Гарри Поттер и сила феникса

Это был серый осенний день. Между тесно стоящими деревьями в лесу можно было разглядеть только серую пелену. Туман, стелившийся по земле, был настолько густым, что сквозь него не проникал дневной свет. Из-за этого на улице было темнее, чем полагается для этого времени суток.

Единственным цветным пятном в этой серой стене был ярко-красный паровоз Хогвартс-Экспресса, до отказа заполненного учениками. В то время, как первоклассники прижимались носами к оконным стеклам в надежде хоть что-то разглядеть в мелькающем мимо окон тумане, старшие ученики чинно сидели тесными группами, обмениваясь новостями и летними впечатлениями.

Однако не все ученики стремились к общению. В одном из купе последнего вагона было тихо. В нем ехал Гарри Поттер. Хотя он и не прижимался к оконному стеклу носом, его взгляд был устремлен наружу. Но юношу не интересовала окружающая поезд природа — он не замечал ее, настолько был погружен в свои мысли.

Напротив него сидел Невилл и увлеченно читал книгу о растениях. Рон и Гермиона ушли в купе для старост, чтобы обсудить предстоящий учебный год, а Джинни уединилась с Дином.

— Ха! — внезапно воскликнул Невилл.

Гарри вздрогнул от неожиданности.

— Что такое? — удивленно спросил он.

— Что?... А, нет, ничего. Прости. Я просто хотел узнать, можно ли Одилию подвергать прямому воздействию солнечных лучей или нет. Знаешь, Одилия — очень редкое растение. О ней сложно найти информацию, а в этой книге я, наконец-то, нашел немного полезных сведений. Смотри, из цветков вырабатывается очень полезное вещество, которое используется для изготовления противоядий. Это просто здорово! — Невилл пребывал в своей стихии. Его глаза горели воодушевлением.

К сожалению, Гарри его интереса не разделял.

— Почему ты интересуешься этим растением? — спросил он с наигранным любопытством.

Невилл от удивления даже рот открыл. Затем оглянулся, словно желая удостовериться, что в купе никого кроме них нет, наклонился к собеседнику, который подался ему навстречу и зашептал:

— Я на день рожденья получил пакетик с семенами. Моя бабушка не знает, что это такое. Но я абсолютно уверен, что это Одилия. Поэтому я хочу попросить профессора Спраут помочь мне с уходом за этим растением.

— Это очень интересно, но почему ты рассказываешь мне об этом шепотом? — недоуменно спросил Гарри.

— Потому, что это растение уникально — это редчайший вид! И ты не должен никому об этом рассказывать, — серьезно проговорил Невилл, и по его лицу можно было заключить, что для него это очень важно.

— Э... хорошо, — покладисто ответил Гарри и откинулся назад. Невилл снова уткнулся в книгу, и Гарри уставился в окно на проносящийся мимо ландшафт, ничего однако не видя. В последнее время произошло многое... и ничего из этого он не должен или не хотел никому рассказывать.

Впервые за все время, что Гарри жил у Дурслей, дядя Вернон потерял контроль над собой и жестоко избил его только за то, что он нечаянно разбил китайский чайный сервиз. Затем юноша попал в маггловскую компанию, увлекся алкоголем и наркотиками. Какое-то время он наслаждался относительной свободой, впервые предоставленной ему. Однако недолго. Пожиратели Смерти и члены Ордена Феникса уже искали его. И хотя в тот момент Гарри был совершенно не рад видеть профессора Снейпа, сейчас, по прошествии некоторого времени, он был только благодарен зельевару за то, что он так вовремя появился и помог Гарри понять, кем юноша является и какому миру по-настоящему принадлежит. И сейчас этот раньше ненавидимый профессор являлся его приемным отцом. Зельевар совершенно неожиданно оказался заботливым и понимающим человеком. Гарри до сих пор удивлялся этому. Но самым чудесным и необыкновенным событием летних каникул стал вчерашний праздник. Рон, Гермиона, Джинни и он были приняты в Орден Феникса.

Слабая улыбка тронула губы Гарри, когда он вспомнил слова Северуса, сказанные рано утром: «Я предупреждаю вас — общаться с помощью броши можно только в крайних случаях. Если я вас поймаю при злоупотреблении этим средством коммуникации, то это приведет к весьма неприятным для вас последствиям».

«Да, ПАПА!» — с обезоруживающей улыбкой ответил Гарри, за что получил один из фирменных снейповских взглядов, ранее вызывавший у него только страх.

Гарри очнулся от мыслей и огляделся. Рон и Гермиона еще не вернулись. Невилл спокойно читал. Но что-то его тревожило, что-то было странным, неправильным в сегодняшнем дне... Гарри задумался. Затем понял — Драко Малфой. Он не видел его ни на перроне, ни в поезде. Малфой, как обычно, не прошел мимо, точнее говоря, не зашел в купе, где сидел Гарри, чтобы отпустить пару глупых шуток и оскорблений.

— Ты сегодня видел Малфоя? — спросил Гарри у Невилла.

— К счастью, нет.

— Тебе не кажется это странным? Он еще никогда не упускал возможности над нами поиздеваться, — высказал Гарри свое удивление.

— Рон и Гермиона тоже еще не вернулись. Он еще покажется. Или с ним что-то случилось. А может он решил обходить нас стороной? Что неудивительно, после того, как мы ему в последний раз показали, где раки зимуют, — рассмеялся Невилл.

— Хмм... возможно, — Гарри, однако, был далеко не убежден в этом.

Некоторое время он смотрел на дверь купе. В тот самый момент, когда он хотел было отвернуться, мимо прошла девушка, которую Гарри еще никогда не видел. Явно не первоклассница, но раньше Гарри ее точно не видел. Новая ученица?.. В то короткое мгновение, пока юноша провожал ее взглядом, время, казалось, остановилось. Словно в замедленной съемке, она легко прошла мимо двери. Длинные черные распущенные волосы вуалью скрывали лицо. Привлеченный каким-то посторонним движением, юноша заметил, как из ее сумки выпал листок бумаги.

Гарри молниеносно вскочил и, открыв дверь купе, поднял записку. Но новую девочку он нигде не заметил. Парень недоуменно огляделся. Затем снова взглянул на листок бумаги, на котором стояло: «Фиалка встречает Львянку». Весьма таинственное послание.

— Что случилось? — спросил Невилл, заметив недоумение на лице Гарри.

— Ничего. Я скоро вернусь, — бросил юноша и отправился на поиски девушки, собираясь вернуть записку. Ему хотелось побольше узнать о незнакомке.

Он направился в ту сторону, куда она ушла. Проходя по коридору, он заглядывал в каждое купе в надежде обнаружить девушку, но ее нигде не было. Так он добрался до конца вагона. Здесь находились только туалеты.

Проверив и их, он убедился, что девушки там нет, после чего в недоумении застыл посреди коридора. Не могла же она раствориться в воздухе! Он находился в последнем пассажирском вагоне, дальше шел только багажный вагон, обычно запертый.

Гарри быстро оглянулся, проверяя не наблюдает ли кто-нибудь за ним, после чего осторожно положил руку на засов. Дверь открылась на удивление легко. «Итак, возможно, она могла пройти туда», — промелькнуло в голове у юноши и, больше не сомневаясь, он шагнул за порог.

Он еще ни разу не был в багажном вагоне. Здесь было темно, так как не было окон, и перестук колес был намного громче, чем в пассажирском отделении.

— Эй! Есть кто-нибудь?.. — негромко крикнул Гарри. Но не получил никакого ответа. Он постоял, вслушиваясь в окружающие его звуки, затем вытащил волшебную палочку и произнес: «Люмос».

Луч света упал на многочисленные коробки и мешки. В этом вагоне перевозили все, что было заказанно преподавателями для занятий, новые книги и продуктовые запасы, для кухни, и многие другие необходимые вещи. Но девушки нигде не было видно. Может, она спряталась?

— Эй! Ты потеряла свой листок. Я просто хотел вернуть его тебе! — добавил Гарри, надеясь, что незнакомка покажется. Но его голос эхом отразился в пустоте.

— Ты не должна бояться. Ты ведь новенькая, не так ли? Меня зовут Гарри, — продолжал бормотать Гарри, протискиваясь между ящиков. Осветив все углы и осмотрев все ящики, он не нашел и следа девушки.

Тяжело вздохнув, Гарри отказался от своей идеи и решил вернуться обратно. Подойдя к двери, он обнаружил, что ручка не поддается.

— Черт! — выругался Гарри и потряс сильнее, но дверь даже не шелохнулась.

— Алохомора! — выкрикнул он, направляя палочку на замок. Это не помогло.

— Замечательно, — проворчал юноша и повернулся спиной к двери.

В этот момент неожиданно сработали тормоза. Рывок был настолько сильным, что Гарри свалился на кучу мешков и в этот миг услышал высокий голос. Он почему-то решил, что этот голос принадлежит девушке, и что она нуждается в помощи. Возникло странное чувство — ему необходимо идти на этот голос. Гарри хотел подняться, когда несколько коробок, очевидно накренившихся во время торможения, рухнули вниз, похоронив его под собой.

* * *

— Гарри! Гарри! Отзовись, Мерлин тебя подери. Где ты?

— Мисс Уизли, мне кажется, я достаточно ясно выразился: общение таким способом...

— Профессор Снейп! Это и есть КРАЙНИЙ случай. Гарри пропал!

— Что значит — пропал? Его что, нет в поезде?!

— Что-то произошло, и машинист был вынужден затормозить. Везде погас свет. Мне кажется, что я видела трех женщин возле поезда. Но затем они внезапно исчезли, и снова зажглись светильники, а Гарри пропал.

Когда Гарри открыл глаза, вокруг было по-прежнему темно. Но он был уверен, что находится уже не в поезде — это был Хогвартс, точнее говоря, Больничное крыло. Голова, трещавшая от боли, и правая рука были перебинтованы. Что же произошло? Торможение, коробки в багажном вагоне, незнакомка... Гарри резко выпрямился на кровати, однако мгновенно пожалел об этом.

— Аааа... — простонал он, чувствуя, что голова серьезно намерена взорваться.

— Мистер Поттер, пожалуйста, лягте. Это будет продолжаться еще какое-то время, пока медикаменты не начнут действовать! — раздался повелительный голос мадам Помфри.

— А кто-нибудь еще здесь есть? Та девушка, она тоже здесь? Ну, та, что была в багажном вагоне. С ней все в порядке, она не ранена? — запинаясь, проговорил Гарри.

— Мистер Поттер, кроме Вас, там никого не было. Кстати, Вам что, путешествие в купе показалось слишком скучным? Обязательно нужно было ввязываться во что-то рискованное, или Вы просто по мне соскучились? — немного раздраженно поинтересовалась колдомедик.

— Вы не понимаете, просто я... — попытался оправдаться Гарри.

— Меня это не интересует. Оставьте Ваши разъяснения до окончания праздника. Профессор Дамблдор непременно спросит об этом, — с этими словами медсестра повернулась и пропала в своем кабинете.

Гарри вздохнул. Конечно, соскучился...

Но уже через некоторое время Гарри начал проклинать Больничное крыло.

Может быть, та незнакомка просто решила разыграть его? Но ведь она его совсем не знает, зачем бы ей так поступать?

Гарри окинул взглядом палату, освещенную слабым светом нескольких факелов. Все кровати, за исключением одной, стоящей в самом дальнем углу, были свободны. Но разглядеть, кто там находится он не смог — было слишком темно.

Движимый любопытством, Гарри осторожно нашарил очки и поднялся. Выпрямившись, почувствовал, как тут же заболел еще и живот. Медленно передвигаясь от кровати к кровати, Гарри двинулся вперед, пока не добрался до своей цели.

— Разрази меня гром! — проговорил он, совершенно пораженный. В кровати находился никто другой, как Драко Малфой. Судя по виду, его здоровье оставляло желать лучшего. На коже рук и лица отчетливо выступали синяки, тело покрывали многочисленные бинты. Без сомнения, под повязками прятались более серьезные повреждения. Что же с ним приключилось?..

Хотя Гарри и испытывал к Малфою сильнейшую ненависть, но ни малейшей радости он сейчас тоже не чувствовал. В независимости от того, что произошло со слизеринцем, это должно было быть ужасно.

Внезапно дверь, ведущая в больничное крыло, распахнулась, заставив Гарри подпрыгнуть. Он потерял равновесие и чуть не упал.

— Поттер! Что ты там делаешь? — на пороге стоял недовольный Снейп. Голос — смесь заботы и раздражения.

— Просто хотел посмотреть, кто здесь еще со мной лежит, — объяснил Гарри, цепляясь за спинку кровати.

Большими шагами профессор пересек комнату и оказался возле студентов.

— Тебе нужно обязательно всюду совать свой нос, верно? — спросил он, хватая Гарри за здоровую руку и увлекая обратно к кровати.

— Что с ним случилось? Его ведь не было в поезде, да? — Гарри действительно было интересно.

Снейп проигнорировал вопрос.

— Кстати о поезде. Какого Мерлина ты потерял в багажном отделении? Как ты вообще туда попал? Оно ведь было заперто!

— Искал новую ученицу. И дверь была открыта, по крайней мере, с начала. А вот когда я захотел выйти, то она оказалось заперта, — пробурчал Гарри.

— Какая еще новая ученица? Первоклассница? — недовольно поморщился Северус.

— Нет. Примерно моего возраста, черные волосы, закрывающие лицо...

— Кроме первоклассников, новых учеников в этом году у нас нет, — произнес профессор, озабоченно покосившись на юношу.

Гарри удивленно распахнул глаза.

— Но... значит, она еще в поезде. Возможно, еще лежит под ящиками! — запаниковал он. — Вы должны ее найти!

Северусу с трудом удалось успокоить его.

— Багажный вагон уже освобожден от груза. Там никого не было, кроме тебя. И, как я уже сказал, мы не ждем новых студентов.

— Я же не ненормальный. Я ее видел. Она прошла мимо нашего купе и обронила записку. Когда я это увидел, то хотел догнать ее и вернуть листок, но она как сквозь землю провалилась, — Гарри заметил, что Северус, похоже, не особо ему верит.

— А кто-нибудь еще ее видел? Мистер Уизли или мисс Грейнджер?

— Нет, — обиженно насупился Гарри, но затем вскинул голову. — Невилл ехал со мной в одном купе. Возможно, он тоже ее заметил?

— Ну, хорошо, я спрошу его, — пообещал профессор.

— А почему поезд вообще затормозил?

— Не совсем понятно. Машинист утверждает, что на путях стояли три женщины, а затем... больше он ничего не помнит, — признался Северус. — Мисс Уизли тоже говорила о женщинах, что прошли мимо поезда и затем исчезли.

Внезапно Гарри вспомнил, что перед тем, как потерять сознание, ему послышался женский голос. Сначала он думал, что это была незнакомка, но сейчас склонялся к мысли, что это были именно те таинственные женщины. Он решил пока никому об этом не рассказывать.

Историю пришлось повторить еще раз, когда к ним присоединились Дамблдор и профессор Макгонагалл. Но никто не смог объяснить, почему остановился поезд. И были ли в этом виновны неизвестные дамы.

Гарри спрашивал себя, возможно ли, что эта таинственная девочка исчезла вместе с женщинами? И кто они? И были ли они людьми?

— Поверить не могу! Это что, твое новое место для ночлега? Добропорядочные гриффиндорцы посчитали тебя слишком опасным для вашей спальни?

Этим недружелюбным приветствием Гарри и был разбужен. Определить, кто их произнес, он смог даже не открывая глаз. Высокомерие, скользящее в каждом слове, было заметно, даже если голос, произносящий их, был немного хриплым.

— Заткнись, Малфой! — автоматически ответил Гарри и добавил после недолгой паузы: — Может быть, я здесь, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось?

Хриплый смех был ему ответом.

— Лучшая шутка столетия! — Затем, после приступа кашля, Драко уточнил: — Насколько я знаю, именно ты являешься ходячим сборником катастроф. Еще вчера я был здесь в безопасности, но теперь, когда появился великий Гарри Поттер, даже не знаю, сколько я еще протяну...

— О, но не я являюсь причиной, по которой ты здесь находишься. Или мой удар был настолько силен, что ты до сих пор не можешь отойти от его последствий? — спросил Гарри, открывая глаза. Злость оказалась хорошим будильником. Так быстро он еще никогда не просыпался.

— Какое самомнение! Думаешь, один гриффиндорец смог бы причинить мне такой вред? — Драко лежал на кровати, повернув голову в сторону Гарри. Очевидно, подняться и сесть он не мог.

— Какая жалость, что они забыли забинтовать твой рот, Малфой, — мрачно произнес Гарри.

— Это было бы так скучно! Самому с собой совсем не интересно разговаривать, — к удивлению Гарри ответил слизеринец.

Гарри заинтересованно взглянул на блондина.

— Что с тобой произошло?

— Тебя это не касается, — прошипел Малфой.

— Понимаю... задета честь досточтимого лорда. Возможно, тебя избила какая-нибудь девчонка? — пошутил Гарри.

— Тебе, похоже, везде девушки мерещатся? — съязвил слизеринец.

— Ты подслушивал?! — возмущенно воскликнул Гарри.

— У профессора Снейпа есть замечательная привычка: достаточно громко входить в помещение, если он чем-то... расстроен. А вчера он был сильно рассержен! — припомнил Малфой.

— Ох! Лучше не вспоминай об этом. Он так смотрел на меня, будто я сошел с ума, — Гарри совершенно позабыл, что он, собственно говоря, не выносит своего собеседника.

— Поттер! Ты на самом деле сумасшедший, — насмешливо заверил его Драко.

— Неправда! Та девушка действительно была там! И она потеряла вот это, — Гарри достал из кармана брюк записку и направился к Малфою. Даже если он ненавидит слизеринца, в больничном крыле настолько скучно, что можно обрадоваться возможности хоть с кем-то поговорить. Достигнув кровати, на которой лежал Драко, он протянул ему листок. Тот, однако, не взял его, только сказал:

— Поднеси поближе, я не могу так прочитать...

Несколько обескураженный, Гарри поднес записку к глазам блондина так, чтобы тот мог прочитать содержание листка.

— «Фиалка встречает Львянку»? Что за чепуха? Та девушка, она что, была фиолетового цвета?

Гарри взглянул на Малфоя, как на умалишенного:

— Почему фиолетового?

— Поттер, ты хоть раз пробовал включить мозги, если они у тебя, конечно, есть? Под Львянкой, как я думаю, подразумеваешься ты, значит, она — Фиалка. И Фиалки в основном фиолетового цвета. Хммм... может быть, ее так зовут — Виолетта?

Гарри убито смотрел на Малфоя. О такой возможности он даже и не подумал. Больше всего его удивило, насколько быстро слизеринец пришел к этому выводу.

— Мой мозг, слава Мерлину, еще работает, даже если это единственное в настоящий момент, что мне служит. К тому же, мы, слизеринцы, часто общаемся с помощью подобных посланий, — сухо пояснил блондин.

— Думаешь, это от какой-то слизеринской девушки, которую зовут Виолетта? — окончательно запутавшись, пробормотал Гарри.

— Вполне возможно. Но, во-первых, я не знаю никого с таким именем, и во-вторых, еще не доказано, существует ли на самом деле девушка, которая тебе вчера вскружила голову.

— Не вскружила она мне голову, я просто хотел отдать записку обратно, — смутившись, недовольно буркнул гриффиндорец.

Малфой коротко рассмеялся:

— Понятно, Поттер.

Они замолчали, вдруг осознав, что вполне цивилизованно и охотно общаются. Появившийся профессор Снейп спас от неприятной тишины, воцарившейся между ними.

В этот раз дверь не распахивалась с громким стуком, но Северус выглядел все еще сердитым. Или он только сейчас разозлился?..

— Что здесь происходит?

— Ничего, — ответил Гарри, потихоньку опуская таинственное послание в карман.

— Просто общаемся! — вежливо объяснил Драко, не упоминая, однако, про записку, за что Гарри был ему благодарен.

— Общаетесь? Вы? И я должен этому верить? — профессор иронично фыркнул.

Гарри чувствовал себя неуютно. Как только они оказались в школе, Северус заметно изменился, и Гарри непроизвольно спрашивал себя: неужели тот Сев, с которым он познакомился на каникулах, совсем исчез? Северус заметил его подавленность.

— Что ж, мне тоже необходимо с вами поговорить, — проговорил он. — Гарри, садись.

Гарри остолбенел. Похоже у Северуса нет никаких проблем с тем, чтобы обращаться к нему на «ты» в присутствии Малфоя. Да и Драко особенно удивленным не выглядел. Гарри осторожно присел на соседнюю кровать, а профессор опустился на край кровати Малфоя.

Северус, казалось, обдумывает, с чего начать. Гарри нетерпеливо поерзал.

— О чем речь? — спросил он.

— Профессор Снейп, или твой приемный отец, хочет сказать, что я являюсь его крестником, а это значит, что в будущем мы будем довольно часто и весьма тесно общаться, — перехватил инициативу Драко.

— Драко! — предупреждающе рявкнул Северус, собиравшийся более осторожно преподнести Гарри эту информацию.

— Что? Гарри переживет. Не так ли, братец? — лукаво улыбнулся Драко.

— Эээ... — только и смог произнести Гарри, пытаясь хотя бы захлопнуть рот. Слишком много нового, и главное, весьма необычного, обрушилось на него за последнее время. Он молча переводил взгляд с Северуса на Драко и обратно. Сердце терзали противоречивые чувства.

Ярость. Потому что он узнал об этом только сейчас. Северус должен был с самого начала упомянуть об этом!

Ревность. Потому что, судя по всему, Драко был посвящен в это с самого начала. Недоумение. Из-за реакции Малфоя, отнесшегося к этой новости совершенно спокойно.

— Я... я не знаю... это несколько... неожиданно. Ты ни разу не упомянул об этом, не проронил ни словечка! Сколько тайн ты еще скрываешь от меня? Как ты можешь предлагать жить с тобой, если не рассказываешь ничего? Я... я чувствую себя обманутым... облапошенным... как... — Гарри вскочил и отступил на несколько шагов, словно опасаясь, что ему может угрожать опасность.

Почему он раньше об этом не подумал? Гарри вспомнил сон, этот невозможный сон о Министерстве, в котором Рон считал, что Гарри находится под влиянием профессора и сам стал Пожирателем. Чувство, что его использовали, усилилось. Неужели у Северуса и Драко общий план? И что же они замышляют — сын Пожирателя и Пожиратель? Гарри почувствовал нарастающую панику.

Северус поднялся:

— Гарри, я...

— Нет, стой, где стоишь! — выкрикнул Гарри и отступил еще на несколько шагов. — Что вы от меня хотите?

— Гарри, прекрати выдумывать ерунду! Я... — попытался объяснить Северус и направился к юноше.

— Я? Выдумываю? Профессор, которого я до недавнего времени ненавидел, и студент, которого я ненавижу больше остальных, внезапно захотели подружиться со мной? Это же... — запинался Гарри.

Северус окончательно потерял терпение. В несколько шагов преодолев расстояние разделяющее их, он схватил Гарри за руку. Тот попытался освободиться, но безуспешно.

— Послушай меня. Я бы обязательно сказал тебе об этом, но у нас практически не было времени, чтобы привыкнуть друг к другу. После того, что случилось в Косом Переулке, я постоянно размышлял, как рассказать тебе об этом. Но даже простое упоминание имени Драко в твоем присутствии было небезопасным. Ты абсолютно не мог тебя контролировать.

— Косой Переулок... — Гарри застыл на миг, затем мрачно взглянул на Малфоя. — Ты уже знал? Знал, что Северус хочет меня усыновить? — Блондин кивнул. — И все равно отпускал твои паршивые шуточки? — недоверчиво воскликнул Гарри и снова попытался вырваться из рук Снейпа, на этот раз, чтобы наброситься на Драко.

— Доводить вас, гриффиндорцев, таким способом до белого каления — безумно весело. Это же просто слова, — лениво протянул Драко.

— Просто слова, да? Тебе доставляет удовольствие причинять боль? Слова — способ нашего общения, а фальшивые слова могут тяжело ранить. У тебя вообще жалость есть? — яростно заорал Гарри.

— Жалость? А меня пожалел хоть кто-нибудь? — неожиданно с ненавистью выплюнул Драко.

Гарри несколько раз приоткрыл рот, но не нашелся, что сказать. С каких пор Малфой нуждается в жалости?

Драко пристально взглянул на онемевшего Поттера:

— Знаю, что ты думаешь, но, в конце концов, ты не единственный, у кого было трудное детство. Быть Малфоем — это тебе не прогулка по райским кущам. Постоянно отвечать определенным требованиям, не иметь собственного мнения... поверь мне, это не намного лучше, чем когда тебя ненавидят. А маска высокомерия может быть отличной защитой. Опорой. Я немногим открываю свое истинное «я». Может... я не настолько силен, как ты. И если бы я оказался на твоем месте, то давно бы сломался.

Гарри перестал вырываться из хватки профессора и недоверчиво уставился на слизеринца. Тот попробовал приподняться и сесть. В глубине серых глаз не было ни ненависти, ни высокомерия, ни насмешки.

— Я... Я не думал об этом... — запинаясь, пробормотал Гарри.

— Ты и не должен был. Я не хотел, чтобы ты об этом узнал, но ситуация изменилась. И надеюсь, дальше этой комнаты это не уйдет, — с трудом выдавил Драко.

Гарри кивнул и опустил голову, обдумывая то, что услышал. Затем взглянул на Северуса:

— И что теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как понимаю, все останется между нами. Как я должен вести себя? И сколько смогу рассказать друзьям? — спросил Гарри.

Северус глубоко вздохнул:

— Что касается Драко и тебя, это вы должны обсудить друг с другом. Насчет меня... честно говоря, не знаю. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделенным, отталкиваемым, ненужным. Но рано или поздно ученики заметят, если мое отношение к тебе изменится. Лучше всего, если ты будешь следовать своим чувствам.

— Моим чувствам? Я слишком запутался, чтобы доверять им, — признался Гарри.

Северус понимающе улыбнулся:

— У тебя еще уйма времени до завтра. На сегодня от занятий ты освобожден, — с этими словами профессор покинул больничное крыло, кивнув на прощание Драко.

— Но... — Гарри попытался задержать отца, но дверь уже захлопнулась.

Он долго смотрел на поверхность закрытой двери, внимательно изучая трещинки и пятнышки, затем повернулся к Драко. Тот лежал на кровати, не отрывая взгляда от Гарри.

— Может расскажешь, что с тобой произошло? — спросил Гарри.

Драко закрыл глаза. Не дождавшись ответа, Гарри направился к своей кровати и устало рухнул на нее.

— Это были Пожиратели, — прозвучал глухой голос Драко. В нем не было обычных язвительных ноток, и поэтому он казался незнакомым. — Темный Лорд решил всех будущих Пожирателей забрать из школы, чтобы лично заняться их обучением, планируя подготовить для борьбы. Я не хотел принимать в этом участие, также как и моя мать, и Северус... Чего хотел мой отец... к счастью, мне это неизвестно. Веришь ты мне или нет, но я всегда презирал то, чем он занимался. И никогда не хотел стать таким, как Люциус. Вечные рассуждения о достоинстве и влиянии на других людей! А когда вечером он возвращался, точнее, приползал с этих собраний, то я спрашивал себя, где же он оставил свое чертово достоинство! В конце концов, он просто превратился в труса. Ему и самому все происходящее не нравилось, и он вымещал свою злость на мне и матери. С тех пор, как отец оказался в Азкабане, мы наслаждались полученной свободой. До этого мы и не подозревали, насколько сильно его влияние на нас. Начало лета было, действительно, прекрасным, но затем, когда не подчинившись Темному Лорду, мы были вынуждены прятаться, стало невыносимо. Северус помогал нам. Но они все же нашли нас. Мы попытались сопротивляться, и если бы профессор не подоспел вовремя, то меня бы здесь не было. Ты не можешь себе представить, как много существует проклятий, способных превратить человека в мычащее от боли животное. Я был готов молить о смерти, только чтобы не испытывать подобных мук. Я потерял всякую надежду...

После этого в больничном крыле воцарилась мертвая тишина. Тиканье часов, висевших на стене, казалось невыносимо громким. Издалека доносились веселые разговоры учеников, бегающих по коридору.

— Волдеморт был, наверное, страшно разъярен тем, что вам удалось ускользнуть у него из-под носа? — невесело усмехнулся Гарри.

— Возможно. Теперь мы оба являемся его основной мишенью, классно, правда? — так же невесело произнес Драко.

— Меня удивляет, что я ничего не заметил. Шрам не болел… — Гарри сел на кровать и провел рукой по лбу.

— Может, ты наконец-то освоил Окклюменцию? — хмыкнул блондин.

— Похоже на то, — важно подтвердил Гарри. И они улыбнулись друг другу.

После недолгой паузы, Драко продолжил:

— Эй, Поттер. Насчет Косого переулка... Как только я наберусь сил, то непременно тебе отомщу. Кроме того, я завладел твоей драгоценной покупкой, и ты должен будешь умолять меня, чтобы получить обратно свою шкатулку! А я буду наслаждаться твоим нытьем.

— Какое счастье! А то я уж сдуру решил, что мы нашли общий язык и теперь друзья до гроба. Но ты, слава Мерлину, оказывается, остался тем же противным, гадким слизеринцем, — ворчливо протянул Гарри.

В ответ на это, Драко вынужден был засмеяться:

— Проклятье, Поттер, прекрати меня смешить. У меня все болит, когда я смеюсь!

— Замечательно, приму к сведению, — совершенно по-слизерински ухмыльнулся Гарри.

— Ты знал? — это было первое, что выпалил Рон, когда вместе с Гермионой ворвался в больничное крыло навестить Гарри.

— Рон! — предупреждающе прошипела Гермиона. — Не забывай, где ты находишься. Ты не можешь устраивать здесь такой шум. Здравствуй, Гарри.

Рон закатил глаза и нетерпеливо уставился на друга.

— Рад вас видеть, — неторопливо поприветствовал Гарри гостей. — Что я должен знать?

— Снейп! Он больше не преподает Зелья! — Рон, похоже, ни минуты не мог усидеть на месте.

— А! Ты об этом. Да, я знаю, — признался Гарри.

— И ты нам ничего не сказал?! — Рон поднял мрачный взгляд на улыбающегося Гарри.

— Просто забыл, что в этом плохого? Мы же хороши в Защите. Так что Снейпу не удастся поиздеваться над нами.

— Это ты так думаешь! Лежишь себе спокойно, пропускаешь занятия, а попробуй-ка четыре часа подряд поупражняться в заклинаниях и защите с учителем, который так и стремиться помучить тебя, — выпалил Рон.

— Четыре часа? — открыл рот Гарри.

— Ах, да. Совсем забыла. Твое расписание, — вмешалась Гермиона и протянула юноше пергамент.

Гарри просмотрел список. В понедельник, действительно, стояло четыре часа «Защиты от темных искусств», затем час перерыва, после этого «Уход за магическими существами» и в заключение два часа «Трансфигурации»...

— А эта новенькая профессор выглядит симпатичной. Интересно, какими у нее будут занятия? — со странным выражением протянул Рон.

— Новый профессор? А, ты имеешь в виду профессора Файервуд! Да, на меня она тоже произвела приятное впечатление. Но на твоем месте я бы не слишком надеялся — она бывшая подруга Северуса, — признался Гарри.

Рон ошарашенно взглянул на друга:

— Даже не знаю, что меня больше шокирует: то, что ты уже знаком с профессором Файервуд, или то, что ты знаешь, что она была подружкой Снейпа... Сколько тайн ты еще от нас скрываешь?!

— Бесконечное множество, Рон, но поверь, тебе не захочется их знать, — мрачно обнадежил его Гарри.

— Почему ты так в этом уверен? Ну, да ладно... Тогда я не расскажу новость этого года, — судя по всему, Рон обиделся.

— Новость года?

— Да, касающаяся мерзкого типа, которого мы все не перевариваем... — широко улыбаясь, произнес Рон.

— Ты говоришь о Драко? — спокойно уточнил Гарри.

— Дра... — Рон запнулся на середине слова. — С каких это пор ты называешь его по имени?!?

— Рон! — донеслось предупреждение от Гермионы.

Рыжик набрал воздуха побольше и начал чуть слышно:

— Только не говори мне, что вы стали лучшими друзьями, и ты знаешь, где он находится?..

Гарри смущенно почесал затылок.

— Нет, лучшими друзьями мы не стали, но я знаю его местонахождение на настоящий момент и до тех пор, пока ему не разрешат посещать занятия.

Скрестив руки на груди, Рон отвернулся.

— Даже не знаю, почему мы вообще являемся друзьями! — проворчал он.

Гарри вздохнул:

— Рон, мне очень жаль, но....

— Но что? Судя по всему, ты рассказываешь нам не все, что знаешь. Что это за дружба, если у тебя сплошные тайны? Про Малфоя мог бы и рассказать! Я уже понадеялся, что эта троица больше не появится в Хогвартсе и не будет досаждать нам.

— Гриффиндор! — пренебрежительно донеслось из другой половины палаты. Очевидно, Драко не вытерпел и решил вмешаться.

Изумленно распахнув глаза, Рон стремительно повернулся на звук.

— Что Уизелби, удивлен? — насмешливо протянул Малфой.

Быстро придя в себя, Рон раздраженно выпалил:

— Что, Дракушко, не попал на Хогварт-Экспресс и, догоняя вагончик, попал под колеса? Какая жалость, что с тобой это приключилось!

— О, Мерлин, — вымученно усмехнулся Драко. — У вас все такие шутники в Гриффиндоре или ты уникален?

Не уловив подвоха в его словах, Рон возмущенно ответил:

— Во всяком случае, мы еще держимся на ногах.

— Об этом не беспокойся, Уизел, я встану на ноги быстрее, чем ты надеешься. Наслаждайся временем, оставшимся до этого события.

Не отвечая слизеринцу, Рон угрюмо повернулся к Гарри: — Попозже поговорим, — и покинул больничное крыло.

Гарри устало провел ладонями по лицу. Дружба с Роном время от времени становится ... утомительным занятием. Особенно, если рыжик и дальше будет принимать все так близко к сердцу.

— Не обращай внимания. Завтра у нас Зельеварение, после него, надеюсь, настроение у него поднимется, — убежденно проговорила Гермиона.

Гарри криво усмехнулся.

— Ты уже знаешь, когда сможешь выйти отсюда?

— Нет, но думаю, что завтра приду на занятия.

— О, хорошо. Тогда сможешь нам помочь, — Гермиона выглядела весьма воодушевленной.

— Э-э-э... В чем? — Гарри испуганно дернулся. Влипнуть в очередную авантюру не хотелось...

Гермиона наклонилась к его уху:

— Мы пытаемся выяснить, кто были эти таинственные женщины, остановившие поезд. Рон уверен, что это — не обыкновенные люди... И знаешь, самое странное, что они что-то говорили, но никто не смог разобрать ни слова, да, похоже, они и не ждали ответа. Просто прошли мимо поезда и, достигнув последнего вагона, исчезли.

— А по-моему, они пели, — внезапно вспомнил Гарри.

— Пели? — удивленно повторила Гермиона. — Ты сам слышал?

— Да, мне кажется, я слышал чье-то пение, прежде мне все эти идиотские коробки на голову свалились. Помню, что голоса были завораживающими, — вспоминая, медленно проговорил Гарри.

Гермиона наморщила лоб, пытаясь переварить информацию. Затем, внезапно сорвавшись с места, выпалила: — Увидимся завтра! — и уже через мгновение ее и след простыл.

— Судя по всему, даже твои друзья боятся тебя? — заключил Драко.

— Вовсе она не испугалась! Скорее, поняла что-то важное и решила как можно скорее это проверить. Думаю, сейчас она по дороге в библиотеку, — засмеялся Гарри.

— Хммм... ну что ж, ты ее лучше знаешь, — протянул Драко. — Странно все это... Сначала эта девушка, затем еще и сирены.

— Сирены?

— Эти поющие женщины. Они своим пением завлекают мужчин, а затем убивают их, — блондин таинственно понизил голос до шепота.

— Думаешь, это были сирены?

— Вполне возможно. Ты точно счастливчик, раз в нужный момент получил коробками по голове, — ехидно протянул Драко.

Кусочки головоломки внезапно сложились. Может, девочка хотела его защитить? Коробки должны были упасть, как только поезд затормозил, а они рухнули именно в тот момент, когда он услышал голоса. Но откуда незнакомка могла узнать о, так сказать, «нападении»?

На следующее утро мадам Помфри любезно выставила Гарри из Больничного крыла, и он присоединился к своим друзьям, направляющимся в Большой зал на завтрак. Усевшись рядом с Роном, Гарри заметил, что тот все еще злится на него.

— Сальма Файервуд была в Хаффлпафе, когда училась в Хогвартсе, и стала единственной, кто смог потягаться со Снейпом в зельеварении, — прошептал Гарри.

Рон хмуро посмотрел на него, но затем любопытство одержало верх, и он спросил:

— Она что, действительно, была его подружкой?

Гарри кивнул:

— Если бы она не получила работу в Америке, то, возможно, они бы поженились.

— Не представляю, как можно обладать настолько плохим вкусом? — ухмыляясь проговорил Рон, но заметив выражение лица друга, поспешно добавил: — Извини, я понимаю, что он сильно изменился. Просто не могу так быстро забыть все его придирки и издевательства.

— Я считаю, что мы и сами сможем определить, кем она является, — вмешалась Гермиона. — Нам пора на занятия.

Друзья покинули Большой зал и направились в подземелья, первый раз за все время учебы испытывая радостное оживление от предстоящего урока зельеварения. Возле двери в класс собрались остальные студенты, горячо обсуждающие нового преподавателя.

Дверь в помещение отворилась.

— Доброе утро, господа студенты. Заходите! — радостно поприветствовала их показавшаяся в дверях профессор.

Спустя пару минут все каким-то чудом уже расселись на своих местах и не сводили глаз с женщины, стоящей возле доски. Никто не проронил ни слова, охваченный любопытством и ожиданием того, что произойдет дальше.

— Эй, не наложил ли профессор Снейп на ваши языки заклинание, действующее в момент пересечения порога класса зельеварения? — с очаровательной иронией произнесла профессор. В классе раздались неуверенные смешки, сменившиеся откровенными улыбками после того, как она отпустила еще несколько веселых замечаний. — Ну что ж, повеселились, приступим к делу. Как вы уже заметили, в моем классе занимаются студенты, получившие не меньше, чем «Хорошо» по результатам С.О.В. Я считаю, что каждый, желающий приготовить зелье, должен владеть определенными навыками для осуществления этого желания. Вопрос к присутствующим: почему вы здесь? Почему вы хотите заниматься зельями? Мистер Лонгботтом?

— Да... — робко поднялся Невилл.

— Почему вы выбрали этот предмет?

— Я хотел бы стать целителем, — признался Невилл.

— Значит, вы здесь потому, что зельеварение входит в программу обучения целителей? — уточнила профессор.

— Нет... не только... мне нравится зельеварение, но я... ну, я... не очень способный.

— Это мы еще посмотрим. Существует множество вариантов приготовления одного и того же зелья. Уверена, вы сможете найти свой собственный способ и сварите множество хороших зелий, — ободряюще улыбнулась профессор.

— Мистер Поттер, почему вы здесь?

— Ээ... — Гарри поерзал на месте, — я... этот курс важен для моей будущей профессии.

— Вот как? И только по этой причине вы находились летом в пещере льва, хотя ваша оценка была и так впечатляющей?

Гарри густо покраснел.

— Ну, хорошо. Мистер Уизли, как обстоит дело с вами? Тоже были вынуждены посещать эти занятия? — продолжила опрос преподаватель.

— Нет, я здесь, потому что мне это доставляет удовольствие, — не моргнув глазом солгал Рон.

На лице профессора Файервуд показалась широкая улыбка.

— Наконец-то! Именно ЭТО я и хотела услышать. И надеюсь, что каждый из вас находится здесь именно поэтому. Только тогда, когда приготовление зелий доставляет удовольствие, можно добиться определенных успехов. Чтобы овладеть тонким искусством зельеварения, нужно принадлежать этой науке душой и телом. Конечно, рецепты также важны, но необходимую для точной дозировки чутье, позволяющее верно приготовить или усовершенствовать ваше творение, вы не найдете ни в одной книге. Именно желание развить это чувство должно было помочь вам получить место в этом классе.

Итак, за последние пять лет вы научились варить множество различных зелий. Кто-нибудь чувствует в себе силы приготовить Укрепляющее зелье, не обращаясь к книге?

Гермиона молниеносно вскинула руку.

— Да, мисс?..

— Грейнджер, профессор. Существует множество различных рецептов, различающихся... — но договорить Гермиона не успела.

— Мисс Грейнджер, меня не интересуют рецепты. Просто приготовьте зелье. Необходимые ингредиенты вы найдете в коробке, стоящей на моем столе.

Гермиона, прежде чем отправиться выбирать составляющие для своего зелья, бросила на преподавателя удивленный взгляд.

— Прекрасно. Кто-нибудь еще?

Невилл нерешительно поднял руку.

— Замечательно, мистер Лонгботтом. Пожалуйста! — И Невилл отправился к коробке.

— Мистер Поттер?

— Да? — неуверенно встал Гарри.

— Уже возникла какая-то идея приготовления Укрепляющего зелья на скорую руку?

— Я... я еще никогда не варил зелья без рецепта. Профессор Снейп всегда настаивает на том, чтобы мы придерживались точности рецепта, — промямлил Гарри.

— Ну, хорошо, но что же вы будете делать, если вам неожиданно понадобится немного больше сил? — настаивала профессор.

— Пойду в магазин и куплю себе «Ред Булл»! — раздраженно выпалил Гарри. (Ред булл — энергетический напиток.)

Сальма широко улыбнулась.

— Превосходная идея! Почему Ред Булл? Что содержится в этом напитке?

Гарри был весьма удивлен осведомленности учителя о маггловских напитках, а еще больше ее радостной реакцией на его глупое предложение. Очевидно, она посчитала это хорошей идеей.

— Думаю, кофеин, таурин и... все такое, — попытался вспомнить он.

— Видите, у вас уже есть два составляющих. Прошу... — и Гарри также был послан к столу с ингредиентами.

Через полчаса перед тремя гриффиндорцами стояли дымящиеся котлы. Первым делом профессор направилась к Гермионе. Заглянув в котел, она призналась:

— Выглядит идеально, — затем, зачерпнув немного содержимого, капнула на кончик языка.

— Брррр... — была первая реакция на зелье.

Гермиона испуганно подскочила:

— Что-то не так, профессор?

— Зелье превосходно приготовлено по рецепту Тимо Ватзена и имеет присущий ему отвратительный вкус. Не задумывались об его улучшении?

Гермиона была настолько потрясена словами профессора, что не смогла проронить ни слова.

Следующим был Невилл. Несмотря на то, что вкус его зелья был несколько лучше, чем вкус зелья Гермионы, профессору Файервуд он показался слишком интенсивным.

— Вам недостает практического опыта, но в основном все было сделано правильно. А теперь к вам, мистер Поттер, — подойдя к котлу Гарри, она попробовала несколько капель. И пораженно вздернула брови. — Признаюсь, я никогда бы не подумала об использовании этих ингредиентов для Укрепляющего зелья... но вкус и действие превзошли все ожидания. Что вы еще использовали?

— Итак, в основе этого зелья лежит крепкий кофе, затем я добавил немного порошка гуараны, так как не нашел таурина, но этот фрукт также является поставщиком энергии. Для того, чтобы придать зелью приятный вкус, но при этом не повлиять на действие напитка, я добавил толченную землянику. Больше ничего не пришло в голову, — неуверенно закончил Гарри.

Профессор была восхищена.

— Откуда вы узнали нужную дозировку составляющих? Не думаю, что вы хоть раз готовили зелье, в состав которого входили бы эти ингредиенты.

— Я часто варил кофе и знаю, сколько примерно грамм кофе требуется на один литр воды. Гуараны я добавил на глаз, а землянику... просто пробовал зелье до тех пор, пока мне не понравилось.

Профессор Файервуд просто светилась от удовольствия.

— Я считаю, что у вас замечательно развита интуиция. Точно так же, как и с кофе, обстоит дело и с составляющими для любого зелья. За эти пять лет, вы должны были обратить внимание, что независимо от будущего действия зелья, дозировка некоторых ингредиентов всегда одинакова. — Обескураженный вид студентов дал понять, что это еще никому в голову не приходило. — Нет? Тогда у меня для вас есть задание. К следующему уроку вы должны выписать из учебника все ингредиенты, используемые в зельях, их дозировку и действие зелья. Независимо от рецепта. Вы просто берете составляющее за составляющим, выписываете его и указываете количество этого ингредиента в различных зельях.

В классе раздалось недовольное бурчание.

— Эй, почему такие кислые лица? Вы можете работать все вместе. Каждый возьмет несколько составляющих, соберет всю информацию о них и затем поделиться своими знаниями с другими. Я ничего не имею против работы в группах.

Бурчание стало намного тише.

— Просто начните. Не страшно, если вы не успеете закончить к следующему уроку, главное, чтобы вы поняли действие некоторых составляющих, дозировка которых остается неизменной, независимо от зелья, — заключила профессор Файервуд, определенно расстроенная тем, что класс совсем не воодушевлен ее предложением. — Ах, да. Прежде, чем я забыла... Тридцать баллов Гриффиндору за приготовленные зелья.

* * *

— И, что вы думаете о ней? — поинтересовался Рон.

— Не знаю. Она — полная противоположность Снейпу, — признал Гарри, все еще обескураженный тем, что его зелье оказалось лучшим из трех, сваренных гриффиндорцами.

— Не понимаю, как она могла сказать, что мое зелье отвратительно? Я ведь сварила его точно по рецепту. Все было в полном порядке! — взволнованно выпалила Гермиона.

— Она же сказала, что зелье правильно сварено, просто... гадкое, — заступился за профессора Рон.

— Мне что теперь, каждый раз думать, как улучшить вкусовую характеристику? Не сомневаюсь, что люди, составившие рецепт, довольно долго занимались тем, чтобы быть уверенными в эффективности зелья, а не в его вкусе. Для этого должна быть причина, — возразила Гермиона.

— Может быть... может быть, она просто хочет, чтобы мы были способны сами изобрести какое-нибудь зелье, — резонно заметил Гарри.

Гермиона наморщила лоб:

— Ну да... насчет дозировки она, конечно, права. Я еще никогда об этом не задумывалась. Но если нужно быстро приготовить зелье, то лучше, когда под рукой находится готовый рецепт, чем на ходу придумывать что-то совершенно новое.

— Однако, еще быстрее приготовить зелье с нужным действием из имеющихся у тебя на тот момент составляющих, количество и выбор которых может быть ограничен, — возразил Гарри.

— Но рецепты очень важны для зелий, требующих, например, более двадцати ингредиентов. Величайшие волшебники придумали эти зелья, и изобретение нового стало бы бессмысленной тратой времени, — возмутилась Гермиона.

— Гермиона, успокойся, — вмешался Рон. — Я уверен, профессор Файервуд знает, чего от нас добивается. Это одинаково важно — знание рецепта и интуиция. Если ты находишься в трудной ситуации, то сможешь спасти чью-то жизнь, быстро смешав необходимое зелье из того, что есть. Ну, а в нормальное время, рецепт является очень важным фактом.

— Десять баллов Гриффиндору, мистер Уизли! — раздался голос позади друзей.

Испуганно повернувшись, они обнаружили улыбающуюся Сальму Файервуд.

— Профессор... — нервно пробормотала Гермиона, но тут же смолкла, остановленная движением руки преподавателя.

— Мисс Грейнджер, как я уже упоминала на занятии, существует множество вариантов приготовления одного и того же зелья. У каждого зельевара существует на этот счет свое мнение. Я понимаю важность рецептов, благодаря которым множество старых зелий не пропало бесследно. Но если я не ошибаюсь, последний пять лет вы только и делали, что готовили, строго придерживаясь рецепта. Мне бы хотелось развить в вас умение чувствовать и предсказывать рождение зелья. И если вы хотите изобрести что-то новое, то без этого вам не обойтись, — профессор искренне улыбнулась.

Гермиона ответила вежливой улыбкой, в то время как Гарри и Рон широко расплылись, подозревая о грядущих веселых деньках, и все благодаря зельеварению.

Так начался для Гарри новый учебный год. Первая неделя выдалась на удивление спокойной. Домашних заданий было пока не очень много, и все же можно было заметить, что к студентам, собирающимся в этом году сдавать ТРИТОНы, предъявляются более высокие требования, чем в предыдущие годы.

Тем больше была радость от первых выходных. Время до обеда субботы предназначалось для выполнения домашних заданий, но после обеда практически все высыпали на улицу, спеша насладиться теплым солнечным деньком.

Гарри отправился к Хагриду, приславшему ему сову с приглашением. Лесничий сидел на ступеньках, перед своей хижиной, и выстругивал что-то из куска деревяшки.

— Привет, Хагрид! — издалека помахал Гарри.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся Хагрид, откладывая занятие и отряхивая колени. — Как дела-то?

— Неплохо, спасибо, — гриффиндорец пожал плечами.

— Много чего с тобой летом случилось... да еще этот случай в поезде... понять не могу, как эти ящики сами по себе упасть могли-то? Вроде, всегда хорошо закреплены бывают... все это как-то странно. Ну, да ладно, этим Дамблдор занимается.

— Хагрид, ты написал, что у тебя что-то есть для меня, — перебил Гарри, не желая разговаривать о случившемся.

— Да. Я не мог это с почтой выслать, потому и решил подождать, пока ты приедешь в школу. Идем! — Хагрид поднялся и поманил юношу за собой.

Они зашагали вокруг хижины, в ту сторону, где стоял небольшой сарай.

— Здесь! — лесничий с гордостью указал на дверь.

Ничего не понимая, Гарри нахмурился.

— Но это... просто сарай! — заметил он.

— Ну, да! Открой дверь-то! — Хагрид нетерпеливо махнул ручищей.

Гарри послушно направился к сараю и распахнул полусгнившую деревянную дверь. Внутри было темно и грязно. Вокруг лежали и стояли разнообразные садовые инструменты, какие-то коробки, тюки. Гарри уже собирался развернуться и спросить, что это все значит, когда великан шагнул внутрь, направляясь к дальнему углу.

Гарри нерешительно поплелся за ним. Они остановились перед чем-то, закрытым большим куском плотной материи. Заметив, что юноша подошел ближе, великан ухватился за ткань и сдернул ее прочь, заставив огромное облако пыли взметнуться вверх. Гарри зажмурился и, задыхаясь, закашлялся.

Как только пыль улеглась, его взгляд упал на стоящий перед ними предмет, и от увиденного рот Гарри открылся в изумлении.

— Что?.. — попробовал он и умолк.

— Это принадлежало Сириусу. Он одолжил мне его той ночью, когда погибли твои родители. Я был там, чтоб увезти тебя к Дурслям. Сириус тож туда пришел... — Хагрид тяжело вздохнул. — Сначала он хотел тебя с собой забрать, но я ему сказал, что у меня строгие указания от Дамблдора. Да, так я и сказал. Поэтому он одолжил мне свой мотоцикл. Я все думал, что он заберет его когда-нибудь. Да, теперь уж этому не бывать, никто уж не заберет его, и я думаю, он бы хотел, чтобы мотоцикл достался тебе...

Гарри, не способный выдавить из себя слова, не веря собственному счастью, почти не слушал дальнейшие рассуждения Хагрида, любовно водя пальцами по блестящей поверхности мотоцикла.

— Это, вот... этот, летающий мотоцикл, — продолжал Хагрид. Не дождавшись ответа, великан спросил: — Он тебе не нравится?

— Ты что, смеешься?! Он просто класс! Говоришь, он принадлежал Сириусу? — Гарри никак не мог оторваться от такого чуда.

Хагрид утвердительно кивнул и помог вытолкать машину из сарая, чтобы получше разглядеть. Взгромоздившись в седло, Гарри внимательно слушал Хагрида, объясняющего, как управлять мотоциклом.

— Приятное ощущение. А это что? Зажигание? — в ответ сыто заурчал мотор.

— Здорово, правда? Рычаг для взлета находится здесь, гляди. Если ты его нажмешь вниз, то машина взлетает. Вообще-то управляться с ним легче легкого, — довольно ворчал Хагрид, вытирая пыль с багажника.

— Отойди немного, я хочу прокатиться, — выкрикнул Гарри, пытаясь перекричать рев мотора.

— А тебе можно? — неуверенно спросил Хагрид.

— Слушай, какой прок от мотоцикла, если я даже не могу на нем прокатиться?

— Ну, ладно, — уступил тот. — Но только вокруг моего дома. Необязательно, чтобы тебя все видели.

— Хорошо! — радостно проорал Гарри и рванул вперед.

Первые несколько метров машина казалась довольно неустойчивой, но постепенно Гарри более-менее научился контролировать рычащее чудовище и лихо вписался в поворот, сворачивая за угол сарая. После нескольких кругов, поравнявшись с Хагридом, Гарри прокричал:

— Это и правда легче легкого! Я попробую взлететь!

— Нет, Гарри, нет! — испуганно дернулся Хагрид, но юноша, не слыша его, перевел рычаг в положение «полет».

— Гарри! Вернись... ты ж не знаешь, как приземляться, — только и смог сказать Хагрид, пытаясь быстро добраться до мотоцикла, но тот уже приподнялся над землей и начал набирать высоту.

А Гарри был слишком увлечен, чтобы обращать внимание на Хагрида и его предупреждения. Мотоцикл поднимался все выше и выше. Ощущения от полета были совершенно иными, нежели от полета на метле. Осознание того, что машина раньше принадлежала Сириусу, навевало воспоминания о крестном. Но чувство безграничной радости от полета безраздельно владело им, позволив оставить все печали и заботы на земле. Лишь хорошие воспоминания... Гарри громко закричал, выпуская эмоции на свободу.

Увидев на берегу озера своих друзей, он радостно замахал. Рон и Гермиона так и застыли, округлив глаза.

— Гарри, что это? — во все горло закричала девушка, надеясь быть услышанной.

— Летающий мотоцикл Сириуса! — заорал Гарри в ответ.

— Ты что, умеешь управлять этим?! — скептически нахмурилась Гермиона.

— Конечно! Ты же сама видишь, — ответил за Гарри Рон, считая вопрос совершенно глупым. Ох, уж эти девчонки!..

— МИСТЕР ПОТТЕР! — раздался магически усиленный голос.

Гарри развернул машину, чтобы увидеть, кому он принадлежит. Профессор МакГонагалл стояла внизу, прижав волшебную палочку к горлу и яростно глядя на него.

Оп-ля! Вид был весьма строгий, и Гарри даже с такого расстояния смог разглядеть искры негодования, сверкающие во взгляде. Удивленный таким поведением своего декана, Гарри направился назад к хижине. Но как заставить машину снижаться?

Хагрид внизу яростно махал руками, пытаясь что-то ему втолковать, но ничего понять Гарри так и не смог. Заметив это, лесничий бросился к профессору МакГонагалл. А Гарри решил, что ему просто нужно вернуть рычаг взлета в исходное положение.

Сказано — сделано! Мотор чихнул несколько раз и заглох.

— Не трогай рычаг! — донесся в этот миг усиленный голос Хагрида.

Гриффиндорец уже и сам понял, что это — плохая идея. Как только мотор отключился, машина, повинуясь закону притяжения, стала камнем падать вниз. Крик Гермионы, даже без магии, был настолько пронзительным, что Гарри услышал его, несмотря на вой ветра в ушах.

Не желая сдаваться, он снова попытался завести мотор. Когда до земли оставалось метра три, это наконец удалось сделать, и, благодаря быстрой реакции, Гарри смог выровнять машину.

Мотоцикл начал подниматься. Оглянувшись, юноша посмотрел вниз и с удивлением заметил, что Хагрид по-прежнему размахивает руками, а профессор МакГонагалл прижимает руки ко рту, словно пытаясь сдержать крик.

— ... дерево! — донеслись до его слуха едва различимые крики Рона и Гермионы. Мгновенно развернувшись вперед, Гарри с ужасом понял, что ни единого шанса уйти от столкновения с деревом у него нет.

— О, нет! Только не это! — только и успел пробормотать незадавшийся гонщик, прежде чем врезаться в Дракучую Иву. Заметив вторжение нарушителя в запретную зону, ива принялась яростно размахивать ветвями, стремясь добраться до гадкого человечка. Спустя несколько секунд, когда Гарри вплотную подлетел к стволу, ветви замерли, словно осознав бесполезность собственных действий. Юноша и мотоцикл Сириуса камнем рухнули вниз.

* * *

— Кто дал мальчишке этот проклятый мотоцикл? — как будто сквозь толстый слой ваты, раздался яростный голос.

— Просто хотелось мальца порадовать... Все-таки это вещь его крестного, — защищался второй голос.

— Вымахал огромным, а ума, как у воробья! — гневно прошипел первый голос.

— Пожалуйста, успокойтесь оба! — предупреждающе раздалось рядом с Гарри. — Ссорой ничего не исправить.

— Шшшшш... он приходит в себя, — прозвучал женский голос.

Гарри осознал, что говорят о нем. Открывать глаза не хотелось, каждая косточка и мышца в теле ныли, взывая к нему и стремясь доказать, что были незаслуженно обижены. Боль накатывала горячими, злыми волнами. Голоса то приближались, то вновь уходили куда-то.

— Мистер Поттер, вы меня слышите? — спросил тот же женский голос, определенно принадлежащий мадам Помфри.

«Да», — хотел громко и отчетливо произнести Гарри, но с губ сорвалось только невнятное мычание.

Хагрид, видимо, мучимый угрызениями совести, громко переступил с ноги на ногу:

— Гарри, мне так жаль! Я должен был тебе сказать, чтоб ты не дотрагивался до рычага, пока находишься в воздухе. Для посадки...

— Довольно! — рявкнул злой голос. — Насколько надо быть тупым, чтобы подарить шестнадцатилетнему подростку летающий мотоцикл?! Прежде надо было думать своими куриными мозг...

— Северус! — опять вмешался мягкий голос.

— Альбус! Мальчик мог погибнуть!

— Знаю. Но давай перенесем этот разговор в более подходящее место.

Даже не открывая глаз, Гарри смог узнать всех присутствующих. Он открыл рот, чтобы сказать Северусу, что с ним все порядке и не надо беспокоиться, но голос снова подвел, вырываясь из пересохшего горла болезненным стоном. Тогда Гарри попытался пошевелиться, надеясь сесть и тем самым доказать необоснованность тревог профессора, однако и тело не пожелало слушаться.

«Возможно, мне и правда нехорошо», — промелькнула мысль, прежде чем он вновь потерял сознание.

— Вот уж не ожидал от тебя такой солидарности, Поттер! — раздался насмешливый голос.

Гарри, находящийся где-то на грани сна и яви, не смог определить его хозяина, но открывать глаза не хотелось. Боль немного отступила, а тело оставалось странно онемевшим.

— Или ты просто по мне соскучился? — самодовольно продолжал невидимка.

— Драко? — неуверенно прохрипел Гарри. Мозг не испытывал ни малейшего желания подключаться к работе.

— Да, я здесь! Чего-нибудь хочется? Что я могу для тебя сделать? — сладко пропел слизеринец.

— Э..? — только и смог выдавить Поттер.

Драко окинул соседа по палате критическим взглядом.

— Ты что? Головой ударился?

— Очень... смешно! А ты что здесь делаешь? — раздраженно прохрипел несчастный. По горлу словно наждаком провели. Ох...

Драко недоуменно сдвинул брови, думая, что, как видно, бывший враг еще не совсем очнулся и не готов к логическому мышлению.

— Как думаешь, где находится это «здесь»?

Гарри приоткрыл глаза. Узнав Больничное крыло, тут же снова зажмурился и застонал.

— Что... что произошло?

— Откуда мне знать? Я только услышал что-то о мотоцикле и Дракучей иве, — недовольно протянул Малфой.

Поттер резко распахнул глаза. Драко с любопытством наблюдал, как гриффиндорец таращится на стену напротив. Да уж, воспоминания к герою явно возвращаются.

— Летающий мотоцикл Сириуса! — воскликнул Гарри. Затем, охнув, сел и, подняв голову, встретил заинтересованный взгляд Драко.

— Летающий мотоцикл? — Малфой удивленно поднял брови.

— Да, он принадлежал моему крестному. Хагрид отдал мне его.

Лицо Драко прояснилось, словно он внезапно что-то понял.

— Что?

— Теперь понимаю, почему Северус был зол, как василиск, на этого... никуда не годного великана, — хмыкнул слизеринец.

— Он вовсе не такой! И он — мой друг! — бросился на защиту Хагрида Гарри.

— У тебя всегда было странное представление о друзьях, — холодно произнес Драко.

— Во всяком случае, они у меня есть! — по-настоящему разозлившись, прошипел в ответ Гарри.

— Ага! С такими друзьями никаких врагов не надо! — не остался в долгу Малфой.

Гарри с ненавистью смотрел на слизеринца. Но едва он уперся руками в кровать, собираясь приподняться, как дверь отворилась и в палату вошла мадам Помфри.

— Мистер Малфой, очень приятно видеть, что вы превосходно себя чувствуете, однако за пределами кровати вам абсолютно нечего делать. И вы, мистер Поттер, должны как можно скорее лечь обратно. Зелье успокоило боль, но потребуется некоторое время, чтобы все кости срослись.

Продолжая неразборчиво бурчать, она укутала Гарри в одеяло до самого подбородка и поставила стакан свежей воды на прикроватный столик.

Драко между тем добрался до своего места и, взяв «Ежедневный Пророк», лежащий на столике, присел на кровать и углубился в новости. Но едва мадам Помфри ушла в свой кабинет, он отбросил газету и взглянул на Гарри.

— Знаешь, просто я... хорошо к тебе отношусь. И настоятельно советую, быть поосторожнее в выборе друзей.

Гарри покосился на блондина.

— Кажется, мне уже знакома тема этого разговора, — все еще раздражено выпалил он. — И мое мнение по этому поводу совершенно не изменилось! Я сам могу выбирать себе друзей!

— Конечно, конечно, — успокаивающе произнес Драко. — Но для последней битвы тебе потребуется сильная армия.

— У меня есть армия, — твердо ответил гриффиндорец.

Драко сдвинул брови.

— С такими вояками, как Лонгботтом и Лавгуд, против Лорда ты не потянешь!

— Откуда ты знаешь? И потом, лучше я буду сражаться с людьми, которым могу доверять, чем с людьми, разбирающимися в сражениях, но преданность которых вызывает большие сомнения! — Гарри кое-как повернулся на бок, чтобы лучше видеть Драко.

Слизеринец, очевидно, был задет подобным ответом. Он нахмурился, вновь взял газету и спрятался за ней, проворчав лишь:

— Как скажешь, Поттер.

Гарри не отводил взгляда от Драко. Показалось, или Малфой действительно обиделся? Тот опустил «Пророк» и раздраженно поинтересовался:

— В чем дело?

— Если бы я знал тебя чуть хуже, то подумал бы, что ты... ревнуешь! — выпалил Гарри.

— Ревную? — произнес Драко с наигранным весельем. — К кому? Или к чему?

Гарри прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть выражение лица слизеринца. Затем удивленно протянул:

— Точно ревнуешь!..

— Чушь! — надменно вскинул голову Драко и снова спрятался за газетой. Гарри лишь ошарашенно открывал и закрывал рот. Затем лег на спину и уставился в потолок.

Малфой, без сомнения, умеет отлично сражаться. Но сможет ли он доверять ему? Высокомерный, язвительный слизеринец никогда не упускал случая посмеяться над Гарри и его друзьями. С другой стороны, после всего, что произошло летом, Драко ни в коем случае не относится к поклонникам Волдеморта. Однако это еще не повод для слепого доверия... Он вполне может выступать как против Волдеморта, так и против Гарри.

Юноша вздохнул. Слишком сложно думать... Глаза слипались, и через миг он уснул.

* * *

Когда Гарри проснулся, вокруг было темно и тихо. Повернув голову, он попытался рассмотреть соседние кровати. Судя по всему, Драко в Больничном крыле не было. Тяжело вздохнув, он улегся поудобнее и только сейчас заметил темную фигуру возле своей кровати.

Северус Снейп сидел в кресле и был полностью погружен в свои мысли.

— Привет! — сказал Гарри охрипшим голосом. Мужчина очнулся, и нерешительная улыбка тронула его губы. — Что случилось? — юноша с тревогой вглядывался в бледное, изможденное лицо, в утратившие прежний блеск, темные глаза. — Все в порядке?

Профессор недоверчиво разглядывал своего подопечного.

— Ты находишься в Больничном крыле и спрашиваешь меня все ли в порядке?

Гарри мысленно дал себе подзатыльник. Конечно, все не в порядке! Северус, наверняка, невероятно испугался, и само собой, сходит с ума от беспокойства.

— Эта Хакфляйш вчера была здесь! — вдруг сухо обронил Северус.

Гарри потребовалось пару минут, чтобы понять смысл предложения, но затем все части послушно сложились в нужный узор, и он воскликнул:

— Ты имеешь в виду, миссис Хакбонн?

— Да! — стиснув зубы, прошипел Северус.

Это объясняло плохое настроение профессора. Миссис Хакбонн, из Отдела по работе с несовершеннолетними волшебниками, не могла выбрать более неподходящий момент для нанесения визита.

Гарри сел на кровати, совершенно игнорируя боль, пронзившую кости.

— Она... она... что она сказала? — он в панике смотрел на отца.

— Ничего касательно окончательного решения. Она просто не могла понять, как за такое короткое время с тобой столько могло произойти? Проклятье, Гарри, как ты умудряешься постоянно попадать в неприятности? — непонимающе спросил Северус.

— Я же не специально налетел на Дракучую иву! — возмутился Гарри.

Профессор вздохнул, жесткие черты лица на миг смягчились.

— Знаю. — Выражение лица снова приняло прежнее выражение, и в глазах сверкнула ярость. — Однако этот... переросток не должен был дарить тебе проклятую машину! Во всяком случае, без моего разрешения! И он не должен был позволять тебе летать.

Гарри было больно слышать, как Северус отзывается о Хагриде, но он счел за лучшее не начинать спор, лишь спокойно объяснил:

— Это мотоцикл Сириуса. Хагрид просто отдал мне его, чтобы у меня было хоть что-то на память о крестном. Он сказал, что Сириус бы этого хотел.

Снейп собирался было возразить, но затем захлопнул рот, понимая, что все то, что он может сказать по поводу Блека и его желаний, прозвучит не слишком... тактично.

— А что произошло с машиной? Сломалась? — осторожно поинтересовался юноша, боясь услышать ответ.

— Пара царапин, но в целом в порядке. Однако я настаиваю на том, чтобы ты в дальнейшем отказался от попыток летать на ней, по крайней мере — до окончания школы, — непреклонно заявил приемный отец.

— Ты не можешь этого требовать! — вспыхнул Гарри. — Мотоцикл — мой!

Северус сдвинул брови:

— Конечно я могу это требовать! Тебе только шестнадцать, машина не зарегистрирована на твое имя и у тебя нет официального разрешения для полетов на ней.

— Ты хочешь забрать ее у меня, потому что она принадлежала Сириусу! — чуть не плача выпалил Гарри.

— Ты знаешь, что это неправда! — повысил голос Северус, разозленный его упрямством.

— Ах, да? Знаю? Я знаю, что ты ненавидел Сириуса так же, как и моего отца! — задыхаясь, крикнул Гарри. Он так радовался этому подарку, а сейчас должен просто взять и отказаться от него?!

Возможно, этот разговор кончился бы парочкой проклятий, если бы в палату не влетела мадам Помфри, разбуженная шумом. Она возмущенно напустилась на Северуса, упрекая его в недостойном поведении и указывая на то, что Гарри находится не в том состоянии, чтобы волноваться. Выражение лица Северуса, когда он покидал Больничное крыло, обещало мучительную смерть каждому, кто повстречается по дороге.

А Гарри возмущенно смотрел ему вслед. Злая обида все еще кипела в крови, но постепенно уступала место боли. Его огорчили слова Северуса о Хагриде и то, что тот отнял мотоцикл Сириуса... А больше всего — что профессор снова предстал перед ним в столь привычном виде. Страх, ярость и боль заставили его сомневаться. Вдруг показалось, что все, что было достигнуто этим летом: и понимание, и привязанность, и доброта, и любовь — навсегда потеряно.

Как не боролся он с подступающими слезами, ему это не удалось. Подтянув колени к груди и, уткнув в них лицо, Гарри разразился рыданиями.

Мадам Помфри не знала, что предпринять. Она еще никогда не видела Поттера в таком состоянии, и в первый раз ей стало его по-настоящему жалко. Присев рядом, медсестра осторожно принялась гладить мальчика по спине. Заметив через некоторое время, что Гарри успокоился, она, уложив его на кровать, осторожно укрыла одеялом и вышла из комнаты.

И поэтому некому было заметить, как вокруг Гарри на миг вспыхнуло золотое сияние.

— Ты снова здесь? — раздался знакомый голос.

— Сириус! — счастливо воскликнул Гарри. — Я так надеялся тебя увидеть!

Юноша вскочил с садовой скамьи и бросился к крестному, который крепко обнял его. А затем нахмурился.

— Что случилось? — с тревогой спросил он.

— Помнишь твой летающий мотоцикл?

Блек широко улыбнулся.

— Конечно! Мой верный конь! Я его одолжил Хагриду, когда... — он внезапно стал серьезен, — когда он вытащил тебя из развалин дома... Собственно говоря, я хотел забрать тебя к себе, но мне нужно было еще поймать Питера, и к тому же я был уверен, что Дамблдор поступает совершенно правильно.

— Хагрид отдал мне его! — перебил Гарри, которому совершенно не хотелось в настоящий момент думать о том, как сложились бы их судьбы, останься он тогда с Сириусом.

— Правда? Хорошо, я бы поступил точно так же. Ты поэтому пришел? — удивился Сириус.

— Нет... Сев... Он, он забрал его у меня! После того, как я... попал в аварию, — подавленно произнес Гарри.

— О... понимаю, — Сириус задумчиво почесал затылок. Затем подтолкнул Гарри к скамейке, и они сели. — Возможно, это что-то новое для тебя, но пойми — Северус просто беспокоится, — сказал Сириус.

— И поэтому он забрал у меня машину? — Гарри обиженно надулся. — Я так обрадовался! Когда находишься на ней в воздухе... это... это так... волшебно!

Блек весело ухмыльнулся:

— Это точно. Никакого сравнения с метлой, когда после долгого полета все... между ног болит.

Гарри вздохнул:

— Он... он бы мог со мной летать, не обязательно было забирать мотоцикл.

— Сомневаюсь, что Снейп когда-нибудь оседлает подобное чудовище, особенно если оно принадлежало мне. Кроме того, для него это просто пустая трата времени: передвигаться с помощью подручных средств, когда можно аппарировать!

— Что же мне теперь делать? Как получить его обратно? — Гарри заискивающе взглянул на Сириуса, словно тот был способен решить проблему.

Крестный потрепал его по взъерошенным волосам:

— Ничем не могу помочь. Ты должен поговорить об этом со Снейпом.

— Прекрасно! — проворчал Гарри, уставясь перед собой.

Некоторое время они молча сидели на лавочке, затем Сириус спросил:

— Что произошло? Врезался в землю при посадке? Со мной такое часто происходило, когда я только начал летать. Нужно просто сбросить скорость еще в воздухе, иначе обязательно кувыркнешься.

— До этого даже не дошло, — печально ответил Гарри, взглянув в удивленное лицо крестного. — Я перевел рычаг взлета в обратное положение... — добавил он.

Сириус побледнел.

— Как... как высоко ты был? — запинаясь выдавил он.

— Несколько метров, но успел снова завести мотор (Сириус облегченно выдохнул). Но тут это проклятое дерево... Из всех деревьев, растущих там, мне обязательно нужно было столкнуться именно с этим, — угрюмо пробормотал Гарри.

— Дракучая ива? — уточнил Сириус. Гарри кивнул. — Все-таки странно, что у тебя с этим деревом связаны только плохие воспоминания. В мое время, оно было благословением. Понимаешь, из-за Ремуса... — тепло улыбнулся воспоминаниям Сириус.

— В настоящий момент, оно просто торчит там без дела. Может, поэтому и стало настолько недружелюбным? — хмыкнул Гарри.

Сириус неопределенно пожал плечами:

— Может быть... Но Гарри... тебе, возможно, неприятно это слышать, однако мне кажется, я понимаю Северуса. Дракучая ива, должно быть, натворила дел?

— Это точно. Но разве это дает ему право забирать мотоцикл? — снова начал заводиться Гарри.

— Как я уже сказал, для тебя это новое ощущение: в твоей жизни появился кто-то, кому ты дорог, кто обеспокоен тем, чтобы с тобой все было в порядке. До этого рядом с тобой никогда не было никого, хотя бы отдаленно напоминающего родителей. Если Дурсли что-то запрещали, то только от злости, а вовсе не из любви к тебе. Дай Северусу шанс. Уверен, для него эта ситуация тоже является совершенно незнакомой, — Сириус мягко похлопал Гарри по плечу, пытаясь утешить.

Тот скорчил гримасу, затем нерешительно кивнул:

— Возможно, ты прав! — Тяжкий вздох: — Не думал, что родительская забота может быть настолько утомительна.

— Еще как! — ухмыльнулся Блек.

С ответной улыбкой Гарри обнял крестного.

— Просто здорово было тебя снова увидеть, — прошептал он.

— Я тоже рад, что ты обладаешь столь редкой способностью и можешь встречаться со мной, — подтвердил Сириус.

* * *

А в то же время, глубоко в подземельях, Северус Снейп сидел с бутылкой скотча под боком и рассеянно вертел в руках почти пустой стакан, когда стук в дверь отвлек его от этого увлекательнейшего занятия. Только один человек мог так поздно заглянуть к профессору в гости. С трудом выбравшись из кресла, Северус впустил директора.

— И как вам только удаётся выбирать столь подходящее время для визитов? Просто диву даюсь! — саркастически протянул зельевар.

— И тебе добрый вечер! — невозмутимо ответил гость.

— Хочешь выпить? — осведомился профессор, возвращаясь в кресло.

— Нет, спасибо. Может быть, это ты выпьешь со мной чаю? — директор сел на стул и, взмахнув палочкой, наколдовал чайник, из носика которого выбивался ароматный пар, и две чайные чашки. Северус мрачно посмотрел на посудину с горячим чаем, появившуюся перед ним.

— Думаю, останусь при скотче, — заключил он и с отвращением отодвинул чашку от себя.

— Северус, неужели ты на самом деле думал, что с Гарри ничего больше не случится, как только ты станешь его отцом?

— Нет, не думал. Пусть даже и считаю, что это ненормально, так часто попадать в Больничное крыло! Что мне мешает, так это его упрямство. Я объяснил ему, почему нельзя иметь машину, а он вбил себе в голову, что я забираю ее только из-за того, что она принадлежала Блэку! Ха! Хотя я постарался сдержаться и не упоминать этого... ни словом.

Дамблдор невольно улыбнулся:

— Но для Гарри это новая ситуация: наконец-то в его жизни появился кто-то, указывающий, как следует поступать.

— Но Дурсли ему вообще никакой свободы не давали, он должен был... — начал Северус, но умолк, завидев, как Дамблдор отрицательно качнул головой.

— Ты не можешь сравнивать. Да, там у него не было никакой свободы, но когда он приехал в Хогвартс, то был совершенно один. У него не было родителей, которые бы интересовались, чем и как он занимается в школе. А сейчас все изменилось. Мальчик совершенно запутался и не знает, как все сложится дальше. Неосознанно он проверяет границы, установленные тобой, чтобы знать, насколько их можно раздвинуть или вовсе переступить. Твоя задача состоит в умелой охране этих границ. Сначала он будет протестовать, затем поймет, что это только служит ему на пользу, — улыбнулся директор. Северус фыркнул. — Воспитание детей — непростая задача. Гарри станет для тебя испытанием, но я уверен, что ты с этим справишься! — мягко заключил Дамблдор.

— Скольких детей воспитал ты? — раздраженно сощурился Северус.

Дамблдор понимающе кивнул.

— Я не могу судить, насколько хорошим отцом или дедом я был бы... Или плохим... Что касается Гарри... Здесь я определенно потерпел поражение. И еще... Я смог бы предотвратить многое, если бы с самого начала говорил ему только правду.

— Хммм... — промычал Северус и поставил стакан со скотчем перед собой.

— Что сказала миссис Хакбонн? Когда она снова придет? — благоразумно сменил тему Дамблдор.

— В следующие выходные, думаю, — пожал плечами профессор. — Честно говоря, мне она не нравится, и это чувство у нас, похоже, взаимное.

Дамблдор удивился:

— Ну, ничего нового для тебя.

— Да, но эту женщину я совершенно не переношу, — проворчал Северус.

— Может быть потому, что она обладает определенной властью и может забрать у тебя Гарри? — осторожно поинтересовался директор. Северус закусил нижнюю губу и ничего не ответил. — Не беспокойся, этого не случится, — заверил его Дамблдор.

Но профессор молчал, глубоко задумавшись. Спустя несколько минут директор тихо поднялся и покинул комнату.

Наступил новый день. Никто и не догадывался о том, что произошло ночью. Гарри спал долго, почти до обеда, а проснувшись, обнаружил, что боль исчезла, и чувствует он себя абсолютно здоровым и полным сил. Когда мадам Помфри показалась в дверях палаты, чтобы проверить самочувствие пациента, Гарри улыбаясь уселся на кровати и спросил, можно ли ему покинуть Больничное крыло.

— Не думаю, что ваши кости уже полностью срослись. А боль вы не ощущаете только благодаря болеутоляющему зелью, — недовольно нахмурилась медсестра.

— Но я сегодня еще ничего не принимал! — возразил Гарри.

Взглянув на ночной столик, мадам Помфри убедилась, что юноша, действительно, даже притронуться не успел ни к завтраку, ни к зелью. Явно сомневаясь, она подошла к Гарри и провела палочкой вдоль его тела. Увидев результаты, женщина нахмурилась, остановилась, затем повторила процедуру.

— Это... это невозможно!.. — едва слышно проговорила она наконец и быстро скрылась в своем кабинете, совершенно не обращая внимания на весьма удивленного ее действиями Гарри, который смотрел ей вслед, гадая, почему это ему не разрешили уйти, ведь он прекрасно себя чувствует! Мадам Помфри вернулась через пару минут и, одновременно с ней, в больничное крыло вошел Дамблдор.

— Что случилось, Поппи?

— Мальчик... — запинаясь, проговорила Помфри. — Похоже, что он здоров. Просто в голове не укладывается! Каким образом сломанные кости срослись за одну ночь?! — Она перевела взгляд на Гарри. — Может быть, ты принимал еще какое-нибудь зелье?

Гарри отрицательно качнул головой.

— Что произошло вчера вечером? Случилось что-то необычное? — спросил Дамблдор медсестру.

Мадам Помфри смущенно взглянула на Гарри, затем на директора.

— Ну... заходил профессор Снейп, и у них с мистером Поттером возникли... разногласия по некотором вопросам. Я выст... попросила профессора уйти. Мистер Поттер был совершенно расстроен этим спором. Но не думаю, что это могло ускорить процесс выздоровления...

— Ты плакал? — неожиданно спросил у Гарри Дамблдор с таким выражением, словно решал сложнейшую головоломку.

Обескураженный столь странным вопросом, Гарри помедлил с ответом, не понимая, зачем директору это знать. Каким образом это связано с его выздоровлением? Но затем утвердительно кивнул. Директор задумчиво кивнул, словно получив подтверждение каким-то своим мыслям. И тут же затряс головой, как будто эти мысли приняли совершенно невозможное направление. Помедлив, старый маг произнес:

— Думаю, что у нас нет больше причин задерживать мистера Поттера, так как он совершенно здоров. Отправим его на занятия, — директор весело подмигнул Гарри и покинул Больничное крыло, оставив гриффиндорца и мадам Помфри недоуменно глядеть ему вслед.

— Ну, хорошо, — пожала плечами ведьма и исчезла в кабинете. Гарри спешно проглотил завтрак, не притронувшись однако к чаю, оделся и поспешил в гостиную Гриффиндора, чтобы захватить сумку с учебниками.

Первым уроком сегодня была Защита от темных Искусств. «Северус будет очень удивлен», — хмыкнул про себя Гарри.

Студенты как раз заходили в помещение, когда он присоединился к ним. Рон и Гермиона смеясь начали его обнимать.

— Ты что, сбежал из больницы? — улыбаясь, спросил Рон.

Гарри усмехнулся в ответ:

— Нет, к сожалению. Просто выздоровел.

Гермиона, наморщив лоб, собралась было что-то сказать, но не успела произнести ни слова — в разговор неожиданно вмешался профессор Снейп.

— Могу я попросить Гриффиндор о внимании? — недовольно рявкнул он, не замечая Гарри. Но тут его взгляд наткнулся на улыбающегося гриффиндорца: — Мистер Поттер! Какой сюрприз! Ну, что ж, значит сегодня мы наконец-то работаем в полном составе, — заключил профессор.

Усевшись на свое место, Гарри заметил, что и Драко присутствует на занятии, хотя без своих «телохранителей» выглядит несколько потерянно.

— Как я говорил на прошлом уроке, по понедельникам мы будем заниматься теорией, в то время как сдвоенный урок в среду будет предназначен для практики. В прошлую среду мы тренировались в заклинаниях, блокирующих проклятия противника. Кто может повторить для мистера Малфоя и мистера Поттера, что конкретно мы изучали?

Рука Гермионы стремительно поднялась в воздух. Однако профессор Снейп упорно не замечал ее, обводя взглядом класс. Через некоторое время он проговорил: — На мой взгляд, все руки должны быть подняты. Наверное, следует с каждого, кто не может вспомнить, чем он занимался несколько дней назад в течение целых четырех часов, снимать баллы... — Как по мановению волшебной палочки, все руки оказались подняты. Профессор ухмыльнулся: — Замечательно! Итак, мисс Грейнджер, вы были первой.

Гермиона покраснела и принялась рассказывать:

— Сначала мы изучали заклинание, снимающее ранее наложенные различные проклятия — Фините инкантатем, затем защитное заклинание против простых проклятий — Дефенте инкантатем. Оба заклинания произносятся при одновременном движении палочки, рисующей воображаемый круг, направленный прямо на соперника, — Гермиона мастерски описала волшебной палочкой идеальный круг.

— Хорошо. Есть еще вопросы? — профессор Снейп внимательно взглянул на застывших учеников. Никто не произнес ни слова, и он добавил: — Тем, кто к следующему понедельнику не будет владеть этими заклинаниями в совершенстве, будет милостиво позволено принять участие в отработке.

Испуганное выражение на лицах большинства студентов дало понять профессору, что подобное движение палочкой удается еще не всем. Гарри, однако, казался спокойным, и Снейп был убежден, что, несмотря на пропущенные уроки, он легко усвоит материал.

После чего профессор начал читать лекцию о различных заклятиях, продолжая тему прошлого урока, и завершил ее домашним заданием: ровно два свитка пергамента. Когда прозвенел звонок, Северус попросил Гарри задержаться. Тот немного неуверенно подошел к преподавательскому столу.

Как только последний студент покинул помещение, выражение высокомерия и презрения на лице «Снейпа» молниеносно сменилось заботливым вниманием «Северуса».

— Признаюсь, я был удивлен тем, что увидел тебя сегодня на занятиях. Ты что, сбежал из Больничного крыла?

Гарри фыркнул и скорчил обиженную гримасу:

— Почему все думают, что я сбежал? Я не люблю больницу, но я здоров, поэтому меня отпустили.

Северус поднял бровь:

— Если это так, то хорошо. Гарри, послушай, мне очень жаль, что я был вчера настолько раздражен.

Гарри виновато опустил голову и прошептал:

— Я знаю, что ты тревожился обо мне, но... можно мне получить мотоцикл обратно? Он для меня так много значит. Обещаю, что буду обращаться с ним намного осторожнее. Сириус рассказал, как предотвратить падение при снижении, — Гарри умоляюще взглянул на Северуса.

Тот тяжело вздохнул.

— Нет, Гарри. Как я уже сказал, мотоцикл должен быть записан на твое имя и, кроме того, сначала тебе нужно получить в Министерстве права, разрешающие управлять наземными и воздушными средствами передвижения, и только после этого ты сможешь летать на нем!

— Я не собираюсь совершать кругосветное путешествие, лишь пару кругов вокруг замка. Мне же надо тренироваться! — возразил Гарри.

— Во время каникул ты можешь тренироваться, разрешаю. Но во время учебы — нет, — Северус остался непреклонен.

Гарри начал закипать.

— Это нечестно! — выкрикнул он и вылетел из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.

Мужчина мрачно взглянул ему вслед. Почему мальчик не может понять, что подобные развлечения допустимы во время каникул, но не в учебное время и не в школе?! К тому же, учебный год только начался, а Поттер уже пропустил достаточно часов. И что это значит — «Сириус рассказал, как приземляться»?.. Внезапно ему стало ясно — Гарри снова контактировал со своим крестным.

Снейп в ярости пнул первый подвернувшийся стул. И почему Гарри так сильно нуждается в этом проклятом Блэке?! Ведь теперь он его приемный отец!

— Не помешаю? — раздался приятный женский голос. Северус оглянулся и увидел Сальму Файервуд, стоящую в дверном проеме.

— Нет, — тускло ответил он и спокойно поднял опрокинутый стул.

— Проблемы с учениками? — спросила Сальма, подходя ближе.

— Нет, — мрачно ответил Северус, не глядя на собеседницу.

— А ты совсем не изменился, — заключила ведьма и тепло улыбнулась.

— Что ты хочешь? — раздраженно прошипел зельевар, откровенно давая понять, что разговор ему неприятен.

Улыбка исчезла с лица женщины, и на лбу появилась трогательная морщинка.

— Если хочешь поговорить, то знай — я всегда готова тебя выслушать.

— Спасибо, но не сейчас, — смягчаясь, кивнул Северус.

Сальма снова улыбнулась.

— Ты и мистер Поттер — что между вами происходит? На мой взгляд, Гарри не нуждался в дополнительных занятиях по зельям этим летом. И сейчас, когда он был в Больничном крыле, ты выглядел весьма обеспокоенным. Он тебе нравится, верно?

Северус почувствовал, как по спине побежали холодные мурашки. Неужели настолько заметно?..

Женщина, внимательно наблюдавшая за ним все это время, весело рассмеялась, затем прошептала:

— Когда-то мы были достаточно близки, и я хорошо тебя знаю. Даже если прошло много лет, кое-что никогда не меняется.

— Но очень многое меняется! — коротко бросил Снейп и быстро вышел из класса, оставляя профессора зельеварения одну.

Воодушевление, владевшее Гарри рано утром, улетучилось без следа. Почему он должен ждать до каникул? Мотоцикл же не опаснее гоночной метлы, на которой он выделывает над квиддичным полем головокружительные трюки!

Рон и Гермиона старались утешить Гарри, но им это не удалось — они ведь не знали Северуса так хорошо, как он. Рону хотелось сказать, что все происшедшее «типично для Снейпа», но рыжий побоялся обидеть друга и вовремя закрыл рот.

Наконец Гермионе удалось отвлечь Гарри.

— Знаешь, мы нашли кое-что про сирен. Уверена, что это были именно они. Кстати, ты больше не видел ту девушку из поезда?

Гарри мрачно покачал головой.

— Нет. Возможно, я просто вообразил, что видел ее...

— Галлюцинация, спасшая тебе жизнь? — было видно, что Гермиона в этом очень сомневается.

— Кто докажет, что именно она обрушила на меня эти коробки? Ведь в грузовом вагоне я ее не заметил, — Гарри огорченно махнул рукой.

— Уверена, что там кто-то был. Ты подумай: учителя не стали бы оставлять столь важный груз, заранее не позаботившись о том, чтобы он был хорошенько укреплен.

— Важный груз? — не совсем понимая о чем идет речь, переспросил Гарри.

— Зелья профессора Файервуд... А, ты не знаешь об этом, ты ведь пропустил последнее занятие, — с укоризной воскликнула Гермиона.

— Но ты думаешь, сирены охотились за мной? — поспешил вернуться к интересующей его теме Гарри.

— Никто, кроме тебя, не слышал их пения.

Убежденным Гарри не выглядел.

— Я не знаю точно... Может, все это просто галлюцинация... Согласитесь, с чего бы им преследовать меня?

— Ты это серьезно? — вмешался Рон. — Ты что, забыл, кто ты такой?

— Нет, но им-то я ничего не сделал... — возмутился Гарри.

— Возможно, их послал Волдеморт. Сирены питаются любовью своих жертв. Если они кого-то выбрали, то своим пением лишают его рассудка, и чем больше любви находится в этом человеке, тем легче сиренам справиться с ним. Волдеморт, возможно, и не обладает силой любви, но он знает, что она находится в тебе. Гарри... Кого бы ты не встретил в поезде, это спасло тебе жизнь!

Гермиона взволнованно смотрела на Гарри. Тот некоторое время обдумывал ее слова, после чего неохотно проговорил:

— Драко считает точно так же...

Пока Гермиона удивленно пялилась на него, Рон возмущенно подскочил на месте.

— Что?! Ты обсуждал с МАЛФОЕМ события в поезде? Он что, теперь твой лучший друг? Сначала Снейп, теперь еще и Малфой! Не представляю, куда это приведет...

— Рон! — предупреждающе произнесла Гермиона.

— Драко мне не друг! Понятно? Просто когда лежишь в больничном крыле, будешь рад любому собеседнику, — огрызнулся задетый за живое Гарри.

Рон фыркнул:

— Тогда называй его Малфоем, а не Драко!

— Я буду называть его так, как хочу. А именно — по имени! — холодно заключил Гарри. А затем развернулся и ушел.

Ему нужен свежий воздух. Ему нужно подумать!

Прежде чем он осознал, куда направляется, ноги привели его в Астрономическую башню.

* * *

— Это все еще идеальное место для размышлений? — раздался голос. Северусу не нужно было поворачиваться, чтобы определить, кому он принадлежит.

— Что тебе нужно, Сальма? — мужчина даже не пытался скрыть свое раздражение. Он сидел на подоконнике одного из немногих окон, имевшихся в подземельях. Хотя, это даже не было настоящим окном — просто проекция одного из окон первого этажа, с видом на озеро. Лишь немногие знали об этом месте, а все потому, что находилось оно не в обычном коридоре, по которому ходили студенты. Чтобы добраться до этого окна, нужно было воспользоваться тайным ходом, обнаруженным Северусом еще во время его учебы в Хогвартсе. Он всегда приходил сюда, когда ему требовалось побыть одному, подумать о чем-то важном. И Сальма была единственной, кто знал о расположении этого места.

— Что-то не дает тебе покоя, раз ты решил здесь спрятаться? — мягко спросила ведьма. И когда Северус не ответил, продолжая молча смотреть в окно, Сальма, подойдя поближе, села рядом с ним. — Как в старые добрые времена, — заключила она.

Наконец повернувшись к ней, Северус задумался. В самом деле, это было... привычным. Раньше они довольно часто встречались здесь и обсуждали свои проблемы. И на какое-то мгновение он почувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Несмотря на промчавшиеся годы, Сальма по-прежнему выглядела великолепно, и глядя на нее, Северус почувствовал удивительную теплоту на сердце. Осознав это, он отвел взгляд и вновь уставился в окно.

Когда она уехала в Америку, он так сильно страдал... Но последовать за ней не мог — слишком сильно тогда на него влиял отец.

— Многое изменилось. Как тебе понравилось в Америке? — спокойно спросил профессор.

Сальма, задумчиво расправляя на коленях мантию, тихо произнесла:

— Предложение было исключительным, и работа оказалась очень интересной. Многие рецепты, с которыми я работала, принадлежали самим Майя.

— Замечательно, — коротко бросил Северус.

— Северус, что это значит? А ты бы не воспользовался подобным предложением? Знаешь, я долго ждала, что ты все же присоединишься ко мне, но оказалось, что ты даже знать обо мне больше ничего не хочешь... — женщина отвернулась.

Снейп прищурился и мрачно взглянул на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не ответил ни на одно мое письмо!

Весьма ошарашенный подобным заявлением, Северус приоткрыл рот, затем закрыл его, подумал и снова открыл:

— Ты мне писала?

Сальма в свою очередь удивленно взглянула на него.

— Да, почти каждый день. Ты не получил мои письма?

Мужчина покачал головой и задумчиво уставился в пол. Он мог только предполагать, что, по-видимому, отец, весьма недовольный дружбой сына с подобной девушкой, перехватывал все письма.

— Так что произошло? — после непродолжительного молчания спросила Сальма.

— Я же уже сказал: многое изменилось, — Северус непроизвольно потер левое предплечье.

Сальма заметила это. Она схватила Северуса за руку и потянула к себе. Тот не сопротивлялся. Задрав рукав, женщина пораженно уставилась на знак Тьмы, и, словно не веря собственным глазам, в ужасе затрясла головой. Спустя минуту Северус осторожно отнял руку и снова опустил рукав, прикрывая татуировку. Сидящая рядом женщина внимательно взглянула ему в лицо.

Оно так изменилось... И эту серьезность, и некоторую мрачноватость она приписывала его роли преподавателя. Кто знает, нет ли в том, что Северус избрал подобный путь, и ее вины?..

На память пришел разговор, состоявшийся много-много лет назад.

* * *

Прошлое.

— Думаю, что присоединюсь к сторонникам Темного Лорда, — Северус явно был в ярости.

Сальма удивленно взглянула на него.

— Почему это?

— Тогда я наконец-то смогу отплатить Поттеру! Все говорят, что те, кто присоединяются к Лорду, будут наделены силой и могуществом, — юноша упрямо вздернул подбородок.

— Чушь! Это лишь уловка! Попытка привлечь на свою сторону как можно больше магов! — возразила Сальма.

— Возможно, ты права. Но мой отец — Пожиратель, и он хочет, чтобы я последовал его примеру.

— А чего хочешь ты? — подавленно спросила девушка.

Северус пожал плечами.

— Не знаю. Я бы хотел получить полную свободу и... тебя, — лукаво улыбнулся он. Сальма счастливо покраснела и неожиданно поцеловала его в щеку.

Конец прошлого.

* * *

Тогда она еще ничего не знала о предстоящей работе в Америке, и о Пожирателях они больше не разговаривали...

После того, как тишина стала невыносимой, женщина, запинаясь, проговорила:

— Мне и в голову не приходило, что ты, упоминая тогда Лорда, говорил серьезно.

— После твоего отъезда меня уже ничего не могло удержать от этого шага. Отец был невероятно горд за меня. Знаешь, сначала это было неплохо. Лорд обладал сильным влиянием, и я обзавелся нужными знакомствами, к тому же, продолжил заниматься исследованиями — недостатка в интересных заказах не было. Но затем ему захотелось увидеть меня и на поле сражения. Война была в самом разгаре, и Лорду требовались все силы, которыми он обладал. Только тогда я понял, что сделал не совсем правильный выбор. Горькое понимание... Не зная, что делать, я обратился к Дамблдору... Он предложил мне сделку. Я буду под защитой Ордена, получу работу как преподаватель зелий в Хогвартсе и стану шпионом... Этим я и занимался долгое время. Но то, что я успел совершить... все те ужасы... я никогда не смогу забыть этого. Слишком много людей погибло от моих рук... от моих зелий... — Северус, не в силах продолжать, сгорбился и замолчал. Потом, морщась, потер предплечье и прошептал: — Я проклят до скончания моих дней.

Сальма молчала, не зная, что сказать. Только медленно придвинулась поближе. Снейп испуганно взглянул на нее и резко поднялся. Ей оставалось лишь замереть, вопросительно глядя на собеседника.

— Не знаю, готов ли я к этому. В настоящий момент мне с лихвой хватает забот с Гарри, — вырвалось у него.

— Итак, у тебя все же что-то есть с младшим Поттером? — она даже поерзала от любопытства.

— Да... — простонал Северус. — Этот мальчишка совсем не прост. Особенно, если отцовский характер одерживает верх.

— Меня удивляет, почему ты вообще о нем думаешь, — призналась Сальма, не представляющая, откуда такая забота по отношению к сыну бывшего врага.

Северус рассказал ей об обещании, данном им Лили, и о событиях этого лета.

— Ты его... усыновил? — пораженно выпалила Сальма. Северус лишь раздраженно дернул плечом. — Да, ты обеспечил себе веселую жизнь. Дети, знаешь ли, иногда могут быть в тягость... — захихикала Сальма.

— Ага... И откуда ты это знаешь? — сладко пропел Снейп.

Глаза Сальмы коротко блеснули, прежде чем она улыбнулась:

— Мне частенько приходилось в Америке присматривать за соседскими непоседами, — объяснила она, спрыгивая с подоконника. — Ой, уже поздно, нам пора на ужин, — женщина молниеносно сменила тему.

Эта неловкая попытка от Северуса, конечно же, не укрылась, но он благоразумно решил пока оставить в покое этот вопрос и не расспрашивать дальше.

Через потайной ход, они вместе направились в Большой зал.

* * *

В то же время, только четырьмя этажами выше, опираясь на каменные перила и устремив взгляд вперед, на обзорной площадке Астрономической Башни стоял Гарри Поттер.

Ветер обвевал лицо, пробирался сквозь складки мантии, холодя кожу. В мыслях царил полный хаос: ссора с Северусом, размолвка с Роном и Гермионой, сирены, Драко Малфой — все эти события смешались в голове, не давая возможности подумать о чем-то конкретном, разложить все по полочкам, понять, взвесить...

Ветер усилился, даря ощущение полета. Взмывая в воздух, Гарри всегда оставлял все проблемы на земле, наслаждаясь полетом и свободой, и тем самым избегая тяжелых, запутанных мыслей.

Он вздохнул, не понимая, как все это вообще помещается в его несчастной голове?! Затем, улыбнувшись, вспомнил о воображаемом зале. Даже Северус, когда оказался во время медитации в сознании Гарри, был удивлен таким количеством воспоминаний и мыслей.

— Теперь-то я знаю, зачем мне так много места понадобилось, — весело произнес он вслух.

— Тебе нужно место? — раздался удивленный голос, заставивший Гарри подскочить на месте. С дико колотящимся сердцем, он быстро развернулся и замер, в изумлении глядя на девушку, стоящую позади него. Нет, не просто на девушку — он смотрел на ТУ девушку. Длинные черные волосы развевались по ветру, открывая лицо.

Она задорно улыбнулась:

— Привет, Львянка!

Гарри потребовалось время, чтобы справиться с голосом и с трудом выдавить:

— Ты... ты... правда существуешь?!

— Да. И нет. Меня зовут Фиалка, но мое настоящее имя — Виолетта Турнер, — представилась девушка.

«Значит, Драко оказался прав...» — некстати подумал Гарри и, присмотревшись, заметил эмблему Слизерина на мантии девушки. — Почему ты пряталась в поезде? — с любопытством спросил он. У него в запасе было еще множество вопросов. Ведь он уже почти убедил себя, что девушка — лишь плод его богатого воображения! И вот, она стоит прямо перед ним.

— Хотела тебя защитить.

— Откуда ты узнала, что мне грозит опасность? — удивился Гарри.

— Так, краем уха кое-что услышала, — было заметно, что она не слишком стремиться отвечать на этот вопрос.

— Ладно... В каком ты классе? — Гарри решил немного отступить.

Однако Виолетта лишь таинственно улыбнулась.

— Ты слишком любопытен!

— Разве ты не захотела бы узнать побольше о человеке, который, возможно, спас тебе жизнь? Профессор Снейп уверял меня, что в этом году новых учеников не будет, ну, кроме первоклассников. Значит, ты уже давно в Хогвартсе. Но я тебя до этого никогда не видел, поэтому и спрашиваю, в каком ты классе, — настаивал гриффиндорец.

— Скажем так... Я — не новенькая в школе. На мой последний день рождения праздновали мое шестнадцатилетие, — улыбнулась Виолетта.

Гарри от изумления приоткрыл рот:

— Значит... ты в одном классе с Драко!

— Нет.

— Ничего не понимаю! Объясни все нормально и по порядку, — попросил запутавшийся Гарри.

Виолетта ухмыльнулась.

— Уже довольно много времени прошло с тех пор, как я посещала школу...

— Ты... ты — призрак?! — охнул Гарри. Девушка не выглядела прозрачной и бесцветной, как остальные привидения. Она казалась вполне... живой.

— Что-то вроде того. В настоящий момент я — твой призрак-хранитель, — спокойно произнесла Виолетта.

Гарри открыл рот и весьма невежливо вытаращился на собеседницу.

— Э... Не понимаю, почему ты должна меня защищать, но... спасибо.

— О, это я могу тебе объяснить. Ты мне нужен, чтобы найти Комнату.

— Комнату?.. Но... я же уже нашел ее, когда был во втором классе. Зачем она тебе понадобилась? — кажется, сегодня день открытий.

Виолетта звонко засмеялась.

— Я не говорю про Тайную комнату. Слизерин был не единственным, кто устроил в замке для себя укромное местечко. Я говорю о сокровищнице Гриффиндора.

— Никогда о такой не слышал, — признался Гарри.

— Она такой же миф, каким раньше считали Тайную комнату, но я уверена, что комната существует. И не просто существует, а находится где-то здесь, в замке. Я была настолько близка к успеху... — тихо прошептала девушка.

— Ну, если кто-то и знает об этой сокровищнице, то только Гермиона. А зачем тебе это? Ты ведь уже... э-э-э... мертва... Так зачем тебе то, что хранится в этой комнате? — Гарри покраснел.

Виолетта наморщила носик.

— Просто хочу ее найти. Кроме того, я знаю, что в ней хранятся вещи, способные помочь тебе в борьбе с Волдемортом. Например, амулет с кровью Леса. Но еще важнее... рукописи, содержащие список защитных заклинаний, способных остановить Непростительные проклятия.

Потрясенный до глубины души, Гарри громко воскликнул:

— Ты хочешь сказать, что есть защитное заклинание против Авады Кедавры?

— Конечно! Однако у Годрика Гриффиндора не было возможности передать эти знания кому-нибудь. Они изобрели эти заклинания вместе с Салазаром Слизерином и спрятали все записи в потайных комнатах, пообещав никогда не использовать их. Однако Слизерин не наложил на свою комнату настолько сложных чар, как Гриффиндор. Быть может, ему хотелось, чтобы эти рукописи были найдены и использованы. Задолго до того, как Лорд Волдеморт нашел Тайную комнату, она была уже обнаружена Гриндевальдом. Он прочитал записи и решил, что лучше использовать их, чем гонять Василиска по коридорам, заставляя нападать на кого-то. Никто и не догадывается, что задолго до Волдеморта кто-то уже открывал это помещение и воспользовался знаниями, хранившимися столетия. Не знаю, как Гриндевальд попал в комнату, но эти проклятия широко использовались во время последних войн... — Виолетта замолчала.

Гарри воспользовался паузой и недоверчиво спросил:

— А откуда ты все это знаешь?

Девушка таинственно шепнула:

— Знаешь... я уже довольно долго мертва.

— Почему я должен тебе верить? — он произнес это твердо, и лишь румянец на скулах выдал его смущение.

— Хммм... «Спасение жизни» не является достаточным аргументом, способным убедить тебя? — весело улыбнулась Виолетта.

Гарри фыркнул и незаметно поморщился. Голова буквально разрывалась от боли. Слишком много для одного дня... Мозг не выражал ни малейшего желания поддерживать беседу и разбираться во всем услышанном.

— Слушай, мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. Как я смогу тебя найти?

Девушка понимающе кивнула:

— Просто скажи — «Фиалка».

Гарри кивнул, и она исчезла.

Тихо застонав, он прислонился спиной к заграждению и съехал вниз. Голова трещала. «Полцарства за думоотвод!» — мысленно усмехнулся Гарри. Обхватив руками подтянутые к груди колени, он положил на них гудящую голову. И мгновенно уснул.

— Гарри... Гарри! — кто-то энергично потряс его за плечо. Гарри всхрапнул и хотел было повернуться на бок, но голова неожиданно наткнулась на что-то твердое. Недоуменно приоткрыв глаза, он обнаружил, что находится отнюдь не на своей уютной кровати, в спальне мальчиков в Гриффиндорской башне. Но и на Больничное крыло это место мало походило. Над головой ярко сияли звезды.

Гарри опустил взгляд вниз и только сейчас заметил, что рядом темнеет какая-то расплывчатая фигура. Ойкнув, он испуганно подскочил на каменном полу.

— Эй, осторожнее! — мягко проговорил неизвестный. Вернее, неизвестная. И даже спросонья, Гарри узнал в этом человеке Сальму Файервуд.

— Профессор! — смущенно пролепетал Гарри. — Извините, я, похоже, заснул.

— Это точно, — хмыкнув, подтвердила Сальма. — Северус очень волнуется — ты не появился на ужине, и твои друзья не смогли сказать, где ты находишься.

Гарри ответил неясным бормотанием. «Так ему и надо, пусть поволнуется!» — пронеслась в голове весьма вредная мысль.

— Вставай, уже поздно, да и холодно к тому же, — профессор протянула руку, ухватившись за которую, он поднялся.

— Спасибо, — Гарри, морщась, потер онемевшее плечо, которое отлежал, валяясь на каменных плитах.

— Сальма? — донесся до них с лестницы голос, принадлежащий, без сомнения, профессору Снейпу.

— Мы здесь, наверху, — крикнула женщина в проем, и через минуту на ступеньках башни показался Северус.

— Наконец-то! О чем ты только думал?! Взять и просто так исчезнуть, не сказав никому ни слова! Ты давным-давно должен был быть в гостиной своего факультета! — профессор, явно, пребывал в скверном расположении духа. Гарри ответил недовольным взглядом, но промолчал. — Ты же мог простудиться! Тебе что, хочется целый год в Больничном крыле провести? — словно и не замечая хмурый вид юноши, продолжал ругаться Снейп.

— Северус, он не собирался оставаться здесь на ночь, просто нечаянно заснул! — попыталась вступиться Сальма.

— Конечно, не собирался! Он никогда ничего не собирается делать специально, все происходит само собой, — прогремел мужчина.

И Гарри сорвался. Знакомое чувство ярости полностью завладело сознанием.

— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — заорал он в лицо приемному отцу и попытался пробежать мимо преподавателей к лестнице, но Северус успел перехватить его.

— Нет, неправда, — тихо, но уверенно произнес профессор и усилил хватку, когда Гарри дернулся, пытаясь вырваться.

— ПРАВДА! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — упрямо твердил Гарри, но уже без прежней ярости, потому что внезапно странное щемящее чувство в груди заставило глаза наполниться слезами, которые в следующее мгновение быстро потекли по щекам.

Северус свободной ладонью осторожно провел по лицу Гарри, вытирая капли.

— Неправда, ты меня не ненавидишь, — нежно повторил он и взглянул мальчику в глаза, затем притянул к тебе и крепко обнял. И Гарри разревелся, как маленький, уткнувшись отцу в плечо. А когда немного успокоился, прошептал:

— Прости... Мне жаль, правда...

Он с трудом выговорил эти слова, горло сжалось от переполняющих его эмоций. Конечно, он не ненавидит Северуса. Просто страх, что отец снова может вернуться к роли профессора Снейпа, со всем к этому прилагающимся, был слишком велик.

— Нет, это ты прости меня, — прошептал Северус, ласково пробегая рукой по взъерошенным волосам Гарри. — Я не должен был на тебя напускаться. Знаешь, от старых привычек не так легко отказаться.

В ответ, Гарри сильнее прижался к нему. А профессор в первый раз понял, что мальчик действительно боится — боится потерять его, Северуса Снейпа!.. Он даже и не думал, что Гарри испытывает к нему настолько сильные чувства...

Внезапное покашливание заставило обоих испуганно вздрогнуть — о присутствии еще одного человека они совершенно забыли.

— Э-э... Думаю, пора возвращаться. Здесь, наверху, не очень-то тепло! — бодро улыбаясь, произнесла Сальма.

— Хорошая идея, — кивнул Северус, выпуская Гарри из объятий. Тот вопросительно смотрел на него. Профессору не нужна была легиллименция, чтобы понять его мысли. — Я ей все рассказал, — подтвердил он. Юноша удивленно приподнял брови, затем перевел взгляд с Северуса на женщину и расплылся в широкой улыбке. — Эй! Это не то, что ты думаешь! — смутился Снейп, заметив, как Гарри смотрит на них обоих.

— Нет? — ехидно улыбнулся тот.

— Ну, чего ждешь? Пошли! — с наигранной строгостью проворчал Северус, подталкивая Гарри в сторону лестницы.

— Ты сам уверен в своих словах? — прошептала Сальма, проходя мимо него.

По спине профессора пробежали теплые мурашки. Но он, слегка смутившись, лишь широко улыбнулся, уверенный, что никто его в темноте не видит.

Одну проблему в своих отношениях Северус и Гарри смогли решить. Летающий мотоцикл был исключен из их разговоров. Гарри принял условия, выдвинутые приемным отцом, а Северус понял и оценил страх юноши потерять его. И все же они понимали, что это далеко не последний их спор.

* * *

В выходные Гарри навестила миссис Хакбонн и была обрадована, застав его в здравии. Она подробно расспросила юношу о несчастных случаях и о поведении Северуса. Гарри ее вопросы не понравились, да и сама женщина не вызывала у него симпатии. Поэтому он облегченно вздохнул, когда она наконец распрощалась с ним.

После этого почему-то захотелось увидеть Северуса. Стараясь не привлекать внимания, Гарри добрался до кабинета Снейпа и постучал. Но никто не отозвался. Некоторое время он стоял перед закрытой дверью, оглядываясь по сторонам и раздумывая, как поступить. Затем приоткрыл дверь и просунул голову в лабораторию. Внутри никого не оказалось.

Тогда, решив все же дождаться Северуса, он проскользнул в дверь и закрыл ее за собой. Устроившись на одном из стульев, огляделся по сторонам. Взгляд упал на стенной шкаф с массивными дверками. Сам по себе, он не выглядел необычным, шкаф как шкаф, но обычно стены лабораторий были уставлены стеллажами, на которых хранились всевозможные пузатые склянки, с плавающими в них жуткими существами, таращимися на учеников выпученными мертвыми глазищами, и составляющие для зелий. Шкаф, однако, был заперт.

Любопытство тут же напомнило о себе, царапая изнутри острыми коготками нетерпения. Что может в нем находиться? А если...

Усилием воли Гарри остался сидеть на месте. Даже уселся на собственные ладони. Он уже и без того достаточно вмешивался в личную жизнь Северуса...

— У-у-у! — раздался внезапно над ухом замогильный вой, заставивший Гарри в испуге подскочить и схватиться за палочку. Виолетта, совершенно неожиданно появившаяся в воздухе перед ним, сгибалась от смеха, разглядывая белое, перекошенное лицо гриффиндорца.

— Что тебе надо? — проворчал Гарри, очень разозлившийся на подобную... шутку.

— Ты уже все обдумал? Я имею в виду, насчет Комнаты? — как ни в чем не бывало поинтересовалась девушка.

— Нет, у меня не было времени поговорить с Гермионой, — немного успокоившись, признался Гарри.

— А почему ты должен обсуждать это с ней? — недовольно протянула Виолетта.

— Она — моя подруга и очень много знает. К тому же, она — единственная, из тех кого я знаю, прочитала всю «Историю Хогвартса».

— Ах, Львянка! В книге абсолютно ничего нет про эту сокровищницу. Иначе все смогли бы узнать об этом! — фыркнула девушка.

— А как ТЫ узнала об этом? — не выдержал Гарри.

— Долго занималась расследованием, собирала все по крупицам: указания, намеки, упоминания. И абсолютно уверена, что комната существует. Если хочешь, я покажу тебе, что мне удалось разыскать. Все хранится в моем тайнике.

— Не знаю... — почесал затылок Гарри.

— Что ты не знаешь? С кем ты разговариваешь? — раздавшийся мужской голос заставил Гарри резко развернуться. В дверях стоял Северус и пристально его разглядывал.

— Сев! — радостно воскликнул Гарри и перевел взгляд на Виолетту, все еще находившуюся в комнате. Или ему кажется, или профессор не видит ее...

— Все в порядке? — не скрывая тревоги, спросил Северус.

— Да! — кивнул Гарри, переводя взгляд с отца на Виолетту. Девушка отрицательно затрясла головой и начала махать руками, видимо, для пущей убедительности. Гарри наморщил лоб.

— Он не может меня видеть! — наконец не выдержав, произнесла она.

— О! — вырвалось у Гарри. Он перевел взгляд на Северуса и обнаружил, что тот в полном недоумении застыл у двери, явно не понимая, что происходит.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — профессор торопливо подошел к Гарри и положил руку ему на лоб.

— Со мной все в порядке! — подтвердил Гарри и мягко сбросил руку Северуса.

— И с кем же ты разговаривал? — зельевар озабоченно проследил за его взглядом.

— Э... ни с кем. Я просто... сам с собой разговаривал, — выдавил весь красный Гарри, пытаясь игнорировать Виолетту, что, впрочем, было задачей непростой, потому что девушка начала громко хихикать.

— Ну, хорошо, — Северус решил сменить тему. — Эта Хакфляйш... Она уже разговаривала с тобой?

— Да!

— Что-нибудь новенькое, что я должен знать? — было заметно, что эта тема профессору неприятна.

— Нет, только то, что мне она не нравится, — откровенно признался Гарри.

— Ну, что ж, добро пожаловать в мой клуб, — проворчал Северус, слабо улыбаясь.

Гарри улыбнулся в ответ. Однако, чувствуя себя неловко оттого, что Виолетта по-прежнему наблюдает за ними, решил лучше отправиться на поиски друзей. И поднимаясь проговорил:

— Я, пожалуй, пойду. Мне еще много чего нужно сделать сегодня.

Северус, от которого, конечно, не ускользнуло, что Гарри выглядит каким-то нервным, да и ведет себя весьма... странно, остановил его.

— С тобой, действительно, все в порядке? — не скрывая беспокойства, уточнил он.

Поттер коротко кивнул и поспешил удрать. Северус, покачав головой, задумчиво смотрел ему вслед, подозревая, что Гарри опять что-то затевает. И это совершенно ему не нравилось.

— Ты должна была сразу мне сказать, что он не может тебя видеть! Северус теперь решит, что я окончательно сошел с ума! — ругался Гарри, шагая по коридору в сторону библиотеки.

Как он и надеялся, Гермиона сидела там, до макушки зарывшись в книгу. Сонный Рон устроился рядом, лениво уставившись перед собой.

— Привет! — поприветствовал Гарри друзей.

— Привет! — хором ответили они; Гермиона, однако, глаз от книги не оторвала. Гарри плюхнулся на свободный стул и взглянул на Рона, скорчив сочувствующую гримасу. Тот ответил кривой ухмылкой.

— Что-то интересное? — поинтересовался Гарри у Гермионы.

— А? О, нет, ничего особенного, — опустила книгу девушка. — Кое-какая информация об основателях школы.

Гарри молча вытаращился на нее. Простое совпадение? Вряд ли. Незаметно скосив глаза в сторону Виолетты, все еще стоящей рядом, получил в ответ легкое пожатие плеч и невинный взгляд.

— Там упоминается про Тайную комнату? — Гарри понял, что дождаться ответов на интересующие его вопросы можно только от Гермионы.

— Да, но одни лишь слухи. Написано, что ее еще никто не нашел, — махнула рукой Гермиона.

— Не самое новое издание, — зевнув, заключил Рон.

— Конечно, нет. Книга была издана около семидесяти лет назад. На тот момент, комната еще не была найдена и открыта даже Риддлом.

— Но Гриндевальд ведь смог ее найти! — вмешалась Виолетта, хотя ее никто, кроме Гарри, и не услышал.

— А есть какие-нибудь упоминания о Тайной комнате Годрика Гриффиндора? — как бы между прочим поинтересовался Гарри.

— Комнате Гриффиндора? Об этом я никогда не слышала, точнее, не читала. С чего ты взял, что она вообще существует? — Гермиона бросила на него любопытный взгляд.

— Почему бы и нет? Думаешь, только Слизерин мог что-то прятать? — возразил Гарри, стараясь выглядеть равнодушным.

Рон, очнувшись от своего транса, стал с интересом прислушиваться к разговору, и неожиданно поддержал друга:

— Да, точно! Гриффиндор тоже, наверное, спрятал в замке комнату и, уж точно, без какого-то там монстра...

— Слушайте, о комнате Гриффиндора нет абсолютно никаких упоминаний, даже в виде слухов, в отличие от Тайной комнаты Салазара Слизерина, о которой всегда ходили легенды, — вмешалась Гермиона, которой эта идея показалась абсолютной ерундой. — К тому же, даже если она находится в замке, то, без сомнения, хорошо скрыта от всех, как и Тайная комната, и без точной информации мы не сможем ее найти.

— Умная девушка, — одобряюще заметила Виолетта.

Гарри почти забыл, что она все еще рядом, и испуганно повернул голову в ее сторону.

— Что? — спросил Рон.

— Нет, ничего, — смутился Гарри, думая, что так недолго и выдать себя.

Гермиона, не заметившая этого, непринужденно продолжала:

— Но если это вас так интересует — второй ряд слева, там стоят книги по истории. Может быть, вы и найдете книгу, в которой упоминается об этом.

— Нет, спасибо, — одновременно вырвалось у Гарри и Рона.

Девушка осуждающе покачала головой и снова углубилась в чтение.

— Ну что, показать тебе мои заметки? — спросила Виолетта.

— Хорошо, — согласился Гарри и поднялся.

— Ты куда идешь? — вскочил и Рон.

— Эээ... к профессору Снейпу, — солгал Гарри, уверенный, что рыжик не захочет следовать за ним.

— О... — разочарованно протянул друг, опускаясь обратно.

— Увидимся! — помахав рукой, Гарри вышел из библиотеки.

— Почему тебя только я могу видеть? Если я буду помогать тебе искать тайник Гриффиндора, то предпочел бы посвятить в это своих друзей, — заметил Гарри по дороге из библиотеки.

— Знаешь, я показываюсь тем, кто нужен МНЕ, а не тебе, — отрезала Виолетта.

Гарри остановился.

— Они будут тебе нужны также, как и мне, — ему почему-то стало очень обидно за друзей.

— Нет, Львянка! Мне нужен только ты!

— А если я откажусь? Кто может гарантировать, что комната существует? Кто может гарантировать, что в ней действительно хранится информация, как противостоять Непростительным проклятиям? — хмуро поинтересовался Гарри.

— Гарантии? Я предоставлю тебе доказательства, которые сама собрала, так что перестань дуться и следуй за мной, — мягко ответила Виолетта.

Гарри совершенно запутался, и поэтому молча последовал за девушкой, направляющейся наверх.

— Почему ты называешь меня Львянкой? — спустя несколько минут молчаливого марша по коридорам, спросил он.

— Просто привычка. Когда я училась в школе, то организовала с несколькими подругами Цветочный клуб. Туда вошло пять девушек: Львянка, Маргаритка, Роза, Подсолнечник и Фиалка, которой, как ты понимаешь, была я. Мы обменивались тайными посланиями, встречались подальше от посторонних глаз и, чаще всего, конечно, занимались обыкновенными глупостями. В нашей компании были представительницы всех факультетов: Львянка и Подсолнечник из Гриффиндора, Роза — Хаффлпаф, Маргаритка из Райвенкло, я из Слизерина, — Виолетта улыбнулась воспоминаниям.

— Почему именно цветы? — напомнил о себе Гарри.

Девушка ухмыльнулась:

— Знаешь, цветы считаются чем-то невинным, нежным и прекрасным, верно? Кто же будет подозревать в чем-нибудь проказниц, называющих себя цветочными именами? Но если хочешь, я буду называть тебя Львенком. — Гарри, подумав, кивнул. — Мы на месте! — Виолетта остановилась настолько резко, что он не успел затормозить и врезался в нее, точнее, наполовину прошел в нее. Чтобы тут же испуганно отскочить на пару шагов назад.

— Из... извини, — запинаясь, выдавил перепуганный юноша.

— Все в порядке. Но постарайся этого больше не делать, хорошо? Мне неприятно постоянно получать доказательства, что я больше не могу чувствовать собственное тело! — с кривой улыбкой попросила Виолетта и сдвинула небольшой ковер, висящий на стене, в сторону.

— Ты можешь до него дотрагиваться? Как у тебя получается? — изумленно воскликнул Гарри, внимательно следивший за всеми ее действиями..

— Сконцентрировавшись, — последовал короткий ответ.

Шагнув в потайную дверь, скрытую за ковром, Гарри двинулся за Виолеттой по плохо освещенному коридору. Через несколько метров, коридор уперся в лестницу, круто уходящую вверх, которая казалась если уж не бесконечной, то, по крайней мере, состоящей из сотен ступеней. Вздохнув, Гарри ступил на первую.

Через какое-то время, показавшееся вечностью, запыхавшись, он наконец-то поднялся на самый верх и очутился в небольшой — приблизительно около трех метров в диаметре — круглой комнатке.

— Мы на верху Северной Башни, — пояснила Виолетта, указывая на потолок. Запрокинув голову, Гарри, сквозь потолочные балки, увидел, что стены, поднимаясь вверх, образуют остроконечный шпиль.

— Здорово! — восхищенно произнес он и, подобравшись к небольшому люку, выглянул наружу. От увиденного захватило дух — настолько высоко он еще никогда не поднимался.

Виолетта между тем подошла к пыльному письменному столу, стоящему возле одной из стен и, выдвинув верхний ящик, достала два пергамента. Положив их на стол, жестом пригласила Гарри ознакомиться.

Гриффиндорец с любопытством взял свитки в руки. Это были письма. Перебравшись с ними к люку, где было светлее, он развернул первый лист.

«Дорогой Салазар.

Надеюсь, ты понимаешь серьезность ситуации и то, что наше изобретение ни в коем случае не должно попасть в чужие руки. Предлагаю спрятать все записи в надежном месте, ибо даже опасаюсь подумать о возможной кровавой резне, неизбежно последующей после обнаружения и использования наших заметок.

Твой Годрик.»

Гарри, не пытаясь скрыть удивления, принялся за второе письмо.

«Дорогой Годрик.

У тебя нет причин для беспокойства. Свою часть записей я спрятал в надежном месте. И только мой истинный наследник будет обладать необходимыми способностями, чтобы добраться до них.

Хельга и Ровена совсем измотали меня, и терпение мое иссякло. Думаю, что оставлю вас. Знаю, тебе хотелось бы, чтобы мы забыли о наших разногласиях, но я солгал бы, сказав, что согласен с тем фактом, что любой может изучать магию и ее поистине безграничные возможности. До конца месяца я еще буду досаждать вам всем своим присутствием, а затем нам придется распрощаться.

Салазар.

P. S. Кстати, где «Амулет Жизни»? Знаешь, тот, с кровью Леса?»

Несмотря на опасность вывихнуть челюсть, Гарри открыл рот еще шире.

— Не могу поверить! Эти письма... они что... настоящие?

— Думаю, да! — явно наслаждаясь произведенным эффектом, ответила Виолетта.

— Но это значит, что Салазар и Годрик были друзьями! — выпалил Гарри.

— Конечно, они дружили. Знаешь, вся эта чепуха с враждой факультетов началась с Волдеморта. Просто он и большинство его друзей и сторонников учились в Слизерине. — Виолетта передернула плечами.

— А как же Гриндевальд? Разве он не из Слизерина? — Гарри совсем растерялся.

— Верно, но он был одиночкой. Ни друзей, ни помощников.

— Откуда ты все это знаешь, откуда у тебя эти письма? — новости, обрушившиеся на него, были поразительными. Он не сомневался в подлинности писем и теперь мог представить приблизительный возраст Виолетты. Судя по тому, сколько она знает, лет ей... немало.

— Я же сказала, что уже довольно долго мертва. Но все равно хочу отыскать эту комнату, поэтому и приложила все усилия, чтобы обнаружить хоть что-то, указывающее на нее. Этот «Амулет Жизни», судя по всему, должен находиться в тайнике Годрика. Если все, что я о нем читала, правда, то носящий его не может умереть. С его помощью даже мертвых можно вернуть к жизни!

Мерлин! Гарри едва не подпрыгнул. Если это правда, то он сможет вернуть Сириуса! И улыбнулся: нет, не только Сириуса, еще родителей и... Седрика. Но неожиданно возникла тревожная мысль: а почему именно ему доверены столь важные знания?

— А скольких людей ты уже просила о помощи? — повернулся он к девушке.

— Нескольких. Но тех, кто отвечал бы всем критериям, было немного. В последние годы, в этой школе не было никого, кому я могла бы довериться.

— Каким еще критериям? — с растущим недоверием посмотрел на Виолетту Гарри. Ее губы чуть заметно дрогнули.

— Во-первых, это должен быть человек, не осуждающий слизеринцев. Во-вторых, ему должно быть выгодно нахождение комнаты, но он ни в коем случае не должен использовать наследие Гриффиндора только для своей выгоды. Ты не можешь себе представить, как тяжело отыскать нужного кандидата!

Гарри почувствовал себя польщенным, но все же спросил:

— А почему ты уверена, что я отвечаю всем этим требованиям?

— Только ты мог задать подобный вопрос! Я наблюдаю за тобой с самого первого дня в школе, и твоя битва с Волдемортом не ускользнула от моего внимания. Ты — самая подходящая кандидатура, за исключением одного сомнительного пункта.

Гарри изумленно поднял брови:

— Какого?

— Предубеждение против Слизерина. От меня, конечно, не укрылась вражда между тобой и Драко Малфоем. К тому же, с профессором Снейпом у вас были... натянутые отношения. Но обстоятельства изменились, признаюсь, к моему большому удивлению, и я уверена, что больше никаких заблуждений насчет нашего факультета у тебя не осталось, — Виолетта непринужденно улыбнулась.

— А почему ты не позвала кого-нибудь из слизеринцев на помощь?

— Понимаешь... чтобы открыть тайник Годрика Гриффиндора, нужен именно гриффиндорец. Настоящий представитель своего факультета.

— Надеюсь, ты знаешь, что Распределяющая Шляпа намеревалась отправить меня в Слизерин? — спокойно спросил Гарри.

— Конечно, но ты сражался мечом Гриффиндора. Это очень веское доказательство. Кроме того, ты знаешь, почему Шляпа предлагала это. Дамблдор рассказал тебе, что Волдеморт...

— Хорошо, хорошо, верю. И что теперь? Можно я покажу письма Гермионе и Рону? Они мне доверяют и обязательно помогут с поисками, — Гарри в ожидании смотрел на девушку.

Но та отрицательно покачала головой:

— Нет, это недопустимо. Письма не должны покидать эту комнату. Только представь, что произойдет, если они попадут в чужие руки?!

— Ну, тогда я приведу их сюда, — настаивал Гарри.

Виолетта снова покачала головой:

— Я не люблю посетителей.

— Но... — Гарри растерялся от такой неуступчивости, и девушка перебила его: — Пожалуйста, это касается только нас двоих. Твои друзья, без сомнения, очень хорошие, но они просто не подходят.

Гриффиндорец тяжело вздохнул. Ему не нравилось, что опять придется что-то скрывать от друзей. Очень не нравилось.

— Пожалуйста, Львенок! — умоляющий взгляд, казалось, проникает прямо в сердце.

— Я должен подумать. Знаешь, Рон и так злится на меня, а если он еще к тому же узнает, что я пытаюсь за его спиной разыскать тайник Гриффиндора... Боюсь, что этого он мне точно не простит, — запинаясь и смущаясь, возразил Гарри.

Виолетта не ответила, по-прежнему с мольбой глядя на него.

Гарри выглянул в люк. Внизу, возле берега, под яркими солнечными лучами забавно копошилось множество черных точек...

Ему хотелось отыскать эту комнату. Если существует возможность найти контрзаклинания к Непростительным, было бы величайшей глупостью отказаться от такого, к тому же этот Амулет... В решающей битве он может оказаться более чем полезен. Но выполнить просьбу Виолетты — это значит обманывать не только Рона и Гермиону, но и Северуса! А тот очень быстро догадается, что Гарри что-то затевает. Особенно, после сегодняшнего представления в кабинете.

— Могу я, по крайней мере, сказать, что ищу комнату Годрика? — начиная сдаваться, поинтересовался Гарри.

— Если этого не избежать, да. Но, боюсь, что тебе никто не поверит. Вспомни слова Гермионы.

Гарри нерешительно вздохнул. Но дух приключений уже захватил все его существо. Он хочет найти эту комнату! Возможно, даже лучше, если друзья не будут в этом участвовать. Если что-то случиться, Гарри будет единственным, у кого возникнут проблемы с преподавателями.

— Хорошо, — пробурчал он.

— Что хорошо? Ты мне поможешь? — напряженно уточнила Виолетта.

— Да, я помогу тебе, — подтвердил Гарри.

Виолетта просияла.

— О, Гарри, большое спасибо! Лучше всего, если мы встретимся завтра вечером в Астрономической башне. И захвати, пожалуйста, плащ-невидимку.

— Ладно... До завтра, — кивнул он на прощание, покидая укрытие через отверстие в стене. Виолетта проводила его только до двери, затем опустила за ним ковер и осталась одна.

* * *

Задумчиво спускаясь по главной лестнице, Гарри бросил взгляд на часы и понял, что пропустил обед. За пару секунд преодолев оставшиеся ступени, он рванул в сторону Большого зала, надеясь успеть перехватить хоть что-нибудь съестное. Но все равно, когда он буквально влетел в зал, с трудом переводя дыхание, за столами уже практически никого не было, сидело лишь несколько человек, не торопясь возвращаться в гостиные.

Гарри с шумом выдохнул:

— Просто класс!.. — и, остановившись, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание.

— Откуда ты появился? — раздался рядом голос. Развернувшись, он увидел Рона. Гермиона, стоящая за ним, критически разглядывала вспотевшего, красного, пыхтящего, как паровоз, Гарри. — Кроме того, хотелось бы узнать, почему ты мне солгал. Ты не ходил к Снейпу! Он появился буквально через пару минут, после того, как ты испарился из библиотеки, — сурово заявил Рон.

Гарри опустил глаза. Он не ожидал, что друзья так быстро раскусят его.

— Я... просто гулял и совершенно забыл про время.

— Гарри, что с тобой в последнее время происходит? Я же твой друг... (Рон взглянул на Гермиону) Мы — твои друзья. Ты знаешь, что всегда можешь с нами обо всем поговорить. Или это... из-за?.. — запинаясь, произнес Рон, украдкой указав глазами на Гермиону.

Гарри слабо улыбнулся. Искушение, списать все на желание как можно чаще оставлять друзей наедине, было велико, но... это была бы очередная ложь. А ему не хотелось еще больше лгать.

— Нет, это из-за той девушки в поезде. Я кое-что разузнал о ней, — честно признался он.

Рон и Гермиона одновременно выпалили:

— Что? — и застыли, округлив глаза и с нетерпением ожидая ответа.

— Она из Слизерина, — осторожно произнес Гарри.

— Снова Слизерин! Ты что, собираешь коллекцию друзей из этого змеюшника? — раздраженно взвился Рон.

— Я знал, что ты именно так и отреагируешь, поэтому ничего и не говорил. Я же не виноват, что она училась именно на этом факультете! — оставалось только с досады прикусить язык. Ну почему он такой несдержанный?!

— Подожди-ка, что значит «училась»? — Гермиона, как всегда, заметила именно то, что Гарри предпочел бы скрыть.

Он покраснел до кончиков ушей.

— Э-э... — сердце бешено колотилось в груди. Что же сказать? Он лихорадочно обдумывал возможные варианты ответа. Все отрицать, сказать, что просто оговорился, или все же рассказать им правду? Рон выглядел еще более надутым, а Гермиона не сводила с него пристального вопросительного взгляда. Гарри собрался с духом. — Она... э-э... уже... довольно давно мертва! — запинаясь, выдавил он наконец.

— Мертва? Имеешь в виду, она — призрак? — обалдел рыжик.

— Ну... да... Что-то подобное... — неуверенно улыбаясь, пролепетал Гарри.

— Что-то подобное?.. — даже Гермиона не смогла скрыть удивления. — Что это значит?

— Она не такая, как, допустим, Почти-безголовый-Ник или Плакса-Миртл. Она... как настоящая, но... ее никто не видит, — Гарри и сам понимал, насколько абсурдно это звучит.

— Ты издеваешься, — мрачно заключил Рон.

— Нет! — настаивал Гарри. — Ее зовут Виолетта Турнер. Я не знаю, как давно она мертва. Думаю, уже порядочное количество лет.

— Ты можешь спросить профессора Снейпа. Он все-таки является деканом Слизерина и у него должны быть списки учеников, — внезапно посоветовала Гермиона.

— Упс... И шанс скоро представится, — заметил Рон, глядя другу через плечо. — Вот прям сейчас...

Через несколько секунд раздался знакомый голос:

— Мистер Поттер, могу я с вами поговорить?

Гарри тут же по тону определил, что это — не приглашение на чашечку чая, под непринужденную беседу о погоде. Глубоко вздохнув, он повернулся, бросив через плечо:

— Увидимся! — и взглянул на отца. Лицо Северуса напоминало неподвижную маску, не позволяя разглядеть, в каком мужчина настроении.

Не проронив ни слова, Гарри последовал за профессором, направляющимся в кабинет.

* * *

— Тебя не было за обедом, — вопрос явно был риторическим.

— Есть не хотелось, — Гарри опустился в кресло, и его слова были тут же опровергнуты урчанием голодного желудка.

Снейп так посмотрел в ответ, что стало ясно, что он не поверил ни единому слову.

— Ты ведешь себя странно. И я не позволю тебе лгать. Итак, что случилось? — отчеканил Северус.

Гарри неловко поерзал на стуле, пытаясь найти подходящие слова для описания происходящего. Однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, мужчина опустился перед ним на корточки, заглянул в глаза и мягко спросил:

— Ты и твои друзья... вы что-то затеваете?

— Ничего! — честный взгляд должен был развеять все сомнения. Но ведь он, действительно, говорит правду... Почти...

— Ну, хорошо. А где же ты был во время обеда? — продолжал допытываться Северус.

— Просто ходил по замку и забыл про время, — это тоже было правдой, за исключением незначительных деталей, которые не заслуживали быть упомянутыми.

— И почему же ты ходишь по замку один? — хороший вопрос.

— Мне просто нужно было подумать. Кстати, помнишь, когда я первый раз был в Больничном крыле, то спрашивал тебя о новой ученице? — спросил Гарри, пытаясь направить разговор в более безопасное русло.

— Да, ты упоминал о черноволосой девушке, примерно твоего возраста, — медленно произнес Северус.

— Она была из Слизерина, и ее звали Виолетта Турнер! — выпалил Гарри. — Слышал когда-нибудь это имя?

Северус, задумчиво разглядывающий узор на полу, отрицательно покачал головой.

— Не припоминаю. Но что это значит — «была из Слизерина»?

— Она, скажем так... мертва. Сможешь узнать, когда она училась в Хогвартсе? — Гарри обрадовался, что Северус отвлекся от неприятной темы.

— Да, мог бы, но не понимаю, зачем тебе это нужно?!

— Ну... она, похоже, спасла мне жизнь, — пробормотал Гарри. Ну что за день такой!

— Как это? Ты же сказал, что она уже мертва! — Северус ничего не мог понять в этой истории.

— Да, но там были сирены! И если бы Виолетта не сбросила мне коробки на голову, то те женщины заполучили бы меня, — возбужденно затараторил Гарри. И тут же подумал, что не сказал ни слова о теории Гермионы, и Северусу, наверняка, абсолютно ничего не ясно.

— Что за сирены? — прищурился профессор.

Гарри вздохнул. Ну почему он всегда должен все точно знать?

— Гермиона считает, что это были сирены, те женщины, которые остановили поезд, потому что только я их слышал, прежде чем потерял сознание, — терпеливо пояснил он.

— Ты что-то слышал? Об этом ты забыл упомянуть! — упрекнул его Северус.

— Я к тому моменту так запутался, что не был уверен, что действительно что-то слышал. Решил, что просто показалось, — признался Гарри и опустил взгляд.

— Эй! — тихо произнес Северус, пытаясь снова заглянуть ему в глаза. — Ты должен был мне рассказать. Мне бы не хотелось, чтобы ты что-нибудь скрывал, даже если ты и не уверен в реальности происходящего, хорошо?

Гарри слабо улыбнулся и кивнул.

Северус легко поднялся и наколдовал на письменном столе тарелку с парой бутербродов, приглашающе кивнув Гарри. Тот с жадностью набросился на еду, стремясь поскорее утолить голод. А Снейп, наблюдая за юношей, с аппетитом жующим запоздалый обед, обдумывал услышанное.

Мертвая девушка, которую, по-видимому, видит только Гарри, спасла его от сирен? Это звучало несколько... странно и выглядело, как очередное кошмарное приключение Поттера и его друзей. Но пока ничего особенного не произошло.

Северус решил попробовать найти всю возможную информацию об этой Виолетте Турнер. Если она существовала. Во всяком случае, он будет приглядывать за Гарри. Внутреннее чувство подсказывало, что мальчишка в очередной раз во что-то вляпался. Во что-то, что следовало бы оставить в покое.

Когда Гарри закончил жевать и поднялся, собираясь уходить, Северус обратился к нему:

— Ты должен кое-что запомнить, Гарри. Если я узнаю, что ты что-то затеваешь, бродишь по коридорам по ночам или нарушаешь другие правила, то поверь мне, за это я тебе назначу отработок до конца учебного года. И еще: не забудь поделиться со мной, если тебе вдруг станет еще что-то известно о происшедшем в поезде. Не забывай, ты теперь являешься членом Ордена. Действуй по правилам.

Гарри подавленно кивнул.

Следующим вечером Гарри крупно повезло. Рон и Гермиона должны были присутствовать на встрече старост факультетов, поэтому ему не пришлось выдумывать оправдания тому факту, что он снова отправился в одиночестве бродить по школе. Накинув на себя мантию-невидимку, Гарри пошел в Астрономическую башню. А добравшись до смотровой площадки и стягивая мантию с головы, обнаружил, что пришел первым. Здесь было прохладно, и оставалось только подосадовать на свою глупость, не позволившую одеться потеплее.

— Привет! — внезапно появившаяся прямо перед носом Виолетта, до полусмерти испугала Гарри, инстинктивно отпрыгнувшего назад.

— Прекрати с этим!!! — воскликнул он, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— С чем? — невинно спросила девушка.

— Постоянно пугать меня, — обиженно пробурчал Гарри.

— Ты же гриффиндорец! Разве они не должны быть мужественными и отважными? — коварно улыбнулась Виолетта.

Гарри, правда весьма неразборчиво, выдал свое мнение по поводу мужества и призраков, проверяющих его.

— Итак, это мой дневник, в котором собраны все сведения о Комнате, которые мне удалось разыскать к настоящему моменту, — возвращаясь к деловому тону, сказала девушка, показывая тетрадь.

Внезапный порыв ветра подул прямо в затылок Гарри, и он, чувствуя, что покрывается мурашками от холода, нетерпеливо попросил:

— Может быть, зайдем внутрь?

— Ты не забыл, что в замке полно учителей, патрулирующих коридоры? — спросила Виолетта.

— Здесь холодно! — пожаловался Гарри.

— О, извини, я не подумала. Я же ничего не чувствую... Хорошо, мы можем найти пустую комнату и спокойно поговорить там, — словно извиняясь, улыбнулась Виолетта.

Десять минут спустя, разместившись в пустой классной комнате, они уткнулись носами в дневник.

— Смотри! Я думаю, что Годрик Гриффиндор, скорее всего, скрыл вход в свою комнату за какой-то картиной или зеркалом. С чего бы иначе в записях говорилось об «отражении действительности»?.. Однако, проверив все картины, зеркала и даже настенные ковры замка, я абсолютно ничего не обнаружила. Может, потому что я — слизеринка? — задумчиво пробормотала Виолетта.

— И что мы теперь будем делать? — Гарри заинтересовал ее рассказ.

— Ну... после того, как Я ничего не нашла, ТЫ должен снова все проверить! — невозмутимо ответила Виолетта.

— ЧТО?!

— Тише! — прошипела девушка.

— Все картины?! Ты с ума сошла! Знаешь, сколько их в замке? — продолжил приглушенно возмущаться Гарри. — Около тысячи, наверное!

— Точнее говоря, тысяча сто девяносто семь, — ухмыльнулась Виолетта.

— Ты врешь! — возмущенно выпалил Гарри.

— Нет, но большинство картин нам не подходят. Сомневаюсь, что вход находится за каким-нибудь изображением, висящим в Большом Зале или на лестнице. Слишком многолюдно. Скорее всего, Комната находится за картиной, висящей в каком-то не слишком часто посещаемом месте. А таких всего тридцать пять, — успокоила плутовка юношу.

— Все равно слишком много! Я не смогу проверить все тридцать пять картин так, чтобы никто ничего не заподозрил. Рон и Гермиона уже весьма скептически относятся к моим отговоркам, а Северус, скорее всего, знает, что я что-то затеваю. Мне бы не хотелось с ним ссориться, — признался Гарри.

Виолетта понимающе кивнула, затем отвернулась к окну.

— Но представь себе его лицо, когда ты покажешь ему контрзаклинания для Непростительных! Он ведь преподает Защиту от Темных Искусств! Кто, как ни он, должен быть в этом заинтересован больше всех?

Гарри вздохнул. Каждый раз, когда он влипал в очередную передрягу, вслед за ним туда же умудрялись попасть и остальные. Северус никогда не согласится с тем, что Гарри задумал, независимо от того, что в результате можно обнаружить. Сама же мысль, скрывать все это, была неприятна, особенно после предупреждения, сделанного отцом.

Кроме того, Гарри чувствовал себя несколько неловко, отправляясь на поиски один, а не с друзьями, как обычно. В тоже время, им владели любопытство и предвкушение. Что, если эти заклинания действительно существуют? Это была бы находка столетия! Не говоря уже о том, сколько человеческих жизней можно было бы спасти!

— Ну, хорошо! Когда начнем? — решившись, спросил Гарри.

Виолетта радостно захлопала в ладоши:

— О, Львенок! — и качнулась к Гарри, словно торопясь обнять его, но тут же опомнилась. — Э... Ну, да... не получится, — смущенно пробурчала она себе под нос и откашлялась. — Хорошо, в субботу, сразу после завтрака, наверху в тайнике!

— Ладно, до скорого, — попрощался Гарри и накинул мантию-невидимку. Надежно скрытый от посторонних глаз, он благополучно добрался до гостиной Гриффиндора. Было около полуночи, когда Гарри забрался под одеяло и задернул полог своей кровати.

* * *

— Эй, соня! Просыпайся! — раздался громкий голос Рона рядом с его ухом.

— Оствь мня, — сонно пробурчал Гарри, пытаясь зарыться поглубже в подушку.

— Ты что, занятия решил проспать? Что с тобой? — встревоженно спросил Рон.

— Какие знатия? Кгда звтрак? — не отрывая голову от подушки, спросил Гарри.

— Ты его уже проспал! Я не смог тебя разбудить, но не думаю, что Снейп будет рад, если ты пропустишь его занятие!

Ворча, Гарри сел на кровати. Он не понимал, почему чувствует себя таким невыспавшимся и усталым, ведь не так уж и поздно он накануне отправился в постель... Причем, это же не впервые... Кое-как протерев глаза, он попытался сфокусировать взгляд.

— Вот, это поможет, — Рон протянул ему очки.

— Спасибо, — даже с очками на носу, глаза не повиновались, норовя закрыться. После нескольких секунд бесплодной борьбы, Гарри сдался и откинулся на кровать.

— Если ты через десять минут не встанешь, то я уйду один. Мне совершенно не улыбается получить выговор от Снейпа за опоздание. Ты, возможно, можешь себе это позволить, но не я, — холодно заметил Рон.

Гарри вздохнул и предпринял новую попытку подняться. Еле передвигая ноги, он направился в ванную, где принялся пригоршнями плескать в лицо ледяную воду. Это немного привело его в чувство. Взглянув в зеркало, он увидел бледное лицо с темными кругами под глазами. Шрам на лбу выглядел покрасневшим и опухшим. И рассматривая себя в зеркале, Гарри внезапно вспомнил.

Это началось, когда около полуночи он отправился в кровать. Шрам начало легко покалывать, затем вспыхнула боль, и Гарри приснилось то, что, скорее всего, не было предназначено для его глаз.

Волдеморт разговаривал с каким-то незнакомым человеком. Темный Лорд был очень обрадован новостям, но юноша не смог разобрать ни слова.

Внезапно проснувшись, Гарри прижал руку к саднящему шраму. Он долго лежал в темноте, не смыкая глаз, пока от усталости снова не отключился.

Гарри устало провел руками по лицу. Почему внезапно повторились видения? Разве он недостаточно прилежен на занятиях окклюменцией?

— Гарри! Я пошел! — в дневном проеме появился недовольный Рон, отрывая Гарри от раздумий.

— Подожди меня, — он поспешно выскочил из ванной, запихал учебники в сумку и устремился за Роном, догнать которого удалось только у самого класса. У дверей нервно постукивала носком туфли Гермиона, бросая на них гневные взгляды.

— Наконец-то! Гарри, чем ты вчера занимался? Ужасно выглядишь!

— Ничего особенного, просто плохо спалось, — получилась этакая полуправда.

Но больше он ничего не успел добавить, так как в это мгновение из-за угла, направляясь к ученикам, показался профессор Снейп. Заметив Гарри, он приподнял правую бровь, демонстративно окидывая гриффиндорца взглядом с головы до ног.

— Уже проснулись, мистер Поттер? — ехидно, в истинно «снейповской» манере прошелестел он.

Некоторые слизеринцы захихикали. Даже те, кто не очень хорошо знал Поттера, смогли сразу заметить, что тот выглядит невыспавшимся.

Гарри решил не отвечать на насмешки, чувствуя себя слишком усталым, чтобы ввязываться в ссору, и молча поплелся за одноклассниками в класс, где занял место рядом с Роном и Гермионой.

Северус принялся отмечать присутствующих в классе, а дойдя до поттеровского имени и бросив быстрый взгляд на его обладателя, заметил, что тот находится в полусонном состоянии.

— Мистер Поттер! — громко произнес он.

Гарри не отреагировал.

— Мистер Поттер! — повысил голос профессор.

— Да! — очнулся юноша.

Снейп прищурился:

— Вы уверены, что ваш дух находится с нами, на занятиях?

— Да, — кивнул Гарри, выпрямляясь на сиденье.

Профессор закончил с проверкой и встал перед классом, окидывая притихших студентов холодным взглядом.

— Итак, посмотрим, насколько хорошо вы овладели отклоняющим и отменяющим заклинаниями. Я буду вызывать вас парами, и те, кто не сможет продемонстрировать требуемый уровень, получат отработку, потому что я не собираюсь попусту тратить время, по десять раз объясняя простые истины тупицам, неспособным их усвоить. Этот урок проводится по учебному плану, которого я и намерен придерживаться.

Кое-кто из студентов при этих словах непроизвольно съежился на месте, стремясь стать как можно меньше и укрыться от строгого взгляда преподавателя.

— Итак, первая пара: мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом.

Гермиона была полна уверенности в себе, в то время, как Невилл, явно нуждаясь в поддержке, оглянулся на Дина. Они встали перед преподавательским столом, напротив друг друга.

Снейп заставил Невилла отплясывать чечетку, которую Гермиона сняла движением волшебной палочки. Затем профессор направил палочку на девушку, пытаясь поразить ее заклинанием, вызывающим прыщи по всему лицу, которое она мастерски отклонила.

Пришла очередь Невилла. Но он так сильно дрожал, что несчастной Гермионе пришлось танцевать около пяти минут, прежде чем ему, наконец, удалось снять проклятие. А вот отклоняющее заклинание ему было еще неподвластно. Снова и снова на лице Невилла высыпали прыщи, пока Снейп, сдаваясь, не опустил волшебную палочку, недовольно проворчав: «Отработка».

Следующими были вызваны двое слизеринцев. Так продолжалось до тех пор, пока профессор не вызвал Гарри и Драко. У обоих времени для практики почти не было, поскольку выходные оба провели в Больничном крыле; но так как они весь урок наблюдали за попытками своих сокурсников и вполне могли запомнить, как накладываются эти заклинания, то Снейп и вызвал их к учительскому столу.

Драко с блеском справился со своим заданием, хотя, возможно, охотно бы заставил Гарри потанцевать немного дольше. У Гарри не возникло никаких проблем с отменяющим заклинанием — Фините инкантатем, однако отклоняющее — Дефенте инкантатем, покориться ему не пожелало. Он чувствовал себя слишком усталым, чтобы реагировать достаточно быстро. После того, как прыщи в третий раз украсили его лицо, он, разозлившись, сам убрал последствия заклинания профессора.

— Ну, что ж, мистер Поттер, думаю, что немного отработки, в свободное от занятий время, не повредит вам. И удостоверьтесь, что выспались, прежде чем там появитесь! — холодно сказал Снейп.

К концу урока отработку получили трое: Гарри, Невилл и Милисент Булстрод.

Профессор снова встал перед классом.

— Итак, сегодня мы приступаем к следующей теме наших занятий: заклинания Щита. Кто может сказать, чем они отличаются от отклоняющих заклинаний?

Рука Гермионы молниеносно взметнулась в воздух, но в этот раз она была не единственной. Практически каждый присутствующий, как оказалось, знал ответ на этот вопрос. Профессор довольно ухмыльнулся, но обратился к тому, кто руку не поднял. Гарри.

— Мистер Поттер, вы уверены, что способны принимать участие в происходящем, или предпочитаете отправиться в Больничное крыло? — немного раздраженно спросил он. Чего Северус не выносил, так это невнимательности на своих уроках. А уж от Гарри он ожидал полного внимания и участия. Может быть, то, что он является опекуном мальчика, так повлияло на него?

Гарри поднял голову. Сонный бессмысленный взгляд ясно дал знать профессору, что юноша не совсем понимает, что собственно происходит вокруг. Отблеск ярости промелькнул в глазах Снейпа. В классе наступила полнейшая тишина. Взгляды всех были обращены к Гарри.

И его невыспавшийся мозг принялся работать в полную силу, пытаясь вспомнить, какой вопрос был задан. Но последнее, о чем Гарри смог вспомнить, было что-то о защитных заклинаний.

— Заклинания Щита? — неуверенно протянул он, надеясь, что Северус повторит свой вопрос.

— По крайней мере, вы хотя бы вполуха слушали, — усмехаясь, произнес Снейп, который с необычной легкостью вернулся к своей прежней роли мрачного и раздражительного профессора. — Десять баллов с Гриффиндора, и если в дальнейшем не будете проявлять должного внимания, то их станет двадцать.

Гарри удивленно уставился на профессора, который уже отвернулся к Рону.

— Ну что ж, мистер Уизли, будьте любезны и объясните мне разницу между этими заклинаниями.

Рон откашлялся и произнес:

— Отклоняющее заклинание помогает только против одного заклинания, примененного в данный момент. А Щит держится намного дольше и блокирует все проклятия, направленные на защищенного человека. Это длится до тех пор, пока Щит не теряет свою силу.

— Правильно. Знаете хотя бы одно заклинание? — продолжил Снейп.

— Э... — было все, что смог произнести Рон.

Снейп вздохнул и повернулся к Драко.

— Мистер Малфой, можете ли вы рассказать этому ничего не ведающему классу о паре заклинаний Щита?

С горделиво расправленными плечами, Драко поднялся с места и принялся, почти в манере Гермионы, рассказывать материал:

— Существует различные по значению щиты. Самым простым является Дефендио. Он не требует серьезных навыков и держит большинство заклинаний. Это классический щит для магических дуэлей, если они, конечно, проходят по всем правилам. Однако против заклинаний темной магии Дефендио непригоден, поэтому не рекомендуется применять его против, например, Пожирателей.

— Ах, ну кто, как не он, должен об этом знать... — прошептал Рон, обращаясь к Гермионе и Гарри.

Однако Драко услышал.

— Ты прав, Уизели, я знаю это. И если бы летом я оборонялся с помощью этого щита, то меня бы здесь сейчас не было! — прошипел Драко, затем продолжил нормальным голосом: — Наиболее эффективным способом защиты против проклятий, используемых Пожирателями, является, к примеру, Анубис-щит. Однако, его довольно сложно наколдовать. Заклинание звучит как Анубия. Произнося его, нужно представить перед собой некое подобие стены, которая может состоять из чего угодно, будь то обыкновенные составляющие или что-то магическое. Этот щит выдерживает все, кроме Непростительных. Ходят слухи о Гуардиум-щите, который, предположительно, способен защитить от Империо и Круцио, но никаких записей на этот счет нет. Ну и, как известно, против Авады Кедавры не существует абсолютно никаких щитов.

Рассказ пробудил интерес Гарри. «Возможно, что записи в Комнате Годрика содержат информацию как раз об этом Гуардиум-щите... Может, это именно то, о чем говорила Виолетта? Но ведь она настаивала на том, что и против Авады существует способ блокировки!» — промелькнуло у него в голове.

Профессор Снейп уважительно склонил голову.

— Очень хорошо, мистер Малфой, десять баллов Слизерину! Существует, конечно, множество щитов, действующих, как Анубис-щит, но к ним мы вернемся позже. Сегодня же мы начнем с простых щитов, таких, как Дефендио.

Гарри внезапно поднял руку. Профессор удивленно повернулся к нему:

— Да, мистер Поттер?

— Чем является Протего? Это отклоняющее или защитное заклинание? — Гарри помнил, как он с помощью этого заклинания оборонялся от попыток Снейпа проникнуть в его сознание.

Обрадованный тем, что Гарри наконец-то принял участие в занятии, Снейп ответил:

— Интересный вопрос! Обычно Протего относят к категории щитовых чар, хотя оно действует скорее, как отклоняющее заклинание, и держится короткое время. Лично я отношу его к отклоняющим заклинаниям.

После того, как Гарри перестал размышлять, как могло случиться, что ему снова снился Волдеморт, он полностью сконцентрировался на уроке. Снейп попросил студентов встать и взмахом палочки передвинул парты к стенам, после чего разбил студентов на пары и расставил на образовавшемся свободном пространстве. При этом он следил за тем, чтобы ученики были примерно одинаковы по силе, и более сильные не оказались в паре со слабым партнером. Это привело к тому, что Гарри вновь стоял напротив Драко, что очень не нравилось Рону, недоверчиво косящемуся на слизеринца.

— Ты выглядишь так, словно ночь не спал, Поттер! — ехидно улыбаясь, заметил Малфой.

— Так оно и есть, — коротко ответил Гарри, взглядом давая понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.

Удивительно, но блондин умолк и повернулся к профессору, показывающему, какие движения палочкой они должны выполнить, чтобы заклинание удалось. Гарри освоил его уже минут через десять, перегнав даже Гермиону.

Снейп, который ничего другого и не ожидал, подошел к Гарри и Драко, скучающим в стороне, и предложил:

— Мистер Малфой, почему бы вам не показать мистеру Поттеру Анубис-щит? Уверен, что он ему может пригодиться.

Драко гордо улыбнулся и кивнул:

— Конечно, профессор!

А Гарри неуверенно перевел взгляд с него на профессора, но услышав недовольное покашливание Малфоя, сосредоточил полное внимание на блондине, который с весьма важным видом принялся объяснять, как правильно наколдовать щит.

А гриффиндорцу оставалось только удивляться тем изменениям, что произошли с Малфоем по отношению к нему. Неужели он действительно стремится завоевать дружбу и доверие Гарри?

Как учитель, Драко, без сомнений, был неплох, что еще больше удивило гриффиндорца. Но, подумав, он понял, что, собственно говоря, никогда по-настоящему не общался с Малфоем, за исключение двух-трех минут, состоявших в основном из оскорблений и издевательств.

Анубис-щит оказался сложнее, чем Дефендио, так что обоим пришлось все свое внимание переключить на него.

После двух часов непрерывных упражнений, профессор Снейп отпустил всех на пятнадцатиминутную переменку, задержав Гарри, пока остальные студенты покидали класс.

— Гарри, что с тобой произошло? Тебя не было за завтраком, и выглядишь ты так, словно не сомкнул ни на минуту глаз... — встревоженно спросил Северус, когда за последним слизеринцем закрылась дверь.

— Так и есть... Мне кошмар приснился! — мрачно буркнул Гарри, с таким видом изучая носки ботинок, словно на них написан результат последних квиддичных матчей.

— Как кошмар?! Снова... темный Лорд? — в ужасе охнул Северус.

Гарри пожал плечами.

— Сам не представляю, как это могло произойти. Думал, что навсегда выгнал его из головы.

Северус внимательно всмотрелся в шрам Гарри, который выделялся на смуглой коже намного отчетливее, чем вчера.

— Может быть, мы что-то проглядели? Брешь или что-нибудь подобное? — задумчиво пробормотал он, проводя большим пальцем по шраму. Гарри вздрогнул от первого прикосновения, но его тут же охватило приятное чувство покоя.

— Что ты имеешь в виду под брешью? — лениво протянул Гарри.

— Сам не знаю. Ты должен еще раз проверить помещение с воспоминаниями. Может, ты оставил открытым окно или образовался проем в двери. Если хочешь, мы сделаем это вместе, — предложил обеспокоенный Северус.

— Нет, спасибо. Я... я посмотрю сегодня вечером, — поспешно выпалил смущенный Гарри. Если отец окажется в его голове, то сможет увидеть, чем же занимался «послушный мальчик» прошлой ночью.

— Хорошо, как хочешь, — уступил Северус. — Я попрошу Сальму приготовить зелье Сна-без-сновидений.

Гарри ухмыльнулся:

— Что, теперь у тебя нет зелий под рукой?

— Ты использовал все мои запасы и, если помнишь, моя лаборатория взорвалась, так что пока нет возможности что-то готовить, — огрызнулся зельевар.

— Ясно, ясно, Сев, — Гарри ухмыльнулся еще шире.

Тот мрачно взглянул на гриффиндорца.

— Неважно, что ты думаешь, но ты ошибаешься.

— Да? — хитро прищурился Гарри и сбежал, чтобы успеть насладиться переменой.

Последние два часа прошли в повторении заклинаний Щита. В конце занятия профессор напомнил о том, что отработка состоится вечером, после ужина. Невилл, опустив голову, уставился в пол.

— Не бойся, Невилл, я тоже там буду, ну не оторвет же он нам обоим головы! — попытался утешить однокурсника Гарри, что, впрочем, не особенно удалось — ведь Невилл ничего не знал об особых отношениях между профессором и Гарри.

В обед Гарри проглотил свою порцию как можно быстрее, рассчитывая хоть немного поспать, прежде чем продолжатся занятия.

И это ему удалось, пусть совсем немного, но зато очень помогло. Отдохнувший, он последовал за Роном, направляющимся к хижине Хагрида. Учитель по Уходу за магическими существами уже ждал их, причем с большим нетерпением.

Вопреки ожидаемому, Хагрид приготовил к этому уроку совсем неопасных животных. Он с гордостью представил ученикам Пегаса. Крылатый конь был великолепного белого окраса, переходящего на тонких стройных ногах в серебристо-коричневый цвет. Грива и хвост также были серебристо-коричневыми. Ноздри животного нервно дрогнули, когда оно почувствовало приближение студентов.

Хагрид рассказал все, что знал о Пегасах, на этот раз, однако, никому не предлагая прокатиться на его спине. Наученный горьким опытом с Клювокрылом, а также после неудачного полета Гарри несколько дней назад, полугигант был осторожен.

Пегас нервничал, но любопытство победило, и она — это оказалась самка — осторожно приблизилась к подросткам и, вздрагивая ноздрями, обнюхала собравшихся. Девушки были просто заворожены и очарованы изяществом крылатой красавицы, игриво касающейся их теплыми губами, выпрашивая немного моркови в качестве лакомства.

В ответ на просьбу одной из студенток, желающей прокатиться на Пегасе, Хагрид озадаченно почесал затылок и произнес:

— Ну... эта, если вы мне принесете разрешение от родителей, тогда я уверен, что Кира согласится вас немного покатать, — бросив косой взгляд на Гарри.

— О, и как долго она еще останется здесь? — томно протянула Парвати.

— Пока сама захочет. Я ей небольшое местечко для ночлега устроил, и каждый день она получает свою любимую еду. Когда уйдет, это ее дело. Но пока, вроде, не собиралась, — радостно пропыхтел великан.

После окончания занятия Гарри задержался, чтобы обменяться с Хагридом парой слов.

— Слышь, Гарри. Извини за эту аварию с мотоциклом. Я...

— Ты не должен извиняться, это я был тем, кто не послушал тебя, — перебил его Гарри.

— Профессор Снейп наложил заклинание на сарай, теперь сам не могу зайти туда. Надо было обождать... Сейчас ты даже посмотреть на него не можешь.

— Хагрид, ты не должен винить себя. Ты...

— Ты не видел лица профессора Снейпа, когда он узнал об аварии. Думаю, он бы мне голову оторвал, если б мог. Честно говоря, я даж и не понял, чего он так взволновался. Но Дамблдор мне все рассказал. И я думаю, он неплохой, ну, как отец, профессор Снейп то есть, — Хагрид дружески хлопнул Гарри по плечу, отчего у юноши подогнулись колени.

— Ну, это мы еще посмотрим, — пробормотал Гарри, разгибаясь. — Слушай, Хагрид, увидимся позже, мне на занятия пора.

— Понятно. Слушай, зайди ко мне как-нибудь! — донеслось вслед Гарри, торопящемуся к замку.

На занятии Трансфигурацией разбирали теорию анимагии. Профессор МакГонагалл продемонстрировала сам процесс, с легкостью превратившись в кошку и обратно.

В конце занятия она объявила:

— Интересующиеся анимагией могут записаться на специальный курс, который начнется после Рождества. На нем будут рассмотрены возможные анимагические формы и даны кое-какие практические советы и рекомендации, которые могут оказаться полезными для серьезного обучения анимагии. Курс будет проводиться по всем правилам, утвержденным Министерством, которых обязаны придерживаться все, серьезно занимающиеся анимагией. Кто хочет заниматься, должен занести свое имя в список. Руководителем курса будет Корвин Сегал.

Долго не думая, Гарри внес свое имя в список. Идея стать анимагом, как его отец и Сириус, была просто великолепной.

Рон и Гермиона тоже увлеклись подобной возможностью, и после занятий они, вовсю дискутируя, отправились в библиотеку.

— Мне кажется, я уже где-то читала об этом Корвине Сегале, — задумчиво проговорила Гермиона.

— Как думаешь, в кого ты сможешь превращаться? — Рон повернулся к Гарри, совершенно не заинтересованный словами о Сегале.

— Я не знаю. Хотелось бы в кого-то, кто может летать, — вздохнул Гарри.

— Уверен, Гермиона, из тебя получится сова, — убежденно выдал Рон.

Гермиона удивленно наморщила лоб:

— С чего это ты взял?

— Ну... совы, они ведь мудрые, верно? И ты тоже! — произнес Рон и отчаянно покраснел.

Гермиона счастливо улыбнулась и заметила:

— Животное или птица, в которых ты превращаешься, не имеет ничего общего с характером. Это, скорее, внутреннее состояние души.

— Но ты только посмотри на анимагов, которых мы знаем! Сириус смеялся, прямо как собака, МакГонагалл даже в человеческом обличье выпускает «когти» на занятиях, и Червехвост (он практически выплюнул это имя) как человек является абсолютной крысой, — возразил Рон.

— Это связано с тем, что людям свойственно перенимать качества тех животных, в которых они превращаются. Как только они узнают о своей анимагической форме, то должны как можно интенсивнее заниматься изучением повадок и особенностей этого зверя, чтобы идентифицировать себя с ним. Чаще всего случается так, что люди, совершенно не замечая этого, перенимают эти качества и уже не могут от них избавиться, — снисходительно объяснила Гермиона.

— Я же сказал, мудрая, как сова, — ухмыльнулся Рон. Гарри, соглашаясь, кивнул и взглянул на Гермиону, достающую книгу с полки.

«Путь к анимагии», Корвин Сегал.

— Здесь немного написано о нем, слушайте!

«Корвин Сегал, родившийся и выросший в Бристоле, стал самым юным из зарегистрированных анимагов. Он изобрел новую методику обучения анимагии. Метод, не только сокращающий время становления анимагом, но и дающий возможность даже не очень способным волшебникам овладеть этим искусством. Сам Сегал превращается в морского орла. «Летающие звери являются особенно сложными анимагическими формами, так как нужно преодолеть страх перед полетом. Это, так сказать, замкнутый круг. Ты должен летать, чтобы понять сущность своей формы, и, в то же время, ты должен достаточно понимать свою форму, чтобы летать и в процессе полета случайно не превратиться обратно в человека», — пишет Сегал.

В настоящее время Сегал работает в Министерстве и ведет курсы анимагии в различных школах.»

— Самый молодой анимаг? Сколько ему было? — подскочил Рон.

— Здесь не написано, но думаю, где-то между одиннадцатью и четырнадцатью годами, — подумав, решила Гермиона.

— Отец и Сириус были в таком же возрасте, как и он! — заявил Гарри.

— Да, но, во-первых, они были не зарегистрированы, и, во-вторых, эта книга уже была написана, когда они были в школе. Сегал написал ее в восемнадцать лет. Не удивлюсь, если твой отец и его друзья учились анимагии именно по этой книге, — продолжала Гермиона.

— Можно? — заинтересованный, Гарри взял книгу из рук Гермионы. И стал медленно перелистывать страницы. Возможно ли, что именно эту книгу держал в руках отец?.. Гарри все надеялся увидеть что-то вроде знака, какую-нибудь закорючку на последней странице или еще что-то...

— Мы должны взять ее! — заключил Гарри, захлопывая книгу.

— Зачем? Мы же анимагию будем только после Рождества изучать? — недоуменно протянул рыжик.

— Просто хочу немного почитать, — спокойно ответил Гарри.

— Знаешь, Гермиона, думаю, что ты — заразная, — нахмурился Рон.

* * *

После ужина Гарри и Невилл сразу направились в классную комнату, где проводились занятия по Защите, чтобы отработать назначенное взыскание.

— Гарри, ты будешь проводить в этом году занятия с ДА? — спросил по дороге Невилл.

— Не думаю... Зачем? Профессор Снейп учит нас тому, что нужно, — пожал плечами Гарри.

— Да, но мне он никогда не поставит высокого балла. Только благодаря тебе я получил «Превосходно» на экзамене. Сомневаюсь, что Снейп поставит мне такую оценку, — понурился Невилл.

Гарри, пытаясь его подбодрить, улыбнулся:

— Не бойся, все получится!

— Мне бы твой оптимизм... — вздохнул Невилл и остановился.

Они достигли классной комнаты. Гарри постучал, изнутри донеслось повелительное: «Войдите!». Гриффиндорцы, выдохнув, послушно шагнули в класс.

Профессор Снейп удивленно поднял бровь.

— Мистер Поттер, мистер Лонгботтом. Вы появились на целых три минуты раньше назначенного срока.

— Извините, сэр, — промямлил Невилл, в панике не разобрав ни слова, из сказанного профессором.

— А вы хотели, чтобы мы пришли попозже? — с наигранной любезностью в голосе, осведомился Гарри.

— Попридержите свой язык, Поттер, — угрожающе рявкнул Снейп, но тому, кто заглянул бы в глаза профессора, стало бы понятно, что он вовсе не злится.

Гарри и Невилл заняли места, ожидая появления Милисенты. Несмотря на то, что она опоздала на две минуты, Снейп не проронил по этому поводу ни слова. И Гарри не упустил возможности проворчать:

— Одинаковое отношение ко всем факультетам...

— Что-то не так, мистер Поттер? — молниеносно отреагировал Снейп.

— Да! Она (Гарри указал на Милисент) опоздала, но вы не сказали ей ни слова. А если бы мы задержались хотя бы на минуту, вы бы сразу же отняли у нашего факультета баллы. Разве это честно? Сэр!

Снейп не поверил своим ушам. Кем себя возомнил Гарри, чтобы так разговаривать?

— Мистер Поттер, когда и с кого я снимаю баллы — это было, есть и останется только моим делом, и вы не имеете права решать, что в этом случае является честным, а что нет!

Гарри набрал побольше воздуха в грудь, чтобы ответить, когда наткнулся на бешеный взгляд профессора, который быстро заставил его передумать. У юноши не укладывалось в голове, как у Северуса получается быть настолько жестким и невыносимым на уроках, а в обычной жизни являть собой пример понимающего и чуткого человека?!

— Ну что ж, если мы закончили с этим, перейдем к причине нашей «встречи». Отменяющее и отклоняющее заклинания. Мистер Лонгботтом, мисс Булстрод, вы можете немного потренироваться. Мистер Поттер, прошу подойти ко мне.

Гарри направился к профессору, неуверенно поглядывая на того. Перед ним стоит его преподаватель или приемный отец?.. Он совершенно не был уверен, кого встретит в поединке.

— Ваше отменяющее заклинание было в порядке, поэтому мы займемся отклоняющим. Готовы, мистер Поттер?

Гарри вздохнул. Профессор Снейп, а не Северус, находился перед ним. Гарри кивнул, подтверждая готовность. От мужчины не укрылся потерянный взгляд юноши, но он не понимал, чего Гарри хочет?! Не может же он серьезно думать, что Северус в присутствии свидетелей будет обращаться с ним как-то особенно?

Гарри отразил проклятие, посланное профессором, с первой попытки. Снейп не замедлил с комментарием:

— Вы только посмотрите, кто проснулся! Вот видите, все получается, когда не спишь на занятиях, не правда ли?

Гарри только буркнул что-то неразборчивое в ответ. Он не любил, когда Северус разговаривал с ним подобным тоном.

После Гарри настала очередь слизеринки. Через десять минут поединка профессор вызвал Невилла. Гарри, взглянув на одноклассника, понял, что ничего хорошего из этого не выйдет: тот был настолько испуган, что просто не мог достаточно быстро реагировать. Спустя несколько минут Снейп потерял терпение.

— Лонгботтом!!! Вы получили «Превосходно» за Защиту от темных Искусств! Превосходно! Как я должен понимать ваше нынешнее поведение? Вы что, специально стремитесь меня разозлить?

— Нет! — пискнул Невилл, потерянно глядя на Гарри.

— Я бы предпочел, чтобы вы смотрели на меня, когда я с вами разговариваю, мистер Лонгботтом!!! — продолжал греметь Снейп.

Невилл сжался и пролепетал, таращась на профессора:

— Это просто... Ну, Гарри... он... я... я не знаю.

Снейп закрыл глаза и устало потряс головой. А затем, глубоко вздохнув, тихим голосом произнес:

— Мистер Поттер, не будете ли вы столь любезны объяснить мистеру Лонгботтому, что между моими занятиями и вашими сборищами ДА нет никакой разницы, кроме того, что эти занятия являются разрешенными.

Гарри подумал, что неправильно расслышал:

— Что, извините? — пролепетал он, совершенно ничего не понимая.

Когда Снейп открыл глаза и взглянул на него, то в них обнаружилось нечто, похожее на отчаяние.

— Э.... хорошо, — Гарри подошел к Невиллу и, схватив за рукав, оттащил в сторону. — Что с тобой? Забыл, как колдовать? — прошептал он чуть слышно.

— Нет, дело не в этом. Просто... Снейп... он смотрит на меня, как будто ждет, что я не справлюсь и... и тогда у меня просто не получается, — дрожа, начал бормотать несчастный Невилл.

— Хммм. Хорошо, я знаю, что мы можем сделать, — не слишком уверенно пробормотал Гарри и повернулся к профессору. — Э... профессор? Можете вы... э... отвернуться, а мы с Невиллом попробуем заклинание?..

Снейп посмотрел на Гарри так, словно тот только что предложил ему взорвать в классе одну из навозных бомб братьев Уизли. Затем перевел взгляд на Милисент:

— Мисс Булстрод, вы можете идти.

Слизеринка не заставила повторять дважды и исчезла из класса, уверенная в том, что оставшись наедине с гриффиндорцами, профессор Снейп... покажет им где раки зимуют.

Однако, как только они остались втроем, Снейп повернулся к Гарри:

— Хорошо, попробуем так. Однако, мистер Лонгботтом, уверяю вас, вы не должны меня бояться!

Невилл открыл рот и застыл. Потом Снейп отвернулся, и они с Гарри начали упражняться в заклинаниях. Выждав несколько минут, профессор развернулся обратно и стал наблюдать за учениками. Невилл был настолько сконцентрирован на выполнении заданий, что совершенно этого не заметил. Отклоняющее и отменяющие заклинания получались у него просто великолепно.

Наконец Снейп направил волшебную палочку на Гарри и заставил того выпускать мыльную пену изо рта. Невилл был удивлен нападением со стороны, но быстро собрался и отменил заклинание. Когда же Снейп попытался наложить это заклинание на Невилла, тот с успехом блокировал его.

— Очень хорошо, мистер Лонгботтом! Почему же не сразу?

Невилл покраснел и неуверенно улыбнулся.

— Что ты себе позволяешь? — внезапно принялся ругаться Гарри. — Ты не можешь нападать без предупреждения!

Снейп угрожающе взглянул на него.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за неуважение к учителю. — Гарри открыл рот, собираясь протестовать, но Снейп оказался быстрее: — Если вы произнесете то, что задумали, то вас ожидает отработка на всю неделю. Мистер Лонгботтом, вы можете идти! — Невилл испуганно покосился на Гарри, не понимая, как тот осмелился разговаривать таким тоном с профессором. — Мистер Лонгботтом! — повторил Снейп, бросая на юношу мрачный взгляд. Невилл пискнул и исчез из класса, оставив профессора и Гарри наедине. — Не смей никогда так разговаривать со мной! Особенно при посторонних! Тебе что, последние мозги отшибло? — яростно прошипел Северус.

— А что со мной? Мне не полагается уважения с твоей стороны? — также бешенно выкрикнул Гарри.

— Я думал, что мы договорились держать все летние события в тайне от остальных. Если я изменю свое отношение к тебе, то это вызовет множество вопросов у окружающих! — чуть спокойнее ответил профессор.

— Ага, держать в тайне! Как от профессора Файервуд? — ехидно возразил Гарри.

— Сальма здесь ни при чем! Она мой друг и сама догадалась, что между нами что-то происходит! — вспыхнул Северус.

Гарри скрестил руки на груди очень знакомым жестом.

— Ты вернешь снятые баллы? — вызывающе бросил он.

— Мне что, отнять еще десять?

— Это нечестно! — запротестовал Гарри.

— Гарри, я предупреждаю тебя. Наши личные отношения не должны влиять на то, как ты ведешь себя с преподавателем во время занятий. Ты должен знать, что существуют определенные границы, и если ты думаешь, что я разрешу тебе их нарушать, то глубоко заблуждается. — Гарри фыркнул и снова обиженно надулся. Северус покачал головой. — Сколько тебе лет? — спросил он, улыбаясь. — Гарри высунул язык. — Сделаешь так еще раз и сможешь любоваться им, стоящим в банке вместе с остальными ингредиентами для зельеварения! — грозно предупредил Северус.

Конечно же, Гарри снова высунул язык. В мгновение ока Северус оказался возле него и схватил за мантию на груди. Гарри не успел испугаться, как в дверь постучали. Снейп отпустил его, прошипев:

— Повезло тебе! — и подойдя к двери, открыл ее.

— Привет. О... Может быть, мне зайти попозже? — раздался голос профессора Файервуд.

— Нет, нет, заходи. Мы с мистером Поттером просто разговаривали! — приветливо оскалился Северус.

— Добрый вечер, Гарри, — поприветствовала профессор юношу.

— Добрый вечер, — сама вежливость.

— Ты просил зелье Сна-без-сновидений? — обратилась Сальма к Северусу.

— Да, для Гарри. Спасибо, что смогла так быстро приготовить.

— Для тебя, всегда пожалуйста, — профессор улыбнулась, протягивая мужчине небольшую бутылочку.

Гарри, стараясь скрыть ухмылку, наблюдал за ними, затрудняясь определить, чьи уши покраснели сильнее. «Конечно, просто «старая знакомая!» — он никогда еще не видел Северуса настолько неуверенным в присутствии другого человека. Гарри настолько глубоко задумался об этом, что совершенно не заметил, как профессор Файервуд покинула комнату.

— Не ухмыляйся так... по-идиотски! — голос Северуса вернул Гарри к действительности.

— Просто представил себе, как это будет, если ты и Сальма снова будете вместе, — улыбаясь, пояснил Гарри.

— Тебя это не касается, — отрубил профессор.

— Еще как! Ты теперь — мой отец, а значит, появление приемной матери меня очень даже касается! — возразил Гарри.

— Если ты продолжишь и дальше вести себя в том же духе, то тогда я БЫЛ твоим отцом, — легкомысленно бросил Снейп, не особо задумываясь о том, что произнес. Гарри, однако, отреагировал молниеносно. Расширенными от ужаса глазами, он молча смотрел на Северуса. Даже понимая, что Северус просто пошутил, было невыносимо больно услышать это. Он глубоко вздохнул, пытаясь подавить эмоции, рвущиеся наружу. Но это не помогло. Чувства, вызванные этой небрежной фразой, накрыли, как тяжелая волна, и глаза начали жечь подступившие слезы. Пришлось несколько раз моргнуть, пытаясь избавиться от них.

Северус слишком поздно заметил, что натворил. Раздосадованный собственной глупостью, он наблюдал, как Гарри борется с эмоциями.

— Гарри, прости меня! Это была просто неудачная шутка! — Но по щекам Гарри покатились слезы. Проклиная сам себя, Северус преодолел разделяющее их пространство и заключил Гарри в объятия. — Я говорил несерьезно, пожалуйста, поверь мне! — уверял юношу профессор.

Гарри понимал это, но справиться с накатившей истерикой не получалось. Поэтому он просто прислонился лбом к плечу Северуса, позволяя укачивать себя, словно маленького ребенка, и ожидая, когда сможет справиться с собой.

— Мерлин, помилуй! Дернуло же меня за язык! — выругался Северус, недовольный собой, и еще крепче прижал Гарри, поглаживая по спине. Через какое-то время тот настолько успокоился, что смог невнятно выговорить извинения:

— Прости. Я не хотел.

Снейп немного отодвинул его и посмотрел в глаза.

— Нет, не извиняйся. Мне очень жаль. Только надеюсь, что ты знаешь: я никогда добровольно не отдам тебя, независимо от того, как ты себя ведешь и что вытворяешь, слышишь? Никогда!

Гарри хлюпнул носом и, вытерев рукавом слезы, кивнул.

— Знаю. Сам не понимаю, что на меня нашло. Но я словно увидел дядю Вернона, стоящего передо мной и повторяющего, какой я ничтожный мальчишка, недостойный жить на свете. Что я — мерзкий выродок, позорящий его семью, и их наказание. Он говорил, что никогда не найдется человек, который захочет заботиться обо мне, что я этого не достоин, и что я никому не буду нужен, и никто не будет нуждаться во мне!

— Глупости! Конечно же, ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили! — нежно проговорил Северус, вытирая новые слезы, катившиеся по смуглым щекам. Гарри кивнул, чувствуя ком в горле. — Ах, Гарри, — вздохнул профессор, притягивая и снова обнимая его. На этот раз Гарри ответил на объятие и уткнулся носом в мантию отца. Северус провел рукой по спутанным волосам, ласково потрепав за прядки.

— Извини, что сорвался и не проявил должного уважения, напустившись на тебя. Я просто был разозлен тем, что ты без предупреждения наложил на меня это заклятье! — повинился Гарри.

— Я знаю, что это было не вполне честно. Но когда я увидел Лонгботтома, настолько сосредоточенного на заклятиях, то не мог упустить шанса. Однако, я вовсе не хотел задеть твою гриффиндорскую гордость.

— Никакая это не гриффиндорская гордость! — запротестовал Гарри, слабо улыбаясь.

— Конечно, нет! — согласился Северус.

— Ну, разве, совсем немножко, — признал Гарри.

Северус покачал головой и улыбнулся. Затем протянул бутылочку с зельем:

— Тебе пора, а то Невилл подумает, что я откусил тебе голову. И не забудь: прежде чем ты отправишься спать, проверь комнату с воспоминаниями. Возможно, мы что-то пропустили. — Гарри кивнул, обещая. — Спокойной ночи, ребенок.

— Спокойной ночи, папа.

Гарри не часто употреблял это слово. Но каждый раз, когда профессор слышал его, ему хотелось снова обнять юношу. Как только могли родственники Гарри быть настолько жестокими по отношению к нему? Как не понимали, какое зло причиняют этим? Но внезапно Северус осознал, что еще не так давно и сам был жесток к Гарри.

— Лили, прости меня, — прошептал он, прежде чем погасить свет в классной комнате и направиться в свои покои.

* * *

Вернувшись в гостиную Гриффиндора, первыми, кого увидел Гарри, были встевоженные Невилл, Рон и Гермиона, поджидавшие его. Пришлось заверить их, что с ним все в порядке. А уж после выполнения горы домашнего задания, он совершенно забыл о размолвке с Северусом. Еле доплетясь до кровати, он смог только кое-как раздеться и, упав лицом в подушку, практически мгновенно заснул.

— Гарри, Гарри! — кто-то настойчиво тряс его за плечо.

— Рон? — получилось слабо и жалобно.

— Завтрак! — коротко пояснил рыжик. — Или ты снова хочешь проспать?

— Нет, — тускло ответил Гарри. Он перекатился набок, свесил ноги с кровати и с трудом привел себя в сидячее положение.

— Ты выглядишь измотанным, — вынес вердикт Рон. — С тобой все в порядке?

Но сознание было настолько замутнено, что Гарри даже не смог сразу сообразить, хорошо он себя чувствует или нет. Пожав плечами, он попробовал встать. Однако, выпрямившись, упал обратно на кровать.

— Ух! — все, что Гарри смог произнести.

Рон озабоченно взглянул на друга.

— Может, лучше позвать мадам Помфри?

— Нет, нет. Я просто слишком быстро поднялся, — обьяснил Гарри и встал на ноги, с трудом удерживая равновесие. Голова трещала от боли.

— О Мерлин, как я устал! Наверное, слишком поздно заснул... — пробормотал он.

— Поздно? Ты вчера одним из первых отправился спать! У тебя снова... ты снова видел сны? — нерешительно спросил Рон.

— Не знаю, абсолютно ничего не помню! — огрызнулся Гарри.

— Я просто подумал... твой шрам! Он выглядит покрасневшим, — обиженно пожал плечами Рон.

— Что? О, нет! Сев меня убьет! — Гарри молниеносно проснулся. — Я совсем забыл!

Рон не понял ни слова, а времени переспросить у него не было — Гарри уже исчез в ванной. А когда вернулся, Рону оставалось лишь с упреком посмотреть на него:

— Так ты мне расскажешь в чем дело? Или это одна из твоих жутких тайн, которые мне нельзя доверить?

Гарри поморщился, раздумывая, рассердиться ему или нет. А потом вздохнул, решившись довериться.

— У меня снова были сны о Волдеморте. Северус сказал, что я должен еще раз проверить внутреннее помещение и убедиться, что все надежно закрыто и не осталось никаких щелочек или открытых окон для доступа.

— Э... — Рон ничего не понял из сказанного.

— Окклюменция! — сжалился Гарри.

— О!.. И как, нашел окно?

— Нет! Я даже не посмотрел, есть ли оно. Настолько устал вчера, что сразу вырубился, даже о зелье забыл, которое сварила для меня Сальма. Я... О, проклятье! Это был непростой сон. Волдеморт специально послал его мне!

Рон приложил все усилия, чтобы понять, о чем говорит Гарри.

— Что ты видел?

Гарри снова плюхнулся на кровать.

— Даже думать об этом не хочу, — содрогнулся он.

— Ну, тогда пошли на завтрак! — бодро предложил Рон.

Гарри с трудом поднялся и поплелся за другом.

Но все намерения мирно позавтракать были вскоре развеяны столкновением в коридоре с профессором Снейпом. Последний, взглянув на бледное подобие своего подопечного, сразу понял в чем дело.

— Поттер, в мой кабинет! — коротко рявкнул он, и Гарри не посмел ослушаться.

Захлопнув за собой дверь, Северус повернулся к юноше и, приподняв его подбородок, заставил взглянуть себе в глаза.

— Тебе снова что-то приснилось?

— Да, и что теперь? — раздраженно буркнул Гарри и отодвинулся подальше.

— Что случилось? — уже мягче спросил профессор.

— Ничего. Долго делал домашние задания, потом от усталости вырубился. И забыл.

Северус осуждающе покачал головой:

— Забыл... — повторил он.

— Да, забыл! Я же человек! А людям свойственно иногда что-то забывать! — огрызнулся Гарри.

— Не разговаривай со мной в таком тоне! Я беспокоюсь о тебе! — повысил голос Северус.

— Ты не должен! Я и сам справлюсь! — Гарри и сам не понимал, почему злится. — Я все сделаю сегодня вечером!

— А вот в этом я уверен, так как после ужина буду ждать тебя здесь! Все сделаешь под моим присмотром, — решительно произнес профессор.

Гарри хотел возразить, но мужчина предостерегающе поднял указательный палец:

— Хорошенько подумай над тем, что собираешься сказать!

Метнув на отца разъяренный взгляд, подросток вылетел за дверь.

* * *

Последующий день стал для его друзей тяжелым испытанием. Гарри целый день ходил раздраженным, не мог нормально сконцентрироваться на занятиях, что и привело к взрыву котла во время урока Зельеварения.

Профессор Файервуд ничего не сказала, но попросила Гарри задержаться.

— Гарри, что случилось? — участливо спросила она.

Тот равнодушно пожал плечами:

— Просто недосмотрел.

— Я заметила. Но мне бы хотелось узнать причину этого. Может быть, я смогу тебе помочь?

— Не думаю, — упрямо надулся Гарри, с интересом рассматривая носки ботинок.

Сальма некоторое время смотрела на него, прежде чем продолжить:

— Существуют люди, которых не так легко понять. Но если приложить усилия, то можно ожидать множество сюрпризов. И я уверена, что в твоем случае, они будут только хорошими, и все усилия оправдаются.

Гарри недоуменно поднял взгляд. Профессор дружески улыбнулась ему. И он понял, что она сейчас говорила о Северусе. Кто знает, возможно, у нее с профессором Снейпом также имелись некоторые разногласия. Их отношения во время учебы, без сомнения, были не всегда радужными.

И Гарри ответил на улыбку.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не сняли с нашего факультета баллы за взорванный котел, что предложили мне помощь. Только я думаю, что должен сам с этим справиться.

Профессор Файервуд понимающе кивнула и отпустила его.

* * *

Остаток дня прошел без приключений, и вечером Гарри подошел к двери кабинета Снейпа. Набрав воздуха побольше, поднял руку и постучал.

— Входи! — послышалось изнутри.

Гарри приоткрыл дверь и шагнул внутрь, чтобы практически сразу же остановиться, в удивлении приоткрыв рот. Комнату освещали только несколько свечей, в беспорядке расставленных по комнате, и воздух был наполнен тяжелым ароматом.

— Закрой дверь! — Северус подошел к Гарри.

Прикрыв за собой дверь, Гарри неуверенно сделал несколько шагов вперед.

— Ух ты! Зачем все это?

— Потому что медитировать лучше всего в подходящей, расслабляющей атмосфере, — терпеливо объяснил Северус и наложил на дверь несколько заклинаний, чтобы им никто не помешал.

— Ты еще злишься на меня? — вырвалось у Гарри.

— Честно говоря, мне просто будет спокойнее, если ты будешь медитировать здесь, где, в случае чего, я смогу вмешаться.

— Извини, что сегодня утром я был таким... раздраженным, — выдавил из себя Гарри.

— Что я должен сказать? Я просто тревожусь о тебе и не могу спокойно смотреть на то, что с тобой происходит. И больше не потерплю, если ты попробуешь разговаривать со мной в таком тоне, пусть даже у тебя плохое настроение из-за того, что ты не выспался.

Гарри виновато кивнул и решился бросить быстрый взгляд на Северуса.

Тот направился в угол комнаты, где на полу было разложены подушки, и опустился на одну из них. Нерешительно, Гарри присоединился к нему. Между ними стояла лампа, из которой тонкой струйкой поднимался тяжелый дым, напомнивший Гарри классную комнату профессора Трелони.

— Закрой глаза, — мягко попросил отец.

— А что ты будешь делать? — спросил Гарри, поневоле начиная нервничать.

— Просто посижу рядом и помогу сделать несколько расслабляющих упражнений. Не бойся, я не собираюсь проникать в твой разум, так что все твои тайны останутся с тобой, но, если что-то не получится или ты... окажешься в опасности, то я сразу же приду на помощь.

Гарри натянуто улыбнулся:

— О, да, теперь я совершенно спокоен! Что ты имеешь в виду под «если что-то не получится»?

— Гарри, необходимо отыскать нечто, благодаря чему Темный Лорд смог проникнуть в твое сознание, несмотря на то, что оно было закрыто. Мы не знаю, что ты можешь найти и насколько опасно это может быть для тебя, поэтому лучше приготовиться к худшему, но надеяться на лучшее. При медитации лучше, когда кто-то находится рядом, чтобы присмотреть и в случае чего помочь. Но если ты полностью сконцентрируешься, то ничего страшного не произойдет, — объяснил Северус.

Гарри вздохнул, чувствуя себя неловко, потом поерзал на подушках, пытаясь найти удобное положение. Зная, что Северус наблюдает за ним, он внутренне противился необходимости закрыть глаза. Усилием воли, юноша зажмурился.

Но заслышав шелест, распахнул глаза. Профессор поднялся с места. Юноша почти боязливо наблюдал, как тот, обойдя Гарри, опустился ему за спину. Почувствовав его руки на плечах, Гарри непроизвольно вздрогнул.

— Шшшш, — тихо прошептал Северус. — Закрой глаза и постарайся расслабиться.

Гарри опустил веки и сделал несколько глубоких вздохов. Тепло от рук распространялось по всему телу, смывая усталость и напряжение, успокаивая. — Сконцентрируйся на дыхании, — чуть слышный выдох. Гарри повиновался и почувствовал, как пряный аромат, вдыхаемый им, устремился в мозг, обволакивая и даря чувство свободы. Чем больше Гарри вдыхал, тем больше расслаблялся и успокаивался. Все его опасения как рукой сняло. — Теперь представь свое внутреннее помещение, — голос Северуса раздался практически в голове, хотя Гарри знал, что сейчас совершенно один в своем сознании. Он все еще чувствовал тяжесть ладоней на плечах. На плечах того тела, что осталось сидеть на подушках в кабинете профессора Снейпа. Сам Гарри находился в центре комнаты с высокими потолками и множеством полок, уставленных мерцающими шарами-воспоминаниями.

Гарри огляделся. Прямо перед ним находилась дверь, которую он запер пару недель назад. Убедившись, что засов остался нетронутым, Гарри повернулся к ней спиной и стал медленно обходить комнату, заглядывая между полками, в надежде обнаружить что-то необычное. Но все оказалось в порядке. Он направился дальше. Северус когда-то говорил об этом, но только сейчас, пройдя несколько метров, Гарри осознал насколько большое это помещение. Чем дальше вглубь он шагал, тем темнее становилось вокруг.

Но прежде чем темнота превратилась в кромешную тьму, Гарри заметил слабый зеленоватый свет. Замерев, юноша прищурил глаза, стараясь определить, откуда он пробивается. Похоже, источник света находился за последними полками. Приблизившись вплотную, он увидел, что свет просачивается сквозь отверстие в стене. И содрогнулся, разглядев форму отверстия — молния. Но не просто молния — а точная копия его собственного шрама, только в зеркальном отражении.

— Гарри, вернись! — казалось, тихий голос Северуса доносится издалека.

Однако зеленый свет уже завладел всем вниманием. Неужели это и есть тот проем, обеспечивающий Волдеморту доступ к его воспоминаниям и мыслям? А что, если... Гарри еще не успел додумать до конца, когда ноги словно сами по себе шагнули к проему. Протянув руку, Гарри попытался прикоснуться к проему, но рука провалилась в пустоту, и шрам на лбу начало покалывать.

— ГАРРИ! Вернись, НЕМЕДЛЕННО! — донесся слабый крик Северуса.

Но Гарри не послушался. Понимая, что ведет себя глупо и очень рискует, он, тем не менее, поддался любопыству, слишком сильному, чтобы сопротивляться ему. Собрав всю силу воли, Гарри прошел сквозь проем. Яркий свет на мгновение ослепил его, заставив зажмуриться. Через какое-то время осторожно приоткрыв глаза, он обнаружил, что обстановка совершенно не изменилась. Он все еще находился в комнате, заставленной полками с шарами. Гарри оглянулся пару раз, прошелся туда-сюда, не понимая, что произошло. Немного разочарованный, решил вернуться обратно, тем более, что перестал слышать Северуса. Слишком резко развернувшись к проему, Гарри нечаянно коснулся одного из шаров локтем. Обстановка вокруг молниеносно изменилась.

Маленький черноволосый мальчик сидел на кровати, стоящей возле большого окна. Помещение было похоже на Больничное крыло Хогвартса, однако мальчик, прячущий лицо в ладонях, был не старше четырех лет. Гарри не мог ничего вспомнить об этом случае. Разве он бывал в Больничном крыле, да еще в Хогвартсе, когда ему было четыре?.. Внезапно кто-то вошел в помещение.

— Ну что же, мистер Риддл... Теперь вы понимаете, что натворили? Если вы обещаете извиниться перед мисс Амелией, то можете идти на ужин, — произнесла незнакомая Гарри женщина с темными волосами,чуть тронутыми сединой и строгим выражением лица.

Риддл?! Гарри как зачарованный, уставился на мальчика, который медленно поднял голову, открывая лицо. Гарри пошатнулся от увиденного. Это был Том Риддл! Гарри находился в воспоминаниях Волдеморта.

Осознав это, он мгновенно вернулся в комнату с воспоминаниями. Его окружала темнота, настолько полная, что было невозможно ничего разглядеть.

— Так, так. И ты думаешь, что можешь безнаказанно шастать по моим воспоминаниям? — холодный, шипящий голос.

Гарри замер, лишь бешено колотилось в груди сердце. Он каким-то образом попал в сознание Волдеморта, и тот обнаружил его. Как можно было быть таким идиотом и надеяться, что его не заметят?! Пытаясь найти выход, он почти не расслышал:

— Круцио!

Боль от проклятия оказалась намного сильнее, чем Гарри ожидал. Тело словно пронзили сотни ножей. Отчаянный крик вырвался из его горла, и Гарри погрузился во тьму.

— Что произошло? Как он? — профессор Дамблдор стремительно вошел в Больничное крыло.

— Не знаю, — огрызнулась недовольная мадам Помфри. — Профессор Снейп просто сидит и бормочет что-то, вместо того, чтобы поговорить со мной и все объяснить. Лишь буркнул что-то о медитации и Круцио, но я ничего не поняла. Во всяком случае, у мистера Поттера тяжелые внутренние повреждения и... посмотрите!

Дамблдор подошел ближе, и мадам Помфри отняла влажное полотенце от лба Гарри. Лоб был покрыт кровью.

— Она что, течет из шрама? — пораженно прошептал Дамблдор.

— Да. Сейчас кровотечение почти остановилось, но вы бы видели, что было до этого! Словно рану нанесли только что!

Директор вздохнул, глядя на неподвижное тело юноши. Что же произошло? Тут он заметил Северуса, сидящего на соседней кровати и не отрывающего от Гарри взгляда, полного негодования.

— Северус?.. — директор подошел к профессору.

Снейп потряс головой:

— Я должен был предугадать! Это так типично для Поттера. Проклятый мальчишка и его неукротимое любопытство! Мерлин, я должен был это предвидеть!

— Что предвидеть? — терпеливо спросил Дамблдор.

— Он просто не может жить, не засовывая нос в дела, которые его не касаются! И при этом еще во время... Если бы он уже не был в таком состоянии, то я бы собственноручно свернул ему шею

— Северус, пожалуйста! Что произошло? Что он такого натворил? И, давай, расскажи-ка все с самого начала!

Северус взглянул на директора более осмысленно:

— С самого начала? Ну что ж... У него снова начались видения о Лорде, хотя Гарри достаточно неплохо овладел Окклюменцией. И я предложил использовать медитацию, чтобы проверить, не оставили ли мы какое-нибудь окно, ну, или другое отверстие открытым, когда в последний раз осматривали внутреннее помещение Гарри. Я подозревал, что Темный Лорд способен связаться с сознанием Поттера через шрам. Итак, я ввел Гарри в транс, чтобы он смог все проверить, и, согласно его желанию, остался снаружи. Я должен был предугадать, что произойдет, если он действительно обнаружит проем или еще что-то!!! ...Когда я заметил, что его пульс внезапно участился, то лишь тогда понял, что не должен был оставлять мальчика одного. На мой приказ вернуться он никак не отреагировал, лишь безвольно обмяк. Судя по всему, Гарри нашел проем и не смог устоять перед искушением, узнать что скрывается за ним. Я попытался вернуть его, но к тому моменту он уже находился не в своем сознании и не мог меня слышать. Проникнув с помощью легилименции внутрь, я ничего не успел предпринять, так как почти сразу нас выкинуло обратно. Потом Гарри закричал и начал корчиться от боли, по всем признакам напоминавшей действие Круцио. Только подействовало оно намного сильнее, потому что было произнесено прямо в сознании. А Гарри был вынужден вернуться в свое тело. Когда я опомнился и понял, что произошло, мальчик, окровавленный, лежал на полу. Его шрам... Он чертовски сильно кровоточил! Я принес его сюда, и мадам Помфри обнаружила, что у него к тому же сильные внутренние повреждения. Он... — профессор устало потер ладонями лицо. — Мы... мы даже не знаем, выживет ли он. Ну почему, Альбус? Почему он такой безответственный? О чем, Мерлина ради, он думал, когда полез в сознание Темного Лорда?

Дамблдор только беспомощно покачал головой. Но он мог понять, каким сильным способно быть искушение, желание исследовать что-то новое. И это было, как и сказал Снейп, типично для Гарри — совать нос в чужие дела, совершенно его не касающиеся. В таких ситуациях мальчик не был склонен к долгим размышлениям.

— Никогда себе не прощу! — пробормотал Северус.

— Северус! Послушай меня! Никто не мог предположить, что все так обернется. Ты абсолютно ни в чем не виноват, — попытался успокоить его директор.

— Перестань, Альбус! Я должен был сопровождать его и ни в коем случае не оставлять одного. Я должен был его предупредить. Я просто недооценил его. Мы же оба знаем, насколько любопытным он может быть! И именно потому, что я прекрасно это знаю, в происшедшем виноват только я.

— Знаешь, если ПОИСКАТЬ доказательства, то таковые ты, конечно, найдешь и довольно много. Я тоже виноват в происшедшем, потому что никогда не пытался укротить его любопытство и независимость, позволяя слишком многое. Ведь все его приключения заканчивались хорошо. Он нашел Философский камень, убил василиска, доказал невиновность Сириуса Блэка!..

Северус презрительно фыркнул:

— Конечно! А во время турнира чуть несколько раз не свернул себе шею. А в этом году за собственное любопытство заплатил жизнью тот самый Блэк!

— Ты прав, Северус, ты прав. Видишь, и я виноват не меньше.

Профессор вздохнул. Что еще он мог сказать...

— Простите, что отрываю, но если вы закончили с доказательствами вашей необъятной вины, то лучше взгляните на это! — перебила их мадам Помфри.

Из-под плотно закрытых век Гарри катились слезы, а вокруг тела возникло золотистое свечение.

— Что за... — недоуменно проговорил Северус.

— Феникс! — потрясенно прошептал Дамблдор, изумленно наблюдая за разворачивающимся перед ними зрелищем.

Сияние становилось все ярче и ярче, заставляя присутствующих щуриться, и внезапно исчезло.

— Мама! — прошептал Гарри во сне и вытянул руку, словно пытаясь дотянуться до кого-то. Мадам Помфри подошла к кровати и, взмахнув над ним волшебной палочкой, произнесла диагностирующее заклинание. Нахмурилась и повторила свои действия несколько раз. Затем развернулась к Дамблдору и Снейпу и, недоуменно разведя руками, произнесла: — Все повреждения исчезли. Он абсолютно здоров!

— Как исчезли? Что случилось? — Северус бросился к кровати.

— Я подозреваю, что в нем начинает просыпаться сила феникса. Удивительно, но, похоже, Гарри, точнее говоря, его магическая сила полностью совпадает с силой феникса. Такого объединения внутренних сил волшебника с магической силой существа, являющегося частью его волшебной палочки, я еще никогда не встречал. Похоже, я был прав, — спокойно, словно рассуждая вслух, произнес директор.

— Когда ты сказал, что сила феникса будет проявляться в нем все больше, то я даже не думал, что все зайдет так далеко! Он только что сам себя излечил! Этого никогда ни с кем еще не происходило! Как такое возможно? — Дамблдор покачал головой, давая понять, что этого он не знает. — Значит, я все же смогу свернуть ему шею, когда он проснется! — мрачно заключил Северус.

— Думаешь, он недостаточно заплатил за свое непослушание? — Дамблдор укоризненно взглянул на профессора.

Тот ответил негодующим взглядом.

— Альбус, что-то нужно делать! Он должен наконец понять, что прежде, чем действовать, необходимо ДУМАТЬ, будь он хоть самим фениксом! Если бы Темный Лорд не был настолько удивлен этим визитом, был бы хоть немного подготовлен к нему, то кто знает, что бы произошло?! Ты только представь, а если бы вместо Круцио он запустил бы Авадой?! Мальчишка был бы уже мертв! — заорал профессор, похоже, только сейчас до конца осознавший, какой опасности избежал Гарри. — Мадам Помфри испуганно прижала руку к губам, а директор задумчиво наклонил голову. — Прекрасно, что Гарри способен сам себя излечить, но он не сможет восстать из мертвых! — устало добавил Северус.

— Ты прав, мой мальчик. Возможно, будет лучше, если ты объяснишь нашему мистеру Поттеру, насколько он был неправ, а также обрисуешь всю серьезность ситуации.

Дружески похлопав измученного Снейпа по плечу, директор покинул Больничное крыло. Северус какое-то время ошарашенно смотрел ему вслед, затем презрительно фыркнул:

— Только подумайте, «нашему» мистеру Поттеру. Он мой сын!

* * *

На следующее утро Гарри проснулся, едва первые лучи солнца, робко заглядывающие в Больничное крыло, скользнули по кровати. Зевнув, он потянулся и открыл глаза.

— Опять Больничное крыло? — вслух, удивленно протянул он. Почему он находится здесь, если чувствует себя совершенно здоровым?

Спрыгнув с кровати, он решил одеться и вернуться в гостиную Гриффиндора. Но успел отойти от постели не больше, чем на метр, после чего, с размаху, врезался в невидимую стену.

Ошеломленный столкновением, Гарри не удержался и упал на пол. Не решаясь подняться, он попытался дотронуться до препятствия, и, как только дотянулся до «стены», то почувствовал настолько сильное сопротивление, что рука от напряжения задрожала. Зеленоватое свечение распространилось от точки соприкосновения и высветило магический купол, закрывающий кровать.

— Какого черта... Что все это значит? — пробормотал Гарри, начиная злиться. Решив, что, похоже, кто-то решил зло подшутить над ним, он попытался достать свою волшебную палочку, однако обнаружил, что та исчезла. Но... Значит, она лежит на прикроватной тумбочке... Обернувшись, он увидел, что поверхность столика пуста. И вот тут Гарри пришел в бешенство. Его решили запереть в этой клетке, как одного из зверюшек Хагрида?!

Но выбора не было, ему пришлось опуститься на кровать, чтобы вспомнить все, что произошло вчера, и определить, как это могло привести к очередному пребыванию в Больничном крыле. Через несколько минут, в течение которых Гарри тупо пялился в окно, события вчерашнего вечера постепенно стали вырисовываться в памяти. Он скривился:

— О, нет! Что же я наделал?

При воспоминании о испытанной боли, к горлу поднялась тошнота. Но как же случилось, что он так хорошо себя сегодня чувствует? Как долго он провел без сознания? Странно, но почему-то казалось, что ночью он видел маму, которая обняла его и крепко прижала к себе... И это было так приятно — чувствовать, как сильно она любит его, с какой нежностью сжимает в объятьях, что Гарри не смог удержаться от слез. Он плакал от счастья.

Внезапно Гарри выпрямился на кровати. Он плакал! Как тогда, после ссоры с Северусом, когда на следующее утро проснулся абсолютно здоровым! Но это невозможно... Мог ли он сам себя исцелить? Северус сказал ему, что магия волшебной палочки объединяется с магией волшебника, но это не значит, что волшебник становится тем существом, часть которого содержится в палочке. Гарри задумчиво почесал макушку. Не остается ничего другого, как ждать пока придет кто-нибудь и все объяснит.

Но никто не появлялся. Минутная стрелка висящих на стене часов уже описала полный круг, а Гарри по-прежнему был один, ощущая себя единственным человеком в Хогвартсе.

Через какое-то время он снова стал злиться. Что все это значит? Почему никто не приходит к нему? Никто не хочет убедиться, что с ним все в порядке? Если бы он мог выглянуть в окно, увидеть хотя бы нескольких учеников... Но вокруг было неестественно тихо. Лишь слышалось тиканье часов.

Разве что?.. Нет, это безумие... Волдеморт никогда не нападет на школу. К тому же, в этом случае, Гарри бы не заперли здесь без волшебной палочки.

Он нетерпеливо побарабанил пальцами по одеялу. Что же ему делать?

Потом снова подошел к невидимой стене и попробовал двумя руками проникнуть сквозь нее. Когда это не удалось, он отошел на пару шагов и, с разбега, бросился на препятствие, что привело только к тому, что он снова шлепнулся на пол.

Гарри ничего не понимал. Они же не могли просто так запереть его? Запирать из-за малейших провинностей, скорее, в духе Дурслей! Кто в Хогвартсе станет этим заниматься? Кроме того, он ведь ничего не сделал. Ну, хорошо, он проигнорировал Северуса, требующего вернуться, когда Гарри полез в проем... В сознание Волдеморта. Но Северус бы никогда не запер его! Разве не так?..

Гарри уставился на дверь Больничного крыла, мечтая, что сейчас кто-нибудь распахнет ее... Но дверь оставалась закрытой. В ярости, он схватил подушку и швырнул ее в сторону входа. Вопреки ожиданиям, подушка с легкостью прошла сквозь препятствие и шлепнулась возле двери.

— Классно! — проворчал Гарри. Теперь он вынужден находиться на кровати, на которой даже подушки нет. Усевшись поверх одеяла, он попытался разобраться в хаосе мыслей, но внезапно ему стало нехорошо, к горлу снова подступила тошнота. Казалось, что что-то не в порядке. Тишина давила, высасывая силы... Если Северус зол, почему не придет и не наорет на него? А что, если там, за этими стенами, случилось что-то серьезное?!

Что мог сделать Волдеморт, после того как Гарри так легко ворвался в его сознание? Пришел в ярость, как Северус, когда Гарри влез в его воспоминания детства? При мысли об этом, по телу побежали холодные мурашки.

— Я должен выбраться отсюда, — решил он, чувствуя нарастающую панику. И начал снова и снова кидаться на стену, но ничего, кроме нескольких синяков, да боли в плече, добиться не смог. — Пожалуйста! — взмолился Гарри. — Выпустите меня! — мольба стихла, и снова воцарилась тишина.

Знакомое чувство — то, что он так часто испытывал у Дурслей — начало медленно овладевать им. Отвергнутый всеми. Никому не интересно, что он заключен здесь. Никто не заглянул в больницу, чтобы узнать, как у него дела. Всем безразлично его состояние...

Словно быстро распространяющийся по венам яд, мысль завладела сознанием. Гарри опустился на пол возле кровати, подтянул колени к груди и обхватил их руками. И начал медленно покачиваться взад и вперед.

— Это просто кошмар! Мне все это снится! — попытался успокоить он себя. Северус никогда не оставит его. Он сам сказал это; без разницы, насколько плохим будет Гарри, он не откажется от него. — Папа? — тихо прошептал Гарри. — Мне очень жаль! Я больше никогда ничего подобного делать не буду! Пожалуйста, приди и забери меня отсюда! — Опустив голову на скрещенные руки, Гарри начал всхлипывать. — Мне очень жаль! — несколько раз прошептал он.

* * *

— Эй, ты что? Все в порядке! Ну, что ты... Я здесь! — послышался успокаивающий голос, и чья-то рука нежно погладила его по спине. — Шшш, все хорошо!

Гарри приподнял голову, достаточно, чтобы заглянуть в обеспокоенное лицо Северуса, опустившегося рядом с ним на корточки. И бросился тому на шею:

— Папа! — всхлипывая, прошептал он. Мужчина успокаивающе гладил его по волосам. Но Гарри был настолько испуган и взволнован, что никак не мог успокоиться. Он вцепился в мантию отца, не желая его отпускать. — Где... где ты был? — в конце концов, сипло произнес он.

— Мне нужно было немного подумать. Ты даже представить себе не можешь, что натворил! Гарри, о чем ты только думал? — голос Северуса был совершенно спокоен. Оставалось догадываться, сколько времени потребовалось, чтобы успокоиться и прийти в себя и сейчас говорить вполне нормальным тоном. Но Гарри абсолютно точно знал, насколько сильно отец разозлен на него.

И пристыжено опустил взгляд:

— Не знаю. Просто глупая идея... Как-то не подумал...

— Это и является проблемой, Гарри! Ты никогда не думаешь, прежде чем начать действовать. Ты мог погибнуть прошлой ночью. Тебе просто повезло, что Темный Лорд, видимо, слишком удивился столь наглому вторжению.

Гарри скорчил удрученную мину. Несмотря на то, что Северус не кричал, каждое слово отдавалось болью. Потому что он был прав! Во всем.

— Знаю. Прости. Но я не представляю, как этому можно было противиться. Словно наваждение.

— Это должно прекратиться, Гарри! Еще не знаю как, но я отучу тебя от этого дурачества. Ты никому не поможешь, если сломя голову ввяжешься в очередную смертельную авантюру. Кроме того, тебе уже шестнадцать — ты не можешь утверждать, что совершенно не осознаешь последствий своих поступков!

Гарри чувствовал себя мерзко. Больше всего на свете хотелось, чтобы пол под ним разверзнулся и поглотил его.

— Знаешь... Я просто не понимаю тебя. Ты был неуверен и полон страха, когда я сказал, что это может быть опасным — отправляться на поиски бреши. А потом ты находишь ее и просто так проходишь сквозь, вместо того, чтобы хорошенько подумать, что за этим может последовать! Ты что, действительно поверил, что Темный Лорд не заметит твоего присутствия?

Гарри попытался спрятать горящее от стыда лицо на груди Северуса, но тот ухватил его за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

По щекам гриффиндорца катились слезы.

— Мне очень жаль! — снова проговорил Гарри, не в силах выдержать наполненный разочарованием взгляд Северуса.

— Мне это не поможет, — подчеркнуто холодно отрезал Снейп. — Я ожидаю, что в следующий раз ты подумаешь, прежде чем действовать. И если я приказываю вернуться, то ты сразу же возвращаешься! Все понятно?

Гарри кивнул, стараясь спрятать лицо.

Северус вздохнул и отпустил его подбородок, позволяя уткнуться мокрым несчастным лицом в свою мантию. Покачав головой, он погладил темные, взъерошенные пряди. И почему-то в этот момент Гарри совершенно не чувствовал себя шестнадцатилетним — ну, от силы, шестилеткой.

Идея, изолировать Гарри на некоторое время, принадлежала именно Северусу, и он был убежден, что она оказалась неплохой. Вот только он ожидал, что Гарри наброситься на него с криками и обвинениями, но когда пришел к нему, ярость юноши уже перегорела, и они смогли более-менее нормально поговорить. Нет, Северус не тянул время специально, желая помучить гриффиндорца, просто ему потребовалось время, чтобы все хорошо обдумать и подготовиться к этому разговору.

* * *

— Привет! — раздавшийся голос оторвал Северуса от размышлений.

Ему не пришлось даже поднимать голову, чтобы понять, кому он принадлежит.

— Привет, Сальма! — устало выдохнул он.

— Хочешь, угадаю? Гарри? — Северус молча кивнул. — Ходят слухи, что он был в сознании Волдеморта? — спросила преподаватель зельеварения, присаживаясь рядом с ним на подоконник «окна».

— Уже ходят, значит? — отрывисто бросил Северус.

— По-меньшей мере, среди учителей.

Профессор закрыл глаза и покачал головой.

— Эй, что случилось? — с тревогой спросила Сальма.

— Я уже не знаю, была ли идея «стать отцом» хороша. Понимаешь, отношение Гарри ко мне, после того случая с мотоциклом, кажется очень напряженным. Он очень нервничает во время занятий и допускает ошибки, которые даже Лонгботтом никогда не совершал. Если же я делаю ему замечание, то он начинает вести себя, как пятилетний: обижается, дуется, капризничает... Мерлин, ему же шестнадцать, а он ведет себя, как маленький! — Северус ударил кулаком по стене. — Я просто не знаю, что делать дальше! — с этими словами он отвернулся от окна.

Сальма помолчала пару секунд, прежде чем ответить:

— Боюсь, что это продлится еще какое-то время и хорошо, если хуже не будет. Судя по всему, Гарри находится в той чудесной фазе противостояния всему миру, что так любима взрослыми... Он понял, что внезапно в его жизни появился кто-то, кто заботится о нем и, одновременно, указывает ему на недостойное поведение и ошибки. Насколько я знаю, у Гарри не было настоящих родителей. Несмотря на то, что это, конечно, просто великолепно — иметь отца, но существует и обратная сторона медали. И Гарри должен привыкнуть к тому, что это значит, иметь «настоящего» отца: того, кто держит его в рамках, контролирует и отчитывает, — Сальма улыбнулась. — Возможно — это только мои предположения — до этого момента у него не было возможности вести себя, как нормальный ребенок, и этот период его обошел. Но, пусть это и звучит невероятно, для детей очень важно время, когда они пытаются утвердить себя, понять, определиться с приоритетами, желаниями, отношением к происходящему в жизни. Да, ему уже шестнадцать, но он должен пережить этот момент, и именно поэтому он и ведет себя, как маленький. Наверстывает то, что не успел пережить. Но ничего, я уверена, что это пройдет.

Северус скептически взглянул на нее, затем его брови сошлись на переносице:

— Откуда ты так много знаешь о проблемах подростков? — Сальма беспомощно улыбнулась и отвела взгляд. — У тебя есть дети? — удивленно выпалил Северус.

Женщина разглядывала каменный пол с таким вниманием, как будто ничего интереснее не видела в своей жизни.

— Дочь, — наконец чуть слышно ответила она.

— Паркер конечно! Я так и знал! — обращаясь скорее к себе, чем к ней, выплюнул Северус.

Сальма нервно глотнула, искоса наблюдая за ним. Как она и подозревала, Снейп уже сделал выводы и с каждой минутой становился все мрачнее.

— Северус, позволь мне все объяснить!

— Что тут объяснять? Этот Пауль Паркер увивался за тобой еще со школы! Скорее всего...

Больше он ничего не успел произнести, потому что Сальма, перебивая его, яростно выкрикнула:

— Он НЕ ее отец!

Запнувшись на полуслове, Северус уставился на нее.

— Но... как... я ничего не понимаю.

— Ты не имеешь ни малейшего представления, что мне пришлось пережить! Я не понимала, почему ты не отвечаешь на мои письма, мне пришлось смириться с тем, что ты больше не интересуешься мной, с тем, что со мной происходит...

— Я же сказал, что не получал ни строчки! — возмутился Северус.

— Но тогда я этого не знала! Все, что я знала, это то, что мои письма остаются без ответа. Я была в отчаянии, и мне было страшно за мою работу. Представь себе — такое великолепное предложение, а я не могу на него согласиться, потому что беременна! Именно в этот момент я и встретила Пауля. Он сразу же предложил позаботиться о Пенни, чтобы я смогла после ее рождения продолжить работу. Я была ему очень благодарна. Мы поженились, и на какое-то время стали счастливой семьей.

Северус, казавшийся мраморным изваянием, сухо бросил:

— На какое-то время?..

— Пауль был мужчиной, за которого я вышла только потому, что оказалась в трудной ситуации. Это была моя ошибка... Счастья мне это замужество не принесло — я его не любила. К тому же, весьма скоро обнаружилось, что он не особенно хороший отец. Когда Пенни еще и года не было, он просто собрал свои вещи и испарился. Больше я его не видела, — Сальмы постаралась украдкой вытереть слезы рукавом мантии.

— Ублюдок! — выругался Снейп, заставив женщину слабо улыбнуться.

— Во всяком случае... — Сальма всхлипнула, — во всяком случае, мне удалось найти подругу, которая помогала мне с Пенни. Я смогла работать, а в свободное время заниматься дочерью. Это было тяжелое время.

— И где же был ее отец? — раздраженно буркнул Северус.

Сальма неожиданно засмеялась сквозь слезы, понимая, что Северус все еще не догадался.

— Мой дорогой Северус, этот вопрос я задавала себе постоянно, — улыбаясь, произнесла она.

— Но... но ты же знаешь, кто он?

Она нервно закатила глаза:

— Конечно, знаю, но как я уже говорила, на тот момент у меня сложилось впечатление, что он ничего не хочет знать обо мне.

Северус наморщил лоб, и в тоже мгновение ошеломленно уставился на Сальму. В голове что-то щелкнуло, и все детали мозаики встали на свои места.

— Это невозможно! — едва слышно прошептал он.

— Почему? Ты что, забыл нашу последнюю ночь? — вызывающе спросила Сальма.

— Нет, конечно! — ответил Северус и хлопнул себя ладонью по лбу. — Мерлин Великий! — он потряс головой, словно пытаясь привести всю имеющуюся информацию в надлежащий порядок. — Почему же ты не вернулась, а осталась в Америке?

Теперь Сальма, в свою очередь, ошеломленно уставилась на него.

— Я была беременна! — выпалила она, как будто это объясняло абсолютно все. Затем продолжила: — К тому же, я думала, что ты ничего не хочешь обо мне знать. Я была зла и обижена на тебя. Знаешь, у беременных женщин гормоны играют слишком большую роль и мешают рационально мыслить. Я надеялась, что с помощью Пауля решила все проблемы, но оказалось, что они только начинались!

Некоторое время оба сидели молча.

— И когда ты собиралась мне сказать? — наконец тихо спросил Северус.

Сальма пожала плечами:

— Собственно говоря, никогда. Я думала, что ты просто забыл меня.

Северус чувствовал боль каждый раз, когда она говорила об этом. Он решился бы на что угодно, лишь бы вырваться из рук отца и уехать в Америку, если бы знал, что Сальма ждет ребенка.

Вздохнув, он спросил:

— И где она сейчас?

— Пока в Америке. Пенни посещает очень хорошую школу и не хотела переводиться в Хогвартс. Знаешь, у нее там много друзей, — словно оправдываясь, объяснила Сальма.

— Она знает, кто ее отец? — Сальма устало закрыла глаза. Затем медленно кивнула. — О, давай угадаю! Ты ей сказала, что ее отец бездельник. Ублюдок, оставивший тебя одну, да еще и с ребенком! — Сальма сжалась, обхватив себя руками и пряча лицо. — Замечательно! — простонал Северус. — Еще один подросток, ненавидящий меня!

Женщина приподняла голову:

— Она не тебя ненавидит. Она ненавидит меня, — прошептала она чуть слышно. — Пенни постоянно спрашивала, почему я так легко от тебя отказалась, и неоднократно пыталась упросить меня разузнать, что с тобой произошло за эти годы. Но я была чересчур упряма, не желая соглашаться с тем, что поступила тогда глупо.

— Ты не глупая, — заверил ее Северус, подходя ближе.

Внезапно Сальма бросилась к нему, пряча лицо у него на груди.

— Это я все испортила! Наши жизни!.. Я должна была освободить тебя от власти твоего отца! Должна была догадаться!

Северус изумленно замер. А потом обнял Сальму и нежно прижал к себе, закрывая глаза, вжимаясь лицом в ее волосы. Они пахли точно так же, как и много лет назад. Свежий, чуть сладковатый, весенний запах.

— Ты не виновата. Я сам все испортил! — прошептал он.

— О, Северус! — Сальма подняла голову. Ее запрокинутое, заплаканное лицо было лишь в нескольких сантиметрах от лица Северуса. — Мы могли бы быть такими счастливыми!

— Мы не можем быть в этом уверены, — мягко усмехнулся он, заправляя прядь золотистых волос за маленькое розовое ухо.

— У нее твои глаза, — внезапно прошептала Сальма.

— Я хотел бы с ней познакомиться.

— Я могу пригласить ее на Рождество в Хогвартс, — предложила Сальма.

— Это было бы просто замечательно, — произнеся это, Северус заглянул в светло-карие глаза.

Сальма ответила на его взгляд и потерялась в черных глазах собеседника.

— Я могу послать ей сову, — медленно, словно в трансе, произнесла она.

Северус коротко кивнул, не прерывая зрительный контакт. Их лица постепенно сближались. Все ближе и ближе... Время остановилось... только несколько секунд отделяло их... скоро, очень скоро, они...

— Не знаю, готов ли я к этому, — внезапно прошептал Снейп и отклонился назад.

Сальма выглядела так, словно ее ударили по голове.

— Что? — недоуменно спросила она.

— Пойми меня правильно. Я... я слишком запутался. Если я тебя поцелую, то хотел бы быть уверенным... Я должен быть уверен в том, что делаю, — Северус отступил.

— Э... хорошо. Извини, мне лучше, наверное, уйти, — повернувшись, она быстро выбежала из укрытия, оставляя Северуса одного.

Как только она исчезла, он повернулся к искусственному окну и вжался лбом в холодное стекло.

— Я — идиот! — прошептал он.

Гарри сидел над сочинением по Защите от темных искусств. Голова гудела от мыслей, но лишь немногие из них касались темы сочинения. Мысленно, он снова и снова возвращался к своему приемному отцу.

— Э... Гарри? Ты что, хочешь раскрасить весь пергамент чернилами? — осторожно поинтересовался Рон.

— Что?.. — он очнулся от мыслей и уставился на пергамент, на котором расплывалась огромнейшая клякса, из-за того, что Гарри несколько минут продержал перо на одном месте. — Черт побери! — прошептал он и попытался стереть кляксу пальцем.

— Нет! — Гермиона вскочила с места. — Ты его еще больше так размажешь!

В самом деле, ничего лучшего, кроме измазанной чернилами руки и огромного пятна на листе, он не достиг и решительно взялся за пергамент, намереваясь порвать его.

— Прекрати немедленно! — прошипела Гермиона, отбирая пергамент и проводя над ним палочкой. Клякса исчезла. Гарри виновато улыбнулся подруге, протягивающей ему чистый пергамент.

— Спасибо! — сказал он, кладя лист перед собой на стол.

— Кроме того, ты перепутал заклинания. У «сумасшедших ног» нет ничего общего с заклятием маскировки, — спокойно заметила Гермиона, усаживаясь на свое место.

Гарри внимательно взглянул на неопрятную писанину и заметил ошибку.

— Ах, черт под...

— Если ты еще раз выругаешься, то я заткну тебе рот заклинанием! — сердито напустилась на него Гермиона. — Не пробовал сконцентрироваться на работе? И если уж так хочется ругаться, то, пожалуйста, потише, чтобы не все слышали. Это раздражает! — с этими словами она захлопнула книгу по древним рунам и, вскочив с места, направилась к выходу из библиотеки.

Гарри изумленно смотрел ей вслед:

— Похоже, она сегодня не в духе, — протянул он, ожидая, что Рон поддержит его, но тот, к его удивлению, спрятался за учебником зельеварения. — Рон?

— Знаешь, она в чем-то права, — тихо пробормотал рыжик. — С того момента, как мы пришли в библиотеку, ты только и делаешь, что или молча пялишься перед собой, или чертыхаешься.

— Ах, так! — обиженно вспыхнул Гарри. — Ну... Хорошо! — схватив свои вещи, он затолкал их в сумку и встал. — Не буду больше тебе мешать!

Недовольно ворча себе под нос, Гарри выскочил из библиотеки. Ну почему никто не понимает, что ему плохо? А с другой стороны... Разве его жизнь настолько плоха? Ведь он должен быть счастлив, так как получил то, о чем столько мечтал — семью.

Но почему родители обязательно должны быть такими... утомительными? Все эти годы никто особо не интересовался, чем Гарри занимается в Хогвартсе. И вдруг, в мгновение ока, все изменилось. Он вынужден ежедневно делать домашние задания, чтобы не получить нагоняй от Северуса! Ему постоянно задают вопрос: достаточно ли он прилагает усилий на занятиях? На него бросают критические взгляды, когда он мало ест. И если он не высыпается, то Северус сразу же решает, что ему снова снился Волдеморт. Несмотря на то, что Гарри все же закрыл проем в стене и был уверен, что Волдеморт не сможет так быстро повторно проникнуть в его сознание.

Нет, причиной бессонных ночей Гарри был не Волдеморт, а Виолетта. Они встречались уже два раза, чтобы объединенными усилиями попробовать отыскать комнату Гриффиндора.

Благодаря карте Мародеров и мантии-невидимке, Гарри несколько раз удалось улизнуть из-под носа Северуса, который частенько прогуливался по ночным коридорам в поисках нарушителей. К сожалению, он не придерживался определенного графика, как, например, остальные учителя, которые обходили замок и отправлялись отдыхать. Нет, только не Северус! Будто зная, что Гарри бродит где-то по спящему Хогвартсу, Северус неожиданно появлялся в темных, забытых коридорах, меняя направления и, иногда, внезапно развернувшись, направлялся в совершенно другую сторону, еще раз проверяя тупики и боковые коридоры, где уже побывал.

Каждый раз, когда Гарри удавалось в самый последний момент спрятаться от отца, его потом мучили угрызения совести. Ведь он не должен находиться в такое позднее время за пределами гостиной! Он знал, что когда, рано или поздно, Северус поймает его, то Гарри сможет забыть о любых поисках и должен будет быть благодарен, если профессор не привяжет его к чему-нибудь, на время, пока он не одумается.

Это было основной причиной, почему Гарри абсолютно не мог сконцентрироваться на выполнении домашнего задания. Сегодня была суббота, и после ужина он снова встретится с Виолеттой.

* * *

После того, как Гарри забросил школьную сумку в спальню, под кровать, и спустился в гостиную, он заметил Гермиону, читающую в кресле возле камина.

— Извини меня, пожалуйста! — Гарри опустился в кресло, стоящее напротив.

Гермиона подняла взгляд и несколько мгновений обдумывала ответ. Затем, захлопнув книгу, произнесла:

— Ну, хорошо. Признаюсь, я сама виновата, что была резка с тобой. Знаю, что тебе сейчас приходится нелегко. У профессора Снейпа довольно высокие запросы, и ты просто лезешь из кожи вон, чтобы угодить ему и все сделать правильно. Но постоянно допускаешь ошибки. Это сложно, когда кто-то из родителей работает учителем в твоей собственной школе. Но мне кажется, ты слишком много думаешь о том, чтобы угодить ему. Просто будь собой! Ты ничего и никому не обязан доказывать! Профессор Снейп не ожидает от тебя большего, чем ты можешь выполнить. Ты не должен быть идеальным.

— Э... Спасибо, Гермиона, — произнес Гарри, слегка сбитый с толку. Оба замолчали.

— Скажи-ка, куда это ты пропадаешь каждую субботу после ужина? — неожиданно спросила Гермиона.

— Что? — широко распахнул глаза Гарри.

— Ну да, ты говоришь, что встречаешься с профессором Снейпом, но он в это время всегда обходит коридоры.

— О... э-э... — сердце колотилось, как бешеное. Неужели Гермиона о чем-то догадалась?

Девушка слабо улыбнулась:

— Старосты школы знают, в какое время какой учитель дежурит.

— О! Я... я не хочу об этом говорить, — отвернулся Гарри.

— Ты случайно не встречал еще раз девушку из поезда? Как там ее имя?.. Виолетта?

Теперь еще и уши начали пылать.

— Да, э... то есть, нет. Я ее больше не видел.

Гермиона усмехнулась и, открыв книгу, спряталась за обложкой.

Гарри беспомощно смотрел на нее. Не девушка — сплошная загадка! Скоро — в этом он был совершенно уверен — Гермиона все узнает. Тогда ему придется выслушать хор-р-р-рошую и весьма познавательную лекцию о том, что никакой сокровищницы Годрика не существует. Но в настоящий момент, Гермиона, казалось, потеряла к нему всякий интерес.

* * *

После ужина, Гарри, вооружившись картой и мантией, направился к тайнику Виолетты, уже в нетерпении поджидавшей его.

— Привет, Львенок!

— Привет, Фиалка! — он тепло улыбнулся.

— Что, наконец-то решился воспользоваться моим прозвищем? — сияя, спросила девушка. — Гарри только пожал плечами. — Сегодня нам предстоит более рискованная операция, чем обычно! — торжественно объявила Виолетта. — Мы направимся вот в этот коридор, — она указала на карте коридор, начинающийся возле Больничного крыла. — Там висит много интересных портретов и, кроме прочих — изображение грифона. Это ведь прекрасно подходит Гриффиндору!

Гарри закатил глаза:

— Ты это уже тысячу раз говорила!

— Да, но грифон был анимагическим животным Годрика Гриффиндора!

Гарри в изумлении поднял брови. Все же довольно увлекательно узнать столько нового об Основателях! А Виолетта действительно знает очень много.

Они направились к Больничному крылу, в котором, к счастью, в этот день никого не было, поэтому опасность столкнуться с посетителями была минимальной.

Укрывшись плащом, Гарри без труда дошел до коридора, о котором говорила Виолетта. Картина с грифом висела в самом начале.

Гриффиндорец пришел к выводу, что грифон — очень благородное животное: с орлиной головой и крыльями, принадлежащими телу льва, размером немного меньше, чем Клювокрыл. Но все же, грифон и гиппогрифф были чем-то похожи, и Гарри, стянув мантию-невидимку, поклонился портрету.

Виолетта недоуменно уставилась на него, но спустя минуту грифон склонился в ответном поклоне. Гарри подошел к картине, внимательно вглядываясь в нее.

— Эй, классно! Откуда ты знаешь, что грифону нужно поклониться? — удивленно спросила Виолетта.

— Хагрид как-то показывал нам гиппогрифа на занятиях, — улыбнулся Гарри.

— Ты, случайно, не знаешь заклинания, превращающего анимага обратно в человека? Можно попробовать его на грифоне, — предложила Виолетта.

— Этого мы еще не учили! Думаешь, что это Гриффиндор в анимагической форме? — удивился Гарри.

— Вполне возможно!

Но после тщательного исследования, Гарри пришел к выводу, что картина не скрывает вход в таинственный коридор, а является простым изображением грифона, стоящего на лугу.

— Жалко, она была одной из моих фаворитов! — разочарованно вздохнула Виолетта.

Следующим на очереди был небольшой коврик, за которым обнаружился маленький тупичок, служащий прибежищем для пары крыс.

— Иииии! — Виолетта с визгом выскочила оттуда.

— А с этим что? — спросил Гарри, указывая на следующую картину.

— Что это значит «с этим»?! Что со мной должно быть? И, кроме того, довольно невежливо, указывать пальцем на незнакомых людей! — пожаловался обитатель картины.

— Ой, извините, сэр! — поспешно произнес Гарри.

— Ох, эта нынешняя молодежь! Никаких манер!

— Это — сэр Ренегал фон Хагшир. Высокомерный хам, если хочешь знать мое мнение! — прошептала Виолетта.

Сэр Ренегал фон Хагшир, очевидно, наслаждался звучанием собственной речи, во всяком случае, он продолжал ворчать о ужасном воспитании теперешней молодежи и выспрашивал Гарри о том, что тот здесь делает еще минут пять. А не получив никакого ответа, принялся пуще прежнего возмущаться «невоспитанной молодежью». Однако, судя по всему, сэр Ренегал страдал склерозом, потому что потом снова спросил Гарри о цели его визита.

Гарри был только рад убраться подальше от надоедливого портрета.

— Могла бы и предупредить меня! — раздраженно выпалил он.

— Ну, знаешь, «нынешняя молодежь»... — передразнила Виолетта сэра Ренегальда, и оба засмеялись.

В этот вечер они больше ничего не успели осмотреть, и Гарри, устало попрощавшись с Виолеттой, направился в гостиную, не сводя при этом глаз с карты. Северус патрулировал сегодня коридоры лишь полчаса. Теперь же маленькая точка с его именем находилась в его личных покоях и... Гарри еще раз внимательно взглянул на пергамент — рядом с ним находилась еще одна точка, подписанная «Сальма Файервуд».

— Интересно, интересно! — прошептал чуть слышно Гарри и улыбнулся.

* * *

На следующее утро, поймав Северуса во время завтрака на том, что тот зевает, сидя за учительским столом, Гарри ухмыльнулся и подумал, что, возможно, отец провел бессонную ночь.

— Кажется мне или профессор Снейп действительно вымыл голову? — в изумлении протянула Гермиона.

— Что?! — Гарри даже не обратил на это внимания, и теперь, бросив еще один осторожный взгляд, заметил, что волосы Северуса, обычно тусклые и безжизненные, блестят под солнечными лучами, падающими на них с потолка.

— Ущипните меня, мне это снится! — ошеломленно выдавил Рон, уставясь на профессора. Просто удивительно, как такая маленькая деталь может изменить внешний вид!

— Рон! — с упреком произнесла Гермиона. — Не пялься так на него, это невежливо!

— Ага, кому это мешает? Он сам весь завтрак не сводит с нас глаз! — огрызнулся Рон. Гермиона закатила глаза, а Гарри улыбнулся:

— Чего только не сделаешь ради женщины...

— Что ты имеешь ввиду? — подался вперед Рон.

— Эээ... Я что, что-то сказал? — Гермиона и Рон кивнули, их заинтересованные лица недвусмысленно дали понять, что они ожидают подробного объяснения. — Сальма была вчера вечером у него, — признался Гарри.

— Откуда ты знаешь? — приоткрыл рыжик рот, что не выглядело особенно привлекательно, если учесть, что он как раз жевал очередной тост.

Гермиона брезгливо заметила:

— Рон, сначала проглоти, потом разговаривай! Это просто отвратительно!

Но Рон, не обращая на нее внимания, ожидал деталей от Гарри.

— Видел на карте.

— Значит, ты снова где-то пропадал? Чем ты занимаешься? — Рон, наконец-то, проглотил кусок.

— Я... — Гарри покраснел. Он знал, что друзья, рано или поздно, все равно узнают его тайну, и сейчас совсем не хотел облегчать им задачу.

Но, к его удивлению, Рон истолковал смущение друга совершенно по-другому.

— И кто она? — подмигивая, спросил он.

Гарри уставился на рыжика, пытаясь сообразить, сможет ли он легко отделаться от вопросов? Поверят ли друзья, если он скажет, что тайно встречается с девушкой? Ну, да, ведь если опустить мелочи, так оно и есть!

— Я скажу тебе... позже, — ответил Гарри, и Рон понимающе кивнул.

— Но не испытывай мое терпение. Мне все-таки очень хочется узнать, кому же наконец удалось похитить твое сердце!

Гарри кивнул, чувствуя стыд. Совершенно неправильно скрывать правду от друзей. Но он не мог рассказать им, что встречается с невидимой девушкой, да еще слизеринкой, и бродит с ней ночами по коридорам Хогвартса!

— Мистер Поттер, не могли бы вы зайти после завтрака в мой кабинет? — донесшийся до друзей голос прервал их разговор. Обернувшись, Гарри увидел профессора Файервуд и немного удивленно кивнул.

Несколько минут спустя Гарри стоял перед дверью в кабинет профессора Файервуд. Подняв руку, он нерешительно постучал.

— Заходи! — донесся дружелюбный голос Сальмы.

Проскользнув в помещение и прикрыв дверь, Гарри тотчас увидел Северуса, находящегося там же. Ему лишь оставалось недоуменно переводить взгляд со своего приемного отца на Сальму и обратно.

— Садись, — предложила профессор, указывая на стул.

— О чем вы хотели со мной поговорить? — Лица взрослых были весьма серьезны.

Сальма нервно теребила край рукава мантии.

— Ну... как ты уже знаешь, мы с твоим приемным отцом в школе были... вместе.

Гарри бросил на Северуса быстрый взгляд. Тот стоял, скрестив руки на груди и опираясь на письменный стол Сальмы, и весь его вид говорил о том, что будь его воля, Гарри не получил бы ни малейшей информации.

Он не понимал, зачем профессор ему все это говорит. Если они обрели друг друга, то это просто замечательно... но это только их дело.

— Чего ты не знаешь, так того, что мы потеряли друг друга из вида...

Гарри снова сосредоточился на женщине.

— Вы уехали в Америку работать! — на миг перед ним мелькнуло воспоминание, увиденное на уроке Оклюменции, в котором Снейп разговаривал с матерью Гарри.

Сальма удивленно повернулась к Северусу:

— Ты ему рассказал об этом? — пораженно спросила она. Тот только неопределенно пожал плечами. — Хм... Ты меня удивляешь. — Сальма снова повернулась к Гарри: — Но кое-чего ты все же не знаешь! — она опустила взгляд, словно решаясь на что-то, затем решительно произнесла: — Когда я оказалась в Америке, то обнаружила, что жду ребенка.

Гарри показалось, что он отчетливо расслышал звук падения собственной челюсти.

— Вы... у вас есть ребенок от Сн... еверуса? — с трудом выдавил он.

Сальма кивнула, радуясь, что Гарри в этом плане оказался сообразительнее, чем Северус, и смог быстрее обо всем догадаться.

— Ух ты! — только и смог выдавить Гарри. — А как его... или ее зовут?

— Пенелопа, короче — Пенни. Она сейчас в Америке, в школе, но я бы хотела пригласить ее на Рождество в Хогвартс. Поэтому я подумала, что ты имеешь право знать об этом. Ты ведь практически — сын Северуса.

— Сестра! — прошептал Гарри. Возможно ли это? Если Северус и Сальма снова будут парой, то она станет его сестрой. Гарри не мог скрыть поднимающуюся в нем радость. — Она приедет сюда? — воскликнул он, не веря своему счастью.

Сальма, улыбнувшись, кивнула.

Внезапно Гарри вскочил со своего кресла и испустил радостный долгий вопль.

— Гарри, успокойся! — предупреждающе повысил голос Северус.

— Мне и успокоиться? У меня будет сестра! — возбужденно выкрикнул Гарри.

Мужчина закатил глаза.

— Ты ее совершенно не знаешь! — произнес он, намекая, что еще слишком рано радоваться этому факту.

— Ну и что?! — радость Поттера уменьшить было невозможно.

* * *

Даже когда он несся по подземельям, направляясь в гостиную Гриффиндора, то подпрыгивал, как маленький, и улыбка не сходила с его лица.

Внезапно он оказался на полу.

— Мерлин, Поттер! Ты что, совсем не смотришь, куда идешь? — перед ним стоял Драко Малфой и с болезненной гримасой потирал локоть.

— Извини! — Гарри кое-как поднялся с пола.

— Ничего, братишка! — иронически улыбнулся Драко.

Братишка? Слышать это было... смешно и неожиданно. Но затем Гарри припомнил, что Драко — крестник Северуса. А так как его отец находится в Азкабане, мать — в Святом Мунго, то это значит, что Северус являлся его опекуном...

«Мы будем настоящей большой семьей!» — промелькнуло в голове у Гарри, даже не заметившего, что он присоединил к семье Драко Малфоя — своего закадычного соперника. Он снова улыбнулся и спросил: — Ты уже знаешь?

— Знаю что? — нахмурил лоб Драко, оценив сияющее радостью лицо гриффиндорца.

— Про Северуса и Сальму!

— Ты спрашиваешь, знаю ли я, что они были парой? — уточнил слизеринец.

— И есть! Они снова вместе! — торопливо выкрикнул Гарри.

Драко отступил на шаг и покачал головой.

— Хорошо, хорошо. Значит, они снова пара, но это еще не причина, чтобы настолько выходить из себя.

— Нет? А что ты скажешь, если узнаешь, что у Сальмы есть дочь, и Северус — ее отец!

Драко был по-настоящему изумлен.

— У Северуса и Сальмы есть ребенок?

Гарри восторженно кивнул.

— И она приедет на Рождество в Хогвартс! Ее зовут Пенни! Разве это не здорово? У нас есть сестра! — Драко улыбнулся и, легко покачав головой, поднял глаза к потолку. Теперь он понимал, почему Поттер ведет себя, как пятилетний малыш, получивший леденец на палочке. — Ты что, не рад? — удивился Гарри, выглядевший почти расстроенным из-за того, что Драко не прыгает от радости, как он.

— Я же ее совсем не знаю. Может быть, она настоящая вредина. — Гарри с недоверием уставился на Драко. — Мерлин, ты просто сам не свой! Знаешь ли ты, что ведешь себя подобно неразумному ребенку? — наконец спросил Драко.

Гарри уже хотел что-то ответить, но тут резкий голос произнес:

— Мистер Поттер! Мистер Малфой! В мой кабинет! — Северус внезапно появился позади Гарри и, судя по всему, ему совершенно не понравилось, что тот делится новостями посреди коридора.

— Но... — одного взгляда профессора хватило, чтобы Гарри смолк. Разобиженный, он поплелся позади отца. Драко косо взглянул на него и снова покачал головой. Гриффиндорец показал ему язык, но Драко счел за лучшее сделать вид, что не заметил.

Подойдя к дверям кабинета, они молча зашли в дверь, распахнутую профессором.

— Гарри, если ты не прекратишь, то я буду назначать тебе отработки, пока ты не придешь в себя! — произнес Северус, как только дверь за ним захлопнулась.

Поттер приоткрыл рот:

— Но...

Профессор прервал его:

— После этого происшествия с Темным Лордом ты ведешь себя, как маленький ребенок! Можешь объяснить, что это значит? И какого черта ты, посреди школы, рассказываешь Драко о том, что мы с Сальмой доверили тебе? Ты что, хочешь, чтобы все об этом узнали?

— Да! — упрямо выкрикнул Гарри. — Я хочу, чтобы все узнали, что ты — мой приемный отец, и Сальма — твоя подруга, и что у вас есть дочь. Мне надоели все эти секреты! Почему я постоянно должен притворяться и что-то скрывать?!

— Твое притворство спасает наши жизни! Если ты это забыл, то позволь напомнить, что там, за стенами этой школы, находится сильнейший темный маг, который охотится за тобой! — отчеканил Северус.

— Ой! — произнес Малфой, бросая осторожный взгляд на Гарри. Как он и ожидал, на лице гриффиндорца был написан шок.

Затем Поттер произнес слегка дрожащим голосом:

— Значит, это снова моя вина?

Северус опустил глаза, но продолжил:

— Гарри, не притворяйся, что забыл прошлое. Седрик умер, потому что был с тобой на этом кладбище, а Блэк....

— ДА, КОНЕЧНО, НАПОМИНАЙ МНЕ ОБ ЭТОМ! Я ЗНАЮ, ЧТО Я — ИДИОТ! — яростно заорал Гарри, и горькие злые слезы брызнули из его глаз. Развернувшись, он попытался выбежать из помещения, но Драко, предполагавший нечто подобное, преградил ему путь. — ДАЙ ПРОЙТИ! — заорал тот, но Драко не отступил.

— Гарри... — предпринял попытку Северус.

— ОСТАВЬ МЕНЯ!

— Здесь только один идиот, и это не ты и не я, — совершенно спокойно сказал Драко, и это заставило Гарри, полагающего, что он ослышался, недоуменно моргнуть. — Это правда! Если дело заходит о чувствах, то в них он не понимает абсолютно ничего! — продолжил Малфой, как будто Северус не стоял рядом с ними. Гарри все еще пялился на слизеринца, но его ярость исчезла. А слизеринец произнес тоном знатока: — Он не хотел обвинить тебя в смерти Диггори или Блэка, так как ты не виноват. Совершенно без разницы, что ты там себе нафантазировал. Единственный, кто в этом виноват — Волдеморт. Никто другой! Северус просто хотел сказать, что никто не знает, где и когда он может снова напасть, никто не знает, сколько шпионов у него здесь, в школе, и кто они. И Волдеморта больше всего интересует информация, которая касается тебя и твоей жизни. Но Волдеморт охотится не только за тобой, но и за мной, и за Северусом. Информация, которую ты выдал мне в коридоре, стала бы для Волдеморта, если бы он узнал об этом, долгожданным подарком. Профессор Файервуд и ее дочь пока еще не входят в список десяти потенциальных жертв, поэтому я бы посоветовал тебе более осторожно обходиться с той информацией, которую тебе доверили.

Гарри виновато кивнул и стыдливо опустил взгляд.

— Мне очень жаль, что я так отреагировал, — промямлил он и, подняв голову, увидел прямо перед собой улыбающееся лицо Драко.

Это было необычно, увидеть слизеринца с улыбкой на губах. Не ехидной, надменной, а нормальной, отражающее то, что творится в его душе.

— Ты должен чаще улыбаться — тебе идет! Тогда все девчонки так и будут падать к твоим ногам, — предложил Гарри.

— Кто о чем, а ты о девушках... — лукаво улыбнулся Драко. Гарри скорчил обиженную гримасу, но затем рассмеялся.

Северус откашлялся, что заставило Гарри подскочить. Он совершенно забыл, что отец все еще находится здесь.

— Драко, спасибо большое за разъяснение, но если ты еще раз назовешь меня идиотом, то будешь чистить горшки в Больничном крыле.

Малфой только улыбнулся краешком губ, что удивило Гарри, но взглянув на Северуса, он понял, что это была всего лишь шутка — профессор улыбался.

— Извини, что накричал на тебя, — вздохнул Гарри.

— Все в порядке, но в будущем прошу тебя лучше контролировать собственные чувства. И я буду стараться тщательнее выбирать слова. Драко не всегда будет рядом, чтобы помочь.

Гарри снова взглянул на Малфоя:

— Спасибо.

— Для чего еще нужен старший брат? — подмигнул ему тот. — И ты можешь всегда положиться на меня.

Поттер внезапно нахмурился:

— Ты же будешь ревновать к Пенни?

— Не сомневайся, не буду, — блондин испустил короткий смешок. — Ну что ж, если вы позволите, у меня еще масса дел помимо того, чтобы заботиться об обиженном малыше-переростке, — Драко ехидно взглянул на Гарри.

Тот открыл и снова закрыл рот, пытаясь лихорадочно подыскать подходящий ответ. Но прежде чем он сумел что-то возразить, вмешался Северус:

— Если вы собираетесь ссориться, то, пожалуйста, где-нибудь в другом месте.

— Я не хочу ссоры, — коротко ответил Драко и покинул кабинет.

— Эй, это было нечестно! — запротестовал Гарри. Но увидев поднятую бровь Северуса, предпочел не обижаться.

— Гарри, я понимаю, что тебе приходится нелегко. Но мне тоже трудно. Я знаю Драко с малых лет, и мы нашли общий язык. Я бы хотел, чтобы и мы с тобой достигли этого уровня, но мы очень разные… Нам придется выполнить эту задачу, постараться понять и приспособиться друг к другу. Мы все совершаем ошибки: ты и я. Это нормально. Но, пожалуйста, веди себя подобающе своему возрасту. Если тебе что-то не нравится, скажи мне. Я же, со своей стороны, буду делать так же. И если я определяю для тебя границы, которые нахожу приемлемыми, то ты можешь делать то же самое. Определяй границы для меня! Мы достаточны взрослые, чтобы разговаривать друг с другом. Ты не должен сразу так бурно реагировать, это делает для меня задачу подобраться к тебе еще сложнее. Кто сказал, что я совершенно один должен справляться с ролью отца? Ты можешь меня поддержать в этом. Говори, чего ты от меня ожидаешь, не жди пока я приду к какому-либо выводу. Попробуем вместе искать границы и писать правила. Я знаю, что для тебя это все является в новинку, но и для меня тоже! Ты же не думаешь, что если я старше тебя и являюсь твоим преподавателем, то знаю все наперед? — Гарри удивленно покосился на Северуса — он и в самом деле предполагал, что тот знает все. — Я еще никогда не воспитывал собственного ребенка. Не говоря уже о таком большом, как ты. Я всего лишь крестный отец Драко и никогда не занимался его воспитанием — для этого у него были родители. И как учитель, я не должен был заниматься проблемами воспитания учеников. С тобой же все по-другому. Воспитать тебя, помочь тебе найти верный путь — эта ответственность лежит только на моих плечах. И поверь мне, это не так-то просто. Каждое решение, которое я принимаю, влечет за собой последствия, размеры которых я не всегда могу правильно оценить. Я поступаю так, как считаю нужным, но это еще не значит, что это действительно правильно!

Северус с сомнением посмотрел на Гарри. Он сам не понимал, почему все это сказал, и не был уверен, что Гарри сможет осознать все то, в чем он ему признался сейчас. Но ему хотелось показать Гарри, что он тоже нуждается в помощи.

Гарри обдумал слова Северуса и кивнул. Он увидел этого человека в совершенно новом свете и понял его. Раньше он никогда особенно не задумывался, каково это — быть ответственным за другого человека.

— Полагаю, что за прошедшие дни я довольно часто вел себя, как полнейший идиот, — заключил Гарри и, извиняясь, улыбнулся.

Северус ответил ему улыбкой, обрадованный пониманием Гарри.

— Все в порядке, если это больше не повторится.

Некоторое время они молча сидели рядом. Затем Северус нервно спросил:

— И? Уже придумал, какие границы установишь мне?

Но эта мысль для Гарри была слишком новой.

— Думаю, что ты делаешь все правильно. Это я должен многому научиться. Спасибо за все, что ты для меня сделал и делаешь. То, что я тоже могу выразить свое мнение или недовольство, думаю, мне поможет.

— Замечательно! Не буду больше тебя задерживать. Нет, постой... — Гарри застыл у двери.

— Ты попросил меня узнать о Виолетте Турнер.

— Да, — подтвердил Гарри, опускаясь на стул и задерживая дыхание.

— Я ничего не смог отыскать. За последние сто лет в Хогвартсе не было ни одной ученицы с таким именем. И никто из призраков не смог вспомнить о ней. Ты видел ее еще раз?

Гарри поерзал на стуле. Это было нечестно — после того, как они открыто и правдиво поговорили друг с другом, ставить такой вопрос. Разве мог Гарри солгать?

— Значит, «да»! — заключил Северус.

— Д-да, — признался Гарри.

— Что ей от тебя потребовалось?

О, Мерлин! Куда приведут эти вопросы? Что Северус знает, и как Гарри скрыть правду, не обманывая профессора?

— Итак, снова «да», — постановил Северус и вздернул бровь.

Гарри вздохнул, сдаваясь:

— Да, она рассказывала мне о Хогвартсе, о его основателях и о том, что здесь происходило.

— И это все? — удивился Северус.

«О, пожалуйста, не надо! — мысленно взмолился Гарри. — Почему сейчас? Как ты можешь сначала произносить передо мной такие пламенные речи, а затем задавать такие неприятные вопросы? Что ты хочешь услышать? Что я ищу комнату Гриффиндора?.. О, нет! Не смотри на меня так. Не поднимай бровь! Я знаю, что ты знаешь, но не заставляй меня рассказывать все! Ты просто этого не поймешь».

— Гарри, я знаю, что ты прошлой ночью снова разгуливал по коридорам. Сэр Ренегальд фон Хадшир очень любит поговорить, и у него два портрета, на которых он обитает. Один из них висит в коридоре, рядом с Больничным крылом, а другой возле моих покоев. Он был настолько обрадован твоим появлением, что уже сегодня утром расспросил меня о тебе.

— Проклятый болтун! — выругался Гарри.

— Меня интересует, что ты делал за пределами гостиной после отбоя и что связывает тебя с одной таинственной персоной, которую кроме тебя еще никто не видел.

Гарри удивленно приподнялся:

— Сэр Ренегальд фон Хадшир не видел Фиалку?

— Фиалку?

Молодой человек покраснел:

— Я имею в виду Виолетту.

— Нет. Он рассказал, что ты внимательно исследовал его картинную раму, как будто хотел что-то обнаружить. — Гарри вздохнул, но Северус не успокоился: — ЧТО ты искал?

— Просто смотрел, не находится ли за ней потайной ход, — наконец признался Гарри.

— Просто так, потому что это могло быть интересно? — по тону Северуса было ясно, что ему хотелось бы получить немного больше информации.

— Ну, хорошо, если хочешь знать, я ищу сокровищницу Гриффиндора, — раздраженно выпалил Гарри. — Северус, в свою очередь, вздохнул, прикрыв ладонью глаза и покачав головой. — Виолетта сказала, что в комнате Гриффиндора хранятся заклинания против Непростительных. Салазар и Годрик изобрели их, но когда поняли, насколько опасны эти заклинания, то разделили и спрятали записи. Салазар — Непростительные, а Годрик — контрзаклинания, — попробовал Гарри все объяснить, но Северус только устало взглянул на него. — Разве это не стало бы находкой столетия? — настойчиво спросил юноша.

Северус снова вздохнул и взглянул Гарри в глаза:

— Откуда ты знаешь, что все эти разговоры о Комнате не являются простой выдумкой? Гарри, никакой комнаты Гриффиндора не существует!

— То же самое все говорили о Тайной комнате Слизерина! — заупрямился Гарри.

— Да, но Непростительные были известны задолго до того, как Темный Лорд в первый раз открыл комнату.

— Это так, но только потому, что Гриндевальд ее уже один раз открывал! — подтвердил Гарри, но Северус снова отрицательно покачал головой.

— Нет, Гарри! Это — вздор.

— Откуда ты знаешь? — несколько разочарованно протянул тот.

— Ты должен довериться моему опыту. Кроме того, как получилось, что об этом помещении не осталось абсолютно никаких записей, и всю информацию о нем ты получаешь от кого-то, кто не существует.

— Но про Тайную Комнату тоже ничего не было написано. Мы с трудом узнали о ней, а без помощи Миртл и Арагога у нас бы ничего не получилось, мы бы не смогли найти вход в нее.

— Арагога?

— Огромный паук Хагрида, которого во времена Риддла приняли за чудовище из Тайной комнаты.

— Я могу узнать, как вы встретились с Арагогом? — Гарри вымученно улыбнулся и покачал головой. — Ну, хорошо. Но Миртл — призрак! Пока я не увижу Виолетту, кем бы она ни была, я не поверю в ее существование. А, следовательно, ты ищешь Сокровищницу, которая для меня не существует. И я тебе уже один раз сказал, что не потерплю ночных прогулок, поэтому вынужден просить тебя о прекращении этой глупости, касающейся Комнаты Гриффиндора. — Гарри, протестуя, открыл было рот, но Северус был настроен серьезно. — Если уж тебе хочется что-нибудь разузнать, то постарайся в первую очередь выяснить, кем или чем является эта Виолетта.

В конце концов, Гарри, опустив голову, кивнул, соглашаясь. Профессор поднялся из-за письменного стола и опустился перед Гарри на корточки. Оказавшись на одном уровне с ним, он серьезно взглянул ему в глаза:

— Гарри, мне нелегко решать за тебя, но ты должен быть осторожнее. Пойми, Темный Лорд ожидает за стенами школы. И если ты посреди ночи один разгуливаешь по замку, то облегчаешь задачу его сообщникам, мечтающим добраться за тебя. Я не могу постоянно находиться рядом с тобой!

Гарри с благодарностью взглянул на профессора, очевидно, по-настоящему беспокоящегося о нем. Но Северус не знает, что у Гарри есть карта Мародеров, значит, не может постоянно видеть, что происходит в замке. И значит, он пока в безопасности.

— Обещай, что ты не будешь искать никакие Комнаты! — в заключение потребовал Северус.

Мысленно застонав, Гарри закусил губу. Обещание? Он не хотел ничего обещать, но он и не хотел расстраивать отца. Поэтому, скрестив за спиной пальцы, кивнул, надеясь, что Северусу будет этого достаточно, и, понимая, что в будущем придется быть вдвое осторожнее. Он больше никогда не будет снимать мантию-невидимку, осматривая картины, и потребует от Виолетты больше доказательств, которые, при необходимости, сможет предъявить Северусу.

На улице похолодало, и снежинки уже три дня опускались на землю, укутывая ее пушистым одеялом. На Астрономической башне хозяйничал беспощадный ветер, и Гарри поглубже запахнул мантию, прислоняясь к одному из зубцов в надежде найти защиту.

— Ты хотел поговорить со мной? — раздался голос позади него.

Гарри развернулся и взглянул в лицо Виолетты. Ее волосы развивались по ветру, так же, как и слишком тонкая для такой погоды мантия. Любой человек замерз бы, будучи настолько легко одет, но для Виолетты это не имело никакого значения.

Пока Гарри рассматривал девушку, она, казалось, уже догадалась:

— Ты сомневаешься во мне?

Гриффиндорец подавлено кивнул:

— Северус не смог ничего о тебе найти, как будто ты никогда и не посещала школу. И он сказал, что, быть может, поверит мне, если я разузнаю о тебе больше.

Девушка кивнула:

— Проблема в том, что я не могу тебе рассказать о себе больше. Даже умершие не находятся в абсолютной безопасности. Мое знание о Хогвартсе ушли со мной в могилу, но многие хотели бы завладеть ими. Не знаю, как кое-кому стало известно, что я не перешла границу между миром живых и мертвых, но поверь мне, чем больше я тебе откроюсь, тем в большей опасности окажешься ты сам и тем меньше будет моя возможность помочь тебе уничтожить нашего общего врага.

— Ты говоришь о Вол....

— Шшшшш. Не называй имени, ты уже понял о ком я говорю, — Виолетта выглядела взволнованной.

— Но... почему никто из призраков не видел тебя здесь, в Хогвартсе? — спросил Гарри.

— Потому что я скрываюсь! Если кто-нибудь узнает, что я нахожусь здесь, то меня найдут и приведут к нему. И тогда он получит знания о школе, которые сможет использовать... против Хогварста, так же как и против тебя. Львенок, мне очень жаль, но я действительно не могу рассказать тебе больше. Если захочешь прекратить поиски, то я пойму и просто буду ждать следующего достойного ученика.

Желая подтвердить свои слова, Виолетта повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — выкрикнул Гарри. — Я тебе верю, но Северус хочет узнать о тебе больше, и я должен ему что-то рассказать.

— Любая информация, которую ты ему передашь, приведет меня к беде, — печально проронила Виолетта.

Гарри раздирали сомнения. Как он может быть уверен, что это все правда, если Виолетта не доверяет ему? В том, что она действительно очень много знает о Хогварсте, Гарри уже убедился; и то, что если это знание попадет в руки Волдеморта, то не приведет ни к чему хорошему, он тоже понимал. Но кто поверит ему, если он не сможет привести достаточно доказательств?

— Может быть, ты покажешься Северусу хотя бы на минутку? Тогда я бы смог тебя ему представить. — Виолетта отрицательно покачала головой. Гарри лихорадочно обдумывал возможности: — А в Хогвартсе есть где-нибудь твое изображение? — Виолетта снова покачала головой. — Может, ты мне, по-крайней мере, скажешь, когда ты училась здесь? — предложил Гарри.

Вздохнув, Виолетта на минуту задумалась.

— 1807, — наконец сказала она.

Гарри от удивления присвистнул.

— Спасибо, — выдохнул он. Понятно, почему Северус не смог ничего не найти про тебя. Все-таки это случилось немного больше, чем сто лет назад.

* * *

— Уф, еще неделя и рождественские каникулы! — радостно объявил Рон, устало падая в кресло.

— Да, ты прав, — вздохнула Гермиона.

— Ты что, совсем этому не рада? — удивленно покосился на нее Уизли.

— Я рада, но сразу после каникул начинаются работы над проектами. Я бы хотела лучше подготовиться к этому, ведь до летних каникул остается совсем мало времени, и я боюсь, что ничего не успею, — печально объяснила Гермиона.

— Эй, ты всегда все успеваешь вовремя закончить. И что это значит — «до летних каникул остается совсем мало времени»? Это же целых шесть месяцев, больше, чем мы уже проучились! — возразил Рон.

— Да, я знаю, но эти работы по ТРИТОНам отнимают кучу времени! — упрямо твердила Гермиона.

Рон закатил глаза:

— Тебе ли об этом говорить? Ты когда-нибудь хоть что-нибудь провалила из-за нехватки времени?

— Нет, но...

— Никаких «но». Ты проведешь каникулы, как все нормальные люди, не думая об учебе, и затем, отдохнув, с новыми силами примешься за свои проекты! — тоном, не терпящим возражений, приказал Рон.

Гермиона робко улыбнулась ему:

— Ты так думаешь?

— Конечно! — улыбнулся Рон. — Правда, Гарри? — он повернулся к другу, сидящему рядом и с таким увлечением читающему книгу, что все сказанное, явно, прошло мимо него. — Эй, Гарри! — рыжик помахал рукой перед глазами друга. Подскочив на месте, тот уставился на него.

— Что? — недоуменно спросил Гарри.

— Что ты читаешь?

— О, это книга Корвина Сегала. После Рождества начнутся занятия по анимагии, — с придыханием выдал Гарри.

— О, Мерлин, скажи, что мне все это снится! — откинувшись на спинку кресла, простонал Рон. — Я окружен зубрилами!

— Я не зубрю! Я просто хочу как можно быстрее стать анимагом, а на курсе будут в основном рассматриваться теоретические основы, да и длится он всего три месяца! Поэтому я хочу изучить их самостоятельно, чтобы побыстрее перейти к практической части, — пробормотал Гарри, снова утыкаясь в книгу.

Рон приоткрыл рот. Затем решительно выхватил книгу из рук Гарри и захлопнул другую, лежавшую перед Гермионой на столе.

— Эй! — запротестовал Гарри.

— Рон! — потрясенно воскликнула Гермиона.

— Послушайте меня, вы, оба! Что с вами произошло? С каких пор мы учим все заранее? Мы вообще в последнее время ничем другим не занимаемся, только учим и учим! Почему мы не можем, как раньше, выйти из замка и… — Рон запнулся, — хотя бы Хагрида навестить! Или просто прогуляться по берегу и подразнить кальмара. Или почему бы нам не обсудить невероятные теории о чем-нибудь?!

Гермиона бросила на него скептический взгляд:

— Теории?.. О чем?

— Без разницы! О чем угодно! Может, даже... Гарри что-то говорил о Сокровищнице Гриффиндора. Почему бы нам не заняться расследованием?

Гарри с опаской взглянул на Рона.

— Я же уже говорила, что никакой Сокровищницы Гриффиндора не существует! — устало вмешалась Гермиона.

— Наплевать. Главное, что мы займемся чем-нибудь, что нибудь исследуем... Как-то так получилось, что наши приключения совсем сошли на нет, — огорченно произнес Рон.

Гермиона сочувствующе взглянула на него, в то время как Гарри предпочел внимательно разглядывать свои пальцы. У него в этом году было предостаточно приключений, но все дело в том, что он ничего не говорил об этом своим друзьям.

— Возможно, нам и правда стоит навестить Хагрида, — внезапно заявила Гермиона.

Рон заулыбался, и Гарри покорно кивнул. Троица покинула гостиную, выбралась из замка и направилась к хижине Хагрида. Но и у полувеликана не оказалось никаких особенных новостей, которых бы они не знали.

После того, как они какое-то время истязали свои зубы и желудки выпечкой Хагрида, Рон спросил:

— Слушай, Хагрид, думаешь, это возможно, что Годрик Гриффиндор спрятал в замке свою Сокровищницу?

Хагрид удивленно взглянул на Рона и перевел взгляд на Гарри.

— Ты им ничего не рассказал? — Гарри оставалось недоуменно вытаращить глаза. Неужели Хагрид знает об этом?.. — Профессор Снейп был у меня и спрашивал, знаю ли я об этом. Думал, небось, если вы чаще у меня бываете, то поди, расскажете мне об этом.

— О чем? — ничего не понимая, спросил Рон. — Хагрид не ответил, по-прежнему глядя на Гарри. — О чем он, собственно, говорит? — понимая, что от великана ответа не добиться, обратился он к Гарри.

Теперь уже три пары глаз уставились на Гарри, ожидая откровений по этому поводу. Тот вздохнул:

— Ну, хорошо. Я уже пару недель пытаюсь найти эту Комнату, но мне пока не удается, а Северус узнал об этом, — коротко разъяснил он.

— О, Гарри! — воскликнула Гермиона и недоуменно покачала головой.

— Значит, у тебя нет никакой подружки? — изумленно произнес Рон.

— Нет, вернее говоря, не совсем так, как ты думаешь. Я часто встречаюсь с Виолеттой, — признался Гарри.

— Кто это — Виолетта?

— Девушка, которая спасла тебя в поезде? — протянула Гермиона.

Гарри кивнул.

— Почему ты нам ничего не рассказал? Мы могли бы тебе помочь! — возмутился Рон.

Гарри вздохнул:

— Она не захотела этого.

Гермиона покачала головой и недовольно нахмурилась.

— Мне кажется, все это довольно странно. Некто, кого только ты можешь видеть, посылает тебя на поиски несуществующего предмета. Знаешь, меня интересует, что действительно произошло в поезде первого сентября. Может быть Ты-сам-знаешь-кто подослал ее? Я имею в виду, почему именно ТЫ должен найти эту комнату?

— Волдеморт не посылал ее! — вскинулся Гарри. — Она сказала, что всегда сначала какое-то время наблюдает, прежде чем кому-нибудь показаться, потому что должна убедиться, что ее тайна останется в безопасности. Ее знания о Хогвартсе, если они попадут в чужие руки, могут причинить школе много вреда.

— Что ты хочешь этим сказать? — вмешался в разговор Хагрид.

— Она очень много знает о замке, его основателях и о тех, кто в нем проживает! — объяснил Гарри.

— Призрак Хогвартса! — пробормотал Хагрид.

— ЧТО? — одновременно произнесли друзья.

Хагрид испуганно взглянул на них.

— Я ничего не говорил! — и испуганно отвел глаза.

— Нет! Ты что-то сказал про призрака! — уверенно сказал Рон.

Хагриду не оставалась ничего другого, после того, как он проговорился, как продолжить рассказ.

— Ну, это... Профессор Дамблдор как-то рассказывал, что, значит, в Хогвартсе должен быть призрак. Его мало кто видел, но директор уверен, что он все-равно есть. Кто-то, кто очень много знает об основателях Хогвартса и, говорят даже, что он отдал жизнь, чтобы эти знания не попали к кому-то чужому. Вот, значит, так.

Гарри кивнул:

— Это должно быть Виолетта.

— Призрак? Я не думала, что они на самом деле существуют. Я читала, что призраки очень редки и не показываются, как привидения, постоянно. Они невидимы, пока сами себя не покажут. И они не прозрачные, как обычные привидения, а плотные, как живые люди, — Гермиона ударила ладонью по лбу. — Ну почему я раньше об этом не подумала? Извини, Гарри, я совсем забыла — ты же говорил, что она не была прозрачной.

— Ничего, все в порядке, — отмахнулся Гарри, обрадованный подтверждением существования Виолетты и тем, что другие верят в нее. Это означало, что Северусу тоже придется поверить ему. — Значит, это доказывает, что Виолетта не относится к людям Волдеморта? Я имею в виду, если уж Дамблдор ее знает, — радостно заключил Гарри.

— Ну... — протянула Гермиона, — мы не знаем, является ли она призраком Хогвартса.

— Дамблдор должен это знать! — выпалил Гарри.

* * *

— О, черт, какой пароль? Знает кто-нибудь? — спросил Гарри, когда друзья остановились перед горгульей, закрывающей лестницу в кабинет Дамблдора.

— Конечно! — ответила Гермиона. — Лимонные тянучки!

Горгулья послушно отодвинулась в сторону, открывая проход.

Дамблдор был немного удивлен, когда троица гриффиндорцев ввалилась в его кабинет.

— Чем могу служить, молодые люди?

— Ээээ, мы хотели спросить, не видели ли вы когда-нибудь призрака Хогварста? — недолго думая, выпалил Гарри.

Дамблдор ошарашенно посмотрел на него, затем, через несколько секунд хмуро сдвинул брови; его лицо приняло настолько мрачное выражение, какого друзья еще никогда у него не видели. В кабинете наступила тишина. Никто не произнес ни звука, даже портреты на стенах, казалось, затаили дыхание.

— А почему ты спрашиваешь об этом, Гарри? — необычно строгим голосом спросил директор.

— Мне кажется, что я... тоже его видел, — неуверенно произнес Гарри.

— Если тебе даже так кажется, то лучше забудь об этом, — произнес Дамблдор.

Гарри ошарашенно открыл рот, совершенно сбитый с толку такой реакцией директора.

— Но, сэр! Она попросила меня о помощи!

— Хочешь, угадаю? Она попросила тебя помочь ей найти Сокровищницу Гриффиндора? — спросил директор, поглядывая на Гарри поверх очков. Однако в голубых глазах не было обычного задорного огонька, сейчас они очень напоминали строгие глаза профессора МакГонагалл. — Гарри судорожно сглотнул и кивнул. Дамблдор задумался на мгновение, затем твердо произнес: — Гарри, я запрещаю тебе искать эту Комнату!

— Что?.. Почему? — он ничего не понимал.

— Потому что ее нет! — спокойно ответил Дамблдор.

— Откуда вы знаете? — взвился гриффиндорец.

— Я знаю это! Я сам когда-то искал ее. И поверь мне, поиски этой Комнаты не только опасны, но и бесполезны.

— Но Виолетта сказала, что там... — начал Гарри и снова был прерван Дамблдором.

— Я знаю, что тебе сказала Фиалка! — и в комнате снова воцарилась тишина. — То, что директор назвал Виолетту ее прозвищем, доказывало, что он действительно знает ее... Лицо Дамлдора смягчилось. — Знаешь, Гарри, даже если Виолетта унесла кое-какие знания о Хогвартсе с собой на тот свет, еще не значит, что она не может развлекаться и отпускать по этому поводу шутки.

Гарри не верил своим ушам.

— Значит, она просто играет со мной? — недоверчиво спросил он.

Дамблдор кивнул, попутно заметив:

— Это не первый раз.

— Но тогда... почему она спасла мне жизнь? Когда помешала сиренам добраться до меня? — спросил Гарри.

— А ты уверен, что она это сделала? Нам точно не известно, что тогда произошло в поезде, — миролюбиво произнес Дамблдор.

— Но... Я видел ее почти сразу после этого, и она сама призналась, что была там, — прошептал Гарри.

— Может быть, этим она просто хотела привлечь тебя на свою сторону? Во всяком случае, мне бы не хотелось, чтобы ты встречался с ней. Если она будет пытаться найти тебя — просто игнорируй ее. — Дамблдор покачал головой: — И я поставлю Северуса в известность.

Ярость молнией вспыхнула в Гарри, но чудовищным усилием воли он подавил вспышку и, с искаженным лицом, повернулся, чтобы покинуть кабинет. Рон и Гермиона молча последовали за ним.

Этим визитом Гарри навредил сам себе. Теперь не только Северус, но и Дамблдор запретил ему поиски Комнаты. А он не мог даже подумать, что Виолетта просто играет с ним. Кроме того, он не понимал, почему нельзя продолжать искать Сокровищницу? Что он теряет? Если Комната не существует, то ничего, кроме подтверждения этого факта, он не найдет, а если она все же спрятана где-то в замке и в ней действительно хранятся заклинания, о которых говорила Виолетта, то это было бы потрясающее открытие.

* * *

Рон и Гермиона, молча шагающие рядом с Гарри, искоса бросали на него взгляды, не решаясь заговорить. Тот не произнес ни слова с тех пор, как они покинули кабинет директора. Наконец Гермиона набралась мужества.

— Ты ведь прекратишь поиски? — осторожно спросила она. — Гарри закусил нижнюю губу. — Гарри, если уж сам Дамблдор не нашел Комнату, то это значит, что ее действительно нет. И... о ней нет совершенно никаких упоминаний! Нигде.

— Иногда... — тихо начал Гарри, — иногда нужно просто доверять своим чувствам. А мои говорят мне, что она существует.

— Но, Гарри... — растерялась Гермиона, но друг не дал ей договорить, совершенно неожиданно развернувшись и бросившись прочь.

* * *

Гарри добежал до совятни и остановился, уперевшись ладонями в колени и с трудом переводя дыхание. Ему нужно было побыть одному, чтобы все хорошенько обдумать, а советы Гермионы были последним, в чем он нуждался в настоящий момент.

У него появилось много новой информации. Виолетта назвала год, когда она посещала школу; Хагрид подтвердил, что в школе существует некто, хранящий огромные знания о замке, и Дамблдор тоже знает об этом. Существование Виолетты больше не стояло под вопросом. Вопрос был в том, обманывала ли она Гарри или все это было совершенно серьезно? Гарри казалось, что с самого начала она действительно заботилась о нем и о том, чтобы с ним все было в порядке.

— Чертополох просто злится, что ему не удалось отыскать Комнату и его почти выгнали из школы, — неожиданно раздался голос Виолетты.

— Чертополох? — переспросил Гарри, разворачиваясь и глядя на нее. Виолетта стояла в дверях совятни и разглядывала красного, запыхавшегося гриффиндорца.

— Да, и поверь мне, это имя ему совершенно подходит. Когда он учился в школе, то был колючим, словно чертополох, — усмехнулся Виолетта.

— Ты говоришь о Дамблдоре? — удивился Гарри.

Виолетта кивнула. Затем печально взглянула на юношу.

— Ты хочешь отказаться от поисков?

Гарри пожал плечами.

— Не знаю. Все упорно твердят, что Комната не существует.

— Я знаю, Львенок! Но это просто потому, что никто не хочет смотреть правде в глаза.

Гарри подошел ближе.

— Ты только представь, если бы Комнату нашли раньше и можно было бы обороняться против Непростительных! Сколько смертей можно было бы предотвратить? Твои родители были бы живы! Но ведь раз никто не хочет брать вину на себя, то легче всего, конечно, просто говорить, что ни Комнаты, ни контрзаклятий не существует.

— Не верю. Дамблдор сделал бы все возможное, чтобы предотвратить эти убийства. Он не отказался бы от поисков, если бы не был уверен на все сто процентов, что Комната Гриффиндора существует, — убежденно проговорил Гарри.

— Ты думаешь, что Дамблдор всегда был таким мудрым, как сейчас? Мы ошибаемся, чтобы чему-то научиться. И Дамблдор когда-то был таким же юношей, как и ты или кто-то другой. Пойми, Гарри, мудрость приходит с годами.

Гарри улыбнулся. Он еще никогда не думал о Дамблдоре, как о неугомонном подростке, но в словах Виолетты был смысл. Скорее всего, он не был таким могущественным, как сейчас, и, возможно, как и многие ученики, любил шутить и разыгрывать других. Это могло бы объяснить, почему Дамблдор никогда не останавливал Гарри, когда тот вместе с друзьями отправлялся на поиски приключений.

Но почему он остановил его именно сейчас? Даже если Дамблдор не смог отыскать Комнату, это еще не объясняет, почему старый маг был так категоричен в своем запрете и настаивал на том, чтобы Гарри прекратил все отношения с Виолеттой. Что в этом опасного? Судя по реакции директора, можно подумать, что Волдеморт, собственной персоной, терпеливо ожидает Гарри, сидя в Комнате Гриффиндора.

Зеленый взгляд нашел Виолетту, стоящую у окна и смотрящую на окрестности Хогвартса. Можно ли ей доверять? Неужели она служит Волдеморту? Гарри снова вспомнил пристальный, строгий взгляд Дамблдора.

— Знаешь, может быть, нам лучше на некоторое время приостановить поиски? Я имею в виду, только до тех пор, пока все не успокоятся. Будет слишком подозрительно, если я снова стану пропадать по вечерам, — задумчиво произнес Гарри.

— Это просто здорово, что ты не сдаешься, Львенок! Но не затягивай с поисками, — с этими словами Виолетта исчезла, оставив Гарри одного, чему он, честно говоря, был только рад. Он, действительно, хотел побыть один.

— Гарри, мне очень жаль из-за вчерашнего. Но я еще раз хорошенько все обдумала и пришла к выводу, что этой Виолетте просто нельзя доверять. Если она показалась Дамблдору и тебе, то кто может быть уверен, что она не входила в контакт с Волдемортом? — Гермиона нервно закусила губу, ожидая реакцию на свои слова.

Рон быстро положил себе на тарелку все, до чего смог дотянуться, стараясь показать, что занят лишь завтраком и не может принимать участия в разговоре.

Гарри, не взглянув на Гермиону и тем самым игнорируя ее, как и вечером, упрямо ответил:

— Она не связана с Волдемортом! Она прячется от него!

— Люди многое говорят, чтобы достичь определенной цели. И ты... ты обычно склонен легко верить людям, — не отставала Гермиона.

— Ага, и что это значит? — начиная раздражаться, выпалил Гарри.

— Посмотри, ты ее совсем не знаешь. Почему тогда ты доверяешь ей? Даже больше, чем Дамблдору или Снейпу?

— Я не доверяю ей больше, чем им! — яростно отрезал Гарри.

— Но ты же не собираешься прекращать поиски, верно? — прищурилась Гермиона.

— Не знаю. Сначала мне надо все обдумать. Что если Дамблдор запретил мне искать ее только из-за страха перед тем, что я могу обнаружить там?

— Глупости! — решительно возразила Гермиона. — Кроме того, если Дамблдор что-то запрещает, ты должен его слушаться, вне зависимости, какие у него причины для этого. Разве он когда-нибудь принимал неправильные решения?

Гарри уставился на нее, словно не веря своим ушам:

— Да, и не один раз! Его самой большой ошибкой было то, что он решил отдать меня на воспитание Дурслям, не говоря уж обо всех, так называемых «учителях Защиты», так или иначе преследовавших меня!

Гермиона тихонько охнула, очевидно, не ожидавшая от Гарри такой злости. Судя по ее сосредоточенному виду, она принялась искать аргументы, способные убедить Гарри в обратном, но тот, совершенно потеряв аппетит, выскочил из-за стола и быстрым шагом направился к выходу из Большого зала.

Оказавшись за дверью, он остановился, не зная, куда теперь идти. Ему нужно было выпустить наружу пар и успокоится. Он не знал, почему так напустился на Гермиону, а также его удивляло, что он настолько зол на директора. Гарри чувствовал знакомое ощущение в желудке, как летом, вскоре после того, как Северус забрал его из бара. Те же ярость и ненависть.

И когда Гарри направился к выходу из замка, позади него раздался голос:

— Мистер Поттер, могу я с вами поговорить?

Гарри нервно закатил глаза. Конечно, Северус заметил их спор в Большом зале и теперь хочет узнать о его причинах. Неохотно, он развернулся и неуверенно посмотрел на профессора.

— Предлагаю пройти в мой кабинет, — деловым тоном предложил Снейп.

Вздохнув, молодой человек бросил полный разочарования взгляд на дверь, ведущую во двор, и поплелся за приемным отцом.

* * *

— Проблемы с друзьями? — спросил Северус, едва прикрыв за собой дверь. — Гарри пожал плечами, совершенно не желая об этом говорить. — Ну, хорошо. Гарри, я хочу тебя кое о чем попросить, — начал профессор. — Гарри взглянул на него, чувствуя, что ни к чему хорошему это не приведет. — Профессор Дамблдор был вчера вечером у меня. Насколько я понял, ты далеко продвинулся в делах, касающихся Виолетты. — Гарри недовольно дернул плечом. — Как я понял, у директора сложилось то же мнение по этому вопросу, что и у меня. Ты не должен дальше искать Комнату. К сожалению, он думает, что я, как твой приемный отец, должен убедиться, что ты ни в коем случае не нарушишь его запрет, и попросил меня проследить за этим. Поэтому я вынужден попросить тебя отдать мне мантию-невидимку и карту, о которой я узнал от директора.

— Нет! — одновременно яростно и испуганно выкрикнул Гарри, инстинктивно крепче прижимая к себе сумку.

Северус измученно посмотрел на него. Судя по всему, ему совершенно не нравилось то, что он должен был сделать.

— Гарри, пожалуйста...

— НЕТ! — упрямо выкрикнул Гарри, с яростью глядя на Северуса.

— Поверь мне, это не моя идея.

— Дамблдор сам дал мне эту мантию. Почему ОН не забрал ее? Почему посылает ТЕБЯ?

— Он имеет право давать мне указания, как директор этой школы.

Гарри энергично затряс головой:

— Эта мантия принадлежала моему отцу, и я не отдам ее. — На короткое время наступила тишина, затем Гарри тихо произнес: — Ты говорил мне, что я могу устанавливать для тебя определенные границы. Это одна из них.

Северус закусил губу и прикрыл глаза. Затем, взглянув на Гарри, также тихо проговорил:

— Это не мой приказ, а Дамблдора.

Гарри яростно фыркнул:

— Тогда скажи Дамблдору, что ты его исполнил.

— Я не могу, Гарри, — вымученно произнес Северус.

— Что, черт побери, такого опасного в том, что я по ночам хожу по замку? Я делал это целых пять лет и никогда, слышишь, НИКОГДА Дамблдор ничего против не предпринял! Почему именно сейчас? И почему нельзя нормально со мной об этом поговорить? Почему все решения принимаются за моей спиной? Для чего я вообще вступил в Орден, если ничего не изменилось? Ничего!

Гарри сорвал с груди брошь с изображением феникса и швырнул ее на письменный стол Северуса. В комнате снова воцарилась тишина. Северус взял брошь в руки и стал задумчиво рассматривать ее. Наконец он медленно произнес:

— Как ты знаешь, все действия, предпринимаемые для Ордена, должны быть согласованы с вышестоящими лицами. Ты же действовал один и без разрешения. Кроме того, ты даже не подумал о том, чтобы обсудить происходящее с другими членами Ордена, даже со своими друзьями. Одиночек в Ордене не бывает! — Гарри только собрался возразить, как Северус продолжил: — Но если для тебя это так много значит, то я поставлю вопрос об этом на следующем собрании и попрошу Дамблдора дать более точную информацию о том, что может представлять из себя эта Комната и как она связана с призраком, а также, стоит ли рисковать, пытаясь найти ее и ее тайны. — Гарри мрачно взглянул на него и, поколебавшись, кивнул. — И я буду тебе доверять, — серьезно добавил в заключение Северус.

Гарри понимал, что это было больше, чем просто слова, и выдержал взгляд отца. После долгого молчания он вздохнул, опустил сумку, висевшую на плече, к ногам и, достав мантию и карту, положил их перед Северусом на стол.

Немного пораженно, профессор взглянул на чуть заметно улыбающегося гриффиндорца.

— И я доверяю тебе! — решительно произнес тот. Бросив последний взгляд на мантию своего отца, Гарри развернулся и покинул кабинет.

Северус еще долго смотрел на закрывшуюся дверь. Затем спрятал мантию и карту в надежном месте. А возвратясь к столу, заметил брошь. Взяв ее в руки, он задумчиво повертел вещицу в руках. Гарри снова в ярости, а Дамблдор нисколько не облегчает ему жизнь. В одном Северус был согласен со своим подопечным: было несколько странным, что Дамблдор отреагировал настолько резко.

Почему на этот раз директор выступил против ночных прогулок Гарри?

* * *

Рождество стремительными шагами приближалось к школе, и Гарри не успел оглянуться, как ученики начали покидать Хогвартс, чтобы встретить праздник со своими родными. В этом году замок остался практически пуст. Так как возвращение Волдеморта больше не являлось неподтвержденным слухом, а стало неоспоримым фактом, ученики боялись, что они могут больше и не увидеть своих родителей.

— Ты уверен, что нам не стоило бы остаться? — с сомнением спросил Рон, когда прощался с Гарри.

— Конечно!

— Но здесь же будет до ужаса скучно. Только учителя, Снейп и Малфой. Что ты будешь целыми днями делать?

— Не только Драко и я остаемся здесь. Завтра приедет Пенни! — напомнил Гарри.

— Ах, да, ты говорил! Ну тогда, всего хорошего, и к нашему возвращению не снеси с лица земли этот чудный замок, хорошо? — пошутил Рон.

— Постараюсь! — улыбнулся в ответ Гарри.

* * *

Гарри проводил Рона и Гермиону к выходу из замка и остановился в дверях. Помахав вслед каретам, направляющимся к Хогсмиду, он сел на ступени.

До прибытия Пенни оставался целый день. Гарри думал, как она может выглядеть, представляя себе красивую девушку.

— Надеюсь, что она моет голову чаще, чем Снейп, — пробормотал он и захихикал.

— Ты что здесь делаешь? — донесся голос из-за спины.

Развернувшись, Гарри увидел улыбающегося Драко. Словно прочитав мысли гриффиндорца, Малфой произнес:

— Наслаждение от предвкушения радости лучше всего. Кто знает, будешь ли ты завтра радоваться так же. Не забудь: кровь Северуса, текущая в ее венах, в комбинации с женскими гормонами — опасная смесь.

— Что ты имеешь в виду? — пытаясь расшифровать услышанное, спросил Гарри.

— Вспомни свою первую встречу с Северусом, — помог ему Драко, присев рядом.

— Это совершенно разные вещи! Северус ненавидел меня, потому что я очень похож на своего отца! С чего это Пенни должна меня ненавидеть? — хмыкнул Гарри.

— Я говорю не об этом, — заметил Драко и усмехнулся, увидев искреннее недоумение на лице собеседника. — Северус был и остается весьма строг с собой и окружающими. Он доверяет очень немногим и очень немногих подпускает к себе. Тебе очень хочется иметь сестру, но Пенни выросла, как единственный ребенок, и только сейчас познакомится со своим отцом. Может быть, она уже ненавидит нас за то, что мы намного дольше знаем Северуса. — Гарри приоткрыл рот, не желая верить словам Драко. — Это необязательно, но подготовься и к такому исходу событий, — добавил Драко, поднимаясь.

— Неужели ты совсем ей не рад? — удрученно пробормотал Гарри.

Развернувшись, Драко взглянул ему в глаза. А через минуту произнес:

— Я пока не могу об этом судить, — и направился обратно в замок.

Гарри поежился от холода. Проторчав на морозе довольно долго, он основательно замерз. Но пока он думал о том, что его ждет завтра, то совершенно не замечал этого. А сейчас, когда Драко ушел, мороз забрался под одежду, зло пощипывая кожу.

В тот самый момент, когда Гарри ступил на последнюю ступень, дверь замка распахнулась и на пороге, яростно сверкая глазами, показался Северус. Гарри от неожиданности отшатнулся и почти кубарем скатился со ступеней.

— Ты сидел все это время на улице? — раздраженно бросил зельевар.

— Да, и что? — Гарри не понимал, чем тот так взволнован.

— На улице ниже нуля, ветрено и в любой момент может пойти снег. О чем ты только думал: торчать целых два часа на таком холоде?! — Северус схватил Гарри за рукав и втащил внутрь замка.

— Я просто забыл о времени! — бурчал Гарри, пытаясь освободиться от хватки отца. Но Северус не собирался отпускать его и упорно тащил дальше, по направлению к своим комнатам. Там он усадил Гарри в кресло и принялся в поисках чего-то шарить в шкафу.

— Что это значит? — возмущенно запротестовал Гарри. — Я ничего не сделал!

Но Северус не ответил, внезапно исчезнув в смежной комнате. Гарри снова задрожал, отметив, что несмотря на теплый воздух и горящий камин, ему холодно.

— Ты ничего не сделал?.. — повторил Северус, появляясь на пороге и сжимая в руке маленькую бутылочку.

Гарри отрицательно покачал головой, попутно отмечая тот факт, что в его голове легко зашумело.

— Мне просто... немного холодно.

— Немного холодно? Немного поздно ты это заметил! — рявкнул профессор, откупоривая бутылочку и впихивая ее в ладонь Гарри.

— Что это? — спросил Гарри, стуча зубами и задрожав настолько сильно, что бутылочка чуть не упала на пол.

— Зелье, которое должно предотвратить грозящий тебе грипп, — мрачно прокомментировал Северус.

Гарри одним махом опрокинул содержимое бутылочки и скривился:

— Бээ! — вырвалось у него, и он схватил себя за горло. Снейп недовольно покачал головой и забрал пустую бутылочку. — Мне все равно холодно! — упрямо прохрипел Гарри и обхватил себя руками.

— Зелье подействует только в течение ночи, — Северус положил ему руку на лоб.

Боюсь, у тебя все же поднимется температура.

— Я же просто посидел на свежем воздухе, думая о Пенни, — обиженно надув губы, гриффиндорец выглядел, как пятилетний ребенок.

— Совсем немного? — Северус снова покачал головой. — Ты просидел битых два часа на морозе, не двигаясь. Сегодня у нас зима приключилась — если ты еще не заметил! Тебе же должно было быть холодно!

— Совсем нет, — пробормотал Гарри. — Только когда Драко появился, я заметил, какой холод на улице.

— Гарри, мы все взволнованы из-за завтрашнего дня, но почему ты постоянно делаешь что-то совершенно не думая?

Гарри удрученно опустил голову. Северус снова злится, и снова из-за него.

Несколько минут в комнате было тихо.

— Сегодня ты переночуешь здесь. Я попрошу домашних эльфов приготовить тебе ванную, — решительно сказал Северус, выходя из комнаты.

Гарри уставился на огонь, пылающий в камине. Только этого ему еще не хватало — заболеть, когда приезжает Пенни! Он разочарованно шмыгнул носом и тщательнее завернулся в мантию.

* * *

— Ванная для Гарри Поттера готова! — пискляво произнес голос, явно ему знакомый.

— Добби! — удивленно воскликнул Гарри.

— Добби так рад снова видеть Гарри Поттера. Добби уже спрашивал себя, когда же Гарри Поттер придет навестить его.

Юноша стыдливо опустил взгляд. Из-за случившегося он совершенно забыл про эльфа.

— Мне очень жаль, Добби. Я давно уже должен был заглянуть к тебе.

— Гарри Поттер не должен извиняться. Добби рад сейчас увидеть Гарри Поттера.

— Почему ты не называешь меня просто Гарри?

— Великий Гарри Поттер намного выше, чем Добби. Поэтому Добби называет Гарри Поттера полным именем. Добби говорил бы «сэр», если бы Гарри Поттер не запретил.

— И вовсе я не великий, а такой же, как и ты, — раздраженно произнес Гарри, но Добби отрицательно покачал головой.

— Добби не хочет ничего об этом слышать. Добби знает, какие великие дела совершил Гарри Поттер.

— Ну, хорошо, — вздохнув, сдался Гарри.

— Может Добби теперь показать Гарри Поттеру ванную? — просиял эльф.

— Да. А где, собственно говоря, Северус? — спохватился Гарри.

— Мастер Снейп направился в лабораторию и попросил Добби проследить, чтобы Гарри Поттер принял ванну и не покидал личных покоев мастера, пока он не вернутся.

— Супер... — проворчал Гарри и последовал за Добби в ванную. Едва переступив порог, он, в замешательстве, остановился. Помещение было, конечно не настолько большим, как ванная старост, но, во всяком случае, намного больше, чем обычные ванные комнаты. Посредине стояла большая ванна, со множеством кранов.

— Спасибо, Добби. — произнес Гарри, ожидая, когда домашний эльф оставит его.

— Гарри Поттер позовет Добби, когда закончит?

— Обязательно, — пообещал Гарри.

Как только Добби с легким хлопком исчез, Гарри принялся раздеваться. Затем подошел к ступеням, ведущим в глубокую ванну в ванну. Слой пены, толщиной около двадцати сантиметров, шапкой возвышался над водой. Определенно, Добби немного перестарался, пытаясь угодить. От пены шел сильный аромат эвкалипта и лаванды. Вода была приятно теплой, и Гарри с наслаждением опустился в нее. Положив голову на бортик ванны, закрыл глаза. Теплый, тяжелый воздух и запах эвкалипта усыпляюще подействовали на продрогшего гриффиндорца.

* * *

— Гарри Поттер все еще в ванной! — пропищал внезапно тоненький голос, затем послышались тяжелые шаги, приближающиеся к нему.

— Ты что, снова спишь? — удивленно спросил Северус, когда Гарри сконфужено поднял голову.

— Ээээ... — только и смог произнести он. В его голове все словно заволокло туманом, и как только он попытался приподняться, в висках начали стучать острые молоточки. — Хммм... — пробурчал Гарри и снова сел.

Тотчас Северус оказался возле него и, внимательно посмотрев в глаза, перевел взгляд на воду в ванной.

— Слишком много эвкалипта. Ты играл с кранами?

— Нннне... — выдавил Гарри, пытаясь держать глаза открытыми.

— Ненормальный домашний эльф, — проворчал Северус, помог Гарри выбраться из ванной и закутал его в купальный халат. Затем, ухватив за плечи, он вывел его из жаркого помещения в комнату, приготовленную для Гарри.

— Держи, одень это! — Северус бросил ему пижаму и взмахом волшебной палочки опустил жалюзи на окнах.

Гарри плюхнулся на кровать и попытался выбраться из халата, но голова была чересчур тяжелой, да и все попытки казались ему невероятно сложными и утомительными, что он просто откинулся на кровать. Было так тепло, уютно, и мягко, и...

— Гарри, соберись! — Северус потянул за рукав, снова приводя молодого человека в сидячее положение.

— Уммм... — промычал тот протестующе. Но отец, не обращал на него внимания, помог натянуть пижаму, все время разговаривая с ним и тормоша, чтобы не дать заснуть.

Затем в дверях показалась Сальма, с дымящимся кубком в руках.

— Как он себя чувствует? — спросила она.

Северус скривился:

— Чертов эльф добавил слишком много соли от простуды, и пары эвкалипта одурманили его.

— Ничего, будет лучше спать, — Сальма подошла к кровати. — Выпей. Это поможет сбить температуру до завтра. Я думаю, у нас довольно высокие шансы справиться с гриппом, — Сальма, улыбаясь, протянула кубок. — Гарри кивнул и покорно выпил. В отличие от зелья Северуса, это обладало великолепным вкусом. Очевидно, эти мысли отразились на его лице, потому что Сальма улыбнулась и произнесла: — Не каждое зелье должно иметь привкус маггловской медицины, — в ответ на это, Гарри смущенно улыбнулся и со вздохом облегчения откинулся на подушки.

* * *

— Думаешь, он выздоровеет до завтра? — с сомнением спросил Северус.

— Это просто простуда. Может быть, будет небольшой насморк, но и с этим можно справиться.

— Все равно, он всегда создает какие-то проблемы!

— Ах, Северус, не будь слишком строг с ним. Мальчик просто взволнован.

— Настолько, что два часа сидит на холоде и ничего не замечает?

Сальма, улыбаясь, пожала плечами:

— Судя по всему, это очень важно для него. Вспомни, как он отреагировал, когда узнал об этом.

Северус фыркнул:

— Не напоминай. Он как с цепи сорвался.

— Просто у него никогда не было семьи, — заступилась за Гарри Сальма.

— У меня тоже, — буркнул Снейп.

— Да, но для Гарри это является чрезвычайно важным. У меня такое чувство, что он надеется, что мы станем настоящей семьей.

— Скорее всего, ты права, — кивнул Северус.

— Конечно, я права. Я всегда права, ты должен был это уже давно понять, — прошептала Сальма, обхватив руками его шею.

Почувствовав, насколько он напряжен, ее руки медленно заскользили по спине, опускаясь все ниже. Затем она принялась массировать его спину, и остановилась только тогда, когда почувствовала, что напряжение начинает потихоньку исчезать.

— Как давно мне никто подобного не делал! — пробормотал Северус, наслаждающийся каждым прикосновением Сальмы.

— Надеюсь, это правда.

* * *

Проснувшись среди ночи, Гарри сначала никак не мог понять, где находится. Затем, постепенно, вспомнил происшедшее и сообразил, почему голова так гудит. Под одеялом было слишком жарко, но когда он высунул руку наружу, ему стало холодно. А еще горло пересохло.

Да, ему необходимо выпить воды. Встав с кровати, Гарри накинул на плечи одеяло. Голова гудела, а пол в комнате был настолько холодным, что несмотря на одеяло, кожа покрылась мурашками. Выйдя из комнаты, он остановился, не зная, где можно напиться.

Забредя на удачу в гостиную, он как вкопанный остановился на пороге. Слишком уж непривычная сцена разыгралась перед ним: на диване, тесно обнявшись, лежали Северус и Сальма и страстно целовались.

Женщина заметила его первой. Она быстро отстранилась от Северуса и воскликнула:

— Гарри, дорогой, что ты здесь делаешь? Ты должен оставаться в постели.

Гарри потребовалось некоторое время, чтобы отойти от увиденного.

— Я... это... пить хочу, — запинаясь, неуверенно проговорил он.

Северус был настроен менее дружелюбно.

— И только поэтому ты вылез из кровати? А я-то думал, что ты в курсе, что в Хогвартсе работают сотни домашних эльфов, которые только и делают, что стремятся угодить тебе. Не говоря уже о Добби!

Гарри покраснел. Иногда он забывал, что он — волшебник.

— Извини...те, — пробормотал он, опуская голову.

Северус вздохнул и собрался подняться, как Сальма, опустив руку ему на бедро, дала понять, что этим она займется сама. А потом легко поднялась и подошла к Гарри, чтобы проводить его в комнату.

— Что бы ты хотел выпить? — дружелюбно спросила она.

— Горячее молоко с медом. — застенчиво ответил Гарри.

Сальма ласково усмехнулась:

— Так же, как и Северус, когда он не может заснуть... Я попрошу Добби об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, что у меня температура. Мне все еще холодно, и голова гудит.

— Не беспокойся, когда проснешься, то температура исчезнет и головная боль тоже. Ты встретишь Пенни абсолютно здоровым.

— Спасибо! — просиял Гарри. — И извините за... эээ... вторжение.

Женщина, рассмеявшись, сказала:

— Не беспокойся об этом.

— Ага... А он снова разозлится на меня! — присмирев, пробурчал Гарри.

— Ничего. Он очень быстро забудет об этом! — доверительно шепнула Сальма, лукаво подмигнув.

Сальма была права. Проснувшись утром, Гарри обнаружил, что температура и головная боль и в самом деле исчезли. Он перекинул ноги через край кровати и, поднявшись, поспешил к окну, чтобы поднять жалюзи.

За окном шел снег. Гарри улыбнулся, шальная радость родилась внутри и побежала по венам. Сегодня будет потрясающе великолепный день! Он чувствовал это.

* * *

После завтрака Гарри, Драко, Сальма и Северус направились в Хогсмит, чтобы встретить Пенни, прибывающую утренним поездом. Гарри, как маленький, прыгал в снегу и, будучи не в силах устоять против искушения, запустил в Драко снежком.

— Поттер! — крикнул тот раздраженно. — Что за глупости?

— Да ладно тебе, Драко, повеселись хоть немного! Рождество же! — с воодушевлением ответил Гарри.

— Ты это называешь весельем? Швыряние снега в людей? — искренне удивился Малфой. Но прежде чем Гарри успел ответить, Драко был снова атакован снежком. На этот раз посланным Сальмой. — Эй, двое против одного — это нечестно! — пробурчал Драко, недовольно отряхиваясь.

— Вынужден согласиться с Драко, — вмешался Северус и бросил снежок в Сальму. Завязалась снежная битва. Сальма и Гарри против Северуса и Драко, который был вынужден принять в этом безобразии участие. Так они развлекались всю дорогу до вокзала, весело заливаясь смехом, когда в кого-нибудь из них попадал снежок.

К тому моменту, когда все четверо, тяжело дыша и хихикая, наконец добрались до места, то промокли насквозь. Профессора быстро высушили одежду на себе и студентах взмахом волшебных палочек.

Гарри был настолько взволнован, что не мог спокойно устоять на месте.

— Когда придет поезд? — примерно каждые две минуты спрашивал он.

— Гарри, если ты еще раз об этом спросишь, то я засуну тебя головой в ближайший сугроб! — нервно пригрозил Северус.

* * *

Пронзительно скрежеща тормозами, Хогвартс-Экспресс замер у платформы. Двери открылись, и пассажиры начали покидать поезд. Гарри встал на цыпочки, чтобы увидеть Пенни как можно раньше. Но, судя по всему, Пенни не очень-то спешила сойти с поезда. Когда уже казалось, что никто больше не появится, в одной из дверей показался чемодан.

Гарри затаил дыхание. Время словно остановилось. Вот показался черный сапог и затем... Гарри открыл рот. Все картины, которые он нарисовал себе, улетучились в одно мгновение. Не веря своим глазам, он буквально вытаращился на Пенни.

Девушка была одета в черную короткую кожаную куртку, натянутую на толстый красный свитер. Кожаная мини юбка едва прикрывала бедра. Ноги были обтянуты черными колготками, сапоги доходили до колен.

Темноволосая, но сказать, являются ли волосы такими же жирными как у Северуса, было невозможно, потому что они были заплетены в дреды и собраны в хвост свободно сидящей красной резинкой для волос. Черная губная помада и густо подведенные черным глаза, заставляли кожу выглядеть практически белой. В носу красовалось тонкое колечко, правое ухо было проколото практически до верха и украшено множеством маленьких колец. В левом ухе была всего лишь одна серьга.

— Привет, мам! — сказала она, остановившись перед встречающим ее Комитетом по прибытию.

Ответом ей было молчание. Наконец Сальма пробормотала:

— Я думала, мы договорились, что ты наденешь какие-нибудь… нейтральные вещи.

— Ну, мам, почему я должна выдавать себя за кого-то, кем не являюсь? — Пенни, взглядом, полным надежды, смотрела на Северуса. — Привет, пап!

Выражение лица профессора Снейпа словами передать было нельзя.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — как-то неуверенно проговорил он.

Пенни повернулась к Гарри и Драко:

— А вы...?

И когда Драко презрительно фыркнул, Гарри быстро отрапортовал:

— Гарри! А это Драко!

— Классный шрам у тебя на лбу! Настоящий? — поинтересовалась Пенни.

Гарри решил, что ослышался. Пенни, очевидно, не знала, кто он такой, и стала первой, кто назвал его шрам «классным»!

— Э-э-э... Да-а, — неуверенно подтвердил он.

— Просто потрясно! Клево выглядит! — вынесла вердикт Пенни, которая, похоже, была в полном восторге.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Гарри, быстро взглянув на Драко, который недоверчиво потряс головой.

— У тебя, надо полагать, уши чересчур горячие, раз тебе потребовались дырки в них? — спросил Драко, откровенно демонстрируя антипатию к девушке.

Пенни же только улыбнулась и пояснила:

— О, нет. Кольца имеют намного более глубокое значение, но ты этого не поймешь.

— О, был бы безмерно благодарен и глубоко восхищен, если бы ты мне объяснила! — усмехнулся Драко.

— Конечно, но думаю, у тебя еще недостаточно опыта в общении с девушками, поэтому мои попытки что-то тебе объяснить ни к чему не приведут.

— Мой опыт не играет в этом случае никакой роли. Но, возможно, у тебя просто недостаточно опыта в общении с юношами, раз ты не способна это заметить.

— Прекратите спор! — вмешалась Сальма. — Что все это значит?

— Мы не спорим, мы просто дискутируем, — спокойно произнесла Пенни, но разговор с Драко прекратила.

Гарри незаметно взглянул на Северуса и понял, что вся эта ситуация была немного... сложной для отца. И, честно говоря, Гарри это развлекло. Да, Пенни была совсем другой, чем они представляли, но ее внешний облик ни в коем случае не был шокирующим для Гарри. Шанс поближе познакомиться с молодежной модой был предоставлен ему еще летом, когда он шлялся с Марком и его группой.

— Путешествие было приятным? — когда они направились к замку, Гарри решился прервать неловкое молчание.

— Ну, интернациональная Сеть каминов как-то не отвечала моим требованиям. А поездка на поезде оказалась довольно интересной, хотя сегодня все люди здесь не в особо хорошем настроении похоже.

— Что ты имеешь в виду? — хмыкнул Гарри.

— Они все как-то странно на меня поглядывали. И контролер в поезде чуть было меня не выкинул, когда я не сразу билет нашла, — пожаловалась Пенни.

— О! — произнес Гарри, пряча улыбку и не зная, что еще сказать.

— Ты мне так и не рассказал, где получил этот шрам, — Пенни сменила тему разговора.

— Зачем тебе это? — нервно отвернулся молодой человек.

— Потому что в Америке не знают о твоей знаменитости, Поттер! — вмешался Драко.

— Знаменитость? — переспросила Пенни. — Ты что, певец или что-то в этом роде?

Гарри удивленно рассмеялся и отрицательно покачал головой.

— Ты никогда не слышала о Гарри Поттере? — ошеломленно остановился Драко.

— Ну... Может быть, я встречала это имя пару раз в газетах. Но я особо не интересуюсь тем, что они там пишут, — отмахнулась Пенни.

— Чаще всего они пишут всякую чепуху, — горько добавил Гарри.

— Но то, что они писали этим летом про тебя, было более чем правдиво, или ты будешь это отрицать? — подразнил Драко.

— Заткнись, Малфой! У тебя нет ни малейшего понятия, что произошло этим летом! — возмущенно крикнул Гарри. Он уже почти забыл свои «дикие» похождения в Сюррее и не хотел, чтобы ему об этом напоминали.

— А если нет? Снова залепишь мне оплеуху, как тогда в Косом Переулке? — Драко язвительно усмехнулся, замечая, что Гарри начинает выходить из себя.

— Хватит! — решительно вмешался Северус.

Но Гарри уже невозможно было остановить.

— Возможно, это только пойдет тебе на пользу! — с гневом выкрикнул он.

— Гарри! Успокойся! — предупреждающе произнес Северус.

— И чего же ты ждешь? — вызывающе прищурился Драко.

— Драко, замолчи! — обратился Северус к нему.

— Думаешь, не смогу? — вскинулся Гарри.

— Прекратите немедленно! Оба! — снова воскликнул Северус, но юноши снова проигнорировали его.

— О, уверен, что сможешь. Ты же гриффиндорец, не правда ли? Не знал, что гриффиндорцы решают все свои проблемы таким примитивным способом: разбивая друг другу черепа! С другой стороны, это вполне объясняет, почему вы все такие недоразвитые!

Гарри не проронил ни слова — им овладела дикая, неконтролируемая, бешеная ярость. Что только Малфой себе позволяет, выставляя его в таком свете перед Пенни?!

С невероятным жаром, гнев вскипел и рванулся наружу, и внезапно земля вокруг Драко вспыхнула огнем. Языки пламени, почти такие же высокие, как и Малфой, сомкнулись вокруг него, жадно облизывая одежду и кожу.

Драко, окруженный стеной огня, в ужасе закричал.

— Гарри, останови это! Немедленно! — разозлено приказал Северус.

Гарри тяжело дышал, не замечая, что делает, совершенно ослепший и оглохший от ярости.

— Гарри! — угрожающе крикнул Северус и сильно потряс его за плечо. Только тогда гриффиндорец опомнился. Шокированный, он понял, что натворил, испугано отступил на шаг назад и заставил пламя исчезнуть.

Драко смотрел на него с откровенным ужасом — он заметил, что у Поттера в руках даже нет волшебной палочки.

* * *

Драко лежал в Больничном крыле, Пенни распаковывала вещи, а Гарри сидел на своей кровати в комнатах Северуса, напуганный тем, что совершил.

Он подтянул колени к груди и раскачивался взад-вперед. Северус, находящийся в данный момент возле Драко, приказал ему отправиться в комнату и там дождаться его возвращения, что Гарри и сделал.

Он не понимал, что произошло. Он потерял контроль, поддался ярости, но почему? Почему Драко снова стал таким язвительным? И как, во имя Мерлина, смог разгореться этот проклятый огонь?

У Малфоя серьезные ожоги. Да, Гарри хотел причинить ему боль, но не так! Как это произошло?.. Откуда взялась эта сила?

Он с трудом мог усидеть в комнате. Ему хотелось узнать, что произошло, извиниться перед Драко... Но больше всего его пугало то, что Северус может всерьез разозлиться на него, именно сейчас, когда Гарри больше всего нуждается в нем.

Наконец дверь распахнулась, и Северус пересек порог. В его взгляде ясно читались усталость и разочарование. Гарри испуганно съежился.

Отец как-то нерешительно взглянул на него, очевидно подыскивая подходящие слова.

— Как дела у Драко? С ним все хорошо? — Гарри был больше не в силах выдержать эту тишину.

— Ожоги легко залечить. Откровенно говоря, сейчас я не столько беспокоюсь о нем, сколько о тебе.

Гарри сжался, отводя взгляд.

— Что с тобой произошло? — Северус казался на удивление спокойным.

— Не знаю. Я внезапно очень разозлился.

— Почему ты не послушался, когда я сказал, что необходимо прекратить ссору?

— Драко тоже не остановился! — запинаясь, заметил Гарри.

— С Драко я уже поговорил. Сейчас речь идет о тебе!

Гарри вздохнул:

— Не знаю. Просто не смог. Я не хотел, чтобы он плохо говорил обо мне перед Пенни.

— Ты не контролировал себя!

— Это была просто ярость! Я не знаю, откуда она появилась!

— Она не приходит просто так, она в тебе, Гарри. Ярость — чувство, живущее в каждом из нас. Как ты думаешь, почему так важно научиться управлять своими чувствами? Твоя ярость — словно дикий зверь, мечтающий выбраться из клетки.

Гарри содрогнулся.

— Я хочу от нее избавиться! — панически выпалил он.

— Ты не можешь от нее избавиться! Она...

— Она подожгла Драко! — взволнованно перебил его Гарри.

— Нет, Гарри, это сделал ты, — отрезал отец.

— Но я не хотел его поджарить! — с отчаянием прошептал Гарри.

— Знаю, именно поэтому ты должен стать хозяином своих чувств, не позволяя им управлять собой. Гарри, ты очень могущественный волшебник и должен был уже это понять. Сейчас настало время принять эту силу, научиться использовать и обращаться с ней с большой ответственностью. Ты должен научиться владеть собой!

Гарри, сидя на кровати, снова опустил голову.

— Но как?.. Ведь сила феникса высвобождается при помощи любви, а не ненависти.

Северус приподнял бровь.

— Тогда представь себе прямую линию. На одном конце находится любовь, на другом — ненависть, — он с ожиданием смотрел на мальчика. Гарри застыл на мгновение, затем кивнул, давая понять, что отец может продолжать. — И теперь замкни эту линию в круг. Что произойдет?

Зеленые глаза расширились в удивлении, молодой человек судорожно сглотнул:

— Любовь и ненависть окажутся рядом друг с другом.

— Правильно! Любовь и ненависть — совершенно противоположные чувства, и все же… они очень схожи между собой. Как думаешь, почему Волдеморт может использовать силу Феникса? Потому что порой эти чувства едва различимы!

— Я не хочу быть таким, как Волдеморт, — испуганно прошептал Гарри.

— До тех пор, пока ты носишь в себе это желание, нет ни малейшей опасности, что это произойдет. До тех пор, пока ты будешь способен раскаиваться и сожалеть, ты будешь находиться на правильном пути. Но запомни — искушение использовать силу в неправильных целях будет всегда очень велико. Особенно, если ты склонен к тому, чтобы действовать спонтанно, не задумываясь о последствиях.

Гарри, переполненный сознанием своей вины, измученно закрыл глаза.

— Как можно этому научиться? Как можно научиться не поддаваться своим чувствам? Как можно научиться управлять собой? — после минутного молчания спросил он.

— Во всяком случае, это не произойдет за одну ночь. Я покажу тебе несколько упражнений для медитации, ты должен будешь выполнять их каждый день: вечером или утром. Но чтобы сбросить ежедневное напряжение, необходимо заняться каким-нибудь физическим трудом, который позволит выпустить эмоции на свободу.

— Ты имеешь в виду что-то вроде бега трусцой? — невольно улыбаясь, спросил Гарри.

— Хм... Это одна из возможностей. Магглы практически помешаны на этом. Я же, как ты знаешь, предпочитаю танцы.

Улыбка стала шире. Гарри не забыл еще вид танцующего танго Северуса.

— А где ты танцуешь здесь, в замке? — неожиданно спросил Гарри.

Уголок рта профессора слегка дернулся. В конце концов, танцы были тщательно оберегаемой от всех тайной. Ну... не совсем — Гарри знал об этом. Единственный. Даже Сальма ничего не знала, хотя Северус постоянно представлял себе, что танцует именно с ней. Правда, он не знал, умеет ли настоящая Сальма танцевать танго.

— Сев? — звонкий голос оторвал его от заманчивых видений.

— Есть специальное место, — лаконичный ответ.

— А Сальма знает об этом?

— Нет, и не узнает! — Северус строго взглянул на Гарри.

— Но... Разве не лучше танцевать с ней? Я имею в виду, держать в руках партнершу, чувствовать ее? — удивился Гарри.

— Ты снова вмешиваешься в то, что тебя не касается.

— Все, что касается твоей жизни, касается и меня, ведь сейчас это наша жизнь. И я... являюсь частью ее, — обиделся Гарри.

Северус иронично улыбнулся:

— Ага, это значит, что у меня не должно остаться ничего личного?

— Конечно, должно. Извини, — смутился Гарри. После недолгого молчания, он едва слышно произнес: — Спасибо!

— За что?

— За то, что после всего случившегося ты все же на моей стороне, не отталкиваешь меня.

На какое-то мгновение Северус застыл, ошарашенный, что Гарри мог подумать такое. Да, судя по всему, Дурсли хорошенько поработали, раз мальчик так боится быть отвергнутым.

— Я уже несколько раз говорил тебе, что всегда буду на твоей стороне, независимо от того, что ты натворишь. Я согласился заботиться о тебе. Это было добровольное решение, и я отвечаю за него. Я всегда буду рядом с тобой, буду стараться подсказывать тебе правильный путь… До тех пор, пока ты будешь позволять мне это делать и до тех пор, пока будешь нуждаться в моей поддержке! — серьезно произнес Северус.

— Все равно, спасибо, — пробормотал Гарри и обнял отца. Тот несколько растерялся от подобного проявления чувств, но крепко ответил на объятие.

* * *

— Привет!

Гарри испуганно развернулся, не заметив, когда Пенни очутилась за его спиной. Девушка робко улыбнулась, неуверенная, что юношу не разозлит ее присутствие. Улыбка была очень похожа на улыбку Сальмы.

— Привет! — наконец выговорил Гарри.

— Здесь так высоко, разве ты не боишься упасть? — Пенни взглянула вниз.

— Это было бы неправильно, если бы я высоты боялся, — с кривой усмешкой проговорил Гарри.

— Неправильно? Это как?

— Ну, я играю в квиддич, — признался Гарри.

— О, серьезно? Вы играете в квиддич в школе? Я до этого видела его только по телевизору, — с энтузиастом сказала Пенни.

— Да, у нас практически каждый год проводится турнир между факультетами. Но... вы в Америке можете смотреть это по телевизору?

Пенни кивнула:

— Я уже заметила, что здесь между волшебным и маггловским мирами проведены жесткие границы. У нас все это несколько демократичнее. Понятно, что мы тоже прячемся от магглов, но мы не отказываемся от того, что они производят и изобретают, чтобы облегчить и разнообразить жизнь.

— Это хорошо, — коротко ответил Гарри.

— Да! — согласилась Пенни. Так как больше им сказать было вроде нечего, на башне воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом ветра.

Наконец Пенни отважилась произнести:

— Это было классно, то, что ты сделал. Я имею в виду, ты, должно быть, очень могущественный волшебник.

Гарри опустил голову:

— Это НЕ было классно! — подчеркнуто грубо отчеканил Гарри. — Я мог убить Драко! Я потерял контроль!

— Но ты же его не убил!

— Только потому, что Северус остановил меня!

— А я думаю, это все-таки классно, когда у тебя столько силы! — невозмутимо проговорил Пенни.

Но этим она только еще больше разозлила его. Гарри снова с трудом подавлял рвущуюся наружу ярость.

— Ах, так? Ты бы сказала это, если бы я тебя поджарил? Я вовсе не рад этой, так называемой, силе! Охотнее всего, я бы отдал ее кому-нибудь другому! Но это невозможно, потому что... — Гарри умолк, не желая рассказывать Пенни о предсказании. Он несколько раз глубоко вздохнул, и когда гнев немного утих, произнес: — Извини. Не хотел так на тебя набрасываться, но я действительно не горжусь тем, что натворил сегодня. И не знаю, как овладеть контролем над этой силой.

— Нет, это ты извини. Я не хотела тебя провоцировать, а просто хотела поблагодарить за поддержку, — смущенно улыбаясь, проговорила Пенни.

Гарри наморщил лоб:

— За поддержку?

— Ну да, похоже, ты — единственный, у кого нет проблем с тем, как я выгляжу.

Гарри улыбнулся:

— Главное, каков человек внутри, а не его внешность.

— Да, но, к сожалению, это понимают немногие, — Пенни внезапно погрустнела. Затем коротко передернула плечами и снова улыбнулась.

Гарри не хотел заставлять ее говорить о том, что, похоже, было девушке неприятно, поэтому только кивнул.

На площадке снова воцарилась тишина, во время которой они разглядывали друг друга. Волосы и глаза Пенни определенно унаследовала от Северуса, но в чертах лица и, особенно, улыбке, отражалась Сальма.

— Ты производишь впечатление человека более-менее знакомого с маггловской модой, — заметила Пенни.

Гарри невольно покраснел.

— Ну... — неуверенно протянул он. — Я этим летом побывал в одной группе, предпочитавшей подобный стиль...

— В самом деле? А... это как-то связано с тем, что сказал тот выскочка?

— Его зовут Драко! — подчеркнуто сухо произнес Гарри. — И да. Он видел меня в подобном виде и начал насмехаться надо мной. У меня лопнуло терпение, примерно, как сегодня. Только тогда я никакого заклинания не применял, просто врезал ему.

— Ах, теперь я понимаю его неприязнь ко мне. Он боится, что я тоже ему врежу! — рассмеялась Пенни.

Гарри хохотнул:

— Это был бы не первый раз!

— Нет?

— Нет. Моя подруга Гермиона уже один раз залепила ему пощечину. ( вот трепло!)

— О, я бы охотно с ней познакомилась! — улыбнулась Пенни.

Гарри стал серьезным.

— Боюсь, для этого ты недостаточно долго пробудешь здесь. Она проводит рождественские каникулы с Роном, нашим лучшим другом.

Пенни удивилась:

— И почему ты остался здесь, когда твои друзья уехали?

— Я не хотел им мешать, не сейчас, когда они наконец-то нашли друг друга. Кроме того, Гермиона злится на меня.

— Хммм, понимаю, пятое колесо в телеге. Это я слишком хорошо знаю! — подтвердила Пенни.

Гарри удивленно вскинул бровь. В ответ Пенни указала на серьги.

— Каждая серьга обозначает связь, которая у тебя была. Чем больше у тебя колечек, тем больше внимания ты получишь от других, тем больше парней попробуют такую, несговорчивую, девушку впечатлить.

Гарри пересчитал количество колечек и удивленно приоткрыл рот:

— У тебя уже семь парней было?

Пенни скривилась:

— Ну, приблизительно... Признаюсь, я немного сплутовала. Я уменьшила количество, чтобы произвести впечатление на парней и привлечь внимание девчонок. В нашей школе именно так. Если юноши добиваются тебя, то девушки принимают тебя как равную, в противном случае, они тебя просто заклюют.

— Хммм, иногда это совсем неплохо, когда за тобой постоянно не наблюдают, и ты не находишься в центре внимания.

— Ах, да. Этот Драко сказал, что ты знаменит? Интересно, что он имел в виду? Ты — самый популярный парень в школе?

Гарри засмеялся, затем отрицательно покачал головой:

— Было бы здорово, если бы так и было, но все совсем не так. Я уже был знаменит, даже пока в школу не ходил. Знаменит тем, что не совершал по сути дела, тем, что произошло по воле судьбы. Но о моих «подвигах» все узнали намного раньше, чем я. И все видят во мне героя, ожидают великих дел. А ничего не хочу, кроме как жить нормальной жизнью.

Пенни задумчиво потерла нос, взглянула на шрам и внезапно как будто вспомнила что-то. Ее глаза широко распахнулись, и она ахнула:

— Ты — тот мальчик, который выжил после Авада Кедавра?

— Собственной персоной! — саркастически хмыкнул Гарри, отвешивая шутовской поклон.

— О, Мерлин! Теперь я тебя понимаю. Это должно быть просто ужасно: все время быть втиснутым в навязанные рамки поведения. Ты, наверное, даже не можешь поковыряться в носу, без того, чтобы весь мир не узнал об этом.

— Ну, с ковырянием — это, скорее, относится к настоящему времени. Я вырос среди магглов, и пока мне не исполнилось одиннадцать, никто, кроме Дамблдора, не знал, где я нахожусь.

— Среди магглов? А когда ты узнал, что ты волшебник?

Гарри коротко рассказал общеизвестное содержание своей жизни. Все это время ветер прилежно задувал им в уши. Гарри как раз начал рассказ о своем втором годе обучения, о Тайной комнате и василиске, когда резкий голос прервал его.

— Если бы я не знал тебя лучше, то решил бы, что тебе хочется провести целый день с гриппом в постели!

— Пап! — удивленно воскликнул Гарри, поворачиваясь к Северусу.

— Уверен, что все то, о чем вы говорили, можно спокойно обсудить внутри замка. Почему ты все время норовишь торчать на морозе? — недовольно проворчал Северус.

— Я люблю ветер! — возразил Гарри, спрыгивая с ограждения.

— Привет, пап! — наконец произнесла Пенни, чтобы обратить на себя внимание Северуса.

— Ты уже устроилась? — сдержанно спросил Северус, оглядывая Пенни с головы до ног и неспособный полностью скрыть неприязнь, отражающуюся в глазах.

Но Пенни проигнорировала это. Она и не ожидала, что отец бросится ей на шею.

— Да, спасибо, — вежливо ответила она.

Северус принял ее ответ молчаливым кивком.

Гарри повел Пенни по замку, показывая ей все, что знал, одновременно продолжая рассказывать о своих приключениях. Пенни только охала, удивляясь, и жадно ловила каждое слово.

В конечном итоге, она заявила:

— Эх, как было бы здорово, если бы я тоже посещала эту школу. Это все звучит так захватывающе! Кроме того, замок мне очень нравится. И Тайную комнату я бы тоже хотела увидеть. Как думаешь, можем мы туда спуститься?

— Не знаю! — пожал плечами Гарри. — Северус будет, конечно, не в восторге, но ему не обязательно об этом знать.

* * *

Настало время обеда, и Гарри повел Пенни в Большой зал, куда они пришли последними.

Дамблдор поднялся и сердечно поприветствовал Пенни.

— Добро пожаловать, мисс Паркер!

Гарри и Северус пораженно взглянули на директора. Никто из них даже и не подозревал, что Пенни не носит фамилию матери.

— Паркер?.. — повторил Северус, удивленно косясь на Сальму, пока Пенни занимала место рядом с Гарри.

— А чего ты ожидал? Я же говорила, что вышла замуж за Поля. А девичью фамилию я вернула, когда Альбус предложил мне работу в Хогвартсе, — независимо пожала плечами Сальма.

Можно было легко заметить, что Северус не обрадовался тому, что его дочь носит эту фамилию.

Гарри было безразлично, как зовут Пенни. Ему лишь хотелось, чтобы Северус ее полюбил. Но холодное отношение отца к девушке злило его, даже если по Пенни нельзя было сказать, что это ее хоть как-то задевает.

* * *

— Что с тобой происходит? — налетел Гарри на Северуса, как только дверь в личные покои профессора закрылась за ними.

— Что, прости?.. — Северус угрожающе сдвинул брови.

— Почему ты так поступаешь? Она тебе ничего не сделала! — заорал Гарри.

— Если хочешь поговорить со мной, то придержи свой темперамент! — предупредил профессор.

— Да, я хочу поговорить с тобой! Я хочу получить ответы!

— Тогда успокойся для начала!

— Я не хочу успокаиваться! — упрямо вскинулся Гарри.

— Тогда, иди, пожалуйста, в свою комнату! — рявкнул Северус, указывая на дверь Гарриной комнаты.

— НЕТ! Ты немедленно скажешь мне, что случилось! Что ты имеешь против Пенни? — яростно сверкнул глазами Гарри, делая шаг вперед.

Но вместо того, чтобы ответить, Северус подошел к нему, крепко схватил за руку и потащил в другую комнату. Гарри дергался, пытаясь вырваться, но профессор был намного сильнее. Одним толчком он запихнул Гарри в комнату и захлопнул дверь перед его носом.

Пробормотав заклинание, Северус громко произнес:

— Как только твои давление и пульс придут в норму, дверь снова откроется!

Гарри не мог поверить, что Северус запер его! Он яростно тряс дверь за ручку, но все было бесполезно. Кипя от ярости, он принялся нервно шагать по комнате.

В это время, по другую сторону двери, Северус пытался взять под контроль собственные чувства. «Как он смеет?.. Мальчишка! Так разговаривать со мной!..»

Внезапно что-то с грохотом ударилось в дверь. Профессор вздрогнул и инстинктивно отступил на пару шагов. Он внимательно всматривался в деревянную поверхность, опасаясь, что в следующее мгновение она не вспыхнет.

Однако, судя по всему, Гарри просто решил выпустить пар, швыряя различные предметы в сторону двери. После еще одного удара и жалобного звона какой-то вещицы, воцарилась тишина. Северус неуверенно уставился на дверь. Его переполняла тревога. Вот опять послышался сначала глухой удар, затем — звук трения.

Гарри соскользнул по косяку на пол и остался так сидеть. Тяжело дыша, он равнодушно наблюдал за красной жидкостью, стекающей по руке — осколок разбившегося стакана отскочил от стены и глубоко поранил кожу. Это было похоже на пощечину. Гнев моментально испарился, и мозг снова принялся работать нормально.

«Я снова потерял контроль!» — осознал Гарри и ужаснулся. Как это могло произойти? Все опять повторилось, точно так же, как в случае с Драко: внезапно накатившая волна ярости поглотила, не давая дышать и нормально соображать. Мерлин, ведь он легко мог поранить Северуса!.. И Гарри тут же испытал к профессору жгучую благодарность, что тот запер его. «Это было единственно правильное решение», — признал он. И потом, хотя Северус и запер его, как это делали Дурсли, но ведь он заколдовал дверь, чтобы она автоматически могла открыться, как только Гарри успокоится…

Понимание этого заставило выступить на глазах юноши слезы. Он бы никогда не простил себе, если бы серьезно поранил Северуса. Слезы, скапливаясь в уголках глаз, начали медленно катиться по щекам. Послышалось едва слышное шипение, и руку окутало золотистое сияние. Гарри наблюдал за происходящим, отдавая себе отчет в том, насколько большая сила скрывается в нем и насколько важно для него контролировать вспышки ярости.

Северус, заслышав всхлипывания мальчика из-за двери, не находил себе места. Охотнее всего он бы шагнул внутрь и успокоил сына, но… с другой стороны — Гарри должен извиниться перед ним и многое понять. С тяжелым сердцем, профессор решил подождать. Он отошел, вздохнув, опустился на кушетку и взял в руки книгу.

Но полностью сконцентрироваться на содержании не смог. Снова и снова мысли возвращались к Гарри, и Снейп спрашивал себя, почему мальчик именно тогда теряет над собой контроль, когда речь заходит о Пенни?

Северус понимал, что несправедливо относится к девушке, но ему было трудно смириться с тем, что у него внезапно появилась взрослая дочь. И почему она должна зваться именно Паркер?!

Почему его дети должны обязательно носить имена тех людей, которых он когда-то ненавидел? Сначала Поттер, теперь еще и Паркер. Конечно, это было глупо, так реагировать на имя, но как избавиться от плохих воспоминаний, против воли всплывающих в памяти при упоминании ненавистных фамилий?

Северус понимал, что совершает с Пенни ту же ошибку, что и с Гарри, пытаясь найти в ней черты Паркера. Конечно, он не нашел ни одной. Сальма никогда бы не сказала, что Пенни — ребенок Северуса, если бы это не было правдой. Но все же, ему было трудно поверить, что у него есть дочь.

Мужчина тяжело вздохнул. Неудивительно, что его поведение так задело Гарри.

В тот момент, когда Северус захлопнул книгу, дверь в Гаррину комнату медленно открылась.

С заплаканными глазами и виноватым выражением, Поттер вышел из комнаты. Северус, который больше не мог спокойно сидеть на кушетке, поднялся и обнял его. Он знал, что сыну нужны доказательства — доказательства того, что Северус на него не сердится. И Гарри благодарно принял это, обхватывая отца руками за шею и крепко прижимаясь к нему.

— Мне очень жаль… — прошептал он. — Я снова потерял контроль над собой!

— Знаю, — коротко ответил Северус, проводя рукой по волосам Гарри. После короткого молчания он спросил: — Ты поранился?

Гарри кивнул и отстранился от отца.

— Но все уже зажило. — Северус молча кивнул. — Но... — снова начал Гарри, — я все равно тебя не понимаю. Почему тебе так не нравится Пенни?

Профессор указал Гарри на кушетку, и оба опустились на нее. Несколько минут они просто молча сидели. Северус подбирал нужные слова, а Гарри терпеливо ждал ответа.

— Это не так просто, как ты думаешь — внезапно осознать, что у тебя есть дочь. Твое усыновление было для меня серьезным шагом. Шагом, о котором я нисколько не сожалею. Затем, эта история с Драко и, не успел я оглянуться, как оказался опекуном двух подростков. И пока Нарцисса скрывается, ничего не изменится. Потом появляется Сальма и рассказывает, что у меня есть дочь! Признаюсь, это было уже чересчур. И потом, где доказательства, что Пенни действительно моя дочь?..

— Ты сомневаешься в этом? — охнул Гарри. В ответ Северус тяжело вздохнул. Они снова помолчали, вслушиваясь в тишину. Решившись, Гарри произнес: — Тогда узнай ее поближе. Как ты надеешься найти что-то общее между вами, если не подпускаешь ее к себе? Думаю, она не ждет от тебя слишком многого, и ты не обязан сразу полностью впускать ее в свою жизнь. Ей ведь тоже не просто. Особенно, если вспомнить, что до этого ты относился к ней абсолютно равнодушно. Не самое лучшее начало, на мой взгляд!

— Вы только послушайте, как мудро он заговорил! — с легкой иронией в голосе пробормотал Северус. — Но поверь мне, это легче сказать, чем сделать.

Гарри нерешительно засмеялся:

— Даже не хочу представлять себе, каково это — находиться на твоем месте. В течение всего лишь полугода тебе на шею сели три, находящиеся на пике гормональных бурь, подростка.

Услышав это, Северус расхохотался. Ему было приятно чувствовать понимание и поддержку со стороны Гарри.

В заключение Гарри произнес:

— Думаю, что должен навестить Драко. Он все еще в Больничном крыле?

— Да, Поппи отпустит его только завтра утром, — подтвердил Северус.

* * *

— Вы только посмотрите, кто к нам приполз! — раздался ехидный голос Малфоя, едва Гарри преступил порог Больничного крыла.

— Мне очень жаль! — подавлено произнес гриффиндорец.

— Так тебе и надо! …Это жестокое существо, называемое женщиной, просто не хочет отпускать меня!

Гарри слабо улыбнулся, хорошо знакомый с решительностью мадам Помфри. Драко окинул его взглядом с ног до головы.

— Ты же понимаешь, что я тебе отомщу? — хмуро осведомился он, однако в голосе не было и намека на злость.

— Значит, ты больше не злишься на меня? — облегченно выдохнул Гарри.

— Ты не мог себя контролировать. На что я должен злиться? — хмыкнул Драко. — Кроме того, я сам тебя спровоцировал. Что посеешь, то и пожнешь.

— Ну, да, но быть заживо поджаренным?..

— Ты намеревался меня поджарить?

— Нет! — поспешил успокоить его Гарри.

— Тогда забудь об этом, — спокойно предложил Драко.

— Хотел бы я, чтобы это было так просто, — вздохнул брюнет.

Драко выпрямился на кровати и снова скользнул взглядом по гриффиндорцу.

— Снова потерял контроль над собой? — догадался он. — Гарри вымученно улыбнулся. — С капризной мисс Сумасбродность?

— Нет! И не называй ее так! Ее зовут Пенни! — рассердился Гарри.

— С Северусом? — удивился Драко, игнорируя его последние слова.

Гарри коротко кивнул.

— Его ты тоже поджарил? — оживленно приподнялся блондин.

— До этого дело не дошло. Северус запер меня в комнате и так заколдовал дверь, что она открылась только тогда, когда я успокоился.

— О! И как долго пришлось ждать этого момента? — заинтересовался Драко.

— До тех пор, пока я не поранился. Мне кусочек стекла в руку вонзился.

Малфой холодно улыбнулся:

— Тогда в следующий раз я тебе просто засажу в челюсть.

— Договорились. Если это поможет, — криво ухмыльнулся Гарри.

— Ты можешь присоединиться к моей пробежке. С тех пор, как я оклемался после нападения Пожирателей, то тренируюсь каждый день, после завтрака. Это помогает нормально пережить день.

— Северус мне что-то подобное предлагал! — вспомнил Гарри.

— Здорово. Значит, встретимся завтра утром, в семь часов, в холле.

— В семь? — шокировано выдохнул Гарри. — Разве на улице в семь не темно?

— Ну и что? Зато в конце тренировки можно наблюдать за восходом солнца. Если, конечно, не идет снег.

Они еще немного поболтали, а потом Гарри вернулся в комнаты Северуса.

* * *

Первый раз Гарри проснулся в пять часов утра. Вечером он решил ни в коем случае не проспать, нервничал из-за этого, поэтому и проснулся слишком рано и больше не смог уснуть. В половине седьмого он устало выкарабкался из кровати, умылся и понесся к гриффиндорской башне.

Там, стоя перед своим шкафом, долго размышлял, что же ему надеть. Свободную футболку и более-менее удобные брюки он нашел довольно быстро. Пара разношенных кроссовок нашлась в чемодане. Но он не знал, что же еще на себя натянуть. Очень ли на улице холодно?

Он устремил взгляд в окно. На горизонте показалась тонкая серебристая полоска, указывающая на то, что скоро начнется новый день. Небо было чистым, безоблачным, поэтому Гарри решил, что за стенами Хогвартса морозно.

* * *

Облачившись в два толстых свитера и укутав шею колючим шарфом, Гарри спустился в холл. Драко, одетый только в тонкую куртку, уже поджидал его, выполняя простые упражнения для разогрева.

— Ты замерзнешь! — убежденно произнес Гарри, разглядывая одежду слизеринца. — На улице определенно ниже нуля. Ночь была ясной.

— Я не собираюсь стоять столбом на морозе! — ответил Драко. — Тебе надо устроить небольшую разминку, и лучше всего, если ты это сделаешь прямо сейчас, — предложил Драко.

Гарри так и поступил, и скоро ему стало настолько жарко в свитерах, что он сорвал с шеи шарф.

— Хорошо, тогда вперед. Думаю, одного раза вокруг озера хватит! — предложил Драко.

— Вокруг всего озера? — Гарри не поверил своим ушам.

Не обращая внимания на это высказывание, слизеринец распахнул входную дверь. Ледяной ветер рванулся в холл. Драко поднял воротник куртки, а Гарри, схватив шарф, лежащий на полу, поспешно обмотал его вокруг шеи.

В то время как Драко легкой трусцой изящно двигался впереди, Гарри прилагал немалые усилия, чтобы удержать заданный темп. Было ясно, что Малфой находится в гораздо лучшей форме, чем он.

Довольно быстро Гарри начал тяжело дышать. Холодный воздух раздирал горло, пришлось подтянуть шарф повыше, чтобы вдыхать через него. Стало немного легче, но, пробежав полдороги, Гарри был вынужден сделать перерыв. В боку сильно кололо, но очень скоро ему стало холодно, потому что футболка была мокрой от пота. Чтобы совсем не замерзнуть, пришлось бежать дальше.

По мере того, как замок медленно приближался, желание упасть на землю, становилось все сильнее. Гарри шепотом ругался, проклиная тот час, когда согласился принять участие в этой идиотской затее. Перед ступенями, ведущими к входу, Гарри снова остановился. С трудом переводя дыхание, схватился за бок.

Драко уже забежал на верхнюю ступень и оттуда окликнул гриффиндорца:

— Заходи, а то еще Йетти утащит с собой.

— Я... больше... не могу... — простонал Гарри.

Малфой демонстративно закатил глаза, спустился к нему, схватил за рукав и просто потащил за собой наверх.

Добравшись до холла, Гарри тяжело опустился на пол.

— Тебе нужно сделать пару упражнений, чтобы растянуть мышцы, иначе судороги начнутся, — предостерег Драко, делая наклоны. Гарри остался лежать на полу, судорожно глотая воздух. Тело было словно налито свинцом.

— Гарри? — прозвучал обеспокоенный голос, и в коридоре гулко раздались звуки приближающихся шагов. — Драко! Что ты с ним сделал?

Слизеринец пожал плечами:

— Просто бегали вместе. Один раз вокруг озера.

— Вокруг всего озера? Тебе не приходило в голову, что для нетренированного человека это слишком много? — голос Северуса прозвучал раздраженно.

Прежде чем Драко успел ответить, Гарри издал болезненный стон. Северус тотчас же опустился на колени возле него.

— Что с тобой? — спросил он.

— Мои ноги! — с трудом вытолкнул Гарри, между крепко сжатых зубов.

— Судороги? — спросил Северус, и тот кивнул.

— Я ему говорил, что он должен растянуть мышцы! — возмутился Драко, получив строгий взгляд от профессора.

Северус махнул рукой, решив дальше не расспрашивать, так как Гарри в этот момент попытался подавить крик боли, перешедший в тихий стон. Недолго думая, профессор подхватил его на руки и направился в свои комнаты. Драко молча следовал за ними.

* * *

Северус опустил гриффиндорца на диван и поспешил к небольшому шкафчику, где у него хранились различные зелья на экстренный случай. Достав небольшую бутылку, он вернулся к Гарри.

— Драко, отправляйся завтракать, я потом зайду к тебе! — распорядился он.

— Я, правда, не знал, что Поттер в такой плохой форме! — присмирев, пробормотал Драко, потом, не дождавшись ответа, развернулся и покинул комнату, оставив Северуса и Гарри наедине.

— Довольно примитивный способ отомстить! — проворчал Северус.

— Он не виноват! — несмотря на боль, Гарри попытался приподняться. — Я сам захотел с ним бегать.

— Он должен был знать, что полный круг вокруг озера для начинающего — слишком большое расстояние. Особенно на таком морозе! Ему самому потребовалось немало времени, чтобы справиться с этой дистанцией.

Гарри молча наблюдал за Северусом, снимающим с него обувь.

— Что ты делаешь? — удивленно спросил он, наконец.

— Сделаю тебе массаж… И, мой тебе совет, прими горячую ванну потом.

Гарри кивнул и закусил губу, когда судорога стала сильнее.

— Добби скоро появится, принесет тебе что-нибудь поесть, — сказал Северус и, словно в подтверждение его слов, появился домашний эльф с подносом.

— Добби специально крепкое какао сделал, как приказал Мастер Снейп, — с энтузиазмом пропищал Добби.

— Спасибо, Добби, — тускло улыбнулся Гарри.

Уши Добби радостно поднялись, потом он поклонился и снова исчез.

Молодой человек вопросительно взглянул на отца.

— После того, как ты вчера вечером сказал, что будешь тренироваться с Драко, я подумал, что к завтраку тебе потребуется что-то укрепляющее! — с этими словами Северус закатал штанины Гарри до колен и, немного плеснув из бутылочки на руки, принялся осторожно массировать холодные икры.

— Сейчас будет больно, но я должен выпрямить твои ноги, чтобы мышцы растянулись.

Гарри косо глянул на него, словно желая сказать «как будто сейчас не больно!», но как только Северус начал потихоньку вытягивать его ногу, боль мгновенно усилилась. Пришлось сжать зубы. Больше всего хотелось вырвать ногу из рук Северуса, особенно когда тот повторил операцию. Слезы выступили на глазах, но Гарри мужественно держался.

Когда Северус снова приступил к массажу, боль начала потихоньку отступать.

Гарри, морщась, наблюдал за действиями отца. Тот поднял голову:

— Съешь что-нибудь. Но сначала выпей какао — в нем много магнезия.

— А ты? Ты же тоже должен поесть? — удивленно спросил Гарри.

— Я встречаюсь в девять часов с Сальмой.

— Как романтично! — ехидно начал Гарри, но тут же пожалел об этом, потому что Северус чувствительно ущипнул его за икру. — Ай! — вскрикнул Гарри, но ухмыляться не перестал.

* * *

Массаж Северуса совершил чудо. Может быть, и зелье оказало обезболивающее действие, во всяком случае, когда Гарри вышел из душа, то снова чувствовал себя в полном порядке. Переодеваясь, он раздумывал, чем бы сегодня заняться, и внезапно вспомнил, что Пенни вчера во время экскурсии была совершенно восхищена библиотекой Хогвартса. Он решительно направился туда, в надежде обнаружить девушку.

— Доброе утро! — поприветствовал Гарри девушку, которая была настолько погружена в книгу, что не сразу заметила его появления. В первый момент Гарри подумал о Гермионе, но как только Пенни опустила книгу, открывая разукрашенное лицо, стало ясно, что больше ничего общего с его подругой у американки нет. Сейчас Гарри мог понять Северуса и Драко, неодобрительно относящихся к ее внешности. К ней надо было привыкнуть.

— Привет! — дружески ответила Пенни, кладя книгу на стол перед собой. Улыбка осветила ее лицо, изменяя и преображая его, что, казалось, при ее облике невозможным. Это было... как будто Гарри заглянул под маску.

— Что ты читаешь? — поинтересовался он и поднял книгу, чтобы рассмотреть заглавие на обложке. — Зелья?

— Да. Я сейчас экспериментирую с одним зельем и мне нужна парочка идей, как дальше поступить.

— Что за зелье? — удивился Гарри.

— Я тебе расскажу, когда оно будет готово, — решительно произнесла Пенни.

— А ты уже что-то изобрела? — захотел узнать Гарри.

— Не знаю... Пару вещей. Я всегда беру маггловские составляющие, как основу и пробую их так изменить, чтобы они нашли место в волшебном мире, — объяснила Пенни.

— Любопытно! — признался Гарри.

— Но с этим я еще не добилась успеха, — призналась Пенни, доставая из сумки маленький пластиковый пакетик с белым порошком. Гарри судорожно сглотнул. Пакетик выглядел так же, как те наркотики, что давал ему Марк и его приятели.

— Что это? — сдавленно прохрипел он.

Пенни улыбнулась, заметив его пораженное лицо.

— Шипучка! — спокойно произнесла она. Подняв пакетик в воздух, она покачала им. — У магглов, в супермаркетах, это продается килограммами. Если насыпать его на язык, то он так весело шипит и иногда потрескивает. Просто тащусь от этого. Но в волшебных лавках нет ничего такого, что хотя бы немного напоминало бы шипучку. Я уже несколько месяцев пытаюсь выяснить почему. Хочешь попробовать?

— Конечно! — ответил Гарри, подставляя руку, когда Пенни разорвала пакетик. Он прикоснулся к порошку на своей ладони кончиком языка, и его сразу начало легко покалывать.

— Весело, — признался Гарри и снова макнул язык в порошок.

— Значит, ты согласен, что это нужно просто немного магически изменить, чтобы волшебники могли продавать его?

— Тебе лучше связаться с Фредом и Джорджем Уизли, братьями Рона. Они изобретают волшебные сладости.

— Уизли? Те самые Уизли? Ты знаком с братьями Уизли? Этим летом, когда они приезжали в Америку, их сладости произвели настоящий фурор! Они просто гении!

— Конечно, я знаком с Уизли. Они учились в нашей школе и стали виновниками многих веселых розыгрышей и шуток, доставив преподавателем немало проблем, — Гарри хихикнул, вспомнив о проделках близнецов.

— Охотно верю. У них, определенно, должны были возникнуть трудности с учителями. Батончик «Кровь из носу» стал лидером в нашей школе.

— Наши учителя, к сожалению, знают уже его слишком хорошо, поэтому не обманываются на этот счет. Слушай, мы должны написать Фреду и Джорджу письмо! У тебя есть еще один пакетик этой шипучки?

— Да, у меня их достаточно.

Гарри тотчас же написал близнецам, объясняя что от них требуется и интересуясь возможным применением и продажей прилагаемого к письму порошка. После этого они устремились в совятню, чтобы отправить Хедвиг с сообщением. На обратном пути Пенни рассказала, как она когда-то подорвала лабораторию, когда один из ее экспериментов пошел вкривь и вкось.

До обеда, ничего особенного не произошло. Но за обедом Драко и Пенни снова сцепились в словесной дуэли, пока раздраженные Сальма и Северус не заставили обоих замолчать. Гарри все время пытался сменить тему и рассказать Северусу, что Пенни тоже нравится приготовление зелий, но у него не получилось. К тому же, Пенни не прилагала никаких усилий, чтобы добиться благосклонности своего отца.

После обеда Гарри и Пенни снова отправились бродить по школе. Молодой человек показал гостье Комнату желаний. Они много раз заходили и снова покидали помещение, и оно выглядело все время по-другому. Лаборатория, лес или уютная гостиная — и каждый раз Пенни открывала рот от удивления.

В конце концов, они уселись на широкий подоконник в коридоре, разглядывая слегка заснеженную местность.

— Хочешь? — спросила Пенни, протягивая Гарри очередной пакетик шипучки.

Гарри усмехнулся и взял его в руки. Однако прежде чем он успел его открыть…

— Акцио! — громко прозвучало в коридоре, и пакетик вылетел из его пальцев. К ним стремительно приближался белый от ярости Северус.

— Совсем с ума посходили? — ледяным тоном отчеканил он.

Пенни, как и Гарри, испуганно смотрела на него.

— Сев, это... — начал Гарри, но профессор резко оборвал его.

— Ступай в свою комнату и подожди меня там!

— Но...

— Немедленно! — прошипел Северус.

— Ты не понимаешь! Это просто!..

Северус рывком стащил Гарри с подоконника. Длинные пальцы безжалостно впились в плечо юноши.

— Я должен был это предвидеть! — выдавил он, на этот раз обращаясь к Пенни.

— Это просто шипучка! Это не героин! — яростно выкрикнул Гарри и вырвался.

На короткое мгновение воцарилась звенящая тишина. Пенни, наконец-то догадавшаяся, почему отец настолько потрясен увиденным, пришла в ярость. Она спрыгнула с подоконника.

— Причина именно в этом, почему ты ко мне так относишься? Думаешь, если я в таком виде разгуливаю, значит, занимаюсь наркотиками? Мерлин, какие же вы англичане узколобые! — выкрикнула она. Северус был слишком поражен, чтобы как-то отреагировать, и Пенни продолжила: — То, к чему ты испытываешь такое отвращение — просто маска! Маска, которую я должна носить, чтобы выжить. Думаешь, мне нравится эта мерзость? — взвизгнула Пенни, срывая парик, которые все приняли за настоящие волосы. Из-под него показались черные блестящие локоны, свободно падающие на плечи. Но Пенни на этом не остановилась. — Думаешь, мне нравится этот маскарад? — с этими словами она ухватилась за ухо, проколотое сверху донизу, и сорвала сразу все кольца. При ближайшем рассмотрении, это оказалась прозрачная пленка, на которую крепились муляжи колец. На другом ухе была простая клипса, которая также полетела на пол.

Гарри и Северус словно окаменели. Ярость Пенни испарилась, и на глазах показались слезы. Развернувшись, она побежала вниз по коридору.

— Пенни, подожди! — крикнул Гарри, но она, не обращая на него внимания, свернула за угол. Гриффиндорец в гневе развернулся к отцу, но когда взглянул на того, вся его ярость и злость мгновенно исчезли.

Северус слепо уставился на пакетик шипучки в руках. Затем его пальцы с силой сжали вещицу. С болью в глазах, мужчина легко тряхнул головой, поднял фальшивые волосы и серьги Пенни и, развернувшись, двинулся прочь.

Гарри остался один. Вздохнув, он снова выглянул в окно.

Он прекрасно понимал, почему Северус так отреагировал, увидев порошок. Он сам сначала подумал, что это героин. Отец тогда вытащил его из той заварушки с наркотиками, неудивительно, что он ошибся. По отношению к Гарри Северус действительно был хорошим отцом. Почему он не может быть таким же с Пенни? Вздохнув, Гари прислонился лбом к оконному стеклу.

Изображение Пенни снова возникло перед его глазами. Оказалось, что у нее великолепные, шелковистые волосы. Поменьше косметики, и она, без сомнения, окажется одной из самых красивых девушек в Хогвартсе. Что же это за школа, в которой нужно так одеваться, чтобы не быть отвергнутой? «Снова что-то, в чем она так близка Северусу», — подумал Гарри. Северус тоже был аутсайдером и, честно говоря, остался им. Во всяком случае, он не особенно старается изменить это. Гарри внезапно захотелось, чтобы Пенни училась в Хогвартсе. Тогда ей никогда больше не пришлось бы переодеваться.

* * *

— Ты знала, что она просто вырядилась? — возмущенно спросил Северус у Сальмы.

— Нет! — заверила Сальма. — Хотя тогда я очень удивилась, что она решилась так поступить со своими волосами. Она всегда так гордилась ими…

Северус вздохнул и устало плюхнулся на кушетку Сальмы.

— Вот теперь я действительно все испортил! — пробормотал он.

— Ты ее недооцениваешь. Уверена, если ты ей все объяснишь, она поймет. Ты же не мог знать, что это просто шипучка… Уж героин в ее руках я бы никогда не допустила.

— Но я с самого начала не особенно честно с ней себя вел!

— И почему, Северус?

— Я не знаю, — подавленно ответил профессор. — Возможно, она внешне слишком сильно напоминала тот маггловский сброд, из лап которого я вытащил Гарри. Но я не знаю… только ли это… Думаю, что просто не хотел верить, что она моя дочь.

— Она — твоя дочь! — серьезно, словно маленькому, произнесла Сальма. — Я не хотела подсовывать тебе ребенка. Просто думала, что ты захочешь с ней познакомиться. Я не думала, что это вызовет столько проблем. Но одно ты должен понять: если мы хотим снова быть вместе, то ты должен принять ее, не важно, как она выглядит или ведет себя. Она частица меня, она была в последние годы единственной опорой для меня. Возможно, я иногда слишком многое ей позволяла, но я не хотела рисковать и потерять ее. В Америке очень много семей распадается. Приемные дома, в которых находятся несовершеннолетние подростки, которые не могут или не выдерживают дома, переполнены. Мать, которая может общаться со своим ребенком, должна считать себя счастливой.

Если это было возможно, после этого разговора Северус почувствовал себя еще хуже. Он придавал этому визиту совершенно иной смысл. Он думал, от него ожидают, что он сразу примет Пенни, как свою дочь, с распростертыми объятиями. Но только сейчас ему стало ясно, что речь шла не о том, чтобы усадить ему на шею третьего ребенка, а о настоящем знакомстве с дочерью.

— Я — идиот! — тихо пробормотал Северус.

— Ну, иногда, — слабо улыбнулась Сальма.

* * *

Гарри не знал, откуда взялось это чувство, но был уверен, где сможет найти Пенни, и когда он переступил порог Комнаты желания, то убедился в собственной правоте. Пенни лежала на кровати в маленькой комнатке. В небольшой нише стоял письменный стол и шкаф для одежды. На стене висели плакаты с какими-то американскими поп-дивами. Гарри был почему-то уверен, что находится в точном отражении комнаты Пенни в Америке.

— Прежде чем Северус забрал меня к себе, у меня, вообще не было собственной комнаты, — начал Гарри. — Первые одиннадцать лет я жил в шкафу под лестницей, а потом получил вторую комнату моего кузена.

Пенни приподняла голову и вопросительно взглянула на него.

— Прошлым летом, когда мой дядя… потерял голову, я сбежал и попал в одну группу, которая постоянно накачивалась наркотиками. Я принимал в этом участие, потому что мне надоела моя жизнь. А потом внезапно появился Северус. Думаю, в тот момент мне больше всего хотелось придушить его. Но мне было так плохо от выпивки, что я просто свалился, прежде чем смог по-настоящему протестовать. В тот вечер я бы принял свою первую дозу героина, если бы он не появился и не забрал меня оттуда. Он разрешил мне жить в его доме и принес извинения за все годы, в течение которых он меня ненавидел.

— Он тебя ненавидел? — с недоверием переспросила Пенни.

— Во всяком случае, Северус приложил все усилия, чтобы убедить меня в этом. Он забрал меня из Сюррея, помог разобраться с моими проблемами, признался, что предвзято вел себя по отношению ко мне и даже согласился усыновить меня. У меня никогда еще не было семьи, которая любила бы меня, которой я бы был нужен, не говоря уж о понимании. Но Северус понял меня и, в конце концов, я согласился.

— Чего ты хочешь добиться, рассказывая мне эту историю? — неожиданно спросила Пенни.

— Я просто хочу дать тебе понять, почему Северус настолько вышел из себя. Одна только мысль о том, что я снова начну принимать наркотики, привела его в шок. И поверь мне, это не только из-за меня. Уверен, что он заботится и о тебе.

— Гарри... — Пенни чуть нахмурилась, — ты не должен за него извиняться.

— Знаю... — подавленно сказал Гарри. — Но мне хочется, хоть что-то сделать. Ты и Северус, вы похожи больше, чем вам кажется. И мне ты очень нравишься. Поэтому меня злит его поведение, не хочу смотреть, как он обращается с тобой — так же, как со мной раньше.

Пенни слабо улыбнулась, затем жестом попросила Гарри сесть рядом с ней. Как только он занял место на кровати, она обняла его.

— Ты настоящий брат, о котором я всегда мечтала, — прошептала она ему на ухо.

Эти слова значили для Гарри намного больше, чем могла бы предположить Пенни. Ведь он девушка говорила о нем как о простом, обычном человеке, а не как о Гарри Поттере — Мальчике-который-выжил.

* * *

— Можем мы поговорить? — осторожно поинтересовался у Пенни Северус, после того, как она выпроводила Гарри из «ее» комнаты.

Пенни скрестила руки на груди и внимательно взглянула на отца. В конце концов, видимо придя к определенному решению, она легко склонила голову в знак согласия. Северус вздохнул, взял кресло и подтащил его к кровати, на которой расположилась его дочь. Несколько минут, в течение которых они оба рассматривали друг на друга, прошли в тишине.

Потом Северус осведомился:

— Как я понимаю, Гарри уже рассказал тебе, почему я настолько сильно отреагировал на порошок в его руках?

Пенни снова слегка наклонила голову. Северус уже собирался что-то сказать, но Пенни опередила его:

— Почему так важно, как человек выглядит?

— Все не так… Мне очень жаль, что я так несправедливо обошелся с тобой! — искренне произнес Северус.

— Конечно, это так! — уперлась Пенни. — Если я в школу оденусь «нормально», как все обычные люди, то мои однокашники начнут показывать на меня пальцами, шпынять и клевать. А если я оденусь здесь, в Англии, так, как одеваюсь дома, то меня начинают презирать все окружающие. Просто дурдом! Почему нигде нельзя быть собой, такой, какой мне хочется быть, и чтобы все оставили меня в покое, и чтобы обращались нормально? Мне уже все это поперек горла стоит: постоянно придерживаться каких-то рамок!

Северус вымученно рассмеялся:

— Меня это тоже возмущало, когда я был в твоем возрасте. Немногие принимали меня таким, каким я был.

Пенни изумленно воскликнула:

— Ты тоже был одиночкой?

— Был, есть и останусь таким до конца моей жизни! — думая о чем-то своем ответил Северус, непроизвольно потирая предплечье, на котором, спрятанный под рукавом, горел знак Мрака.

— Как выдерживать это всю жизнь? — прошептала Пенни. Северус устало улыбнулся. — Гарри, однако, ты очень нравишься! — ревниво прибавила Пенни.

— Да, сейчас. Если бы ты увидела нас год назад...

— Он сказал, что ты его ненавидел. Или ты просто притворялся?

— Трудно притворяться, что ненавидишь... Я ненавидел его отца, а Гарри, к сожалению, очень на него похож.

Пенни наклонила голову и задумалась. Затем спросила:

— Ты знал моего... э-э, приемного отца, если его вообще можно так назвать?

— Пауль Паркер. Да, он учился в этой школе.

— Поэтому ты меня ненавидишь? Потому, что я — Паркер?

Северус открыл рот, затем закрыл его и опустил голову. Затем чуть слышно пробормотал:

— Я не ненавижу тебя.

— Последние два дня ты обращался со мной, как с последней дрянью! — рассерженно выпалила Пенни. — Я смогу жить с твоей ненавистью, но мне бы хотелось знать, почему?

— Я тебя не ненавижу! — решительно ответил Северус. — Просто я старый, ограниченный англичанин, неспособный выбраться из тени своего прошлого.

Пенни слегка улыбнулась, узнав свои собственные слова.

— Значит, я не должна немедленно уезжать?

— Нет. Я… прошу тебя остаться. Дай мне еще один шанс.

Улыбка Пенни стала ему ответом, и прежде, чем Северус смог понять, что происходит, две тонкие руки обхватили его за шею. Он нерешительно ответил на объятие. Это было совершенно не похоже на то, что он испытывал с Гарри. Именно в этот момент Северус осознал, что эта девочка его собственная плоть и кровь. Пенни была его дочерью, и не важно, какое имя она носит и где выросла.

Он сильнее сжал хрупкие плечи, Пенни ответила ему тем же.

Северус, сердито скрестив руки на груди и барабаня пальцами по темной ткани, недовольно наблюдал за Гарри, бегающим туда-сюда.

— Может, наконец, наденешь мантию и мы пойдем ужинать? — раздраженно бросил профессор.

— Не могу... У меня волосы стоят дыбом! — бросил через плечо Гарри и третий раз исчез в ванной комнате.

— Твои волосы все время в таком состоянии, — тускло заметил Снейп.

— Вот именно! Хоть раз они должны покориться, когда я им приказываю нормально лежать! Что подумает Пенни? — донеслось из ванной.

— Почему ты тогда не используешь заклинание иллюзии?

— Это не то же самое! — решительно ответил Гарри, снова устремляясь в свою комнату.

Северус, сдаваясь, вздохнул и только решил удобнее облокотиться о стену, как в дверь постучали. Профессор быстро распахнул ее.

— Готовы? — осведомился Малфой.

— Нет. Заходи, — Северус впустил крестника в комнату.

— Что случилось? — мгновенно оценив обстановку, спросил слизеринец.

В этот момент Гарри выскочил из своей комнаты и вихрем промчался в ванную.

— ЭТО случилось! — Северус указал на гриффиндорца, который коротко бросил на ходу: — Привет, Драко!

— Что ты там делаешь? — изумился Драко.

— Пытаюсь сделать так, чтобы волосы лежали! — раздался из ванной раздраженный голос.

— Зачем? — спросил Драко, останавливаясь в дверном проеме.

— Чтобы они хоть раз прилично выглядели! — рявкнул Гарри, безуспешно приглаживая волосы мокрой расческой.

— А я бы оставил как есть, — спокойно заметил слизеринец.

— Конечно, у тебя они и так гладко лежат! — огрызнулся Гарри.

— Да, мои лежат, ну и что? Они всегда так делают. А твои всегда стоят дыбом, что в этом плохого?

— Я хочу перед Пенни!..

— Стоп! — оборвал его Драко. — Ты нравишься Пенни таким, какой ты есть. Зачем ты стремишься казаться кем-то, кем НЕ являешься?

Гарри растерянно уставился на отражение Драко в зеркале.

— Думаешь, ей не понравятся гладкие волосы?

— Не у ТЕБЯ. Твоя торчащая шевелюра — часть тебя.

Гарри развернулся к Драко и долгое время задумчиво смотрел на него, затем, издав долгий вздох, признал:

— Ладно, возможно, ты прав. Надо мантию надеть... — с этими словами Гарри снова умчался в свою комнату, чтобы вытащить праздничную мантию из чемодана.

Северус признательно взглянул на Драко, но тут Гарри показался в дверях комнаты: мантия в руках, а не на плечах, лицо искажено гримасой ужаса.

— Что?! — вне себя, выдохнул Северус. Его терпение медленно подходило к концу.

— Она не подходит, — печально объяснил Гарри. — Я, наверное, вырос!

Северус выглядел так, как будто в следующую секунду взорвется, поэтому Драко снова вмешался в разговор.

— Дай посмотреть! — он взял мантию из рук Гарри.

— Она же от мадам Малкин, верно?

— Да.

— Тогда она должна быть «на вырост», верно?

Гарри беспомощно оглянулся на Снейпа:

— Я... я не знаю. Миссис Уизли приобрела ее.

— Должно быть, выложила за нее целое состояние, — пробормотал Драко себе под нос, но Гарри услышал.

— Она купила за мои деньги, — обиделся он.

— Тогда она должна быть «на вырост». Такие мантии, конечно, обходятся дороже, но зато их можно дольше носить. Давай, надевай!

Гарри выполнил указание. Рукава — коротки, да и в плечах мантия была узковата.

Драко усмехнулся:

— Когда ты надевал ее в последний раз?

— Э-э... На бал, на четвертом курсе.

Блондин только глаза закатил, затем достал волшебную палочку.

— Что ты делаешь? — Гарри испуганно отскочил назад.

— Собираюсь подогнать по фигуре! — огрызнулся тот. — Стой спокойно! — Потом что-то прикинул на глаз и пробормотал: — Малкинс Экспандо.

Гарри пораженно наблюдал за тем, как рукава расширяются и удлиняются, одновременно и сама мантия становится все длиннее, пока подол всего лишь на несколько сантиметров не «дорос» до пола.

— Ух, ты! — пораженно произнес он.

— Идемте! — приказал Северус, открывая дверь.

Драко последовал за ним, но Гарри еще раз остановился перед большим зеркалом.

— Думаете, я могу в таком виде там показаться? Может, мне стоит надеть другую рубашку?

— НЕТ! — одновременно простонали Драко и Северус.

Гарри вздохнул и оторвался от созерцания своего отражения.

— Но этот воротник царапается! — жалобно заныл он. Северус бросил на него предупреждающий взгляд. Захихикав, Гарри произнес: — Шутка. Извини, что я так долго возился.

— Это был последний раз, когда я ждал тебя, — заключил Северус.

— Но я не знал, что мантию можно увеличить! — возмутился Гарри.

— Я говорю не об этом, а о тех кошмарных тридцати пяти минутах, во время которых ты носился, как курица с отрезанной головой. Я полчаса пытался втолковать тебе, что твоя прическа тебе идет, но ты меня просто игнорировал. Затем приходит Драко, говорит «оставь» и ты оставляешь как есть!

Гарри покраснел:

— Извини. Но доводы Драко показались мне убедительнее. Кроме того, он тоже подросток и лучше разбирается в таких вещах.

Северус мрачно покосился на Драко, лишь флегматично пожавшего плечами.

* * *

— Северус, Драко, Гарри! Наконец-то! — Сальма оживленно поднялась со своего места, едва троица переступила порог Большого зала.

— Ты выглядишь очаровательно! — прошептал ей Северус, обнимая за плечи.

— Спасибо! — мило покраснела Сальма и направилась обратно к стоящему в середине зала столу, за которым уже сидели Дамблдор, облаченный в темно-синюю мантию со сверкающими золотыми звездами, Минерва МакГонагалл, в клетчатой шотландке и Хагрид.

— А где Пенни? — Гарри начал нервно озираться по сторонам.

— Скоро придет, — успокоила его Сальма.

И, действительно, в этот момент двери распахнулись, и у Гарри почти остановилось сердце, когда Пенни шагнула внутрь. Шелковистые блестящие волосы свободно падали на плечи, простое обтягивающее черное платье выглядело на девушке просто завораживающе, подчеркивая точеную фигурку.

Робко улыбаясь, она подошла к столу.

— Извините, я опоздала.

— Ты не опоздала, мы и сами только что пришли! — поспешил успокоить ее Гарри.

— Но только потому, что нашему Принцу потребовалась уйма времени на вечерний туалет, — ухмыляясь, заметил Драко.

Гарри мрачно уставился на слизеринца, но Пенни только улыбнулась.

— Ну, что, приглашаю всех к столу! — торжественно объявил Дамблдор. Гарри последовал приглашению и собрался занять место, когда краем глаза заметил, как Драко учтиво предложил Пенни стул и, как истинный джентльмен, слегка пододвинул его к столу, когда девушка на него опустилась.

Гарри ревниво наблюдал за ними, пока Драко сам не занял место за столом.

— Спасибо, мистер Надменность! — дружелюбно произнесла Пенни.

— С величайшим удовольствием, мисс Сумасбродность! — так же дружелюбно ответил Драко.

Гарри совершенно запутался, весь вечер наблюдая за их общением в подобной манере. Общались эти двое в высшей степени учтиво, но все равно ввязались в несколько легких словесных пикировок. Правда, ни одна из сторон моральных потерь не понесла. Время от времени Гарри пытался поддержать разговор, но ему это не удавалось. В итоге, Хагрид отвлек его внимание, начав громко рассказывать о недавно виденном в Ирландии драконе.

Когда подали сладкое, в зале зазвучала тихая музыка. Дамблдор направил вверх волшебную палочку и приглушил свет. В то же мгновение со звездного неба, мерцая и поблескивая, начали падать снежинки, которые таяли в воздухе, не долетая до сидящих. Гарри какое-то время зачарованно наблюдал за этим, но внезапно в его голове зазвучал голос Виолетты.

«Думаю, что Годрик Гриффиндор, скорее всего, скрыл вход в свою комнату за какой-то картиной или зеркалом. Иначе с чего бы в записях говорилось об «отражении действительности»?.. Но, изучив все картины, зеркала и даже настенные ковры замка, я абсолютно ничего не обнаружила...»

А что если под «отражением действительности» подразумевалось не зеркало, не картина, не настенный ковер? Потолок в Большом зале тоже являлся отражением действительности! Гарри еще ни разу не видел, как выглядит настоящий потолок — на нем всегда отражалось небо, раскинувшееся над Хогварстом, и Дамблдор время от времени что-то еще специально менял на нем, как сделал только что.

— Поттер, ты выглядишь так, словно никогда снежинок не видел! — заметил Драко, возвращая Гарри к действительности.

— Что?..

— Ты уже пять минут пялишься в потолок.

— О! — смущенно произнес Гарри и отодвинул мысли о тайнике Годрика в сторону. — Просто задумался, — пролепетал он, стремительно краснея.

— И?

— Что и?

— О чем? — помог ему блондин.

— Тебя это не касается! — встряла Пенни, прежде чем Гарри успел отреагировать.

— Мне просто интересно, что такого может быть в снежинках, что заставляет столь глубоко задуматься, — с непередаваемой серьезностью объяснил Драко.

— Не в снежинках, — машинально пробормотал Гарри.

— Теперь ты действительно пробудил мой интерес! — Драко явно веселился вовсю.

— Я просто понял, что еще никогда по-настоящему не видел потолок в этом зале, — признался Гарри.

— И... что?

— Ничего. Это все, — пожал плечами гриффиндорец, стараясь выглядеть как можно равнодушнее.

— Именно об этом ты думал целых пять минут? — изумился Драко.

— Оставь его в покое! — снова вмешалась Пенни.

— А ты знаешь, как выглядит этот потолок? — Гарри с улыбкой смотрел на слизеринца.

Драко отрицательно покачал головой:

— Мне без разницы, как он выглядит. Это просто потолок. Наверное, так же, как в холле.

Гарри кивнул. Но мысленно снова вернулся к потолку. Может, стоит подняться на метле вверх и все внимательно осмотреть?

* * *

— Итак, ребята, где вы утром хотите получить подарки? — обратилась Сальма к трем подросткам. — В моей квартире или у Северуса?

— Почему не у меня? Гостиная Слизерина больше, чем ваши личные покои. И кроме меня там никого нет, — предложил Драко. — И там тоже есть елка!

Северус и Сальма задумчиво посмотрели друг на друга. Затем Северус, пожав плечами, подтвердил:

— То помещение больше.

— Хорошо, согласна, — присоединилась к нему Сальма. — Возражения?

Гарри и Пенни отрицательно покачали головами.

Так и решили. Раздача рождественских подарков состоится в гостиной Слизерина, у Драко.

Гарри широко зевнул и потянулся, прогоняя сон. Внезапно он распахнул глаза, мгновенно просыпаясь — сегодня же Рождество. Быстро накинул халат поверх пижамы и выбежал из комнаты.

Северус вопрошающе поднял бровь, увидев стремительно влетевшего в помещение Гарри.

— Счастливого Рождества! — воодушевленно выпалил подросток.

— Счастливого Рождества, Гарри, — ответил Северус, наблюдая, как тот прямиком направился к двери.

— Ты же не собираешься разгуливать по замку в таком виде? — наконец спросил он.

Гарри взглянул на себя и пошевелил пальцами босых ног.

— Э… да, думаю, я должен обуться, — согласился он с Северусом.

— Обуться? Халат и пижама являются для тебя приемлимой одеждой?

— Почему нет? Сегодня же Рождество! Северус, пойдем к Драко!

— В таком наряде ты не выйдешь из квартиры! — постановил профессор.

Гарри обиженно выпятил нижнюю губу и поплелся обратно в комнату.

— Это нечестно! Я все время распаковываю подарки в пижаме! — бурчал он.

Северус не ответил, ожидая, когда Гарри вернется, причем одетым подобающе празднику.

В конце концов, Гарри показался снова, но Северус потряс головой.

— Что? — раздраженно спросил гриффиндорец.

Сделав несколько шагов, Северус оказался возле своего подопечного и поправил воротник рубашки. Несколько раз Гарри пытался увернуться от рук профессора: он хотел только в гостиную Слизерина, где он будет праздновать раздачу подарков вместе с Драко, Пенни, Сальмой и Северусом.

— Гарри, стой спокойно! — предупреждающе произнес профессор который достал из кармана расческу и пытался совладать с непослушной копной волос юноши.

— Паааап! Прекрати! — Гарри отдернул голову, отводя ее подальше от расчески.

— Успокойся ты, наконец! — Северус схватил гриффиндорца за плечо, чтобы удержать его на месте.

— Это бесполезно! Ты же знаешь! — недовольно произнес Гарри, но все же присмирел, давая опекуну возможность самому в этом убедиться.

Северус провел пару раз расческой по волосам и подтолкнул юношу к большому зеркалу.

Гарри широко раскрыл глаза, не узнавая себя. Его волосы послушно лежали на голове.

— Как ты это сделал? — непонимающе произнес он.

— Это заколдованная расческа. Волосы остаются в том положении, которое ты им придашь.

— Можно я попробую? — на какое-то мгновенье Гарри забыл о подарках и рождественской елке.

Северус протянул расческу, и юноша принялся неистово водить ею по волосам. В конечном итоге он довольно ухмыльнулся:

— Всегда хотел такую прическу! — воодушевленно произнес Гарри.

— И чем же она отличается от обычной? — покачивая головой, спросил Северус, наблюдая за стоящими прядями волос.

— Обычно все они торчат как хотят. А сейчас только те, что спереди, стоят, а по бокам и на затылке приглажены. Не хватает только красной краски. Как ты думаешь, можно мне снова покрасить пряди?

— Это твои волосы, делай с ними, что хочешь. Расческа, кстати, тоже.

— Правда? Спасибо! — сияя, произнес Гарри.

Северус улыбнулся и потрепал юношу по волосам.

— О, нет! — испуганно воскликнул Гарри и посмотрелся в зеркало, чтобы убедиться, что прическа не пострадала

— Пойдем? — спросил Северус.

— Да! — Гарри первым выскочил из дверей.

Он помнил дорогу в слизеринскую гостиную еще со второго курса, когда был там, преобразившись в Гойла. Следуя за Гарри по коридорам, профессор Снейп удивлялся подобному знанию, но не произнес ни слова.

* * *

— Гринч, — произнес Северус и стена, закрывающая вход в гостиную Слизерина, преобразовалась в некое подобие прохода. Гарри и Северус переступили через порог.

Драко и Пенни уже сидели возле елки и открывали подарки.

— Счастливого рождества, Гарри! — обняла юношу Сальма.

— Счастливого рождества! — ответил тот, но прежде чем он смог повернуться к Драко и Пенни, до него донесся шокированный голос девушки.

— Драконья кожа?

Слизеринец заносчиво ухмыльнулся:

— Конечно! Причем самого лучшего качества! — Драко держал перед собой плащ, который только что развернул.

— Я считаю это позором — убивать драконов только для того, чтобы согревать людей! — продолжила Пенни, и Гарри почувствовал себя словно в присутствии Гермионы.

— И каких зверей, по твоему мнению, нужно забивать для этого? — спросил Драко.

— Никаких! — возмущенно воскликнула Пенни. — Волшебники должны брать пример с магглов!

— С магглов? — с отвращением повторил Драко.

— Да! Их технологии опережают наши, причем намного. Я думаю, волшебный мир не должен отвергать абсолютно все, что они придумывают. В Америке мы в этом отношении более развиты, чем другие страны.

— И что же нам принесет эта маггловская технология? Их жизнь, кажется, нельзя ни в коем случае сравнить с образом жизни волшебника!

— И, тем не менее, в текстильной индустрии они нас опережают. Они изобрели искусственные ткани, которые защищают от холода и не забивают для этого животных. Они даже придумали материал, защищающий от пуль и ударов ножом. Я имею в виду, если взять это за основу и пропитать ткань некоторыми зельями, то можно производить защитные перчатки и зимнюю одежду без того, чтобы убивать драконов!

— Не сравнивай удар ножа и Аваду Кедавру!

— Я это и не делаю! Я просто сказала, что мы должны использовать это как основу для дальнейшего исследования!

— Ты действительно думаешь, что выдумки магглов полезны? — все еще неверяще, спросил Драко.

— Еще как! Магглы очень много вложили в научные исследования. Многие химики практически дошли до границ невозможного, посвятили науке свои жизни и иногда даже отдали их за неё. Но это не остановило магглов. Магия слишком облегчает нашу жизнь!

— Ты думаешь, это легко — убить дракона? — спросил Драко.

— Нет, я просто нахожу, что это по-варварски! — энергично произнесла Пенни.

За этими словами последовала тишина. Гарри пораженно взглянул на Драко, не понимая, почему тому требуется в этот раз столько времени, чтобы ответить. В конце концов, когда гриффиндорец уже подумал, что Драко сдался, слизеринец произнес:

— Итак, я должен, по твоему мнению, бросить этот плащ в огонь и ждать, пока волшебники не изобретут подобный материал? Не принимая во внимание, что я замерзну до того времени!

— Нет, — тускло произнесла Пенни. — Зверь все равно уже мертв. Он уже не оживет, если ты выбросишь плащ. Этим ты только обесчестишь его. Носи этот плащ, но носи его в честь дракона!

— Это будет нетрудно, я ведь ДРАКО! — юноша гордо улыбнулся.

Это был первый раз, когда слизеринец похвалялся своим именем. В наступившей тишине Пенни и Драко начали улыбаться. Гарри недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Он что, что-то пропустил? Пенни улыбалась Драко, и тот улыбался в ответ. Действительно улыбался, а не высокомерно ухмылялся.

Гарри перевел взгляд на Северуса, который только пожал плечами, затем на Сальму, закатившую глаза. В конечном итоге Драко и Пенни отвели глаза, но девушка продолжала тихонько улыбаться своим мыслям, и Драко боролся с поднимающимися уголками рта, что ему не особо удавалось.

— Держи! — Северус протянул Гарри подарок. Все еще недоумевающий, юноша принялся разворачивать упаковочную бумагу. Пакет был довольно большим, и Гарри не мог и предположить, что же находится внутри, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как можно быстрее раскрыть подарок.

Спустя некоторое время Гарри приоткрыл рот. Растерявшись, он взглянул на приемного отца.

— Но... но... — запинаясь, только и смог произнести гриффиндорец.

— Что у тебя? — любопытствуя, спросила Пенни, и Гарри достал из коробки черный защитный шлем. Это был шлем для мотоцикла, на котором стояло «Черный Феникс».

— Ну, если ты снова хочешь ездить на этой чертовой повозке, то он тебе пригодится. Пароль к сараю Хагрида стоит на шлеме, — объяснил Северус. — И поверь, это была не только моя идея. Сальма сыграла в ней значительную роль.

Гарри был тронут до слёз. Он снова сможет летать на мотоцикле Сириуса!

— Спасибо! — выдохнул он, с благоговением рассматривая шлем.

— Я, конечно, не должен напоминать тебе, держаться подальше от деревьев, размахивающих ветвями?

— Эй! Я не специально в нее заехал! — защищаясь, вскинулся Гарри.

В ответ Северус обнял его и потрепал по волосам.

— Ты испортишь мою прическу! — пожаловался Гарри, и все в помещении рассмеялись

Затем друзья продолжили разворачивать подарки, пока все пакеты не были освобождены от бумаги. Драко получил подходящие к его плащу перчатки и шапку. Пенни обрадовалась новому платью, духам и куче книг. Кроме того, Уизли выслали ей первый пробный вариант волшебной шипучки со вкусом арбуза.

Крупинки порошка были окрашены в зеленый и красный цвет, и как только Пенни дотронулась до него языком, ее кожа приняла красный цвет с изображением черных арбузных косточек, в то время как одежда и шарф стали зелеными, как и волосы.

Гарри и Драко схватились от смеха за животы, даже Сальма и Северус, посмеиваясь, покачали головами.

Кроме расчески и шлема, Гарри получил еще кучу подарков: множество сладостей, а от Гермионы книгу «Фантастические животные — правда или сказка». В ней описывались множество созданий, существование которых большинство людей считали невозможным.

— Прочитай что-нибудь, — предложила Пенни.

Гарри откашлялся и раскрыл книгу.

— Теневик.

— Ах, брось, Гарри. Любой ребенок знает, что это только сказка! — начал Драко, но юноша продолжил читать.

— Теневик действительно существует. Он тёмное существо. Он появляется там, где были проведены жестокие черномагические ритуалы с пролитием крови. У теневика нет определенной формы, и он может передвигаться только в темноте. Под воздействием солнечного света он мгновенно умирает, однако в темных пещерах может жить практически вечно. Способность теневика заражать волшебника тьмой является недоказанной. И то, что он по ночам приходит в комнату непослушных детей и пожирает их, определенно только сказка!

— Там есть изображение теневика? — спросила Пенни.

— Только чернильный набросок пещеры с тенью. По идее, он может выглядеть как угодно, — пояснил Гарри, показывая рисунок.

— Про кого еще написано в этой книге? — заинтересовался Драко.

— Ариэлли, фурии, амазонки, феи счастья, сирены, демоны, хелиопаты, тестралы, фантомы, призраки.

— Кто такие ариэлли? — удивленно спросила Пенни.

Гарри снова откашлялся.

— Ариэлли очень робкие водные существа, размером не больше человеческого пальца. Они живут на морском дне, где практически не бывает света. Замечены и описаны они были людьми, которые чуть не утонули. Сначала эти описания считались галлюцинациями находившихся на пороге смерти, но после того, как различные люди поведали об этих созданиях, мнение изменилось. Возможно, они действительно где-то там.

— Это значит, если ты хочешь их встретить, то нужно просто прыгнуть в море и сделать вид, что тонешь, — заключил Драко.

— Здесь не написано, что они спасают каждого. Здесь написано, что те, кто был спасен ариэллями, могли их подробно описать, — заметил Гарри.

— Тогда я лучше останусь на суше! — сказал Драко, и Северус серьезно добавил:

— Надеюсь на это. Насколько я знаю, ариэлли спасают людей только с чистым сердцем.

Драко бросил на профессора ядовитый взгляд, но остальные рассмеялись.

* * *

После обеда Гарри, Драко и Пенни, закутанные в зимние мантии, поспешили к сараю, стоящему за хижиной Хагрида, пробираясь через снег.

— Черный феникс, — произнес Гарри, и дверь сарая со скрипом отворилась. Мотоцикл стоял в самом дальнем углу. Черный лак машины отражал скупой свет, доходивший из дверного проема.

— Ух ты, чудовищная штука! — восхищенно протянула Пенни, когда гриффиндорец выкатил машину из сарая.

— Он принадлежал моему крестному! — гордо заявил Гарри.

— Как он называется? — спросила Пенни.

— Кто? — Гарри недоуменно потряс головой.

— Мотоцикл. У него есть имя?

— Почему у него должно быть имя? — вмешался Драко.

— Я не знаю, есть ли у него имя, — признался Гарри. — Сириус не мог передать мне его лично.

— Ты можешь его спросить? Сову послать, например, — спросила Пенни.

Но Гарри только печально покачал головой. Затем его посетила идея. Возможно, он все же сможет поговорить с крестным. Все же он уже два раза разговаривал с ним, хотя и не знал, сможет ли преднамеренно установить контакт. До сих пор это просто случалось.

— Почему это так важно, как его зовут? — непонимающе произнес Драко. — Это ведь всего лишь мотоцикл.

— Когда ты даешь вещи имя, то у тебя возникает с ней более тесная связь. В Америке почти каждый дает своему автомобилю, или велосипеду, или чему-нибудь еще имя. И еще это должно защищать от несчастий!

— Такая чушь! — решительно заявил Драко. — У моей метлы тоже нет имени, и она меня еще ни разу не сбросила. Гарри, ты еще как-нибудь называешь свою метлу, кроме как Всполох?

Гарри покраснел. Драко приоткрыл от удивления рот:

— И как ты ее называешь?

— Хвост феникса, — смущенно признался Гарри.

Пенни торжествующе улыбнулась.

— И что? Она лучше летает с этим именем? — продолжал допытываться слизеринец.

— Я всегда выхватывал снитч у тебя из-под носа, — ехидно усмехнулся Гарри.

— Ага, а то, что ты меньше и подвижнее меня, и твоя метла лучше, чем моя, не имеет никакого значения, так?

Гарри неопределенно пожал плечами: — Не знаю.

— Я бы хотела посмотреть, как это чудовище выглядит в действии! — вмешалась Пенни и благоговейно погладила черный лак.

Гарри объяснил действия рычагов и кнопок и завел мотор.

— Ах, божественный звук. Люди в моей школе просто позеленели бы от зависти, — со вздохом произнесла Пенни. Гарри и Драко захихикали.

После того, как Гарри сделал тренировочный круг, то посадил сначала Пенни, а затем Драко позади себя, и слетал с ними туда, куда они хотели. Пенни хотелось посмотреть на замок сверху, Драко же решился на полет над озером.

Затем они решили попробовать уместиться на мотоцикле втроем, но Гарри решил, что поднимать мотоцикл с таким грузом больше, чем на метр от земли, слишком опасно, к тому же, Северус поспешно присоединился к ним и завершил прогулку.

Проголодавшись, молодые люди направились в Большой зал и воодушевленно рассказывали всем желающим, насколько хороша машина Гарри.

После обеда Гарри уговорил всех на снежную битву, и, возясь в снегу и смеясь, они не заметили, как прошел день. Уставший, но довольный гриффиндорец упал в кровать, ловя себя на мысли, что это было лучшее Рождество в его жизни.

* * *

На следующий день в замке было тихо. Пенни была в библиотеке, Драко — в своей гостиной, а Северус и Сальма — одни в комнате профессора. Именно тогда Гарри в голову пришла идея.

Немного позже гриффиндорец незаметно пробрался в Большой зал, держа в руках метлу. Взглянув на потолок, он почувствовал беспокойство: что же ожидает его наверху. Оттолкнувшись, он поднялся в воздух. Гарри влетел в спроецированное голубое небо и поднимался все выше и выше. Ощущение было странным, и он задавался вопросом, когда же достигнет потолка.

Когда, по его мнению, он был достаточно высоко, Гарри изменил направление и полетел в сторону, надеясь когда-нибудь достигнуть стены. Взглянув вниз, юноша усмехнулся: четыре стола и скамьи выглядели так, словно были предназначены для гномов.

— Гарри! — раздался неподалеку возглас. Гарри от испуга чуть не упал с метлы.

— Фиалка! Ты что, с ума сошла? Ты меня чуть не убила! Что ты вообще здесь делаешь?

Виолетта сидела на метле позади Гарри и широко улыбалась.

— Тоже самое я могу спросить и у тебя! Что ТЫ здесь делаешь?

— И это спрашиваешь именно ты? Как ты думаешь, чем я здесь занимаюсь? — съехидничал Гарри, как будто его занятие должно быть понятно.— Я думал, возможно, что проекция потолка является «отражением действительности».

— Ну... идея неплохая, но я сомневаюсь, что ты здесь что-нибудь найдешь, — возразила Виолетта.

— Почему? — удивился Гарри.

— Потому что потолок представляет собой стеклянный купол, снабженный защитным щитом, который поднимает тревогу, если его повредить.

Гарри снова чуть не упал с метлы.

— Тревогу? — с нехорошим чувством в желудке переспросил он.

— Да, это и есть причина, из-за которой я пришла. Мне хотелось посмотреть, что произошло.

— О, черт! — чертыхнулся Гарри, в крутом вираже направляясь вниз и надеясь, что сможет достаточно быстро оказаться внизу, чтобы скрыться. Но хотя облака стремительно проносились мимо него, пол, казалось, не приблизился ни на сантиметр.

— Ты должен подождать, пока кто-нибудь не снимет защитное поле, — сказала Виолетта, заметив гаррины старания.

— Что? — ударился в панику Гарри. Значит, он должен ждать, пока его поймают на месте?

Через некоторое время в Большой зал буквально влетели Северус и Дамблдор с поднятыми палочками. Сначала они оба облегченно вздохнули, увидев, что это был лишь Гарри, но затем Северус опасно блеснул глазами:

— Гарри, вниз! Немедленно!

Подняв палочку, Дамблдор снял защитное поле вместе с проекцией, и Гарри увидел, что был почти под стеклянным куполом. Когда удерживавшее его защитное поле исчезло, короткое мгновение гриффиндорец падал, прежде чем снова смог контролировать метлу и, описывая круги, стал опускаться на землю.

С каждым метром, приближающим его к земле, ему становилось все понятнее, насколько большой ошибкой был его поступок. Он обещал до следующего собрания Ордена ничего не предпринимать в поисках сокровищницы Гриффиндора, и все же... сейчас он сделал это. Северус этому не обрадуется.

Но профессор не был единственной проблемой Гарри. Взгляд довольно разочарованного директора заставил подростка съежиться на пару сантиметров.

Но затем Дамблдор взглянул на Виолетту.

— Мисс Тернер. Вам больше нечем заняться, кроме как приводить учеников к гибели?

Северус бросил на директора взгляд, выражающий сомнение в твердом уме последнего. Он не мог и представить себе, что в помещении находится кто-то еще кроме Гарри. Гриффиндорец бы засмеялся, если бы ситуация не была такой серьезной.

— Это была не моя идея! — защищалась Виолетта.

— Нет, но вы подбиваете этого молодого человека на проделки, которые вредны для него,— продолжил Дамблдор. — Я хочу, чтобы вы оставили его в покое!

— Как ты пожелаешь, Чертополох! — с этими словами Виолетта исчезла с легким хлопком.

Затем директор повернулся к Гарри:

— Я думал, что достаточно ясно выразился, когда запретил тебе искать комнату. Ты меня сильно разочаровал. Если я еще раз застану тебя за этим занятием, то это повлечет за собой неприятные последствия!

После этих слов Дамблдор повернулся и ушел.

Гарри угрюмо посмотрел вслед директору. Охотнее всего он бы наорал на него и потребовал ответа: почему Дамблдор так уверен, что поиски опасны, но затем его взгляд упал на приемного отца, и все мысли застыли.

— Метлу! — Северус требовательно протянул руку.

— Мне очень жаль, Северус. Я не хотел...

— Мне безразлично, хотел ты или нет. Дай мне метлу, Гарри!

Гарри отдал метлу, но не мог не протестовать.

— Что плохого, если я полетаю в Большом зале? В этом нет совершенно ничего опасного!

— Не считая того, что ты вызвал тревогу и испугал Дамблдора и меня до полусмерти. Такого страха мы еще никогда не испытывали!

— Я не знал, что на потолок наложены защитные чары. Я просто хотел узнать, что находится за проекцией.

— И почему?

Гарри опустил голову.

— Что бы ты сделал, если бы действительно обнаружил нечто вроде секретного хода? Ты бы сообщил об этом кому-нибудь или просто, не раздумывая, пошел в него?

Юноша вздрогнул, понимая, что просто вошел бы во внутрь.

— Кроме того, я думал, что мы договорились оставить эти поиски во время Рождества. Следующее заседание Ордена уже назначено.

— Я знаю, и мне очень жаль. Но эта идея — искать за проекцией — пришла мне в голову только пару дней назад. И я... мне было любопытно.

— Твое любопытство когда-нибудь будет стоить тебе жизни! Ты должен, наконец, подумать о результатах своих действий! И для этого я предоставлю тебе достаточно времени. Домашний арест на неделю!

— Домашний арест? — неуверенно переспросил Гарри, перед глазами которого пронеслись картины темного узкого ящика.

— Да. Ты сейчас отправишься в свою комнату и останешься там!

Гарри хотел возразить, но взгляд Северуса заставил его замолчать. Понурившись, он плелся позади приемного отца, пока они не достигли комнаты гриффиндорца в покоях профессора.

— Я заберу тебя, когда пойдем на обед, — были последние слова Северуса, когда он направился к двери.

Разочарованный и обиженный, Гарри бросился на кровать. Мысль о том, чтобы целую неделю оказаться привязанным к этой комнате, была невыносимой. Ему внезапно показалось, что он снова находится у Дурслей. Слезы затуманили глаза. Он не сможет больше увидеть Пенни, прежде чем она улетит в Америку. А ему так хотелось уговорить девушку остаться в Хогвартсе.

Эти и другие подобные мысли обрушились на гриффиндорца. Когда Северус снова вошел в комнату, чтобы забрать Гарри на обед, то обнаружил юношу свернувшегося клубком на кровати.

— Гарри? — неуверенно произнес мужчина.

— Уйди! — донеслось сквозь всхлипы.

Но Северус и не думал об этом. Подойдя к кровати, он сел рядом с приемным сыном. — Что случилось? — непривычно мягким голосом спросил профессор.

— Это нечестно! — всхлипывал Гарри.

— Что нечестно?

— Сейчас Рождество!

— Я знаю, но это не оправдывает нарушение запретов.

— Я хотел больше времени провести с Пенни, она ведь так ненадолго с нами.

— Ты можешь за обедом спросить ее, может быть, она составит тебе компанию. То, что ты под домашним арестом, еще не значит, что ты постоянно должен быть один.

— Я не хочу никакого ареста, — тихо произнес Гарри. — Это напоминает мне Дурслей.

— Гарри, ты совершил ошибку, и это — последствия. Смирись с этим! И если тебе это поможет, оставь дверь открытой.

— Можно? — неуверенно поинтересовался Гарри.

— Конечно, можно. Твое наказание должно послужить тому, чтобы ты понял, что я хочу знать, что ты находишься в безопасности, а не просто заперт. Я не смогу простить себе, если с тобой что-нибудь случится.

Гарри медленно выпрямился и прошептал:

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, Гарри, — ответил Северус и обнял юношу.

— Мне действительно очень жаль. Я должен был лучше думать о то, что делаю. Но мне было так... — Гарри запнулся.

— Тебе было так... — переспросил серьезным тоном профессор.

— ... скучно, — промямлил Гарри.

— Понимаю. Тогда я должен буду придумать тебе занятие для следующей недели, чтобы ты снова не принялся заниматься чепухой.

Гарри приоткрыл рот, но Северус не дал ему договорить.

— Пойдем. Иначе нам ничего не достанется.

Пенни тотчас же согласилась составить Гарри компанию, и Драко тоже иногда заглядывал к гриффиндорцу, чтобы обсудить что-нибудь. По вечерам, перед сном, Северус занимался с Гарри медитацией, чтобы тот мог научиться лучше управлять собой.

Так прошли три дня. Когда Гарри проснулся утром на четвертые сутки своего «заключения», как он мысленно называл случившееся, то начал нервничать. Ему хотелось выйти во двор, на свежий воздух, сделать несколько кругов на мотоцикле Сириуса. Ему хотелось побродить по коридорам замка, даже библиотека была бы ему сейчас по душе, там он мог бы отвлечься множеством книг.

Когда Северус позже появился вместе с завтраком, то тотчас же заметил, что что-то не так. Гарри сидел за письменным столом и ковырял пером в столешнице.

— Что-то случилось? — спросил професор.

Гарри пожал плечами. Он знал, что заслужил это наказание и не хотел жаловаться, но именно этим утром ему было особенно трудно сохранять спокойствие.

— Но что-то же произошло? — не сдаваясь, выспрашивал Северус дальше.

— Что-то действительно произошло, — огрызнулся Гарри, — но мне откуда это знать?

— Ты что, снова видел сон о Тёмном Лорде? Из-за этого ты не в духе? — неуверенно спросил Северус.

— Нет! Мне ничего не снилось, со мной ничего не происходило, и я не знаю ничего, потому что я не могу выйти из этой проклятой комнаты!

— Ага... понятно, — заключил Северус и поставил поднос на письменный стол. Гарри посмотрел на него отсутствующим взглядом.

— Это всё, что ты можешь сказать? — яростно выпалил он.

— Да. И я советую тебе, молодой человек, придержать язык. Ты действительно не в том положении, чтобы снова ссориться со мной! — указал Северус юноше.

Гарри пробурчал что-то и отодвинул поднос с завтраком.

Некоторое время было тихо, затем Северус взял поднос и направился к выходу.

— Подожди! Северус, извини меня, я не хотел на тебя так нападать, — быстро произнёс Гарри.

Северус замер в дверном проёме. Гарри неуверенно ждал. Затем, спустя минуту, профессор снова развернулся к приёмному сыну.

— Гарри, я понимаю, что ты тяжело переносишь это наказание, и что твоё настроение на данный момент далеко не блестящее. Но это наказание и, надеюсь, в следующий раз ты подумаешь об этом, прежде чем снова совершать глупости!

Гарри открыл и снова закрыл рот. Он хотел что-то сказать, но потом передумал. В конце концов, он кивнул, и Северус, снова подойдя к нему, оставил завтрак и затем покинул комнату.

* * *

Этим утром Пенни появилась немного позже, чем обычно.

— Привет! — улыбнулась она.

— Привет, — мрачно ответил Гарри.

— Смотри, это я нашла для тебя, — произнесла Пенни и показала книгу.

— Что это? — захотел узнать Гарри, пытаясь схватить её.

— Хм-хм, — хмыкнула Пенни, уворачиваясь от Гарри. — Я тебе почитаю вслух, хорошо?

Недовольно ворча, Гарри снова сел на кровать.

— Итак! — сказала Пенни, села на другой край кровати и откинулась на спинку. Затем она откашлялась.

«Давным-давно — как давно, никто толком и не знает — жили-были четыре дружных волшебника: Годрик Гриффидор, Салазар Слизерин, Ровена Рейвенкло и Хельга Хаффлпафф. Они решили основать школу, которая должна была стать школой для волшебников. И не просто школой, нет, это должна была быть лучшая школа для волшебников, которую только могло себе представить скрытое от магглов общество волшебников. И они назвали её Хогвартс.

Много лет они строили её. Основные стены были возведены обычными строителями и без участия волшебства. Но как только они решили, что внешний облик отвечает их представлениям, каждый из четырёх волшебников достал свою волшебную палочку и устроил свою часть школы полностью в соответствии со своими желаниями. Коридоры, помещения, кладовки, лестницы. У каждого была своя собственная идея».

Пенни подняла взгляд и улыбнулась.

— Что это за книга? — поинтересовался Гарри.

Пенни дерзко усмехнулась и, наконец, протянула юноше книгу.

На тёмно-голубом переплёте оттиснутое золотыми буквами красовалось название: «Сказки Хогвартса». Гарри наморщил лоб и открыл первую страницу. «Короткие истории о Школе Волшебства от Анны Ворр. Для родителей, которые хотят заблаговременно подготовить своих детей к Хогвартсу.»

— Сказки? — недоумевающе спросил Гарри.

— Ну, я думала, тебе здесь скучно, потому что ты не можешь выходить из комнат, — с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, обьяснила Пенни.

— И ты принесла мне детскую книгу? Из всех книг в библиотеке ты выбрала для меня детскую книгу? — возмутился Гарри.

Пенни разразилась хохотом. Выражение лица юноши было просто невероятно забавным. Как только Гарри понял, что она просто подшутила над ним, то принялся протестовать ещё громче:

— Это совсем не смешно! Я застрял здесь, а ты просто смеёшься надо мной!

Пенни от хохота схватилась за живот.

— Извини. Но когда я вчера нашла эту книгу, то просто не могла поступить иначе.

Гарри что-то неразборчиво проворчал.

— Ах, Гарри. Давай, посмейся! — потребовала Пенни, и в тот же момент в её лицо врезалась подушка.

— За это ты поплатишься! — Пенни схватила подушку и бросила её обратно, в Гарри. Через пару секунд разыгралась подушечная битва.

Когда они, наконец, успокоились, Пенни сказала: — Знаешь, может быть, книга тебя всё же заинтересует. В ней даже говорится о тайной комнате Салазара Слизерина. Это же та комната, где он держал василиска, верно?

Гарри удивлённо взглянул на книгу, в ходе борьбы упавшую на пол.

— Правда?

Пенни нагнулась и подняла ее. Она пролистала страницы до оглавления.

— Мне кажется, я читала здесь что-то подобное. — После недолгих поисков она показала пальцем на одно из заглавий. — Здесь. «Салазар и король змей». Честно говоря, я это не читала, но в легендах говорится, что король всех змей — это василиск.

Гарри наморщил лоб.

— Я думал, это детская книга. Василиски — это не самая подходящая тема для детской литературы. Понимаешь, мне было двенадцать лет, когда я встретился с этим чудовищем, и я солгу, если скажу, что мне было не страшно.

— Я же говорю, я не читала. Просто подумала, может быть, тебе понравится.

* * *

После обеда, когда Гарри закончил писать статью для Северуса об использовании сока кактуса, ему снова стало скучно. Его взгляд упал на книгу сказок, оставленную Пенни. В конце концов, он взял её в руки и принялся читать. Пробежав глазами часть, уже прочитанную Пенни, он продолжил. Внезапно его тело покрылось мурашками.

«У каждого была своя собственная задумка. И каждый устроил в замке свое личное помещение, которое должно было оставаться тайной для других.

Ровена Рейвенкло выстроила тайную библиотеку, где она собрала специальные книги о различных областях магии. Центром этой библиотеки была маленькая колонна, покрытая рунами. Если положить руку на эту колонну, то в мгновение ока появлялась нужная книга или все книги на нужную тему. Только ученики ее факультета могли попасть в эту библиотеку.

Салазар Слизерин создал систему из тайных ходов, находящуюся глубоко под Хогвартсом. Вход в них был надёжно заперт и мог быть открыт только им лично. Что именно находилось в подземных коридорах и помещениях, никто толком не знал, но ни для кого не было тайной, что Салазар любил змей. Поэтому многие подозревали, что там он укрывает и, возможно, даже выращивает своих любимцев.

Хельга Хаффлпафф, хоть не была любительницей тайников, но и она подарила замку кое-что выдающееся. Это было помещение, которое возникало, когда оно было необходимо. Размер и обстановка помещения тоже изменялись по требованию. Так же как и колонна в библиотеке, помещение само знало, как оно должно выглядеть, если оно срочно кому-нибудь понадобилось. Хельга, однако, не ограничила возможность использования этого помещения только представителями её факультета. Оно должно было быть доступным для всех обитателей Хогвартса, нуждающихся в помощи.

Годрик Гриффиндор был самым богатым из четырёх и не доверял никому, когда речь заходила о действительно ценных вещах. Даже гоблинам, хотя, возможно, он не доверял только им. Он желал иметь особо ценные вещи под рукой, поэтому он выстроил свою собственную комнату. Годрик устроил это помещение в массивной скале, на которой стоит Хогвартс. Так как он был подозрителен, то не сказал никому, где находится вход в сокровищницу. Однако, умирая, Годрик произнёс несколько загадочных фраз: «Объедините факультеты!», «Позади отражения действительности» и «Небо под землёй!»

У Гарри голова пошла кругом от возбуждения. Он неверяще уставился на эти строки. Неужели перед его носом лежало доказательство существования сокровищницы Гриффиндора? Но если это было так, почему ещё никто не нашёл её?

Что же это было — «Отражение действительности»? Гриффиндор, значит, построил ее под землёй. «Небо под землей» тоже имело смысл. Возможно, он имел в виду сокровища, говоря о небе. «Объедините факультеты». Значит ли это, что он должен взять от каждого факультета одного ученика, чтобы найти комнату?

Но это звучало так просто! Где же подвох? Почему ни в одной книге про Хогвартс не упоминалось о сокровищнице Гриффиндора? Про Тайную Комнату ходили слухи, это верно. И комната необходимости Хельги Хаффлпафф тоже существовала.

Сердце Гарри настолько бешено колотилось, что он подскочил, когда знакомый голос вырвал его из размышлений.

— Мы идём?

Гарри повернулся к двери.

— Куда?

Северус поднял бровь.

— Есть, конечно. Ты не голоден?

— Уже так поздно? — удивлённо произнёс Гарри и захлопнул книгу.

— Что ты читаешь? — захотел узнать Северус.

Гарри покраснел и смущённо улыбнулся.

— Книга сказок! — быстро объяснил он. — Пенни она показалась забавной, но оказалась всё же довольно интересной! — признался Гарри, надеясь, что он смог произнести это достаточно спокойно. Он не знал, как Северус отреагирует, если узнает, что именно читает Гарри, и какие мысли при этом кружат в его голове.

— Оригинальная идея! — пошутил в свою очередь Северус, и юноша постарался изо всех сил изобразить обиду. Хотя он был бесконечно благодарен Пенни.

* * *

— Гарри, через десять минут я выключу свет, и неважно, насколько увлекательна твоя сказка! — проворчал Северус, увидев, что Гарри даже не думает отправляться в постель.

Юноша поспешил в ванную чистить зубы. Ему хотелось показать себя примерным сыном чтобы позже, когда Северус уснёт, продолжить читать с помощью волшебной палочки, как он прежде делал у Дурслей.

Когда спустя десять минут Северус вошёл в комнату, Гарри уже лежал в постели и невинно улыбался.

Северус сдвинул брови. Увидев книгу на ночном столике, он взял её в руки.

— Эй! — запротестовал Гарри, прежде чем смог сдержать себя.

— Думаю, на сегодня ты прочёл достаточно сказок. Или ты хочешь, чтобы я прочитал сказку на ночь? — спросил профессор.

Гарри сглотнул, затем быстро покачал головой.

— Тогда спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, — ответил гриффиндорец панически наблюдая, как Северус с книгой в руках покидает комнату.

И как он теперь сможет спокойно спать? Что Северус собирается сделать с книгой? Хочет ли он просто убрать её до завтра, чтобы убедиться, что Гарри будет спать, или намерен прочесть её? Что он скажет, если узнает, что читал Гарри? Он наверняка сможет свести воедино все факты и тут же догадается, о чём тот думает.

Гарри вздохнул. Нервы были напряжены до предела. Перед глазами предстала Тайная Комната, когда юноша вновь задумался о только что прочитанной главе? «Салазар Слизерин и Король змей».

«Салазар обладал способностью говорить со змеями. Этот дар он использовал, чтобы подружиться с опаснейшими из этих созданий. Но его основное внимание было сосредоточено на Короле змей,— василиске. Василисков было трудно отыскать, потому что они тщательно скрывались и были очень немногочисленны.

Однажды, Салазар Слизерин совершенно случайно, наткнулся в одной из пещер на побережье Ирландии на окаменевшее яйцо василиска. Он не имел ни малейшего понятия, о том насколько давно оно окаменело, и сможет ли он когда-нибудь пробудить его к жизни, но как мастер зелий, он не мог не предпринять попытку снова оживить его.

Когда Салазар после спора с друзьями окончательно покинул школу, то он оставил яйцо в ней. Он знал, что яйцо уже тысячу лет как окаменело, поэтому должно пройти ещё примерно несколько сотен лет, пока оно вернется к жизни, и затем из него вылупится василиск. Салазар передал этот секрет своему наследнику, а тот своему и так далее. Но постепенно эта история утратила свой истинный смысл и стала сказкой. Однако если всё же василиск вылупится, то окажется запертым в Тайной Комнате, так как только истинный наследник Салазара Слизерина будет способен открыть ее и выпустить чудовище».

Гарри вздохнул. Если то, что сказала Виолетта, было правдой, то с тех пор в Комнате побывали три человека: Гриндевальд, Волдеморт и он. Возможно, Гриндевальд не выпустил василиска на свободу, потому что тот ещё не вылупился? Значит, Риддл был первым, кто увидел зверя и выпустил его. И Гарри был тем, кто просто-напросто убил василиска.

Гарри ничего не мог поделать с внезапно нахлынувшим чувством вины. Яйцо пролежало окаменевшим около тысячи лет, и потом ему потребовалось несколько столетий, чтобы ожить, и затем василиск прожил примерно пару десятков лет прежде, чем Гарри убил его. Сейчас, по прошествии стольких лет юноше это показалось кощунством. Салазар, скорее всего, свернул бы ему за это шею.

Внезапно дверь в комнату Гарри раскрылась, и луч света упал на лицо гриффиндорца.

— Ты всё ещё не спишь, — сухо проронил Снейп.

Гарри, моргая, посмотрел на силуэт в двери.

— Что же тревожит тебя настолько, что это не может подождать до завтра? — немного мягче спросил Северус, зажигая факел на стене. Тёплый, оранжевый свет залил помещение. Гарри сел на кровати.

— Я... — начал гриффиндорец. –Я вспоминал свой второй год обучения, — произнёс он.

— Тайная Комната? — спросил Северус, подняв бровь. Он сел на кровать, не отводя взгляда от юноши.

— Да, про василиска. Ты знаешь, как он попал в Комнату?

Северус удивлённо поднял другую бровь — Нет, я не знаю, как василиск попал туда.

— Я просто подумал... василиски же бессмертны, если их не убить, так?

Северус кивнул, не понимая, куда клонит Гарри.

— Было ли это правильно — убить василиска?

В первый момент Северус лишился дара речи. Не столько потому, что Гарри думал об этом, сколько потому, что тот действительно сомневался в правильности своих действий.

— Если мне не изменяет память, ты убил его в целях самозащиты, так или нет? — в конце концов спросил мужчина.

— Эээ... да. Но... но я не знаю...

Северус взял руку Гарри и слегка сжал её. — Гарри, я не понимаю, почему ты ломаешь над этим голову? Василиск убил ученицу, и от его взгляда окаменело несколько человек. Я не думаю, что школа — подходящее место для кровожадной змеи. Как бы василиск не попал туда, он представлял опасность для учеников и учителей. Каким бы легкомысленным и опасным не было твоё решение отправиться в Комнату, всё же приятно знать, что это чудовище больше не будет нападать на людей.

— Значит, Салазар не будет злиться на меня? — тихонько спросил Гарри.

Северус рассмеялся: — Злиться? Гарри, Салазар мёртв. Он не может ни на кого злиться. Или ты думаешь, что его привидение, призрак или что бы там ни было, обитает здесь. Как эта мисс Тернер?

— Нет, но он же... яйцо... оно так долго было окаменевшим, и только-только василиск вылупился, я его убил.

Северус серьёзно посмотрел на Гарри. — Ты же знаешь, что это только сказки, так?

Гарри сглотнул и потупил взгляд. Ему не хотелось привлекать внимание Северуса к этой книге.

— Гарри, посмотри на меня! — потребовал профессор.

Юноша вздохнул и посмотрел на приёмного отца.

— В этой школе существует бесчисленное количество сказок и легенд. Основатели умерли много лет назад и унесли с собой в могилу множество тайн. То тут то там всплывают обрывки историй, и каждый пробует найти в них смысл. Некоторые доходят до того, что составляют их этих обрывков целые повествования. Что бы ты не прочитал в этой книге сказок, ты не можешь знать наверняка, что из этого правда, а что нет.

Если ты хочешь узнать реальные факты о Хогвартсе, то для этого существуют гораздо более серьезные книги, чем сказки на ночь для маленьких. И я надеюсь, что тебе в голову не взбредут никакие глупости, и ты не примешься искать в этой книге ответы на вопросы о твоей воображаемой сокровищнице!

— Она вовсе не воображаемая! — защищался Гарри. — Она на самом деле существует! Так же как и Тайная Комната Слизерина и Комната Необходимости Хельги. И я уверен, что библиотека Ровены тоже где-то в Хогвартсе.

— Гарри, прекрати молоть чепуху! Если ты не можешь увидеть разницу между выдумкой и действительностью, то я спрячу эту книгу, — предупредил Северус.

— Это нечестно! Мне её Пенни принесла! — возмутился Гарри.

— Да, но она не отвечает за тебя, если ты снова что-нибудь натворишь!

— Я просто хочу... — начал Гарри и тут же осёкся.

— Что ты хочешь? — спросил профессор.

— Я просто хотел узнать, существует ли сокровищница. Но я не войду туда один, если найду её.

Северус вздохнул: — Гарри, я уже говорил тебе, что на следующем же собрании Ордена Феникса поставлю этот вопрос на обсуждение. Но больше я не в состоянии ничем помочь, пока ты не предоставишь более достоверные источники информации, чем фантом или детская книжка.

Гарри кивнул, внезапно на него навалилась усталость. Широко зевнув, он благодарно улыбнулся профессору. Ему стало гораздо легче, когда Северус узнал всё: про книгу и её содержимое.

— Спокойной ночи, Гарри. Хороших снов.

— Да, спокойной ночи, отец, — пробормотал юноша и поплотнее укутался в одеяло. Он настолько быстро заснул, что даже не заметил, когда Северус вышел из комнаты.