Гарри лениво расшатал носком кроссовка кусочек цемента в потрескавшейся мостовой, и попытался его выковырять. Кусочек не поддавался, и мальчик сердито его пнул. Лето выдалось скучным до умопомрачения. Телевизор сломался, писем Гарри никто не писал, даже Дадли уехал в какой-то лагерь и должен был вернуться только через несколько недель. Гарри попытался заняться домашним заданием, но не смог сосредоточиться.
Если бы можно было хоть чуточку полетать! Но полетать, конечно же, было нельзя. Юноше совершенно недвусмысленно дали понять, что ему не следует даже покидать пределы небольшого садика возле дома. Границы собственности Дурслей были невидимыми границами свободы юного гриффиндорца.
Гарри сходил с ума от скуки. Внимательно оглядевшись, он занес ногу над бордюром. Все равно вокруг никого нет. Никто не заметит, если он разок прогуляется вокруг квартала, или еще где-нибудь…
Вдруг раздался резкий хлопок, и кто-то хмыкнул прямо у мальчика над ухом. Вздрогнув от неожиданности, он отпрыгнул в сторону и вытащил палочку.
— Поттер, лето только-только началось, а ты уже нарушаешь правила, — раздался знакомый ледяной голос.
Гарри обернулся и сердито поглядел на своего самого нелюбимого профессора, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь другой застукал его за попыткой выбраться на волю.
— Ничего я не нарушаю, — непокорно заявил он.
— Правда? А это как называется? — поинтересовался Мастер зелий, указывая на улицу.
Гарри пожал плечами и отвел взгляд.
— Две недели отработок, мистер Поттер, за то, что мне приходится тратить время, защищая вас, при том, что вы даже не можете выказать должную благодарность. И за то, что мне пришлось раскрыть себя и тем самым подвергнуться опасности.
— Я не виноват, что вы решили сделать мне выговор! — сердито возразил юноша. — И вообще — вы не можете назначить мне отработку — сейчас середина лета!
— Я буду назначать вам отработки, когда сочту нужным, — заявил Снейп. — И потом, непохоже, что вы слишком заняты.
Гарри понурился и ворчливо заявил:
— Я пошел в дом.
— Увидимся завтра, мистер Поттер, — самодовольно отозвался профессор.
— Жду не дождусь, — пробормотал гриффиндорец и отправился восвояси.
* * *
— Открой страницу восемьсот два, — велел Мастер зелий, плотно запахивая портьеры, чтобы не впустить в комнату яркий солнечный свет. Дабы освободить место для Гарриных отработок, Дурслей изгнали из их собственной гостиной. Нельзя сказать, что им это понравилось, но стоило Снейпу сказать пару слов, они сочли за лучшее уступить. По-видимому, изощренные язвительные замечания о сомнительной наследственности, отсутствующих умственных способностях и донельзя ограниченном словарном запасе действовали угнетающе не только на Гарри.
Мальчик уставился на лежащий перед ним толстенный фолиант. Насилу подняв его с кофейного столика, он уложил книгу на колени и небрежно начал листать. Ему приходилось прищуриваться, чтобы разглядеть крохотные циферки в уголках страниц.
— Осторожней. Книге почти пятьдесят лет, она очень хрупка и абсолютно бесценна. Это chef d’oeuvre великой Матильды Магнус, намного превосходящий все остальные труды по защитной магии.
Гарри недоуменно уставился на профессора.
— Как это? Она съедобная?
Снейп закрыл глаза.
— Нет. Вопреки твоему мнению, книга никак не связана с гастрономией. Может, нам стоит начать с повторения азов французского, прежде чем переходить к чему-то более сложному, вроде заклинаний? Или вернемся сразу к алфавиту?
— Очень смешно, — насупился Гарри, но поглядел на книгу с уважением и листать стал осторожней, кончиками пальцев. — Хм. Опять окклюменция, — обреченно произнес он, найдя нужную страницу.
— Именно. Поскольку твои попытки освоить ее закончились сокрушительным поражением, мы начнем снова. Если случится чудо, и тебе удастся достичь мало-мальски стоящих результатов, в чем я очень сомневаюсь, мы перейдем к более интересным вещам.
Гарри снова просмотрел книгу, вчитываясь в названия глав и, остановившись где-то посередине, ошеломленно распахнул глаза.
— Анимагические превращения, — выдохнул он. — Вот оно. Вот, чему я хочу научиться!
— Не смеши меня, Поттер, — фыркнул профессор. — Это чертовски трудное заклинание. Можешь даже не надеяться, что тебе удастся его освоить.
Гарри аккуратно положил книгу обратно на стол.
— Вы сказали, что если я научусь окклюменции, мы сможем заняться чем-нибудь другим. Я хочу заняться этим.
— Ты ни во что не ставишь правила, так же, как и твой отец. Самовольные анимагические превращения запрещены законом. Тебе в самом деле так хочется посмотреть на Азкабан изнутри еще до восемнадцатилетия?
— Но сейчас особые обстоятельства, и вы это знаете! Куча народа желает моей смерти! Умение в кого-нибудь превратиться может оказаться полезным!
— Как и все остальное, чему тебя учат, но пока я не заметил у тебя ни малейшего желания преуспеть хоть в чем-нибудь, — гневно парировал Снейп, сверкнув глазами.
Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и спросил:
— Почему вы не хотите учить меня анимагии?
— Потому что я не анимаг, идиот! — закричал Мастер зелий, потеряв терпение.
— Ох, — помрачнел Гарри. — Ясно. Но… может, мы просто изучим теорию? На случай, если когда-нибудь у меня появится шанс?
Судя по виду Снейпа, в этот момент ему отчаянно хотелось вышвырнуть мальчика в окно.
— Полагаю, я не могу запретить тебе читать книгу в свободное время, — наконец, заявил он.
— Отлично, — ухмыльнулся Гарри — впервые, как он мог припомнить, в присутствии Мастера зелий.
Пока профессор вслух читал его эссе, Гарри теребил перо и смотрел на рот Снейпа, удивляясь, как при таких тонких губах и неприятных зубах у мужчины может быть такой потрясающе сексуальный голос. Осознав, какие странные мысли бродят у него в голове, юноша вздрогнул.
Закончив читать, Мастер зелий заметил:
— Что ж, для первого раза ты довольно неплохо описал эффект балабольного зелья, — посмотрев на гриффиндорца, он встретил его ошеломленный взгляд. — Да, я тоже удивлен. Видимо, из тебя еще может выйти что-то путное, если ты как следует постараешься.
Гарри моргнул и попытался взять себя в руки, задвинув предыдущую мысль как можно дальше.
— Э-э… спасибо, сэр.
— Смотри, не зазнавайся.
* * *
— Кажется, я почти все понял насчет анимагических превращений, — Гарри знал, что Снейп, скорее всего, ему голову оторвет, но кроме него поделиться было не с кем. И потом, мысль, что они с профессором наконец-то смогут обсудить что-то серьезное, как взрослые, очень нравилась юноше. Он был уверен, что Снейп никогда не сочтет его равным себе и всегда будет относиться к нему как к досадной занозе в заднице, но может же человек помечтать?
Мастер зелий лишь слегка поджал губы.
— Не понимаю, почему ты настаиваешь на этой глупой затее. Давно пора прекратить, — он поднял взгляд от палки, которую трансфигурировал в меч, и выражение его лица оказалось до странности искренним. — Если делать что-то спустя рукава, последствия могут оказаться весьма плачевными. Ты же не хочешь превратиться в какого-нибудь гигантского слизня или близорукого кролика, и остаться таким до конца своих дней?
— А вам-то что? — раздраженно фыркнул Гарри.
Снейп долго смотрел на него и, наконец, ответил:
— Ничего.
* * *
Неделю спустя Мастер зелий сидел в любимом кресле дяди Вернона и читал письмо. Гарри, ужасно довольный, оторвался от книги и воодушевленно заявил:
— Думаю, у меня получится!
Снейп прервал чтение и раздраженно нахмурился.
— Тебе не приходило в голову, что, каким бы шокирующим это не казалось, я могу быть занят чем-то, что никак не касается тебя?
Гарри хмыкнул.
— Что толку от того, что вы здесь сидите, если вы ничему меня не учите? — требовательно заявил он. — К вашему сведенью, вы не очень-то украшаете интерьер.
Профессор фыркнул, свернул пергамент и убрал его в карман.
— Ладно, Поттер, какое блестящее открытие ты сделал сегодня? Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что круглый объект, который катится, уже изобрели ранее, и теперь он известен как «колесо»?
— Ой, как смешно, — отозвался юноша. — Вообще-то, я имел в виду анимагию. Чтобы все получилось правильно, надо уметь как следует сосредотачиваться и иметь сильную волю. Я в самом деле думаю, что у меня может получиться.
Снейп состроил утомленную гримасу.
— Конечно. И когда тебе, наконец-то, удастся стать настоящей мартышкой, я первый тебя поздравлю.
Гарри оскорблено взглянул на Мастера зелий.
— Я не собираюсь превращаться в мартышку!
— Может и нет. Может, из тебя выйдет осел.
Гарри сердито насупился и вернулся к чтению, перестав обращать на Снейпа внимание. Можно было и не мечтать, что с ним удастся нормально поговорить.
* * *
Вечером, в день последней отработки, настроение у Гарри было удивительно мрачным.
— Что ж, полагаю, ты освоил окклюменцию, насколько это вообще в твоих силах, — хмуро заявил Снейп.
— Нечего прикидываться разочарованным, — ворчливо произнес мальчик. — Я надрал вам задницу. Я не просто освоил окклюменцию, а стал в ней чертовски хорош.
Снейп поджал губы.
— Прекрати вести себя как маленький. Я ничего не сделал, чтобы выслушивать подобные грубости.
— Извините, — понурился Гарри, слегка покраснев.
Мастер зелий слегка воспрял духом.
— О, как чувствительны бывают некоторые подростки.
— Ну и кто теперь ведет себя как маленький? — фыркнул Гарри.
— Еще неделя отработок, Поттер, — заявил Снейп.
— Отлично, — улыбнулся Гарри. — Как раз успеем выучить защитные заклинания.
Мастер зелий встал и смахнул с мантии воображаемые пылинки.
— Я уже отчаялся когда-нибудь избавиться от тебя, Поттер.
Но Гарри показалось, что в бархатном голосе профессора прозвучало что-то подозрительно похожее на удовлетворение.
* * *
К исходу лета Гарри и Снейп достигли чего-то вроде взаимопонимания. Иногда им даже удавалось вежливо поговорить. Но чаще разговоры заканчивались криком, а порой дело даже доходило до швыряния вещей.
Гарри был уверен, что будет скучать по всему этому.
Он знал, что как бы он ни был расстроен, Рон и Гермиона вряд ли позволят ему запустить в них лучшей фарфоровой супницей тети Петунии, и уж тем более не станут потом притворяться, что ничего особенного не произошло. А жаль. Отличный способ снять напряжение! Юноша размышлял, как Снейп будет вести себя, когда начнутся занятия. Будет ли он обращаться с Гарри с отвращением, как прежде? Скорее всего, ему придется, учитывая, что им придется общаться на виду у слизеринских студентов.
В последний день каникул Мастер зелий снова появился на Привет-драйв.
— Поттер… Гарри, — заговорил он. — Я вынужден настоять на том, чтобы ты перестал изучать анимагические превращения. Я и так слишком долго тебе потакал.
— Потакали? — возмущенно ахнул юноша.
— Я мог забрать книгу в любую минуту, — напомнил ему профессор. — Это слишком опасно. Обещай, что ты не попадешься мне за разучиванием этого заклинания.
Гарри отвел глаза.
— Обещаю, — наконец произнес он, и добавил, когда Мастер зелий собрался уходить. — Знаете, мне будет этого не хватать. Ну… то есть… никаких больше отработок, да?
Снейп многозначительно поглядел на него и едва заметно улыбнулся.
— На вашем месте я не был бы так в этом уверен, мистер Поттер.
* * *
Гарри был прав в своем предположении, что на людях Снейп будет вести себя с ним по-прежнему. Каким бы невероятным это ни казалось, он даже недооценил глубину презрения, которое демонстрировал профессор.
— Мистер Поттер, неужели вы не можете отличить асфодель от сурьмы? Как вам удается быть таким до невозможности тупым? Уберите на своем рабочем месте и начните все сначала. Если к концу дня вы не приготовите это зелье правильно, то можете больше не показываться на моих занятиях. Ясно?
— Да, сэр, — буркнул Гарри, вперив взгляд в свои ботинки.
Слизеринцы захихикали.
— Мистер Малфой, кажется, только вам удалось приготовить безупречное искажающее зелье. Пять баллов Слизерину.
Гарри моментально поднял голову и заметил, как просиял его светловолосый недруг. Малфой разве что ресницами не захлопал, глядя на Снейпа.
— Я уверен, что без такого замечательного учителя как вы у меня никогда ничего не получилось бы, — с притворной скромностью произнес он. Гарри решил сдержаться и не делать вид, что его вот-вот стошнит, понадеявшись, что Снейп видит льстивого придурка насквозь.
Профессор наградил Драко редким одобрительным взглядом и заметил:
— Конечно. И пять баллов Слизерину за вашу выдающуюся проницательность.
«Скорее за умение показательно вылизывать задницы», — угрюмо подумал Гарри, но ничего не сказал. Он просто с размаху положил палочку на стол, приложив гораздо больше сил, чем требовалось, и отправился за ингредиентами.
* * *
Гарри повернул за угол, вошел в класс Зелий и застыл.
— Что он здесь делает?! — возмущенно воскликнул он.
Драко ухмыльнулся и поправил волосы.
— Профессор Снейп консультирует меня в зельеварении, — высокомерно объявил он. — А ты зачем явился?
— Отработка, — буркнул Гарри. Сердито стиснув зубы, он принялся за работу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на льстивые реплики Драко.
— Боже мой, профессор, вы такой умный! Я слышал, что терзающее зелье невероятно сложно приготовить. Может быть, вы мне когда-нибудь покажете, как это делается?
— Вряд ли подобное возможно, мистер Малфой. Это крайне опасная и вызывающая зависимость субстанция, именно поэтому ее не изучают в школе.
— Но ведь правила всегда можно обойти. Ведь это же я, профессор, я… и вы, конечно, — промурлыкал Драко.
Гарри уронил банку с крыльями бабочек.
— Неуклюжий болван, — пробормотал Малфой, рассердившись, что его прервали.
— Обсудим это в другой раз, — заметил Снейп. — А сейчас вам пора возвращаться в общежитие.
Чуть позже, отмывая котел, Гарри хмуро взглянул на Мастера зелий.
— Он вам практически на шею вешается. Это отвратительно. Разве это не запрещается правилами?
— Не так чтобы очень, — Снейп поглядел на юношу, но по его взгляду невозможно было понять, о чем он думает.
— Он… он вам нравится?
— Нравится? — скептически переспросил профессор. — Не будь ребенком. Если ты имеешь в виду, считаю ли я его привлекательным, то нет.
— Почему нет?
— Потому что меня не привлекают неуклюжие тощие подростки.
— Я не тощий, — обиженно заявил Гарри.
— Разве я спрашивал ваше мнение, мистер Поттер? В конце концов, я не виноват, что вы ревнуете к Драко, — спокойно заметил Снейп, разливая зелье по бутылям.
— Я нисколечко не ревную! — гневно фыркнул Гарри.
Мастер зелий едва заметно усмехнулся.
— Так мило, — пробормотал он.
— Я не… что вы сказали?
— Ничего.
— Правда?
— Замолчите, мистер Поттер.
— Почему вы так балуете Малфоя? — полюбопытствовал Гарри, возвращаясь к первоначальной теме.
— Потому что тщеславие его самая уязвимая черта, — откровенно ответил Снейп. — Подумайте, мистер Поттер, разве Драко я назначаю продолжительные отработки, тем самым уделяя ему больше внимания, чем кому-либо другому?
Гарри опустил голову, чтобы скрыть улыбку и едва заметный румянец.
— Полагаю, что нет.
— Именно. Вот этот почисти, как следует. Кажется, к нему пристала крокодилья слюна.
* * *
Примерно в четыре утра Гарри внезапно проснулся, осененный гениальной мыслью насчет анимагического превращения. Мало того, что заклинание было трудным само по себе, оно сопровождалось сложными движениями палочки и требовало невероятно четкого планирования времени. Юноша был очень рад, что его не нужно повторять всякий раз. Однажды став анимагом, потом можно превращаться просто пожелав этого.
До сих пор самым большим препятствием было то, что Гарри никак не мог запомнить, что именно надо делать и в какой последовательности. «Зато, — подумал он, выбираясь из кровати и хватая мантию-невидимку, — есть обходной путь, чтобы что-нибудь запомнить. Все, что мне нужно — немного зелья концентрации, и я как раз знаю, где его раздобыть. Надо стащить чуть-чуть и посмотреть, поможет ли».
* * *
Солнце уже давно поднялось над горизонтом, а Гарри еще не закончил. Когда он уже начал думать, что наверняка опоздает на урок, его ошеломило внезапное и непривычное ощущение во всем теле. Что-то начало происходить. В самом деле, что-то начало происходить! Гарри не мог поверить, что у него получилось. Он справился, без Гермионы!
От радости у него закружилась голова. «Получи, ублюдок! — юноша мысленно обратился к Волдеморту. — Этого ты наверняка не ожидал. Теперь я до тебя доберусь! Теперь меня не остановить!» Он задрожал от предвкушения.
«Интересно, кем я стану? Должно быть, кем-то впечатляющим. Я храбрый, как Сириус, и… и еще я сильный, и я всегда всех спасаю. Наверное, я лев или орел, или что-то в этом роде».
Гарри наклонил голову, чтобы взглянуть на свое новое тело. Сначала трудно было сказать что-то определенное, поскольку его восприятие тоже изменилось, и он смотрел на себя под каким-то странным углом, но, насколько ему было видно, он, кажется, был…
«Розовый? Что такое? Почему я розовый? — он мигнул, пытаясь понять, что случилось. — Я не могу быть розовым. И… а что у меня с ногами? ЧТО, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ПРОИСХОДИТ!?»
* * *
Рон положил руку Гермионе на талию, провожая ее в класс.
— Не волнуйся, Гарри нас догонит, — успокоил он девушку и смущенно улыбнулся. — Я говорил, что купил тебе кое-что?
— Правда? Но, Рон, тебе не следовало… тебе же нужен новый котел.
— Не волнуйся, — отмахнулся юноша. — Это досталось мне почти даром. Э-э… то есть, — он кашлянул и кончики его ушей порозовели. — Я заключил удачную сделку.
Он порылся в карманах, выудил небольшую коробочку и открыл ее. Внутри лежал массивный, богато украшенный браслет.
— Ой какая прелесть, — благоговейно прошептала Гермиона. — Надень, пожалуйста, — она подставила Рону запястье. Но не успел он поднести браслет к ее руке, как в дальнем конце коридора послышались шум и странные крики.
— Что такое? — удивился юноша. Взволнованные студенты бегали взад-вперед, роняя свитки и книги. Раздался пронзительный вопль, и из-за поворота появилось что-то розовое. Через несколько мгновений стало понятно, что оно движется к гриффиндорцам.
— Это что, фламинго? — недоверчиво ахнул Рон.
— Он совсем взбесился! — прокричал кто-то, пробегая мимо них.
И в самом деле, фламинго явно испытывал трудности с передвижением — он беспорядочно хлопал крыльями, мотал головой и спотыкался на каждом шагу. Неуклюже доковыляв до Гермионы, птица остановилась и сипло курлыкнула. С опаской взглянув на фламинго, девушка предположила:
— Наверное, лучше показать его кому-нибудь из профессоров.
— Как это можно кому-то показать? — возразил Рон. — Это же ходячая катастрофа!
— Ну… мы его отведем, — ответила Гермиона. — Давай наденем ему на шею мой браслет, вместо ошейника, и я наколдую поводок…— поступив именно так, она осторожно потянула возбужденно бормочущую и подпрыгивающую птицу за собой. — Профессор Снейп ближе всего, отведем его туда.
* * *
Профессор Снейп вовсе не обрадовался, когда его урок прервало появление двух третей знаменитой троицы в сопровождении большой и шумной птицы, которая тут же устремилась к нему. Последовали несколько минут неловкой борьбы, и, наконец, ему удалось прижать крылья фламинго к телу и выпрямиться.
— Что все это значит? — гневно спросил Мастер зелий. Но привычный устрашающий эффект был совершенно сведен на нет тем, что волосы профессора растрепались, а подмышкой у него был зажат большой розовый фламинго.
— Мы… мы не знаем, сэр, — нервно ответила Гермиона. — Мы как раз шли на занятия, когда он появился в коридоре непонятно откуда. Мы подумали, что лучше отвести его к преподавателю.
Снейп с подозрением уставился на девушку, тщетно пытаясь сохранить лицо, и процедил:
— Очень убедительно.
— Но это правда! — возмущенно заявил Рон.
— Что ж, посмотрим, что на ваши выдумки скажет директор, — заявил Мастер зелий. — Следуйте за мной.
* * *
Увидев в своем кабинете странную группу, Дамблдор ничуть не удивился. Он лишь поприветствовал вошедших радостной улыбкой и предложил всем мятных конфеток.
— Директор, эти невоспитанные дети своими глупыми выходками и неподобающим поведением сорвали мое занятие. Я требую, чтобы были приняты меры, — решительно заявил Снейп.
К ужасу Мастера зелий, директор не обратил на его слова никакого внимания, вместо этого посмотрев на птицу, что удобно устроилась на сгибе руки профессора:
— Полагаю, тебе сейчас не хочется мятных конфеток, верно?
— Альбус, — произнес Снейп, собрав остатки терпения. — Фламинго не едят мятные конфеты. Я уверен, сладкое плохо влияет на их пищеварение. Если вы хотите предложить чертовой птице угощение, вам придется где-то раздобыть рачков или водоросли.
— Откуда вы знаете, что едят фламинго? — мрачно спросил Рон, явно недовольный тем, что его привели к директору из-за чего-то, к чему он не имеет ни малейшего отношения.
— Все знают, что едят фламинго, — высокомерно отозвался Снейп.
— Прекрасный выбор, мой мальчик, — Дамблдор обратился к птице. — Конечно, я понимаю, что особого выбора у тебя не было, и все же… могу я выразить восхищение твоим роскошным плюмажем?
Фламинго раздраженно фыркнул, а Мастер зелий тяжело вздохнул.
— Директор, мне кажется, ваше отношение не способствует разрешению ситуации. Птица устала и растеряна, и, скорее всего, это вовсе не птица, а зонтик или крокетный молоток, который каким-то образом превратился во фламинго. Нам нужно просто превратить его обратно в зонтик и покончить с этим.
Фламинго лихорадочно встрепенулся, вскрикнул и попытался освободиться.
— Ну что ты, Северус. Я уверен, что Гарри способен сам превратиться обратно в человека, если только мы дадим ему немного времени.
— Знаете, его весьма обременительно таскать с собой и… что? Что вы сказали? Альбус, этого не может быть.
Птица повернула голову на длиннющей шее и взглянула на Мастера зелий грустными глазами с черной окантовкой. На птичьем лбу Северус заметил красноватую тень в форме молнии. Фламинго жалобно курлыкнул.
— Поттер? Ты, мелкое чудовище! Я же запретил тебе учить это заклинание! Что, не можешь превратиться обратно? Признай это! Признай, идиот, пока я не свернул твою длинную шею!
— Ну же, Северус, ты слишком разволновался. Превратить Гарри обратно не составит никакого труда. Просто отпусти его и позволь мне позаботиться об остальном.
Снейп бесцеремонно спихнул птицу на пол.
— О, Гарри, я так рада, что у тебя получилось! — обратилась к фламинго восторженная Гермиона. — Но почему ты не сказал мне, что собираешься попробовать?
— Отойдите назад, — велел Дамблдор. — Ему понадобится чуть больше места, — старик взмахнул палочкой, и на месте фламинго начал появляться Гарри. Но не успел он превратиться окончательно, как схватился за горло и рухнул на пол, снова став птицей.
Дамблдор нагнулся и ощупал браслет у него на шее.
— Что это такое?
— Ой, простите! — воскликнула Гермиона. — Мы использовали это вместо ошейника, чтобы отвести фламинго к профессору Снейпу. Давайте я сниму, — она попыталась расстегнуть серебряную цепочку, но та не поддавалась. — Э-э… кажется, застежку заело.
Дамблдор мрачно нахмурился.
— Откуда у вас этот браслет? — спросил он девушку.
Вместо Гермионы отозвался Рон.
— Это… это мой подарок, сэр, — произнес он и опустил голову, ковыряя носком ботинка ковер. Гарри легонько толкнул его руку клювом, побуждая говорить дальше. — Я… купил его у Мундунгуса Флетчера, — наконец, пробормотал юноша.
— Что? Рон! Ты должен был знать, что браслет краденый! — принялась отчитывать его Гермиона.
— Хм. Боюсь, это займет какое-то время, — извиняющимся тоном сказал Дамблдор Гарри, потрепав его по голове.
— Вы думаете, Флетчер украл браслет у кого-то из своих дружков-преступников? — спросил странно взволнованный Снейп.
Директор озабоченно посмотрел на него.
— Хуже. Я думаю, он стянул его из дома Блэков.
* * *
Прищурившись, Северус вчитывался в лежащий перед ним текст, рассеянно поглаживая пернатую голову, что покоилась у него на коленях. Поначалу Мастер зелий был крайне недоволен тем, что именно ему выпало разузнавать все о нуждах и особенностях фламинго. Но после того как Дамблдор воодушевленно заявил:
— Северус, ты же знал, что они едят! Похоже, ты здесь единственный орнитолог. Просто воспринимай это как возможность пополнить свои знания, — он ничего не смог поделать.
Они едва не подрались, когда Гарри тоже попытался читать, просунув голову со своим внушительным клювом между Северусом и книгой, и схлопотал пару затрещин по ушам, или что там у птиц их заменяет. В конце концов он сдался и уложил голову на колени Мастеру зелий, который отреагировал на это со своей обычной жизнерадостностью.
— Кто бы мог подумать? — пробормотал профессор. — Глаза у фламинго больше, чем мозг. Ну, хоть здесь ничего не изменилось.
Гарри что-то невнятно проворчал.
— Так, очевидно, ты не Большой фламинго. Ты слишком… розовый, — злорадно продолжал Снейп. — И потом, твои размеры не соответствуют описанию. Похоже, кем бы ты ни стал, ты все равно остаешься тощим, — на этот раз Гарри ничего не ответил. Северус было подумал, что тот предпочел оскорбленное молчание, но скорее всего почесывание головы казалось птице слишком приятным, чтобы прерывать процесс. — Не понимаю, почему директор горит желанием узнать, к какой именно разновидности ты принадлежишь. Думаю, он просто хочет свести меня с ума, и у него неплохо получается.
Он почитал еще немного.
— Великий Мерлин, не может быть, — заявил Снейп через некоторое время, тоном, ясно дававшим понять, что очень даже может. — Дай я посмотрю на твою лапу. Дай лапу, говорят тебе!
Гарри возмущенно фыркнул и сунул ногу прямо под нос Мастеру зелий.
— Очень мило, мистер Поттер. Десять баллов с Гриффиндора за ваше нахальство, — Северус посмотрел на подставленную конечность. — Нда, как я и думал. Ты, очевидно, Phoenicoparrus jamesi — фламинго Джеймса.
Гарри издал восторженную трель и едва не бухнулся на пол, торопясь встать. Он заглянул в книгу, недоверчиво моргнул и повернулся к Мастеру зелий, переполненный чувствами.
— Просто чтоб ты знал, я должен сказать, что нахожу отвратительным то, как твоя сентиментальность влияет на твою анимагическую форму, — заявил профессор. — Да, и должен добавить, что я никогда раньше ни видел такого обиженного взгляда у фламинго. Мне продолжать читать, или ты желаешь сначала драматично вздрогнуть и упасть в обморок? Нет? Очень хорошо. Здесь говорится, что ты относишься к самым маленьким и деликатным видам, — добавил он.
Гарри сердито вскрикнул и топнул кожистой лапой по полу.
— Хорошо, ХОРОШО, я понял! Прекрати шуметь, пока мадам Пинс не вышвырнула нас обоих, — сделал ему замечание Снейп. — Все равно спорить бессмысленно — я это не выдумал, а прочел в книге. Так, фламинго могут фыркать, кричать, бурчать и так далее — в общем, они ужасно шумные создания. Должен заметить, это также соответствует истине, нравится тебе или нет. Хватит дуться. Как у тебя это получается, если у тебя даже нет губ? По сравнению с другими птицами фламинго больше склонны красоваться. Нда, сходство просто пугает, не так ли? Не смей меня клевать! Поттер! Ты, угроза цвета коммунизма!
* * *
— Полагаю, мне стоит порадоваться, что нам удалось узнать хоть что-то, пока из-за тебя нас не выставили, — вздохнул Снейп, идя по коридору. Гарри неуклюже шагал следом. Он ничего не ответил.
Сообщив директору новости, Мастер зелий не мог не спросить:
— Вы узнали что-нибудь о браслете?
Дамблдор печально покачал головой.
— Я послал за Мундунгусом, но он почти ничего не знает. Как я и думал, он стащил браслет, не подумав, что эта вещь может собой представлять.
Снейп раздраженно фыркнул.
— Что ж, хватит с меня мучений на сегодня. Я отправляюсь спать.
Только у лестницы, ведущей в подземелья, он заметил, что Поттер все еще ковыляет за ним.
— И куда, позволь спросить, ты направляешься? — остановившись, холодно поинтересовался профессор.
Гарри опустил голову.
Северус вздохнул.
— По-твоему, это забавно? Хорошо, идем. Я не собираюсь тратить на тебя всю ночь.
Ночью Мастер зелий несколько раз просыпался с ощущением, что все случившееся ему приснилось. Чтобы убедиться в обратном, он протягивал руку и осторожно гладил птицу по розовым перьям. Тогда Гарри тоже просыпался, взъерошивался и до странности ласково глядел на Снейпа, прежде чем снова засунуть голову под крыло.
Снейп устремил на группку девочек, окруживших Поттера, свой самый убийственный взгляд и рявкнул:
— Никакой он не хорошенький, мисс Уизли. Это просто фламинго, похожий на всех остальных, ни более, ни менее привлекательный, чем любой из них. И даже если бы он был самым прекрасным фламинго на свете, не понимаю, как это может помешать вам сесть на место.
Девочки кинулись по местам, оглядываясь на Гарри, который самым возмутительным и очаровательным образом стыдливо спрятал голову под крыло.
Один из слизеринцев отважился поднять руку и спросить:
— Что он здесь делает, профессор?
— К сожалению, я вытянул короткую соломинку, вот что. И я больше не потерплю никаких вопросов на эту тему, ясно? Хорошо! Откройте учебники. Сегодня мы будем готовить оздоровительную микстуру. Предупреждаю, что любой, кто отвлечется на этого вероломного павлина, вылетит из класса и не получит за занятие ни единого балла.
В конце концов из класса пришлось выдворить четверых студентов, которые не смогли перестать таращиться на Гарри. Не смотреть на ярко-розовую птицу, что счастливо плескалась в какой-то маггловской штуковине, которую невесть откуда притащил директор, было невозможно. Кажется, штуковина называлась «лягушатник». В любом случае, вкупе со фламинго они представляли собой картину, которую просто невозможно было игнорировать и которую Северус возненавидел всем сердцем. Вдобавок, как не преминула указать кошмарная Грейнджер, это выглядело так солнечно и радостно, что просто-напросто уничтожало неповторимую атмосферу его подземелий.
На самом же деле Северус не вытягивал никакой короткой соломинки. Гарри просто выбрал его — и его подземелья — и не захотел уходить. Все заинтересованные лица без конца обсуждали, как удивительно, что тропическая птица предпочла самые холодные помещения замка, как странно, что Снейп это позволил, и как восхитительно, что между ними возникла такая нежная дружба.
Когда последний урок закончился, Северус нахмурился и сварливо заявил розовой бестии:
— Полагаю, тебе все это ужасно понравилось. Как будто тебе и без того не хватает внимания. Теперь тебе понадобилось вторгнуться в мои подземелья со своей безвкусной яркостью.
Гарри жалобно пискнул и поджал замерзшую ногу.
— Черт, теперь мне еще придется обновлять утепляющие чары. Ты до невозможности хлопотное создание, — он немедленно подогрел пол вокруг бассейна, и Гарри заметно воспрял духом.
— Северус, Гарри! Ну, как у вас дела? — в класс вошел Дамблдор, левитируя перед собой коробку с чем-то непонятным
— Не так чтобы очень, — мрачно отозвался Мастер зелий. — Что это?
— Специальная еда для фламинго, мой мальчик.
— Я отказываюсь верить, что такая вещь существует.
Директор весело взглянул на него.
— Если бы это на самом деле работало, Северус, я бы давно поступил так с Томом. Но, к сожалению…
— Да, да, я понял, — вздохнул Снейп. — Приближается время встречи. Вам придется присмотреть за мальчишкой, если к тому времени он не превратится обратно. Кстати, есть какие-нибудь новости? Только не говорите, что мне придется терпеть это розовое несчастье до конца моих дней.
— В самом деле, новости есть. Финеас посоветовал нам разыскать дневник Ульфрика Блэка. Кажется, у него была коллекция вещиц, подобных этому браслету.
Дамблдор опрокинул коробку над бассейном и Гарри немедленно принялся за еду, забавно поворачивая голову чуть ли не вверх ногами и размахивая ею туда-сюда.
— Ты выглядишь совершенно смехотворно, — сообщил ему Северус. Птица наградила его обиженным взглядом и вернулась к еде.
— Кажется, Гарри очень расположен к тебе, — заметил Дамблдор, когда голова фламинго оказалась под водой. — И я слышал, что если ты хоть ненадолго уходишь, он аж пританцовывает до тех пор, пока ты не вернешься.
— Я понятия не имею — почему, и содрогаюсь при одной мысли о том, что это может означать, — сурово отозвался Снейп. — Если я вдруг стану всеобщим любимцем, дайте мне знать, чтобы я мог незамедлительно покончить с собой.
Директор укоризненно взглянул на него и потрепал по руке.
— Не падай духом, мой мальчик. Я настроен весьма оптимистично.
— Когда я на самом деле почувствую нечто подобное, то поведаю, как я этим шокирован. А пока — поторопитесь, хотя бы ради меня.
Северус смотрел на удаляющегося Дамблдора, чувствуя, как им постепенно овладевает отчаянье. Поттер был не очень-то похож на всеобщего спасителя даже в своем обычном виде, когда он мог держать палочку. Мысль о том, что сейчас герой волшебного мира был розовым, покрыт перьями и с наслаждением вылавливал неаппетитного вида еду из грязной воды, была совсем неутешительной.
* * *
Мастер зелий собирался отправиться на назначенную встречу на метле, после заката. Он велел Гарри оставаться в комнате, и тот послушно покивал, но стоило профессору уйти, устремился следом. Может, Снейп и был ублюдком, но он был Гарриным ублюдком, и юноша ни за что на свете не собирался позволять ему умирать.
«Самое большое неудобство в пребывании птицей, — думал Гарри, — в том, что невозможно ясно мыслить». Девяносто процентов его мозга было занято мыслями о еде и о том, под какими еще странными углами можно повернуть голову. К сожалению, инстинкты чрезвычайно затрудняли размышления о чем-то еще.
Но Гарри не понимал, что его стремление следовать за Снейпом тоже было инстинктивным. Фламинго — общественные создания. Они живут большими колониями, для безопасности, и летают стаями. Гарри полагал, что во всем виноват большой нос Снейпа, но в общем он просто думал о профессоре так, как будто тот принадлежал ему. Поэтому стоило Мастеру зелий оторваться от земли, юноша без раздумий подпрыгнул и полетел за ним.
Оказавшись в воздухе, Гарри почувствовал ни с чем не сравнимую радость. Теперь для того, чтобы летать, ему не то что самолет, даже метла не нужна! Ветер легонько щекотал его, а он летел сквозь ночь, охваченный эйфорией, и его сердце пело.
Ради этого можно было смириться даже с розовым цветом.
* * *
Снейп прибыл на очередное сборище Пожирателей обеспокоенным.
— Здравствуй, Люциус, — отозвался Мастер зелий. — Как мило с твоей стороны предоставить свой особняк для наших встреч.
Блондин жеманно ухмыльнулся.
— Что ж, я рад, что могу хоть что-то предложить.
Прежде чем Снейп смог ответить, позади него раздался скрипучий голос, воскликнувший:
— Боже мой! Что это за штука, черт подери! Это что, очередное хобби Нарциссы?
Мастер зелий обернулся и гневно взглянул на Эйвери. Во время подобных визитов разговоры о таких тривиальных вещах как хобби, семья и общественная жизнь были недопустимы. Но когда он понял, на что тот указывает, у него едва не отвалилась челюсть.
Стоящий рядом с Эйвери Крэбб озадаченно пробормотал:
— Это… это… фламенко?
Люциус оглядел птицу с видом человека, который знает, что его окружают одни недоумки, и которому рано или поздно придется отвечать за происходящее.
— Не будь идиотом. Фламенко это вид испанского танца, который исполняется под гитару и сопровождается пением. Полагаю, ты пытался припомнить слово «фламинго». И он не принадлежит моей жене.
У Северуса вдруг пересохло во рту.
Люциус повернулся к нему.
— Но интереснее другое. Как сообщил мне Драко, его любимый профессор Снейп держит в классе точно такое же создание. К чему бы это?
— Ты, мерзкий негодяй, — рявкнул Северус на птицу, которая немедленно спрятала голову под крыло. Мастер зелий постарался взять себя в руки. — Да, он со мной. Понятия не имею, откуда он взялся и почему так упорно меня преследует.
— Как интересно, — отозвался Люциус, изогнув элегантную бровь. — А ведь фламинго довольно редки… может, он сбежал из какого-нибудь зверинца?
— Может, — процедил Снейп.
— Кажется, на нем надето что-то вроде ошейника. Если там есть какие-то опознавательные знаки, ты должен вернуть птицу законным владельцам, — заметил Малфой, словно он был законопослушным гражданином и именно так бы и поступил.
— Это я надел, — торопливо произнес Северус, глядя, как Люциус подходит к Поттеру.
Когда Пожиратель оказался слишком близко, Гарри хрипло вскрикнул и отпрыгнул назад.
— Вы посмотрите, какой пугливый, — хмыкнул Малфой. Вытащив палочку, он на мгновение обездвижил птицу и поднял ее, прижав к боку.
— Это было совсем необязательно, — заметил Снейп.
Люциус едва заметно ухмыльнулся.
— Думаю, наш лорд захочет повнимательнее поглядеть на твою птичку, — он повернулся к Эйвери и Крэббу. — Сообщите об этом Темному лорду, — те немедленно кинулись исполнять приказ.
Северус попытался проглотить комок в горле. На этот раз ему показалось, что его сердце бьется где-то в глотке. Пожиратели смерти захватили Гарри Поттера. Мастеру зелий оставалось лишь надеяться, что они не поймут, кого именно поймали.
* * *
Гарри отчего-то думал, что Волдеморт ворвется в зал и закричит, едва завидев его: «Вот он, вот мой заклятый враг, Гарри Поттер!» — и немедленно, раз и навсегда прикончит его безотказной «Авадой». Он думал, что тот узнает его сразу, в каком бы обличье юноша ни находился.
Поэтому он слегка опешил, когда Темный лорд вошел, безо всякого интереса взглянул на Гарри и Люциуса, и спросил:
— Неужели ради этого меня оторвали от разработки планов?
Люциус занервничал.
— Э-э-э… Я… я подумал это странно, мой лорд, что такое создание не просто появилось в нашей стране, но еще и стало питомцем… Снейпа. Неужели вам это не кажется подозрительным?
— Мне все кажется подозрительным. Паранойя помогала мне выжить, даже когда заклинания оказывались бессильны. Но конкретно это мне подозрительным не кажется. Легко догадаться, почему птица выбрала Северуса — для начала, у них одинаково неприглядный профиль. Она наверняка подумала, что нашла себе пару. И, скорее всего, она сбежала из какого-нибудь зверинца.
— Но мой лорд…
— Я НЕ БОЮСЬ ЧЕРТОВОЙ РОЗОВОЙ ПТИЦЫ, ЛЮЦИУС! — в ярости заорал Волдеморт, смертельно оскорбленный подобным предположением. — И я никому не позволю надо мной потешаться! — он поднял палочку, явно готовясь наложить непростительное проклятье.
Гарри понял, что проклятье наверняка заденет его, и забился изо всех сил, но Люциус от ужаса сжал его еще сильнее.
— Мой лорд, нет! — кинулся к ним Северус.
Волдеморт просто взбесился.
— С меня хватит неподчинения! Круцио! — он метнул в Мастера зелий пыточное проклятье. Корчась от боли, тот упал на пол. Дико забив крыльями, Гарри вырвался из хватки Люциуса и бросился к Снейпу. Мастер зелий, дрожа, лежал на полу, но действие проклятия прекратилось — Волдеморт обратил свое внимание на Гарри. Не успел юноша добежать до Северуса, как что-то со свистом пронеслось в воздухе рядом с ним. Обернувшись, он увидел Малфоя с метлой в руках.
— Грязная птица, — взревел тот, поднимая метлу над головой. — Я тебе покажу, как выставлять меня дураком на глазах у моего лорда! — он взмахнул метлой, и Гарри отпрыгнул, громко вскрикнув, когда та задела его бок. Еще один взмах — и прутья метлы черкнули по полу позади юноши. Воинственно завопив, гриффиндорец кинулся на Люциуса, размахивая крыльями и мотая головой взад-вперед. Малфой, наконец, додумался достать палочку, но Гарри тут же вырвал ее у него из рук.
Вдруг послышался странный звук — пугающий, сухой, ледяной смех. Он превратился в хохот, потом в грозные раскаты, и постепенно оба драчуна остановились, встревожено оглядываясь в поисках источника этих звуков.
Обычно безупречная прическа Люциуса растрепалась, на лбу у него красовалась кровоточащая царапина.
— Мой лорд? — несмело произнес он.
Волдеморт смотрел на них с кривой усмешкой.
— Забавно. Конечно, я и подумать не мог, что какой-то розовый пучок перьев одержит верх над одним из моих самых преданных слуг…
— Прошу прощения, хозяин, — взмолился Люциус. — Я поджарю его тут же, только прикажите.
Взгляд Темного лорда был безумен, но он уже не был устремлен на Гарри.
— Нет, оставь Северусу его игрушку. Этот питомец может оказаться полезен. Возможно, я даже придумаю, как его использовать. Все-таки такая глупенькая птичка… выглядит абсолютно безобидно… — он вернулся в дом, что-то бормоча себе под нос.
Люциус обиженно посмотрел на Снейпа и быстро последовал за хозяином.
Все еще тяжело дыша после проклятья, Северус сел.
— Ты, кошмарное украшение для лужаек! Из-за тебя нас чуть не прикончили!
Гарри успокаивающе курлыкнул и ласково потерся клювом о щеку Мастера зелий. Через несколько минут тот успокоился и нехотя почесал пернатую голову.
— Мне нужно идти. Не смей заходить внутрь.
Гарри встревожено попрыгал вокруг Снейпа, но тот настоял, что должен присутствовать на встрече, несмотря на пыточное проклятье. Глядя, как профессор уходит в дом, Гарри не понимал, то ли его расстроило то, что Мастер зелий не захотел просто убраться отсюда подобру-поздорову, то ли впечатлило мужество, которое требовалось, чтобы войти внутрь после всего случившегося. Получилась очень странная смесь восхищения с отчаяньем.
А потом юноша вдруг подумал — не так ли обычно чувствует себя Снейп, когда речь идет о нем, о Гарри?
* * *
Северус открыл глаза и устало моргнул. Что-то лежало у него на животе. Опустив взгляд, он увидел чью-то руку, обнимающую его за талию, лохматую голову, которая пристроилась где-то возле его бедра и неуклюжее подростковое тело в кресле рядом с кроватью. Он провел пальцем по руке, вспоминая длинную, гибкую, розовую шею. Там, где его палец касался кожи, появились мурашки, и по телу юноши пробежала дрожь.
— Ты должен быть в постели, — сказал Мастер зелий своим самым суровым тоном.
Гарри посмотрел на него и сонно улыбнулся.
— Я наполовину там.
— Нахал, — неодобрительно заметил Снейп. — Как им удалось вернуть тебе нормальный вид, если такое вообще возможно?
Гарри улыбнулся шире и потянулся, а потом зевнул.
— Они нашли дневник. Там написано, что браслет должен расстегнуть кто-то из Блэков, вот и все.
— И это совсем не стало проблемой, учитывая, что Блэков больше не осталось?
— Не осталось урожденных Блэков. Гермиона хитростью заставила Драко сделать это. Они с Роном завели разговор о том, что вы держите меня, потому что… — Гарри смущенно опустил голову. — Потому что браслет зачарован так, чтобы заставлять меня нести золотые яйца. Гермиона специально напирала на то, как вы всех уверяли, что я мальчик, чтобы никто не мог догадаться, в чем дело. А поскольку Малфой жадина, он захотел забрать браслет себе. Ну а МакГонагалл вроде как поймала его сразу же, как только он расстегнул застежку.
— И ты не выдал себя?
Гарри покачал головой.
— Я подождал, пока он уйдет, и только тогда превратился. Зато теперь я знаю, что могу превращаться, пусть даже и не во что-нибудь выдающееся.
— И как мне следует объяснить внезапное исчезновение фламинго из моего класса? — поинтересовался Снейп.
— Ну, мы позволим Драко думать, что теперь, когда я не могу нести золотые яйца, вы от меня избавились, — усмехнулся Гарри.
— Аминь, — вздохнул Мастер зелий и проницательно посмотрел на гриффиндорца: — То есть больше никаких возмутительных брачных танцев?
Юноша вспыхнул и внезапно очень заинтересовался собственными кроссовками.
— Простите, — смущенно пробормотал он.
— Что ж… полагаю, ты способен найти дорогу в свое общежитие. Или за время пребывания перекрашенным гусем у тебя последние мозги выветрились?
Не отвечая, Гарри долго смотрел на Снейпа, словно собираясь с духом. Наконец он нагнулся и прижался губами к губам профессора. Тот оцепенел. Губы Гарри были прохладными, обветренными, неловкими и невыносимо сладкими. Северус не осознавал, что отвечает на поцелуй, пока не зарылся пальцами в мягкие, словно перья, растрепанные волосы.
Наконец Гарри отстранился и страшно покраснел, его румянец был точно такого оттенка, как перья фламинго. Он криво улыбнулся.
— Мне понравилось быть вашим питомцем, — сообщил он профессору и повернулся, чтобы уйти.
Vova
