплом и заавадиться из-за пропажи граждан в мирное время и бездействия Гарри Поттера.

— С ума сойти… — сказал Рон, поджидавший их у лифтов, после того, как Гермиона в лицах и подробностях пересказала содержимое беседы.

Гарри молчал. Тогда Рон стал рассуждать вслух, выстраивая последовательность событий в логическую связку:

— Так, ты видел коллекцию клинков и тебе стали сниться кошмары.

— Нет, — вмешалась девушка, — кошмары ему стали сниться после того, как Гарри отметил племянника Гольдберга зельем.

— Хорошо, — кивнул Рон и продолжил: — Гарри отметил Гольдберга-младшего, и ему стали сниться кошмары, клинки получил Малфой и большую часть коллекции оставил на хранение в Англии, в монастыре, где всем заправляет прадед того щенка. В результате вашей вылазки мы узнали, что молодой пожиратель — правнук самого первого Гольдберга — сквиб и требует у деда власти над мечами, зачарованными для его прабабки. Мерлин, как все запутано!

Гермиона хмыкнула, подтверждая правильность выкладки Рона.

— Итак, Гарри был ранен таким клинком, но не тем, что были в коллекции. В результате усилий, гм…семьи Снейпов Гарри не умер, получил магический щит и узнал, как справиться с кошмарами.

— Да, — согласно тряхнул головой Поттер, — всего лишь убить хозяина этих проклятых клинков его же оружием, чтобы освободились души мертвых, — скорчив жуткую гримасу, резюмировал Гарри. — А ещё я в бреду разговаривал с покойниками и видел, где этот чокнутый монах-убийца прячет свою коллекцию.

Гермиона, сделав не менее приятное выражение лица, закончила обрисовывать ситуацию:

— Ага, теперь Гарри будет учиться у профессора Снейпа фехтованию, а я развлеку Теодору постижением ядов и зелий, используемых для зачарованного оружия и связи с мертвыми. А вампир, с которым Рон заключил магический контракт, потерял след отмеченного сквиба, что само по себе невероятно.

— Ладно, — Гарри хлопнул ладонями по столу, решая, что делать дальше, — мы с тобой, Гермиона, как и было оговорено, завтра отправимся к Снейпу, а ты, Рон, напиши, пожалуйста, Анне и попроси не спускать глаз, носа или чем там пользуются вампиры, отслеживая отмеченного, с настоятеля — старого Гольдберга. И ещё: Гермиона, обязательно узнай у Теодоры, что за рецепт ты стащила в монастыре — для чего требуется такое зелье.

— В это воскресенье крестины, — напомнил Рон и получил ответ от Гермионы за двоих:

— Мы обязательно будем, передавай привет всей семье.

Рон кивнул и вышел, оставив Гарри и Гермиону гадать, что же всё-таки хотел от них министр.

Джинни сидела перед зеркалом в шёлковом пеньюаре цвета свежей зелени (ха-ха, петрушки и укропа –прим.автора) и при помощи специфических заклинаний укладывала волосы.

Драко валялся без рубашки на кровати и взглядом сверлил затылок жены.

— Ну? — не выдержал первым Малфой.

— Что «ну», Драко? Ты о чем? — меланхолично отозвалась Джинни, думая, получит ли она за свою новость то колье с сапфирами и бриллиантами, что они видели у крошки Цахеса в ломбарде: после войны многие чистокровки были вынуждены жить на то, что давала продажа семейных реликвий.

— Ты поедешь к родным на крестины в эти выходные? — недовольно спросил Малфой, скорчив при этом такое лицо, будто почуял вонь выгребной ямы.

— Да, Драко, мы поедем вместе, — настойчиво уверила его жена.

— Нет, Джиневра, только не я, — замотал головой парень, с ужасом представляя себя окружённым рыжими Уизли.

— Ну, если ты желаешь, чтобы твою беременную жену сопровождал на семейный праздник Гарри Поттер, я могу это устроить, — закрепляя блестящий локон, сообщила Джин, и внимательно посмотрев на отражение мужа в зеркале, добавила: — То-то будет сенсация для прессы.

Драко нехорошо прищурил глаза и спросил:

— Что это за новость, ты беременна?

— Да, Малфой, готовься к появлению наследника. Я собираюсь всем сообщить об этом на крестинах. Кстати, то колье, что лежит у Цахеса, будет хорошо смотреться в качестве твоего подарка жене по поводу ожидания ребенка, — назидательно высказалась девушка.

Драко откинулся на подушки, разбросав в стороны руки, и размышлял о том, что Джинни Уизли, несмотря на свои насквозь гриффиндорские корни, оказалась настолько по-слизерински хитрой, что заткнула бы за пояс Нарциссу Малфой. Хотя, если подумать, только женитьба на этой рыжей оборванке — герое войны — позволила сохранить большую часть имущества после смерти его родителей, а связи в министерстве, залаженные еще Люциусом, значительно облегчают его жизнь в настоящем. «Ну когда еще военный дезертир, — Малфой мысленно хмыкнул, — мог пользоваться такой свободой и получать материальную выгоду от смертей чистокровок в обход министерства магии? А что вы хотите, практически все чистокровные семьи магического мира состоят в родстве, и законы наследования по крови и семейному кодексу никто не отменял».

Вот только мысль о Поттере приносила Драко весьма ощутимое недовольство. Джинни ловко пользовалась слабостями мужа, а Малфой-младший неожиданно оказался ревнив, причем его ревность подкреплялась прежней ненавистью и завистью. И даже мысль о том, что эта рыжая Уизли предпочла в день своей свадьбы его, а не очкарика-победителя, не утешала его так, как раньше.

Да, его жена умела заставить голубую кровь Малфоев быстрее течь по венам.

— Ты получишь это колье, Джиневра, — после долгого молчания подтвердил Малфой, — и мы, конечно, будем на крестинах твоего племянника вместе. Но если я замечу, что Поттер крутится около тебя…

— То что? Что, Драко? Что ты сделаешь? Если мне будет нужно, он будет крутиться около меня, и Гермиона может кусать локти от досады сколько угодно… — вставая и потягиваясь, сообщила рыжеволосая Малфой.

— А причем тут грязнокровка Грейнджер? — протягивая руки к талии жены, поинтересовался блондин.

— Что ты, это весьма забавная ситуация, — на секунду скривившись, раздраженным голосом проговорила Джинни.

— Поделишься? — прижимая её к себе, безнадежно испортив все старания уложить волосы, спросил Драко, приготовившись выслушать ехидные комментарии жены к последним сплетням.

После красочного воспроизведения содержимого последнего письма Рона, Джинни слегка успокоилась, а Драко задумался. Какие-то смутные ощущения никак не могли оформиться в четкую мысль и не давали покоя Малфою весь вечер. Гости, приглашённые к ужину, отметили отрешенное выражение лица хозяина, но списали все на сдержанный характер детей туманного Альбиона.

* * *

Гарри метался во сне, неслышно перебирая губами и стискивая руками измятые простыни. Кошмар, зацепив его, сразу не отпускал, не давал вырваться и глотнуть воздуха. Легкие забивались липким туманом извивающихся коридоров, глаза отличали движение теней, выступающих со всех сторон из молочной жижи, заполнившей пространство вокруг. Правая рука никак не могла нащупать палочку за поясом брюк, всё время натыкаясь на холодную рукоять чего-то большего, чем одиннадцатидюймовый кусок отполированного тиса.

Когда одна из теней мазнула по его лицу, Гарри смог ощутить её почти не слышное дыхание. «Странно, разве тени могут дышать?» — пришла неожиданная мысль, и он оставил попытки вытащить свою палочку, бросившись вперед и хватаясь двумя руками за колышущуюся перед ним фигуру.

Дикий визг взорвал его барабанные перепонки и, распахнув глаза, парень попытался сфокусироваться на том, что он держал в руках.

— Хозяин, отпустите, хозяин! Трикси — хороший эльф, Трикси хотела прогнать плохой сон хозяина! А-а-ааа… — билась в истерике эльфийка.

Гарри разжал стиснутые на розовом махровом полотенце ладони и опрокинулся на подушки.

— Трикси, уйди… — процедил он сквозь зубы, вытирая со лба пот ладонью и пытаясь осознать себя в окружающем мире.

— Хозяину что-нибудь надо? — робко спросила эльфийка, отступая на несколько шагов от кровати.

— Нет, Трикси, иди спать…Это приказ, — твёрдо сказал Гарри, мысленно добавляя: «Надо, мне надо Гермиону, рядом с ней не снятся кошмары… Хотя нет, снятся, но это не так обидно».

Эльфийка еще раз преданно посмотрела на парня и, прищелкнув пальцами, растворилась в воздухе.

Вытащив из-под подушки палочку и засветив её, Гарри посмотрел на часы, стоявшие на каминной полке. Половина пятого… Нужно поспать ещё, потому как недавно раненное тело могло с недовольством отнестись к нагрузке, ожидающей Поттера в доме профессора. Но возвращаться в наполненные липкой мерзостью коридоры своего кошмара парню не хотелось. Поднявшись с кровати, Гарри на секунду застыл перед задернутым тяжелыми портьерами окном, а потом высказался вслух:

— Мерлин, это же Снейпу скучно, пусть он и борется за освобождение чьих-то душ. Ему и учиться не надо.

Ответный вздох он почти услышал в темноте, и сразу пришла мысль: «Кого ты обманываешь, тебе на роду написано не знать покоя, пока кто-то испытывает боль и страх».

«Нормально, — оглядываясь, сказал Гарри, — я уже разговариваю сам с собой», — и, проведя рукой по волосам, парень вдруг снова почувствовал чей-то вздох.

Решив, что спать один больше не будет, Гарри оделся, разжёг заклинанием огонь в камине и, швырнув летучего пороха, отправился к Гермионе. Открыв из гостиной дверь в спальню, девушки в постели он не обнаружил.

«Опять уснула в кабинете» — покачал головой волшебник. И тут в тишине отчетливо раздалось сопение. Оглянувшись, Гарри увидел Косолапсуса, чьи глаза горели злобным огнем: казалось, кот понял, по чьей вине ему пришлось вступить прошлой ночью в битву, и собирался мстить. Волшебник, нацелив палочку рыжему разбойнику в морду, молча наблюдал за меняющимся на глазах животным. Вот рыжий ершик хвоста опустился, кот присел на задние лапы и стал вылизываться, делая вид, что только за этим пришел из кухни.

Гарри прошептал коту:

— Где твоя хозяйка? — и рыжее чудовище, перестав наводить красоту, уставилось на открытую дверь спальни.

— Здесь её нет, — снова прошептал парень, внезапно подумав, не овладел ли он кошачьим языком в придачу к серпентарго?

Тогда кот, отчетливо фыркнув, зашёл в комнату. Обойдя кровать следом за Косолапсусом, Гарри увидел свою подругу спящей на мохнатом коврике под старым пледом с книгой Снейпа под щекой.

Решив про себя, что девушке без него тоже спится плохо, Гарри откинул на кровати покрывало и осторожно поднял Гермиону на руки, подумав, что доставка её до постели входит уже в привычку.

Гермиона проснулась с ощущением того, что жизнь прекрасна. Пришедшая во сне догадка, почему вампиры потеряли след младшего Гольдберга, оформилась в уверенность.

И почему она не поняла сразу? Это оказалось так просто.

Девушка распахнула глаза, и поводов для радости стало в два раза больше. На соседней подушке с совершенно по-детски спокойным лицом спал Гарри Поттер. Гермиона задумалась о том, когда он пришел, но Косолапсус помешал ей сделать какие-то выводы.

Кот запрыгнул на кровать и, посмотрев на спящего сладким сном волшебника, повернулся к хозяйке, недовольно сощурив глаза.

Внезапное пронзительное «Мяу» резким диссонансом врезалось в живущее приятным сном сознание Гарри, и он резко сел на кровати, направив палочку на источник неприятного звука. Гермиона засмеялась, Косолапсус возмущенно дернул хвостом и спрыгнул с кровати, а Гарри сморщил нос и, сделав виноватые глаза, посмотрел на девушку проникновенным взглядом.

— Гарри, ты пришел отомстить Косолапсусу за своих домовых эльфов и нечаянно уснул? — отсмеявшись, спросила ведьма.

— Нет… Заняться с тобой любовью, — обречённо выдохнул спаситель магического мира.

Молчание затягивалось, после нескольких секунд игры в гляделки Гарри понимающе мотнул головой.

— Ладно, Гермиона, нам пора к Снейпу… Я могу принять душ?

Та согласно кивнула, но не сказала ни слова. Гарри нашарил рукой под кроватью очки и нацепил их на нос, замер на мгновение, отвернувшись от девушки, резко встал и вышел в ванную комнату. Гермиона, впавшая в ступор, обзывала себя последними ругательствами тролльего диалекта.

Услышав, как в ванной зашумела вода, она на мгновение прикрыла глаза, потом кубарем скатилась с постели и решительно шагнула за дверь, где под струями горячей воды смывал с себя обиду мужчина, с которым она хотела стать счастливой.

* * *

Они безнадежно опаздывали, и Гарри в красках представлял себе, что и какими словами ему скажет Снейп. Гермиона стояла в прихожей, прижимая толстенный фолиант по домерлиновским ядам к груди двумя руками и пыталась всунуть правую ногу в теплый ботинок с тяжелой подошвой. Гарри, быстро застегнув воротник подбитого мехом плаща, присел, чтобы помочь обуться бессмысленно улыбающейся девушке.

Хмыкнув при виде армейского ботинка, он толкнулся в мысли Гермионы и ухватил яркий образ: прищуренные черные глаза Снейпа и язвительный голос: «Двадцать баллов со старшего тактика аврората за секс в ванной, мисс Грейнджер, и двадцать баллов за совращение лучшей подруги, Поттер».

Гарри мысленно расхохотался и подарил подруге «прекрасную идею»: «Поставь самый крепкий блок, Гермиона, если не хочешь воплощения своих мыслей».

Девушка сосредоточила взгляд на парне, успевшем надеть второй ботинок на её левую ногу и, протянув руку, дернула его за взъерошенные волосы.

Аппарировав, они оказались прямо на пороге дома профессора. В ответ на стук дверного молотка появился Трамп в своем обычном клетчатом пледе. Гарри тут же поставил блок на свои мысли в виде навязчивого любопытства: «Трамп — свободный эльф или раб?» По его одежде этого было не понять: в северной Шотландии плед — великая вещь.

Как и в первый раз, эльф провел гостей в холл, принял верхнюю одежду и подсказал, где ждут хозяева.

Гермиона, щеголяя ботинками, прошагала к библиотеке, а Гарри слегка замешкался. Его внимание привлекли звуки, шедшие из правого коридора. Практически на цыпочках Поттер подкрался к узкому проёму и заглянул в проход. Это оказался вовсе и не коридор, симметричный тому, что вёл в библиотеку, а трехпалый тупичок, в котором за маленьким станочком, издающим повизгивания и скрежет, стоял домашний эльф профессора и почти вслепую точил, рассыпая искры, меч, размером превосходящий его самого. Вот Трамп отпустил клинок и сделал шаг в сторону к столику, на котором было разложено еще какое-то оружие. Станок, однако, не прекратил работу и меч не упал с наждачного колеса, а сам продолжал поворачивать лезвие, уже не поддерживаемое тонкими пальцами немого эльфа.

Гарри с лицом, принявшим непередаваемое выражение, сделал шаг назад в холл и поспешил в библиотеку.

В библиотеке его ожидала еще одна удивительная картина: Гермиона сидела за столом над раскрытой книгой — в этом-то не было ничего удивительного, — а у нее за спиной, профессор Снейп и дама, очень похожая на его бабушку, но все же выглядевшая слегка эксцентрично даже для этой леди, вели спор. Причем, лица всех троих находившихся в этой комнате людей были безмятежны, хотя от слов, произносимых свистящим шепотом друг другу Снейпами, разлетались искры не хуже, чем от наждачного станка, только что увиденного Гарри. А от спины Гермионы расходились волны почти осязаемого любопытства.

— Поттер, что вы встали в дверях, входите, — раздраженно просвистел Снейп, не поворачивая головы в сторону гостя.

— Здравствуйте, профессор, леди… — еле нашел в себе силы вспомнить о вежливости Гарри.

Миссис Снейп не удостоила его даже взглядом, целиком сосредоточившись на упрямстве внука.

— Северус, я так хочу, — напряженно выдавила из себя дама, одетая в не по возрасту узкую юбку, и качнулась вперед так, что Гарри показалось, она упадет прямо на Снейпа.

Тот не повел и бровью, глядя на манёвры бабули.

Гарри, рост которого не был маленьким, но все же уступал росту профессора, злорадно подумал: «Ага, понял, каково это, когда над тобой зависает престарелая летучая мышь? Невилл, ты отомщен», — и тут же спрятал эту мысль под крепчайшим блоком из инструкции к квиддичу.

— Время идет, Теодора, ты сама это придумала, — спокойно ответил на все выпады своей бабушки профессор, и та, поджав губы, уступила, хотя весь её вид говорил, что она осталась при своем мнении по неведомому Гарри вопросу.

Дама повернулась на каблуках, и парень увидел, как в разрезе юбки, доходящем едва ли не до талии, мелькнула нога пожилой леди, затянутая в шелковый черный чулок. Поттер закрыл глаза, решив, что ему привиделось.

— Идемте, Поттер, — резко сказал Снейп и кивнул в сторону второй двери, расположенной рядом с правым камином.

Гарри на негнущихся ногах пересек библиотеку, не перебросившись даже парой слов (или мыслей) с Гермионой, и вышел в указанную дверь.

— Дамы, — выказал своё почтение Снейп, глядя, впрочем, лишь на свою родственницу, сидевшую в широком кресле с демонстративно сложенными на груди руками.

Отбросив седую прядь, упавшую на глаза, и тяжело опираясь на трость, профессор промаршировал следом за Гарри.

Гермиона тихонько перевела дыхание и подняла глаза от книги. Вовремя… Как раз в этот момент к столу бесшумно подошла Теодора и уставилась черными глазами в лицо девушке — куда-то между бровей.

— Мисс…— наконец-то выдавила она.

«Ни за что не буду сама произносить свою фамилию», — раздраженно подумала Гермиона, тут же вспомнив, что эта дама, не далее, как на неделе произносила ее фамилию без запинки.

Миссис Снейп, не дождавшись подсказки, усмехнулась, в точности скопировав мимику внука и подчеркивая каждое слово, спросила:

— Мисс Грейнджер, вы тоже считаете, что для женщины будет достаточно знаний об используемых для холодного оружия ядах и умения исцелить рану, нанесенную проклятым клинком?

— Нет, миссис Снейп, я бы хотела еще научиться отличать по виду раны оружие, которым она была нанесена, понимать влияние состава стали клинка на яд, которым оно обработано, и выявлять нанесенные зачарованным оружием внутренние разрушения тела. Но я не стремлюсь стать медиковедьмой: моя работа меня устраивает, — тоном примерной ученицы перечислила Гермиона.

Пожилая ведьма ещё несколько мгновений сверлила взглядом лицо девушки и вдруг бархатным контральто, так не вязавшимся с выражением её глаз, таинственно спросила.

— А драться? Мисс Грейнджер, вы бы хотели научиться драться?

— Драться? — недоуменно переспросила Гермиона. — Драться на мечах?

— Ну, не совсем на мечах, — также вкрадчиво продолжила Теодора, — на кинжалах было бы женственнее.

«Эта дама сошла с ума или мне это снится», — ошарашено подумала девушка, а вслух поинтересовалась:

— Миссис Снейп, вы шутите?

— Отнюдь, — поморщилась ведьма.

— Но я не думаю, что это необходимо, — растерянно протянула Гермиона.

— Мисс Грейнджер, вы — аврор? Не думаю, что для аврора будет лишним умение обращаться с таким оружием, — продолжала гнуть свою линию Теодора. — Опять же, вы не оставите своего… хм… друга одного в опасной ситуации.

— Да, но не думаю, что у меня получится — я, скорее, штабной теоретик, чем боевой маг, — всё еще отвергала эту идею Гермиона.

— Кто говорит о бое? Всего лишь простые способы защиты. Воевать — оставьте это развлечение мужчинам, — снисходительно пояснила миссис Снейп.

— Что ж, думаю, мне будет полезно, — сдалась Герм, мысленно проклиная тот день, когда встретила эту даму.

— Отлично, — миссис Снейп прищелкнула пальцами от удовольствия и отошла к книжному стеллажу между окнами.

Просунув руку за книги, стоящие на уровне глаз, Теодора вытащила широкий замшевый кисет, примерно двадцати дюймов в длину и протянула его Гермионе.

Девушка распустила шнуровку черного мешочка и вытряхнула его содержимое на стол перед собой.

— Это было привезено отцом. Подарок на моё семнадцатилетие, — задумчиво удовлетворила любопытство Гермионы пожилая ведьма. — Сделал эти кинжалы японский мастер, но по европейским канонам. Возьми их! Моя бесполезная дочь не ценила ничего, кроме тряпок и глупых мужчин. Ты танцевать умеешь? — неожиданно поинтересовалась Теодора.

И, не дожидаясь ответа, миссис Снейп вытащила Гермиону на пространство перед камином, вложила ей в руки пару кинжалов с замысловатыми гардами и, обняв девушку сзади, обхватила ее кисти своими пальцами.

— Ну, мисс Грейнджер, станцуем? — прошептала ведьма и, направляя и поворачивая кисти девушки, с зажатыми в них кинжалами, повела Гермиону замысловатым лабиринтом, руководя поворотами и наклонами хрупкого тела.

* * *

— Поттер, какой рукой Вы колдуете? — впечатал свой вопрос в спину вновь обретенного ученика, профессор Снейп

— Правой, профессор, — отрезал Гарри, повернувшись к вошедшему.

— Главной задачей для Вас, Поттер, будет научиться держать палочку в левой руке… И, конечно, колдовать ей, — поучительно продолжил лекцию Снейп.

Не успел Гарри удивиться такому заявлению учителя, как тот, кивнув на стенд, появившийся на абсолютно пустой стене, велел парню выбрать оружие.

Гарри, искоса поглядев на меч, призванный Снейпом для себя, выбрал подобный.

Пустая комната, примерно пятнадцати шагов в длину, в которой стояли двое мужчин, не имела ничего, кроме белых стен и пары высоких окон. Деревянный пол пружинил под ногами, пылинки кружились в потоках белого света.

* * *

— Поттер, повторяю четвертый раз, — раздражённым голосом обратился профессор к надрывно дышащему после сорокаминутной нагрузки ученику, — Удар, блок, поворот, удар снизу. Какое из этих пяти слов недоступно вашему пониманию?

— Никакое, сэр, — тяжело ответил парень.

Волосы обоих мужчин были мокрыми от пота. Пот лился по спине, оставляя на рубашке Гари темные следы. Снейп в начале пытки, называемой уроком фехтования, связал свои длинные пряди наколдованным шнурком, а Гарри был вынужден все время вытирать длинную челку рукавом, чтобы соленые капли не стекали за стеклами очков в глаза.

— Поттер, вы плохо себя чувствуете? — почти ласково поинтересовался профессор, держа в вытянутой левой руке меч, а правой опираясь на подарок Гермионы.

— Нет, сэр, просто не выспался, — процедил Гарри, в семнадцатый раз повторяя показанный Снейпом удар.

Легко отбив его, мужчина, приподняв левую бровь, усмехнулся.

— Хотите поделиться подробностями, Поттер?

— Не думаю, сэр, — укрепляя мысленный блок и одновременно делая замах, ответил Гарри.

В этот момент Снейп почти позволил задеть себя клинком, но в последний миг, выпустив из правого рукава палочку, сотворил щитовое заклинание, защищающее от материальных предметов.

Меч повело в сторону, и парень почти упал, стараясь удержать оружие.

— На сегодня хватит, Поттер. К следующему уроку научитесь наколдовывать щиты левой рукой и отработайте сегодняшние удары. Увидимся в среду, в семь часов вечера. Скажите мисс Грейнджер, вы двое можете оставаться ночевать, — с этими словами Снейп вышел из комнаты, оставляя Гарри наедине с двумя клинками и дикой болью в правой руке.

Рон слонялся по Диагон-аллее уже третий час. Изначально его целью было купить подарок на крестины племянника, но искомое уже давно лежало в кармане плаща, а Рон никак не мог решить: возвращаться ему в свою квартиру или сразу аппарировать в Нору.

Субботний полдень вмещал в себя весь шум и суету выходного дня, когда хозяйки выбираются прогуляться по магазинам не только для покупки продуктов, а кафе-мороженое, несмотря на практически наступившую зиму, наполнено молоденькими ведьмами и папашами с детьми, чей возраст еще не позволяет сплавить их в школу. Зато все юные колдуны и ведьмы по этому времени достают своим поведением профессоров в Хогвартсе и не путаются под ногами на популярной у магического населения Англии улице.

Рон присел за освободившийся крайний столик у Флориана Фортескью и неожиданно для себя нервно оглянулся: инстинкт аврора и вдолбленный в подсознание постулат «Постоянная бдительность» не позволяли отмахнуться от возникшего беспокойства.

Заказав порцию мягкого мороженого с лимонным вкусом, Уизли с интересом посмотрел на двух подруг за соседним столиком, увлеченно обсуждающих последний выпуск Ведьмополитана, опубликовавшего десятку самых завидных холостяков магического мира (ХА, скажите на каком месте был Поттер? — прим. автора) с подробным описанием достоинств.

Рон улыбнулся черноволосой ведьме, на мгновение преобразившись из министерской «овчарки» в обаятельного пирата, и опять почувствовал щекотку в основании шеи от ощущения опасности. Медленно поменяв свое положение на стуле, парень оглядел улицу и людей, глазеющих на витрины за его спиной.

«Однако, вот тот парень с прилизанными волосами уже попадался около магазина мадам Малкин, и, кажется, в лавке «Всё для квиддича» именно он рассматривал из-за моего плеча кожаные щитки», — подумал Рон, выделяя из толпы запомнившееся лицо.

Этого было достаточно, чтобы аврор решил пообщаться с таким непрофессиональным филером. Аккуратно доев последние капли мороженого, Рональд поднялся и направился к магазину волшебных животных, который располагался в доме, отделенном от соседнего узким проходом, способным пропустить во внутренний двор лишь одного и не очень толстого человека. Шагнув между домами, сунув нос в высокий воротник плаща и слившись с тенью, Рон ждал, когда шпик начнет искать потерянный объект и засветит себя по полной.

Обнаружив, что Уизли испарился со своего места за столиком, прилизанный остался перед витриной с выставленной волшебной кухонной утварью и не проявлял беспокойства. На секунду Рону показалось, что он ошибся на счет этого парня, но тут же отбросив эту мысль, как невозможную, аврор сделал вывод: за ним следит не один человек. Тогда на первое место вышел вопрос, кому по карману нанять нескольких шалопаев следить за ним, а, главное, зачем?

Нырнув за мамашей, волочащей за собой отчаянно сопротивляющихся близнецов, Рон вплотную подошел к парню и ткнул его прикрытой полой плаща палочкой, обнял левой рукой и утащил в узкий проход между домами.

У этого лопуха даже палочки не было. Парень стоял, нервно облизывая губы, как будто собирался поцеловать своего захватчика и томно глядел на Рона карими глазами.

Придерживая свою добычу левой рукой за воротник, Уизли почти ласково — а кто его знает, может парень просто извращенец — спросил:

— Эй, ты чего за мной ходишь?

Прилизанный часто-часто заморгал и улыбнулся, обнажив пару симпатичных клыков. Рон шарахнулся назад, тут же отпустив воротник парня, и долбанул заклинанием солнечного света такой силы, что между крышами домов вырвался световой столб, разогнав привычную снежно-водяную взвесь, называемую Лондонским туманом.

Вампир сморщил нос и обиженно покачал головой.

— Мистер Уизли, весьма невежливо…У меня есть для вас новости.

Рон подозрительно смерил его взглядом и мотнул головой, указывая на выход во внутренний двор. Вампир усмехнулся, обратился в летучую мышь и полетел прочь из темного прохода. Рону ничего не оставалось, как прибавить ходу.

— Мы не можем появиться на святой земле, поэтому слежка не дает никакого видимого результата. Молодой человек, за которым наблюдали трое из клана, перед своим исчезновением был перепуган и собирался бежать. Вещи в его квартире сложены по коробкам, у двери стоит сундук с набором одежды и необходимых вещей, камин заблокирован. Он воспользовался портключом, и мы смогли проследить до монастыря, где живет его прадед. Оттуда он не выходил и след крови пропал. Скорее всего, он мёртв и лежит на святой земле, — отчитался парень и, помолчав, добавил: — Анна хочет увидеться с вашей подругой, мисс Грейнджер.

Рон, несколько оглушенный выводами вампира и просьбой о встрече, всё же усмехнулся и уточнил:

— Думаю, ваша родственница не захочет прийти на крестины моего племянника завтра в приходе святой Кандиды. Тогда остается рабочий кабинет Гермионы: в министерстве Анна хорошо ориентируется.

Вампир еще раз показал клыки в знак того, что запомнил насмешку, и согласился, что министерский кабинет вполне подойдёт для встречи. Обернувшись летучей мышью, он нырнул в проход между домами, оставив Уизли обдумывать полученные сведения.

Рон, постояв еще несколько секунд неподвижно, решил, что вряд ли он застанет Гермиону дома так рано после визита к Снейпу. Тогда он, приняв соломоново решение, аппарировал к родителям, отложив разговор с Гермионой о встрече с Анной на завтра.

* * *

Старик нервничал: с тех пор, как глупый внук подвёл его, всё шло кувырком. Братья неоднократно упоминали о том, что около монастыря стали часто появляться странные люди, не похожие на обычных туристов. Двоих он сам видел из бойницы верхнего этажа. Мужчина и женщина, скорее даже смазливый юнец и очень красивая женщина. Они не подходили к монастырским воротам, но долго смотрели на стены и как будто принюхивались.

Потом прилетела сова из министерства магии с официальным письмом — хорошо, что время молитв ещё не наступило. Каково бы это было, если рыжая тварь села бы на плечо в общем молитвенном зале? Ему предлагалось в связи с изменившимся статусом жизни магического сообщества пройти анкетирование для переписи сквибов и магов, живущих в мире магглов.

Дважды прибегал брат Джон с воплями, что над хозяйственным двором летает стая нетопырей, а ещё не наступили сумерки, и это предвещает пришествие Сатаны. Антуан был вынужден пойти произнести проповедь для успокоения братьев, работающих во дворе.

И он до сих пор не знал, кого ранил в своих подземельях. Может и стоит съездить в Лондон. В последний визит ему не удалось пообщаться со своим высокопоставленным потомком.

Он дважды пил зелье, пытаясь нащупать связь с раненым магом, и старое тело теперь мстило, подводя его. Руки тряслись, когда он обхватывал пальцами рукоять своего любимого меча. Меч Каролингов с прямым обоюдоострым клинком он выкрал в одной французской семье. Глупые магглы, воткнув широкое, скошенное в одну сторону лезвие в стену сарая, использовали его как привязь для собаки. Это было уже после смерти Эрменгарде.

Мозг, раздражённый опасным зельем, опять сыграл шутку со старым колдуном, спрятавшим своё сознание среди монастырских стен, и вернул давно и надежно похороненные воспоминания.

Старик попытался поднять меч, и ладони, некрепко сжимающие рукоять, не удержали его. Разжав пальцы, Гольдберг опустился на колени и стал раскачиваться из стороны в сторону, повторяя формулу древнего заклинания, направленного на накапливание сражающимся всех своих сил для битвы, перемежая её христианской молитвой и словами напутствия воинов, идущих в бой.

* * *

Гарри сидел с закрытыми глазами, прислонившись к холодной стене. На полу, по бокам от него лежали два облегченных англо-шотландских меча с простой гардой из двух перекладин, повернутых к клинку под острым углом. Фигурная рукоять одного из них была украшена серебром — никак, его хозяин когда-то охотился на оборотней — и потемнела от долгого пренебрежения клинком, а у другого перекладины гарды венчались двумя круглыми набалдашниками.

Скрип двери привлёк внимание парня, и, повернувшись, Гарри увидел обеспокоенное лицо Гермионы. Девушка подошла к другу, так же села к стене, прислонившись к белой поверхности плечами.

— Нет, он меня не убил, — предвосхитил вопрос девушки Поттер. — Хотя — стоило, чтоб не мучился.

Гермиона пошарила в кармане и выудила малюсенький, на один глоток, плоский флакончик с притёртой пробкой.

— Держи: из личных запасов Теодоры — её маленькая месть внуку. Профессор хотел, чтобы ты прочувствовал все тяготы учения.

Гарри удивлённо приподнял брови, но задавать вопросы сил не было, да и не стоило. Гермиона сама была рада поделиться тем, что узнала.

— Миссис Снейп хотела сама преподать тебе несколько приёмов, что объясняет её сегодняшнюю несколько экстравагантную одежду, но Северус был категорически против, восприняв намёк на его хромоту, как оскорбление. В результате Теодоре пришлось довольствоваться мной.

Гарри улыбнулся, послав Герм мыслеобраз, где Теодора, схватившись за голову, убегает от девушки, тянущей вверх руку. Гермиона негодующе фыркнула, но не выдержала и звонко рассмеялась, невольно сравнив свой реальный урок у миссис Снейп с картинкой, нарисованной Гарри.

— Я хочу научиться беспалочковому призывному заклятию, — мечтательно протянула Гермиона, мысленно восстановив образ профессора, призывающего трость жестом.

— И всего то, — поддел её Гарри. — А я замахнусь на большее: щитовые заклинания против физического воздействия, — грустно-грустно выдохнул парень.

— Что? — завопила ведьма. — Это же программа четвертого класса, эта тема была на СОВ.

— Ага, — так же грустно добавил Гарри. — Выполнение левой рукой.

Гермиона понимающе замолчала, а Гарри наконец-то выковырял короткими ногтями пробку из флакончика и опрокинул его содержимое на язык. Мятный взрыв, продравший до слез, сменился горячей волной, пронесшейся по перетруженным мышцам. Схлынув, она оставила за собой приятную легкость и ощущение небывалой силы.

Гарри встал с пола и, протянув руку девушке, лёгким движением поднял и её. Сделав несколько шагов вперед, парень поймал странное ощущение постороннего присутствия за спиной и, оглянувшись, увидел двигающийся за ним клинок. Его лезвие было опущено так, словно меч держала невидимая перевязь.

Хмыкнув, Гарри остановился и, отпустив пальцы девушки, протянул руку к оружию. Рукоять удобно легла в ладонь, но вес стали не чувствовался абсолютно.

— Да, домашнее задание от профессора Снейпа, с доставкой до квартиры, — улыбнулась Гермиона. — Будет, чем заняться вечерами.

— Вообще-то, у меня была надежда на более приятное занятие, — тоскливо высказался Гарри.

— Что может быть приятнее овладения новыми знаниями и умениями? — назидательно произнесла Герм, старательно пряча смущение.

— Овладение — ключевое слово, — сверкнув глазами из-за очков а-ля Дамблдор, оживился Поттер и решительно шагнул за дверь, мысленно задавая девушке вопрос: «У тебя, у меня или у Снейпа?»

Гермиона тут же запнулась и почти влетела в библиотеку. Улыбаясь, Гарри продолжил: «Профессор любезно предложил ночевать в его доме после утомительных экзерсисов».

— Мерлин, Гарри, тебе нужно укоротить язык, — хлопнула его по руке Гермиона.

— Но я вообще молчу, — округлив глаза, удивился парень.

Медленно выдохнув, ведьма позвала:

— Трамп!

Материализовавшийся эльф тут же мысленно поинтересовался: « Мисс Грейнджер что-то желает?»

— Где хозяева, Трамп? — вежливо улыбаясь, поинтересовалась Герм.

Гарри, впечатленный увиденным ранее в коридоре и сознанием того, что этот эльф умеет передавать мысли, задумчиво разглядывал домовика, автоматически отмечая сходные с его эльфами черты, и опять задавался вопросом: «Свободен ли Трамп?»

«Хозяйка отправилась к себе по каминной сети, хозяин в лаборатории, просил не беспокоить, — отчитался эльф и поинтересовался: — Показать вам комнаты, мисс?»

— Нет, Трамп, в другой раз, сегодня мы не останемся, — ответил за подругу Гарри и попросил: — Передай, пожалуйста, профессору и миссис Снейп благодарность и попрощайся за нас.

«Да, сэр, конечно», — с достоинством откликнулся домовик. Поттер отметил, что его речь похожа на речь классического английского дворецкого, тогда как Добби и Трикси говорят как… «Как безумные», — сделал он мысленный вывод.

Трамп проводил их до входной двери, улыбнулся и покачал головой на попытку Гарри вернуть меч, потом вручил Гермионе довольно большой свёрток.

В ответ на любопытный взгляд друга, девушка лишь улыбнулась и спрятала свёрток в недрах тёплого плаща, поданного заботливым эльфом. Выйдя за ворота, Гарри еще раз спросил:

— К тебе или ко мне?

— А вариант «каждый к себе»? — ответила вопросом на вопрос Гермиона.

— Даже не рассматривается, — решительно произнес парень и, прижав подругу к себе одной рукой, аппарировал домой.

Трикси, полировавшая чайный столик в гостиной, пискнула и бросилась к появившемуся хозяину. Обхватив его колени тоненькими ручками, эльфийка всхлипывала и причитала:

— Хозяин вернулся, хозяин не бросил Трикси и Добби, хозяин не ушел из дома.

Трикси раскачивалась в такт своим причитаниям, норовя уронить боявшегося пошевелиться Гарри. Гермиона поспешила на выручку:

— А что, Трикси, скоро ваша свадьба? — поинтересовалась она у эльфийки, бросив в кресло перчатки и разматывая шарф.

Подействовало: Трикси отцепилась от коленей Гарри, вытерла зарумянившееся лицо тряпкой, смоченной в полироли, и, застенчиво моргая, ответила:

— Мы решили, за неделю до Рождества, мисс Гермиона.

— Трикси, тебе нужно платье или что-то ещё? — продолжила расспросы девушка.

— Платье? Какой ужас, мисс, Трикси не нужно платье, нет мисс, пожалуйста, только не платье… — опять начала подвывать эльфийка, и Гарри в который раз за последнюю неделю позвал на помощь:

— Добби!!!

Появившийся домовик подскочил к своей невесте, обнял её и только потом спросил:

— Гарри Поттер, сэр, что-то желает?

— Да, Добби, успокой свою невесту. Гермиона не хотела её обидеть, ведьмы на свадьбу надевают платье, поэтому она и спросила, — начал объяснять ситуацию хозяин дома.

— Понимаю, сэр. Мисс Гермиона хочет, чтобы Трикси сшила ей свадебное платье? Сэр, вы женитесь на мисс Гермионе! Какая радость, хозяин, — восторженно завопил эльф, а Гарри снова подумал, что придушит несносное создание.

— Добби, хватит, возьми Трикси и проветрите большую комнату для гостей.

Эльф хитро посмотрел на хозяина, махнул ушами и собрался исчезнуть, прихватив с собой свою беспокойную подружку, но Гарри жестом остановил его, протянул извлеченный из складок плаща меч и добавил:

— Мебель из комнаты убрать, всю. Это отнеси туда же. И сделайте нам что-нибудь поесть… Пожалуйста.

Понимающе кивнув и хором пискнув: «Да, сэр», — эльфы исчезли, оставив после себя мгновенно рассеявшуюся дымку.

Успевшая к этому времени снять верхнюю одежду Гермиона устроилась в кресле и стаскивала с себя ботинки. Поджав под себя ноги, девушка пошарила вытянутой рукой на полу и, подхватив свой сверток, стала его разворачивать, устроив на коленях. Гарри с огромным любопытством наблюдал за её действиями.

Развернув слой оберточной бумаги, девушка достала замшевый мешочек, но не поинтересовалась, что в нём, обратив все свое внимание на несколько непрозрачных флаконов, обернутых лоскутом зеленого шелка.

— Что это, Герм? — спросил Поттер, протягивая руку к одному из сосудов.

— Это дала миссис Снейп, зелья… Вот это реагирует на присутствие в ране яда, — объяснила девушка, указывая на заинтересовавший друга флакон, — эти два почти идентичны, мне нужно найти, какое из них действительно заживляет рану, а в каком не хватает компонента. А это — то самое, что ты принял сегодня после занятия с профессором.

— Понятно, Герм. Ты говорила, что знаешь, почему вампиры потеряли след младшего Гольдберга, — внезапно перевел разговор Гарри и, стянув очки, двумя пальцами потёр переносицу.

— Гарри, вспомни, — оживилась девушка, — где живет Антуан? Правильно, в монастыре, на святой земле: даже высшие вампиры не могут туда проникнуть.

— Герм, но отмеченного они бы почуяли даже на дне океана, — возразил Гарри, смутно понимая, что есть простое объяснение отсутствию следа младшего Гольдберга.

— Да, но только если он жив, — помрачнев, пояснила Гермиона и положила на столик шелковый лоскут и флаконы с зельями.

— Ты хочешь сказать, что Антуан укокошил внука? — задумчиво протянул Гарри, мысленно уже соглашаясь с этим вариантом.

— Да, думаю, всё проще, чем мы себе тут навоображали. Если Антуан не пожелал делиться своими знаниями и приберёг могущество клинков для себя. А что? Смутные времена и войну он пересидел в самом надежном месте, а теперь, когда коллекция и архивы вернулись к нему, старый маг решил показать себя. И я думаю, что ты был для него большой неожиданностью, иначе он подстроил бы лучшую западню, чтобы наверняка убить тебя, вытянуть твою силу и подчинить душу. Хотела бы я знать: он понял, кого ранил, или нет? — покусав губы, резюмировала Гермиона.

— Подожди, Герм, а кто вломился к нам в кабинет? Если старик не знал кто я, то это не он, — сделал путаный вывод Поттер.

— Гарри, подумав, я решила — это сам министерский малютка: он узнал о пропаже племянника и запаниковал, подумав, что это ты замыслил какую-то комбинацию с Упивающимися. Младший ведь отмечен тобой, — скопировав привычный для Гарри жест, девушка растрепала свои волосы и поправилась: — Был отмечен.

— Герм, ты уверена? — всё ещё сомневался парень, примеряя в голове и другие варианты.

— Да, Гарри, я абсолютно уверена, я ведь, всё-таки, профессионал, — усмехнулась ведьма.

— И что теперь делать? — растерялся Поттер, — с одной стороны, старик, решивший доказать всем, что он может. С другой стороны, кошмары с мертвецами в главных ролях, требующими освободить их души.

— Ага, с третьей стороны, — подхватила Гермиона,— министерская шишка. Вообще, цели старого Антуана ещё не ясны, и непонятно, сколько у нас времени. Как бы он не начал убирать всех, кто что-то знает о нём и его тайнах. Придётся нам приналечь на практику, и спасибо Северусу и Теодоре.

Гарри поморщился от этакой фамильярности, но ничего не сказал.

И они начали учиться, поднявшись в гостевую комнату, где Добби и Трикси успели не только убрать всю мебель, но и проветрить.

Гермиона какое-то время, напрягая всю свою волю, пыталась заставить подлететь к ней через всю комнату белое перо. Получалось плохо: перо теряло решимость и, поднявшись в воздух, тут же падало на пол.

Гарри пыхтел в другом углу. Перехватив палочку в левую руку, он пытался выполнить зеркальное отражение щитового заклинания. Гермиона, ещё какое-то время промучившись с пером, просто уселась на пол, сложив по-турецки ноги и, наклонив голову, наблюдала за действиями друга. Из четырёх выполненных заклинаний у него правильно выходило примерно одно, и не было видно никакого прогресса. Гермиона, тихо хихикнув в ладошку, отчетливо сказала:

— Драконы, Гарри… ДРАКОНЫ.

Гарри, стоявший в другом конце комнаты, повернулся лицом к Гермионе и спросил:

— Тебе весело, да?

Прищурив глаза и выкинув в сторону правую руку, Поттер повторил фокус Снейпа, с той лишь разницей, что в его руке оказалось белое перо, а не тяжелая трость.

В два прыжка оказавшись перед всё ещё хихикающей Гермионой, Гарри попытался пощекотать её пером. Ведьма, расхохотавшись в голос, мгновенно сотворила не получавшийся у друга щит и вскочила на ноги. Отступив на несколько шагов, Гермиона ещё одним заклинанием направила в друга несколько тут же наколдованных теннисных мячей.

Гарри повторил её вариант защиты, сотворив щит левой рукой с первого раза, но девушка швыряла мячики один за другим, не позволяя перехватить палочку, заставляя парня увёртываться и повторять щитовое заклинание раз за разом. Он резко нырнул вперед, прикрыв голову тут же наколдованным щитом, отклонился в бок от очередной порции плюшевых снарядов и схватил Гермиону за талию, чем свёл на нет выбранный ею способ нападения.

Отсмеявшись, парочка решила, что на сегодня достаточно тренировок и нужно потребовать от домовиков чаю.

— Идем в гостиную? — спросила Гермиона, поправляя взъерошенные волосы.

Поттер, само собой, этого делать не стал: зачем свою красоту портить?

— Идём, — согласно вздохнул хозяин и распахнул двери.

Гарри вдруг, хитро прищурившись, заорал дурным голосом:

— Добби!

— Да, хозяин! — тут же гаркнуло в ответ из-за спины и, обернувшись, парень увидел эльфа, держащего в руках армейские ботинки мисс Грейнджер.

— Добби, мы хотим чаю, сэндвичей и чего-нибудь вкусного… И, между прочим, зачем тебе обувь Гермионы? — заинтересованно добавил Гарри.

— О, у мисс Гермионы такие чудесные туфли, хозяин, — прижимая к щекам ботинки, мечтательно произнес домовик и секунду подумав, добавил: — А Трикси нравится ее зеленая бархатная пара.

Гермиона стояла, опешив от таких откровений эльфа, и думала: «Уж не подарить ли им на свадьбу по паре обуви?» Неожиданно схватившись за голову, девушка застонала.

— Что? Герм, что с тобой? — обеспокоился Гарри и тут же получил ответ.

— Гарри! Завтра крестины у Уизли, мне нужно домой: подарок там, и платье, и вообще. Наверное, Малфои тоже будут.

«Зря я это сказала», — мысленно прикусила язык девушка.

— Черт с ними, с Малфоями, — отчетливо выговорил Поттер, глядя Гермионе в глаза, и тут же, взъерошив волосы, добавил: — А вот подарок?

— Я купила сыну Флер книгу и наложила вечные чары взросления. Это сборник сказок, которые будут дополняться историями о приключениях, по мере взросления ребенка. Там можно записать голос, и тогда малыш будет слушать их в исполнении мамы или папы, — поделилась своей идеей девушка.

— Сказки, растущие с мальчишкой — хорошая идея, а что мне подарить? — поправив очки, снова спросил Гарри.

— Ха, подари ему меч Снейпа… Шутка, — ехидно высказалась Гермиона.

— Ну почему же шутка, — осмысливая услышанное, откликнулся парень, — надо только немного подумать… — с этими словами, Гарри, перепрыгивая через ступеньки — совершенно, надо сказать, несолидно — побежал вниз. Свернув от лестницы направо, в кабинет, он через минуту вынес завернутый в фиолетовый бархат обломок меча Гриффиндора.

Гермиона, уже спустившаяся вниз, встретила друга с недоумением.

— Он остался у тебя? — спросила она, переведя взгляд на серебряную рукоять с переломленным в середине лезвием.

— Я вернулся тогда, чтобы отыскать всё, что от него осталось, — подтвердил догадку девушки Гарри. — Думаю, сын Билла заслуживает такого подарка: вся семья Уизли училась на Гриффиндоре, и никто не работал больше, чем они, во время войны.

— Да, Гарри, может, ты и прав, — покивала Гермиона. — Замечательный подарок, здесь можно прочесть несколько букв имени.

— У меня есть один очень интересный знакомый, думаю, он будет рад оказать мне услугу, — усмехнулся Поттер. — Я отдам перековать лезвие.

— Тебе не жаль, Гарри? Твоя жизнь зависела от него… — заглянула в зелёные глаза друга девушка.

— Нет, Герм, моя война должна закончиться. У Уизли нет гобелена, зато будет фамильный меч, — решительно произнес Гарри.

— Тогда я думаю, он должен бы достаться Филиппу, старшему сыну старшего сына, — задумалась о вопросах наследия Гермиона.

— Нет, Герм, старший пусть будет, как Билл: идет по стопам отца, а младший будет военным, — ответил парень.

— Ага, а если родится еще один сын — будет священником, — улыбнулась девушка. — Совершенно маггловская традиция в чистокровной волшебной семье.

— Ну, Артур — магглолюб, — растягивая слова на манер Малфоя, подвёл итог Гарри.

— Ладно, давай выпьем чаю, а потом займемся подарками, — хлопнула себя по бедру палочкой Гермиона, чем тут же выпустила сноп жёлто-фиолетовых искр.

— Герм, ты возьми подарок и возвращайся, ладно? — попросил парень.

— Я приду, — мягко улыбнулась в ответ Гермиона.

Платье было новым, синего цвета, до колен. Гермиона купила его, когда заезжала к родителям, и ей понадобилось нечто для ужина в узком, почти семейном кругу, куда немедленно был приглашен племянник мадам Клермон и замужняя дочь мадам Бельмер Николь с младенцем двух лет отроду. Ужин был ужасный, разговоры велись о популярных курортах и методах воспитания детей, а платье — ничего себе, вполне подходящее для праздника. В церковь всё равно придется надевать плащ.

Свернув платье, девушка полезла в комод за чулками. Подарок уже лежал на кровати, запакованный в синюю разрисованную серебряными звездами и полумесяцами бумагу.

Основательно порывшись в ящике, Гермиона со вздохом извлекла на свет ту самую злополучную пару, что провалялась в ящике её рабочего стола с прошлого дня Святого Валентина. Её тогдашний приятель-маггл считал, что подарить чёрные сетчатые чулочки девушке — очень романтично.

Герм, разглядывая недавно принесенную с работы упаковку, совсем уж было решила трансфигурировать сей экстравагантный предмет туалета в обычный, ну, или в шелковый, если получится, но неожиданно передумала и вытащила чулки из пачки. Взмахнув палочкой, девушка сменила их цвет на серебристый; потом, подумав еще минутку, Гермиона быстро стащила джинсы и свитер. Надев платье, она отошла к зеркалу и подправила его длину (вовсе не укоротив, зря вы так подумали — прим. автора). Вспомнив наряд миссис Снейп, девушка вытянула подол платья до щиколоток, но, учитывая закон сохранения вещества, не стала уплотнять ткань, а оставила всю часть от бедер полупрозрачной из-за истончившихся от вытягивания нитей.

Решительно кивнув своему отражению, ведьма одним движением палочки рассекла юбку от подола до линии бедер и осталась весьма довольна результатом — вот и пригодилось «Секо».

Покидав в большую холщовую сумку разные мелочи вроде походного справочника заклинаний на все случаи жизни с затертыми до дыр страницами, Гермиона убрала туда же подарок для самого юного Уизли, туфли и аккуратно сложенное платье.

Лежавший на подушке в позе сфинкса Косолапсус неодобрительно наблюдал за сборами хозяйки. На какой-то момент девушке стало стыдно, что она оставляет своего питомца одного так часто. Гермиона присела на край кровати и, натягивая джинсы, спросила кота:

— Может ты хочешь со мной к Гарри?

— Мяу, — получила она в ответ и поинтересовалась:

— Так хочешь?

— Мяу, — в глазах рыжего террориста зажегся кровожадный интерес и, лениво поднявшись, кот сделал пару шагов по кровати в сторону девушки. Повозив мохнатой головой о ее локоть, животное выразило согласие следовать за хозяйкой.

Натянув теплые носки, Гермиона погладила кота и подумала о Добби и его подружке, так трепетно относившихся к её обуви.

Подхватив Косолапсуса, одетая в теплый плащ девушка повесила на плечо довольно тяжёлую сумку, невольно вспомнив о годах обучения в Хогвартсе, когда школьная сумка каждый день оттягивала ей плечо своей тяжестью. Улыбнувшись этому воспоминанию, Герм взяла горсть летучего пороха и занесла ногу над каминной решеткой, собираясь отправиться к Гарри. В этот момент в окно со всей силы врезался филин.

От неожиданности Гермиона выпустила кота, который, несмотря на свой не маленький вес, очень ловко опустился на четыре лапы и в три прыжка оказался на кровати.

Ведьма подошла к окошку и, подняв раму, сняла с широкого карниза птицу — по весу не легче ее кота.

К лапе филина был привязан плотно скрученный свиток, запечатанный сургучной печатью с гербом Малфоев.

— Черт, — ругнулась Гермиона, — что еще?

Бросив сумку и на ходу разворачивая пергамент, она пошла на кухню набрать чашку воды для птицы.

«Грейнджер, до меня дошли сведения, что Поттера интересует мое наследство. Хотелось бы получить объяснения, почему моя собственность так заботит вас, и, если эти объяснения будут недостаточно убедительны, я сообщу хранителю имущества об этом нездоровом любопытстве и потребую обратиться в министерство магии с просьбой обезопасить меня от незаконного интереса со стороны авроров относительно частных имущественных отношений семьи Малфой.

P.S. И держи Поттера подальше от моей жены на крестинах Уизли.»

Дочитав письмо, Гермиона громко фыркнула и расхохоталась в голос, поклявшись себе завтра поубавить спеси белобрысому змеенышу. Выпихнув без малейших угрызений совести всё ещё слегка ошарашенного филина на улицу, девушка сунула письмо в сумку. Она рассчитывала поделиться с Гарри содержимым послания, заодно проверив его реакцию на постскриптум, поэтому без промедления подхватила кота и решительно шагнула в камин.

* * *

Гарри шёл по Диагон-аллее, придерживая левым локтем сверток. Дом, в который он направлялся, располагался не в самой благополучной части улицы, и палочка скользнула в его правую ладонь из рукава просто так, на всякий случай. Подойдя к крыльцу с проваленными ступенями, парень постучал ржавым молотком, висевшим на обрывке цепи, в черную от грязи и копоти, но от этого не менее прочную дверь.

После нескольких минут ожидания Гарри воспользовался сложным отпирающим заклинанием и, быстро осмотревшись по сторонам, шагнул в открывшийся проем.

Сразу за дверью начинался ужасно захламленный самыми немыслимыми предметами, как магическими, так и маггловскими, коридор. Это петляющее змееподобное помещение, нарушающее все законы архитектуры, служило переходом в кузни, где работало несколько нелегальных иммигрантов.

Выйдя в подвальную комнату, скорее даже подземную пещеру, в центре которой вспыхивало поистине адское пламя, Поттер резко свистнул, привлекая внимание невероятного создания, высекавшего искры из куска расплавленного металла огромным молотом. Мерно опускающийся на наковальню молот размером не уступал его хозяину.

Коренастый мужчина с волосами более рыжими, чем волосы всех Уизли вместе, сунул металлическую заготовку в деревянную бочку с водой и стянул рукавицу из драконьей кожи, славящейся своей неопалимостью. Подойдя к Гарри с угрюмой решительностью, он сунул свою ладонь в руку парню и, сжав её мертвым захватом, внезапно обнял его.

— Гарри, я знал, что ты скоро зайдешь, — громоподобным голосом сообщил мужчина, никак не решаясь выпустить из объятий своего гостя.

— У меня для тебя есть работа, Брайан, — полузадушено прохрипел Гарри, тщетно стараясь поправить сваливающиеся очки.

Рыжий крепыш отступил на шаг и, нахмурившись, посмотрел на Поттера.

— Ничего запрещенного, Брайан, просто подарок на крестины, — пояснил маг и протянул свой сверток.

Развернув ткань, обитатель кусочка ада протяжно присвистнул и спросил:

— Ты действительно хочешь расстаться с ним?

— Да, Брайан, скажи, что можно сотворить из этих воспоминаний, — улыбнувшись, подтвердил Гарри.

Немного помолчав, рыжий подошел к горну и, раздув огонь, посмотрел на обломок меча Гриффиндора. Усмехнувшись, он поднял глаза на Поттера и покивал головой:

— Оставляй, завтра пришлю с мальчиком. А ты, друг, не надумал обзавестись чем-нибудь длиннее твоей палочки?

Теперь пришла очередь усмехаться Гарри:

— Боюсь, меня уже преследует один меч наяву и пара десятков во снах, Брайан.

Кузнец, принявшийся раздувать огонь для новой работы, повернул голову к гостю и прищурился:

— Новый враг, Гарри?

— Новый враг и старый учитель, Брайан, — сокрушенно выдохнул парень.

— Снейп — хороший учитель, Гарри, — поворачивая обломок лезвия в огне, проворчал кузнец.

— Как ты догадался? — изумленно распахнул зеленые глаза Поттер.

— Только у него из твоих прошлых учителей руки растут из нужного места, остальные могут лишь махать кусками дерева и бормотать абракадабру себе под нос, пытаясь добиться желаемого. Иди, Гарри, завтра утром получишь подарок, — махнул рукой в сторону коридора Брайан и, утерев со лба пот, такой же мокрой ладонью, вернулся к своему занятию.

* * *

— Хозяин! Хозяин, проснитесь, — голос Добби нудно копировал будильник, проникая в сознание спящего парня.

Гарри со скрипом разлепил веки и мутными с недосыпа глазами уставился в потолок.

— Хозяин! К вам пришли, вставайте, — теребил его эльф, не давая провалиться в сон, для разнообразия не отягощенный кошмаром.

— Добби, чего тебе? — полушепотом спросил Гарри Поттер своего домового.

— Хозяин не должен сердиться на Добби, Добби сделал, как велел хозяин: разбудил сэра Гарри Поттера сразу, как пришел посыльный, — так же полушепотом причитал домовик.

В мозгах Гарри стало немного проясняться, и он, нашарив левой рукой на тумбочке очки, медленно поднялся с кровати, стараясь не разбудить спящую на соседней подушке Гермиону. Добби, прикрыв один глаз большим ухом, протянул хозяину халат и быстренько выскочил за порог.

Гарри, запахнув полы халата, сунул в карман вытянутую из-под подушки палочку и быстро последовал за эльфом. Шагая босыми ногами практически бесшумно, он еще с лестницы заметил внизу, в гостиной давно не стриженную рыжую макушку мальчишки.

Поравнявшись со стоящим в центре комнаты щуплым и довольно чумазым ребенком, Гарри поздоровался и вежливо спросил:

— Ты должен мне что-нибудь передать?

Мальчик широко раскрыл синие глаза и, неожиданно подскочив к Поттеру, ткнул его грязным пальцем в лоб, прямо туда, где ещё несколько лет назад был знаменитый шрам.

Гарри опешил от такого проявления любопытства и спросил еще раз:

— У тебя что-то есть для меня?

Мальчик, прищурившись, смотрел на рот парня и молчал.

— Мерлин, мальчик, ты от Брайана?— потерял терпение хозяин дома.

Заметив понятную артикуляцию, ребенок решительно закивал и вынул откуда-то из-под полы грязного как и его владелец плаща, узкий холщевый мешок, размером в два раза больше, чем переданный кузнецу сверток. Мальчик положил мешок на чайный столик, любовно отполированный Трикси, и ловко сдернул завязки. Двумя руками глухонемой ребенок вытянул из мешка два меча.

Один, серебряный, очень напоминал меч Гриффиндора, утраченный в последней битве, но углубления в рукояти, ранее заполненные крупными, с куриное яйцо, рубинами, были пусты и почти сглажены. На лезвии читаемо было только одно слово — Годрик, вытравленное готическими буквами.

Второй меч был проще: рукоять и прямая гарда не отличались изысканными украшениями, но очень гармонично сливались с разделенным желобом лезвием в одно целое. Тусклое, непарадное мерцание клинка рождало уверенность в его надежности.

Гарри протянул руку к этому мечу и, остановившись на полдороги, вопросительно посмотрел в глаза мальчишке.

Тот, получив мысленный вопрос от мага: «Он мой?», кивнул и отшатнулся, пряча глаза от дальнейшего мысленного контакта.

Гарри поднял меч двумя руками и повернул длинное лезвие. Его клинок носил на себе не имя хозяина, а призыв — «До победы». Хмыкнув, Поттер кивнул, соглашаясь с прочитанным.

Вернув меч на столик, парень подошел к каминной полке и взял с неё кожаный мешочек, плотно набитый рыжей, глинистой землей, высохшей до состояния праха.

Мальчишка быстро выхватил мешочек из рук мага, сунул за пазуху, и сразу же направился к выходу, независимо задрав подбородок.

После ухода гостя Гарри ещё раз внимательно осмотрел оба клинка и решил предложить второе имя для крещения сына Билла. Попутно он вспомнил слова Рона о том, что ребенок похож на Малфоя, чем раздражает дядюшку. Ну, вот и будет повод относиться к нему лучше.

Малфой… Джинни… Гарри поднимался по лестнице, держа в каждой руке по мечу, и размышлял: какую еще гадость может преподнести его бывшая невеста со своим теперешним мужем? Подойдя к своей спальне, он постоял пару минут перед закрытой дверью. Потом пошёл дальше по коридору в пустую комнату и, отложив меч с именем Гриффиндора, удобнее перехватил рукоять своего подарка.

Следующий час Гарри доводил себя до состояния бездумного автомата, лишенного воспоминаний, отрабатывая показанные Снейпом удары.

«Профессор Снейп будет счастлив», — бегущей строкой вспыхнула в опустошённом сознании чужая мысль.

Гарри, застывший с занесенным для удара мечом в руках, усмехнулся и аккуратно опустил оружие.

— Гермиона? — великосветским тоном обратился хозяин дома к девушке, разглядывающей его.

— Гарри? — столь же церемонно откликнулась подруга, и Поттер внезапно в мельчайших деталях ощутил, как выглядит. Лохматый, босой, в распахнутом халате и перекошенных очках и с мечом в руках.

«Хорошо, что Герм не рухнула на пороге», — угрюмо подумал парень и, отложив оружие, запахнул полы халата.

«Не дождётесь, мистер Поттер», — ехидно ответила на подхваченную мысль Гермиона и уже вслух добавила:

— Всё в порядке? Мне показалось, или ты не захотел возвращаться ко мне в постель?

— Прости, Гермиона, не хотелось лежать рядом с тобой и думать о неприятных вещах, — честно ответил Гарри и тут же мысленно дал себе пинка.

Гермиона изогнула левую бровь, высокомерно хмыкнув, давая понять, что услышала всё, что хотел сказать Гарри, и он поклялся в следующий раз откусить себе язык за такую бестактность.

— Я приму душ, и мы позавтракаем, хорошо? — старательно растягивая в улыбке рот и сияя очень искренними зелёными глазищами, предложил Гарри. Гермиона согласно кивнула, продолжая помалкивать.

Они уже умылись и сидели в столовой, ожидая завтрак, а Герм не спросила, что получилось из идеи подарить Уизли меч, и что думает он о предостережении Малфоя. Она даже не спросила, не беспокоил ли его кошмар, и Гарри тихо сходил с ума, пытаясь сообразить, как исправить ситуацию.

«Гермиона, извини, я сказал не так… нет, это не то. Гермона, просто меня одолели разные мысли, и хотелось успокоиться и… Чёрт, ерунда какая, она знает меня большую часть жизни, а я не могу просто извиниться за сказанную глупость…» — сердился на себя Поттер, разглядывая неестественно молчаливую девушку.

«Гарри, да не мучайся ты так, — прозвучало в его голове. — Оттого, что мы спим вместе, я не перестала быть твоим лучшим другом и понимать тебя», — ответила на все мысли Гермиона.

— Герм, Рон остался моим лучшим другом, а ты — моя семья, — сказал девушке Гарри, порывисто вскочил со своего места и, присев около её стула, обнял, уткнувшись лбом в живот девушки.

«Малфой, я не Гарри буду удерживать подальше от Джинни, я не подпущу твою жену к нему, даже если мне придется повиснуть на его шее на глазах у Рона и всей семьи Уизли», — мысленно пообещала Гермиона, обнимая в ответ своего мужчину.

Нора после свежего, завершившегося к осени ремонта выглядела, как пряничный домик, разросшийся сахарными башенками, кремовыми ставнями и разноцветными праздничными свечками дымовых труб. Свежая штукатурка щеголяла желтой краской, вызывая у Гермионы стойкую ассоциацию с маггловскими психиатрическими клиниками. Крышу этого безумного сооружения покрывала новенькая черепица, почему-то не обычного цвета обожженной глины, а апельсинового колера. Зато на пороге не валялись резиновые сапоги, а в неизменном ржавом котле вырос сугроб, из которого торчали поздние хризантемы.

Аппарировав во двор семейного гнезда Уизли, Гарри и Гермиона на минуту замешкались, разглядывая добротную металлическую табличку с надписью красными буквами, закрепленную на столбике, удивительно ровно вкопанном в землю.

Пропустив вперед Гермиону, Гарри толкнул дверь в дом, и их окутал запах ванили — настолько сильный, что, казалось, его видно в воздухе.

По лестнице с жутким топотом и, почему-то, металлическим бряцанием бежали внуки Молли и Артура. Семилетний Филипп, старший сын Билла и Флёр, тащил на веревке огромный медный котёл, в котором гордо восседала трехлетняя дочь Фреда Тэйт с оранжевым флагом квиддичной команды «Пушки Педдл» в руках. Две дочери Джорджа, Кетлин и Джулиэт, бежали следом за ними, гордо потрясая высокими шляпами того же цвета, что и флаг кузины. Сыновья Чарли и отпрыск Перси топтались на верхней площадке, обсуждая что-то громким шёпотом, и рассовывали по карманам конфеты.

«Герм, ты помнишь, сколько их всего должно быть?» — немного нервно спросил Гарри у девушки.

— Включая младенца Флер, восемь, — развязывая шнурки плаща, ответила Гермиона и огляделась по сторонам в попытке определить, где рассредоточились взрослые.

На пороге кухни возникла миссис Артур Уизли в парадной мантии темно-синего цвета и цветастом фартуке, прикрывавшем наряд от мучных пятен.

— Артур, дети! — завопила Молли, принимая в объятия разом обоих гостей. — Гарри и Гермиона уже здесь.

Куча-мала, образовавшаяся из всех малолетних Уизли, ни один из которых еще не дорос до Хогвартса, стала пополняться появляющимися отовсюду взрослыми.

Артур с седыми бакенбардами и в неизменно заломленной на бок шапке вышагнул из кишащего клубка детишек и протянул Гарри руку. Шагнувшую навстречу Гермиону отец огромного семейства поцеловал в лоб и тепло улыбнулся обоим. Началась долгая процедура приветствия. Гермиона всё оглядывалась по сторонам, разыскивая глазами Рона и Джинни. Флёр, держащая на руках замотанный в кружева свёрток, опередила вопрос гостьи, шепнув, целуя ее в щеку:

— Если ты ищешь Рона, он в ванной уже час, а Джинни с мужем еще не появлялись.

Гермиона ласково улыбнулась белокурой француженке и, кивнув, сказала:

— Сегодня большой праздник, Флёр, я так за вас рада.

Билл, обменявшись рукопожатием с Гарри, подошёл сзади к жене и обнял за плечи. Его изуродованное лицо каждым своим шрамом излучало счастье. Жены близнецов тоже приблизились к Флёр и Гермионе, улыбаясь и приветствуя гостью. Жена Перси, чопорно кивнув девушкам, попыталась вытащить из кучи детей своего сына. Попытка увенчалась успехом, и теперь Оливия одёргивала на нём свитер, явно связанный не свекровью, и пыталась пригладить волнистые волосы трёхлетнего сорванца.

Из всех младших Уизли не рыжими были только шоколадная Тэйт, на чьих чёрных кудряшках топорщился желтый бант, и белокурый младенец Флёр. Гермиона всё ещё не знала его имени.

Вручив Артуру под одобрительные возгласы всех присутствующих мужчин увеличенную заклинанием до Хагридовских размеров тыкву, наполненную огневиски, Гарри поискал глазами родителей виновника торжества и, протолкавшись между близнецами, детьми и женщинами, подошёл к Гермионе. Слегка обхватив девушку за талию, всё ещё обёрнутую тёплым плащом, Поттер попросил у Билла минутку его внимания. Гермиона хотела отойти, смутившись под внимательными взглядами женщин Уизли, но Гарри, будучи начеку, не позволил ей выскользнуть из своих рук.

— Билл, если вы с Флёр позволите, я хотел бы предложить второе имя вашему младшему сыну, — с этими словами Гарри левой рукой извлек из складок плаща упрятанный в холщовый мешок меч и протянул его Биллу.

Флёр с любопытством уставилась на руки мужа, развязывающего подарок. Опередив Билла, она первой заглянула в мешок и перевела совершенно изумлённый взгляд на Гарри.

Старший из сыновей Уизли, вытащив меч из мешка, добился того, чего никогда не могла добиться Молли на общих собраниях семьи — абсолютной тишины. И в этой тишине сначала раздался резкий присвист Рона, вышедшего наконец-то из ванной. А потом с порога прозвучал надменный, растягивающий слова голос:

— Здесь что, никто не встречает гостей?

Все находившиеся в этот момент у лестницы повернулись к вошедшей парочке с разной степенью раздражения, легко читающегося на лицах. Вошедшая Джинни, подавшись в сторону матери, неожиданно замерла и впилась глазами в серебряный меч в руках брата. Малфой, изобразив на лице гримасу, должную выражать вынужденную любезность и доброжелательность, отчетливо сказал:

— Мама… Папа… Как поживаете? Здравствуйте, — добавил он, повернувшись ко всем присутствующим.

Артур, закашлявшись от такого приветствия, всё же протянул руку зятю и потрепал по щеке дочь, всё так же разглядывающую подарок Поттера.

— Что это, Билл? — вместо приветствия спросила Джинни и вдруг заметила руку Гарри, всё ещё лежащую на талии подруги. Не дожидаясь ответа брата, Джинни приветливо махнула затянутой в перчатку рукой жёнам братьев и обратила свое внимание на Гермиону.

— Гермиона, как я рада тебя видеть, — приблизилась Джинн к девушке, намереваясь её обнять и, наклонившись, аккуратно оттеснила Гарри от Гермионы.

— Привет, — раздался в этот момент хмурый голос Рона, спустившегося вниз, и Поттер шагнул к нему, протягивая ладонь для приветствия.

Толпа людей, находившихся в комнате, пришла в движение. Чарли, подхватив под мышку одного своего сына и посадив на бедро племянницу Джулиэт, громогласно требовал выставить меч для всеобщего любования. Персиваль, сдержанно кивая, со значением посматривал на жену, удерживающую их сына. Филипп протиснулся поближе к отцу, отпихнув дядю Фреда, и с неприкрытым восхищением смотрел на оружие.

Рон, удерживая руку Гарри, кивнул в сторону кухни и громко позвал Гермиону. Троица, лавируя между постоянно перемещающимися людьми, уже продвигалась в сторону самого любимого в этом доме помещения, когда Гермиона обратила внимание на Малфоя, всё так же стоявшего практически на пороге.

— Малфой, — поприветствовала его ведьма.

— Грейнджер, — с ухмылкой ответил ей блондин.

Гарри, стиснув зубы, поймал ладошку девушки и втянул ее на кухню. Рон уже стоял там, прислонившись спиной к кухонному столу (не верьте, ни один стол до спины не достанет, филейной частью он прислонялся — прим. автора) и сверлил взглядом парочку, державшуюся за руки как маленькие дети.

— Ну и… Я должен что-нибудь узнать раньше остальных? — сердито поинтересовался он, переводя взгляд с Гарри на Гермиону.

— Что ты хочешь узнать, Рональд? — с вызовом переспросила Гермиона.

Гарри сжал ладошку Герм и поинтересовался у лучшего друга:

— Рон, в чем дело? Разве может что-то повлиять на нашу дружбу? Я надеялся, ты будешь рад за меня и Гермиону. Не ты ли заставлял меня обратить внимание на девушек?

Уизли, прищурившись, посмотрел Гермионе в глаза, отчего та вздернула подбородок и прижалась к Гарриному боку. Вздохнув, Рон решил оставить на потом разговор с подругой — ему ужасно хотелось наорать на неё ¬— и пересказать услышанное от вампира.

— Гермиона, Анна хочет лично поговорить с тобой, она зайдет в министерство, — ехидно завершил свое повествование Рональд, радуясь, что не ему одному теперь общаться с упырями.

— Хорошо, — выдохнула девушка, внимательно выслушав друга. — Мои догадки подтвердились, труп младшего Гольдберга в монастыре, но это мало что меняет. Мы никогда не получим официальный ордер на обыск маггловской святой обители от министра. Кроме снов Гарри у нас нет ничего, что могло бы бросить подозрения на Антуана. Мы не можем доказать, что это он убил и спрятал тело правнука. Мы не можем даже намекнуть об этом нашему министерскому малютке без того, чтобы не навлечь на себя внутреннее расследование о превышении полномочий.

Гермиона запустила обе руки в волосы и принялась ходить взад и вперед по кухне. Плащ, больше не удерживаемый шнуровкой на плечах девушки, упал на пол, но она просто перешагнула через него и продолжила свое мельтешение. Гарри, неотрывно следивший за подругой, наклонился и поднял тяжелую ткань. Мысли обоих мужчин внезапно перескочили с министерских дел, вампиров и размножившихся, как грибы, Гольдбергов на красивые ноги девушки, мелькавшие сквозь тонкую синюю ткань.

Около входа на кухню стоял и настороженно прислушивался к разговору трех друзей — и подглядывал в щель, образованную не плотно прикрытой дверью — игнорируемый собственной женой и всем рыжим семейством Драко.

«Что там с Гольдбергами?» — думал Малфой, изо всех сил напрягая слух, и только в последнюю секунду он смог удержаться, чтобы не прикрикнуть на мешавшую подслушивать шумную толпу людей, суетливо копошившихся в комнате. Светлые глаза надменного чистокровки неожиданно расширились от удивления, когда в поле зрения, а точнее в кухонном пространстве, обозреваемом из щели, оказалась Грейнджер. Малфой сглотнул и впился взглядом в гибкую фигуру девушки.

«Черт, Драко, так и будешь заглядываться на объедки Поттера», — разозлился он на себя и усилием воли заставил оторваться от увлекательного зрелища.

Вовремя… Едва Драко, успокоивший себя мыслью, что всё выведает при разговоре с грязнокровкой, отошел от кухонной двери, как Джинни потребовала внимания мужа. Тут же трое друзей вышли из кухни, и Малфой с сожалением отметил, что Гермиона опять закуталась в зимний плащ.

Джинни злилась: она специально задержала на максимально возможное время их с Драко прибытие, надеясь, что все будут их ждать, а что получилось… На нее едва обратили внимание собственные родители и братья. Гарри притащил дурацкий меч, и все, как сумасшедшие, восторгались ржавой железкой.

«Нет, не ржавой, конечно, но, скажите на милость, где рубины, украшавшие ручку этого дрына? — злилась Джинни. — Гарри решил оставить камушки себе, чтобы порадовать украшениями мисс Всезнайку?»

Джинни постаралась взять себя в руки и отогнала навязчивое видение, в котором Гарри сидел на кухне своего коттеджа и выковыривал, сбивая в кровь пальцы, драгоценные камни из серебряного оружия.

«Джинни, успокойся, Гарри никогда не совершит ничего недостойного», — мысленно шикнула на себя рыжая Малфой и напомнила себе, что, если бы не этот меч и сам Гарри, где бы она была после своего первого года в Хогвартсе? Она отыскала взглядом Драко и нахмурилась, отметив его взволнованность, тщательно прикрытую скучающей гримасой.

Наконец все угомонились, разобрали тёплую одежду с вешалок, а Флёр, уходившая кормить ребёнка, вернулась, готовая отправиться с сыном в церковь.

Двадцать пять человек, и из них только четверо не Уизли, вывалились из тёплого нутра дома во двор. Малфой, пошептавшись со своей женой, отошёл в сторону и растворился в воздухе. Джинни приблизилась к Флёр, намереваясь воспользоваться порталом, и Оливия, пристально наблюдавшая за ней все это время, удовлетворенно хмыкнула, буркнув что-то себе под нос. Молли поинтересовалась у Гарри, знают ли они координаты для аппарации, подхватила Артура под руку и, крикнув, что всех ждут в церкви, аппарировала вместе с мужем.

Церемония была короткой, милой и скучной. Единственным занимательным моментом послужила перекошенная физиономия Малфоя, когда Чарли, крестный младенца — у Уизли крестными становились следующие по нисходящей братья — объявил второе имя крестника: Годрик, и муж Джинни выдавил из себя улыбку, будто съел лимон из чая в присутствии королевы.

В дом возвращались так же по частям (ха-ха-ха — прим. автора): кто-то аппарировал, кто-то воспользовался порталом. А в Норе случился сюрприз. На кухне сидела очень грустная младшая сестра Флёр Габриэль, опоздавшая к началу церемонии. Сестры обнялись и радостно защебетали что-то по-французски. Рон во все глаза таращился на младшую Делакур, Гарри не отпускал от себя ни на шаг Гермиону, игнорируя подначки близнецов и поджатые губы Джинни. А Гермиона придумывала, как бы ей незаметно переговорить с Драко.

Сначала она намеревалась попросить Рона отвлечь сестру, но, увидев, как друг глупо улыбается, уставившись на Габриэль, посчитала бесчеловечным просить его сейчас о чем-либо. Пристально посмотрев в глаза слизеринца, ведьма предоставила ему самому справиться с вниманием Джинни.

За столом после вручения подарков и утоления первого голода началось обычное в этом доме движение масс. Кто-то садился, кто-то уходил поговорить, близнецы развлекали детей, а Молли подкладывала всё новые угощения. Семейные часы, в которые попало заклинание во время нападения пожирателей, теперь всегда показывали «В смертельной опасности», что служило напоминанием о том, какой ценой нужно платить за победу. Гермиона шепнула на ухо Гарри, беседующему с Чарли, что ей нужно поговорить с Малфоем, и Поттер, напомнив себе, что Герм — не Джинни, кивнул.

Гермиона стояла на крыльце и смотрела, как неожиданно поваливший почти рождественский снег засыпает тонкие стебельки цветов, сиротливо торчащие из старого котла, заменявшего клумбу. Зябко передёрнув плечами, она с раздражением подумала, чего там копается Малфой. «Никак не может жену оставить в обществе Гарри», — мысленно хмыкнула ведьма и ехидно поинтересовалась у появившегося за спиной мужчины.

— Что Малфой, присматривал за имуществом? Боишься, украдут?

— А ты, Грейнджер, не боишься? — откровенно рассматривая девушку, вернул ухмылку блондин.

— Ладно, чего ты засуетился, Малфой? — решив поскорее завершить разговор, Гермиона перешла в наступление.

— Гермиона, ты понимаешь, что ваш незаконный интерес может привести к неприятностям в министерстве? — почти вежливо поинтересовался Драко.

— Драко, — подчеркнув, что заметила его любезность, девушка душевно улыбнулась (Драко почему-то сразу вспомнился крестный), — а ты понимаешь, что официально числишься владельцем коллекции магического оружия? И если это оружие будет проходить уликой по делу об убийстве, то запрет на магию на территории Англии, Шотландии и Ирландии, а так же колоний тебе обеспечен, не говоря о пристальном внимании аврората. Недавно Аластор Хмури вспоминал о семье Малфой…

Гермиона знала, что блефует, что в жизни не докажет причастность слизеринца к убийству младшего Гольдберга, а ранение Гарри не может служить уликой, так как проникли они в монастырь незаконно, и ранен ее друг был клинком не из коллекции. Но оставалась крохотная надежда, что Малфой не захочет светиться в чужих интригах, тем более, что это грозит наблюдением авроров и не принесет никакой выгоды, кроме геморроя на их с Гарри… хм, части тела.

Драко затянувшейся паузой показал, что впечатлён монологом девушки, но беспокойства не выдал, оправдав сдержанностью фамилию. Неприятности в свете беременности Джинни и впрямь были некстати. Вздохнув, он попытался как можно соблазнительнее улыбнуться и увести разговор в сторону.

— Гермиона, я так понял, что ты лично заинтересована в Поттере… Когда можно будет поздравить счастливую невесту? Кстати, очень хотел сказать тебе: шикарно выглядишь, я просто был поражён, увидев тебя в платье…

— Драко… — девушка вернула собеседнику приторную улыбку, — хочу спросить, тебя не удовлетворяет Джинни? Могу подсказать, куда направить неизрасходованную энергию. Найди и верни клинки в министерство, — жестко закончила предложение Гермиона.

— Да что вам надо от проклятой коллекции, ну вернул я имущество его законному владельцу, — вышел из себя Малфой. — У старика одна память о жене осталась — эти железки, и самые ценные из них мы уже продали.

— Я знала, что ты идиот, Малфой, — покачала головой ведьма, — но думала, что хоть изредка ты можешь пораскинуть остатками своих чистокровных мозгов. Это не просто железки. Будем считать, что я оказываю тебе любезность за то, что избавил моего друга от Джинни Уизли, рассказывая это. Некоторые экспонаты этой так называемой «коллекции» могут подарить своему хозяину самые неприятные ощущения. Выбирай, Драко: Азкабан, смерть или кошмары Гарри.

— Да, Грейнджер, выбор шикарный, но думаю, что меня это не устроит… Что вы хотите? — взвесив свои возможности, решился Драко.

— Умница, — ласково проворковала Гермиона. — Над этими клинками нужно провести определённый обряд, а для этого нам нужен доступ к ним. И еще, Драко, твой так называемый хранитель знает, кто интересуется оружием? Спрашиваю прямо, ты сказал, что Гарри Поттер хочет получить коллекцию клинков Эйвери?

— Грейнджер, не все в этом мире крутится вокруг Поттера, — ехидно повторил слова профессора Снейпа Драко. — Нет, я ничего еще не говорил, а про ваш интерес я узнал из своих личных источников.

«Убью Рона», — тут же подумала девушка, а в слух предложила:

— Как что-то нарисуется, напиши мне, Малфой, а я прикрою твой зад, если запахнет жареным.

— Как это мило, Грейнджер, но думаю, мне будет приятнее покрыть твой зад, — прищурив глаза, нараспев произнес Драко.

— Малфой, оттачивай свой пошлое остроумие на жене, которая сейчас там с Гарри, и, думаю, любой из Уизли, если что… сделает вид, что ничего не заметил, — оскалилась ведьма, сияя шоколадными глазами.

Для разнообразия промолчав, Драко быстро распахнул дверь и, пропустив вперёд Гермиону, отправился искать жену, намереваясь узнать, поделилась ли она с семьёй счастливой новостью о ребенке.

Добби ходил по гостиной из угла в угол, мучимый осознанием того, что ещё не выполнил поручение хозяина. Совершая ушами немыслимые па для активизации мозговой деятельности, эльф пытался примирить в себе несколько взаимоисключающих условий.

Во-первых, он должен защищать дом в отсутствие хозяина, а во-вторых, выполнять поручения хозяина. Но новое поручение подразумевало отсутствие его, Добби в доме на какое-то время, что противоречило первому условию, а невыполнение поручения хозяина ставило бедного эльфа в положение плохого слуги.

— Добби — хороший эльф! — стукнул себя кулачком с зажатыми в нем пятью рубинами в грудь домовик и, снова взмахнув ушами, продолжил хождение по гостиной в поисках решения проблемы.

Из кухни вышла Трикси и некоторое время наблюдала за передвижениями суженого, потом решительно приблизилась к жениху, схватила его кулак своей лапкой и покачала головой, глядя Добби в глаза.

— Иди, Добби, сделай, что сказал хозяин, отдай рубины в Хогвартс.

Добби тоскливо посмотрел эльфийке в глаза и спросил:

— Как я могу оставить дом сэра Гарри Поттера в его отсутствие?

— Добби, — вспыхнула возмущенная Трикси, — а я, что, по-твоему, — совсем никудышный эльф, и хозяин зря купил меня?

От негодования эльфийка подняла лапку, в которой был зажат кулачок Добби с рубинами, и потрясла ею. Потом она развернула своего жениха на сто восемьдесят градусов, выпустила его руку из своей и, придав Добби ускорение при помощи одного нехитрого заклинания, отправила выполнять поручение хозяина. Добби с каким-то поросячьим писком исчез в воздухе.

* * *

Профессор Снейп прохаживался между рядами готовивших зелье абсолютной уверенности учеников, когда в камине показалась голова помощника директора Дамблдора, профессора МакГонагалл. Дамблдор после последней битвы был, мягко говоря, не в форме и держался только на зельях Снейпа, и всеми организационными и административным вопросами занималась профессор МакГонагалл, как львица, охранявшая покой директора от вмешательств попечительского совета при помощи воздействия на бывших учеников.

— Профессор Снейп, вынуждена просить вас зайти в кабинет директора прямо сейчас, — неожиданно смущенным голосом попросила Минерва.

Северус Снейп, сверкнув золотым набалдашником трости, приказал ученикам заморозить готовящиеся зелья, чтобы продолжить на следующем уроке, и выпроводил их из класса, не дожидаясь окончания урока. Швырнув в пламя щепотку летучего пороха, профессор назвал пункт назначения и шагнул в камин.

Вышагнув из очага в кабинете директора, Снейп увидел домового эльфа, одетого в самую невообразимую для домовика одежду: клетчатые брюки для гольфа и форменный Хогвартский свитер с завернутыми рукавами. В руках это ушастое недоразумение держало пять рубинов, переливающихся в свете пламени камина от пурпурного до бледно-розового. Профессор Снейп изобразил вежливый интерес и спросил у Минервы, в чем, собственно, состояла спешность встречи.

— Северус, — всё так же смущённо начала объяснения женщина, — это Добби, домовой эльф Гарри Поттера…

«Так, начало не сулит ничего хорошего», — обреченно подумал Снейп, действительно признавая в домовике бывшее имущество Малфоев, и нервно оглянулся на воркующего со своим фениксом безмолвного директора.

— Гарри забрал то, что осталось от меча Годрика Гриффиндора, и теперь просит поместить эти рубины в клепсидру дома Гриффиндор, как пять неснимаемых баллов. То есть, если мы выполним просьбу мальчика, эти пять баллов будут вечно на счету его родного колледжа, что, конечно, несколько несправедливо по отношению к другим домам, но все же… — помощник директора вздохнула и пристально посмотрела на собеседника.

— Бросьте, Минерва, к чему эта нерешительность? Ведь вы давно уже одобрили эту идею, и я не считаю, что это несправедливо — в конце концов, Поттер победил Тёмного Лорда, — неожиданно для всех присутствующих и даже для самого себя разразился пафосной тирадой профессор Снейп.

«Завтра будет конец света», — широко распахнув глаза, осмысливала услышанное профессор МакГонагалл.

«Черт, что это было», — недоуменно думал мастер зелий, пытаясь выдавить из себя опровержение только что сказанному им.

В самом углу кабинета, пристроив изувеченную руку на спинку птицы, хитро улыбался директор Альбус Дамблдор, пытаясь накормить Фоукса лимонными дольками.

* * *

Гермиона тоскливо перебирала бумаги и пыталась мысленно перечислить все выполненные в этом году их отделом задания министерства. Гарри опаздывал: вчера в Норе случилась некрасивая сцена с участием беременной — Герм мысленно хмыкнула — миссис Малфой. Гермиона, не дожидаясь Поттера, вернулась в свою квартиру, Косолапсуса не было, и девушка совсем расстроилась, но потом села за книги и остаток вечера провела, перечитывая всё о лечебных зельях, заживляющих колотые и резаные раны. Гарри не появился, не пал на колени с раскаянием и не поклялся в вечной любви. Не то, чтобы Гермиона на это надеялась, но было бы совсем неплохо, если бы спаситель магического мира хоть как-то проявил раскаяние и сожаление о своем поведении.

Наплевав на чувство долга, ведьма бросила бессмысленные попытки сосредоточиться на работе и посмотрела на стопку старых номеров Ежедневного Пророка. Улыбнувшись пришедшей ей на ум идее, девушка трансфигурировала подшивку в мишень для дартса. Прищурив один глаз и откинувшись на стуле, отчего тот завис на двух ножках, Герм отлевитировала деревянный круг и заклинанием припечатала его к стене рядом с входной дверью. (Наверное, мысленно представила личико рыжей подружки — прим. автора)

Она пару секунд оценивающе рассматривала результат, потом из верхнего ящика вытащила замшевый кисет и, запустив руку внутрь, извлекла на свет десятидюймовый клинок, с виду точную, но слегка уменьшенную копию пары более длинных кинжалов.

Подперев щёку левой рукой, ведьма взвешивала в руке свой метательный снаряд и, подкрепив досаду воспоминанием о проведенной в одиночестве ночи (н-да… к хорошему привыкаешь быстро — прим. автора), с силой метнула кинжал в стену.

Герм сама не ожидала, что попадет в цель с первого раза. Широко распахнув глаза, девушка разглядывала ушедшее на дюйм в деревянный диск лезвие. Удовлетворённо хмыкнув, она взмахнула палочкой и призвала кинжал обратно, запоздало сообразив, что, если он вернется острием вперед, пришедший на работу Гарри, возможно, застанет уже ее хладный труп (ага, вот тогда бы он пожалел о своем глупом поведении — прим. автора).

Разозлившись на себя из-за мыслей о Гарри, Гермиона второй раз швырнула клинок. Но то ли сила броска была недостаточной, или же первый успех слишком уверил её в собственных возможностях, и Герм плохо прицелилась, — в общем, кинжал, лишь слегка поцарапав мишень, уже падал, когда его рукоять была приподнята, а лезвие пришпилено странным предметом, воткнувшимся в деревяшку.

Гермиона схватила палочку, но тихий женский голос буквально заморозил девушку, и она замерла на стуле, крепко сжимая палочку побелевшими пальцами.

— Мисс Грейнджер, здравствуйте, мы договаривались о встрече…

По спине ведьмы пробежали мурашки, и она почему-то сразу вспомнила, что на ней бесформенная аврорская мантия, а волосы торчат, как в школьные годы. Отбросив глупые мысли, Гермиона собиралась повернуться лицом к посетительнице, но была остановлена тем же завораживающим голосом.

— Не стоит, мисс Грейнджер, мне не хотелось бы и вам стирать память, давайте поговорим так. Я — Анна, надеюсь, можно называть вас Гермионой?

Герм поймала себя на мысли, что готова позволить называть себя как угодно обладательнице такого голоса. И всё, что смогла сделать девушка — покивать в знак согласия.

— Гермиона, я оказалась в очень непростом положении. Клан Болейн заключил магический контракт на наблюдение и сведения о людях по фамилии Гольдберг с вашим другом. Но, как вы уже знаете, один из этих людей исчез, другой проживает на маггловской святой земле, а третьему мы не можем нанести никакого ущерба в связи с тем, что он высокопоставленный сотрудник министерства.

Вздох у самой шеи Гермионы вызвал трепет у девушки, и ей пришлось приказать себе собраться.

— Анна, ваши сведения для нас бесценны, мы очень благодарны вам и вашим родственникам за согласие выполнить нашу просьбу за такую незначительную цену. Рон очень хорошо о вас говорил, — решила польстить своей гостье ведьма.

В ответ раздался звонкий смех, никак не ассоциировавшийся у Гермионы с мысленным образом вампира.

— Гермиона, вы очень умная девушка, и я именно вас прошу ограничить магический договор, заключенный с Рональдом Уизли. Для завершения действия контракта необходимо найти тело молодого Гольдберга, а мы этого не можем сделать, придется вам. — Голос Анны перешел в шепот, когда она продолжила: — Возьмите гребень, и для прекращения договора будет довольно капли крови Рона Уизли. Мы будем следить за оставшимися Гольдбергами по мере возможностей. Обещайте мне проследить за выполнением этого условия, когда вы предоставите тело младшего Гольдберга министерству.

— Да, Анна, думаю, это справедливо, мы действительно должны найти тело или то, что осталось от правнука Антуана. Я прослежу, чтобы Рональд разорвал контракт, как только мы это сделаем, тем способом, который вы указали, — девушка была готова пообещать выполнить любое желание, не останавливаясь ни перед чем, только бы обладательница чудесного голоса была довольна.

Гермиона не выдержала и обернулась, за спиной никого не было, и только странный предмет, пронзивший мишень дартса, доказывал, что разговор действительно состоялся. Ведьма встала и подошла к стене, на которой был закреплен деревянный круг. Немного поколебавшись, Герм обхватила пальцами металлическую оправу гребня и с силой потянула его на себя. Мягко выскользнув из древесины, женское украшение оказалось в руке у ведьмы. Клинок, брошенный Гермионой, больше ничем не закрепленный в мишени, с глухим стуком упал к ногам девушки, но она не обратила на это внимание.

Вертя в руках так называемую дамскую безделушку, Герм подошла к окну, чтобы лучше её рассмотреть. Широко распахнутые глаза ведьмы весьма красноречиво объясняли, насколько необычную вещь она держала в руках. Когти оборотня, оправленные в белый металл. Нанесенные на оправу руны складывались в странное изречение, более всего заинтересовавшее Гермиону. Фраза, оправдывающая убийство: «Пролей кровь, стань свободной».

— Ну ни фига себе… — раздалось с порога, и, резко обернувшись, Гермиона увидела Рона, наклонившегося за ее кинжалом.

Позади него с жутко виноватым видом стоял Гарри Поттер, с утра нарушающий незыблемую гриффиндорскую аксиому о храбрости. Придя на работу на час раньше, парень, не заходя в собственный кабинет, поплелся в апартаменты, занимаемые в министерстве Роном, надеясь обрести поддержку и уверенность перед встречей с обиженной девушкой.

Было бы ерундой помириться с той же Менди: букет цветов, взгляд раскаявшегося грешника и пламенный поцелуй. Но как помириться с Гермионой, которая знает всю подоплёку происшедшего, да и вообще знает его как свои пять пальцев? Гермионой, которая отдала часть магии для его щита. Которая пятьдесят раз спасала его шкуру, и которая самозабвенно целовала его ещё вчера утром, не обращая внимания на пот, стекающий от виска к подбородку после долгой экзекуции с мечом, имела все основания обидеться и оставить его.

Вчера у Уизли она вышла поговорить с Малфоем, а Гарри отлучился на пять минут в ванную под лестницей. От выпитого в честь праздника огневиски в голове гудело, и было весело. Шум в доме усиливался после каждой порции ирландского пойла. Только Рон пытался произвести впечатление на Габриэль и по этой причине пил мало, дабы не уронить лицо (в миску с картофельным пюре).

Гарри вышел из ванной и тут же был ухвачен за рукав рубашки. Перед ним стояла Джинни, сверкая безукоризненной прической, зубами и драгоценностями, как рождественская елка. «Н-да, — кстати подумалось Гарри, — голубую бархотку на шее (бал 4 курса — прим. автора) сменило колье стоимостью пару тысяч галеонов».

— Гарри, ты сделал такой шикарный подарок сыну Билла. Это просто прекрасная идея, очень благородно иметь фамильный меч, — щебетала миссис Малфой, заглядывая в лицо бывшему возлюбленному глазами Бемби.

Гарри отвлеченно отметил появившийся французский акцент в произношении Джинни. С каждым её словом шум в голове усиливался, и парень уже был готов довольно грубо прервать монолог девушки, когда та неожиданно навалилась на него всем телом и, повиснув на шее Поттера, изобразила обморок. Гарри, зашатавшись под тяжестью обмякшего тела, попытался усадить Джинни на ступеньки. Внимательно осмотрев бледное лицо, он стал расстегивать тяжелое украшение, ошейником сдавливающее горло девушки. И именно в этот момент раздался недовольный вопль Малфоя.

— Держи свои лапы подальше от моей жены, Поттер.

Со стороны и впрямь казалось, что Гарри обнял девушку и наклонился её поцеловать. Но, пожалуй, никто из Уизли, вывалившихся из самых разнообразных закутков этого дома, не поверил в это.

Вопил только Малфой, Гермиона стояла молча и оценивающе разглядывала открывшуюся для всеобщего обозрения картину: «Гарри Поттер в порыве страсти обнимает свою бывшую невесту». (Ну, блин, мексиканский сериал, и только — прим. автора.)

Потом Герм хлопнула блондина по плечу и резко сказала:

— Ей плохо…

Женщины Уизли, до этого молча переводившие свой взгляд с Гарри на Драко, бестолково засуетились, а Молли подошла и вылила на свою дочь стакан воды.

Джинни тут же разлепила ресницы, улыбнулась и полуобморочным голосом произнесла,

— Гарри, у меня будет ребенок.

Что случилось дальше, словесному описанию не поддается. Гермиона очень громко и неестественно рассмеялась. Малфой попытался с кулаками наброситься на соперника, не соображая, что ребенок-то его собственный, а вовсе не Поттера. Гарри практически отбросил от себя Джинни и, вцепившись руками в волосы, попятился от девушки. Молли стояла, подбоченясь, и с неодобрением смотрела на дочь, не решаясь, впрочем, кричать на беременную. Артур растерянно улыбался, Габриэль перешла на французский и только изредка восклицала: «Что случилось?» — на языке Шекспира. Как ни странно, этот бедлам прекратил старший сын Билла, Филипп, который выскочил из детской и громко крикнул:

— Папа, началась война? Я с тобой.

Мгновенно оцепеневших мужчин и женщин семьи Уизли Гарри уже не видел, он стоял на кухне и, как страдающий от жажды, пил прямо из тыквы огневиски большими глотками.

Когда на кухне появилась Гермиона, он не нашёл ничего лучше, чем посмотреть на неё растерянными глазами и заявить:

— Герм, представляешь, у нее будет ребенок.

Девушка развернулась, молча вышла из дома и аппарировала.

Гарри напился так, что не смог отчётливо произнести адрес для каминной сети, об аппарировании не могло быть и речи, и Рональд свалил его прямо в одежде в своей бывшей комнате. Малфой забрал свою жену домой. Все, кто остался ночевать рассредоточились по дому.

Утром Гарри застал на кухне близнецов, которые пообещали ему заколдовать их будущего племянника так, чтобы Малфой видел в нем новорожденного гоблина. Рон отмалчивался, Молли сердито хмурилась, а Поттер обдумывал, как объяснить свое поведение Гермионе.

* * *

Гарри отвлекся от размышлений, тяжело вздохнул, выглянул из-за плеча друга и увидел Герм, стоявшую у окна их рабочего кабинета. Решительно отодвинув Рона и не обратив внимания на его находку, Поттер подошел к Гермионе, двумя руками сжал её локти, закрыл глаза и поцеловал, мысленно крикнув: «Я люблю тебя!»

Рональд, размахивающий на пороге комнаты неожиданной находкой, повторил сакраментальную фразу:

— Нет, ну ни фига себе…

Парочка отвлеклась от своего занятия, и Гермиона посмотрела на Рона, потом ойкнула и в два шага очутившись рядом с Уизли, выхватила клинок у него из рук. Теперь в одной руке у ведьмы был зажат кинжал, а пальцы второй удерживали гребень Анны.

— Гермиона, иногда ты бываешь… пугающей, — переводя взгляд с одной руки девушки на другую, пробормотал Рон и потёр ладонью шрам на щеке.

— Рональд, у меня потрясающие новости от твоей любимой подружки, — ехидно высказалась Гермиона, отходя к своему столу и располагаясь на рабочем месте.

Гарри снял плащ и, бросив его на спинку стула, вопросительно посмотрел на подругу. В его сознании боролись два желания: узнать, что сказала Анна — судя по всему, она уже посетила Гермиону — и получить заверения девушки, что она не сердится, ну, и узнать, как относится к его такому эмоциональному признанию.

Весьма пожилой джентльмен, одежда которого выдавала принадлежность к церковному сословию, поймал такси на одной из непопулярных улочек Лондона.

Назвав адрес, мужчина удобно расположился на заднем сидении автомобиля и уставился в окно невидящим взглядом. Водитель, пару раз посмотрев на своего пассажира в зеркало заднего вида, отказался от мысли развлечь его разговором о необычно холодной погоде.

Антуан Гольдберг, расплатившись с таксистом, вышел около огромного офисного здания. Он был мало похож на того дряхлого старика, что молился в своих комнатах от беспомощности и неспособности поднять в руках древнее оружие.

Повторив вполголоса несколько строк на латыни, Гольдберг решительным шагом направился в переулок, где располагалась лишь парочка непрезентабельных контор, паб и переполненный мусорный бак. Он остановился перед новенькой красной телефонной будкой со сверкающими чисто вымытыми стеклами, стоящей около глухой стены, исписанной текстами песен Эминема.

Шагнув внутрь, Антуан потыкал в блестящие кнопки телефона-автомата, получил в лотке для жетонов свой значок посетителя и спустился на лифте в холл министерства.

* * *

Гарри поднял голову от пергаментов, ворохом громоздившихся перед ним, и с тоской посмотрел на Гермиону. Не дождавшись ответного взгляда, парень отбарабанил пальцами гамму на тёмной поверхности своего рабочего стола сначала справа налево, потом слева направо, потом вздохнул и мягко толкнулся в сознание девушки. Узрев глухой блок из бесконечных книжных полок, Гарри вздохнул еще громче.

Гермиона отвлеклась от чтения какого-то невероятных размеров гроссбуха и подарила Гарри самую противную улыбку из арсенала женского очарования. Хмыкнув, парень низко наклонился над столом и почти шепотом позвал:

— Гермиона…

— Что, Гарри? — спросила ведьма, не отрываясь от изучения книги.

— Гермиона, я — болван, — жалостливо признался Гарри.

— Неужели? — скопировала реакцию профессора Снейпа девушка.

— Герм, не сердись, ладно? Я — хороший, — хлопая ресницами, заявил Гарри.

Гермиона хмыкнула, посмотрела в честные-пречестные зелёные глаза и, тяжело вздохнув, очень серьезно сказала:

— Я знаю…

Гарри уже открыл рот, чтобы добиться от девушки вразумительной реакции на его объяснение в любви, когда двери распахнулись, и запыхавшийся Рон почти на парселтанге зашипел:

— Скорее, монах с мечом здесь…

Парень с девушкой переглянулись. Не сговариваясь, вскочили с рабочих мест и понеслись следом за другом. В самый последний момент Гермиона опомнилась и наложила парочку охранных чар на недавно отремонтированную дверь кабинета. Громко топая по полу коридора тяжелыми ботинками, Герм догнала Гарри и Рона у лифтов. Оглядевшись по сторонам, она поинтересовалась:

— Рон, он что, правда, прямо с мечом в министерство пришёл?

— Про меч не знаю, но когда я шёл от шефа, и меня остановил на красной дорожке Джонс — этот олух потерял отчет лаборатории и интересовался, не осталось ли у меня копии, — несколько отвлекся Уизли, и Гермиона ткнула его локтем, чтобы переходил ближе к теме.

— Ну и вот, — отодвинувшись от девушки, продолжил Рон, — мы стояли на дорожке, когда от лифтов прошёл старик. Белый воротничок у него точно был, а вот меч… Не знаю.

Гермиона тихо застонала, а Гарри взъерошив волосы, раздраженно спросил:

— Рон, почему ты решил, что это был монах с мечом? Ты запомнил его лицо?

— Нет, Гарри… — растерянно протянул рыжий. — Я не запомнил его лица, я его в прошлый раз вообще под капюшоном не видел.

— Тогда с чего ты взял, что сегодня видел того, который наш, и он с мечом? — почти закричала разозлившаяся Гермиона.

— Почуял, — зло огрызнулся Рон и повернулся к другу, намеренно игнорируя девушку. — Гарри, я точно знаю, это был тот же человек. Не могу объяснить, просто поверь моему опыту. Даже наколдуй он тараканьи усы и кудри, как у Гермионы, я бы его узнал. Просто… этот коридор, его осанка, и вообще… Это был он, — категорично отрезал Уизли.

— Рон, ты заметил, куда он пошёл? — спросил Гарри, пропуская первой в подошедший лифт Гермиону.

— Ну… В той стороне отдел статистики, — нахмурившись протянул Рональд.

— Сейчас второй тур переписи магического населения Англии, — задрав нос, процедила ведьма.

Гарри боком придвинулся к ней и, дотронувшись до узкой ладошки, переплёл их пальцы.

— Ладно, Рон, давай проверим, что за посетитель вызвал у тебя такие ассоциации, — кивнул другу Поттер.

Резные дверцы лифта распахнулись, и Гарри, вышедший из кабинки подъемника в холл, нос к носу столкнулся с человеком, ранившим его на лестнице монастырских подземелий.

Палочка Гарри скользнула в его ладонь, и пальцы крепко сжали нагретое дерево. Гермиона, почувствовав, как парень напрягся, отпустила его пальцы и насторожилась. Рон, вышедший из лифта последним, едва удержался, чтобы не завопить: «А что я говорил?»

Очень пожилой мужчина недоуменно оглядел троицу и слегка посторонился, давая дорогу. Гарри тут же навесил на лицо маску доброжелательности и галантно предложил Гермионе локоть, дабы она могла повиснуть на нём. Потом он, всё так же улыбаясь, пропустил вперед Рона, и потоптался на месте, создавая своей неуверенностью массу препятствий между стариком и дверями лифта.

Двери подъемника закрылись, и Гольдберг, тщательно скрывая раздражение, ещё раз посторонился, пропуская нерасторопную молодежь. Поттер, подпихивая Рона и утягивая за собой Гермиону, свернул в узкий служебный коридор, которым пользовались только хозяйственники.

Задержав друзей, Поттер прислонился к стене, прикрыл глаза и расслабился. Весь его вид говорил о том, что Гарри готов перезимовать, подперев грязную стену, но Гермиона и Рон сразу сообразили, к чему были эти маневры у лифта и приготовились терпеливо ждать.

— Гарри Поттер, что ты здесь делаешь? — неожиданно раздался визгливый вопль, и парень, широко распахнув глаза, нервно вздрогнул.

Он отчетливо почувствовал реакцию объекта «подслушивания» на это имя. Последняя отчетливо услышанная им мысль Гольдберга заключала в себе изумление, переходящее в понимание, кто и почему заинтересовался его делами.

Лицо Гарри Поттера в данный момент дышало жаждой убийства. Он был готов упокоить чёртову девицу, не используя ни палочку, ни меч Снейпа. В прямоугольнике света, перекрывая пути к отступлению, стояла Лаванда Браун, сменившая знаменитую Риту Скитер на ниве сбора сплетен о знаменитостях. Фиалковые глаза девушки кровожадно засверкали, заметив руку Поттера на талии бессменной боевой подруги и напарницы Гермионы Грейнджер. Рыжий верзила, застуканный вместе с друзьями в тёмном хозяйственном коридоре, всем своим видом выражал солидарность с героем последней войны в его отношении к бывшей однокласнице. Рон Уизли был готов лично придушить Лаванду, так сказать, по старой памяти.

Приняв героическое решение отвлечь атаку почуявшей сенсацию журналистки на себя, Рональд подхватил мисс Браун под руку и буквально волоком вытащил ту из коридора, громко заявив:

— Лаванда, детка, ты уже знаешь, что у четы Малфой ожидается прибавление? Моя сестра по секрету поделилась сомнениями по поводу интервью об её деликатном положении и имени будущего наследника…

Удаляющиеся шаги и затихнувшее бормотание Рона послужили сигналом для Гарри, что путь открыт, но толку от этого было не много: опознанный Роном посетитель уже покинул здание министерства, и вся надежда оставалась лишь на ищеек Болейн. Пока Гольдберг не на святой земле, его не упустят.

* * *

Миссис Снейп сидела перед бюро и перебирала прозрачные флаконы, наполненные серебристым туманом. Это был её собственный архив воспоминаний. Между похорон, свадеб и дней рождений детей, подслушанные разговоры, совместные с Ригелем открытия и незаконченные проекты. Прошло очень много лет с тех пор, как она обращалась к своей укрытой в хрустале памяти и не жаждала сделать это сейчас. Её архив пятьдесят лет не пополнялся, и спрятанное там не облегчит и не объяснит её сегодняшнюю жизнь.

Когда она в последний раз видела Антуана — тогда еще Эйвери — Ригель уже месяц лежал в могиле. Теодора всегда оплачивала свои долги, и этот заем тоже был отвешен с лихвой. Только она знала, почему Эрменгарде Эйвери не вернулась со своего последнего заказа. Она отомстила человеку, отравившего её зельевара изобретением самого же мастера. Прошлое осталось мертвецам. И, надо же, старый лис вдруг решил вспомнить всё, чему научился полвека назад, именно сейчас.

Северус никогда не спрашивал, как Теодора получала свои составы. Архив его деда не сохранился, война с Гриндевальдом поглотила всё. Составы ядов и противоядий, зелья вечной памяти и бесед с мёртвыми — всё, что может привести мастера зелий к славе, всё пропало в пожарах. Ни одно заклинание не обеспечило пергаменту той сохранности, что от него потребовали война и время. Лишь безумный отпустит свое сознание в мир мертвых за их знаниями, а Теодора таковой никогда не была, и Северус всегда об этом помнил. Он уже о многом догадывался и, пожалуй, пришло время отдать все воспоминания, связанные с основной работой его деда. После случая с этим юношей, Поттером, глупо похоронить все открытия в недрах дома, уповая на то, что они уже никогда не будут использоваться в недостойных стремлениях. Их уже использовали, чтобы убивать самым худшим из возможных способов, и не важно, что эти грехи на совести старого вора-полукровки. Теодора долго училась доверять своему внуку, теперь надо подтвердить доверие и открыть ему новые возможности.

Женщина, наконец, решилась: выбрав четыре флакона, она убрала остальные внутрь просторного, обитого изнутри чёрным бархатом тайника, дверца которого была замаскирована одним из отделений письменного бюро, никогда не сдвигавшегося по этой причине с места.

Написав сопроводительную записку, миссис Снейп позвала домового эльфа, передала ему упакованные флаконы и письмо и приказала отдать все это лично в руки Северусу Снейпу.

Бесконечный рабочий день тянулся дольше, чем самая скучная лекция профессора Биннса, и Гермиона с ностальгией вспоминала осеннюю суматоху, когда аврорат жил в постоянном авральном режиме: задание сменялось двумя новыми, и не оставалось времени даже съесть бутерброд. Ещё полтора месяца назад целая ночь сна считалась недоступной мечтой, а сейчас, заваленные архивной работой, они засыпали над свитками с отчетами не от усталости, а от скуки.

Возникшая проблема с кошмарами у Гарри как-то завязла во времени, погружая друзей в рассуждения и лишив возможности действовать прямо немедленно. Гермиона специально узнавала: оказывается, официально никто не занимался поисками пропавшего племянника министерской шишки. И дело о взломе их с Гарри кабинета заглохло в бюрократической волоките отдела внутренних расследований. Её даже ни разу не вызывали к начальству по поводу пропавших архивных документов.

Девушка совсем уж было собралась предложить Гарри забраться ночью в кабинет малютки Гольдберга и поискать бумаги, но в последнюю секунду, посмотрев на молодого мужчину, статус которого упорно не желал меняться с друга на возлюбленного, передумала.

«Нет, — решила Гермиона. — Пусть Гарри тренируется мечом махать, а я как-нибудь сама разберусь с этими документами», — мысленно подбодрила себя ведьма и, потянувшись, встала со стула размять ноющую поясницу. Девушка подошла к своему кофейному агрегату и потребовала себе кружку кофе. Добившись от машины желаемого, она осталась смотреть в окно, освобождая сознание от мыслей о тоскливой бумажной работе.

«Через три недели Рождество», — улыбнулась сама себе Гермиона и тут же вспомнила про намечающуюся свадьбу Добби. Она собралась было спросить у Гарри, что он думает по поводу этого торжества, но, взглянув на его отражение в стекле окна, окрашенного сумерками в чернильный цвет, передумала во второй раз.

Вообще, после того, как они сходили вместе с Роном посмотреть на предполагаемую жертву Гарри Поттера, Гермиона почувствовала такую тоску, что все её мысли сворачивали на себя любимую. Хотелось лелеять свои обиды и не вспоминать о хорошем даже под угрозой щекотки.

Гарри сидел за своим столом и успешно изображал полную погружённость в составление очередного нудного отчета, чья судьба — быть пришпиленным в очередную папку с нудными отчетами. Он пытался размышлять о том, как в очередной раз докажет Снейпу, что может легко справиться с ещё одной миссией героя и спасителя. Но почему-то все мысли о героической судьбе разлетались, как пикси, и уступали место в голове мечтам о Гермионе, одетой в шелковое платье, скользящее под его пальцами, сминающими тонкую ткань в складки. Очень логично его мечты перетекли в обдумывание возможности заполучить эту ведьму сегодня к себе в постель с целью реабилитироваться после воскресного ужаса у Уизли.

В этот же самый момент Гермиона решила не откладывать на потом обыск кабинета министерского Гольдберга и придумывала, как бы половчее отделаться от Гарри и Рона. Если от Уизли она просто отмахнется, то с Гарри это уже невозможно. В принципе, и заполучить мантию-невидимку во временное пользование было бы не плохо. Хотя, если подумать, можно справиться и так. Решительно вернувшись на свое место, Гермиона принялась за детальную проработку операции по самостоятельному проникновению в кабинет друга министра. В её голове план обрастал всё новыми деталями, подробностями и запасными вариантами, и в нём совсем не было места друзьям.

Часы показывали семь часов вечера, а Гермиона сидела над книгой, и, казалось, что уходить она не собирается. Гарри, решив, что пора бы уже закончить работу, поинтересовался у девушки, когда она завершит изучение фолианта, и получил недвусмысленный ответ: «Ты иди, Гарри, меня не жди, я ещё долго буду сидеть над этими документами».

Поняв, что его только что отшили, парень пошвырял в ящик письменные принадлежности и, раздраженно буркнув: «До завтра», — подхватил плащ и убрался из кабинета.

Гермиона ещё около четырех часов штудировала справочник служебных заклинаний аврора-оперативника, тихо притаившись за рабочим столом. Время от времени девушка бросала взгляд на часики и выпивала очередную чашку кофе. Еды у нее не было: поскольку план ночной вылазки родился спонтанно, запастись для ожидания основательно она попросту не успела. Наконец часы отметили половину первого, ночной обход в министерстве был завершён, и Гермиона рассудила, что самое время идти к кабинету Гольдберга. Будучи, всё-таки, предусмотрительной, она опустила в карман мантии кинжал, лежавший до этого времени под пергаментами, и, оглядев свой рабочий стол, потихоньку выскользнула из комнаты.

Герм стояла в коридоре, по которому днём вечно сновал народ. Сейчас стена напротив, казалось, почти вплотную приблизилась к дверям кабинета, который они с Гарри делили уже Мерлин знает сколько времени. Отбросив угрызения совести из-за мыслей о Поттере и опасливо посмотрев в сторону лифтов, девушка, зажав в одной руке палочку, кралась вдоль стены по коридору, сузившемуся до ширины одного человека. Свернув к выходу на лестницу, которой пользовались лишь единичные служащие, Гермиона поднялась на два этажа вверх, стараясь производить как можно меньше шума тяжёлыми ботинками. Остановившись на площадке, девушка осторожно выглянула в коридор, по ночному времени освещенный лишь одним светильником, закрепленным в нише на перекрестке проходов.

Гермиона наложила на себя обманные чары и шагнула на этаж министерского начальства. Теперь следящие и охранные заклинания, положенные по статусу всем дверям кабинетов высокопоставленных магов, путались в определении нарушителя из-за помех, создаваемых чарами. Оказавшись перед искомой дверью, ведьма еще раз осторожно осмотрелась и, направив палочку, начала методично снимать охраняющие комнату заклинания.

Завершив «Алохоморой» прорыв обороны кабинета малютки Гольдберга, девушка закрыла за собой дверь и огляделась, засветив обычный маггловский фонарик, стянутый из ящика рабочего стола Гарри.

Мысленно попросив помощи у всех известных ей святых, а заодно и у Мерлина со товарищи, Гермиона сконцентрировалась и вполголоса попробовала заклинанием призвать полувековой давности архивный список магов, ушедших жить в мир магглов.

Не дождавшись, когда свиток окажется в её ладони, ведьма обречённо вздохнула и подошла к шикарному столу, отполированному так, что свет от её фонарика отражался в глянцевой поверхности дерева, как в зеркале. Проверяя содержимое ящиков, Гермиона то и дело смотрела на часы, отмечая, сколько времени осталось до второго обхода дежурных авроров. Ночью в огромном здании находилось шесть охранников, которым положено четыре раза за смену совершать обход и проверять помещения.

Не найдя нужного ей свитка в столе, девушка подошла к книжным полкам и стала вынимать том за томом, прекрасно понимая, что ничего здесь не найдет. Вообще, Гермиона уже осознала всю беспомощность своей затеи: не такой дурак этот глава отдела внешних магических связей, чтобы оставить документы у себя в кабинете. Она понадеялась на защитные чары, наложенные на все министерские архивные бумаги, никто не мог вынести оригиналы из здания, только копии, поэтому и ждала, что свитки лежат в кабинете Гольдберга.

Вернув нарушенный порядок несколькими взмахами палочки, девушка вышла из комнаты, успокаивая себя тем, что отрицательный результат — тоже результат. Навесив обратно все охранные заклинания на дверь, Гермиона свернула в коридор и вдруг споткнулась на ровном месте. Ничего особенного, раньше такое случалось. Но сейчас, когда кинжал прорвал карман мантии и с глухим стуком выпал, Герм даже не услышала этого. Ей вдруг показалось, что кто-то смотрел в спину, нет, в затылок. Чужой взгляд буравил череп, причиняя почти физическую боль. Девушка резко повернулась, коридор был пуст.

— Этого не может быть, — пробормотала мисс Грейнджер, сама не понимая, что имеет в виду:

не может быть, что кто-то действительно наблюдает (ха, а как же дежурные авроры? — Прим. автора.), или, наоборот, не может быть, что никто не смотрит в затылок, раз она это чувствует. А она это чувствовала спиной, затылком, всем телом. Холодок по спине, плечи передергиваются в ознобе…

Перехватив покрепче палочку, Гермиона, едва ориентируясь от охватившей её паники в хитросплетении коридоров и кабинетов чужого этажа, стремительно шла прочь, думая, что это, наверное, похоже на кошмары Гарри, воплощающиеся в жизнь. Она прислушивалась, тишина вдруг показалась ей странной. Ни звука… Однако, чувство тревоги росло, переполняло её, пока, в конце концов, ей не захотелось броситься со всех ног по коридору с громким воплем. Она точно увидела это со стороны: как бежит, а рот открыт в немом крике и звука нет. И она с бледным лицом. Безумие…

«Нельзя поддаваться нелепому страху. Гермиона, возьми себя в руки», — скомандовала себе ведьма и тут услышала шаги. Кто-то, не торопясь, шёл по коридору, и, вместо облегчения, её горячей волной накрыло отчаяние: «Авроры, только их не хватает».

Свернув в последний, отделяющий девушку от вожделенной лестницы коридор, она припустила к дощатой двери, дернула за ручку. Дверь оказалась закрыта. Гермиона покрылась испариной. Потом ей стало страшно и смешно одновременно. Смешно потому, что, прошептав отпирающее заклинание, выученное ещё на первом курсе, девушка легко оказалась на лестнице. Но, несмотря на доводы разума, убеждающие её в собственных возможностях ведьмы, прошедшей войну с тёмным лордом, страх не проходил. Он заставлял её двигаться быстрее, гнал по ступеням с желанием оказаться за своим рабочим столом, который виделся ей островком безопасности.

Дверь в кабинет открылась, и девушка уже внутри знакомой и такой родной комнаты, где в углу стоял колченогий стул, давно не воспринимающий бесконечные «Репаро», и вкусно пахло кофе.

Она с трудом дышала, как ныряльщик после долгого пребывания под водой, когда грудь саднит и кажется, что никогда не сможешь надышаться. Медленно опустившись на пол, Гермиона мысленно поразилась тому, что с ней произошло.

«А что, собственно, произошло? Да ничего… Я просто сама себя запугиваю. Дежурные же меня не поймали, а вернуться домой, минуя их, проще, чем обмануть кошку Филча…» — успокаивала себя девушка. Только краешек сознания слегка царапало подозрение, что за Гермионой следил в коридоре вовсе не дежурный аврор.

Гарри метался по квартире подруги, как загнанный в клетку зверь. Подхватив с пола старый шерстяной плед Гермионы, он уже час таскал его из комнаты в комнату, пытаясь пристроить в сознании сложившуюся ситуацию.

С одной стороны, Гермиона осталась на работе, заваленная кошмарным количеством бумаг, срочно требующих внимательного прочтения. С другой стороны, накануне он сильно её обидел и, похоже, девушка сердится на него достаточно сильно, чтобы пожелать остаться одной этим вечером.

«А если не одной? Если Гермиона решила вернуть отношения с тем магглом? Кто он там был? Архитектор…» — изводил себя Гарри. Усевшись перед холодным камином с твердым намерением дождаться хозяйку квартиры, парень прижал к себе клетчатую ткань, хранившую тонкий, еле заметный цветочный запах любимой девушки.

Он ещё раз восстановил в мыслях свой уход с работы и, горестно вздохнув, ткнул палочкой в очаг, разжигая огонь. Пламя гипнотизировало Гарри, и угрызения совести, сменившие приступ ревности, увязли в мыслях о его новой задаче. Смутные тени требующих помощи мертвецов снова захватили сознание уснувшего волшебника.

Он проснулся мгновенно, как просыпался много раз, когда ему снились кошмары. Он открыл глаза и через несколько секунд, осознав себя вне сна, в котором его просила о помощи тень самого себя, испытал приступ острого безудержного счастья. Ему опять удалось выбраться. Он жив и здоров, он сам себе хозяин, и у него есть друзья и, кажется, даже любимая девушка. А еще самый жуткий из его школьных учителей взвалил на себя пожизненную обязанность учить его чему-либо и спасать от смерти. Ему не страшны никакие сны — он опять победит, и кошмары не затянут его обратно. Ведь было время, когда он почти не мог спать. Стоило ему закрыть глаза, и они приходили.

Гарри, резко сев на коврике, вытер колючим пледом мокрые щёки. Он плакал во сне.

«Я справлюсь с этим, и кошмары могут катиться ко всем предкам Волдеморта». Тряхнув головой, он повторил это, как заклинание, как пароль, дающий ему право на выход из гиблого ночного мира, в котором он снова тонул.

Гарри рывком поднял затекшее тело и услышал скрежет маггловского замка входной двери. Широкими шагами преодолев небольшое расстояние до прихожей, он оказался лицом к лицу с бледной и взъерошенной Гермионой.

Ведьма, увидев его, кинулась на шею, мгновенно окутав глаза и губы Гарри ворохом каштановых, отчего-то пахнувших опасностью и тревогой волос.

Через десять минут кофе уже славно булькал в джезве, а Гарри сидел, вытянув в узкий кухонный проход ноги, и пытался приладить к подруге образ Гермионы, которая решилась в одиночку взломать и обыскать кабинет важной министерской шишки в здании, регулярно осматриваемом аврорами.

Безумная, опасная идея, и она не просила поддержки у него, или Рона, или Снейпа, в конце концов. Он знал, что решительности, как и скрытности, мисс Грейнджер не занимать: это доказали годы и годы их дружбы.

— Все-таки, это ерунда какая-то, — неожиданно сказала Герм, протягивая кружку с кофе другу.

Гарри, очнувшись от своих размышлений, взял кружку и аккуратно поставил её на покрытый полупрозрачным слоем пыли стол. Обхватив запястье девушки тёплой ладонью, он настойчиво притянул Гермиону и посадил к себе на колени. Обняв ее двумя руками, Гарри наклонился и отчетливо проговорил прямо в ухо девушке:

— Герм, пообещай, что больше никогда не будешь совершать глупости в одиночку.

Гермиона что-то неразборчиво пробормотала себе под нос, и парень прижал её к себе еще сильнее. Тогда, улыбнувшись короткой людоедской улыбкой, ведьма решительно ответила:

— Обещаю… отныне совершать глупости мы будем исключительно вместе.

Указательный и средний пальцы её левой руки скрестились в детском жесте. Так Герм поступала, когда обещала на каникулах мамочке не читать допоздна в постели. Остаток ночи они провели в постели Гермионы, перетягивая друг у друга тёплое одеяло.

Быстро наступившее утро принесло с собой жуткий снегопад, более характерный для Северной Шотландии, чем для Лондона. Гарри пытался стряхнуть с себя недосып, стоя под горячими, больно бьющими по плечам струями воды, когда оглушительный крик Гермионы мгновенно пробудил его. Прикрывшись полотенцем, парень выскочил из ванной, пробежал на кухню, где девушка готовила завтрак, и увидел, как Герм безумными глазами смотрит на разворот свежего выпуска Ежедневного Пророка. Подойдя поближе и потихоньку повернув газету к себе, спаситель магического мира прочитал: «Ужасное убийство в министерстве! Глава отдела внешних магических связей зверски заколот кинжалом в своем кабинете!»

* * *

Шоколадные глаза Гермионы своим лихорадочным блеском выдавали броуновскую суету мыслей. Она пару минут стояла неподвижно, прижав к щекам ладони и глядя на разворот газеты, почему-то не украшенный колдографиями, потом, резко втянув носом воздух, Гермиона бросилась в гостиную и тут же вернулась обратно со своей форменной мантией.

Судорожно обыскивая карманы, девушка повторяла, как молитву, одно слово:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Гарри несколько секунд недоуменно наблюдал за действиями подруги, потом перехватил одну руку Гермионы, и внимательно посмотрев ей в глаза, спросил:

— Герм, в чем дело? Что ты ищешь?

— Гарри, — практически всхлипнула девушка, — Гарри, я потеряла кинжал… Миссис Снейп меня убьёт, или профессор…Или они оба…

Речь всегда такой рассудительной ведьмы сейчас больше походила на бред. Гарри, побоявшись оставить её одну, призвал свою одежду и, нервно натягивая брюки с рубашкой, пытался сообразить, о чём все-таки бормочет Гермиона.

— Гарри! — резко воскликнула девушка и, вскочив со стула, куда её с трудом поместил Поттер, по обыкновению стала метаться по кухне, объясняя ситуацию: — Гарри, я, когда пошла обыскивать кабинет Гольдберга, взяла кинжал с собой, а сейчас его нет в кармане… Он пропал из кармана мантии, на которую наложено не менее дюжины заклинаний, защищающих от потерь и краж. И вообще… Она порвана, Гарри!

Гермиона перехватила мантию и, вывернув мешковину одного из карманов, показала дыру.

— Глазам не верю, — Гарри поправил на носу очки и выхватил мантию из рук девушки. — Как мог порваться карман форменной аврорской мантии? Герм, нам нужно как можно скорее попасть на своё рабочее место.

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, дьявол вас побери! Гермиона, ты дома?

Из гостиной раздался громкий вопль мастера зелий. Гермиона, пискнув: «Северус…» — развернулась на пятках и опрометью кинулась в гостиную к камину.

Гарри стиснул в кулаках мантию Гермионы и, помедлив секунду, бросился следом за девушкой. Герм уже стояла на коленях перед очагом, в пламени которого злобно сверкала угольно-чёрными глазами голова профессора зельеварения. Седые пряди, подсвеченные огнем, придавали Снейпу вид того самого дьявола, который должен был побрать мисс Грейнджер.

— А, и Поттер здесь, — ехидно проскрежетал профессор и больше не обращал внимания на парня в течение всего недолгого разговора с Гермионой.

Девушка, нахмурившись, внимала своему бывшему школьному учителю, изредка вклиниваясь в его негромкий монолог с уточнениями. Неожиданно Снейп исчез из камина, и зеленое пламя выплюнуло стеклянную бутылочку с притертой пробкой, до половины заполненную бесцветной жидкостью. Гермиона подхватила бутылочку, посмотрев содержимое на свет, пробормотала какую-то формулу и решительно заявила:

— Гарри, поторопись, пора в министерство.

Гарри, молча переживший разговор подруги со Снейпом, только закатил глаза на такое заявление Гермионы и так же молча предал ей форменную мантию с дырой в кармане.

* * *

Министерство встретило их абсолютным безумием. Весь холл был заполнен волшебниками самых разных сословий. Журналистская братия облепила фонтан, и Гермиона отметила взглядом среди множества лиц Лаванду Браун. Дюжина авроров обеспечивала проверку личностей на подходах к лифтам среди тех, кто спешил занять свои рабочие места.

«Сюда, — раздался в голове Гарри мысленный призыв Гермионы, — нам нужно увидеться с Роном: уверена, он был одним из первых, кого вызвали осматривать место преступления».

Гермиона, зацепив пальцами ладонь Поттера, ловко обогнула кучку волшебников какой-то торговой гильдии, которые месяц дожидались аудиенции у министра и, оказавшись втянутыми во внутренние беспорядки, недовольно шумели, сожалея о накрывшейся медным котлом встрече.

Пробираясь как можно незаметнее к выходу на темную лестницу, которой она так ловко воспользовалась этой ночью, Гермиона на ходу вытащила из починенного заклинанием кармана бутылочку с зельем, выданным ей профессором Снейпом.

Неопределенно хмыкнув при виде обшарпанной двери, опечатанной несколькими очень неприятными проклятьями, Гермиона мысленно передала другу содержание карточки, криво воткнутой за обломок дверной ручки:

«Приносим извинения за причиненные неудобства. Чрезвычайные обстоятельства делают невозможным использование этой лестницы. При попытке открыть дверь Вы будете прокляты».

«Герм, ты уверена, что нам стоит спускаться вниз этим путём?» — ухмыляясь над неуместностью своего вопроса, поинтересовался у подруги Гарри. Гермиона не удостоила парня даже высокомерным взглядом «Абсолютно уверена», она просто накапала зелья на то место, где гнездилось ржавое нечто, служившее ручкой, и чуть плеснула из бутылочки в замочную скважину.

Дверь издала еле слышный всхлип и немного отошла, не удерживаемая более ни замком, ни проклятиями. Отворив её ровно настолько, чтобы шмыгнуть на лестницу, парочка практически побежала по ступенькам на свой этаж. Гарри едва успел наложить чары неслышимости на их шаги.

На лестнице сильно дуло и чем-то пахло, довольно мерзко… Гермиона, перескакивая своими ужасными черными ботинками через ступеньки, отметила, что ночью этого запаха не было. Даже с погрешностью на адреналин, такую вонь её нос ухватил бы сразу, а мозг никак не хотел идентифицировать запах, все время срываясь на определение эпитетов превосходной степени, характеризующих окружавшие бегущих друзей миазмы.

«А что, канализация не действует и лестницу превратили в клоаку?» — недовольно поинтересовался Гарри, не отставая от Герм ни на шаг.

«Клоака, Гарри, ты — гений: это пахнут экскременты летучих мышей… Видимо, объявлен розыск», — не оборачиваясь, поделилась догадкой девушка.

«Ага, знать бы кого ищут», — буркнул в голове Гермионы Гарри.

«Сейчас и узнаем », — хладнокровно ответила ведьма и тут же столкнулась с взглядом голубых глаз Рона Уизли, пожидавшего их на лестничной площадке требуемого этажа.

— Гермиона, я тебя убью! — вместо приветствия обратился Уизли к девушке. — Отвечай, живо, зачем ты укокошила этого коротышку? — сведя ржавые брови, начал допрос командир оперативного подразделения аврората.

— Рон, нам нужно орудие убийства, сейчас же, — перебила его попытку Гермиона, и рыжий, как-то сразу растеряв всю свою официальность, уныло спросил у Гарри:

— Она шутит, да?

— Нет, друг, боюсь, она серьезна как никогда, — глядя в глаза Рону, ответил Поттер. — Ты ведь узнал кинжал?

— И чего мне стоило сдержать это знание при себе! — взорвался Рональд. — Меня вырывают из объятий… ну, в общем, вызывают ни свет, ни заря, суют под нос труп одного из наших знакомцев с железкой в левом боку. И что я вижу своими сонными глазами? Эта железка — игрушка нашей любимой Гермионы, которую она любезно показывала накануне.

— Рон, заткнись, — прищурив глаза, прошипела Гермиона, — ты знаешь, что это не я убила этого Гольдберга.

— А какого Гольдберга убила ты? — подловил Гермиону на вырвавшихся словах Рон.

Ведьма в негодовании замахнулась на парня, и тут же Гарри встал рядом.

— Хватит, — рявкнул он, разом прекращая перепалку. — Очень вовремя вы сцепились… Гермионе угрожает обвинение в убийстве?

— Нет, — спокойно ответил Рон, — все свалили на пропавшего племянника, и, поскольку он был сквибом, никого не удивил маггловский способ убийства.

— Маггловский! — завопила Гермиона, и была тут же заткнута ладонью Гарри.

Отпихнув от своего рта его ладонь, девушка уже тише продолжила:

— Видели бы они, что сделал Антуан с Гарри при помощи еще одной такой игрушки.

Гарри внезапно побледнел.

— Гермиона, миссис Снейп подарила тебе зачарованный клинок?

— Нет, Гарри, — Гермиона даже покачала головой, отгоняя мысль о такой возможности. — Кинжал обычный, сталь закалена в зельях, но не более того, — успокоила его девушка.

— Министр личным приказом отправил сорок поисковиков за племянником покойника. Сразу вспомнили, что он был отмечен, но не допрошен. Сейчас шерстят его окружение и других отмеченных из второй волны упиванцев, — объяснил ситуацию Уизли.

— Они никого не найдут, но это пока хорошо… — задумчиво протянула Гермиона.

— Почему? — Рон недоуменно посмотрел на Поттера.

— Время, Рон, у нас есть какое-то время для манёвра, и под ногами никто не станет путаться: все ищут давно мёртвого человека… — Герм покусала губу и продолжила: — А я хотела бы знать, почему Антуан избавляется от своих потомков, и чем это грозит Гарри.

Сказав это, Гермиона обошла друзей, открыла дверь и шагнула в коридор этажа аврората, по которому шатались сотрудники министерства, уже прошедшие кордон первого этажа. Они заглядывали в доступные кабинеты в надежде выудить информацию, которую можно было выгодно продать толпившимся внизу журналистам, ну, или услышать что-нибудь, что можно будет как-нибудь истолковать. В общем, несмотря на суету, никто не работал.

Пробираясь к своему кабинету, Гермиона решительно пресекла все попытки снующих по коридору служащих втянуть её в обсуждение ночного происшествия. Девушка прибавила ходу, уверенная, что Гарри и Рональд двигаются следом за ней, и, достигнув нужной двери, вдруг застыла, буравя взглядом замочную скважину перед собой.

— Эээ, Гермиона? — осторожно тронул плечо ведьмы Рон.

«Герм, что случилось?»— осторожно прощупал мысленный блок девушки Поттер.

Гермиона нехотя пропустила сквозь синюю бархатную портьеру своей ментальной защиты сознание друга и в его голове замелькали размытые образы ночной эскапады мисс Грейнджер. Среди картин погруженного в полусонное состояние здания министерства, Гарри ухватил отчетливое ощущение слежки, а потом момент, когда Гермиона потеряла кинжал, и внутри мерцающего страхом его подруги воспоминания Гарри отчетливо разобрал призывное заклинание, произнесенное еле слышным шёпотом.

Гермиона задала вопрос: «Ты понял, кто это был?», и Гарри отрицательно покачал головой, не прерывая мысленного контакта. Рон нетерпеливо топтался рядом с друзьями, соляными столбами стоявшими перед все ещё закрытой дверью в их кабинет.

Наконец Гермиона очнулась и, осенив дверной проём несколькими замысловатыми движениями палочки, вошла в пропахшую насквозь кофе комнату. Ввалившийся следом Рон угрюмо посмотрел в угол, где стояла кофеварка, и, сев на облюбованный гостевой стул, наколдовал чашку кофе. Кофе оказался слишком горячий, и парень, обжегшись о фаянсовую кружку, сердито зашипел.

Гарри, пристроив свой плащ на вешалке, автоматически послал в Ронов кофе охлаждающее заклинание, шагнул к Гермионе, принимая её верхнюю одежду, и заискивающе посмотрел на кофейный агрегат.

Уизли с энтузиазмом отхлебнул из своей кружки и хотел уже выплюнуть ту гадость, что у него получилась, но увидел, как Гермиона, хитро прищурившись, наблюдает за ним. Он сразу проглотил наполнявшую его рот жидкость, изобразив на лице райское блаженство. Девушка хмыкнула и подала Гарри полную чашку свежеприготовленного эспрессо. Парень, приняв кофе, благодарно посмотрел на подругу.

Присев на краешек стола, он начал рассуждать вслух:

— Итак, Герм, тебе не померещилось, за тобой кто-то следил в том коридоре, вопрос — кто? Или это наш труп, или Антуан владеет беспалочковой магией. Как бы это узнать?

— Чего проще, — успокоилась Гермиона, — надо спросить у миссис Снейп. Кстати, Рон, орудие убийства я хочу получить до конца рабочего дня.

Рон поперхнулся чаем, который он быстренько изобразил в своей кружке взамен омерзительного кофейного напитка. Он поднял глаза на девушку и жалобно проныл:

— Ты смерти моей хочешь?

— Рональд Уизли! — решительно надвинулась на него ведьма. — Ты то же самое говорил, когда мы просили обратиться к Анне, и ничего. Сделай дубль и подмени клинок.

Гермиона обошла свой стол и пробежалась пальцами под его крышкой. Аккуратно поддев кусочек дерева, она вытянула запаянную ампулу с серебристой субстанцией. Протянув сосуд Уизли, девушка покивала головой на его приподнятую бровь и вслух важно добавила:

— Из личных запасов Северуса Снейпа: дублирующее зелье. Кстати, Гарри, — обернулась Герм к задумчиво попивающему кофе напарнику, — он нас ждет сегодня, надеюсь, ты не забыл.

Рон, внимательно посмотрев на друга, буркнул:

— Такое забудешь, Снейп хуже министра.

При упоминании всуе главы магического сообщества Англии распахнулась дверь, и в комнату величественно вплыл свернутый птичкой лист пергамента с золотым обрезом.

Гарри, оттолкнувшись от стола, протянул руку и поймал послание. Развернув пергамент, Поттер прочел служебную записку вслух, подтверждая догадку друзей насчет отправителя.

«Поттер, Грейнджер, в два часа пополудни явиться в приемную кабинета министра для участия в совещании.

Личный помощник министра Макфарлана Персиваль Артур Уизли.»

Старый монастырь напоминал растревоженный улей. Весть о том, что отец-настоятель повредился умом, охватила всё сообщество братьев, от толстого Джона до самого юного Мэтью, только пять лет назад прибывшего в обитель.

Эта новость обсуждалась в трапезной и на подворье. Самые старые из братьев, помнившие настоятеля ещё послушником, припоминали все странности, связанные с отцом. Те, кто пришёл в монастырь уже при руководстве Антуана, слушали старших и амбициозно мечтали занять пост главы обители.

А всё началось с того, что брат Уильям получил послушание в прачечной и, собирая белье в стирку, подобрал в комнате настоятеля плащ, рукав которого был испачкан бурыми пятнами. Тогда у молодого Уильяма родилось подозрение, что отец болен чахоткой, оттого и запирается в комнатах, готовя отвары из трав. Не иначе, пытается вылечиться. А однажды брат Джон видел, как настоятель лежал на полу без сил и вроде молился, но чудно как-то, с неистовыми всхлипами и припадками судорог.

Сейчас отец-настоятель, неожиданно покинувший монастырь в начале недели, вернулся, привез с собой рыжую сову в клетке и опять заперся в покоях.

Старик сидел в кресле перед столом и вспоминал, как дюжину дней назад он усадил в это кресло умирающего правнука. Сегодня ночью он избавился от ещё одного ненужного потомка. Недочеловек. Маг с кровью гоблина. Да…

Антуан зловеще усмехнулся: он сам назначил ночную встречу своему родственнику. И, по всей видимости, высокий политический пост, занимаемый в магическом мире, не гарантирует сметливости и осторожности. Карлик ничего не заподозрил и принял необычное время визита как должное. Только вот обвинения, вываленные на Антуана и не имеющие с реальной ситуацией ничего общего, зародили в старике злость, вылившуюся в удар кинжалом.

Занятная вещица… Старый Гольдберг выдвинул ящик стола и вынул кинжал. Он не оставил его в ране, нет… Довольно с них и копии. Взгляд Антуана задумчиво скользил по мутной стали. Сразу было видно, что уникальное оружие заказано у мастера. Оперев кончик лезвия о поверхность антикварного стола, старик повторил вращательное движение кисти: лезвие засверкало отраженными всплесками свечей. На протяжении всего разговора высокопоставленный коротышка раздражал Антуана этим вращением.

Кинжал был сбалансирован по редкому образцу, рукоять с гардой не утяжеляли, а уравновешивали достаточно длинное полотно лезвия. Даже легкого посыла было достаточно, чтобы клинок начал своё смертоносное скольжение.

Антуан запрокинул голову назад, свесив седые пряди, укрощенные тонзурой, и засмеялся. Скрипучий смех отражался от полированной мебели и рождал многоголосое безумие, утопающее в складках портьер и обивке кресел.

За дверью раздался тихий изумленный вздох, но увлечённый своими мыслями старик не обратил внимания на свидетеля своего помешательства.

Перед глазами Гольдберга стояла сцена, когда карлик, сжав короткие пальцы на рукояти этого клинка, брызжа слюной, обвинял его, своего предка, в том, что он подослал обыскать кабинет в министерстве. И снабдил своего шпиона этим оружием. Он поставил ему в вину исчезновение щенка, якобы продавшегося своему прадеду за мифическую силу над зачарованными клинками и предавшего дядю, который растил его вместе со своей непутевой сестрой.

Чушь! Старик смеялся и смеялся, рождая горлом скрежет, подобный хрипам ветра в руинах сгоревшего дома.

Смех прекратился так же неожиданно, как и начался. Внезапно замолчавший убийца впился глазами в клинок и пришёл в себя. У него был похожий клинок, он видел работу мастера, создавшего эту вещь.

В его тайнике среди мечей были кинжалы, и они были парными…

Необъяснимая тревога растеклась под иссушенной пергаментной кожей прожившего сотню лет мага.

Вскочив со своего кресла, Антуан выдернул медное кольцо, увешанное ключами, из-под бумаг на столе и покинул свои апартаменты со скоростью, достойной семнадцатилетнего юнца, спешащего на свидание. Его сердце немного успокоилось, когда ладони нашарили холщовый сверток среди хлама заброшенной кладовой. Торопясь, судорожно дергая за края пропитанной зельями ткани, старик разворачивал свое богатство. Если бы его в этот момент увидели братья, в его безумии не осталось бы сомнений.

Раскрыв один из широких карманов в полотне, старик вынул пару кинжалов. Остальное оружие, упакованное в холст, вернулось на место под грязными черепками и обломками предметов монастырского быта. Отец-настоятель спрятал в складках одежды кинжалы и быстрым шагом вернулся в свои покои, не обращая внимания на приветствия братьев.

Разложив на столе клинки, Антуан придирчивым взглядом искал сходства.

Нет, они не были одинаковы, даже не похожи, работа была уникальна в каждом украшающем рукояти и замысловатые гарды элементе, но сталь… Сталь вышла из одного горна, рождая узорами едва различимую подпись оружейника, она давала сходства больше, чем все попытки скопировать любой из этих клинков.

Парные кинжалы были длиннее и разнились с новоприобретённым тяжестью изогнутых гард. Гольдберг метнулся к стене и, раскопав в тайнике свои записи, нашёл отметку заказа Эрменгарде, где было утрачено оружие. Третья сая — метательная — оставлена в теле наследника древнего испанского магического рода. Антуан вспомнил тот заказ отчасти из-за жены, проведшей параллель между их детьми и убитым вместе с сестрой-младенцем подростком, отчасти из-за сожаления о зачарованном им клинке.

— Что ж, Эрменгарде, наши дети тоже потеряли души, — спокойно покивал своим воспоминаниям старик и, убрав бумаги в тайник, вернулся к оружию.

Значит, у найденного кинжала есть пара более длинных братьев. И это их хозяин, или, судя по весу клинка, хозяйка, обыскивала кабинет в министерстве.

«Теодора… Старуха решила овладеть чужим ремеслом?» — мысли метались в голове Антуана, как загнанные. Пытаясь примириться с таким выводом, он взвешивал возможности Снейпов добраться до него, не сомневаясь, что это месть за смерть Ригеля, сослужившего ему добрую службу.

Снейпы не прощают обид. Слизерин. Кровная вражда.

Гольдберг собирал в памяти разрозненные детали событий последних месяцев. Его правнук, сквиб, связавшийся с Пожирателями Смерти, и пришедший за ним мракоборец — Гарри Поттер, прославленный защитник от темной магии. Может, Теодора взяла ученика?

Нет, Поттер — слишком одиозная фигура, он всегда против тьмы, а Снейпы насквозь тёмные и всегда были такими. Хотя, лечила мальчишку точно Теодора. Да, а в министерстве с ним была девица, худая, с карими глазами. Может она — ученица Снейпов? Или, всё-таки, Поттер платит за спасённую жизнь?

Вопросы сталкивались в голове Антуана, образуя замысловатый лабиринт, найти правильный выход из которого — главное условие его дальнейшей благополучной жизни.

* * *

Гарри стоял за спиной Гермионы и внимательно прислушивался к бормотанию составляющей отчет министру девушки.

Гермиона предусмотрительно решила свести все их наработки по последним делам Упивающихся в единую справку, в которой пару раз упоминался молодой Гольдберг. О его связи с Антуаном друзья решили молчать, если только министр не скажет об этом сам.

Девушка в который раз ворчливо помянула профессора Снейпа, не иначе как имевшего в министерстве свою агентурную сеть: иначе как он мог догадаться, что…

«Гриффиндорская безрассудность в который раз поставила его имя (имелась в виду фамилия хозяев кинжала) в один ряд с именами нарушителей порядка Поттером и Грейнджер».

Снейп, конечно, подсказал, как выкрутиться из этой ситуации в министерстве, но их главную проблему — Антуана Гольдберга — придётся устранять самим, о чём не дает забыть знакомое сопение над ухом.

Гермиона подняла лицо и улыбнулась Гарри, за что немедленно была одарена поцелуем.

— Я соскучился по тебе, — прошептал на ухо зеленоглазый искуситель, и Гермиона, согнав движением плеча поползшие по щеке и шее мурашки, полушепотом ответила:

— Твоё место в Слизерине, коварный маг.

— Если ты хочешь отвлечь меня, то ничего не получится: давно известно, что старая шляпа хотела меня туда запихнуть, — пожал плечами парень и уныло добавил: — Увы, уже без четверти двенадцать, нельзя заставлять министра ждать.

Гермиона кивнула и легко коснулась его щеки губами. Увернувшись от продолжения, девушка услышала задумчивые рассуждения Гарри:

— А может, ну его, министра…

Поднявшись со стула, Герм поправила мантию, подхватила подготовленные бумаги и потянула за собой к выходу друга.

В сдержанном и каком-то очень официальном сиянии светильников, деревянных панелей, медных ручек и паркетных полов читались истории каждого из сменяющих друг друга министров. Ощущение очень больших амбиций охватывало любого, кто посещал этаж министра. У Гермионы, маглорожденной ведьмы, окружающее вызвало стопроцентно срабатывающий с одиннадцати лет рефлекс: она задрала подбородок, расправила плечи и вся подобралась, как перед атакой.

Высокий аврор с неожиданно приветливым лицом проводил их от лифта (сказалась чрезвычайная ситуация с трупом друга министра, и последний перестраховался). В приемной с надменностью особы, приближённой к императору, их приветствовал Персиваль Уизли:

— Поттер, Грейнджер, через пару минут начинаем. Проходите, присаживайтесь.

Неотрывно глядя в спину Перси, Гермиона вошла в святая святых. По пятам за ней следовал разом нахмурившийся Поттер. Дубовая дверь закрылась, отрезая пути к отступлению. Гарри обменялся рукопожатиями с уже присутствовавшими главами отделов аврората и их общим шефом, Гермиона пару раз кивнула, не адресуя свою улыбку никому конкретно. Напряжение нарастало вместе с усиливающимся бормотанием переговаривающихся между собой приглашённых. Гарри устроился ближе к выходу. Усадив на стул Гермиону, парень ещё раз осмотрелся и отметил, что Уизли стоял справа от центрального кресла, чуть склонив голову, готовый броситься на поддержку уже третьего, со времён Фаджа, министра.

Гермиона знала, что совещание затевалось в протокольных целях: вздрючить аврорат по поводу такого грандиозного ЧП в министерстве и показать, кто здесь хозяин. Тайком наблюдая за министром, она отметила его странный для данных обстоятельств взгляд — безразличный.

Ему было совершенно неинтересно, что говорят все эти люди, поняла девушка.

Быстро подсунув свою справку непосредственному начальству, Герм продолжила рассматривать присутствующих. Ничего важного или дельного, кроме выражения готовности служить верой и правдой, никто так и не сказал.

Через какое-то время Перси подал сигнал, прервав дебаты о необходимости усиления охраны здания, и все, поняв, что совещание окончено, поднялись и толпой двинулись к двери, ведущей в приемную.

В приемной они некоторое время делали вид, что задают друг другу важные вопросы. Гарри, атакованный главой отдела по обезвреживанию черномагических артефактов, стоял с выражением крайней любезности на лице и мысленно атаковал Гермиону просьбами о помощи. Сжалившись над ним, девушка подошла и извинилась перед собеседником Поттера. Потянув Гарри за рукав, Герм громко сообщила о необходимости получить свежие сводки оперативного отдела и, кивнув остальным, выдернула парня в коридор. Быстро прошагав до лифта под наблюдением бдительного аврора, пара друзей вернулась на свой этаж, сделав необходимые выводы: особо напрягаться не стоит, от них никто не требует внезапно сняться с места и отправиться в засаду, как это было еще два месяца назад. Вообще, сложилось впечатление, что министр распорядился держать их как можно дальше от фамилии Гольдберг, несомненно, следуя просьбе ныне покойного друга.

В кабинете ожидал Рональд, всем своим видом демонстрируя собственный триумф. Снисходительно улыбнувшись, Гермиона протянула к нему раскрытую ладонь и пошевелила пальцами. Уизли выудил из рукава мантии кинжал и, сияя, как вычищенный без помощи магии школьный кубок, положил клинок на ладонь девушки. Сомкнув пальцы на знакомой рукояти, Герм поднесла лезвие к глазам. Несколько секунд она пялилась на оружие, не в силах выразить возмущение Роновой невнимательностью. Гарри, быстро сообразивший, что что-то не так, осторожно поинтересовался:

— Гермиона, это твой кинжал?

Девушка набрала полную грудь воздуха и, резко выдохнув, наложила на дверь заглушающее заклинание. Потом, прищурившись, посмотрела на Гарри и неожиданно заорала:

— Рональд Уизли! Что ты принёс? Ты не можешь отличить копию? Ты — опытный аврор, ты видел магических копий больше, чем девушек в своей постели, а их сосчитать не сможет даже профессор арифмантики. Ты перепутал мой кинжал с копией! Я понимаю, что зелье профессора создает шедевр идентичности, но ты должен был проверить…

Гарри, слегка ошеломлённый вокальными возможностями подруги, смотрел в наливающееся краской лицо Рона и понимал, что сейчас грянет буря. Быстро швырнув в девушку заклинание немоты, он подтащил Уизли к окошку и спросил:

— Рон, что это значит? Я ни секунды не верю, что ты перепутал клинки… Почему Гермиона считает этот кинжал копией?

— Мерлином клянусь, Гарри, именно эту штуку мы вынули из мертвяка. И мне стоило огромных трудов улучить момент, когда ЭТО останется без присмотра, создать копию и подменить ею этот кинжал, — красное лицо Рона, перечеркнутое шрамом, исказилось ещё больше, когда парень поморщился от осознания того, в чём его обвиняла Гермиона.

— Рон, прости,— закусывая губу, обратилась к рыжему ведьма, освободившись от немоты, — я знаю, что это не ты перепутал их.

Замахнувшись, девушка швырнула кинжал в мишень для дартса и прошипела, невольно копируя интонации профессора зельеварения:

— Убийца поменял клинки, а это значит, у него было копирующее зелье Снейпа или такое же исключительное по качеству, как Снейпово, что в принципе странно… И главное: мой кинжал у него.

— Гермиона, ты уверена, что этот клинок — копия? — осторожно обратился к Гермионе Гарри.

Та не удостоила его даже взглядом. Ошеломив парня внезапным вторжением в сознание, девушка подкинула образ оружия, история которого насчитывала четырех убитых. Вскинув руку и призвав глубоко засевший в дереве клинок — Гарри немного опешил от осознания силы призывного заклинания, выполненного ею без палочки — Герм сунула его под нос парню.

— Это не мой кинжал… — по слогам выговорила она.

Отпихнув стоявшего рядом Рона, девушка заметалась по кабинету, обдумывая возможные варианты сегодняшней вечерней встречи с профессором. Неизвестно, что беспокоило её больше: реакция Снейпов на известие, что кинжала нет, или возможное подозрение в убийстве. Гарри, переведя взгляд с оружия на бегающую туда-сюда Гермиону, протянул руку и схватил её за мантию. Притянув к себе, он крепко удерживал девушку прижатой к своему телу, не обращая внимания на недовольный взгляд лучшего друга.

— Гермиона… Мы справимся, мы всегда справлялись, — отчетливо произнёс Поттер. — Рон, ты держи нас в курсе того, что нароют твои ребята по этому делу, — обратился он к Уизли.

Несмотря на всю свою толстокожесть, Рон принял эту фразу за сигнал к отступлению. Он бочком выскользнул из кабинета друзей, пока Гермиона не придумала ему ещё задание у вампиров, или у оборотней, или у драконов, или еще у кого-нибудь…

Вот уже час Гарри пытался показать профессору Снейпу всё, что он освоил самостоятельно. Выходило плохо, так плохо, что ему было стыдно перед учителем за собственную беспомощность, и это притом, что он тренировался всё своё свободное время. Ну не тянул он на доблестного рыцаря, отстаивающего жизнь и честь при помощи меча.

— А скажите, Поттер, — задумчиво протянул Снейп, разглядывая тусклые блики на стальной поверхности лезвия, — это правда, что домовой эльф Малфоев приходил к вашим маггловским родственникам в дом?

— Да, профессор, Добби практически следил за мной всё лето между первым и вторым курсом, — подтвердил Гарри, пытаясь вытереть капли пота со лба промокшим насквозь рукавом.

— Значит, этот эльф может передвигаться в помещении, где нет подпитки магией, и всё работает от маггловского электричества, — Снейп поморщился, глядя на неуклюжее отступление своего ученика, но воздержался от ехидного комментария.

— Не думаю, сэр. Гермиона изучала силу магии домовых эльфов и пришла к выводу, что эльфы-домовики связаны магией волшебников. Добби беспрепятственно двигался по дому дяди и тети, потому, что я был там, — задыхаясь от нагрузки выполняемой серии наступательных ударов, ответил Поттер и неожиданно продолжил: — Сэр, я не думаю, что смогу одолеть Гольдберга в рукопашном бою. Мне не хватит времени, чтобы выучиться…

— Браво, Поттер, меня очень занимал вопрос вашей теперешней самоуверенности, когда я взялся обучать вас.

Снейп остановился, отведя неловкий удар меча уставшего до дрожи Гарри, и, впившись угольно-чёрными глазами в раскрасневшееся, потное лицо парня, сказал:

— Реально оценивать свои возможности и силы противника — это половина победы. Поттер, вам никогда не хватало времени выучиться как следует чему-либо, но хоть раз это вас остановило?

Гарри нахмурился и удержался от резкой оценки выданной Снейпом сентенции.

— Поттер, не стоит уповать лишь на свою силу и навыки, вы не один, — снисходительно оценил молчание ученика профессор, — мы просто разделим вашу задачу на последовательную цепочку вполне выполнимых заданий для нескольких действующих лиц.

Следующие полчаса Гарри провел в изумлённом разглядывании совещающихся мисс Грейнджер и Снейпа. Он старательно пытался соединить в сознании собственную героическую участь спасителя с тактической хитростью декана дома Слизерин.

* * *

— Гарри, это отличный план, — с энтузиазмом разминая перетруженные мышцы друга, восклицала Гермиона. — Во-первых, мы сможем заполучить эту проклятую коллекцию. Во-вторых, я уверена, найдем тело молодого Гольдберга, и, в-третьих… В-третьих, Гарри, Антуан лишится своего главного преимущества — власти над своим оружием.

Увлекшись, девушка с силой щипнула кожу Гарри между лопаток, отчего парень крякнул в подушку и захлопал ладонью по покрывалу.

— Ой, извини, Гарри, — не сразу отреагировала Гермиона и легко провела разогретыми пальцами вдоль позвоночника друга.

Они были в гостевой спальне профессорского дома, той самой, где несколько дней назад Гарри был готов расстаться со своей магией, да и с жизнью. После сложной нагрузки и не менее сложного разговора с учителем у обоих не осталось сил, чтобы вернуться домой. Ещё и Снейп сказал, что утром даст мазь, которая снимет мышечную боль и подтвердит участие его домового эльфа в разработанном плане.

«Все-таки Трамп — свободный эльф, оружейник, надо же», — в который раз удивленно подумалось Гарри. Рядом раздалось фыркание, и Гермиона ехидным голосом поинтересовалась:

— Ты думал, ты один такой освободитель?

— Нет, я думал, Добби — один такой чокнутый… Как они там? Наверное, обижаются на меня… — задумчиво откликнулся Гарри, и Гермиона пристально уставилась в доступную её глазам половину лица парня.

— А вот и проверишь… Согласится он воровать для тебя коллекцию или нет? — серьезно поинтересовалась ведьма на сомнения друга.

— Герм, я боюсь, он только рад будет. Мне кажется, что прикажи, и он принесёт статую Мадонны из Ватикана, а не только заначку какого-то свихнувшегося старикана, и мне страшно, что придётся воспользоваться его помощью… Помнится, когда он решил мне помочь на втором курсе, это привело к заточению в больничном крыле и пинте костероста.

— Угу, — сонно согласилась Гермиона и добавила: — Это было, конечно, неприятно, но Добби тебя очень любит… И я тоже…

Несколько мгновений потребовались Гарри, чтобы осознать: это первый раз, когда Гермиона призналась, что любит его. Не переживает (скучает, заботится и вспоминает о нём), а любит его… так. В этот момент Гарри Поттер был готов сразиться в кошмарах или наяву с дюжиной профессиональных воинов и победить только для того, чтобы каждое утро слышать эти слова от Гермионы.

— А все-таки, хорошо, что профессор не убил меня, — засыпая, пробормотала девушка, и Гарри, обняв ее одной рукой, улыбнулся совершенно счастливой улыбкой и прошептал:

— Действительно, хорошо.

* * *

Добби слонялся по дому с таким грустным выражением лица, что Трикси, глядя на суженого, начинала безудержно рыдать, заливая слезами своё розовое полотенце. Когда он проходил мимо каминной решётки, отполированной ловкими ручками эльфийки, то с тоской смотрел на пламя, ни на миг не вспыхивающее зеленым. Каждый намотанный круг по гостиной отмечался тяжелым вздохом домовика, от которого регулярно сбегает хозяин. «Дом — это хорошо, — думал Добби, — но дом с хозяином и хозяйкой ещё лучше».

Неожиданно остановившись возле дивана, эльф вытаращил глаза на свою подружку и, с силой хлопнув себя ладошкой по лбу, завопил, подпрыгнув на месте: «Придумал!»

Уши домовика исполнили ритуальный танец, и с тихим щелчком пальцев Добби исчез из гостиной дома Гарри Поттера.

Трикси успела протереть поверхность чайного столика, и без того сияющую полиролью, когда её жених материализовался в комнате с шерстяным пледом в руках. Эльфийка смотрела в блестевшие озорством глаза Добби, очень медленно до неё доходил смысл затеи, родившейся в искаженном свободой сознании домовика.

— Нет, — запищало несчастное создание, — Добби, хозяин рассердиться, и Трикси придется прижечь уши утюгом или искупать кота мисс Гермионы.

Добби втянул голову в тощие плечики, замотанные в уизлевский свитер, но всё же протестующее выступил:

— Гарри Поттер не такой, Трикси, ты же знаешь, и мисс очень добрая к эльфам. Ну же, ты хочешь иметь хозяйку и нянчить детишек?

Трикси протянула худенькую лапку и с обреченным вздохом приняла шерстяное полотно. Рассмотрев в свете камина размытые клетки и торчащие в хаотичном переплетении нитки, эльфийка потрясла головой, отчего её уши затрепетали, смешно отсвечивая ярко-розовыми всполохами каминного пламени, и растаяла в воздухе.

Добби с довольным видом отправился на кухню, мысленно расхваливая себя за ловко придуманную и воплощаемую руками подружки идею.

* * *

Гарри распахнул глаза и понял, что зудящее бормотание в его голове — вовсе не плод ночных кошмаров, а всего лишь ментальная побудка Снейпова домовика. Рядом беспокойно завозилась Гермиона, и парень, посмотрев на стоящего у кровати Трампа, мысленно попросил эльфа прекратить. Трамп важно кивнул, напомнив, что через двадцать минут их ждёт хозяин, и исчез так же бесшумно, как и появился.

— Гарри, пора вставать? — сонный шёпот Гермионы ласково коснулся слуха парня, лишив шанса погрязнуть в размышлениях о необходимости подвергать опасности любимого человека.

— Да, Герм, Снейп уже ждёт, — мотнул головой Поттер и свесил с кровати ноги, дотягиваясь до лежащих на комоде очков.

— Подождёт, — решительно ответила девушка, ухватившись за пояс пижамных брюк (О, мастерство трансфигурации! Ну не писать же, что Гарри спал голым — прим. автора).

В результате на утренний туалет и сборы у них осталось чуть больше четырех минут. Соревнуясь в мастерстве накладывать необходимые бытовые заклинания, парень с девушкой выскочили из комнаты практически одновременно. Гермиона поймала себя на невозможности удержаться от глупого хихикания. Не смотря на всю серьезность их предстоящей задачи, не говоря уж о сиюминутной встрече с грозным профессором зельеварения, её не покидала уверенность, что все будет очень просто, легко и замечательно.

«Если на лестнице четное количество ступеней, то Гарри справиться с мерзким стариком, избавится от кошмаров и… И купит шелковые простыни», — загадала девушка, сбегая по старинной дубовой лестнице вслед за другом.

«Ты забыла вампиров, Герм», — вмешался насмешливый голос Поттера в её размышления о планах на ближайшее будущее.

«Ага, ну и поможем Рону отделаться от вампиров», — ничуть не смутилась от мысленного подслушивания Гермиона.

На несколько секунд её охватило ощущение абсолютного счастья. Ступенек на лестнице оказалось двадцать четыре.

Гарри глубоко вздохнул перед тяжёлыми дверями библиотеки и сообразил в своей голове блок из образа развевающейся Снейповой мантии. Гермиона решительно отодвинула друга и, распахнув двери, зашла в ставшее уже почти родным помещение. Где-то на краю сознания у девушки промелькнула мысль, что неплохо было бы еще ознакомиться со здешней лабораторией…

— Будьте осторожны в своих желаниях, мисс Грейнджер, они могут исполниться, — раздался из стоящего спинкой к дверям кресла ехидный голос профессора.

Поттер похвалил себя за предусмотрительность.

— Что ж, думаю, одного вечера на подготовку нам хватит… Малфой прибудет порталом завтра днём, зелье будет готово уже этой ночью. Надеюсь, со своими эльфами, Поттер, вы сможете договориться…

Снейп поднялся с кресла и подошёл к замершим от такого натиска друзьям. Снисходительно оглядев взъерошенные волосы Гермионы, он пристально уставился в зелёные глаза Гарри и, видимо, нашёл в них нечто необходимое, потому как решительно кивнул ему.

— Завтрак в столовой, жду вас вечером, — профессор нетерпеливо махнул рукой в сторону выхода. Гарри в который раз подумал, что такая манера поведения может передаваться только вместе с наследственными генами. Хотя Малфой, как ни старался, не мог походить на своего отца в той степени, в которой профессор походил на свою бабулю.

— Гермиона, ты можешь объяснить мне, почему я слушаюсь самого ненавистного мне человека, как первоклассник? — задумчиво поинтересовался Гарри у неизвестно чему улыбающейся девушки.

— Нуу, Гарри не будь упрямым, Северус вовсе не самый ненавистный тебе человек, ты забыл про Гольдберга, и вообще, нам его знания нужны? Нужны, — сама ответила на вопрос Гермиона. — Нам его помощь только на руку, вот и забудь про глупости.

Гарри удивленно покосился на показавшую прямо-таки слизеринскую корысть ведьму и вдруг спросил:

— Гермиона, а тебе шляпа не предлагала в Слизерин идти?

— Гарри, я же магглорожденная, — со смехом ответила Гермиона и втянула носом воздух.

Из приоткрытой двери столовой доносились аппетитные запахи омлета, кофе и свежих булочек.

Гарри почему-то показалось, что он услышал насмешливое хмыкание Снейпа.

Драко Малфой отложил утренний выпуск «Ежедневного пророка» и поморщился: из ванной отчетливо доносились звуки утреннего недомогания его жены. Махнув палочкой, блондин наложил чары неслышимости на двери, ведущие в ванную комнату, и рявкнул во всю глотку, вызывая домовика. Появившийся домовой эльф трясся от ужаса. Стараясь не приближаться ближе, чем на три шага, несчастный ушан поинтересовался у хозяина, чем может быть полезен.

— Приготовь тёплый плащ и передай моей жене, что я сегодня ночую у крёстного… — поднимаясь из кресла, распорядился Драко.

— Да, хозяин, — пискнул домовик и поспешил убраться из комнаты.

Малфой покосился на дверь, тяжело вздохнув. Последние недели были невыносимыми: Джинни срывалась на крик по любому ничтожному поводу, и предложение крестного провести пару дней в Англии было как нельзя кстати. А от жены он откупится какой-нибудь безделушкой за пару сотен галеонов.

Не дожидаясь появления эльфа с его меховым плащом, Драко поспешно застегивал пуговицы на рубашке. В ванной уже раздавался шум воды, и ему приходилось торопиться, чтобы исчезнуть из дома раньше, чем пришедшая в себя Джинни устроит скандал из-за его отъезда.

Джинни Малфой посмотрела на свое отражение и, не дожидаясь реплики волшебного предмета, вяло отмахнулась: «Молчи лучше». Поплескав на отёкшее лицо прохладной водой, она скорее почувствовала, чем услышала — в спальне что-то происходит.

Распахнув дверцу шкафчика, девушка достала изобретение своих братьев, ловко протянутое из ванной в комнату под прикрытием жутких декоративных украшений. По звукам, доносившимся из спальни, Джин поняла, что её муж в спешке собирается покинуть дом. Дождавшись, когда наступит тишина в комнате, девушка спрятала подслушки обратно в шкаф и вышла из ванной. Безразлично оглядев беспорядок, оставленный мужем, Джинни взяла с туалетного столика палочку и, не дожидаясь домовиков, одним взмахом зашвырнула раскиданную одежду в гардероб. Удобно расположившись в кресле мужа, она попыталась проанализировать свои чувства. Злости не было, ей даже стало жаль Драко, опять столкнувшегося с не самыми приятными проявлениями уизлевского темперамента. Вечно недовольная жена, готовая закатить истерику только из-за тяжелого вздоха супруга, — не предел мечтаний для аристократа. «Что ж, за что боролся, то и получил», — сделала успокаивающий вывод Джинни и, протянув тонкую руку, ловко вытащила из ящика комода рваные лоскуты темно красного цвета, когда-то бывшие квиддичной формой.

Медленно перебирая складки старой ткани, девушка хотела вызвать те воспоминания, что хранились вместе с этой ветхой одеждой уже много лет. Но её взгляд всё время натыкался на кольцо, грустно мерцавшее на пальце прозрачным камнем, и мысли о друзьях, оставленных в стране, где она была героем войны, не вызывали больше чувств, от которых девушка зависела долгие годы.

Решительно тряхнув рыжей гривой, Джинни затолкала тряпки в ящик и вызвала домовика. Она сделала свой выбор: её война закончилась в той жизни, где она — младший ребенок бедной многодетной семьи волшебников. Сейчас она — миссис Малфой, и, пожалуй, стоит написать свекрови, напомнить о правилах приличия.

В последнее время многие газеты магического общества упоминали имя Нарциссы в связи со скандально известным своими непристойными выходками магом, Проспером Лурье. Им с Драко не нужны такие сплетни. Не годится, когда имя престарелой кокетки (на этой мысли Джинни повеселела) упоминается в прессе чаще, чем имя её прелестной молодой невестки, к тому же героини войны.

Приняв помощь эльфа, миссис Драко Малфой позавтракала и собралась на прогулку, предварительно вытащив из домашнего сейфа увесистый мешочек с галеонами.

* * *

Портключ привёл Драко на подъездную аллею дома Снейпа. Взбежав по тщательно очищенным от снега ступенькам, Малфой взялся за дверной молоток и был остановлен доброжелательно распахнувшейся дверью — хорошо, что дверь открывалась вовнутрь.

Изобразив на лице приветственную улыбку на случай, если крёстный сам встречает его, Драко вошёл в дом и тут же получил размашистый удар по затылку.

«Как по-маггловски, Грейнджер, что ли?..» — было последней мыслью парня перед полной потерей сознания.

С лестницы благожелательно наблюдал за действиями своего домашнего эльфа профессор зельеварения школы Хогвартс Северус Снейп.

* * *

Гарри Поттер стоял посреди своей гостиной и добрых двадцать минут изображал из себя этакого либерального рабовладельца. Гермиона сказала, что ей нужно заскочить к себе. Вяло швыркнув ладонью по мохнатой спине своего рыжего любимца, уже прижившегося в доме друга, девушка шагнула в камин и исчезла во всполохе зеленого пламени, оставив Гарри в одиночку договариваться с эльфами. Мужчина и кот одинаково грустными глазами посмотрели вслед своей любимой женщине и вернулись к насущным проблемам. Косолапсус размышлял, что лучше: потребовать миску сливок у этих странных трясущихся созданий и поругаться с белой выскочкой Хедвиг, или поспать на мягком свежевычищенном от его шерсти кресле. Гарри пытался представить, в какой форме преподнести своим домовикам просьбу отправиться с ним в маггловский приют Духа Божьего, хорошенько порыскать там и, в конце концов, утащить антикварную коллекцию холодного оружия, принадлежащую другому магу. В результате хозяин дома, набрав воздуха, неуверенно позвал:

— Добби…

Эльф материализовался перед Поттером. Его лицо выражало такое безмерное счастье послужить господину, что у Гарри невольно в подсознании отложилась мысль: «Этот эльф что-то задумал…»

Собравшись с духом, парень проникновенным голосом, старательно подражая интонациям того самого профессора, которому пришла в голову мысль просить о помощи домовиков, стал объяснять, насколько необходима ему некая специфичная помощь таких хороших и преданных эльфов, как Добби и Трикси. Добби почему-то молчал, он не верещал от радости, что великий Гарри Поттер верит в преданность Добби, не размахивал ушами, изображая маггловский вентилятор. Добби стоял и пристально смотрел глазами-мячиками в зеленые глаза своего хозяина. Голос Поттера звучал всё неуверенней, пока он не замолчал, совершенно смутившись. Тишина длилась несколько мгновений, не нарушаемая даже легчайшим шелестом портьер. И вдруг Гарри гаркнул во всю мощь своих легких:

— Что?!!

Добби подпрыгнул на месте, но для разнообразия не стал следовать инстинктам и колотиться головой о каминную решетку, а отошёл на шаг, прищурился и выпалил одним духом:

— Гарри Поттер, сэр, Добби готов выполнить любое желание хозяина, даже совершить кражу и сгнить в Азкабане, если Гарри Поттер, сэр, женится на мисс Гермионе…

Домовик сдулся как воздушный шарик, опустил ушки, но продолжал решительно смотреть хозяину в глаза.

Гарри слегка попятился, диван, стоящий позади, подбил его под колени, и парень практически рухнул на ворсистую обивку. Потом на его лице расцвела улыбка, способная побить личные рекорды профессора Локхарта:

— Добби, если ты ставишь такое условие, то конечно я женюсь на мисс Грейнджер, но только после того, как справлюсь с той самой задачкой, где нужна твоя помощь.

Эльф подпрыгнул и закричал во все горло:

— Трикси! Хозяин обещал жениться! Хозяин обещал жениться!

В этот момент в камине вспыхнуло зеленое пламя, чихнув, из него вывалилась Гермиона с сумкой в одной руке и толстенным, оправленным в воловью кожу фолиантом в другой.

Мгновенно оценив ситуацию, Гарри метнулся к эльфу. Обхватив тощенькие плечи домовика, парень закрыл ему ладонью рот и, обернувшись к девушке, широко улыбнулся.

Гермиона неодобрительно прищурилась. Гарри перехватил поудобнее эльфа. Добби выпучил глаза и завращал ими.

— Гарри, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, завела свою волынку про права домовиков Гермиона, — Отпусти Добби, он сейчас задохнется. Это бесчеловечно — принуждать эльфов выполнять твои поручения, используя грубую силу.

— Гермиона, о чем ты? — поинтересовался Гарри, — Здесь нет Добби.

Эльф, внявший доводам хозяина, уже растворился в воздухе.

Гермиона решила не углубляться в таинство общения хозяина со своими домовиками и поинтересовалась конечным результатом:

— Добби согласился нам помочь?

— Скажем так, — вытаскивая ручку сумки из крепко сжатой ладони девушки, поделился результатом переговоров Гарри, — я выполняю желание эльфов, а они выполняют моё поручение.

Выхватив у Герм сумку, Гарри обнял её за талию и прижал к себе вместе с древним фолиантом, покусится на который у него не возникло даже мысли.

— Хорошо, — расслабилась Гермиона и полушёпотом добавила: — Гарри, а на ком ты обещал жениться?

Спаситель магического мира второй раз за последние полчаса поддался панике.

— Ну,— протянул Гарри, — эльфы хотят сделать из меня честного мага, они неодобрительно относятся к внебрачным связям.

На этой фразе он скорчил скорбную мину и рухнул на колени. Не ожидавшая подобного Гермиона покрепче прижала к себе книгу и, на всякий случай, выпустила из рукава мантии палочку.

Гарри Поттер, стоящий перед ней на коленях, вызывал нехорошие ассоциации с королевскими особами, приговоренными к отсечению головы, что в свете предстоящего им было слегка пугающим. Девушка понимала, что создала своим вопросом неловкую ситуацию, и в данный момент её одолевали противоречивые ощущения: с одной стороны, Гермионе очень хотелось посмотреть, как её героический друг будет выкручиваться, а с другой стороны, может, не стоило так откровенно загонять его в угол?

— Гарри, ладно, можешь не отвечать, — пошла на попятный ведьма. — Давай просто ещё раз пробежимся по основным моментам, — с этими словами Гермиона опустилась рядом с остолбеневшим Поттером на колени и раскрыла свою книгу на сто какой-то там странице.

Пока Гермиона с занудной дотошностью требовала от него запомнить все координационные указания, Гарри пытался решить для себя, что будет правильнее: шарахнуть «Обливиэйтом» или бежать в ювелирную лавку за кольцом.

Драко Малфой ощутил себя лежащим на вполне удобной кровати. Не пытаясь открыть глаза, он осторожно шарил ладонями по сторонам от себя, чтобы определить, в чью постель его занесла нелегкая. Звучный женский голос прервал изыскания:

— Мистер Малфой, я, конечно, весьма польщена, но не могли бы вы убрать свою руку с моего колена.

От неожиданности, блондин дернул рукой и резко распахнул глаза, пытаясь идентифицировать персону, которой принадлежал столь ироничный голос. Справа от него на жуткого вида стуле с прямой спинкой сидела ведьма. Нервно сглотнув, Драко призвал на помощь все правила хорошего тона и заискивающе улыбнувшись, пробормотал:

— Миссис Снейп? Как поживаете?

Мадам усмехнулась в лучших традициях своего внука и протянула Драко наполовину заполненный зеленоватой жидкостью бокал. Малфой недрогнувшей рукой взял зелье и, мысленно призвав на помощь Мерлина, Моргану и бабушку Волдеморта, решительно выхлебал жидкость. В голове сразу прояснилось, и парень вспомнил обстоятельства, приведшие его к столь плачевному состоянию. Судя по синим сумеркам за окном, без сознания он провалялся часа четыре, только вот на ум не приходило ни одной причины, зачем крёстному было устраивать весь этот балаган. Драко тут же мелочно поклялся отомстить Снейпу: пусть его дражайший крёстный проведет пару дней в обществе его беременной супруги — в конце концов, это он надоумил Драко на ней жениться.

Миссис Снейп наблюдала за результатами мыслительной деятельности Малфоя. То, что он не оставит ситуацию, в которой оказался, безнаказанной, было очевидно. Теодору занимал способ, который выберет крестник её внука.

Почувствовав себя вполне бодрым, Драко пожелал встретиться с гостеприимным хозяином и поинтересовался у всё так же сидящей на своем неудобном стуле Теодоры:

— Северус дома? Или он вызвал меня из Франции, только чтобы опробовать новое средство от сотрясения мозга?

— Почему бы тебе не поинтересоваться об этом у меня самого? — ответил профессор, выходя из камина.

* * *

В библиотеке профессорского дома собралась самая разношёрстная компания из всех собраний, случившихся в этом кирпичном монстре за последнее столетие.

Хозяин, задумчиво постукивающий по паркетному полу тростью, пытался взвесить все шансы своего ученика с пользой употребить те крохи древнего воинского искусства, которые он попытался донести до сознания героя магического мира.

Северус с пониманием относился к стимулу, движущему Поттером. В конце концов, каждый имеет право на попытку получить желаемое и немного счастливой спокойной жизни — тот вполне заслужил. Профессор в который раз мысленно сказал «Браво» мисс Грейнджер, оказавшейся способной вынудить Драко Малфоя почти добровольно оказать им посильную помощь в виде письма к хранителю коллекции, подлинность которого подтвердит любое заклинание или зелье.

Снейп отбросил прочь мысли о паре платиновых прядей, позаимствованных у крестника не вполне миролюбивым способом, но Северус не сомневался, что Драко припомнит ему этот инцидент: «Что ж, помощь домовых эльфов тоже имеет свою цену. И если Трампу захотелось ударить сына колдуна, убившего его жену, я не вправе перечить свободному эльфу».

Справа от профессора, поджав губы и внутренне благославляя этих людей на месть и убийство, сидела старая леди, семьдесят лет носившая под юбкой длинный стилет и отпивающая каждое утро смертельного яда из зачарованного флакона.

Теодора не вполне одобряла сотрудничество с домовыми эльфами, но, переводя взгляд с последнего Малфоя на ненормального домовика, которого привел Поттер, ведьма вполне оценила способность домовых к мести.

Малфой чувствовал себя неуютно: с одной стороны его сверлила взглядом бабка крёстного, с которой, по брошенному однажды Нарциссой замечанию, не связывался даже Темный Лорд, и Дамблдор никогда не решался попросить ее об услуге. С другой стороны два жалких ушастых создания смели выражать свое неудовольствие его присутствием — к счастью, молча.

И Грейнджер… Грейнджер, захомутавшая великого Поттера, затеявшая крестовый поход за освобождением проклятых душ. Почему этой ведьме всегда нужно бороться за чьё-то освобождение?

«Риторический вопрос, Драко», — прозвучал в голове ехидный голос крёстного, и блондин вздрогнул. Он ненавидел эту способность профессора.

Гермиона была спокойна. Она помнила о своём обещании, и плотные каштановые пряди сейчас пронизывал сомнительный подарок Анны. Холодный блеск оправы гребня разбивал шелковую массу волос на пряди, удерживаясь на голове при помощи специфических свойств украшения. Под мантией в поясных ножнах уже обрели место саи, готовые отправиться на поиски своего брата.

Девушка воскресила в сознании рецепт зелья, украденный в монастыре у Антуана, и в который раз восхитилась возможностями семьи профессора Снейпа. Два флакона у неё и два у Гарри. Зелье, дарящее возможность использовать полную память другого человека и зелье, позволяющее звать мертвые души. Она знала цену, но была готова заплатить её за спокойные сны своего друга.

Этот мужчина слишком мало просил у судьбы для себя, и Гермиона решила сделать это за него.

«Гарри», — мысленно тронула она друга и получила в подарок ласковую вспышку зеленых глаз.

Позади хозяина с тихим хлопком появилась Трикси, плотно обёрнутая куском кашемирового полотна, торжественно подаренного ей Трампом. Все было готово.

Гарри произнёс заклинание и ощутил магическую отдачу щита, не замечаемого им ранее. Шрам был уродлив, и парень старался не задевать выпуклый рубец сам, но не мог запретить этого Гермионе.

Палочка в левом рукаве, меч за спиной, закреплён в перевязи, лично подаренной профессором. Меч был его собственный. «Тоже подарок, — подумалось Гарри, — вроде, до Рождества ещё есть время». Гарри дал слово: он обещал вернуть используемую память хозяину.

«Добудьте мне архив, Поттер, и я помогу вам накопить собственную память», — поставил условие профессор, и парень решил, что это справедливо.

Два флакона зелий: одно даст память, второе, и об этом не хотелось думать, позволит не остаться душе привязанной к проклятому клинку, если…

«„Если…” не будет, Поттер», — злобно шикнул в его голове Снейп, и Гарри позволил незащищённому сознанию съежиться от знакомого ощущения вторгшегося в его мозги профессора.

Скрестив свой взгляд с чёрными глазами, Гарри дождался еле заметно кивка и достал из кармана сломанную пряжку от дорожного шотландского плаща.

Гермиона, безмятежно улыбнувшись хозяевам дома, протянула ладонь к порталу и получила неожиданное напутствие от Малфоя:

— Смотри не сдохни, Грейнджер…

«Мерлин… и Моргана с вами», — почти одновременно прозвучали голоса Снейпов в головах исчезнувших авроров.

Домовики с тихими хлопками отправились следом.

Головы покрывало чёрное небо, белизна под ногами хрустом вторила злому ворчанию северного титана.

Всё самое происходит в тёмное время суток. Половина третьего ночи, и небесная тьма рваными лоскутами цепляется за обветренные стены старой крепости. Знакомые тёмные двери бесшумно впустили нежданных гостей, снова запахнув ночь в переходах хозяйственного крыла обители.

Гермиона, бросив осторожный взгляд через плечо, вновь уставилась на кравшегося вдоль стены друга.

Гарри Поттер в черной мантии с взъерошенными волосами и жутко интеллигентными очками на носу аккуратно двигался по коридору в сторону найденной ими в прошлый раз тайной лестницы. Огромный меч превращал его в неведомого волшебного монстра со стальным лезвием позвоночника (Завулон отдыхает — прим.автора).

На взгляд ведьмы, он был холоден и спокоен, как трансфигурированная в сфинкса кофейная чашка, ну, или маггловский наследник британской короны на собственном бракоразводном процессе. Из темноты, выхваченная тающим светом наручных часов Гарри, появилась ниша с дверью в глубине проёма.

Едва вступив в жерло тёмной лестницы-пещеры, Гарри почувствовал, как в одну секунду похолодела спина, и кожа ощетинила все волоски на хребте, крича об опасности. Меч тут же дал знать о себе ощутимой весомостью. Гермиона замерла, едва дыша, когда скорее почувствовала, чем увидела, как Гарри поднял вверх правую руку. Некстати девушке подумалось, научился ли он колдовать левой рукой или понадеялся на полученную память профессора? Отогнав от себя неуместные размышления, ведьма послала мысленный запрос напарнику и фыркнула почти вслух, получив предупреждение: «Герм, тут целый выводок крыс, и они готовы поднять шум».

Прокравшись поближе к парню, девушка вытянула вперед руку с зажатой в ней палочкой и прошептала заклинание. Тут же раздалось усталое пыхтение, и весь клубок крысиного семейства рассыпался по ступенькам вялыми тушками уснувших грызунов.

Мысленно похвалив девушку, Гарри продолжил подниматься к заветной двери, под которой они с Гермионой в прошлый раз узнали много поучительного. Послав на всякий случай Трампу проверочный сигнал и услышав лишь извиняющееся «нет», Поттер одолел последние ступени, которые, как и в прошлый раз, удивляли своей неестественной для такого древнего сооружения чистотой. Остановившись перед дверью, слишком тонкой, чтобы скрывать шарканье ног и шелест одежды, Гарри повернулся к девушке и стал внимательно вглядываться в едва белеющий овал лица подруги.

Им опять оставалось лишь ждать. Ждать, когда рыскающие по монастырю домовые эльфы найдут спрятанное оружие, и Гермиона отправится к ним, чтобы на какое-то время обрезать связь между хозяином и зачарованными клинками.

Придерживая одной ладонью меч за спиной, Гарри наклонился и прильнул ухом к двери, прислушиваясь к передвижению в комнате. Невнятное бормотание и скрип кресла подсказывали, что настоятель полуночничает, скорее всего, неспроста.

Неожиданно перед Гермионой на ступенях появилась Трикси и, прижав палец к губам, уставилась на ведьму. В голове девушки зазвучал «голос» Трампа: «Мисс, мы нашли… Трикси даст направление для аппарации… Предупредите мистера Поттера, что пора пить зелье…»

Гарри, молча, не моргая, смотрел на подругу, когда она еле кивнула, достал из кармана мантии флакон с бело-молочной жидкостью и опрокинул его содержимое прямо в горло, стараясь освободить язык от мерзкого вкуса.

Действие зелья началось одновременно с хлопком аппарации, и Поттеру пришлось переждать приступ помутнения сознания, когда чужая память находит себе нишу в голове и внедряется в нервные окончания мышечными навыками. Не только мышцы парня откликнулись на призыв чужих рефлексов, казалось, все органы чувств боролись со смешением восприятия окружающего.

Когда в глазах перестало мутиться так, будто он надел чужие очки, и содержимое желудка перестало стремиться выйти тем же путём, каким и попало внутрь, пришло время заняться основной целью.

«Герм, ну как?» — нащупав сознание Гермионы, спросил Гарри.

«Порядок…» — сразу получил он ответ подруги и резкое требование: — «Ты мне нужен живым».

Пожав плечами, Гарри Поттер вытянул вперед палочку и прошептал: «Алохомора». Практически незаметно створка отошла от косяка, и тёмную площадку лестницы разрезала латунная линия падающего тусклого света. В щель, образованную приоткрытой дверью, было видно кресло, повёрнутое к замершему парню высокой спинкой. Антуана в обозримом пространстве не наблюдалось, и Гарри замешкался, представив себе, как он, крадучись, заходит в комнату и получает по голове тяжелым канделябром с распятием у основания, или — еще хуже — тем же кинжалом, что не прикончил его в прошлый раз.

Как ни странно, магии не ощущалось вовсе, и парень пожалел, что не уточнил у Гермионы, числится ли палочка Гольдберга сданной в министерство, как это полагается всем ушедшим в маггловский мир волшебникам. И тут же внутренний голос, отвратительно похожий на саркастическое шипение профессора Снейпа, поинтересовался, как эти сведения могли бы помочь ему, если он сам неоднократно убеждался, что волшебную палочку не обязательно покупать легально. Скривившись от собственных мыслей, Гарри всё же позвал Гермиону и, дотянувшись до абсолютно открытого сознания девушки, поинтересовался, не встречались ли ей в архивных документах сведения насчет волшебной палочки Гольдберга. Снисходительное хмыкание ведьмы буквально взорвалось в его голове, и у Поттера появился еще один повод беспокоиться: Герм явно была согласна с его внутренним голосом. Что ж, откладывать визит к Антуану больше не стоило, и Гарри, аккуратно открыв шире тонкую дверь, вошёл в помещение.

Просторная комната, освещаемая лишь несколькими свечами в старом бронзовом канделябре, оказалась пустой. Удивившись в первую секунду, куда мог деться хозяин апартаментов, Гарри подошёл к столу, главенствующему в этом пространстве одинокого старого колдуна. Покосившись на канделябр, у основания которого, как и предполагал парень, было закреплено пожелтевшее от времени костяное распятие, Поттер впился глазами в потрепанную тетрадь в кожаном переплете. Он уже протянул руку, чтобы открыть первую страницу, когда в его голове буквально взорвались все приобретенные с памятью профессора инстинкты. Отдернув пальцы, Гарри оглянулся в поисках, чем можно обернуть тетрадку, и понял, что высокий шкаф, наполненный книгами, отодвинут одной стороной примерно на фут от стены. Прихватив обрывок газеты, торчавший рваным лоскутом из-под кресла, он схватил тетрадь через газету и мгновение спустя шагнул к шкафу. Шкаф стоял так, чтобы за него мог протиснуться худощавый человек, если бы в стене была ниша или проход, но глухая каменная кладка подтверждала бесполезность такого положения мебели.

«Ага, Антуан двигает этот шкаф, тренируясь, просто, чтобы не терять физическую форму», — тут же прокралась ехидная мысль в голову Гарри.

«Что ж, профессор, — ухмыльнулся разговору с самим собой парень, — будем использовать ваш приобретенный за время шпионской деятельности опыт».

На секунду прикрыв глаза, Гарри произнес заклинание, и растаявшая стена открыла для осмотра потайной ход. «Надеюсь, василиска там нет», — обречённо подумал волшебник и шагнул сквозь стену. Узкая щель лестницы тянулась вниз шершавыми блоками каменных ступенек. Окликнув Гермиону, Гарри сообщил ей о своей находке и получил встревоженное объяснение девушки: «Там должна быть лаборатория… Будь очень осторожен…»

Он преодолел последнюю ступеньку и оказался на пороге весьма просторного зала со сводчатым потолком. Дальний угол занимала алхимическая печь. Огромный медный котел покоился на треножнике. В середине зала стоял широкий, почерневший от времени стол, заваленный всякой всячиной: колбами, ретортами, мортильями, оплетенными бутылями, змеевиками, фарфоровыми и каменными тиглями, ступками…

Такая же бесформенная груда вещей громоздилась на полках: котлы, обломки мерных ёмкостей, камни и части пресса и прочие предметы непонятного назначения. Слева почти всю стену занимал штабель из шести рядов окованных железом и тоже почерневших сундуков. Рядом с сундуками спиной к щербине выхода с лестницы стоял седой мужчина в балахоне, который, при желании, можно было принять как за сутану, так и за мантию.

От движения воздуха, созданного Поттером, всколыхнулись язычки пламени, до этого спокойно лизавшие толстые восковые наросты на старом кованом поставце, и старик, резко отвернувшись от своих сундуков, уставился на Гарри.

«Ну вот, не ко времени вспомнил про василиска», — некстати вынырнула насмешка над собой в голове парня, тогда как старик, казалось, пытался контролировать взглядом каждый вздох нежданного гостя.

Секунды перекатывались песчинками времени, а два волшебника стояли, безмолвно застыв, буквально, в шаге друг от друга. Откуда-то Гарри знал, что нужно молчать и не в коем случае не прерывать зрительного контакта со старым Гольдбергом.

Сознание механически отметило отсутствие в руках у Антуана палочки, но для того, чтобы убедиться в отсутствии другого оружия, необходимо было оглядеться. Тогда Гарри слегка шевельнул палочкой, зажатой в пальцах левой руки, и самый верхний сундук из ближайшего к старику ряда шевельнулся. Парень усилием воли удержал взгляд на морщинистом лице Гольдберга. В тот самый момент, когда тяжелый, окованный тремя полосами металла короб обрушился с высоты его трех поставленных друг на друга собратьев, Антуан с не ожидаемой от его седин скоростью оказался ярдом левее с мечом наизготовку.

С этой секунды весь тщательно разработанный план полетел к Волдемортовой бабушке.

Гермиона сидела на корточках в тёмной конуре, заваленной старым хламом, и судорожно дёргала узел на холщовом свёртке, пропитанном какой-то дрянью, оставляющей на пальцах тёмные маслянистые следы. Девушка уже проверила: заклинание очищения на эту гадость не действовало.

Использовав несколько распутывающих чар, она досадливо поморщилась и вернула палочку в рукав мантии. Неожиданно ослабший узел отпустил края ткани, выставив на обозрение целый арсенал холодного оружия.

Гермиона дала знать Гарри, что до клинков они все же добрались, и, вытащив из кармана хрустальный флакон, приготовилась ждать. Перебрав в сознании все способы употребления драконьей крови в зельях, ведьма пыталась увести свои мысли от того, чем может быть сейчас занят Гарри. Но, махнув рукой на собственную неспособность занять себя мечтами о свадьбе, Герм пристроила голову на коленях и мысленно потянулась к другу. Наткнувшись в сознании Гарри на хаос незнакомых образов, девушка поняла, что пора действовать самой, и вызвала Трампа.

* * *

Трикси отлично вышивала шерстью, знала около шести дюжин способов приготовить рождественский пудинг и люто ненавидела запах крови. Присутствие даже засохшей капли вызывало на языке ушастого создания тяжёлый металлический привкус, и сознание эльфийки наполнялось странными воспоминаниями о лязге оружия и огненных искрах.

Трикси тщательно скрывала эту свою особенность, боясь, что хозяева, узнав о такой ненормальности домовика, тут же вышвырнут её с волчьим билетом — каким-нибудь дурацким предметом одежды. Почему-то Трикси казалось, что, если хозяева подарят ей одежду, это обязательно будет что-то непристойное, вроде подвязок для чулок или легкомысленного белья, и часто видела этот кошмар во сне. Тайно проверив всю одежду, оставленную мисс Гермионой у хозяина, эльфийка с облегчением заметила, что, несмотря на неприличные отношения между молодым волшебником и этой мисс, всё бельё девушки было жутко практичным.

Сегодня она благодарила Мерлина за специфическое свойство своего обоняния, понимая, что искать оружие, не раз использованное против людей, ей куда легче. Так и вышло: именно Трикси сразу обратила внимание на едва уловимый запах в маленькой комнатке на том этаже, куда привёл их хозяин.

Радуясь, что оказалась полезной, Трикси сообщила о находке Трампу, а тот связался с мисс Грейнджер и отправил бедную эльфийку искать тело убитого волшебника. Поскольку волшебник был сквибом, искать по остаточному следу магии было бесполезно. Рассчитывать оставалось на дотошность домовых эльфов, ну, и, в случае с Трикси, на их дополнительные способности.

Отправленный Трампом Добби появился перед Гермионой, и погруженная в свои мысли девушка вздрогнула от неожиданности. Она уже знала, что Гарри встретился в потайной лаборатории с Гольдбергом, и, увидев домовика, спросила:

— Что там?

— Добби не знает, мисс, Добби искал убитого волшебника, когда Трамп послал Добби выполнить поручение мисс, — шепотом отчитался эльф.

— Ладно, Добби, сейчас я выпью зелье, а ты заберёшь оружие в дом профессора Снейпа и вернёшься помогать Трикси и Трампу, — так же шёпотом распорядилась Гермиона, потом, вздохнув, протянула руку и потрепала домовика по голове. — Спасибо, Добби.

Домовик уже протянул лапки к грязной тряпке, чтобы подхватить клинки, когда Гермиона дернула его за футболку, останавливая. Девушка одним махом опрокинула себе на язык содержимое флакона и протянула правую руку к лежавшему сверху тонкому мечу. Тусклая, почти затертая вязь девиза на стальном полотне оружия заставила ведьму отдернуть руку, но секунду спустя она уже полоснула левую ладонь широким лезвием повёрнутого торцом двуручника. Зажав горстью собственную кровь, ведьма кивнула Добби, и эльф, не мешкая, исчез вместе с оружием. Вздохнув, девушка постаралась занять удобное положение на полу заброшенной каморки.

Кровь, стекающая по кромке ладони, уже пропитала край рукава мантии, когда не доверявшая хрупким материям мисс Грейнджер погрузилась в бессознательные путешествия по заполненным туманом переходам своего видения.

Все инстинкты Гарри вопили о невыгодной для нападения позиции. Предпоследняя ступенька каменной лестницы, примыкавшей справа к стене, не давала возможности хорошо замахнуться, а, шагнув с лестницы, парень терял все преимущества занятого возвышения. Всё так же сжимая в левой руке палочку, Поттер спрыгнул со ступеней в сторону и, выхватив из-за спины меч, молча напал на колдуна, жившего на этом свете почти в четыре раза дольше.

Старик ухмыльнулся и, вывернув руку, ударил кулаком с зажатой в нём рукоятью меча в плечо раскрывшегося парня. Меч Гарри ушел в сторону, а щит, прикрывавший раненое плечо Поттера, отразил силу удара, но завибрировал магической отдачей. Гольдберг успел оценить подаренную кем-то защиту парня и, перейдя в наступление, уже не намеревался сдаваться.

Антуан наступал, нанося серию колющих ударов по нижней половине тела противника. Гарри старался уклониться и сохранить устойчивое положение, но за каждым его движением следовал новый яростный выпад, и парню приходилось ограничиваться глухой защитой. Получалось так, что к Гарри чаще была обращена рукоять с массивным набалдашником, а не лезвие меча Антуана.

Палочка давно вернулась в рукав мантии, а левой рукой Поттер помогал удерживать меч против наступательных ударов Гольдберга.

Низко присев, старик в который раз попытался прорвать защиту, но его противник, отступая, ловким движением сбросил с массивного стола котел прямо ему под ноги. Покатившаяся с гулким грохотом по каменному полу стандартная оловянная принадлежность зельевара открыла в сознании Гарри шлюзы инстинктам профессора.

Антуан, проигнорировав неожиданно возникшее препятствие, нырнул прямо под взметнувшийся меч Поттера и, повернувшись волчком, ударил его сзади пяткой под колено. Не успев понять, что произошло, молодой волшебник плашмя растянулся на полу.

«Поттер, каждое твое движение должно приносить преимущество или, по крайней мере, не ухудшать положение, — возникло в голове парня неоднократно повторяемое наставление Снейпа. — Для тебя самое главное — сохранить устойчивое положение».

— «Поздно, профессор…» — глупо крутился в голове унылый ответ ученика.

Гольдберг резко остановился. Прежде, чем распластавшийся на грязных камнях Гарри полностью осознал силу его ошеломляющего манёвра, колдун уже стоял над ним, уперев ему в горло острие меча, из-под которого выступила струйка крови. Старик наклонил голову к левому плечу и засмеялся каким-то утробным смехом. Отшвырнув носком сапога клинок парня, он пристально посмотрел в его зеленые глаза.

— Молодость слишком горяча, мистер Поттер, хотя, признаю, у вас был хороший учитель.

Гримаса отвращения на лице Гарри на секунду отвлекла внимание и удивила Антуана, и совсем уж полной неожиданностью было невербальное призывное заклинание, вернувшее оружие в руку молодого волшебника. Едва не оказавшись пронзенным насквозь, Гольдберг отпрыгнул в сторону, еле-еле отбив клинок. Гарри осознал себя, когда мечи скрестились в свирепой схватке. Он перешёл в нападение. В его ярких глазах зажегся гнев, меч с новой силой наносил точные удары. Однако, и старик был беспощаден. Отражая атаку, он с удовольствием следил за кровавой линией на горле противника, ни на секунду не прекращающей чертить свое продолжение красными стекающими каплями.

— Ты уже слышал их? — прорычал Антуан. — Я знаю, ты был там…

Гарри ослабил напор, но старик не мог допустить передышки, его сил едва хватит до тех пор, пока зов мертвых не захватит раненого волшебника целиком. Он вновь перешёл в наступление, причём каждый его выпад был направлен в жизненно важное место на теле противника.

— Какие же они громкие, эти стоны! — продолжал Антуан. — Они раздаются вокруг тебя, они преследуют тебя.

Он приостановил атаку, словно давая возможность вспомнить весь кошмар сновидений, мучивших Гарри с того памятного обыска в поместье Эйвери.

Тут Гарри пришёл в такое бешенство, какого ему не приходилось испытывать со времен таинственного молчания волшебников из ордена Феникса после четвертого курса. Великий Мерлин, он не хочет убивать этого колдуна, он только хочет повергнуть его, заставить прекратить это бессмысленное глумление.

И в самом деле, тело Гарри дралось блестяще. На каждый выпад он отвечал тремя; он доставал Гольдберга сверху, колол снизу, бил справа и слева, не вспоминая про палочку. Антуан перестал чувствовать себя хозяином положения. Помещение, бывшее когда-то хорошо оснащенной лабораторией зельевара, походило на разгромленные маггловские трущобы, подвергнувшиеся нападению подростков. Старому колдуну приходилось так упорно защищаться, что о нападении даже некогда было подумать. Он сшиб под ноги парня сундук как раз вовремя, чтобы успеть сбить направление рубящего удара меча, готового расколоть ему череп. Гарри не ожидал этого. Он отступил и зашёл с другой стороны. И снова неудача: старик отбил удар гардой своего клинка. Отразив его выпад, Поттер почувствовал, как сознание играет с ним злую шутку, на мгновения окутывая руины комнаты в густой молочный туман.

Неимоверная слабость обрушилась на молодого волшебника, и он, почти теряя сознание, запнулся об обломки стола. Падая на колени перед Гольдбергом, Гарри увидел силуэт Гермионы в тумане, поднявшемся вокруг него уже практически в рост человека.

* * *

Гермиона шла по коридору нижнего монастырского этажа и пыталась вспомнить, откуда здесь столько тумана или дыма. Или это растекшийся пудинг, который клубится и закрывает все вокруг, мешая девушке вспомнить, что же она должна сделать…

Пошарив пальцами в рукаве, ведьма не нащупала своей палочки, но это нисколько не испугало её. Она даже хихикнула от мысли, что нисколечко не боится. Потом она хихикнула оттого, что не может вспомнить двенадцатый способ применения драконьей крови в зельях. А потом она опустилась на пол, погрузившись с головой в густой, мешающий дышать и думать кисель, и расхохоталась в голос. Она смеялась и смеялась, выплескивая растерянность перед нематериальным миром своего видения.

Истерика вдруг прекратилась, и возникший в сознании план четко ограничил требуемую последовательность действий.

«Спасибо, профессор», — мысленно вздохнула Гермиона, вспомнив, сколько раз Снейп заставил её повторить весь порядок действий в мире проклятых душ.

Девушка, нырнув пальцами в поясные ножны под мантией и нащупав рукояти своих кинжалов, почувствовала себя увереннее. Спрятав зажатые в ладонях клинки в широких рукавах, Гермиона зажмурила глаза и закричала во весь голос:

— Я пришла потребовать помощи!

Первой вынырнувшей из тумана тенью была фигура черноволосого подростка, державшего на руках свёрток, до ужаса похожий на спелёнутого младенца.

Когда Гермиона осмелилась приподнять веки (ну, чисто Вий! — прим. автора ), она обнаружила себя стоящей в центре плотного круга теней, угрюмо взирающих на девушку белёсыми провалами бесцветных, выплаканных глаз.

Стиснув зубы, ведьма попыталась подавить опять наползающую на неё панику и заговорила со стоящим в шаге от нее мальчиком:

— Я пришла от законного хозяина клинков потребовать помощи.

Подросток перехватил поудобнее сверток со странно неподвижным младенцем и, прищурившись, оценил вид незваной гостьи.

— Цена? — поинтересовался тощий мужчина справа от Гермионы.

Девушка покрепче стиснула рукояти своих кинжалов и мысленно скрестила пальцы.

— Свобода… — швырнула она свою плату в лицо мальчишки, внимательно разглядывающего её горло.

— Для всех? — уточнил подросток, поднимая чёрные уголья глаз, оказавшихся единственным неожиданно ярким пятном в этом сером мире.

Ведьма еле заметно кивнула головой и спросила:

— Кто связан с личным оружием хозяина?

Толпа всё прибывающих людских фигур растеклась, открыв невысокого, одетого в лохмотья, когда-то бывшие туникой крестоносца, мужчину. Он поднял к Гермионе своё бесстрастное, ничего не выражающее лицо, и замер.

Девушка разглядывала мёртвого с интересом безумного ученого, ожидая вопросов. Молчание затягивалось, ни одна из сторон не интересовалась подробностями заключаемой сделки, и Герм усомнилась, а так ли они хотели свободы?

Она так задумалась, что совсем забыла об окружавших её тенях, когда из толпы возник голос, оторвавший её от созерцания человека, искавшего при жизни святой Грааль.

— Что ты хочешь, женщина?

— Смерти того, кто повеливает вами, — не поворачиваясь, ответила ведьма.

Гермиона гналась в густом тумане за тенью, послушно бросившейся на зов клинка, чтобы увести за собой новобранца для мертвого войска.

Задыхаясь от наполнявшей её легкие клубящейся массы, девушка ещё успевала весьма практично отмечать особенности своего пограничного состояния в компании проклятых душ. Ноги автоматически перебирали ступеньки, когда ведьма смогла опознать окружавшие ее стены. Гермиона бежала за первой жертвой меча Антуана по центральной лестнице монастыря прямо в покои настоятеля. Следующей мыслью, пронзившей всё её существо, было осознание, что они бегут за Гарри, и Гермиона опять закричала.

Вопль, сотрясший окружающее девушку пространство, вернул ей возможность нормально дышать, выгнав из горла плотное облако серого тумана. Герм показалось, что она в два прыжка очутилась в комнате, из которой ещё совсем недавно утянула рецепт того зелья, что бежало вместе с кровью по её венам прямо сейчас.

Живо обыскав глазами помещение, и, откровенно говоря, едва сориентировавшись среди выступающих из тумана очертаний предметов обстановки, ведьма метнулась за шкаф, проскользнув без всякого волшебства сквозь иллюзорную стену. Ей показалось, она сшибла на лестнице своего провожатого, но увиденное заставило включиться чужие инстинкты. Её тень, скрестив зажатые в кулаках даги, метнулась к занесшему для последнего удара свой меч Антуану.

Перехватив оружие Гольдберга, Гермиона пошатнулась и отскочила в сторону, получив весьма болезненный порез на внутренней части бедра. Краем глаза девушка отметила весьма неприглядную прореху на мантии, но крови не было.

Старик тоже отпрянул на шаг назад, удивлённый невидимой защитой молодого волшебника. Однако, его лицо тут же расплылось в самодовольной улыбке, когда он понял, что за соперником уже пришли.

Гермиона расширенными от ужаса глазами смотрела, как мутный силуэт склонился над её другом, и руки крестоносца готовятся обхватить плечи Гарри. В ярости она повернулась к старику, не имея возможности выхватить у живого Гольдберга его меч, она развела свои руки, и её клинки вращательными движениями начали обшаривать все пространство вокруг Антуана. Ей необходимо было сбить контроль старика над потоком магии, связующей клинок с мертвым рыцарем.

Круг, еще круг, затем — внезапный прямой выпад обеими лезвиями, слишком быстрый, чтобы колдун смог понять, что его атакует. В эту секунду глаза Гарри распахнулись, а обнимавшая его тень мужчины отшатнулась, приняв ладонями жуткий вопль боли.

Гарри видел, как Гермиона, его Гермиона выделывала невообразимые па около мрачной фигуры старика, всё ещё державшего в руке меч. Мгновенной вспышкой в сознании мелькнула мысль о плане, чётко оговоренном профессором, и тут же пришло понимание, какой ценой было дано ему преимущество перед мертвой армией темного мага.

Антуан неожиданно выпустил из ладони рукоять клинка и схватился за левое плечо. Его глаза были закрыты, а губы бормотали слова призыва, и Гарри увидел их. Тех, с кем стоял практически по одну сторону. Одна часть парня требовала подчиниться и встать плечом к плечу с выступающими из тумана фигурами, и сопротивление Империусу казалось далекими детскими играми перед требованиями души подчиниться призыву.

Антуан наклонился к оружию, не отпуская взглядом Поттера и контролируя колебания сущности вокруг него. Резкие морщины вновь избороздили лицо старого мага, и все годы, прожитые на этой земле, умножились натрое. Губы автоматически свивали прочную вязь латыни, и он не мог сказать, двигались ли вокруг него течения воздуха, или это магия молодого мужчины изо всех сил сопротивлялась подчинению. Как не смог и получить свой меч, поскольку практически дважды убитый мальчишка уже сжимал в испачканном кровью кулаке его рукоять.

Встав на колени, Гарри качнулся и, обрушив свой вес, воткнул острие стального клинка в обтянутый черной сутаной живот старика. (Так и хочется написать: «И повернул четыре раза против часовой стрелки» — прим. автора)

* * *

Рон, заскочивший в министерство якобы по поводу каких-то забытых вещей, уже сорок минут развлекал дежурившего аврора. Уизли специально встал за спиной парня, рассчитывая, что тому надоест каждый раз оборачиваться к начальству, и он оставит сигнальный пульт и карту без внимания.

Отвешивая пошлые шутки, Рональд практически неотрывно смотрел на маленький кусочек побережья на объемной карте, ожидая, когда раздастся сигнал, извещающий Авроров о неправомочном применении магии перед магглами.

Он должен был быть во главе рейда оперативников, отреагировавших на полученный сигнал. Только так он имел возможность избавить друзей от разбирательств, придав их действиям некоторую видимость законности, ну, и получить двойную выгоду от найденного тела молодого Гольдберга: избавиться от договора с кланом вампиров и получить благодарность, а, может, и повышение от министра.

Рональд Уизли предпочитал думать, что остался прикрывать тылы ввязавшихся в этот безумный кошмар средневековых драм друзей.

Не смотря на внимательное ожидание, вспыхнувший алым цветом кусок карты заставил Рона ощутить панику. Кровь, прилившая к лицу, окрасила кривой шрам в багровый цвет, и преданно взиравший на начальника аврор резко оборвал подхалимский смех. Взглянув на карту, дежурный хотел вызвать группу оперативников, но был остановлен коротким: «Я сам» — от руководителя.

* * *

Трикси пыталась понять, куда ей бежать. С одной стороны, предполагаемая хозяйка лежала без сознания на полу грязной каморки, но, с другой стороны, эльфийка получила прямой приказ искать мёртвого мужчину.

Трикси обшаривала хозяйственные помещения и собиралась спуститься в подземелья, ведомая лишь ей одной понятными причинами. Она зябко передернула плечами, замотанными в лоскут теплой ткани, шагнула на ступени, и тут же почувствовала одуряющий запах свежей крови. Запах, перебивший вонь гнилого тряпья и мышей. На секунду погрузившись в опьяняющие сознание ощущения, тощее создание до боли сжало наполненную звоном мечей голову, и эльфийка постаралась прийти в себя. Очутившись внутри комнаты, где некоторое время назад отыскалось оружие, несчастная невеста Добби расширенными от ужаса глазами смотрела на молодую мисс, чья левая ладонь утопала в луже крови.

Мгновенно подскочив к девушке, Трикси с радостным облегчением обнаружила, что ведьма всего лишь спит. Не смотря на большую кровопотерю, дыхание мисс Грейнджер было глубоким и ровным, признаков обморока эльфийка не обнаружила. Едва вздохнув от облегчения, Трикси получила от руководителя их маленького отряда сигнал: «Авроры здесь».

* * *

Семь авроров появились в темноте внутреннего двора, и, мгновенно наложив на обитель сонные чары, устремились к тяжёлой двери. В это время Трикси обхватила спящую Гермиону тонкими ручками и, получив добро от Трампа, аппарировала в тот странный дом, откуда началось их неприятное поручение. Добби должен был найти хозяина, а серьезный дворецкий профессора Снейпа продолжил поиски тела пропавшего сквиба.

— Снейпа тебе в койку, Гарри! — орал Рон Уизли, больше не пытавшийся «Энервейтом» привести в сознание друга. То, что творилось в обнаруженной им скрытой комнате, не поддавалась описанию.

Пока его ребята рыскали с обыском по верхним покоям, Рон легко воспользовался положением руководителя группы и нашёл палочку друга. А заодно и почти мертвого друга вместе с абсолютно мёртвым Антуаном Гольдбергом.

— Шеф, что здесь произошло?

На каменной лестнице, приведшей Рона в лабораторию, уже стоял Беркс, самый молодой из группы оперативников, и рыжий, мысленно помянув всех родичей Арагога, обратился к подчиненному:

— Помоги, кровь не останавливается.

Аврор уже занес палочку и начал произносить заживляющее заклинание, когда Уизли дернул его за мантию. Вовремя. Прошедший по касательной луч срикошетил о магический щит, резко уйдя в сторону. Молодой парень перевёл ошалелый взгляд на начальника и, получив хмурую гримасу в ответ, робко спросил:

— А со вторым что?

— Шальная пуля, — буркнул совсем неразборчиво Рон, вытащил из кармана платок (да-да, платок был не первой свежести — прим. автора) и прикрыл кровоточащую рану на горле друга. Он стал поднимать спасителя магического мира за плечи, соображая, что один не справится, но тут резво подскочил Беркс и, подхватив Поттера за ноги, рванул к лестнице.

Уизли зашипел, как ошпаренная кошка, и парень разжал руки.

— Головой вперед, — скомандовал Рональд, аврору хватило ума согласно кивнуть, снова подхватив ноги раненого.

С трудом они подняли Гарри в верхнюю комнату, и, разместив раненного в кресле, Рон обнаружил, что двое его ребят сноровисто обыскивают комнату. Снова мысленно чертыхнувшись, Уизли осознал, что катастрофически не справляется с ситуацией. Решив, что много внимания ему от подчиненных сейчас не требуется, он отдал приказ обыскать всё здание.

— А что мы ищем, шеф? — опять обнаружил свое присутствие Беркс.

— Там, на полу, — Рональд кивнул головой в сторону потайной лаборатории, — лежит Антуан Гольдберг — дедушка нашего министерского трупа. А ранее пропал его правнук, подозреваемый в руководстве группой Пожирателей смерти, и предполагаемый убийца. Ищите, может, он прячется здесь, среди этих маггловских отшельников.

Беркс понятливо кивнул и вышел следом за старшими коллегами, с завистью подумав о шефе: «Хорошо быть приятелем аналитиков: все основные выводы преподнесут на блюдечке… Ап, карьера в кармане».

Медленно выдохнув, Рон обернулся на тихий хлопок и увидел кинувшегося к ногам Гарри домовика.

— Хозяин! — возопило ушастое существо, хватаясь за безвольно опущенную руку мага.

— Добби, он ранен, и я не могу ему помочь… Где Гермиона, Добби? — Рон уже был готов потрясти эльфа, чтобы получить вменяемый ответ.

— Мисс Гермиона у профессора Снейпа, она тоже поранилась, как и мой хозяин, — Добби готовился зарыдать, но был неожиданно схвачен за перебинтованные пальцы Поттером.

— Она жива, Добби? — прохрипел Гарри.

Перепуганный домовик, закатив глаза, рухнул без сознания у ног хозяина.

— Энервейт! — проорал Рон и, глядя в расфокусированные глаза эльфа, повторил вопрос друга: — Она жива?

— Жива, хозяин, с ней Трикси, — проигнорировав Уизли, отчитался домовик и засуетился около хозяина: — Сейчас и вас доставим к профессору, хозяин. Гарри Поттер, сэр, будет, как новенький.

— Подожди, Добби, — прикрыв глаза и шумно сглатывая, просипел раненый волшебник, — архив… Рон, здесь должен быть архив. Сними полномочием аврората чары… Профессору нужны бумаги, я обещал… — Гарри вновь провалился в беспамятство.

Рональд отвернулся от друга, примерившись, изобразил витиеватое движение палочкой, требуя от помещения показать скрытое. С тихим щелчками открывались многочисленные тайники с рядами флаконов, а барометр отодвинулся от стены, явив плотно перевязанные свитки и слежавшиеся пачки пергаментов.

Нервно оглянувшись, Уизли быстро сдернул с колен друга, куда его уже успел пристроить Добби, плед и начал собирать содержимое захоронок. Вручая сверток домовику, Уизли махнул рукой в сторону Гарри и снова рявкнул:

— К Снейпу, живо!

Добби моргнул, схватил хозяина за обвисшую руку, и они вмиг исчезли из комнаты.

* * *

— Шеф, шеф… Мы нашли! — в распахнувшиеся двери вновь ворвался Беркс, бывший сегодня на посылках. — Там такое! А где Поттер? — растерянно поинтересовался парень, уперев взгляд на опустевшее кресло.

— Отправлен портключом к личному колдомедику. У него сложная рана… Что вы нашли? — потребовал отчета Рональд, прервав своё неуместное объяснение.

— Его нашли, убийцу! — вновь воодушевился аврор. — То есть, труп… Труп убийцы друга министра! — отрапортовал Беркс, довольный, что принёс хорошие вести.

— Отлично, ребята, — в голосе Уизли отчетливо послышалось облегчение.

Мелькнувший перед его глазами образ Анны сменился мыслью о личной благодарности министра.

— Забирайте тела, я наведу здесь порядок, и уходим.

Рон левитировал тело Антуана и, швырнув служебную бирку портключа на труп, отправил следом Беркса. В последний раз взглянув на разгромленную лабораторию, он замуровал стену и вернул все мелочи по их предполагаемым местам в комнате.

Здесь они закончили… И, слава Мерлину, его безумные друзья живы!

* * *

— Драко, пошёл вон! — прошелестел Северус, едва увидев, что появилось на ковре его гостиной.

— Крёстный? Это Грейнджер? Она ранена? — со снисходительным любопытством поинтересовался Малфой, приподнимаясь в очень удобном кресле.

— Драко, — вкрадчивый голос профессора заставил блондина оторваться от разглядывания женской руки, выпачканной в крови, — уйди, или я сообщу в аврорат, что мисс Грейнджер была ранена оружием, принадлежащим тебе. А, как ты помнишь, эти клинки имеют очень нехороший след, тёмный след, очень-очень тёмный след, Драко.

Руки профессора аккуратно ощупывали кисть девушки, в то время как резко побледневший Малфой счел за благо скрыться с глаз крёстного.

Гермиона лениво просыпалась. Первой мыслью, посетившей ещё не открывшую глаза девушку, было: «Скажусь больной и прогуляю работу». И тут же сама абсурдность этой идеи вернула ведьму в реальный мир. Попытавшись вскочить, Гермиона запуталась ногами в покрывале и скатилась с кровати в той самой комнате, где ещё недавно лежал раненый Гарри.

«Гарри!» — вспыхнуло в сознании паническим призывом имя друга.

— Гарри! — крикнула Гермиона, судорожно дергая практически спелёнутыми ногами.

С тихим хлопком около девушки появилась Трикси и тут же бросилась помогать выпутываться предполагаемой хозяйке.

— Мисс не волноваться, мисс не волноваться… — повторяло преданное существо.

И, когда Гермиона, наконец, вскочила с пола и протянула перебинтованную ладонь к ручке двери, эльфийка пояснила:

— С хозяином всё будет в порядке, с ним Добби.

Ведьма сдержала скептическую насмешку и тут же переспросила:

— А профессор где?

— Профессор Снейп, мисс, лечит хозяина, — эльфийка махнула лапкой в сторону камина, — мисс… Подождите, Вам нужно сменить повязку на руке.

Но Гермиона уже шагала по коридору, толкая рукой все двери, что тянулись цепочкой вдоль правой стены.

Четвертая по счету поддалась, и за распахнувшуюся дверь девушка увидела спинку кресла, волосы профессора, свисавшие с неё неряшливыми прядями, и изголовье кровати, заваленное подушками.

— А вот и мисс Грейнджер, Поттер, — ядовитым голосом известил, не оборачиваясь, профессор.

— Гермиона! С тобой все в порядке? — из-за плеча Снейпа появилась лохматая голова, и девушке показалось, что более смущенным Гарри не выглядел, даже получив валентинку на втором курсе.

— Я в порядке… — немедленно согласилась Гермиона и, обойдя кресло выразительно молчавшего хозяина дома, обнаружила друга, сидевшего на кровати, и Добби, старательно пытавшегося нацепить очки хозяину на нос. Внимательно осмотрев своего мужчину, девушка сглотнула, заметив марлевую нашлепку на горле парня, и машинально проверила, как сжимается её раненая ладонь. Все-таки они легко отделались…

— Эээ… Если ты в порядке, может, пора отправляться домой? И Рону нужно помочь написать отчёт для министра, — нерешительно начал Гарри и был тут же остановлен возмущенным воплем Добби:

— Хозяин обещал Добби!

Гарри вырвал у него свои очки и решительно надел их. Потом одной рукой притянул и прижал к себе Гермиону, которая недоумённо разглядывала компанию заговорщиков. Бросив взгляд на профессора, всё так же подозрительно молчавшего, спаситель магического мира вздохнул и выпалил:

— Гермиона, ты выйдешь за меня замуж?

Теперь настала очередь Герм онеметь от неожиданности. Она повернулась к Снейпу и увидела лишь усмешку, тщательно маскируемую невозмутимо поднятой бровью.

«Гарри, что происходит?» — мысленно обратилась к другу девушка.

В ответ она получила лишь ещё более крепкое объятие.

Аккуратно толкнувшись в сознание Поттера, ведьма решила поинтересоваться на счет свободной палаты в Св. Мунго, а лучше сразу двух палат, потому что профессор был явно во всём этом замешан. Чтобы молчаливая пауза не превратилась в неловкую ситуацию, Гарри отпустил плечи Гермионы и поднялся с кровати.

Снейп хмыкнул. Поттер недобро посмотрел на учителя и опустился перед Гермионой на одно колено. Добби, побивший уже все мыслимые рекорды по молчанию домовых эльфов, втянул голову в плечи и выпучил глаза ещё больше (как будто это было возможно! — прим. автора).

Взглянув девушке в глаза, Гарри воспроизвел когда-то восхитивший Гермиону жест Снейпа, и в его ладони оказался маленький золотой обруч.

— Гермиона Джейн Грейнджер, не окажете ли Вы мне честь, согласившись стать моей женой?

Традиционные слова были произнесены и нуждались в ответе. Гермиона отметила секундное одобрение в такой привычной недовольной гримасе профессора, с преувеличенным вниманием взиравшего на пару, и затаившего дыхание Добби, практически втиснувшегося за изголовье кровати. И, вернувшись к таким знакомым зеленым глазам стоявшего перед ней в жутко смешной и старомодной позе Гарри, Гермиона кивнула, ответив: «Да», — и протянула левую, стянутую бинтами ладонь. Витой ободочек сплетенных кельтских рун занял свое место на пальце ведьмы, и в её голове, пробив слабенькую завесу блока (страницы номер сто шестьдесят семь истории Хогвартса), прозвучал бархатный голос Северуса Снейпа:

— Мисс Грейнджер, я спас вашу жизнь, мой долг оплачен.

Торжественность момента нарушил Добби, неожиданно завизжавший, как девчонка-маггла, увидевшая крысу:

— Трикси! У тебя есть хозяйка!

Ни Гарри, поднявшийся всё же с колен, ни Гермиона, увлечённо разглядывающая руны на своем кольце, ни экзальтированный эльф не обратили внимания на стоявшего в дверном проеме Малфоя. Лишь хозяин дома, всё так же сидевший в кресле, заинтересовался, что же нужно его крестнику.

— Грейнджер! К тебе вампиры! — рявкнул с порога блондин и развернулся на каблуках, попытавшись повторить Снейповский трюк с мантией.

— Мерлинова борода, Малфой — в роли дворецкого… — ошарашено пробормотал Поттер.

Профессор Снейп встал с кресла и, тяжело опираясь на трость, направился к выходу.

Внизу, в центре обитого потемневшими от времени дубовыми панелями холла стояла миссис Снейп. Необычайно доброжелательное выражение лица ведьмы было адресовано устроившейся на её вытянутой руке летучей мыши.

Драко держался поближе к левому коридору, ещё минуту назад его небрежно накинутая мантия была туго застегнута под самым подбородком. Руки блондина, скопировавшие любимый жест крестного, прятались в дорогой ткани рукавов.

Гарри почти догнал профессора у лестницы, когда их взору открылась сия картина. Почувствовав движение воздуха, летучая мышь с резким писком взлетела с руки Теодоры, и миссис Снейп, не торопясь, обернулась к внуку. Стоявшая за спиной Гарри Гермиона сделала шаг вперед и поравнялась с профессорской мантией.

— Северус, — подняла левую бровь в фамильном жесте пожилая ведьма, — я взяла на себя смелость пригласить Анну к нам на ужин.

Почти слившийся с мраком коридора Малфой шумно выдохнул. Гермиона на мгновение оглянулась на Поттера и аккуратно протянула пальцы к мелькавшему перед их лицами упырю.

— Вы позволите? — негромко поинтересовалась девушка.

У присутствовавших не возникло сомнений, к кому она обратилась.

Летучая мышь обхватила лапками указательный палец ведьмы и сложила кожистые крылья. Профессор Снейп сохранял молчание. Мисс Грейнжер развернулась на лестнице, улыбнулась новоиспечённому жениху, ни разу не обернувшись, дошла до гостевой комнаты и скрылась за дверью. Декан Слизерина выразительно посмотрел на своего пожизненного ученика и усмехнулся уголком губ.

— Виски, Поттер?

Гарри подумал, что кто-то сошёл здесь с ума: или он, потому что слышит приглашение выпить от Снейпа, или профессор, потому что предложил это.

— Спасибо сэр, но я думаю…

Гарри не дали закончить фразу: Теодора протянула ему руку и не менее ехидно, чем внук, поинтересовалась:

— Бренди?

Поттер нахмурился, бросил взгляд на дверь, за которой скрылась его невеста с вампиром на ладони, и обречённо кивнул,

— Да, леди…

Профессор второй раз ухмыльнулся и тяжелыми шагами, так не вязавшимися с воспоминаниями о его прежней стремительной походке, направился в сторону библиотеки, как раз тем коридором, где прятался Драко.

* * *

Гермиона закрыла за собой дверь и внимательно посмотрела на создание, спокойно расположившееся на её руке. Время замерло на доли секунды, и, когда ведьма поняла, что цепкие коготки освободили её пальцы, перед ней уже стояла женщина. Мгновенно затрепетавшие ноздри и метнувшийся к забинтованной ладони Гермионы взгляд вампирши парализовали девушку. И лишь когда Анна, прикрыв тяжелыми веками огонь расширившихся зрачков, отпустила её, ведьма поняла, что она вынудила пережить Рона, когда отправила его на встречу с нежитью.

Стараясь контролировать биение своего сердца, Гермиона прошла мимо своей гостьи к креслу, на котором лежала вычищенная домовиками мантия.

— Не трудитесь, мисс Грейнджер. Мистер Уизли уже освободил мой клан от клятвы, пусть эта безделушка останется у вас.

Раненная рука ведьмы, уже нащупавшая в кармане мантии гребень, дёрнулась. Капелька выступившей из свежей царапины крови моментально впиталась в металл оправы, и Анна сыто улыбнулась: «Что ж, когда-то эта молодая ведьма уже боролась за права магических существ».

* * *

Спаситель магического мира распахивал шагами расстояние между окном и двустворчатой дверью библиотеки с бокалом в руке, когда насмешливый голос Малфоя заставил его прекратить бесполезную беготню.

— Поттер, передать от тебя привет моей жене?

Гарри замер, наклонил голову вбок и, нехорошо усмехнувшись, ответил блондину:

— Не стоит, думаю, её деликатное положение не позволит присоединиться к семье на моей свадьбе.

— Малфой — её семья, Поттер,— раздражённо процедил Драко, моментально представив, какую сцену ему устроит драгоценная супруга, не получив приглашения на свадьбу своего бывшего.

Зелёные глаза снисходительно прищурились, безжалостно подтвердив, что минутная паника слизеринца не осталась незамеченной. Гарри приподнял бокал с бренди в приветственном жесте и залпом выпил.

— Спасибо, Драко, — голос профессора так в этот момент был похож на голос покойного Люциуса, что молодой Малфой содрогнулся, — мистер Поттер угрожал своей беготней сохранности чудного ковра. Думаю, твоё вмешательство было как нельзя кстати.

Малфой по привычке победоносно ухмыльнулся, но следующие слова крёстного заставили ухмылку стечь с породистого лица.

— Драко, я рассчитываю на тебя. Уверен, ты понимаешь, какая это честь — составить пару нашей гостье за обедом.

— Разумеется, крестный, — уверенно согласился блондин, несмотря на то, что цвет его лица соперничал с платиной длинных прядей, и Поттер подумал, что «держать лицо» тот выучился явно у Снейпа.

У камина появился Трамп и промаячил сияющим лицом хозяину дома. Невозмутимый профессор не потрудился озвучить сообщение домовика и, поднявшись, протянул руку Теодоре.

Пропустив вперед профессора и миссис Снейп, Гарри вдруг задумался о том, что связывает бывшего шпиона и семью Болейн. Так ли уж был не прав Рон, убежденно озвучивая за Гриффиндорским столом общешкольные подозрения. И ещё, сколько раз ему, Гарри Поттеру, придётся просить помощи у профессора?

— Гарри!

Нет ответа.

— Гарри!

Нет ответа.

— Гарри Джеймс Поттер, что это значит?!!

Звонкий голос, усиленный «Сонорусом», сворачивался спиралью и вонзался в пространство дома быстрее, чем это могли предположить любые законы физики.

Моментально раздавшийся хлопок аппарации остановил Гермиону, уже открывшую рот для очередного возмущенного вопля. Девушка тут же спрятала руки в складках мантии и, сверкая глазами, потребовала ответа:

— Что это?

Герой магического мира, спаситель проклятых душ и, по совместительству, уже три месяца муж этой ведьмы вопросительно поднял брови, разумно предположив, что уточнять что-либо себе дороже.

Гермиона Джейн Поттер внимательно поглядела на весьма мокрого и, к тому же, практически голого мужа и указала подбородком себе за плечо. Гарри спокойно сделал шаг в сторону, постаравшись не задумываться о причинах столь странного поведения жены, и уставился на стену за её спиной.

Шерстяная клетчатая ткань, растянутая на деревянных шпалерах, показалась Поттеру смутно знакомой. Поправив очки и сделав еще пару шагов вперед, хозяин дома с удивлением узнал старый плед своей жены. Узкую часть этого ветхого одеяла украшала изысканная золотая вышивка: Поттер, Джеймс и Лили. Эти имена соединялись двойной серебряной линией с именем Гарри Джеймс, рядом с которым было вышито: Гермиона Джейн. Фамилия, венчавшая второй ряд вышивки, читалась как, Поттер-Грейнджер, и вниз от нее отходило двенадцать серебряных линий, терявшихся в серо-зеленых клетках рисунка.

— Доообби! — Завопил волшебник.

Входная дверь комнаты приоткрылась, и в образовавшуюся щель было просунуто ухо несносного домовика.

— Добби! Что это значит? — всё так же громко вопрошал хозяин.

Ухо слегка повернулось, к нему добавился круглый глаз, быстро заполнявшийся огромной слезой.

Заметившая такую реакцию Гермиона тут же потребовала у мужа не кричать на домовика и, повернувшись к эльфу, девушка чрезвычайно доброжелательно попросила:

— Добби, ты бы не мог позвать Трикси?

— Трикси отдыхает, — печально сообщил домовой эльф, — её деликатное положение требует долгого сна, но, если хозяйке угодно, Добби разбудит свою несчастную жену, чтобы хозяин мог накричать на нее, как сэр Гарри Поттер кричит на своего преданного слугу Добби.

Гарри закатил глаза.

— Не надо, Добби, — тут же отказалась от желания видеть эльфийку Гермиона, — ты можешь идти к своей жене, и передай ей, что зелье от тошноты Трамп пришлёт утренней совой.

— Нет, Добби! — остановил готового исчезнуть домовика Гарри, — сначала объясни мне, что это? — Он ткнул пальцем в плед.

— Это фамильный гобелен, хозяин… — заискивающим голосом ответил эльф и тихонько забормотал: — Хозяину не понравилось! Бедная жена Добби не спала неделю, чтобы успеть закончить вышивку, а хозяину не понравилось. Несчастной Трикси придётся искупать кота хозяйки…

— Но, Добби! Наша фамилия Поттер! — уже пожалев, что вообще позвал эльфа, сообщил Гарри.

Гермиона нехорошо прищурилась и уточнила:

— И почему здесь двенадцать линий, Добби?

— Нет, Добби, объясни, почему вышита двойная фамилия! — перебил жену Гарри.

Ведьма обернулась к мужу и прошипела:

— Гарри, у нас двойная фамилия…

— Но, Гермиона, мы это уже тысячу раз обсуждали! — возмутился глава семьи.

— Значит, обсудим в тысячу первый, — высвобождая прятавшиеся в рукавах даги, упрямилась девушка.

— Обсудим, дорогая! — призывая из угловой стойки узкий меч, усмехнулся ей муж.

Дверь тихо скрипнула и притворилась. Добби, весело подпрыгнув, исчез в воздухе, оставив хозяев решать этот спор наедине.

Медленно начиная движение по кругу, не отрывая глаз от лиц друг друга, супруги сделали несколько пробных движений клинками, стараясь отвлечь соперника и получить преимущество для нападения. Золотистый шелк мантии обтянул ноги крадущейся девушки, и моментально загоревшиеся изумрудные глаза в последнюю секунду заметили серебристую вспышку кинжала. Ударом клинка Гарри отвёл оружие жены в сторону. За первым ударом последовал второй. Гермиона была изящна и подвижна, но её муж был проворнее. Девушка ударила сбоку, стремясь попасть в грудь соперника. Атака была ложной. Она хотела заставить Гарри пригнуться, и тогда ударить рукоятью второй даги в лицо, но муж разгадал обман. Вместо того чтобы нагнуться, он подпыгнул, перекувырнулся через клинок и легко приземлился, оказавшись ближе к жене.

Плотное полотенце, прикрывающее бедра Гарри, вытащенного из душа воплем жены, упало, и он, получив это нечаянное преимущество, шагнул прямо под заведенное для удара лезвие. Оказавшись в дюйме от жены, Поттер отбил ещё один боковой удар даги рукоятью своего меча и, потеряв терпение, просто обрушился своим весом на Гермиону, завоёвывая капитуляцию поцелуем.

Спустя некоторое время, оторвавшись друг от друга, мужчина и женщина посмотрели на стену. Переглянувшись, они разразились счастливым смехом.

Изучая малюсенькие серебряные стежки на шерстяной ткани пледа, Гарри думал, что хорошо бы просидеть всю оставшуюся жизнь перед семейным гобеленом, целуя Гермиону, которая прячет в шелковых складках мантии стальные клыки своей независимости.

Миссис Поттер, уткнувшись носом в солёное плечо мужа, внимательно наблюдала за летучей мышью, висящей вниз головой за пыльным стеклом окна.