Рон Уизли, прихлебывая слишком горячий чай, мрачно наблюдал за Лавандой Финниган, приятной блондинкой, которая вот уже четыре года не могла достичь тридцатилетия.
Лаванда развлекалась вовсю. Точнее, ее развлекали. Если уж быть совершенно точным, ее развлекал сукин-сын-Малфой. Разливался соловьем. Рассыпался мелким бесом. Он был хорош, как черт — если только бывают белокурые черти — и столь же бессовестен, однако Лаванде были безразличны моральные качества господина Малфоя. Он ее забавлял, и этого оказалось достаточно, чтобы совершенно вытеснить из ее памяти некоего Рональда Уизли, молчаливого сильного мужчину, надежного, но совершенно не забавного. Лаванда Финниган не умела выбирать себе мужчин, как утверждали ее неизменно благожелательные подруги.
То, что первый муж Лаванды ее обожал и скончался, завещав ей все свое огромное состояние, в расчет не принималось. Лаванда не умела выбирать мужчин, и точка — иначе почему бы она вышла замуж за пьяницу, игрока и ходока Шеймуса Финнигана?
В данный момент Рон полностью соглашался с подругами Лаванды. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она и близко не подпустила к себе Малфоя (а она подпустила его к себе очень близко!)
Воздух благоухал запахом нагретой солнцем листвы и распустившихся цветов. Сама природа располагала к флирту и увеселениям плоти — но каково наблюдать за флиртом человека, которого любишь, и который увеселяется не с тобой!
Лаванда заливалась веселым смехом. «Будто ее щекочут», — отметил Рон и тут же подавил в себе вспышку злости. От гнева не было никакой пользы; напротив, любое проявление эмоций сейчас могло ему повредить, расстроив его планы.
Рон отвел глаза от резвящейся парочки и стал смотреть на дом — помпезный двухэтажный особняк с широкой мраморной лестницей, ведущей к портику. Дом прикидывался старинным, но роскошь лепных потолков, позолоченной мебели и неумело подобранных антиков безжалостно выдавала в хозяевах нуворишей. Первый муж Лаванды был разбогатевшим торговцем свечами, и его дом не выдерживал никакого сравнения с Малфой-мэнор, пусть даже и поблекшим от хронического безденежья. Разумеется, у Драко Малфоя хватало ума не напоминать об этом своей гостеприимной хозяйке.
— Интересно, он всерьез рассчитывает на то, что Лаванда разведется с Шеймусом и выйдет замуж за него? — шепнула Кэти Белл, присаживаясь рядом с Роном на узкий диванчик.
— Вряд ли Малфой будет напрягаться и говорить комплименты без всякой задней мысли, — буркнул Рон. — Что касается Финнигана — если Лаванда его бросит, будет ему поделом.
Кэти сложила губы в гримаску, обозначавшую, что она сочувствует подруге, но разве та не сама виновата?
— Шеймус ведет себя, как свинья, — произнесла она с оттенком снисхождения, которое женщины приберегают для бесшабашных алкоголиков, еще не успевших утратить внешней привлекательности.
— Он недостоин такой жены, — выразительно произнес Рон, впиваясь глазами в Лаванду.
Та, словно почувствовав его взгляд, чуть повернула к нему очаровательную белокурую головку и опустила ресницы.
— Каждая женщина достойна супруга, которого выбрала сама, — проговорила уязвленная невниманием Рона Кэти. — Шеймуса ей никто не навязывал.
— Ей было одиноко после смерти мужа, — ответил Рон. — А Шеймус умеет быть занимательным, когда трезв и в хорошем настроении.
— Кажется, — философски заметила Кэти, — Лаванда решила сменять шило на мыло. Малфой явно не из-за красивых глаз ее добивается.
— У Лаванды красивые глаза, — Рон вздохнул так тяжело, что льняная салфетка свалилась с чайного столика.
Лаванда и Драко одновременно посмотрели в его сторону. Рон покраснел и уставился в чашку с остатками чая, чтобы не видеть этих смеющихся — смеющихся над ним! — глаз.
Красивые глаза. Цвета теней на серебре. Цвета июньского дождя… При чем тут деньги, когда такие глаза!
— Рон, ты не проводишь меня до фонтана?
— С удовольствием, Кэти.
Пусть смеются над ним — но без него.
Впрочем, через полчаса Рон горько раскаялся в своем решении. Кэти таскала его по саду и вспоминала добрые старые хогвартские времена, периодически останавливаясь и глядя на Рона сияющими глазами. Рон мужественно терпел, обливаясь потом — на улице было настоящее пекло, но при первой же возможности улизнул, покинув Кэти на попечение Аннабел Ли, дальней родственницы и близкой подруги Лаванды.
Он взбежал на террасу, вошел в гостиную прямо через французское окно и огляделся в поисках эльфа.
— Чаю бы сейчас, — пробормотал он мечтательно. — Со льдом.
— С радостью — если сам ты на минутку уберешься, — ответил Драко.
— Мне лень вставать, — признался Рон.
— И что? Прикажешь мне тут лежать с задранными ногами, пока твоя лень не пройдет?
— Кто тут собирается лежать с задранными ногами? — в гостиную бодрой рысью влетел Колин Криви.
— Скажи своему тупому однокашнику, чтобы держался от меня подальше, — процедил Малфой, закрывая глаза. — Клянусь Морганой, эти Уизли размножаются, как мухи, в геометрической прогрессии. Куда не пойдешь, везде в них вступишь.
Колин бросил на Рона взгляд, в котором за смущением пряталась насмешка.
Рон, вспыхнув, поднялся и пересел в кресло.
— Душно как, — неловко произнес Колин. — Наверное, гроза будет. Вы Шеймуса не видели?
— Нет, — коротко ответил Рон.
— И это благо, — Драко сел. — Будем откровенны, господа. В этом доме много приятных особ, но хозяина дома — точнее, мужа хозяйки — приятным назвать трудно.
— С какой стати ему с тобой любезничать? — угрюмо возразил Рон. — Ты ухлестываешь за его женой. Кому такое понравится?
— Уж точно не тебе, — парировал Малфой. — Ты ведь сам за ней ухлестывал, пока не приехал я.
— А кто тебя вообще сюда звал? — разозлился Рон.
— Лаванда, разумеется. Ты же не думаешь, что я способен приехать в гости без приглашения?
— Ты на все способен.
— Но не нарушение правил этикета. По этой части, Уизли, ты у нас большой специалист.
— По крайней мере, я специализируюсь не на нарушениях закона, — ядовито ответил Рон. — До вечера, Колин. Я пойду прогуляюсь.
— Привет мисс Белл, — проговорил Малфой ему вслед. — Если будете целоваться в кустах, прячьтесь получше, не то можешь попрощаться с видами на руку и сердце нашей прекрасной хозяйки.
— О чем вы говорите? — удивился Колин. — Лаванда же замужем!
— Состояние замужества приятно отличается от состояния смерти тем, что его в любой момент можно изменить, — указал Драко.
— Скажи об этом Финнигану, — посоветовал Рон. — Ему будет приятно об этом услышать.
— Зачем его огорчать? К тому же, я уверен — он прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в доме. Не может быть, чтобы алкогольный туман полностью застлал ему разум.
Это было чистой правдой. Финниган отлично видел, как гости увиваются за его женой. К несчастью, у него недоставало сообразительности понять, что Лаванда отнеслась бы к ухаживаниям гораздо холоднее, если бы он не топил свою печаль в огневиски и не отпускал ехидные замечания в адрес жены. Чем дольше Лаванда находилась в обществе своего супруга, тем сильнее обнаруживала желание от этого общества избавиться.
Между тем, вечер мог бы быть приятным. После ужина все были настроены благодушно. Сделалось прохладно, и домовики растопили камин. Красноватые блики огня ложились на руки и лица гостей и хозяев, придавая обстановке очарование старинной картины.
— В такой вечер, — протянул Драко, — полагается рассказывать страшные истории — призраки и все такое.
— У нас тут нет призраков, — улыбнулась Лаванда. — Дом недостаточно старый.
— Как раз у вас-то призрак имеется, — сообщил Колин. — Он живет на старой мельнице у пруда.
— У нас тут до черта много лишнего народу, — проворчал Финниган.
Лаванда сделала вид, что не слышит.
— Почему ты нам не рассказывала? — упрекнула подругу Кэти. — Призрак — это интересно!
— Потому что я ничего о нем не знала, — Лаванда пожала плечиками.
Драко скользнул глазами по ее декольте и тонко улыбнулся.
— Колин, мне кажется, вы ошибаетесь, — продолжала Лаванда. — Я живу здесь уже давно и ни разу ни о чем подобном не слышала.
— Я случайно узнал об этом, — сообщил Колин. — Довольно странная история.
— Обожаю странные истории, — воскликнула Лаванда. — Чем они неправдоподобнее, тем больше я в них верю.
— Должно быть, — заметил Драко, — это оттого, что мы все убедились: нет такой неправдоподобной вещи, которая не могла бы оказаться правдой.
— В самом деле, Малфой, — усмехнулся Рон. — Всякий раз, когда я вижу тебя, мне приходится сделать над собой усилие, чтобы увериться, что ты не в Азкабане.
— По какому праву вы обращаетесь со мной столь фамильярно, мистер Уизли? — холодно спросил Драко.
Колин прокашлялся и сделал значительное лицо. Дамы захихикали, готовясь слушать. Рон посмотрел на Финнигана — тот развалился в кресле и потягивал виски, злобно глядя на Драко.
— На мельнице когда-то жил мельник.
— Кто бы мог подумать? — пробормотал Малфой.
— Драко, не перебивай, — Лаванда сдвинула тонкие брови.
Малфой отвесил ей изысканный поклон и замолчал.
— Это была самая преуспевающая мельница в округе. Местные магглы везли на нее зерно издалека, потому что мука у мельника получалась замечательная. Хотя без дела на мельницу заходить боялись, а ночью ни одного доброго человека было не заманить к ней ни за какие деньги — по слухам, мельник продал душу бесу, живущему в пруду.
— Обычная история — маг среди магглов, — рассудительно заметила Кэти.
— Мельник не был магом, — возразил Колин. — Но и магглом в полном смысле слова тоже. По ночам возле мельницы слышался странный вой и человеческие крики. Ходили слухи, что мельник похищает детей и приносит их в жертву водяному бесу.
Финниган расхохотался.
— Шеймус, не порть нам впечатление, — бросила Лаванда.
— Я, кажется, вообще тут лишний? — ощетинился Финниган. — Что мне еще не портить? Не вмешиваться в брачные пляски твоих наглых…
— Шеймус! — на щеках Лаванды выступили красные пятна. — Что ты болтаешь? Не обращайте внимания, он просто пьян. Рассказывайте дальше, Колин.
Кэти и Аннабел понимающе кивнули и потупились. Драко рассматривал свою сигару и улыбался. Колин кашлянул и продолжил.
— В общем, местный мировой судья однажды решил разобраться, сколько правды во всех этих слухах, собрал соседских помещиков и крестьян и отправился на мельницу. Когда они вошли, то увидели множество мешков…
— С мукой? — невинно предположил Драко. — Все, все. Прости, Лаванда. Я нем, как рыба.
— Дело происходило летом. Стояла жара, как сейчас. Вошедшие едва не обратились в бегство — внутри мельницы стояло ужасное зловоние. Один из мешков шевелился. Его развязали и увидели, что в нем лежит еще живой мальчик шести лет от роду. Грудь его была пробита арбалетной стрелой. Судья взял ребенка на руки, тот захрипел, и из горла его хлынула кровь. Во всех мешках оказались трупы, частью уже разложившиеся. Пораженные, люди стояли, глядя на ужасное зрелище. И тут вошел мельник…
— И всех прогнал, — на этот раз не удержался Рон.
— Вы невыносимы! — Лаванда хлопнула ладонью по столу.
Кэти засмеялась.
— Ну, хватит, — недовольно сказала Аннабел. — Вы все портите. Давайте дальше, Колин.
Криви помолчал, собираясь с мыслями. Вид у него был обиженный.
— Увидев, что его злодеяния раскрыты, мельник поднял арбалет и, прежде чем хоть кто-то успел опомниться, выстрелил в судью, убил его наповал и бросился бежать. Его настигли у пруда. Крестьяне забили его вилами.
— Ничего себе, — констатировал Финниган.
— Да. Мельницу решили сжечь. Трижды ее поджигали, и трижды налетал страшный ураган с ливнем, и огонь потухал. Тогда мельницу оставили в покое. А дух мельника бродит там до сих пор, вооруженный своим арбалетом, и убивает каждого неосторожного прохожего, который решается зайти на мельницу.
— Какие у вас интересные соседи, — протянул Драко.
— Ты имеешь в виду призрака?
— Нет, крестьян с вилами. Уизли, ты ведь любитель магглов. Тебе нравятся крестьяне с вилами?
— Ну, это было давно, — поспешила сказать Лаванда, предотвращая взрыв возмущения со стороны Рона. — А призрак, стало быть, обитает на мельнице и сейчас? Кстати, где ты взял эту историю, Колин?
Колин нахмурился, вспоминая.
— Не помню точно. Кто-то мне рассказал… или я это в хронике прочел? Какая, впрочем, разница?
— Надеюсь, все это просто сказки, — заметила Кэти. — Неприятно, знаете ли, иметь под боком агрессивного призрака.
— По крайней мере, — заметил Драко, — у того помещика хватило пороху пойти и разобраться с возмутителем спокойствия. Вот что значит — настоящий хозяин. Сейчас люди уже не те.
— Это ты по себе, что ли, судишь? — усмехнулся Рон.
— В моем поместье никаких призраков нет, — хладнокровно ответил Драко.
— Я пойду на мельницу и выкурю тварь из ее логова! — неожиданно вмешался в беседу Финниган.
— Лучше выкурите одну из своих превосходных сигар, — благодушно предложил Драко. — Ваша супруга знает толк в жизни.
— Я выбирал их сам, — высокомерно отозвался Шеймус.
Драко улыбнулся и выдохнул ядовитую струйку дыма взамен непроизнесенной колкости.
Финниган поднялся на ноги.
— Я сделаю это, — повторил он с пьяным упрямством. — Мои намерения тверды.
— А походка не очень, — заметил Драко.
— Что за глупости? — забеспокоилась Лаванда. — Не ходи туда, милый. По крайней мере, не ночью.
— Ты действительно веришь в призрака? — удивилась Кэти.
— Мы же не знаем точно, — Лаванда зябко передернула плечами. — И потом, в темноте можно и голову себе расшибить.
— Не указывай, что мне делать, женщина, — Финниган величественно выпрямился. — Я очищу свой дом от всех зловредных тварей.
Он многозначительно посмотрел в сторону Малфоя. Тот пускал кольца дыма в потолок и, кажется, не обращал никакого внимания на происходящее.
— Я пойду с тобой, Шеймус, — решительно заявил Рон.
Лаванда поглядела на него с благодарностью.
Драко перехватил ее взгляд и тоже поднялся.
— В таком случае, и я прогуляюсь. Вилы у вас есть? Если нашего дорогого хозяина застрелят, мы с Уизли свершим возмездие.
— Не смешно, — веско сказал Лаванда.
— Пожелай нам вернуться на щите, дорогая, — Шеймус поклонился и едва не клюнул носом в пол. — Впрочем, можешь и не желать. Без тебя обойдемся.
Лаванда оскорбленно отвернулась.
«Хоть вообще не возвращайся!» — говорила ее поза, в то время как язык молчал, скованный светскими приличиями.
— Мы скоро вернемся, — пообещал Рон, и все трое вышли на террасу.
Жара сменилась холодной, влажной духотой. В воздухе потрескивало статическое электричество. Небо, недавно сиявшее лазурью, затянуло тучами. Рон поднял воротник мантии и зябко поежился.
— Ну что, мы идем? — враждебно осведомился Финниган.
— Разумеется, — заверил его Драко. — Ведите нас, наш капитан.
Финниган взглянул на него с подозрением, отвернулся и направился к воротам, проделанным в каменной стене, огораживающей сад. За ней начинался подлесок, переходящий в редкий лиственный лес.
Аппарировать Шеймус отказался, и сейчас они втроем шагали по тропинке, ведущей к пруду, на котором стояла заброшенная мельница. Финниган бодро выступал впереди, временами налетая на очередной куст боярышника, сбившийся с дороги. Драко и Рон шли следом, не глядя друг на друга и не разговаривая.
Скоро за поворотом показался луг. Мельница — крепкое здание старинной постройки — прекрасно сохранилась, несмотря на то, что простояла заброшенной долгие годы.
Воздух дрожал от зноя и избытка влаги.
— Гроза идет, — пробормотал Рон.
Тучи скрутились в воронку, которая медленно кружилась над мельницей. Порывы ледяного ветра сгибали кусты до земли. Мимо пролетела отломленная ветка ивы.
— По-моему, — заметил Драко, — нам лучше отложить визит к призраку на более подходящее время.
— Тебя, Малфой, никто сюда не звал, — презрительно отозвался Финниган. Он немного протрезвел, но язык у него еще заплетался. — Это моя земля, и мой призрак. Мне с ним и разбираться.
— Если уж на то пошло, — огрызнулся Драко, — эта земля принадлежит Лаванде.
— Моей жене, — Финниган взял Драко за ворот и притянул к себе. — Не забывайся, Малфой! Думаешь, меня так легко убрать с дороги?
Драко оттолкнул его руку и отступил на шаг, брезгливо кривя губы.
— Делай что хочешь, идиот, — бросил он. — А я ухожу. Не хочу вымокнуть до нитки. Уизли, ты остаешься?
Рон неловко пожал плечами, взглянул на небо и зажмурился. Вспышка молнии озарила окрестности слепящим светом. На миг электрический Иггдрасиль соединил небо и землю, а затем рухнул с грохотом, который был так силен, что Рон его не услышал, а только почувствовал сотрясение земли. Вслед за этим на них обрушилась лавина тяжелых ледяных капель, мгновенно вымочив их до нитки.
— Скорее внутрь! — крикнул Рон, пригибаясь под струями ливня.
Финниган, опустив голову, как бык, ударил массивную дубовую дверь ногой. Дверь поддалась неожиданно легко.
Внутри стоял странный запах — слабое гнилостное зловоние, как будто очень давно здесь умер и разложился какой-то зверек. Жернова, сваленные в углу один на другой, походили на алтарь неведомых богов. Над перекрестиями тяжелых балок клубилась пыльная тьма. В проделанное в полу отверстие виднелись грубые ступени, и доносился тихий плеск воды. Из темноты над балками послышалось какое-то странное шуршание и поскрипывание.
Все дружно задрали головы.
— Lumos, — произнес Драко, и мрак отступил — так пятится от охотника хищный зверь, высматривающий слабину, чтобы наброситься и перегрызть человеку горло.
— И зачем мы сюда притащились? — скептически сказал Рон. — Нет здесь никого.
В этот момент раздался высокий, вибрирующий вопль.
Все замолчали и повернули головы к источнику звука. Вокруг жерновов медленно распространялось зеленоватое, дрожащее мерцание. Вода в поставе светилась изнутри.
Вопль повторился. В нем звучали ярость и тоска, от которых волосы вставали дыбом и кровь стыла в жилах. Он скрежетал, как коготь по камню, заставляя желать, чтобы самый мир рассыпался в прах, лишь бы это прекратилось.
— Призрак, — констатировал Драко. — Этот парень явно не из тех, кто страдает молча.
— Заткнись, Малфой, — резко сказал Рон.
— А ты заставь меня заткнуться, — промурлыкал Драко, делая приглашающий жест палочкой. — Если посмеешь.
Рон наградил Малфоя уничтожающим взглядом. Драко изогнул губы в своей наглой, порочной улыбочке.
— Кончайте трепаться, — оборвал их Финниган. — Вы его видите?
— Вон там что-то движется, — Драко указал на тень, метнувшуюся в угол за жерновами.
— По-моему, это крыса, — Рон вытянул шею, старясь разглядеть, что происходит в темном углу.
Грянул гром. Пол под ногами дрогнул, старая мельница зашаталась и заскрипела.
— Колесо, — прошептал Драко. — Оно движется! Мельница заработала!
Шеймус поднял палочку, как будто целился в кого-то.
— А, — протянул он, — вот ты где. Ну-ка, ну-ка, потанцуем!
Тьма завыла ему в ответ.
— Стой, — Рон схватил его за рукав. — Подождем до утра и вызовем из города авроров.
— Что, без своего дружка Поттера ты не такой отважный? — Финниган оскалился. — Отпусти меня!
Рон разжал пальцы. Белый свет разорвал тьму, а когда перед глазами перестали мельтешить пятна, Рон увидел, что Шеймуса рядом нет.
Из соседнего помещения за стеной донеслись странные звуки — как будто кого-то тошнило. Драко и Рон переглянулись и двинулись навстречу звукам.
Призрак издал новый душераздирающий вопль. Молния ударила в пруд рядом с мельницей, и ступени, ведущие к воде, озарились жутким белым светом. Колесо вращалось все быстрее, и бесполезные жернова закрутились тоже, точно вспомнив былые времена.
— Я вижу его! — крикнул Рон.
Яркая вспышка — и все закончилось. Жернова с грохотом упали на пол. Колесо остановилось. Мельница получила свою жертву.
Они аппарировали в холл дома Финниганов и вошли в гостиную прямо как были — в мокрой одежде, испачканной древесной пылью.
— Что случилось? — Лаванда сбросила с колен мопса и поднялась, переводя испуганный взгляд с Малфоя на Рона.
Рон шагнул вперед и неловко тронул ее за плечо.
— Лаванда, мне очень жаль, но с Шеймусом произошло нечто ужасное.
— О чем ты говоришь?!
— Мы пытались его остановить, — вмешался Драко, — но он нас не послушал. Бросился прямо призраку в лапы.
— Там действительно есть призрак? — Кэти и Аннабел переглянулись.
— Что с Шеймусом? — вскрикнула Лаванда.
— Боюсь, он погиб, Лаванда. Призрак убил его. Мы не нашли тела — на мельнице темно, к тому же…
— Кажется, призрак утащил его под воду, — Малфой прислонился к камину.
Его лицо казалось восковым, мокрые пряди липли к щекам. Он и сам походил на призрака.
Лаванда секунду смотрела на него в оцепенении, а потом рухнула на диван и отчаянно зарыдала.
Рон устроился на скамейке, скрытой в глубине сада, и закурил, глядя на небо, к вечеру налившееся густой жаркой синевой. Рядом гудел шмель. Рон зевнул.
Бурный вечер и бессонная ночь совершенно его измотали. В одном доме с бьющейся в истерике Лавандой, которую никто, никто не мог утешить в ее безмерной печали (кроме двух верных подруг, двух верных поклонников, мопса, толпы домовых эльфов и Колина Криви) заснуть было невозможно. Утром появились местные авроры. Рон и Малфой дали им показания, а затем проводили их к мельнице.
Тело Финнигана нашли в пруду. Его грудь была пробита насквозь, словно в нее вонзилась стрела арбалета. Стрелы, разумеется, не обнаружили.
Сканирование магического фона показало присутствие высокоорганизованной спиритуальной материи, наделенной отрицательным потенциалом. Проверив палочки Рона и Драко Prior Incantato , авроры, наконец, отпустили свидетелей с миром.
Рон притянул к себе веточку сирени, вдохнул аромат уже поблекших, точно присыпанных пеплом цветов и прислушался.
Авроры прохаживались по саду, обсуждая свои скорбные дела.
— … оба подтверждают, — долетел до него голос одного из авроров.
Второй что-то разочарованно буркнул.
— Конечно. Показания двух свидетелей, которые терпеть друг друга не могут, но ни в чем друг другу не противоречат при реконструкции событий, создают весьма достоверную картину.
— Странно, что эта тварь раньше никак себя не проявила.
— Ничего странного. Просто не находилось дураков, которые полезли бы с ней в драку.
— Жалко парня.
— Да ладно. Сам напросился. Всех предупредили, чтобы не совались к мельнице?
— Думаю, теперь к ней никто и близко не подойдет.
Шаги затихли. Рон ощипывал сиреневую гроздь и улыбался своим мыслям.
И снова — хруст гравия и голоса, на этот раз женские. Рон поспешно потушил сигарету и затаился. Последнее, чего он сейчас желал — это общества Кэти.
— Ужас просто, — проговорила Аннабел. — Бедненькая Лаванда все глаза себе выплакала.
— Хорошо еще, что есть кому ее утешить, — лицемерно заметила Кэти.
— И правда, — воскликнула наивная Аннабел. — Как удачно, что мы обе здесь оказались! Что бы она без нас делала? Колин, куда вы собрались?
— Завтра приедет команда авроров уничтожать призрака, — отозвался невидимый за живой изгородью Колин. — Я хочу сделать для «Пророка» колдографию — призрак на мельнице. Это будет эксклюзив.
— Вы с ума сошли, — сказала Кэти. — Он уже убил Шеймуса! Вам что, жить надоело?
— Да нет никакой опасности, — беззаботно ответил Криви. — Я не стану подходить к нему близко. Сделаю снимок и дам ходу.
— А если призрак подойдет к вам?
— Он охраняет только мельницу. Все нормально, девушки, не волнуйтесь. Вот увидите, эти снимки меня прославят.
— Послушайте, хотя бы не ходите один.
— Нет, — отказался Колин. — Мне не нужны сопровождающие. Это мой материал, и только мой!
Рон услышал звук удаляющихся шагов и покачал головой.
Солнечный диск уже коснулся краем земли. Багряно-золотое небо виднелось сквозь частокол деревьев, и казалось, что из леса вылетают огненные стрелы и гаснут, не долетая до тропы. Колин свернул с дороги и полез на холм, ступая прямо по траве, сырой от росы. Колючие ветви дрока цеплялись за полы его мантии. Взобравшись по крутому склону, Колин оказался на площадке, словно нарочно вытоптанной в кустах. Перед ним раскинулся дивный вид — сверкающая лента реки, черная громада мельницы, до которой отсюда было рукой подать, замершее колесо, окунающееся в жидкое золото запруды, и луга, чья зелень сделалась сизой от опускающихся сумерек и поднимающегося тумана.
Колин уселся на землю, положил рядом камеру и бинокль и стал ждать. Призрак должен был появиться не раньше полуночи. Было тихо, лишь равномерно плескала вода в пруду да звенели комары. Колин закурил и выпустил кольцо дыма в сторону маленьких кровопийц.
Темный рисунок листвы отчетливо виднелся на фоне светлого неба. Колин прищурился: на востоке замерцала первая звезда. Со стороны мельничного пруда доносилась трескотня кузнечиков и утробные трели лягушек.
Криви посмотрел на часы — полночь. Пронзительный крик заставил Колина подскочить на месте. Он вздрогнул, схватился за палочку, но тут же тихо рассмеялся — это был козодой. Возле мельницы что-то зашевелилось. Колин привстал и увидел серебристую фигуру, копошащуюся на берегу пруда. Колин поднес к глазам бинокль и даже привстал от изумления.
— Что за…
За спиной хрустнула ветка. Колин резко обернулся, но, прежде чем он успел завершить движение, огненная стрела вонзилась Криви в висок, пробив его насквозь.
Рон Уизли потягивал портвейн, задумчиво глядя в окно. Смеркалось. В кустах щелкали соловьи, из сада тянуло сыростью, и запах остывающей земли смешивался с ароматом цветущей сирени. Над верхушками лип влажно мерцала Венера.
Рон не обернулся на тихий звук шагов.
Малфой уселся в соседнее кресло, подобрав роскошную мантию, и закинул ногу на ногу. Рон повернул голову. Секунду они смотрели друг другу в глаза.
— Выпить хочешь? — предложил Рон. — Классный портвейн.
— С удовольствием.
Тихий звук льющегося в бокал вина. Драко принял бокал, на миг задержав руку Рона в своей.
— Что там с Криви?
— Мертв, как Волдеморт. Его нашла команда ликвидаторов. Еще одно черное деяние адского мельника, — Рон покачал головой. — Все-таки он своего добился. Произвел сенсацию.
— А пленки? — Драко покачал бокалом, ожидая ответа.
— Разумеется, оказались засвеченными, — Рон передернул плечами. — Эманации призрака, все такое… ты что, во мне сомневаешься?
— Просто волнуюсь. Ликвидаторы ничего не заподозрили?
— Ничего. Им и в голову не пришло сомневаться. Устранили призрака и убрались. Бедняга не успел сообразить, что случилось, а с ним уже было покончено, — в голосе Рона прозвучало легкое сожаление. — Несчастная безобидная тварь. Он ведь только и умел, что пугать народ своими криками. И мельницу сожгли.
Драко тихо засмеялся.
— Как же мы без него обойдемся?
— Придумаем что-нибудь. Куда ты дел артефакт?
— Уничтожил, разумеется. Я же не сумасшедший — таскать «Стрелы Аполлона» в кармане, пока еще не закончилось расследование.
— Оно закончилось. Призрак уничтожен, авроры отбыли в Лондон. Прекрасная вдова заказывает шикарный траурный гардероб, — Рон отсалютовал Драко бокалом. — Кстати, где она?
— Приняла успокоительное и спит сном невинности в своей холодной постели.
— Так кто из нас ее согреет?
Драко пожал плечами.
— Бросим монету.
Он извлек из кармана галлеон. Блеснули опалы в запонках.
— «Орел» — я, «решка» — ты.
— Идет.
Монета перевернулась в воздухе и упала на стол.
— Я знал, что так получится, — Рон философски вздохнул. — Уизли и деньги несовместимы. В отличие от Малфоев.
— Я уже забыл, что такое — настоящие деньги. Даже эти запонки взяты в кредит.
— Носил бы манжеты на пуговицах, и Криви не пришлось бы убирать.
— Кто же знал, что чертов опал выпадет? Наверное, зацепился за эти дурацкие пряжки на куртке Финнигана. В любом случае, от Криви лучше было избавиться. А вдруг бы он вспомнил, кто рассказал ему о призраке?
— Он был уверен, что откопал эту историю сам.
— Все равно. И потом, что сделано — того не переделаешь. Ты ведь не расстроился из-за него?
— Конечно, расстроился. Я не сторонник лишних убийств.
— А не лишних? Слушай, Уизли, тебе хорошо говорить про деньги, но ты не забыл, что к ним прилагается еще кое-кто?
— Ну, не столь уж она и ужасна. К тому же терпеть тебе придется недолго.
— Не меньше года, иначе будет подозрительно. Целый год мы с тобой будем должны демонстративно ненавидеть друг друга.
— Что несложно, если ты не научишься сдерживать свое остроумие, — сухо сказал Рон. — Я тебе слово даю, если ты еще раз скажешь что-нибудь про Уизли и геометрическую прогрессию, наказания тебе не избежать.
Драко прищурился и облизнул губы.
— Вот как? Ну, давай. Накажи меня.
— Иди сюда.
— Сам иди. Обитатели норы отличаются проворством и…
— Коварством.
— Да. Оказывается, даже гриффиндорцы поддаются обучению.
— Говорила мне мама в детстве — не водись со слизеринцами, они тебя плохому научат.
Vova
