Теперь всё будет хорошо

Идея родилась под Josh Groban — Remember (Remember, I'll nevr leave you, if you will only remember me, и ещё что-то такое... не помню по-английски, а перевод по-моему: "Я задержусь здесь до тех пор, пока я живу в твоих воспоминаниях"). Исполнение — Бетховен — "Лунная соната". Настроение — соответствующее

- Ты опять пришел. — Равнодушно, впрочем, как всегда, только констатируя факт.

- Конечно… Я всегда прихожу, — виновато и немного жалобно, — когда ты вспоминаешь обо мне.

- В самом деле? — наигранное удивление, — а я и не забываю.

- Да… просто, ты редко бываешь готов к… встрече.

- Хм… пожалуй.

На несколько минут комната погружается в тишину. Такую, что появляется желание разбить что-нибудь, только бы нарушить её.

- А я ведь скучаю по тебе, — наконец подает голос хозяин комнаты, — Боже мой! Ты даже и представить себе не можешь, КАК я скучаю! — невесёлый смех одиноко прокатывается по помещению и разбивается о закрытые окна.

- Могу, — подавленно шепчет визитёр, — это, наверное, очень больно.

- Нет, — он устало прерывает его и, чуть помедлив, добавляет безжизненным голосом, — Уходи.

Посетитель бесшумно покидает комнату. Сегодня последний день осени, может он и не вернётся сюда до весны, английские зимы ему не очень-то по душе…

* * *

Весь день падает снег, небо хмурится серыми тучами и холодный ветер протяжно завывает в дымоходе, как собака, поющая свою песню над покойником. Хмурый молодой человек со светлыми волосами сидит в кресле у камина. Он не хочет разводить огонь — просто не видит смысла. Ему не нужно тепла, холода вполне достаточно. На заснеженный сад за окном неторопливо опускается вечер, в комнату из углов лениво вползает сумрак.

- Ты снова здесь? — не оглядываясь, поизносит хозяин комнаты.

- Да, — за спинкой кресла появляется темноволосый юноша.

Между ними снова повисает невыносимая тишина.

- Я не могу так больше! — неожиданно отчаянно вскрикивает блондин, напряженно стискивая подлокотники.

- Я знаю, — тёплая ладонь нежно касается его щеки, в попытке успокоить, — Что это? Слёзы?

Игнорируя вопрос, светловолосый поднимается на ноги и начинает мерить комнату шагами.

- Я не хочу…

- Я знаю.

- Ты всегда всё знаешь! — раздраженно шипит парень в спокойное лицо собеседника, — только почему-то ничего не меняется!

- Я пришел за тобой, — блондин, готовый выдать гневную тираду, осекается.

- Правда? — в голосе проскальзывает недоверие.

- Я никогда не лгу.

- Да, я помню, — он озадачен, — но… как?

- Ты знаешь, — визитёр протягивает ему какую-то колбу с тёмной жидкостью.

- Это… — светловолосый заворожено смотрит сквозь тонкое стекло сосуда на плавно перетекающую от стенки к стенке жижу.

- Да. Выпей.

- Прямо сейчас. — он не спрашивает, всего лишь в очередной раз констатирует очевидное, — хорошо. — на лице на мгновение вспыхивает облегчённая улыбка и парень одним глотком осушает содержимое колбы, — концентрат? — он несколько удивлён, — тем лучше… быстрее.

Темноволосый печально качает головой, когда сосуд, выскользнув из тонких пальцев, разбивается о старинный паркет:

- Иди сюда, — шепчет он и обнимает блондина, — теперь всё будет хорошо… по-настоящему… теперь... — но тот уже не слышит, только сильнее прижимается к худощавому телу посетителя, единственной точке опоры в пугающе вращающемся вокруг мире.

* * *

Через несколько дней в ежедневной газете появляется краткая статья-некролог малоизвестного журналиста:

"…был найден в своей комнате, в родовом Поместье. Колодомедики установили, что смерть наступила в результате передозировки снотворного зелья. Однако некоторые обстоятельства наталкивают на мысль о самоу…"